Спасатель

Спасатель

Бегство

Нападения на границе никто не ожидал. Зона, разделявшая светлые миры и царство мрака, традиционно считалась безопасной. Пересекая полупрозрачную пелену тумана, спасатели всегда ощущали прилив сил. Казалось, что могучая волна поднимает их на свой гребень, а тысячи невидимых труб возвещают о возвращении.

Домой! Наверх! В умытые хрустальной росой утренние поля. В зеленые весенние сады Эдема. В алмазные чертоги Валгаллы.

Спадает напряжение. Улетает вниз в зловонные ущелья гнетущее чувство опасности. Остается только гордость за то, что вырвал из цепких лап Дракара хотя бы малую долю не принадлежащей ему Вечности.

На этот раз рейд был особенно удачным. Более сотни узников удалось освободить из юдоли страданий. Похожие на испуганных ягнят они сгрудились внутри каре спасателей. Молитвенно сложив на груди руки, улетали в светлые миры, но все еще не могли до конца поверить в случившееся. Дракар не только обитель страданий, но еще и царство великой лжи. Заклятый враг всего по-настоящему вечного обманывает свои жертвы, внушает им миф о бесконечности мучений. И даже обретя свободу, несчастные еще были во власти его иллюзий. Они уже видели впереди свет, но боялись, что он исчезнет. Как исчезали до сих пор светлые блики на стенах их темницы. Как улетал прочь свежий ветерок, каким-то чудом прорывавшийся сквозь боль и смрад пыточных камер. Но все-таки надежда уже зародилась. Тела их постепенно обретали эфирную легкость. А ядовитая тюремная слизь вместе с клочьями прежних жизней грязными хлопьями падала вниз во мрак.

Армаил хорошо понимал, что они сейчас чувствуют. Ради этого он снова готов будет спуститься в зловещие страшные миры. Главное знать, что пережитые опасности будут вознаграждены чьим-то возвращением к вечной жизни.

— А, может быть, дело не только в сострадании? Ведь именно после дальних рейдов совершенно по иному ощущаешь утреннюю свежесть полей, благоухание садов, видишь строгую красоту алмазных замков. И ради этого, по молчаливому согласию мудрых, Дракару оставляют его власть, строго пресекают все призывы к "последнему походу". Ведь лишь уродство заставляет понять красоту, а горе учит ценить счастье...

Додумать эту крамольную мысль Армаил не успел. Громогласный вопль заглушил все звуки, долетавшие из верхнего мира. У самой границы в свободном полете парило облако, похожее на огромную перевернутую вниз пирамиду. Свет подкрашивал ее молочно-белые грани алыми полосами вечного заката. Еще мгновение назад форма облака казалась застывшей. Равнодушное к добру и злу оно торжественно проплывало по разделу между мирами. Но сейчас поверхность пирамиды кипела. Набухая и лопаясь, огромные пузыри выплевывали из себя воинов мрака. Словно стая ос из растревоженного улья они неслись наперерез каравану. Их уже было слишком много, а облако все еще продолжало выпускать новых врагов.

В таких случаях кодекс позволял спасателям идти на прорыв, бросив на милость судьбы подопечных. Главное сохранить свои силы. Потом будет новый более удачный рейд, и несчастные тогда уже окончательно обретут свободу. Конечно, их мучения продлятся. Но что значат еще несколько декад перед счастливой Вечностью!

Армаил понял, что ведущий примет именно такое решение. Он готов был подчиниться, но в этот момент подопечные закричали. Полные отчаяния и боли крики летели в верхние миры, которые, казалось, были так близко, падали вниз в Дракар. А оттуда уже поднималась навстречу смрадная волна победного хохота. Такое случалось и раньше, но не у самой границы. Узники еще ничего не успевали понять, и возвращение в темницу воспринималось не так страшно. Сейчас же, казалось, что мучению их нет предела.

Армаил никогда не считал себя героем. Рядовой ангел-спасатель с восхищением смотрел на могучих рыцарей света, обращавших в бегство темные орды. Но сейчас, не слушая окриков, он сам в одиночку ринулся навстречу вражескому рою. Меч в руках обратился в разящую молнию. Вокруг грязными щепками разлетались отрубленные клешни, когтистые лапы, похожие на черепа головы с горящими ненавистью глазницами. Превращаясь в сгустки тьмы, обрубки летели вниз. Там в глубине в зловонных болот они будут гнить, пока не станут жижей, из которой слепые ведьмы вылепят новых слуг своему господину. В адской кухне Дракара ничто не пропадало бесцельно. Но для солдат тьмы это было слабым утешением. Не желая рисковать, они спасались от разящего меча, все дальше отступая от границы. В пылу боя Армаил не заметил, как глубоко вторгся на вражескую территорию. Опомнился только, когда круг врагов стал слишком широким. С безопасного расстояния слуги тьмы наблюдали за неистовым ангелом, а вокруг уже клубился сумеречный туман верхних слоев Дракара.

Враги издали боевой клич. Волна их ненависти захлестнула, заставила, наконец, почувствовать страх. Сразу же куда-то исчезли силы. Он снова ощутил себя рядовым спасателем, который может сражаться только в строю, чувствуя плечо соратника. Но сейчас Армаил был один. Круг медленно стал сужаться, и только теперь он осознал грозящую ему опасность.

Плен! Тяжкое безвременье в узкой каменной клетке, где нельзя выпрямиться во весь рост. Где не существует ни дня, ни ночи, а только удушливый полумрак подземелья. Единственное крохотное окошко будет выходить на пыточную камеру, чтобы пленник ежечасно мог наблюдать, как Дракар глумиться над своими жертвами...

Теперь уже страх придал ему силы. Меч снова превратился в молнию, и враги расступились. В открывшемся пространстве он увидел, как сверкающее каре проходит сквозь полосу розового тумана, а вокруг, пытаясь ужалить, вьются черные точки. Спасатели, уводя с собой всех освобожденных, пересекали границу!

Но в следующий миг стало ясно, что он уже не сможет разделить радость тех, кого спас. Четыре рыцаря, каждый из которых мог победить десяток таких, как Армаил, преградили путь наверх. Огромные как скалы, они возвышались над спинами крылатых драконов. Лица их были спокойны и даже красивы. Крикливую злобу вылепленных из болотной грязи прислужников эти могучие воины презирали, но светившаяся в холодных глазах жестокость была куда страшнее. Летящий впереди всадник поднял копье и направил наконечник вниз. Жест означал " На колени!". Армаил понял, что ему придется подчиниться, но все еще продолжал цепляться за призрачную надежду. В сознании вдруг вспыхнула абсурдная мысль:

-Если путь наверх невозможен, он будет пробиваться вниз!

Он снова врезался в самую гущу. Давя друг друга, враги пропустили его, а, опомнившись, всей толпой бросились преследовать, заградив путь рыцарям. И те, изрыгая огненные проклятия, прорубали теперь дорогу сквозь строй своих же слуг. А Армаил уносился все дальше, погружаясь в глубины Дракара. Мрак вокруг сгущался в черные миражи замков. Какие-то светящиеся твари, хищно кружились под обманчиво спокойной гладью темных вод. Вырастали и исчезали мертвые города-призраки. Душа сжималась от страха и тоски по свету. Но пока он был свободен, надежда до конца не исчезла.

Очистив себе проход, рыцари растянулись в длинную цепь и отсекли путь наверх. Не пытаясь сократить расстояние, они гнали его все дальше в глубины Дракара, и, наверное, не сомневались в исходе погони. Армаил тоже понимал, что ужаса нижних горизонтов не выдержит, но упрямо не хотел сдаваться. Наконец, погоня надоела преследователям. А, может быть, они сами не хотели погружаться так глубоко в нижние слои. Огненная стрела разрезала мрак, проткнула плечо беглеца и унеслась дальше. Эфирное тело ангела не знало что такое физическая боль, но он чувствовал, как сквозь пробитую брешь улетает энергия жизни. Он уже не мог лететь так быстро, и всадники стали приближаться. Перед глазами яркой вспышкой пронеслись светлые поля Эрола.

— Когда-нибудь он обязательно вернется туда. Но сколько же эонов в плену перед этим минует!

Смертная тоска вырвалась криком, и эхо его загнанной лисой заметалась в ущельях. И тут Армаил увидел узенькую полоску бледного света. Видимо стрела пробила брешь в один из срединных миров. Черная дымка уже обволакивала пробоину, но Армаил чувствовал, что успеет.

Поступок был отчаянным и безрассудным. Даже темные всадники кричали вслед безумцу предостережения. Но Армаил уже несся навстречу бледному отблеску света и чувствовал, как сам начинает распадаться на миллионы световых лучей...

Дракар и Эрол устремились навстречу друг другу. Два потока темный и светлый, сливаясь воедино, рождали вселенский вихрь. Стремительно вращаясь, гигантская воронка распадалась на миллионы звезд, поля метеоритов, огненные шары комет. Потом пространство вдруг стало бесконечно большим, и впереди в голубой дымке возникла планета. Она быстро приближалась и вскоре уже заслонила собой бездонную мглу космоса. Сгустком огня ангел врезался в пелену белого пара. Потом облака превратились в косую сетку летящего снега, а еще ближе к земле из-за белой завесы проступили контуры унылых каменных коробок. Ангел увидел перед собой двуногое бескрылое существо, похожее на тех, кого спасал из плена. На какой-то миг Армаил подумал, что снова попал в Дракар. Однако перед ним сейчас был не пленник. Предоставленный самому себе, незнакомец брел вдоль квадратных каменных глыб. Нелепое одеяние укрывало его от падающих сверху снежных хлопьев. Взгляд был устремлен к земле. Но, видимо что-то почувствовав, он поднял голову. Армаил увидел испуганное лицо. Подумал, что должен его запомнить. И в следующий миг порождения двух миров слились воедино. Небо озарила яркая вспышка, а Дракар и Эрол, сплетаясь в объятиях, улетели куда-то в бесконечность...

В чужой оболочке

Погода стояла отвратительная даже для марта. Хотя к этому к давно уже надо было привыкнуть. Весна сначала будоражит душу первым теплом, чистым голубым небом, тревожным и радостным ожиданием перемен. А потом снова возвращаются холод и промозглая слякоть. И вдобавок еще снег начинает сыпать так, словно мало его нападало за долгую зиму!

Подняв воротник, Андрей шел вдоль длинной шеренги пятиэтажек. Из-за сетки снега, дома смотрелись не так уныло. Зато холодные хлопья норовили попасть за шиворот, и это раздражало куда сильнее, чем созерцании убогой геометрии хрущевских застроек.

Андрей вырос в этом районе. Здесь прошли детство и юность. Первая любовь тоже настигла его среди этих дворов в теплых весенних сумерках после школьной вечеринки. Сюда он привел свою молодую жену, разменяв родительскую жилплощадь на "двушку" и "однушку" в домах по соседству. А потом в будничной суете не заметил, как спальный район растворил в своих малогабаритных недрах романтические мечты и честолюбивый запал молодости. Теперь дома собирались сносить. Кто-то из соседей судился с властями по поводу нового места жительства. Кто-то просто радовался, что покинет, наконец, опостылевшую "хрущебу". И лишь немногие с грустью смотрели на, обреченные на снос, пятиэтажки.

Жена требовала чтобы, он отстаивал права.

— А то запихнут в Митино, и будешь полтора часа на работу добираться!

В угоду ей Андрей изображал активность. Правда, делал это не очень убедительно. Дома участились скандалы. Андрея обвиняли в лени и инфантильности. В пример обычно ставился Николай — сосед с нижней площадки. Тот уже успел застолбить себе место в элитной новостройке в десяти минутах ходьбы от их дома. И ничего удивительного. Николай мужик крепкий, деловой, широкий в плечах, уверенный в походке. Твердый взгляд дополняет рельефная мускулатура. Вот только ростом Колька не вышел. Впрочем, такие вот низенькие крепыши, как правило, и добиваются успеха, в отличие, от долговязых рохлей, наподобие Андрея.

Недавно Николай сменил свои "Жигули" на новенькую иномарку. По выходным, подбирая полы длинной норковой шубы, его дородная супруга усаживалась рядом с ним, и сверкающее авто плавно отплывало от грязной пристани приподъездной парковки. Наблюдая эту сцену, соседи привычно злобствовали:

— И почему этой корове такой мужик достался? — сетовали женщины.

— Жлоб, хапуга, спекулянт хренов! — ворчали их мужья. Правда, открыто конфликтовать с Николаем побаивались. Когда сосед в очередной раз делал ремонт, и шум от перфоратора не давал покоя всему подъезду, жена послала Андрея "навести порядок". Что случилось потом, он надолго запомнил. Хорошо, что еще с лестницы не спустили. Именно в то воскресенье Андрей в первый раз в одиночку напился у себя на кухне. Посылая угрозы в черную ночь за окнами, он сжимал в руках бутылку, и обводил комнату тяжелым мутным взглядом. А внизу еще громче стучал перфоратор. Время от времени в дверях возникала фигура супруги. Выкрикнув что-то язвительное, она тут же исчезала. Женская интуиция подсказывала, что с пьяным идиотом сейчас лучше не связываться.

Наутро жутко болела голова, жена отказывалась разговаривать и гордо презирала. Зато вчерашняя обида как-то сгладилась и затушевалась. Так Андрей неожиданно для себя отыскал ключи к индивидуальному счастью. С тех пор, как только пресс обид и неурядиц становился слишком тяжелым, он убегал из-под этого гнета в веселое алкогольное забвение.

Сегодня как раз был такой день. Нельзя сказать, чтобы случилось, что-то особенное. Но как удачно совпали пятница и получка. А погода наоборот стояла отвратительная. Обманщица— весна снова спряталась за холодной завесой белых снежных хлопьев. Вокруг было промозгло, серо, уныло. И, казалось, кто-то так и шепчет на ухо " Выпей!".

Прихлебывая из плоской коньячной бутыли, Андрей медленно шел вдоль тротуара. По правую руку растянулись в длинную цепь обреченные на снос коробки. Пройдет пару лет и спальный микрорайон превратиться в большую новостройку. Вырастут новые дома, поселятся новые люди. Разъедутся по разным районам коренные обитатели. И вместе с ними исчезнет память о человеческой общности когда-то здесь обитавшей. Андрей чувствовал, как глаза обволакивает теплой пеленой слез, и сердце щемит от пьяной тоски и ностальгии.

- Где-то здесь, среди этих домов затерялась его юность! Пока она еще бродит по знакомым дворам. Заглядывает в окна бывших друзей. Легкой тенью скользит по старым ступеням лестничных пролетов. Но что станет с неприкаянной странницей, когда район поменяет свой облик?

Ответа на этот вопрос не было. Впрочем, и времени на ответ тоже уже не осталось. Предчувствие опасности заставило поднять голову. В тот же миг треснуло небо, и сверху на него рухнул огненный шар...

Сознание постепенно возвращалось. После того, как он обрушился на двуногое существо, прошло несколько мгновений. И теперь, прибывая в чужом теле, Армаил смотрел на окружающий мир глазами этого существа. Он хорошо видел каменные коробки, летящие хлопья снега, уродливые конструкции из омертвленного метала. И в это время какой-то внутренний голос монотонно диктовал незнакомые названия:

— Тротуар, мусорный бак, автомобиль, подъезд...

Подчиняясь чужой памяти, Армаил свернул к одному из этих самых подъездов. Лестница, похожая на лазы в шахтах Дракара, подняла его на каменный уступ с входами в четыре крохотные пещеры. Голос монотонно продолжал говорить:

...лестничная площадка, дверь, квартира, кнопка звонка.

Армаил надавил на крохотный выступ и услышал слабенький дребезг...

Придя в себя, Андрей увидел, что стоит на своей лестничной площадке. Колени тряслись, зато на губах играла пьяная глупая ухмылка.

— Как он здесь оказался? И что вообще случилось?

Он вспомнил, как багрово— красный сгусток огня прорывается сквозь сетку падающих снежинок и падает прямо на его голову. А дальше взрыв, полет в полной темноте и жуткое видение повозки на пустынной дороге. Потом его снова бросает в родной спальный район и втискивает в собственное тело, но уже не одного, а с каким-то крылатым мужиком в сверкающих доспехах...

