Неизведанные гати судьбы. Глава 41

Неизведанные гати судьбы

Глава 41

После возвращения из Барнаула в наше таёжное поселение, жизнь вернулась к привычному укладу. Единственное что изменилось, касалось лишь моих снов. Они мне снились не только когда я был дома, но и во время моих выходов на охоту. В своих снах я чувствовал какое-то непонятное нарастание приближающейся беды. Мне постоянно снились видения жуткой бури пришедшей откуда-то с запада и обрушившейся на нашу землю, на наши сёла и города. Буря сопровождалась непрекращающимися потоками грязно-кровавого ливня из тёмно-свинцовых облаков, но самое плохое состояло не в том, что кровавые потоки заливали улицы городов и поселений, а в том, что большинство людей даже не обращало никакого внимания на нескончаемый кровавый потоп. Всё буйство кровавой стихии мне приходилось наблюдать из какого-то, парящего над миром, очень необычного шара, закрывшего меня своим прозрачным, но довольно плотным пологом сразу со всех сторон. Чем больше я всматривался в хмурые лица бредущих по улицам городов и поселений разумных, тем более чётким становилось понимание того, что абсолютно все люди и нелюди на земле, попавшие под нескончаемые потоки странного кровавого ливня, постепенно утрачивали разум. Спустя некоторое время, все потерявшие разум, неважно люди или нелюди, становились довольно злобными существами. Сначала в них проявлялась алчность и они начинали отнимать у других всё что им понравилось, а потом все потерявшие разум вдруг принялись убивать, причём не только своих противников или каких-то других существ, но даже друг друга. И этому безумному истреблению разумной и всякой другой жизни, не было видно конца и края.

Наблюдая за кровавым безумием творящимся на земле, моя внутренняя сущность пыталась отыскать людей сохранивших свой разум. Что-то в моей душе подсказывало, что такие разумные где-то укрылись от жуткой бури, и стараются в этих убежищах сохранить себя и своё потомство. Мне необходимо было найти всех оставшихся разумных, и постараться обязательно помочь им выбраться в тихие и спокойные места на земле, кои находятся вдалеке от гибельного кровавого потока, иначе вся разумная жизнь, в основном слое реальности, вскоре может погибнуть...

* * *

В самом начале зимы, мы с отцом и тестем в очередной раз побывали в Томске. Отец и мой тесть решили проверить как обстоят дела в представительстве поселянской артели, ну и закупить побольше патронов для наших "Кольтов" и "Винчестеров". Губернский город, как и прежде, жил своей жизнью, работали магазины, театры и рестораны. Лишь с дровами для отопления домов в городе начинались проблемы, но губернский исполнительный комитет пытался решить данный вопрос, посылая группы горожан и солдат на заготовку дров в ближайшие леса.

Чтобы разузнать самые последние новости, я предложил отцу и тестю заехать ненадолго в гости к томским анархистам, с которыми у меня сложились очень хорошие и довольно дружеские отношения. Заодно предупредил всех, чтобы меня по имени не называли, так как меня "Князем" местные анархисты привыкли называть. Отец с тестем, немного подумав, согласились с моим предложением, вот только решили набрать с собой побольше копчений, колбас и солений, чтобы не с пустыми руками в гостях появляться.

Нам повезло, моего старого знакомого анархиста мы встретили на улице, когда он подходил к крыльцу своего дома. Увидев меня выходящего из необычной пролётки, он радостно улыбнулся и поздоровался, после чего пригласил заходить в дом.

— И тебе здравия, Иван Демьяныч. Вот только я не один к тебе в гости наведался, нас четверо приехало.

— Так заходите все разом, Князь, у меня дома места для всех хватит. Заодно и познакомите меня со своими попутчиками, не на улице же нам стоять и разговоры разговаривать. Хотя вот Светозара я хорошо помню, он уже был у меня в гостях пару-тройку раз, после того как вы вместе приезжали, газеты завозил нам от товарищей из Барнаула.

