Лосенок

* * *

В тот же день в столице казимиров случилось небывалое. Охотники, возглавляемые вновь назначенным молодым хорунжим Войкой Дзенько, привели теленка Хозяина лесов. Хозяином здесь, в отличие от родного для попаданцев мира, называли не медведя, а исполинского лося, достигавшего в холке трех метров.

Теленок-первогодок не уступал размерами обычному взрослому лосю. Помещенный в загон для карванов, он жалобно трубил, боязливо отбегал от людей, но тянулся к животным, вероятно принимая их за сородичей. Карваны же, сбившись в кучу, шарахались от него, дико крича каждый раз, когда он приближался вплотную. В конце концов, теленку соорудили отдельную загородку, а любопытствующим казимирам запретили приближаться к ней.

Узнавшая о теленке Маша захотела непременно его увидеть. Тоська поддержала подругу и практически в ультимативной форме выкатила требование отцу и братцу. Те, согласовав с вышестоящими инстанциями, организовали для пришелицы экскурсию к загону. Сопровождал их Войка с тройкой рослых хлопцев из замковой стражи.

— Ой, какой хорошенький! — восхищенно воскликнула Маша, ничуть не смутившись огромными размерами малыша. — Ой, какие печальненькие глазки! Тебе грустно, маленький? Иди ко мне, я тебя пожалею.

И теленок, до сих пор сторонившийся людей, подбежал к изгороди и потянулся мордой к девушке. Находившиеся в нескольких шагах стражи бросились было, чтобы огородить ценную подопечную от непредсказуемого животного, но та уже гладила теленка по морде и трепала смешно оттопыренные уши, подсовывая специально прихваченную лепешку. Теленок, до сих пор отказывавшийся что либо есть, принял угощение, быстро его сжевал и потрогал теплыми мягкими губами Машину руку, вероятно требуя добавки. Но со стороны казалось, будто он благодарно поцеловал руку девушки. Войка смог лишь изумленно заломить шапку на затылок и сделать знак стражам, чтобы те отступили на прежнюю позицию, дабы не смущать девиц своим присутствием.

— Как его зовут? — обратилась к Войке Маша.

— Кого? Его? — парень посмотрел на теленка. — Никак не зовут.

— Понятно, — снисходительно кивнула девушка, продолжая наглаживать детеныша исполинского лося. — Как же тебя назвать, маленький? Малыш у меня уже есть. Ты такой миленький, Назову тебя Няшей. Согласен?

Лосенок наклонил голову ниже и снова потрогал мягкими губами Машину руку, словно давая согласие. Войка от такого дива потянулся рукой сдвинуть шапку на затылок, будто бы та мешала задрать еще выше брови. Но так как шапка и так уже была на затылке, то неосознанным движением руки молодой хорунжий сбил ее на землю.

Вслед за пришелицей и Тоська осмелилась погладить по морде теленка.

— Папа говорит, что не следовало приводить его в город, — поделилась она с Машей. — Мой папа рос. А у росов хозяин леса считается священным животным. Они никогда на него не охотятся, а зимой оставляют на тропе хозяина корм. Папа ругал Войку за то, что тот привел теленка. Теперь за ним может прийти хозяин.

— Глупости, — расслышав слова сестры, отозвался Войка и поднял шапку. — Мы встретили теленка одного. Значит, его родители где-то потерялись или, скорее всего, погибли.

— Сам ты глупости говоришь, отмахнулась Тоська. — Как может погибнуть хозяин? На него даже тиран не нападает. Да и не встречаются тираны с нашей стороны хребта. Тем более зимой.

— Много ты знаешь, — теперь уже отмахнулся от сестры хорунжий и отошел к стражам.

Через некоторое время он попросил Марию подвести лосенка к кормушке. Тот послушно пошел за девушкой и впервые за время неволи поел.

Однако вскоре Войка пожалел, что поддался на уговоры и привел девушек к загону. Увидев, что Маша уходит, теленок поднял дикий рев, принялся метаться по загону и, вставая на дыбы, бить копытами по жердям изгороди. Успокоился он только после того, как Маша вернулась к загону.

— Ну ты чего хулиганишь, Няшик? — погладила его девушка. — Я же не могу жить с тобой в загоне. И с собой тебя взять не могу. Понимаешь.

Лосенок обиженно фыркнул и посмотрел на девушку с такой печалью, что та в невольном порыве обняла его морду и поцеловала в лоб.

— Будь хорошим мальчиком, Няшик. А я обязательно буду навещать тебя каждый день и приносить чего-нибудь вкусненькое.

На этот раз Няшик долго и молча смотрел вслед девушкам. Периодически оглядывающийся Войка уже решил, что теленок успокоился и смирился с уходом понравившейся ему двуногой. Ан не тут-то было.

