|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 11. Сделка с герцогом
Стыло и зябко было на душе Дэйры, когда Марго с огромными трудами разбудила ее на следующий день поздно вечером.
— Горе-то какое, госпожа, — пролепетала гувернантка, с трудом скрывая радость в голосе. — Снежище выпал такой, что все дороги завалил. И до сих пор падает. Тут никакие сани не помогут. Но герцог пообещал, что как только непогода успокоится, даст нам самых сильных лошадей из конюшен, чтобы вы успели на церемонию. Я уверена, что мы успеем. Все-таки еще две недели. Как вы себя чувствуете?
Дэйра хотела сказать, что чувствует себя так, будто ночевала голой на болотах, и комары высосали из нее всю кровь, но промолчала и, подойдя к окну, принялась смотреть на падающий снег. Ветер подхватывал невесомые снежинки и бросал их в стекло. Дэйра лишь покачала головой — нет, поцелуев с нее достаточно, особенно снежных.
— Остановись, — прошептала она снегу, но тот и не думал заканчиваться. Лишь сильнее посыпался с хмурого неба, будто наверху вспороли перьевую подушку.
Прокляв и снег, и предыдущую ночь, и себя, Дэйра втиснулась с узкое парадное платье, которое везла с собой из Эйдерледжа, и отправилась на пир, который Морт Бардуаг устраивал, чтобы развлечь застрявших в его замке гостей. На второй день отвязаться от назойливого хозяина у нее не было никаких шансов. Придется изображать радостную гостью и надеяться, что снег устанет раньше, чем у нее кончится терпение. Что случится, когда закончится терпение, Дэйра не знала, но подозревала, что лучше подобных мыслей не позволять. Предчувствие беды, промелькнувшее, когда она вчера постучалась к Нильсу, сегодня обрело голос, всячески убеждая ее, что с Нильсом оно никак не связано.
Ты застряла, сказала себя Дэйра, разглядывая пиршественный зал с лестницы, которая должна была привести ее в ад. Любовь Морта Бардуажского ко всему великому отразилась в каждой детали просторного зала. В Эйдерледже бальные залы тоже были немаленькими, но с Бардуагом они не шли ни в какое сравнение. Чего же стоило ожидать от Майбрака? Поначалу толпа из гостей, артистов, слуг и обитателей замка показалась ей однородным месивом, хаотичными точками, двигающимися бесцельно, замирающими бездумно и снова пускающимися в стремительный полет совершенно неожиданно. Пахло шоколадом. Покрутив головой, Дэйра заметила фонтан, в котором вместо воды плескалась тугая темно-коричневая жидкость. Гости подходили к нему с ломтиками фруктов, обмакивали их и с удовольствием поедали. Фонтан из шоколада! Поистине, только Морту Бардуажскому могло прийти в голову устроить подобную нелепицу.
Повсюду плясали и дурачились циркачи. Девушки в легких тканях, не скрывающих ничего, чувственно изгибались в двух золотых клетках, подвешенных на цепях под куполообразным потолком. Жарко гремели барабаны, отбивая ритм для группы танцовщиков в перьях, дергающихся на сцене посреди залы. Их пыталась перекричать певица на угловой сцене, а ей вторил хор детишек на помосте в противоположном углу помещения. Факиры и дрессировщики с тиграми на цепях обосновались под лестницей, где стояла Дэйра. Спускаться вниз совсем не хотелось.
Марго хорошенько постаралась над ее лицом, искусно замаскировав синяк, но Дэйре казалось, что на нее пялится каждый пробегающий мимо слуга. Она специально не пошла по парадной лестнице, чтобы не привлекать внимание гостей, но лестница для слуг была гораздо оживленнее, и теперь на нее оглядывались все.
