Пять Доказательств Небытия Руси Московской

Сергей Михайлович ШВЕДОВ

(Минск, 123smsh@tut.by)

ПЯТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕБЫТИЯ РУСИ МОСКОВСКОЙ

фантастическая быль

1

Местечко то в скорбной больнице скорей похоже на явочная квартиру местной службы госбезопасности, где принимают сведения от тайных доносителей. Потайной кабинетик или светлая, чистенькая кладовка для завхоза, где можно отдохнуть и расслабиться вне неусыпного начальственного ока в компании с приятной и всё познавшей докторшей уютного возраста или небрыкливой девчонкой-санитаркой. Такие рекреационные помещения устраивает себе мелкое начальство почти в каждом учреждении или на предприятии. У крупного руководства имеется официальная комната отдыха с кожаным диваном сразу же за властным кабинетом. Но вот это стерильное помещение больше напоминало секретную лабораторию, куда даже уборщиц пускают после оформления специального допуска номер один и проверки на госпреданность их родственников до третьего колена. Тут тесновато. Компьютерный стол заставлен электроникой — не подступиться. Массивный сейф вплотную к столу.

Врач постучал, вошёл и, как положено по должностной инструкции, отвернулся, пока мнимый больной прятал в сейф секретные бумаги.

Затем старичок в больничной пижаме привычно уселся на стул перед доктором, который поводил утренний обход. Пепельница на подоконнике была переполнена, но сильный кондиционер с увлажнителем и ароматизатором воздуха убивал табачный дух. Батарея отопления на пятнадцать секций хорошо прогревала комнату и делала её уютным гнёздышком для старичка, у которого неизбежно болели бы суставы в холодном и сыром помещении. Оконные стеклопакеты тонированы плёнкой. Хорошо пропускали солнышко, но снаружи никто не мог увидеть, что находится внутри. Излишняя предосторожность. Зарешёченное окно под самым потолком.

— Ваши кураторы довольны вашей работой, больной, а моя задача обеспечить вам оптимальные условия труда и следить за состоянием вашего здоровья.

— Я их до сих пор не видал, этих кураторов. Меня навещают только инструкторы в белых халатах и оставляют задание на день.

— Кураторы обещали навестить вас примерно через полчаса. Жалобы на обслуживание и условия обитания?

— Есть. Я привык ужинать яишней со шкварками и жареной картошкой на сале. Или хотя бы драники или колдуны со шкварками внутри давали мне на обед.

— В семьдесят пять лет такая пища недопустима. Пусть даже ваш биологический возраст примерно соответствует 45-50 годам, но от нас требуют продержать в тонусе вашу интеллектуальную работоспособность ещё лет двадцать. Кураторы говорят — вы уникум и гордость нации.

— И ещё эта трава... Я же не козёл.

— Вы имеете в виду витаминные салата и фрукты?

— Да, особенно манго... Терпеть его не могу. Мне бы солёного огурчика и мочёного яблочка.

— Придётся привыкать. Ваше меню спускают диетологи из управления питания при администрации президента строго по сезону. Зимой я должен повышать количество витамина Д на масле. Для приготовления качественных бифштексов с кровью мы приглашаем повара из столовой, где готовят блюда для членов правительства. Нам расписывают всё вплоть до алкогольных напитков в объёме не свыше полулитра в день. Коньяк вам противопоказан. Я прописал вам виски.

— Пусть волки пьют эту гадость. Дрянь по сравнению с самогоном из картошки.

— Зря. Напиток для настоящих европейцев. Надо привыкать. Вы обязаны как можно дольше сохранять боеготовность мозга. Это жёсткое требование ваших кураторов. Страна нуждается в уникальном таланте. К тому же вы на службе, как и я. Для этого вас поставили на бесплатное усиленное питание.

Уникум промолчал.

— Ещё жалобы?

— У меня пропадает память. Не могу запомнить, как вас зовут.

— Это не амнезия, а избирательная память узкого специалиста. Просто вам неинтересен простой врач-интерн Замордис. Выпускник военно-медицинской академии.

— Простите, а по батюшке?

— Владлен Марксэнгович.

— Приятно познакомиться... Теперь скажите, куда меня запёрли?

— Вы находитесь в Старинках, в психиатрической...

— В психушке, понятно. В каком отделении?

— Ни в каком. Вас разместили при кухонном хозяйстве.

— Моя легенда?

— По легенде, вы выздоравливающий шизик с диагнозом "манихейский бред переустройства мира на разумных началах".

— Забавно.

— Как выздоравливающий, вы имеете право на трудоустройство внутри лечебницы. По старой трудовой книжке. Вам добавят проценты к пенсии.

— Трудовая книжка у меня тоненькая, но от работы не отлыниваю. Каждое утро в 5:00 вывожу контейнеры с мусором из коридора в хоздвор, где их выгружает в своё нутро мусоровозка.

— И за это получаете приплату. Про прогулку на свежем воздухе не забываете?

— Два раза в день весь хоздвор в моём распоряжении. Там спортплощадка и садик на десять соток с грядками и фруктовыми деревьями. Сейчас зима, деревья спят. Но свежего воздуха и физической нагрузки мне хватает на спортплощадке. Я до сих пор делаю подъём с переворотом на турнике.

— Не увлекайтесь нагрузками. А психологический комфорт? Не скучаете без общения?

— Во дворе на цепи бегает забавный пёс породы тайган. Мы с ним подружились.

— Гигиена?

— Душ, ванну принимаете регулярно. Только зачем в ванной и душевой при мне всегда санитарка?

— Чтобы вы не захлебнулись, не поскользнулись. Там скользко, а в вашем возрасте кости хрупкие. Мне приказали беречь вас как зеницу ока.... Я не вникаю в ваши служебные обязанности, но слышал, что вы построили математическую модель устойчивого развития нашей страны. Вы изменяете ход истории.

— Исследователь фиксирует события и строит прогнозы, а не вмешивается в ход истории. Работаю не по принуждению, а по совести. Могли бы уважить стариковские прихоти.

— Вы на службе у государства. Приказы и распоряжения начальства не обсуждаются. Это я говорю о вашей диете. Никакой грубой пищи! Тут уж я начальник. Сейчас ваши кураторы подъедут. И вы не будете...?

— Чего?

— Того...

— Нет, не буду. Без смирительной рубашки обойдусь.

Врач отвернулся и кивком подал сигнал быку-санитару открыть стальную дверь в хоздвор. Ему по наушнику сообщили, что в ворота въехала машина.

2

В комнату, палату или камеру (кто его разберёт?) вошли два солидных доктора в белых халатах, с каракулевыми папахами под мышкой. Нет, судя по суровым лицам, это явно не военврачи. У одного из-под халата на голубой петлице виднелся дубовый листок. Почему-то в нашем восприятии генерал как-то соотносится с дубом. Доктор Замордис вытянулся по стойке смирно, но не успел отрапортоваться.

— Не мешай, лейтенант! — генерал махнул рукой в сторону двери и задвинул за ним засов.

— Жарко у тебя, старик. Где вешалка?

— Да вон же перед вами. Там мой кожух висит. Не испачкались бы.

— Ты не в автомастерской работаешь. Не испачкаемся.

Генерал и полковник похлопали "больного" по плечам.

— Пришли тебя поздравить, дедок. Передаём личную благодарность командования. Ты самый популярный блогер в русском домене интернета. Не проиграл ни одного срача в сети. У тебя больше миллиона подписчиков. И ни разу не прокололся.

