Вооруженное восстание / пер. Б. Роземберг. М.; Л.: Государственное Социально-экономическое издательство, 1931

ПРЕДИСЛОВИЕ.

В сентябре 1906 г. Ленин, рассматривая в статье "Партизанская война" вопрос о формах массовой борьбы, указывал, что "формы борьбы в русской революции отличаются гигантским разнообразием по сравнению с буржуазными революциями Европы".

Здесь же он отмечал также, что "в такую эпоху" и "восстание принимает все более высокие и сложные формы продолжительной, охватывающей всю страну гражданской войны..."

Если так можно было сказать об исторической эпохе, отделенной от нас двумя десятилетиями, то еще с большим основанием эти слова можно отнести к формам массовой вооруженной борьбы эпохи империализма и пролетарских революций.

Изучение этих форм на конкретном историческом материале безусловно представляет крупнейший теоретический и практический интерес.

По одному этому выпускаемая в настоящее время книга т. Нейберг, посвященная анализу вооруженной борьбы, заслуживает внимания.

Основную тему своей книги автор рассматривает не только на конкретном историческом материале ряда вооруженных восстаний, имевших место за последнее десятилетие в капиталистической Европе и колониальной Азии, но и берет эту тему в теоретическом разрезе. Так поставленная задача является настолько обширной и сложной, что надлежащая разработка ее под силу лишь систематически работающему научно-исследовательскому коллективу.

К основным трудностям темы относится также и трудность методологического характера, так как сама попытка марксистской разработки опыта вооруженных восстаний, происходивших в рамках одной исторической эпохи, но в разных странах, при наличности разной экономики, разной расстановки классовых сил и разных политических ситуаций представляет собой задачу крайне сложную. Это относится и к такой части этого вопроса, как соотношение политических и военных моментов в восстании. В силу этих соображений автор книги, поставивший перед собой столь обширную задачу, не избежал в разработке ряда тем крупных пробелов и недочетов.

Это в первую очередь относится к общим вводным главам его книги. Я не имею возможности в кратком предисловии рассмотреть эти недочеты. Это дело отдельных рецензий и обстоятельной научной критики. Но центр тяжести и ценность книги т. Нейберга не в этой ее части, а в ее второй половине, посвященной анализу отдельных вооруженных восстаний. В этой части своей книги автор впервые в революционной марксистской литературе дает анализ не отдельного восстания, а почти всех важнейших восстаний последнего десятилетия XX века. Применяя метод Маркса — Ленина, автор дает обзор большого исторического материала, связанного с ходом и исходом рассматриваемых им героических массовых вооруженных пролетарских выступлений против империализма.

Считаю необходимым отметить, что при анализе отдельных пролетарских восстаний, автор исходил из теоретически совершенно правильной и практически весьма плодотворной установки, что "каждое поражение таит в себе элементы будущей неизбежной победы".

Такой подход к изучению проблемы вооруженного восстания в эпоху империализма и пролетарской революции придает этой части книги т. Нейберга весьма актуальный характер. Проблема массовой вооруженной борьбы с чрезвычайной резкостью выдвигает вопрос о революционной пролетарской партии. Недаром Ленин еще в 1906 г. писал, что "в эпоху гражданской войны идеалом партии пролетариата является воюющая партия". И недаром он в 1917 г. выдвигал вопрос о партии "нового типа". Внимательный читатель в книге т. Нейберга найдет немало исторического материала, который конкретно подведет его к этому вопросу громадного значения для исхода борьбы международного пролетариата против империализма. Все это дает основание надеяться, что книга т. Нейберга (и ее критика) послужат делу научной разработки проблемы вооруженного восстания, имеющей далеко не "академический" характер для нынешней эпохи.

А. Бубнов.

ВВЕДЕНИЕ.

Вооруженное восстание есть высшая форма политической борьбы пролетариата.

Основным условием победоносного восстания является наличие у решающих слоев пролетариата готовности к беспощадной вооруженной борьбе за свержение политической власти господствующих классов и наличие массовой, идеологически и организационно сплоченной и вооруженной ленинской теорией, коммунистической партии, способной руководить борьбой масс.

Когда стихийное, неудержимое стремление трудящихся масс к борьбе имеется налицо, когда миллионные массы осознали "невозможность жить по старому" и готовы на любые жертвы в борьбе, когда господствующие классы "не могут править по-старому", тогда задачей коммунистической партии является умело подводить массы к решающим позициям борьбы, правильно выбрать момент для штурма старой государственной власти и руководить (политически и в военном отношении) борьбой масс в процессе восстания и установления революционной власти трудящихся.

"Восстание есть искусство, точно также, как и война, как и другие виды искусства. Оно подчинено известным правилам, забвение которых ведет к гибели партии, оказавшейся виновной в их несоблюдении". Исторический опыт вооруженной борьбы пролетариата, несмотря на уроки Октябрьского переворота в России и замечательные труды Маркса, Энгельса и Ленина по вопросам восстания, показывает, что до-сих пор не все коммунистические партии овладели искусством восстания.

Тактика вооруженного восстания представляет собою весьма трудную область знания. Партия будет в состоянии успешно руководить вооруженной борьбой масс, если каждый член ее усвоит основные положения этой тактики.

Фундаментом, на котором должно быть построено изучение тактики вооруженного восстания, является исторический опыт, в особенности опыт вооруженной борьбы пролетариата последних десятилетий. Лишь всестороннее изучение истории вооруженных восстаний, имевших место за последнее время во всех частях света, даст ключ к пониманию основных моментов этого вида искусства. Лишь на основе изучения богатого исторического опыта пролетарской вооруженной борьбы мы сумеем усвоить основные положения тактики и стратегии восстаний и избегать ошибок в грядущих восстаниях.

Нам кажется, что ряд секций Коминтерна до сих пор уделяли недостаточное внимание изучению опыта пролетарских восстаний и тактики восстания вообще. Нам думается, что даже изучение трудов Ленина по вопросам восстания секциями Коминтерна не поставлено достаточно широко. Между тем, в трудах Ленина по всем основным вопросам стратегии тактики вооруженной борьбы пролетариата за власть концентрирован опыт революционной борьбы не только в России, но и значительный опыт на Западе. Труды Ленина дают ответы решительно на все принципиальные вопросы подготовки и организации пролетарского переворота.

Изучение опыта вооруженных восстаний и тактики вооруженной борьбы пролетариата вообще невозможно без изучения соответствующих трудов Ленина, гениального стратега и тактика пролетарской вооруженной борьбы и оставившего богатейший систематизированный опыт этой борьбы.

Не говоря о той бешеной повседневной политической борьбе, которую буржуазия при помощи социал-демократии ведет против революционного пролетариата и его авангарда — коммунистической партии и находящихся под ее влиянием пролетарских и полупролетарских восстаний, любое буржуазное (и всякое иное) правительство сейчас имеет разработанные на основе этого опыта готовые соображения, инструкции и планы действий на случай вооруженного выступления рабочего класса. Для обмена опытом борьбы с революционным пролетариатом буржуазия организовывает международные конгрессы и конференции (полицейский конгресс в Вашингтоне в 1925 г. и др.). Издается масса книг и официальные руководства для полиции и войск по тактике борьбы против восставших. Составляются дьявольские планы, предусматривающие применение всего арсенала современного технического оружия, в том числе химические средства борьбы против революционного пролетариата на случай, если он с оружием в руках выступит против существующего общественного строя.

Учитывая ненадежность постоянной армии и полиции как средства борьбы против пролетариата во время острой революционной ситуации, буржуазия во всех странах проводит большую работу по созданию иррегулярной контрреволюционной армии (добровольческие военные организации, студенческие военные союзы, фашистские боевые отряды, различные союзы защиты, заводские военные организации и т. п.) для защиты существующего порядка.

Для того чтобы изолировать полицию от влияния революционно настроенного населения, в некоторых странах (Германия и др.) за счет государства создаются особые полицейские городки на окраинах больших промышленных городов для поселения в них полицейских с их семьями. Часть полицейских переводится на казарменное положение, введена и вводится армейская организация в полиции, снабжают ее новейшими средствами борьбы (бронеавтомобили, танки, авиация, пулеметы, артиллерия, химические и другие средства борьбы). Цель всех этих мероприятий по милитаризации полиции заключается в том, чтобы сделать из нее максимально надежную и достаточно мощную силу в борьбе с революционными рабочими.

В отношении армии правящими классами принимается целая система мероприятий, направленной на сохранение дисциплины войсковых частей, обеспечивающей возможность применения войск против повстанцев.

Господствующие классы лихорадочно готовятся к грядущим решающим классовым боям. В этой подготовке они всесторонне используют опыт прошлой борьбы. Пролетариат, и, в особенности, его авангард — коммунистическая партия ни на минуту не должны забывать об этом.

Мы переживаем эпоху империалистических войн и пролетарских революций. С одной стороны, международная империалистическая буржуазия, ведя систематическую истребительную войну с революционным пролетариатом, бешено готовится к новым разбойничьим войнам за передел мира и к войне против единственного пока в мире пролетарского государства — СССР. Международная социал-демократия ей в этом всемерно помогает. С другой стороны, революционный пролетариат в союзе с трудящимся крестьянством и миллионными массами колониальных рабов Востока, ставшими на путь революционной борьбы против империализма и туземной реакции, неуклонно и все с большей энергией и размахом ведет работу по подготовке революционного взрыва старого мира. Человечество летит навстречу грандиозным социальным потрясениям...

Условия решающих революционно-классовых боев назревают параллельно с процессом роста противоречий между отдельными группами капиталистических держав и ростом антагонизма между этими последними и СССР — очагом мировой пролетарской революции. Начало открытой гражданской войны в отдельных странах вероятно и возможно до возникновения новой всемирной империалистической войны или войны империалистов против страны диктатуры пролетариата. В результате империалистической войны и войны против СССР революция в ряде стран неизбежна. Трудящиеся под руководством Коммунистического Интернационала превратят эти войны в войны гражданские.

Значение военного момента в революционном перевороте огромно. "Только силой могут быть решены великие исторические вопросы, а организация силы в современной борьбе есть военная организация".

Каждый коммунист во время революции — это солдат гражданской войны и руководитель массовой вооруженной борьбы. Проводя интенсивную повседневную кропотливую работу по революционной мобилизации широких трудящихся масс и подготовки их для свержения господства империализма, коммунисты всех стран обязаны уже сейчас, в период не непосредственной революционной обстановки, серьезно готовиться к своим задачам руководителя грядущего массового пролетарского восстания. Изучение военного дела и в особенности опыта вооруженной борьбы пролетариата в различных странах, изучение политических и военных вопросов восстания, внедрение идеи вооруженного восстания в сознание рабочих масс, сейчас, когда мы вступили в небывало глубокий всеобщий кризис капитализма и в полосу нового мощного подъема революционного движения пролетариата и угнетенных народов Востока, когда опасность войны капиталистов против СССР стала более реальной, чем когда-либо — является одной из задач каждой коммунистической партии. Недооценивать эту задачу ни в коем случае нельзя.

"Будем помнить, что близится великая массовая борьба. Это будет вооруженное восстание... Партия сознательного пролетариата должна выполнить свой долг в этой великой борьбе".

ГЛАВА 1.

II ИНТЕРНАЦИОНАЛ И ВОССТАНИЕ.

-Ликбез для идейных последователей Полиграфа Полиграфовича, написанный на отборной марксистской фене.

-Как ссучился II интернационал.

-Авторитеты марксизма о хипеже.

-Почему социал-демократы — шныри буржуазии, Каутский — козел, а малявы его — параша).

Вооруженное восстание, как одна из форм классовой борьбы пролетариата, в учении Маркса и Энгельса занимает одно из центральных мест. Железная необходимость и неизбежность применения пролетариатом этой формы на определенной исторической стадии развития классовой борьбы данного народа непосредственно вытекает из теории Маркса о развитии общественных форм, революционной роли насилия в историческом процессе, роли государства как орудия классового господства и теории диктатуры пролетариата. Отрицание необходимости и неизбежности вооруженного восстания и вообще вооруженной борьбы пролетариата против господствующих классов неминуемо влечет за собой отрицание классовой борьбы в целом, отрицание диктатуры пролетариата и, вместе с тем, извращение революционного марксизма в самых основах его, низведение марксизма до отвратительной поповщины.

Непризнание диктатуры пролетариата как единственно мыслимой переходной формы общественного строя от капитализма к социализму на деле означает непризнание пролетарской революции вообще. Всякие другие предположения, доказывающие возможность и необходимость другого, ненасильственного, т.е. нереволюционного пути развития от капитализма к социализму, ведут к отрицанию исторической роли пролетариата как самого передового общественного класса, ставит его в подчиненное положение по отношению к другим общественным классам.

Опираясь на учение Маркса и Энгельса, Ленин в своих трудах и, особенно, в замечательной своей книге "Государство и революция" гениально доказал незыблемость этих основных положений революционного марксизма, игнорируемых, извращенных и извращаемых до неузнаваемости оппортунистами. История и позорный идейный крах II Интернационала, особенно история и крах германской социал-демократии, которые и в теории и на практике смазывали и искажали эти основные вопросы научного социализма, со всей категоричностью практически подтвердили обоснованные Лениным и дополненные им па основе нового исторического опыта положения Маркса и Энгельса по вопросу о государстве, вооруженном восстании, диктатуре пролетариата.

Основоположниками оппортунистического извращения марксизма по вопросам о диктатуре пролетариата, о вооруженной борьбе рабочею класса за власть, исказителями марксова учения об уничтожении буржуазного государства и создании на развалинах его своего собственного пролетарского государственного аппарата, равно как и по всем другим принципиальным вопросам революционного марксизма, были главнейшие руководители германской социал-демократии. Маркс ясно говорит: "сила была всегда в истории повивальной бабкой старого строя, беременного новым"; он учит, что "между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе... и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата" . В полном согласии с ним Энгельс утверждает, что "революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков, пушек... И победившая партия по необходимости бывает вынуждена удерживать свое господство посредством того страха, который внушает реакционерам ее оружие". В то время как Маркс и Энгельс учат, что "пролетариат путем насильственного низвержения буржуазии кладет основание своему господству", что "в особенности Коммуна доказала, что рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для собственных целей", что пролетариат должен "сломать ее, и именно таково предварительное условие всякой действительно народной революции на континенте", — в это время теоретики германской социал-демократии выставляли и выставляют положение, что переход от капиталистического строя к социалистическому совершится мирным путем, без кровопролития и разрушения государственного аппарата буржуазии, без установления диктатуры пролетариата.

В 1875 г. теоретики германской социал-демократии в проекте Готской программы по вопросу о государстве, несмотря на опыт Парижской Коммуны и оценку ее Марксом, выставляли как программный вопрос не диктатуру пролетариата (и необходимость вооруженного разгрома старой буржуазной государственной машины), а "свободное народное государство, которое должно будет стать на месте нынешнего прусского государства, основанного на классовом господстве". Известно, что Маркс и, особенно, Энгельс жестоко высмеивали это требование, называя его "болтовней о государстве", которую следовало бы бросить, особенно после Парижской Коммуны, и утверждали, что разговоры о свободном народном государстве есть бессмыслица. Естественно, что в корне неверное понимание, неверная теория о сущности государства немецкими социал-демократами предопределили отсутствие вообще постановки в Готской программе партии вопроса о диктатуре и вооруженной борьбе за диктатуру пролетариата.

Вопросы эти, по соображениям якобы сохранения легальности германской социал-демократии, не были поставлены также и в евангелии II Интернационала — в Эрфуртской программе, принятой в 1891 г. По этим соображениям, в ней нет также ни слова о диктатуре пролетариата, нет даже вопроса о демократической республике, этой последней из государственных форм буржуазного общества, при которой должна разыграться последняя решительная борьба (Маркс).

В официальном комментарии Эрфуртской программы апостол II Интернационала К. Каутский (1892 г.) пытается дать теоретическое обоснование вынужденному умолчанию. Он ставит уже принципиально вопрос о переходе от одного общественного строя к другому и решает его в сугубо оппортунистическом духе: "Мировой переворот (т. е. захват политической власти пролетариатом — Н.) может принять самые разнообразные формы, в зависимости от условий, при которых он осуществляется. Он никоим образом не связан обязательно с насилием и кровопролитием. Были уже случаи во всемирной истории, когда господствующие классы были особенно проницательны, особо слабы и трусливы и таким образом добровольно сдавались перед лицом необходимости".

Здесь ясно определяется оппортунистическая позиция главного теоретика германской социал-демократии по вопросу о характере перехода политической власти от буржуазии к пролетариату. Этот переход мыслится Каутскому не как результат развития классовой борьбы, превращающейся, на известном этапе ее, в отчаянную вооруженную иную борьбу угнетенных классов против буржуазии и вообще против господствующих классов, не через диктатуру пролетариата, — но как результат мирной и плавной эволюции, как результат добровольной сдачи буржуазией своих классовых позиций.

О каких конкретных случаях всемирной истории говорит Каутский, нам неизвестно. Он нас в это не посвящает и посвятить не может, так как Каутскому прекрасно известно, что всемирная история таких случаев, когда господствующие классы "добровольно сдавались перед лицом необходимости", не знает. Исторический опыт говорит обратное: ни один общественный строй и ни один господствующий класс никогда добровольно не уступал свое место новому исторически восходящему классу и не уходил с исторической арены без отчаянной борьбы.

Приведенная выше цитата Каутского из "Эрфуртской программы" не является случайной и единственной. Подобные рассуждения Каутского по вопросу о путях завоевания пролетариатом власти встречаются в целом ряде мест в его статьях, напечатанных в редактируемом им центральном органе германской социал-демократии "Neue Zeit".

Характерно в этом отношении и заявление Вильгельма Либкнехта, сделанное им на Эрфуртском съезде партии. Либкнехт говорил: "Революционное заключается не в средствах, а в целях. Насилие с искони веков являлось реакционным фактором".

С этими взглядами К. Каутского и В. Либкнехта, высказанными ими неоднократно, солидаризировался также Август Бебель, считавший, что пролетариат может притти к власти путем устной и печатной агитации и парламентской деятельности. На Эрфуртском съезде партии, например, Бебель в резкой форме высказывался против применения пролетариатом насильственных методов борьбы в целях завоевания политической власти.

Таким образом мы видим, что германская социал-демократия в 90-х гг. прошлого столетия в лице своих самых выдающихся вождей, приноравливая рабочее движение Германии к легальному существованию, начала решать проблему революции совершенно в таком же духе, как это делают современные оппортунисты. Они начали замалчивать и искажать опыт прошлых революций и учение Маркса и Энгельса. Начав с приспособления революционного учения Маркса и Энгельса к легальному существованию, Каутский в конце концов докатился до полного ренегатства. В своей новой книге "Материалистическое понимание истории", по вопросу о вооруженной борьбе и стачке он пишет: "В демократическом государстве (нынешнее буржуазное государство. — Н), при упроченной демократии, вооруженная борьба в решениях классовых конфликтов не играет более никакой роли. Они решаются мирным путем, пропагандой, голосованием. Даже массовая стачка, как средство нажима со стороны рабочего класса, находит все меньшее применение". Вот "путь Каутского к власти", его установка по вопросу о вооруженной борьбе пролетариата против буржуазии, о стачке, как одной из форм классовой борьбы и методов решения классовых конфликтов в современных капиталистических государствах, выдвинутая Им в 1926 г. в противовес марксовым положениям по этим же вопросам.

Но мало того, что Каутский отрицает неизбежность применения пролетариатом насилия по отношению к своим классовым врагам, он уверяет, что и буржуазия не будет прибегать к вооруженной борьбе по отношению к пролетариату. "При быстром индустриальном развитии не военные, а экономические средства власти становятся все более решающими в государстве. Капиталисты не господствуют над массами, подобно военным феодалам, благодаря их военному превосходству... Они до сего времени имели власть благодаря их богатству и значению их экономических функций в нынешнем процессе производства. Они останутся у власти до тех пор, пока угнетенные и эксплуатируемые ими массы не поймут необходимости поставить вместо капиталистов и от капиталистов зависимых организаций — организации рабочего класса, которые выполнят их функции так же, если не лучше. Экономическая необходимость, а не военное превосходство, есть оружие, которое может быть противопоставлено капиталистами демократическому режиму трудящихся классов".

Далее, после этого "теоретического" положения об источнике силы буржуазии, Каутский утверждает, что буржуазия не будет оказывать вооруженного сопротивления в момент перехода средств производства из рук класса капиталистов в руки демократии.

Гейдельбергская программа германской социал-демократии, принятая в 1925 г., в отношении государства оправдала и узаконила то ренегатское отношение социал-демократии, которое она проявляла и продолжает проявлять к буржуазной республике Германии после ноябрьской революции 1918 г. Социал-демократия считает нынешний республиканский строй Германии (также и ряда других стран, как например Австрии, Бельгии, Швеции, Швейцарии, Англии при правительстве Макдональда и др.) переходной ступенью к социализму и объявляет себя решительной защитницей этого республиканского строя.

Опыт военного и послевоенного периодов, особенно майские дни в Берлине в 1929 г., когда по приказу социал-демократического полицей-президента полиция расстреливала рабочие демонстрации, с очевидной ясностью показал, что вожди германской социал-демократии на деле действительно готовы на любые жертвы во имя защиты буржуазной республики Германии от революционного пролетариата. Они с он большим энтузиазмом берут на себя роль "кровавой собаки" и с великим рвением выполняют ее.

Рассуждения Каутского в 1892 и 1926 гг. по вопросу о насилии и рассуждения по этому вопросу других теоретиков германской социал-демократии, как например Т. Гаубаха, сейчас похожи как две капли воды. Гаубах мудро вещает: "Связь между средством и целью нельзя разорвать, как этого хочет известная иезуитская мудрость. Каждое средство одновременно есть и цель, говорит Гегель, и народная пословица полагает, что прогнать чёрта дьяволом нельзя. Проблема насилия, следовательно, при каждом фазисе развития зависит от понимания социалистической конечной цели. Если утверждают, что конечная цель, социализм, заключает в себе отсутствие насилия, как свою безусловную предпосылку, то, во всяком случае, придется соблюдать принцип неприменения насилия и на пути к этой конечной цели".

Сейчас мы уже не найдем ни одного социал-демократического теоретика даже из лагеря "левых" социал-демократов, который не солидаризовался бы по рассматриваемому здесь вопросу с приведенными выше положениями Каутского и других лидеров социал-демократии. Если даже отдельные социал-демократы, как например Юлиус Дейч (Германия) и "левый" социал-демократ Бруно Калниньш(Латвия) и др., в своих теоретических работах иногда и приходят к заключению о возможности при известных условиях применения пролетариатом насильственных методов борьбы против буржуазии, то это нисколько дела не меняет.

Один из лидеров германской социал-демократии Дитман заявил на Магдебургском съезде партии в 1929 г., что в нынешней Германии имеются в десять раз больше социалистических элементов, чем в СССР. Трактуя вопрос о насилии, Дейч указывает, что в известных случаях буржуазия применяет грубую силу в борьбе с пролетариатом. В этих случаях пролетариат, "если он не хочет оказаться побежденным без борьбы, не будет трусливо отказываться от своего будущего, для него не останется ничего другого, кроме как взяться за последнее средство классовой борьбы и отвечать насилием на насилие".

Б. Калниньш пишет: "Социал-демократический и рабочий интернационал 1928 г. разработал к на Брюссельском конгрессе принял свою военную программу, которая в отношении ограничения вооружений требует: 1) запрещения применения газов и бактерий, 2) ограничения числа тяжелых орудий, танков, самолетов и боевых единиц морского флота, 3) сокращения военных бюджетов, 4) введения международного контроля в области производства оружия и торговли оружием, Л) отмены наказаний за опубликование данных о тайном вооружении. Эти постановления должны быть проведены в жизнь путем заключения международных договоров между всеми государствами. Контроль над выполнением их должен быть передан Лиге наций. Интернационал считает, что "борьба за международное ограничение вооружений будет иметь успех постольку, поскольку удастся обеспечить разрешение международных конфликтов мирным путем". В этом отношении Интернационал требует передали всех международных конфликтов на разрешение третейским судам. Лига наций должна разработать общий для всех третейский договор, к которому должны присоединиться все государства. Интернационал обязывает социалистические партии отдельных стран добиться издания закона, воспрещающего объявление мобилизации прежде, чем конфликт не передан Лиге наций для мирного разрешения его. Против правительств, отказывающихся передавать международные конфликты на разрешение третейским судам и начавших войну. Интернационал призывает бороться самыми решительными средствами массового выступления, не исключая даже применения насильственных и революционных приемов борьбы". Вот установка II Интернационала по вопросу о войне и разоружении. Он не против войны, он лишь против химической и бактериологической войны; он не за всеобщее разоружение, а лишь за ограничение вооружений. Война вообще допустима и возможна, если ее разрешит империалистическая Лига наций. Что же касается угроз Б. Калниньша и Ю. Дейча насчет применения пролетариатом революционных методов борьбы против буржуазных правительств, то это просто несерьезно. Известные резолюции Штутгартского и Базельского конгрессов II Интернационала (1907 и 1912 гг.) были более революционны, чем размахивание кулаками нынешней социал-демократии, и тем не менее они остались жвачкой бумаги во время империалистической войны 1914 — 1918 гг. Вспомним войну в Марокко, Сирии, интервенции империалистических держав в Советском союзе, в Китае, интервенцию САСШ в Латинской Америке и др., вспомним затем многочисленные пролетарские восстания в целом ряде стран, стачечную борьбу рабочего класса, поведение и роль социал-демократии в этих событиях, — и для всякого станет ясным лицемерие "левых" вождей II Интернационала по вопросу о войне, разоружении и революционной борьбе их против буржуазии.

Буржуазия на каждом шагу применяет насилие в отношении пролетариата. Социал-демократия ей в этом помогает. У пролетариата не может быть ни малейшего основания верить болтовне отдельных лидеров социал-демократии, обещающих быть революционными в будущем.

Каутский и ему подобные не имеют ни малейшего основания упрекать их в отступлении от социал-фашистских" принципов. Громкие слова "левых" социал-демократов о допустимости применения насилия в отношении буржуазии им необходимы для того, чтобы удержать в своем идеологическом плену те пролетарские элементы, которые пока еще не перестали рассматривать международную социал-демократию как рабочую партию. Для всякого ясно однако, что социал-демократия, оставаясь верной своей постановке вопроса о государстве, отрицая диктатуру пролетариата и считая современную буржуазную республику революционным завоеванием, возлагая на рабочий класс задачу защиты ее от врагов внутренних (революционного пролетариата), конечно никогда на деле не подумала призвать трудящиеся массы к оружию для свержения буржуазии.

Творцы научного социализма не изменили своих взглядов о роли насилия и вооруженном восстании пролетариата до конца своей жизни. Легендой оказалось утверждение, будто Энгельс в своем предисловии к книге Маркса "Гражданская война во Франции", написанном им непосредственно перед смертью (1895 г.), изменил свои прежние "бунтарские взгляды" на вооруженное восстание, отказался от методов борьбы 1848 и 1871 г. и стал сторонником мирной эволюции. Эту легенду распространяли реформисты из германской социал-демократии течение 30 лет. Теперь, после того как Институту Маркса и Энгельса в Москве удалось получить и опубликовать подлинный текст предисловия Энгельса, этой легендой никого больше не обманешь.

Теперь уже известно, что при опубликовании предисловия Энгельса редакторами из ЦК социал-демократической партии были выброшены все те места его, которые указывали на историчность задач (мобилизация и революционное воспитание масс, организация и воспитание партии; парламентская деятельность и пр.), стоявших перед революционерами в Германии в эпоху 90-х гг. прошлого столетия и на необходимость в будущем применения пролетариатом вооруженной борьбы за власть. Каковы были подлинные взгляды Энгельса по вопросу применения насильственных методов борьбы, видно из отрывка письма Энгельса Нафаргу от 3 апреля 1895 г., в котором он резко протестует против извращения его предисловия к книге Маркса. Энгельс писал тогда:

"Бернштейн сыграл со мной недурную штуку. Из моего введения к статьям Маркса о революции 1848 — 1850 гг. он взял все, что могло послужить для защиты во что бы то стало мирной и противонасильственной тактики, которую ему с некоторого времени угодно проповедовать, особенно в настоящий момент, когда в Берлине подготавливаются исключительные законы. Между тем я рекомендую эту тактику (временно отказаться от методов вооруженной борьбы — Н.) только для Германии настоящего времени, да и то с существенными оговорками. Во Франции,Бельгии, Италии, Австрии этой тактике нельзя следовать в ее целом, в Германии она может стать неприемлемой завтра."

Из предисловия Энгельса, как это мы сейчас знаем, был выброшен, например, следующий абзац, характеризующий взгляд Энгельса на уличную борьбу:

"Значит ли это, что в будущем уличная борьба уже не будет играть никакой роли? Нисколько. Это значит только, что условия с 1848 г. стали более неблагоприятными для гражданских инсургентов и более благоприятные для армии. Всякая будущая уличная борьба может таким образом победить только в том случае, если этот минус ситуации будет иметь место реже в первой фазе социальной революции, чем в дальнейшем ходе ее, и должна будет вестись при помощи более значительных сил. Но последние предпочтут тогда, как и во время всей Великой Французской революции или 4 сентября и 31 октября в Париже, открытое наступление пассивной баррикадной тактике".

Это место из предисловия, выброшенное Бернштейном при "редактировании" его, так же как и приведенный нами отрывок письма Энгельса Лафаргу, является самым убийственным обвинительным актом против всей тогдашней головки германской социал-демократии и, и первую очередь, против В. Либкнехта и А. Бебеля (фактические руководители тогдашней германской социал-демократии), пытавшихся в глазах партийных масс и всего пролетариата представить Энгельса в виде мелкобуржуазного революционера, кающегося в своих революционных грехах молодости.

В этой же связи интересно еще привести одну малоизвестную выдержку из работ Маркса, которая указывает на его взгляды за два года до смерти, по вопросу о насилии и диктатуре. В письме к голландскому революционеру Домела Ньювенгуису Маркс 22 февраля 1881 г. писал:

"Социалистическое правительство не может стать во главе страны, если там не существуют настолько развитые условия, чтобы оно тотчас могло принять надлежащие меры и так запугать буржуазию, чтобы выиграть первые условия для последовательной политики — время".

Думать, что запугать буржуазию можно иначе, кроме как применяя по отношению к ней насилие, есть иллюзия, выгодная лишь для контрреволюции. Однако социал-демократия Германии думает совершенно иначе. Ей и в голову не приходит мысль о каком-либо запугивании буржуазии. Вот авторитетное для социал-демократии и всего П Интернационала заявление Р. Гильфердинга:

"...Данное Марксом определение (государства как орудия принуждения правящих классов — Н.) не есть теория государства уже потому, что оно относится ко всем государственным образованиям с самого начала возникновения самого общества."

"...Для нас, социалистов, должно быть ясным, что организация состоит из членов, руководства и аппарата, т. е. государство — с политической точки зрения это не что иное, как правительство, аппарат управления и граждане, составляющие государство."

"...С другой стороны, это значит, что существеннейшим элементом всякого современного государства являются партии, потому что отдельное лицо может выявить свою волю только при помощи партии. Вследствие этого все партии являются необходимыми составными частями государства в такой же мере, как правительство и административный аппарат"."

Вот определение сущности государства автором "финансового капитала" Р. Гильфердингом. Здесь разумеется нет ни атома марксизма. Естественно, что раз государство не является орудием классового господства, а государство — это "правительство, аппарат управления, граждане и партии" (оказывается наша партия представляет собой "необходимую составную часть" германского буржуазного государства!), то отсюда следует, что в Германии и других странах власть находится не в руках буржуазии, а в руках всех классов и партий, в руках всех граждан, составляющих государство. Но если это так, то разумеется не может быть никакой речи о борьбе против государства, а наоборот, необходимо стремиться занять подобающее место в нем. На практике это выражается в создании коалиционных правительств, в союзе социал-демократии с другими буржуазными партиями и бешеной борьбе против революционного пролетариата и его авангарда — коммунистической партии, ведущей борьбу против буржуазии, против верхов социал-демократии за диктатуру пролетариата, Это теоретическое обоснование приведенного выше контрреволюционного положения Каутского по вопросу о вооруженной борьбе и методов решения классовых конфликтов означает, что германская социал-демократия (и не только она) считает, что она сейчас осуществила мечту о свободном народном государстве", о котором она мечтала в 1875 г., что сейчас остается лишь еще больше демократизировать это государство, демократизировать Лигу наций и мирно, без революций, диктатуры и кровопролитий врасти в социализм.

Но положение Каутский обосновывает еще яснее. Вот что он пишет по вопросу о государстве в цитированной уже книге "Материалистическое понимание истории":

"Со времени последних высказываний Энгельса о государстве прошло более, чем одно человеческое поколение, которое не оствило незатронутым характер современного государства. Сохраняет ли свое значение данная Марксом-Энгельсом характеристика государства, которая была вполне верна для своего времени, без ограничений и теперь, нам предстоит еще особо исследовать".

В дальнейшем своем изложении Каутский с удивительной изворотливостью доказывает, что государство в эпоху финансового капитала отличастся по своему характеру от государства времен Маркса-Энгельса. Оно перестало быть орудием классового принуждения.

На странице 599 он пишет:

"Современное демократическое государство отличается от прежних типов государства тем, что использование государственного аппарата эксплуататорскими классами не относится к его сущности, не неотделимо от него. Наоборот, демократическое государство направлено к тому, чтобы не быть органом меньшинства,как это было со всеми прежними государствами, а органом большинства населения, т.е. трудящихся классов. Если однако оно является органом эксплуатирующего меньшинства, то в этом повинна не сущность государства, а состояние трудящихся классов, отсутствие у них единства, невежество, несамостоятельность или небоесобность, которые, в свою очередь, являются продуктом тех условий, в которых они живут.

Демократия сама представляет возможность уничтожить формы политической мощи эксплуататоров и демократии, что, по крайней мере сейчас, ввиду все увеличивающегося числа рабочих, все больше удается.

Чем больше это имеет место, тем больше демократическое государство перестает быть простым инструментом в руках эксплуатирующих классов. Государственный аппарат начинает теперь в известных условиях поворачиваться против, т. е. функционировать в обратном, чем до сих пор, направлении. Он начинает превращаться из инструмеита угнетения в инструмент освобождения трудящихся".

Здесь комментарии совершенно излишни. Нынешнее государство трестифицированного капитала не является будто бы орудием в руках имущих классов, а является государством, ведущим пролетариат к его освобождению. Поистине большего падения даже для такого ренегата, как К. Каутский, трудно себе представить. Если к этому добавить наглые выпады К. Каутского по отношению к Советскому Союзу, на который он так бесцеремонно обрушивается в многочисленных местах своего творения, его дифирамбы Лиге наций как орудию мира и защитнице демократии, и его заверения, что "господствующие классы не будут применять оружия в отношении демократии, если наконец вспомнить поведение германской социал-демократии в послевоенный период, особенно в годы кровавых столкновений с революционным пролетариатом 1918 — 1921, 1923, 1929 гг., то станет ясным, для какой цели Каутскому понадобилось в такой грубой форме ревизовать учение Маркса-Энгельса о государстве.

Трактуя вопрос о значении военной и экономической силы современного государства, Каутский делает следующий вывод: "Международное значение, которое германская республика опять приобрела, показывает, что сила какой-либо нации определяется в гораздо большей мере культурными и экономическими достижениями, чем величиной армии. На самом деле, ныне, в эпоху широко развитой демократии, государство, окруженное демократиями и не преследующее никаких агрессивных тенденций, не нуждается почти для своей зашиты в армии, если институт Лиги наций организован сколько-нибудь рационально. Если бы в России установился демократический режим и она вступила в Лигу наций, то этим устранилось бы одно из величайших препятствий ко всеобщему разоружению".

Лига наций — орудие мира, СССР — орудие войны. Поистине дальше идти некуда. Фальсификация предисловия Энгельса и извращение марксизма по всем основным его вопросам нужны социал-фашистам для того, чтобы, прикрываясь именем Энгельса, творить свое грязное оппортунистическое дело. Вся практика социал-демократии за последние 17 лет, на которой нет надобности здесь останавливаться (место социал-демократии в системе охраны буржуазного строя давно определено), как нельзя более наглядно это подтверждает. Сейчас уже каждому ясно, что социал-демократия как в теории, так и в практике против применения насилия пролетариатом по отношению к буржуазии, но она за применение насилия буржуазией по отношению к пролетариату. Это бесспорно. Майские расстрелы рабочих в Берлине в 1929 г. являются лишним неопровержимым тому доказательством. Социал-демократия открыто прокламирует, что она является партией буржуазного порядка. На Магдебургском съезде в 1929 г. виднейший лидер германской социал-демократии Вельс заявил:

"Наша задача — обеспечить демократию и защищать республику. Если бы врагам республики удалось нанести такой ущерб демократии в Германии, что не оставалось никакого выхода кроме диктатуры, то тогда "Стальной шлем", национал-социалисты и коммунистические братья из Москвы пусть знают: социал-демократия и профсоюзы, как представители великой массы германского народа, сплоченные в своих организациях, действуя с полным сознанием ответственности и с непоколебимой дисциплиной, сумеют также применить диктатуру. Им и никому больше принадлежит право на диктатуру".

Не признавая положения Маркса и Энгельса по вопросам диктатуры пролетариата и роли государства, германские социал-демократы никогда не могли даже теоретически правильно поставить (не говоря уже о практическом разрешении) вопроса о вооруженном восстании. Мы так долго останавливаемся на германской социал-демократии потому, что она являлась и продолжает являться идейной руководительницей II Интернационала и все сказанное о ней относится в равной мере ко всем партиям, входящим теперь в состав II Интернационала. В заявлении Вельса нет по существу ничего нового. В практической жизни германская социал-демократия, начиная с 1914 г., всегда боролась за диктатуру буржуазии. Практика и на этот раз опередила теорию, сознание отстало от бытия. Сейчас лозунг диктатуры буржуазии социал-демократами выдвигается как программное требование. От умолчания диктатуры пролетариата через требования "свободного народного государства" и извращений основных положений Маркса и Энгельса до открытой защиты диктатуры буржуазии — вот "славный" путь германской социал-демократии.

Этим критическим обзором отношения германской социал-демократии к вопросам государства, диктатуры пролетариата и вооруженной борьбы его с государственным аппаратом буржуазии мы, разумеется, отнюдь не хотим сказать, что немецкая социал-демократическая партия никогда не была партией революционного пролетариата. Положительная роль ее в рабочем движении не только Германии, но и и международном рабочем движении до начала империалистической войны в 1914 г. общеизвестна и освещение этого вопроса не входит в нашу задачу. Мы поставили себе более узкую задачу, а именно показать вкратце развитие теоретического обоснования рассматриваемых нами здесь вопросов (государства, диктатура, восстание) у наиболее выдающихся руководителей германской социал-демократии как до империалистической войны 1914 — 17 гг., так и после нее.

Из сказанного выше видно, что большинство вождей германской социал-демократии и II Интернационала отступали от революционного и учения Маркса и Энгельса по самым фундаментальным вопросам марксизма. Генезис реформизма, позорное идеологическое падение германской социал-демократии своими корнями упирается во времена Готы, Эрфурта, в тогдашнее искажение ими учения научного социализма по вопросам о диктатуре пролетариата, о вооруженной борьбе пролетариата, о классовой борьбе вообще, именно по тем вопросам, которые являются водоразделом, разделяющим в конечном итоге действительных революционеров от всего чуждого революции.

Именно в этой связи Ленин говорил: "Главное в учении Маркса есть классовая борьба. Так говорят и пишут очень часто. Но это неверно. Из этой неверности сплошь и рядом получается оппортунистическое искажение марксизма, подделка его в духе приемлемости для буржуазии. Ибо учение о классовой борьбе не Марксом, а буржуазией до Маркса создано и для буржуазии вообще говоря приемлемо. Кто признает только борьбу классов, тот еще не марксист, тот может оказаться еще не выходящим из рамок буржуазного мышления и буржуазной политики. Ограничивать марксизм учением о борьбе классов — значит урезать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного, мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма. И неудивительно, что, когда история Европы подвела рабочий класс практически к данному вопросу, то не только все оппортунисты и реформисты, но и все "каутскианцы" (колеблющиеся между реформизмом и марксизмом люди) оказались жалкими филистерами и мелкобуржуазными демократами, отрицающими диктатуру пролетариата".

"Оппортунизм не доводит признание классовой борьбы как раз до самого главного — до периода перехода от капитализма к коммунизму, до периода свержения буржуазии и полного уничтожения ее. В действительности этот период неминуемо является периодом невиданно ожесточенной классовой борьбы, невиданно острых форм ее, а следовательно, государство этого периода неизбежно должно быть государством по новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по новому диктаторским (против буржуазии)".

ГЛАВА II.

БОЛЬШЕВИЗМ И ВОССТАНИЕ.

-"Удар по морде Капиталом", — ленинский подход к восстанию.

-"Рано, рано, ПОЗДНО БЛЕАТЬ!!!", — об архиважности выбора момента.

-"Путч — дело дохлое", — немного о бланкизме.

-"Мао на вас нет", — почему китайские коммунисты 1920-х долбоящеры.

-"Спички детям не игрушка", — не шутите с восстанием.

Ленин не только теоретически восстановил марксизм по вопросам, о государстве, диктатуре пролетариата и восстании (см. его классическую работу "Государство и революция" и др.), извращенных, как это видно из предыдущего, оппортунистами, он разработал и поставил практически вопрос о диктатуре пролетариата, выдвинул его как боевой лозунг для всего международного пролетариата. Он, как никто из учеников Маркса-Энгельса, показал, при каких именно социально-политических условиях возможно победоносное вооруженное восстание, какова роль партии как авангарда революционного класса в деле восстания, он как никто лучше понимал знаменитое положение Маркса-Энгельса о том, что "восстание есть искусство", что восстание надо готовить, организовать, что восстанием надо руководить. Ленин указывал на роль современной регулярной армии как на одно из основных орудий классового господства буржуазии (и правящих классов вообще) и показал необходимость и методы борьбы революционного пролетариата за армию. Наконец, на основе опыта массовой борьбы в 1905/06 и 1917 гг., он обогатил марксизм тем, что выдвинул советы в качестве одного из наиболее мощного оружия в борьбе за свержение власти господствующих классов и выдвинул систему советов как конкретную форму диктатуры пролетариата после захвата власти.

По вопросу о восстании Ленин еще в 1902 г. (см. его книгу "Что делать?") подчеркивал необходимость подготовки к предстоящему вооруженному восстанию, а в 1905 г., когда обстановка для восстания назрела, он четко и резко доказал, что только вооруженное восстание, как самая острая и решительная форма борьбы во время революции, в конечном счете может привести пролетариат к победе. Ленин не только формулировал эту мысль, но и под его непосредственным руководством партия большевиков тщательно подготовляла к восстанию рабочие массы. Подводя итоги московского восстания в декабре 1905 г. и резко выступая против "подхваченного всеми оппортунистами" пресловутого изречения Плеханова: "Не нужно было браться за оружие", Ленин делает вывод (критикует и учит партию большевиков и весь пролетариат), что:

"... нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснить массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооруженной борьбы. И теперь мы должны... агитировать в самых широких массах за вооруженное восстание, не прикрывая этого вопроса никакими "предварительными ступеньками", не набрасывая никакого флера. Скрывать от масс необходимость отчаянной, кровавой истребительной войны как непосредственной задачи грядущего наступления — значит обманывать и себя и народ".

Во время же октябрьского переворота 1917 г. Ленин, как известно, был душой восстания, организатором подготовки переворота, его гениальным руководителем.

Отвечая специалистам по части извращения марксизма — меньшевикам и социал-революционерам, которые в полном контакте с кадетами и другими буржуазно-монархическими партиями обвиняли большевиков в бланкизме за их подготовку и призыв масс к восстанию, Ленин (в 1917 г.) дает классическую формулировку вопроса о вооруженном восстании и о предпосылках его успеха. "Восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться на революционный подъем народа. Это, во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых, половинчатых, нерешительных друзей революции. Это в-третьих. Вот этими тремя условиями постановки вопроса о восстании отличается марксизм от бланкизма. И тут же Ленин добавляет, что "раз есть налицо эти условия, то отказаться от отношения к восстанию, как к искусству (т. е. подготовить его политически и военно-политически — Н.), значит изменить марксизму и изменить революции".

Здесь в сжатой и общей форме сказано в сущности все о предпосылках успешного восстания. Однако Ленин в том же 1917 г. в "Письме к товарищам" еще более конкретно и более детально указывает разницу между бланкизмом и марксизмом по вопросу о восстании и одновременно подчеркивает те условия, при которых оно может быть победоносным.

/Бланкизм — революционное учение 1830 — 1870 гг. прошлого столетия, созданное французским революционером-коммунистом Огюстом Бланки (1805 — 1881). Бланки — коммунист, материалист, но не диалектик, решительный сторонник классовой борьбы, диктатуры централизованной пролетарской партии. Бланки твердо верил в творческую роль насилия в историческом процессе. Тактика Бланки заключалась в том, что он мыслил совершить переворот, пробить брешь в буржуазном порядке, захватить в благоприятный момент государственную власть вооруженной, крепко организованной и централизованной тайной организацией, и увлечь за собою пролетариат. Бланки не понимал и не мог понять необходимости предпосылок для победоносного восстания. Попытки восстаний, организованные Бланки и бланкистами, терпели поражение. Пролетариат, представителем которого был Бланки, еще не вполне осознал себя как класс, еще недостаточно успел выкристаллизоваться, он еще был близок мелкой буржуазии. Незрелые социальные отношения создали незрелую теорию — бланкизм.

Марксизм-ленинизм унаследовал от бланкизма необходимость организации и подготовки революции; необходимость и неизбежность беспощадной вооруженной борьбы с существующей властью. Но марксизм-ленинизм не мог воспринять взгляды "революционера старого поколения" (Энгельс) в отношении его тактики заговора. Наряду с организованной подготовкой революции Маркс и Ленин выдвигают как важнейшее условие наличие социально-экономических предпосылок восстания и могучий революционный подъем пролетариата. Бернштейн в свое время обвинял Маркса в бланкизме. Теперь весь II Интернационал обвиняет Коминтерн в бланкизме, ставит знак равенства между бланкизмом и коммунизмом. В этой клевете на коммунистов социал-демократы изображают великого революционера прошлого — Бланки — в виде мелкобуржуазного фанатика./

"Военный заговор есть бланкизм, если его устраивает не партия определенного класса, если его устроители не учли политического момента вообще и международного в особенности, если на стороне этой партии нет доказанного объективными фактами сочувствия большинства народа, если развитие событий революции не привело к практическому опровержению соглашательских иллюзий мелкой буржуазии, если не завоевано большинство признанных "полномочными" или иначе себя показавших органов революционной борьбы вроде "советов", если в армии (буде дело происходит во время войны) нет вполне назревшего настроения против правительства, затягивающего несправедливую войну против воли народа, если лозунги восстания (вроде "вся власть советам", "земля крестьянам", "немедленное предложение демократического мира всем воюющим народам в связи с немедленной же отменой тайных договоров и тайной дипломатии" и т. п.) не приобрели широчайшей известности и популярности, если передовые рабочие не уверены в отчаянном положении масс и в поддержке деревни, поддержке, доказанной серьезным крестьянским движением против помещиков и защищающего их правительства, если экономическое положение страны внушает серьезные надежды на благоприятное разрешение кризиса мирными и парламентскими средствами".

В брошюре "Крах II Интернационала" Ленин в 1915 г. писал по этому же вопросу следующее: "Для марксиста не подлежит сомнению, что революция невозможна без революционной ситуации, причем не всякая революционная ситуация приводит к революции. Каковы, вообще говоря, признаки революционной ситуации? Мы наверное не ошибемся, если укажем следующие три главные признака:

1. Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменном виде свое господство, тот или иной кризис "верхов", кризис политически господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы "низы не хотели", а требуется еще, чтобы "верхи не могли" жить по-старому.

2. Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов.

3. Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в "мирную эпоху" дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими "верхами" к самостоятельному историческому выступлению.

Без этих объективных изменений, независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов — революция по общему правилу — невозможна. Совокупность этих объективных перемен и называется революционной ситуацией. Такая ситуация была в 1905 г. в России и во все эпохи революций на Западе; но она была также и в 60-х гг. прошлого века в Германии, в 1859 — 1861, в 1879-1880 гг. в России, хотя революций в этих случаях не было. Почему? Потому что не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, а именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить или надломить старое правительство, которое никогда, даже в эпоху кризисов, нс "упадет, если его не "уронят".

К вопросу о необходимости наличия указанных социально-политических предпосылок для успешной борьбы за свержение старой власти Ленин возвращался неоднократно. Из приведенных выписок из трудов Ленина, коих можно было привести очень много, видно, какое громадное, решающее значение он придавал вопросам общеполитических предпосылок революции. Только в зависимости от наличия этих предпосылок, определяющих степень зрелости революционной обстановки, Ленин всегда решал вопросы практического порядка: должна ли уже партия взять курс на восстания, или же продолжать пока обычную работу по революционной мобилизации масс, "выждать" более благоприятного момента для восстания.

Лозунг "Вся власть советам" был главным лозунгом большевизма в революцию 1917 года, за него дралась партия большевиков и вокруг него мобилизовала массы. Но "Вся власть советам" не означал для большевиков мирный переход власти из рук буржуазии к пролетариату, "Вся власть советам" — это подготовка к восстанию, подготовка к восстанию самого пролетариата с тем, чтобы насильственно, с оружием в руках свергнуть власть враждебного ему класса. Вот как Ленин в начале октября 1917 г. в статье "О лозунге "Вся власть советам" определил роль Советов:

1. Вся полугодовая работа большевиков и революции, вся критика, направленная ими против меньшевиков и эсеров за "соглашательство" и за превращение этими партиями Советов в говорильни, требуют от большевиков добросовестного, марксистски выдержанного соблюдения этого лозунга; к сожалению, в верхах партии заметны шатания, как бы боязнь борьбы за власть, склонность подменить эту борьбу резолюциями, протестами и съездами.

2. Весь опыт обеих революций, как 1905 года, так и 1917 года, а равно все решения партии большевиков, все ее политические заявления за много лет сводятся к тому, что Совет рабочих и солдатских депутатов реально — лишь как орган восстания, лишь как орган революционной власти. Вне этой задачи Советы — пустая

игрушка, неминуемо приводящая к апатии, равнодушию, разочарованию масс,

коим вполне законно опротивели повторения без конца резолюций и протестов.

3. Особенно теперь, когда в стране разливается крестьянское восстание, подавляемое Керенским при помощи подобранных войск, когда же военные меры в деревне грозят подтасовкой и подделкой выборов в Учредительное Собрание, когда в Германии дошло дело до восстания во флоте, — теперь отказ большевиков от превращения Советов в орган восстания был бы изменой и крестьянам, и делу международной социалистической революции.

4. Задача взятия власти Советами есть задача успешного восстания. Поэтому все лучшие силы партии должны быть направлены на фабрики и в казармы, чтобы разъяснить массам их задачу, и, чтобы, правильно учитывая их настроение, выбрать правильный момент для свержения правительства Керенского".

И далее в этой же статье Ленин подчеркивает, что связывать вопрос восстания со съездом советов, подчинять его съезду — значит играть в восстание" и т. д.

Коренной вопрос всякой революции — это вопрос о власти (Ленин). Вопрос о власти может быть разрешен только силой. Не советы вообще, а советы, как органы восстания, органы насильственного свержения власти буржуазии и новой революционной власти имели для большевиков значение. Вот почему лозунг "Вся власть советам", понимая его именно как лозунг восстания, являлся для большевизма главным лозунгом в 1917 г.

Ленин, само собой разумеется, никогда не рассматривал восстание как отдельный акт, не связанный с другими моментами классовой борьбы. Восстание подготавливается всей предшествующей борьбой классов данной страны и представляет собой органическое продолжение последней. Вся деятельность революционной партии: борьба за мир, против империалистической интервенции СССР, Китая и др., против назревающих империалистических войн Европы и Америки, против капиталистической рационализации, за повышение зарплаты, социальное страхование, вообще за повышение жизненного уровня пролетариата, за национализацию земли, парламентская борьба и т. д. и т. п., — все это в перспективе должно быть направлено на подготовку и мобилизацию масс к высшей форме борьбы во время подъема революции — восстанию.

Особо большую роль Ленин и руководимая им партия большевиков в деле подготовки пролетарского восстания придавали работе партии в армии и военном флоте. Уже в самом начале своей революционной деятельности для него был совершенно ясен вопрос о той огромной роли армии, которую она играет как орудие борьбы правящих классов с революционным пролетариатом. Отсюда и партия большевиков с самого начала своего возникновения параллельно с организацией и руководством революционной борьбы рабочего класса и революционного крестьянства всегда проводила серьезную работу в армии и во флоте, организовывая и политически просвещая солдатские и матросские массы и руководя их повседневной борьбой за их интересы в армии и связывая эту борьбу с борьбой рабочих и крестьян в городе и деревне. Во время революционных кризисов, когда партия большевиков ставила вопрос свержения господствующих классов в качестве лозунга непосредственной борьбы (1905, 1917 гг.) работа партии в армии, с целью политического завоевания ее Лениным и всей партией большевиков рассматривалась и проводилась в жизнь как одна из самых основных работ.

Исходя из учения Ленина, проект программы Коминтерна так рисует условия, при наличии которых партия обязана вести массы в бой за свержение буржуазной власти:

"При наличии революционного подъема, когда господствующие классы дезорганизованы, когда массы находятся в состоянии революционного брожения, когда промежуточные слои колеблются в сторону пролетариата, когда массы готовы на выступления и жертвы, — перед партией пролетариата возникает задача вести их в прямую атаку на буржуазное государство. Это достигается путем пропаганды все обостряющихся переходных лозунгов (лозунг советов, рабочего контроля над производством, лозунг крестьянских комитетов для захвата помещичьей земли, лозунг разоружения буржуазии и вооружения пролетариата) и организации массовых выступлений, которым должны быть соподчинены все отрасли партийной агитации, в том числе и парламентской. К этим массовым выступлениям относятся стачки, сочетание стачек и демонстраций, сочетание стачек и вооруженных демонстраций, наконец генеральная стачка совместно с вооруженным восстанием против государственной власти буржуазии. Последняя — наивысшая форма борьбы — опирается на правила, военного искусства, предполагает военный план, наступательный характер боевых операций, беззаветную преданность и героизм пролетариата. Подобные выступления должны иметь своей обязательной предпосылкой организацию широких масс в боевые объединения, самая форма которых охватывает и приводит в движение наибольшее число трудящихся (советы рабочих и крестьянских депутатов, солдатские советы и пр.) и усиленную революционную работу среди армии и флота. При переходе к новым, более острым лозунгам необходимо руководствоваться основным правилом политической тактики ленинизма, требующим умения подводить массы к революционным позициям так, чтобы эти массы сами на собственном опыте убеждались в правильности партийной линии. Несоблюдение этого правила неизбежно приводит к отрыву от масс, к путчизму и идеологическому вырождению коммунизма в "левое" доктринерство, в мелкобуржуазный "революционный" авантюризм. Не менее опасным является также неиспользование кульминационного пункта в развитии революционной ситуации, когда от партии пролетариата требуется самая смелая и решительная атака на врага. Пропустить такую обстановку и не начать восстания — значит передать инициативу противнику и обречь революцию на поражение".

Одно дело — теоретически фиксировать необходимые предпосылки, при наличии которых возможно успешное проведение восстания, и совершенно другое, более сложное дело — практически оценить степень зрелости революционной обстановки и в зависимости от этой оценки практически решить вопрос о начале восстания. Этот вопрос — вопрос о сроке восстания — имеет исключительное значение. Опыт показывает, что не всегда удается решить этот вопрос соответветственно обстановке. Нередко при решении вопроса о сроке, под влиянием революционного нетерпения, террора и провокации правящих классов, степень зрелости революционной обстановки переоценивается в пользу восстания, и последнее терпит поражение. Или наоборот, недооценивается революционная обстановка, требующая от партии пролетариата решительных действий, и в связи с этим упускается благоприятный момент для организации победоносного восстания.

В качестве иллюстрации этому приведем несколько исторических примеров. 14 августа 1870 г. бланкисты организовали восстание в Париже. Массы не поддержали повстанцев, и последние потерпели поражение. Тремя неделями позже, после разгрома пруссаками французских войск под Седаном, 4 сентября восстал весь Париж. Ко времени выступления бланкистов брожение в массах было уже большое, разложение правящих классов было налицо. Но не хватало соответствующего толчка для мощного выступления масс. Седан явился таковым. Бланкисты не учли этого, момент восстания выбрали неудачно, преждевременно, и потерпели поражение.

Как известно, тт. Каменев, Зиновьев и др. в 1917 г., когда в партии решался вопрос о взятии власти, считали, что обстановка в России тогда была недостаточно зрелой для этого, что большевики власти не удержат, что массы не рвутся на улицу, что они недостаточно революционны, что "в международном положении нет обязывающего нас (партию большевиков — Н.) выступить немедленно, мы скорее повредим делу социалистической революции на Западе, если дадим себя расстрелять", что мы изолированы, буржуазия еще достаточно сильна и т.,д. и т. п., что надо ждать созыва Учредительного собрания, которое должно будет решить судьбу русской революции.

К счастью, тт. Зиновьев и Каменев не имели никакой опоры в партии. Но легко себе представить, что было бы, если эти товарищи (видные члены ЦК партии) имели за собой если даже не большинство партии, а хотя бы более или менее значительную часть ее, и затянули бы дискуссию о взятии власти. Обстановка могла бы измениться не в пользу революционного пролетариата, ибо безвыходных положений для правящих классов вообще не бывает, благоприятный момент для восстания мог бы оказаться упущенным и, следовательно, вопрос о власти отодвинут на долгое время. Совершенно бесспорно, что если бы партия стала на позицию тт. Зиновьева, Каменева и др., то революция и России в 1917 г. могла бы разрешиться так же безрезультатно, как революция в Германии в 1918 г. Не оказалось бы партии, которая считала бы обязанностью взять на себя ответственность за организацию подлинно пролетарской власти.

Позиция тт. Зиновьева, Каменева в 1917 г. является ярким примером неумения учитывать революционную ситуацию.

В июле революционная часть ленинградского пролетариата стремилась выступить и выступила в целях свержения временного правительства. Партия большевиков, во главе с Лениным, предостерегала массы: "еще рано". Выступление 3 — 5 июля потерпело поражение. Но в сентябре-октябре Ленин, несмотря на крупные разногласия в ЦК партии большевиков по вопросу о взятии власти, не переставал твердить: "Сейчас или никогда", "революция гибнет" и одновременно дал целый ряд практических директив военно-политического и военно-технического характера, направленных к возможно более успешному проведению восстания. Вот как Ленин в сентябре 1917 г. оценивал общую обстановку:

"3 — 4 июля можно было, не греша против истины, поставить вопрос так: правильнее было бы взять власть, ибо иначе все равно враги обвинят нас в восстании и расправятся как с повстанцами. Но из этого нельзя было сделать вывода в пользу взятия власти тогда, ибо объективных условий для победы восстания тогда не было.

1. Не было еще за нами класса, являющегося авангардом революции.

Не было еще большинства у нас среди рабочих и солдат столиц. Теперь оно есть в обоих советах. Оно создано только историей июля и августа, опытом "расправы" с большевиками и опытом корниловщины.

2. Не было тогда всенародного революционного подъема. Теперь он есть после корниловщины. Провинция и взятие власти Советами во многих местах доказывают это.

3. Не было тогда колебаний, в серьезном общеполитическом масштабе среди врагов наших и среди половинчатой мелкой буржуазии. Теперь колебания гигантские: наш главный враг — империализм союзный и всемирный, ибо "союзники" стоят во главе всемирного империализма, заколебался между войной до победы и сепаратным миром против России. Наши мелкобуржуазные демократы, явно потеряв большинство в народе, заколебались гигантски, отказавшись от блока, т. е. от коалиции с кадетами.

4. Потому 3 — 4 июля восстание было бы ошибкой: мы не удержали бы власти ни физически, ни политически. Физически, несмотря на то, что Питер был моментом в наших руках, ибо драться, умирать за обладание Питера наши же рабочие и солдаты тогда не стали бы: не было такого "озверения", такой же кипучей ненависти и к Керенским и к Церетели — Черновым, не были еще наши люди закалены опытом преследований большевиков при участии эсеров и меньшевиков. Политически мы не удержали бы власти 3 — 4 июля, ибо армия и провинция до корниловщины могли пойти и пошли бы на Питер. Теперь картина совсем иная. За нами большинство класса, авангарда революции, авангарда народа, способного увлечь массы. За нами большинство народа, ибо уход Чернова есть далеко не единственный, но виднейший наглядный признак того, что крестьянство от блока эсеров (и от самих эсеров) земли не получит. А в этом гвоздь общенародного характера революции". "За нами верная победа, ибо народ совсем уже близок к отчаянию, а мы даем всему народу верный выход" и т. д.

Эта в высшей степени поучительная выдержка из сочинения Ленина показывает, какое громадное значение он придавал вопросу общеполитических предпосылок восстания, когда решался вопрос о начале восстания. Оценка обстановки Лениным в июле была безусловно правильна. Партия не имела еще за собой большинства народа, враг еще недостаточно запутался в противоречиях, "угнетенные еще могли жить по старому, а господствующие классы еще могли править по старому". В течение двух месяцев обстановка значительно изменилась; партия уже имела за собой большинство народа, и Ленин решал вопрос о начале восстания в положительном смысле. Жизнь подтвердила, как прав был Ленин и как ошибались те, кто, как Зиновьев, Каменев и др., считали, что Ленин губит русскую и вместе с тем международную революцию. Ленин в сентябре ясно видел, что большинство порода идет за партией большевиков, он правильно оценил обстановку, и знал, что момент для победоносного восстания настал. Учитывая громадную ответственность, которую партия большевиков несет перед пролетариатом не только России, но и перед пролетариатом всего мира, он боялся упустить благоприятный момент для восстания, боялся, что обстановка может радикально измениться в пользу правящих классов и оттянуть на время захват власти. Вот почему Ленин так уверенно, с такой императивной категоричностью настаивал на восстании в октябре: "сейчас или никогда", "промедление смерти подобно", "победа обеспечена", "ждать — преступление перед революцией". Вот почему Ленин, видевший, что обстановка для победоносного восстания назрела, так решительно обрушился на тт. Зиновьева и Каменева, называя их штрейкбрехерами революции и призывал к исключению их из партии. Ленин был тысячу раз прав. Каменев и Зиновьев недооценивали революционную зрелость обстановки в России и на Западе, переоценивали силы контрреволюции, заняли позицию, которая по существу не отличалась от позиции социал-демократии.

Одним из отрицательных примеров назначения срока восстания (и вообще отношения к восстанию) является пример мартовского выступления в Германии в 1921 г., вернее, тактика нашей партии по вопросу о мартовском выступлении. Мартовское выступление теоретически обосновывалось осужденной III Конгрессом Коминтерна "теорией оффензивы", которую Ленин охарактеризовал, как теорию путчизма. Рабочие горнопромышленных районов центральной Германии в марте 1921 г. оказались более революционно настроенным, чем рабочие других районов Германии. Правительство начало применять всякие репрессивные меры по отношению к среднегерманским горнорабочим. В ответ на это ЦК нашей партии призвал рабочие массы Германии к всеобщей стачке, которая должна была вылиться в вооруженное восстание. В средней Германии лозунг компартии был подхвачен, и там вспыхнула общая стачка, из которой в различных районах перешли к вооруженному восстанию. Но вследствие того, что пролетариат всей остальной страны не поддержал своими активными выступлениями рабочих средней Германии, последние понесли поражение в борьбе с превосходными силами контрреволюции.

/Некоторые "теоретики" германского коммунизма в то время выдвинули теорию оффензивы, т. е. теорию революционного штурма. Они исходили из того, что, раз империалистическая война 1914 — 1918 гг. и Октябрьская революция открыли эпоху пролетарских революций, то единственно правильной тактикой Коминтерна должна быть тактика революционного штурма с целью свержения буржуазии. "Теоретики" эти совершенно не считались с ленинским положением, что капитализм в эпоху своего загнивания в отдельных странах еще способен на временные подъемы, во время которых тактика революционного штурма должна быть заменена другой, более целесообразной в условиях временного подъема капитализма, революционной тактикой. Одним из творцов "теории оффензивы" был Маслов, впоследствии исключенный как "ультралевый" ренегат из нашей партии./

ЦК партии переоценил революционность обстановки в Германии, не понял, что "по совету партии десятки миллионов людей не идут на революцию, что с одним авангардом победить нельзя". "Что десятки миллионов людей не идут на революцию по заказу, а идут тогда, когда народ попал в положение невозможное, когда общий напор, решимость десятков миллионов людей ломает все старые перегородки и действительно в состоянии творить новую жизнь". Компартия не учла того, что германский пролетариат в целом, имевший за собой ряд тяжелых поражений и начиная с мартовских дней 1920 г. в общем находившийся в состоянии обороны, не мог без соответствующей политической подготовки со стороны партии достаточно активно откликнуться на выброшенный партией лозунг всеобщей стачки и восстания, т. е. на решающее массовое выступление за власть. Переход к активным, решительным действиям оказался чересчур резок. Авангард с небольшим отрядом рабочего класса бросился в решительную борьбу, совершенно не считаясь с тем, поддержат ли его основные массы рабочего класса всей страны, или же его выступление останется изолированным, массами не поддержанным.

Здесь вопрос о сроке решительного выступления был решен ЦК германской компартии неправильно, призыв партии к генеральному выступлению был преждевременным.

Само собой разумеется, что из того, что момент восстания не был избран правильно, вовсе не следует, что мы должны мартовское восстание осудить. Речь идет не об этом, а о том, чтобы вскрыть причины поражения восстания. В мартовском восстании принимали участие рабочие массы некоторых районов средней Германии, массы дрались с полицией и войсками правительства. Если это так, то не может быть и речи об осуждении этого восстания, ибо тот не революционер, который осуждал бы борьбу масс лишь потому, что исход этой борьбы оказался не таким, какого бы мы хотели. Но вместе с тем мы обязаны критически рассматривать роль и деятельность руководства в данном событии и не замазывать ошибки его, если таковые имели место.

Говоря о выборе момента для начала восстания, нельзя не остановиться также на ревельском восстании 1 декабря 1924 г. В ревельском восстании активно принимало участие всего лишь 230 — 250 человек. Больших массовых выступлений ревельского пролетариата, как мы это увидим в дальнейшем при подробном рассмотрении ревельского восстания, ни непосредственно перед восстанием, ни во время восстания, так же как и после него, не было. Партия выступала с незначительным отрядом революционеров в надежде нанести первый чувствительный удар правительственным силам и своим примером увлечь за собой пролетарские массы, которые должны были завершить восстание. Однако повстанцы вследствие своей малочисленности были разбиты раньше, чем массы могли вступить в бой.

Ошибки эстонской компартии здесь очевидны. Ревельский опыт лишний раз подтверждает правильность ленинского положения, что с одним авангардом выступить нельзя, что выступление одного лишь авангарда, без активной поддержки широких масс рабочего класса, обречено на поражение.

Наконец интересным с точки зрения назначения срока восстания является второе Шанхайское восстание 21 февраля 1927 г. Здесь восстание было назначено тогда, когда всеобщая забастовка шла на убыль, когда половина забастовщиков под влиянием террора властей уже вернулась к работе. За два дня до этого революционное движение шанхайского пролетариата достигло наибольшего подъема, бастовало около 300 тысяч рабочих. Однако партия, вследствие организационно-технической неподготовленности, оттягивала назначение восстания. Два дня ушло на организационную подготовку. За это время общая обстановка изменилась в худшую для пролетариата сторону. Восстание вследствие этого успеха не могло иметь. Пример второго Шанхайского восстания показывает, что иногда всего лишь несколько дней могут иметь решающее значение в отношении правильного назначения срока восстания.

