Правильный вопрос

— Ну вот, вам сюда, — водитель остановил грузовик недалеко от просторного двухэтажного дома, утонувшего в пышной тропической зелени небольшого сада. — Только...

— Алехито чужих не любит и меня обязательно выгонит, — с улыбкой закончил пассажир. — Не переживай так, справимся.

После чего закинул на плечо рюкзак и соскочил из кабины на землю.

К удивлению водителя, загадочный, непривычно высокий и худощавый инопланетник не стал звонить в домофон у ворот, а перепрыгнул через заборчик. Однако дальше всё равно пошёл, как полагается, по дорожке. Хозяин обнаружил непорядок явно не сразу и на веранде появился, когда чужак уже почти добрался до дома.

— А я-то думаю, что за нахал так нагло лезет по моему газону! — гость утонул в медвежьих объятиях Алехито, после чего хозяин тут же повел друга в дом. — Тамаш, сколько лет, сколько зим! Каким ветром тебя занесло в наши захолустные края?

— Да так. Случаем. Оказался тут с исследовательской экспедицией — наши умники из Адмиралтейства в очередной раз хотят узнать, что же творится в 'цветных пятнах'. Ну а мы, не будь дураками, согласились. Отдохнуть за счёт военных на хорошем курорте кто не согласится?

— Ты?.. — хозяин дома остановился так резко, что чуть не споткнулся о ступеньку веранды, и непонимающе взглянул на старого друга. — Ты обычно бездельников...

— Алехито, — негромко, так, чтобы услышали только они двое, ответил Тамаш. — Наши военные откопали на одной из планет редкостную мерзость, с которой я не желаю иметь дела. Чтобы в ней разобраться, неизбежно пригласят меня. Как только вспомнят, что остальные специалисты по этому направлению физики живут либо в Содружестве, либо в Соединённых мирах. Хорошо, не перевелись добрые люди — предупредили. Но если я временно не исчезну... Повезло, что подвернулась поездка именно на Синюю лазурь. Другие приглашения были в места весьма поганые.

— Понял, — шепнул Алехито и громко добавил: — Это удачно, что ты к нам, как раз сезон начинается! Я тебе такие исследования организую... И отчёты, и рыбалка будут отменные! Лита, встречай гостя!

На крик из глубины дома на веранду выглянула высокая молодая женщина лет двадцати пяти, в брюках и строгой блузке. Тамаш удивлённо приподнял бровь: судя по сочетанию загорелой до бронзы кожи, роскошной волны медового цвета волос ниже пояса и чуть раскосым глазам на типично европеоидном лице, девушка была не из колонистов, а из эйфов.

— Позволь тебе представить мою жену Мариселу. Лита, это мой очень старый и лучший друг Тамаш Чарский. Целый профессор, кстати.

— Очень приятно. Хотя я больше люблю, когда меня называют Лита, — мелодичным сопрано хрустального колокольчика добавила хозяйка.

— Удивлён? — широко ухмыльнулся Алехито. — Никак думаешь, седина в бороду, бес в ребро?

— Ты ещё в шовинисты 'лиги против мутаций' меня запиши, — с бесстрастным выражением ответил Тамаш. — Ты должен помнить — я довольно серьёзно увлекаюсь историей ранних перелётов. И поэтому знаю, что эйфы — не инопланетная раса, как думали поначалу. А потомки одного из 'слепых' прыжков за пределы устойчивой навигации по тогдашним гипермаякам плюс результат воздействия местных условий. Также я имею привычку изучать место предстоящей работы и помню: наши методы продления жизни на эйфов не действуют. С учётом твоего возраста примерный биологический предел у вас обоих ещё около восьмидесяти лет, и мы с первопоселенцами полностью совместимы...

— Сдаюсь! — замахал руками и засмеялся Алехито. — Всё такой же зануда.

— Ну уж извини, — улыбнулся в ответ гость. — Ты ждал от меня именно такого поведения, вот я и не удержался. А помнишь, как на Фелиции, пока я убалтывал попутчиков, ты им планшеты взломал? И когда они сели нас в даб-покер 'раздевать', какие у них лица были?

— Было, было... Весёлые студенческие времена...

— Так, — вдруг вмешалась Лита. — Алехито, не позорь меня перед гостем, соловья воздухом не кормят! Так что давайте-ка завтракать, вспоминать грехи молодости будете потом.

Уже через пятнадцать минут все трое сидели в столовой, и Лита неторопливо раскладывала по тарелкам омлет. Алехито попытался было продолжить разговор сразу за едой, но, споткнувшись о строгий взгляд жены, смущённо уткнулся в тарелку. В первый момент Тамаш подумал — его стесняются, но быстро понял, что дело лишь в характере Литы: спокойном, размеренном, каждому делу своё время и место. Зато когда все снова расположились за столиком на веранде, с чайником и чашками душистого чая, Лита 'смилостивилась', и хозяева дома принялись расспрашивать гостя.