— Служу вольности Отчизны!

— Сиди, сиди... Мы не на строевом смотру.

— Стул у меня только один, беда.

— Пустые вёдра чистые?

— Стерильные. Для санобработки.

— Перевернём и сядем... Ты поднял потрясающий русосрач в сети. Дал два десятка интервью телеканалам. Благодаря твоим комментам в шести странах выявлены адепты Движения. Мы закрыли три подрывных сайта, двенадцать блогов. Спецслужбы закрыли надолго шесть журналистов. Ты сработал лучше, чем весь 6-й отдел главного управления по спецпропаганде. С твоей помощью мы засветили все сетевое пространство, выявили тайных и явных сторонников Движения за Русский мир. Все арестованные адепты Движения дают признательные показания.

— Ничего удивительного. У вас и невиновный признается. Сам срочную проходил.

— Жалобы есть, батя? — спросил генерал.

— Только на возраст. Диета умучила... Селянской еды мне нельзя, а городская и тем более панская в глотку не лезет.

— Привыкай к цивилизации, мы скоро войдём в Европу.

— Срать я хотел, сынки, на всю Европу с её химической жрачкой. Вы бы мне ещё из макдональдса бигмаки посылали. Вот уж гадость так гадость!

— Не бойсь, старик, той американской блевотиной я даже пса своего не накормлю. Но это между нами пусть останется. Для виду хлопы должны обожать всё панское. Это всё, что нам дозволено на коротком поводке у хозяина.

— Не надо петь военных песен! Сам срочную служил в денщиках. Насмотрелся, какие банкеты отцы-командиры себе закатывают.

Генерал почесал лысинку на макушке.

— Приказываю: во ознаменование крупных побед на идеологическом фронте — диета для тебя сегодня побоку! Петя, — приказал генерал полковнику, — премируй воина литровой бутылкой самогонки.

Дед показал два пальца.

— Два литра "смаги"! А где у тебя тут стол, дед?

— Только откидной, тащ генерал.

— Втроём уместимся.

У генерала было самое подходящее для его профессии лицо — блеклое, с расплывчатыми чертами, незаметное в толпе. А вот полковник подкачал — когда он нагло ухмылялся, левая чёрная бровь предательски выгибалась и лезла вверх, словно полковник делал вам многозначительный намёк.

* * *

— Ты прости, старик, оторвались мы от корней. Сменилось пять поколений элиты, выросла шляхта. Мы хамской еды не знаем, в магазины не ходим. Ты сам нам подскажи, что тебе заказать на закуску.

— Шкварок!

Генерал откинул на стене стальную крышку. Открылось окошко для выдачи пищи. Трижды стукнул кулаком по встроенному ящику из нержавейки, напоминавшему духовку.

— Эй там, на раздаче! Сковородку шкварок да поживей!

— С толстыми прослойками, — шепнул дед.

— Шкварки с толстыми прослойками мяса!

— И яичницу на старом сале для аромата. С тмином и кориандром.

— Что ещё?

— Жареной картошки, колбасы, пальцем пиханной, — загибал пальцы дедок. — Кислой капусты, огурчиков солёненьких.

— Только с разрешения доктора Замордиса, — ответил мужской голос из-за закрытой внутренней крышки раздачи.

Генерал громыхнул басом в духовку:

— Сейчас выйду к тебе, и ты получишь разрешение от доктора Вмордиса! На всё про всё даю тебе полчаса, "кусок" сраный! А то вмиг погон прапорских лишишься и военной пенсии.

Дедок осмелел и обратился к генералу не по форме.

— Я на пенсии по инвалидности. Когда меня отпустят отсюда на военную пенсию?

— Ты, сержант сверхсрочной службы, мобилизован пожизненно. Прошёл медицинскую комиссию и аттестацию, ты теперь на действительной. В военное время комиссуют только калек, а для остальных у нас только один вид отставки — пуля в затылок или укол с ядом.

— Разве сейчас война?

— Война.

— Какая?

— Гибридная.

— С Москвой?

— Москва и Питер — наши надёжные союзники. Они готовы всех русаков переморить. Особенно Кремль.

— А с кем тогда?

— С Русским миром. Половина Восточной Германии хочет задружиться с русскими. Ты заценил уровень угрозы дли глобального миропорядка?

— Я из тех, кто лучше промолчит.

— Профессионал. Уважаю. Открывай бутылку!

* * *

Из окошка раздачи в стене выдвинулся поднос. Смаженки, жаренные на сале. Драники пустые и колдуны со шкварками внутри. Домашняя жареная колбаса и смачные шкварки горкой на жареной картошке. Яичница на сале. Хлеб самый подходящий — ржаной. Квашеная капуста и солёные огурчики. И, разумеется, холодник — овощная окрошка на простокваше.

— Петя, начнём с холодничка? — спросил генерал.

— Нет, Вася, с холодненькой! — ответил полковник, наполняя ледяной самогонкой алюминиевые кружки. — Бутылки у меня лежала в багажнике, выстудились на морозе.

* * *

Когда опустошили первую бутылку и ополовинили деревенскую закуску, полковник как бы невзначай спросил:

— Слушай, старик, у тебя будут просьба личного характера?

Дедок призадумался.

— Сыны мои вон уж сколько годов, как мне не пишут.

— Знаем. Один в Канаде, другой в Австралии. Можем наладить связь.

— Не надо. У них своя жизнь. Не нашенская.

— Транснациональная вырусь?

— Так точно. У транснационалов там родина, где у них деньги.

— Ну и радуйся, не пропадут на чужбине. За своих сойдут. Ещё просьбы?

— Нет любимого занятия. Бизнес у меня отобрали. Компьютерной работой завалили, не продохнуть. Мне бы отвлечься, развеяться. Один как сыч, поговорить не с кем. Вот собачку бы мне...

— У тебя же на хоздворе здоровенный тайган на цепи вдоль проволоки носится!

— Да что мне цепной пёс... У меня на старости лет мнительность разыгралась. Перед воротами контейнеры с мусором стоят. Крыс привлекают.

— Дератизаторы опрыскивают каждый месяц.

— Так-то оно так-то, только мне всё мнится и снится, что крысы по постели бегают.

— Кошек принесём.

— Крысы кошек не боятся. Кошки больше по мышам спецы. Мне бы собачку-крысолова.

— Ну, давай дед — услуга за услугу.

— А какую?

— Потом скажу.

Полковник набрал номер и включил громкую связь.

— Кинологический центр? Петровский? Так ты уж меня не узнал, не бреши... Какие собаки лучше всех крыс ловят?

Голос в трубке был хриплый.

— Гм...кх-кх, простите, товарищ полковник, простудился... Здравия желаю! У нас в наличие из собак-крысоловов только гладкошёрстный фокстерьер, немецкий пинчер, цвергпинчер, шнауцер, той-терьер и рэт-терьер. Какие условия обитания собаки?

— Почти что тепличные.

— Тогда только фокстерьер, пёс беспокойный и скандальный, но стойкий к болячкам. Остальным нужен ветеринар под боком на подстраховку. Крыс много? Речь идёт о кабельных сборках для интернета?

— Да нет. Крыс тут нет. Сторож в сторожке на спецобъкте просит себе собачку на всякий случай. Боится он этих грызунов.

— Тогда берите таксу. Самый лютый зверь по крысе. Злой и неприхотливый.

