Нагибатор из открытого космоса

Глава 1

Шанс заполучить большой приз в Национальной лотерее равен одному на сто тысяч. Вероятность вынырнуть из гиперпространства в неизвестной области — в разы меньше. Почему я никогда не выигрывал в лотерее?

Когда перегрузки прекратились, и челнок оказался в открытом космосе, навигатор скучным механическим голосом объявил, что понятия не имеет, где мы находимся, тревожно помигал и погас без всякого постороннего вмешательства.

— Вот я попал, — сказал я, глядя на голографическую карту звёздного неба.

Судорожные попытки найти там хоть что-то знакомое, закончились полным фиаско.

Мы не просто промахнулись, челнок оказался где-то глубоко в неизведанном космосе. Возможно, в другой галактике, не имеющей ничего общего с вытянутой дорожкой Млечного пути.

В базе навигатора не имелось данных для определения точных координат. И неточных тоже.

Для повторного входа в гиперпространство не хватало сущего 'пустяка': запаса антивещества, на котором работали гипердвигатели. Я пилотировал одноместный курьерский челнок, а не военный крейсер или, на худой конец, тяжёлый грузовик.

Вылететь из точки А в точку Б, доставить пакет, на месте заправиться и домой. На более сложные манёвры челнок не был рассчитан, как и на длительную автономку.

— Полный попадос, — продолжил развивать прежнюю мысль я. — Просто эпический! Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

Пока я изливал свои чувства, мозг корабля, он же ИИ — искусственный интеллект — лихорадочно посылал сигналы 'СОС' по всем доступным каналам. Почему-то во мне нарастала уверенность, что у него не получится.

Я оказался прав. Уже сутки корабельный мозг, заключённый в прозрачную силовую полусферу, переливался всеми цветами радуги, что означало высшую степень напряжения ресурсов. И никакой обратной связи.

— Остановись, — приказал я вслух, хотя с мозгом гораздо проще общаться телепатически. — Ты же видишь, что это бесполезно. Хватит тратить энергию на всякую ерунду.

— Я выполняю Протокол... — попробовал оправдаться мозг.

— Где был твой Протокол, когда мы вышли из гиперпространства?

— Я действовал в штатном режиме.

— Переключись на что-то более полезное. Ну, не мне же тебя учить...

— Слушаюсь, — отрапортовал мозг. — Я займусь тестированием систем.

— Отлично. Заодно посмотри по сусекам: я хочу знать, чем мы располагаем.

В принципе, ответ мозга не особо был нужен. Любой вменяемый пилот всегда знает полный расклад по своему кораблю. Но и мне, и корабельному мозгу было нужна деятельность, чтобы не сойти с ума.

У меня оставалось три варианта действий.

Первый — залечь в глубокий сон в криокамере, включить маячок и надеяться, что лет через две-триста меня обнаружат.

Второй — найти пригодную к жизни планету, высадиться, опять же — врубить маячок и ждать, играя в Робинзона. Мне двадцать пять. Если дотяну до стандартных ста пятидесяти, может, на закате жизни снова увижу кого-то с Земли.

И третий вариант, самый простой и радикальный: разнести башку из лучевого пистолета.

Кого я обманываю? Меня занесло в самую задницу открытого космоса, куда человечество доберётся через пару миллионов лет. Или не доберётся вообще.

С каждым днём третий вариант привлекал меня всё больше и больше. Но прежде надо было разобраться в причине, почему челнок сбился с курса. Хотя бы из принципа.

Догадка промелькнула, когда я вскрыл секретный инфопакет, ради которого и был затеян этот полёт.

— Ни хрена себе! — воскликнул я примерно через полчаса.

В пакете находилась настоящая информационная бомба. На кристаллы памяти был записан внушительный компромат на группу высокопоставленных чиновников, которые занимались коррупцией и воровством в планетарных масштабах.

Логично предположить, что эти 'товарищи' были готовы на всё, чтобы груз не добрался до места.

Поняв, что нахожусь на правильном курсе, я продолжил копать в этом направлении. С искусственным интеллектом корабля работал профессионал экстра-класса, понадобилось две недели, чтобы отыскать следы вмешательства. Услуги таких спецов стоят целое состояние. Что ж, кто-то не выкинул кучу бабла на ветер. Пакет был обречён болтаться вместе со мной на века вечные.

Разгадав этот ребус, я стал думать, что делать дальше, и снова вернулся к варианту номер три.

В аварийный комплект любого космического аппарата, вне зависимости от того военный он или гражданский, всегда входит оружие. Чаще всего — лучевой пистолет с батареями, заряжающимися от солнечной энергии. Штука практичная и крайне надёжная.

Мой челнок не стал исключением. Пистолет и спецкобура держались в миниатюрном сейфе, способном выдержать взрыв ядерной бомбы. Замок был оборудован сенсором, считывающим радужную оболочку глаза. Технология старая, но выдержавшая проверку временем.

Я открыл сейф и достал пистолет. Кобура была мне без надобности, поскольку использовать по назначению оружие я собирался только однажды, когда совсем приспичит.

Быстрая смерть лучше бесконечного ожидания.

Однако убить себя оказалось не так уж и просто. Палец отказывался нажимать на спусковой крючок. Инстинкт выживания победил. Я всерьёз вернулся к варианту два.

Вдруг на пути подвернётся планета, существование на которой может оказаться сносным для землянина вроде меня?

Чудо случилось примерно через месяц, когда я подзабил на самодисциплину и стал использовать крем для сведения растительности на лице не каждый день, а только три раза в неделю. В бытность курсантом в военно-космическом училище сидеть бы мне на гауптвахте, однако здесь не было ни 'губы', ни старшего сержанта Орлова, который регулярно меня туда упекал за различные проделки. Тогда я мечтал его отметелить до полусмерти. Попадись он мне в эту секунду, я бы его расцеловал.

Сержант оставался дома, за хреналиард световых лет отсюда.

Зато поблизости обнаружилась звезда, по всем параметрам близкая к Солнцу: типичный жёлтый карлик с температурой поверхности в пять тысяч восемьсот кельвинов и массой в одну целую и одну десятую массы родного светила. В принципе, ничего удивительного, двойников Солнца полно.

Вокруг звезды вращались полтора десятка планет. Парочка могла оказаться пригодными для жизни. Особо перспективной выглядела та, что была четвёртой от солнца.

