Попаданец

Джинсы бегемотьева размера. Это у нас будет раз. Поло — это два. Кроссовки — дорогие и хорошие — это в активе за номером три.

Главное не паниковать. Есть еще барсетка. В ней — 'ствол' (интересно — это тянет на расстрельную статью?), документы, деньги, два коммуникатора. Они сейчас особенно актуальны, да....

Я стиснул зубы и постарался взять себя в руки. В принципе — ситуация не самая редкая. Сам читал о таких раз сто. Правда это была фантастика, конечно. Но...

Итак, что мы имеем на данный момент:

Срезал на машине путь к дому через лесной участок шоссе. Неожиданно яркий свет. Только и успел дать по тормозам. Итог — ни шоссе, ни света. По небу — ранее утро. Светает. Машина — стоит в 'трех соснах'. Слава богу — ни царапинки, но выехать не представляется возможным. Коммуникаторы не фиксируют ни сотовой сети ни спутниковых сигналов навигации.

В общем есть от чего слегка занервничать. Масла в огонь подлили следы человеческой жизнедеятельности. Точнее обрывок газеты, который к ним прилагался.

Обрывок нес гордое имя '*авда' и остатки даты: '*ая, 1939 год. Четверг'

Ниже было что-то неразборчивое, да и врожденная брезгливость подавила малейший интерес к содержанию. Гораздо важнее и интереснее был тот факт, что 'следы' были вполне свежими (и 'благоухающими', так что долго рассматривать пейзаж я не стал) да и газета раритетом ну ни как не смотрелась. Честно говоря — вариант, что кто-то решил употребить не по назначению антикварную газетку 70-ти летней давности — я даже и не рассматривал. Старина Оккам не позволял.

Я вернулся в машину, откинул спинку сиденья и постарался расслабится. В голову лезли Конюшевские с Буркатовскими.

Ясно было, что судя по всему — я нарвался на неизвестную мне хроноаномалию. Предсказать как поведет себя Парадокс — я честно говоря сходу не могу. Все зависит от целого ряда факторов. В зависимости от рабочей теории я могу изменить все будущее, могу оказаться лишним фактором, могу вообще потерять память и самого себя. И даже не попасть в эту хронолакуну... Впрочем это уже из области легкого маразма. Как минимум я — есть. Значит — причинно-следственные связи не нарушены.

Со временем мне конечно 'повезло'. Во всех смыслах.

С одной стороны — это великолепная фора, в условиях СССР — позволяющая красиво 'сыграть'. С другой — я, являясь фактором нестабильности, автоматически меняю все, к чему прикоснусь. Иными словами любая моя предикция верна только до тех пор, пока я не повлиял информацией на то, что пытаюсь предсказать.

Коснулся — все поплыло в неопределенность.

Хорошо, хоть не 37-й.

Я открыл глаза. Лес никуда не делся. Тяжело вздохнув — я взял барсетку и тихонечко выполз из машины.

В пробуждающемся подмосковном (я был уверен что переброска была только временная) лесу пели птицы. Кто-то из зверей быстро протопал за спиной. Пахло влажной травой, слегка хвоей.

Судя по всему — человеческое жилье было где-то рядом. Я прикинул направление на Москву, махнул рукой на автомобиль и бодро зашагал в город.

Глава вторая.

— Проходите, гражданин. Садитесь. — следователь пока был вежлив. В принципе — объяснения таковой вежливости лежали на поверхности. В барсетке находились устройства, которые было трудно скинуть со счетов. Тем более что как включить 'даймонд', я успел показать товарищу милиционеру, которому собственно и сдался.

Молодой сотрудник впал в легкую прострацию, но бдительности при этом не потерял.

Таким образом я был доставлен в околоток, а 'шпионский прибор' был предъявлен начальству. Спустя еще минут 20 — за дверями послышалось приближающееся пофыркивание и в околоток прибыл собственно следователь. Они что-то перетерли с начальством местного отдела, после чего меня, вполне вежливо, препроводили в кабинет с двумя стульями и столом с лампой. На столе, помимо прочего лежали оба моих КПК, органайзер с документами и разобранный 'стример'. Отдельно лежало несколько патронов и магазин. Остального содержимого барсетки не было, впрочем, скорее всего пока, просто, сочли нецелесообразным тащить ее всю.

— Добрый день. — я подошел к столу и приземлился на стул. Стул был деревянный, так что под моей массой протестующее заскрипел. Следователь посмотрел на меня удивленным взглядом.

— Скажете, а сколько вы весите?

— Я? Ну примерно килограмм 130. А что?

— Да нет, пока ничего: Что вы можете пояснить по поводу этих предметов? — следователь обвел рукой коллекцию на столе и выжидательно на меня уставился.

— Хм... Ну даже и не знаю с чего начать. Давайте вы лучше будете меня спрашивать по каждому конкретному изделию?

Следователь испытующе посмотрел на меня, после чего взял в руки 'стример' и попытался его собрать. Как ни странно, со второй попытки у него это даже получилось.

— Ну, например вот этот пистолет. — следователь оттянул затвор, поставив его на задержку. — В просвете ствола — странная конструкция, которая приведет пистолет к взрыву, если попробовать из него стрелять чем-то твердым. Сами патроны — заряжены резиновыми пулями. При этом — в случае попадания — пуля спокойно пробивает на вылет оба борта жестяного ведра и плотно застревает в деревянной стене (я потупился. Патроны 'магнум' формально для 'Стримера' запрещены не были, но то, что на 'макарыче' подходило вплотную к границе разрешенного, на 'Стримере' эту грань, в силу продуманности конструкции — оставляло очень далеко позади. ). Что это за оружие такое?

— Это оружие самообороны, товарищ следователь. Не летальное... Не смертельное оружие. Сделано специально для ношения и применения гражданскими лицами.

— Это в какой, интересно стране? — Следователь добил магазин и загнал его в пистолет. — надписи на английском, в САСШ, вроде, оружие носят обычное...

— Товарищ следователь. Я отвечу на любые ваши вопросы, но с маленькой оговоркой. — следователь напрягся.

— Речь не идет ни о тайных обществах, ни о шпионаже, ни о заговорах. Просто некоторые ответы — проходят по категории совсекретно. Информация, которая может быть доступна только членам политбюро. Да и то — не факт что всем. Я не прошу вас верить мне на слово. Равно — не прошу вас немедленно все бросить и связать меня с Лаврентием Павловичем лично. Я просто дам вам ответы на ваши вопросы. Настолько — насколько это не нарушает секретности. А вы уже сами решите — стоит ли передавать дело выше.

— Да уж решу. — следователь достал пачку 'казбека' с гарцующим горцем, вынул сигарету, затянулся. От ядреного табачищи меня аж скрутило. Неверно истолковав мою рожу — следователь придвинул сигареты и коробок спичек ко мне.

— Спасибо, я не курю. Итак — это пистолет, конечно, не американский. Это турецкое производство. К слову — без понятия, разрешено у них нынче гражданское оружие или нет. В общем — давайте пока вопрос откуда этот пистолет, мы с вами отложим.

— Хорошо. — следователь сделал хорошую затяжку. — Тогда расскажите мне вот про это. На стол лег 'даймонд'.

— Это универсальное коммуникационное устройство.

— Рация? — заинтересовался следователь

— Нет, не рация. Точнее не только рация. Скорее — радиотелефон, плюс записная книжка, плюс граммофон, плюс карманный кинотеатр и кинокамера. Ну и фотоаппарат — до кучи.

Следователь впал в легкую прострацию. Так залихвацки ему, на его памяти еще не врали. Он колол разную контру. Он расследовал дело 'красного маньяка', наводившего ужас на рабочих окраинах. Но то, что творилось перед ним сейчас...

— Слушай, Ярослав Владимирович, ты сейчас надо мной издеваешься???!!! — Следователь привстал, сжав руку в кулак. Я слегка откинулся на стуле.

— Я это могу показать, с вашего разрешения. К слову — я так понимаю, в мой паспорт вы уже заглянули.

— У тебя — пять минут. Показывай. — 'даймонд' скользнул ко мне по поверхности стола.

На первых аккордах 'Частушки' великого Свиридова, у следователя вытянулось лицо. Инструментальная партия, пусть даже и через хреновый динамик коммуникатора, впечатляла. То, что ни чего общего с механическим извлечением звуков, по типу музыкальной шкатулки, тут не имелось, понял бы и самый очевидный профан.

Я остановил музыку и вызвал 'камеру'. В голову пришла забавная мысль.

— Товарищ следователь, простите, вы не могли бы сказать как вас зовут? — надо ли говорить, что окошечко камеры было направленно на доблестного сотрудника органов.

— Лейтенант государственной безопасности Сомов. — несколько растерянно ответил, еще не пришедший в себя после импровизированного концерта Свиридова следователь.

— Спасибо товарищ лейтенант. Теперь, я вас прошу посмотреть вот сюда....

Лицо несчастного лейтенанта надо было видеть. Мужика натурально перекосило. Особенно когда он еще и услышал собственный голос со слегка офигевшими нотками: 'Лейтенант государственной безопасности Сомов'. Лейтенант настолько сомлел, что, видимо забыв, что я, вроде как, подследственный — пробормотал: 'У меня, правда, настолько мерзкий голос?'

— Да нет, товарищ лейтенант. С голосом у вас все в порядке. Это психологический эффект, возникающий у большинства людей, слышащих свой голос в первый раз со стороны. Впрочем... Вам кажется еще нужно показать возможности записной книжки?

— Не нужно. Спасибо. — Лейтенант поднялся из-за стола и крикнул охрану.

Спустя десять минут — я восседал в отдельной камере при все том же отделе, с кружкой горячего чая и несколькими пряниками (собственно пряники меня добили. Видимо их оторвали от сердца кого-то из местных служивых), и ждал дальнейшего развития событий. Во 'враги народа', по крайней мере, пока что, меня еще не записали. Перед тем как сбежать, товарищ Сомов приказал мне проинструктировать его как пользоваться комом, и в частности — как запускать 'кино'. Решив не мудрствовать лукаво, я заранее вывел на экран плеер, с загруженной записью нашего бравого лейтенанта, а заодно и добавил в список воспроизведения пару записей из личного архива ('Я и моя *банная кошка', как называет сей жанр искусства великое 'Луркморье'). Объяснив, куда надо коснутся пальцем (данная концепция управления особенно выморозила лейтенанта), и строго-настрого запретив ему касаться физических кнопок, я был отпущен в отведенную специально для меня камеру 'с повышенным комфортом', в то время как лейтенант ускакал, надо полагать, куда-то в направлении лубянки.

Глава 3

— Итак, вы прибыли из будущего, так? Вы хотите, что бы мы поверили в это? А почему бы нам не предположить, что вы просто шпион? Хороший, ('годный' — подумал я про себя) матерый шпион. Может быть даже из эмигрантов? Вас подготовили и забросили, с целью проведения дезинформации высшего руководства СССР. Для этого и сделали все эти подделки, документы... — Меркулов широким жестом обвел разложенные на длинном столе девайсы из моей барсетки. На сей раз — полный комплект.

— Всеволод Николаевич, вы же сами в это не верите. Ну не способна пока ваша наука воспроизвести и десяти процентов того металлолома, который я натащил в ваше время. К слову — машину мою, надеюсь, уже нашли? Искренне рассчитываю, что ее двигатель — вы воспроизвести сумеете. Правда будет еще куча проблем с высокооктановым топливом, смазкой... Черт, ну почему я так хреново учил органическую химию?

Вашей науке недоступны пока жидкокристаллические панели, с системой позиционирования касания (хотя технология достаточно проста — я изложил ее в одном из своих рапортов). Признайтесь, Капице уже показывали мои коммуникаторы? Давайте я попробую угадать: 'Физические принципы, использованные в устройстве — не могут быть раскрыты и воспроизведены на данный момент'. Я прав?

— Не правы. — Не то что бы Меркулов торжествовал, но определенное удовольствие ему мой облом доставил. — Петр Леонидович вашими устройствами не занимался. Не его профиль. А вот один из его сотрудников... Впрочем, не важно. И физические принципы у вас там задействованы вполне понятные. Другое дело — как воспроизвести... Зато — разобрались с зарядкой вашего устройства. Теперь — не садится во время экспериментов.

— Попробую догадаться — посмотрели, что и на какую клемму выдает аккумулятор и сделали ровно тоже самое?

— А вот на сей раз угадали. Кстати, устройство получилось даже... Э-э-э... носимым. Правда, аккумулятор сравнимой емкости оказался весом почти в килограмм.

В гостях у Лубянки я находился уже неделю. Надо заметить, что как ни странно — относились ко мне вполне адекватно. Понятно, что лобстерами не кормили, но и почки ежедневно не опускали. Отвели вполне комфортабельную одноместную камеру со всеми удобствами. Выдавали газеты. Нет, не для того, для чего вы подумали. Точнее и для этого тоже, но после прочтения. Кормили — тоже вполне сносно. На уровне 'Му-Му' или 'Елок-палок'. Хотя нет. В 'Елках' кухня хуже.

Другой вопрос, что допросами натурально замучили. Это стало моей работой. Часов в десять утра меня выдергивали и направляли к следователям. Сомова я больше не видел. Первый раз на новом месте — меня отправили к некоему Аксенову. Если я правильно понял, то чин у него был таки даже майорский. Предположив, что тут уже можно говорить напрямую — я начал с того что представился, назвав в том числе и год рождения. Майор — сомлел. Когда я начал рассказывать о том, что ехал на личной машине и меня сюда занесло — стало очевидно, что майору строжайше запретили давать мне по морде, а ему очень хочется. В общем, не поверил мне майор. Майора заменили. Вообще следователи в моем случае ни разу не повторялись. В конце-концов, вчера — я познакомился лично с замом Берия. Товарищем Меркуловым.

Странно, но нормальные отношения установились почти сразу. Судя по всему Меркулов, мучился зверским любопытством, в отношении того, что ему попало в руки. В сочетании с адекватностью и сдержанностью — он оказался вполне приятным собеседником. А я уже даже начал переживать — неделя общения с 'кровавой гэбней' и ни одного выбитого зуба. Я что-то делаю не так? Неужели Новодворская ошибалась?

— Всеволод Николаевич, а вы перепроверили ту фразу, которую я вам сказал вчера?

— 'В реакции урана участвуют два с половиной нейтрона'? Да, я поспрашивал. Вы физик?

— Нет, просто в мое время в этой информации нет особой тайны. Вам пояснили к чему это относится?

— Если я правильно понял, то помимо теории — можно попытаться достичь высокого энерговыделения. Возможно взрыва. Академик Хлопин долго пытался выяснить, откуда я взял эти цифры. Цепная реакция пока не достигнута.

— Все верно, Всеволод Николаевич. Если мне не изменяет память, и если в наших источниках ничего не переврали — то примерно через год, в наркомат обороны обратятся... М-м-м-м-м... Маслов и Шпинель, кажется. С проектом атомной бомбы.

Там будут, конечно, свои ошибки, но основные принципы у них вполне себе верны. Вот только их проект строится, ЕМНИП, на пушечной сборке критической массы урана-235. А куда продуктивнее — имплозивная сборка плутония-239. Для шарообразного блока вещества, она составляет около 45кг для урана, и около 8 для плутония. Точнее, безусловно, надо замерять экспериментально. Впрочем — при имплозивной сборке — мы можем использовать блоки с суммарной мощностью заметно ниже критической. Все дело в плотности. Собственно в атомной бомбе, основная сложность — как раз таки приходится на сборку. Просто соединить две половинки шара имеющего в сумму закритическую массы — не выйдет.

— Ярослав Владимирович, а что такое ЕМНИП? — поинтересовался зам Берии...

Глава 4

— Ярослав Владимирович, я правильно понимаю, что вы советуете нам НЕ ФОРСИРОВАТЬ атомный проект? — Сказать, что Берия был удивлен — значило не сказать ничего. — Вы сами указали в своих показаниях, что в 41-м году, при неизменности хронопотока (я подозреваю, что понял, что вы имели в виду) — начнется война СССР и Германии. Вы же указали что пор ряду причин (и я надеюсь, что вы не забудете так же подробнее рассказать нам об этих причинах) — война оказалась для нас неприятным сюрпризом, который привел к существенным потерям в первом ее периоде. К слову — мне хотелось бы услышать что-то менее расплывчатое, чем эти ваши 'существенные потери'. И вот, вы предлагаете нам отказаться от форсирования проекта, который мог бы дать нам оружие, способное нейтрализовать немцев полностью! Почему?

— Лаврентий Павлович, речь не идет же об отказе от проекта. Я лишь настаиваю на том, что бы ему не уделялось сверхприоритетное внимание. Честное слово — лучше доработать трансмиссию нового изделия ЛКЗ. А заодно обновить авиапарк — 'ишаки' никуда не годятся. Ну да это вы и без меня знаете.

Поймите, война не выигрывается только атомной бомбой. Нет, мы можем перепугать немцев до полусмерти. Но одновременно — мы перепугаем и весь остальной мир. И дружить они будут против нас. Всей развеселой компанией. И ничерта мы в ответ не сделаем. Потому что много бомб не понаделаешь. Нам, дай бог, хоть одну к 1941-му сваять, и это при максимально форсированном режиме. Скажем в генеральной хронопоследовательности — у нас на бомбу ушло порядка 5 лет. Даже больше, на самом деле, но я делаю скидку на то, что во время войны мы все же не могли бросать на бомбу столько ресурсов, сколько стало возможно после.

Сейчас у нас по бомбе — три оптимальных направления: Мы должны планомерно двигать свою бомбу (я уже говорил, что в генеральной последовательности — это было реализовано командой Юлия Харитона и Игоря Курчатова). Дайте 'бомбистам' карт-бланш и пусть ваяют. Конструкцию центрифуг — кажется уже можно поручать Шпинелю с Масловым.