Дэйра испытала облегчение, когда в хаосе незнакомых лиц увидела рыжие волосы Ирэн, собранные в высокую прическу, благодаря которой ее нельзя было не заметить. К несчастью, рядом с Ирэн крутился Феликс, и Дэйра присоединяться к подруге передумала. Вскоре она нашла и Томаса. Брат оживленно болтал с незнакомым светловолосым юношей в небесно-голубом камзоле. Рядом с ними был разложен этюдник и столик с красками. Недалеко обнаружился и Нильс. Похоже, он закончил скорбь по сестре. Донзар вырядился в красную рубаху с черным жилетом, которые удивительно ему шли, и сиял ослепительной улыбкой, предназначавшейся девушке, сидевшей у него на коленях. Лора тоже выглядела прекрасно в шелковом розовом платье с огромными бантами — не иначе как Ирэн поделилась с ней своим гардеробом.
Дэйра вздохнула и... После вчерашней ночи она не должна была чувствовать ничего, но это было не так. Дышать стало еще сложнее, и она уже собиралась скрыться незамеченной, а после сослаться на нездоровье, когда увидела капеллана, приветливо машущего ей рукой. Перед Карлусом громоздились золоченные блюда, наполненные кушаньями, от одного вида которых у Дэйры заурчало в животе. Только сейчас она вспомнила, что последний раз ела в Копре, когда пыталась запихать в себя завтрак после своего несостоявшегося повешения. Зато сейчас голод вовсю дал о себе знать, и ноги сами понесли Дэйру к столику капеллана.
Наемся, решила девушка, рассеянно слушая Карлуса Рейнгольда, расхваливающего таланты местных кулинаров. Ему не нужно было так стараться — она была готова съесть даже тарелки, на которых дымились изысканные яства.
Будь ты проклят, подумала она, вгрызаясь в сочную куриную ножку и глядя на Нильса, который пустился в пляс с Лорой. Гуляй со своей девкой, сколько хочешь, я к тебе и близко не подойду. И извиняться тоже не буду, потому что не за что. Будешь потом еще жалеть о своем упущенном счастье.
В этот момент Нильс посмотрел в их сторону, заметил Дэйру и, ничуть не смущаясь, отвесил ей поклон. В его глазах плескалось прямо-таки неподдельное счастье.
— Да и черт с тобой! — выругалась Дэйра и бросила недогрызенную кость псине, которая дежурила около столов в надежде на подачку. Пес давно на нее поглядывал, решая, стоит ли связываться, но усмирив гордость, подобрал лакомство и скрылся под лестницей. Вот и ей стоило поступить также.
Чувство насыщения пришло внезапно, как и осознание того, что Карлус все это время что-то ей говорил. Кажется, речь шла об Ирэн и о каких-то бумагах, которые он для нее подготовил. А, так они уже и брачный договор состряпали. Эх, пожалела бы она Феликса, не будь он такой скотиной, какой казался.
— Дэйра, дорогая, — зачирикала над ухом Ирэн, вдруг оказавшаяся в этой части залы. Дэйра запаниковала, но Феликса с подругой не было, и девушка потянулась за мороженым, собираясь втолкнуть в себя пару ложек. Странно, но она ожидала, что проглотит, как минимум, целую индейку, которая, истекая соком, возлежала перед ней в груде фруктов и овощей, но сейчас к горлу подступила сытая тошнота, говорившая о том, что Дэйра объелась.
После приветствий последовали горячие пьяные объятия, потому что Ирэн была беспробудно пьяна. Возможно, Дэйра на ее месте напилась бы тоже.
— Поздравляю, поздравляю, — пробормотала она, хлопая по спине повисшую на ней подругу. — Да, я тоже за тебя рада. Прямо очень рада. Очень, очень. Хочешь мороженого?
Сунув в руки плохо соображающей девушки фужер с подтаявшим мороженым, Дэйра поднялась и увидела Феликса, который тоже ее увидел и быстрым шагом направился к их столику.
Бежать было поздно, потому что лестницу блокировали слуги, тащившие тушу зажаренного целиком кабана.
— Позвольте я провожу вас к герцогу, маркиза. — появившийся неоткуда седовласый лакей был почти похож на ангела. — Его милость приглашает вас к своему столу.
— С превеликим удовольствием, — чопорно произнесла Дэйра, с трудом заставляя себя не бежать. Ускользнуть прямо перед носом Бардуажского младшего было несказанно приятно.
