|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 5. Цена спасения.
Принц Филипп и его люди, оправившись от шока, в который их повергло неожиданное появление юноши в бархатной маске, сравнили свои силы и силы одинокого защитника Анжелики де Бофор
и расхохотались, заранее торжествуя победу. Их было пятеро в этой комнате, не считая тех, кто внизу. И у всех длинные боевые рапиры. А он один-одинешенек, и можно считать, не вооружен, потому что они не считали оружием сломанный клинок, замотанный какой-то белой тряпкой. Герцогиню де Бофор они тоже не считали противницей. Что может эта девчонка, только визжать и путаться под ногами! Во всяком случае, этому безумцу она будет только помехой, решил герцог Орлеанский, заметив, что Анжелика, вся дрожа, вцепилась в рукав Бархатной Маски, а он, продолжая заслонять ее, занял боевую позицию.
Филипп Орлеанский выступил вперед.
-Сударь! Пока не поздно, уберите ваше, с позволения сказать, оружие!
Бархатная Маска покачал головой.
-Вы знаете, сударь, — спросил шевалье де Лоррен, — Что обнажать шпагу, если можно назвать шпагой этот огрызок — в присутствии принца королевского дома — преступление, караемое смертной казнью?! Оскорбление величества!
Бархатная Маска молча пожал плечами, как бы говоря: "А что остается делать?"
-Перед вами брат его величества, герцог Филипп Орлеанский! — провозгласил де Вард.
Бархатная Маска иронически кивнул. Такое "приветствие" возмутило принца. Но еще больше взбесила неуравновешенного Филиппа насмешливая улыбочка незнакомца. "А мне-то что до этого?" — как бы говорила эта язвительная улыбочка.
-Он сумасшедший! — воскликнул де Лоррен.
-Или глухонемой, — сказал принц, — Но мы ему развяжем язык.
Ответом была все та же дерзкая улыбка Бархатной Маски.
-Что ж, герцогиня, если ваш любовник молчит, может, вы скажете, откуда взялся этот молодчик? — спросил де Лоррен.
-Его мне Бог послал! — убежденно сказала Анжелика.
-Как трогательно! — расхохотался де Вард, — Может, вы представитесь, господин Ангел?
Бархатная Маска продолжал молчать. Он только опустил руку и слегка пожал руку Анжелики. Он не переменил позы, только еще крепче стиснул в кулаке свое странное оружие. А когда Анжелика назвала его посланцем Бога, в какой-то степени и сам поверил в это и гордо откинул голову.
-А мы с вами, похоже, встречались, — пробормотал де Вард, в упор разглядывая Бархатную Маску, — Во всяком случае, ваши повадки мне напоминают одного гнусного типа.
"Гнусный тип" слегка поджал губы, но так ничего и не ответил.
-Сударь! Хотя вы одеты как бандит с большой дороги, вы все-таки дворянин, черт вас раздери? — спросил де Лоррен.
Бархатная Маска кивнул.
-Тогда вы должны понять, тупица несчастный, что дважды оскорбили принца крови — у вас маска на лице и в руках оружие, которым вы смеете угрожать самому брату короля! Неужели вы не понимаете, олух Царя Небесного, что вам не справиться со всеми нами?
"Олух Царя Небесного" продолжал улыбаться и молчал. Заговорил Филипп Орлеанский:
-Мы вынуждены арестовать вас, чтобы установить вашу личность, которая нам представляется весьма подозрительной!
"Подозрительная личность" презрительно фыркнула.
-Вот что, парень, у меня лопнуло терпение, — заявил герцог Орлеанский, — Маску долой и на колени! Это тебе приказывает принц королевского дома! Брат Короля-Солнца! Так! Ты отказываешься повиноваться? Мне? Принцу? Сыну Людовика Тринадцатого? Брату Людовика Четырнадцатого? Ты смеешь смеяться мне в лицо, негодяй! Пройдоха! Сволочь! Каналья! Вард! Лоррен! И вы, господа! Срывайте маску! Вяжите негодяя! Взять его!