Через три дня профессор Чарский связался с руководителем экспедиции.

— Господин Норберт, мне удалось получить разрешение на поездку в зону одного из 'цветных пятен'. На меня плюс одного ассистента.

— Профессор, вот вы просто волшебник! — видеоканал, сославшись на плохую местную технику, Чарский специально не включал. Поэтому только мысленно представил, как сейчас от волнения мясистое лицо руководителя покраснело и он шумно высморкался в платок. — А я тут вот уже столько времени безуспешно пытаюсь получить хоть что-то от старейшин аборигенов. И вот представляете, так упёрлись!.. Даже вот местная администрация ничего не может сделать. Здешние бюрократы все как один заявляют, что вот Синяя лазурь имеет статус ассоциированного мира, потому без дозволения туземцев они тоже вот ничем не могут помочь.

Тамаш позволил себе недовольную гримасу. Ну, нельзя же быть до такой степени дураком! Наверняка и в разговоре с местными те же слова по отношению к эйфам употреблял. Неудивительно, что Норберту начали вставлять палки в колёса, хотя открыто отказывать обладателю столь солидных бумаг никто и не посмел. Ведь даже в туристических брошюрах по Синей лазури написано: вторая волна поселенцев быстро сообразила, что самим по себе им здесь не выжить. Колонисты наладили взаимовыгодное сотрудничество, во многом переняв обычаи эйфов. Принялись родниться так, что на шестьдесят миллионов чистокровных людей только официально приходится столько же метисов... И патриотами своей новой родины стали куда более горячими, чем первопоселенцы. А господин начальник экспедиции им: 'Туземцы, аборигены'.

— Хорошо, хоть не побили из уважения к возрасту, — себе под нос усмехнулся Чарский. И ровным голосом с ноткой печали добавил в телефон: — Увы, господин Норберт, даже все мои связи и знакомства большего пока сделать не смогли. И на остальных...

— Что вы, что вы, — в словах Норберта послышался испуг: вдруг и такой небольшой успех провалится, — нам для начала работ хватит и ваших замеров...

Тамаш еле сдержался, чтобы не расхохотаться: для начала! Да 'начальничек' сейчас на седьмом небе от счастья — ведь появилась возможность хоть как-то отчитаться за потраченные деньги. А затем, глядишь, и себе лично какой-нибудь бонус в виде пары околонаучных статей на добытом материале отхватить. Но видимость игры 'руководитель-подчинённый' надо соблюдать. Вдруг ещё рекомендация Норберта понадобится, если придётся прятаться по командировкам и дальше? Поэтому следующие минут пятнадцать шли вежливые расшаркивания, договорённости, где и когда профессора сможет найти ассистент. Наконец утомительный разговор завершился, и Тамаш отправился собирать вещи. Вечером к Алехито должен приехать обещанный гид из местных, и заставлять его ждать было бы невежливо.

Проводник-сопровождающий оказался совсем не таким, как ожидал профессор.

— Вас будет сопровождать моя младшая сестра Тавия, — сказала Лита. Почти сразу в комнату вошла девушка-эйф лет семнадцати на вид, такая же рослая и с роскошной толстой медовой косой... На этом сходство заканчивалось. Если Лита явно даже дома предпочитала строгий, почти деловой стиль, то Тавия была одета в лёгкий сарафан, на ногах в тон ему голубовато-белые босоножки, а щёку украшал нарисованный разноцветный цветок.

— Очень приятно, сеньорита, — Тамаш сумел справиться с растерянностью и обратился к девушке на языке эйфов.

Та в ответ прыснула и сказала на имперском:

— У вас акцент очень смешной.

Лита недовольно посмотрена на сестру. Тамашу показалось, что Тавия в ответ чуть не показала язык... И вообще, вся эта подчёркнутая демонстрация подростковой бравады и независимости — на самом деле отголосок какого-то спора между сёстрами. Алехито, видимо, знал всё гораздо лучше, поэтому поспешил перевести разговор на нейтральную тему.

— А ты-то откуда язык знаешь? Ты ж здесь всего второй раз, а первый, насколько помню, мы оба все дни просидели на орбитальном вокзале?

— На самом деле всё просто, — улыбнулся Тамаш. — Дело в том, что ваши предки, госпожа Лита и сеньорита Тавия, родом с континента 'А-мер-ри-ки', — произнёс профессор по слогам, — это на Старой Терре. На заре звёздных перелётов там существовало государство, называвшееся, если не ошибаюсь, Бразилия. Оттуда родом один из величайших теоретиков гиперперехода, и так получилось, что многие его выкладки сегодняшняя наука оспаривает, поэтому на современные языки немалая часть трудов никогда не переводилась. Пришлось учить старотерранский вариант испанского. По дороге сюда я освежил его в памяти, с учётом местного самостоятельного развития за сотни лет. Но вот от акцента и некоторых мелочей без практики не избавишься.