Взгляда оказалось достаточно, чтобы меня охватил приступ ностальгии. Я был готов десантироваться хоть сейчас, хотя инструкции требовали длительных проверок и тысячи анализов. Вот только у меня не было ни времени, ни возможностей.

Челнок послушно лёг на орбиту планеты. Отсюда можно было приступить к исследованиям. Наверное, как первооткрыватель я имел полное право дать планете имя. Но пока в голову лезла всякая чепуха, и я решил повременить с этим делом.

— Поздравляю, Шарик, ты балбес! Не можешь придумать ничего путного! — хмыкнул я.

Я запустил три зонда на поверхность планеты и принялся ждать.

На удивление всё прошло благополучно. Зонды приземлились без повреждений, сразу включились в работу и информация потекла валом. Она обнадёживала меня всё сильнее и сильнее.

Планета начинала мне нравиться. Вполне привычное тяготение, стандартное распределение температуры с жаркими и холодными областями, при этом холоднее минус сорока на полюсе и жарче, чем плюс тридцать на линии экватора — не было, атмосфера идентична земной, разве что кислорода чуть больше. Три четверти планеты покрыты водой. Где вода — там и жизнь.

Вот и один из её представителей: бирюзовая гладь разошлась, из глубины выскочило нечто, похожее на кита, развернулось на сто восемьдесят градусов и плюхнулось в воду, обдав округу мириадами брызг.

Я укрупнил картинку. Тварь впечатляла не только размерами (а она была крупнее самого большого из земных китов), но ещё и устрашающего вида пастью. Любая акула от зависти утопится.

Скорее всего, это хищник. Значит, имеется и добыча. Надеюсь, не столь огромная и опасная. В идеале ещё бы и не ядовитая.

Корабельный запас провианта растаял. Если приземлюсь, придётся сходить на рыбалку. Концентраты в меня уже не лезли. А тут хоть побалуюсь ушицей.

Или сунусь в лес по грибы и по ягоды. Растительности на планете было в избытке.

— Командир, вам стоит на это обратить внимание, — торжественно объявил мозг.

— Хорошо, — кивнул я. — Показывай, чем хочешь удивить.

Мозг включил прямую трансляцию из зонда, приземлившегося на окраине леса.

Появилось голоизображение двуногого существа: низкорослого и чересчур косматого. Такими часто изображают первобытных людей — неандертальцев. Сходство усиливали массивная башка на короткой, почти невидимой шее, и мощные надбровные дуги.

— Кто это? — поинтересовался я, завороженно разглядывая голограмму.

— Абориген, и абориген разумный. Видите, у него в руках дубина.

— Вижу.

В коротких лапах 'неандерталец' действительно держал увесистую сучковатую дубинку.

— По-моему, от подобных субъектов лучше держаться подальше. Как думаешь — он агрессивен? — спросил я.

— У меня нет информации.

— А если предположить?

— Судя по тому, как он пытался cломать антенну зонда, миролюбивым его не назовёшь. Вы правы, командир, это существо лучше обходить стороной.

— Что с зондом? — встревожился я.

— Он достаточно прочен, чтобы выдержать удары этого человека.

— Ты всерьёз называешь это ископаемое человеком?

— Думаю, вы можете принадлежать к одному общему виду.

— Не знал, что ты у нас поклонник Панспермии, — хмыкнул я.

— Одно из доказательств этой гипотезы у вас прямо перед глазами. Вряд ли между вами и этим пещерным человеком большая эволюционная разница. Впрочем, если бы у меня было больше биологического материала, я дал бы более конкретный ответ, — мечтательно проговорил мозг.

— Ты же не думаешь, что я специально слетаю за этим типом внизу, чтобы ты смог провести над ним свои опыты?

— Не думаю, хотя и был бы вам весьма признателен.

— Забудь, — твёрдо сказал я.

— Приказ командира для меня закон.

— Отлично. — Я выключил голограмму, когда 'неандерталец' замахнулся дубинкой в очередной раз. Ему никак не давали покоя антенны зонда. Но раз мозг утверждал, что они выдержат удары и посильнее, не имело смысла переживать.

— Есть ещё что-то полезное для меня?

— Информации много. Мне понадобится время, чтобы её проанализировать и обработать.

— Но хоть что-то ты можешь сказать прямо сейчас? Скажи главное: планета пригодна для жизни? Тип вроде меня может туда высадиться без защитного скафандра и цистерны с кислородом?

— Да, — лаконично ответил мозг.

Я задумался. Мозг деликатно молчал, терпеливо дожидаясь, когда мне в голову стукнет светлая мысль. И она не заставила себя долго ждать.

— Присмотри для меня подходящее местечко внизу, — распорядился я. — Я намерен сегодня же приземлиться и разбить лагерь на планете. Готовь катер со всем оборудованием.

— Вы уверены, командир? Позвольте сделать маленькое замечание: это очень рискованно. Я не хочу подвергать вашу жизнь опасности, — заволновался мозг.

Иногда он чем-то напоминал мне заботливую бабушку, которая души не чает в непутёвом внуке.

— Не переживай. А чтобы не рисковать понапрасну, выставь вокруг лагеря охранную систему и силовой барьер. Кажется, я могу позволить себе такую роскошь хотя бы на пару дней, — предположил я.

— Возьмите с собой три комплекта батарей. Пока один работает, второй заряжается. Третий же останется в резерве. При таком использовании ресурса может хватить надолго.

— Ты просто умница. Я слишком долго болтался в космосе и успел забыть, что такое земная твердь. Кажется, пришла пора навёрстывать упущенное, — потянулся на кресле я. — Ты даже не представляешь, какое это счастье — лечь и проснуться не на корабле!

— Вас понял, командир. Ещё будут приказания?

— Только одно: оставайся на связи. Если что — сделай всё, чтобы эвакуировать меня на челнок в целости и сохранности.

Глава 2

Я не врал, когда рассказывал мозгу — какое это блаженство после корабельной палубы ступить на земную твердь. Особенно, после того, как проболтался в космосе столько времени. Я был на седьмом небе от предвкушения. И пусть эта планета отнюдь не матушка Земля, дни и ночи в челноке надоели мне хуже горькой редьки.

Мозг как всегда оказался на высоте. Покуда я дрых, он усердно выполнял мои расплывчатые указания. За те года, что мы были вместе, ИИ изучил меня как облупленного, предугадывая любые капризы.

