Ермак 2. Глава 6. Дружеская беседа

Глава 6. Дружеская беседа.

Высокий и грузный мужчина стоял перед окном кабинета на третьем этаже северо-западного ризалита Зимнего дворца. За окном в сгущающихся сумерках и водной взвеси над хмурой Невой еле проглядывался золотой шпиль Петропавловского собора. Небольшой дождь барабанил по стеклу, стекая ручейками.

Император Александр III, развернувшись от окна, направился к кожаному глубокому креслу, расстегивая верхние пуговицы на мундире.

— Володя, так ты считаешь, что покушение на Николая в Японии — это дело только одного ненормального самурая? — задав вопрос князю Барятинскому, император тяжело опустился в кресло. — Уфф, как же этот церемониал иногда утомляет. Родного сына не могу встретить, как хочется!

— Саша, до определённого момента, я считал именно так. — Барятинский почесал пальцем свежий шрам на лбу. — Но теперь думаю, всё намного сложнее. Куи продэст? Кому, каким силам в Японии было бы выгодно убийство наследника престола Российской Империи?

— И кому? — Александр поудобнее устроился в кресле.

— Я думаю, Саша, тому, кто в окружении микадо считает, что война между нашими империями именно сегодня принесёт победу стране восходящего солнца.

— И ты думаешь, такие люди есть в окружении Императора Муцухито?

— Я думаю, имеются. И в Тайном совете, и в Кабинете министров Японии, и в парламенте, и тем более в Генеральном штабе армии. В любом правительстве всегда есть и будет партия войны, которая кормится с войны и желает её. Микадо, начав переустройство политической, законодательной, исполнительной, судебной и военной систем своей страны очень быстрыми темпами превращает Японию в ведущую державу на Востоке.

— Это так! Как бы не было для нас неприятно! Володя, разве мог кто-нибудь предположить двадцать с небольшим лет назад, что принц Сати за эти годы приведёт Японию к такому успеху и в политическом, и в экономическом плане.

— А с этими успехами, Саша, растут и амбиции. Барон Корф сообщил мне, что его генштабисты получили информацию о высокой вероятности начала в ближайшее время войны между Китаем и Японией. Цель Японии контроль Королевства Чосон и захват острова Формоза. Счастливый Принц, точнее императора Муцухито по совету своего Генштаба к шести гарнизонным дивизиям добавил седьмую гвардейскую и довёл численность пехоты до ста двадцати тысяч человек. И это не ополчение, а регулярная армия, которую усиленно обучают. Кроме того, эти дивизии начали перевооружать на свои винтовки. Заметь, Саша, свои винтовки калибра 8-мм с восьмизарядным магазином под стволом. В общем, почти та же винтовка Лебеля, только японская и с японскими патронами.

Император встал из кресла, молча сделал пару шагов до секретера, из шкафчика которого достал коробку с сигарами, две серебряных рюмки и небольшую фляжку. Вернувшись к креслу, поставил всё на стол. Налив из фляжки в рюмки тёмно-коричневой жидкости, одну подвинул князю Барятинскому. После этого, открыв коробку, достал сигару и, проделав все необходимы манипуляции, прикурил.

Сев в кресло и выпустив клубы сигарного дыма, император тихо спросил:

— Володя, думаешь, рискнут напасть?

— В настоящий момент, думаю, что нет. Всё время, что вместе с Ники находился в Японии, я не заметил каких-либо признаков охлаждения отношений японцев к русским, начиная от императора и заканчивая обычным рикшей. Нас везде принимали очень хорошо. Позволяли полностью использовать все возможности портов для приведения кораблей в порядок после длительного перехода. В общем, всё как всегда. И тут как гром с ясного неба — это нападение!

Князь протянул руку к рюмке, но, передумав, достал из коробки сигару. Обрезав гильотинкой кончик, прикурил от длинной спички. Выпустив клуб дыма, Барятинский продолжил.

— Понимаешь, Саша, одна ненависть к чужеземцам, на которую постоянно ссылались и микадо, и принц Арисугава, и другие японские высокопоставленные лица мне кажется недостаточною причиной для того, чтобы этот Санцо решился на подобные действия. Кроме того, для этого ненавидящего всех чужеземцев полицейского не было недостатка в возможности раннее удовлетворить свою злобу и ненависть. Отсу и озеро Бива ежедневно посещают многочисленные иностранные туристы. -Барятинский вновь затянулся сигарой, покатал дым во рту и выпустил его. — С другой стороны, мысль, что мотивом преступления являлась ненависть именно к русским, по моему мнению, просто абсурдна. Начиная с Кульджинского кризиса, больше десять лет мы имеем доброжелательную позицию Японии по отношении к Российской империи. Наши моряки и путешественники популярны в японских портах, потому что они щедры и обходительны. Ни одна из газет не отнеслась отрицательно к визиту цесаревича. Везде в Японии Ники принимали с огромным уважением и восторгом. Поэтому, что-то здесь не так! Не верю я в полицейского, который из-за ненависти к чужеземцам, своей целью выбирает наследника Российского престола. Хоть убей, не верю!