Полковник зажал трубку ладонью и шепнул деду:

— Рыжую, чёрную, гладкошёрстную, жесткошёрстную?

— Чёрную гладкошёрстную.

— Слышал? На том и порешим. Жду.

Минут через двадцать прибыла такса. Собака с профессиональной недоверчивостью охотника вглядывалась карими глазами в карие глаза же нового хозяина с таким же вытянутым лицом, как и её морда. Обнюхала и облизала его тапочки, приняла за своего и свернулась колечком на его коленях.

— Вот и подружились.

— Тащ полковник, я профессионал. У нас на службе бескорыстных бессребреников отродясь не водилось. Что я вам должен за эту услугу?

— А вот для этого нужно начала накатить ещё разок из второй бутылки и закусить как следует! — поднял полковник алюминиевую кружку. — А то вижу, тебя родимая самогонка не берёт. Пей, чтоб язык развязался.

— Генералу почему не налили?

— Вася уже носом клюёт.

— А почему вы так запанибрата величаете начальника?

— Он уже мне не начальник, а мой заместитель. Прокололся малость. Погоны срывать не стали, дали дослужить годик до пенсии. Но к делу!

После плотной закуски полковник поднялся и вытащил из кармана-пистончика на поясе связку маленьких ключей. Вставил один ключик в крохотную замочную скважину в аппаратуре и провернул его.

— Всё, дедок! Можешь выкладывать мне откровенно хоть до самого нутра. Я включил систему: "Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу". Генератор видеоаудиопомех на всех частотах.

— А что вы хотите от меня услышать?

— Кто тебе подсказал идею создать эффективный алгоритм построения новейшей государственной идеологии?

— Никто.

— Сам додумался?

— Внутренний бес на ухо нашептал.

— Не злись и не детинься. Будут спрашивать в верхах, так ты возьми и скажи — полковник Терещенко мне алгоритм подсказал.

— Никакого алгоритма я не знаю. Меня, как патриота и поборника независимости страны, интересовали принципы устойчивого развития государства при наличии непрерывных внутренних возмущений (в математическом смысле теории поля) и беспрестанного вмешательства во внутренние дела страны международных неправительственных объединений типа антиглобалистов и русопятов. Поэтому я решил заняться историей родного края.

— С какого перепуга?

— Официальная история нашей страны — напластование благоглупостей и прямой подлости, а я оцениваю прошлое с точки зрения математической логики. Вычерчиваю математические модели.

— Ты и высшая математика? Бред.

— Я мехмат закончил и два года оттрубил по распределению в школе.

— А потом?

— После срочной самогонщиком заделался. Бизнес выгодней, чем служба.

— Знаешь, дед, у нас все службисты так же думают.

Полковник встал и прошёлся туда-сюда, тяжело дыша. Потом сел, настроил телефон на работу в режиме диктофона и сдержанно приказал:

— Рассказывай откровенно всё подряд! Речь идёт о государственной безопасности и о самом святом — сохранении независимости страны. Моей и твоей страны. А то слишком много желающих пристегнуть наши бесплодные земли к своим территориям. Говори, пей и закусывай, чтобы язычок развязался. И генералу не забывай наливать.

— Так он уже готов.

— Тебе это только кажется. Такой скисает только после третьей литры. Подремлет и очухается. Закоренелый алкоголик пьёт по чуть-чуть.

2

— Ну так слушайте дедовы сказки, малята... Моя подноготная вам известна.

— Лично мне — не совсем.

— Начну с моих личных размышлений. Только не перебивайте, а то собьюсь... Население нашей местности пёстрая, как шкура на разноцветной кошке. Давным-давно тут была вотчина какого-то княжича из рюриковичей. Краеведы вам даже покажут четыре краеугольных камня, на которых покоился фундамент его замка. Скорей всего, это был обыкновенный деревянный терем, обнесённый бревенчатым частоколом. Князёк-то наш был не из первых в столбовых книгах, а за польским часом его потомки стали польскими графьями.

— Слишком глубоко копаешь, дед.

— Без этого нельзя, не поймёте. Русичи были не из самых древних обитателей на нашей землице. Историки утверждают, что большинство гидронимов, названий рек и озёр, у нас финские. Но это знают только историки. В народе ни о каких финнах не слыхивали, равно как и о неведомых кельтах. Говорят, ещё балты были субстратом, то есть навозом, на котором возросли русичи. Но в навозе пусть археологи копаются. Тех инородцев до прихода рюриковичей всегда была щепоть малая. Лесные охотники да собиратели — таким бы только прокормиться да выжить кое-как, а не плодиться и размножаться.

Дедок без компании хлопнул ещё одну алюминиевую кружку без закуси.

— Были и другие пришлецы. За городком горделиво красуется богатое татарское кладбище. Памятники с польскими фамилиями, выбитыми русскими буквами золотом по мрамору, а ниже транслитерация арабской вязью. Хотя татар у нас в округе всегда было, как евреев в Биробиджане, — раз, два и обчёлся. Всё потомки лёгкой конницы крымского хана, какую нанимали безвластные польские корольки на деньги, занятные у магнатов и богатых евреев. Без отдачи, разумеется, в лучших традициях польского лыцарства.

— Ты про татар мне не плети.

— С нашим городком до войны с фашистами почти сливалось богатое еврейское местечко-штетль. Еврейское кладбище — красовитая достопримечательность, тоже с мраморными и гранитными надгробиями, но не с позолоченным полумесяцами, а звёздами Давида. К штетлю жались бедные выселки караимов, хотя евреи их совсем не жаловали и за родню не почитали. Но немцы почему-то караимов не геноцидили, хотя те тоже чтили Тору и верили в еврейского бога Яхве. Немцы штетль тот, разумеется, зачистили.

— Ты, дед, подливай себе смело, а евреев оставь в покое. Я пока пропущу. Мне за аппаратурой следить.

— А генерал не обидится?

— Пусть покемарит чуток. Давай дальше!

— Богатое польское кладбище с коваными оградами, фамильными склепами и капличкой стояло особняков от всех. Поляков немного было в наших местах, как и татар. На бесплодной землице только десять-пятнадцать хамских семейств из православных смогут прокормить одного пана-католика, вот и мало панов было. Почва каменистая, песчаная, кислая или загипсованная. На весь урожай от поместья не купишь даже золочёного колеса от парижского экипажа. Панки и подпанки у нас ржаной хлебушек едали. А православные кладбища были бедненькие, без оградок и надгробных камней. Просто холмики с покосившимися трухлявыми крестами. Потом вместо крестов ставили красные звёзды из фанеры или жести.

— Вот же заладил про кладбища! Помирать тебе рано, ты теперь на службе.

— Тутошние православные — потомки подданных князька-рюриковича, какой построил тут деревянный терем за бревенчатым заплотом от врагов. В старое время православная церквушка-завалюшка не вмещала всех верующих по праздникам. Ксёндз дозволял пускать посполитых с хамской вярой в свой роскошный костёл. Только их не сажали за скамьи, потому как хамская вяра дозволяет православным только стоять в храме.

— Нам на православных начхать. Мы с генералом атеисты. Переходи на нынешнее время.

— С приходом свободы и демократии наш городок избавился от москальских заводов, а пригороды — от москальских агрокомплексов. Власти вздумали заманить иностранных туристов музейной завлекаловочкой — самотканые штаны и рубахи-вышиванки, лапти, онучи, соломенные брыли-шляпы, а ещё бревенчатые хаты под соломой. Селянское угощение на сухое горло иностранному туристу в рот не полезет. Вот и дозволяли в этноусадьбах заводить перегонные кубы. Я тоже завёл этноусадьбу, чтобы гнать самогонку у туристов на виду и чтоб ничего мне за это не было.