Иногда я не знал, кто из нас действительно человек.

Утренний доклад мозга сразу поднял градус моего настроения. Место для базы было выбрано идеально — холм на опушке леса, с которого отлично просматривалось пространство на многие сотни метров вокруг. Если появится незваный гость, будет время подготовиться к достойной встрече. Совсем необязательно убивать: можно испугать, отогнать, усыпить — гуманных способов воздействия у охранных систем как у дурака фантиков.

Жаль, я не мог забрать мозг с собой на планету. Он — неотъемлемая часть корабля, родился и умрёт вместе с ним.

— До скорого, — сказал я, садясь в десантный катер. — Свяжусь с тобой после посадки. Надеюсь, эксцессов не будет.

— Я функционирую в полном объёме. Вредоносное программное обеспечение удалено. Ячейки памяти восстановлены.

— Приятно слышать.

— Мягкой посадки, командир.

— Спасибо. Беру управление на себя

Сразу же включилась сенсорная панель. Мозг заранее ввёл в навигатор нужные координаты, и они высветились передо мной.

Шлюз распахнулся. Я взялся за штурвал и аккуратно вывел катер в безвоздушное пространство. Где-то внизу меня ждала новая планета, покрытая перьями облаков.

Челнок остался на орбите. Оттуда ИИ будет присматривать за мной и помогать при необходимости. Эдакое всевидящее око в небесах.

Катер вошёл в атмосферу как нож в масло. Машину затрясло, слегка повело в сторону, началась болтанка. Корабль попал в турбулентный поток. Ничего страшного, обычное дело. Немного манипуляций, и всё пройдёт.

— Но-но, не балуй. — Я вцепился в штурвал, чтобы вернуть катер к намеченному курсу.

Тряска быстро закончилась. Аппарат вынырнул из облаков. И снова пришлось заложить крен в сторону — прямо на меня нёсся косяк птиц. Я успокоился, когда они остались далеко позади.

Сюрпризы на этом закончились. Катер плавно приземлился в точке назначения.

— Мозг, у меня хорошие новости, — сказал я. — У нас получилось, я на месте.

— Как прошло?

— Спасибо, посадка была на высшем уровне.

— Командир, стоит вам только подумать, и я верну вас на челнок.

— Уже соскучился? Ничего, я тебе ещё надоем.

Из соображений безопасности я облачился в защитный костюм — облегчённый вариант скафандра для выхода в космос. Благодаря сервоприводам, костюм ощущался второй кожей, не сковывал движений и значительно усиливал физические возможности: в нём я мог подпрыгивать на два метра и гнуть подковы.

Зажглась инфопанель. Я пробежал глазами по колонкам формул и чисел.

— Мозг, что это такое?

— Результаты ночной работы зондов. Отчёты по исследованию образцов грунта и флоры. Я думал, вам будет интересно.

— Ты издеваешься? Тебе прекрасно известно, что для меня это китайская грамота, абракадабра. Давай тезисно...

— Если тезисно, то ваши предположения подтвердились. Эта планета во многом напоминает Землю. К примеру, почва вполне подходит для выращивания земных растений.

— А что — у нас есть семена? — изумился я.

— Они нам не нужны. В моей памяти хранятся ДНК тысяч растений, а возможности позволяют генетически модифицировать некоторых представителей местной фауны. Если понадобится, я выведу для вас любой овощ или фрукт. Выбирайте.

— Сколько тебе понадобится времени?

— От года до двух, в зависимости от сложности.

— О каком годе ты говоришь? Пищевых концентратов хватит на неделю. Я не протяну столько.

— Есть временное решение. Вы можете употреблять в пищу часть здешних растений. Вот это, — мозг вывел изображение, — прекрасно заменит картофель. Даже разницу по вкусовым впечатлениям не заметите. Кстати, данный вид весьма распространён, и проблем с поисками не будет.

— То есть нет нужды обзаводиться огородом?

— Конечно, командир. Так же я нашёл аналоги земной моркови, сельдерея и лука. Сами понимаете, аналоги, это, конечно, с натяжкой, речь идёт о весьма приблизительном сходстве, но вам будет проще на них переключиться. Через минуту я скину вам примерный суточный рацион.

— А вода?

— Проточная безопасна и пригодна к употреблению. Но я настоятельно рекомендую использовать фильтры до тех пор, пока вы не привыкнете.

— К чему?

— Местная вода содержит ряд элементов, благодаря которым она имеет специфичный вкус. Не уверен, что вы оцените по достоинству.

— То есть здешняя вода — минералка?

— Можно сказать и так. В ней масса различных солей и примесей.

— Солей? Тут нет пресной воды? — расстроился я.

— Многие из солей компенсируют друг друга, но вкус всё равно покажется вам необычным.

— Учту, — кивнул я. — Что тебе нужно для селекционных работ?

— С вашего разрешения, я задействую для них один зонд. Остальные продолжат работу по намеченной программе.

— Не возражаю.

— Принято, капитан!

— Как насчёт шашлыка или ухи? На вегетарианской диете долго не протянешь.

— Извещу вас сразу, как только станет известно. Пока мне не хватает образцов для исследований.

Пока мы вели светскую беседу с мозгом, газоанализаторы катера проверяли воздух. До тех пор, пока они не дадут добро, мне предстояло ходить, не снимая гермошлема. Даже если состав атмосферы идентичен земному, там могли находиться опасные для дыхания вещества или микроорганизмы, способные вызвать аллергию, удушье или серьёзное заболевание.

Идиоты, которые попав на незнакомую планету, сразу снимают с себя скафандр, живут недолго. Доказано Голливудом и сотнями лет освоения космоса.

Наверное, следовало произнести торжественную речь по поводу первой высадки человека на эту планету, но, увы, у меня не было слушателей, кроме мозга. Боюсь, он бы не оценил моё красноречие.

Я решил устроить церемонию высадки на планете максимально буднично, без помпы, перерезания красной ленточки, исполнения гимна и громких аплодисментов. Да что там — у меня и флага не было.

Не выходя из катера, рассчитал параметры защитного купола и включил силовое поле. Обеспечение полной невидимости сжирало уйму энергии, но я не стал рисковать и сразу установил стелс-режим. Лишнее внимание ни к чему.

На всё про всё ушло двадцать минут. Я выбрался из катера, сделав первый шаг на планете.

В голову сразу пришли знаменитые слова Нила Армстронга. Я даже решил повторить их вслух.