После всего сказанного о выборе момента восстания не приходится останавливаться на вопросе, который в свое время (в 1905 г. после 9 января являлся предметом дискуссии между Лениным и новоискровцами, в частности Мартыновым, а именно на вопросе, может ли быть назначено восстание на определенный срок. Как известно, восстание в Петрограде в 1917 г. было назначено календарно на 7 ноября, ко времени открытия 11 Съезда советов; целый ряд массовых пролетарских восстаний в других странах был назначен на определенный срок и проведен по плану. Революцию, рабочее движение назначить, понятно, нельзя.

"Но назначить восстание, если мы его действительно готовили и если народное восстание возможно в силу совершившихся переворотов в общественных отношениях, вещь вполне осуществимая... Восстание может быть назначено, когда назначающие его пользуются влиянием среди массы и умеют правильно оценить момент".

Восстание в широком смысле не есть, конечно, чисто военное дело; оно в основном и в первую голову есть могучее революционное движение, могучий революционный взрыв широких масс пролетариата против господствующих классов, по крайней мере, активной боевой части, даже количественно меньшей части всего пролетариата, но активная и беззаветная борьба активного большинства в решающий момент и в решающем месте. Военные действия боевой организации пролетариата должны быть организованы в момент наибольшего подъема этого движения. Только в таком случае восстание может иметь успех. Самая благоприятная революционная ситуация сама по себе не может обеспечить успеха революции. Восстание должно быть организовано партией. Власть сама по себе не придет, ее надо взять. Старое правительство даже в эпоху кризисов не упадет, если его не уронят. В этом смысле Ленин в цитированной нами статье "Марксизм и восстание", после изложения условий политического порядка, обеспечивающих успех восстания, писал:

"А чтобы отнестись к восстанию по марксистски, т. е. как к искусству, мы в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты: окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать Генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города, мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станнин, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т. д."

Ленин был не только великим стратегом революции, он больше, чем кто-либо, понимал богатый содержанием тезис Энгельса — "восстание есть искусство" и с величайшим мастерством применил его в практической борьбе за власть. Только благодаря правильной оценке момента восстания и отношения к нему как к искусству, т. е. принятия целого ряда необходимых мер политического, военно-технического и тактического характера, был возможен Октябрьский переворот.

В связи с вопросом о надлежащей подготовке решающей борьбы пролетариата за власть, рассматриваемым пока только в общеполитическом разрезе, большое значение имеет вопрос о том, когда взять курс всей партийно-политической работы в сторону непосредственной практической подготовки (политической и организационно — технической) к вооруженному восстанию, когда давать массам лозунги вроде лозунга о создании крестьянских комитетов для захвата помещичьих и государственных земель, формирования Красной гвардии, вооружения пролетариата и разоружения буржуазии, лозунг об организации советов и захвате власти путем вооруженного восстания и т. д. и т. п., когда приступить к перенесению центра тяжести практической повседневной агитации партии в массах за лозунги конечной цели борьбы трудящихся классов и концентрировать все внимание партии на мобилизации масс именно вокруг этих лозунгов, которые, в силу создавшейся обстановки, должны стать доминирующими лозунгами дня.

Этот момент по-существу является началом новой исторической фазы в существовании партии и пролетариата в целом. Правильно определить начало этой новой фазы развития так же трудно, как трудно определить правильно момент начала восстания. При преждевременном определении этого момента, т. е. тогда, когда общая обстановка еще не назрела, когда еще нужна агитация и пропаганда партии за обычные частичные требования масс, когда эти последние еще недостаточно подготовлены к восприятию лозунгов конечной борьбы и не готовы к этой борьбе, еще недостаточно революционизировались, когда враг недостаточно запутался в противоречиях и т. п., лозунги конечной борьбы останутся массам непонятными, призыв к борьбе за эти лозунги окажется для масс слишком крутым, и в результате решение партии о перемене курса работы в сторону непосредственной подготовки к восстанию окажется нежизненным и ничего положительного не даст. С другой стороны, проявление хвостизма в решении вопроса о повороте курса партии и ее работы в массах и опоздание с разрешением этого вопроса всегда чреваты последствиями, которые могут весьма отрицательно сказаться как на подготовке к восстанию, так и на ходе самого восстания, не говоря уже о том, что чрезмерное запаздывание в разрешении этого вопроса может вообще свести на нет борьбу за власть в данный исторический момент. Наоборот, при правильной политике партии и при своевременном решении вопроса о повороте курса партии в сторону непосредственной подготовки к захвату власти па борьба становится возможной и успешной.

Если рассматривать лишь боевую сторону восстания, то она, как и военная операция, не может быть импровизирована, а требует длительной, систематической и всесторонней подготовки его задолго до самого восстания. Без отношения к восстанию как к искусству, без всесторонней и упорной плановой подготовки его в чисто военном отношении немыслимо удачное проведение восстания, даже если общеполитическая ситуация благоприятствует захвату пролетариатом государственной власти. Это положение правильно в отношении всех стран, в особенности же таких стран, где буржуазия, благодаря своему длительному господству, сумела создать гибкий и чрезвычайно мощный государственный аппарат. Следовательно, исходя даже лишь из военных соображений, не говоря о соображениях политического характера, для партии весьма важно своевременное разрешение вопроса, взять ли уже курс на непосредственную подготовку к восстанию, или еще продолжать работу по мобилизации масс к борьбе за повседневные требования рабочего класса.

На основе анализа обстановки в стране, на основе тесной непосредственной связи с массами, на основе данных о состоянии противника, направления его внешней и внутренней политики, партия должна быть в состоянии своевременно учесть приближение актуальной революционной ситуации и своевременно взять курс всей партийно-политической и организационной работы на непосредственную подготовку вооруженного восстания.

Одной из причин поражения Германской революции 1923 г. является со, что нашей партией слишком поздно был взят курс на непосредственную подготовку вооруженного восстания. Наступление революционного кризиса в Германии, несомненно, можно было бы при наличии большевистского руководства партии предвидеть уже в момент оккупации (или непосредственно после оккупации) французскими войсками Рейнской области и Рура. Именно с этого момента начался глубокий экономический и вызванный им политический кризис в Германии. Именно тогда уже в некоторых районах Германии (Саксония, Галле-Мерзебург и др.) началась по инициативе самих рабочих организация боевых пролетарских сотен. Однако курс на вооружение рабочих, на вооруженное восстание ЦК нашей компартии был взят лишь во время трехдневной забастовки в начале августа месяца, свергнувшей правительство Куно (националистов). Время было значительно упущено: пролетарские сотни создавались наспех, без надлежащих кадров и без достаточного руководства. Партия не сумела приобрести в достаточном количестве оружия, разлагающая работа в армии и полиции была проведена в крайне недостаточных размерах. Все это, наряду с другими причинами,не могло не повлиять на исход революционного кризиса осенью 1923 г.

Мы здесь не касаемся оппортунистических ошибок ЦК нашей партии по целому ряду вопросов, кои имели решающее значение в поражении германской революции 1923 г. и о которых так подробно говорил V Всемирный конгресс Коминтерна, а имеем в виду лишь некоторые моменты военно-политического характера.

Наша партия, вернее — ее руководство, своевременно не оценила значения оккупации Рура и Рейнской области Францией, не оценила значение потери для германского хозяйства в связи с этим 80% производства железа и стали и 71% угля и значение политики "пассивного" сопротивления германского правительства оккупантам. Вследствие этого она не могла своевременно предвидеть наступления кризиса хозяйства в стране, породившего впоследствии революционный кризис.

С другой стороны, мы видим, что китайская компартия сейчас же после неудачного восстания в Шанхае в феврале 1927 г. правильно учла назревание благоприятного момента для нового революционного восстания и начала готовиться к нему с большой интенсивностью, несмотря ни на какие жертвы. Этим и объясняется удача восстания в Шанхае 21 марта. Без этой предварительной подготовки успех (в виду исключительно благоприятных условий) мог быть достигнут лишь ценой несомненно значительно более тяжелых жертв, чем при проведении партией тщательной подготовки восстания.

То же самое необходимо сказать по отношению к партии большевиков в России в 1917 г. Твердый курс всей партии на захват власти советами был взят сейчас же после приезда Ленина (апрельские тезисы). Именно с этого момента вся политическая так же, как и организационная работа партии, была сознательно направлена в целях подготовки масс к захвату власти. Легко представить, что было бы, если бы партия колебалась в этом основном вопросе, опоздала бы с началом осуществления этого курса на захват власти, или если бы партия стала на такую позицию, на какую впоследствии стали тт. Зиновьев, Каменев и др. Естественно, что в этом случае об Октябрьской победе не могло бы быть и речи, ибо исключительно благоприятная обстановка в октябре 1917 г. создалась не только в силу объективных причин (затягивающаяся война, экономический кризис, аграрная революция и пр.), так сказать, сама по себе, а в значительной степени, благодаря сознательному воздействию на обстановку со стороны партии большевиков (революционное воспитание масс, организационная работа партии в массах, армии, флоте и т. д. и т. п.).

Для иллюстрации можно было бы привести еще ряд примеров. Но в этом нет надобности. Значение рассматриваемого нами вопроса и необходимость правильного (своевременного) разрешения его ясны. Этот вопрос в условиях подготовки к восстанию не менее важный, чем вопрос о выборе момента выступления в условиях назревшей революционной обстановки. Необходимо еще остановиться на одном принципиальном вопросе, а именно на частичных восстаниях пролетариата,

Пролетарская революция развивается не прямолинейно. Путь развития пролетарской революции идет через подъемы и частичные победы, через отливы революционной волны и временные поражения пролетариата. Окончательная победа революции немыслима без этих временных подъемов и спусков на длительном пути развития революции. Пролетариат закаляет себя в этой революционной борьбе, распознает свои силы, силы и политику врага, вырабатывает на опыте этой борьбы свою собственную политику и тактику борьбы, накопляет опыт и с новой энергией идет в бой за осуществление своих классовых задач. В этом смысле понесенные пролетариатом временные поражения нельзя рассматривать исключительно только с точки зрения поражения. Каждое поражение таит в себе элементы будущей неизбежной победы. Энгельс как-то сказал: "разбитые армии, превосходно учатся". Эти превосходные слова применимы еще несравненно более к революционным армиям, пополняемым представителями передовых классов. Без генеральной репетиции 1905 г. была бы немыслима победа русского пролетариата в октябре 1917 г. Без ряда временных побед и тяжких поражений, стоивших неимоверных жертв, кои имел и имеет в своей борьбе в течение последних лет китайский пролетариат, немыслима неизбежная победа китайской революции в будущем. Это бесспорно. Именно в такой плоскости необходимо ставить вопрос о частичных (не генеральных) восстаниях, о частичной (не повсеместной) вооруженной борьбе пролетариата и угнетенного крестьянства против господствующих классов.

"Совершенно естественно и неизбежно, — пишет в 1906 г. Ленин в статье "Партизанская война", — что восстание принимает более высокие и сложные формы продолжительной, охватывающей всю сторону гражданской войны, т. е. вооруженной борьбы между двумя частями народа. Такую войну нельзя мыслить себе иначе, как ряд немногих, отделенных сравнительно большими промежутками времени, крупных сражений и массу мелких стачек в течение этих промежутков. Раз это так, а это именно так, то социал-демократия непременно должна ставить своей задачей создание таких организаций, которые в наибольшей мере способны были руководить массами и в этих крупных сражениях и, по возможности, в этих мелких стачках".

Такую борьбу, охватывающую "большие сравнительно промежутки времени", нельзя себе представить в виде сплошной победы без неудач и поражений отдельных выступлений. Нередко бывают случаи, когда пролетариат выступает и впредь будет выступать с оружием в руках против государственной власти, не имея шансов на решающую победу, и своим выступлением вынуждает правящие классы удовлетворять те или иные требования пролетариата. Вообще нельзя думать, что вооруженное выступление пролетариата допустимо лишь при наличии стопроцентной гарантии на победу. Это иллюзия. Вооруженное восстание есть операция, которая "опирается на правила военного искусства", и как таковая (как всякая операция) не может иметь полной гарантии успеха. Неудачи, в силу тех или других причин даже часто субъективного порядка (пролетариат, например, не всегда имеет и не всегда будет иметь в достаточном количестве и в достаточной мере технически и в военном отношении подготовленных руководителей восстания) возможны и даже неизбежны.

"Творить мировую историю было бы конечно очень удобно, если бы борьба предпринималась только при условии непогрешимо-благоприятных шансов" — писал Маркс в ответ Кугельману, который по поводу Парижской коммуны позволил себе в своем письме к Марксу высказать какие-то сомнения об отсутствии шансов у парижан. "Буржуазные версальские канальи, — пишет Маркс по этому же вопросу, — поставили перед парижанами альтернативу: либо принять вызов к борьбе, либо сдаться без борьбы. Деморализация рабочего класса в последнем случае была бы гораздо большим несчастьем, чем гибель какого угодно числа "вожаков".

А разве в наше время не могут быть и не бывают подобные случаи, когда пролетариат данной страны или отдельного промышленного центра, не имея шансов на победу, все же в силу тех или других условий (напр. майская баррикадная борьба в Берлине в 1929 г.), в том числе и в силу провокаций правящих классов, вынужден вступить в вооруженную борьбу? Разве не бывают и не будут случаи стихийных восстаний (напр. восстание в Вене в 1927 г., Кракове в 1923 г. и др.), когда пролетариат, не задумываясь над исходом борьбы, берется за оружие и вступает в бой? Сможет ли пролетарская партия вместо участия в борьбе масс и руководства ими осуждать эту борьбу или остаться нейтральной? Такая партия перестала бы быть партией пролетариата и заслужила бы то, что массы с презрением отвернулись бы от нее.

Коммунистическая партия должна принимать самое горячее участие в любой массовой борьбе, в любой вооруженной борьбе масс; она должна становиться во главе масс и руководить ими в этой борьбе, независимо от того, при каких условиях эта борьба происходит, и независимо от того, имеет ли она все шансы на победу или этих шансов нет. Партия, как авангард класса, обязана решать вопрос о целесообразности или нецелесообразности данного готовящегося выступления до начала борьбы, и в зависимости от этого вести агитацию в массах. После того как вооруженная борьба масс началась, колебания о том, поддержать ли борьбу, руководить ли ею или же нет, не должны иметь места. Партия должна поступить в таких случаях так же, как Маркс во время Парижской коммуны и Ленин во время июльского выступления в Петрограде. Маркс еще в сентябре 1870 г. предупреждал парижан от восстания, считая его безумием, однако, когда восстание вспыхнуло, он стал на сторону восставших. Во время борьбы парижского пролетариата Маркс писал:

"Как бы там ни было, парижское восстание, даже если оно будет подавлено волками, свиньями и подлыми псами старого общества, является славнейшим подвигом нашей партии со времени июньского восстания".

Ленин, как известно, был против июльского выступления, он предупреждал — "еще рано", но после того, как массы выступили, он был с ними.

Восстания бываю различные: победоносные восстания, массовые восстания, но терпящие поражения, мелкие партизанские войны (мелкие стычки) и восстания-путчи, т.е. такие, которые устраиваются только партией или какой-либо другой организацией без участия масс. Основным критерием отношения партии ко всем этим видам восстания является вопрос, принимают ли в них участие массы, или нет. Партия отвергает путчи, как проявление мелкобуржуазного авантюризма. Партия поддерживает и руководит всякой массовой борьбой, в том числе мелкими стычками, если они действительно массовые. Было бы грубой ошибкой сделать вывод, что, раз у отрядов пролетариата имеется готовность выступить в борьбу со своим классовым врагом, то независимо от обстановки (местной и общей) партия должна призывать эти отряды к восстанию. Такая партия была бы недостойной названия руководительницы передового класса.

"Восстание, — писал Ленин в 1905 г., — очень большое слово. Призыв к восстанию — крайне серьезный призыв. Чем сложнее становится общественный строй, чем выше организация государственной власти, чем совершеннее военная техника, тем непозволительнее легкомысленное выставление такого лозунга". Призывая массы к восстанию, партия всегда должна считаться с результатами его. Она должна учесть, что отдельные распыленные восстания не могут иметь решающего успеха. Задачей партии является призывать массы к восстанию в тот момент, когда обстановка как местная, так и общая наиболее благоприятна для победоносного восстания, когда соотношение сил сложилось в пользу революции, когда есть надежда захватить власть, если не сразу во всей стране, то по крайней мере в отдельном центре или районе, области, которые могли бы служить базой дальнейшего развития революции.

В качестве примера неправильного отношения к вопросам восстания можно указать на действия организаций китайской компартии. В Китае в ряде провинций (Чжили, Хунань и др.) партийные организации в конце 1927-начале 1928 г., учитывая наличие острой революционной ситуации, иногда злоупотребляли призывом пролетарских масс к восстанию, не считаясь с тем, может ли каждое из этих восстаний иметь успех, укрепляет ли оно силы местного пролетариата, или, наоборот, ослабляет их. В этих необдуманных призывах к восстаниям, в попытках их организации несомненно сказались ультралевые настроения известной части китайской компартии.

Сугубо неправильной, антиленинской и путчистской была установка ЦК Китайской компартии, руководимой т. Ли Ли-сяном и другими по вопросу о вооруженном восстании, которая им проводилась, вопреки категорическим указаниям Коминтерна, летом 1930 г. Руководящие товарищи ЦК ККП во главе с Ли Лионом проводили в своей практической работе в течение ряда месяцев линию, направленную на подготовку немедленного одновременного всеобщего восстания во всем Китае. Эти товарищи абсолютно не считались с фактом неравномерности революционного развития в Китае. Не считались с тем положением, что наряду с революционным подъемом революционной борьбы крестьянства в Центральном Китае, создавшим в Хубэе, Цзяньси и Хунани регулярную Красную армию и сравнительно крупные советские районы, что наряду с ростом крестьянского революционного движения в других районах Китая, были и такие районы и области, в которых в которых революционная борьба крестьянства пока, в силу слабости партийной работы в них, значительно отстала от размаха революционной борьбы крестьян в Центральном Китае. Руководящие китайские товарищи упорно не желали считаться с тем положением, что революционная борьба рабочего класса в промышленных центрах страны, вследствие того, что эти центры продолжают находиться под непосредственным комбинированным ударом китайской контрреволюции и международного империализма, что в них сосредоточены огромные военные силы империализма и правящих классов Китая, значительно отстала от размаха революционной борьбы крестьян.

Курс на всеобщее вооруженное восстание в таких условиях есть безумие, чистейший авантюризм и ничего общего с линией Коминтерна не имеет. Вместо того, чтобы укрепить Красную армию и советские районы, создать крепкие советские правительства, вести борьбу за создание из существовавших тогда советских районов мощную базу революции, Красной Армии ставились совершенно непосильные для нее тогда задачи по захвату крупных городов, вроде Ханькоу, Кантон, Нанкин и др. Вместо того, чтобы организовать борьбу рабочих масс вокруг лозунгов частичных требований, в осуществлении которых кровно заинтересованы рабочие, и защиту советских районов и Красной армии, связывая эту борьбу с разъяснением в массах необходимости борьбы за свержение гоминдановского режима и изгнание империалистов, и установления власти рабочих и крестьян, и таким путем подвести решающие слои китайского пролетариата к позициям решительной борьбы за власть, вместо всего этого тогдашнее руководство Китайской компартии во главе с Ли Ли-сяном разваливало профсоюзы, эти крепости рабочего класса, распускало комсомол, говорили, мол, в России во время октября Комсомола не было, значит, его не нужно и во время Китайского октября), создавали боевые дружины и строили совершенно фантастические планы немедленного всеобщего вооруженного восстания во всем Китае. Ясно, что из всего этого ничего положительного не получилось. Наоборот, это значительно задерживало развитие советского движения и роста Красной армии. Борясь за выполнение непосильных поставленных задач, Красная армия несла напрасные потери. Влияние партии в рабочих массах сильно упало.

Сейчас (1931 г.) линия Китайской компартии при непосредственной помощи Коминтерна выправлена, и партия в неслыханно тяжелых сложных условиях ведет успешную борьбу с китайской контрреволюцией по защите советских районов, укреплению Красной армии, организации борьбы рабочего класса и крестьянства в несоветском Китае, разложению Гоминдановской армии и т. д. Осознал свои ошибки и т. Ли Ли-сян. Но лилисянизм, совершенные партийным руководством грубые ошибки в отношении вооруженного восстания, во всех отношениях давали себя чувствовать вплоть до последнего времени.

Партия поддерживает любое массовое восстание. Однако, если восстание возникает не стихийно, а организуется партией и массы вступают в вооруженную борьбу по призыву партии, последняя несет ответственность перед пролетариатом за правильность выбора момента восстания, за руководство борьбой.

Восстание есть искусство, точно так же как и война, как и другие виды искусства, и подчинено известным правилам, забвение которых ведет к гибели партии, оказавшейся виновной в их несоблюдении. Эти правила, будучи логическим следствием из сущности партий, сущности тех условий, с которыми в подобном случае приходится иметь дело, так ясны и просты, что короткий опыт 1848 г. достаточно ознакомил с ними немцев. Во-первых, никогда не следует играть с восстанием, если нет решимости идти до конца. Восстание есть уравнение с величинами в высшей степени неопределенными, ценность которых может изменяться каждый день. Боевые силы, против которых приходится действовать, имеют на своей стороне всецело преимущества организации, дисциплины и традиционного авторитета; если восставшие не могут собрать больших сил против своего противника, то их разобьют, уничтожат. Во-вторых, раз восстание начато, тогда надо действовать с величайшей решительностью и переходить в наступление. Оборона — есть смерть всякого вооруженного восстания, при обороне оно гибнет раньше, чем померялось с силами неприятеля. Надо захватить противника врасплох, пока его войска еще разрознены, надо ежедневно добиваться новых, хотя бы и небольших успехов, надо удерживать моральный перевес, который дало тебе первое успешное движении восставших, надо привлекать к себе те колеблющиеся элементы, которые всегда идут за более сильными и всегда становятся на более надежную сторону, надо принудить неприятеля к отступлению раньше, чем он мог бы собрать свои войска против тебя; одним словом, действуй по словам величайшего из известных до сих пор мастеров революционной тактики — Дантона: "смелость, смелость и еще раз смелость". /(. Маркс и Ф. Энгельс, Революция и контрреволюция в Германии. Цит. по Ленину, Соч., т. XXI, стр. 280 — 281; см. также К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, Изд, И. М. Э. т. VI, стр. 99.

В дальнейшем при разборе вопросов восстания мы всегда будем иметь в виду этот замечательный, чрезвычайно богатый по содержанию и глубине мысли отрывок из сочинений Маркса и Энгельса, которым руководствовался в вопросах тактики восстания Ленин и партия большевиков, и который должен являться руководящей директивой для всех коммунистических партий в деле подготовки и руководства вооруженной борьбой пролетариата за власть. Освещая отдельные восстания в разных странах, мы будем обращать внимание не только на вопросы принципиально-политического порядка, но и подробно остановимся, поскольку это возможно будет на основании имеющегося у нас фактического материала, на вопросах организационно-технического и военно-тактического характера подготовки и проведения восстания. Мы надеемся, что всестороннее освещение отдельных исторических примеров восстаний даст нам тот материал, на основе которого мы сможем сделать ряд обобщающих выводов в области организации и проведения вооруженной борьбы пролетариата.

История классовой борьбы международного пролетариата в XX в. чрезвычайно богата опытом вооруженной борьбы. В нашу задачу не входит освещение всех, даже наиболее крупных пролетарских восстаний. Мы проанализируем наиболее характерные исторические примеры пролетарских восстаний, являющихся наиболее поучительными как в отношении принципиально-политическом, т. е. в отношении оценки социально-политических предпосылок и выбора момента восстания, так и в отношении военно-организационной подготовки проведения и руководства процессом восстания.

ГЛАВА III.

ВОССТАНИЕ В РЕВЕЛЕ. ОБЩЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ЭСТОНИИ В 1924 Г.

-"Вас же предупреждали: путч — дело дохлое": спринт по граблям Огюста Бланки.

-"Революционная анорексия": парни, где ваши массы?

-"Утро мокрых кальсон": как разогнать половину военного училища несколькими выстрелами, но все равно слиться.

-"Красная собака на сене", или о вреде безынициативного сидения на груде трофеев.

Пролетарское восстание в Ревеле 1 декабря 1924 г. дает во всех отношениях чрезвычайно поучительный урок вооруженной борьбы части ревельского пролетариата, учет которого совершенно необходим для всего международного революционного пролетариата, для всех революционных партий, серьезно готовящихся к захвату политической власти.

Эстония — бывшая Эстляндская губ. Российской империи, стала независимой (1918 г.) вскоре после Октябрьской революции. Территория Эстонии 48 100 кв. км. Крестьянство в Эстонии составляет около 70% всего населения. В профсоюзах в конце 1922 г. было организовано около 27 тыс. человек. Общее число промышленных рабочих в Эстонии около 34 тыс. Еще к началу 1924 г. все профсоюзы, за исключением некоторых местных союзов, были под организационным и политическим влиянием компартии. Сельскохозяйственных рабочих в Эстонии насчитывалось до 6 тыс., из них организованных в профсоюзах около 10%. Низкий процент объясняется тем, что в Эстонии существует хуторская система размещения сельского населения, затрудняющая организацию батраков, и, с другой стороны, правительственный террор, всячески мешающий развитию профсоюзных организаций среди сельского населения.

Профсоюзы в 1924 г. были правительством распущены и работали нелегально. Компартия к началу 1924 г. насчитывала до 2 тыс. членов, из них в Ревеле — около 500 чел. Партия нелегальная. Идеологически здорова. Террор правящих классов систематически в течение всего времени "самостоятельного" существования Эстонии вырывал из рядов партии ее лучших работников. Тем не менее партия имела тесную связь с массами и руководила их борьбой. Самые крупные аресты членов партии имели место: в 1921 г., когда арестовано было свыше 200 чел., из них предано суду 115; весной 1924 г. арестовано 250 чел. и предано суду 149.

Осенью 1924 г. политическая обстановка в Эстонии расценивалась эстонской компартией как благоприятная для организации победоносного восстания и установления в стране диктатуры пролетариата. В основном она характеризовалась следующими моментами.

До 1924 г. промышленность и торговля в Эстонии в значительной степени поддерживалась субсидиями правительства, предоставляемыми эстонским банком, главным образом, за счет золотого фонда государства. В начале 1924 г. оппозиционные партии установили, что золотой фонд почти израсходован единомышленниками правящей партии аграриев и крупной буржуазии. В парламенте создалось объединение мелкобуржуазных оппозиционных партий под названием "демократической лиги" (христианские демократы, национал-демократы, трудовики) при поддержке социал-демократов образовали правительство из партий центра.

Новое правительство вынуждено было закрыть кредиты спекулянтам-биржевикам из лагеря крупной буржуазии и аграриев. Но вслед за этим последовало массовое закрытие заводов и фабрик, ряд крупных банкротств. Безработица к лету 1924 г. достигла небывалых в Эстонии размеров — 15 тыс. безработных. В продолжение лета 1924 г. число промышленных рабочих сократилось до 6 тыс. чел. Вследствие падения марки дороговизна к осени 1924 г. возросла на 150%, зарплата рабочих и служащих осталась прежняя.

Торговый баланс внешней торговли пассивен. Государственный бюджет принят со значительным дефицитом. Промышленный и торговый кризис усугубился еще кризисом сельскохозяйственным. Урожай 1923 г. был неудовлетворителен. Урожай яровых хлебов 1924 г. был несколько лучше, но озимые были еще хуже предыдущего года. Попытки правительства получить новые займы не увенчались успехом. Напротив, Англия, Франция и САСШ требовали погашения старых займов, отпущенных ими Эстонии в годы гражданской войны и войны против СССР.

В неслыханных для Эстонии размерах развивались преступность, казнокрадство, взяточничество и проч. Пэ официальным данным отмечено в 1919 г. 28тыс. преступлений, в 1922 г. — 44тыс., в 1924 г. — 64 тыс. преступлений.

Дисциплина в армии в сильной степени ослабела. По данным генерального штаба каждый солдат и матрос сидели в среднем в течение года, по меньшей мере, один раз на гауптвахте. Правящие классы выявили яркие признаки разложения. После образования нового правительства центра взаимная борьба и саморазоблачения различных клик правящих классов Эстонии крайне обострились. Правые открыто обвиняли центр в узурпации власти и неспособности вывести страну из хозяйственного и политического кризиса, центр же, в свою очередь, обвинял правых в спекуляции, мародерстве и пр. В парламенте такие выступления обычно кончались бранью или дракой. Парламент потерял всякий авторитет в глазах масс. Аграрии и крупная буржуазия открыто требовали изменения конституции в пользу имущих классов, открыто говорили о необходимости устранения "демократического правительства" и передачи государственной власти в руки сильного человека — диктатора.

Правительство фактически не имело никакой программы действия, никаких деловых соображений для упрочения своей власти и хозяйственного оздоровления страны. Единственная "деловая работа" этого мылкого правительства жалких обанкротившихся спекулянтов, картежников и пьяниц (министр обороны в пьяном виде был найден валяющимся на улице Ревеля) заключалась в бешеной борьбе против революционных рабочих и крестьян. В ноябре 1924 г. оно организовало "процесс 149" коммунистов. Убийствами вождей рабочего движения (председатель профсоюзов т. Томи во время "процесса 149" был расстрелян за оскорбление суда), каторжными приговорами над революционными деятелями, разгромом рабочих организаций, одним словом, железом, огнем и тюрьмами эстонская буржуазия стремилась ликвидировать революционное движение в стране.

Но несмотря на это, революционные настроения в рабочем классе и вообще среди трудящихся в течение 1924 г. быстро росли. Все чаще стали среди рабочих раздаваться голоса за разгон правительства и установления рабоче-крестьянской власти. Первомайская демонстрация и антивоенная неделя в начале августа были организованы компартией и прошли под лозунгом гражданской войны. К рабочим демонстрациям и митингам всегда присоединялись группами солдаты. Боевое настроение было не только у рабочих. Батраки, арендаторы и малоземельное крестьянство, а также мелкая буржуазия в городе сочувствовали агитации коммунистической партии.

Для партии было ясно, что выход из создавшегося положения может быть найден лишь в решительном вступлении на путь активных революционных методов действий. ЦК эстонской коммунистической партии в апреле решил взять курс на подготовку вооруженного восстания. В дальнейшем все собрания, конференции, организованные партией, и вся партийная политическая и организационная работа проходили под знаком подготовки масс к революционному выступлению и присоединению Эстонии к Советскому Союзу. Безусловно благоприятное для революции соотношение классовых сил требовало от партии ставить вопрос именно так. Партия считала, что весной 1924 г. она в случае выступления наверное имела бы 50% успеха. Соотношение реальных сил осенью было более благоприятное для выступления. Компартия считала, что при наличии правильной организации вооруженного восстания решительный успех за пролетариатом будет обеспечен.

ВОЕННО-ОРГАНИЗАЦИОННАЯ ПОДГОТОВКА ВОССТАНИЯ.

В качестве одной из основных военно-организационных задач партия, начиная с весны 1924 г., поставила себе задачу по созданию пролетарских боевых сил, способных разбить в момент выступления контрреволюционно настроенные и готовые раться против революции войсковые части. Боевые дружины, под названиями "группы самообороны" и "антифашистские группы" (по соображениям конспирации), сначала в виде троек, затем в виде десятков начали создаваться весной 1924 г. В Ревеле за неделю до выступления десятки были сведены в роты, а последние в батальоны по 120 — 150 чел. в каждом. При первых успехах восставших эти батальоны или вернее батальонные кадры должны были, по плану партии, пополняться готовыми к бою рабочими и солдатами. Во всей стране к осени 1924 г. было организовано около одной тысячи боевиков. В состав их входили на 2/3 беспартийные рабочие.

Для руководства организацией боевых дружин и вообще делом военной подготовки восстания, при ЦК партии и партийных комитетах городов были назначены специальные лица — военные руководители при ЦК, при парткомах уездов и т. д. В Ревеле к моменту восстания были созданы три батальона со следующей численностью: первый батальон — 170 боевиков, второй — 120 и третий — 11О боевиков, а всего — 400 боевиков.

С военным делом (умение обращаться с винтовкой, некоторыми видами револьверов, ручными гранатами, знание элементарных правил боя) боевики в большинстве своем были знакомы; однако были и такие товарищи, которые слабо или совсем не умели владеть оружием. Командный состав (командиры рот и батальонов) был недостаточно подготовлен к своим задачам военных руководителей восстания. Строгая конспирация и невозможность частых сборов боевиков и даже комсостава чрезвычайно затруднили проведение тщательной и всесторонней военной подготовки как рядовых бойцов, так и руководящей головки из комсостава.

Вооружение всей военной организации в Ревеле к моменту выступления состояло из: а) 100 револьверов системы "парабеллум" с 50 патронами на каждый, б) около 60 карабинов и винтовок с незначительным количеством патронов и в) 3 ручных пулемета системы "Томпсон" с патронами около 1000 шт. на каждый; г) около 20 ручных гранаг и 20 бомб сильного разрывного действия.

Контрреволюционных боевых сил, кои по расчетам партии и военной организации могли выступить против восстания с оружием в руках, в Ревеле было:

— Юнкерское училище и офицерские курсы — 400 чел. Унтер-офицерская школа — 200 — 250 чел.

— Комендантская команда города — 110 — 120 чел.

— Конный резерв полиции — 50 — 60 чел.

— Итого — 760 — 830 чел.

Кроме того в Ревеле было около 500 вооруженных фашистов, не представлявших, однако, серьезной боевой силы.

Что касается ревельской полиции и частей ревельского гарнизона (I батальон 10-го пехотного полка, автотанковый дивизион, батальон связи, береговые батареи, артиллерия и авиационный дивизион), то партия и военное руководство, основываясь на сведениях о проделанной партией и военным аппаратом работе по их разложению и политическому завоеванию, считала, что эти части и полиция выступать против восставших не будут. Наоборот, партия рассчитывала, что при соответствующей умелой работе среди них, они с развитием восстания должны перейти на сторону восставших рабочих. Партия считала, что гарнизон города достаточно разложен, что в каждой части она имеет ним ячейки коммунистов, группы революционных солдат и связи с отдельными солдатами.

Необходимо подчеркнуть, что эстонская компартия всегда обращала большое внимание на работу среди войск, а в течение 1924 г. эта работа велась чрезвычайно интенсивно, благодаря чему влияние компартии в армии, особенно в ревельском гарнизоне и в частях, которые были расположены в Печерском уезде (на границе с Советским Союзом), было весьма большое. Об этом между прочим свидетельствовали ставшие известными компартии секретные отчеты и доклады эстонского командования. Нечего и говорить, что террор государственных органов чрезвычайно затруднял работу партии в армии.

Незадолго перед восстанием влияние партии в армии несколько ослабело. Старые солдаты, отслужившие установленный срок службы, пыли отпущены домой, и вместе с ними ушли наиболее революционно настроенные элементы. Тогда же был произведен новый набор солдат. Несмотря на то, что среди новобранцев партией была проведена сравнительно большая политическая и организационная работа, тем не менее, влияние партии в армии ослабело. Не успели организовать достаточно широко сеть новых ячеек коммунистов и комсомольцев и групп революционных солдат, не успели еще достаточно прочно установить связь со всеми революционными элементами, призванными вновь на военную службу. Это обстоятельство оказало большое влияние на успех борьбы ревельских пролетариев за власть 1 декабря.

Взвешивая в течение ряда месяцев шансы на успех в случае вооруженного восстания, партийный актив с ЦК во главе пришел к единодушному заключению, что начать восстание с политической забастовки или с другого вида массового движения трудящихся значит предупредить противника о наступлении и подставить рабочие массы под обстрел пулеметами наймитов буржуазии, кои в Ревеле все же представляли значительную силу. Было решено, что восстание вооруженных боевиков должно быть организовано внезапно, с целью захвата противника врасплох, и лишь после первых успехов боевиков должна разразиться всеобщая забастовка и рабочие массы будут втянуты в активную борьбу по завершению переворота и закреплению его успеха.

Одновременное выступление в различных районах страны было признано нецелесообразным. Восстание должно начаться в Ревеле, Нарве и Пернове (в последних выступления не состоялись) и после захвата этих пунктов, главным образом — Ревеля, должны были восстать и другие города.

Все решительно было подчинено соображениям внезапности выступления.

Подготовка к восстанию велась крайне конспиративно, массовых выступлений рабочего класса, начиная с антивоенной недели (начало августа), организовано партией не было из опасений разгрома их контрреволюцией. Даже во время "процесса 149" и зверского убийства т. Томпа компартия не призывала массы на улицу. Партия считала, что если удастся внезапно выступить и нанести неожиданный удар на соответствующие объекты восстания, то, несмотря на громадное превосходство военных сил противника над силами боевой организации партии, успех за восставшими обеспечен. В этом отношении организация восстания носила как бы характер заговора.

В конце ноября (за несколько дней до восстания) было решено выступать рано утром 1 декабря (в ночь с воскресенья на понедельник). По рассказам участников восстания в Ревеле, план действий был следующий. В первый момент восстания должны быть захвачены главный штаб, учреждения связи, Вышгород (местонахождение правительства, государственного собрания и пр.), арестованы члены правительства, освобождена следственная тюрьма, разгромлено здание полицейского резерва, захвачены танки для действия ими против тех частей войск, полиции и фашистской лиги охраны, которые решатся выступить на стороне правительства, захвачены аэропланы, разгромлено военное училище, захвачены склады оружия и артиллерии (склады оружия около 120 — 130 тыс. винтовок и всякое другое военное имущество находилось рядом с военным училищем). Кроме того должны были взорвать железнодорожный мост между Тапсом и Юрьевым, чтобы задержать на несколько дней движение между этими пунктами и помешать отправке верных правительству войск из Юрьева в Ревель, и испортить железнодорожный мост между Ревелем и Тапсом, чтобы лишить противника возможности перебросить из Тапса в Ревель контрреволюционно настроенный бронепоезд. В случае затяжных боев в Ревеле решено было взорвать железнодорожный мост у самого Ревеля. После захвата Ревеля должно было начаться развитие действий в направлении на Тапс, Нарву, Юрьев и Феллин, используя железные дороги и автотранспорт.

Для конспиративного сбора, боевиков были заранее приготовлены нелегальные квартиры по возможности ближе к объектам действий, там же было сосредоточено оружие. Каждая группа должна была выступать с таким расчетом, чтобы нападение было произведено на все пункты в одну и ту же минуту. Сбор боевиков должен был быть закончен к 22 час. 30 ноября. В целях конспирации боевикам не было сказано, что они должны собраться для вооруженного восстания, намеченного утром 1 декабря. Им указывалось, что они должны прибыть на обыкновенное нелегальное собрание, но чтобы каждый, если у него есть, взял с собой свое оружие. Там же на конспиративных квартирах в ночь с 30 ноября на 1 декабря боевики, которые не умели владеть оружием, обучались владеть им.

Командирам батальонов не удалось собрать своих людей к 22 час. К 4 часам 1 декабря на сборных пунктах первый батальон собрал 56 боевиков из 170, второй — 91 из 120 и третий — 80 из НО, а всего 227 боевиков из 400.

Неуспех сбора несомненно объясняется тем, что 30 ноября был воскресный день и людей было трудно найти (не находились на своих квартирах), а кроме того, не зная о предполагавшемся восстании, некоторое число боевиков просто отказалось пойти на обычное собрание, назначенное в такое позднее время.

Несмотря на незначительное число собравшихся, ЦК все же подтвердил решение выступить 1 декабря в 5 час. 15 мин.

Батальонам были поставлены следующие задачи:

— Первый батальон разоружает юнкерское училище и офицерские курсы, захватывает склады оружия и станцию узкоколейной железной дороги.

— Второй батальон — разоружает полицейский резерв и комендантскую команду, увлекает за собой танковый и авиационный дивизионы, захватывает штаб 10-го полка и выводит батальон полка на помощь восставшим.

— Третий батальон — захватывает центры управления и связи, резиденцию правительства и парламента, военное министерство, генеральный штаб, телефон и телеграф, Балтийский вокзал и освобождает заключенных в следственной тюрьме.

ХОД ВОССТАНИЯ.

Ровно в 5 час. 15 мин. 1 декабря все батальоны выступили для выполнения поставленных им задач. Ход восстания происходил следующим образом (см. схему N 1).

Действия первого батальона. Подготовка атаки юнкерского училища носила весьма скоропалительный характер. Командир батальона со своими ближайшими помощниками вернулся с заседания военного руководства в 4 часа (ночь на 1 декабря). Выступить же со сборного пункта необходимо было в 4 ч. 45 м. (сборный пункт находился от юнкерского училища на расстоянии получаса) с тем, чтобы ровно в 5 ч. 15 м. начать атаку училища. За 3/4 часа надо было рассчитать людей (из некоторых групп прибыли на сборный пункт отдельные люди), раздать нерозданное ранее оружие, ознакомить батальон с общей задачей, поставить частные задачи отдельным группам и т. п.

Частные задачи группам были поставлены следующие: а) группе в 13 чел. — овладеть нижним этажом здания, где помещаются юнкера (казарма для юнкеров — двухэтажное здание, причем юнкера были размещены в обоих этажах); б) группе в 16 чел. — овладеть верхним этажом казарм; в) группе в 5 чел. — захватить станцию узкоколейной железной дороги; г) всем остальным — устранить дежурного офицера и обеспечить тыл операции.

В 5 ч. 15 м., удачно устранив искусственные препятствия вокруг казарм (командиром батальона совместно с командирами рот заранее была произведена тщательная разведка подступов к казармам и разведка внутреннего расположения их), батальон захватывает казино, и первая группа врывается в нижний этаж, устраняет дежурного офицера и застигает спящих юнкеров врасплох; захватывает пирамиду с винтовками и несколькими выстрелами из револьвера и двумя-тремя ручными гранатами нагоняет на расположенных в нижнем этаже 200 юнкеров такой ужас, что доблестные защитники "демократической Эстонии" бросились прятаться кто под кровать, кто под одеяло, многие выскочили в нижнем белье на улицу и разбежались.

Вторая группа несколько опоздала с атакой второго этажа и встретила в боевой готовности караул, который убил одного боевика и двух ранил. Это дало возможность юнкерам верхнего этажа приготовиться к бою и отбить атаку повстанцев. Неудача второй группы повела за собой отход всего батальона, и атака юнкерского училища кончилась неудачей для восставших. Склады оружия остались полностью в руках противника. Боевики, за исключением 5 — 6 человек после неудачи рассеялись. Потери у повстанцев: — 1 убит, 2 ранено, а у юнкеров — 4 убито, 9 ранено.

5 человек, направленных на захват станции узкоколейки, свою задачу выполнили полностью и без потерь.

Причины поражения первого батальона ясны: они заключаются, во-первых, в малочисленности боевиков (противник имел превосходство сил, примерно в 8 раз), во-вторых, в опоздании выступления второй группы на втором этаже, в-третьих, у повстанцев не было никакого упорства в борьбе за овладение училищем; после первой неудачи они сразу рассеялись, в то время как после разгрома 200 юнкеров в нижнем этаже казармы можно было вести дальнейший бой.

Действия второго батальона.

Силы второго батальона были распределены следующим образом:

а) для атаки конного резерва полиции — 20 чел,

б) для атаки автотанкового дивизиона — 20 чел,

в) для атаки унтер-офицерской школы — 17 чел,

г)для атаки штаба 10-го полка — 3 чел,

д) для атаки третьего батальона 10-го полка — 9 чел,

е) для атаки авиационного дивизиона — 13 чел.

Ход операции по овладению этими объектами был следующий:

По данным разведки, конный полицейский резерв был размещен в двухэтажном деревянном здании. Это здание и подвергалось атаке боевиков. Оказалось однако, что в этом здании имеется лишь несколько полицейских, а основное ядро полиции помещается в каменном здании, находящемся рядом с деревянным, которое разведкой было принято за баню. В то же время группа, намеченная для атаки автотанкового дивизиона, выступила на 10 минут раньше назначенного времени и начала перестрелку, чем предупредила полицейский конный резерв. Вследствие этих причин атака полицейского резерва потерпела неудачу. Боевики рассеялись.

Атака автотанкового дивизиона также окончилась неудачей. Гараж с танками был захвачен без всяких затруднений. В группе боевиков было 4 моториста-солдата, из них один — начальник танка, унтер-офицер, который на своем танке выехал из гаража и направился с ним к казармам (на расстоянии 0,5 км. от гаража, где размещалась команда автотанкового дивизиона). Но унтер-офицер был убит фельдфебелем дивизиона. Остальные танки не успели выехать. Фельдфебель батальона связи (батальон помещался рядом с автотанковым дивизионом) по плану должен был вывести 40 человек из батальона связи на соединение с восставшими. Однако фельдфебель этот оказался предателем, и команда выведена не была. Атака боевиков команды автотанкового дивизиона окончилась поражением для восставших.

В связи с поражением боевиков автотанкового дивизиона атака унтер-офицерской школы не состоялась, так как назначенная для этого группа боевиков должна была в первый момент восстания прикрыть со стороны унтер-офицерской школы атаку дивизиона и в дальнейшем при помощи танков атаковать унтер-офицерскую, школу.

Штаб 10-го полка удалось захватить. Три офицера, пытавшихся оказать там сопротивление, были расстреляны.

Третий батальон отказался выступить совместно с повстанцами, он остался нейтральным. Посланные туда 9 боевиков, в силу малочисленности своей, а также вследствие отсутствия в батальоне достаточно крепкой ячейки или группы революционных солдат, не смогли увлечь батальон за собой.

Группа в 13 чел., направленная на захват авиационного дивизиона, выполнила свою задачу образцово. По пути к авиационному дивизиону (он находился в 3 — 4 км от города) группа разоружила 11 полицейский участок, захватив там несколько винтовок и револьверов. Внезапно, без выстрела, группа ворвалась в казарму, где было расположено около 50 чел. команды дивизиона, объявив, что власть в городе в руках рабочих и солдат и команда должна присоединиться к восставшим. Вся команда до единого человека тут же заявила, что она на стороне революционных рабочих. Офицеры сдали свое оружие и объявили себя нейтральными (очевидно для выяснения обстановки). Впоследствии эти офицеры за свою нейтральность были расстреляны по приговору полевого суда.

Но тут же повстанцы совершили крупнейшую ошибку, которая для них, так же как и для всех восставших, имела роковые последствия. Овладев командой в 50 чел., захватив около 100 винтовок и до 10 пулеметов с достаточным количеством патронов, два грузовика и два легковых автомобиля, повстанцы, вместо того чтобы пойти в город на помощь своим товарищам, остались на месте, послав в штаб руководства мотоциклиста с донесением и просьбой указаний о дальнейших задачах. Посланный с донесением не вернулся, и команда осталась на месте до прибытия юнкеров на бронемашинах, которые после упорного боя их рассеяли в 11 часов I декабря.

Действия третьего батальона. Силы третьего батальона были распределены для выполнения отдельных задач в следующем порядке:

а) захват Ревельского замка (парламент, президент, правительственные учреждения) 12 чел.,

б) захват центральной телеграфно-телефонной станции 12 чел.,

в) захват военного министерства и генштаба 12 чел.,

г) захват Балтийского вокзала 20 чел.,

д) захват тюрьмы предварительного заключения (следственной) 12 чел.

Развитие и результаты действий третьего батальона были следующие: Боевая группа, направленная на захват городского замка, свою задачу выполнила. Находящийся у замка караул в составе 11 чел. был разоружен, а начальник караула — офицер, пытавшийся сопротивляться, — расстрелян. Премьер правительства спасся бегством. Замок остался в руках группы до прибытия контрреволюционных сил, после чего боевики, не оказывая особого сопротивления, рассеялись. Занятие центральной телеграфной и телефонной станции было произведено очень быстро. Здание удерживалось повстанцами в течение трех часов. Там же было захвачено несколько полицейских, в том числе начальник ревельской полиции, впоследствии освобожденный правительственными частями. Атака военного министерства, генерального штаба и полицейского управления кончилась неудачей. Заключенные в следственной тюрьме освобождены не были, ибо соответствующая группа боевиков своевременно не получила задачу и во время восстания бездействовала.

Балтийский вокзал был захвачен без сопротивления. Одновременно был разоружен V полицейский участок. Очутившийся на вокзале министр путей сообщения, пытавшийся мобилизовать общественное мнение против восстания, был расстрелян. Там же повстанцами был арестован начальник районной полиции. Вокзал до 8 час. утра оставался в руках повстанцев, отбивших несколько атак конных полицейских и юнкеров.

Окончательно восстание в городе было подавлено около 9 ч. утра (вокзал); авиадивизион был взят освободившимися в городе после подавления восстания контрреволюционными отрядами около 11 час. утра (1 декабря).

В подавлении восстания принимали участие отдельные взводы унтер-офицерской школы, группы юнкерского училища, конный полицейский резерв и фашисты. Характерно, что эстонская буржуазия не доверила рядовому офицерству дело руководства подавлением восстания; во главе мелких отрядов, наспех сформированных из состава перечисленных выше частей, стояли полковники и генералы, выполнявшие роль отдельных взводных командиров.

В результате декабрьского восстания пролетариат Ревеля понес крупные потери. Не считая потерь во время восстания, по приговорам полевого суда после восстания было расстреляно около 500 пролетариев, из них несколько десятков солдат, и столько же брошено в тюрьмы (погибших во время восстания — около 20 чел.). Эстонская буржуазия самым диким образом, не останавливаясь ни перед какими средствами, отомстила пролетариату Ревеля за его попытку установления власти рабочих и крестьян.

ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ ВОССТАНИЯ.

Каковы причины поражения Ревельского восстания? Из изложенного хода подготовки и развития восстания в Ревеле видно, что повстанцами при проведении восстания был допущен целый ряд весьма чреватых своими последствиями ошибок организационно-тактического порядка. Эти ошибки в основном могут быть сведены к следующему:

1. Руководство восстанием несомненно переоценило степень разложения войск ревельского гарнизона и переоценило силу военной организации партии. Для разрешения тех боевых задач, которые были поставлены перед боевой организацией, безусловно не было достаточно сил. Это положение нам кажется верным и в том случае, если бы руководству удалось собрать для выступления всех боевиков, кои числились в организации по списку. Переоценка степени разложения войск ревельского гарнизона выразилась в том, что руководство партии полагало посылкой в третий батальон 10-го полка 9 боевиков увлечь этот батальон на активное выступление за свержение буржуазной власти. То же самое относится к авто-танковому дивизиону и батальону связи. Солдаты батальона 10-го полка, батальон связи и автотанкового дивизиона, вне всякого сомнения, сочувствовали компартии, были враждебно настроены против офицерства и всего буржуазного строя. Но эти части выступили бы на стороне восставших лишь в том случае, если бы внутри их была достаточно солидная ячейка коммунистов и комсомольцев или хотя бы даже группа революционных солдат, заранее инструктированных партией, способных противопоставить себя реакционному комсоставу. Но этого не было. Вместо того чтобы уже в подготовительный период усиленно работать по пути привлечения солдат и матросов на помощь повстанцам целыми войсковыми частями или подразделениями войсковых частей, вместо того, чтобы организовать надлежащую политическую работу внутри войсковых частей, компартия изолировала революционных солдат от своих частей и Присоединила их к боевым группам рабочих. Эго было крупной ошибкой. Наивно было думать, что оставленный без солдат-коммунистов батальон 10-го полка активно выступит на стороне восставших по призыву неизвестных ему 9 рабочих. Представьте картину: утро, 5 ч. 15 м., темно, батальон спит, его будит прибывшая незначительная и солдатам незнакомая группа рабочих и говорит, что в городе идет восстание и что батальон должен выступить на стороне восставших. Солдаты этого восстания не видят, улицы пусты, рабочих нет. О подготовке восстания они ничего не знали. Батальон остался нейтральным до выяснения обстановки и нечего было ожидать от него иного поведения: солдатская масса не знала, кто организует восстание — рабочие или фашисты. Нам думается, что можно было добиться выступления этого батальона (батальон также не выступал против восставших рабочих, за что впоследствии был частично разоружен), но лишь в том случае, если бы в казармы его пришла более сильная группа рабочих и если бы в нем предварительно были бы сорганизованы ячейки коммунистов-комсомольцев и группы революционных солдат.

2. План восстания и боевые задачи, данные отдельным группам, не соответствовали силам боевой организации. Оценивая распределение сил по отдельным объектам нападения, приходишь к заключению, что руководство восстанием стремилось повсюду быть сильным, а реальных сил для этого не было; в результате получилось крайнее распыление боевых сил.

Что фактически мог дать и дал повстанцам в смысле увеличения их сил или ослабления сил противника захват в первый же момент восстания таких объектов, как узкоколейная железнодорожная станция, Балтийский вокзал, даже ревельский замок со всеми правительственными учреждениями? Все группы боевиков, выполнившие эти задачи, захватившие вокзал и замок, по существу оказали весьма незначительное влияние на ход восстания.

Нам думается, что если уже решили выступать с этими силами, то было бы целесообразно в первый момент восстания, именно в 5 ч. 15м. концентрировать все силы на овладение 4 — 5 наиболее важными объектами нападения с тем, чтобы, добившись успеха, в дальнейшем обрушиться на следующие по степени важности объекты захвата. Такими объектами действия в первый момент в обстановке Ревеля могли бы быть батальон 10-го полка, автотанковый и авиационный дивизионы, следственная тюрьма и юнкерское училище (или унтер-офицерская школа). После освобождения тюрьмы, увлечения за собой хотя бы батальона 10-го полка и авиадивизиона, даже при наличии неполного успеха при разгроме юнкерского училища, борьба за остальные объекты восстания значительно облегчилась бы, по крайней мере, повстанцы имели бы за собой какую-то определенную силу, которой можно было бы оперировать в зависимости от обстановки.

В общем план восстания, с точки зрения военной, не был продуман до конца, принцип сосредоточения главных сил для разрешения главнейшей задачи не был ни в какой мере соблюден.

Нечего особенно подчеркивать, что действия группы, захватившей авиационный дивизион, были крайне ошибочны. Нерешительность этой группы после овладения дивизионом является образцом того, как не надо действовать во время восстания. Здесь виновато также руководство, которое очевидно не указало заранее на дальнейшие задачи этой группы, после выполнения ею первоначального боевого задания. Быстрое появление этой группы в городе на автомобилях, вооруженных пулеметами, и энергичные наступательные действия ее там, где она встретит противника, значительно изменили бы соотношения борющихся сил в пользу восставших. Кроме того моральный эффект от энергичных и решительных действий этой группы был бы несомненно чрезвычайно большой. Однако командир группы не проявил никакой инициативы и оставался со своей командой на месте до тех пор, пока не пришли войска правительства и не разгромили ее.

3. Несмотря на большое превосходство военных сил на стороне противника, боевые группы выступили в бой с большим энтузиазмом. Однако этот энтузиазм исчез сейчас же после первых неудач у большинства боевиков. Упорства в бою, за исключением группы, захватившей Балтийский вокзал и авиадивизион, никакого проявлено не было. Этим в известной степени объясняется и то обстоятельство, что при ведении оборонительного боя баррикады повстанцами " е были применены. Между тем переходя уже к обороне, восставшие должны были принять методы баррикадного боя и воспользоваться выгодами применения баррикад. Возможности к этому, при наличии воли вести упорный бой, были.

4. Не все боевики умели обращаться с тем оружием, которое они имели. Пулеметы "томсон", это мощное орудие уличного боя, вследствие того, что владевшие ими не знали, как с ними обращаться, остались почти неиспользованными. Впрочем "томсоны" были обеспечены незначительным количеством патронов (1000 шт. на каждый пулемет). Некоторые ручные гранаты, выброшенные в тот момент, когда от удачного броска их зависел исход боя (у конного резерва), не разрывались вследствие того, что соответствующие боевики не умели бросить их. Это обстоятельство также повлияло на успех повстанцев.

5. Разведка некоторых объектов нападения была произведена чрезвычайно поверхностно. Незнание точного расположения конного резерва предопределило неуспех операции по разгрому полицейского резерва. То же самое относится и к Ревельскому замку. Захват замка по существу был произведен впустую, так как повстанцам не удалось захватить руководящую головку правительства вследствие того, что они не знали точно, где ее искать.

6. Связь и взаимодействие отдельных групп боевиков между собой были также чрезвычайно плохи. Потерпев неудачу при выполнении возложенной задачи, группы не присоединялись к соседним группам с тем, чтобы совместными силами продолжать бой, а в большинстве случаев рассеивались. Между тем, имея желание драться дальше и проявляя хотя бы минимум инициативы, необходимое содействие одной группы другой, даже при отсутствии общего руководства, возможно было осуществить. Наиболее ярким отрицательным примером отсутствия инициативы и желания помочь соседним группам являются действия группы у юнкерского училища (рассеялись после первой неудачи) и группы у авиадивизиона (бездействие).

7. Все перечисленные нами ошибки оказали громадное влияние на конечный исход Ревельского восстания. Само собой разумеется, что без всяких ошибок и промахов организовать и провести такое сложное дело как вооруженное восстание немыслимо. Партия и пролетариат до захвата власти не имеют и не могут иметь достаточного количества опытных людей — руководителей военной стороной восстания. Однако части указанных выше промахов и ошибок, при надлежащей подготовке и организации, несомненно можно было бы избежать. Совершенно не умаляя значения субъективного фактора в восстании, роль которого огромна, мы все же полагаем, что в ревельской обстановке судьба восстания не зависела от тех ошибок, о которых мы говорили выше. Решающее значение в исходе Ревельского восстания имело то обстоятельство, что небольшиее группы военно-организованных революционных рабочих, начавшие восстание, остались изолированными от масс ревельского пролетариата. Рабочие массы, нс считая отдельных групп рабочих и особенно работниц, примкнувших к повстанцам в процессе боя и в том или другом виде оказавших им помощь в борьбе, активно не поддерживали повстанцев в их борьбе с контрреволюцией. Рабочий класс Ревеля в массе своей остался посторонним зрителем происходящей борьбы. Это имело решающее значение.

И это несмотря на то, что партия имела громадное влияние на рабочий класс, что рабочие массы разуверились в политике буржуазии и успехах самостоятельного хозяйственного развития "независимой Эстонии", требовали присоединения Эстонии к Советскому союзу, полагая, что лишь следуя лозунгам коммунистической партии о свержении буржуазии и установлении в Эстонии рабоче-крестьянского правительства, можно найти выход из положения разрухи и бесправия, из того тупика, куда их задела политика обанкротившейся эстонской буржуазии.

Неучастие рабочих масс в восстании объясняется не тем, что массы ревельского пролетариата не были достаточно революционны, а тем, что рабочий класс Ревеля не был политически и организационно подготовлен для выступления именно 1 декабря. Начиная с антивоенной недели, компартия не пыталась организовать массовые выступления, ни разу не звала массы на стачку, на улицу, опасаясь преждевременного разгрома их вооруженными наймитами правительства. Даже во время зверского убийства коммуниста Томпа, председателя эстонских профсоюзов (его расстреляли за три дня до восстания) компартия не призывала массы к протесту. Партия слишком переоценивала значение военного момента в восстании и недооценивала значения массового революционного движения. Принцип внезапности, в чисто военном смысле, в подготовке восстания доминировал над леем. События I декабря пролетарскими массами просто не были поняты, ибо переход партии к активным действиям был слишком резок. Восстание было внезапным не только для буржуазии, но и для трудящихся классов Эстонии, в частности Ревеля. Партия надеялась небольшими группами самоотверженных революционеров, так сказать, авангардом от авангарда, неожиданными военными действиями вырвать власть из рук буржуазии или, по крайней мере, пробить первую брешь в буржуазном государстве с тем, чтобы увлечь за собой массы и завершить борьбу всеобщим восстанием трудящегося народа.

Проект программы Коммунистического интернационала считает возможным организацию вооруженного восстания при следующих условиях: "Когда господствующие классы дезорганизованы, когда массы находятся в состоянии революционного брожения, когда промежуточные слои колеблются в сторону пролетариата, когда массы готовы на выступление и жертвы, — перед партией пролетариата возникает задача вести массы в прямую атаку на буржуазное государство. Это достигается путем пропаганды все обостряющихся переходных лозунгов (лозунг советов, рабочего контроля над производством, лозунг крестьянских комитетов для захвата помещичьей земли, лозунг разоружения буржуазии и вооружения пролетариата), и организации массовых выступлений, которым должны быть соподчинены все отрасли партийной агитации и пропаганды, в том числе и парламентской. К этим массовым выступлениям относятся стачки, сочетание стачек и демонстраций, сочетание стачек и вооруженных демонстраций, наконец генеральная стачка совместно с вооруженным восстанием против господствующей власти буржуазии".

Компартия в Ревеле действовала как раз наоборот, вследствие чего восстание 1 декабря не могло не кончиться поражением. Правительственный террор, примененный по отношению к малейшему проявлению революционной активности рабочих масс, опасения преждевременного разгрома и дезорганизации массовых выступлений и? должны являться поводом для отказа от массовых выступлений и подготовки их к решительной схватке с буржуазией — к вооруженному восстанию. Но если даже допустить мысль, что в Ревеле действительно было чрезвычайно трудно мобилизовать массы для решающих боев, организовать стачки и демонстрации непосредственно перед восстанием, то являлось крайней необходимостью заранее предпринять соответствующие мероприятия, чтобы заручиться поддержкой отдельных, достаточно мощных групп рабочих сейчас же после выступления. Но этого не было сделано.

Причиной малой активности и упорства в борьбе боевиков, мы полагаем, являлось именно то, что восставшие чувствовали себя изолированными от рабочих масс, не имели достаточной поддержки с их стороны, массы лишь пассивно сочувствовали своему авангарду.

Невоенные действия вооруженных передовых групп пролетариата могут и должны вызвать активную борьбу масс за власть, а могучий революционный подъем трудящихся масс должен вызвать военные действия передовых вооруженных отрядов. Выступление (по заранее точно и всесторонне разработанному плану) последних должно быть организовано только при наличии революционного подъема масс. Какое бы огромное значение ни имел чисто военный момент в вооруженном восстании, он все же в этом отношении играет подчиненную роль. Мощный революционный подъем широких масс должен представлять собой ту социальную базу, тот социально-политический фон, на котором должны быть организованы смелые, дерзкие, решительные военные действия передовых отрядов революционного пролетариата, направленных на разгром буржуазной государственной машины. Вооруженное выступление должно быть назначено в такой момент развивающейся революции, когда боевая готовность решающих слоев пролетариата и его союзников — крестьянства и городской бедноты — достигла максимальной степени, когда налицо наибольшее разложение в рядах правящих классов, особенно в рядах их вооруженных сил.

ГЛАВА IV.

ВОССТАНИЕ В ГАМБУРГЕ.

ОБЩАЯ ОБСТАНОВКА В ГЕРМАНИИ В 1923 Г.

Оккупация в январе 1923 г. Рурской и Рейнской областей лишила Германию главнейших жизненных основ ее хозяйства: 80% производства железа и стали и 71% добычи угля. В связи с этим для германской промышленности и всего народного хозяйства настал тяжелый экономический кризис, достигший наибольшей глубины в конце "пассивного сопротивления" германского правительства союзникам в занятых ими областях Германии (октябрь — ноябрь).

Катастрофическое состояние германского хозяйства характеризо­валось тремя моментами государственно-хозяйственной жизни: за­миранием промышленности и ростом безработицы, расстройством го­сударственных финансов и обесценением валюты.

По официальным данным, число безработных по всей Германии в процентном отношении к числу профорганизованных рабочих со­ставляло:

Годы

% безработных

1913

2,9

1918

1,2

1919

3,7

1920

3,8

1921

2,8

1922

1,5

В 1923 безработица резко выросла:

Месяцы

% безработных

% работающих неполное время

Всего

Январь

12,6

12,6

16,8

Апрель

28,5

28,5

35,5

Сентябрь

39,7

39,7

49,5

Октябрь

47,3

47,3

66,4

Ноябрь

47,3

47,3

70,3

Декабрь

30,9

30,9

62,2

Всего безработных и работающих неполное время (несколько дней в неделю или несколько часов в день) за последний квартал 1923 г. в Германии насчитывалось до 8 млн человек, т. е. больше половины всего рабочего класса Германии.

Громадные расходы государства по проведению политики "скрещенных рук" в Руре и на Рейне (точных данных не имеется, но в среднем эти расходы достигли около 200 — 300 млн. золотых марок в месяц), а также полное освобождение от налоговых обложений имущих классов (вследствие развала денежно-валютной системы) быстро и непрерывно увеличивали дефицит в государственном бюджете. Так, например, процентное отношение государственных поступлений к расходам в августе 1923 г. равнялось 1,8%, нефондированный долг государства в конце этого месяца выразился в 1 666 677 млрд, марок. Государственные доходы в ноябре составляли всего лишь 12,3 млн. золотых марок.

Почти все расходы государства покрывались посредством бумажно-денежной эмиссии, т.е. посредством инфляционного налога, который всей своей тяжестью падал на плечи рабочего класса и средних слоев населения.

Процесс обесценения марки происходил невероятно быстрым темпом. Так, например, американский доллар по официальному курсу котировался на биржах Берлина, Гамбурга и Франкфурта 18 октября — в 4-6 млрд марок (утром — 4, вечером — 6 млрд.), 20 октября — 15-19 млрд марок, 22 октября — 46 млрд, 23 октября — 75 млрд марок.

Социальные последствия банкротства германского народного хозяйства совершенно ясны: они повлекли за собой крайнее обнищание рабочего класса и средних слоев населения (мелкой буржуазии, служащих, пенсионеров и пр.) 1

В то же время происходил процесс неслыханного присвоения народного достояния банками, концернами и спекулянтами иностранной валютой. Именно в этот период пресловутый Гуго Стиннес развил бешеную деятельность по присвоению все новых и новых богатств за счет обнищания нации. Аграрии ликвидировали свою задолженность, расплачиваясь за нее обесцененными бумажными марками. Внутренний государственный долг ликвидируется за счет обнищания широчайших слоев населения. Покончив с "пассивным сопротивлением" в Руре, правительство прекратило отпуск средств на существование безработных в оккупированных областях, и в то же время продолжало выдавать субсидии рурским промышленникам за якобы понесенные ими убытки в результате оккупации.

Кризис хозяйства страны повлек за собой кризис политический. В начале августа вспыхнула всеобщая стачка, организованная находившимися под влиянием коммунистической партии фабзавкомами, свергнувшими правительство Куно (националист). Штреземан, которому президент республики Эберт (социал-демократ) поручил формирование нового кабинета, заявил, что он формирует "последнее буржуазное правительство". Он был уверен, что это правительство будет свергнуто и в Германии установится диктатура пролетариата. Действительно, под влиянием экономической нужды революционизирование германского рабочего класса шло быстрым темпом.

На полученное за неделю государственное пособие безработный мог купить литр молока или фунт хлеба; месячного пособия пенсионера или инвалида хватало как раз на то, чтобы купить номер газеты или коробку спичек. Не лучше было положение рабочих, оставшихся в производстве. Добытая рабочими уступка выплаты зарплаты два раза в неделю никакого облегчения не давала, так как быстрый темп обесценения марки и рост дороговизны лишали рабочего его заработка и подвергали его жесточайшей эксплуатации.

Мелкая буржуазия от выступления пролетариата ожидала спасения и ориентировалась в сторону революции. Влияние компартии среди рабочих быстро росло, одновременно влияние социал-демократии неуклонно падало. По всей стране происходили так называемые "продовольственные беспорядки"; рабочие явочным порядком захватывали продовольствие из магазинов и распределяли его между собой. Рабочий класс стихийно создавал боевые пролетарские сотни и готовился к решительным боям. В октябре было организовано в пролетарских сотнях до 250 тыс. чел., часть боевиков была вооружена.