Я удивлённо посмотрел на помощника моего отца, который уже стоял рядом с пролёткой и держал лошадей под уздцы. Тот понял мой удивлённый взгляд и сразу же пояснил:

— Анархисты барнаульские к Семёну Марковичу в гости заходили, вот они и попросили меня отвезти их газеты до Томска. И адрес тутошний мне дали. Ярослав Всеволодович всё одно в наше артельное представительство собирался, так что мне не трудно было, я газеты в Барнауле взял, и сюда по указанному адресу привёз.

— Понятно.

— Вы, Князь, потом всё выяснять будете, проводите лучше своих спутников в дом, на улице ведь не май месяц, да и любопытные соседи на нас с интересом поглядывают, — с улыбкой сказал Иван Демьяныч. — А вы, Светозар, сами знаете как ворота открываются. Заводите пролётку вашу во двор, да и ворота потом не забудьте запереть на замок. Нынче жулья в городе довольно много развелось, уведут ваш транспорт со двора и оглянуться не успеете.

— Так может мне во дворе с пролёткой остаться? Покараулю, чтобы не увели.

— Не нужно. За мной следом мои товарищи идут, они сейчас в харчевне наш заказ забирают. Скоро придут и присмотрят тут за порядком.

— Так и мы не с пустыми руками в гости заявились, Иван Демьяныч, — также улыбаясь сказал я старому анархисту, и повернувшись к помощнику отца, продолжил: — Светозар, ты как пролётку во двор загонишь, все наши привезённые подарки в дом принеси.

— Сделаю, Князь.

Мы прошли в дом, разделись в прихожей, после чего прошли в большую комнату, где я стал знакомить отца и тестя со старым анархистом.

— Познакомься, Иван Демьяныч, с моими спутниками. Глава нашего таёжного поселения и одновременно глава промыслово-охотничьей артели Ярослав Всеволодович, прошу любить и жаловать, — я показал другу-анархисту на своего отца. — Рядом с ним Родасвет Казимирович, самый старший поселянский кузнец.

— Рад познакомиться с такими колоритными мужами, — сказал старый анархист, и пожал руки моему отцу и тестю, глядя на них снизу вверх, так как мои родичи были на голову выше. — Чувствуется сила в ваших руках, хотя по виду вам наверное уже побольше шестидесяти лет будет. Угадал?

— Почти угадал, уважаемый, — улыбаясь ответил мой тесть. — Енто Ярославу у нас семьдесят семь лет недавно исполнилось, а мне уже девяносто пять минуло.

— Не может быть?! — удивился Иван Демьяныч.

— Всё может быть, особенно когда живёшь среди дикой природы, вдали от шумных городов. Мой батюшка сто тридцать пять лет прожил. Мог ещё дольше прожить, если бы не повстречался с медведем-подранком в лесу. Много тяжких ран нанёс хозяин леса моему отцу, но тот всё одно его одолел. Плохо то, что от полученных ранений через шесть месяцев отец ушёл из жизни.

— Родасвет Казимирович, я думаю про старые времена у вас ещё будет время поговорить. Позвольте представить вам хозяина дома, его зовут Иваном Демьянычем. Какая у него настоящая фамилия, он уже и сам наверное не помнит, — сказал я с улыбкой на лице. — То ли Кондратьев, то ли Кондратюк, то ли Кондратенко, но все местные анархисты его называют "Батька Кондрат". Ему уже шестьдесят пять лет, так что он для местных анархистов как отец родной.

— Не для всех, Князь, не для всех. Нынче столько появилось групп и союзов анархистов, что порой голова кругом идёт от их названий. Вы пока присаживайтесь к столу, а я за самоваром до кухни схожу, он наверное уже поспел, я ведь ненадолго из дома отлучался. За горячим чаем с баранками, мы и продолжим наше общение. Надеюсь никто не против?

Противников чаепития среди нас не наблюдалось. Мои отец с тестем стали рассаживаться за столом, а я прошёл на кухню вслед за старым анархистом, чтобы помочь ему.

Когда мы оказались на кухне хозяин дома тихо меня спросил:

— Князь, вы точно уверены, что прибывшим с вами людям можно доверять? Про Светозара я не говорю, так как он уже давно проверенный товарищ.

