Вершина пищевой пирамиды.

.Волдин Владимир

ВЕРШИНА ПИЩЕВОЙ ПИРАМИДЫ.

Представляю, на суд читателей, очередной фанфик— пародию на 'Эпоху мертвых' Андрея Круза.

Первоисточник хорош! Не спорю и не пытаюсь написать лучше автора. Я хотел избавить читателя от надоевшего описания оружия, да и юмора, немножко добавить. За время написания, в своем аватаре, ничего не пил и не курил!

Негативные комментарии приветствуются, но, по делу и без мата, т. к., сам могу обматерить витиевато и трехэтажно. Критикуйте — исправим! Будут дополнения — добавим! Заранее извиняюсь перед читателями за мат в книге. Существуют ситуации, когда без крепких и выразительных слов передать тонкое виденье ситуации не представляется возможным. Данное объяснение раскроет один общеизвестный анекдот.

-В одном из детских садиков, дети, поголовно, начали изъясняться матюками. Родители в шоке. Воспитатели и заведующая в штопоре от создавшейся ситуации. Негодующая общественность требует крови. Начали всем миром выяснять причину детского разговорного прорыва. Воспитатели отнекиваются и всеми правдами и неправдами доказывают, что, в их учреждении, матом никто не пользуется. Кто-то вспомнил, что, недавно, вызывали электриков и решили узнать у них. Позвонили в фирму осуществившую ремонт и вызвали обоих монтеров. И, приступили к допросу. Электрики уверяли что матом они не пользуются. Дети, дружно, указывали на них пальчиком. В ответ монтер сказал, что сделал Сереже (второй электрик) замечание. Какое же?

— Сережа! Ты разве не видишь, что мне на голову олово капает!..... —

Приятного прочтения, уважаемый читатель.

ГЛАВА 1.

Из книги Николая Левашова ' Последнее обращение к человечеству'.

У человека, в течение всей его жизни работают только 3-5 % нейронов. Сначала думали, что в активной работе мозга последовательно участвуют все нейроны, только по очереди, но исследования показали другое — от рождения до смерти работают одни и те же 3 — 5 % нейронов мозга человека. Остальные 95 — 97 % являются 'запасом'. Возникает вопрос: для чего нужен человеку этот ' запас', и каким образом он у него появился?! И, что особенно интересно, нейроны, которые входят в эти 3 — 5 %, составляют количество взаимодействующих между собой нейронов, необходимое для возникновения разума у их обладателей....

Неделя до событий.

Два часа ночи.

-Пятьсот восемьдесят пятый, на связь!— раздался голос дежурного, по рации.

-Повторяю! Пятьсот восемьдесят пятый, на связь!—

-На связи. Пять, восемь, пять, слушает!— это уже я.

-Ожидается переброс на пятом участке. Позвони оперу.—

-Вас, понял!—

Какая ночь морозная, подумалось мне. Весна в свои права вступила, но по ночам минусовая температура так и держится. Ноги замерзли. Два часа в снегу валяюсь. Миша и Санек, по другую сторону дороги находятся, надежно укрывшись за снежными отвалами. Ждем, по оперативной информации, машину с тремя пассажирами, поэтому, осторожность и быстрота, превыше всего. Я должен сбить с ног, выходящих из автомобиля и, по возможности, не дать бросить мазел. Мазлом, мы называем наркотики. В данный момент, я нахожусь в засаде, только, не как все нормальные охотники, на кабана или косулю, а на самого страшного зверя на планете — человека. Нахожусь, естественно, не один — у нас добровольная команда, состоящая из шести человек. Почему добровольная? Потому, что за ту малую зарплату, что мы получаем, никто приключений на свою задницу искать не будет. А иногда, такое бывает! Волосы дыбом встают. Меня, к примеру, два раза сбивали машиной, пару раз пытались порезать ножом, ну и по морде исхлопатывал безмерное количество раз. Но! Это в прошлом! Команда сработанная и каждый маневр отработан до мелочей, да и годы рукопашных тренировок не прошли зря. Я выполняю работу группы захвата и конвоирования. Мои сто килограмм, плюс бронник и оружие, жуткая таранная вещь. Как говорится 'главное завалить, потом запинаем', но тут, этот принцип, не срабатывает. Завалить, не всегда получается, поэтому, приходится бить, причем очень сильно. К чему такая жестокость, спросите вы? Это преступники, зачастую, весьма матерые. Они приходят, прибегают, проползают, приезжают на машинах с одной единственной целью — перебросить в колонию наркотики. Это страшное зло, в массовом количестве, присутствует в Российских колониях. Что бы ни говорили с высоких трибун, но наркоманов в зоне до половины контингента. Откуда у них столько денег, спросите вы? Это бизнес, точно такой же, как и на воле и деньги крутятся немалые. Единственный заслон, на их дороге в зону, это наши оперативники. Мужики молодцы! На голом энтузиазме работают — наград и премий давать не принято. А мы? Мы помощники! Не за деньги, а за спасибо. Тут, я конечно, соврал! Главная причина— это добыть наркотик себе. Адреналин, называется. Кто хоть раз попробовал охоту, знает, только, тут все гораздо серьезней — зверь с ножом не кидается, и избить тебя не пытается. Такая охота вызывает патологическую зависимость, сродни наркотической. И ты, при первой возможности, в свое свободное время, ищешь адреналиновую встряску.

-Восемь, пять?— Прервал ход моих мыслей, вызов по рации.

-На связи!—

— Проехал автомобиль, в вашу сторону. Ждите пациентов!—

-Понял! — ответил я, поплотней, вжавшись в снег, спасаясь от света фар.

Вдалеке показались огоньки и тут же, погасли. Ага! Фары потушили, значит, наши клиенты. Машина все ближе и ближе. Очень, очень медленно едут. Нас опасаются. Конечно! Кому охота срок себе намотать? И немалый! Дрожь, в ногах начинается. Это не от страха, от желания действия. Нервы на пределе! Да, чего же вы как мухи сонные? Проезжают мимо меня. Остановились. Открывается пассажирская дверь и на улицу выходит моя сегодняшняя жертва. Пора! Вперед! Застоявшийся от долгого ожидания организм, нехотя подчиняется. За секунду преодолеваю, разделяющее нас, расстояние.

-Стоять! Руки вверх!— командую я.

Он разворачивается лицом к забору колонии и достает из кармана какой-то предмет. Мазел! Если успеет бросить, то все! Медленно разворачивается и поднимает руку, готовясь к броску. На ходу сбиваю его с ног подсечкой и легонечко бью ногой по голове. Увернулся! Вставая на колени, пытается дотянуться до выпавшего мазла. Схватил! Сбоку, чья-то нога, выбила его из рук. Словно, в футболе! Мазел отлетает и с грохотом бьется о дверку машины. Чуть, гол, не закричал. Мужик пытается встать и явно хочет сделать, отсюда, ноги. Ну, сейчас! Бью кулаком в затылок, мужик отлетает к машине, ноги заплетаются и .... Хрясь! Мордой об капот! Что-то я слишком сильно ударил. Мужик, кулем, скатился под машину. Застегиваем на всех наручники. Уф! Дело сделано!

Вызываем оперативников из отдела 'наркоты'. Мужик в чувство пришел. Усаживаю его пятой точкой на снег, предварительно подозвав понятых.

-Что мы тут делаем?— задаю ему стандартный вопрос.

-Заблудился!— улыбаясь в мою сторону, говорит задержанный мной товарисч.

-Ага! Сейчас оперов дождемся и они дорогу покажут,— пытаюсь я парировать.

-У вас, 'на покажут', доказательств никаких.—

-А это?— показываю ему, в своей руке, перемотанное скотчем 'что-то'.

-Первый раз наблюдаю!—

Ах, вот мы как, подумалось мне. Про скрытую камеру видеонаблюдения, у моего напарника, он даже не догадывается. Приходится подстраховываться, иначе, мы же крайними и останемся. Плавали, знаем! В феврале, последний раз, проверка прокурорская была. Отписываться очень долго пришлось.

-Почему.— Спросил прокурор. — Очень уважаемый человек, вами, в камеру предварительного заключения предварен?

-А что, 'очень уважаемый человек', делает на прилегающей территории колонии в три часа ночи?— спросил я прокурора.

— Он же написал, что гуляет и наслаждается холодной, зимней ночью!—

Дело, естественно замяли. Нет! Прокурор не продажный. Просто, доказательная база неправильно собрана и оформлена.

-Улыбайся, улыбайся!— сказал ему я.

Мишка, наш зоновский оперативник, отозвал меня в сторону.

-Диман! Только что позвонили и сказали, что на втором участке брос ожидается. Я, с Саньком, с этими останемся, а ты, с Олегом, давайте туда.

-Хорошо! — Разворачиваюсь в сторону другого напарника, производящего видеосъемку задержания. — Олег, выдвигаемся—

За ночь, иногда, до пяти перебросов бывает. Поэтому, на все случаи отреагировать мы никак не успеваем. Зоновские стукачи хорошо свой хлеб отрабатывают, наводя нас на ложные места перебросов. Поэтому, бегом! Возможно, успеем.

-Диман, ты в лес, а я возле дороги с камерой!— отдышавшись, после затяжной пробежки, предложил Олег.

-Согласен! —

С трудом успокаивая сбившееся дыхание, помаленьку, маленькими шажками, углубляюсь в лес. Вековые сосны закрывают светящую луну и поэтому, темень стоит непробиваемая. Пытаюсь рассмотреть хоть какое-то движение, но тщетно. Углубился в лес, метров на тридцать и присел. Тишина. Слышно, только, как от мороза и ветра ветви деревьев поскрипывают, заставляя меня крутить головой во все стороны, пытаясь расслышать приближение перебросчика. Мороз пробирать начинает. Холодно то как! Почему, люди такие глупые, подумалось мне, за наркотики, так своими жизнями рискуют? Есть же много других способов заработать денег. Мы их ловим, ловим, а тропа народная не оскудевает. Отловишь одного, самого умного и хитрого, как ему казалось, на его место уже другой приходит. Тут, меня, хруст снега отвлек от мыслей. Вглядываюсь в темноту и точно! Есть движение! Неясный силуэт, метрах в пятидесяти от меня, пробирается из леса. Потихоньку, встаю и разминаю затекшие и замерзшие конечности. Остановился! Лес слушает, наверное. Дальше пошел, в мою сторону завернул. Я в белом маскхалате и в маске, заметить меня не должен. Подойдя вплотную ко мне, замер, прислушиваясь. Посмотрел мне в глаза, аж сердце биться перестало, но, не заметив опасности, продолжил движение. Буквально, в метре от меня прошел и не заметил! Это редкая удача. Пропустив его, вперед себя, метров на пять, двинулся за ним след в след. Он, немногим не дойдя до забора колонии, достал что-то из куртки. Мазел! Лишь бы Олег, все это, заснял на камеру. Вижу, невдалеке силуэт напарника. Ага! Можно брать мужичка. Продвигаюсь к нему очень, очень тихо. Но! Обернулся и, увидев меня за собой, достал нож. Ух, ты гада! Делает ножом обманный выпад в сторону моей шеи и пытается ударить кулаком слева. Я, отпрянув назад, отвожу стволом автомата руку с ножом и со всей силы.. Хрясь! Бью правой ногой ему в грудь. Мужик отлетает и падает на спину. Пытается встать, но я бью прикладом автомата по голове, после чего он упал. Все! Хватаю его за ногу и тащу в сторону Олега, как машинку на веревочке, вспомнилась картинка из детства. Подошел напарник и закували мы прыткого.

-Диман,— сказал мне напарник. — Тебя, нужно отправить в командировку.—

-Что, я тебе плохого сделал?—

-Там какой-то меценат, какой-то Бортко, учебный центр ГУИН спонсирует. Сегодня телефонограмма пришла, отправить, на повышение квалификации, по одному сотруднику от колонии. Ты, по тестам, самый дурной, вот и езжай, может, научишься чему умному.—

Первый день.

Темнота. Темнота и боль. Куда-то плыву, а на ногах по гире двухпудовой. Жуткий, всепоглощающий страх, до дрожи, до ступора, до истерики. Шаркающие шаги, кривые, уродливые лица и руки, с уродливыми когтями, с застрявшими, между ногтями, кусочками плоти. А крови, бесконечный океан и тяжесть в ногах, тянущая ко дну. Нечем вздохнуть, хоть глоточек, хоть один, один последний. Ну, пожалуйста! Грудь разрывается и рот непроизвольно делает вздох и тысячи загубленных жизней врываются в глотку, в мозг, в каждую клетку. И ты чувствуешь вкус, ничем не сравнимый, чуть горьковатый, но одновременно, бесподобный, вкус крови и плоти и хочется еще.. Еще... Ещеее...

Боль...как же больно, как будто голову тысячи маленьких молоточков разносят. Не могу вздохнуть, приоткрываю рот и тягучая струя, противная и липкая, сбегает по щеке. Поворачиваю голову и тело, безумно желающее жить, скручивает рвотный спазм. Хоть разик вздохнуть! Рот набит какой-то массой, плююсь, а грудь уже на части рвется, спасительный воздух проник, в мои легкие и сердце обрадовано забилось.

Отлежался, пытаюсь встать, но сил хватает только руку поднять. Никогда такого не испытывал, тело ломает, скручивает ужасающими спиралями, распрямляет и кидает на холодный пол. А почему не вижу? Что за хрень? Мамааааааа...!

Как будто иголки пробежали по всем конечностям, только размером с лом.

Пытаюсь опять подняться, получается с трудом, но на пятую точку сесть удалось. Правая рука совсем не слушается, нет ее как будто. Вот придурок, это чего же я вчера пил?

Протереть глаза нужно, пелена непроницаемая, словно клеем намазали. Пытаюсь встать и падаю лицом в пол. Опять? Да что же со мной? Двигаю руками и ногами, вроде все в порядке. Во всяком случае, тело работает и без переломов, вроде.... И страшная жажда, языком повернуть даже не могу. Никогда больше в рот ни капли не возьму! Ха ха!! Все так говорят, а хоть кто-нибудь видел, чтоб колбаса у собаки на шее висела?

И голод, сейчас бы вцепился в чью-нибудь ляжку и жрал бы, и жрал, пока не подавлюсь... Бл...!? Что я несу? Какую ляжку? Что вообще за хрень со мной происходит? Да и не помню я ничего ... Совсем .. Ничего... ВООБЩЕ!?.

Кое-как протер лицо и поднялся. Пытаюсь идти и ноги в стороны разьзжаются. Опять бубух! Ладно, мы не гордые, могем и на корячках пройтись. Вроде вижу и вроде нет. Странно как-то, взгляд сфокусировать не могу. Ползу на четырех мослах, сшибаю что-то, стенку боднул. Стою, головой мотаю, больно как сильно. Затылок взорваться хочет, моя же кровь глаза застилает. Чувствую, лишний предмет у меня в голове и выйти он пытается. Бдзинььь... Упало что-то на пол. Что это? Пошарил рукой, нащупал какую-то сплющенную железку, легкую, грамм на пять, с верхней стороны расплюснута, как ромашка. Пуля!? В моей голове? Ладно, потом, блистать поразительными умозаключениями будем. Трогаю пол перед собой и с брезгливостью одергиваю руку, что-то скользкое и липкое, похожее на человеческое туловище. Пытаюсь вглядеться, но видно очень плохо. А запах! Такой соблазнительный, такой манящий! Загоревшись дурной идеей, пододвигаюсь к нему и уткнувшись в ногу, на полном серьезе, откусываю, немаленький такой, кусочек... И... ЕМ.. Странно как! Даже брезгливости никакой не чувствую. Потом, как оклемаюсь, всего сьем. Ничуть не удивившись абсурдности своих мыслей, пытаюсь опять встать. В животе истома сладостная, как будто шашлыка любимого поел. О...! Живот скрутила радостная судорога, ничего вкусней не пробовал. Присел на пол, пищу усваиваю и в зубах ковыряюсь. Спустя пару минут видеть я получше стал, и подняться нормально смог. Увидев кран в углу, с ревом, к нему побежал. Пил, пил и пил, пока в животе не заломило. Оторвался, с радостью потирая пузо. Так то лучше, как в надоедливой рекламе, вспомнилось что-то. Почему рекламу помню, а кто я, нет? Совсем похорошело. Ну-ка, давай-ка, осмотримся. Стою в большом помещении, синий пол керамогранитный, зеленые стены. Какие цвета противные, подумалось мне, как в армии. Окна решетками забраны, какие-то плакаты и графики. Мужик, в рамке, немигающим взором на меня глядит. Завидует, наверно, чему-то. В правом углу парты и стулья, грязно серого цвета. Слева и справа, по центру стен, двери в какие-то помещения. Ну, одна из них дверь, а вместо второй просто проем. Дверь, вместе с косяком, внутри комнаты лежит. Входная дверь нараспашку.

И пятна. НЕТ!? Это же кровь, кругом, на стенах, на полу... ВЕЗДЕ.. Целые лужи кровищи! Кости по всему помещению разбросаны, куски плоти и требуха. Взглянув на свои руки, у меня волосы дыбом встали, я весь в крови. Форма изорвана. На животе вообще огромного куска не хватает. Это где это я так? ИЛИ КТО МЕНЯ ТАК???

И тут я вспомнил!

ВСЕ ВСПОМНИЛ!!!

Мигом комок к горлу подкатил. Т А К я в жизни не блевал, со всей своей тщетностью изрыгивал, чуть наизнанку не выблевался. Избавиться от всего, что в желудке, немедленно! Бегу к крану и опять меня рвет. Поскальзываюсь на собственной радости и опять головой об стену! И темнота, спасительная

темнота, помогающая рассудку не потерять последнее, человеческое .....

И привиделось мне, что мертвые все. Один я... В наказанье.. Живой.... А живой ли?

За день до событий.

Зовут меня Соколов Дмитрий Владимирович. Мне 32 . Работаю в Федеральной Службе исполнения наказаний.

Я младший инспектор Отдела Охраны, а по— простому, обычный часовой. Работа не бей лежачего, сиди на попе ровно и не спи, вот и вся премудрость. Кушаем, спим, балдеем и не понимаем зачем, мы тут, вообще нужны. Зона, хоть и строгого режима, да бежать чего-то никто не изволит. Мелкие драки и перебросы, вот и все развлеченье. Зарплата маленькая, но как платят, так и работаем. Отстоял свое и гуляй голь перекатная. Хотя, на самом деле, работа очень тяжелая. Постоянный писк срабатываемой сигнализации, вечная нехватка сна и вынужденное безделье. Удовлетворения от проделанной работы никакого. Да и саму работу, нельзя назвать таковой. Работник ФСИН далеко не предел мечтаний, да и в народе моя профессия, можно сказать, ненавистна. Но, ведь, кто-то и ее должен делать.

Раз в месяц стрельбы, вот это радость. Хорошей стрельбой никогда не отличался, середнячок, не более, но стрелять люблю. Непередаваемое ощущение всесильности и мощи в твоих руках, но как говорится, пока патроны не кончатся.

Подрабатываю на такси и мечтаю, о большом, красивом Галентвагене, или бумере, или хотя бы, долбаную калину купить, когда с небес спускаюсь. Замордованный безденежьем, регулярно ругаюсь с женой или она со мной, уже и не разберешь. Она, хоть и понимает все, деньги тратить не умеет и регулярный — 'что мы завтра будем кушать?' — доводит меня до истерики. Жена не моделя конечно, но люблю ее безумно. Родила мне двух замечательных дочерей, погодок. Так задорно переругиваясь и растим подрастающее поколение, не дающее расслабиться ни на минутку. Веселые детские проделки весьма радуют папу и очень расстраивают маму, что тоже добавляет веселых красок в опостылевший семейный быт. Не сказать, что мы надоели друг другу, но маленькие пакости, доставленные противоположной половинке, маленечко, совсем чуточку, но радуют. Имею маленькое пузико, ну, может и не совсем маленькое.

