Чарующий Мир Храмовой Проституции

Сергей Михайлович ШВЕДОВ

(Минск, 123smsh@tut.by)

ЧАРУЮЩИЙ МИР ХРАМОВОЙ ПРОСТИТУЦИИ

фантастическая быль

— Тебе только дай повод, так нажрёшься водки обязательно.

— Так то ж было подписание декларации о намерениях с новыми деловыми партнёрами! И фуршет, разумеется.

— И без повода напьёшься.

Дёмушкин мучительно сглотнул слюну, когда жена вылила бутылку спасительного пива в раковину и выдавил только нечленораздельное:

— Ы-ы-ы...

Хуже нет вечернего отходняка после утренней выпивки. Даже похмелье с утра песней покажется.

— Ещё раз запах спиртного от тебя услышу, сдам тебя, алкоголика, на принудительное лечение. Сама заявление куда надо отнесу.

— Ага, так тебя и послушают в наркодиспансере. В цивилизованных странах уже давно вычеркнули диагноз "алкоголизм" из перечня наркозависимостей, темнота.

— Перед участковым на колени брошусь!

— У него такие доходнЫе синюги на участке, что он на тебя как на дуру посмотрит. И на платное принудительное лечение алкозависимости уже давно не отправляют по рекомендации местных властей. Это закрытое заведение для элиты.

— Тогда дам в лапу наркологам.

— Они с тебя столько сдерут, что мало не покажется. Там содержат и лечат, между прочим, только за плату. И за немалые деньги, учти.

— ЗаплАчу, разорюсь, а заплачУ, но тебе, гаду, они вкус к водке отобьют по гроб жизни.

Дёмушкин обиженно засопел. Вечерок не задался. Обидно, конечно, ведь выпил-то всего-ничего. Корпоративная этика, что поделаешь. Заходишь к шефу в кабинете, а он тебе с порога: "Что будем пить сегодня?" и раскрывает бар.

— Ладно, Люся, клянусь — больше ни грамульки на работе!

— Правильно, выдумай себе какую-нибудь болячку, ну, язву желудка, что ли, чтобы на деловых встречах минералку цедить.

— Люся, ну кому в фирме нужны язвенники и трезвенники на должности менеджера по оптовым продажам?

— Скажи, что записался в секту свидетелей Люцифера и продал душу дьяволу ценой отказа от алкоголя. Сейчас так модно.

— Ага, наш гендиректор меня на первой же чёрной мессе расколет. Он же сатанист второй степени посвящения. Ладно, лягу спать, завтра что-нибудь выдумаю поправдоподобней, чтоб отмазаться от наливаний на халяву.

* * *

Пока чистил зубы и влезал в пижаму, жена опять обрадовала Дёмушкина:

— Завтра тебе некогда будет думать. Историчка велела к одиннадцати часам всем родителям детей из нашего класса привести их на международную выставку "Мир храмовой проституции" с театральными инсталляциями самых сексуальных поз соития.

— Что, наших деток заставят любоваться, как жрецы ставят раком гетер, баядерок и прочих астарток? Весьма педагогично.

— Не тебе, алкашу, судить о релятивизме современной морали. Историчка сказала, потом детей заставят написать сочинение на эту тему.

— Сочинения в школе отменили сто лет назад! Они развивают самостоятельное мышление у ребёнка.

— Отменили сочинения на литературные темы. Это теперь называется креативный аналитический очерк на заданную тему. Смотри, сочинение за детей напишешь сам, чтобы оценка была не хуже, чем у других. На носу переводные тесты с минимальным проходным баллом 327. Задание особой важности.

Это Дёмушкин и без жены знал. Если детей оставят на второй год, то плата за обучение удваивается вплоть до окончания школы.

— А где будет этот порнофестиваль или как его там? — спросил он, прополаскивая горло от остатков зубной пасты.

— В Международном выставочном павильоне в Михановичах.

— Какой общественный транспорт туда ходит?

— С ума сошёл? Это за городом. Только на своей машине добираться.

— Отпадает. Ты забыла про пиратов на автодорогах?

— И причём тут автопираты?

— А притом, что у меня закончилась страховка дорожной безопасности. Нам не дадут броневичок сопровождения.

— Оформи новую.

— Зарплата только в понедельник, дура!

— Сам дурак! На каждом экране и на каждой бегущей строке рекламы написано: "Займём до получки! Займём до пенсии!" Пойди и займи.

— Знаю я эти заёмные лавочки. Они сливают информацию в банк личных данных налогоплательщиков.

— Ну и что?

— А то, что мы с тобой с большим трудом втиснули детей в элитарную кальвинистскую школу с финансовым уклоном. Для чего?