В сентябре в Саксонии и Тюрингии создаются рабочие правительства (из коммунистов и левых социал-демократов), впоследствии разогнанные войсками рейхсвера. Власть передается в руки командования рейхсвера (генерал Сект), и страна объявляется на военном положении. В то время как в остальной Германии командование рейхсвера занято водворением "порядка", в Баварии контрреволюция организует фашистские банды для похода на Берлин и установления сильной (диктаторской) центральной власти. На западе Германии выступают сепаратисты, поддержанные оккупационными властями. 20 октября им удается захватить власть в Аахене, Трире, Кобленце и ряде других городов Рейнской области, и там объявляется "независимая Рейнская республика".

Приведенные нами отдельные моменты политического и экономического положения Германии во второй половине 1923 г. с несомненной ясностью говорят о том, что в Германии в то время была налицо определенно революционная ситуация. При наличии крепкой и идеологически спаянной большевистской партии, умелых и решительных действий ее по революционной мобилизации масс и руководства их борьбой, при наличии интенсивной целеустремленности политической и организационной работы со стороны партии в целях подготовки масс и самой партии к вооруженному восстанию, — успех революции -1923 г. был бы обеспечен.

Однако этого субъективного фактора, без наличия которого немыслима победа революции, как раз в Германии не было. Курс на подготовку вооруженного восстания ЦК нашей партии был взят лишь после августовской всеобщей трехдневной забастовки. Однако у руководства партии не было определенной установки и твердой воли действительно подготовить и провести руководство восстанием.

Коммунистические министры, находившиеся в саксонском и тюрингском правительствах, вместо того чтобы всемерно использовать правительственный аппарат для организации, мобилизации и вооружения масс, для революционного выступления их в целях захвата власти, вели работу, которая по существу ничем не отличалась от работы левых социал-демократов. В вопросе о саксонском правительстве, как и по целому ряду других вопросов, ЦК нашей партии, руководимый Брандлером, вел крайне нерешительную, оппортунистическую политику, резко осужденную VIII Съездом нашей партии и V Конгрессом Коминтерна.

Партия мало уделяла внимания организации безработных, этого наиболее революционного элемента в германском рабочем классе, мало уделяла внимания привлечению к революционному фронту мелкобуржуазных слоев в городе, не обращала почти никакого внимания на крестьянство, не вела никакой организационной работы по разложению армии и полиции. Тактика единого фронта, там, где она применялась, проводилась в оппортунистическом духе (Саксония, Тюрингия) и ничего общего не имела с теми директивами, кои давались по этому вопросу Коминтерном. Революционная работа в профсоюзах, на этом решающем участке революционной борьбы, чрезвычайно ослабела вследствие неправильной тактики выхода коммунистов из профсоюзов.

Все эти оппортунистические ошибки тогдашнего брандлеровского руководства нашей партии привели и не могли не привести, несмотря на благоприятные для революции условия и боевую готовность решающих слоев германского пролетариата, к поражению германской революции в 1923 г. Вот, в основном, тот социально-политический фон, на котором разыгрались гамбургские события 23 — 25 октября 1923 г.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ГАМБУРГЕ.

21 октября в Хемнице по инициативе компартии был созван съезд фабзавкомов. По плану ЦК нашей партии, съезд этот должен был прокламировать всеобщую забастовку, которая впоследствии, как предполагалось, должна была вылиться в вооруженную борьбу пролетариата за власть. Гамбургская партийная организация была убеждена, что в центральной Германии положение вещей таково, что в ближайшие дни (в связи со съездом в Хемнице) оттуда будет дан сигнал к восстанию и это восстание охватит сразу всю Германию. Это мнение подтверждалось еще тем обстоятельством, что непосредственно перед гамбургским восстанием из Северо-западной области Германии войска рейхсвера были отправлены для подавления революционного движения в центральную Германию. Эта отправка войск чрезвычайно подняла боевой дух гамбургского пролетариата.

Условия для массового революционного выступления в Гамбурге, несомненно, были налицо. Еще за неделю до Хемницкого съезда в Гамбурге бастовали рабочие судостроительных верфей, транспортники и ряд заводов и фабрик. Всеобщая забастовка не вспыхнула лишь благодаря тому, что наша партия как организация, имея в виду ближайшие решающие бои по всей Германии, которые должны были начаться по директиве ЦК партии, не призвала массы ко всеобщей забастовке. Конференция рабочих судостроительных верфей северной Германии, заседавшая в Гамбурге, 21 октября послала делегацию в Хемниц для получения директив к выступлению. Другая делегация во главе с известным Урбансом была послана туда же от Комитета действий гамбургских портовых рабочих. Массы требовали открытых действий и ждали призыва компартии.

20 октября улицы Гамбурга были свидетелями многочисленных стычек между рабочими и полицией. Несмотря на исключительное положение (осадное положение) и запрещение митингов и демонстраций, массы решительно вели борьбу за право на улицу. В этой обстановке, напряженной до крайности, отчетливо выявились симпатии мелкобуржуазных элементов по отношению к демонстрирующим рабочим. Даже полицейские в некоторых случаях не скрывали своих симпатий к голодной массе.

Некоторые полицейские участки по приказу полицейпрезидиума выставляли у своих входов переносные проволочные рогатки, устанавливали двойные посты полицейских, усиливали патрули с автоматическими ружьями. Всю полицию перевели на третью степень, т. е., на высшую степень боевой готовности.

В это же время чиновники социал-демократии Гамбурга вели усиленную агитацию против коммунистов, обвиняли их в подготовке гражданской войны и кровопускания рабочего класса. Они всячески отговаривали рабочих от мысли о борьбе с полицией и военным аппаратом государства, призывали воздержаться от подготовки ко всеобщей забастовке и образования совместно с коммунистами Комитетов действия.

Воскресенье 21 октября наблюдается сильное оживление на улицах, но праздничный день проходит сравнительно спокойно.

В понедельник 22 октября забастовка расширяется. В разных частях города имели место новые стычки рабочих с полицией.

Вот как характеризует положение в Гамбурге, особенно в Бармбеке, статья одного гамбургского рабочего, написанная для нелегальной газеты непосредственно после восстания:

"22/Х. 23 г. был днем значительного возбуждения. Фок улиц рабочего района Бармбека внешне не имел особо оживленный вид. Женщины ходили по две, по три с пустыми корзинами, кто молча, кто громко разговаривая и жестикулируя руками. Что можно купить? Что есть? Цены поднимались с каждым часом.

В субботу были разгромлены различные лавки, главным образом, булочные. Местная полиция употребляла оружие. От этого никто сыт не стал.

В понедельник после обеда было гораздо тише. Однако внутри у всех бурлила кровь. Мужчины сжимали кулаки. Женщины держали руки под передниками. Дети перестали играть. Казалось, все чего-то поджидают. Чего?

Товарищ, которого я встретил, сказал: "Ну, завтра мы не будем так спокойно разгуливать". После этого он ушел, чтобы разыскать для себя кусок хлеба. Другой товарищ, который перед мясной лавкой рассматривал цены на мясо, удерживая меня за руку, говорит: "Если коммунисты скоро ничего не предпримут, то партия развалится". Вечером в Бармбеке состоялось собрание женщин. Тема: "Голод". Зал был переполнен. Многие из присутствующих прибыли после напрасных попыток что-нибудь купить и принесли с собой нервное настроение. Докладчица говорила тихо. Подобно свисту от размаха кнута, звучали возгласы присутствующих. Криками мести звучали одобрительные возгласы после доклада. Всеобщим лозунгом был лозунг "Борьба". На улице стояли мужчины в тесных, черных группах. Прибывали все новые люди. Уже давно опускалась ночь.

На больших гамбургских улицах многочисленные массы. Полиция опять применяет оружие. Душу раздирающие крики раненых женщин. Проклятия ускользающих от ударов полиции мужчин. Повсюду в переулках снова собираются рассеянные массы. Оживление еще большее, чем тогда, когда массы требовали отставки Куно. Шепчут друг другу: "Выступление начинается. Когда? Сегодня ночью? Завтра? когда." Никто ничего не знал определенного".

В 20-х числах октября настроение у рабочих масс Гамбурга было более революционно, чем где-либо в других районах Германии. Учитывая это, а также и то, что в районе Гамбурга нет войск, ЦК партии, рассчитывая на благоприятный исход Хемницкого съезда, отдал директиву гамбургской партийной организации начать восстание в Гамбурге. Восстание в Гамбурге должно было послужить сигналом ко всеобщему восстанию в Германии.

ПОДГОТОВКА К ВОССТАНИЮ.

Гамбург — вместе с сросшимся с ним г. Альтоной — крупный, промышленный и портовый город. В нем около миллиона жителей, из них пролетарского населения около 600 тыс. человек.

Город разделяется на следующие части:

1. Центральная часть, соединенная предместьем Санкт-Паули с центральной частью г. Альтона. Здесь сосредоточены центры управления: почта, телеграф, транспорт, банки, биржа, главные конторы торговых и промышленных предприятий.

2. К югу от центральной части города — громадный гамбургский порт в устье р. Эльбы. Здесь торговые учреждения, таможня, судостроительные верфи, доки, склады и т. п. Сообщение города с портом совершается посредством туннеля, проходящего под руслом главного рукава реки, а также посредством многочисленных портовых катеров, барж и моторных лодок.

3. Северо-восточная часть (предместья Санкт-Георг, Гогенфельде, Боргфельде, Гамм, Горн, Шифбек, Эйльбек, Вандсбек, Бармбек и др.) — фабричные и рабочие районы Гамбурга.

4. Западная часть — промышленные предприятия г. Альтона, а именно: Оттензен, Эймсбюттель, Беренфельд и др.

5. К северу от центральной части по обеим сторонам водоема Ауссен-Альстер, в районе Уленгорст, Гарвестгуде, Винтергуде расположены особняки и виллы крупной гамбургской буржуазии.

В Гамбурге войск рейхсвера нс было. Расположенные прежде на севере и на юге войска рейхсвера находились на пути в центральную Германию. Полицейских в Гамбурге около 5 тыс. человек, вооруженных револьверами и автоматическими ружьями. В распоряжении полиции имелись также пулеметы, карабины и 6 бронированных автомобилей. В их же распоряжении имелось значительное количество запасного оружия, хранящегося главным образом в полицейских участках, коих в Гамбурге насчитывалось до 50, и на разных складах. Это запасное оружие было предназначено для вооружения фашистов, которые должны были быть мобилизованы в момент вооруженного выступления пролетариата. Бронированные автомобили находились в полицейских казармах в Вандсбеке.

Систематической, организационной и политической работы среди полицейских со стороны компартии проведено не было. Полиция в массе своей была готова выполнить приказы реакционного комсостава полиции в борьбе против восстания.

Хотя социал-демократия в значительной степени утратила свое влияние на массы гамбургского пролетариата, все же гамбургская организация социал-демократии насчитывала в своих рядах до 40 тыс. членов, часть которых (все аппаратчики) несомненно была против революционного выступления и была готова всеми средствами противодействовать такому выступлению.

Компартия в Гамбурге насчитывала около 18 тыс. членов. В боевую организацию партии в Гамбурге входило около 1 300 чел. коммунистического актива, так называемого "Орднердинст", сокращенно "ОД". Они были организованы по принципу местожительства пятерками и десятками и руководились военными организаторами, подчиненными городским районным комитетам, а эти последние через военного организатора всего города — городскому партийному комитету.

ОД вначале складывался для охраны партийных собраний, митингов и демонстраций. В его функции входили также ночные дежурства в районных комитетах, в коммунистических типографиях и расклейка воззваний и плакатов. ОД имел во всем Гамбурге около 80 единиц разнокалиберного огнестрельного оружия, главным образом револьверов.

Незадолго до восстания структура ОД вылилась в следующие формы: низшая ячейка — 8 человек боевиков и командир составляла группу, четыре группы составляли отделение, а четыре отделения — взвод во главе со взводным командиром. В составе взвода было несколько самокатов, мотоциклов, несколько санитаров (из Рабочего союза скорой помощи), и группа разведчиков, главным образом, женщин.

В августе, когда по директиве ЦК партии начали создаваться пролетарские сотни, ОД выделило для них из своей среды кадры. К моменту октябрьского выступления в Гамбурге было создано 15 пролетарских сотен, организованных по-военному, но почти без оружия. Каждая сотня насчитывала в своих рядах 40-60 чел. По замыслу из пролетарских сотен должна была создаться массовая пролетарская боевая организация — Красная гвардия. В момент восстания она должна была добыть себе оружие для вооруженной борьбы с вооруженными силами контрреволюции. Однако назначение пролетарских сотен в гамбургской партийной организации (в массе своей) не было ясно. Никаких конкретных директив и разъяснительной работы со стороны ЦК партии по этому вопросу проведено не было. Партийная организация в известной своей части и, особенно ОД, видела в пролетарских сотнях вспомогательную для ОД силу. Основой же Красной гвардии должен служить ОД. Партией было уделено максимум внимания на военную подготовку членов ОД, на снабжение своих боевиков оружием и т. д. Надо подчеркнуть, что военная подготовка ОД была действительно хорошая. В массе своей члены ОД научились владеть оружием, знали необходимые основы уличного боя, вели разведку противника, главным образом, полиции, составляли различного рода соображения по разоружению противника, вырабатывали план восстания, одним словом, ОД интенсивно готовилось к тому, чтобы по призыву партии начать решительную вооруженную борьбу с полицией и фашистами.

В воскресенье 21 октября вечером на заседании ответственных работников гамбургской партийной организации было решено выступить. Товарищи рассуждали при этом, что обстановка в Гамбурге для массового вооруженного выступления благоприятная, что Гамбург должен дать сигнал для всеобщего выступления германского пролетариата. Пример увлечет за собой другие города. Нечего ждать объявления всеобщей забастовки; надо втягивать в разрастающуюся в Гамбурге забастовку все новые и новые отряды пролетариата, и таким образом забастовка сама перерастет во всеобщую. Обстановка в Гамбурге была такова, что можно было ожидать стихийного неорганизованного выступления рабочих, если компартия не станет во главе движения и не будет руководить им. Само собой разумеется, что это нанесло бы сильнейший удар авторитету партии в глазах рабочих масс.

Принято было решение начать с объявления железнодорожной забастовки для воспрепятствования переброске войск в Саксонию.

С принятием такой директивы совещание закрылось с тем, чтобы и понедельник 22 октября в 8 час. вечера собраться для окончательного решения вопроса о выступлении.

План восстания, по рассказу одного их участников, в основном был принят следующий:

1. Восстание начинается внезапным выступлением вооруженных рабочих отрядов в рабочих районах города, с захватом в первую очередь складов вооружения.

2. Производится разоружение полиции и фашистов в рабочих предместьях.

3. Из предместий вооруженные рабочие отряды в сопровождении массовых демонстраций одновременно концентрируются в центральной части города, оттесняют здесь противника (полицию и фашистов центра города) к югу (реке), переправы через которую должны были быть захвачены заранее повстанцами, и здесь на берегу реки должно произойти окончательное разоружение противника.

4. Захват почты и. телеграфа, важнейших вокзалов внутреннего и внешнего сообщения, аэродрома и других важнейших объектов производится еще до наступления отрядов из предместья в центр города силами партии, находящимися внутри этих предприятий.

5. Для преграждения подхода подкреплений противника извне устраиваются засады на важнейших путях, откуда можно было ожидать этого подхода. Засады и разрушение путей в окрестности в 25 км должны были быть сделаны силами местных организаций, ближайших фабричных городков и поселков. Организации Гамбурга, Вильгельмсбурга, Утерзена и Садте должны были загородить фарватер на Эльбе.

Этот план выступления был утвержден на заседании руководителей восстания в понедельник 22 октября в 8 ч. веч. Тогда же все военные руководители районов получили свои частные задания, были указаны пункты связи, место нахождения главного руководства и пр. Выступление боевой организации партии (ОД) было намечено в 5 час. утра 23 октября. Оно должно было начаться неожиданно для противника. Первый успех боевой организации должен был явиться сигналом для втягивания широких рабочих масс в борьбу за захват власти в Гамбурге.

Отсутствие данных не позволяет нам подробно остановиться на подготовительных мероприятиях восстания после принятия решения о выступлениях во всех районах. Располагая довольно обширным, докладом военного руководителя Бармбека, которому на указанном, заседании в понедельник в 8 ч. вечера были подчинены военные руководители Уленгорста и Винтергуде, мы в дальнейшем будем излагать, главным образом подготовку и ход восстания именно в северо-восточных рабочих районах Гамбурга. Здесь в сущности и протекали все важнейшие события Гамбургского восстания.

Военный руководитель Бармбека был назначен лишь на упомянутом заседании в понедельник (он был военным руководителем Бармбека и раньше, но несколько месяцев назад был снят с этой работы). Назначение руководителя накануне самого восстания сразу значительно осложнило дело. У руководителя не было знания подчиненных ему боевиков, отсутствовала информация о состоянии боевой организации партии, о состоянии противника и т. д. После получения задания о выступлении в 5 ч. утра 23 октября он должен был сразу принять целый ряд подготовительных мероприятий к организации выступления в порученных ему районах.

Основной и самой важной задачей военного руководителя Бармбека было немедленно собрать подчиненных ему руководителей боевых организаций, получить от них подробные информации о силах боевиков, о силах полиции и распределить среди них частные задания. Надо было кроме того согласовать план выступления боевой организации с работой районных партийных комитетов по мобилизации и втягиванию в борьбу рабочих масс уже в первый момент выступления вооруженных отрядов боевиков. Времени же для всего этого оставалось чрезвычайно мало.

На упомянутом собрании женщин-работниц руководитель Бармбека поручил знакомым ему партийным товарищам собрать руководителей боевых организаций на совещание в 11 ч. вечера (была указана нелегальная квартира). На этом же собрании он встретил секретарей районных партийных организаций Бармбека и Гросс-Гамбурга. Оказалось, что последние почему-то ничего не знали о решении партии выступить утром 23 октября. Военный руководитель на скорую руку объяснил им решение партии и, договорившись с секретарем партийного комитета Бармбека в течение ночи еще раз встретиться, чтобы окончательно выработать план действия, они расстались.

В II час. вечера удалось собрать всех военных руководителей Бармбека, однако руководителей Уленгорста и Винтергуде собрать не удалось. Вследствие этого было назначено еще одно совещение на 1 ч. ночи 23 октября.

На заседании в 11 час. руководитель Бармбека, объяснив первым долгом решение партии, затем отдал распоряжение о мобилизации всех боевиков по определенным квартирам, где они должны были ожидать получения заданий. Каждый боевик обязан был иметь при себе кроме имеющегося у него оружия кусок хлеба и перевязочные средства.

В распоряжении бармбекской боевой организации партии вместе с организациями Уленгорста и Винтергуде имелось около 19 винтовок и 27 револьверов; противник же в этих районах имел 20 полицейских участков, из которых 8 усиленных. Кроме того в казармах Вандсбека находилось около 600 полицейских и 6 бронеавтомобилей, вооруженных каждый двумя тяжелыми пулеметами. Противник имел таким образом на своей стороне огромное превосходство сил.

Обсуждая план выступления, руководители боевых организаций пришли к заключению, что целесообразно концентрировать главные свои силы на внезапное овладение полицейскими казармами в Вандсбеке, захватить там оружие и расположенные в них б броневиков и в то же время направить часть своих сил на захват (или в худшем случае на обложение) восьми усиленных полицейских участков. Одновременная атака всех 20 полицейских участков, как это предписывалось военным руководством при гамбургском партийном комитете, была признана нецелесообразной. Однако эти соображения руководством восстания в Гамбурге утверждено не были, и руководство Бармбека получило вторичное указание разработать план выступлении, исходя из одновременной атаки всех 20 полицейских участков, оставляя в первый момент восстания вне внимания полицейские казармы в Вандсбеке.

Для характеристики подготовки к восстанию в течение ночи с 22 на 23 октября необходимо привести следующий штрих. Секретарь партийной организации Бармбека, успевший уже информироваться о предстоящем восстании у гамбургского комитета партии, сообщает военному руководству Бармбека, что согласно указаний сверху он должен поднять всех членов партии и вывести на улицу в 4 часа 23 октября для участия в восстании и вовлечения в борьбу тех рабочих, которые уже успели встать. Когда военное руководство указало главному руководству Гамбурга, что такое распоряжение противоречит полученной директиве о внезапности выступления боевиков, следовательно фактически срывает основанный на этой внезапности план выступления, то оно получило ответ, что это распоряжение не надо рассматривать так трагично, ибо оно едва ли будет проведено в жизнь.

Как было предусмотрено, в 1 час ночи собрались все военные руководители на совещание, в том числе военные руководители Уленгорста и Винтергуда. На этом совещании военный руководитель кратко еще раз обрисовал положение в Германии, в частности в Гамбурге, изложил план действия и распределил между всеми отрядами частные задания. Распределение сил было намечено исходя из расчета: на каждый полицейский участок должны быть направлены 1-2 группы боевиков. На полицейский участок N 46 (улица Эссена) и участок у Мундсбергских ворот, вследствие того что эти участки являлись усиленными, должны быть направлены вдвое увеличенные по сравнению с другими участками силы. На каждую ударную группу приходилось по два револьвера или по одной винтовке и одному револьверу. Казармы в Вандсбеке должны были быть подвергнуты штурму после того, как будут разоружены полицейские участки. Каждая группа должна была в 4 часа 55 мин. занять исходное положение и ровно в 5 ч. штурмовать назначенный участок. В целях большей точности были проверены часы участков, чтобы установить общее время.

По донесениям руководителей все боевики собрались в назначенных нелегальных квартирах полностью и в установленное время. Настроение у всех собравшихся было боевое.

Вооружения, как указано выше, у боевиков Бармбека и подчиненных ему других городских районов было крайне мало. Пулеметов не было вовсе. Для получения одного станкового пулемета военный руководитель Бармбека в ночь на 23 октября послал курьера в Бергедорф (20 км к югу-востоку от Гамбурга), где у одного из членов ОД хранился тяжелый пулемет, с просьбой дать этот пулемет бармбекцам. Последние имели ввиду этот пулемет использовать при атаке полицейских казарм в Вандсбеке. Несмотря на то, что курьеры были лично знакомы владельцу пулемета и имели соответствующее удостоверение (условное слово), они пулемета не получили, так как товарищ, не зная о предполагавшемся выступлении в Гамбурге, недоверчиво отнесся к курьерам. Тем не менее партийное руководство в Бергедорфе послало в Бармбек группу самокатчиков, вооруженных револьверами, на помощь бармбекцам, а сами на месте мобилизовали боевиков с тем, чтобы одновременно с выступлением в Гамбурге (если это выступление действительно состоится) выступить и в Бергедорфе.

На обратном пути курьеры остановились в Шифбеке (рабочее предместье Гамбурга) и сообщили партруководству о предстоящем выступлении утром 23 октября. Шифбекцы также ничего не знали о предполагавшемся выступлении, однако тут же приняли ряд мероприятий к выступлению одновременно с другими районами Гамбурга.

В атакованных полицейских участках, согласно распоряжению военного руководителя восстания, полицейские должны быть разоружены, и все захваченное в участке оружие должно было быть роздано боевикам и тем готовым к бою рабочим, которые окажутся в районе действия; полицейские должны быть заключены в отдельные комнаты участка под охраной, свободные же боевики должны были собраться на назначенном сборном пункте для получения дальнейших боевых заданий.

ВЫСТУПЛЕНИЕ БОЕВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И ХОД ВОССТАНИЯ.

Руководство восстанием еще во время сбора людей опасалось, что боевики, узнав, что они должны идти в бой почти безоружными, что прежнее обещание военных руководителей о получении в нужный момент в достаточном количестве оружия не осуществлено, разочаруются и среди них наступит упадок боевого настроения. Так и случилось. Во время пути из сборного пункта до назначенного для атаки полицейского участка исчезла примерно одна треть собравшихся людей. Две группы вовсе не дошли до объектов атаки, целиком рассеялись по дороге.

Примерно в 5 ч. 30 м. восставшими было захвачено и разоружено" 17 участков (Бармбек, Вандсбек, частью Винтергуде и Уленгорст и других районов). Не был разоружен усиленный участок N 46 на улице Эссена, вследствие неумелых действий одного из руководителей группы, который открыл стрельбу по участку с улицы в тот момент, когда другие группы уже находились внутри участка и приступили к разоружению полиции. Это создало впечатление у ворвавшихся в участок боевиков, что на них нападают полицейские извне. Вследствие этого, а также вследствие того, что одному из полицейских, удалось внутри участка вовремя и метко бросить в группу боевиков ручную гранату и дать этим возможность остальным полицейским приготовиться к бою, нападение на этот участок потерпело неудачу.

Около 6 час. на сборном пункте собралось до 130 боевиков, вооруженных пулеметами и револьверами. Захвачено было также три ручных пулемета. Пленные полицейские были использованы в качестве инструкторов по обучению владеть ими. Ручных гранат и патронов в полицейских участках оказалось мало. Вероятно, боевики не сумели их найти. Был случай, что в одном из занятых полицейских участков было найдено 40 винтовок только в 10 час. утра; в момент нападения на участок их просто не заметили. Чрезвычайный успех боевиков по овладению полицейскими участками объясняется двумя причинами. Во-первых, задолго до восстания руководителями боевых групп была проведена тщательная разведка подступов к участкам и внутреннее расположение их. Организация нападения на них была продумана до конца и были предусмотрены всевозможные, но крайне важные в такой операции мелочи. При атаке боевиками была проявлена необычайная смелость и упорство.

Во-вторых, находившаяся вследствие "беспорядков в городе" в течение последних дней и до вечера 22 октября в боевой готовности третьей степени 1 полиция была переведена вечером 22 октября на боевую готовность первой степени. Это было сделано вследствие того, что полицейские за последние дни до восстания крайне измотались. О готовившемся восстании полицейпрезидент Гамбурга, издавший приказ о переводе полиции на первую степень готовности, естественно, ничего не знал. В ночь с 22 на 23 октября полицейские спали. Внезапный налет боевиков застал их врасплох.

Этими двумя обстоятельствами объясняется решительная победа почти невооруженных боевиков над вооруженными до зубов полицейскими 17 полицейских участков.

По вопросу о внезапном нападении боевиков на полицейские участки полицейский офицер подполковник Гартенштейн, один из руководителей борьбы против восставших, глубокомысленно замечает: "Если бы коммунистический план восстания был известен полиции накануне восстания, то правильно было бы предполагать, что неприятельская акция сейчас же соответствующими контрмероприятиями полиции была бы задушена прежде, чем она могла бы распространиться".

К началу выступления руководством восстания были разосланы товарищи (не имевшие оружия) на вокзалы городского сообщения, к воротам заводов и фабрик и в другие пункты скопления рабочих с целью прокламирования всеобщей забастовки и втягивания рабочих в активную борьбу. Это им полностью удалось. Все средства сообщения города перестали работать, фабрики и заводы остановились, и рабочие направлялись в районы вооруженной борьбы.

На помощь неразоруженным полицейским участкам скоро пришло подкрепление, в том числе несколько броневиков, и повстанцам эти полицейские участки занять не удалось. Неуспех в дальнейшей борьбе, предпринятой боевиками по разоружению оставшихся полицейских участков, объясняется также и тем, что со стороны восставших (вернее — руководства) были допущены некоторые тактические ошибки (несогласованность действий наступавших на участки групп).

Вследствие неразоружения нескольких участков и прибытия к участкам подкрепления в виде новых полицейских сил, временно отпал вопрос об атаке казармы в Вандсбеке. Начались партизанские бои с полицией. Образовались мелкие группы вооруженных рабочих. В германской полиции имеются три степени боевой готовности: первая, вторая и третья: последняя — высшая, когда полицейские в полном составе находятся в боевой готовности. Подполковник Гартенштейн в своей книге рассказывает, что все полицейские гамбургского порта были заменены добровольцами-фашистами, и освобожденные полицейские силы обращены для борьбы против восставших. Он указывает, что в течение 24 октября было принято на службу в полицию 800 фашистов.

Руководство боевыми действиями значительно ослабело. Повстанцы по существу перешли к обороне. Около 7 часов утра руководством, было отдано распоряжение строить баррикады.

Хотя широкие массы не знали о том, что именно 23 октября будет начато вооруженное восстание, однако, когда утром 23 октября стало известно о происходящей борьбе, массы в той или другой форме приняли участие в восстании. Общий крик среди масс был: "Дайте нам оружия". Но оружия было все еще недостаточно. Сейчас же после того, как был выброшен лозунг о постройке баррикад, последние в течение самого непродолжительного времени выросли во всех районах борьбы. Это было возможно лишь благодаря участию широких рабочих масс, в том числе и женщин-работниц, в деле возведения баррикад и участию в восстании вообще.

Руководство восстанием бармбекского района ничего не знало о ходе восстания в других районах Гамбурга. Оно полагало, что бармбекцы и рабочие смежных с Бармбеком районов потерпели лишь временное поражение, но это поражение не имеет решающего значения, не может свести на нет восстание в целом. Руководство полагало, что в других районах города повстанцы сражались с большим успехом, и, следовательно, Бармбек должен сохранить за собой завоеванные позиции и упорно обороняться до прихода подкреплений. С политическим руководством Гамбурга, так же как и с военным руководством его, бармбекцы с самого начала выступления никакой связи не имели. Было послано несколько донесений в гамбургский комитет партии и военному руководителю, но донесения эти почему-то не дошли до адресатов. Лишь во второй половине дня повстанцы узнали, что в центре Гамбурга, в том числе и в Альтоне, никакого восстания нет, что там все спокойно. Чем объясняется это, рабочие в районах восстания не знали.

Из дальнейшего изложения будет ясно, почему борьба в северо-восточных районах Гамбурга осталась изолированной. Альтонская организация ОД свою задачу по разоружению полиции не выполнила. По рассказам одного из руководителей гамбургского восстания объясняется это следующими причинами:

"Во-первых, выяснилось, что штаб повстанцев находился в заблуждении, когда он предполагал, что в Альтоне за несколько дней до выступления удалось раздобыть оружия на 240 чел. Ничего подобного не было. Во-вторых, руководитель для ОД в Альтоне был назначен в самый последний момент. Понятно, что этот руководитель не успел ориентироваться в попой обстановке. Кроме того, новый руководитель отменил существовавший план действия альтонского ОД. В-третьих, здесь готовились для атаки одного (полицейского участка} взводами — по одному, а то и по два взвода ОД. Пока происходило накопление взводов, среди многочисленных участников создавалось тревожное настроение, вызываемое слухами о том, что предатели уже успели дать знать полиции о готовящемся нападении. Таким образом из 5 взводов ОД, которые должны были атаковать важнейшие участки, только одному взводу удалось проникнуть в шестом часу в одни из участков — в Оттензене — и обезоружить 6 полицейских. Здесь между атакующими и оставшимися неразоруженными полицейскими завязалась 15-минутная перестрелка. Когда же разведка донесла, что приближаются три грузовика полицейских, штурмующие рассеялись, унося с собой захваченное оружие".

Попытки восстания утром 23 октября были также и в других районах (св. Георгия и др.), но вследствие плохого военного и политического руководства, а также вследствие отсутствия оружия, эти попытки успеха не имели. Исключение составляет Шифбек, где повстанцы быстро разоружили полицию и удержали власть в течение двух дней.

До 17 час. 23 октября в Эльсбеке, Бармбеке, Гамме и других районах происходила упорная вооруженная борьба между полицейскими и повстанцами. Полиция, сконцентрировав крупные силы в южной части Бармбека, организовала две энергичные атаки на баррикады восставших. Обе атаки были отбиты повстанцами. Полиция понесла чувствительные потери. Повстанцы, расположившиеся под прикрытием, на крышах домов, в окнах, на балконах и за баррикадами, прекрасно использовали свое положение и при каждом приближении полиции к баррикадам открывали по ней беглый огонь. Потери со стороны повстанцев были незначительны. Перед каждой атакой полиция открывала бешеный ружейный и пулеметный огонь по баррикадам, полагая, что главная сила повстанцев находится именно за баррикадами. В действительности же непосредственно за баррикадами повстанцы имели только несколько защитников баррикад, главные же силы, как сказано, были расположены в окнах и балконах окружающих домов.

Третья большая атака полиции на баррикады в Эйльсбеке также сорвалась. Отряд полиции, сосредоточенный для атаки, выслал вперед бронеавтомобили для обстрела баррикады пулеметным огнем, с тем, чтобы после этого двинуться в атаку. Неожиданно появляется из ворот боевик и метким выстрелом убивает шофера броневика. Прислуга броневика после этого спасается бегством, бросив броневой автомобиль. В результате атака полицейских не состоялась.

Эта же баррикада подверглась атаке крупных сил полиции уже после того, как повстанцы незаметно для полиции добровольно оставили ее и перешли на новые позиции. Ураганный огонь, направленный крупными силами по назначенной для атаки баррикаде, оказался напрасным. За баррикадой никого из повстанцев уже не оказалось.

За все время восстания повстанцы не только оборонялись: там, где обстановка оказалась благоприятной, они неожиданно переходили в наступление, наносили короткие контрудары, совершали обходные движения и т. д., изматывая и деморализуя этим самым силы врага.

Так например повстанцы своими энергичными и умелыми действиями вели самую усиленную и умелую борьбу с бронемашинами полиции. Был случай, когда две полицейских бронемашины, двигаясь по улице, наткнулись на баррикады. Вдруг сзади их на той же улице выросла новая баррикада, и машины очутились отрезанными и в течение нескольких часов вынуждены были бездействовать. Подобных случаев, характеризующих смелость и инициативу повстанцев, было весьма много.

Прежде чем изложить дальнейший ход восстания, необходимо остановиться на вопросе, почему борьба в северо-восточных районах Гамбурга осталась изолированной, почему не было начато осуществление плана восстания по мобилизации масс во всем Гамбурге для концентрического наступления на центр города, и почему в ряде районов борьба с полицией, начавшаяся с утра 23 октября, впоследствии была прекращена.

Дело в том, что именно 23 октября, т.е. тогда, когда гамбургский пролетариат больше чем когда-либо нуждался в твердом руководстве, этого руководства на деле на оказалось. Из некоторых районов приходили известия, что им кто-то приказал прекратить борьбу, так как восстание в Гамбурге отменяется и рабочие, во исполнение этого приказа, прятали оружие и ожидали дальнейших указаний от партийного руководства.

Отдельные товарищи из Областного партийного комитета считали необходимым, поскольку некоторые районы выступили, начать активные действия именно в тех районах, в коих восстание еще не началось. Но было уже поздно, так как вследствие злополучного приказа о прекращении восстания в районах, за исключением Бармбека и смежных с ним районов, борьба была уже прекращена. Около 10 часов выяснилось, что директиву об отмене восстания отдал прибывший только что с Хемницкой конференции секретарь гамбургского партийного комитета Урбанс. Розыски Урбанса с тем, чтобы выяснить у него причины такой директивы, успеха не имели.

Урбанс, как это впоследствии выяснилось, отдал директиву районам на основе результатов исхода Хемницкой конференции фазбзавкомов. Дело в том, что Хемницкая конференция должна была решать вопрос о начале всеобщей забастовки, которая по мнению ЦК нашей партии должна была превратиться в вооруженное восстание за власть, а гамбургское восстание должно было сыграть роль сигнала всеобщего восстания. Вследствие плохой организации Хемницкая конференция закончилась тем, что, когда вопрос о всеобщей забастовке был поставлен на голосование, большинство (правда, очень незначительное) получили социал-демократы, которые были против всеобщей забастовки. Тогдашнее оппортунистическое руководство Брандлера и на основании этого позорного постановления конференции решило на время отказаться от объявления всеобщей стачки и немедленного начала вооруженного восстания. Это было одно из худших оппортунистических решений брандлеровского ЦК. Он никогда не призывал массы к революционной борьбе за власть, не подготовлял их к восстанию серьезно, а после этой конференции ЦК растерял их окончательно.

Решение Хемницкой конференции было принято 21 октября, и тем не менее в течение 22 октября в Гамбурге не было сообщено о результатах этой конференции и о решениях ЦК партии отменить начало восстания. Надо полагать, что и исход Хемницкой конференции повлиял на перевод гамбургской полиции с третьей на первую ступень боевой готовности 22 октября.

До руководителей восстания в Бармбеке, окруженном полицией, эта директива об отмене восстания дошла, как было указано, лишь в 17 час. 23 октября.

Несмотря на отбой партии, массы гамбургского пролетариата по собственной инициативе организовали ряд демонстраций, толпились на улицах, прекратили работу на предприятиях и заводах И ждали директив к активным действиям. Перед домом профсоюзов образовалась многочисленная толпа рабочих; она прорвала полицейский кордон, вызванный к дому профсоюзов реформистами, и, проникнув в дом, начала избивать удирающих вождей реформистских профсоюзов. Толпа рассеялась лишь после того, как полиция открыла по ней огонь из винтовок.

Бои в южной части Бармбека продолжались до темноты (17 час.). Полиция понесла крупные потери, но вследствие постоянно увеличивающихся сил ей удалось постепенно оттеснить повстанцев к северу. В 18 ч. 30 м. командовавший полицейскими отрядами полковник Даннер пришел к выводу, что дальнейшая борьба полиции с повстанцами бесцельна, и отдал приказ о прекращении на этот день борьбы с повстанцами.

Ночь с 23 на 24 октября прошла спокойно. Повстанцы в Бармбеке, занявшие удобные и хорошо укрытые позиции, время от времени открывали меткий огонь по появляющимся группам полиции и рассеивали их. По улицам шныряли шпики. Повстанцы, хотя уже и знали, что в остальных районах Гамбурга восстания нет, что отдана директива об отмене восстания, все же решили продолжать борьбу. Население Бармбека оказывало им всяческую помощь постройкой баррикад, снабжением хлебом, папиросами, дезинформацией противника и т. д. и т. п. Особенно активно участвовали в бармбекском восстании женщины. Наряду со сведениями о прекращении восстания среди повстанцев начали циркулировать самые разнообразные слухи, вроде того, что: в центральной Германии началась всеобщая стачка, что из Советской России спешит всевозможная помощь (пароход с оружием и т. п.). Лишь после того как в ночь с 23 на 24 октября в Бармбек прибыл один из ответственных членов гамбургского партийного комитета и отдал распоряжение боевикам о прекращении борьбы, повстанцы начали рассеиваться по квартирам.

К утру второго дня восстания в Гамбургский порт прибывает из Киля крейсер "Гамбург" и две торпедных лодки с отрядом полиции из Любека силой в 500 чел. Силы контрреволюции увеличились еще тем, что существовавшие в Гамбурге фашистские организации получили из тайных складов оружие и были приведены в боевую готовность.

С рассветом 24 октября полиция начала концентрическое наступление на Бармбек. В наступлении приняли участие все наличные силы полиции и фашистов. Для разведки летали над Бармбеком неприятельские самолеты. Морской отряд крейсера "Гамбург" отказался участвовать в борьбе против восставших. Атака полицейских оказалась напрасной. Повстанцы уже покинули свои позиции. Лишь отдельные стрелки на крышах продолжали меткими выстрелами расстреливать наступающих полицейских.

В 11 час. 24 октября полковник Даннер посылает донесение своему начальству о "падении" Бармбека.

После занятия Бармбека полицией главные силы ее были направлены на подавление Советской власти в Шифбеке и ликвидации "беспорядков" в ряде юго-восточных районов Гамбурга. Потребовалась, упорная борьба полиции с повстанцами, чтобы выбить их из занятых забаррикадированных ими позиций.

25 и даже еще 26 октября в Бармбеке отдельные группы боевиков совершали нападения на мелкие отряды полицейских, занятых обысками домов и розысками участников восстания.

Полиция потеряла за время восстания около 60 чел. убитыми и значительное число раненых. Со стороны боевиков было 4-6 чел, убитых (число раненых не установлено). Очень много убитых и раненых оказалось среди не участвовавшего в восстании с оружием в руках населения, по которому полиция весьма часто открывала огонь. Среди раненых и убитых оказались даже дети.

Малые потери боевиков объясняются именно их искусной баррикадной тактикой, стрельбой с крыш, балконов и вообще с хорошо замаскированных мест.

Восстание в Гамбурге сопровождалось частичным выступлением рабочих против полиции и органов власти, разгромом магазинов со съестными припасами и т. п. в ряде городов и сел в районе Гамбурга.

ОЦЕНКА ГАМБУРГСКОГО ВОССТАНИЯ

1. Восстание в Гамбурге длилось два дня, и, несмотря на огромное превосходство военных сил, не было подавлено силами контрреволюции. Восстание было прекращено по директиве партии, вооруженные силы гамбургского пролетариата добровольно вышли из боя, добровольно прекратили дальнейшую борьбу. Полицейский президент Гамбурга в особом рапорте докладывал своему берлинскому начальству, что ему, несмотря на его усилия, все же не удалось сломать сопротивление повстанцев, что последние не были уничтожены силами полиции, а добровольно вышли из боя и скрылись, унося с собой оружие. В этом же рапорте полицейский президент особо отметил мужество и смелость, которую повстанцы проявили с начала и до конца вооруженной борьбы в Гамбурге. Он констатировал бессилие полицейских бороться с повстанцами при применении последними методов активной обороны с широким использованием баррикад, крыш, балконов и окон домов и при поддержке повстанцев со стороны населения.

С этой оценкой гамбургских боев врагом мы вполне согласны.

2. Гамбургское восстание было безусловно массовым пролетарским восстанием. Число боевиков, активно с оружием в руках принимавших участие в восстании, было, правда, сравнительно мало, около 250-300 чел. Но широкие массы гамбургского пролетариата, особенно рабочие Бармбека, своим отношением к восстанию доказали, что они на стороне восставших. Быстрое возведение густой сети баррикад было возможно лишь благодаря участию в восстании рабочих масс. Массы определили свое положительное активное участие в восстании и тем, что почти все заводы и фабрики, доки и верфи и т. п. прекратили работу и рабочая жизнь в городе почти совершенно замерла.

Восстание в Гамбурге поддерживалось революционным выступлением рабочих в ряде других городов в окрестностях Гамбурга.

Восстание в Гамбурге не мыслилось как событие изолированное, несвязанное с выступлением пролетариата в других районах Германии. По плану оно должно было сыграть роль сигнала к всеобщему восстанию в основных промышленных районах всей Германии. Оно происходило в момент, когда революционное брожение в Германии достигло высшей ступени, когда политический и хозяйственный кризис страны достиг наибольшей глубины.

3. Но политическая подготовка гамбургского восстания была чрезвычайно слаба. Отдельные политические секретари районов узнали о предстоящем восстании лишь в последний момент, некоторые узнали об этом случайным путем, вследствие чего не сумели повести необходимую предварительную политическую и организационную работу.

С точки зрения руководства, гамбургское восстание является классическим примером того, как нельзя организовать восстание, как нельзя относиться к восстанию. Оставаясь верным марксизму, нельзя было после того как восстание началось и имело значительные успехи, бить отбой. Этого нельзя было делать тем более, что восстание началось по директиве партии. "С восстанием играть нельзя" (Энгельс). Некоторые руководители гамбургской партийной организации (Урбане) именно "играли" с восстанием. Надо было, несмотря на исход Хемницкой конференции, поскольку уже восстание началось, мобилизовать все силы революционного пролетариата Гамбурга и других районов в целях расширения восстания в самом Гамбурге и поддержки его революционным выступлением там, где это представлялось возможным. В Гамбурге надо было выбросить лозунг организации Советов и всей силой вести агитацию и организационную работу по созданию их. Но в Гамбурге руководство партийной организации, которое должно было организовать и руководить массовым пролетарским восстанием, — не только бездействовало, но и тормозило развитие восстания; фактически относилось к восстанию так же, как Плеханов в 1905 г.; "Не надо было браться за оружие".

Без организации, без руководства революционной партией, победоносное восстание немыслимо. В гамбургском восстании руководства партии не— было, и восстание не могло не кончиться так, как оно фактически кончилось.

4. Тем не менее, несмотря на отсутствие руководства, плохую подготовку к восстанию, несмотря на то, что боевая организация партии численно была крайне незначительна и не имела оружия, воевавшие сумели, благодаря своей беззаветной преданности делу революции, мужеству, решительным и умелым действиям, благодаря поддержки их рабочими массами, успешно вести борьбу с превосходными по своей численности и вооруженными до зубов силами полиции. Это свидетельствует о наличии мужества активного ядра гамбургского пролетариата, главным образом, Бармбека и о том, что при наличии правильного военного и политического руководства, даже имея о своем распоряжении незначительное количество оружия, боевые отряды могут рассчитывать на успешную борьбу с силами контрреволюции. Легко представить себе, каков был бы результат гамбургского восстания, если бы не были допущены те ошибки в области руководства борьбой, которые фактически имели место. А избежать этих ошибок было можно.

План первоначальных действий боевой организации (ОД), по нашему мнению, исходя из тогдашних условий Гамбурга (недостаточное вооружение, малочисленность людей боевой организации, внезапность выступления и т. п.), был разработан правильно, а именно сначала разоружить полицию в рабочих районах (на окраинах города) и захватить оружие при одновременной мобилизации революционных рабочих с тем, чтобы потом захватить центр города, где сосредоточены аппарат управления и власти, телефонная и телеграфная станции, банки, биржа, торговые конторы и т. п. Мы не согласны с Ф. Ануловым, который в своей книге "Вооруженное восстание" критикует план военных действий боевой организации Гамбурга и одновременно выставляет канонизированное и совершенно неправильное положение, что ввиду того, что в центре города обычно сосредоточены аппарат власти, телефон, телеграф и т. п., не с окраины к центру, а с центра на окраину должно распространяться восстание".

Принятый нашими товарищами в Гамбурге план боевых действий был составлен на основе строгого учета реальных условий. Нельзя было, как это указывает Ф. Анулов, начать восстание с центра, когда там не сосредоточены основные массы рабочих, которых надо мобилизовать для восстания и в момент самого восстания. Выступление почти безоружной боевой организации в центре, без поддержки рабочих масс, расположенных главным образом на окраинах города, именно там, где фактически началась и происходила вооруженная борьба, ничего кроме быстрого подавления повстанцев не дала бы и давать не могла. Это бесспорно.

Что же касается общего плана восстания, т. е. плана, который предусматривал бы не только боевые действия военной организации в первый момент выступления, но и все организационно-политические и агитационные мероприятия партии, направленные на быстрое и успешное проведение восстания, например, организация революционной власти, быстрая мобилизация масс и руководство их борьбой, изоляция лидеров социал-демократии и т. п., то такового плана в сущности не было, во всяком случае районные партийные секретари о нем не знали. За отсутствие общего плана восстания несет ответственность руководство Гамбургской парторганизации, и эту сторону дела надо критиковать. Ф. Анулов этого не делает, а совершенно неправильно критикует действия боевой организации, считая, что

"вся энергия восставших, вместо того, чтобы быть направленной на захват оружия и облегание аппаратом власти и управления городом, была потрачена на бесплодную борьбу за овлаоение полицейскими участками.

Полиция в Гамбурге представляла такую силу (там войск не было), с которой необходимо было начать борьбу в самом начале, и только благодаря разоружению полицейских участков повстанцы могли приобрести оружие и вести успешную борьбу в течение двух дней.

Принципиальный вопрос — с чего начать восстание — с центра на окраины или наоборот, вопрос о том, как подходить к разрешению этого вопроса, из чего нужно исходить при решении его, мы остановимся более подробно при рассмотрении вопросов тактики восстания.

5. Нельзя конечно думать, что Гамбургское восстание было бы победоносным, если бы там удалось захватить власть, и можно было бы ее удержать в тех условиях, когда Красный Гамбург остался изолированным, и гамбургское восстание не было поддержано восстанием в решающих центрах Германии. Необходимость восстания в других городах, по крайней мере в городах Приморья, являлось основной предпосылкой победы революционной борьбы в Гамбурге. Мы полагаем, что Гамбург в тогдашних условиях Германии мог бы являться сигналом и исходным пунктом для восстания в ряде центров и районов Германии. Гамбургский пролетариат был в состоянии захватить власть в свои руки, несмотря на предательство социал-демократии, но для этого надо было иметь во главе нашей партии большевистское руководство. Этого руководства не было. Брандлер и Ко, стоявшие в то время во главе нашей партии, своей оппортунистической тактикой конечно не могли дать этого руководства. Местное брандлеровское и урбановское большинство гамбургского партруководства со своей стороны также не сумело использовать героизм боевиков и революционный энтузиазм масс. Ответственность за срыв восстания в Гамбурге так же, как и отказ от революционной борьбы во всей Германии в 1923 г., несут тогдашние правые в нашей партии.

ГЛАВА V.

КАНТОНСКОЕ ВОССТАНИЕ.

-Красные начинают и проигрывают

-Битва за генеральскую дачу: какие еще арсеналы?

-Первым делом документы: нашли время для бюрократии.

-Разрыв шаблона: рабочая аристократия против пролетариата.

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ.

VI Всемирный конгресс Коммунистического Интернационала так оценил значение Кантонского восстания: "Кантонское восстание, бывшее героическим арьергардным боем Китайского пролетариата в истекший период китайской революции, несмотря на грубые ошибки руководства, останется знаменем новой, советской фазы революции. Кантонское восстание вошло в сознание трудящихся как образец величайшего героизма китайских рабочих".

Во время шанхайских восстаний и вообще во время революционной борьбы до кантонского восстания китайский пролетариат был тактически связан с борьбой радикальной китайской национальной буржуазии, а авангард китайского пролетариата — китайская коммунистическая партия — находился в блоке с боровшимся тогда против феодалов и империализма гоминданом, который был в то время еще тактическим блоком четырех сил: пролетариата, буржуазии, крестьянства и городской бедноты. Во время же кантонского восстания китайский пролетариат впервые выступал, как подлинно самостоятельный класс, против буржуазии, против феодально-милитаристских клик и против иностранного империализма, за революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства, за советскую власть. Кантонскому пролетариату под руководством китайской коммунистической партии удалось захватить власть в миллионном городе и удержать ее в течение 58 часов. Этим он показал всему миру, что китайский пролетариат начал тогда осознавать себя, политически конституироваться, становиться классом для себя, классом, поставившим себе задачу быть руководящей и направляющей силой китайской революции. Дальнейшее развитие Великой китайской революции может идти лишь под гегемонией пролетариата.

Последующие после кантонского восстания революционные события в Китае подтверждают правильность этого положения. Китайская буржуазия еще до кантонского восстания перестала быть революционным фактором, окончательно перешла в лагерь контрреволюции и вместе с феодально-милитаристическими кликами и иностранным империализмом повела бешеную борьбу против пролетариата и его союзников — крестьянства и городской бедноты. После кантонского восстания эта борьба реакции против революции в Китае еще Польше усилилась. Нашей задачей является показать ту обстановку в Китае, и, в частности, в провинции Гуандун, на фоне которой разыгралась кантонская борьба, и исследовать причины поражения красного Кантона. Уроки Кантонского восстания должны быть учтены не только пролетариатом Китая; положительные стороны кантонского восстания, так же, как и его ошибки, должны быть учтены международным пролетариатом в целом, ибо опыт Кантона является одним из наиболее ценных уроков международной революционной борьбы последних лет.

ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ В КИТАЕ.

Общее положение в Китае, особенно в центральном и южном Китае, осенью 1927 г. характеризовалось:

а) продолжающимся окончательным отходом китайской национальной буржуазии от национально-демократической революции и переходом ее в лагерь милитаристско-империалистской контрреволюции; бешеной борьбой всех контрреволюционных сил против революционной части пролетариата и основных масс крестьянства; разгоном крестьянских организаций, профсоюзов; жестким подавлением всякого революционного движения как в городе, так и в деревне; фактическим истреблением революционных кадров рабочего класса и т. д.;

б) глубоким кризисом во всех решительно областях хозяйственной жизни Китая: состояние финансов, торговли, промышленности, транспорта, — все продолжало ухудшаться, экономический кризис принимал катастрофические размеры;

в) отсутствием малейшей способности у контрреволюции создать стабильное положение и единство в собственном лагере; раздробленность Китая на многочисленные и враждебные, ведущие между собой вооруженную борьбу, политические группировки, достигла небывалых размеров;

г) ростом мощного революционного движения, выразившимся в стачечном движении рабочих промышленных центров Китая (Шанхай, Кантон, Ханькоу и др.), возрастающем революционном движении крестьян, принимавшем в провинциях Хунань, Хубей, Цзянси, Хенань и Гуандун формы открытой гражданской войны трудящихся деревни против помещиков и кулаков (джентри), в нанчанском революционном восстании 30 июля группы войск Етина и Холуна, установлении советской власти в Кайфыне и Люфыни и др.

Помимо этих, представлявших собой серьезную военную и политическую силу, основных группировок, в различных провинциях имелись многочисленные мелкие генеральские клики, как например клика генералов в провинциях Юньань, Аньхуй и др. Одновременно с этим период перед кантонским восстанием характеризовался слабой деятельностью китайской компартии. Партия в целом не была в состоянии политически и организационно в достаточной степени руководить массовым революционным движением. Она еще не освободилась окончательно от иллюзий левого гоминдана, допускала серьезные оппортунистические ошибки, особенно в аграрном вопросе, в области военной и проч. С другой стороны, активность и дикий террор контрреволюции в отношении компартии и отсутствие тесного контакта (по времени и территориально) между основными тремя факторами революции — борьбой рабочего класса, крестьянскими восстаниями и солдатскими бунтами — не могли не оказать отрицательного влияния на успех революции. Проявление этих трех революционных факторов происходило изолированно, несогласованно во времени и в пространстве. Отсутствовало единство их действий. Восставшие в Нанчане армии не сумели объединить крестьянское движение в тех районах, где эти армии появились. Крестьянские восстания не были согласованы с революционной борьбой рабочих в городах.

Исходя однако из конкретной тогда в Китае обстановки, ЦК китайской компартии на своем октябрьском пленуме констатировал, что общая обстановка в Китае, несмотря на ряд поражений (Шанхай — подавление рабочего движения в апреле, Ухань — разоружение рабочих и пр., Сватоу — разгром революционной армии Етина и Холуна и др.), остается непосредственно революционной и что лозунг восстания остается актуальным боевым лозунгом дня.

ПОЛОЖЕНИЕ В ГУАНДУНЕ.

Изложим основные моменты, характеризующие обстановку в Кантоне и провинции Гуандун непосредственно перед восстанием.

1. 17 ноября генерал Чжан Фа-куй, идейным вдохновителем которого был лидер левого гоминдана Ван Тин-вей, опиравшийся на части гуандунсксй буржуазии, произвел переворот в Кантоне и выгнал оттуда Ли Ти-сина — идеолога кантонской компрадорской буржуазии, захватившего власть в Кантоне путем организации контрреволюционного переворота 15 апреля 1927 г.

Пытаясь при помощи лживых фраз привлечь на свою сторону общественность, Чжан Фа-куй и Ван Тин-вей вели ожесточенную борьбу с революционными рабочими, крестьянским движением и в первую голову с загнанной в глубокое подполье компартией. В этом отношении эти "левые" гоминдановцы нисколько не уступали махровому реакционеру Ли Ти-сину. Правительство Ван Тин-вея и Чжан Фа-куя сейчас же после своего утверждения ликвидировало завоевания гонконгских стачечников (насильственное выселение их из казенных квартир, закрытие их столовых, изгнание гонконгских стачечников из Кантона и проч.), произвело массовые аресты рабочих, разогнало революционные профсоюзы, заняло войсками их здания, призывало посредством плакатов к физическому истреблению коммунистов, запретило даже буржуазные организации, стоявшие за осуществление программы бойкота английских и японских товаров.

Сейчас же после переворота 17 ноября 1927г. между обеими милитаристскими группировками — Чжан Фа-куя и Ли Ти-сина, в союзе с которым находился генерал Ли Фу-лин, начались военные действия в провинции Гуандун. Вследствие применения тактики уклонении Ли Ти-сином от решающих боев, война между этими обоими милитаристами не выливалась в крупные сражения. Ли Тин-син отводил свои войска в различные направления от Кантона и тянул за собой войска Чжан Фа-куя. И, тем не менее, смена властей и эта "некровопролитная" война чрезвычайно ослабили правящие классы, ускорили раздор в их рядах, дискредитировали политические учреждения гоминдана и самый гоминдан и ускорили распад хозяйственной жизни провинции и Кантона.

3. По мере отхода войск Ли Тин-сина, тянувшего за собой войска Чжан Фа-куя, Кантон очищался от правительственных войск. Последние все больше и больше выбрасывались на фронт с целью концентрации крупных сил для нанесения решающего удара отступавшей из Кантона армии Ли Ти-сина.

Ко времени восстания в Кантоне находились следующие войска Чжан Фа-куя; учебный полк, пехотный полк, артиллерийский полк, караульный полк и ряд других мелких частей. Эти части серьезной военной силы не представляли, так как они были значительно разложены агитацией и пропагандой компартии. Так например в учебном полку имелась нелегальная ячейка коммунистов и комсомольцев в составе около 200 человек. Наличие такой крупной ячейки в учебном полку объясняется тем, что в состав его входило довольно большое количество студентов Вампу и главным образом тем, что командиром этого полка в течение долгого времени был коммунист, впоследствии снятый (до восстания) с этой должности. В остальных частях ячейки были незначительны, однако революционное брожение среди значительной части солдат было налицо.

Кроме этих, уже до известной степени разложенных компартией частей Чжан Фа-куя в Кантоне, на острове Хонан находились два полка Ли Фу-лина, работа по разложению и политическому завоеванию в коих партией не велась, и полки эти представляли надежную силу в руках реакционного командования.

Но вокруг Кантона в провинции Гуандун находилось до 50 тыс. реакционных фойск Ли Ти-сина и Чжан Фа-куя. Солдатские массы этих войск шли под лозунгом гоминдана: лозунги компартии им почти не были знакомы, а если и были, то темная солдатская масса не умела еще различать лозунгов компартии и гоминдана. Вся эта масса солдат находилась в руках реакционного командования и беспрекословно выполняла его приказы. Работы в этих войсках партия не вела, на это не хватало партийных сил.

4. Революционное брожение среди угнетенных классов, на почве все ухудшающегося хозяйственного положения и террора гоминдановских милитаристов все усиливалось. Сплочение рабочих масс Кантона вокруг красного профсоюзного объединения и вокруг кантонской организации компартии шло быстрым темпом. Нелегальные собрания профсоюзных делегатов, нелегальные конференции уполномоченных компартии происходили регулярно и все с большим оживлением. Обстановка в Кантоне еще в сентябре была такова, что когда революционная армия Е Тина и Хо Луна приблизилась к Сватоу, Гуандунский провинциальный комитет компартии решил приступить к непосредственной подготовке восстания в Кантоне. Поражение нанчанских войск под Сватоу в первое время неблагоприятно отразилось на революционной работе в Кантоне, однако подъем рабочего класса Кантона продолжался, и компартия, несмотря на сватоусское поражение и дикий террор реакции, продолжала интенсивно готовить массы к решающим боям. Одновременно компартия вырабатывала целый ряд организационно-технических мероприятий, необходимых для осуществления восстания.

14 октября, в связи со стачкой моряков, движение в Кантоне вылилось в открытое стихийное восстание. В этот день во всем Кантоне произошли большие массовые демонстрации. Несколько тысяч демонстрантов взяли штурмом помещения, в которых раньше находились красные профсоюзы, прогнали полицию и убили нескольких правительственных агентов. После этого правительство еще больше усилило террор. Обстановка была такова, что часть членов Гуандунского провинциального комитета партии считала ее достаточно созревшей для немедленного проведения восстания. Однако большинство партийного комитета решило еще выждать и призывало членов партии к дальнейшей мобилизации масс, за увязку экономических и политических требований с пропагандой в пользу восстания.

7 ноября революционная часть кантонского пролетариата ответила на террор правительства мощной массовой демонстрацией, разогнанной полицией. Надо отметить, что часть членов Гуандунского партийного комитета опять требовала организации восстания в день 7 ноября, однако соотношение сил, по мнению другой части руководящих товарищей Гуандунского комитета партии, тогда было еще не в пользу восстания, и оно было отклонено.

В первых числах декабря движение стало еще более сильным. Забастовали снова моряки, к ним присоединились шофера автобусов и ряд предприятий, в том числе почтовые служащие. Сравнительно могучий подъем пролетарской классовой борьбы после переворота Чжан Фа-куя нашел свое выражение в новых уличных демонстрациях, в массовом распространении нелегальной коммунистической литературы, в насильственном освобождении коммунистов из тюрем и т. д.

5. Но наряду с красными революционными профсоюзами в Кантоне существовали многочисленные профсоюзы, аппарат которых находился в руках приверженцев гоминдановской реакции. Эти профсоюзы объединяли многие десятки тысяч рабочих и группировались вокруг реакционного профсоюза механиков, который за все время реакции солидаризировался с реакционными мероприятиями правительства и при подавлении кантонского восстания активно выступил совместно с правительственными войсками против революции. Это обстоятельство, т. е. наличие многочисленных слоев пролетариата (превосходящих число активных сторонников красных профсоюзов), которые находились еще под руководством реакционных гоминдановских союзов, являлось узким местом кантонского восстания, значительно парализовавшим подготовку восстания и отрицательно повлиявшим на исход восстания. Компартия имела в этих союзах весьма незначительное влияние. Мелкая буржуазия в подавляющей своей массе еще не освободилась от иллюзий "левого" гоминдана, она ожидала от Чжан Фа-Куя облегчения от тяжелого положения.

6. В провинции Гуандун революционное движение крестьян нашло свое выражение в установлении советской власти и осуществлении лозунгов аграрной революции в шести уездах в районе Хайфын и Луфын (250 км восточнее Кантона). В гор. Хайфын — Съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов открывается 7 ноября в присутствии 300 делегатов и около 10 тыс. гостей, выбрал советское правительство для всех охваченных восстанием районов провинции Гуандун. В начале декабря в руках советской власти была территория с 1/2, миллиона жителей. Во главе правительства стоял член ЦК ККП.

Крупное крестьянское движение имело место также на острове Хайман.

К сожалению, к моменту восстания в Кантоне революционное движение в районах, непосредственно примыкающих к Кантону, было чрезвычайно слабо.

Партия не была в состоянии провести надлежащую революционную работу в ближайшей к Кантону полосе крестьянского населения. Здесь весьма сильно давали себя чувствовать прежние ошибки партии в области аграрно-крестьянского вопроса.

ПОДГОТОВКА ВОССТАНИЯ.

на заседании 26 ноября Гуандунский провинциальный комитет партии решил взять твердый курс на непосредственную подготовку восстания. Гуандунский комитет был глубоко уверен, что в Кантоне были налицо условия победного восстания и успех его при соответствующей организационно-технической и политической подготовке считался обеспеченным.

В период от 26 ноября до конца восстания партийная организация вела интенсивную работу среди масс с целью мобилизации их для восстания, разрабатывала общеполитическую программу восстания, составляла военные планы переворота, вела работу по организации Кантонского совета и т. д.

Партия вела работу среди масс под лозунгами: "Долой Чжан Фа-куя и Ван Тин-вея", "Долой гоминдан", "Полная демократическая свобода печати, слова, собраний, коалиций и стачек", "Истребление провокаторов Чжан Фа-куя", "Вооружение рабочих и крестьян", "Немедленное освобождение политических заключенных", "Восстановление правительственной поддержки гонгконгских стачечников", "Выдача пособий безработным в объеме полного заработка", "Повышение заработной платы рабочим и рабочий контроль над производством", "Конфискация имуицства крупной буржуазии","Улучшениематериального и правового положения крестьян", "Организация революционных солдатских комитетов", "Физическое уничтожение участников и руководителей гоминдановского террора", "Вся земля крестьянам, рис рабочим", "Долой милитаристские войны", "Вся власть советам" и т. д.

В отношении организационной подготовки восстания партия, на-чи ная с 26 ноября, приступила к проведению мероприятий по созданию Военно-революционного комитета, который должен был руководить восстанием, и штаба Красной гвардии для технического руководства восстанием, по уточнению плана восстания, военной мобилизации коммунистов (членов партии и комсомольцев в Кантоне было около 1 000 чел., из которых, как сказано выше, около 200 чел. находилось в учебном полку), по организации Красной гвардии, подготовке особых групп из наиболее революционных рабочих для выполнения особых задач по ликвидации головки контрреволюции во время восстания, по организации и инструктированию транспортников и шоферов, по расширению сети инструкторов в войсках противника и т. д.

Кантонский революционный комитет был избран в составе пяти товарищей, из них один (Е Тин) был назначен руководителем военной стороной проведения восстания (главком). Е Тин прибыл в Кантон за 6 часов до начала восстания и вследствие этого никакого участия в подготовке восстания не принимал. Кантонский совет, избранный непосредственно перед восстанием, состоял из 16 человек. Из них 10 человек были избраны на собрании Красного всекитайского объединения профсоюзов, 3 представителя от гарнизона Кантона и 3 представителя от крестьянских организаций провинции Гуандун (из них прибыл в Кантон всего лишь один).

Работа партии в армии ограничивалась главным образом работой в частях кантонского гарнизона. В силу отсутствия средств и людей работа в войсках вне Кантона не велась.

То же самое относится к работе среди крестьян. В Кантоне была организована нелегальная партшкола для крестьянских работников. Последняя поддерживала связь между Кантоном и крестьянскими организациями, передавала инструкции Гуандунского комитета, распространяла литературу среди крестьян и т. п. Однако серьезных успехов эта работа, в виду ограниченного количества работников, дать не могла и не дала.

Соотношение наличных военных сил в Кантоне перед восстанием было следующее:

Силы реакции:

Два полка Ли фу-лииа на острове Хонан — 3000 чел.

артиллерийский полк на северной окраине Кантона — 500

Пехотный полк рядом с артполком — 600

Пехотный батальон (там же) — 250

Батальон охраны арсенала в районе Шамшуйского вокзала — 300

Курсанты военной школы Вампу на о. Вампу — 1000

Вновь навербованнный полк второй дивизии в Секауне — 800

Вновь сформированный полк для третьей дивизии — около 600

Городская полиция — 2000

Батальоны охраны дома Ли Ти-сина — численность неизвестна.

Кроме того в городе находились штабы второй дивизии, двенадцатой дивизии, штаб четвертого корпуса и главный штаб Чжан Фа-куя. Для охраны каждого из этих штабов имелась команда маузеристов (из особо отборных, надежных и лучше оплачиваемых солдат-наемников) численностью от 50 — 200 человек (точных цифровых данных об этих командах нет).

Все эти части, за исключением двух полков Ли Фу-лина и команд маузеристов, были в значительной степени разложены компартией. Вследствие этого они не представляли серьезной силы в руках реакционного командования. Два полка Ли Фу-лина и маузеристов вовсе не были затронуты революционной пропагандой и агитацией. Их разложение было возможно лишь силой оружия со стороны восставших.

Силы восставших к моменту восстания представлялись в следующем виде:

Учебный полк — около 1000 чел.

Взвод жандармерии в городе — 50

Взвод охраны при арсенале — 50

Два взвода студентов в школе Вампу — 100

Красная гвардия в городе — 2 000

Кроме того, восставшие рассчитывали на поддержку крестьян, которые к началу восстания должны были послать в город вооруженный отряд силою в 1 500 чел. (фактически прибыло около 500 чел.).

Во главе учебного полка ко времени восстания был реакционный командир, с ним солидаризировалась часть офицерства, однако полк в целом, со своей ячейкой коммунистов в 200 чел. и некоторая часть офицеров твердо стояли за восстание и ожидали лишь директивы партии к восстанию.

Как видно, соотношение военно-организованных сил в городе было как будто не в пользу революции. Однако если принять во внимание то обстоятельство, что перечисленные вооруженные силы буржуазии были отчасти заражены революционным брожением, политически были крайне ненадежны для командования, то соотношение военных сил в Кантоне можно считать равным. При соответствующей умелой организации восстания (в первый момент) это соотношение могло легко измениться в пользу восставших. Фактически так и произошло.

Что касается организации и вооружения Кантонской красней гвардии, то дело обстояло так: после того как Комитет взял курс на подготовку восстания (август 1927 г)., Кантон был разбит на 10 районов с военной комиссией в каждом районе.