— Иван Демьяныч, я доверяю им как самому себе уже много лет. Так что можете им доверять также как и мне. Слышали когда-нибудь про старого анархиста, которого звали Иван Лютич?

— Ещё бы я про него не слышал. Он же мой учитель и наставник по анархизму. А с чего вдруг вы про Ивана Лютича вспомнили, Князь? Вы что... его лично знаете?!

— Иван Лютич мне когда-то в прошлом жизнь спас, из болотной трясины вытащил. Мы потом у нас в таёжном поселении с ним в баньке хорошо попарились. Так вот, когда я из баньки вышел, то увидел как Иван Лютич с Ярославом Всеволодовичем, в летней трапезной, за чашкой горячего взвара, весьма обстоятельно, обсуждали труды Михаила Бакунина. Кроме того, Иван Лютич очень удивлялся, что Ярославу Всеволодовичу удалось создать в таёжном поселении настоящую общину анархистов.

— Вы знаете, Князь, Иван Лютич приезжал ко мне в гости этой весной, и рассказывал всем на общем собрании, что ещё задолго до революции, во времена проклятого царизма, ему довелось один раз побывать в настоящем поселении анархистов, где люди свободно жили своим трудом и хозяйством. Причём это поселение, согласно его слов, находилось именно в нашей губернии, в окружении дремучих лесов и труднопроходимых болот. На том собрании, мало кто мог в такое поверить, ведь всё воспринималось нами как красивая утопия. А теперь я прекрасно понимаю, что Иван Лютич говорил нам тогда истинную правду. Благодарю вас, Князь, за то что вы убрали все мои сомнения, относительно моего учителя и наставника. Однако давайте вернёмся к вашим старшим товарищам. Вы меня помоложе будете, так что берите этот здоровенный самовар, а я чашки из буфета достану, и большую связку свежих баранок прихвачу.

Когда мы вернулись в большую комнату, Светозар и четверо знакомых мне анархистов, уже выкладывали на край стола наши подарки, а также какие-то судки и кастрюли, которые источали умопомрачительные аппетитные запахи.

От увиденного изобилия различных копчений, колбас и солений в стеклянных банках, Иван Демьяныч замер как статуя прямо в дверном проходе, а я тихо прошёл и поставил двухведёрный самовар посредине стола.

— Откуда такое изобилие?! — придя в себя, спросил старый анархист. — Вы что, по пути ко мне, какую-то продуктовую лавку или запасники трактира экспроприировали?

— К чему такие страсти, Иван Демьяныч?! — удивился мой отец. — То наша артель производит и к вам в город поставляет, через наше представительство. Так что можете не переживать, никакого криминала за сим продуктовым изобилием не было и нет. Пока вы за самоваром ходили, мы уже тут познакомились с вашими товарищами.

— В таком случае, я прошу всех к столу. Николай, чашки сам знаешь где брать, — сказал Иван Демьяныч одному из анархистов, — возьми на всех или даже чуть больше, вдруг ещё кто на огонёк к нам заглянет.

За прошедший час, совместная трапеза проходила в относительной тишине, её нарушали лишь удовольственные возгласы и восклицания. Кто-то пробовал наши копчёные подарки, а кто-то смачно употреблял горячие блюда из судков и кастрюль. Вскоре общие возгласы и восклицания сменили прихлёбывающие звуки пьющих чай из блюдечка.

Первым нарушил трапезную тишину хозяин дома.

— Скажите мне, Князь. Вы в гости ко мне заглянули, чтобы познакомить с вашими старшими товарищами, или по другой какой-то причине?

— И то и другое, Иван Демьяныч. Нам бы хотелось узнать последние новости и желательно не только те, о которых пишут в местных и в столичных газетах. Различные слухи нам тоже могут быть интересны, ведь они же не на пустом месте появляются. Ещё интересует, как местные власти ко всему происходящему в стране относятся?

