Техносеть

-Так, значит, ты был техножрецом на своем корабле? — взгляд глубоко посаженных глаз тяжело было выдерживать. Я собрался с духом и произнес на ломаном имперском готике:

— Да, Лорд-командир, я был техником, — именно так меня и просили его называть — Лорд-командир. — Я обслуживал истребители и посадочную палубу.

— Ты чистый человек, апотекарий это подтвердил, без мутаций и влияния варпа. Ты когда-нибудь путешествовал в варпе?

— Один раз, Лорд-командир, — я не солгал, я действительно пережил этот давящий на психику ужас всего один раз. По обрывкам разговоров, услышанных от окружающих, я понял, что я единственный, кто пережил эту встречу. Почему? Не знаю, и не хочу узнавать.

— Твой корабль очень странный. Рядом нет ни одной звезды, а у вас нет пустотных щитов. Как вы сюда попали, как добрались сюда? Вы что, решились на полет в варпе без щитов?

— Нас словно затянуло в воронку энергии и разрядов посреди пустоты. Это все, что я видел, Лорд— командир. Потом был ужас и я отключился. Очнулся, уже когда корабль дрейфовал, а вы высаживались на него.

— Похоже на прорыв варп-шторма. Значит, вы попали в один из них, а шторма ещё более коварны, чем сам варп. Вы могли путешествовать столетия, или вас могло выбросить за миллион световых лет. То, что ты выжил, или невероятная удача, или чей-то умысел, — высокий лоб склонился вниз, закрыв эти ужасные глаза, и человек надолго задумался, постукивая перьевой ручкой по широкому листу бумаги.

— Я не могу обвинить тебя в чем либо. Люди выживали в варпе и без помощи хаоса, такое возможно. Иногда их защищала чистая вера и возможно ты один из них. В какого бога ты веришь?

Я не знал, что на это ответить. Попытаюсь солгать, чтобы ·ответить правильно?, и Лорд-командир почувствует ложь. Отвечу честно: — Я не верю в бога или в богов. Но я допускаю их существование. Этот ответ явно не понравился допрашивающему. Огромная человеческая фигура оперлась руками на стол и встала. О врата, человек ли это вообще?! Выше двух с половиной метров, толщина запястий больше чем мое бедро. Не стоило злить это существо. Впрочем, ложь разозлила бы его гораздо сильней, да и отступать уже было поздно. Гора мышц обошла стол и гремя металлическими ботинками приблизилась вплотную. Слабое освещение в этой каюте давало свободу множеству теней и я только вблизи рассмотрел, что вся нижняя половина туловища у Лорда-командира полностью закована в металл. Тонкие едва различимы сочленения, идеально подогнанные друг к другу, скользили абсолютно бесшумно. Интересно — это броня или протезы? Похоже мой незаданный вопрос отразился у меня на лице, потому как глыбоподобная, казалось, совершенно бесчувственная маска, неожиданная ухмыльнулась и отвернулась в сторону круглого иллюминатора на стене.

— Оторвало в бою с одной тупоголовой, но очень живучей тварью. Если что, эти мне нравятся больше. Ты интересен своей историей, своей тайной. Твой корабль оснащен оружием древних. Жрецы уже сняли его, оно серьезно усилит орден. Скажи, в твоем мире есть ещё подобное оружие?

— Есть, Лорд-командир, — я усилием воли посмотрел ему прямо в глаза, высоко задрав голову. — Но я не знаю, где мой дом, — такая формулировка показалась мне и честной, и самой безопасной.

— Значит ты техножрец. В обмен на жизнь и довольствие ты поможешь разобраться в ваших коммуникационных и управляющих машинах. Мой первый жрец, хоть и не хотя, признал неудачу. А до ближайшего мира-кузницы мы будем добираться больше года.

— Спасибо за милосердие, Лорд-командир. Я сделаю все, что в моих силах.

— Иди, тебя отведут в келью. У нас хватает свободных, — огромный человек вновь сумел проявить человечность, грустно улыбнувшись. Сцепив за спиной руки в замок, он прогрохотал по палубе к иллюминатору и его контуры совсем пропали из виду, потонув в тенях и черноте космоса.