Вторым направлением должна стать деза немцев. Самым красивым вариантом, лично я, считаю поддержание их убежденности в продуктивности тяжелой воды как замедлителя. Подумать только. Одна ошибочная запятая, и какие последствия! Ну и пусть мучаются. Нет, вода нам потом и самим понадобится. Но совсем для других целей.

И третье, самое главное. Лаврентий Павлович. Людей, которые будут в США задействованы в проекте 'Манхэттен' мы просто обязаны ликвидировать. В первую очередь Теллера, Кистяковского. В общем, всех, кто, так или иначе, ответственен за появление у янки атомной дубинки. Что характерно — этим мы спасем еще и несколько десятков тысяч японцев.

Лаврентий Павлович блеснул пенсне и налил себе немного 'хванчкары'. Посмотрел на меня и наполнил мой бокал. Я благодарно кивнул и подождав хозяина пригубил сей грузинский нектар...

На прием к Лаврентию Павловичу я попал через день после того разговора с Меркуловым. Собственно сразу после данного разговора — мне было предложено изложить на бумаге все, что я знаю об атомном оружии. Я набросал общие сведения по имплозивной сборке ядра, трудности этой самой сборки (включающие в себя создание взрывчатки, детонирующие достаточно быстро, что бы не успела пройти пассивная реакция и достаточно медленно, что бы не возник бризантный эффект, который бы просто помножил бомбу на ноль, вызвав вместо взрыва — тупое заражение местности), так же, я указал, что наиболее эффективным методом добычи урана — являются центрифуги, а плутония — в свою очередь синтез его из добытого на центрифугах урана. К этому всему — я приложил все тот же 'даймонд', на котором загнал в плейлист небольшую коллекцию видеозаписей атомных испытаний. Даром что в силу 'любви к искусству', в свое время озаботился тем, что бы в память коммуникатора их загнать.

Этого — хватило. Через день после того, как я передал Меркулову все это добро — мне было сообщено, что меня приглашают к Берия. По моему настоянию (оказалось, что мой рейтинг 'VIP-заключенного' позволяет, и права слегка качать) мне были предоставлены услуги по стирке-глажке помывке, так что к 'кровавому палачу' и 'любителю юных дев' — я явился как на смотр. В выстиранных и выглаженных (Sic!) джинсах и в не менее тщательно выстиранном и накрахмаленном (Sic!!!) поло. На фоне этакого парада — разношенные кроссовки смотрелись как-то не особенно уместно.

Берия встретил меня на удивление радушно и на даче. Оно и немудрено — где же еще находится в воскресенье (если конечно я правильно посчитал даты). Рядом с домом был накрыт стол. Присутствовал шашлык, вино, фрукты.

Всемогущий нарком — лично провел меня к столу. Правда прежде чем приступить к угощению мне устроили еще один сеанс допроса, пусть и в не совсем служебной атмосфере. Видимо Берию здорово зацепили кадры взрывов (особенно проекта 'Кастл Браво' — как ни как 15 — 20 мегатонн!). И вот, когда Берия начал рассуждать о том, что необходимо срочно бросить все возможные силы на разработку и производство бомбы — я его и срезал своим замечанием, о том, что вообще-то, ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ силы, тратить на бомбу как-то не стоит...

Берия тянул вино и задумчиво поглядывал на меня. Я — старался сохранять спокойствие. Скажу честно — какого-то страха я не испытывал. Нечего было боятся. Свое 'будущее' происхождение я уже доказал, знания — есть. Пригожусь.

К тому же, потрясающее вино — навеивало самое что ни на есть эпикурейское настроение. Я и не представлял, каким говном нас поили в нашем времени, под видом элитных вин, пока не попробовал обычную грузинскую 'хванчкару'. Только вот обычная здесь, означала не разбавленная, не порошковая — в общем, такая, какая она и должна, вообще говоря, быть.

— Так, товарищ Данилов, насчет бомбы мы еще поговорим отдельно. А что там с изделием ЛКЗ?

Глава 5

Кабинет этот я видел десятки раз. На фотографиях, на портретах. Все та же дубовая обшивка, небольшой стол с книгами, бумагами, парой телефонов. Какой-то пюпитр для чтения... Ну, или шкатулка под углом.

Хозяин кабинета, когда мы вошли — что-то писал. Когда Поскребышев закрыл за нами дверь — Сталин поднял на нас взгляд. Секунд пять он внимательно нас рассматривал, затем его глаза остановились на лице Берии и мы услышали тихий, внятный и холодный голос:

— А-а-а... Лаврентий.... Давно ты работаешь на британскую разведку?

Лаврентий Павлович позеленел. Я, признаться, тоже сбледнул с лица. Оно и немудрено — было от чего сбледнуть: На моих глазах, вся известная мне генеральная историческая последовательность шла под откос. Попутно, имея все шансы, увлечь за собой Берию, а заодно и меня, как бериевский проект....

...На даче у Берии я задержался. Видимо нарком счел, что нечего мне делать и дальше на лубянке, а охрану меня на даче обеспечить вполне возможно. Мне была поставлена задача приходить в себя и вспоминать все, что только может, на мой взгляд, пригодится. Если что придет в голову — моментально писать на бумагу.

Собственно первый наш разговор, мы с наркомом завершили глубоко заполночь. Причем я, к своему стыду, слегка налакался и даже, вроде бы, порывался петь песни и рассказывать о героизме наших бойцов в годы Великой Отечественной. Берия — то ли оказался крепче, то ли просто пил меньше (я бы не сказал) — но явно продолжал внимательно меня слушать и мотать все сказанное на ус. Видимо сталинский, за отсутствием столь нужного приспособления у себя.

Вообще в первый же день мы успели перелопатить очень многое. Для начала, уж не знаю почему, я вспомнил про концепт КВ-3. О нем и поговорили. Увы, инженерные знания мои были, мягко говоря, далеки от необходимого минимума, но вот указать на то, что даже у обычного КВ трансмиссия ломалась настолько часто, что почти половину машин мы потеряли без боя — я смог. А заодно и указать, что вторая половина погибнув — унесла с собой чуть не по несколько десятков вражеских танков. А будь на ней НОРМАЛЬНАЯ пушка... В общем, как мне показалось, саму идею тяжелого танка 'завоевания превосходства на поле боя', заточенного под тотальную аннигиляцию всего, что с гусеницами и ползает — я заронил. Указал на то, что литая, толстостенная башня — может оказатся продуктивной, на то, что в будущем Грабин сделает на основе, кажется, танковой пушки Ф-39 калибра 95 мм — очень мощную и эффективную танковую Ф-42, каковую и будет неплохо воткнуть в новый КВ (разумеется мотивировав Грабина на разработку этого орудия сейчас а не в сороковых). Так же отметил, что возможно стоит попробовать раздобыть надежную трансмиссию для тяжелых танков за рубежом. Правда тут меня обломали, отметив, что там с надежностью все не сильно лучше. Т-34 критиковать я побоялся, опасаясь, что в результате, этот танк, и без того, в начальной конфигурации почти целиком состоящий из недостатков — просто не будет принят, и так и не разовьется никогда в знаменитый Т-34-85. Впрочем — на невысокую эффективность наших основных танковых орудий против поздних немцев, я, все же, указал...

На следующий день, вечером, Лаврентий Павлович приволок мне мой 'даймонд' интегрированный в аккумулятор. Нет, я не шучу. Выглядело это именно так. Эбонитовый ящичек размером с пачку чая 'Ахмат', только более плоский. В нем — фигурная ниша. В эту нишу и вставлен 'даймонд'. Вся конструкция закреплена двумя резиновыми кольцами. Сверху и снизу от экрана. Я обалдел от такой смеси дизель— и киберпанка.

Тем не менее — система, как ни странно, вполне себе работала.

Берия попросил меня проинструктировать его о методах и приемах работы с аппаратом.

Я показал. Как ни странно, 'кровавый нарком' понял идею со второго раза, а сам смог сделать первый снимок лицевой фотокамерой — с третьей попытки. После этого 'даймонд' был опять конфискован, и сам Берия ускакал. Потянулись дни моего 'полузаточения'. К слову, на следующий день после визита Лаврентия Павловича с 'даймондом' ко мне привели какого-то престарелого еврея с длинной меркой. Я думал — будет делать мне гроб и внутренне напрягся. Оказалось — костюм. Бельем и домашней одеждой — меня обеспечили еще на лубянке, справедливо решив, что 'попаданец' скорее всего не захватил с собой чемодан 'сменки'.

Спустя примерно полторы недели (и несколько килограмм исписанной моим отвратительным почерком бумаги), от момента моего прибытия на дачу — за мной заехал лично Лаврентий Павлович. Хозяин вызывал нас обоих в Кремль....

...Сталин выдержал паузу секунд в 30. К концу этой паузы, Берия, похоже, разучился дышать. Мне, тоже было чрезвычайно ссыкотно. Идея заявится к 'предкам' со своими 'обширными знаниями' — стала казаться очень плохой.

В это время усатый гад прервал молчание. Он взял со стола трубку, откинулся на спинку своего полукресла, и начал набивать ее своей любимой 'герцеговиной'. А до нас долетело следующее обвинение:

— Ну ладно, я могу понять работу на англичан... Но меня-то, старика, по что отравил, изверг? Смерти дождаться не мог? — Берия выпрямился как от удара и вскинул глаза на Висарионыча

— Иосиф Виссарионович, я никогда... — тут Лаврентий осекся. Усы кремлевского хозяина предательски дрогнули и поползли вверх. Вокруг глаз — тоже разбежались веселые морщинки. Спустя еще секунду — вождь ржал. Хохотал как умалишенный. Хватался за бока, за сердце, фыркал и продолжал ржать. Мы с Берией недоуменно переглянулись. На шум в дверь заглянул взволнованный Поскребышев, но увидев что у Хозяина хорошее настроение — скрылся.

— Что, обосрались?! — с трудом прекращая смеяться, вопросил Коба. — Нет, ну ты, Лаврентий поводы еще имел, но ты то, 'попаданец'! Иди сюда, потомок.

Я встряхнулся и на все еще не очень гнущихся ногах проковылял к столу. На столе, заключенный в тот самый 'пюпитр', был установлен мой несчастный даймонд. Сам 'пюпитр' был деревянным, с крышкой, сделанной в виде квадратной глицериновой линзы, как на телевизоре КВН. На грани этого 'футляра' — торчало две здоровенных эбонитовых клавиши. 'Вверх' и 'Вниз'. Не отдавая себе отчета — я ткнул 'вниз'. Из-за границы экрана высунулась небольшая, похоже, проволочная 'лапка' и тапнула экран 'даймонда' по нижней зоне. Книжка, открытая на экране пролистнулась на следующую страничку. Я уронил челюсть на грудь.

В голове, со щелчком встали на свое место детали пазла. В том числе вспомнилось и наличие в открытую, в системной памяти, папочки 'Books', и наличие в этой папочке — подпапочки 'Stalin', и наличие в этой самой папочке двух Бушковских опусов цикла 'Красный монарх'. Одновременно — я понял, что старика не зря уважали за недюжинный интеллект.

Коба, любовался тем, как меня плющит и судя по всему откровенно перся. Берия — по нашим со Сталиным рожам, догадался, что все не так плохо и расстрел, похоже отменяется, после чего явно слегка расслабился...

— Что, 'внучек', недооценил 'дедов'? Думал мы настолько темные, что в твоей технике и не разберемся? — торжества, и ехидства в голосе Висарионыча хватило бы на десяток Наполеонов. — А ты, Лаврентий, благодари Никитку. Ты не только шпион. Ты еще и растлитель малолетних, оказывается! И не стыдно тебе? При жене, при ребенке! — Берия, видимо представил себе последствия попытки растлить малолетку при жене. Беднягу аж передернуло...

Глава 6

— Значит, говоришь, демократия, да? Собачьи парикмахерские и богачи на машинах в пару тысяч рабочих зарплат? — голос Сталина напоминал синтезированный на компьютере голос робота. Абсолютно лишенный эмоций. Человек, стоящий перед вождем не выдержал, и потерял сознание. По комнате поплыли крайне неприятные, физиологические запахи....

...Мы сидели за длинным столом. Честно говоря, даже будучи человеком не особо сентиментальным — я чувствовал трепет. Именно здесь — решались судьбы нашей страны. Именно здесь сидели Яковлев и Грабин, Илюшин и Королев. Кто-то уже успел побывать, кому-то это еще предстоит....

Сталин — оказался одновременно похож и не похож на свое описание. Да, невысокого роста. Выглядел он, тем не менее — пожалуй, моложе своих лет. Оспины были, но я бы не сказал, что они как-то бросались в глаза.

Главное же — вокруг Сталина царила атмосфера ответственности. Это, на самом деле очень сложно пояснить. Цари древности — могли давить величием. Входит такой дядя и все начинают чувствовать себя под прессом его эго. Были тираны, — которые давили страхом. При виде таких — самых храбрые ныкались под стол и старались не отсвечивать.

Были — те, кто был овеян славой. При них простой человек чувствовал себя червем и проворно отползал в свою норку.

Сталин — действовал на людей несколько по-другому. По сути — ты ощущал ту тяжесть ответственности за страну, которую этот невысокий, в общем-то, человек, взвалил на себя. Подобно Микуле Селяниновичу, который тащил в небогатой наплечной сумочке тяжесть доли пахарской, Иосиф Виссарионович — пер на себе многомиллионную страну, с ее сотнями великих строек и заполярными лагерями. С ее счастливыми детьми и накопившими злобу и ненависть потомками жертв первых лет Республики. С ее многотысячными танковыми армадами и жертвами Халкин-Гола. В общем, он просто нес на своих плечах весь СССР. А посетителю — просто автоматически, вешалась на плечи малая-малая доля этой тяжести.

Для человека слабого и не готового служить Родине — это была страшная ноша. И воспринимал он ее как 'давящую атмосферу страха и ужаса'. Для того, что был готов жизнь отдать ради своего народа — это была напротив, ноша радостная. Как тяжелая, но нужная работа. Отсюда видимо и текли разночтения того влияния, которое Сталин оказывал на посетителей.

... — Так что повертел я в руках этот твой чудо-аппарат, почитал то, что Лаврентий понаписал, да и решил сам разобраться в этом чуде техники. Пару раз попадал куда-то не туда. Один раз даже нашел одну из этих ваших 'игрушек'. Минут двадцать потерял — гонял шарики. Ну а потом — нашел, наконец 'Алл ридер'. Ну, запустил я этого всечитателя, а там инструкция есть. Дальше уже проще было. Ты, Ярослав Владимирович, мне другое скажи — насколько соответствует действительности то, что написал о вашем времени Бушков?

— Да как вам сказать, Иосиф Виссарионович.... — Я, откровенно говоря, завис. Что мне было сказать им? Что они зря жили впроголодь в двадцатых? Зря сидели в ссылках? Что им предстоит выиграть страшнейшую в истории войну... И тоже зря? Потому что потом придут те, кто без боя уничтожит ровно столько же жизней, сколько и без того унесла война. Те, кто потеряет территорий Союза больше, чем было оккупировано Гитлером? Наверное, мысли эти отразились на моем лице. Сталин внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ярослав, не раскисай. Бога нет, а значит, историю мы пишем сами. Ты попал сюда — мы уже знаем многое из того, что ждет нас впереди. А значит, сможем и 'соломки подстелить'. Нужно только понять — что и как делать. Итак?

— Ну что же... Как написал в своей книге Бушков — в 53-м вас предали. Хрущев с компанией отравил вас. Сто дней спустя — ими же были убиты и вы, Лаврентий Павлович (Берия напрягся и подался вперед, но вопрос сдержал), ваших родных, к счастью, не убили. Мурыжили долго. Это правда. Сына отстранили от науки. Правда, не навсегда. В общем, они остались живы. И вас — так и не предали, как на них не давили. Сын, как только стало возможно — написал отличную книгу про вас. ( Берия выдохнул и обмяк. Сталин, о котором обычно писали как о человеке эмоционально сухом, подошелк стулу Берии положил руку ему на плечо, похлопал успокаивающе: — Нэ будэт этого, Лаврэнтий. Ужэ — нэ будэт!. От волнения, видимо, акцент, который до этого был, не слишком заметен — прорезался особо)

Отсюда и началось падение страны.

Хрущев со своей горе-бригадой — умудрялся развалить все, до чего дотягивался. Убил сельское хозяйство, лишил колхозников приусадебных участков. Похерил авиацию, тяжелое танкостроение. Слава богу — хотя бы ракеты вытянул. Правда, тоже с оговорками. У нас на вооружении единовременно стояло до 6 или 7 наименований ракет, с более-менее близкими ТТХ, насколько я помню. И полной несовместимостью по запчастям и производству. В условиях гнилой власти наверху — начали выползать из-под всех камней гнилые люди и по всей остальной номенклатуре. От комсомольских вожаков, единственное достоинство которых была говорливость, и до первых секретарей. В общем, партия стала превращаться в новую аристократию. Причем не Петровскую, которая вся как один кровью и потом заслужила свои громкие титулы, а в николашкину, когда вырожденцы от вырожденцев пожинали плоды трудов и славы своих прадедов, сами — даже пальцем о палец не ударили.

Когда пришел Брежнев — все вроде начало меняться к лучшему. В первой четверти своего правления, он оказался, пожалуй, реальной надеждой на выход из стагнации.... Мужика посадили на наркоту. В итоге — вместо возрождения, десятилетие полнейшей стагнации, запомнившееся разве-что 'сиськимасиськами'

— Что это? — поинтересовался Коба.

— Это 'систематический' в исполнении обдолбанного до полной невменяемости Брежнева. Там еще были 'Письки-мясиськи', 'кому сиськи' и 'оптом сиськи'.

— 'Пессимистический' и 'коммунистический' — проявил догадливость Сталин

— В общем, Брежнева посадили на наркоту, что бы не баловал и не мешал новой аристократии. Эти уже успели войти во вкус и вовсю пользовались правом первой ночи. Что бы народ не возмущался, и не сбросил новых господ — народу начали промывать мозги. Пошла пропаганда потреблядства.