— Ничего, я помогу, профессор, — игриво подмигнула Тавия. — А пока предлагаю поторопиться. Нам ещё вашего ассистента забирать. И если 'там' мы не хотим таскать его с собой, то на вечерний рейс лучше не опаздывать. Скоро праздник Летних серебряных лун — бронь в гостинице сгорает моментом.

На автобус они успели, забрать ассистента тоже... Через пару часов Тамаш думал, что лучше бы они 'забыли' аспиранта где-нибудь на вокзале. Навязанный помощник был красив — смуглый жгучий брюнет — и явно привык к женскому вниманию, а тут вовсю играющая наивную простушку Тавия. Парень сразу же попытался очаровать спутницу, рассказать 'о поездках по разным мирам'... Можно было бы объяснить, что по законам Лазури девушка ещё ограниченно совершеннолетняя, семейные обычаи достаточно строгие, а ума не вестись на 'инопланетную экзотику' у Тавии, несмотря на показную несерьёзность, хватает. Поэтому сколько ни старайся, нахалу не светит даже поцелуй. Но не хотелось — пусть балбес набивает шишки сам, если уж не удосужился за месяц в столице познакомиться с планетарными законами и обычаями.

Сама же девушка в ответ отнеслась к разговорчивому ухажёру как к багажу профессора Чарского: тащить неудобно, бросить нельзя, но и обращать внимание сверх необходимого минимума не обязательно. Невольному молчуну вдвойне было обидно то, что со старшим спутником Тавия болтала почти беспрерывно и расспрашивала как раз о том, где Тамаш путешествовал, особенно вместе с дядей Алехито. Причём если поначалу парень пытался хоть как-то в разговоре участвовать, вставлять свои комментарии, то скоро Тавия перешла на местный язык. И несчастному ассистенту оставалось только гадать, что такого в рассказах этого сухопарого мужика забавного, если у очаровательной девушки улыбка не сходила с лица, и время от времени Тавия начинала заливисто хохотать. К тому же в купе, кроме них троих, никого не было, за окном царила ночь, и за пределами ярко освещённого шоссе ничего разглядеть не получалось.

Через час вынужденного молчания парень не выдержал и попытался вклиниться в разговор.

— Профессор, почему вы выбрали именно этот вид транспорта? Нет, я понимаю, что местная техника тут примитивная. Но... Средства позволяли арендовать флаер в порту? И не пришлось бы трястись...

— Молодой человек, — от презрительного взгляда ассистент покраснел и ему захотелось провалиться на месте, — вы приехали сюда отдыхать или работать? И если второе, то обязаны знать, что особенность зон 'цветных пятен' не только в том, что в активной фазе они по всей площади из космоса кажутся ярко-синими, откуда и пошло название планеты — Синяя лазурь. Но также и в том, что в это время на их территории перестают функционировать многие электронные устройства и меняют свойства некоторые полимеры. Предсказать же смену фаз возможно с очень большой погрешностью.

Больше до самой гостиницы ассистент не проронил ни слова. А утром, получив указания, клятвенно пообещал за время отсутствия профессора внимательно следить за оборудованием, провести все положенные замеры... Видно было, что парень ждёт не дождётся, когда свидетельница его позорного поражения уедет сопровождать Чарского на фестиваль.

Праздник Тамаша очаровал. В повседневной жизни эйфы предпочитали изящество простоты, поэтому видеть пёстрый многоцветный карнавал было непривычно. Маски, самые вычурные наряды, а с наступлением темноты танцы на зеркальной глади озера. И пусть Тавия объяснила, что на самом деле под водой спрятаны специальные помосты, их просто не видно из-за преломления и не очень хорошего освещения — свет давали только две большие луны, у которых в это время года совпадало полнолуние — ощущение сказочности происходящего уходить не желало. И никак себя не убедить, что на серебряной дорожке, чуть касаясь глади озера, танцуют люди, а не волшебные фейри и сидхе, специально ради праздника покинувшие древние холмы Старой Терры.

Две недели фестиваля пролетели как одно мгновение. Да и вторая половина отдыха оказалась ничуть не хуже. Получив уже собранные измерения и настойчивые заверения ассистента, что с приборами тот справится и сам, Тамаш не стал возвращаться в город. Вместо этого Тавия сняла ему домик на берегу реки, куда по просьбе Алехито подъехали несколько местных специалистов по аномалиям. И следующие десять дней учёные с интересом обсуждали за рыбалкой 'пятна' и способы их изучения. Под конец договорились, что как только Тамаш вернётся в столицу, то сразу перешлёт оставшуюся половину замеров, а коллеги взамен поделятся результатами многолетних наблюдений за аномалиями.

