Спаситель 12 глава

СПАСИТЕЛЬ. 12 глава.

Дмитрий Старицкий (с)

СПАСИТЕЛЬ

$

$

$

12.

Наконец ангар собрали. Даже часть плотников я перекинул со строительства большой конюшни на сооружение в этом складе четырехэтажных стеллажей. Не в кучах же на бетонном полу хранить натасканный хабар? А надо его еще таскать и таскать, так, что вполне себе может статься, что одной такой большой ''полубочки'' нам будет мало.

Вовремя собрали. Начались весенние грозы.

Народ попрятался от непогоды по палаткам и домикам. Только плотники продолжали трудиться в ангаре. Им там нравилось. Сухо. Мухи не кусают. Обед дежурные в накинутых от дождя плащах от ОЗК прямо на рабочее место в термосе принесут. Так что шуршание рубанков не прекращалось, пока световой день заглядывал в широко распахнутые ворота ангара.

Матросы, что собрали склад из готового конструктора, были рады дождику и охотно под крышей ангара помогали плотникам. Даже ночевали там. Альтернативой им было сидение по тесным палаткам в лагере у солёного озера, и слушать, как дождь барабанит по туго натянутому брезенту. А там им скучнее и вокруг рожи насквозь знакомых сослуживцев. А тут новые лица. Новая информация.

Когда мужики крестились на очередной раскат грома, краснофлотцы с хохотом уверяли селян, что боятся нечего и рассказывали им, как сами сооружали на ангаре громоотвод. А те им не верили, чем еще сильнее веселили моряков.

Никанорыч в углу что-то мастерил сам. В отдалении от всех.

— Что ваяем? — спросил я, подойдя к увлечённому делом мичману и сел на ящик.

— Тачку, — ответил опытный флотский ''сундук''. — Простую тачку из деревянных обрезков. А то там ребятки песок с Азова таскают носилками из досок, а они тяжёлые сами по себе. А уж нагрузить песком — руки отрываются.

— Так у них сейчас в работе простой по погоде. — Сказал я, обладающий достоверной информацией, что в круге творится. Шишкин этим утром на крытой фуре туда продовольствие отвозил. А по приезду выдал мне полный доклад, что там да как.

— Кому простой, а кому политрук мозги дрючит. Хорошо, что конспекты матросам писать не на чем. А то с него сталось бы, — беззлобно усмехнулся боцман.

— Не любишь ты его, — констатировал я.

— А он не червонец, чтобы всем нравиться, — ответил мичман и поменял тему. — Что там наши раненые? А то с этим дождём я у них второй день не был.

Я ответил.

— Двое на поправку пошли. А один тяжёлый, хотя наш Мертваго ногу ему спас. — Я специально не называю нашего ветеринара ветеринаром, всё равно других врачей у нас нет. — Утверждает, что останется хромым. Так что будем его комиссовывать с военной службы.

— И куда его? — Никифорыч оторвался от своей работы.

— Здесь оставим, — ответил я императивно, чтобы даже возможные возражения пресечь. — Даже если вас удастся обратно выпихнуть. Куда ему хромому по горам бегать. Я бы и тебя тут оставил.

— Это почему? — вопрос закономерный, но внутреннего отторжения своему предложению я не почувствовал. Или мичман так хорошо владеет собой?

Пришлось разворачивать тему.

— Ну, побегаете вы зиму по крымским горам. Постреляете из засад по оккупантам. Если татары на вас немецкую ягдкоманду не наведут, то возможно наших войск и дождётесь. Допустим, всё обошлось и вышли вы к нашим войскам, освобождающим Крым. Что будет дальше? Думал над этим?

— Ничего хорошего. Особый отдел как минимум, — мичман зло, с одного удара, забил гвоздь в тачку.

— Ошибочка закралась в твоих рассуждениях. Нет уже особых отделов НКВД в армии. Есть на 1943 год армейская контрразведка ''Смерш'' — Смерть шпионам, если расшифровать. Подчиняется она непосредственно Сталину, как наркому обороны. Просто так они дело шить не будут, им и настоящих агентов Абвера за глаза хватает, но каждое лыко вставят в строку. А за тобой хвост аж с тридцать восьмого тянется. Добро если только штрафной ротой отделаешься. Как раз перед штурмом Сапун-горы. И хорошо если так. Там впереди штрафников в атаку пошли сапёры-штурмовики с огнемётами.