— Хорошее слово! — отметил Сталин, нарезая круги по кабинету. Я, просек фишку уже давно, так что с первых телодвижений вождя в сторону забега, просто оседлал стул задом наперед и продолжал свой рассказ, комфортно устроившись рукам на спинке стула. Что интересно, вождь замечаний делать не стал, наоборот, как мне показалось, отнесся к происходящему с некоторой иронией. Видимо до меня так ни кто не делал, а мне, дикарю из будущего — простительно.

— Дальше — больше. Следующих двух партийных и государственных вождей сменили вообще за год, что ли. И к власти, наконец, пришел самый молодой из генсеков

— Они что, мою должность в титул возвели? — поинтересовался Сталин.

— Так точно, Иосиф Виссарионович. Так вот, к власти привели Горбачева. Он и провел в интересах уже сложившейся элиты окончательную подготовку СССР к демонтажу государства.

— И что, у вас теперь творится?

— Огрызок страны. Без Украины, Казахстана, Белоруссии, о мелких республиках и речи нет. С Грузией была война. С Чечней — две. По итогам — чеченские бандиты катаются по всей стране, безнаказанно творя, что хотят. Чеченская молодежь — ведет себя как на оккупированной территории. Мы — выплачиваем ежемесячно Чечне на душу населения 'пособия' более чем в десять раз больше, чем в среднем по стране. Или лучше назвать их репарациями? Глава республики, кстати, сын бывшего идеолога сепаратистов, который во второй конфликт занял прокремлевскую позицию. Формально — мы победили. Только это как-то не ощущается.

В ближнем Подмосковье — все застроено дворцами, стоимость которых начинается от полумиллиона долларов. Ну, на ваши — примерно от 200 тысяч. Тоже немало.

В стране, ветераны будущей нашей войны с Германией, живут на нищенскую пенсию, которой едва хватает старикам на их нехитрый быт. Причем хватать стало, только недавно. Еще в начале 2000-х — пенсия была ниже объективного прожиточного минимума.

При этом — в стране воруется все, что только можно. Военный бюджет 2010 года — растащили ровно наполовину. Спасибо что не весь. Исполать, так сказать.

При этом — собачьи парикмахерские и 'бутики от кутюр', где вещи пошитые китайцами на коленке — продаются как выпущенные 'французскими ателье' и за сотни и тысячи долларов.

При этом — машины стоимостью в десятки тысяч долларов НА ВАШИ деньги.

При этом — сто сортов колбасы, из которой нормальный человек может купить только три — четыре.

— Ярослав, так ты вроде тоже человек не бедный. У тебя, вон, иностранная машина, например.

— Кредиты, Иосиф Виссарионович. Плюс — одна из немногих востребованных инженерных специальностей. Системный инжиниринг — работа с компьютерами и системами передачи данных. Тема для отдельного длинного разговора. К тому же машина — не первой свежести. Брал с рук. Правда — в хорошем состоянии. Средний инженер не в ИТ — получает как правило, заметно меньше. Причем — чем сфера РЕАЛЬНО нужнее государству, тем хуже там с зарплатами... Возвращаясь к теме — разгул преступности всех мастей. Откуда собственно и пистолет. Причем, заботясь о преступниках — разрешены только 'резинострелы'.

Фактически — ситуация напоминает то, что творилось в Российской Империи, году в 1902 — 1904. Жирующее меньшинство, которое уже просто не знает куда тратить свои деньги, но вместо вложений в реальное дело, в промышленность и производство — предпочитает тратить деньги на блядей в Куршавелях. И сводящее концы с концами большинство. Откровенного голода, слава богу, пока вроде нет. За 100 лет технологии производства питания и товаров первой необходимости сделали рывок вперед, так что кормится, пока, получается, да и откровенно голыми на улице ни кто пока не ходит. Но и перспектив — практически никаких. От рождения и до гроба — работа на чужого дядю и питанию плохой полусинтетической пищей. Из радостей — алкоголь и телешоу. О них, кстати, вообще стоит поговорить отдельно и в другой раз. — судя по всему, последние пару предложений, Сталин слушал в пол-уха.

Вождь стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Возможно, мне показалось, но рассказанное мною ранило его.

Постояв так несколько минут, вождь подошел к столу и снял трубку. Обвел потухшим взглядом меня и Берию.

— Значит, все началось с Хрущева... — постаревшим и каркающим голосом произнес он. — Поскребышев, пригласи ко мне Никитку. Причем срочно. Да. Мне не важно где и как его найдут. Даже с горшка снять и привести ко мне. Только пусть жопу подотрет.

Сталин поднял глаза на нас, взгляд был сфокусирован где-то в будущем.

— Выебу и высушу — пообещал кому-то неизвестному Вождь.

...Обосравшегося Хрущева уволокли молодцы из ведомства Берии. Сталин задумчиво попыхивал трубкой, мрачно прогуливаясь по кабинету. Берия выходивший дать своим ребятам последние напутствия, вернулся и занял свой стул. Следом запорхнула миловидная девчушка с подносом, на котором стояла бутылка с красным вином и три бокала. Хозяин лично разлил нам всем вино, но пить не торопился. Вместо этого он поднял бокал на уровень глаз, долго его рассматривал, а потом медленно произнес:

— Мы всэ сэгодна узналы много нового. Мы знаэм, что нас ждэт впэрэды нэ простоэ будушээ. Мы знаэм, что есть еще люди и силы, которыэ нэ хотят справэдлывосты.

Которыэ хотят снова ограбыть наш великый совэтскэй народ. Хотят снова стать господами.

Наше дело, товарищи, недопустить этого. Любой ценой.

Давайте выпьем за то, что бы советский союз — выжил и вытравил из своего народа всех этих воров и стяжателей. Преступников.

Все они — враги.

А значит — все они должны быть вычищены.

Сталин пригубил бокал. Мы — следом за ним. Я не знаю что это было за вино, но точно знаю одно — если смогу заслужить поощрение от вождя — буду просить частично выдать его этой амброзией.

Покончив с бокалом, Сталин помолчал еще минуту глядя куда-то в стол. После этого он снова поднял взгляд на нас. На сей раз меня пробрало по полной. Это уже был не приколист-самоучка из начала нашей встречи и не потрясенный известием о крахе дела всей его жизни человек. Это был взгляд человека, который в полной мере осознавал свое право распоряжаться миллионами людей и всеми ресурсами огромной страны. Взгляд Императора.

— Лаврентий — организуй под Ярослава отдел в своем ведомстве. Его задача — пусть просчитывает где с точки зрениях их будущего что-то нужно менять и вырабатывает свои рекомендации. Рекомендации — рассматривать силами отдела. Привлекайте для анализа предложений ученных, инженеров. Если что-то будет рационально и реализуемо — будем действовать с оглядкой на опыт потомков.

Лаврентий, биографию парню организуешь. Ярослав — ты партийный?

— Никак нет, товарищ Сталин.

— А почему?

— Товарищ Сталин, вы бы этих современных горе-коммунистов видели... Я же вам рассказывал — вина как раз на КПСС-КПРФ и лежит.

— Понятно. Ну, теперь будешь партийным. Лаврентий, Ярослав — вычисли мне всех недобитков. Всех, кто хочет снова пробиться в господа.

Да, и насчет Хрущева... Я думаю, он работал на Японию.

— НА ЯПОНИЮ????!!! — челюсти у нас с Лаврентием Палычем отвисли одновременно, правда, как у человека гражданского, у меня хватило наглости поинтересоваться — А почему именно на Японию????

— Ну, на Германию-то работал Тухачевский! На англичан — ты, Лаврентий. Нехорошо как-то — неудобно. У немцев шпионы есть, у англичан есть, а у японцев — ни одного... — Усы вождя снова предательски поползли вверх. Похоже, что судьба капитализма в СССР была решена окончательно и обжалованию не подлежала...

Глава 7

Майская Москва... Как же ты красива! Прямые как стрелы и еще не заставленные 'майбахами' бульвары. Проспекты с высаженными вдоль них деревьями... Переулочки, в которых еще не навтыкали пластиковых окон и сплит-систем...

Впрочем, главной особенностью города было даже не это. Я, первых минут двадцать просто не мог понять — что же произошло с городом? Да, он меньше. Да, чище и не так загазован... Но атмосфера же другая совсем!

А потом просек. Причем меня это так проняло, что только и хватило выдержки доковылять до ближайшей (Не заплеванной! Не исписанной наскальной росписью! Не сломанной вдребезги и пополам) скамейки. Я плюхнулся на нее и постарался уложить в голове то, что увидел.

Знаете, я не слишком удивился переносу. В конце концов, я прочитал о попаданцах столько, что впору считать меня экспертом. Я, так же, достаточно спокойно воспринял и Берию со Сталиным. Видимо в силу того, что давным-давно этих людей уважал.

Но сейчас я увидел то, что реально выбило меня из колеи и заставило снова и снова переосмысливать увиденное: Люди на улицах Москвы — УЛЫБАЛИСЬ.

Нет, это были не какие-то там злорадные ухмылки при виде того, кому хуже чем улыбающемуся, это были не бездумные лыбы медиа-зомби прочитавших в желтой газетенке очередной тупой анекдот.

Это были улыбки счастливых людей. Вот просто счастливых.

Улыбались девушки идущие по улице по своим делам, улыбались мужчины в форме и в гражданской одежде. Смеялись дети, играя в свои немудреные детские игры. На улице играя, а не перед теликом на приставке.

Люди радовались жизни, солнцу, теплу.... И еще чему-то.... Черт, да это неуловимое что-то даже меня зацепило! Я откинулся на спинку скамьи, подставил лицо солнцу и тоже начал улыбаться....

...После встречи с Хозяином — колеса завертелись. Уже на следующий день я получил на руки пакет документов, а попутно и несколько машинописных листков с собственной немудреной биографией. Из нее следовало, что я, Ярослав Владимирович Данилов, родился в 1909-м году, в Москве, в 1917-м, отец, старый член ВКП(б) погиб на фронте, мать убили эсеры. Сам я, видите ли, скитался по городу, пока не попал в семью старого большевика Семиречкина, каковой меня и воспитал, на радость Партии, так сказать. В скобках особо отмечалось, что сей старый большевик был замечен в симпатиях к троцкизму. Дотянутся до него, правда, не вышло. Еще в 1920-м он вместе со всей семьей был отправлен налаживать советский строй на Украину, в какой-то колхоз под Харьковом. Там, собственно и был убит недобитыми махновцами в 1927 году. Вместе со всей семьей. Мне, правда, опять повезло. Я в это время был за границей — учился инженерному делу (в этом месте я застонал, представляя себе что случится, если кто-то из настоящих инженеров ко мне подкатит с умными терминами... Ох зря я не пояснил Берии со Сталиным, что системный инженер это совсем не то же самое, что и мужик с линейкой и отверткой! ). В общем, в СССР я вернулся в 1935, сперва был направлен в Туркменистан, налаживать там хлопкопроизводство, потом — переброшен в Грузию, на строительство какой-то пищепромной фабрики. Там был замечен Лаврентием Павловичем, который и приволок меня в Москву. Правда не как волкодава, а как научного консультанта-аналитика. С каковой должностью я и был определен в НКВД, в звании, аж, лейтенант госбезопасности. Сей труд безвестного беллетриста мною был выучен и наизусть оттарабанен Лаврентию Павловичу. Кстати, тогда же я познакомился и с Серго Берия, впрочем это отдельная история. В общем убедившись, в том, что я смогу более-менее пояснить кто я и откуда — Берия перепоручил меня одному из своих ребят. Меня проводили в мою квартиру на улице Горького, после чего пояснили как пройти на работу и оставили в покое, сообщив что ждут аккурат через два дня.

Квартира оказалась трехкомнатной, со всеми удобствами. Обставлена она была без лишних понтов, но вполне себе со вкусом. Не броская но удобная мебель, нормальная, новая сантехника, как ни странно даже вполне приемлимая 'кухня'. В общем не знаю кто занимался обстановкой, но могу только сказать искреннее спасибо.

В шкафу в спальне уже висело три комплекта формы, некоторое количество гражданской одежды, подобранной, видимо, в соответствии с текущей модой. Опять же, как я понимаю без понтов, но по крайней мере с попаданием 'в тренд'.

На столе, на кухне, ровно по центру (линейкой они что ли вымеряли?) лежало кожаное портмоне. Под портмоне лежал распечатанный листок с моей зарплатой. Судя по всему в кошельке лежала она же, выданная мне, так сказать, авансом.

Внутри кошелька я обнаружил отдельно десяток купюр по десять 'червонцев' и отдельно целую их пачку. Пачка была обернута бумагой, в которой значилось, что это 10% от причитающейся мне компенсации за предоставленные в пользу государства научные приборы. Остальную сумму я могу получить на руки в зарплатной кассе.

В большой комнате — первое что мне бросилось в глаза, так это отогнутая крышкой сейфа картина. Сейф был стенной и по ходу — видимо весьма надежный. Стенки, по крайней мере — внушали. В самом сейфе лежала инструкция по смене кода. Убрав туда большую часть денег и закрыв сейф на год своего, так сказать, отбытия (вот хрен кто догадается ввести 2010) — я прихватил с собой пару купюр и отправился дышать кислородом, а заодно и заново знакомится со своим уже дважды родным городом...

...От моих размышлений меня отвлек приятный голосок 'Извините, здесь не занято?'

Рядом со скамейкой стояла девушка, лет 17 — 19. В руках сие юное создание держало книжку, на корешке которой угадывалась фамилия буревестника революции. Я подвинулся, девушка моментально приземлилась и раскрыв книжку примерно посередине начала увлеченно в нее вчитываться. Я поймал себя на мысли, о том что скучаю по супруге, шансы к ней вернутся, я оценивал как крайне невысокие. Впрочем даже и в этом случае — не факт что она будет еще существовать. Коррекция времени, как это ни печально, фактически обнуляет всех кто живет в старом варианте времени. От этих мыслей, солнечное настроение заметно спало.

Я встал и направился дальше по 'прудам'. Недалеко от самого пруда — прикупил у мороженщицы эскимо...

В это время, впереди меня к двум подружкам, вооруженным точно таким же эскимо и идущим под ручку по бульвару, подрулила парочка разбитных ребят. Несколько минут они просто увивались вокруг девчонок явно пытаясь их чем-то подколоть, затем один из них ухватил правую подружку (повыше и блондинка) под локоть и попытался куда-то ее потащить, в то время как второй остановился перед невысокой рыженькой и начал ей что-то втирать. Блондинка взвизгнула. Я прибавил шагу, но все равно, не успел.

Как из-под земли, рядом с хулиганами вырос плечистый парень, лет 19-ти. На рубашке был приколот небольшой нагрудный знак. В руках парень держал поводок, заканчивающийся весьма недружелюбной немецкой овчаркой. Надо отметить, что по меркам нашего времени — собачка была явным переростком. Хулиганы резко сбледнули с лица. Я к этому моменту уже оказался достаточно близко, что бы слышать разговор:

— Пройдемте в милицию, граждане.

-Эй, да ты чего, ну мы просто с девченками познакомится хотели. Мы же ни кого не обижали, правда, гражданки?

— Не правда! — Блондинка фыркнув отошла подальше от оболтусов. — Вы нас руками хватали и гадости говорили!

— Ну что? Сами слышали — гражданки говорят обижали. Так что кончайте тут комедию ломать и пошли. Иначе сейчас собаку спущу! — парень со значком в виде звезды с кругом проходящим по ее лучам — взялся за карабин поводка. Недружелюбная овчарка вздыбила шерсть и глухо заворчала.

Первый хулиган понуро опустил голову и сложив руки за спиной приготовился следовать в указанном направлении. А вот второй видимо решил погеройствовать. Как раз в этот момент — мимо проходил трамвай. Более мелкий дебошир сорвался с места и попытался прорваться к ограде зеленой зоны, а оттуда и к подножке. Тем не менее — маневр не вышел. Из за границы поля зрения, исполинскими прыжками вылетел мраморный дог. Точнее догиня. Псина в секунду догнала бегуна, после чего одним рывком опрокинула его на траву. Следом за догиней, на сцене возникла и ее хозяйка. Невысокая, пышненькая блондинка. К этому моменту я уже подошел достаточно близко, что бы парень со значком обратил внимание и на меня.

— Вы чего-то хотели, товарищ?

— Ну мало ли — думал может помощь какая понадобится.

— Не беспокойтесь, мы уже справились сами. Вот сейчас этих сдадим в милицию, пусть платят штраф за хулиганку. Нечего людям отдых портить.

На значке у парня по кругу шла надпись

'Управление государством дело рук трудящихся 'Бригадмил''.

Я припомнил книги Бориса Рябинина.

— Молодцы ребята, хорошее дело делаете.

— А то! Давили-давили врагов наши отцы — а не додавили. Мешают жить хорошим людям, мешают строить светлое будущее для всех! Эти то еще ладно — оформим, штраф выпишем, на завод сообщим — пусть коллектив дураков воспитывает!

— А они потому и мешают, что для них такое будущее не светлое — усмехнувшись сказал я.

— Да уж — вздохнул парень. — интересно, мы доживем до этого будущего? Что бы все вокруг — и братья! Что бы — ни голода, ни войн. Что бы люди — все вместе, а?

— Доживем, я думаю — сказал я, глядя в честные и смелые глаза бригадмильца. А что я еще мог ему ответить?

— Меня Иван зовут. Я на ЗиСе работаю. — протянул мне руку 'бригадмилец'. Пока мы общались, к нам подошла его напарница с 'пленным'. Оба раздолбая нахохлившись стояли поблизости, но в разговор не лезли.

— Ярослав, лейтенант. — упоминать ГБ мне показалось несколько излишним. Собственно я и про лейтенанта брякнул неподумав. А вот моему собеседнику явно понадобились уточнения.

— А где служите, пехота наверное? — с некоторым недоумением поинтересовался он. Неудивительно — моя комплекция с шириной танковых люков сочетается плохо.

— Госбезопасность — ответил я чувствуя что намечающееся знакомство с новым человеком сейчас сорвется.