— Ты, Володя, ещё не знаешь, но министр внутренних дел Японии Сайго Цугумити, министр иностранных дел Аоки Сюдзои и министр юстиции Ямада Акиёси ушли в отставку. Губернатор префектуры Сига, в которой расположен город Оцу, Оки Мориката уволен. А их всех можно было назвать сторонниками мира с Россией и ведущими игроками 'русской партии' вокруг Муцухито.

Александр III задумался, направив невидящий взгляд в стену кабинета над головой князя. Через несколько секунд императора взял в руку, подвернувшуюся на столе серебряную блюдце-пепельницу, повертел её, а потом с налившимся кровью лицом, сжав кулак, смял пепельницу в бесформенный ком.

— Если бы Ники был убит, я не знаю, как бы я поступил, — император-миротворец бросил ком серебра на пол. — Не знаю!!!

— Если бы объявил войну Японии, то боюсь, мы бы проиграли, — Барятинский выдержал бешеный взгляд императора всероссийского и тихим голосом продолжил. — Вспомни, Саша, события десятилетней давности. Тогда для похода на Пекин планировалось перебросить корпус в двадцать пять тысяч человек при 100 орудиях. Какие цифры дало Морское ведомство?

— Около пятидесяти пароходов и более трех с половиной миллионов рублей расходов.

— Тогда твоему отцу удалось отстоять в нашу пользу многие статьи Ливадийского договора, потому что заручились выгодными условиями нейтралитета Японии в возможной войне с Китаем. Договорились с японцами о снабжении кораблей углем и продовольствием, а также о ремонте их во время войны. И всю зиму 1880-81 годов наши корабли зимовали в обустроенных портах Нагасаки и Иокогаму. Это произошло из-за того, что Владивосток и бухта Золотой Рог смогли бы вместить все собранные в Тихоокеанскую эскадру двенадцать кораблей, включая два броненосных, и присоединившиеся потом к ним три корабля Сибирской флотилии и пароход Добровольного флота 'Москва', но содержать и обслужить нет. Во Владивостоке тогда и сейчас нет сухого дока, а небольшие и плохо оборудованные мастерские располагают сегодня не более чем 300 работниками, две трети из которых составляли матросы Сибирской флотилии. А если будет война с Японией, где разместятся наши корабли? Бухта во Владивостоке зимой замерзает. Снабжать войска по Амуру и Уссури весной и осенью до ледостава и во время ледохода не сможем!

Барятинский поискал глазами на столе сосуд, куда можно было бы стряхнуть пепел от сигары. Не найдя искомого и усмехнувшись, глядя на пепельницу-комок, лежавшую на полу, продолжил свой монолог.

— Саша, одно дело представлять, как обстоят дела на дальнем Востоке по бумажным отчётам, другое дело увидеть всё своими глазами. Наши дела там, в военном отношении полный швах. В первую очередь это касается сухопутных сил, чей численный состав за эти десять лет почти не изменился. Я посмотрел у барона Корфа отчёты. Мы всё также можем выставить для обороны Приамурья лишь 10-12 Восточно-Сибирских линейных батальонов и 3-5 тысяч казаков. Если считать гарнизон Владивостокской крепости со всеми сапёрными частями и артиллеристами, то максимум наберётся около двадцати тысяч. И исправить это положение до окончания строительства железной дороги практически не возможно. Своими силами жители Восточной Сибири и Дальнего Востока не могут обеспечить продовольствием и резервами даже расквартированные в мирное время части. — Князь в волнении стряхнул пепел сигары прямо на пол и продолжил. — Личный состав, вооружение, боеприпасы приходится доставлять морем из Одессы и Кронштадта, что обходится достаточно дорого и требует значительных временных затрат.

— Ты мне ещё, Володя, напомни об отсутствии у нас перевалочных баз, о том, что морские перевозки уязвимы во время военных действий, — усмехнулся Александр III.

— И это тоже, но самое главное малонаселённость этого края. На два миллиона квадратных вёрст Приамурского генерал-губернаторства всего восемьсот тысяч жителей, из них пятьсот тысяч в Забайкалье, в Приморской области около 180 тысяч человек, в Амурской меньше ста тысяч и на Сахалине около пятнадцати тысяч. Представляешь, Саша, всего 0,3 человека на квадратную версту.

— Читал я доклад генерал-губернатора Приамурья за прошлый год. Цифры ты приводишь верные. Но прирост то есть. Каждый год численность увеличивается, — император окунул кончик сигары в рюмку с коньяком и с удовольствием затянулся.

— Как бы всё, что освоили и все эти увеличения не потерять. Объяви ты войну Японии из-за смерти Ники, боюсь, всё бы и потеряли. В Приморской и Амурской областях из трехсот тысяч жителей, только пятьдесят тысяч русские. А местным инородцам, что русский белый царь, что японский микадо как я увидел всё равно. Лишь бы налогов меньше брал, и жить не мешал. Вот и представь, Саша, сто двадцать тысяч обученной пехоты и пятьдесят тысяч всего русского населения на территории двух областей Приамурья, которая по размерам раза в два или три больше всех островов Японской империи. А там сорок миллионов проживает и на одной квадратной версте должны прокормиться 125 человек. Разница ощутимая — ноль целых три десятых человека и сто двадцать пять. При этом площадь обрабатываемой и вообще пригодной для чего-либо земли в Японии не больше пятнадцати процентов. Саша, получается одна квадратная верста пригодной земли в Японии, должна прокормить больше тысячи человек. В такой ситуации хочешь, не хочешь, а начнёшь смотреть на земли соседей.