Когда навещавшие его люди скрылись за первыми домами, новонареченный Няшик отбежал к противоположному краю загона, гулко протрубил и ринулся вперед, нанеся по жердинам такой сокрушительный удар копытами, что те с оглушительным треском переломились и разлетелись в стороны. Перепрыгнуть нижние жердины не составило труда. И вот теленок хозяина леса уже несся по улице, распугивая встречных казимиров.

Догнав девушек, он обиженно промычал, шумно выдохнул прямо в ухо Машеи толкнул ее мордой в плечо, мол, давай уже погладь меня.

Переполошившиеся было стражи, убедившись в спокойствие лосенка, успокоились и начали обсуждать, что с ним делать. Против предложения стреножить его, набросить аркан и оттащить обратно в загон, воспротивилась Маша. В итоге Войка дал добро пока забрать Няшика к себе во двор, после чего сам прыгнул на карвана и поскакал в замок доложить о непредвиденных обстоятельствах.

Так-как все связанное с пришелицей было по возможности засекречено, то информацию следовало доносить непосредственно представителям Верхней Палаты. Именно эта семерка вершила судьбы селений казимирского королевства. Ну, или пыталась вершить. Слишком уж часто их личные разногласия перерастали в войны между поселениями, в которых по известной поговорке трещали чубы у холопов. Из-за поселившейся в доме пана Дзенько пришелицы, а так же с целью сохранения секретной информации о местонахождении золотого месторождения и проживающих рядом с месторождением еще троих пришельцах, он был введен в Верхнюю Палату восьмым делегатом без права голоса. Так же была очень важна, хоть и вызывала сомнения, информация о приручении пришельцами детеныша тирана. Живя в мире, населенном кровожадными монстрами, люди вынуждены были существовать на относительно ограниченной территории, И приручение самого опасного хищника планеты дала бы им возможность эту территорию значительно расширить.

И вот оказалось, что пришелица действительно умеет каким-то образом влиять на местных животных. По крайней мере, детеныш еще одного хоть и не хищного, но одного из самых могучих представителей местной фауны практически мгновенно был ею приручен. Заимев исполинского лося в качестве ездового животного можно было не опасаться большинства местных хищников. Потому Войке было приказано всячески содействовать приручению пришелицей лосенка. А по возможности приобщить к этому делу сестру. Тут же был выписан наряд столичной плотницкой артели на строительство при усадьбе пана Дзенько подходящего под содержание питомца с учетом его будущих размеров. Строительство отдельного жилья для пришелицы с загоном для теленка было признанно расточительным, ибо королевская казна не резиновая Впрочем, расходы на материалы тоже переложили на плечи пана Дзенько. Пусть оплачивает оказанное ему доверие.

Надо ли говорить об общем онемении обитателей двора пана Дзенько, когда в распахнутые ворота вошел громадный лосенок, рядом с которым, спокойно поглаживая его по бокам, Шагали Мария и Тоська. У хозяина дома даже ноги подкосились, и он уселся на порог крыльца, схватившись за сердце. Однако его тут же привела в чувство сенная девка, как раз выносившая из дома ведро помоев. Споткнувшись об порог от неожиданного зрелища, она выплеснула на пана Вадима почти половину содержимого ведра. Тот подскочил, взбодрившись, и даже не обратив внимания на девкину оплошность, поспешил навстречу дочери.

* * *

После оттепели вновь ударили морозы, но продержались они не долго. Если по ночам снег еще хрустел под ногами, то днем греющее уже по-весеннему светило заставляло крыши скалиться прозрачными зубами плачущих сосулек. Стайки вездесущих воробьев порхали с забора на забор, громким чириканьем оповещая о приближающемся тепле. Вот и наиболее оживленные улицы превратились в грязное месиво. От крепостного рва сильнее потянуло приглушаемым холодами гнилостным смрадом. На лесной опушке появились первые проталины, и казимиры погнали к ним домашнюю скотину. Сперва выпаса удостоились свиньи. Они с азартным хрюканьем вспахивали рылами прошлогоднюю листву, выискивая не сожранные обитающими под снегом грызунами желуди, каштаны, лесные яблоки и прочие поросячьи деликатесы. С появлением первой травки на лесные поляны выгнали овец, а так же ездовых и дойных карванов. Так как из-за выпаса молодого подлеска вблизи столицы практически не было, мальчишкам приходилось либо уходить далеко в лес, либо карабкаться на деревья, чтобы нарезать сочных веточек козам. Но еще несколько дней, и овец погонят на освободившиеся от снега горные пастбища. И тогда коз можно будет привязывать на опушке возле кустов колючей кислицы.

За прошедшие два месяца Няшик заметно подрос. Теперь даже имеющиеся в замке росские круглоухие карваны рядом с ним выглядели жеребятами. По спущенной сверху инициативе Войка подал девушкам идею попробовать объездить питомца. Маше неожиданно идея понравилась. Она так и представила, как появится на холме перед Михаилом, Зоей и Сергеем верхом на исполинском лосе. Ну, пусть до истинных исполинских размеров Няшику расти еще года два, но все равно, он уже и сейчас внушал уважение.

