Красная Тревога

— Успокоили, — то ли в шутку, то ли всерьёз буркнул солдат и вместе с остальными начал перетаскивать груз к машинам.

Приятный сюрприз, чёрт побери, похоже Москвну в суматохе не успели сообщить об этом.

* * *

Высланные на разведку Трутни с лёгкостью преодолели скальную граду и вышли аккурат к коллайдеру, где были заметны следы недавнего боя. То тут, то там лежала сломанная и спалённая техника Альянса в перемешку с техникой Союза, не говоря уж о трупах, которых идентицифицировать не представлялось возможности.

— Сколько же здесь наших полегло-то, — с горечью отозвался оператор Трутня из вертолёта, рядом с которым стоял Николай.

— Сволочи, что взять с этих буржуев, — пожал плечами Москвин, — Они хотят получить всю Землю в своё распоряжение и жить в удовольствии, ни в чём себе не отказывая. Естественно за счёт пролетариата. Если мы сегодня отступим, то проиграем войну.

— Но что есть на этом острове? -спросил тот же оператор, ненадолго отвлёкшись от экрана ЭВМ, — Тут же только лес да камни. Ну ещё этот коллайдер.

Москвин, пообещав себе, что в будущем перед заданием всегда будет говорить доступную информацию своим людям, оглянулся и заметил, что к разговору прислушались и остальные солдаты, находившиеся рядом.

— Похоже вам сообщили не всю имеющуюся информацию. Всё дело в этом коллайдере. У него ещё есть название — Сигма-Гармонизатор. С помощью этого гармонизатора Альянс способен заморозить любые войска... как бы сказать... во времени.

— Так это, товарищ командир, — вмешался один из подслушивающих солдат, — Разве можно контролировать время?

— Может я неверно выразился, — Москвин согласно кивнул головой, — После активации Сигма-Гармонизатора над местностью, войска теряют возможность двигаться и вести вообще какие-либо действия. Солдатам из Альянса остаётся просто переловить своих врагов и отправить в фильтрационные лагеря. А теперь представьте, что будет с нами и подпольем, если это оружие останется в руках буржуев?

— Нас сломят? — неуверенно предположил кто-то из группы.

— Не просто сломят, а раздавят, — с нажимом произнёс Николай, — И будут давить любые наши выступления без жалости. Ладно, хватит разговоров, разойдись, скоро здесь будет жарко.

* * *

— Товарищ командир, — через некоторое время после разговора, Москвина вновь позвал оператор дрона, — Андроиду удалось просочиться через дыру в обороне Альянса, сейчас он передаст последние координаты и мы сможем начать артиллерийский обстрел.

— Так, — Николай нависнул над экраном, который всё ещё транслировал вид "с глаз" дрона, — Всю доступную территорию исследовал?

— Так точно, товарищ командир, — искренне ответил оператор, — После ваших слов о буржуях, решил ПОЛНОСТЬЮ проверить вражескую базу. Было трудно, чуть не попался, но я всё исследовал.

— Хорошая работа, — Москвин решил для начала похвалить оператора, — Но в следующий раз не рискуй! Что бы было, если бы твой дрон заметили?

— Да вы что, товарищ командир! Я эти дроны с детства обожаю!..

— Я понял, — прервал Николай оправдания солдата, — Но в следующий раз спрашивай разрешения для подобных операций, тогда ответственность принятых решений перейдёт на меня и в случае чего тебя не коснутся последствия неверно принятых этих самых решений.

Получив координаты, Николай бегом направился к артиллерийским установкам, где собрав командиров машин около импровизированного стола, стал рассказывать план атаки.

— В первую очередь уничтожаем энергостанции, — Москвин пальцем указал на край экрана, — Они скучковались на северной точке, — палец указал на край защищённой базы, — Около Альянсовской МСЦ, — Николай указал точку в центре базы, — И ещё группа имеется на юге — это наиболее крупное скопление электростанций. Уничтожив эти станции, враг потеряет возможность запускать Сигма-Гармонизатор и сильно потеряет в обороноспообности.

