|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Власть никогда не бывает у страсти.
Ида Ган-Ган
Он сбрил свои сальные волосы, и начищенный белый череп сияет под капюшоном. Время от времени по гладкой коже пробегает как будто рябь: заряжающие татуировки, свернутые заклинания, запечатанные в коже артефакты — за семь лет после окончания Хогвартса Северус Снейп превратил себя в Машину Смерти. Если татуировки даже на голове, это значит, что на других частях тела живого места уже не осталось.
Клюв длинного худого носа нависает над тонкими презрительно кривящимися губами. Казалось, с его внешностью ничего нельзя было сделать, но он умудрился возвести свою некрасивость на новый уровень. Нескладным подростком он еще мог казаться милым, став мужчиной, он получился не просто некрасивым, он сознательно превратил себя в чудовище. Сила его взгляда, глубина его черного обаяния просто зашкаливала; до Альбуса доходили слухи о множестве любовников Снейпа, но он почему-то представлял, что это они снисходили до любящего грустного мальчика. И этот образ из предпоследнего курса Хогвартса никак не мог встретиться с образом из отчетов. Сильнейший темный маг, жестокий убийца, тот, кого называли Левой рукой Волдеморта. А сейчас Альбус размышлял на периферии сознания, не является ли Снейп ко всему прочему еще и насильником. И сам же себе ответил: "Нет. К такому приходят сами."
— То, что вы мне рассказали, директор, ничего не меняет. Я признаю свой долг жизни перед вами, и только поэтому вы выйдете из этой комнаты живым. И только в этот — единственный — раз.
— Ты так уверен в своих силах, мой мальчик? — наклонил голову Дамблдор. — Не боишься, что это ты можешь не выйти отсюда живым? Стимуляторы магии не помогли в свое время и Геллерту Гриндевальду.
— Я не Гриндевальд, — отрезал Снейп. — и я ничего не боюсь.
-Верю, — примирительно поднял руки директор Хогвартса. — Магические татуировки особенно такой силы очень опасны и очень очень болезненны. Я удивлен, что ты выжил, и еще больше удивлен, что ты не лишился рассудка. Неужели оно того стоило? Так калечить себя? Даже авроры не делают больше трех-четырех тату, а многие останавливаются и после первой печати.
Черные глаза Снейпа блеснули от сдерживающей силы, и под кожей на мгновение зазмеилась тонкая цепочка контролирующих рун от крыльев носа к скулам.
— Боль это ничто. Любую боль можно преодолеть.
— Решил применить к себе древнюю формулу буквально? То, что нас не убивает, делает нас сильнее?
— Ницше жил не так давно, чтобы называться древним.
— Ницше, — переспросил Альбус. — Кто это?
— Один маггловский философ. — Снейп наклонил голову и бросил заинтересованный взгляд — "Сверхчеловек" "Так говорил Заратустра" Gott ist tot и все такое — неужели не читали?
Щеки Альбуса порозовели:
— Вообще-то так говорил Геллерт. Поминал при этом некого философа своей родины.
Снейп усмехнулся:
— От маггловских философов своей исторической родины Гриндевальд мог еще и не такого нахвататься. Эх, как заиграл лозунг "все зло — от магглов".
— Твой отец был магглом, — напомнил Дамблдор.
— Что и требовалось доказать, — Снейп обнажил в хищной улыбке желтые зубы.
— Ты долго дружил с магглорожденной Лили Эванс.
— Я вырос и поумнел.
— Она тоже выросла и увела у тебя парня.
Снейп прищурился:
— Люпин — трепло.
Дамблдор посмотрел на него:
— С чего ты взял, что это Ремус мне рассказал?
— Ну не Блэк же, — мужчина оскалился, — он бы скорее вырвал себе язык, чем вспомнил о позоре своего кумира.
— Мне сказал Джеймс, — мягко сказал Альбус.
Брови Снейпа поползли вверх.
— Это сколько же он выпил?
— Поверь мне, он был почти трезв. И очень сильно расстроен. После публикаций о взятии германского министерства, он пришел ко мне и рассказал о ваших отношениях на пятом курсе.
— Никаких отношений не было, — отрезал Снейп, — мы просто трахались. Гормоны еще не такое вытворяют.
— Да, вы были очень юны, но вы любили друг друга. Потом Джеймс, как истинный гриффиндорец выбрал долг и друзей, а ты выбрал ненависть и пришел к Пожирателям.
