Знаменосец на хозяйской земле

Знаменосец на хозяйской земле.

Марик Лернер.

Глава 1.

ЛАБИРИНТ.

Перед нами расстилался огромный двор, напоминающий длинную взлетную полосу. Он и выложен был плитами, хотя и не бетонными и заканчивался величественной аркой в три человеческих роста. С обоих сторон над двигающейся колонной нависали высоченные мрачные стены. Путь имелся только вперед — в мрачную глубину Лабиринта или назад. Мы находились в Крепости. Точнее это была цитадель внутри крепости, хотя и ничего мрачного или ужасного пока не заметил. Единственное — всем прочитали предварительно инструктаж. Серьезно больных, без сознания и спящих в Лабиринт не допускали. Если первые отсеивались явно в качестве возможных передатчиков инфекции, то с остальными масса неясностей.

Как утверждает Кари, внимательно проштудировавшая несколько книг, Лабиринт не просто живой, он реагирует на создаваемые мозгом образы. Бодрствующий человек думает о нормальных вещах вроде мозолей на ногах или скорейшего окончания путешествия. В конце концов, о бабах. А вот во сне или бреду образы могут оказаться очень яркими и опасными. Ну прямо напрашивается "про сон разума рождает чудовищ", хотя и не по этому поводу сказано. Так гласила высокая мудрость Ойкумены и лишь Гильдия Провожатых знала истину. Но то, что Микки с мой женой, трогательно сошлись на данной почве и поведали, что маги создают биллингов и прочих чудовищ силой воображения, пусть и называя это магией — заставляет задуматься. Тогда меры предупреждения достаточно понятны и оправданы. А вот как такое может произойти, моему рациональному уму жителя Земли из технологического века, не объяснить.

Мимо бодро маршируют уже не чьи-то, а лично мои люди, исчезая в Лабиринте. И их количество приятно греет сердце и жутко опустошает кошелек. За помощь в проводке до пункта назначения требуется платить. Минимальный размер 1 человек пехом — 1 карш. На три-четыре пехотинца необходим минимум один мул для поклажи. Еще и обоз для стационарного устройства. За животных отдельно, за груз дополнительно, в зависимости от ценности товаров. Ко всему имеется забавная вещь: ты сам определяешь стоимость находящихся в повозке вещей и один процент отдаешь в качестве платы. Понятно, как хитрить? Только Гильдия не из идиотов состоит. Он имеют право взять любой фургон, оплатив тебе озвученную сумму. В результате сильно занижать число тоже не выгодно. К тому же переход вне Лабиринта обойдется много дороже. Слишком далеко и затратно.

Но это в теории. А пока будь любезен раскошелиться и серьезно. Мы перебираемся на другой конец Ойкумены со всем скарбом, кучей дополнительного народа, продовольствием, инструментами и даже домашними животными. Ничего не поделаешь, все пригодится и бросать даже ерунду, чтоб потом обнаружить ее отсутствие — глупо. И самый ценный ресурс — люди. На сегодня у меня под началом два табора по 600 человек, из них в каждом 100 арбалетчиков. 300 новобранцев. 25 кавалеристов — гонцов и разведчиков. Один мул на трех человек. 200 волов в повозках, по сотне ослов и лошадей.

Еще свыше 300 всадников. Из них 30 тяжеловооруженных. У каждого не меньше трех лошадей и по две у остальных. Кроме того, имеется сто двадцать человек в экспериментальном отряде конной пехоты. Они используют лошадей на марше, а перед боем спешиваются. Все больше бывшие крестьяне, а не дети воинов. Из пастухов и другой подобной публики. Своих скакунов не имели и копьем с луком на ходу пользоваться не сумеют. А вот поддержать в бою и быстро прибыть на место — выйдет, надеюсь. К тому же им можно платить меньше, поскольку кони мои.

Все в целом уже пришлось называть отдельным словом. Пришлось почти изобретать. Привычными полками или даже легионами пользоваться невозможно. Нет такого. Фурк — это тьма. Или некое сборище от тысячи до десяти. У меня прицел на дальнейшее увеличение отряда.

— Садитесь, — говорю своим женщинам, показывая странную клетку, не дожидаясь, пока сюда подойдет стадо.

Ну это так называется — карета. Для поездок в Лабиринте существует несколько стандартных транспортных средств. Это тоже повозка, но для особо ценных людей или грузов. Ограда из толстых досок и прутьев. Тянут волы целой упряжкой. Зато могу запихнуть внутрь кучу вещей, без которых ни одна особа слабого пола не представляет существования, пару непременных служанок, сестру и жену.

Очень странно звучит это слово, сколько не повторяешь. Никак не привыкну. И к ее новой внешности тоже. Вместо девочки, пусть симпатичной, внезапно получил приятную во всех отношениях девушку. Все-таки почти два года не видел и впечатление произвела изумительное. У здешних полнота признак здоровья. Аристократки много кушают и мало двигаются. Мне достался очень нестандартный экземпляр. Эдакая Бриджит Бардо по фигуре, не внешности, хоть и темная блондинка. Зато остальное прямо по стандарту. Я не измерял, но практически уверен в 90-60-90. Талия для местных ценителей женской красоты не то чтоб излишество, но не важно. Главное бедра широкие, чтоб рожать могла. Ну очень широкие и задница тоже. На эталон красоты не похожа. Может потому и не особо женихи рвались?

Ко всему еще обожает скакать на лошади, что совсем не подобает хорошо воспитанной жене, а я не запрещаю. Более того, еще и заставляю тренироваться с оружием. Понятно, не копьем, а кинжалом, в жизни пригодится. Вот и сейчас мордочку скривила, не хочет в душную повозку, а сделал вид, что не вижу. Есть границы и ее здоровье не должно подвергаться опасности без необходимости.

Плюс сильно умная. И не так, как иногда бывает — природный ум позволяет ничего не делать и так хватает сообразительности формулу подставить или запомнить на лекции. Видел неоднократно таких в прошлой жизни. На каком-то этапе уже не хватает заложенного от природы багажа, а к учебе привычка отсутствует. Но они обычно хорошо замуж выйти успевают. На то и мозги направлены, а не на получение диплома. Нет, Кари иная. Ей ставят задачу изучить остан Хузе и его соседей, выяснив все возможное. Мы идем на чужую территорию и неплохо представлять с кем и чем придется иметь дело. Реально сидела безвылазно в Храме Памяти, копясь в свитках и делая выписки.

— Турнир еще не закончен, — говорю с намеком.

Обе фыркнули очень похоже. Не смотря на разницу в происхождении, они неплохо спелись, но каждая уверена в своем превосходстве на шахматном поле. Оно и к лучшему. Пусть лучше в Стратегию играют, чем наружу высовываются. Тем более, практически, на равных бьются.

Повозка тронулась. Рядом зашагал Кроха с насильно навязанными воспитанниками. По двое с каждой стороны. Он хороший боец, но к сожалению, только им и останется. К своим прямым обязанностям относится крайне ответственно и рядом с охраняемым объектом чужая муха не пролетит. Но на этом все. Нет инициативности и честолюбия. Его и так неплохо кормят. Потому даже на звание Щитоносца не отреагировал. Не просил, а дали? Замечательно. Глядишь еще чего дадут. Между прочим, за оформление и внесение в соответствующие сословные списки, а он теперь воин, положено заплатить, но кого это волнует? Не его.

Второй мой "жилец" — Ястреб, совсем другого поля ягода. Этому надо больше и намного. Вручил ему ту самую сотню ездящей пехоты и предложил сделать универсальных бойцов и разведчиков с соответствующей наградой свыше уже прилетевшего ранга. Пусть старается всерьез. А раздавать земли у меня пока нет ни возможности, ни желания. Проще держать на хорошем жаловании и махать сладкой морковкой под носом.

— Прости великодушно Щербатый, — говорю, когда трогаемся следом, за последними, исчезающими в арке телегами, ведя в поводу коней. Животные почему-то не любят Лабиринт и им обычно надевают шоры на глаза. Да и скачки не устраивают в темноте. — Я понимаю почему со мной идут Ретч, Золотой или Ирма. Вряд ли к ним хорошо отнеслись бы по прежнему месту проживания. Или к чему Фальку с Гарсом и Мортеном искать счастья вдалеке. Тебе-то зачем?

— Желания Гили тебя не устраивают? — он откровенно веселился.

— Я люблю сестру, но не стану рисковать жизнью из-за ее капризов.

— Ты ждешь чего-то серьезного?

Я неопределенно развожу руками. И даже очень жду. В Ойкумене никуда не торопятся и пока передавали захваченные мной владения в домен Джокума вновь назначенным чиновникам, собирали людей, подписывали контракты, готовились к походу и праздновали свадьбы, время утекало. Добрых пол года прошло с лишком. В принципе, любые переходы лучше совершать не в жару и не в дождливый сезон. Так что, все что происходит к лучшему.

С самого начала не пустил на самотек и отправил в будущие владения две группы. Одна поехала под видом купцов, продавать всякие интересные товары, конфискованные у предателей. В ней присутствовал Райот в прежнем качестве шпиона и настоящий купец Мадурай по кличке Золотой. Вторая состояла из команды Чески. В обмен на прощение долга и обещание неких привилегий в будущем она охотно сменила город, не меняя профессии. "Женский" дом везде нужен, а где девки, карты, рулетка — там и куча информации. К тому же в охране у нее прописался Азам с товарищами и в этом смысле мог быть спокоен.

Естественно, он отправился не сам. Пришлось договариваться с Сипом, не вовлекая в это Повелительницу Сили. Зачем ей такие мелочи знать? Тем более плата у нас вышла особой. Я взял в воспитанники его сына. В будущем он станет оруженосцем, а потом имеет шанс подняться гораздо выше отца. Ему уже не быть сэммин. Правда вместо матери при нем состоит Ахрим, но это уже не мои проблемы. Главное есть два независимых источника (фактически и купцы сообщают) о происходящем в будущих владениях. Любовью ко мне там не пылают и не зря отправился в сопровождении целого войска, а не мелкого отряда в сотню вояк. Для начала слегка спутаем им планы. А потом... Ну это уж как получится. Благодаря донесениям предварительный расклад по отношениям и счетам вокруг остана Хузе имеется. На месте многое, наверняка, придется по ходу менять.

— Я мог бы тоже вежливо поулыбаться, — ответил Щербатый серьезно, — но мы нынче родичи и потому скажу прямо: возле Скока я так и останусь командиром отряда. Не больше. Рядом с тобой могу получить кусок много весомее.

— Один раз пришедшая удача не означает постоянной.

— Драка будет непременно, — заявил он с полной уверенностью. — На кого можно по-настоящему рассчитывать, как не на близкого родича? Мне нет смысла идти на союз с твоими врагами. А за моей спиной помимо личного отряда большой клан. Не обязательно их звать, но сама угроза...

Я даю тебе, чтоб ты дал мне. Четко и понятно. У него свыше двухсот всадников, не считая обозников и прочего подсобного люда. Такой союзник точно пригодится. К тому же он воевал с эшалитами и советы могут понадобиться.

Перешагиваем порог арки и понимаю — это не хорошо знакомые катакомбы. Совсем иная Тьма. Свет от факела позволяет видеть шагов на пять и затем исчезает. Подозреваю и прожектор бы не помог. Она какая-то вещественная и все время нависает вокруг. Крайне неудобно и неприятно раздражает, когда видишь максимум на одну повозку сзади и впереди. Не зря идем шагом, верховые спешиваются и каждый обязан держать в поле зрения ближайших людей. Эта труба, иначе не назовешь, достаточно широка и постоянно разветвляется на круглые ходы, уходящие в неизвестность. Причем все они стандартного размера, как и тот, по которому идем. Но иногда замечал под потолком.

Все это оставляет ощущение какой-то искусственности, хотя ни малейших следов человеческой деятельности. Тем более коснувшись мимолетно стены получил крайне странное ощущение. Это не холодный камень, но оно и не живое, как болтают. И спросить некого. Любой скажет: "Боги создали!". На этом вразумительная информация исчерпывается полностью. Если кто и в курсе, так члены Гильдии Проводников. Только ничего они и под пытками не скажут. Не из великой стойкости, а помирают моментально от остановки сердца при подобных методах допроса. Об этом определено говорили свитки. Есть и другие способы нечто выяснить, но для меня не задача первоочередная. Чисто интересная загадка на сегодняшний день.

Идти было скучно, ничего нового, разве иногда повороты. По каким признакам определяются, будучи абсолютно одинаковыми и иногда рядом несколько, даже не пытался разобраться. На то есть профессиональные работники в черных хламидах. Машинально шагал и вспоминал свое. Нет, я догадывался, насколько свадьба в присутствии толпы аристократов отличается от обычной земной с рестораном и двумя сотнями гостей. Но здесь состоялось по всем правилам, о которых имел смутное представление. На счастье, подготовкой занимаются специально нанятые люди. Вот насчет этого, дело даже не в расходах, пришлось помалкивать. Требовалось соответствовать и терпеть. Например, в постель клали кучу оберегов от сглаза и порчи и попробуйте угадать — поленья. Они символизировали будущее потомство, поэтому их нужно было притащить побольше. Зато лежать становится крайне неудобно. Хорошо кровать имеет размер баскетбольного поля и можно отпихнуть дрова на край.

Дверь закрывали на засов, чтоб никто не лез, а возле нее оставляли охранника. Он тоже должен был оберегать молодоженов от злых чар и разной нечисти. И поскольку должность очень важная и денежная (отдариться крайне важно) конкуренция за место была огромна и пришлось тщательно обдумывать кого поставить. Обидеть никого нельзя и притом пост один. Приятели и помощники не предусмотрены. Кончилось это назначением Мортена. Кажется, тот был всерьез польщен.

Самое забавное, что по ритуалу девица обязана спросить разрешения лечь с мужем. А вот дальше начались проблемы. Девственница — это прекрасно для демонстрации простыни пьяным гостям. На деле она вся напряжена и дрожит. Пришлось долго и осторожно успокаивать, а не бодро запрыгивать. Такие штуки могут испортить отношения навечно, подарив неприятнейшие впечатления. Мы давно не виделись, а в последнее время, перед свадьбой, встречались исключительно в присутствии дюжины придворных и особо не пооткровеничаешь.

Наверное, настоящий Гунар бы не стал заморачиваться такими категориями, как оставить приятное впечатление. У него кровь горячая. Раз-два и справил потребное. А женщина вообще не человек, всего лишь сосуд куда изливается мужское семя. Но я воспитывался несколько иначе. Жеребячьи шутки одно, но использовать постель для исполнения долга, не задумываясь о будущих отношениях — совсем иное. Слава богам, здесь при самом акте не требовалось присутствовать куче свидетелей. Кажется, в средневековой Европе это в порядке вещей было. Можно было быть терпеливым и нежным, не торопясь.

Теоретически она знала все. Кто-то из придворных дам и девиц подробно объяснил, как себя вести и что делать. Практически все-таки слышать или читать и реальные чувства с ощущениями очень разные вещи. Не могу ответственно заявить, что получила неземное блаженство в первый раз, однако и не пугалась в дальнейшем при моем виде. Кому нужна жена, которая съеживается в страхе при голосе мужа? Только абсолютному дураку или неуверенному в себе человеку. Любовь при сговоре за твоей спиной далеко не всегда возможна, но иметь друга в качестве супруги и быть уверенным за тыл — огромное счастье.

А еще я ленивый. Разбираться в бесконечных склоках кланов и отдельных лиц с незапамятных времен скучно. А без этого в Ойкумене не бывает политики. Может Микки бы сумела со временем, но сегодня она здесь, завтра отправится с мужем в дальние края. А у Кари это в крови. И хозяйство вести ее специально учили. То есть то же административное управление. Потому сходу ввел в курс происходящего, позволив присутствовать на обсуждениях важнейших вопросов и нагрузил поручениями, чтоб была причастной к решениям, а не со стороны интриговала. Пойдет что не так — будем разбираться. Но, похоже, поняла и оценила доверие.

Движение внезапно застопорилось, люди остановились.

— В чем дело?

— По цепочке передали — стоять, — поведал встревоженно один из смутно знакомых бойцов табора.

— Сейчас разберемся, — обещаю и двинулся дальше, в сопровождении пятерых сопровождающих.

Я давно не хожу в одиночестве и они за мной разве не в спальню постоянно прутся. Сначала раздражало, но когда попытались пару раз прикончить неведомые недруги, перестал возмущаться. Это мои личные "жильцы", отобранные сознательно из простых крестьян. Крепкие, выносливые и верные. В отличие от детей воинов они счастливы служить и прекрасно знают, кому обязаны. Натаскивает их Кроха, а он умеет объяснять и правила телохранителя, и правильное поведение. В его понимании любые приемы хороши для исполнения долга. И я с ним полностью согласен.

Видимость по-прежнему была отвратительной, однако слушать ничего не мешало. Чем ближе, тем явственней звучали выкрики и лязг железа. Хуже всего был визг животного, я даже не сразу сообразил, что это, подумав о ребенке. Длинная цепочка людей и грузов дисциплинированно стояла, инструктаж был достаточно жесткий и сомнений насчет действий не оставил. А это было страшно, стоять и не понимая происходящего, ждать нечто ужасное из темноты. На следующих мимо оглядывались и приветствовали ударами по щитам с выкриками. Я только и успевал махать, бормоча нечто успокоительное.

Все когда-нибудь кончается и обнаружилась сначала карета с моими женщинами, выглядывающими из-за плеча Крохи. Тут даже Щербатый не выдержал и зашипел не хуже гадюки, загоняя под защиту креплений повозки.

— От тебя такого не ожидал, — сказал со злостью главному телохранителю.

Он смущенно понурился.

— Силой надо было держать дурищ, соображать должен.

Оставил ему коня и двинулся дальше на азартные крики. Первым делом обнаружил перевернутую телегу с разбросанным имуществом и два мертвых человеческих тела возле вола с разорванным брюхом. Одного пробили насквозь, невзирая на кольчугу. У второго голова почти оторвана. С пол дюжины бойцов, закрывшись щитами смотрели куда-то в сторону. В тьме все равно ничего не видно. За спинами у них торчали несколько арбалетчиков в полной готовности, причем крутили башкой вверх и во все стороны, отслеживая движение. По соседству человек десять старательно рубили нечто, отдалено напоминающее фарш для котлет. Разобрать чем это существо было прежде уже не представлялось возможным. Но что когти у него не хуже наконечников для стрел и такие же острые — сомнений не оставалось. Еще имеется парочка раненых, но вроде ничего опасного для жизни.

— Прекратить! — приказал в полный голос. — Десятник! — какой-то здесь непременно должен обнаружиться. И таковой моментально нашелся. Зря что ли их рассредоточил по всей колонне? Именно на всякий неизвестный случай, чтоб командир присутствовал, пусть и младший. — Доложить!

— Нападение! — сообщил совсем молодой с нашивками, видать не зря получил в таком возрасте. — Один зверь атаковал с пола, второй сверху.

— Там дыра должна быть, — подал голос один из арбалетчиков.

— Или он сидел на потолке, как летучая мышь, — завершил десятник.

Тут появился и один из проводников. На всю команду никогда меньше двух не бывает. На большую группу вроде нашей — несколько. Причем услуги тоже платные и мне пришлось взять на содержание пятерых. Весь в черном, даже на голове капюшон. При его виде парни недовольно заворчали.

— Ну что уставились? — спросил абсолютно спокойно, будто на базарной площади находился, а не на бойне.

Пола халата отошла в сторону, возможно не случайно. Под ней кираса и две сабли, на рукоятки которых положил руки. По договору он имеет право убить любого не подчинившегося прямому приказу. До этого редко доходит, но зря б такой параграф в обычное соглашение вставлять не стали. И потом, ну грохнут его, а кто вести станет? Другие? Неизвестно еще куда заведут здешние Сусанины.

— Груз в другие телеги. Вола и мертвых в сторону, к стенке. Повозку тоже, если поломана. Или бросаем все и идем дальше, — при этом смотрел на меня.

— Мертвых людей берем с собой, — приказываю резко, прежде чем возмутились живые. Мало кому понравится, если его так бросят, без правильного обряда. А к этому времени, вопреки приказа торчало вокруг уже с добрую сотню человек. — Из каждых двух десятков сзади и спереди половина работает. Вещи собрать. Быстрей закончим, скорей уберемся отсюда. Остальным быть наготове. Начали!

Десятники, получив четкие указания принялись раздавать приказы.

— Они больше не бросятся, — сказал проводник негромко. — Зачем. Мясо им оставим.

— Кто, они? — также тихо спрашиваю, шевеля башмаком валяющуюся на полу ножку вроде куриной с жуткими когтями.

— Этого никто не знает. Разные бывают. Иногда берут дань с проходящих, иногда нет. Бывает их тоже убивают шустрые вояки вроде твоих или с перепугу зацепят. Они всегда разные.

Вид у него был жизнерадостного трактирщика с круглыми щеками и красной мордой, а не помирающего от недостатка жизненных сил. Если Лабиринт и тянул соки из его посетителей, на регулярном госте явно не отражалось. А то, что не случайный человек, я уверен. Именно с ним и обговаривали многочисленные детали перехода.

— Как тебе известно, — сознательно говорю на "ты", по положению считаюсь много выше. Они тоже, в своем роде, вне сословий и неприкасаемые. Но именно в своем роде. Трогать себе дороже. — Никогда прежде не бывал внутри. Как и подавляющее большинство, — добавил, показав вокруг. — Можно задам несколько вопросов?