— Ну, чтобы дети в будущем добились финансового успеха. Их в школе учат безжалостно уничтожать конкурентов. Господь благословляет только богатых, а бедных проклинает.

— Вот то-то будет им финансовый успех во взрослой жизни, если из школы исключат.

— За что?

— За то, милая моя, что господь бог не спосылает финансовую благодать на нищедрынных лошастых лопухов, которые перехватывают в долг до получки. Сама же сказала, что бог благословляет богатством только праведных. Нет денег — значит, ты грешник, а бедность по грехам твоим. Детям бедных в спецшколе делать нечего, потому что бедность передаётся на генетическом уровне. Так нам на родительском собрании объясняла классная дама.

— Может, за кольцевой дорогой мы как-то по грунтовке доберёмся? — неуверенно предложила Люся.

Дёмушкин с хмурым видом уселся за компьютер и вывел на экран карту города.

— Посмотри сама, что написано: служба охраны общественного порядка на дорогах не гарантирует вашей безопасности за городом в случае нападения маньяков-людоедов.

— Гляди, вон квартал чистый, безо всякой штриховки. Может, через него проедем?

— Проедем, да не выедем. Это ж спальный район для мусульман-мигрантов. Возвращаться оттуда будем только пешедралом на своих двоих. Отберут машину как пить дать!

— Ну что ты за мужик такой! Возьми с собой охотничье ружьё. Припугнёшь бородатых громил в случае чего.

— Русскому носить оружие Законом запрещено, мы же не кавказцы какие. У них пистолет — аксессуар национального костюма. А я обязан хранить ружьё в опечатанном железном ящике и только дома.

— Слушай, а может, самих кавказцев нанять? Будет дешевле услуг автоохраны на дорогах, я рекламу читала.

— Можно и волков заказать из зоопарка для охраны баранов, только вот останутся от нас только рожки да ножки, как от того козлика.

— Охрана из таджиков дешевле будет, сама рекламу видела.

— Душманы плохо стреляют. В любой перестрелке на улице больше гибнет прохожих, чем самих бандитов.

— А если мигрантов-арабов? Бедуины по городу без длинного ружья не ходят.

— Араб с трёх метров ослу в задницу не попадёт, — тоном знатока ослиных задниц сказал Дёмушкин.

Люся нацепила на нос очки и пристально всмотрелась в карту:

— Смотри, ХижИнки никаким цветом не обозначены. Значит, проезд свободный.

— Скажешь тоже! Микрорайон для растаманов, колёсников и ширяльщиков. Им же там наркослужба на каждом перекрёстке шприцы заправленные выдаёт.

— Нам в машине за стёклами никакие наркоты не страшны.

— А если какой дурак мне под колёса бросится или я на спящего на проезжей части нарка наеду? Это уже пара лет отсидки.

— А Константинопольский сквер? Там вообще нет зданий, где могут прятаться автоналётчики, только деревья.

— Это содомская зона, видишь красный цвет закраски с кровоподтёками? — ткнул Дёмушкин пальцем в экран. — Проезд дозволяют только после коллективного изнасилования проезжих обоего пола.

— Ну это по крайней мере не смертельно, — задумчиво произнесла Люся.

— Нет уж, я лучше получу пулю в лоб, чем хрен в задницу.

Люся наморщила лоб, собираясь с мыслями. Очки сползли на кончик носа. Потом вдруг вскрикнула:

— Да вот же улица Сивицкого закрашена зелёным цветом! Безопасный проезд.

Дёмушкин покрутил пальцем у виска:

— У нас наляпка RUS на ветровом стекле — по главной магистрали машину с русскими не пропустят даже в сопровождении броневичка автобезопасности.

— А если снять наляпку со стекла?

— Дорожный видеоконтроль по номеру машины вычислит русских, сфоткает и занесёт в компьютер. А это лишение прав на год.

Люся ещё раз наморщила лоб, но на этот раз очки прижала пальцем к переносице, чтобы не сползли. И выпалила с жаром:

— Слушай, у нас же сосед Курценпоцер!

— Причём тут Хаим-Шнеер Сройлович?

— А притом, что завтра суббота. Его дети ходят в один класс с нашими. Он своих тоже повезёт на это проститутское позорище. Можно поехать сразу за соседом. У него наляпка на стекле — золотая звезда Давида, а ты как будто его преданный шабесгой, прислуживаешь ему в день субботний, когда Хаиму вера работать запрещает. Так и пропустят.

— А если номер его и нашей машины запишут и к нему в синагогу позвонят, справку потребуют, что я — зарегистрированный шабесгой? Быстро выяснят, что самозванец, и ввалят Сройловичу штраф по полной. Только с соседями отношения испортишь. Брат и сестра от матери с отцом, а сосед — от бога.