Достав из кармана бутылку, Андрей на глаз оценил содержимое. Оставалось еще грамм двести. Выпил по обычным меркам вроде немного, а уже начались галлюцинации.

-Ну все, край! Завязывать пока не поздно!

Впрочем, он и так уже давно понимал, что регулярные выпивки пора прекращать. Знал, что алкоголь ненадежный и коварный союзник. Короткие мгновения радости берешь у него взаймы, потом с процентами платишь похмельным унынием.

-Только вот чем заниматься, когда завяжешь?

Если отказаться от алкогольного кредита на счастье, мир окончательно превратится в трудовой профилакторий с минимальными удобствами.

-А хочешь получить что-то лучше? Оплати, отработай! И ведь тоже с процентами! Граммы счастья, за килограммы усилий.

Например, весь год тянешь лямку, чтобы летом две недели провести с женой и детьми на море. И вот он долгожданный отпуск. Днем на пляже жара, сутолока, яблоку между голых тел упасть негде. От обедов в столовке несварение, а то и хуже. Вечерами вообще тоска. Сын уткнется в ноутбук. Жена с дочерью облачатся в сарафаны, соломенные шляпки и на набережную. А ты за ними, как болонка на привязи. У женщин свой интерес, им скучать некогда. Каждую безделушку на лотках надо рассмотреть, в руках покрутить, прицениться. На верблюде можно сфотографироваться, мороженое в кафе съесть. У тебя же денег только на бутылку теплого пива...

Андрей встряхнул головой, словно пытаясь отогнать неуместные воспоминания:

— Какой к черту отпуск! На улице еще март, идет снег. А он в промокшей куртке с недопитой бутылкой стоит на лестничной площадке у своей квартиры. Программа на вечер тоже расписана: перебранка с супругой, похмельная скука, просмотр очередного сериала по "ящику".

Тоска словно клещами сжала сердце, и рука потянулась за привычным лекарством.

— Не оставлять же двести грамм. Допить, а уже дальше все, полная завязка...

Жидкость обожгла горло. Как и все в этом мире, вещество несло в себе двойственную сущность. Пропитанный светом и радостью нектар райских садов перемешался с гнилью болот Дракара. Вливая в себя это месиво, Армаил чувствовал, как реагирует его новое тело. Теплая волна потащила вверх, но тут откуда-то снизу тут же нахлынула какая-то грязная муть. Сознание тут же слетело с гребня волны и беспомощно забарахталось в этой липкой жиже.

В это время дверь распахнулась, выпустив на площадку разгневанное существо в домашнем халате. Воздух вокруг завибрировал от бессильных проклятий.

— Сволочь, опять нажрался! Получка где? Убью придурка!

Вцепившись в одежду, существо втащило его в крохотную пещеру, где трудно было развернуться от нагромождения вещей, и стены источали неприятный запах. Накидку, которая здесь почему-то называлась курткой, с него бесцеремонно стянули. Продолжая ругаться, существо стало вворачивать потайные полости на подкладке, и упокоилось, только обнаружив кипу смятых бумажек. Однако по инерции оно еще продолжало ругаться, но уже не так злобно.

Армаил видел, что судьба свела его с гибро. Эти духовные сущности с неярко выраженными признаками женского и мужского начала обитали на вольном поселении в самых верхних приграничных слоях Дракара. Рейды, по их спасению не доставляли больших проблем, однако и не оправдывали затраченных усилий. Молчаливыми тенями гибро бродили в туманной дымке полей вечного утра и прятали взгляд от нисходящих потоков света. Срок их пребывания в Эроле, как правило, был недолгим. Неумолимая Карма тянула обратно в серединные миры, а потом Дракар снова брал в свои цепкие лапы.

Армаил испытывал к гибро чувство жалости. И то же время недоумевал:

— Они видели свет, знали гнетущую тоску вечного сумрака. Так почему же нельзя приложить хоть какие-то усилия, чтобы вырваться из дурной бесконечности?!

Существо тем временем окончательно успокоилось, а включившийся механизм чужой памяти сообщил о нем некоторые подробности. В этом своем воплощении гибро носило имя Татьяна, было женщиной, и семнадцать лет играло роль спутницы жизни хозяина его нового тела.

— Кстати, где теперь он? Может быть, уже на пути в Дракар?

Армаил представил, как несчастная душа мечется сейчас в клетке из огненных прутьев. Не понимая, что происходит, пытается вернуться в знакомый мир. Но вокруг, заслоняя темный горизонт, уже сомкнулись багровые скалы, и мрачная колесница под вой слепых псов везет свои жертвы к их новому месту обитания. Рано или поздно так должно было случиться, но для этого бедняги все произошло слишком быстро...

Прекратив, ругаться, Татьяна уже миролюбиво пробурчала:

— Там на кухне картошка еще теплая. Иди, питайся!

Произнеся это не особо любезное приглашение, она хотела уйти, но Армаил, преградив дорогу, и, упав на одно колено, произнес:

— Благодарю тебя!

Склонив голову, он запечатлел поцелуй на ее руке. Губы коснулись кожи, покрасневшей от длительного контакта с горячей водой и моющими средствами. Армаил почувствовал жалость. Он жалел эту женщину, так же как и всех обитателей этого сумеречного холодного мира. Но ответ на его искренний порыв был совершенно неожиданным. Глаза Татьяны сначала изумленно округлись, потом полыхнули злостью:

— Ты чего спектакль устраиваешь! Нажрался в честь получки, теперь еще издеваться будешь...

Продолжения Армаил не стал слушать. Поднявшись с колен, он отправился на кухню. Надо было пополнять энергией доставшееся ему тело. Он уже знал, что потом придется совершать еще множество не особо приятных процедур. Но через все это надо было пройти. И тогда однажды он все-таки сможет вернуться!

— Но сколько же придется ждать?!

Нетерпеливый дух ангела рванулся из тесной оболочки. Широко распахнув окно кухни, он заглянул вниз. Как раз в этот миг сквозь снежную пелену прорвалось солнце. Лучи света заиграли на подоконнике, и ему отчаянно захотелось прыгнуть и раствориться в их потоке. Но в самый последний момент какая-то сила вернула обратно.

— Нельзя! В Эрол ты так не попадешь!

Он стоял у раскрытого окна, пока под одежду не поползли липкие пальцы холода. От их прикосновения по коже побежал озноб, а в руке почему-то снова оказалась недопитая бутылка. Армаил вдруг ощутил сильное желание влить в себя эту жидкость, но потом с отвращением выкинул бутылку в мусорный бак.

— Ну, уж нет, такие напитки мы больше не употребляем!

И тут же кто-то в унисон ему завопил:

— Все, хорош, завязываю!

Голос шел откуда-то изнутри и мог принадлежать только бывшему хозяину его тела. Армаил даже обрадовался этому неожиданному соседству:

— Ах, вот ты где бедняга! Ну что ж, считай, что тебе повезло.

Ангел сразу почувствовал все порочные слабости души, с которой ему придется соседствовать. Долг спасателя повелевал взять несчастного под свою опеку, и теперь его вынужденное пребывание в серединном мире даже стало обретать какой-то смысл.

Знакомство с соседями

Следующим утром, спускаясь по лестнице, Армаил пытался приспособиться к своему новому телу. Все время хотелось оттолкнуться от ступенек и одним прыжком преодолеть весь лестничный пролет, но оболочка неумолимо тянула вниз. Приходилось смирять свои порывы. Временами это получалось, но стоило только на секунду забыться, как снова начинались нелепые прыжки.

В очередной раз, перелетая через несколько ступенек, Авраил вдруг увидел возникшую на его пути женщину. Среагировал он мгновенно: затормозил полет, извернулся, подставил руки. Но это случилось только в сознании. Мышцы не успели выполнить приказ, и женщину он все-таки сбил. Пока Армаил поднимал ее и ставил на ноги, пострадавшая мешком висела у него на руках. Но стоило ей немного придти в себя, как полное лицо превратилось в гневную маску. Оттолкнув Армаила, она злобно выкрикнула:

— Урод, пьянь чертова!

Потом голосок ее стал вдруг плаксивым и жалобным:

— Коля! Меня тут чуть не убили!

И тут же откуда-то изнутри Армаил услышал другой испуганный голос:

— Это же жена Николая! Ну все, сейчас прибьет!

Снизу прямо на него уже бежал широкоплечий приземистый мужчина. Схватив обидчика супруги за куртку, он поволок его на лестничную площадку и там прижал к стене. Пред лицом взметнулся увесистый кулак. Прежний хозяин тела трусливо сжался, но ангелу удалось овладеть ситуацией. Одним движением он вырвался из крепкой хватки и ловко отскочил в сторону. Николая это неожиданное сопротивление привело в бешенство.

— Ах ты...! Еще прыгать тут у меня будешь!

Готовый растоптать и искалечить он двинулся на жертву. Впервые за целую вечность спасатель ощутил отвратительную беспомощность перед чужой злобой. Сильный уверенный в себе враг надвигался на него. Армаил смотрел на его увесистые кулаки и чувствовал, как руки и ноги сковывает предательское оцепенение. Неожиданно телесная оболочка нападавшего стала прозрачной, и он увидел сидевшее внутри ее существо. Похожий на огромную черную каплю головастик, раздувался на глазах, впитывая излучения чужого страха. Раньше во время рейдов ангел даже не замечал подобных тварей. Наверное, слишком ничтожны были они по сравнению с воинами Дракара. Но видимо здесь в серединных мирах гутры чувствовали себя очень вольготно и занимали высокую ступень в астральной иерархии.

Размахнувшись, Николай нанес удар. Увернуться было не сложно, но мышцы по-прежнему плохо подчинялись. Кулак достал до его подбородка и отбросил назад. От сотрясения перед глазами поплыли фиолетовые круги. С некоторым опозданием челюсть прорезала боль. Гутр радостно зашипел. Голова раздулась, хвостик завибрировал, поднимая новую волну злобы.

Ликования этой твари Армаил уже не мог вынести. Овладев, наконец, телом он кинулся на противника. Руки и ноги превратились в молнии. Под градом ударов Николай трусливо вжал в голову в плечи, попятился к лестнице, а потом кинулся бежать. Не в правилах спасателей было кого-то преследовать, но сейчас Армаил ощутил непреодолимое желание догнать и добить. Он ринулся следом, настиг бегущего, и вдруг заметил, что гутра внутри его врага нет. Подлая тварь каким-то образом успела сменить хозяина. И теперь крохотная черная клякса сидела уже внутри Армаила и постепенно увеличивалась в размерах.

Оставив жертву, Армаил попытался выдавить из себя непрошенного гостя. Удалось ему это с большим трудом. В это время жена Николая начала кричать, что ее мужа убивают, а потом завопила "Пожар!". Второй клич произвел более сильное действие и по всему подъезду защелкали дверные замки. Люди испуганно выглядывали из своих квартир, кто-то спускался с верхних площадок. Вскоре дерущихся разделил заградительный кордон. Армаила хватали за руки и уговаривали угомониться. Другие люди успокаивали Николая. Почувствовав, что опасность миновала и бить больше не будут, тот теперь громогласно грозился порвать противника в клочья.

Не желая больше принимать участи в этом балагане, Армаил вырвался из рук миротворцев и побежал вниз по лестнице. А вслед ему еще громче звучали угрозы и обещания скорой расправы...

Андрей плохо понимал, как ему удалось одолеть столь грозного противника. А угрожал Колька так убедительно, что уже начинало казаться, будто его трусливое бегство было нелепой случайностью. Андрей еще чувствовал себя победителем, но радость быстро тускнела, и он возвращался в привычное состояние неуверенности и страха:

— Что ж я наделал! Колька же потом в порошок сотрет!

Мелькнуло даже трусливая мысль попытаться извиниться. Но тут откуда-то нахлынули незнакомые раньше ощущения. Со вчерашнего вечера, с ним творилось что-то необъяснимое. Пространство меняло свои формы и границы. Стены подъезда, улица, серая линия крыш стали вдруг лишь декорацией скучного фильма. И казалось иные миры и иные горизонты стучаться в сознание. А он стоял на пороге, разрываемый между страхом неизвестности и желанием переступить эту черту.

Стандартный набор воспоминаний, большей частью негативных, тоже теперь казался декораций. Зато откуда-то из детства со школьных уроков литературы всплывали слова о чьем-то высоком предназначении, о силах великих растраченных впустую. И душа терзалась уже не мелкими обидами, а вселенской тоской об утраченной когда-то на заре веков свободе.

— Что это со мной? — спрашивал он себя с испугом. И какой-то незнакомый голос внутри отвечал:

— Не бойся!

Искушение

Армаил шел вдоль каменных коробок, сверху опять падали холодные хлопья снега. Не прошло и суток по местному исчислению, с тех пор как он огненным шаром обрушился на эту планету. А уже, казалось, что все это произошло в каком-то другом эоне. Чужая жизнь оккупировала сознание, заставила в себя поверить. Эрол и Дракар, великие битвы на границах света и мрака стали чем-то призрачным и бесконечно далеким. Зато потребности нового тела, мысли настоящего хозяина оболочки постепенно превращались в единственную реальность. Армаил чувствовал, как сырые пальцы холода заползают под одежду, как колотится сердце после недавней драки. Но сильнее всего давала о себе знать сосущая пустота внутри желудка. Но это был не голод, симптомы которого Армаил уже успел изучить. Пустота порождала нервную дрожь и ломоту в теле. Она властно требовала себя заполнить, и он чувствовал, как ноги сами несут его по давно проторенному маршруту.

Подчиняясь чужой памяти, он свернул к невысокому строению с большими прозрачными стенами. Поднялся по мокрым от растоптанного снега ступеням и вошел в распахнувшиеся перед ним стеклянные двери. Внутри было тепло, играла музыка. Вдоль пестревших яркими упаковками стеллажей передвигались немногочисленные посетители. Иногда они останавливались, подолгу рассматривали, вертели в руках коробочки и пакетики, потом кидали их в тележки либо возвращали обратно. Чужая память подсказала, что это место называется супермаркет, и здесь запасаются пищей. Он уже знал, что физиологические процессы насыщения люди привыкли обставлять как священнодействие. И сейчас в этом храме чревоугодия и у него тоже вдруг появилось ощущение праздника.

После сырого промозглого ветра приятно было погрузиться в тепло, ходить вдоль витрин, рассматривая красочные упаковки, вдыхать аппетитные запахи. Однако сосущая пустота в желудке по-прежнему не давала покоя, и он, не останавливаясь, шел мимо желтых развалов сыра, коробочек с аппетитным изображением бифштексов, полок со сладостями. Оказавшись, наконец, у одной из витрин Армаил понял, что добрался до цели.

Бутылки разных размеров и форм заключали в себе уже знакомую адскую жидкость, но сейчас она выглядела очень соблазнительно. Армаил видел, как играют в стеклянных оболочках лучи света. Искушая его, напитки рисовали картины жаркого лета: залитые светом холмы, тяжелые гроздья ягод, золотистые разливы пшеницы. Он увидел террасы со странными растениями. Увидел, как свет играет на их колючих голубовато-зеленых стеблях, пропитанных тягучим соком и солнцем.

— Это обман! — пытался внушить себе Армаил. Но перед глазами снова вставали пронизанные светом гроздья винных ягод, разливы спелых колосьев по которым ветер гнал золотые волны. И пускай это были лишь грубые подобия блаженных полей Эрола, сейчас он готов был схватиться за любой мираж.

После недолгих колебаний Армаил выбрав себе одну из бутылок. Сквозь стеклянную оболочку он чувствовал, как пульсирует внутри огненная страсть спелой лозы, смиренная вековой мудростью столетнего дуба. Хотелось быстрее ощутить на губах их вкус, но на выходе пришлось отстоять небольшую очередь и отдать сидевшей за кассой женщине несколько смятых бумажек. Смуглая черноволосая кассирша улыбнулась и протянула взамен бумажки другого цвета. Он тоже ответил улыбкой и почувствовал, как между ними проскочила незаметная посторонним взглядам молния. Быстро сменяя друг друга, замелькали рожденные в женской голове картины: — обжигающее соприкосновение тел, уютное семейное гнездышко с коврами во всю стену и большим расписным чайником на столе. Отвечая ей, Армаил попытался нарисовать весенний сад и гибкий женский стан, исчезающий в белой дымке цветущих яблонь. И тут же сзади послышался возмущенный голос:

— Молодой человек, проходить будем или глазки девушке строить?