— Но-но, дед, не увлекайся! Ты нам расскажи, в чём секрет твоего ошеломительного успеха в компьютерной сети. Твои бредни читают каждый день два миллиона. Выкладывай, а то третьей бутылки не получишь.

— Очень просто — мечу в умы не русских по духу, а пишу для транснациональной выруси.

— Для Иванов, не помнящих родства?

— Так точно, тащ полковник! Ну и ладно... Я не против трансов, хоть мне больше по душе тутошние коренники, предки которых выжгли в лесах ляды, взорали пашню, поставили рудни и кузницы да всю жизнь тянули все повинности и тягости, которые возлагала на них любая власть. Кормовая база для властителей — вот доля для коренных русаков.

— Что-то ты увиливаешь, дед. Не пойму, какого ты рода-племени, где родился, где учился? В личном деле точных данных нет.

— А я и сам не знаю. Из малой деревеньки я. Свидетельство о моём рождении сеструха в детские годы порвала и положила себе в галошки вместо стельки, а метрические книги сгорели ещё раньше того в сельсовете со всем архивом. В паспорте отметки о национальности уже не ставят, чтобы евреев не обижать. На кладбище предки мои покоились под красными звёздам — все шли по военной линии. Родни из древних стариков по деревням у меня не осталось, деревень больше нету. Вот и не пойми теперь, какого я роду-племени. И спросить-то не у кого, кто я такой. Хохол, бульбаш или кацап. А может, поляк? Фамилия моя Ковальский. Таким прозвищем кого хошь могут осчастливить, даже у немцев Ковальские есть.

— С такой фамилией мог бы карту поляка взять.

— Поляком нынче быть не модно. Польша в заднице у Европы, а хохлы ещё глубже. Москалей даже ихний Кремль не жалует, всё перед инородцами задницей с кокетливым намёком вертит, а они его за это слишком часто нагибают. Бульбаш вообще побратим ненадёжный. Шкуру вывернул наизнанку — вот он уже и поляк. Через пенёк, как в сказке, перекувырнулся — вот он и русским обернулся.

— Правду скажи, а не верти хвостом.

— На кой мне национальность? Тутошний я. Ничуть не националист, нисколько не транснационал. Пусть трансы живут, как им нравится. Хочет человек сидеть в говне, пусть себе сидит. Ты его не трогай. Чужую волю не ломай. Может, у него мания такая — капрофил он. Ну и пусть своим говном давится в своё удовольствие.

— Так ты безродный приблуда, старик?

— Зато рукастый. Змеевик моего самогонного аппарата на этноусадьбе, какую вы отобрали, сварен из нержавеющих труб толщиной в полтора дюйма. Ты свари-ка трубу из нержавейки попробуй! Она же фыркает искрами. А я сварил собственными руками. Фитинги тоже из нержавейки, что уж там говорить о котлах. Они у меня внутри посеребрённые. Их с фармацевтической фабрики кризисный эффективный управляющий на базу цветмета для продажи вывезти захотел, а я перекупил у грузчиков за жидкую валюту. Выход готового продукта был большой, а затраты нулевые. Один кум врезал меня в газопровод без счётчика. Другой кум кинул мне "соплю" с электромачты ЛЭП-500. Сахар и муку поставлял мне третий кум, который подметает и пылесосит склады райбакалеи. Дело у него серьёзное, потому как сахарная пудра и мучная пыль — штука взрывоопасная. Там даже курить нельзя. Добавь алюминиевой пудры — получится гексаген. А покойная жонка мне с хлебозавода дрожжи килограммами таскала. Ну а мышиного помёту для крепости самогона у меня в хате и так в избытке было. В помёте у мышей яд стрихнин, мой продукт любого с ног свалит.

— Ближе к делу, не петляй.

— После срочной службы у вас в погранцах я на работу в школу не вернулся. Бизнес затянул. Бизнес не обременительный. У меня процесс перегонки спирта полностью автоматизирован. Продукт круглосуточно льётся тихой слезой без моего догляда. Можно заниматься учёными записками. Люблю позабавиться наукой в свободное время. В назидание для грядущих поколений. Компьютером владею. Мог бы и в хакеры податься, очень уж мне языки программирования даются. Но робок я, засвечиваться опасаюсь. Заморский банк, если у него миллион дюбнуть, таких ищеек-аудиторов напустит, что цистернами самогона не откупишься.

— Неужто никто под тебя на районе не подкапывался?

— Попробовали ухватить за болючее место. Меня в спрашивают: "Шинок у колченогого Юдки" — это у тебя с подвохом под скрытый антисемитизм?" — "Завлекалочка для туристов", — отвечаю. — 'У меня на экоусадьбе ностальгические этнотуры для потомков выходцев из зоны осёдлости, а не туры не для тех, кто вздыхает об утраченном крэсах всходних".

— Много таких воздыхателй? — насторожился полковник.

— Полным-полно... У одного прадед в войске пилсудчиков выслужил крест "Виртути милитари", за что его якобы расстреляли, у другого водяную мельницу-развалюху отняли, а самого к стенке поставили за излишнее богацтво, у третьего прадеда в лагере сгноили за то, что вахмистром в царской армии был. По-моему, и сейчас любого старшину при складе можно шлёпнуть по закону, особенно, если у него спирт хранится. "Зачем тебе чучело в ермолке и с пейсами у самогонного аппарата?" — спрашивают. Отвечаю: "У туристов из шляхты нет ломаного злотого в кармане, а у израильского туриста шекели звенят в кошельке'. У меня, почитай, в моём шинке весь Амстердам самогоночки отведал. А Амстердам отличается от Хайфы только тем, что в нём меньше арабов.

— Шовинизмом попахивает, дед.

— Я любую нацию уважаю, но русский я по духу, пусть не по рождению. Меня в Россию не пустят, туда путь открыт только транснационалам, чужестранцам и инородцам.

— Чего так-то?

— В России, как в Бразилии. Там мулатов и метисов чуть ли не в задницу целуют, а чистокровные индейцы или португальцы для властей подозрительные и ненадёжные. Могут свои права на украденныю у них земли и собственность предъявить. Потому я и занялся изучением истории Руси. Вычислил, что центр русскости определяется на пересечении осей Вильня — Одесса и Белосток — Брянск.

— Шутишь, дед!

— А я шутник. Шутки шучу, людей веселю. Людям-то что по душе? Не верят в то, что было на самделе, им бы брехню позаковырестей да поцветастей. Верят в красивую сказку, что предки нынешних монголов в ворота Вены постучались да Русь превратили в улус Монгольской империи. Ещё верят, что в тот самый же час предки нынешних литовцев якобы двинули аж к Чёрному морю, отхватив западнорусские княжества.

— А что на самом деле было?

— Междоусобица среди потомков Рюрикова семени, великая смута на три века. Реки крови не могли залить огни пожарищ, когда брат ходил на брата. А дурням бы всё героическую борьбу с захватчиками расписывать, хоть с гуннами, хоть с литвинами, хоть с монголами. Что ни дурное, то завлекательное. Решил я и свою завлекалочку дурням на забаву подпустить. Прикинулся, что на меня нашло умопомрачен.... простите, озарение.

— Какое? — нахмурил брови полковник.