— Что так?

— Расколят вас следователи сразу и до задницы. Вы всю правду расскажете и про страну Беловодье и про мой колхоз ''Неандерталь'', да только вам никто не поверит. Противоречит такое явление основам марксизма.

— Не поверят — подтвердил Никанорыч, и вбил еще один гвоздь. — Я бы не поверил, хоть и не особо грамотный в марксизме. Угости вкусной папиросой.

Прикурили от зажигалки мои самодельные папиросы с турецким табаком из дореволюционного Батума.

— Ты женат? — спросил я, захлопывая портсигар. — Дети есть?

— Боцман женат на корабле, — твёрдо ответил мичман.

— А корабль утоп, — завершил я за него фразу.

— Сгинь, лукавый, — боцман украдкой перекрестился. И очень удивился, что я всё также сижу напротив и вкусно затягиваюсь ароматным дымом.

— Среди твоих ребят есть такие, что крови не боятся? — подошел я к главной теме.

— Кого тут тебе расстрелять надо? — усмехнулся Никанорыч.

— Тут никого. И вообще никого расстреливать не нужно. А вот спасти наших русских девчат из турецкого плена надо. Охрану, как понимаешь, придётся вырезать. Ножами.

— Лучше наган обеспечь с брамитом, — предложил мичман.

— С чем? — не понял я.

— Такая трубочка на ствол навинчивается. Звук глушит, и вспышки от выстрела не даёт. Тогда и резать никого не придётся. Чпок-чпок, — изобразил мичман губами и пальцем тихие звуки, — и нет охраны. Много ее там не будет — баб охранять.

— Понял. Глушители требуются. Постараюсь найти, — пообещал я.

— Я так понимаю там огнестрела еще нет у супостата? — предположил Никанорыч.

— Разве что гаковница фитильная. И то не у охраны рабского рынка, а у янычар. А те в казарме ночуют. Они же, как монахи живут, семей не имеют. А в охране будут евнухи с ятаганами.

— Зачем тебе эти девчата?

— А если просто спасти. Разве этого мало?

— Всех не спасёшь. Я читал: историки подсчитали, что больше двух миллионов татары с Руси народа угнали и туркам продали. Так что, капитан, говори правду, если хочешь от меня помощи.

Ну, правду, так правду.

— Не только с Руси угоняли, — добавил я. — С Польши, с Венгрии, с Кавказа тоже поток не слабый был. А интерес у меня чисто хозяйственный. У меня тут полсотни холостых мужиков как минимум. Мне надо, чтобы они тут остались работать после стройки. На конезаводе. А не будет баб, улетят соколы обратно по своим станицам. Поди их потом собери.

— Надо думать, — ответил Никанорыч и ничего конкретного не пообещал.

Но и не отказался наотрез. Что обнадёживало.

$

Вася Чайка, прапорщик с мобилизационных складов вооруженных сил Украины в Белой церкви, встретил меня радостно в предвкушении гешефта.

— Что так редко к нам заезжаешь? — хлопнул он меня по плечу. — Тут столько вкусного на сторону ушло, пока тебя не было. Но, — кивнул он на КамАЗ, — на этот раз вижу, что богато чего хочешь позычить, судя по шаланде.

— Много хочу, — не стал я таиться и устраивать танцы с бубнами. — И надеюсь на оптовую скидку.

— А вот отсюда подробнее, — потребовал прапор. — И вообще пошли ко мне в каморку. Нечего отсвечивать на юру. Пацаны твои путь в кабине посидят.

Перед этим я в Америку скатался, взял там, в секонд-хенде оптовом три тюка джинсовой одежды по доллару за фунт веса. Приодел своих белорусов под моду 1997 года. Фирменно. В настоящие джинсы, а не в те ''в которых выросла вся Америка''. А то, что слегка поношено, так-то, даже более жизненно выглядит, нежели их ''с иголочки'' одеть. А по местным меркам так вообще солидно.

Что белорусам не подошло, буду своих мужиков в колхозе этими шмотками премировать. Жмурова уже обеспечил.