— Это все базы? — спросил один из командиров машины, здоровый детина со зверской рожей из-за полученного шрама.

— Нет, не все, — Москвин немного переместил карту местности, — Имеются несколько постов по периметру, охраняющие подступ к базе с несколькими энергостанциями, подключенными только к этим постам. Если снаряды останутся, то можете и их разрушить, всяко лучше для нашего генерала будет при атаке.

— Надеюсь все всё поняли? — Москвин строгим взглядом окинул столпившихся вокруг него командиров артиллерийских установок, — У нас нет права на ошибку! Либо мы решим проблему с Сигма-Гармонизатором, либо порешают нас! По машинам! Зададим буржуям жару!

* * *

Руперт Торнли, пришедший к успеху.

Президент Европейского Союза был, можно сказать, в экстазе. Момент триумфа, его триумфа(!), скоро настанет. Жалкие попытки советского генерала предотвратить запуск Сигма-Гармонизтора только усугубляет его ситуацию, а если учесть тот факт, что подполье коммунистов прислало все имеющиеся силы, факт его (подполья) разгрома станет почти свершившимся. И наконец-то все государства станут жить по-человечески, без веры в какую-то бредовую идею коммунизма и построения "справедливого общества". Осталось только до конца продумать речь и выступить перед всем миром с заявлением о победе над коммунизмом. Ах, как же сладок запах победы... Улыбающийся Руперт взглянул в окно и его улыбка "на миллион" мгновенно увяла — над электростанциями вспухали грибы разорвавшихся снарядов.

— Сэр! — к нему в кабинет без стука ворвался один из его секретарей, в тот же момент оказавшийся под прицелом нескольких пистолетов, но секретарь этого словно не заметил, — Мы потеряли связь с нашими постами на электростанциях! Посланные разведчики говорят, что там остались только чадящие обгорелые останки.

— Ещё что-нибудь? — спросил Руперт Торнли, только спустя минуту молчания возвративший способность говорить.

— Вернувшиеся разведчики выглядят нездорово, их отправили в лазарет.

— Ещё что-нибудь? — слегка повысив голос спросил президент.

— Наша военная база прекратила своё существование, удар был столь мощный, — секретарь сглотнул от страха, вспомнив увиденные картины, — Что там осталась только несколько больших воронок.

— Ещё что-нибудь? — опасно тихо спросил Руперт Торнли, — Ну же, говорите, не бойтесь.

— Нам удалось отследить сигнал сеанса связи русских, — Похоже у них есть артиллерийские батареи на пустынном берегу, откуда они нас обстреляли...

— Вон отсюда.

— Э-э-э... Сэр? — неуверенно переминулся с ног на ногу секретарь.

— Вон я сказал! — Руперт Торнли дал волю своим чувствам, схватив тяжёлую папку и кинув её вслед выскочившему секретарю, после чего схватился за голову.

Весь план, весь тщательно спланированный и нежно лелеемый план полетел под откос из-за этих чертовых непредсказуемых коммунистов! Чтоб их чёрт побрал! Но вроде бы ничего не потеряно? Ситуацию можно постараться выправить, если связаться с этим советским командиром на берегу и перетянуть на свою сторону? Какой человек откажется от миллионов и хорошего домика на берегу океана? Ведь ТЕ согласились. Верно же?

Вызвав по селектору другого секретаря, Руперт попросил найти возможность связаться с этим русским.

* * *

— Товарищ командир, — до слегка оглохшего от выстрелов Москвина докричался пилот, — Тут с вами какой-то буржуй хочет переговорить, вроде как президент Европейского Союза.

"А этому что от меня понадобилось?" — с удивлением подумал Николай, но отдал солдатам команду к готовности к обороне и дал добро на соединение.