* * *

Дёмушкин с женой примолкли, измученные выбором вариантов, как обойти закон и при этом остаться в живых всей семьёй. Оба тупо вытаращили глаза, когда в кухню вошёл сосед пожарник Вася.

— Чо, выставились? У вас дверь нараспашку.

— Это мой придурок закрыть забыл, — первой очнулась Люся. — А тебе, Вася, чего надо?

— А я к твоему мужику по делу.

— Какому?

— Мужскому и секретному.

— Знаю я ваши секреты. Опять этот Вася со своей выпивкой на ночь!

— Соседка, не обижай! — добродушно гыгыкнул пожарник.

Наверное, человека с более добродушной и располагающей внешностью трудно встретить. Этот рыжий и конопатый двухметровый и стокилограммовый добряк был ещё в форменных брюках и широко расстёгнутой рубашке, на которой болтался форменный же галстук на зажиме. На конопатой груди у него был выколота примитивная кошачья мордочка и корявые буквы "Васька".

— Люсёк, не погуби! У меня литраха "Финляндии", мне одному не осилить, потому что я ещё раньше на грудь принял.

— Вот и сам давись своей водкой!

— Слаб человек, соседка. Если я литраху выкушаю один, то завтра на дежурстве буду никакой.

— Это уже твои проблемы!

— Слышь, Васёк, — озарился догадкой Дёмушкин. — Ты свободно по всему городу на пожарной машине на красный сигнал шпаришь. Объясни нам, как добраться до международного выставочного павильона без охраны.

— Что, денег на автоЧОП нет?

— Получка только в понедельник.

Сосед поскрёб на затылке курчавые волосы, похожие на спутанную медную проволоку.

— Да всего-то делов, поедете со мной на моей пожарке. У меня как раз там дежурство с утра.

— А инспектор по пути не приловит?

— Знаешь, эти граблюги к нам не цепляются, особенно когда едем с сиреной.

— Ну а всё же?

— На всякий случай тебе с Люськой удостоверения членов добровольной пожарной дружины прям сейчас распечатаю, но после первой рюмки.

— А дети?

— Детям дам повязки "ЮДП" — юный друг пожарных. Только вам придётся до конца выставки там проторчать. У меня дежурство до самого закрытия экспозиции.

— Вася, за это я для тебя всё что попросишь!

— Тогда пошли ко мне, раздавим литраху.

— Ну, Вася, никак не могу. Зарок Люське дал — больше ни грамма.

— Тогда ведите детей на выставку пешком через весь город.

— Вася, ты не понимаешь. Если мужик слово дал, то это...

— Ну и носись со своим честным словом как с писаной торбой.

Дёмушкин запыхтел, тяжело дыша, но стойко держался до последнего.

— Стоит мне только сорваться, Вася, то я себя уважать перестану!

— Ну и не уважай, подумаешь цаца какая! Вон политики тоже всё зароки народу дают, а им нарушить обещание — как раз плюнуть.

Дёмушкин сглотнул слюну да так, что чуть не подавился и как-то нехорошо закашлялся.

— Если у меня случится психический слом, то, понимаешь, целостность личности нарушится, и я в любой конкурентной гонке стану лузером. А в мире войны всех со всеми неудачник становится изгоем.

— Изгоем, гоем или геем — мне надоело слушать, как ты сопли жуёшь. Я ничего не имею против твёрдого мужского слова, но это твои личные дела, а вот с соседом, скажу я тебе, ты поступаешь по-свински.

— Вася, ну будь человеком! Я ведь не только себе, но и жене слово дал. Что же ты разрушаешь крепкую здоровую семью? Меня жена запилит.

— Моя — тоже пилорама изрядная, но если б ты меня попросил, я бы соседа всегда уважил.

— Вась, ну не обижайся!

— Я на дурных не обижаюсь... Ладно, пойду я из этого негостеприимного дома. У меня на столе водка выдыхается.

— Вася-Васёк! Ну, как-то не по-человечески у нас с тобой получилось. Ну, прости!

— Бог простит! — решительно показал сосед свой затылок в гнедых завитушках и в сердцах махнул конопатой лапищей, каждый палец на которой был толще сардельки, потом резко обернулся:

— Последний раз спрашиваю, составишь мне компанию?

— Не-е-ет!!! — заорал из последних сил Дёмушкин.

— Ну на нет так и суда нет. Добирайся завтра на такси.

— Такси не для русских, Вася. Это же у нас элитарный транспорт. На одну поездку ухлопаешь зарплату за полгода.

— Пешком топай короткими перебежками.

Всё это время молчавшая жена вдруг заревела пожарной сереной:

— Да выпей ты с ним, придурок!

Конец_