Там алеет заря 4

Великий князь Александр Михайлович вышел с заседания Морского технического комитета в весьма раздражённом состоянии. И так новая десятилетняя программа строительства флота полетела к чертям, так ещё его адмиралы никак не могут придти к единому мнению о том, какие же броненосцы следует закладывать в самом ближайшем будущем. Уже третий вариант следующих после серии "Бородино" броненосцев можно отправлять в корзину. Эта идущая на Дальнем Востоке война многое поменяла во всех раскладах. В первую очередь в артиллерии, которой нужно вооружать корабли линии. Морские бои ведутся на дистанциях, которые ещё год назад казались запредельными не только для Российского Императорского флота, но даже в британском Королевском флоте об этом не помышляли. А вот поди ж ты... Потому казавшийся незыблемым средний калибр (6 дюймов) уже не слишком подходил для будущего броненосца. А если ставить вместо него 8-дюймовые орудия, то возникает вопрос по их скорострельности. Но этим дело не заканчивалось. 75-мм орудия в качестве противоминных на проектируемый броненосец, похоже, уже не годились. По опыту войны оказывалось, что в качестве противоминных лучше всего показывали себя 120мм орудия на крейсерах типа "Новик" даже несмотря на их не самую большую практическую скорострельность по сравнению с 75-миллимитровками. А ведь водоизмещение миноносцев только росло с каждым годом. Возможным кандидатом на роль противоминных орудий в будущем вероятно станут 4-дюймовки. Благо прототип их не только закуплен у Круппа в количестве 5 штук из наличия, но и даже уже установлен на минный крейсер "Абрек", который у Суэцкого канала наконец должен догнать 3-ю Тихоокеанскую эскадру. Орудия у германцев 105-мм, для русского флота по калибра не подойдут. Тут или нужны 4 дюйма, что проще, или 4.2 дюйма, который является привычным "русским" калибром. Они в два раза легче принятых на вооружение в Империи 120-мм пушек Кане, и скорострельнее, но зато фугасный снаряд у них по мощности не уступает снаряду русскому орудию большего калибра.

Концепция " лёгкий снаряд с большой дульной скоростью" тоже полетела к чертям. Но это хотя бы было понятно ещё перед войной, а потому имелись варианты снарядов от князя Агренева. Однако ж перед самой войной их побоялись принимать на вооружение, поскольку было откровенно поздно. А потому не было никакой возможности произвести хотя бы даже один боекомплект для кораблей, находящихся на Дальнем Востоке. И главное — доставить снаряды на ТВД. Так что дело отложили на потом.

Для Сандро эта война не была неожиданной. Он предсказал её ещё в 1895-м году. Однако ж тогда Семья не приняла никакого решения по его докладу, а зря. Спохватились на пару лет позже. А вот для того, чтобы война началась именно в этом 1904 году, он даже приложил некоторые усилия. Благо ожидаемый срок окончания строительства Кругобайкальской железной дороги он смог узнать у Александэра. Но никому о своих действиях не стал говорить. Не факт, что Мишкин бы одобрил эти действия. Поэтому лучше было делать дело тихо и молча. В следующем году японцы бы уже не напали бы. Если только еще через год. Но бесконечно держать на Дальнем Востоке большую эскадру в противовес японской было никак нельзя. Это японцы там у себя дома и могут, не торопясь, наращивать силы своего флота, а для Империи Тихий океан — это дальнее захолустье. И хотя Сандро достаточно адекватно оценивал силы японцев, эти азиаты все же смогли его неприятно удивить, когда прикупили у британцев отказные чилийские броненосцы второго ранга. Все ж не для для мелких телом япошек пушки на тех кораблях. Но зато, провернув небольшую аферу, удалось наконец подставить Абазу и Безобразова, которые сами хотели его подставить перед Императором с финансированием той треклятой концессии на Ялу.

Сандро считал, что у России есть два главных флота, которые нужно развивать — Балтийский и Черноморский. Да к тому же недавно появился еще один театр, где нужна хотя бы эскадра — в Северном океане. Там на северах ещё по сути ничего нет, но хотя бы часть рейдеров в Мурманске держать не мешало бы. А ведь есть ещё Средиземноморье и Персидский залив. Вот только все портил вечный недостаток денег в казне. Покойный Ники в 1897 году денег для увеличения флота дал. А вот рассчитывать на то, что их будет безропотно давать Мишкин было рискованно. Нет, он конечно, дал, причём весьма щедро, но только на предстоящую войну с Японией. А что будет дальше — было совершенно непонятно. По крайней мере Мишкин совершенно не стремился сделать русский флот одним из ведущих флотов мира. Об этом, к сожалению, оставалось только мечтать. И так пришлось пожертвовать развитием Черноморского флота, благо османы сейчас не могли ничем угрожать России, а потому броненосцы "Потемкин" и "Багратион" были построны не в Чёрном море, а на Балтике. Тогда он смог уломать Ники сделать именно так. И в том, что царь не стал рассматривать вечный русский вопрос относительно занятия черноморских Проливов, есть его немалая заслуга. С восшествием на престол Мишкина пришлось сократить собственные гешефты до минимума, ибо характер младшего из трех сыновей Александра III он знал неплохо. Мишкин — это совсем не Ники! Потому следовало поберечься. А сейчас нужно закладывать новую серию броненосцев, но закладывать пока нечего. Гадство!

Опять же артиллерия и ее расположение на броненосцах только часть проблемы. Неожиданно в этой идущей сейчас войне подводные лодки оказались грозной силой. Как с ними бороться сейчас похоже никто не знает. Хотя нет, Александэр то как раз знает. Он ещё посмеивался, что знает, но пока никому не скажет, чтоб противник идеи не украл. В общем-то, отчасти он прав. У японцев подлодок нет. У нас есть, у британцев, у немцев, но никто не умеет с ними бороться. А украсть то, чего еще нет, нельзя. Но есть другая проблема. Корабли то нужно как-то защищать от мин, чтоб не тонули от подрыва одной единственной на корпусе. Однако как сделать корпус, выдерживающий попадание 1-2 мин, тоже никто не знает. Предложения на этот счёт имеются, но кто знает правильный ответ?

Или взять миноносцы. До войны совсем не думали о том, как бороться с прибрежным судоходством включая всякие рыбацкие шхуны у западного побережья Японии. В итоге оказалось, что гонять сотни и тысячи японских рыбацких шхун просто нечем. Ныне понятно, что для этого бы подошли минные крейсера — корабли относительно недорогие. Ну или хотя бы дестроеры. Вот только ничего этого во Владивостоке сейчас нет. Да, удалось заказать прототипы минных крейсеров в Германии и Франции. Но это на будущее, поскольку даже прототипы вступят в строй уже после окончания войны, не говоря уже про серии, которые потом будут строиться на основании головных кораблей.

А ещё Мишкин... Нет, Мишкин его явно ценил, но вот брата Сержа можно считать задвинул туда, откуда Сержу уже не выбраться. Хотя, конечно, Серж сам хорош. Это ж надо додуматься, поехать в Эссен на закупки артиллерии и попытаться слупить с Круппа откат. Идиот! В итоге договоры заключали уже без его брата. А пока Сандро не было в столице, Мишкин вызвал Сержа и поимел его в грубой форме. Быть теперь брату вечным полковником гвардии. А как было бы хорошо вернуть под руку клана всю артиллерию. Но видно уже не судьба. Этот баран связался с вертихвосткой Кшесинской, которая доит его как корову, увлекся ей так, что она даже родила от него ребенка. Хотя там еще непонятно, чей это ребенок. Не Андрейка ли Владимирович тут постарался. Матильда, конечно, в постели чудо как хороша, но все должно иметь свою меру. И теперь все. Никакого выхода из этого положения нет. Серж виноват сам. Должности генерала-фельдцейхмейстера ему теперь не видать как своих ушей. Если только брат не напросится на войну с япошками. Но что-то он не особо жаждет покидать столицу...

На выходе из здания Адмиралтейства Сандро услышал за спиной топот ног бегущего человека и обернулся. Великого князя догнал взмыленный и задыхавшийся от бега лейтенант с кожаной папкой в руках.

— Ваше... Ваше Императорское высочество, дозвольте ...уфф... обратиться?

— Лейтенант, извольте отдышаться, — усмехнулся Александр Михайлович. — Вы пыхтите как паровоз.

Лейтенант оправил мундир, сделал несколько глубоких вздохов, бросил руку под козырёк и произнес:

— Дозвольте обратиться, Ваше Императорское высочество! Лейтенант Забельский. Вам телеграммы из Греции и из Севастополя. — Он раскрыл папку и протянул Великому князю 2 бланка с отпечанным текстом.

Сандро бросил взгляд на текст верхней и ответил:

— Благодарю, лейтенант. Можете быть свободны.

Сандро вышел из здания, нырнул в нутро поданного к крыльцу роскошного автомобиля и занялся чтением телеграмм начиная со второй. Она была короткой. "Пароходы стали под погрузку. В.П." Для непосвященного человека она ничего не значила. Но на самом деле означала, что под погрузку в Севастополе встали два пассажирских лайнера, которые должны принять на борт ряженых — усиленный сводный полк пехоты. Этому полку, если все получится как задумано, предстояло выполнить одну очень важную операцию. А для того, чтоб прийти Проливы без проблем, на борту не было ни одного человека в форме и не было никакого оружия кроме личных револьверов у офицеров. Все оружие, форму, боеприпасы и прочее личный состав получит в Индийском Океане в районе Джибути, где пароходы по идее должны догнать 3-ю Тихоокеанскую эскадру.

Вторая телеграмма была от его жены, которую он отправил в путешествие к царственным родственникам в Грецию. Ксения была старшей сестрой Императора Михаила. И на поездку в Грецию без мужа её пришлось уговаривать на пару с Мишкиным. Своим присутствием под брейд-вымпелом члена Императорской фамилии она должна была вывести в Средиземное море построенную в Николаеве канонерку "Хивинец". Вооружение из двух немецких 105-мм и четырёх русских 75-мм орудий канонерка должна была получить в греческом Лаврио, там же его установить и направиться в Персидский залив. "Хивинец" имел характерные формы для военного корабля, хотя пока его экипаж щеголял в гражданской форме и нес флаг Доброфлота. Был риск, что османы могут не пропустить корабль через Проливы. Но все обошлось. Брейд-вымпел и наличие на борту члена Императорской фамилии, отсутствие вооружения и то, что корабль явно шёл на соединение с 3-ей Тихоокеанской эскадрой сделали своё дело. Османы явно решили, что чем меньше у русских будет кораблей на Чёрном море, тем им будет спокойнее. На выходе из Дарданелл это и подтвердилось. К канлодке подвалил лоцманский катер, с которого на борт корабля поднялся важный тучный турок и, язвительно улыбаясь, передал телеграмму от султана о том, что султан все понимает, но не сможет пропустить канлодку назад в Чёрное море, если русские захотят её вернуть обратно.

Сандро ухмыльнулся. Если б султан знал, что канлодка идёт не на Дальний Восток, он бы её никогда не пропустил. Вернее его бы к этому принудили британцы, которым русские корабли-стационеры в Персидском заливе ну совсем не нужны. А так все получилось очень даже неплохо. Если канонерка сможет преодолеть бар, то вполне может подняться по Шатт-эль-Арабу до Аббадана, неподалёку от которого компаниями Агренева и Нобеля найдена нефть. Но это на крайний случай, если британцы начнут свои провокации и в Персидских водах. В этом случае будут очень недовольны уже османы. А так "Хивинцу" предстоит стать стационаром в Бушире. Оставалось решить вопрос — посылать ли в Персидский залив безброненой крейсер "Топаз" или нет. Благо теперь в Персии для него появился источник топлива. Против британской эскадры индийской станции эти два русских корабля, конечно, не продержатся и полчаса, если дело вдруг дойдет до боя, но и реагировать на действия англичан как-то было нужно. А то ведь пока у России связаны руки на Дальнем востоке, британцы осуществили рейд своих войск на Тибет. И в Тегеране их дипломатические усилия уже дали определенный антироссийский результат. Не отреагируешь сейчас, того и гляди британцы позарятся на русские концессии на юго-западе Персии. С них станется.

Ксения же теперь, сойдя в Афинах на берег и совместит полезное с приятным — отдохнет в Греции, пообщается с родственниками, а потом вернётся на личной яхте Михайловичей "Тамара" в Крым. А у Сандро теперь имелось свободное время для посещения одной горячей крошки с очень аппетитными выпуклостями в нужных местах... Кстати! А почему бы не заехать к ней прямо сейчас?

— Митяй, давай-ка на Мойку! — скомандовал водителю Великий князь.

Роскошный лимузин глубокого синего цвета компании "Фрезе и Яковлев" сменил направление движения и, периодически распугивая гудками извозчиков с их неторопливыми кобылами, двинулся к новой цели назначения.

— — — — — — —

12 сентября 1904 года

Михаил вышел из своего кабинета в Зимнем дворце в холл приемной. В ней толпилось немало всякого разного придворного народа. Раньше вся эта шушера весьма раздражала Михаила, но со временем он притерпелся и почти перестал обращать внимание на неё. Император хотел было пройти приемную насквозь, но беспрепятственно сделать ему это не удалось. Сначала к нему прицепился какой-то гвардейский полковник, которого однако легко удалось перенаправить в Канцелярию Его Императорского Величества, а потом проход загородили две фрейлины. Но не его двора, а двора Великой княгини Марии Павловны. Присев в реверансе, обе начали что-то щебетать о гибели Великого князя Кирилла Владимировича, но в итоге все свелось к толстому вопросу-намеку о том, когда же будет объявлен новый Цесаревич. Расфокусировав взгляд, как учил Михаила ещё в юности князь Агренев, Император заметил у стены в обществе двух придворных тетушку Михень, одетую в цвета траура, мать всех братьев Владимировичей и сразу оценил весь этот спектакль.

"Тетя Михень, не успев оплакать одного сына, а ужестремится назначить Цесаревичем другого? Вы хотите спектакля? Ладно, пусть будет по-вашему" — подумал Михаил и ответил фрейлинам:

— Сударыни, я как и вы опечален и возмущен убийством моего двоюродного брата. Это неслыханно! Рука англо-японского наймита вырвала из наших рядов мужественного члена Фамилии, поехавшего на Дальний Восток дать решительный отпор наглому врагу. Вместе с моим братом Цесаревичем погибли и другие достойные защитники Отечества. Следствие еще идет, и я пока не могу вам ничего сказать про его результаты. К сожалению, ввиду блокады Квантуна мы не смогли вывезти прах погибшего на родину, и моего брата пришлось предать той земле, которую он её защищал. Я уже подумываю, чтобы после войны переименовать порт Дальний в Кирилловск в честь сами понимаете кого. Младший брат Кирилла — Борис также находится на Квантуне. И даже мог присутствовать в тот ужасный момент в том же особняке Алексеева, если бы не воинский долг. Могу ли я подвергать жизнь другого моего брата повышенной опасности, раз он тоже находится на блокированном полуострове? Нет и ещё раз нет! И провести эвакуацию Великого князя Бориса мы пока тоже не можем. Назначать же Цесаревичем кого-то другого есть нарушение традиций и порядка наследования, закреплённого ещё моим предком Павлом Петровичем. Так что пока я вынужден взять паузу и не принимать никаких скоропалительных решений.

Произнося этот монолог и вроде бы глядя на обоих фрейлин, Михаил одновременно видел, как исказилось лицо тети Михень, как будто она съела лимон целиком, а потом она вообще отвернулась к стене.

"А что ты хотела, тетушка? Чего тебе не терпится? Зачем нужно было устраивать весь этот цирк с придворными? Мужа твоего чуть удар не хватил после известия о гибели сына, но ты зачем то сюда пришла и выставила вперёд себя этих двух куриц. Зачем? Надо бы зайти на телеграф и справиться о здоровье супруги. Ей ведь рожать через пару месяцев. Да и вообще стоит отправиться к ней в Гатчину, но пока держат дела. Он как приехал в столицу на встречу с Вильгельмом II, который давно напрашивался поговорить "по-родственному", так после визита Вилли третий день торчит в Зимнем дворце. А заодно стоит настрополить охрану Императрицы Ксении на повышенную бдительность. Пресса и Свет, конечно, гудит о причастности англичан к покушению на Кирилла, но чужая душа — потемки. А душа тети Михень и подавно. Не дай Бог кто вспомнит, что есть такое кардинальное средство решения всех проблем как яд. Ядами вроде бы не пользуются уже давненько, предпочитая решать проблемы бомбой, выстрелом из револьвера или табакеркой, но всяко может быть..."

Кирилла вроде бы должно быть жалко, но в душе Михаил не чувствовал ни капли сожаления. Не хороший он был человек, бестолковый, капризный и вздорный. Да и Борис в лучшую сторону не очень отличается. Что же до покушения, то уже практически ясно, что покушались совсем не обязательно именно на Кирилла, а скорее на адмирала Алексеева лично, либо опять же на него и всех, кто там ещё будет. А Кирюха оказался просто не в том месте и не в то время. Ведь если б хотели убить конкретно Кирилла, то его могли давно застрелить из короткоствола, ибо охрана у Великого князя была плевая — два адъютанта. Нет, в сопровождении народа было больше, но постоянно с Кириллом было только двое. И то не всегда и не везде. Убитый террорист был железнодорожником. И главное он был поляком. Но разглашать это точно не будут, ибо погромы поляков ему точно не нужны. Однако, возможно, что следствие ошибается и замысел организаторов был глубже и коварнее. Ведь если в качестве мести его дяди приложат свою руку или языки к организации польских погромов, то в ответ может полыхнуть уже Польша. И, возможно, именно на это надеялись организаторы теракта. Чего-чего, а бунта в Польше сейчас Империи точно не нужно! Вот только это уже очень высокий уровень замысла. Такое обычным социалистам явно не по плечу. Это уже точно придумано в Лондоне, но хрен им всем. Информация о личности и национальности убийцы засекречена на самом высшем уровне. Посмотрим. Зато если она станет быстро общеизвестна с другого конца, то это, считай, доказательство того, что теракт организовали именно британцы. Такое можно будет уже предъявить дяде Вове и его братьям. Вот пусть они и мстят не полякам, а британцам. Это будет намного полезнее. К сожалению, концов, ведущих к непосредственному участнику преступления, сразу обнаружить не удалось. Жандармы и новообразованная флотская контрразведка роют носом землю. Может что-то и накопают.

Михаил дошёл в сопровождении конвойных до обеденной залы и приказал через минут 20 подать обед. А сам прилег в соседней комнате на кушетку. Растянувшись и закинув руки за голову, он вспомнил двухдневный визит Вилли. Эта зараза, германский Император, выпила из него немало сил. Да что там сил? Крови, гад, попил немало. Две предыдущие встречи с кузеном не шли ни в какое сравнение с последней. Но все вроде обошлось. Размолвка русских с французами и скандал с британцами не могли пройти мимо внимания германского Императора. И потому кузен примчался навязывать Михаилу свою дружбу. Впрочем, ничего другого Михаил от Вилли и не ожидал. Ещё он ожидал от германского Императора призывов беспощадно покарать подлых азиатов, сбросить их в море и закончить победоносную войну в Токио. И это естественно было. Причём в весьма эмоциональном плане и в больших объёмах. Приходилось внимать и иногда даже покровительно качать головой. Но даже кузен не может говорить на одну тему больше получаса. Все равно сбивается и перескакивает на что-то другое. А вот на другом то его и пришлось ловить. Но главное, что хотел Вилли, это склонить Россию к подписанию договора с Германией и фактическому разрыву с Францией.

Этот договор содержал обязательства России и Германии оказывать друг другу взаимную помощь "в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами", в случае если одна из двух договаривающихся сторон "подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав" (ст. 1). При этом обе стороны обязывались "не заключать сепаратного мира ни с одним из общих противников" (ст. 2). Договор этот должен был войти в силу тотчас после заключения мира между Россией и Японией и оставаться в силе до его денонсирования одной из сторон с предупреждением за год вперёд (ст. 3). После вступления договора в силу Россия должна была предпринять "необходимые шаги к тому, чтобы ознакомить Францию с этим договором и побудить её присоединиться к нему в качестве союзницы" (ст. 4). Впрочем на последней статье Вильгельм особо не настаивал.

Ознакомившись с германским вариантом текста договора, Михаил обратил внимание кузена на некоторые обстоятельства, которые по его мнению явно препятствуют подписания этого весьма полезного документа. Вильгельму было указано на то, что в настоящее время большая часть внешних долгов России размещена во Франции. А ведь когда-то этими бумагами владели германские банки. И хоть лягушатники и показали себя некудышными союзниками, но ссориться с ними дальше во время войны русскому Императору явно не с руки. А вот ежели германские банки перекупят половину русского долга, который недавно неплохо подешевел, то Михаил с радостью откликнется на выгодное предложение германцев. Ведь это именно Германия отвергла руку дружбы со стороны России лет эдак 17-18 назад. А раз так, то ход навстречу теперь явно за Германией. Опять же есть и ещё одна неприятность. Германский рейхсканцлер фон Бюлов, то ли ради собственной карьеры, то ли в пику своему Императору, то ли ещё по какой причине, не торопится возобновлять Торговый договор между двумя странами, требуя огромных экономических уступок со стороны России. На пользу взаимопонимания и дружбе эта позиция фон Бюлова явно не пойдёт. У русских вообще имеется пословица, что друг познается в беде. И коль Вильгельм считает Михаила братом и другом, то не стоит доводить ситуацию до торговой войны. Она никому из двух соседских стран на пользу явно не пойдёт. И ведь глядя на Россию и её возмущение требуемыми Бюловым условиями договора, аналогичные договора с Германией не подписывает ещё целый ряд стран. Даже Австро-Венгрия не подписывает, не говоря уже об Италии, Болгарии, Сербии и так далее. Причём сам Бюлов ведь в экономике смыслит мало, а потому свалил переговоры на своих помощников...

Вилли сразу поскучнел, а потом бросился доказывать Михаилу свою дружбу, потребность в развитии промышленности и сельского хозяйства Германии, и всякое прочее. Но Михаил был тверд и, сжав зубы, терпел, требовал, доказывал с цифрами явные избыточные хотелки господина рейхсканцлера, снова терпел, убеждал и так не по одному кругу.

В итоге однако Вильгельм уехал с некоторой надеждой на то, что чуть позе, возможно, согласятся на союзный договор, а с другой вроде бы как взял обязательство несколько воздействовать на своего канцлера. Да, если будет таможенная война, первый год России придётся несладко. Но вот конкретно сейчас время похоже работает на Россию. Медленно, но верно мы гнем и ломим японцев. А когда заломаем, пусть и не до конца, то немцам все равно придётся подвинуться по условиям Торгового договора, хотя он и будет хуже, чем предыдущий. Что до союзного, то Михаил не верил в его реальность. Вилли просто хочет подставить Россию перед Францией, а заодно ещё и абсолютно бесплатно купить союз с ней. Вернее даже не бесплатно, а так, чтоб русские ещё за это заплатили. Но вот хрен собачий этому хитрозадому кузену! Год мы вполне перетерпим, благо рубль теперь отвязан от золота и срочной нужды в иностранных кредитах нет. Причём германцы это тоже должны понимать. Когда 3-я Тихоокеанская эскадра дойдёт до Дальнего Востока, уже немцам придётся убеждать русских поскорее заключить этот треклятый Конвенционный Торговый договор. Нужно только утопить ещё один-два японских броненосца, и война будет сделана. Тогда японцам придётся убраться из Манчжурии и отойти в Корее минимум до Сеула. Иначе их сухопутная армия останется на голодом пайке в прямом и переносном смыслах. Японцы явно начали чувствовать под сидалищем горячую сковородку. Об этом говорит, например, то, что уже французские дипломаты начали шустрить насчёт заключения перемирия в войне. Но посольствам отдан четкий приказ — делать морду кирпичом и не понимать никаких тонких или толстых намеков. Посредники в заключении мира России явно не нужны. Уж больно их услуги дороговато стоят. Кстати пару дней назад дирижабли Александэра япошкам ещё один завод разбомбили. На этот раз медеплавильный. Не совсем, конечно, а где-то наполовину, но и это для Японии больно. Так что если британцы не ввяжутся в войну на стороне япошек, то результат войны уже ясен. А дальше придётся биться за мир. Но тут уже есть определённые намётки. И одновременно или после подписания мира нужно будет рассчитаться с французами за все хорошее. Эти козлы уже устами своего посла сообщили, что в Джибути и далее не смогут снабжать идущую на Дальний восток эскадру углем из-за якобы собственного нейтралитета. Но на это Сандро и не рассчитывал. Благо есть свои русские угольщики. Однако для того, чтоб посчитаться с Парижем нужен новый Министр иностранных дел. Ламсдорф уж больно французам благоволит. Да и вообще среди опытных дипломатов трудно найти специалиста, который был бы настоящим патриотом Империи. Вот такой парадокс! Кого ни возьми, вечно у любого из них имеется крен в пользу кого-нибудь иностранного государства. Но посчитаться с Парижем нужно обязательно. Пока русские воюют на Дальнем Востоке, французы успели не только войти в союз с британцами, но и охватить от Сиама ещё кусок территории. Союзники!

Вон Александэр на той неделе прислал шифровку, что есть у него насчёт французов неплохой план, но доверить его бумаге или телеграфу он не никак может. Не иначе как намекает на то, что его пора отозвать с Дальнего Востока. В общем, возможно, он и прав. Но нужно ещё подумать на эту тему. Не дай Бог чего. С британцев станется выкинуть напоследок какой-нибудь фортель...

— Ваше Императорское Величество, обед накрыт. Извольте пожаловать к столу, — заглянув в комнату, поклонился в дверях шеф-повар.

— Хорошо, иду!

В животе у Михаила радостно забурчало. А ведь и правда пора. Душа явно жаждет вкусностей!

— — — — — — — —

Дубасов стоял на мостике броненосного крейсера "Баян", с удовольствием вдыхая свежий морской воздух. Эскадра шла в бой почти в полном составе. Даже минный транспорт "Амур" шел в линии крейсеров на тот случай, если японцы вздумают укрыться в Чемульпо, хотя на это надежды почти не было. Врагу сейчас явно была противопоказана пассивная оборона. Наконец был отремонтирован броненосец "Петропавловск", подорвавшийся на японской мине перед началом Квантунского сражения. И теперь слева от крейсера, который возглавлял крейсерский отряд, шли все восемь русских броненосцев: "Цесаревич", "Ретвизан", "Потемкин", "Багратион", "Полтава", "Севастополь", "Петропавловск" и "Пересвет". Чтобы пополнить выбитую артиллерию среднего калибра, пришлось полностью разоружить стоящую в доке Дальнего "Палладу", не говоря уже о том, что были "выметены" все склады флота. И то орудий не хватило. А "Севастополь" вообще мог похвастаться только тремя пушками главного калибра. Заменить повреждённое орудие было просто нечем. А "Паллада" похоже застряла в доке месяца на три. Повреждения от самоходной мины оказались серьезнее, чем думали ранее. Даже если случится чудо и её смогут отремонтировать раньше, то ей суждено принять на борт английские орудия, снятые с потопленной "Сикисимы", благо пришедший 4 дня назад из Владивостока вспомогательный крейсер "Неман" привёз в трюмах не только 450 мин, но и снаряды к 6-дюймовым и 75-мм орудиям английской выделки, снятые другим вспомогательным крейсером с захваченного английского призового судна.

После того, как своими маневрами в Желтом море английская эскадра способствовала проводке большого японского конвоя к устью Ялу, "англичанка" гадить не перестала. Захваченный японской армией Инкоу удалось надёжно заблокировать в устье двумя затопленными поперёк русла пароходами из числа призов, а вокруг ещё мин набросали. Но это не уменьшило энтузиазм британцев в деле помощи японцам. Разве что английская эскадра убралась в Вейхайвэй, и свой поврежденный броненосец в сопровождении двух крейсеров британцы потащили в Гонконг. В начале сентября в китайский Дагу пришли два английских судна с небольшой осадкой и начали разгрузку. Причём грузы были явно военные, и грузили их сразу в вагоны. А китайские власти на это смотрели сквозь пальцы. Дубасов узнал об этом от разведчиков китайского купца Тифонтая, который за денежку весьма немалую подрабатывал на русскую разведку. Адмирал сразу отправил в Дагу крейсер "Аскольд" и отряд миноносцев, чтобы прекратить это безобразие. К сожалению, к этому времени китайцы уже успели сформировать и отправить один состав в Инкоу. Причем он ушел, уже когда русские миноносцы входили в порт. И его отряду досталось только половина загрузки двух английских посудин, которые были в итоге приведены несмотря на протесты китайцев и английских капитанов судов в порт Дальний. Дубасов уже было хотел приказать писать протест китайским властям о нарушении ими нейтрального статуса, но жандармский подполковник князь Микеладзе отговорил его от этого шага. Александр Платонович сам ходил на миноносце в Дагу и ходил не просто так. Он ещё и заснял на фотоаппарат штабеля японских ящиков со снарядами и патронами на берегу и в трюмах английского парохода. А потому посоветовал послать ночью радиограмму в столицу через штаб Линевича с описанием этого возмутительного факта, доложив одновременно о том, что имеются все доказательные документы по данному инциденту. И пускай с китайскими властями разбирается уже наше Министерство иностранных дел. Оно судя по всему может предъявить не только протест, но и что похуже. Для китайских властей похуже. Почему бы не выставить китайцам счёт в пару миллионов лян за нарушение статуса нейтрала? Да и потом предъявлять претензии начальнику порта Дагу уже особого смысла нет. Командир крейсера "Аскольд" капитан 1-го ранга Грамматчиков уже лично пообещал перетрусившему китайскому чиновнику взорвать там все к чертовой матери, если через порт пройдёт ещё хотя бы ящик в пользу японской армии или флота.

В результате непдохо проведенной операции его эскадре удалось по крайней мере на время прекратить визиты японских миноносцев к Порт-Артуру и Дальнему и японское минирование прибрежных вод. Отряд японских миноносцев удалось накрыть вечером на одном из китайских островов, лежащих между Порт-Артуром и Вэйхайвеем. Японцев удалось "накрыть" в то время, когда они принимали мины с небольшого английского судна. Паре самых отчаянных миноносников удалось таки уйти, пусть и с потерями. Ещё пару утопили. И, главное, удалось захватить английскую посудину, которая вывесив британский флаг, тоже попыталась уйти. Но после первого же боевого снаряда, разорвавшегося по курсу судна, оно сбросило ход и приняло на борт досмотровую команду. Британский капитан пытался в своей наглости было дело даже протестовать, но получив мощный хук от русского мичмана больше этим не занимался, а только ругался, сидя на палубе под дулом револьвера. На судне ещё оставалось семь десятков мин японского производства. Команда была сборной — британцы, индусы, китайцы, малайцы. А кроме того было еще три десятка японских кули под командованием одетого в гражданскую одежду японского офицера. Судно привели в Порт-Артур. Одного дня хватило для того, чтоб разговорить и команду судна и некоторых японцев включая выловленных из моря японских миноносников, ибо жандармы и контразведчики в этом случае совершенно не церемонились. И военно-полевой суд был тоже скор. Всю команду английского парохода осудили как наёмников. А что? Они принимали участие в боевых операциях японского флота. Кто ж они как не наемники? А под каким флагом они это делали — не суть важно. Так что приговор суда был — смерть через повешение. Правда повесили только одного — японского офицера в гражданской форме. Нечего из себя некомбатанта изображать. А остальным кроме кули и миноносников присудили 20 лет каторги. Правда, отправить их к месту исполнения наказания сейчас было невозможно, а потому всех членов команды английского парохода отправили в карьер недалеко от города, где добывали щебень для строительства. Японских миноносников и кули отправили в лагерь военнопленных. Этих судить было особо не за что. Одни военнопленные, а другие явно подневольные. В итоге у адмирала теперь имелось 74 японских мины. И был восстановленный трофейный миноносец, на который перевели самых безбашенных моряков во главе с лейтенантом Колчаком, сам и предложивший отплатить британцам той же монетой. То бишь вывалить японские мины перед Вейхайвеем. Но командующий эскадрой пока сомневался. Идея то уж больно тухлятиной попахивает. Британцы, конечно, сами начали эти гнусные игры, но стоит ли их подхватывать русскому флоту? С одной стороны это не сделает чести русским морякам, а с другой надо же как-то унять британцев. А в этом деле один командир "Щуки" Гадд чего стоит. Хотя с другой стороны выйди сейчас британцы из своего Вейхайвея всей оставшейся эскадрой, он, как командующий, отдаст приказ по радио командиру "Щуки" на вскрытие запечатанного пакета, в котором содержится приказ на ночную атаку британской эскадры. Сама подлодка сейчас должна находиться в море где-то в милях 30 от Вейхайвея. А "Сом" Беклемишева остался где-то за кормой. Увы, но подлодка неспособна держать скорость эскадры, а потому сейчас совершает рейд к корейскому мысу Чансангот в гордом одиночестве на тот случай, если японцы вдруг каким-то маневром ухитрятся улизнуть от его эскадры.

4 дня назад крейсера "Норман" и "Русич", бывшие в дозоре, в пелене дождя чуть не нарвались на пару японских броненосных крейсеров, шедших в сопровождении отряда миноносцев. Благо же пелена дождя в итоге и скрыла наши крейсера от японцев. И это послужило для Дубасова сигналом для развёртывания разведовательной сети из дестроеров. Раз японцы опять появились в Желтом море, да ещё такими силами, то явно что-то готовится. Вчера пришло сообщение от разведки. Японцы ведут новый караван судов, опять сопровождаемый значительным числом японских кораблей. Но явно не всем флотом. Вот только караван сам вроде бы небольшой и ползет медленно. Явно приманка. Ну и пусть себе приманка. А мы возьмем и клюнем. Имея превосходство в силах, глупо стоять в порту и ждать, когда придёт 3-я Тихоокеанская эскадра. За это время японцы успеют еще несколько конвоев провести, если проявлять пассивность. Адмирал не раз уже пытался поставить себя на место адмирала Того и представить, как бы он действовал на месте японца. Но выигрышной стратегии для японцев у него не получалось. Единственный японский плюс выходил в том, что сражение будет, если оно вообще будет, у корейских берегов. После боя, если японцы сумеют оторваться от русской эскадры, наступит ночь. А в ночи японские миноносники навярняка пойдут в самоубийственную атаку на русские корабли, презрев смерть. Вот только было много всяких "Но". А там уж как выйдет. В конце концов это японцам кровь из носу нужно как-то разбить русских по частям, пока наши эскадры не соединились, ибо потом узкоглазым уж точно ничего не светит. Единственное, что злило Дубасова, это то, что под Шпицем приняли решение не посылать вместе с 3-й Тихоокеанской эскадрой крейсер " Витязь", оставив его на Балтике. Вот быстроходный крейсер ему бы сейчас явно не помешал. Но достучаться до Великого князя Александра Михайловича, к сожалению, не вышло.

Вчера ночью из штаба Линевича пришла радиограмма о том, что японцы активизировались на сухопутном фронте. К ним несколькими дорогами подходили части, которые были высажены в устье Ялу. А вот те, что высаживались ранее в Вонсане, ещё явно не подошли. Еще где-то ползут в корейских или китайских горах. Так что пока японцы предпринимают разведку боем, прощупывая русскую оборону. Вроде бы командующий Манчжурской группировкой русских войск собирается играть от обороны. Оно и понятно. Все крупные оборонительные операции для русских войск фактически удались в отличии от наступательной операции. Ни одну из них армия не проиграла, если ставила задачу на жесткую оборону. Так что в этом есть явный резон. А уж потом... Ведь если армия выстоит и её не опрокинут, а подвоза боеприпасов и подкреплений японцам не допустит флот, то японцам в Манчжурии хана. Без боеприпасов много не навоюешь.

— — — — — — — —

23 сентября 1904 года

На третьем этаже особняка, который принадлежал Русской Торгово-промышленной компании, князь Агренев разбирал пришедшую в его адрес почту, уже прошедшую через сито отбора личного секретаря Ярославцева. Собственно самым интересным было многостраничное письмо от Игоря Дымкова. Ещё в августе часть отряда пограничников сорвали с порта Находки, заменив обычной пехотой, пополнили за счёт погранцов Владивостока и отправили на охрану КВЖД. Как писал Игорь, пребывающий ныне где-то между Цицикаром и Харбином, масштабы диверсионной деятельности японцев и хунхузов намного превышают те сведения, что попадают в русскую прессу и сводки, приходившие в штаб Владивостокской эскадры. КВЖД сейчас весьма сильно охраняется. Особенно мосты. Только он знает о трёх случаях попытки нападения на охрану мостов на его участке. Но вроде бы по всей железной дороге было всего два относительно удачных для японцев и хунхузов нападения. В обеих случаях мосты пострадали не слишком сильно. Не смогли японцы справиться с их подрывом. Так что движение по дороге больше чем на 28 часов не прерывалось ни разу. А вот мелких пакостей хунхузы устраивают немало. Их ловят, обстреливают, но число их не уменьшается. Слава Богу, большое количество диверсантов по слухам удаётся обнаруживать ещё на подходе. Его сводная рота, куда попало даже отделение из Особой Амурской бригады егерей, также успела отличиться, накрыв пятерку хунхузов во главе с переодетым в китайца японским офицером. Это самый крупный улов у них. А так были ещё одиночки и пары хунхузов, которые портили телеграфную связь и пытались испортить рельсовый путь...

Александр В комнату зашёл личный Тимофей Ярославцев, и оторвав Александра от чтения письма, протянул боссу визитку.

— К вам посетитель, Александр Яковлевич. Особо примечательно от кого он. Как вам? Просить?

Александр с недоумением рассмотрел визитку, написанную на французском и украшенную золотыми вензелями с небольшим красным щитом. На ней значилось, что податель сего Пьер Лагар, представляет не кого-нибудь, а французскую ветвь Ротшильдов. Вот кого-кого, а представителя Ротшильдов на Дальнем Востоке князь встретить ну никак не ожидал. Чего им так приперло, что не могли дождаться его возвращения в одну из столиц?

— Ну, что ж, проси. Посмотрим, каким ветром к нам занесло данного господина.

Через пару минут в комнату вошёл франтоватого вида француз лет сорока, одетый по последней парижской моде. После взаимного представления собеседники расселись в кресла и с взаимным интересом начали рассматривать друг друга. Первым молчание прервал Агренев. Говорить пришлось на французском, поскольку хоть посланец могущественных банкиров и немного знал русский язык, но явно недостаточно для полноценного общения, при котором можно понять все нюансы.

— Мсье Лагар, вы ведь понимаете, что одной визитки недостаточно. В наше время завелось много всяких мутных личностей, которые готовы представиться хоть господом Богом, лишь бы втереться в доверие людям, обладающим хоть каким-то капиталом.

— Да-да, конечно, — откликнулся француз, достал из кожанного портфеля тонкую папку и протянул её князю, — думается, вас удовлетворят данные бумаги.

Просмотрев переданные документы, Александр вернул их обратно.

— Простите некоторую мою недоверчивость, мсье Лагар. Все-таки в прошлый раз посланец Ротшильдов выглядел несколько иначе. Как вы добрались?

— Ничего, я не придаю этому значения. Я приехал вчерашним пассажирским поездом. Вынужден констатировать, что ваши железные дороги особенно после Уральских гор отвратительны. А еще эти бесконечные воинские эшелоны...

— Что поделать, война. Сейчас Владивосток связан с остальной Империей всего одной недавно построенной железной дорогой. Даже удивительно, что по ней еще продолжают курсировать пассажирские поезда. Кстати, не желаете ли чего-нибудь выпить? Хоть мы и находимся у черта га рогах, есть у меня весьма неплохой коньяк...

— Не откажусь, князь.

Александр достал из бара бутылку восьмилетнего Шустовского коньяка, разлил по бокалам и вернулся в своё кресло. Француз болтанул предложенный ему коньячный бокал, посмотрел на свет на "дамские ножки" истекающей по стенкам янтарной жидкости, вдохнул аромат, со знанием дела сделал небольшой глоток, и покатал коньяк во рту.

— Прекрасно! — отозвался Лагар. — За три недели пути это первый напиток, достойный своего высокого имени. В пристанционных ресторанах такого не подают. Да и подаваемая пища там оставляет желать лучшего.

— Несколько лет назад, ещё до постройки Сибирской железной дороги, не было и этого. Так что на мой взгляд прогресс налицо. Опять же в сибирских блюдах есть своя изюминка. Ведь у каждой кухни она своя. У сибирской, у французской, у немецкой и так далее. Вы ведь приехали непосредственно из Франции?

— Не совсем, — охотно отозвался на вопрос француз. — Мне пришлось ещё заехать на денек в Санкт-Петербург к нашим деловым партнёрам. А так, да.

— Тогда вы вероятно знаете, какая чёрная кошка пробежала между Францией и Россией? И, возможно, не откажитесь посвятить меня в эту небольшую тайну..., — задал с виду невинный вопрос Агренев, рассматривая свой бокал.

Лагар оставил коньяк в сторону и впился взглядом в Александра.

— Мне как-то не верится, князь, что такой приближенный к русскому царю человек задаёт подобные вопросы. И... зовите меня Пьер.

— Вы напрасно так думаете, Пьер. Я обретаюсь в этих краях уже почти год. Где сейчас я, а где Император Всероссийский? Новости из высших эшелонов власти доходят до сюда с большим опозданием. Если вообще доходят, — невинно усмехнулся Александр. — Кстати, можете взаимно называть меня по имени.

Лагар пожевал губу и произнёс:

— Видите ли, Александр... Об этом стараются не говорить. Никто не любит признавать собственных пусть и небольших поражений. Так что я надеюсь, что дальше вас эта информация не уйдёт. Тем более, что и русские власти этого тоже не аффишируют.

Агренев кивнул:

— Можете не сомневаться.

— Ну что ж. Дело в том, что отменив размен рублей на золото, ваше Министерство финансов загодя сыграло против собственных долговых бумаг, размещенных в Европе. А поскольку ваш основной внешний долг сосредоточен во Франции, то убытки понесли в основном как раз финансовые институты моей страны и её граждане. Вероятней всего ваш Минфин заработал на этой операции около 700 миллионов франков. (Прим.: 1 золотой рубль 1898 г = 2.66 французских франка). Это, знаете ли, крайне нецивилизованное поведение на финансовых рынках. О таких вещах как отказ от размена собственной валюты на золото принято предупреждать своих партнёров.

"Оба-на! Это реально круто! В кои то веки наши уделали заграницу, сумев сохранить операцию в тайне..." — пронеслась мысль в голове Александра.— "Жаль, меня в компанию не позвали".

Ведь даже до его брокера, постоянно игравшего на биржах Парижа и Лондона против японских бумаг и йены на Агреневских инсайдах доходили лишь отдельные и крайне противоречивые слухи. Но выиграть тем не менее на том падении русских долгов Мезенцев таки ухитрился, правда не столь много, сколько мог, если бы задействовал изначально значительно большие средства. Зато теперь многое становилось понятно...

— Вот оно как! Бросьте, Пьер. — улыбнулся Агренев, — Если бы наши финансисты предупредили бы ваших, то выиграли бы от этого только ваши банки, а нашему Минфину достались бы одни убытки. И насчёт того, что вы называете цивилизованным поведением можно поспорить. Ведь не зря об одном предке вашего патрона ходят слухи, что свой настоящий большой капитал он как раз заработал, спекулируя на бирже на слухах об итогах главного сражения войны между французами и британцами.

Теперь рассмеялся уже француз и погрозил Агренева пальцем,

— А вам, Александр, палец в рот не клади! Но вообще-то это просто легенда, которая имеет не слишком много общего с настоящей историей. Все было несколько не так. Но об этом предпочитают помалкивать.

— Не расскажите? — закинул удочку Александр.

— Нет, — отрицательно помотал головой Лагар. — Длинный язык в наших делах может стоить головы.

— Жаль, — князь от кинулся на спинку кресла. — А если возвратиться к делам финансовым, про которые вы сейчас рассказывали, то судя по всему в нашем Министерстве финансов появился финансовый гений...

Француз бросил на князя осуждающие взгляд.

— Если бы над этим работал гений, то выигрыш был бы в разы больше. У вас Минфине работают любители. Хотя иной раз чего только не бывает.

"Ну это мы ещё поглядим", — подумал про себя Александр, но вслух задал иной вопрос:

— И нашим бы позволили заработать эту сумму? В смысле, забрать выигрыш...

— Хмм! Тут, возможно, вы правы. Стороннему игроку такое бы наверно не позволили. Но для этого ведь и существуют профессионалы...

— И, значит, все дальнейшие ответные действия со стороны Франции были продиктованы случившимся? А как же тогда выданный французскими банками краткосрочный кредит?

— Не совсем, — поморщился Лагар, — когда упали ваши долговые бумаги на Парижской бирже, а вместе с ними упал и рубль, лишившись обеспечения золотом, ваш Минфин провёл ещё одну операцию. Он скупил значительную часть имевшихся наличных бумажных и безналичных рублей у европейских банков. И против рубля стало невозможно играть в ближайшей перспективе. Тот, кто продолжал играть против рубля, уже получил убытки. И ещё вероятно получит в ближайшие месяц-два. Но тут хотя бы ничего необычного. Ваши финансисты уже проделывали подобную операцию ....эмм... несколько лет назад на немецких биржах. Тогда это делалось тоже для поддержания курса вашей валюты. Но вот сочетание выбранных вашим Минфином мер стало для многих игроков весьма неприятным сюрпризом. Опять же нужно понимать, что участие вашего Минфина в первой операции стало ясно не сразу и уж тем более не всем даже большим игрокам. А потом было уже поздно. Что до краткосрочного кредита, выданного вашей стране после... Тут риск оценивался как минимальный, а реальные ставки кредита многим показались привлекательными. Так что некоторые игроки решили тем самым отыграть часть собственных потерь. А вот как будет расплачиваться с ними ваш Минфин через два года — это вопрос интересный. Ведь ваша страна фактически потеряла доверие рынка. И перезанять требуемую сумму особенно на большой срок будет крайне непросто, если по этому кредиту вы не сможете расплатиться полностью.

— То есть и ваш патрон понес некоторые убытки?

— Вам все интересно, как я погляжу, — засмеялся француз. — Нет, почти нет. С некоторых пор французский дом Ротшильдов прекратил операции по кредитованию русского правительства. Только не спрашиваете когда и почему. Я вам на этот вопрос не отвечу. Все имеет свои причины. Нас больше интересуют прямые инвестиции в вашу страну. Хотя в связи с идущей войной возникли определённые опасения и в этой области.

— А чем в итоге закончилось предъявление к обналичке золотом более миллиарда франков, который запросил наш Минфин? А то у нас как-то этот вопрос более не освещался в прессе...

— Да в общем ничем, — пожал плечами Лагар. — Стороны смогли договориться и предпочли не обострять дальше разгоревшейся финансовый конфликт.

Собеседники поговорили ещё немного о европейских делах, а потом француз допил коньяк и оставил бокал от себя.

— Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, князь. А сейчас я бы предпочел поговорить о том, для чего я проделал столь длинный путь на восток вашей Империи.

— Ничего не имею против, — откликнулся, улыбнувшись Александр.

— Мне поручили провести с вами предварительные переговоры по ряду интересующих нас тем. В частности нас интересуют технологии непрерывной ректификации нефти и ваша технология связывания атмосферного азота. Мы готовы приобрести либо сами патенты, либо генеральные лицензии на ряд стран. Как вы на это смотрите?

"Мда, губа у Ротшильдов явно не дура," — усмехнулся про себя Агренев, но вслух выложил совсем другую версию:

— Вас, Пьер, возможно, неправильно информировали. Я не торгую патентами. Вообще! Мне представляется это не слишком выгодным делом. Я стараюсь продавать только готовые товары. А лицензии продаю только в том случае, если у меня в принципе не имеется возможностей продавать на рынке готовый продукт в объёмах, достаточных для удовлетворения потребностей рынка. Это в общем случае. Что касается технологии непрерывной ректификации нефти, то она откровенно не готова к выходу на рынок. Вы вероятно знаете, что состав нефтей различных месторождений разнится по своему составу. Даже в Баку на различных площадках состав нефти разный. Отсюда проистекают ньансы, которые имеют важное значение на практике. А, скажем, составы нефти в Баку, Грозном и Пенсильвании совершенно различны. Поэтому прямо взять и применить технологию, пригодную для переработке бакинской нефти, к нефти Грозненской или, допутим, к Техасской, не удастся. Везде важны нюансы. Чтобы их отработать, нужно время. Так что пока технология не продаётся, во избежании репутационных потерь и по некоторым прочим причинам.

— Пусть так, — с некоторым неудовольствием согласился француз. — Сколько вам потребуется времени на отработку? Может быть наши специалисты могли бы вам помочь?

"Ага, прыткий какой! Во все вас посвяти, чтоб потом вы себе отдельный патент нарисовали? Перебьетесь, господа!"

— Не думаю, что вариант привлечения сторонних специалистов к доработке технологии — это удачная идея. Насчёт же сроков, к сожалению, загадывать тут не получится. Будет, видимо, построено ещё два нефтеперерабатывающих завода. В Баку и в Грозном. И по результатам их эксплуатации будет принято решение. Но сколько это займёт времени, я не готов сказать. Тем более находясь на Дальнем Востоке. Хотя затягивать со строительством этих заводов мы естественно не собираемся.

— Понятно. Жаль, мы надеялись на более короткие сроки. А что по поводу способа получения аммиака из воздуха?

Агренев задумчиво помассировал рукой подбородок и ответил:

— Здесь с одной стороны ситуация проще, а с другой сложнее. Для России в условиях контроля британцев за крупными месторождениями чилийской и индийской селитры фабрикация аммиака из воздуха представляется в будущем перспективным делом. Но только при условии наличия достаточно дешевой электроэнергии. А с этим пока не только в России, но и в других странах обстоит не слишком хорошо. Ведь есть селитра и другие источники связанного азота. Те же аммиачные воды, получаемые при коксовании угля, с которыми во Франции, насколько мне известно, дело обстоит намного лучше, чем у нас. Да и судя по всему у Франции не должно возникать особых проблем с доставкой в страну чилийской селитры. Что же касается нашей технологии получения аммиака из воздуха, то в любом случае генеральные лицензии продаваться врядли будут. Меня больше привлекает продажа и монтаж завода заказчику целиком. В этом случае мои производства будут обеспечены внешними заказами на долгие годы.

— А если вам предложат за генеральную лицензию весьма крупную сумму? — не унимался француз.

"Ладно, отказывать окончательно не будем. Оставим Ротшильдам надежду." Поэтому ответ прозвучал так:

— Не могу ничего обещать. Пока я не вернусь в Москву, этот разговор все равно преждевременен.

Лагар посидел в задумчивости, покрутил золотой перстень на пальце правой руки и с сожалением высказался:

— Мне говорили, что вы, мсье Агренев, достаточно неуступчивы в вопросах ведения коммерции. Теперь я это и сам вижу. И это весьма прискорбно. Я все-таки надеюсь, что мы с вами найдем точки взаимопонимания. Есть ещё одно дело, которое мы хотели обсудить. Если вы не в курсе, то могу сказать, что братья Нобели, с которыми вы затеяли дело по разведке нефти на юго-западе Персии, несколько переоценили собственные возможности, обещая вам поспособствовать в получении кредита в германских банках для развития нефтедобычи. То есть обещать то они могли, но вот выполнить собственное обещание им врядли удастся. В связи с этим может получиться так, что оправдать собственное участие на новых нефтяных площадях им будет нечем. И вы останетесь там в гордом одиночестве. Ну или вынуждены допустить кого-то ещё за весьма небольшое вознаграждение. Поэтому у моего патрона появилось к вам предложение. Почему бы этим компаньоном не стать нашему торговому дому? По крайней мере с кредитом мы вам точно можем помочь. А если будет нужно, то готовы предоставить и большие суммы нежели те, о которых вы договаривались с Нобелями. Опять же возможно некоторое перераспределение зон ответственности между нашей с Нобелями компанией "Мазут" и вашими нефтяными компаниями в России.

Пока француз говорил, мысль князя напряженно работала. Вот почему, оказывается, Нобели хотели его видеть, но при этом не прислали во Владивосток своего представителя. Причём Ротшильды знают и о договоренностях с Нобелями и о том, что денег Нобели найти не смогут. Неплохо устроились! Хорошо владеть такой информацией!

