|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Княгиня Ольга
Часть 1. Золотая цепь.
Вступление.
Из истории известно, что Игорь женился на Ольге в 911 году (и эта Ольга родилась в 889 году). В 942 году, согласно Ипатьевскому списку, Ольга родила Святослава. В 959 году приехала в Византию и покорила своей красотой базилевса, да так, что он предложил стать его женой.
Но... тогда получается, что она родила сына когда ей было 54 года, а покорила красотой базилевса в 70 лет. Что выглядит очень уж невероятно — особенно для того времени.
Впрочем, теорий по поводу княгини Ольги оказалось довольно много.
Автор данного произведения поддерживает те теории, в которых говорится, что, во-первых, князь Игорь, как и все в то время, был многоженцем, во-вторых, жен по имени Ольга у него скорее всего было несколько — как минимум две. И именно вторая Ольга (а может и третья, и четвертая) родила ему Святослава (в 14 лет — что более правдоподобно — на Руси рано выходили замуж и рано рожали), и что именно она покорила базилевса (в 31 год — что также правдоподобно).
Ну а дальше... Во все времена совершались преступления, всегда требовалось найти виновного, покарать, восстановить истину. И во времена княгини Ольги было то же самое.
Итак, год 941. Тринадцатилетняя Ольга только что вышла замуж и спустя какое-то непродолжительное время после свадьбы собралась переехать в место, выделенное ей князем Игорем — Вышгород.
Глава 1.
Ранним летним солнечным утром, Борич — молодой юноша шестнадцати лет — молча седлал коня. Отец хмуро сидел на крыльце. Мать стояла рядом с сыном, тихо вытирая слезы. Под его ногами толклись братишки и сестренки.
— Все-таки решил, — сурово произнес глава семейства.
— Да, отец, — ответил юноша. — Хочу мир посмотреть, Киев. На заморские страны взглянуть.
Он замолчал, мать всхлипнула.
— Написал я тут сотнику Свеню, — сказал отец. — Вместе на хазар пацанами ходили. Найдешь его в Киеве, передашь. — Он положил на крыльцо берестяной свиток. — Если меня не забыл, поможет на первых порах.
Юноша хотел было отказаться — сам, мол, справлюсь — но неудобно было обижать родителей, взял свиток, аккуратно замотал тряпицей, бережно положил в походную сумку.
— Спасибо, отец, — степенно поклонился он.
Глава семейства, продолжая сидеть, хмуро кивнул.
— На словах передать что? — спросил Борич.
Отец покачал головой — нет, не надо.
Сын в который раз проверил подпругу, все ли взял с собой, ничего ли не забыл — что-то удерживало его дома. Грустно было расставаться.
— Ну вот, — наконец решительно произнес он пересохшими губами. — Поехал я.
Он повернулся, поклонился родителям.
Подошел отец, держа свой меч в руке (мечи стоили дорого). Протянул.
— Держи сынок.
Мать с отцом обняли по очереди сына. Братишки и сестренки, толком еще не осознавая всего происходящего, крутились подле.
Борич попрощался и с ними.
* * *
Переночевав в небольшйо деревеньке у добрых людей с рассветом Борич подьехал к большим воротам, возле которых была уже давка и которые только-только распахивала стража. Киев встретил юношу большим шумом и толчеею. Слегка растерявшись в таком огромном городе, но держа себя в руках и стараясь быть солиднее, чем на самом деле, Борич направил своего коня прямо в центр — к высоким теремам.
— Эй, куда прешь? Ослеп что ли? — вдруг окликнули его.
Не зная, как ответить — хвататься за свой меч или промолчать — юноша отъехал в сторону не сказав ни слова.
Вскоре он выбрался на просторную рыночную площадь, но побоялся ее пересечь — уж больно тесно было на ней. И Борич направился в объезд, но быстро попал на узкие тесные улочки, с которых к тому же не видно было привлекших его внимание хором, и юноша откровенно растерялся.
— Эй, земляк, — окликнул он хлопца, без дела стоявшего у широких ворот. — Где мне найти сотника Свеня? Не подскажешь?
Хлопец насмешливо осмотрел Борича, покачал, ухмыляясь, вихрастой головой.
— Нет, не подскажу, — нагло ответил он, демонстративно продолжая щелкать семечки.
Борич не стал учить его уму-разуму — младшие со старшими не так должны разговаривать. Но это все-таки Киев, большой город. Возможно, здесь все совсем по-другому.
Он поехал дальше, высматривая одиноких, никуда не спешащих, стариков. Юноша решил, что они и больше знают, да и поумнее будут разных там мальков. Вскоре увидел одного, мирно дремавшего у калитки на завалинке.
Остановился.
— Добрый день, отец, — вежливо поздоровался юноша. — Окажи любезность, подскажи, как мне найти сотника Свеня?
Старец раскрыл глаза, поднял голову, внимательно осмотрел Борича, потом вяло показал рукой.
— Вон, видишь желтую крышу? Это княжеский двор. Там его и найдешь.
— Спасибо отец, — поклонился Борич.
Изрядно поплутав по улочкам, он наконец добрался до указанных (в пять этажей) хором. Неуверенно въехал в настежь распахнутые ворота (в те времена их запирали только на ночь). К юноше тотчас подскочил какой-то холоп, закричал грозно.
— Куда прешь, деревня?! Заблудился?! Повертай, повертай отсюда!
Борич растерялся от такого наскока. Сильно смутился, заметив, что суетившиеся поблизости дворовые и дружинники откровенно посмеиваются над ним.
— Мне нужен сотник Свень, — неуверенно произнес он.
— Сотник ему нужен, видите ли! — кипятился холоп. — А оглобли не хочешь, деревня?
И тут Борич разозлился. Соскочив с коня, он решительно вырвал уздечку из рук холопа и с правой руки резко, со всей злости, дал ему в ухо. Холоп упал. Смеявшиеся все это время дружинники, заинтересовавшись, подошли поближе. Но не вмешивались, и только принялись подзадоривать холопа, к тому же довольно дюжего на вид молодца.
— Ну ка, дай ему, Свирко!
— Проучи деревню!
— Не посрами Киев-град!
Холоп неторопливо поднялся. Поигрывая желваками, прищурившись, словно разбойник, медленно направился к Боричу.
Юноша тут же встал в боевую стойку кулачного бойца — он был не последним у себя в деревне. Видя, что холоп идет открыто и, скорее всего, не имеет понятия о правилах и приемах кулачного боя, Борич быстро шагнул вперед с ложным замахом правой, а сам левой резко ударил холопа в глаз.
Тот упал на левое колено, хватаясь за лицо. Глаз тут же залило кровью, обильно сочащейся из разбитой брови. Борич настороженно посмотрел на дружинников, ожидая их нападения.
— Что тут происходит? — вдруг раздался громкий властный окрик. — Что за свалка на княжеском дворе?
Кто-то из дружинников тут же схватил Борича за руку.
— Вот, княжеских холопов обижает.
Подошедший — явно сотник — хмуро взглянул на юношу.
— Всыпьте ему плетей, — равнодушно приказал он.
Распаленный и злой Борич, не думая уже ни о чем — ни о службе, ни о походах — только бы спасти от поругания свою честь, быстро глянул по сторонам — конь далеко, не успеет добежать и схватить свой меч. И тогда он левой рукой выдернул у державшего его дружинника меч из ножен и, с силой оттолкнув воина (тот от неожиданности упал), сам прижался спиной к забору. Подняв меч он лихорадочно наблюдал за дружинниками, стараясь не пропустить ни одного их движения.
Дружинники опешили — ну и волчонок, зубки показывать!
Упавший вояка быстро поднялся, обиженно направившись к Боричу.
— Ты на кого, смерд, руку поднял? — только начал он, как перед его лицом сверкнул собственный клинок и на его лбу показалась легкая царапинка.
Дружинник отпрянул, почувствовав уверенность удара. Его товарищи тут же выхватили мечи.
— Ну, щенок, сейчас получишь, — зло процедил кто-то.
— Дайте мне меч! — кричал, отталкивая всех, оцарапанный. — Я его, гада!...
Борич собрался дорого продать свою жизнь. Не опозорю отца, — лихорадочно думал он. — Так просто меня не возьмете.
Но вдруг все как по команде притихли и, опустив мечи, склонили головы. Из-за спин здоровенных дружинников вышла невысокая худенькая девочка в богатом одеянии. Не обращая внимания на сотника, она властно посмотрела на Борича.
— Кто таков? — жестко спросила она.
— Из деревни Волчий лог я. Борич, сын Воислава, — тяжело дыша тот час ответил юноша, почувствовав власть в голосе девочки.
За ее спиной молодые девицы с любопытством поглядывали на юношу, и одна из них вдруг невольно задержала его внимание, да так, что он и про стычку забыл.
Девочка, заметив его взгляд, усмехнулась.
— Зачем здесь? — снова спросила она.
— Хотел поступить на княжескую службу, — честно признался он.
Воины недовольно загудели — иж, мол, чего захотел!
— Уж больно ты прыток, — произнесла властная девочка. — Пойдешь со мной.
И пошла дальше сквозь расступившихся воинов. Девицы, проходя, стрельнули на юношу глазами.
Борич посмотрел, как к девочке подвели коня, как ее почтительно подсадили. Направился было к своему коню, но в этот момент порезанный воин хмуро протянул руку и грубо вырвал свой меч. Борич не обратил внимания, спросил только.
— Кто это?
— Княгиня Ольга, деревня, — хмуро ответил тот.
— Меч был завоеван в честном бою, — услышали они спокойный голос молодой княгиня.
Поцарапанный, побелев, бросил меч. Борич поднял его. Часть дружины зароптала, но под властным взглядом девочки притихла.
Княгиня, в сопровождении конных воинов, медленно направилась к широким воротам. За ней потянулись всадники и обоз из открытых и крытых телег и возков.
* * *
Борич давно уже приметил — у сопровождающих Ольгу воинов, которыми командовал воевода Асмуд, повязки на шеях и на шлемах были совсем других цветов, чем у воинов при дворе князя Игоря. Оседлав коня, он медленно, под недовольные взгляды игоревых дружинников, направился следом за Ольгой, держась на почтительном расстоянии. Но как только они выехали за ворота и выбрались на улицы Киева, его тут же отодвинули ольгины дружинники. И отодвигали его до тех пор, пока он не оказался с обозом, среди многочисленных телег, позади которых двигался небольшой отряд игоревой дружины. Поцарапанный, ехавший один из первых, многозначительно посмотрел на Борича.