— Поттер думает, что я примкнул к Лорду из-за него? — рассмеялся темный маг, — Ну и самомнение. А почему не из-за Блэка, который меня чуть оборотню не скормил? Или, — черные глаза метали молнии, — не из-за вас, директор? Вы потакали мародерам всегда и во всем. И даже когда меня чуть не убили, нашли чем заткнуть мне рот. И даже сейчас, когда идет война, и я на другой стороне, вы приходите ко мне с мыслесливом моей матери и лишаете меня права даже убить врага.
— Я тебе не враг, Северус, — склонил голову Дамблдор. — И я, правда, виноват перед тобой.
— Вы еще перед Лордом извинитесь, — фыркнул Снейп и неожиданно успокоился, — он тоже — жертва вашей педагогической системы.
— Тому я уже не могу помочь...
— А мне значит можете? И каким же образом? Хотите, чтобы я оставил Лорда и примкнул к вашей безнадежной войне и героически сдох. И чтобы Люпин всплакнул на моих похоронах, а Блэк сказал "Я в нем ошибался. Он был отличным парнем этот Снейп!" Я что похож на идиота?
— Наша борьба не так уж безнадежна. А если ты останешься с Пожирателями смерти — ты проиграешь в любом случае. Ты уничтожишь себя. Потеряешь душу...
Мужчина поднял голову к потолку, а потом внимательно посмотрел на Альбуса.
— А вы уверены, директор, что моя душа все еще со мной?
— Я знаю, что с тобой твоя любовь, Северус. А это — самая большая сила в нашем мире.
Тонкие узловатые пальцы отстучали чечетку по столу.
— Допустим. Только допустим, что вы правы, что я действительно, как идиот, почти десять лет сохну по Джеймсу Поттеру, который сбежал от меня к грязнокровке, чтобы наплодить кучу маленьких гриффиндорчиков. И что мешает мне в таком случае служить Лорду и дальше?
— Лорд хочет убить маленького Гарри Поттера.
— Пусть, — Снейп пожал плечами, — мне должно быть дело до детей бывшего любовника?
— Джеймс будет защищать его до последнего, ты знаешь.
— Если бы он хотел его защитить, он бы схватил свою жену и ребенка и сбежал бы за границу. На свете полно захолустных уголков, где Лорду никогда его не найти, даже если он весь мир захватит.
— Джеймс не хочет убегать.
— Значит, Лорд найдет и убьет их рано или поздно. Все гриффиндорцы — идиоты. Это аксиома.
Дамблдор сложил руки на груди.
— Я слышал про тебя много плохого, но ты не работаешь в карательных командах. Почему?
Черная бровь красиво изогнулась:
— Какая разница почему? У меня своих дел хватает. Пусть этим занимаются те, кому это нравится. И кто ни на что другое не способен.
— Как ты не способен на убийство?
— Директор, мои руки по локоть в крови. Я убивал, и пытал, и делал многое другое, от чего вам бы стало плохо, узнай вы ВСЕ подробности.
— Да. Но ты убивал авроров, орденцев, сильных волшебников. Тех, кто представлял угрозу, тех, кто сопротивлялся. Ты не убиваешь семьи. Никогда. Почему?
— Мне это неинтересно, — отчеканил Снейп, — мне это просто неинтересно. Можете представить такое? Мне нравится вызов, мне нравится риск, мне нравится противостояние. Я не вижу ничего веселого в том, чтобы гонять круциатусом обезумевшую ведьму по гостиной, или выламывать пальцы пищащим отпрыскам.
Дамблдор торжествующе улыбнулся.
— Ты не хочешь убивать семьи. Ты боишься, что тебя пошлют убивать Поттеров. А ты не сможешь убить их.
— Почему? — глаза Снейпа напоминали черные провалы, — "не нравится" и "никогда не делать" — разные вещи, директор.
— Ты до сих пор любишь Джеймса Поттера.
— Может быть. — Снейп опустил голову и на белой коже заиграли серебром татуировки, — Но кто вам сказал, директор, что я не смогу этого сделать? — он бросил леденящий взгляд на собеседника. — Я смог убить свою душу, — мужчина закатал рукав и открыл черную метку, — почему вы думаете, что я не смогу убить свою любовь?
Они помолчали. Потом Дамблдор поднялся из кресла.
— Северус, ответь мне, пожалуйста, еще на один вопрос. Что дает тебе служение Волдеморту? Силу? — ты потенциально сильнее меня, а с этими татуировками, так вообще сильнее практически любого мага. Знания? — все на свете узнать невозможно. Ненависть? — ты говоришь, что не из-за мародеров стал темным магом. И ты по натуре своей не убийца. Чем поманил тебя Волдеморт? Почему ты пришел к нему, а не ко мне?