В складской каморке на столе, застеленном украинской газетой, появилась бутылка горилки ''Немирофф'' — из морозилки небольшого холодильника, черный хлеб и сало с мясными прожилками, спелые помидоры, огурцы, цибуля, соль.

Чайка разлил по полстакана.

— С приехалом тебя. Будьмо, — провозгласил прапорщик, стукая своим стаканом о мой.

Надо же, как дорого гостя встречает. Впрочем, не было бы таких дорогих гостей, как я, не стоял бы около склада белый ''Мерседес-220 универсал'' в 123-м кузове.

Выпили. Хорошо пошла холодная медовая с перцем водка по пищеводу и взорвалась в желудке приятным теплом.

Посмотрев мой список, Чайка, икнул.

— Ну, у тебя, Дмитрий, и запросы, будто на первую империалистическую собрался с Петлюрой воевать. Брамиты — это такое же старьё, как и дерьмо мамонта. Ось что тебе надо, хоть и дороже.

Из ящика стола появился пистолет, чем-то неуловимо похожий на ПМ, только с толстым круглым стволом. И к нему еще длинный и толстый глушитель.

— Что это? — спросил я.

Чайка не стал скрытничать.

— БП. Бесшумный пистолет КГБ, ещё советского производства, — отвечая, Василий навинтил дополнительный глушитель и передал мне оружие рукояткой вперед. — Тяжеловато в руке, но баланс нормальный. Так что намного эффективней нагана с брамитом будет. Правда и дороже. Зато с патронами проблем никаких. Ест он такие же маслята, как и обычный ''макарка''. Отдам за двести долларов одна штука. Два запасных магазина к каждому. Ну, и боекомплект.

— Наливай, — распорядился я, понимая, что торговля только началась.

Не первый раз торгуюсь с украинскими прапорщиками и давно понял, что сбивать цену дело глупое. Чайка уже её учёл, на кучки поделил и в уме уже потратил. А вот дополнительные ништяки выжать можно. Только вещественные.

— Кобура?

— Будет. Штатная.

— Магазинов мало.

— Ладно. Дам по четыре на ствол. Так нормально?

— Патронов сколько?

— По сто штук на ствол.

— По двести.

— Куда тебе столько? Революцию в своей Рашке делать собрался?

— Запас карман не трёт.

— По сто пятьдесят. Если возьмешь больше одного пистолета.

— Возьму десять и к ним ящик патронов. И не жидись. Ценник у тебя и так просто конский.

— А где ты еще бесшумный пистолет возьмёшь? — ухмыляется прапор. — Двенадцать пестиков и ящик патронов. Как раз почти по двести на ствол выйдет. Плюс к каждому штатная кобура и по четыре магазина. Это не сложно — они с ''макаркой'' взаимозаменяемые. Плюс тарный ящик для пистолетов, тот как раз на дюжину. И скидка на наганы. Отдам упаковку — восемь штук револьверов в деревянном чемоданчике. По полтиннику. Хотел револьверы — любой каприз за ваши деньги. А брамит тебе любой хороший слесарь выточит. Нема в ничёго сложного.

— К наганам также ящик патронов? — спрашиваю.

— Сколько хочешь, — лыбится Василий. — Раньше у нас наганы в Приднестровье массово вывозили. Теперь там затишье. А на складе их еще полно.

— Договорились, — протягиваю руку, по которой Чайка хлопает своей ладонью. — Только наганы чтобы были не военного выпуска.

— Что еще? — прапорщик берет со стола мой список. Хмыкнул и в голос возмутился.

— Старик, у меня не музей. Откуда я тебе ППД возьму? И не оружейка киностудии имени Довженко, а мобсклад.

— Ну, нет, так нет, — развёл я руками. — Читай, Вася, дальше.

— Ручной пулемёт Дегтярёв пехотный ''с блином'' не позднее 1941 года выпуска. Ну, барин, ты и задачки ставишь... РПД, как ранее договаривались, у меня для тебя отложены. СКС дам сколько захочешь и недорого. Патроны к ним в достатке. Далее — патроны винтовочные 7,62 миллиметра. Ставь птицу. Их у нас хоть задницей ешь. Слушай, а тебе трофейное стрелядло не подойдет?

— Чьи трофеи?

— Военные. Румынское в основном.

— А патроны к ним есть?

— В Греции всё есть.

— Что там у тебя румынского? И не позже сорок второго года.

