|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Одна задача тянула за собой другую, и от этого реально пухла голова. Зажигалка — это металл, металл — это кузнецы, а потом ювелиры. Заправка-спирт-самогонный аппарат-стеклянные трубки-стеклодувы... Фитиль для зажигалки чуть не добил. Сначала — розыск нужных нитей у ткачей, потом мучения с пропиткой будущего фитиля! Для пропитки нужны хотя бы бура и соль, а значит — срочный поиск местного аналога химиков.
Как вспомню, так вздрогну.
Во-первых, химики-"кеймисти" водятся не в школах-университетах, а в квартале кожевников. Кто бы мог подумать... дикие люди! Специалиста-химика в ремесленный квартал запихнуть! Во-вторых, атмосфера у специалиста в кабинетике царила истинно химическая — дымность и пахучесть можно было измерять ненаучными, но точными единицами: "хоть-топор-вешай". На пару миллитопориков в кубическом сантиметре запашок потянул бы.
А незабываемые полтора часа, когда я пытался втолковать мастеру "кеймисти", что такое "бура", и это при том, что я сам не очень знаю, откуда ее берут и каковы ее свойства по "старой и новой росписям"!
Я пытаюсь узнать, что за росписи, и получаю клеймо неуча, ибо, по мнению мастера, все истинно ученые люди должны знать "Роспись элементов бытия", раз уж отменили "Первоосновы". Ладно, я согласен считаться неучем, только найдите мне буру! А что за "Первоосновы" такие, может, мой уважаемый собеседник согласится мне показать, и мы сообща найдем там... Нет? А почему?
И почему это мой драгоценный "кеймисти" меняется в лице и готов удрать от меня вместе со своими бесценными элементами? Нет, я не из надзора! А что, мне туда обратиться? Почему издеваюсь? Почему провокация, я же не порох прошу? Эй, в обморок-то зачем?!
Оказалось, не "зачем", а "почему".
Старичок-химик, несмотря на свое нездоровое для жизни занятие, был из долгожителей. И еще помнил, как его дед дрожащими руками прятал книги в одинаковых обложках — те самые "Первоосновы". Когда-то самые обычные учебники и таблицы, этакий учебный фонд, "банк знаний" по разным предметам... составленный, между прочим, драконами. Книги содержали действительно основы разных наук, а уже дальше можно было избрать специализацию и продолжить обучение. Впрочем, это дела давние и большинством людей уже забытые. Большинством, да не всеми — лет сто назад сохранившиеся "Первоосновы" массово изымались из уцелевших семейных библиотек — мол, как это, "кровавые твари" учили людей? Это бред и выдумки! Изъять, уничтожить и забыть! Учебники? Ну, будут вам учебники. Новые. Потом.
А лет семьдесят тому назад за хранение уцелевших книг стали изымать уже людей... как пособников драконоверам и вообще нехороших типов, нарушающих Уложения. Старичок пережил уже не одну проверку его библиотеки и принял меня за очередного жаждущего отловить запретное. Извинялся потом, но до конца так и не поверил, даже когда я, получив-таки свою буру, расплатился и ушел. И даже заказал старичку эту самую "Роспись элементов бытия" — примитивный учебник химии, уже "правильный", без всякого упоминания о драконах...
На будущее.
Побережем нервы напарника. Стоит только представить, как уже Славка будет объяснять старичку-"кеймисти" про серу, парафин и бертолетовую соль — то, что для спичек потребуется. Прямо уже заранее нескучно делается. Дедок же не переживет! Познакомить бы его с нашей бабушкой, эх. Бабушка наша кому угодно на пользу пойдет... ну, кроме Эркки, конечно. Зря она, кстати, сама с этим поганцем отправилась разговаривать. Нет, я ее понимаю, у меня тоже кулаки чесались, но зачем одна-то? А если бы он ее убил? Ведь пытался же.
Короче, я о чем? О том, что недооценил я, как выражается Славка, "сложности производственного процесса в условиях позднего средневековья"! Тут, пока простую зажигалку смастрячишь, семь потов сходит!