Снейп внимательно посмотрел на директора:
— Может быть потому, что он меня никогда не предавал?
Молчание.
-Вы вроде бы уходить собирались директор? — Снейп кивнул на дверь. — Скоро у меня будут гости. И если они вас увидят, даже клятва моей матери не сможет вас защитить.
— Хорошо. Прощай Северус. Я говорю "прощай", потому что надеюсь тебя больше никогда не увидеть. Мне бы не хотелось тебя убивать.
— Зря, — темный маг пожал плечами и тоже встал, — я бы хотел. Кстати... директор, а что вы хотели мне предложить, если бы я перешел на вашу сторону? Прощение всех грехов, ордена? Вы же сами понимаете, какие это жалкие аргументы. Какое-то эфемерное понятие спасения души? За один кусок расплатиться потерей другого куска?
— В Ордене мы не заставляем никого убивать или пытать.
— И Лорд не заставляет. Зато на вашей стороне я бы лишился последнего самоуважения. Мне бы никто до конца не поверил бы. Я бы вынужден был бы выпрыгивать из шкуры, дабы заслужить ваше одобрение прощение. Иуде, хотя бы тридцать сребреников дали.
— Ты сравниваешь Волдеморта с Христом?
— А почему нет? Аналогия ясна. Он великий волшебник, его интересует благо магического мира, его отец его бросил, а один из самых любимых учеников — потенциальный предатель. Но это не я директор. Меня слишком часто предавали, зато я — НЕТ.
— Знаешь Северус, — улыбнулся Дамблдор, — иногда я думаю, что мы слишком рано проводим распределение.
— То есть я должен был попасть в Хаффлпафф? — ухмыльнулся Снейп.
— Нет. Ты храбр, самоуверен и очень предан и по-своему честен. Гриффиндорец.
Мужчина рассмеялся, а потом вдруг сказал негромко:
— А я ведь серьезно спросил, директор. Я хоть и предан, но я слизеринец, а это значит, нашу преданность можно купить.
— И чего ты хочешь? — Альбус бросил на него пронизывающий взгляд.
— Джеймса Поттера.
* * *
— Вы же обещали! Вы же обещали! — черная тень металась по комнате, — вы же обещали, что он под надежной защитой!
— Северус... я понимаю твои чувства, — Альбус был растерян. — Но кто знал, что самый близкий их друг окажется предателем.
— А я ведь предупреждал, что такие есть! — Снейп взвыл раненым животным. — И вы всегда знали, что Блэк — потенциальный убийца, и доверяли ему!!!!
— Северус!!! — резко окликнул директор, — Я всегда знал, что ТЫ — НАСТОЯЩИЙ убийца, но я доверял и тебе.
— Это значит, что вы действительно идиот. — Снейп опустился в кресло и закрыл руками лицо.
— И все-таки я выполнил часть своих обещаний. Ты получил свободу, прощение и шанс вести нормальную жизнь.
— Какую жизнь!!! — рассмеялся Снейп, — вы рассказывали сказочки о силе любви, но неужели вы совсем в нее не верите?! Какая у меня может быть жизнь БЕЗ Него?!
— У него есть сын.
— Из-за которого он и погиб.
— Он погиб из-за Волдеморта. Джеймс был хорошим человеком и отличным отцом. Его любовь дала Гарри поразительную защиту.
— Нихуя он не был хорошим...
— Все не можешь простить ему отказ? Я предлагал тебе выждать больше времени после смерти Лили... но ты...
— Я выжидал! — оскалился Снейп, — и вот к чему это привело! Если бы я активировал заклинание, если бы я был с ним... Я бы смог защитить его.
— Северус, — Дамблдор мягко дотронулся до ежика волос. — Ты все еще можешь защитить его сына. Частичку Джеймса Поттера.
— Предлагаете мне стать заботливым папашей? — Снейп коротко рассмеялся.
— Предлагаю тебе стать заботливым хозяином.
— В смысле? — сквозь бездну отчаяния проглянуло недоумение. — Я пообещал тебе Джеймса Поттера. Мое право главы рода позволило мне это. Но Джеймс погиб. Погиб, прежде чем ты его получил. Но есть его сын. Я тебе намекну еще раз. Его частичка. У Гарри его волосы, его лицо и его кровь. Он принадлежит тебе. Я обещал тебе Джеймса Поттера, Северус, но я отдам тебе его сына.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