— Здорово! — расцвел мой визави. Я сам хотел в НКВД работать. — надо сказать, что реакция которую я ожидал при упоминании госбезопасности от Сергея, в полной мере была проявлена задержанными. При словах о госбезопасности эти гаврики резко сбледнули с лица и приобрели вид и вовсе похоронный. — Товарищ лейтенант. У меня тут задержанных двое... Мне бы их в милицию отвести.... — парень явно замялся.

— А давайте-ка я с вами прогуляюсь! — решил я.

— Отлично! — расцвел Сергей. Он обернулся на девушку, хлопнул себя по лбу и наконец представил свою боевую подругу — А это Янка — моя напарница в сегодняшнем патруле...

Глава 8

Рассвет встретил меня на полигоне. Вообще июнь -июль пролетели совершенно незаметно — я болтался на ЛКЗ, где мешался под ногами у инженеров группы Ермолаева.

КВ, по моему настоянию — форсировали и теперь, безбашенная, пока что, машина, училась ездить. Трансмиссии было отдано особое внимание. Дело в том, что КВ-1 разрабатывался изначально в своей чуть более бронированной, и тяжеловооруженной модификации. Усиленное лобовое бронирование, спрямленная лобовая бронеплита — делали и без того крайне медлительную машину еще более тормозной. Это было лишним поводом доработать до ума трансмиссию и найти резервы модификации двигателя. Ермолаевцы меня уже тихо ненавидели. Непонятный толстый лейтенант НКВД, который насоветовал усилить бронирование (против кого???? Те кто есть — так и так даже изначально запланированное не поцарапают! Не из зениток же по танкам стрелять будут! И не гаубицами выцеливать!) — насоздавал проблем по ходовой, ненадежной и без этих наворотов. А ведь еще не закончена разработка орудия под этот танк. По слухам вообще какого-то адского! Причем, грабинцы прислали предварительные спецификации на размещение этого вундер-ваффе, согласно которым башня получалась сравнительно неширокой, но весьма и весьма длинной. Дошло до того, что пока проект был в бумаге — рассматривали даже вариант 'меркавообразной' компоновки. Т.е. развернуть танк двигателем вперед, водителя посадить рядом с движком. Башню — подвинуть совсем к корме, и сделать погон больше, с опускающейся в него казенной частью.

На выходе вытанцевалась вполне симпатичная машинка, рассмотрение которой было решено отложить 'на попозже', пока же сосредоточились на более классическом, хоть и длиннобашенном КВ.

Потом — катался в РНИИ, где наблюдал за первыми попытками сделать противотанковый гранатомет. Здесь, как ни странно, пригодились некоторые наработки Курчевского. Он конечно гад и вредитель, да и мне чуть не оторвали голову за одно упоминание чего-то безоткатного... Но помогла неисчерпаемая библиотека в 'даймонде'. В частности пара мемуаров наших ребят из чечни. В которых, например, очень 'лестно' отзывались о конструкторе РПГ-7, гранатами которого была взорвана далеко не одна 'коробочка', зачастую, увы, не пустая.

Сталин прочитал указанные тексты, попыхтел трубкой, после чего объявил мне что я могу попробовать, но если результаты окажутся в духе Курчевского, то у меня появится шанс с ним познакомится. Лично. Намек я понял, но тем не менее высказался в том духе, что за результат отвечаю. Так что в РНИИ у меня был свой кровный интерес.

Главным конструктором был назначен Юрий Победоносцев, исходя из вполне справедливого предположения, о том, что в ракете главное — двигатель.

От меня были подкинуты идеи надкалиберного боеприпаса, и стабилизации вращением, за счет стабилизирующих сопел, как на РПГ-7. Собственно научный потенциал РНИИ оказался столь высок, что первые гранаты уже летали. Не слишком далеко (порядка 70 метров), и с инертными боеголовками, поскольку кумулятивный, а точнее 'бронепрожигающий' согласно номенклатуре, боеприпас — пока только разрабатывался, но по крайней мере — достаточно точно. С дистанции в 50 метров, человек с нормальными рефлексами мог положить в квадрат размером с более-менее обычное окно жилого дома.

В Москву — вернулся обалдевший от происходящего Королев. Сергей Павлович успел насмотреться на Колыму, но не успел ей пропитаться. Как ни как провел там всего пару месяцев и в не самый худший сезон. В общем в какой-то мере — отделался 'легким испугом'. Возвращенного из мест крайне отдаленных Королева представили перед светлы очи 'Лаврентийпалыча'. Человек в пенсне сперва зачитал Королеву лекцию на тему того что Королев конечно не прав, но Родина милосердна и по здравому размышлению дает ему еще один шанс, после чего всучил ему набросанную мною на коленке пакетную схему и попросил высказаться.

К моему огромному удивлению — Королев назвал это ересью и заявил, что если уж так надо в космос, то лучше 'ракетного поезда' Циолковского — еще ни кто и ничего не придумал. Тут уже челюсть отпала и у Берии, так как связка королев-Р-7-пакеты упоминалась в моих книжках далеко не один раз.

В газетах, как-то мимоходом, проскочил некролог генерала Павлова. С траурной фотографии глядело такое хлебало, что я поразился, как его при рождении с перепугу не прибили. Впрочем минутой спустя, мой задерганный разум сообразил, что речь идет видимо о командующем западным фронтом, так что я посмотрел подробнее.

Выяснилось, что сей генерал за каким-то чертом поперся вместе с неким Климовских на личном автомобиле по военно-грузинской дороге куда-то в Закавказье. Не справился с управлением и.... В общем Родина скорбит о потере славных сыновей. Я подивился изобретательности Лаврентия Павловича и побежал по своим делам дальше.

С Туполевым — даже дергаться не пришлось. Я то сунулся было и за него просить. В результате получил отповедь, что смысла нет его трогать — он а ОКБ работает куда лучше и продуктивнее чем на свободе. И вообще — может и ГУЛАГ весь по домам распустить? Прибегают всякие попаданцы и не разобравшись в ситуации давай права качать.

И вообще, может товарищ Данилов, желает сам в ОКБ поработать.

Берия, что интересно, выговаривал все это мне мягко и даже иронично, но мне как-то резко расхотелось и дальше продолжать 'правозащитную деятельность'.

Единственное — я упомянул, что Бартини нормальный истребитель в группе Томашевича так и не сваяет, а вот бомбардировщики — вылизывать у него получается хорошо. Это Берия принял к сведению, после чего меня послал подальше (в смысле работать-работать и еще раз работать), а сам поехал в кремль...

Вообще, работоспособность в обществе была просто нереальная. Я не знаю откуда что бралось. Скорее всего — люди просто верили, что надо еще немного поднапрячься и мы всей страной придем в Сказку. Может быть слегка наивную но.... На моих глазах — рождался новый мир. Новое человечество. Народ — который действительно не умел и не хотел врать, изворачиваться, 'получать' а не 'зарабатывать'... Единственный народ, который мог бы построить коммунизм. А главное — дух захватывало осознание того, что Хрущев уже не сможет все изгадить, лишить этих людей веры в будущее, веры в то, что все что они делают — делается не зря.

Никитко, кстати, был еще жив. Обретался он каком-то особо охраняемом уголке Лубянки.

Как мне однажды рассказал Берия — по личной просьбе Сталина, он периодически лично навещал заключенного и зачитывал ему избранное из Бушкова и Мухина. Хрущев бросался на решетку, клялся и божился что ему бы в голову такое не пришло, а потом, согласно прослушке — ночь на пролет стонал по поводу своей горькой участи, и недоумевал откуда Сталин так точно все понял.

Такая откровенность Берии немного настораживала, но объяснялась, как мне кажется тем, что фактически, мы втроем с ним и Сталиным — составили этакий микрозаговор. Мы — против предначертанной судьбы. Против миллионов погибших и сотен разоренных сел и городов.

К слову — ядерный проект тоже двигался. Близ Свердловска был заложен поселок и завод центрифугирования. Сами центрифуги еще только разрабатывались, прикидывали место где и как строить первые ядерные объекты, а под выработку урана уже готовилось здание.

Все виднейшие головы в области ядерной физики были собранны на большой съезд, который должен был пройти в августе. Тогда же, планировалось — выделить главную группу. Впрочем, Курчатова с Харитоном уже пригласили в Кремль, где под строжайшим секретом продемонстрировали записи взрывов. Как и следовало ожидать — особенно ребят (именно ребят — они были моими ровесниками!) крайне впечатлил Кастл Браво, так что с 'кинопоказа' вождя они выползли в состоянии грогги... Каковое в течении пятнадцати минут после просмотра (Сталин, в очередной раз проявив себя тонким психологом, прежде чем спрашивать их мнение и вообще как-то тормошить удалился на полчасика, дав им переосмыслить увиденное) перешло в состояние кипучей гиперактивности. Оба были готовы немедленно с кирками в руках нестись выкапывать уран и чуть ли не пинцетом его обогащать, отделяя от инертных примесей. Формулы разве что не проецировались из глаз на стол.

Эти двое настолько впали в маниакальное состояние, что с появлением Сталина сами на него набросились с, буквально, требованием дать им этот проект. Сталин похихикал в усы, выкурил трубку под акомпанимент перебивающих друг друга сумасшедших ученных, после чего объявил, что их собственно ради создания этого оружия и пригласили. Я, в начале всей этой истории присутствовал в качестве 'стенографиста', но после просмотра Сталин слегка приоткрыл карты, пояснив, что я, как раз тот лейтенант госбезопасности, который и раздобыл все эти сведения с риском для жизни (последнее, умудренный жизнью мегрел, добавил, очевидно для красного словца — как говорится, не похвалишь не продашь), и у меня можно получить дополнительные сведения, в тех пределах, в которых они не нарушат секретность.

В результате мы с ребятами отлично пообщались. Сперва насухую и с конспектированием каждого слова (причем они меня еще и здорово правили, в духе 'не так все было, не может оно так работать — между прочим, у меня башка не компьютер. Как запомнил — так запомнил, тоже разборчивые нашлись!), а под конец и под сталинский 'сок', крепостью градусов 5 от силы. Забавно, но похоже Хозяину просто нравилось присутствовать при споре в его кабинете трех молодых специалистов (ладно, двух и одного насшибавшего вершки выскочки-попаданца. Зато я коммуникабельный!). Кончилось все тем, что Иосифу Виссарионовичу все же пришло в голову, что слушать наш треп хорошо, но иногда надо и поработать. Так что — нас выгнали 'на мороз'. Мы еще с час прошатались по ночным улицам города, напоролись на патруль, после чего — мне пришлось отмахиватся ксивой. Что самое удивительное, особого эффекта это не возымело. Нас таки взяли под белы рученьки и очень вежливо доставили в околоток. Видимо некоторый, пусть и незначительный перегар — действие ксивы аннулировал. Уже в участке, по моему настоянию позвонили в комендатуру кремля. Только после этого, убедившись что граждане Данилов, Курчатов и Харитон — шли с аудиенции у Самого — милиция извинилась и нас отпустила.

Вообще, в делах внутриполитических, Хозяин стал во многом ориентироваться на Бушкова — я по этому поводу, на очередной встрече высказался в том духе, что Бушков — товарищ достаточно ангажированный и местами необъективный. Ну и получил по носу.

Сталин, в присущей ему ехидно-издевательской манере уведомил меня, что до слабоумия ему как минимум еще 12 лет ('Почему 12?' поинтересовался я. 'Потому что занести руку и не ударить — я мог только от слабоумия' — отрезал Сам.), и отличить автора объективного от автора с эмоциями — он еще пока в состоянии. Так что, в частности, он не нуждается в совете не давить Жукова (тут я от неожиданности икнул), так как абсолютный бездарь — так или иначе, но маршалом Победы бы не стал. А вот зазвездится — Жукову он уже не даст. Равно как и замарать себя воровством.

В итоге — я почувствовал себя идиотом, Сталин в очередной раз получил море удовольствия, опять срезав 'потомка', а еще я в очередной раз мысленно дал себе затрещину, что не запрятал всего Бушкова куда-то совсем далеко.

Кстати, видимо под влиянием Мухинского 'Кто убил Сталина и Берию', началось 'жидогонство'. Нет, ни кто и ни каких лагерей и иных ужасов не устраивал. Просто везде, где была возможность — от людей с еврейскими корнями старались или избавится, или убрать их с руководящих должностей. Понятно — не обошлось и без перегибов. Так, например — чуть не попал под раздачу Ландау. Тут уже вмещался сам Берия, настояв на том, что бы лабораторию ему все же оставили.

Пользуясь подписанным Самим 'вездеходом' — я таки добрался и до Лысенко. Я то, честно говоря, хотел замолвить перед ним слово за вавиловские исследования. Что бы он помог его последователям... Слово за слово — мы разговорились...

И Трофим Денисович показал мне свои работы...

Сказать что я испытал жесточайший когнитивный диссонанс — значило не сказать ничего.

Можно сколько угодно обвинять его в лженаучности, в примитивизме, в темноте...

Ребята, я это видел! Я видел новые сорта пшеницы, полученные воздействием на их родителей, новые сорта яблок... А заодно и куда более серьезные эксперименты, меньшими из которых были козы с натуральным руном, выращенные в специально созданных условиях.

Не знаю. Если это шарлатанство — то, что тогда, наука?

...Тучи ходили хмуро, несмотря на начало августа — я озяб. На огневой — заканчивали монтаж грабинской Ф-42 (пошедшей в серию под индексом ЗиС-6) 107 миллиметровки. Сталин, хорошо знакомый с орудиями этого калибра еще по гражданской, выслушав мнение Грабина, который обалдел от такого совпадения мыслей с вождем — принял решение делать КВ с ним. В конце-концов, это позволяло эффективно использовать накопленные для уже устаревавшего орудия 1910/30 боеприпасы. Да еще и использовать КВ в качестве САУ. Фугас калибром 107 мм на пехоту противника оказывал замечательное действие*. На очереди стоял и Т-28, с орудием Ф-39 — 85 мм. Данная идея была признана не плохой, так что если он нормально отстреляется, то часть машин — может быть переоборудована под это орудие. Я нервно поглядывал на часы — родные 'ситизен' 'эко-драйв' — единственный оставшийся у меня артефакт с 'Родины' (я нагло не стал пояснять что они тоже шедевр технологий, а внешне это были самые обычные стрелочные часы. Понятно, что 'джей шок' впечатлил бы 'предков' куда больше. ).

*Служебное — удалить в процессе финальной вычитки: Так, всем 'знатокам' — идите вы в пень! А точнее — почитайте Грабина: 'Оружие победы'. Надеюсь его авторитет повыше вашего, ага? Орудие ЗиС-6 лоббировалось и им и Сталиным, как наиболее рациональное для тяжелого танка. И даже в конце 60-х, Грабин был уверен, что зря это орудие не пустили в крупную серию. Извините, но ему я доверяю куда больше чем вам.*

Наконец монтаж закончили и начались испытания. Увы, после третьего выстрела за мной прибежал посыльный, с вызовом из Кремля. По его словам — самолет уже ждал на ВПП...

Глава 9

...Этого не может быть, потому что этого быть не может. — Сталин по кабинету не ходил а носился. — В том, что ты действительно прибыл из будущего, Ярослав — ни кто не сомневается. Доказательств слишком много и они слишком серьезные. Но! Получается что наше настоящее — не является твоим прошлым.

— Товарищ Сталин?

— Да знаю я все что ты сейчас скажешь. Мы просчитывали — твое влияние не могло изменить ситуацию. О тебе знают правду слишком мало людей. Твои контакты — тщательно проверяются. Да, и твоя Яна тоже — хорошая девушка, кстати. Нет, кое у кого твоя персона вопросы вызывает, но фигурирует скорее версия твоего со мной родства. Фантастики с твоим именем не связано. Я верно излагаю, товарищ Берия?

Я оперся на длинный совещательный стол локтями, крепко охватив себя за виски... Разум лихорадочно перебирал варианты. Пока в голову ничего не приходило....

... В Кремль меня сразу не повезли. Сперва, прямо из Тушина мы поехали на Лубянку. Там меня уже ждал Берия.

— Присаживайтесь, Ярослав Игоревич. Есть важный разговор. — сказал нарком показывая на стул напротив.

Я настороженно сел.

— Вот, ознакомьтесь пожалуйста. — мне была вручена очередная машинописная бумага (принтер что ли изобрести?).

'Сообщаю вам, что сегодня, посол Отт встречался с министром Ёсуке. Разговор шел о подписании антисоветского альянса. Согласно сведениям полученным от *вымарано* и проверенными у *вымарано*, а так же косвенно подтверженными самим Ойгеном Оттом — подобные пакты заключены между Германией с одной стороны и блоком Франция-Польша с другой. Источник *вымарано* сообщает так же, что одним из условий пакта — является нейтрализация Великобритании, это необходимо для обеспечения безопасности операции против СССР. О возможном времени начала военных действий — я сообщу, как только смогу что-то разузнать.

Рамзай.'

Я потряс головой и перечитал содержание документа заново. Оно не изменилось.

Потер глаза. Прочитал.

— Я тоже сперва не поверил. Решил что Рамзай свихнулся или работает на других хозяев. Но это так же противоречило бы генеральной хронопоследовательности (нарком первым перенял у меня терминологию). Причем ровно в той же степени что и эта шифровка.

— Да уж... Зорге жжет... Нипадецки и напалмом.... Лаврентий Павлович, эта информация хоть как-то подтверждается?

— Уже — да. Мы чуть не лишились 'Старшины', но данные подтвердились. Более того — в Германии начато развертывание войск. Готовится и польская армия. К слову — ни каким 'пактом Молотова-Рибентропа' пока тоже не пахнет. Товарищ Сталин ждет нас у себя, обсудить происходящее и выработать какое-то решение....

... — Что самое удивительное, товарищи, это то, что в остальном, да и до этого момента, книги и данные товарища Данилова — полностью сходились. Исторические события, события этого лета — кое-какая совсекретная информация, которая была предана гласности во времена товарища Бушкова...