Впрочем, думы юноши текли не о княгине, и не о ссоре с дружинниками князя Игоря, которая закрыла ему юношескую мечту. А думал он о ехавших впереди девушках. Хороши киевлянки, статны, величественны. Он вспомнил обжегший его взгляд — и глазасты... Потом юноша переключился на случившееся. Высекут, наверное, равнодушно подумал он. А если еще и штраф наложат, то домой не вернусь, пока сам не отработаю. Холопом куда угодно пойду, но деньги сам выплачу.
Борич снова вспомнил стычку и непроизвольно улыбнулся, оставшись довольным собой. Как я ему ловко в глаз заехал! Только ноги подлетели! — улыбнулся он. — И это — "деревня", а сам — растяпа. Вспомнив, как ловко нанес царапину на лбу — даже кость не задел, радостно засмеялся, неторопливо приматывая новый меч себе за спину.
Обоз медленно проехал чистыми киевскими улицами, аккуратно выложенными широкими досками. Киевский люд поворачивался и кланялся княгине. Некоторым она отвечала кивком. Проехали городские ворота, пересекли по мосту широкий ров, преодолели чистое пространство, специально расчищенное перед крепостными стенами, и углубились в лес. Борич слегка забеспокоился, притормаживая.
— Не отставай! — тут же поторопил его молодой воин.
Он неторопливо приблизился к юноше. Судя по расцветке — из дружины княгини.
Борич ускорил шаг своего коня. Некоторое время они молча ехали рядом.
— Видел я твои подвиги, — наконец произнес паренек. Он был постарше Борича на год, а то и два. — Ловко, ничего не скажешь. А, главное, смело, — парнишка весело рассмеялся. — Слуги княжеские совсем обнаглели, шпыняют людей и по-солиднее, а те терпят, молчат.
Борич взглянул на него.
— По что так? — тихо спросил он.
Юноша неопределенно пожал плечами.
— Тронул слугу князя — значит нанес оскорбление самому князю. А оскорбление князю дорого стоит. Иль ты так не считаешь? — повернулся он к Боричу.
Борич крепко задумался.
— Выходит, плохи мои дела? — полувопросительно произнес он.
— Ну, теперь-то все в твоих руках, — усмехнулся молодой воин.
Борич удивленно поднял глаза.
— Сумеешь понравиться княжне — выкрутишься, — объяснил юноша. — Да еще и жить припеваючи будешь.
Борич в сомнении пожал плечами. Юноша засмеялся.
— Врагов себе ты уже нажил предостаточно, так что держись смелее! — постарался подбодрить он. — И будь честен с княгиней. Не ври, не изворачивайся — она таких любит. И держись с достоинством, головы не опускай. Запомнил?
— Да, сложного ничего нет, — произнес Борич невесело. — А куда мы едем?
Юноша снова усмехнулся.
— В Вышеград — в личный замок княгини.
Борич прекрасно знал — все жены Игоря жили отдельно — в выделенных им землях, где князь время от времени их и навещал. О свадьбе князя Игоря с Ольгой он не слышал — значит сыграли совсем недавно, поэтому Игорь к Ольге приедет совсем нескоро.
— Кстати, я — Вадим, — паренек снял боевую перчатку и искренне протянул руку.
— Борич, — пожал юноша в ответ.
— Борис, что ли? — переспросил Вадим
— Родители меня Боричем кличут, — пробормотал он.
— Пусть будет так, — кивнул молодой воин, отъезжая к своим.
Задумавшись о своей дальнейшей судьбе он снова приотстал.
— Какой симпатичный! — вдруг засмеялись девушки с ближайшей крытой повозки.
Борич невольно посмотрел в ту сторону и вздрогнул. Та, что смеялась, выглядывая в открытое окно, была девица как девица, ничего особенного. А вот рядом с ней находилась та, что приметилась ему на княжеском дворе. Девушка странно улыбалась, молчала. Юноша отчего-то смутился и ехал под их острыми глазками словно на пытку. Наконец, не найдя что и сказать и хоть как-то поддержать разговор, он, решившись, придержал коня и отстал, пропуская повозку вперед. С Боричем тут же поравнялся порезанный.
— Думаешь — это все? — сквозь зубы процедил он, глядя куда-то поверх плеча юноши.
Борич промолчал.
— Ошибаешься, — снова процедил воин. — Такие оскорбления так просто не забываются.
Борич снова смолчал.
— Так что, паренек, — недобро улыбаясь произнес игорев дружинник, похлопав его по плечу. Борич передернулся, скидывая руку. Тот усмехнулся. — Лучше тебе по-тихому вернуть меч.
Борич отрицательно покачал головой.
— Ты даже не догадываешься, какие сложности себе создаешь, — снова промолвил порезанный, пристально глядя в глаза юноши. — Ладно, если ты настоящий мужик, приходи завтра с рассветом на Волчью опушку.
И неспешно удалился, чему-то посмеиваясь.
Через какое-то время к нему снова подъехал Вадим.
— Что Бздыня от тебя хотел? — поинтересовался он.
Борич пожал плечами.
— Звал?
Борич кивнул.
— Пойдешь?
— Да.
Вадим немного подумал разглядывая Борича.
— Один не ходи. Точно убьют, — промолвил он. — Так уж и быть, я с тобой пойду. Захвачу Молчуна. Чтобы все по-честному было. А то дружинники Игоря много себе позволять стали.
Глава 2.
Еще солнце не поднялось до зенита, как обоз въехал в небольшой городок. Медленно проследовал узкими аккуратными улочками, такими же как и в Киеве — мощенными широкими досками. Под радостный лай собак медленно втянулся в широко распахнутые ворота большого терема. Сопровождающие обоз игоревы дружинники остались снаружи. А как только последняя телега въехала во двор, развернулись и неторопливым шагом направились куда-то вглубь городка — на постой. Телеги сгрудились на середине двора и к ним тут же подбежал местный дворовый люд, который энергично принялся разгружать обозы. Поднялся гам, крики, суета.
Прежде чем слезть с коня, Борич невольно огляделся. Широкий деревянный настил на земле вел прямо к высокому широкому расписному крыльцу (так называемая 'красная лестница'), ведущему в двухэтажные нежилые покои, на первых этажах которых, слева и справа, располагались просторные гридницы — судя по большим окнам. За нежилыми хоромами возвышались трехэтажные жилые. Рядом с ними виднелись еще одни жилые хоромы, также в три этажа, но с башенкой наблюдения наверху. Во дворе справа и слева громоздились сарайки, скотный двор, кузня, а за правой гридницей, судя по дыму, виднелась кухня.
Взгляд его замер на глазастой девушке из обоза, которая быстро поднималась по 'красной' лестнице.
* * *
Борич, отдав коня подбежавшему мальцу, неспешно спрыгнул на землю. Делать ему было нечего и он, немного поразмыслив, решительно направился к широкому "красному" крыльцу — именно там скрылась та самая девица.
У крыльца в небрежных позах стояло двое охранников. Оба были во всем оружии, оба потели в латах. Шлемы только лежали в траве. На головах — тряпичные подшлемники — чтобы солнце голову не напекло.
— Куда? — заступая дорогу лениво процедил один из них, тот что был помладше.
— Сюда, за указаниями, — не нашел ничего умнее Борич, показывая рукой на хоромы княгини.
— Пусть идет, — процедил второй воин, более суровый на вид. — Я видел — он с обозом приехал.
И первый воин, пожав плечами, отошел в сторонку.
Борич по многочисленным красиво разрисованным ступенькам быстро поднялся под крылечный навес и через распахнутые настежь широкие двери вошел в просторные сени нежилых хором (комплекс строений с нежилыми помещениями, соединялся со жилыми хоромами переходами, расположенными на разных этажах, в том числе и под землей — прим. автора). Направо — довольно большая гридница. Судя по многочисленным лавкам и столам — именно здесь и происходят трапезы и пиршества. Налево — еще одна гридница, назначение которой было неясно, так как она была завалена всевозможной рухлядью. Прямо вел широкий переход в жилые покои. Пройдя через него, Борич очутился во вторых сенях и наконец-то увидел ее. Девушка тоже его заметила, но сделала вид, что не видит. Только чуть заметно улыбнулась уголками губ.
— Вот эти узлы неси в покои княжны, — строгим голосом наказала она какому-то пареньку.
Паренек ухватил узлы и молча направился к лестнице, ведущей наверх. Борич понял — эта девица, лет четырнадцати, здесь самая главная. Явно — ключница. Тем более, что он только что сейчас обратил внимание на ключи, висевшие у нее на поясе.
— Мала, вот эти узлы — в светлицу, — между тем произнесла девица.
Девочка лет девяти схватила крупный узел и убежала к лестнице.
— Ловко у тебя получается, — искренне произнес Борич.
Девушка только пожала плечами, обходя сваленные как попало узлы и сундуки. Вещи, кстати, все прибывали и прибывали с телег.
— Стой, куда! — вдруг повысила она голос, увидев входящих мужичков, которые затаскивали большие узлы с постельными принадлежностями — перинами, одеялами, подушками. — На улицу. Сначала вытрясти их надо!
Мужики безропотно свернули в захламленную гридницу — на другом ее конце явно был еще выход.
Сверху спустилась девица лет тринадцати. Рыжая, в обильных веснушках.
— Купава, займись перинами, — сказала ей ключница.
— Одна я не справлюсь и до вечера! — тут же вскинулась девица. — Мне помощницы нужны!
— Возьмешь еще двоих, — согласилась ключница.
Купава спрыгнула с последних ступенек лестницы, направилась в сторону захламленной гридницы, попутно скосив глаза на Борича. Поймав его взгляд, совершенно по-женски усмехнулась. В этот момент по лестнице скатилась Мала.
— Иди с Купавой, — сказала ей ключница.
Девочка побежала следом. И они остались одни.
— Тебя как звать? — сразу же осмелев, поинтересовался Борич.
Девушка внимательно и совершенно серьезно посмотрела на него.
— Любава, — ответила она, поведя тонкими красивыми бровями.
— А меня... — начал было он.
— Я знаю, — перебила его Любава, чуть заметно улыбнувшись. — Слышала.
