Глава 17

Дальше была паника и разгром, и то и другое имело отношение к японцам. 'Николай 1-й' и канлодки навалились всей своей огневой мощью на 'Чин-Иена', он начал получать от них попадание за попаданием.

Пришедший в себя от попаданий и зрелища единомоментной гибели сразу трёх кораблей противника, 'Александр 2-й' взялся за ' Сайен', 'Фусо' и 'Цукуси', такой момент русские не хотели упускать. Тем более японцы ещё не перестали стрелять по воде вокруг себя, ужас и паника от чудовищной по своей смертоносности атаки, ещё не прошла, к тому же они нарушили строй. Более быстрые ' Сайен', 'Цукуси', 'Мусаси' бросив медленного 'Фусо' дали большой ход и начали делать поворот, явно намереваясь уйти из залива ставший для японского флота всего за четверть часа гигантской братской могилой.

Атака русских подлодок переломила ход сражения за Талиенвань, мгновенная потеря в морском бою сразу трёх крейсеров, дала перевес русским в силах и надломила боевой дух японцев.Все же не киборги же они. Исходя из этого, по ходу действия дальше должен был произойти разгром японского флота в заливе Талиенвань

Корвет 'Кацураги' квартет русских эсминцев сожгли своими восьмью 75 мм, японские миноносцы от них наполучав попаданий вышли из боя, поняв, что пылающему от бака до юта корвету они уже не помогут.

'Фусо' был избит артиллерией мстительным 'Александром 2-й', горел, но, погиб не от его артогня, а от количества торпед русских миноносок, от которых он уже не имел возможности отбиться.

На 'Мусаси', русские корабли не обращали внимания, а вот морская мина образца 1898 года, на которую он забрёл при выходе из залива, прильнула к нему, и рванула своими 56 килограммами пироксилина, окончательно и быстро погубив и без того избитый корабль. Ещё под две сотни жизней взял, вероятно, прогневавшийся на японцев их грозный бог Сусаноо.

'Чин-Иен' наполучав от русских попаданий от 305 до 152 мм в свой правый борт, имея пожар и крен на тот же борт, вместе с адмиралом Катаоке был утоплен русским шершнями, так после войны стали называть торпедные катера. Вылетев по приказу адмирала Беклемишева, из-за броненосца, они наверно под звучавший в голове у него 'Полёт шмеля' или может 'Полёт валькирий' заходя в атаку дуэтами, на 25-ти узлах, ревя сиренами, подлетев на пистолетный выстрел менее двух кабельтовых со стороны беззубого борта попали во всё-таки японский броненосец тремя торпедами. Второй заход они уже делали для того, что спасти тех немногих счастливчиков, от которых отказался жадный в этот день до жизней японских моряков беспощадный Сусаноо. 58 из 388-ми членов команды и штаба адмирала Катаоке.

Только 'Сайен', 'Цукуси', три миноносца и шесть миноносок получив от адмирала Катаоке приказ выходить из боя, выжимая из своих машин и кочегаров все мыслимые и немыслимые десятые или даже сотые доли узлов, прикрываемые оставленными на растерзание русским 'Фусо' и 'Чин-Иеном' сумели уйти из залива. Их командиры не растерялись и пошли тем же курсом, каким и пришли, то есть там, где русских мин не должно было быть. Русские вдогонку им ещё постреляли, но преследовать не стали, боясь, участи 'Мусаси' для себя, было бы чрезвычайно глупо и обидно, подорваться после такого разгрома противника на собственных минах.

Японцы ушли из Талиенваня. Они ушли, но на дне залива остались, восемь !!! Восемь японских кораблей суммарно в 31 000 тонн. Это без погибших судов прорывателей. И более тысячи шестьсот японских моряков. Это для Японии была катастрофа. Хотя в ней были и свои плюсы. Ведь в заливе погибли старые корабли с не очень подготовленными экипажами, как бы это не цинично звучало. А ведь можно было потерять и первоклассные броненосные крейсера.

Прочитав сообщение о результатах боя в Талиенвани, вице-адмирал Того, командующий Объединённым флотом, сначала опёрся руками на стол, а потом практически рухнул на стул, и потрясённый прочитанным, не контролируя себя схватился руками за голову и негромко замычал, но, в каюте он был один и это проявление слабости и отчаяния никто не видел.