— Винтовки системы Манлихера под калибр 6,5 миллиметров. Есть совсем не юзаные, хоть они и с первой мировой в массе. Ну, и уродские автоматы мамалыжников.

— Возьму пару автоматов и штук шесть винтовок. Надеюсь, патроны к ним есть?

— Есть. К автомату ваще девять на девятнадцать Пара подходит, как к ''шмайсеру'' и их есть у меня. А вот к винтовкам патроны старые. Гарантии я на них не дам.

— Гранаты ещё, — озвучил я. — Но не те ''консервные банки'', что в прошлый раз мне совал, а нормальные ''лимонки'' — Ф-1.

— Гранат сколько хочешь. По двадцать штук в ящике. Тебе сколько ящиков?

— Четырёх хватит.

Пока торговались, литровый штоф ''Немироффа'' уговорили.

Заодно поддавший прапор проговорился о хранящихся с Победы на их складе трофейных пулемётах МГ-42.

— Прикинь, Дима, в заводской упаковке ещё. Муха не сидела. Только патронов к ним нет, — икнул Чайка. — Ваще.

— Беру. — Сказал я. — Две штуки в полном обвесе.

— Шо? Со станками и оптикой? — натурально удивился Василий.

— Именно. Со сменными стволами. Да... и рукавицу асбестовую не забудь.

— Так патронов же нема, — удивился прапор.

— Достанем. Ты, главное, ленты обеспечь по штату. И магазины тоже, те что ''банки'', — указал я и хлопнул пачкой долларов по ладони.

Данный аргумент возымел своё волшебное воздействие. А договор, как известно, это полное непротивление сторон.

Расплачивался долларовыми сотками. Сумма получилась не круглая, и на разницу я взял патроны к ППШ и короткие пехотные лопатки — эти всегда пригодятся.

Потом Чайка по моей просьбе позвонил своему корешу на вещевом складе и белорусы стали работать грузчиками. Погрузили покупки в КамАЗ и на другом конце города, через полчаса я уже попал в объятия прапорщика Великожона — худого, чернявого и кадыкастого.

Я ещё про себя похихикал: у хохлов если не Маломуж, так Великожон. Характеристика народа, однако. Просто так предки фамилий не давали.

Ох, и жук же эта портяночная душа. Торговался так, будто все портянки у него на складе только от Дольче Габано и Хуго Босс, а сам он не в мобскладе прозябает, а держит бутик в столице на Крещатике. Хотя понятно, мало кому что у него нужно — не оружейный склад.

Но к общему знаменателю пришли даже без горилки. Зажал этот прапор представительские расходы. Ну, так у склада не ''мерин'' стоит, а ''волыняка''. Колхозный ЛуАЗик. Не наворовал еще Великожон на иномарку. Не нажрался.

Брали портяночную ткань фабричными штуками по 50 метров. Как и полотенечную ''вафельную''. Подшивочный материал — хороший батист, к слову. А вот когда подошли к готовым изделиям прапор выпал в осадок.

— Женские нижние рубашки длинные, — зачитывал я список. — Юбки, гимнастерки женские, платья форменные, если есть не хаки, то совсем будет хорошо. Обувь женских размеров.

— У тебя шо? Бабский батальон смерти? — дергал Великожон длинным носом.

— Тебе какая разница? — засмеялся я.

— Лазить далеко.

— Ну, если тебе доллары без надобности, то я их кому другому отнесу. Твой склад же не единственный на Украине, — не удержался я от лёгкого шантажа.

Засопел прапор, но потащил меня в глубины длинного каменного барака.

— Вот, — пнул он ботинком фанерный ящик, — Сами отбирайте сколько нужно. Тут бабские туфли.

Нашлось всё. Вплоть до синих шерстяных беретов. Черных полушерстяных платьев ВОХРы. Женских шинелей. Даже куча ватных матрасов и постельное бельё с перьевыми подушками. Из белья нижнего были предложены женщинам только голубые рейтузы, как с начесом, так и без. И бежевые нитяные чулки. Мужское исподнее — бязевые рубахи с кальсонами. (Эти взяли больших размеров, куму надо — сами ушьют). Напоследок случайно наткнулся на танковые комбезы из ''чертовой кожи'', и их прихватил с запасом разных размеров.