Армаил только успел поднять бутылку, как на металлический лоток полетели разноцветные пачки. Квадратное существо женского пола решительно отодвинуло его сторону и деловито принялось собирать и сортировать покупки по разным пакетам. Кассирша больше не обращала на него внимания. Взгляд ее теперь был прикован к экрану с бегающими цифрами, а пальцы с профессиональной ловкостью летали над медленно ползущей лентой.

Армаил пошел к выходу. Образы цветущего сада белыми клочьями улетали куда-то вверх под балочное перекрытие магазина, и он еще острее ощущал свое одиночество в этом чужом мире.

Плотнее запахнув куртку, он вышел сквозь стеклянные двери. Снаружи снова встретили холод и сырость, но теперь в руках у него был кусочек жаркого южного лета. Нетерпеливым движением он свернул пробку и сделал большой жадный глоток. По телу разлилась горячая волна. Захотелось зажмурить глаза, перенестись на залитые теплом и светом зеленые холмы. Но чей-то окрик и толчок в грудь вернули его обратно в реальность.

Лилит

Не везло ему в этот день на лестницах! Опять он чуть было не налетел на женщину, но падать и звать на помощь эта особа не собиралась. Изящная кисть в перчатке, сжавшись в кулак, больно ткнула его прямо в грудную клетку. Бормоча извинения, Армаил отскочил в сторону. Проходя мимо, женщина наградила его презрительным взглядом, и в ее больших красивых глазах он на какой-то миг увидел себя самого со стороны:

— Небритый человек в помятой одежде сжимает в руках открытую бутылку. Жалкое существо, с помощью волшебного эликсира пытается превратить себя в прекрасного принца! Но маг посмеялся над ним. Превращение случиться только в сознании несчастного, а окружающие увидят облик еще более нелепый и жалкий...

Следом за женщиной пружинистой спортивной походкой поднимался высокий мужчина в красивом дорогом пальто. Проходя мимо, он больно задел Армаила плечом. Толчок был преднамеренным и оскорбительным, но спасатель даже не обратил на него внимания. Взгляд был прикован к незнакомке. Она уже миновала верхние ступени и шла к стеклянным дверям. Облегающий длинный плащ хорошо подчеркивал безупречно женственные формы. На окинутый капюшон каштановой волной падали волосы, и над ними белым нимбом крутились снежинки.

Женщина и ее спутник вошли в магазин, а он все еще не знал, верить ли глазам своим. А ведь это лицо он опознал бы из многих тысяч! Утонченные черты, будто бы высвобожденные из мраморного плена резцом великого мастера, красивый правильный нос, изогнутые дугой брови. Большие глаза умеющие менять цвет, излучать ласковое тепло и ледяное презрение.

— Как такая встреча могла произойти?! Вероятность один к миллиарду. И все-таки это Лилит!

Андрей не мог понять, зачем он это делает:- Сначала, потратив всю заначку, купил дорогой коньяк. Строил глазки смазливой азиатке на кассе, а теперь бежит следом за незнакомкой.

Женщина, конечно, была роскошная, а скорее роковая. Одним своим видом такие особы заставляют почувствовать тоску о каком-то ином прекрасном и совершенном мире. Но близко к ним приближаться нельзя. Да и наблюдать лучше с безопасного расстояния и не долго. А то затоскуешь всерьез и петлю на шею...

А уж о том, чтобы подойти и познакомиться, и речи не было. Тем более, что незнакомка не одна, а со спутником. Мужик сразу видно жесткий, наверное, из бизнесменов или бандитов.

— Впрочем, какая разница! Ради этой дамочки год без выходных работать, и все рано на один вечер не накопишь. Даже если вдруг разбогатеешь лучше от таких подальше. Сгоришь, а она переступить и пепел с каблучка стряхнет...

Но вопреки всем доводам разума он продолжал преследовать незнакомку. Оказавшись у турникетов, Андрей вспомним, что держит в руках бутылку. Закрыв горлышко пробкой, он протянул коньяк пожилому узбеку за столиком при входе. Тот удивлено покрутил бутыль в руках, запаковал ее в целлофан и поинтересовался:

— Закуску забыл купить, уважаемый?

— Да, возьму сейчас пару луковиц,— попытался сострить Андрей.

— Лимон лучше купи - посоветовал узбек со знанием дела.

Незнакомку Андрей увидел в дальнем конце зала. Вместе со спутником они изучали ассортимент вин. Наблюдая за ними, Андрей фантазировал:

— Сейчас возьмут коньяк или дорогое вино. На закуску, скорее всего, французский сыр и оливки. А потом в загородный коттедж.

Разыгравшееся воображение нарисовало комнату с камином. За окном еще полноправная зима. Узенькая дорожка перед крыльцом расчищена от снега, а вокруг, словно часовые, выстроились карликовые ели. Заходящее солнце подкрашивает ледяную корку на сугробах. А в комнате царит уютный полумрак. Пылают дрова в камине. Огонек свечи отражается в винных бокалах, и стекающий воск белыми каплями застывает на ножке подсвечника.

Когда-то в мыслях своих он частенько переносился в подобные идиллии, но с некоторых пор запретил себе это. Потому что уже твердо знал, что никогда не будет у него ни загородного коттеджа, ни романтических вечеров у камина. Не будет в его жизни и женщины, рядом с которой привычный мир превращается в красивую рождественскую сказку. Но сейчас он вдруг увидел себя в этой комнате. У окна с бокалом в руках стояла незнакомка в вечернем платье. Отблески света играли на ее открытых плечах. А воображение уводило его все дальше и дальше...

...Теплые молочные сумерки опускались на холмы Эрола. Отходя ко сну, души деревьев прощались с Лилит. Фиолетовые тени веток глади ее плечи, оставляли поцелуи на щеках и шее. Трава склонялась к подолу ее накидки. Все живое вокруг знало, что Лилит уходит, и старалось напоследок подарить ей свою ласку. Только Армаил еще отказывался в это поверить и убеждал остаться.

В одном из дальних и тяжелых рейдов он вырвал эту женщину из темницы Дракара. Потом взял под опеку и сам не заметил, как оказался пленником спасенной. Он полюбил Лилит такой, какой она была. Неистовую, страстную, с душой, в которой нежность уживалась с разрушительными вихрями древнего хаоса. В Эроле Лилит всегда ощущала себя лишней, безмятежный покой блаженных полей и холмов угнетал ее страстную натуру. Но главной бедой ее была неутихающая боль раскаяния за прежние жизни. Лилит даже упрекала своего спасителя за то, что он слишком рано избавил ее от мучений. И, однажды узнав, что ради искупления может вернуться в серединный мир, Лилит приняла такое решение.

Напрасно Армаил говорил, что при новом рождении она все забудет, а, начиная заново, очень легко запутаться в сетях искушений и только утяжелить груз кармы. Переубедить Лилит было невозможно. А когда Армаил поклялся, что никуда ее не отпустит, нежно-голубые глаза возлюбленной изменили цвет и полыхнули гневом. Но потом она покорно опустила голову и шагнула навстречу. Прохладные ладони легли на его плечи, прошли сквозь внешнюю оболочку. А через мгновение Лилит сделала еще шаг, и они слились воедино. И не стало больше спасателя и спасенной, не было больше дня и не было ночи. Все девять солнц дарили им свой свет, а семь лун торжественно плыли в бездонных глубинах звездного неба.

Очнувшись, Армаил увидел окутанные сумраком холмы. Он стоял один среди друидовой рощи. Над головой, тихо шелестя листьями, плакали деревья. Лилит исчезла...

Почувствовав взгляд, женщина резко обернулась. Армаил не нашел ничего лучшего как спрятаться за ближайшим стеллажом, и сделать вид, что изучает расставленные на полках кофейные банки. Но ознакомиться он успел только с тремя сортами благородного напитка. Сзади на плечо легла чья-то тяжелая рука и его бесцеремонно развернули от витрины. Прямо перед собой он увидел очень уверенного в себе человека. Лицо его было мужественно красивым: — правильные черты, высокий открытый лоб, рельефные скулы. Смерив преследователя презрительным взглядом, мужчина, не повышая голос, поинтересовался:

— Долго за нами ходить будешь?

— За кем я хожу?! В магазин пришел кофе купить! — ответил Армаил, изображая испуг и удивление.

— Пошел быстро отсюда!— коротко и жестко бросил мужчина.

Получив толчок в грудь, Армаил отлетел назад, но в следующий миг неуклюжее тело превратилось в сжатую пружину. Еще секунда и уверенный в себе тип оказался бы на бетонном полу. Но между ними тут же оказалась женщина.

— Олег прекрати, немедленно! — набросилась она на своего спутника. Демонстрируя мирные намерения, тот поднял вверх ладони. Потом, повернувшись, тихо произнес:

— Ты меня понял?!

Женщина тоже обернулась. Армаил встретил ее взгляд и в тот же миг развеялись последние сомнения.

Несколько минут спустя, спрятавшись за гаражами, Армаил наблюдал, как они выходят из магазина. Открыв багажник машины, мужчина небрежно кинул туда покупки. Лилит села за руль. Когда автомобиль, разбрызгивая снег, отъезжал от стоянки, он попытался прочитать номер. С большим трудом удалось разглядеть забрызганные грязью цифры. Однако их еще надо было запомнить. Обыскав карманы, Армаил не нашел там ни карандаша ни клочка бумажки. Только туристический нож торчал из дыры, наполовину провалившись в подкладку. Открыв его, Армаил без каких либо колебаний кончиком лезвия нацарапал цифры на кисти левой руки.

Школьная любовь

Обернув платком кисть, Андрей быстро шел к дому. Кровь почему-то плохо сворачивалась. Стоило только оторвать платок, как красные капли скатывались вниз и норовили упасть на штаны или куртку. И он с удивлением отмечал, что еще думает о том, как не запачкать одежду, что, переходя улицу, сморит, нет ли в опасной близости машин, и в целом ведет себя как человек психический нормальный.

Между тем факт собственного безумия был уже для него очевиден. Раздвоение личности часто обыгрывалось в американских фильмах. Раньше Андрей воспринимал их как порождение извращенной фантазии. Но сейчас вдруг понял, что в него действительно вселяется кто-то другой. Когда чужак завладевал его волей, собственное сознание, будто сквозь плотную пелену тумана, наблюдало за развитием событий. Но и в короткие минуты прозрения чужак продолжал руководить его действиями. Вот и сейчас, подчиняясь чужому приказу, Андрей шел домой и знал, что должен начать поиски. Странное женское имя звучало у него в голове как навязчивая мелодия.

— Кто такая эта Лилит?! Как она могла оказаться частью его воспоминаний? А вдруг это Настя...

"Школьные годы чудесные" никогда не вызывали у Андрея ностальгии. Если уж начинал вспоминать, то картинки почему-то всплывали будничные и безрадостные: — тоскливое ожидание звонка с последнего урока, подгоревшая котлета в школьной столовой, разгневанный отец после родительского собрания. А чаше всего почему-то вспоминалось серое мартовское небо над школьным двором и зловещие фигуры местных хулиганов, изымающих у учеников оставшиеся от завтраков копейки. Из приятных воспоминаний в памяти сохранилось, пожалуй, только ощущение эйфории после первого глотка портвейна, и образ любимой девушки, с годами становившийся все более расплывчатым и нереальным...

Анастасия чуть больше года проучилась с ним в одном классе. В их спальный район она переехала в конце семидесятых, когда кооперативные дома улучшенной планировки активно начали оживлять унылый пятиэтажный ландшафт. Родители Насти большую часть времени проводили в загранкомандировках. В младшем возрасте дочь жила с ними, но выпускной десятый класс на семейном совете решено было закончить в Москве. Родители снова отправились в длительную загранкомандировку, а Настя осталась с бабушкой в новой квартире. Из всех окрестных школ наиболее приличной оказалась та, в которой учился Андрей. Вот так судьба и свела за соседними партами уроженца "хрушеб" и девочку из элиты.

Не по годам умная, успевшая посмотреть жизнь за железным занавесом, она держалась подчеркнуто скромно, но подруги все равно распускали про нее сплетни. Зато молодые люди чуть ли не поголовно были влюблены в Анастасию. Даже дворовые "короли" уделяли ей внимание. По непроверенным слухам Настю несколько раз видели в кампании Лехи Малоя. Этот патлатый гитарист с мелко криминальными наклонностями пользовался авторитетом среди местной шпаны и имел большой успех у девушек. Однако для Насти такое знакомство, скорее всего, было лишь эпизодом и данью моде. Она хорошо понимала, что ее ждет совершенно другая жизнь с иными ценностями и авторитетами.

Андрей был влюблен в одноклассницу тайно и безнадежно. Естественно, что томный взгляд и робкие попытки обратить на себя внимание были замечены. Ясно было и то, что прыщавый юноша из простой семьи в ее далеко идущие планы не входил. Однако, повинуясь лукавому женскому инстинкту, Анастасия вела со своими поклонниками игру, не давая им приблизиться, но и слишком далеко не отпуская. Среди таких воздыхателей второго эшелона Андрей оказался самым упорным. И по мере того как товарищи переключали свое внимание на более доступных девушек, и скамейка запасных пустела, шансы его увеличивались. Кульминации их отношения достигли во время одной из последних школьных вечеринок, когда Анастасия пригласила его на "белый танец". Потом, теплым майским вечером они вместе шли к ее дому. Под ногами в больших лужах блестели отражения фонарей. Из кустов со стороны детского садика доносились дребезжащие аккорды плохо настроенной гитары. Иногда руки случайно соприкасались, и она не спешила отойти в сторону. Но когда в подъезде Андрей неловко попытался ее поцеловать, она быстро отстранилась и, бросив короткое " Не надо!", скрылась за дверями лифта.

На обратной дороге Андрея избила шпана из компании Малоя. Вряд ли это было как-то связано с Настей, но с тех пор он старался даже не смотреть в ее сторону. А вскоре начались выпускные экзамены, которые Андрей сдал очень плохо. Эта неудача еще сильнее отдалила его от одноклассницы, которая уже с юных лет ориентировалась на людей успешных. На выпускном балу они ни разу не танцевали. А вскоре Анастасия совсем исчезла из поля зрения. Поступив в Институт Иностранных Языков, она прекратила отношения с бывшими одноклассниками. По слухам, через несколько лет вышла замуж толи за дипломата, толи за молодого преподавателя с кафедры.

В последний раз Андрей встретил ее лет пятнадцать назад. К тому времени он уже окончил Строительный Институт и работал в захудалом СМУ. Небритый злой и уставший он возвращался домой после смены. Перед уходом в конторе приняли с мужиками по сто пятьдесят, закусив луковицей. Настроение это не улучшило, к тому же во рту стоял неприятный луковый перегар. Спускаясь в метро, Андрей как обычно не смотрел по сторонам. И вдруг какой-то импульс заставил его поднять глаза. На встречу шла элегантная молодая женщина в длинном светлом плаще. Волосы ее закрывала косынка как в старых голливудских фильмах у Одри Хепберн. Сама она тоже походила сейчас на эту актрису, и все-таки это была Настя.

Не замечая его, женщина прошла мимо. Первым порывом было броситься догонять. Но тут же Андрей вспомнил про трехдневную щетину на щеках и луковый перегар во рту. Проводив ее взглядом, он снова опустил глаза и двинулся к турникетам...

Сомнения

Он бежал верх по лестнице к своему временному пристанищу. Старый подъезд встречал запахами кошек и подгоревшей пищи. Мелькали ступеньки, лестничные пролеты, облупившаяся штукатурка, карандашные надписи на стенах. За узенькими подъездными окнами по-прежнему висело серое пасмурное небо.

Армаил уже твердо знал, что не задержится здесь надолго. Он разыщет Лилит и они вместе вернуться к блаженным полям Эрола. О том, как он это сделает, пока старался не думать.

— Главное найти Лилит!