В сени вошел воин. Судя по знакам — сотник. В обозе Борич его не видел.
Первым делом сотник внимательно посмотрел на Борича. Прикинул что-то. Пожал плечами.
— Как дорога? — повернулся он к Любаве.
— Без происшествий, — качнула девушка головой, рассматривая лежащие перед ней вещи, словно мысленно проверяла, все ли на месте, ничего не забыли.
— Меду бы, — произнес сотник. — Студеного. На всех. А то жарковато уж больно.
— Вынесу, — кивнула Любава.
Двое мужиков занесли с телег тяжелый кованный сундук. С шумом поставили его на деревянный пол. Неторопливо направились обратно к обозу, вытирая рукавами потные лбы.
С лестницы спустились паренек с мужичком.
— Теперь занесите вот этот сундук, — указала им Любава. — В светлицу, в дальний угол.
— Сейчас, передохнем только, — промолвил мужичок и сноровисто подошел к сотнику.
Они отошли в сторонку и о чем-то шушукались какое-то время. Паренек, воспользовавшись моментом, плюхнулся на широкую лавку, откровенно отдыхая, и искоса разглядывая Борича, словно решая для себя — что это за человек в свите княгини, и как с ним следует обращаться.
Вскоре сотник ушел. Мужичок с пареньком, поплевав на ладони, взялись за скобы и медленно потащили тяжелую ношу, останавливаясь через каждые пять-шесть ступенек.
Со стороны главной гридницы показалось женщина.
— Трапеза будет готова только к третьей страже, — степенно произнесла она, даже не взглянув на Борича. — Раньше не успеем.
— Значит в полдень будем трапезничать? В самую жару? — нахмурилась Любава. — Княгиня будет недовольна.
Женщина только развела руками и ушла восвояси.
Любава посуровела и Борич невольно растерялся — ведь он так запросто с ней болтал, а она вон какая! Ничем от княгини не отличается!
По лестнице сверху легко соскользнула высокая девица лет восемнадцати. Юноша подивился — раз при княгине, значит — не замужем. А на Руси незамужняя девушка в таком возрасте считалась уже перестарком и значит у нее был какой-то изъян.
— Любава, — обратилось она, с любопытством покосившись на Борича. — Я сбегаю к Полкану? Он мне бусы обещал.
Любава весело и как-то даже игриво улыбнулась. Но покачала головой.
— Позже, — ответила она. — Сначала принеси зажженную свечку. А потом помоги девчонкам с перинами. Мало ли что — вдруг Ольга захочет отдохнуть с дороги?
Девушка вскинулась, но молча прошла во внешние сени и там свернула налево, в главную гридницу.
Они снова остались вдвоем и Борич вдруг почувствовал себя неловко. Любава между тем занялась вещами — сосредоточенно их разглядывала, трогала узлы, шевеля губами, пододвигала некоторые вещи ближе к лестнице. На юношу она вообще не обращала внимания. И от этого ее явного безразличия он терялся все больше и больше. И даже подумал было быстренько выскочить отсюда, чтобы не навязываться таким уж наглым образом, и не опозориться.
— И давно ты на этом месте? — вдруг пришел ему в голову вопрос, и он тут же с радостью ухватился за него — все не молчать.
Любава пристально, словно решила смутить его, посмотрела юноше в глаза, но он на этот раз выдержал ее взгляд (хотя и вспотел при этом), и девушка слегка скривила свои красивые, явно чем-то подведенные, и от этого казавшиеся еще более пухлыми и еще более манящими, губы.
— Со свадьбы, — произнесла она, напустив на себя сурово-властный вид. — А что?
Борич собрался было ответить какую-нибудь глупость, но в этот момент застучали каблучки — из главных сеней вернулась перестарка, неся в узкой деревянной кружке зажженную свечу — явно зажгла на кухне. Отдала кружку Любаве и быстро направилась в сени нежилых хором, и там на этот раз свернула направо — к девицам, к шуму выхлопываемых перин.
— Пойдем, поможешь мне, — вдруг обратилась к Боричу Любава, задумчиво глядя на него.
И, не дожидаясь ответа, она молча направилась в дальний угол. Борич, так же молча, последовал за ней. Здесь, под лестницей, ведущей наверх, оказалось темная лестница, наклонно ведущая вниз. Они спустились в подклет. Здесь, в темном просторном помещении, находилось несколько дверей, запертых на массивные замки. Кругом стояли какие-то сундуки, ящики, узлы. На стенах — полки, заставленные жбанчиками, кадками, крынками и прочим. В земляном полу виднелись крышки люков, которые также были заперты на замки. Любава подошла к одной из крышек. Ключом отомкнула замок. Отошла в сторонку. Борич понял. Напрягшись, он откинул тяжелую крышку. Пахнуло холодом. Вниз, в темноту, уходила узкая вертикальная лесенка. Юноша, не дожидаясь команды, спустился по плечи, и замер, невольно поежившись — здесь было заметно прохладно. Повернулся к девушке, протянул правую руку, и Любава передала ему свечу. Держа одной рукой кружку, Борич принялся осторожно спускаться, то и дело поглядывая вниз, но дно все не показывалось и не показывалось.
Но вот, наконец, слабый свет озарил какие-то предметы и Борич осторожно, чтобы не погас огонь, спрыгнул на утрамбованный земляной пол.
— Спускайся, — позвал он, высоко над головой поднимая кружку.
Девушка, позвякивая висевшими на поясе ключами, спустилась гораздо быстрее него — почти мгновенно. Чувствовался многочисленный опыт. И здесь, у лестницы, Борич, помогая ей ступить на землю и вежливо придерживая за локотки, вдруг, когда она развернулась и невольно оказалась в его скромных объятиях, вспыхнул лицом и неожиданно для самого себя потянулся ее поцеловать. Но Любава не шелохнулась, не двинулась ему навстречу, замерла в насмешливом ожидании. И Борич растерялся и устыдился своего порыва. И быстро убрал руки, неловко отстраняясь.
Она только улыбнулась, отведя в сторону руку Борича со свечей, чтобы случайно не обжечься.
— Посвети сюда, — тихо произнесла Любава, показав рукой.
Борич послушно протянул руку в указанном направлении, высветив множество полок со жбанчиками и бочоночками разных размеров. Девушка открыла один из бочонков. Сладко запахло хмельным медом. Деревянным ковшиком, висевшем на гвоздике, она наполнила стоявший тут же пустой жбанчик. Потом закрыла кадку. Обернулась к Боричу, замерев. В сплошной тьме, скудно освещаемая маленькой свечкой, девушка казалась особенно загадочной и от этого еще более привлекательной. И манящей. Снова захотелось ее обнять, но Борич сдержался. Отдав свечу Любаве он поднял жбан и направился к лестнице. Девушка молча шла следом, из-за спины освещая ему путь.
Выбрались из погреба наружу. Любава закрыла подпол на замок. По лестнице поднялись в сени.
В сенях на лавке отдыхали мужичок с пареньком.
Любава остановилась возле них.
— Вот эти четыре тюка — в дальнюю комнату, — скомандовала она.
Мужчины безропотно поднялись со скамьи, молча взяли по два тюка. Потопали наверх.
— Присмотри за вещами, — кивнула Боричу Любава. — Я мед отнесу.
Забрала у Борича жбанчик. Ушла.
Юноша стоял и тупо смотрел на наваленные вещи, не зная, как себя вести. Сверху спустилась еще одна девица — лет тринадцати-четырнадцати. С удивлением посмотрела на Борича.
— А где Любава? — спросила она, внимательно, с какой-то даже насмешкой, разглядывая незнакомца.
— Вышла с медом, — ответил Борич, отчего-то волнуясь. — Меня вот за вещами оставила следить.
Девушка вдруг игриво рассмеялась и Борич смутился.
— Ну, командуй тогда, куда что нести! — весело воскликнула она, озорно сверкая большими глазами.
— Все — наверх, — только и смог сообразить Борич, теряясь от этого обидного смеха.
Девица фыркнула и принялась молча выбирать себе узел по-легче.
— Это кто же тебя пристроил на женскую работу? — вдруг услышал он за спиной властный и в то же время насмешливый голос.
Юноша резко обернулся. Ольга. Молодая княгиня смотрела на него снизу вверх так, словно на самом деле смотрела сверху вниз. Борич снова смутился.
— Это я попросила, — улыбаясь, сказала вошедшая следом Любава.
Ольга весело улыбнулась ей в ответ и принялась подниматься по лестнице.
— Искра, лучше пойди в столовую, помоги им, а то они не справляются, — тихо произнесла Любава.
Девушка, фыркнув, замерла на лестнице, вернулась.
— Мы скоро с кашеварами совсем местами поменяемся, — недовольно пробурчала она, положив узел на место.
Любава ничего не ответила.
Искра прошла мимо Борича. Снова насмешливо посмотрела на него, снова фыркнула, поведя плечами, и скрылась в переходе к главным сеням. Шаги молодой княгини затихли на втором этаже.
— И как тебе живется на такой должности? — поинтересовался Борич.
— Не скучно! — усмехнулась девушка в ответ, тряхнув роскошными светлыми волосами.
И в этот момент сверху вдруг раздался сдавленный девичий вскрик.
Глава 3.
Борич и Любава замерли в испуге. Вытянув шеи, они напряжено глядели вверх, на обшитый досками потолок. Сверху застучали кованные сапоги. По лестнице слетел запыхавшийся воин — тот, который нес охрану у покоев княгини. Через сени он стремглав бросился во двор. Следом спустилась бледная Ольга.
— Цепь пропала, — коротко бросила она встревоженной Любаве.
Лицо девушки тут же вспыхнуло. Борич тоже напрягся — ведь именно Любава отвечала за все вещи — что теперь ей будет?
Ольга решительно прошла в сени нежилых хором. Борич и Любава — за ней.
По широкому 'красному' крыльцу торопливо поднимался сотник.
— За ворота никто не выходил! — быстро проговорил он, останавливаясь на три ступеньки ниже молодой княгини. — И никто чужой не заходил.
— Значит — свои, — совершенно растерянно выдохнула Ольга, замерев на крыльцовой веранде и бледнея еще больше.
Долго и задумчиво смотрела она на напрягшегося сотника. Потом перевела взгляд на побледневшую Любаву. Задержалась на Бориче. Взгляд девочки-княгини был строг и суров.