— Я понимаю, Володя, слабость нашего положения на Дальнем Востоке, поэтому и принял решение о прокладке железной дороги через всю Сибирь до Владивостока, — император пыхнул сигарой. — Это будет железная аорта мира и войны. Только когда мы эти восемь тысяч вёрст построим?! Так что пока вся надежда на крепость Владивосток и Тихоокеанский флот, который мы сможем там собрать.

Князь Барятинский вслед за Александром III выпустил изо рта клуб табачного дыма и задумчиво произнёс.

— Владивосток — большая стройка, где из восьми с чем-то жителей только три тысячи русских. Дата, когда крепость будет полностью обустроена, и в ней будет стоять полный гарнизон, под большим вопросом. Даже год определить трудно. А вот с флотом уже начинаются проблемы. Десять лет назад нам хватало пяти-шести броненосцев в Жёлтом море, чтобы Япония и Китай чувствовали жёсткую руку Российского Императора в Тихом океане.

— И что же изменилось сейчас? О чём мне мой брат не доложил? — император с интересом посмотрел на своего друга.

— Я не знаю, о чём тебе докладывал Великий князь Алексей Александрович, но даже мне далёкому от Морского ведомства человеку было видно в Японии, что микадо усиленно строит флот, причём современный флот.

— Поподробнее, мой друг, поподробнее..., — Александр III подался всем телом из кресла в сторону князя.

— На сегодняшний день Япония имеет такие старички как казематный броненосец 'Фусо' и броненосный корвет 'Хией', свеженькие однотипные бронепалубные крейсера 'Такчихо' и 'Нанива'. В этом году введён в строй броненосный крейсер 'Чиода'. Из Франции пришёл бронепалубный крейсер нового типа 'Ицукусима'. Уже получается неплохой ударный кулак, не считая имеющихся у микадо канонерок и миноносок. Но при этом, на стапелях верфей Японии достраиваются бронепалубные крейсера 'Акицусима' и 'Хасидате', а 'Сума' в проекте и деньги уже выделены. Кроме того, Андрей Николаевич сообщил мне, что по непроверенным до конца данным Япония собирается заказать в Англии эскадренные броненосцы 'Фудзи' и 'Ясима', а также бронепалубный крейсер 'Иосино'. С вводом их в строй, нам будет уже тяжеловато создавать паритет сил на Тихом океане.

— Эскадренные броненосцы, тем более, английской постройки, это серьёзный аргумент, — император запустил левую ладонь в бороду и задумался.

Князь, попыхивая сигарой, с сочувствием смотрел сквозь дым на своего царственного друга.

— Придётся барона Стааль просить узнать поподробнее об этих броненосцах, ему в Лондоне быстрее удастся получить необходимую информацию. — Александр III глубоко вздохнул. — Умеешь, Володя, настроение поднять. Было две печали, получи ещё одну.

— Саша, кто не думает о будущем, тот его не имеет, — усмехаясь в бороду, ответил главный придворный охотник.

— Набрался за путешествие азиатской философии, — император добродушно улыбнулся.

— Не нравится азиатская, Ваше Императорское Величество, получите немецкую. Будущее должно быть заложено в настоящем. Это называется планом. Без него ничто в мире не может быть хорошим. Георг Кристоф Лихтенберг.

— Немецкая пунктуальность и оrdnung. Без плана и порядка не построишь хорошего будущего. Как бы соблюсти порядок и выполнить все эти планы в нашей российской действительности? — Александр III вновь стал серьёзным. — Ещё чем-то хочешь обрадовать?

— У меня сложилось мнение, что микадо твёрдо нацелился на Корею, надеясь на наш нейтралитет в этом вопросе. Получив под свою руку Королевство Чосон, Япония получит плодородные почвы и решит проблему с продовольствием, а, получив неистощимые минеральные богатства на территории Кореи, получит освобождение своей промышленности от сырьевой зависимости на иноземных рынках. Но, боюсь, что, получив всё это, Япония может посмотреть и на нашу территорию. Как говориться, аппетит приходит во время еды.

— Такой вариант возможен, — император поискал глазами, куда бы затушить сигару и, чертыхнувшись, поднялся из кресла и направился к своему большому рабочему столу. Вернувшись оттуда с ещё одной пепельницей Фаберже, Александр III поставил её на столик и затушил сигару.

— Но если Император Муцухито заинтересован в нашей благожелательности в отношении своих планов по Корее, почему он позволил свершиться нападению на Ники? — спросил князя Самодержец Всероссийский, усаживаясь в кресло.

— Не думаю, что он был в курсе. Ему этот инцидент не выгоден. Об этом говорит то, что он лично прибыл на корабль с извинениями, а такого прецедента в истории Японской империи ещё не было. Да и трюм 'Памяти Азова' заполнен, наверное, на половину подарками от жителей Японии для Ники в знак извинения за случившееся. Так что моё неверие в полицейского, который из-за ненависти к чужеземцам, своей целью выбирает Ники, основывается только на предположении, что в окружении микадо есть, назовём её 'партия войны с Российской Империей'. Но это только моё предположение. — Князь тяжело вздохнул и загасил в пепельнице сигару. — Тем более, как ты сказал часть основных игроков 'партии мира с Россией' в Японии оказалась выбита. И это большая потеря для нас и удача для противоположной стороны, если она существует.