Есть брат и прелестная племянница пяти лет. Все как у всех. Множество друзей и множество маленьких проблем создаваемых ими и моим домашним женским царством.

Дежурство шло буднично, пресно и скучно, впрочем, как всегда. Заканчивается март и весеннее солнышко, начинает пригревать понемногу, радуя глаз и растапливая ненавистный снег. Пригрело то как замечательно, опять моя муха проснулась. Дура глупая, который раз, обманчивое солнышко, заставляет тебя просыпаться, а ты веришь как девочка наивная. Вот сколько думал, муха, мальчик или девочка? Наверное, девочка, нас мужиков, тяжело ото сна растолкать, даже солнечным ранним теплом не обманешь. Спи да спи, это девкам все выяснить нужно, да в каждую .... залезть. Разомлев от тепла, выключил печку, снял бушлат и от безделья, начал свой автомат разглядывать. Каждую царапинку наизусть знаю, ибо как любимая игрушка, которую хочется унести домой, но злобные дядяки, начальники, почему-то не разрешают. У меня дома, в красном уголке стояла бы и своему хозяину, радостно подмигивала! 5.45 не 7.62 конечно, но любому мужчине оружие всегда нравится и трепетное к нему отношение, от предков передается. На прикладе вязью арабской что-то нацарапано, хотел стереть, но красиво написано, пожалел, еще зарубки, шесть штук, имеются. Оружие мы из Чечни получили, а зарубки, это чьи-то жизни или наших пацанов или злобных Чеченов. Потому и трепет перед моим автоматом, так как не просто железка, а кровью меченый. Самому повоевать не пришлось, вот на вышке Родину и защищаю. Пошатал, повертел, протер, да и в угол поставил.

Развлекаюсь с мухой, она от меня бежать, а я ей дорогу, пачкой сигаретной закрываю, она, ничуть не обидевшись, заворачивает и дальше по своим мушиным делам бежит. Беги, беги! Укусишь меня, прихлопну!

Опа! А что это у нас за дяденька, на зону глядит взором немигающим? По телефону болтает и руками в мою сторону активно машет? Опять наркотики бросать будет?

Звоню начальнику караула и докладываю об оном, короче, сдаю мужика с потрохами. Если опера не стормозят, сейчас будет развлеченье. Не стормозили, с двух сторон зажали, он бежать, да разве от таких матерых монстров убежишь? Дубинкой по заднице получил и что-то, как-то, интерес к жизни у него пропал. В сторону кустов ближайших показывает, видать обделался со страху. Вдоволь наулыбавшись над встречей дубинки и дяденькиной пятой точки, вновь изрядно загрустил. Сижу, о предстоящей пенсии, мечтаю. Немного осталось.

Позвонила жена и понарассказывала всяких гадостей, что по новостям услыхала. Поохали, поахали, я понукал и как всегда, жена трубку бросила. Не понимаю я момента, раз мне звонят, я должен разговаривать, а не дакать, а я просто не люблю по телефону долго говорить. А пусть не мешает мне, о пенсии, мечту домечтать.

Друган, Мося, смс прислал восторженную, посмотри говорит ютуб, обалдеешь. Залез в Интернет, а там ролики прикольные про зомбей, вроде кусаются и жрут, а народ со смехом от них убегает. Ребенки великовозрастные мужика, какого-то синюшного, окружили и лупцуют его битами и ржут. Мужик, то к одному руки тянет, то к другому. Детки ухохатываются, а ему хоть-бы хны. Бесчувственный он что-ли? Постановка мне кажется. Мужик, правда, схватил одного и давай горло рвать. Детенок верещит и кровь, так у него реально, из глотки хлещет. Да уж, чего только не придумают, чтоб внимание к своему ролику привлечь. А пацан, возьми да и помри. Чего-то радость, у его друзей, пропала. А пацан сценарий дальше отрабатывает. Встал, пошатываясь, башкой потряс и другану своему в руку вцепился. Оператор больше не ржет. Все, трагическая развязка должна наступить, сейчас все поднимутся и нам ручкой помашут! Только и мужик, и пацан жрать своих оппонентов начали, да так натурально, я ж чуть не блеванул!

Фу, какая кака! Но как натурально! И так, судя по роликам, по всему миру. Бред!!!

Не кормит народ МИШКА ПУКИН, вот и жрать начали друг друга.

Включил радио самарское, и там, о том же. Правда толком, никто ничего объяснить не может. Лепечут про какую-то эпидемию и из дома выходить не советуют.

Позвонил брательнику, давай новостями делиться. Решили, что мамку надо к нам, в деревню, срочно забирать. Он, у меня, мальчик большой и сильный. Ситуацией проникся и мамку к нам привезет, да и моих, если что, защитит. Есть у меня ружжо, 16 калибер, по случаю купленное, отобьется! Да и патронов нормальное множество. В будущее смело будем поглядеть, хотелось бы так думать. Разъединился и так чего-то на душе паскудно стало, хоть я и отъявленный оптимист, но ничего хорошего нас не ждет.

Люди друг друга едят, это похуже ядерной войны будет.

А в зоне тишина, только тучки бегут, да птички поют. Хотя нет, позвонили на пост и объявили усиленный режим службы. Ох, не спроста! Через час, вообще, патронов по четыре магазина принесли. Неужели, правда! И чтож мне с ними делать? Ребенки, вон как зомбю лупцевали, а ему пофиг. Хотя и тут люди нормальные сидят, но сбежать в суматохе наверняка попытки будут. Попозже резервная смена приехала. Караул усилили и начкар, бедный, все ноги на периметре изломал. А мы веселимся, как дети, перекрикиваемся друг с другом. Шутим и пытаемся не думать о домашних, а у каждого страх в глазах. Как там дома? Что я здесь забыл? Чего мне эти зеки, мне бы домой. Если что, схвачу автомат и домой, свои дети дороже. Пусть зеки разбегаются. К вечеру, в зоне, непонятки какие-то начались. А нам молчок. Но слышно же, что-то происходит.

Александр Соколов. Первый день.

Мне двадцать шесть. Большой и сильный, ну и высокий. Это порода у нас такая. Вся родня один другого здоровей! Разведен, имею дочь, Варвару, пяти лет. Почему развелся? Жена редкостной стервой оказалась, кроме шмоток и бабла, ничего в жизни не интересует. Хотя и люблю ее до сих пор. Отучился на инженера строителя. Работаю на стройке прорабом. Бригада небольшая, но профессиональная и очень дружная. Продали, с Диманом, свои квартиры в Самаре и решили, построить в деревне один, но огромный дом, с отдельными входами. Поэтому вместе и живем. Сейчас заканчиваем отделку. Ребенка на выходные забираю, если моя стерва отпускает.

Встав с утра, решил поправить детскую горку. Как, думаю, ее можно так сточить? Детскую энергию, да в мирный атом, как говорится. Накидываю новые порции снега и дети, моя дочка и племянницы, Ксюша и Юля, мне старательно помогают своими лопатками. Точнее, мешают, но их разве отгонишь? Вышла Димкина жена Катя и позвала срочно смотреть новости. Чего там, думаю, в многострадальной стране опять случилось? А там случилось! Эпидемия бешенства началась! Диктор упоенно рассказывала о случившемся. Просила, лишний раз на улицу не выходить и в замеченных телезрителями случаях, набирать ноль два. Ерунда какая-то! Еще передали, что президент подписал указ о введении чрезвычайного положения в стране. Неужели так все серьезно, подумалось мне.

Позвонил брательник Диман, поделился с ним увиденным. Решили, мамку с бабулей к себе, в деревню, забрать. Отключился и пошел собираться. Вышел на улицу, крикнул ребенку.

-Варюш! Ты за бабульками со мной поедешь?—

-Поеду, папочка, сичас с дифченками, гараж для санок дострою, только. —

-Некогда! Если хочешь ехать, беги, переодевайся! —

Ребенок убежал переодеваться, а я машину завел прогреться. Вышла Катюха и, подойдя, сказала.

-Саш! Я тебе список написала, когда назад поедете, заедь в супермаркет. Хорошо? —

-Заеду, денег, только, давай. У меня мало.—

Тут и ребенка моя выбежала. Прикував дочь ремнем безопасности, тронулись в дорогу. Ехать довольно далеко, поэтому еще и заправиться надо. Еду и думаю. Бешенство не лечится? Так? Так! Значит нужно, ни одного такого, к себе не подпускать. Да и вообще, как с ними бороться? Месяца полтора назад, к нам во двор, лиса бешенная забежала (Катюха, как раз с детьми в бане была), стоит, рычит, на нас кидается. Насилу, вдвоем с Диманом, лопатами забили. Теперь с лопатами по улицам ходить что-ли? Зря, я Варюху с собой взял, надо было Катюхе оставить. Посмотрел в зеркало заднего вида, а ребенка моя, что-то по дороге выглядывает, считает, старательно при этом загибая пальчики.

-Варь! Ты что там считаешь?— спросил я.

-Ну, папочка! Не мешай! — ответило, как отрезало, дите.

А вы как думали? Ребенок считать научился и теперь пересчету подлежит все увиденное.

-Ну, а все-таки? — опять попытался я, разговорить ребенка.

-Считаю, сколько такси проехало с белыми шашечками и сколько с желтыми.—

-А, давай вместе считать?— попросил я.

-Хорошо. Ты считай с белыми!—

Еду, считаю, как дурачок и чуть в бампер передней машины не въехал. С трудом удалось в сторону вильнуть. Сижу, матерюсь страшно и непечатно, а там суматоха какая-то. Оказалось, такси, с желтой шашечкой, кстати, ребенок порадуется, в кювет улетела. Вышел из машины и бегом. Такси, десятка, оказалось, еще и кверху днищем лежит. Пытаюсь дверь открыть, но никак. Кузов, наверняка, перекосило, подумалось. Встаю на коленки и пытаюсь разглядеть происходящее в салоне. А там, мужик на меня посмотрел и на стекло кинулся! Я, аж на задницу упал, от неожиданности, или, неожиданность, чуть из меня не выпала! Вот, ненормальный, я ему помочь хотел! Обошел машину с другой стороны, но и там дверь открыть не смог. На пассажирском сиденье девушка молоденькая, ремнем безопасности пристегнутая, висит и мужик к ней руками тянется. БДЗЫНЬ! Разбил стекло ногой, пытаюсь через проем ее достать. Никак! Бегу за монтировкой к своей машине, и вдруг, такой страшенный визг послышался. Я, схватив монтировку, бегом назад. Монтировку в щель вставил, надавил посильней. Есть! Открыл! Присел на колени и через приоткрытую дверь, голову в салон просунул. Чуть седым не стал, от увиденного! Мужик, все-таки добрался до женщины и старательно откусывал от нее кусочки. Я, вроде не очень сильно, двинул мужичка по кумполу монтировкой. Оттянув ремень, выволок ее на улицу. А, она встает и с кулаками на меня.

-Ты, зачем его ударил железкой своей?—

-Девушка! Я вообще-то вам помочь хотел! — отступая от нее и оправдываясь.

-Ты его убил! Убийца! —

-Девушка, у вас кровь, давайте я вам помогу?— пытался я оправдаться.

-Ага! Поможешь? Так же как и отцу, монтировкой по голове стукнешь?

Я отступал, потихоньку, от этой фурии, а она взяла и упала. Подбежав, я стал осматривать ее раны. Щупаю пульс. Нету! Поднес ухо ко рту. Дыхание отсутствует. Она не дышит! Ничего себе! Стою, не знаю что делать. А она, глаза раскрыла и на меня уставилась. Фууу, вздохнул я с облегчением, жива!

Она встала, глядя на меня, но что-то, мне, показалось странным? Но, что же? А! У нее взгляд, как у того мужика стал. Мертвый как будто.

Бешеная! Пронеслось у меня в голове! Она, неторопясь так, в мою сторону пошла, на ходу вытягивая, в мою сторону, руки. Стою, и двинуться не могу! Какой шикарный маникюр, подумалось. А потом, я, со всей силы, всадил монтировку ей в голову. Еще подумалось, откуда она знала, что я ей монтировкой по голове заеду? Накаркала! Собравшийся, с проезжавших машин, народ загомонил. А я стою, с окровавленной монтировкой. Бежать! На ходу, сложив сегодняшние новости по телевизору и только что произошедшее, пришел к неутешительным выводам. Прыгаю в машину и с пробуксовкой трогаюсь. Быстрей, отсюда! Менты приедут, ни в жизни не отмажусь. Потом, спустя месяцы, я так и не понял, почему я ее убил. Причем, единственно верным способом, по голове. Наверное, та, бешеная лиса помогла.

-Пааааап?— раздался заплаканный голосок моей дочери. — Ты зачем тетю по голове ударил? Теперь тебя посадят! Яаааа, знаю! — размазывая по личику слезы. — Теперь, ты не будешь меня на выходные забирать! —

-Малыша, моя! Всех, плохих тетев, сказали, монтировкой по голове бить,— сказал я.

Ну, а что, я должен был сказать пятилетнему ребенку? Правда, Варюха сразу успокоилась. Еду, пытаюсь до брата дозвониться, но какая-то 'виз кавери черия', сплошная. Дозвонился до матери и попросил собираться к нам побыстрее. Доехали нормально, не считая, встреченной по пути, машины ГИБДД. Пронеслась мимо, ну и ладно! Подъехали, я ребенка отстегнул и бегом в дом.

-Мам, привет! Собралась? — спросил я.

-Санек! Не поеду! Как я, с вашим ремонтом, за матерью ухаживать буду? И, не уговаривай! — резко, так, ответила мамуля моя.

-Мам, я сейчас в магазин съезжу, а ты новости по телевизору посмотри и может быть, надумаешь? Хорошо?—

-Ладно, сынок.—

Нашу мамку не переспоришь, пока она сама не решит, принудить ее к чему-то, бесполезно. Оставив ей Варюху, поехал в супермаркет. Еду и думаю, что может, зря я себя накручиваю? Вот, ведь у нас как? Если в стране, какая катаклизма, то народ, в магазинах, все полки сметает. Если сейчас увижу подобное, значит, не зря накручивал.

Подъехал, зашел, убедился! Прав я был! Пока еще небольшими ручейками, но грозящими стать полноводной рекой, покупатели стекались к супермаркету. Ну, так и я тута! Так! Осматриваем Катюшин список: сок, бананы, туалетная бумага... Стоп! Какая туалетная бумага? Сначала, съестного побольше — тушенков всяких, круп и макарон. У нас, трое детей на руках и в первую очередь, о них думать нужно. Туалетная бумага, конечно, тоже нужна, но ее потом. Пересчитал деньги и набрал две тележки продуктов. Еле, еле до машины довез. Катюха меня точно убъет, подумалось мне. А может нет, надеюсь на амнистию. Приехал к матери, но теперь, отказалась ехать уже моя бабуля и естественно не поехала мать. Единственное, свозил ее в магазин. Продуктов, им набрали, месяца на три, точно. Бабулька дала денег и я, еще раз скатавшись в супермаркет, купил еще много чего. Договорились с мамкой, что приеду, по первому же ее звонку. Тронулись в дорогу, но доехали без приключений. Амнистией и не пахло....

Соколов Дмитрий. Первый день.

Стемнело, нас не меняют. Контролеры на внутренней тропе выставились. О!! Возле моей вышки Мишка Калышев стоит. Хороший мужик, капитан. Вместо армии решил в зоне поработать, да попал из огня да в полымя. Мы всех косарей от армии жутко не любим, да Мишка недюжинной отваги парень оказался. Бунт в зоне был, лет несколько назад. Зек один, из мужиков, на осветительную мачту залез, типа себя в заложники взял. Пенсию мне пока, говорит, не отдадите не слезу. Слеза и ржач постиг всю зону. Такого идиотизма никто не видел. Ну перепутал что-то пенсионный фонд, так переведут, никуда не денутся. А начальники наши приказали, не долго думая и пребывая в изрядном подпитии, смыть его струей из пожарной машины. Уж как мужик орал, все прожектора посрывал и в пожарных покидал. Ну а зона, веселясь и балагуря, сломала локалки и разгромила пожарных, как тузик грелку. Все мы, я тоже к собственному стыду, из зоны бегом. Один Мишка остался. Набычившись, как медведь, Михан ринулся в атаку, с дубинкой против человек трехсот и отбил пожарный расчет. Зеки от такой наглости даже опешили. С тех пор уважение он заслужил неимоверное и у нас и у осужденных. А пожарные его вообще к лику святых причислить хотели, он, поскромничав, отказался и взял водкой.

-Михан!— кричу ему. -Здорова!—

-Привет Димасик! Ты тоже попал с усилением?

-Нет! Я на сутках! Будь они неладны. А в зоне что случилось?

-Блатушки, днем, брос получили и отметили этот бред, что по зомбовизору показывают, ударной дозой героина. Один передоз получился, вроде помер, а потом не помер.

-Это как это? — Хватаясь от смеха за живот, воспросил я.

-Сам не знаю! Встал и пообдолбоннасти своей решил покушать. Жанку медичку, чуть не сьел. Еле отбили и в наручники закували. Рычит, мечется, и укусить хоть кого-нибудь пытается. Вроде разумный дядя был, а щас как дите малое. Синий какой-то стал и холодный. Лидка, наша дежурная медсестра, уже слезы льет. С работы, говорит, за трупешник быстренько уволят. Запаковали его и ждем конвой, когда приедет. Только, кажется мне, не приедет никто. В управление позвонили, сказали, ждите, решим проблем.—

-Ага, решат! Никто на себя ответственность брать не захочет. Дядьки с большими погонами, а за место свое трясутся. —

-А еще в управлении сказали, что спецназ, наш тюремный подъехать должен, для усиления вроде. —

Ого, подумал я, теперь точно кирдык назревает. Покурили вместе, да Мишка дальше пошел, своих проверять. Это что же получается? Значит и в зоне уже эти кусаки появились? И как же дальше все мы будем? Тысяча вопросов и ноль ответов.

За зоной тоже движенье какое-то началось. Подъехала газелька и из нее человек шесть выпрыгнуло. И быстро то как. Похоже, спецназ пожаловал. Разбежались влет, даже оружие не бряцнуло. Молодца... Мы так не могем. Но я то видел, кто и куда побежал. Справа от моей вышки, антенна сотового оператора, туда двое намылились. Остальные в лес нырнули.

Значит, кто на вышке, те снайпера получаются. Хорошоооо... Меня прикрывать будут и это радует. Спать охота страшно, глаза просто слипаются, но нельзя, начкар быстро в репу даст. Все равно засыпаю. И головой тряс, и на улицу охладиться выходил, все равно сморило. Вскочил, поотжимался, вроде отошло.. Глаза, будто песком каракумским царапает. И БАЦ! Башкой о подоконник! Ох.. полегчало вроде...минут на десять...и опять..

И вдруг выстрелы! Да на пол магазина! Что? Где? Кто? Сон как рукой сняло.

ГЛАВА3.

ПЕРВЫЙ ЗАКУСЬ.

Стать смотрящим это почет, это уважение, это власть, да и ништяки у тебя, у первого, на столе выкладываются. И эта мысль всегда радовала самолюбие Тюля. Тощий, маленький, но очень жестокий вершитель судеб ,пускай и всего двух тысяч, но ВЕРШИТЕЛЬ! К нему стекался народ со своими проблемами и он напустив важный вид Р А З Р У Л И В А Л и У Т Р Я С А Л. Хотя, был конченый наркоман и жить ему оставалось не так уж и много. Как освободится ...Так все...Грохнут где-нибудь, хотя и понимал он это, но пагубной привычке изменять не хотел. Ну... Разве что... Иногда.. Была мысль бросить, но выжатый героином мозг, требовал очередную дозу и он, как конченный нарк, метался по бараку требуя свое. Потому и судил он, скажем так, нехорошо, ибо зачастую вообще не понимал, о чем речь. Потому и нес всякую ерунду, ИБО НЕ МЕШАЙТЕ МНЕ БАЛДЕТЬ. Естественно и воспринимали его соответствующе, но судеб сгубить он успел немало, так что и ответ держать ему все равно придется.