— Я понял вашу мысль, Князь. Слухи о событиях в стране ходят самые противоречивые, но местные губернские власти на них не обращают никакого внимания. Власти закрылись, как улитки в своих раковинах, и пытаются обустроить свою жизнь. Их больше интересуют различные съезды и конференции, на которых они всеми силами пытаются выбить для себя и своих политических партий, как можно больше привилегий. Например, на конференции, произошедшей в последний месяц лета, ими было принято постановление "Об автономном устройстве Сибири". Вы только представьте себе, как представители от различных буржуазных политических партий, постоянно спорили по вопросам самоопределения сибирских губерний и национальностей. Они умудрились даже утвердить бело-зелёный флаг Сибири. Кроме того, в середине осени, у нас в Томске прошёл Первый Сибирский областной съезд. На нём все делегаты съезда приняли решение, что Сибирь должна обладать всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти, а также иметь свою Сибирскую думу и кабинет министров. Кадеты и эсеры предусматривают возможность преобразовать саму Сибирь в федерацию.

— Для чего им такие решения понадобились? — спросил мой отец. — Они что... на данном съезде надумали отделиться от большой России?

— Понятия не имею, о чём они там себе думали, Ярослав Всеволодович, — ответил отцу Иван Демьяныч. — Новые губернские власти сейчас постоянно спорят и делят между собой будущие министерские портфели. Они так увлеклись делёжкой портфелей, что даже не поверили слухам и поступающим телеграфным сообщениям о том, что большевики всё же сумели захватить власть в Петрограде и арестовали всех министров Временного правительства. Большевики и левые эсеры не только захватили власть, но и создали своё собственное Временное правительство на Втором Съезде Советов, проходившем в Петрограде. Как объявили в своём обращении большевики: "Новое социалистическое правительство берёт на себя всю полноту власти, вплоть до проведения Всероссийского Учредительного собрания". Как вам такие свежие новости?

— Очень интересные новости, — первым ответил мой тесть. — И кто же теперь входит в состав нового Временного правительства или как там оно теперь называется? И ещё хотелось бы знать, кто встал во главе Российской Советской Республики?

— Об этом вам Николай сможет более подробно рассказать, Родасвет Казимирович, — сказал Иван Демьяныч. — Он и ещё двое товарищей, только позавчера вернулись из Петрограда. Мы их туда за партийными газетами и листовками отправляли. Думали, что они просто получат газеты и узнают свежие новости, а получилось так, что они поневоле оказались в водовороте октябрьских и последующих событий.

Все сидящие за столом повернули головы и в ожидании интересного рассказа посмотрели на Николая, пьющего чай из блюдечка.

— Там столько всего произошло, что я даже не знаю с чего именно начать, — сказал Николай, и поставил пустое блюдечко на стол.

— Начни хотя бы с ответов на мои вопросы, Николай, — посоветовал Родасвет Казимирович.

— Хорошо, будь по вашему. На это мне проще всего ответить. Меня братки-матросики в зал, где Съезд Советов заседал, ненадолго провели, чтобы я сам послушал о чём там люди говорят. Так вот, когда большевики захватили власть в Петрограде и сообщили об этом на проходящем Съезде Советов, то тогда все присутствующие в зале сразу решили сформировать новое, Советское Временное правительство. Представитель большевиков Лев Троцкий заявил, что Съезду Советов необходимо отказаться от старых буржуазных названий должностей в правительстве, и что нужно утвердить новые. Он предложил присутствующим в зале, называть выбранных на ответственные посты товарищей, не министрами, как это было раньше при царях, князе Львове или Керенском, а "Народными комиссарами", сокращённо Наркомами. Поэтому избранное правительство новой Советской Республики Троцкий предложил назвать — Совет Народных Комиссаров. После чего, все сидящие в зале начали выбирать людей в состав Советского правительства. После долгих споров и криков, присутствующие в зале решили, Председателем Совета Народных Комиссаров избрать Николая Ленина, Наркомом по внутренним делам товарища Рыкова, Наркомом по иностранным делам товарища Троцкого, а вот в Наркомат по военным и морским делам, выбрали ажно трёх товарищей: Овсеенко, Крыленко и Дыбенко. Кого выбрали на другие посты, я не расслышал, так как шуму и криков в зале было очень много, а мы стояли у самых входных дверей. А потом мы с братками-матросиками отправились к ним на постой...