На обязанности военных комиссий лежала задача по организации работы по разложению и по политическому завоеванию солдат, находившихся в Кантоне войск милитаристов, по созданию в этих войсках ячеек коммунистов и групп революционных солдат; по созданию отрядов Красной гвардии, обучению их военному делу, накоплению оружия и огнеприпасов; по созданию информационной сети в войсках и штабах частей Чжан Фа-куя и правительственных учреждений; по организации технической подготовки восстания вообще.

Работой районных военных комиссий руководила Военная комиссия при Гуандунсксм провинциальном комитете партии, состоявшая из пяти ответственных партийных работников.

Военные комиссии районов состояли преимущественно из трех товарищей, однако в ряде районов имелось лишь по одному уполномоченному Военной комиссии.

Работа военных комиссий проходила строго конспиративно. Вследствие необходимости соблюдения крайней конспирации, создававшаяся в районах Красная гвардия в первый период имела организационную структуру в виде отдельных тщательно законспирированных групп (десятки) боевиков, не сведенных в более крупные соединения и подчинявшихся непосредственно Военной комиссии (выделенному Комиссией из своего состава для организации отрядов Красной гвардии товарищу) данного района. Впоследствии, в связи с ростом количества десятков и приближения решающего момента, встал вопрос об объединении десятков в более крупные части, в целях рационального использования их во время восстания. Непосредственно перед восстанием (примерно за две недели) формирование отрядов Красной гвардии и руководство ими было изъято из ведения военных комиссий районов и передано назначенным для этой цели особым военным руководителям при находившихся под влиянием коммунистической партии профсоюзах.

Всего к началу восстания во всем Кантоне было организовано в Красной гвардии до 2 000 рабочих, в том числе до 300 человек бывших гонгконгских стачечников (наиболее революционный элемент кантонского пролетариата).

В отношении вооружения Красной гвардии дело обстояло весьма плохо. Она была почти безоружной. Всего Красная гвардия на весь Кантон имела 29 маузеров и около 200 бомб. Винтовок не было вовсе.

Военная подготовка красногвардейцев также была слабая. Довольно значительная часть красногвардейцев не умела обращаться с оружием. Руководители отрядов (комсостав) в большинстве не были знакомы с элементарными правилами военного дела и тактики уличного боя.

Слабая военная подготовка Красной гвардии Кантона объясняется особыми китайскими условиями. В Китае общей воинской повинности не существует; китайские армии являются армиями наемников. К армии китайский народ питает жгучую ненависть, и в армию идут лишь те слои населения, для которых нет другой возможности добыть себе средства к существованию (разоренные крестьяне, деклассированные элементы города); рабочие в армию не идут. Вследствие этого китайский рабочий класс не имеет возможности обучаться военному делу. Это обстоятельство крайне отрицательно отразилось на боеспособности Кантонской красной гвардии.

ПЛАН И ХОД ВОССТАНИЯ.

На заседании 7 декабря Гуандунский комитет партии единогласно решил организовать в ночь с 10 на 11 декабря выступление. Провинциальный комитет партии считал, что в Кантоне для победоносного восстания имеются налицо все необходимые социально-политические условия. Последним толчком к решению вопроса о восстании явилось то обстоятельство, что партией были получены сведения о том, что Чжан Фа-куй, по настоянию Ван Ти-вея, снимает одну из своих дивизий с фронта и направляет ее в Кантон для разоружения учебного полка и водворения порядка в Кантоне. Для партии было ясно, что с разоружением учебного полка террор реакции в Кантоне усилится еще больше, что Чжан Фа-куй не остановится ни перед какими мерами для того, чтобы огнем и железом искоренить всякую революционную возможность в Кантоне. Перед партией стал вопрос, терпеть ли поражение без боя или же выступить, имея достаточно шансов на возможность захвата власти. Она избрала второе.

В результате обсуждения различных вариантов 1 плана восстания, последний в основном был принят в следующем виде:

В 3 ч. 30 м. 11 декабря организуется восстание в учебном полку. При помощи солдат учебного полка разоружаются стоящие в том же районе пехотный и артиллерийские полки и пехотный батальон. В это же время Красная гвардия в городе разоружает полицию, караульный полк и атакует штабы второй и двенадцатой дивизии, штаб четвертого корпуса и дом Ли Ти-сина, захватывает тюрьмы, где находилось 3 тыс. заключенных революционеров, захватывает полицейское управление и правительственные учреждения, склад оружия, расположенный у Шамшуйского вокзала (на складе было около 4 000 винтовок с патронами и около 5 000 ручных гранат) и большой арсенал, находящийся на расстоянии 8 км от Кантона, с целью захвата находящегося и арсенале оружия.

Захваченное в первый момент восстания оружие немедленно раздается рабочим и из них сформировываются новые отряды вооруженных сил революции.

Партией прокламируется всеобщая забастовка, и все силы ее (партии) должны быть направлены на вовлечение широких трудящихся масс в борьбу за свержение старой власти и за поддержку сформированного еще в подполье и объявляющего себя во время восстания верховной властью Кантонского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Совет уже в первый момент восстания издает ряд декретов, как-то: о свержении старой власти, о национализации земли, конфискации крупного имущества в городе, национализации банков, железных дорог и т. д.

Это в основном составляет содержание первого этапа восстания.

Во втором этапе переворота все силы восставших должны быть направлены на окончательную очистку города от остатков контрреволюции и ликвидацию контрреволюционных сил Ли Фу-лина на острове Хонан.

Третий этап восстания включает в себя борьбу против войск милитаристов в провинции Гуандун и вовлечение в революционную борьбу крестьян. Этот последний этап плана был разработан лишь в общих чертах.

Один из вариантов был такой. Примерно о полдень 11 декабря партия организует демонстрацию, к которой присоединяется учебный полк. На этой демонстрации объявляется всеобщая забастовка и одновременно с этим части учебного полка совместно с отрядами Красной гвардии захватывают правительственные учреждения, разоружают полицию и т. д. От этого варианта отказались, так как Ревкому казалось, что если не удастся захватить противника врасплох внезапным ночным выступлением, то шансы на победный исход восстания значительно уменьшатся.

Соображений на случай неудачи восстания разработано не было. Осуществление плана восстания проходило в следующем порядке: Ровно в 3 ч. 30 м. председатель Кантонского ревкома тов. Чжу Ан-талай с группой рабочих на грузовых машинах, захваченными революционными шоферами у своих хозяев, прибыл в казармы учебного полка. Последний по сигналу своей военной организации партии в полном составе собрался на плацу, и после 10-минутной речи тов. Чжу Ан-талая объявил, что полк целиком отдает себя в распоряжение Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и готов активно выступить на укрепление новой власти. Командир полка и 15 реакционных офицеров, которые пытались выступить в защиту гоминдана, были тут же расстреляны. Три батальона учебного полка получили боевую задачу: один из них был направлен на разоружение пехотного полка, другой — на разоружение артиллерийского полка и пехотного батальона и третий был направлен в город для совместных действий с отрядами Красной гвардии.

Точно в это же время (3 ч. 30 м.) выступила Красная гвардия в городе.

Задача по разоружению пехотного и артиллерийского полков и пехотного батальона частями учебного полка была быстро выполнена. В результате этой операции учебный полк захватил 30 пушек (артполк) и значительное количество винтовок (около 1 500) и пулеметов. Захваченное оружие немедленно перевозилось на грузовиках в город и раздавалось рабочим. Оставив необходимую охрану у разоруженных частей, батальоны учебного полка направились в город для выполнения неразрешенных там революционных задач.

Действия Красной гвардии по разоружению полиции в участках и захвату правительственных учреждений проходили успешно. Атаки Красной гвардией штабов второй и двенадцатой дивизий, четвертого корпуса, дома Ли Ти-сина, где находилось несколько сот маузеристов, и центрального полицейского управления успеха не имели. Последнее было взято в результате кровопролитного штурма Красной гвардии с помощью подоспевшего батальона учебного полка. После взятия центрального полицейского управления там расположился штаб Ревкома.

Около 15 часов 11 декабря восставшими были захвачены все полицейские участки и правительственные учреждения города, за исключением Туншана и Шаминь (последняя, как иностранная концессия, к захвату и не предполагалась). Не занятыми остались штабы дивизий, четвертого корпуса и дом Ли Ти-сина. Для овладения этими пунктами было брошено много сил и проявлено необычайное упорство со стороны восставших. Лишь к концу первого дня восстания удалось взять штабы второй и двенадцатой дивизий. Штаб четвертого корпуса, в котором находилось около 200 маузеристов, оказывавших упорное сопротивление, удалось взять лишь к 10 часам второго дня восстания, после того как здание штаба корпуса было подожжено. Примерно половине (около 100 человекам) маузеристов удалось сесть на лодки и переправиться на остров Хонан. От пожара здания штаба корпуса произошел пожар Центрального банка, находящегося рядом со зданием штаба корпуса. Здание банка сгорело.

В связи с атакой штаба четвертого корпуса необходимо остановиться на следующем интересном обстоятельстве. В штабе корпуса одним из штаб-офицеров был коммунист. Однако Ревком почему-то о плане восстания его не информировал, и вследствие этого коммунист, занимавший крупный пост в штабе корпуса, никакого участия в восстании не принял.

Дом Ли Ти-сина, который представлял собой довольно солидную крепость, обнесенную крепостным валом и каменным забором, повстанцам не удалось взять в течение всего времени существования в Кантоне Советской власти. Самого Ли Ти-сина там не было, но там находилось достаточное количество преданных Ли Ти-сину солдат, оказавшихся способными отразить все атаки восставших.

Несмотря на то, что уже в первый день восстания восставшие позарез нуждались в вооружении, ибо захваченное оружие пехотного и артиллерийского полков, а также оружие, захваченное в результате разоружения полиции, было крайне недостаточным для вооружения готовых к бою рабочих (уже в 7 ч. 11 декабря в восстании активно участвовало около 20 тыс. рабочих) — в течение всего времени восстания остались незахваченными оружейный склад у Шамшуйского вокзала и большой арсенал. Почему именно не были захвачены эти склады, нам неизвестно. Однако захват этих чрезвычайно важных объектов дал бы возможность вооружить до 10 тыс. рабочих и, следовательно, создал бы весьма благоприятное для восставших соотношение военных сил между революцией и контрреволюцией.

Есть указание на то, что захвативший Шамшуйский вокзал крестьянский отряд, прибывший туда в составе 500 человек из провинции, пытался захватить оружейный склад. Однако встретивший решительный отпор со стороны охраны склада отряд вступил в переговоры с охраной, и в результате склад остался незахваченным.

Еще в первый день восстания началось наступление войск милитаристов на Кантон. Наступление велось частями Ли Фу-лина со стороны острова Хонан. При поддержке артиллерии флота, части двух полков Ли Фу-лина переправились для атаки в направлении восточнее бывшего штаба четвертого корпуса. Четыре атаки войск Ли Фу-лина были успешно отбиты. Здесь была введена в дело со стороны восставших часть захваченных в артиллерийском полку орудий. На второй день восстания с севера войска Ли Фу-лина спустились по Кантон-Ханькоусской железной дороге и произвели несколько неудачных для них атак с севера Кантона. Одна из атак противника была произведена с расстояния 150 метров от штаба Ревкома, куда противник подошел, незамеченный восставшими. Это обстоятельство свидетельствует о том, что разведывательная работа восставших была организована во время восстания чрезвычайно слабо.

Уже в первый день восстания на стороне реакции выступил желтый профсоюз механиков. Им было организовано 15 отрядов по 50 чел. в каждом. Эти отряды принимали активное участие в борьбе против восставших.

В ночь с 12 на 13 декабря штаб Ревкома, оценивая обстановку, пришел к заключению, что Красный Кантон находится в чрезвычайно тяжелом положении. С одной стороны, полностью очистить Кантон от контрреволюционных сил не удалось (Хонан, Туншан); активной поддержки в достаточной мере со стороны широких масс пролетариата и мелкой буржуазии новая власть не встретила (не удалось провести всеобщую забастовку, бастовали лишь шофера, печатники, рикши, моряки Гонгконг — Цзяньзанской линии и ряд других предприятий); железнодорожные рабочие, коммунальщики, гонконгские моряки и проч, работу не прекратили, мелкая буржуазия в значительной части своей заняла выжидательное положение. Профсоюз механиков и часть группировавшихся вокруг профсоюза механиков относилась явно враждебно к восстанию. Головку контрреволюции (Чжан Фа-куя и прочих} изолировать не удалось. Последняя с о. Хонан и Гонконга, куда ей удалось сбежать, руководила борьбой против Красного Кантона. Флот империалистов оказывал прямое содействие контрреволюции в борьбе против восставших (принятие и охрана буржуазии, удиравшей из Кантона, отправка на судах войск Ли Фу-лина с острова Хонан для наступления на центр Кантона со стороны Туншана, бомбардировка Кантона артиллерией китайских и иностранных военных судов и т. д.).

С другой стороны, Красный Кантон уже находился в железном кольце контрреволюционных сил генералов Чжан Фа-куя, Ли Ти-сина и Ли Фу-лина, связанных трогательным единством в борьбе против общего врага. Вдохновляемые империалистами, они временно забыли вражду между собой и наседали объединенными силами на Кантон со всех сторон. Вокзал Шамшуйской железной дороги уже был занят отрядами 26 дивизии Чжан Фа-куя. Лифулиновские войска, перебравшись при помощи иностранного флота через реку, готовили атаку со стороны Туншана. 25 дивизия двигалась на Кантон с востока. Лифу-линовские войска с севера Кантона продолжали атаковать Красный город. Союз механиков активно помогал контрреволюции. Одновременно Ревком имел сведения о наступлении на Кантон и других частей милитаристов, находившихся в провинции Гуандун.

Между тем вследствие недостатка ручного оружия (винтовок) силы восставших не увеличивались, а наоборот, в виду неизбежных потерь во время боевых действий постепенно таяли. Проблему создания превосходства вооруженных сил восставших разрешить не удалось. Наоборот, соотношение сил постепенно изменялось в пользу контрреволюции.

При наличии такой обстановки перед Ревкомом стал вопрос, целесообразно ли продолжать дальнейшую защиту Кантона, или же надо дать сигнал к отступлению. Было решено вывести наличные вооруженные силы из Кантона и попытаться пробиться в район крестьянского восстания в Ханлуфын. Утром и днем 13 декабря Красный Кантон был очищен от вооруженных сил восставших. Всего было выведено около 1 500 вооруженных боевиков (остатки учебного полка и часть Красной гвардии). Оставшиеся в Кантоне отряды Красной гвардии дрались до последней возможности.

Отступление отряда в 1 500 чел. из Кантона носило крайне спешный характер. Орудия, большинство пулеметов и огнеприпасов были оставлены в городе.

В результате кровавой расправы контрреволюции в Кантоне погибло около 4 тыс. пролетариев.

ОЦЕНКА КАНТОНСКОГО ВОССТАНИЯ.

Нам остается еще остановиться на основном вопросе о Кантонском восстании, а именно о причинах поражения его и тех уроках, которые необходимо учесть революционной партии при организации и подготовке захвата власти в будущем.

Как видно из всего сказанного, в подготовке и проведении Кантонского восстания компартией были допущены значительные ошибки как организационного, так и военно-технического порядка. Эти ошибки неблагоприятно отразились на исходе кантонской борьбы. Вкратце ни ошибки сводятся к следующему:

План восстания безусловно не был продуман до конца: руководство восстанием было крайне слабое. В известной степени это объясняется тем, что член Ревкома, на которого было возложено руководство военной стороной восстания, прибыл в Кантон всего за 6 часов до восстания и следовательно не успел надлежащим образом изучить обстановку и сделать отсюда соответствующие выводы. Кроме того товарищ этот, несмотря на его военную профессию (Е Тин — генерал) в военном отношении не имел достаточно основательной военной подготовки и опыта борьбы в условиях пролетарского восстания в городе. Отсутствием продуманного плана и отсутствием надлежащего руководства по время восстания объясняется то обстоятельство, что не были захвачены склад у Шамшуйского вокзала и большой арсенал, не были налажены разведка и связь во время боев и т. п. Этим же объясняется неиспользование руководством восстания разоруженных солдат пехотного и артиллерийского полков и пехотного батальона.

Не подлежит никакому сомнению, что солдат этих разоруженных частей можно было после соответствующей и быстро проведенной политической обработки и отбора использовать в качестве активных бойцов на стороне восставших. Однако вместо этого военный руководитель восстания, когда ему было указано на такую возможность, затребовал именной список разоруженных солдат с характеристиками об их политических взглядах. Естественно, что такой бюрократический способ разрешения революционных вопросов во время восстания ничего положительного дать не мог и не дал. Время шло, оно тратилось, на канцелярщину, и в результате солдаты этих частей остались неиспользованными. Впоследствии они просто рассеялись по городу. Однако солдатская масса этих частей по существу политически мало чем отличалась от солдат — некоммунистов учебного полка. Если бы это было иначе, то они не дали бы так быстро разоружить себя незначительными частями учебного полка. Революционное брожение среди солдатских масс и пехотного и артиллерийского полков, а также и других частей кантонского гарнизона было несомненно налицо. Лишь благодаря этому была возможна быстрая нейтрализация их.

Вследствие плохого руководства восстанием, не были целесообразно распределены боевые задачи между отдельными отрядами красных сил. Остались совершенно неиспользованными, как это указывает Е Тин в своем докладе, некоторые части, как-то: взвод жандармов, взвод охраны при арсенале, два взвода студентов в школе Вампу. Эти части считались преданными делу революции, но вследствие неполучения боевых заданий и отсутствия связи с руководством восстания, все время бездействовали. Между тем недостаток наличных боевых сил чувствовался весьма остро.

Серьезной ошибкой руководства является также неиспользование начальника штаба 4-го корпуса — коммуниста, находившегося ко времени восстания в штабе корпуса. Этот товарищ, как указывалось выше, ничего не знал о планах Гуандунского партийного комитета. В силу своего служебного положения он мог бы оказать значительное влияние на ход восстания в пользу пролетариата. Но для этого его необходимо было информировать и дать определенные задачи от Ревкома.

Разрабатывая план восстания, руководство мало обратило внимания на вопрос о ликвидации головки контрреволюции. За все время восстания повстанцам не удалось обезвредить активных руководителей борьбы против революции. Вся руководящая головка контрреволюции (Чжан Фа-куй и другие лидеры гоминдана) находились в Туншане. Так как по плану восстания захват Туншана не был предусмотрен в первый момент выступления, и эта задача (захват Туншана) была оставлена на второй этап восстания, то с началом выступления контрреволюционной головки, как указывалось выше, удалось бежать в безопасный Хонан и Гонгконг и оттуда руководить борьбой против восстания.

Оставление в руках врагов Туншана, оставление на свободе и необезврежение контрреволюционной головки являются одной из особо крупных ошибок руководства кантонским восстанием.

Вообще надо указать, что восставшие недостаточно энергично вели борьбу с отдельными контрреволюционерами. Тов. Шао Юй в статье "Кантонское восстание" пишет:

"Не была с достаточной полнотой проведена работа по подавлению контрреволюционеров. За все время, в которое Кантон находился в руках восставших, было убито лишь 100 человек. Все арестованные могли быть убиты лишь после прохождения ими процедуры суда в комиссии по борьбе с реакционерами. В момент борьбы и восстания это слишком медленный путь! Поэтому после отступления в тюрьмах находилось еще 70 — 80 реакционеров, которые вышли отсюда после поражения восстания и приняли участие в его ликвидации. Совершенно не была проведена конфискация всего казенного имущества и имущества реакционеров. Власть находилась в наших руках 2 — 3 дня, у главных руководящих органов почти не было денег на покупку провианта, а в центральном банке лежало несколько миллионов наличными серебром, которые так и не были конфискованы. Совершенно не были тронуты остальные банки и магазины".

Одной из крупных ошибок руководства восстанием являлось и следующее обстоятельство. Несмотря на то, что к полудню первого дня восстания центр Кантона находился в руках повстанцев, руководство не сумело изолировать штаб четвертого корпуса с подчиненными ему частями; еще вечером штаб корпуса имел связь со своими отрядами вне города. Телеграфная связь между Кантоном и Гонгконгом действовала все время восстания.

Чрезвычайно отрицательно повлияло на ход борьбы неумение со стороны рабочих масс владеть огнестрельным оружием. Из 30 захваченных в артиллерийском полку пушек в дело было пущено только пять; остальные 25 пушек остались неиспользованными вследствие того, что в распоряжении восставших не было обученной артиллерийской прислуги. То же самое было с применением пулеметов. Восставшими не было использовано большинство захваченных ими пулеметов. Не умея обращаться с оружием и не будучи знакомы с элементарными приемами ведения боя, рабочие отряды несли большие потери, нанося в то же время относительно незначительный вред противнику.

Методы баррикадного боя восставшими применены не были. И это, несмотря на то, что уже в начале второго дня восстания в Кантоне восставшие должны были перейти к оборонительным действиям. При вынужденной обороне применение баррикад предоставило бы восставшим определенные боевые выгоды. Повстанцы чрезмерно много сил и внимания уделяли захвату штабов дивизии, четвертого корпуса и дома Ли Ти-сина. В момент, когда от восставших требовались быстрые и энергичные действия по захвату всего города и в первую очередь контрреволюционного Туншана, было бы гораздо целесообразнее небольшими силами обложить и изолировать (лишить связи, света, воды и.т.п.) штабы дивизий и корпуса, направив основные свои силы на захват следующих по важности объектов восстания, в целях создания определенного перелома в обстановке в пользу восстания (захват Туншана, складов вооружения и т. п.).

Все перечисленные нами организационно-технические недочеты, плохое руководство восстанием и неумение рабочими владеть огнестрельным оружием, оказали огромное отрицательное влияние на процесс и исход восстания. Основной вопрос всякого боя и боя во время вооруженного восстания, в особенности вопрос о создании превосходства сил восставших над силами контрреволюции, в значительной степени вследствие этих недочетов в конечном итоге решился не в пользу восставших.

После смелого и энергичного штурма старой власти в начале восстания, восставшие вследствие неблагоприятного для них соотношения боевых сил скоро были вынуждены перейти к оборонительным действиям. Инициатива борьбы в связи с этим перешла к врагу.

Кроме того необходимо указать, что в связи с гибелью тов. Чжу Ан-талая — одного из самых энергичных и одаренных руководителей восстания (он был убит на второй день восстания во время возвращения с митинга) — руководство борьбой еще больше ухудшилось.

Однако, несмотря на огромное отрицательное значение указанных нами военно-тактических ошибок, они, по нашему глубокому убеждению, не являлись единственными причинами поражения кантонского восстания.

Общая обстановка в Китае и соотношение сил в провинции Гуандун не вполне были благоприятны для восстания.

В Кантоне удалось захватить власть (весь город восставшими захвачен вообще не был, так как Туншан и о. Хонан остались в руках противника) благодаря наличию в городе незначительных сил контрреволюции. Но это лишь в отношении города Кантона. Но соотношение сил в провинции Гуандун в целом было явно не в пользу восставших. В провинции Гуандун на расстоянии 2 — 5 переходов от Кантона в различных районах находилось до 50 тыс. войск милитаристов Чжан Фа-куя, Ли Ти-сина и подчиненных им генералов, между которыми серьезной драки не было. Работа партии среди этих войск в целях разложения и политического завоевания их для революции не велась (было мало партийных сил), низы солдатских масс с лозунгами компартии знакомы не были. Вследствие этого Чжан Фа-куй после выступления пролетариата в Кантоне имел возможность повернуть свои войска и направить их на подавление восстания. То же самое сделал и Ли Фу-лин и Ли Ти-син. Это было возможно в значительной степени потому, что серьезной кровопролитной войны между этими милитаристами не было, они без всяких колебаний сняли свои войска с фронта и направили их на Кантон. После того как в городе началось концентрическое наступление неразложенных и верных реакционному командованию милитаристских войск, поддержанных материально и политически империалистами, было ясно, что отстоять Кантон не удастся, ибо превосходство военных сил на стороне контрреволюции стало огромным.

Серьезного крестьянского революционного движения в прилегающих к Кантону районах к моменту восстания не было. Хайлуфынский район, где в шести уездах утвердилась советская власть, находится от Кантона на расстоянии 250 км, и вследствие этого крестьянство этого района активной поддержки Кантону в нужный момент оказать не могло. То же самое относится к о. Хонан, где было сильное крестьянское движение, но вследствие изолированности его поддержки оттуда также нельзя было ожидать.

Кантонское восстание не было поддержано мощными массовыми выступлениями пролетариата и революционного крестьянства в других районах Китая. ЦК компартии своевременно не был поставлен в известность о решении Гуандунского провинциального комитета о выступлении в Кантоне именно 11 декабря.

Вот какова была общая политическая обстановка и соотношение сил между революцией и контрреволюцией в провинции Гуандун. Что же касается самого Кантона, то массовое революционное двизюение в Кантоне, вне всякого сомнения, было налицо; значительная часть рабочей массы в том или другом виде принимала участие в выступлении (надо решительно и с презрением отвергнуть всякие меньшевистские рассуждения о том, будто бы в Кантоне массы не принимали участия в восстании, что кантонское восстание — это путч), сочувствовала восстанию. Этому не противоречит тот факт, что такие отряды кантонского пролетариата, как профсоюз механиков и целый ряд других профсоюзов, объединявших десятки тысяч членов и находившихся под влиянием профсоюза механиков, не только не поддержали выступление основной массы пролетариата, а наоборот, частью были против восстания, частью оставались пассивными, нейтральным зрителем в происходившей кровавой борьбе.

Восставшим не удалось подготовить и провести всеобщую забастовку, железнодорожники и моряки продолжали работать и были использованы контрреволюцией в ее целях (перевозка войск и беглецов из Кантона и проч.); особенно это относится к рабочим речного транспорта. Мелкая буржуазия еще была тесно связана с иллюзиями "левого" гоминдана и не понимала лозунгов компартии и всего происходившего в Кантоне.

Вот как между прочим отзывается член Кантонского Ревкома Е Тин об отношении трудящихся масс к кантонскому восстанию:

"В восстании не участвовали широкие массы. Результат двух массовых митингов был неудовлетворителен. Все лавки были закрыты, а служащие не проявляли никакого желания нас поддержать. Мы не вовлекли в работу своих же товарищей, и поэтому неудивительно, что рабочие были очень плохо организованы. Большинство разоруженных солдат рассеялось по городу. Восстание не было увязано с волнениями железнодорожников, вспыхнувшими на трех железнодорожных линиях. Реакционеры еще могли пользоваться линией Кантон — Ханькоу. Мы не уделили должного внимания флоту, который так и остался в руках противника. Ноша партия не уделяла нужного внимания низовым организациям рабочих. Вооруженные отряды союза механиков с белыми повязками на руках преследовали своих красных братьев и расстреливали их. Рабочие электростанций гасили свет на улицах, и нам приходилось работать в темноте. Кантонские и гонгконгские рабочие, моряки под нажимом английских империалистов не осмеливались вступить в борьбу. Находившиеся в таком положении моряки линии Гонконг — Цзянмин провели успешную борьбу и победоносную забастовку. Что касается моряков речного транспорта, то они позорно помогали белым переправляться через реку, а мы не могли даже раздобыть несколько суденышек для переправы. Железнодорожники в Гонконге и Ханькоу передавали телеграммы для врага и перевозили его солдат. Крестьянство не помогало нам разрушать железную дорогу и не попыталось помешать нашему противнику атаковать Кантон. Гонконгские рабочие не проявили ни малейшего сочувствия по отношению к восстанию".

Само собой разумеется, что неучастие в достаточной степени пролетарских масс в восстании объясняется отсутствием правильного руководства. Последнее не сумело своими организационными мероприятиями вовлечь рабочие массы в активную борьбу. При лучшем руководстве и более четкой работе компартии поражения восстания могла и не быть, или, во всяком случае, отступление восставших произошло бы в большем порядке.

Вот какую оценку дает Кантонскому восстанию IX пленум Коминтерна:

Кантонское восстание, являющееся героической попыткой пролетариата организовать советскую власть в Китае и сыгравшее огромную роль для развития рабоче-крестьянской революции, все же вскрыло целый ряд ошибок руководства: недостаточную предварительную работу среди рабочих и крестьян, равно как и армии противника; неправильный подход к рабочим — членам желтых союзов; недостаточную подготовку к восстанию самой партийной организации и комсомола; полную неосведомленность общекитайского центра о событиях в Кантоне; слабость политической мобилизации масс (отсутствие широких политических стачек, отсутствие выборного совета в Кантоне, как органа восстания), за что свою долю вины несут непосредственные руководители, политически ответственные перед Коминтерном. Несмотря на эти ошибки руководства, Кантонское восстание должно быть учтено как образец величайшего героизма китайских рабочих, по праву претендующих на историческую роль гегемона Великой китайской революции".

С этой оценкой Кантонского восстания солидаризировался VI Съезд китайской коммунистической партии и VI Конгресс Коминтерна.

Новое, что в оценке Кантонского восстания дали VI Съезд ККП и VI Конгресс Коминтерна — это то, что кантонская борьба расценивается как "арьергардный бой китайского пролетариата в истекший период китайской революции". Кантонское восстание вспыхнуло тогда, когда революционная волна в Китае шла по нисходящей.

"Революционная волна уже была на исходе. В ряде восстаний (восстание Хо Луна и Е Лина, крестьянские восстания в Хунани, Хубее, Гуандуне н Цзянси) рабочий класс и крестьянство еще пытались вырвать власть из рук империалистов, буржуазии и помещиков и тем самым предотвратить поражение революции. Но это им не удалось. Последним мощным натиском этой революционьой волны было восстание героического кантонского пролетариата, который под лозунгом советов пытался увязать аграрную революцию со свержением гоминдана и установлением, диктатуры пролетариата и крестьянства".

Оценка Кантонского восстания как арьергардного боя китайского пролетариата имеет чрезвычайно большое принципиальное значение. Этим Коминтерн указывает основную причину поражения восстания.

Кантонское восстание было разгромлено превосходными объединенными силами реакции (милитаристы, буржуазия, империалисты и проч.). Борьба кантонских рабочих по своему геройству является беспримерной. Кантонский пролетариат и трудящиеся классы всего Китая будут учиться на ошибках и положительных действиях Кантонской коммуны. Величайшее значение для трудящихся Китая имеют те декреты новой кантонской власти (декрет о национализации земли, конфискации крупных предприятий, транспорта, банков, декларирование 8-часового рабочего дня, физическое истребление контрреволюции, признание полномочными органами рабочего класса профсоюзов, декрет об уничтожении наемных армий, беспощадная борьба с империалистскими насильниками, против милитаристских войн и т. д.), по которым трудящиеся Китая могли видеть, что речь здесь идет не только о передаче власти одной группировкой господствующего класса другой, а о коренном преобразовании всего общественного строя, о передаче всей власти в руки трудящихся классов. В этом заключается всемирно-историческое значение Кантонского восстания.

Но значение Кантонского восстания еще больше увеличилось бы, если бы руководство не допустило тех грубых ошибок, которые были отмечены выше.

Если бы руководство Кантонским восстанием имело до конца продуманный план и соответственно проводило его в жизнь, то борьба имела бы несколько иной характер. Восстание в Кантоне как арьергардный бой еще в большей степени мог стать исходным пунктом нового революционного подъема в Китае, дать еще больший толчок к развязыванию массовой борьбы трудящихся, чем это фактически имело место.

Необходимо подчеркнуть, что пролетарское восстание в Кантоне, несмотря на поражение, сыграло большую роль в начавшемся после этого восстания советском движении в Китае. Захват оружейного склада и большого арсенала дал бы восставшим возможность увеличить свои вооруженные силы примерно на 10 тыс. бойцов. Эти силы могли бы быть увеличены также правильным использованием пленных солдат разоруженных частей кантонского гарнизона и использованием тех революционных частей, которые вовсе не были вовлечены в революционную борьбу. Все это, вместе с теми рабочими и солдатами, которые фактически имели оружие, составило бы революционную армию свыше 20 тыс. человек. При наличии такой армии, правда, значительно уступающей по своей численности, по военной подготовке и вооружению 50-тысячной армии милитаристов, при наличии правильного военного и политического руководства, можно было бы с большим успехом вести борьбу с контрреволюцией, чем при наличии тех незначительных боевых сил, которыми кантонский Ревком фактически располагал.

Разумеется, мы не решаемся утверждать, что с этой 20 — 25-тысячной революционной армией при той обстановке, в которой происходило Кантонское восстание, можно было бы вести победоносную борьбу с реакцией. Превосходство военных сил на стороне врага все же было бы огромное. Победоносная (в конечном итоге) борьба этих 20 — 25 тысяч бойцов была бы возможной лишь в том случае, если бы крестьянство на путях наступления милитаристских войск из провинции к Кантону было в состоянии своими массовыми выступлениями (хотя бы даже партизанскими действиями) отвлечь внимание хотя бы части этих войск от Кантона; если бы, наконец, в этих милитаристских войсках проявлялись хотя бы слабые признаки разложения. Но всего этого не было.

Кантонское восстание показало китайским рабочим, что победа вооруженного восстания может быть достигнута лишь в том случае, если она будет тщательно подготовлена, не будут допущены грубые военные и военно-политические ошибки, если в восстании примут участие широкие пролетарские массы, если удастся привлечь широкие крестьянские массы и в том числе солдат милитаристских армий.

Ошибки Кантонского восстания китайскими рабочими в будущем, будут учтены.

"Кантонское восстание вошло в сознание трудящихся как образец величайшего героизма китайских рабочих. Пусть будущее восстание широчайших рабочих и крестьянских масс, организованное на выдержанных и последовательно проведенных принципах ленинизма, поддержанное международным пролетариатом, явится победоносным Октябрем Китая".

ГЛАВА VI.

ВОССТАНИЯ В ШАНХАЕ

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Три шанхайских восстания, краткое изложение которых составляет настоящую главу, имели место в условиях совершенно не похожих на описанные выше примеры восстаний.

Во-первых, китайская коммунистическая партия в то время еще находилась в блоке с гоминданом, совместно с последним вела борьбу против феодальных и полуфеодальных милитаристов и иностранного империализма. В то время китайская национальная буржуазия была еще революционной и боролась за национальное освобождение и государственное объединение Китая на основе гегемонии национальной буржуазии. Правда, ко времени третьего шанхайского восстания национальная буржуазия в основном уже фактически переходила на сторону реакции. Однако, как мы увидим дальше, этот поворот в ориентации буржуазии в Китае руководством китайской компартии не был еще достаточно осознан и учтен, и вся тактика компартии в это время продолжала основываться на блоке с гоминданом.

Во-вторых, все три восстания готовились и проводились под лозунгом помощи национально-революционным войскам, находившимся в состоянии войны (Северный поход национально-революционной армии) с северными милитаристами (Чжан Цзо-лин, Сун Чуан-фан, Чжан Цзюн-чан и др.). Основным тактическим моментом во всех трех шанхайских восстаниях являлось стремление целесообразно сочетать революционные действия в тылу неприятельских войск с наступлением национально-революционной армии с фронта. Эти две особенности наложили свой отпечаток на характер подготовки и организации восстаний в Шанхае.

Первое шанхайское восстание (23 октября 1926 г.) в сущности нельзя назвать восстанием в прямом смысле этого слова, так как оно вылилось лишь в мелких стычках некоторых отрядов боевой организации с полицией. Но создавшаяся тогда в Шанхае обстановка и те решения китайской коммунистической партии, кои ею были приняты в целях подготовки вооруженного восстания, заслуживают, чтобы на них остановиться.

ВОССТАНИЕ 23 ОКТЯБРЯ 1926 Г.

Обстановка в октябре 1926 г. в Шанхае и на фронте в провинции Чжецзян была такова. После разгрома У Пси-фу под Учаном (13 октября) командование северной экспедиции (Чан Кай-ши) основные свои силы двинуло в провинцию Цзянси против армии Сун Чуан-фана. Можно было полагать, что армия Сун Чуан-фана не устоит против национально-революционной армии южан. Губернатор провинции Чже-цзян ген. Ся Чжао, желая выслужиться перед новым хозяином — командованием национально-революционной армии, чтобы после победы последней над Сун Чуан-фаном обеспечить себе подобающее место при новой власти, решил восстать против Сун Чуан-фана и заключил для этого соглашение с находившимся в то время в Шанхае представителем национально-революционного правительства правым гоминдановцем генералом Ню Юн-цзяном. Последний недавно перед тем прибыл в Шанхай в качестве представителя вновь организованного областного политбюро гоминдана. Его задачей было вести работу по мобилизации сил в Шанхае и работу по дезорганизации тыла армии Сун Чуан-фана, с целью организации восстания в Шанхае в том случае, если войска южан продвинутся достаточно близко к Шанхаю. Это совпало с линией, принятой компартией. У руководства компартии еще до решения Ся Чжао установилось мнение, что шанхайский пролетариат, на случай поражения Сун Чуан-фана и признания Ся Чжао национального правительства, должен восстать и помочь Ся Чжао захватить Шанхай. В движение, помимо рабочего класса Шанхая, должны быть по возможности втянуты также широкие круги мелкой буржуазии и учащиеся.

Боевое настроение шанхайского пролетариата, в связи с победами национально-революционной армии на фронте и затруднений Сун Чуан-фана, быстро прогрессировало. Влияние компартии было значительное. Она имела основание рассчитывать на то, что если ею будет выброшен лозунг всеобщей стачки и восстания, то решающие слои шанхайского пролетариата пойдут на осуществление этих лозунгов.

Ню Юн-цзян сгруппировал вокруг себя не только мелкобуржуазные силы, но и представителей средней буржуазии, бывшего председателя шанхайской торговой палаты Юй Хо-дэ и др. Ему же удалось привлечь на свою сторону часть шанхайского люмпен-пролетариата.

Компартии удалось создать вооруженную силу из рабочих в 130 чел. и около 2 000 чел. организовать в военные дружины, но без оружия. Ню Юн-цзян сформировал отряд около 600 человек, в большинстве из люмпен-пролетариев. Включить в свой отряд рабочих и дать им оружие Ню Юн-цзян не решился. В распоряжении Юй Хо-дэ насчитывалось около 500 чел. купеческой милиции (впоследствии оказалось, что их было гораздо меньше). Эти отряды, вместе взятые, составляли вооруженную силу предстоящего восстания.

Единого плана восстания не было, не было также общего руководителя восстания, так как никто из участников коалиции (компартия, Ню Юн-цзян и представитель шанхайского купечества Юй Хо-дэ) не желал подчинить свои силы руководителю из среды какой-либо другой группировки. Каждая из группировок решила руководить своими силами самостоятельно, однако срок выступления по общему соглашению должен был назначить представитель национального правительства Ню Юн-цзян. Как это ни странно, руководство компартии пошло на это соглашение.

По плану компартии (купцами и Ню Юн-цзяном своего плана разработано не было) восстание должно было начаться с объявления забастовки моряков, металлистов, рабочих водопровода и электричества, а затем и текстильщиков. В общей сложности по расчетам компартии в забастовку должно было быть втянуто свыше 100 тыс. человек.

Силы Сун Чуан-фана в Шанхае составляли: батальон пехоты (около 1 000 чел.), свыше 2 000 чел. шанхайской полиции, две речные канонерки (одна из них была на стороне Ню Юн-цзяна) и 76-я бригада (весьма надежная для Сун Чуан-фана) генерала Ли Бао-чжана, расположенная в двух переходах от Шанхая на северном берегу реки Ян-цзы.

Таково было соотношение организованных боевых сил.

16 октября генерал Ся Чжао, имевший около 10 тыс. чел., объявил о своем переходе на сторону национального правительства и 17 октября послал для занятия Шанхая один полк, который к вечеру 17 октября подошел к Шанхаю на расстояние 15 км. Почему Ся Чжао не послал все свои силы на Шанхай, непонятно, обстановка как раз диктовала необходимость принятия именно такого решения, а не посылку одного полка.

К этому же времени в Шанхай входили передовые части 76-й бригады Сун Чуан-фана, которая была направлена туда Сун Чуан-фаном еще до наступления полка Ся Чжао, с целью усиления шанхайского гарнизона. В этот же день части Сун Чуан-фана вступили в бой с частями Ся Чжао и задержали движение последних к Шанхаю.

с то был наиболее благоприятный момент для выступления шанхайского пролетариата. Но руководство считало себя еще не подготовленным к восстанию. К 20 октября партийные дружины и отряды Ню Юн-цзяна были более или менее готовы для выступления, однако положение Ся Чжао на фронте было плохое (достоверных сведений Шанхай об обстановке на фронте не имел. Начало восстания оттягивалось). 23 октября, утром, Ню Юн-цзяном было получено непроверенное донесение, что войска Сун Чуан-фана потерпели ср стороны Ся Чжао поражение. На основании этого донесения Ню Юн-цзян отдал директиву о восстании в Шанхае в ночь с 23 на 24 октября в 3 часа.

Фактически же в это время войска Ся Чжао были разгромлены войсками Сун Чуан-фана.

Выступление должно было состояться по сигналу артиллерийского выстрела с канонерки, который в свою очередь должен был быть произведен по сигналу выпущенной из квартиры Ню Юн-цзяна ракеты. Ракета в условленное время была выпущена, но канонерка ее не заметила и выстрела не дала. Восстание не состоялось, если не считать, таковым мелких стычек с полицией. Компартия около 5 час. утра 24 октября дала директиву своим дружинам об отсрочке восстания. Партия в результате этой пробы восстания почти никаких потерь не понесла.

Основная причина неудачи восстания, не говоря о ряде организационно-технических промахов, как-то: отсутствие плана и руководства восстанием, неналаженность информации о положении на фронте,, отсюда несогласованность действий войск на фронте и пролетариата в Шанхае и пр., заключается в том, что китайская компартия в т" время слишком полагалась на действия Ню Юн-цзяна, отдала фактически руководство восстанием (вопрос о сроке восстания решал Ню Юн-цзян) в его руки; партия добровольно отказалась от самостоятельной политики во время подготовки и проведения восстания, плелась в хвосте гоминдана. В результате этого партия не провела почти никакой серьезной подготовки пролетариата к восстанию. Она фактически и не могла этого сделать, так как сама поставила себя в зависимость от решений Ню Юн-цзяна. Между тем сложившаяся обстановка была благоприятна для того, чтобы компартия взяла руководство восстанием на себя и использовала Ню Юн-цзяна и торговцев в качестве вспомогательной силы.

Благоприятный момент для начала восстания (войска Ся Чжао в 15 км от Шанхая 17 октября) был упущен. Партия соглашалась с доводами Ню Юн-цзяна об организационной неподготовленности к выступлению и не выступила 17 октября. Соотношение сил в Шанхае было таково, что, если компартия призвала бы тогда шанхайский пролетариат к всеобщей стачке, последний, несомненно, в значительной своей части откликнулся бы на этот призыв, ибо лозунг помощи национально-революционным войскам был понятен для широких масс населения. Выступление пролетариата могло решить исход борьбы под Шанхаем в пользу восставших и Ся Чжао даже при наличии неоконченной организационной подготовки восстания. Здесь компартия явно недооценила значение стачки и переоценила значение чисто военного момента (сколачивание дружинников). Она не учла, что части Ся Чжао за время сколачивания вооруженных сил внутри Шанхая могут потерпеть поражение, и в связи с этим обстановка может в корне измениться не в пользу революции. Партия не учла того положения, что в таких случаях (при объединенных действиях пролетариата в тылу врага с наступающей армией с фронта) армия не всегда является доминирующей, что необходим решительный натиск пролетариата для того, чтобы форсировать действия армии, активизировать ее. Нельзя было оттягивать выступление по причинам технической и организационной неподготовленности к восстанию, а наоборот, при малейшей возможности выступить и этим выступлением обеспечить успех действий армии на фронте.

Объяснение причин неудачи восстания в Шанхае будет незаконченным, поверхностным, если не остановиться еще на одном вопросе, а именно на вопросе о тактике китайской компартии в этот период, на ее отношении к гоминдану, на ее понимании роли пролетариата в китайской революции. Несомненно, что руководство шанхайской партийной организации плелось в хвосте гоминдана, согласилось на решение вопроса о назначении срока восстания правым гоминдановцем Ню Юн-цзяном, отказалось от самостоятельной политики в предстоящем вооруженном восстании.

Тогдашнее руководство китайской компартии недооценило роли китайского пролетариата в революции. Оно считало, что китайский пролетариат еще недостаточно политически силен для того, чтобы добиться и осуществить свою гегемонию в национально-демократической революции. Если и на словах отдельные лидеры партии указывали на необходимость борьбы за руководящую роль пролетариата в революции, то на деле эти указания остались лишь фразой, и никакой попытки борьбы за гегемонию не было.

Поскольку в руководящих кругах партии господствовала такая недооценка роли пролетариата в революции, то вывод отсюда ясен — руководящая роль в демократической революции должна принадлежать гоминдану, пролетариат и его авангард — коммунистическая партия — должна приурочивать свою тактику к тактике гоминдана, выставлять такие требования, которые не противоречили бы политике гоминдана, пролетариат и его партия должны идти на поводу у гоминдана. Партийное руководство не поставило перед собой вопроса о возможности измены китайской национальной буржуазии лозунгам демократической революции, она переоценила революционность китайской буржуазии.

Правильность этих положений находит свое подтверждение при рассмотрении политики партии в любом вопросе в период первого Шанхайского восстания. "Хвостизм — вот что характерно для партийного руководства того времени", пишет участник шанхайских восстаний т. Ян Сяо-жень. Этот хвостизм, это следование китайской компартии в хвосте гоминдана характерны не только для периода первого Шанхайского восстания, а в значительной степени также и для последующего периода развития китайской революции вплоть до августовской чрезвычайной партийной конференции в 1927 г., упразднившей старое оппортунистическое руководство.

Указанные выше причины неудачи первого Шанхайского восстания могли иметь место лишь благодаря неправильной противоречащей линии Коминтерна политике компартии по отношению к гоминдану и неверию в революционные силы китайского, в частности, шанхайского пролетариата.

ВТОРОЕ ВОССТАНИЕ В ШАНХАЕ (22 ФЕВРАЛЯ 1927 Г.).

После некоторого перерыва военных действий на фронте (после поражения Сун Чуан-фана в провинции Цзянси) в феврале началось дальнейшее наступление национально-революционной армии с целью окончательного разгрома войск Сун Чуан-фана. 17 февраля войска национально-революционного правительства (ген. Бай Цзун-си) заняли г. Ханьчжоу, а 18 февраля — ст. Кашин (60 км южнее Шанхая).

ЦК китайской компартии, учитывая благоприятно сложившуюся обстановку на фронте, после длительной дискуссии принял решение о том, что в Шанхае должна быть объявлена всеобщая забастовка и организовано вооруженное восстание, но в том случае, если войска южан приблизятся к Шанхаю, примерно, на 30 км (к ст. Сунцзян). В отличие от первого восстания на этот раз руководство партии признало необходимость проявления большей инициативы и самостоятельности в подготовке и проведении восстания.

Однако уже 18 февраля вечером собрание профсоюзных активистов в Шанхае, под впечатлением побед южных войск на фронте под Шанхаем, считая, что Сун Чуан-фан окончательно разбит, единогласна решило объявить всеобщую стачку немедленно и призвать рабочих к вооруженному восстанию. Представитель ЦК партии, находившийся на этом собрании, был вынужден присоединиться к этому решению собрания профсоюзного актива. Забастовка была объявлена и началась уже 19 февраля. 20 февраля она достигла высшего подъема, бастовало свыше 200 тыс. организованных рабочих.

Соотношение военных сил в Шанхае было таково:

Партия имела 130 боевиков, вооруженных револьверами системы "маузер", и около 3 тыс. боевиков без оружия. Кроме того благодаря проведенной подготовительной работе во флоте партия добилась сильного влияния среди личного состава флота. Из находившихся на реке Вампу четырех канонерок партия могла рассчитывать полностью на поддержку одной, но, располагая своими ячейками также и на других канонерках, она предполагала, что при благоприятной обстановке во время восстания на сторону революции могут перейти и остальные три канонерки. Никакими другими военными силами партия не располагала.

Ню Юн-цзян своих дружинников после первого восстания растерял и вместе с тем потерял выданное им оружие. Юй Хо-дэ также ничего не имел. Подготовленных военных руководителей для боевиков было крайне мало, причем те, которыми партия располагала, были назначены непосредственно "перед самым восстанием и вследствие этого не успели познакомиться с подчиненными людьми; изучить город и отдельные тактически важные объекты восстания. Все это конечно оказало отрицательное влияние на ход восстания. С другой стороны, власти Сун Чуан-фана в Шанхае 19 февраля располагали 500 солдатами и 2 тыс. полицейских. Все остальные силы были брошены на фронт. Следовательно, соотношение сил в Шанхае на этот раз было более благоприятным, чем во время первой попытки восстания в октябре 1926 г.

Вследствие того что события развивались чрезвычайно быстро и всеобщая стачка была объявлена не ЦК партии, ЦК был поставлен перед уже совершившимся фактом. О решении профсоюзного актива ЦК компартии, за исключением одного члена его, узнал лишь около 12 часов 19 февраля, т. е. тогда, когда уже забастовка началась. В виду этого необходимо было очень спешно обсудить ряд вопросов (формирование правительства и др.), связанных с предстоящим восстанием, и вообще принять ряд организационных мероприятий по подготовке к восстанию. На эту предварительную работу и дискуссию о ней ушел весь день 19 февраля. Таким образом партия в целом, особенно ее руководство, оказались совершенно неподготовленными к восстанию.

20 февраля стало выясняться, что дальнейшее наступление южан на Шанхай приостановлено и южане ожидают подхода подкреплений. Это учли власти Сун Чуан-фана и начали применять жестокий террор по отношению к бастующим. Начались казни отдельных бастующих. Сун Чуан-фан опубликовал воззвание, согласно которого каждый забастовщик является изменником и может быть предан казни.

В связи с приостановкой наступления южан на Шанхай и террором властей по отношению к забастовщикам, перед руководством партии стал вопрос, как быть дальше: прекратить ли забастовку или же продолжать с тем, чтобы перевести ее на вооруженное восстание. При обсуждении этого вопроса вырисовались три мнения: одно было за прекращение забастовки, другое — за продолжение ее и организацию восстания с целью захвата власти в Шанхае и третье — за продолжение забастовки, но без организации восстания.

Наконец после долгих споров было принято решение забастовку продолжать и назначить восстание на 18 часов 21 февраля. Однако восстание не состоялось из-за того, что не был дан сигнал к началу восстания. Выступление должно было начаться по артиллерийскому выстрелу канонерской лодки. Выстрел не был дан вследствие каких-то технических причин. Боевики разошлись по домам. Позже партийное руководство санкционировало отмену восстания на этот день.

Все это значительно подорвало настроение боевиков и отрицательно повлияло на последующие события.

Восстание вторично было назначено на 18 часов 22 февраля.

Между тем обстановка к этому времени значительно изменилась в пользу Сун Чуан-фана. Воспользовавшись стабильным положением на фронте, в виду приостановки наступления южан, он решительно начал подавлять забастовочное движение в городе; казни забастовщиков все учащались. Вследствие того, что партия не была в состоянии вовлечь в забастовку железнодорожников, Сун Чуан-фан быстро перебросил в Шанхай батальон пехоты для усиления шанхайского гарнизона. 21 февраля в забастовке продолжало участвовать всего лишь около 100 тыс. рабочих, остальные под влиянием террора вернулись к работе.

План восстания заключался в том, что канонерка ровно в 18 часов открывает артиллерийский огонь по арсеналу, казармам, штабу начальника гарнизона Шанхая генерала Ли Бао-чана и группе домов правительственных чиновников. В это же время в районах дружинники разоружают полицию и захватывают правительственные учреждения, вооружаются неимеющие оружия дружинники и вообще рабочие. Кроме того с открытием артиллерийской стрельбы отряд рабочих в 100 человек должен на катере направиться к канонерке и взять оттуда 70 винтовок, обещанных матросами.

Восстание началось в установленное время. Все четыре канонерки открыли артиллерийский огонь сперва по арсеналу, потом, после того как арсенал поднял белый флаг о сдаче, по казармам, вокзалу и штабу начальника гарнизона. Канонерки стреляли беспрерывно два с половиною часа. Организация получения дружинниками 70 винтовок с канонерки сорвалась из-за неприбытия своевременно катера. Неполучение этих 70 винтовок повлекло за собою то, что восставшие не смогли закрепить за собой завоеванных огнем судовой артиллерии объектов.

В южной части города повстанцы добились полного успеха. В Путунге (одном из рабочих районов Шанхая) после непродолжительной неравной борьбы с полицией дружинники рассеялись. Чапей (самый крупный рабочий центр Шанхая в северной части города) в восстании не участвовал вследствие того, что дружинники не услышали артиллерийской стрельбы канонерок. Север и юг Шанхая разделены французской концессией и международным сетльментом, расстояние между севером и югом — около 10 км. Прождавши некоторое время сигнала с канонерки, дружинники разошлись.

В силу создавшейся обстановки юг города остался без поддержки

северной части его. Учитывая это обстоятельство, а также то, что забастовка шла на убыль, что в Путунге реакция победила, руководство восстанием решило в ночь с 22 на 23 февраля дать директиву о прекращении дальнейшей борьбы.

Причины неудачи этого восстания ясны.

Отрицательное влияние на исход восстания имели, прежде всего, неувязки организационно-технического порядка. К ним должны быть отнесены опоздание катера и неполучение рабочими 70 винтовок. По этим причинам не был развит успех действий канонерских лодок. Восстание назначено не по времени,а по сигналу,что повлекло за собою бездействие Чапея, отсутствие надлежащего руководства и связи между штабом восставших и районами. Если даже Чапей не слышал сигнала о начале восстания и не выступил, то обязанностью руководства было после того, как выступили другие районы, дать хотя бы с опозданием директиву Чапею о выступлении. Информация о положении на фронте была недостаточна. Связь между районами и руководством была слаба.

Одной из самых основных причин неудачи восстания явилось, безусловно, то обстоятельство, что восстание было организовано тогда, когда массовое революционное движение шло по нисходящей, забастовка шла на убыль. Благоприятный момент для восстания был упущен. Таким моментом было 20 февраля. Это не могло не иметь решающего значения на исход восстания. Партия должна была, считаясь с создавшейся обстановкой в Шанхае, призвать массы к восстанию именно 20 февраля. С одной стороны, боевой подъем пролетариата в этот день был наибольший, .с другой стороны, йпартия должна была, поскольку Сун Чуан-фан начал по отношению к забастовщикам применять казни, ответить на его действия более решительным средством, чем забастовкой, т. е. восстанием. Реальное соотношение сил как будто говорило в пользу этого.

Здесь уместно поставить еще такой вопрос: поскольку властям Сун Чуан-фана удалось дезорганизовать массовое движение и вынудить половину забастовщиков сейчас же после начала забастовки вернуться обратно к работе, то не следует ли сделать предположение, что боевая готовность шанхайского пролетариата не была достаточной для решительных действий. Трудно дать категорический ответ на этот вопрос, но поставить его необходимо. Это предположение также весьма вероятно. Ведь партия, как указывалось выше, была совершенно не подготовлена к восстанию, она не сумела провести в массах достаточно широкую агитацию в пользу восстания, она не была в состоянии втянуть в забастовку железнодорожников и другие отряды шанхайского рабочего класса.

С другой стороны, приостановление наступления войск национально-революционного правительства на Шанхай, именно 19 — 20 февраля и в последующие дни, не могло не влиять на понижение боевого настроения шанхайского пролетариата.

ТРЕТЬЕ ШАНХАЙСКОЕ ВОССТАНИЕ (21 МАРТА 1927 Г.).

Восстание в Шанхае 21 марта 1927 г. в условиях совместной борьбы армии и революционного пролетариата в тылу врага (в Шанхае) и в условиях блока китайской компартии с гоминданом является образцовым примером, как с точки зрения организационной подготовки и выбора момента, так и с точки зрения руководства и технического проведения его. Опыт борьбы в Шанхае в октябре 1926 г. и феврале 1927 г. китайской коммунистической партией был полностью учтен. В третьем восстании шанхайский пролетариат выступил подлинным гегемоном еще существовавшего тогда блока четырех сил (пролетариат, буржуазия, крестьянство, городская беднота), восстание было подготовлено и проведено главным образом пролетариатом; буржуазия, которая в первых двух восстаниях играла значительную роль (в первом восстании доминирующую), на этот раз была использована лишь как вспомогательная сила. В тогдашних условиях это являлось огромным шагом вперед.

Сейчас же после поражения восстания 22 февраля ЦК китайской коммунистической партии дал директиву партийным организациям изучить причины поражения предыдущих двух восстаний, учесть уроки их и интенсивно готовиться к новому восстанию. Было ясно, что обстановка на фронте складывалась таким образом, что необходимость организации нового восстания могла в любой момент стать практической задачей партии.

Несмотря на поражение пролетариата 22 февраля, Сун Чуан-фан не решался продолжать примененный им во время забастовки жестокий террор. Эго обстоятельство компартией было всемерно использовано в целях подготовки к новым решающим боям.

Военно-техническая подготовка в период между вторым и третьим шанхайским восстанием выразилась в следующем:

1. ЦК партии было решено число дружинников с 3 тыс. довести до 5 тыс. человек. Эта задача военным руководством была выполнена в течение очень непродолжительного времени.

2. Был произведен переучет комсостава боевых дружин, состоялось назначение новых командиров. Незадолго до восстания 21 марта все дружины были обеспечены комсоставом, на каждые 20 — 30 человек был назначен командир.

3. Проведена широкая работа по военной подготовке дружинников и особенно комсостава. Занятия как с первыми, так и со вторыми происходили регулярно.

4. Создан гибкий и работоспособный штаб, который должен руководить боевыми действиями дружинников во время восстания. При штабе был сформирован особый отряд связи и отряд разведчиков.

5. Большое внимание при подготовке к новым боям было уделено изучению города с тактической точки зрения. От каждого командира требовалось всестороннее знание своего района и в общих чертах знание всего города, от него требовалась подробная тактическая оценка тех отдельных зданий, которые во время восстания предстоит занять, оценка улиц и т. п. Для этой цели командиры и дружинники производили личное обследование предполагаемых к занятию объектов, изучали подступы к ним, наметили места для устройства баррикад в случае, если обстановка вынудит восставших перейти к обороне, обследовали даже крыши отдельных наиболее важных домов с целью выбора удобных огневых позиций и т. п.

6. Было куплено около 100 новых револьверов системы "маузер", вместе с оставшимися со второго восстания 50 маузерами это составляло 150 единиц оружия.

До середины марта партия в Шанхае имела крайне скудную информацию о положении на фронте. Между тем уже 12 марта войска национально-революционной армии перешли в общее наступление на Шанхай. Партия об этом в весьма смутной форме узнала лишь 16 марта. Когда же она получила данные, по которым можно было сделать предположение, что южане рассчитывают 20 — 22 марта занять Шанхай. После этой информации ЦК партии вел всю подготовительную работу с таким расчетом, чтобы восстание можно было начать, примерно, 20 — 22 марта.

Конкретно было решено, что, когда южные войска в Ханьчжоуском направлении приблизятся к станции Сунцзян и в Нанкинском направлении к ст. Ченчжоу (оба пункта в 30 км от Шанхая), — партия призывает рабочий класс и мелкую буржуазию Шанхая ко всеобщей забастовке и организует дружное восстание.

В порядке подготовки к восстанию и содействия боевой работе национально-революционной армии, партия и в особенности комсостав провели большую работу среди железнодорожников Шанхай-Нэнкин-ской линии. Дело в том, что на помощь Сун Чуан-фану в это время направлялись по железной дороге из провинции Шаньдун войска шаньдунского губернатора Чжан Цзун-чана. 8 марта железнодорожники объявили на этой дороге забастовку. Большая часть шаньдунцев к этому времени, правда, была уже сосредоточена в намеченных районах, однако эта забастовка прифронтовой железнодорожной линии создала большие трудности шаньдунцам. Поезда ходили по этой дороге лишь в том случае, если шаньдунцам удавалось силой посадить машинистов паровозов и необходимый технический персонал; их заставить работать насильно, под охраной солдат. Период между вторым и третьим восстаниями, в частности, и в особенности во время забастовки, был использован железнодорожниками под руководством военной организации партии для устройства ряда крушений военных поездов. Вообще путем применения диверсионных действий железнодорожное движение было в значительной степени дезорганизовано. Чтобы производить необходимые военные перевозки, шаньдунцы были вынуждены использовать огромное количество войск для охраны железнодорожной линии.

Работа китайской компартии среди железнодорожников является поистине образцовой и дает пример того, как нужно вести работу в таких случаях в тылу "своей" армии.

Партия проделала большую и интенсивную работу по политической подготовке пролетариата и средних слоев населения в самом Шанхае. Помимо обычной работы по революционной мобилизации пролетарских и полупролетарских масс партия провела успешную революционную работу посредством подготовки и созыва Делегатского собрания. Это Делегатское собрание должно было избрать из своего состава Исполнительный комитет, который во время восстания должен будет объявить себя высшей властью; на местах была проведена широкая подготовительная работа. 12 марта было организовано первое заседание Делегатского собрания, был избран Исполнительный комитет в составе 26 человек, в числе которых коммунистов было 15 человек.

Этот Исполнительный комитет, составленный из представителей разных классов населения Шанхая, в дни восстания выделил из своего состава новое революционное правительство Шанхая с участием коммунистов. Утром 21 марта стало известно, что к вечеру этого же дня войска южан могут быть в Шанхае. Станции Сунцзян и Ченжоу южанами уже заняты. Тогда же ЦК партии решает с 12 часов 21 марта объявить всеобщую забастовку и в 13 часов того же дня вооруженное восстание.

Соотношение военных сил в Шанхае к началу всеобщей забастовки было таково:

Кроме 6 тыс. (ко дню восстания вместо 5 тыс. партия имела 6 тыс. боевиков) невооруженных дружинников и 150 человек боевиков, вооруженных маузерами, партия ничего больше не имела. Флот, который принимал участие во втором восстании, был выведен из внутренних шанхайских вод и ко времени третьего восстания стоял на рейде у крепости Путунг. На своевременную поддержку флота рассчитывать не приходилось.

Противники имели в Шанхае около одной бригады пехоты и бронепоезд, обслуживаемый русскими белогвардейцами. Кроме того он имел 2 тыс. человек шанхайской полиции.

По плану военного руководства восстание должно было начаться одновременно во всех районах города разоружением полиции. После выполнения этой задачи дружинники должны были явиться на заранее назначенные сборные пункты для получения новых заданий, главным образом, по разоружению войск.

В 12 часов забастовка началась. В течение каких-нибудь 30 минут весь город замер. Бастовал весь пролетариат и большая часть мелкой буржуазии (лавочники, кустари и пр.). Ровно в 13 часов по всему Шанхаю началось разоружение полиции. В течение нескольких десятков минут вся шанхайская полиция была разоружена. В 14 часов в руках восставших уже было около 1 500 винтовок. Сейчас же после выполнения этой первой задачи силы боевиков были обращены на захват важнейших правительственных учреждений и на разоружение войск.

Серьезные бои имели место в Чапее (у северного вокзала, у русской церкви и книгоиздательства "Commercical Press"). В конце-концов, в 16 часу на второй день восстания противник (около 3 тыс. солдат и бронепоезд с русскими белогвардейскими инструкторами) потерпел окончательное поражение. С ликвидацией этой последней опоры весь Шанхай (за исключением, конечно, концессий и международного сетльмента) находился во власти восставших.

К вечеру 22 марта в Шанхай вступили войска генерала Бай Цзун-си, печального героя последующих событий в Шанхае (расстрел рабочей демонстрации 12 апреля).

Руководителями третьего Шанхайского восстания был правильно выбран момент всеобщей забастовки и вооруженного восстания. Здесь имело место правильное сочетание действий войск под Шанхаем и революционного выступления внутри города. Правильно учтен, с одной стороны, момент небывалого революционного подъема трудящихся Шанхая, с другой стороны — приближение войск Чан Кай-ши к городу и огромная дезорганизация в рядах противника. Наконец проявлены искусные и смелые действия боевиков по разоружению полиции и войск.

Тезис Энгельса "Восстание есть искусство" в шанхайском восстании 21 марта китайской компартией был применен в практической борьбе за власть поистине образцово.

Этот успех шанхайского пролетариата был куплен ценою поражения двух предыдущих восстаний. Массы учатся на опыте. Опыт же предшествующей борьбы показал необходимость тщательной, всесторонней и систематической, задолго до восстания начатой подготовки к решающим боям и необходимость руководства этой борьбой исключительно партией пролетариата.

Обращает на себя внимание удивительная дисциплинированность шанхайского рабочего класса и его боевая готовность. Начало всеобщей забастовки назначается на определенный час — и ровно в установленное время весь рабочий Шанхай находится в состоянии забастовки. Ровно же в 13 часов во всех рабочих районах начинается разоружение полиции. При этом действия по разоружению полиции производят в большинстве невооруженные рабочие (маузеров было ведь всего 150 штук).

Такое точное проведение плана всеобщей забастовки и вооруженного восстания было возможным лишь благодаря тому, что китайская компартия в Шанхае в этот момент пользовалась огромным влиянием шанхайского рабочего класса и части мелкой буржуазии.

Читатель, даже мало знакомый с событиями в Китае в этот период, может задать себе и, наверное, задаст, такой вопрос: если боевое настроение шанхайского пролетариата достигло ко времени третьего восстания такого небывалого подъема и если китайская коммунистическая партия имела такое огромное влияние на трудящиеся классы Шанхая, то совершенно непонятно, почему в Шанхае не была организована советская власть, почему реакционным генералам, ставленникам Чан Кайши, удалось разогнать ту власть, которая была организована в момент восстания, почему шанхайский пролетариат дал себя разоружить. Ведь через неделю после восстания Чан Кайши произвел контрреволюционный переворот, и рабочий класс, захвативший власть в Шанхае еще до прибытия южных войск, не сумел воспользоваться своей победой.

Для того чтобы ответить на этот вполне естественный вопрос, необходимо опять вернуться к тем общеполитического характера вопросам, на которых мы остановились при рассмотрении причин неудачи первого Шанхайского восстания.

Осуществляя правильную линию в отношении организационной подготовки и проведения вооруженного восстания, китайская коммунистическая партия, вернее ее руководство не сумело занять правильную линию в отношении гоминдана. ЦК китайской компартии недооценил революционную роль пролетариата, продолжал рассматривать гоминдан в целом и национальную буржуазию как революционный фактор, не учел того обстоятельства, что часть китайской национальной буржуазии и, следовательно, часть (правое крыло его) гоминдана уже определенно стала на путь контрреволюции, шла на сделку с реакционными группировками внутри страны и на компромисс с империализмом.

Именно в этом заключается причина поражения шанхайского пролетариата после того, как в Шанхай вступили войска Чан Кай-ши.

Руководство китайской компартии не видело или не желало видеть, что даже само наступление войск Чан Кай-ши на Шанхай было предпринято им с той целью, чтобы после захвата Шанхая — этого наиболее, с точки зрения милитариста, богатого источника материальных благ. — окончательно освободиться от влияния левого уханьского правительства, противопоставить Шанхай Уханю. ЦК китайской компартии знал, что поход Чан Кай-ши на Шанхай был предпринят им без санкции уханьского правительства, и не сделало отсюда надлежащих выводов.

Несмотря на то, что политика Чан Кай-ши, его намерения, длительные разногласия его с Уханем были известны Центральному комитету партии, последний проводил подготовку восстания в Шанхае исключительно под лозунгом помощи водскам южной армии. Партия не предупреждала рабочий класс о той опасности, которая надвигается в связи с наступлением войск Чан Кай-ши на Шанхай. Она надеялась на то, что как-нибудь, возможно, удастся повлиять на Чан Кай-ши и его подручных, что он не посмеет проводить в Шанхае и вообще в шанхайском районе реакционную политику. Партия, продолжая рассматривать пролетариат как вспомогательную силу в революции, а не как гегемона ее, не подготовила рабочие массы к тому, что им придется дать отпор возможным контрреволюционным поползновениям со стороны Чан Кай-ши.