— А из Китая от вдовствующей императрицы Цыси или императора Цзайтянь в истории покушения на Ники каких-либо следов, по твоему мнению, не проглядывается? — поинтересовался император, взяв в руки рюмку с коньяком.

— Если бы мы сцепились с Японией тётушка и племянник прыгали бы выше крыши своего дворца в Пекине от радости. — Зло усмехнулся князь. — А следы могут найтись, если наша разведка и дипломаты установят связи между китайскими и японскими сторонниками необходимости войны России и Японии именно сегодня, пока мы не укрепились более основательно на Дальнем Востоке. Хотя, как по мне, то плодородные земли и мягкий климат Кореи, куда предпочтительней Уссурийской и Амурской тайги. Кстати, о хунхузах, которые напали на пароход цесаревича что-нибудь слышно? Как там комиссия работает?

— Известно. Двадцать семь человек из нападавших было пойманы и допрошены. Вся информация, которую ты мне изложил в телеграмме, подтвердилась. Сотню набрали, вооружили, привели к станице Черняева и дали команду напасть с двух сторон. После неудачной атаки и возвращения в Китай, те, кто набирал сотню уехали, а оставшиеся выбрали нового атамана и его подручных решили дальше жить вольной бандитской жизнью, благо и снаряжение, и вооружение получили богатое, — Александр III невесело усмехнулся. — Знаешь, как их поймали?

— Нет, мне этого неизвестно. Но думаю, наши казачки отличились.

— Не угадал. Рано утором перед крыльцом городской ратуши Благовещенска сторож обнаружил двадцать семь связанных бандитов и голову двадцать восьмого, через проткнутые ушные каналы которой был продёрнут кожаный ремешок с прикреплённым футляром. Внутри футляра оказалось письмо, в котором в изысканных выражениях с соблюдением всех дипломатических протоколов Шисы Яньван или Владыка Ада приносит извинения мне и моему сыну в том, что какие-то неизвестные ему лица воспользовались его именем при столь неприятном инциденте. В знак своего уважения к императору, то есть мне и его семье, он передает в руки Российского правосудия оставшихся в живых бандитов, которые совершали нападение на станицу Черняева и пароход Ники.

— Интересный ход со стороны бандита. Эффектный и эффективный. И себя в глазах разбойничьей братии не уронил, сдав властям, да ещё чужой страны таких же бандитов, но которые пытались его подставить. А, написав письмо самому Императору и Самодержцу Всероссийскому — вознёсся, наверняка, в бандитских кругах до невероятных высот! Вот шельмец-дипломат! — главный егерь императорского двора громко расхохотался.

— Да, дожил. Уже с китайским бандитом дипломатическую переписку веду! — Улыбнулся Александр III, а, потом, не выдержав, также расхохотался, чуть не расплескав коньяк в рюмке, которую продолжал согревать в ладонях.

— По какому поводу веселье? — в кабинет тихо вошла Мария Фёдоровна, одетая в красное бархатное платье, отделанное черными кружевами и вышивкой с использованием черного агата и оникса, которое очень гармонично смотрелось рядом с мундиром Александра III на церемонии встречи наследника.

— Ваше Императорское Величество..., — вскочил из кресла князь Барятинский. За ним грузно поднялся император.

— Володя, оставь церемонии. Тем более я хотела поговорить с тобой как с нашим другом, — императрица подошла к мужу и взяла из его рук рюмку с коньяком, а потом, взяв со стола фляжку, встряхнула её. — Судя по всему, выпить, ещё не успели. Это хорошо. Саша возьми себе другую рюмку.

Пока император ходил к секретеру, князь подвинул ещё одно кресло к столику, в которое плавно и грациозно присела Мария Фёдоровна.

Александр III вернулся к столу, налил коньяка из фляжки в принесённую рюмку и опустился в кресло. Следом за ним сел и князь Барятинский.

— Как же я сегодня устала..., — Мария Фёдоровна пригубила из рюмки, после чего поставила её на стол. — Надо было в Гатчине встречу Ники устраивать.

— Дорогая, мы же говорили об этом, — невесело усмехнулся Александр III. — Для очень большой группы лиц было бы неудобна встреча наследника из путешествия в Гатчинском дворце. Им пришлось бы возвращаться в ночь в столицу на поезде.

— А теперь неудобно нам. Не люблю я Зимний дворец. Быстрее бы завтра домой уехать, — императрица сожалеюще вздохнула.— И Ники какой-то странный. Я сейчас с ним почти час разговаривала наедине. Он сильно изменился. Замкнулся, стал раздражительней, и я увидела, что он чего-то боится!

— Ваше Императорское..., — начал Барятинский, но был прерван императрицей:

— Володя, мы же договаривались?!