— Будто бы Руси Московской не было никогда! Такое величайшее историческое открытие я не имел права утаить от современников и тем более потомков. Долго вычерчивал математические модели развития Древней Руси с сердцевиной в Вильне и Киеве, и всякий раз всю стройную картину моих выдумок разрушала некая мнимая составляющая. И наконец я понял — моей математике мешает Русь Московская. Она всем всегда мешала. Тогда сделал софистический выверт в матмоделях, будто бы Руси Московской никогда не было. Дескать выдумка чужеземных путешественников.

— А что в остатке?

— Русь Литовская, Тверская Русь. Новгородская Русь, Полоцкая, Киевская и Галицко-Волынская Руси. А Русь Московская якобы была просто стойбищем дикарей.

— То, что нам надо, дед. Тебя не подняли на смех?

— Математик, пусть даже бывший учитель в сельской школе, всегда побьёт любые возражения историков строгой формальной логикой. Православные в границах величественной Польши — русские со знаком качества. Православные за Вязьмой — не русские, а безродные москали.

— Умничка! Звучит как песня для сердца наших патриотов.

— Придуркам ясно как день — некий семь раз нерусский Рюрик высадился в устье Невы и мечом овладел Ладогой, потом Новгородом, истоками Днепра, Западной Двины и Волги. Подельник Рюрика Олег обманом перерезал властителей Куябы-Киева, иудеев-хазар. Его сын князь русов Игорь выходит в греческие земли Тавриды и сталкивается с Византией. Сын Игоря Святослав Храбрый уничтожает иудейскую Хазарию.

— Зачем?

— Всё в духе рыночной экономики — устрани посредника, еврея. И Русь уже торгует напрямую с Византией и Персией. Чисто русские рюриковичи упорно шли с севера на юг, но к Дунаю их всё-таки не допустили. Последними влились в русский народ литвины.

— Кто такие и откуда?

— Крестоносцы из отродья Аттилова получили пинок от халифа Саладина в Палестине, вернулись в Европу, а деться им некуда — земли застолблены до последнего клочка. И по благословению папы римского пошли огнём и мечом даровать Откровение дикарям на востоке. Литвины, ошмётки поморянских родов и племён, языческая разносортица, прибились к западным русам, нашли у них прибежище от немцев.

— Так-то их и впустили за здорово живёшь! Русская ксенофобия воспротивится.

— А что такого? Одна кровь, язык понятный, обличье свойское, веры только разные. В то время Великая двухсотлетняя междоусобица рюриковичей на Руси только-только готовилась полыхнуть ярким пламенем. Но с чужаками литвинами русичи договорились. Двоюродные братья, Данило Галицкий и Александр Невский, сошлись с Миндовгом-Медвегом. Хотели сплотиться против немцев и поляков, да как-то странно умерли год в год.

— И сжились русские с прибылыми?

— Не все литвины выказывали содружность. Умели держать нос по ветру и имели гибкий змеиный хребет. Так не единый же народ, а свора беженцев из поморян, лютичей, каких-то ятвягов, остатков вендов, ободритов и полабов. Большинство из простонародья обрусели и оправославились. Лишь их литовские князья засмотрелись в сторону Польши.

— Разве литвины не литовцы из Прибалтики?

— Никакой комплЕментарности с русскими и поляками у диких лесовиков-литовцев отродясь не было и у потомков не будет. У них, как у латыша — одна душа, а за душою ни гроша. Этих извечных батраков и крепостных иногда русские сгоняли на войну для численности в ополчение с дрекольем, но к истории с литвинами нынешних литовцев никаким боком не прилепишь.

— А Великое княжество литовское?

— Бред! По сей день бытует неумная придумка о самостоятельности западнорусских земель в составе величественной Польши. Никогда Вильня не разговаривала с Краковом на равных, а добровольно сунула голову в польское ярмо. Но я сумел ловко обойти вопрос про литвинов, заморочил головы придуркам о розности русских и москалей.

— Ну-ну, это уже ближе. В чём же разница?

— Чисто русский с земли Польской — русский со знаком качества, а клятый москаль — недочеловек второго сорта. Любят у нас, сидя в болоте, нос задирать, что поделать. Классик подсказал: "Взгляни на первую лужу — и в ней найдёшь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет".

— Это ж какой такой-сякой классик такие хамские слова написал? — дёрнул головой и раскрыл глаза заснувший было генерал.

— Вася, в твоей школе за неимением учителя литературу сторож вёл? Наливай, дед, генералу сполна, — сказал полковник. — Мне уже хватит, я за рулём. За твои заслуги перед незалежной страной и маленьким, но горделивым народом я удваиваю твоё денежное содержание и присваиваю тебе звание компьютерного тролля второго ранга.

— Служу вольности Отчизны! — Глазки деда радостно заблестели, такса звонким лаем приветствовала служебное повышение своего нового хозяина. — Хотел я моё научное исследование в руки умных людей передать, да никак не удавалось. А тут случай подвернулся — оттяпали у меня мой бражный бизнес по наглянке. Ну я и пошёл правды искать.

— Куда?

— К самому главному. До что спрашивать! У вас же всё записано.

— Всё, да не всё, дед. У нас не принято знать, чем занимается твой ближайший сотрудник. Во избежание утечки информации. А как меня на генеральскую должность поставили, так этот злыдень Вася, мой зам теперь, стёр все записи. Так что выкладывай как на духу, я снова запишу.

3

— А что говорить? Отжали мой бизнес, оставили без куска хлеба, вот и пошёл искать правды. Налоги всем без исключения я платил в жидкой валюте без квитанции за оплату. Обвинили меня в неуплате налогов в принятом порядке. Ну я и направился прямиком к резиденции президента. Молоденький гэбэшный прапор на улице, улыбчивый симпатюшка, в оцеплении по периметру здания администрации просветил меня, что график работы у президента слишком плотный. К нему чрезвычайные и полномочные послы за полгода в очередь с памятными подарками записываются. А мелких мошек вроде меня принимают старшие помощники младших советников президента, всякий день разные. Сегодня, к примеру, принимает бабёнка. Молодая, но очень толковая. Я, конечно, расстроился. У молодых баб на уме только то, что у молодых мужиков промеж ног. Где там ей до человеческой справедливости и исторической науки! Сразу смекнул, что приём посетителей — слив помоев в канализацию. Но духом не пал. А вдруг?

— Интересный старикашка.

— Ну и слушай, раз интересно... Предбанник приёмной президента открыт всем и каждому. Никакого контрольно-пропускного пункта. Никакого металлодетектора. Входи кто хошь. Комнатка с лавками вдоль стен, как в настоящем предбаннике. Вошёл, держу перед собою конверт с моими жалобами на бизнес-конкурентов и историко-математическими изысканиями, дабы показать, что явился с мирными намерениями и без оружия. Молоденький прапорщик в одной форменной рубашке скромно сидел у тумбочки с телефоном. Внёс меня в списки посетителей и проверил документы. Предпенсионный прапорщик в застёгнутом бушлате на размер больше сидел за столом, где непрерывно молотили языком подсадные пустомели и скромно приютились две старушки-просительницы со своими письменными жалобами. Прапор за столом полоснул по мне острым взглядом и отвернулся. Я не представлял опасности для государства, о безопасности которого от призван бдить.

— Вежливо приняли?