— Стоп! — заорал я так, что Сталин с Берией аж подпрыгнули.

-Товарищ Данилов, ви зачэм так дэлаете? — с некоторым раздражением пробормотал генсек. Впрочем, меня уже было не остановить.

— Причниа-следствие, причина-следствие. Вы гений, товарищ Сталин! И я тоже гений, потому что я решил этот ребус! Вы же сами говорите — все абсолютно сходится до буквально последних дней, верно? Но так не бывает. Что бы пошло расхождение — нужен какой-то фактор воздействия. Причина-следствие. Где-то ударила молния, значит там же прогремел гром.

Без фактора — главной последовательности просто не с чего менятся. Тем более — менятся так глобально.

А значит — фактор есть. И этот фактор не внешний. Нам он не виден, а я сам даю слишком малую интерференцию на коротком промежутке времени. Это должен быть некий аналогичный агент искажения на том конце....

— Ты не единственный попаданец. — закончил мою мысль Сталин.

— Именно. Более того — есть один очень плохой вариант.

— Говори, товарищ Данилов. — Сталин остановился и пыхнул трубкой. В руках у Берии сломался карандаш. Похоже нарком понял о каком плохом варианте говорю я.

— Вы знаете, товарищ Сталин, как именно я тут очутился. Это было неожиданностью для меня. Более того — в моем мире, хотя и не любят Россию, но и нацистов тоже, пока еще не объявили ангелами. Это значит, что с высокой долей вероятности, любой попавший в прошлое, допустим в районе Германии человек, скорее всего не станет с ними сотрудничать и что-то советовать. Да и потом, что бы добится возможности давать какие-то рекомендации — надо идти на определенный риск, прикладывать определенные усилия. Специально этого, средний европеец делать не станет.

К тому же, такой военный союз — это не самый очевидный ход. Хотя и сильный.

Я боюсь, что я лишь побочный эффект основного хронопрыжка. И есть еще кто-то, кто и инициировал переброску. А заодно и захватил меня. Случайно, полагаю.

Причем самое поганое, что этот кто-то сделал это сознательно и с определенной целью. И он сочуствует нацистам.

В наступившей тишине даже топот лапок мухи, мог показатся грохотом. Сталин замер с трубкой в руке. Берия, с обломками карандаша. Из левого кулака с торчащим из него огрызком на колено идеально выглаженных брюк, бесшумно капала кровь.

Спустя почти минуту, Берия с сипением втянул воздух и медленно и раздельно произнес

— Вы сюда попали случайно. При этом у вас с собой были электронные носители данных, с четырьмя 'гигабайтами' всевозможной СЛУЧАЙНОЙ информации. Из нее и ваших собственных, опять же случайных знаний — мы уже смогли почерпнуть основу для атомного проекта, новые варианты развития оружия и многое другое.

Немецкий попаданец — шел намеренно. Сколько этих ваших гигабайт данных приволок с собой он? И каких данных? Полный техпроцесс получения водородной бомбы? Эти лазеры-бластеры о которых пишут в вашей фантастике?

— Нэ паникуй, Лаврэнтый. — Вождь очухался от новости и взял ситуацию в свои руки. — Ты сам присылал мне доклад. Тот где твои технари сказали, что не могут воспроизвести более 70% узлов и агрегатов машины Ярослава. Не говоря уже даже о материалах.

Разрыв в технологиях велик. Даже если он им притащил техпроцессы с ноля — германцам придется строить всю цепочку заводов и фабрик.

— Именно, — влез я — это не говоря о том, что в ряде случаев — у них просто может не хватить материалов. Те же пластмассы — почти целиком делаются из нефти. Да и обучить надо новым техпроцессам инженеров и ученных. Думаю, что даже если он притащил им ноут с десятком многотеррабайтных накопителей — в ближней перспективе нам светят технологии не позднее тех, что были доступны к началу 60-х годов. Все что круче — промышленность Германии не освоит раньше чем к середине 40-х. А войну следует ждать вот-вот, судя по сообщениям разведки.

— Война.... Слишком рано конечно. Только-только мы начали все налаживать. В войсках после Тухачевского бардак. И еще попаданец этот, немецкий. — Сталин задумался. — У них попаданец и у нас попаданец. Их конечно лучше подготовленный, зато наш патриот и на стороне единственно правильной социальной системы.

А самое главное — мозги у вас обоих, устроены примерно одинаково. Вы оба жители двадцать первого века. А значит вы можете предугадать ходы друг-друга. К тому же — тот попаданец скорее всего не знает о твоем, Ярослав, существовании. А вот мы о нем уже знаем.

Значит мы должны постараться его переиграть. Ярослав, как можно уничтожить его источник данных?

— Товарищ Сталин — вы же сами видели что из себя представляет наш хваленый хайтек. Одна граната, и данные можно будет восстановить только, разве что, активной молитвой пресвятой богородице.

— Не богохульствуй — одернул меня семинарист-недоучка. — Лаврентий, ты понимаешь что требуется от твоего ведомства? Любой ценой, слышишь? Любой — найди этого нациста-попаданца! В идеале убей его и уничтожь его данные. Как минимум — лиши его данных.

То, что он приволок с собой куда опаснее самого попаданца. Используй такие денежные средства, какие понадобится. Используй тех агентов которых надо. Главное — ликвидируй угрозу. Не дай бог немцы первыми сделают Бомбу.

Ярослав — думай. Думай что сделает эта сука следующим ходом!

Последняя просьба была уже лишней. Я с самого начала монолога шефа — 'ушел в себя', стараясь проанализировать, просчитать — а что бы я сделал, окажись я там и будь я нацистом по убеждениям. Данных катастрофически не хватало, я никогда не увлекался нацизмом и всем с ним связанным. Но кое какие идеи все же были...

— А первым делом, товарищ Сталин он....

Глава 10

На летном поле близ монгольской границы тянулись ряды тяжелых бомбардировщиков. Экипажи делали последние проверки перед вылетом. На грузовиках под усиленным конвоем к самолетам подвозились 'изделия'. За процессом наблюдал лично Меркулов. Цилиндрические, лишенные стабилизаторов 'бомбы' аккуратно, боясь повредить, размещали в бомбоотсеках туполевских тяжелых машин... Спустя несколько часов, эти подарки должны были навсегда вбить в самурайские головы идею о том, что связываться с Советским Союзом слишком дорогое удовольствие. Летчики в неуклюжих комбинезонах, напоминая беременных пингвинов, вразвалочку прогуливались рядом с машинами и мучились. Курить было строжайше запрещено. Головные машины — уже вырулили на подготовленные специально для этой операции временные ВПП...

...Испытания, наконец-то законченного КВ-1М (названного в законченном варианте ЛБ) — произвели фурор. С одной стороны машина рождалась трудно. Огромные проблемы доставила трансмиссия, которая на первых образцах очень быстро выходила из строя. Тем не менее справились, насколько я знаю, переработав трансмиссию полностью с ноля, причем, по приказу ИВС по поводу этой трансмиссии было собран аж целый инженерный консилиум из ведущих специалистов всех наших машиностроительных заводов.

Еще одним отличием от исторического КВ-1, у ЛБ был спрямленный нос. Лобовая бронеплита была размещена с большим углом наклона и без излома. Вместо щели — водитель смотрел на мир через три перископа. Перископы были разнесены, так что вероятность выведения из строя сразу всех — была не слишком велика.

Башня получилась довольно большой и просторной. Лоб у нее, особенно за счет маски — вышел запредельный. Что-то в районе 120 миллиметров. Орудием служила грабинская ЗиС-6. Лишних пулеметов на этот танк ставить не стали. Спаренный, курсовой — что еще надо. Командира порадовали размещенной ближе к корме башни командирской башенкой, с круговым перископным обзором. За счет высокого размещения, да и собственных размеров, она позволяла командиру обозревать поле боя с комфортом.

В общем танк вышел — продуманный и интересный. С массой не слишком обгонявшей оригинальный КВ — ЛБ получился даже более подвижным и существенно более мощным по вооружению.

Как бы то ни было — у высшего руководства и генералитета, машина вызвала полный восторг: Танк вышел на полигон и не торопясь покатил на приговоренный ДОТ. Установленная в доте, 'сорокопятка' открыла встречный огонь. Ни каких роботов, ни какого дистанционного управления. Все что происходило — происходило вживую. Впрочем — риск был равен нолю. После того, как сорокопятка расстреляла полсотни снарядов без какого-то видимого эффекта (последние были с расстояния в пару сотен метров максимум), из дота выползли упаренные просто вусмерть красноармейцы и бегом двинулись в сторону укрытия.

ЛБ — неторопливо сдал назад еще на сотню метров, после чего навелся на ДОТ и выстрелил. От дота во все стороны полетели одни ошметки. Все же взрывчатки в снаряде 107мм явно больше чем в 76. ЛБ крутнулся на месте, после чего шустро пополз в сторону стрельбища. С учетом его габаритов — скорость в 40 км/ч по сравнительно пересеченной 'местности' полигона — внушала.

Доработанная трансмиссия и подвеска делали ход танка крайне плавным. . Так, ЛБ доехав до огневых не останавливаясь пошел вдоль мишеней, ведя огонь на ходу. Попадал каждый выстрел. Почтенная публика принялась аплодировать.

По сути — это был уже готовый основной тяжелый танк.

Сохранив массу меньше 50 тонн (правда не намного. Улучшения привели ее к 47-ми тоннам), танк, тем не менее, получился, заметно, более подвижным, чем оригинал, из генеральной последовательности. Подвижность достигалась, так же, и использованием доведенного В-2К-М, мощностью 600 лошадей

В общем пока этот образец отжигал на полигоне — на трех заводах запускалось его серийное производство.

Следующими на очереди — были продемонстрированы изделия РНИИ.

Изделие 'колотушка' — с первого же попадания превратила списанный БТ-5 в пылающий факел. Отмечу, что к финальному релизу, сей ракетомет мутировал. В итоге стрелять он стал на 200 метров, причем масса надкалиберной боевой части ракеты — даже возросла. Химики РНИИ — просто творили чудеса.

Впрочем, все стало еще интереснее, когда на сцену вышел боец в противогазе, с изделием 'Колос'. Данный ракетомет получился, по правде сказать довольно габаритным. Почти с бойца длинной и миллиметров двести толщиной. Объяснялось это просто — в нем, как в ТПК, хранилось пять запускаемых одновременно ракет. Ракеты шли веером, по расходящейся траектории. Над полигоном появился идущий на высоте метров в 300 ТБ, буксирующий за собой на длинном тросе тяжелый десантный планер, выполняющий роль мишени. Его пилот выпрыгнул с парашютом за полкилометра до трибун и сейчас ждал эвакуаторов. Боец — вскинул ракетомет. В воздух, окутав бойца клубами дыма от выхлопа, устремились пять ракет, закручиваясь вокруг общей оси и расходясь. Две из них ударили в планер разнося его в щепки.

Последним пунктом в демонстрации разработок 'из будущего' (официально проходящих под маркой 'Особое Рационализаторское Конструкторское Бюро ?1') стала ЗСУ БТ-23-2.

Перед трибуны выехало четыре БТ-5. Вместо башен — на них красовалась расширяющаяся по миделю корзинообразная конструкция. В ней размещалось два орудия ВЯ-23, с новым ДТК. БТ проехали несколько раз мимо трибун, вертя во все стороны башнями и то опуская стволы автопушек ниже линии горизонта, то задирая их почти в зенит. Затем машины синхронно вышли на огневой рубеж и открыли огонь. От мишеней полетели джибсы, как в кваке от рокетлончера. Показ — безусловно удался...

...Над застывшим в ожидании аэродромом взлетело две красных ракеты. Летчики торопливо полезли по машинам.

Спустя буквально десять минут, первая тройка бомбардировщиков ТБ-3, груженных под завязку новыми, совсекретными бомбами на долгогорящей зажигательной смеси — встала в круг над летным полем, ожидая взлета остальных машин воздушной армады.

Флотилия тяжелых бомбардировщиков должна была, мощным напалмовым ударом — начать финальную наступательную операцию на Халхин-Голе.

Глава 11

Пока огромная страна готовилась к, уже очевидно, неизбежной войне — я пытался встроится в жизнь этого, пока еще чужого для меня времени. Прежде всего — угнетало отсутствие компьютера и даже телевизора. Безусловно — работа занимала очень много времени. Я невысыпался, зверски похудел (в следствии чего приобрел вид этакого зомби — вы себе представляете за лето сбросить 30 килограмм!), зато — успел побывать на большинстве мало-мальски заметных заводов.

Вообще расчет товарища Сталина оказался очень интересным: Да, я не был подготовленным прогрессором, как мой немецкий 'коллега'. Но! Я тем не менее пришел из того же будущего.

Фактически — действительно новые технологии появляются не так часто. Большинство — это удачная компиляция ранее существовавших. Взять тот же ручной гранатомет. Просто — имея на руках сотни и тысячи, ранее разработанных технологий — создатель чего-то нового оказывается перед миллионами возможных комбинаций. А к успехам ведет лишь их незначительный процент. Безусловно наука, опыт и разум — позволяют выделить какие-то магистральные направления. Но и тут бывают ошибки. Да и магистральных направлений — совсем не мало. Примеров можно привести уйму. Тот же Курчевский — ведь безоткатки, в конечном итоге, завоевали свое место под солнцем! Но сам Курчевский ошибся в выбранном маршруте. В результате — тысячи неработоспособных орудий.

Мое преимущество было не в знаниях (откуда? Я системщик, а не оружейник или танковый инженер), не в огромной базе данных (с собой только два КПК с обширной но абсолютно случайной библиотекой) — преимущество было в том, что я заранее знал КОНЕЧНЫЙ результат. А это позволяло найти и наиболее оптимальный путь к нему.

Так что — я носился по заводам, вроде как с какими-то левыми инспекциями, осматривал производство, болтал о нем с сопровождающими меня конструкторами и инженерами (сопровождение было предписано сверху), попутно (если конечно что-то знал) высказывая что-то в духе, 'читал тут одно рацпредложение'... В общем просто слегка подталкивая людей к искомому результату.

Потенциал этих людей был огромен. За счет этого даже такого мизера — хватало для того, что бы, на выходе получать сногсшибательные результаты.

Переговоры с Финляндией как ни странно — закончились успехом толком не начавшись. Впрочем, причина вскрылась достаточно быстро. Как стало известно от источников приближенных к финскому истеблишменту — на это решение очень сильно повлияла Германия, которая требовала у финнов пойти на уступки СССР во всем.

Логика тут просматривалась: СССР, не участвуя в Зимней Войне — пропускал кучу проблем, которые в нашей реальности вскрылись в ходе боевых действий. Солдаты и командиры РККА — так же оставались без столь необходимого в скором времени боевого опыта. В принципе — если бы у СССР не было своего попаданца, запросто мог не пойти в серию танк КВ, к примеру. В общем расчет моего визави был верным. Если бы только не небольшой но неприятный фактор в виде меня.

Халкин-голская идея Лаврентия Павловича узнавшего о напалме (что забавно — это они со Сталиным вычитали у Конюшевского из моей библиотечки) — сработала на ура. Джапы были полностью деморализованы. Сопротивление нашим войскам оказывалось чисто символическим. А на вооружение — по результатам испытания была поставлена 'Огнесмесь длительного горения об. 1939 года.'.

Понимая, что скорее всего, война может идти и на нашей территории — НКВД была организованна операция 'Посевная'. По всей европейской территории СССР — создавались закладки с оружием, боеприпасами, медикаментами и обмундированием с консервами. Закладки были в целом не слишком большими. Но было их дохрена и были они тщательно задокументированны.

По моей рекомендации — НКВД удалось завербовать Чейна. Помогли и деньги, и национальная солидарность с вербовщиком. Так что все наработки по пенициллину — моментально оказывались в Москве, где над тематикой работал целый научный институт. Само собой, что уже к декабрю, мы, не только выделили чистый пенициллин, но и даже разработали методы его промышленного получения. Сам препарат (пока еще вырабатываемый в ограниченных количествах) поступил на тестирование в Московские больницы, где за первый же месяц применения получил славу панацеи.

Не забыты оказались и бактериофаги. Впрочем — их исследования велись скорее на перспективу.

А еще, под лозунгом 'Даешь индустриализацию по всей стране!' — заводы неторопливо, но целенаправленно и деловито эвакуировались с запада страны — на восток. К Уралу. Пресса писала о необходимости развития отдаленных регионов, госплан рассчитывал переброску так, что бы это минимально отразилось на выпуске продукции, если данный завод так или иначе мог быть дублирован другими производствами страны. А западные города оставались без заводов, но с уверениями правительства о том, что на месте эвакуированных будут возведены еще более колоссальные предприятия. Действительно — оставленные цеха начинали перестраивать, населению (из тех, кто не уехал за заводом — создавались рабочие места на этих новых стройках...

...А в Европе тем временем случилась катастрофа...

Глава 12

...Начало было положено первого октября. В этот день, Уинстон Черчилль, герцог Мальборо — попал в тяжелейшую автомобильную аварию. На гибель опального политика, в истеблишменте Англии не обратили особого внимания — куда больше напрягал ставший открытым союз Германии, Польши и Франции.

А 10 октября — на берега туманного Альбиона обрушился чудовищный удар объединенной Европы. Авиация Германии, Франции, Польши — проутюжили побережье Па-де Кале, превращая Дувр в город-призрак. Битва за Британию — началась.

Англичане, конечно, сопротивлялись, но довольно вяло. А Германия готовила свой главный сюрприз.

Операция Der WodanZorn — началась на рождество.

...Я представляю себе, как это было... Сперва сирена противовоздушной обороны. Жители Саутхемптона ругаясь на долбанных Джерри — направляются в бомбоубежища. Все, кому положено — занимают свои посты.... Но на сей раз все происходит иначе чем всегда...