— По поводу Лабиринта ничего нового не скажу, — тоном бесконечно уставшего от бессмысленных разговоров, сообщает проводник.

— О, нет. Скорее по вашим возможностям. Для начала, хотелось бы встретиться на тренировочной площадке. Правду ли говорят о вашем умении фехтовать, — проводники считались замечательными бойцами.

Брошенный на меня взгляд был странный. Кажется, ненароком нарушил очередное табу. С "черными" не дерутся.

— Понятно не здесь. Снаружи.

— Почту за честь, — сказал он торжественно и поклонился.

— Вот и хорошо, — глубокомысленно сообщаю, обнаружив, что все исполнено. — Всем вернуться на места, — повышаю голос до командного рыка. — Передать по цепочке, движение продолжается и быть бдительными!

Через пару минут колонна тронулась. Мы так и торчали с "черным", наблюдая за проходящими мимо и я время от времени отвечал на приветствия.

— И если не нарушаю каких запретов, говорят вы служите Кали, богине Смерти. Это так?

— Конечно нет! — в его голосе прорвалось негодование. — Она борется на стороне света против Тьмы!

Тут я терпеливо выслушал целую лекцию. Согласно верованиям проводников, в мире происходит борьба света, олицетворяющего силы добра, счастья и справедливости, с тьмой, представляющей силы зла. В конечном итоге свет должен победить тьму, и тогда наступит эра всеобщего счастья и благоденствия.

Звучало очень знакомо. Я не великий знаток всяческих манихейских учений, но вроде разные альбигойцы с богумилами именно так и представляли себе мир. Человеческий ум и в другим мирах ничуть не отличается. Рано или поздно к этому приходят. Главное, что материальный, вокруг нас, не создан тьмой и потому избавляться от него заслуга и доблесть. От аскетизма до совсем крайних явлений, когда важно убить всех. Хотя некие тенденции сохранились, до крайности еще дойти не сумели. Или отвергли этот путь, или все впереди. А мне какая разница? А есть! Можно попробовать опереться на "черных" в борьбе с храмами. Надо с подробностями разобраться, а пока достаточно глубокомысленого кивания и наморщенного лба, вкупе с благодарностью за новые очень занятные идеи.

— Но ведь вы не только молитесь, но и пытаетесь приблизить победу, — наивно провозглашаю, попутно махая проезжающей мимо карете с женщинами. О Тьма, мне показалось или труп вола потащили в темноту? Очень паршиво видно, но кажется тело сдвинулось. Ну точно! Уползает потихоньку. Кто ж там такой сидит? — Например, со зверями.

— Тут более высокое посвящение, чем такие как я.

— Ой, да причем секреты, — восклицаю со все возможным темпераментом. — Меня даже не телохранители интересуют, а гораздо более прозаичные вещи. Скажем, купинбор.

Над ним не мешает пару столетий поработать селекционерам. Не зря скоту скармливают.

— Чтоб человек мог его есть клубни замораживают (а в Индии с холодами не очень, разве в горах) и топчут ногами, чтобы очистить от кожицы.

Почему нельзя просто почистить до меня так и не дошло. Может очередное суеверие.

— Затем приготовленную смесь вымачивают, иначе наличествуют горький привкус. Если ваши великие посвященные, — тут побольше восхищенного придыхания в тоне, — могут улучшить вкус и превратить в нормальный выращиваемый овощ, я готов заплатить и серьезно. По весу и питательности, если судить по животным на откормке он прекрасно поможет в неурожайные годы. Приходилось слышать, что есть не только горная разновидность.

Я точно помню, что человечество с удовольствием употребляет чилийскую, а не перуанскую разновидность. Может ее легче приспособить под нужды людей. Пусть проверят.

— Не могу обещать, — пробормотал проводник в некоторой растерянности. Кажется, я сумел удивить.

— Если потребуется, — резко деловым тоном, говорю, — готов обсудить с уполномоченными вести переговоры с вашей стороны. Я, в своей должности, могу дать не только золото.

Пока достаточно, пусть думают. Полагаю, в скором времени, некто наделенный полномочиями непременно появится, хотя б для предварительной беседы. Тогда можно вспомнить кукурузу, каучук, кокаин, томат, кайенский перец, подсолнечник и хлопчатник. Вроде у американских сортов лучшие нити выходят. А фасоль тоже сильно урожайная. Мне людей кормить и наличие продуктов означает увеличение населения. А это рабочие руки, налоги и воины. Ну и плюс носороги с бизонами, приспособленные под седло или пахоту. Животные-химеры не размножаются, поскольку маги изменяют конкретного зверя, а не наследственность. Но если не углубляться всерьез в генетику, а лишь изменить некие свойства, вроде размера и тупости? Почему не попробовать. Я дам им то, на что надеяться не могут — государственную поддержку Кали. Это много больше куч золота.

Глава 2.

ПЕРВЫЕ ЗНАКОМСТВА.

Крепость стояла на вершине крутого холма, спускающегося к реке. В отличии от находящейся в Ильме, имела гораздо меньший размер, но притом мощные укрепления. Склоны продолжались высокими стенами с несколькими башнями, нависающими над рекой и городом. Сама Крепость делилась как бы на две. Одна внутренняя, где путь шел от выхода из Лабиринта до наружных ворот в мощной круглой башне. Здесь ничего не было кроме пустой площади и мощенной дороги, окруженной стеной. Каждый гость чувствовал на себе внимательные взгляды наблюдателей.

Дозорные помещались на стене на узкой дорожке за каменными зубцами, однако снизу их совсем не было видно, потому что стена закрывалась крытой деревянной галереей, которая выдвигалась на каменных стропилах за зубцы и как бы нависала над очередным караваном. Напасть могли не только снаружи, но и изнутри. От этого никто не гарантирован. Потому гарнизон постоянно бдил. Здесь сидели люди моего босса — Сили. Чужих, даже доверенных, не пускали и ночевать. Причем не только "черные". Хозяева таких Крепостей крайне берегли собственность. Кроме возможности быстрой переброски войск из любого конца Ойкумены за проход платили и им. Но и Гильдия очень неохотно допускала чужаков во внутреннюю часть, где находились дома, склады с продовольствием и мастерские. Никаких домов для отдыха пришельцам. Все желающие могли отправиться в находящийся по соседству главный город провинции — Шуш.

Проход в Лабиринт шел по поднимающейся спиралью дороге, очень удобной для обстрела сверху. Не задерживаясь колонна двинулась наружу, к подножию холма. А вот там уже начала делиться на несколько отрядов. Все приказы были заранее обдуманы и каждый командир твердо знал свою роль. Для начала требовалось закрыть все Управы, опечатав тамошние документы. Первое, до чего дошла моя пытливая мысль, была идея полной ревизии происходящего в остане. Пришлось даже создать специальный орган из нескольких человек для тщательной проверки доходов и расходов. Делать это требовалось резко и без промедления. Конечно, здешние чиновники прекрасно в курсе о смене власти, самое неприятное наверняка успели подчистить, однако все не спрятать. Для начала требовалось показать кто хозяин и получить возможность особо прытких придавить.

Прямо напротив Крепости, у реки, нас уже ожидали Азам с Райотом. Лично прибыли с последним докладом. Ниже по течению находились подаренные когда-то Сили земли. Округлил владения, приобретя через доверенных купцов немалых размеров участок по дешевке. Сплошной камень и песок. Ничего не выращивается, не смотря на близость большого города. Слишком велики затраты. Зато вода по соседству и при необходимости перекрывается путь и к Шушу, и к Крепости. Пока об этом думать рано, но в перспективе очень удачно получится.

Основная часть отряда остановилась. Мортен принялся разбивать походный лагерь. На этом деле мои доблестные вояки неплохо набили руку. Правильный четырехугольник со рвом и забором по грудь на насыпи в течение пары часов возводится. Боюсь, этим не обойдется. Придется ставить настоящие укрепления на длительный срок. А пока тащиться в узкие улочки с имуществом и скотом излишество. Там все равно нет подходящих помещений, а разбрасывать по квартирам, ломая привычную готовность, как-то глупо.

— В карете не поеду! — строптиво заявили женщины в один голос.

А то не догадывался. Взгляд на Щербатого, он откровенно ухмыляется. И тьма с тобой. Пусть едут верхом. Подзываю "жильца", раз уж рядом торчат и отдаю распоряжения. По-настоящему надо бы заставить ехать на пони или совсем старой кобыле, чтоб наказать, однако какой смысл. Если желаешь иметь спокойствие в семье, надо идти на мелкие уступки и не издеваться.

В окружении двух сотен всадников торжественно движемся к главным воротам. Под знаменем и с прочими барабанами. Церемониал должен быть соблюден. Кроме того, здесь масса каналов для искусственного орошения. Скакать напрямую не получится. Сахарный тростник выращивают на многочисленных местных плантациях и неплохо на том зарабатывают. В результате помимо стен есть множество искусственных препятствий для врага. Фактически город стоит на острове. Правда чужаки в здешних местах не появлялись очень давно. Во всяком случае захватчики. Купцов в городе полно. Дело в том, что это один из двух разрешенных для иностранных коммерсантов пунктов торговли. Шаат находится у моря, куда впадает Карун. Второй сам Шуш, куда можно подняться по реке. И отсюда, в основном, уходят товары через Лабиринт. Торговля помимо данных таможенных пунктов категорически запрещалась. Именно для надзора за товарооборотом и существует должность Наблюдателя Запада.

Внутри городской черты дома жались к друг другу, а узкие улочки походили на опасные ущелья. Кругом закоулки и тяжелые двери. Окна всегда выходят во дворик и снаружи глухие стены, не позволяющие хоть что-то увидеть. Достаточно неприятное ощущение и настоящая ловушка для войска. С плоских крыш можно безнаказанно не только обстреливать, но и закидывать камнями. Врага практически не видно, а спрятаться внизу негде.

Миновали ткацкий квартал. В Шуше не только торговали, но и многое производили. Специалисты вырабатывали самые разнообразные ткани — от грубой мешковины до тонких как паутина драгоценных тканей. Все ж основную массу производимых тканей составляли льняные и шерстяные — из верблюжьей, козьей или овечьей шерсти. Льноткачи и шерстяники составляли большие раздельные группы ремесленников, а красильщики вообще жили в отдельном квартале.

Потом был гончарный район и стеклянный. В богатых домах использовались стеклянные чаши и сосуды, оправленные серебром. Изящно сделанные сосуды и флаконы для благовонных мазей, различных ароматических составов славились по всей империи. Не менее известно в Ойкумене производство бус и бисера, широко употреблявшегося для украшения одежды и обуви. По соседству находился ювелирный квартал. Драгоценные украшения (серьги, браслеты, кольца), серебряная и золотая посуда, сосуды для ароматических смесей, серебряные зеркала, светильники, украшения для конских уборов, цепочки, различные предметы домашнего обихода (столы, ложа из серебра или оправленные серебром и т. д.) вывозились во многие города, провинции и за границу.

Шуш был Вольный город и со всего этого Сили имела лично в свой кошель немалый куш. Чтоб полностью контролировать продажу и налоги все сделки совершались на специальных базарах, в отличие от других знакомых мест, где сразу можно было прямо в доме жить и нечто изготовлять, а также продавать. Присматривать за ремесленниками необходимо и городской администрации, ведь именно она следила за горожанами. Та же система откупов в полный рост. Сначала Правительница получала оговоренную сумму, зачтем они сторицей возвращали затраты. Такое устройство взимания налогов было выгодно всем — получающей солидную сумму сразу Сили и имеющим много сверх того головке города. Ведь они не только извлекали немалый доход, но и управляли общим имуществом.

Дело в том, что община 75тысячного города (с предместьями, в самом не больше трети общего числа) обладала огромной земельной собственностью. Чуть не вся округа в той или иной степени зависела от Шуши. Ему принадлежали поместья и участки самого различного характера: пахотные земли, каналы, участки с сахарным тростником, сады, луга, пастбища. Город являлся собственником этих имений, коллективным господином рабов и арендаторов, трудившихся, на его землях.

Наличие очень значительной коллективной земельной собственности гражданской городской общины, дававшей в той или иной форме всем его гражданам ту или иную долю доходов от эксплуатации общих владений города, безусловно играло важную роль в объединении всего населения. Благодаря доходам с этих земельных имуществ, городская община располагала значительными коллективными средствами. Принадлежавшие городу запасы продовольствия, денежные средства давали возможность, в случае неурожая, сдержать хотя бы на время рост цен на рынке и организовать закупку продовольствия в других областях.

Здание особняка ничем особенным от соседних не отличалось. Разве размер заметно значительнее и ворота распахнуты настежь. Даже привратника не имеется и по двору гуляет ветер. А когда спешиваясь, ступаю на плиты в коридоре, раздается громкое эхо. Отсюда вывезли буквально все от мебели, до ковриков. Нет, что кто-то внимательно смотрит за Крепостью с самого начала не сомневался, но отсюда ушли даже не вчера. И уж точно не с появлением новых хозяев.

— Я займусь наведением порядка в доме, — говорит Кари решительно. Микки одобрительно кивает, вижу краем глаза.

— Благодарю, — говорю с выражением. — Вот и Гарса возьми, пусть чем-то полезным займется.

Музыкант слабо пискнул, но возражать не посмел. Совершенно мне не требуется в ближайшее время. Балладу и так напишет. Две уже создал. Многие хвалят, а меня от раскудрявых эпитетов тошнит. Но гнать как-то не по-здешнему. Богатые люди обожают при дворе иметь деятелей культуры, воспевающих щедрость и героические подвиги хозяев. Тем более и обходится недорого. Вытащенный из тюрьмы был согласен стараться за кормежку и возможность бесплатно выпить.

— Надеюсь на тебя, — сообщаю жене поспешно удаляясь.

Не особо мне нравится сама ситуация, когда оторван от фурка, но пока хоть что-то построят... Не жить же с женой в палатке. Нормальный такой домина. Приблизительно 15 на 20 канну. По-старому почти 2 тысячи квадратных метров. Всего не видел, однако судя по первому взгляду — стандарт. Для жарких мест оптимальная архитектура.

Большой внутренний дворик с деревьями и фонтаном. Общая комната — это будет приемная. За ней зал, подходящий под кабинет. Два отдельных крыла. Сюда вселить охрану. Если отделить часть пристройки будет семейная часть, куда мимо кучи народа не попасть. С той стороны и хозяйственные пристройки, но идти туда опять же придется вдоль стены под приглядом.

В должности Наблюдателя Запада, а я еще и остандер, то есть глава провинции. На самом деле номинальный, исключительно в случае военных действий против внешнего врага, а так каждый властен в своем поместье. Но имеется резиденция и у положения есть также приятные стороны. А есть и крайне неприятные.

— Где проживает господин Утатур? — спрашиваю вслух, сознательно не называя ранг.

Неприметный человечек, встретивший у ворот города, почтительно кланяется. Он правильно назвал пароль от Райота. Будем надеяться, в курсе застройки, раз уж привел куда надо в первый раз.

— Я провожу, если позволите. Тут рядом.

Из второго особняка тоже собирались в скором времени отбыть. Во дворе стояли повозки и в них грузили имущество.

— Куда? — возмутился здоровенный тип, когда мы въехали. — Не велено! Никого не принимает хозяин.

Не отвечая, тесню его конем. Он поспешно отпрыгивает, н при этом неприятно верещит. Моментально люди появляются из дома, да и возле телег выхватили оружие и готовятся драться. Моя охрана тоже извлекает клинки. Еще чуть-чуть и начнется кровавая драка.

— Всем стоять! — в голос командую. — Я Знаменосец Рудан и желаю встретиться со Властителем Утатуром!

Спешиваюсь и иду прямо на загородивших дорогу. Дополнительные угрозы не потребовались. Не выдержав, отодвинулись, освобождая путь.

— Пропустите его! — потребовала, стоящая у входа пожилая женщина. — Нет, — властно заявила, — охрана останется здесь.

Почтительно представляюсь, догадываясь, с кем имею дело. Эхом звучит Щербатый, стоящий за спиной. Его фамилия много известнее, пусть и титул ниже.

— Я жена Властителя Утатура, — подтверждая мысль и сознательно не называя имя, исключительно официальное обращение. По рангу она вроде герцога, а я максимум на графа тяну. — Пройдемте.

В комнате стоял полумрак, слегка разгоняемый лишь одной слабой масляной лампой. Окно закрыто, в воздухе тяжелые запахи пота, ладана и чего-то больничного. На широкой кровати лежащего человека едва было видно, так он исхудал и ссохся. Зато опухоль на шее торчала огромной шишкой, не давая причин усомнится в причине болезни. Вскочившая при нашем появлении молодая женщина, уронила мокрую тряпку, используемую в качестве компресса и тихо заплакала.

— Он пожелал, — сообщила звучным голосом, приведшая сюда, -отправиться в последний путь на родину.

Мне доносили, что прежний глава остана болен, но поскольку его давно никто не видел, а соответствующие указания при необходимости продолжали штамповаться, подозревал дипломатическую хворь. Оказывается — нет. Иногда и в Ойкумене не врут по поводу начальства.

— Я понимаю ваше положение, — говорю после невольной заминки, — но у меня приказ Исыль Сили Вдовствующей. Я обязан принять не только должность Наблюдателя Запада, но и ее личные владения под опеку. Где находятся печати и росписи доходов и расходов?

— С денежными затруднениями в Управы, — холодно сообщила. — Печати?

Повернулась и вышла. За дверью торчали двое бравых молодцев в богатых одеждах лет под тридцать. Смотрят, как волки. Полагаю, это и есть наследник с дядей. В этом роду крайне сложная ситуация с наследованием. Два старших сына умерли раньше отца, оставив сына и дочь. Теперь по традиции, поскольку папаша пережил старших, должен следовать третий сын, совсем молодой. Дядя остался с носом, но по справке от Кари не особо амбициозен и козней родичу не строит. Тем более бабуля его привечает, одаривая регулярно.

За их спинами хорошо откормленный дядечка в белой хламиде. Жрец. Чуть в стороне еще с дюжину вооруженных. Сплошь недавно справившие совершеннолетие парни и судя по взглядам готовые убивать. Кажется, я зря полез без сопровождения. Если прикончат по глупости им не уйти, однако мне от того легче не станет. Может стоило надеть кольчугу? Очень не хотелось в первый день жариться. Все равно покушения начнутся не сегодня. Если вообще начнутся. Просчитался. Хотя, она все равно б не помогла против такого количества бойцов. Разве помирал бы дольше.

— Отдайте печати, — сказала она все тем же тоном.

— Но матушка! — вскричал один из встречающих. Тот, к котором заподозрил младшего сына. — Это наше право. Нашего рода! Он недостоин, вылезя из грязи!

— Я сказала, — произнесла она и шагнув вперед хлестко съездила по физиономии. — Немедленно отдать!

Мужчина сорвал с пояса сумочку и швырнул мне под ноги. Развернулся и в сопровождении остальной компании гордо удалился по коридору к выходу. Останавливать его никто не стал. Что подумала мать уж не в курсе, может и ей перегибать излишне палку не хотелось, но мне было без разницы. Главное сделал, открыв и убедившись в наличии искомых предметов, киваю.

— Ключ! — сказала хозяйка.

Жрец скользнул мягко вперед и протянул на вытянутых руках с поклоном. В Ойкумене среди равных или почти равных делают это быстро и машинально. Спина сгибается на миг и сразу распрямился. Другое дело при серьезной разнице в положении. Тогда действие замедленное и церемонное. Ключ оказался неприлично больших размеров и позолоченный. Откуда извлек не ясно. Это от ворот города. Не особо и требуется. Однако поднесение целая процедура, освященная древними традициями. Члены управления Шуша должны были явиться целой командой и долго представляться.

— Благородный господин Чейяр Евер, — произношу.

Тот понятливо принял. Если уж нарушаются правила, с какой стати стану им следовать. Похоже и Щербатый уловил и не стал ответно выказывать уважение.

— Как зовут ваше преподобие?

— Великий жрец Вайншар из храма Даэва, — сладко улыбнувшись, сообщил.

Об этом деятеле уже доложили. Город, как и везде, центр не просто округи, но и религиозный. Здесь находятся крупнейшие храмы остана. Есть более важные и посещаемые, есть менее. В целом добрая четверть земель в округе приобретена, подарена или находится во владении жрецов разных толков. Бог торговцев, жуликов, странников и воров с именем, очень напоминающим производное от дьявола, достаточно известен и влиятелен даже на общем фоне. Здесь слишком много живущих разнообразной коммерцией, чтоб его игнорировали. А храм еще и в долг дает ссуды на приобретение партий товаров. Кому не везет, ну понятно.

— Я запомню тебя, — подчеркнуто нажал. — Можешь ступать!

Он моргнул от неожиданности, но улыбочка не изменилась. Плевать он хотел на мои угрозы. Даже при условии, что так просто за шиворот не возьмешь, крайне сомнительное поведение. Впечатление — уже списал с концами. Ждать убийц, отравителей или еще какой гадости?

Жрец еще раз подчеркнуто почтительно поклонился и ушел.

— Надеюсь на этом все? — так же холодно спросила женщина. — Я могу заняться более важными делами?

— Простите великодушно, — искренне извинился. — Нас никто не предупредил о тяжелом состоянии Властителя.

— Теперь вы знаете, — с прямой спиной она направилась к комнате не дав заверить в почтении и предложить всяческую помощь.

На самом деле, что я могу? Прислать врача? Наверняка лучшие здесь уже побывали и все возможное перепробовали. Сложность даже не вырезать опухоль, а я не в курсе можно ли такое проделать, не прикончив больного и в условиях 21 века. Проблема, что вряд ли поможет. Тут пахнет раком с метастазами. Последняя стадия.