Утро сразу не заладилось, наркоты ноль, а ломка уже порядочно надоела.

-Гребаный Чекулай, где бл... порошок? Чекулай, синея и бледнея, вяло пытался вставить свое слово, за что и прилетело ему в нос. Разбрызгивая сопли и кровушку, залепетал торопливо

-Вышкари су.. долбанные, бросалку припалили и операм сдали. Те, за зоной и приняли мальчишку.—

-И что? Нашли мазел? —

-Да. Он хоть и в заднице принес, а ему посрать приперло, вот и спалился придурок малолетний.—

-Нового пусть Гоша заряжает! —

-Да зарядил уже.. Едут. Скоро уже. В течение часа здесь все будет! —

-Давай Волчка инструктируй, пусть приниматься готовится и сразу ко мне, терпежу нет никакого.

Волчок

Волчок с детства был голодный. Бухающий папа и неотстающая от него мать, пропивали все, до чего доставали вороватые руки .А кушать ребенку почему-то хотелось, предки с недоумением смотрели на маленького хнычущего пацана и предлагали найти еды самому. Съестного дома никогда не водилось и если не сердобольные соседки, да и просто добрые люди, так и сгинул бы пацан. Предоставленный самому себе, рано понял, как нелегко воровать. Сотни раз поколоченный, он рос и умнел. Хотя, в школу его с трудом и заставил ходить отцовский брат, учиться ему не хотелось. Но, не по годам развитой пацан, потихоньку матерел и можно так сказать, наглел на глазах. Он придумывал все новые и новые ухищрения. Оооо... Этот молочный коктейль, напиток богов, его он любил безумно. Был у него любимый универсам, с толстой продавщицей любимого нектара. Заходил, подходил к прилавку, доставал монетку в три копейки и начинал играться ею. А потом, предварительно убедившись, что гигантская продавщица отвернулась, кидал ее в банку со сдачей, за прилавком. Ой, тетенька! У меня денежка к вам упала, начинал он канючить, верните, пожалуйста, а то мамка ремня даст. Продавщица, поорав для приличия и посетовав на кривизну его рук, всегда заканчивала со словами, сколь упало? Волчок с радостью показывал на вон тот рупь с Лениным. Получив рупь, всасывал стакана три коктейля и с семьюдесятью копейками сдачи, совершенно довольный собой, шел дальше.

На рынке бабки, увидев его морду, сразу обнимали товар всеми двумями руками. Но воровал красиво и за руку его поймать уже никак не могли.

Худоба так и осталась и этим пользовались более старшие. Пока был малым, стал знатным форточником. Худоба и чудовищная гибкость не оставляли шанса зазевавшейся хозяйке, отошедшей на пять минут к соседке и незакрывшей окошко семейного очага.

Прогрессивные девяностые, как-то незаметно, заменили водку на наркотики и тут удача отвернулась.. И понеслось... Одна ходка, другая, да и в третью, аж восемь годков выписали. Тут и пригрел его Тюля, за наркотой, что не докинули, между заборами скакать. Вот и в этот день, опять не добросили. Протиснувшись между егозой, аки змей прозрачный, схватил добычу. Зачем-то, показал язык часовому и с умным видом, отбыл в барак. Получив свою грамульку, употребил немедленно и грохнулся под кровать. Ну, кто виноват, что ему стало срочно, очень, хорошо. Проспав до вечера, очнулся от дикого визга фершелки Жанки и топота множества ног. Поймав, пробегавшего мимо Кузю, спросил

-По ком это Жанка так убивается? —

-Смотрилка откинулся, — не без радости в глазах, доложился Кузя.

-Это, с каких таких радостей он нас покинул?

-С жадности своей лишнего кольнул и карачун, — уже откровенно улыбался маленький зечок.

-А Жанка че так разоралась? —

-Это чтоб понту побольше накидать, о проведенной спасательной операции. —

Интересно как все получается, сам облопался, а другим х.. Ну, туда ему и дорога. Встал, решил на трупешник глянуть, а он почему-то и не трупешник уже, фершелку за гриву схватил и давай ее целовать, обнимать. Да только баба, так завизжала, у всего барака волоса дыбом встали. Чего-то я не пойму, он ее жрет чтоли? Ох....! Я всегда думал, что он у нас дурак дураком, но чтоб заживо человека загрызть, не ожидал!

Тут дежурный наш, Калышев, подлетел и дубинкой по башке успокоил Тюлю. Одели наручники. А ОН И НА НИХ РЫЧИТ! Морда в кровище, как вурдалак какой-то, совсем крыша поехала. Валить надо отсюда, да и по телеку, что-то похожее показывали.

Добила всеобщую истерику Жанка, встала, навелась на Кузю и давай его руку обрабатывать. Это, получается, укусили и сам такой. Все как ломанули с барака. ТАК быстро, даже спецназеры нас выгнать не могли. Б....! Что творится-то. Тут и Жанку в наручниках вытащили, в медпункт понесли обоих.

Космачев Василий

Заступил с утра начальником караула. Смены вожу, ведомость неторопясь заполняю. Благодать. Только по телеку, к обеду, ерунду какую-то гоняют, то ждите сообщение правительства, то не ждите. В новостях взбесившихся показывают. Оппозиция, наверное, правительству нашему, те и не так взбесить могут. Начальник позвонил, распорядился боезапас н. з раздать. И молчек, что, да зачем? К вечеру мамка дозвонилась, в городе ужасы какие-то начались. Стрельба слышится, пыталась милицию вызвать, но трубку никто не берет. Успокоил, как мог, да что толку, истеричка она у меня знатная, еще раз сто позвонит. Хотя, со связью проблемы уже сейчас ощущаются. Ну и ладно, доставать меня не будет. Позвонил дежурный, попросил конвой подготовить, на срочных больных. Выводят. Смотрим, Жанку нашу на руках тащат и зыка какого-то, оба в наручниках и морды скотчем заклеены. Подивился я чуду такому, только дежурный нам быстро улыбки с морд свел. Кусачие они и заразные, куснут и сами такие станете. Пока личное дело просматривал, зечара вырвался из цепких санитарских рук и прямо через скотч, в шею мне вцепился. Б....! Да он же меня жрет, самым натуральным образом. Кинолог по башне ему прикладом заехал, только после этого меня отпустил. И стой, говорю, и стрелять буду, а он даже глазом не повел, опять кидается. Руки дрожат, я и выдал по нему очередь, голова, как арбуз, разлетелась. Сбоку возня какая-то, Жанка на санитаре повисла, стрельнул ей по ногам, даже не дернулась. Кинолог орет, в башку стреляй, а я уже не могу, что-то поплохело мне...

.Соколов Дмитрий

Выстрелы продолжались, и уже не с одного автомата, это точно. Дали общий вызов по громкой связи, нападение на временный караул. Хотели срочных больных отвезти, да чего-то взбесились они и начкара, и санитаров, покусали. Пристрелили всех! Мама дорогая! Началось?!

А в зоне крики безумные, штаб загорелся, народ, толпами, из угла в угол носится. Паника мировая началась. Позвонили и сообщили радостную новость.. Спецназ, оказывается, по наши души выставили. Снайпера нас грохнуть должны, если с постов побежим.

О-го-го! Неожидал такого от наших начальников. Если массовый побег будет, всех положить должны, без разбора, раненых добить в голову. К чему такая жестокость?

Аккуратно выглянул в окошко, в сторону вышки сотового оператора, спецназеры уже там, устроились и на меня, наверное, навелись. Б.... ! Что же делать?

Грохнут меня, как в тире, даже вякнуть не успею. А патроны вдруг закончатся?

Если б по одному они были, есть шанс живым выбраться, а так, одного, я допустим, подстрелю, расстояние позволяет, второй меня мигом уконтропупит.

Надо на вышке чем-то написать, чтоб не стреляли, ну не сволочи же они. Думай, Диман, думай!

Сигнализация сработала! Сбылась мечта идиота, сейчас постреляешь, да так постреляешь, до синяков на пальце указательном. Как бы самому мишенью не стать? От увиденного, волосы дыбом встали. Одновременно, человек пятьсот, бежать собрались. Все вооружены, кто заточкой, кто прутком арматурным, крик страшенный и выстрелы. Сначала одиночные, потом малыми очередями и во весь рожок кто-то выдал. Крик, мат, предсмертные стоны, а я, как в ступоре, стою и ничего сделать не могу. Пуля возле уха взвизгнула и в подоконник ударила, выбив хорошую такую щепу. Стекло осколками обдало. Но почему, сзади, осколки по мне ударили? Спецназовцы, су.., по мне стреляют, стреляй, мол, сволочь, чего стоишь как истукан? А и действительно! Пора из ступора выходить, мои побегушники уже через пятый забор перепрыгивают!

Патронов не так уж и много. Старательно выцеливаюсь и в голову, как приказано, чтоб без раненых. Бабах! Добить я не смогу. Рука не поднимется.

Первый, второй.... Никогда не думал, что убивать так легко. Бабах! Всю жизнь мучился вопросом, смогу на курок нажать или застыну как тварь дрожащая? Все оказалось прозаичнее и ужасающе одновременно, бегущие и орущие мишени, отчаянно цепляющиеся за свои жизни, все как в тире, только со спецэффектами и не более. Многие начинают вставать и нападают уже на своих сосидельцев. Что за ерунда? Я же их убил! Вон тому, точно в голову попал, пол челюсти отсутствует. Бах! Теперь ровно в лоб! Нет, все! Не встает! Как Радуева, добивать нужно, подумалось мне. Бабах! Похоже, что мертвые встают, как в роликах по Интернету. Ужас! Таким Макаром, если каждого добивать, никаких патронов не напасешься.

Крики ужаса, слившиеся в какой-то вселенский крик, жуткий мат, мольбы и проклятия, все смешалось в диком круговороте. Все едят всех, разве может человеческий разум выдержать такие страшные картины апокалипсиса, не скатившись в пучину безумия? Стоит только на секундочку допустить эту мысль и все, сожрут, как только что мужика.

Как он орал! Отстреливал от него этих кусаков, но ничем помочь все равно не в силах. Наместо упавших двух, тотчас набросилась целая толпа. Рвущие, заживо, на части люди людей, сам бы Люцифер отвел взгляд от этого мерзкого зрелища.. Как ни прицеливайся, мимо много летит. Вот уже и первый зычара последний забор перелез, стреляю вдогонку, падает кувырком в сугроб. Не успеваю, бью неприцельно, психую и опять мимо! Уже, человек двадцать, сбежать смогли, краем глаза замечаю, что падают некоторые, от выстрела в голову. Снайпера, похоже, вовсю развлекаются. А у меня последний магазин, потом только выйти и ждать, спецназеры не выпустят и не промажут. Перевел на одиночный, стреляю, курок по пальцу отдачей дерется, перегрелся автоматик мой. За цевье удержать не могу. Ствол покраснел и... ЩЕЛК...!

Все!! Нихт патронов. Поворачиваюсь всем телом к снайперам и обреченно смотрю в их сторону. Поднял руку, выставил указательный палец и, показывая в их сторону, нажал воображаемый курок. Стреляйте! Чего ждете? Зычары на вышку лезут, кровушки моей, за своих хотят. Где же моя пуля? Или они решили сей красочный спектакль, с моим участием, тихонько в портере досмотреть. Почему не стреляют....? Патрона жалко? Вот превращусь из-за вас в зомбю, обязательно до вас доберусь и порву на самые маленькие кусочки из всех самых маленьких! Уже последние ступеньки преодолевают гады, а выстрела все нет.

НА! Бью прикладом, в оскалившуюся морду, зечок отлетает, обрызгав меня кровью. Следующий, с безумным взглядом своих васильковых глаз, с огромным ножом, всаживает лезвие в мой живот по самую рукоятку и проворачивает. Безжалостная рука соберет сегодня свою кровавую жатву. С...! Как больно! Падаю и вижу, как Леха Маркин, наш кинолог, на выручку бежит. На ходу из пулемета пластает, словно просеку в лесу проделал, куда ноги, куда руки.

А я уже все...

Лелик и Болек

На самом деле нас зовут Леха и Борис, а Лелик и Болек, наши позывные. Леха это я, а Борька мой лучший друг и по совместительству сослуживец. Мы снайперская пара, я снайпер, он корректировщик. Я по характеру тихоня, а Бориска оторви и выбрось. Оба, после службы в армии, пошли служить в ГУИНовский спецназ. Я, служа срочку, попал на первую чеченскую и с подачи верной руки прапорщика Велибекова, нашего ротного старшины, получил снайперскую винтовку.

Про то, какой из меня снайпер, прапор и слушать не хотел, а лишь улыбался во все тридцать два дагестанских зуба и со словами ' а я вообще мечтал быть космонавтом', отеческой рукой вытолкал меня из оружейки. Попробовал, получилось! Не всегда метко, но я старался и прапорские надежды оправдал. Нашел он, где-то, пристрелочные таблицы и дело пошло веселей, если можно назвать работу по убийству себе подобных, веселой. Первого я застрелил через месяц. Аж руки затряслись и если бы не старшина, влепивший хорошую затрещину и утащивший меня внутрь здания, то был бы я уже холодным.

Профессиональная рука ваххабита ловко ввернула кумулятивную гранату в окошко комнаты, за пару секунд до взрыва, покинутую тащимым прапором мной. После хорошей затрещины мозги вроде встали на место, но стрелять больше я отказался наотрез. Пацаны вечером отбили соседнюю пятиэтажку и увиденное мной в подвале зрелище, мигом поставило мою нежную натуру на место. Наших пленных солдатиков страшно пытали и в конце, каждому, отрезали голову. Эта, бесчеловеческая, жестокость нас только озлобила.

Мстить, убить всех! Я стал трудолюбивым учеником и вскоре, редко кому удавалось остаться живым, после наведения перекрестия моей винтовки на лобешник.

Отслужив, приехал домой и был пойман Борькой и мгновенно был уговорен, пойти попробовать служить в спецназ. Как ни странно, меня без проволочек приняли, хотя отбор жесткий, а Борьку назначили моим вторым номером. Но и тут, тихого места мне никто не обещал. Постоянные командировки в неугомонную республику и нескончаемые бунты в колониях, не давали расслабляться. Дома не бывал месяцами, потому и я, и Борька семьями так и не обзавелись.

Девятнадцатого марта нами был получен приказ усилить, своими бренными телами, ближайшие колонии строгого режима, во избежание разбегания контингента.

Выехали после обеда, в пути получили инструктаж. Таких приказов я еще не получал. Мы должны не допустить побега, не только осужденных, а и охранников колонии. Борька громко переваривал приказ, но естественно, при объявленном в стране чрезвычайном положении, выполнять его придется. Стрелять в своих? Не знаю даже что и подумать.

Прибыв на место, разбежались по своим секторам. Нам досталась вышка какого-то сотового оператора, горестно глянув на напарника, начали подъем. Обзор оказался просто потрясающим, видимость километров на двадцать, да нам столько и не нужно.

Закрепили между уголками сидушки и прицепились альпинистскими карабинами, что-то ветер усилился, как бы ни сдуло нас. Пристреляться нужно, но нельзя, охрану перепугаем, один, вон как на нас недобро смотрит, еще стрелять с перепугу начнет. Пристрелка отменяется, сидим и ждем, потом попробуем. И тут тишину разорвала автоматная очередь, связались со своими, стреляла охрана, а что и кто, пока неизвестно.

Примерно в полночь, мы разглядели подготовку массового побега осужденными (человек триста) а может и более, с деревянными лестницами и подобием багров.

Борька нервно заерзал, да и мне от увиденного, улыбаться расхотелось. Такую толпу только десятком пулеметов остановить можно. Похоже, перед нами разворачивается главное действие сегодняшней ночи и дай нам бог ее пережить. Ох, недоброе чувство у меня встрепенулось, на панику похожее, со вставанием дыбом волос. Борька куда-то оживленно вглядывался, выискивал подстрекателей наверно и не находя в такой толпе оных, морщил свой большой лобик.

-Я тебе не помощник сегодня, буду искать, кто нам в первую очередь угрожает, а цели ты и без меня видишь, даже с закрытыми глазами работать можно, — горестно доложился Борька.

-Да уж, патроны у меня сегодня очень быстро кончатся, — поддержал его я.

-Стреляй только в голову, как полковник сказал.

-Помню я, иначе встают и опять живые.

Такого зрелища я даже в страшном сне, увидеть не пожелал бы. Огромная толпа, толкая и давя упавших, рвала и ломала, надежные с виду заборы, словно бумагу. Сработала сигнализация и первенец получил мой маленький и жуткий привет, аж мозгами соседей забрызгал, что, впрочем, их ничуть не остановило. Задние ряды напирали, руками и ногами круша наименее удачливых и заживо затаптывая нерасторопных. Крики, стрельба, жуткий скрежет ломаемых конструкций, все слилось и смешалось, в безумном хаосе. Выстрел! Даже прицеливаться особо не нужно, дистанция минимальная, как в тире. Бабах! Еще один покатился. Бабах! Они даже не пытаются прятаться. Бах! Сколько же вас? Мысли пролетают бешеной пчелой, мы сами отсюда наверняка живыми не выберемся. Щелк! Перезаряжаюсь, ругая себя последними словами, выстрелы всегда считать нужно. Выцеливая следующую жертву, увидел застывшего в ступоре часового, стрельнул в подоконник рядом с ним. Часовой вскочил как ужаленный, схватился за автомат и развернулся в нашу сторону, что-то крича. Ничего, пробзделся, теперь стрелять начал, хотя с такой толпой, все равно сделать ничего не сможет. А ничего так стреляет мальчонка!

Зеки уже к нему на пост прорываются, отстреливаю, как могу, но извини мужик, все равно тебе кирдык. Как будто почувствовав мой взгляд, оборачивается, оскаливается, поднимает руку и типа бабах в меня. Ого! Он знал, что мы здесь и даже не пытался убежать, хотя возможностей у него было много. Первого з.к. он встретил ударом приклада, только ноги мелькнули, но второй всадил нож ему в живот. Вот и все пацанчик...Бабах! Зычара кулем рухнул с вышки вниз, сбросив своим телом еще парочку. Отомстил я за тебя. А мужик смотрю живой, ногами еще дергает.

-Не жилец, — как-то отрешенно, крикнул Болик.— Добей, чтоб не мучился.—

-Нет! Если зеков дальше отстреливать от него будем, может, выкарабкается. Им ведь только его автомат нужен, а мы их хорошо около вышки наложили, может больше никто к нему не сунется.

-Тогда оба на него работаем, хоть какой-то смысл в этом сумасшедшем доме нашелся, — прошипел Борька, выхватывая и взводя свой АК-103.

Убитые уже начали подниматься, как-то вальяжно и неторопясь и наведясь на ближайших, бросались с остервенением бешеных псов. Ого! Значит, правду начальник про зомбев сказал, а то мы, грешным делом подумали, что в отпуск ему пора, с устатку. Инструктаж про Москву был, значит и у нас началось.

Воздух прорезала пулеметная очередь. Здоровенный прапорщик, безжалостно расстреливая осужденных, старательно продвигался к наблюдательной вышке. Проделав выстрелами настоящую просеку, бегом пробежав образовавшийся коридор, поднялся на пост. Взвалив на себя раненого, безумным слоном пробежал через толпу.

-Вот это мужик! — восхищенно произнес я.