Удивительно легко открыв и закрыв бронированную дверь, толщиной в метр, я сразу попал под назойливый эскорт еще одного гиганта в массивных доспехах.

— Капитан Андреос, рад видеть, что с вами все в порядке после взрыва, — я прекрасно помню, как этот ходячий танк, пролетев пол палубы, врезался в стену и сполз вниз. Честно, даже не знал, что оборонительные турели могут взрываться. Да еще так круто. В базе знаний ·обслуживание транспортов и носителей третьего ранга? не было и намека на это. В теории, в турелях была автономная химическая батарея, но чему в ней взрываться, ума не приложу. Зато теперь я знаю, что ее не стоит пытаться выдрать голыми руками в отместку за десяток царапин на этой серебристой отполированной броне.

— Из меня не так-то легко выбить дух, Сайкус. А вот техножрецу Изекию оторвало кистевой манипулятор. Он много и грязно ругался, — капитан провел рукой перед собой в каком-то замысловатом жесте, словно ограждая себя от недостойных слов.

— Лорд-командир принял меня и не выкинул в космос, как грозился Изекий. Теперь я должен вам помогать в потрошении моего корабля.

— Ордену нужно твое оружие, Сайкус, мы очень далеко от Империума, и нас несколько раз хорошо потрепали. Корабль не в лучшем состоянии.

— Вам хотя бы известно, куда лететь, чтобы вернуться в этот ваш Империум, — досада в голосе была слишком заметной и капитан неодобрительно посмотрел в мою сторону. Затем его глаза смягчились и широкая ладонь легла мне на плечо, придавив немалым весом.

— Тебе, Сайкус, невероятно повезло выжить в варпе. Думай об этом и о том, чем ты можешь быть полезен ордену. Нахлебников у нас не терпят. А теперь идём, кельи жрецов далеко, на другом конце корабля.

Так мы и шли — гигант в броне и с двухметровым мечом за спиной, и обычный человек в грязном комбинезоне техника с номером 3-27 на груди. Третий ранг, двадцать седьмой специалист. Вся инженерная служба тяжелого носителя Рогирон, принадлежавшего корпорации Кушон носила подобные номера. Я был середняком, далеко не первым и далеко не последним. Зато теперь стало понятно, что я был самым везучим из экипажа корабля. Я видел, что стало с некоторыми моими товарищами: окровавленные перекрученные тела без лиц, которые только по номерам то и можно было опознать. Большинство же людей просто пропало, некоторые оставили черные пятна гари на палубах. В одном из коридоров я увидел торчащие прямо из палубы застывшие в металле человеческие руки без туловища. Никогда это не забуду. Я мог стереть воспоминания из нейросети, но не из собственной головы. Сейчас же вокруг было так много интересного, что ужасы моего корабля затерлись свежими впечатлениями. Сказать, что убранство корабля-монастыря ордена чистого гнева отличалось от привычного, значит, ничего не сказать. Например, сейчас мы шли через широкий, похоже, что центральный коридор, и на стенах висели подсвечники. Подсвечники! С самыми настоящими свечами, коптящими стены и высокий сводчатый потолок. Электрическое освещение тоже присутствовало, по центру свода шла светящаяся труба, но она была такой тусклой, словно нарочно, что ее света ни на что не хватало. Навстречу все чаще стали попадаться люди в балахонах, в странных очках и дыхательных масках. Когда я пригляделся, я понял, что это вовсе не очки, а искусственные глаза, а маски не закрывают нос и рот, а являются ими изначально. Техножрецы. Мы приближались к кельям. Кто в здравом уме может на такое согласиться? Уродовать себя для более эффективной работы? Мою нейросеть хотя бы не видно.

— Капитан, почему они такие?

— Это их путь веры. Они служат богу-машине и хотят быть похожим на него. Лично я считаю это культом, — мне послышалось, или я услышал неодобрение. Надо это запомнить.