— Вы же понимаете, что до разговора с Людвигом я не смогу вам дать никакого ответа. Ни положительного, ни отрицательного, — твёрдо ответил Александр. — Опять же почему вы решили, что я соглашусь, а не буду действовать в одиночку. Ну или не приглашу в компаньоны других русских нефтепромышленников?

— Все другие русские тоже не отказались бы от денег, дорогой Александр. Кроме того, я сегодня заходил на телеграф, и мне пришло сообщение, в котором кроме прочего сообщалось, что у вас образовались некоторые проблемы в Британии. Проблемы, которые со временем могут только увеличиться в размерах. Вы же знаете англичан. Они на все могут пойти ради достижения какой-то цели. Ко всему этому в Персии кроме поддержки русского правительства вам явно не помешала бы поддержка и ещё какой-нибудь мировой державы. В данном случае мы могли бы и помочь решить проблему в Англии, и обеспечить надежную защиту ваших инвестиций в Персии. Вы ведь наверняка знаете, что кусок пустыни, называемый Кувейтским эмиратом, не так давно принадлежал Османской империи. А теперь находится под покровительством Великобритании. Что мешает британцам провернуть ту же комбинацию и с куском Персии?

— Ваши слова мне больше напоминают угрозу, мсье Лагар. Не так давно на карте Африки значились две бурские страны, в которых с каждым годом добывалось все больше и больше золота. А ещё раньше одной из этих стран принадлежали и кимберлитовые трубки. Когда британцы решили, что такие сокровища не могут принадлежать каким-то вонючим бурам, они пошли против всего мира, и против Франции и против Германии, отвоевав себе эти территории. С тех пор у большинства компаний континентальной Европы в бывших бурских республиках начались, мягко говоря, большие трудности с ведением ранее налаженного бизнеса. Британцы почти все подгребли под себя. И даже если ваш патрон не сильно при этом пострадал, то врядли то же самое можно сказать про прочие горнодобывающие компании. Так что позвольте усомниться в осуществимости того, что вы мне можете предложить в плане безопасности ведения дел в Персии. Это первое. И второе. Люди, которые могут помочь решить проблемы с английским судом, на мой взгляд их же могут и создать. Какая разница? Что создать, что решить — это проблемы одного масштаба. Поэтому я не могу быть уверенным в том, что эти проблемы не созданы кем-то специально, чтобы на их решении не поиметь свой гешефт.

Француз ухмыльнулся.

— Нет, к возникновению ваших проблем в Англии мы не имеем отношения. Тут вы сами виноваты... Что же касается нефтедобычи, то мне кажется, что в вашем монологе я услышал отрицательное отношение к сотрудничеству с нами...

— Не знаю, что вы там услышали, но в плане безопасности совместной коммерции я лично не вижу для себя никаких выгод. Хотя, возможно, это было бы привлекательно в финансовом плане. Но вы были не слишком убедительны. И мне интересно, почему вы вдруг посчитали, что нефтедобыча в устье Шатт-Эль-Араба будет обязательно выгодна? Лично у меня пока такой уверенности нет. Пробурены наугад всего две разведывательные скважены.

Вот так! Давайте выкладывайте свои аргументы, господа. А то разбежались. Это я знаю, что где-то там нефть есть и её много. А вот что можете знать вы?

Француз устроился в кресле поудобнее и произнёс:

— 2 скважины, пробуренные на расстоянии между ними в почти 8 километров и давшие нефть, означают либо одно сплошное нефтяное поле, либо 2 отдельных, что тоже очень неплохо. Скважины, насколько нам известно, дали фонтаны, которые были заглушены принудительно. А это означает, что нефти там немало.

— Не все так просто, — ухмыльнулся Александр. — В фонтанах нефть шла с газом и частицами почвы. Поэтому пока нельзя утверждать, что нефти там обязательно много, и что ее приток быстро не истощится. Это относительно самой нефти. А насчёт допуска ваших компаний, я так пока и не услышал для себя никаких привлекательных предложений. Это первое. И второе, — ваш патрон пытается навязать своё сотрудничество всем нашедшим нефть в новом месте или это только мне так повезло?

— Наш разговор ведь в любом случае носит предварительный характер. Но если вы настаиваете, я уполномочен спросить, сколько вы хотите за 50% персидской концессии.

Александр сделал паузу и отпил глоток коньяка.

— Я ещё не составил собственного мнения о месторождении. Как вы наверно знаете, я там даже ни разу не был. Поэтому могу лишь назвать ту сумму, которую мне точно никто не даст, ибо она будет слишком велика для только что открытого месторождения.

— И какова же она? — небрежно спросил Лагар, но при этом чувствовалось, что он напряжен.

— Ну, не знаю. Скажем 25 миллионов фунтов.

Француз расхохотался и расслабился.

— Ой-ла-ла! Мне говорили, что вы любите оперировать крупными суммами. Но это просто не серьёзно.

— А я вам сразу сказал, что могу только назвать сумму, которая способна отпугнуть любого. По мере разведки месторождения будет более понятно, какова его истинная ценность. Ничего другого я вам пока предложить не могу, — развел руки Агренев, как бы извиняясь.

— Получается мы не о чем не можем договориться из того, что нас интересует. Мне это не нравится. Может быть у вас имеется какое-то предубеждение к Ротшильдам?

Александр пожал плечами, старательно выдерживая доброжелательную мину на собственном лице:

— Да нет у меня никакого предубеждения к вашему патрону. Хотя некоторые способы ведения дел Ротшильдов и заставляют относиться к возможности совместного бизнеса с определённой осторожностью. В конце концов никому не хочется в какой-то момент оказаться опутанным долгами и обнаружить, что дело твое находится под чужим контролем. Но для того, что этого избежать, нужна всего лишь осторожность и аккуратность. Не более того.

— Хорошо, — отступился француз. — Мы готовы подождать некоторое время. И всегда готовы к взаимовыгодному сотрудничеству. Но не затягивайте с ответом! А то однажды ваши предложения могут в один момент оказаться слишком запоздалыми.

Посланник Ротшильдов откланялся и направился к дверям. Александр провожать его не стал. Взявшись за ручку двери француз вдруг повернулся и сказал:

— Знаете, князь, ваш марсельский банк ведёт слишком агрессивную политику привлечения вкладов. Таких на нашем рынке не любят. Аu revoir... — и вышел из комнаты.

Агренев долгим взглядом смотрел на закрывшуюся за посетителем дверь.

"Суки! И про мой банчок во Франции уже успели пронюхать. Вот это разведка! А у нас, значица, опять где-то "течёт" ... Узнать бы ещё где!

— — — — — — — — — —

Адмиральский катер подвалил к борту крейсера "Аскольд"_ стоявшего в Западном бассейне Порт-Артура. Командующий 2-й Тихоокнанской эскадрой вице-адмирал Дубасов поднялся по трапу на борт корабля. У трапа его, как и положено, встретил командир крейсера капитан 1-го ранга Грамматчиков и офицеры корабля. Поздоровавшись с встречающими, адмирал перешёл к делу.

— Ну, Константин Алексеевич, рассказывайте и показывайте, как у вас идут дела с ремонтом. Да, и давайте без чинов.

— Как скажете, Федор Васильевич. Дела у нас и вправду идут неплохо. Ещё пару-тройку дней и можно выходить в море. Крейсер в сражении у Чемульпо подводных повреждений не получил. Так что ремонт относительно прост. Газовая сварка и электросварка наряду с пневмоинструментом — вещи для ремонта просто замечательные. Не будь их, мы бы вдвое дольше в ремонте стояли. А так, если очень нужно, мы хоть сейчас в поход готовы выйти. Потери, у нас в экипаже, конечно, были не маленькие, но за счёт распределенных по эскадре экипажей погибших кораблей сейчас имеем полный комплект. Вот с орудиями бы ещё как-то решить. У нас нехватка двух 6-дюймовок и трех 75-миллимитровых орудий..., — Грамматчиков выразительно посмотрел на Дубасова.

Адмирал вздохнул. Да, с орудиями в эскадре был не комплект. Да и состояние самих стволов особенно крупных калибров скоро начнет вызывать обеспойство. Ресурс стволов не вечен. Вот только менять их было пока не на что. Да и машины кораблей начинали сдавать все чаще.

— Не у вас одних такое дело. Я уже дал команду Григоровичу прикинуть, сколько можно снять пушек и откуда включая береговую оборону, так чтобы без особого ущерба для безопасности рейдов. Сегодня к вечеру буду иметь полный расклад. Думается, что орудия главного калибра вам выделят. А вот насчёт противоминной артиллерии обещать ничего не могу. ПОКА не могу. Как бы вообще не пришлось ставить вместо штатных орудий пушки малого калибра. Вот только толку от них..., — Дубасов недовольно показал головой.

Да, сражение у мыса Чансангот вопреки благим ожиданиям получилось очень тяжёлым. Конвой, который вели японцы, оказался почти пустышкой. Идущие в передовом дозоре "Аскольд" и "Богатырь" с отрядом контрминоносцев встретили конвой между Чемульпо и мысом Чансангот. Вот только состоял он из девяти разнокалиберных грузовых трампов, идущих под различными формально нейтральными флагами — английскими, американскими, канадскими, австралийскими. А непосредственно сопровождал конвой небольшой британский крейсер "Ифигения" из серии "Аполло". Русские корабли пошли на перехват. Британский крейсер на это почти никак не реагировал. Орудия у него были зачехлены и находились в походном положении, а на палубах толпилось немало моряков, свободных от вахты. С борта британца флажковыми сигналами передали, что сопровождают мирный продовольственный конвой в помощь обездоленной Корее. И что ведут его в Циннампо. Поднявшимся на борт судов досмотровым партиям никто не препятствовал в осмотре груза и сопроводительных документов. Причём все необходимые бумаги были в порядке. Досмотр продолжался около часа. В трюмах, похоже, действительно было одно продовольствие — рис, бобы, сушеная рыба и консервы. Вот только Дубасов ни секунды не сомневался в том, что как только груз будет выгружен с судов, он тут же попадёт в лапы японской армии. Очередная британская подлянка. Но его уверенность — это одно, а факт того, что никакой контрабанды не наблюдается — это совсем иное. Может, конечно, где-то на самом дне трюмов и найдется эта самая контрабанда, но для того, чтобы ее найти, придется выгружать все суда. И совсем не факт, что она там есть. А потом все выгруженное придется грузить обратно. Да плюс навярняка британцы и иже с ними устроят очередную истерику в прессе о том, что злобные русские оставили бедных голодных корейцев без продовольствия. По всему выходило, что конвой нужно отпускать. А на горизонте в милях 17-20 дымила японская эскадра, не уходя и не приближаясь. К этому времени из Чемульпо вернулся дирижабль "Беркут", летавший в корейский порт на разведку. С дирижабля пилоты скинули пенал с донесением. В порт пришло 7 судов, из которых 5 точно или предположительно были японскими. Одно из них "Беркут", имея половинную загрузку 50-килограммовыми бомбами атаковал на внешнем рейде. Атака несмотря на малую вероятность попадания с большой высоты вышла успешной. Одна бомба поразила судно в мидель, и вызвала ряд взрывов на судне, которое тут же затонуло. На обратной дороге пилоты наблюдали с большой высоты всю оставшуюся японскую эскадру почти в полном составе на малых ходах. Все это говорило о нескольких вещах. Во-первых, о том, что конвой действительно был приманкой, на которую японцы выманили русскую эскадру к Чемульпо. Причём по большей части именно пустышкой. Во-вторых, японцы предлагают ему бой у самого Чемульпо, чтоб потом с большой вероятностью спрятать там подранков и, возможно, на них попробовать поймать те русские корабли, которые сунутся в узости. В-третьих, свою часть конвоя они уже до Чемульпо довели. Поэтому смысла ему идти к порту нет, раз он не собирается соваться на внутренний рейд после ещё не состоявшегося сражения. В конце концов можно попробовать ещё раз отправить туда дирижабль с бомбами. А пилоты пусть сами решают, смогут они провести атаку или нет.

Приняв решение, адмирал начал раздавать приказы. Эскадре перестроиться в иной порядок и начать отход к корейскому мысу Чансангот, имея 11 узлов. "Амуру" возвращаться полным ходом в Дальний в сопровождении двух миноносцев. Нечего ему с минами делать в море, раз японцы у Чемульпо оказались первыми. "Щуке" покинуть район Вейхайвея и следовать к порту Чемульпо. Глядишь, кого-нибудь она завтра-послезавтра там сможет подстеречь. Командиру подлодки "Сом" держаться в море в 25 милях восточнее Чансангота и быть готовому к атаке подходящей японской эскадры. В то, что японская эскадра поведет оставшиеся 6 грузовых судов в Циннампо или дальше к Ялу Дубасов совершенно не верил. А вот в то, что японцы могли где-нибудь поставили минные банки на его пути к Чемульпо, он вполне мог поверить. Вероятность этого не велика, но она есть. А значит его эскадру могут попытаются навести на эти минные банки. Так что лучше отойти к Чансаготу. И пускай японцы идут к нему сами. Так всяко ближе к своему порту Дальнему будет.

На отход русской эскадры японцы среагировали не сразу. Но когда там, видимо, приняли решение, японцы двинулись вперёд полным эскадренным ходом и догнали русскую эскадру как раз на траверзе корейского мыса. Сражение было крайне ожесточенным. Японцы как с цепи сорвались. Сначала имея в линии 4 своих броненосца и "Ниссин", японцы попытались устроить кроссинг Т голове русской эскадры шестью броненосными крейсерами, но скорости японцам для этого не хватило, несмотря на то, что русская линия броненосцев имела ход всего 14 узлов. Тогда оставив нависать над головой русской линии два бывших чилийских броненосных крейсера, остальная четверка броненосных крейсеров попыталась проделать аналогичную операцию в хвосте русской линии. Но этим японцы не ограничились, а пошли в атаку на русские крейсера, которые держались за линией своих броненосцев. Вот тут Дубасов чуть не потерял управление боем, поскольку в этот момент "Баян", на котором он держал флаг, совместно с "Норманном" и "Русичем" пытались отогнать бывшие "Эсмеральду" и "О'Хиггинс" с головы русской броненосной линии. Но обошлось. Чудом, но обошлось. "Якумо", шедший вторым из четырёх японских броненосных крейсеров , получив от кого-то из броненосцев полуподводное попадание главным калибром в носовую часть, резко выкатился из японского строя и сбросил скорость, что привело к тому, что японский строй замешкался. А когда тройка оставшихся японских броненосных крейсеров восстановила строй, они уже несколько поотстали, а два русских броненосца, шедшие концевыми, смогли подтянуться на помощь своим крейсерам. Да и "Эсмеральда" в голове русской линии к этому времени уже успела нахвататься снарядов и от головного "Цесаревича" и от крейсеров, а потому ей стало резко не до наседания на голову русской броненосный линии. Потом вообще у крейсеров и замыкающих русскую линию броненосцев вышла собачья свалка, когда туда подтянулась ещё и часть японских бронепалубников. Но в итоге по-хорошему в сражении вышла ничья чуть в пользу русской эскадры. Эскадра потеряла "Пересвета", "Владимира Мономаха", "Норманна" и три миноносца, а японцы — броненосные крейсера "Якумо" и "Эсмеральду", бронепалубники "Ниитака" и "Нанива". Японцы разорвали огневой контакт только за час до заката и ушли в направлении Чемульпо. Но бой для русской эскадры на этом не закончился. Через час после наступления темноты начались остервенелые атаки японских миноносцев. Японцы, презирая смерть, перли в минные атаки. И один раз таки смогли дотянуться до русской эскадры, уходившей к Квантуну. Получивший пробоину от самоходной мины броненосец "Багратион" на рассвете пришлось затопить. Сколько японцы потеряли миноносцев при этом, никто точно сказать не мог. Цифры колебались от 7 до 14. Это не считая просто поврежденных.

Но и японцам тоже досталось на орехи. В ночи, которая была не слишком тёмной, "Сом" ухитрился выйти наперерез отходившей японской эскадре и двумя минами потопить броненосец "Асахи", а потом, перезарядившись, ещё с большой дистанции отстреляться по какой-то из "Мацусим", но, к сожалению, безрезультатно. Об успешной атаке Беклемишева в эскадре узнали только к вечеру. А ещё через три дня в Порт-Артур вернулась "Щука". Капитан-лейтенант Гадд тоже не сплоховал. Южнее Чемульпо "Щука" атаковала японский крейсер "Такасаго", попав всего одной миной. Но японцу хватило и этого. Правда после пуска торпед она попала под обстрел, из-за чего частично потеряла антенну радиосвязи и носовом отсеке открылась небольшая течь. Именно поэтому доложить о своем успехе капитан "Щуки" смог, только вернувшись в порт.

В итоге вроде бы получалась победа по очкам. Вот только радости от такой победы у Дубасова не было ни капли. Почти вся эскадра ещё находилась в ремонте. Только отряд контрминоносцев с "Новиком" и "Сом" ушли три для назад в море. Но и японцы на море не проявляли почти никакой активности. Им, похоже, тоже досталось нехило. Зато на суше в Манчжурии уже четвёртый день шли ожесточенные бои. Японцы пытались, связав наши войска в центре, обходными маневрами сломать русскую оборону на флангах и перерезать пути отхода на север. Но судя по сообщениям из штаба Линевича японцам любое продвижение вперёд даже на полверсты давалось с огромными потерями. Многочисленные пулеметы и новые русские орудия выкашивали атакующих целыми полками, однако японцы пока не снижали нажима на нашу оборону, бросая в атаку все новые полки.

Адмирал Дубасов обошел крейсер "Аскольд", осмотрел сделанное. В общем, да, несколько дней и ремонт будет закончен. Что-то явно придётся решать с орудиями. Хорошо ещё три дня назад в Порт-Артур из Южно-китайского моря пришёл крейсер "Светлана". Пришёл не пустой, а привёл весьма ценный приз — английский трамп "Maria" с весьма и весьма полезным и отнюдь не мирным грузом. Команда крейсера пока отдыхала на берегу после долгого крейсерство на морских путях, а мастеровые приводили в порядков её механизмы.

Дубасова беспокоила тишина на перешейке Цзиньчжоу. С одной стороны вроде бы понятно почему. Японцы смогли дотащить до своих позиций на перешейке пока только три 11-дюймовые мортиры из пяти оставшихся и тут же одной из них лишились. Это отличились моряки тяжелого бронепоезда, устроив огневой налет на выявленную малым дирижаблем "Зяблик" позицию мортиры, как японцы её не маскировали.

Вечером состоялось совещание, на котором контр-адмирал Григорович, доложил о том, где можно взять шестидюймовки и 75-мм орудия. А потом начался дележ. Шестидюймовок Иван Константинович изыскал всего пять штук плюс еще пару корабельных. И Грамматиков таки получил свои недостающие две. Но снять их нужно было не с берега, а с "Дианы". Носовую и кормовую. А на саму "Диану" предполагалось поставить два новых 7.5-дюймовые орудия от "Виккерса" с приведенного "Светланой" приза, благо вместе с пушками судно везло и снаряды к ним. А к пушкам имелись даже таблицы стрельбы, что было очень кстати. Противоминных 75-миллимитровок нашлось тоже только 5. То есть почти ничего. Но с этим ничего начальники поделать не могли. Некомплект орудий на кораблях рос. Пушки и стволы есть, но они во Владивостоке и в Харбине. Нужно было принимать решение. Теоретически можно привезти орудия и боеприпасы морем. Но корабль, который их повезёт, вполне может нарваться на японцев, как это произошло с крейсером "Рюрик" и пойти ко дну. Вот что хочешь, то и думай.

Пока неизвестны были результаты похода Владивостокского отряда к восточному побережью Японии. На эскадру состав боевых кораблей во Владивостоке уже не тянул. Если только вместе со вспомогательными крейсерами. Отряд ушёл в поход на следующий день после сражения у Чансангота. Но то, что японцы всполошились, ясно уже было. Ещё бы, два броненосных крейсера и броненосец-рейдер проникли среди белого дня во Внутреннее японское море и навели там изрядную панику. Об этом стало известно из английских газет. А вот что конкретно они смогли там сотворить, пока известно не было просто потому , что корабли во Владивосток еще не вернулись.

А где-то далеко в Индийском океане 3-я Тихоокеанская эскадра несколько дней как уже прошла остров Цейлон и должна была уже входить в Малаккский пролив.

— — — — — — —

23 октября 1904 года

Александр сидел у окна и смотрел, как назад уплывает перрон Владивостока с немногочисленными провожающими. Погода во Владивостоке была солнечной, но весьма и весьма прохладной. Октябрь на дворе однако. Впрочем, теперь на состояние погоды ему было уже плевать. Теперь около месяца князю и его охране предстоит дневать и ночевать в вагоне под стук колёс. Поезд постепенно набирал ход. Вот и кончилась очередная длительная "командировка" на наш Дальний Восток. Вторая или третья — это как посмотреть. По-хорошему — третья. Просто во время второй он вообще в нашем Приморье не был. Там были только Манчжурии и Китай.

8 дней назад он получил от Императора телеграмму. "Александэр, возвращайся. Ты мне нужен тут. Дела по дирижаблями сдашь во Владивостоке полковнику А.М. Кованько." Под такое у Михаила даже получилось выторговать увольнение в запас Игоря Дымкова, который вернется бдить тут за всем местным хозяйством после отъезда Агренева. А то его замы — это замы, хотя среди есть не только грамотные специалисты и толковые люди, но и явные лидеры.

За прошедший месяц много чего произошло. Отгремели и закончились Ляоянская битва и второе сражение на Цзиньчжоуском перешейке. Ни в первом ни во втором случае фортуна японцам не улыбнулась. Под Ляояном наши выстроили три рубежа обороны. 12 дней японцы бились лбом об русскую оборону, а также пытались обойти её с востока. Но все было тщетно. Русская армия в Манчжурии хорошо закопалась в землю на центральном участке фронта и неплохо сдерживала ожесточенные японские атаки. В центре японцы даже смогли захватить частично вторую линию окопов, но на этом выдохлись. А потом русские одним ударом выбили их оттуда. Первую линию бывшей русской обороны не стали занимать ни японцы, ни русские. Настолько она была разрушена артиллеристским огнём. Японцы поставили все на "зеро" и проиграли. Фактически со стороны японцев это было жестом отчаяния, ибо русский флот перекрыл все хорошие пути снабжения японской группировке войск в Манчжурии. Японцы могли доставлять грузы морем только в Вонсан и Чемульпо. И то нерегулярно. А дальше только сушей долго, медленно и тоскливо. Откатившись на свои прежние позиции, они, как и русские, 6 дней приводили в порядок войска. А потом с первым чувствительным ударом русских войск, японцы дрогнули и начали отступление на восток в горы. Очевидно, что даже держать прочную оборону у них явно недоставало боеприпасов. А с отступлением основной группировки начала отступление на северо-восток и ляодунская армия страны Восходящего Солнца, которая за 5 дней боёв также не смогла выбить пробку русских войск на перешейке.

И вот тут наступающие русские войска столкнулись с ужасной и неприглядной картиной. Японцы бросили в своих полевых госпиталях своих солдат, которые не могли передвигаться сами. Причём 3 госпиталя по тысяче человек каждый были вырезаны самими японцами. Вырезаны холодным оружием. Уж неизвестно, сами ли раненые согласились уйти таким образом к Аматерасу или за них это решили большие начальники, но факт оставался фактом. И живых в госпиталях ещё осталось более 14 тысяч неходячих раненых японцев. Новость о страшных находках разлетелась по телеграфным проводам тут же. И теперь русские военные власти не знали, что делать с оставленными "живыми" японскими госпиталями. Это ж не пленные. Раненых в таком количестве взять в плен нельзя. Ладно десятки, ладно даже сотни, но не десятки же тысяч. У наступающей армии нет возможности заниматься таким количеством чужих бойцов. Своих раненых до черта. А этих то еще куда? Ни людей, ни медикаментов для обихаживания такой массы раненых просто нет. Так ещё и охранять все это нужно особенно на Ляодуне. Местные китайцы ещё помнят резню 1895 года, которую устроили там японцы при взятии перешейка и Квантуна. И наверняка не откажутся посчитаться. Причём такие желающие нашлись уже на третий день японского отступления, когда по местным фанзам полетела новость о том, что японцы оставили свои госпиталя русским. Через несколько дней тему оставленных японцами госпиталей перестали муссировать в прессе. И Александр даже не интересовался, чем в итоге там закончилось дело. Ни американцы, ни англичане, как японские союзники, темой сохрания жизни японским раненым не заинтересовались. Если для самих японцев эти бедняги — списанный материал, то миллионом туземцев меньше, миллионом больше, для англосаксов было абсолютно параллельно. Да и потом на пути наступающей русской армии повсеместно попадались многочисленные свежие холмики новых захоронений, а то и просто не погребённые вражеские солдаты. Впрочем, русская армия в Манчжурии, похоже, не особо торопилась на восток. Отступают японцы самостоятельно, и ладно. Потери, понесенные в битве за Ляоян, заставили наступающие части быть осторожными. А вот на юг к Инкоу армия очень даже стремилась. Часть мостов железной дороги и местами пристанционное хозяйство японцы взорвали или вывели из строя иным способом, но железнодорожники обещались к 5 ноября открыть движение поездов по временной схеме от Ляояна до Инкоу. Путейцы гражданские и военные вместе с сапёрами и приданными подразделениями проявили фантастическую скорость восстановительных работ. После Инкоу открыть движение обещали не скоро. Но это было не столь важно. В Инкоу грузы можно было перегрузить на пароходы и отправить морем в Дальний и Порт-Артур. Таким образом блокада с Квантуна была наконец снята. Японцы арьергардом начали цепляться за горные перевалы. Но, похоже, делали они это только чтобы затормозить наступающие русские войска и дать возможность отойти основной части своей армии. Причём часто бились насмерть. А когда кончались патроны и снаряды, бросались в штыковые атаки с криком "Банзай". Но так случалось не всегда. Бывали и случаи массовой сдачи в плен. Тогда, как писали военные корреспонденты, японцы представляли собой неприглядное зрелище. Как будто из еще недавно несгибаемых и фанатичных солдат выдернули живительный стержень.

По мнению Александра сейчас сложилась весьма неустойчивая ситуация. Если нашим удастся высадить сильный десант в Циннампо, то японской армии вероятно не удастся даже зацепиться за рубеж реки Ялу, а придётся откатываться как минимум до этого самого Циннампо, если даже не до Чемульпо и Сеула. Только там японцы смогут относительно нормально обеспечить снабжение своей армии. Да и то железная дорога от Фузана до Сеула ещё так и не построена. На ней имеется разрыв в целых сотню километров, который японцам быстро не построить. К тому же с приходом в Порт-Артур 3-й Тихоокеанской эскадры даже перевозки снабжения через Корейский пролив для японцев могут стать проблематичными. А тем временем в тылу у японской армии начали действовать пока немногочисленные и плохо организованные, но пользующиеся поддержкой местного населения корейские партизанские отряды.

В начале октября рухнула японская йена. Окончательно и бесповоротно. Размен йены на драгметаллы был прекращен, и, как писали иностранные асы пера из Страны Восходящего Солна, правительство Японии объявило своим гражданам под страхом страшных кар об обязанности сдать все золотые и серебряные монеты в обмен на бумажные деньги. Это было в общем-то не удивительно. Ведь Япония вела войну по большей части в кредит. А раз кончились победы, то сразу, видимо, и закончился кредит от бывших спонсоров этой войны.

Но все это отнюдь ещё не означало конца войны, поскольку ни армия, ни флот Японии еще не был разгромлен, а иностранные суда с военными товарами пока еще продолжали грузиться по крайней мере в САСШ. Как только японская армия сумеет восстановить снабжение боеприпасами, она снова сможет стать очень опасной. С некоторых пор грузопоток из Америки, и так не слишком большой, ещё уменьшился по крайне уважительной причине. 29 сентября в порту Сиэтла рванул пароход, который загружали взрывчатыми веществами для японской армии и флота. Мощнейший взрыв слизнул половину порта, прилегающую часть города и полтора десятка судов в порту и на внутреннем рейде. А потом ещё начался пожар, который уничтожил почти половину города. И теперь в американском Конгрессе выясняли, кто виноват и что с этим делать. В общем, занялись чисто русским занятием. Но Конгрессом дело естественно не ограничилось. Для японцев было хуже другое. Докеры западного побережья САСШ стали отказываться работать со взрывчатыми веществами, идущими на экспорт, устраивая забастовки. Причём штрейхбрейхеров, которых пытались нанять портовые власти, местные докеры били нещадно. Оно и понятно. Ведь неважно, кто работает на погрузке того или иного груз, если в результате взрыва убьет и правых и виноватых и всех их близких, живущих неподалёку от порта. Так что было похоже на то, что взрывчатых веществ и пороха японцам из Америки больше не видать ни по каким ценам. А там и война кончится. Через несколько дней князю от одного частного лица, бывшего казака, пришла весточка, что событие в Сиэтле произошло не само по себе, а ему кто-то помог. Агренев намёк сразу понял. Жаль, конечно, что пострадали не те, кто продаёт и финансирует эту войну, но все же... Иным способом, похоже, этих гадов не остановить.

14 октября во Владивостоке было объявлено о том, что 3-я Тихоокеанская эскадра захватила Пескадорские острова и перерезала линию телеграфа, связававшего Японию с Азиатским континетом и с Европой. Собственно острова защищались всего неполной ротой японских солдат-резервистов и парой малых миноносцев, а потому проблемным захват островов не стал. Таким образом частично решился вопрос, который мучил всех, кто следил за движением эскадры. Вопрос о том, зачем и куда идёт два судна с пехотой, которые русские смогли протащить через Проливы, выдав за лайнеры с гражданскими лицами. Впрочем лайнеры и были гражданскими. На них даже при следовании в составе эскадры не стали менять флаги РОПиТа на военно-морские. Но вопрос для любопытной общественности прояснился только частично, ибо целый полк пехоты для кучки небольших островов — это слишком много, а для захвата соседней с островами Формозы слишком мало. Там у японцев находилось по разным оценкам от двух до трёх дивизий, плюс какой-то малокалиберный и вспомогательный флот. Впрочем теперь Александр знал больше, чем обычные обыватели. Адмирал Скрыдлов на ушко шепнул, что на островах остались бронепалубный крейсер "Адмирал Нахимов", минный крейсер "Абрек", два вспомогательных крейсера и один лайнер, привезший десант. А десанты на Формозу таки высажены. Но десанты тактические. Сделано это не для того, чтоб что-то там захватить, а для того, чтоб посеять панику у японских властей и внести разброд у китайского населения. Японские войска разбросаны по острову. И максимум в одном месте стоит батальон, который с помощью корабельной артиллерии вполне можно временно рассеять при внезапной атаке. Остальная же эскадра продолжила движение на север, но пока ещё до Порт-Артура не добралась. Её вероятно по мнению Скрыдлова должны где-то в море встречать всем составом Порт-Артурской эскадры, дабы она дошла до порта назначения без лишних проблем.

После начала отступления японской армии из Манчжурии во Владивостоке заговорили о будущем русском десанте. Большие флотские и армейские командиры наоборот молчали как рыбы, а специально выпытывать князь не собирался. Лишняя информация, тем более опасная. А причину она таки имела, поскольку определённые приготовления велись. Но первыми высадили десант не наши, а японцы. Они высадили два полка на Сахалин у Корсаковского поста. Местная оборона фактически высадку проспала, хотя и имела на это свои оправдания. Японцы высадились сначала двумя ротами утром по густому туману, вырезали часовых, но дальше им не свезло и началась перестрелка, втягивавшая в себя все больше и больше участников. А туман рассеивался долго и неохотно. Так что условия боя были достаточно специфические. И по-хорошему защитникам острова с туманом повезло, поскольку когда уже после полудня туман рассеялся, обнаружилось, что десант поддерживают три японских бронепалубника и отряд эсминцев. Как потом обнаружилось, кроме двух рот умелой морской пехоты, остальной десант представлял собой призванных резервистов, некоторые из которых были вооружены даже не винтовками "Арисака", а более старыми "Муратами". Десант высадился за день, а на следующий день японские крейсера ушли. А ещё через день пришел Владивостокский отряд крейсеров и вспомогательный крейсер с двумя батальонами подмоги. Крейсера постреляли по берегу, занятому японцами, но на ночь отряд ушёл в море. А ночью появились японцы на миноносцах и мелких судах. Привезли пополнение и снабжение. Утром опять вернулся Владивостокский отряд. И так продолжадось до позавчерашнего утра, когда русские вспомогательные крейсера и транспорт не повезли на Сахалин уже целую пехотную бригаду с артиллерией. Думается, это должно внести окончательный перелом в ситуацию на юге острова в нашу пользу. Хотя...

А вообще само Владивостокское начальство вроде бы собиралось высаживать десанты не в Японию, а на север Кореи. На Вонсан они сразу врядли нацеливались, но вот за несколько последовательных десантов все южнее и южнее — вполне может быть. А может быть и нет. Защитить флотом русский десант в Вонсане сейчас никак не получится. Если только мин накидать при входе в гавань. Сам Владивостокский отряд против оставшегося у японцнв флота никак не потянет. А потому и пытаться не стоит. Вот когда в Порт-Артур придёт 3-я Тихоокеанская эскадра и начнёт действовать, вот тогда, возможно, придёт время десанта и в Вонсан. А пока туда возможны только набеговые операции, чем владивостокский отряд периодически и занимался ещё до японского десанта на Сахалин.

Личная яхта князя с диверсантами-водолазами ставить мины к японским берегам таки не пошла сразу по двум причинам. Во-первых, английский корабль-кабелеукладчик, базировавшийся на Гонконг, восстановил таки подводный кабель, соединяющий Японию и Американский континент и порванный в начале войны как раз его парнями со шхуны у японского острова Минамитори в Тихом океане. Но в этот раз диверсантам придётся идти не к этому ранее необитаемому острову, а к западным Гаваям, через который также проходит этот кабель, поскольку на острове вполне возможно теперь сидит охрана, бдящая за целостью проводов. Второй причиной была просьба Купельникова. Ивану Ивановичу понадобилась небольшая шхуна с абсолютно надежным экипажем в Индии. А это означало, что, возможно, индийский проект выходит на финишную прямую. Но поскольку разорваться шхуна сразу на два важных дела не могла, то в Гоа пошла как раз она с двумя диверсантами, а к Гаваям ушли остальные диверсы на паровой шхуне "Охотск" Дальневосточной Компании, которая недавно пришла из Петропавловска-Камчатского. Идти им придётся кружным путём через Татарский пролив и средние Курильские проливы, поскольку через Лаперузу мимо юга Сахалина сейчас идти опасно. "Охотск" привёз новости с Камчатки. Оказывается, что на Камчатке в конце июля тоже был японский десант. Но какой-то самостийный. Отставной японский лейтенант сбил из японских рыбаков на острове Парамушир целый взвод, высадился на Камчатке, захватил наш посёлок, расположенный не слишком далеко от Петропавловска и водрузил там японское знамя. Через несколько дней об этом узнали в русском форпосте на Камчатке и отправили туда бойцов местного ополчения, которые фактически застали самостийных японских десантников со спущенными штанами, повязали и, хорошенько избив за творимые в посёлке безобразия, доставили пленных в Петропавловск-Камчатский. Потом воодушевленные своим успехом ополченцы намеревались нанести японцам ответный визит на Парамушир и Шумшу, но столкнулась с несогласием местной Камчатской власти, которая справедливо указала активистам на то, что, возможно, ополченцы даже смогут захватить острова, но удержать их не смогут, ибо сил для этого нет. Но при этом они оставят без защиты свои дома. Да и захватывать эти японские острова сейчас особого смысла нет, поскольку тем самым они только всполошат японцев. К тому же зимовать на островах негде, поскольку они постоянного населения не имеют и соответственно не имеют нормального жилья. Так только временные летние японские халупы.

Через несколько часов на станции Никольск-Уссурийска в дверь купе поступали условным стуком. Один из охранников князя вытащил из наплечной кобуры пистолет и крикнул в закрытую дверь:

— Кто?

Из-за двери донесся знакомый голос.

— Это я, Митрич. Телеграмма для Александра Яковлевича из Харбина.

Митрич отпер дверь, забрал бумагу, вновь запер замок и передал Александру бланк телеграммы. Это сообщение Агренев ждал ещё во Владивостоке, но вот получить его удалось только здесь. В нем говорилось, что Игорь Дымков подсядет в поезд в Харбине, и с ним можно будет обстоятельно переговорить. Если успеется, то Игорь сойдёт в в Дацине, дождется поезда, следующего в обратном направлении и поедет во Владивосток. Ну а нет, тогда проедется по КВЖД куда-нибудь подальше. А Александра ждёт в Москве Надя с маленьким сыном Олегом. И задерживаться где-то по пути к ним князь совершенно не желал.

— — — — — —

В зиму поезд князя въехал за Цицикаром. От Харбина навстречу тянулись и тянулись воинские эшелоны с войсками и снабжением. А поскольку железная дорога была была однопутной, приходилось частенько простаивать на станциях. Впрочем, это Агренева нисколько не трогало. По-другому и быть не могло. Война. Александр всю дорогу работал с бумагами.

В Иркутске ему принесли письмо от начальника его сильно сократившегося отряда строителей, которые работали над устранением мелких недостатков на Кругобайкальской железной дороге. Оказалось, что тут уже было предотвращено две попытки подрыва тунеллей. Одна была совершена японцами, вторая доморощенными желателями странного. И тех и других расстреляли по закону военного времени без всяких разговоров.

Красноярск встретил поезд Агренева праздничным перезвоном колоколов многочисленных церквей. Оказалось, что этим перезвоном подданных Императора извещают о рождении у царя наследника. И слава Богу. Теперь Борису и прочим сыновьям Великого князя Владимира Александровича короны Российской Империи уже не видать. Это была шикарная новость! Ведь за Михаилом теперь есть следующий в его роду.

От Мариинска в вагон князю начали подсаживаться управляющие его промышленной империи. Кемеровские шахты в несколько раз вынуждены были сократить отгрузку угля и кокса в направлении уральских заводов, но добычу даже немного нарастили. Почти весь уголь уходил в топки паровозов, тянущих составы поездов по Сибирской дороге в связи с идущей войной.

В Челябинске подсело сразу несколько управляющих заводами и Кыштымским горнозаводским округом. Здесь все тоже было вполне прилично, если бы не остановка одного из металлургических заводов горного округа. Его пришлось остановить из-за недостатка топлива. Это была фактически его ошибка. Не рассчитали при строительстве. Древесного угля уже не хватало давно, а с началом войны очень сильно сократился подвоз каменного угля и кокса из Кемерова и Экибастуза. Причём это был не первый остановленный на Урале завод. Ещё в 1902 году из-за падения цен на чёрный металл пришлось остановить одну домну Нязепетровского металлургического завода. Причина была противоположная. С древесным углем там было все хорошо, но вот железная руда на местных рудниках начала заканчиваться. А возить руду за сотню верст гужом не стали. Не было в этом никакого смысла по экономическим соображениям. Теоретически можно было бы построить железную дорогу от Верхнего Уфалея до Нязепетровска, но в итоге решили этого не делать из-за жлобской политики хозяев Сергиенско-Уфалейского округа, по чьей земле должна была пройти эта дорога. С тех пор Александр заимел на них ещё один большой зуб. Это впридачу к другому зубу, который имелся уже давно. Оттуда частенько забредали в Кыштым всякие темные личности, активно интересующиеся тем, что делается в "закрытых" заводах и лабораториях. И именно на территории этого соседнего округа находились два ещё не открытых богатых месторождения никелевой руды, до которых князь никак не мог добраться. Но сидя на Дальнем Востоке, он наконец придумал способ, как эти месторождения все-таки приватизировать в свою пользу. Были бы у округа другие хозяева, он бы вероятно отдал своё знание чужим людям. Но только не этим. От этих пользы по его мнению было бы ноль. И сами бы не смогли освоить, и другим бы не дали. Скорее всего разработка этих месторождений ушла бы иностранцам, которые совсем не факт что начали бы их быстро и полно осваивать. Французам и англичанам, которые сейчас держат рынок никеля, лишние конкуренты нафиг не нужны. А так у князя уже имелась цельнотянутая у французов технология переработки силикатных никелевых руд, и придуманный способ, как наложить лапу на эти месторождения. Оставалось уговорить Императора и воспользоваться его помощью в этом деле.

С остальным в Кыштыме, Челябинске и угольных шахтах и разрезе вроде бы было все в относительном порядке. Иногда, правда, ещё случались некоторые задержки с вывозом продукции из-за тяжёлой ситуации на железной дороге, но уже не так часто, как в начале войны. Управляющий округом Карпинский поведал, что если б не война, то скорее всего в уходящем году Империя уже, возможно, не нуждалась бы в импорте меди. Причём две трети из этого количества добыто и произведено в Кыштыме и соседнем Сысертьском горном округе. У соседа — Дмитрия Павловича Соломирского деньги на освоение двух новых крупных медных месторождений и строительство медного завода в Полевском уже давно закончились. Так что приходится его кредитовать под залог паев горного округа. Причём часть их уже и так перешла в собственность Агренева. Но Соломирский на это внимания не обращает. Детей и прочих прямых наследников у него нет. Есть только дальние родственники, от которых толку никакого. Дело своё он загубить не хочет, а передать его Дмитрию Павловичу некому, несмотря на то, что самому хозяину уже за 65 лет.

В том, что страна скоро перестанет импортировать медь, была кроме очевидных выгод на взгляд Александра ещё и одна, подспудная. В начале 90-х годов, когда князь только начинал осваивать медное производство, импортная пошлина на медь была почти 30%. То есть стоимость меди в стране составляла 130% от мировой или выше. Это по идее правительства должно было стимулировать приход инвесторов в данную область. В общем-то они и пришли. И на Кавказ и на Урал. Но с нового 1905 года пошлина составит скорее всего менее 10%, если вообще сохранится. А значит всякие английские Лесли Уркварты толпой в Россию осваивать ее медные богатства недр уже, возможно, не побегут. Хотя и не факт. В Российском государстве чего только не случается. Ведь нашлись же среди иностранцев желающие забраться в российскую глушь между Красноярском и Минусинском. И, как говорят, уже строят там рудник "Юлия" и медное производство. Да и по слухам к Соломирскому желающие купить его округ иногда наведываются. Вот только он их быстро отшивает. Это денег у него свободных нет, но зато его округ очень неплохо развивается. Чего ещё желать на старости лет?

(Прим.: После РЯВ в реальной истории Сысертьский горный округ у Соломирского выкупило иностранное АО с преобладающим английским капиталом.)

В Самаре подсаживались управляющие местным хозяйством. У этих тоже все было неплохо. Что удивительно, у него не просили специалистов. А переспрашивать Александр специально не стал. С одной стороны он ведь едет с Дальнего Востока. Откуда там спецы? С другой стороны может и правда им своих хватает. Ведь сейчас в Самаре должны проходить практику те люди, которым скоро предстоит переезд на ещё не построенные заводы в Баку и Грозном. А представитель будущей сызраньской ГЭС вероятно не просил спецов потому, что ему их пока некуда девать. До ввода в строй электростанции ещё года полтора-два. Там пока только землекопы и строители нужны.

От Сызрани до самой Москвы больше никто в вагон в князю не подсаживался. На этом отрезке пути железной дороги у Агренева никаких особых экономических интересов и предприятий не было за исключением пары элеваторов и чего-то ещё более мелкого. Никого из директоров и управляющих всем этим он в лицо не знал. У них есть свои прямым начальники. Так что поездка опять приобрела неторопливый характер. Но это сама поездка. А домой к жене и сыну Александра тянуло все сильнее и сильнее. Последние несколько десятков верст стали особо беспокойными. Их Александр провёл как на иголках.

На вокзале в Москве поезд из Владивостока встречали только основательно подмерзшие экспедиторы на трёх легковых автомобилях. Оно и понятно. Сейчас эти поезда приходят без всякого расписания. Могут придти сегодня, а могут и через дня три. Как повезёт.

Кортеж князя пронёсся по зимней Москве и зарулил в ворота особняка. Александр взбежал по ступенькам, ворвался в особняк. Навстречу ему по ступенькам сбежала Надежда с радостным криком "Сашка" и ринулась в его объятья. Он подхватил жену на руки и закружил. Потом поставил на пол и покрыл поцелуями. Местные халдеи тихо испарились из холла, как будто их там и не было. Впрочем, этого князь не заметил. Он видел только свою милую и единственную...

Три дня они не выходили из дома. Надя уже восстановилась после родов, так что им было чем заниматься в спальне. Тут даже знание Камасутры в некоторых ограниченных количествах пригодилось. Жена оказалась просто ненасытна и была не против изучения некоторых новых способов любви, чего до беременности себе не особо позволяла. В перерывах они играли с сыном. Олег уже мог сидеть в кроватке и даже почти сразу признал в незнакомом дядьке родную кровь. А потом нянька уносила сына, и опять мебель начинала страдать от их обоюдного желания.

К вечеру второго дня Надя, видя полное изнеможения мужа, смиловалась и снизила темп. Но когда на третий день в особняк к Агреневу попытались прорваться Григорий Долгин на пару с Сониным, Надя превратилась в злобную фурию. Александр только и успел поздороваться и обняться с друзьями. Она даже ничего особо такого и не говорила, но эти двое предпочли быстро ретироваться от неё как от разъярённой львицы, напоследок передав, что взяли билеты на дневной поезд в Санкт-Петербург через два дня и для князя в том числе. Александр из-за спины жены только с улыбкой развел руками, как бы показывая — "Ничем не могу помочь, друзья. Вы ж сами все видите. Подождите ещё пару дней. Там и наговоримся."

Надя в столицу ехать отказалась. Зима. Она боялась за сына. Не дай Бог младенца продует где. И потом ведь князю сразу нужно будет ехать в Гатчину. А куда потом отошлет мужа Император, один Бог знает. Вот как ясность будет, тогда может быть она приедет в Питер. А пока, увы.

В день отъезда Надя всплакнула, но Александру её удалось быстро успокоить. Он же не на Дальний Восток уезжает. А жена, похоже, дала себя уговорить. В общем, прощались уже нормально. Как оказалось, в Питер ехали не только Долгин и Сонин, но ещё двое Луневых и Горенов. И каждый из них был с охраной. Так что сняли весь вагон полностью. И естественно все хотили переговорить с князем.

Главных новостей было две. Начали с новости хорошей. По крайней мере все собравшиеся в купе считали это хорошей новостью. На станции Алмазная в Донбассе у бельгийцев полмесяца назад был куплен металлургический завод с сопутствующими производствами. Сам по себе завод небольшой. Две домны, пара мартенов, конвертеры и два прокатных цеха. Да и домны маленькие — всего на миллион пудов каждая годового производства. К тому же устаревшей конструкции. Но главное было не в заводе, а в отличном коксующемся угле, который добывался этим же бельгийским обществом с небольшим вкраплением русских акционеров. Общество также имело неплохой рудник железной руды в Кривом Роге. Вообще история продажи этого завода оказалась интересной. Завод уже пару лет сидел без казенного заказа, что при невысоких ценах на рынке на черный металл и прокат для его хозяев было крайне напряженно и неприятно. В начале года велись переговоры с Южно-Русским Донецким Металлургическим обществом (ЮРДМО) о продаже завода. Само ЮРДМО принадлежало в основном бельгийской компании "Коккериль" и французским частным лицам и компаниям. Однако новость о прекращении размена рубля на золото завела переговоры в тупик. Они, конечно, велись и дальше, но каждая сторона стала чего-то выжидать. А летний запрет на деятельность "Продамета" в России, в который входили обе компании, привела к полному отказу ЮРДМО от покупки завода. Где-то через месяц после срыва предполагаемой сделки в переговоры с обществом вступил Вениамин Ильич Лунев. И достаточно быстро ему удалось уломать бельгийских хозяев подвинуться в цене. Собственно особых вариантов у бывших бельгийских хозяев общества не было. Либо они продают компанию русским, либо не продают вообще ещё несколько лет и мучаются со сбытом собственной продукции без всякой помощи со стороны запрещенного в России "Продамета" в условиях избытка предложения на рынке чёрного металла, что могло быть чревато немалыми убытками. Так что бельгийцы сломались и согласились на предложенную цену. Все равно она приносила акционерам очень неплохую прибыль от вложенных капиталов. Зачем это нужно было управляющим его концерна? Ну, во-первых, для увеличения собственного присутствия на рынке. Во-вторых, теперь у иностранцев и "Продамета" стало на один завод меньше на Донбассе, а у русских на один больше. Это ведь в России "Продамет" запрещён, а во Франции, где находится его главная штаб-квартира, он вполне себе пока нормально себе существует. И есть обоснованные подозрения, что он продолжает координировать деятельность заводов, которые в него входят. На вопрос князя, а как голосовали все причастные к этому делу специалисты его Концерна, оказалось, что все пятеро причастных проголосовали "За" покупку. И сделка была заключена в тот момент, когда сам Агренев ехал где-то по Сибири в Москву. А на то, что уровень производства на самом заводе не самый современный, Сонин только рукой махнул, сказав, что это ерунда. Там всего две домны, которые весной последовательно поставят на модернизацию. Зато имеющаяся площадка позволяет поставить ещё пару-тройку новых современных домен с годовой производительностью в разы больше, чем имеющиеся. К тому же через год-два все равно нужно будет в Кадиевке строить новые коксовые батареи на замену старым. И тут можно будет сразу поставить самые современные коксовые батареи с выделением всех нужных продуктов коксования. А значит у Концерна увеличится выделка аммиака, бензола, толуола и всяких прочих нужных химических продуктов.

(Прим.: В реальной истории ЮРДМО купило этот завод, все сопутствующие ему производства и шахты в 1904 году за 6 милл. руб., увеличив свою долю на рынке чёрного металла до более чем 13.5%. Ст. Алмазная через несколько лет отгружала угля больше чем любая другая станция на Донбассе. Ст. Алмазная и Кадиевка — районы агломерации будущего города Стаханов.)

— Все это как-то очень неожиданно, — с сомнением заметил князь. — Вы что, не могли меня что-ли дождаться?

— Александр Яковлевич, как только вы ознакомитесь с документами, вы поймёте, что покупка стоящая. Тем более завод куплен дешевле, чем та цена, которую предлагало ЮРДМО. 5.2 миллиона на круг за все. И затягивать оформление сделки было нежелательно. В крайнем случае мы легко можем заново разместить его акции на местном рынке, — пожал плечами Лунёв.

— Вениамин Ильич, мы ведь собирались строить завод завод в другом месте. В районе Кривого Рога.

— Одно другому не мешает. Документы на новое акционерное общество в районе Ингульца мы подали в общем порядке. К весне они будут рассмотрены и одобрены. Тогда и начнём строить. По одной домне в год. Это совершенно нас не напряжет. Тем более, что ко мне уже приходили люди из русских деловых кругов, которые не прочь поучаствовать в этом деле. Они уже успели просчитать, что даже когда противостояние между нашим правительством и франко— бельгийцами сойдёт на нет, все равно завод, имеющий преимущественно русских акционеров, не останется без заказов от казны. Тем более, что главным акционером будете вы, — отозвался Сонин.

— А с планами по заводу в Кузбассе, в Гурьевске как быть?

— Туда только железную дорогу года два строить. За один год скорее всего не успеть. Населения, которое можно привлечь к строительству, там не слишком много. В тех местах из-за некоторых ограничений по раздаче участков земли переселенцы не слишком желали селиться. Тем более в Гурьевске можно поставить только одну новую домну. Больше не позволяют местные запасы руды. А когда мы доберемся до Кузнецка и железных руд Таштагола — Бог знает. Если это дело вести обычным порядком, то лет через восемь. Это с одной стороны. С другой же..., там ведь кабинетные земли. И если Император и правительство пожелает поучаствовать, то все может решиться быстрее.

Александр откинулся на к стене и задумался.

"Да, скорее всего друзья правы. Но нужно посмотреть бумаги и все прочее"

— Хорошо, я посмотрю документы. Но все же лучше так впредь не делать, коль я уже на подъезде был. Ладно, тогда с этим все. А какая у нас плохая главная новость?