Между тем во двор подтягивались дружинники — и ольгины, и князя Игоря.
— Князю все это не понравится, — произнес начальник отряда игоревой дружины.
— Надо полагать! — язвительно ответила девочка Ольга. — Мне бы тоже не понравилось, если бы оказалось, что среди княжеских приближенных затесался враг!
— Да это деревня прикарманил! — вдруг выкрикнул порезанный Бздыня, нервно суетившийся среди своих, но не отходя от них далеко. — Он один — новенький! Остальные — все свои!
Борич вскинулся, невольно хватаясь за пояс, и тут же понимая, что оба меча — на его коне. Ольга снова внимательно посмотрела на юношу..
— Нет, — решительно вступилась Любава. — Когда он зашел — шкатулка уже была наверху. А наверх он не поднимался!
Игоревы дружинники направились к крыльцу.
— На дыбу его! — зашумели они, вытаскивая мечи. Дружинники княгини Ольги, сплотившись, преградили им путь, сверкая глазами, но за мечи пока не брались. Дворовые женщины и девочки замерли в паническом ожидании страшной вспышки. Замерли дружинники, ожидая неведомого сигнала к неистовой рубке. Замерли дворовые мужики, суровея и берясь за колья и дубины.
И в этот момент во двор сквозь распахнутые ворота влетел разгоряченный боярин Асмуд — наставник молодой княгини, выделенный князем Игорем. Бритая голова, только хвостик на макушке, бритый подбородок, пышные густые усы — как было принято у мужчин на Руси в те времена. (Борич как юноша, стригся еще под горшок).
— Ну-ка быстро ворота закрыть! — взревел воевода, слетая с лошади.
Следом за ним, запыхаясь, влетел приотставший посыльный.
Охрана быстро запахнула тяжелые ворота. Заперла на громаднейший засов. Дружинники Игоря, убрав мечи, отодвинулись к бане, освобождая воеводе пространство. Асмуд подошел к спустившейся со ступенек Ольге, отошел с ней в сторонку. Тихо, но довольно горячо они принялись совещаться.
* * *
Любава и Борич по-прежнему стояли на крыльце.
— А что за ценность — эта цепь? Другую же можно сделать-купить? — тихо выразил свое удивление Борич произошедшему серьезному переполоху.
— Подарки мужа терять нельзя, — твердо ответила девушка. — Князь Игорь может решить, что его жена просто потеряла его подарок — по собственной бабьей глупости, — принялась объяснять Любава. — Значит — равнодушна. Он не поверит в кражу. Ведь все наши заявления для него — пустой звук. Ясно ведь — как Ольга скажет, так все говорить и будут. Асмуду тоже веры нет — решит, что тот выгораживает свою подопечную. А его дружинники,— она кивнула в сторону Бздыни и компании, — сами ведь ничего не видели и знают только с наших слов.
* * *
— Любава! — вдруг громко обратился Асмуд, резко повернувшись к крыльцу. — А не могла цепь пропасть еще в Киеве? Иль по дороге?
— Нет, — отрицательно покачала она головой.
— А как приехали, на телегах?
— Шкатулка все время была у меня на глазах, — твердо ответила девушка.
— Тогда перечисли всех, кто поднимался наверх, — решительно потребовал Асмуд, направляясь к крыльцу.
— Тишка, Мала, — запинаясь от волнения принялась перечислять Любава. — Ивашка, Зарина, Искра, Купава.
— Всем названным выйти на середину двора! — приказал Асмуд.
Растерянные девочки неловко сгрудились в центре, съежившись под многочисленными взглядами. И вместе с ними — испуганный паренек и сжавшийся мужичонка.
— Будем обыскивать, — жестко произнес Асмуд. — Ты бери девок, — кинул он Любаве. — А я — мужиков.
Асмуд повел поникших, растерянных Тишку и паренька в мыльню. Любава повела девиц в светлицу.
— Возьми нас в помощники! — вдруг раздался веселый голос из кучки игоревых воинов.
Но Ольга резко обернулась, выискивая стальными глазами говорившего, и воины тут же почтительно замерли.
Когда Любава вышла с девицами из сеней на красное крыльцо, Асмуд в нетерпении тут же обратился к ней.
— Не нашли? — спросил он с затаенной надеждой — а вдруг? Тогда такая гора с плеч!
— Нет, — отрицательно покачала головой Любава.
— Значит где-то припрятано, — посуровел воевода.
— Что будем делать? — поинтересовалась стоявшая рядом худенькая Ольга.
— Пытать. Всех, — жестко отрезал Асмуд.
Любава, вздрогнув, медленно-медленно попятилась вглубь крыльца, натолкнувшись на Борича.
— Нет, — возразила Ольга. — Это все — мои люди. Они мне доверяют. Я за них отвечаю. Нельзя пытать невиновных.
— Нет у нас другого пути! — разгорячился Асмуд, повышая голос. — Иначе — не найдем! А Игорю ведь не объяснишь, что украли — просто не поверит.
— Надо обыскать хоромы, — предложила Ольга.
— Где искать-то? — возмутился воевода. — Цепь может быть где угодно! В бане под полом, в хлеву в сене, в нужнике на веревочке! А скорее всего — ее давно уже перекинули через забор сообщнику!
Асмуд замер, набирая в грудь новую порцию воздуха и краснея еще сильнее.
— Пытать надо! Давно бы уже догнали и вернули!
* * *
При слове "пытать" Борич напрягся. Ему было страшно жалко Любаву — такая вся хорошенькая, тонка, нежная! И вдруг — под пытки! Себя он не жалел — он ведь воин! Хоть и будущий. Должен быть привычен и к стали и к огню, и ничто не должно пугать его. Борич знал все это из воинских напутствий. Правда, физически все это он еще плохо себе представлял. Но упорно гнал от себя все малодушные мысли и сомнения.
И тут его осенило.
Юноша резко схватил бледную Любаву за безвольно повисшую руку. Решительно увел ее в сени, подальше от глаз воеводы.
— Слушай, — принялся шептать он, хотя их и так никто не слышал. — Сами найдем! Поможешь?
Борич у себя в деревне довольно успешно играл в горячо-холодно. Дока был. Умел незаметно наблюдать за игроками — за их поведением, выражением лиц, глаз — все это тоже своеобразная подсказка.
Любава растерянно посмотрела на юношу, явно ничего еще не понимая и мыслями находясь очень и очень далеко, и скорее всего — в пыточной.
— Ты одна из главных при дворе, — настойчиво продолжал юноша. — Давай сами попытаемся разобраться. Без приказа Ольги.
Любава продолжала растерянно смотреть на Борича.
— Ты же хочешь помочь своей хозяйке? — принялся горячо настаивать он, так как сам также мысленно уже видел хрупкую девушку в сыром подвале. — Ну так давай, помогай!
— Чем? — в сомнении спросила она.
— Вместе найдем вора, либо найдем пропажу, — уверенно заявил Борич. — Ты должна мне помочь!
Взгляд девушки был какой-то отсутствующий.
— Как цепь выглядела? — поинтересовался юноша.
Любава подумал и приставила ребро ладони к середине своей груди.
— Вот досюда, — сказала она.
Борич кивнул.
— А звенья? — снова поинтересовался он.
— С вишневую косточку, — также безразлично ответила девушка, думая о своем.
Борич снова задумчиво кивнул. Немаленькая, однако. Такую трудно спрятать — на себе же держать не будут!
* * *
Подозреваемые, под охраной двух воинов, плотной кучкой грудились на середине двора.
— Твою Любаву тоже надо прижать! — все больше распаляясь громко говорил Асмуд.
И при этих словах Любава тут же смертельно побледнела.
— Она хоть и твоя подруга с детства, но мало ли что? И этот твой новенький! Откуда он взялся? И сразу же — возле Любавы! И сразу же — пропажа! А? Пусть расскажет-ка на углях!
Борич тоже побледнел, слабея ногами. Но тут же постарался взять себя в руки и решительно повернулся к девушке.
— Давай-ка вспоминать, кто и в какой последовательности поднимался наверх, — быстро проговорил он, пока их не взяли под стражу. — Что нес. Кто заходил в покои княгини и за кем?!
Любаву трясло.
— Сначала девки занесли зеркало, — торопливо проговорила она, закрыв глаза, чтобы лучше вспоминать. — Потом я отнесла ларчик с драгоценностями, в котором и лежала золотая цепь. Поставила его на видное место — на подоконник. Потом Тишка с Ивашкой отнесли сундук с утварью, и потом прилаживали зеркало. Потом снесли веретена — пять штук. Потом...
Она задумалась, открывая глаза и глядя на юношу. Борич кивнул, подбадривая девушку.
— Потом ты появился. Потом значит ... — Любава снова задумалась, закрывая глаза.
— Паренек понес что-то наверх, — подсказал юноша.
— Точно! — обрадовалась Любава, впрочем, так и не открыв глаза, и Боричу вдруг очень сильно захотелось воспользоваться моментом и поцеловать ее, но он сдержался. — Ивашка понес занавески на окна и должен был их там все приладить. Потом Мала потащила одежду княгини в светлицу. Потом... — Любава снова задумалась, отчего-то жмурясь и шевеля губами.
— Мужики затащили тюки, а ты прогнала их на улицу, — снова подсказал Борич, вспоминая.
— Точно, точно! — опять обрадовалась Любава. — Они затащили перины с одеялами и подушками. А их ведь после дороги необходимо выхлопать! Иначе пылью будут пахнуть!
И она вопросительно посмотрела на Борича.
Юноша кивнул с серьезным видом, вдруг поняв, что эта властная особа сейчас откровенно подчиняется ему! Причем — абсолютно во всем! И от этой мысли Борич вдруг сильно вспотел.
— Да, все правильно, — хрипло произнес он, потупив глаза и украдкой смахивая пот со лба.
Любава кивнула и снова закрыла глаза, подняв почему-то лицо к потолку.
— Потом, значит, спустилась Купава... Она должна была выставить рамы из окон — для проветривания комнат, — и вытереть на них слюду...
Борич невольно кивнул, вспоминая заполошную девчушку.
— Я ее отправила на улицу выхлопывать перины, — пояснила Любава.
— А ты не видела, как она пошла? Через захламленную гридницу или через красное крыльцо? — уточнил Борич.