-Стреляй, не отвлекайся,— ткнул меня прикладом по каске, сидевший выше Болик. — Иначе не дотащит!

-Патроны заканчиваются, а нам еще из этой задницы выбираться.

-Отобьемся как нибудь! Проводим их и сворачиваемся!

-Все, прорвались! — радостно крикнул я.

-Ну и нам пора! Давай быстренько, пока никто не понял, откуда стреляли, спускаемся!

Мария Кожевникова

Мне двадцать два. Самая обычная девушка. Красивая только. Очень. Рыжая, с голубыми глазами. Ну, мужчины так говорят. Работаю в ФСИН около года. Родители, благополучно проработав в этой колонии и выйдя на пенсию, уговорили и меня. Семейная традиция называется. Работаю на КПП по пропуску людей. Работа очень тяжелая. А вы попробуйте запустить, человек триста за день, туда и обратно, при этом оформив кучу бумажек. Да и нервотрепная она (один шоколадку подарит, второй накричит), но мне все равно нравится!

Замужем. Детей нет, но очень хочется! Муженек категорически против. Да и вообще, разводиться нам давно пора. Как, за такого замуж вышла? Куда смотрела? Да, молодой! Да, красивый и богатый! Только, на поверку, оказался редкостным эгоистом и самолюбом, с кучей дурацких комплексов. Есть у меня один молодой человек, влюбленными глазами на меня глядящий, но благодаря, маминому и папиному 'плохому' воспитанию, от мужа не бегаю. Вот, разведусь и может быть тогда....

Отвлек меня от этих грустных мыслей Василек, мой начальник караула, ну заодно и тот самый..

-Маш! Ты чего, опять нос повесила? — с сочувствующим видом, произнес Васек.

-Да муж, опять с утра, настроение испортил.—

-Разводись, давай, — заигрывающим тоном и заговорщицкой улыбкой — Меня в мужья возьми! Я согласный!

-Уйди кобеленок! Все вы одинаковые, получил, что хотел и в сторону, — подытожила я.

-Я не такой! — сказал Васек, глядя преданными глазами.

Но ему почему-то верилось. Надежностью от него пахнет, прямо таки несет. Был бы мужем моим, горя не знала бы.

Раздался звонок домофона. Блин! Как всегда кому-то нужно выйти. В самый неподходящий момент. Посмотрела на Васька извиняющее, мол, понимать должен, работа такая. Выходил дежурный по колонии и попросил передать начальнику, чтоб конвой выставили. Доложилась по просьбе, да и выпустила всю компанию. Спустя пару минут выстрелы раздались. Выхватила автомат из сейфа (он у меня на посту находится) и дрожу от страха. Через некоторое время, кинолог наш, Леха Маркин, моего Василька в караульный дворик заносит. Бегу к ним! Подбежала к Васильку, а у самой слезы из глаз, просто ручьями побежали. Упала на колени перед ним, пытаясь помочь. Какая страшная рана! Кровь бежит безостановочно. Пытаюсь рукой рану заткнуть и в буквальном смысле взлетаю. Дядя Леша, меня, как маленького щеночка, поднял и в сторону бросил.

— Не трогай его! — прорычал он.

-Да пошел ты! — срываясь на визг, крикнула я.

-Угомонись малолетка! Жива останешься, еще спасибо мне скажешь.—

Никогда не думала, что так можно с женщиной обращаться. Стою и слезы по лицу размазываю. А он, Ваську моего поднял и в вольер собачий закрыл. Потом ко мне подошел.

-Марш мыться!— приказал. А я, ему морду расцарапать пытаюсь.

Он мне руки заломил и к себе на плечо, как бревно бросил. Идет в караульное помещение, я кулачками по спине ему бью. Разве с ним справишься? Кабан, какой здоровый! Зашел в караулку и к раковине меня тащит. Набрав до половины, окунул меня с головой. Отпустил. Стою, от воды отплевываюсь и от всей души...

ХЛЕСЬ! Влепила я ему, хорошую такую пощечину, аж рука онемела.

-Машуль! Если, еще раз так сделаешь, пристрелю.

-Кто тебе право давал, так с людьми обращаться? — давясь слезами, сказала я.

-Тебе, дурочке, жизнь спасти пытаюсь! Давай домывайся и тоже в вольер шагай!—

-Что!?—

-Машуль! Делай, что сказано! —

-Разве так можно?—

-Знаешь, что? Я две войны прошел. И поверь, если хочешь выжить, всяко можно!

Домылась и затолкал он меня в соседний, с Васильком, вольер. Калитку решетчатую захлопнул и пошел.

Пнула я дверь и такая меня злость взяла.

-Скотина! Ублюдок! Чтоб ты сдох! — кричала я, сама от себя не ожидав такого. Дядя Леша обернулся и произнес.

-Маш! Хватит! Если ты не заразилась, через пол часа выпущу.—

Реву, а сама вольер осматриваю. Помещение размером, два на два метра примерно. Слева будка собачья, посередине куча, сами знаете чего. А воняет как жутко, как в вольере, хотя я и есть в вольере. Вдруг, шум какой-то послышался за стенкой. Прислушиваюсь. И точно! Живой мой Василек!

-Дядя Лешааа!— пытаюсь до него докричаться — Дядя Лешааа! Василек живой! Вызывай скорую! Скотина!— уже срывающимся голосом — Живой он!

Он вышел и, неторопясь поведя стволом автомата в нашу сторону, сказал.

-Подождем минут десять, сама все увидишь.—

И ушел, неторопясь так. Какая бессердечная сволочь, подумалось мне тогда. Минут через двадцать вышел и меня выпустил.

-Успокоилась дуреха? А теперь смотри!—

Я обернулась и аж, ноги подкосились. Упала и на попе, половину караульного дворика пробежала.

-Не сцать! — и тоном, говорящего с ребенком и улыбаясь во весь рот, добавил. — Я же здесь!—

Василек протягивал в мою сторону руки, через металлические прутья калитки и хищно щерился. Нет! Это точно не он! Лицо какое-то странное и взгляд безжизненный. Дядя Леша передернул затвор и направил ствол автомата на него.

-Дядя Леш! Не надо! — схватилась за ствол его автомата. — Не убивай! — пытаюсь отвести его в сторону. — Ну, пожалуйста! —

-Машуль! Если его не убить, он может выбраться и тогда, уже мы станем такие. Хотя!? Ладно, потом! Только обещай слушаться меня и перед ним, глотая слезы, не стоять.

-Ага.—

-Что, ага?—

-Обещаю!—

-Тогда, иди чайку завари, что-то в горле пересохло. —

Бегом побежала чайник ставить. Вскипятился. Заварила по два пакетика на кружку. Достала любимые печеньки и дяде Леше понесла. Он сидел за столом начальника караула и внимательно осматривал изображение с камер наблюдения, установленных по периметру.

-Угощайтесь! Сахар я положила. —

Поставила чай и тарелку с печеньем возле него, присев на краешек стола и отпивая глоточек чая, спросила.

-Дядя Леш! А где все? Ну, народ весь, куда подевался?

-Машуль, ты сегодня головой не ударялась? Ты, наверное, телевизор не смотрела и начальство не слушала. Усиленный режим службы ввели, все на периметре. Совсем тебе Васек голову вскружил, ничего не замечаешь. А еще замужняя женщина называешься?—

-Да, нет!—

-Слушай! У меня две дочери, примерно твоего возраста, пока обеих замуж не отдал, каких только сказок не слышал. Так что, хорош оправдываться!

Прошло около часа и все это время, дядя Леша, делился со мной своими ужасающими догадками и выводами. Неутешительными, скажем так. Как же так, подумалось мне, укус и превращаешься в зомби. Как в фильмах ужасов. Только, при их просмотре меня смех разбирал, а сейчас почему-то не смешно. Где-то около полуночи, тишину разрезал визг сработавшей сигнализации. Внимательно глянув в мониторы, дядя Леша буквально прокричал.

-Машка! Остаешься за главного! В караул никого, кроме меня, не впускать. —

Вскочил и пробежав через общую комнату, скрылся в оружейке. Спустя пару минут, выйдя оттуда с пулеметом, произнес.

-Малыш! Береги себя! Если не вернусь, набирай патронов и прорывайся домой! —

Поправив на плече пулемет, скрылся за дверью. Я с перепугу схватила свой автомат и, дослав патрон в патронник, поставила на предохранитель. Я знаю, что делать так запрещается, но маленькой и слабой женщине, особенно сегодня, можно. Если что, убью себя, на секундочку представив, что меня ждет от встречи с оголодавшими, сексуально, осужденными, только, обязательно в голову, перспектива стать зомбей, меня тоже не прельщала. Стрельба разгорелась нешуточная, вот и дяди Лешин пулемет заговорил. Забилась от страха в угол и на мониторы уставилась. Дядя Леша, пробежав к ближайшей вышке охраны, пулеметом, как булавой, разгонял толпу зыков. Поднявшись по лестнице на пост, взвалив на себя часового, словно слон в посудной лавке, пробежал через толпу. Зеки, как кегли разлетелись! Словно, корабль волну разрезал! Конечно! Сто двадцать килограмм живого веса, причем груженого часовым, разве остановишь? Как он сам носит такую свою массу, подумалось мне, причем не сало, а именно мышцы?

Спустя пять минут, раздался звонок в караул. Взглянув в домофон, стремглав бросилась открывать дверь. Дядя Леша тяжело дышал и в изнеможении упал на бетонный пол караульного дворика, предварительно опустив свою ношу. Это был наш часовой, Димка Соколов.

-Малыш! Бегом аптечку неси!— приказал Леха.

-Уже бегу!— на бегу, прокричала я, забегая в караульное помещение.

Схватив в сейфе индивидуальные пакеты и перекись водорода, бегом побежала назад.

Подбежала к ним, встав на колени, начала осматривать Димкину рану. Сколько крови!

Расстегнув куртку на животе и разодрав футболку, выливаю весь пузырек перекиси на рану. Зажала рукой разрез, второй рукой пытаюсь вскрыть индивидуальный пакет. Черт! Как запаковали, запаниковала я. Рву зубами упаковку. Есть! Начинаю перевязку. Затянуть потуже! Ага! Вроде кровь потихоньку останавливается.

-Давай, заканчивай! Внутрь его заносим! — сказал дядя Леша.

Обернулась и остолбенела! Васька позади него стоит.

-Дядя Леша! Сзади!!!

Но было поздно. Василек, каким-то чудом выбравшись из вольера, вцепился ему в шею зубами. ТРЕСЬ! Сильнейшим ударом приклада по голове, я сумела отбить Ваську от его шеи. Дядя Леша схватил Димку и мы забежали в караульное помещение.

-Малыш! Мне хана! Обещай мне, как только умру, сделать контроль в голову.—

-Дядя Леш! Никто не умрет! — уже истерически, произнесла я.

-Ты обещала слушаться! Поэтому должна выстрелить, не хочу, как он стать! —

-Я попробую.—

-Димку тоже.—

-Что, Димку?— не поняв о чем речь.

-Ты, наверное, не заметила, но он уже умер,— сказал дядя Леша и потерял сознание. Упал на пол и затих. Подбежала к нему, щупаю пульс. О, нееет! Ни единого ударчика. Бью по лицу, но никакой реакции. Нагнулась к груди, пытаюсь услышать удары сердца, но, тишина! Умер! Что он там мне говорил? Выстрелить в голову, иначе оживет и как Васька станет. Где автомат? Вон, возле двери так и лежит. Схватила автомат и каждому в голову выстрелила. Автомат выпал из рук, руки трясутся. Что же я наделала? А дальше что? Своей глупой жалостью, такого человека сгубила. Упала на колени и вцепилась себе в волосы на голове.

БАХ!! Раздался сильнейший удар в дверь. От него, дверь маленечко приоткрылась. Дура! Дверь за собой не закрыла на засов. Вскочила как ужаленная. Васька в дверь ударил, в образовавшуюся щель уже и пальцы показались. Что делать? Думай Машка, думай! О!

Караульное помещение представляет из себя прямоугольник, слева комната отдыха с оружейной, а справа, комната начальника караула. В ней, по левую сторону, вход на мой пост. Бегом туда! У меня на посту, по левую руку, находится забранное металлом окошко, в комнату свиданий. Оно всегда закрыто на замок, но ключ у меня. Хоть оно и маленькое, сантиметров двадцать на сорок, но я худенькая, должна протиснуться. Подбежала, а Васек уже в общую комнату зашел. Трясущимися от ужаса руками, пытаюсь вставить ключ в замочную скважину. Он, услышав, где я, приближался. Да, что же это такое? Есть! Замок в сторону! Раскрыла окошко и рыбкой в него кинулась. Васька за ногу успел меня поймать. Вишу вниз головой и отчаянно ногами дрыгаю. Получилось! Заехала ногой ему в голову. Упала, правда уже без сапога. Захлопнула окошко и подперла шваброй. Швабра не преграда, сейчас он ее выломает. Огляделась. Диван! Метрах в трех от меня по коридору, стоял диван для посетителей. Надо пододвинуть быстрей, забаррикадировать окошко, благо оно на маленькой высоте. Пытаюсь сдвинуть изо всех сил, но, никак!

-Вам, помочь?— раздалось позади меня. Чуть сердце от страха не остановилось! Оглянулась, а там стоят двое осужденных. Один повыше, другой поздоровей и пониже.

-Помогите!—

-А, что случилось? — спросил маленький.

-Да не стойте как истуканы! Помогите женщине!

Втроем мы мигом пододвинули диван к окошку. И вовремя! Васька уже умудрился руку просунуть. Тот, что повыше, стукнул шваброй по нему, заталкивая ей же, его обратно, а мы диван вплотную к окошку пододвинули. Все! Такая усталость на меня накатила. Упала на этот же диванчик и пытаюсь с мыслями собраться. БАБАХ! Удар с той стороны окна, буквально подбросил меня к противоположной стене коридора. Стою и трясусь от страха.

-Милая дама не хочет нам объяснить причину по, ту, стороннего веселья? — спросил тот, что повыше.

-Хочет! Дайте, только, водички попить.

Глава 5

Сумасшедший дом.

Лелик и Болек.

Отстреляв, почти полностью, боезапас, спустились с насиженного места.

-Лех! Я с нашими связаться не могу! — как-то обреченно произнес Борька, вновь и вновь нажимая на тангетку радиостанции.

-Вызывай, давай, пацанов! Не могли же все погибнуть! — приказал я, разбирая и складывая винтовку в чемоданчик. — У нас времени очень мало, если на связь не выйдут, собираемся и уходим!—

-Лех?—

-Я знаю, что где-то там наши пацаны и про 'своих не бросают', тоже знаю. Но пойми, если они к нам не выбрались, то уже не выберутся, это точно. У тебя есть пару минут проверить, пока я оборудование уложу. —

-Давай! Только осторожно, мне бы не хотелось остаться без напарника. —

Я, уложив оборудование и подхватив свой рюкзак, перебрался за ближайшие кусты. Борис вернулся только через пол часа.

-Лехан! Братан! Такая жопа! Я пробрался к месту сбора, но никто из наших не объявился. Решил, обойду зону по периметру, может что-нибудь проясниться. Дошел до их штаба, но везде полная неразбериха и разброд. Зеки устроили ночь ножей, убивая по пути всех встреченных. Мертвые, полкан наш был прав, встают через некоторое время и нападают на все что увидят вблизи. Встретил нашего Костика и Стаса, но они уже ходячие мертвецы. Стрелять не стал, чтоб внимание не привлекать, подошел тихонько сзади и убил обоих ножом в затылок. Они уже себе жратвы нашли и кушали вдохновенно. Мерзость, какая! Фу, б..! Сейчас вырвет, нахрен! —

-Оружие забрал?—

-Какое оружие? Ты не разве не слышишь, что творится?—

-Пошли! Стволы подотчетные и, предъявив их, мы подтвердим смерть Костяна и Стаса, да и остальных поискать нужно.

-Водилы, возле нашей газельки, тоже нет. Всю рацию оборвал, тишина.—

-Может, спрятался, где поблизости?— сам себе не веря, спросил я.

-Сомневаюсь! Петрович мужик тертый, зычьем его не напугать. Это их, при его габаритах, им пугать можно!— улыбаясь страшно, сказал Борька.

-Ладно! Бегом осматриваемся, собираем стволы и документы. Ищем Петровича и сматываем! —

Продвигаемся лесом, опоясавшим зону по периметру, с трудом выдергивая ноги из снега. Движемся уступом, сектора напарника не перекрываем, головой на все триста шестьдесят вертим. Пробегающих мимо осужденных, тихо режем и добиваем ударом, снизу в челюсть, чтоб да мозга лезвие дошло. Мертвяков пока не встретили, да что-то и не хочется. Пройдя метров триста, Борька дал знак остановиться и внимательно осмотреться.

-Где-то здесь, я Костяна подрезал. Давай разойдемся. Ты вправо, я влево.—

Молчаливо кивнув, пошел осматривать свой сектор. Тихонечко подвываю от увиденного!

Бывший Костя выглядел ужасающе, наполовину обглоданным и без левой руки. Тихим свистом зову Борьку и уже вместе обшариваем ближайшие кусты.

-Есть! — Борька радостно скалится, показывая в вытянутой руке штурмовой автомат.

Я обшарил, не без омерзения, карманы убитого и, найдя документы, положил во внутренний карман куртки.

-Ищем Стаса! — приказал я.

-Дальше, метров пятьдесят! — показывая пальцем нужное нам направление, буркнул напарник. —

С трудом, отыскав сослуживца, проделали ту же операцию с документами и оружием. Оттащили Стаса к Костику и забросав их тела снегом, постояли, помянули молчаливо. Схоронить не сможем, позже вернемся и заберем тела. Вдруг, крик истошный, женский и чей-то смех.

-Пробежимся, глянем, что там?— предложил я.

Борис только головой мотнул, а в глазах искры от злости. Осторожно продвигаемся на звук. Подойдя вплотную к основному ограждению колонии, увидели жуткое зрелище. Девчонку— часового, прямо на вышке, насиловали осужденные, оглашая окрестности сальными шуточками и матом. Вот твари! Скрипнув зубами от злости, посмотрел на Борьку. Мы, не сговариваясь, достали автоматы наших убитых пацанов и без каких-либо эмоций, расстреляли этих гребаных пид.......! Пробив в деревянном заборе, достаточное для прохода отверстие, пролезли на тропу наряда. Это такая асфальтовая ленточка, опоясывающая периметр колонии, по которой происходит смена караула и просмотр контрольно следовой полосы. Девчонка, увидев нас, выхватила из рук убитого зека автомат и со словами 'нахер', выстрелила себе в рот. Упала с вышки, как кукла игрушечная. Потрясенные увиденной смертью и горой трупов вокруг поста, маленько зависли. Наше состояние чуть не привело к гибели, мертвяки со всех сторон, молча и беззвучно, почти окружили нас.

Первым опомнился Борис и короткими очередями в голову, отсекал от нас наиболее приблизившихся мертвяков. Выйдя из каматоза, я поменял опустевший магазин, уже моей, штурмовой винтовки, также открыл беглый огонь. Быстренько перестреляв всех мертвых, мы бегом бросились к нашей газели. По пути, я и Борька, расстреляли еще по парочке мертвых. Добежав до места стоянки нашей газельки и осмотрев прилегающую местность, водителя не нашли.

-Да, где же этот Петрович? — тяжело дыша и отхаркиваясь, спросил я напарника.

-Я тебе говорил, что его здесь нет.—

-Но и трупа, мертвого или живого, тоже нет! —

Мы успокоились и, сходив, за ранее спрятанными в кустах вещами, решили выдвигаться пешком. Собрались, попрыгали, пошли.

-Движемся очень тихо, прикрываясь лесом и темнотой, оружие из рук не выпускаем,— сказал я, по сути, бесполезную фразу.