А вдобавок еще выясняется, что единственная альтернатива бензину — спирт, а сахар тут дико дорогой, и себестоимость изделия тут же подлетает выше дракона над радугой...
Сумасшедший дом!
Спас проект "Зажигалка" Славка. В бездонной памяти моего напарника, как ни странно, хранился рецепт самогона, который можно было гнать без сахара. Где и как мой практически непьющий побратим его постиг, осталось загадкой, но после очередных мучений со стеклодувом я наконец получил вожделенное топливо.
А ведь, казалось бы, я выбрал простую вещь! Удобную, полезную, но простую. Хорошо, что мне не надо, как разным "попаданцам", обогащать жизнь общества танком или автоматом Калашникова...
Город Тахко
Ирина Архиповна.
Танк! Ей точно нужен танк. Родная "тридцатьчетверочка" хотя бы. Залезть в него, закрыть люк и наконец выспаться. А еще лучше — подводная лодка. И чтобы сразу под воду метров на тридцать...
Ирина Архиповна отняла от лица прижатые ладони и невесело усмехнулась.
Далеко сейчас танки... и подушка, которую она каждое лето набивала ароматными травами для хорошего сна. И вообще — дом.
Впрочем, она бы и на местной подушечке неплохо прикемарила бы минуток на шестьсот. И можно даже без особой тишины. Да и без подушки обошлась бы!
Только кто ж даст?
Время-время-время. Его всегда не хватает...
— Ирина Архиповна, там купцы поругались, — Малья, бывшая "веселая прачка", а теперь помощница, смотрела виновато. — Чуть не подрались...
— И?
— Ну, они из-за вязания поругались! Их трое, и все хотят шали, перчатки и эти... напульсники. А их не хватает!
— Почему, девочки же выполнили заказ?
— Они больше хотят! Говорят, что готовы переплатить, если заказ расширят за счет конкурента. Я не смогла успокоить.
— Понятно. У нас ведь было и что-то сверх плана? Выдай им то, что заказано. А сверхплановое распредели поровну. Покажи им кое-что из того, что Максим оставил "на всякий случай". И сообщи, что драки им не помогут — пусть лучше вспомнят о договоре про информацию.
Малья исчезла.
Итак, сейчас у нас совещание городского совета. С Видой надо отдельно поговорить. Суицидальные склонности у парня вроде удалось пригасить, он ожил, каждую свободную минуту пропадает у драконов. Хорошо, что новые родственники Максима и Славы его не гоняют.
Кстати, насчет драконов. Сегодня, наконец, перестраховщики-вельхо во главе с Пало дали добро на постоянное использование стихийного туннеля в драконье Гнездо. Вскоре после отбытия мальчишек туннель "мигнул", маги чуть с ума не сошли. Сообщение запретили — а вдруг очередной сбой случится, когда в туннеле кто-то будет? Совершенно новое ведь явление, стихийно возникшее, никаких сведений о таких в справочниках и научных трудах людей найти не удалось! Может, у драконов что-то найдется. А пока проверяли, исследовали, просчитывали. Как именно туннель образовался, отважные исследователи все равно не разобрались, зато поняли, как его подпитывать, чтобы не было сбоев. И хорошо. Можно будет наконец пообщаться со Старшими, посмотреть, как разместили освобожденных драконят и так далее. От Славушки и Макса привет передать. Их названая сестра обещала показать "покой", в котором поселили мальчишек. Познакомить с приемной семьей.
И если все действительно пройдет хорошо, можно будет показать им Яночку. Очень просили. Снежный дракон... пока из всех горожан, которые попали под Максимкин "выброс", "снежность" полностью проявилась только у Яночки. Нужно время...
— Ирина Архиповна, — медальон на цепочке ожил и замерцал в такт голосу Пало, — я прочитал вашу роспись про школу...
— Проект школьного образования? Я ваш тоже. И остальные.
— Да-да. Ваш самый необычный. Думаете, магам действительно нужны все эти предметы? Наука о живых существах...
— Биология.
— Да, биология.
— Основы нужны.
— Ну хорошо. А история? Логика? Химия? Вы уверены, что это нужно магам?
— Людям, Пало. Это все нужно людям. Сами понимаете, все не может оставаться по-прежнему.