Понимающий толк в упряжи Войка заказал нужное седло и сбрую на вырост. Однако оседлать себя лосенок хорунжему не дался. Он вообще разрешал прикасаться к себе кроме Маши только Тоське. Еще мог терпеть дворового смерда, когда тот чистил ему бока щеткой из кабаньей щетины. Но умелая во многих мужских делах Тоська прекрасно справилась с упряжью. Брат лишь подсказывал со стороны, где следует крепче подтянуть, да что куда сдвинуть.

Чтобы забраться в седло первый раз Маше понадобилась деревянная стремянка. Недоумевавший до сих пор лосенок из-за напяленного на него непонятных кожаных штук, казалось пришел в еще большее недоумение и, выворачивая голову назад, косился на залезшую ему на спину двуногую подругу.

— Но, Няшик, ну поехали! — Маша нетерпеливо похлопала питомца по шее и слегка стукнула пятками по бокам.

Потребовалось минут пять уговоров, прежде чем лосенок тронулся с места. Вероятно, по повеселевшим интонациям девушки он понял, что ей нравится кататься на нем, и прибавил шагу. Они сделали несколько кругов по загону, и с каждым разом Няшик прибавлял скорость.

— Стой, Няшик! Тпр-ру! — испуганно закричала Маша, когда лосенок перешел на галоп.

Тот послушно замедлил бег, перешел на шаг и остановился. Повернув голову, взглянул на наездницу, словно прикидывая, каких причуд еще можно ожидать от этой странной, но такой располагающей к себе двуногой.

Подбежавший Войка поставил стремянку и помог Маше спуститься.

— Ну, Няшик, ты меня так больше не пугай, — укоризненно произнесла девушка, держась рукой за живот. ЕЕ беременности пока еще не было заметно, ибо одежда скрывала лишь слегка округлившийся живот. Но все же на таком сроке плод уже начал давать о себе знать. А при здешнем уровне медицины у Маши вызывало беспокойство каждое показавшеся ей шевеление. Но, надо сказать, в целом будущая мамаша чувствовала себя вполне сносно, порой даже забывая о своем положении. Да и окружающие казимиры, выказывая заботу, вовсе не ограничивали девушку в каких-либо физических действиях. Собственно, Маша и сама нередко видела проезжающих на карванах всадниц с животом, указывающим на приличный срок беременности. Но всеже, не привыкшая к верховой езде, она серьезно испугалась, когда Няшик слишком разогнался.

Сейчас лосенок виновато шевелил губами, склонив голову и заглядывая девушке в глаза, словно пытаясь понять, чего она так испугалась.

На следующий день, когда Тоська нацепила на Няшика упряжь, а Войка поднес стремянку, лосенок вдруг сам опустился перед машей, позволяя ей сесть в седло.

— Можно и я попробую прокатиться? — спросила Тоська, когда Маша сделала несколько кругов по загону.

— Конечно можно, — кивнула наездница и похлопала лосенка по шее: — Ты же не откажешся прокатить Тоську, Няшик?

Тот словно бы поняв о чем идет речь, опустился, позволяя одной девушке слезть, а другой сесть в седло.

И Вот сегодня девушки впервые выехали на прогулку за город. Несмотря на ранний час пока ехали по улицам, в их сопровождении собралась целая толпа зевак. Только сопровождавшие девушек стражи заставляли казимиров держать дистанцию и не пугать и так нервно косящегося на людей лосенка.

Чтобы тоська во время прогулки ехала хотя бы немного на уровне с пришелицей, Войка привел из замка росского карвана. Маша так и не смогла привыкнуть к виду этих ездовых животных. Если росский карван размерами не уступал крупной земной лошади, а внешним видом напоминал безгорбого верблюда, то казимирские карваны с длинными острыми ушами больше походили на осликов, если можно представить ослика с верблюжей шеей. Вообще-то ростом казимирские карваны были скорее с монгольскую лошадку, но все равно, вид трясущихся на смешных низких животных рослых мужчин всякий раз вызывал у Маши улыбку.

Выехав за город и распугав пасущихся на лугу овец, Маша и ее сопровождающие углубились в лес. Войка со стражами как обычно держался поодаль, дабы не мешать девушкам общаться. Тоська почему-то часто оборачивалась, словно проверяя, на месте ли братец. И вообще, Маша обратила внимание, что девушка последнее время вела себя как-то нервно. Иногда казалось,будто она хочет что-то сказать, но не может решиться. Решив, что неспешная верховая прогулка по лесу может способствовать откровенному разговору, пришелица обратилась к подруге:

— Тось, ты последнее время какая-то сама не своя. Что с тобой?

Та пристально посмотрела на Машу, затем снова обернулась в сторону брата и вдруг ошарашила невероятным предложением:

— Марийка, давай сбежим к росам?