— Ну, она не совсем уж такая плохая на данный момент, — с ехидной улыбкой отозвался Горенин. — Связана она с судебным преследованием вас лично в Англии. Как и ожидалось, английский суд, не найдя ваших личных денег и недвижимости в Британии, обратил своё внимание на те компании, в которых по их сведениям вы имеете наибольшее участие в акционерном капитале. Под новое решение суда попали Русская Оружейная компания, банк "Русский капитал", АО "Химпром" и фармацевтическая компания Феррейна. Под арест попало в общей сложности денег и товара на сумму около 35 тысяч тысяч английских фунтов, плюс здание банка в Лондоне. Мы в основном успели подрегулировать товарные потоки и вывести деньги из нашего банка в Волжско-Камский банк. Это действия англичан. Но вот ответной реакции там, похоже, не очень ожидали. В трёх компаниях императорская семья и некоторые Великие Князья имеют от 3 до 7.5% участия. Так что после того, как мы донесли до Императора, вдовствующей Императрицы и других высокопоставленных заинтересованных лиц информацию об начале ареста денег, товаров и счетов, реакция нашего МИДа была весьма жёсткой. И там, похоже, ещё началась переписка между королевскими домами. В итоге новые аресты больше не накладываются, но старые пока не отменены. И ситуация зависла в подвешенном состоянии. В наших собственных силах было ответить адекватно. И коль скоро на наши компании наехали английские власти, то Концерн перестал поставлять ряд очень важных товаров в Британскую Империю. Так, остров остался без шариковых и игольчатых подшипников. И взять их британцам больше просто негде. А также без аспирина и некоторых прочих лекарств, без аппаратов Пильчикова, без дешёвых и качественных абразивов, некоторых химикатов и прочего. Из-за этого после исчерпания запасов в Британии скоро встанут некоторые важные машиностроительные производства. Так что там на острове фабриканты уже всерьёз начали выражать недовольство необдуманными решениями собственных судебных властей. Так что часть запретов на мой взгляд будет снята. Это с одной стороны. С другой же, к сожалению, сейчас пришлось перейти к требованию предоплаты за поставки некоторых наших товары, что сократило отпуск товаров в Британию от трети до половины ранее имевшегося объёма. То есть тут мы имеем убытки от свертывания объёмов торговли. Хотя с другой стороны удалось нарастить поставки в другие страны. Так что вышеупомянутые убытки не являются абсолютными. Вот примерно так на данный момент обстоят дела, — улыбка на лице Аристарха Петровича говорила о том, что он явно не считает данную ситуацию особо плохой.

"Мда! Тут действительно непонятно, кто кому больше нагадил" — усмехнулся про себя Агренев. "Это без аспирина и прочего ещё можно прожить. А вот без шариковых и игольчатых подшипников нынешней промышленности прожить будет крайне сложно. Автомобильная промышленность и заводы точных станков и электродвигателей встанут точно. А если даже и не встанут, то их продукцию просто перестанут брать как минимум за рубежом, коль скоро есть лучшие альтернативы. И хрен куда наглы денутся. В мире всего три завода изготовляют шарики в товарных объемах. Один в Германии, один в Туле и один небольшой недавно появился в Америке. Плюс строится ещё один под Питером. Немецкий и Тульский — наши. А американский пока мелкий и у него такие хозяева, что наглам там ничего не светит. Ни лицензии, ни акций завода британцам не видать как своих ушей. А игольчатые подшипники вообще только на Тульском заводе производятся. Британцы, конечно, ещё те мастера. Найдут где ещё подгадить. Но разве когда-то было по иному? И так самое современное оборудование в Россию не поставляется. Но это официально. А неофициально всегда можно найти варианты."

Агренев оглядел присутствующих.

— Что у нас ещё плохого?

— Да не беспокойся, командир, — ответил за всех Григорий Долгин. — Остальное или хорошо, или неплохо, или терпит. Вот разве что новый фармацевтический завод на окраине Москвы не вступит в строй в январе. Там есть задержки с поставкой импортного оборудования. Так что ввод его первой очереди состоится, видимо, в марте или апреле. Но в связи с тем, что у нас из потребителей пока отвалилась Британская империя, это совершенно не критично.

— Новый электротехнический завод в Сызрани начнём строить будущим летом, — продолжил Сонин. — Все по планам. Да и остальное в общем то тоже согласно планам. Первый завод завод бесшовных труб войдёт в строй, видимо, тоже летом. Со вторым пока непонятно. Но, думается, мы скоро этот вопрос с немцами решим.

"Ага! Значит где-нибудь через годик можно будет попробовать прокатать на трубном заводе трубы из спецстали. Для минометов. Это хорошо!"

Разговор продолжался до часу ночи. И только за полночь все разошлись по своим купе. Несмотря на немалое количество собеседников литровая бутылка Шустовского коньяка так и не показала своё дно. Дело прежде всего! Да и обсудили далеко не все. Тем более, что впереди предстояли личные беседы с каждым из присутствовавших. И не по одному разу скорее всего. А сколько народу ещё ждёт в Питере или подъедет туда после...

— — — — — — —

Народ разошелся, но не весь. В купе задержался Горенов, закрыл за выходившим предпоследним Луневым старшим дверь и снова сел на кушетку напротив князя.

— Тут такое дело, Александр Яковлевич. Вчера, хотя нет, теперь уже позавчера, — глянув на часы, начал Аристарх Петрович, — из Франции пришло сообщение о смерти главы французского дома Ротшильдов — Альфонса Ротшильда...

— Тааак..., — протянул слово Александр, соображая к чему это приведёт.

— Насколько нам известно, французская и английская ветви семейства теоретически независимы друг от друга. Но в важных вопросах они, да и все прочие выступают совместно. И скорее всего в случае некоторых разногласий слово остаётся за главой. Но теперь скорее всего главенство в семье перейдёт к главе английского дома, как самому авторитетному. Из этого, как мне думается, следует сделать некоторые выводы. Французская ветвь, которая вела и ведёт бизнес в России, возможно, будет соблюдать ранее достигнутые договорённости. Хотя и не исключен вариант, что либо она сама, либо под давлением главы английского дома попытается их переиначить или изменить в свою пользу. Возможно, английские Ротшильды сами захотят влезть в освоение наших природных богатств помимо французского дома. К этому нужно быть готовыми. Это с одной стороны. С другой же, стоит наверно пока соблюдать достигнутые ранее устные договорённости, но стараться не брать на себя новых.

— Угу, — кивнул Агренев, обмысливая сказанное. — И при этом я никаких новых обязательств во Владивостоке на себя не взял. Впрочем, и не собирался брать. Так что поговорили и на этом все. А уж английской ветви я точно ничего не должен. Спасибо, Аристарх Петрович! Есть над чем подумать.

Горенин поднялся, подошёл к двери купе.

— Кстати, — уже взявшись на ручку двери, продолжил он , — нам удалось узнать, что прошлогоднее дело о нашем якобы некачественном коркинском угле для паровозов в коридорах Министерства путей сообщения инициировали представители компании "Мазут", которая, как вам известно, принадлежит Ротшильдам и Нобелями. То ли они хотели тем самым прихватить себе новую область сбыта нефтяных остатков, то ли просто создать нам проблему из ничего. Хотя первое врядли. Нет у них на это шансов. Будете с Нобелями говорить, имейте это ввиду. В принципе я подготовил "Мазуту" ответную любезность, но это не горит. Тем более, что дела Нобелей в Персии теперь полностью зависят от вашего решения.

Горенин ушёл, а Александр про себя усмехнулся: "Да, вот такой у нас бизнес. Банка с пауками".

Наутро импровизированное совещание в купе князя продолжилось. На свежую голову Горенов широкими мазками обрисовал ситуацию в Империи. Она была не самая хорошая. Состоятельные и просто богатые господа начали роптать, что из-за введенного в стране режима экономии сильно возрасли цены на так необходимые им импортные товары. А часть вообще исчезла с полок магазинов. Прямо беда наступила с импортными тканями, одеждой и аксессуарами. Да просто вдруг стало не найти тысячи привычных мелочей. Из ресторанов стали пропадать французские марочные вина и коньяки, португальские и рейнские десертные вина. А как же можно жить без трюфелей, анчоусов и много прочего? И все это начало попадать в газеты. Там же на страницах начались завывания торговцев импортными и колониальными товарами о порушенном бизнесе, о том, что они не могут выполнить заявки покупателей и так далее. Промышленники жаловались на то, что им стало трудно работать без высококачественного импортного сырья и компонентов. И что правительство должно отменить хотя бы часть временных запретов. Помещики желали льгот и новых кредитов, иногда бурча о поруганной дворянской чести.Все вместе пытались пинать казенные предприятия, а также часть заводов Концерна за то, что те якобы своими демпинговыми ценами грозят порушить отечественную промышленность. И все вместе возмущались тем, что теперь так дорого стало поехать за границу поправить пошатнувшееся здоровье у лучших врачей на иностранных курортах. Ну и много всего прочего хватало. Все это выливалось на страницы газет определённой направленности. И долго игнорировать это было нельзя хотя бы потому, что дворяне составляли правящий класс общества. Частенько туда же попадали стенания о неправедных арестах вороватых поставщиков в казну и интендантов, которые якобы честны аки агнцы, и все обвинения против них есть ложь и провокация полиции и жандармов. По-хорошему ничего нового, но все-таки...

В деревне после сбора очень хорошего урожая ситуация была вполне себе ничего. А вот с рабочими в городах дело обстояло паршиво. Страна только начала выходить из экономического кризиса начала века, как началась война на Дальнем Востоке. А поэтому не во всех отраслях начала до войны рабочие успели вытребовать себе через забастовки приемлимые расценки и заработную плату. И вот в этом состоянии Империя вступила в войну. В отличии от состоятельных господ народ, понимая, что страна ведёт войну, терпел молча. Забастовок почти не случалось несмотря на повышение цен из-за отмены золотого стандарта. А в некоторых отраслях типа Министерства путей сообщения и на заводах, работающих на оборону, забастовки вообще были законодательно запрещены. Правительство и даже Император самолично пытались пинать особо жадных промышленников для того, чтоб те выправили у себя ситуацию с оплатой труда рабочих, но получалось это не слишком хорошо. Подобные хозяева находили тысячи причин, почему это никак невозможно сделать. Так что если не принять экстренных мер, то рано или поздно этот нарыв лопнет, и тогда мало не покажется никому. Ну и все увеличивающаяся армия студентов и прочих учащихся старших возрастов как всегда хотела свобод и видела себя спасателем отечества. Впрочем они были в этом не одиноки. Эсерам периодически удавались их акции, прочие революционеры тоже не сидели без дела. Либералы мутили воду в основном губерниях, но осторожно — с опаской. Так что ситуация выходила так себе. На другой чаше весов имелись победы в войне и в общем-то неплохая патриотическая пропаганда с использованием прессы, кино и слухов. В итоге получалось, как говорится, середина на половинку. А вот когда война закончится, на эту чашу весов нужно будет положить нечто другое, потому как пропаганда и победы прекратят своё действие.

Когда Аристарх Петрович закончил свой обзор, собеседники просидели молча минут десять, размышляя над сказанным. Видимо, каждый делал для себя выводы. А потом опять началось обсуждение дел внутри Концерна. Здесь в общем дела обстояли достаточно неплохо. А местами даже очень неплохо.

В Коврове ученики и последователи покойного инженера Кузьминского сотворили новый комплект паровых турбин высокого и низкого давления, специально предназначенный для установки на корабли. Правда, турбины общей мощностью у них получились не 6 тыс. л.с., как задумывалось, а под 7 тысяч. Но это пока предварительные данные. Турбины поставили на стенд в конце октября. Так что ещё полгода-год их доводить до ума. И тут случилось форменная накладка. Морское ведомство наконец созрело до использования турбин на боевых кораблях. Но вот дальше все пошло через одно место. "Моряки" пожелали получить турбины в 4.5 тысячи л.с., но оплачивать их разработку категорически отказались. И отказались выдать заказ на десяток-другой комплектов турбин. У них якобы денег на это нет, но они хотят попробовать новый тип двигателя в корпусе минного крейсера. Того, который сейчас строится в Германии водоизмещением под 500 тонн. Собственно на этом переговоры между Морским ведомством и Ковровом встали. Ничего, это ерунда. Александр знал, как наставить Сандро и его адмиралов на путь истинный. Правда для этого им придётся заказывать новый эсминец увеличенного водоизмещения. Ну да что с того? Главное правильно расписать его преимущества, тем более, что он все равно нужен. Хотя с турбинами в качестве корабельного движителя тоже не просто. Это на эсминец наверно можно поставить турбины и винты малого диаметра, а вот уже на крейсера желательно иметь к турбинам понижающий редуктор. Над ним инженеры Герта уже начали думать, но до самой конструкции было ещё далеко.

В том же Коврове Тринклер с Луцким работали над созданием V-образной восьмерки мощностью в 400 лошадей. Там были свои сложности. Но когда движок будет создан, это будет явным прорывом в создании судовых движков на соляре. Движки пойдут и на подлодки и на надводные суда. Причём новую серию подлодок уже начали рисовать на его заводе в Николаеве с привлечением местных энтузиастов с казенного Николаевского судостроительного завода. К тому времени, когда и движки и сама подлодка в чертежах будут готовы, его собственный Николаевский завод уже должен набраться компетенций, чтобы строить субмарины самостоятельно, а не отдавать такую вкусную нишу на сторону. Да и будущие эсминцы строить — это тоже доходное занятие. Правда, на Балтике своего судостроительного завода у Концерна пока не было. И над этим вообще-то стоило подумать, хотя с другой стороны нельзя объять необъятное.

Коломенский завод тоже отличился в плане двигателей. Там изобрели соляровый двигатель с поршнями, двигающимися навстречу друг другу. Документы на патент уже подготовлены. Но развивать и дорабатывать движок пока не стали. И Александр был согласен с этим решением. Нельзя разбрасываться. Сначала движок Тринклера и Луцкого нужно довести. А коломенским вариантом можно заняться и после. Причём скорее всего с ним придется мучиться очень долго. Александр помнил такие вариации из своей прошлой жизни. И вроде бы они были уж больно специализированные в отличии от обычных рядных и V-образных движков.

В производстве автомобилей в стране, похоже, был достигнут некий предел. Он, конечно, будет повышаться, но скорее всего не так быстро, как хотелось бы. В этом году будет собрано около 4000 грузовых и легковых авто. И где-то около 3.7 тысячи из этого количества будет сделано на АМО. Остальные будут собраны на небольших заводиках и цехах с использованием комплектующих АМО и зарубежных фирм. К сожалению, иностранцы прут на русский рынок, как будто им тут медом намазано. Судя по всему они смогут тут продать в этом году около 700-800 своих авто. И для этого имеется благодатная почва. Почва сия в головах у тех, кто может себе позволить купить автомобиль. Эти не бедные люди привыкли к тому, что зарубежное — значит лучшее. И никакие внешние факты и разговоры не могут их отвратить от этого, кроме собственного опыта. Поэтому и выходит, что сюда иностранцы продают свои автомобили, а больше половины машин, сделанных на АМО и фабрике Фрезе и Яковлева, уходит на экспорт. Ныне Россия находится на третьем месте по выделке авто. На первом месте с большим отрывом идут САСШ, затем Франция. Россия третья. И на пятки ей уже наступает Германия, которая через год-два наверняка вытестит русских с почетного третьего места. И, похоже, ничего с этим поделать нельзя. Мировые державы неплохо научились защищать свой внутренний рынок от внешних конкурентов, да и рынки эти у них явно в несколько раз шире русского. Впрочем и с начинающегося в Европе и САСШ автомобильного бума князь уже имел профит. Пока в основном с лицензий и роста курса акций некоторых иностранных заводов. А вот дивидентов с них пока мало. Большая часть прибыли быстрорастущих заводов идёт на развитие предприятий. Да и пусть. Иного Александр и не ожидал.

В Кыштыме учат летать первый русский самолёт. Вернее почти уже научили не только летать, но и управляться. Однако проблем все равно масса. Главная из них — слабый двигатель. Ждут от Луцкого и его инженеров новый более мощный. Да и сроки жизни у двигателей пока плевые. Всего часов 10-15. Сохранить в секрете факт создания русского самолёта и его полетов не удалось. Снизу то видно, что что-то там в небе летает. Так что сначала о полетах узнали местные, потом прочие включая журналистов, которые периодически донимают директоров и управляющих вопросами. Но получают везде один и тот же ответ. "Мы учим самолёт летать. Когда научим, тогда представим его публике". Хотя с другой стороны особого ажиотажа в деле авиации пока не наблюдается ни за рубежом, ни у нас по крайней мере по сравнению с дирижаблями. Они то ведь воюют в отличии от неказистых каракатиц-самолётов.

В фармацевтике случился прорыв, но пока частичный. Спецы Пильчикова в Кыштыме получили таки первый антибиотик — пиницилин. Вот только дело с его очисткой обстояло плохо. Так что сейчас лекарство испытывали только на поверхностных ранах. И то иногда случались непредвиденные осложнения.

Оружейное производство снова на подъеме. Правда РОК не досталось заказов от казны на винтовки и револьверы, зато выполняются заказы на карабины "Агрень", пулеметы, гранаты и различные взрыватели. На внутреннем рынке и на экспорт неплохо идут пистолеты и охотничье оружие РОК несмотря на усиливающуюся конкуренцию со стороны других иностранных производителей. Начались предварительные переговоры с Мексиканским правительством об изготовлении винтовок для ихней армии. Но переговоры идут трудно. С деньгами у мексиканцев туго, а потому они все пытаются всучить концессии вместо наличных. Вот только зачем Концерну концессии в Центральной Америке? К тому же там вроде бы через несколько лет должно начаться нечто вроде революции. Самой революции можно и помочь, чутка наварившись на этом, но вот концессии там точно не нужны. Хотя ...

Станкостроение и машиностроение Концерна тоже на подъеме. Тут играет фактор оживления внутреннего рынка в связи с военными заказами и подъём экономики в Европе. А паровозостроение и вагоностроение так вообще завалены внутренними заказами из-за идущей войны.

Мезенцев и его брокеры показали очень неплохой результат от игры на зарубежных биржах. Только на падении русских долговых бумаг в связи с отказом России от золотого стандарта им удалось поднять 2.5 миллиона фунтов. Правда, случилось это само по себе. Подобного действия от правительства никто не ожидал. Они просто стояли в короткой позиции, поскольку русские долги по любому должны были падать из-за начавшейся войны. А тут случилось ТАКОЕ! Горенин, посмеиваясь, сказал, что Василий Иванович до сих пор локти кусает, что не вошёл в позицию на все деньги. Но кто ж знал?

(Прим.: 1 английский фунт стерлингов = 9 руб. 45 коп. золотом)

В остальных сферах деятельности Концерна тоже все было очень неплохо. Причём аналитики Горенина заметили одну важную вещь. Правительство с очень хорошего урожая зерновых этого года явно закупило зерна больше, чем обычно и больше, чем нужно для военных нужд. И вроде бы начало его сбывать за рубеж не особо торопясь, зарабатывая на этом валюту. Причём несмотря на то, что отличный урожай в России обычно приводит к падению цен на зерно, в этом году цены на него на биржах не упали, а даже чутка подросли. Причем даже в пересчете на золото. Произошло это по мнению Аристарха Петровича и из-за не особо хороших урожаев в других странах и из-за скупки урожая правительственными структурами. Урожайным год в Северном полушарии получился только для России и Германии. Но у немцев случилась другая проблема. Из-за того, что 300 тысяч временных сельхозрабочих из польских земель и губерний Литвы и Белой Руси смогло выехать в Германию не весной, а только в середине лета из-за проблем с паспортами, устроенных русским правительством, в Германии часть земель весной осталась не обработанной. Так что хотя урожайность в Германии и вышла высокой, но общий объём собранного зерна так и не превысил средних значений. А дальше пошла чистая аналитика. По статистике два очень урожайных года подряд в России практически не случаются. Так что 1905 год будет либо весьма средним, либо вообще неурожайным. И над некоторыми следствиями этого следовало как следует подумать. А пока ... Хороший урожай на Руси всегда способствовал повышению уровня внутреннего спроса как со стороны тех, кто этот урожай растил и собирал, так и со стороны прочих причастных и совсем непричастных. Ну так уж сложилось в России из покон веков. А поскольку на 80% население в Империи было крестьянским, то и спрос на товары был особенным. Ну и кроме того Горенин прогнозировал увеличение внутренних накоплений на счетах сберегательных касс по итогам года. По крайней мере по счетам банков "Русский капитал" и Волжско-Камского это уже заметно. И это в условиях отмены золотого стандарта и ведущейся войны. Хотя отчасти это и понятно. Но с другой стороны цены в стране не особо то и увеличились на то, что выращивается или выделывается в стране без использования импортного сырья или компонентов. Вот импорт, тот, да, подрос на 15, а местами даже 20%. Но если война закончится до конца года, то по мнению Аристарха Петровича дальнейшего роста цен может и не быть. А, возможно, даже цены со временем припадут. Но тут, как говорится, бабушка на двое сказала.

Сонин смог окончательно прояснить для князя ситуацию с постройкой металлургического заводика на землях казенного Златоустовского горного округа. По данной теме докладывал ещё Карпинский на Урале. По весне казна начнёт строить ветку железной дороги до своего Кусинского завода, а от него до месторождения железных руд с примесью ванадия всего верст десять-двенадцать. Так что заодно ветку ж.д. дотянут и до него. И уже следующим летом можно будет начать строить там небольшую домну с конвертером. От Златоуста там недалеко и дорога какая-то проезжая имеется. Так что можно будет завозить стройматериалы хоть грузовиками, хоть гужом. Казна договор на аренду участка уже подписала. Окончательную выработку ванадия и ферросплавов на его основе скорее всего будут производить в Челябинске. Так что собственный ванадий года через два у Концерна появится в товарных количествах, а не так как сейчас. Когда промышленную технологию отладят, можно будет и вторую домну там построить. Кокс, правда, придётся возить с Кузбасса, но при нынешних и перспективных ценах на ванадий это совершенно по барабану. Тут кокс хоть из Америки вози, все равно собственное производство ванадия будет выгодно. Ещё бы месторождение молибдена акромя Тырнауза где-то найти, было бы совсем здорово. Но пока, увы. До тех, которые он помнит из прежней жизни, пока добраться совсем не реально. А те, про которые он не помнит... Вот точно было, и даже не одно, богатое месторождение молибдена в Забайкалье. Но только где? И как его найти?

Между делом Григорий поведал, что в министерстве казенных имуществ не первый уже год решается участь Нижнеисетьского металлургического завода. Он пока был на Урале, даже заезжал на этот завод. Казна пытается сбыть его с рук, но кроме местной артели претендентов на него нет. По-хорошему ничего кроме удачного месторасположения и лесных угодий там нет. Если завод сдадут в аренду артели, то врядли он протянет больше пяти лет. Но вот если его перепрофилировать, то толк, возможно, будет. Однако для этого нужно хорошенько в него вложиться. И если уважаемый командир придумает, зачем ему может понадобиться удобное место с заводским прудом и не особо квалифицированным местным населением, которое не желает покидать свои тамошние земли, то ... Александр не смог сразу сообразить, зачем ему такие хлопоты, но обещал Грише подумать. А вдруг и правда на что сгодится.

Виктор Лунёв рассказал, что земли с месторождением бокситов под Тихвином уже разведаны и взяты в аренду. Все обошлось тихо и никого не встревожило. Даже появление нового реального хозяина — Русской лесной компании никого не насторожило. Подумаешь, компания прихватила ещё один здоровенный лесной массив. Там ведь недалеко железную дорогу недавно проложили. Не пришли бы эти, появились бы другие. А местная глина вообще никому не интересна. Впрочем и лесной компании Лунева она тоже не интересна. Вот нетронутые леса — это другое дело. Заготовку леса компания уже начала. Поставлены лесопилки и прочее по мелочи. Пока на этом все. Пока нет электростанции на Волхове, строить алюминиевый завод смысла нет. А с ГЭС может только сам Агренев что-то решить, если вообще получится. За свой счёт выкупать земли и строить ТАКОЕ будет очень накладно. Но и выгода для Империи и ее столицы более чем очевидна. Все как всегда упирается в деньги. И лучше б их все-таки найти. Про остальное Виктор отчитался кратко, сказав, что прошедшим годом он доволен. Только от основной деятельности подчиненной ему компании годовая прибыль скорее всего составит около 17% годовых. Это если даже забыть про проведенную биржевую аферу. Так что по его мнению грех распродавать акции такой успешной компании. И на месте князя он бы 10 раз подумал. Александр и спорить не стал. Акции растут, прибыль идёт. Так что речь о продаже акций Русской лесной компании может идти в последнюю очередь, если с деньгами станет совсем туго.

Поезд прибыл на Московский вокзал северной столицы уже в сумерках. На перроне приехавших из Москвы встречал человек Купельникова в сопровождении двух экспедиторов. Хотя первым к князю подошёл смутно знакомый фельдегерь и передал пакет, в котором находилось императорское приглашение прибыть на аудиенцию завтра к полудню в Гатчинский дворец.

А вот сам Купельников встречать гостей на вокзал не приехал по очень уважительной причине, которую сообщило на ушко князю доверенное лицо Ивана Ивановича. На юго-западе Персии случилось ЧП. Вернее даже целый АХТУНГ!

— — — — — — —

Через три четверти часа в небольшом уютном особняке на окраине Санкт-Петербурга князь Агренев, Долгин и Горенов внимательно слушали то, что рассказывал им глава разведки Концерна Купельников.

Утром этого дня в персидской провинции Арабистан была совершена попытка нападения на нефтяные вышки и город Хорремшехр. До Аббадана нападающие не дошли. Налет был совершен бандой в количестве около 3 тысяч человек. Нападавшие — два бахтиярских хана, собравших и возглавивших эту толпу. Нападавшие сплошь конные. Нападение удалось отбить. Даже не просто отбить, но и уполовинить нападавших. Два десятка пулеметов включая три крупнокалиберных и пара пушек Барановского против конной лавы — страшная вещь. И то, что защитников было раз в десять меньше, ни о чем не говорит. Причём там собрали всех. И русских охранников и экспедиторов, и сотню 2-й Персидской казачьей бригады и полуроту личной гвардии эмира Мохаммеры. Местное ополчение подтянулось уже после того, как все закончилось. Впрочем, от местных персидских арабов ничего иного и не ждали. Один из нападавших бахтиярских ханов ушёл к своему Аллаху на поле боя. Второй успел смыться со своими людьми. Раненых, кого смогли отбить на поле боя у воспылавших гневом местных ополченцев, сейчас пытают. Остальных местные уже начали прикапывать. Информации пока немного, но даже по оружию, которым была вооружена часть нападавших, ясно, что без британцев тут дело явно не обошлось. Ханов, похоже, подкупили, дали оружие и мягко направили на запад. А бахтияры и сами были не прочь пощипать соседей. Радует, что эти два хана были самыми безбашенными. Так что есть шанс, что продолжения по крайней мере с этой стороны не будет. Но плохо то, что бахтияры — это самые натуральные персы в отличии от арабов Арабистана. Причем бахтияры наряду с кашкайцами являются самым многочисленным и воинственным союзом племён в Персии.

Впрочем плюсы тоже имеются. Во-первых, удалось отбиться и показать силу. А силу на Востоке уважают. По-хорошему и нападение то было совершено скорее всего из-за того, что местного эмира и сборную солянка из русских и прочих купцов недооценили. Ведь имеющиеся пулеметы кроме двух на показ не выставляли. Среди защитников и нефтяников есть убитые и раненые. Но до нашей вышки бахтияры не дошли. Досталось на орехи нефтяникам Нобеля. Канонерка "Хивинец", которая стояла на рейде Бушира в качестве стационера, снялась с якоря и пошла в устье Шатт-эль-Араба. По крайне мере так думают в Бушире. Второй плюс виделся Купельникову в том, что теперь эмир Арабистана Шейх-Хазал уже врядли посмотрит в сторону англичан. Его и так кто-то летом пытался отравить. Доказать тогда ничего не смогли, но удалось перевести стрелки на англичан. А коль так, то по идее он теперь ещё крепче должен держаться русских. Кто ему ещё поможет? В Арабистане он ныне непререкаемый авторитет, поставленный на свое место и утвержденный персидским шахом. Он даже чиновников местных всех сам назначает и сам собирает налоги с пошлинами. Но и внешняя поддержка эмиру тоже не лишняя. А с началом промышленной добычи нефти в тех местах он ещё будет иметь с неё свой бакшиш. Поди плохо?

Ещё одним следствием из случившегося придётся считать то, что более никакими договоренностями ни англичане, ни Концерн вместе с остальными русскими купцами, торгующими в тех местах, более не связаны. Это и плохо и хорошо. Но плохого больше. Все-таки потенциал сил Концерна и сил британцев в тех местах несопоставим. Хотя все не так печально, как может показаться. Но тут нужно просить помощи у Михаила. И Александр был почти уверен, что Император не откажет. А уж как он это сделает, не суть важно. Для начала по дипломатическим каналам дело пойдёт. Персидскому шаху самому такой бардак в стране не нужен.

Второй новостью, но уже приятной стало известие о том, что тибетский Лама, спасаясь от индо-британских войск, сбежал из Лхасы в Бурятию вместе с частью своих доверенных лиц и сопровождавшими его офицерами русского Генерального Штаба. Поселился он в одном из буддийских монастырей и несмотря на то, что британцы уже ушли из Лхасы, возвращаться назад пока не горит желанием. А вообще на Лхасу британцы наложили контрибуцию в размере 75 миллионов индийских рупий за создание препятствий индо-китайской торговле и т.п. Уж очень им Лама и местные власти мешали опий возить в Китай тамошними горными тропами.

А потом Иван Иванович рассказал такое, что Горенов даже присвистул:

— По моим сведениям спецотряд генерала Васильева по приказу Императора повязал Витте. При этом официально Сергей Юльевич продолжает числиться в инспекционной поездке по Кавказу. И если его повязали, а не пристрелили, то его будут "доить". Жить такие люди хотят страстно. Поэтому выдоят его, как мне кажется, досуха. Вопрос только во времени. И насчёт наших дел у него тоже есть, что сказать.

А потом с чувством превосходства, глядя на Горенова, Купельников подсунул тому шпильку.

— А вот ты Аристарх Петрович, если б почаще в столице бывал, может и сам бы первый Александру Яковлевичу на ушко про это нашептал. Но вот где его держат — то тайна за семью печатями. И лучше её не знать. Целее будешь.

Александр смотрел на это соперничество двух спецслужб с улыбкой. А Витте... Туда ему и дорога. То, что князь давал Витте на лапу — не такое уж преступление. Да и кто ему в свое время не давал? Причём в отличии от прочих Концерн Агренева всегда делал дело на благо Империи, а не грабил казну. Ну почти всегда. Так что это даже хорошо, что сейчас начнут "трясти" бывшего всесильного Министра финансов. Заодно и его подручных приберут. А то ведь кое-кто еще остался при власти или при больших деньгах.

— Кстати и мы не лаптем щи хлебаем. Тут на неделе в столице взяли одного типа. На горячем взяли. Имён у него много оказалось. Как и разных дел похоже. И оказался тот тип главой боевой организации эсеров. А по совместительству ещё и осведомителем ОКЖ. Высокого полёта птица. Много мы с неё выжмем. Сам по себе сморчок, но знает... Сначала грозился моим дознавателям, что за него сам главный полицмейстер Санкт-Петербурга всем голову оторвет. Но таких мы быстро обламываем. Теперь поёт так, что записывать не успеваем. Хотя и соврать горазд.

— Звать то его как? — заинтересованно спросил Агренев.

— Так я и говорю. Имён у него много. Евно Азеф, Толстый, Раскин, Валентин Кузьмич, Иван Николаевич...

"Вот это нехилая удача! Азеф! Такую фамилию даже я помню, несмотря на то, что историю знаю хреново" — подумал Александр, а вслух сказал иное:

— Тряси его Иван Иванович! Как следует тряси. Такие птицы к нам все-таки не часто попадают. И береги, как зеницу ока. Не дай Бог помереть вздумает. Внешние связи тряси. Не могут эсеры жить без финансовой подпитки. Тут знание источников финансирование очень много даст. Будем знать, кому конкретно ответные приветы передать...

Купельников только кивнул.

Потом долго говорили делах относительно мелких. А под конец, когда уже собирались на боковую, Купельников вдруг вспомнил:

— Да, тут ещё одна новость есть. Браунинг пулемет ручной почти доделал...

Григорий, как известный любитель всего стреляющего, даже подскочил на стуле.

— Вот ведь морда мормонская! И не сказал даже.

— Да ты, Григорий Дмитриевич, не шуми. — улыбнулся Купельников. — Пулемет у него, к сожалению, не под стандартный мосинский патрон получился. А под патрон безрантовый 7.62*45. Потому польза от него пока не очевидна. Военное министерство такое на вооружение врядли примет. И, кстати, я его ещё тоже в глаза не видел.

Беседа постепенно увяла и Долгин с Гореновым пошли укладываться, а Александр задержался и задал Купельникову долгожданный вопрос.

— Что у нас по Индии?

— Знаешь, Александр Яковлевич, сам жду не дождусь. — Иван Иванович вновь уселся на стул. — Скоро уже решится. Дату парни сами выбирают. Нужна длинная тёмная ночь и немного удачи. Там главным сейчас тот, кого ты знаешь как Кобу. Но рассказывать я сейчас ничего не хочу. Вот сделаем дело, тогда и ...

— Ну, добро! — кивнул Агренев и пошёл в отведенную ему комнату.

Перед тем, как сон сморил Александра, ему подумалось:

"История однако странная штука. Коба и в этом варианте истории имеет отношение к организации всяких акций и прочих эксов. В Америке, говорят, очень неплохо себя проявил. Дай Бог, чтобы и в Индии ему повезло. Вот только в этот раз он участвует в делах на правильной стороне. Ну, по крайней мере я так думаю. И будем мы пытаться устроить революцию сверху, пока нас не сожрала своим яростным огнем революция. И хотя бы на часть преобразований Михаила точно удастся уговорить, а там посмотрим."

— — — — — — — — —

На следующий день в первом часу по полудни Агренев сидел напротив Императора Всея Руси. Поздравления с рождением Наследника Михаил принял, а от положеного доклада отмахнулся, сказав, что и так все знает. И вообще очень рад, что у него есть в друзьях такой злостный военный преступник как князь Агренев.

Далее пошли плюшки от самодержца российского. Уточнив для порядка, что Агренев себя с армией и флотом связывать службой далее не собирается, Михаил начал вываливать на князя награды. Первым пошёл кабинетный перстень за выдающиеся заслуги по подготовке страны к войне. Вообще он был пожалован Императором в начале 1904 года, но получить его Александр смог только сейчас. По уважительным причинам. Вторым пошло возведение в 4-й ранг Табели о рангах. Александр стал действительным статским советником. Третьим прилетел Орден Святого Александра Невского за создание новых видов вооружения — подводных лодок и дирижаблей. И четвертой плюшкой стало награждение Владимиром 3-й степени за важную роль, которую сыграл Воздухоплавательный отряд в идущей войне под руководством самого князя.

Когда с наградами закончили, довольный Михаил продолжил:

— Война идёт к концу, и я выдернул тебя с Дальнего Востока затем, чтобы вместе подумать о будущем мире. Войны то Россия умеет выигрывать. А вот выиграть будущий мир ещё только предстоит. И это явно очень непростая задача. Впрочем и война ещё не закончена. То, что произошло за последний месяц-полтора можно было предполагать ранее. Что и было сделано. За то время, которое ты потратил чтобы добраться из Владивостока до Гатчины, произошло то, что должно было произойти. Ты наверно в курсе этого, но я все-таки опишу, как я это понимаю. — Михаил вышел из-за своего рабочего стола, сделал знак Александру, чтоб тот сидел вопреки придворному этикету и не дергался , и подойдя к окну, уселся на подоконник.

— Закрепиться на рубеже реки Ялу японцам не удалось. Мы высадили десант в Циннампо. Шесть полков с артиллерией и почти тысячу кавалерии. В основном казаков. Да ещё Линевич выпустил в рейд в очередной раз Ренненкампфа с его кентаврами на пути снабжения японской армии. По-хорошему, сила в тылу врага плевая, но именно на путях снабжения она дала результат. Стоило только японцев чуть подтолкнуть и они начали отход от Ялу на юг. В Циннампо десанту досталось крепко. Потери очень большие, но скинуть его с позиций японцы не смогли, как и закрепиться на линии Циннампо-Пхеньян. Да и долгое отступление оказало на японскую армию достаточно пагубное влияние. Моральный дух у них упал. В итоге японцы отошли и закрепились перед линией Сеул-Чемульпо. И вот там скорее всего они будут стоять на смерть. Да, и ещё удалось высадить десант в Вонсане. Кроме того отправили ещё один полк из Порт-Артура на Формозу в сопровождении пары миноносцев. На острове после высадки тактических десантов опять началась смута. Китайцы и местные аборигены фактически захватили всю сельскую местность. Японцы теперь сидят по гарнизонам и крепостям и остров не контролируют. Да его сейчас вообще никто не контролирует. Кстати японских войск там оказалось меньше, чем предполагали. Тех японских переселенцев и прочих гражданских, кто не успел сбежать, местные просто вырезали. А их головы висят на колах у проезжих дорог. В общем на острове пока полная анархия, но наших солдат там встречают как освободителей. И от влиятельных местных уже есть предложения взять Формозу под свою руку. Вооот... Да, на Сахалине японский десант ликвидировали наверно через неделю после твоего отъезда из Владивостока.

— С флотом дела обстоят не так хорошо, как хотелось бы, — продолжил Михаил. — Третья Тихоокеанская эскадра пришла в Порт-Артур, но уже понесла потери. Попытка флотом прекратить движение японских судов в Корейском проливе чуть не стала роковой для нового броненосца "Император Александр III". Днём то все было хорошо, а вот ночью сразу сказалось подавляющее преимущество японцев в миноносцах. Броненосцу ещё повезло. Самоходная мина попала в подводную часть тарана. Попади она несколько саженей правее, и могли бы потерять корабль. А так он ушёл своим ходом во Владивосток и сейчас стоит в ремонте. Японцы флотом сидят по своим гавяням. В основном... В общем, для того, чтобы прекратить снабжение японской армии в Корее, нужно создать в Корейском проливе передовую базу, на что по-хорошему у нас не хватает сил. А японцы не стремятся больше к генеральному сражению на море по понятным причинам. Впрочем, и они тоже понесли потери. На наших минах заграждения японцы потеряли бывший чилийский "О'Хиггинс". Но тоже не навсегда. Утонул он уже в водах своей базы в Сасебо. Так что японцы его поднимут сейчас или после войны. Ну, и наши крейсера в одной из вылазок сбили ход "Чиоде", а потом ее добили.

В итоге создалось относительно равновесное состояние. И нам и японцам непросто снабжать свои войска в Корее. А сама Корея сейчас поделена примерно на двое. Разгромить японский флот мы пока не можем, потому как он не стремиться встречаться с нашим. Поэтому Дубасов сделал по-другому. Он флотом пошёл к восточному побережью Японии и уже начал там творить разгром. Крики "мировой общественности" из английского Вейхайвея насчёт зверств русских варваров уже пошли. Эскадра Дубасова там уже явно чего-то добилась. Так что либо японцы вылезут флотом со своих баз, либо мы постепенно разгромим там все. И еще наши адмиралы думу думуают насчёт захвата Цусимы. Если это удастся провернуть, то войне конец. Но дело это очень не простое.

В принципе, Япония уже зондирует через Америку и Англию возможность перемирия. Но про выставленное нами справедливое требование контрибуции японцы пока слышать не хотят. А раз не хотят, мы можем немного подождать, когда они до него созреют. Остров, во многом зависящий от экспорта и импорта, долго в осаде пребывать не может. Тем более после начала отступления из-под Ляояна японцы похоже не смогли получить за границей ни одного кредита. А японская йена теперь не более чем расчетная единица внутри самой Японии. Да и твои дирижабли продолжают летать над вражеской страной. В самой Японии партия войны уже явно успела потерять свои прежние позиции. Вот примерно такая ситуация. Продолжать войну на суше мне не особо хочется. Кстати, как сообщают агенты из САСШ, вот именно такая конфигурация окончания войны вполне бы удовлетворила американские правящие круги. То есть Япония ослабла, а Россия по сути не усилила свои позиции на Дальнем Востоке. И к тому же осталась территория, за которую в будущем между Японией и Россией возможен военный конфликт. Я имею ввиду Корею, если её сейчас поделить пополам. Вооот... Кстати, Япония уже недели две сидит вообще без телеграфной связи. Последний кабель с Америкой ей кто-то рубанул. Не ты ли опять в этом хорошем деле поучаствовал?

— Две недели? — переспросил князь как бы в задумчивости. — Я в это время наверно к Самаре подъезжал.

— Вот так всем и говори, — рассмеялся Михаил. — Ладно, смех смехом. Все это хорошо. Что насчёт Японии думаешь? А то мнений насчёт неё много, но моё, как Императора, должно быть самым взвешенным.

— Если серьёзно, то на мой взгляд следует сделать ещё пару действий. Нужно высадить десант на самые северные Курильские острова — Парамушир и Шумшу. Постоянного населения они не имеют. Японские рыбаки базируются там только в тёплое время года. Так что пары взводов вполне хватит на то, чтоб утвердить там наш флаг. И второй десант стоит высадить на Итуруп. Там японцы могут иметься, а могут и нет. Постоянно там живут только несколько десятков айнов. Эти острова нам пригодятся в любом случае. Если японцев удастся принудить к выплате контрибуции, то все Курилы им явно придётся уступить нам. Но все-таки захватить эти три острова перед самым концом войны стоит. На всякий случай. А со временем, если Курилы перейдут к нам, можно будет объявить Охотское море нашим внутренним морем, в которое, как и в Белое море, чужим промысловым кораблям хода не будет. Ни японцев туда не пускать, ни американцев, и лицензий на вылов рыбы и отстрел китов никому не продавать. Перебьются.

— Так там же южнее Итурупа ещё какие-то Курильские острова есть, — возразил Михаил.

— Есть. Но их несколько, и кроме Кунашира они в основном мелкие. Лучше уж на одном крупном крайнем острове иметь усиленный пост пограничной стражи со сторожевыми судами, чем охранять несколько мелких рядом с японскими территориальными водами.

— Хорошо, пусть так.

— Вот кстати! У нас селедку слабосоленую любит и мужик и дворянин и сам Император. А японцы её ловят на то, чтобы из неё вытапливать рыбий жир. Остальное используют на приготовление туков. Это вместо фосфатных удобрений. Ну или, например, когда идёт ход красной рыбы, то всю попавшуюся кету японцы выбрасывают, как не достойную их высокого внимания. Не жирно ли? Пущай у своих островов ловят, что хотят.

Михаил только головой кивнул.

— Далее. Корею, видимо, придется поделить пополам. Причём фактически. Совместное влияние на корейского вана наше и японское испытания временем не перенесло. Впрочем по иному и быть наверно не могло. Так что Чосон придётся поделить на зоны влияния. Нам северную часть, японцам — южную. Но сам город Сеул должен на мой взгляд остаться вне обоих сфер влияния. А чем там и как будет управлять корейский ван — это будет понятно по ходу дела. К тому же есть некоторые основания считать, что лет через 10-20 южные корейцы могут сами запроситься под нашу руку, потому как японцы будут выжимать из своей зоны влияния все соки. Далее... Пескадорские острова нужно удержать любой ценой. Это очень неплохая перевалочная база у берегов Китая и промежуточный пункт на пути в Европу. Там можно и угольную базу устроить, и лёгкие силы флота приютить на время, и товары для Китая и из Китая временно складировать. С Формозой... Ну это как получится. Но если японцы сломаются, то её, видимо, придётся брать в качестве части контрибуции. Лучше бы, конечно, получить эту сумму деньгами, но это на мой взгляд сомнительно. Так?

Михаил опять кивнул, а Агренев продолжил свои рассуждения:

— Вот только включать Формозу в состав Империи придётся в каком-то особом качестве так, чтобы её жители почти не имели возможности поездок в метрополию. Там 3 миллиона китайцев живёт. Нам они на Дальнем Востоке совершенно не нужны. Там и так куда не плюнь, в китайского кули попадешь. А если ещё эти подданными станут, то Формоза и за бесплатно нам не сдалась.

— Ладно, это не горит. Будет время подумать. Тем более нам ещё Формозу никто не предлагает. Ну разве что делегации от местных приходят к командирам нашего десанта с просьбой взять остров под свою руку, — заметил Михаил.

— Что еще... — продолжил Александр, сделав вид, что немного задумался. — Было бы очень неплохо на какое-то время ограничить развитие японского военного флота. Скажем, по схеме 6-6. 6 броненосных кораблей и 6 бронепалубных крейсеров. Да ещё лимит по водоизмещению установить на все это. И на миноносный флот тоже лимит установить. Такого состава флота японцам хватит не только для обороны своих островов, но и для того, чтоб даже с китайцами при случае повоевать. А для России подобный флот не будет представлять особой опасности. Тем более, что на Дальнем Востоке нам все равно нужно будет оставлять эскадру кораблей. Да и рейдеры наверно лучше оставить именно там. Одновременно это означает для Японии ограничение военных расходов, что позволит больше денег выделять на выплату контрибуции. Да и для их экономики это в плюс пойдет. Ибо в то, что им кто-то даст денег на выплату контрибуции, как мы дали денег Китаю в 1895 году, я, честно говоря, совершенно не верю. За это с них нааярняка запросят внешнее управление их финансами, а японцы на это ни за что не пойдут. Знают по опыту других стран, чем подобное кончается. Так что скорее всего они еще раз затянут потуже пояса. Им не впервой. Тем более, что свою часть Кореи они будут эксплуатировать по полной. Но одновременно сразу нужно придумать способ воздействия на Японию на тот случай, если они, как те же османы, вдруг забудут, что контрибуцию все-таки нужно платить. Нужна какая-то не военная мера, которая сразу вступит в действие при невыполнении ими своих долговых обязательств по контрибуции. Больная для японцев мера, но и не слишком выгодная для нас, чтобы они не думали, что мы добиваемся от них именно этого.

— Все это хорошо. Вот только как этого добиться? — покачал головой Михаил.

— Нужны прямые переговоры между нами и японцами. Например, в Дальнем. Или во Владивостоке. И никаких международных посредников и конференций. Эти стервятники только на своей стороне готовы играть. Чтоб им тоже с этого что-то обломилось.

— Это легче сказать, чем сделать. Как бы все это потом не закончилось каким-нибудь очередным Парижским конгрессом или Берлинским трактатом. — проворчал Император

— А я и не говорю, что будет легко. Но врядли англичане сумеют реально оспорить после подписания мирного договора итоги войны. Европе сейчас не до таких рискованных политических игр. Французы будут против. Им ведь подобное развитие событий грозит остаться на континенте один на один с Германией, где весь Королевский флот абсолютно бесполезен. А с немцами англичане общего языка быстро наверно не найдут. Хотя теоретически это и не исключено. Так что пересмотра итогов войны можно особо не опасаться, хотя угрожать этим британцы могут. Так что нужно просто не пустить британцев и всех прочих на будущие переговоры! Они свою выгоду с этой войны уже получили. Хватит! А раз есть контакты с японцами, пусть пока через посредников, то нужно капать им на мозги, что чем быстрее они сядут за стол переговоров с ясным пониманием итогов войны, тем меньше будет контрибуция, которую им все равно придётся заплатить. Затягивание войны им противопоказано по финансам.

— Мда, — сказал Михаил и вернулся от окна к своему столу. — Проще сказать, чем сделать. Это все?

— Нет. Это только начало. — усмехнулся Агренев. — У меня ещё по Китаю есть мысли...

— Хмм. Ну, выкладывай свои мысли.

— За освобождение части южной Манчжурии после Тройственный интервенции китайцы заплатили японцам 30 миллионов лян. Почему бы после заключения мира не выставить китайцам аналогичный счёт? Они ведь перед самым началом войны отвели свои войска к Пекину якобы для его защиты от собственных мятежников. А освобождала эту территорию наша армия... Только нужно сразу продумать, чем мы будем подкреплять свои требования к китайцам.

Михаил задорно рассмеялся.

— Ты знаешь, Александэр, китайцы нам даже контрибуцию за 1900-й год уже несколько лет в неполном объёме выплачивают. Жалуются, что в казне денег мало, хотя другим странам судя по всему платят в полном объеме. А ты хочешь ещё на них долг повесить.

— Не выплачивают, так нужно намекнуть, что войска у нас там рядом. Можем и ещё раз до Пекина дойти. Не думаю, что это будет так сложно. Но при этом сразу заявить, что ихние территории не интересуют. А интересуют только деньги. Нет денег, пусть расплачивается привилегиями, концесиями и так далее. Но я не закончил. Можно также выставить счёт за убитых и раненых наших солдат. Не хотели китайцы сами воевать за свою территорию с японцами, пускай тогда деньгами выплачивают. Китай и вся прочая международная компания естественно будут против. И тут можно вспомнить о том, что во время русско-японской войны КВЖД и наша территория неоднократно подвергались набегам хунхузов. Китайские власти во время войны с ними практически не боролись в Манчжурии. Зато хунхузов с удовольствием в своих целях использовали японцы. Устроить бы зачистку по весне стоверстной полосы от границы с Китаем. Причём всех под одну гребенку. Оставить гольдов, маньчжуров и прочих местных, а всех ханьцев как пособников хунхузов выселить к чертовой матери из неё. Да только, боюсь, дороговато такая операция обойдётся. И вообще... Выиграв войну, мы себе наживаем иные неприятности. В Манчжурии уже миллионов 15 китайцев всех мастей. И за Великой Китайской стеной ещё 400 миллионов. А наших людей включая местных аборигенов от Байкала до Тихого океана намного меньше миллиона. И если миграция ханьцев из-за Стены в Манчжурию продолжится, то наш Дальний Восток через пару-тройку поколений может и перестать быть нашим. Как я уже говорил, китайцев к северу от Амура и к востоку от Сунгари уже слишком много. Нужно срочно заселять те места русским народом и прекращать давать китайцам въездные паспорта. Это очень и очень серьёзно! Медлить тут нельзя ни в коем случае!

— То есть ты против прирезания территории у Китая?

— Категорически против. Мы уже опоздали с этим. Территория, заселённая этническими китайцами, на границе с Китаем в составе России нам категорически не нужна. Тут, правда, есть, вернее скорее всего будет одна вероятность развития событий. Долго при нынешней правящей династии Китай, похоже, не протянет. Ханьцы на мой взгляд сами маньчжурскую династию скоро скинут. А вот образовать новую вертикаль власти, которой бы подчинились все китайские провинции, у них врядли скоро выйдет. В твердой власти в Китае сейчас мало кто из внешних игроков заинтересован. При таком раскладе от Китая могут начать откалываться отдаленные провинции, населенные инородцами. И если немного помочь этому делу, то первыми от Китая отколятся скорее всего Манчжурии и Монголия. То есть две эти бывших китайских провинции могут стать формально независимыми государствами со своим монархом, князем или иным вождем. Причём ещё и защиты от Китая могут у нас попросить. В принципе это неплохо. Помощь можно будет оказать за уступку какой-нибудь территории с обязательным выселением с нее ханьцев и манчжур. А независимые Манчжурия и Монголия станут буферными государствами между нами и Китаем.

Михаил задумчиво откинулся на спинку стула.

— Хорошо, Александэр, я тебя услышал, — заявил он. — Тут стоит крепко подумать. Но если все пойдет так, как ты прогнозируешь, то нужно при этом все делать так, чтоб Китай не остановил выплату нам контрибуции.

— Я бы её вообще продал, эту контрибуцию. Разделил бы на части, скажем, по 25 миллионов рублей, оформил бы в виде ценных бумаг, да продал бы иностранным банкирам. И пусть они сами эти деньги с Китая выбивают. Тем более, что по идее серебро, в котором исчислена контрибуция, будет и дальше постепенно дешеветь. Так что если удастся продать хотя бы половину китайского долга, то это будет уже очень здорово!

— Да я и сам не против. — согласился Михаил. — Вопрос в цене.