Медальон тихо прошуршал, пропуская вздох.
— Будет сложно.
— Будет...
Ничего. Ничего. Просто никому не будет, но хотя бы объем четырех-пяти классов у людей должен быть?
Знания не гарантия того, что человек будет думать, и порой "Ум, хорошо устроенный, лучше, чем ум, хорошо наполненный". Но только дурак не может оценить важности образования. По крайней мере, в Совете дураков нет...
И среди знакомых драконов тоже.
Будут еще и Снежные, и Зеленые. Зато потенциальных Земных драконов полно. Откормить только — и строй хоть подземные ходы, хоть укрепления.
Макс и Слава... сеанс связи только вечером. Вида настоял, чтобы связь из столицы осуществлялась только раз в сутки — в час вечерней зари, то есть в семь вечера. По весеннему времени это не заря, а, можно сказать, ночь, но именно к этому часу вельхо привязывают подзарядку систем и зарядных артефактов. Поэтому в семь вельхо, во-первых, сильно заняты, а во-вторых, перезарядка сама по себе так "фонит", что работу маленькой "связной шкатулки" заметить не должны...
Не нравится история со столичными драконоверами. Нельзя сотрудничать наполовину — это как наполовину забеременеть! Или они работают вместе, или нет. А получается что? Верующие в драконов практически не помогают драконам, зато готовятся на них заработать. Очень напоминает польских "братьев" в сорок четвертом — и от гитлеровцев хотели избавиться, желательно чужими руками, и сдать союзников не считали за грех, едва запахнет жареным. Надо поговорить с мальчиками — пусть будут осторожнее. Зря они так легко про свое драконство признались. Пусть подстрахуются. Шаг этот магический повторят, что ли...
Дар говорит, что в столице им не опасно. Риск есть, но больше вариантов за благополучное решение. Если бы не это, она бы мальчиков не отпустила. Костьми бы легла, но упросила бы остаться. Пусть без них никак, но...
— Бабушка Ииира!!! — ее маленькое персональное счастье, такое нежданное на старости лет, влетело на пару со своим любимым Штушей, как пара реактивных истребителей на аэродром и исполнила фирменный "столкновение и взрыв", с маху выполнив "обнимание бабушки" с двух сторон. Штуша, как более мелкий (а может, тактичный?), обнимал крылышками руку чуть выше запястья. Янка как всегда обвила руками доступный ей участок талии и боднула "бабушкаИру" куда-то в ребра. Недоласканная в свое время девочка по-прежнему старалась добрать у любящих людей и нелюдей положенного ей тепла. Ирина Архиповна мягко обхватила хрупкие плечики и погладила малышку по волосам. Косички сегодня плела сама, вон, какие кривоватые получились, бабке все некогда, бабка утром на полигон унеслась. А ребенок скучал...
— Голодная, Яночка?
— Нет, я с ребятами поела, после тренировки. Бабушка, я закончила! Ну, ледник закончила, помнишь, ты говорила, склад нужно морозильный делать для запасов! Ну вот! Я там столько льда наморозила, целая ледяная пещера получилась! Красивая, скажи, Штуша!
Маленький меур поднял мордочку и закатил глаза, изображая неземной восторг. Совсем мимика очеловечилась у малыша. Неужели и правда разумный? Подозрения у Ирины были давно, но проверить все не выходило. Да и Пало говорил, что меуры — зверьки вроде кота или собаки, то есть ограниченно-разумные. Привязываются только к магам, со временем могут стать хранителем...
— Там сосульки с потолка! И снизу тоже, стал... стол... сталагмиты, вот! И ледяное озерцо с узором из инея!
— А не растает твоя красота?
— Не, Макс показал, как сделать нетающий лед! Правда, от него холода меньше... но всегда можно переморозить. Вот, смотри!