Герцог ждал ее в нише на балконе, откуда открывался вид на весь гуляющий зал. Морт Бардуаг разменял седьмой десяток, но выглядел удивительно хорошо. В Сангассии о его помешанности на здоровом образе жизни и желании дожить до ста лет ходило слухов больше, чем о Лорнах. Дэйре же со своей безумной репутацией и вовсе было до него далеко. Светло-каштановая шевелюра герцога была густой и пышной, без намека на старческую лысину или седину. Злые языки болтали о парике и тайных болячках хозяина Бардуага, но, глядя на цветущий вид человека, поднявшегося при ее появлении, его гладкую кожу, подтянутый, гладко выбритый подбородок и сияющие глаза, Дэйра подумала, что Феликсу придется очень долго ждать наследства. Похоже, Морт, действительно, взял курс на столетие.
Они долго обменивались ритуальными фразами и приветствиями, от которых устали оба. Первым не вытерпел герцог, который, махнув рукой на этикет, притянул Дэйру к себе и крепко, по-отечески обнял. Она тоже была рада видеть Морта, который часто гостил у них в Эйдерледже и всегда относился к ней хорошо.
Усадив гостью за стол, герцог принялся лично накладывать ей в тарелку разные кушанья, чем дико возмутил слугу, собиравшегося делать тоже самое. Впрочем, глядя на вареные овощи, кусочек сыра и пару стебельков спаржи, которыми угостил ее герцог, Дэйра с сожалением вспомнила об индейке, оставшейся на столе капеллана. Есть по-прежнему не хотелось, однако диетические пристрастия хозяина замка ей явно были не по вкусу. Перед самим герцогом возвышалась горка вареного риса, посыпанного зеленью. Подумав, что слухи о том, что Морт отказался от пищи животного происхождения, оказались правдивы, Дэйре стало совсем грустно.
И тут ее будто плеткой по спине хлестнули. Она едва не опрокинула на себя тарелку с овощами, так как подпрыгнула на стуле от внезапной боли, пронзившей спину. И уж совсем неожиданно им на стол посыпались какие-то перья. Пестрые, короткие, пушистые и пыльные, они плавно опустились на вегетарианские блюда герцога как раз в тот момент, когда Морт поднимал бокал с водой, собираясь выпить за приезд Дэйры. Одно из перьев коснулось ее руки, и неприятные ощущения повторились. Прикосновение походило на маленький ожог.
Однако видением произошедшее не было. Морт подскочил и принялся орать на обомлевшего слугу, а Дэйра подняла голову и уставилась на чучело огромной птицы, которое висело над креслом герцога. Источник перьев был найден. Птица была рыжей, наглой и смотрела дерзко, будто наслаждаясь тем, что она только что испортила ужин герцога Бардуажского. Ее маленькие черные глазки буравили Дэйру, а маркиза в ответ не могла отвести от нее взгляд. Что-то знакомое было в этой птице, до боли родное, до дрожи страшное.
— Кто она? — спросила Дэйра герцога, с трудом вклинившись в его брань. Впрочем, ее не услышали. В нишу набилось столько слуг, что казалось, еще немного и балкон рухнет. Они шумели, галдели и пытались снять чучело, с которого продолжали сыпаться перья, но странности вечера прекращаться не желали. Принесенная лестница сломалась, и слуга рухнул на пол, едва не задев накрытый стол, а когда чучело попытались сбить палкой, опрокинулся канделябр со свечами, подпалив скатерть.
В результате, взяв Дэйру под локоть и пообещав каждому из слуг порку, герцог увел ее в свой кабинет, который находился неподалеку. И тут девушка заподозрила, что за желанием увидеть ее скрывалось кое-что еще. Она уже замечала такой взгляд у Морта раньше — когда он договаривался с ее отцом о торговых пошлинах между герцогствами.
И все же птица ее интересовала больше.
— Что это за чучело? — повторила она вопрос, когда Морт усадил ее в кресло у камина, а сам занял место напротив.