— Есть ещё одна мысль. Не знаю, как ты к ней отнесешься, но тем не менее. Можно выстроить ещё один буфер с Китаем. На будущих переговорах с японцами можно им намекнуть, что мы не будем против того, чтобы через несколько лет они заняли территорию от реки Хиолинг до Китайской стены. Но предупредить, что наша позиция в этом вопросе будет полностью зависеть от них, от соблюдения ими графика выплат контрибуции. А если они там смогут закрепиться, и если японское правительство не будет ориентироваться на советы из Лондона и Вашингтона, то потом японцы пойдут на юг. И пусть себе идут. Нам спокойнее будет, а на севере будет поменьше ханьцев.

Михаил, рассматривая карту, почесал нос.

— Неожиданно! Это нужно обдумать. Если японцы забудут дорогу на север, то это может быть очень интересно. Вот только не будет станет ли это предвестником очередной японской авантюры против нас?

— Морковка перед носом осла не обязательно будет съедена именно ослом, — пожал плечами князь.

Дождавшись, когда Император отсмеётся, Александр продолжил.

— На этом, пожалуй, мои оригинальные мысли насчёт будущего Дальнего Востока заканчиваются. Но ещё есть соображения насчёт того, чем занять Европу, чтоб они отвлеклись от наших дальневосточных дел...

— Тааак! Это интересно. Давай выкладывай. — Михаил устроился по удобнее в своём кресле.

— Думаю, позиция Франции, как нашего союзника, тебе совсем не нравится, — и дождавшись кивка Михаила, князь продолжил свою мысль. — Пока мы воевали, европейцы решали свои проблемы. В частности французы отхватили себе ещё кусок колоний у Сиама. И, похоже, намерены ещё подмять под себя в Африке Марокко. Но в этом дележе они забыли и про нас и про Германию. Особенно про Германию. Вильгельм ведь никогда не откажется от новых колоний. А тут его даже не позвали к разделу пирога. Так почему бы не помочь Вильгельму немного отыграться на французах? Дать ему карт-бланш на действия в отношении Франции по Марокканскому вопросу. Только без организации новой франко-германской войны. Этим способом мы проверим, насколько вообще крепок новый союз между Англией и Францией. Это раз. И во-вторых, именно от позиции России в этом случае будет зависеть, что получит Франция и что получит Германия. Вот только я не придумал, что можно запросить с каждой стороны за поддержку их позиций. А ведь на карту будет поставлено очень много. Так что и наш приз должен быть достаточно весом.

Михаил встал из-за стола и прошёлся в задумчивости по кабинету.

— Это весьма рискованная идея. Столкнуть лбами немцев и французов... И потом, французы ведь в первую очередь побегут к нам просить помощи.

— Ну, так на то есть простой ответ. Ответить им нужно также, как они нам ответили по Дальнему Востоку. Мы в Африке союзниками с французами не являемся. И что мы не намерены воевать с Германией из-за неумереных колониальных амбиций Парижа. Да и вообще, что мы сильно потратились в плане военных запасов региональной войне с Японией. Так что извините, но... Что-то ответит Англия. И возможно она солидаризуется с Францией. И в этом случае германцы смогут повоевать с французами не в Африке, а только на суше в Европе. Устраивать новую войну в Европе из-за какого-то Марокко немцы врядли будут. И вопрос будет вынесен на международную конференцию, где решение в итоге будет зависеть от нашей позиции. И вот тут у нас будет выбор. Фактически — кто нам больше предложит, Франция или Германия. Но возможно, что лучшим вариантом будет что-то поиметь с французов за наше мнение и оставить вопрос в подвешенном состоянии. Тогда, возможно, удастся по торговаться ещё раз. Ведь ни Франция, ни Германия не отступятся.

— Мда. — задумался Император. — Игра может быть неплохая, хоть и рискованная. Правда, для этого придётся поменять Министра иностранных дел. Ну что ж, значит так тому и быть. А насчёт профита я подумаю.

Собеседники ещё минут 15 обсуждали эту тему, а потом Александр продолжил выкладывать новые идеи.

— В следующем году можно попробовать купить у итальянцев порт Асэб в Красном море с прилегающей территорией. От победы эфиопов над потомками римлян Россия получила только моральное удовлетворение, а вся прибыль досталась французам. Сейчас итальянцы зарятся на африканские территории Османской Империи — Кирринаику и прочее. И возможно уже согласовали этот вопрос с Францией и Британией. Но не с Россией. А ведь мы можем ещё раз нагадить Риму. А то, что при этом нам придётся поддержать Порту, не суть важно. Подумаешь, раз так сложились обстоятельства. Опять же почему бы нам не продать итальянцам то, что нам не принадлежит? Албанские земли принадлежат Истамбулу. Да ещё на них засматривается и Рим и Вена. Почему бы их не пообещать Риму? И пусть себе у Рима и Вены усиливаются противоречия из за этого вопроса. Нам порт в Красном море явно не помешает, как и возможность получения колониальных товаров из внутренних эфиопских территорий. Там, говорят, и хлопок растёт, и кофе и многое прочее. Я тебе этот вопрос расписал вот в этом документе, — Агренев положил на стол тонкую папку тесненную золотом.

— Хорошо, я посмотрю, — кивнул Император, — этот порт, насколько я понимаю, может быть ещё и опорной точкой на морском пути на Дальний Восток и в Персидский залив?

— Да, — кивнул Александр. — и тут британцы будут нам сильно противодействовать. Но кто не рискует... Кстати, если удастся провернуть это дело, то пообещав албанские земли Риму, можно рассчитывать, что твоему тестю тоже когда-нибудь отойдет кусок этих земель. Вы же с итальянским королём теперь родственники через вашего общего тестя. Так что скорее всего у князя Черногории тоже в итоге получится прибыток.

Император посидел в задумчивости некоторое время, а потом кивнул, поощряя князя к дальнейшему изложению своих предложений. Александр, видя, что его идеи не вызывают у Михаила особых возражений, продолжил:

— Если мы завершаем нынешнюю войну победой, пусть даже и неполной, то вполне можно продолжить отказ от прежних навязанных нашей стране в тяжелую годину несправедливых ограничений. Вот, скажем, почему бы нам тебе в какой-то правильно подобранный момент не заявить о том, что Россия более не считает себя более обязанной не строить укрепления на Аландах? Соорудить там, не торопясь, небольшую летнюю базу лёгких сил флота. Причём Аланды сразу стоит перевести в подчинение столичной губернии. Причем именно столичной! Незачем финнам ими более владеть.

— Вопрос сложный, — задумчиво ответил Михаил. Я имею ввиду вторую часть, про финнов. — Но мысли такие ходят, это, да.

Потом собеседники ещё говорили о войне. Затронули вопрос о ситуации на юго-западе Персии и возможных ответных действиях России на английскую провокацию, про которую Михаил уже был в курсе. Затем был совместный обед, после которого они опять прошли в рабочий кабинет Императора.

— Мишель, может я вторгаюсь не в свою епархию, но мне кажется, что я должен донести до тебя ещё внутренний аспект идущей войны.

— Хорошо, ты начинай, а я сам решу, стоит ли продолжать или нет.

— Ну, что ж. Царь в России должен быть добрым. А у народа должна быть вера в этого доброго и справедливого царя. Так уж в России заведено, хотя так было не часто. И если раньше можно было таковым только казаться, то теперь нужно этому образу соответствовать. По итогам войны и в связи с рождением наследника не мешало бы дать народу некоторые поблажки. Например, крестьянам простить часть задолженностей или скостить часть выкупных платежей. Участникам войны можно предложить на льготных условиях землю на Дальнем Востоке. Вот прям пока они там находятся. Пока не уехали в места, из которых были призваны. Это для казны даже выгодно будет. Не нужно их везти на запад, а потом предоставлять льготный проезд обратно на Дальний Восток. Ну, и я со своей стороны тоже предложу работу всем желающим в тех местах. И я такой не один. Там много кому работники нужны. Далее.. Рабочим на заводах и фабриках не мешало бы поднять расценки. Тем более это будет не за твой счёт. Но сделать это нужно обязательно! Цены после отмены золотого рубля выросли, а зарплаты остались прежнеми. Причем подчас ещё теми, что были в кризис. Сейчас люди терпят и не устраивают забастовки, потому как идёт война. Но она закончится и начнутся вопросы — "За что воевали?" Если после окончания войны ты не выступишь с этим требованием к работодателям, то гарантировано начнутся забастовки, при которых всякие доброжелатели постараются выдвинуть не только в экономические требования, они политические. В том числе направленные и против самодержавия, как основы власти. А когда забастовки наберут массовость, то вообще может произойти большой народный взрыв. Тогда мало не покажется никому. А так ты выступишь в качестве выразителя народных чаяний. И обвинять царя в невнимании к потребностям своего народа для всяких возмутителей спокойствия станет не самым простым действом. Это, конечно, все равно будет, просто не может не быть, но тогда всяким агитаторам придется называть белое черным. А за такое сами рабочие могут морду набить. Принцип, которым тебе стоит руководствоваться в этой ситуции, все тот же. Не можешь предотвратить, возглавь. Офицерам тоже нужно поднять оклад. Младшим побольше, старшим поменьше. Младшим офицерам и до отмены золотого стандарта жилось тяжело, а уж после этого... — Александр продолжал говорить, наблюдая за реакцией Михаила. Пока его слова не вызывали какого-либо неприятия.

— Малые оклады офицеров привели к тому, что дворяне все меньше связывают свою судьбу со служением государству и все чаще прожигают остатки того, что оставили для них ихние отцы и деды. И вот тут имеется проблема. Дворянство является правящим классом, но при этом государству от него все меньше пользы. А привилегий оно требует все больше и больше. Огромное количество имений заложено в различных банках. Особенно в Дворянском. Дворяне берут кредиты на жизнь, делая вид, что собираются берут займы на дело и собираются свои имения потом выкупить. А Дворянский банк и Министерство финансов делает вид, что этому верит. В итоге у заложенных земель больше нет хозяина. Банк — не хозяин. Он может разве что земли в аренду крестьянам отдать. Хотя так происходит не везде. Частенько пашня в таких имениях вообще зарастает кустарником. Так образовалось много фактически ничейной земли, а в Дворянском банке огромная масса безнадёжных кредитов. Надо бы разрубить этот бессмысленный узел. Крестьянам в европейской части страны нужна земля. Всем нуждающимся за Уралом земли все равно не хватит. Какую-то часть этого требования можно удовлетворить за счёт продажэтих заложенных земель. Да, это больно, но иных вариантов тут, к сожалению, нет. И это ещё хорошо, что цены на землю постоянно растут. Иначе было бы ещё хуже.

— То есть по-твоему дворянам я ничего не должен? — приподнял правую бровь Михаил.

— Офицеры-дворяне получат своё через увеличение оклада и через боевые и награды. Дворяне-промышленники и прочие связанные с торговлей и прочими делами получили своё на выполнении военных заказов казны. Дворяне, которые сами торгуют зерном на экспорт отчасти выиграли при отказе от золотого стандарта. А остальным то что ты должен?

— Хмм! Ну если так ставить вопрос, то вроде бы и ничего. — Михаил озадаченно почесал подбородок, покачал головой и продолжил. — Но это как-то неправильно, хоть меня тоже нынешние нравы не слишком радуют. Отчасти и поэтому я устроил проблемы с заграничными паспортами. Уж больно много стало желающих прокутить деньги за границей.

— Так я про то и говорю. У многих нынешних дворянчиков единственным их достоинством частенько является то, что им посчастливилось родиться в дворянской семье, а не в семье крестьянина или мещанина. Сами же они ничего не могут, хотя вроде бы и получали какое-то образование. Вот только толку от этого...

— Дворянство вообще-то считается опорой престола..., — прищурившись, заметил Император.

— Вот именно, что считается. А вот будут ли они защищать этот престол — это ещё вопрос. Свои привилегии — возможно. И то не все. Та часть, что не связана с военной и государственной службой, вполне может понадеяться на военных, считая, что это не их дело. А часть вообще хоть сейчас готова приветствовать республику, совершенно не понимая, что это будет их конец, как правящего класса. С их амбициями и запросами при республике они никому не нужны. Стоит только вспомнить резню, устроенную аристократам во время первой французской республики.

— Ладно, оставим эту тему, — произнёс Император. — Мне она удовольствия не приносит. Да и не ко времени она пока. Хотя как-то её решать действительно нужно.

— Как скажешь. Есть и другая тема. Почему бы духовенству и всему обществу не подкинуть идею восстановления в Империи Патриаршего престола? Муссировать её будут долго и со смаком. Будет чем народу заняться. — усмехнулся Агренев. — А то многие священнослужители из верхних эшелонов коростой покрылись и в грехах сами погрязли. Народ то, глядючи на подобных святых отцов, веровать крепче не станет... А вот наоборот — это запросто. Те деньги, что нынче идут Священному Синоду от государства, можно святым отцам оставить. Вот только и дело им поручить ответственное. И спрашивать с них за него. Начальное образование может быть как светским, так и с помощью сельских батюшек. А на селе значительную часть школ вполне можно отдать именно местным батюшкам. Оно так даже проще выйдет...

Говорили они ещё долго. Только об экономике не было сказано ни слова. Эту часть Александр оставил на потом. Тема не на один день, а рассказать и обсудить нужно было много.

— — — — —

Вечером князя Агренева поселили в гостевом "домике". Сидя в удобном кресле, Александр просматривал материалы, которые ему дал Михаил. Дал с присказкой " Ты посмотри, может чего надумаешь".

15 декабря ожидалась закладка двух новых броненосцев тип "Ефстафий" по одному в Николаеве и Петербурге. А весной или летом следующего года предполагалась закладка еще двух единиц. В Николаеве и Севастополе для строительства новой серии кораблей пришлось увеличивать длину стапелей. В пояснительной записке говорилось, что корабли созданы на базе броненосца "Ретвизан", который в свою очередь был сконструирован фирмой Крампа на базе броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Новый броненосец подрос в размерах и в водоизмещении до 15,1 тыс. тонн и получил новые обводы корпуса, начисто лишившись массивного тарана. Форштевень был немного наклонным. Все это стало возможным благодаря теоретическим и практическим изысканиям сотрудников Опытного бассейна под руководством А.Н. Крылова. Данная форма корпуса обещала небольшую прибавку скорости. Машины были взяты уже освоенные — от предыдущей серии броненосцев типа "Бородино", а котлы Бельвиля заменены на более совершенные и лёгкие котлы Нормана, что сейчас используются на бронепалубных крейсерах 1-го ранга. Главный пояс — 9 дюймов крупповской брони, верхний — 6,5 дюймов. 9-дюймовой броней защищались рубка, башни главного калибра и барбеты. Вооружение получилось компромиссным: 2*2 12-дюмовые башенные орудия главного калибра, 10*1 8-дюймовые орудия казематного расположения в качестве второго калибра, а в качестве противоминных предполагались 12*1 75-мм орудия Кане, хотя в сноске указывалось, что желательна их замена на новые 4-дюймовые пушки с длинной 40-45 калибров, если их успеют создать к моменту вооружения кораблей. Артиллерия управлялась новой СУО,разработку которой уже заказали заводу Гейслера. Максимальная скорость броненосца предполагалась 18 узлов при естественной тяге. Дальность на экономичность ходу должна была составить около 5.5 тысяч миль. В конструкцию был заложен ранее невиданный для русского судостроения запас водоизмещения в 6%. Торпедных аппаратов и мин заграждения корабль не нес.

С морскими пушками калибром 4 дюйма выходило следующее. Прообразом для них были купленные 105-мм орудия Круппа длиной ствола 40 калибров. Орудие было испытано на полигоне и рекомендовано к производству. Но фактически его придётся создавать заново, поскольку крупповское орудие могло служить только прототипом. Адмиралтейство пожелало иметь новый поршневой затвор вместо германского клинового, немного большую скорость снаряда, да и калибр все-таки был другим. Орудие поручили создать Путиловскому и Пермскому заводам на конкурсной основе.

У орудий больших калибров тоже имелись нововведения. Для 8 и 12 дюймовых орудий предполагалось введение на вооружение новых тяжелых стальных снарядов со значительным увеличением заряда ВВ. Да и сам снаряд должен иметь более правильную аэродинамическую форму. К обоим орудиям были уже спроектированы новые типы затворов, существенно повышающих скорострельность.

Отдельный документ говорил потом, что Обуховскому заводу поручено создание нового 12-дюймового орудия повышенной бронепробиваемости в 45 калибров. Причиной разработки указывалось недостаточное пробивное действие существующих на настоящий момент снарядов, что было выявлено в ходе идущей русско-японской войны.

Все прочитанное Александра порадовало. Прогресс в русском флоте идет. Материалы про новые типы минных крейсеров, заказанных на верфях Франции и Германии, князь просмотрел мельком. Кораблики выходили в 450-500 тонн, — не два и не полтора. Мелкие для открытого моря и чересчур большие в качестве прибрежных. И скорость все та же — около 25 узлов. Это при том, что крейсера типа "Новик" и новые иностранные крейсера-скауты уже выдают те же 25 узлов. Вооружать минные крейсера предполагалось пока 120-мм и 75-мм пушками Кане с возможностью последующего перевооружения на единый калибр в 4 дюйма.

В сентябре-ноябре этого года на верфях Санкт-Петербурга было заложено ещё три защищенных крейсера 1-го ранга. Причем в качестве названий выбраны названия славянских племён Древней Руси, тем самым продолжая начатую ранее традицию. Так что через года два-три в море выйдут "Вятич", "Радимич" и "Кривич".В общем-то это были все те же крейсера, которые когда-то моряки окрестили "Три червонца". Существенных изменений на них было несколько. Первое — исчезновение тарана, как на броненосцах. Также был увеличен развал бортов в передней оконечности для повышения мореходности. Второе — опять изменилось расположение главного калибра на корабле. Было решено отказаться от сдвоенных орудий на оконечностях за развитыми щитами, как не особо оправдавших себя. И третье — сокращение 75-мм орудий до пяти штук, как не слишком актуальных по результатам идущей войны. Эти противоминные орудия оставили только по паре штук в оконечностях и одно на кормовой надстройке. Согласно пояснительной записки Адмиралтейства корабли были заложены для возмещения потерь крейсеров в войне. Но вторая часть этого документа говорила о том, что после окончания войны и подведения её итогов Адмиралтейство намерено начать разработку нового типа защищенного крейсера. Приводилось несколько причин, среди которых высказывалась мысль, что ватерлинию корабля нужно защитить хотя бы тонкой броней для сокращения повреждений обшивки от многочисленных осколков фугасных снарядов. Мысль здравая. Именно так и появились лёгкие крейсера. Ну по крайней мере насколько помнил это сам Александр, хотя возможно это и не верная информация. Все же морской тематикой в прежней жизни он интересовался мало. Вообще-то по водоизмещению крейсера немного не дотягивали до 1-го ранга по классификации, принятой в русском флоте. Но русским адмиралам было приятнее иметь в строю крейсера 1-го ранга, чем 2-го, поэтому видоизмещение этих крейсеров они считали по полному, а не по стандартному, несмотря на то, что принятая во флоте классификация требовала обратного. Ну хочется так военным морякам так считать. Ну и пусть их. Александру даже пришла мысль о том, не назовут ли моряки по аналогии с предыдущими эту серию империалом. Все-таки 15 пушек на борту. Есть повод позубоскалить.

Ещё один документ говорил о том, что на Обуховском заводе начался монтаж нового только что купленного импортного оборудования для изготовления стволов большого калибра с повышенной длины. (Прим.: В РеИ оно пролежало в цехах и дворах завода до 1909 года и частично было утеряно, разукомплектовано или пришло в негодность.) Дело нужное. После войны всем кораблям, прошедшим войну с самого начала и до конца, придётся менять изношенные стволы. А то и орудия целиком.

Очередной документ представлял собой информационную записку Путиловского завода, в которой говорилось о том, что завод намерен расширить свою деятельность в сфере судостроения, а потому приступил к разработке плана строительства двух эллингов, в которых через 2.5 года можно будет строить корабли длиной до 150 м. А Адмиралтейство ставили об этом в известность и одновременно призывали учитывать новые судостроительные мощности в программе строительства Русского Императорского флота.

Новая бумага представляла собой сводный сборник положительных отзывов капитанов миноносцев Порт-Артура об использовании на этих кораблях крупнокалиберных пулеметов против японских визави. Можно было только этому порадоваться, поскольку пулеметы эти были производства его Ковровского завода. Заказы на крупняк ему теперь обеспечены. Вот только скорее всего это единственная война, в которой для применения крупняка против миноносцев все сложилось очень хорошо. В следующей войне дистанции боя и пуска торпед возрастут, и эффективность применения пулеметов против миноносцев сильно упадёт. Так что крупнокалиберные пулеметы скорее всего займут место средства ПВО на миноносцах, малых крейсерах и прочих небольших судах. А также возможно станет вооружением торпедных катеров, если таковые будут созданы к следующей войне.

В бумагах имелась телеграмма из Дальнего от 29 ноября, говорящая о выходе из ремонта крейсера "Паллада". Теперь крейсер нес только трофейное английское вооружение: 2 7.5-дюймовых орудия в оконечностях, 6 6-дюймовок и 8 3-дюймовок. Вообще противоминных орудий на ней должно было быть намного больше, но тут уж сколько набрали. Снаряды ко всем орудиям также были исключительно трофейные — английские и частично японские. На проведённых испытаниях с перебранными на коленке машинами крейсер достиг скорости в 18.4 узлов. Команда корабля была пополнена моряками с Черноморского флота.

Среди бумаг затесался и раппорт начальника Невского ССЗ, находящегося сейчас почти полностью в собственности казны, о готовности завода строить крейсера типа "Новик". Из текста было ясно, что данный раппорт уже явно не первый и наверняка не последний. В углу рукой Сандро было начертано: "У завода есть задача строить миноносцы. На подходе заказ на серию минных крейсеров" и надпись рукой Михаила: "Принял к сведению".

— — — — — —

В папке было ещё с полтора десятка различных документов, но менее важных. Улегшись в приготовленную прислугой постель, князь продолжал размышлять. Адмирала Фишера его люди ликвидировали, создателя паровых турбин Парсонса притормозили, да ещё получили с этого всякое нужное для русского производства. Остаётся надеяться, что совершивший революцию в военном кораблестроении "Дредноут" здесь появится позже и не будет построен всего за год. Это несколько отсрочит дредноутную гонку морских вооружений, но при этом и Германия и Британия продолжат ускоренное строительство флота. Причём все броненосцы, что все мировые державы построят теперь до появления линкоров, в будущей европейской войне не сыграют в её сражениях почти никакой роли. Они будут где-то на вторых и третьих ролях. И это хорошо потому, что это фактически выброшенные деньги. А вот плохо тут то, что Сандро начал строить очередные броненосцы, не дождавшись подведения итогов русско-японской войны. Создавать собственный вариант линкора сейчас совсем не ко времени. Тем более, что 45-калиберная 12-дюймовка еще только в планах Адмиралтейства, а 50-калиберной пока нет даже в планах. К тому же там и новая конструкция орудийных башен нужна, да и много чего ещё. Отложить начало строительство первой пары новых броненосцев явно не выйдет. Обосновать это врядли удастся. Никто возоажений не поймёт. Даже Михаил, не говоря уже о Сандро и его адмиралах. Идёт война, имеется некоторая угроза со стороны британского и немецкого флота. Так что первую пару броненосцев строить начнут. А вот закладку второй пары наверно можно и отложить, а потом может даже и отменить. Тут стоит подыграть Коковцеву, который навярняка стонет под гнетом военных расходов. И начать тут стоит как раз с того, что прежде чем начинать строительство второй пары кораблей, нужно обмыслить уроки только что закончившейся войны и сделать из неё выводы. Далее пойдёт мысль о том, что уже заложенные корабли нужно будет переделывать и так далее. А дальше сыграет свою роль бюрократия. И возможно закладку второй пары броненосцев замотают в различных согласованиях. Отказ от бесполезного тарана на носу корабля и введение 8-дюймовок в качестве среднего калибра из-за увеличившейся дистанции морского боя — это прогресс, но этого маловато. Хотя с другой стороны дальше то тупик. Дальше нужно переходить к единому главному калибру, но этого пока совсем не хочется. Денег на это в казне явно нет. Нет также пушек, нет доверия к турбинам, да и сами варианты турбин пока только на стенде. А с третьей стороны корабли все-таки нужны. Хотя бы для Чёрного моря. Да и не только для него. На Дальнем Востоке скорее всего придётся оставлять после войны какую-то эскадру. И пойдёт крик, что в этом случае на Балтике кораблей у России мало. А в Северном Океане их нет вообще, хотя там уже место для базирования есть. Ну или скоро будет. Так что и в победе в войне есть свои минусы.

Планы по созданию морских 4-дюймовок — это прекрасно. Будет чем вооружать будущие эсминцы. А переубедить Сандро он сможет. Сочетание турбин в качестве двигателя и трёх 4-дюймовок в эсминце водоизмещением в 700-800 тонн, обладающим скоростью 27-29 узлов, повышенной мореходностью и дальностью — это уже новое качество корабля. От такого корабля Сандро хрен откажется. Слишком заманчивы перспективы. А там дальше турбины пойдут на крейсера... Тем более, что создание нового крейсера уже стоит в планах Адмиралтейства. То, что крейсерам предстоит принять турбины в качестве двигателя, адмиралы пока может и не слишком задумываются. Да и ладно. Не винить же их за это. Так что тут все весьма перспективно.

Развитие подводного флота и минного оружия — это само собой. Тут он тоже поучаствует. Через годик вполне можно принимать наряд на строительство субмарин на своём Николаевском заводе. Причём не этих мелких Щук и Сомов, а подлодок с водоизмещением раза в два больше, с более мощным вооружением и с кратно большей дальностью хода.

Все это, к сожалению, стоит больших денег. На эту тему придётся очень сильно подумать. Большая доля военных расходов в бюджете Империи — это как тяжелый камень на ногах экономики. Тем более, что в первую очередь в будущем нужны будут не морские вооружения, а наоборот сухопутные. Наверно. Это если все пойдёт примерно в той же канве, как и в другой истории. Хотя это не есть факт. Изменений все-таки много. Это в той истории побежденную Японией Россию Германия ни во что не ставила как противника. Здесь же все по-другому. В то же время это самое "по-другому" теоретически оставляет шанс Британии уклониться от участия в Мировой бойне с первых дней, и постоять пару-тройку лет в стороне. И это крайне паршиво! В другой истории Германия вообще не собиралась воевать с Британией, но вышло так, как вышло. При этом Александр был почти уверен, что создание повода для начала Великой войны не обошлось без участия в этом грязных английских ручонок. Ведь этот рукотворно созданный повод и порядок объявления странами войны друг другу оставлял Италии возможность не втягиваться автоматически в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. А по принципу "кому такое выгодно?" в виновниках явно оказывалась Британия, ибо именно для Великобритании участие Италии в войне на стороне Центральных государств оказывалось крайне невыгодно. А потому откалывать Аппенинский сапог от Тройственной коалиции страны Антанты начали сильно загодя. Ну, да ладно. На этот счёт пока рано рассуждать, хотя помнить об этом стоит всегда.

На следующий день к Императору Агренева позвали только к трём часам дня. И разговор начался с того, что Михаил спросил о том, что думает князь про переданные ему материалы по флоту. Вопрос был очевидный и к нему Александр был готов, насколько мог быть готов к нему тот, кто с флотом был почти не связан.

— Желание Сандро побыстрее возместить потери кораблей в идущей войне путем строительства новых мне понятно, и оно почти правильно. Но именно, что "почти". Война ещё не закончена, анализ её проведён лишь частично и поверхностно, а потому, насколько я понимаю, учтены лишь очевидные огрехи в нашем кораблестроении. К ним можно отнести избавление кораблей от не нужных таранов, увеличение калибра части орудий, как среднего, так и противоминного, вопросы бронирования и вопросы мореходности. Открытие работ по новым 12-ти и 4-х дюймовкам — это правильно. Крейсера нужны. Это тоже правильно. Но на новые серии кораблей попадет лишь часть изменений. И вроде бы это выходит вынужденно просто потому, что нельзя начать строить те же новые броненосцы, пока нет ни новых орудий, ни башен к ним. Декабрьские закладки ведь уже не отменить? — Александр дождался подтверждающего кивка Императора и продолжил.

— Но вот закладки кораблей в следующем году я бы вообще отменил. Почему? Вторую причину я уже назвал. А первая состоит в том, что исходя из потерь броненосных кораблей обеих сторон в нынешней войне, особое внимание нужно уделить противоминной защите. Одна стационарная или самоходная мина почти наверняка отправляет броненосец или крейсер в лучшем случае в долгий ремонт, а в худшем — на дно. Насколько я понимаю, по этой теме в новых броненосцах ничего не сделано. И фактически мы сейчас закладываем устаревшие броненосцы. Когда они будут построены, они точно уже будут устаревшими. Зачем тогда тратить деньги на их строительство? У них и артиллерия кроме противоминной будет слабая к тому времени, и защита против сегоднешних мин будет отсутствовать, и броня будет хороша будет только против 40-калиберных 12-дюймовых пушек. А ведь министр финансов поди плачет над тем, что ему придётся в несколько следующих лет выделять кредиты на постройку этих кораблей. В общем, я бы ограничил серию двумя кораблями декабрьской закладки. 30 миллионов рублей лучше потратить на что-нибудь более полезное, чем морально устаревшие корабли. — князь, произнося монолог, внимательно смотрел за реакцией Императора. Михаил лишь пару раз поморщился, хотя было непонятно, что ему не понравилось. То ли слова князя, то ли принятое самим самодержцем решение о постройке новых броненосцев.

— Ладно, я понял тебя, Александр. Проблема с ними действительно есть, хотя, как ты показал, она обширней, чем я себе её представлял. С противоминной защитой тогда как быть?

— Пробовать нужно. Есть у меня на эту тему мыслишка, но как оно там выйдет, я себе плохо представляю. Тут только опытным путём можно найти решение. Причём это только одна сторона вопроса. Есть и вторая. Поскольку в войне использовался общепринятый в мире калибр самоходных мин в 18 дюймов, то все мировые державы тоже вынесут уроки из этой войны и о необходимости противоминной защиты кораблей, и о том, что все потенциальные противники тоже этим озаботятся. А значит пора думать о минах с большим зарядом взрывчатого вещества, а следовательно и о большем их калибре, если говорить о самоходных минах. В общем налицо вечное соперничество щита и меча.

— Мда, не было заботы... — пообормотал Михаил еле слышно.

— По крейсерам Адмиралтейство на мой взгляд сделало верный вывод о необходимости перехода к защите ватерлинии защищенных крейсеров лёгкой броней. Могу лишь добавить, что следующим за этим шагом будет скорее всего применение на кораблях паровых турбин в качестве двигателя. По этому вопросу мне нужно с Сандро переговорить. Также поговорим с ним о минных крейсерах. Думается, что мы найдём с ним общий язык по этим вопросам. Правда, может и не сразу. И уж точно не сразу все это будет. Несколько лет это явно займёт. Это то, что видно с моего места по надводном флоту. А моряки явно ещё много всяких выводов по итогам войны сделают. Если же встанет вопрос о том, что после войны нужно будет чем-то занять судостроительные мощности, то стоит вспомнить о торговом флоте и вспомогательных кораблях флота. Насколько я понимаю, минные транспорты в войне очень неплохо себя показали. А значит их нужно строить для всех флотов. И кто бы не был нашим очередным потенциальным противником, условная Британия или условная Германия, минные заграждения могут сыграть очень важную роль. Ну и, наконец, подводные лодки. Они явно показали свою роль в нынешней войне. От подводной опасности теперь никто не сможет отмахнуться. И все мировые державы будут развивать подводный флот. Почему бы России не быть в этом вопросе в авангарде? Тут я готов поучаствовать не только изготовлением механизмов, но и строительством самих лодок. Как для нашего флота, так и на экспорт. Мне представляется это весьма выгодным дельцем. В кои то веки, можно не заказывать за границей корабли, а наоборот их туда продавать. Я не говорю о том, что их купит условная Франция, но для стран второго и третьего эшеленов мы вполне можем их строить. Пусть это дело и не самое простое, но все же... Тем более, что за двигателями на соляре будущее подводного флота. А кроме России их пока может изготавливать только компания Круппа. Остальным желающим придётся рано или поздно обивать пороги моего Концерна с просьбами продажи лицензий. И никуда они не денутся. Все прибегут рано или поздно.

Михаил слушал внимательно, периодически кивая головой в знак согласия.

— Хорошо, я тебя понял. А чтоб не забыть, ты мне бумаги составь как по флоту, так и по всем важным вопросам, что мы вчера обсуждали. — дал задание Император и продолжил.

— И коль ты у нас важный и всем нужный, то вот что я тебе сейчас скажу..., — Михаил откинулся на спинку кресла. — В общем, про то, что случилось в устье Шатт-эль-Араба, и про аресты твоих денег и прочих активов в Англии я знаю и помню. В силу определённых причин я пока не хочу делать резких ответных шагов в сторону британцев на своей территории, хотя план мероприятий на эту тему уже подготовлен. Мы им насолим в других местах. И наши ответные меры им явно не понравятся. Но вообще все очень не просто. Тем не менее неконтролируемый рост напряжености в отношениях с Островом мне сейчас не нужен, так что тебе придётся немного потерпеть с освобождением арестованных в Англии активов. Но если что, то я сразу отдам команду на проведение ответных мер. Есть за что ухватить просвящённых мореплавателей, есть. Ты кстати знаешь, что конвенцию о запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов британцы на пару с американцами так и не ратифицировали? — увидев утвердительный кивок князя, Михаил продолжил.

— Так что не их собачье дело нас осуждать. А что касается Персии, то тут все несколько проще. По дипломатическим каналам завтра персидскому шаху скажут все, что нужно. Тем более, что в тех городах Арабистана ведь не только наши купцы и нефтяники обретаются. Там и прочих европейцев хватает. Англичан вот только почти не стало. Они теперь в Кувейте себе место облюбовали. Так что выражать свое недовольство нападением на города местных бандитов будем не только мы. Посему шаху придется усилить свои войска юго-западе Персии во избежании повторения инцидентов. Да и мы скорее всего пришлем туда сводную роту из мусульман Закавказья. Как это будет обставлено, не суть важно. Главное сейчас там зацепиться и закрепиться. Вообще британцы в Персии уже много успели наворотить за год. Английские банки организовали новый кредит шаху. Предыдущий то персы уже успели потратить или растащить. Под это дело британцам удалось выровнять торговые пошлины с нашими. Плюс какая-то английская компания получила концессию на поиск нефти на всей территории Персии за исключением северных провинций и тех провинций, на которые таковая уже была выдана ранее иным претендентам. Английские дипломаты на пару с персидскими подготовили документ, который по их мнению должен был сдержать проникновение русского империализма в Персию. Но шах его не подписал. Страшно ему, похоже, стало. России сейчас хоть и не до него, но она ведь никуда не делась с его северных границ. И правильно. Незачем такие гадости подписывать. Османам появление даже небольшого контингента русских войск на юге тоже не понравится, но это их проблемы. Пусть это будет им урок, чтоб не шли на поводу у британцев. Ведь именно по вине британцев наша рота там встанет на персидско-османской границе и перекрестке торговых путей. Османы те ещё ослы. Мы перехватили две османские посудины, груженые оружием в Чёрном море у побережья Кавказа. Оружие канадского производства. Судя по всему это была британская операция, проведенная руками турок. Не факт, что не последует повторения, но, похоже, удалось перехватить все, что шло морем на Кавказ. Оружие шло в адрес армянских инсургентов. Там несколько различных групп, часть из которых входит в националистическую организацию "Дашнакцутюн". Сама организация по агентурным данным от финансовой помощи англичан и помощи оружием после некоторых раздумий отказалась, но самые горячие экстремисты из "Дашнакцутюн" и две независимые группы потом таки эту помощь приняли. Горячий привет османам мы тоже готовим, а с армянскими экстремистами, не понимающими по-хорошему, разберется Отдельный корпус жандармов и кубанские пластуны. Вот такие у нас дела. Как видишь, нам тут тоже скучать не приходится.

— Оружие не в Баку ли случаем шло? — Александр что-то смутно помнил о том, что в Первую Русскую Революцию в Баку была какая-то немалая буча с пожарами на нефтепромыслах.

— И туда тоже, — последовал ответ.

— Тогда следует учитывать, что англичане готовят свои операции многопланово и с подстраховкой. Посему стоит усилить охрану на бакинских нефтепромыслах, да и на границе усилить бдительность. Тем более, что у армян и так оружия должно быть не мало.

— Это да. Все нужные приказы отданы. Вообще базы "Дашнакцутюн" находятся на северо-западе Персии. А у нас эти инсургенты только отдыхают или вытрясают из своих соплеменников деньги на помощь своей "священной" борьбе против осман.

— — — — — — — — — —

Потом постепенно разговор свернул в сторону экономики. На эту тему у Агренева было, что сказать и предложить. Первым пошел проект нового антимонопольного закона, который Александр написал еще во Владивостоке. По нему в стратегических отраслях не допускалось существование монополий, контролирующих более четверти или трети внутреннего рынка. Так что те же "Продамет", "Продуголь" или "Продпаровоз" по нормам этого проекта существовать в стране в принципе не могли. Подобные синдикаты предстояло принудительно разделить на несколько конкурирующих между собой частей. А чтобы меж ними не было сговора, надзирающему за ними органу предстояло контролировать их деятельность. Если же компанию-монополиста разделить было невозможно, то монополисту предстояло продавать свою продукцию по мировым биржевым ценам, если иное не согласовано с Правительством. Это как раз касалось и его не объявленного медного синдиката с Соломирским, который сейчас производил около двух третей русской меди. Разделить такое производство можно было только с потерей части производительности. Да и как его разделишь, если там всего два хозяина, причем один из них владеет немалой частью хозяйства другого? Правда, Александр сомневался, что русский Минфин захочет видеть в стране цветной металл по мировым ценам. Скорее всего на цену металла будет установлена какая-то надбавка, которую будут полностью забирать для пополнения государственного бюджета. Хотя и не факт. Но это в данный момент не столь уж важно.

Минут 30 князь посвятил освещению положений своего проекта закона, папку с которым он выложил перед Императором. Основания и новые нормы Михаилу в целом понравились, и он пообещал разобраться с проектом и передать его в Правительство. А вот как будет дальше, сказать трудно. Но пока в стране имеется самодержавие, Император мог теоретически ввести новый закон даже вопреки воле своих министров, хотя в этом случае толк от нового закона сильно снижался.

Прицепом к новому закону пошла вторая папка с предложениями по временному мораторию на привлечение иностранцев в некоторые сферы экономики в некоторых экономических районах Империи. В частности Агренев предлагал пересчитать принадлежащие иностранцам домны в Донбассе и Кривбассе и запретить иностранным компаниям увеличивать их количество. Да, формально с одной стороны в Империи сейчас выделывается чугуна кратно меньше, чем в Германии или Англии. Но с другой, уже сейчас на рынке имелся избыток предложения и серьезный запас мощностей, а часть домен просто потушены из-за отсутствия спроса или работают время от времени от заказа к заказу. Да и учитывая взбрыкнувший ранее "Продамет", позволять иностранцам наращивать количество домен, находящихся в их собственности, чревато. Более того, около половины домен, построенных ими на юге страны представляют собой устаревшие и мало производительные конструкции. Они были устаревшими еще в начале строительства. Ведь часть оборудования домен была привезена в страну из Франции и Бельгии, где просто разобрали старые заводы и перевезли их в Россию, а на их месте европейцы у себя построили новые заводы. Так что если иностранцы захотят увеличить свои мощности по производству в России, то для этого у них все-таки будет выход — сломать старые домны и построить новые в разы более производительные. За время этого моратория у отечественного производителя есть шансы нарастить свою долю на рынке черного металла, хотя это будет и очень непросто. Не многие решатся сейчас строить новые производства в условиях переизбытка предложения, но вот под будущий заказ казны почему бы и нет... Тем самым можно будет снизить долю иностранного капитала в стратегической отрасли.

Следующим моментом, который осветил Александр, был вопрос о добыче угля в Донбассе. Фактически сейчас Донбасс являлся главным поставщиком угля и кокса для всей Европейской части страны. Если и дальше разрешать иностранцам скупать шахты и земельные участки под добычу, то с чем останется потом Империя? Допускать полный контроль иностранцев над угольной отраслью категорически неприемлимо. Они и так сейчас контролируют почти 2/3 добычи угля в Донбассе. А как они будут действовать уже очевидно. Это показали действия "Продамета". И если контролируемый французами и бельгийцами "Продуголь" еще не начал подобную политику, так это только потому, что ему еще года нет, не налажены связи между отдельными участниками и в высших кругах. Но дальше то все пойдет по наезженной дорожке. Именно так и ведут себя монополии в других странах. А тут еще и монополия будет иностранная, а значит с нуждами русской экономики страны она вообще считаться не будет. И то, что сию монополию по проекту антимонопольного закона предстоит разделить, еще не гарантия закулисного сговора. Это, так сказать, на одной чаше весов. А на другой необходимость быстрого наращивания добычи угля, с чем отечественный производитель может и не справится. Да скорее всего не справится. В этой связи князь предлагал ответственным министрам крепко подумать над перспективой и попытаться найти баланс между недопустимостью распродажи угольной отрасли на юге страны и необходимостью быстрого наращивания мощностей по добыче угля.

Что-то подобное Агренев предлагал придумать и для Бакинского и Грозненоского нефтеносных районов. Идущая тихая скупка нефтепромылов иностранцами очевидна. Также идет размещение новых выпусков акций русских нефтедобывающих предприятий на европейских рынках. Формально тем самым русские заводчики получают нужные им деньги на расширение производства. Но фактически тем самым идет ползучий захват главных нефтеносных районов Империи. И к чему мы в итоге придем? Да, в стране со свободными капитанами действительно туго, но ведь это не повод распродажи ресурсов страны. Может все-таки пробовать активнее привлекать к финансированию нефтедобычи тот же Государственный банк или Министерство финансов? Тем более, что теперь рубль отвязан от количества золота, накопленного в закромах государства. Опять же инженеры его Сестрорецкого завода на пару со спецами фирмы Нобеля смогли таки создать насос для подъема нефти из скважин, и он скоро пойдет в производство. Так что в будущем процесс бурения и добычи облегчится (не нужно будет бурить скважины большого диаметра, как это практикуется в настоящий момент, для того, чтоб в случае отсутствия фонтанной нефти добывать ее дедовским способом тартания).

Третьим и последним важным вопросом, который князь запланировал доложить в этот раз Императору, стал вопрос о банках с иностранным участием. Таковые хоть и находились под пристальным надзором Министерства финансов, но Александр, имея немало времени для раздумий во Владивостоке, самостоятельно дошел до мысли, что ситуация может принять в скором времени угрожающий характер, если не принять некоторых срочных мер. Он, конечно, никогда в другой жизни не занимался ни банковским делом, ни макроэкономикой, но с наблюдательностью и анализом обстановки у него все было неплохо. Да и все основные тенденции мировой экономики неплохо прослеживались в Европе и САСШ. И можно было видеть, что монополии на западе имели в своем составе крупные банки, либо эти мощные банки вообще возглавляли такие консорциумы и постепенно подминали под себя чужие промышленные предприятия. Если подобным образом произойдет и в России, то на стране можно будет ставить крест и начинать думать о революции как о способе списания иностранных долгов и избавлении государства от прочей иностранной зависимости. На настоящий момент банки с иностранным участием занимали 6 позиций в десятке крупнейших банков страны, да еще возглавляли этот рейтинг сразу двумя банками. Волжско-Камский банк с исключительно русскими акционерами за прошедший кризис начала века потерял две строчки в рейтинге и съехал с первой на третью позицию. Что это означало? По сути все просто. Банки, зарегистрированные в России, но имевшие иностранцев или иностранные компании в своих акционерах, не только могли легко привлекать дополнительные кредитные средства из-за рубежа. Это то ладно. Для того их сюда и пустили. Поганым было то, что они могли привлекать деньги внутри страны. Как вклады, так и межбанковские кредиты и депозиты. То есть могли использовать внутренний рынок заимствований. Не без ограничений, но могли. Зато эти привлеченные средства многократно превышали их уставной капитал. И вот тут крылась главная засада. Даже ограниченные внутренние накопления эти иностранные банки будут использовать не в интересах страны, а в своих собственных и в интересах иностранных государств, постепенно подминая под себя различными способами русскую промышленность, которая незаметно для себя попадет под пяту иностранного капитала и тоже начинет действовать в интересах иностранных владельцев банков. То есть имея огромный внешний и внутренний долг, мы одной рукой берем кредиты за рубежом, заодно предоставляя другим странам определенные преференции, а другой — отдаем свои внутренние накопления на откуп иностранцам в их же интересах. Да, нельзя сказать, что Министерство финансов не понимает опасности подобных действий. Но рутина повседневной работы, возможно, затеняет нашим чиновникам опасность такой перспективы. Если в дальнейшем не принять строгих мер по отделению иностранных мух от русских котлет, то над чем через пару-тройку десятков лет будет властвовать Михаил и кто кем тогда будет управлять?

Доклад и повествование князь продумал очень тщательно и аргументы привел убийственные. Поэтому Императора по-настоящему пробрало. И он обещался тщательным образом разобраться с тем, что происходит ныне в финансовой сфере. Банков с преобладающим иностранным участием в настоящий момент уже насчитывалась чертова дюжина. Причем именно крупных банков. А князь дополнительно еще и упомянул, что русские акционеры в таких финансовых организациях не будут отставивать интересы страны. Они будут больше озабочены получаемой прибылью от оперативной деятельности банка. Так что на их сознательность и патриотичность рассчитывать не стоит. Зато они своими знаниями местных особенностей и своей деятельностью помогают иностранцам приспособиться к особенностям национального предпринимательства. В конце концов даже откровенный рыночник и западник по убеждениям граф Витте предлагал не ограничивать иностранный капитал по вложениям в русскую экономику только до 1904 года. А про более долгую перспективу ничего не говорил. (Прим.: Оно так и было в реальной истории). Но вот свои обещания компенсировать иностранные займы расширением торговли на азиатских границах России не выполнил и на четверть. Тем более 1904 год уже, считай, прошел. Империя назанимала при нем еще миллиард рублей за границей и массово запустила в русскую промышленность иностранцев, но результаты подобной деятельности уж больно неоднозначны.

Эту тему обсуждали долго и конкретно. В итоге Михаил прямо пообещал князю разобраться с экономическим наследием графа Витте. Тут, правда, была одна закавыка. Агренев, предлагая три этих вопроса, заранее осознавал, что своими силами, своими капиталами, Россия не справится с индустриализации страны. К сожалению, собственных капиталов в стране точно не хватало на все желаемое. Даже если предположить, что все доступные внутри страны капиталы можно направить на индустриализации, на тиражирование производств, которые он уже запустил, то на развитие сети железных дорог денег в стране не было. Просто не было. Значит, либо опять придется занимать деньги во Франции, либо пускать французов в строительство нашей железнодорожной сети. Впрочем, такой вариант все равно был предпочтителен расширению иностранного присутствия в русской промышленности. Ибо построенные иностранцами или на иностранные деньги железные дороги в итоге все равно через несколько десятков лет перейдут в собственность Империи. А вот про промышленность совершенно не обязательно. Да и законы страны не позволяли иностранцам диктовать свои условия именно в железнодорожном деле в отличии от всех прочих.

Напоследок Агренев попросил Императора о небольшом одолжении.

— Видишь ли Мишель, какое дело. В прошлом году никеля и ферроникеля в страну ввезено из-за границы почти на 4 миллиона рублей. И с каждым годом их потребление в стране будет только возрастать. Сей металл идет и на броню и пушки и на вполне мирные изделия. А значит крайне желательно завести в стране выделку никеля своими силами. Мое производство в поселке Мончегорск на Кольском полуострове обеспечивает внутренние потребности страны в этом металле только на треть. Увеличивать там добычу и переработку пока малорентабельно. Руды уж больно не богатые. Но мои люди нашли еще одно месторождение. Находится оно на Урале на границе моего Кыштымского горного округа, но все-таки за границей округа, и при этом рядом с железной дорогой. Хозяева этого округа — семейство Гинцбургов, столичная банковская контора германского подданного Мейера и некий "Русский и Французский банк", который по моим сведениям представляет интересы парижских родственников Гинцбурга и, возможно, его самого. Если "подарить" им сведения о месторождении, то по моим прикидкам этот акционеры Сергинско-Уфалейского округа скорее всего в будущем займутся разработкой никелевого месторождения. При этом гарантированно им придется привлечь к разработке еще одного иностранного участника, который будет обладать технологией переработки данного вида руд. Это будут либо французы или немцы. Но вот стараться насытить рынок отечественным металлом они точно не будут. Им это просто не выгодно и не нужно. Особенно французам. Ведь намного выгоднее продавать никель и ферроникель по существующим ныне внутренним ценам, которые превышают мировые почти на треть. Сам понимаешь, что в таких условиях хозяева горного округа в интересах акционеров держать рынок не насыщенным, чтобы иметь возможность продавать свою продукцию по монопольно высоким ценам. Не знаю, имеет ли Отдельный корпус жандармов или иные государственные структуры полезные материалы на господина Мейера, но вот на Гинцбургов их наверняка немало. Более того, семейство Гинсбургов в свое время скупило большую часть золотых Ленских приисков, однакр после начала кризиса с оборотным капиталом у этого семейства стало совсем плохо. Да и долги за ними, насколько мне известно, перед нашим Минфином имеются немалые. Из-за недостатка собственных средств Гинцбургам ежегодно приходится привлекать у Министерства финансов кредиты для финансирования золотодобычи миллионов на 10-12. То есть в случае необходимости прижать их есть чем. Возвращаясь к месторождению... Купить нужный участок земли у соседнего горного округа по закону невозможно, ибо сам горный округ неделим. Мне и моим людям обращаться к соседям насчет долгосрочной аренды участка земли в том месте совсем не с руки, ибо это сильно подозрительно. Сразу пронюхают, что здесь что-то не так. Но вот если землю лет на 50 арендует государство якобы бы для государственных нужд, например, для строительства военных складов, то это совсем другое дело. Никому не придет в голову подозревать казну в подобных играх. А потом казна передаст эту землю мне по договору субаренды, и уже я организую там рудник и переработку руды. Остальное частности. То, что я не использую свое монопольное положение в целях получения сверхдоходов, ты прекрасно знаешь. Так что если поможешь, то через 8-10 лет, вероятно, страна может быть избавлена от необходимости тратить золото на закупки никеля и его ферросплавов. По крайней мере спрос уральских завов на ферроникель я точно удовлетворить смогу. Решать тебе, Мишель...

Михаил с интересом смотрел на князя в ходе его диалога и наконец улыбнулся.

— Ладно, я подумаю, как тебе помочь. Дело вроде бы действительно полезно во всех отношениях. Про махинации этой еврейской семейки мне Коковцев уже не раз жаловался. Да и грехи по военным поставкам они уже успели сотворить. Так что, пожалуй, их стоит проучить. Короче, я подумаю, разузнаю что и как, а потом с тобой решим, как быть. Да, вот так мы и поступим. Есть еще какие вопросы ко мне?

— Хмм. Вопросы то есть, только не знаю, ответишь ли ты, — усмехнулся Александр.

— А ты спрашивай, не стесняйся. На что могу, отвечу.

"И в самом деле. Чего стесняться?" — подумал князь и задал вопрос, который волновал многих.

— С рублем что дальше будет? Возвращать его конвертируемость к другим валютам планируется?

— С рублееем, — протянул Император. — Хороший вопрос! Я тебе отвечу, но ты не болтай. Хотя на самом деле это секрет полишенеля. Империя сильно потратилась на войну. Так что в ближайшей перспективе с возвращением к золотому или иному стандарту придется погодить. К тому же кровь из носу нужно будет через полтора года отдать французам краткосрочный кредит в 250 миллионов. Это плюсом к погашению старых долгосрочных кредитов. Иначе придется занимать деньги на долгую на очень невыгодных условиях. Так что денег в стране в ближайшие годы нет. Да и определенную экономию, пусть и не такую, как имеет место сейчас, тоже придется соблюдать. И все это на фоне обычных потребностей государства. Вот такой мой ответ. Хотя, думается, что ты и сам мог на него ответить. Ведь так?