К гостинице, где оставили ассистента, Тамаш подъезжал в самом радужном настроении. Такого замечательного отпуска у него не было уже много лет... Номер встретил странной тишиной, комнаты были полны следов недавнего пребывания, парень явно собирал вещи, но сам жилец словно испарился. Хотя предыдущим вечером, когда Тамаш звонил в гостиницу, помощник клятвенно обещал ждать начальство полностью готовым к отъезду. Ничего не знала про постояльца и администратор на входе, куда Тамаш и Тавия спустились за разъяснениями: по словам девушки за стойкой, мимо неё инопланетник не проходил.

Возможное объяснение пришло через полчаса... Вот только вопросов от него добавилось. В здание буквально вломился коренастый мужчина-эйф в сопровождении двух парней и со скандалом потребовал доложить, в каком номере спряталась инопланетная сволочь, обворовавшая его дом. А когда узнал, что парня нет, но появился его начальник, с бранью обрушился на Чарского. От драки спасла лишь приехавшая по вызову администратора полиция. Несостоявшийся буян вынужден был удалиться, а растерянные Тавия и Тамаш поднялись в номер и сели обсуждать инцидент.

— Не сходится, — начал Чарский, едва добрался до кресла и смог перевести дух. — Бред получается.

— Почему? — девушка с ногами забралась в кресло напротив и задумчиво начала складывать из лежащего на столе листка кораблик. — Вспомните, как по дороге сюда ко мне клеился. А тут этого, — девушка сложила фигу, приставила снизу два пальца второй руки, словно ножки, — многие видели под ручку с дочерью Лорки. Её отец прав: ваш ассистент, профессор, вполне мог вскружить девице голову, особенно своими рассказами 'об инопланетных путешествиях', — Тавия скорчила забавную рожицу, и Тамаш невольно рассмеялся. — А дальше и проникнуть к ним в дом. Легко нашёл и забрал камень — 'Сон в облаках' у нас прятать не принято. Из гостиницы, когда понял, что пропажу обнаружили раньше времени, выбрался через окно и сел на ближайший автобус до космопорта. Примерно определил с помощью аппаратуры, что сегодня к обеду пятно заглушит дальнюю связь и его нельзя будет снять с рейса на промежуточной станции. Сами знаете, инопланетники за 'Сон в облаках' готовы платить бешеные деньги.

— 'Генераторы счастья', как называют 'Сны' за пределами Лазури, конечно, стоят риска... Вот только парень-то не матрос с корабля, который сегодня здесь, завтра там, потому с планетой едва знаком из туристического буклета. Хоть и разгильдяй, но ехал-то сюда на исследования. И точно должен знать, что за пределами активного пятна молодые 'Сны' не работают, а старые просто так в доме никто держать не будет. Но ладно, забыл об этом. И даже обзавёлся сообщником, который вывезет камень в обход таможни. Только вот каждый камень индивидуален, а Лазурь не зря имеет особый статус. Делом неизбежно заинтересуется Имперская Служба Безопасности. Найдут, даже если сбежит в Соединённые миры, а потом оформят экстрадицию — нарушителей торговли артефактами никто укрывать не будет. Нет, не сходится. Надо бы пообщаться с этой, как её...

— Бесполезно. Клан Лорка — известные изоляционисты, нас даже на порог не пустят.

— Тогда надо срочно ехать обратно. Если наш беглец и отыщется, то наверняка именно там, рядом с космопортом.

Пропажа действительно нашлась в столице. Вот только поговорить и выяснить, в чём же дело, не удалось. Парень попросил защиты на военной базе — 'на территории под прямой юрисдикцией общеимперских законов'. А командующий гарнизоном полковник к колонистам первой волны относился как к недочеловекам, хотя портить отношения с планетарным Сенатом и опасался. Зато теперь, едва узнал, что обвинения выдвинул именно эйф, прошение об убежище подписал сразу. После чего сначала две недели мурыжил Тамаша обещаниями встречи, а потом воспользовался каким-то замшелым пунктом инструкций, чтобы отказать в свидании с обвиняемым и профессору Чарскому, и Алехито.

С последней встречи с полковником, где прозвучало окончательное 'нет', Тамаш и Алехито вернулись поздно, злые от бессмысленной ругани и попытки переубедить упёртого солдафона. Не добавляли хорошего настроения и звонки рассерженного Лорки, который требовал крови виновника и срывался на угрозы Тамашу. Весь вечер друзья спорили друг с другом и Литой о том, как поступать дальше, и легли очень поздно. Выспаться им не дали: посреди ночи всех разбудил истошный рёв сирены спасательных служб, запахи гари, дыма и багровое зарево в половину неба. Ошеломлённые люди выбежали на улицу. Горело в соседнем районе, горело так, что стены особняка окрасились в кровавые тона, а по лицам забегали розовые и красные зайчики света. Внезапно со стороны пожара послышался взрыв... Негромкий, больше похожий на хлопок. Но почти сразу раздался второй, куда сильнее, заставивший людей испуганно пригнуться.