— О, какие люди, какие люди, — радушно начал этот "президент", — Вас, кажется, зовут Николай Москвин, да? Так вот, господин Москвин, как насчёт перейти к нам на службу? Вам дадут высокое звание, много денег и хороший дом, где-нибудь в Италии или во Франции. И всё, что вам надо сделать — это перестать обстреливать нас и дать присягу Альянсу.

— "Эк вас как прижало", — усмехнулся про себя Николай, а вслух сказал, — Во-первых, когда кажется, крестится надо, ми-стер президент, а во-вторых, в нашей стране господ нет, их ещё в семнадцатом перестреляли, а вы, уж извините, на товарища, даже с натяжкой, никак не тянете.

— У меня к вам встречное предложение, — продолжил Москвин, почуствовав, что инициатива в его руках, — Вы сдаётесь нам и расскажете про все свои грязные делишки с нашей интеллигенцией. Как вам такой вариант?

— О чём вы говорите? — Торнли выглядел как сама святая невинность, — Не имею никакого понятия об этом.

— Да ладно, мистер, могли бы сделать для меня скидку и приоткрыть завесу тайны.

— Так вы отказываетесь перейти? — перевёл тему на изначальную президент, — Да что вы за идиоты такие! Как можно отказаться от денег ради вшивой идеи!?

— Мистер Торнли, — сейчас Николай был серьёзен как никогда, — За такие слова на моей Родине просто бьют в морду без слов.

— Чёртовы варвары.

— Вам, живущим нынешним днём, этого просто не понять, — усмехнулся Николай, приводя в бешенство сидящего за экраном человека, — Как там говорят во Франции? Оревуар?

— Ах вы...! — что хотел сказать "мистер президент", Николай уже не услышал, отключив аппаратуру.

* * *

Смотря на выключенный экран, Руперту хотелось рвать и метать, настолько сильно, что даже прихватило сердце. Выпив успокоительного, что он всегда носил с собой, Торнли связался с ВВС Альянса и запросил помощи бомбардировщиков. Сейчас не до сантиментов и скрытности, если разрушат Сигма-Гармонизатор, то это обязательно всплывёт в новостях от дотошных вездесущих репортёров, что скажется мгновенным окончанием его карьеры. А так можно отбрехаться и подкупить нужных людей. И надо заказывать валидол.

* * *

— Быстрей, товарищи, враг не будет ждать пока мы соберёмся, — подгонял Николай своих подчинённых, — Вертолёт не сможет всех забрать, так что закрепитесь на артиллерийских установках, места всем должны хватить. Выдвигаемся! — крикнул Москвин, схватившись за небольшой поручень машины.

Обогнув через воду половину острова и миновав несколько обесточенных вражеских постов, советская группа вышла прямиком к базе, которую атаковала большая группировка войск противника.

Согнав всех солдат у берега прямо в воду и прыгнув вслед за ними, Москвин отдал приказ на прямой обстрел, закрыв уши руками. Бахнувшая пушка первым выстрелом снесла группу пехоты, а после и два танка, которые прикрывались этой самой пехотой. Спустя минуту к обстрелу подключились и остальные установки, мгновенно внося хаос в ряды Альянса.

Через пятнадцать минут всё было кончено, выжившие, кто сохранил крохи разума, побросали оружие и сдались солдатам генерала, который мгновенно просек ситуацию и начал контратаку.

— Похоже я вовремя, — улыбнулся Николай, — Каков ваш статус?

— Вы вовремя, — сдержанно ответил генерал, — Похоже вы уже решили проблему с Сигма-Гармонизатором?

— Не совсем, — Москвин кивнул в сторону артиллерийских установок, — С помощью этих красавиц мы выбили электростанции и всю базу врага. Но нам стоит поспешить, в центре управления засело много важных шишек из Альянса, которые дали бы нам много ответов.

— То-то думаю, чего они так озверели внезапно, — хмыкнул генерал, — Насчёт шишек, думаю смогу выделить для вас сопровождение. Тем более у меня тоже накопилось много счетов к ним.