— Досадное недоразумение, — скривился герцог. — Я давно собирался выбросить эту рухлядь, но она все-таки успела мне прежде нагадить. Наверное, мысли прочитала. Мой дед был охотником, от него все эти ужасные чучела в моем замке. Завтра же велю всех уничтожить.
— А вы знаете, что это за птица? Она из местных? В Эйдерледже таких не водится.
— Дорогая, сдалось же вам это чучело. Я по птицам не знаток, но у нас такие тоже не живут. Припоминаю, что деду птица досталась от его родителей. Говорят, это самое древнее чучело, которое сохранилось до наших дней. Самое примечательное в нем то, что оно выглядит лучше новых. Выглядело. Думаю, это из-за свечей. Я редко трапезничаю в том месте, а когда накрыли стол и принесли много свечей, от поднявшегося жара растаял клей, и нашу еду испортили эти поганые перья. Давайте лучше поговорим о Майбраке. Вы бывали в столице раньше?
Дэйра прищурилась. Герцог прекрасно знал, что в детстве она путешествовала по Сангассии, но предпочитал толочь воду в ступе, чем переходить к делу. А в том, что у него было к ней дело, Дэйра не сомневалась. В зале присутствовало много лиц, уделить внимание которым было куда полезнее, чем ей — например, тот же граф Эстрел.
— Вы случайно не слышали, вернулся ли мой отец от чагаров? В дороге так сложно получать новости из дома. Может, у вас есть для меня письма?
Увы, но дело, о котором хотел поговорить герцог, явно не касалось новостей из Эйдерледжа. От резкой перемены темы лицо Морта вытянулось, а глаза растерянно заморгали. Если бы он хотел утаить от нее что-либо, касающееся Эйдерледжа, его взгляд стал бы бегающим и вряд ли открытым. Но герцог смотрел прямо ей в глаза, отчаянно пытаясь понять, что же произошло с той милой девчушкой из Эйдерледжа, которая смеялась, стоило ему поднять палец.
— Нет, дорогая, увы, писем не было, — он сочувственно покачал головой, и Дэйра почувствовала в его голосе искренность. — Но я слышал, что переговоры идут успешно. От вашего отца был курьер, сообщивший, что Фредерик задержится у Айбака на пару недель, чтобы отпраздновать день рождения хана, но к новому году обязательно вернется. Чагары увели войска с границы Эйсиля, а Лорны приостановили мобилизацию. Я уверен, ваш отец сделает все, чтобы войны не было. Он лучший дипломат Сангассии. Вам не о чем беспокоиться.
Разве о том, что, когда папа вернется к новому году домой, меня там не будет, с грустью подумала Дэйра. Главное, чтобы вернулся. В чудеса со временем становилось верить все труднее.
— Так вот о Майбраке, — герцог снова повернул разговор на интересующую его тему. — Я за вас очень волнуюсь. Говорят, там сейчас небезопасно. Я давно слышал, что город стоит на древнем вулкане, который, как в один голос вещают и жрецы, и священники, уснул навсегда. Представляете, этот уснувший навсегда зверь на прошлой неделе пошевелился! Разрушения незначительны, пошла трещина по городской стене, да провалились крыши в паре домов на окраине. Даже никто не умер. Но, вот, что самое интересное: покосилась статуя Александра Лорна! Ох, сколько голов полетело! По слухам, казнили и скульптора, и каких-то архитекторов, попавшихся под руку. Но я не об этом беспокоюсь. Толчки могут повториться. А вдруг это произойдет не на окраинах, а во дворце? Да и еще и во время церемонии "Утреннего Цветка"? Очень волнуюсь за тебя, дорогая. То, что произошло со статуей короля — это не вина людей, это знак свыше. Может, тебе лучше вернуться домой? Встретите с отцом новый год, я же знаю, как вы дружны. Что касается Амрэля Лорна, который тебя пригласил, то я возьму его на себя. Мы с ним в хороших отношениях, и он даже кое-что мне должен. Я ведь по твоим глазам читаю, что в столицу тебе ехать не хочется. А тем более тратить время на все эти церемонии с принцем. Я тебя знаю, моя девочка. Принц Эруанд — точно не твоя пара.