— Хорошо, Маша. Я думаю, на Ники сильно повлияли покушения на его жизнь. Если в Оцу он ещё храбрился, делал вид, что ничего страшного не произошло, то во время нападения на пароход мне кажется, что-то в нём надломилось. Он почти двое суток потом не выходил из номера постоялого двора в станице, где заперся с князьями Кочубеем и Оболенским. Те изредка появлялись из номера в остекленевшем состоянии, а Ники вышел только вечером третьего дня. Почти трезвым, но страх из него не вышел.

— Там было страшно, Володя?! — спросила императрица, достав из рукава и прижав небольшой кружевной платок черного цвета ко рту.

— Страшно, Маша, очень страшно. Если в Японии никто и понять не успел, что произошло, то под таким обстрелом как на пароходе я последний раз был во время русско-турецкой войны, тринадцать лет назад. — Барятинский замолчал, а потом одним махом опрокинул коньяк из рюмки в рот. — Если бы не казачата из станицы Черняева, ещё бы больше народа погибло. А Ники, и я вряд ли остались живы.

— Володя, то есть всю информацию, которую ты мне прислал по Тимофею Аленину и учениках его школы, ты подтверждаешь? — Император внимательно вглядывался в лицо своего друга. — И в этой информации всё изложенное — правда?! И я обязан спасением сына молодому казаку в возрасте семнадцать лет?

— Если честно, Саша, то трижды обязан! — князь аккуратно поставил пустую рюмку на стол.

— Поясни..., — Александр III посмотрел на князя с недоумением. Мария Фёдоровна также недоумённо вопросительно смотрела на Барятинского.

— Когда Аленин обнаружил засаду на острове, он крикнул 'ложись' и каким-то приёмом уронил Ники на палубу и закрыл его собою сверху. Я потом смотрел следы пуль на стене каюты, напротив которой стоял Николай. Если бы его не сбили с ног, то в него попали бы. Это раз! — князь показал императору и императрице оттопыренный указательный палец. — Кстати, и меня, и барона Корфа по этой команде казачата также сбили с ног. Если бы молодой казак Верхотуров Антип не уронил барона и не принял на себя пулю, то тебе Саша пришлось бы искать нового генерал-губернатора Приамурья.

— До сих пор не могу поверить, что молодые люди, почти дети, смогли такое совершить, — произнесла Мария Фёдоровна, промакивая платком слезинки в уголках глаз.

— Маша, я видел всё собственными глазами, но и мне до сих пор не верится. Можешь себе представить, пятнадцатилетний малец, который ниже меня на голову и легче пуда на два, одним движением сбивает меня на палубу. А через две-три секунды после этого уже ведёт ответный огонь из винтовки по напавшим бандитам. При этом высунулся из-за борта, прицелился, выстрелил, спрятался. Сделал вдоль борта два-три шага вправо или влево, высунулся, выстрелил. А в это время атаманцы конвоя только глазами хлопают! Троих из них убили, когда эти горе охранники ещё винтовки с плеча не скинули!

Князь в раздражении замахнулся, чтобы ударить кулаком по столу, но сдержал удар, и после глубокого выдоха продолжил.

— Второй раз, Аленин и цесаревича, и нас остальных спас, когда корабль из-под обстрела вывел. О покойных плохо не говорят, но капитан парохода Самохвалов, как и многие гражданские люди под обстрелом впал в оцепенение, из которого его оригинально растормошил Тимофей, перед этим сбив с ног и спася от пуль. В общем, молодой казак заставил капитана исполнить все необходимые действия по выведению парохода из зоны обстрела, да ещё и не забыл в рубку корабля направить запасных рулевых. Жаль Аркадия Зиновьевича, он, когда пароход уже за остров скрылся и на заливные луга выскочил, дал команду на реверс машины. В этот момент ему в висок пуля прилетела. Царство ему небесное!

Барятинский перекрестился, за ним осенили себя крёстными знамениями император и императрица.

— А третий раз Аленин спас Ники, когда закрыл его собой от пули. — Продолжил рассказ князь. — У меня и сейчас перед глазами стоит эта картина. Тимофей пошёл в капитанскую рубку, чтобы по моему приказанию решить вопрос об эвакуации с парохода и тут панический крик одного из казачат: 'Ермак, на два часа дерево!' Тимофей повернул голову, кажется, крикнул, чтобы стреляли, а сам прыгнул. Я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы человек с места мог так высоко и в бок прыгнуть. Этим прыжком Аленин перекрыл направление выстрела бандита и пуля, которая предназначалась Ники, попала в него.

— Боже мой, милостивый, благодарю тебя, что спас моего сына..., — императрица наложила на себя крест.

— И как же Аленин остался жив? — спросил император.

— Я уже телеграфировал, Саша, чудом, только чудом. Пуля попала в металлический нож, который вместе ещё с двумя были прикреплены у него на плечевом ремне ранца слева на груди. Под ножом оказались часы, которые Ники вручил Тимофею за показательные выступления его учеников. Кстати, Ники эти часы и нож поменял на хронометр Патека, которые, Саша, ты ему на совершеннолетие подарил. Не ругай его, это благородный поступок.