Ирина Архиповна просто не успела ее остановить. Янка даже ладошкой не махнула — просто посмотрела. И слева от стола, застланного синей скатертью, сгустился туманный смерчик. Он вырос, коснулся пола и потолка... и с потолка словно полилась вниз блестящая искристо-белая масса сталактита — а навстречу, из пола, к ней потянулась вторая сосулька — сталагмит. Капля за каплей, льдинка за льдинкой. Спустя минуту все закончилось. Казалось, комната по неизвестной причине просто обзавелась дополнительным архитектурным излишеством — светлой инеисто-морозной колонной, суживающейся к середине.
Сталагмат.
Красиво как!..
Довольная девочка подняла личико и заглянула бабушке в глаза:
— Вот! Нравится? Нравится, правда? Она... оно пока морозить не будет, а потом, летом, когда будет жарко, я ее попрошу, и будет тебе кондиционер.
— Какая ты у нас умничка, — Ирина Архиповна взъерошила малышке светлую челку. — Если там такая красота, как здесь, туда надо экскурсии водить, а не зелень и мясо складывать! А какой ты склад заморозила, там ругаться не будут?
— Нет... я попросила нашего Земляного, он мне пещеру сделал специальную... — мордашка маленькой Снежной драконши стала озадаченной. — А что, надо было настоящий склад морозить?
Ирина Архиповна смеется.
Нет уж, не надо ей ни танка, ни подводной лодки!
Пусть от хлопот пухнет голова, пусть выспаться не получается с прошлой недели, пусть тревога за мальчишек грызет, как лисица, но счастье просто не дается! А покой... черт с ним, с покоем! В своей пустой квартире она его нахлебалась досыта. Страшный он, покой, когда пополам с одиночеством и безнадежностью.
Столица. Слава.
Все-таки напарники — настоящие мужчины. Уборку доставшегося им вместе с лавкой дома они откладывали до последнего. Только когда почтенный Биссе Навои в третий раз споткнулся о вынесенную в темный коридор скамью, а Славке испортила реактив упавшая паутина, двое взрослых совладельцев объединились против третьего и поставили Макса перед фактом: сегодня у них большая уборка. Напарник стойко сопротивлялся, отговариваясь тотальной занятостью, проблемами из-за закрытия лавки, лично своей непригодности к сложному делу уборки и вообще — ведь и так чисто, ну чего вы?
Славка напомнил, что у них и так проблемы: теснота, а две комнаты наверху забиты хламом, по коридору не пройти из-за старой мебели и вообще, Макс хотел провести инвентаризацию товара или не хотел? Вот после уборки можно будет вручить подкидышам деньги и пусть топают покупать посуду. А напарники проведут инвентаризацию.
— Какую посуду?!
— Кружки хотя бы! Тарелки! У нас семь тарелок на десять человек, кружек восемь и все разные, нет кастрюль и даже котлов всего пара. Как ты собираешься приглашать кого-то выпить, не понимаю. У нас для этого даже помещения нет! Если, конечно, ты не собираешься пить и выведывать сам знаешь что в компании восьминогих и многоглазых...
— Чего?!
— Пауков и мух.
Под таким соусом Макс признал, что уборка — дело нужное и, увы, неотложное. Поэтому, закрыв лавку перед первым выходным, компания вооружилась вениками, тряпками, корытом и двумя деревянными ведрами, принялась драить дом.
О-о...
Начали, на радость соседям по кварталу, с мебели. Почему на радость? Потому что мешающие скамейки, полки и массу менее понятных вещей они вынесли на улицу — чтоб без помех вымести мусор. А когда вымели и вымыли полы... это оказалось более долгое дело, чем рассчитывали уборщики. И более травмоопасное, чем кажется — Макс уронил ведро себе на ногу, Славка получил шваброй по лбу, пытаясь изгнать из углов тех самых "восьмилапых". Не особенно удивительно, при том, что Макс мытье полов ненавидел с детдомовских времен, Славка поотвык, а их непрошеный компаньон и вовсе не привыкал никогда — он-то всегда нанимал поденщицу.
Услыхав про поденщицу, неизбалованные прислугой парни дружно возвели глаза к потолкам, а потом очень кротко спросили старика, какого дракона он раньше молчал.