Именно этим непониманием или нежеланием понять диалектику событий в Китае объясняется тот факт, что образованное во время восстания новое правительство, в состав которого входили на ряду с Ню Юн-Цзяном и другими правыми гоминдановцами также и коммунисты, по существу бездействовало, пассивно ожидало, пока Чан Кай-ши его разгонит. Коммунисты не пытались влиять на остальных членов правительства, не использовали правительственные посты в целях дальнейшей революционной мобилизации масс.

Партия ничего не предприняла против назначения военным командованием на пост руководителя шанхайской полиции правого гоминдановца и этим фактически отдала в руки своего классового врага всю силу исполнительной власти в городе. Мало того, часть руководства партии была за то, чтобы добровольно разоружить рабочую гвардию и сдать оружие командованию. Надо указать, что часть оружия в виде "подарков" была сдана войскам. Все оружие не было сдано реакционному командованию лишь по настоянию военных работников партии. Партийное руководство, несмотря на категорическое требование отдельных руководящих товарищей, ничего не предприняло для того, чтобы революционизировать шанхайский гарнизон. Были предложения влить рабочие массы в войска, вести усиленную политическую работу внутри войсковых частей. Однако руководящая головка в центральном партийном аппарате упорно продолжала стоять на своем.

Чрезвычайно характерным для тогдашнего партийного руководства является следующий случай, о котором рассказывает т. Ян Сяо-жень в цитированной уже нами статье. В числе частей шанхайского гарнизона первая дивизия являлась наиболее революционно настроенной. Чан Кай-ши, который после занятия Шанхая сейчас же приступил к проведению целого ряда мероприятий (арестовал секретаря левого гоминдана в Чапее, расстрелял политотдел, назначенный уханьским правительством, удалил ненадежных для него командиров, потребовал сдачи оружия рабочих батальонов и т. д. и т. п.), отдал приказ первой дивизии оставить Шанхай и идти на фронт.

"В партийную организацию пришел тогда Се Ио (командир первой дивизии) и поставил такой вопрос: "Я получил приказ от Чан Кай-ши об уходе из Шанхая. Что я должен делать? Если я не подчинюсь приказу, я должен сам арестовать Чан Кай-ши". В этот момент, несмотря на упущенное время, левые еще имели подавляющее влияние в Нанкине и Сучжоу, а также в самом Шанхае, и однако на это предложение Се Ио о решительном наступлении против Чан Кай-ши партийная организация не дала никакого вразумительного ответа. Ему посоветовали саботировать этот приказ, сказать, что он заболел, но пришло время все-таки, когда медлить было нельзя. Се Ио получил ультимативный приказ, и, когда он обратился в партию, перед ним не было другого выхода: или выступить против Чан Кай-ши при поддержке и под руководством нашей партии или подчиниться приказу Чан Кай-ши, т. е. вывести многочисленную и ценную революционную военную часть".

После ухода из Шанхая первой дивизии Чан Кай-ши разогнал правительство и разоружил рабочие батальоны.

Вот вкратце те факты, которые характеризуют оппортунистическую политику руководства китайской коммунистической партии, по вине которой только что победивший шанхайский пролетариат мог быть разгромлен Чан Кай-ши в марте 1927 г.

Между тем обстановка в Шанхае и соотношение сил были таковы, что пролетариат был вправе ожидать от партии решительных действий.

ГЛАВА VII

РАБОТА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ПО РАЗЛОЖЕНИЮ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ГОСПОДСТВУЮЩИХ КЛАССОВ

Коминтерн в своих решениях неоднократно останавливался на вопросе о том, каково должно быть отношение пролетариата к буржуазной армии. В тезисах о борьбе против империалистической войны и задачах коммунистов, принятых VI Всемирным конгрессом Коминтерна по докладу т. Бэлла, международный революционный пролетариат сейчас имеет развернутую, разработанную на основе учений Маркса, Энгельса и Ленина программу по вопросам о войне, об отношении пролетариата к различным типам войн и армий в различные периоды развития пролетарской революции. Тезисы дают ясную классовую установку тактики партии и всего революционного пролетариата к различным армиям, в зависимости от системы их (армии, существующие на основе закона о всеобщей воинской повинности, милиционные или наемные армии, империалистические армии, добровольные военные организации буржуазии, армии национально-демократические) и в зависимости от того, каким классовым целям служат они. Громадное значение тезисов заключается в том, что в них вопросы о войне и армии рассматриваются не абстрактно, академически, а в тесной связи с общей системой мероприятий и тактики революционной партии в деле подготовки и организации пролетарской революции.

Ясная постановка вопроса об отношении пролетариата к армии, ясная тактическая линия его в этом вопросе имеет огромное принципиальное и практическое значение. Армия является важнейшей частью государственного организма. От степени крепости армии, от ее состояния зависит в значительной мере крепость государственного аппарата в целом. От степени разложения данной буржуазной армии в значительной степени будет зависеть вопрос о свержении буржуазии и разгрома пролетариатом буржуазного государства в момент непосредственной революционной ситуации, когда революционная партия вынуждена будет ставить вопрос о свержении господствующего класса в плоскости практической задачи дня.

Опыт всех революций показывает, что, если хорошо обученные военному делу армия и полиция, вооруженные всеми новейшими средствами наступления и защиты (пулеметы, броневые силы, химические средства, авиация и пр.), с отличным командным составом в лице офицерского корпуса, поддержанные имеющимися в каждой стране вооруженными фашистскими отрядами, действительно будут драться против восставшего народа, они неизбежно победят его(временно, конечно), несмотря на прочие благоприятные для победы революции условия. Это основное положение, вытекающее из опыта имевших место вооруженных восстаний в различных странах, является совершенно бесспорным, и с ним должна считаться каждая революционная партия, серьезно готовящаяся к захвату власти.

Правда, не подлежит никакому сомнению, что в периоды кризисов, при наличии в стране острой революционной ситуации, армия и полиция не могут оставаться вне влияния общей революционной обстановки. В силу классового состава армий, революционное брожение в той или другой степени среди солдатских масс неизбежно. Однако было бы наивно полагать, что открытый переход войска или отдельных его частей на сторону революции возможен без соответствующего воздействия на него со стороны революционной партии, что процесс революционизирования армии и полиции возникнет и будет развиваться сам по себе. Революционное брожение в войсках, колебание их между революцией и контрреволюцией будут тем более мощны, переходы отдельных частей войск на сторону революционного пролетариата будут тем более часты, чем интенсивнее революционная партия будет вести политическую и организационную работу среди них как в период до наступления непосредственной революционной обстановки, так и во время последней.

Непосредственно во время восстания необходима вместе с политической и организационной работой в армии и физическая борьба с нею, разложение тех частей, которые выступают против революционного пролетариата с оружием в руках.

В самом деле, если бы в Германии была проведена надлежащая революционная работа среди частей рейхсвера и полиции, а такая работа, несмотря на всю изолированность рейхсвера, была вполне возможна, то командованию вряд ли удалось бы так беспрепятственно двинуть войска рейхсвера для оккупации революционной Саксонии и Тюрингии, как это имело место в сентябре-октябре 1923 г. Если бы в Эстонии осенью 1924 г. было закреплено организационно (ячейки коммунистов, группы революционных солдат и пр.) то довольно значительное влияние эстонской компартии в армии, которое она там фактически имела, то реакции не удалось бы подавить восстание 1 декабря в Ревеле так быстро. Наконец если бы китайская компартия в провинции Гуандун была бы в состоянии провести, хотя бы в самых минимальных размерах, работу по разложению и политическому завоеванию частей армии генералов Чжан Фа-куя, Ли Ти-сина и Ли -Фу-лина, т. е. тех войск, которые этими милитаристами были двинуты на подавление Красного Кантона (мы здесь не говорим об учебном полку и ряде других частей, в которых кантонская партийная организация провела блестящую работу), то условия кантонской борьбы были бы безусловно более благоприятными для пролетариата, чем условия борьбы 11 — 13 декабря 1927 г. С другой стороны, восстание в самом Кантоне началось именно с восстания в войсковой части учебного полка. Без восстания в учебном полку в кантонских условиях в начале декабря 1927 г. общее восстание было бы немыслимо.

Во всех решительно восстаниях (Шанхай, Петроград, Москва, Краков, ряд городов в Германии и др.) огромную роль всегда играла армия. В зависимости от того, в какой степени армия сочувствует революции, в какой степени командованию удается использовать ее в борьбе против революционного пролетариата, в значительной степени решается вопрос об исходе революции, ибо вопрос о переходе власти из рук одного класса в руки другого решается в конечном счете материальной силой. Армия же представляет основной элемент этой материальной силы. Назревание актуальной революционной ситуации в той или другой стране возможно и вероятно не только как результат войны (в результате войны оно неизбежно); оно возможно и вероятно также и в обстановке мирного времени.

"Опыт последних лет — в Германии 1920,1923, в Болгарии — 1923, в Эстонии — 1924 г., в Австрии (Вена) — июль 1927 г. — доказывает, что гражданская война пролетариата вызывается не только империалистическими войнами буржуазии, но и "нормальной" обстановкой нынешнею капитализма, заостряющей до крайнего предела классовую борьбу и приводящей к непосредственно революционной ситуации".

Но в этом случае возникновения актуальной революционной ситуации основные массы рабочего класса и крестьянства не во всех странах будут иметь достаточное количество оружия (в армию не призваны миллионы трудящихся), не будут в массе своей знакомы достаточно с военным делом; создание же в "мирной" обстановке при диктатуре буржуазии своей собственной классовой вооруженной силы, способной разбить малоразложившиеся дисциплинированные вооруженные силы буржуазии, пролетариату, хотя и возможно, но чрезвычайно трудно.

Отсюда работа по разложению и завоеванию для революции вооруженных сил правящих классов, наряду с работой по созданию пролетарских сил (речь о которых ниже) в системе подготовки вооруженного восстания, как в странах Востока, так и в высокоразвитых странах капиталистического мира, имеет исключительно важное значение, ибо без революционного разложения хотя бы части армии, без завоевания известной части солдатских масс для революции не может быть и речи о серьезной революционной борьбе.

Если, например, Китайская партия и революционные рабочие и крестьяне в Китае не вели бы работу среди гоминдановских войск, то отстоять советские районы в Китае было бы чрезвычайно трудным делом. Победа Китайской красной армии в значительной степени объясняется также и тем, что разложенные гоминдановские войска не желают драться с Красной армией, переходят на сторону последней.

В обстановке войны это положение имеет не меньшее значение. Надо ясно себе представить, что лозунг превращения империалистической войны в войну гражданскую останется пустым теоретическим лозунгом, если революционная партия со всей серьезностью не поставит в надлежащем порядке работу в армии.

В связи с решением международного союза металлистов в Ганновере о необходимости ответить на войну забастовкой, Ленин в своей записке членам политбюро писал:

"Поставить вопрос на ближайшем расширенном заседании Исполкома Коминтерна о борьбе против войны и принять обстоятельные резолюции с разъяснениями, что только заранее подготовленная и испытанная революционная партия с хорошим нелегальным аппаратом может успешно провести борьбу против войны, причем средством борьбы является не забастовка против войны, а образование революционных ячеек в воюющих армиях, подготовка их для проведения революции".1

Но постановка надлежащей политической и организационной работы в армии во время войны значительно облегчится, если партия уже в "мирное" время будет систематически вести эту работу. Без работы в армии не может быть и речи о надлежащей подготовке к превращению войны империалистов против Советского Союза в войну гражданскую. Это должно быть совершенно бесспорным.

"Одной из главных ошибок большинства коммунистических партий является то, что они ставят вопрос о войне абстрактно и исключительно с агитационной точки зрения, не уделяя достаточно внимания армии, этому решающему фактору во всех войнах. Без разъяснения широким массам значения революционной политики в военном вопросе и без работы внутри армии всякая борьба против империалистической войны, всяыся попытка подготовки революционных войн не выходит за пределы теории".

Коминтерн в своих решениях неоднократно подчеркивал важность работы в армии и флоте. Однако целый ряд секций, в том числе такая партия, как китайская, которая ходом событий неоднократно была поставлена перед задачей вооруженной борьбы, недооценивали важность решений Коминтерна. Китайская компартия, которая в связи с намечающимся подъемом революционной волны неизбежно должна была ставить вопрос организации массового пролетарского восстания, примерно до начала 1928 г. работы в армии, за исключением отдельных районов, почти никакой не вела. Мало того, работа китайской компартии в гоминдановской армии (основное оружие кровавой гоминдановской диктатуры) велась чрезвычайно слабо даже тогда, когда эта армия вела бешеную борьбу с возникшими и развивающимися (1928 — 1929 гг.) советскими районами и Китайской красной армией. Эта работа партией рассматривалась как работа второстепенная. И только начиная с середины 1930 г. партия под прямым указанием Коминтерна взяла курс на серьезную работу в армии. И эта работа очень быстро дала весьма положительные результаты. Сочетаемая с вооруженной борьбой Красной армии на фронте работа коммунистов, комсомольцев, революционных рабочих и крестьян в тылу гоминдановской армии привела к такому положению, что целые войсковые соединения (полки, бригады, дивизии) контрреволюционной армии переходили на сторону Красной армии. (Конец 1930 г, и 1931 г.)

Основным положением для каждой революционной партии должно быть то, что она ведет революционную работу там, где концентрированы массы. В буржуазных армиях и флоте в любой стране собраны десятки и сотни тысяч пролетарской и крестьянской молодежи, которая не менее способна воспринять революционные лозунги и идеи, чем рабочий класс на фабриках и заводах и известные слои крестьянства в деревнях. Учитывая же, что армия, полиция и флот являются важнейшими орудиями принуждения, важнейшим средством буржуазного государства для борьбы против революционного пролетариата, нельзя недооценивать революционной работы в армии, полиции и флоте. Прямой или косвенный отказ партии от революционной работы в этой важнейшей области влечет за собой чрезвычайно пагубные для революции последствия. Эту работу каждая компартия должна вести беспрерывно как в— период накопления революционных сил, так и особенно в период подъема революции. Мы считаем, что эта работа, исходя из вышеизложенных соображений, не менее важна, чем работа партии в ряде других областей (завоевание партией средних слоев населения и др.), а в революционные кризисы и во время войны это одна из самых важных работ партии.

Одной из причин отсутствия работы или отсутствия достаточной работы партии в армии является, несомненно, то обстоятельство, что работа эта чрезвычайно тяжела и связана с многочисленными жертвами. Особенно это относится к таким наемным армиям, как китайская, и к некоторым европейским армиям (в Болгарии, Германии и др.). Слов нет, что структура армии, военная дисциплина, изолированность ее от населения чрезвычайно затрудняют работу в армии. Буржуазия применяет дикий террор в отношении партии, проводящей революционную работу в армии. Но с тем большей решительностью, энергией и упорством каждая компартия должна вести эту работу.

Основной задачей работы в армии, флоте, полиции, жандармерии — должно быть стремление привлечь внимание солдатских, матросских и полицейских масс к общему фронту классовой борьбы пролетариата; стремление к тому, чтобы солдатская масса была знакома с лозунгами и задачами компартии и восприняла их.

Работа партии и комсомола по разложению буржуазной армии и флота должна иметь две основные линии: а) работа внутри армии и флота и б) общая работа партии в целом в отношении армии и флота (работа вне армии), т. е. деятельность парламентской фракции по вопросам армии, агитация (устная и печатная) партии в массах за осуществление тех или иных лозунгов в армии, обращение демонстрантов к армии и полиции и т. п.

Эти два вида работы (внутри армии и вне ее) должны быть тесно увязаны между собой и должны руководиться одним центром — ЦК партии.

Методы и формы агитационно-пропагандистской работы в армии в различных странах различны. Каждая компартия, сообразуясь с местными условиями страны и армии, должна выработать соответствующие формы и методы проведения этой работы. Основное здесь заключается в том, чтобы работа по разложению буржуазной армии была поставлена и проведена со всей серьезностью военной организации партии в армии (такая организация должна быть создана) и всей партией в целом, в полной увязке с повседневной политической работой партии, с теми общими лозунгами партии, которые она выдвигает в каждый момент в качестве боевых практических лозунгов дня.

Революционная работа внутри буржуазных армий и флота почти во всех странах должна вестись строго нелегально, конспиративно. Буржуазия всеми силами и средствами старается оградить свои вооруженные силы от революционного влияния, могущего разложить их, и принимает драконовские меры по отношению к выявленным революционным элементам в армии. Однако с обострением классовой борьбы и стране и особенно с наступлением непосредственной революционной ситуации (безразлично в "мирное" время или же во время войны), т. е. тогда, когда между пролетариатом и господствующими классами начинается открытая борьба за армию, рамки нелегальной конспиративной работы партии в армии постепенно расширяются и в революционную борьбу под лозунгами партии втягиваются все большие и большие солдатские массы данной армии. В такие моменты революционная партия должна научиться целесообразно сочетать методы конспиративной работы в армии с массовой революционной работой в борьбе за нее.

Прекрасной иллюстрацией в этом отношении является работа партии большевиков в армии в различные периоды развития революции в России. Партия большевиков вела кропотливую нелегальную революционную работу в царской армии, начиная с 1902 г. Во время революции 1905 г. работа партии в войсках в ряде гарнизонов уже была поставлена на сравнительно широкой массовой основе; партия умело увязывала конспиративную организационную работу с работой по массовой агитации в войсках. После поражения революции 1905 г., когда партия была вынуждена, вследствие террора царских властей, вернуться в глубокое подполье и оттуда руководить подготовкой масс к новым революционным боям, работа в армии приняла опять сугубо нелегальный, конспиративный характер. Это продолжалось беспрерывно вплоть до Февральской революции 1917 г. Однако сейчас же после свержения царского правительства партия развернула широкую массовую работу в войсках. Нелегальные способы работы сменились массовой легальной работой по разложению царской армии (ячейки коммунистов, солдатские комитеты, конференции солдатских депутатов, солдатские газеты и т. д. и т. п.).

Принципиальная ленинская установка революционного пролетариата в отношении империалистической войны — это превращение этой войны в войну гражданскую. В-отношении армии, которая является важнейшим фактором империалистической войны, установка партии и всего революционного пролетариата должна быть взята на полное разложение империалистической армии и перехода солдатских масс на сторону революционного пролетариата. Это является конечной целью работы партии в армии. Но это достижимо лишь одновременно с победой пролетарской революции в целом. До тех пор, пока власть будет находиться в руках буржуазного государства, будет существовать буржуазная армия как один из основных составных элементов этого государства. Задачей пролетариата является, независимо от политической обстановки в стране, возможно максимальное разложение буржуазной армии, ее революционизирование.

В деле революционизирования буржуазной армии, ее ослабления, большое значение имеет агитация за частичные требования и революционная борьба за реформы отдельных областей вооруженных сил буржуазного государства. В каждой стране, в зависимости от системы вооруженных сил государства, способов комплектования, сроков и способов отбывания воинской повинности в армиях, комплектуемых на основе всеобщей воинской повинности, материального и правового положения офицерского корпуса и солдат и т. д., — лозунги частичных требований пролетариата в отношении армии будут различны Партия в каждый данный момент должна выдвигать такие частичные требования, в осуществлении которых больше всего заинтересованы солдатские массы и которые при данной конкретной ситуации больше всего понятны широким массам трудящегося населения.

Вот как VI Всемирный конгресс Коминтерна определяет задачи коммунистов в области частичных требований в отношении армии:

"Ведя борьбу за революцию, за социализм, мы не отказываемся носить оружие. Наша борьба имеет целью разоблачение методов империалистической милитаризации в интересах буржуазии. Этой милитаризации мы противопоставляем лозунг вооружения пролетариата. Одновременно с этим коммунисты обязаны выдвинуть и поддерживать те частичные требования солдат, которые при данной конкретной ситуации стимулируют классовую борьбу в армии и могут укрепить союз между солдатами пролетарского и крестьянского происхождения и рабочими, не находящимися в рядах армии.

Примерные частичные требования таковы:

А. Требования в области системы обороны:

роспуск наемных войск, кадровых и основных войсковых единиц, разоружение и роспуск жандармерии, полиции и т. п. и специальных вооруженных сил для гражданской войны; разоружение и роспуск фашистских союзов; отмена военного суда, сокращение срока военной службы;

территориальная система отбывания воинской повинности; отмена обязательного пребывания в казармах;

учреждение солдатских комитетов;

право рабочих организаций обучать своих членов употреблению оружия и свободный выбор инструкторов.

Для наемных армий, профессиональных армий надо вообще требовать не сокращения срока военной службы, но права оставления службы в любое время.

Б. Требования в сфере правового и материального положения солдат: увеличение жалованья солдатам; улучшение содержания;

организация хозяйственных комиссий из представителей солдат; отмена дисциплинарных наказаний; отмена обязательных правил об отдании чести; строжайшие кары за телесные наказания солдат офицерами и унтер-офицерами; право ношения штатского платья вне службы; право ежедневной отлучки из казармы; отпуск и прибавка жалованья на время отпуска; право женитьбы; обеспечение членов семьи; право выписывать газеты; право организовывать профсоюзы; избирательное право и право посещения политических собраний.

То обстоятельство, что в армии многих империалистических стран вербуется значительный процент солдат из угнетенных национальных меньшинств, офицерские же кадры в целом или во всяком случае в значительной части принадлежат к угнетающей нации, создает весьма благоприятную почву для революционной работы в армии. В силу этого среди частичных требований, выдвигаемых нами в интересах солдатских масс, должно уделять соответствующее место и национальным требованиям (например отбывание воинской повинности на родине, пользование родным языком при обучении, командовании и т. п.). Этот перечень частичных требований легко можно было бы удлинить; здесь перечислены лишь основные из важнейших частичных требований, могущие быть выдвинутыми в отношении армии различных капиталистических государств.

Далее тезисы указывают:

"Требования обеих этих категории (выше перечислены лишь некоторые из этих требований) следует выдвигать не только внутри армии, но также вне ее — в парламентах, на массовых митингах и т. д. Успешная пропаганда этих лозунгов возможна только если она будет носить конкретный характер. Для этого нужны:

1) точное знакомство с армией, с условиями службы, с запросами и требованиями солдат и т. д., что может быть достигнуто путем постоянного личного контакта;

2) учет конкретной системы обороны данного государства и того, как в нем, в каждый момент стоит военный вопрос;

3) учет морального состояния армии п политического положения страны в данный момент. Так например требование выборности офицеров можно в общем выдвигать лишь тогда, когда разложение армии зашло уже достаточно далеко.

4) тесное увязывание частичных требований с главными лозунгами компартии, вооружение пролетариата, пролетарская милиция и т. д.

Все эти требования только в том случае будут иметь революционное значение, если они будут увязаны с четкой политической программой революционизирования буржуазной армии.

Нужно обратить особое внимание на организацию солдат для защиты ими своих интересов в союзе с революционным пролетариатом как до службы (союзы новобранцев, кассы взаимопомощи), так и во время службы (солдатские комитеты) и наконец по окончании срока службы (союзы революционных ветеранов). Перед рабочими профессиональными союзами стоит особая задача сохранения связи со своими членами во время пребывания их на военной службе и содействия образованию указанных организаций.

Условия революционной работы в наемных армиях отличаются от работы в армиях, существующих на основе всеобщей воинской повинности. Здесь агитация за частичные требования, вроде вышеуказанных, обычна труднее. Тем не менее от этой работы ни в коем случае нельзя отказываться. То обстоятельство, что наемные армии в подавляющей своей части вербуются из пролетарских элементов (безработных) и крестьянской бедноты, подводит социальную основу под массовую работу среди солдат. Формы работы должны тщательно сообразоваться с социальным составом и своеобразной особенностью войск. По отношению ж специальным отрядам классовой борьбы против пролетариата, формируемым буржуазией (жандармерия, полиция), и в особенности против ее добровольных вооруженных банд (фашистов) необходимо вести в массах энергичнейшую агитацию. Особенно беспощадно нужно бороться с реформистскими разглагольствованиями о "публичной пользе" этих отрядов, о "народной полиции", о "равноправии" фашистов и пр. И особенно энергично надо возбуждать в населении горячую ненависть к этим отрядам, разоблачая их подлинный характер. Но в то же время надо прилагать все усилия по внесению социального разложения в эти военные организации и отвоевать их пролетарские слои.

Революционная работа в армии должна быть увязана с общим революционным движением масс пролетариата и крестьянской бедноты. При наличии непосредственной революционной ситуации, когда заводской пролетариат приступает к созданию советов, лозунг солдатских советов приобретает актуальное значение и способствует смычке с солдатской массой, с пролетарской и крестьянской беднотой в борьбе за власть".

Проводниками революционной работы внутри армии и флота должны являться нелегальные, а с наступлением острой революционной ситуации они могут стать легальными или полулегальными, ячейки коммунистов и Коммунистического союза молодежи и группы революционных солдат в тех частях, где коммунистов и комсомольцев нет.

На создание таких организационных опорных пунктов в низовых частях армии и флота (рота, эскадрон, батарея, парки), в тыловых учреждениях, штабах, судовых единицах флота и его баз и т. п. каждая компартия должна уделять самое серьезное внимание. Для этой цели необходимо уже заранее до призыва взять на учет и проинструктировать всех коммунистов и комсомольцев и дать им определенные директивы об их работе после призыва в армию, об установлении связи с партийными организациями и т. п. Без создания военной организации партии в армии и во флоте не может быть и речи о ведении революционной работы внутри их.

Особое внимание на работу в войсках и создание партийных и комсомольских ячеек следует уделить в тех районах и гарнизонах, которые по своему значению являются решающими (столица, крупные промышленные центры и т. п.) для победы революции, т. е. в районах и гарнизонах, где власть может быть захвачена в первую очередь и где в связи с этим предстоит образовать базу, очаг для дальнейшего распространения революции на другие районы. Для работы в этих районах партия должна выделить большее количество работников и средств, чем для этой же работы во второстепенных районах.

Необходимо иметь в виду, что успех работы в войсках в значительной степени будет зависеть от социального состава каждой данной части. В любой армии имеются такие войсковые части, соединения и учреждения, в которых в силу их социального состава партия не может рассчитывать на возможность успешного внедрения элементов классовой борьбы. Это офицерские школы, специальные отряды особого назначения, иногда конница, которая в ряде стран комплектуется из зажиточных крестьянских слоев. Эти и подобные им части могут и должны быть разложены лишь силой оружия восстающего пролетариата. И наоборот, установка в работе партии в армии должна быть сосредоточена в первую очередь на артиллерийские и технические части и на флот, где процент рабочей прослойки среди солдат и матросов обычно больший, чем в других частях войск, и, само собой разумеется, на пехоту.

Что же касается вопроса о возможности революционизирования низшей части офицерского состава армии, то, как это показывает опыт, особенно опыт работы в армии в невоенное время, эти возможности крайне ограничены. Само собой разумеется, что партия не отказывается и не должна отказываться от использования отдельных революционных офицеров в своей работе по разложению частей, однако основная установка в этой работе должна быть взята на работу среди солдатских масс армии.

Вот что по вопросу о работе партии среди офицерства говорит резолюция конференции военных и боевых организаций РСДРП (большевиков), принятая в 1906 г.:

"Принимая во внимание: 1) что как классовый социальный состав офицерства, так и интересы офицерства как профессиональной военной касты заставляют их стремиться к сохранению постоянной армии и народного бесправия; 2) что в силу этого в происходящем буржуазно-демократическом перевороте офицерство в целом играет роль реакционную; 3) что существующие оппозиционно настроенные группы офицерства активной роли не играют; 4) что в то же время возможен переход в нашу партию отдельных офицеров, которые своими специальными знаниями и специальной военной подготовкой могут оказать значительную услугу в момент восстания армии и перехода ее на сторону народа, а также в технической подготовке к вооруженному восстанию, — конференция военных и боевых организаций признает: 1) что строить самостоятельную с.-д. организацию среди офицерства военные организации не могут; 2) что необходимо использовать существующие оппозиционно-настроенные группы офицеров в целях осведомления и привлечения отдельных членов в наши партийные военные и боевые организации в качестве инструкторов и практических руководителей".

Ячейки коммунистов и комсомольцев внутри армейских частей, так же как партийные и комсомольские ячейки и фракции на фабриках, предприятиях, профсоюзах и вообще в массовых организациях пролетариата, являются представителями партии, отражают в своей работе в каждой данной войсковой части партийную линию по всем решительно вопросам. Военная организация партии в армии не имеет и не может иметь какой-либо отдельной, своей собственной политической линии: она есть часть партии и должна проводить общую партийную линию.

В момент острой революционной ситуации, когда партия призывает массы к восстанию с целью захвата власти, основной задачей ячеек в армии является противопоставление себя реакционному командному составу и увлечение за собой солдатских масс для выполнения революционных задач совместно с пролетариатом.

Конференция военных и боевых организаций РСДРП (большевиков) в 1906 г. так определила задачи военных организаций в армии:

"1) Задачей военной организации в настоящий момент является: а) создание прочных организационных партийных ячеек с.-д. в каждой единице войсковых частей; б) организация вокруг них и через них всех революционных элементов армии для активной поддержки народных требований, открытого перехода на сторону восставшего народа; в) полное согласование своей деятельности с деятельностью общепролетарских и боевых организаций, взаимная их поддержка на подчинение всей работы в целом общеполитическим задачам переживаемого нами момента и политическому руководству общепролетарских организаций. Кроме того конференция считает: 1) что самый характер работы в армии должен определяться задачами, выдвигаемыми пролетариатом, как авангардом борющегося народа; 2) что как эти задачи, так и самый состав элементов армии, способных к революционизированию, указывает путь к достижению наибольших результатов работы военных организаций РСДРП, — идейное и организационное влияние с.-д., пропаганда и агитация с.-д. идей в армии; 3) что только дружная работа всех военных организаций РСДРП в этом направлешш может обеспечить переход широких демократических слоев армии па сторону восставшего народа".

Для того чтобы военная организация была в состоянии выполнить свои задачи, она должна находиться в тесной связи с местной партийной организацией. В виду особых условий работы военной организации связь эту следует осуществить посредством особых уполномоченных, назначенных партийными органами для организации работы в войсках. Получая от армейских ячеек, отдельных коммунистов и комсомольцев и политически проверенных беспартийных солдат необходимую информацию о состоянии части (настроение отдельных подразделений ее, офицерского и солдатского состава, распорядок внутренней жизни и т. п.), партийный уполномоченный (организатор) в свою очередь инструктирует ячейки и отдельных товарищей об их задачах, методах работы в частях, снабжает их литературой (партийные газеты, специальные листовки и воззвания и т. п.).

Специфические условия работы в армии (особая конспирация) требуют, чтобы партийные органы выделяли для этой работы необходимое число партийных работников. Они должны быть безусловно в политическом отношении надежными. Иногда будет целесообразно пропустить этих товарищей через специально созданные краткосрочные курсы, где они должны получить соответствующие указания о методах работы в войсках (техника подполья). Партийные организации в свою очередь должны провести по этому же вопросу инструкторские беседы с коммунистами и комсомольцами солдатами. Соблюдение необходимых правил конспирации по работе в войсках в период обычной (нереволюционной) обстановки имеет весьма важное значение, если учесть усиленный сыск и террор государственного аппарата в отношении лиц и организаций, ведущих эту работу.

По работе в армии секции Коммунистического Интернационала могут почерпнуть весьма полезные указания из опыта работы в этой области партии большевиков в России.

Вот что рассказывает т. Ярославский в своей речи на VI Всемирном конгрессе Коминтерна о работе в армии русских большевиков в дореволюционное время:

"В самых трудных условиях нелегальной работы мы создали более 20 нелегальных газет для революционной пропаганды в войсках в 1905 — 1907 гг. Каждый крупный гарнизон, как в Ревеле, Риге, Двинске, Батуме, Одессе, Екатеринославе, Варшаве, Свеаборге, Кронштадте, Петербурге, Москве и других местах, имел свои солдатские газеты, которые выпускала наша нелегальная организация и распространяла через членов своей организации в войсках и через посредство рабочих, связанных с войсками. Если сосчитать количество листовок, которые мы выпускали, то я должен сказать, что не было ни одного сколько-нибудь значительного политического факта, по поводу которого мы не обращались бы к солдатам со своей листовкой. Эти листовки выпускались в довольно большом количестве, по нескольку тысяч экземпляров. Распространяли их не только в данном гарнизоне, но и в целом округе, пользуясь всякой малейшей для этого возможностью.

Форма организации у нас была такая: мы имели ввиду, что армия неоднородна, и мы нс ставили себе задачи по что бы то ни стало все военные части привлечь на пашу сторону; мы выбирали те из них, которые по своему классовому составу были наиболее близки к тому, чтобы воспринять нашу революционную пропаганду. Мы выбирали те части, в которых было больше рабочих, например, артиллеристов, саперов, матросов, все технические части войск, где больше рабочих, и туда мы направляли главные наши силы. Конечно в современной армии роль этих частей: флота, артиллерии и технических частей, — очень значительна. Меньше всего мы могли иметь успех в таких частях, как кавалерия, которая набирается больше из зажиточных крестьян, в особенности в Западной Европе, где она набирается главным образом из зажиточных крестьян.

Мы создавали, по возможности, в каждой военной части небольшую конспиративную группу, представители которой составляли батальонные и полковые подпольные комитеты. Они были связаны с нашими отдельными законспирированными военными ячейками вне казарм. Само собой разумеется, что все связи военной организации были особенно законспирированы. Мы выбирали особенно надежных товарищей, мы никогда не гнались за количеством членов этой организации, потому что мы вовсе не смотрели на эту военную организацию, как на готовую силу, которая может сама по себе выступить. Мы смотрели на нее как на такую организующую силу, которая может увлечь за собой в нужный момент массу сочувствующих нам солдат и матросов. Поэтому мы за количеством не гнались. Однако я должен сказать, что у нас было при этой организации по несколько сот человек, как например в Кронштадте, Севастополе и других местах.

Я напомню вам точно также, что мы сумели в очень трудных нелегальных условиях собрать ряд военных конференций. У нас была конференция в 1906 г., весной, здесь в Москве. Правда, она почти вся была арестована на перлом же заседании, однако, она бесследной не осталась. В 1906 г., в ноябре, у нас была обширная конференция военных и боевых организаций, устроенная в Финляндии, в Таммерфорсе (ныне Тампере). Эта конференция имела очень большое значение. Вы можете у Владимира Ильича прочесть специальную статью, посвященную этой конференции, с детальным разбором принятых у нас резолюций и с весьма лестной оценкой этой конференции (см. т. VIII, изд. I) по поводу протоколов ноябрьской военно-боевой конференции РСДРП.)

Огромный опыт превосходной работы в армии и борьбы партии большевиков за армию дает период между февральской и октябрьской революциями 1917 года. Овладение многомиллионной армией и флотом, революционизирование их и направление борьбы армии и флота за осуществление основных вопросов революции (власть советам, земля крестьянам, прекращение империалистической войны, национализация фабрик, заводов и т. п.) партией большевиков совершенно правильно расценивались как важнейшие задачи революции. Основной упор в работе большевиков в армии был направлен по линии создания коммунистических ячеек в частях войск, овладения солдатскими комитетами, солдатскими секциями при советах, созданных в армии в первые же дни февральской революции на основе знаменитого приказа N 1, разработанного солдатской секцией Совета рабочих и солдатских депутатов в Петрограде и утвержденного последним. Эти организации в первое время в значительной степени находились под политическим и организационным влиянием соглашательских партий социалистов-революционеров и меньшевиков. Большевики повели усиленную борьбу с этими партиями и в связи с этим мобилизовали солдатские массы вокруг лозунгов партии большевиков. Партия издавала большое количество ежедневных солдатских газет, рассылала своих людей по войсковым частям как на фронте, так и в тылу для организационной и политической работы.

Буржуазия и партии, в первую очередь меньшевики и эсеры, пускали все средства в ход с тем, чтобы удержать под своим влиянием армию. Находящиеся под влиянием партии большевиков революционные части выводились из Петрограда и других центров революционной борьбы, арестовывались и убивались большевистские агитаторы, разгонялись большевистские партийные организации, революционные солдатские комитеты и т. п.

Несмотря на все это под влиянием партии большевиков еще задолго до Октября полностью находились Балтийский флот, войска, расположенные в Финляндии, латышские и большая часть сибирских полков, а к Октябрю огромное большинство всей многомиллионной армии шло под лозунгами большевистской партии. Именно этим обстоятельством объясняется то положение, что во время октябрьского переворота Временное правительство почти не имело армии и правящие классы не могли в первое время оказать более или менее серьезное сопротивление восставшему пролетариату и трудящемуся крестьянству.

Сравнительно богатый опыт работы в армии и во флоте накопился за последние годы также и в других коммунистических партиях (французской. германской, китайской и др.). К сожалению, он не может стать достоянием всего революционного пролетариата из-за невозможности, по полицейским условиям, печатания подробностей о нелегальной работе партии в армии и флоте. Однако нужно подчеркнуть, что в отдельных странах работа в армии дала и дает весьма ощутимые результаты в отношении тех гарнизонов и частей, где эта работа партийной организацией поставлена достаточно серьезно.

Необходимо, чтобы секции Коминтерна изучили и использовали уже опубликованный материал по организационной и политической работе в армии и во флоте в целях революционизирования и привлечения солдатских масс к общему фронту борьбы за свержение власти буржуазии и помещиков, проделанной большевиками после февральской революции 1917 г. в России.

Отношение пролетариата к армиям колониальных и полуколониальных стран должно быть значительно иное, чем к армиям империалистических государств. В колониях и полуколониях существуют различные типы армий: империалистические (оккупационные), национально-демократические, борющиеся за независимость данной страны, реакционные армии или часть их, выступающие вместе с империализмом против национально-демократического движения, и т. п.

"Для определения позиции по отношению к военной системе в колониальных л полуколониальных странах необходимо учитывать политическую роль той или иной страны в данный .момент на решающих этапах международной революции: является ли она союзницей или врагом Советского Союза, союзницей или врагом китайской революции и т. д. В общем и целом пролетариат и революционные трудящиеся массы угнетенных народов должны отстаивать демократическую систему вооружения, на основе которой употреблению оружия обучаются все трудящиеся, которая повышает обороноспособность страны против империализма, обеспечивает за рабочими и крестьянами влияние в армии и облегчает борьбу за гегемонию пролетариата в демократической революции.

Лозунги: всеобщая воинская повинность, военное воспитание молодежи, демократическая милиция, национальная армия и т. д. входят здесь, в отличие от империалистических государств, в революционную военную программу. Но в современную историческую эпоху тактика национально-революционных движений должна быть подчинена интересам мировой пролетарской революции. Революционеры не могут выдвигать такой программы в тех угнетенных странах, которые одновременно сами выступают в роли угнетателей и вассалов империалистов в войне протии пролетарской или национальной революции. В таких странах они должны непременно увязывать пропаганду революционной войны в защиту других революционных стран, равно как к пропаганду революционной военной политики с пораженческой позицией по отношению к данной войне или армии. Такую линию следует в данное время проводить в провинциях Китая, находящихся под властью гоминдановских генералов".

По отношению к империалистическим армиям в колониях и полуколониях, а также в отношении армий реакционных политических группировок внутри их, находящихся в блоке с империалистами или в подчинении у них, мы должны поставить задачу полного разложения и изгнания империалистических войск из данной страны. Совсем другое дело в отношении национально-демократических армий, хотя и не являющихся еще во всех отношениях революционными армиями, но борющихся против иностранного империализма и реакционных сил внутри страны за национальную независимость и национально-демократическую революцию, в роде национально-революционных армий в Китае во время северного похода в 1926 г. и в начале 1927 г., а также и раньше в провинции Гуаньдун. По отношению к такого рода армиям мы должны поставить себе задачей демократизацию и революционизирование их в целях укрепления в них влияния пролетариата. Частичные требования коммунистов в этих армиях должны быть главным образом направлены именно в сторону достижения этой цели. Работа партии в этих национально-демократических армиях имеет огромное значение. В зависимости от степени революционизирования национально-демократических армий, от степени политического и организационного влияния в них пролетариата и его авангарда — компартии, в значительной степени будет зависеть темп перерастания национально-демократической революции в революцию социалистическую. Отрицательный опыт в этом отношении китайской компартии должен быть учтен всеми компартиями колониальных и полуколониальных стран.

Говоря о недостаточной работе секций Коминтерна в армии, необходимо вкратце отдельно остановиться на ошибках в этой области прежнего руководства китайской компартии. В период блока с гоминданом (до июля 1927 г.) китайская компартия имела исключительно благоприятные условия для политической работы в национально-революционной армии с целью революционизирования ее солдатских масс. Однако китайская компартия, вернее — ее ЦК, руководивший партией до августовской партконференции 1927 г., вследствие его капитулянтской, сугубо оппортунистической политики по всем решительно основным вопросам китайской революции, в области завоевания солдатских масс национально-революционной армии для революции почти ничего не делал. Вот какую установку дают тезисы Гуаньдунской военной комиссии по работе в гоминдановской армии (тезисы относятся к осени 1925 г.):

"Мы работаем в революционной армии не затем, чтобы разрушать войска гоминдана, а для укрепления народно-революционной армии, сохранения ее единства... Мы не должны вести в армии политической пропаганды разделяющей наши взгляды от взглядов ГМД и вызывающей раскол в армии".

Эта установка в отношении нац.-рев. армии являлась генеральной установкой компартии с начала и до конца тактического блока ККП с ГМД. Она соответствовала "концепции" одного из виднейших руководителей китайской компартии до августовской партконференции — Ченду-сю, а именно: "Сперва расширение революции, а затем углубление", т. е. — до разгрома нац.-рев. армией Неверных милитаристов (Чжан Цзо-лина и др.) и занятия Пекина — недопустимо развертывание аграрной революции, развитие революционного движения рабочего класса, идущего вразрез с политикой ГМД, и революционная работа в нац.-рев. армии, чтобы этим не нарушить ее единства, — не понижать ее боеспособности и проч. Все это станет мол необходимым лишь после завершения северной экспедиции.

Находясь в блоке с гоминданом, китайская компартия никогда серьезно не ставила вопроса о неизбежности в будущем измены гоминдана делу революции. В силу этого партия вела в армии работу исключительно легально, отказываясь от организации нелегальных партячеек. Вот почему, когда гоминдан перешел в лагерь контрреволюции, он легко изгнал из армии всех коммунистов, и партия оказалась без организационно закрепленного влияния в армии. Партия потеряла армию.

Во время северной экспедиции китайская компартия даже не поставила перед собой задачи о завоевании командных должностей в нацревармии, хотя условия для осуществления этого были весьма благоприятны. Вследствие этого коммунистов-командиров можно было встретить в нацревармии лишь единицами и то на низших должностях: командиров отделений, взводов, рот и совсем редко — командиров батальонов. Назначение коммуниста Е Тина на должность командира полка в конце 1926 г. явилось скорее результатом комбинации Ли Ти-сина, чем сознательной работы компартии. Однако и. полк Е Тина по существу не отличался от других частей милитаристов, несмотря на то, что там было значительное количество коммунистов. Чистка реакционного комсостава в этом полку произведена не была, политработа среди солдатских масс не велась, политаппарат не был создан. Все различие свелось по существу лишь к тому, что во главе полка вместо милитариста находился коммунист. За все рассматриваемое время руководством китайской компартии ни разу не был поставлен вопрос о развертывании полка Е Тина в дивизию и организации политработы в нем. Лишь незадолго до Нанчанского восстания (август 1927 г.) полк был развернут в дивизию. Отсутствие политработы и пропаганды соответствующих политических лозунгов являлось одной из основных причин того, что дивизия Е Тина (и Хо Луна) потерпела поражение под Сватоу в октябре 1927.

Несмотря на то, что за время Северной экспедиции партия количественно быстро росла, число коммунистов в армии оставалось крайне незначительным. Так, к началу октября 1926 г. нацревармии насчитывала около 74 тыс. бойцов, среди них было всего лишь 1 200 человек коммунистов, причем 900 из них находились в частях, оставленных в провинции Гуандун. Число коммунистов в армии в середине 1927 г. могло легко быть значительно больше, но руководства их работой в армии никакого не было, и вообще не было руководящего органа, который мог бы направлять работу коммунистов в армии.

Политическая работа в солдатских низах почти совершенно не велась, а если местами и велась, то исключительно по инициативе самих армейских коммунистов. Руководители партии лишь изредка, так сказать, ради красного словца, напоминали о необходимости укрепления влияния компартии в частях нацревармии, но ничего в этом смысле не делали. Солдатские массы в большинстве своем не знали о существовании компартии, а те, которые знали, не видели никакого различия между нею и гоминданом.

Вместо серьезной революционной работы в армии руководители партии занимались всевозможными верхушечными комбинациями с милитаристскими генералами, в целях сохранения единства в армии, и уговариванием их остаться верными принципам "левого" гоминдана.

Такое отношение руководства партии к нацревармии, как известно, подвергалось обсуждению на августовской партийной конференции в 1927 г.

"Всякому известно, что армия уханьского правительства в огромном своем большинстве, за исключением ее небольшой коммунистической части и тех рабочих и крестьян, которые по призыву компартии пошли в нес, представляет собою такое же наемное войско, как и войска всех милитаристов в Китае. И всякому известно также, что командный состав этой армии в подавляющем своем большинстве происходит из помещичье-буржуазной среды и идет с революцией до поры до времени, надеясь на ней заработать и сделать лучшую милитаристскую карьеру. Казалось бы, что руководство компартии должно было целиком ориентироваться на солдатскую массу, а не на реакционный командный состав, должно было развить, широчайшую работу среди солдат и низового командного состава, чтобы выработать из них твердую опору против контрреволюционных поползновений комсостава.

Но руководство ККП думало и действовало как раз наоборот. Вся его политика и "работа" в отношении армии ограничивалась заигрыванием с генералами верхушечными комбинациями с реакционными командирами. Фактически никакой работы среди солдат не велось и не делалось даже попытки организовать эту работу. V съезд ККП не рассматривал отдельно этого вопроса, несмотря на всю его важность, а Военная комиссия ЦК затянула обсуждение вопроса о работе в армии на четыре месяца и так и оставила его неразрешенным".

Зато для разговора с генералами, для заигрывания с ними всегда находилось время. Такое отношение старого чендусинстского руководства китайской компартии к этому важнейшему для революции вопросу являлось прямым последствием оппортунистической линии его по всем основным вопросам китайской революции.

Естественно, что в результате всего этого в момент отхода китайской буржуазии в лагерь контрреволюции, на стороне революции осталась лишь небольшая группа войск Е Тина и Хо Луна. Вся остальная нацревармия осталась в подчинении контрреволюционных генералов и выполняла их приказы по разгрому классовых организаций пролетариата и крестьянства, расстреливала их вождей и т. д.

Между тем нельзя было представить себе более благоприятных условий для успешной работы в армии, чем это было в Китае в этот период. Сейчас (в 1931 г.) условия работы в армиях милитаристов там чрезвычайно трудны, но далеко не невозможны и, как это мы указали выше, дают большие положительные результаты. Методы работы там сейчас в значительной мере другие, чем они могли бы быть, тогда, когда коммунисты легально входили в состав частей в виде рядовых солдат, младших командиров и политработников.

Помимо работы в армии и во флоте компартии должны поставить себе задачей разложение существующих почти в каждой стране добровольческих военных организаций буржуазии. Основным назначением этих организаций, которые в ряде стран численно далеко превышают численность личного состава регулярных армий этих стран, является мобилизация общественного мнения в пользу войны против СССР, техническая подготовка своих членов военному делу, и самое главное, как это показывает опыт, — охрана буржуазного порядка т. е. борьба против революционного пролетариата внутри страны. Например, в Финляндии — "Шуцкор" и другие военные организации объединяют в себе около 140 — 150 тыс. чел., в том числе и женщин; число членов эстонской "Лиги защиты" — около 37 тыс. чел.; латвийский "Союз защиты" — 30 тыс., чел. В Польше различные военные и полувоенные организации насчитывают свыше полмиллиона членов; в Германии число членов всевозможных военных организаций (Стальной шлем, Союз государственного флага, Юнгдо и т. п.) достигает 4 млн чел. Подобные организации имеются почти в каждой стране. В Латвии, Эстонии, Финляндии п частично в Польше эти союзы получают довольно солидные государственные субсидии, снабжаются оружием, проводят военное обучение под руководством офицеров запаса и т. д.

По социальному составу ряд этих организаций в значительной степени является пролетарским. Компартии тех стран, в коих подобные военные организации существуют, должны найти путь и средства, чтобы вырвать эти пролетарские элементы из-под влияния буржуазии.

Компартии должны бороться за роспуск этих организаций. Одновременно с политической кампанией, направленной на ликвидацию этих военных организаций правящих классов, партия должна изыскивать способы разложения их изнутри. Опыт показывает, что весьма серьезным средством разложения буржуазных военных организаций, откола от них пролетарских элементов, являются такие революционные полувоенные пролетарские организации, как запрещенный ныне Красный союз фронтовиков в Германии. Отсюда, в тех странах, где это возможно, партия должна стремиться к созданию подобных пролетарских полувоенных организаций, одной из задач которых должна являться работа (организационная и политическая) по разложению буржуазных союзов и объединений.

Красный союз фронтовиков в Германии, например, являвшийся непартийной, промежуточной массовой (свыше 100 тыс. чел.) организацией между партией и рабочим классом, имел коммунистические фракции и представлял собой важнейший центр революционной мобилизации пролетарских масс, отрывающей их от реформистски-буржуазного союза "Государственного флага", находящегося под влиянием социал-демократической партии и партии центра. Но не только на революционизирование "Государственного флага", создание внутри его революционной оппозиции направлено было внимание Красного союза фронтовиков, одновременно с этим красные фронтовики вели активную политическую борьбу с реакцией вообще и в особенности, если она проявляется в деятельности буржуазно-монархических военных организаций ("Стальной шлем" и др.). Вместе с тем Союз красных фронтовиков вел борьбу против подготовки новых империалистических войн и войны против СССР.

Революционная партия должна также поставить и соответственно разрешить вопрос о работе среди полиции. По своему социальному составу полиция в ряде стран в значительной степени состоит также из пролетарских элементов, и, следовательно, революционная работа среди рядовых полицейских объективно возможна. Опыт революции в Германии 1923 г, подтверждает это. Так, например полиция Саксонии, Тюрингии и Других областей Германии в известной своей части симпатизировала компартии. И это несмотря на то, что среди полицейских компартия не вела почти никакой предварительной специальной работы. Эти свои симпатии к компартии отдельные полицейские доказали не только на словах, но и на деле. Нередки были, например, случаи, когда полицейские заранее сообщали членам партии о намеченных обысках, арестах отдельных коммунистов и т. п.

Среди полиции ряда других стран германская полиция не составляет исключения. Революционная работа среди полицейских возможна и необходима. Учитывая удельный вес полиции, как органа принуждения в руках правящих классов, и то, что эта работа в полиции уже в эпоху "мирного" развития может дать партии значительные результаты, не говоря уже о том, что от политического состояния полиции в революционное время будет, в известной степени, зависеть успешность борьбы пролетариата за власть, недооценивать эту область работы ни в коем случае не следует.

Мы не ставили и не могли по вполне понятным причинам ставить себе задачей изложение методов работы в армии, несмотря на то, что это крайне важный вопрос. Мы ограничились лишь принципиальной постановкой вопроса о работе партии в армии. Каждая революционная партия должна сообразно с местными условиями выработать эти методы и проводить их в жизнь.

Решающим видом борьбы во время вооруженного восстания — эго физическая борьба с частями армии, которые активно выступают против революционного пролетариата. Этим, однако, не сказано, что агитационно-организационная работа партии и идущих за ней революционных масс в войсках и других военных организаций господствующих классов с началом восстания прекращаются. Такой взгляд защищает Ф. Анулов в своей книге Вооруженное восстание", когда он говорит: "Агитация и товарищеские переговоры с войсками имеют силу лишь в подготовительный к восстанию период. В период же вооруженного восстания законное место должно иметь только нападение и активное вооруженное воздействие на противника. Вооруженная борьба есть раньше всего соревнование с оружием в руках. Огонь — лучшее агитационное средство для деморализации правительственного войска в этот момент. Кто стоит на пути бешеного натиска повстанцев, тот должен преодолеваться не словом, а штыком". Неправильность этого положения очевидна.

В условиях вооруженной борьбы за власть физическая борьба с враждебным революции войском должна сочетаться с агитационно-организационной работой внутри этих войск в целях облегчения победы над ними. На необходимость такого сочетания методов физической борьбы с войском с агитационной работой в них достаточно четко обращал внимание партии Ленин в своей статье "Уроки Московского восстания" в 1906 году. Правильность этого ленинского положения подтверждается всем историческим опытом вооруженной борьбы пролетариата за власть.

ГЛАВА VIII

ОРГАНИЗАЦИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ПРОЛЕТАРИАТА

Одной из задач партии революционного пролетариата в период непосредственной революционной ситуации является задача по созданию вооруженных сил пролетариата, по созданию массовой боевой организации. Необходимость наличия такой организации бесспорна. Из опыта имевших место в ряде стран вооруженных восстаний трудящихся известно, что как бы хорошо ни была поставлена работа партии в армии и вообще среди вооруженных сил буржуазии, все же к моменту восстания разложить всю армию, завоевать ее для революции или же полностью ее нейтрализовать только одними методами предварительной политической работы в ней никогда не удастся. Какие-то части и войсковые группы всегда останутся верными реакционному командному составу и активно будут драться против пролетариата. В статье "Уроки Московского восстания" Ленин в 1906 г. по этому вопросу писал:

"Мы готовим и будем еще упорнее готовить идейную "обработку" войска. Но мы окажемся жалкими педантами, если забудем, что в момент восстания нужна также физическая борьба за войско".

Каждая армия будет иметь и имеет ряд испытанных, комплектуемых из сынков верных буржуазии слоев населения, частей (офицерские, унтер-офицерские школы, полицейские и военные отряды особого назначения, отряды маузеристов в Китае и пр.), особо оплачиваемых, всевозможные добровольческие военные организации буржуазии (особо широко распространенные в странах Западной Европы), основным назначением которых является активная вооруженная борьба против революционного пролетариата. Надо иметь кроме того в виду, что буржуазия во время восстания будет применять все средства (подкуп, обман, подпаивание, репрессии ит. п.) в борьбе за сохранение в своих руках колеблющихся войск. Можно поэтому наверняка сказать, что никогда пролетариату не удастся изолировать все решительно войсковые части от влияния правящих классов, вырвать колеблющиеся солдатские массы из рук контрреволюционного командования и перетянуть их на сторону революции. Разложение и нейтрализация именно этих частей и организаций возможны лишь путями разоружения их силами пролетариата. Эго бесспорный опыт всех имевших место революций. Отсюда — настоятельная необходимость своевременного создания достаточно мощных вооруженных сил рабочего класса, способных, совместно с переходящими на сторону революции частями армии, окончательно уничтожить вооруженную опору старой власти.

В грядущих восстаниях, особенно если непосредственная революционная обстановка создается не в результате войны, нередки будут случаи, когда всю тяжесть решающих ударов придется вынести на своих плечах именно отрядам Красной гвардии, без или без достаточной поддержки революционных войск.

"Революционная армия нужна для военной борьбы и для военного руководства массами народа против остатков военной силы самодержавия. Революционная армия необходима потому, что только силой могут быть решены великие исторические вопросы, а организация силы в современной борьбе — есть военная организация".

Для каждой отдельной страны организационная структура боевой организации пролетариата различна. Но одно ясно: отряды пролетарской боевой организации должны базироваться на массы (фабрики, заводы, предприятия и т. п.) и численно быть большими. Их организационная структура в той или другой степени будет похожа на Красную гвардию в России, пролетарские сотни в Германии в 1923 г., боевые дружины в Китае и т. д.

Организовать Красную гвардию при любой политической ситуации нельзя.

"Красная Гвардия есть орган восстания. Агитация в пользу ее создания и самое создание ее — долг коммунистов при наличии непосредственной революционной ситуации". "Ни в коем случае не следует упускать из виду, что в империалистических странах существование пролетарской милиции или Красной гвардии в рамках буржуазного государства, при наличии "мирной" ситуации, немыслимо и невозможно".

Создание массовой боевой организации пролетариата (Красной гвардии) должно быть начато, когда партия ставит вопрос об установлении диктатуры пролетариата в порядок дня, когда партией взят курс на непосредственную подготовку к захвату власти.

Опыт Петрограда, Москвы, Германии 1923 г., Кантона, Шанхая и других показывает, что в период острой революционной ситуации создать широкую боевую организацию можно сравнительно быстро. Обычно время на это измеряется месяцами. Но такое быстрое создание действительно боеспособной боевой организации возможно лишь при условии наличия в достаточном количестве и в достаточной степени подготовительных в военном и политическом отношении кадров. Без наличия таких кадров, которые могли бы служить костяком, командным составом боевая организация не может быть боеспособной, не может иметь большего значения.

В Петрограде, Москве и других городах России в 1917 г. в этом отношении дело обстояло весьма благоприятно. Руководителями-инструкторами Красной гвардии являлись солдаты-коммунисты, нередко также и офицеры. Эти инструктора, которые во время октябрьских боев руководили в качестве командиров операциями отрядов Красной гвардии, в период создания ее обучали красногвардейцев владеть оружием, основам тактики и военному делу вообще.

Совершенно иную картину мы наблюдали у нас в Германии в 1923 г. Там в течение нескольких месяцев было организовано до 250 тыс. красногвардейцев, объединенных в пролетарское сотни. Однако в силу отсутствия обученных в военном отношении кадров (во всей этой массе красногвардейцев было всего лишь несколько бывших офицеров-коммунистов), в силу незнания тогдашними руководителями пролетарских сотен основ тактики уличных боев и вообще тактики восстаний, незнания организации и тактики военных сил государства, боевая ценность этих сотен оставляла желать много лучшего. /Это после мировой-то войны, в стране с миллионами фронтовиков?! - А.М./ Это тем более отразилось на успехе движения, что сотни эти имели в своем распоряжении крайне ограниченное количество оружия. То же самое можно сказать и о Кантоне. Здесь Красная гвардия, как мы видели выше, имела весьма слабое представление о том, как использовать имеющееся у нее и захваченное во время восстания оружие. Она несла большие потери и производила ряд неудачных операций вследствие того, что начальниками отрядов Красной гвардии были назначены неопытные и слабо обученные военному делу товарищи. Знающих военное дело товарищей в Кантоне было крайне мало.

Обычно на практике вопросу подготовки боевых кадров компартии уделяют недостаточное внимание. Между тем это задача огромной важности, особенно в восточных странах, где пролетариат имеет ограниченные возможности подготовить свои военные кадры в существующих там армиях.

Тактика восстания и тактика уличного боя (всякое восстание в городе выливается в бои на улицах), в виду целого ряда специфических черт, речь о которых ниже, отличающих ее от обычной тактики регулярных войск, крайне сложна, изучение ее требует долгой и упорной работы. Поэтому революционная партия, остающаяся до конца марксистской, т. е. относящаяся к восстанию как к искусству, и пропагандирующая в рабочем классе идею вооруженного восстания, должна практически поставить перед собой вопрос о воспитании кадров будущих военных руководителей восстания и так или иначе его разрешить. К разрешению этой задачи партия пролетариата каждой страны должна приступить, не ожидая назревания непосредственной революционной ситуации (тогда будет поздно), а уже сейчас, независимо от политической обстановки в стране. Эта задача, несмотря на кажущуюся трудность, разрешима. Наряду с изучением марксизма-ленинизма, партийное руководство должно организовать также изучение членами партии военного дела, особенно изучение опыта вооруженных восстаний в различных странах, в первую очередь в России, Германии, Китае. Изучение может быть организовано в кружках, школах (легальных, полулегальных, нелегальных, в зависимости от обстановки), путем популяризации опыта вооруженной борьбы пролетариата в партийной литературе, организации военных игр на восстание по плану (наподобие военных игр в армии), путем изучения военного дела на практике (посылка отдельных людей в армию}, работы в легальных и полулегальных военных организациях пролетариата (Красный союз фронтовиков в Германии, Революционная ассоциация бывших фронтовиков во Франции и др.), путем практического применения боевиков по охране собраний, митингов, демонстраций и т. п.

Разумеется, усвоение одной лишь теории не дает возможности подготовить во всех отношениях опытных руководителей боевых действий отрядов Красной гвардии. Однако это есть одна из возможностей и отказаться от этой возможности ни в коем случае нельзя.

В деле создания кадров военных руководителей будущего восстания, а также подготовки пролетарских масс к военному делу, огромную роль играют массовые полувоенные организации пролетариата (Красный союз фронтовиков в Германии, Революционная ассоциация бывших фронтовиков во Франции). Эти организации ни в какой степени нельзя отождествлять с Красной гвардией, они не являются органами непосредственной борьбы за установление диктатуры пролетариата. Основное назначение этих организаций, как мы уже указывали в предыдущей главе, — это мобилизация и воспитание пролетарской массы в духе классовой борьбы и политическая борьба против буржуазных военных организаций. Но одновременно она является и школой, где десятки тысяч пролетариев обучаются военному делу, воспитываются в духе гражданской войны. Являясь боевой организацией пролетарской самообороны, эти союзы являются носителями идеи гражданской войны, могущественным средством пропаганды их в рабочем классе в целом.

Массовое военное обучение может быть в известной степени также проведено в различных легальных организациях пролетариата: спортивные организации, стрелковые (мелкокалиберные) кружки и т. д. Этими организациями компартии там, где это возможно, должны воспользоваться для военизации революционно настроенной молодежи.

С наступлением непосредственной революционной ситуации массовое обучение военному делу, пользованию оружием, элементарным знанием тактики восстания и уличного боя, разведке, связи, изучению организации и тактики правительственной армии и полиции и т. п., массовое вооружение, повсеместное создание отрядов Красной гвардии должно быть проведено в кратчайший срок в максимальной степени. Особенное внимание в, этом отношении должно быть уделено решающим центрам политической и хозяйственной жизни страны, т. е. столицам, крупным промышленным центрам, железнодорожным узлам и т. п. Недостаточное внимание к этим вопросам влечет за собой в критические моменты революции чрезвычайно пагубные последствия.

Кантонское восстание показало, что около 75% рабочих, принявших активное участие в боях, не умело стрелять из винтовок, не сумело использовать то оружие, которое ими было захвачено в первый момент восстания. Были случаи, когда рабочие, получившие винтовки, но не знающие приемов стрельбы, стреляли в своих же товарищей. Вследствие незнания элементарных приемов обращения с оружием и тактики боя, вследствие незнания техники ведения разведки, поддержания связи, незнания слабых и сильных сторон частей армии милитаристов, повстанцы в бою с ними несли большие потери. В этом отношении кантонское восстание вскрыло те ошибки работы ККП в военной и боевой области, которые она допустила в предшествующий Кантонскому восстанию период. Красной гвардии, в период создания ее обучали красногвардейцев владеть оружием, основам тактики и военному делу вообще.

В июле 1905 г. Ленин в статье "Революционная армия и революционное правительство" по вопросу о необходимости изучения военного дела писал:

"Ни один социал-демократ, знакомый хоть сколько-нибудь с историей, учившийся у великого знатока этого дела — Энгельса, не сомневался никогда в громадном значении военных знаний, в громадной важности военной техники и военной организации, как орудия, которым пользуются массы народа и классы народа для решения великих исторических столкновений. Социал-демократия никогда не спускалась до игры в военные заговоры, она никогда не выдвигала на первый план военных вопросов, пока не были налицо условия начавшейся гражданской войны. Но теперь все социал-демократы выдвинули военные вопросы, если не на первое, то на одно из первых мест, поставили на очередь изучение их и ознакомление с ними народных масс. Революционная армия должна практически применить военные знания и военные орудия для решения всей дальнейшей судьбы русского народа, для решения первого, насущнейшего вопроса, вопроса о свободе".

Прежний ЦК ККП (до августовской конференции 1927 г.) в отношении массового вооружения и создания мощной пролетарской вооруженной силы, так же как и в отношении работы в нацревармии, проводил крайне оппортунистическую линию:

"ЦК ККП никогда серьезно не задумывался над вопросом о вооружении рабочих и крестьян, над необходимостью такого вооружения, вообще над созданием крестьянских, подлинно революционных военных кадров. Военная комиссия ЦК проявила и в этом отношении полное бездействие. Совершенно не было поставлено военное обучение всех коммунистов, что явилось первейшей обязанностью партии; не ставился вопрос о систематическом собирании отдельных разрозненных отрядов рабочих и крестьян в стройную организованную силу, могущую служить реальной защитой для дальнейшего развития революции; не предпринималось почти никаких мер, чтобы настойчиво добывать оружие, откуда только можно, и давать его рабочим и крестьянам. ЦК ККП считал задачу вооружения рабочих и крестьян несущественной и даже опасной для его комбинации с гоминдановской армейской верхушкой. И вот после долгого бездействия он вдруг проявил "активность", но только в обратном направлении, предложив уханьским пикетам, "во избежание конфликтов и провокационных слухов", добровольно сдавать оружие. Чем иным, как не открытым ликвидаторством следует назвать такое отношение ЦК ККП к самым жизненным задачам революции?"

Эти ошибки прежнего руководства ККП имели до известной степени роковое значение в критический момент Китайской революции 1927 г.

Один из наиболее трудно разрешимых вопросов при подготовке вооруженного восстания — это вопрос о приобретении оружия, а он имеет большое политическое значение. При диктатуре буржуазии (в "мирное" время) пролетариат в целом лишен возможности вооружить себя. Однако, несмотря на большие трудности, этот вопрос все же разрешим. Политическая обстановка, при которой вопрос о взятии власти станет вопросом практического осуществления, т. е., при обстановке быстрого революционизирования трудящихся масс, резких колебаний мелкой буржуазии и неизбежного ослабления государственного аппарата правящих классов, эта обстановка при соответствующем организованном руководстве партии дает пролетариату возможность приобрести оружие путем закупок, разоружения фашистских союзов, захвата складов и частных оружейных магазинов, приобретения оружия через сочувствующих солдат из казарм и непосредственного изготовления оружия (хотя и примитивного). Партии должны обеспечить

свои боевые организации вооружением, хотя бы в таком размере, чтобы в момент восстания гарантировать успешную борьбу за оружие. При разработке плана восстания руководство должно уделять особое внимание вопросу захвата оружия и вооружения им невооруженных боевиков и готовых к бою революционных рабочих.

В 1905 г. Ленин в статье "О задачах отрядов революционных армий" писал:

"Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, штык, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для постройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди против кавалерии и т. д.). Ни в коем случае нельзя ждать со стороны, сверху, извне помощи и раздобывать все самим". И дальше Ленин укачивает, что "ни в коем случае не следует отказываться от образования отряда или откладывать его образование под предлогом отсутствия оружия".

В ответ на отчет боевого комитета ПК (Петербургский комитет) РСДРП (большевиков), который сообщал о медленном темпе создания боевых отрядов и отсутствия вооружения, Ленин указывал:

"Идите к молодежи, основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду, и у студентов, и у рабочих особенно и т. д. Пусть тотчас же организуются отряды от 3 до 10, до 30 и т. д. человек; пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д." *

Сказанное Лениным по вопросу о создании отрядов революционной армии и приобретения оружия в 1905 г. остается в силе и в настоящее время.

Необходимо считаться с тем, что в грядущих восстаниях как в высоко развитых капиталистических странах, так и в странах Востока пролетариату, по крайней мере, отдельным отрядам его, до захвата достаточного количества современного оружия (в первый момент восстания) нередко придется использовать всякое, хотя бы самое несовершенное оружие, и от этого отказываться ни в коем случае нельзя, ибо при помощи этого примитивного оружия, крайне несовершенного, боевые отряды пролетариата могут и должны приобрести настоящее современное оружие и вооружить им себя.

Восстанием руководит партия, каждый член ее является солдатом гражданской войны. Это положение обязывает члена партии иметь собственное оружие. Эго требование необходимо провести в жизнь именно в партиях тех стран, где классовая борьба наиболее обострена, где в силу целого ряда специфических условий наиболее вероятно быстрое назревание острой революционной обстановки.