Агренев кивнул. Да, так все это он и предполагал. Потом пошел разговор за жизнь, в ходе которого Михаил пожаловался на своих датских родственников.

— Помнишь, — говорил он, — был у нас разговор про новый оружейный завод, от которого постройки ты отбрехался, но предлагал рекламировать наши орудия? Так вот в конце прошлого года датчане тоже надумали завести себе скорострельные дивизионные пушки. Быстренько и похоже заранее проанализировали имеющиеся образцы и почти без конкурса выбрали себе крупповские пушки образца 1903 года. Наши то ведь почти ничем не хуже. Да и на людях датчане формально очень не любят германцев. А уж как они кичатся своим нейтралитетом, это надо видеть. Но пушки выбрали именно германские, крупповские. На своих родственников даже Мама обиделась. Правда, при этом ее пришлось немного "завести". Ведь мы вполне могли им изготовить эти орудия. Вон хотя бы Путиловский завод за пару лет им это все сделал. Но нет. Морды кривили. Якобы у нас нет той старой проверенной конструкторской школы, что есть у германцев. А мы по-родственному со всей душой готовы пустить их компании к себе, чтоб они тут деньги зарабатывали на нашем населении... Нет, я все понимаю, но чтоб заказать пушки именно у того, кого они якобы ненавидят...

— А про гаубицы они не спрашивали? — заинтересовался князь.

— Нет, не было у них такого интереса. Пока не было. Но посмотрим еще. Французы со своим единым калибром многим мозги промыли. А гаубицы наши весьма неплохо себя нынче запудрили. Да ты наверно и сам знаешь. Кое-что в конструкции наших гаубиц требует доработки, и это уже делается. Тем более, что сейчас это единственные гаубицы такого калибра, которые действительно прошли испытание войной. А это немало значит. Хотя и у них есть свои недостатки. Некоторые в ГАУ уже начали высказываться в том смысле, что маловат выбран калибр, и что нужно было делать орудия стандартного русского калибра в 48 линий. Тогда бы они якобы без проблем работали по всем полевым укреплениям...

— По всем полевым? — удивился князь. — Это что у тебя за болтуны такие? Тут шестидюймовки нужны и никак иначе.

— Не обращай внимания, — махнул рукой Император. — Вокруг престола кто только не вертится. Да и страна давно не воевала. А потому каждый норовит обратить на себя Высочайшее внимание своими прозорливыми и мудрыми в кавычках мыслями. Кстати, шестидюймовые гаубицы мы в количестве 18 штук закупили у Круппа. Пришли, правда, пока только 6 штук. Совсем недавно пришли. Так что даже на Дальний восток их везти уже поздно. Сами орудия очень напоминают те, что в прошлом году Германия приняла у себя на вооружение. Они сейчас на главном полигоне войсковые испытания проходят. А там посмотрим. Но орудия не самые легкие. Две тонны только в боевом положении. Лошадкам будет явно не легко такое таскать.

— То есть образец для подражания у нас теперь есть?

— Ну, можно и так сказать. — кивнул Михаил. — А что, уже сразу какие-то мысли на этот счет появились?

— Посмотрим, — не стал сразу соглашаться Александр. — А мысли они и так были. Шестидюймовки все равно нужны. И если есть достойный для подражания образец, тем лучше. 42-линейную гаубицу вообще ведь сами изобретали. И шестидюймовую с божьей помощью осилим.

— Так может ты все-таки надумаешь заняться артиллерией? Как по мне нам еще один орудийный завод. А то, понимаешь, не хватает у нас мощностей существующих на все.

— Нет, Мишель, — сразу постарался поставить все точки над "i" Агренев, — не дадут мне завести свой завод. Иностранные конкуренты не дадут. То ли дело казна. Ей то все продадут, лишь бы только деньги платила. Однако кое-какие мысли и наработки у меня уже есть. Так что возможно через пару лет кое-что на твой суд и представлю. Но пока об этом все-таки рано говорить. А завод пусть Военное ведомство строит.

Да, о минометах, как о своих наработках, Агреневу говорить было пока сильно преждевременно. Производить их серийно его Концерн все равно пока не мог. Так что просто обнадежить друга и Императора было можно, но и пока на этом все. Дальше молчок.

— А вот с тягой для шестидюймовок я помогу. Ты ведь видел мои гусеничные трактора. На них сейчас, почитай, почти никакого спроса нет. В основном они идут у меня для внутренних нужд моего Концерна. Зато для транспортировки тяжелых орудий трактора должны подойти в самый раз. Хотя они и не дешевы.

Собеседники проговорили до глубокой ночи, а утром князь Агренев вернулся сначала в Петербург, а потом уехал в Сестрорецк.

— — — — — — —

1 февраля 1905 года.

Князь отложил вечное перо, посмотрел на цифры и помассировал подбородок. Он второй день подбивал предварительные итоги года. За окном небольшого особняка бурлила жизнь засыпанной снегом столицы, но в данный момент это мельтешение и бурление его не интересовало. По его подсчетам выходило, что суммарные вложения в его российские и зарубежные компании достигли 285 миллионов рублей, включая 53 миллиона вложений сторонних и не совсем сторонних вкладчиков в те фирмы, которые были публичными. И еще имелось около 40 миллионов условно свободных средств, в основном прибыли за минувший год, которые еще предстояло вложить. Суммы для Российской Империи просто сумашедшие. Но на фоне капиталов некоторых иностранных монополий эти суммы не смотрелись. Да что говорить? Из одной лишь Индии Британия выкачивала ежегодно около 2 миллиардов. Правда, в декабре прошлого года к выкачиванию средств из Индии и он приложил свою руку. Но все сделано было очень хитро. Ночью 11 декабря команда экспедиторов совершила дерзкую операцию по изъятию ценностей из индийского храма Падманабхасвами в Траванкоре. Индуистский храм охранялся всего двумя охранниками и одним монахом, которые были моментально нейтрализованы его специалистами тихих операций. За ночь были вскрыты 4 найденных двери, ведущие в тайники. И оттуда изъято множество ценностей, которые были вывезены к побережью и погружены на стоявшую у побережья шхуну, после чего след похитителей простыл. Долгая подготовка и тщательное планирование операции дало свои плоды. Шума не было. Совсем не было. В Индии стояла тишь и благодать, будто никто ничего не украл. Этого удалось достичь потому, что главные культовые святыни буддизма налетчики не тронули. Ни золотую скульптуру Будды, ни золотой трон, изукрашенный самоцветами, ни очень небольшую часть явно культовых вещей. И не стали вскрывать дверь, запечатанную печатью змеи. А потому монахам и хозяевам сокровищ пришлось решать непростую задачку. Если заявить о краже публично, то в храм тут же пожалуют английские власти. А вот к ним у индусов доверия не было ни на грош. Эдак можно лишиться и тех святынь, которые налетчики не тронули. А уж уедут ли потом эти ценности в Британский музей якобы на хранение или будут похищены кем-то частным образом, не столь уж важно. Да и дверь с печатью змеи наверняка будет открыта. А согласно преданиям ее вскрытие приведет к непредсказуемым катастрофическим последствиям для всей Индии. Вот поэтому, видимо, и замолчали правители Траванкора кражу века. Возможно, да даже наверняка, индусы будут самостоятельно пытаться тайно найти похитителей. Но это совсем не то. Возможности горстки индусов в Европе и возможности британских властей сравнивать бессмысленно.

Награбленное уже въехало в Россию через порт Одессы и пока находилось на пути в Кыштым. Переправлять это в подземные хранилища своего Сестрорецкого завода Агренев не стал. Ну его от греха подальше. Добыча была велика, но насколько, пока было оценить некому. Согласно данным индусов из 21 века ценностей в храме было больше чем на 20 миллиардов долларов. А сколько это по реалям начала 20-го века, еще только предстояло увидеть.

Главной же новостью последних двух недель было окончание русско-японской войны. После высадки русского десанта на Квельпарте японцы выкинули белый флаг. Сам по себе остров принадлежал Корее, но находился рядом с Японией на пути морских перевозок в Японию из Китая и Европы. С него русский флот мог полностью перекрыть импорт в воюющую страну. Вообще русское командование после занятия Квельпарта начало готовить десантную операцию на Цусиму, но слава Богу это не понадобилось. Япония, почти лишенная внешних кредитов, больше не могла продолжать войну. Война закончена, теперь предстояло завоевать мир. За декабрь и неполный январь японцы потеряли в море флагманский броненосец "Микаса" и бронепалубный крейсер. Причем злые языки особенно английские болтали, что "Микасу" утопили совсем даже не русские, а она взорвалась сама. Но кто их будет теперь слушать? Был бой, броненосец утоп, а значит победа по праву принадлежит русским. Сухопутные операции русских войск у корейской столицы хоть и были частично успешными, но на фоне успехов флота вообще не смотрелись.

После окончания боевых действий сразу активизировался Британский Королевский флот. Эскадра Китайской станции почти в полном составе приперлась в порт Нагасаки якобы в качестве стационара для обеспечения мира. Впрочем, Михаил II через посредство французов сразу предупредил японские власти, что одно только появление британцев на Цусиме гарантированно приведет к потере Японией острова. Наличие британской затычки в Корейском проливе в планы русского командования никак не входило. Так что сейчас в заливе острова Асо обретались два русских крейсера, тройка миноносцев и минный транспорт "Амур".

Уже было подсчитано, какую сумму репараций предъявит Россия агрессору. Около 90 миллионов фунтов стерлингов. Но также было понятно, что выплатить такое Японии просто не под силу. Японцы же в свою очередь якобы были согласны на выплату в размере 22 миллионов. Причем из Кореи они уходить отказывались категорически. Британская пресса с подачи властей и бизнеса начала компанию за то, чтоб русские вошли в положение побежденного и не предъявляли японцам "излишних" требований. При этом у них не возникало сомнений в том, что все свои долги британцам Япония должна обязательно выплатить. К этой газетной компании присоединялись и другие заинтересованные страны. И почти в каждой подобной публикации подразумевалась мысль о том, что мирный договор будет подписан на международной конференции. Иностранные шакалы уже готовились поучаствовать в дележе трофея, к добыче которого они не приложили и пальца. Вообще-то Михаил II уже один раз объявил, что мирные переговоры пройдут в порте Дальнем, но иностранцы услышать его не захотели, наперебой предлагая свои места переговоров. Так САСШ предлагали свой Портсмут для переговоров. И в этом их вроде бы поддерживали британцы. Вообще судя по всему американские правительственные круги были довольны данным вариантом окончания войны. Ведь Япония в результате войны как минимум ослабнет, если вообще не превратится полуколонию, а Россия почти не усилится на Дальнем Востоке. Да и денег на освоение захваченного и закрепление в Азии у русских теперь почти нет. При этом коль скоро Япония останется недобитой, то оставался шанс на то, что в будущем возможно повторение военного конфликта между двумя странами. Да и к тому же ослабленная Япония намного проще поддастся американскому давлению и откроет свой рынок для американских товаров и инвестиций. Так чего еще больше желать? Нет, конечно, лучшим вариантом для американцев стала бы потеря русскими Владивостока и Находки. В этом случае русским пришлось бы подешевке продавать Америке ту же отданную в аренду Аляску, а через несколько лет, собравшись с силами, опять воевать с японцами, дабы не потерять еще и Чукотку с Камчаткой, но не это не случилось.

Британцам получившийся вариант нравился намного меньше, хотя в принципе устраивал и их. Но привычка к контролю морских путей диктовала потребность к контролю Корейского пролива. И лучшим способом было устройство военно-морской базы на Цусиме. Однако сейчас там пока стояли русские корабли. Главной же проблемой для британцев стало то, что русские войну выиграли. А значит, говорить с русскими в ближайшем будущем с позиции сильного не удастся. Это для британцев было неприятно. Ведь говорить с русскими все равно придется на многие темы относительно разграничения зон интересов в Китае и вообще в Азии. Впрочем, английская дипломатия самая сильная в мире. Так что ... В конце концов джентльмены умеют ждать и терпеть. А потому свое возьмут рано или поздно.

Для Германии, да и многих прочих стран разве что за исключением Франции окончание русско-японской войны было не слишком выгодно. Но что вышло, то вышло. С самой же Германией в середине декабря наконец был подписан новый конвенционный торговый договор, который должен был вступить в силу 1 октября 1905 года. К сожалению, при сохранении объемов торговли на уровне 1903 года германцы выигрывали в таможенных пошлинах около 27 миллионов марок в год по сравнению с нормами предыдущего торгового договора. И санитарный контроль животной продукции на германской границе, введенный в 1896 году, также сохранялся. Увы, но это было предопределено. При этом Правительство России долго и всерьез билось за новые тарифы и пошлины, но смогло вытянуть только то, что было подписано. Новая таможенная война была не нужна ни русским, ни немцам. Впрочем, по сравнению с тем, чего хотели германцы, это было как небо и земля. Так что на данном этапе несмотря на фактические таможенные потери Россия смогла если не победить, то выстоять. И этот факт подтверждало недовольство немецкого юнкерства, которое отражало интересы германских производителей сельхозпродукции. Под канцлером фон Бюлоффом похоже закачалось кресло. Немецкая пресса обвиняла его в предательстве интересов Германской Империи. Но дело было фактически сделано. После окончания войны на Дальнем востоке Россия вполне могла себе позволить даже таможенную войну. Поэтому Агренев склонялся к тому, что немцы могут снять канцлера, но полномасштабную таможенную войну все-таки не начнут. Да, Германия для России сейчас являлась главным торговым партнером и главным покупателем русского зерна и прочей сельхозпродукции. Но в то же время она же являлась значительным внешнеторговым потребителем продукции германской промышленности. В общем, возможная торговая война выходила боком для обоих сторон. Так что претензии немцев удалось снизить с 74-114 миллионов марок удалось снизить втрое. А с немецкими юнкерами пускай теперь разбирается германский Император Вильгельм. Вторым по значимости внешнеторговым партнером России была Британия. И уже за ней с большим отрывом шли все остальные страны. Но режим наибольшего торгового благоприпятствования англичанам теперь точно не грозил. Так что потери на таможенных тарифах с другими странами хоть и будут, но не столь значительны как с Германией.

Нормальная промышленность Российской Империи по сути пока только формировалась. В первую очередь она, как и положено, обслуживала нужды самой страны. Так в 1903 году экспорт оборудования и прочего, что можно было бы назвать высокотехнологичным изделиями, составил всего 76 миллионов рублей из 1180 миллионов экспортных товаров. (Прим.: В РеИ в 1903 году российский экспорт составил 1001 миллион золотых рублей. Превышение над реальными цифрами является как результатом непосредственной деятельности Концерна, так и кумулятивным воздействием Агренева на "окружающую среду".)

Причем доля предприятий князя в этом технологичном экспорте составляла аж 49 миллионов. То есть почти 2/3. Весь остальной экспорт представлял собой в основном продовольствие, сырье и полуфабрикаты. Но не все было так грустно. Его личной промышленной империи удалось заместить часть импорта, который ранее закупался за рубежом. Тут были и станки, и машины и часть черных и цветных металлов, бумага, химикаты и многое прочее. Да и просто наличие производств подобных товаров в России смогло удержать немцев от выдвижения ими излишних претензий на особые условия экспорта своих товаров. А ведь теперь в стране производились и некоторые уникальные вещи, которых либо нигде не производилось, либо аналоги были или заметно хуже или заметно дороже. Теперь бы расширить эти производства вширь и желательно на порядок. Но как раз с этим были серьезные проблемы. Как всегда для этого нужны деньги и специалисты. И желательно и того и другого побольше. Успехи по организации различных учебных заведений в России в том числе на княжеские деньги теперь были уже очевидны, но жизнь требовала значительно большего. Открытие новых высших учебных заведений в Воронеже, Владимире и Екатеринбурге, а также расширение университетов Харькова, Казани и Томска с организацией там новых факультетов было и его немалой заслугой. Закон о кухаркиных детях хоть пока и не был отменен, но к техническим специальностям больше не применялся. Более того, активно муссировался вопрос об отмене преподавания в низших учебных заведениях греческого языка. Зачем он кому-то нужен, если подавляющее количество учеников в дальнейшем его никак использовать не может и не будет?

Постепенно мысль князя свернула на глобальные проблемы. Вообще принято было считать, да и в прошлой жизни Александр про это слышал, что Россия была поставщиком продовольствия для остальной Европы, не доедая сама. В принципе отчасти это было верно. В конце концов лозунг "не доедим, но вывезем", провозглашенный бывшим министром финансов Вышнеградским еще в конце 80-х годов пока никто не отменял. Не сам лозунг, конечно, а политику, основанную на нем. Но на это Правительство толкал сам характер страны. Если в России более 80% крестьянского населения, да и значительная часть городского населения родом из деревни, то что еще можно ожидать от экономики страны? Она естественно будет экспортировать то, что производит. К этому ее принуждают накопленные предыдущими правительствами долги. Но вот дальше все было несколько не так. В среднем страна экспортировала около 10% от объема собираемых зерновых. И только в самые урожайные годы экспорт мог превысить 15% от собранного урожая. Но такое случалось всего 1-2 раза за 10 лет. Негатив приносил еще и тот факт, что за последние 20-25 лет цены на сельхозпродукцию ежегодно падали, и только в последние пару лет наметился некоторый рост цен. И это в условиях, когда наверно половине крестьянского населения Европейской части страны своего хлеба не хватало на полный год просто потому, что им либо не хватало земли, либо было выгоднее растить иные сельскохозяйственные структуры типа льна, конопли и всякого прочего. Значительный рост населения России за последние 50 лет особенно в деревне в условиях зоны рискованного земледелия сам по себе создавал предпосылки к периодическому голоду в отдельных регионах страны, охватывая иногда просто огромные территории. Рост населения к тому же стимулировался общинным хозяйством с периодическими пределами земли между членами деревенской общины по принципу количества едоков. И одновременно подобный способ хозяйствования не слишком стимулировал крестьянина к особой заботе о плодородии почвы, ибо зачем особо выделываться, если через несколько лет отрез может перейти к соседу. Да, сейчас идет значительный рост производства и экспорта сливочного масла, яиц, птицы и кое-чего еще. Но это все то же продовольствие, которое не съедается внутри страны, а идет на экспорт, благо ценность этих продуктов выше, чем простого зерна, а значит транспортировать их на большие расстояния выгоднее.

Все вышесказанное приводило к нескольким печальным выводам. Крестьянство может прокормиться на земле только если будет работать исключительно на себя. И то в нечерноземье хлеба скорее всего хватать не будет. 10% экспортного зерна — это только в общей сумме много, но на самом деле этого не хватит даже накормить самих крестьян в голодные годы. Отсюда вытекали очень поганые следствия. Без смены системы хозяйствования на земле дальнейший прирост населения может привести когда-нибудь к катастрофическим последствиям. Государство и благотворители в голодные годы помогают значительному количеству районов. Но что будет, если помощь по каким-то причинам не придет? Массовое вымирание населения с массовой эпидемией в очагах? В России сейчас наблюдается один из самых высоких в мире уровней рождаемости. И одновременно огромная детская смертность. Если предпринять серьезные усилия для ее снижения, то рост населения будет еще больше. Как после этого прокормить всех, если Империи еще нужен активный платежный балланс? И что может экспортировать страна в тех объемах, которые она это делает сейчас, если более 80% населения — крестьяне?

Очевидно, что крестьянину не хватает земли. К тому же землю нужно дать ему в собственность. Вот этот шаг точно приведет к тому, что в крестьянских семьях перестанут делать детей просто для того, чтобы получить от общины больше земли. Ее ведь как ни перераспределяй, но больше ее не становится. Взять землю в Европейской части страны практически негде. Разве что за Уралом земля еще есть. Но вдали от железной дороги крестьянин будет кормить только сам себя, ибо вывоз гужом более 100 верст экономически нецелесообразен. А за Уралом пока всего одна железная дорога — Великий Сибирский путь. Можно, конечно, еще ввести в оборот дополнительные земли в Европейской части страны за счет мелиорации, но где взять денег на такие серьезные проекты? Денег нет. Фактически же желательно снизить высокую рождаемость. Переход от общинного хозяйства к частной собственности на землю среди крестьян вероятно приведет к такому результату. Но не сразу и не быстро. Большие семьи — это в стране правило. Правило хорошее. Замечательное правило, но только если еды хватает всем. А если ее и так не хватает? Часть прироста населения пойдет в промышленность. Но для ее организации тоже нужны огромные деньги по масштабам проблемы. При этом все это население все равно нужно кормить. И для переселения за Урал тоже нужны огромные деньги. То есть везде нужны деньги, которых у страны нет. Вообще-то, конечно, сейчас в Министерстве земледелия и госимуществ разрабатывается какой-то масштабный проект на эту тему, но опять все упирается в деньги. И развитие промышленности тоже упирается в них, ибо на ее продукцию нужен в первую очередь внутренний спрос. А он может быть высоким только у платежеспособного населения. Если же население бедное, то и спрос на продукцию низкий. Вот прям как сейчас. И тогда значительная часть спроса может идти только от казны. Казна же в свою очередь для расходов может пользоваться только доходами населения страны и внешними займами. Причем последний путь уже фактически закрыт для страны, ибо кредитов набрали столько, что больше уже брать нельзя. Дальше наступает зависимость от внешних заемщиков. Короче куда ни кинь, везде клин...

Александр вздохнул и потянулся. Замкнутый круг! Остается делать, что должно, и будь что будет. Может и на нашей русской части света будет праздник. Выхода впереди не видно, но нужно жить дальше. Где наша не пропадала?

Он еще раз вздохнул и решил оставить в покое глобальные проблемы. На повестке имелись и частные, которые он как раз мог решить. Князь взял в руки копию отчета о государственных испытаниях стальных пушечных гильз и еще раз просмотрел. В общем тут все понятно. В малом мартене не удается выдержать стабильный состав специальной стали от плавки к плавке. Поэтому Военное ведомство приняло на вооружение только гильзы для 42 линейной гаубицы. Они вытягиваются в три приема. На каждом этапе потом еще идет отжиг и травление. А вот гильзы для трехдюймовки испытания не прошли. Эта гильза длиннее и требует последовательно 6 циклов вытягивания и последующей обработки. И тут нестабильный состав стали приводит к раздуванию гильзы в каморе либо к еще худшим последствиям. В общем рецепт ясен. Спецсталь нужно варить в электропечи. Тогда все будет проще. Но электропечь пока только одна. Через месяц войдет в строй еще одна и строится еще пара более крупных на Урале. По-хорошему бы нужна еще ГЭС, но когда она будет? И, главное, где? Император пока отказался от поданной ему идеи о строительстве гидроэлектростанции на волховских порогах как от несвоевременной по финансовым причинам. А значит и с выделкой русского алюминия вопрос тоже подвисает. Разве что строить ГЭС на Коле и потом работать на импортном сырье... Но это совсем не фонтан. То есть опять проблема. Впрочем, возвращаясь к спецстали для стальных орудийных гильз, проблема в ближней перспективе не актуальна. Все равно эти гильзы пока применимы только в военное время. Закладывать их в мобзапасы нельзя. Даже омеднение поверхности не особо помогает от быстро зарождающейся коррозии железа гильзы. Нужен какой-то изолирующий лак. Знать бы ещё какой...

В Британии дело с арестом его активов похоже двигалось к развязке. Промышленное английское лобби, оставшееся без крайне нужных и дешевых подшипников, лекарств и некоторых других товаров вот-вот должно пробить решение о снятии ареста. Хотя наглы они такие. Могут арест с компании РОК снять, а с банка "Русский капитал" нет. Хотя это врядли. Император Михаил тоже чутка помог. За его подписью недавно вышел указ о недопуске британского капитала на кавказские нефтепромыслы. Это тоже должно стимулировать англичан к снятию ареста.

А вот дело с персидскими нефтепромыслами действительно осложнилось. Как и говорил представитель французской семьи Ротшильдов с организацией крупного кредита у Нобелей вышел облом. Они могли организовать для Агренева кредит у немецких банков только на 7 миллионов марок, что было смешно. Такую сумму он и сам мог легко зайти за границей. И фактически свою долю, на которую Нобели могли бы претендовать в Персии, окупить более ничем не могли. Предложенные дополнительно Людвигом Нобелем уступки по перераспределению долей русского рынка нефтепродуктов Агренева не заинтересовали. До постройки двух новых НПЗ в Баку и Грозном князю было нечем заполнить эти рынки, а с введением в строй заводов перераспределение рынка постепенно произойдет уже само собой. И Нобели этому никак помешать не смогут. Зато обрусевший швед предложил непосредственно допустить к добыче нефти в Персии солидный немецкий Commerzbank, который откроет Агреневу кредитную линию на нужную ему сумму. Вот только зачем Концерну прямое проникновение германского капитала на персидские нефтепромыслы? Немцы — люди уж больно основательные. Если за что берутся, то все планируют и делают на долгую. И зачем тогда пускать дойчей в такой важный район? Уж больно неоднозначные последствия из этого могут выйти. Снижение противостояния с англичанами в Персии это точно не принесет, а скорее всего только усилит. По крайней мере в мирное время. Да еще эта железная дорога Стамбул-Багдад, строительство которой финансируется немецким Дойчебанком, будь она не ладна. Он бы пустил заместо Нобелей других русских нефтепромышленников на персидские нефтепромыслы, но они сами с опаской смотрели на бизнес в столь отдаленных от России районах Персии, да еще мало чем могли помочь с необходимой Агреневу кредитной линией. Даже крупные русские банки пока взирали на такую возможность с большой долей скептицизма. А посему Александр пока пребывал в мучительных раздумьях, как же поступить. Можно, конечно, впрягаться в персидскую нефть в одиночку, но уж больно стремно. Звать французских Ротшильдов? А не откусят ли они потом руку по локоть? Дела в Арабистане потихоньку шли. Начал строиться нефтепровод, а на Сестрорецком заводе изготавливался комплект оборудования нефтеперегонного завода для Персии "самоварного" типа. Ничего совершеннее там строить не предполагалось. Справились бы бывшие декхане и командированные специалисты из Баку хотя бы с этим. Кроме НПЗ требовались некрупные речные танкеры, которые могли бы транспортировать нефть и нефтепродукты в места перегрузки на морские танкеры, которые сейчас строились в Николаеве. В связи с этим у Агренева постепенно зародилась мысль о строительстве еще одной судоверфи, поскольку она нужна как минимум для строительства траулеров для северов. Да и постройка для Балтики подводных лодок и эсминцев в будущем может принести немалую прибыть. А потому по некоторому размышлению необходима была организация судоверфи где-то на Неве. Удобный участок земли имелся в устье реки Охты, но стоил он... Да и денег постройка судоверфи заберет немало. И где на все желаемое денег надыбить?

Недавнее посещение Ковровского индустриального района осветило для Александра достижения его точного машиностроения. Лазарев с своей командой действительно сделали комплект морских паровых турбин с мощностью под 7 тысяч лошадиных сил. Но пока турбины проходили испытания и доводку. А вот ручной пулемет Джона Браунинга уже фактически был готов к сдачи в производство. Жаль, что он не успел к русско-японской войне. Впрочем, с другой стороны не факт, что его бы заказали до войны, ибо сделан был под безрантовый патрон 7,62*45. Пулемет имел скорострельность около 450 выстрелов в минуту, снаряжался секторным полуторорядным магазином на 30 патронов и даже имел удобную пистолетную рукоятку. Все в нем было хорошо кроме используемого патрона. Попытка Браунинга переделать пулемет на штатный русский рантовый патрон 7.62*54 не удалась по причине того, что секторный магазин получался только однорядным всего на 16-17 патронов. А с таким питанием это уже был не пулемет. Если б магазин вставлялся сверху, как у пулемета Мадсена, то его емкость можно было бы увеличить. Но Александр сам запретил оружейнику конструирование пулемета с верхним расположением подобного магазина. Вообще говоря, мастера сейчас пытались сделать дисковый магазин на 30 патронов по типу ППШ, но уже было понятно, что дешевой конструкция не получится. То есть для вооружения своих парней Агренев мог себе такое позволить, но массовая армия подобный магазин бы никогда не приняла. А нештатный патрон 7.62*45 на вооружении никакой армии не состоял, хотя и производился мелкими партиями в Коврове для охотничьего оружия. Еще одной неприятностью было то, что сконструированный ручной пулемет мог теоретически после переделки работать и на штатных безрантовых винтовочных патронах, принятых в других странах. Да, там бы возникли проблемы с охлаждением ствола, но точно не катастрофические. Мало того, применяемый в пулемете безрантовый патрон еще и стоил на треть дороже принятого в России винтовочного патрона. В итоге получалось, что хороший ручной пулемет как бы есть, но и отрицательных черт, не связанных с его конструкцией, у него тоже было немало. И теперь Агреневу предстояло решить, стоит ли идти в Военное ведомство с этим пулеметом или пока отложить это дело на потом, и нацелить Браунинга на создание пулемета с диском-блином, как ДП. Кстати пулемет Мадсена в войсках негромко хаяли. Уж больно он был "нежным". Да еще с русским патроном он не очень "дружил". Однако поскольку альтернативы ему пока не было, кавалерии, которой он преимущественно достался, приходилось мириться с имеющимися недостатками датского пулемета.

Но были и удачи. В Концерн обратился за помощью директор Николаевского ракетного завода полковник Михаил Михайлович Поморцев. В 1903 году, заинтересовавшись возможностью создания непромокаемых материалов без использования импортного каучука, Поморцев в 1904 году создал материал, который назвал керза. Он представлял собой грубую многослойную ткань, пропитанную смесью яичного желтка, канифоли и парафина. Причем материал получился "дышащим". Воздух в отличии от воды он пропускал. Мало того, материал успел пройти успешные испытания во время войны. Из него были изготовлены различные сумки, чехлы и кое-что еще. А к Сытину Поморцев обратился с предложением в налаживании действительно промышленного производства. Материал был к тому же запатентован, но пока только в России, а сам полковник собирался продемонстрировать его на международной выставке в Льеже в этом году. Сытин не принял решение о том, имеет ли материал перспективу, и передал материалы по нему Агреневу и попал в точку. А то, что материал называется "керза", а не "кирза" — это частности. Правда, Александр сомневался, что известная ему кирза в другом времени делалась из подобных материалов, но вот то, что материал просто незаменим в массовом производстве сапог особенно в военное время, ему было прекрасно известно. Оставалось произвести натурные испытания. Все-таки планшетки и чехлы — это одно, а голенища сапог — это совсем другой коленкор. Но вот от поездки в Льеж Поморцева еще придется отговарить, ибо принцип Концерна незыблим. Сначала полное патентование и постановка новинки на производство, и только потом реклама и представления на выставках. Да и испытания хранением еще следовало произвести. А то вдруг керза Поморцева придется по вкусу мышам и крысам. Она все ж яичный желток в себе содержит, пусть даже и наравне с двумя не съедобными компонентами. Не факт, что изделия из керзы хорошо "пойдут" в торговле в мирное время, но вот в военное, когда сапоги и прочая обувь на солдате быстро "сгорает", ничего лучше кирзы пока не придумано.

— — — — — — — —

7 февраля 1905 года

Музыка затихла и князь, поклонившись, препроводил молодую княгиню Барятинскую, хозяйку балла, к колоннам. Не то, что Агренев совсем уж не любил нынешние танцы, но и особого восторга к ним не испытывал. Шелест платьев, улыбки партнерш, стрельба глазками из полуприкрытых ресниц, откровенные или завуалированные намеки, вжимание бюстом 3-4 размера... А у отдельных партнерш так и вовсе ручки как бы ненароком шаловливые. Не у тех, конечно, что на выданье, а у тех, кто несколько постарше. И тут же где-то рядом водят в танце его Надю. Чего только не приходится терпеть ради жены. Вернее ради того, чтоб она в очередной раз вышла в свет. Слава Богу, что в столице у них особняк маленький. А потому самостоятельно устраивать приемы можно очень редко и только для очень ограниченного круга богемы. Иначе бы питерский свет княжескую пару Агреневых не понял. Впрочем, он и так не особо хочет понимать. Но звать то их с Надеждой к себе зовут очень многие. А главный богач Империи не слишком любит подобные развлечения. Но на что не пойдешь ради любимой. Она, конечно, у него умная и все понимает, но и лишать молодую даму развлечений нельзя. Иначе пила начинает пилить. Женщины!

Четыре или пять танцев уже прошло. Следующим объявили вальс. Вальс — это с Надей. Все остальные могут идти лесом. Тем более белый вальс.

— Милая, надеюсь ты пригласишь своего мужчину на этот танец? — а в ответ взмах ресниц, полуулыбка и задорные искры в глазах.

— Сударь, позвольте вас пригласить ...

— Почту за честь, любимая!

Как она обворожительна! Нет, это все мое. Никому не отдам! И шепот на ушко:

— Я бы тебя сейчас съел...

А в ответ легкий смешок и блеск любимых глаз. И музыка и кружение танца.

Уединиться и чутка отдохнуть после очередного танца? Ха! Жена слишком прекрасна, чтобы пару оставили в покое кавалеры. Даже слава первого стрелка и хозяина трех Колизеев не помогает. Раз в пару минут кто-нибудь да объявляется, щелкая каблуками и кивая чубом, с просьбой пригласить Надежду на танец. Но слава Богу у нее тоже силы не вечные. Ей тоже нужен небольшой отдых. А потому в руках бокал шампанского и веер. И отказ в глазах, которого некоторые желающие сразу не видят. Ну так это их проблемы. Аристократы, а Надя из самых-самых, умеют отказывать легким и непринужденно жестом, который не требует трактовки, но и не обижает. Каста!

Опа! А это кто!? Неужто сам Абамелек-Лазарев собственной персоной танцует с Головиной. Ну ничего себе! В кои-то веки Семен вернулся в Россию из своего итальянского замка не в мае, как обычно, а в феврале. Ну да что победа в войне не делает с аристократами. Впрочем, Надя говорила, что он якобы пожертвовал аж 125 тысяч в фонд помощи русско му флоту. Правда, еще в прошлом году.

Семен Семенович взгляд Агренева уловил, и когда Надя куда-то упорхнула в сопровождении прошедшей сестры Юсуповой, не применул подойти и поприветствовать Агренева.

— Александр Яковлевич!

— Семен Семенович! Я бы сказал, что на ловца и зверь бежит, но сами понимаете, не то место...

— Ну, несколько минут у нас есть в любом случае, — улыбнулся этнический армянин.

— Говорят, за время войны вы смогли полностью расплатиться с казной за свой горный округ и теперь свободны в принятии выгодных деловых предложений...

— Вы как всегда прекрасно информированы, — качнул головой Абемелек-Лазарев. — И если у вас есть интересные проекты, то почему бы и нет...

— Есть, как не быть. Но как вы правильно заметили, сейчас не время и не место. Однако если вы сочтете полезным навестить меня, скажем, часов в 11 послезавтра, то мы могли бы переговорить без помех...

— Сочту за честь, князь, — Семен тоже не стал менять высокий слог Семен Семенович, кивком откланялся и отошел, ибо его прям таки за рукав пытались куда-то утащить две каких-то неизвестные юные особы.

"А темненькая с косой толщиной в руку очень себе даже ничего. " — мельком про себя подумал Александр.

Девица, заметив его взгляд, бросила на него ответный завлекающий взгляд, как бы невзначай скользнула рукой по высокой левой груди 3-го размера, и звонко хихикнула, и упорхнула в обществе своей подруги и Абамелек-Лазарева.

— Вот ведь, чертовка, — ухмыльнулся про себя Агренев. "Задорная и, похоже, озорница еще та..."

Предложить хозяину Чермозского горного округа князь имел что. Горный округ Абалемек-Лазарева находился рядом с соляными промыслами Урала. И даже краем захватывал их. Но главное, что имело значение, Абамелек-Лазарев никогда не откажется от нового выгодного дела. А дело было очень и очень перспективным. В настоящее время Германия являлась чуть ли не монополистом по добыче и продаже калийных удобрений и цены на них устанавливала тоже она. Цены были весьма и весьма вкусные! А Соль Камская стояла как раз на калийных солях, хотя об этом пока никто или почти никто не подозревал, пусть иногда, но очень редко, в продаже и появлялась красноватая горчащая соль. Это смогли отследить сотрудники его Концерна, получившие специальное указание. Красная соль и была хлоридом калия, до которого хотел добраться Александр. Но все объять невозможно. И Абамелек-Лазарев как никто лучше подходил на роль главного действующего лица, за которым мог бы спрятать свои интересы Агренев. Деньги теперь у Семена есть, а если нет, то займет. В сбыте своего Кизеловского угля он тоже кровно заинтересован. А тут как раз тот самый случай. И шахты он умеет бить. А то, что придется замораживать подпочвенные воды, это не страшно. Технология уже есть. Так что если Семен согласится в доле финансировать буровые работы по отысканию приличного слоя калийных солей под слоем, содержащим пищевую соль, то дело, можно сказать, в шляпе. Правда, к этому делу придется еще привлечь одно-двух пермских соледобытчиков, но это уже нюансы. Войти в долю с двумя князьями, честно ведущими дела, желающие найдется всегда.

— Милый, я не успела отлучиться, как ты уже нашел себе собеседника по интересам, — Надежда вывернулась откуда-то сбоку и уселась в кресло рядом.

— От тебя ничего нельзя утаить, радость моя, — улыбнулся Александр. — Ты ведь прекрасно знаешь этого собеседника. Я его пригласил к нам на послезавтра часов в 11. Так, ничего особо секретного. Пока. А там посмотрим. Но если в итоге дельце выгорит, то Родина на еще раз скажет "спасибо".

— Фи! — сделала вид, что скривилась жена. — Когда это она что-то подобное говорила? Даже Мишель наш питерский дом ни разу визитом не почтил, а ты говоришь "Родина"...

— Хмм! А ведь и правда. — прикинул Агренев, и ответил шуткой. — Надо будет ему попенять за это...

— Не, не, не! — замахала протестующе руками Надежда. — Мне это даром не нужно. Хлопот от этого не соберешься. Я знаю, что ты можешь его позвать и он придет. Хотя... Вот ежели он приедет с женой и без официального приема ...

Александр задумался.

— Честное слово, не знаю, милая. Ты же знаешь, Императрица пока особо никуда не выбирается. И пристраивать тебя ко Двору я сам не хочу...

— Ваше сиятельство, вы позволите пригласить вашу даму к танцу? — вырос перед носом незнакомый гвардии полковник из гусар.

Александр метнул взгляд на жену. Надежда согласно прикрыла ресницы.

— Не возражаю, полковник. — согласился князь. — Только не забудьте вернуть после оного, — сиронизоровал он под конец.

— Не извольте беспокоиться! — с улыбкой щелкнул каблуками полковник. — Княгиня, позвольте.., — и с поклоном подал руку Надежде.

Не успела жена упорхнуть в танец с неизвестным полковником, на ее место присел неизвестный господин, который тут же успел отрекомендоваться вторым помощником английского посла в России. Агренев тут же матюгнулся про себя. Только англичан ему тут не хватало. Но что поделать, пришлось натягивать на себя маску скучающего аристократа.

Отрекомендовавшись, англичанин сразу попытался перейти к делу, причем говоря по-английски, что он сожалеет, что между отношения князя с британским правосудием не очень складываются, но при некоторых условиях все можно разрешить ко всеобщему удовлетворению...

— Сударь, — прервал его словесное извержение Агренев, отвечая по-русски, — меня не интересуют какие-то ваши условия. Ну вот совершенно! Вы снимаете незаконный арест с моих активов в Англии без всяких условий, и после этого мы могли бы о чем-нибудь поговорить. Но не с вами, а с кем-нибудь, кто имеет соответствующий вес. Я понятно объясняю?

— Моя поока плехо говорить русски.., — попытался отбрыхаться помощник посла.

— Вот когда вы изучите язык страны пребывания, что вообще-то вы должны были сделать еще у себя на родине, тогда и приходите. Честь имею! — Агренев встал с кресла и отошел к кругу, который окружал танцующих, выискивая глазами Надежду.

"Не, ну каковы, наглецы! Подослали ко мне, да еще на балу, где обсуждать что-либо серьезно невозможно, какую-то ничего не решающую пешку и считают, что я с ней что-то буду о чем-то разговаривать? Или просто проверяют мою реакцию? Впрочем, ну их... "

— — — — — —

Февраль 1905 года

С середины января в Концерне в еженедельном режиме пошли совещания. Обсуждались в первую очередь не итоги прошедшего года, поскольку с их подведением было еще рановато, а общие перспективы всего Концерна и его отдельных подразделений в частности. С сожалением приходилось констатировать, что рост экономики в Европе может в значительной мере пройти мимо России, ну разве что кроме отдельных экспортных отраслей. На крупные казенные заказы, которые стали драйвером экономики в 90-е годы, в ближайшем будущем расчитывать не приходится. Война с Японией, хоть и вывела окончательно страну из кризиса, но явно опустошила казну. Более того, три более-менее урожайных года подряд, давшие обрабатывающих отраслям неплохие заказы, фактически уже тоже почти отработаны. Причем дальше просто по статистике следует ожидать год или два неурожайных, если вообще не голодных. Хотя может еще повезет, но шансы на это не особо велики.

Мало того, деревня преподнесла крайне неприятный сюрприз. Не сама по себе, а то, что с ней связано. С октября-ноября прошлого года усилилось брожение на деревне. Это виделось результатом пропаганды всяких народников, эсеров и прочих инсургентов. Их лозунг "Земля тем, кто ее обрабатывает" пришелся крестьянам по душе. Самое плохое заключалось в том, что примерно с этого же времени кто-то совершил самую откровенную идеологическую диверсию на селе. Там начали расползаться слухи о том, что как побьем япошку, так батюшка-царь землю даст. Вот это была полная жопа! Никакая несколько запоздалая контрпропаганда ни хрена не действовала. Вернее оказывала незначительное воздействие. Откуда царь эту землю возьмет, либо никого не интересовало, либо крестьянин, передающий подобные слухи из уст в уста, указывал на помещика. Типа, вот у помещиков и заберет. Как и почему — никого не интересовало. Земля была для крестьян слишком вожделенна, чтобы задаваться вопросом, откуда она возьмется. Об этом как-то не хотели задумываться. Государственная машина Российской Империи просто не поспела за скоростью распространения слухов. К тому же до окончания войны ни сам Михаил, ни Правительство не могли открыто и во всеуслышание заявлять, что никому ничего не дадут, просто чтобы не будоражить народ. После окончания войны в начале февраля Правительство таки разродилось заявлением, что все распространяемые слухи о том, что землю отнимут у одних и отдадут другим, являются явной провокацией врагов Империи и не имеют под собой никаких оснований. Землю, обладать которой так желает любой крестьянин, можно получить ныне только за Уралом и на Дальнем Востоке. В других местах ее просто неоткуда взять. Ну и так далее. Это заявление, похоже, пока только усилило ропот на селе. Может, конечно, дальше утихнет, но.....

Еще одним поганым фактором стало для князя стала информация о том, что в голодном 1901 году, когда последний раз государство и благотворители оказывали продовольственную помощь селу в крупных размерах в немалом количестве регионов страны, крестьяне воспринимали ее без особой благодарности. Это выяснил Горенин, которому удалось добраться до полицейских материалов, связанных с теми событиями. Фактически часть крестьянства воспринимала продовольственную помощь вообще как налог на богатых. Увы, похоже, этого и следовало ожидать, если на протяжении долгого времени давать нуждающемуся кусок хлеба, а не способ его заработать. Вкупе с брожением умов на селе и явно спровоцированными ожиданиями раздачи земли ситуация начала отсвечивать угрожающими красками.

Причем по-хорошему ситуация касалась не только крестьянства, но и всех остальных слоев населения. Та же интеллигенция или дворяне ведь тоже считали, что им все должны и что им нужно больше прав. Да и купцы с промышленниками, обладая немалыми капиталами, тоже считали, что должны иметь больше возможностей в управлении делами в стране. В итоге, Агренева начала подтачивать мысль о том, что как бы и взаправду не случилась первая русская революция. Не дай Бог, где-нибудь в крупном городе полыхнет, и тогда огонь может покатиться по всей стране. А деревня, глядя на творящееся в городе, по-своему это поддержит. Русский бунт, он ведь бессмысленный и беспощадный. И не знает границ. Для его подавления придется стрелять. И вероятно немало. По-другому не получится. Уговорами и мелкими поблажками масштабные волнения прекратить нельзя, тем более быстро. А потому, упаси нас Господи, от подобного! Правда у каждого своя, и справедливость каждый понимает по-своему. Если народ возьмется за доступное ему оружие, то прольются реки крови. А в выигрыше окажутся как обычно совсем другие люди, хотя кое-что возможно перепадает и тем, кто за это пострадал. По крестьянскому вопросу на совещаниях были сделаны некоторые выводы и скорректирована политика агитации. Оставалось надеяться, что вкупе с действиями официальных властей хоть чем-то это поможет успокоить ситуацию...

Прогноз Русской Аграрной Компании о перспективах урожая в следующие пару ближайших лет, как уже говорилось, не нес в себе надежду на уверенный рост экономики за счет "хлебных" денег. Да еще руководство компании отчиталось, что оно все понимает и помнит, что обязано было найти возможности, чтобы отдать Агреневу часть вложенных денег. Вот только возможностей для этого мало. Аферы, подобной той, которую провернула Русская Лесная компания, они сделать не в состоянии. Год был урожайный, в мнимые убытки никто из сторонних акционеров не поверит. Можно продать часть построенных элеваторов и часть имений, купленных в начале 90-х в приволжских губерниях. Без них вроде бы как можно обойтись. И даже на прибыльности компании это может отразиться положительно и поможет сократить часть коротких заемных денег, если само производство сбыть в чужие руки, а себе оставить только транспортировку и торговлю продукцией. Но даже эти вероятные деньги придется выплачивать чисто в качестве дивидендов, потому что иначе просто никак. А акционеры могут быть недовольны подобным шагом. Оно, конечно, прибыль и дивиденты любят все, но не за счет значительного снижения капитализации компании. Потому деньги от продажи части активов руководство РАК предлагало использовать не на выплату дивидендов, а на постройку различных небольших заводиков за Уралом, поскольку именно там то же маслоделие и некоторые другие их применения принесут в разы большую прибыль. То есть деньги из Аграрной компании не уходили, а просто переезжали в другой регион.

Агренев согласился подумать и затребовал материалы по возможным продажным операциям. В конце концов вот прям сейчас деньги от РАК так уж срочно не нужны. Но и оставлять продажу сельскохозяйственных активов на вероятный неурожайный год — это явно не дело. Однако и плюс во всех этих операциях явно имелся, поскольку постройка новых заводиков — это заказы для его же машиностроения и некоторых прочих заводов. Не особо большие, но ... Так что скорее всего так и придется поступить. Однако на будущее стоит иметь ввиду, что на время денег давать РАК больше впредь не стоит, ибо хрен их потом вернешь назад.

На фоне не самых приятных новостей были и хорошие. Так, уже было принято решение о постройке в Донбассе на станции Алмазная нового крупного коксохимического завода. Да и вообще было очевидно, что и в угольную отрасль и в коксохимию еще лет десять можно было вкладываться без всякой опаски. Страна постепенно переходила со вздорожавших нефтяных остатков, используемых в качестве топлива, на уголь, и добыча угля демонстрировала завидные темпы роста, потому как топлива стране с каждым годом нужно было все больше и больше. Кокс тоже нужен был всем. Вот разве что со сбытом бензола, как продукта коксохимии, могли возникнуть некоторые проблемы. Но со временем решится и эта проблемка.

Также было принято решение о постройке в Туле машиностроительного завода вдобавок к имеющемуся там заводу подшипников. К сожалению, решение несколько запоздалое. Тут ведь какая особенность именно у Тулы была... В городе находились два завода Военной промышленности — оружейный и патронный. Еще год или два они проработают в нынешнем режиме, а потом заказы на оружие и боеприпасы сократятся, и начнутся массовые увольнения рабочих. И вот как раз на этих рабочих, особенно с Тульского оружейного завода и строился расчет. Работники, обученные работать с малыми допусками, это очень желанный кадровый резерв. И времени на переобучение им потребуется значительно меньше, и переезжать из города не придется. В этом случае со строительством жилья можно было немного повременить, а приняться за него уже после окончания наиболее масштабной стадии постройки самого завода.

В будущем было бы неплохо аналогичным образом пристроиться и к еще одному казенному оружейном заводу — к Ижевскому. Но пока это можно рассматривать только в качестве благих намерений, поскольку железной дороги к заводу не было. Потому логистика не складывалась, а экономическая целесообразность постройки нового завода в тех местах выглядела весьма сомнительной.

Пока были полные непонятки с тем, что удастся сделать в Кузбассе. Агреневу очень хотелось в ближайшие пару-тройку лет дотянуть железную дорогу до Гурьевска. Это позволило бы ввести в оборот угольные месторождения близ Белово и поставить вопрос о постройке в Гурьевске нового металлургического завода. А там рядом и месторождение полиметаллов и марганец недалеко. Кто будет все это осваивать не так уж и важно. Может и он, но лучше, чтоб за это взялась или казна или Кабинет, а он поможет. Ведь это кабинетные земли. Главное, что со строительством железки на это появится возможность. Наличие рядом с Гурьевском некоторых запасов железной руды и огромных запасов дешевого качественного коксующегося угля позволяло продолжить индустриализацию Кузбасса. Самому же князю важна была именно железная дорога. От Гурьевска до Кузнецка не так уж и далеко. А там и до мощных Алтайских месторождений железных руд останется последний рывок. Потому сейчас главное дорога до Гурьевска. Построить ее могла либо казна, либо под это нужно было создавать акционерное общество и пытаться заинтересовать в ее нужности богатых сибиряков-золотодобытчиков. Деньги у них есть, но вот дадут ли они их — это большой вопрос.

После двухдневного декабрьского разговора с Михаилом у князя было еще несколько встреч с Императором. И еще пара встреч с Коковцевым. В целом Михаил отнёсся достаточно положительно к идее нового антимонопольного закона. Более того, и тут заключалась самая засада, он по принципу "предложил — исполняй" высказал настойчивое пожелание, чтоб Агренев сам возглавил новый антимонопольный департамент при Министерстве финансов. Попытку осторожного отказа Михаил не принял, а предложил князю самому наладить за пару-тройку лет работу нового государственного органа. А там, глядишь, князь может и в отставку уйти, если ему захочется. По размышлению Александр вынужден был признать, что Михаил поступает по-царски здраво, и придется ему взваливать на себя эту ношу. Опять же если удастся правильно устроить работу департамента, то просиживать положенное время в кабинете скоро не придется. В конце концов ему дают возможность устроить все под себя, и этим стоит воспользоваться. А вот Коковцев воспринял идеи князя весьма и весьма настороженно. И тут Владимира Николаевича можно было понять. Ведь по сути Министр финансов отвечает не только за финансы, но и за экономическую политику. И именно с Коковцева спрос за доходы казны. А тут к нему под крылышко подсаживают царского фаворита, который согласно предложенным идеям намерен эти налоги несколько уменьшить просто за счет того, что собирается ограничить иностранные инвестиции. Нет, Коковцев, конечно, с одной стороны и рад бы уменьшить негативное влияние иностранного капитала на экономику страны, но с другой — как увеличивать в будущем доходы казны? На одних русских капиталах индустриализацию страны быстро провести не получится. А с третьей стороны получалось, что друг Императора, который формально будет подчинен Министру финансов, на деле будет являться независимой фигурой. Но за все в конце концов все равно придется отвечать именно Коковцеву.