Но было поздно. Не нанимать же кого-то сейчас, когда работа уже идет? Справятся своими силами! И уборка понеслась вперед, как потерявший управление автомобиль — быстро, но причудливым курсом и с некоторыми естественными потерями. Начал, естественно Шиту — парнишке очень подошло бы прозвище "Тридцать три несчастья". Шиту открыл счет потерям легко и непринужденно — всю немногочисленную посуду он сложил в корзину и поставил ее на подоконник, подальше от хаоса уборки. Сквозняк распахнул дверь очень невовремя, вынес раму вместе со всем на ней стоящим. И, естественно, корзина последовала вслед за рамой — вместе со всем содержимым. В результате от посуды осталось два предмета — одна глиняная тарелка и одна кружка. Ну ладно, они все равно собирались в посудную лавку. Питрису за шиворот попал паук и, спасаясь от страшного зверя, юный вельхо-личинка снес с места массивный буфет, стоящий на месте, наверное, с момента постройки лавки. Два жутко пыльных блюда и кособокая бутыль последовали в небытие за остальной посудой.
Макс имеет неосторожность вслух выразить сомнение в том, что они переживут эту уборку. Парни удваивают усилия.
Следующей жертвой пал древний сундук, на котором спал один из подкидышей. Он мирно стоял на своем месте, как, наверное, стоял последние двести лет с момента своего появления на свет... и, к несчастью, не догадался посторониться, когда на него налетел слишком старательный Торсти. Минус сундук, минус дверь и минус перила лестницы на второй этаж.
Взгляды уборщиков невольно останавливаются на Вильне и Эрно — единственных, за кем еще не числится "подвигов". Те нервничают и движутся с преувеличенной осторожностью.
И, вот, наконец, последняя комнатушка. Все облегченно вздыхают.
Рано.
Мебель оттуда уже вынесли, падать вроде нечему. Пол под ногами проваливаться, похоже, не собирается. Мрачный Вильне оглядывает фронт работ и втаскивает массивное ведро. Остается только отмыть все... да, и сорвать со стены эту тряпку. Он тянется к "тряпке", и... За пыльной занавеской, почти вросшей в не менее пыльную стену, обнаруживается чудовище. Оно скалится...
К счастью, обошлось без "отпечатков". К несчастью, выяснилось, что любознательный Вильне тайком нанес себе на руку один из Знаков. Нанес сам, не совсем точно и не правильной краской. Но тот все равно сработал, и комнату пришлось тушить. К счастью, нашлось кому... Снежных ведь не зря называют еще и Водными. К несчастью, "чудовище" при всем при этом уцелело и впоследствии было безжалостно выброшено на помойку, ибо оказалось древней шубой прошлого века с совершенно неприлично раскормившейся на нем молью...
Но после этого терпение у Макса лопнуло. Он сам домыл последнюю комнату, отправив напарника со товарищи набрасывать план дома и распределения по комнатам. У дома была довольно простая структура: на каждом этаже была одна большая комната с окном и печкой в противоположной стене. К этой комнате примыкали три комнатушки поменьше, узкие, как пеналы. И еще одна комнатка, скорей, коридор в виде перевернутой буквы Г, соединял комнаты и выводил к лестнице между этажами. И, пока они распределялись по новообретенному жилому фонду и прикидывали, где что будет, прошло немножко больше времени, чем казалось.
И, спустившись вниз за мебелью, доблестные уборщики вполне закономерно не обнаружили части этой самой мебели — добрые горожане по мере сил помогли соседям справиться с излишком скамеек и сундуков...
Да здравствует уборка!
К вечеру уцелевшая мебель была расставлена, жильцы распределены по комнатам, печки растоплены, и в доме наконец запахло домом — свежестью, свежими булками, купленными в пекарне, чаем, заваренным кем-то из подкидышей.
Было тепло и как-то уютно. Умотанные жильцы расползлись по новообретенным комнатам. Напарники-побратимы сели за стол позже всех и теперь грели руки о кружки, наслаждаясь покоем.
— Кружки здесь не очень...
— Глина, что ты хочешь. До фарфора еще учиться и учиться. Но неплохая глина — обливная, с узорами.
— Спасибо, Слав.
— За новую посуду?