Широкий прямой коридор сменился узким и ветвящимся. Десятки жрецов спешили по своим делам или возвращались с долгой смены, сгорбившись от усталости. Похоже, что работы на этом гигантском корабле хватало. Громыхающий конвоир остановился, увидев кого-то знакомого и нужного, и приветственно поднял руку. Один из жрецов, для меня совершенно неотличимый от других, вышел из темного угла и проковылял к нам. Одна из его ног была похоже на птичью, с тонкой металлической костью и широко расставленными когтями вместо ступни. Подойдя к капитану, техножрец поклонился и из-под капюшона посыпались длинные черные волосы. Только тут я обратил внимание на характерную особенность женского тела, плотно закрытую и стянутую грубой тканью и ремнями. Пока что мне попадались только мужчины жрецы. Наверно она или редкость, или и вовсе исключение. Если она достанется мне в качестве начальника, то я только за. Лично мне с женщинами всегда было гораздо легче найти общий язык, чем с моими коллегами по полу. Особенно если женщины разбирались в технике. А вот рассмотреть, красивая ли она, не вышло. Лицо было полностью закрыто гротескной высокотехнологичной маской с зелёными огоньками камер вместо глаз, а на месте рта красовалась сеточка, закрывающая простой динамик. Именно из него и потекла странно роботизированная, но при этом не лишенная женского очарования речь.

— Капитан Андреос, я ждала вас. Первый жрец приказал мне заняться... новеньким, — ее псевдо глаза молниеносно пробежались с жужжащим звуком по моей фигуре снизу вверх. Какую оценку и по какой шкале я заслужил, она не сказала. Я надеюсь, удовлетворительную.

— Лиска Рихтер, знакомься — это Сайкус Тай. Предупреждаю тебя, Сайкус, пока ты заслужил лишь минимальное доверие. За тобой все время будут следить, так что не наделай глупостей. Но Лиска, если что, лично я ему верю.

Проводив взглядом развернувшегося и ушедшего в обратном направлении капитана, мы вновь встретились глазами. Я молча смотрел в эти холодные и безжизненные огоньки, ожидая дальнейшего развития событий.

— Идем, я покажу тебе твою келью, — краткость пока не позволяла понять ее отношение ко мне, или хотя бы первое впечатление. Хорошо, будем строить из себя умных и задумчивых по аналогии. Говорят, лучший способ понравиться человеку, это стать его зеркалом. Хотя, от человеческого в некоторых из этих существ почти ничего не осталось. И они действительно стали походить на божество своего культа. Клацая птичьей ногой по исцарапанной многочисленными протезами палубе, Лиска шла чуть впереди. Каждый шаг давался ей с заметным трудом, словно металлическая нога — это лишь вершина айсберга тяжёлых внутренних повреждений.

Я лишь покачал головой. Они все здесь инвалиды войны. Даже эта девчонка, которой место перед голопроектором с модными показами, разорвана пополам в каком-то страшном сражении. Мимо проходили другие жрецы. Некоторые были с руками и ногами, но с механическим лицом, у других были длинные щупальца-манипуляторы, торчащие из спины. Я уже почти перестал удивляться разным уродствам, пока мимо не проехало совсем уж жуткое и, отчасти, убогое существо. Я проводил его взглядом: вместо нижней половины тела была колесная платформа, верхняя же вроде как принадлежала очень худому человеку с крюками вместо рук и вспухшей из-за множества инородных устройств головой.

— Это сервитор, их используют на самых простых или самых физически тяжелых работах.

— Но как кто-то мог согласиться на такое? — в неподдельном отвращении спросил я.

— А его никто не спрашивал. Это преступник и так он был наказан, — голос из динамика не содержал эмоций. Не сказать, что мне стало легче, но жалости к этому существу поубавилось. Но тут же возник другой, вдруг ставший очень насущным, вопрос: — Так наказывают всех ваших преступников? И за какие преступления? Неповиновение из-за разности культур туда входит?

— Только если ты совершишь серьезное злодеяние в отношение адептус механикус. Орден обычно просто казнит, но мы не одобряем подобной расточительности. И если так тебе будет спокойней, то его разум мертв. Он выполняет только простые команды. Мы не издеваемся над личностью, пусть и ущербной.

