|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
С ума сойти.
Вот как это?!
Дальше праздник прошел как-то скомканно. По крайней мере, для меня. Нет, я все помню: и как выступали парни с резьбой по дереву — телекинезом, конечно. И как три старушки, одуванчики божьи, показали настоящее шоу — одна творила статуи из какого-то странного материала, вторая их двигала, типа оживляла, а третья — кидалась в них файерами. И как семь дам — тех самых, из квартала Веселых прачек — жизнерадостно и задорно спели, причем вполне приличную песню, а вот выступающие после них пятеро дедов возраста "это не песок сыплется, это порох в пороховницах!" — как раз весьма неприличную...
Не помню, правда, кому больше аплодировали зрители, но "прачкам", в отличие от дедов, первым призом достались все-таки не подзатыльники. А за одним из бойких дедушек потом долго гонялась жена с метелкой наперевес, "шоб внуков плохому не учил, охальник!"
Потом, помнится, девушки танцевали... обычный танец, местный, с лентами. Только в воздухе. Красиво вышло.
Я помню это, просто думал в тот момент не об этом. Все мысли были только о девчонках-драконках...
После того, как Янка нас встретила, мягко говоря, не в прежнем виде, после превращения Тари в дракона прямо на поле боя было, в общем-то понятно, что стать драконом может в принципе каждый из новых магов. Но чтоб вот так сразу пятеро и так легко...
Помню и наше собственное выступление. Я вызывал туман, облака и дождик, который весело гонялся по площади за специально зачарованной статуэткой бельчонка. Время от времени бельчонок делал вид, что сейчас спрячется на ком-то из зрителей, и дождевое облачко тут же на его живое укрытие нацеливалось. Объекты верещали и хохотали, бельчонок тут же улепетывал в новом направлении... Потом Терхо вызывал струю воду, а я ее морозил на лету. Фигуры получались — описать невозможно!
Славка, в полном соответствии с драконьей спецификацией, творил радуги и выплавлял статую из заранее приготовленной гранитной глыбы. Номер, конечно, простенький (ну серьезно, что можно наработать за пару дней?), но когда подключились драконы и принялись катать желающих под радугами... Здесь, как и у нас, была примета: пройдешь, мол, под радугой, и счастье придет в твою жизнь надолго. Так что энтузиазм зашкаливал.
Зрелище было феерическое — семицветная красота над головами, да переливающаяся, да в черном небе среди тысяч звезд, да не одна! Серебристые драконы, которые под этими радугами проплывают. А уж когда они еще и двигаться начали...
Честное слово, я думал, праздник на том и кончится — по причине массового самооглушения граждан собственными восторженными воплями.
Счастья — так всем, верно? Пусть никто не уйдет обиженным!
Над площадью проплыло десятка полтора семицветных полотнищ.
Всем хватило.
А потом дело как раз дошло до статуи.
С выплавкой камня у Славки пока было не очень, в смысле, с точностью движений — у настоящего опытного дракона получается таким образом из камня тонкую цепочку выплавить. Но то у опытного, а тренировки моему напарнику не хватало. Зато у него все в порядке было с талантом и воображением. Ну, и аккуратность его тоже кстати пришлась.
Он плавил, я и маг из Руки, Вида, страховали. Чтоб сам не обжегся, чтобы брызгами никого не зацепило. Все-таки рискованный номер...
Но все получилось.
Медленно-медленно из камня проступила человеческая фигура... парень в накинутой на плечи куртке. Он стоял, чуть повернувшись вправо и будто протягивая кому-то руку. Хотя почему — "будто". Правда, протягивал. А вот и "кто-то"!
..она немного напоминала Русалочку — симпатичная девчонка сидела на камне, подобрав ноги, и улыбалась. Чуть растрепанная челка, коса на плече, плетеная по-местному — из пяти прядей. Слегка склоненная головка, лукаво-виноватая улыбка. Такая живая девчонка! Совсем настоящая!