— Я б не заблуждался на ее счет, — сказал Щербатый уже во дворе, когда подвели лошадей и осталось только подняться в седло. — Не отдать печати — поставить себя в положение мятежника. Завтра здесь будет если не сама Кровавая, то солидное войско.

А драпать некуда, мысленно продолжая. На западе эшалиты и туда ни один цивилизованной житель Ойкумены не отправится жить. В хребтах Загроса они тоже не нужны. Долины, степи и пустыни давно поделены между племенами гутиев и лулубеев. А на востоке хватает своих аристократов и дополнительные кулам и кланам без надобности. Использовать в виде военной силы? Почему нет. Позволить достичь прежнего положения — никогда. Земля — основа благосостояния, а ее с собой не унесешь.

— Она всегда поддержит сына в его притязаниях. Причем сумеет остудить излишне горячую голову, не позволив залезть в ловушку.

Следующим номером программы был Храм Памяти. Сюда уже пригнали пол сотни коров и парочку бочонков с крепленым вином и бренди в качестве дара. Забавно, но в таких случаях всегда положено вручать попутно документ, сохранив для себя копию. А там черным по белому: "Не по обязанности, а от щедрости одноразовый подарок". Иначе непременно потребуют, не у меня, так у наследников регулярной дани. Раз дал, изволь продолжать постоянно. Такие обычаи, никого не удивляющие. К счастью, уже просветили на подобные фокусы.

В ответ на благодарность с постным лицом попросил о благословлении завтра для моих вояк — это отдельно. И прямо сейчас о соответствующей процедуре памяти предков. Если играть, так по правилам. От меня не убудет, а народ такие вещи ценит. Причем все молитвы старательно бубнил по первой в мире печатной версии молитвенника. Рукописные копии ходят по рукам и продаются за 200-300 каршей, в зависимости от оформления. Мой вариант обошелся по себестоимости в 35 при максимально близком виде. Если зарядить большой серией, за пол сотни нормально отдать. А книга важна и очень. Бесполезно приносить жертвы или спрашивать у богов совета, если не использовать для каждого конкретного случая верные слова и правильные ритуалы. Одни слова уместны, когда ищешь благоприятных знамений, другие — когда просишь о помощи, третьи — чтобы защититься от беды. Наличие заверенного текста облегчит для многих жизнь. При этом в духовных вопросах все одно без священника не обойтись. Он подскажет и утешит при нужде. А заодно и обучит наукам, заменяя учителя и школу.

После окончания процедуры слегка прощупал Дестура. Так называется высшая должность в храме. В переводе патриарх. Дядечка ничуть не лучше предыдущего, сильно себе на уме. При этом с Вайншаром в контрах и с удовольствием поможет, если ничего не будет стоить. Заодно поведал мне о более чем тесных взаимоотношениях семейства прежнего Наблюдателя и с противником. Оказывается, тот не просто их банкиром частенько работает, но и прямо родственник. Сын троюродной сестры. В Ойкумене такие связи много значат, а мне почему-то в справке не указали. И Кари не раскопала. Времени было мало, но недовольство выразить обязательно. Пусть лучше проверяет в будущем.

— Я хочу подарить вам, — говорю, будто не заметил прежде заинтересованного взгляда и протягиваю тот самый молитвенник.

Он взял неловко и осторожно открыл. Непривычные пока люди к книгам. Им свитки подавай. Ничего, скоро раскусят, так удобнее держать.

— Как это возможно? — спросил изумленно, заглянув в конец и перелистнув несколько страниц, сходу сообразив, — ни один каллиграф не сумеет так четко вырисовать каждую букву и без малейшего отклонения.

Ну это простительное преувеличение, однако времени занимает работа много, чтоб не уставал и не ошибался. Отсюда и высокая стоимость свитков.

— Это пробный экземпляр, — до поры пропуская мимо ушей, сообщаю. — Хотелось бы чтоб тщательно проверили на предмет ошибок. Глупо было б продавать неправильно записанный текст.

— Подобные сборники молитв имеет право реализовать исключительно храм! — сразу ухватил суть и возмутился.

— У меня официальная лицензия, — вежливо ставлю в известность, умолчав о сроке в пять лет, — на бумагу, — он машинально пощупал страницу, — и изготовление любой продукции. А помочь людям правильно читать молитвы, — развожу якобы в изумлении руками, — разве то не благое дело?

Но если начнут жаловаться на нарушение святых привилегий может выйти боком. Потому правильней будет заранее договориться. Давно известно, лучше по малу, но постоянно, чем много и сразу, а потом у тебя с милой улыбкой выдавливают большие начальники, требуя в три раза больше. Спасибо, с рулеткой и виньяком уже попробовал. Теперь буду осмотрительней. Лучше иметь долю, чем кляузы и последствия от них.

— В принципе могу сколько угодно таких поставить по пятьдесят каршей за штуку.

На самом деле, у меня сейчас всего три и пускать их в продажу преждевременно. Пусть согласится и проверит опечатки, хотя их уже пару раз искали. Кстати, немалое число мелких, чисто грамматических обнаружили. Ну и печать храма, как знак качества не помешает.

Если спрос будет, нужно допечатывать тираж, а запас бумаги не очень велик. Сначала придется ставить завод. Не так, чтоб очень тяжело и сложно, станков с программным управлением пока не изобрели, однако время займет.

— Если станете продавать хотя б за шесть десятков, никто в накладе не останется.

— А куда девать переписчиков? — логично поинтересовался.

— О, в отрядах нужны жрецы для облегчения душ воинам и совершения обрядов. Один мастер выроет колодец из которого станут пить сотни. Любой священник способен помочь множеству нуждающихся и не только на похоронах. Доброе слово должно прозвучать вовремя! Конечно, если они крепки телом и готовы исполнить свой долг. Слабаки мне без надобности.

— Что? — он даже забыл про приличествующую сану тихую вежливую речь и поднял голос. — Ты забываешь с кем говоришь!

— А еще, наверняка, понадобятся воспитатели моим детям. Без правильного совета человек все равно, как колокол без языка.

Я предлагаю ему влияние. Если не прямо сейчас, то в будущем. Хотя, он не хуже меня понимает, сегодняшние обещания ничего не стоят через несколько лет. Если не суметь стать пусть не направляющим путь, но одним из доверенных и близких. Не представляю, о чем тут думать.

— Двадцать — честная доля для тебя! — без паузы заявил.

Нет, положительно жители Ойкумены — это нечто удивительное. Если он вступает с вами в долгосрочные коммерческие отношения, главный вопрос, который будет его волновать — это сможет ли вас обхитрить в процессе ведения дел. Ему необходимо быть уверенным в этом, поскольку сам он, исходя из опыта жизни, все время будет ждать от вас обмана. Если такой уверенности у него нет, он не чувствует себя в безопасности и в бизнес с вами вряд ли пойдет. Поэтому всегда важно торговаться и изображать недовольство под конец процесса.

— Мне обходится в тридцать пять и я почти ничего не зарабатываю на сделке.

— Значит мне десять сверх, себе пятнадцать? Ай-ай, — он покачал головой в негодовании. А насколько преувеличил свои потери? Еще на пятерку или десятку?

— Вы, не делая ничего, получаете постоянный доход и при этом ваша доля должна быть выше моей? Непременно поведаю данный анекдот всем знакомым. Пару каршей могу скинуть, не больше.

— Храм освятит твою деятельность, — попав прямо в цель, сказал жрец. — Завтра еще чего печатать начнешь и уже без моего одобрения. Разве это не стоит возможности полюбовно договориться. Двадцать пять!

В зал, где мы тихонько торговались, как всякие приличные цивилизованные люди и даже временами позволяли себе строить грязные намеки насчет сущности противника, но без всякой грубости, быстро зашел один из охранников святилища. Нечто пробормотал на ухо главному жрецу. Тот кивнул со странным выражением.

— Полагаю имеет смысл выйти наружу.

Во дворе храма к этому моменту уже стояло помимо моих людей и охраны несколько человек в богатых нарядах. Я сам далеко не бедный, но эти расшитые золотом шелка даже жене по праздникам собираюсь дарить. Чересчур дорогое удовольствие и ничего кроме больших понтов. С меня достаточно шестиугольного медальона на золотой цепи, висящего на шее. Все вместе не меньше кило драгоценного металла. А эти... торговцы, кичащиеся излишними прибылями.

— Что угодно, уважаемые степенство? — звучно потребовал жрец и я в очередной раз убедился, что верховным становятся не за умение страстно молиться. Мимоходом избавил всех разом от ненужных затруднений. Младший по положению обращаться имеет право только с разрешения к старшему. Я отнюдь не собирался облегчать задачу, стоя с закрытым ртом. Раз уж посмели не встретить, могут и в свою очередь подождать. — Лучшие люди из Совета трехсот, — это вроде как мне представляет.

Управление городом осуществлялось этим самым советом. Типа выборного парламента. Фактически каждая гильдия давно имела два-три семейства, бессменно заседающие в ранге начальства. Они регулярно сменяли друг друга на высоких постах. Правили давно и бесконтрольно всего семеро родов и соответственно много лет одни люди. Ну, такое нормально. В любом коллективе выделяются лидеры. По уму, влиянию, зажиточности, умению подсиживать. Остальные просто хор.

Пять из них присутствовали здесь. Мне не надо даже знать их в лицо, достаточно пересчитать. Остальная кодла стоит за спинами.

— Благородный воин, — сказал один из начальников, отдуваясь. На жаре с его комплекцией вообще лучше не гулять. Видать всерьез припекло, раз прибежал. — твои люди нарушают привилегии вольного города Шуш. Это недопустимо.

— Я Рудан Гунар, — глядя поверх его головы, — Знаменосец и Наблюдатель Запада. Если некто смеет рассуждать о несоблюдении неких прав, пусть не обижается в дальнейшем, когда сам смеет проявлять исключительно наглое поведение, даже не представившись.

После этого можно хоть плетьми выпороть приказать. Непременно в следующий раз так и сделаю. Не верю, что случайно так себя ведут. Проверяют на прочность и реакцию? Ну, скоро увидят.

— Прошу простить великодушно, — рассыпался в пышных оборотах и извинениях еще один толстяк. Быстрый взгляд на соседа был исключительно злорадный. Если вместе управляют, это еще не означает хороших отношений. Скорее наоборот. — Я Бахор Тиви, глава базара.

Очень ответственная должность и денежная.

— Мой товарищ отнюдь не пытался оскорбить, вас, благородный воин. Он просто переволновался, — взгляд оправдываемого был мало приятен, — и плохо подобрал слова.

— Я слушаю, твое степенство, — все также смотря через головы, сообщаю с максимальной скукой. — Мне есть чем заняться сегодня, помимо пустых разговоров. Должность хлопотная, если вы меня понимаете.

— Ваши воины, Знаменосец Рудан окружили квартал в предместье и проверяют там всех подряд, включая почтенных господ.

Он хотел сказать грабят, но поостерегся.

— Район относится к городским владениям и они не имеют права нарушать древние полномочия администрации. Это произвол!

Вы еще не поняли, что твориться. Решили мои дурни отправились тряхнуть мошну у пару-тройки кабатчиков. Чисто по закону, основание жаловаться у них имеется.

— Во-первых, — говорю с расстановкой. — Второго дня в том замечательном квартале двоих ограбили, одного убили, еще один покалечен.

Чистая правда. Мне был нужен предлог настоящий и железный. Не случилось бы в ту ночь, была б третья от сегодняшней. Или четвертая.

— Это все приезжие коммерсанты и купцы. Городская стража им и не подумала помогать. Ведь обвинить покойники никого не могут, а их друзья убийц не видели. Они обратились к высшей власти — мне!

Последнее отчеканил.

— Я Наблюдатель за честной торговлей, в первую очередь, если до кого сильно тупого еще не дошло. Управа наказаний находится в моем ведомстве, как и все остальные. Чтоб никто не думал, что в вашем замечательном городе, — побольше иронии в тоне, — кого-то обижают, расследование будет проведено в полной мере и до выявления преступников.

— Как их теперь найдешь, — пробормотал кто-то из задних рядов.

А вот это меня совершенно не интересует. Кто-то обязательно ответит. Но в данном случае Азам наводит почтение. Я слишком хорошо знаком с порядками на Дне, чтоб не понимать: от прежних хозяев надо избавиться полностью и окончательно. Новый король притонов, кабаков, игорных и женских домов уже в общих чертах в курсе ситуации. И он мой человек. Даже не Сипа или Вдовствующей Правительницы. Уголовщина бессмертна и без нее человеческое общество не существует. Но можно загнать в определенные рамки и поставить в зависимое положение.

Азам со своими людьми и доброй половиной моего воинства огнем и мечом пройдется по злачным местам, вырезая здешних паханов и банды не церемонясь. Приказ сложить оружие, при невыполнении — штурм и смерть. Потом будет отсев и селекция. Кое-кто пойдет на службу. Другие всплывут в реке. Процедура ему прекрасно знакома на практике. Хозяин поменялся, но это мелочь. В его дела не собираюсь вмешиваться без серьезных оснований. Главное никаких убийств купцов. Ни иностранных, ни местных. Они должны получать необходимое и расплачиваться, а не обнаруживаться в грязной канаве со следами ножа. Их положено холить и лелеять, тогда сами охотно оставят денежки. Эту мысль я очень постарался донести до Азама, благо тот не дурак.

— Во-вторых, — продолжаю, выдержав легкую паузу, — это не городская земля.

— То есть как, — не выдержал еще один из городских начальников, — благородный господин, — и тут же увял. Кажется дошло.

— По доброте своей, — закатывая глаза и стараясь не заржать, сообщаю, — сначала отец, а затем Правитель Джокум из года в год продлевал временное пользование участком.

И хуже того, таких территорий, включая несколько довольно крупных поместий в аренде, у города несколько. Вдовствующая Сили в очередной раз сделала мастерский шаг. Она не стала дарить мне свои земли. Отдала чужие. То, что это причина для ссоры с общиной Шуша, ее не трогало. Как раз для приведения в чувство обнаглевших горожан я и прибыл, в том числе. Выбить из них за прежние права новую весомую сумму для нуждающейся в пополнении финансов Вдовствующей. Если излишне использую кнут, всегда сможет одарить милостью припадающих к ее ногам жалобщиков. Сразу, конечно, такого не случится. Но через годик другой...

— Судя по первым данным арендная плата бессовестно занижена. Вместо нищих людей в том квартале масса солидных развлекательных заведений. Дарственная не будет продлена.

В принципе она еще в прошлом году не подписана. Поскольку все были заняты войной не до подмахивания соответствующей бумаги. Такое частенько случается и исправляют упущение задним числом. Теперь это играло мне на руку.

— Полагаю, не мешает и по остальным обязательствам вольного, — с ударением, — города Шуша повести тщательную проверку. Завтра в мой особняк с утра доставить все документы по денежным доходам и расходам арендованных территорий. Отсутствие будет приравнено к попытке обокрасть нашу госпожу Правительницу Сили. Регента и хозяйки арендованных земель и производств. Вам ясно? Можете удалиться!

— О, Тьма! — одновременно сказало несколько голосов, когда присутствующие обернулись на выход.

Где-то в районе тех самых веселых кварталов над стеной висело облако дыма. Похоже там кого-то жгут и всерьез.

Глава 3.

НАЧАЛО ТРУДОВ.

Снаружи за стенами находились не только квартал с развлечениями и сельскохозяйственные земли. Здесь в халупах и землянках существовало собственное Дно. Часть сэммин работала в Шуше и нанималась на плантации. Набирать бесправных работников на сезон частенько выгоднее, чем держать арендаторов или даже рабов полный год. Почему не воспользоваться. Еще рекрутировали подходящих крепких ребят в банды и многие просили милостыню. В целом, как всегда и везде в крупном городе. Иногда есть заработок, для настоящих профессионалов даже постоянный, но в Ойкумене не существовало старого европейского закона для пришельца — даже беглый крепостной, прожив год и день, став гражданином со всеми правами и выдаче не подлежал.

Здесь иные законы. Пришелец мог купить гражданство города за очень большие деньги или стать "клиентом" местного "патрона". Приезжие, как правило, были людьми деятельными, энергичными и умелыми ремесленниками. Они держали в своих руках значительную часть производства и торговли. При этом не могли занимать должностей в городской администрации, то есть влиять на политику внутреннюю и внешнюю. Им запрещалось владеть землей, выступать в суде и жениться на горожанках под страхом изгнания. Вольный город отнюдь не стремился распространять имеющиеся привилегии на чужаков, не забывая собирать налоги. С другой стороны, имея покровителя, имущественные права защищались, как и личные свободы.

На площади собралось множество народу. Никто толком не считал людей вне сословия. В соседнем предместье, а оно само по себе приличных размеров городок, живет не меньше двадцати тысяч человек. Еще парочка поменьше располагались у других ворот. Стандартная архитектура Ойкумены предусматривала четверо выездов на все стороны света. Возле них, для удобства и строились предградья из понаехавших. Одни вели к реке, вторые к Лабиринту, третьи на север в горы. Наименее оживленные были южные, где и возникло стихийно Дно. Если и жили изначально тут приличные люди, со временем перебрались от сэммин подальше.

За спиной у меня еще курились развалины "веселого квартала". До сих пор несет гарью от одежды. Специально приехал проинспектировать и гнать жалобщиков с городской стражей. Внимательно осмотрел развалины и выдал очередные крайне ценные указания. Как строить, насчет санитарии и порядка. Требовалось расчистить здешний клоповник и устроить на манер обычного лагеря табора. Прямые широкие улицы и никого случайного, все по аренде торгуют телом или азартом.

Если б не помощь вояк, так просто бы не прокатило. Но это в план заложено заранее. Худшие по показателям сотни остались обустраивать будущее жилье, а лучшим позволил не просто поучаствовать в наведении порядка, но и разжиться чужим добром. В таких заведениях всегда найдется нечто полезное. Нравится Азаму или нет, но пришлось поделиться с помощниками. Громоздких вещей никто б брать не стал, наученные дальними переходами, но многое сдавали в подразделения для раздела. А кое-что, наверняка, ныкали по карманам. Колечки всякие, монетки не имеют принадлежности. На такие вещи я закрывал глаза. Иногда и поощрить требуется бойцов. А за чужой счет, чего может быть лучше!

— Я Рудан Гунар, — стоя на крыше торгового балагана, сообщаю для общего сведения, глядя на повернутые в мою сторону лица. — Знаменосец. Наблюдатель Запада. Может сюда еще не докатилось известие, но я родился воином и в результате войны стал сэммин. Я не сдался, махнув на себя рукой и начав пить. Теперь посмотрите, чего сумел достичь!

Гул на площади от множества реплик пришлось переждать. Орать, срывая голос, желания не было.

— Я не могу и не собираюсь каждого кормить и уговаривать себе помочь. Это ваше дело — сдохнуть сэммин или попытаться нечто изменить. Я дам шанс, а дальше все зависит от вас и богов. От удачи и упорства со смелостью.

На этот раз шум затих не скоро.

— Там, — показываю на дорогу, — строится военный лагерь. Мне нужны рабочие руки. Много. Кто покажет себя с хорошей стороны будет взят в табор. В нем многие тоже попробовали что такое Дно. Теперь они записаны в воинские списки. Не знаю, похоронят их завтра, останутся навечно пехотинцами или взлетят вверх — это решают там, — на этот раз пальцем в небо. — Кого не устраивает служить с риском для жизни, но он профессионал в каком-либо ремесле, при найме об этом сообщить.

Я не могу долго держать весь отряд здесь. На самом деле, в остане существует помимо Шуша 15 населенных пунктов, имеющих статус города и защищенных крепостными стенами, не считая 23 замков на западе и севере. Если 11 городков были частными владениями и кроме циркулярных писем о смене власти в остане мне с ними делить нечего, то в вольные, платящие Правительнице, надо послать своих представителей, а гарнизонам в крепостях на границах выплатить причитающееся жалование. Иначе на любые приказы и требования пошлют в известном направлении и правы будут. Кое-где не мешает посадить своих наместников и придать им отряды. Значит придется гнать обоих Чейяров брать под руку наемников в опорных пунктах. В важных местах менять вояк на своих из табора.

Ирму отправлять нельзя. Здесь ее не знают и слушаться не станут. Придется убить парочку дуралеев, а кровь по пустяшному поводу мне сейчас ни к чему. Потому надо звать на службу желающих. Часть заменит ушедшие сотни. Другие станут строить замок. Тренировки забрасывать нельзя, иначе все пойдет насмарку, включая моральный настрой войска.

Вот и пусть в качестве испытательного срока поишачат новые кандидаты. Тоже метод отсеять слабых и не имеющих выносливости. На пару лет даже не желающим в строй хватит занятий, а то и свыше. Потом видно будет. Платить? Да — это проблема. Мои финансы скоро запоют романсы, не смотря на успешно проданные права на изготовления виньяка. Точнее, я в доле в десятке строящихся ударными темпами предприятий. Через пару месяцев Падма с прочими начнет поставки и появится дополнительный источник дохода.

Еще отстегнут с нового квартала, где будут продавать пороки в розницу и оптом. Уж рулетки и карты здесь в новинку и первый урожай должен быть существенным. Ну и плюс печатный станок с бумагой. На нем тоже неплохо можно подняться. Глядишь, поставлю в храмах и буду сам получить процент, ничего не делая несколько лет.