Ах ты старый лис, подумала Дэйра, едва не рассмеявшись. Как же хитро наплел. Начал с землетрясения, а закончил принцем. Так бы сразу и сказал: дорогая Дэйра, я не хочу, чтобы ты участвовала в церемонии, потому что... Дальше следовало повернуть разговор в деловое русло, а не лить воду о чувствах и заботе. Конечно, Морт Бардуажский где-то ее по-своему любил, но явно не так сильно, чтобы проигнорировать собственные интересы.
— Я тронута вашей заботой, Морт — улыбнулась Дэйра. — Простите мою прямолинейность, но я слишком устала от дороги, чтобы поддерживать увлекательную игру под названием "угадай, чего я на самом деле хочу". Вы не хотите, чтобы я поехала в столицу, чтобы я приняла участие в конкурсе, или чтобы я выиграла и стала женой принца? При всей очевидности, эти действия не совсем связаны друг с другом. Я могу поехать в столицу, но не принимать участие в конкурсе, или поучаствовать, но не выиграть. Полагаю, вы встревожены тем обстоятельством, что меня лично пригласил светлый князь Амрэль Лорн, тогда как других кандидаток приглашали менее знатные члены комиссии. Скажите честно, у вас есть протеже, за которую вы болеете всей душой и искренне переживаете, что Дэйра из Эйдерледжа составит ей конкуренцию?
Выражение лица герцога было не просто ошарашенным — Морт даже не пытался скрыть удивления.
— Вам кто-то уже сказал? — встревоженно спросил он.
Сдерживать смех стало труднее. Впрочем, надо было утешить его любопытство и рассказать о мертвой бабуле, которая сидела у нее в голове и брюзжала обо всем на свете.
— Нет, — покачала она головой, — просто, как говорит мой отец, я выросла слишком умной. У вас же нет дочерей, Морт. Или судьба дочери какого-нибудь бардуажского виконта волнует вас настолько, что вы готовы заключить со мной сделку?
— А ты согласишься? — Герцог уже пришел в себя настолько, что к нему вернулось чувство юмора. — Право же, к слухам о твоем безумии, Дэйра, надо добавлять твою звериную проницательность. Поклянись, что тебе никто ничего не сболтнул.
— Ох, Морт, какой же вы подозрительный. Давайте выкладывайте начистоту. В Бардуаге я еще ни с кем кроме вас о церемонии, будь она проклята, не разговаривала. Меня тоже волнует, что я лично приглашена Амрэлем Лорном. И больше всего на свете я хотела бы встретить новый год дома, а не в столице. Однако я законопослушная вабарка, и перечить Лорнам у меня нет ни желания, ни возможности. Поэтому я сделаю все, чего хочет светлый князь.
Дэйра лукавила. В столице она собиралась развязать маленькую войну лично с Амрэлем, однако Морту Бардуажскому этого знать было необязательно.
— Перечить Лорнам? Что ты, дорогая! Ни в коем случае не подумай, что я намекал, чтобы ты ослушалась светлого князя! — от волнения у герцога даже испарина на лбу выступила. Оглядевшись, он продолжил, слегка понизив голос:
— Это хорошо, что ты понятливая. Мне тоже все эти словесные игры поперек горла. Можно и поехать, и поучаствовать, но не обязательно выигрывать. Подозреваю, что светлый князь заинтересован в твоей кандидатуре, но решение принимает не только он. И тут ты в силах кое-что изменить. А учитывая, что оставаться в столице, а тем более, выходить замуж за принца в твои планы не входит, мы с тобой на одной стороне. Ты ведь мечтала в Хальмон поехать, чтобы врачом стать, верно?
Дэйра важно кивнула, мысленно поаплодировав шпионской службе герцога. Молодцы, правильную информацию собрали. Только немного запоздалую. Сейчас она не была уверена, что врачебная практика — ее путь.