Ей неудобно на камне, она влезла на секундочку и сейчас спустится, только помощь нужна, парень ведь ей поможет, правда? Вот что было в ее улыбке и в этой руке ладошкой вверх...
Их пальцы вот-вот соприкоснутся...
Вот-вот!
..никогда...
— Тим! Парни, это ж Тим!
— И Тина...
На этот раз аплодисментов не было.
Площадь понемногу затихала. Молчали те, кто стоял ближе к сцене, и, привлеченные этой нарастающей тишью, на площадь выходили даже те, кто смысл праздника видел только в выпивке-закуске, а потому проводил его в стенах трактира. Выходили и тоже замолкали.
И стихла музыка...
Славка устало опустил руки и повернулся — и словно окунулся в это озеро молчания и внимательных глаз.
Не так уж они были и похожи, его статуи и та пара влюбленных, что первыми попали под штурм. У Славки пока не получалось передать схожесть лиц. Но люди их узнали... весь вопрос в том, что они будут делать теперь.
Людям не очень-то нравится, если в разгар веселья им напоминают о печальном. И неважно, что это получилось случайно. Краем глаза я заметил, как привстала на своем балконе Ирина Архиповна...
А потом послышался чей-то всхлип — было так тихо, что и этот звук был слышен — и на сцену прямо перед камнем-статуями упал какой-то предмет. Мгновенно шагнули-материализовались на сцене дежурные вельхо с присобранными по-боевому рукавами. Предмет накрыли было сферой, но Славка качнул головой, наклонился и взял в руки... букет.
Букет вечнозеленых веточек, которые здесь часто использовали вместо цветов.
Ох ты ж... здорово же здешние места мне нервы потрепали — потому что сейчас, при виде букетика веток мне показалось, что с сердца не даже не камень упал, а целый внедорожник! Какой-нибудь "Тойота Мега", не иначе... да еще бронированный. Не знаю, кто там кинул этот букетик, но если выясню — за мной должок. Наш человек.
— Тина...
— Как живая...
— И Тим.
— Молоденькие какие... счастливые...
— Да возрадуются им боги...
Напарник посмотрел на толпу — и положил букет перед новым памятником.
И тут, наконец, зазвучали аплодисменты.
Интерлюдия.
Некоторые дежурства и работы в сотнях разыгрывали "на камушки". Например, обновление Знаков на узлах городской канализации. Или вот это.
Жуткое место, не оставь Пятеро благословением!
С одной стороны — кладбище. Как ни старались вельхо, а назвать по-другому это жуткое поле, где торчали припорошенные свежим снежком статуи, не получалось. Нелепые позы и перепуганные лица с разинутыми ртами и слепыми глазами, навеки смотрящими в никуда, навевали тоску и оторопь. Ни скрыть их мороком, ни перенести в другое место не получалось, а уничтожать начальство запретило. Мол, Высшие это еще не изучали. Когда изучат? А кто их знает, у Высших и так дел полно, сидите и мяукайте. Ну да, не начальникам же сидеть тут и пялиться в эти слепые каменные гляделки!
Оставалось смотреть в другую сторону.
Только вот она тоже не радовала.
Мертвый город видно не было, то есть ни развалин, ни остатков улиц почти не разглядеть, но вид и без того был жуткий. Сначала эти чудовищно перекореженные деревья и кусты, ожившая земля, а дальше и вовсе кошмар.
Чернота над бывшим городом была... живой. Улицы — мертвые, а темнота — живая, шевелящаяся. Над слабо различимыми остатками городских стен безостановочно мельтешили черные клубящиеся тучи и вихри. Но это бы еще ничего, как и частые багровые вспышки. А вот остальное... бойцов не оставляла мысль, что темнота на них смотрит. Голодно, хищно, жадно. И придвигается — понемногу, стоит только отвернуться.
Жуть.
Бойцы пробовали не смотреть на город, отвлечься строго запрещенными азартными играми, починкой одежды-снаряжения, выплетанием Знаков, ловлей "падальщиков", да хоть чем!