Через несколько минут подъехал микроавтобус, оттуда выпрыгнул пожарный. Спасатель только отстегнул для удобства шлем и перчатки, потому от защитного скафандра в нос сразу ударил противный вкус гари и копоти.

— Немедленная эвакуация!

— Мы хотя бы оденемся... — Лита, разбуженная посреди ночи, даже в одном халате поверх ночнушки держалась, словно королева.

Вот только вся величественность пропала зря. Мазнув по людям коротким взглядом, пожарный крикнул:

— Некогда! Не уверен, что мы сумеем удержать огонь долго, там непонятная дрянь течёт. Куда доползёт — вспыхивает, как бумага. Все здесь? Быстрее!

После чего пожарный чуть ли не силой запихнул людей в салон, где уже жались друг к дружке ещё две такие же полуодетые семьи.

Горело почти трое суток, остановить обезумевшую стихию не могла даже спецтехника — в первые часы взрывы шли один за другим, раз за разом выбрасывая фонтаны огня, брызги от которых тут же порождали всё новые и новые очаги пламени. Лишь когда с помощью тяжёлых строительных машин создали преграду из широкой полосы пустой земли и глубоких траншей, пожар начал стихать. Людям же оставалось подсчитывать потери и оплакивать погибших. А те, у кого жильё уцелело, постепенно начали возвращаться домой.

Алехито и Лите повезло — до их квартала огонь не добрался, не попал дом и в полосу зачистки. Поэтому встретил хозяев только запахами гари, пожарной пены да закопчёнными окнами и стенами. Уцелел даже сад перед домом и теперь, словно ощутив, что ни пламя, ни химикаты ему больше не угрожают, оживал на глазах — стоило только смахнуть сажу и хлопья струёй воды. Но отмывали дом Тамаш и обе девушки: как объяснила Лита, муж входит в столичный муниципальный совет и обязан присутствовать на заседании по ликвидации последствий катастрофы.

Алехито приехал только под вечер, когда дом удалось привести в более-менее приемлемый вид. И был мужчина чернее тучи. Едва все собрались в гостиной, Алехито начал рассказывать:

— Предварительный анализ сразу показал, что причиной пожара стало использование брикетов бинарного напалма.

— Почему ты так уверен? — спросил Тамаш. — Я тут успел связаться с химиками из вашего университета. Очень умные люди, и они мне переслали список из всех мыслимых и немыслимых сочетаний, которые могли так гореть. Там много чего.

— Это было покушение на меня, просто ошиблись местом. Кто-то крутился рядом с центром пожара незадолго до того, как вспыхнуло. Это от нас недалеко, и там стоял точно такой же дом. Чужак, особенно инопланетник, легко ошибётся.

— Если уж так хотели тебя убить, масштаб получился — как бомбой по комару, — пожал плечами Чарский.

— Обычную взрывчатку, энергетическое или пороховое оружие засекут полицейские датчики ещё на подходе, — покачал головой Алехито. — Это только кажется, что наш дом в тихом и сонном районе. На самом деле, здесь живут далеко не самые простые граждане. А вот с бинарным напалмом, если компоненты проносили по отдельности, детекторы могли и не сработать.

— 'Непростые' — это я уже понял, — усмехнулся Тамаш. — Ты за пару дней получил все разрешения там, где Норберт безуспешно мучился почти месяц — хотя бумаги от Адмиралтейства у него убойные.

— Дело в том, что со следующего года я войду в планетарный Сенат, — продолжил Алехито, — а Лита и Тавия — дочери одного из старейшин Совета-всех-кланов. Так называется аналог правительства у эйфов. Помнишь нашего профессора по социологии? Он любил говорить: 'Спросите, кому это выгоднее всего, и я скажу, кто затеял'. Так вот и здесь. Дело в том... — Алехито замолк и задумчиво посмотрел на старого друга. Мол, можно ли сказать. Потом решился: — Всем известен наш самый главный экспортный товар, за пределами Лазури его называют 'генератор счастья'. У некоторых, крайне редких, камней есть один необычный аспект воздействия на людей. За пределы Лазури такие камни обычно не попадают вообще, но... Недавно 'свойство' проявилось на Галеоне — это один из Соединённых миров. Дело замяли, все решили, что дефект штучный... Кто-то подумал иначе. Но пока Синяя лазурь на особом статусе, влезть к нам с полномасштабными исследованиями не получится. А тут скандал именно с господином Лорка. Среди сторонников изоляции семья весьма известная и популярная. Да ещё замешаны военные. Потом убийство меня, Тавии и Литы — партии расширения связей с остальными планетами нанесут серьёзный удар. Особенно если подкинуть доказательства вины инопланетников, а за этим дело не станет. Бинарный напалм на Лазури не производят. Кстати, почти сразу после начала возгорания с замаскированного космодрома недалеко от столицы стартовал малый катер. На орбите одной из лун его принял незарегистрированный корабль и скрылся неопознанным.