-Да полно, француз ли он, — сказал де Лоррен, играя рапирой.
-Не иначе какой-нибудь дикарь с островов, — пробормотал один из приближенных Филиппа.
-Сейчас увидим! — сказал де Вард, — Сдавайся по-доброму, дурак, пока насквозь не проткнул. Отделаешься Бастилией. А то гляди! С нами шутки плохи!
Бархатная Маска продолжал закрывать герцогиню де Бофор, выставив свой клинок, точнее говоря, обломок клинка.
-К бою! — истерически заорал Филипп, — Убейте этого сукина сына! Смерть ему!
Четверо противников набросились на Бархатную Маску. Анжелика, стоя за спиной своего защитника, торопливо перекрестила его. Успел ли он это заметить, она так и не узнала. Сложив ладошки, она шептала одну фразу: "Бог! Бог! Помоги!" Страх так парализовал ее мысли, что воспитанница монастыря Святой Агнессы не могла вспомнить ни одну более разумную молитву.
Что касается Бархатной Маски, он рассчитал свои силы и для начала решил вести себя как на обычной дуэли, то есть в соответствии с правилами классического фехтования. Правда, "дуэль" начиналась не по правилам — их четверо, не считая принца, а он один. У них в руках длинные боевые рапиры. А у него всего лишь обломок его любимой шпаги. Но у Бархатной Маски было преимущество, о котором не знали его враги — он знал все знаменитые приемы мушкетеров. Парируя удары своих противников, которые почти не давали ему передышки, он сумел вооружить себя сам — выбил де Лорренову шпагу, поймал ее на лету и теперь держал ее в левой руке, а в правой свой полуклинок. Что ждать от де Варда и де Лоррена, Бархатная Маска знал, но двое других были ему незнакомы.
Бофорочка, увидев шпагу де Лоррена в руке ее друга, в восторге захлопала в ладоши и совсем по-детски запрыгала. "Молодец! — закричала Анжелика, — Так им! Дай им хорошенько!" Бархатная Маска не мог помахать рукой, но сделал приветственный жест, встряхнув обломком свой Волшебной Шпаги.
-Сзади! Берегись! — крикнула Анжелика.
Молодой человек отпрыгнул, и де Вард пролетел мимо. Тут на него набросились двое неизвестных. Но Бархатная Маска вывел обоих из строя — одному оцарапал щеку, другого кольнул в бок, сопроводив свой удар пинком под зад. Раны были не опасны. Хотя Бархатная Маска держал жизнь противников в своих руках, вернее, на конце клинка, он остановил себя и только оцарапал злоумышленников. Но оба тем не менее в драку не полезли, а отступили в сторону, где стоял, мрачно наблюдая за поединком, брат Короля-Солнца, Филипп, герцог Орлеанский.
"Я на месте этих сволочей продолжил бы бой", — презрительно подумал Бархатная Маска. Но ему уже надо было защищаться от двух полупьяных молодчиков совсем зверского вида, которые вылезли снизу и бросились на нашего героя. Молодой человек, успев слегка перевести дух, сосредоточился и приготовился дать новым врагам достойный отпор. "Много ли их там еще повылезет?" — подумал он.
-Взять его! — визжал герцог Орлеанский, — Трусы! Ничтожества! Я вам приказываю разоружить этого наглеца, сорвать маску с дерзкого негодяя! Я хочу видеть тебя без маски, разбойник! Трус! Боишься открыть лицо!
Бархатная Маска ответил принцу гневным взором. Филипп Орлеанский так и не услышал его голос. Ловко отражая удары противников, он с неожиданной острой нежностью вспомнил ворчанье Д'Аратньяна.