— Ага. В предбаннике тихая и умиротворённая обстановка. Монотонная болтовня профессиональных провокаторов, потерявших молодую прыть. Никого не зажигала, а только раздражала. Те двое крыли чуть ли не матом власть, правительство, министров-коррупционеров и даже президента. Как будто два громкоговорителя стояли друг против друга и болтали без умолку по разным программам. Обе старушки скромно поддакивали, обмахиваясь своими прошениями, как веером. Душно было без вентиляции, жарковато. Пожилой прапор развлекал ожидающих грязными анекдотиками про президента. Никто даже не улыбнулся. Потом: "Хватит нам кормить этих голодомировых в России. Дружить надо с европейцами, арийцами, а не с ледащими полукровками, на которых наши гастарбайтеры на стройках спины гнут!" Но паны за многие сотни лет приучили посполитых помалкивать, когда говорят о власти. Охрип, бедолага прапор, а никого не зажёг на оскорбление президента.

— Непрофессионал, — покачал головой полковник.

— У провокатора работа непростая: "Если вступим не в Европейский союз, а пойдём на союз с Россией, где ватники живут, все будем в ватниках ходить!" — "Не все", — ввернул я словечко. — "Как это не все?" — "Только те, кому повезёт". Прошиб, бедолага и начал круче заворачивать: 'Президент, пидарас, о народе не думает! Это всё жиды его с толку сбивают!' — Квакал прапор, словно офицер гестапо из отдела IV-B-4, которым командовал оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, непосредственно ответственный за уничтожение евреев.

Никто и ухом не повёл на его подначки, а старушки-жалобщицы начали неразборчивой тараторкой пересказывать свои обиды, кто на участкового уполномоченного, кто на прокуратуру, кто на соседа. Пожилой прапор в тёплом бушлате молчал и только кривовато улыбался.

— Прикажите старым козам заткнуться, товарищ прапорщик! Трещат, как две сороки. Голова от них болит.

— Не имею права. У нас полная демократия и свобода слова.

И тут меня как чёрт за язык дёрнул — прапор меня завёл.

— Да кто так топорно работает? Вон молоденький прапорщик у тумбочки с телефоном сидит в одной рубашечке с голубыми погонами, а ты в бушлате паришься, чтоб скрыть под ним короткоствольный автомат. Охранка жидится раскошелиться на дорогой, современный, но очень компактный скорострел с магазином на тридцать пять патронов? Его легко под кителем спрячешь, а ты в бушлате сидишь, дурень.

Пожилой прапор вдруг заметил что-то интересное в дальнем уголке предбанника и уставился туда.

— Ты морду от правды на отворачивай, без пяти минут отставной козы барабанщик! Такую шваль отстойную посадил подначивать людей на подлянку против президента, какую давно пора гнать сраной метлой в отставку. Молодых сажать для провокации надо, профессионалы долбанные.

Старый прапор вскочил и юркнул в боковую узкую дверцу. Признаться, я сдуру уже ожидал появления вооружённого наряда, но прапор как ни в чём не бывало вернулся в предбанник и ласково улыбнулся мне:

— Вы с чем пришли, уважаемый?

Тут я взорвался:

— Без куска хлеба меня оставили! Бизнес отняли.

— А пенсия?

— Пенсию я не получаю.

— Тунеядец? Антисоциальный элемент? На благо общества не трудился, вот и живи как хочешь

— Что мне жрать-то?

— А вот сейчас я вызову 'скорую' из психушки. Доставят со всеми удобствами. Выпишут справку, что ты псих. Выправят пенсию по инвалидности и будет тебе счастье. Давай твои бумажки!

Минут через пять отворилась заветная дверь с табличкой "Помощник Президента", и длинноногая красуня строго вопросила:

— Ковальский, кто?

Я поднялся.

— Проходите, пожалуйста!

Тихонькие старушки-жалобщицы закудахтали, мол, они прежде меня пришли, но старый прапорщик вежливо принялся их успокаивать, а меня красуня провела не к помощнику президента, а в кабинет какого-то гэбэшного майора.

Майор брезгливо сгрёб в сторону мои листки с жалобой на наезд властей на мой бизнес и бегло просмотрел мои научные записки. Взялся за телефон.

— Владик, тут нарисовался весьма полезный сетевой зудень. Умело гнобит русаков... Как-как!.. Драконит на всю катушку, вот так.

Отложил телефон и взглянул на меня.

— Садись, старик... Кто тебе напечатал эти листки?

— Я сам.

— А в электронной форме они у тебя сохранились?

Я вытащил из кармана съёмный носитель информации и положил перед ним. Он проверил файлы на вирусы и торопливо кому-то переслал по интернету.

— Владеешь компьютером?

— Я работал учителем математики и информатики в средней школе.

— Перед тобой стоит компьютер. Напечатай своё имя-отчество.

Я напечатал.

— Откуда такая скоропись?

— Я начинал срочную службы с учебки в погранвойсках. Учили на делопроизводителя.

— Ага, тут у нас записано, — прочитал майор со своего монитора. — Всё верно. Был в запасе у нас на учёте в военкомате... Откуда стопроцентная грамотность в русском языке?

— Неграмотных учителей в школе не бывает.

— Минуточку, — он нажал какую-то кнопку. Вошла докторша или медсестра в белом халате. — Маша, проверь его пальцы на работоспособность.

Девчонка минуты две мяла мои руки.

— Всё в порядке, Иван Петрович. Ни артрита, ни отложения солей, но окончательное заключение даст только узкий специалист.

— Вот этим ты сейчас и займёшься. Я выпишу направление на обследование деда на предмет профпригодности в области спецпропаганды и идеологического противостояния.

— В нашей поликлинике?

— С ума сошла! В больнице за решётками.

Раздался телефонный звонок.

— Я занят! — рявкнул майор. Потом вскочил, вытянулся в струнку. — Так точно, тащ генерал! Сидит у меня в кабинете.... Да, из наших, сержантом был на срочной службе. Есть — передать это дело полковнику Терещенко! Я уже выписал направление и даже вызвал машину, — соврал и глазом не моргнул майор. — Через полчаса результаты обследования организма отставного сержанта Ковалевского будут у вас на компьютере. Прошу отметить, это я раскопал такого самородка... Служу вольности Отчизны!

Майор на минутку застыл в раздумье. Потом вытащил бутылку коньяка. Сначала выпил сам, потом налил мне:

— Помни, Ковальский, это тебя я призвал на службу из отставки! Считай, я решил все свои финансовые проблемы. Пенсия по инвалидности первой группы тебе обеспечена.

— Служу вольности Отчизны! — гаркнул я ему тогда от радости.

— Что дальше?

— Ну, больше вроде бы как и рассказывать нечего. Привезла меня сюда в смирительной рубашке спецнеотложка для буйных. Я не обижаюсь — сыт, одет, обут и с крышей над головой.

— На свободу не тянет?

— На кой мне свобода подыхать с голоду!

— А выведи-ка на экран свои измышления, старик, которые майор тогда мне прислал, — сказал полковник Терещенко. — Только не математическую модель. Моя борьба с математикой закончились ещё в средней школе. Зато второй файл — весьма увлекательное чтиво.

— Пожалуйста!