— Мой отец после этого вынужденно встанет на сторону изоляционистов, — продолжила Лита. — А дальше достаточно небольшого повода, и всё вспыхнет. Если умело подогреть — то вплоть до ввода полицейского корпуса поддержания порядка. Этого будет вполне достаточно, чтобы про наш особый статус забыли.

— И всё же что-то тут не так. Вот не знаю, что именно... Но не нравятся мне ваши рассуждения.

— Поживём — увидим, — покачал головой Алехито. — Но дай-то Бог, Тамаш, чтобы я ошибся.

Неделю спустя профессор Чарский сидел в комнате, отведённой ему под рабочий кабинет. Из гостиницы в дом Алехито он окончательно перебрался не только по приглашению старого друга, который ворчал, что 'оставлять гостя мучиться жить в муравейнике при космопорте — это позор для хозяина'. Сама атмосфера в кварталах, где жили инопланетники, туристы и транзитные пассажиры за последние дни стала осязаемо душной, насыщенной злобой и раздражением. Выводы экспертов тайной остаться не сумели, слишком уж многие в столице пострадали, да и зарево было видно на десятки километров вокруг. А обитатели лазури и раньше особо тёплых чувств к гостям из других миров не испытывали. К тому же ситуацией не вовремя попытались воспользоваться Лорка: рядом с военной базой чуть ли не каждый день стояли пикеты изоляционистов с требованием не укрывать негодяя и вора, а выдать, чтобы судить его по закону. Пару раз Тамаша даже сердито отказывались обслужить в магазине... Но стоило обратиться на языке эйфов, как хозяин заведения тут же расцветал, делал скидку и приносил извинения, что 'принял за свинью-инопланетника, а Тамаш-то оказывается местный колонист'.

Работать в таких условиях было совершенно невозможно. Поэтому приглашение Ахито и Литы профессор принял с благодарностью, да и Тавия оказалась замечательной помощницей в обработке поступавших данных: пусть из-за пожара и незавершённого дела о краже 'Сна' дальнейшие исследования 'в поле' пришлось отложить, местные специалисты собрали огромную базу данных. И теперь были очень рады, что к их исследованиям подключился известный в научных кругах Империи учёный. Чарский как раз заканчивал писать ответ коллегам из университета, когда в комнату буквально ворвался Алехито и с порога крикнул:

— Быстро! Переключи на новостной канал.

Тамаш кивнул, и на экране монитора буквы и цифры сменились... Картинкой из припортового района. Мостовая была усыпана разным мусором, а улицу перегораживал строй полицейского оцепления, причём судя по усиленным бронескафандрам, пластиковым щитам и шокерам в руках, газовым и пенным миномётам, а также генераторам звука в тылу, стоял спецназ, экипированный для разгона уличных беспорядков.

— Что случилось?

— Помнишь, я говорил 'кто'? Так вот, теперь я уверен, что заказчиком является какая-то из оружейных корпораций. Только они могли купить военных.

— Каких военных? Они-то тут при чём? Успокойся и объясни понятно.

Алехито несколько раз выдохнул, затем сел в соседнее кресло и уже нормальным голосом принялся объяснять:

— Раз в два-три года в припортовом районе случаются... Скажем, массовые инциденты. Инопланетники, особенно транзитные пассажиры и матросы, чужие законы соблюдают не всегда. И после какого-нибудь эксцесса молодёжь собирается и идёт чужаков бить. Причём красятся все в одинаковый пшеничный цвет, надевают маски...

— Интересные у вас обычаи, — хмыкнул Тамаш.

— Ничего серьёзного, — отмахнулся Алехито. — Полиция всегда следит, чтобы до членовредительства не дошло, а случайные прохожие под раздачу не попали. Погромят пару витрин, начистят друг другу морду. Затем виновные выплатят компенсацию — у нас с этим строго, вне зависимости от того, с какой стороны участвовал. И всё успокоится.

— Но в этот раз...

— Сам понимаешь, повод куда серьёзнее пьяного матроса, пристававшего к официантке. А командир гарнизона заявил об угрозе имперским гражданам со стороны аборигенов и отправил в порт солдат 'для защиты'.

— Он с ума сошёл?! — удивился Тамаш. — Даже я знаю, хоть с нашими военными общаюсь, только когда они чего сломают, что параграф сто четвёртый не применяется на планетах, входящих в состав Империи.