— За дом. У меня так не получается. А ты, куда ни попадешь, везде устраиваешь дом. У той избушке, в пещере у драконов, теперь тут. Пусть временный, но дом. Как-то... теплее, что ли.
— Когда-то и ты захочешь его создать.
— Да... — Макс смотрит куда-то в кружку с нетронутым чаем. — Захочу. И научусь. Все равно научусь.
Кажется, ответ напарника его не только поддержал, но и напомнил что-то нехорошее. Опять детдомовские времена?
— Макс...
Но Воробей уже стряхивает непонятную задумчивость, и в его глаза уже прокрался и затанцевал озорной чертенок.
— Слушай, старик! Смотри, что получается. Я зарабатываю, ты обустраиваешь хозяйство. У нас общий дом и общие дети... получается, я должен на тебе жениться!
Ну, Макс!
От немедленной мести Воробья спасает стук в дверь. Кого-то не остановила надпись "Сегодня не работаем".
— Сиди, Слав, я разберусь.
— Это?
Негодующий Максов вопль живо заставил Славу оторваться от чая и прислушаться.
Если напарник злится, то что-то случилось, по мелочам Макс ворчал и шипел, но голос не повышал. А если учесть напряженность последних дней, Воробей, можно сказать, вел себя аки голубь! То есть мирно. Даже сегодня. Что, а точнее, кто его достал?
Ответ его неизвестного собеседника прозвучал невнятно, но там явственно
прозвучало "заказ" и "все правильно", отчего Славка насторожился еще больше. На
всякий случай он заглянул в кладовку и двинулся в "прохожую", как напарник обозвал комнатушку у черного хода.
И опоздал.
— Остай, повернитесь спиной, а? — обманчиво мягко прозвучал голос Макса, обрывая
сердитое ворчание неизвестного. Нарочито вежливые интонации "хорошо воспитанного
мальчика" заставили Славку досадливо замереть — не к добру такой тон. В такую
вежливость (плоды воспитания злобной бабушки) напарник впадал, когда готов был сорваться...
— Зачем? — удивился неизвестный.
— Да так... хочу посмотреть, откуда у вас руки растут. Такую простую вещь так...
испортить... это надо иметь совершенно особенные руки!
Славка успел как раз в тот момент, когда "посыл" дошел до адресата. Невысокий,
но очень широкоплечий мужчина залился багровым румянцем и собрался что-то ответить.
Но когда Максу было дело до чужих планов? Даже не глядя на кипящего незнакомца, он сунул в руки напарника почти плоскую чугунную сковородку:
— Нет, ты только глянь! Глянь, что принес этот...
— Щенок наглый!.. — начал широкоплечий.
— Приятно познакомиться!
— Да ты!.. Ох!
Ох!
Следующие несколько секунд Славка непрерывно твердил себе это "ох" — чтоб не
перейти на мат. Он терпеть не мог "ненормативную лексику", но тут она сама лезла на
язык, неотвратимая, как проценты по кредиту.
Проклятая чугунина оказалась адски тяжелой.
Не удержал...
— Да блин горелый!
— Драконов хвост!
— Чтоб тебя!
Ругательства — у каждого свое — прозвучали удивительно согласованно, энергично и почти синхронно. Падая, чертова посудина (килограмм пять, не меньше!) ухитрилась отдавить ноги всем троим. А Максу, как критику, досталось два раза — сначала донышком, потом увесистой "ручкой".
—
* * *
!
Несколько секунд напряженной тишины. Три фигуры скорчились на полу в позах разной степени скрюченности. Три пары руки зажимали пострадавшие места. Три пары глаз яростно испепеляли "сковородку" взглядами так, что на ее месте что-нибудь менее толстокожее уже расплавилось бы и стекло куда-нибудь поближе к центру планеты. Чертова посудина была непроницаема и расплавляться бессовестно отказывалась. Видимо, ее отливали где-нибудь в пекле! Причем из чугуна с примесью алмаза или вольфрама повышенной тугоплавкости. А потом наложили какое-то особо пакостное плетение из тайных Знаков... и теперь адское изделие открыло охоту на несчастных, рискнувших взять ее в руки.