Не помогало.
Знаки в этом диком месте искажались (да так, что безобидная лечилка прожгла одному из бойцов штаны), игра на все немногие мало-мальски ценные вещички провоцировали стычки и ссоры, записи бесили, починка была не бесконечной. "Падальщиков" — придурков из отбросов и изгнанников, промышлявших грабежом брошенных строений и ловлей всякой дряни в отпечатках — попадалось на удивление немного. И понятное дело, почему. Падальщики — они, конечно, придурки, да ведь не полные идиоты! Лезть в такой отпечаток, на смерти тысяч — это только полный отчаянный сможет, которому вообще мозги напрочь отшибло.
Оставалось напиваться, но чем? Ничего подходящего в брошенных домах деревенских жителей не нашлось, то, что бойцы прихватили с собой, быстро кончилось. В одном из сараев нашлось пару закромов ячменя. Один из бойцов приладился печь из него лепешки и варить что-то, напоминающее пиво. Тем и спасались.
Сегодня день не задался с утра. Может, из-за усталости, а может, из-за вчерашнего пойла, которого в кои-то веки всем хватило. Но уже с утра небо было гнусно-голубым, воздух отвратным, каменные пугала щерились как-то особенно погано, а мертвый город выглядел так, что хотелось только одного — драпать от этого как можно скорей и дальше. Только как, если здесь даже в Шаг не уйдешь? Перекорежит Знак — и живым из Шага уже не выйдешь. Да и куда? Нойта-вельхо везде найдет, и тогда прощайся с надеждой на ранг повыше, на разрешение жениться. Тоска. Даже компанию долгожданных падальщиков, приперевшихся наконец в робкой надежде пограбить хоть что-то, гонять не хотелось. Шло б оно все...
Командир тоскливо покосился на ставшие почти родными глиняные горшки. Брага там была, но сегодняшняя порция должна была дозреть не раньше чем после полудня. А до обозначенного времени пить бесполезно, проверено: и не заберет как надо, и похмелье потом такое, что утопиться мечтаешь.
Тоска, тоска. Когда их уже сменят?
Краем глаза он засек, что падальщики таки набрались наглости. Один из них стал бочком-тишком придвигаться, не иначе договориться предложит. Да пусть их в самом деле! Туда вельхо под настроение могли хоть кого пропустить, в Заветах Пятерых не было кары допустившим самоубийство единоверцев. Вот обратно — были варианты. Выжившие падальщики порой тащили ценные вещички, и тут уже все зависело от совести дежурных. А командир в последнюю пятиху этой самой совести в себе не обнаруживал. Пускай себе топают, если хотят, пускай волокут, может...
И тут оно рвануло.
Сначала было движение — бесконечное, выматывающее нервы перемещение живой тьмы, хаотичное и отвратное, вдруг замерло на краткий миг... и вскинулось приливной волной. Черная волна прокатилась вперед, почти захлестнув полосу снега между городом и лагерем, вскипела и, словно испугавшись, застыла шагах в двухстах...
Потом пришел звук. Не грохот, нет.
Шипение. Ядовитое шипение, от которого сердце командира оборвалось куда-то в пропасть. Казалось, вот она, вот, совсем близко — ядовитая гадина, способная заглотить вельхо целиком, ломая кости и сдирая кожу, и потом переваривать живым, долго-долго, вечность...
И тьма снова потянулась вперед — уже не волной, а щупальцами, вкрадчиво, целеустремленно... словно видя, где люди...
Нервы вельхо не выдержали, они бросились бежать. Драконий клык с ними всеми: и с начальством с его указаниями, и с рангом, и возможной добычей!
К дракону все.
Никогда в жизни, ни за что... они не полезут больше в этот ужас!