— Применяется только оккупационным гарнизоном, — тихо закончил Алехито. — Но есть лазейка, позволяющая распространить действие на ассоциированные миры. Осталась со времён образования Империи. Видимо, никто никогда даже и не думал, что этим воспользуются против своих. Мы по гроб жизни обязаны начальнику столичной полиции. Он сообразил первым и бросил своих парней разнимать драчунов и отгонять от армейского оцепления. Но активизировались радикально настроенные изоляционисты. Верхушка провокаций устраивать не будет, мы успели предупредить лидеров, чем всё закончится. Но запросто найдётся горячий идиот, и достаточно ему выстрелить в кого-то из солдат хоть петардой — ловушка захлопнется.

— Чрезвычайное положение, — негромко добавила вошедшая в кабинет Лита. — Стоит хоть одному военному челноку сесть на поверхность, против оккупантов как один встанет вся планета, не деля себя на эйфов и людей. В активных аномалиях обычное оружие не действует... Но тех, кто отдаёт приказы о вторжении, потери никогда не волнуют.

— Стоп, — Тамаш хлопнул ладонью по столу. — Рано паниковать. А ещё мне не нравится, что всё идёт, как в дешёвом низкопробном романе. Даже покинутая девица имеется, в комплекте с мстительным семейством. Лита, ваш отец у нас тоже важная персона? Поэтому, если муж отпустит, предлагаю съездить к господину Лорке, ведь с его заявления всё и завертелось. Вам, в отличие от меня и Тавии, в откровенности никто отказать не посмеет. Попытаемся распутать клубок с самого начала.

— Да ни при чём этот Лорка, — махнул рукой Алехито. — Совпадение, максимум — удачный повод всё начать именно сейчас. Но если Лита захочет, езжайте. Хуже не будет.

Аномалия к этому времени разбушевалась вовсю, поэтому во второй раз только чтобы добраться до места ушла почти неделя: транспорт водителям приходилось вести, как в древности, ориентируясь на свои органы чувств, а не на приборы. И скорость машин заметно снизилась. В город Лита и Тамаш приехали ближе к вечеру, и сразу же направились к дому семьи Лорка. На пороге их встретил сам хозяин. Увидив Чарского, мужчина с визгливыми нотками сразу же завопил:

— Опять ты? Да как ты посмел, я сейчас прикажу и тебя...

— Замолчите, сеньор Лорка, — Лита дождалась короткой паузы в начавшихся нецензурных ругательствах и ледяным тоном произнесла: — мы не к вам. Нам нужно поговорить с вашей дочерью.

— Да чтобы пока мои сыновья как истинные патриоты сражаются в оккупантами в столице, я своими руками пустил эту мразь в свой дом?!

— Сеньор Лорка. Мы приехали от имени Совета-всех-кланов. У вас пять секунд пропустить нас в свой дом для разговора. Или, — Лита демонстративно достала телефон, — я сейчас вызываю полицию и через пятнадцать минут мы продолжим нашу беседу в участке.

Мужчина поперхнулся, захрипел. Потом с ненавистью посмотрел на гостей и буркнул разрешение пройти. Едва Лита и Тамаш вошли в комнату, где их встретила зарёванная девица лет девятнадцати в просторной футболке и безразмерных шортах, Лита удивлённо присвистнула, а Тамаш кивнул и негромко сказал:

— Вот теперь всё встало на свои места...

Из-за аномалий дальняя связь не работала, а местная сеть 'подцепила' телефоны только недалеко от столицы. Поэтому путешественники, как только появилась возможность связаться с Алехито, ограничились коротким: 'Всё в порядке', пообещав рассказать подробности уже дома.

Алехито ждал Чарского и жену в кабинете. Тамаш начал прямо с порога:

— Мы разобрались! Помнишь, ты говорил: 'Спросите, кому это выгоднее всего, и я скажу, кто виновен'? Так вот, правильнее было бы спросить: 'С чего всё началось?' А началось всё именно с моего ассистента. Он соблазнил дочку этого самого Лорки. Когда же про их роман узнали родственники, то отец не придумал ничего лучше, чем замаскировать пятно на репутации обвинением в краже. Неудивительно, что парень испугался и сбежал. За кражу тюрьма ему грозила лет на пятнадцать, не меньше. А командир гарнизона, дурак набитый, решил местных по носу щёлкнуть. Он-то знал, что на самом деле балбес чист: дурочка эта, Лорка, как раз недавно справила совершеннолетие. Потому спокойно незадачливого донжуана на базе и спрятал.

— Может, ты и прав, — каким-то потерянным голосом ответил Алехито. — Но могли и просто воспользоваться подвернувшимся поводом.

— Ага, — жизнерадостно кивнул Тамаш и плюхнулся в свободное кресло. — Все так подумали. Меньше романов надо читать, меня именно книжная мелодраматичность и насторожила: добрые колонисты борются против жадности корпораций. Да и эксперты тоже хороши. Если бабахнуло — то обязательно что-то с армейских складов спёрли. Ничего другого даже не хотят видеть.