'Всё. Талиенвань для флота закрыт,— подумал японский адмирал, когда ему немного полегчало после выпитых подряд двух чашек сакэ.— Как и воды около Квантуна. Наверняка русские подводные миноносцы или субмарины, как писали о них британцы, могут выходить в море от своих баз. Но, насколько недалеко ? По данным англичан Холланды могут выходить в море на двести миль. Значит, велик риск получить подводную мину из под воды даже у Эллиотов. И сколько у них этих рукотворных кайдзю ? Четыре? Шесть? А может и больше ? Да, эти русские онорэ, обыграли нас, меня. Про их чёртовы субмарины перед войной никто и не знал точно. И тикусёмо англичане, заверяли, что по их сведениям русский флот силён только на бумаге. Бу-ккоросу и тех и других !!!'

После этого сражения вслед за армией, русские и японские моряки сделали для себя выводы. Русские о том, что японцы совсем далеко не турки, с которыми они имели последнюю войну на море, а японцы, что русские ну совсем не китайцы. Исходя из этого противники начали готовиться к большому морскому сражению ещё более основательно. Рано или поздно всё равно ему быть.

Придя в себя после разгрома в морском сражении за залив Талиневань, и убедившись, что флот не решит проблему раскупорки квантунского перешейка, японцы резко ускорили подготовку операции прорыва обороны русских силами только армии. Получив кровавый урок от орудий русских канлодок при штурме перешейка, японцы решили вернуть так, сказать должок русским.

И для оплаты процентов по кровавым векселям они использовали опыт англо-бурской войны ... морскую артиллерию поставили на колёса,как британцы, и планировали морским калибрами размётать, сокрушить левый фланг обороны русских, и ворваться таки на Квантун, захватить столь им необходимый порт Дальний. Поэтому флот начал передавать армии свои 152,120 и 76 мм орудия. Для этого с бронепалубных крейсеров сняли по два орудия в 120 мм в 40 калибров, с канлодки 'Осима' все четыре пушки такого калибра, с погибших от русских торпед крейсера-симы ещё перед боем отдали по три в 38 калибров, с корветов тип ' Ямато' по одной кормовой 120 мм в 35 калибров за что наверно их расчёты не раз благодарили Аматэра́су, может кто и Будду заодно. С выжившей 'Цукуси' сняли все 120 мм, с 'Сайена' 150 мм35. С асамоидов, которые несли по 14-ть 152 мм, сняли по паре палубных орудий, с 'Идзуми' сняли тоже. Хотели взять и у броненосцев, но они стояли в казематах, поэтому они отделались 16-тью 76 мм на четверых. В совокупности получился могучий артиллерийский кулак, сорок два морских орудий в 120 мм с длиной ствола от 40 до 35 калибров, двенадцать морских 152 мм орудий в 40 калибров и столько же в 35, двадцать 76 мм, к ним добавлялись четыре крупповские полевые 105 мм орудия, они в отличие от остальной тяжёлой японской полевой артиллерии имели морскую дальность стрельбы 9,5 километра. 90 орудий, семь десятков из них по-настоящему тяжелый калибр для суши. В дополнение к ним была ещё тяжелая полевая артиллерия 150 мм-е гаубицы 18 единиц, в 120 мм 28 штук, мортиры 150 мм 72-ва орудия. Их минус был в том, что у них были руки коротковаты, и их ответным огнём доставали их русские визави.

Всё это должно были обрушить на русских тонны стали и взрывчатки, и расчистить путь для японской пехоты, а при появлении русских канлодок и эсминцев в заливе Цзиньчжоу отправить их на дно.

Такое количество артиллерии японцы накапливали сразу после 1-го сражения у Цзиньчжоу. Силами тысячами кули и солдат, на лошадях и волах, через кровь и пот, тащили стволы, лафеты, снаряды, заряды, день за днём, день за днём, от Дагушаня к Квантуну. Преодолевая дороги Ляодуна, которые только напоминали дороги, подъёмы, спуски, неся потери от дерзких нападений русских хунхузов и самих русских, которые действовали группами в несколько человек в диких горах Ляодуна. Эсминцами и авизо по ночам в Бицзыво, раз за разом доставляли орудия и всё, сопутствующее им. Японцы тут оказались на высоте, артиллерию помимо быков, лошадей,японских солдат,кули, тащили ещё и паровые тягачи.Здесь они взяли пример опять с англичан,они в бурскую войну их начали активно использовать. Со всей Японии собрали паромобили,паровые трактора, и даже немногочисленные французские автомобили. От Дагушаня начали прокладывать узкоколейку-декавильку всё пустили в дело, лишь бы ускорить доставку артиллерии, боеприпасов к перешейку.