Уф. Наконец перед глазами перестали плясать бело-фиолетовые вспышки, а нога прекратила изображать из себя мученицу пресса и парового молота. Славка разогнулся и нашел в себе достаточно вежливости, чтобы без мата поинтересоваться, что, собственно, происходит.
— Ё-мое... Слав, ты как? Переломов нет?
— Нет, ушибом обошлось. Сам как?
— Так же! Надеюсь, этому... изделию... хоть раз повезло — на остая оно ведь тоже падало?
Оба напарника довольно кровожадно посмотрели на широкоплечего. Но или у того был шок, или ему тоже повезло больше, чем чугунине — до перелома не дошло. Иначе уже вопил бы...
— Вряд ли, — честно сказал Славка. — Что это вообще?
— А это нам заказ принесли, — Макс с сомнением тронул свой кожаный башмак. — Блин, хотел же с утра сапоги обуть...теперь синячище будет... А вот мастер, сотворивший это... эту...
— Сковородку?
— Если бы! Это дуршлаг.
Это дуршлаг? Пятикилограммовая сковорода с манией членовредительства? Хм... а отверстия где? Больше похоже на блинницу, только на порядок шире и тяжелее. Или на орудие убийства.
— А что неправильно? — широкоплечий спихнул с ноги свое недоделанное изделие и жаждал справедливости.
— Все!
— А все-таки... — тихо проговорил мастер. — Я исправлю...
О! Глаза Макса при виде такого поведения жертвы сузились, как у девчонки при взгляде на слово "Распродажа".
— Переделаешь?
— Постараюсь.
— Бесплатно?
Ну конечно, как оставить без внимания этот важнейший вопрос?
— Да.
— Ну, тогда слушай...— Воробей "расправил крылья" и теперь смахивал не то на маньяка в период охоты на добычу, не то на коршуна в пике. — Нам что важно в посуде? Во-первых, функциональность! Эта вещь предназначалась для избавления от лишней воды. Значит, что? Значит, нам нужны высокие борта и дырки в дне. Много дырок!
Славка осторожно поднялся. Ушибленная нога отозвалась вспышкой недовольства, но подламываться не спешила. Нет, все-таки обошлось без перелома. Ну и на том спасибо.
— Гигиена! — за его спиной Макс вдохновенно продолжал лекцию, забыв о собственных травмах и том, что некоторых слов в словаре загадочного языкового феномена может и не оказаться. — Посуда должна быть светлой, чтоб на ней виднелось каждое пятнышко! Понимаешь? Думаешь, мне только дуршлаг нужен? Приятель, это только начало!
Широкоплечий внимал.
Кажется, это надолго. Ну, вот и ладушки.
Славка на всякий случай сунул высоким договаривающимся сторонам дощечку и писалку, и, прихрамывая, отправился за компрессом. Надо будем им потом варенки прислать. Чтоб договариваться было нагляднее
Теперь еще и дуршлаг.
Следующее что будет, интересно? Кастрюли? Фритюрница? Шейкер для коктейлей? Прогрессор Макс вступил на тропу войны.
— Эрно! Ребята, кто сегодня дежурный?
Из каморки под лестницей выглянул натуральный Гарри Поттер. Только в варианте "блонд" и вместо очков — пятно сажи у глаза.
— А, Шиту. Отнесешь через пять минут Максу и его гостю варенки? И бутербро... то есть лепешек с сыром.
Тот кивнул и унесся на кухню. Нет, с парнишкой надо что-то делать. Остальные подкидыши более-менее ожили, а этот по-прежнему затравленный. Не самый маленький по росту и не самый слабый, но почему-то именно он до сих пор прятался по углам и выглядел как живая иллюстрация к статье о жертвах жестокого обращения. Или...
С кем бы о нем поговорить?
С Соли? Самый старший из стайки "подкидышей", мальчишка из общины драконоверов, насильно уведенный из родного дома после первого проявления магии. Из всех мальчишек он больше всех похож на лису — некрупный, тонколицый, с чуть заостренным носиком. На первый взгляд, открытый, но до сих пор не рассказал ни о том, почему сбежал, ни о том, где его дом. И возвращаться к единоверцам не спешит. И про Шиту вряд ли расскажет.