Планы, планы, подумал, направляясь к реке. Сколько раз меня уже обламывали с далеко идущими идеями и прибылью. Зато получил существенный опыт на Йамтаре и его округе. Теперь и ушлым чиновникам на козе не объехать. Программа имеется, вернее две. Максимум и минимум, в зависимости от ситуации. Пока не ясно, что выгоднее. Продолжать давить, изображая тупого солдафона с умными советчиками или не форсировать события.

Следующим номером программы стала пристань, с развивающимся стягом с изображением трех звезд. Это штандарт Звездной кулы. Весь смак, что, хотя Сили назначает главного надзирателя, но покупать и продавать в данных местах, а также получать определенную часть таможенных сборов, имеют право все входящие в данную кулу кланы. Потому в мои обязанности, в первую очередь, входит наблюдение за таможнями и борьба с контрабандой. Без этого не бывает. Где люди и серьезные деньги всегда найдутся желающие рискнуть. Тем более все побережье и сушу не перекрыть, но попытка есть. Для того и существуют опорные пункты.

Ойкумена торгует с Западом вообще очень странным образом. По древнему договору каждая линия имеет свои порты, исключительно в которые могут прибывать купцы-варвары. На юге Индии — солнечная, на Западном побережье — лунная. Туда чужаки попадают через Красное море. В остан Хузе по заливу и караванами. Дорожные сборы вполне соответствуют расценкам Проводников Лабиринта. С человека независимо от пола берут пять, с повозки 5-10 и с головы животного 1-5 каршей. Тут надо понимать местные тонкости, когда за коней пошлина меньше, чем за волов или другой скот. Перегон табунов в Ойкумену всячески приветствуется и составляет немалую часть доходов нескольких пограничных останов. Через наш привозят ежегодно не меньше десяти тысяч. В Индии из-за климата они плохо разводятся, дорого стоят и требуется постоянный приток. Вот и создают облегчение при импорте. И без того средняя стоимость обычного коня сопоставима с деревенькой на 5-7 дворов.

Здесь уже знали о моем появлении и в отличии от городской администрации надувать щеки не пытались. Амбур Ковери Меченосец поспешно прибыл встречать в сопровождении группы соратников. На воина он походил меньше, чем я на благочестивого аскета. Высокий, худой, с растрепанной шевелюрой и седой бородкой, а также мягкими ладошками, испачканными чернилами. Он и был натуральной канцелярской крысой, никогда не извлекавшей клинок из ножен. Уверен, если слуги не смотрят, давно прикипел от ржавчины и осталась одна рукоять. Наличие на боку говорит о парадной встрече.

Ковери сделал карьеру на таможне, будучи сыном принятого за знания крестьянина и всю жизнь старательно доказывал полезность. Удивительнейший тип: по всем отзывам выходило, что прямо таки кристальной порядочности человек и ворует настолько мало, что аж не верится. Моя негласная инспекция в лице "коммерсантов", Райота и Азама в один голос утверждали, что никаких злоупотреблений на таможне нет. Конечно, не существует людей абсолютно честных, тем более в наших условиях. Но берет на лапу не напрямую, а весьма аккуратно, посредством откатов от поставщиков и реализации по остаточной стоимости списанного по износу имущества.

Для здешних бесхитростных реалий, когда прямо называют сумму взятки и нисколько не стесняются показать не соответствующий жалованью образ жизни практически высший пилотаж казнокрадства. Учитывая факт, что до недавнего времени контролировать хозяйственную деятельность главного специалиста было попросту некому, такая осторожность и предусмотрительность заслуживают самого искреннего восхищения.

— В год приходит с пол сотни грузовых судов, — принялся он объяснять, когда обменялись вежливыми стандартными формулами и попросил рассказать о свей работе. — Я имею в виду иностранных и серьезных размеров, — он показал на застывшие у причала суда.

Я неоднократно видел корабли в Ильме и удивить сложно. Но и тогда остро жалел, что никогда не баловался походами на яхтах. Может соображал бы, как улучшить. Или как раз так правильно? В отличие от каравелл с картинок все здешние суда имели мачты с наклоном вперед. Понятия не имею какой в том смысл. Очередная вошедшая в кровь традиция или сшитые без гвоздей более упруги и легче переживают столкновения, удары волн или посадку на мель.

Пока что, на взгляд дилетанта, они различались разве размерами. На больших кораблях могло быть от трех до двенадцати парусов, изготовленных на манер циновки из реек, а не из полотна. Это тоже было странно и необходимо выяснить причины. Обычно ничего не делается просто так, но даже более высокая стоимость не могла объяснить почему европейцы в моей истории не перешли на местные материалы. Может технологии и невозможность изготовлять вместо полос огромный объем?

— К примеру вон тот джалабут, — это такое название типа, хотя повторюсь, кроме разницы в величине особо ничего мой сухопутный глаз не видел. У данного экземпляра имелось две мачты и этим исчерпывались наши с Гунаром знания по части морских перевозок. — имеет просторный трюм и еле поднялся до Шуша буквально позавчера.

Карун судоходен далеко не весь и не так глубок в жаркий сезон. Это создавало определенные проблемы. Тяжелогруженые суда могли застрять и не имело смысла использовать излишне большие. Наверняка это мешало торговле, однако сделать ничего нельзя. Проще выгрузить в порту в заливе и везти в Шуш на меньших судах. Кое-кто на этом делал неплохую коммерцию.

— Привез 120 харваров.

Эти странные единицы измерения давно надо привести к общему эталону. Записать обязательно мысль на будущее. Ну что это такое, груз осла? Они тоже разные бывают, как и тягаемый вес. Есть и такая мера — дань. Мешок кило на шестьдесят, максимально сколько утащит человек. Но они отличаются даже в соседних деревнях. В целом, очень приблизительно, выйдет тридцать пять тонн товаров. Это не так мало, как кажется. Общая грузоподъемность где-то в пределах пятидесяти. Колумб отправился через океан на Санта Марии с общей в двести тонн. Зато местные, благодаря какой-то пропитке дерева, служили иногда два столетия!

— Ладан, — без него ни в одном храме курительницы не обходились, мирру и бальзам, — тоже благовония. — Еще слитки меди, латуни, бронзы, олова, свинца, а также мышьяк и сурьма. Доставили в последнее время вино, лен и льняные ткани, металлические изделия. Желаете осмотреть?

Это даже не взятка. Нормальная практика. Большие начальники любили сунуть в мешок нечто понравившееся. И попробуй возразить, коли платят по себестоимости или вовсе ничего не дают. У парней на моей должности хватает возможностей испортить жизнь. Тут не только отдашь с счастьем на роже, но и реально останешься доволен такими малыми запросами. По слухам, товары из Ойкумены в конце цепочки вырастали в стоимости до сам-100, а некоторые редкости и 500. Тут любой риск и взятки оправданы.

Торговля была одинаково выгодна обеим сторонам. Из Ойкумены везли на Запад черный перец, перец длинный и перец белый, имбирь, гвоздику, мускат, щелк, сахар, драгоценные камни, хлопок-сырец (вата), хлопковую пряжу, хлопчатые ткани, ткань "малохина" (особый сорт хлопчатой ткани с добавкой волокон мальвы), индийский асбест (несгораемая ткань, фитили и особое платье для мертвых (для сожжения) и многое другое.

Годовой торговый оборот составлял почти 100 млн каршей и четверть оставалась в Ойкумене в виде серебряной и золотой монеты. На нашу долю, стало быть где-то треть. И четверть этой суммы пошлины и налоги с продажи шли в казну глав кланов и кулы. 7-8 млн ежегодно. Неплохо? Жаль, что мимо меня и встроиться в это милое акционерное общество невозможно. Не того полета птица. Максимум могу по-тихому кусочки отщипывать от общего оборота. Это, как бы, входит в правила игры. Главное не зарваться.

— Благодарю, быть может в другой раз. Занят.

Прямо отказываться глупо, да и испугаться могут. Боги знают, чего у такого на уме. Излишне честный начальник запросто может оказаться ждущим очень большую взятку.

— Я понимаю, — сочувствующим тоном сказал собеседник.

— Роспись сумм представьте в резиденцию, — говорю, подводя итог. Ничего важного или опасного для таможенников при подобном заезде наскоком все равно не обнаружу.

— Э, — Ковери явно удивился, — недавно все было отправлено. Согласно инструкции. Трижды за сезон подводятся итоги. Благородный господин Властитель Утатур болен, однако все принято благородным господином Патир, включая денежные суммы.

Это, тот самый, младший сын. Кажется все еще хуже ожидаемого. Не зря печати возвращать не хотел.

— Мне, — с нажимом, — никто ничего не передавал. Приготовьте копии за, — подумал, — последние пять лет. Срочно! Да, — вспомнил, — это правда, что варвары ткани, даже без учета шелка, приобретают на суммы выше, чем пряности?

— Вы правы. В прошлом году вывезено 250 тыс штук обычных тканей. К сожалению, на память точных цифр не скажу, но высоким спросом пользовались тафта и муслин. Впрочем, и стеклянные изделия берут в огромном количестве. Только в Ойкумене умеют изготовлять прозрачное и цветное. У варваров оно вечно мутное и искажает.

— На то и цивилизованный мир! — произношу единственно верную фразу, под которой подпишется любой сэммин или крестьянин, всю жизнь живущий впроголодь, не вспоминая более зажиточных. Такое здесь воспитание. Все что снаружи — чушь и недостойно внимания и уважения, а варвар звучит на местных языках одинаково: "человек без разума".

Солнце уже заметно клонилось к закату, когда вернулся на место будущего лагеря. Невольно поразился. Нет, четко разбивать стоянку мои парни научились давно и план правильного расположения вколочен палками десятников в головы намертво. Но все-таки обычно ограничивались рвом по пояс по периметру и в насыпь из выбранной земли вбивали заостренные колья. Конечно не могучая цитадель, однако против внезапной атаки неплохо годилась. Ну и самое важное — солдат должен быть постоянно занят, чтоб дурные мысли в башку не приходили. Святое писание любой армии, под названием устав, так говорит.

А вы что думали? Я заставил своего первого заместителя Мортена написать подробное пехотное наставление по его прежнему и нынешнему опыту, пока сидели в осаде в Йамтаре. Права, обязанности, наказания, подчинение, команды, тактические перестроения и прочее, вплоть до санитарии в лагере: "Нужник должен находиться на расстоянии... и быть глубиной...".

Потом прочитали нескольким командирам, слегка добавили, отредактировали совместно, убрав излишние длинноты и ввели в качестве закона. В конце концов, проще работать по раз и навсегда зафиксированным правилам. Пока имелось три рукописных экземпляра, но в скором времени каждый десятник будет иметь отпечатанный. И пусть потом посмеют заявить, что чего-то не знали.

Единственное, там не указаны четкие суммы жалований. Только в общих чертах. Во-первых, неизвестно не станут ли расти цены. Инфляцию никто не отменял, хотя в нашем мире бумажных денег нет и все привязано к драгметаллам. Но иногда содержание серебра и золота в монетах специально уменьшают с соответствующими последствиями. Во-вторых, некоторым командирам я платил очень выборочно и не собирался озвучивать размер. Официально десятник получал двойное жалование по сравнению с рядовым, сотник пятикратное, командир табора в десять раз больше, а лично Мортен в тридцать раз. И он такой ценный один.

Вовсе не переплачивал. В отличие от меня он проводил все свободное время в рядах войска, не зная, не понимая и не желая иной жизни. Вот и сейчас сумел организовать все в лучшем виде. То есть, предварительно мы обговорили подробности. Прежде временный лагерь ставился на пять-шесть сотен человек и дополнительно две-три конных сотни. Теперь он изначально планировался в качестве стационарного на пять-шесть тысяч. Со временем я собирался отгрохотать натуральный Кремль со всеми причитающимися признаками и возможностью самообеспечения гарнизона. Укрепление воздвигалось не только рядом с Шушем, перекрывая дорогу к Лабиринту, но и возле переправы.

Ров уже ограждал необходимое пространство, но работы все еще продолжались. Канаву продолжали углублять и расширять, таская землю на противоположный конец, где воздвигался вал. По мере работ подъем на него становился все круче, но ещё и грунт попутно утаптывался "сам собой". На завершающей стадии вобьют острозаточенные копья и поставят над каждым и воротами деревянную башню. Заполненную камнем, землей и всяким мусором. Необходимые бревна были приобретены купцами заранее. Им же кроме шпионства и покупать товары требовалось. Вот и с пользой для будущего старались. Не везти же через Лабиринт, платя еще и за стройматериалы. В будущем мечталось о настоящих каменных стенах, но пока надо не замахиваться излишне широко.

Прямо на въезде, встречен караулом с личным генералом. Мортен показал кулак в жесте "рот-фронт", здешнее воинское приветствие. Вряд ли он торчал прямо здесь в моем ожидании. Видать караульные сразу доложили, стоило отряду направиться к строительству. А катаюсь я для пущих понтов еще и под соответствующим штандартом с личным гербом, совпадающим со стягом табора, как личного войска. Не долго думая, позаимствовал белоголового сипа в качестве эмблемы в прежней банде, дополнив саблей и серпом в лапах. И непременный девиз: "Славу добывают оружием и трудом" для табора.

Свой у меня иной: "Я должен — значит, могу". Начиная со звания Всадника каждый обязан иметь и все зарегистрированы в соответствующих списках. Повторять запрещено. Прежние символы мне в любом случае не положены. Младший сын не наследует, разве остался живым после старших, но на старом месте не утвержден. Оно и к лучшему. Не чувствовал те регалии своими.

— Работы продолжаются согласно указаниям!

— Дай уже людям отдых.

— Когда солнце сядет.

Ну в эти дела я редко вмешиваюсь, ограничиваясь общими указаниями. На то и существуют командиры, чтоб с них спрашивать.

— Тебя ждет Меченосец Чинглеп Донат.

— Зачем? — покопавшись в памяти и ничего важного не вспомнив, требую. Чинглепы не самый сильный клан, но для начала неплохо б выслушать. Даже такой союзник не помешает.

— Со мной говорить не пожелал.

Спешиваюсь. Иногда пройтись тоже приятно. Особенно по холодку, когда солнце уже не жарит. Очень жаль, что так и не сподобился в прошлом выяснить как работает холодильник и кондиционер. С первым тут и так научились ставить для сохранности тарелку с продуктами в кастрюлю водой и накрывая сверху тонкой материей, концы которой погружаются в воду. Очень даже неплохо помогает. Со вторым есть только вентилятор в виде мальчика с опахалом. К сожалению, до сих пор не привык воспринимать рабов в качестве предметов мебели и раздражают. В основном наличием ушей. До отрезания языка, пробивания барабанных перепонок или как они там по-медицински правильно называются, еще недостаточно вжился в общество. Демократическая отрыжка.

— Идем, по пути поделишься подробностями, — я обвел вокруг рукой.

Сам лагерь не начинался прямо под стенами. Сознательно было оставлено пространство на случай обстрела, чтоб стрелы или дротики противника не наносили ущерб. Будущий замок делилась на отдельные участки пересекающимися и параллельными дорогами. Две основные шли четко от одних ворот к другим и в центре, на перекрестке ставились палатки командиров и несколько алтарей.

Каждый квартал имел свое предназначение и заранее колышками и табличками размечено где размещаются подразделения, ремесленники, больница, скот и женщины с детьми. Их не особо много, но в будущем надо обдумать, что делать с семьями. Прямо запрещать жениться не хотелось, однако для дисциплины полезнее вояк держать в отдельных казармах. Мортен говорит, что ничего ужасного в присутствии баб нет и у наемников никого не трогает общее житье. Прежде такой проблемы не имелось, слишком мало существует отряд.

Опять поклоны. Его чуть ниже и длительней, как принято. Потом вежливые формальные фразы. Вид у посетителя несколько странен. Из-под длинной рубахи выглядывают ниспадающие волнами широкие штаны — "изар". Их ширина намного превышает длину, в поясе они собраны в многочисленные мелкие сборки. В отличие от шаровар их просторные штанины книзу постепенно сужаются. В таких ходят кочевники с севера и на родовитом жителе Ойкумены несколько сомнительно смотрятся. С другой стороны, судя по представлению, его владения как раз и лежат на северо-западе. Может не так глупо ходить в местной одежде.

— Ваш приезд приятная неожиданность и огромная радость, — автоматически выдаю привычный текст в ответ на пожелание быть достойным Наблюдателем. Э, так мы долго будем толочь воду в ступе. Кто б знал, как иногда достают эти церемонии. Пора переходить к делу, иначе сегодня не лягу спать. — Вы решили засвидетельствовать почтение?

Яснее уж некуда. Давай, выкладывай, чего приперся. Или в более приличной формулировке, чему обязан такой честью?

— Или решили поступить ко мне на службу?

— Буду рад сражаться за вас, но здесь и сейчас выступаю в качестве представителя клана Чинглеп.

Это означает около пятидесяти тяжелой конницы и в районе трехсот прочих, не считая пехоты и слуг. Не самый мощный клан. Утатуры могут выставить шестьсот с лишним тяжелой и до трех тысячи легкой. Их союзники Годда и Сиван где-то двести и триста всадников в броне. Сверх того, в пять или шесть раз больше хуже экипированных. Храмы от 270 до 1500 воинов, однако в основном легкая кавалерия и наемная пехота, но тут придется разбираться всерьез. Они далеко не едины, как и ожидалось. При этом неизвестно выступит ли на моей стороне Храм Памяти, а вот Даэв гарантировано поддержит врага.

Города и мелкие кланы сегодня особой роли не играют и примкнут к победителю. Но есть и другой блок. Кланы Пашин, Рохтас и тот самый Чинглеп. Приблизительно равны по силам противнику. Поскольку я все равно не в ладах с Утатурами, для их врагов имеет смысл наладить добрые отношения и предложить услуги. Нечто такое было ожидаемо. Правда не так быстро. Возможно элементарно прощупывают.

— И о чем речь?

Он подробно изложил, напирая на древние права и грамоты. Ничего особо оригинального не прозвучало. Давний спор между соседними кланами за землю, будь проклята вечная чересполосица! Продать не хотят, защитить не могут, но оно ж не просто так, а статус дает!

В результате проживающие на ней то не платят никому вообще, то дважды. Обе стороны уверены в своем праве владеть и имеют определенный набор аргументов. Бывший Наблюдатель в качестве арбитра сделал гениальный ход. Практически царь Соломон. Отобрал территорию в свою... Ну, допустим, Сили пользу. Чтоб никому не досталась. Увы, такие фокусы проходят при абсолютном преимуществе. А мне придется еще долго вести себя крайне осмотрительно.

— Я должен выяснить подробности, — говорю, подводя итог, — прежде принятия решения.

Опять длинная череда фраз с заверениями в лучших чувствах и поклонов. Когда он удалился, вздыхаю с облегчением.

— Почему ты не пообещал помочь? — удивился все время молчавший Щербатый.

Мортен в политику принципиально не лезет, поделив ответственность. За мной поклоны, за ним профессиональная подготовка пехоты, а этот наедине готов дать совет. И обычно они неглупые. К тому же древняя истина про опору властителя на близких. От меня выслушать не убудет и назначить в ближайшее время личным представителем тоже. Других вариантов все равно нет. А вот Евер хочет ответа.

— Брех! — крикнул, — кто там явился?

Десятник из выставленной охраны заглянул в палатку. Кое-кто принес со Дна кличку. Большинство в таборе носило прозвища, прицепленные еще в бытность новобранцами. У многих и имена уже забылись, только в списках на жалованье остались. Бледный, Щепа, Кривонос и Голозад еще ничего. Бывают достаточно грубо звучащие. Никого не удивляет.

— Госпожа Ирма прибыла.

— Ну давай ее сюда. Я никогда не даю слово, — сказал Щербатому, — если не уверен в его исполнении. Прямо отобрать — это война. Вдовствующая не похвалит за подобные действия. Но ведь и не отказал?

Он хмыкнул.

— Что с Управами? — потребовал у влетевшей широким шагом, в обычном стиле атакующей.

— Все в порядке. Свитки собраны и вывезены в особняк, согласно приказа. Охрану оставила. Только я не для этого мчалась.

— Да?

— Госпожа Кари послала со срочным докладом. К ней через забор уже успели кинуть с десяток доносов.

Ну это не новость. В Йамтаре тоже обожали стучать на конкурентов. Тут главное не верить на слово неизвестно кому, а потрудиться выяснить правду. Если клевета — доносчику первый кнут. А лучше чувствительно оштрафовать. Анонимные сообщения тоже имеет смысл расследовать, но об этом громко сообщать лишнее. Может напраслину возвели, а люди коситься станут. Приходится быть предусмотрительным.

— Один показался крайне любопытным, — она вручила свиток с запозданием сдергивая перчатку и забыв поклониться. За что я люблю вояк, они себя правилами хорошего тона не утруждают и не ждут ответных жестов.

— Карту, — приказал, уразумев в чем суть сообщения и сунув Мортену для ознакомления.

В Храме Памяти Ильма можно очень многое раздобыть за дополнительную плату. Карун берет начало в горах Загроса, но судоходен лишь на нижнем участке. От дельты, где стоит таможня с портом Шаат и до Шуша. Всего где-то 60 косс. При взгляде на карту каждый раз начинают терзать сомнения насчет случайности выходов из Лабиринта. Уж больно удачно расположен. На пересечении сухопутных, водных и речного пути. Не выше и не ниже.

— Здесь, — уверенно показала Ирма, ткнув не по-женски толстым пальцем.

— Успеем?

— Если будем гнать всерьез.

— Это может быть ловушка, — задумчиво сказал Мортен, откладывая донос. — Сам говорил, доверять не подписанным опасно.