— Маленький шаг для человека, но огромный — для всего человечества.

Лучше, пожалуй, не скажешь. На глаза сами собой навернулись слёзы. Ну вот, я чуть не превратился в кисейную барышню.

Я открыл грузовой отсек, достал оборудование и принялся устанавливать палатку, чувствуя себя заправским туристом. Дом, милый дом.

Сложно сказать, сколько мне придётся прожить под нано-брезентовым полотном. Не исключаю, что до конца дней.

Палатка состояла из нескольких секций: спальня, пищеблок, рабочий кабинет, кладовая. Больше всего меня интересовала спальня — последние события отняли много сил, несколько дней я держался на энергетиках. И вот он — час расплаты за издевательства над организмом.

Уставший как собака, я завалился спать. Даже ужинать не стал. Веки сразу налились свинцом, и я моментально вырубился.

Дрыхнуть в защитном костюме — ещё то удовольствие. Однако пилот обязан уметь спать в любых условиях: хоть вниз головой, словно летучая мышь.

Сегодня я мог позволить себе роскошь беззаботного сна. За безопасностью следила автоматика охранной системы. Если ситуация выйдет из-под контроля, вмешается корабельный мозг. С ним я был как у Христа за пазухой.

Первая ночь на планете пролетела как один миг. За это время газоанализаторы завершили работу и вынесли вердикт: местный воздух не представляет для меня опасности. Господи, с каким наслаждением я снял гермошлем, сделал глубокий вдох и выдох, потянулся и произнёс:

— Жить, как говорится, хорошо!

Впервые за много дней я позавтракал на природе. Конечно, высококалорийная порошковая дрянь из сухпайка не шла ни в какое сравнение с едой из натуральных продуктов, но обстановка располагала к хорошему настроению. Я ещё накопаю местного картофана и напеку его в костре, если мозг не пошутил.

Завтрак пошёл на пользу. Насытив брюхо, я ощутил безумную тягу к деятельности. Пора сделать вылазку за пределы защитного купола. Как водится, и мир посмотреть и себя показать.

— Мозг, — связался я с кораблём по инфоканалу.

К сожалению, телепатическая связь на таком расстоянии работала слабо, приходилось пользоваться спецоборудованием.

— Слушаю, командир, — с готовностью откликнулся он.

В отличие от меня спать ему было не нужно.

— Дай обстановку. Нужна карта окружающей местности, — попросил я.

— Радиус?

— Тридцать километров от лагеря. Центр — моя палатка.

— Принято. Вывожу. Масштаб устраивает?

— Чуть крупнее. Ещё чуть-чуть... Стоп! Вот так отлично.

Изучив голографическую карту, я определился с маршрутом.

— Мозг, проверь нет ли опасной активности по направлению сюда. — Я указал на карте что-то, вроде горного каньона.

— На текущий момент всё спокойно. Крупные биологические объекты не обнаружены. Зафиксировано несколько особей небольшого размера. Предположительно, травоядные и угрозы для вас не несут.

— А эти самые... неандертальцы?

— Их становище гораздо южнее данной точки. Отдельные представители вдали от становища не зафиксированы. Могу предположить, что они стараются надолго не покидать места постоянной или временной дислокации.

— Спасибо за информацию, мозг.

— Не за что. Командир, я ночью провёл сканирование вашего организма.

— И что? — испугался я.

Не хватало ещё подцепить какую-нибудь болячку. Где тут ближайший госпиталь, не знал даже всеведущий мозг.

— Ваше состояние признано полностью удовлетворительным. Тело и разум по-прежнему отвечают всем параметрам, необходимым для пилотирования космическими аппаратами.

— Другими словами — я здоров как бык?

— Так точно! Готовы к труду и обороне, как говорили в двадцатом веке, — пошутил мозг, который прекрасно знал мою любовь к архаичным шуточкам и фразам. Я здорово подсел на них, благодаря преподавателю истории в лётном училище. Тот любил свой предмет и сумел привить любовь к нему многим курсантам.

— Не скучаешь без меня?

— Скучаю. Даже не знаю, как буду обходиться без вашего храпа по ночам. Под него так хорошо думается, — отшутился мозг и продолжил более серьёзным тоном:

— Удачи, командир. Я буду сопровождать вас по всему маршруту. Вы выбрали транспортное средство?

— Конечно. Не пойду же я пешком в такую даль... Да и не к лицу мне топать на своих двоих. Как ни крути — я теперь птица высокого полёта, первый и единственный представитель Земли на этой планете, — хмыкнул я. — надо поддерживать реноме. Потом подумаю и открою посольство.

— С вашего разрешения я отключаюсь.

— Отключайся, — любезно разрешил я. — А я в гараж.

Я предусмотрительно погрузил в катер аэробайк, чтобы опробовать его в деле. Техника развивала скорость до двухсот километров в час, ресурса аккумуляторов хватало на пять часов максимальной нагрузки. Управлялась при помощи рукояток на руле. Схема древняя, как дерьмо мамонта.

В далёком прошлом производили аналоги нынешних аэробайков, они назывались мотоциклами, были на колёсах, которые приводились в движение двигателем внутреннего сгорания. С той поры технологии сделали огромный рывок вперёд. Современные аппараты в колёсах не нуждались, они скользили над землёй, используя законы антигравитации. И никаких двигателей внутреннего сгорания с безобразно низким КПД — только конвектор-антиграв, питающийся от многозарядных аккумуляторов.

Любой ребёнок осваивал аэробайк в совершенстве за пару дней тренировок. На Земле мне часто приходилось на нём гонять, так что в инструкциях по управлению я не нуждался.

Домчусь с ветерком, разведаю, что и как, покружу чуток, а затем в лагерь. Хорошего понемногу. Кто знает, какие сюрпризы таит в себе неизведанная планета.

Можно было включить автопилот, и машина доставила бы меня сама в точку назначения, но в последнее время я старался брать управление на себя. Хватило истории с неудачным выходом из гиперпространства.

Снова пришлось облачаться в защитный костюм и надевать гермошлем. Само собой, я не забыл прихватить с собой лучевой пистолет, ремкомплект и запас провизии на несколько дней. Жизнь приучила меня заранее стелить соломку перед каждым шагом в неизвестность.

Аэробайк сверкал металликом, отражая лучи солнца. Его форма напоминала слегка вытянутую каплю ртути.