На последней встрече с Михаилом Агренев вывалил на царскую голову еще одну проблему. А именно проблему снабжения Санкт-Петербурга и всего Северо-Западного экономического района топливом в случае европейской войны. Если вдруг возникнет конфликт с Британией, то проблема особо острой не станет. Все необходимое можно будет получать через сухопутную границу с Германией. А вот если, не дай Бог, случится война с немцами, то в пору будет кричать "караул". Ведь в этом случае не только будет прервано снабжение всей прибалтийской территории английским и германским импортируемым углем. В этом случае также нельзя будет рассчитывать и на польский уголь, ибо польские шахты как минимум окажутся в зоне боевых действий. И на чем тогда будут работать все польские заводы, а также заводы столицы, Ревеля, Риги и т.д.? Цифры недостачи угля в этом случае будут выражаться в многих сотнях тысяч пудов угля. Доставить уголь с Донбасса или с Урала не выйдет. Железные дороги просто не в состоянии пропустить через себя подобные объемы грузов, даже если уголь там удастся добыть. Доклад Императору был оформлен очень качественно. Данные были апроксимированы аналитической группой Концерна вперед на 10 лет. По прогнозу получалась полная катастрофа. Михаил вник в проблему не сразу, но потом схватился за голову. А ведь пока наблюдалась еще относительно приемлемая картина. Часть предприятий, которые после отмены золотого стандарта не могли себе позволить покупку импортного уголя или кокса, вынуждены были искать им замену. И почти за год им это частично удалось. Для польской и отчасти для донецкой угледобычи это позволило нарастить объемы продаж, что не могло не радовать. Для нефтедобычи, добычи торфа и отчасти дров это тоже сыграло положительную роль. Но вот в случае войны заменить польский уголь было просто нечем.

— Зная тебя, я подозреваю, что ответ у тебя есть. Пусть он и дорогой, — с досадой бросил тогда Агреневу свой вопрос Михаил

— Да, действительно есть. Но он не прост и достаточно долог.

— Ладно уж, выкладывай, что там у тебя.

И Агренев рассказал и показал наметки крупного плана по решению топливной проблемы Северо-Западного региона. И не только топливной. Первой мерой шел перевод части предприятий из Санкт-Петербурга, которые там не только не нужны, но и, прямо скажем, излишни. Речь главным образом шла о казенных предприятиях военной промышленности. Вот, скажем, зачем в столице нужен Петербургский орудийный недозавод? Его место там, где есть дешевое топливо и металл. И уж коли Император намерен построить еще один нормальный орудийный завод, то и этому бывшему отделению столичного Арсенала в Петербурге делать нечего. Нужно его перевозить. Не сразу, а позже, как раз туда, где будет построен новый завод. Под подобный перевоз попадало еще несколько иных казенных предприятий или их части. Например, нахождение заводов паровозо— и вагоностроения в столице и вообще в Северо-Западном экономическом районе еще 15-20 лет назад оправданное из-за возможности работать на дешевом импортном угле, ныне становится не только не рентабельным, но и опасным. Тут не ни своего угля, ни нефти ни сырья — того же металла. Тут все привозное. Единственное, что есть в данном регионе — это относительно квалифицированная рабочая сила. Но и она по сути привозная, поскольку народ съезжается в столицу чуть ли не со всей страны. Да, большая часть заводов все равно останется там, где она и была. Но кое-что ведь можно сделать. Главное тут — вывезти часть военных заводов, которых в одной столице находится почти треть, а прочие начать переводить на иной источник энергии. Электричество — это то, что постепенно решит остроту проблемы. Не всю, но значительную часть. Соответственно нужна постройка электростанций, переход заводов с паровиков на электродвигатели и двигатели внутреннего сгорания. А поскольку для самой электростанции нужен источник энергии/топлива, то лучшим выходом была бы постройка ГЭС на Волховский порогах. Заодно эта мера еще и проблему судоходства на Волхове решит. Поди плохо? Как дополнение к ГЭС можно строить тепловые станции, работающие на местном торфе. Но желательно не в самой столице, тем более, что это решение временное и не самое эффективное. ГЭС можно строить и не только на Волхове. Можно еще на реках Нарова, Вуокса и Свирь. Но последняя находится далековато, а Вуокса ныне вообще под финнами, что князю особенно не нравится. Третий пункт — следует специально ограничить постройку новых энергоемких предприятий на прибалтийской побережье и в столице в частности. Как? Вопрос открытый. Но там где нет своего топлива и сырья, новым крупным заводам явно не место. Рассчитывать на привозное топливо и сырье, особенно импортные, — это не думать о промышленной безопасности страны. Частным промышленникам то все равно, но государство должно об этом думать. Ведь в стране есть и более правильные места для постройки заводов, которые работают не на экспорт, а на внутренние потребности страны. Та же северная граница черноземных земель. Там и от Донбасса недалеко и рабочей силы явно переизбыток, а отходной работы для крестьян там за отсутствием крупных местных капиталов почти нет. Четвертый пункт — развитие добычи угля в подмосковном буроугольном бассейне. Уголь там есть, хоть и бурый, но темпы его добычи пока оставляют желать лучшего. Пятый пункт — строительство вторых железнодорожных путей на дорогах, ведущих из Донбасса на север... Ну и еще был предусмотрен целый ряд мер. Программа масштабная. С ней способно справиться только государство, если найдёт в себе волю изменить существующий первозданный бардак с размещением отечественной промышленности.

— И сколько все это стоит? — спросил, глядя с подозрением на князя, Михаил.

Князь назвал примерную цифру, услышав которую, русский самодержец долго ругался непечатными выражениями.

— А если этого не делать, то получится ранее описанный мной вариант. Промышленность Северо-Запада частично просто встанет. Железные дороги охватит коллапс, и так далее, — пожал плечами князь. — Самому не хочется, а нужно что-то делать...

Естественно, никаких решений тогда принято не было. Михаил отправил князя к Коковцеву для ознакомления с подготовленным докладом. Но встречи этой еще не было. Наверняка Министр финансов подозревал о проблеме, но не факт, что понимал всю её возможную глубину в ближайшем будущем. Да и деньги... Опять деньги! Которых как всегда не было. А на нынешний момент их, похоже, не было совсем.

На последней встрече с Михаилом возник внешнеполитической вопрос. Немецкий кузен Вилли давно донимал русского царя в своих посланиях предложениями об оборонительном союзе. Началось это еще летом прошлого года во время русско-японской войны, когда у России существовала опасность схлестнуться с море с англичанами. Война закончилась, но по мнению германского Императора предлагаемый оборонительный союз России все равно не помешает. Ведь он предлагался именно чисто оборонительным. А недавно специальный посланник от Вильгельма и текст договора привез. Текст был короткий и состоял всего из 4 статей. Он содержал обязательства сторон о взаимопомощи в Европе в случае нападения на одну из них какой-либо европейской державы (ст. 1-я), незаключения сепаратного мира с одним из общих противников (ст. 2-я). Договор должен был вступить в силу сразу после заключения мира между Россией и Японией. Срок действия не был ограничен, в случае денонсации договора одной из сторон предусматривалось информирование другой за год (ст. 3-я). Ст. 4-я гласила, что российский император после вступления в силу договора "предпримет необходимые шаги к тому, чтобы ознакомить Францию с этим договором и побудить её присоединиться к нему".

Несмотря на краткость договор был по-своему действительно гениален. Ну по крайней мере для германской точки зрения. Он фактически гарантировал немцам защиту от недавно подписанного Францией и Британией "Сердечного согласия". После того, как в этих странах узнают о договоре, ничего сделать они Германии не смогут. Вообще. А вот в нечестности Вильгельма ни у Михаила, ни у Агренева сомнений не возникло, ибо предлагаемый договор был однозначно направлен на разрыв союза Франции и России. Хоть лягушатники и показали себя только что с самой невыгодной стороны, заключив союз с фактическим врагом России, но хоронить союз с Францией было явно рано. Ведь фактически Вильгельм предлагал России сменить союзника за бесплатно, ничего не предлагая взамен. О долгах России, размещенных во Франции, речи не шло. А должно было бы, если бы союз с Россией действительно был бы нужен немцам для обороны. В этом случае по идее немецкие банки должны были бы перекупить хотя бы половину из имеющегося в Париже русского долга. А раз этого ничего не предлагается, то значит целью договора является просто вырвать Россию из союзнических обязательств с Францией и тем самым разорвать кольцо потенциальных врагов, которые окружают Германию, а заодно и ухудшить экономическое положение России. Цель — знатная! Но и просто так отказываться от договора не стоит. Нужно начать торг и одновременно стоит поиграть в эти политические игры. Ведь у русских есть большое желание отплатить французам за политическое предательство России во время русско-японской войны. И за их провокационные действия в экономике России. Лучше всего это сделать руками Германии, а французам демонстрировать обиженное в лучших чувствах лицо. Если все правильно сделать, то французы будут напуганы до усрачки и побегут и к Михаилу и к англичанам. Реально британцы Францию в одиночку сейчас защищать не будут, хоть и будут грозиться на словах и отчасти действиях. По замыслу британцев воевать с немцами главным образом должны как раз русские и французы. Ведь воевать чужими руками — это фирменный почерк британцев. А тут вдруг Россия будет обиженно стоять в стороне, а кулуарах можно намекнуть французам на то, что как бы и воевать нынче особо нечем. Больно уж потратились на войну с японцами. В этих условиях хоть с Франции, хоть с Германии можно выторгововать ОЧЕНЬ МНОГО! А вот чего — над этим стоит подумать.

Михаил явно тоже подумывал в этом же направлении, а потому к предложению Агренева отнёсся с полным вниманием. И, похоже, первому Марокканскому кризису быть! Осталось только продумать ход интриги и то, что в этой игре хочет получить Россия. Игра большая, а потому и приз должен быть велик. В другой реальности царское правительство за поддержку Франции в Марокканскому кризисе получило огромный кредит. Здесь же вешать дополнительный долговой хомут на свою шею никто не намерен. Приз должен быть призом, а не удавкой. А Вильгельм, если его правильно настроить, будет играть чисто за себя, но и одновременно на пользу России. По-другому у него наверно просто не получится. Ведь и базу у Гибралтара и новые колонии немцы давно и страстно желают получить. А, значит, все должно получиться! Заодно еще с итальянцами кое за что можно будет поторговаться.

Под конец встречи молодой самодержец порадовал:

— Японцев все же удалось уломать на мирную конференцию в Дальнем и без посредников. Ламсдорф с командой уже выехал литерным поездом на Дальний Восток.

— Как удалось?

— Ну, как конкретно это происходило, можно будет сказать только через несколько месяцев, — довольно улыбнулся Михаил. — Но, похоже, что "сломались" японцы на следующем. Их переговорщику, маркизу Ито, в Пекине показали часть расчетов по нашим расходам на ведение войны больше чем на 500 миллионов рублей, заранее предупредив, что это только половина цифр, которую вообще удалось переслать телеграфом в столицу Китая. Потом наш специальный посланник в Китае Павел Лессар констатировал, что даже по этим документам Японии и по общепринятым в мире правилам светит потеря не только Курил, Южной части Кореи и Формозы, но скорее всего еще и островов Эдзо, Цусимы и архипелага Рюкю. Просто иным образом Япония расплатиться с Россией не сможет, если и дальше продолжит настаивать на присутствии на переговорах международных посредников. Как сказал наш посол, даже всегда внешне спокойный маркиз после этого вскочил, начал ругаться и грозиться, что в этом случае Япония будет сражаться до конца. И вот тут Лессар добил японцев. Он сказал следующее:

"Англосаксы будут рады сражаться с Россией до последнего японского солдата. А то, что после этого останется от вашей страны, с удовольствием разделят между собой. Ибо нам ваши коронные территории в любом случае не нужны. Те же британцы сократят население вашей страны раз в 5 естественным образом, чтобы не кормить лишних, а остальные будут работать на американских и британских фабриках, полях и садах"

— Вот так... Это ведь почти твои слова, Александэр. Уж не знаю, откуда Лессар их мог слышать. Вот тут из маркиза Ито по донесению наших дипломатов как будто выдернули стержень.

"Надо же!" — промелькнула у Агренева мысль, — "Даже агитка родом из будущего пригодилась. Я ведь только воспроизвел чьи-то чужие слова, а оно вон как вышло... Причем оригинальная фраза вроде бы вообще не про японцев была. И раз последовала такая реакция от Ито, то, видимо, он прекрасно представляет, что с Японией могут сделать их бывшие союзники".

А Михаил в это время продолжил свой рассказ.

— И ... в общем, японцам пообещали оставить Эдзо, Рюкю и, возможно, южную часть Кореи, если они перестанут слушать англосаксов, которые их фактически предали и продали. Если Япония готова стать для России добрым соседом или даже союзником, то все возможно. Пока, конечно, ничего не решено, но даже в случае, если японцы согласятся на две трети суммы, которые мы им предъявим, все равно Россия окажется главным кредитором Японии. Вот так! Смогут ли они выплатить нам со временем подобные суммы? Не знаю. Совсем не факт. Но ... посмотрим. Тут нужны свежие идеи. Если б Японию победили те же американцы, то они бы начали ставить на островах свои разные производства. А что делать в этом случае нам, я не знаю. У нас и на свою то страну нет денег, не то, что на чужие Японии и Кореи...

— Мда! Трудно. — согласился Агренев. — Но уже и это немалый успех.

— — — — — — — — — —

Пока на Дальнем Востоке готовились решать судьбу войны и мира, под шпицем уже начали строить планы, каким кораблям возвращаться на Балтику, каким оставаться и что вообще закладывать на верфях. Вообще строить планы — это любимое занятие штабных генералов и адмиралов. Под утвержденный план всегда можно выбить деньги. Ну почти всегда. Тем более, что Русский Императорский флот ведь по сути и решил судьбу русско-японской войны. А сухопутные — так, без флота бы япошку сами не осилили.

К сожалению адмиралов и самого Великого князя Александра Михайловича ситуация вокруг строительства флота складывалась не слишком позитивной. Министр финансов Коковцев по слухам с подачи князя Агренева и даже самого Императора зарубил ассигнования на закладку весной второй пары новых эскадренных броненосцев. Адмиралам просто ткнули на недостаточность стапельных мест на Балтике. Ведь нужно не только новые броненосцы заложить, но и отремонтировать те, которые придут в Питер с Дальнего Востока. А больших стапелей всего 4 плюс один в Кронштадте. Причем два из них уже заняты. А ремонтировать нужно всяко больше, чем два или три броненосца или броненосных крейсера. Так что денег на закладку новых броненосных кораблей Министерство финансов не выделило. Да по слухам и не было этих денег. Стране после окончания войны стало не до жиру и не до увеличения броненосного флота. Не совсем, конечно. На восполнение потерь в крейсерах и миноносцев, плюс на строительство подводных лодок деньги обещали дать. Но по факту. И на ремонт уже деньги начали выделять. Однако это было не совсем то, на что рассчитывали русские адмиралы.

По предварительным планам после подписания мира весной или летом из Порт-Артура на Балтику должны были отправиться три броненосца: "Цесаревич", "Ретвизан", "Потемкин", броненосных крейсер "Россия" и пара бронепалубных крейсеров. Тройка "бородинцев" пока должна была остаться на Дальнем Востоке. И там же скорее всего останется уже насовсем тройка броненосцев типа "Севастополь". С ними пока было непонятно. Хорошо бы их было отремонтировать на Балтике. Но гонять старые корабли с сильно потрепанными машинами туда-сюда через половину земного шара тоже было не особо здорово. Тем более, что Сандро к концу войны прищучил почти всех высокопоставленных любителей гешефтов в Адмиралтейства. Но и ремонтировать броненосцы на Дальнем Востоке выглядело пока не слишком удачной затеей из-за невысокого мастерства тамошних и командированных рабочих. В общем с этими броненосца и пока ничего решено не было. "Пересвет" и "Ослабю" Адмиралтейство тоже бы хотело видеть на Балтике, но пока им похоже придется остаться на Дальнем Востоке. Тем более, что "Пересвета" уже после окончания боевых действий наскочил у порта Дальнего на мину заграждения, и ему сейчас явно не до межфлотского перехода, а "Ослябя" нужен у Формозы и Пескадорских островов. Броненосный крейсер "Громобой" пока тоже по предварительным планам оставался на Дальнем Востоке. Адмиралтейство было не прочь перегнать крейсер "Россия" на ремонт во Францию, но Император не дал на это добро. А Коковцев категорически воспротивился выделению валюты на ремонт корабля. И пока с ним не было ничего решено. Возможно крейсер придет на Балтику с первым отрядом возвращающихся кораблей. И главная наверно проблема всех кораблей, которые прошли всю войну, заключалась в том, что на них нужно было менять расстрелянные стволы главного и среднего калибра. Тут сразу всплывал целый клубок проблем. В запасе не было и трети нужных стволов. И потом, где менять, как менять и так далее. Ну и еще в планах у моряков на лето значилась попытка поднять броненосец "Багратион". Затопили его на относительно мелком месте. Если зимние шторма не наделают делов, то, возможно, корабль и смогут поднять. А пока на Эллиотах разбирали подорванную и русскими и самими японцами "Сикисиму", снимая с нее броню и оставшиеся орудия. Крупповская броня — штука дорогая, в хозяйстве пригодится. Да и пушкам можно найти применение, например, в береговой обороне.

Вот такие слухи ходили под шпицем, и именно их донесли до сведения Агренева. Он и сам уже два раза встречался с Сандро, который похоже был на князя несколько обижен. Оба раза темой встречи являлись турбины для миноносцев. Сандро хотел бы получить два комплекта турбин общей мощностью 8-9 тысяч лошадиных сил, но денег на разработку давать не хотел. А на разработку нового дестроера под установку на нем испытываемых сейчас в Коврове турбин мощностью 6800 л.с. он пока не дозрел. С его стороны это выглядело нонсенсом. Как это проектировать корабль под имеющиеся двигатели? Никогда такого не было. Это двигатели всегда разрабатываются под корабль, а не наоборот. Но "подвинуть" Агренева на проектирование новых турбин шансов у Сандро не было. Агренев неплохо представлял себе, что может получиться из его хотелок. А Сандро покуда турбины нужны были только на "попробовать". Посему медленно, но верно Александр склонял своего теску царских кровей к тому, чтобы принять свой вариант. Хотя одновременно предложил и компромисс — поставить турбины на крейсер-скаут типа "Новик". Но рисковать подобным образом уже не хотел сам Сандро. Тем более, что в этом случае скаут оказывался чуть ли не совсем голым, ибо никаких бортовых угольных ям на корабле в этом случае предусмотрено не было, а топливом для котлов в этом варианте были нефтяные остатки. То есть фактически крейсер следовало серьезно перепроектировать. Собственно, Агренев был почти уверен в том, что в конечном итоге Сандро пойдет на его условия. Предпосылки к этому были. Ведь чем мощнее паровая турбина, тем она выгоднее по сравнению с паровой машиной аналогичной мощности. И во-вторых, именно русские адмиралы во главе с Сандро не подумали перед русско-японской войной о том, чем истреблять каботажное японское судоходство и рыболовство у западного побережья Японии. Крупных миноносцев во Владивостоке просто не было, а потому воевать с мелкими японскими посудинами приходилось крейсерами, что оказалось крайне затратным занятием. Те дестроеры, что сейчас были заложены на французских и германских верфях, тоже не вполне удовлетворяли русских моряков как по дальности, так и по мореходности, да и по вооружению тоже. Так что никуда Сандро не денется. Согласится в конце концов на постройку дестроера водоизмещением 750-800 тонн. Это, конечно, не эсминец "Новик" из другой реальности, но уже кое-что. Тем более, что на повторение оригинального "Новика" турбин у князя пока не было даже в проекте. Ну или нужно было ставить три винта, от чего русские адмиралы категорически пытались отбрыхаться, несмотря на то, что тот же "Новик"-крейсер имел как раз 3 винта. Хотя может все было и не так, как помнил сейчас князь Агренев. Может и не так...

Зато в отношении подводных лодок оба Александра были единодушны. Да и врядли могло быть иначе. Ведь фактически две подводных лодки на Дальнем Востоке решили судьбу войны, утопив чуть ли не половину всего японского флота. Как тут не быть единодушными? Так что русскому подводному флоту быть. Строительство имеющейся серии подлодок будет продолжено. И нужно начать проектировать субмарины с большей дальностью хода и увеличенным торпедным вооружением. Однако данный энтузиазм пока сдерживало отсутствие подходящих двигателей. Вот создадут Тринклер с Луцким новый соляровый движок, тогда можно будет и за новую серию более крупных подводных лодок взяться. Сандро также подумывал о принятии на вооружение дирижаблей в качестве морских разведчиков, но пока это были не планы, а благие пожелания, ибо с деньгами у флота было не слишком хорошо. Но иметь такую игрушку адмиралы явно не отказались бы, тем более что Черное и Балтийское моря были акваториями вполне подходящими по размеру для действий уже имеющихся дирижаблей. На них бы еще радиостанцию установить, и было бы совсем шикарно.

На Дальнем Востоке начались и иные подвижки. Понимая, что Формозу им никаким образом за собой не сохранить, японцы начали эвакуировать морем свои осажденные в нескольких городах гарнизоны и спасшихся от местного населения гражданских. А русская армия наоборот начала подвозить из Порт-Артура пехоту и казаков, которые активно начали устанавливать на острове новые порядки и давить особо расшалившихся борцов с тяжёлым японским прошлым. За всем этим настороженно издалека наблюдали англичане и американцы. И те и другие бы не отказались наложить на Формозу свою лапу, но... Хотя американцев скорее настораживало соседство будущей русской Формозы с ихними Филиппинами, где до сих пор не было окончательно подавлено восстание, а по джунглям шарились сотни, а то и тысячи партизан. А в Британии, похоже, начали подсчитывать сколько и чего получит Россия от обладания тропическим островом, и какие убытки от этого потерпят британские компании. По крайней мере в серьезных английских газетах начали появляться аналитические статьи на эту тему, а в прочих — завывания об том же. Ведь тот же чай русские смогут покупать не в Индии и не у английских или китайских компаний в Китае, а у самих себя. Пусть не весь, а половину или даже треть. Но это ж караул! Или взять тот же уголь среднего качества для порта Гонконга и некоторых других. Раньше его в немалых объемах привозили с Формозы. А теперь что? Покупать его у русских? А ведь на Формозе еще производят немало сахара, камфары, риса и так далее. А Пескадорские острова? Они ж лежат на самом морском пути вдоль Китая. И теперь будут принадлежать русским? Это ж угроза международной торговле. Как британское Правительство это допустило? И кто теперь за это ответит? В целом было похоже, что британцы начали накручивать сами себя и свое правительство. Во что это выльется, пока сказать было сложно. Может и вообще ни во что. Возможно просто пресса и деловые круги обозначают в очередной раз свою британскую исключительность, с которой по их мнению должны считаться все остальные страны. Озабочены британцы были и кредитами, которые были выданы проигравшей войну Японии. А раз японцы и русские отказались видеть на переговорах английских посредников, кто теперь защитит английские инвестиции и кредиты в этой стране? Неужели джентльмены должны зависеть в этом вопросе от воли русского медведя и японских макак? Ну и далее в таком духе. Впрочем, никто в русском правительстве, похоже, не собирался оглядываться на мнение британцев. Тут бы свое забрать, а если кто поставил не на ту лошадь, так это его проблемы.

В России тоже произошло событие. Даже не так, СОБЫТИЕ. Император Михаил II объявил, что во знаменовании победы над Японией и по случаю рождения Наследника он своей волей дарует прощение крестьянским общинам четверти оставшегося долга по выкупным платежам за землю начиная с этого года. Рабочим на казенных заводах и прочих предприятиях будут повышены расценки на 10% относительно первого марта прошлого года. На это администрациям дается два месяца. Военным в зависимости от старшинства оклад повышается от 15 до 7% (нижним чинам побольше, высшим поменьше). Император также ожидает, что расценки на частных предприятих будут также повышены на 8-10%. На это даются те же 2 месяца. Если же частные заводчики не прислушаются к его мнению, то пусть пеняют на себя, ибо рабочие комиссии, которые призваны ныне рассматривать споры между работниками и нанимателем, он обяжет принимать сторону работников. Он также просит наемных рабочих эти два ближайших месяца пока не устраивать забастовок и дать время нанимателям пересчитать расценки и зарплаты. Но ежели кто будет требовать лишку, надеясь на то, что им это сойдет с рук, то поддержки и хорошего отношения типа не ждите. Предупредил он и заводчиков, чтобы не вздумали на фоне этого увеличения расценок поднимать цены на свои товары, поскольку по его мнению самый сложный период после отмены золотого рубля уже пройден. Дальше Правительству дано четкое указание быстро побороть инфляцию и привести экономику к успешному росту на фоне низких кредитных ставок и так далее. И что все предпосылки к этому имеются. Император также предложил воинам, участвовавшим в войне, землю на Дальнем Востоке на льготных условиях с расселением по Амуру и Приморью. Те, кто выразит согласие остаться там будут переведены в части, которые дислоцированных на Дальнем Востоке на постоянной или временной основе. И именно там дослужат свой срок до демобилизации. Вообще сейчас на Дальнем Востоке имелись сибирские дивизии, а также бригады и части, привезенные из европейской части страны. На сибиряков эта инициатива фактически не распространялась. Тем более, что мобилизованы в армию были только коренные сибиряки, либо те, кто переехал в Сибирь до 1898 года. А у них и своей земли было в достатке. А вот солдаты из крестьян с европейской части страны — совсем другое дело. Да и сам князь уже участвовал в соблазнении крестьянских душ тамошней землицей. С середины декабря в войсках начали распространяться листовки Дальневосточной компании, зазывающие остаться на Дальнем Востоке. Солдатам по демобилизации предлагалось как влиться в земельные общины. Также предлагались вакансии на трудоустройство в тамошней промышленности и рыболовецких артелях. Причем землю обещали не в тайге и чистом поле, а именно прием в уже существующие общины, которые представляли собой скорее кооперативы или общхозы. В них и дом новичку помогут поставить и ведению хозяйства в местных условиях научат. Дело в том, что подавляющее количество попыток крестьян вести хозяйство в тех местах так, как они привыкли у себя дома, оканчивались плачевно. А тут и присмотрят и научат и по голове настучат в крайнем случае исключительно для пользы нового переселенца. В общей сложности дальневосточное хозяйство Агренева было готово посадить на землю почти одномоментно около 15 тысяч крестьян и дать работу еще 15-17 тысячам работников в городах и поселках. Вообще, конечно, тамошние хозяйства Агренева могли принять и больше крестьян, но уже не в этот год, а на следующий.

В экономике страны с начала зимы образовался новый интересный тренд. В стране с отмеченным золотым стандартом наконец стало хватать наличных и безналичных рублей, несмотря на попытки Министерства финансов связать излишнюю по его мнению денежную массу. Фактически это произошло впервые после введения золотого рубля. А поскольку с конвертируемостью рубля начались проблемы, и уменьшился объем импорта, то временно создалась эта интересная ситуация. По идее монетаризма денежную массу нужно было сжимать, избавляясь от не обеспеченных рублей золотом. Но тогда опять перестанет хватать денег для нормального функционирования экономики. Опять же не обеспеченными рубли были только по отношению к количеству драгметаллов, имеющихся в распоряжении казны. А вот товарами рубль как раз был в основном обеспечен. В общем хоть Правительство и намеревалось вроде бороться с инфляцией путем связывания денежной массы, не факт, что оно это будет делать и дальше. Ведь если не печатать дополнительную массу рублей, то и инфляции по идее неоткуда взяться. Была, правда, еще одна проблема. Проблемы с конвертируемостью рубля не позволяли иностранным инвесторам свободно выводить прибыли от своей деятельности в России. С одной стороны и хрен бы с ними, с этими инвесторами. Типа, проблемы негров шерифа не колышат. С другой, документы о свободном перетоке капиталов подписывал еще Витте будучи Министром финансов Империи. А из них вытекали некоторые обязательства России перед иностранными инвесторами. Потому сейчас в правительстве решался вопрос, как с этим быть. Но было похоже, что возобладает прагматическая точка зрения. Типа, у нас была война, а вместе с ней случился форс-мажор. А потому инвесторам временно придется потерпеть и выкручиваться самим кто как может. Тем более, что путей для вывода полученной в стране прибыли было достаточно много. В конце концов если инвестор потеряет часть своей прибыли при её выводе — это его проблема. А если не хотите терять прибыли — вывозите русские товары, в том числе те, которые вы сами тут производите. Эдак вы еще прибыли наварите. Не хотите? Ну тогда это ваши проблемы. А у нас своих проблем хватает.

Вообще, после окончания экономического кризиса нулевых годов спекулятивные иностранные капиталы не успели еще массово вернуться в страну. И тут началась война. А потом случилась отмена золотого стандарта и дело "Продметалла", которое основательно распугало иностранных любителей быстрой наживы. Не пришли и значительные банковские капиталы. Так что вышеозначенная точка зрения относительно вывода прибылей вполне могла восторжествовать в верхнем эшелоне российской власти. И князь был горячим сторонником этой идеи. Несколько лет без излишнего засилия иностранцев на русском рынке — это неплохая фора, чтобы упорядочить некоторые сферы экономики и кое-где подвинуть французов, немцев и бельгийцев. Тем более судя по всему чисто русский бизнес, похоже, тоже был за эту идею.

Агренев для себя даже ухитрился довольно простым способом высчитать время очередного кризиса. Ведь если в другой истории 1913 год считался годом наибольшего расцвета русской экономики до начала Великой войны, с которым потом сравнивали экономику уже при Советской власти, то этот год никак не мог быть ни первым ни вторым годом после кризиса. Мог быть третьим или скорее даже четвертым годом роста. А, значит, следующий экономический кризис начнется или в 1908 или в 1909 году. Причем в годы кризиса ждать массового прихода иностранцев в Россию также не стоит. А значит есть время кое-что поправить и, раз уж он идет во власть, есть возможность создать новые правила игры, по которым придется играть всем иностранцам, желающим ухватить часть богатого русского пирога.

Но это все глобальные дела. Частные дела тоже двигались. Индийская добыча успешно доехала до Кыштыма и была спрятана в тамошние защищенные погреба. Но, к сожалению, вырваться и самому поглядеть на добычу, а также лично отблагодарить всех причастных князю в ближайшее время было не суждено. Заели дела. Так что в Кыштым поехали Купельников и Григорий Долгин. А сам он как-нибудь потом доберется и посмотрит, хотя его так и подмывало бросить все и быстро смотаться до Урала и обратно. Вот только быстро, к сожалению, пока не получалось. Одна дорога туда и обратно займет недели две-три. А ведь там помимо "пещеры Алладина" есть много всякого разного, что хотелось бы осмотреть, и много людей, с которыми просто необходимо было переговорить. Один самолет, электропечи и почти доведенный миномет стоили его присутствия. А ученые? В общем месяц на это нужен был как минимум. Но лишнего месяца у него сейчас просто не было.

По ярко освещенной электрическими лампами достаточно большой отчасти рукотворный пещере бродили трое. Даже без того, что было выставлено на полу, в ярком свете пещера производила впечатление. Кристалики кварца и флюорита , пластинки слюды и что-то еще давали тысячи искр и отблесков, переливаясь различными цветами. Но главное богатство этой пещеры Алладина, конечно, сейчас было выставлено на полу и поколилось во многих десятках, если не сотни ящиках, ящичках, ларцах и сундучках. Различные драгоценные украшения, украшенные самоцветами, драгоценные камни, обработанные и в первозданном виде, различные монеты, посуда, какие-то непонятные штуки, даже какая-то штука, похожая на колонну, и многое другое. Григорий Долгин переходил от ящика, брал в руки привлекшую его внимание вещь, рассматривал, клал обратно, восхищенно приговаривая:

— Какой хабар! Нет, ну какой хабар! Эх, знал бы, что там такое, сам бы первый вприпрыжку побежал брать на саблю.

Он обернулся и позвал:

— Иосиф, подойди!

Подошедший Иосиф был расцеловал и расхвален.

— Какие молодцы! Какие же вы молодцы! Орлы! Соколы! Герои! С этого на Руси-матушке много чего построить можно. Как думаешь, сколько на сколько вы этого добра притащили?

Иосиф был горд и доволен без всякой похвалы. Он сам спланировал и провел эту операцию, подключившись к ней где-то в середине. Но на вопрос о ценности добра только пожал плечами.

— Нэ знаю, Григорий Иваныч. Много! Очен много! Жаль мало людей у мэна был. А то бы еще трон, самоцветами украшенный ми забрали. Но уш очен он здоровый и неудобны. Бил там еще мужик шестирукий. Будда по-ихнему. И вес из золота. Он щитается у индусов за Бога. Вот ми его и нэ сталы брат. Думаю, правильно сделал.

— Правильно, Иосиф, правильно! — подошел к беседующим Купельников. — На юге Индии почти тихо. Хотя вроде бы тихий шепоток среди местных там пошел, что какой-то храм ограбили. Но именно — "какой-то". Слух без подробностей и даже без намека, что храм осквернили. Причем храмовники молчат и только плечами пожимают. Так что сделали вы все правильно. Награду вы получите. Да и в отпуск по домам съездите. Думаю, полгода я вам на это дам. Но ездить придется парами или тройками. Во избежании, так сказать. Кстати, можешь просить и еще чего-нибудь, чего душа желает.

Иосиф вскинул дерзкий вгляд на начальника внешней разведки Концерна и произнес:

— Ми тут пагаварили с товарищами и вот чего решилы. У каждого ест свой Родина. Вот ежели б на наших родных местах людям жилос лучше. Чтоб работа бил, чтоб хлеб бил, чтоб вкусный шашлык бил, чтоб хороший вино бил. Чтоб радость в каждом доме бил...

— Хмм! — издал неопределенный звук Долгин и хлопнул Иосифа Джугашвили по плечу. — А ведь хорошая идея! Знатная идея! Герои и за свою малую родину старались. И пусть им за это на родине почет и благодарность будет. А как ее получить, если родным и близким ничего сказать нельзя? Вот через доброе дело на их малых родинах и сделаем! Сам к Командиру с этим вопросом пойду и добьюсь, чтоб было так. Молодец, Иосиф! Доброе дело надумали!

Вечером в деревянном котедже, рубленном под старину за столом за рюмкой чая сидели Долгин и Купельников.

— Как думаешь, Иван Иванович, на сколько парни хабара приволокли? — допытывался Долгин.

— Это хороший вопрос, Григорий Дмитриевич. Знатный вопрос, на который у меня пока нет ответа. Я ведь не оценщик и не ювелир. И не собиратель древностей. Я скажу так... На мой взгляд по нижней планке там ценностей на миллионов 30. Золотых рублей, естественно. А вот по максимуму — черт его знает. Вот смотри! Много обработанных самоцветов в изделиях и еще больше вне их. Но значительная часть их огранена по-старому. То есть работа древняя. А через это драгоценности, вернее часть их, может представлять историческую ценность. Какую? Увы, я не оценщик. Да и те же монеты, часть из которых явно древние, могут иметь нумизматическую ценность, значительно превышающую ценность металла, из которого они сделаны. И Коба правильно распорядился. Парни начали разбирать одинаковые монеты по отдельным ящичкам. Как разберут, так можно будет с ними предметно иметь дело. Показать знающим людям, оценить. Какая-то часть может и переплавку пойдет. А за какую-то коллекционеры могут и драчку устроить. Далее... Часть необработанных камней или граненых по-старому, которые не вставлены в драгоценности, можно огранить по-новому. В этом случае и цена у них будет выше, потому как новая огранка лучше передает красоту драгоценного камня. Да и узнать похищенное будет после этого невозможно. Но вот гранить заново камни в явно старинных индийских изделиях нельзя. Это уже будет новодел, и никакой исторической ценности он представлять собой не будет. Хотя и тут все неоднозначно. Какие-то по-старому обработанные камни могут даже дороже купить ювелиры из жидов. Те, которые потом подделку под старину из этого сделают и втридорога загонят какому-нибудь лоху. В общем все запутано. И продавать по-тихому это все придется наверно лет десять, чтобы не оставить следов к себе. Дело долгое, кропотливое и связано с некоторыми финансовыми потерями от истинной ценности каждой вещицы. На аукцион ведь подобное не выставишь. Вот так...

— Иваныч, ну что ты как еврей, крутишь все, крутишь... — расстроенно проговорил Григорий. — Максимум можешь назвать? Хотя бы приблизительно. И тебе и мне Командиру докладывать придется. А что докладывать то? Что здесь у нас захована куча добра непонятной ценности?

— Ну говорю же, не знаю я. Не знаю! Тут даже профессиональному оценщику работы на год, если не больше. Тут может быть и 100 миллионов и 150. А может и каторгой дохнуть, если где засыпемся. По краю ведь ходим. А в этот раз и за край заглянули. В очередной раз между прочим.

— Тьфу на тебя, Иваныч! — беззлобно ругнулся Долгин. — Тоже нашел чего вспомнить. Нам с этим шутить никак нельзя. Мы ж не только для себя стараемся. И для страны большое дело делаем. А золотишко и камешки — это так. Средство достижения результата.

Григорий поднял бокал, сделал глоток и задумчиво произнес.

— Знаешь, Иваныч, мучает меня вот какой вопрос. Вот мы взяли столько хабара всего у одного султана. Ну или раджи. Черт их там разберет. И то не все забрали. Но их же в одной Индии не один или два. И даже не десяток. Это ж сколько англичане, португальцы, французы и прочие голландцы там добра за несколько веков награбили? Уму не постижимо!

Купельников бросил взгляд на второго человека в Концерне и протянул со всей значимостью:

— Дааа... ужжжж!

— — — — — — — — —

В конце февраля состоялась встреча Императора с крупнейшими русскими промышленникам и банкирами страны. На ее проведение Агренев подбил Михаила самолично. Бизнес-сообществу был задан следующий вопрос. "А что вы хотите получить с победы над Японией? Какие такие интересы нужно учесть при заключении мира с Японией?" Собственно вопрос задавался в приглашении на встречу. На "подумать" дали всего неделю. В общем не так уж и много. Встреча прошла довольно оживленно. Обладателям русских капиталов хотелось всего и побольше несмотря на то, что большинство до этого ни с Японией, ни со всем Дальним Востоком дела не имело или имело опосредственно. Предложений накидали кучу, да еще постоянно пытались уклониться в сторону, высказывая общие пожелания, никак не связанные с темой встречи. Таковых приходилось не раз одергивать в том плане, что есть тема, которую необходимо решить здесь и сейчас. А про другое можно и после поговорить, благо встреча не последняя. В завершении встречи Михаил обратился к собравшимся и дал понять, что дипломаты постараются учесть все пожелания, однако при этом нужно понимать, что войну мы закончили все-таки не в Токио. К тому же России придется противостоять в переговорах не только Японии, но и дипломатии многих иных государств несмотря на то, что на переговоры их не позвали. Собственно, интересных пожеланий было высказано всего восемь. Остальное было понятно и без встречи. Но по-хорошему и саму встречу проводили не для того, чтоб что-то услышать от купцов, промышленников и банкиров, а для того, чтоб подтвердить иммидж Михаила, который готов слушать различные слои населения, и, конечно, русских предпринимателей. Так что польза от встречи была бы даже в том случае, если б богачи вообще ничего особого не предложили. А так еще получился некоторый профит.

2-3 марта состоялось заседание в узком кругу, на котором решалась политическая игра России в Европе на ближайшие полгода-год. Присутствовали Император, вдовстующая Императрица, Агренев, Коковцев, Дурново, Редигер и Сандро, хотя в принятии решения двое последних уже не присутствовали. А вообще, конечно, народу приглашали больше, но только в качестве консультантов по различным вопросам. Был утвержден план европейской игры — играем руками германцев против Франции, чтобы ее сильно напугать за подписание "Сердечного согласия" с англичанами в момент, когда Россия вела войну на Дальнем Востоке. Одновременно долго торгуемся с Германией насчет условий и каждого слова в представленном немцами договоре. И параллельно торгуемся с Италией за порт в Красном море, пытаясь расплатиться с ней тем, что нам не принадлежит. С Францией же в это время тоже ведем переговоры в русле того, что Россия сильно потратилась в войне с Японией, а потому никак не можно сейчас конфликтовать с Германией, одновременно указывая на подписание "Сердечного согласия" с врагом России в военное время. Когда немцы достаточно напугают лягушатников, слить в прессу информацию о неспешно идущих переговорах с немцами насчет оборонительного союза. Вот тут французам станет по-настоящему страшно, и с них можно будет выторговать много всякого разного. С немцами же вести переговоры неспешно, упирая на то, что оборонительный союз с Германией — это, конечно, хорошо, но очень бы хотелось, чтобы немцы при этом перекупили минимум половину внешнего русского долга, сосредоточенного сейчас во Франции. И было решено еще пристегнуть к этому вопросу возвращение к старому формату таможенных пошлин между Россией и Германией. Вильгельм ничего этого точно не захочет. И не факт, что у германских банков есть деньги на выкуп русских облигаций. Германия то хочет просто оторвать Россию от Франции, но вот платить настоящую цену за это врядли пожелает. Просто Россия немцам нужна скорее не как союзник, а как сырьевой придаток и рынок сбыта продукции германской промышленности. Вот и пусть себе германцы бодаются с французами формально за Марокко, а Россия им в этом временно подыграет. Воевать с Францией Вильгельм сейчас не станет. Так уж получилось, что в данный момент немецкая артиллерия оказывалась хуже французской, да и перевооружение на новую винтовку в Германии нынче в самом разгаре. Некоторый риск, конечно, есть, но вполне приемлемый. Если все пойдет, как планируется, то это одновременно облегчит признание другими странами результатов мирного договора с Японией, который еще только следует заключить, ибо большинству европейских игроков будет важна позиция России в дипломатическом конфликте между Германией и Францией. Но русско-японский договор случится всяко раньше, чем окончательное соглашение между двумя европейскими противниками. Так что выторгововать признание условий мира можно будет одновременно и с Франции и с Германии. А после этого уже будет не суть важно, что там думают остальные. Могут и не признавать, но это будут уже их проблемы. Ведь тут желательно признание хотя бы одной Великой державы. Все остальные будут вынуждены потом также это сделать, пусть и через некоторый торг.

Разборки с Китаем пока оставили на потом, на время после заключения мирного договора между Россией и Японией. По факту Империи Цинь было что предъявить. Тут и вывод основной массы китайских войск, ранее дислоцированных в Манчжурии перед самым нападением Японии, и оказание помощи британцам в снабжении японской армии в Манчжурии, и многочисленные нападения хунхузов на КВЖД с ЮМЖД и даже на российскую территорию, и фактическое неоказание помощи манчжурскими властями по борьбе с этими нападениями и много другое. Ведь японцы вторглись на китайскую территорию, а выгоняли их с нее не китайские, а русские войска. За такое требуется взыскать с китайцев плату. Лучше, конечно, деньгами, но тут уж как получится. Конечно, с одной стороны в политике уже оказанная услуга ничего не значит, но с другой, русские войска в достаточном количестве как раз имеются на Дальнем Востоке. И сдержать их будет некому, когда русский царь отдаст им приказ еще раз дойти до Пекина, если Императрица Цыси вдруг решит, что русским она ничего не должна. В этой связи нужно было быстро, но скрупулезно посчитать, в каких размерах выставлять претензию китайцам. Причем следовало сделать это без всяких излишних накруток, чтоб претензию было крайне трудно оспорить. С этим как раз обстояло относительно просто, благо основная сумма уже была известна с 1895 года. Именно тогда за освобождение как раз такой же территории Манчжурии от японцев Китаю насчитали 30 миллионов лян контрибуции. Но плату за остальные китайские прегрешения требовалось посчитать и грамотно изложить.

У китайского вопроса, правда, имелась одна важная особенность, которая могла потенциально сыграть в будущем очень нехорошую роль. Дело в том, что после поражения в китайско-японской войне и особенно после подавления восстания 1900 года китайские власти предприняли определенные усилия для обучения собственных войск передовым методам. Нынче в Китае уже имелось 4 дивизии более менее подготовленных германскими военными инструкторами. А ведь именно немцы и отчасти англичане готовили японскую армию! И чем это закончилось для России? Русско-японской войной. Так что этот вопрос следовало в будущем изучить и отслеживать. Пока китайская армия для России совершенно не опасна. Но, черт возьми, уж больно этих китайцев за Амуром много...

С САСШ тоже решили поиграть. В прессу следовало сделать утечку сведений из якобы Правительства, что в связи с явной прояпонской позицией САСШ в русско-японской войне Российская Империя рассматривает вопрос разрыва соглашения об аренде Аляски. Вообще-то, конечно, такой вариант в договоре предусмотрен не был, но и антироссийская позиция Америки и ее деловых кругов в отношениях между двумя странами тоже предусмотрена не была. А потому теоретически можно было подать в третейский арбитраж в Гааге. А там... Спустя некоторое время предусматривался еще один "слив" о том, что Император рассматривает возможность продать Аляску. Возможно немцам, а по сути тому, кто больше даст. При рассмотрении данного вопроса Агренев так и не смог понять, что собственно хотят Император и его мать, поскольку похоже они действительно были ее прочь избавиться от этой территории, лишь бы им неплохо заплатили. Разве что Александр высказал мнение, что ежели вдруг найдется богатенький покупатель, то не стоит таки сразу продавать все. А лучше оставить себе кусок территории у берегов Америки. Почему? А чтоб было, для той же торговой базы. И возможно не только торговой. Да и Алеутские острова не стоит продавать. Это сейчас они никому особо не нужны. А через полвека все станет совсем по-другому. Столь неоднозначная с точки зрения потомков позиция князя диктовалась практическими соображениями. Оно, конечно, потом на Аляске найдут и нефть с газом, и всякие руды, и территория близкая к САСШ будет лет через 50 очень даже востребована. Но в настоящий момент все выглядело совсем иначе. За оставшийся срок аренды американцы выберут все "легкое" золото и выбьют всю оставшуюся пушнину. И что после этого делать там русским? Тут все тихоокеанское побережье России севернее устья Амура почти никак не заселено. И кем в этом случае заселять ту же Аляску? Даже канадцы с британцами до сих пор опасаются, как бы американцы не отхватили у них кусок канадской территории у Тихого океана. Чего уж тут говорить про Россию? Михаил недавно поведал князю, что пару месяцев назад аннулировал концессию, выданную в начале 1902 года еще его братом Николаем II одному русскому проходимцу на разработку золота и иных драгоценных металлов на Чукотке. Денег на разработку у этого типа естественно не было, и он создал компанию совместно с американцами, где тем принадлежало 90% акций. В общем, сейчас у России шансов забрать и освоить Аляску не было совсем. Вернее забрать то можно, но только для того, чтоб ее кому-то продать с концами, пока американцы ее не забрали задаром. А поскольку срок аренды Аляски заканчивался в вероятные годы Первой Мировой, то может и не задаром, но так или иначе Россия Аляску все равно потеряет. Так что если сейчас кто-то захочет ее купить, скорее всего ее тому и продадут. Увы! И скорее всего это будут именно САСШ, а немцев тут можно попробовать использовать как потенциально заинтересованную в покупке сторону. Играть с пиндосами лучше именно сейчас, пока русские войска и флот находятся на Дальнем Востоке, и пока у Америки еще нет своего мощного военного флота на Тихом океане. Глядишь, эдак можно и территорию продать, и американцев временно отвратить от дипломатической поддержки японцев и китайцев.

4 марта из Британии пришло известие о снятии ареста с компаний Агренева в Англии. Причем формулировка была по-британски оригинальной — "в связи с окончанием русско-японской войны". После этого в Концерн вновь посыпались заказы британских компаний на подшипники, абразивы и прочее. В общем, все хорошо, что хорошо кончается, хотя Агренев относительно англичан совершенно не заблуждался. Будет возможность, они отомстят. Однако и сам Александр считал, что англичане ему сильно задолжали. И этот должок он в скором времени намеревался вернуть. Не факт, что удастся расплатиться с процентами, но тут уж как получится. Пока он рассматривал варианты. Нужно было найти особо больную точку наглов и нанести удар именно туда. Он даже бюджет на это предусмотрел. Пока миллион рублей, а там поглядим. На первый взгляд имелись три болевых точки: Индия, Ирландия и английские фактории в Китае на реке Янцзы. К сожалению, на тот же первый взгляд получалось, что без существенной помощи русской разведки в виде офицеров Генерального штаба ему в этом не обойтись. Своих сил явно недоставало, ибо речь должна идти не о какой-то однократной диверсии, а о создании британцам постоянной головной боли. Именно британцы сейчас создавали в России пятую колонну. И почему бы им не ответить тем же? Почему бы не организовать ту же Ирландскую Республиканскую Армию (ИРА) несколько раньше, чем было в иной реальности? Более того, недругов у британцев нынче было столько, что без финансовой поддержки ИРА точно не останется. А американские иммигранты из Ирландии в качестве добровольцев вполне могут вернуться на родину повоевать с ненавистным лайми. Откуда вытекало и место, где предстояло работать рыжими переселенцами. Америка в настоящий момент для этого подходила как нельзя лучше. Но все равно организовывать группы изначально нужно было в самой Ирландии, чтоб было куда и к кому приезжать зарубежным ирландцам. С Индией или Афганистаном было менее понятно. Но как раз тут можно было расчитывать на помощь русской разведки, если на то будет добро Императора. С Китаем было менее понятно. Связи с китайскими триадами у людей князя имелись, но совсем не факт, что триады были бы заинтересованы в создании большого шухера в бассейне Янцзы. А вот сдать его людей англичанам, если китайским бандитам это будет по каким-то причинам выгодно, триады вполне себе могли. И как раз вот тут крылась проблема. Люди Игоря Дымкова неплохо понимали мораль и устремления хунхузов Манчжурии, но вот с китайскими бандитами из центральных провинций Китая они работали от случая к случаю. Пока все было относительно нормально, но там был просто бизнес. А тут требовалась организация смуты. Как себя поведут триады в этом случае, хрен его знает. Если б условно каждый двадцатый китаец мог позволить себе купить винтовку или карабин, то триады бы навярняка с удовольствием занялись торговлей оружием. Но, увы, бизнеса тут явно не просматривалось. В общем, скорее всего китайские центральные провинции из вариантов выпадают, но стоит еще над этим подумать и посоветоваться с Дымковым и Купельниковым.

Зато персидских нефтяных делах наметился значительный прогресс. В разработку нефти Арабистана все-таки войдут Нобели, но с пакетом всего в 15%. Они организуют кредитную линию на 8 млн. немецких марок и отдадут заказ для себя на строительство крупной партии речных наливняков для Волги Коломенскому заводу, который на 80% ныне принадлежал Концерну. Соляровые движки на них тем не менее Нобели будут на них ставить свои. Да и пусть их. Кстати в связи с заказом наливняков Александру пришла еще одна свежая мысль. А не организовать ли на Волге новую судоверфь? Ведь были во Владивостоке разговоры со Стахеевым, были. Он и на броненосцах служил, и в войну главным инженер-механиком Владивостокского порта работал, и кораблями и механизмами живо увлекался, и пароходство у Стахеевых на Волге, Каме и Вятке свое имеется, и деньги у этой семьи водятся. Если удастся соединить деньги и возможности Концерна с деньгами и потребностями семьи Стахеевых плюс интерес к кораблям и механизмам одного из двоюродных братьев, то может получиться очень даже шикарно. Федор Васильевич сам все "пробьет" и организует для себя любимого. Пока Стахеев еще служит во Владивостоке, но скорее всего уже скоро выйдет в запас.

Вторым участником сделки по добыче персидской нефти, видимо, станет французский банк "Лионский кредит". Тот самый, который Агренев с Григорием уже один раз грабанули. И Александр был не прочь еще раз повторить экспроприацию, но уже иным способом. С "Лионским кредитом" выходила достаточно сложная сделка с рядом условий. Но в начале французы тоже должны были предоставить Концерну кредитную линию, за что становились обладателями 11% пакета акций нефтяной компании "Gulf oil". Видимо, будет и третий сторонний участник — немецкий "Commerzbank", но пока с германцами шла торговля за долю в нефтяной компании. Немцы хотели 15%, а Агренев был согласен отдать им только на 9-10%. Однако крупномасштабные работы по идее уже можно было начинать. А именно строительство нефтяных пирсов в двух персидских портах. Один промежуточный для челночных небольших танкеров типа река-море и второй отгрузочный для морских наливняков в порту Бушира. Плюс естественно постройка НПЗ "самоварного" типа, который должны были монтировать на месте уже Нобели в счет своей доли в нефтяной компании. Все равно ничего сложнее обслуживать местные арабы не смогут даже после соответствующего обучения. Часть кадров и мастеров придется привозить. А они как раз и работают на подобных "самоварах".