— Господи! Какие часы?! О чём вы? — Мария Фёдоровна закончив тихо читать молитву Деве Марии о спасении от беды, энергично вступила в разговор. — Да я этого мальчика, который спас Ники хоть всего часами увешаю. Саша, мы должны достойно наградить Тимофея Аленина. При покушении на твоего отца Комиссаров только руку подбил вверх с пистолетом у Каракозова. Тем не менее, Александр II в тот же день наградил его орденом Святого Владимира и возвёл в потомственные дворяне с присвоением фамилии Комиссаров-Костромской. А здесь, как Володя говорит, этот молодой казак нашего Ники трижды спас. Один раз вообще собой закрыл от пули. Времени то сколько уже прошло?! А мы не наградили!

— Саша, я тоже считаю, что Аленина надо достойно наградить, и остальных казачат тоже. Особенно, ещё Верхотурова Антипа, который барона Корфа собой закрыл. Все ученики из школы Аленина достойно себя вели во время боя. А самое главное все живыми остались, при этом врага победили. А из десяти атаманцев пятеро погибли, и ничем в бою не помогли, да и остальные мало в отражении нападения поучаствовали. Того, кто в Ники стрелял, либо я, либо казачок Селевёрстов Роман убил или подранил. Под деревом, откуда он стрелял, трупа не нашли, но крови много было. О винтовке с телескопическим прицелом и о том, что из неё вернее всего японец стрелял, я уже сообщал по телеграфу.

— Какой ещё японец?! — вскинулась императрица.

— Об этом Маша, я тебе потом расскажу. Это один из фактов, одной из версий кто мог организовать покушения на сына и наследника. — Император последним из присутствующих за столом, осушил рюмку коньяка. — А по награждению Аленина и других казачат я думал. По орденскому капитулу я могу казачат наградить серебряной медалью 'За храбрость' с ношением на груди. Но считаю такую награду, особенно для Аленина и Верхотурова недостаточной. Поэтому буду собирать Георгиевскую Думу и ставить перед ней вопрос о возможности достойного награждения молодых казаков.

— И что хочешь просить? — поинтересовался князь.

— Знак отличия Военного ордена Святого Георгия. А там как Дума решит.

— Саша, но ты же можешь наградить, никого не спрашивая, орденом Святого Владимира и возвести Аленина в потомственное дворянство? — утвердительно спросила императрица.

— Маша, дорогая, я думал об этом. Даже попросил, чтобы мне собрали информацию о потомственном дворянине Комиссарове-Костромском.

— И что интересного представили? — спросила мужа Мария Фёдоровна.

Князь Барятинский также с интересом и тем же вопросом в глазах посмотрел на императора.

— Хорошего ничего. Не пошло шляпному дел мастеру потомственное дворянство в прок. В 1867 его определили юнкером в Павлоградский второй лейб-гусарский полк. В этом элитном полку новоиспечённого дворянина не приняли. Поставить себя и завоевать уважение тот не смог. Запил, прославился как бесшабашный кутила. Через десять лет в чине ротмистра вышел в отставку. Живёт в пожалованном отцом имении в Полтавской губернии. Продолжает пить. Сейчас у него большие проблемы со здоровьем.

Император грустно усмехнулся. Взял со стола фляжку, взболтнул и с глубоким вздохом поставил на место.

— Не хочу я портить мальчишку. Боюсь, не будет пользы для него же самого от возведения во дворянство. Не примут его.

— Саша, а может быть Тимофея, после того как он оправится от раны пригласить в столицу. Устроить в гимназию или кадетский корпус, чтобы он закончил 8 классов. А потом в Николаевское училище, во вновь созданную казачью сотню. В ней-то ему будет легче войти в дворянскую среду. — Спросил императора князь. — Тем более Аленин возможно потомок Ермака Тимофеевича — Князя Сибирского.

— Володя, неужели ты в эту нелепицу поверил? — удивлённо спросил император.

— Саша, все старейшины станицы подтвердили, что Аленины свой род от Ермака ведут. Тимофей в Черняевском округе уже прозвище Ермак получил. А ты знаешь, что в казачьей среде шутить такими вещами не принято. Надо будет через донцов попытаться выяснить, какая есть информация об Алениных на Дону. В принципе это не особо важно, важно то, что мальчик, точнее юноша очень перспективный. Он видит новое в привычных нам предметах.

— И что же такого нового он увидел? — поинтересовался император.

Мария Фёдоровна хотела что-то сказать, но, передумав, молча посмотрела на Барятинского.

— Саша, даже не знаю с чего начать, — князь задумался. — В первую очередь хотел бы отметить, что у каждого из учащихся школы станицы Черняева в ранце охотника, который также представляет интерес для внедрения его в войска, есть набор для оказания медицинской помощи. В него входит бинт с подушечкой из паутины и перетёртой коры ивы, которые, по мнению, доктора Рамбаха способствуют заживлению ран. Кроме этого, травные и ягодные сборы от простуды и различных воспалений. Этими наборами уже год, как пользуются почти все казаки Черняевского округа на Амуре. И без них, я имею ввиду, подготовленных бинтов, доктор Рамбах, не смог бы оказать быстро медицинскую помощь раненым. Возможно, барон Корф и раненые мальчишки умерли бы до того, как доктор смог бы добраться до своих медицинских запасов в каюте под выстрелами бандитов.

— Об этом ты мне, Володя, не телеграфировал, — с упреком произнёс Александр III.