— Кто-то ждет что сам поеду? — показательно удивляюсь. — У меня есть для этого благородная госпожа Гархва Ирма. Мне требуется речная стража для борьбы с контрабандой и кто лучше подойдет?

— Мой господин, — она определено расчувствовалась,

И зря. Определенно не поняла. Оно и к лучшему. Подразумевалось, кто удачнее бывшей разбойницы сумеет перекрыть тропки для сильно шустрых. Опыт грабежей и обхода постов у нее и части ее командиров немалый. Да и объяснять про организацию шпионской сети не требуется.

— Для тебя тоже есть задание, — сообщил Щербатому, когда унеслась. — На Западе кланы колеблются. Надо показать силу и взять под контроль пограничные крепости и переходы. Без излишеств и крови. Для начала демонстрация штандарта и часть подразделений сменить на наших людей в гарнизонах. Две сотни Ястреба в подмогу и понесли гордо весть о смене начальства.

— Да, командир, — ответил тот, отдавая честь. — Прямо сейчас и отправимся.

— Не на рассвете? — тут уж я удивился.

— Лучше по прохладе двинуться, а люди особо не устали.

— Тебе виднее.

Глава 4.

ДЕНЕЖНЫЕ ЗАБОТЫ.

Два давно знакомых человека обменялись рукопожатием. Дело сделано. Согласно уговора товары доставлены и обмен произведен. Обоим это было выгодно. Не требуется платить пошлину на ввоз и вывоз и процентов тридцать в общей сложности экономят. Один рейс давал десятки тысяч, не считая стандартного навара с продажи обычным коммерсантам. Впрочем, один и них представлял храм и хотя не афишировал факт, однако закупаемый ладан шел на собственные нужды. Не потраченные деньги можно использовать на иные проблемы. А кому от этого плохо, кроме где-то очень далеко сидящих и особо не влияющих на внутреннюю жизнь остана?

Мешки торопливо грузили на мулов и носили по сходням на небольшой корабль. Для него не требовалась пристань или глубина, чем и выгоден. Может пристать практически везде. Главное для подобных судов, промышляющих контрабандой, низкая осадка и скорость. Еще большое количество команды. Легальные торговцы ходили целым караваном и могли прикрыть от пиратов друг друга. На остальных охота была постоянной. Уж очень солидный куш могли приобрести захватчики при неожиданном нападении. Беречься моряки умели.

— Сигналят, — напряженно произнес начальник трюма.

— Малый отряд, — сказал глянув на белый флажок на дереве, уже светало, иначе б подали знак огнем.

Из рощицы выехали трое всадников со штандартом. Рассвет уже начинался и все было окрашено в красные тона, заставляя думать о недобром предзнаменовании.

— Здесь не разрешено принимать грузы! — прогремел голос.

— Шли бы вы отсюда, — бросив взгляд на наемников, посоветовал старший каравана.

Охранники с ухмылками переглянулись, извлекая клинки. В принципе, такое случалось неоднократно и два десятка умелых вояк обычно хватало отвратить от дурных намерений лихих людей или особо прытких благородных мужей, норовящих пощипать проезжих коммерсантов. Пошлину на дорогах и мостах брали практически все, но иные норовили пощупать товар. Поэтому маршрут прокладывался заранее и по возможности безопасный. Драться всерьез пришлось лишь однажды.

— Именем Наблюдателя бросить оружие! — заявил назойливый тип. — Вы задержаны за контрабанду.

Местный помещик делал вид, что не знает о происходящем ежегодно два-три раза действии. Не по доброте душевной, а от вынужденности. Залез в долги и теперь держатели расписок могли в любой момент разорить. Пока сидел с закрытыми глазами, вернуть изрядную сумму не требовалось.

— Убирайтесь пока целы! — рявкнул глава каравана и подал знак.

Стрела воткнулась возле ног коня. Всадник, под смешки наблюдающих, дернул повод, заставляя пятиться. Старший не испытывал веселья. Ему не нравилась наглость приехавших, слова про начальника, с какой стати люди Патира вмешиваются и почему часовые вообще пропустили.

— Гунар! — крикнул женский голос, явно в качестве клича, как орут в бою.

Тут их группу накрыло разом дождем стрел и арбалетных болтов. Не смотря на готовность наемников, они понесли в первый же момент немалые потери. Спрятанные стрелки первым делом положили лучников. Вылетевшие на берег в немалом количестве с дикими воплями всадники пошли в атаку, а обстрел между тем продолжался. Рядом падали люди, моряки пытались поднять якорь, бросив на берегу часть товаров и не замечая собственных раненых и убитых. Один из всадников взлетел прямо на борт по сходням и успел зарубить несколько человек, прежде чем его сбросили вместе с конем в воду.

Дальше уже смотреть стало некогда. Налетевшие бандиты смели изрядно поредевших наемников практически мгновенно. Человек десять бросили оружие и встали на колени, в позу покорности. Все лучше, чем за чужое добро остаться с разрубленной головой. Ему за выкуп уйти никто б не позволил. Слишком много знал. Потому не стал героически отбиваться, а скользнув под телегой, кинулся к реке. Был шанс уйти по воде вплавь, однако не повезло. Уже влетев в воду получил в спину стрелу. Наконечник был бронебойным и пройдя сквозь кольчугу расколол лопатку уйдя в тело. Он упал лицом вниз и почти моментально захлебнулся.

— Я не знаю имен, — говорил сильно избитый капитан, глядя исподлобья заплывшим глазом. — Можете пытать сколько угодно. Ничего другого не услышите. Я имел дело, — он покосился на мокрое тело, небрежно брошенное по соседству, с обломанным древком в спине. — С ним и только с одним. Место не случайно выбрано. Здешний Всадник должен быть в курсе, но как с ним договаривались не интересовался. Какое мне дело до их взаимоотношений?

— Все-таки что-то знать должен, — уверенно заявила женщина.

Именно ее присутствие и пугало больше всего. Уж очень странно все смотрелось. Добрая сотня человек в подчинении и многие опытные вояки. Часовых сняли без звука, они обязаны были предупредить, а вместо этого подали другой сигнал. Здесь чувствовалась опытная рука. Он забыл старую истину: вечно удача длится не может.

— Хотя бы как изначально встретились и договорились. Вот так, на слово поверил?

Капитан облизал пересохшие губы.

— Ну подошел и предложил. Имена правильные назвал.

— Так-так. Уже веселее.

— А то я один такой, — пробурчал капитан. — Навел справки. Когда вернулся вторично этот опять подошел.

— Может прижечь всерьез?

— Я думаю, — сказал пленный, решившись. — Что если сдерете штаны, обнаружите кому он служил.

— Евнух? — спросила проклятая баба сразу, кивнув своему помощнику. Тот отправился поглядеть, но ей особо и не требовалось, разве для подтверждения догадки.

— Из добровольных. Не раб в детстве. Конечно, не щупал, — криво усмехнулся. — Достаточно общался, чтоб уловить кой чего.

Хорошим купцом не стать без понимания людей. Иногда по говорке или случайной фразе о многом догадываешься.

— Таких можно найти лишь у Скотского бога и Любви, — сказала она задумчиво.

У остальных оскоплять себя не принято и дети в качестве слуг удобнее.

— Он был воином до того и никак не крестьянином. Значит и молиться должен был не за урожай. О любви для вояки тоже достаточно удивительно, однако она разная бывает, — посмел ухмыльнуться. — Порасспрашивай его охранников. Они наверняка в курсе.

— Неплохо, — поднялась женщина, получив подтверждающий кивок своего человека, заглянувшего в штаны убитого. — Потом продолжим нашу беседу.

— Выкуп?

За время их совместной с покойником деятельности сумел неплохую сумму собрать. Имел свои лавки и парочку кораблей поплоше. Ну и на черный день, на всякий случай, отложено.

— Полагаю, предложишь приятную сумму.

— Мои люди...

Не то, чтоб горел желанием за всех платить, но попытаться надо. Когда вернется родственники могут потребовать ответа.

— Обсудим.

Она отошла к своему человеку, показав одному из воинов охранять. Вместе поднялись на судно. Трупы уже уволокли, однако пятна крови никто не оттирал. Не важно. Оно само по себе недурно стоит, но надо попытаться оставить за собой в качестве собственности, даже выплатив часть стоимости. На реке нужно иметь на чем передвигаться. Желательно быстро. Иначе б просто ушли контрабандисты, пусть и бросив часть груза. Им крепко повезло. Безусловно, немалую часть удачи принесли точное время и место. Гнать пришлось почти сутки на максимальной скорости, загоняя коней. Зато успели хорошо осмотреться и подготовиться. Возле оживленного тракта не попасться на глаза хозяевам было не так просто. Пришлось парочку путешественников даже держать связанными. Непременно станут жаловаться, хотя могли б и подумать, что прирезать проще. Но оно того стоило!

— А ты шумел, слишком много народу взяла, — сказала Ирма довольно. — Ушел бы корабль.

— Мы больше десятка на палубе потеряли, — хмуро возразил старый "жилец", баюкая ушибленную при падении в реку с конем руку. Вроде перелома нет, но мозжит. Стар уже стал для таких подвигов. В душе он был собой страшно доволен и обиделся бы, предложи подождать в стороне до конца дела. Кард был еще от отца и пошел за ней одним из первых. Вместе грабили и в яму попали. Вместе и Гунару служить пошли. — Говорил, не торопись, — он сплюнул за борт, мимоходом отметив кто чем занимается на берегу. Парни привычно обшаривали трупы людей, собирая все мало-мальски ценное и снося в общую кучу. Дележка будет потом.

— Как бы мы верхом на лошадях на воде ловили? Ну? — потребовала у вынырнувшего из трюма еще одного старика. В отличие от Карда он к ней был приставлен с детства и учил владеть оружием. Двое из наиболее близких.

— Свой груз: хлеб, оливковое масло, льняные ткани, немного свинца и меди. Для вида везли. Шелк явно уже здесь взяли на обмен. До Шуша б даже не дошли, прямо здесь развернулись и по дельте в пролив. Товара тысяч на сто будет.

Кард присвистнул.

— Полагаю меньше, — возразила Ирма. — Благовоний не так много. Где-то три харвара максимум. По оптовым ценам тысяч на восемьдесят. Один на один менять должны были. Ну еще янтарь, но не представляю сколько он может стоить. Уж больно разные куски. По цвету, размеру. Я ожидала большего.

— По-твоему это мало? Когда еще такое брали?

— Не забывайте, мы нынче не вольные люди, взявшие чужое, а добросовестные служаки, — сказала женщина. Оба слушателя одобрительно кивнули. Они считали честью следовать за хозяйкой, но жизнь вне закона не нравилась. Правильней служить, тем более Гунар неплох во всех отношениях, включая деньги. — Согласно закона обязаны представить добытое на таможню. Выплаты пошлины где-то четверть груза, десятая часть идет Сили, двенадцатая Гунару, пятнадцатая мне, четверть на остальных участвовавших. Остальное в казну отряда на общие нужды.

— Это сколько ж будет? — пробормотал Кард.

— Если общая стоимость груза без налога за сто двадцать, то на нашу сотню — тридцать тысяч. По правилам вам, как командирам, тысяч семь-восемь, не меньше. Чуете? — глядя на довольные лица. — Не сразу, понятно. По продаже. Этим Фалько станет заниматься.

— Он не обманывает.

— Можно бросить все, покупать землю и выращивать продукт на виньяк?

— Вы не поняли парни. Наш Наблюдатель Рудан, в милости своей безграничной, — это было сказано абсолютно без иронии, — мог бы и все отобрать, выдав каждому сотню на нос. Это по его приказу мы здесь и правила он устанавливает. Он дает нам возможность ловить контрабанду и в дальнейшем. Как брали купцов раньше. Река наша зона ответственности, — она буквально повторила слова командира, но оба слушателя ее прекрасно поняли. — Наверняка это не единственные ловкачи. Первое время их будет немало. Поняли? — она довольно засмеялась.

Что придется вновь жить, не вылезая из седла и частенько рисковать жизнью не трогало. Именно такую судьбу она хотела, а не торчать за спиной у жены начальника для почетного караула или рожать отпрысков на радость свекрови. Пусть тяжелая и опасная, но самая лучшая из возможных для нее!

— А теперь, займитесь сдавшимися. Можешь не жалеть и одного-двух на глазах остальных на лоскутки порезать. Очень жаль, что старшего каравана уделали. Выяснить подробности. Я побеседую с капитаном на столь занимательную тему. Кто, что, когда. Не может нечто не знать!

И шансов скрыть у того мизер. Они учили девушку сами и когда требовалось, могла быть абсолютно безжалостной. Иногда даже чересчур жестока. Зато никто не молчал в ее руках. И лучше было начинать говорить как можно скорее, чтоб остаться максимально целым. Но тот умный. За возможность вернуться домой и увезти своих товарищей с малым выкупом всех сдаст. Кто они ему. Не друзья и не родичи. Конкуренты.

— Мне нужны имена, чтоб взять их за глотку!

Я был приятно удивлен, обнаружив, что сделали за сутки с небольшим из разоренного особняка, о чем и поведал тандему Кари с Микки. Конечно, до окончания работ еще пройдет немало времени, однако уже недурно. Во дворе работал фонтан, даруя прохладу. Сверкающие струи воды с одинаковыми промежутками поднимаются опадают. Деревья искусно подрезаны, на месте засохших клумб появились вновь посаженные цветы.

Каменный пол в жилых помещения, на котором прежде гулко отдавался каждый шаг, был устлан мягкими, пушистыми коврами. Вдоль стен шли диваны с удобными валиками и подушками. Вся эта радость, наверняка обойдется в огромные деньжиши, но я не настолько глуп, чтоб возражать, когда жена вьет гнездо. Даже, при условии, что через год-другой переберемся в новое жилье за высокими стенами. Хочется сидеть не в окружении сомнительных поданных, обеспокоенных привилегиями, а в кольце преданных вояк. Естественно, сейчас и не подумаю возражать. Не отдыхать же все это время на сундуках!

В одной из комнат обнаружилась библиотека. Я знал о наличии свитков в багаже и представлял, насколько моя жена сообразительна. Такого не ожидал. 116 книг (не свитков, в одном может быть несколько) по медицине: лекарственные справочники, описание симптомов болезней, травники, способы лечения, включая хирургию. 71 по теологии, еще 233 посвященных истории, географии, геральдике, лингвистике, военным дисциплинам, сельскому хозяйству, ветеринарному мастерству, ведению дома. Много больше необходимого минимума прилежной супруги. Не уверен, умеют ли аристократки в массе читать. Баллады они слушают и без грамоты. На слух.

Еще тут присутствовали шахматы из слоновой кости с золотом и то самое наставление пехоты, созданное совместными трудами. Не отпечатанный экземпляр, а переписанный начисто после исправлений. Судя по еле заметным следам на страницах не только прочитанное, но и тщательно изученное. Наверное, взгляд был достаточно выразителен, когда поставил на место и обернулся.

— И ничего сложного! — заявила с вызовом Кари.

— Знаешь, — говорю, — ты ведь видела книгу молитв памяти?

Подразумевалась из типографии.

— Да, — она явно не поняла к чему сказано.

— Раз уж хорошо знакома с этим, — показал на стеллажи, отбери наиболее подходящие для распространения. Что любой купит за не очень большие деньги.

— О! — сказала Кари задумчиво, обозревая выставку.

— Или компиляцию из нескольких. Только если автор есть — обязательно указать, ага?

В конце концов, пусть народ благодарит и проклинает конкретного человека, а не печатный станок. Раз старался, часть славы достанется.

— Тебе не кажется, что нам есть и кроме того, чем заняться? — возмутилась Микки.

По-моему, это намек, что и она руку приложила ко всей здешней благодати.

— Давайте обсудим потом, — прошу, — сначала вымыться.

Это они поняли и поволокли хвастаться дальше. Рядом со спальней обнаружилась прежде незамеченная ванна. Как оказалось, в выложенном красивым мозаичным орнаментом полу был глубокий бассейн, снабженный трубами для теплой и холодной воды.

С чувством стыда в Ойкумене отношения странные. В общественных банях моются совместно мужчины и женщины. Купаться вообще любят. Для гигиены полезно и климат жаркий, вечно потеешь. Так что не удивился, когда они не ушли. Но что вместо балдежного отдыха в теплой воде примутся читать справки, такое и в дурном сне не представлял.

— Данные предварительные, — провозгласила Микки. Я слишком хорошо ее знал и не сомневался, сейчас она страшно довольна собой. — Перепись бывает раз в двенадцать лет и следующая через полтора. Для тебя, как остандера, очень удачна. Как раз в курс происходящего войдешь.

— Давай ближе к тексту, — отмахнулся.

— Прежняя перепись насчитала 283 242 хозяйства...

С этим надо заканчивать, подумал. Невозможно ж понять сколько народа живет. От одного до двух с половиной миллионов. Семьи бывают разные. И с налогами хорошо прикинуть. Они не зря так записаны. Платят "очага". А надо б подушный, но значительно меньше.

— 1908 разного рода земельных владений. Сословия воинов 23 800 мужского пола свыше возраста тринадцати.

— Не слишком много? — обычно от населения один процент составляют.

— Учитываются и однодворцы. На западе и возле гарнизонов у гор Загроса их достаточно много.

Вот и нашелся дополнительный источник пополнения. Чем бы платить найти. Землю можно только забрать у кого-то. На раздачу, своей, не имеется. Деньгами? Я и так с пустой казной.

— Все таможенные суммы регулярно и честно вносятся на счета кулы и кланов.

— Плохо, — невольно говорю. — Надеялся подловить на воровстве и настроить против Утатуров.

— Есть маленькая тонкость, — довольно улыбаясь, сообщила Кари. — Мой отец такое проделывал неоднократно, потому обратила внимание на даты. Передавать-то передают, но через несколько месяцев. Я специально уточнила, но тут сложно. В такие короткие сроки полной картины не получить. Похоже они через Великого жреца Вайншара из храма Даэва давали в долг под ростовщические проценты. Патир нуждался в деньгах для привлечения сторонников, но его владения отвратительно управлялись. Постоянно занимает огромные суммы, гася прежние меньшие долги и снова занимает.

А вот это уже нечто. Хотя и без особой надежды. Многие такими вещами балуются. И платят с задержкой, и под проценты дают. К тому ж без доказательств и соваться к Сили не имеет смысла. А другие от меня ничего не ждут и любовью не пылают. Я назначенец Кровавой и с удовольствием утопят при первой возможности. У них свои креатуры в немалом числе найдутся. Место-то денежное.

— Шуш платит 372 тысячи в год. При этом торговый оборот ярмарки не меньше 10 миллионов.

То есть 10 % налога на проданные товары, а вертится почти в три раза больше. Не удивительно принятие в штыки нового начальника. Со старым наверняка никаких проблем не было. А я сходу огорошил насчет арендованных участков. Не все импортное поступает напрямую в Лабиринт. Немалая часть продается на месте и можно не сомневаться, есть целая стая здешних перекупщиков, имеющая отношение к городской администрации.

— Теперь насчет земли. Тут очень странно. Если переданные в управление Шушу поместья и участки приносят в год до 40 тысяч каршей...

— Что? — я по-настоящему изумился. Ничего удивительного, что сюда прислали. Как там Сили говорила: "умеешь делать деньги из воздуха". Я в Йамтаре больше получил, не особо напрягаясь, с округи.

— По документам добрая половина относится к необрабатываемым или худшим землям. Якобы размер арендной платы и налогов, делает нерентабельным хозяйство на землях, требовавших значительных затрат труда на ирригацию, расчистку почвы и т. п. либо просто дававших относительно низкий урожай.

— Это в округе? Они за идиотов держат? Здесь каждый клочок земли давно возделывается.

— Ну есть и не только здесь, а севернее. Надо на месте внимательно разбираться. Но ты еще не слышал самого интересного.

— Земли Сили, находящиеся в ведении прежнего опекуна-наблюдателя второй год приносят убытки. Сначала сто с лишним, потом 164 тысячи. Не так много, но тенденция налицо.

То есть с момента болезни прежнего Наблюдателя, когда перестал следить за порядком.

— Почему не сдала откупщику?

— Здешние предлагают смешные суммы. Они боятся Утатуров. Чужакам очень ясно намекнули на дверь.

Поздравляю. Тебя в очередной раз крупно поимели, Гунар. Или раздавишь сильнейший клан, или попросят через пару лет на выход. Сили та еще интриганка. Мне до нее тянуться долго. Совершает широкий жест, ставя в безвыходное положение.

— Щербатый прежде был в курсе? — спросил Микки.

— Ну знаешь! — возмутилась со всей искренностью.

Ничего не значит. Мог и не поставить известность молодую жену. Тогда его поведение смотрится совсем иначе. Доложит, как выкручиваться стану. И что с того? На этом этапе наши цели по-любому совпадают.

— Верю, — соглашаюсь. — Нас в очередной раз проверяют на прочность. Хоп, девочки. Ступайте. Мне надо домыться, выспаться, а затем подумать. — Есть у меня чувство, что к имениям вопреки наличия печати не допустят и даже если да, предварительно вычистят все возможное, как в особняке. В данный момент башка не работает — устал.

Микки еще не успела удалится, а Кари принялась раздеваться.

— Ты шлялся больше суток неизвестно где, — обижено заявила, — мог бы и прислать слугу с сообщением.

— Зачем? — спрашиваю, балдея от шурования не только по спине. Ручки маленькие, но шаловливые. Хватают определенно с намеком. Очень энергично приступила, куда там служанкам. — Ты прекрасно знала куда поеду. Кстати, почему их нет? Непорядок.