Возвращаясь к вопросу о создании отрядов Красной гвардии (революционной армии) и ее организационной структуры, необходимо учесть следующие основные моменты, вытекающие из опыта работы партии в этой области в различных странах.

С наступлением непосредственной революционной ситуации создание отрядов Красной гвардии должно происходить повсеместно в городах, на заводах, сейчас же, как только партия начинает выставлять все обостряющие лозунги борьбы и открыто призывать массы к подготовке вооруженного восстания. Отряды Красной гвардии в массе своей должны будут состоять из беспартийных рабочих, революционных студентов, деревенской бедноты. Партия должна стремиться к тому, чтобы обеспечить свое руководство в отрядах Красной гвардии, иметь своих испытанных людей на руководящих постах отрядов, руководить подготовкой их военному делу и т. п. В ряде стран не исключено, что отряды Красной гвардии должны будут создаваться нелегально, по крайней мере, в первоначальный период формирования их. Степень легальности Красной гвардии будет зависеть от целого ряда условий, в первую очередь, от глубины размаха революционного движения угнетенных классов, степени разложения государственного аппарата правящих классов и проч. Задачей партии является проведение в массы, учитывая реальную политическую обстановку в каждом данном районе страны, таких лозунгов борьбы, осуществление которых обеспечивает легальное существование рабочих организаций, в том числе и партии и Красной гвардии, и их дальнейшего развитие. Пи в коем случае нельзя упускать из виду, что вопрос о легальности Красной гвардии в конечном счете будет решаться борьбой рабочих масс и только борьбой. Господствующие классы будут принимать все меры к тому, чтобы ликвидировать Красную гвардию, не давать возможности развиваться ей и т. п. Партия должна всемерно разъяснять массам прежде всего ту мысль, что без победоносного восстания революцию совершить нельзя, что успешная борьба за создание революционной пролетарской армии в значительной степени предопределяет судьбу всей революции, ибо борьба за создание и легальное развитие Красной гвардии есть борьба за важнейший подступ к решающим позициям, начало непосредственной борьбы за власть. В этот период частичные, местные, не решающие дела вооруженные столкновения с военными силами буржуазии (частями армии, полиции, жандармерии, отрядами фашистов) будут неизбежны. Неизбежны также частичные поражения. При таких частичных поражениях партии необходимо принять все меры предупреждения упадка боевого настроения боевиков и в особенности окружающей массы.

Опыт подготовки отрядов Красной гвардии в различных странах показывает, что в основном организационная структура их сводится к следующему. Боевые силы пролетариата в нелегальных пока условиях будут представлять собой мелкие (тройки, пятерки, десятки) группы, организованные по цехам, мастерским, заводам, фабрикам и т. п., подчиненные через своих командиров-руководителей вышестоящей инстанции (заводским руководителям Красной гвардии, районным и т. д.). Создание крупных (рота, батальон) отрядов Красной гвардии в этот период по соображениям конспирации нецелесообразно, что не исключает необходимости у высшего командования иметь готовый план сведения мелких отрядов в более крупные объединения в любой подходящий момент.

С развитием борьбы за создание Красной гвардии, когда идеей создания ее охвачены широкие рабочие массы, ломающие всякие рамки нелегальности, когда само формирование отрядов революционной армии принимает массовый характер, партия должна дать целесообразную схему организации Красной гвардии, учитывая требования современного боя на улицах и с учетом орудия, имеющегося и могущего быть захваченным в процессе борьбы за власть. Схема эта должна быть проста и понятна для каждого рабочего. Не следует стремиться к созданию сложной организационной структуры. Упор должен быть взят на надлежащее сколачивание мелких, низовых подразделений Красной гвардии: отделения и группы (10-20 чел.), взвод (35-50 чел.) и роты в составе 2-3 взводов боевиков. В некоторых случаях будет целесообразно объединение по 2-3 роты в батальонах и последние в полки. Сведение отрядов Красной гвардии в более крупные объединения, например в дивизию, как это сделали в Германии в 1923 г., нецелесообразно, даже вредно, так как стушевывает назначение в уличном бою низовых подразделений Красной гвардии и свидетельствует о непонимании самой природы уличного боя в условиях вооруженного восстания, в котором вся тяжесть боя падает именно на группы, отряды, соответствующие силе отделения, взвода, роты, батальоны. Формирование крупных объединений будет необходимо после захвата власти в городе и с началом борьбы вне его, в условиях полевой войны, т. е. когда захватившие власть восставшие приступают к созданию регулярной Красной армии.

При формировании и военном обучении Красной гвардии необходимо обратить особое внимание на подготовку в составе низовых подразделений ее (отделение, рота) отдельных боевиков или групп их по специальным видам службы: связисты, разведчики, санитары, пулеметчики, артиллеристы, подрывники, шоферы и т. д. Это требование весьма важно, так как наличие в подразделениях пулеметчиков, бомбометчиков, артиллеристов (даже при отсутствии в Красной гвардии этих видов оружия) даст восставшим возможность, во-первых, успешно бороться против этого рода оружия и, во-вторых, при захвате их — немедленно использовать их для собственных боевых целей. Связисты (если это возможно, — на самокатах) и разведчики в уличном бою будут необходимы постоянно; отсюда — подготовка отдельных товарищей или группы товарищей в каждом взводе и роте к обязанностям разведывательной службы и службы связи обязательна.

При назначении и подготовке руководителей-командиров отрядов Красной гвардии необходимо руководствоваться тем, что во время боя от них потребуется большая самостоятельность, инициатива, способность ориентироваться в сложной обстановке уличного боя, личная храбрость и способность брать на себя ответственность при самостоятельном решении боевых задач и, конечно, беззаветная преданность делу революции.

Подбор руководящего состава Красной гвардии должен быть произведен именно с учетом этих требований. Надо учесть, что личность командира-руководителя в уличных боях в условиях вооруженного восстания играет огромную роль. Очень важно, чтобы руководители знали хорошо своих подчиненных и те в свою очередь хорошо знали и уважали своего начальника. Поэтому особенно желательно вербовать командиров из того же предприятия, из которого навербовано большинство боевиков отряда.

ГЛАВА IX

РУКОВОДСТВО ВОЕННОЙ РАБОТОЙ ПАРТИИ

Ведение военной работы во всей ее совокупности — это задача, разумеется, всей партии и комсомола и каждого отдельного члена их.

Однако, учитывая специфические особенности военно-боевой работы партии, необходимо наличие особого совершенно законспирированного аппарата в партии с соответствующим кадром работников, ведущих эту работу. Полагать, что можно надлежаще поставить военную работу, не создавая особого аппарата, не приходится. Это верно не только в отношении периода непосредственной революционной ситуации, когда военные задачи партии приобретают особо важное значение, но и в отношении периода "мирного" развития. Абсолютно, например, немыслимо ведение работы внутри войск без наличия особого кадра работников, без руководящего этой работой аппарата. Опыт показывает, что возложение непосредственного детального руководства всей работой в войсках на соответствующий партийный комитет на деле зачастую означает отказ от этой работы вообще. Особенно это относится к легально существующим коммунистическим партиям. Военная работа партии в части организационных ее мероприятий до наступления острой революционной ситуации в основном является работой нелегальной. От военного организатора требуется применение зачастую весьма сложных методов конспирации и соответствующей изворотливости, особых навыков и т. п.; здесь необходим особый подбор работников.

При отсутствии непосредственного революционного положения в стране, военный аппарат мог бы иметь в основном следующую схему:

1. Военная комиссия при ЦК партии в составе трех товарищей, среди коих один (председатель) является членом ЦК.

2. Военные комиссии при окружных или соответствующих им партийных комитетах в составе, в зависимости от объема задач, из двух-трех товарищей.

3. Уполномоченные по военной работе при уездных партийных комитетах.

4. Военные комиссии или уполномоченные, в зависимости от величины города и от объема военных задач, при городских партийных комитетах.

Один из членов военной комиссии должен быть членом того партийного комитета, при котором образована военная комиссия; кроме того в состав комиссии (из трех чел.) должен быть включен один из членов соответствующего комитета комсомола.

В распоряжение военных комиссий должно быть выделено, в зависимости от задач и возможностей партии, определенное количество партийных работников, в том числе членов Коммунистического союза молодежи, для которых основной партработой должна являться работа по заданиям военных комиссий. Необходимым условием успешности работы этих комиссий должна быть максимальная законспирированность их. Их персональный состав должен быть тщательно подобран. На эту работу охотнее всего напрашиваются провокаторы. Это необходимо иметь в виду, и это должно быть предупреждено тщательным изучением каждого кандидата на военную работу.

Задачей военных комиссий является, на основе директив соответствующих партийных комитетов, ведение и руководство работой в войсках, флоте, полиции и военных союзах буржуазии, постановкой и информационной работы партии (разведка, подробно о которой речь будет ниже), подготовкой кадров военных руководителей будущей Красной гвардии, накоплением оружия, изготовлением оружия, взрывчатых веществ, бомб, химических средств борьбы, изданием и распространением, если об этом есть решение центрального или окружного комитетов, печатных материалов (листовки, брошюры, периодический военный журнал, снабжение материалами редакций для военных уголков периодической партийной печати и т. п.) и т. д. Соответственно с этим должно быть произведено распределение обязанностей между членами военных комиссий.

В распоряжение военных комиссий должны быть отпущены решением партийных комитетов соответствующие денежные средства, необходимые для надлежащей постановки и ведения порученной работы. Там, где это позволяют средства партии, членов комиссий и уполномоченных военной работой, по крайней мере в важнейших округах и городах, необходимо содержать (зарплата) за счет партии, освободив их от работы по добыванию средств к существованию, причем весьма желательно, чтобы главные руководители военной работой переходили на нелегальное положение.

По мере обострения классовой борьбы и наступления актуальной революционной ситуации, когда партия начинает выставлять все обостряющие борьбу лозунги, берет курс всей партийно-политической работы на непосредственную подготовку к захвату власти, и наконец дает лозунг создания Красной гвардии, военные комиссии должны быть пополнены соответственно подготовленными работниками. В этот период должны быть созданы новые военные комиссии в тех районах, где таковые раньше не существовали. В крупных политических и экономических центрах, например, столицы, большие промышленные и портовые города, где помимо городских комитетов партии существуют и районные комитеты, при последних также должны быть созданы военные комитету или назначены уполномоченные по организации военной работы. Кадр военных работников при комиссиях в этот период должен быть значительно увеличен. Руководство работой по созданию отрядов Красной гвардии, инструктирование и обучение их военному делу, необходимость успешной работы по разложению буржуазной государственной машины, в первую очередь армии и полиции, расширение информационной сети в лагере противника, работа по усиленному добыванию оружия и т. д., — все это потребует наличия в распоряжении военных комиссий несравненно большего количества людей, чем при обычной обстановке.

На обязанности военных комиссий будет лежать также задача по выработке, руководствуясь общими указаниями соответствующих партийных комитетов, военной части плана восстания в данном городе, провинции, во всей стране в целом. Во время восстания военные комитеты при партийных комитетах должны быть превращены в штабы (о них ниже), в военно-технический аппарат — при соответствующем революционном военном комитете (Ревком), руководящем восстанием.

Общее руководство военной работой партии в масштабе всей страны, так же как и работой партии во всех ее областях (профсоюзы, печать, парламентская фракция, кооперация и т. п.) принадлежит ЦК, как высшей руководящей инстанции партии в период между конференциями и съездами ее. На местах (провинция, округ) руководство этой работой осуществляется на основе директивных указаний ЦК соответствующими областными, провинциальными, окружными ит. д. партийных комитетами.

ЦК определяет характер и содержание работы партии в войсках, вырабатывает основные лозунги этой работы на каждый данный период развития революции, дает указания относительно увязки ее с общеполитической работой партии, решает вопрос, какие именно центры и районы являются наиболее важными, первостепенными в отношении работы по разложению вооруженных сил господствующих классов, и сообразно с этим усиливает соответствующие партийные комитеты средствами и работниками, осуществляет контроль над этой работой; ЦК решает вопрос, когда именно надлежит приступить к созданию Красной гвардии, дает указания относительно накопления оружия, решает вопрос о целесообразности или нецелесообразности производства того или другого диверсионного акта и т. п. и т. п. Короче: все более или менее важные, имеющие общеполитическое значение мероприятия, предпринимаемые в области военной работы тем или иными партийным комитетом или комитетами, в том числе ЦК Коммунистического союза молодежи, не должны быть проводимы без ведома и санкций Центрального комитета партии. Военные комиссии в своей работе не проводят самостоятельной, не вытекающей из общего курса партии, линии. Они работают по директивам общепартийных организаций.

Эти положения могут показаться элементарными, общеизвестными истинами. Однако упомянуть о них необходимо тем более, что они иногда забываются.

В Кантонском восстании, как мы видели, даже срок восстания был фиксирован не Центральным комитетом китайской компартии, а местным (гуандунским) провинциальным комитетом партии. О восстании в Кантоне ЦК ККП узнал одновременно с тем, когда о Кантонском восстании говорил весь мир. Несуразность такого положения очевидна. Во втором Шанхайском восстании вопрос о начале стачки и вооруженном восстании решил профсоюзный актив с участием большего числа членов партии и без ведома Центрального комитета. В целом ряде провинций в Китае в 1927 г. также были организованы восстания без ведома высших партийных инстанций.

Иногда в военной организации, в силу целого ряда причин, появляются стремления к автономии, нежелание подчиняться решениям партийных комитетов, принимать политические решения самостоятельно, помимо партийных органов и т. д. Подобные тенденции появились среди военной организации в некоторых районах в России в 1906 г., после Февральской революции и позже. В связи со спорами ЦК партии большевиков и Всероссийским бюро военных организаций, ЦК на своем заседании 29 августа 1917 г. вынужден был поставить вопрос о взаимоотношениях военной организации с общепартийной. На этом заседании ЦК было принято решение:

"Военное бюро является организацией, ведущей работу среди солдат... исходя из партийного устава, не может существовать никакой целостной партийной руководящей организации параллельно с другой партийной организацией. Эго относится как к местным организациям, так и к всероссийским. Поэтому не может быть самостоятельным политическим центром и Всероссийское бюро военных организаций)".

Шероховатости во взаимоотношениях между партийным руководством и военными организациями на почве автономистских тенденций последних имели Место в 1917 г. также в Томске, Екатеринбурге и др.

Тенденция к автономии боевой организации замечалась также и в Германии в 1923 г. и позже.

Организационные принципы большевизма требуют безусловного подчинения военной (и боевой) организации, так же как и всякой другой партийной организации (например, парламентской, профсоюзной, фракций и т. д.) общепартийному руководству, ибо это гарантирует сохранение дисциплины, единство действий и взглядов, увеличивает боевую способность партии, увеличивает шансы на победу во время решительной борьбы за диктатуру пролетариата.

ГЛАВА X

ХАРАКТЕР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ПОВСТАНЦЕВ В НАЧАЛЕ ВОССТАНИЯ

(Основные тактические положения)

ЗАМЕЧАНИЯ ОБЩЕГО ХАРАКТЕРА

Вооруженное восстание, ставящее себе задачу разгром государственного аппарата и захват власти пролетариатом, выливается в беспощадную вооруженную борьбу между организованной в военном отношении частью пролетариата и его союзников и такой же в военном отношении организованней силой господствующих классов. В первый период этой начавшейся открытой гражданской войны борьба будет протекать главным образом в городах, т. е. будет принимать форму уличных боев, различных по своему характеру и длительности в различных условиях. От исхода борьбы в этот период и в зависимости от того, насколько быстро пролетариату удастся организовать достаточное количество боеспособных частей регулярной Красной армии, в огромной степени будет зависеть исход борьбы за упрочнение и дальнейшее территориальное расширение революции. В дальнейшем, когда власть в решающих политических и экономических районах и городах (столицы, крупные экономические центры) будет в основном закреплена за пролетариатом и будут созданы органы власти диктатуры пролетариата, вооруженная борьба будет иметь преимущественно характер полевой войны регулярной Красной армии против остатков контрреволюционных сил внутри страны и против внешней интервенции.

Гражданская война, т. е. вооруженное восстание, так же как и борьба регулярных армий, ведется на основе правил военного искусства. Однако, учитывая целый ряд специфических особенностей ведения боевых операций в условиях вооруженного восстания, приемы тактики вооруженной борьбы пролетариата за власть, т. е. в первый период гражданской войны, значительно отличаются от приемов борьбы и тактики регулярных армий.

В борьбу двух регулярных армий, безразлично, ведется ли она в условиях полевой войны или в городе, между ними существует определенная линия фронта, разделяющая их. Борьба пролетариата во время вооруженного восстания, по крайней мере, в первый момент вооруженной борьбы, происходит в совершенно других условиях.

Во-первых, определенной линии фронта между борющимися нет, фронт как для пролетариата, так и для господствующих классов — кругом, везде и повсюду, сторонники и враги обеих борющихся сторон территориально не разделены. С одной стороны, революционный пролетариат неизбежно будет иметь своих скрытых и явных сторонников в лагере правящих классов, т. е. внутри войск, полиции, в различных организациях, находящихся под политическим и организационным влиянием партий господствующих классов и т. п., а с другой стороны, в рядах пролетариата окажется немало скрытых и явных сторонников старой власти, аппарат социал-демократической партии и часть пролетариата и мелкой буржуазии, находящаяся под влиянием соцдемократии, христианских союзов, фашистских организаций и т. п.

Во-вторых, в момент вооруженной борьбы за власть пролетариат еще не будет иметь своей регулярной, организованной и вооруженной сообразно требованиям ведения современного боя Красной армии. Отряды Красной гвардии представляют собой лишь зачатки, начало будущей Красной армии. Регулярная армия пролетариата создается и должна быть создана в процессе борьбы за власть.

В-третьих, опыт показывает, что состояние вооруженных сил господствующих классов в условиях борьбы во время вооруженного восстания значительно меняется, и в связи с этим армия значительно отличается в смысле своей боевой сплоченности от армии, ведущей борьбу в нормальных условиях, т. е. с армией враждебного ей государства. Внутри армии неизбежно будут под влиянием этой борьбы и работы революционной партии происходить процессы классового расслоения, вселяющие в ряды войск элементы разложения и расшатывающие ее боевую способность. В результате, среди войск (и полиции) наряду с частями, активно борющимися против революционного пролетариата, неизбежно окажутся и такие части и войсковые соединения, внутри солдатских масс, которых могут возникнуть и возникнут колебания между революцией и контрреволюцией, могут и будут учащаться случаи неповиновения солдат реакционному командному составу, восстания внутри частей и переходы их на сторону революции.

Одновременно с вооруженной борьбой за власть революционный пролетариат создает свою собственную классовую регулярную армию и разлагает посредством агитации и путем физической борьбы вооруженную опору господствующих классов — армию, флот, полицию, различные фашистские военные организации.

Указанные три специфические особенности условий вооруженной борьбы пролетариата за власть накладывают определенный отпечаток на тактику ведения этой борьбы, в силу чего военная тактика пролетариата во время восстания в целом ряде моментов отличается от общей военной тактики регулярных армий. Следовательно, для организаторов руководителей вооруженного восстания недостаточно быть знакомым лишь с военным делом вообще, от них требуется, кроме знания военного дела, так же и умение применить правила военной теории и тактики в условиях восстания.

Особенности тактики в условиях восстания при дальнейшем изложении отдельных моментов организации и проведения вооруженного восстания выявятся в достаточной степени рельефно.

Одним из самых основных вопросов любого пролетарского восстания в будущем будет являться вопрос создания превосходства наличных в военном отношении организованных сил восставших над вооруженными силами врага. Пролетарские восстания в Кантоне, Гамбурге, Ревеле и др. в конечном счете потерпели поражение именно вследствие того, что руководство этими восстаниями не сумело, в силу целого ряда объективных и субъективных причин, о которых говорилось выше, разрешить этот основной вопрос в пользу восставших. Вследствие неимения превосходства военных сил над врагом, вследствие недостаточно быстрого нарастания их в процессе восстания, повстанцы сейчас же после их выступления были вынуждены перейти к обороне, отказаться от активных наступательных действий. Оборона же в восстании, так же как и в борьбе двух регулярных армий, не решает и не может решать участь боевой операции.

На основании опыта вооруженных восстаний пролетариата за последние десятилетия можно прийти к заключению, что пролетариат до восстания не всегда будет иметь превосходство военных сил над военными силами господствующих классов. В большинстве же случаев, в начале восстания пролетариат в военном отношении будет значительно слабее своего классового врага. Превосходство над военными силами врага пролетариат должен добиться (и он этого может добиться) в процессе самого восстания. Само положение пролетариата как наступающей силы и благоприятная для революции общая политическая ситуация, не могущая не влиять революционизирующе и разлагающе на буржуазную армию, полицию, и вообще на вооруженные силы правящих классов, объективно способствует разрешению этой задачи. Организационные мероприятия пролетариата, его план восстания должны быть составлены именно под углом зрения необходимости постоянного и возможно быстрого нарастания военных сил в процессе восстания с тем, чтобы добиться превосходства над врагом и ликвидировать его концентрированными ударами мощных вооруженных сил революции.

В тесной связи с этим вопросом стоит вопрос, как обеспечить действия боевой организации пролетариата во время восстания активной поддержкой со стороны революционных масс, как вовлечь в активный процесс борьбы и целесообразно направить (сообразно с планом восстания) энергию революционных масс на разрешение боевых задач восстания. Неразрешение этого вопроса влечет за собой неудачу в действиях боевой организации пролетариата. Главной причиной поражения боевой организации в Ревеле 1 декабря 1924 г., как нам известно, являлось именно то обстоятельство, что выступившая боевая организация осталась изолированной, партия не сумела организовать и вовлечь массы ревельского пролетариата в активную борьбу за власть одновременно с выступлением боевой организации. Это положение резко отличает вооруженное восстание от обычной военной операции регулярной армии.

Борьба за массы революционной партией продолжается и вовремя восстания. Вопрос мобилизации целесообразного использования революционных масс ео время восстания является одним из самых сложных и вместе с тем самых важных вопросов руководства восстанием.

Эти общие соображения необходимо иметь в виду уже при составлении общестратегического плана восстания, но особенно, сугубо необходимо с ними считаться при разработке тактических планов восстания на местах (в отдельном городе, районе, вообще населенном пункте).

ХАРАКТЕРИСТИКА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ПРАВЯЩИХ КЛАССОВ

Господствующий класс располагает следующими видами вооруженных сил, которые во время пролетарского восстания будут направлены на борьбу с пролетариатом:

а) регулярная армия,

б) морской и речной военные флоты,

в) полиция, жандармерия и тайная полиция,

г) добровольческие военные организации господствующих классов.

Регулярная армия.

Регулярная армия, если она достаточно предварительно не разложена, не охвачена революционным брожением, или отдельные неразложившиеся войсковые части армии буржуазного (и всякого другого) государства являются наиболее мощным орудием борьбы против революционного пролетариата. Располагающая в военном отношении хорошо подготовленным и политически преданным государству командным составом и достаточно обеспеченная всеми новейшими техническими средствами наступления и защиты (пулеметы, артиллерия, огнеприпасы, броневые и химические средства борьбы, авиация и т. д.), современная регулярная армия является чрезвычайно серьезной боевой силой, с которой и за которую пролетариату, в первую очередь, придется вести борьбу до и во время вооруженного восстания.

Сила регулярной армии наиболее полно может быть использована в условиях полевой войны на открытой местности и днем. Городские условия ведения боя значительно ограничивают пределы полного использования регулярной армии, в особенности ночью, и затрудняют руководство боевыми операциями войсковых частей. Вследствие этого тактика боевых действий войск в городе, особенно в условиях восстания, сильно отличается от обыкновенной общей тактики регулярной армии.

Боевые свойства отдельных родов оружия регулярной армии и возможность применения их в городском бою могут быть охарактеризованы в основном следующим образом:

Пехота почти во всякой армии составляет основную массу войск и является главным родом оружия как в полевой войне, так и для ведения боя в городах. Она ведет огневой бой в соединении со штыковым ударом, овладевает отдельными зданиями, районами, очищает их от повстанцев, удерживает за собой занятые районы и пункты.

Сильными сторонами пехоты в уличных боях является ее организованность, возможность ведения боя как мелкими, так и сравнительно крупными подразделениями (отделение, взвод, рота, батальон), обученность, навыки взаимной поддержки и выручки, навыки поддерживания связи с соседними частями; пехота прекрасно вооружена для ведения уличных боев (пулеметы, винтовки, револьверы, ручные гранаты, пехотная артиллерия и пр.). В силу своей подвижности, пехота имеет возможность вести боевые действия не только на улицах города, но и во дворах, внутри зданий и на крышах их.

Слабыми сторонами пехоты являются следующие:

а) огонь стрелкового оружия в городских боях может быть использован лишь на относительно близких расстояниях;

б) трудность развертывания больших пехотных соединений на улицах (полк, бригада, дивизия); бой ведется, как правило, мелкими и средней величины (батальон) отрядами и группами;

в) слабое знание, в первый период борьбы, города с точки зрения ведения боевых действий (трудность ориентировки);

г) опасность быть внезапно атакованной повстанцами из закрытий (подвалы, крыши, дворы, окна, чердаки);

д) при расположении пехоты в казармах, в особенности ночью, повстанцы имеют возможность, при надлежащей организации, внезапно произвести нападение на пехоту (и вообще на войска) и застигнуть ее врасплох, не давая ей возможности использовать силу своего оружия;

е) пехота (и вообще войска) в массе своей состоят из крестьян, рабочих и вообще пролетарских слоев (в наемных армиях — Китай, Германия, Болгария и др.), также и из деклассированных элементов. Объективно эта масса не заинтересована в защите интересов господствующих классов и существующего буржуазно-помещичьего строя. Вступая в непосредственное соприкосновение во время борьбы с городским рабочим населением, пехота обязательно подвергается в известной степени влиянию революционно настроенного пролетарского населения города. Правильно организованное революционными рабочими братание и агитация создают угрозу разложения войск и перехода их на сторону восставших.

Вследствие необходимости действия пехоты в уличном бою небольшими группами, выходящими из-под непосредственного влияния реакционного командного состава, и вследствие соприкосновения их с населением города, отдельные солдаты и группы солдат становятся "малонадежными". При соответствующей работе со стороны восставших, их сравнительно легко перетянуть на свою сторону. Отсюда — необходимость со стороны повстанцев выведения из строя лиц командного состава войск (меткие стрелки, смелые нападения отдельных небольших групп повстанцев на штабы, отдельных офицеров и т. п.) и ведение агитационной работы среди солдат во всех случаях, когда это в условиях борьбы представляется возможным.

Артиллерия, особенно гаубичная, мортирная и минометы (крутая траектория), представляет собой мощное оружие в руках противника в городском бою.

Применение тяжелой артиллерии (152 см и больше), как и легкой пушечной артиллерии (настильная траектория), в бою против повстанцев в городе ограничено. Однако для стрельбы с прямой наводкой она весьма часто может быть применима сравнительно с большим успехом.

Основной задачей артиллерии в уличном бою является разрушение различных препятствий (баррикады) и отдельных зданий, занятых повстанцами. Необходимо учитывать, что артиллерийская стрельба производит большой моральный эффект, она главным образом оказывает большое отрицательное (устрашающее) влияние на население и нередко на отряды боевиков, если они слабо обучены и не знают боевых свойств артиллерии и способов укрытия от артиллерийского огня, а также способов борьбы с артиллерией. Материальный ущерб для повстанцев, умеющих своевременно укрыться от огня артиллерии, обыкновение незначителен. Это положение необходимо внедрить в сознание повстанческих отрядов при подготовке их к восстанию с тем, чтобы ослабить неблагоприятное моральное воздействие в случае возможного применения артиллерийского огня со стороны войск во время восстания.

Возможности разложения и дезорганизации (внезапными налетами) артиллерийских частей со стороны повстанцев имеются такие же, как в отношении пехоты и вообще всех родов оружия современной армии.

Броневые средства. Броневые автомобили и танки, вооруженные пулеметами и легкой артиллерией, являются мощными средствами уличной борьбы и могут сыграть решающую роль в исходе уличных боев. Танки и бронеавтомобили, имея броню, защищающую их команды и оружие от пуль обыкновенных винтовок и пулеметов, имеют возможность быстро маневрировать во время уличных боев. Специального противотанкового оружия, за редким исключением, повстанцы иметь не будут. Кроме того танки с успехом могут разрушить и преодолеть в своем движении наспех воздвигнутые баррикады. Следовательно, броневые части регулярной армии, каковыми располагает любая современная армия, если не принять соответствующих мер со стороны повстанцев, могут безнаказанно прорваться в районы расположения повстанцев, нанести значительные потери и создать в рядах восставших панику и нанести им своим огнем крупный материальный ущерб.

С целью противодействия танкам и бронеавтомобилям повстанцами могут быть применены средства: артиллерия, если таковую будут иметь повстанцы, бросание под танки и бронеавтомобили связок (по 5 — 6) ручных гранат и бомб с большой разрывной силой, прорытие через улицы широких и глубоких рвов (в зависимости от наличия типов танков ширина рва от 1,5 до 3 м, глубина — 1,5 — 2 м.)

/Непонятно, почему во всей книге нет ни слова про бутылки с зажигательными смесями, эффективность которых против бронетехники уже была известна, да и добыть бутылки, тряпки и горючее в городе значительно легче. Эрнесто Гевара в пособии "Партизанская война" рекомендует мешать 1/3 солярки с 2/3 бензина и добавлять гудрон, но годится любая смесь из двух горючих технических жидкостей — легкой и тяжелой. — А.М./

Опыт борьбы повстанцев в Гамбурге против бронеавтомобилей (изоляция броневиков баррикадами и предает прекрасный пример успешных действий против броневых средств противника.

Конница наиболее уязвима в городе, так как может двигаться только по улицам и представляет собой большую цель. Поэтому ее удельный вес в уличных боях незначителен. Она обыкновенно используется против невооруженных масс и для наблюдения за районами, еще неохваченными восставшими, для изоляции восставших районов и для несения службы связи. Спешенная конница может вести бой на улицах города почти наравне с пехотой.

Авиация в уличных боях может быть использована для разведки (применяя также фотографирование) и как средство для производства воздушных атак путем бомбардировки и пулеметного обстрела. Однако, если повстанцы будут применять самые элементарные способы противовоздушной маскировки (простое применение к местности), воздушная разведка не может дать сколько-нибудь значительных результатов. Моральный и материальный ущерб от боевого нападения воздушных сил может быть значителен лишь в том случае, если повстанцы, расположенные в больших массах, не примут никаких мер маскировки и защиты. С большим успехом самолеты могут быть применены для разгона открытых митингов и демонстраций, а также для выяснения расположения баррикад (воздушная фотосъемка) и производства огневого нападения на отдельные расположенные на крышах зданий пулеметы.

Опыт борьбы, особенно революционной борьбы на Востоке, показывает, что правящие классы, в случае восстания пролетариата, безусловно будут применять также и химические средства борьбы. Японцы, например, разбрасывали химические бомбы с аэропланов при подавлении крестьянского восстания на острове Формоза в 1930 г. То же самое делают сейчас китайские милитаристы при подавлении крестьянских восстаний в Китае. С этим же оружием безусловно должен будет иметь дело пролетариат в Европе и Америке, ибо господствующие классы будут применять все решительно средства в борьбе с пролетариатом во время восстания.

Лучший способ борьбы против химических средств — это захват повстанцами химических аппаратов (газовых баллонов), взрывы и захват химических снарядов и т. п. и разгром (физическое уничтожение) действующих химических команд. Если есть возможность захватить и применить противогазы, то этим безусловно необходимо воспользоваться.

МОРСКОЙ И РЕЧНОЙ ВОЕННЫЙ ФЛОТ

Сила морского флота состоит в его вооружении — артиллерии. Использование тяжелой морской артиллерии в уличных боях неприменимо. Артиллерия морского флота может быть применена исключительно для обстрела отдельных зданий и городских районов (пример: обстрел с крейсера "Аврора" Зимнего дворца в Октябрьские дни 1917 г.) портовых городов. То же самое относится и к речной военной флотилии. Однако экипаж судовых единиц флота, если он политически надежен для старой власти, может быть использован как сухопутная сила в виде отдельных команд против восставших в портовых городах (пример: попытка использования властями команды крейсера "Гамбург" во время Гамбургского восстания в 1923 г.).

Отсюда на разложение и захват революционным пролетариатом морского и речного флота должно быть обращено большое внимание.

ПОЛИЦИЯ и ЖАНДАРМЕРИЯ

Главное значение полиции и жандармерии — это борьба против "внутренних беспорядков". Вооружение полиции и жандармерии в различных странах различное. В Китае например и в ряде других стран полиция не представляет серьезной силы в борьбе против восставших. Восстания в Шанхае, Кантоне и других городах показали, что восставшие весьма быстро и сравнительно легко разделались с полицией. То же самое показала революция 1905 г. и Октябрьская революция в России. В Китае и России полиция по существу представляла собой резервы оружия, которые впоследствии достались восставшим.

Незначительная боевая ценность китайской полиции объясняется ее плохим вооружением (револьверы и частично лишь винтовки, без пулеметов и броневых сил), плохой военной подготовкой, неказарменным расположением, отсутствием военной организации полиции и нищенским материальным положением, что наряду с постоянным общением полиции с населением (влияние революционного населения на полицию), чрезвычайно умаляет ее боевое, значение.

Однако в некоторых странах, например в Германии и других, полиция (и жандармерия) мало чем отличается в боевом отношении от регулярной армии. Она прекрасно вооружена (револьверы, винтовки, пулеметы, броневые автомобили), хорошо в военном отношении обучена и имеет отличный, тактически подготовленный и политически преданный существующей власти командный состав. Германская полиция наполовину организована по военному (взвод — рота) и расположена также казарменным порядком. Укомплектована немецкая полиция главным образом из унтер-офицеров и солдат старой империалистской армии, т. е. из людей, хорошо подготовленных к военному делу и достаточно надежных политически. Тесная связь германской полиции (также, как и всякой другой полиции) с населением, до известной степени понижает ее боевой вес, но, тем не менее, как показал опыт революционных восстаний в Германии в период 1919 — 1923 гг., она представляет собой довольно серьезную боевую силу, пренебречь которой германскому пролетариату ни в коем случае не следует. Часть немецкой полиции, даже если нашей партией будет проведена политическая и организационная разлагающая работа среди полицейских с целью вырвать их из-под влияния контрреволюционного офицерства, во время революции будет активно драться против восставших, по крайней мере в первый момент восстания.

Нет надобности характеризовать полицию во всех более или менее крупных странах. Мы остановились в общих чертах на самой слабой — китайской, и самой сильной в военном отношении — германской. К обоим этим видам полиции с теми или другими поправками можно присоединить полицию и жандармерию ряда других стран.

Полиция и жандармерия, благодаря характеру своей службы, в отличие от войск регулярной армии, хорошо знакома с городом.

Командный состав германской полиции и жандармерии, на основе опыта пролетарских восстаний в Германии и других странах, специально обучается приемам и тактике борьбу полиции против восстаний. Для этой цели в немецкой полиции имеются соответствующие инструкции и учебники для изучения истории и тактики борьбы против пролетариата на случай восстаний его.

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ ВОЕННЫЕ'ОРГАНИЗАЦИИ ГОСПОДСТВУЮЩИХ КЛАССОВ

В настоящее время почти нет такой страны в буржуазной Европе, в которой не существовали бы различные буржуазные военные и фашистские организации под видом союзов стрелков, союзов и корпусов защиты, организаций бывших фронтовиков, юношеских организаций, организаций фашистского типа и т. п. Характерно, что в создании и развитии этих союзов принимает деятельное участие социал-демократия (союз "Государственного флага" в Германии и др.). В некоторых странах, как например в Германии, Польше, Финляндии, Латвии и Др., эти организации объединяют гораздо большее число членов, чем число солдат армий этих стран.

Основное назначение этих различных военных организаций, как указано было выше, состоит в защите существующего государственного порядка.

В период революционных потрясений эти организации не могут остаться вне влияния революционной обстановки, благодаря наличию в них весьма значительного процента пролетарского и полупролетарского элемента. Однако отдельные части и группы их будут активно выступать против революционного пролетариата. Это не подлежит никакому сомнению. Государственная власть будет их использовать различно: в виде самостоятельных вооруженных отрядов, подчиненных полиции и армейскому командованию, часть будет влита в полицию для несения различного рода служб во второстепенных районах (Гамбург в 1923 г.), а часть, как это было в Германии в 1923 г., будет влита в войсковые части регулярной армии. Учитывая, что во время боевых операций они будут иметь достаточно компетентное в военном отношении руководство в лице офицеров запаса и даже офицеров действительной службы и будут иметь современное оружие (винтовки, пулеметы и т. п.), эти организации при армии и полиции могут и будут играть роль вспомогательной боевой силы. Следовательно, революционному пролетариату в своей борьбе за власть необходимо считаться также и с этой силой.

ХАРАКТЕРИСТИКА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ПРОЛЕТАРИАТА

Наиболее слабым местом восставшего пролетариата является острый недостаток в оружии для начала боевых действий. Боевая организация в редких случаях сумеет до восстания накопить сколько-нибудь значительные запасы оружия. Из опыта имевших место вооруженных восстаний видно, что боевая организация пролетариата весьма часто не может, в силу террористического режима правящих классов и отсутствия достаточных средств для закупки вооружения, приобрести до восстания достаточное количество оружия и огнеприпасов, даже для вооружения самой себя (пример: Гамбург, Шанхай, Ревель и др.), не говоря даже о вооружении широких масс пролетариата. Оружие обыкновенно приобретается в процессе восстания.

Следующей слабой стороной пролетариата является то обстоятельство, что восставшие в массе своей опять-таки за редким исключением (например, если взятие власти происходит во время войны или непосредственно после войны, когда пролетариат имел и имеет возможность научиться владеть оружием в армии) недостаточно хорошо умеют владеть оружием, особенно пулеметами и артиллерийскими орудиями. Это особенно ярко, выявилось в Кантонском восстании, где из 30 захваченных орудий было весьма слабо использовано лишь 5 орудий, и в восстании в Ревеле. Повстанцы Ревеля, как было указано выше, не использовали имевшиеся у них 3 ручных пулемета "томпсона" вследствие неумения обращаться с этим оружием.

Восстающие, как общее правило, слабо подготовлены в военном отношении. Объясняется это в основном причинами объективного характера (неимение оружия, террор властей и т. д.), а также и тем, что компартии большинства стран уделяют недостаточно внимания вопросу массового обучения рабочих военному делу. У пролетариата обыкновенно отсутствует тактически и оперативно подготовленный командный состав боевой организации; вспомним пример Ревеля, действия руководителя отряда, захватившего авиационный дивизион, или руководителя отряда, который должен был освободить тюрьму и др.

Вследствие недостаточной военной подготовки повстанцы в массе своей легко поддаются в бою отдельным впечатлениям, временные небольшие неудачи действуют на них нередко крайне отрицательно, настроение и боеспособность начинают быстро падать. Наоборот, хотя бы небольшие успехи чрезвычайно поднимают их боевой дух и дают новые импульсы для дальнейших смелых действий. Поэтому добиваться постоянных успехов, хотя бы самых незначительных, является настоятельной необходимостью во время восстания. Особенно это относится к первому моменту выступления. На эту сторону тактических действий повстанцев обращал внимание и Ленин в 1917 г. (см. его статью "Советы постороннего").

С другой стороны, пролетарские вооруженные силы (боевая организация пролетариата) обладают крупными и весьма ценными боевыми качествами, дающими им большие преимущества над военными силами буржуазии. Эти качества суть: классовое самосознание и кровная заинтересованность в победе восстания, постоянная связь и поддержка их широкими трудящимися массами, сознание того, что в рядах господствующих классов существует хаос, правительство запуталось в неразрешимых противоречиях, что единственным выходом из этого хаоса и тяжелого материального и культурного положения трудящихся масс является беспощадная борьба с эксплуататорскими классами и установление, по примеру Советского Союза, диктатуры пролетариата. Отсюда предпосылки для проявления максимума инициативы каждым отдельным бойцом, энтузиазма борьбы, готовности самопожертвования, возможности возложить выполнение смелых и дерзких нападений на врага, вести уличную борьбу как отрядами значительной силы (100 — 300 — 500 чел.), так и мелкими группами бойцов.

Будучи постоянными жителями города, повстанцы прекрасно знают его, умеют ориентироваться, знают условия жизни города и т. п. Благодаря этому повстанцы имеют все возможности использовать тактическую внезапность в бою, неожиданно появляться там, откуда враг его в данный момент меньше всего ожидает, совершать удачные налеты на врага, используя ночную темноту, а при возможных неудачах незаметно скрыться и перейти на другие операции; в другой район, на другие объекты борьбы.

Все преимущества государственных вооруженных сил над восставшими компенсируются все возрастающей революционной активностью широких масс, все большим развалом и дезорганизацией государственного аппарата, постоянным непрекращающимся (при действительном боевом подъеме трудящихся) обрастанием боевой организации новыми, готовыми к бою рабочими и переходящими на сторону революции отдельными войсковыми частями, ростом общего сочувствия и готовности оказывать помощь со стороны всего населения рабочих районов. Все это в значительной степени компенсирует те недостатки военно-технического и тактическо-оперативного характера, о которых говорилось выше, и гарантирует восстанию успех в боевой деятельности.

Подводя итоги сказанному в отношении боевых сил правящих классов и пролетариата, необходимо сделать следующее заключение, которым при составлении плана восстания необходимо руководствоваться.

1. Войска регулярной армии представляют серьезную боевую силу не только для ведения операции в открытой местности, но и в условиях городского боя. Если хотя бы часть армии не сочувствует революции, если восставшим не удастся привлечь на свою сторону отдельные войсковые части и соединения, то восстание обречено на поражение. Для обеспечения успеха восстания пролетариат еще до вооруженного выступления должен повести борьбу за войско с целью перехода его на сторону революционного пролетариата или, по крайне мере, нейтрализации его. Этой задаче партия и весь пролетариат, идущий за ней, должны уделять максимум внимания.

Надо иметь в виду, что восстание в широком смысле слова начинается не с выступления боевой организации пролетариата, оно начинается по существу за несколько дней — недель до общего выступления вооруженной боевой организации (Красная гвардия) именно тогда, когда срок генерального выступления уже фиксирован. Именно с этого момента партия бешеным темпом проводит работу по завоеванию войск, вооружению пролетариата, мобилизации все новых и новых отрядов пролетариата и полупролетарских элементов на решающую борьбу за власть, тут необходимо добиться, чтобы массы по собственной инициативе ввязывались в борьбу с силами контрреволюции. В этот период, на подступах к генеральному сражению, в период подготовки к штурму государственной власти, партия должна особенно фиксировать свое внимание на задаче по разложению и политическому завоеванию войск. Необходимо выделить для агитации в войсках лучших партийных работников, организовать братание рабочих с войсками. Это облегчается там, где военные патрули и охрана располагаются, как это было в России, в промышленных предприятиях, по линии железных дорог и в шахтах. Здесь легко можно распределить среди них партийную литературу, укреплять и регулярно инструктировать ячейки коммунистов в частях, вести индивидуальную обработку солдат и т. д. и т. п.

Эта работа ни в коем случае не должна быть прекращена и во время восстания, а наоборот, политическая работа среди солдат должна быть еще более усилена, несмотря на возможные тяжелые жертвы и неудачи.

2. Контрреволюционно настроенные войска наиболее целесообразно разоружить путем внезапного нападения вооруженных рабочих отрядов, когда они (войска) не готовы для боя и не могут использовать силы своего оружия.

В тех войсках, где имеется сколько-нибудь сильная ячейка коммунистов, имеющая влияние на части солдатских масс, необходимо организовать восстание в данной части с целью ликвидации реакционного командного состава и дальнейшего использования ее для борьбы против неразложившихся войсковых частей. В перешедшие на сторону революции войсковые части или отдельные группы целесообразно влить известную часть рабочих. Вообще во время уличной борьбы целесообразно подкрепить перешедшие на сторону революции войсковые части отрядами Красной гвардии.

3. В случае, если внезапное нападение не увенчается успехом, необходимо блокировать войска в казармах, не допустив их в город. В этом случае необходимо использовать баррикады, организовать осаду казарм и районов расположения войск, пока в других районах восставшие не создадут свои вооруженные силы, не укрепят свое положение в захваченных районах и сорганизуются для атаки блокированного противника. При осаде противника необходимо стремиться лишить его связи с внешним миром и с соседними частями и штабами, лишить воды и света, изматывать его физически и морально путем организации внезапных и дерзких нападений на него, распространяя невыгодные для него слухи и т. д. и т. п.

4. Если регулярные войска вступили в город для борьбы с восставшими, необходимо применять баррикадную тактику, сдерживая их с фронта, и одновременно организовать на них нападения с тыла, с окон и крыш домов (огневое нападение) с задачей изматывания их дерзкими действиями и организацией братания и политработы среди них — разложить войска и добиться перехода их на сторону революции.

ОБЪЕКТЫ БОРЬБЫ ВО ВРЕМЯ ВОССТАНИЯ

После того, как власть в данном городе в основном захвачена восставшими, основным объектом боевых действий для последних естественно будет тот, который больше всего угрожает упрочению захваченной власти и препятствует расширению ее на новые области, т. е. части регулярной армии и всякие контрреволюционные отряды, направляющиеся на подавление восстания из других районов или уцелевшие и временно вышедшие из данного города во время восстания. В этом случае определить наиболее важное для восстания направление действий против этого единственного объекта — контрреволюционных вооруженных сил — сравнительно легко. Необходимость сосредоточения средств и сил новой власти до окончательного уничтожения против еще не добитого врага ясна.

Более трудно разрешимым является вопрос о выборе объектов нападения и овладения ими в первый момент выступления боевой организации, в момент восстания в городе. Перед руководством восстания стоит множество объектов, которыми необходимо овладеть для того, чтобы добиться полной победы: правительственные учреждения (министерства, полицейские участки и учреждения и др.), различные хозяйственные учреждения (коммерческие палаты, банки, управления заводов, трестов и т. п.), вокзалы, железнодорожные, телеграфные и телефонные станции, войсковые части и штабы, склады оружия, фашистские организации, руководящие органы враждебных революции партий и союзов, редакции и типографии их и т. д. и т. п.

Разумеется, все эти объекты должны быть восставшими захвачены и частью разгромлены (полиция, контрреволюционные партии и союзы и т. п.), частью использованы пролетариатом для разрешения стоящих перед ним задач. Речь идет не об этом, а о том, в какой последовательности зги объекты восстания должны быть захвачены, как надлежит наиболее целесообразно использовать боевую организацию и имеющееся в ее распоряжении оружие. Из опыта известно, что пролетариат до захвата власти будет иметь острый недостаток в оружии. Так, например, в Кантоне боевая организация, насчитывающая до 2 тыс. боевиков, имела всего лишь около 200 бомб и 27 револьверов; шанхайская боевая организация в составе 6 тыс. боевиков имела оружия лишь на 150 чел., в Германии в 1923 г. в пролетарских сотнях было сорганизовано до 250 тыс. рабочих, а оружия имелось всего на несколько тысяч человек и т. п. В будущие восстания, если таковые возникнут не в условиях войны (а это в отношении той или другой страны вероятно и возможно), вопрос об оружии также будет одним из актуальнейших вопросов, так как пролетариат до восстания за весьма редким исключением не будет иметь достаточного количества современного оружия.

Следовательно в связи с крайне ограниченным запасом наличного оружия вопрос о правильном, целесообразном использовании его именно в первый момент выступления боевиков является одним из центральных вопросов тактики восстающих.

Равномерное распределение боевиков, имеющих оружие, стремление одновременно овладеть всеми возможными объектами восстания, как это имело место во время восстания в Ревеле, неминуемо влечет за собой поражение не только отдельных отрядов боевиков, но и всего восстания в целом. При таком (равномерном) распределении сил и оружия красногвардейские отряды могут иметь успех по овладению второстепенными объектами, не имеющими для противника и для самих восставших непосредственно решающего значения. Для успешного развертывания дальнейшего хода событий, и в то же время в борьбе за главные, решающие объекты (войска, захват оружия, разгром полиции, ликвидация головки контрреволюции и т. п.) отряды пролетариата, вследствие их малочисленности и отсутствия достаточного оружия для вооружения максимального числа рабочих, будут терпеть поражение. Конечно вследствие этого шансы на победу восстающих значительно уменьшаются. Вот почему принцип частной победы — быть сильнее противника в решающий момент и на решающем участке, являющийся одним из наиболее важных положений тактики регулярных войск, — в условиях восстания имеет сугубо важное значение.

Руководство восстанием должно определить, какой из объектов восстания является главным, овладение каким объектом в первую очередь создает сразу резкий перелом в соотношении сил в пользу восставших. В зависимости от этого необходимо распределять силы и средства борьбы. При решении этого вопроса не следует бояться оставлять на первый момент восстания без внимания второстепенные районы и объекты, помня, что с успешным разрешением главной задачи справиться с второстепенными будет уже легко.

В различных условиях организации восстания объекты главного удара будут различны. Такими объектами в основном будут: во-первых, войска, во-вторых, полиция, при отсутствии войск, или же если войска перешли на сторону революции до восстания, в-третьих, захват складов оружия для вооружения рабочих, в-четвертых, ликвидация головки контрреволюции — правительства, генерального штаба, центров полицейского руководства, охранки, руководящих учреждений контрреволюционных партий и союзов и др.

Из всей массы такого рода объектов руководство восстанием должно выбрать главный объект, беря в основу при этом политический и военный удельный вес каждого из них. В зависимости от обстановки и сил восстающих, главной задачей могут являться все эти объекты или некоторые из них. Сообразно с этим должны быть распределены боевые силы пролетариата. Для разрешения всех второстепенных задач восстания необходимо направить в первый момент восстания самые минимальные силы восстающих, а если разрешение их не содействует непосредственно выполнению основной задачи, то вовсе оставить их временно без внимания. Надо иметь в виду, что на выполнение ряда задач иногда неправильно назначают боевиков, имеющих оружие (в Ревеле на захват совершенно ненужных вокзалов было направлено 25 чел. боевиков), тогда как такого рода задания, как захват вокзалов, захват правительственных зданий, иногда освобождение тюрем, порча связи ит. п. нередко могут быть выполнены рабочими отрядами добровольцев, вооруженных железными палками, топорами, ножами, слабыми револьверами и под руководством незначительного числа энергичных и опытных боевиков — членов партии.

В отношении войсковых частей перед повстанцами может стоять двоякого рода задача: либо организация восстания в самой войсковой части (или частях), если солдатские массы последней достаточно подготовлены и находятся под влиянием коммунистов данной части. Либо организация внезапного вооруженного нападения на военную часть с целью ликвидации комсостава и обезоруживания массы солдат, если нельзя рассчитывать на переход этих солдатских масс на сторону революции и, напротив, если есть уверенность, что часть может выступить против восставших. В обоих случаях необходимо вместе с отрядами Красной гвардии направить в казармы опытных, достаточно ответственных и знакомых солдатским массам партийных работников и хороших агитаторов.

Для иллюстрации высказанных выше соображений относительно выбора главного объекта нападения приведем несколько примеров из опыта имевших место восстаний.

Главным объектом действий Красной гвардии и революционных частей петроградского гарнизона в 1917 г. Военно-революционным комитетом были избраны ликвидация правительства и обезоруживание юнкеров. Это было в условиях Петрограда наиболее целесообразным решением вопроса, ибо с арестом правительства и наиболее видных генералов и лидеров контрреволюционных партий, и разгромом юнкеров, к которым присоединился контрреволюционный женский ударный батальон, переворот в Петрограде, в основном, мог считаться свершившимся. Фактически так и было. Переворот в столице России мог так легко совершиться благодаря тему, что революционный петроградский пролетариат, находившийся под влиянием партии большевиков еще до восстания, привлек на свою сторону почти весь гарнизон.

Выступление Красней гвардии и арест правительства встретили только слабое сопротивление со стороны юнкеров и женского батальона. Еще за несколько недель до переворота правительство Керенского не могло уже опираться на петроградский гарнизон и Балтийский флот.

Излишне укаазывать, что такое положение в Петрограде не создалось само по себе, а исключительно благодаря умело проведенной, начиная с февральских дней, партией большевиков организационной и политической работе как среди рабочего класса Петрограда, так и среди солдат гарнизона и матросов балтийского флота.

Основной задачей во время октябрьского восстания в Москве явилась борьба за войска. В Москве партия большевиков была слабее, чем в Петрограде, являвшегося центром революции, и, что особенно важно отметить как имевшее влияние на ход восстания в Москве, среди руководителей московской парторганизации было немало колеблющихся товарищей, которые много времени и сил потратили на переговоры о совместных действиях с меньшевиками и эсерами по избежанию восстания. Буржуазия в Москве, в силу исторических условий, была сильнее, чем в Петрограде.

Ко времени переворота было мало уделено внимания работе среди войск Москвы. Красная гвардия была обучена и вооружена слабее, чем в Петрограде, и вообще организационно-политическая подготовка партии и рабочего класса к восстанию не была всесторонне проведена. В результате всего этого в Октябре на улицах Москвы произошли восьмидневные бои.

В Московском декабрьском восстании 1905 г. главные силы восставших должны были быть брошены на овладение единственной не присоединившейся к забастовке Николаевской ж. д. (ныне Октябрьской). В первые дни восстания это было возможно. При удаче этого предприятия в Москву не могли бы быть отправлены из Твери и Петербурга войска, которые подавили декабрьское восстание.

Главной задачей восстания в Кантоне в первый момент была выбрана задача организовать восстание в учебном полку; в кантонских условиях, как это видно было из предыдущего (см. главу V), это было совершенно правильно и соответствовало общей обстановке. При крайне ограниченном количестве оружия и наличии сильной коммунистической ячейки в учебном полку нельзя было думать о какой-либо другой более важной задаче, чем задача по организации восстания в учебном полку и о разоружении колеблющихся артиллерийского и пехотного полков и пехотного батальона, расположенных рядом с учебным полком. Но руководство восстанием, правильно наметив первоначальную основную задачу, совершило большую ошибку, когда оно оставило незахваченными склады оружия. Эта задача после выполнения задачи по организации восстания в учебном полку и разоружения упомянутых артиллерийского полка и пехотных частей, являлась несравненно более важной задачей, чем длительная борьба за разгром штабов второй и двенадцатой дивизий и четвертого корпуса, на которую было потрачено много сил и энергии.

В Гамбургском восстании основная и первоочередная задача восставших заключалась в приобретении оружия как для самой военной организации, так и для вооружения рабочих масс. Эту задачу в гамбургских условиях можно было разрешить лишь путем разоружения полиции, что и было удачно сделано повстанцами.

В Ревеле, как это мы видели из плана восстания, нельзя усмотреть наличия главной задачи восставших, для разрешения которой концентрировались бы основные силы повстанцев. Там, по плану восстания, почти все объекты как будто имели одинаковое значение. На овладение множества объектов направилось одинаковое число небольших групп повстанцев. Между тем при таком ограниченном числе боевиков и оружия было бы гораздо более целесообразным концентрировать главные (почти все) силы либо на разгром офицерского училища, либо на увлечение на сторону восставших третьего батальона 10-го полка. За разрешением главной задачи можно было бы распределить силы на разрешение следующих наиболее важных задач.

Соблюдение принципа достижения частной победы необходимо не только при распределении сил по заданиям для начала восстания, оно в такой же степени необходимо и в течение всего периода борьбы. Несоблюдение этого основного правила военного искусства не дает возможности восставшим достичь быстрого перелома в соотношении сил в свою пользу, а следовательно в конечном итоге влечет за собой разгром восстания в целом. Необходимо сейчас же после разрешения поставленной задачи обратить свои главные силы на разрешение следующей наиболее важной по своему значению задачи, попутно ликвидируя отдельные группы противника и овладевая теми или другими объектами, которые могут оказать препятствие к разрешению основной задачи. Мало того, это же положение военного искусства необходимо соблюдать каждому командиру отряда при распределении своих сил для выполнения порученной ему частной задачи.

Выше уже было указано, что одной из первоочередных задач восстания, разрешение которой сейчас же дает большие преимущества повстанцам, может быть задача по ликвидации головки контрреволюции: захват штабов, крупных правительственных чиновников (министры, начальники полиции и т. п.), ликвидация реакционных командиров войсковых частей, лидеров антиреволюционных партий и т. п. Эта задача нередко будет являться для первого момента восстания, как это было в Петрограде в 1917 г., доминирующей над всеми остальными задачами, стоящими перед повстанцами. Исходя из опыта революции, необходимо подчеркнуть, что эту задачу нельзя упускать из виду при подготовке восстания и составления плана действий также и в том случае, когда в первый момент восстания перед повстанцами будет стоять первоочередная задача по организации восстания в частях, разоружения контрреволюционных частей, захвата оружия и т. д. Если на выполнение этих задач им придется бросить свои главные силы, то они должны помнить, что ликвидация головки старой власти и активных ее защитников в процессе восстания всегда имеет чрезвычайно большое значение. Некоторые товарищи, специально занимающиеся вопросами тактики уличного боя в условиях вооруженного восстания, считают, что вопрос о ликвидации головки контрреволюции и организации диверсионных актов в условиях уличной борьбы не имеет серьезного значения. Так, Ф. Анулов в сборнике "Уличный бой" пишет:

"Что касается террористических актов, то они в уличной борьбе классов больших результатов принести не могут, ибо каждая отдельная личность в условиях городской борьбы играет весьма незначительную роль". И далее, полемизируя с временным полевым уставом РККА, указывающим на то, что

первенствующее значение для успеха подавления восстания имеет личность военачальника, которому вверяется командование войсками", Ф. Анулов пишет то же самое, а именно: "Что же касается террористических актов, то их значение в организованной массовой борьбе ничтожно".

С этим положением Ф. Анулова согласиться нельзя, оно сугубо неверное, антиленинское. Здесь у Анулова мы видим полное смешение понятий относительно индивидуального террора. Он переносит отношение марксизма к индивидуальному террору в условиях "мирной", нереволюционной обстановки на условия активной массовой борьбы пролетариата за власть. Между тем отношение марксизма к этому вопросу при различных условиях борьбы различно. Отрицая индивидуальный террор, который, по мнению народников, являлся панацеей от социального зла вообще и должен был собой заменить массовое восстание, марксизм признает индивидуальный террор в революционный период, в период непосредственной борьбы пролетариата за власть. Вот что писал Ленин по этому поводу в статье "Уроки московского восстания" в 1906 г.:

"Не пассивность должны проповедовать мы, не простое "ожидание" того, когда перейдут войска, — нет, мы должны звонить во все колокола о необходимости смелого наступления и нападения с оружием в руках, о необходимости истребления при этом начальствующих лиц и самой энергичной борьбы за колеблющееся войско".

Впрочем, Ф. Анулов противоречит самому себе. Приведя цитату относительно небывалого массового движения и готовности этих масс к бою во время январского восстания спартаковцев в Берлине в 1919 г. и бездеятельности и пассивности вождей, которые "сидели и совещались" в то время, как 200-тысячная масса рабочих раздраженно ожидала руководства и директив для действий со стороны своих вождей, Ф. Анулов сам же делает из этого вывод, что:

"Классическим примером поражения из-за пассивности и нерешительности восставших масс и, главным образом, их руководителей можно привести опыт январского восстания спартаковцев в 1919 г. в Берлине". Массы терпели поражение вследствие пассивности вождей. Стало быть, роль руководителей в восстании и в подавлении восстания большая.

Во всех восстаниях, в коих восставшие не сумели или не сумели достаточно своевременно ликвидировать вождей контрреволюции, восставшие либо терпят поражение, либо им приходится вести борьбу в гораздо более тяжелых условиях, чем если бы им удалось своевременно уничтожить головку врага. Именно такие восстания, как например Гамбургское, и приведенный пример восстания спартаковцев доказывают, что, где отсутствует руководство, где массы предоставлены сами себе, они неминуемо терпят поражение. Побеждают же те восстания, где наряду с наличием других благоприятных моментов для победы было налицо твердое и опытное руководство (головка) и где восставшему пролетариату удается своевременно "отрезать головку" контрреволюции. Снять же головку можно путем применения заранее тщательно подготовленных диверсионных, в том числе и террористических (физическое уничтожение, арест) актов.

Это положение бесспорно. Оно должно быть применено всюду, где к этому имеется малейшая возможность. Обезвреживанию должны подвергаться важнейшие политические деятели буржуазии, руководящие лица армии, полиции и др., а также военачальники вражеских частей и подразделений войск в уличном бою. Сугубо правильно то положение устава РККА, которое придает важное значение личности военачальников, которым поручается командование войсками.

Необходимо иметь в виду, что на выполнение задачи по снятию головки врага, или по крайней мере, части ее, т. е. таких лиц, кои в силу своего служебного и общественного положения могут своими активными действиями иметь непосредственное влияние в смысле торможения развития восстания в самом начале его, обыкновенно не требуется большого количества боевиков. Если местонахождение намеченных к обезвреживанию лиц путем тщательной заблаговременно произведенной разведки известно повстанцам, то для снятия их на квартирах и вообще там, где они находятся, достаточно иметь отдельные мелкие группы боевиков-диверсантов, заранее обученных и всесторонне проинструктированных для выполнения этих задач. Следовательно, необходимо при организации восстания в любых условиях всегда выдвигать задачу своевременной ликвидации соловки и стремиться разрешить эту задачу одновременно с началом общего выступления пролетариата, если не в полном объеме, то хотя бы частично. Если бы в Кантонском восстании были выделены (что было вполне возможным) надлежаще подготовленные группы диверсантов для снятия наиболее видных гоминдановцев и вообще реакционеров, в том числе и Чжан Фа-куя, то это имело бы большое влияние на успех борьбы повстанцев в дальнейшем. Фактически же, как нам известно, контрреволюционная головка Кантона сейчас же после выступления пролетариата сбежала в Гонконг и на остров Хонан к Ли Фу-лину и оттуда руководила действиями по подавлению восстания. Если бы у эстонских товарищей хватило достаточно силы и у них были заранее подготовлены планы диверсионных операций по изъятию наиболее активных реакционных правительственных чиновников и если бы эта задача хотя бы частично была выполнена, то Ревельское восстание происходило бы в несколько более благоприятных условиях. Правда, при наличии таких незначительных сил восставших, как это было в Ревеле, о постановке этих задач в первый момент выступления не могло, конечно, быть и речи.

Весьма важными объектами восстания являются также средства связи: телефонные, телеграфные и радиотелеграфные станции, общегородские, железнодорожные или же специально войсковые и полицейские. На своевременный захват этих средств связи и использование их в собственных целях руководство должно обратить особое внимание. Если для решения этой задачи не хватает сил, в этом случае руководство восстанием должно принять меры по обезвреживанию средств связи для того, чтобы лишить возможности использования их врагом. Расстроить связь гораздо легче, чем захватить ее, для этого достаточно направить отдельных людей для уничтожения узловых пунктов связи и перерезки проводов основных линий телефонной и телеграфной связей.

Обычно повстанцы в первый же момент восстания направляют значительные силы на захват органов власти и местных самоуправлений, а также почты, вокзалов, банков и т. п. учреждений. В связи с этим ослабляются силы для разрешения основных задач, стоящих перед восстанием, в качестве первоочередных. Происходит нецелесообразное распыление сил восстания. Такие учреждения, как вокзалы, почта, местное самоуправление и т. п. не имеют решающего значения для восстания. Их захватить всегда чрезвычайно легко, но удержать их не удастся, если не будет ликвидирована живая сила врага. Поэтому захват этих учреждений при ограниченности боевых сил восстающих должен быть отнесен на второй план или же захват их должен быть поручен не вооружённым современным оружием отрядам рабочих.

При составлении плана восстания необходимо иметь в виду задачу по освобождению политических заключенных. Своевременное разрешение этой задачи, как это показал опыт Кантона и Ревеля, является также весьма важным. К освобождению политических заключенных, если к этому есть малейшая возможность, необходимо приступить уже в самом начале восстания.

ВНЕЗАПНОСТЬ И ЗНАЧЕНИЕ ЭЛЕМЕНТА ВРЕМЕНИ В НАЧАЛЕ ВОССТАНИЯ. ВОПРОС О РЕЗЕРВАХ.

При рассмотрении объектов восстания мы всегда особо подчеркивали первый момент, первые минуты действия выступившей боевой организации пролетариата. Будучи в военном отношении гораздо слабее врага, военно-боевая организация пролетариата вынуждена компенсировать эту свою слабость активностью и внезапными действиями и таким образом, чтобы, с одной стороны, приобрести недостающее ей оружие, привлечь на свою сторону новые военные силы, например организацией восстания в частях, вооружением за счет приобретенного оружия новых отрядов рабочих, и, с другой стороны, максимально ослаблять и дезорганизовывать врага. В этом отношении первый момент выступления имеет решающее значение. От успеха или неудач боевых действий в первые, примерно, час-два будет в сильной степени зависеть весь ход дальнейшей борьбы.

Внезапность в условиях борьбы за власть в городе имеет колоссальное значение. Восстающие, как наступающая сторона, должны всемерно ею воспользоваться и постараться максимально использовать первый момент выступления с тем, чтобы захватить врага врасплох, пока он еще не успел изготовиться к бою. Выгоднее всего применять внезапность ночью или рано утром, когда войска и полиция (мобилизованные или же постоянные полицейские части по примеру Германии) спят, когда легче всего захватить склады оружия и снять вождей контрреволюции. Однако внезапное нападение необходимо организовать с таким расчетом, чтобы можно было своевременно втянуть в борьбу рабочие массы.

Ни под каким видом нельзя смешивать вопрос о внезапности выступления боевой организации пролетариата с вопросом о внезапности вооруженного восстания. Вооруженное восстание организовать внезапно невозможно. О подготовке восстания должны знать массы, их надо готовить к восстанию. Попытка организации внезапного вооруженного восстания, как это имело место в Ревеле, ничего кроме поражения дать не может. Но внезапное выступление боевой организации пролетариата для ликвидации тех или других объектов может и должно быть организовано по возможности внезапно. Например Октябрьский переворот в Петрограде в 1917 г. не был актом внезапного выступления петроградского пролетариата. К нему готовились массы. Однако снятие головки контрреволюции (арест Временного правительства) было организовано внезапно. В большинстве имевших место восстаний внезапность была применена, и, за редким исключением, всегда такие внезапные выступления повстанцев имели большой успех. Разоружение 17 полицейских участков и захват в каждом из них до 30 винтовок и ручных пулеметов слабовооруженными и незначительными по численности боевиками в Гамбурге, как мы это видели, было возможно лишь благодаря внезапному налету повстанцев на полицию. Если повстанцы при внезапном налете на офицерское училище в Ревеле потерпели поражение, то это объясняется несогласованностью действий во времени между группой, атаковавшей нижний этаж училища, и группой, которая должна была атаковать второй этаж здания училища. Не будь этой неувязки в действиях обеих групп, повстанцы в составе 56 человек, несомненно, захватили бы все училище и разоружили бы восемь раз превосходивших их по численности юнкеров. При атаке ряда других объектов в Ревеле повстанцы имели успех тоже благодаря внезапности.

В Кантонском восстании внезапность была применена в широких размерах и, как мы это видели при разоружении пехотного и артиллерийского полков и пехотного батальона, разоружение частей полиции и т. п., всегда давала положительные результаты. В третьем (21 марта 1927 г.) шанхайском восстании внезапное нападение на полицию было произведено днем. Повстанцы имели полный успех.

С другой стороны в Болгарском восстании крестьян в 1923 г. в большинстве случаев внезапность соблюдена не была, крестьянские отряды разрозненно вступали в активную борьбу с войсками и жандармерией и в результате терпели поражение.

Но успешные внезапные действия, кроме смелости и решительности повстанцев, предполагают наличие еще ряда моментов, а именно:

а) наличие разведки захватываемых объектов;

б) наличие до малейших подробностей продуманного плана действий и согласованность во времени и в отношении распределения задач между отдельными подразделениями и лицами производящего нападение отряда;

в) своевременную поддержку отряда (отрядов) рабочими массами для развития дальнейших действий восстания.