-Может, найдем поблизости местечко потише и дождемся водилу и остальных пацанов.—

-Не верится мне, что они живы,— с сомнением в голосе, сказал я. — Но мысль, возможно верная! Мертвыми, мы их тоже не видели.—

-Я, по пути сюда, замечательные кустики видел, предлагаю там обождать.—

-Согласен!— сказал я, беря чемодан со своей винтовкой, в руку.

Место, действительно, шикарное. Небольшая полянка в лесу, всего в пятидесяти метрах от дороги и здания администрации колонии. Прекрасный обзор на половину колонии, лучше не бывает. Свет, от освещения периметра, бьет находящимся на дороге в глаза, ослепляя их, а нас, наоборот скрывает.

Идеальное место, да и засаду можно сделать. Расположились около одиноко стоящей сосны, я справа, а Борька слева. Раскинул снег у себя под носом, соорудив что-то типа бруствера. Раскрыл потихоньку чемоданчик и заново собрал свою винтовку. Лежим. Слушаем. Только, кругом крики, одиночные выстрелы и топот множества ног. В здании, что левее от нас, начинается пожар. Только бы пожарные не приехали, подумалось мне, съедят ведь их. Вынужденное бездействие заставляет задуматься обо всех сегодняшних событиях, заново все переосмысливая. Такое чувство, что мы отсюда не выберемся, если сейчас же не уйдем. Страх потихоньку начинает подтачивать рассудок и если бы, не Борькино спокойствие, я бы уже сбежал.

Услышав сбоку от себя движение, направил ствол винтовки в сторону звуков. Вглядываюсь в темноту, но ничего не вижу. Может, наши мужики? Силуэт знакомый, причем, идет торопливо. Это был Петрович и увидь, возле себя Борьку, накинулся на него. Зомби! Он стал зомби! Но, каким быстрым! Встретив Петровича ударом кулака в челюсть, Борька отпрыгнул в сторону, но каким-то чудом, Петрович, с неимоверной быстротой, перехватил его, прямо в прыжке, за ногу. Подняв, сто килограммового мужика с легкостью, попытался укусить за ногу. На! Ссу..! Бью Петровича по голове прикладом и он, обернувшись, кидается на меня. Борька обхватил своими могучими ручищами Петровича сзади, пытаясь свалить его на землю. Хрусть! Петрович кусает его за кисть руки, прокусывая, с легкостью, толстенную тактическую перчатку. Подняв винтовку, выстрелил в лицо, попал, слава богу, боялся напарника зацепить. Борька тихонько матерился, схватясь за укушенное запястье. Выдернув из брюк ремень и перехватив им локоть, выхватил из разгрузки гранату. Выдернул чеку и, подойдя к сосне, крикнул мне.

-Граната!—

Я упал, краем глаза заметив, Борькину руку, заведенную за дерево. Бабах! Уши заложило. Вскакиваю и к нему бегу. От увиденного, глаза очень сильно расширяются. Кисть полностью разорвало, остались только неровные ошметки, посеченные осколками, чуть выше запястья.

-Давай, руби руку! Может, зараза не успеет дальше пойти!— кладя свою левую руку на поваленное дерево. — Руби, б.. ,быстрей! — протягивая свой гигантский нож.

-Зачем? — Задаю глупый вопрос.

-Чтоб поровней было!— получаю, не менее глупый ответ. — В больнице все равно лишнее обрежут!—

ХРЯСЬ! Еще раз, хрясь! Обрубок руки, отрубленный по локоть, отвалился со второго удара. Борька вскочил от боли и страшенным ударом правой, свалил меня на землю.

-Е... рот! Как больно! Перетяни по новой, а то кровью изойду!

Я вскочил и, усадив напарника на это же дерево, начал перевязку.

-Еще раз меня стукнешь, брошу в лесу подыхать,— вырвалось у меня от злости.

-Леха, братишка, прости, пожалуйста! Так было больно, а ты с первого раза не смог отрубить, я и не выдержал,— морщась от страшной боли, сказал мой дружище.

Молча перевязываю обрубок, колю димедрол из аптечки и Борька теряет сознание. Закончив санобработку друга, бросился к трупу Петровича. Обыскал карманы и, найдя ключи от газели, стремглав бросаюсь назад. Привел Бориску в чувство пощечинами.

-Теперь ты меня бить вздумал? — внезапно сказал он, очнувшись.

-Жив, гада! — сказал я, обрадовано.

Нагрузив на себя все наше оружие, я приподнял своего друга и, придерживая его за плечо, поплелся в сторону машины. Дойдя до газели, в изнеможении, упал вместе с ним на землю.

-Лехан! Некогда отдыхать! Эти приближаются!— упавшим голосом, просипел он.

Я вскочил, оглядываясь во все стороны и обомлел. Силуэты, штук двадцать, приближались со всех сторон. Похоже, кровь и выстрелы их привлекли. Схватив Борьку и открыв рывком, дверь в салон, уложил его на пол. Оббежав газель и собрав наши пожитки, достал ключ от автомобиля и, как пуля, влетел в кабину. Завел автомобиль и, приоткрыв окошко, открыл стрельбу по мелькавшим уже вблизи силуэтам. Включаю заднюю передачу и, дав машине задний ход, разворачиваюсь. Трогаюсь и врезаюсь в толпу мертвецов. Немного подпрыгнув, на сбитых мною людях, жму педаль до упора. Сквозь рев двигателя долетело.

-Остановись!—

Проехав пару сотен метров, жму на тормоз и гляжу в салон.

-Лехан! Привяжи меня! Если обернусь мертвым, не смогу до тебя дотянуться.

-Некогда!—

Мария Кожевникова

... я вам уже битый час об этом и говорю. Укус или малюсенькая царапина, не важно, вы со стопроцентной вероятностью превращаетесь в зомби. —

-Но, как же нам выбраться отсюда? Их сейчас целые толпы.—

-Я сама толком не знаю, нужно оружие, иначе не выбраться.—

Осужденные оказались нормальными людьми. Я, поначалу, держалась от них в стороне, но, увидев у одного молоденькую женщину с ребенком, а у другого старенькую мать, оттаяла. Сережа это тот, что повыше, а второго, крепко сбитого и даже немного симпатичного, зовут Николай. К Сергею, на длительное свидание приехала жена, показать родившегося ребенка, ну и назвать, с его помощью естественно. Женщины, как и я, надеялись, что сильная половина человечества найдет выход из этого, не побоюсь сказать безвыходного положения.

Стоя около разложенного на столе плана здания, сорванного Сергеем со стены коридора, я объясняла все входы и выходы. Само здание представляло собой крепкий орешек, с забранными решетками окнами и металлическими дверьми. Выйти отсюда мы могли, только после нажатия кнопок открывания дверей, находящихся, в свою очередь, на моем посту, т. е. тщательно охраняются ставшим зомби Васильком. Объяснив ситуацию, опять разревелась.

-Маш! Ты сейчас получаешься, начальник и сопли пускать перед нами, никак нельзя,— пытался успокоить меня Сергей.

-Ага? Я маленькая и слабая, что я могу сделать с этими тварями? Дядя Леша, на что здоровый бугай, сам не уберегся. Без оружия, еще раз повторяю, никак.—

Наш военный совет происходил в одной из комнат здания, когда ворвавшаяся жена Сереги, запыхавшись и от волнения крепко сжимая ребенка, позвала нас за собой.

-Он ушел!— буквально прокричала Анютка, утягивая за собой своего мужа.

-Кто ушел?— посыпались вопросы со всех сторон.

-Тот, что в дверку стучал. Я в туалет пошла и, выйдя, решила сменить подгузник ребенку. Стол, удобный для переодевания, нашла в коридоре, недалеко от выхода, на нем еще бумаги наши оформляли. Пока ребенку подгузник меняла стук прекратился, послышались шаги, отдаляющиеся от двери. Я аккуратно глянула в щелку, но его не увидела. Все! Нет его! Но самое главное, я увидела твой автомат, совсем недалеко от двери лежит кстати. Если ты, показывая на меня пальцем, сможешь опять пробраться туда, у нас появится оружие! —

Воистину, кормящая мать всегда придумает способ уберечь свое дитя, подумалось мне.

Тихо, чтоб не спугнуть удачу, выдвигаемся к окошку. Осторожно заглядываю в щелку между дверкой и рамой. Серега, сняв багор с пожарного щита, протянул его мне.

-Хоть чем-то отбиться можно будет,— сказал он, протягивая эту тяжеленную, для меня железяку.

-Я ей махнуть даже не смогу,— отводя рукой, предложенную часть пожарного инвентаря в сторону. — Вы меня лучше подстрахуйте на обратном пути!—

Отстегнула ремень с подсумком, в котором лежали мои, пока что ненужные магазины с патронами. Скинув куртку и заправив все шнурки и завязки на штанах и обуви, приготовилась к самому ужасному. Парни, не издав ни звука, приподняли диван и мелкими шашками оттащили его в сторону. Я, рывком открыла дверку и, не шумя, пробралась на пост. Схватив автомат, решила оглядеть караульное помещение. Василек ел Димкину руку, не замечая меня за спиной. Неожиданно, он вскочил на четвереньки и, отпрыгнув в сторону, заскулил, глядя на тело Соколова. Волосы на его голове встали дыбом. Он, как делают собаки, стоя на четвереньках, опустил голову к полу и, поведя ею в правую сторону, облизнул объеденную руку. Затем, отойдя от тела Соколова, к дяде Лешиному, неторопясь продолжил трапезу. Ужас какой-то! Как будто дядя Леша вкусней Димки! Ну, у меня и мысли! А вы как думали? Сюрреалистическая ситуация и мысли соответствующие, в духе времени, скажем так. Оглядываю помещение. Ага, дверь входная открыта. Нам это мало поможет, так хоть глаз порадуется. А почему я стою, подумалось мне, автомат же в руках! Тихонечко приседаю и прицеливаюсь Ваське в голову. Он, словно почувствовал, оборачивается и разглядывает меня. Вот это рожа! Челюсти как у бульдога, да и огромный он стал какой-то. Монстр из ада натуральный. Тра-та-та! Отдача в плечо, сваливает меня на пол. Васька, каким-то непостижимым образом, успевает отпрыгнуть в сторону. Офигеть! Как ему это удалось? Вот это реакция! С пяти метров стреляла и мимо. Монстр, с удивительной быстротой, разворачивается и уже, прыгнул на меня. Успеваю захлопнуть дверь перед его носом. Бух! Дверь чуть с петель не слетела! Бегом, в окошко! Прыгаю на ходу, щучкой и уже в полете вижу, как дверь вылетает, вместе с косяком. Упала на обратной стороне и в сторону перекатом. Автомат схватила и в оскалившуюся морду, торчащую из окошка, весь оставшийся магазин влепила. А ему, что слону дробина, скалится, только пули от морды отлетают. Просовываю ствол автомата в рот чудищу, на ходу переснаряжаю магазин и ... Бабах! Он кашлянул, словно поперхнулся, но морду убрал. Серега, тут же захлопывает дверку и просовывает багор в ушки для замка. Бабах! Монстр словно обезумел! Я же в рот выстрелила? Почему он не сдох? Он, что, бессмертный? Бабах! Васек решил, наверное, и эту дверку выломать. Если выломает, нам конец! Бешеным темпом натаскиваем к окну всю видимую мебель. Нагромождаем все это на диван. Бабах! Аж, куча наша, весьма немаленькая кстати, затряслась.

-Когда же он угомонится?— раздалось сбоку.

-Да, откуда же я знаю! — уже, страшно паникуя, прокричала я.

Мы, бегом бросились, чуть не давя друг друга, в помещение столовой, расположенной в конце коридора. Дверь у нее железная. Нам самое то! Последний оплот, подумалось мне на бегу, если выдержит. Забежали, закрыли на засов и трясемся от страха. Я автомат Сереге отдала. На немой вопрос, написанный на его лице, сказала очередную глупость.

-Ну, ты же мужчина! —

-Мария Васильевна! На фоне того, что вы сейчас вытворяли с этим монстром, особенно после выстрелов в открытую пасть, мужчиной я себя как-то не чувствую. Я бы так не смог!

-Я сама не знаю, что на меня нашло, все как в тумане. Меня страх надоумил.—

-Ох! Может и меня страх на что-нибудь надоумит,— сказал Сережа, беря автомат у меня из рук.

-Маш! Ты суперженщина!— вставила Анютка. — Как в кино! —

-Я уже мечтаю, чтобы это все оказалось кином или сном,— сказала Лидия Ивановна, мать Николая.

По этому вопросу мы все были единогласны. Вооружившись черпаком и крышкой от кастрюли, встала сбоку от двери. Я понимаю, левой половиной мозга, что этим его не одолеть, но правая половина думает, а вдруг....

Стуки в коридоре прекратились, но мы еще часик посидели, трясясь от страха и не решаясь выйти.

-Что же делать будем? — начала я разговор.— Как выбираться? Автомат, как вы видели бесполезен.—

-Помощи от властей ждать!— сказала Анютка. — Должны же они нас вытащить? —

-Малыш!— вступил в разговор Серега, глядя на жену, — Мы зеки, кто нам будет помогать? Кому мы нужны? Если так по всей Самаре, то до нас помощь не скоро дойдет! Самим надо думать, как выбираться.—

-Ага, выберемся, а тебе новый срок за побег намотают,— обреченно сказала Анютка.

-Авось, прокатит!—

Второй день.

Александр Соколов.

Добрый день, уважаемые телезрители! Главной темой сегодняшнего выпуска, является обсуждение внезапной эпидемии, постигшей нашу страну. Внезапный вал непонятных смертей. Коллапс милиции и служб помощи. Отказ больниц принимать больных. Когда же нам, объяснят причину объявленного в стране чрезвычайного положения? Когда, власть предержащие, ответят на наши вопросы? Попробуем разобраться в ситуации с помощью нашего корреспондента, находящегося на прямой линии с нашей студией. Альберт, вам слово! Камера показывает молодого человека с микрофоном в руках. На заднем фоне картинки, здание Самарского железнодорожного вокзала.

-Здравствуйте, уважаемые телезрители! Вчерашнее выступление Президента России повергло в шок большинство телезрителей. Ваши звонки заставили нас обратиться за помощью к губернатору Самарской области. Давайте посмотрим наш сюжет.—

Картинка сменилась на крыльцо какого-то большущего здания. Толпа журналистов, окруживших выходящих губернатора и мэра, наперебой начали задавать вопросы.

— Что же происходит на самом деле? — спросил корреспондент, с надписью на микрофоне ' Самарские известия'

-Что происходит с людьми? Как вы объясните, нашумевшие по Интернету ролики, с, так называемыми воскрешениями?— спросил другой.

-Будет ли в Самаре объявлено военное положение? Введут ли в город войска?—

Губернатор, проходя сквозь толпу корреспондентов, сказал.

-На сегодняшний день, мы имеем недостаточно информации. Следовательно, ни на один вопрос, я ответить в полной мере не могу.—

-Но... Ведь жители нашего региона интересуются сложившейся ситуацией.....—

-Все! Все!— подняв руки и показывая ладони, сказал мэр. — Вечером, на пресс-конференции, мы ответим на все, интересующие вас вопросы.—

Охранники, раздвигая толпу, усадилили чиновников в автомобили. Через приоткрытое окно Мерседеса, корреспондент какой-то газеты, пытался что-то спросить. Машина тронулась, едва не сбив его с ног. Картинка снова переместилась на Альберта.

-Вот, так, наши политики прокомментировали ситуацию, сложившуюся в Самарской области. Арина, вам слово!— сказал Альберт.

-Спасибо! Альберт, еще такой к вам вопрос. Вы, находясь на привокзальной площади, видите так называемых 'воскресших'?—

-Да, Арина!

Камера сдвигается в сторону и показывает вдалеке непонятную фигуру. Оператор приблизил изображение. Человек, одетый в форму милиции, бегал за прохожими. Те, в свою очередь, отпрыгивали, ловко увернувшись от его протянутых рук.

-Смотрите, что происходит!— продолжил корреспондент.

-Альберт, может быть он просто пьян? — спросила диктор.

-Вот, прямо сейчас и узнаем!—

Картинка задвигалась, в такт шагов оператора и неторопясь приблизилась к милиционеру. Корреспондент, протягивая руку с микрофоном в сторону слуги народа, спрашивает.

-Товарищ майор! Вы не находите свои выходки аморальными? Ведь это центр города! Вы человек закона и .....

Камера показывает корреспондента и подходящего сбоку, с вытянутыми к нему руками, 'товарища майора'. Он, увлекшись диалогом с нами, не замечает открытого рта майора, приближающегося к своей шее. ХРУСЬ!

-Ни..я себе! — слышится за кадром, похоже, что это голос оператора. — Он что себе позволяет?—

Альберт пытается сбросить с себя майора, но он, накрепко вцепившись в него руками, продолжает рвать шею зубами. Затем, немного приподнимает его и валит на землю. Камера летит на асфальт. Изображение прыгнуло и немногим стало хуже качеством картинки. Видно как, чьи-то ноги (наверное оператора) подбегают к упавшим. Оператор начинает пинать майора ногами по спине. Картинка меняется. У диктора большие, круглые глаза.

-Уважаемые телезрители! Мы пока не можем прокомментировать вами увиденное, но, похоже, что наш корреспондент подвергся атаке заразившегося. По непроверенным данным наших телезрителей, такое, происходит по всему городу и области. Убедительная просьба не приближаться к зараженным и по возможности не выходить из дома...

Офигеть! Это уже не смешно, подумал я, глядя на Катюшку. Она сидела на диване и страшно хлопала глазами от увиденного сюжета по телевизору.

-Мама дорогая! Что же творится? Санек! Ружье Димкино быстрей откапывай! — сказала Катя, резко вставая с дивана. — Пойду детей домой загоню. Такие ужасы творятся, пусть дома сидят.—

-Угу! Сейчас же этим и займусь,— сказал я, направляясь в свою половину дома.

Встав поутру, наверное, уже в сотый раз, попытался дозвониться до Димки. Но безрезультатно. Опять набираю его номер. Тишина! Что же со связью? Может перегрузка?

Я, ведь, только примерно знаю, где он закопал свою берданку. А сейчас начало весны и земля, наверняка, на метр промерзшая. Ошибиться никак нельзя. Я ее все равно неделю долбить буду, место поточней нужно узнать. Ружье, вместе с патронами, он купил за копейки у какого-то забулдыги. Зачем, спросил я его тогда. Он сказал 'вдруг война, а я невооруженный'. Посмеялись и он его, где-то на нашем огороде, зарыл, предварительно опустив в камазовскую камеру и залив отработкой. Но где, я не видел. Что же делать? Нужно у Катюши спросить, может она знает. Катюшка тоже не знала, но вездесущие дети, похоже, знают. Уж, больно взгляды хитрые. Выяснив у детей, предварительно пообещав каждой по шоколадке, где папка копал 'большую яму для яблыни', побежал в сарай за инструментом. Так! Чем долбить буду? У меня же есть отбойник! Самое то, землю мерзлую долбить! Взял огромный отбойный молоток, переноску и совковую лопату. Очистил предполагаемое место от снега. Ну, погнали!

Настя Силаева.