— Вот и хорошо, — Морт потер друг о друга ладони, то ли от удовольствия, что разговор идет, как надо, то ли от волнения, что Дэйра с ним играет. — Знаешь, детка, твоя репутация, на самом деле, сослужила тебе добрую службу. Ты можешь вести себя, как хочешь, и никто тебе слова не скажет. Старая София Зорт наследила достаточно, тебе даже оправдываться не нужно, все знают, чье безумное бремя ты в себе носишь. Тебе будет легко вытворить что-нибудь эдакое, от чего у короля отпадет всякое желания связываться с тобой кровными узами. А принца, по слухам, так вообще легко напугать.
На самом деле Морт читал ее мысли, Дэйра даже принялась довольно кивать в такт его словам, но потом вспомнила, что он предлагал сделку и заставила себя сосредоточиться. Упустить выгоду из сложившейся ситуации было бы глупо. Но для начала стоило поупрямится.
— Ну, не знаю, не знаю, — протянула Дэйра и принялась ковырять пальцами резной узор на ручке кресла. — Кто она?
— Дочь одного из моих виконтов, как ты и сказала, — ответив, Морт постарался сделать такой независимый вид, что у него прямо на лбу тут же нарисовалось: "я с ней сплю и хочу, чтобы она стала королевой, а я королевским любовником".
Бедный Морт. Увы, но вегетарианская диета и здоровый образ жизни вряд ли помогут ему удержать сердце девицы, после того как у нее на пальце появится кольцо невесты принца. Дэйра, конечно, могла ошибаться, но взгляд у герцога был уж больно заинтересованный. Просто так о каких-то там виконтских дочках никто заботиться не станет.
— Имя, — потребовала Дэйра.
— Гардика Исская, — неохотно ответил Морт. — Хорошая девушка, рано осиротела, она заслуживает того, чтобы ей улыбнулась удача. Настоящая красавица. И умная, и добрая, и верующая. Она идеально подходит на роль нашей королевы. Ее кандидатуру поддерживает не только весь Бардуаг, но Андора и Нербуд тоже. Проси, что хочешь. В разумных пределах, конечно.
Интересно, а что было обещано герцогам из Андоры и Нербуда? Дэйра крепко задумалась. Подарки ей предлагали не так часто.
За окном во тьме заухала сова. Створки были плотно закрыты, а шум из пиршественного зала проникал даже сквозь двери, но Дэйра сову услышала хорошо. Вместе с ней кричала еще какая-то птица, и ее голос был незнаком. Тут даже думать не о чем было, она ведь с самого начала знала, что собиралась просить у герцога.
— Хочу ту птицу, — сказала Дэйра и загнула палец. — Это раз.
— Чего? — не понял герцог, но, посмотрев на улыбающуюся девушку напротив, медленно, понимающе кивнул. Чего ждать от безумной маркизы? Безумных желаний, разумеется.
— Ту, что набросала на нас перья сегодня вечером, — пояснила Дэйра. — Договорились? Мне переходить ко второму пункту?
— Идет, — кивнул Морт и едва заметно выдохнул. Наверное, он ждал, что маркиза будет требовать с него денег. Рано расслабился. Он еще остальных пунктов не слышал.
— А сколько всего у тебя... э... желаний? — встревоженно спросил герцог, заметив ее улыбку. — Насчет птицы согласен, хотя для меня она представляет большую ценность. Все-таки реликт, доставшийся в наследство от деда, как бы память.
Память, которую ты хотел сжечь в камине, злобно подумала Дэйра. Вот же, хитрый лис. Даром никому эта птица не нужна, но набить цену, конечно, нужно.
— Всего четыре, включая птицу, — лаконично ответила она. — Пусть птицу доставят мне в покои сегодня же ночью. Если возражений нет, я перейду ко второму пункту.
Герцог осторожно кивнул.
— Хочу медвежьи шкуры, которые лежат на полу гостевого зала. Вы сами сказали, что собирались избавиться от мертвых животных у вас дома. Готова вам в этом помочь.
— Все шкуры? — вытаращил глаза Морт. — Но тебе они зачем?