Следом за волной обычных бомбардировщиков, на большой высоте идет группа немецких машин, как будто закрывающих кого-то своими фюзеляжами. Над исторической, центральной частью города они расходятся, а от самолета отделяется маленький предмет, который выпускает парашют и начинает медленно опускатся на город....

Проходит несколько десятков секунд, а затем свет, превосходящий все, виденное когда либо человечеством — заливает улицы Саутхемптона. Этот свет порождает чудовищные в своей резкости тени. Впрочем, ненадолго, ибо почти все, что может дать тень — в следующую секунду просто превращается в пар. А еще спустя пару секунд — пришла и волна....

Весь мир облетели чудовищные кадры из города, впервые на земле испытавшего освобожденную силу атомного ядра.

Американцы от таких дел — откровенно растерялись. Рузвельт попытался организовать помощь британцам, но времени — не хватило. Второго января Великобритания сдалась. В Букингемском дворце, Георг VI — подписал акт о почетной капитуляции. Условия были выдвинуты вполне щадящие. Британия сохраняла суверенитет (хотя действия на международной арене — должны были согласовываться с интересами европейского содружества), политическую систему и иные вольности. Взамен — англичане лишались прав на любые вооруженные силы, кроме полицейских. Все что оставалось на момент капитуляции — изымалось победившей стороной. Кроме того — выпуск любой продукции военного или двойного назначения — мог происходить только в рамках заказа евроальянса. Заказа, надо отметить, честного и вполне законно оплачиваемого. Таким образом — промышленность Великобритании так же оказалась на стороне Германии.

Шестого января в кремль был приглашен посол САСШ Штейнгардт. Спустя сутки — он вылетел в САСШ.

Европа по сути полностью контролировалась Германией. После демонстрации силы в Саутхемптоне и громогласных визгов Геббельса насчет готовности Германии испепелить каждого, кто посмеет оказатся ее врагом, желающих оспаривать немецкое лидерство в Европе не оказалось. СССР, понимая, что следующим будет он — отчаянно готовился защищаться. Перенесенные с западных рубежей заводы — выходили на полный рабочий режим.

В городах и районах, которые в теории могли оказаться под оккупацией — создавались партизанские ячейки. Понятно, что называлось и объяснялось это несколько иначе. Но фактически...

Двадцатого февраля в СССР прибыл с официальным визитом Франклин Делано Рузвельт. Наскоро пробежавшись по всем обязательным для официального визита мероприятиям, два, пожалуй, сильнейших политика середины двадцатого столетия — заперлись в Кремле и совещались сутки на пролет. Будучи краем уха допущенным к происходящему (была разработана безумная легенда, что я единственный удавшийся НКВД эксперимент в области парапсихологии — медиум-предсказатель. Причем Рузвельт был заверен в том, что пока все мои прогнозы сбывались. Не то, что бы президент поверил, но в целом против моего присутствия, в качестве эксперта — не возражал), я видел как создавался новый альянс. Понимая, что мир на грани завоевания его нацистами, лидеры двух единственных держав, которые еще были способны что-то изменить — шли на нереальные уступки друг-другу.

С САСШ последовательно были заключены: пакт о ненападении, пакт о взаимопомощи, куча торговых соглашений, согласно которым САСШ нам поставляли все, что только можно и еще немного сверху, причем с оплатой 'когда-то потом, после победы, если получится'. В общем условия были куда выгоднее ленд-лиза. А кроме того — полное научно-техническое сотрудничество. Это стало самой большой и приятной неожиданностью. Надо отметить, что ведомство Берии не успело провести захват или ликвидацию членов ядерного проекта США. Так вышло, что у американской агентурной сети, на тот момент просто не хватило сил для оперативного проведения операции. А пока готовили операцию из Москвы — ситуация изменилась. В общем — с чистым сердцем операция была отменена. Москвой и Вашингтоном был организован совместный проект 'Юпитер', включивший в себя ведущих ученных с обеих сторон...

Вообще конечно, в первые часы после получения известия о бомбардировке — мы все, и я и Сталин и Берия заработали не мало седых волос. До хрипоты обсуждали — как могла Германия так быстро развернуть атомный проект. В кремль был выдернут Курчатов.

Рисовали графики, считали наработку в день комплекса газовой диффузии... Получалось только одно — немцы ФИЗИЧЕСКИ НЕ МОГЛИ создать бомбы. Более того, им до создания, даже имея на руках все возможные выкладки оставалось минимум пара лет упорной работы.

Ответ, в общем-то лежал на поверхности: мой немецкий 'коллега'. Похоже, из будущего он привез не только знания, но и материальные ценности. Оставалось только понять — как много 'изделий' он мог притащить в это время?

Глава 13

К апрелю — надобность во мне стала катастрофически сокращаться. Все что я мог — я насоветовал. Куда больше ценных решений, Сталин почерпнул из КПК. Использовал он его, надо сказать, нещадно. У Кобы оказалась зверская скорость чтения, которая на коммуникаторе еще и проапгрейдилась до каких то нездоровых величин. Последнее время книжки он не читал, а натурально листал. Сидишь, бывает, на приеме, думаешь над поставленной задачей а от стола Иосифа Виссарионовича так и слышно: 'клац-клац-клац-клац'. Читает вождь.

В общем оказался я не у дел. Командировок мне не назначали. Самому путешествовать не запрещали, но высказались в том плане, что в Москве я нужнее, ибо могу пригодится.

От нефиг делать, я закупил чертежную доску, кипу ватмана, чертежные принадлежности и щенка кавказской овчарки. Последнее приобретение, разумеется, предполагалось использовать не в проектировочных целях.

Щен был сукой, как по полу, так и по характеру. Начал он свою жизнедеятельность в моем доме с того, что схарчил пресловутый ватман, насцал мне в тапки, залез на кровать и заснул ровно на моей любимой подушке.

Я сразу понял что мы сойдемся.

Псине требовалось купить жратвы, мне — новые листы ватмана. Кроме того — неплохо было бы закупить и продуктов. Так что я собрался и отправился в поход по магазинам.

Вернулся я спустя три часа. На себе я пер десять килограмм говядины то ли второго то ли третьего сорта (не то что бы я экономил — предпосылок не было, но кормить собаку первым сортом, в то время, когда мясо даже третьего доступно еще не всем — я счел пижонством), дохрена гречки, моркови, картошки, а заодно и несколько листов ватмана.

Уже на подходе к подъезду, рулон ватмана зажатый под мышкой ветер бросил мне в лицо, я на секунду потерял обзор и... И впечатался в кого-то. Даже в похудевшем мне — была сотня килограмм. Причем на сей раз не жира а вполне себе 'мышечной массы'. Так что я-то на ногах устоял. А вот мой визави с мелодичным взвизгом сначала сделал 'фьють' а потом громкое и выразительное 'ХЛЮП'. В этот момент рулон таки отлип от моего лица и я увидел симпатичную девушку в новеньком полупальто, которая огромными жалобными глазами смотрела на меня из большой и мокрой лужи. Судя по крайне выразительным зеркалам души, девушка собиралась отчаянно разревется....

— А у нас в институте все только и говорят про этот пенициллин. Средство на ноги ставит даже совсем безнадежных. Вот например в лечебной части у нас один красноармеец был — с сепсисом, так ведь вылечили! Ой какая у вас славная собачка!

Ксения отогрелась, напилась горячего чая и теперь удовлетворяла потребности собаки в пузочесании и шеятискании. Лейла, как я назвал псину, демонстрировала свое одобрение тяжелым пыхтением.

Пока девушки развлекались, я готовил обед собакину: отварил морковку, мелко порезал мясо, сварил на разбавленном мясном бульоне гречку и всыпал мясо и морковь туда.

Почуяв что настало время кормежки, Лейла косолапо помчалась набивать брюхо.

— А где-то я вас видел, Ксения. — задумчиво сказал я. — обычно у меня память на лица не очень, а ваше я почему-то запомнил... Ну да ладно. Вспомню еще. Может быть еще чаю?

— Ой спасибо, Ярослав Владимирович, но мне уже хватит. Извините. — Это небесное создание явно смущалось. Небесное создание, да... Рожденный ползать.... СТОП!

— А скажите мне, милый ребенок, не увлекались ли вы в мае этого года Горьким?

— Я не ребенок! Мне двадцать лет! И Горького я и сейчас люблю! — девушка надула губки.

Впрочем, спустя пару минут — победило женское любопытство.

— А почему вы спросили? И как вы про Горького догадались?

— А я вас видел в городе, в свой первый день, как я в Москву переехал. На чистых прудах, вы с томиком Горького составили мне компанию на скамейке, причем были так увлечены, что я аж диву дался! — говорить о том, что я запомнил ее в первую очередь на правах одного из первых впечатлений я благоразумно не стал.

Ксюша наморщила лобик, прикрыла глаза и постаралась вспомнить. Видимо что-то припомнила, потому что подняла глаза на меня и пробормотала

— Кажется припоминаю, но вы очень изменились!

— С мое побегаешь — и не так похудеешь. — отшутился я.

— Ярослав Владимирович, а вы кем работаете? — поинтересовалась Ксюша....

...На самом деле, когда я извлекал невольную купальщицу из ее, явно внесезонного, импровизированного бассейна, я даже не представлял — что делать дальше. Честное слово, мне и в голову не приходило, что можно совершенно незнакомую девущку отвести к себе домой — чистить одежду и отогреваться. Тем не менее, видимо мое подсознание приспособилось к местным житейским нормам куда лучше меня самого.

Девушка еще не успела прийти в себя от падения, а я уже сдернул с плеч пальто, закутал ее и предложил:

— пойдемте ко мне! Я живу буквально в соседнем подъезде. Гарантирую горячий чай, горячий душ, и отмытое пальто.

К моему огромному удивлению, девушка тут же вцепилась в мою руку. Впрочем крепость хватки объяснялась по-моему еще и не по весеннему ледяным ветром. Приведенной барышне был выдан мой теплый махровый халат, полотенце и направление в ванную. Собака попробовала выдать еще и себя, но была мною отловлена и препровождена в спальню, дабы не мешалась. Явление Лейлы народу вызвало у народа фурор и восторженный визг, тем не менее — представительница народа была таки спроважена в ванную, а я отправился на кухню — делать чай.

Спустя полчаса — сияющая и согретая Ксения пила отличный грузинский чай (которым, к слову, поделился лично Лаврентий Палыч, решивший похвастатся — ему прислали этот чай из грузи. С организованных под его началом плантаций.Хвастался он, кстати, на радостях — к нам перебежал ни кто иной как Эрвин Роммель, за голову которого Гитлер 'почему-то' назначил некислую награду), а я застирывал в тазу ее пальто. Судя по всему — домой ее придется отправлять полностью в своем. Ну да и ладно.

Вернувшись на кухню, я налил себе чаю и по привычке опершись на столешницу — рассмотрел свою гостью поближе.

Девушка был чуть ниже меня ростом, волосы у нее были цвета темного золота. Сейчас правда они были мокрыми и потому лежали не так, как когда мы только пришли. Но в нормальном своем состоянии, они лежали тяжелой золотой волной примерно до середины спины.

Ксения была обладательницей маленького, точенного носика, над которыми что называется 'на пол лица' были распахнуты чуть ли не анимешные глазищи. На память пришел клип 'леди Гада' с ее физиономией доработанной компьютером. Или она Гага? Ужас, уже забываю приметы времени. Глядишь скоро илечусь от лурчанки и заговорю на идеальном литературном русском. Ужасная перспектива — это же скучно!

В общем глазищи были что надо, и я был просто вынужден скользнуть взглядом ниже — пока не успел в эти ярко синие озера... Блин. Кажется все же провалился.

Ниже было все тоже весьма и весьма. Точенная фигурка, в сочетании с двумя весьма весомыми достоинствами, скорее уместными где-то на пляже в Акапулько — безотказное оружие для завоевания мужского сердца. В общем пришлось обливаться чаем, пока я не влюбился нафиг. Чай оказался горячим, так что у меня с одной стороны резко исчезли всевозможные сексистские помыслы, и появился повод станцевать брачно-боевой танец старшего воина племени Мбонго.

Танец был встречен благосклонным хихиканьем, которое очень быстро сменилось на 'простите пожалуйста, мне так стыдно!' и перевязыванием меня по всем правилам военно-медицинского искусства. Ну а дальше разговор плавно перетек в русло учебы в 'сеченовке' (в данный момент первом медицинском институте).... А пока Ксюша щебетала — я прорабатывал планы наступления в операции 'завоевание сердца прекрасной студентки'. Хотелось водить ее за руку в кино и кормить от пуза мороженным. Парадоксально, но каких-то 'физиологических' мыслей в голове в принципе даже не возникало. Нет, я ее воспринимал как женщину, женщину прекрасную и желанную. (видимо все же влюбился), но все это было совершенно лишено какой бы то ни было грязи или пошлости... Черт, это почти невозможно объяснить моим современникам!

Для вас, кстати, и 'голубой' — вовсе не цвет неба.

...Понимая что дольше тянуть не имеет смысла, я вздохнул и представился по форме.

Как ни странно и эту странную девушку — вовсе не напугал тот факт, что она сидит в доме представителя 'кровавой гэбни'. Напротив — девушка окончательно расслабилась, видимо решив, что раз уж я сотрудник силовых ведомств — мой прямой долг ее защищать а не обижать.

Это надо было отпраздновать, так что я собрался и отправился на поиски хорошего торта, оставив девчонок играться друг с другом. Судя по деловитому пыхтению Лейлы и звонкому смеху Ксении, доносившимся в корридор — они обе не возражали.

Глава 14

А первого апреля в Москву официально прибыл Риббентроп. Министр иностранных дел нацистской германии де юре и всего евроальянса де факто — настоял на встрече и разговоре лично со Сталиным. Встреча состоялась.

Диалог между Сталиным и Риббентропом, получился комичнейший и знаменательный. Если отбросить всю лишнюю, дипломатическую шелуху, то звучал он примерно так:

(Р)ибентроп: Господин Сталин, мы все, сцуко, мирные и пушистые. Так что давайте заключим с вами пакт о ненападении. А в рамках демонстрации нашего миролюбия — мы дарим вам балтийские лимитрофы. Чохом.

(С)талин: Ой как офигительно! Таки мы только за! Давайте заключим. Вот только лимитрофов нам ваших нафиг не надо. Оставьте себе. Мы и без подарков — за мир во всем мире! ('Ага, щазззз! Так вот мы все бросили и побежали свои границы двигать, терять силы и средства на установление контроля над нищими и нафиг нам не нужными прибалтами, которые потом всю дорогу в Союзе будут вонять и жаловатся на оккупацию. Щас прямо и побежим. Только шнурки погладим. На сапогах солдатских.')

Р: (растеряно) Но... Это же бывшие ваши территории! ('Как это так 'нет'??!!! Что я Гитлеру скажу???? По нашему плану — вы должны были со свистом побежать занимать новые территории и переносить туда свою оборону!')

С: (сурово) Это территории не наши, а Российской Империи. Которая 'тюрьма народов' и все такое прочее. А мы — мирные и добрые коммунисты. Нам чужого не надо! ('Вот хрен тебе во все рыло, а не передвижение 'линии Сталина'. И вообще после этих переговоров — я лучше вдоль всей линии еще пару тысяч тонн мин закопаю и пару сотен дотов наколбашу!').

Р: Э-э-э... Ну может все же возьмете — как-то неудобно получается. А мы поможем. Да они сами добровольно к вам попросятся ('и пусть только попробуют не попросится!!!!').

С: Простите, товарищ Риббентроп, вы где-то на дверях СССР видели вывеску 'требуются дополнительные нахлебники'? У нас и своих хватает. Не хватало нам еще и этих буржуазных прихвостней себе на шею сажать. ('Сейчас мы их 'оккупируем' и начнем на их территории строить исключительно военные объекты — роддома, больницы, заводы электроники и рыдной промылшености. А нам потом — 'оккупанты'. Нет уж.').

В таком, примерно, режиме, общение происходило несколько часов. Риббентроп всячески пытался выманить СССР из раковины, которую тот строил вокруг себя, а Сталин вежливо но с неособо и скрываемыми ехидством и иронией, Риббентропа отбривал.

Затронули и концентрацию евроальянсовских военных частей на наших западных границах:

С: Кстати, не подумайте только что мы что-то там подозреваем, но что это ваши войска так активно концентрируются на наших западных рубежах?

Р: А... А они там отдыхают после кровопролитных боев за Англию! У вас там, на западных границах такой климат! Такой климат!

С: Климат то да... Особенно на западной границе БССР. С ее болотами. Как-же — как-же... Целебное комаролечение, живительная влажность... Ну да ладно личный состав. А техника — тоже отдыхает? Танки там всякие?

Р: Ну разумеется! Танк — это же почти живое существо!

Нет, что-то меня заносить стало. Конечно до такого маразма. Риббентроп не дошел. Но, если честно — был крайне близок. Позже, на совещании по поводу этих переговоров, Сталин не отказал себе в удовольствии зачитать избранное в лицах. С комментариями. Рыдало все политбюро.

Оторжавшись и посовещавшись постановили: Пакт о ненападении — подписать. Лишние политические очки при его нарушении со стороны Германии — нам не помешают. Кроме того, если бы мы отказались — это могло бы вскрыть нашу готовность воевать. А готовность была.

К сожалению, большая часть процессов подготовки к войне — шла не на моих глазах. Кое о чем я мог судить по тем обрывам информации, которые до меня доносило начальство. Кое о чем слышал от знакомых (я подружился почти со всеми бригадмильцами нашего района, и всерьез подумывал и самому туда записаться. Останавливала только абсурдность бригадмильца с погонами лейтенанта ГБ.).

В армии шла жесточайшая долбежка. С середины февраля, к нам, тайно прибывали транспорты с 'заказанными в САСШ товарами', которые на самом деле были полноценными армейскими подразделениями янки и бывших доминьонов. Войска союзников выгружались на берег без формы, в виде рабочих на погрузке. Это была целая сложнейшая операция, не безосновательно ставшая еще одним поводом для гордости Берии.