-Да, сколько же их? — спросила я свою помощницу Аленку, дежурную медсестру. — Почему так много пострадавших?—

-Какая-то большущая авария, по дороге на Москву. Автобус с пассажирами протаранила большегрузная фура. Смертельных исходов, слава богу, нет, но раненых, причем тяжелых, человек десять. Экипаж 'скорой' уже четвертый раз их подвозит.—

-В смысле?—

-У нас осталась одна единственная карета скорой помощи. Остальные еще с ночи на связь не выходят.—

-А на сотовый звонить не пробовали? Столько экипажей пропасть бесследно не могли.—

-Пробовали, конечно, только Стрельникова трубку взяла. Говорит, на вызов к сердечнику приехали. Зашли в дом, обследовали, ввели укол. Пока с родственниками разговаривали, бабулька умерла. Сын умершей с кулаками на нас кинулся, говорит. Их водитель, Толик, бросился на выручку. Пока они дрались, бабулька ожила. Светка наорала на обоих, мол, хватит драться, бабулька жива и нужно быстрей доставить ее в больницу. Ее сын подбежал к больной матери, расспрашивая о самочувствии, но она, молча вцепилась ему в лицо зубами. Толик бросился помогать ему, но бабка накинулась и на него. Искусала очень сильно, бешеная какая-то. В дурку везти ее надо, а не в обычную больницу. Я с Толиком, говорит, бегом в ванную, перевязку сделать. Пока кровь смыла, пока раны обработала и перевязала, крики в комнате закончились. Они выглянули из ванной и остолбенели. Мать, нагнувшись над телом сына, с остервенением откусывала от него кусочки и ела. Все лицо в крови, словно, бешеная каннибалка. Увидев нас, бросилась в нашу сторону. Мы, говорит, в ванной заперлись. Пока я с ней говорила, Толик у нее на руках умер. Бабка в дверь ломится. Она пыталась в милицию дозвониться, но трубку не взяли. Сказала лишь, что Толик глаза открыл. И все! Тишина! Звонила ей раз сорок, но трубку не берет.—

-Охренеть! Я новости по телевизору только что смотрела, там то же самое показали.—

Наш разговор происходил в приемном отделении больницы. Я старшая медсестра в больнице им. Калинина. Работа тяжеленная, малооплачиваемая, но горячо любимая. Вот, вытащишь кого-нибудь с того света и радость на душе неописуемая. Основную работу делают хирурги, ну и нам перепадает. Последующий уход за больными тоже немаловажен. Замужем. Женаты мы уже десять лет, но детей нет. Не получается никак. Столько денег за лечение отдали, но забеременеть так и не удается. Вижу, что Сережка ребенка очень хочет, да и я не против. Потому и гуляет от меня сволочь моя лысая. Почему не разведусь? Он классный! Причем во всем! Постоянные безумства с его стороны меня злят и одновременно радуют. Может, на всю свою зарплату купить цветов. Ору на него, веником этим его бью, а он только улыбается. Говорит, люблю сильно, вот и показал как. Как женщине, мне это конечно нравится, но без денег месяц сидеть приходится. Вообще, он у меня очень юморной, весело с ним бывает до истерики. Если по дому что-нибудь делает, я специально приношу кресло посмотреть этот спектакль. Матершинник он у меня страшный и марихуаной балуется. Никак не отучу. Накурится и может, эту полку два часа вешать. То, у него молоток кто-то украдет из под носа, то, с отверткой разговаривает. Естественно, дырки для креплений не там сделает. Такого больше нигде нет. За что и люблю, наверное! Звоню своему мужу и узнаю как у него там дела.

-Сережа, привет! Ты записку прочитал? Я на холодильник магнитом ее приклеила. Прочитал. Хорошо. Кушай что велено, а не только пиво. Воды с колонки натаскай. Да. Да. Я тоже соскучилась. Знаю! Новости смотрела. Если что, сразу тебе позвоню. Ну, давай. Ага. Пока. Целую!—

Переговорив с Сережкой, стало сразу легче. Он за меня горы свернет. Если, не дай бог, что со мной случись, он при любых обстоятельствах приедет. Люблю его!

Развезли поступивших пациентов и начали их подготовку к операции. Один мужчина, с черепно-мозговой, очень тяжелый. Его первым. Только, завезли в операционную, он умер. Реанимационная бригада сделать ничего не смогла.

-В морг, — сказал мне хирург.

В морг, так, в морг. Всегда жалко, когда человек умирает, особенно, на пороге операционной. Везу труп на каталке, а сама, новости сегодняшние вспоминаю. Что-то с трупами происходит! Завезу-ка я тело в свободную палату и проверю. Если это всего лишь слухи, о которых мне мой Сережка говорил, хуже не будет. Ему, во всяком случае, уже все равно. Так! Которая палата свободная? Ага! Вчера люксовая освободилась, туда и направимся. Завезла каталку и вышла. Теперь подождем!

-Насть! Это не морг!— донесся сбоку голос заведующего отделением.

Мысленно шлю его во все нехорошести, вынимаю плоскогубцами язык и отрубаю голову. Нет! Женщина я приличная, поэтому мило и скромно улыбаясь...

-Я знаю, Игорь Палыч. Просто, я хотела слухи проверить,— попыталась я оправдаться.

-Я тоже слышал о воскрешениях, деточка. Поверь, это из области фантастики! — начинал он, свои нравоучения, подойдя ко мне и заглядывая сквозь стеклянное окошко в двери палаты. — Хочешь, я туда зайду, и ты убедишься в глупости своей неуемной фантазии. Потом, мы посмеемся, и ты доставишь тело в правильную палату.

-Игорь Палыч! Я понимаю, что выгляжу перед вами сумасшедшей, но по новостям сказали...—

-Хватит! — перебил он меня, открывая дверь и заходя внутрь. — Видишь! Лежит, и оживать не собирается! Сейчас простынку откинем, для убедительности. Убедилась? Могу за ногу потрясти! Проходи, вместе потрясем..—

Прошла на негнущихся ногах в палату и краснею от стыда. А он, действительно трогает ногу умершего и ко мне оборачивается. Неожиданно, труп резко сел и сфокусировав взгляд на заведующем, протянул к нему руки. Я от увиденного, слова вымолвить не могу. Только, пальцем показываю ему на каталку. Все как в замедленном кино: перекошенное лицо трупа, вылезающие из орбит глаза моего начальника и я, застывшая в диком ужасе. Умерший мужчина вгрызается ему в руку. Толкаю каталку, с бывшим трупом, вглубь палаты. Палыч не успевает выпрыгнуть из комнаты и он, опять, достал его своими зубищами.

Соколов Дмитрий.

Тук, тук, тук! Барабанит кто-то по голове.

— Мам! Ну, можно я еще посплю, — глаза открываться не хотят.

-Нет!— каким-то жутким басом отвечает она, — Хватит валяться!—

Сладко потягиваюсь и открываю глаза. Внимательно оглядываюсь по сторонам, пытаясь вспомнить приснившийся сон. Ох....! На спине побежал, часто, часто суча ногами, пытаясь отогнать наваждение. Разворачиваюсь и, на четырех конечностях, бегу через все помещение, сшибая итак немногочисленную мебель. Оскалившаяся морда, с огромными клыками, внимательно оглядывает меня. Что за бред, подумалось мне. Монстр молча наблюдает за мной и как мне показалось, даже улыбается. Какой сон реальный! И предыдущий такой же. Сон во сне, догадался я. Ну что, посмотрим игру моего больного воображения. Поднимаюсь и самым таким наглым образом подхожу к монстру и бью его ногой по морде. Черт! Как будто стенку бетонную пнул. Нога, не ожидавшая такого жесткого препятствия, просто раскалывается от боли и тут же отказывается работать. Прыгаю на одной ноге и думаю, что какой у меня сон реальный, с болью и очень такими натуральными картинками. Монстр, от удара, даже головой не вильнул. Хорошо! Возьмем стул! БАМС! Бью его, опять, по голове, тяжеленным стулом на металлических ножках. Стул вдребезги, а он только ухмыляется. Какой монстр жизнерадостный, подумалось мне, от такого удара я бы точно разобиделся и, как минимум, башку бы мне открутил. О! Автомат валяется! Сейчас я тебе ухмылку твою безобразную с лица сведу! Нагибаюсь к оружию, а монстр, вскакивает и из помещения бегом, огромными такими прыжками. Тра-та-та! Медлительные пули, оставляя после себя аккуратные дырочки в штукатурке, чуточку не успевают к своей цели. Красиво отлетающие кусочки цемента и цементной пыли летят в мою сторону и, попадая в глаза, мешают, навестись на огромную фигуру. Я же, взбешенный такой ситуацией, стремглав бегу за этим порождением моего больного разума. Меняю опустевший магазин и даю очередь в спину монстра, быстро и с легкостью перепрыгивающего четырехметровое ограждение караульного дворика. Бамс! Что-то в лоб стукнуло и, отскочив, покатилось по бетонному полу, шипя и чуточку дымя. Лоб почему-то жжет. Вот, идиот! Стрелял, стоя в проеме двери и отрикошечившая гильза попала мне в лоб. Стоп! Больно, значит это не сон? Или сон? Поворачиваю ствол своего автомата на свою ступню и ... Бабах! Бл...! Где мои мозги? Какой же я идиот! Зачем, сам себе ногу прострелил? Прыг, прыг, как зайка, скачу к ближайшему стулу. Скидываю берцу и носок. Повезло, всего лишь царапина возле большого пальца, будь я поточней и поспокойней, без больницы не обойтись. От страха что-то с ногами случилось, трясогузка какая-то. Так! Успокойся и обдумай свое безрадостное положение. Допрыгал до аптечки, висящей на стене и не найдя ключ от оной, бью прикладом автомата вожделенную вещь. От удара прикладом дверка раскрылась. Что, б..., сразу не могла раскрыться, кричу на нее от злости. Хватаю индивидуальный пакет и вприпрыжку скачу к облюбованному стулу. Разорвав пакет и отмотав бинта самую малость, с удивлением уставился на свою ступню. Крови уже нет и рубец, на месте касания пули, объявился. Что, за ерунда? Тру глаза и опять оглядываю ногу. Точно! Даже, боль утихать начала. Встаю и пытаюсь наступить на раненую ногу. Ого! Все работает безукоризненно. Значит, точно сон! Вживую так не бывает, гиперзаживаемость какая-то! Снова навожу ствол автомата на ногу и.. БАБАХ! Да, что же у меня сегодня с мозгами? Все, все! Верю, что не сон. Бросаю автомат от греха подальше, от боли падаю на пол и страшно матерюсь.

-Ха-ха-ха— раздался, где-то сбоку, заливистый женский смех, местами переходящий в истерический. -Димка! Хватит, стреляться!—

Оглядываюсь, как нашкодивший мальчишка и, увидев обладателя смеха, обрадовано расслабился. Это Машка Кожевникова, только, находилась она не на своем посту, а выглядывала через окошко комнаты свиданий.

— Это у тебя, что за приколы такие?— спросила красавица меня.

-Маш! Я точно, не сплю? А то, вещи какие-то жутковатые со мной происходят! Монстров, из фильмов ужасов, вижу и вот это все вокруг... — обводя рукой ближайшую обстановку, пытаюсь объясниться.

-Как бы ни так! Все, правда! Я бы сама хотела оказаться во сне, но это, — также обведя рукой, ранее мной показанное — не сон! Мы второй день наблюдаем такие же галюники, как и у тебя. И монстр, настоящий! Васек, кстати. —

-Офигеть!— только и смог вымолвить я.

Дальнейший разговор потряс меня не меньше, чем увиденное ранее чудо природостроения (монстра), если покороче. Машке я два часа доказывал, что я живой. Лишь, четкое знание обязанностей часового, убедило ее в моей целости и сохранности. Нашла что спросить!? Ну, у женщин свои причуды. Я тоже хорош, предлагал ей сплясать гапака.

Пощупав мою голову через окошко, перебралась на мою сторону. Рассказ, про расстрел моей головы, потряс меня до глубины глубин. Я тоже монстр, наверное, подумалось мне.

-Ой!— Внезапно вскочила Мария, — Там — показывая рукой в сторону комнаты свиданий, — Еще живые люди есть!—

И убежала на свой пост. Ладно, пойду пока душ приму, воняет от меня какими-то кошками, решил я, да и форму от крови простирнуть нужно. Зайдя в душевую, разделся и обалдел... Где мое 'брюшко'? Кубики из мышц на животе проглядываются, сроду не видел. Критически оглядываю себя в зеркало. Больше я стал, размера на два, причем не жира, а мышц, тугих и жестких на ощупь. Закончив собственное созерцание и не найдя должных там быть следов от ран, открыл кран и встал под теплую струю воды. Купаюсь, всяко разно и думаю. 'Это, что же получается? Вирус, после укуса, убивает человека спустя какое-то время. Дальше. Человек, умирая, также становится зомбей. Но, я? Я, почему не стал? Иммунитет? Сомневаюсь! Но что же? Ладно, потом подумаем. Теперь. Почему монстр меня не убил, когда я очнулся? Лишь улыбался как болезный, чуть до инфаркта меня не довел! Тем более, Машка говорит, что перед этим, он пытался меня кушать. Гада, какая! Поймаю, тоже чего-нибудь отъем.' Закончив купаться, но так и не решив для себя ни единого насущного вопроса, вышел в общую комнату. Машка вовсю бегала около микроволновой печи, пытаясь греть какую-то еду, щедро доставаемую из холодильника зеками. Совсем Машка сбрендила, подумалось мне, зеков из зоны выпустила. Меня познакомили со всеми и я сдержанно представился. Автомат, в руках одного из осужденных, заставил меня маленечко напречься.

-Это, мой!— сказала Машка — он с ним лучше управится! —

Ну, ладно, подумал я, но промолчал. Запах! Что за запах? Пахнет, со стороны людей. Подхожу, сзади к Машке и... Чем же так пахнет? Смотрю на нее, пока она ворочает какими-то кастрюлями. Какие соблазнительные формы! Какая шкурка! А запах... Как... Не могу вспомнить. Как.. Колбаса! Хрусь! Вцепляюсь ей в шею и с удовольствием откусываю вкусный кусочек Машки.... БАБАХ! И темнота....

Мося.

Бу-бу-бу, передразниваю жену, предварительно прервав соединение. Звонила моя Настена и делов мне назадавала. Она у меня женщина строгая и педантичная, чуть, что не по ней, запилит насмерть. ' Пива не кушай', передразниваю ее, а пиво не кушают, его вкушают. Суп я не люблю, а пиво всей другой еде предпочитаю. Но, сегодня так и быть, ничего пьяней супа вкушать не буду. Хватит! С утра напробовался, чуть живой остался...

Встав, поутру, решил сходить за пивком, уж, очень оръганизьма лекарства требовала. Вчера зарплату выдали и я, естественно, взял пивка.. три бутылочки... двухлитровых.

Ну, чтоб не совсем пьяным быть. Настене, моей, шоколадку большую, чтоб не очень на меня злилась. Ну и выпилось все! Помню, только, хотел жениными прелестями воспользоваться, но мне сказали, что у пьяного, у меня, рожа глупая, а т. к. она женщина с высшим образованием, то с всякими идиотами спать отказывается.

Встал я, соответственно, не только похмельным, но и чуточку злющим. Схожу-ка я за пивком, подумалось мне и моментально собравшись, отправился за 'вкусным'. Магазин недалеко, метров двести от дома. Иду и о вожделенной влаге думу думаю, организм успокоить пытаюсь. Возьму, думаю, бутылочку и хватит, а то разойдусь. Или две взять? Или водки? А может и того и другого? Нет! Вячеславовна меня, вечером, опять от тела царского отлучит. На недельку. Или две? Рожа у меня глупая, вспомнилось мне, а у кого она умная? Когда замуж за меня выходила, куда смотрела? Познакомились мы в больнице, где, она работала, а я, лечился. Мое бурное прошлое, конца девяностых, даже, вспоминать не хочется. Пьянки, разборки, дележка и все такое. Да, я был несколько незаконопослушным гражданином. Но! В один прекрасный день, произошла очередная бандитская разборка и всех наших парней положили. Один я живой остался, мне первому, битой бейсбольной прилетело и я, выпав в осадок, благополучно избежал смерти. С тех пор выстрелов боюсь досмерти.

Попав в больницу, с сильнейшим сотрясением мозга, познакомился со своей Настеной. Она меня и выходила. С тех пор благодарен я ей безмерно, да и люблю очень.

Иду, никого не трогаю. ВжжжжБАМС! Машина, десятка, на бешеной скорости, несясь в мою сторону, вылетела на встречку и, едва, не задев меня, врезается, проломив собой кирпичную стену, в мой магазин с пивом. Ох....ь! С..а! По краешкам моих ботинок проехал, даже, след протектора остался. Стою, обалдеваю! С днем рожденья, себя поздравляю.

Ща кому-то башню проломлю, думаю я, обходя покореженную машину. Обалдеть! По самый салон в магазин въехала! Смотрю через стекло, а там девушка на руле откинулась. Подергал за ручку, не открывается. Ну и фиг с тобой, подумалось мне, пойду пивка пока возьму. Зашел в магазин, оглядел разрушения и признал их значительными т. к. лоток с пивом был разбит вдребезги. Машина, своей передней частью, была в магазине, проделав собой, немаленькую такую дырочку, метра два на два. Знатно загрустив подошел к прилавку.

-Дашка! Пива хочу, немогу! — опершись на прилавок и старательно делая вид самого больного человека в мире, произнес я. Но, за прилавком никого. Странно! Заходи, кто хошь, бери, че хошь!

-Дашка! Даааашка! — ответа так и нет. Оглядываюсь на шум, позади себя. Ого! Девка оклемалась и в мою сторону руки тянет. Губами что-то произносит, стою, пытаюсь смысл разгадать.

-Оеееей! Аааах! Ты что натворил? Мося! Скотина! Ты, теперь, так в магазины заходишь? — раздался Дашкин голос. — Совсем алкоголики меры не знаете. Нажрался, за руль не садись! — уже полностью выйдя из подсобного помещения.

Опять разворачиваюсь и, опешив, от такого женского напору, стою китайским болванчиком.

-Уймись! Это, не я! Телка не со мной.— пытаюсь откусаться от этой бестии.

Орет что-то, а я, ей любуюсь. Хороша девка! Всяко разно хороша. Титяндры в такт ору подрагивают, век бы стоял любовался.

-Мось! Оторви взгляд от моей груди и послушай меня! — раздалось откуда-то.

-А?— очухиваюсь я, отводя взгляд от вожделенных бугорков и отходя от своих несбыточных мечт.

-Что с женщиной?—

-С какой?— тупя изрядно и делая глаза к небу.

Бамс! Дашка, легонько так, по голове ладошкой стукнула. Закипаю не по детски! Сейчас будет убивство, никому мою многострадальную голову трогать не дам. Разве.. только... ей! Давно о ней мечтаю, очень уж хороша! По лбу получил и мозги на место встали.

-Я не с ней!— несу очередную чушь.

— Я уже поняла. Помоги ей что-ли, глянь, как извивается. —

-Пока пива не попью, я ничего делать не собираюсь. Живая и ладно!— сказал я, вновь глядя на торчащий в магазинной стене передок машины. — Да... и пиво она все переколотила,— обводя руками место битвы автомобиля и героически погибшего лотка с пивными бутылками.— И вообще! Мне ее рожа сразу не понравилась!—

-Эээх! Не прынц ты, на белом коне,— сказала Дашка, пытаясь меня пристыдить.

Но мне, действительно, что-то в ее лице не понравилось. Пытаюсь понять, но никак, что-то я похмельным взором упустил. Но что же? Подхожу ближе и пытаюсь рассмотреть пострадавшую женщину. Баба как баба! Злая только. Вон, как на нас кидается, пытаясь расцарапать ветровое стекло. А мы причем? Залез на капот и ногой по лобовому стеклу ударил. Девка даже не отшатнулась, а как будто вдохновилась. К ногам моим тянется, только, ремень безопасности не пускает. Присел, гляжу.

-Чего это она так со мной обняться хочет? — вырвалось у меня.

-Придурок! Это она тебя о помощи просит. — сказала Даша, также, взгромоздившись на капот и протискиваясь в салон.

А девка, теперь и с ней, обниматься хочет. Странная баба, подумал я.