— Мой маленький безумный секрет. Да, все восемь штук. Если согласны, хочу их видеть вместе с птицей сегодня же.
— Но... — начал было Герцог, однако девушка его перебила:
— Я прошу чего-то невозможного? Может, мне перевести мои просьбы в денежный эквивалент? Услуга, о которой вы просите, будет оцениваться не сотнями лорнов, но тысячами.
— Вот же чертовка! — рассмеялся Морт и махнул рукой. — Забирай эти шкуры, мне не жалко! Только поклянись, что, если не сегодня, но, скажем, через месяц ты мне обязательно расскажешь, зачем они тебе понадобились.
Дэйра важно кивнула, понимая, что в очередной раз солгала. Она не знала, зачем включила медвежьи шкуры в список даров. Если птица, бросавшая перья, ей просто понравилась, то со шкурами все оказалось сложнее. Бабка София будто озверела внутри ее головы и не успокоилась, пока Дэйра не попросила себе эту рухлядь. Что ж, может быть через месяц она сможет написать герцогу что-нибудь толковое. Вряд ли отец разрешит ей оставить шкуры в замке Эйдерледж. Во-первых, у них и своих шкур хватало, а во-вторых, хозяева замков в Сангассии предпочитали украшать жилище дичью, добытой ими самими или их предками. Считалось дурным тоном использовать чучела или шкуры, добытые охотниками из других земель.
— Третье желание, — бодро начала Дэйра. — Вы знаете виконта Фрамоса Петэрского из Копры?
Герцог, вероятно решивший, что она уже ничего его не удивит, аж подпрыгнул от неожиданности.
— Боже, Дэйра, зачем тебе понадобился этот мальчишка?
— Он в замке?
— Да, приехал пару дней назад. Ты должна была его видеть, он весь вечер с твоим братом общался. Кажется, Томас его рисовал. Твой брат так талантлив. Я мечтаю, чтобы он когда-нибудь написал мой портрет.
Значит, тот щуплый блондин, которого брат по непонятным причинам выбрал в модели, и был той самой грозой донзаров, погубившей целую деревню? А с виду не скажешь.
— Кстати, ты слышала о трагедии, которая произошла в Копре? — перебил ее мысли Морт. — Бедняга Фрамос. Он был так дружен с Эрвом Панфиром, это мой барон, который погиб вместе со всей деревней от лютого морока. Это чудо, что Фрамос решил выехать на день раньше. Лютый морок никогда не приходил в Бардуаг раньше января. А ведь декабрь только начался! И до Копры он раньше не доползал. Северные деревни — да, было дело, что вымораживал до последнего донзара, но в последние годы мы северян на зимовку силой на юг переселяем, и жертв стало меньше. Большая трагедия, невосполнимая потеря. Я так рад, что Фрамос спасся. Хороший мальчик, умный, добрый, верующий...
— Я хочу, чтобы вы отправили его рядовым солдатом в пограничные войска в Эйсиль, — перебила герцога Дэйра. — Это мое третье желание. С потерей вабарского титула, без права возвращения на родину и повышения по службе в течение двадцати лет. Скажем так, майроном или гобуром. За дезертирство — смертная казнь, разумеется.
— Майроном? — герцог аж поперхнулся. — Но это низший рядовой состав, а на границе — верная смерть!
— Значит, вы не согласны только с войсками назначения? — деловито спросила Дэйра, чем окончательно вывела герцога из себя.
— Дьявол тебя побери, девчонка! Одно дело — играться с чучелами зверей, а другое — с человеческими судьбами! Чем тебе так насолил Фрамос, что ты захотела его уничтожить? Ему же и двадцати нет! Он только жить начал.
— Когда закончит служу в сорок, у него будет королевская пенсия ветерана и еще лет пятнадцать активной жизни, — усмехнулась Дэйра. — На самом деле, я хотела просить, чтобы ему отрубили голову, но подумала, что лучше пусть это сделают чагары.
— Что он такого натворил? — снова не вытерпел герцог. — Если он тебя обидел, не лучше ли обсудить этот вопрос с твоим отцом, когда он вернется.