— Некоторые вещи, — шлепнув по заду, заявила, — лучше посторонним не слышать.

— Например, вот такое? — хватая за разные округлости, интересуюсь.

Она взвизгнула и не особо энергично принялась отбиваться, смеясь и умудряясь очень ловко скользить в руках. Но это было ненадолго и достаточно скоро оказалась зажата в углу. Тут и топчаны поставлены мягкие. Полный сервис.

На этот раз все было гораздо лучше, чем выходило прежде. И в глазах жены уже нет терпеливого ожидания без особой радости. Похоже начала входить во вкус и не против продолжить. Уж больно движения, которыми вытирает сомнительно-намекающие. Первое любопытство ушло, появилось желание изучать внимательно. И реакции тоже. Все ж огромная разница между первоначальным страхом, когда лежат и ждут вторжения и нынешним состоянием. Посадить сверху, позволив самой руководить и лишь немного помогать при этом дает неплохой результат. Это тебе не навалиться без паузы, придавив, и за десять секунд закончить. А если после секса сходу не начать храпеть, а приласкать, то и вовсе будет скоро замечательно. Я ж парнишка совсем не старый и быстро восстанавливаюсь. Кстати, в прежнем мире никто б за серьезного человека не держал. А здесь в девятнадцать ты уже ответственный во всех отношениях муж и на младой возраст глупость не спишут. Настоящий глава рода, до самых печенок.

— Ты знаешь, а Гили беременна, — сообщила внезапно.

Спрашивать уверена ли — идиотизм. Не знала б, не сказала. Молодцы ребята. Особенно Щербатый. Быстро управились.

— Не стоит по этому поводу волноваться. Время прошло всего ничего.

— Ты не понимаешь, — сказала с досадой, садясь и стукнув кулачком по моей груди. — За нами никто не стоит. Ты первый в роду. Значит нужен наследник. Продолжатель рода.

Как бы ее откровенное платье не сознательно надето с целью соблазнения. Маленькая, всего-то шестнадцать, а хитрюга настоящая. Все предусмотрела.

— И в чем проблема? Я к твоим услугам, — опрокидывая на спину на топчан, удивляюсь.

— Гунар, — сказала она неожиданно серьезно.

— А? — мне как-то не до разговоров было. Иные рефлексы самые, что ни есть непроизвольные, когда гибкое женское тело под руками и всеми остальными частями тела касаешься. Мне повезло, досталась еще и красивая. В прежнем смысле, а не здешнем, когда чем толще, тем лучше.

— Ты должен мне пообещать, — задыхаясь потребовала.

Ого! Мы перешли на новую стадию отношений? Обычно ни мужчина, ни женщина, еще никогда не осмеливался противоречить желаниям ее отца. А я известный либерал в семейных отношениях. Не перестарался?

— Смотря что.

— Ох, — сказала она, обнимая, в ответ на прямые действия по оплодотворению. — Подожди!

— Чего? Тебе нужен наследник или нет?

— Как раз поэтому. Хотя бы, когда не в походе, не вздумай с другими баловаться.

— Это я могу обещать, — бормочу, закрывая Кари рот поцелуем.

Интересно, это у нее такой практический ум или кто-то посоветовал. Прямо запретить не может, а среди вассалов подкладывать бабу или незамужнюю родственницу высокопоставленному распространенная практика. Но есть нюанс. Могу признать сына и не от жены. А если он появится раньше...

Долго размышлять на такие темы не удалось. Достаточно быстро всякие связные мысли исчезли. Кровь у нас обоих южная и горячая.

— О чем ты думаешь? — потребовала извечно женское, когда через час совместно нежились в теплой воде ванной.

— Хм.

— И не ври, что по меня! У тебя сейчас совсем другой взгляд.

— Так заметно?

— На мужчинах всегда видно, когда они об этом думают.

— Раскусила, дражайшая супруга. Все о том же размышляю. О будущем и как сковырнуть кой-кого с высокого насеста.

— Когда прежний Властитель Утатур умрет война станет неизбежной. Предлог найдется.

— Но можно нечто сделать заранее, — и объяснил идею. В двух словах не получилось.

— Это может сработать, — тряхнула длинными волосами, откидывая с лица. — Раз все равно сплошные убытки, почему не попробовать, Все-таки ты очень хитрый, муж мой. Только...

— Договаривай уж.

— Я знаю, ты справедлив, однако сейчас не нужно строго блюсти закон. Нужно быть безжалостным к врагам.

— Убить? Это опасный путь.

— Не станет главы клана, им будет не до нас.

— Зато объединятся против явного врага. Нет, они должны начать сами.

— Тогда может стать поздно!

— Жить вообще опасное занятие.

Глава 5.

ХРАМ ЛЮБВИ И СМЕРТИ.

Храм богини любви был мало похож на все виденные прежде. Обычно в архитектуре присутствует нечто общее, да и стоят в черте города. Этот расположен на берегу реки в добром коссе, приблизительно километра три, от Шуша. Меньше всего снаружи здания напоминали место для молитв. Ближе всего это было к Тадж-Махалу. Я видел его вблизи и есть с чем сравнивать. Те же купола — один большой в середине и четыре маленьких, прижавшихся к нему. Тот же теплый белый мрамор и узорчатая облицовка. И мощное впечатление какой-то воздушности и совершенства.

Я не помню изложенную гидом целую кучу цифр от множества линий, вроде высота портала равна половине высоты здания. Наверняка и здесь нечто такое присутствовало. Жители Ойкумены математику знают неплохо и понятие золотое сечение им объяснять не требуется. Правда называют идеальной пропорцией, но используют вовсю. Потому любой храм по высоте равен полной ширине и никого не удивляют прямые силуэты. Как раз здесь имели место выбивающиеся из общей картины купола. Кто б не строил это великолепие, он прекрасно знал, чего добивался — поразить зрителя, заставив забыть о геометрии.

— Как думаешь, — говорю шепотом, — здесь тоже зарыты жертвы?

— Конечно, — сказала недоуменно Кари, — это ж храм!

Похоже она приняла вопрос за неуместную шутку. А я отнюдь не пытался юморить. Закладывая святилище, по старинному обычаю, следовало зарыть под стенами живьем нескольких рабов, чтобы их духи охраняли здание. В данном случае, видимо, под каждым куполом. А ведь это храм богини Любви Лилит! Хорошая любовь, с человеческими жертвоприношениями.

— Ступай, — согласился на движение жены, прежде чем открыла рот.

Главное создать алиби, а кому надо уже доложили о нашем присутствии. Проигнорировать или прислать кого ниже рангом верховного — прямое оскорбление. Она, здесь правит женщина, может не торопиться, но появиться должна. Хотя б из приличия.

Это все-таки не Тадж Махал с его усыпальницей и туристами. Огромное помещение в центре и четыре пристройки пониже, выполненные в общем стиле. Подозреваю, изначально было одно святилище и лишь затем объединили. Или они стояли рядом и при создании общего ансамбля переселились. Как любая богиня Лилит имела несколько ипостасей и одна во многих лицах. Вот дополнительные образы, то ли заимствованные местные верования, то ли занесенные позже и находились в малых залах. В главном Мать всего Сущего странным путем трансформировавшаяся в Смерть и Владычицу Подземного мира. По бокам храмы Красоты и Плодородия, Любви чувственной, страсти и плотской. Любви семейной (говорят там статуя богини изваяна в цепях, чтоб не покидала!) и Материнства.

Последнее и интересовало Кари. Кроме молитв при святилище работали акушеры и специалисты по женским и детским болезням. Принести подарок на будущее и в надежде на помощь свыше — обычное дело. Потому и явились сюда целой делегацией и с полным набором понтов. Слона пока не завел, зато толпу приближенных вполне. И все разодетые в виде павлинов. Паломники обязаны прибыть в лучших одеждах и не жалеть подношений. Нет не нищим. Храму.

Между прочим, земли, принадлежащие разнообразным жреческим корпорациям, составляют добрую четверть остана. И не самые худшие. Это всерьез бьет по казне моей и кланов, однако привычное всем положение. Не зря когда-то предлагал запрет на дарение. Может и дойдет до такого, но очень нескоро. Восстанавливать против себя жрецов раньше времени крайне глупо. Заниматься ими придется, но очень осторожно и по отдельности, чтоб не выступили общим фронтом.

Прямиком направляюсь к главному входу. У подножия многочисленные, очень реалистичные статуи. Иногда целые группы и раскрашенные, в отличие от привычных из музеев. Совсем иной вид, когда вместо пустых глазниц следящие зрачки. Не помню, как такого эффекта достигают, но все время смотрят. А если задержаться и изучить внимательно фрески на стенах вообще обалдеешь. Нет, Кама Сутра в соседнем помещении, где Любовь чувственная. Там все очень выразительно и доступно. В Ильме насмотрелся.

Здесь проживает Смерть. И кроме мифологических сцен есть картины суда над душами, по итогам их деятельности. В вере Ойкумены не предусмотрен вечный рай или ад. Здесь после смерти перерождение в соответствии с заслугами. Никто не ждет от тебя одних добрых или злых поступков. Главное уравновесить их. Для того существуют специальные весы. А вот наклон в ту или иную сторону дает соответствующее вознаграждение. Либо приятную жизнь, либо муки в лапах духов. Они бывают двух видов: добрые и злые. Первые, естественно помогают людям, если помолиться правильно. Вторые чисто из вредности делают гадости. Но посмотрев на рисунки в храмах никогда не догадаешься кто из них кто. Злые прекрасны с виды, а добрые — жуткие чудовища. Почему? А чтобы злые духи их боялись и обходили стороной.

Самое забавное, что выгоднее следовать середине. Тогда сможешь родиться достаточно быстро в своем прежнем роду. Не зря такое почтение к предкам. Отягощенные злом падут ниже прежнего положения, а добродетельные могут и вовсе не родиться, оставшись у трона богини. Хотя чаще появляются в неге и богатстве в новом теле.

Ну это в общих чертах. Есть масса разночтений у населяющих цивилизованный мир народов. Все ж их огромное количество и никто не пытался согласовать верования. Не стань воином при появлении непременно попытался бы пропихнуться в жреческое сословие. Некоторые идеи вполне актуальны для здешних реалий, а я не настолько придерживаюсь прежней, чтоб отвергать с негодованием. С волками жить, как говорится, по их законам выть. Тем более у них и целибата не существует. У высшего духовенства и династии сформировались, передающие власть над конкретной группой подданных и землями наследникам. Фактически те же кланы давно образовались. Потому и не сливаются в одной организации даже жрецы одной богини.

Поднимаемся по широкой лестнице, попадающиеся навстречу люди освобождают путь. Пару лет назад и я б убрался с дороги аристократа в окружении толпы с оружием. У Кари тоже имеется эскорт. Положение обязывает. Разбившись на две группы, прикрывают ее спереди и сзади, попутно расчищая путь от заполонивших ведущую к воротам улицу зевак. Под ноги редко лезут. Прилетит со спеси или от недостаточно вежливого поклона, потом ругайся мысленно. Вслух не рекомендуется. Один раз, в самом начале, получил по шее мимоходом и выучил урок. Сэммин и убить могли запросто. Потом жди перерождения...

Входим в высокий зал, ограниченный золочеными колоннами, которые поддерживают крышу. Сплошной камень. Тут и гореть нечему, подожги сознательно или случайно. Все предусмотрено. Поменьше, пожалуй, Ай-Софии. Да-да, имея богатого папу можно не только в Лувр с Эрмитажем сходить, видел. Ничуть не хуже картины мозаичные на полу, стенах и облицовка из малахита на колоннах. Огромное помещение со множеством молящихся. У стены обнаженная богиня сидела на спине льва. Одно из имен — Хозяйка зверей. Лицо было красиво, а вот руки скорее похожи на птичьи, с когтистыми тонкими пальцами. Опять мрамор и высотой в три человеческих роста. Краски очень естественные или так кажется в полумраке. А взгляд недобрый. Очень. Хотя, чего ждать от Смерти?

На неизвестно где находящейся земле высокопоставленные лица не лично носили венки к памятникам. За них то проделывали солдаты. А потом требовалось подойти и поправить ленточку, демонстрируя кто самый главный и важный. Здесь вместо венка выступала огромных размеров свеча. Не столько тяжелая, с пол пуда будет, сколько объемная и неудобная в носке. Ручек не предусмотрели. Зато фитиль поджигаю лично. От специального постоянно поддерживаемого огня у ног статуи. Теперь положено попросить. О чем можно молить смерть? Чтоб пришла попозже ко мне и близким? Увы, я не боюсь гибели. Еще с тех пор, как лежал парализованный.

Это не означает отсутствие страха или разумной осторожности. Просто есть вещи хуже окончания жизни. И если на той стороне суд не предвзятый, мне ничего особенного не грозит. Да, убивал, воровал и грабил. Но не по злодейским мотивам. От голода и для спасения Микки. А потом защищался и по велению долга. Без веской причины ничего дурного не совершал. Конечно, любой маньяк так скажет, однако боги должны учитывать настоящие побуждения, а не слова. Так нам обещают. А родиться снова не самая плохая участь. Тут в баобаб не вселяются и тараканом не становятся. Исключительно в людей и предпочтительно в ребенка-потомка. Интересно, как порой мысль идет сходными путями, но все равно не так.

Самое забавное, что понятия еретик или богохульство здесь не существует. Решивший, что он лучше знает, как проповедовать либо занимает пост Дестура, собрав единомышленников и избавившись от прежнего, либо вылетает (как вариант никто его больше не видит) и создает собственное учение. С оскорблениями богов и того проще. Здешнее юридическое право, я специально проверял, не предусматривает никакого наказания за подобные деяние. Божество само обязано наказать, иначе где его сила. А что не сразу, так чем позже, тем больней ударит.

В какой-то момент мысли потекли по совсем иному, не имеющему отношения к высоким материям. Вопрос материального снабжения и необходимости кормить свой отряд стоял донельзя остро. Каждый день в паек входили три фунта хлеба, овощи, две большие кружки сидра или пива, фунт мяса, птицы или рыбы, а также яйцо, немного сала, сыра и масла. Требовалось раза в два больше бойцов, а я и так почти не имею денежного запаса. Казна стремительно скудела, а поступления новые начнутся не скоро. Влазить в долги ой как не хотелось, а все шло именно к этому. Налоги получают два раза в год, поскольку два урожая собирают и это займет немало времени. Сдать откупщикам, так я далеко не везде вошел в права? Кроме того, у меня иная идея.

Вот и размышляю о неизбежном. Зерном войска снабжали в виде печеного хлеба, сухарей или муки. Мои ребята с юга и предпочитают рис. Но когда его нет наворачивают и пшеницу ничуть не хуже. И тут, внезапно, откуда-то из глубин памяти всплыло: паста — это не изыск кулинарный, а средство консервации продукта. Муку жучок-червячок жрет, любой хлеб, включая сухари — тоже, а макароны — нет. Даже мыши их едят менее охотно, чем зерно, а хранить зерно при том сложнее по параметрам влажности. Собственно, обычная яичная лапша, которую готовят дома и съедают тотчас же, не новость. Готовят.

Но есть паста сухая, то есть высушенная для длительного хранения. При наличии жаркого солнца не особо сложно, так? В Италии в средние века тоже не пустыня и влажность, но это не мешало. Готовить проще, чем молоть зерно и носить с собой мельницы ручные. Можно делать пасту с начинкой. Все эти равиоли, тортелли, лазаньи берут начало отсюда. Паста с сыром ничуть не хуже, чем хлеб с мясом. Ну, в теории. Надо напрячь повариху. Она привыкла к моим изыскам и заскокам — не удивится. Зря что ли таскаю с собой? А если выйдет, внедрю в фурке.

— О, — пробормотал, кланяясь со всей возможной почтительностью, обнаружив после вставания с колен и поворота присутствие Дестура. В принципе патриарх мужского рода и забавно звучит, когда женщина с таким титулом, но не мне учить грамматике и этикету.

Тут не ошибешься. Если на торжественных мероприятиях высокопоставленные воины носили золотую цепь с медальоном, то у священников было несколько вариантов простенькой короны. Витой обруч и в зависимости от ранга драгоценный камень вставлен над лбом. В данном случае имеет место очень крупный алмаз. Ну и парочка толстых евнухов с леопардами на цепи в качестве поддержки. Полагаю, если зверям сильно захочется, их не удержать. Но Лилит Хозяйка зверей и это символ. Не люди сторожат жрицу. Скорее всего, леопарды тоже не простые, а из чересчур умных порождений Лабиринта.

— Я не заметил вашего прихода, прошу простить великодушно.

— Искренняя молитва всегда приятна, Наблюдатель, — сказала она звучным голосом, демонстрируя не случайность встречи.

Ну иначе быть и не могло. Прямо я не просил, но не явиться прямое оскорбление. Все ж по положению стою выше, пусть и в теории.

Еще не старая, лет сорок и ничуть не красивая, как казалось бы, должна жрица Любви. Или для Смерти не обязательно? По мне важнее наличие мозгов, а глупым на такой должности делать нечего.

— Ты просил о чем-то конкретном?

— Не для себя. Для жителей доверенной мне в управление земли.

Она очень характерно подняла бровь и показала недоумение. Не принято здесь молиться вообще. Просьбы должны быть конкретны.

— Когда они живут хорошо, их поля не жгут, дома не грабят, а налоги не становятся неподъемными, они довольны. Тогда и за меня молитва прозвучит не из одних уст.

— Ты жаждешь любви подданных?

— Я хочу, чтоб они богатели. Чем больше достаток, тем приятнее жизнь и меньше желания воевать. Не важно с соседом, властями или женой.

— Ты странно мыслишь, — сказала жрица после долгой паузы. — В сказанном есть смысл, но чересчур довольные и богатые становятся излишне мягкотелыми и миролюбивыми. Тогда приходят нищие с гор или еще откуда и отнимают нажитое.

— Именно так! Но мы, воины, потому и получаем власть, чтоб не позволить такому случиться. Это наш долг и наша жизнь. Защищать и заботиться о спокойном существовании нижестоящих. В этом смысл жизни.

Я сейчас произносил жутко революционные вещи. Военная профессия всегда рассматривалась как служба не столько государству, сколько лично твоему патрону, а сама армия, принадлежала кому-то персонально не только в силу полномочий и звания, но и на основе обязательств персонального характера.

— И налоги, которые они платят — цена нашей крови. А у кого кровь горяча и не хочет сидеть всю жизнь, тот имеет возможность стать одним из нас. Боги и благоприятный случай всегда приходят на помощь преисполненному решимости и борющемуся до конца. Надо не упустить момент, когда судьба постучится в дверь. Второй раз этого может и не произойти.

— Ты свой шанс не упустил.

— Потому что стараюсь не просто рубить с плеча, а прежде думать.

Опять эта поднятая бровь. Потренироваться что ли у зеркала? Можно будет молча задавать вопрос.

— Я не обнажаю меча там, где довольно кнута и не берусь за кнут там, где довольно языка. Поэтому пришел сюда, а не послал известие в совет кланов.

— Прости остандер, я не понимаю тебя.

— Ни Сили Кровавая, ни главы кланов, получающие в виде пошлин немалые суммы от торговли с варварами, не обрадуются, узнав о контрабанде, которой занимаются иные храмы.

— Я слушаю тебя, — сказала она не моргнув глазом, когда сделал многозначительную паузу.

Ну я и объяснил. Практически без вранья, но далеко не все. Про охотно сотрудничающего капитана (он назвал несколько кораблей и маршрутов с датами — пригодится на будущее, однако это для внутреннего пользования), опознанную голову убитого и показания сдавшихся наемников. Знали они не очень много. Тем не менее косвенных намеков более чем достаточно.

— Очень любопытная история, — признала жрица, одобрительно кивая. — Полагаешь суд посчитает подобные вещи достаточным?

Даже скопец, являющийся ее помощником не станет четким приговором. Всегда можно заявить про его самодеятельность. Или вообще наглый обман. Ему, понимаешь, выдавали полную сумму, а он в кошель клал разницу. Поди проверь. Тем более, он показаний дать не способен, а живым бы и не дал. Такие скорее умрут, чем сдадут. Нормальным людям становиться евнухами в башку не приходит.

— Думаю — нет. Но я и не собираюсь решать дело в суде. Достаточно поставить в известность кровно заинтересованных. Боюсь, отношение разительно изменится. Богатые дары, отсутствие налогов на храмовых землях, вмешательство в отношения с другими хозяевами... Арбитраж станет несколько предвзятым, подозреваю...

— Это добавит остроты в нашу скучную жизнь, — сказала она с легкой насмешкой. — Лично тебе тоже. Оседлавшему тигра сложно спешиться и еще труднее удержаться.

— Храм Любви мне не враг, — говорю твердо. — Но два тигра в одном лесу не живут. Когда умрет Властитель Утатур схватка станет неизбежной.

— Увы, — вздохнула жрица. — Он не проживет до конца месяца. Это точно.

Такими вещами не шутят, но точную дату и Хозяйка той стороны не подскажет. Иные долго тянут. Все ж на чем-то ее уверенность основана. Значит скоро последует приглашение на похороны. Уезжать нельзя. И соваться в пасть волка тем паче. Прикончат без раздумий. Не отправится — прямое оскорбление. Здесь письмом с соболезнованием не отделаться. Выход где? Сыграть на опережение, пока не поставили в безвыходное положение. Не вижу иных вариантов. Надо посоветоваться с Кари, хотя шансов на нечто разумное с ее стороны.... Не потому что глупа. Тут вилы. Как не поступишь, полной гарантии выигрыша не будет. Значит пора рисковать и спровоцировать нужную реакцию, пока новый глава клана не подготовился.