-Ааааа! Мося, сделай что-нибудь!— раздался душераздирающий крик.

Водительница, отчаянно и вдохновлено, кусала мою мечту. Ох.....! ТРЕСЬ! Бью через проем ей по голове и, неудержавшись на скользкой поверхности, падаю с капота. Грохнулся на бутылки с пивом и, еще больше разозлившись, и схватив одну из них, кидаю в кусательницу. БАМС! Прямо в голову! Бутылка вдребезги, баба отшатнулась, а я, прыгнув на капот, схватил Дашку и вытащил наружу. По протянувшимся вслед ей рукам ударил ногой, но промазал и, моя же инерция, сбросила меня с машины. Бух! Головой об пол, нормально так приложился. Больно-то как! Пытаюсь сесть, но никак, ноги в мокрой жиже разъезжаются. Извернувшись ужиком, вскочил и, схватив бутылку, опять кинул ее в телку. Бабах! На метр, минимум, промазал. Только, забрызгал себя и машину. Б...! Тянусь за следующей..

-Мось! Вызывай милицию! — крикнула Дашка, вставая и зажимая рукой окровавленную шею.

-Ага— сказал я, успокаиваясь от пережитого.

Набираю ноль два и там, взяв трубку, посылают подальше и советуют разбираться самому. Ого, думаю я. Наверное, также, с похмелья болеют, и приехать им в облом. Ну, сам, так сам! Перепрыгиваю через прилавок, вслед продавщице и направляюсь в подсобку. Взяв бинт, из Дашкиных рук, как мог, сделал перевязку. Она же, в это время, вызывала себе скорую. Вызов не проходил и Дашка, вновь и вновь нажимала на кнопки вызова. Тщетно! Трубу не брали из принципа, наверное, подумалось мне.

-Какой день идиотский!— выдал я ей, сегодняшнюю, мою, виденью.

-Может и прынц!— поразила меня Дарья, в самое нижнее сердце

Обрадовавшись открывающимся перспективам и предавшись амурным мечтам, был низвергнут с небес..

-Пива, можешь взять, сколько унесешь, все за мой счет!—

Только сейчас поняв, как мне плохо со вчерашнего, оченама обрадовался предстоящей халяве и не обрадовался, бритьем дальнейших отношений, сквозивших в ее голосе.

-А ты?— задал я, глупый вопрос.

-Сама справлюсь, набирай и уходи. Магазин закрывается!—

Набив полную запазуху 'вкусным', поблагодарил радужную продавщицу. Выйдя из магазина, приобнял себя за пузо, боясь, что замок, на куртке, не выдержит драгоценного груза. Иду, а на душе птицы поют, львы рычат и кошки урчат.

-Каааак, разводились караси, каааак, размножались пороси....— запел я, не выдержав души ликованье.

Аж, вороны от мусорной урны, в небо вспорхнули. Каааар! Тоже, по-своему поя мою песню. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь перейти дорогу и замечаю своего другана, спешащего в мою сторону. Это был ' Чего— чего'! Его кличка, выражала языковые порывы. Он, будучи в подпитии, при любом к нему вопросе, всегда переспрашивал 'чего-чего?'. Радуясь приятному собутыльнику, спешу в его сторону. Чего это он, тоже, в мою сторону руки тянет? Я понимаю, болеешь с утра, но принародные обнимания меня никак не прельщают. Стоп! Понял я, что, в девке было не так! У нее, вся одежда была в крови. И глаза! Глаза без эмоций. И неестественно вывернутая шея, с такой, точно, не живут. Смотрю, на приближающегося собутыльника и... Страх какой-то меня пробирает. Я, далеко, не трусливый парень, всякого в жизни повидал. Но, его взгляд! Как, у той девки!?

-Привет, Семеныч!— пытаюсь я поздороваться. Но, реакции никакой, даже, ухом не повел. Точно, как та баба, стрельнуло у меня в голове, да и взгляд, тот же. 'Пусть наши корабли разойдутся', желаю я сам себе, пытаясь его обойти. Но он, вытягивая в мою сторону руки, заворачивал в мою сторону. Приоткрывает рот и пытается меня укусить. Ох....! Решил, мной опохмелиться. Но! Ноги поскальзываются на обледенелом тротуаре и я .... ТРЕСЬ! Бьюсь своей головой о его пузо. Семеныч летит в сторону дороги и.... Вжжжшшш. Бибип. Бип! Бибип! ТРЕСЬ! Только, ноги мелькнули. Машина, притормозив, развернулась и, еще раз проехала по нему.

-Берегись зомби!— донеслось из нее и она, рванув, скрылась за поворотом.

Ни.... себе, подумал я. Семеныч, не издав ни звука, поднимался, в процессе вытягивая в мою сторону руки. Бежать! Бегу, мировой рекорд побить желаю. Как пивной бомбардировщик, бутылки раскидывая.....

Дмитрий Соколов.

Открываю холодильник. Зачем открыл, подумалось мне. А! Проголодался, наверное! В холодильнике — девственная пустота, как будто и не было в нем еды никогда. Озадаченно чешу шевелюру и пытаюсь собраться с мыслями.... Закрываю дверцу холодильника и разворачиваюсь... Ничего себе!

-Мужик, ты кто?— задаю глупый вопрос, стоящему рядом мужчине, держащему в правой руке здоровенный ножик. — Ты, что в моей кухне делаешь? —

А ножик — жены. Один из ее любимых, ну, т. е. острый потому что. Всегда меня просит поточить, да все некогда.. А этот, как назло, недавно наточил. Вот, сейчас им меня и нарежут, аккуратненькими и тоненькими ломтиками. Ну, сейчас! Нааааа...! Выбиваю ногой, из его рук, женин нож. Мужик, в панике, отпрыгивает к кухонному уголку и открывает верхнюю полку нижнего яруса шкафов. Бл...! Там же все остальные ножи... Мужик разворачивается, довольно оскаливаясь и... Наааа! Выбиваю, уже рукой, нож в его руке. Мужик разворачивается и берет следующий... Нааааа! Следующий... Наааа! Выбиваю с легкостью и пытаюсь рассмотреть, сколько их еще там осталось. Вроде немного. Идиотизм какой-то! Расслабляюсь и, как в кино, одной рукой выбиваю доставаемые ножи, а другой, достаю сигарету и прикуриваю. Фууууу., выдыхаю первую затяжку и смотрю на мужика. Стоит, с озабоченным видом в пустой полке копошится, пытаясь найти еще хоть один. Оглядываюсь по сторонам, ножи кругом, слоем сантиметров в пять, лежат. Ого! Сколько ножей в такую маленькую полку влезает! Поворачиваюсь, опять, к мужику и вижу его довольную морду. Смотрю на его руку, а в руке шпатель. Шпатель?! Завороженным взглядом провожаю разгоняющийся строительный инвентарь и бьющий мне в живот. Бл...! Как больно! Ну, не учили нас рукопашному бою со шпателем... Аааааааа....

Открываю глаза и вижу перед собой осужденного, вбивающего, держа ее двумя руками, арматурину мне в живот. Боль страшенная, словно взрыв в животе. Зечара, увидев, что я открыл глаза.

-Ну, вот и все, мусорок.. Отмучился... — И смеется, так заливисто.

Выдергиваю, правой рукой, арматурку из своего живота и бью, ее острым концом, ему в висок. Нааа! Как, на шампур нанизал.. Свалившийся на меня труп, резким броском, скидываю и вскакиваю на ноги. Еще двое... У одного заточка, у другого автомат. Бью, со всего размаха по голове того, кто с заточкой. Тресь! Голова, хрустнув, разлетается как орех. Кровь во все стороны, просто фонтаном. Отбрасываю рукой, все еще стоящий на ногах труп, со своей дороги и направляюсь к третьему. Зек, глядя на меня, трясущимися руками, пытается передернуть затвор. В его глазах дикий ужас. Опускаю взгляд на автомат.

-С предохранителя не снял! — говорю я ему. — Дай мне!— Забираю, подойдя к нему, оружие, снимаю с предохранителя, загоняю патрон в патронник и ... Бабах! Не отрывая взгляда от его глаз, хладнокровно стреляю ему в лицо. Падает, как безвольная кукла.

— Суки! Убить меня хотели! Вот, вам! — показываю трупам нехороший знак.

Оглядываюсь, совершенно ничего не понимая. Дошло! Тут я, в караулке.. А, до этого, сон мне приснился.. Вещий..

Вонища, какая, подумалось мне. Протухло что-то, похоже, мои сослуживцы. Перекинув автомат за спину, вытаскиваю все трупы в караульный дворик и, взяв в собачьем вольере ведро с хлоркой, старательно закидываю все пятна в караульном помещении. Окна настежь! Скидываю многострадальную куртку и критически осматриваю свой живот. Ага! Как в тот раз, кровь остановилась, и боль потихоньку проходит. Одеваюсь и иду в комнату начальника караула. Беру, первую попавшуюся, трубку телефона и пытаюсь позвонить дежурному. Гудки идут, но трубку никто не берет. Странно, неужели всех убили. Достал свой сотовой, но экран отсвечивает чернотой — батарея села. Вглядываюсь в мониторы наружного наблюдения и потихоньку седею.. Кругом одни мертвецы. Везде! На периметре, в дежурке, на прилегающей территории. Как же выбираться? Тут, одних патронов, не одну сотню нужно, да и времени. Если, только, меня самого не сожрут. Сейчас боезапас пополню и домой! Зашел в комнату хранения оружия. Сбиваю, прикладом, замки со шкафов для оружия. Стою, оченама сильно улыбаюсь. Клад! Натуральный клад, особенно, по сегодняшним временам.. Пересчитываю и радостно потираю руки. Пятьдесят два автомата и двенадцать пистолетов. Патрон, шестнадцать цинков, не считая заряженных в магазины. Я сказочно богат! Опустошаю, по очереди, каждый шкаф и подношу свое богатство к выходу. Изрядно употев, присел на лавку в курилке и достал сигарету. Щелкнув зажигалкой, прикуриваю и... Давлюсь! Кашляю, как чахоточный. С отвращением бросаю окурок и, меня начинает рвать. Блюю. Воздуха не хватает. Отдышавшись, очень удивляюсь случившимся переменам, пятнадцать лет курю и вот тебе... Достал пачку сигарет и в мусорку выбросил. Жене скажу, что сам бросил, подумалось мне ехидное. Даже, дышится как-то легче и запахи со всех сторон меня одолевают. Помнится, выходя из туалета, жена заставляла брызгать аэрозолем, воизбежание смерти семьи, хотя, с моим прокуренным обонянием, вроде, не пахло. Сейчас же, даже находясь в помещении, я чувствую, как пахнут вынесенные мной на улицу трупы. Кстати, о трупах, дядю Лешу и других наших похоронить нужно.

Выхожу во дворик и, предварительно проверив карманы мертвецов в попытке найти сотовый телефон, подтаскиваю всех к нашей клумбе, которая станет таковой только летом. Если станет!? Беру лом и начинаю долбить мерзлую землю. Хрясь! С первого удара загоняю лом, сантиметров на пятьдесят. Как легко входит, подумалось мне, ведь земля мерзлая. Вывернув, хороший такой, пласт земли, очень удивился своей силище, аж, лом согнул. Выдернул и решил попробовать выпрямить. Так, надо куда-то его вставить и затем попробовать распрямить, увеличив, таким образом, рычаг. О! Ливневой слив для воды! Подхожу, вставляю и пытаюсь выгнуть. Б.....! Не ожидав такого, выпрямил и загнул опять, только, в противоположную сторону. Стою, лыблюсь от собственного идиотизма. Нежнее, Димуль, нежнее, уговариваю я себя. Выпрямил! Минут за тридцать, вырыл яму подходящей глубины. Уложив всех, ну, остатки всех, в яму, забросал землей. Сделав холмик, постоял с минутку и достав из-за спины автомат, сделал три выстрела в воздух, таким образом, отдав честь погибшим. Теперь домой! Стоп! А где ключи от машины? Нервно, хлопаю себя по карманам, пытаясь нащупать ключи. Вывернув все карманы, вспомнил, что в бушлате они, а бушлат на посту остался. Черт! Плююсь и страшно ругаюсь. На периметре смерть! До своего поста не доберусь. Что же делать? Может?! Глянув на кучу с оружием, идея, пойти пешком, сразу улетучилась. Жадность сильнее меня! Ладно, будь что будет! Иду в оружейку и, взяв сферу и бронежилет, нахлобучиваю все это на себя. Даже, не тяжело! Странно, раньше броник казался неприподъемным. Попрыгав на месте, убедился, что все хорошо сидит. Нет, кольчужка маловата! Снимаю броник и

пытаюсь увеличить размер. Липучки, итак, уже за последние волоски цепляются, ничего не получится. Плюнул я, на это дело и решил, что, в тесноте да не в обиде. Подойдя к своей куче, набрал снаряженных магазинов во все карманы. Уже выходя на улицу, вернулся и взял два пистолета. Снарядил по паре обойм и засунул все это под бронежилет, один пистолет справа на груди, второй слева. Обоймы в шапку вставил. Оглядев себя в зеркало, заулыбался. Словно, олень рогатый, торчат в разные стороны обоймы.

Мося.

Звоню Настене, но вызов не проходит. Черт! Что за хрень вообще происходит? Мир сошел с ума! Пока дошел до дома, точнее добежал, два раза чуть не сожрали! Бабка — соседка, так и стоит перед калиткой и на окна дома смотрит.

-Чё уставилась, старая? Отвали от моего забору!— кричу на нее, приоткрыв окошко и высунув голову на улицу.

-Не в моем ты вкусе! Приходи, лет сорок назад!— продолжаю я.

Баба Лида, обрадовано и вдохновлено, взялась трясти калитку. Хищно щерится и руки в мою сторону протягивает. Хотя бабку жалко, хорошая была соседка. Всякое бывало, но до ругани никогда не доходило. Сторож уличный из нее отменный.

Лет несколько назад, позвонила баба Лида мне на сотовый и обрадовала меня новостью о ограблении моего дома. Сорвался я, с другом, с работы и домой. Приехали, а баба Лида возле калитки стоит руками бока подперев.

-Сережа, ты совсем обнаглел!—

-?!—

— Дом на крючочек закрыл и думаешь никто не залезет?—

-Баба Лид! Все же знают что это мой дом, что башку потом разобью...—

-А, вот один не знал! Замок сто рублей стоит, неужели из своего бюджета нельзя было выделить?—

-Стой, баба Лид, не тараторь. Расскажи по порядку.— попросил ее я.

— Собралась я в магазин и только выходить собралася как вижу... Мужик какой-то. Рыжий...

-Увидел рыжего — убей! — выдал мой друган Диман.

Баба Лида лицом помрачнела и замахнувшись авоськой ...

-Вас обоих, за таку безалаберность убить надо!— вскипела моя соседка.

-Диман, хорош прикалываться. — сказал я другану, обернувшись к нему и пряча улыбку от дурацкой шутки. Разрядившей, тем не менее, обстановку и сняв внутреннее напряжение от злости, охватившей меня в момент звонка соседки.

-Баба Лид, продолжай..—

-Так вота.. А! Значица... Вижу, идет, оглядыватся и к тебе, прыг через забор! Ну, я сразу смекнула, ворюга. Схватила лопату и к твоей калитке подошла, открыла тихонько и к дому крадусь. Заглянула в дверку, а ентот гад на подносе что-то ест. Увидал он меня и бежать. Оттолкнул и был таков....—

— А окно почему разбито? — спросил я соседку, разглядывая разбитое вдребезги окно и торчащую из него лопату.

— А... Енто... Я по нему хотела лопатой вдарить, да он пригнулся, вот и примазалось у меня. Молодой, прыткий...—

-Значит, убежал тварь рыжа..— произнес я, чеша макушку головы, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия.

-Да, нета! Я за ним увязалась, погналась. Думаю, убежит он, а ты мне, за окошко, опять все пионы обоссышь. Изверг!—

-Баба Лид?!—

-Че, баба Лид? Вы, с ентим— Показывая на Димана пальцем. — На той неделе пьянствовали и видела я, с окошка, как между штакетин причиндульки свои просунули и на дальность выстрела, струевого, спорили. А ентот,— Опять показывая на Димку. — Спрашивал у тебя, что политые цветы, считаются хорошим поступком? А ты его всячески поддерживал и хороший поступок, тоже решил повторить.—

-Баба Лид! Мы пьяные были , прости нас пожалуйста!—

-Ага!— поддержал меня Димка, преданно глядя бабке в глаза.

-Ладно! Осенью огород перекопаете и в расчете.— Подвела бабулька нас под плаху, страшно нас огорчив и дав нам огромную пищу для размышлений.

-Так вота... Далее. Решила я супостата на соседской вулице споймати. Позвала Никитишну. Вдвоем мы явно, точно, осилим. Пригнулись и побегли. Гляжу, сидит ентот на кортах и окорока твои с подноса трескает. Ентот, кстати, с ним так и убежал. Никитишна распрямилась и к нему пошла неспеша. Поднос у него дернула и им по башке ему же и приложила.

-Ударил рыжего — добей!— выдал Диман.

-У! Придурки! — махнула рукой бабулька в нашу сторону, пока мы, давясь от смеха, пытались делать серьезное лицо. — Короче! По башке получил и опять сбег!—

— Спасибо, баба Лид. Дальше мы сами. — сказал я ей.

Стою у окна и лыблюсь от воспоминаний. Что же делать? Бабка так и не отходит от калитки. Открыл я шкаф и любимый спортинвентарь нашей молодежи достал. Биту бейсбольную, короче. Вышел из дома и, неторопясь, подойдя к калитке и любовно поглаживая объемную палицу, оглядываю бабку в поисках уязвимых для зомбей мест. Лихорадочно вспоминаю увиденные фильмы. Как же их убивают? В голову стрелять нужно. А стрелять-то нету у меня, только бита одна. Святой водой побрызгать. Нет! Это вампиров так. Обоссать могу! Стою, ржу. Вот придурок, права бабка была насчет нас. Размахнулся и по голове... ТРЕСЬ! Бабку как подрубило! Упала и даже не дрыгается. Открыл калитку, страшно очкуя и поддаваясь коленочным менжеваниям. Бабка лежит — не дергается. Осмелев, подхожу ближе и.... Дзынь, дзынь! Гыл, гыл!

Споткнулся обо что-то и смачно грохнувшись на землю, разразился радостным матерком. Но, знакомый гыл— гыл, вселил в меня радостные мысли. Вскочив на ноги, обернулся посмотреть что же меня уронило. Сумка! Я, глядя на бабку, не заметил ее и, наступив, спотыкнулся, запутался в ногах и бубух! Раскрываю сумку и вижу самую прекрасную картину каждого алкоголика с утра. Две бутылки водки, блестя и сверкая на солнце своими пузатыми боками, радостно мне подмигивали. Восторженно глядя на открывшуюся картину, вспомнил о своем похмелье и схватив находку радостно побежал в дом.

Отдел РОВД.

Шумилин Александр.

Дежурный, немолодой капитан милиции, уставший и несмененный уже вторые сутки, с осоловевшими от недосыпа глазами, вздрогнул от раздавшегося телефонного звонка.

— Алее... — чуть слышно произнес капитан.

-Але! Это милиция? Тут, у нас убивство произошло. Приезжайте срочно! Сосед, пропойца, Лиду Шевцову палкой деревянной убил. Адрес — улица Новая, дом двадцать девять.—

Милиционер опустил трубку телефона на рычаг и устало вздохнув, тяжело поднялся со стула. Крикнув помощника, молоденького лейтенанта, одел фуражку и проверив оружие вышел из здания. Завел видавший виды уазик и дождавшись лейтенанта, закрывавшего здание РОВД, выехал на вызов.

Мося.