Любава встрепенулась, возвращаясь от воспоминаний к реальной действительности. Открыла глаза. Задумалась.
— Знаешь, я не заметила, — честно призналась она и виновато посмотрела на юношу.
— Мне вроде бы показалось, что в главных сенях она свернула в гридницу, — пробормотал Борич, под взглядом княжеской девицы стараясь выглядеть более солидно. — Но я тогда специально-то и не смотрел.
— Через вторую гридницу — самый короткий путь, — добросовестно пояснила Любава. — Мы обычно вещи трясем в том конце хором.
Она посмотрела на Борича так, словно это известие должно существенно помочь в поисках пропажи. И под ее взглядом Борич постарался кивнуть очень солидно и с самым умным видом.
— Так-так, — прикрыв глаза, протянул он, словно решал очень сложную задачу, хотя на самом деле в его голове царила абсолютная пустота.
Любава неотрывно смотрела на него, и в ее глазах явно проступала затаенная надежда. Краем глаз видя все это, Борич млел и старался продлить удовольствие, и изо всех сил пытался придумать что-нибудь очень уж заумное, но в этот момент со двора раздался зычный глас воеводы Асмуда — А я говорю — всех жечь железом! Сразу бы начали — сейчас уже нашли бы! — и Борич тут же вернулся к их общим проблемам.
— А потом вошел сотник, — торопливо произнес он, вдруг сообразив, что если их сейчас также возьмут под стражу, то ничего они поделать уже не смогут и надо кровь вон торопиться.
— Попросил меду для стражи, — тут же откликнулась Любава, от крика воеводы с еще большей надеждой глядя на Борича.
— Потом был какой-то шум, — нахмурился юноша.
Нахмурилась и Любава, пытаясь вспомнить дальше.
— А! — вскидываясь, радостно сверкнула она глазами. — Это мужики с телег занесли сундук с вещами княгини! Там лежали...
— Не надо, — резко и несколько властновато прервал ее Борич и Любава тут же осеклась. — Это пока нам не пригодится.
Борич задумался.
— С сотником болтал какой-то мужичок.
Он вопросительно посмотрел на девушку.
— Это — Тишка, — тут же подсказала она, сверкая глубокими темно-синими очами, и Борич поспешно отвел взгляд, чтобы не потерять ход своих мыслей.
— А о чем они разговаривали? — продолжил свои расспросы юноша.
Любава пожала худенькими плечами.
— Я не знаю, — ответила она.
— А кто может знать? — спросил Борич, отметив про себя, что эти двое вполне могли, например, договариваться об условиях передачи украденной цепочки. Либо Тишка мог просто передать ее сотнику.
Юноша пристально посмотрел на Любаву и девушка вдруг растерялась.
— Они оба — заядлые рыбаки, — быстро пробормотала она, побледнев красивыми щечками. — Может — об этом?
Любава с надеждой посмотрела на Борича и он кивнул, постаравшись снова сделать это солидно — чтобы она его больше уважала.
Надо будет расспросить их обоих, отметил Борич про себя. Но тут снова донесся до них громкий крик воеводы, и Борич невесело усмехнулся — Впрочем, если у меня будет на это время.
— Ясно. Дальше что? — поспешно спросил он.
Любава пожала плечами.
— Тишка и Ивашка потащили сундук в светлицу.
Борич снова кивнул, вспоминая.
— Потом кто-то зашел на счет трапезы, — вставил он.
— Это Дарья. Старшая на кухне, — пояснила Любава. — Она...
Но Борич резко прервал ее — Дальше! — старательно прислушиваясь к громким голосам — надо торопиться.
— Потом спустилась перестарка, — быстро произнес он, подгоняя.
— Зарина, — тут же согласилась Любава. — Хорошая девица. Добрая, прилежная. Вот только у нее свои требования к женихам. И таких пока что не нашлось.
— Она захотела сбегать к какому-то Полкану. Кто это? — быстро поинтересовался Борич, слыша, что страсти на дворе изрядно накаляются.
— Это ее очередной жених, — вдруг вздохнула Любава. — Будет жалко, если не получится.
Борич тоже невольно вздохнул — но совсем по другому поводу, так как обстоятельства складывались так, что это 'не получится' может легко распространится и на них с Любавой.
— Ты ее направила за свечой.
— Это на кухню, — тут же продолжила Любава. — Через трапезную гридницу, так как там есть свой короткий проход.
Борич задумчиво кивнул. Естественно, что у кухни должен быть свой вход в трапезную. Он отметил про себя — расспросить кухонных не отлучалась ли Зарина еще куда-нибудь?
— Потом она вернулась, отдала свечу и убежала к перинам, — закончила Любава.
Борич снова задумчиво кивнул.
— А она побежала через вторую гридницу, или через красное крыльцо? — уточнил он.
— Через гридницу, конечно! — удивилась Любава.
— Ты это хорошо видела? — принялся настаивать Борич.
Любава смутилась.
— Мне так кажется, — наконец призналась она.
Борич снова кивнул. Ему тоже казалось, что он видел, как девушка свернула в гридницу, а не пошла прямо, к крыльцу.
— А потом мы спустились в подвал, — произнесла Любава.
Она открыла глаза и доверчиво посмотрела на Борича, словно ждала, что вот сейчас он прямо и скажет, кто вор и где цепочка. Или даже возьмет и достанет ее откуда-нибудь из воздуха.
И тут снова гаркнул Асмуд.
— Всех их — каленым железом! Враз найдем вора! А остальных — одарим золотом за перенесенные страдания!
Любава вздрогнула, бледнея еще сильнее.
— Хорошо, — быстрой скороговоркой продолжил Борич. — Вот мы вышли из подвала. На лавке сидели Тишка с Ивашкой. Дальше что?
— Они схватили узлы с коврами, — тут же ответила испуганная Любава. — А потом я ушла с медом и ты остался один.
Борич снова кивнул, погруженный в свои мысли и не видя девичьего доверчиво-вопросительного взгляда.
— Ко мне сверху спустилась наглая рыжая девица, — принялся вспоминать юноша. — А тут подошла княгиня.
— А-а-а! Это была Искра! — как-то даже радостно воскликнула Любава.
— Ты ее направила на кухню.
— Ты же сам слышал — трапеза выпадала на полдень, на самый солнцепек! — с легким возмущением вскинулась Любава, грозно посмотрев на Борича и он снвоа невольно стушевался. — Княгиня явно будет недовольна!
Юноша посмотрел в ее темные настежь распахнутые глаза и чуть не утонул в этом взгляде.
— А потом обнаружилась пропажа, — закончил Борич.
* * *
— И что дальше? — спросила Любава, снова становясь испуганной девочкой.
— Надо найти стражника у покоев княгини, — ответил Борич. — Надо бы задать ему пару вопросов.
— Зачем искать?! — удивлено воскликнула Любава. — Вернулся и сидит у княжеских покоев.
И Борич, подивившись, что не заметил возвращения воина, вслед за Любавой впервые поднялся по деревянной лестнице, ступеньки которой совершенно не скрипели.
Они оказались в просторных сенях второго этажа. Несколько дверных проемов, часть из которых вела в соседние терема. Любава решительно вошла в ближайший. Борич — за ней. Здесь, в узком коридорчике на табуретке сидел воин в полном вооружении, но шлем его лежал на полке. Рядом с воином — две двери. Одна из них явно вела в покои молодой княгини. Другая — в девичью. Воин равнодушно повернул потное лицо.
— Стоян, — обратилась к нему Любава. — У нас к тебе есть вопросы.
— Спрашивай, — устало произнес стражник, вытирая лоб.
Любава повернулась к Боричу.
— Дверь в поки княгини все вреям была раскрыта? — тут же спросил юноша.
— Все время, — степенно ответил воин, несколько удивлено покосившись на Любаву.
— Ты со своего места видел шкатулку на подоконнике?
— Нет, — отрицательно покачал головой Стоян, заодно пожав плечами.
— Значит ты не видел, подходил ли кто-нибудь к окну? — продолжил свои расспросы Борич.
— Нет, — снова пожал воин плечами.
— А не приметил, может кто вел себя странно? Не как обычно? Волновался там, глаза прятал?
На этот раз воин задумался.
— А! — радостно воскликнул он. — Тишка один раз скукожился и как-то бочокм-бочком вниз по лестнице.
— И больше ничего? — озадаченно поинтересовался юноша.
— Ничего, — снова равнодушно пожал плечами стражник.
Борич выглянул в сени.
— Этот переход куда ведет? — спросил он у Стояна.
— К воеводе, — ответил тот.
— С этой стороны никто не появлялся?
Стражник только отрицательно покачал головой, снова вытирая пот со лба.
Борич решительно вошел в покои княжны. Любава, помедлив, за ним.
Справа у гладкой стены раполагалась кровать. Пустая. Вся постель — на улице. Деревянная, широкая, довольно просторная. Стена у крвоати была глиняная — явно, боковина печки. Вся разрисована цветными красками. Были изображены две девицы — Лада, Леля, и юноша — Крышень.
Слева на стене — зеркало в рост, из отшлифованной бронзы. Рядом на стенах — полки и крючки. Дальше у стен — сундуки разных размеров. Самый большой — под замком.
Между окон — столик. Рядом два стула с высокими резными спинками и мягкими узорчатыми подушками на сиденье. Ковры в рулонах — в ожидании, что их развесят по стенках и постелят на пол. Проемы окон открыты — на проветривание. Рядом к стенке прислонены слюдяные рамы. Над окнами — шторы, которые были широко расспахнуты. В углу на полке под потолком притулилась деревянная чурка домового. На полу — тщательно завязанные мешки с вещами.
На широком подоконнике между чепцами, заколками и гребешками возвышалась красивая резная шкатулка.
Боричу было очень уж неловко шариться в девичьей опочивальне. Но что поделаешь, вдруг вор, вспугнутый в самом начале своего воровства, не успел положить цепь обратно в шкатулку, и в спешке сунул ее куда-нибудь. Либо наоборот, оказался настолько хитер, что решил спрятать именно здесь, где искать точно не будут. А потом, когда все поутихнет — забрать. Хотя риск очень велик — до первой уборки. Дотошные девицы точно ее найдут. В любом случае, если он сейчас будет осматривать спустя рукава, то как бы потом быстро ее здесь не обнаружили, им с Любавой к тому времени может быть уже глубоко безразлично все это...