У своей двери Армаил остановился, сделал глубокий выдох и сильно надавил на кнопку звонка. Открыла ему высокая девица в халате. Не прекращая говорить по мобильному телефону, она повернулась к отцу спиной и пошла в большую комнату. Татьяна что-то делала на кухне, младший отпрыск по обыкновению сидел, уставившись в компьютерный монитор. Обычный субботний день обычной семьи. Обитатели квартиры, скорее всего, не ощущали себя счастливыми людьми, но вряд ли желали каких-то неожиданных и опасных перемен. И глядя на них, Армаил вдруг почувствовал, как откуда-то сверху наваливается страшная тяжесть. И это не было ощущением физического дискомфорта. Неведомый раньше гнет обрушился на его дух, придавил, заставил почувствовать груз вины.

— Есть ли у него право вторгаться в их жизнь!?

Еще мгновение назад мысли занимала только Лилит. Теперь же он, наконец, вспомнил, что бесцеремонно присвоил оболочку другого существа, а теперь еще и собирается изменить его судьбу. Придя в этот мир, бедняга получил в безраздельное и полное владение лишь собственное тело, но и этот дар сейчас у него реквизирован незваным пришельцем.

Впервые ангел-спасатель столкнулся с подобным выбором. Раньше все было предельно ясно: Эрол и Дракар, свет и тьма, чужие и свои. Теперь же все страшно запуталось и усложнилось. Лилит не знает, кто она на самом деле, и тем более не сможет узнать любимого под чужой личиной. Любая попытка открыть ей глаза может привести к непредсказуемым последствиям. Срединный мир своих пленников просто так не отпускает! Но помимо Лилит есть еще и другие, чьи судьбы он может невольно изменить.

Духовный гнет странным образом отражался на его телесной оболочке. Армаил чувствовал острую боль под левой лопаткой, ноги и руки стали вялыми и нехотя повиновались приказам. Теперь он начал понимать, почему обитатели этих миров используют лишь десятую часть данных им ресурсов. Сомнения и страхи сковывают дух, а тот уже лишает сил тело.

Пройдя в комнату, он тяжело опустился на диван. Мальчик ни как не отреагировал на его появление. На мониторе сменяли друг-друга картинки морского побережья, женщины в открытых вечерних платьях, широкоплечие мужчины со сверкающими белозубыми улыбками. Перелистывая странички "звездных блогов" подросток мечтал о красивой жизни. Армаил тоже смотрел на экран, словно ожидая там что-то увидеть. И вдруг компьютер дал неожиданный сбой. Сначала замелькали похожие на кляксы иероглифы. Потом во весь экран вспыхнуло слово "Лилит". Огненно красные буквы горели и покрывались пеплом. Вокруг, истончаясь, дрожала нежно голубая дымка, а сзади наползала зловещая багровая пелена.

Чтобы истолковать этот знак, не надо даже было иметь дар ясновидца:

— Дракар снова жаждал получить ее душу, и новый плен будет еще тяжелее и дольше!

Мальчишка, тем временем, лихорадочно щелкал компьютерной мышью. Странный вирус поразил его любимую игрушку, и даже кнопка "Reset" не включала перезагрузку. Он уже потянулся к сетевой вилке, когда на плечо легла рука, и отец каким-то совершенно незнакомым голосом произнес:

— Давай я попробую...

При общении с компьютером у Андрея частенько возникали проблемы. На работе приходилось обращаться за помощью к молодым коллегам, дома помогал сын. Но сейчас в него словно вселился дух великого хакера. Пальцы сами нажимали нужные кнопки, и он чувствовал в своих ладонях невидимые нити. Сквозь виртуальное пространство они тянулись к крохотным коконам— ячейкам, которые словно звезды рассыпались по бескрайнему многомерному небу. То и дело на пути вставали барьеры, но он легко опрокидывал их.

Взламывая многоступенчатые защиты, проникая в закрытые базы данных, Андрей понимал, что сейчас им управляет кто-то другой. Но эта игра даже начинала ему нравиться. Словно опытный кукловод он умело дергал за нити, методично разматывал коконы, извлекая укрытую внутри информацию.

Уже через несколько минут на экране появилась фотография незнакомки. К фото прилагалось короткое досье: Анастасия Павловна Гордеева шестьдесят пятого года рождения, была гражданкой Российской Федерации, украинкой по национальности, в настоящий момент находилась в состоянии бракоразводного процесса с мужем- гражданином Бельгии. Проживала она в Москве где-то в районе Куркино. Владела небольшой туристической фирмой. Проходила свидетельницей по уголовному делу, связанному с незаконным вывозом из страны валюты.

Все, кроме фамилии, могло бы относиться к Насте. Впрочем, с фамилиями у прекрасной половины человечества постоянная путаница, и Гордеевой она могла стать в каком-нибудь очередном браке. Однако Андрей все равно не был уверен, что нашел свою школьную любовь. Он плохо помнил лицо Насти. Женщина на фотографии пробуждало какие-то воспоминания, но вполне возможно он просто себя обманывал.

Через цепочку связанных друг с другом уголовных дел Андрей быстро вытянул и досье ее спутника. Олег Ефимович Самохин, проходил там уже не свидетелем, а подозреваемым. Правда вина его ни разу не была доказана. В настоящее время он был владельцем фирмы, торгующей импортной техникой. Из недвижимости за ним числилась квартира в районе Кутузовского проспекта и коттедж в Подмосковье. Одна из дорог в его загородную резиденцию пролегала через спальный район Андрея, возможно, именно по этому судьба свела их сегодня в супермаркете..

Поиски были закончены, и Армаил передал компьютер мальчишке. Но ребенок почему-то не садился за клавиатуру, словно боялся к ней прикоснуться. Только что на его глазах произошло чудо, которому он не мог найти никакого объяснения. Еще недавно отец обращался за помощью, чтобы попасть на сайт "Одноклассники", теперь же на его глазах он взламывал пароли и проделывал еще какие-то немыслимые хакерские фокусы. Родители всегда казались мальчику чем-то раз и навсегда данным. Он и были такие, как какие есть: — занудные, ничего не понимающие в жизни, но неизменно дающие заботу и защиту. А теперь он вдруг увидел в отце нечто чужое и совершенно незнакомое, и это его очень испугало.

Армаил чувствовал страх ребенка и торопился уйти. Еще не много и опять тяжким гнетом навалится сознание вины. Но если он, ничего не меняя, останется проживать чужую жизнь в этой крохотной бетонной пещерке, Даркар снова заполучит душу Лилит! Груз новых грехов утащит ее на самые глубокие горизонты, куда не пробиваются отряды спасателей.

Нога уже была за порогом, когда сзади раздался голос Татьяны.

Женщина стояла, прислонившись к коридорной стене, как раз в том месте, где начали отслаиваться обои.

...Сколько раз она просила мужа начать хотя бы косметический ремонт! Но все без толку. Непутевое ленивое существо все выходные валялось на диване. Чтобы заставить его хоть что-нибудь сделать для дома приходилось вести длительную позиционную войну, изматывающую обе сторону в постоянных скандалах. С каждым годом и месяцем на душу, словно слои пыли, ложились обиды. Где-то в далеком наивном прошлом остались любовь и надежды на семейное счастье. Впереди все тускло, уныло, безнадежно. Но теперь и это серенькое, но предсказуемое существование под угрозой. Женским чутьем она еще вчера уловила, что с мужем происходит что-то неладное. Когда соседи рассказали о драке на лестнице, поняла, что предчувствие не обмануло. И вот теперь он опять куда-то уходил. Отрешенный, чужой, со странным блеском в глазах...

Армаил уже начал привыкать к ее соседству, но сейчас вдруг увидел эту женщину совершенно по-другому. Внешне вроде бы ничего не изменилось. Тот же домашний халат, уродливо маскирующий все еще красивую фигуру. Наметившие лучики преждевременных морщин на худом бледном лице. Синие круги под глазами от хронической усталости и весеннего авитаминоза. Но вот во взгляде что-то изменилось. Впервые Армаил заметил, что у глаза у нее большие красивые, и они тоже могут менять цвет. Сейчас глаза стали темно-серыми, и в глубине их ночной бабочкой трепетал страх за близкого человека.

Работая на кухне, Татьяна обычно завязывала в тугой пучок волосы. Но теперь непослушные темные пряди хаотично падали на плечи и шею. Авраил заворожено смотрел, как на эти змеиные завитки ложатся на бледную кожу, как испуганно дрожит тоненькая жилка на ее шее, а перед взором снова плыли вечерние холмы, и голос любимой шептал слова, которые он почему-то не мог расслышать...

Пытаясь стряхнуть это наваждение, Армаил мысленно крикнул самому себе:

— Опомнись, этого не может быть! Лилит сейчас там, в загородном доме рядом с опасным человеком. Ее уже караулят беды, но они лишь слабые отголоски того, что ждет в будущем. Мучители давно приготовили место, и огненное "Л" багровыми завитками дракарской вязи обжигает прокопченную дверь пока еще пустующей клетки...

— Ты куда уходишь?

Татьяна пыталась говорить спокойно, но в голосе дрожал страх. Уставшее бледное лицо вдруг показалось трогательно красивым, и Армаил уже не понимал, как он мог причислить ее к гибро. Вернувшись от порога, он обнял за ее плечи. Тело женщины стало податливо мягким. Наклонившись, Армаил поцеловал темный завиток волос и прошептал, что скоро вернется.

...Впервые за вечность он сказал неправду! Стыд жег щеки, и, спасаясь от самого себя, Армаил бежал вниз, перелетая через ступени. Казалось, что за ним снова гонятся темные всадники. Но теперь враг был где-то внутри, и чтобы заглушить его голос он пытался думать только о Лилит:

— Ее он должен спасти в первую очередь! А там уже дойдет черед и до остальных...

В загородном автобусе.

За окном черепашьим шагом медленно двигалась вереница машин. Забрызганные грязью иномарки медленно ползли мимо выстроившихся в бесконечную цепь грузовиков и автобусов. На лицах мужчин- водителей можно было прочесть привычное раздражение, зато женщины, особенно молодые, почему-то не выглядели удрученно. Несколько минут вровень с автобусом двигался серебристый "Рено". Андрею хорошо было видно, как его хозяйка очень живо и эмоционально болтает по мобильному телефону и периодически поправляет прическу, используя зеркало заднего обзора. Потом левый ряд пошел быстрее. Место "Рено" занял какой-то металлический монстр до неприличия дорогой и мощный. Сидевший за рулем мужчина заметил взгляд из окна автобуса и посмотрел так, что Андрей поспешил отвернуться.

Теперь он смотрел только в салон автобуса. Лица пассажиров уже казались ему давно знакомыми, словно он много лет прожил с ними на одной лестничной клетке. На сидении рядом с ним расположилась тетка с большими пакетами. В соседнем ряду напротив него сидела молодая парочка. Парню лет двадцать, девице и того меньше. Лица загорелые ухоженные, курточки, словно с рекламы модной зимней одежды. Оба, не замолкая, о чем-то щебетали и улыбались. И улыбочки были опять же, как из рекламного ролика.

— Интересно, как их занесло в этот автобус? Наверное, парень раздобыл ключи от родительского коттеджа и пригласил подружку. Что ж, Бог им в помощь! ...Хотя что-то в этой парочке все-таки раздражает. Слишком уж ухоженные.

Ближе к дверям расположилась шумная разновозрастная компания. Зашли они уже где-то после МКАДа и, судя по всему, возвращались из гостей. Дальше опять какие-то тетки с пакетами. Молодая симпатичная девушка в аляповатом пальто сосредоточенно играла с мобильным телефоном. Высокий хмурый мужчина вез перевязанные скотчем рейки. Двое парней в оттопыренных кверху шапках пили алкогольный коктейль из больших банок и привычно матерились.

Обычный загородный автобус. Обычная публика. У каждого своя причина, чтобы оказаться в этот час на этой запруженной машинами дороге.

— А вот меня то куда несет?! — думал Андрей, пытаясь проанализировать свое поведение. Образ одноклассницы давно уже потускнел, потерял магическую силу. Еще вчера ради этой совершенно чужой женщины он не сделал бы и лишнего шага. А вот теперь уезжает в опасную неизвестность одержимый нелепым желанием спасти.

...— Кого и от чего спасать?! Анастасию от ее спутника? Да он ее устраивает на все сто! А ты ей что предложить можешь -забытую школьную любовь и скромную зарплату! Бред прямо как в мексиканской мелодраме...

В очередной раз, поднявшись с места, Андрей двинулся к дверям автобуса. В голове крутилось:

— Попрошу водителя, чтобы высадил. В обратную сторону пробки нет, может быть, кто-нибудь подвезет. Да, в крайнем случае, и пешком дойду!

Но не успел он сделать и двух шагов, как чужак снова завладел его волей и телом. Пришлось вернуться обратно, к большому неудовольствию соседки, которая уже хотела пристроить на его место сумку. Упав в кресло, он затравлено огляделся по сторонам и почувствовал себя очень мерзко. В памяти почему-то всплыли кадры из документального фильма о буднях скотобойни:

-Узкий коридор. Стадо овец покорно бежит следом за козлом-провокатором. Камера оператора поочередно выхватывает спины животных, какие-то уродливые железные конструкции, буднично серые стены...

Андрей ощущал себя одной из таких овечек. Кто-то, лишая воли к сопротивлению, вел его на закланье. Но тяжелее всего было то — что принуждение переплеталось с внутренним ощущением необходимости и оправданности происходящего. Спасительный выход для бегства вроде был рядом, но он продолжал идти к чернеющему впереди зеву, подгоняемый смутным осознанием долга...

Пользуясь временной победой, Армаил пытался объяснить и оправдать свои действия. Убеждать приходилось не только оппонента, но и самого себя:

— Спокойная жизнь, на самом деле коварная западня для человека. Ты инстинктивно стремишься избежать невзгод и опасностей, при этом подвергаешь себя неизмеримо большему риску. Ради комфорта, сытой размеренной жизни все больше уклоняешься от своего предназначения, встаешь на скользкий путь, на котором Дракар уже расставил свои ловушки. А спастись можно только там, где рискуешь потерять себя, где спасаешь других...

В ответ на это напарник, срываясь на истерику, кричал:

-Кого я должен спасать? Эгоистичную меркантильную бабу? Да это от нее других спасать надо!

Но, пресекая новые попытки бунта, Армаил продолжал убеждать:

— Не говори так о Лилит! Ты ведь тоже любил ее, но когда-то очень давно, под другим именем и под другим небом. Лилит — извечная женственность, однажды на заре веков плененная Дракаром. И мы спасем ее, чего бы это нам не стоило!

Он чувствовал себя все более уверенно. Слова обретали вес и силу, превращаясь в подобие молота. И под его ударами противник отступал и уже готов был сдаться. Но когда сопротивление было окончательно сломлено, Армаил неожиданно почувствовал страх. Впрочем, тревожное ощущение он испытывал с того момента как зашел в автобус, но все внимание поглощала борьба за обладание телесной оболочкой. Теперь же страх опять дал о себе знать.

Он попытался проанализировать, чего все-таки боится:

— Встречи со спутником Лилит?

Пожалуй, нет. Если понадобится, он быстро может сломить его злую эгоистичную волю. Физическая агрессия тоже не вызвала опасения. Тело уже хорошо подчинялась приказам. А по быстроте реакции ангел-спасатель наголову превосходил всех здешних обитателей.

— Может быть, он боится предстать перед Лилит в своем нынешнем обличье?

С этим Армаил еще мог согласиться, но сейчас он испытывал страх совершенно иного рода. Где-то рядом таилась опасность, но он ни как не мог определить ее источник.

Осмотрев салон, он обнаружил несколько гутров. Два мелких черных головастика обитали под оттопыренными шапками пьяных парней. Гутр покрупнее оккупировал грудную клетку хмурого мужчины. Еще одна тварь облюбовала пышный бюст его соседки.

Но опасность таилась не в этих любителях полакомиться чужой злобой. Угроза была куда более серьезной. Она пряталась где-то рядом, но Армаил не мог определить где.

Стараясь отвлечься, он стал думать, что скажет Лилит. С точки зрения обитателей этого мира ситуация выглядела совершенно нелепо:

-Давно забытый поклонник вдруг возникает из небытия и пытается увести куда-то в другую жизнь. Ладно бы если образ похитителя нес в себе хоть что-то романтичное. Оставалось лишь надеяться, что Лилит сумеет разглядеть, кто скрывается под жалкой личиной. Какой бы жизненный опыт не получила она в этом воплощении, каким бы кумирам не поклонялась, душа Лилит не может забыть того, кто ее однажды спас. Но путь к ее душе будет очень не легким...