Я провёл рукой по обтянутому натуральной кожей сиденью, убирая невидимую пыль.

— Небось, застоялся в конюшне? Ничего, сейчас покатаемся.

Любая техника любит ласку и доброе слово. Даже с челноком я общался как с одушевлённым предметом.

Тестовый прогон показал, что все узлы в идеальном состоянии. Ну ещё бы, учитывая то, в какую копеечку мне влетела покупка аэробайка. Я ухаживал за ним лучше, чем за собой.

Перекинув ногу, сел на сиденье, взялся за руль. Щёлкнув тумблером, привёл в действие конвектор. Внутри что-то загудело, аэробайк слегка завибрировал и, оторвавшись от земли, завис на полуметровой высоте.

— С богом! — сказал я и тронул с места.

С шумом, напоминающим шелест листьев, он поскользил над зелёным ковров травы. В защитном куполе образовался проход, я вылетел через него.

Здравствуй, планета без имени! Встречай гостя с далёкой Земли. Какое-то время нам придётся уживаться друг с другом. Возможно, ты ещё примешь в себя моё бренное тело. Но пока мне хочется узнать о тебе как можно больше.

Я обернулся и увидел за спиной пустоту. Стелс-режим снова окутал базу. Так просто её не найти. Нужно знать, что и где искать. Защитный барьер искривлял пространство, и любой посторонний объект всегда огибал купол, не догадываясь, что в нескольких шагах располагается лагерь.

Автоматика была настроена только на меня, и срабатывала, когда мне это было нужно.

— Добавим газку, — сказал я, выкручивая ручку.

Аэробайк встал на дыбы, потом опустился и резко рванул вперёд.

Пейзаж не радовал разнообразием: трава самого причудливого вида и цвета — не только зелёная, но ржаво-коричневая, оранжевая, фиолетовая, кислотно-синяя, красная, белая — короче, любое сочетание красок, которое только могло бы прийти в виде галлюциногенного бреда крепко подсевшему на вещества наркоману. Кроме травы хватало мелких кустарников, рощиц. Иногда встречались исполинские грибы с пупырчатыми шапками и прозрачными, словно сделанными из слюды, ножками. Сомневаюсь, что они были съедобны.

Окажись на моём месте ботаник, он бы успел словить несколько оргазмов, но меня вся эта растительная экзотика интересовала постольку-поскольку. Травушка-муравушка, дело, конечно, хорошее, для души и узких специалистов. Я же привык всю жизнь пилотировать космические челноки, а душа требовала совсем другого, и оно было связано с главной целью разведывательного полёта.

Я искал следы человеческой цивилизации. Нет, не становище неандертальцев. Косматые парни с дубинками интересовали меня мало. Если единственным родственным разумным видом существ будут они, я обречён на одиночество. С ними нам не по пути.

Хотелось найти тех, кто больше похож на традиционного хомосапиенс, пусть он пока и прозябает в холодных пещерах. Подобно легендарному Прометею я могу принести ему огонь и прокачать интеллект до нужного уровня. Сам не справлюсь, так мозг поможет. Ему такие штуки на раз плюнуть.

Я искал неземную цивилизацию, но так получилось, что цивилизация отыскала меня сама.

Глава 3

— Справа на три часа от вас движение.

— Что за движение, мозг?

— Погоня. Группа неандертальцев гонится за особью, которая предположительно является женщиной, и да... мозг запнулся, — эта особь не принадлежит к их виду.

— Говори конкретно, мозг, — попросил я. — Что значит — не принадлежит к их виду? Какая-нибудь мартышка или шимпанзе?

— Наоборот. Эта женщина очень похожа на земной тип, распространённый в Латинской Америке. И да, если перевести на земное исчисление, то на вид ей будет лет восемнадцать.

— Другими словами: это девушка?

— Да.

Я уже принял решение.

— Далеко отсюда?

— Семьсот пятьдесят метров по прямой. Пока что ваши маршруты не пересекаются.

— Хм... Сколько народа бежит за ней?

— Пятеро. Они физически крепкие и быстрые, настроены крайне агрессивно.

— Есть шансы уйти от погони?

— Шансов нет. По моим расчётам её настигнут в ближайшие сорок секунд. Спасти девушку может только чудо.

— Чудо, говоришь... Будет тебе чудо.

Я крутанул руль, аэробайк завернул направо. Манёвр был резким, меня чуть не выкинуло из седла.

— Командир, не уверен, что стоит вмешиваться, — предупредил мозг.

— Ты сам сказал, что это женщина, и ей нужна помощь, — коротко ответил я.

Плох тот космонавт, который не придёт на выручку слабому. Особенно, женщине, пусть и внеземного происхождения. Гнать такого нужно грязной тряпкой. Или морду бить. Ещё лучше и то, и другое.

Сначала я увидел беглянку. Гермошлем навёл резкость и приблизил её изображение, чтобы мне удалось разглядеть девушку в подробностях.

Посмотреть было на что. Длинноволосая, невысокая, чуть полноватая в бёдрах, одетая, в отличие от преследователей, не в звериные шкуры, а в подобие туники, мокрой от пота, неслась сломя голову. Была в ней какая-то особая грация, присущая женскому полу. Та самая, которая приковывает к себе внимание мужчин.

Вот и эта... 'приковала' на свою голову.

Я перевёл взгляд на преследователей. Пятёрка брутальных как мои носки неандертальцев буквально наступала ей на пятки. Оказывается, эти зверюги умеют быстро передвигаться. Бегают не хуже олимпийских чемпионов.

На мордах застыло предвкушение, в глазах полыхал бешенный азарт погони. Ну да, чем сильнее сопротивляется жертва, тем больше возбуждается хищник. В этом плане неандертальцы мало отличались от животных.

Мозг правильно просчитал ситуацию: девице не уйти. Ещё чуть-чуть, и её догонят. Что дальше: просто убьют, изнасилуют, съедят или всё вместе... Не удивлюсь любому сочетанию.

Внезапно беглянка споткнулась об выступавший из земли корень, по инерции пробежала несколько шагов и упала. Неандертальцы торжествующе заулюлюкали, чем-то напомнив мне толпу футбольных фанатов. Ну, конечно, добыча сама шла им в руки, фактически подписав себе приговор. Осталось прийти и взять без особого напряга.

Я выжал из аэробайка максимум, в мгновение ока оказался подле упавшей.