Определились в Концерне и с еще тремя проектами. Первый — строительство завода по выплавке цветных металлов. С проекта, разработанного еще в 1900 году стряхнули пыль, чутка подправили и запустили в работу. Завод должен был вырасти на берегу бухты Америка и перерабатывать концентраты с Тетюхинского месторождения, выпуская цинк, свинец и всякое разное по мелочи. До русско-японской войны его было строить несколько преждевременно, а теперь — в самый раз.

Вторым проектом был завод в Симбирске. Он должен был выпускать провода, кабели и электродвигатели. Раз уж Император подмахнул новые русские стандарты в электротехнике и тем самым на несколько лет выпихнул почти всех иностранцев с русского рынка, то этим нужно было как следует воспользоваться. Тут, можно даже сказать, с началом строительства затянули. По-хорошему завод нужно было начинать строить еще прошлой весной. Но кто ж знал, что подписание пройдет столь быстро и гладко?

Третий проект был химическим заводом в Луганске, который должен был выпускать целый ряд различной химии.

Зато отпала необходимость одного строительства. После анализа полученных геологических данных месторождения титаномагнетитов с неплохим содержанием ванадия в казенному Златоустовского горном округе домну на месте месторождения решили не возводить. Не факт, что она окупится. Все-таки, похоже, месторождение некрупное. Проще будет организовать добычу и вывоз руды на один из Кыштымских заводов, и там ее переплавлять.

В столице Агренев успел также переговорить с Асташевым и еще парой крупных купцов, которые были родом из Сибири. И в целом они были не прочь поучаствовать в строительстве железной дороги в Кузбассе, а потом и в освоении тамошних месторождений угля. Князь также попросил их отписать своим знакомым, которые могут заинтересоваться данным проектом, да и сам начал писать письма богатым сибирякам с предложением об участии в проекте.

— — — — — — — — —

1 апреля 1905 года

Италия встретила специального посланника русского Императора графа Игнатьева очень тёплой погодой. С Санкт-Петербургом вообще не сравнить. А сегодня так вообще было даже жарко.

Экипаж уже подъехал к королевскому дворцу. Старый дипломат, провернувший для России не одну удачную внешнеполитическую слелку, промакнул лысину и лицо белым батистовым платком. Дверца экипажа открылась и граф засобирался наружу. Выбравшись наружу, он с минуту рассматривал архитектуру замка, а потом, вздохнув, в сопровождении дворцового служащего направился ко входу. Тяжёлым шагом он вошёл в светлую залу, в которой находилось два главных человека Италии — король Виктор Иммануил III и премьер-министр Алессандро Фортис. С премьер-министрами в Италии, правда, в последнее время творилось что-то неладное. С тех пор, когда граф получил задание от своего Императора на поездку в Германию и Италию, в этой стране сменилось два премьера. Так что Алессандро Фортис оказался третьим премьер-министром Италии по счёту за 22 дня. А потому русский посланник испытывал серьёзное беспокойство за то, насколько удачно удастся выполнить порученное ему дело. Оно предполагало значительную степень секретности, а тут в Италии творится не пойми что.

В Германию граф ехал вместе с Министром двора и уделов графом Фредериксом. Миссия в Германии у них с Фредериксом была фактически одна и та же. Просто Министр двора ехал непосредственно на аудиенцию к Императору Германии Вильгельму II, а Игнатьев к германскому министру иностранных дел. По идее эту миссию должен был выполнять русский Министр иностранных дел, но сейчас он вел напряженные переговоры о мире с Японией в порту Дальнем. А пока Ламсдорф этим занимался, его обязанности взвалили на плечи Игнатьева и Фредерикса, и вдобавок под бочок временно отсутствующему начальнику Певческого моста был назначен еще один товарищ(Прим.: заместитель) — Извольский Александр Петрович. Целью миссии обоих графов в Германии было конкретизировать перед германскими верхами недовольство России позицией и действиями Франции по время русско-японской войны, создать у немцев иллюзию того, что союз Германии и России теоретически возможен, поторговаться и предложить немцам определенную свободу рук в отношении Франции за некоторые уступки и долю "в добыче". Насколько удалось это Игнатьеву и Фредериксу, покажет время, а сейчас Николаю Павловичу предстояла новая миссия.

После взаимных приветствий и непременных обменов прочими любезностями Игнатьев перешёл к делу.

— Ваше Величество, мой Император поручил мне провести деликатную и весьма секретную беседу. О её содержании вы, конечно, властны сообщить впоследствии тому, кому сочтете нужным, но сразу хочу договориться, что при этом желательно исключить любую возможную утечку о предмете нашего разговора в иные страны, которая может произойти по неосторожности или иным причинам.

Итальянский король переглянулся с Премьером, улыбнулся и произнёс,

— Мы вас внимательно слушаем. А за конфиденциальность можете не переживать.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество. Итак, в многих кругах Европы уже не секрет, что Британия, Франция, Испания и Италия провели ряд двухсторонних переговоров, в которых поделили между собой влияние в некоторых регионах северной Африки. И все бы хорошо, но так случилось, что в данном дележе эти страны как-то забыли про интересы России и Германии в этом регионе. Как будто их и не существует. Это уж не говоря про интересы тех стран, которые были поделены таким образом. Поэтому мой Император послал меня напомнить, что хоть Россия и была некоторое время отвлечена от европейских и средиземноморских дел, но интересы в этом регионе у нас были, есть и будут. В России могут, конечно, с некоторым пониманием отнестись к итальянским интересам в Триполитании и Киренаике, но все имеет свою цену. Причём мой Император не намерен запрашивать слишком много. Он также сожалеет о прискорбном конфликте интересов, который случился в Абиссинии несколько лет назад. Во избежании дальнейших ненужных трений между нашими странами мой Император предлагает вам продать порт Асэб на берегу Красного моря и небольшой участок территории до границы с эфиопами.

Говоря это, граф смотрел, как расширяются глаза у синьора Алессандро. А вот король превратился в статую. Но Игнатьев не прервал своей речи.

— Собственно, нас интересует именно этот городок и небольшой кусок территории для постройки железной дороги вглубь континента и для устройства нормального порта.

Премьер глянул на своего короля и произнёс с жестью в голосе.

— Вам недостастаточно нашего поражения в войне с дикими неграми, в которой вы с французами были на стороне черномазых дикарей?

— Ну что вы, сеньор Алессандро! Вы же знаете, что мы помогали единоверцам, пусть они и имеют тёмный цвет кожи. Помогали наравне с французами, причем впоследствии выгоду из этого получила исключительно Франция. А России в основном пришлось довольствоваться моральным удовлетворением, что она смогла защитить своих единоверцев. Поэтому с восшествием на русский престол Михаила Александровича в русских верхах возобладала идея получить хоть какую-то выгоду от сделанного и укрепить связи с единоверцами. А тут ряд стран сами представляют России такой случай. Более того, Россия готова подписать юридически обязывающий документ о том, что с получением порта Асэб и сопредельного куска пустыни мы никоим образом не претендуем на колонизацию тем или иным способом "диких" эфиопов и намерены уважать границы подконтрольной Италии Абиссинской тррритории. Все равно через Асэб у вас почти не ведётся никакой значимой торговли, а большая часть прибыли от местной торговли уплывает французам. Продав нам этот порт, Италия некоторым образом вернет должок Франции, а Россия не станет препятствовать осуществлению Италией своих интересов к югу от Сицилии.

— Мне кажется, граф, вы просите невозможного, — проговорил король. — Да, досадная неудача имела место быть. Но настоящих наследников Великой Римской Империи это не отвратит. Эта земля по праву должна принадлежать нам. И в этом с нами солидарны другие великие державы.

"Надо же, какой пафос. Вот сейчас мы и проверим, веришь ли ты сам в то, что говоришь или это все напускное..."— подумал про себя Игнатьев, но в слух выдал иную версию.

— Нам кажется, Ваше Величество, что Вы недооцениваете трудности, которые могут случиться на этом пути. И в тоже время преувеличиваете поддержку, которую можете получить от других стран. В конце концов мы уже один раз оказали поддержку нашим православным братьям...

Старый дипломат сделал небольшую выразительную паузу, дабы не произносить в слух угрозу, а затем продолжил.

— Но даже не это главное. С тех пор, как Франция начала строить железную дорогу из Джибутти вглубь континента, на торговлю с эфиопами оказались завязаны большие деньги французских банков. Вам просто не позволят забрать себе эту территорию. Либо выставят такой счет, что вы сами откажетесь от данной затеи. Мы же со своей стороны просим самую малость. По сравнению с Киринаикой и Триполитанией, которые вам еще только предстоит отбить у османов. А это может оказаться не так то и легко, если та же Россия, которую забыли позвать к разделу африканского пирога, начнет действовать так же, как это делали ряд стран в только что закончившуюся войну между Японией и Россией. В этом случае достижение риски благополучного исхода операции многократно возрастают. Дабы их исключить, мы со своей стороны готовы предложить за Асэб 150 тысяч фунтов стерлингов и свой доброжелательный нейтралитет впоследствии.

— Пфф! Могли бы и не заикаться о такой пренебрежительно малой сумме. За эту мелочь мы по вашей вине будем иметь проблемы с англичанами и французами? Нет, спасибо! — воскликнул премьер-министр

— Сумма и вправду не особо велика, но и африканская дыра под названием Асэб с обширной ливийской территорией никак не сравнима. Это если смотреть на проблему с одной стороны. А с другой — прошлое недопонимание с Францией и Россией стоило Италии поражения в колониальной войне. И нам не хотелось бы, чтобы подобные недоразумения между нашими странами происходили в будущем. Это явно не способствует хорошим отношениям между нашими великими странами. Да, те же англичане всегда будут против любого присутствия России в Африке. Но если они не узнают о вашем положительном решении вопроса раньше времени, то и особых проблем они и вам и нам не доставят. Что же касается Франции, то у неё уже начались проблемы из-за своеобразного понимания своих союзнических обязательств по отношении к Российской Империи. И в ближайшем будущем эти проблемы будут, видимо, только нарастать. А произойдут они из-за ранее упомянутой мной причины или по причине их не умеренного аппетита в Африке, — это не так уж важно. Возможно, французы даже с облегчением воспримут ваше положительное решение в отношении Асэба.

— Это еще почему? — кипятился синьор Алессандро

— Ну хотя бы потому, что не им придётся делиться с нами куском французского Сомали. В конце концов нам все равно, кто предоставит нам порт в данном районе — Италия, Франция или даже Османская империя на Аравийском полуострове.

— Знаете, граф, мне кажется, что мы вполне можем сойтись на том, что Италия может при определённых условиях признать за Россией право приоритетных интересов в отношении в Манчжурии и Северной части Чосон, — невозмутимо предложил итальянский король.

— Видите ли, Ваше Величество, международное признание — это вещь, которую нельзя пощупать и нельзя положить в карман. При этом Россия уже завоевала сие право на северную часть Чосон и на некоторые прочие острова в Тихом океане в войне с Японией, которую поддерживали Британия и САСШ. А потому Россия в обязательном признании кого-то своих законных прав не нуждается. Россия просто осуществит сие по праву победителя. И до возражений Британии или кого-либо другого нам особого дела нет. Не хотят признавать — это личные проблемы джентльменов. Россия по ихним правилам играть не собирается. У этих джентльменов все карты крапленые. Захват бурских республик они осуществили, ни с кем это не согласовывая. В случае же с ливийскими территориями, принадлежащими ныне Османской Империи, проблема состоит в том, что конфликта из-за них ещё не было. А когда придёт время, всякое может случиться. И даже если Италия сможет своим флотом блокировать османское или африканское побережье, никто ничего заранее предсказать не может. А война — дело очень затратное. И чем она дольше, тем она дороже, — развел руками граф, как будто пытался показать итальянцам свое сожаление.

Пару минут собеседники провели в тишине. А потом король произнёс,

— Мне кажется, что вы не оставляет нам выбора. И нам придётся обратиться за помощью к англичанам.

— Это ваше право, Ваше Величество. Это ваша страна, и ваши подданные доверили вам заботу о ней. Мне моим Государем ещё поручено упомянуть, что после передачи Асэба России наши страны могли бы обсудить условия, при которых Италия могла бы претендовать на значительную часть территории Балкан, которая заселена албанцами...

— Хмм! — вздернул брови Виктор Иммануил. — Это может представлять некоторый интерес. И что же думает по этому вопросу Россия?

— Мой Государь просил передать, что в случае достижения согласия по Асэбу и только после его уступки нам наши страны могли бы обсудить преобладающее влияние Италии на немалой части албанской территории.

— Части? — уточнил Премьер-министр.

— Да, части. В конце концов Греция тоже будет не прочь присоединиться к дележу, как они считают, бывших греческих территорий. И будет по-своему права. К тому же сам Михаил Александрович, как и вы, женат на дочери Черногорского князя. И отказывать тестю в небольшом увеличении территории его страны в области Шкодера будет не слишком неприлично. Однако ситуация может сложиться по-разному. Албанцы ведь могут и независимость объявить и не стать ничьим протекторатом.

— То есть вы ещё желаете столкнуть нас Австро-Венгрией, которая также вожделенно посматривает на эту территорию? — криво усмехнулся итальянский монарх.

— Ну зачем нам это? Вы и без нас с этим хорошо справляетесь, — махнул рукой Игнатьев. — Да и вообще жадность австрийцев до чужих соседних территорий в будущем может им стоить Империи.

— Вот это вы верно заметили, граф, — с легкой улыбкой откликнулся сеньор Алессандро. — Ненасытность лоскутной империи всех нас неприятно поражает.

— Ну что ж, это уже интересное предложение, — подитожил король. — Это уже можно обсуждать. И что же хочет Император Михаил за Албанию?

— Простите, Ваше Величество, но это выходит за рамки данного мне поручения. Я попросту этого не знаю. Но мне поручено сообщить, что плата будет совершенно не обременительна для Италии, а обязательство начать консультации насчёт албанских земель может быть включено в договор о продажи Асэба. Более того, русские привыкли держать своё слово в отличии от всяких там британцев и французов. Поэтому сначала должен быть договор насчёт Асэба и ливийских территорий, а потом можно продолжить разговор насчёт разграничения интересов на Балканах. И только в таком порядке. Вы уж извините, но на слово наш Император более верить не может. Да и обязательствам на бумаге не особо верит. А вот его слово, как говорит один мой знакомый, можно положить в банк.

При последних словах итальянцы улыбнулись, а граф Игнатьев продолжил:

— Мой Император надеется, что в течении трёх месяцев Италия сможет принять решение, что ответить России по данным вопросам. И при этом крайне желательно не допустить не нужной огласки, которая может негативно повлиять на наше дальнейшее плодотворное взаимодействие.

— Хорошо, пусть будет так, — согласился король Италии. — Однако есть еще один важный вопрос. Вы упомянули германский интерес. Как быть с ним?

— На наш взгляд Германия вполне способна позаботиться о своих интересах самостоятельно. Если ей в этом не слишком мешать. — Игнатьев выделил голосом последнее предложение.

— Вот как? Скажите, граф, это официальная позиция России? — вкрадчиво спросил дон Алессандро

— Ну что вы, — усмехнулся Игнатьев. — Это позиция сугубо неофициальная. Да и что мы можем противопоставить германским устремлениям и их могучей силе? Ведь дойчи считают, что их обделили при дележе колоний.

Итальянцы переглянулись. Король с усмешкой, а Премьер озабоченно. После некоторого обдумывания Виктор Иммануил III продолжил:

— Хорошо, оставим немцев в покое и вернемся к Балканах. Вы ведь должны понимать, что в наши планы никак не входит война с османами на Балканах за тут же Албанию, даже если албанцы предпочтут воевать на нашей стороне.

— Что ж, у меня есть ответ на этот вопрос, Ваше Величество, — граф промакнул лоб платком. — Извините, жарко у вас в Италии, да и возраст мой сказывается. Так вот... Недовольство балканских народов властью осман проявляется каждые несколько лет в виде очередных восстаний, которые жестоко подавляются. Причем по сути сейчас никто из европейцев особо эти восстания не поддерживает. Но рано или поздно терпение лопнет, и на Балканы придут деньги и оружие. К тому же большинство балканских стран не откажется при этом расширить свою территорию. Если и когда будет достигнута синхронность в этих устремлениях, то османы наверняка ничего серьезного противопоставить этому не смогут. В этом случае визит итальянской армии на земли, заселенные албанцами, не будет излишне сложен на наш взгляд.

— И когда же может произойти данное событие? — с трудом скрывая свой интерес спросил Премьер.

— Полагаю, что это может произойти не позже 15 лет начиная с этого момента, но врядли раньше 5. И скорее всего будет вызвано какими-то серьезными неудачами османов и общей не готовностью властей поддерживать устоявшийся порядок.

— Хмм! Достаточно откровенно..., — заметил король. — Полагаю, в этом случае Россия захочет тем или иным способом обрести контроль над Босфором. Так?

Николай Павлович невозмутимо пожал плечами.

— На мой взгляд это было бы неплохо. Но это только мое личное мнение. Мой Император никак не затрагивал этот вопрос. Поэтому даже если и существует некая позиция России по данному вопросу, то она мне неизвестна.

Король и Премьер-министр Италии с улыбкой переглянулись. Виктор Иммануил III помедлил и задал еще один существенный вопрос.

— Допустим, Россия будет не против закрепления Италии на Балканах. Однако мнение других великих держав может не совпадать с мнением вашей и нашей стран в этом вопросе. В этом случае возникнет непреодолимое препятствие, которое не позволит нам договориться. Какой же выход?

— Да, вы правы, Ваше Величество. Такая ситуация обязательно возникнет. Хотя бы даже с одной Австро-Венгрией. Однако ведь это не мешает вам претендовать на Триполитанию и Киренаику. Более того, это не помешало вам заручиться в этом деле поддержкой стран "Сердечного согласия". И мы убеждены, что именно после передачи нам Асэба, у вас не возникнет особых трений с частью европейских держав по осуществлению своих притязаний на Балканах. Им это будет в некоторой степени даже выгодно. Хотя возможно, вам в чем-то придется поступиться. Но принципиально вопрос все равно будет решен в вашу пользу. Хотя бы даже по принципу "сделай назло Вене и получишь друга".

Итальянский король провел рукой по подбородку и недовольно заметил:

— Это очень зыбкая почва для уверенности в завтрашнем дне. Вы не находите, граф?

— Будущее вообще зыбко. Но в России уверены, что если вы намерены побороться за кусок севера Африки с согласия только некоторых европейских, то врядли вам будут сильно препятствовать в дальнейшем. С Веной вы все равно договориться не сможете, поскольку имеете виды на одни и те же земли. Так что... А Берлин может и вообще промолчать, дабы им не пришлось делать неудобный для себя выбор между Римом и Веной.

Виктор Иммануил III откинулся на спину кресла и задумался. Премьер некоторое время тоже молчал, а потом задал неожиданный вопрос:

— Скажите, граф, что вы думаете по поводу очередных намечающихся волнений на Крите?

— Если честно, сеньор Алессандро, то о них мне стало известно только из итальянской прессы. Когда я покидал Санкт-Петербург, никаких тревожных известий с Крита не поступало. Да и по сути ведь там все только начинается. К чему это может привести, один Бог знает. То, что инсургенты опять захотят воссоединиться с Грецией — это понятно. Однако на мой взгляд они выбрали для этого не слишком удачное время. Из-за этого у стран-гарантов нынешнего статус-кво на Крите могут случиться никому не нужные проблемы.

— А почему вы считаете, что время неудачное?

— Лично на мой взгляд, было бы неплохо решить большинство вопросов, связанных с османами, одним разом. Однако тем же британцам, похоже, очень выгодно будоражить лишь отдельные вопросы, раз за разом пытаясь столкнуть лбами Россию и османов и пытаясь при этом всячески показывать, будто бы это именно Россия виновата во всех проблемах Стамбула. Однако джентльмены забывают, что постоянно больно ущемляя интересы турков, они тем самым толкают султана в объятия Берлина. Зачем британцам это нужно, по-моему не знают и на самом Острове. Однако Россия совершенно не намерена воевать с османами за чужие интересы. У нас то как раз неплохие отношения с султаном. Если британцам так хочется прибрать к рукам некоторые ближневосточные земли, ныне входящие в Османскую империю, то пусть сами за это и воюют.

Встреча продолжалась еще минут двадцать. Стороны пытались уточнить важные для них моменты и нюансы, а потом распрощавшись с высшими лицами Италии Николай Павлович покинул Королевский дворец. В целом он был доволен сделанной работой. Поручение Императора он выполнил. Итальянцев удалось таки заинтересовать. Дальнейшее зависело уже не от него. Хотя...

— — — — — — — — —

6 апреля в Ревель прибыли два Императора, русский и германский. Михаил II приехал на поезде, а Вильгельм II прибыл на новом броненосном крейсере "Принц Адальберт", видимо, олицетворяющем мощь Германии. Как потом рассказывал Михаил, кузен его мучал все два дня, что пробыл в Ревеле. Кайзеру ну очень хотелось, чтобы Михаил согласился на оборонительный союз с Германией, но, как и предполагалось, платить за это он совсем не хотел. Так, предлагал уступки, больше похожие на подачки. Михаил же ссылался на большой внешний госдолг, размещенный в основном в Париже, на трудности в экономике, на неготовность вот так прямо сразу рвать один оборонительный договор, чтоб подписать тут же другой, и так далее. Но в то же время жаловался на подлых французов, которым он готов выставить большой счет за обиды. В общем, Кайзер почти ничего от Михаила не добился кроме обещания не влезать в колониальные разборки между Францией, Германией и Британией. От Вилли Михаил узнал, что англичане и французы уже поделили не только Марокко, но и Сиам по реке Менам, что особо возмущало кайзера. Формально это они сделали, разделив на зоны влияния, но мы то понимаем, скоро эти зоны могут превратиться просто в обычные колонии. В настоящее время у Сиама имелся наибольший оборот морской торговли именно с Германией, но поделили его между собой Франция и Англия, естественно больше никого к разделу не позвав. Перекупить русские долги у главного ростовщика Европы Кайзер соглашался только на 350 миллионов рублей, в то время как Михаил требовал от Германии скупку долгов на сумму не меньшую 900 миллионов золотых рублей. А уж о коррекции конвенциального торгового договора Вильгельм и слышать не хотел, утверждая, что Германия и так, видя затруднения России, связанные с войной, пошла на многочисленные уступки русским. В общем, Кайзер не получил почти ничего из того, что хотел кроме наживки относительно Марокко, которую успешно и заглотил. Вильгельм даже пообещал, что поделится с Михаилом. Правда, по-немецки скупо — пятой частью, причем не называя сроков. А пока оба венценосца договорились продолжить консультации по дипломатическим каналам с целью сближения своих позиций в отношении стратегического договора. Причем нужно сказать, что опасаться Германии было чего. После окончания англо-бурской войны из-за особой позиции Германии британцы начали строительство нескольких морских баз на обращенном к Германии восточном побережье метрополии. А после заключения с Францией "Сердечного согласия" Королевский флот начал стягивать боевые корабли в метрополию, оставляя Средиземное море в основном на попечение французского флота. К тому же немцы знали, что в верхних эшелонах английской власти долго муссировалась идея о внезапном налете на германский флот, пока он еще не слишком силен так, чтобы о начале войны Германия узнала из утренних газет, и о том, что флота у нее больше нет. Так что с одной стороны Германии было чего опасаться, а с другой — германские генералы несмотря ни на что были уверены в победе германского орудия над французами. Но платить за союз с русскими... Вот тут, немцев, похоже, клинило. Да и, вполне возможно, не было у немцев денег на это. Последние лет 30 им удавалось все поворачивать так, что это им платили, а не они. И при этом германцы все время выходили сухими из воды, прирастая территориями, колониями, рынками сбыта, ресурсами и так далее. Вот и в этот раз хоть Кайзер и не добился от русского царя согласия на оборонительный союз, кое-что он таки по его мнению добился. И был намерен еще раз влезть на ёлку и не уколоться. А там, глядишь, удастся еще больше поссорить русского медведя с гальским петушком, в результате чего можно будет рассчитывать на большую уступчивость России. Опять же германские деньги, которые требуют русские, лучше потратить на собственную экономику, армию и флот, а не отдавать их эдаким экстравагантным способом парижским банкирам.

В Марокко все, похоже, развивалось как и в ином варианте истории. В феврале 1905 года французы предъявили марокканскому султану проект "реформ", принятие которого означало бы "тунисификацию" Марокко, т. е. французский протекторат над ним по образцу Туниса.

После встречи с русским царем Вильгельм II под предлогом обычного путешествия отправился на своей яхте в Средиземное море. Всем было известно, что император большой любитель морских прогулок. В конце апреля кайзер высадился на берег в Танжере. Согласно принятым обычаям, ему была организована торжественная встреча. Марокканский султан послал в Танжер своего дядю, чтобы приветствовать германского императора, посетившего марокканскую землю. В порту Кайзер выступил с речью, которая немедленно облетела всю мировую печать. Вильгельм провозгласил, что Германия требует в Марокко свободной торговли и равенства своих прав с другими державами. Он добавил, что желает иметь дело с султаном, как с независимым государем, и что со стороны Франции ожидает уважения этих пожеланий.

Речь Кайзера означала, что Германия обращается и к Англии и в особенности к Франции с требованием отказаться от сделки по Марокко. Именно все и поняли выступление Вильгельма. Это был конкретный вызов, публично брошенный в лицо Франции. А через несколько дней германский канцлер фон Бюлов обратился ко всем участникам Мадридского договора 1880 г., предлагая поставить вопрос о Марокко на обсуждение конференции. Дело в том, что Мадридский договор устанавливал равенство торговых и иных прав всех иностранных держав в Марокко. Предложенная фон Бюловым конференция должна была вновь урегулировать положение Марокко на основе принципа "открытых дверей". Предложение Бюлова сопровождалось намёками, что в случае, если Франция его отклонит, ей будут грозить очень большие проблемы.

Все это происходило где-то там далеко и вроде бы шло по своему сценарию. А в это время произошло два более важных для России и для князя Агренева в особенности события. Во-первых, наконец был подписан мирный договор с Японией. По нему Курильские острова кроме мелких самых южных, Формоза и Пескадорские острова переходили к России. Япония признавала Манчжурию, северную часть Кореи и остров Квельпарт зонами исключительного влияния России, а Россия признала такое же право за Японией в отношении южной части Кореи. Столица Кореи Сеул не входила ни в одну из зон влияния, при том что порт Чемульпо оказывался в русской зоне влияния. Япония обязана была также выплатить значительную контрибуцию и предоставить России некоторые точечные преференции по торговле. Кроме того Россия могла основать на острове Цусима военно-морскую базу, но при некоторых условиях, которые находились в секретной части соглашения. По сути база могла быть организована только в том случае, если Япония предоставит территорию своих главных островов или юга Кореи под организацию аналогичных баз третьим странам. Если же такое событие не происходит, то и русский флот свою базу на Цусиме не ставит. Там же в секретной части договора имелся пункт, обязывающий Россию и Японию предпринять возможные шаги для того, чтобы Япония не попала под финансовый контроль со стороны третьих стран. Флот страны Восходящего Солнца оказался под ограничен по водоизмещению. Формально в пределах, необходимых для обороны, но фактически эти рамки позволяли японцам в случае нужды позариться и на земли Китая. Также обе страны обязались совместно воздействовать на вана Кореи Коджона для того, чтобы он не смог саботировать принятые без него и за него решения двух стран. Собственно он уже год назад подписал с Японией вассальский договор. Подпишет и еще раз, но теперь сразу с двумя странами, ибо договор от 1904 года между Японией и Кореей признавался недействительным. Сумма контрибуции была для Японии очень велика и потому имелись серьезные опасения в том, что даже выплачивая ее ежегодными порциями страна Восходящего Солнца сможет ее осилить.

Сразу после оглашения открытой части договора САСШ устами президента Теодора Рузвельта заявили, что они никакого договора по Корее не подписывали, а потому намерены продолжать считать ее независимой страной. Рузвельт также призвал все страны уважительно относиться к целостности Китая и вновь напомнил о доктрине "открытых дверей". Англичане выразились примерно в том же духе, но более расплывчато и туманно, видимо, не желая окончательно порывать с Японией как с союзником на Тихом океане. Остальные державы либо никак не отреагировали, либо выразили удовлетворение тем, что война на Дальнем Востоке закончена и там установлен мир. То есть по сути они решили подождать с выражением своей позиции с тем, чтобы сделать это позже в более удобный или выгодный для них момент.

Вторым важным событием для князя стало учреждение 26 апреля Антимонопольного комитета при Министерстве финансов, в котором Агренев становился Председателем. До этого было проведено несколько двухсторонних и многосторонних встреч с Императором, Министром финансов Коковцевым и рядом других министров, на которых удалось сблизить позиции как по ранним предложениям князя относительно монополий и новых ограничений для иностранцев, так и в отношении контроля за банковским сектором в целях воспрепятствования дальнейшего проникновения иностранного капитала в эту сферу. Александру на примерах других стран и просто на пальцах удалось показать, что дальнейший допуск иностранцев в отечественную банковскую сферу приведет к тому, что иностранцы очень быстро подгребут под себя не только сами банки, но и значительную часть реального сектора русской экономики. Доказать то князь доказал, но вот иного варианта ускоренного развития промышленности Коковцев не видел. Впрочем, Агренев его тоже не знал. Пока не знал. Он знал, как делать нельзя. Но экономике нужны были деньги. И Император с Коковцевым тут с ним согласились. Нужен был какой-то новый путь развития.

Все это можно было назвать положительными событиями. Но были и отрицательные. С 1 апреля в Империи был отменен режим экономии в отношении импорта для коммерческих предприятий. (Для казенных предприятий и самой казны режим экономии был сохранен.) Отменен то он отменен, но некоторые ограничения все равно сохранились. Упирая на это британцы и французы тоже ввели некоторые ограничения на ввоз русской продукции и одновременно точечно подняли цены на некоторые свои товары и оборудование. И это было очень неприятно! Знали, гады, на что ограничения вводить или поднимать цены. Одновременно французские банки начали тихую атаку на крупнейший в России Русско-Азиатский банк. Французская доля в его капитале была около 50%, так что целью атаки было не банкротство своего банка. Навярняка имело место желание взять его в итоге под полный контроль. Но тут, благо, французы были не всевластны. Минфин и Госбанк Российской Империи в условиях отмены золотого стандарта вполне могли теоретически не только справиться с атакой, но и сами отгрызть у парижских банкиров долю в капитала банка просто потому, что правила игры на русском банковском рынке устанавливало именно государство.

Имелись и иные новости, связанные с банковской сферой. В конце апреля банку "Русский капитал", который почти полностью принадлежал князю и его коммерческим структурам, удалось выкупить половину дополнительной эмиссии Сибирского торгового банка. Вообще эта доля должна была изначально перейти в собственность германскому банку "Disconto-Gesellschaft", но в связи с отменой золотого стандарта немецкие банкиры поостереглись выкупать предназначенную им долю в полном объеме. Вот эту часть и выкупил Председатель правления княжеского банка Никольский. До начала 20-го века Сибирский торговый банк проводил достаточно осторожную политику. Однако со смертью его основателя и главного акционера в 1898 году власть в банке поменялась, и от особо осторожной политики решили отказаться. Но тут не иначе как на счастье сибиряков начался экономический кризис, так что сильно влезть в спекулятивные операции на бирже они просто не успели, что несомненно пошло банку только на пользу. Но кризис закончился, а операции требовали расширения. Вот и обратились сибиряки на рынок за дополнительным капиталом. В итоге теперь князю Сибирский торговый банк принадлежал на 17.5%. Причем акции удалось выкупить по номиналу, так что был неплохой шанс на быстрый рост их курсовой стоимости. В связи со значительным объемом новой эмиссии акций банка их цены на рынке в настоящий момент не слишком отличалась от номинала. В этой ситуации в Концерне было принято решение попробовать собрать блокирующий пакет. Получится или нет, будет видно по ходу дела. А там уже можно будет посмотреть, как рассматривать эту операцию — как долгосрочное стратегическое вложение денег, либо как спекулятивную сделку.

Сам банк "Русский капитал" тоже постепенно развивался, не только открывая новые отделения и филиалы, но и периодически покупая мелкие губернские или уездные банки, и превращая их в свои филиалы. А поскольку с их бывшими хозяевами в значительной мере удавалось расплачиваться не столько деньгами, сколько акциями самого "Русского капитала", то особых затрат подобное расширение сферы влияния и клиентуры банк не нес.

В начале мая на очередной встрече с Великим князем Александром Михайловичем Агреневу удалось подбить того на информационную диверсию. С Дальнего Востока в Адмиралтейство от адмиралов и капитанов боевых кораблей начали поступать обстоятельные доклады от том, как проявили себя русские корабли в войне, что хотелось бы изменить, исправить и прочие соображения. На основе собранных материалов будет готовиться общий доклад и соображения по развитию флота. И потом отдельный доклад будет подготовлен для русского самодержца. И вот тут предполагалось сделать качественно "липу". Не секрет, что под шпицем кого только не водилось. В том числе всякие агенты влияния или просто люди, которые не прочь заработать на том, что они знают. Всех вычислить и вычистить все равно не удастся. Предполагалось создать доклад очень похожий на настоящий, дабы с ним тем или иным образом могли ознакомиться некоторые люди, которые находились под подозрением недавно созданной контрразведки флота. То есть требовалось оформить на бумаге смесь правды и лжи, которая бы уводила вероятного неприятеля, к которому бы попали сведения из этого доклада, на неверный путь. У иностранных специалистов, конечно, и свои сведения с прошедшей войны имеются, и сами они будут делать собственные выводы, но почему бы не попробовать обдурить вражин. Те же англичане, конечно, присутствовали на кораблях противника в русско-японской войне, но они видели ситуацию только с одной стороны. Так что выводы русского Адмиралтейства им тоже будут весьма интересны. Да и вообще итоги русско-японской войны другие, и выводы по развитию флота здесь будут тоже иные. Одно то, что почти половина японского флота была уничтожена не огнем главного калибра, а минным оружием значила многое. И хотя необходимость увеличения огневой мощи броненосных кораблей явно прослеживалась, но были и различные нюансы. Те же паровые турбины еще не получили своего развития в английском флоте. А потому строить турбинные линейные корабли сейчас сразу врядли кто-то будет. А без турбин достичь решающего превосходства в скорости для нового типа кораблей над уже имеющимися врядли удастся. Необходимость развития минных сил и подводных лодок просматривалась невооруженным взглядом, вот только никто в мире пока не знал, как правильно нужно использовать те же подводные лодки. К тому же, что немаловажно, патент на соляровые движки принадлежал Концерну. И делиться лицензиями на его производство Агренев за небольшие деньги с другими странами совершенно не собирался. Бензиновые и керосиновые двигатели для подлодок не слишком подходили, и в этом флотам других держав еще только предстояло убедиться на собственном опыте. В общем было, где навести тень на плетень, если удастся все сделать грамотно.

Еще одна вещь, касающаяся в морских дел не могла не радовать князя. В мае-июне в Британии было объявлено о закладке новой серии эскадренных броненосцев типа "Лорд Нельсон" в составе трех единиц: "Лорд Нельсон", "Агамемнон"и "Дредноут". И никаким линейным кораблем пока не пахло. По крайней мере "Дредноут" уж точно не станет родоначальником нового типа кораблей. А вообще последнее время британцы больше налегали на строительство броненосных крейсеров, строя их крупными сериями и все больше совершенствуя. И что не могло также не радовать, так это то, что с после того как на флот придут турбины, большинство этих броненосных крейсеров явно перейдут на вторые роли, поскольку просто не смогут догнать турбинные крейсера.

К германскому вызову по Марокко в Париже сначала отнеслись достаточно спокойно, поскольку все действия немцев посчитали блефом. Рассуждали там примерно так: Англия за нас, с Россией хоть и немного поссорились, но она все равно союзник. Поэтому французы начали запугивать марроканского султана угрозой вторжения со стороны Алжира, а немцы в свою очередь подзуживали султана отвергнуть все требования Парижа, обещая быструю помощь. Достаточно быстро все начало меняться. Германские газеты устроили информационную войну, постепенно нагнетая обстановку. Попытки двухсторонних консультаций между Францией и Германией по африканскому вопросу провалились из-за нежелания немцев решать вопрос кулуарно. Берлин требовал созыва международной конференции и ничего не хотел больше слушать. Германский канцлер предостерёг французского посла, чтобы Париж не затягивал решения. "Не следует, — заявил он, — медлить на пути, по краям которого зияют обрывы и даже пропасти".

Обращение французов за помощью к британцам окончилось закономерным чисто британским ответом: поможем, если Парламент будет "За". И при этом без какой-либо конкретики. Обращение к русскому МИДу окончилось для французов еще хуже. Русские ответили французскому послу той же фразой, что год назад французы ответили русским после начала русско-японской войны. А именно, что союзники они с французами только в Европе. И что излишняя активность французов в Африке, которая привела к росту напряженности в Европе, русского Императора сильно огорчает. Тем более, что у России в том же Марокко тоже имеются некоторые интересы. Возражение французов, что они с русскими союзники, и что угроза для них исходит от немцев как раз в Европе, повлекла только недоумение и ответ, что союзники себя так с союзниками не ведут. Тут французскому послу указали и на поведение Франции в ходе русско-японской войны и на идущую ныне вялотекущую атаку французских банкиров на крупнейший русский коммерческий банк.

А потом из Италии в Париж пришло сообщение о том, что германский посол четко расставил точки над "i", заявив, что "если французские войска переступят границу Марокко, германские войска немедленно перейдут границу Франции". И вот тут французские верхи наконец почувствовали, что для них запахло жареным. Очередная попытка откупиться от Германии предложением некоторого количества африканских болот, уже находящихся под французским протекторатом, окончилась ничем. Попытка задействования в России агентов влияния в высших эшелонах власти также ни к чему не привела. Более того, попытка возбудить этот вопрос в русской прессе окончилась для французов еще хуже. В основной массе русская пресса даже возмутилась подобной постановкой вопроса. Лейтмотив основной части статей был примерно одинаков: "А они нам во время войны с Японией сильно помогли?" Нет, конечно, были и призывы помочь союзнику, но они терялись на фоне негативного отношения. Единственным результатом стало то, что как по мановению волшебной палочки прекратился нажим на Русско-Азиатский банк со стороны французских кредиторов. А потом в германскую прессу попала якобы утечка из русского Главного штаба о том, что продолжись война с Японией еще пару-тройку месяцев, и русским пришлось бы заказывать снаряды и патроны за границей. На это последовала реакция как во Франции, так и в России. Корреспонденты русских и французских газет пытались докопаться, правда это или вымысел немцев. Прессе докопаться до правды так и не удалось, поскольку те генералы, которые обладали данной информацией либо молчали, либо отказывались что-либо говорить, ссылаясь на военную тайну. Тем не менее тем, кому нужно "липу" все-таки слили, что, да, такое могло бы быть, но ведь не случилось же. А в это время в русскую прессу утекли сведения о том, что именно французские банки после заключения русско-германского торгового договора настойчиво начали выкручивать русскому Правительству руки и всячески пытались принудить воюющую страну к заказу всего и вся во Франции несмотря на более высокие цены, чем те, что заявляли германские фирмы.

В итоге Франции, дабы получить время на создание коалиции против обнаглевшей Германии, пришлось в середине июля согласиться на проведение международной конференции по Марокко. Немцы попытались добиться большего, но тут сказал своё веское слово Михаил II, который заявил, что идея войны в Европе из-за каких-то африканских территорий ему совершенно не нравится. Так что он будет не против новой конференции по Африке. Однако тут же заметил, что Россия вот как-то колоний в Африке не обрела, что его откровенно печалит. И что он бы наверно поменял сданную в аренду Аляску на крупную колонию в Африке. Или может даже продал, если к Аляске у ведущих мировых держав будет серьезный интерес, подкрепленный соответствующим финансовым предложением. В той непростой обстановке подобные намеки русского Императора оценили все страны. Просто каждый это сделал по-своему. Но главное было сказано вслух. А именно, что Россия воевать за колониальные интересы Франции совершенно не желает, что русские не прочь разжиться какой-нибудь колонией в жарких странах, и что Россия не прочь продать Аляску, которая в данный момент находится в аренде у САСШ. Кроме того всем стало понятно, что французам за собственную наглость придется заплатить и что весьма вероятно — очень много. Вопрос только в том, кому придется платить.

Но не все шло как задумывалось. У итальянцев то ли случайно, то ли намеренно произошла утечка информации о переговорах с русскими насчет порта в Красном море, на что достаточно оперативно среагировали британцы. Но в условиях сильной напряженности в Европе в прессу это не попало. Просто русского посла в Лондоне графа Бенкендорфа вызвали в британский МИД и вручили ноту о том, что Британия не желает вновь видеть русских пиратов в военной форме в таком важном районе мира, как Красное море. А поэтому ... Далее шла дипломатическая казуистика в плане того, что мы не допустим и так далее. Но все это не было облечено в резкую форму, хотя... Подобный английский демарш вероятно означал, что англичане тоже не хотят еще больше портить отношения с русскими перед предстоящей конференцией по Марокко. Но разбираться в оттенках английского недовольства никто не стал. И непосредственного ответа на эту ноту русский МИД также не стал давать. Да и зачем?

К этому времени выявился досадный просчет в планах, которые по-наполеновски готовились на этот на год. По идее подошло время выставления счета Китаю, пока русские войска еще находились на Дальнем Востоке. Китаю насчитали даже по минимуму 42.7 млн. лян, а по максимуму около 70. И все цифры были обоснованы. Вот только все эти планы пришлось отложить. Дело в том, что к конференции по Марокко, а еще лучше к лету, Россия для удобства внешнеполитической игры должна была иметь свободу рук. Однако попытка выставления счета южному соседу эти руки напрочь связывала. Более того, ушлые европейские дипломаты при торге за позицию России на переговорах по Марокко как раз могли расплатились с Россией позицией своих стран по нашему счету Китаю. А с того еще поди что-то получи. Поднебесная и так в долгах как в шелках. Посему пришлось задавить жабу и засунуть заготовленную предъяву в дальний ящик. Оставалось надеяться, что в следующем году удастся провернуть то, что не получалось сделать в этом. И ведь как обидно! Для этого дела даже предпосылки хорошие появились. В августе Китай объявил бойкот американских товаров из-за запрета САСШ принимать китайских эмигрантов. То есть скорее всего американцы за Китай уже не заступятся. Но, увы... Ну а про кое-какие дела официально вообще не заявляли, ибо это можно считать рабочими вопросами. Дело в том, что с мая в Манчжурии начались войсковые операции по зачистке гнезд хунхузов с полной ликвидацией населенных пунктов, где те обретались. В большинстве своем эти населенные пункты вдоль границы с Россией и вдоль железных дорог были уже известны. Вот только либо сил для их зачистки раньше не было, либо зачистка была невозможна по внешнеполитических мотивам. А сейчас появилась свобода рук. Да и сил для этого на Дальнем Востоке оказалось более чем хватало.

Но все-таки кое-что в отношении Китая сделали. 1 августа в Санкт-Петербурге для прессы выступил Министр финансов Коковцев. Он заявил, что Россия не намерена каким-либо образом ущемлять территориальную целостность Китая включая Манчжурию, если того не потребуют чрезвычайные обстоятельства. В то же время он отметил, что допускать английских таможенных инспекторов в Манчжурию, как того требует специальное соглашение между Китаем и Британией от 1903 года для всей территории Китая, Россия совершенно не намерена. Это как пускать козла в огород... Если необходимо, то Россия готова предоставить своих таможенных специалистов для Манчжурии. Более того, Россия не допустит создания в Манчжурии иностранных сеттльментов, которые живут во своим собственным законам вне правового поля Китая. Да и вообще за жизнь иностранных подданных в Манчжурии Россия никакой ответственности нести не собирается. Появляться они там могут исключительно на свой риск и страх, ибо обстановка на севере Китая остается достаточно сложной.

Зато на фоне всех этих событий визит в Сиам специального русского посланника к королю Сиама прошел совершенно незамеченным. Русский посланник имел несколько конфеденциальных бесед с Чулалонгкорном (Рамой V) и передал предложение русского Императора об аренде места под угольную и нефтяную станцию на архипелаге Лангкави, что расположен у северо-западного входа в Малакский пролив. Но прежде королю Сиама была доведена информация о том, что его страну, как и Марокко, уже поделили между собой на две части Британия и Франция. И если Рама V сомневается насчет этого, то подтверждение он может получить у германцев. Правда, если только те захотят ответить правдиво. Причем отчасти эта информация уже подтверждена, поскольку Франция в прошлом году после заключения союза с британцами уже отняла у Сиама значительный кусок территории. Теперь дело за англичанами, которые уже положили глаз на вечно мятежный султанат Кедах. А ведь как раз к этому сиамскому султанату и относится архипелаг Лангкави. Предложение было довольно хитрым. Королю Сиама предлагалось формально сдать в аренду России на 49 лет весь архипелаг. При этом за исключением будущего русского порта власть на островах могли бы по желанию поддерживать именно сиамские власти, а не русские. Так что когда британцы предъявят претензию Сиаму на султанат Кедах, архипелаг все равно останется в составе Сиама. Просто он будет находиться в аренде. Но возвращать его после окончания аренды русские будут не султанату и не британцам, а именно Сиаму. Расплачиваться за аренду русский Император предлагал оружием, кораблями, русскими товарами на выбор и частично деньгами. Сиаму даже была предложена встречная аренда русского острова на Балтике или на Тихом океане. Японского стрелкового оружия и горных пушек, применимых и в джунглях Сиама, России в трофеи досталось немало, так что предложить было что. Если же Сиам готов приобрести именно русское оружие, которое показало только что свое превосходство, то это тоже всегда пожалуйста. В качестве бонусов за положительное решение вопроса Сиаму предлагалось развитие русско-сиамского торгового оборота, закупки русской казной опиума для медицинских целей (Прим.: Внешняя торговля опиумом являлась в Сиаме государственной монополией), олова и иных сиамских товаров, помощь в обучении армии и небольшого флота страны и так далее. Отказа сразу русский посол не получил, и это уже являлось неплохой новостью. Раме V нужно было время подумать. Все-таки если король Сиама решится на сдачу островов в аренду, то это будет непростое решение, которое может иметь для страны и некоторые неприятные последствия. При этом русское предложение действительно выглядело серьезным и честным. Ведь встречную аренду своей территории великие державы просто так не предлагают, пусть даже королю Сиама она вроде бы и не нужна.

— — — — — — —

В мае 1905 года в Сысертьском горном округе объявилась странная компания — седой полковник-сапер, двое гражданских, поручик и 8 нижних чинов. Компания бродила вдоль железной дороги Екатеринбург-Челябинск, что-то высматривала, что-то измеряла, где-то даже иногда копала шурфы. Четверо старших передвигались на лошадях, а солдатам приходилось бить ноги. Появление незнакомых людей в местностях, где все всех знают, привлекло внимание. О них стали говорить. Потом эта компания переехала в Верхний Уфалей, который относился к Сергинско-Уфалейскому горному округу. Некоторые посельчане об этой странной компании уже знали от соседей. Группа стала бродить в окрестностях поселка. Попытка местных властей и управляющего округа разобраться и выпереть с подшефной территории непонятных людей окончилась полным фиаско. Полковник предъявил грозную бумагу из Военного ведомства, подписанную самим министром, о необходимости полного содействия группе специалистов. Но по крайней мере наконец стало ясно, что это за люди и что они ищут. А искали они место под новые склады для Военного ведомства. Почему именно за Уралом, почему именно здесь и сейчас — вопрос, на который не было ответа. А потом группа свернулась и переехала еще южнее — в Кыштым. Уехала и уехала. Но через полтора месяца в правление Сергинско-Уфалейского горного округа поступил запрос из Военного ведомства на аренду участка в размере примерно 10 квадратных верст с указанием конкретного места на границе с соседним Кыштымским горным округом для казенных надобностей. Аренду вояки просили землю аж на 49 лет. В Правлении начали было потирать руки, что сейчас сдерут с казны за никому не нужные холмы, горушки и вырубки хорошую цену, но не тут то было. К Гинсбургам и немцу Мейеру, как к основным акционерам горного округа нанес визит важный чиновник из Министерства финансов, который настойчиво посоветовал акционерам не пытаться особо нажиться на аренде, а то как бы потом не пришлось об этом сильно пожалеть. Причины на то были весьма серьезные. Семейство Гинсбургов хоть и было очень богатым, но при этом сильно зависело от Министерства финансов Империи. Именно за счет казенных кредитов в основном и вели Гинсбурги золотодобычу на ленских приисках. Да и второй крупный акционер — гражданин Германии Мейер, имея банкирскую контору, тоже теоретически мог поиметь кучу проблем, если вдруг по неосторожности навлечет на себя гнев чиновников финансового ведомства. Попытка отбрыкаться от казенного интереса тоже не удалась. Военные почему-то хотели именно это место, а ни какое иное. Именно недалеко от Верхнего Уфалея. Кто их знает почему... В итоге в сентябре договор на аренду был заключен по всем правилам — на 49 лет с возможностью досрочного окончания, но не ранее чем через 20 лет и даже субаренды по желанию арендатора и с возможностью использования местных материалов для хозяйственной необходимости. То есть вояки получили возможность добывать на месте для строительства и прочих надобностей все, что там найдут. Была также оговорена возможность строительства подъездных путей к арендуемой площади. Что интересно, никто из действующих со стороны государства лиц точно не мог бы сказать, почему им нужно именно это место. Им просто поступил приказ сверху. А группа, которая бродила вдоль уральской железной дороги, на самом деле своими перемещениями просто маскировала интерес старшего группы к одному конкретному месту, лишний раз подтверждая лозунг "Фигня война, главное маневры". Вот таким образом Черемшанское месторождение никелевых руд перешло в аренду государству, чтобы через некоторое время быть переданным в субаренду князю Агреневу. Все по закону, и не подкопаешься.

Того, что их обвели вокруг пальца, ни Гинзбурги, ни Мейер пока не знали, иначе бы их уже летом 1905 года обуяла великая печаль о том. Зато у Гинсбургов имелся повод для радости. 15 мая вышла новая редакция важного для всех российских евреев документа, расширяющего возможности богоизбранного народа в Империи. По новой редакции в старой черте оседлости евреям дозволялось селиться в большем числе мест, чем ранее. И главное, с связи с окончанием русско-японской войны, а также прекращением активных перевозок войск и снабжения на Дальний Восток, евреям дозволялось начать переселяться в Акмолинскую губернию. Как было сказано, губерния эта выбрана в качестве эксперимента. На ее примере будет получен опыт, который государство намерено потом распространить на еще несколько сибирских губерний, которые откроются для переселения позже, если все будет хорошо. Хотя у беспристрастного наблюдателя могли бы возникнуть некоторые сомнения на этот счет. Уж больно большой процент евреев оказывался в числе всяких инсургентов, периодически попадающихся полиции и жандармам на борьбе с якобы ненавистным им режимом. Ведь эдак власти могут действительно открыть для переселения еще одну губернию. Например, Томскую или Енисейскую. Но не всю, а только самый север. А там протестуй — не протестуй, вокруг тайга, медведи, вечная мерзлота, мороз под 40® или тучи летающей кровососущей гадости в зависимости от времени года. Что интересно, подобные планы освоения северных территорий у правоохранительного ведомства как раз уже имелись, как и имелся положительный опыт постройки колоний для содержания преступников. Просто эти планы не касались какого-то конкретного народа, а были весьма общими. Но вот чего пока не хватало этому ведомству, так это денег на постройку подобных мест. А не то бы... Ухх!

Самому князю Агреневу удалось вырваться на Урал и в Сибирь по неотложные делам только в июле. Все-таки он теперь опять состоял на государственной службе, а это обязывает госслужащего вне зависимости от его чина находиться именно там, где Империи это требуется. До отъезда удалось решить три важных коммерческих дела в столице. Абамелек-Лазарев согласился с предложением попробовать отыскать калийные соли в окрестностях Соли Камской. Под это была организована компания и подысканы еще два русских компаньона из тамошних купцов. Так что уже в июне из Баку на верхнюю Каму прибыла бригада бурильщиков и начала работы.