"Жаль, гасконец не видит этот бой. Он гордился бы своим учеником. О, дорогой Д'Артаньян! Клянусь честью, вы не зря учили меня держать шпагу! Вот так! И все отлично! Де Вард теперь охромел на неделю! Это я сам говорю себе: ты молодец, приятель, и сам Д'Артаньян сказал бы то же! Все-таки я веду бой, все-таки ни один из них еще даже не оцарапал меня, все-таки у меня хватает сил — и должно хватить! — чтобы никого не убить, как я сам, болван, говорил когда-то гасконцу — но и не дать себя проткнуть! Вот! Я не разучился держать шпагу, черт побери! Да, капитан Д'Артаньян, вас по праву считают первой шпагой Франции. Я вам в подметки не гожусь. Но сейчас вы гордились бы своим учеником! А вот эти двое, безусловно, наемные убийцы самого низкого пошиба. До какого же общества докатился брат короля! Но я умею парировать и такие удары! Что, съели, собаки? Герцогиня де Бофор, головой клянусь, не считает меня "сосунком" и "жалкой тварью! Вот и отлично, еще один готов! Вернее, вышел из строя... так тебе и надо. Хотя ты бандит, полежишь и очухаешься. У тебя, подлец ты такой, есть еще время покаяться! О, если бы я мог поболтать с вами, господа бандиты! Но принц, де Вард и де Лоррен слишком хорошо знают мой голос. Поэтому — молчание, молчание и еще раз молчание! Молчание — золото! Будем брать пример с милейшего Гримо! А теперь забудем о рыцарских поединках! Надо спасать Бофорочку, а мне уже дышать тяжело.... К черту классическое фехтование! Теперь будем драться как Шаверни на проселочной дороге! Держись, приятель, ты должен спасти герцогиню де Бофор!"
И он пустил в ход все, что попалось под руку. Сбросил на де Варда и его помощников шкаф с посудой, свое бывшее убежище. В ноги де Лоррену полетел табурет. Герцогиня де Бофор успела броситься к кровати и выхватить пистолет из-под подушки. За девушкой погнался уже сам принц, за ним — хромающий шевалье де Лоррен — табурет, кажется, сильно ушиб интимного друга Филиппа Орлеанского и специалиста по ядам, шевалье де Лоррена. "Фи, хромой!* Это тебе за твой язык, Лоррен!" — подумал Бархатная Маска.
...................................................................................................
* "Фи, хромая!" — говорит о Лавальер в 1 томе "Виконта" А. Дюма шевалье де Лоррен. Удар табуретом — случайный, но в некотором роде реванш.
...................................................................................................
А Бофорочка, завладев пистолетом, отчаянно закричала:
-Принц! Лучше отпустите нас, или я буду стрелять! Отпустите нас
по-доброму! Отпустите! Мы ничего никому не расскажем! Клянусь, король ничего от нас не узнает! И мой друг будет молчать!
"Наивная! По-доброму они нас не отпустят. Надо прорываться! Прорвемся!"
-Мы полны решимости драться до конца! — выкрикнула дочь Бофора, — Нам терять нечего!
А Бархатная Маска, подпрыгнув, повис на пологе и обрушил его на принца и де Лоррена. Запутавшись в складках занавеса, те обсыпали дерзкого негодяя проклятиями. Филипп Орлеанский клялся и божился, что для разбойника, посмевшего так жестоко оскорбить принца крови Французского королевства и смертная казнь, и пожизненное заключение, и вечная каторга будут слишком мягкими наказаниями, и грозил молодому человеку всеми известными пытками и всеми муками ада.
В ответ юноша звонко расхохотался и продолжал бой со своими врагами уже не только шпагой, но помогал себе всем, что попадется. Он швырял посуду, кресло, столик, подсвечник, и, отбросив обломок клинка, в одной руке держал шпагу, в другой кочергу — как мы помним, он позволил себе отступить от рыцарских правил! А ему все время везло. Прыгая с места на место, ловко увертываясь от "метательных снарядов врагов", он, по-прежнему невредимый, пробирался к Бофорочке, решив вывести ее из опасного нехорошего дома.