_"Пять доказательств небытия Руси Московской

(опыт этнопсихологического исследования)

I. Многовековое противостояние Московии и Польши — противоборство не разных этносов, а рас. Предки чисто русских по крови обитали только в Великой Польше до Калуги и Тулы. На остальном пространстве северной Евразии бродили дикие москали смешанной расы. Москали не европеоиды, а помесь неандертальцев, синантропов и прочих палеоантропов, включая Денисовского человека. Генетики с одного очень любимого старушками телеканала утверждают, что русские — единокровные братья по крови с вымершими чернокожими аборигенами Новой Зеландии и Тасмании. Москали всю свою злонравную историю похищали белых женщин. Их кожу осветлил прилив европейской крови, волосья отбелило жидкое северное солнышко, но кудри, широкие носы и толстые губы выдают в них скрытых негроидов. Палеоантропский атавизм у москалей подчёркивают прежде всего бесформенные черты лица самцов — излишняя волосатость (бороды), развитые надбровные дуги, низкий лоб, мощные челюсти.

Москалей ещё отличают от людей коренастость, массивный костяк, широкий таз, развитая от животной природы мускулатура, нечеловеческое строение гортани (утробно-гортанный или бычий голос, похожий на звериное рычание), плоскостопие, а также неприятный запах изо рта. Ещё от москаля несёт псиной. Особо нужно отметить такие психические аномалии в поведении этих потомков палеоантропов, как сексуальная необузданность, дикий раж в пьяной драке, паразитирующе-присваивающий образ хозяйствования (воровство и грабёж как наследие примитивной цивилизации охотников-собирателей), обезьянья тяга к сплочению в стаде-общине, равно как и охота драться стенка на стенку.

Стоит учесть из предосторожности в обращении с москалями, что их умственной отсталости сопутствуют животная смётка, хитрость, изворотливость. Чаще всего эти нелюди становятся бандитами или весьма опасными воинами. Москали не могут сдерживать порывы беспричинной ярости. Похоже, это и обеспечило им победу над многочисленными захватчиками.

У самок ярко выраженная тумбообразность, мужеподобность. Слишком массивные ягодицы и плечи, мощная шея, недюжинная сила ("коня на скаку остановит"), огромные кисти рук ("бой-баба"), толстые свисающие груди, широкие плоские стопы, бугристые бицепсы и двуглавые мышцы бедра. Даже несовершеннолетняя самка москаля легко может свернуть шею европейцу деликатной корпуленции. Совокупление с ротой солдат она не воспринимает как изнасилование, потому что неутомима в сексе.

II. Жили предки москалей исключительно в глухой тайге. Ненасытная сексуальность самок москалей и их чрезмерная плодовитость (до двадцати детей к сорока годам) привела к заселению этими палеоантропами больших пространств Евразии. Своё самоназвание москали приобрели от племени ёксель-моксель, обитавшего на берегах нынешней Москвы-реки. Лапти, косоворотки, деревянные ложки, глиняные плошки, туески из бересты, бревенчатые избы, гусли — и доныне отличают быт и внешний вид москаля от европейца. После знакомства с табаком и бумагой они предпочитают курить исключительно самокрутки.

III. Все московские летописи и грамоты искусно подделал немецкий историк Август Шлёцер по просьбе российских августейших особ. Он же сочинил фальшивку "Слово о полку Игореве". Москали украли историю Киева, Полоцка, Вильни, Пскова и Новгорода, жители которых всегда стремились в Европу.

IV Москали не способны к искусству, наукам, технике. Стрельцы, войска иностранного строя — заслуга немецких офицеров. Академию наук тоже создали немцы. Система прусского школьного образования продержалась до естественного распада России. Российская промышленность в прошлом — проявление творческого гения европейских инженеров. Донбасс создал англичанин Хьюз. В 20 веке американцы почти бесплатно построили "русским" заводы, чтобы столкнуть их лоб в лоб с фашистами для взаимного уничтожения. И преуспели в этом.

Роберто Орос ди Бартини был идейным вдохновителем всех авиационных конструкторских бюро у русских. Итальянец Понтекорво — создатель русской атомной бомбы. Пленные немецкие инженеры-ракетчики из команды штурмбаннфюрер СС Вернера фон Брауна запустили первый русский спутник. Автомат Калашникова сконструировал Гуго Шмайссер. Якобы 'русские' москали не подарили мировой науке и технике ни одного открытия. Радио изобрёл Маркони. Первыми на самолёте оторвались от земли братья Райт. Паровую машину изобрёл Уатт. Первый автомобиль — Карл Бенц, электромобиль — шотландец Андерсон. Электролампочку — Эдисон. Систему электропередачи трёхфазного тока — Тесла. Периодическую таблицу элементов открыл немецкий химик Дёберейнер. Москали спали в курных избах без труб беспробудным сном, как писал герр Шпенглер. А проснувшись, принялись воровать чужие изобретения.

Фальсифицированные "русские" москали неспособны к искусству без прилива чужой крови. Пушкин — негр, Тютчев — итальянец. Достоевский и Гоголь — поляки по крови. Толстой с детских лет говорил по-английски, по-немецки, по-французски. Русский язык выучил к шестнадцати годам. Родным языком был английский. Поэтому он так популярен на Западе. А шотландец Лермонтов? Татарин Куприн? Еврей Пастернак? Знаменитый "русский" балет создал француз Мариус Петипа.

V. Московия — наследник Монгольской Орды. Московское православие — отражение азиатского язычества. Облачение русского патриарха — наряд царя Ирода. Восточное мировосприятие таково: вся земля, леса и воды принадлежат хану-когану, все "русские православные" — рабы царя-когана, включая попов, князей и бояр. Просвещённый католический монарх мог казнить маркграфа, но у сына казнённого оставался титул отца и замок с землями с крепостными на них. Сын за отца не отвечает. Русский царь без суда рубил голову боярину, а его земли с крестьянами переходили в царскую казну.

ВЫВОДЫ:

1. Пользуясь приёмами формальной софистики, можно сделать вывод — Руси Московской не было и быть не могло, поскольку немыслимое никогда не может воплотиться наяву. "Святая Русь" — пропагандистская химера. Русскими москали быть не могут по определению. История чистокровных русских начинается с 1385 года, когда князь Ягайло принял из рук папы римского корону польского короля. Москали сами по себе не могли объединиться в государство. Москалями всегда правили чужестранцы — варяги-норманны, монголы, немцы и под конец евреи. По меньшей мере, у большинства московских правителей в жёнах были еврейки. Как говорят в народе, муж голова, а жена — шея. Шея всегда вертит головой.

2. Московиты рождены быть рабами, вкалывать в шахтах, на заводах и трудоёмких полевых работах, потому что прямым наследием животного происхождения у москалей остались влечение к физическому труду (соха Толстого). Физический труд является для них природным занятием и ничуть не вредит москалям. Взаимопомощь русских, как и совместный труд, жизнь общинами, где обобщены женщины, — наследие бытования в первобытном племени в эпоху палеолита.

3. Чудовища из крови и грязи не способны создать цивилизацию. Подлежат поголовному истреблению'.

— Блеск, дедок. То, что надо для утверждения нашей незалежности от москалей. Придурки из академии наук с научными степенями не написали бы такого... С несамобытностью москалей всё ясно, а вот о несамостоятельности непонятно... Россия ведь как бы независимое государство.

— Незыбленность кремлёвских башен покоится на непоколебимости чужестранных землячеств. Чужаки держат за горло и усмиряют русаков. А Москва за это ласково опекает незалежность своих былых окраин да подкармливает местных царьков и ханов.

— Верно, дед! Нам на переподготовке говорили, что такую шарманку крутил когда-то в Америке Эдгар Гувер, директор федерального бюро расследований. Не признавал существования в стране этнических мафий. При нём итальянские, ирландские и китайские мафиози усмиряли вечным снов смутьянов и недовольных, а государство тут как будто ни при чём. Только зачем это Кремлю?