Он принялся быстро перебирать все вещи, впрочем, узлы не трогал — считал, что на развязывание и последующе завязывание уйдет очень уж много времени. Если бы у вора было столько времени, то ему было бы проще применить что-то более простое.
Стражник, стоя в дверях, смотрел за его действиями, но ничего не говорил — ведь здесь была Любава!
— Помогай, — обернулся к ней юноша.
— Думаешь, кто-то вытащил посмотреть, да обронил? — в сомнении спросила Любава.
— Может — и так, — не стал вдаваться в объяснения Борич.
Любава, встав на колени, принялась внимательно осматривать пол. Борич какое-то время понаблюдал за ней, но ничего не сказал. Он взял шкатулку. Крышка не открывалась. Виднелся встроенный замочек.
— У кого ключи? — спросил он.
Любава снизу подняла глаза.
— У меня и у Ольги, — ответила она. — Отодвинь-ка этот сундук.
Борич, поднапрягшись, отодвинул сундук от стены — пусто за ним.
— Покажи мне этот ключ, — попросил он.
Любава встала. Отцепила с пояса связку с ключами.
— Вот этот, — показала она на самый маленький.
Борич кивнул на шкатулку.
— Открой.
Любава открыла, показав драгоценностей на треть шкатулки. Но Борич на них даже не взглянул — он внимательно осмотрел замок.
— Его можно открыть простым ножичком, — сказал он и задумался. Нож ведь можно держать на поясе в ножнах, в рукаве, за голенищем сапог или на веревочке на шее. Ни у кого из подозреваемых он не видел ножей на поясе. Сапог у них тоже не было. А вот веревочек на шее у некоторых было по несколько штук — разные амулеты и обереги. И там же запросто мог висеть небольшой ножичек. Впрочем, если при обыске ножичек или что-либо плоское обнаружится только у одного подозреваемого, то это еще ничего значить не будет.
Потом Борич далеко, по пояс, высунулся из окна и внимательно все осмотрел внизу. Особенно разные выступы и карнизы. Но нигде золотая цепь не висела и не валялась.
— Ну все, — сказал юноша. — Пошли в девичью.
Девичья была больше княжеской комнаты раза в три. Небольшая печка-очаг открытого типа — только для отопления. Та, что своей стеной выходила в княжеские покои. В беспорядке — узлы с вещами. Три кровати.
— Какая твоя? — вдруг поинтересовался Борич.
— Вот эта, — покраснев, показала Любава на ближнюю к двери.
Веретена — пять штук — кучкой валялись в углу. В другом углу на полке под потолком — деревянный божок — Лада.
Окна в светлице были также выставлены — для проветривания.
Здесь вдвое они также быстренько осмотрели вещи и углы — на всякий случай.
Потом он также старательно повыглядывал из каждого окошка. В одном — угловом, задержался, внимательно оглядывая окрестности.
* * *
Потом Борич и Любава спустились вниз. Замерли в главных сенях, через дверной проем с опаской поглядывая за Ольгой, Асмудом и группой скукоженных арестантов.
— Надо бы поговорить со стражей у ворот, — растерянно пробормотал Борич.
Он понимал, что никакая сила не заставит его выйти во двор через красное крыльцо, на виду у княжны и особенно ее воеводы.
— Боязно, — подтвердила его мысли Любава, невольно поежившись и прижимаясь грудью к его руке. И Борич тут же воспрял духом, расправив плечи и выпятив грудь.
— Пойдем через вторую гридницу, — решительно произнес он. — Заодно осмотрим перины. А там, вдоль заборчика, проберемся и до ворот.
И Любава согласно кивнула, продолжая прижиматься к юноше, и Боричу даже показалось, что она немного дрожит.
Они тихо-тихо проскользнули через вторую гридницу, стараясь не мелькать в окнах. В другом ее конце была настежь распахнута небольшая дверка, выходящая на задворки. И здесь, у порога, Борич вдруг замер, внимательно разглядывая лежащие на досках и висячие на козлах перины, одеяла и подушки. Любава почтительно замерла позади. Молчала. Потом Борич медленно спустился по узкой лесенке. По траве направился к белеющим постельным принадлежностям. Но вдруг снова замер на полдороге. Тут же замерла и Любава, боясь сказать хоть слово.
Повернувшись (Любава тут же отступила в сторонку), Борич принялся внимательно рассматривать терем, все его постройки и окна, и особенно — окна княжеских покоев. Он подумал, что вору ведь не обязательно выносить цепочку, он ведь мог запросто выкинуть ее в окно — особенно, если под ним кто-нибудь будет уже стоять.
Хоть они и не видели Ольгу с воеводой, но прекрасно слышали, о чем у них шел разговор.
— Дядюшка! — восклицала Ольга, защищая своих. — Да неправильно все это!
— Чего здесь гадать?! — возражал Асмуд. — Новенький это, больше некому! Ясно как день!
— Хотелось бы, но на дурака он совсем не похож, — вдруг спокойно возразила Ольга. — Кто-то воспользовался его появлением. Поторопился, скорее всего! А вы сейчас больше помогаете врагу.
Асмуд аж задохнулся.
Борич между тем, стараясь не сильно отвлекаться, продолжал свои размышления.
Как-то маловероятно, думал он, что кто-то будет кидаться из окна. Видно ведь хорошо — и стражникам у ворот, и челяди у телег. Хотя, впрочем, если тихонько кинуть вдоль стеночки вон из того окошка вон в тот угол, то никто и не заметит.
* * *
— Что теперь? — расстроенно спросила Любава, с еще большей надеждой глядя на Борича.
Юноша задумался.
— Знаешь, а теперь давай обыщем перины, подушки и одеяла, — предложил он.
— Ты думаешь — девчонки? — ахнула Любава. Она их всех знала очень хорошо и всех любила.
— Мало ли что, — уклончиво ответил Борич, поняв чувства девушки.
Они быстро подошли к перинам. Невольно прислушиваясь к перебранке Ольги и Асмуда, быстро прощупали пух подушек и перин.
— Что-то есть, — неожиданно поразился Борич — в душе он не верил, что именно здесь будет спрятана золотая цепь.
Любава резко обернулась. С одной стороны это было бы просто замечательно, если бы они нашли цепочку. Но с другой — это ведь смерть одной из ее подружек!
— Но только твердое и короткое, — добавил юноша, и Любава невольно облегченно вздохнула.
— Где? — деловито спросила она, присаживаясь на корточки рядом с ним.
— Вот, пальцами держу, — слегка посторонился Борич.
Любава осторожно потрогала таинственный предмет.
— А-а-а! — чуть ли ни радостно протянула она, улыбаясь. — Это девчонки, когда набивали пухом, глиняную свистульку сюда, оказывается, уронили. Они потом искали, да так и не нашли.
Юноша кивнул и они продолжили поиски.
— А вот-что то длинное и гибкое, — в тревоге произнес он, замирая и снова оборачиваясь к Любаве.
Девушка снова насторожилась. Подошла. Волнуясь, потрогала. Снова с облегчением вздохнула.
— Это — оберег на цепочке. Это Мала припрятала! Вот проказница!
Когда с перинами и подушками было покончено, Борич, все еще приседая, задумчиво огляделся. Взгляд его задержался на стенах хором. Самые ближние к нему были нежилые, с гридницами и прочими помещениями. Левее от них — жилые хоромы Ольгиного терема. Чуть дальше — терем воеводы. Борич пристально смотрел на окна девичьей светлицы. Потом он встал, медленно направился к деревянной стене, внимательно глядя себе под ноги. Любава, ничего не понимая, также медленно пошла за ним, придерживая связку ключей, чтобы они ненароком не звякнули и не отвлекли юношу.
Борич остановился у самой стены. Прошелся вдоль толстых бревен, касаясь их руками и также глядя на траву. Остановился в углу. Развернулся. Замер, привалившись спиной к стене и внимательно оглядываясь. Любава нерешительно замерла рядышком, все-также придерживая ключи.
— Видишь? — наконец спросил он.
— Что? — волнуясь, переспросила Любава, поспешно озираясь.
— С этого места видны только стражники у ворот.
Любава нахмурилась, обдумывая его слова.
— И что? — спросила она, не придя ни к каким выводам.
— Значит, только стражники могут видеть это место — больше никто.
— И что?
— Да так, размышления вслух, — улыбнулся ей Борич, отстраняясь от стенки. — Давай побеседуем с охраной у ворот.
* * *
Они осторожно подошли к воротам, с опаской посматривая на спорящих в центре двора Ольгу и Асмуда. С тревогой отметили, что сотник караула уже принялся по одному подводить подозреваемых к воеводе с Ольгой, и те тихо о чем-то расспрашивали их.
— Скажите, воины, — решительно начал Борич. — Кто-нибудь крутился вон в тех местах?
Он указал на стенку под княжескими окнами. Охрана с некоторым недоумением посмотрела на юношу, потом — на Любаву, потом снова на юношу. Задумались.
— Бабка Матрена там проходила, — ответил один из них.
— А случаем не видели, мелькал ли кто вон в том окне?
Борич указал пальцем на угловое окошко — его видно было только от ворот и оно принадлежало девичьей светлице.
Стражники снова задумались. Покачали головами.
— А может кто-то подошел под это окно и сделал движение, словно поймал что-то сверху? — с надеждой спросил Борич и Любава посмотрела на воинов с еще большей надеждой.
Но воины снова отрицательно покачали головами.
— Может поднял что-то?
Тот же ответ.
— Либо уронил и затем нагнулся?
Один покачал головой, но второй вдруг спохватился.
— Точно! Было такое! — встрепенулся он и посмотрел на своего напарника. — Помнишь, мы еще разговаривали с тобой о волках в Бабьем Яру?
Второй пожал плечами.
— А тут как раз там проходил Бздыня и споткнулся. Мы еще посмеялись — на ровном-то месте!
Второй согласно кивнул.
* * *
Борич, взяв Любаву за руку, поспешно вернулся к пустой гриднице, пока их не заметили. По узкой лесенке поднялись внутрь. И здесь Борич замер, основательно задумавшись.
— Что теперь? — поинтересовалась Любава. Лицо ее было бледным.
— А теперь пойдем к страже на крыльце, — сказал юноша. — Узнаем, кто входил и выходил, пока мы с тобой были в подвале.