Роль разведки в вооруженном восстании огромна. Прежде чем составить план действий, необходимо произвести тщательную и всестороннюю разведку и лишь на основе данных разведки сделать распределение сил по задачам. Поскольку инициатива действий на стороне пролетариата, поскольку срок выступления зависит от него, наконец, поскольку объекты нападения во время восстания в городе в большинстве случаев неизменны, заблаговременное производство всесторонней разведки вполне возможно. Могут быть конечно исключения, когда пролетариат независимо от степени подготовки к борьбе в силу тех или иных условий вынужден вступить в бой. Но подобные случаи будут составлять все же исключения, а не правило. Необходимо учесть при этом, что чем масштаб действий меньше, тем более тщательна должна быть разведка. Руководство восстанием в большом городе не будет нуждаться в данных, например, о расположении комнат в полицейском участке, о подступах к каждому отдельному полицейскому участку, или же в данных о тактической подготовленности и личных качествах отдельных командиров полиции и войсковых подразделений.

О размещении подразделений части в казармах, о системе охраны казарм, порядке расположения пирамид с оружием для личного состава и.т. д. и т. п. Для него нужны будут данные более общего характера, как-то: степень влияния офицерского состава на солдатские части, настроение солдатских масс в различных частях, их расположение по отдельным казармам, расположение складов оружия, данные о местожительстве крупных государственных чиновников, лидеров контрреволюционных партий и т. д. и т. п. Руководители же подготовкой восстания в районах данного города и руководители отдельными отрядами Красной гвардии, наоборот, должны знать точную топографию каждого объекта нападения, иметь подробнейшие сведения о противнике и о местности в районе предстоящих боевых действий.

В условиях городского боя личная разведка начальников отрядов и руководителей групп, которые должны выполнять ту или другую самостоятельную задачу во время восстания, играет большую роль, чем в условиях полевой войны. Личная предварительная разведка начальника в городе до начала восстания гораздо легче может быть проведена, чем в условиях борьбы частей войск в поле или же в процессе восстания в городе. Поэтому помимо работы специальных разведчиков, регулярно занимающихся по заданиям соответствующих руководителей по сбору необходимых сведений о противнике, необходимо, чтобы сами руководители всех степеней всегда и везде пользовались бы возможностью производства личной разведки предстоящих объектов нападения.

Успех повстанцев в Гамбурге по внезапному разоружению полицейских участков был бы абсолютно невозможен, если бы повстанцы и их руководители заблаговременно не провели тщательной разведки полицейских участков, которые предстояло им атаковать, не изучили бы подступы к ним и расположение комнат, оружия, местонахождение часовых и т. д. Внезапное нападение повстанцев в Ревеле на офицерское училище было возможно лишь благодаря тому, что руководитель отряда с ближайшими своими помощниками еще за неделю до восстания систематически изучали подступы и внутреннюю жизнь и распорядок училища и офицерского казино. Абсолютно будет невозможно, например, своевременно и успешно провести операции по ликвидации отдельных руководящих лиц контрреволюции, если группы людей, коим выполнение этой задачи будет поручено, не будут располагать подробнейшими данными о местонахождении этих лиц и способах проникновения к ним, или будут располагать только данными общего характера (такой-то правительственный чиновник живет на такой-то улице, номер такой-то, квартира такая-то и т. п.). Помимо улицы, дома и квартиры эти группы должны будут знать точное время прихода данного лица на квартиру, способ проникновения туда (в квартиру), если его нельзя почему-либо ликвидировать на улице, знать, какова охрана его на квартире, и т. д. и т. п. Факт освобождения немецкого коммуниста Брауна из берлинской тюрьмы в 1928 г. показывает, что подобные операции (при наличии необходимых разведывательных данных и надлежащей организации) не представляют собой ничего невозможного, а являются вполне возможными и осуществимыми.

Для успеха действий на основе данных разведки, руководство восстанием должно выработать подробный и до конца, до мельчайших деталей продуманный план действий, предусматривающий точное распределение сил по выполнению всех частных заданий определенными лицами и группами людей, взаимодействие их между собой, фиксирующий время начала и конца сосредоточения и начала нападения на намеченный объект и т. п. Элемент времени при проведении первых внезапных (и вообще внезапных действий в любом периоде борьбы) действий повстанцев играет огромную роль. Педантическое соблюдение точности повстанческими группами намеченных планом сроков, времени начала и этапов борьбы при производстве внезапных операций, является одним из наиболее важных тактических требований начала восстания. Малейшее несоблюдение этого требования нередко влечет за собой крушение предпринятой операции и гибели самих повстанцев.

Несколько примеров.

Атака офицерского училища в Ревеле потерпела поражение вследствие того, что группа, назначенная для атаки верхнего этажа здания училища, немного (на 1 — 2 минуты) опоздала в сравнении с группой, атаковавшей нижний этаж того же здания.

В Гамбурге руководители повстанческих групп на точное соблюдение назначенного времени выступления и действий обратили особое внимание. Так, военный руководитель Бармбека дал такое задание подчиненным ему руководителям групп: каждая группа должна точно в 4 часа 55 мин. сосредоточиться на назначенных для этих групп сборных пунктах; пункты же были выбраны с таким расчетом, чтобы от каждого из них до соответствующего полицейского участка осталось ровно 5 минут ходьбы. Ровно в 5 часов должна была начаться атака участков. Чтобы действия всех групп были точно согласованы во времени, непосредственно перед выступлением проверялись часы руководителей групп, с целью установления у них единого времени.

Благодаря такому строгому расчету времени операция по овладению полицейскими участками у большинства групп удалась блестяще.

Это в отношении боевых действий по выполнению частных задач во время восстания. Но элемент времени играет большую роль также и в отношении восстания в целом, в большом городе или даже в отношении целого района с несколькими городами. Речь идет об одновременности восстания. Одновременность выступления в крупном городе, а также и в большом округе (в небольших странах в государственном масштабе) имеет важное значение. Она дает возможность восставшим ввести в дело сразу все наличные силы и этим сковывать свободу действий сил противника и не дать ему возможности концентрировать свои силы и бить повстанцев по частям, по очереди. Необходимо всегда стремиться к тому, чтобы начать восстание одновременно возможно в большом масштабе и со всеми имеющимися силами. Как наступающей стороне, пролетариату осуществить одновременность восстания, по крайней мере, в объеме одного города, сравнительно легко. Однако, как показывает опыт восстаний, повстанцы не всегда умели осуществить это необходимое тактическое требование.

Один из товарищей, изучивший восстание в Болгарии в 1923 г., по поводу одновременности восстания там пишет:

"Для захвата уездного города Стара Загора были направлены 4 крестьянских отряда общей численностью около 10 тыс. бойцов, которые должны были укрыто занять исходное положение у города для его одновременной атаки со всех сторон (правительственных вооруженных сил в городе насчитывали около 1 500 чел. при 30 пулеметах и 12 орудиях). Сигналом начала атаки должно было послужить нападение городского рабочего отряда гранатников на тюрьму. Нападение в условленное время на тюрьму было произведено, но крестьянские отряды еще полностью не сосредоточились, и согласованная атака не состоялась. Противник получил возможность разбивать повстанцев по частям, что он и осуществил".

И дальше тот же товарищ пишет:

"... для захвата ночью уездного города Назаллык были направлены вооруженные крестьянские отряды этого уезда общей численностью свыше 1 000 человек. Вооруженные силы правительства в городе насчитывали около 600 человек при 20 пулеметах. Сигналом для одновременной атаки города должно было являться прекращение электрического освещения в городе. Сигнал этот не был подан: начались разрозненные действия повстанцев".

Опыт первых двух Шанхайских восстаний (23 октября 1926 г. и 21 февраля 1927 г.) показывает, что иногда не удается провести одновременность выступления по причинам чисто технического порядка. Так например выступление боевой организации в Шанхае 23 октября 1926 г. было назначено около 3 часов ночи, но боевые действия должны были начаться по сигналу, каковым был назначен артиллерийский выстрел одной канонерки, перешедшей на сторону восставших; производство же выстрела было поставлено в зависимость от ракеты, которая должна была быть выпущена из квартиры представителя национального правительства Ню-Юн-цзяна. Выстрел произведен нс был, так как канонерка не заметила сигнальной ракеты.

Во втором Шанхайском восстании также произошло, как это видно из описания этого восстания, недоразумение с сигналом к началу боевых действий. Вследствие того, что обстрел канонеркой арсенала, по которому должно было начаться общее восстание, почему-то не состоялся, восстание 21 февраля было перенесено на следующий день. На этот раз канонерка ровно в назначенное время — 18 час. открыла огонь по арсеналу. Восстание началось, но лишь в южной части города; дружинники же северной части города (Чапей) выстрелов канонерки не слышали и никакого участия в восстании не приняли.

Третье Шанхайское восстание, как известно, началось в определенно назначенное время (в 13 час.) без всяких других сигналов и одновременно во всех районах.

Отсюда видно, что начало восстания не следует ставить в зависимость от слуховых, световых и подобных сигналов, которые по тем или другим часто чисто случайным техническим причинам могут не состояться и, если и будут своевременно поданы, не всегда могут быть услышаны или замечены восставшими. Лучшим сигналом является время. Начало боевых действий следует назначить в определенный час. Это лучшее техническое обеспечение одновременности начала восстания.

Начало атаки крестьянскими отрядами также можно и должно назначать по времени. Однако в отношении крестьянских отрядов необходимо предварительно произвести проверку прибытия их в определенные сборные пункты для атаки. В этом отношении болгарский опыт и особенно опыт Кантона, где к моменту восстания в Кантон должен был прибыть полуторатысячный крестьянский отряд, а прибыло только около 500 крестьян, должен быть учтен.

Гораздо труднее провести одновременность восстания в большом масштабе. Однако к этому, поскольку это возможно, необходимо стремиться. Неправильно, как это было в Германии, назначать восстание в одном Гамбурге, не назначая его также в других, по крайней мере соседних с Гамбургом городах и районах, где условия были не менее благоприятны, чем в Гамбурге.

Каждая компартия, организующая и руководящая подготовкой восстания, должна учесть, что чем более централизован государственный аппарат и развиты пути сообщения и связи, тем большее значение приобретает одновременность начала восстания, тем больше руководство восстанием должно стремиться осуществить ее.

Внезапные налеты повстанческих отрядов на различные объекты восстания должны быть своевременно поддержаны втягивающимися в активную борьбу пролетарскими массами. В противном случае боевая организация не будет в состоянии развить первоначальный успех, получится разрыв между действиями боевой организации и движением широких масс пролетариата. Учитывая слабость вооружения боевой организации, и ее сравнительную малочисленность (вследствие ограниченного количества оружия), необходимо, чтобы производящие нападение отряды военной организации сейчас же после первых успехов могли раздать захваченное оружие готовым к бою рабочим и немедленно увеличившимися силами развить первоначальный успех.

Вооруженное восстание не исчерпывается одними вооруженными действиями повстанческих отрядов, даже количественно больших; последние, при наличии благоприятной для восстания обстановки (см. ленинские предпосылки и указание на этот счет программы Коминтерна), должны нанести первоначальный внезапный тактический удар противнику, но вместе с ними в вооруженную борьбу должны быть втянуты широкие массы пролетарского населения. В этом смысле массовое революционное движение пролетариата является одновременно той базой, на основе которой должны быть организованы боевые действия Красной гвардии (боевой организации) и ее непосредственным резервом. Руководство восстанием должно во что бы то ни стало разрешить вопрос о немедленном втягивании в борьбу масс одновременно с выступлением боевой организации, ста задача является одной из наиболее важных тактических задач вооруженного восстания. Полагаться здесь исключительно на инициативу революционных масс ни в коем случае не следует. Партия должна непосредственно перед намеченным выступлением боевой организации принять необходимые организационные меры, обеспечивающие своевременное вовлечение масс и борьбу.

Некоторые участники Ревельского восстания указывали, что одной из тактических ошибок руководства восстанием являлось отсутствие резервов во время восстания. Эти указания не обоснованы. Что касается данного конкретного случая — Ревеля, то резервы там нельзя было иметь, вследствие вообще крайне незначительной численности боевиков. Но не только поэтому. Мы полагаем, что вообще при нанесении первого внезапного удара (начало выступления боевой организации) чрезвычайно редко будет возможность иметь резервы. Во всяком случае такие случаи будут исключением. Как правило, назначение резервов в начале восстания нецелесообразно. Восставшие должны концентрировать все решительно военные силы для нанесения первого внезапного удара врагу. Роль резервов для развития успеха должна играть невооруженная часть рабочих, которые в процессе восстания должны будут раздобыть оружие путем разоружения врага отрядами боевой организации и захватом складов оружия. Резервы будут необходимы в дальнейшем, в случае затяжного боя на улицах или же при ведении операции в поле, но назначением в резерв вооруженных отрядов в начале восстания, кроме ослабления собственных сил, повстанцы ничего другого не достигнут. Резервы должны вырастать, быть созданы в самом процессе борьбы присоединением новых отрядов рабочих. Если это невозможно, если руководство восстанием не сумеет во время борьбы беспрерывно добиваться увеличения активного ядра борющихся сил, то не может быть и речи об успешной борьбе.

Кроме того с точки зрения тактической, назначение резервов в начале восстания не имеет никакого смысла. Поскольку нападения повстанцев на различные объекты будут организованы на основе внезапности, а это будет иметь место в 95 случаях из 100, то боевые действия повстанцев в этот период (начало восстания), естественно, не могут иметь длительного характера. Это будут скоротечные операции, которые в большинстве случаев закончатся либо полным разгромом врага, на которого совершается нападение, либо неудачей нападающих. В случае удачи производивший атаку отряд освобождается для выполнения следующей боевой задачи, он уже в известном смысле представляет собой резерв, ибо может быть переброшен туда, где его присутствие в данный момент наиболее необходимо. Например отряд, захвативший авиационный дивизион во время Ревельского восстания и в результате этого получивший пулеметы и винтовки с достаточным количеством огнеприпасов, грузовых и легковых автомобилей и присоединивший к себе команду в 40 человек, представлял собой "резерв", который можно было и должно было бросить на разрешение следующих боевых задач.

Если же совершающий внезапное нападение отряд боевиков терпит поражение, то опять-таки наличие резерва его положение не поправит. В виду скоротечности подобных, организованных на принципе внезапности и с незначительными силами, операций и отсутствия в этот период восстания технической связи между руководством, в распоряжении которого должен будет находиться резерв, и руководителями боевых отрядов, — резерв вряд ли сумеет подоспеть достаточно своевременно.

АКТИВНОСТЬ И УПОРСТВО В БОРЬБЕ ВО ВРЕМЯ ВОССТАНИЯ

"Будем помнить, — писал Ленин в конце августа 1906 г., — что близится великая массовая борьба. Это будет вооруженное восстание. Оно должно быть, по возможности, единовременно. Массы должны знать, что они идут на вооруженную, кровавую отчаянную борьбу. Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу. Наступление на врага должно быть самое энергичное; нападение, а не защита, должно быть лозунгом масс, беспощадное истребление врага — станет их задачей; организация борьбы сложится подвижная и гибкая; колеблющиеся элементы войск будут втянуты в активную борьбу. Партия сознательного пролетариата должна выполнить свой долг в этой борьбе".

По поводу активности в восстании в письме Ленина "Советы постороннего", написанном непосредственно перед октябрьским переворотом (9 октября 1917 г.), мы читаем следующее;

"Вооруженное восстание есть особый вид политической борьбы, подчиненный особым законам, в которые надо внимательно вдуматься.

Замечательно рельефно выразил эту истину Фридрих Энгельс, писавший, что (вооруженное восстание, как и война, есть искусством.

Из главных правил этого искусства Энгельс выставил:

1. Никогда не играть с восстанием, а, начиная его, знать твердо, что надо идти до конца.

2. Необходимо собрать большой перевес сил в решающем месте, в решающий момент, ибо иначе неприятель, обладающий лучшей подготовкой и организацией, уничтожит повстанцев.

3. Раз восстание начато, надо участвовать с величайшей решительностью и непременно, безусловно, переходить в наступление. "Оборона есть смерть вооруженного восстания".

4. Надо стараться захватить врасплох неприятеля, уловить момент, пока его войска разбросаны.

5. Надо добиваться ежедневно хоть маленьких успехов (можно сказать, ежечасно, если дело идет об одном городе), поддерживать во что бы то ни стало "моральный перевеем.

Энгельс подытожил уроки всех революций относительно вооруженного восстания словами величайшего в истории мастера революционной тактики Дантона: "смелость, смелость и еще раз смелость".

После изложения этих основных тактических положений, Ленин делает на основе их практический вывод в отношении Петрограда и дает партии ряд директивных указаний относительно того, какие военно-политические мероприятия партия должна принять, чтобы захватить власть в Питере. Особенное внимание партии он обращает на необходимость величайшего мужества, "тройной смелости" и решительности в борьбе масс.

Опыт всех революций со всей категоричностью подтвердил эти тактические положения Энгельса — Ленина. Лишь в том случае, если восставшие проявят беззаветную смелость, будут до дерзости активны, не упустят ни одного благоприятного случая нанести врагу удар, если каждый отряд, каждый отдельный боец после выполнения поставленной ему задачи будет стремиться искать врага и добивать его, пока последний не будет полностью уничтожен, лишь в этом случае, наряду с правильной организацией восстания, правильным выбором момента начала восстания и твердым руководством в лице коммунистической партии и ее боевой организации, возможен успех в вооруженном восстании.

Если проанализировать все восстания, причем взять и те из них, которые в силу ряда общих неблагоприятных условий и не могли кончиться победой, как например восстание 1905 г. в Москве, Парижская Коммуна, революционные восстания в Германии в 1919 — 20 — 21 гг. и др., то мы увидим, что удачно протекали лишь те восстания, в которых эта активность, дерзость, презрение к смерти и упорство в борьбе были проявлены в достаточной степени, и наоборот, потерпели неудачу все восстания, в которых эти качества бойцами не были проявлены, или же проявлены лишьвначале борьбы с последующим ослаблением воли к победе.

В мартовском выступлении в 1921 г. в центральной Германии восставшие в районе заводов Лейна ("Лейнаверк") несколько десятков тысяч рабочих (один только "Лейнаверк" насчитывал тогда около 22 тыс. рабочих) имели все возможности захватить окрестные города и, в первую очередь, Мерзебург (Мерзебург находится от "Лейнаверк" в расстоянии около 4 км), разгромить находившийся там правительственный аппарат и полицейские казармы, расширить территорию восстания и объединиться с восставшими в других районах (северная Саксония и др.). (Сорганизовав 15 пролетарских сотен и вспомогательные силы (инженерный отряд, отряд самокатчиков и др.) и имея значительные запасы оружия, восставшие тем не менее остались в своем районе и бездействовали до тех пор, пока наступавшие концентрически (с трех различных направлений) силы рейхсвера с артиллерией и вместе с полицией не разгромили этот наиболее важный по своему значению район мартовского восстания. Точных данных об имевшемся в распоряжении восставших оружии у нас нет, но во время занятия "Лейнаверка" частями рейхсвера и полиции было захвачено около 800 винтовок, 3 пулемета и другие виды оружия, причем большая часть оружия после восстания была запрятана. Весь ход восстания но всей центральной Германии принял бы значительно иной оборот, если бы руководители рабочих отрядов "Лейнаверка" проявили необходимую в таких случаях активность.

В бездействии "Лейнаверка" нельзя конечно усмотреть отсутствие активности у рабочих этих тысячных масс. Свою активность и готовность к бою они выявили уже тем, что восстали. Виновато здесь целиком руководство восстанием, которое не сумело дать практических лозунгов и директив массам. Здесь вина полностью падает на образованный там Ревком, состоявший из представителей двух партий "Объединенной германской коммунистической партии и Коммунистической рабочей партии Германии ("ультралевая", с сильными анархическими тенденциями, сейчас выродившаяся и никакого влияния на массы не имеющая).

Можно было бы из истории вооруженной борьбы пролетариата привести множество иллюстраций в подтверждение приведенных выше положений Энгельса — Ленина о необходимости проявления максимальной активности при проведении вооруженного восстания. Мы приведем лишь один, наиболее разительный пример, показывающий, что успешное выступление пролетариата с целью захвата власти возможно даже в том случае, когда пролетариат совершенно безоружен, но имеет непоколебимую волю к победе и проявляет невиданную активность в действиях. Речь идет о восстании в Кракове 6 ноября 1923 г.

Вот что пишет о Краковском восстании один из польских коммунистов, изучивший это восстание:

"Ноябрьские события и Краковское восстание являются поучительным примером пролетарской классовой борьбы. 4 ноября правительство издало распоряжение, запрещающее собрания под открытым небом. 6 ноября массы направились к рабочему дому, находившемуся в центре города. Ведущие к рабочему дому улицы были загорожены сильными полицейскими частями. За полицией — рота пехоты. Массы прорвали полицейский кордон и разоружили солдат. Оружие, которое применялось при этом, как гласит обвинительный акт, были палки, бутылки и кочаны капусты. Часть рабочих теперь имела оружие. Однако большинство их все еще боролось палками. Прибывшая на помощь полиция образовала каре. Массы скоро вступили в огневой бой с полицией, последняя вынуждена была отступить в переулки, где она также была встречена огнем. Полицейские удирали и прятались в дома. В этот момент пускают в дело против восставших кавалерию. Один за другим четыре кавалерийских эскадрона под прикрытием пулеметного эскадрона и трех бронеавтомобилей ринулись в бой. Из-за дождя пуль, который их встретил из окон и прикрытий, они не имели никакой возможности продвигаться вперед и были перестреляны, как зайцы. На асфальте валялись лошади и мешали сзади идущим пробираться вперед. Бронеавтомобили, вследствие выхода из строя команды, перестали действовать. Один броневик попал в руки восставших. После трехчасового боя рабочий класс овладел городом.

В чисто военном отношении краковский пролетариат имел полный успех. Учреждения как административные, так и политические совершенно растерялись. Воевода (военный начальник города) сбежал".

Краковские рабочие массы, совершенно не имевшие в начале борьбы оружия, вооружили себя в процессе борьбы и разбили полбатальона пехоты, полк кавалерии, поддержанный броневиками, и всю краковскую полицию. Если впоследствии Краковское восстание было подавлено, то это удалось лишь вследствие предательских действий ППС и недостаточного использования польской компартией революционной ситуации в Польше в то время вообще.

Краковское восстание входит в историю вооруженной борьбы международного пролетариата как образец массовой пролетарской борьбы за власть.

"Оборона — есть смерть вооруженного восстания" (Энгельс). Это бесспорно. Победа достигается лишь наступлением, активными наступательными действиями восставших. Неизбежный временный переход на отдельных участках борьбы к обороне также должен носить активный характер. Не оборона ради обороны, а оборона для перехода впоследствии к активным действиям и ликвидации врага — таков должен быть девиз восставших.

В случае если в отдельных районах восставшие в виду неблагоприятного для них соотношения сил вынуждены перейти временно к обороне, необходимо выявить максимальное упорство в борьбе, приковать к себе возможно большее количество сил врага, наносить ему непрерывно потери, удары огнем оружия и одновременно воспользоваться всякой малейшей возможностью для перехода в наступление, по крайней мере, в частичное, совершая внезапные налеты на него с тылу, на флангах, организуя внезапные огневые нападения, изматывая его силы, наконец переходя в общее наступление для окончательной ликвидации врага.

Проявляя достаточное упорство и всемерно используя выгоды положения обороняющегося (используя дома, окна, чердаки, крыши домов и вообще всякое прикрытие, в том числе и баррикады), последние имеют возможность нанести противнику большой материальный и моральный ущерб.

Во время московского восстания 1905 г. засевшая в помещении Сытинской типографии группа дружинников из тринадцати человек в течение нескольких часов выдержала обстрел пятисот — шестисот солдат, в распоряжении которых были три пушки и два пулемета. Расстреляв все патроны и причинив войскам большой ущерб, дружинники удалились, не получив ни одной раны. Уже после ухода дружинников солдаты не решались проникнуть в типографию, боясь предполагаемой засады. Они разгромили артиллерийским огнем несколько кварталов, подожгли и сожгли многоэтажный дом типографии, истребили немало обезумевших от ужаса жителей — и только тогда убедились, что дружинники благополучно исчезли. Подобных эпизодов в Московском восстании 1905 г. было немало.

Резко отрицательный пример в этом отношении дает ревельское восстание в 1924 г. Со стороны повстанцев, как мы видели, не было проявлено никакого упорства. После первых же неудач они рассеялись без попытки организовать сопротивление врагу. Правда, в известной степени это объясняется тем обстоятельством, что повстанцы в Ревеле не чувствовали поддержки масс в их борьбе, вследствие чего в результате первых же неудач настроение у них быстро пошло на убыль. Восстанию не предшествовали массовые выступления рабочих в виде стачки, митингов, демонстраций, создания массовой Красной гвардии и борьбы за нее и т. п., во время же восстания массы не были быстро втянуты в борьбу, поэтому восстание и было подавлено в течение 3 — 4 часов.

Такое положение создалось в результате того, что основные кадры рабочих не знали о предстоящем восстании и не готовились к нему. Восстание было неожиданным не только для буржуазии, но также и для ревельского пролетариата.

ПЛАН ВООРУЖЕННОГО ВОССТАНИЯ

Необходимость составления плана вооруженного восстания очевидна. Отказаться от составления его и полагаться исключительно на импровизацию боевых действий восставших значит добровольно отказаться от сознательного и целесообразного руководства восстанием.

План восстания должен быть разработан в основных чертах, общестратегический, обнимающий всю страну, и в соответствии с ним должны быть детально разработаны частные (оперативно-тактические) планы отдельных городов и центров страны.

Общестратегический план должен предусмотреть, какие из центров или областей (столица, крупные промышленные города, целые районы) страны имеют в данных условиях решающее для предстоящего восстания значение. План этот должен наметить все те районы, которые могут быть очагами революционного восстания и откуда при соответствующих условиях революция должна будет распространиться на остальные районы страны. По крайней мере, в основных чертах общий план восстания должен предусмотреть взаимодействие этих революционных очагов восстания как в отношении времени (срока, начала восстания в них), так и впоследствии в дальнейшем процессе восстания, в отношении взаимной материальной и политической помощи и координации боевых действий. Стратегический план восстания должен установить, должна ли восстанию обязательно предшествовать всеобщая стачка, из которой впоследствии должно быть организовано восстание, или же данная конкретная общая политическая обстановка дает возможность начать победоносное пролетарское восстание без наличия всеобщей стачки (пример: в Октябре 1917 г. в России всеобщей стачки не было). Руководство восстанием при разработке плана вооруженного восстания должно решить вопрос, необходимо ли, чтобы восстание было приурочено к созыву того или другого съезда пролетарских организаций (профсоюзы, советы, фабзавкомы), как это имело место в Петрограде в 1917 г. (II Всероссийский съезд советов) и в Германии в 1923 Г. (Хемницкий Всегерманский съезд фабзавкомов). Последний, по плану ЦК КПГ, должен был решить вопрос о всеобщей стачке, начало которой в тогдашних условиях Германии неизбежно означало и начало вооруженного восстания. Должен быть решен вопрос о создании такого политического органа, который прокламировал бы невозможность дальнейшего существования старой власти и объявил себя высшим органом новой революционной власти. Высшее руководство партии может при соответствующих условиях считать более целесообразным организовать захват власти, ниспровержение старого правительства путем вооруженного выступления пролетариата до организации такого полномочного в решающих центрах массового органа.

Наконец стратегический план восстания должен в основном предусмотреть мероприятия партии на случай возможной внешней вооруженной интервенции, так же как и основных мероприятий по созданию регулярной Красной армии после утверждения новой революционной власти в том или другом районе или крупном городе. Само собой разумеется, что руководство восстанием должно заблаговременно иметь такие соображения относительно основных мероприятий новой власти, например, о национализации земли, крупной промышленности, рабочем дне, зарплате, квартирный вопрос и т. д. и т. некоторые она немедленно должна будет осуществить в процессе своего утверждения.

Понятно, что общий стратегический план и основные соображения предстоящего восстания должны быть, по крайней мере в отдельных своих частях, разработаны в достаточной степени и заблаговременно до самого восстания. В дальнейшем, в связи с изменяющейся обстановкой, он должен быть соответственно углублен и усовершенствован. Сообразно с наметкой плана партия уже заблаговременно должна принять ряд организационно-политических мероприятий с целью возможно полной подготовки благоприятных условий революционного переворота, в первую очередь в решающих для революции районах.

Общий план восстания составляется Центральным комитетом партии. Он же решает вопрос о создании Революционного комитета (Ревком), который должен руководить восстанием и представлять собою революционное правительство до избрания трудящимися советского правительства. Понятно, что в состав Ревкома будут назначены самые ответственные руководители партии и представители массовых беспартийных революционных организаций (профсоюзов, революционных крестьянских организаций).

При разработке плана восстания в отдельных центрах, городах и вообще населенных пунктах необходимо учесть, что заранее предусмотреть всю постоянно меняющуюся обстановку боя во время восстания нельзя, следовательно нельзя расписать действия повстанцев на все время восстания. Тактический план восстания для отдельного города должен быть возможно детально разработан лишь на первый момент восстания, для первоначальных действий и для поручения ближайших боевых задач каждому наиболее крупному отряду Красной гвардии. Относительно дальнейших действий повстанцев руководства восстанием данного города заблаговременно может и должно иметь соображения общего порядка, которые должны будут уточняться, в зависимости от сложившейся обстановки в процессе восстания в данном городе и в соседних районах.

План восстания города должен отражать в себе:

а) оценку обстановки и соотношения сил в данном городе;

б) время начала восстания;

в) главные объекты борьбы, где восставшие должны иметь безусловный успех и овладение которыми может оказать наибольшее влияние на дальнейший ход восстания;

г) второстепенные объекты, овладение которыми относится на вторую очередь, если они не могут быть заняты сразу невооруженной массой рабочих;

д) распределение сил по заданиям с выделением максимальных сил для выполнения главных задач;

е) численность и вооружение своих сил, тактическая оценка отдельных руководителей Красной гвардии.

План восстания, или, по крайней мере отдельные его части должны быть составлены с таким расчетом, чтобы руководители повстанческих отрядов и их подразделений, так же как и активное и надежное ядро партии могли достаточно заблаговременно изучить объекты своих первоначальных действий и соответственно подготовить свои подразделения к выполнению предстоящих задач, а самому руководству восстанием заблаговременно принять необходимые политическо-организационные мероприятия, направленные на возможно успешное проведение первоначальных действий боевой организации.

Само собой разумеется, что план восстания и отдельные его части представляют собой военный секрет и руководство восстанием должно соблюсти требования конспирации, чтобы план восстания или отдельные части плана не попали в руки врага (провокация, болтливость отдельных товарищей и т. д.).

ГЛАВА XI

ТАКТИКА УЛИЧНОГО БОЯ

(Продолжение главы X)

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

В предыдущей главе мы остановились на вопросах уличного боя в собственном понимании этого слова лишь в самых общих контурах; центр тяжести в этой главе заключался в изложении основных тактических положений, которыми приходится руководствоваться при составлении плана вооруженного восстания, предусматривающего первоначальные внезапные действия боевых сил пролетариата в начале восстания.

Трудно, однако, представить себе такое положение, когда пролетариату одним ударом, коротким, но мощным взрывом пролетарского восстания удастся разгромить государственную власть отмирающего класса и уничтожить ее вооруженную опору — регулярную армию, полицию и поддерживающие их добровольческие военные организации имущих классов. Во всяком случае, такое положение может представиться лишь как исключение, даже в отношении отдельного города, не говоря уже о целой стране.

Первоначальные боевые действия вооруженных сил пролетариата, при наличии еще не окончательно выдохшегося и еще не утратившего способность отстаивать свое господствующее положение врага, могут и должны развиваться путем захвата оружия и вооружения широких масс рабочего класса и вообще пролетарских элементов, готовых с оружием в руках бороться и умирать за революцию, путем организации восстаний в войсковых частях и увлечения их на сторону революционного пролетариата, захвата выгодных тактических объектов, ликвидации хотя бы части руководителей контрреволюции, — одним словом, с первых же шагов восставшие должны нанести своему классовому врагу максимально возможный материальный и морально-политический ущерб с тем, чтобы этим создать для себя наиболее выгодное соотношение боевых сил и условия дальнейшей победоносной борьбы за окончательное утверждение пролетарской власти.

Уроки вооруженных восстаний категорически подтверждают правильность этого положения. Как бы заманчиво ни было желание разделаться с врагом одним сокрушающим ударом, тем не менее, учитывая, что и враг готовится к отчаянной борьбе, что и для него уроки предшествующей борьбы не прошли даром, нужно помнить, что это желание — практически неосуществимо. Готовясь к восстанию, пролетариат должен иметь в виду неизбежность более или менее длительной вооруженной борьбы для того, чтобы окончательно сломить сопротивление господствующих классов.

Условия борьбы, которые создадутся после первоначального общего внезапного выступления боевой организации пролетариата, будут существенно иные, чем условия до этого выступления. Инициатива в отношении начала восстания (начало боевых действий вооруженных сил восставших) при планомерно подготовленном восстании будет находиться в руках пролетариата. О готовящемся массовом восстании правящие классы несомненно будут знать. Но, чувствуя приближение решающих боев, противник, при правильной подготовке и организации восстания, при соблюдении необходимой конспирации, все же не будет знать, когда и в каком порядке намечено начало восстания. Совершенно иное положение создается после производства первоначальных ударов боевой организации пролетариата на соответствующие объекты старой власти. С этого момента обе стороны находятся в состоянии открытой беспощадной гражданской войны. Все остальные виды классовой борьбы теперь целиком подчиняются именно вооруженной борьбе; вся обычная нормальная жизнь данного города временно прекращает свои функций" общественное внимание концентрируется и приковывается к боевым действиям борющихся сторон.

Различные условия обстановки диктуют необходимость применения различных тактических приемов борьбы. Вооруженная борьба в условиях пролетарского восстания носит характер боев на улицах города. Тактика уличного боя есть разновидность общей военной тактики, она в основном регламентируется теми же правилами, что и общая тактика регулярных армий.

Задачей настоящей главы является изложение основных тактических положений различных видов боевых действий на улицах города с учетом тех специфических особенностей, кои присущи этой тактике в применении ее повстанцами, т. е. иррегулярными вооруженными силами во время восстания. При этом, поскольку мы в предыдущей главе достаточно подробно останавливались на ряде общих тактических моментов, как-то: о необходимости применения в борьбе внезапности, принципа частной победы, т. е. концентрации главных сил на главном направлении, активности, решительности и упорства в борьбе и т. п., то здесь мы этих тактических положений с точки зрения их общего значения рассматривать не будем. Зато, рассматривая вопросы разведки, связи и др. в уличном бою, мы остановимся на этих вопросах также и в разрезе их значения в начале восстания и даже до начала его (разведка).

Длительность уличных боев в условиях пролетарского восстания зависит от целого ряда данных и прежде всего от соотношения сил борющихся. В различных условиях обстановки длительность боев будет различна. Исторический опыт показывает, что рассчитывать на чрезмерную скоротечность уличных боев не приходится. В Москве в 1917 г. бои на улицах длились около недели, в Гамбурге, в Кантоне свыше 2 дней, в Шанхае — 28 часов. Уличные бои в Ревеле длились 3 — 4 часа. В Ревеле соотношение наличных и активных борющихся сил явно было не в пользу восставших, этим и объясняется скоротечность боев.

Уличные бои в рассматриваемых нами условиях, в смысле физического истребления врага носят в высшей степени беспощадный характер. Проявление пролетариатом во время вооруженной борьбы гуманности по отношению к своему классовому врагу создает излишние затруднения в борьбе, а при соответствующих неблагоприятных условиях влечет за собою гибель восстания. Это положение буржуазией полностью усвоено. Все решительно восстания, которые кончались неудачно для пролетариата, показывают, с какой нечеловеческой жестокостью правящие классы расправляются со своим классовым врагом. Эта же жестокость применяется и во время вооруженной борьбы.

На основе опыта пролетарских восстаний в Германии и России военный теоретик германской буржуазии В. Балк по этому вопросу пишет: "Массовые аресты восставших вызывают большие неудобства, так как обычно негде их поместить. Как поступить с восставшими, схваченными с оружием в руках, определяется соответствующими приказами. Во всяком случае, восставшие не могут ожидать слишком мягкого отношения со стороны офицеров и солдат, разъяренных боем на улицах, а особенно в домах". Известно, как "соответствующие приказы" определяют отношение военщины к повстанцам во время боя. Оно выражается в поголовном расстреле всех схваченных боевиков и вообще всех тех, кои имели хоть малейшее отношение к восстанию.

Этот урок, который сделала из опыта гражданской войны буржуазия, должен быть учтен и пролетариатом. Буржуазия отлично знает, что уличный бой представляет собою особо тяжелый вид боя. "Ни один род войны не требует более талантливого управления со стороны подчиненных начальников и примеров личной доблести, чем действия в тесном пространстве и рукопашные схватки, которые имеют место в уличном бою. Уличный бой изобилует трудностями, не свойственными другим, более обыкновенным видам боя, и всякий командир, втянутый в него без предварительного изучения, может легко потерпеть неудачу". Это положение английской инструкции, составленное для офицеров британской армии, приемлемо также к руководителям повстанческих отрядов.

ХАРАКТЕРИСТИКА ГОРОДА

Трудность ведения уличного боя обусловливается характером города, его планом, архитектоникой. Город для незнакомого с ним представляется в виде гигантской каменной громады беспорядочно нагроможденных строений и построек, лабиринта улиц, переулков, площадей и т" п., внутри него (города) немыслимы никакие планомерные боевые действия, все должно быть предоставлено импровизации, власти случая. Подобный руководитель абсолютно непригоден для руководства боями на улицах современного большого города.

Для успешного ведения боевых операций в городе от руководителя требуется четкое знание города в целом и тактическая оценка отдельных районов его, улиц, площадей, зданий и групп зданий с точки зрения наступления и обороны, устройства оборонительных сооружений; знание системы городского сообщения (железные дороги — подземные и надземные, трамвайные линии и т. п.) и сообщения с окрестными районами, системы связи как внутри города, так и с внешним миром; оценка классового состава населения города и т. д. и т. п.

Экономическая история города предопределяет объективно соотношение сил революции и контрреволюции и их территориальное размещение внутри данного города. Пролетарское население в промышленных городах преобладает над другими социальными слоями. Оно в основном размещено на окраинах города. На окраинах города или непосредственно за городом (военные городки) обычно расположены также и войска, составляющие гарнизоны их.

Правительственные учреждения, центры связи и сообщения, экономические организации (банки, торговые палаты, правления различных предпринимательских организаций) преимущественно расположены в центре города.

Такое строение общественной жизни города и классовое размещение в нем населения как бы исторически предопределяет способ действия пролетариата во время восстания: начало восстания на окраинах с одновременными диверсионными действиями в остальных районах, и затем общая концентрическая атака центра города. В таких случаях, как, например, в Петрограде в 19)7 г., когда рабочие районы, т. е. окраины города, управляются новой властью (советами) до восстания, выступление боевой организации может сразу начаться с центра города.

Возраст, месторасположение и величина города оказывают значительное влияние на тактику боя внутри его. Города, расположенные на холмистой местности, более децентрализованы и менее стройны в своей системе расположения зданий, устройства улиц, более разбросаны и хаотичны, чем города, расположенные на равнине. Города, разделенные рекою, имеют свои тактические особенности, кои должны быть учтены руководством городских боев. В больших городах борьба несравненно более сложна, чем в маленьких.

Широкие и продольные улицы современного большого города пригодны для ведения наступательных действий сравнительно крупными войсковыми частями. Наоборот, узкие улицы и переулки старых городов (или неперестроенных старых районов современных городов) более пригодны для обороны и баррикадного боя и действия мелкими боевыми группами.

Полевой устав РККА дает следующую тактическую характеристику города:

"Городские постройки представляют ряд неудобств для боя. В больших городах очень затруднены обзор местности, наблюдение за противником, управление войсками, организация связи, развертывание в боевой порядок, взаимная поддержка. В то же время, городские каменные постройки дают полную защиту от ружейного огня, защищают до некоторой степени от артиллерийских снарядов, а при известном приспособлении — и от отравляющих веществ, дают гарнизону убежище от непогоды, полностью укрывают его от взоров воздушной разведки и тем самым облегчают использование в уличных боях принципа внезапности.

Рельеф местности, плац города, его архитектура, культурность влияют на характер уличных боев. Бои в каждом городе будут иметь своеобразный характер. Сложность ведения уличного боя увеличивается в зависимости от размеров города. Особенно характерным для уличных боев является влияние населения города на общий характер военных действий. Вмешательство населения в борьбу может явиться решающим фактором, в зависимости от того, на чью сторону переходит наиболее активная часть".

Пути и средства сообщения и связи современного города в соответствующих условиях могут быть с большой пользой применены повстанцами в боевых целях. Подземные электрические железные дороги, например, представляют собою удобные пути подхода и сосредоточения сил; трамваи, надземные железные дороги и автотранспорт могут быть использованы для переброски сил с одного участка на другой. Грузовые автомобили могут быть быстро оборудованы под бронеавтомобили (обшивка их жестью достаточной толщины и установка на них пулеметов), из железнодорожных вагонов могут быть созданы таким же путем бронепоезда.

Средства связи города, главным образом — телефон, могут и должны быть использованы целиком для боевых нужд восставших.

Возведение оборонительных сооружений в условиях городского боя со стороны восставших может быть проведено чрезвычайно быстро — благодаря участию в борьбе населения и наличного подручного материала (топоры, лопаты, различные предметы для возведения баррикад и т. п.).

Бой на улицах дает восставшим широкую возможность маневрировать отдельными боевыми группами, быстро и неожиданно переходить от обороны к наступлению и обратно, широко применять маскировку, методы диверсионных и партизанских действий и т. п.

Для частей регулярной армии не является удобным ведение боевых действий против восставших ночью. В.Балк в цитированной нами статье пишет, что "с наступлением темноты бои обыкновенно затихают". С этим мнением солидарен известный советский военный писатель по вопросам борьбы за населенные пункты — В. Муратов.

Если это замечание В. Балка справедливо в отношении регулярной .армии, то в отношении повстанцев оно не годится. Опыт восстаний показывает обратное. Первоначальные выступления боевой организации обычно начинаются ночью или под утро (Ревель, Кантон, Гамбург и др.). Если успешные боевые действия ночью возможны в начале восстания, то таковые возможны также и в процессе всего периода боевых действий на улицах города. Повстанцы именно должны, пользуясь темнотой, знанием города и поддержкой населения, применять ночные действия и внезапными дерзкими нападениями изматывать войска, разрушать их систему связи, ликвидировать офицерский состав и т. п. Ночные действия повстанцев должны рассматриваться как обычный, нормальный, дающий определенные выгоды вид боя. Город как театр боевых действий, в силу своих особенностей, благоприятствует ведению повстанцами ночных боев.

Условия городского боя диктуют необходимость применения отдельными руководителями повстанческих отрядов и каждым рядовым бойцом широкой инициативы и самостоятельности в действиях. Трудность налаживания в уличном бою прочной связи между руководителями и подчиненными заставляет последних действовать нередко по собственной инициативе в духе общего плана боевых действий. Следовательно, на подбор командиров боевых отрядов и групп повстанцев необходимо обратить особо серьезное внимание.

РАЗВЕДКА В УЛИЧНОМ БОЮ

Революционная партия должна вести и ведет разведывательную (информационную) работу всегда. По мере изменения обстановки меняются и объекты разведки. Без налаженной информационной работы партия не только не может руководить восстанием пролетариата, но и не может вести успешную работу в периоды "мирной" обстановки. Информация, которую партия получает от существующей в стране прессы, от своих парламентских фракций, от рабселькоров и низовых партийных комитетов, которые регулярно снабжают сведениями информационные отделы, не всегда ее удовлетворяет. Даже во время "мирного" развития для партии является весьма важным своевременное получение секретного и полусекретного характера сведений о решениях руководящих органов враждебных ей партий, особенно социал-демократической, о предполагаемых мероприятиях правительства, в частности и в особенности — о мероприятиях его в отношении партии или отдельных ее членов, о решениях и намерениях союзов предпринимателей и т. д. Нельзя, например, вести никакой абсолютно работы в армии, во флоте, полиции и добровольческих военных организациях без проведения параллельно с этим широкой разведывательной работы.

Для того чтобы надлежаще поставить дело информации, партия нуждается в наличии особо строго законспирированного и регулярно действующего агентурного аппарата. С назреванием непосредственной революционной ситуации этот уже существовавший ранее агентурный аппарат должен быть расширен привлечением новых, понимающих дело ведения агентурной разведки людей, расширением сети агентуры, отпуском соответствующих денежных средств и т. п.

Роль разведки во время восстания огромна. Без тщательной разведки соответствующих объектов немыслимы успешные боевые действия повстанческих отрядов для производства первоначальных ударов в начале восстания. Немыслима также успешная борьба на улицах города во время всего процесса восстания. Разведка — это глаза восставших.

Колоссальное значение разведки во время восстания наглядно выявилось в приведенных нами примерах восстаний.

Подход отряда Ли Фу-лина на 150 метров к штабу Ревкома во время Кантонского восстания был возможным лишь вследствие отсутствия со стороны восставших разведки. Наоборот, удачное действие гамбургских повстанцев по разоружению полицейских участков в значительной степени объясняется заранее хорошо проведенной ими тщательной разведки. О том же свидетельствуют и остальные восстания.

Необходимо, чтобы партия и ее военная комиссия одновременно с началом формирования отрядов Красной гвардии (боевых дружин, пролетарских сотен и т. п.) создавали при них особые разведывательные подразделения и проводили бы с ними соответствующие инструкторские занятия. Такие подразделения разведчиков должны быть созданы при каждом красногвардейском отряде. Помимо этого военные комиссии должны иметь в своем распоряжении особый агентурный аппарат, уже ранее налаженный и соответственно расширенный с наступлением актуальной революционной обстановки.

Основным способом разведки боевой организации пролетариата до начала восстания является агентурная разведка и наблюдение.

Разведка боевой организации делится на а) разведку вооруженных сил врага — армии, полиции, жандармерии, флота, фашистских и прочих военных добровольческих организаций правящих классов; б) разведку местности (города), включая сюда инженерную, артиллерийскую и прочие виды разведки; в) разведку политическую.

Отдельным видом разведки пролетарской военной организации является контрразведка. Задачи разведки вооруженных сил пролетариата до восстания следующие:

1. Установить подробную дислокацию частей войск в данном городе и в ближайших окрестностях его; установить расположение складов оружия и огнеприпасов, штабов, караулов и постов, пути подступа к ним, возможность разрушения их, квартиры командного состава частей и возможности внезапной изоляции их во время восстания (в начале восстания); изучить систему телефонной и телеграфной связи штабов с частями и с внешним миром. Особое внимание при разведке частей армии должно быть уделено вопросам внутреннего быта солдат, их взаимоотношений с командным составом и политического настроения частей и отдельных их подразделений.

Разведка всех этих объектов должна быть произведена самая тщательная — вплоть до мельчайших подробностей.

Руководители красногвардейских отрядов (командный состав) должны быть также знакомы с основами тактики войск, боевыми и тактическими свойствами оружия, частей регулярных армий с которыми им придется иметь дело во время восстания. Командный состав Красной гвардии должен знать тактику и методы борьбы своего врага.

Средствами разведки частей армии являются сведения, собираемые солдатами-коммунистами и комсомольцами и вообще революционно настроенными солдатами, личная разведка руководителей красногвардейских отрядов и разведка специально обученных разведчиков.

2. В отношении полиции разведка должна взять на учет все полицейские участки и полицейские посты, численность различных видов полиции, запасы оружия, гаражи бронеавтомобилей, квартиры ответственных чинов полиции, настроение полиции. При разведке полицейских участков необходимо точно выяснить распорядок комнат в полицейском участке, подходы к нему, место часового, место личного оружия (пирамиды) полицейских и место запасного оружия.

Средства разведки: сочувствующие компартии полицейские, личная разведка начальников красногвардейских отрядов и специальные разведчики.

3. Задачами разведки в фашистских и прочих военных союзах правящих классов являются установление их районных складов оружия, командного состава и его квартир, настроения среди союзов и т. д.

Средства: посылка в эти союзы коммунистов-агентов, использование имеющихся в этих союзах пролетарских элементов и прочие. В отношении разведки местности разведывательные органы боевой организации партии должны установить:

а) систему связи города — как внутри его, так и с внешним миром: центральные и районные телефонные, телеграфные и радиотелеграфные станции, систему узлов подземного кабеля и подземных линий, телефонные линии к квартирам ответственных государственных чиновников и командного состава армии и полиции; без наличия этих данных о системе связи невозможны успешные действия по захвату или порче их;

б) систему сообщения внутри города и с другими районами страны: систему устройства вокзалов, железнодорожной связи, систему подземных и надземных городских железных дорог, способы их захвата или порчи, гаражи и парки автотранспорта и способы их захвата, систему трамвайных линий, местонахождение трамвайных парков;

в) систему водоснабжения, освещения: электрические, газовые и другие силовые установки;

г) мосты и переправы через реку, если город разделен таковой, места нахождения переправочных средств, причальные места речной флотилии; способы обороны мостов, способы форсирования реки, если мосты будут находиться в руках противника;

д) систему продольных больших улиц, площадей, проходных дворов и оценку их с точки зрения ведения оборонительного и наступательного боя и тактическую оценку отдельных зданий и групп зданий;

е) местонахождение редакций враждебных партий, типографий, складов бумаги и т. д.;

ж) адреса правительственных учреждений, правлений предпринимательских союзов, банков и т. п.;

з) месторасположение тюрем и возможность освобождения арестованных;

и) арсеналы, оружейные заводы, мастерские, частные магазины оружия и способы захвата их.

Средствами разведки при разрешении перечисленных задач могут являться специальные разведчики, разведчики-агенты, сочувствующие компартии служащие, личная разведка начальников боевых отрядов и т. д. Использование официальных статистических справочников, путеводителей, различных описаний, планов и т. п. может значительно облегчить разрешение этих задач.

Задачами политической разведки в период непосредственно до начала восстания являются сбор и систематизация данных о политическом состоянии различных слоев населения данного города (профсоюзы, кооперация, спортивные организации, всякие союзы и т. п.), о политическом настроении заводских рабочих, железнодорожников, воинских частей, полиции, флота и т. д. Одной из задач политической разведки является установление адресов ответственных руководителей контрреволюции, крупных Правительственных чиновников, лидеров различных партий — на предмет изоляции их в первый же момент восстания.

Все эти данные разведки должны быть концентрированы в соответствующих разведывательных отделах партии, обработаны и систематизированы затем, чтобы на основе их можно было заранее разработать план восстания всего города и отдельных районов. Этот основной план по мере изменения обстановки будет видоизменяться, дополняться и корректироваться.

Контрразведка имеет своей задачей установить в рядах партии и боевой организации провокаторов и шпиков. Партия находится во вражеском окружении, в ее ряды легко могут проникнуть шпионы, агенты полиции и вообще враждебные элементы. Поэтому контрразведку обязан вести каждый член партии. Это его первейшая обязанность. Однако, учитывая специфичность этой работы, целесообразно иметь в больших массовых партиях для этой работы особый аппарат, или, по крайней мере, группу наиболее надежных и выдержанных партийцев в составе разведывательного аппарата.

Разведка во время уличных боев имеет несколько иной характер, чем разведка до начала вооруженного восстания. До начала восстания элемент времени в разведке зачастую большой роли не играет. Военная организация имеет возможность произвести разведку необходимых объектов заблаговременно, не считаясь особенно с элементом времени. В процессе уличных боев, наоборот, элемент времени в разведке играет колоссальную роль. Самые лучшие разведывательные данные не будут иметь никакого практического боевого значения, если они не будут своевременно доставлены соответствующему начальнику. Это необходимо строго иметь в виду при организации разведки во время уличных боев.

Центр тяжести разведки в уличном бою, так же как и до восстания лежит на агентурной разведке. Виды разведки остаются те же, что и до восстания, т. е. политическая разведка, разведка неприятельского расположения, инженерная разведка и т. п. Однако в период уличных боев значительную пользу может принести также и боевая разведка.

Вот что по вопросу о разведке в уличном бою говорит Временный полевой устав РККА:

"Войсковая разведка чрезвычайно затруднительна. Центр тяжести разведывательной работы следует перенести на агентуру.

Внутри города разведку с боем производят бронеавтомобили, самокатчики, мотоциклисты и пешие разведчики. Грузовики с установленными пулеметами разведывают неприятельское расположение (баррикады, отдельные дома) и быстро предупреждают сзади наступающие колонны. Эта же разведка одновременно стремится установить расположение дворов в наиболее важных участках. Иногда такая разведка даже в состоянии оценить какой-нибудь важный пункт до подхода более крупных сил.

Большую пользу может принести наблюдение с высоких зданий, если этому благоприятствует конфигурация ближайших улиц".

Сказанное здесь о разведке в уличном бою относится к разведке регулярных частей, однако это не в меньшей степени верно также и по отношению к разведке повстанческих отрядов.

Большое значение в условиях уличных боев имеет активная разведка (диверсионные действия). Задачами активной разведки во время уличных боев являются:

1. Организация взрывов складов имущества, мостов и переправ, порча железных дорог, организация крушения воинских поездов и т. д. в тылу врага.

2. Порча связи в тылу врага.

3. Организация нападения и разоружения мелких групп солдат и организация террористических актов над руководителями борющихся против восставших сил и т. д.

4. Организация восстаний в частях войск и их подразделений в лагере расположения врага.

5. Дезинформация противника (распространение выгодных для нас сведений и т. п).

6. Организация подслушивания телефонных разговоров противника путем включения телефонного аппарата в провода его связи.

Хорошо проинструктированные и технически обученные мелкие (по 3 — 5 чел.) диверсионные группы своими действиями в расположении врага могут принести большую пользу во время уличных боев восставших с войсками и полицией.

К активной разведке до известной степени относится также задача по организации восстаний (и вообще по втягиванию в борьбу) пролетарских слоев в районах, еще занятых войсками, особенно в тех случаях, когда на месте отсутствует в достаточной степени сильная партийная организация.

Задачами остальных видов разведки (политической, вооруженных сил противника, разведки местности), о которых речь шла раньше, при рассмотрении задач разведки в период до начала восстания, — является дать руководству восстанием и командирам во время уличных боев нужные им сведения о противнике, его численности, политическом состоянии отдельных его частей и подразделений, намерениях командования, сообщить необходимые сведения о настроении населения в районах расположения противника, данные о местности и отдельных местных объектах и т. п.

Но разведка в уличном бою сможет дать нужные и своевременные сведения лишь в том случае, если организация разведки будет безупречной, если в распоряжении соответствующего руководителя красногвардейского отряда будут соответственно подготовленные для этой деятельности люди, если сам руководитель твердо будет знать, чего он ожидает от разведки, и соответственно поставит задачи разведывательным органам (отдельным разведчикам). При постановке задач разведывательным органам или отдельным разведчикам необходимо учесть время, потребное для выполнения данной задачи. Следовательно на надлежащую организацию разведки каждый командир должен обратить серьезное внимание. От этой обязанности не освобожден никто из руководителей красногвардейских отрядов и руководителей восстания.

Разведка должна вестись при всяких обстоятельствах и во всякое время. Лишь в этом случае неизбежные неожиданности со стороны противника могут быть сведены до возможного минимума, и это даст командованию восстанием возможность планомерно и целесообразно подготовить и провести боевые операции.

В уличной борьбе, в условиях пролетарского восстания, в разведывательной работе должно принимать участие также местное население. Это обстоятельство чрезвычайно облегчает работу разведывательных органов боевой организации. На обязанности руководства боевыми действиями красногвардейских отрядов и вообще руководства восстанием лежит задача направлять и целесообразно координировать работу по разведке специальных разведывательных органов с разведкой принимающего то или иное участие в восстании местного населения.

Опыт показывает, что для ведения разведки весьма целесообразно использовать женщин и подростков, поручая им всякие несложные разведывательные задачи. Такими задачами могут быть: узнать, занята ли такая-то улица, площадь и здание войсками, где установлена артиллерия, проходили ли через такие-то улицы тогда-то части войск и т. д. и. т. п.

СВЯЗЬ В УЛИЧНОМ БОЮ

Значение связи весьма велико во всяком бою. В уличном бою в условиях пролетарского восстания значение ее еще больше. Без наличия надлежащей связи руководство восстанием действующих боевых отрядов лишено возможности управлять силами восставших, целесообразно координировать их действия. Без наличия связи или при неудовлетворительно работающей связи события неизбежно пойдут стихийно, самотеком, импровизированно, без сознательного воздействия на них со стороны руководства.

"Связь есть совокупность средств, обеспечивающих управление войсками. Правильное управление невозможно, если связи нет или если она работает неудовлетворительно. Служба связи должна действовать надежно (без отказа и перебоев), верно и своевременно передавая необходимые распоряжения, донесения и т. п. и допуская проверку своей работы".

План и рельеф города, необходимость ведения боя мелкими боевыми группами и рассредоточение их чрезвычайно осложняют организацию связи в уличном бою. Для восставших дело осложняется еще и тем, что в распоряжении их не всегда могут оказаться необходимые технические средства связи или недостаточное количество их, или достаточно подготовленного личного состава связи.

В уличной борьбе могут быть при различной обстановке применены те же средства и виды связи, что и в полевой войне, а именно: технические, обыкновенные и военно-почтовые.

К техническим средствам связи относится телефон, условно (в больших городах, как например Берлин, Лондон, Париж и др.) телеграф, радиотелеграф и радиотелефон, различные световые, звуковые, механические средства связи.

Обыкновенными средствами связи являются личное общение начальников со своими подчиненными, посылка ответственных лиц для связи с частями и штабами, посыльные, дозоры и звуковая связь (передача голосом).

Военно-почтовые средства связи суть различные виды летучей почты, военно-голубиная почта и собаки связи.

Использование совокупности перечисленных видов и средств связи возможно лишь войсковыми частями, имеющими эти средства и располагающими соответственным личным составом связи. Восставшие в этом отношении нередко будут находиться в несравненно худших условиях. В момент первоначального удара (начало восстания) восставшие будут располагать очень ограниченными техническими средствами связи. Средствами связи для последних в этот момент будут пешие посыльные, самокатчики, мотоциклисты и посыльные на автомобилях, делегаты связи при боевых отрядах и личное присутствие непосредственно в районах действия руководителей. Телефонная связь (городская сеть) в этот момент может быть использована лишь в ограниченных размерах.

Широкая организация телефонной связи, являющейся одним из основных видов связи также и в уличных боях, будет возможна лишь после захвата восставшими центральной и районной телефонной станции города и перехода на сторону восставших частей войск, особенно частей связи.

Что же касается использования восставшими таких средств связи, как телеграф, радиотелеграф и радиотелефон, собаки связи и голубиная почта, то возможности для этого, по крайней мере, в первый период восстания, крайне ничтожны. Прежде чем применить эти средства связи, их необходимо иметь, а если бы даже в начале восстания их удалось бы захватить, то вряд ли у восставших окажутся люди, умеющие использовать их. Правда, телеграф и радиотелеграф может быть использован для связи с другими районами восстания, но возможность использования их восставшими как средством связи в пределах одного города весьма сомнительна.

Для восставших крайне важно в первый же момент восстания стремиться к захвату средств городской связи — телефона, телеграфа, радиотелеграфа, авиации, гаражей автомобилей и т. п. Необходимость быстрого захвата средств городской связи диктуется не только потребностью использования их для собственных целей, но также и для того, чтобы лишить противника возможности пользоваться ими.

Во время Октябрьского восстания в Петрограде повстанцы в первую очередь захватили центральную телефонную и телеграфную станции Петрограда и лишили этим самым временное правительство всякого сношения с городом и верными ему частями (юнкера, женский батальон). В Кантоне, наоборот, восставшие допустили крупную ошибку, когда они не изолировали в первый же момент восстания штаб четвертого корпуса от внешнего мира и не разрушили связи его с подчиненными ему частями и с Гонконгом. Штаб четвертого корпуса в течение всего первого дня восстания имел связь с внешним миром. Связь между Гонконгом и аристократическим Туншаном работала во все время восстания.

Если восставшие могут и должны добиться в процессе борьбы во время восстания превосходства боевых сил, точно также в процессе борьбы они могут и должны добиться захвата средств связи и в процессе борьбы наладить бесперебойное функционирование связи. Средств и способов для этого достаточно, необходима лишь соответствующая инициатива и умение организовать связь во время восстания.

Отсутствие достаточных технических средств связи во время первоначальных боевых действий (момент начала восстания) красногвардейских отрядов должно и может быть компенсировано соответствующей организацией живой связи и главным образом — единством действий и цели всех борющихся сил, постановкой первоочередных и дальнейших задач красногвардейским отрядам и посвящением командиров отряда в задачи соседних с ним действующих боевых подразделений. Если каждый командир красногвардейского отряда твердо будет знать поставленные его отряду боевые задачи, будет достаточно широко информирован об общем плане действий и о задачах соседних боевых отрядов, то при наличии достаточной инициативы у командиров отрядов последние сумеют действовать в духе общего плана даже в тех случаях, когда они никакой непосредственной материальной связи между собою и со старшим руководством временно иметь не будут. Следовательно на момент достаточного информирования руководителей об общем плане при организации восстания необходимо обратить особое внимание.

Помимо этого при организации первоначальных боевых действий руководство восстанием должно обратить соответствующее внимание на организацию материальной связи с действующими боевыми отрядами с тем, чтобы сейчас же после начала выступления боевых сил пролетариата быть в курсе обстановки и в зависимости от нее принять необходимые решения. Это достигается рядом мер:

1. К боевым отрядам назначаются специальные делегаты связи, обязанностью которых является своевременно информировать вышестоящую инстанцию о положении в действующих отрядах. Делегаты для связи должны быть достаточно хорошо тактически подготовлены и информированы о планах и намерениях руководства с тем, чтобы — если обстановка потребует — они могли отдать на месте от имени руководства необходимые распоряжения.

2. В каждый отряд назначаются несколько человек самокатчиков и мотоциклистов для доставки донесений руководству. Самокатчики, мотоциклисты и автомобили, если они имеются, должны быть также в распоряжении соответствующего руководства (в первую очередь в распоряжении Ревкома) для передачи распоряжений подчиненным командирам частей и личного выезда руководителей на места.

3. Посылаются пешие посыльные, как к вышестоящим инстанциям, так и к соседним отрядам.

4. Назначаются пункты сбора сведений, известные командирам отрядов, куда последние должны присылать свои донесения; таких пунктов, в зависимости от обстановки, может быть назначено несколько в различных частях города; лучше всего их назначить по возможности ближе к соответствующему штабу руководства (центральному, участковому и т. п.).

5. Организуется летучая почта; последняя обслуживается соответствующим количеством бойцов и самокатчиков (иногда и мотоциклистов), которые путем передачи донесений или распоряжений от одного поста к другому доставляют их до места назначения.

При надлежащей организации указанные пять способов связи, при дублировании одного способа другим (дублирование связи во время восстания обязательно), могут в достаточной степени обеспечить руководство боевыми действиями в начале восстания.

Кроме того нельзя упускать также из виду возможность использования городской телефонной связи до захвата ее восставшими. В этом случае переговоры должны вестись посредством заранее выработанного кода. Однако рассчитывать на широкое использование городской телефонной сети не приходится. Это будет возможно лишь после захвата ее восставшими.

В целях регулирования поступления сведений об обстановке от действующих отрядов руководство должно разработать табель донесений, предусматривающую сроки поступления их. В начале восстания для руководства необходимы будут донесения сейчас же по выполнении данным отрядом поставленной задачи и о переходе его к разрешению следующей задачи, или же если атака не увенчалась успехом, то о положении отряда в этом случае.

В дальнейшем, при захвате городских средств связи: телефона, автомобилей, мотоциклов, при переходе отдельных частей на сторону восставших и привлечении специалистов связи из местного населения, главным образом служащих телефонных станций организация связи значительно облегчается.

Связь должна быть неуязвима и безопасна. При организации связи и налаживании ее необходимо иметь в виду это требование. Необходимо по возможности маскировать систему связи. Особенно это относится к телефонной связи. В телефонные провода в условиях уличной борьбы противнику весьма легко включиться и подслушать разговоры. Во избежание этого необходимо особо секретные разговоры по телефону не вести, если есть малейшее подозрение о возможности подслушивания со стороны противника, или же вести переговоры, применяя условный код. Особо важные телефонные линии необходимо охранять, выставляя для этого соответствующее наблюдение и охрану. Особо охраняемы должны быть районные и центральные телефонные станции, в целях предупреждения их от захвата противником.

Важные донесения и распоряжения необходимо посылать несколькими путями. Если нет гарантий, что посланный с донесением или распоряжением не может быть захвачен противником, то донесения и распоряжения надо посылать не письменные, а устные. Весьма выгодно использовать для связи женщин и подростков, они меньше обращают на себя внимания. Это тем более целесообразно, если донесение необходимо доставить из района расположения противника.

Во всяком плане боевой операции службе связи должно быть отведено соответствующее место.

"Начальник всегда, при всякой обстановке ответственен за связь в районе расположения своих войск. Он всегда обязан знать, где находятся его войска и что они делают, а также, какие последние его распоряжения ими получены. Подчиненные же в свою очередь всегда обязаны знать, где находится их непосредственный начальник". Это положение Полевого устава РККА необходимо иметь также в виду руководителям и участникам вооруженного восстания. Как командир отряда, так и все остальные руководители боевыми операциями в уличном бою обязаны приложить все усилия к установлению и поддержанию постоянно действующей связи, помня, что в правильной организации связи, наряду с другими благоприятными условиями борьбы, лежит залог успешных действий в бою.

ОБОРОНА В УЛИЧНОМ БОЮ

"Оборона как способ действия применяется:

а) для выигрыша времени, для того чтобы сосредоточить силы и средства для перехода в наступление;

б) для сдерживания противника на некоторых участках с целью нанесения главного удара на других участках;

в) для удержания захваченных рубежей и пунктов;

г) для охранения расположения войск на отдыхе.

Задача обороны — заставить противника отказаться от наступления нанесением ему наибольшего урона с занятого расположения".

Приводимые Полевым уставом РККА положения об обороне написаны для регулярной армии. Однако оборону как один из видов боя приходится применять не только в условиях борьбы регулярных армий в полевой войне (на открытой местности), ее зачастую необходимо применять также в условиях пролетарского восстания, в городской борьбе.

Применение оборонительных действий со стороны восставших может иметь место в отдельных случаях, на определенных участках борьбы, как во время уличных боев внутри города, так и в случае наступления контрреволюционных сил извне на захваченный восставшими город в тот момент, когда победившие в городе по тем или иным причинам не в состоянии пока еще перейти в наступление для разгрома противника в открытом поле.

Поэтому приведенные выше общие положения Полевого устава РККА об обороне сохраняют свою силу также и в отношении уличной борьбы в условиях вооруженного восстания.

Исторический опыт вооруженной борьбы пролетариата подтверждает это. В Кантонском восстании, после того как власть в Кантоне в основном была захвачена, восставшие стали перед необходимостью прибегнуть к обороне города от наступавших на него милитаристских войск из провинции Гуандун до тех пор, пока не сорганизовались силы внутри города для начала наступательных действий. Парижская Коммуна показывает тот же пример.

Что же касается вопроса о применении обороны на отдельных участках и направлениях во время борьбы пролетариата за власть в городе, т. е. во время уличных боев, то в этом отношении опыт пролетарских восстаний дает множество примеров тому, как восставшие в отдельных случаях вынуждены были прибегнуть временно к обороне и в то же время не отказывались от подготовки к переходу в решительное наступление (декабрьское восстание в Москве в 1905 г. и ряд других). С другой стороны:

"Сама по себе оборона не является решительным средством для уничтожения противника. Обороняющим действием нельзя достигнуть цели операции (разгром противника); это достигается только наступлением".