Надо было сберечь силы до решающего момента, и Армаил попытался освободиться от всего раздражающего и внешнего, как делал это перед дальними рейдами:

— Твой дух свободен! Светящаяся река поднимает тебя и, плавно покачивая, несет на волнах.

Однако "погружения" не получалось. Река была где-то рядом. Он чувствовал ее свежее дыхание, видел, как сверкают лучи на мелких барашках волн, но какая-то невидимая преграда не давала сделать последний шаг. Потом он вдруг увидел холмы Эрола. Но это уже была не обитель извечной красоты и покоя. Деревья сгибало под порывами ветра. Рощи осиротело смотрели в холодное враждебное небо. Безжизненные желтые листья падали в потускневшую зелень травы, ветер сметал их в комья и гнал дальше... Без всякого перехода он оказался в каком-то человеческом муравейнике. Помещение с множеством отсеков и клетушек было наполнено людьми. Все куда-то передвигались, толкали друг друга, некоторые, никого не стесняясь, справляли нужду, обливая углы и стены комнат. По полу ручьями текли нечистоты. Армаил двигался в толпе, и безуспешно пытался определить в каком из горизонтов Дракара оказался. Наконец понял, что видит сейчас сон, того с кем делил телесную оболочку.

— Вот где, оказывается, путешествует его дух! Бедняге не позавидуешь...

Голос водителя вернул в реальность. Услышав название своей остановки, Армаил двинулся к выходу. Спиной почувствовал, как источник опасности стал перемещаться следом за ним. Ринувшись вперед, он выпрыгнул из автобуса и послал мысленный приказ водителю. Тот послушно закрыл двери, и машина медленно стала отъезжать. Оглянувшись по сторонам, он облегченно вздохнул.

-. Вокруг никого нет. Страх всего лишь порождение собственных мыслей и сомнений.

И вдруг автобус притормозил. Из открывшихся дверей на снег со смехом выпрыгнул парень. Подав руку, он помог спуститься девушке. Автобус двинулся дальше, а парочка стала обсуждать, в какую сторону им идти.

Призраки потухшего костра.

Он смотрел на их ухоженные загорелые лица и не мог поверить, что молодые люди могут представлять какую-то опасность:

— Парочка беззаботных юнцов. Все их тайные мысли можно прочесть, даже не обладая внутренним оком. Впереди вечер тет-а-тет в уютном гнездышке. Боязнь внезапного появления родителей, ожидание интимной близости. Возможно, это случиться для них впервые, и все мысли вертятся вокруг грядущего события. Даже в порыве безумия не придет им сейчас желание на кого-то напасть!

Парень и девушка тем временем определилась с маршрутом и пошли по узкой хорошо расчищенной дороге в сторону леса. Наблюдая, как они, дурачась, сталкивают друг друга в сугробы на обочине, Армаил окончательно успокоился. И все же он подождал, пока молодые люди скроются из виду. Дальние рейды приучили не доверять тому, что видишь. В обманчивых сумерках Дракара каждый камень мог таить в себе ловушку, а безобидная сонная тварь вдруг обнаруживала хищную пасть и когти.

— Конечно, здесь иной мир с иными законами, но осторожность все равно не помешает.

Фигуры молодых людей растворились в длинной тени леса, и он двинулся следом. Идти надо было по той же дороге. Где-то в двух километрах от шоссе находилась цель его путешествия. Самое время было подумать, как он проникнет в чужой дом, какие слова скажет Лилит. Но все это вдруг стало не таким уж и важным, и словно озарение пришел ответ на его сомнения и страхи:

— Ты ее снова увидишь, остальное не имеет значения!

Пребывая в каком-то восторженно-аморфном состоянии, Андрей не шел, а плыл над дорогой. Казалось, что тело потеряло вес и парит над асфальтом. К вечеру ветер разогнал облака, и огненно красное солнце, избавившись от покровов, медленно опускалось за зубчатый частокол леса. На ледяной корке сугробов лежали длинные сизые тени елей. А в воздухе уже разливалось томительное ожидание весны, и сознание обволакивала розовая пелена безумия. Ему уже было безразлично, что будет дальше, на какую авантюру подвигнет поселившийся внутри чужак. Все это потеряло значение. Остался лишь настоящий миг: — солнце, тени на сугробах, запах талого снега.

С неожиданной четкостью выкристаллизовалось:

— Только сейчас благодаря своему безумию ты начинаешь жить! "Чужак" это твоя настоящая сущность, загнанная в глубины подсознания. Теперь он требует назад украденные у него годы.

От такого открытия голова пошла кругом. Он почувствовал непреодолимое желание двигаться быстрее и уже не шел, а бежал, отталкиваясь от упругого асфальта. Под ногами плясали мохнатые тени елок. Весенние запахи все сильнее кружил голову, и, словно заклинание, он повторял:

-Ты ее снова увидишь!

Внезапно сзади послышался окрик. Кто-то громко и властно требовал остановиться. Эти враждебные звуки мгновенно отрезвили и заставили снова стать самим собой. Сначала промелькнула испуганная мысль, что он случайно нарушил границы какой-то охраняемой зоны. Нельзя сказать, что Андрей был труслив, но перед людьми в форме всегда терялся. Этот страх, наверное, достался ему от прежнего режима, но объявленные гражданские свободы почему-то уверенности в себе не добавили, а охранников и охраняемых зон в последнее время развелось намного больше. Однако, оглянувшись, он не увидел крепких парней в камуфляже. На дороге сзади него стояла та самая парочка молодых людей.

- Каким образом они оказались за спиной? Ждали в засаде?!

Ему почему-то стало страшно. А в их облике теперь действительно появилось нечто пугающее. В глазах у парня горел злой кураж. Девушка выглядывала из-за спины. Сквозь хорошенькое лицо каким-то необъяснимым образом проступала острая звериная мордочка.

— Стоять! Кому сказал! — крикнул парень, явно подражая какому-то герою боевика. Лицо стало очень серьезным, а в руке появился травматический пистолет.

— В войнушку поиграть решили! От компьютерных "стрелялок" крыша съехала — подумал Андрей. Но вместо страха вдруг почувствовал злость.

— Пушку спрячь, пока я тебе ее в задницу не засунул, — с неожиданным хладнокровием проговорил он и двинулся на парня. Тот испуганно отступил, но потом поднял пистолет и прицелился.

— Сейчас выстрелит! — понял Андрей. И тут же какая-то сила резко бросила его в сторону. Пуля, пролетев около виска, сшибла снег на ветках. А Андрей, словно натренированный спецназовец, делая резкие прыжки из стороны в сторону, кинулся на стрелявшего. Парень попятился назад. Девушка выскочила из-за его спины. Ее тень вдруг окрасилась в багровые тона, начала неестественно удлиняться и приобретать звериные черты. От ног ее спутника тоже отделилось нечто косматое и зубастое. И через миг две звериные тени, хищно оскалившись, ринулись наперерез Андрею...

Уже много тысячелетий угольная лиса и пепельный волк, меняя оболочки, странствовали по этому миру. Однажды на заре веков сотворил их ученик шамана, неосторожно произнеся заклинание над углями затухающего костра. Разметав пепел, хищная парочка тут же набросилась на своего создателя, разорвала в клочья астральную оболочку, оставив в мертвом оцепенении физическое тело. С тех пор в племени участились случаи неведомой раньше болезни. Без каких-то видимых причин молодые здоровые люди впадали в оцепенение мало отличимое от смерти. Старый шаман долго просил духов воды и леса избавить племя от напасти. Наконец, духи указали ему на юношу и девушку, которые стали носителями зла. Несчастных привязали к дереву на опушке леса, где их в ту же ночь разорвали волки. А порождения пепла и углей отправились искать новых носителей и новую добычу. Тела себе они старались выбирать красивые и молодые. Обычно это были хрупкие стройные юноши и девушки — нежные как полевой цветок, с розовощекими ангельскими личиками. Внешность должна была внушать доверие, усыплять бдительность. И все же звериная сущность временами выступала наружу.

В древности и средневековье, когда некоторые люди еще не утратили способности созерцать невидимое, парочка не единожды становилась жертвами "религиозного фанатизма". Однажды их сожгли на площади маленького городка перед зданием ратуши. Пока затянутые в балахоны фигуры корчились от боли, над черным пламенем взметнулись и понеслись к шпилям готических башен две звериные тени. Провожая их взглядом, испуганно крестился старый кюре. А ничего не увидевшая толпа посылала проклятия умирающим в пламени костра "колдунам". Двумя веками позже уже на другом континенте состоялась еще одна казнь. Одетые в куртки и штаны из оленей кожи бородатые колонисты притащили на берег лесного озера два извивающихся мешка. Под руководством сурового пастора к ним привязали камни и зашвырнули на самое глубокое место. По воде тотчас побежала странная рябь, принимая очертания двух звериных профилей. И лазутчик индеец, наблюдавший за сценой с другой стороны озера, кинулся к своему стойбищу, сообщить шаману, что звери-призраки ищут себе новые тела.

С наступлением эры торжества науки для астральных хищников наступили золотые времена. Жертвы теперь впадали в комму по естественным причинам, другого объяснения научное мышление просто не позволяло. Однако "носители" постепенно сами проникались азартом астральной охоты и начинали совершать нападения уже в физическом мире. Много шума наделал процесс названный журналистами "делом ангелочков душителей". Парень и девушка из хороших семей развлекались тем, что на загородных шоссе с помощью удавки убивали водителей, согласившихся подвести безобидную парочку юнцов. По законам штата им полагался электрический стул, и, не смотря на все старания адвокатов, они его получили. А волку и лисице снова пришлось искать себе пристанище, но на этот раз они решили обосноваться в стране с менее жесткой и хуже работающей правоохранительной системой.

— ... Уже не в первый раз Алик и Юля нападали на случайных попутчиков. Молодые люди даже толком не могли объяснить, зачем они это делают. Просто это было круто, как в настоящем кино. Да и забавно было наблюдать, как люди до последнего не могут поверить, что тщедушный паренек и хрупкая девушка могут представлять смертельную опасность.

Происходило все по отработанной схеме. На маршруте загородного автобуса они выбирали остановку, расположенную в некотором отдалении от жилья. Если там кто-то выходил, Алик и Юля шли следом или наоборот обгоняли и прятались в засаде. Потом Алик оглушал жертву выстрелом в голову из травматического пистолета, а Юля накидывалась с удавкой. При этом они даже не считали себя убийцами. Это была все го лишь игра, вроде компьютерной стрелялки. Кроме того, они чувствовали, что внутри их обитает нечто очень хищное, и именно оно лишает жертву жизни.

Они любили смотреть фильмы про оборотней и, наблюдая, как сквозь человеческую оболочку прорывается звериный облик, впадали в эйфорию. Удручало только то, что по законам жанра в конце фильма монстр обычно погибал от серебряной пули. В жизни все было по-другому. Зло здесь всегда побеждало и они гордились, что несут в себе его частичку.

И на этот раз сначала ничего не предвещало осложнений. Жертва почти идеально подходила для их плана — мужчина средних лет, не спортивного вида, неряшливо одетый, кажется, еще и выпивший. Когда его найдут на дороге, случившееся спишут на пьяную ссору с дружками. Начнут обрабатывать друзей, а те еще и сознаются.

— Вот будет прикольно!

Однако жертва вдруг повела себя какую-то странно. Мужчина словно заранее чувствовал угрозу. Алик даже хотел отменить нападение, но Юлька обозвала его трусом. Именно она — девочка из преуспевающей семьи, выросшая под присмотром нанятых учителей и нянек, была инициатором большинства преступлений криминальной парочки. Когда Алик увидел, что мужчина бежит, легко по-спортивному отталкиваясь от асфальта, у него опять появились опасения. Но Юлька толкнула в бок и потребовала:

— Давай!

Все еще продолжая сомневаться, Алик вышел на дорогу и окликнул бегущего. Пистолет в руках неуверенно подрагивал. Может быть, по этому объект нападения так смело пошел на дуло. А когда Алик выстрелил, произошло совершенно неожиданное. Впервые он промахнулся. Прыгая как спецназовец из кинофильма, мужчина стремительно сокращал расстояние. Алик промахнулся во второй раз и уже готов был бежать, бросив Юльку на милость победителя. Но в это время в схватку вступили уже совершенно другие силы...

В первый раз в этом мире Армаил столкнулся с равным себе противником. Некоторый перевес даже был на стороне хищников. Упреждающим ударом он и отбросил назад волка, но в это время с другой стороны напала лисица, а волк прыгнул ему на грудь. Зубы щелкнули в опасной близости от горла. Волк старался перекусить артерию. Если это случиться, из раны кровавым фонтаном брызнет энергия жизни, а уже потом хищники в клочья разорвут обессилевшее астральное тело.

— И что останется от его духа?! Как и в каком образе вернется он на блаженные холмы Эрола. Да и существует ли в этом случае путь назад?!

Лиса впилась в ногу. Зубы волка были совсем близко. Армаил чувствовал, что слабеет, но не мог смириться с поражением.

-Этих тварей надо остановить не только ради собственного спасения! Они не должны уверовать в свою безнаказанность...

Одной рукой он держал за горло волка, другой пытался оттащить лисицу. Четыре пальца вонзились в огненно рыжий загривок, пятым он пытался нащупать и выдавить глаз хищницы. Но та выворачивалась и, не разжимая пасти, злобно хрипела.

Крылья распахнулись за спиной совершенно неожиданно. Оказавшись в этом мире, он почему-то забыл, что умеет летать. Но сейчас этот дар вернулся. Оттолкнув волка, Армаил взмыл вверх. Лиса, разжала зубы, перевернулась в воздухе и упала на лапы. Не давая ей опомниться, Армаил спикировал на хищницу, двумя руками схватил за хвост, поднял, и, словно живую дубинку, обрушил на спину волка. Превратив лисицу в свое оружие, он продолжал наносить удары. Дорогу оглашали звериные вопли. Во все стороны летели искры и брызги пепла. Впав в неистовство, Армаил даже забыл про кодекс, не позволявший добивать побежденных. Опомнился, только когда противники перестали кричать. Огненное тело лисицы превратилось в бесформенную массу и сквозь пальцы стекло на асфальт. Однако, через несколько мгновений дымящаяся лужица снова приняла контуры зверя. Перебирая переломанными лапами, полуживая хищница поползла прочь. Следом, приседая и повизгивая на каждом шагу, поплелся волк.

Только сейчас Армаил заметил, что во время схватки покинул физическую оболочку. И пока он сражался с астральными тварями, как зеркальное отражение, происходила схватка его напарника с тварями земными...

Как и во время драки с Николаем движениями его руководил кто-то другой. Сбив парня с ног, Андрей попытался завладеть пистолетом. Девица прыгнула ему на спину, накинула удавку и стала душить. Каким-то чудом вывернувшись, Андрей схватил ее за куртку и бросил через бедро. Девица рухнула прямо на подельника и оба закричали от боли. От этих воплей Андрей впал какое-то неистовство. В слепой ярости он поднимал и бросал легкое как пушинка тело на асфальт и на парня, который уже больше не делал попыток подняться.

Когда он пришел в себя оба противника, боясь пошевелиться, лежали на дороге. В глазах читался животный ужас. Пистолет оказался в руке Андрея и дуло он приставил ко лбу парня. Другая рука лежала на горле девицы.

— Ну что выстрелить или засунуть, как обещал?— поинтересовался Андрей. Парень часто и испуганно заморгал. Заикаясь, попросил:

— Не...не надо! Это все она...

Андрей перевел взгляд на девицу. Та лежала неподвижно. Только под пальцами чувствовалось, как пульсирует вена. Порванная майка обнажила полоску загорелой кожи. Глаза невольно побежали вниз. Перехватив его взгляд, девица часто задышала, и Андрей почувствовал, как откуда из омутов подсознания накатывает мутная горячая волна. Отогнав от себя искушение, он поднялся и быстро пошел прочь. Дойдя до поворота, оглянулся назад. На дороге уже никого не было.

— Не привиделось ли? — подумал Андрей, но тут же обнаружил, что еще держит в руках пистолет. Сначала промелькнула мысль оставить его себе. Он уже собирался положить оружие в карман, но потом вдруг почувствовал отвращение к этой опасной игрушке и, размахнувшись, зашвырнул пистолет в дальний сугроб.