— Понятно, — только и смог ответить я. Да уж, успокоила. Но Лиска была предельно серьезной и не отреагировала на мою попытку пошутить.

— Мы почти пришли. Твоя келья будет в конце шестьдесят второго коридора семнадцатой палубы. Запомни это.

— Уж постараюсь, — демонстративно я покрутил головой. Про нейросеть я им не сказал. Да уж, это был поистине огромный космический корабль. Казалось, что мы идем по длинным подземным тоннелям, спускаемся по лестницам и открываем переборки на какой-нибудь кислородной планете. Последние пару поворотов навстречу нам никто не попался. Эта часть корабля пустовала, как и говорил Лорд-командир.

— Лиска, я могу вас так называть?

— Можешь.

— Лиска, сколько жрецов на корабле? — еще наверху, несколькими палубами выше и ближе к геометрическому центру, мимо нас прошло не меньше сотни человек.

— Жрецов около двух тысяч, еще десять тысяч техников из гвардии, и четыреста сервиторов.

— А нас в инженерном было всего сорок человек, — после долгой паузы сказал я. — И тридцать пять ремонтных дроидов. И мы ещё считались тяжёлым, экипажа-ёмким классом.

— Дроиды, что это?

— Это управляемые или искином, или человеком роботы. У нас были ремонтные, у военных это обычно игрушки с пушками. Надо их, кстати, поискать по кораблю. Они должны были уцелеть, — я вдруг подумал, что вся техника осталась не тронутой. Варп действовал на предметы как-то избирательно. Варп... Как бы не хотелось быть подальше от этого слова, но нужно выяснить, что это. Но позже. Похоже, что мы пришли.

— Открывается электронным ключом. Держи. Один будет у тебя, один у меня. Я живу напротив, но беспокоить меня можно только по очень веским причинам. Если понадобишься ты, мы сами за тобой придем. Покидать келью кроме как в столовую тебе запрещено. Где она, я покажу тебе через час. Пока что располагайся.

Вот и все. Успев заметить, что в кельи Лиски много свечей и свитков бумаги, я уставился на закрывшийся люк. Значит, пока-что я вроде как и свободен, и заперт. Другого сложно было ожидать, но я всё-таки ожидал. Развернувшись, я повертел в руках карточку с нечитаемыми обозначениями. Если язык я выучил сносно и быстро, благодаря преимуществу некоторых особенностей нейросети, то с письменностью это не работало. Большая проблема, первая из многих. Рядом с дверью на гладкой стене обнаружилась щель, куда я и воткнул ключ. Внутри что-то основательно сдвинулось и вход в мой личный бункер был открыт. Почему бункер? Потому что всё на это летающем, почти монолитном куске стали, титана, и Врата знают, чего ещё, всё было толщиной от десяти сантиметров. Например, представший сразу на входе моему взгляду стол. И он ещё был листиком бумаги по сравнению со стеной, куда ушли три стержня замка, каждый как моя рука. Или здесь при штурме на каждом углу взрывают тактический ядерный заряд, или те, кто может попытаться захватить корабль не считают защиту хоть на сантиметр тоньше серьёзной преградой.