— Тогда мне тем более нужны союзники. Сын не смирится с потерей должности.

— Господин Патир всего лишь флаг для красоты. Он не занимается ничем, кроме охоты, азартных игр и фехтования. Боец неплохой, но все за его спиной решают Триун, — в смысле племянник главы клана и Вайншар. — Первый тщеславен и тоже изрядный мот. Даже имение заложено, неоднократно запускал руку в мошну дяди, поскольку тот доверяет и позволяет совершать сделки от его имени. Он не прочь поправить дела, ограбив враждебные кланы и даже храмы. Второй практически управляет владениями Утатура.

А вот это очень любопытно. Мои шпионы не имеют доступа в столь высокие сферы. В основном пересказывают сплетни. Сейчас имею твердое подтверждение и даже сверх того. Она готова идти на сотрудничество.

— Ну а мать... Госпожа упряма. Иногда свыше нужного и не слышит возражений или опасений. Если она утонет в реке, тело придется искать выше по течению. Назло пойдет поперек.

Хорошо сказано, но мне сейчас не до смеха. Вежливо растянул губы в улыбке.

— Не стоит рассчитывать на ее вмешательство для успокоения.

Постарался изобразить вопросительное выражение на физиономии. Со стороны себя не видно, возможно смотрится гримасой. Она меня поняла и не стала хихикать.

— Прежний Наблюдатель правил по очень правильному принципу: "Живи и дай жить другим". Но ты ж не успокоишься?

— Есть вещи, — подбирая слова, объясняю, — на которые закрывать глаза нельзя. Например, контрабанда.

Не по причине страстной мечты жить по закону. От меня ждут существенного роста доходов. Иначе какой смысл было сюда отправлять. И не замечать контрабанду не в моих интересах. Это сотни тысяч каршей только через один источник. А я уже в курсе, что их минимум пять.

Ну и порядок должен быть в остане. Если не абсолютный, то от меня зависящий.

— Она должна быть немедленно прекращена. С другой стороны, лишний шум мне ведь тоже без надобности. Где можно договориться — всегда готов к компромиссу. Помощь будет оценена и принята во внимание.

— Госпожа Лилит, — сказала она очень серьезно от лица богини не то отождествляя себя с ней, не то говоря от ее имени. Ну да, без жрецов никак. Молитвы все равно не помогут, ибо боги были бы просто глупы, если бы верили людям на слово, не требуя подтверждения от доверенных лиц, — не станет вмешиваться в светские дрязги. Все люди в остане для нее равны. Но если Даэв окажет военную или иную помощь клану Утатур либо союзным, мы станем действовать с тобой совместно.

Если учесть сказанное перед этим о фактически общих интересах — это обещание дорогого стоит.

— Благодарю, я...

Она подняла руку, останавливая излияния:

— Не расточай благодарности слишком бурно. Это еще не означает, что мы выиграем. Они сильны. И как раз поэтому, а не из-за сомнительных по результатам угроз я готова идти на сотрудничество. Победив, они перестанут считаться с Храмом Любви, как и с остальными. Если мы союзники, то лишь потому, что у нас общий враг.

Из пяти главных храмов — Любви, Памяти, Торговли, Реки (она же вода) и Ремесла два согласились на союз. Есть еще куча мелких и Скота, но те все больше по деревням и особой роли не играют. Примкнут к победителю, до упора отсиживаясь в стороне. А есть храм Кали. Богини Жизни и Смерти. Храм проводников и магов. Они не станет воевать, зато может ссудить приличную сумму. И дать возможность улучшить человеческую жизнь.

Мои намеки о готовности сотрудничать были переданы по назначению и делегация из двух типов в черном прибыла в строящийся замок. Иерархию я так и не понял. Не обязательно самый говорливый и был начальником. На эту роль скорее тянул молчун. А возраст у всех мной виденных не особо отличался. Внимательно выслушали косноязычные объяснения, поскольку имею самое смутное представление об их деятельности и создании животных-химер. Тем не менее они меня поняли и пообещали подумать с некоторым удивлением в тоне. Похоже до сих пор с такими идеями не подкатывали. Купить — без проблем, но чтоб заказывали изменение растений с получением нужных качеств? В принципе не столь прибыльно, зато многим может оказаться интересным.

Я хотел нормальный сорт картофеля без необходимости вымораживать. Уступающая пшенице по содержанию белка, но имеющая больший урожай кукурузу. В ближайшее время привезут несколько разновидностей. Оказывается, в этом мире сортов полно. Из меня агроном не вышел, но для ознакомления обещали представить на выбор. Еще подсолнечник и тамошний хлопчатник. Помнится, утверждали, что его сорта лучше и большинство современных ведет род из Америки. Еще кайенский перец просил, но тут они качали головами в недоумении. В тех местах Лабиринт выхода не имеет. По крайней мере я так понял.

Ну и классика — гевея. Для начала просто каучук, в будущем на юге возможны плантации. Это еще одно золотое дно, о чем не стал ставить преждевременно в известность коммерсантов в черном. Сам процесс вулканизации примитивен до упора — каучук нужно нагревать с серой. Вроде бы для ускорения и улучшения процесса добавляли свинцовые белила, и известь. Возможно еще что-то. Для твердости сажу, для мягкости растительные масла. Вот здесь не уверен. Ну на этот счет у меня есть ручной придворный алхимик. Пусть проверяет. Главное можно получить галоши! Смешно? Это тому, кто не ходил по здешней грязи в сезон дождей. Купят в любом количестве все от нищих до богачей, не сомневаюсь.

— Надеюсь все ж заслужить дружбу. Если не в целом, — обвел рукой вокруг себя, — то лично твою.

— Добрые отношения между не родственниками всегда основаны на общих интересах. Я слышала у тебя появился новый продукт под названием дубьяк?

Да уж, новости расходятся быстро. Всего-то угостил тех самых "черных". Ну и парочке командиров для пробы налил. А слух уже пошел.

— Я пришлю тебе бочонок.

— Это, конечно, неплохо, но меня в данном случае интересует не выпить. У тебя ведь лицензия только для владений Кровавой?

— Это невозможно, — говорю без раздумий. — Все дело в выдержке.

По легенде некий шевалье залил свой спирт двойной перегонки в бочонок и преподнес его в дар местным монахам. Припрятав бочонок, монахи забыли о нем, а когда несколько лет спустя, нашли и откупорили, то обнаружили божественный напиток. Это и был первый коньяк.

Мне проще, многие стадии поиска и случайных находок не требуются и заранее известно куда смотреть.

— Не меньше двух лет и кое-какие тонкости при хранении.

Сразу же после сбора урожая начинается отжим виноградного сока. Сок получается очень сладким. Отжатый далее отправляют на ферментацию, которая длится порядка трёх недель, после чего сок превращается в вино с высокой кислотностью и содержащее 9 % алкоголя. Это стандарт. А вот дальше начинается прогрессивная технология.

Две перегонки через самогонный аппарат. Первый раз градус жидкости повышается до 27-32%, а во время второй дистилляции до 68-72%. Полученная после второй дистилляции прозрачная жидкость называется коньячным спиртом и идет на дальнейшую выдержку в дубовых бочках. Я не знаю в чем смысл именно в дубе, возможно доски придают некий привкус. Цвет и вкус точно изменяются. Чем дольше выдержка — тем дороже. Потому у меня заложены на складе из каждого урожая на будущее. И на опыте обнаружил, что вечно хранить тоже нельзя. Где-то три процента в год испаряется из закрытой бочки. Через поры или еще как. Я сначала грешил на работников, однако исчезновение продукта происходило и лично в моем подвале. Потому записал в жертву богам, потихоньку употребляющим. Можно гордиться, мой алкоголь не хуже их нектаров, раз наведываются.

— Насколько я знаю, — она упорно гнула свое, — ты продаешь умение, — ну до выражения новые технологии пока не додумались, — в обмен на долю. Храм имеет огромные возможности в сравнении с мелкими ремесленниками.

Свой виноград, работники и материалы. Замкнутый цикл на практически бесплатном сырье, получаемом от арендаторов. Мог бы и прежде сообразить. Правда контролировать богиню в лице огромного храма гораздо сложнее всадника Ленца или пивовара Ольхо.

— Не хотелось бы проявить грубость, — мысленно вздохнув, говорю, — но хотелось бы ясности. С них имею треть прибыли.

— Приемлемо, — отрезала моментально.

— Для проверки ко всем тратам и продажам мои люди имеют доступ. А на первых порах следят за производством, чтоб не вышел некачественный товар. Имя, знаешь ли, много значит в Ойкумене и не хочется плевков без причины в свой адрес.

— Это решаемо.

А ведь ей очень хочется согласия. И не удивительно. Можно получить не меньше, а то и много больше на виньяке, чем на контрабанде. Двадцать-двадцать пять тысяч экономии пошлины с корабля. Пять-шесть раз в год. С одного кустарного заводика я в прошлом году получил почти сто тысяч. Сегодня имею еще с двух половину в качестве доли и ничего не вкладывая с пяти за треть прибыли. А если их будет десяток? В России при царях именно так и сделали первые огромные состояния не дворяне.

— Я не пытаюсь увильнуть от согласия. Уверен, слегка поторговавшись, — тут мы улыбнулись друг другу, — наверняка договоримся. Просто мои мастера сейчас заняты, а я не зря говорил о высоком качестве.

— Я не люблю стоять в ожидании, — заявила. — Давай пройдем в кабинет и обсудим конкретные детали соглашения.

— Обоих договоров! — подчеркнуто провозглашаю.

— Конечно. Союз, — а вот это уже успех, сама признает, — не мешает оформить. И лучше это сделать в приятной обстановке за угощением. Если твоя жена закончит прежде, ее проводят к нам.

Глава 6.

ГОРОДСКОЕ ОБЩЕНИЕ.

На обратном пути Кари была оживленной и пожелала посетить книжный ряд. Ей в храме посоветовали какие-то новые медицинские справочники, будто подарить не могли. Жлобы. Торговаться с Верховной жрицей пришлось долго и не по одному дубьяку. Все норовят себе урвать побольше. Если честно, я ничем не лучше. В теории воину сражаться положено за честь, а не за каждую медную монету. На практике без этого уважать не станут.

Не очень хотелось соваться на базар, однако отказать причины не нашлось, помимо грубого запрета. Она и так сидит целыми днями и старательно редактирует мои заметки с записями. В первую очередь ошибки, но и к очередному параграфу частенько добавляет основательные замечания. Нередко утверждаю.

Пока мы сидели в осаде не один Мортен трудился над полевым уставом. Я все-таки недоучившийся юрист по прошлой жизни и попытался свести воедино старые обычаи, новые пожалования, всевозможные правила и обычаи. Проще говоря, создать для собственных подданных Судебный кодекс, приводящий к общему знаменателю окружающий правовый бардак, когда решения принимались нередко как моя левая нога захочет и в соседних селах действовали разные законы по одному прецеденту.

Безусловно, для получения нужных документов пришлось привлечь кучу народа от жрецов до купцов, проверяя реакцию и учитывая возражения. В полгода не уложился и пришлось править уже позже. Полагаю, итог вышел удачным, зря я что ли изучал все эти Кодексы Юстиниана, Наполеона и прочую муть на занятиях? Буквально повторить нельзя, условия иные. Зато я в курсе построения сборников и что важнее. В будущем нужен учебник для юристов из систематизированных прецедентов судебной практики, чтоб сверялись, но тут можно легко утонуть, а времени стало опять мало. Пришлось спихнуть на жену.

В данном смысле Микки ей не помощница. Ее не учили таким вещам. Образование сестры, что называется, гуманитарное. Она может заметить грамматику, а не тонкости юридические. А в жену старательно вбивали не только этикет, но и как управлять домом. И это, действительно, целая наука. Супруг обычно не интересуется откуда берутся деньги. Он их берет из тумбочки. Положить их туда задача супруги. Ну, слегка утрирую, но по сути так и есть.

На сегодняшний день почти четыре сотни параграфов, разбитых на четырнадцать разделов. Гражданский статус, брачно-семейное право, имущественное с упором на землю и производство, включая наследственное. Регулирование торговых сделок и правил. И самое большое по размеру — судебное. Тут я собирался внести кучу изменений, создав некий аналог полиции и разделения властей. Ничего кардинально нового, но сведено вместе и кое какие привычные для всех положения изменены серьезно. В вольном городе такое не внедрить, тут своя независимость важнее любого спокойствия, но есть и другие территории. Особенно дороги, где грабят проезжих регулярно.

И венчал этот труд эпиграф: "Для любого человека нет ничего на свете дороже, чем безопасная жизнь в цивилизованном мире, чтобы его честное имя никто не оскорблял, телесному здоровью и имуществу не угрожал. Поэтому каждый обязан безукоризненно исполнять законы, подчиняться праву, ибо оно обеспечивает мир и покой. Никто не должен молчаливо сносить оскорбления, насилие и всякие унижения. В этом состоит цель — не допустить ущерба для любого вне зависимости от сословия".

Тут уж Микки постаралась. Идея была передана верно абсолютно, а мне так красиво не высказаться.

Ну я тоже глянул без особого интереса на свитки, ничего для себя не обнаружил, оставил охрану возле лавки. Сам прошел до следующего ряда к заинтересовавшей точке под призывные вопли продавцов. Совершенно обычное назойливое восточное желание нечто залежалое всучить богатому клиенту. Во многом они были похожи на торговцев Ильма. Также щедры на обещания, но редко их выполняют, если это не связано с личной выгодой. Продавец с раннего утра сидит в своем магазине. Он в меру трудолюбив, но южный климат делает свое дело, поэтому убиваться на работе не будет ни при каких обстоятельствах. Прошел мимо и бог с тобой. Кому надо вернется, все равно у соседей ничуть не лучше.

Зато клятвы здесь оригинальные. Прежде такого не слышал. "Клянусь твоей душой!". В смысле не своей. Еще "Клянусь детьми!", но пропустит обязательное по правилам грамматики местоименное окончание. Таким образом, невозможно установить, чьи это дети. Забавные хитрости, в очередной раз напоминающие о необходимости каждое слово учитывать. Местные вообще, излишне завязаны на торговле и сомнительном Даэве. Они с виду доброжелательны, а на деле эгоистичны и неискренни, причем по отношению не только к чужакам иностранцам, но и к своим. Говорят одно, думают другое, делают третье.

— Не похоже, чтоб со здоровьем были проблемы, — сообщила седая старуха, когда присел напротив. К счастью, ждать особо долго не пришлось. Народ в очереди почтительно расступился. В наличии сопровождения в виде здоровых мужиков с саблями и гербами на груди есть огромные преимущества.

— Не жалуюсь. А больше ничего не видишь?

Жутко старая оказалась при близком рассмотрении. По рукам видно. В пятнах и дряблые. А лицо, не смотря на глубокие морщины интересное. В молодости была симпатичная. Внешне здешние красивый народ среднего и выше среднего роста, хорошо сложены, имеют правильные черты лица, смуглые брюнеты. По отношению к населению юга практически белые. Женщины также привлекательны: с тонким правильным носом, четко очерченными бровями, большими выразительными глазами, красивой грудью. Есть у меня подозрение, что некий смешанный тип. Чересчур часто попадаются блондинки или рыжие. Конечно не жительницы Скандинавии, но все-таки светловолосые, которые здесь водиться не должны. Среди мужчин не так заметно. Похоже такие в цене и их охотно берут замуж. Говорят, в горах их полно и все экзотично-бледные, если не считать загара.

— Ну, — сказала она после еле заметной паузы, — давно такого любопытного случая не было. Вроде не порча, а цвет ауры странный.

Очко! Значит Псих не один такой и связь с Лабиринтом на виду.

— Тебя ведь зовут Палар Саили? — спросил небрежно.

Знаки на пологе четко соответствовали и пришел не случайно. Правда не ожидал, что так удачно подвернется случай. Невольно поверишь в благословление богов. Неплохо б разобраться кто мне помогает. Не прочь жертву принести, уж больно жирная удача выпала.

— Она самая и есть, — кивнула без всякого удивления.

— Меня просили передать привет и спросить нужно ли чем-то помочь.

Тут я произнес фразу, которую не понимал и старательно выучил на манер попугая. Она замерла на пару секунд, глядя в глаза и выкинула на циновку перед собой кости, внимательно глядя на картинки. Это не игральные с числами и что означают руны далеко не каждый в курсе. А про сочетания тем более.

— Двадцать пять лет назад, — сказала спокойно, — я мечтала найти его и перерезать глотку.

Перед походом в Хузе пришлось помотаться в Ильм и обратно, улаживая многочисленные дела. Не все можно доверить заместителям. Иные связи и контакты светить не рекомендуется, как с Сычем. Многие в курсе, но это не означает, что Знаменосец — я, фактически граф по нашим понятиям, должен ходить по улицам в обнимку с главарем банды. Тем более показывать знакомство с Психом. Он единственный известный мне настоящий колдун и по его утверждениям способен заглянуть в будущее, хотя нельзя быть уверенным в предсказании, поскольку оно ветвится из-за поступков. Чем дальше, тем сложнее и меньше толку. Но иметь такого рядом! Уж теперь-то я могу защитить, пусть у него и остались некие прежние счеты с кровниками. Отказался почти с ужасом. И от расстройства выдал прямым текстом: в Лабиринт ему нельзя ни под каким соусом. Тут я сделал стойку и попытался расспросить. Ничего он не объяснил, впав в сумеречное состояние и практически бредя. Но прежде дал наводку на госпожу гадальщицу. Прямо отправиться к ней было б для обоих более чем неудобно. А тут прекрасно совпало.

— Теперь поостыла и уже спокойней отношусь к случившемуся.

Она показала пальцем на кости и со стороны вполне могло бы показаться, что нечто объясняет по гадательной части.

— Что ты знаешь обо мне мальчик? — в ее деланом спокойствии было нечто крайне опасное. С таким невозмутимым лицом на Дне особо тертые втыкают нож в живот оскорбителю.

— Ничего, — честно сказал, ничуть не обижаясь на отсутствие почтительности. — И про него не сильно много. Только то, что спас меня когда-то. Без него я б сдох в грязной канаве. Странный тип, — не называя Психом, как про себя, а вовсе избегая имени, — живет в катакомбах Ильма и явный колдун. Еще догадываюсь, что прежде был "черным", как проводник по Лабиринту. Или жрецом Кали. Я ему должен и привык возвращать долги. Предложил любую помощь и покровительство. Он отказался, но заявил, что было б неплохо спросить о том тебя.

— И что произнес тоже не в курсе?

— Я жил на Дне, — говорю сухо. — Хорошо усвоил, что знают трое — известно всем. Переводом не интересовался.

Демонстративно посмотрел на стоящего перед палаткой слугу. Тоже не молод, но крепкий тип. И дубинка на поясе. Не то больных строить, не то гонорары охранять.

— Он глух и нем, пока не позволю, — сказала небрежно.

— Даже с ближними не делюсь такими вещами. Мало ли что в этих словах содержатся. Да и не существовало уверенности встретить лично. А посылать кого-то не хотел. Абсолютно случайно вышло.

— Значит Кали так пожелала, — сказала гадальщица с непрошибаемой уверенностью.

— Что я могу для тебя сделать?

— То чего я хочу, ты не сумеешь. Да-да. Меня не пустят в Лабиринт ни по слову Императора, ни за любые деньги. Я Отринутая.

Вот еще одна любопытная ниточка. По зернышку нечто собирается, со временем и на лепешку хватит.

— Что еще предложишь? У меня есть дом с садом, здоровые дети, внуки и достаток. Влезать снова в политические свары ни малейшего желания.

Я отметил оговорку: "снова". Похоже Псих ее толкнул на попытку внутреннего мятежа. Только выиграли другие.

— А заняв твою сторону, Наблюдатель Гунар, — она прекрасна знала с кем беседует, — непременно дождусь удара от твоих недоброжелателей. Нет, — тихонько рассмеялась. — Меня жизнь устраивает и менять ее нет резона. Лечу людей, — не без гордости, — хорошо лечу.

— Но спросить можно?

— О, благородный муж, — сказала она нараспев, встряхивая стаканчик с гадальными костями, — о чем желаете услышать? Прошлом, настоящем или будущем?

— О Лабиринте и как связан храм Кали с ним.

— Тайны, благородный муж? — кинув снова и внимательно изучая сочетание, произнесла. — Одну. Но ты заплатишь не деньгами. Выполнишь просьбу пришедшего. Любую.

— Если это в моих силах и не против чести. Не нарушение закона, а правил тонаха, человека чести, — уточняю.

— Пойдет. Задавай вопрос.

— Даже клясться не нужно? — я слегка растерялся.

— Зачем? — равнодушно удивилась. — Если твое слово нечто значит для тебя — сдержишь. Если нет — не помогут никакие заверения и договора на пергаменте, подписанные кровью.

Справедливо. И что для меня интереснее всего?

— Как создаются животные-химеры? — спрашиваю, подумав.

— Это очень хороший вопрос, — сказала она. — И крайне сложный. Все знают — есть Лабиринт, созданный Кали.

Для чего и когда хотелось спросить, но лучше не перебивать. Возможно потом удастся уточнить неясности. Скорее всего, услышу очередную порцию теологической чуши, в основе которой нечто лежит, но разобраться будет невозможно. Мифология очень запутанное дело. А пока собью с мысли. Пусть продолжает.