Встреча

За поворотом показался поселок. Несколько десятков разномастных коттеджей выстроились вдоль единственной улицы. Некоторые строения выглядели довольно скромно. Но были и настоящие дворцы с башенками и широкими балконами. Под крышами белели спутниковые тарелки, черепица в лучах закатного солнца сверкала как чешуя китайского дракона. Почти все участки были огорожены заборами. Въезд в поселок закрывал шлагбаум, и возле будки прогуливался крепкий мужчина в камуфляже. Когда Андрей проходил мимо, охранник его окликнул и спросил, куда он идет. Услышав фамилию Самохина, он кивнул и без дальнейших расспросов показал на двухэтажное здание за невысоким красным забором.

— Опаздываешь, ваши с утра работают — крикнул охранник уже вслед Андрею.

На фоне окружающих дворцов особняк выглядел достаточно скромно и еще находился в стадии постройки. Железная калитка в заборе была широко открыта и на площадке перед домом два молодых человека азиатской национальности месили лопатами раствор.

— Меня тоже за строителя приняли — догадался Андрей. В голову тут же полезли воспоминания. В молодости, будучи бойцом студенческого строительного отряда, он тоже месил раствор, но только под жарким казахстанским солнцем. А потом, окончив институт, начинал трудовую карьеру в СМУ. Долго пребывал в страшной обиде на судьбу и распределительную комиссию, а теперь с теплотой вспоминает трудовые будни на стройке и посиделки в бытовке после смены...

Отогнав нахлынувшую не ко времени ностальгию, Андрей решительно шагнув во двор. Сразу заметил свет в окнах второго этажа, но машины во дворе не было.

Когда он спросил дома ли хозяева, молодые люди прервали работу и устало облокотились на лопаты.

— Хозяин уехал. Хозяйка дома, электрик ждет — сообщил один из парней, с трудом подбирая слова. Андрей кивнул и пошел к дому. Пока все складывалось как нельзя лучше. Анастасия пока одна. Используя свой профессиональный опыт, он сумеет изобразить специалиста в области коммунальной электрики. Этим хоть как-то объяснит свое появление. О том, что будет дальше, Андрей просто старался не думать:

— Пускай действует тот, кто его суда затащил!

Массивная дверь оказалась не запертой. В маленькой, но роскошно обставленной прихожей начиналась лестница на второй этаж. Прыгая через ступеньки, Андрей взлетел вверх. В ногах и во всем теле чувствовалась легкость. Казалось, что безумие вернуло ему молодость. И уже за одно это он был благодарен душевному недугу.

Но вот уже верхняя площадка. Через стрельчатое окно на дубовые перила и пол падает полоса закатного света. Дверь в одну из комнат чуть приоткрыта. Переведя дыхание, Андрей постучал, и приятный хорошо поставленный женский голос пригласил его войти...

Одета Лилит была по-домашнему. Голубые обтягивающие джинсы и облегающая майка хорошо подчеркивали женственные формы ее фигуры. Распущенные волосы падали на плечи. Лицо ее показалось божественно прекрасным. Даже мелкие несоразмерности, как слишком большой нос и маленький подбородок, растворялись в общей гармонии красоты. Задыхаясь от восторга, Авраил смотрел на свою возлюбленную. Лилит же глядела на него, удивленно подняв брови. Восхищенный горящий взгляд льстил женскому самолюбию. Но имел ли право на не нее так смотреть этот электрик?

— Вы по поводу новой проводки? Я сейчас все покажу.

В голосе слышалась холодная вежливость. Но Армаила это уже не могло смутить.

— Она снова стояла рядом! Это главное, а все преграды он преодолеет.

Опустившись на одно колено, он протянул ей руку и начал говорить. Лилит испуганно отпрянула назад, потом застыла, завороженная странной музыкой слов безумного незнакомца. Но сами слова сейчас ничего не значили. Опережая сбивчивый монолог, летели картины светлых полей и холмов, воспоминая о том, что связывало их в другом времени и под другим небом. Армаил вкладывал в эти образы всю свою страсть и силу, но достучаться до глубинной памяти возлюбленной оказалось не так-то легко. Внешняя оболочка сознания отчаянно сопротивлялась. Пытаясь успокоить сумасшедшего, Лилит тоже что-то говорила, но и ее слова не имели значения.

Разрывая границы трехмерного мира, разговор превращался в одну из бесконечных битв тьмы и света. Прорубая дорогу мечом, Армаил прорывался сквозь черный безжизненный лес. Изогнутые похожие на лапы дракарских пауков ветки цеплялись за латы, корни деревьев оплетали ноги. А впереди уже вырастала закрывающая горизонт стена. И где-то за этой преградой трепещущая душа Лилит ждала освобождения. Когда он обрушил меч на стену, из-под лезвия фонтаном брызнули искры. После следующего удара посыпалась серая каменная крошка, и по стене извивающими змейками побежали трещины. А он продолжал яростно бить, и зарницы от взмахов меча полыхали над мертвой пустыней леса.

И в то же самое время человек в помятой одежде читал перепуганной женщине стихи. Знакомые вроде бы строки звучали не так, как она когда-то слышала их раньше. Небесные вирши, подслушанные земными поэтами во время трансфизических странствий, обретали сейчас свой первозданный облик. Огненные образцы вечной любви рождались в наэлектризованном воздухе, и в узком пространстве комнаты становилось нестерпимо жарко. Вытирая со лба капли пота, она с ужасом смотрела на незваного гостя. Лицо сумасшедшего прямо на глазах изменялось, и сквозь заурядные черты проступал иной лик — величественный и страстный...

Стена рухнула. Опустив меч, Армаил ждал, пока осядет пыль. За этой клубящейся завесой лежал прекрасный сад, в котором его встретит Лилит. Но шло время, а впереди по-прежнему висело серое марево. И, наконец, он понял, что перед ним уже не пылевое облако, а сумрак Дракара...

Опомнившись, Андрей почувствовал страх. Безумие отступило, унеся с собой последние силы. Чувствуя себя выжатым и опустошенным, Андрей испуганно смотрел на стоящую перед ним женщину. Ничего в ней не напоминало прежнюю Настю. И даже если это она, то все равно они сейчас совершенно чужие люди. Все слова и стихи, которые он только что ей декламировал, показались нагромождением бреда. И как единственная спасительная мысль в голове промелькнуло:— Бежать!

Пятясь к дверям, Андрей думал:

— Просто, ничего не говоря, выйти. А там вниз по лестнице, за ворота и бегом к шоссе...

Он потянулся к дверной ручке, но она вдруг сама пришла в движение. В следующую секунду дверь распахнулось, и на пороге появился Олег Ефимович Самохин - фигурант двух уголовных дел, владелец особняка и сожитель Анастасии. Андрея Самохин, кажется, сразу узнал. Сначала в глазах даже промелькнул испуг, но он быстро овладел собой. Взгляд снова стал уверенным и жестким, а в голосе послышались металлические нотки.

— Ты и сюда добрался?!

Андрей ничего не ответил. Зато пояснение дала Анастасия:

— Олег, это какой-то сумасшедший. Он мне сейчас стихи читал!

Теперь уже на лице хозяина дома читалось удивление.

— Ты его точно не знаешь?

В ответ Анастасия раздраженно фыркнула:

— Я что еще оправдываться должна?!

Андрей почувствовал, что вытащил на свет призраки каких-то старых ссор, и интерес к его персоне временно отступил на второй план. Пользуясь моментом, он попятился к двери. Самохин чуть отошел в сторону. Повернувшись боком, Андрей шагнул в дверной проем. В голове крутилось:

— Только бы за ворота выйти!

Но проход, который ему оставили, был слишком узкий. Неловко покачнувшись, он задел руку Самохина, и тут же сработал рефлекс агрессии. Резко развернувшись, Самохин нанес короткий удар в живот. Андрей согнулся от боли, но живущий внутри "чужак" снова овладел ситуацией. Оказавшись за спиной Самохина, он схватил его за воротник и резким рывком повалил вниз. Падая, тот затылком ударился о деревянную спинку стула, рухнул на пол и остался лежать, закатив глаза и не подавая признаков жизни. Не веря, что такое могло произойти, Андрей с ужасом смотрел на поверженного противника.

— Господи, неужели убил?!

Словно ища, поддержки посмотрел на Анастасию. Та, не двигаясь, стояла в углу комнаты, и лицо ее было на удивление спокойным...

В больших красивых глазах Лилит он не увидел ни страха, ни волнения, и это показалось очень странным. Однако, сейчас важнее было другое — человек на полу вот-вот мог проститься с этим миром. Тонкая светящаяся оболочка вокруг его тела была повреждена, и в темное рваное отверстие около затылка уходила энергия жизни. Обострившийся слух ангела улавливал шелест металлических крыльев и отвратительный звук, похожий на писк рассерженной крысы. Где-то высоко над домом, ожидая добычи, уже кружились посланцы Дракара.

Как же нелогично развивались события в этом мире! Он пришел, чтобы увести Лилит, а теперь приходилось спасать ее любовника. Закрыв рану ладонями, он направил всю свою энергию в кончики пальцев. Превратившись в острые светящиеся иглы, они стягивали рваные края оболочки. Одновременно с этим свертывалась кровь и затягивалась рана в физическом теле. Одни раз в секунду он посылал импульсы, пытаясь восстановить работу сердца.

Самохин все еще не приходил в сознание, но дыхание постепенно становилось ровнее. Почувствовав, что опасность смертельного исхода миновала, Армаил встал и, наконец, снова посмотрел на Лилит. Все это время она молча наблюдала за его пассами.

— Ты экстрасенс? — спросила она с удивлением. Армаил ничего не ответил. Он совершенно не понимал поведение Лилит. Близкий для нее человек лежит на полу без сознания. И на лице ни тени испуга или тревоги. Почему-то, кажется, что все происходящее ее даже устраивает.

— Вспомнила, кто она на самом деле? Но ведь та истинная Лилит умела сострадать!

Совершенно неожиданно она улыбнулась и подошла совсем близко. От легкого аромата духов голова пошла кругом. Именно так пахли в их прощальный вечер травы на полях Эрола. И снова реальность растворилась в потоке образов. Легкий ветерок играл в ветках друидовой рощи. Молочно розовый туман плыл по засыпающим полям.

— Это ты. Я узнала! — шептала Лилит и он наконец-то слышал ее настоящий голос...

А потом вдруг мираж рассеялся. Совершенно чужая женщина называла его другим именем. Вспоминала эпизоды чужой жизни. Потом она стала убеждать, чтобы он как можно быстрее бежал.

— Ты убил его! — говорила она, показывая на лежавшего на полу человека. Армаил попытался объяснить, что это не так, но его настойчиво подталкивали к двери. Во дворе он еще раз кинул взгляд на окно. За тонкой занавеской Лилит говорила с кем-то по мобильному телефону. В голове промелькнуло, что он видит ее в последний раз...

Это было полное поражение. Он во многом превосходит здешних обитателей, но его сверх-способности помогали лишь побеждать в драках. Сквозь внешнее сознание Лилит он так и не смог прорваться. Она просто приняла его за другого.

— А может быть, и к лучшему?! Лилит сейчас та, кем себя осознает. И эта женщина имеет полное право прожить жизнь, как считает должным. А он, словно упавший метеорит, способен нести только хаос и разрушение...

В порыве отчаяния, Армаил дал клятву ни во что больше не вмешиваться. Он понимал, что обрекает себя на тяжкий плен внутри чужого сознания и чужого тела. Но иного выхода, кажется, не оставалось.

Возвращение к себе

В сторону Москвы дорога, как и ожидалась, была свободна. Еще на выходе из поселка, ему удалось остановить машину. Хозяин стареньких "Жигулей", приехавший навестить проживавших по соседству с Самохиным дочь и зятя, согласился за пятьсот рублей довести до дома. Откинувшись на заднее сидение, Андрей смотрел, как в левом ряду, обгоняя их, проносятся хищные силуэты иномарок, как проплывают мимо светящиеся огни коттеджей и темные контуры деревенских домиков.

Слишком много событий обрушилось на него за последние сутки. И все же сумасшедший день подходил к концу. Безумие отступило. Андрей уже знал, что никто больше не заставит его совершать нелепые и опасные поступки. И ему даже было чуточку жалко. Он чувствовал, что окончательно прощается сейчас с какими-то полузабытыми мечтами, а может быть и с кем-то для него очень близким. Тем временем старенький автомобиль, почти не нарушая скоростного режима, вез его в сторону дома. И впереди ночное небо уже подкрашивало зарево большого города.

К подъезду не удалось подъехать из-за грузовика, перегородившего дорогу в самом начале дома. Два парня в униформе заталкивали в "Газель" коробки и мебель. Еще один человек принимал груз в кузове. Пожилая седовласая женщина вертелась рядом с машиной, присматривала за вещами.

— Переезжают. Скоро и мы так же!— подумал Андрей и почувствовал очередной приступ ностальгии. Расплатившись с водителем, он пошел вдоль тротуара. Проходя мимо машины, поздоровался с женщиной. Они были знакомы, как и почти все обитателей пятиэтажки. Ее имени и отчества Андрей не помнил. Зато знал, что сын этой женщины учился с ним в одной школе, кажется на год младше. Сейчас он вроде бы куда-то переехал, но по слухам отбывает срок в местах не столь отдаленных. Муж женщины умер несколько лет назад, и теперь она живет вдвоем с разведенной и бездетной дочерью.

— Каждая семья несчастна по-своему!

Мысленно перефразировав классика, Андрей неожиданно подумал:

— А моя семья тоже несчастна?

Раньше он как-то не задавал себе этого вопроса. А если бы и задал, то вряд ли бы смог ответить. А теперь вдруг все стало предельно ясно. У него двое прекрасных детей. Может быть, они не всегда послушны и не проявляют больших талантов, но он их очень любит, они его тоже. С женой сложнее. Слишком много накопилось взаимных обид и претензий. Однако сегодня он убедился, что они не безразличны друг другу.

— Да ты счастливый человек!

Сделав этот вывод, Андрей вспомнил сегодняшние похождения и с большим опозданием испугался. В погоне за химерой он чуть было не потерял все, что ему на самом деле дорого. Чуть было не лишился жизни, и сам мог оказаться в роли убийцы.

— Слава Богу, все позади! Он в двух шагах от своего дома. Безумие уже больше не вернется.

В подъезде окружили привычные запахи, но сейчас это совершенно не раздражало. Забыв про усталость, Андрей бежал вверх и по-прежнему ощущал себя счастливым. Он уже добрался до третьей площадки, когда дорогу преградили знакомые фигуры. Николая и его супруга спускались по лестнице. Колька тащил два ведра с водой, жена несла в руках какие-то тряпки.

— Машину идут мыть— подумал Андрей и тут же почувствовал острый приступ страха. На плечи как-то сразу навалилась вся скопившаяся за день усталость. Колени предательски задрожали.

— Если решит поквитаться, то сейчас самое время!

Увидев своего врага, Николай резко дернул голову. Вода из ведра выплеснулась под ноги.

— Сейчас начнется! — тоскливо подумал Андрей, и ему вдруг снова захотелось, чтобы "чужак" пришел на помощь. Но тот не подавал признаков жизни. Враги в упор смотрели друг на друга в упор. Показалось, что Николай хочет поставить на пол ведра, но он вдруг отвел взгляд в сторону и прошел мимо. За ним, не сказав ни слова, проследовала супруга. Андрей облегченно вздохнул. Похоже, что сезон рукопашных боев для него наконец-то завершился.

Два оставшихся лестничных пролета он прошел уже медленным шагом. Оказавшись у своей двери, долго давил на западающую кнопку. Только после четвертого нажатия, электрический звонок отозвался слабеньким дребезжащим звуком, и сразу же за дверью послышались радостные голоса. Дома его возвращения ждали.

Стягивая него куртку, Татьяна причитала:

— Убежал на ночь глядя, глаза как у безумца! Телефон не доступен, каждые пол часа тебе звонила. Что я должна думать?!

Обнимая ее, Андрей пытался успокоить. Говорил, что ничего страшного не произошло:

- Были кое-какие проблемы, но теперь все уже разрешилось. А телефон просто разрядился. Давно пора аккумулятор сменить!