Втором важным делом было то, что через немецкий Commerzbank, который все-таки вошел в число счастливых акционеров-освоителей персидской нефти, удалось договориться с Маннесманами о возможности строительства в России второго трубного завода сразу причем на льготных условиях, а не через несколько лет после пуска первого. И третьим перспективным делом было начало дел по освоению Карабугазгола. При этом двух заинтересованных в деле лиц князь смог найти сразу. Богатством этого залива Каспия являлись огромные объемы мирабилита, а по сути глауберовой соли, которая была потребна сразу в нескольких отраслях промышленности. Например, могла быть применена в качестве заменителя соды при производстве стекла. Для производства искусственной глауберовой соли в мире были построены десятки, а может и сотни заводов. А тут она валяется под ногами. С выделкой соды в Империи тоже обстояло не так чтоб уж очень здорово. Причем в немалой степени это положение было связано с близким к монопольному положением компаний бельгийца Сольвэ. Именно ему принадлежал патент на способ ее выделки имени его самого, и до окончания действия русского патента было еще 5 лет. За лицензию Сольвэ просил очень немалые бабки, да еще требовалось согласовывать с ним ценовую политику. С одной стороны наглость, но с другой причина понятна. Такая вещь как сода нужна очень много где и много кому. И если пока нельзя построить новые мощности по методу Сольве, то вполне можно заместить часть соды, которая идет на производство стекла, на глауберову соль. Да и цену тем самым можно на соду чутка опустить.

Для разведки западного берега Карабугазгола и поиска удобного места для организации добычи на местности была собрана небольшая экспедиция и выданы средства. Теперь дело за учеными и практиками. Они должны обследовать западную часть Карабугазгола и выдать свои рекомендации. Добыча и переработка там по идее должна быть достаточно простой. Вообще не так давно — в 1894 и 1897 годах туда уже ходили научные экспедиции. А в 1898 году информация об огромных природных кладовых залива была обнародована, что вызвало значительный интерес иностранцев к получению Карабугазгола в концессию, но каждый раз они получали отказ по причине того, что ведение бизнеса иностранцами в Средней Азии законодательно запрещено. Закон можно было бы обойти, но на это требовалось письменное разрешение русского царя. Однако оба царственных сына Александра III всякий раз показывали потенциальным иностранным концессионерам русскую дулю. В общем, предполагая начать добычу водного сульфата натрия в заливе Каспия, Агренев в том числе собирался обложить Сольвэ со всех сторон — сбить цены на соду, получить лицензию на ее производство и оборудование по приемлемой цене, а также прищучить бельгийца законным образом, выступая уже в качестве главы Антимонопольного комитета, если Сольвэ начнет сокращать производство соды в России с целью поддержания цен на высоком уровне. К тому же вполне возможно, что глауберова соль Карабугазгола может иметь экспортные перспективы.

Император Михаил тоже не сидел без дела и в мае наконец решил осуществить свою давнюю задумку, дав поручение Военному ведомству разработать проект нового казенного орудийного завода и начать подыскивать под него площадку. Причем площадку приказано было искать где-нибудь на Волге.

Уезжая за Урал, Агренев свалил на Григория Долгина и Джона Браунинга представление нового ручного пулемета под фактически промежуточный патрон в Морском ведомстве. Воевед его скорее всего не возьмет, а вот Морвед для нового рода войск — морской пехоты теоретически взять может. Для морпехов малый вес и компактность пулемета могут сыграть свою роль несмотря на нештатный патрон. А если все получится, то можно будет попробовать двинуть пулемет и пограничникам. У них самый главный начальник вообще Министр Финансов, а охране КВЖД, которая тоже ходит под Минфином, по душе пришелся пулемет Мадсена. Да и просто пограничникам он пригодится. При этом Коковцев валюты на закупки иностранного вооружения после окончания войны скорее всего не даст. А тут как вариант — ручной пулемет отечественной выделки. Так что все возможно. Потом может и кавалерия с заказом подтянется. Да и Браунинг узнает, что конкретно хотят военные помимо использования штатного патрона. И если потом он сможет сделать вариант ручника с плоским диском над стволом, сразу сразу сможет учесть требования армии и флота. К тому же тут имелся один важный нюанс... Еще дюжину лет назад при представлении в ГАУ станкового пулемета Браунинга Агренев обещал сделать ствол, выдерживающий не 10 тыс. выстрелов, а 20 тыс. Но потом резко передумал из чисто шкурных интересов. Все равно армия не заказывала пулеметы массово, а светить на малых партиях новые оружейные стали типа 30XPA, 30ХГСА и 30XH2MФА, известные ему еще из прошлой жизни , он просто не захотел. Вот когда пойдут нормальные по объемам заказы, тогда можно будет эти сплавы запатентовать и запустить в производство. Тем более, что тогда бы их пришлось варить в тиглях. Зато сейчас у него уже появились электропечи и собственные нужные ферросплавы, так что со спецсталями все станет намного проще. Осталось подсунуть материалы по ним главному металлургу Концерна Грум-Гржимайло, а дальше Владимир Ефимович все сделает сам. Время, пожалуй, пришло. Хотя тигельной сталью так и так пришлось заниматься, правда, уже в Коврове.

Первой целью Агренева в зауралье был губерский город Томск, где его ждали те, кто теоретически мог быть заинтересован в освоении богатств Кузбасса. В первую очередь угольных, да и от других никто наверно не откажется. Осваивать этот край всяко лучше, имея под рукой железную дорогу, чем ее не имея. Причем половина дороги — от Топок до Гурьевска уже была трассирована. И таки у него почти все удалось. Удалось собрать и уговорить людей, которые подписались тем или иным образом на почти половину суммы, потребную на постройки железной дороги от станции Топки до Кузнецка, а князь из своих денег выделил на это 3.5 миллиона. Вторую половину денег можно было добрать открытой подпиской на облигации организованного акционерного общества или попробовать выбить с казны или Кабинета. Это все же Кабинетные земли, а потому Император должен быть заинтересован в их освоении. Проложить дорогу можно будет, не особо торопясь, за два года. За один скорее всего не получится. А после прокладки на Уральские заводы может пойти не только уголь из Кемерова, но и уголь Белово и Кольчугино, где и так имеются небольшие действующие угольные шахты. А чтобы не гонять порожняком вагоны с Урала, можно их грузить в Бакале железной рудой. Но пока это под вопросом. В связи с падением в последние годы цен на черный металл сей момент находится под вопросом. Может получиться, а может нет. Вопрос в уровне железнодорожных тарифах, а, значит, он находится в руках Министра финансов. Однако даже без всего этого постройка в Гурьевска нового металлургического завода, работающего на местных рудах, все равно казне будет стратегически интересна. Запасов руды там вроде бы осталось не так уж и много, но это не столь важно. Руду можно будет привезти либо с Урала, либо чуть позже Агренев доберется до богатых месторождений железных руд в горной Шории. Именно из-за сочетания наличия огромных запасов отличного коксующегося угля и железных руд, известных попаданцу из прошлой жизни, Агренев так настойчиво и лез в Кузбасс. Образование нового горнорудного и экономического района в Сибири — это стратегическая задача. Правда, по результатам поездки в Томск у него по прикидкам почти не осталось финансовых резервов кроме богатств Кыштымской "пещеры Алладина", но это ерунда. На то, что уже запланировано, деньги выделены. А дальше как-нибудь бабла заработаем.

Дальше путь князя лежал на запад через Омск в Павлодар и Экибастуз. Со своим компаньоном по Экибастузу купцом Деровым Александр не виделся уже порядком давно. Так что и посетить его нужно было и переговорить кое о чем тоже не мешало. В Омске Агренев задерживаться не стал. Хоть в городе и имелось несколько заводиков и элеватор, принадлежащих в основном РАК, осматривать их он не стал. Все построено по единым проектам. Один раз увидел, считай, увидел их все. Поезд в Омск пришел утром. Днем было небольшое совещание, плавно перетекшее в обед с местным начальством, который посетил и глава быстро растущего города, обязанного своим рождением прокладке Великого Сибирского пути. А уже вечером князь со своей охраной и сопровождающими погрузился на некое подобие плашкоута, присланного Деровым, и отбыл в Павлодар.

Дела у Дерова шли в целом неплохо. Кроме добычи и продажи угля он занялся добычей и переработкой медных руд. Да и свой рудник, на котором добивались полиметаллические руды, также завел. А кроме того у него было аж три участка, где он мыл золото. Встретил князя Артемий Иванович по-русски с размахом. Пришлось Александру соответствовать своему имиджу, чтоб не обидеть хлебосольного хозяина. Потом была пятидневная поездка в Экибастуз, где Агренев насмотрелся на всякое разное. Нашлось и то, о чем следовало как следует поразмыслить. Но в основном Артемий Иванович жаловался на отсутствие железной дороги до Сибирского пути. Будь таковая, вот тогда бы он развернулся... А пока что есть, то есть. Деров, конечно, освоил пока очень малую долю того угля, что имелся в округе. Но тут уж ничего не поделаешь. От железной дороги до Омска или Петропавловска князь бы и сам не отказался. Но пока, увы, стоит это удовольствие таких денег, что позволить он себе не может. Тут вон денег на железку в Кузбасс набирали всем миром. Как говорится, не до жиру. Но кое-что поправить и улучшить можно. Кроме того стоит подумать о постройке или покупке судоверфи в бассейне Оби и Иртыша. Население Сибири растет, грузопоток по рекам будет только возрастать. Да и возможность построить то, что нужно тебе, а не то, что предлагают судостроители, тоже нужно учитывать. В общем кое-какие мысли от этой поездки у Агренева образовались. Свежий взгляд, он всегда полезен.

По возвращении Александра в Омск князя на почтампте ждала телеграмма от жены. Надя сообщала, что Нечаев-Мальцев — давний компаньон Агренева по многим делам, никак похоже, задумался о вечном. Иначе его пожертвование на строительства Музея изящных искусств в Первопрестольной в размере аж 2 миллионов рублей понять было нельзя. Надя по этому случаю ехидно спрашивала, чем же таким ее муж перед своим отъездом за Урал озадачил бедного Юрия Степановича, что тот решил внести такие деньжищи на богоугодное дело, а фактически на добрую память о себе самом. И написала, что нынче в обеих столицах только и пересуды об этом. Мда, когда они с Нечаевым-Мальцевым встречались по поводу отправки экспедиции на Карабугазгол, Юрий Степанович ничего такого Агреневу не говорил. Ну да ладно, это в конце концов его дела. Тем более своих детей у старого предпринимателя нет, так что скорее всего наследовать ему будет дальний родственник, тоже знакомец и компаньон князя — граф Игнатьев Павел Николаевич.

Челябинск встретил князя экстренной новостью. В Москве бомбой террориста был убит Московский генерал-губернатор Великий князь Сергей Александрович. Этого Великого князя Александр недолюбливал. Уж больно Сергей Александрович был себе на уме, любил почести и вообще всю жизнь был эдаким крутым барином, да еще царских кровей. По Москве ходили слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации. Так это или не так, Агренев не пытался выяснять, дабы ненароком не поиметь проблем с Отдельным корпусом жандармов, или еще какой-нибудь государственной структурой. Да и знание правды не могло принести никакой пользы. А потому в эти дела он не лез. К тому же сокращение поголовья Великих князей особенно таких не особо полезных могло пойти только на пользу Империи. Но вот то, что бомбисты добрались до такой фигуры, это важно! А ведь после поимки в Питере Азефа его экспедиторам удалось зачистить немало эсеровских ячеек. А уж сколько информации, выдоенной из главы боевой организации эсеров, было слито в жандармерию и полицию — это надо знать. И вот опять новая нечисть появилась. Тьфу!

Дабы его не застали телеграммой с требованием возвращения в Петербург по такому скорбному поводу, а ведь и такое теоретически возможно, Агренев в этот же день верхами ушел в Карабаш. Там найти его может быть проблематично. Ну мало ли куда он мог отъехать, где связи якобы нет. А побывать в своем горном округе обязательно нужно! Когда он еще раз сюда сможет вырваться?

— — — — — — — —

Поселок Карабаш, а по сути уже небольшой городок, встретил Агренева мерзопакостным мелким и нудным дождиком. Что поделаешь, осень началась. Задерживаться в поселке Александр не собирался. Его путь лежал несколько дальше, хотя и тут было на что посмотреть. В окрестностях разрабатывалось три медных месторождения. И еще одно было уже вскрыто. Но, насколько князь помнил, медных рудников в окрестностях было то ли 5, то ли 6. И не факт, что он из прошлой жизни знал о всех. Возможно, их было даже больше. Медный комбинат работал, перерабатывая добываемую руду и отравляя окрестности выбросами окислами серы несмотря на все принятые меры. Увы, но утилизировать все вырабатываемые серные оксиды пока не представлялось возможным. Русская промышленность пока просто не нуждалась в таком объеме серной кислоты и самой серы, которые теоретически могли и быть попутно произведены в горном округе. А тут еще недавно забитая военными эшелонами железная дорога не слишком способствовала вывозу сопутствующих продуктов производства.

Переночевав в поседке, князь с сопровождением двинулся дальше. Благо небо к утру перестало плакать, хоть и продолжало давить низкими тяжелыми серыми тучами. Через версту от посёлка его кавалькаду встретила пятерка всадников, которую возглавлял управляющий горным округом Карпинский. Немного попрактиковавшись в риторике с Павлом Михайловичем пришлось немного сменить направление движения и направиться туда, куда настаивал Карпинский. В конце концов хоть князь и владеет этими окрестностями, но управляющий однозначно лучше знает, что здесь и где. Пока ехали к цели, Карпинский успел не только кратко доложиться об успехах в производственных делах, но и пожаловаться на не слишком хороший урожай как непосредственно в округе, так и в южно-уральских районах. Да, похоже, что 1905 год будет не слишком удачным для сельского хозяйства Империи. Поведал он и о том, что у соседей не все гладко. Бузят периодически рабочие, требуя повышения расценок и отмены штрафов. Даже в Кыштыме были подобные выступления относительно штрафов, но, слава Богу, не приняли массовый характер. Все удалось урегулировать полюбовно. Ну а некоторые подстрекатели из пришлых были пусть и не совсем своевременно, но изъяты, и с ними проводятся соответствующие "беседы".

Вообще Империя лето пережила относительно мирно. Крестьянские общины хоть в начале весны немного поколобродили, но к лету все успокоилось. Некогда летом крестьянину бузить. Работы навалом. А там и, наговорившись меж собой вдоволь, в общинах посчитали, что отмена четверти платы за полученную еще дедами землю — это весть несомненно добрая. И об урожае нужно заботиться, который судя по всему выходил не очень. Тут уже стало совсем не до бузы. Бузить, конечно, можно, но чревато это. Раз царь в очередной раз народ уважил, а с другой — сказали, что никакого передела земель не будет, то упираться глупо. Опять же для желающих опять переселение за Урал открывают.

Если с положением в деревне все более менее выправилось, то в городах напротив все постепенно закручивалось. Количество забастовок с весны увеличивалось. Тут многое сыграло свою роль. И жадность хозяев предприятий, и сокращение экстренных заказов в некоторых областях промышленности в связи с окончанием войны, и агитация со стороны различных группировок или инсургентов, и наглость некоторых неформальных вождей трудовых коллективов и многое прочее. Так что тихий в отношении забастовок 1904 год власти и хозяева начинали вспоминать с грустью и умилением. Тем более, что на утихомиревание рабочих государство войск практически не выделяло из принципа. Да и действительно, чего их выделять, пока все происходит достаточно мирно. Полиция и жандармы вмешивались только в том случае, если народ начинал явно нарушать общественный порядок. А все остальное сверху было приказано трактовать как конфликт между работодателем и рабочими. И коли заводчики не хотели платить немалую плату за вызов войск, то это их личные проблемы. Но если вдруг появлялись пришлые агитаторы, кои начинали призывать народ к чему-нибудь непотребному, то вот тут активистам уже грозила статья уголовного кодекса. А самих бузотеров старались изъять по-тихому в темное время суток. Впрочем, самых отъявленных брали и днем, причем подчас у трибуны, с коей эти кадры пытались "завести" народ. И успехи в такой деятельности у правоохранительных органов, похоже были немалые. Впрочем и не мудрено. Состав полиции и жандармов увеличился более чем на половину. Тем не менее по сравнению с "цивилизованными" странами численность отечественных сил правопорядка пока выглядела не слишком убедительной, но все же уже намного большей, чем еще пару лет два назад. Обузданию различных активистов немало помогали распространенные методические пособия по борьбе с подобными кадрами, в которых были описаны стандартные случаи и меры борьбы нарушениями правопорядка. То есть хорошо изучивший методичку сотрудник полиции или жандармерии вполне мог справиться в большинстве случаев с попытками раздувания смуты. А поскольку случайные люди в приставы и на прочие подобные должности в полицию обычно не попадали, то и авторитет правоохранителей среди низов пока поддерживался на достаточно высоком уровне.

Применительно к Уралу ситуация похоже выглядела несколько хуже средней по стране. Дело в том, что уральская металлургия постепенно все больше проигрывала схватку с более успешной промышленностью Новороссии. Все-таки Урал выделывал свой металл на древесном угле, а потому себестоимость его выходила выше, чем в Новороссии. А за чистоту уральских чугуна и стали от примесей по сравнению с южным металлом покупатели пока надбавки особо давать не желали. Да и откуда простому потребителю знать, что, например, в 21-м веке в Лондоне сохранятся дома, крытые уральским пудлинговым железом, выработанным еще в веке 19-м?

Информацию о положении дел в стране Агренев, конечно, получал не от Карпинского, а от своей многознающей спецслужбы, но Павел Михайлович смог добавить в общую картину несколько специфических мазков, касающихся непосредственно Урала в частности.

Пока ехали, говорили и просто о местных делах. Так прошли часа три дороги, пока они не въехали в небольшую горную долину, в которую был всего один въезд, он же выезд. Нет, конечно, в нее наверно можно было пробраться и иными намного более трудными путями, но не факт, что тот, кто это надумал, смог бы при этом уйти. Все иные пути изобиловали различными завалами, ловушками, минам и к тому же находились под периодическим присмотром конных или пеших патрулей охраны долины. На въезде стоял блокпост с избушкой и полосатым шлагбаумом, а по сторонам влево и вправо была имелась искусственная засека, сделанная по старинным русским рецептам. То есть она была сооружена из живых деревьев. Перед засекой располагалась вырубка шириной наверно саженей 100, создававшая открытое простреливаемое пространство перед завалом. На нем, да и по дороге на подъезде частенько попадались щиты с черепом, перекрещивающимися костями и зловещими надписями типа "Стой! Впереди чумной блок" или иными подобными. Перед выходом дороги из леса на просеку выходила узкоколейка. Пока охрана, не взирая на лица, проверяла документы у приехавших, к шлакбауму подъехала колонна 6 автомобилей АМО, состоящая из заправщиков и закрытых тентованных грузовиков, сопровождаемая спереди и сзади двумя недоджипами с охраной.

— Еженедельная колонна с припасами, — кивнул на автомобили Карпинский.

Пройдя пост охраны и получив на ней сопровождающего, кавалькада двинулась к гостевому особнячку, рядом с которым стояла еще тройка гостевых домов с претензией на северный стиль поморов, сложенных из толстенных бревен. И вот тут уже дорогих посетителей поджидал глава всего этого затерянного в уральской тайге опытно-научного комплекса — Николай Дмитриевич Пильчиков.

После приветствий Пильчиков с некоторым сожалением сказал:

— Все так ждали вашего приезда, Александр Яковлевич, так готовились, что предлагали вас прям сразу потащить по лабораториям дабы похвалиться своими успехами. Но правила гостеприимства требуют отдыха, баньки с дороги и всего такого. Дело в том, что многие наши спецы здесь живут уже по несколько лет, лишь изредка выбираясь в город. В тот же Челябинск или Екатеринбург. Ведь тут оказались собраны те, кто посвятил себя науке. А потому в этой уральской глуши некоторые немного одичали. А потому несколько подзабыли нормы, по которым они жили в больших городах. Так что вы не будьте слишком строги к правилам этикета. Тут он свой постепенно вырабатывается. Причем, я не могу сказать, что он так уж и плох.

— Да бросьте, Николай Дмитриевич, — улыбнулся в ответ Агренев. — Это ведь по моей прихоти здесь были собраны все эти люди. Так что не мне жаловаться на некоторые нюансы, которые возникли в поведении отдельных людей, работающих на меня. Главное то, что они сделали и еще сделают для нашей науки. Все остальное ерунда.

Назавтра пошли по лабораториям, цехам и ангарам. Первое, что пожелал увидеть князь — это самолет. Оказалось, что к этому времени самолетов уже три. Вернее два очень похожих друг на друга предка У-2 и один аэроплан с толкающем винтом, который собрали не так давно. Что удивительно, по отзывам ученых, техников и пилотов третий летал лучше, чем первые два. Хотя, подумав, Александр понял, что удивительного в этом ничего нет. По крайней мере он когда-то в иной жизни слышал или читал, что самолёты с толкающем винтом лучше чем с тянущим при малых мощностях мотора. А мотор был пока слабосильным трехциллиндровым с воздушным охлаждением. С Коврова давно грозились прислать новый пятициллиндровый, но что-то у ковровских мотористов с ним не ладилось. В остальном... Ну что сказать про рукотворных птиц? На самолеты они действительно были похожи. Причем не на самые первые, а где-то на самолеты начала 1910-х годов. Но имелась более глобальная проблема. Для полётов лучше всего подходила степь. Здешний полигон для них уже стал маловат. И последние месяцы приходилось вывозить самолеты южнее Челябинска, чтобы совершать полеты уже там. А, значит, первое русское самолетное КБ нужно было куда-то перевозить. Вопрос — куда? Светить правильные конструкции перед иностранцами или прочими шпионами Александр не хотел категорически. Россия в технологическом и производственном плане пока слишком слаба, чтобы подсказывать более развитым странам правильное направление развития авиации. Конечно, можно все запатентовать, но от этого пока не легче. Казна закупать авиацию пока не станет. Наверно. Нет для этого денег. В общем поразмыслить было над чем.

Потом князя провели на небольшой полигон, где показали стрельбу учебными и боевыми минами из 82-мм миномета. Ну и сам миномет, конечно. Стрелял он на две с половиной версты. Для него даже сумели сделать приспособление для предотвращения двойного заряжания. Про таковое Александр только знал, но ни в живую, ни на фото никогда не видел. А вот поди ж ты, сварганили самостоятельно. В настоящий момент пока вылавливали блох — работали над увеличением кучности и технологичностью выделки, а также над дистанционным краном. Но ствол пока был не серийный. Зато Концерн в начале июля в Новороссии запустил первый завод цельнотянутых труб по методу Маннесманов. Посему Агренев надеялся, что вскоре там смогут начать разработку технологии по выделке правильных труб из правильного металла для минометов.

Потом пошли по лабораториям и опытным цехам. Тут Пильчикову и его коллегам тоже было чем порадовать своего босса. Работы над пенициллином шли успешно. Метода его должной очистки от вредных примесей ученые еще пока не нашли, но уже видели перед собой свет в конце туннеля. Кроме того медики и химики похвастались, что свою пенициллиновую мазь в дальневосточные госпитали они во время войны посылали, на что пришли весьма положительные отзывы. Но в то же время, как справедливо заметил один из ученых, мазь с чем-то подобным пенициллину русские медики испытывали еще где-то в 1878-м году. Причем результаты тоже были положительными. Однако потом по какой-то причине работы над ней были заброшены.

Закончили первый день осмотром электрических лабораторий. Ну что сказать? Ученые постарались на славу! Были изобретены и по-тихому запатентованы ламповые триод и тетрод. Да и много всего прочего. Сейчас ученые корпели над их характеристиками, улучшательством и непосредственным применением. Даже рубиновый лазер смогли сделать, но пока не смогли придумать, зачем он им конкретно нужен. Перспективы — это да, но вот на практике...

Второй день был посвящен "пещере Алладина" и людям, которые в нее добавили столько всего ценного. В наличии, правда, было только семеро экспедиторов во главе с Кобой. Остальные пока гостили в родных местах. Монеты парни уже давно разобрали по кучкам, мешочкам и ящикам. Разобрали и камни не в изделиях, но примерно. Они все же не ювелиры, чтоб отличать условный аквамарин от топаза. Некоторая часть камней и монет уже была отправлена в Питер и далее. Парни пожаловались, что скучно им здесь. Им бы на дело! Причем и дело уже придумали. Вернее Иосиф придумал, а остальные внесли корректировки. Ну как умели. Идея представляла собой финансовую аферу на несколько миллионов. А может даже на несколько десятков миллионов долларов. Тут как повезет. Да, вот так! Побывал Коба в Америке, и явно проникся тамошним "предпринимательским" духом, раз подобную аферу удумал. Но для дела была нужна пара классных исполнителей. Обязательно иностранцев. Все ж мошенники — это особая категория преступников. Никто из данной семерки на эту роль явно не подойдет. Идея в целом Александру понравилась. Поэтому на следующий день Иосиф с парой счастливчиков и письмом князя выдвинулся в столицу к Кутейникову. Пока так, а там посмотрим. Хотя вся эта троица скорее всего теперь не выездная. Не дай Бог попадутся на чем-то и их раскрутят, тогда можно сразу веревку мылить не только им, но и самому Агреневу.

На следующий день опять обход лабораторий. И так продолжалось еще три дня. А потом на трех авто Агренев с командой переместился в Касли, где над первой русской дуговой электропечью колдовал Владимир Ефимович Грум-Гржимайло. Вообще-то печей таких у Концерна появилось уже три, и строились еще, но главный металлург Концерна переезжать в Челябинск к более крупной печи пока не спешил. Почему-то ему было комфортно именно здесь. По приезду в Касли Агренев с порога получил требование от Грум-Гржимайло на собственный источник чистого графита. И желательно не один. Ну да, серьезные ученые они такие, натуры увлеченные. Хорошо хоть поздороваться успел. Александр хмыкнул про себя, усмехнулся и решил принять предлагаемые правила игры. Он достал из поданного экспедитором портфеля запечатанный пакет и вручил его профессору со словами:

— А у меня для вас, Владимир Ефимович тоже есть интересные вести. Тут три сплава с примерно указанными характеристиками. Они будут нашими, если мы сможем их воспроизвести и запатентовать.

Грум-Гржимайло разорвал пакет, достал бумаги и углубился в чтение. Не отрываясь от листов бумаги, он выдавал различные слова и междометия, явно показывающие, что ученый в восторге. Закончив чтение, он поднял невидящий взгляд и пробормотал:

— Это нужно срочно проверить! Срочно! А, чтоб тебя! Плавку только начали. Теперь раньше чем через часа четыре новую загрузку не сделать.

Агренев уселся на кресло напротив ученого и продолжил наблюдение. Ну ведь интересно же! В пакете были материалы по ствольным сталям из "другой жизни".

Металлург выскочил из-за стола, немного постоял на месте и начал мерить шагами кабинет из угла в угол, над чем-то раздумывая и периодически взлохмачивая свою шевелюру. Так бы он наверно ходил еще долго, если б на одном из проходов не запнулся ногой за ногу князя. Инстинктивно державшись на ногах, он обвел кабинет взглядом и возможно только сейчас осознал, что в нем продолжают находиться князь и усмехающийся в усы дюжий экспедитор.

— Батюшки! — вкричал Грум-Гржимайло. — Александр Яковлевич, простите дурака Христа ради! Вы мне такую вещь подкинули, что... Жалко, что вы не мой коллега. А то б... Нет, вот ежели удастся сварить то, что вы мне привезли, да я, да мы все у электропечи цыганочку с выходом исполним!

— Да и я б тоже не отказался, — с широкой улыбкой заметил Александр. — Эту самую цыганочку. Но вот не уверен, что у меня есть много времени. Так что рассказывайте. Что у вас нового?

Владимир Ефимович пригласил князя к столу, достал из могучего стального сейфа несколько папок, и собеседники углубились в изучение достижений отечественной металлургии.

— — — — — — —

В столицу князь вернулся в конце сентября, и тут же впрягся в работу Антимонопольного Комитета. Как и ожидалось, за время его отсутствия текст закона уже согласованный с несколькими министерствами опять получил новые возражения со стороны различных заинтересованных лиц, и Агреневу пришлось по большей части отбивать попытки разных лиц и организаций наделать в законе дырочек, которыми они могли бы пользоваться, дабы не попасть под действие нового закона. А заодно новому аппарату Комитета пришлось разрабатывать новые подзаконные акты, положения и прочие бумаги. Но это полбеды. Хуже было то, что в Министерстве финансов и в Министерстве торговли и промышленности наконец оценили его предложения по ограничению деятельности иностранных компаний в Донбассе и Баку. И вот тут пошло настоящее противодействие. С одной стороны чиновники самых высоких рангов как бы соглашались, что дальнейший допуск иностранного капитала в указанные районы приведет к серьезной зависимости отечественной промышленности от воли зарубежных капиталистов, но с другой не особо верили в отечественного производителя. В результате у них создавалось мнение, что, да, иностранцев было бы неплохо немного окоротить, но как бы это так сделать, чтоб и волки были сыты, и овцы целы, и бюджет наполнялся прежними темпами. Однако это можно было сказать только про одну часть чиновников. Другая же откровенно лоббировала интересы иностранцев или "совместных" предприятий и ничего не хотела знать про то, чтоб как-то ограничить их деятельность. И даже воля царя, поддержавшего нововведения, для них, похоже, ничего не значила.

Но были и другие события. Стоило только Агреневу вернуться в Петербург, как через три дня после приезда князя в столицу Император Вся Руси вызвал Александра фельдегерем на заседание ГАУ. Вообще-то присутствие на почти обычном заседании Артуправления самодержца, но вопросы были интересные, а Михаил, как артиллерист по образованию, живо интересовался обсуждаемыми вопросами. Заседание было именно почти обычным. На нем рассматривалось несколько вопросов. Безусловно, все это мимо Императора бы не прошло, поскольку окончательные решения требовали Высочайшего утверждения, но Михаилу было интересно услышать дискуссию профессионалов по обсуждаемым вопросам.

На почетное место Михаил садиться не стал, заявив, что он тут просто слушатель, и они с князем устроились в уголке, что весьма напрягло выступающих. Ведь с одной стороны сидело начальство Управления, к которому и должны были обращаться докладчики, а с другой сидел САМ ИМПЕРАТОР. В итоге, дабы не мучить выступающих, Михаилу пришлось пересесть на начальственное место, что позволило докладчикам наконец не крутить головами в разные стороны.

На заседании решались действительно интересные вопросы, а в числе докладчиков или их оппонентов выступали в том числе офицеры, прошедшие русско-японской войну. К тому же специально под Высочайшее присутствие вопросов на заседание было вынесено немало. Первым вопросом шел вопрос о соотношении количества трехдюймовки пушек и 42-линейных гаубиц в пехотном корпусе. Выступавшие склонялись к тому, чтобы количество гаубиц было бы неплохо чуть увеличить, немного сократив количество трехдюймовок. Вопрос был важным и срочным, поскольку требовал немедленной корректировки заказов, если таковое решение будет принято. Дело в том, что походу весь заказ на трехдюймовки окончательно мог быть выполнен если не в следующем году, то уж точно в первом полугодии 1907. При этом после исполнения заказа часть оружейных заводов теряло загрузку, ведь легкие гаубицы сейчас выпускал только один Пермский завод. А это непорядок.

Попутно был затронут вопрос о гранатах к трехдюймовкам. Дело в том, что эффективность фугасных гранат на небольших дистанциях боя против пехоты противника оставляла желать лучшего, а трубка мгновенного действия хоть и была теоретически разработана, но до сих пор так и не была принята на вооружение и, естественно, не производилась. То есть у армии кроме шрапнели были только фугасные снаряды, а вот осколочных не было. Но это было только начало. Вот когда заседание перешло к вопросу о потребных запасах снарядов к трехдюймовкам, началось самое интересное. Средний расход снарядов за войну по подсчетам докладчика, которому благосклонно во время его доклада кивал начальник ГАУ, составил около 650 снарядов на трехдюймовку. Было также доложено, что согласно полученным данным, мобилизационные запасы во Франции и Германии приняты на уровне 1000 снарядов на орудие. Ну и исходя из всего этого, предлагалось создать аналогичные запасы в России. Докладчик еще много чего наговорил, но суть заключалась именно в этом. В прениях приняли участие несколько человек. Некоторые упомянули, что вообще-то у некоторых пушек настрел за войну составил более 2000 выстрелов, а потому запаса в 1 тысячу выстрелов на возможную европейскую войну будет явно маловато. Другие кивали на ограниченность Военного бюджета, на Францию с Германией и соглашались с докладчиком. Последний из оппонентов докладчика предложил создать запас именно в 2000 снарядов, на что ему начальник ГАУ генерал Альфатер вроде бы справедливо заметил, что 1 тысяча выстрелов на каждую трехдюймовку приблизительно обойдется Империи в 110-120 миллионов рублей. И как прикажете после этого обновлять запасы? Ведь в собранном виде больше 10 лет пушечные патроны врядли пролежат без порчи порохового заряда. А тратить 240 миллионов каждые 10 лет только на трехдюймовки патроны никакой бюджет не выдержит. Ну может не 240, но...

Александр во время этого обсуждения сидел и чувствовал, что получается какая-то хрень. Но ведь не может быть так, что он один это чувствует. Что-то явно не то в подсчетах. А то, что кто-то там в Европе принял какие-то нормы, так это вообще ни о чем не говорит. Разве что только о мерах экономии Военного бюджета. Подумаешь, вчера приняли одну цифру. Завтра примут другую. И что теперь? Попугаем за европейцами повторять? Это ведь Россия недавно воевала, а они так, эмпирически приняли нормы снабжения собственных армий еще до русско-японской войны. И тогда он задал вопрос о способе подсчета среднего расхода снарядов на орудие. И вот тут выяснилось ... Ну прям как в пословице: Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона. Оказалось, что в ГАУ просто разделили количество истраченных за войну снарядов на количество отправленных на войну трехдюймовок. Вот тут князь реально охренел.

— Господин генерал, — обратился он к докладчику, — война шла почти 11 месяцев. Из них 2 с лишним месяца японцы только ползли до Ялу, где впервые были применены несколько десятков трехдюймовок. Основная часть ПРИСУТСТВОВАВШИХ на тот момент на ТВД орудий вступило в бой еще позже. Но это именно присутствовавшие. Большая же часть орудий вообще приехало на Дальний Восток позже. Как так можно делить истраченное количество пушечных патронов на какое-то количество пушек, если одни из них прошли всю войну, а какая-часть пробыла на войне всего неделю, ну или там месяц, и, возможно, даже не сделала по врагу ни одного выстрела? Вы и в случае большой войны в Европе таким же образом собираетесь подвозить пушки к фронту? Через 10 месяцев? А с такой же скоростью вы собираетесь подвозить снаряды?

Произнося свой монолог Александр посматривал одним глазом на Альфатера. Докладчик, когда понял, к чему идет дело, начал багроветь, а Альфатер пошел пятнами. Ладно бы заседание было рядовым. А тут сам Император присутствует. Агренев на некоторое время прервался, чтоб все в зале осознали ту глубокую задницу, которую перед ними нарисовал вроде бы сторонний человек. Ну, правда, не совсем сторонний. У этого не совсем стороннего человека потом вполне возможно будут проблемы с ГАУ. Он как-никак еще и поставщик всякого разного в Военное ведомство. А подобный конфуз ему точно припомнят. Ну да ладно. Истина тут явно важнее.

— В большой европейской войне, — продолжил Александр, — насколько я понимаю, доставка подавляющего количества орудий на ТВД определяется сроком мобилизации. Ну, примерно. А он даже в России никак не 10-11 месяцев. Доставка снабжения на Дальний Восток была сопряжена с огромными трудностями. Одна линия железной дороги, по которой нужно было перебросить все и вся. У противника дела обстояли несколько лучше, но сроки битв и с его стороны тоже во многом диктовались подвозом снабжения. В Европе такого просто не будет. Да, возможно будут трудности с подвозом, но на порядок меньшие и только в самом начале войны. А, значит, сроки крупных сражений будут определяться не временем подвоза боеприпасов при их наличии, а сроками готовности армий к битве. А также накопленными запасами и готовностью промышленности поставлять армии нужное количество вооружения и боеприпасов в нужные сроки.

Докладчику к этому моменту совсем поплохело. А вот Альфатер справился с конфузом и сам наехал на делавшего доклад генерала, попытавшись сделать вид, что начальник ГАУ тут не причем. Он типа сам тоже в возмущении. А Михаил тем временем с интересом поглядывал на собравшихся. После того, как Альфатер закончил распекать подчиненного, Император взял слово и выразил своё мнение.

— Господа, насколько я понимаю, нам придется заново пересчитывать цифр необходимых запасов. И возможно они окажутся близки к максимальным цифрам настрела, сделанным трехдюймовками на Дальнем Востоке. Однако, как тут справедливо было замечено, бюджет не может каждые 10 лет выбрасывать сотни миллионов на обновление мобилизационных запасов. Экономика Российской Империи, к сожалению, у нас пока не позволяет подобной роскоши. А потому вместе с подсчетами нам необходимо найти способы минимизировать подобные траты. Ну, или найти какой-то иной способ, который позволит, не перенапрягая государственный бюджет и не в ущерб боеспособности армии, решить данный вопрос. А сейчас, думаю, следует перейти к следующему вопросу, поскольку этот сейчас мы решить точно не сможем.

"Вот ведь армия победителей, мля! Орлы, герои, сука! Стоило ли выигрывать перефирийную войну, чтоб просрать подготовку к мировой? Они ведь даже в массе своей и не чешутся, похоже. Если их не расшевелить, то как бы не было еще хуже, чем в ином варианте истории..." — подумалось Агреневу. — "Впрочем, с другой стороны нельзя не отдать должного Военному ведомству. Оно старается держать на казенных военных заводах запасы материалов и сырья, которые не вырабатываются в России, на уровне двухлетней нормы на случай большой войны. А это ее хухры-мухры!"

Дальше обсуждали гаубицы. 42-линейную гаубица хвалили, но тут же высказывали сожаление, что ее фугасная граната достаточна для разрушения только самых легких полевых укреплений. Проскальзывало и сожаление, что калибр выбран не 48-линейный. Вот тогда бы корпусу хватало одной легкой гаубицы. Причем, похоже, генералам приходилось сдерживаться. Это ведь по настоянию Михаила еще в его бытность цесаревичем была разработана данная гаубица. А против Императора переть дураков нет. Потому постепенно все единогласно пришли к тому, что и в крепостной артиллерии и в корпусе нужно иметь еще шестидюймовые гаубицы, тем более, что старая мортира аналогичного калибра армию перестала устраивать армию по многим параметрам. Разрабатывать новую гаубицу самостоятельно в ГАУ не очень хотели. Но с этим то понятно. Уж больно это долго выйдет и не факт, что получится хорошо. Тем более в наличии уже были 12 штук крупповских гаубиц новой конструкции. Однако сразу было заявлено, что в существующем виде, даже если удастся договориться с немцами о лицензии на производство, производить гаубицу не выйдет. Ее горизонтальный клиновой затвор для отечественной промышленности скорее всего будет не по силам. Уж больно он сложный и массивный. Лучше иметь орудие с привычным и технологичным поршневым затвором, тем более что на скорострельность это никак не повлияет. Да и длину ствола желательно немного увеличить по некоторым соображениям. После обсуждения было принято начать переговоры с компанией Круппа о желательных изменениях и возможности получения лицензии в будущем.

Следующим вопросом был вопрос о снаряжении снарядов гренитом, как наиболее подходящим взрывчатым веществом. Мелинит безусловно хорош, но вот закладывать в мобзапасы сотни тысяч тяжелых снарядов с мелинитом виделось ГАУ опасным занятием. Тем более, что имеется гренит. А поскольку на заседании присутствовал чуть ли не главный его производитель, то вопрос адресовали князю Агреневу. Вопрос простой и одновременно сложный. А когда армия получит в достатке гренит, чтоб им снаряжать фугасные гранаты не только к легкой гаубице?

Пришлось Александру мягко осаживать генералов, которые хотели спокойной жизни. Они ведь хотели от отечественной промышленности сырья либо вообще гренита. Вот только отечественная промышленность представлена в этой отрасли только Концерном Агренева и еще одним казенным заводом. И все. А раз так, то не стоит кивать на князя. Военному ведомству самому нужно строить производственные мощности. Тем более, что из сырого бензола воякам нужен только толуол, а остающийся после отгонки этого бензол и прочие продукты коксохимии Концерну и так приходится частично просто сжигать, поскольку казне они не нужны, Концерну в таких количествах тоже, а немцы русский бензол покупать отказываются из принципа. У них и своего хватает. Однако не все так плохо, как может показаться. Поскольку еще пару лет назад в Империи принят закон, запрещающий строить коксовые печи без экстракции продуктов коксохимии, то сырье скоро появится. В Министерство финансов и Военное и Морское ведомство ведь уже пошли первые ходоки от хозяев заводов, которым скоро нужно будет строить новые печи. И с одним подобным ходоком от Южно-Русского Днепровского общества, за которым стоит бельгийский "Коккериль" и французские банки, Агренев в начале лета уже говорил. Бельгиец хотел поставлять будущий сырой бензол кому угодно. Хоть казне, хоть Агреневу, но желал получить долгосрочный контракт. По обмолвкам князь тогда понял, что с Морведом и с Военведом у Общества по каким-то причинам договориться не вышло, вот он и пришел к Агреневу. Названная князем цена за сырой бензол бельгийца не устроила, также как и отсутствие долгосрочного контракта. Впрочем, у Концерна Агренева долгосрочного контракта с казной тоже не было, о чем он и не замедлил тогда поделиться с собеседником. Предложенный князем вариант отгонять из сырья ЮРДМО толуол, а остальное отдавать Обществу в любом виде, ходока тоже не устраивал. ЮРДМО явно не хотело возиться с продуктами коксохимии. Им бы сбывать с рук продукт, получать бабло и дело с концом. Обо всем этом Агренев рассказал на заседании, попеняв собравшимся, что если Военное ведомство так относится к своим потенциальным поставщикам, то дело с поставками толуола и гренита может вообще не наладиться. И кто тогда в этом будет виноват?

По сути заседание ГАУ решило всего два вопроса — о обращении к фирме Круппа за шестидюймовой гаубицей и о принятии на вооружение патрона с пулей оживальной формы. Впрочем, уже это было здорово!

Под конец заседания Агреневу еще попеняли за то, что он представил Морведу негодный по словам замначальника ГАУ ручной пулемет. Негодным он был по мнению ГАУ из-за применяемого патрона. Впрочем, прямой потенциальный заказчик — Сандро, похоже, так не думал. Морпехам новая игрушка пришлась по душе. Но над ними или сбоку от них есть еще ГАУ, которое теоретически может пулемет завернуть. К тому же имелась и еще одна потенциальная "засада". Патрон имел гражданский аналог с тупоконечной пулей. А это еще одна причина, по которой теоретически пулемет может быть отвергнут.

После заседания Агренев подсел в императорское авто, и они с Михаилом направились в Зимний. По дороге Михаил поведал, что в Империи не все ладно. В царстве Польском и в Финляндии, похоже, обстановка начала накаляться. В тихой провинциальной Финляндии вдруг ниоткуда появились то ли партизаны, то ли Робин Гуды, постреливающие из леса или из-за угла в одиночных людей в русской военной форме. Да и сухопутной границе с финнами стали вылавливать контрабандистов, ведущих оружие. Причем тут имелось еще некоторое совпадение. Еще в июне Император отозвал из Финляндии Плеве и поставил его Министром внутренних дел. В Польше тоже происходит какая-то хрень. Оружие там может и есть, но стрелять из него пока слава Богу не стреляют. Но напряжение в городах чувствуется. Поэтому три полка гвардии под командованием Великого князя Николая Николаевича младшего Михаил уже туда отправил просто на всякий случай. Вообще Михаил хотел отправить в Польшу своего дядьку — Великого князя Владимира Александровича, но тот опять сказался больным. Хотя с другой стороны это вроде как и неплохо. НикНик был не прочь себя проявить, а дядю можно будет потом тихим сапом отстранить от командования Гвардией и столичным гарнизоном, ежели он так постоянно "болеть" будет. Недосказанным, похоже, осталось то, что в большой семье Романовых тоже не все ладно. Впрочем, оно и понятно. Молодой Император взял, да и выиграл переферийную войну, да еще вес набирает не только как Император, но и как лидер нации. Видать, это не всем пришлось по вкусу. При Николае Великие князья могли себе позволить больше. К тому же, как уже в своем кабинете в Зимнем рассказал Михаил, он еще один указ подготовил. Указ о новом порядке наследования, включающий в себя много всякого разного. В целом то порядок наследования сохранялся. Более того, Великим князьям дозволялось не испрашивать Высочайшего разрешения на брак с будущими супругами из княжеских и герцогских родов. И даже при некоторых условиях не нужно было разрешение на брак с русскими супругами-графинями. Но в законе были не только плюшки лицам Императорской фамилии, но и некоторые "обломы". Несколько сокращалось количество Великих князей и княгинь. Также сокращалось, а для некоторых и вообще снималось пособие Кабинета. Часть князей и княгинь хоть и могли теперь вступать в брак без Высочайшего на то разрешения с неравными им супругами, но автоматически при этом исключались из порядка наследования, либо вообще становились просто особами Императорской крови. Зато никого при этом из страны теперь не высылать не требовалось за редким исключением. Фамилия о новом законе была поставлена в известность, и теперь Романовы либо проявляли удовольствие, либо наоборот начали тихое нездоровое бурление. Впрочем, похоже, из-за событий в Польше и Финляндии новый закон оказался явно не ко времени. Поспешил Михаил с ним. Как бы теперь ему за это не пришлось расплачиваться...

В Европе за окончившейся войной на Дальнем Востоке внимательно наблюдали и сделали собственные выводы. Наибольшим интересом пользовались дирижабли и подводные лодки. Судя по приходящим из-за границы сообщениям эти средства ведения войны скоро будут пользоваться повышенным спросом.

В Европе также решился вопрос с проведением международной конференции по Африке. Видя непопулярность внутри страны идеи войны с Францией из-за какого-то там Марокко, а также из-за нарастающего противостояния разных социал-демократов немецкий Кайзер решился на конференцию, проведения которой сам же и требовал. Конференция была назначена на начало января следующего года. Французы времени не теряли и пытались сбить коалицию против Германии и ее естественного союзника Австрии. Но это получалось у Парижа пока хреново. Англичане за каких-то пусть и союзных им французов вступаться кроме как дипломатически не особо хотели. Русские тоже не желали, но уже по иным причинам. Единственное с кем, похоже, договорились французы — это Бельгия. Бельгийцам напряженность между Германией и Францией не нравилась категорически. Ведь ежели что, и они под раздачу легко могут попасть. Причем не из-за того, что они кого-то из соседей обидели, а просто потому, что их страна находится в таком, как оказалось, неудачном месте. Вот они и договорились с французами. К тому же бельгийцы надеялись на помощь Британии, если не в противостоянии Франции против Германии, то хотя бы на защиту Бельгии англичанами от немцев.

За лето наметился некоторый позитив по Аляске. Как и предполагалось, первыми возможностью покупки территории заинтересовались немцы и американцы. И хотя интерес пока носил неофициальный и предварительный характер, но американский посол уже имел ни к чему не обязывающий разговор с Коковцевым, как бы между делом поинтересовавшись, какую же цену хочет Император за то, что на 90% принадлежит ему непосредственно. Цифру он не дождался, и назвал свою — 50 миллионов долларов, на что получил ответ, что где-то на такую сумму американцы уже вывезли оттуда одного только золота. А того золота, похоже, там еще на долгие десятилетия хватит. Это если не считать ту же рыбу, пушнину и другие металлы. А что там может быть еще, один Бог знает. Зато юристы в архивах накопали одну мощную вещь. Форт Росс с окрестностями в 1841 году был продан Русско-Американской компанией Джону Саттеру — американцу швейцарского происхождения, в кредит за будущие поставки продуктов питания на Аляску и Дальний Восток. Вот только договор был оплачен всего на 15%. Остальное осталось неоплаченным. Вообще. А потом Форт Росс был кем-то перекуплен и сейчас естественно являлся американской территорией. Этот вопрос никогда бы не был поднят. Отсудить территорию у другого государства шансов не было. Но вот если между Россией и САСШ начнется торговля за Аляску, то это совсем другое дело. Вот тут имеется шанс заставить американцев раскошелиться и за Форт Росс с окрестностями. По нынешним временам это будут немалые бабки.

Немцы цены пока не предлагали. Их сейчас, похоже, больше интересовал договор с Россией, но с ним был конкретный затык. Они пытались договориться, шли на некоторые уступки, но тщетно. Впрочем, пока у России с французами никакой особой договоренности тоже не было, немцы не сильно беспокоились. Им бы, конечно, хотелось иметь Россию на своей стороне, но и условно нейтральная Россия на будущей конференции по Марокко их тоже устраивала.

К двум очевидным интересантам присоединилась еще и Британия. Но было похоже, что Аляска для англичан была просто предлогом. Причем даже Михаил с трудом представлял, что англичане могут выложить деньги за территорию. Не привыкшие они к этому. Их все-таки больше интересовали отношения двух стран в Азии и Китае. Но пока шло только взаимное прощупывание позиций, и договариваться было не о чем. Да и не хотелось пока. Британцы как обычно хотели всего и сразу, а взамен только сулили возможные перспективы, в случае если... и т.д., и то не свой счет. Так что тут был пока разговор ни о чем.

Победоносные русские войска с Дальнего Востока в июле начали возвращаться в места постоянной дислокации. Часть нижних чинов оставалась дослуживать укороченный на полгода срок в тех местах, дабы получить землю или работу в Амурской области и Приморье. Причем нужно сказать, что таковых желающих оказалось около 55 тысяч вместе с теми, кто уже демобилизовался прямо там. Одновременно среди кубанских, оренбургских и донских казаков был брошен клич о наборе добровольцев на переселение в Амурскую область. Кроме клича казакам подбросили и ежа, оговорив, что ежели нужное количество добровольцев не найдется, то придется кидать жребий среди тех, кто не очень хочет покидать насиженные места. Вообще то в Империи это обычная практика, но казачество подобные кличи очень не любило. Вызван этот призыв немалыми военными потерями среди амурских и уссурийских казаков. Тем более, что и казаков в тех местах было не так уж и много, а ведь нужно было не только восполнить потери, но и увеличить численность казачества на Дальнем Востоке. Регион там все-таки не самый спокойный.

По результатам полевых испытаний в Манчжурии армии понравились и дробовики и снайперские винтовки и пистолеты-пулеметы от РОК. Да и снаряжение, представленное Русской Оружейной компанией, тоже пришлось по душе или по необходимости включая каски. Вопрос был как обычно в деньгах. Отчеты обо всех новинках были в Военное ведомство представлены, но вот ежели бы за копейку, то заказами Концерн был бы завален. А так, увы, — бюджет не резиновый. А тут еще хозяин Концерна выставил верхушку ГАУ в не самом приглядном свете перед Императором.

Зато наконец удалось решить вопрос об использовании паровых турбин во флоте. Ковровские спецы договорились с флотскими о том, чтобы скрестить усиленный корпус миноносца типа "Сокол" с паровой турбинной установкой, состоящей из пары комплектов имеющихся турбин по 2.5 тысячи л.с. и котлов Ярроу-Шухова с целью получить 28-узловой прибрежный миноносец. И, похоже, это было еще не все. Специалисты "Наваля" в это время в надежде на казенный заказ в инициативность порядке почти спроектировали миноносец под паровую машину водоизмещением в 650 тонн. Узнав об этом, Великий князь Александр Михайлович, получивший по итогам войны звание полного адмирала, порекомендовал навалевцам пересчитать его заново на большие размеры и комплект новых турбин от Коврова суммарной мощностью 13600 л.с. Сандро даже обещал оплатить конструкторские работы, если кораблик выйдет стоящим его внимания. "Наваль" по идее тоже мог оказываться в выигрыше, поскольку этому заводу скорее всего и достанется постройка серии минных крейсеров для Черноморского флота, если корабль получится.

В целом осень 1905 года Александр ощущал как нечто новое, чего в иной истории не было. Если говорить высокопарно, то Россия вступила на новый неизведанный путь. Хотя подчас о происходящем так и хотелось высказаться исключительно в стиле иновременной хохмы: "никогда такого не было и вот опять".