Откупорив запотевшую бутылку и резко раскрутив ее в руке, до образования в жидкости водоворота, опрокинул содержимое в рот. Выпив, одним махом, полулитру, смачно крякнул и, не найдя рядом закуски, закурил. Кошки толпой вились возле ног.

-Что, сволочи, жрать хотите? Или водки? — Спросил я их.

Вообще, животины, у меня, жутко умные, понапрасну орать не будут. Насыпав полную миску корма, посчитал свою миссию, перед ними, выполненной. Но, кошки, есть отказались наотрез. Что за хрень. Даже, 'Чмо' есть отказывается. 'Чмо' — заслуженная кличка самого крупного кошака, с огромными, как у собаки лапами. Он, лежа на холодильнике, с понтом спит, и я, проходя рядом, уворачиваюсь от случайно протянутой огромной лапищи котяры. Увернуться удается не всегда. Боевые отметины, на моем лице, остаются изрядные. Что, в свою очередь, порождает среди моих друзей слухи о стервозности моей жены. Короче, ' Чмо' он и есть!!

Однако! Кошки странно себя ведут. Приласкав животин за холки, с трудом поднявшись с колен. УХХ! Повело меня изрядно! Конечно! Полулитру всосал одним махом, да и не ел с утра ничего. Надо пожрать. Иду к холодильнику и вижу, несущуюся в мое лицо, страшенную лапу дикого животного. Похмельным мозгом опасность была обнаружена и, в попытке увернутся, был спотыкнут и ударен головой обо что-то.....

Очнулся, я, от тряски. Прыоткрыв глаз, окинул взглядом обозримое пространство. Хотя я и пьян изрядно, хмель еще не прошел, узнал много интересного. Еду,я, в милицейской машине, типа уазик, только, не в салоне, а почему-то в багажнике. Ну, за решеткой... Встав на коленки, попытался осмотреться. Спереди два мента и я — больше никого.

-Господа!— сказал я, писклявым голосом.

С таким голосом, только, на гей парад, подумалось мне. Смачно прокашлявшись и не найдя куда плюнуть, плюнул под сиденье. Менты, о чем-то между собой, тихонько переговаривались и не замечали, что я очнулся. Мочевой пузырь зычно дал знать о себе. Нужно отлить. И, уже, своим жутким басом...

-Господа! Не соблаговолите ли вы, дать мне, разнесчастному, шанс умереть не обоссавшись?—

Господа, от неожиданности, маленько вздрогнули, но взоры, на мою скромную персону обратили.

-Мося! Терпи до РОВД! Там, тебе, отдельная камера, с отдельным кабинетом обеспечена.— Сказал, который за рулем.

Узнав в говорившем, Санька Шумилина, бывшего гаишника, переведенного в РОВД за косяки, возрадовался, т.к. пили мы с ним неоднократно.

-Санек! Пусти! Щас взорвусь! Мочи нет, терпежь на исходе. Взорвусь от давления, весь салон забрызгаю!—

-Цыц, убивец!— Рявкнул на меня Санек.

Что это с ним, подумалось мне. Наверное нажрался я и что-то начудил. Сев на боковую скамейку, продолжил мучить свой мозг догадками. Но, мочевой пузырь трещал по швам и думать о чем-то, никак не моглось.

-Санек! Пусти! Не убегу. — Продолжал я канючить.

В ответ, лишь, тишина и мерное рычание движка машины. Я, уставившись в оголенные милицейские затылки преданным взглядом, завис от открывшейся картинки. Сашкина шея была шире головы. Причем, не от жира, как бывает у гаишников, а от того, какая она накачанная. Такого и в четыре руки не задушишь. Налюбовавшись затылком бывшего друга выдал....

-Я, тебе, щас, в затылок плюну!—

-Я, тебе, щас, так плюну, вся плевательница разлетится!— Закричал Санек, обернувшись ко мне.

Я же, ведь не совсем дурак, типа заткнулся и преданными глазами обездоленного щеночка возрил на него. Успокоившись, Санек, снова, обернулся и, следя за дорогой, замолчал. Лейтенант тихонько похихикивал, а капитан зыркал на меня, в зеркало заднего вида, недружелюбным взглядом.

Вдруг, капитан что-то закричал, машина резко затормозила, скрипнув тормозами а я... А я башкой о решетку ... БАМС!

Собачий вольер с заражённым.

Нечто.

Почему, так сильно болит живот? Оглядываю себя... В голове пустота. Какие-то обрывки мыслей. Ничего не понимаю... Руки трясутся и жажда... Жажда и голод.

Жесточайший голод. Всепоглощающий...

Оглядываюсь. Что это? Какие-то тени перед глазами. Еда!!!! Протягиваю руки и пытаюсь подойти поближе. Ноги с трудом подчиняются командам, но тут же утыкаюсь

в препятствие. В молчаливой злобе тянусь руками в сторону еды и пытаюсь что-то сказать. Рот сводит судорогой и слюна заливает подбородок. Бамс! Удар по руке. Боли не чувствую и с остерственением начинаю биться о преграду. Бам! Бамссс! Дудух! Продолжаю собой биться о преграду. Бух! Куда-то падаю и утыкаюсь лицом в пол. Есть! Я свободен! Встаю и оглядываюсь по сторонам в попытке обнаружить покушать. Неясные тени виднеются невдалеке и устремившись к ним раскрываю рот в предвкушении... Хрусть! Аааааа! Блаженство... Проглатываю кусок не жуя и моментально чувствую всплеск энергии. Хватаю свою жертву покрепче и с удвоенной силой тянусь к шее....

Соколов Дмитрий.

Вооружившись и одевшись выхожу из караульного помещения и внимательно оглядываясь по сторонам выдвигаюсь на свой пост. 'Ключи, чёртовы ключи. Мне нужны мои ключи.' Мысли, одна за другой, возникают в моей голове и не успев оформиться вытесняются последующими. Что-то с ногами.. А! Страх! ' Да, ты, Димуль, ссыкло!' — подумалось мне. — 'Ссыкло, не ссыкло, а ключи от машины нужны во чтобы-то ни стало.' — Медленно открываю калитку на тропу наряда и, перехватив автомат второй рукой, захожу. Рядом никого. Хорошо... Вглядываюсь в сторону своего поста и вижу какую-то возню. Человек пять бестолково бродят по контрольно-следовой полосе и в мою сторону никто не направляется. Опять таки, хорошо. Нет! Не хорошо. Волосы тихо встают дыбом. Человек сто, а может и более, стоят вдоль проволочного забора, вцепившись в него мертвой хваткой. Ха! Действительно, МЕРТВОЙ! Поулыбавшись удивительному каламбуру пытаюсь рассмотреть причину мертвячей любознательности. Чего они там увидели? Сглотнув накативший комок в горле, потихоньку начинаю двигаться в сторону скопления мертвечины. 'Как там спецназовцы ходят?' — подумалось мне. ' Сгибаем локти и приподнимаем автомат на уровень глаз. Прицеливаемся. Одним глазом на цель, а другим на все стороны. Так, я себе глаз сломаю.' — подумалось мне. 'Интересно, а как можно себе глаз сломать? Тьфу ты! Какие мысли у меня в голове. Это, наверняка, нервное.' —

Подняв автомат и пригнувшись начинаю движение. Поднимаем одну ногу и стелящимся движением выдвигаем её вперёд, ставя на полную стопу. Затем, следующую. Вроде получается. Все как в танцах. Танцую, танцую и.. Хренак! Аж зубами в асфальт! Ноги запутались и я упал. Быстро вскакиваю и поправив съехавшую набок каску, нервно оглянулся и не обнаружив в непосредственной близости опасности для себя подумал — 'Хорошо, что никто не видел. Ну.. Из живых, имеется ввиду. Весь год бы сыпались усмешки. Соколов в ногах запутался!' —

Потихонечку двигаюсь вперед, внимательно поглядывая себе под ноги и слежу за толпой вдоль забора. На меня никто не смотрит. Странно, очень странно! Одинокие пешеходы, шатавшиеся до этого по тропе наряда, также присоединились к всеобщему просмотру чего-то там. Остановился. Ноги не идут. Идут, но страх сковал всё тело.

Через силу делаю один шажок, затем другой. Может проскочу, мелькнула шальная мысль и спряталась, согласившись со своей абсурдностью. Заметят. Хоть один да заметит. Тогда всё! Пишите смс. Вспомнилась фраза из какого-то фильма, переделанная на новый лад. Только там про письма было. Следую дальше. Останавливаюсь в десяти шагах от первого мертвяка. На меня ноль внимания. Даже, вдохнуть боюсь. Нервно вожу стволом автомата с одной фигуры на другую, прекрасно понимая, что со всеми всё равно не справиться. Двигаюсь... Еще шажок.. Тихонько прохожу вдоль всей толпы и, подойдя к наблюдательной вышке, бегом поднимаюсь на свой пост. Схватив свой бушлат с вешалки, хорошенько его встряхнул и, услышав звон ключей от машины, заулыбался. 'Определенно мне сегодня везёт!' — подумалось мне.

Надев его и вновь, схватил автомат двумя руками, спустился с вышки. Тем же способом тихонечко пробираюсь мимо мертвяков. Отойдя метров двадцать от толпы, дал стремительного стрекача. Добежав до калитки остановился и вспомнил, что от страха даже не глянул на то, что так с упоением и не отрываясь разглядывали мертвяки. Махнув рукой на свою невнимательность на бегу подумал. — Наверное, порнуху...—

Мося.

Очнувшись, схватился за ушибленную голову. Пытаюсь рассмотреть сквозь кровавую плёнку на глазах окружающую обстановку. БАБАХ! Сильнейший удар по автомобилю сбил меня с ног. Падаю как кегля. Опять прикладываюсь головой о решётку. Б..ть! Как больно. Зато, от удара затылком, глаза прочистились. Оглядываюсь и в прямом смысле глаза на лоб лезут. Огромная х..ня.... Других слов у меня нет. Стоит на капоте машины и скалясь, и потихонечку присаживаясь, встаёт на четвереньки... Как огромный волк из фильма ужасов. Инстинктивно отпрянул назад и... И выпал на асфальт, прогромыхав, итак уже отбитой, головой по асфальту. Вскочив со страху и не чувствуя боли, оглядываюсь в поиске спасительного чего-нибудь. Бежать! Тратата!!! Раздалось в салоне машины. Оглядываюсь, и сквозь распахнутые дверки машины, вижу двух наших ментов, увлечённо расстреливающих чудовище. 'У меня точно едет крыша' — подумалось мне. Пули, с каким-то глухим звуком, рикошетили от туловища этого чуды — юды, абсолютно не причиняя ему никакого вреда. Монстр, разглядев мою бренную тушку, резко прыгнул вверх. Пилят!!!! Присаживаюсь и, как заправский прыгун в бассейн, рыбкой ныряю под Уазик. Проезжаю на пузе, сдирая о асфальт руки и вырывая с корнем пуговицы, с дичайшим визгом.. Закрываю от страха глаза и накрываю, содранными в кровь руками, свою многострадальную голову, продолжая при этом голосить на всю округу.

-Где он, бля?— Раздаётся чей-то громкий крик, похоже, Санька Шумилина.

-На крыше! Стреляй сквозь крышу...— Послышался второй голос, наверняка голос напарника — лейтенанта.

-У меня патроны.. Стреляй!! Перезаряжусь...—

Уазик, под исполинским весом чудовищной твари, ходил ходуном. Лёжа под машиной я слышал лишь крики ментов, стрельбу на расплав ствола и рычание твари.. Видеть я ничего не могу, лишь гильзы, звонко и дружно отскакивающие от дорожного полотна. Раздался скрежет вскрываемого металла. Бабанц!!! Буквально под нос упал мне автомат, выроненный наверняка уже мёртвым лейтенантом. Выставив руки из под днища автомобиля, пытаюсь дотянуться до желанного агрегата. Дум!! Аж, Уазик пошатнулся...Чудище все ж таки спрыгнуло с крыши и автомат оказался ровно между его ног. Отпрянув от неожиданности, и переборов дикий страх, схватил автомат и, судорожно сжимая спусковую скобу, стреляю по ногам монстра. Чудовище нагибается и просовывая лапу пытается до меня дотянуться. Ужиком, на пузе, инстинктивно отползаю от огромной лапищи. Монстр и не думает меня оставлять в покое. Щёлк! Патроны?! Всё, кирдык.... Монстр подныривает под машину и своей головой приподнимает Уазик. 'Словно, железнодорожный домкрат' — Подумалось мне. БАБАХ!!! Раздался страшнейший выстрел. Монстр замер, не дотянувшись до меня каких то сантиметров.. 'Сдох что-ли?' — подумалось мне. Тут, кто-то схватил меня за ногу. АААААААА!!!!! Ору я, дрыгая ногами в попытке отбиться от нападавшего...

-Мось!!!! Мось! Всё, не ори! Завалил я его! — Раздался голос Шумилина, вытаскивающего меня за ноги из под автомобиля.

-Санёк! Чё за куйня! Ты куда меня втравил!!— Ору я на него и вижу летящий в мою сторону кулак.

Тресь......! Мотаю своей многострадальной головой, пытаясь прояснить сознанию.

-Хорош истерить! Всё! Мы его убили... Или её... Не знаю что за тварь и из какого зоопарка сбежала... Но кому-то сейчас по голове прилетит, если не угомонишься! —

-Я в норме. Хватит меня бить уже... Голова, итак, с утра болит. За последнее время все кто хотел по ней уже прошлись.—

-Подымайся. Лейтенанту моему помочь надобно.—

Поднявшись и постояв пару секунд, обошел Уазик с правой стороны. Санёк, стоя на голове монстра и наполовину скрывшись в салоне автомобиля, пытался вытащить лейтенанта на улицу.

-Помогай! Фуле встал!— Крикнул на меня Санёк, высунувшись из машины на мгновенье.

Я же, с опаской глядя на огромный труп монстра, ногой, даже пошевелить не могу.

-Сдох он! Понимаешь.. Сдох!!! Помоги пля... Никак один не вытяну. — Зарычал на меня Шумилин, наполовину вытащив, весившего кил сто лейтенанта.

Подскочив и схватив того за руку, волоком оттащили тело от машины. Санёк, откинув ворот бушлата, взялся проверять пульс.

-Живой!— Радостно скалясь сказал Санёк — Лейтёха... Живой, пля!—

Тем временем, лейтенант открыл глаза и полубезумным взглядом обвёл нас.

-Грохнули??? — Произнёс он, ослабевшим голосом.

-Да Игорёк.. Наглушняк! Вон валяется.. — Показывая рукой в сторону огромной горы чего-то, сказал Санёк.

Усадив лейтенанта на бордюр, внимательно осмотрели голову.

-Повезло тебе Игорёк! Был бы без зимней шапки, скальпировал бы тебя монстрик. А так... Царапина.. Нуу... Может ещё сотрясение мозга. Свезло короче!—

-Да уж, свезло. Я думал всё... — Вытирая лицо от крови, произнёс лейтенант..

-Пойдём, осмотрим тело бренное — врага убиенного..— Глянув на нас и развернувшись в сторону Уазика продекламировал Санёк.

С опаской подошли к трупу.

-Какой огромный!— Не выдержал я, подивившись гигантским размером чудовища.

-Кил под триста— Уточнил лейтенант, всё ещё зажимая платком рану на голове. -Повезло мне... Мог и башку мне вырвать не затрудняясь.... При определённом желании.—

-Хватит разглядывать.— Подтолкнул нас тихонько Санёк ближе к трупу. — Давайте попытаемся его достать из под машины.—

Всеобщими усилиями и весёлым матерком, трупёшник был вытащен из под днища машины и оттащен в сторону.

-Кстати! А как ты его убил... Точнее.. Из чего? Такой был грохот... Я чуть в туалет со страха не сходил.— Заинтересовался я насущным вопросом.

-Из ружья. На охоту ездили. Нууу.. На кабанчика. Патроны в калаше закончились, а тут и ружьишко подвернулось удачно. Он, когда за тобой под машину нырнул, я и выстрелил. Хотел в голову, да вот в этот горб попал..— Показывая рукой на непонятный нарост на спине монстра. — Да похоже, очень удачно попал. Смотрите.. У него мозг в спине.—

-Да ладно!— Перебил его я.

-Ну что, да ладно? Сам гляди.. — Раздвигая чудовищную рану на спине уродца. — Видите? Мозговая ткань. Не может же у него быть два мозга...—

-А в голове тогда што?— Решил уточнить Игорёк.

-Незнаю... Сейчас посмотрим.— Сказал Санёк, переведя ствол ружья на голову монстра.

БАБАХ!!!! Мы с лейтенантом, аж присели. Из Уазика, почему-то повалил пар. В недоумении смотрим на голову уродца и на Уаз. На голове всего лишь царапина , а в Уазике дыра в капоте с кулак.

-Ёперный театер!— Воскликнули мы в три глотки..

Волчёк.

Побег организовали спонтанно. Обзвонил блатных и в пол часа обговорили все детали. В полночь, одновременно по всему периметру колонии, пошли на рывок. Мужичьё в первые ряды, а мы обождём... Рано или поздно у охраны закончатся патроны, тут-то мы и дёрнем отсель. Затаились с корешами поодаль от заборов и вселенский беспредел с безопасного расстояния разглядываем...Мужичьё прёт дуром. Вот уже и одна вышка стрелять перестала. Другая...

-Всё пацаны! Вперёд!— Кричу я своим подельникам.

Под воздействием адреналина с лёгкостью перепрыгиваем заборы. Собравшись в лесочке, пообнимавшись, поздравили друг друга с удачным побегом.

-Пацаны!— Начал я свою речугу. -Кто со мной, те за мной. Остальным.. Удачи вам и разбегаемся..—

Братва зашумела, тихонько переговариваясь и обсуждая услышанное.

-Волчёк! Ты чего надумал?— Раздался голос Митяя, братка из Тольятти.

-Пацаны! Идея моя, после обсудим. Потрахаться и пожрать от пуза обещаю каждому пошедшему за мной.—

-Нее..— Начали раздаваться голоса в толпе.

-Мы сами весело найдём не хуже.—

-Ты дома. Тебя свои всегда укроют.—

-Стоп братва! Я лишь предложил. Ваше дело принять или разбегаемся.— Вставил я своё в разговор.

Пацаны, посовещавшись пару минут, начали группками разбегаться в разные стороны. Осталось шестеро.

-Ну чё братва? Гульнём?— Обратился я к оставшимся.

Волчёк.

Тот же день. Спустя два часа.

-Кислый! Чего насмотрел?— Спрашиваю я своего подельника. -Скока их?—

-Пятеро. С ксюхами... Если нахрапом, в ножи влёт возьмём.—

А план у меня был прост как мир. Посмотрев по интернету вселенское безумие, воспылал я идеей шикарной. А не захватить ли нам, под шумок, выезд с города. Все бегут. Золотишко и бабло, полюбому, с собой тащат. Вот и пусть мошной тряхнут...Вышли мы из лесу на трассу и как говорится, тормознули такси. 'Таксистов', вместе с семьями прирезали и в лесочке снежком закидали. За часок доехали до поста ГАИ, на выезде из города, на мосту через р. Сок. Объехать нас нереально, так что нажива, я думаю, будет знатная. Обошли пост кустиками и вплотную к нему придвинулись. Улеглись в снежок рядом с постом и как говорится — 'ухо в сторону поста кинули' Слышно, лишь, как менты пробку пытаются разрулить.

-Слушай сюда пацаны. — Сказал я шепотом своим подельникам. -Берём тихо. В ножи. Фому не портим. По горлышку.. Чик...Всем всё понятно—

Неровный строй недружно закивал головами.

-Пленные не нужны. Переоденемся.... Мы, типа власть. Подольше в неразберихе никто ничего не поймёт.