Также тихонько, стараясь не маячить в окнах, они пробрались в главные сени, и уже здесь, спрятавшись у дверного проема, Любава пальчиком поманила стражников. Удивившись, к ним, с согласия старшего, подошел младший из двоих.
— Ты помнишь, как в сени вошел сотник? — требовательно поинтересовался Борич.
Стражник с удивлением покосился на юношу, но увидев, что Любава кивнула, степенно ответил.
— Помню.
— А не помнишь, кто-нибудь после него поднимался на крыльцо, входил в сени? Или выходил?
Стражник снова посмотрел на Любаву, и девушка снова кивнула.
— Входили мужики с обозными вещами. А выходил только Ивашка.
— А ты случаем не приметил, куда он ходил? — встрепенувшись, спросил Борич.
Стражник усмехнулся.
— В отхожее место, куда же еще! — неторопливо ответил он.
— Ты это точно видел? — принялся настаивать Борич.
— Точно, — уверенно кивнул воин.
— Но ведь его отсюда невидно? — удивился Борич.
Он не знал, где находится это место, но прекрасно знал, как оно должно выглядеть, но ничего подобного он с крыльца не замечал.
Воин равнодушно пожал плечами.
— А куда еще можно там идти? — в свою очередь удивился он. — Раз он завернул вон за ту сарайку, то точно пошел по нужде, — уверенно заявил воин.
Борич задумался. Любава с надеждой смотрела на него.
— Спасибо, — наконец произнес юноша и Любава, помедлив, кивнула стражнику — можешь идти, мол. Пожав плечами, тот вернулся на свое место.
— Что дальше? — тут же спросила девушка.
Глава 4.
— Надо осмотреть трапезную, — сказал Борич. И на вопросительный взгляд девушки, он пояснил. — Представь, что тебе необходимо спрятать там цепочку. Куда бы ты ее положила? Там и будем искать.
Любава вспыхнула, но покорно направилась за изрядно торопившимся юношей.
На пороге Борич резко остановился и Любава невольно натолкнулась на него грудью. Но юноша этого даже не заметил, пристально осматривая помещение. Длинная комната пять на пятнадцать метров. В стенах справа и слева множество широких окон, пропускающих много света. Столы, составленные в один длинный ряд. Лавки возле столов, застеленные тряпичными ковриками. Также лавки, но уже попроще, стояли и у стен. На стенах были обильно развешаны бездействующие днем светильники, ковры, оружие и прочее.
— Ты иди по левой стороне, а я — по правой, — почти приказал Борич Любаве, фактически второму человеку в княжеском дворе, после Ольги, но девушка безропотно подчинилась.
— Хорошенько смотри в щелях и на потолочных балках, — добавил он.
— Сама знаю, — усмехнулась Любава. — Также играла в детстве.
И они принялись за поиски.
Борич старательно осматривал щели в полу — не торчит ли оттуда малозаметная ниточка? Изучал слюдяные окна — их явно не вынимали из пазов, тем более, что он опробовал — оказалось не так уж это и легко.
Также юноша снизу заглядывал под столы и скамейки — не прицеплена ли где цепочка? Также заглядывал под ковры и коврики. Внимательно изучал потолок, балки перекрытия. Впрочем, время от времени он посматривал на Любаву. Во-первых, чтобы проконтролировать, так ли уж тщательно она ищет. А во-вторых, ему было просто приятно смотреть на нее, как она старается, как заглядывает под лавки, как взбирается на столы и ощупывает потолочные балки.
Вдруг из перехода, ведущего на кухню, показались женщины с широкими тарелками, наполненными всевозможными овощами. Увидели Любаву, замерли. Девушка только отрицательно покачала головой.
— Мясо же остынет! — недовольно пробурчали они, тем не менее скрываясь обратно.
Любава поймала взгляд Борича.
— Трапезничать поздно будем, — пожала она плечами, продолжив свои поиски. — А то и вовсе не будем, — невесело добавила она, приподнимая коврик с очередной лавки.
В конце гридницы они вопросительно посмотрели друг на друга, и по выражениям лиц поняли, что спрашивать о результатах бесполезно.
— Это только начало, — попытался Борич успокоить поникшую Любаву.
Он решительно направился в кухонный переход. Вышел в тесное жаркое помещение. В большой печи тлел огонь, не давая остыть разным блюдам — цыплятам, карасикам, поросенку. На многочисленных столах сохли нарезанные овощи. Суетившиеся здесь женщины вопросительно посмотрели на вошедших.
Борич остановил свой взгляд на главной кухарке.
— К вам заходила Зарина, разжечь свечу, — произнес он. — Долго она у вас пробыла?
Кухарка, также, как и стражники, сначала вопросительно посмотрела на Любаву, и получив от нее разрешение, принялась степенно отвечать совершенно незнакомому ей юноше.
— Нет, не долго. Мушка запалила свечку, вставила ее в кружку, и отдала Зарине.
— Она стояла здесь, у порога? — спросил Борич. — Или ходила по кухне?
— Да нет, зачем же? — удивилась кухарка. — Здесь и стояла, где ты.
— А она сразу ушла? Или может, задержалась, разговаривала с кем-нибудь?
— Сразу.
Борич кивнул, на всякий случай быстро осмотрелся — куда, например, она бы могла спрятать цепочку, не отходя от порога. Он тщательно потрогал перекрытия над дверью, потом осмотрел ближайшие столы и утварь на них. Ни в крынках, ни под столами цепочки тоже не оказалось.
— Спасибо, — разочарованно пробормотал Борич. — Где у вас здесь выход во двор?
Ему указали.
* * *
Пройдя через жаркую кухню, через ее подсобки и склады, они по лестнице спустились во двор. Борич осмотрелся. Они находились на самых задворках. Ни Ольги с воеводой, ни челяди с дружинниками видно не было. Один только пацаненок медленно крутил вертел с кабаном над еле тлеющими углями — явно чтобы тоже не остыл.
— Малец, где у вас здесь нужник? — спросил у него Борич.
Малец удивленно посмотрел на незнакомца. Хотел было ответить какой-нибудь колкостью, но увидел рядом с ним ключницу, и не стал огрызаться.
— Вон сарай видишь? — кивнул он. — Обойди его слева, там и найдешь.
Борич решительно направился за сарай. Любава, помедлив, нерешительно последовала за ним, теряясь в догадках — он действительно по нужде, или это часть его плана? Подойдя к просторному нужнику — на восемь сидячих мест (народу при дворе все-таки было довольно многовато), Борич, коротко кивнув Любаве — стой здесь, сначала подтянулся на руках и осмотрел крышу, потом тщательно изучил все кабинки, а напоследок — и траву вокруг.
Бледный и злой подошел к Любаве. Девушка было вскинулась с вопросами, но, увидев его глаза, промолчала, мрачнея все больше.
— Пошли назад, — коротко бросил он и решительно направился к кухне — чтобы не попадаться на глаза воеводе — вдруг у того возникнут в нему вопросы?
Они быстро прошли через кухню и трапезную. Остановились в сенях, но так, чтобы их не было видно со двора, где допросы подозреваемых явно подходили к концу.
— Эй, на воротах! — услышали они трубный крик воеводы. — Любава с новеньким не выходили?! Нет? Ну ладно.
Любава замерла, белея лицом, шеей и руками. Борич решительно ущипнул ее за бок, но девушка даже не вздрогнула — так была испугана.
— Не обращай внимания, — сказал Борич, толкая Любаву во вторые сени. — Торопись. У нас есть еще время.
* * *
Юноша подвел безвольную девушку к наваленным вещам.
— Твоя задача — осмотреть эти узлы, лестницу и весь путь до покоев княгини. Ищи места, где бы ты сама спрятала цепочку, если бы играла в пряталки.
Любава покорно кивнула, судя по погасшим глазам — теряя уже всякую надежду. Борич хотел было ее как-нибудь приободрить, но не нашел — как, и молча ушел во вторую гридницу — ту, что была завалена всяким хламом.
Итак, лихорадочно думал он, стоя на пороге и невольно прислушиваясь к крикам со двора — глас Ольги становился все тише и тише и, скорее всего, вскоре их с Любавой арестуют. Итак, я иду через эту гридницу, причем иду быстро. Замешкаюсь, начнут выяснять, почто так долго. И поэтому я иду очень быстро, возможно — бегу, и также быстро прячу цепочку — нельзя ведь ее при себе оставлять! И теперь вопрос — куда я ее спрячу? Быстрый шаг в сторону, быстро сунул, быстро пошел дальше.
Борич медленно шел ко второму, запасному, выходу, а его глаза лихорадочно обыскивали правую и левую стороны.
Он дошел до узкой двери. Постоял какое-то время, разглядывая разбросанные постельные принадлежности. Снова вернулся к двери в сени. Снова развернулся и, глядя только на дальний выход, быстро-быстро пробежал через гридницу и выскочил на улицу. И здесь он присел на крылечко.
Конечно, лихорадочно думал Борич. Можно позвать воев, и они тщательно все перетрясут. Но как я им объясню? И вдруг среди них окажется сообщник, раз появился враг среди своих? Нет, решительно покачал он головой, надо искать самому — и никому не говорить, чтоб не перепрятали.
— Я уже закончила, — услышал он голос Любавы.
Обернулся. Она стояла в дальних дверях.
— Что дальше делать? — как-то уж очень обреченно спросила девушка.
— Осмотри красную гридницу еще раз, — предложил ей Борич. Мало ли что. Да и занятие хоть какое-то — отвлечет ее от ужасных мыслей.
Она кивнула и поспешно исчезла. А он продолжил свои поиски.
Глава 5.
Вдруг в сенях послышался грозный топот множества подкованных сапог. Борич и Любава нервно вздрогнули и резко обернулись. В дверях возник воин. За ним — еще один. Также грохотало и на лестнице и в дальней гриднице.
— Вас обоих зовут, — хмуро произнес дружинник.
— Здесь они! — крикнул себе за спину второй.
Любава жутко побледнела. Нос ее заострился, как у покойницы. Левая коленка непроизвольно дернулась несколько раз. Но она, собрав все свои силы и гордость, высоко вскинула голову, расправила плечи и, ни на кого не глядя, пошла первой. Борич — за ней.