— Так там же восседают не русские, а транснациональная вырусь. Дружба народов против русских помогает им удержаться в креслах власти до конца их дней.

— Они же говорят на русском и прозываются русскими.

— Что тут непонятного? Дикая москальская орда переняла чужой язык, который вытеснил монгольские, финские и тюркские говоры из народной речи. Присвоила себе чужое именование. На самом деле всё это туфта и лухта, но убедительно?

— Для современных лопухов и лохов сойдёт. Они не заморачиваются над тем, что ты им втюхаешь.

— Я раззадорил транснциональную вырусь своей чухнёй, и надо же, россиянам моя дурилка понравилась.

— То, что и нам нужно, дед. Среди россиян транснационалов много. Ждут полного и окончательного краха сраной Рашки. Мы все тут дед транснациональная вырусь, иначе на нашей службе никак. От твоих придумок вся администрация президента была в восторге, а идеологическая обслуга кусала себе локти от зависти, — ухмыльнулся полковник. — За это и я велел тебя зачислить в 6-й отдел главного управления спецпропаганды при администрации президента троллем четвёртого ранга под ником "litvin_z_palaty N6". Тебя теперь повысили до второго ранга.

— Премного благодарен, а можно мне, тащ полковник... — блеснул дедок мышиными глазками за морщинистыми веками.

— Ещё одну бутылку?

— Да нет. Вот я веду полемику с идеологическим противником на токшоу, он весь передо мной на экране, а там, где должен быть мой портрет, только мутное пятно.

— Хочешь взглянуть на свой симулятор? — ухмыльнулся полковник. — Сейчас покажу. Ты только осторожненько попридержи генерала, чтоб не упал, а то он перебрал маленько. Да и жарковато у тебя.

Полковник пощёлкал по клавиатуре.

— Ну, садись и любуйся на себя.

Старик уселся за компьютер и ахнул. На него смотрел кудрявый блондин с пышными обвислыми усами. Что бы дед ни делал, как ни крутил головой и руками, изображение на экране повторяло каждую манипуляцию и гримасу.

— Ты ещё поговори с ним, — ухмыльнулся полковник.

— Привет, красавчик! — помахал своему симулякру ошарашенный дед.

Изображение на экране повторило приветствие, но с каким-то окающим выговором.

— А почему он так странно разговаривает?

— Ты легенду свою помнишь?

— Назубок... Я Александр Тарасович Гриневский из Перми. 26 лет. Военно-учётные специальности — снайпер и диверсант. Прошёл три раза переподготовку в военных лагерях под Сыктывкаром. Видный деятель русского национально-освободительного движения за Великую Россию. Организовал несколько терактов. Ликвидировал троих уголовных паханов и областного прокурора. Нахожусь в розыске по линии Интерпола. Сейчас на нелегальном положении.

— Вот этот человек и есть Александр Гриневский. Точнее, был до недавнего времени. Компьютерный симулятор речи идеально передаёт манеру разговора покойника. Наверное, его мамка, когда смотрит твои выступления по компьютерным телеканалам, думает, что он ещё жив... Насмотрелся? Тогда я выключаю твой симулятор от греха подальше.

— Так что ж, я нахожусь на передовой линии борьбы с международным терроризмом?

— Старик, не разочаровывай меня. Бойцы Движения за возрождение России никогда не пользуются для связи интернетом. С ними борются совсем иные международные подразделения. Твоё дело — профилактика терроризма. Ты должен выявлять симпатизантов, молоденьких романтиков, пацанчиков, мечтающих о возрождении Великой России. Не вступай в полемику со "сторонниками" Движения и не гордись победами в теледискуссиях и токшоу. Эти адепты Русского мира — наши тролли на оплате. Увлекай сопливых мальчишек идеей возрождения Великой России, чтобы мы могли их внести в нашу базу данных и сделать последующие выводы. Эту базу вероятных нарушителей порядка мы передаём российским спецслужбам. Вот это и есть самая правильная профилактика терроризма. Я выбил для тебя специальный премиальный фонд. Будешь получать премию за каждого лопуха и лоха, грезящего о былом величии русских.

— А потом что для них?

— Ну, в этом мире всякое случается. Бывает, люди переходят дорогу в неположенном месте и попадают под машину. А сколько человек попадает в больницу с отравлением после посещения заведения фастфуда? Вообще, современный мир становится всё опасней. Даже облицовочная плитка может с фасада может на голову упасть. Кстати, хочешь посмотреть, сколько ты уже заработал у нас?

— Хочу!

Полковник пробежался по клавишам.

— Смотри.

У деда чуть вставная челюсть не выпала, так широко он раскрыл рот.

— Так держать, старина! Международные финансовые группы не жалеют денег на борьбу с русским терроризмом... Ты таксе своей уже кличку придумал?

— Придумал. Ловец. Или Ловчик. Ему же крыс ловить придётся.

— Ну и будьте оба здоровы. Если надо, для пса крыс белых разведём. — Полковник нагнулся и потрепал по холке вертлявую собаку. — Пойдём, поможешь мне генерала на морозец вывести. А то его в тепле совсем развезло.

* * *

Когда чёрная машина выехала из хоздвора, пьяный в дым генерал сказал полковнику, крутившему руль:

— Ну надо же! Полвека лучшие умы страны не могли выработать государственной идеологии, а тут какой-то самогонщик умудрился.

— И ты, разумеется, опубликуешь концепцию госидиологии под своим именем? — усмехнулся полковник.

— Мне пора писать мемуары. Я отрыл этот самородок. Я и доведу его бред сивой кобылы до научного лоска.

— Сам? Ты же спец по радиорелейной связи в войсках.

— В моём распоряжении кандидаты и доктора философских наук из моего 6-го спецуправления по контрпропаганде.

— Не твоего, а уже моего, Вася, — ещё наглее усмехнулся полковник. — А не хочешь на досрочную генеральскую пенсию, орден "Гордость нации" и бронзовый бюст в родном райцентре?

— Понимаю — жаба тебя душит. Папочке поплачешься, он для сынули-любимули всё сделает. Ладно, Петя, согласен на соавторство.

Полковник резко затормозил, остановился и повернулся к генералу с такой уже наглой ухмылкой, что того чуть кондратий не хватил.

— Авторство, Вася, только моё авторство. А тебя я помяну в предисловии в благодарность за сотрудничество. Или ты хочешь изобрести новый вид отставки? Например, громкая компания на экране о коррупции — генерал поставил роскошный коттедж в природоохранной зоне. Отставка без орденов, звания и генеральской пенсии. А если умело сделать запрос в панамский офшор и пригласить недешёвых аудиторов-криминалистов...

Задыхающийся генерал помотал головой. Слов уже не было.

— Государственную идею может породить только отец нации или начальник страны, как говаривал дзядек Юзек Пилсудский. А кто у нас будущий отец нации, Вася? Напоминаю, моя фамилия — Терещенко. Это династия правителей для нашей страны станет в одном ряду с рюриковичами, гедиминовичами, ольгердовичами и ягеллончиками.

Генерал схватился за сердце и уронил голову на грудь. Полковник включил спецсвязь.

— Оперативная медсанчасть номер три?.. Высылайте реанимобиль на пересечение улиц Улановой и Плисецкой. Я буду там через три минуты. У генерала Козловского сердечный приступ.

Конец_