— Как раз этого я и не хочу. Пообещайте, что мой отец ничего не узнает, иначе сделки не будет. Так же ничего не должен знать и сам Фрамос. Пусть будет для него карой небесной. Он меня изнасиловал. Эту случилось по дороге в ваш замок, когда мы останавливались на почтовой станции Копры. Честь не позволяет мне сказать больше.
— Боже, Дэйра! Но тебе не обязательно было включать это в нашу сделку! Ты могла бы просто рассказать бы мне, и я бы шкуру с мерзавца живьем снял! Раз это произошло на моих землях, я бы вздернул его на виселице!
— Во-первых, я не хочу огласки, — потупила глаза Дэйра, — и вы должны меня в этом понять. Во-вторых, мне приятно самой выбрать ему наказание. Могу ли я считать, что вы согласны с третьим пунктом? Мне не хотелось бы задерживаться на нем больше.
— Конечно, конечно, — засуетился Морт. — Все, что ты захочешь, моя девочка. Фрамос отправится в Эйсиль сегодня же ночью.
Вот и отлично, подумала Дэйра. Пусть его заберет дьявол из бездны. На границе с чагарами ждать смерти долго не приходилось. Что же касалось ее чести, то она перестала иметь для нее значение с тех пор, как ее отправили в Пещеру Радости с Амрэлем Лорном.
— Мое последнее желание навеяно любопытством, — улыбнулась Дэйра. — Я видела грузовые экипажи князя Амрэля на вашем каретном дворе. Если вы расскажете мне все, что знаете о них, куда направляются, что везут, я буду считать нашу сделку состоявшейся.
— Суешь нос в дела Лорнов? — ухмыльнулся герцог.
— Только после того, как они сунули нос в мои. У меня были свои планы, когда князь Амрэль приказал мне ехать в столицу. Поэтому с некоторых пор меня интересует все, что связано с королевской семьей. Однако я пойму, если вы связаны клятвой, или вас не посвятили в то, что происходит у вас дома. Нашим замком тоже воспользовались, как перевалочным пунктом, не спросив хозяев, что можно, а что нельзя.
Похоже, она выбрала верную стратегию, потому что попала по больному месту.
— Нет тут никакой клятвы, — фыркнул Морт и, понизив голос, проворчал:
— Лорны сегодня везде, как хозяева. Наверное, удивишься, но я ничего не знаю об этих каретах. Сказали, что срочная курьерская доставка с почтой лично для светлого князя. Зато запросы на сопровождение этой "почты" такие, будто там сам князь внутри прячется. Лучших лошадей забирают! Они должны были выехать сегодня утром, но из-за снега задержались. Кстати, я думал, что граф Эстрел едет с тобой до столицы, но он сообщил, что дальше ты сама, он же должен сопровождать ценную почту князя. Планирует уехать завтра, если снегопад прекратится. И если нам удастся хоть немного почистить дороги. У меня и так две донзарских деревни только на очистке дороги работают. Что еще знаю? Там где-то дюжина охранников, а еды требуют, как на полсотни ртов. Но ведь с Лорнами не поспоришь. Есть королевское предписание, сунули мне его под нос и начали командовать — дай то, дай се. Чем скорее свалят с моего двора, тем быстрее дышать начну свободно. Ты совершенно права, ведут себя, как хозяева.
Дэйра не сомневалась, что герцог сказал ей все, что знал, правда, от его слов стало лишь тревожнее. Странно, но граф Эстрел не предупредил, что покидает ее. Впрочем, стоило ли ожидать от него любезностей после их разговора на каретном дворе.
От души пожелав Георгу застрять вместе с каретами в бардуажском снегу, Дэйра наклонилась к герцогу и, взяв его руки в свои, сказала:
— Клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы проиграть конкурс. Клянусь, что буду всячески поддерживать Гардику Исскую. Передайте ей, что она может рассчитывать на любую мою помощь. Давайте запишем все на бумаге, чтобы закрепить наши слова.
Герцог кивнул и сжал ее ладонь. Первая в жизни Дэйры сделка завершилась успешно.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