Моё появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Пещерные люди застыли как истуканы. Меня обдало ужасной вонью и смрадом от потных тел, не ведавших, что такое вода.

— Ребята, — сказал я, недовольно поводив носом, — ну нельзя же так запускать себя. Элементарную гигиену никто ведь не отменял.

И сразу, как по команде, бывшие преследователи кинулись врассыпную.

Сомневаюсь, что им часто приходилось лицезреть 'джедаев', восседающих на аэробайках, с лучевым пистолетом наперевес. Ещё секунду назад я собирался пустить его в ход без всякого колебания.

Однако 'пушка' не понадобилась. Меня это не разочаровало. Нажать на спусковой крючок — не проблема, особенно если речь идёт о жизни и смерти, причём, твоей жизни и смерти, но я всегда был человеком практичным. Убийство — крайняя мера. Удалось обойтись — прекрасно. На том свете зачтётся, а может и на этом. Пострелять всегда успеется. Тут к гадалке не ходи.

Пятеро косматых типов смылись, предоставив девушку своей судьбе. Стоило взглянуть, ради чего я сжигал ресурсы моего транспортного средства.

Ну да, это была женщина по всем видимым половым признакам. Лежала на земле тряпичной куклой. Если бы не колыхающаяся грудь, можно подумать, что беглянка мертва.

Я не стал гадать, какими причинами вызван столь глубокий обморок: падением или появлением 'рыцаря' на белом коне, то бишь на отливающем металлическим блеском аэробайке. Не это сейчас главное. Что делать с этой спящей красавицей — вот в чём вопрос... И он ни капельки не хуже гамлетовского.

От шайки космачей я её отбил. Буду считать, что план по подвигам на сегодня выполнен. Дальше пойдёт рутина.

Слез с транспортного средства, убедился, что травм у беглянки, несовместимых с жизнью не наблюдается (не считать же за таковые свежие царапины на не прикрытых ногах и руках), похлопал по щекам — впрочем, без результата, и, почесав то место, где под гермошлемом спрятан затылок, догадался, что девушку надо брать с собой. Тем более, неандертальцы чуть осмелели, несколько раз их чумазые угрюмые рожи мелькали из-за груды валунов, где они нашли укрытие.

Имелись и иные резоны. Спасённая могла проваляться в забытье достаточно долго, чтобы стать жертвой не пещерных людей, так других хищников. У меня не было никаких сомнений, что плотоядных тварей на планете ничуть не меньше, чем на первозданной Земле. И все наверняка хотят кушать, а потому зря клювом не щёлкают.

Человек в бессознанке — лучшая добыча, что для крупного, что для мелкого хищника.

— Прости дорогая, но так получилось.

Перекинув девушку через седло, я снова забрался в аэробайк.

Бум. Что-то ударило по гермошлему и, отрикошетив, упало в траву. Голову слегка повело. Шутить про то, что если бы был мозг — было бы сотрясение — не хотелось. Не будь на башке гермошлема, я бы слетел с копыт долой. Тот, кто запустил в меня этот снаряд, обладал недюжинной силой.

Что ж, этого следовало ожидать: парни из каменного века набрались храбрости и пустили в ход знаменитое оружие пролетариата.

Пальнуть из лучевика в качестве алаверды? Ладно, живите. На вашем месте я бы тоже обиделся, если бы какой-то хрен с горы увёл прямиком из-под носа законную добычу.

Не дожидаясь, пока в спину прилетит следующая порция булыжников, я развернулся и дал по газам. Манёвр получился что надо: гравитационное поле выворотило из грунта кучу комков засохшей земли. Многие из них были весьма приличного размера и веса, а гравитационное поле усилило их поражающую способность. Космачей окатило как душем.

Во времена курсантской молодости, мне доводилось устраивать подобные проделки. Каждый раз эффект намного превосходил ожидания.

— Чао, пупсики, — я злорадно ухмыльнулся и с чистой совестью погнал аэробайк под защиту охранного купола.

В спину долго неслись дикие вопли обиженных неандертальцев. Ребята старались во всю мощь своих лужённых глоток. И это вместо спасибо за то, что я не поджарил их шкуры! Как же неблагодарна людская порода!

Ну вот, я в домике. То бишь в лагере.

Автоматика мгновенно заделала проход, через который проскочил аэробайк.

— Командир, приветствую с удачно проведённой операцией!

— Спасибо, мозг. Как видишь, вернулся не один, — похвастался я.

— Привезли материал для биологических опытов?

— Упаси бог! Мозг, что с тобой?! — удивился я.

— Это была шутка, командир.

— Ну-ну. С такими шутками ты меня в гроб скоро загонишь.

Аэробайк остановился возле палатки. Всё это время девушка не проявляла активности. Лежала поверх луки седла, словно куль с мукой.

Я подхватил её на руки и потащил внутрь. Ноша была лёгкой, не понадобилось включать сервоприводы.

Спальное место было только одно, я осторожно поместил девушку на собственный лежак и снова задумчиво почесал затылок, правда, уже не под гермошлемом. В курсы оказания первой медицинской помощи забыли включить раздел, посвящённый инопланетянам. Пришлось импровизировать.

— Пусть ты меня и не слышишь, но я всё равно хочу сказать тебе: будь моей гостьей, — произнёс я, разглядывая спасённую.

С каждой секундой её личико и формы нравились мне всё больше.

Внешне она действительно смахивала на фенотип Латинской Америки: слегка призёмистая, чуть широкоскулая, с миндалевидными глазами, очаровательным носиком, густыми волосами цвета вороньего крыла, с пушистыми ресницами, аппетитно колышущейся грудью навскидку так третьего размера. В модели не годится, а в остальном весьма ничего. Встреться мы на Земле, обязательно бы назначил свидание и пригласил в кафе. Продолжение следует, замечтался я.

Вот что значит долгая одинокая болтанка в открытом космосе, уже думаешь, как склеить смазливую инопланетянку. Не далёк миг, когда изголодавшись по женской ласке, начну превращаться в сексуального маньяка. Пришлось одёрнуть себя волевым усилием.

Держи себя в руках, пилот. Не забывай о чести лётного мундира.

На мгновение очаровательное личико девицы заменила злобная медвежья морда сержанта Орлова, распекавшего меня за опоздание из увольнения.

— Три наряда вне очереди! — заорал он, прежде чем исчезнуть.