При их появлении во дворе стало очень тихо — как в могиле. Ольга и Асмуд молча наблюдали за приближавшимися. Молчали и все остальные — челядь, дружинники. Замерли, даже не переминаясь с ноги на ногу. Ольга и Любава пристально смотрели друг на друга. Любава с каждым шагом сверлила взглядом свою госпожу.
— Ну что, юноша, — недобро улыбаясь, произнес Асмуд, когда Борич остановился возле него. — Тебе наверняка есть что мне сказать? Не так ли?
Ольга в это время крепко сжала руку Любавы, притягивая девушку к себе, словно защищая собой.
— Есть, — уверенно кивнул Борич.
Народ во дворе дружно ахнул.
— Ага, испугался, и сам решил вернуть! — усмехнулся порезанный Бздыня.
Но Борич и глазом не повел, продолжая спокойно глядеть на грозного воеводу.
— Но я бы хотел поговорить с глазу на глаз с княгиней, — закончил он.
Глаза воеводы недобро сверкнули.
— Это уже мне решать, с кем и когда ты будешь разговаривать, — процедил Асмуд.
В этот момент Любава несколько раз сжала руку своей подруги.
— Оставь, — тот час прервала воеводу княгиня. — Я поговорю.
— Пустое это! — удивился Асмуд. — Он же юлит. Изворачивается! Лазейки ищет.
Но Ольга только равнодушно посмотрела по сторонам.
— Пойдем, что ли, к хоромам Асмуда, — как-то даже устало произнесла она, кивая юноше.
— Нет, — покачал Борич головой. — Пройдем во вторую гридницу.
Глава 6.
И, не дожидаясь ответа княгини, он решительно направился к крыльцу. Ольга, ничего не сказав, и только удивленно поведя темными властными бровями, пошла за ним, походя чуть заметно шевельнув пальцами — и Асмуд и воины остались стоять у крыльца.
Борич, а за ним и Ольга, прошли в захламленную гридницу.
У порога он в напряжении замер, пристально глядя вдоль прохода. Сердце его бешено колотилось. Ну где же?! Где?! Ведь больше некуда!
— Ну, — недовольно выдавила княгиня, и Борич вдруг вздрогнул, слабея.
— Вору у себя прятать смысла нет — враз найдут, — проговорил Борич, решительно направляясь по проходу. — И, значит, он должен был передать сообщнику. А если не успел, то либо перекинуть через забор, либо где-нибудь припрятать.
Внезапно он остановился. Нагнулся.
— Итак, все кто имел доступ к цепочке, — продолжил Борич, раздвигая тюки, — к забору не подходили. И те немногие, кто с ними контактировал — также к забору не выходили.
— Ну и где же она тогда? — усмехнулась княгиня, подходя.
Юноша выпрямился, отошел на шаг в сторонку, ткнул пальцем между тюками.
— Здесь, — спокойно произнес он, правда, сильно побледнев лицом и руками.
Молодая княжна вопросительно посмотрела на юношу. Она хоть и была младше, но ростом почти с Борича.
— Цепь, — уточнил он.
Девочка Ольга вспыхнула. Присев, быстро пошарила рукой. И действительно, она вытащила длинную тяжелую цепочку и с каким-то детским удивлением посмотрела на Борича, словно ребенок на заморского фокусника.
— Ну и кто же это сделал? — спохватилась тринадцатилетняя девочка, старательно нахмурившись.
— Я не знаю, — честно признался Борич, откровенно выдыхая воздух и расслабляясь. — Предположений очень много.
— Какие? — настойчиво продолжила свои расспросы молодая княгиня.
— По идее, вор должен был сразу же передать цепь своему сообщнику — либо из рук в руки, либо выкинув ее в дальнее окошко девичьей. И сообщник должен был быстренько покинуть двор. Ну или либо сам вор как-то должен был выскользнуть со двора. Но что-то у них в планах не получилось, кто-то их спугнул, и вор в спешке вынужден был спрятать цепь в первое удобное для него место.
Борич замолчал, обдумывая дальнейшие умозаключения. Княгиня терпеливо ждала.
— Так что получается, что любой, кто был в ваших покоях, и проходил через вторую гридницу, мог быть вором. И в первую очередь это Мала, Купава и Зарина. Ивашка тоже попадает в этот список, так как он выходил по нужде, и мог, пользуясь нашим с Любавой отсутствием, запросто юркнуть во вторую гридницу. Также и сотник с Тишкой могли быть сообщниками — они ведь беседовали о чем-то, и в это время Тишка незаметно мог сунуть ему цепь.
— Ну а сам-то ты к чему склоняешься? — спросила Ольга, внимательно и по-взрослому строго глядя на юношу, который был ее старше. — Кто из них?
Борич невольно вздохнул.
— Больше похоже на перестарку, — выдавил он из себя. — Она хотела выйти наружу — налицо желание передать цепь. Но ее не пустили, отправив трясти перины. Впрочем, я могу сильно ошибаться.
— Почему? — поинтересовалась княгиня.
— Как только цепь обнаружится, подозрение сразу же падет на нее, — произнес Борич. — А ведь она не выглядит полной дурой.
— Могла ударится в бега, — предположила Ольга.
Борич пожал плечами.
— Нашли бы, — сказал он. — Вот если только ее за двором ждал стилет...
Борич задумался над собственными словами.
— Надо было бы проследить за этим местом, — вздохнул он. — Сообщника бы выследили. Но теперь уж ничего не поделаешь. Надо бы дальше этим заниматься.
Ольга, накинув золоту цепь на шею, решительно направилась в сторону сеней, но потом вдруг замедлила шаг.
— Ты — молодец! — кивнула она через плечо, и даже как-то задорно улыбнулась.
Юноша густо покраснел.
Они вышли на просторное крыльцо. Ольга — впереди, Борич — почтительно сзади.
— Освободить всех! — властно скомандовала молодая княгиня.
Асмуд было недовольно встрепенулся, но, встретившись с ее взглядом и увидев цепь, чуть заметно кивнул. И стража возле арестованных тихо и неприметно удалилась, и бывшие подозреваемые, не веря своему счастью, крутили головами, все еще испуганно озираясь — а вдруг стража еще вернется?! И только Любава, с затуманенным взглядом, неотрывно смотрела на Борича, медленно шаг за шагом приближаясь к нему. И сердце юноши с каждым ее шажком колотилось все сильнее и сильнее, и дышал он учащено, и каждое мгновенье был готов броситься ей навстречу, но присутствие Ольги и Асмуда удерживало его.
Эпилог.
— Пойдем все-таки, потолкуем, — буркнул Асмуд и решительно зашагал к крыльцу.
Борич растерянно посмотрел на приближающуюся к нему Любаву. Потерянно пожал плечами. Развернулся. Направился за воеводой.
В красной гриднице Асмуд уселся на лавку, спиной к столу. Указал рукой напротив себя. Борич сел к стенке. В окнах за спиной воеводы виднелись стены жилых хором, в которых и размещались покои молодой княгини.
— Рассказывай, — коротко бросил воевода.
Рассказ юноши занял не много времени. Но потом воевода долго и мучительно уточнял и переспрашивал, вконец измучив Борича.
Наконец Асмуд, воин до мозга костей, крякнул, протянул руку.
— Ты прости мою горячность, — произнес он, твердо глядя в глаза оробевшему юноше. — Привык действовать быстро, пока враг не опомнился. Но ты молодец. Не растерялся. Из тебя выйдет толк.
Борич неловко протянул в ответ свою ладонь и тяжелая и жесткая, словно клещи, рука воина тут же сдавила ее. Борич мужественно перетерпел это рукопожатие.
Радостный, вышел в сени. Но Любавы здесь уже не было — все вещи были разнесены по своим местам. Наверх подниматься он побоялся, и какое-то время бродил по двору. Сначала — бесцельно, а ближе к вечеру — в поисках ночлега. И решил остановиться на красной гриднице. Благо после сильно запозднившейся трапезы (присутствовали все кроме несших караул, но он сидел на самом краю, очень далеко от Любавы), ловкие девицы быстро очистили столы и подмели просторное помещение.
А потом, когда солнце скрылось за деревьями и стало темнеть, Борич лег на широкую лавку, на всякий случай положив рядом с собой меч. Уснул он мгновенно.
Проснулся от легкого толчка в плечо. Быстро открыл глаза, хватаясь за меч.
— Это я — Вадим, — услышал он в темноте тихий голос.
— Вадим? — спросоня переспросил юноша. — Что случилось?
— Зовут, — тихо произнес тот.
Ни спрашивая ни о чем, Борич быстро поднялся и покорно последовал за Вадимом, тщательно протирая глаза на ходу.
Они вышли на крыльцо. Ярко светили звезды, Луна. Четко, во все небо, раскинулась молочная звездная тропа. Во всю стрекотали цикады. Где-то за сарайками мелькали отблески факелов.
Пройдя по дощатому настилу, Вадим сошел на траву, направляясь к этим таинственным факелам. Борич, все еще сонный, шел следом, ежась от ночной прохлады.
За сараями толпились люди. В мерцавшем свете немногочисленных факелов Борич разглядел княгиню, воеводу, Любаву. Трое дружинников склонились над чем-то. Борич остановился, вопросительно глядя на княгиню.
Она молча повела глазами вниз. Борич приблизился к воинам. Заглянул за их спины. В траве, раскинув руки, лежал Тишка. Рубаха его была задернута. Рядом на корточках склонился суровый воин — тот, что был старшим у красного крыльца. Он привстал, одергивая рубаху мужичка на место.
— Спицей или стилетом, — сказал воин. — Даже ойкнуть не успел.
— Такое даже девицам по силам, — произнес кто-то.
— По силам, — согласился суровый воин. — Но только если она уже умеет хорошо это делать.
Ольга посмотрела на Борича, поманила коротким движением головы. Юноша подошел.
— Ты ошибался насчет перестарки, — сказала молодая княгиня.
— Ты думаешь — это он украл? — спросил Борич.
Девочка-женщина пожала плечами.
— А зачем еще его убивать?
— Может он что-то видел? — предположил Борич. — Вот его и...
— Вот и займись этим, — жестко произнесла девочка Ольга.
Она посмотрела на Асмуда и на сотника Игоревой дружины.
— Сообщите всем своим, — жестко произнесла девочка Ольга. — Оказывать ему всякую помощь. В моем окружении завелся враг. Надо его найти.
(продолжение следует)
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