Келья была простой. Больше слов, описывающих её, у меня не нашлось. Квадратный стол, за которым можно чуть что укрыться, если дверь больше не защищает. Слева вдоль стены откидная койка с не снимаемым мягким покрытием. Сразу за ней узкий проход куда-то влево в темноту. Справа на стене несколько сдвижных дверец, за которыми обнаружились пустые полки и крючки. На против же входа был слегка выпуклый экран из стекла и длинная клавиатура под ним. Ну хоть что-то электронно-показывающее, подумал я. А то я уж решил, что у них тут только бумага в ходу. Повертевшись еще пару минут, я нашёл вездесущие подсвечники, которые перестали казаться такими уж глупыми при наличии всего лишь одного тусклого желтого плафона на потолке. Там же, над экраном висел маленький портрет кого-то значительного, с длинными чёрными волосами в золотом венце. Наверно, это и есть Император. Внушает, если присмотреться. Завернув за угол, я прошёл коротким коридорчиком, который заканчивался совмещённой уборной с душем и стандартным, привычным мне унитазом. Некоторые изобретения вечны и одинаковы везде. Между уборной и келью был закуток, похожий на ремонтную мастерскую. Несколько станков, инструменты на стенах и в ящике, даже какие-то шприцы и скальпели. Вспомнив основное хобби техножрецов, я перестал удивляться. Вернувшись к койке и столу, я сделал вывод, что если тут кто-то и жил раньше, то все его следы были тщательно убраны. Всё было чистым и безжизненным. Нигде не было царапин, каких-то сколов, дырок на покрытии койки или покосившейся полки. Вкупе со стальными серыми стенами, потолком и полом, отливающими какой-то болотной зеленью, келья сразу настраивала на самоубийство. Если мне предстоит здесь жить, нужно срочно добавить хоть капельку разнообразия в окружающее. Найдя в одном из шкафов целую стопку свечей и простую зажигалку, я утыкал ими все доступные места. Сразу стало светлей и веселей. Огоньки колыхались от ветерка, который создавали решётки внизу стен. Вентиляция, причём довольно мощная. Согнувшись и прислонившись ухом к одной из решёток, я расслышал ритмичное гудение каких-то, явно больших лопастей.

Ну что ж. Ты жив, ты цел, ты пока-что в безопасности. Я лёг на койку и расслабился. Закрыл глаза и сделал привычное мысленное усилие. Темнота расцвела желтой технической таблицей, проецируемой прямо в мозг. Тестирование завершено, сообщала надпись в центре. Хорошо. Развернув лог я вчитался в строчки результатов. Нейросеть Техник 4М — функционирование штатное. Индекс интеллекта — 192. Индекс реакции — 74. Индекс здоровья — 83% от оптимального. Хм. В прошлый раз, когда я проводил полное тестирование, месяца два назад, было 88%. Что-то всё же сломалось у меня, пока я был в варпе. Что же именно? Нейросеть указывала лишь на общее истощение и усталость. Конкретных указаний, что лечить, не было. Так, ладно. Что там дальше. Хранилище заполнено на 60%. За последних два дня добавилось пятьдесят часов видеозаписей. Как только я очнулся посреди посадочной палубы на вымершем Рогироне, я тут же включил запись. Рассчитывал, что это будет полезно следователям из корпорации, но теперь это хотя бы будет полезно мне самому. Загрузив видео поток, я ускорил его и стал прокручивать события этих двух дней. Самые страшные часы в моей жизни, если честно, поэтому их надо осмыслить и не позволить им осесть в подсознании смутными образами, из-за которых я буду потом всю жизнь просыпаться в холодном поту.