Самовнушение сработало, я превратился в самого себя: хладнокровного как удав. Прелести незнакомки искушали меня, но уже не так сильно.

— Товарищ Штирлиц — вы истинный ариец, — похвалил я себя. — А теперь возвращаемся к нашим бара... э, овечкам... если можно так выразиться.

Я понятия не имел, как на аборигенку подействует нашатырный спирт, но попробовать стоило. В старинных фильмах и книгах средство действовало безотказно.

Идти за ним не пришлось, девушка застонала и открыла глаза, словно почувствовав, что на неё смотрят.

— Привет! — поприветствовал я, надеясь, что улыбка на моём лице не похожа на плотоядный оскал. — Ничего не бойся, ты у меня в гостях.

Во взгляде мелькнул испуг. Она дёрнулась, присела, обхватив ноги руками, и опустила голову к коленям. М-да, классическая защитная поза насмерть перепуганного ребёнка.

Мозг навскидку давал ей примерно восемнадцать земных лет. Мне показалось, что она года на два моложе.

— Не надо бояться, я не кусаюсь, — попросил я.

Конечно, она не знала язык, но могла догадаться о смысле, благодаря интонациям. Я специально подобрал тихий, миролюбивый тон и говорил плавно, не повышая голос, словно с несмышлёным ребёнком.

Девушка сидела, не поднимая головы, но я был готов поставить сто к одному: она внимательно вслушивается в мою речь.

— Я не причиню тебе зла. Ты в полной безопасности, — заверил я.

Диалог не складывался, но даже такая игра в одни ворота доставляла огромное удовольствие. Мозг, конечно, отличный собеседник, но ему не заменить живого человека, тем более, весьма привлекательного и, что наиболее важно — представителя другого пола.

Это был своеобразный эмоциональный кайф. Теперь я понимал, почему Робинзон Крузо так радовался Пятнице. Мне повезло намного больше, совсем как в старинном итальянском фильме: моей Пятницей могла стать девушка. Впрочем, я не намеревался удерживать её: захочет уйти — уйдёт.

Спасённая оставалась в прежней позе. Сидела тихо как мышка и дышала через раз.

— Может, мне стоит осмотреть твои раны? — спросил я.

— Командир, оставьте все медицинские вопросы мне, — вмешался мозг. — Пока что вашим жизням ничего не угрожает.

— Слушай, а я не мог инфицировать её какими-нибудь земными бактериями, ну или наоборот — подцепить что-то от неё?

— Вы проходили полный курс всех необходимых прививок. Могу заверить, командир: с вашим иммунитетом вам мало что тут грозит. В свою очередь добавлю, что и гостье нечего опасаться: перед высадкой вы и всё оборудование прошли специализированную обработку. Мы не притащили сюда ничего, что могло бы стать для этой планеты аналогом нашей чумы.

— Ты меня успокоил, — перевёл дух я. — Если считаешь, что с гостьей всё в порядке, подскажи, что делать дальше?

— Командир, вам лучше выйти, — посоветовал мозг.

— Почему?

Девушка не могла слышать мозга, но каким-то образом догадалась, что мои фразы адресованы не ей, оторвала личико от коленей и принялась испугано озираться.

— Вашей гостье необходимо побыть какое-то время одной. Не беспокойтесь, без присмотра она не останется, — пообещал мозг.

— Ну, раз ты у нас такой знаток внеземной психологии, пожалуй, я прислушаюсь к твоему совету, — хмыкнул я. — Гляди, чтобы она случайно не расколотила приборы или сдуру сунула пальцы в розетку.

— Она выглядит вполне здравомыслящим существом. Испуг постепенно проходит. Предполагаю, не стоит ждать с её стороны импульсивных действий.

— Мозг, она — женщина, — напомнил я.

— Женщина часто бывают гораздо благоразумнее мужчин, — не поддержал мой мужской шовинизм мозг.

— Хорошо. Если что — вся ответственность на тебе.

Раз уж меня выгнали из собственной спальни, пришлось отправиться в кабинет. Там я прочитал аналитическую сводку, которую составил мозг, переработав весь информационный мусор, который предоставляли зонды, и дополнив его результатами облёта планеты по орбите.

Яйцеголовые с Земли душу бы продали, чтобы хоть глазком увидеть эти материалы, но я не нашёл в них ничего нового для себя и интересного. Сплошь сухие цифры, графики и огромное количество научных терминов, о существовании которых я прежде не подозревал. Мозгу явно нечем было заняться, раз он решил пичкать меня, рядового пилота, научной тарабарщиной. Прикладного значения для меня выкладки не имели.

Я с трудом подавил зевоту и отключил мониторы.

Давненько не было новостей от мозга.

— Как гостья?

— Потихоньку осваивается, командир. Уже не такая испуганная, как пять минут назад.

— Дай знать, когда совсем почувствует себя хозяйкой.

— У вас хорошее чувство юмора, командир.

— Не льсти мне, подлиза. Сегодня выдалось насыщенное утро, я что-то проголодался и пойду в пищеблок.

Там меня настигло новое сообщение от мозга.

— Командир, можете возвращаться. И да, раз вы уже в пищеблоке, прихватите с собой порцию еды для гостьи.

— Мозг, а ты уверен, что пища из корабельного рациона ей не повредит? Меня и самого порой тошнит от химии, которой она напичкана, и кто знает, как отреагирует это дитя полей. Не усугубит ли это её состояние?

— Земная еда её точно не убьёт. Что касается самочувствия: она в полной норме, разве что очень голодна, но стесняется открыто сказать об этом. Так что поторапливайтесь, пока она не начала грызть пластик.

— Слушаюсь, — я приложил руку к невидимому козырьку.

Ну вот, сначала меня просто выгнали, а теперь уже и командуют, с иронией подумал я. Что будет вечером — представить страшно. Оседлают и начнут ездить как ковбои на ранчо.

Каша из концентрата — та ещё дрянь. Любая: гречневая, пшённая, овсяная, рисовая, манная. Даже если добавить кетчуп или сублимированное клубничное варенье. На Земле я просто обожал сваренну на молоке кашу с вареньем, но корабельный паёк включал в себя лишь жалкое подобие той гурманской роскоши. Сплошная химия, которая, может, и содержит уйму полезных веществ, но не доставляет абсолютно никакого удовольствия от самого процесса. Ты механически запихиваешь в рот отвратительную на вкус и вид массу, жуешь, а потом судорожно глотаешь, стараясь не подавиться. Тут тебе одновременно и первое, и второе, и компот.