Город Тахко. Макс
Вот такой получился праздник. С песнями и танцами. С вкусной едой и варенкой. С розыгрышами и конкурсами на все возрасты. С веселыми шутками и щекочущей горло горчинкой. С ожидаемыми подарками и неожиданными сюрпризами. Одни девицы-драконки чего стоят! С драконятами, которые напробовавшись вкуснятины и налюбовавшись на веселившихся людей, а главное, на преобразившегося Риника, получив подарки и возможность первый раз в жизни пролететь под радугой, были просто счастливы. С фокусами Ритхи, которая неожиданно призналась, что ей нравится один хороший дракон и не могли бы мы со Славкой, как хорошие братики, потихонечку расспросить его, как этому самому дракону нравится она? А когда офонаревшие "братики" интересуются личностью этого несчас... в смысле того, кому так повезло, наша сестричка застенчиво тыкает в сторону Тари (бедняга, мало ему было Горькой пустыни!). Праздник с радугами в звездном небе!
С нежданным памятником...
Хороший праздник.
Людям понравилось.
А теперь начинаем работать!
Завтра...
Слышишь, Иррей? Завтра я иду тебя искать... Держись.
Разбудили меня голоса под окном:
— Как они убегали!!! Залюбуешься!
— Убегали? От страха про Шаг забыли, что ли?
— Да боятся они Шага, Рука там искажения какие-то наложила, Знаки срабатывают неправильно, если доступ не знаешь...
— Ой, не могу... интересно, они там статуи не свалили с перепугу?
Парни расхохотались. Дежурные с периметра, наверное. Там всегда кто-то дежурит, это наши "ответственные за спецэффекты". Их дело — следить за иллюзией отпечатка и реагировать, если случатся перебои или наши дорогие гости чего-то вытворить вздумают.
Видать надумали. И удрапали, роняя тапки. А дежурные притопали с отчетом.
Я потянулся и глянул в заиндевевшее окошечко. Светло. Это сколько же времени, интересно? Я не сова, просыпаюсь рано, но вчера... то есть сегодня уже... праздник закончился поздновато. Я глянул на соседнюю кровать — Славки не было. Упорхнул уже, жаворонок.
Ничего его не берет. В любую погоду и в любом виде — подхватится и работать-трудиться! Как он с таким деятельным характером в инвалидном кресле сидел? Жуть.
А мне немножко поваляться в кровати в радость. Хоть десять минут никуда не спешить, не бежать, а полежать, заложив руки за голову и подумать... повспоминать вчерашний праздник... планы на день построить...
...Риника в полночь еле домой упихали. Сначала не хотел на праздник идти, потом с праздника было не утащить...
...Тари, дракона нашего нечаянного, все-таки удалось упихать в угол и под варенку выспросить его мнение о драконах вообще и о мысли иметь такое в супругах в частности. Бывший ссыльный сначала офонарел, а потом погрузился в раздумья. Ну, если сразу не удрал, то перспективы у Ритхи не такие уж плохие. Кстати, потом рядом с нашей сестричкой на башне нарисовался какой-то левый дракон. Если мне, конечно, не примерещилось.
...Бабушка наша отожгла. Фокстрот станцевала. Старый-старый, Славка сказал, что он называется "Брызги шампанского". Местные балдели в полном составе. Нет, все скромно было, даже не сомневайтесь. Просто... ну, сами понимаете. Как она Пало-то припрягла? Хотя не-дедушка недовольным не выглядел.
...Девчонки мои постарались. Ну те, из тестовых групп. Товар засветили по полной, да с таким успехом! Завтра... то есть уже сегодня, местные красотки нам дверь сломают, лишь бы добыть себе такое же. Значит, линейка товаров опять подросла. Отлично!
...Вида мне попался. Можно сказать, в глаза бросился. Стоит, как айсберг мерзлый в море, и с такой тоской смотрит — меня прямо до пяток пробрало. Я привык уже, что у него из всех чувств только злость осталось, остальное вымерзло напрочь. А тут...
На драконов он смотрел. На тех девчонок, которые летали в ночном небе... он ведь так никогда не сможет. Зароки не дадут. Выдумать ему воздушный шар, что ли?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