Герцогиня де Бофор, держа в вытянутой руке пистолет, кричала: "Не приближайтесь, а то выстрелю!" Филипп Орлеанский подбежал к ней сзади и стал отнимать пистолет. Анжелика не выпускала оружие из рук. Она боялась стрелять в живых людей, какими бы злодеями они ни были. Но принц может, завладев пистолетом, убить Бархатную Маску! Герцог Орлеанский заломил руку девушки, стиснул тоненькое запястье изо всех сил. Анжелика продолжала сжимать оружие, опасаясь за жизнь юноши. Но ей было очень больно! Длинные ногти Филиппа впились в ручку Анжелики. Принц выкручивал ей руку с какой-то звериной жестокостью. Глаз их встретились — Анжеликины, полные слез и сощуренные глазки принца. Девушка закричала:
-Ой! Да мне же больно, гад ты такой!!!
В эту минуту подоспел Бархатная Маска. Увидев слезы на глазах герцогини де Бофор и кровь на руке девушки, Бархатная Маска забыл, что имеет дело с принцем королевского дома! Анжелика казалась ему похожей на христианских великомучениц древних эпох... А принц Филипп не католический принц, а жестокий язычник. Он стал вырывать девушку из рук озверевшего принца. Принц завизжал очередные угрозы. Они не действовали. Бархатная Маска уже перешел роковую черту. Он уже дотронулся до принца крови! Не то, что дотронулся — он вырывает Анжелику из рук герцога и не обращает внимания на проклятия Филиппа!
И тут произошло то, чего боялся Бархатная Маска и всеми силами старался не дойти до этого. Но он не удержался. Пытаясь освободить Анжелику из рук ее мучителя, он схватил принца за воротник и с размаху изо всей силы залепил затрещину герцогу Филиппу Орлеанскому, брату короля Людовика Четырнадцатого, сыну Людовика Тринадцатого, принцу Французского королевства!
Защищая Анжелику, он невольно совершил преступление — оскорбил его высочества, принца королевского дома! Все замерли, потрясенные.
-Вам лучше бы застрелиться на месте, молодой человек, — произнес шевалье де Лоррен, — Мне даже страшно представить, что теперь с вами сделают!
-Кровь! — завизжал Филипп Орлеанский, — Разбойник! Святотатец! Ты пролил МОЮ кровь!
Действительно, Бархатная Маска ударил принца с размаху, изо всех сил, и у брата короля потекла кровь из носа. Кружевной воротник герцога покрылся кровавыми пятнами. Де Лоррен, схватив брошенный Бархатной Маской обломок шпаги, развязал платок и поднес к лицу Филиппа. Увидев это, молодой человек вздрогнул. Анжелика взмолилась:
-Принц! Принц! Вы же первые начали! Он не виноват! Простите его! Он меня защищал, он не хотел! Правда же, вы не хотели? Принц, делайте со мной что хотите, это я, я виновата! Это все из-за меня! Принц! Помилования, умоляю вас!
Она чуть не бросилась на колени перед герцогом Орлеанским, но Бархатная Маска удержал ее. Приближенные брата короля обступили принца, пытаясь оказать ему помощь, и выход оказался открытым. Путь был свободен! Бархатная Маска сразу сообразил, что настал момент, благоприятный для бегства, хотя и был потрясен предыдущей сценой. Он жестом велел Анжелике отдать ему пистолет. Девушка повиновалась. Так же молча, молодой человек указал на кувшин, где они спрятали вторую часть его сломанной шпаги. Анжелика достала обломок. Держа пистолет в руке и шпагу под мышкой, загораживая собой герцогиню де Бофор, Бархатная Маска отступал к двери на винтовую лестницу. Анжелика прихватила узел с вещами своего друга. Противники поняли его замысел слишком поздно: он успел сделать предупредительный выстрел по люстре, вытолкнуть за дверь Анжелику и закрыть несколько засовов, заперев врагов в нехорошей комнате нехорошего дома.
6
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