Пропустив первые минуты бесцельного шатания по палубе вокруг закреплённых Разоров — истребителей пятого поколения, я замедлил съёмку на первом обнаруженном мной трупе. До этого единственное, что вызывало у меня тревогу, были закрытые защитные створки стартового проёма и полное отсутствие людей в обычно шумной и суетящейся части корабля. Яркое освещение палубы позволило в деталях рассмотреть мёртвого бедолагу. Ноги были жутко скручены одна вокруг другой, туловище тоже сделало неестественный оборот, рук не было и лица не было. И нет, их не оторвало. Их просто не было, словно они и не должны существовать на этом теле. А вот уши были, и из них на палубу натекла приличная лужа пузырящейся крови. Она не свернулась в корку, а продолжала пузыриться как от какой-то химической реакции. Затем были ещё два трупа, аналогичные первому. Затем я наконец очнулся от ступора и решил связаться с искином. Тот выдал поток бессвязной ерунды, чуть не перегрузив мой приёмный буфер. Стационарные экраны показывали загрузочные картинки, словно искин начал перезагрузку, но так и не закончил, зависнув на пол пути. Тогда я решил покинуть взлётную палубу и поискать хоть кого-то в жилых отсеках, или в ремонтных мастерских или на мостике. Да где угодно. В первом же коридоре я встретил торчащие металлические руки. Я осторожно обошёл их по кругу, и даже потрогал, надеясь, что это оптический обман. Но нет, это был металл корпуса, обволокший чьи-то конечности. Совершенно не понимая, что происходит я со страху побежал в каюты экипажа. Там я никого не нашёл, а вот в мастерских были пятна гари и тени на стенах. Человеческие тени. Это доконало меня окончательно. Неизвестность пугает страшнее всего. Я носился по коридорам в настоящей панике. Я никогда раньше такого не испытывал. Всё это было одним реальным кошмаром. Ужас вывел меня к внешним обзорным площадкам диспетчеров. Их иллюминаторы не были закрыты, как остальные, и это позволило мне впервые за час метаний по кораблю взглянуть на звёзды. Точнее на то, что их заслонило. Я видел только часть чужеродного корабля, но даже она показалась мне безумной. Словно огромное старинное здание выдрали вместе с фундаментом из почвы и зашвырнули в космос. Я видел высокие и тонкие башенки, какие-то статуи, даже, если я окончательно не сошёл с ума — колокол! И огромный зев ствола орудия настолько большого, что в нём поместился бы Разор целиком. И это орудие смотрело прямо на меня. Я мог видеть желобки нарезки внутри, мог видеть чёрные закопчённые пятна и целые лужи смазки. И это лишь то что не было скрыто непроницаемой тенью. Кстати, откуда вообще бралось освещение, я не понял — кажется, что с больших прожекторов. Свет звезды не такой, я был уверен.

Как ни странно, полная нереальность этого корабля успокоила меня. Я начал анализировать происходящее отстранённо, словно дурной голофильм, на который меня затянула подружка. Эмоции отошли на задний план, а логика стала выискивать любые оплошности и несуразицы, и пытаться их объяснить. Это стало для меня игрой, в которая избавляет от скуки в тёмном круглом зале голотеатра. Я строил теории, одна глупее другой, и искал им подтверждения. Я смеялся безумным предположениям и удивлялся неожиданным доказательствам. Я развлекался до того момента, как тяжёлый, пятисотметровый носитель тряхнуло, как детскую игрушку. Меня швырнуло на ближайшую стену, благо обитую мягким защитным материалом. Я был техником на этом корабле четыре года и по стону металла и остаточным вибрациям я определил примерное место катастрофы. А иначе, как катастрофой такой удар я назвать не мог. В ближайшем же переходном шлюзе я натянул лёгкий спасательный скаф, и отправился смотреть, что ещё должно удивить меня сегодня. Страх испарился полностью после пары уколов в бедро от автодоктора в скафе. Чувствуя себя собранным и сконцентрированным, я добрался да всё той же первой многострадальной полётной палубы. Аккуратно выйдя из технического коридора, я обнаружил здоровенную заострённую тушу серого корабля, расшвырявшего лёгкие истребители по сторонам от себя. Острый нос транспорта, или что это ещё могло быть, воткнулся в стену, а в защитной переборке зияла рваная оплавленная дыра метров двадцати в поперечнике. Ещё бы чуть-чуть, и этот молото подобный монстр не протиснулся бы внутрь без крушения потолка и палубы. Он и так оставил борозду, вскрыв на несколько метров все подпалубные технические пустоты. От этого в какой-то момент я почувствовал тошнотворную невесомость и повис в пустоте. Этого ещё не хватало. В скаф были встроены простые газовые двигатели, и я аккуратно полетел вперёд. Но стоило мне продвинуться на десяток метров, как снизу из тени ко мне рванулся некий объект. Яркая вспышка реактивных двигателей осветила его со спины, и я вдруг понял, что это какой-то вид тяжёлого скафандра. Очень тяжёлого и очень бронированного. И внутри него кто-то есть. На мгновение ослепив меня, на груди у меня сошлось сразу несколько лазерных лучей. Один шёл от шустро приближающейся угрозы, остальные из разных тёмных участков вокруг транспорта. Я понял, что если я сейчас не проявлю какого-нибудь универсального жеста доброй воли и покорности, меня просто разнесут в клочья. Тогда я поднял руки и как смог остановился, всем свои видом показывая, что я сдаюсь.