У нас — части союзников получали наше обмундирование, литерные номера (но при этом на общевойсковых бумагах проходили как обычные части), оформлялись как сибирское или уральское пополнение и размещались в глубине страны, где-то на богом забытых базах. Туда же сгонялись и наши части, кто был поближе. И всю эту сборную солянку — гоняли до десятого пота. Народ обкатывали танками, расстреливали на полосе препятствий (трассерами и над головой, а не то, что вы подумали, Валерия Ильинична!), обучали тактике. Выпускники Вест-Пойнта, с переводчиком — втолковывали в головы наших младших офицеров, азы тактики и стратегии. Наши — учили янкесов и канадцев русской солдатской смекалке. На низовом уровне обходились и без толмачей. Язык, на котором это все происходило — уже через месяц мог бы вызвать колоссальный интерес у любого филолога. Дичайшая смесь русского, английского, французского языков, плюс язык тела и мегатонны нашей обсцентной лексики. Что интересно — наши стали чаще 'факать', чем обкладывать уями, а вот янкесы перетащили к себе почти полный набор боцманской лексики и выдавали порой такие коленца, что и у видавших виды мореманы впадали в ступор.

По поводу тяжести подготовки, что удивительно, ни кто не ныл. Вообще, термоядерная (а собрав все данные, мы с Курчатовым и Теллером пришли к выводу что бомба была все же водородной — о чем и доложили руководству русско-американского военного альянса) бомбардировка здорово прочистила мозги всем. Так, например, из всех доминионов, в наш альянс — не вступила только Индия (если вообще считать ее доминионом а не колонией). Понять их было можно. Хватало своих проблем внутри страны (к тому же раздутых дополнительно союзниками — для 'облегчения' жизни японцам.). Впрочем — не очень то они были и нужны.

Наши стойко сносили тяжести военной службы, как и полагалось, согласно уставу. Янки и прочие — потому что ни кто не хотел ядерных бомб на свои родные города. А единственной защитой могла стать только совместная победа.

Забавным фактом стало то, что руководить всей этой широчайшей подготовкой поставили Георгия Константиновича. Тут было важно умение добиватся результата силой и через силу, так что его способности пришлись более чем к месту.

В то время как сухопутные войска — концентрировались внутри СССР, флот — напротив консолидировался в Тихом океане. На Гавайях. Туда же были отправлены и все наши, советские корыта, которые могли представлять хоть какой-то интерес. Таковых кстати даже набралось энное количество штук.

Смешно конечно, но дело чести.

Крым и Кронштадт укрепляли. Ставили мощные береговые артустановки. Размещали гарнизоны оснащенные всем чем только можно. К слову — пригодились и танки ЛБ-2 (те, которые выросли из 'меркавоподобного' проекта), В свое время, в инициативном порядке было выпущено 10 этих машин. В порядке эксперимента на них была удлинена база, усиленно бронирование и установлена А-19 в качестве орудия. По задумке инициаторов -это должно было быть что-то типа САУ, но с вращающейся башней. В наступлении этот ужас, конечно, не котировался (если только направить на Берлин и не забывать подвозить соляру — хрен его знает чем немцы будут ЭТО останавливать). Но вот в обороне — вполне себе рулил. Разбирать с корабля этого монстра пришлось бы пожалуй что ГК...

...А у нас с Ксюшкой во всю развивался роман. Единственное что меня точило — моя радость училась на военврача. Хирурга. А это значило, что после обучения — ее, скорее всего, ждал фронт.

Вечера — мы старались проводить в месте. Москва на глазах преображалась, избавляясь от снега и луж. Мы долгими часами гуляли и болтали. Ходили в театры, в кино. В Кремле обо мне похоже почти забыли, да и на работе я тоже особо не находил себе занятий.

Кое что я делал дома (благоразумно убирая наработки в сейф перед уходом — Лейла обязывала.). Впрочем все то, что я чертил — было крайне далеко от идеала. По сути — мне приходилось вспоминать абсолютные азы своего образования. И тем не менее — работа двигалась. Последнее время, интерес к ней, стала проявлять даже Ксюша.

— Яр, а что такое ты все время чертишь? — поинтересовалось у меня мое сокровище усевшись на диван с кружкой горячего кофе в руках. Руки были озябшими после улицы. Вечером подморозило, так что Ксюшка одевшаяся по утренней погоде отморозила по дороге из института пальцы и нос.

Я высунулся из-за чертежной доски

— Трудно объяснить, солнышко. Это такой прибор... Принцип... Если честно — я даже не уверен что он будет работать.

— Что, совсекретно?

— Да нет, скорее наоборот — в данный момент никому не интересно. Не до него сейчас. Но мало ли...

Я оторвался от схемы простейшего логического процессора и подошел к любимой.

— Ксенька, а как ты смотришь на то, что бы сходить в ресторан?

...В 'Праге' было как и в любую эпоху пафосно, вычурно, но вкусно. Впрочем, я приволок свою избранницу не ради жрачки. После того, как нам принесли шампанское и мы выпили, я протянул Ксюше маленькую коробочку... Думаю, что не стоит описывать подробно тот взрыв эмоций, который за этим последовал...

Глава 15

— Вот значит как.... И кто у нас может этим заняться? — Вождь пустил клуб дыма и посмотрел на Берию.

— Думаю Лев Термен. Он как раз проходит по моему ведомству. Дадим ему под начало — кого попросит. А Ярослава — консультантом. Это-то точно по его части.

Сталин свернул лежавшие перед ним логические схемы и передал их Берии...

...Простейший логический процессор. Архитектура фон Неймана. Все это — основа основ современной вычислительной техники. Все эти ваши 'айфоны' и суперкомпьютеры из Топ-500 — все начинается здесь. Принцип двоичности, принцип программного управления, однородность и адресуемость памяти — все начинается с такой очевидной для нас мелочи. Вот только она очевидна именно для нас. Людей начала двадцать первого века. Общества победившего киберпанка. Там где находился я — это все было в новинку.

Законченные чертежи с комментариями были вручены Берии. Лаврентий Павлович, даром что инженер, хоть и недоучившийся, вник в тему очень быстро. Возможно, помог тот факт, что мой второй коммуникатор базировался в аналогичном пюпитре на его столе.

Естественно — была запрошена аудиенция у самого.

Сталин долго изучал мои заметки и чертежи. Пыхтел трубкой. Потом что-то прикидывал. А потом задал вопрос:

— И что это нам даст сейчас?

— Пока — немного. Возможность улучшить средства наведения в первую очередь. Арифметические устройства смогут вносить поправки в наведение крупнокалиберной артиллерии, например. Плюс — радиолокация. Простейшие компьютеры позволят повысить избирательность сигнала, отрезать помехи...

Из Кремля на Лубянку, мы ехали в приподнятом настроении. Я настолько потерял голову, что даже предложил Берии посетить свадьбу. Берия, что характерно, согласился....

Тридцатого апреля, в Иране начались беспорядки под профашистскими лозунгами.

Это сделало возможным использование пунктов 5 и 6 между СССР и Ираном от 1921 года.

Первого мая, бронетанковые колонны советских войск, на легких танках БТ и Т-26, а так же мотопехота на новых БТР-38 и БТР-39 (полученных путем переделки БА-20М с форсированным мотором и БА-10 со снятой пушкой и башней и расширенным до десантного боевым отделением) — перешли границу Ирана.

Со стороны Персидского Залива — началась высадка войск САСШ, под прикрытием интернированной САСШ части кораблей 'гранд флита'. Союзник честно выполнял свое обязательство перед СССР.

Наши ребята из иностранного отдела НКВД — честно выполнили свою работу.

Оккупация, надо сказать, прошла на удивление безболезненно. Спустя всего неделю, от начала вторжения — Иран прекратил всяческое сопротивление и подписал капитуляцию. Тем более что мы подсластили пилюлю, указав что не намерены нарушать суверенитет Ирана более, чем это может понадобится для защиты рубежей страны. Шаг был абсолютно прозрачный с точки зрения внешней политики, так что Германия устроила целую волну воплей, на предмет того, что СССР ведет агрессивную политику и готовится к войне. СССР ответил кратким коммюнике, в котором сообщалось, что СССР лишь защищает свои интересы и готов вывести свои войска и вернуть власть законному правительству Ирана не более чем через десять лет от текущего момента.

Еще раньше, за пару недель до описываемых событий, крупный десант канадско-австралийских сил — был высажен в Ираке, в ответ на просьбу о помощи в обороне от Европейских событий, со стороны эмира Фейсала. Десант быстрым маршем пробежался до Мосула, где и начал активно закапыватся в землю. Добрый эмир — подогнал еще и свои войска, так что из выжженной земли Ирака только камни летели.

В экономике САСШ царил оружейный бум. Во первых — фирмы, фирмищи и даже мелкие фирмочки — поднимали мегабаксы на оружейных заказах. При этом — накрутка была очень небольшой (умница Рузвельт — умудрился протолкнуть 'Патриотический Акт', согласно которому, чистая маржа с оборонного товара, не могла превышать, какой-то, достаточно небольшой, процент от его себестоимости. Подробнее я не вникал). Просто объемы поставок были колоссальными.

Веселая история вышла с танками. В самом конце февраля, к нам пришел транспорт, с образцами американской военной техники. Там были отличные рации (которых Сталин заказал сразу огромнейшую партию, насколько я в курсе), пушки (которые у самих были ничего), пороха (а вот они, нашу продукцию, несколько обгоняли по качеству), а самое главное — там был танк М2.

Нет, ребята и девчата. Я про этот танк слышал. Я вроде даже видел его когда-то в Кубинке. И наши генералы о нем слышали. Но ни кто из нас никогда раньше не видел ЭТО в действии.

В общем оторжатся мы смогли только минут через пять, после того как это нечто уползло с глаз долой. После демонстрации сей 'вундервафли' мы сочли что просто обязаны отпоить представителей американского торгпредства водкой, и показать им что такое НОРМАЛЬНЫЕ танки.

В общем, на следующий день, янки были доставлены на полигон. Надо отметить, что вопреки расхожим слухам — янки держались ого-го, так что слухи о том что пить 'умеют только русские' оказались неподтвержденными. Скорее уж наоборот — это кое у кого из наших лихих генералов (не будем показывать пальцами) голова делала 'бо-бо'. Вообще конечно алкоголь — тот еще 'повод для гордости'. Я бы больше радовался, если бы наш народ вообще пить не умел, предпочитая водке — воду.

Короче говоря — янки вывезли на полигон и показали им последовательно А-34, КВ и ЛБ.

А-34 ребятам понравился очень. Правда когда после показа они полезли внутрь — мнение несколько испортилось. Выяснилось что в танке негде поставить шезлонг, а в башне не умещается бассейн и массажный кабинет.

ЛБ — привел янки вообще в восторг. Отличное бронирование и серьезное вооружение, в сочетании с размерами, позволяющими играть внутри танка в бейсбол — подкупали наших простых североамериканских братьев.

А вот ЛБ-2 привел их в ступор. Янки долго пытались представить себе этого монстра на поле боя. Облазили его со всех сторон, ощупали каждый каток и чуть не каждую заклепку, после чего один из престарелых и умудренных сединами генералов спросил:

— А это, наверное, мобильный форт береговой обороны?

У меня, например, ответа на этот вопрос не нашлось.

В общем уезжали янкесы груженными полной рабочей документацией по всем трем танкам (Хитрый кремлевский грузин умудрился за эти чертежи янки чуть ли не раздеть. Достаточно будет сказать, что по условиям лицензии янки обязались производить танки сделанные в рамках лицензии по схеме 1:1 (один себе — один нам) вплоть до окончательного решения немецкого вопроса). Уже у себя они чертежи тщательно разобрали, изучили, каким-то хитрым образом творчески доработали и стали выпускать по лицензии два танка: М3 Russian и M4 Roosevelt (видимо, кому-то из генералов тоже был не чужд определенный подхалимаж)....

...По поводу развития вычислительной техники, Сам, вызвал нас на ближнюю дачу за день до моей свадьбы. Через посыльного, кстати, потребовал приперется с невестой. Дескать, желает посмотреть, кто мог задурить голову попаданцу из времени, в котором водятся ТАКИЕ девушки. Усатый гад — намекал на коллекцию картинок, которые наверняка есть и в вашем компьютере.

Когда Сам приглашает, вопрос не стоит 'ехать или не ехать', как вы понимаете. Так что пришлось отлавливать мое сонышко и пилить в Кунцево....

...Вечер пролетел незаметно. Пили вино, общались, Сталин — с удовольствием травил байки и ржал аки конь. Ксюша, похоже, ему очень приглянулась.

Меня же — непонятно почему начала мучить смертная тоска.

Может быть это и помогло. В то время как остальные зажигали — я начал осматриватся... Я не знаю, как его пропустила охрана. Невысокий человек, в маскировочном комбинезоне образца 21-го века, цифровой камуфляж, все дела — уже почти навел руку, в которой было зажато что-то массивное и явно смертельное.

Все, на что меня хватило — это прыгнуть через стол толкая и Сталина и подошедшую к нему Ксюшу, заодно выливая на брюки генсека пару литров отличного, молодого грузинского вина... Дальше был хлопок и ужасная боль. Уже теряя сознание — я увидел бегущих и стреляющих куда-то охранников и Сталина, накрывшего собой Ксению.

А затем мир свернулся в маленькую белую точку как на старинном телевизоре и погас.

Глава 16

— ErkommtzuBewußtsein...

— PatientistzuschwachMachenSieeineBeruhigungsspritze...

— Herr DoktorwarumKanzlererbrauchtedieserMann?

— Wirsolltennichtzuwissen.

— Wurhsbajwfwjzzzz......

— Доброе утро. — речь говорившего звучала несколько механистично, хотя и правильно. Это, если честно, резануло слух.

— Э-э-э... Я жив?

— Как видите да. — Я открыл глаза. Надо мной белел потолок. Повел глазами вправо и влево. Тело пока еще не хотело шевелиться.

— Вы есть герр Данилов, верно?

— Сами вы... Это самое. Да, я Данилов. Ярослав Владимирович. — я шевельнул правой рукой. Рука послушно взмыла в поле зрения. Вроде все на месте.

— Вы прибыли из РФ?

— Простите?

— Вы прибыли из страны с названием РФ?

— Э-э-э... Типа того. — в голове все еще 'шумел прибой, деревья гнулись'. Я попытался шевельнуть правой рукой. Услышал слабое пощелкивание и жужжание. Следом в полез зрения появилась... Лапа терминатора? Пятипальцевый роботизированный захват? Мать моя женщина!!!! Где моя рука?????

Я резко сел. Еще секунду назад, я, если честно, даже головой шевелить не мог. А тут такой выброс адреналина!

Судя по всему — я находился в какой-то достаточно престижной больничке. О том что это больница говорила хирургическая кровать, стойка для капельницы и общий внешний вид. О том, что это престижная больничка — говорили гобелены на стенах, картины и опять же — общий внешний вид. Включавший в себя, например, кожаный диван для посетителей.

На этом самом диване и восседал, сложив ногу на ногу — сухопарый и явно высокий эсэсовец лет тридцати с гаком. То, что это был эсэсовец — я не сомневался. Черный 'хьюго-босовский' мундир и серебряная мертвая голова в петлице уже говорит о многом.

На плечи данного экземпляра 'сверхчеловеков' был накинут белый халат. Небрежно так накинут. Для проформы.

Я осмотрел себя. Ну что я могу сказать...

Облачен я был в больничную пижаму. Под пижамой, процентов на 70 был я. Такой, какой я есть. А вот процентов тридцать меня, включая левую лопатку, руку и ребра, судя по всему — составлял металл. Было это что-то типа титана или алюминия. Ну или высококачественной стали. Хрен его знает. Что удивительно — рука таки двигалась, а в месте соединения стали и кожи, аугментация смотрелась не настолько чудовищно, что бы мне немедленно захотелось 'убицца об стенку'.

Я повертел 'манипулятором', хмыкнул.... А в следующую секунду меня накрыло.

Я находился явно в немецкой больнице. У меня была явно не прокатывающая в 40-х годах замещающая аугментация (да, я и не такие умные слова знаю — киберпанк можно сказать мой профессиональный жанр, а вы как думали?).

Стараясь что бы мой голос не дрожал, я поднял глаза на эссмана и спросил:

— Какой сейчас год?

— О! Ви есть быстро соображать! Сейчас 1981 год. Так вам привычнее.

— А как привычнее вам?

— Браво! Ви еще не прийти в себя — а уже задаваете правильные вопросы! Очередное подтверждение превосходства нашей расы!

Ну что же — сейчас 37 год Нового Порядка.

— Так. А причем тут ваша раса? — В голове прояснялось. Еще бы, от таких-то новостей. Видимо наци победили. Видимо я как-то попал в 'будущее' относительно 'своего', 'советского' времени. Видимо... Но почему я тогда совершенно не изменился??? Мне должно быть примерно 72 года!!!

— Нашей, мой оболваненный жидокоммунистами друг! Нашей!

Вы в курсе что у вас истинно арийский череп? Вы никогда не задумывались почему у вас настолько светлые волосы и голубые глаза? Вы не задумывались почему вы намного сильнее своих сверстников-славян? И наконец — только сын арийского народа, мог перенести длительную заморозку и пройти воскрешение!

Я, признаться, завис. Для начала я вспомнил своих абсолютно русских отца и мать. Затем, для разнообразия — дедов и бабок. Всплыла даже не менее русская прабабка. Она, вроде бы даже застала царский режим и успела и 'похрустеть французской булкой' и повздыхать на тему 'упоительных вечеров'. Графиня Данилова — не хухры-мухры.

Немцев — упомнить я как ни пытался не мог. Может, конечно, кто-то из предков и согрешил... Мда...

Ну а светлые волосы и глаза — это, извините, у нас вообще общесемейное. Что у бати в роду, что у матери!.

Впрочем — хрен с его нацистскими заморочками. Куда интереснее слова о заморозке.

— Интересные новости. Ладно. С моей гениалогией разберемся отдельно. А что значит заморозка?