"Оборона есть смерть вооруженного восстания" (Энгельс). Эго совершенно бесспорно. Применяя в отдельных случаях оборону как один из видов боя, восставшие ни на одну минуту не должны забывать, что при первой возможности они должны от оборонительных действий переходить к действиям наступательным.

Самая оборона должна рассматриваться как частный случай наступления, поэтому должны быть приняты меры к ослаблению сил противника во время обороны, к сосредоточению собственных сил для нанесения удара.

ОБОРОНА ГОРОДА, ЗАХВАЧЕННОГО ВОССТАВШИМИ, И ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ВНУТРИ ГОРОДА

Оборона города восставшими, как было уже указано, может стать реальной необходимостью в том случае, если восставшие не успели еще закончить организацию внутренних сил города и их подготовку для уничтожения наступающего врага вне города, в открытом поле.

Успех обороны города зависит от целого ряда обстоятельств, важнейшими из которых являются:

а) поддержка партии большинством населения данного города — и готовность его отстоять город от нападения врага, во что бы то ни стало;

б) наличие твердого компетентного и популярного среди населения политического и военного руководства и умелая сточки зрения тактики организация обороны;

в) благоприятное для восставших соотношение сил.

Роль городского населения в случае обороны города огромна. Это тем более, если в распоряжении восставших нет достаточного числа регулярных войск, перешедших на сторону восставших во время восстания, которые можно было бы немедленно бросить для отражения врага, и если свои вооруженные силы восставшие вынуждены организовывать в огне борьбы. В таких случаях от степени активного участия населения в борьбе целиком зависит участь обороны города.

Отсюда следует настоятельная необходимость в том, чтобы новая власть в городе, путем умело поставленной агитации и пропаганды, а также системой проводимых ею мероприятий экономического и политического порядка, показала и доказала широким пролетарским и полупролетарским массам, что переворот произведен в целях коренной ломки старых порядков и создания нового, диаметрально противоположного прежним порядкам строя, что поэтому дело защиты города от контрреволюции есть дело всего пролетариата и всей городской бедноты, а не только вооруженных сил революции.

Партия и руководство военной стороной обороны должны найти конкретные формы участия масс в борьбе за свой город, дать массам соответствующие лозунги борьбы, дать им надлежащую организацию, где их силы могли бы быть применены.

Одной из основных задач руководства защиты города будет задача по увеличению своих вооруженных сил, по сколачиванию новых пролетарских вооруженных отрядов, обучению их, снабжению оружием, огнеприпасами, обеспечению их командным составом, продовольствием и т. п.

Вся жизнь в городе должна быть регламентирована сообразно с задачами обороны. Фабрики, заводы и мастерские, которые могут быть использованы для производства военных материалов: оружия, боеприпасов, колючей проволоки, оборудования грузовых автомобилей под броневики, оборудования железнодорожных платформ под бронепоезда, производство пороха, телефонных проводов и т. п. — должны быть пущены в ход для производства этих материалов. Необходимо в этом деле заинтересовать или заставить работать под руководством новой власти старую техническую интеллигенцию — инженеров, техников и др. При наличии компетентного руководства, правильной постановки задач и при участии в этом деле рабочих масс подобная милитаризация городской промышленности может принести огромную пользу в деле обороны города.

Все наличные продовольственные запасы города должны быть взяты на учет и сосредоточены в специальных складах. Выдачу продовольствия населению необходимо организовать по определенной системе лучше всего по карточной системе, руководствуясь при этом классовым принципом и нуждами обороны. Буржуазия должна быть посажена на строгий паек. Торговля предметами питания должна быть запрещена, в крайнем случае — регулируема органами власти.

Особое внимание при распределении продуктов должно обратить, на необходимость обеспечения съестными припасами борющихся в военных отрядах и рабочих промышленных предприятий, занятых изготовлением военных материалов. Все лечебные заведения города, медицинский персонал должны быть взяты на учет и использованы для нужд обороны. Надлежащей организации подбора раненых с районов боя и эвакуации их внутрь города должно быть уделено соответствующее внимание. Помимо всего прочего такое мероприятие будет иметь большое значение в деле поддержания боевого настроения борющихся частей.

Руководство защитой города должно организовать участие широких масс населения в работах по приведению в оборонительное состояние города. Боевые отряды от этих работ, за исключением некоторых работ непосредственно на боевых позициях, если это возможно, необходимо освободить, дав им возможность использовать все свое время для подготовки к боевым действиям.

Активную часть буржуазии города необходимо изолировать. На случай измены оставшейся в городе буржуазии целесообразно объявить заранее о применении классового террора в отношении ее и в первую очередь в отношении арестованных лидеров буржуазных партий и политических деятелей.

Неактивная часть буржуазии может быть использована, если для этого есть необходимость, в общественных работах, в том числе в работах по приведению в оборонительное состояние города.

Оборона города должна быть организована на основе тщательно произведенной разведки о силах наступающего противника, направлении наступления и оценки местности сточки зрения обороны и перехода в наступление. Следовательно, на организацию разведки противника и изучение плана города должно быть обращено особое внимание руководства.

Если силы противника невелики и защитники города чувствуют себя достаточно сильными, располагают достаточными техническими средствами борьбы (артиллерией, пулеметами и проч.), то систему обороны города целесообразно организовать с таким расчетом, чтобы, задерживая наступление противника на окраинах города и нанося ему своим огнем чувствительные потери, переходить в наступление и ликвидировать его, не допуская до боя внутри города. Само собой разумеется, что и в этом случае внутренняя часть города должна быть оборудована для обороны на тот случай, если бои на окраинах закончатся для защитников неуспехом.

Но и в том случае, когда на город наступают крупные силы врага, необходимо организовать первую полосу обороны на окраине города в направлении наступления противника и вторую полосу — внутри города.

Назначение первой полосы обороны должно заключаться в выяснении сил противника и направления главного удара его. Это достигается путем создания системы опорных пунктов, обороняющихся на окраине города или в непосредственной близости от нее, с достаточно сильными гарнизонами, которые должны вступить в бой с наступающим противником и таким образом заставить его обнаружить свои главные силы и направление удара. После выполнения своей задачи и после того, как успешная оборонительная борьба на первой полосе обороны станет для обороняющихся невозможной, гарнизоны ее планомерно отходят на главную полосу обороны города — внутри его.

Система опорных пунктов должна быть так оборудована, чтобы они находились между собою в огневой связи и были поддержаны артиллерией, расположенной внутри города.

В зависимости от протяжения полосы обороны, характера местности и направления наступления противника (если наступление его заранее выяснено), вся полоса обороны должна быть разбита на отдельные секторы, с отдельными штабами во главе. Общее руководство секторами лежит на штабе обороны города.

Силы обороняющихся в секторах должны быть так распределены, чтобы была обеспечена возможность сочетания огня и удара (контратаки и контрудара) там, где по обстановке это требуется. Для этой цели (для контратаки и контрудара) в распоряжении начальников секторов должны быть достаточно сильные ударные группы.

В этот период борьбы руководство защитой города должно изыскать способы и средства влияния на противника и ослабления его боевой силы также и путем агитации и организации диверсионных действий в тылу и на путях наступления его. Обязательна высылка рабочих агитаторов в районы наступления противника для организации работы по разложению его войск. Распространение между прочим — путем сбрасывания с воздуха — среди солдат листовок, воззваний, декретов новой власти, газет, умелая организация диверсионной работы и партизанской борьбы в тылу противника, — все это может иметь весьма положительные для обороняющихся результаты.

"Сила обороны зиждется на сочетании огневых средств с искусным пользованием местностью и с применением контратак живой силы из глубины".

Это положение Полевого устава РККА должно лечь в основу оперативного плана обороны внутренней части города (вторая оборонительная полоса). Требование сочетания огня с умелым пользованием местностью и применения контратак в городском бою при наличии компетентного руководства обороной осуществить не трудно.

В качестве основной составной части оперативного плана обороны города является фортификационное оборудование его. Оно должно представлять собою такую систему фортификационных сооружений, которые в максимальной степени прикрывают от огня и наблюдения противника защитников города и в то же время дают возможность поражать противника огнем и контратаками. От умелого сочетания этих трех боевых моментов — фортификации, огня, контратаки — в огромной степени зависит успех обороны.

В связи с наступлением армии Юденича на Петроград в 1919 г. высшее командование писало:

"В чисто военном отношении наиболее выгодным было бы дать юденической банде прорваться в самые стены города, ибо Петроград не трудно превратить в большую западню для белогвардейских банд.

Северная столица рабочей революции занимает площадь в 41 кв. версту; в Петрограде почти два десятка тысяч коммунистов, значительный гарнизон, огромные, почти неисчерпаемые средства инженерной и артиллерийской обороны. Прорвавшись в этот гигантский город, белогвардейцы попадут в каменный лабиринт, где каждый дом будет для них загадкой, либо угрозой, либо смертельной опасностью.

Откуда нм ждать удара: из окон, с чердака, из-под двора, из-за угла? Отовсюду в нашем распоряжении пулеметы, винтовки, наганы, ручные гранаты. Мы можем оплести одни улицы колючей проволокой, оставить открытыми другие и превратить их в капканы, для этого нужно только, чтобы несколько тысяч человек твердо решили не сдавать Петрограда.

Занимая центральное положение, мы действовали бы по радиусам от центра к периферии, направляя каждый раз удар по наиболее важному для нас направлению".

Превратить город в боевую западню с целью уничтожения противника в ней — вот в чем должна состоять центральная идея оперативного плана обороны города.

Так же как и в первой полосе обороны, город должен быть разбит на ряд секторов. Во главе каждого сектора назначается начальник, отвечающий за оборону порученного ему сектора. В каждом секторе должен быть создан центральный опорный пункт сектора. В районе последнего целесообразно иметь штаб сектора и резерв начальника сектора.

В центре города целесообразно оборудовать центральный опорный пункт с расположением в нем штаба обороны и центральных учреждений обороны (склады оружия, продовольственные запасы, центры связи и т. п.). Такой опорный пункт должен представлять собою целый укрепленный район, который был бы в состоянии после падения секторов обороны продолжать борьбу по обороне города. Особо большое значение такой укрепленный район центра города имеет, когда он представляет собою командующую высоту по отношению к секторам обороны (например, Кремль в Москве).

После падения опорных пунктов секторов обороны, в центральный укрепленный район города должны направляться все свободные силы обороняющихся для защиты его.

Укрепление секторов обороны должно сводиться к укреплению всех продольных, идущих от центра города в сторону противника, улиц. Укрепление улиц достигается путем возведения сильных заграждений поперек их, т. е. баррикад, и устройства фронтальных и фланкирующих огневых позиций позади этих заграждений, оборудования огневых, позиций на крышах, в окнах, на балконах домов и т. д.

Баррикады строятся таким образом: поперек мостовой вырывается окоп шириной 1-1,5 метра, глубиной 2 метра. Передние края окопа облицовываются мостовыми плитами, примерно на 50 — 70 метров возводятся заграждения — из колючей проволоки, телег, трамвайных вагонов, мебели, бочек с песком, камнем и вообще из попадающегося под руки подходящего материала. Целесообразно устраивать баррикады на перекрестках улиц с тем, чтобы загородить подходы с разных сторон к главной улице, ведущей в центр города.

Такой тип баррикады, построенной на перекрестке улиц и заграждающей подход противника к главной улице, ведущей к центру города, дает обороняющимся большие выгоды. При наличии пулеметов, скрыто расположенных на крышах, балконах и в окнах угловых домов, восставшие имеют широкие возможности поражать противника губительным перекрестным огнем.

Не следует оставлять большое количество стрелков в окопах за баррикадой, так как последние представляют хорошую цель для артиллерии противника. Достаточно оставить там небольшую группу стрелков, а остальные силы располагать замаскированно по крышам, балконам, в окнах и чердаках угловых домов для поражения противника своим огнем оттуда в тот момент, когда противник будет преодолевать баррикады. При расположении стрелков и пулеметов следует иметь в виду необходимость организации ярусного (параллельного) огня, что достигается расположением стрелков на крышах, балконах и окнах всех этажей. Это дает возможность обороняющимся также и лучше маскироваться.

Впереди баррикад обороняющиеся должны иметь свои разведывательные группы с задачей своевременно обнаружить противника.

Если у противника имеются танки, то обороняющиеся должны принять соответствующие меры борьбы против них. Приведенный тип баррикады не представляет для танка серьезного препятствия. Он в состоянии своей тяжестью и силой движения уничтожить любую баррикаду. Весьма действительным средством борьбы против танков является легкая полевая артиллерия (76 мм). Танки тихоходны, в среднем 10 — 20 хм в час, и вследствие этого представляют хорошую цель для артиллерии. Одно меткое попадание артиллерийского снаряда выводит танк из строя. Если у обороняющихся имеется артиллерия, то таковая должна быть использована также и для борьбы против танков.

Кроме того с танками весьма успешно можно бороться путем устройства впереди баррикад замаскированных ям, в несколько рядов. Такие ямы необходимо прорывать поперек улицы и тщательно замаскировать. Диаметр ямы — около 3 м, глубина около 3 — 4 м. Стенки ямы должны быть возможно крутые. Покрытие этих ям следует сделать так, чтобы они не препятствовали обыкновенному движению на улице, т. е. они должны выдерживать груз до 2 — 3 т. Лучше всего, если ямы будут вырыты ночью и сохранены в секрете.

Следует иметь в виду, что и ручные гранаты, умело брошенные связкой в 5 — 7 гранат под танк, или же отдельные гранаты сильного разрывного действия способны вывести танк из строя.

При помощи тех же средств обороняющиеся имеют возможность успешно бороться и с бронеавтомобилями. Последние не в состоянии преодолеть обыкновенную баррикаду или окоп. Удачно брошенная под колеса бронеавтомобиля граната сильного разрывного действия, вроде гранаты Новицкого, или связка обыкновенных гранат выводит из строя бронеавтомобиль.

В общем обороняющиеся имеют достаточно возможностей успешно бороться против броневых сил противника. Необходимо лишь, чтобы обороняющиеся научились применять имеющиеся в их распоряжении средства и возможности в борьбе против броневых сил противника.

Большое значение в уличной борьбе, в частности при обороне, имеет пулемет. Сила огня пулемета должна быть использована в полной мере, ибо от этого в значительной степени зависит успех обороны. При расположении пулеметов всегда необходимо тщательно маскировать их. Необходимо иметь в виду, что основное внимание противника будет направлено на обнаружение пулеметов обороняющихся с тем, чтобы уничтожить их огнем своей артиллерии или бомбардировкой их с самолетов, если пулеметы расположены на крышах и обнаружены неприятельской авиацией.

При обнаружении противником пулемета необходимо сейчас же менять его позицию. Лучше всего пулеметы расположить во вторых этажах здания (меньше мертвого пространства).

Оборона должна носить активный характер, лишь в этом случае она может рассчитывать на успех. При организации обороны и возведения баррикад всегда необходимо иметь в виду возможность и необходимость со Стороны обороняющихся нанесения коротких и решительных ударов. Для этой цели надо укрыто расположить особые ударные группы обороняющихся, задачей которых является при первой возможности под прикрытием своего огня из домов нанести противнику поражение путем перехода в наступление на него.

В случае если атака противника потерпела неудачу, часть сил обороняющихся должна быть оставлена на месте для поражения его огнем, а часть совместно с ударными группами должна переходить к энергичным контратакам.

В случае проникновения противника в расположение обороняющихся, последние не должны покидать своих позиций, а готовиться к бою внутри зданий и домов. Ударные группы, как и все обороняющиеся в этот период, должны проявить максимальную активность в своих действиях.

АТАКА В УЛИЧНОМ БОЮ

В нашу задачу не входит рассмотрение вопросов овладения городом путем атаки его извне с последующими боями внутри города. Мы здесь будем рассматривать атаку в городе, как один из видов боевой деятельности восставших против вооруженных сил старой власти, не уничтоженных первыми ударами боевой организации пролетариата, совершившего взрыв внутри города, как продолжение начатого восстанием процесса борьбы за утверждение новой, революционной власти.

"Обороняясь, можно только ослабить противника, но не уничтожить его". Восставшие, начавшие свои боевые действия против аппарата государственной власти, должны всемерно использовать выгодность своего положения, в котором они находятся как нападающая сторона. Воспользовавшись первоначальными успехами, достигнутыми путем внезапных нападений на противника, восставшие, чтобы не дать противнику привести себя в боевую готовность, не должны терять ни одной минуты, разбивая его по частям всюду, где он появляется и где его обнаруживают. Элемент времени, как уже указывалось ранее, в первый момент восстания играет огромную роль. Иногда какие-нибудь полчаса — час могут иметь решающее значение для исхода борьбы. Никакие соображения политического или иного порядка (недостаточность оружия, недостаток разведывательных данных о противнике и проч.), могущие ослабить темп активных наступательных действий восставших, не могут и не должны быть приняты во внимание. Активность, наступление, атаки во что бы то ни стало в этот момент должны доминировать над всем.

Лишь после того как противник приготовился к бою и сам начинает переходить в наступление, наступательные действия восставших должны принимать более систематический характер. Тут уже атаки должны быть тщательно подготовлены. В уже цитированной нами английской инструкции говорится:

"Главным фактором успеха атаки в уличном бою является всесторонняя подготовка и организация ее до момента введения войск в атаку. Ни в одном виде войны неподготовленная атака не вызывает таких тяжелых потерь, как в уличном бою, и раз сделанная ошибка может быть исправлена с большим трудом, успех же может быть достигнут путем систематического изучения методов и планов ведения уличного боя. Последнее особенно важно, когда противник обладает известной степенью хитрости и имеет достаточно времени, чтобы подготовиться к обороне".

Перед каждым наступлением, каждой атакой наступающий в уличном бою должен произвести самую тщательную разведку противника и местности, разведку подступов к обороняющемуся. Разведка должна дать атакующему всесторонние и точные данные о системе укреплений обороняющегося, его опорных пунктах, о месторасположении его пулеметов, соображения о возможности производства концентрической атаки на него и т. п. На основе этих разведывательных данных о противнике и местности руководство составляет план атаки.

По своей идее план атаки в городском бою должен быть прост, но вместе с тем до педантичности систематичен, и должен предусматривать систематическое прогрызание расположения противника. Задача отдельным подразделениям должна быть поставлена четко и конкретно, в противном случае неизбежно произойдет смешивание отдельных частей между собой и путаница в действиях, которые могут свести на нет все предприятие.

План атаки должен предусматривать необходимость немедленного укрепления занятых атакующими домов и улиц с целью создания прочного исходного пункта для дальнейшего прыжка вперед.

Особое внимание должно быть обращено на пулеметные гнезда обороняющегося. Пулемет в руках последнего является могучим средством борьбы. Если в распоряжении атакующего имеется артиллерия или минометы, то основной задачей их должно быть уничтожение неприятельских пулеметов. Артиллерийские позиции обычно будет целесообразно избрать либо на окраине города, либо на площадях. В этом случае артиллерийские наблюдатели должны быть вместе с атакующими. Могут быть случаи, когда целесообразно иметь орудия в непосредственной близости от атакующих для стрельбы прямой наводкой.

Так например во время левоэсеровского мятежа в Москве в 1918 г. Красное командование отдало распоряжение подвести 2-орудийную батарею к особняку Морозова, занятому мятежниками, вооруженными пулеметами. Одно из орудий было подведено к особняку на 300 шагов и открыло огонь по нему. Результаты стрельбы этого орудия были весьма благоприятны. По этому вопросу т. Вацетис, руководитель подавления эсеровского мятежа, пишет:

"Как выяснилось после ликвидации мятежа, в то время когда Берзин (командир батареи — Н.) открыл огонь, в особняке происходило заседание левых эсеров. Первый снаряд разорвался в комнате рядом с заседанием. Второй снаряд тоже. Следующие выстрелы картечью были направлены по крышам и балконам. Оглушительные разрывы гранат произвели ошеломляющее действие на участников заседания, они бросились на улицу и, спасаясь от картечи, разбежались в разные стороны. За главарями побежали и их войска". Весьма большое значение при атаке в городском бою имеют минометы. В. Балк, исходя из опыта уличных боев в Берлине в 1919 г., считает, что минометы более полезны, чем полевая артиллерия. В цитированной уже нами статье "Тактика уличного боя" В. Балк приводит примеры применения минометов во время подавления войсками восстания спартаковцев в Берлине.

"Главной задачей наступающих частей было уничтожение позиций спартаковцев у выхода из туннеля. С рынка Вердера Александровская площадь была обстреляна тяжелыми минами, которые проделали воронки в 6 — 7 метров глубиной. Эти снаряды пробили пласт улицы, лежащей над туннелем подземной железной дороги, и нанесли огромные потери спартаковцам. Как обычно, моральное значение действия этих мин явилось решающим. Спартаковцы в панике отступили, оставив опорный пункт, и отступили в направлении к Мюнцштрассе. Коммунистический гарнизон дома учительского союза в кафе Браун пытался оказать энергичное сопротивление. Так как действие артиллерии по этим зданиям было невозможно, их забросали минами. Действие мин и в этом случае было отличным. Уцелевшие из восстания быстро оставили здание и попали в руки правительственных войск. Таким же образом два попадания мин в торговый дом Тица вывели из строя установленный там пулемет... Минометы являются более выгодными в уличном борьбе, чем полевая артиллерия".

Такого же мнения о преимуществах минометов перед полевой артиллерией в уличной борьбе придерживаются американцы, которые в своей инструкции по подавлению восстаний в городах и вообще по всем вопросам тактики уличного боя в условиях восстания копируют немецкий опыт. При атаке отдельных пунктов в городе "окопные мортиры (минометы — Н.) по всей вероятности будут более полезны, чем легкая артиллерия" (американская инструкция).

Весьма большое значение при атаке домов имеет ручная граната и бомбы сильного разрывного действия. Они могут быть с большой пользой применены как против живой силы обороняющегося, так и против его пулеметов (при условии скрытого подхода к ним на расстояние броска гранаты) и для разрушения небольших препятствий (дверей, ворот и т. п.).

Вся тяжесть атаки в уличном бою лежит на мелких единицах боевой организации пролетариата — отделениях, взводах, ротах, — а также на объединениях нескольких рот — батальонах. Поскольку этим единицам в большинстве случаев приходится во время атаки действовать самостоятельно, самостоятельно разрешать боевые задачи, необходимо, если это возможно, придавать каждому такому подразделению (роте, батальону, в отдельных случаях взводу) по 1 — 2 орудия или миномета. Каждое такое подразделение должно быть обильно снабжено ручными гранатами и бомбами большой разрывной силы. Кроме того оно должно иметь достаточное количество топоров, ломов, кирок, веревочных лестниц, необходимых для уличной борьбы внутри домов (разлом дверей, перегородок, стен, заборов, лестниц для передвижения из одного этажа в другой и т. п.).

"Атака улицы слагается из постепенного овладения отдельными группами домов, площадей и из борьбы за баррикады. Она может быть произведена наступлением вдоль самой улицы или, когда она оставлена, обходом через дома, дворы и сады. Первый способ более быстрый, второй — наиболее верный, сопряженный с мелкими потерями, но медленный. Выбор способа атаки предоставляется исполнителю в зависимости от общей обстановки и количества приданных ему технических средств".

Если в распоряжении атакующего имеются достаточные артиллерийские средства (полевые орудия и минометы), могущие привести своим огнем к молчанию неприятельские пулеметы, то предпочтительно применение первого, дающего наиболее быстрый результат способа атаки, т. е. путем наступления вдоль улицы. В противном случае более целесообразно предпринять атаку обходом через дома, дворы, сады. Часто будет целесообразней использовать комбинированный способ атаки: одновременное наступление вдоль улиц и применение обходных действий.

Обходные действия имеют своей целью при посредстве постепенного проникновения из одного дома в другой, частыми атаками живой силы обороняющегося расстраивать его систему обороны и вынудить его к оставлению своих позиций.

При проникновении в дома атакующий должен произвести тщательный осмотр всех помещений каждого дома. В случае если при атаке обнаружится, что на стороне обороняющегося принимали участие в борьбе жители дома, то необходимо лишить их свободы, заключив их на время борьбы в отдельные помещения, охраняемые соответствующей охраной.

Атаку баррикад лучше всего произвести при помощи бронеавтомобилей или танков. Если броневых средств в распоряжении атакующих нет, то атаку баррикад можно произвести штурмом пехотными подразделениями, поддерживаемыми пулеметами и в особенности — артиллерией, стреляющей по пулеметным гнездам, по живой силе обороняющихся и по возвышающимся над баррикадой домам. Фронтальная атака баррикад должна сопровождаться одновременными действиями обхода баррикад с тыла отдельными частями атакующего.

При составлении плана атаки улицы или целого квартала руководство этой операцией должно обратить особое внимание на организацию связи. Помимо использования технической связи города (телефон), необходимо широко применять связь живую. Лишь в том случае, когда связь будет работать бесперебойно, руководство своевременно сумеет своими распоряжениями влиять на ход боя.

Серьезным средством влияния на обстановку боя во время атаки является резерв руководителя операции. Отсюда — необходимость при распределении сил для атаки выделить достаточно сильный резерв, расположив его в непосредственной близости к атакуемому району. Зачастую резерв необходимо иметь и у частных начальников — командиров рот и батальонов.

Назначение резерва: а) для развития успеха при удачной атаке, б) для усиления атакующих частей и в) для парирования случайностей.

При овладении отдельными зданиями в городском бою необходимо, во-первых, изолировать их от остальных зданий, во-вторых, организовать огневую атаку здания и лишь после этого произвести штурм здания, согласно подробно разработанного плана штурма. Изоляцию подлежащего атаке здания необходимо организовать путем занятия окружающих его зданий и всех проходов, ведущих от него в город.

Огневую атаку необходимо произвести и артиллерией и пулеметами. Задача артиллерии — уничтожение пулеметов обороняющегося, разрушение ворот и т. п. Пулеметы должны держать под обстрелом балконы, окна и крыши зданий. Обстрел целесообразно организовать с окон и крыш соседних зданий, свободных от противника.

Сама атака пехотными подразделениями должна быть произведена быстро и энергично.

Руководством атаки здания должны быть заранее приняты меры, предотвращающие бегство противника.

Руководство атакой отдельного здания или группы зданий должно при составлении плана атаки разработать соображения на случай неудачи атаки.

ГЛАВА XII

ВОЕННАЯ РАБОТА ПАРТИИ СРЕДИ КРЕСТЬЯНСТВА (РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПАРТИЗАНСТВО)

Победа пролетарской революции в аграрных и полуаграрных странах немыслима без активной поддержки революционного пролетариата основными массами крестьянства. Это бесспорно как в отношении революции буржуазно-демократической, так и пролетарской. В период, буржуазно-демократической революции немыслима успешная борьба пролетариата за осуществление ее лозунгов, за перерастание буржуазно-демократической революции в революцию пролетарскую без революционного блока пролетариата и крестьянства, без активного участия основных масс угнетенного крестьянства в борьбе за осуществление лозунгов революции. Это наглядно показал опыт трех революций в России, Великая китайская революция, опыт революционной борьбы в ряде других стран. Это основное ленинское положение является сейчас для каждого действительного революционера совершенно бесспорным. В Китае, Индии, странах Латинской Америки, в ряде стран в Европе (балканские страны, Румыния, Польша, Италия, Франция, Испания и др.) решающим союзником пролетариата в революции будет именно крестьянство. Лишь в том случае, если революционная волна всколыхнет широчайшие массы аграрного населения и если эти массы пойдут под руководством пролетариата, победа революции станет возможной. Отсюда ясно, что работа партии в деревне при любой политической обстановке является чрезвычайно важной.

Всякое серьезное революционное движение крестьянства, как это показал опыт, выливается вначале в слабо организованные, стихийные и разрозненные вооруженные выступления крестьянских партизанских отрядов против помещиков, кулаков, торговцев и ростовщиков, против учреждений, ведающих сбором налогов, против существующей в деревне и городе административно-политической власти, против существующего строя, за конфискацию и раздел земли, за уничтожение аренды и за ликвидацию аграрной задолженности, за захват политической власти в руки крестьянских организаций. На первой стадии развития революционного движения в деревне крестьянство зачастую не выбрасывает таких ярко выраженных лозунгов аграрной революции, выступая лишь против "плохих" помещиков, за снижение арендной платы, за снижение налогов и т. д. Основная характерная черта развивающейся крестьянской революции на первом ее этапе — это стихийность, разрозненность (неорганизованность) крестьянских выступлений, отсутствие определенной и единой для всех крестьянских районов политической программы действия и лозунгов.

Задача революционной пролетарской партии в отношении крестьянства заключается в том, чтобы добиться руководства крестьянским движением, организовать его, мобилизовать крестьянские массы вокруг определенных классовых лозунгов, сообразно с характером революции и ее задач на каждом данном этапе ее развития и направить все движение в целях осуществления этих лозунгов революционным путем, доказав крестьянству невозможность осуществления этих лозунгов мирным путем. Партия пролетариата должна увязать крестьянское движение с задачами и революционным движением пролетариата в промышленных центрах страны.

Для революционной партии должно быть бесспорным, что крестьянское движение, как бы оно широко ни было, без руководящего влияния и прямого руководства рабочего класса, так же как и выступление последнего (в аграрных и полуаграрных странах) без сопровождения его мощным революционным выступлением крестьянства, — не может рассчитывать на решающий и окончательный успех. Организовать и подготовить совместные и по возможности одновременные выступления в городе и деревне — вот основная задача революционной партии в аграрных и полуаграрных странах.

В Китае, в результате Северного похода, развитие крестьянского движения достигло огромных размеров. Ко времени V Съезда китайской компартии (май 1926 г.) в Центральном и Южном Китае насчитывалось до 10 миллионов крестьян, организованных в крестьянские союзы. Огромное большинство их, особенно на юге Китая и в бассейне реки Янцзы, уже тогда (1927 г.) сознательно вело борьбу под лозунгом аграрной революции. Китайская компартия (ее тогдашнее руководство) вместо того, чтобы согласно директивам Коминтерна вести революционную работу среди крестьянства, втягивать широкие массы аграрного населения на путь революционных действий, помогая им организоваться и выработать общеполитическую программу и программу действия, направляя работу по ускорению классовой дифференциации деревенского населения, подчинить движение своему влиянию и взять твердый курс на расширение и углубление аграрной революции, вместо всего этого руководство китайской компартии тормозило крестьянское движение, боролось вместе с ГМД против так называемых "эксцессов", т. е. против революционных выступлений крестьянских организаций. Это было крупнейшей ошибкой тогдашнего руководства компартии Китая.

Неудивительно, что такая политика китайской компартии в отношении крестьянства в период ее блока с ГМД привела к тому, что, когда восставшие 1 августа 1927 г. в Нанчане революционные войска Е Тина и Хо Луна двинулись в поход на юг, они не могли найти для переноски огнеприпасов и вообще военного имущества достаточное количество кули. В армиях на юге Китая нет войскового транспорта, а все подлежащее в европейских странах перевозке военное имущество переносится кули, т. е. вольнонаемными и мобилизованными крестьянами. Крестьяне покидали свои деревни, чтобы избежать мобилизации для переноски имущества этой армий. Вследствие этого армия Б Тина и Хо Луна была вынуждена оставить огромное военное имущество в руках врага. То же самое происходило в районе Сватоу, где командование этой революционной армией, руководимое коммунистами и левыми гоминдановцами, пыталось привлечь в ряды армии крестьян и раздать им имеющееся в армии неиспользованное оружие. Крестьяне в революционную армию не шли, ибо они не видели никаких различий между армиями милитаристов и революционной армией Е Тина и Хо Луна. Фактически никакого различия между этими армиями и не существовало, так как, несмотря на то, что в некоторых дивизиях (24 и 25) все командиры полков и 20% всего командного состава были коммунисты, несмотря на то, что в состав Ревкома входили коммунисты, политика армии по отношении к крестьянству (так же, как и ее политика по всем другим вопросам) ничем не отличалась от политики "левого" ГМД. Вместо лозунгов "Долой помещиков", "Конфискация земли" и других, выбрасываемых крестьянскими союзами, Ревком выдвинул лозунги "Долой плохих джентри", "Конфискация земли помещиков, имеющих более 200 му", "Снижение арендной платы на 50%" и т. д. Неудивительно, что крестьянские массы после всего этого отвернулись от этой армии, оставляли свои дома и уходили в горы при известии о приближении ее к тем или другим населенным пунктам. И неудивительно далее, что в г. Лин-чуане армии Е Тина и Хо Луна была устроена дружественная демонстрация купцами. На этой демонстрации крестьян совершенно не было, они во встрече не участвовали.

Надо указать, что это же крестьянство в начале и во время северного-похода, полагая, что гоминдановская армия несет ему социальное и экономическое освобождение, всеми силами помогало национально-революционной армии громить армию милитаристов (Сун Чуан-фан, У Пей-фу и др.), поднимая восстания в тылу их, изматывая их войска беспрерывными партизанскими нападениями, убийствами комсостава, помещиков, расстраивая жизнь в тылу вообще.

Надо со всей категоричностью подчеркнуть, что неправильная политика китайской компартии в крестьянском вопросе являлась одной из роковых причин поражения китайской революции в 1927 г.

Отрицательным примером отношения к крестьянскому движению может также послужить болгарский опыт 1923 г. Осенью 1923 г. в Болгарии крестьянские восстания вспыхивали стихийно в ряде районов, однако болгарская компартия в течение целой недели не предприняла ничего в отношении руководства этими восстаниями. Восстания болгарских крестьян в силу их неорганизованности, несогласованности и изолированности, в силу отсутствия надлежащего руководства со стороны компартии были разбиты силами контрреволюции.

С другой стороны, победа Октябрьской революции была бы немыслимой, если бы РСДРП (большевиков) не сумела мобилизовать крестьянские массы под лозунгами партии и повести их в бой за свержение власти буржуазии и установление диктатуры пролетариата. Без правильной политики РСДРП (большевиков) в отношении крестьянства не могло быть и речи о привлечении царской армии к революции, ибо именно смелая политика партии большевиков в отношении крестьянства дала ей огромные возможности по привлечению на свою сторону царской армии, состоявшей в массе своей из крестьян. Одной из причин поражения Кантонского восстания является то обстоятельство, что в прилегающих в Кантону районах ко времени пролетариата в Кантоне не было налицо сильного революционного движения крестьян. И наоборот, бесчисленные крестьянские выступления в различных провинциях Китая терпели поражения главным, образом потому, что эти выступления остались изолированными от революционного движения рабочего класса в промышленных центрах, они не руководились пролетариатом и его авангардом — китайской коммунистической партией. Ко времени активной революционной борьбы русского пролетариата в 1905 г. многомиллионное русское крестьянство мало пока еще проявляло революционной активности. Крестьянские выступления в России достигли наивысшего предела лишь в 1906 — 1907 гг., примерно через год после разгрома основных очагов восстаний пролетариата в городах. Несовпадение во времени революционного движения в городе и деревне являлось одной из основных причин поражения первой русской революции.

Чтобы обеспечить по возможности одновременное выступление пролетариата и крестьянства, партия пролетариата в аграрных и полуаг-рарных странах должна особо фиксировать свое внимание на политической и организационной (в том числе и военной) работе среди крестьянства. Эта работа должна вестись не случайно, без всякого плана, равномерно по всей стране, а особенно с основными соображеньями партии относительно очереди и сроков возможного революционного выступления тех или иных районов и провинций. Равномерная организационная и политическая работа в таких больших странах, как например, в Китае, Индии и др., неизбежно влечет за собой распыление сил и средств партии. Различный удельный вес различных провинций в политической жизни Китая (и в аналогичных ему странах) должен предопределить различную степень интенсивности работы партии среди крестьянства в различных провинциях. Например, политическое значение провинций Ганьсу, Гуйчжоу, Гуаней и им подобных нельзя сравнивать с политическим значением провинции Гуандун, Хубей, Хунань, Цзянсу и т. п., с крупными промышленными и торговыми центрами и с развитым пролетариатом. Конечно, революционная работа партии среди крестьянства должна вестись повсюду, но центр тяжести этой работы должен быть установлен в отношении какой-то определенной провинции или групп провинций. Это положение вытекает из той общепризнанной концепции, что революция (захват власти пролетариатом в союзе с крестьянством и городской беднотой) в таких странах, как Китай и ему подобных, с причудливым разнообразием географических, экономических и политических укладов, не может совершаться в виде одновременного (измеряющегося неделями или месяцами) акта, а будет представлять собою более или менее длительный процесс революционных переворотов в отдельных провинциях и промышленных и политических центрах.

Китайская компартия за последние годы исправила свои ошибки в крестьянском вопросе, которые она допускала в 1925 — 1927 гг. По мере увеличения пролетарского влияния в крестьянстве, по мере усиления руководства крестьянской борьбой со стороны китайской коммунистической партии, революционная борьба крестьян, как это показывает опыт крестьянской революции в Центральном и Южном Китае, из разрозненной и распыленной, с неясными вначале политическими лозунгами, превратилась в борьбу революционного крестьянства за полную конфискацию земли и средств производства, против помещиков, чиновников и милитаристов, за уравнительный раздел земли среди трудящихся крестьян, за изгнание империалистов, национализацию крупного производства в городе, 8-часовой рабочий день, за советскую власть рабочих и крестьян. Своей борьбой за пролетарское руководство крестьянством китайская коммунистическая партия достигла такого положения, что революционное крестьянство в целом ряде областей Центрального и Южного Китая сейчас борется за осуществление лозунгов аграрной и антиимпериалистической революции и против феодалов и помещиков, милитаристов, буржуазии и империалистических насильников как государственно организованная сила. В Центральном и Южном Китае сейчас имеются три крупных советских района с территорией около 50 миллионов населения и свыше десятка мелких советских районов. Во всех советских районах имеются выборные советские правительства, повсюду конфискована земля помещиков и милитаристов и разделена среди крестьян. В качестве вооруженной силы советские районы имеют свою регулярную Красную армию, насчитывающую уже сейчас около 120 000 бойцов (вооруженных) и организованную по образцу Красной армии Советского Союза. Институт комиссаров с батальона и выше и политруков в низовых подразделениях, система коммунистических и комсомольских ячеек, политотделы и Революционные военные советы — все эти основные органы, через которые партия осуществляет в армии свое пролетарское руководство, являются основной частью организационной структуры китайской Красной армии. Командный состав Красной армии в подавляющем большинстве коммунисты и комсомольцы. Много рабочих и старых партизан-крестьян. На старших комиссарских и командных должностях много старых революционеров, подпольщиков рабочих и крестьян, и только незначительная часть проверенных в революционных боях старых офицеров гоминдановской армии.

Советские районы и китайская армия выросли из партизанской борьбы крестьянства. Широкие массы трудящегося крестьянства активно поддерживают свою Красную армию в борьбе с милитаристами и империализмом. Полумиллионная армия китайской контрреволюции сейчас ведет борьбу с Красной армией и не может добиться в этой борьбе никакого успеха. В огне борьбы с контрреволюцией крепнут и советские районы и растет Красная армия — эта подлинная вооруженная сила великой китайской революции.

Сейчас трудящееся крестьянство и Красная армия ведут борьбу под руководством китайской коммунистической партии за создание в провинциях Хухань, Цзянси, Ху бей, Хенань и Аньхуй большого сплошного советского района, как базы китайской революции. Первые условия разрешения этой задачи — это отбить генеральскую атаку, которая сейчас ведется против Красной армии и существующих пока территориально разрозненных советских районов.

Китайский опыт имеет огромное принципиально-политическое и теоретическое значение. Он показывает, во что может и должна вылиться крестьянская борьба в больших аграрных и полуколониальных (также и колониальных) странах, как Китай, Индия и др., если революционное движение крестьянства будет развиваться под руководством пролетариата и его авангарда — коммунистической партии. И в Китае фронт китайской контрреволюции и империализма был прорван рабочими и крестьянами на самом слабом участке его — деревне. Но не подлежит никакому сомнению, что с развитием советской революции и еще большим укреплением китайской Красной армии, в связи с вступлением в революционные бои новых отрядов революционного китайского крестьянства китайская революция под руководством пролетариата охватит и крепости внутренней контрреволюции и империализма промышленные центры, где сейчас размах революционной борьбы рабочего класса задерживается тем, что там (в промышленных центрах) сосредоточена вся сила власти империализма и правящих классов Китая.

Огромное политическое значение советских районов в Китае заключается также и в том, что они являются знаменем революционной борьбы крестьян всех аграрных стран и в особенности стран колониального востока.

Сообразно со сказанным, необходимо, чтобы революционная партия, в предвидении наступления непосредственной революционной ситуации, одновременно с работой по воспитанию и революционной мобилизации рабочего класса решила вопрос, какая из провинций или областей в отношении работы среди крестьянства является наиболее важной, и в зависимости от этого, концентрировала свое внимание и средства именно на эти районы. Особое внимание в области работы среди крестьянства должно быть обращено на районы, прилегающие к промышленным и политическим центрам. Это относится также к целому ряду европейских стран (Польша, Франция, Румыния и др.).

Не подлежит никакому сомнению, что в тех случаях, когда мощное революционное движение крестьян начинается после того, как пролетариат потерпел поражение (первая русская революция, китайская революция после поражения пролетариата в 1927 г.), партия в этом случае обязана стать во главе крестьянского движения и руководить им. Революционная борьба крестьян, особенно если она успешно развивается в районах с промышленными и торговыми центрами, является мощным средством, стимулирующим к переходу к активным действиям потерпевшего поражение и зажатого в тиски реакции рабочего класса.

Поскольку всякое серьезное революционное движение крестьянства неизбежно выливается в вооруженные крестьянские выступления против помещичьего произвола, ростовщиков, административного аппарата власти и т. п., т. е. по существу в военные действия крестьянских отрядов, является весьма важным и необходимым остановиться на военной работе партии среди крестьянства более подробно.

Начать создавать вооруженные отряды крестьян в деревне в любое время нельзя, так же как нельзя создавать в любое время отряды Красной гвардии на фабриках и заводах. Вооруженная борьба крестьян, являясь одной из форм массовой борьбы, возникает при определенной политической обстановке, когда массы деревенского населения находятся вследствие невыносимого гнета угнетающих классов в состоянии революционного брожения и готовы активно бороться против существующей власти. Стихийные выступления вооруженных отрядов крестьян знаменуют собой, что "эксплуатируемые и угнетенные массы сознали невозможность жить по-старому и потребовали изменения" (Ленин), что в стране наступила актуальная непосредственная революционная ситуация. Революционное партизанство немыслимо при наличии "мирной" и "нормальной" обстановки, оно есть выражение начала периода открытой гражданской войны между двумя частями данного народа.

Опыт партизанской войны в деревне в различных странах показывает, что в первоначальный период своего развития партизанство, в силу слабости и немногочисленности партизанских отрядов, в силу еще недостаточного понимания крестьянством своих задач, являющегося следствием неимения достаточно революционного опыта у крестьянства и недостаточного влияния партии пролетариата в деревне, — носит характер небольших по своему размаху боевых действий местного значения. Основной задачей партизанских отрядов в этот период является задача самообороны крестьян данного района, данной местности или населенного пункта от насилий реакционных чиновников существующей власти, от произвольных реквизиций частями войск (во время войны) и т.д. Отсюда борьба партизанских отрядов зачастую выливается в организации индивидуального террора и диверсионных действий против сельских чиновников, купцов, помещиков, офицеров, полицейских, руководителей различных фашистских и черносотенных организаций, нападений на мелкие карательные отряды и отдельные группы войск с целью захвата оружия, освобождения арестованных, порчи и разрушения путей сообщения, производства "эксов" по изъятию денежных сумм, поджогов помещичьих имений и т. д. и т. п.

Вопросы захвата политической власти, координации действий партизанских отрядов различных районов, согласованности выступления их с политической или экономической борьбой городского пролетариата в этот первоначальный период гражданской войны в деревне обычно не имеют места. Лозунги борьбы партизанства не носят еще ярко выраженного классового характера,

В дальнейшем, по мере роста революционного подъема в деревне, обострения классовых противоречий среди аграрного населения и роста влияния пролетариата на крестьянство, выступления отдельных партизанских отрядов крестьян будут все учащаться. Вместе с тем количество партизанских отрядов будет расти, охватывая все новые и новые районы, их действия будут постепенно принимать все более и более широкий размах, вооруженная борьба угнетенного крестьянства против реакции постепенно начнет принимать массовый характер, от обороны крестьянство начнет переходить в наступление, держа власти в постоянном страхе быть подвергнутыми внезапным налетам крестьянских отрядов.

В этот период отряды партизанских действий крестьян уже не ограничиваются районами своего расположения и выходят из рамок своей деревни и волости, постепенно превращаясь в подвижные отряды различной силы, объединяются с отрядами соседних районов и начинают предпринимать более крупные операции. Количество объектов нападения партизанских отрядов значительно увеличивается. К мелким налетам на склады, убийствам помещиков, черносотенцев, полицейских, поджогам и захватам помещичьих имений и т. п. присоединяются налеты крупных отрядов на полицию, войсковые части и на их тыл, налеты и разгром отдельных небольших городов, установление советской власти, формирования Красной армии (Китай) и т. п.

История борьбы крестьянства в различных странах дает богатую иллюстрацию того, как постепенно вырастает партизанское движение крестьян в серьезную силу, могущую при наличии надлежащего руководства им разрешить огромные по своему значению революционные задачи.

Во время Северного похода в 1926 г. и вначале 1927 г. национально-революционная армия Кантонского правительства, насчитывавшая в начале выхода ее из пределов провинции Гуандун около 90 тыс. бойцов, разбила несколько раз превосходившие ее первоклассные в китайских условиях армии У Пей-фу, Сун Чуан-фана и Чжан Цзун-чана. Этот громадный военный успех немногочисленной, слабо вооруженной и материально необеспеченной национально-революционной армии Кантона был возможен лишь благодаря действиям крестьянских отрядов, действовавших в тылу врагов национально-революционной армии. В период всего Северного похода, в особенности в начале его, крестьянство южных и центральных провинций Китая, видевшее тогда в лице национально-революционной армии знамя революционной борьбы против помещиков, джентри, империалистических насильников, милитаристов и вообще против всего реакционного в Китае, оказывало своими партизанскими действиями, восстаниями, порчей путей отступления частей войск милитаристов, налетами на них и т. п. неоценимую помощь национально-революционной армии. Армии милитаристов оказались в положении, когда им приходилось выдерживать натиск революционных войск с фронта и вести отчаянную борьбу с крестьянскими отрядами в тылу у себя. Понятно, что никакая армия при таких условиях не в состоянии вести успешные боевые действия. Армия китайских милитаристов в Южном и Центральном Китае, всемерно поддерживаемая империализмом, распалась и не могла не распасться под объединенными и согласованными ударами войск национально-революционной армии и многочисленных крестьянских отрядов в тылу их.

В деле организации и руководства крестьянскими отрядами в тылу у милитаристов большую роль сыграли китайская компартия и гоминдан, работавшие среди крестьянства в провинциях, находившихся под властью милитаристов.

Как один из примеров использования крестьянских партизанских отрядов в контрреволюционных целях, необходимо также привести опыт революционной борьбы в Китае.

В начале 1926 г. вторая народная армия Фын Юй-сяна, расположенная в провинции Хенань, находилась в состоянии войны с армией У Пей-фу. Вследствие беспрерывных междоусобных милитаристских войн провинция Хенань была крайне разорена, крестьянство этой провинции чрезвычайно обнищало. Процесс обнищания и разорения крестьянства продолжался и во время пребывания там второй народной армии, 200 тыс. бойцов которой содержались за счет конечно крестьянства. На почве пауперизации крестьянских масс сотни тысяч крестьян провинции Хенань уходили в "гюфеи" (бандиты), часть их организовалась в религиозные и полурелигиозные крестьянские союзы, число которых за 1925 и 1926 гг. чрезвычайно выросло.

Недовольство хенанских крестьян использовал У Пей-фу путем умело проведенной агитации широко разветвленной сетью своих агентов в провинции Хенань против войск второй народной армии. Различные крестьянские организации ("Красные пики", "Большие ножи", "Подтянутые животы" и т. п.) активно выступали против режима второй народной армии в Хенани, дезорганизуя своими налетами тыл армии, производя систематические нападения на отдельные войсковые части, убеждая солдат дезертировать и вступать в крестьянские организации и т. п.

Разложение войск второй народной армии достигло вследствие враждебных действий по отношению к ним этих полувоенных крестьянских организаций такой степени, что после первых же ударов наступающих на нее незначительных по своей численности войск У Пей-фу 200-тысячная народная армия развалилась, как карточный домик.

У Пой-фу сумел использовать революционное настроение хенанских крестьян в контрреволюционных целях. Однако с вступлением войск У Пей-фу в провинцию Хенань те же самые крестьяне, которые выступали против второй народной армии, обратили свои удары против армии У Пей-фу. Последняя во время ее борьбы против кантонской армии терпела ряд тяжелых поражений вследствие враждебных действий крестьянских партизанских отрядов.

Из истории гражданской войны в России можно было бы привести многочисленные примеры героических действий партизанских отрядов в Сибири, на Украине, на Дону, на Северном Кавказе и др., помогавших Красной армии очищать страну от контрреволюционных сил царских генералов, помещиков и буржуазии.

Основным условием длительного успеха партизанских действий крестьянских отрядов является их неразрывная живая связь с широкими массами крестьян. Партизанство немыслимо без революционной обстановки, без революционного брожения в низах крестьянских масс. Лишь в том случае, если борьба партизанских отрядов будет, как в зеркале, отражать интересы широких масс крестьянского населения, и лишь при наличии актуальной революционной ситуации возможен успех партизанства. Кулацкие партизанские отряды, искусственно созданные контрреволюционными партиями в различных районах России во время гражданской войны для борьбы с советской властью, длительного успеха не имели и не могли иметь вследствие того, что они не отражали интересов революционного крестьянства, которое бороться против советской власти не хотело. Временные успехи кулацкого крестьянского движения (пример — тамбовщина) быстро сменились поражением их и выступлением трудовых крестьянских масс против их контрреволюционных вожаков.

Условия борьбы, размах революционного движения в деревне и характер задач, которые крестьянство ставит перед собой в каждый данный момент в каждой данной стране, предопределяют собой и формы борьбы партизанства. Из этих форм борьбы в свою очередь вытекают, по крайней мере, тесно с ними связаны, организационные формы, структура партизанских отрядов крестьян. Задачей партии пролетариата является в каждый данный момент, учитывая условия конкретной обстановки, дать соответствующие этой обстановке организационные формы партизанства и руководить его борьбой. Руководство партизанством должно быть не только политическое, но и военно-организационное и тактическое.

Общие рецепты и единые организационно-тактические схемы в отношении партизанской борьбы крестьянства для различных стран, разумеется, немыслимы. Формы борьбы партизанства в Китае, например, будут существенно отличаться от таковых во Франции, хотя бы даже потому, что театр партизанских действий в этих странах существенно отличается один от другого, не говоря уже о целом ряде других различий и особенностей. Не сходя с почвы марксизма и не рискуя впасть в абстракцию, можно лишь говорить о формах борьбы партизанства и организационной структуре партизанских отрядов в самых общих чертах, выясняя лишь основные принципиальные черты этих вопросов.

Прежде чем рекомендовать ту или иную форму организации партизанства, необходимо всесторонне проанализировать политическую обстановку данного района, иметь в виду материальные, культурные и бытовые особенности крестьянства, предшествующий опыт классовой борьбы крестьянства и т. д. и т. п.

В общей схеме классовой борьбы партизанство имеет значение мощного вспомогательного фактора борьбы; оно, в конечном счете, не может решать самостоятельно исторических задач, а содействует разрешению таковых другой силе — пролетариату. Отсюда и задачи партизанских действий заключаются в том, чтобы измотать силы реакции, дезорганизовать их, создавать районы революционной власти, формировать свою Красную армию и вместе с тем облегчить общую победу трудящихся классов, руководимых пролетариатом, в данной стране.

Основными организационными требованиями партизанства должны являться следующие:

1. Партизанская организация должна быть гибкой, составленной из отдельных, могущих действовать самостоятельно, звеньев.

2. Она должна быть подвижной, способной к быстрым действиям и могущей, в зависимости от обстановки, быстро перейти с нелегального положения на легальное и обратно, целесообразно сочетать легальные, полулегальные и нелегальные методы работы.

3. Структура партизанства должна быть такова, чтобы она дала возможность осуществить руководство партии, как в общеполитическом, так и в оперативно-боевом отношении.

4. Организационное построение партизанства должно быть просто, понятно и привычно для масс, обеспечивая возможность втягивания в партизанство все новые и новые силы.

Партизанские отряды (первично небольшие группы) в первоначальный период, когда партизанство ставит себе задачи самообороны крестьян данного района от произвола реакции, формируются по территориальному принципу. В основном они нелегальны. В дальнейшем, в связи с обострением классовой борьбы в деревне и переходом ее в открытую гражданскую войну, первичные партизанские ячейки сводятся в отряды различной величины по районам (деревня, волость) и создаются части по типу частей регулярной Красной армии.

Само собой разумеется, что в партизанство должны быть вовлечены (фактически это всегда так и бывает) самые передовые элементы деревни. Однако в первоначальный период, учитывая необходимость соблюдения конспирации, сыск и шпионаж властей, провокацию, на подбор личного состава низовых групп партизанства должно быть обращено сугубое внимание. Впоследствии, когда партизанство разольется широким потоком массового движения, вовлекая в свои ряды все передовое и активное население деревни, вопрос конспирации и подбора личного состава партизан в известной степени потеряет свою остроту. Вопрос же тщательного подбора надежного политически и в достаточной степени подготовленного в военном отношении руководящего состава партизанства всегда будет актуальным, и ослабление внимания в этом отношении может иметь весьма пагубные для всей организации последствия.

Надлежащее руководство партизанством со стороны пролетарской партии возможно лишь в том случае, если партия сможет оказать влияние на крестьянство, если крестьянство примет лозунги, выставленные партией, и будет бороться за осуществление их. В тех странах, где существуют массовые крестьянские организации, партия должна стремиться внедрить свое влияние в них и через них (партизанские отряды руководятся именно этими крестьянскими организациями), а также непосредственно руководить партизанством. Там, где массовых организаций крестьянства не существует, партия должна использовать партизанские организации как одно из средств политического руководства крестьянством. Сама партизанская организация должна являться авангардом трудящегося крестьянства, его активной боевой руководящей частью.

На ход крестьянских выступлений в Болгарии в 1923 г. весьма неблагоприятно повлияло то обстоятельство, что у болгарских крестьян в то время отсутствовала четкая организация их вооруженных сил и четкая организация аппарата управления ими. Отсюда — неорганизованные и несогласованные выступления крестьянских отрядов, отсюда же сравнительно легкая борьба регулярных войск правительства по их ликвидации. Лишь в начале 1924 г. болгарская компартия приступила к созданию аппарата руководства. Крестьянские вооруженные силы должны были создаваться (реорганизоваться) по следующей схеме: создаются низовые ячейки вооруженных крестьян — шестерки (начальник и пять бойцов), три-четыре шестерки составляют чету, три-пять чет составляют дружину. Дружины по мере надобности должны были быть сведены в отряды, в составе трех-пяти дружин.

Руководство крестьянской боевой организацией осуществляется в масштабе волости волостным руководством (политический и военный штаб), в масштабе уезда — уездным руководством, которому подчинялись дружины.

Обращает на себя внимание то, что организация болгарской дружины предусматривает сравнительно четкое разделение функций: помимо обыкновенных боевых чет в ее состав входили разведчики, пулеметчики, связисты и т. п.

Такая четкая и соответствующая требованиям обстановки (местности, задачам конспирации и т. п.) организация болгарских повстанцев, несомненно, дала бы возможность успешного выполнения ею боевых задач. К сожалению, компартия слишком поздно приступила к реорганизации вооруженных сил партизан по указанной схеме, и фактически реорганизация повсюду проведена не была. Компартия поставила серьезно организационные вопросы вооруженных сил в деревне тогда, когда волна революции в Болгарии после поражения в сентябре 1923 г. уже шла на убыль.

В Китае структура боевых организаций крестьянства иная, чем это было в Болгарии. Там основной низовой ячейкой является десятка; десятка сводится в сотню, и последние нередко объединяются в более крупные соединения.

В Германии в конце 1923 и в начале 1924 гг. крестьянские боевые отряды в Померании и Восточной Пруссии создавались по той же организационной схеме, по которой существовали пролетарские сотни в городах, т. е. отделение — в 10 — 15 человек, 3 — 4 отделения составляли взвод, и 2 — 3 взвода составляли сотню (рота).

Насколько такая организационная форма германских крестьянских сотен была удобна или неудобна, судить трудно, так как дело крестьянских сотен в Германии не получило широкого развития, ибо партия приступила к созданию их уже в момент начала отлива революционной волны в Германии, и в связи с этим они быстро распались. Однако поскольку структура сотен в основном отражала организационную структуру роты императорской армии, с которой широкие слои населения по опыту мировой войны были знакомы, и, с другой стороны, поскольку пролетарские сотни в городах пользовались в 1923 г. (также и раньше) широкой популярностью, надо полагать, что сотенная организация являлась именно той организационной формой, которая больше всего соответствовала германским условиям.

Партизанство в России во время гражданской войны обычно также имело такую же организацию, как и низовые части регулярной армии: взводы, роты, эскадроны, батальоны, кавалерийские и пехотные полки. Впоследствии, когда Красная армия с фронта и партизанство в тылу совместными ударами изгоняли противника из занимаемых им районов, партизанские отряды или вливались в части Красной армии, или же — что имело место нередко — продолжали существовать как самостоятельные части Красной армии, соответственно укомплектованные командным составом и снабженные из общих армейских запасов техническими, средствами борьбы, и действовали уже согласно указаний соответствующего армейского командования.

Из приведенных примеров организационной структуры партизанства в различных странах видно, что при создании партизанских отрядов необходимо руководствоваться теми же основными положениями, на основе которых существуют низовые ячейки регулярных армий, но с учетом специфических особенностей обстановки в каждой отдельной стране, с учетом задач партизанства в каждый данный период развития его, сообразно с наличным и могущим быть приобретенным в процессе борьбы оружием, наконец с учетом соображений конспирации. При учете всех этих условий мы и получим структуру партизанских боевиков, выражающуюся в первоначальный период в мелких, достаточно законспирированных боевых группах, в составе пятерки-восьмерки или десятки, создаваемых по деревням и подчиненных через своих руководителей волостным и уездным военным комиссиям (бюро — штаб) и по деревням — их уполномоченным. С развитием партизанства (с обострением борьбы угнетенного крестьянства) мелкие группы сводятся в высшие подразделения (взводы, дружины, пикеты), и последние в свою очередь объединяются в следующее высшее объединение. После захвата партизанами определенного района необходимо немедленно, как это указывает положительный опыт Китая и России во время гражданской войны, приступать к созданию крупных частей Красной армии. Без этого условия партизан не могут рассчитывать на длительные победы.

При сведении мелких партизанских групп в более крупные необходимо придерживаться установленного опытом военного дела положения, что в период боевых действий одному руководителю подчинять более чем 3 — 5 боевых единиц нецелесообразно, что если количество подчиненных единиц будет больше, то это значительно затруднит руководство и, следовательно, неблагоприятно отразится на успехе боевой деятельности партизан. В отношении партизанства этот организационный принцип военного дела соблюсти тем более необходимо, что руководство боевыми действиями партизан вследствие их специфического характера и, с другой стороны, вследствие неизбежного недостатка в опытных военных руководителях среди партизан, — вопрос руководства ими будет всегда одним из наиболее трудно разрешимых.

Что же касается руководства в первый период созданием партизанских отрядов, военной подготовкой и боевыми действиями их в масштабе волости, уезда, губернии и масштабе всей страны, то таковое целесообразно возложить на военные комиссии при соответствующих партийных комитетах, руководящих всей военной работой партии. В эти комиссии необходимо включить товарищей, работающих специально среди крестьянства. Уездные и волостные военные комиссии по мере надобности будут иметь своих уполномоченных по военной работе среди крестьянства в деревнях или в группах деревень для руководства через соответствующих руководителей (командиров) партизанскими подразделениями и другими крестьянскими организациями, где таковые имеются, работой по созданию партизанских отрядов и военной подготовки непосредственно на местах.

Подготовка партизан к военному делу в первую очередь — к владению оружием, будет составлять одну из основных задач организаторов и руководителей партизанства, особенно в тех странах, где крестьянство не имеет возможности обучаться военному делу в существующей армии, т. е. в наемных армиях, в армиях, ограниченных по своим размерам или не участвовавших в последней мировой войне или других войнах. Недостаточно обучать партизан владеть лишь тем оружием, которое они в данный момент имеют, необходимо научить владеть оружием, которое может быть захваченным впоследствии у противника. Основным здесь должен быть лозунг, что каждый партизан должен научиться метко стрелять из винтовок, различной системы револьверов, бросать ручную гранату и хорошо владеть холодным оружием (пикой, шашкой и т. п.).

Чрезвычайно важно также, чтобы при каждом подразделении были в достаточном количестве хорошо подготовленные разведчики, пулеметчики, связисты, подрывники, санитары. На подготовку достаточного количества этих специалистов руководством партизанства в своей работе должно быть обращено необходимое внимание.

Вопрос приобретения оружия для вооружения возникающей партизанской организации не менее трудно разрешим, чем вопрос вооружения отрядов Красной гвардии в городе. Однако, несмотря на трудности, он все же разрешим, хотя бы в такой степени, чтобы начать борьбу за овладение оружием. Вообще необходимо указать, что иметь заранее заготовленные склады оружия никогда не удастся. Придется использовать все то побочное оружие, каким обыкновенно располагают крестьяне (охотничьи ружья, револьверы, топоры, железные палки, косы и т. п.), плюс самодельные гранаты и бомбы, пики, шашки и т.п. В отдельных случаях могут быть произведены закупки огнестрельного оружия. Главный способ вооружения партизан — это налеты на военные склады и изъятие оружия, разоружение полицейских и отдельных групп солдат, используя при этом имеющееся при них примитивное оружие. Надо подчеркнуть, что для всякого серьезного партизанского движения одной из постоянных и всегда актуальных задач будет задача пополнения своих запасов оружия и огнестрельных припасов.

Опыт партизанства в России, Китае и других странах показывает, что партизанские отряды, начавшие борьбу с органами власти и армией, не имея в своем распоряжении вначале ничего, кроме топоров, железных палок, вил, кос, палиц и т. п., в процессе борьбы приобретали необходимое им современное оружие (винтовки, пулеметы, пушки ит. п.) и огнеприпасы и прекрасно вооружали себя, превращаясь в крупные соединения Красной армии.

Партизанская борьба, так же как и боевые действия красногвардейских отрядов в городе, должна быть организована на основе принципиальных положений военного искусства и военной тактики. Однако в каждый данный момент борьбы должны быть учтены особенности обстановки, в условиях которой приходится действовать данному партизанскому отряду.

Так же как и боевая организация в городе, партизанство может рассчитывать на успех лишь в том случае, если каждый партизан, в особенности руководители партизанских отрядов, будут проявлять величайшую активность, если при организации партизанских операций будет строго соблюден элемент времени, заранее всесторонне разработан план действий, соответственно обстановке распределены силы для выполнения частных задач, произведена тщательная разведка противника и местности, соблюден принцип внезапности и т. д. Свою слабость в отношении вооружения, отсутствия крупных объединений своих сил (раздробленность), трудности осуществления планомерного руководства в масштабе целого округа, даже района, — все эти недостатки партизанские отряды должны и могут компенсировать проявлением внезапности, решительности, дерзости в боевых действиях и т. д.

Приведем один из многочисленных примеров из истории борьбы красного партизанства в России, подтверждающий правильность высказанной мысли.

В 1918 г. в конце февраля белогвардейцы окружают Сальский окружной совет. Станицу Платовскую занимает отряд Гнилорыбова с одной сотней офицеров и с двумя сотнями навербованных калмыков. Начинаются расстрелы большевистски настроенного населения. Тов. Буденный организует в хуторе Кузорино группу в 4 человека и решает напасть на Платовскую с целью выручить приговоренных к смерти революционеров. В ночь на 28 февраля эта группа производит смелый и дерзкий налет на станицу, освобождает арестованных, обезоруживает растерявшихся калмыков и вооружает освобожденных из тюрьмы товарищей. После ожесточенной схватки офицерская сотня отступила, оставив трофеи т. Буденному: 2 пушки, 4 пулемета, 200 винтовок, 60 000 патрон и 150 лошадей с седлами.

Партизанские отряды, пока они еще не объединились в более или менее крупную крестьянскую армию, не в состоянии вести усиленную борьбу с войсками регулярной армии в открытом бою и на открытой местности. Поэтому в тех случаях, когда на партизанские отряды наступают регулярные войска, для партизан более выгодно уклониться от боя с ними, чем организовать оборону наподобие оборонительных действий войсковых частей, помня, что в виду своей слабости по сравнению с регулярными войсками партизаны не могут рассчитывать на успех в обороне. Сила партизан заключается не в обороне, а в дерзких я внезапных наступательных действиях. Партизаны недостаточно сильны в военном отношении, чтобы обороняться, они везде и всегда должны стремиться к маневрированию: быстро и внезапно нанести удар по противнику — там и в тот момент, когда противник меньше всего ожидает его; быстро отступить и уклониться от решительного боя, если обстановка и соотношение сил в данном районе и в данный момент складывается не в пользу партизан — с тем, чтобы напасть на врага в другом районе.

При организации крупных налетов на города, на войсковые части и т. п. руководство партизанскими отрядами должно обратить особое внимание на вопрос о выборе главного направления удара. Стремление быть во что бы то ни стало одинаково сильным на всех направлениях приводит к ослаблению сил. Руководство должно концентрировать основные силы и внимание именно на главном направлении, на котором нападающие рассчитывают иметь быстрый и решительный успех, оставляя для выполнения второстепенных задач минимум наличных средств и сил. Кроме того при организации внезапных комбинированных действий нескольких партизанских отрядов для овладения тем. или иным объектом необходимо иметь в виду, что элемент времени и расчет имеют большое значение. Несоблюдение этих двух требований тактики зачастую влечет за собой неудачу и даже разгром наступающих отрядов.

Огромную роль в таких комбинированных действиям играет единство руководства. Отсутствие достаточного руководства или наличие нескольких руководств, когда каждый отряд действует по-своему, недопустимо. План действий должен быть разработан общим руководством, оно же в процессе боя дает распоряжение отрядам, принимающим участие в операции. Лишь в этом случае объединенные операции могут рассчитывать на успех.

Необходимость наличия единого руководства в партизанских действиях является общим местом тактики партизанской и вообще всякой борьбы. Однако опыт партизанства, особенно опыт партизанской борьбы в Китае, показывает, что это элементарное требование не всегда соблюдается, не всегда проводится в жизнь. Нередко бывали случаи, когда несколько партизанских отрядов, имея общую цель действия, но не общего и единого руководства, действовали разрозненно и вследствие этого терпели неудачи.

Ни одно выступление партизан не должно иметь места прежде чем не будет произведена тщательная разведка. Точные данные о противнике, его распоряжениях, его сильных и слабых сторонах, данные местности, дорог, транспорта, населения и т. п. — все это должно быть добыто разведкой и положено в основу разрабатываемого оперативного плана партизан. Беспрерывность разведки противника — это одно из основных требований в партизанской борьбе. Перед каждой операцией партизанами должна быть организована специальная разведка данного объекта нападения, вплоть до мельчайших подробностей.

Партизанские отряды должны ставить себе задачей не только ослабить врага, но всегда, при наличии благоприятной для этого обстановки, должны стремиться к захвату целого района (волость, уезд и т. п.) и организовать там революционную (советскую) власть рабочих и крестьян. Сами партизанские отряды при первой возможности должны быть превращены в регулярные войсковые части и постоянно увеличивать свою численность. Только в этом случае партизанства может рассчитывать на серьезные успехи в борьбе. Опыт партизанства-повстанчества в России во время партизанской войны и в Китае сейчас указывают, в каком направлении должно развиваться революционное партизанство-повстанчество.