На кухне его дожидалось жаркое с фасолевым гарниром. Татьяна кинулась было разогревать, но Андрей заявил, что ждать не может и накинулся на холодную еду с жадностью голодного зверя. Татьяна села напротив, и молча смотрела, как он ест.

Неожиданный поворот судьбы

Отправляясь в понедельник на работу, Андрей пребывал в состоянии эйфории. На двадцатом году брака супруги почти забыли про интимную близость, но прошедшие выходные стали приятным исключением. Казалось, что к ним снова вернулась молодость. А капризная мартовская погода наконец-то сменила гнев на милость. Солнце уже грело так, что хотелось распахнуть куртку, а из-под почерневших сугробов на тротуар текли потоки воды. Ветерок, пока еще сырой и прохладный, уже был пропитан дыханием весны. Ее запах щекотал ноздри, вытаскивал из памяти чувства радости и тревоги, похожие на чередование света и тени на подтаявшей ледяной корке.

Отрезвление наступило перед самым началом работы. В проходной Андрей обнаружил, что у него нет пропуска. Как назло на вахте сидел новый охранник — молодой парень, еще не пришедший в себя после армейской службы. Он молча смотрел, как Андрей лихорадочно обыскивает карманы, и решительно отказался пропустить под честное слово. Пришлось звонить секретарше директора. Леночка, очень недовольная тем, что ее заставили покинуть уютное кресло, принесла разовый пропуск только через пятнадцать минут. Пока лифт поднимался на их этаж, секретарша, поджав губки, молчала. А потом еще пришлось долго любезничать с Марьей Антоновной, исполнявшей в их маленькой фирме обязанности кадровика. В итоге новый пропуск ему заказали, но строго предупредили, что потеря документов не допустима.

Приступив, наконец, к выполнению служебных обязанностей, Андрей чувствовал, как возвращается в привычное амплуа мелкого клерка. Какое-то время в голове крутился вопрос:

- Где же я мог потерять, этот чертов пропуск?

Но, получив от директора выволочку за опоздание и потерю документа, он уже не вспоминал об этом...

Следить за сменой настроений напарника, стало теперь для него единственным развлечением. Армаил уже знал, что при отсутствии значительных внешних событий большинство людей ведут постоянную борьбу внутри себя. Роли, которые они себе сами назначили, заставляют тяжело переживать то, что на самом деле недостойно внимания и наоборот не замечать важное. Так проходит мимо них красота светлых миров, проступающая сквозь грубую оболочку материи. Ловушки и западни тоже остаются незамеченными. Зато спектакли с тривиальным сюжетом постоянно разыгрываются внутри сознания и пожирают огромное количество энергии.

Вот и сейчас Андрей мысленно произносил запоздалые возражения шефу. Злился на длинноногую ленивую куклу Леночку, на высокомерную гусыню Марью Антоновну. Про пропуск, ставший исходной причиной неприятностей, он больше не вспоминал. Зато Армаил, прокручивая назад вчерашние события, видел на обледенелом асфальте затянутый в прозрачную пленку маленький квадратик. Память почему-то хорошо запечатлела этот кадр. Но разве мог он тогда после схватки с хищниками обратить внимание на этот кусочек пластика!? А ведь вполне возможно это был тот самый камушек, который, срываясь с горы, порождает обвалы.

На какое-то мгновение открылась способность проникать взором сквозь время, и Армаил увидел, как чьи-то пальцы поднимают пропуск с асфальта. Как горящие ненавистью глаза изучают фотографию и надписи.

Андрей, тем временем, думал о том, что уже дожил до седых волос, но его все еще отчитывают как мальчишку за мелкие оплошности. А в это время директорская секретарша пол дня тратит на макияж и разговоры с ухажерами по служебному телефону, и все это сходит с рук. А может быть отскакивает от ног — великолепных произведений природы, провокационно выставленных на всеобщее обозрение.

Около двенадцати часов позвонили по местному телефону. Строгий голос охранника сообщил, что на вахте его дожидается Гордеева. Идя к лифту, Андрей пытался вспомнить, где он эту фамилию слышал. Почему-то представилась женщина неопределенного возраста с печатью злости и высокомерия на худощавом продолговатом лице. Но ни с кем из знакомых он этот образ связать не мог.

На вахте охранник указал на женщину в дальнем конце холла. Она стояла в пол оборота к окну, и рассеянно смотрела на игру света и тени под козырьком у центрального входа. Он узнал ее, но не сразу смог поверить в реальность происходящего. Потом бешено заколотилось сердце, и снова на него словно лавина обрушилось безумие. А Анастасия уже шла навстречу и улыбалась.

— Ну вот, теперь я тебя нашла!

Его вдруг перенесло на много лет назад. Все было как когда-то в юности: хрупкие грани исчезающей реальности, восторженное ощущение сказки и жуткий страх, что видение сейчас исчезнет. И откуда-то издалека он слышал ее голос:

— Стихи твои очень понравились. Наконец-то настоящей женщиной себя почувствовала. Потом в Интернете специально посмотрела. Кое-что нашла у классиков, но все равно какая-то иная интерпретация.

Не зная, что ответить, Андрей опустил глаза и извинился за недавнее вторжение. Анастасия улыбнулась.

— Еще успеешь попросить прошения. А пока пойдем надо поговорить.

...Прошлое продолжало затягивать в открывшуюся во времени воронку. Они снова шли совсем близко друг от друга, иногда случайно соприкасаясь руками. Анастасия спрашивала, как он жил все эти годы. Он отвечал, ничего не приукрашивая. Скудность событий его биографии не имела сейчас никакого значения. Прежняя жизнь закончилось. Неумолимое прежде время давало неожиданный шанс изменить судьбу. Анастасию оно почти не тронуло, и даже сделало еще прекраснее. Все что только начинало проявляться в юной девушке, приобрело законченные утонченные формы. В движениях, взгляде, в музыке ее голоса проступала властная женственность древних богинь. Рядом с ней Андрей чувствовал себя помолодевшим на двадцать лет, способным на любые подвиги.

Опомнился он только за столиком кафе. Заказав улыбчивой официантке две чашки кофе и сто грамм коньяка, Андрей тут же спохватился и стал лихорадочно подсчитывать в уме, во сколько это может обойтись и хватит ли у него денег.

— Не удивляешься, что я тебя нашла? - неожиданно поинтересовалась Анастасия. Андрей кивнул. Только сейчас возник вполне закономерный вопрос:

— Действительно, как она меня разыскала?

И тут на ее лице промелькнула усмешка, заставившая насторожиться. Наваждение вернувшейся молодости исчезло. Он снова стал самим собой, а напротив сидела красивая элегантная, но совершенно чужая женщина.

— Знакомая тебе вещь?— спросила ,Анастасия и извлекла из сумочки злосчастный пропуск. Андрей не мог скрыть радости. Но когда протянулся за пропажей, она вдруг отдернула руку и кинула пропуск обратно в сумочку.

— Боюсь, он тебе не скоро понадобится!

Андрей посмотрел на нее с удивлением, и тут же почему-то ощутил страх. А Анастасии, не давая опомниться, сообщила:

— Помнишь агрессивного господина, который мешал нам побыть наедине? Ты тогда неплохо сбил с него спесь. Но беда в том, Андрюша, что он теперь мертв...

Зал кафетерия покачнулся и медленно пошел кругом. К голу подкатилась тошнота, и он чувствовал, что сейчас свалится на пол. Анастасия заметила этот приступ слабости:

— Успокойся, теперь ничего не поправишь. Будь мужчиной!

Но ее призыв не вернул ему мужества. Перед глазами плыли малиновые пятна, на лбу выступили крупные капли пота. Анастасия протянула ему салфетку. В глазах на какой-то миг промелькнуло презрение. Но тут же взгляд стал сочувствующим.

— Успокойся! Я сказала оперативникам, что была в шоке и совершенно не помню твоего лица. Пропуск сразу спрятала...

Андрей почувствовал к своей спасительнице щенячью преданность и благодарность. И ведь сейчас она действительно была полновластной хозяйкой его дальнейшей судьбы!

— Но ты особо не обольщайся! -уже жестко произнесла Анастасия - Со слов строителей и охранника составили твой словесный портрет. Кроме того, охранник видел, как ты садился в машину. Водитель — отец нашей соседки. Так что они, наверное, уже знают, в каком доме ты проживаешь.

— Что теперь делать? — пролепетал Андрей. Анастасию выдержала паузу. Потом голос ее стал завораживающе мягким. Она говорила, что у нее есть ключи от коттеджа уехавших заграницу друзей. Там она спрячет его на какое-то время. А потом, может быть, они вместе уедут.

Андрей слушал и не верил своим ушам:

— Почему эта красивая, богатая женщина принимает такое участие в его судьбе?! Вспомнила старую школьную любовь?... Стихи понравились? Но ведь такое только в мелодрамах происходит. Принцесса полюбила нищего поэта! Принцессы иногда себе подобную блажь позволяли, но от современных женщин этого ждать наивно.

Денег чтобы рассчитаться с официанткой у Андрея к счастью хватило. Пока он испуганно пересчитывал мятые купюры, Анастасия демонстративно смотрела в сторону. На лице словно была одета непроницаемая маска. Когда официантка ушла, унося обиду на мизерные чаевые, она снова заговорила, гипнотизируя интонациями своего голоса:

— Пойдем, Андрей! Теперь у тебя новая жизнь начинается. Хочешь ты этого или нет.

Поднявшись, Андрей почувствовал головокружение. Но Анастасия уже шла к выходу, и ему пришлось догонять. Когда подходили к ее машине, он уже преодолел слабость и даже попытался выглядеть бодрым. Но вдруг его словно обожгло молнией:

— Как же ты собрался бежать? Жена, дети - твой собственный маленький мирок остается без твоей поддержки и защиты. Ты сейчас действительно перечеркиваешь всю свою прежнюю жизнь. А будет ли у тебя новая?

Он остановился перед распахнутой дверцей машины. Уже хотел сказать, что никуда не поедет, но Анастасия потянула его за руку словно ребенка. От прохладного прикосновения ее ладони опять что-то изменилось в окружающем мире, и он больше не хотел сопротивляться.

Армаил мог только пассивно наблюдать за происходящим. Его напарник с детской наивность шел в западню. А он, скованный цепями собственной клятвы, был не в силах ему хоть как-то помочь. И самое ужасное, что опасность исходила от женщины, которую Армаил любил и мечтал спасти.

Лилит лгала. Армаил хорошо понимал это, но конечная цель ее лжи была для него скрыта. Скрыт был и путь, которым пластиковая карточка попала в ее руки.

— Что может связывать Лилит и двух тварей, напавших на него на дороге? Что заставляет ее ломать сейчас судьбу этого бедняги? И, наконец, что на самом деле случилось с ее любовником?

Он оставил его лежащим без сознания, но опасности для жизни не существовало. И в этом Армаил был абсолютно уверен.

Ловушка

На выезде из города попали в автомобильную пробку. Анастасия уверенно вела машину в сплошном потоке, где все время кто-то пытался вклиниться, и самой приходилось перестраиваться из одного ряда в другой. Андрей откинулся на мягкую спинку сидения и в полудреме наблюдал за дорогой. Еще когда отъезжали от парковки, Анастасия включила музыку. Глубокий насыщенный низкими частотами звук наполнил салон автомобиля. Зазвучали записи незнакомой англоязычно группы, и Андрей чувствовал себя героем какой-то голливудской мелодрамы. Вернее было ощущение, что неведомая сила выдернула его в экранное зазеркалье, и теперь он вместо романтического героя едет в дорогой машине рядом с красавицей актрисой, и она почему-то не замечает произошедшей подмены.

Загородный коттедж оказался не особенно большим, но уютным и хорошо приспособленным для жизни в любое время года. Высокое крыльцо, расчищенные от снега дорожки, ели под окнами — все словно было срисовано с его грез о красивой жизни. Но в памяти почему-то выплывали сейчас совершенно другие картины:

— Дощатые домики пионерлагеря, временно оборудованного под зимний дом отдыха. Вместе с Татьяной и детьми они возвращаются из столовой в свой номер. По соседству с ними живут еще две семьи, и шумная компания подростков. Стены хорошо пропускают звуки. А вечером, чтобы посмотреть телевизор, приходиться выходить в холл и искать компромисс с соседями. Но все эти неудобства не имеют большого значения. Он рад тому, что, наконец, смог выбить из профкома путевки. И на излете долгой и скучной зимы они целую неделю могут наслаждаться лыжными прогулками, гулять под раскидистыми лапами елей, смотреть по вечерам бесплатное кино в стареньком клубе...

Сердце колотилось подозрительно сильно и часто. Поднимаясь следом за Анастасией по лестнице, Андрей чувствовал одышку. Пред глазами снова плыли малиновые пятна, но его сейчас совершенно не пугали эти тревожные признаки нездоровья. В какой-то момент даже захотелось, чтобы сердце сейчас отказало. Это стало бы расплатой за предательство. Расплатой и одновременно искуплением...

Большая комната на втором этаже была оформлена в стиле средневекового замка с гобеленами, охотничьими трофеями и коллекцией оружия. Оленьи и кабаньи головы равнодушно смотрели на гостей стеклянными глазами. Мечи, кинжалы, сабли выглядели довольно грозно и производили впечатление настоящих орудий войны и убийства. Все говорило о том, что хозяева люди весьма состоятельные. Опять возникло ощущение произошедшей ошибки или подмены:

— Я не из этого мира и не должен здесь находиться!

Помещение показалось слишком теплым для пустующего дома. Когда они вошли, калорифер уже был включен на половинную мощность. Впрочем, тут не было ничего удивительного. Прежде чем привести его, Анастасия могла заехать сюда утром. Вела она себя по-хозяйски. Сняв плащ, повесила на оленьи рога, достала из холодильника вино и продукты.

Все было как когда-то в его грезах. Зимний пейзаж за окном. Два бокала вина на столе. Красивая женщина напротив. Только почему-то не чувствовалось восторга от того, что мечты сбываются. Находясь в каком-то гипнотическом сне, Андрей выполнял то, что ему говорили. Подошел к вешалке, снял куртку, вернулся к столу, взял из ее рук бокал и выпил за их случайную встречу.

-Вот умница! — неожиданно произнесла Анастасия, когда он осушил бокал до дна. Что-то ему очень не понравилась в ее улыбке. В молчании они стояли друг против друга, и она, казалось, чего-то ждала.

— Почитай стихи — видимо, чтобы заполнить паузу, предложила Анастасия. Андрей отрицательно мотнул головой, и тут же почувствовал головокружение. Сразу потянуло в сон. Он пытался встряхнуться, но все было бесполезно. Веки слипались. Ноги стали как ватные, и чтобы не упасть приходилось держаться за стол.

— Я поеду по делам, а ты пока отдыхай, — предложила Анастасия. Андрей благодарно кивнул. Подождав пока она уйдет, направился к дивану, и только прикоснулся к мягким подушкам, как сон окончательно победил. И уже проваливаясь в темноту, он вдруг услышал отчаянный крик предупреждения.

Армаил безуспешно пытался разорвать наложенные самим же на себя путы. Но клятва держала мертвой хваткой, и ему поневоле приходилось быть лишь свидетелем происходящего. А видел он гораздо больше своего напарника. Он видел недобрую усмешку на лице Лилит. Видел, как она подсыпает что-то в бокал. А когда за окном раздался звук отъезжающей машины, сразу услышал чьи-то осторожные шаги внизу на лестнице.

При очередной попытке докричаться до сознания спящего Армаил неожиданно сам провалился в мир его снов. Перед взором встала пожилая чета: — крепкий седовласый старик и маленькая худощавая старушка. Обнимая его, они почему-то плакали, а за спиной горела золотым пожаром страна вечной осени. Тем временем шаги приближались. Кто-то остановился около двери и замер прислушиваясь. Армаил еще раз попытался подчинить себе телесную оболочку, но вместо этого вырвался за ее пределы и заметался по комнате, пытаясь найти чего-нибудь для защиты. Однако пальцы проходили сквозь грубую материю, и ничто не могло удержаться в ладонях. А дверь уже медленно открывалась, и мгла смерти клубилась за ее порогом.