— Ну, в тот момент, когда вы закрыть собой жида Сталина, не понимаю, правда, зачем, вы принять на себя попадание из нашего специального оружия. Есть такая разработка. Это есть маленькая ракетная установка. Вам повредить весь левый бок. Но вы быть жив. Вы были заморожен по методу Лидфорсса-Максимова.

Как ни странно, варварский технология не смог вас убить. Вы выжить в камере-холодильнике. И вот, когда мы исследовать процесс ревитализации — вы быть разморожен, оживлен и отремонтирован. Очередная победа великий немецкий наука!

Зигхайль!

Я покачал головой.

— Но почему вы вообще взялись за мою разморозку?

— Это был приказ самого рейхсканцлера! Сам герр Гитлер озаботился вашей судьбой!

Я слегка охренел от таких новостей, так что неосторожно поинтересовался: Как Гитлер?! Он разве не умер еще от старости?

На меня посмотрели как на врага народа. Я уж подумал что сейчас пристрелят, но эсэсовец видимо вспомнил что я 'жертва жидовской пропаганды', так что меня надо не убивать, а жалеть и вправлять мозги.

— Слава Вотану нет. Он жив и Вотан пока не прислал за ним своих валькирий. Впрочем, наш славный Рудольф Гитлер уже очень стар. Слава Фрейе — у фюрера есть наследник!

Вы скоро увидитесь. Пока же — мне поручено показать вам наш Новый Порядок и избавить вас от тумана, напущенного жидокомиссарами. Я плохо знаю кто вы, но рейхсканцлер сказал, что вы есть заслуживать большого уважения, хотя и были на стороне наших врагов. В конце-концов, рейх, милостив к побежденным. Ну а коль скоро вы одной расы с нами — сам наш долг вернуть вас в лоно великой немецкой семьи!

Говорил эссман крайне странно. То начинал сыпать немецкими оборотами в русской речи ('вы есть'), то коверкал слова, то выдавал целые предложения построенные мало того что безупречно, так еще и с использованием довольно архаичных лексем.

— Кстати, позвольте представится, хауптштурмфюррер СС, Рихард Фон Циммерман. Ваша одежда, Ярослав, в шкафу, поднимайтесь, я сейчас пришлю прислуга. Она есть вас накормить и помочь привести себя в порядок. Душ — за этим гобеленом. Я вернусь через час и мы пойдем с вами на прогулка.

Глава 17

— На самом деле — мне очень нравятся русские. Да, это полуживотные. Но! Я же люблю свою овчарку. Больше того — я человек холостой, так что взял себе русскую наложницу, из числа своей прислуги. Ну, конечно я ее сперва стерелизовал...

Честно говоря, бравого служаку Циммермана очень хотелось прибить. Немец-перец-колбаса откровенно действовал мне на нервы. Впрочем, еще сильнее, мне на нервы действовал Новый Берлин....

...Экскурсия началась с того, что в комнату ко мне вошла пряча лицо девушка. Она молча поставила передо мною поднос сняла колпаки с тарелок, отошла к стене и встала наклонив голову и сложив руки. Естественно, что в таких условиях, кушать нормально я не смог. Поклевал пюре, отбивную, убрал все и начал выбираться из кровати. Как ни странно, моя железная рука мне особо не мешала. Немцы показали себя чудесниками биотехнологий.

Девушка все так же молча открыла передо мною дверь в ванную скрытую за гобеленом. Я не выдержал.

— Простите, вы говорите по русски?

Девушка вскинула на меня огромные испуганные глаза. В них стояли слезы.

— Простите господин. Мне запрещено говорить на моем собачьем языке. А языком господ я еще слишком плохо владею. — я поперхнулся.

— А зачем тебя вообще здесь держат?

— Я понравилась господину Рейнхарту — просто ответила девушка. — он взял меня сюда для своего удовольствия. Простите, господин, что заговорила с вами. — внезапно испугалась девушка — Не надо меня за это наказывать, пожалуйста.

Только тут я заметил у нее на шее ошейник из белого металла.

В душе я просто, молча, встал под поток ледяной воды и стоял так минут пять. Я не чувствовал температуры. Зато чувствовал острое желание 'убить немца'.

Когда я вышел из душа — Рихард меня уже ждал. Приготовленная мне одежда оказалась костюмом военного фасона, отдаленно напоминающим форму Рихарда. Как пояснил мне мой провожатый — это мундир ученного на службе Рейха. На нем обнаружились даже нашивки. Правда что они означают для меня оставалось тайной.

Мы прошли мимо поста на входе в здание, где меня проводили удивленным взглядом, так как я не ответил на 'зиг' вахтера, и оказались на улице.

Стояла ранняя осень. В сером воздухе города — кружились одинокие листья. Видмо улица, на которую мы вышли — была совсем молодой. По крайней мере — высоких деревьев на ней не было, хотя засажена она была вдоль вся.

— Добро пожаловать в Новый Берлин, друг мой! — с интонациями конферансье объявил мне фон Циммерман. — Этот город — символ мощи нашей Империи! В последние дни своего существования, совето-американские силы — смогли таки повторить достижение нашего, арийского гения, и скинули урановую бомбу на несколько наших городов. В числе них — оказался и Берлин. Старый Берлин. Там и тогда погиб и наш Первый Фюрер. В погребальном огне Атомного Пламени, вознесся он в Вальхаллу! Но оставил нам приемника, своего племянника, Второго Рейхсфюррера Рудольфа Гитлера. Великого вождя и достойного преемника! Под его руководством мы сокрушили последние островки сопротивления! Вот уже десять лет, как весь мир принадлежит великой Германии!

Мда, город впечатлял и подавлял. Огромные широкие и прямые как стрела проспекты, по которым неслись какие-то футуристические автомобили. Колоссальные здания, с вписанными в структуру и конструкцию скульптурами.

Готические шпили каких-то соборов или иных культовых сооружений.

И все это — МРАЧНОЕ. Наци — как будто создали рационалистичный и урбанизированный филиал ада на земле.

Почти на каждом шагу попадались рабы. Отличить их было легко. Ошейник на шее был у каждого. Рихард все показывал и показывал какие-то здания, скульптуры — пояснял. А я смотрел вокруг и приходил в ужас. Вот, на моих глазах толстый бюргер влепил в стенку мальчонку-раба, который нес за ним груду коробок из магазина и умудрился уронить одну. Толстяк повернулся и что было силы пнул ребенка. Мальчик впечатался в стенку. Естественно, что разлетелись и остальные коробки. Толстяк подошел к ребенку, который плакал держась за плечо, которым влетел в препятствие и методично отвесил еще один пинок, целясь в живот. Мальчишка едва успел прикрыться коленкой. Впрочем — менее болезненным от того что пришелся в коленку а не в живот удар не стал. Мальчонка совсем упал на землю держась уже за ногу. Толстяк занес руку.

Ударить он не успел. Железные пальцы моего протеза раньше даже чем я успел об этом подумать сомкнулись на руке толстяка. Я с радостью обнаружил, что протез заметно сильнее моей родной руки. По крайней мере раньше, 'рукопожатием' я кости ни кому не ломал.

Толстяк взвизгнул свиньей и резко развернулся. Увидев нос к носу офицера СС и некоего ученного Рейха, гражданский бюргер моментом заюлил.

Рихард, к моему удивлению, даже поддержал меня и прочитал толстяку целую лекцию. Насколько хватило моего школьного немецкого — речь шла о недопустимости порчи имущества, и более того, почти на грани ереси, Рихард заикнулся о том, что хотя рабы и животные, но тоже чувствуют боль, как собаки, к примеру. Поэтому — без особой нужды их нельзя наказывать. Толстяк изобразил, что он полностью проникся. Затем сам собрал большую часть накупленного (сколько смог унести в охапку одной рукой) и они вместе с русским (а то я не слышал как ребенок рыдал 'мама, мамочка') парнишкой лет десяти — пошли дальше. Ребенок заметно хромал, а толстяк берег правую, явно сломанную мною руку.

— Вы сильный и смелый человек, Яр, но вам стоит скрепить свое сердце и понять что это не ваш народ. Ваш народ — мы, истинные потомки древних ариев! Но право! Мне понравился ваш боевой дух и задор! Здесь рядом есть отличный ресторан, давайте зайдем в него!

Мы прошли еще полквартала и наткнулись на вход в помпезное заведение с идиотским, как мне показалось, названием 'süße Bierkrug'

— ...Поймите, Яр — расы людей разные. Одни — правят, другие — подчиняются. Мы — высшая раса. Мы и только мы решаем кто лучше а кто хуже. Только в наших руках власть. Русские же — дикий народ. Но мы их цивилизуем. Некоторые даже получают относительную свободу. У нас есть вполне приличные русские. Конечно им никогда не стать полноценными гражданами, но честным трудом — они могут заслужить право на жизнь без ошейника.

Работа делает свободным — разве это не прекрасный лозунг?

— Прекрасный. Есть еще один — Каждому свое. — моя черная ирония была явно лишней и осталась незамеченной..

— Разумеется! Видите — вы прекрасно способны оценить мудрость нашего. Нашего с вами народа!

— Знаете, Рихард, скажу вам честно, мне очень хочется вас сейчас убить.

— Это все гормоны, Яр! Расслабьтесь, сейчас мы вас вылечим.

К столу в это время, как раз подошла официантка. У меня отвисла челюсть. Это тоже была славянка, судя по всему украинка. Длинные светло-русые волосы, зеленые глаза с поволокой, точенная фигурка. И ошейник. А так же — одежда в стиле 'садо-мазо'. Если это вообще можно было назвать одеждой.

— Was bitte Sie, meine Herren? — спросила рабыня-официантка

— Bring mir einen Krug Bier. Und mein Freund — einen Krug Bier und sich selbst. — ответил Рихард крепко хлопая официантку по обтянутой черной коже пятой точке.

— Wie du willst, mein Gebieter — томно улыбнулась девушка и удалилась.

— Что это было, Рихард? — я честно говоря понял часть их диалога, но все еще отказывался поверить.

— Как что?! Сейчас нам принесут пива, а вам — еще и немножко удовольствия. Надолго мы, увы, пока что застрять не сможем — нас черед два часа ждут. А вот часик отдохнуть мы вполне в состоянии. Как раз пара кружек пива и хорошо вышколенная девушка для удовольствий! Департампент занятости населения восточных территорий — разработал целую программу по подгтовке соответствующего персонала. Дрессировке по этой программе — поддаются и самые тупые и упертые из славянок. А на выходе получается вот такая прелесть — Рихард кивнул на приближающуюся к нам официантку, несущую наше пиво и призывно покачивающую бедрами. Поставив пиво на стол, девушка уселась ко мне на колени, обвила шею руками и томно глядя мне в глаза прошептала

— Welche Freude möchte mein Meister jetzt zu bekommen?

Я почувствовал себя героем немецкой порнухи.

— Извини, милая, но так я точно ничего не хочу. Пробормотал я, аккуратно ссаживая с себя девушку. При первых звуках славянской речи — девушка вздрогнула как от удара. Затем впилась глазами мне в лицо. А спустя секунду — из глаз у нее покатились слезы.

Девушка поднялась, и покачнувшись, нетвердым шагом ушла куда-то в глубину помещения. Видимо приводить себя в порядок и готовится к новым клиентам.

— Знаете что, Рихард, — сказал я поднимаясь — пойдем-те ка на аудиенцию прямо сейчас. Не заходя больше ни куда. Если что — подожду в приемной.

Мы вышли на улицу. Был вечер, и низкое солнце создавало длинные тени. Город выглядел как застывшая Dance macabre. Ужасное место. И ужасный мир.

Где? В какой момент нами была допущена ошибка? Как мы могли проиграть войну и допустить такое? Сколько еще миллионов русских, украинских и белорусских девушек работают теперь проститутками в немецких кабаках? Скольких стерилизуют 'заботливые' хозяева? Сколько славянских детей ежедневно избивают?

Замок 'черного короля' — напоминал воплощенный в камне глюк Ганса Гигера. Чужие уже давно были на земле. И они даже не скрывались. Вот оно — их логово. А то, что эти чужие выглядели даже почти как люди.... Ну что же — бывают и такие шутки природы....

...Зал, в котором мы находились, был накрыт огромным куполом зеленоватого, цвета пивной бутылки стекла. Впрочем — может быть, это было и не стекло. В зал меня впустили, как ни странно одного. Рихард остался за дверью.

В дальнем конце зала — находился огромный трон. Сделанный, как мне показалось, из вулканического стекла, он скрывал в себе тщедушное старческое тельце и аппаратуру, которая поддерживала в этом тельце жизнь.

— Подойди ко мне — голос звучал гулко и абсолютно безжизненно. А главное — он исходил от странной человекообразной фигуры, казалось, вросшей в трон, а вовсе не от старика восседающего на нем.

Я подошел и внимательно всмотрелся в эту фигуру.

Это был человек, лишенный руки нижней части туловища. Примерно от диафрагмы — его туловище срасталось с троном сонмом труб и проводом. Лишенное растительности лицо — ничего не выражало. К лысому черепу, сверху подходил целый пучек проводов и трубок враставших в него. Одно из ушей ужасающего создания было накрыто медным колпаком, в котором угадывался динамик. Ко рту этого живого механизма был подведен микрофон.

Неожиданно для меня, это нечто распахнуло глаза. Абсолютно пустые, в которых не было ни единой эмоции.

— Ты любуешься на одно из моих любимых изобретений. Это мой синхропереводчик. Он когда-то как и ты ходил своими ногами, и обнимал руками своих выродков. У него был талант — он легко учил языки. Сейчас он знает их двенадцать.

Я вживил его в это кресло. Что бы он работал — я ввел электроды в его центры удовольствия. Когда он работает — он получает наслаждение. Ему уже ничего не надо. У него даже нет самосознания. Видишь — он повторяет все в точности как я говорю и синхронно со мной. Все что ты скажешь ему — он переведет мне.

Я должен признать, у вас, славян, попадаются иногда светлые умы — как видишь, я неплохо умею это использовать.

Тебе нравится мой мир?

Конечно ты не видел еще всего. Озера на месте Москвы, выжженных пустынь Урала, крымских латифундий. Ты не видел и плантаций США, где работают искаженные радиацией мутанты, выращивая нам новые лекарственные средства.

Этот мир — принадлежит нам! Нам! Потомкам арийцев! Великой германской нации!

— Нет. Мне не нравится твой мир. Он омерзителен. — на меня нахлынуло спокойствие.

— Значит ты примешь смерть удовлетворенным. А может, я даже оставлю тебя жить. Кто знает — быть может уже через пару лет ты будешь с восторгом воспринимать все вокруг. Мне уже доложили о каждом твоем шаге. Представь, через три — четыре года ты зайдешь в это кафе и закажешь себе ту официантку. По праву власти нашей расы. А может быть — вправить тебе мозги насильно?

Мы с тобой из одного времени. Ты помнишь как мою страну затравили жиды? Помнишь какому унижению подверглась Германия?

А знаешь, как все начиналось? Как все стало здесь таким, каким ты это видишь сейчас? Посмотри — вот она. Первая бомба. Я воссоздал ее! Я сделал ее снова. И знаешь, на ней можно хоть сейчас нажать вон ту, красную кнопку. И все взорвется.

Правее трона — действительно стоял постамент из того же, черного, вулканического стекла.

На нем — стояло странное устройство, больше всего напоминающее клубок сумасшедших осминогов. Из устройства — был высунут небольшой кронштейн, оканчивавшийся пультом с единственной красной кнопкой.

— Иногда — мне хочется нажать на нее. Я уже стар. Но потом я понимаю — без меня Империи придется тяжело. И все же я иногда завидую моему великому предку. Такого погребального костра как он — я уже, наверное, не удостоюсь....

Перед моими глазами пронеслось все что я видел. Все что осталось у меня позади. А затем я сделал прыжок. И упал на землю.

Моя собственная, стальная рука, вцепилась мне в горло, круша трахею.

От трона слышался счастливый, заливистый смех сумасшедшего диктатора.

— Неужели ты думал, что у тебя правда что-то получится? Нет, я понимаю, ты должен был попробовать. А я должен был тебя спровоцировать. Я, кстати, играл честно. Это настоящая бомба.

Сделай еще шаг, брат, она действительно настоящая. Я ВИДЕЛ как он ее собирал! — голос изменился. Похоже — сейчас говорил сам переводчик. Впервые за много лет сказавший слово от себя. И столько боли было в этом голосе, что я вскинул себя от пола, и уже слыша хруст собственных позвонков — падая, ударил по кнопке кулаком своей живой руки. Круша плексигласовую защиту и вдавливая кнопку в основание.

...И был Свет...

...— Твою мать! Ярослав! Пожалуйста! Родной! Неужели ты пришел в себя! Только не уходи! Только не покидай меня! Я не могу тебя потерять! — Свет резал глаза. Какой-то шум беспокоил сознание, а я все не мог его уловить. Вроде бы кто-то причитал, кто-то хлопнул дверью. Резкая боль от укола в руке....

А затем мир скачком приобрел резкозть и я увидел женщину в белом халате с красным крестом которая вынимала шприц из моей ЖИВОЙ левой руки, и Ксюшку, которая рыдала у меня на груди. Женщина, кстати, как две капли воды походила на ту украинку из моего.. Сна? Видения? Пророчества?

— Ну-Ну, не плач дівчинка, виживе твій солдатів. З коми-то він вже вийшов! А назад ми з тобою його не пустимо. — добродушно сказала тетя-доктор потрепав Ксюшку по волосам.

Я окинул палату ясным взором, нашу обычную палату, с зеленым потолком, с запахом хлорки, с открытым окном из которого доносился живой московский шум и многоголосая наша речь, звонки трамваев и запах мокрой листвы. Остановил взгляд на лице моей невесты, пробормотал, потому что на большее пока не хватало сил 'Я люблю тебя, мое солнышко' и заснул. На сей раз обычным, хорошим и крепким сном выздоравливающего человека!