Японцы столько сил и средств вложили в войну с Россией, войну победа в которой должна была ввести страну Ямато в клуб великих держав, поэтому им нужна была победа, которая заставит уважать интересы Японии, если не в мире, то на Дальнем Востоке и Тихом океане. Где японцы считали себя хозяинами, 'Азия для азиатов !!!' эта мысль уже в открытую слетала из их уст и страниц газет. Это будущее величие для Японии, фундамент её мощи и благосостояния. Поэтому им нужна была победа, и любой шанс для её достижения они готовы были использовать. Были готовы идти до конца ... победного, пока ещё несмотря ни на что.

Но, та часть России, которая была блокирована японцами на Квантуне в этой реальности тоже сопли не жевала. Вкусив вкус победы в сражении за квантунские Фермопилы, всё равно готовились к новым боям. 'Кадры-решают всё !!!' Генералы Кондратенко, Белый, Горбатовский, старенький Надеин, полковники Третьяков, Май-Маевский, подполковник Меллер, капитан Гобято, адмиралы Дубасов, Беклемишев, Небогатов, командиры кораблей Григорович, Щенснович, Успенский, Яковлев, Матусевич, Вирен, Стемман, Егорьев, Эссен, Кроун, Беляев заиграли в этой истории ещё более яркими красками. Даже контр-адмирал Витгефт, кстати, не заслужено забытый, командуй он 2-й Тихоокеанской эскадрой, Цусимское сражение провёл бы тактически более грамотно, чем Рожественский, но, насчёт выиграть, вряд ли. Все они и другие офицеры, мичмана и матросы, унтера и рядовые уже побеждали япошку, готовы и хотели это делать дальше. Вкус побед он сладок и приятен. Поэтому русские тоже готовились, они желали побеждать дальше.

Генерал Белый, который командовал артиллерией Квантунского укрепрайона, совместно с начальником штаба флота адмиралом В.К. Витгефта и флагманским артиллеристом капитаном 2-го ранга А.К. Мякишевым создавали артиллерийскую группировку на перешейке. Крепость туда отдала 24-е шестидюймовых в 190 пудов орудия, крепостные 107 мм, 36-ть орудий, с береговой обороны двенадцать 152 мм Канэ, флот добавил из своих закромов ещё дюжину этих первоклассных орудий, к ним добавились шесть крупповских 150 мм в 40 калибров и шесть 120 мм в 35-ть из китайских трофеев. 86 орудий от 107 до 152 мм ! Венцом это мощи были шесть 280 мм мортиры установленные на самом холме, на его внутренней стороне.

Портартуровский Кулибин, Левша и Эдисон в одном лице, подполковник по адмиралтейству Меллер Алекса́ндр Петро́вич, его люди, мобилизованные инженеры и рабочие, дневали и ночевали в мастерских Порт-Артура, Дальнего, как казенных, так КВЖД и 'Руспромтеха и К'. Там они собирали артпоезда, четыре единицы по шесть орудий 152 мм Канэ в каждом. Для это как будто специально на Квантуне на запасных путях стояли новёхенькие четырёхосные платформы грузоподъёмностью аж в 33 тонны. Всех их конечно взяли в оборот.

Для артпоездов проложили две жд ветки от основной линии поперёк перешейка до деревни Судятень, чтоб артпоезда могли ходить туда и обратно. С помощью этих путей, узкоколейки и строительной техники от 'Руспромтеха и К' устанавливали 280 мм мортиры в распадках холма. Морские орудия полегче ставились на колеса и временные основания, их и тяжёлые крепостные орудия устанавливали на закрытых позициях, к батареям подводили телефонную связь и радиосвязь. Подполковник Меллер как и в той реальности разъежал на автомобиле,только не по району крепости, а по всему Квантуну. Ему дал авто, МАЗ (Московский автозавод) модель 1903 года, "Руспромтех и К", он его мгновенно освоил, и гонял по дорогам укрепрайона, получая вслед незлобливые ругательства за поднятую пыль и испуганных лошадей. В ходе использования автомобиля этот технарь от Бога, предложил улучшения его конструкции.