— В нашем представлении, — я опять отметил отождествление себя с поклонниками Кали, то есть "черными", не смотря на многие годы изгнания, — богиня спит. Когда она проснется, многое в мире изменится. А пока, входя в Лабиринт, человек входит в ее сознание.

Она посмотрела с откровенной иронией.

— Могу долго рассуждать почему так и как это вообще возможно, употребляя кучу заумных терминов. Возьми за данность. Это так. Потому там постоянно стоит тьма, но спать или находиться в бессознательном состоянии внутри нельзя. Большинство людей не могут контролировать мысли, но они у них достаточно примитивные. Сложность в том, что помимо сознания у людей есть еще одно состояние — сумеречное, которое обычно не появляется, разве во сне приходят некие образы.

Э, да она про подсознание токует.

— Где-то в глубине мозга человека накапливаются эмоции и переживания, а также нечто не нужное в данный момент и проявляющееся в виде интуиции.

— Неплохо сформулировал. Именно так. Вчера не имел понятия что делать и вдруг приходит решение неизвестно откуда.

Какие-то сильно образованные последователи у богини Кали. Не она посылает подсказку, а сумеречное сознание.

— Сознание спящего невольно входит в резонанс с божественным. Не всегда, но такие случаи происходили. Может случиться что угодно. Сдвинутся стены, уничтожая помеху или появятся чудовища. Сны — это послания, которые шлют сумерки. Сны всегда связаны с конкретным человеком, показывая, где он испытывает затруднения, чего пытается избежать, чего ему не хватает, что он не замечает и что ему необходимо делать. Ночной кошмар предупреждение — надо лишь правильно его истолковать. Лабиринт воспринимает все буквально. Мысль — это реальность, стремящаяся обрести форму. Обычные человеческие мысли подобны искрам костра. Просуществовав лишь несколько секунд, они улетают ввысь и там мгновенно сгорают. Мир — это энергия. Все вокруг нас по сути своей является энергией. Наиболее легкая и пластичная — в форме мысли. В какой-то момент научились использовать это свойство.

Она сидела, полузакрыв глаза и излагала на манер лектора в аудитории.

— Начинали с медитации. Очистить разум. Затем многократно воспроизводя мысль, ее можно сконцентрировать и направить, увеличить силу. Чем больше число повторений, тем большую силу и способность к выражению приобретает. Сумеречное сознание создает свою собственную реальность. Благодаря контакту с богиней это становится уже не мечтаниями, а творческим процессом, помогающим человеку контролировать и направлять энергетические потоки. Жрец, заранее представляет, что он хочет получить. Ведь жизнеспособное животное должно иметь соответствующие органы, а не набитую песком шкуру. Я не зря занялась врачеванием. Как работает человеческое тело учат на начальной стадии. Мысленно создается точная картина чего хотите добиться.

А не меняют ли они человека? Точнее своих посвященных. Тогда ответ про умения Психа на поверхности. Чтобы использовать силу мозга, совсем не обязательно знать законы физики или понимать сущность реальности. Сколько человек понимает принципы работы карбюратора или закон Ома. Это совершено не мешает остальным пользоваться электричеством и водить автомобиль. Кто-то из местных натурально был гений, додумавшись до невозможного. Планировать создание полезных чудовищ — это сильно.

— Существуют несколько основных типов животных. Их выдумывают по заранее подготовленному сценарию. Чем чаще заказ был осуществлен, тем легче получается. Иногда полная детализация не требуется. Сон богини дополняет отсутствующее по предыдущим образцам. Главное здесь практика. Тем не менее, сначала для обучения следуют длительные медитации. Многие испытывают трудности на начальных стадиях визуализации. Их ум не может создать и нарисовать желаемое без огрехов. Образ должен отпечататься четко в сумеречном сознании, иначе все труды насмарку. Один из десяти учеников на это способен. С первого раза в Лабиринте не выходит ни у кого. С пятого у наиболее талантливых. Если доживают. Ошибка может стоить жизни, когда неполноценное создание агрессивно или просто излишне тупо, чтоб соображать. Никто не идет на акт творчества в одиночку, но даже охрана не всегда поможет. Ну вот, в целом, и все. Именно так создается химера. Тяжело, трудно и настоящих специалистов несколько десятков на всю Ойкумену. Чем больше и сложнее животное, тем труднее. Особенно почти разумные. За основу берется человеческий мозг. Потому гаруда чаще встречается и дешевле.

— А не размножаются, чтоб услуги не упали в цене?

— И это тоже, — подтвердила. — Но есть и другая причина. За основу кутаа берется пес и родиться от него может только пес. Обычный. Изменения касаются конкретного зверя и по наследству не передаются. Но, — она усмехнулась, — это не означает, что не существует кутаа рожденного от матери или другой химеры. Просто их вне храма Кали никто не увидит. Это, действительно, огромная тайна.

Еще бы! Гораздо удобнее просто разводить зверей.

— Высший уровень возможного, создать передающего нужные признаки зверя по наследству. Имя каждого мастера известно и что жили они не долго.

Она явно хотела нечто добавить и все же замолчала. За одним исключением? Псих? Тогда явно не договаривает о возможностях таких специалистов. Он много больше умел, чем обычная медитация и игры с подсознанием. Ну да, о том вопроса не было. Общую схему честно изложила. Шанс что пригодится когда-нибудь ниже нуля. Не зря так спокойно отнеслась к предложению выдать самый важный в Ойкумене секрет. Все честно и притом меня в очередной раз поимели. Подготовка занимает несколько лет и шляться посторонним там не позволят без сопровождения. Интересно, какой вопрос было б выгоднее задать.

— Возможен ли конкретный заказ на определенный вид животных и в какие сроки? — продолжила. — Например, у тебя есть свое представление. Маленький слон или большой тигр. Да. Это не исключено. При этом создание зависит от многих обстоятельств. Чем дальше от нормального, тем сложнее, больше времени займет и денег. Иногда годы и десятилетия проходят. Такие заказы бывают. Можно ли получить животных двух полов для разведения? Нет.

Подразумевается законным путем? А если я ограблю храм и увезу самок? Она ясно дала понят, что существуют. Ну а дальше что? Наверняка ведь быстро выяснится у кого содержатся. Я ж не для любования красть стану. Для себя или на продажу. Запретят пользоваться Лабиринтом, торговать с налетчиком и натравят всех подряд. Остается уход в чужие земли, но там никто не ждет с распростертыми объятиями. Все кругом заинтересованы в продолжении коммерции и выдадут мгновенно. Иначе останутся без пряностей. Значит в горы и всю оставшуюся жизнь жить в какой-то занюханной долине. Не лучший вариант. Монополия вещь крайне серьезная и транспортная такого рода дает огромную фору в любых переговорах.

— Можно ли получить право единственному получать некую породу? Да. Цена будет заоблочной, однако случалось и раньше. Для кланов выговаривали поставки. Поинтересуйся орлами Амбура и волками Велора.

— Спасибо, госпожа Палар Саили, — вежливо говорю, снимая с пальца кольцо с излишне аляпово большим рубином. Не люблю я это дело, таскать на себе побрякушки. Богатые обожают показывать достаток, как цыгане, увешиваясь ожерельями и прочими ценностями. Мне одной цепи с медальоном выше крыши хватает, но Кари подарила и носить приходилось. Теперь есть замечательная причина избавиться и объяснение для жены. — Когда понадобится услуга, пусть человек покажет этот перстень. Ставить всех и каждого в известность не стану, но в моем доме охрана будет в курсе. Прощай!

Пока мы с ней обсуждали высокие материи снаружи палатки собралась немалая толпа народу. Явно меня ждут и заставляют нервничать телохранителей. Стоят с руками на оружии и готовы пустить в ход при малейшей угрозе. Только кровопролития с простыми гражданам не хватает. Впрочем, не один я так думаю. Тот самый Бахор Тиви, тутошний главный начальник присутствует. Городской базар — это отдельный мир, где происходят события, напрямую влияющие на весь город. У базариан — постоянных членов общества свои коммерческие связи, цеховые порядки, этикет и, конечно же, хитрости. Кто-то не поленился и доложил то ли о моем присутствии, то ли о незапланированном сборище.

Он прибыл не один, а с вооруженными людьми. Здешняя стража. Они стоят цепочкой впереди народа. Ни оружием, ни статями особо не впечатляют. Хвала накопленному опыту, уже по тому как стоят и двигаются, могу многое сказать об обучености. Похоже, только и годятся разгонять толпу. Моих парней из табора не учат индивидуальному фехтованию. Самые простые приемы, вбитые до автоматизма. Им положено драться в строю, чувствуя локоть соседа. Один на один где-то наравне будут. Два десятка моих бойцов разгонят сотню этих. Они не умеют по-настоящему драться. Это и так знал, про городскую стражу в любом месте наемники и воины по рождению отзываются пренебрежительно, признавая наличие в рядах отдельных умельцев. Но одно дело чьи-то слова и совсем иное увидеть собственными глазами. Надо учесть на будущее.

Толпа при моем появлении подалась вперед, однако в том не было явной агрессии. Камнями в обычном стиле недовольных швыряться не стали, ножей тоже не видно.

— Господин, — крикнул чей-то голос, — это правда, что ты отменил в своих поместьях все отработки?

И тут началось. Сразу куча выкриков. Друг друга забивают напрочь, ничего разобрать невозможно. Но кое-что так часто повторяли, что невольно выделил.

— Почему запрещаешь из пригородов идти на работы?

— Зачем крепость ставишь?

— Возьми прошение!

— Убирайся из нашего города!

Оглядываюсь на Горластого. Тот понял. Прозвище не зря получил. Телохранитель обладает огромным достоинством: запросто способен переорать стадо ослов. Пару раз использовал вместо громкоговорителя.

— Молчать! — выдал во всю мощь. — Всем заткнутся!

Не сразу, но тишина установилась.

— Да, — заявляю максимально громко, — в находящихся под моим управлением имениях отменены все дополнительные работы.

Когда проверил — ужаснулся. До сорока процентов произведенных продуктов за аренду забирают сразу. Но на этом труды крестьян не кончаются. Работа на городских полях, варка пиво для нужд стражи, сдача масла, яиц, дров, сена, добыча извести, ремонт стен, работа на ловле рыбы на дядю. Похоже и крепостным такая тяжесть не снилась.

— Каждый мужчина возрастом свыше 18 лет платит один карш в год в два платежа в качестве замены бесплатных обязанностей.

Тут толпа взорвалась воем одновременных голосов. Это выгодно. Полно приезжих и весть разнесут моментально. Что и требуется.

Конечно, деревня несет коллективную ответственность за выплату налогов, н это и уточнять не требуется — все и так в курсе. Раз уж два урожая, зачем сразу требовать. Здешняя земля, выдранная из жадной глотки Шуша, тридцать на шестьдесят коссов. На ней находится 24 деревни и почти четыре тысячи населения. Мне нужны живые деньги, а не овощи. Сили в продуктах не нуждается и все равно приходится продавать. Безусловно, управляющие с этого имеют дополнительно, но это мелочь. Зато и возни нет, крестьяне получили разрешения без особых накладных расходов прямо на базаре или в строящейся крепости торговать. Это ж какой стимул!

Как раз на пример под боком и рассчитывал, но не так скоро. Наверное, теряю и возможно немало, зато вместо прежних убытков нечто получу сразу. Таких поместий у меня (читай Сили) с десяток, не считая всевозможных дополнительных источников вроде многочисленных мельниц, стад и ремесленных мастерских. Просто эти рядом и весть дошла мгновенно, создавая репутацию щедрого господина. Пригодится.

— В крепости, — переждав слегка, — будут жить мои люди. Вероятно, и ставку там сделаю. Похоже мне в Шуше не рады.

Это был весомый камень в огород городской администрации. Кроме всего прочего, учреждения тоже заберу. Определенные неудобства им создаст. А про планы заиметь собственные мастерские и поменьше закупать на стороне скоро и сами выяснят. Какой смысл приобретать втридорога у обнаглевших хозяйчиков базара, когда продовольствие получу с собственных владений.

— В дела вольного города вмешиваться не собираюсь, — напрямую и в ближайшее время, о чем сообщать вслух не собираюсь, — но любые просьбы и жалобы можно отдавать в особняк. Будут рассмотрены по справедливости.

Взгляд главы базара Тиви был выразительным. Он прекрасно понял подкладку. При малейшей возможности устрою им веселую жизнь. Плевать на его отношение. Не хотели поклониться, сделав ставку на привычное — получайте. Уступать и прогибаться перед нижестоящими, пусть и очень богатыми не собираюсь. Кстати некоторые ведут себя иначе. Донос о контрабанде пришел от еще одного члена Совета, опасающегося идти открыто против остальных. Налаживает втихую связи. Они еще не догадываются, чем шарахну в скором времени — отменой откупов. У них товарищество на паях, со стороны не подпускают и обдирают податное население сильнейшим образом. На треть и свыше собирают больше положенного. На то и откупщики. Должны себе получить нечто. А мне они зачем? Деньги сразу? Это я получу от храмов, включая Кали. На то и союз оформлял.

— Я никому не имею возможности запрещать идти на работу в город. Зато имею полное право нанимать людей и брать в фурк. Хотите вернуть в свои мастерские обитателей Дна? Платите больше!

Наверное, последнее не стоило говорить. Уж больно проняло. В толпе были не одни приезжие, но и местные, теряющие на этом деньги. Не то, чтоб дополнительная мелкая монета сильно влияла на окончательную стоимость товара, однако все-таки повышала ценность любого товара, поскольку входила изначально в продажную. На повышение цены товаров увеличение заработной платы оказывает такое же действие, как и простые проценты на возрастание долга. Увеличение же прибыли действует подобно сложным процентам. При большом обороте незаметно, на малом производстве бьют покупателя по кошельку.

В результате началась ругань, а кое где дошло и до махания кулаками. Не дожидаясь начала побоища сел в седло и под прикрытием охраны двинулся вперед. Без особой охоты дорогу давали. До озверения люди еще не дошли и соображали, что произойдет, схвати за повод или откажись отойти. Затопчем, а кого и посечем. Потом штраф заплачу и все.

Кари уже ждала, обсуждая на пороге лавки нечто с продавцом и ее одним типом. По виду ничего опасного, зато горящий взор и на прибывшего супруга ноль внимания. Наглость безграничная.

— Кто это был? — спросил, когда она села в седло и тронулись.

— Зеноб, — увидела, что имя ничего не говорит и добавила, — биограф.

Смысл я понял, но прежде такого слова не слышал.

— Писатель?

— Он создал "Сравнительные биографии".

— А, — глубокомысленно мычу, кивая.

Кто-то при мне еще в бытность рядом с Джокумом обсуждал. Как раз началась история с созданием табора и не до литературы стало. Но немного все-таки в голове задержалось. Жизнеописания известных глав кланов и кул в противопоставлении. Этот добился много, а тот, напротив, не смотря на огромные надежды и задатки все провалил.

Наверное, для лучшего осознания требовалось изучить что они творили и как, да вот некогда. Дела прямо сейчас взывают о присутствии и участии. А литература в здешнем исполнении не привлекает. Слишком много пафосных речей. Один раз заглянул и тут же закрыл, моментально сообразив о полном отсутствии записей трехсотлетней давности разговора с глазу на глаз двух великих полководцев. Под соусом цитат пропихивает свои идеи и представления.

— Ты сам просил подумать, что можно напечатать!

Не мешает проверить, что там с типографией, моментально стукнуло. Уже должны были поставить. Бумага из прошлого запаса с собой привезена. Молитвенники ждут.

— А купят этого... Зеноба? — спрашиваю с опаской.

— Обязательно. Достаточно известная вещь и, если пустить в продажу в три-четыре раза дешевле рукописных текстов, многие возьмут.

Свитки вещь престижная и не дешевая. Книгу пока мало кто видел. Риск существует. Начнем с малого пробного тиража. Там видно будет.

— И он готов часть расходов взять на себя! Перевозку, — уточнила.

То есть за Лабиринт заплатит сам.

— Прекрасно, — бодро говорю.

Надо было и с Патриархом храма Лилит обсудить. Или правильно сделал, что не полез? Сама увидит молитвенник и если обратится уже не я проситель. Могу диктовать условия. О, без излишнего нахальства, но чего поиметь сверх обычного грех не попытаться.

— В будущем сначала договор с печатями, потом брать для издания.

— Я ничего не обещала! — вздернув подбородок, заявила надменно и не выдержав, хихикнула. — Гунар, я прошла школу лицемерия у родного отца и никогда не произношу сразу "да". Сначала ознакомимся.

— Образец — это тот сверток у Крохи?

— Так, мой господин.

— На будущее, у тебя есть оруженосец, — ткнул через плечо на Аласера, того самого сына Сыча. Конечно на звание он не тянул, ребенок еще, однако тут должность почетная. Параллельно с обучением владения оружием и прочими важными для сословия воинов умениями он приставлен к Кари. Подай-принеси. — Или Гарс. У Крохи всегда должны быть свободны руки. Впрочем, я ему лично мозги вправлю.

— Это не его вина, — резко сказала жена. — Мой приказ!

— Неправильно. Именно его. Пора научиться использовать учеников по назначению. Иначе, в один совсем не замечательный день, не успеет вовремя прикрыть. А ты иногда думай, — воспитывать никогда не поздно, — какие приказы отдаешь!

Глоссарий.

Существуют четыре главных сословия —

Жрец. Обращение: досточтимый и ваше преподобие. Цвет одежды белый. Прическа в виде тонзуры, как у католиков.

Воин. Благородный муж, красный. Брил голову, оставляя лишь на макушке короткий кружок волос.

Обобщенно называемых хозяева: землевладельцев/торговцев/скотоводов/ремесленников. Степенство, зеленый. Крестьяне стриглись под горшок, а ремесленники убирали волосы с затылка.

и низших: слуг/безземельных крестьян/разнорабочих. Сударь, синий

Были еще и стоящие вне — сэммин-подлые люди. К ним относились нищие, воры, бродяги, странствующие артисты, бывшие и нынешние рабы и другие схожие категории. Они были наследственные, отбывающие наказание, экономически и социально деградировавшие представители других сословий. Серый. Обязывали изображать косой крест в шевелюре, но делали это далеко не всегда.

"Благородным мужем" называли человека из сословия воинов, а "господином" обращались к незнакомым людям либо при внезапном охлаждении или обострении отношений. Если бы хотел показать уважение — поименовал бы "милостивым господином".

Ранги воинов.

Пехотинец. Наемный воин

Щитоносец. На постоянном жаловании.

Всадник. Держатель земли. Пожалование феода. Восьмиугольник.

Меченосец. Держатель поместья. Барон семиугольник

Знаменосец. Граф Шестиугольник

Властитель Герцог. Пятиугольник.

Правитель. Главы линий или кул. Квадрат или ромб.

Повелитель — император. Треугольник.

Чиновники.

Тут есть два понятия — служивый и гражданский чиновник. Различить достаточно сложно, поскольку обычно управляют те же воины, хотя и не обязательно.

Свободные из любого сословия допускались к сдаче экзаменов на чин, и из них в значительной степени пополнялись ряды низшего чиновничества. После чего автоматически записывались в разряд пехотинца. Для таких нередко существовали ограничения по карьере. Экзамен проходил три раза в год после окончания сезона. Требовалось знание арифметики, начал геометрии, риторика, сочинение на заданную тему, а также каллиграфические способности претендентов. Прекрасный почерк был одним из самых основных и самых высоких требований, предъявляемых на государственных экзаменах Количество людей, принимаемых на службу, было весьма ограниченным.

"Шесть управ:

1. Чинов— ведала всеми кадровыми делами граж?данских чиновников,

2. Населения -занималась уче?том населения, сбором налогов,

3. Ритуалов — функции министерства иностранных дел в то же время занимавшаяся такими важнейшими практическими делами, как про-ведение государственных экзаменов на получение чиновничьей долж?ности и храмовых традиций.

4. Войск — ведала охраной государя и его семьи, подавлением смут и мятежей, охраной внешних границ и другими вопросами, связанными с армией,

5. Наказа?ний — за?нималась установлением правопорядка насильственными методами, разработкой законов, связанных с наказаниями.

6. Общественных работ — входило не только обес?печение выполнения работ общегосударственного масштаба, как, на?пример, строительство ирригационной системы, крепостей и т.п., но и управление ремесленным производством, сухопутными дорогами и водным транспортом, т. е., говоря современным языком, она выполня?ла функции министерства строительства, промышленности и транс?порта.

Меры длины и веса.

Канну — в одном приблизительно 2,5метра.

тасу — ширина двух пальцев

чавал — вес одного зерна риса.

хойд — участок земли, который мог быть вспахан одной упряжкой волов за один день. На практике они не одинаковые. Смотря какая земля.

.Косс — приблизительно три километра.

Деньги.

Нет привычного деления на сотни и десятки нет. Считают дюжинами, монеты и вовсе по шестнадцать. Очень удобно для деления на два, три, четыре, шесть, восемь.

Основная единица серебряный карш, очень приблизительно равный 10 граммам. Он состоит из 16 таки (серебро), дальше 16х4=64 фан (бронза) и 16х12=192 пай (медь). Есть еще промежуточные. К примеру 2,8 или 12 таки или 10-24-20 пай. Таких разновидностей с десяток. Кроме того, в разных областях изготовляют свои монеты, а у них может отличаться вес.

Есть еще и золотой аркот, ну конечно же в 16 раз дороже карша

карш таки фан пай

1 16 64 192

1 4 12

1 3

Желающие получить целиком смотрят на страницу автора. Вверху