Взгляд упал на один из висевших над ковром мечей. В отличие от прочих настенных украшений этот предмет одновременно пребывал в материальном и эфирном слое. Мастер из древнего клана оружейников, отдавая дань традиции, произнес над еще не закаленным клинком ничего не значащий для современного человека набор фраз. И вряд ли он подозревал, что изготовленная на потребу туристов дорогая игрушка превратилась в оружие, обладающее магическими свойствами. Армаил же почувствовал это, как только прикоснулся к рукояти. Клинок полыхнул пламенем небесных битв и на какой-то миг ангел перенесся в свою стихию. Снова он мчался навстречу темным полчищам, и враг в страхе отступал перед разящими молниями ударов...

Видение исчезло, и он увидел на пороге комнаты своих старых знакомых. Алик и Юля с ужасом смотрели, как висевший на стене меч вдруг покинул ножны и застыл в воздухе посреди комнаты. Девушка выронила удавку, попятилась назад к лестнице. Парень несколько секунд смотрел на ожившее оружие, потом кинулся бежать, чуть не сбив с ног напарницу. Та громко по-мужски выругалась и кинулась следом за ним. Но не успела закрыться за ними дверь, как в комнату проскользнули две тени. Волк и лиса остановились на безопасном расстоянии, но на Армаила смотрели без особого страха.

— Выглядит грозно, только сил у него теперь вдвое меньше.

— Еще бы! — усмехнулась лисица — В прошлый раз он рвался любимую спасть. Тут лучше на пути не становиться.

— Это кого же он спасать хотел? Сучку, которая нас сюда привела?! — хрипло захохотал волк.

Армаил ринулся в атаку и обрушил меч на голову волка, но тот ловко увернулся, и клинок вонзился в пол. И тут же обстановка комнаты изменилась. Теперь это был зал средневекового замка. На каменный пол сквозь бойницы падали узкие полосы света. Мрак клубился под сводчатым потолком. А из-под арочных колонн на него наступали два рыцаря в серебристо серых латах. Голову одного закрывал шлем с забралом в форме оскаленной волчьей пасти. В руках у него был тяжелый длинный меч. Второй рыцарь — низкорослый и юркий был вооружен хитроумным клинком, с расщепленным на три полосы лезвием. Лицо он прятал под остроносой маской, а шлем украшал большой лисий хвост.

Приблизившись, рыцарь-волк сделал неожиданный выпад. Отбивая его, Армаил попятился назад. Его ответный удар парировала лиса. И тут же меч застрял в расщепленном лезвии. С трудом вырвав оружие, Армаил не успел отразить следующий удар, и острие вражеского клинка разрезало плечо. Издав победный клич, враги с удвоенной яростью кинулись добивать раненного. Защищаясь, Армаил отступал в глубь залы. Но он уже знал, что не сможет переломить ход схватки. Его прижмут к стене, изрубят на куски, и то, что еще недавно было ангелом-спасателем, распавшись на тысячи частиц, понесется в эфирных потоках. И, может быть, хоть одна крохотная часть его существа вернется в Эрол...

Армаил понимал, что не от кого ждать поддержки, но все равно, из последних сил отбивал удары и молился о чуде. Стена уже была совсем близко. Коснувшись спиной холодного камня, он потерял возможность отступать и попытался атаковать волка. Но тот легко отбил его выпад, и полыхнувший ледяным огнем клинок обрушился на ангела. Армаил уже не мог отразить этот удар, но какое-то светящееся существо вдруг прилепилось к острию вражеского меча и остановило его движение. Вложив последние силы в ответный выпад, Армаил нанес страшный колющий удар. Меч пробил насквозь латы, и из спины волка брызнул черный фонтан. Лиса с воплем кинулась на Армаила, стараясь ударить расщепленным клинком в лицо. Но опять незнакомое существо пришло на помощь. Огненный комок метнулся лисе под ноги. Она растянулась на полу, попыталась встать, но Армаил оказался быстрее. Меч обрушился на рыжую дьяволицу и рассек ее пополам.

Пытаясь соединиться, разрубленные части тянулись друг к другу. Но Армаил наносил новые удары, раскидывая останки лисы по залитому липкой черной кровью полу. Покончив с ней, он подошел ко второму противнику, острием меча откинул его забрало, и вместо оскаленной звериной пасти неожиданно увидел человеческое лицо. К умирающему возвращался его истинный облик. Один из воинов древнего племени, смутные воспоминания о котором сохранились лишь в эпосах северных народов, наконец, становился собой. После своей первой смерти он в образе омерзительного чудовища долго скитался по темным инфрафизическим слоям. Был рабом, воином, надсмотрщиком и палачом в тюрьмах Дракара. Наконец, решено было дать ему вторую жизнь, и пепел костра породил волка-демона. Вместе с ним вернулась и златовласая женщина, ради колдовских глаз которой он когда-то продал душу. Снова она стала вдохновительницей его преступлений. По-прежнему он любил, ненавидел и подчинялся ее злым извращенным капризам. Но где-то в мертвых глубинах погубленной души тлела тоска по простой бесхитростной жизни дикаря-воина, по просторам лесов, по скрипу весел и свисту надувающего паруса ветра, по человеческому лицу, которое он когда-то видел, наклоняясь над зеркальной гладью воды. И вот теперь это лицо снова проступало сквозь маску зверя. А Армаил с грустью смотрел, как преображаются черты поверженного противника.

— Я знаю кто ты! -прохрипел умирающий. — Не имею права, но все-таки прошу. Вызволи меня оттуда, куда сейчас отправил!

Армаил кивнул.

— Обещаю, но только если сам вернусь.

— Вернешься. Кто-то из твоих собратьев, тебя уже обнаружил.

Ангел обернулся, ища глазами своего спасителя. Но тот куда-то исчез, а волк, захлебываясь кровью, стал рассказывать:

— После того как ты хорошо отделал нас на дороге, Златовласка решила мстить. Она упорная была, как только опомнилась, сразу поползла следом. Она хорошо умела шпионить. Да ты бы тогда и конную рать у себя за спиной не увидел! Златовласка была с вами в комнате. Очень смеялась, когда рассказывала, как ты этой твари стихи читал. Но самое интересное дальше началось. Женщина дождалась пока ты уйдешь, потом огляделась как воровка, схватила со стола статуэтку и несколько раз ударила того беднягу в висок. Лицо у нее такое было, что сразу видно — наша порода...

Армаил ожидал услышать нечто подобное. Но все равно слова прозвучали как приговор, которого осужденный до последнего момента надеялся избежать.

-Сколько же он ждал встречи с Лилит! И вот эта встреча состоялась...

Он даже не стал спрашивать, что было дальше. Скорей всего парень и девушка по наущению демонов пришли к Лилит. Припугнули, что знают настоящего убийцу, и потребовали помочь им расправиться со своим врагом. От них она и получила потерянный на дороге пропуск. Но так это было или иначе уже не имело значения. Да умирающий и не мог больше ничего рассказать. Лицо его исказила судорога, а через мгновение тело исчезло, накрытое облаком серо-стальных крыльев. Стервятники Дракара, оглашая воздух омерзительными воплями, рвали друг у друга ценную добычу.

Прощание

Сознание постепенно погружалось в холодный сырой туман. Он словно со стороны смотрел, как Андрей делает попытки подняться с дивана. Сам он уже ничем не мог ему помочь. Рана, полученная во время схватки, почему-то не затягивалась и сквозь ее рваные края стремительно улетала воля к жизни. Перед глазами то появлялась, то исчезало лицо Лилит:

— Почему она решила вернуться в серединный мир? Искренне хотела искупить прежние грехи? А может здесь ей просто вольготней и лучше чем в Эроле! Обитатели темных глубин не могут жить на поверхности вод, ночные твари не выносят яркого солнца. Лилит сознательно стремилась сюда, чтобы вести жизнь, к которой привыкла. Все остальное было игрой и обманом. Хотя возможно она и сама хотела в него поверить...

Андрей понимал, что должен обязательно встать. Но только ему удавалось открыть глаза, как веки наливались свинцовой тяжестью, и сознание проваливалось в бездонный колодец. Наконец, ему удалось скатиться с дивана на пол. Боль от удара на какое-то время привела в сознание. Ползком он добрался до двери и, цепляясь двумя руками за перила, скатился вниз по лестнице. Входная дверь была распахнута, и холодный воздух подействовал на него благотворно. Поднявшись, он двинулся к калитке. На его счастье она была открыта. Сонливость прошла, но он все равно ощущал смертельную слабость. Появилась тяжелая давящая боль в верхней области желудка, которая почему-то отдавалась еще и в левом локте. Андрей чувствовал, что вряд ли сможет долго оставаться на ногах. Но другого выхода не было, и он решил, что будет идти, пока не упадет.

Добравшись до шоссе, он безуспешно пытался остановить пролетающие мимо машины. Боль в желудке становилась все сильнее. Постепенно она перемешалась в грудную клетку, и он уже понимал, что это, сердечный приступ. Также не было сомнений, что Анастасия подсыпала что-то в вино. Зачем ей это понадобилось, он не знал, да и не хотел знать. Главное сейчас было добраться до дома. Дальнейший жизненный путь представлялся прямой открытой дорогой, с которой уже не смогут сбить ни какое внешние обстоятельства, никакие страсти, ни какое безумие.

— Только бы добраться!

Он шел, пошатываясь от слабости. Водители принимали его за пьяного, что сводило к нулю вероятность остановить машину. Но Андрей упорно продолжал поднимать руку. Наконец, боль в груди стала не переносимой, и он сел на обочину дороги. И в этот момент увидел, как рядом останавливается машина с красным крестом.

Потоки тумана уносили его все дальше и дальше. Серединный мир исчез. Армаил видел холмы и поля Эрол, но это был чужой умирающий мир. Пронизывающий ветер, поднимая золотые вихри опавших листьев, гулял по опустевшим рощам. Ветки, сгибаясь под его порывами, издавали звуки, похожие на тихие надрывные стоны. А потом ветер утих, и над промерзшей землей печально закружились белые призраки-снежинки. В застывшем отчаянии глядели в серое небо обледенелые ветки. И чей-то голос заунывно пел о том, что весна больше никогда не наступит...

И вдруг сквозь песню смерти прорвался живой женский голос. Армаил снова увидел Лилит. Она протянула руки. Армаил попытался отстраниться, но Лилит, преодолев сопротивление, обняла его. В тот же миг на сером холодном горизонте фейерверком брызнули тысячи разноцветных комет, а небо закружилось хороводом светил и звезд.

Продолжая его обнимать, Лилит шептала:

— Ты гонялся за призраками, а я все время была рядом!

Армаил хотел напомнить о том, что произошло, но в это время перед глазами возникла комната с гладкими стенами, больничная кровать и сидящая рядом женщина. Это была жена Андрея. Она взволнованно говорило что-то, а он продолжал слышать голос Лилит:

— Я выбрала себе скучную судьбу, где нет больших страстей, нет бурь и бед, но совсем мало радости. И это не первая и не самая трудная моя жизнь. Скоро я искуплю все зло прошлого и вернусь. А пока прощай...

Армаил хотел крикнуть, что не оставит ее здесь, но больничная палата исчезла. Пред ним в расколотом пространстве били копытами огненные кони. Один был без седока, над гривой другого развевалось косматое облако очень похожее на бороду Даргабала. Армаил услышал его громоподобный голос:

— Вот ты где! Славно отдохнул от службы, спасатель! Грешники после дракарских каменоломен краше выглядят.

Рыцарь засмеялся, и от глаз по лицу пробежали веселые лучики морщин. Теперь уже не осталось сомнений, что это Даргабал собственной персоной. Нагнувшись, рыцарь протянул руку. Опираясь на его могучую длань, Армаил вскочил в седло и кони тут же понеслись вверх.

Небосводы миров теперь походили на ступени гигантской лестницы. Черную звездную ночь сменял знойный полдень. Тревожный багровый закат уступал место нежным лучам рассвета. Огромная как глаз богини луна плыла в молочно розовой пелене вечернего неба. Неподвижно висели над мертвыми пустынями тяжелые красные светила. И с каждым ударом копыт все это улетало вниз. Появлялись новые уже совсем ни на что не похожие картины, а огненные кони уносили их все выше и выше.

Армаил чувствовал себя на вершине счастья. И все же какая-то частичка серединного мира продолжала в нем жить, держала и не хотела отпускать.

— Как вы меня нашли — спросил он, стараясь перекричать свист ветра.

— Это его благодари.— прогремел в ответ Даргабал. Над гривой коня возник светящийся шар, тут же превратившийся в розовощекого крылатого карапуза. Внешне этот крохотный ангел был похож на младенца, только лицо выглядело по взрослому осмысленным и лукавым.

— Малыш случайно оказался рядом и услышал твою молитву о помощи. Он в серединных мирах ангел-хранитель.

Приложив руку к груди, Армаил поблагодарил своего спасителя. Малыш с достоинством поклонился. И тут Армаил вспомнил о том, с кем пришлось делить телесную оболочку. И он даже не успел произнести просьбу. Крошка прочитал его мысли, понимающе кивнул, и, оставляя за собой огненный след, понесся обратно в серединные миры. А кони, тем временем, уже разрезали грудью кипящие воды Крайнего Моря, и на дальнем горизонте поднимались из пены блаженные холмы Эрола.

Татьяна держала мужа за руку и быстро говорила. Казалось, она боится не досказать или забыть что-то очень важное:

— Врачи считают, что это не инфаркт. Так что скоро поправишься. Главное не волнуйся. И об этом и обо всем остальном тоже. На твою работу я позвонила. Сказала, что тебя на улице скорая забрала.

Вот видишь врать из-за тебя приходиться! Но что делать? Этим из милиции тоже совру все, что скажешь. А потом уж сама с тобой разберусь...

Андрей смотрел на нее, улыбался, и его почему-то не покидала уверенность, что для него и на этот раз все хорошо закончится...

Эпилог

Многолетняя работа в следственных органах научила не верить подозреваемым. Это когда-то в годы наивной юности стажера из юридического ВУЗа еще можно было купить искренними заверения в "невиновности". Старшие коллеги, да и сама жизнь быстро научили распознавать, чего стоят все эти слова, клятвы и слезы. Теперь следователь Порфильев признавал только объективные факты и улики. Показаниям независимых свидетелей он доверял с некоторой долей сомнения, и уж совсем не верил утверждениям подозреваемых. И все же сейчас что-то подсказывало, что сидящий напротив него человек не врет.

А ведь все складывалось против этого бедняги! Показания сожительницы убитого. Таджики-гостарбайтеры подтвердившие, что подозреваемый был в доме в момент убийства. Да и его собственное признания факта произошедшей драки. Оснований для ареста хоть отбавляй, и все-таки Порфильев почему-то не спешил.

Тем временем, экспертиза показала, что рана на затылке действительно была не смертельной. А в то, что подозреваемый несколько раз ударил потерпевшего статуэткой в висок, а потом еще и стер отпечатки пальцев, следователь действительно не очень верил. Сидевший перед ним человек мало походил на хладнокровного убийцу. Зато главная свидетельница все больше вызвала у Порфильева недоверие. Почти стразу удалось поймать ее на вранье. Экспертиза и следственный эксперимент сумели установить, что удары статуэткой наносились уже по лежачему телу, а не во время драки, как она первоначально утверждала. После чего Гордеева тут же изменила показания, заявив, что была в шоке и плохо помнит происходящее. Пропуск, по которому удалось выйти на подозреваемого, она тоже принесла почему-то только на следующий день. Опять же заявила, что в шоковом состоянии убрала в сумку и забыла отдать следственной группе. Но главное, что у этой женщины действительно был серьезный мотив для убийства. Дом по завещанию отходил в ее собственность. Фирма Самохина доставалась его партнеру. Но вскоре удалось выяснить, этот господин тоже был любовником Гордеевой и в гораздо большей степени, чем погибший, находился под ее влиянием.

Однако, пока еще она была лишь свидетельницей по делу, и надо было решать судьбу подозреваемого. Все еще сомневаясь, Порфильев протянул Андрею подписку о невыезде. Тот устало поблагодарил и подписал. Когда он уходил, Порфильев подумал, что вряд ли сможет вытащить беднягу из-под груза улик и лжесвидетельств. Но кто-то упорно шептал на ухо следователю:

— Ты же профессионал! Попробуй!

И Порфильев с усмешкой думал, что у этого неудачника, наверное, все-таки очень толковый ангел— хранитель.

1