С Вильне Моином? Тоже из драконоверов, хоть и двуименный. Но это не лисенок, скорей, волчонок. Даже внешне — волосы серо-пепельные, глаза серые, узковатое лицо с крупным ртом. Да и в характере кое-что волчье ощущается. Прямой характер, жесткий и угрюмый, но прямой. Его семья лучше прятала своего ребенка-личинку, а может, обладала большими возможностями. За что и поплатилась. Теперь беглой личинке Вильне Моину возвращаться просто некуда. Свою магию не любит, давит как может, магов не любит еще больше, да и вообще к людям относится... как Макс в не лучшие времена. Пока его спрашивать бесполезно. Может, если только Макс разговорит... кажется, Макс парнишке как раз нравится. Как образец для подражания, как наставник.
С Торсти? Вот он как раз младший. Его родители, как и семья Питриса, из обычных крестьян, и домой, к быкам, огородам и тяжелой работе, пареньку пока не хочется. Интересная он личность — не полный, но какой-то весь уютно-плавный. Улыбчивый, разговорчивый. Даже болтливый... слишком! Не поостережешься — узнаешь массу информации, которая по большей части тебе не нужна и никогда нужна не будет. Зато посмеешься.
Но его веселость — такая же защитка, как и угрюмость Вильне и паранойя Макса. Про Шиту он расскажет, конечно. И много. Вопрос, что из сказанного будет правдой... Для своего возраста мальчишка на диво хорошо умеет плести словеса. Например, история их бегства, встречи и объединения в группу явно его авторства.
Четыре личинки воспользовались суматохой, когда в городке близ их приюта полыхнула вспышка недовольства после неудачной атаки на Тахко. Личинкам всегда живется нелегко, но этой компании было, по их описаниям, совсем невыносимо. Когда рядом принялись кидаться Знаками, кто-то из ребят смог вырубить наставника (редкостно нехорошего человека, по их словам) усыпляющим. Не сговариваясь, ребята похватали кто что успел и убежали. А уже в дороге встретили Шиту и Эрно. Сначала посчитали их тоже личинками, потом воришками. Потом решили идти вместе. Почему двинулись в столицу? Ну... в столице у них были знакомые. Приютили бы, но сейчас их на прежнем месте нет. Куда-то уехали.
Шедевр, а не повествование, все, кажется, рассказано, а сколько недоговоренности! Хлопотные они гости, эти подкидыши, прав Макс. Были бы они постарше, Славка бы тоже голосовал за их изгнание. Но подростки...
С Питрисом поговорить? Без толку. Он тень Торсти и во всем слушает приятеля. Самый закрытый, не считая Шиту. Зато он очень деятельный, ни разу Славке не удалось застать его без какой-то работы в руках. Даже в минуты отдыха сидит с ножиком, вырезает что-то по дереву...
И, наконец, Эрно. Так называемый ученик пекаря с осанкой и повадками бойца спецназа. Не "личинка", как и Шиту. Простой горожанин вроде бы, просто сын оружейника, вот и натренировался. В городскую сторожу идти хотел, а в мечтах и вовсе возносился к королевской охране. А потом папа разорился, пришлось идти к пекарю в ученики, больше никто брать не хотел. Но не сложилось у него с плюшками-лепешками... по крайней мере, по его словам. Макс подозревает, что не сложилось не с плюшками, а с хозяином. Характер у подкидыша непросто — гордый. Он единственный, кто не просил о помощи и приюте — просто решил остаться вместе с товарищами.
Но в любом случае это завтра, завтра. Сейчас спааать...
Столица
Макс
Кузнец оказался не таким уж дубом. Или дубом был я, когда заказ делал? По рисункам он все понимал, а я-то словами объяснить пытался. Ну ничего, он у меня живо теперь и дуршлаг сотворит, и мангал, и...
— Тссс!
Я дернулся, глядя на кузнеца. Чего это он?
Хотя...
Ночь за окном, все спят, это мы увлеклись, засиделись. Будить не хочет?
— Тихо. Ты не слышишь? Кто-то взламывает дверь в твой дом...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