Часть 6

Москвину зверски хотелось спать. Все эти дни, что он провёл после пробуждения от анабиоза, держали его в тонусе, не позволяя впасть в уныние и отчаянье. И внезапное наступление развязки истории мгновенно спустило все тормоза.

К базе они пробились почти с лёгкостью, потеряв взвод стрелков и несколько десятков единиц техники. Да и о каком сопротивлении наёмников FutureTech можно говорить, если они остались одни на целом острове против озверевших советских солдат? Пару раз стрельнувшие по зданию артиллерийские установки подавили оборону и внутри их встречали уже разоружённые солдаты. Президент Европейского Союза оказался слегка ранен, но перевязав раны, его удалось допросить на камеру, а потом просто переслать запись через спутник. Нет, никаких методов полевого допроса не применяли, контуженный Руперт Торнли сам высказал всё, что думает о Советах и их месте в мире. Чёртов ублюдок.

* * *

Убаюканный мерным гудением двигателя БТРа, Москвин уже засыпал, когда машина сделала резкий разворот, выбросив Николая из сиденья прямиком к стрелку, ведущего яростный огонь из зенитной установки.

— Держитесь, товарищ командир! — в момент перезарядки выкрикнул стрелок, — Нас атакуют Центурионы!

Чёрт, этого ещё не хватало.

— Маневрируй, чёрт тебя дери, — зенитчик матерился на водителся сквозь зубы, — Левее бери! ЛЕВЕЕ! Твою мать!

Бомба рванула аккурат перед БТР, пробив броню и моментально убив водителя и зенитчика, начав набирать воду и опасно крениться в строну морского дна. Москвин, нутром почуявший до этого беду, словил только несколько осколков в руку и один в живот. С трудом, он забрался на катапультируемый отсек и взяв парашют, произвёл активацию механизма. Две секунды свободного полёта и Николай сверху увидел только пузыри на месте машины.

Оглянувшись по сторонам он увидел такой же строй рассыпавшихся БТРов, яростно обстреливающих скрытых за облаками строй бомбардировщиков, вокруг которых то и дело поднимались большие фонтаны воды.

В тот же момент ему о себе напомнили раны, отозвавшиеся зверской болью. И если к ранам в руке они был привычен, то боль в животе нельзя было ничем перебить. Чёрт, хорошо, что он ничего не ел со вчерашнего вечера, иначе бы он умер действительно в мучениях. Хотя если его не выловят из воды в течение получаса, то он, Москвин, действительно умрёт. Собака, только не сейчас.

Несмотря на то, что в глазах у него двоилось, Москвин постарался направить парашют в сторону ближайшего БТР, надеясь, что его выловят и смогут оказать первую помощь.

Приводнение вышло удачным, но вот когда морская вода попала в раны, Николай чуть не потерял сознание. Ощущения были на уровне: словно змея забралась под кожу, поедая оттуда его внутренности.

— "О чём я думаю, чёрт дери", — выругался про себя Москвин и начал махать здоровой рукой, старясь привлечь внимание водителя БТР. На его счастье, машина повернула в его сторону, где через две минуты его затащили внутрь два солдата, которые показались Николаю двумя чёрными точками. Что было дальше, Москвин уже не помнил — боль в ране, усталость сказались на нём, отправив в глубокий и беспокойный сон.

* * *

— Ну и напугали же вы всех, товарищ Москвин. С такой раной не живут, но вы в рубашке родились, иначе и не скажешь, — доктор, донельзя похожий на профессора Преображенского, только без гонора последнего, прохаживался около его койки, — Подумать только, рана без осложнений почти зажила за эти две недели. В обычных случаях вы бы провалялись месяц, а то и два, не иначе.

— Когда меня выпустят? — Москвин морщился, пытаясь выкинуть из головы образы из памяти шизы, что не очень удавалось.

— Да хоть сегодня, — развёл руками доктор, — Но было бы неплохо, если заглянете через месяц для сдачи анализов.