Алехито пожал в ответ плечами, мол, они эксперты — им виднее.

— Я ведь говорил, что ещё тогда связался с химиками из вашего университета? И они мне набросали список, что там могло гореть. Даже самые невероятные варианты. Мы с Литой уже на обратной дороге по списку ещё раз прошлись. Знаешь, есть у вас тут одно интересное растение. Из него сок добывают, который потом очень во многих областях промышленности используется. Даже экспортируете.

— Знаю.

— А ещё Лита вспомнила, что этот самый сок может стать компонентом одного галлюциногена, поэтому на экспорт идёт только в обработанном виде. Тот самый особняк в центре пожара, судя по всему, был местом, где товар готовили к нелегальному вывозу. Место, кстати, подобрано идеально. С одной стороны, район очень респектабельный, потому полиция следит тщательно. Но частыми проверками жильцов не беспокоит. С другой — из-за аномалий вы тут пользуетесь наземным колёсным транспортом, а дороги вынуждены прокладывать как получится, даже сквозь самые престижные кварталы.

— Полиция в таких случаях следит только по маячкам и только за перемещением машин, — понимающе кивнул Алехито. — Оружие или взрывчатку детекторы на въезде выявят, а остальное, например, контрабанда, не их забота. Но...

— При чём тут сок? В общем, дура эта, дочка вашего Лорки, забеременела. И как мне объяснили, аборты у вас на Лазури разрешены только по медицинским показаниям. Вот один из братьев и решил отомстить. Подкинуть в дом, где я сейчас живу, какую-то местную дрянь, очень вонючую — такую, что здание потом проще снести. Но в темноте район перепутал, сам говорил, что не местному это запросто. А дальше встретились человеческая глупость, алчность и стечение обстоятельств. Я так подозреваю, что контрабанда уже на орбите смешивалась с легальной партией. И чтобы на промежуточных станциях не заметили, фальшивые контейнеры закатывали в особый пластик. Просто сложи все компоненты в кучу и подожги — будет только облако дыма, но, видимо, что-то на подпольном производстве сработало как катализатор... Я не специалист в области физической химии, но мне сказали, что там уже не горение, а какой-то другой процесс пошёл.

— Челнок тот непонятный принадлежал хозяевам дома. Испугались расследования, — вставила Лита, — и сбежали.

— Да, да. И с начальником гарнизона мы тоже из-за этой несуществующей взрывчатки ошиблись. Просто балбес, которому показалось, что он увидел возможность выслужиться. Сначала бумаги нашей экспедиции, потом драка в порту — и он спасает граждан Империи от туземцев-дикарей.

— Это ты всё хорошо распутал, — тусклым голосом ответил Алехито, как-то внезапно постарев. — Только поздно. Пока вас не было, стычка с солдатами всё-таки произошла. Сегодня утром в систему вошёл транспорт 'корпуса миротворцев' вместе с эскортом. А планетарный Сенат официально назвал это вмешательством во внутренние дела и перевёл противокосмическую оборону в готовность 'ноль'. Как только в стратосфере сожгут первый десантный бот, бойню уже не остановить.

— Межзвёздная связь ещё работает? — Тамаш всем своим жизнерадостным видом прямо-таки демонстративно подчёркивал, что мрачных прогнозов друга не разделяет. Да и Лита, к удивлению мужа, смотрела на Чарского с затаённой надеждой.

— Работает. Но толку-то? До людей, способных всё прекратить одним словом, за оставшиеся три-четыре часа мы не доберёмся. Даже если успеем убедить председателя Сената и воспользуемся его именем.

— Что-то подобное я и предполагал, — усмехнулся Тамаш. — Потому, как только мы оказались в зоне действия связи, заказал один разговор. Помнишь, я упоминал, что недавно совершенно случайно обзавёлся в Адмиралтействе довольно необычным знакомством?..

Внезапно в кармане рубашки запиликал телефон, и густое контральто компьютера, знакомое всем, кто хоть раз пользовался услугами межпланетной гиперсвязи, сообщило, что абонент ожидает на линии. Тамаш подмигнул друзьям, вставил в ухо гарнитуру, и по комнате поплыли слова:

— Адмирал? Здравствуйте. Для начала хотел бы поблагодарить вас лично. Да, конечно. Но сейчас я звоню немного по другому поводу. Дело в том, что только вы ещё успеете остановить неприятности, которые по стечению обстоятельств вот-вот могут начаться на Синей лазури. Потому что мы здесь, увы, поняли причину слишком поздно и своими силами решить вопрос уже не в состоянии...

Закончив разговор, Тамаш спрятал телефон с наушником в карман, широко улыбнулся другу и сказал:

— Ага. Верно догадываешься. Тот самый Александр Рот. Потому уверен — уже через полчаса транспорт возьмёт курс обратно. Не зря говорят, что правильный вопрос составляет половину ответа.