— Саша, я много чего интересного увидел у Аленина и его учеников. Понимаешь, всё это как бы и есть в войсках, но здесь всё продуманней, эффективней я бы сказал. И ранец, и пехотная лопатка, и плащ-палатка, и котелок, и система физической подготовки. Именно, система. А его полосу препятствия, пусть и в упрощенной форме надо вводить в подготовку солдат. Все ученик школы выглядят значительно крепче своих ровесников, которых я видел в других станицах Приамурья.

— Так, дорогие мои, — вмешалась в разговор Мария Фёдоровна. — Давайте-ка мы все эти тонкости военного дела отложим на потом. Со спасителем сына, что думаешь делать, Саша? Что решил?

— А он сам всё решил, — усмехнулся Александр III, глядя как на него в недоумении, уставились друг и жена. — Володя, где ты думаешь, сейчас находится Тимофей Аленин?

— Ты, хочешь сказать, что этот пострел, не смотря на рану, умудрился поступить в училище? — неверующе спросил императора Барятинский.

— Да, Володя, четыре дня назад пришла телеграмма, в которой мне сообщили, что Тимофей Васильевич Аленин, сдав письменный экзамен по русскому языку на 8 баллов, предварительно зачислен в Иркутское юнкерское училище в казачий взвод. И все оставшиеся дни до 1 сентября будет участвовать в благоустройстве училища. — Император взял левую ладонь жены и ласково погладил её. — Поэтому, Маша, до мая следующего года ничего я предпринимать не буду. Пускай Аленин закончит класс или если сможет училище. А от летних сборов я его освобожу. А до этого времени решим, как наградить и его, и других казачат. Награда, клянусь тебе, будет очень щедрой!

— Хорошо! — Мария Фёдоровна ласково улыбнулась, став обычной домашней женщиной, а не императрицей. — Тогда давайте думать, что делать с Ники.

— Маша, если ты о его страхе, то он скоро пройдёт. — Барятинский своими словами попытался успокоить переживающую мать. — Такой страх смерти у многих появляется после первого боя. И у меня он был. Ники справится. Должен справиться.

— Маша, пойми. До этого все Ники любили, боготворили, — вступил в разговор император. — И вдруг есть люди, которые хотят его убить! Ничего переживёт это. Пройдет у него этот страх! Пройдет!

— Ладно, этот страх пройдёт. А вторая проблема?! — императрица раскраснелась, глаза её начали гневно сверкать. — Проблему с его любовью к этому 'гессенскому цветочку' Алисе! Хватит нам сестрицы Эллы замужем за твоим братом!

— Машенька, успокойся! — Александр III хотел взять в свои ладони ладонь жены, но та выдернула руку.

— Не успокоюсь! Я не хочу, чтобы у будущего наследника Российского престола была склонность к смертельным кровотечениям.

— Маша, но у нас мало доказательств того, что принцесса Алиса Гессенская является носительницей этого заболевания, — примиряюще начал император, но был эмоционально прерван своей женой.

— Смерть её брата Фритти от внутренних кровотечений, когда он упал из окна, это не доказательство?! — императрица с вызовом посмотрела на мужа. — А письмо брата матери герцога Олбани, где Леопольд утешает Великую герцогиню Гессенскую словами, что он рад тому, что мальчику не придётся испытать тех мук, которые испытывает герцог из-за своего заболевания. И что умер герцог от простого ушибы колена, после которого не смогли остановить внутренне кровотечение. Этого тебе мало?! Ты такой судьбы для внука желаешь?!

— Маша, содержание письма герцога Олбани к своей сестре мы знаем недостоверно, факт того, что брат Алисы умер от гемофилии тоже под вопросом. Официальная версия смерти Фритти — летальный удар виском о перила лестницы во время падения. — Барятинский говорил тихо и размеренно, пытаясь сбить накал императрицы. — Достоверным является только то, что дядя Алисы герцог Олбани являлся носителем гемофилии.

— Дорогая, мы втроём читали копию диссертационной работы Фридриха Хопфа 'О гемофилии, или наследственной склонности к смертельным кровотечениям', — также тихо и спокойно начал говорить император. — Да есть возможность того, что Алиса больна и является носителем этой болезни. Но возможно и нет?!

— А я не хочу такой возможности! — на грани истерики воскликнула Мария Фёдоровна. — Понимаете, не хочу!

— Минни, успокойся! — Александр III чуть-чуть повысил голос. — Мы же не допустили, чтобы Ники и Алекс встретились, когда этот цветочек приехал на шесть недель к сестре в гости. А потом сына отправили в путешествие в надежде, что он забудет своё детское увлечение.

— Не забыл! — всхлипнула императрица.

— Не забыл, — как эхо повторил Барятинский. — В каюте на корабле постоянно ее портрет в рамке на столике стоял. Да и потом Ники его с собой везде носил с собой. На расстоянии любовь только сильней становится.

— Господи, помоги! — Мария Фёдоровна истово перекрестилась. — Сделай так, чтобы королева Виктория, как она хочет, соединила браком принцессу Алису Гессенскую с другим своим внуком, старшим сыном принца Уэльского Альбертом-Виктором. Сделай так, господи! Помоги королеве! Пускай они свою гнилую кровь между собой смешивают!