Сами позиции на высоте усиливались железобетонными плитами и просто железобетоном, стальными листами, которые поступали в армию со складов Порт-Артура и от ангелов хранителей. ДЗОТы превращались в ДОТы, временные укрепления и артиллерийские батареи в долговременные. Русские Фермопилы на Квантуне должны были остаться для японцев неприступными.

Русские после сражения за Талиенвань ожидали японского удара 9 сентября, в день хризантем, в один из главных праздников для японцев, умные головы неплохо их уже изучили, да и разведка сообщала, что японцы стягивают к перешейку пехоту и тяжелые орудия. Вечером 8 сентября была объявлена повышенная боеготовность. Наступила ночь, утро 9 сентября, японцы молчали. Значит даже педантичные и упорные японцы не успевали полностью подготовиться, что ж русские это время тоже использовали для дальнейшей подготовки второго сражения за перешеек.

15 сентября 1904 года, был, судя по воспоминаниям, был теплым и погожим, редкие небольшие тучки неторопливо плыли по небу, но, не мешали солнцу освещать землю, наверно из-за уважения к светилу обходили его стороной.

В этот день в окрестностях остатков города Цзиньчжоу произошёл разговор, можно смело говорить, что он был на повышенных тонах, и даже переходил в ор. Вели его между собой боги ... боги войны, артиллерия.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта Н.А.Третьякова 'Солдат Империи',-'На рассвете 15 сентября меня разбудил адъютант, и доложил,что японцы подняли два аэростата. Это был явный признак того, что они, скорее всего уже сегодня начнут вторую попытку прорыва наших позиций на Квантунском перешейке. Опыт бурского Ганновера мне это подсказывал. Хотя у японцев была и гора Самсон для наблюдения за нами, и для корректировки артиллерийского огня. В ответ я как командующий Цзиньчжоуской позицией, приказал поднять наш аэростат, и не только его.

В 8.00 японцы начали обстрел. По всплескам земли от пристрелочных взрывов снарядов я сразу понял, что против работают несколько батарей калибром от 107 мм и до шести дюймов. Данные разведки о том, что японцы стягивают по примеру англичан, морские орудия подтвердились, значит, нам будет тяжелее, чем обычно выдерживать обстрел, хотя укрепления на своих позициях мы усилили на порядок.

Японцы перешли на беглый огонь. У меня под ногами по-настоящему заколыхалась земля, и даже заходила ходуном. Было видно, что некоторые офицеры моего штаба выглядели растеряно, такого удара от японцев они не ожидали. Они нет, а мы да ! Генералы Кондратенко, Белый, адмирал Дубасов, и как не странно для меня тогда звучало, наши ангелы хранители. И мы готовили ответ. В небо был поднят наш аэростат, и по его данным наши батареи в 152 и 120 мм начали отвечать японцам. Стараясь подавить их батареи. Гул от нашего огня, взрывов на позициях стоял в округе громоподобный, такой, что приходилось кричать в телефонную трубку, что тебя услышали'.

ИНТЕРМЕДИЯ

Из мемуаров первого летчика Японии, ветерана войны с Россией, Хая́о Миядза́ки. ' После окончания технического училища в 1903 году я некоторое время работал на заводе, обслуживал лебедки и другие подъёмные механизмы. Войну с Россией я, как и все мои сверстники восприняли радостно. Мы не сомневались, что наша Япония сокрушит северного гиганта Россию, и тем самым проложит себе путь в великое будущее. По этому, когда мне пришла повестка о призыве в армию, я с гордостью показал её отцу, офицеру, участнику войны с Китаем, и младшим братьям, пришёл и мой черёд послужить во благо нашей родины. После прохождения курса обучения в учебной части, меня определили в воздухоплавательный батальон, и в августе 1904 года я был отправлен с нашей частью в армию генерала Оку, на Квантун.