— Дорогая, не говори так! Девочка ни в чём не виновата! — Александр III встал из кресла и приобнял жену. — Тем более, про Эдди каких только слухов не ходит. Некоторые его Джеком-Потрошителем считают.

— Вот и пускай между собой разбираются! — Мария Фёдоровна прижалась к мужу. — Дыма без огня не бывает. Слухи на пустом месте не родились бы, и они сами по себе характеризуют отношение подданных британской короны к юному принцу. А нам в семье такой крови не надо!

— Минни, может мне с Сергеем поговорить, чтобы он на жену повлиял? — поглаживая плечи жены и целуя её в макушку, спросил император. — А то мне её активность не нравится в этом сватовстве. Да и бабушка Элли недовольна.

— Что он может сделать! — императрица зло усмехнулась. — Он жену принять православие семь лет не мог заставить. А вот то, что Элла или теперь Елизавета Фёдоровна это недавно сделала, меня настораживает. Лишь бы не уговорила сестру сделать такой же шаг. Ники то считает, что единственным препятствием в его женитьбе является нежелание Алекс перейти в Православную церковь. Он мне сегодня об этом сказал.

— Может быть, Ники всё рассказать?! — князь Барятинский глубоко вздохнул. — Должен же он понять всю свою ответственность как Государь Наследник перед престолом?

— Боюсь, это не поможет, — императрица потерлась щекой о ладонь мужа, лежащую на правом плече. — Он слеп и ничего не видит из-за своей любви.

— Ладно, подумаем ещё над этой проблемой, — Александр III горько вздохнул. — Володя, ты завтра с нами?

— Ваше Императорское Величество, я почти год семьи не видел...

— А я по тебе и твоим советам за год соскучился, — невесело усмехнулся император. — Ладно, неделю тебе на встречу и отдых с семьей, а потом жду в Гатчине.

Александр III взял со столика фляжку, обновил рюмку у жены и налил по полной себе и князю.

— Маша, Володя, давайте выпьем за то, чтобы всё в наших семьях было хорошо, поменьше огорчений и побольше радостей...

— Хитрюга ты, Саша, хитрюга, — усмехнулась Мария Фёдоровна. — Нашёл же слова, за которые разрешу тебе выпить ещё одну рюмку.

Император, императрица и князь Барятинский подняли свои рюмки и опустошили их.

— Саша, а почему такие жёсткие ограничения, — шутливо продолжил разговор Барятинский, поставив пустую рюмку на столик. — Чем ты свою дражайшую половину разгневал, что она такое наказание ввела.

— Ох, Володя, если бы я. Врачи ругаются. А, Саша, их гонит от себя, — с упрёком произнесла императрица.

— Да ну их, клистирных трубок. Не переутомляйте себя, Ваше Императорское Величество, не курите, не пейте спиртного, меньше ешьте. Скоро дышать запретят?! А это?! Больше отдыхайте. Вам надо на воды! А работать, кто будет?!

— Саша... Посуду не порть. А то сейчас чувствую, ещё одной рюмки лишимся. Не нервничай. — Мария Фёдоровна, успокаивающе погладила руку мужа, в которой тот держал рюмку. — Вот, Володя, посмотри на этого мальчишку. Такое ощущение, что он до сих пор боится докторов. Гонит их от себя, а сам иногда за сердце держится. Думает, что этого не вижу. А обследоваться не хочет!

— Кстати, о докторах и лекарствах. Тебе Ники не говорил, какой подарок Аленин просил передать для тебя, — спросил императора Барятинский.

— Нет. А что за подарок?

— Настойку из корня женьшеня, которому больше двухсот лет. Доктор Рамбах, когда аптекарскую бутыль с этой настойкой и корнем увидел, впал в какой-то мистический экстаз. Потом к нему князь Ухтомский присоединился. Всю обратную дорогу, они на эту бутыль, как на икону молились.

— И что действительно ценная вещь? — заинтересовалась императрица.

— Рамбах говорил, что это панацея от всех болезней. Ухтомский вторил ему. А по ценности?! Оба утверждают, что цена этой настойки соответствует стоимости золотого песка, если его насыпать в эту бутыль. А это побольше пары пудов получится.

— Интересный подарок! Аленин что настолько богат, что может себе позволить такие подарки дарить? — нахмурился император.

— Откуда, Саша. Он же сирота. А в последнем нападении на Николая, хунхузы его хутор сожгли. Ники, мне рассказал, что когда Тимофей передавал ему этот подарок, он как-то очень многозначительно посмотрел на твоего сына. При этом Ники почему то подумал, что эта настойка очень скоро пригодится в вашей семье.

— Может быть Георгию поможет? — с затаённой надеждой спросила Мария Фёдоровна.

— Не знаю, тут я не советчик, князь задумчиво почесал шрам. — А вот думается мне, что твой, Саша, крестник Бадмаев в этом вопросе должен лучше всех разбираться. Он сейчас в столице.

— Нет, в экспедиции. Но к концу сентября должен вернуться, — ответил император.

— Ничего страшного. Настойка всё равно будет готова только к концу ноября. Так Аленин сказал.

— Да, казак Аленин, ты меня заинтересовываешь всё больше и больше..., — задумчиво произнёс Император и Самодержец Всероссийский.