Стыдно предлагать эту дрянь гостье, но, за неимением лучшего...

Приготовить вторую порцию я не успел. Правый висок словно кольнуло иголкой — сработала охрана периметра.

— Что случилось, мозг? — недовольно спросил я, откладывая концентраты в сторону.

— Вам следует увидеть это собственными глазами, — сообщил искусственный интеллект. — Кажется, к нам пожаловал кто-то, кого не ввёл в заблуждение стелс-режим. И этот кто-то очень хочет сюда войти.

Глава 4

Я быстро вернулся в рабочий кабинет и к удивлению застал там аборигенку. Она удобно устроилась в моём кресле, закинув нога ногу.

— Так-так, — покачал головой я.

Ножки у неё были очень даже неплохие. И росли не от ушей, а из правильного места, мельком отметил я, но развивать тему не стал. Меня больше интересовал вопрос, когда она успела прошмыгнуть сюда и, почему без моего разрешения?

— Мо-о-озг? — недовольно протянул я.

Он понял невысказанный до конца вопрос и принялся извиняться:

— Простите, командир. Я подумал, что если она придёт сюда — это будет лучше для нас всех.

— Да? И с какой стати?

Недоверия в моём голосе не было. Мозг, конечно, сплоховал, когда вывел корабль из гиперпространства в неизведанную область космоса, но в том была не его вина. Любой одуреет, если в нём покопается специалист. В остальное время в чудачествах ИИ был не замечен. Если что-то делал без моего ведома, на это всегда имелись конкретные причины. Правда, в настоящий момент я совершенно не понимал, какие.

На мой взгляд, бывшая беглянка была тут лишней, пусть и служила приятным украшением спартанского интерьера рабочего кабинета.

— Она первой подняла тревогу, заволновалась раньше, чем сработала охранная система, — объяснил ИИ. — Исходя из вышеизложенного, гостья может оказаться полезной.

— О как! Ладно, пусть остаётся, — разрешил я.

Осталось понять, какой будет эта польза. Но раз мозг так считает, почему нет...

Аборигенка была готова в любую секунду сорваться с места. Она напряжённо вцепилась в подлокотники, взор как у мышки перед кошкой — до паники было рукой подать. Наверное, по этой причине она вела себя так, словно я тут вроде мебели. Ноль реакции. Даже обидно. Кто я — бравый космолётчик или мебель? Тем более, если учесть, что совсем недавно я вырвал её из грязных лап пятерых неандертальцев.

Единственное, что могло послужить оправданием такому поведению — тот факт, что её ножки определённо хороши. И остальное тоже...

Блин, какие ножки?! У нас ЧП на носу, а меня на бабах заклинило. Точнее на одной. Хряпнуть брома или триста капель валерьянки, чтобы успокоиться?

— Утэ-пэ-тэ, — вдруг произнесла девица.

Это были первые слова, сказанные ею вслух.

— Утэ-пэ-тэ, — на всякий случай согласился я. — Мозг, это что-то вроде местного 'здравствуйте'?

— Недостаточно данных для лингвистического анализа, командир.

— Утэ-пэ-тэ, — повторила она, отчаянно жестикулируя.

Как ни вглядывался в движения её рук, всё равно не смог расшифровать смысл этих жестов. Но девчонка однозначно выглядела напуганной. И то, что приводило её в панику, находилось снаружи. Меня она точно не боялась.

Девушка с надеждой взглянула на меня, ожидая ответной реакции.

— Утэ-пэ-тэ, — кивнул я и не удержался от лёгкого балововства, добавив:

— Бамбардия киргуду.

— Ай мэ! — затряслась инопланетянка.

В её взгляде мелькнула отчаяние. Знакомое выражение, представляю, каким идиотом я ей казался в этот миг.

— Ну непонятливый я, особенно в том, что касается женщин. Все мои бывшие так говорили, — вздохнул я. — Давай по-другому попробуем. Я постараюсь. Честное пионерское!

— Пиоэрское? — недоумённо переспросила она.

— Не бери в голову! — махнул рукой я. — Продолжай, я тебя слушаю.

— Утэ-пэ-тэ, — отчётливо по слогам сказала она и, схватившись за горло, принялась себя душить.

Вот так сурпрыз! Я ринулся, чтобы помешать попытке суицида, но мозг остановил меня.

— Подождите, командир. Это не то, что вы подумали.

— Да? А что это?

— Пантомима. Ваш собеседник осознал бесполезность вербальной коммуникации и попробовал другой способ. Кажется, нам хотят сообщить, что 'утэ-пэ-тэ' означает некую смертельную опасность. Думаю, по мнению нашей гостьи, она исходит от того, кто находится в перед барьером.

— Согласен с тобой.

Я дождался, когда девушка закончит представление, убедился, что её взгляд направлен на меня, и сказал, выразительно проведя ребром ладони по горлу:

— Утэ-пэ-тэ — бяка!

— Бяка, — подхватила она с экспрессией. — Бяка!

— С бяками у нас разговор короткий. Даже если она или он — утэ-пэ-тэ, — я разговаривал с ней как с ребёнком, и это сработало.

Девушка слегка успокоилась, хотя руки от подлокотников не отцепила.

Может, это ей надо предложить триста капель валерьянке, а не мне?

Второе кресло не было предусмотрено, я остался на своих двоих перед голографическим монитором, стараясь не глядеть в сторону гостьи.

И пусть моя железобетонная уверенность снизила градус тревоги в помещении, выглядела девушка напряжённой, как косуля, которая почуяла хищника — готова дать дёру прямо сейчас. Красавица не была такой испуганной, когда сматывалась от шайки космачей, а ведь поймай они её — беглянке точно бы не поздоровалось.

Что же вогнало тебя в такую панику?

— Мозг, введи меня в курс дела. Ты говорил, что у нас проблемы.

— Так и есть, командир. Датчики засекли объект, который уверенно двигался в нашу сторону. В настоящий момент он достиг защитного барьера и остановился перед ним.

— И что с того?

— Командир, понимаю, что это звучит глупо, но объект ощущает барьер и пытается на него воздействовать.

— Чего-чего? — изумился я. — У него есть специальное оборудование?

Любой силовой барьер можно взломать, но только не голыми руками. Понадобятся мощные генераторы, энергоуловители и куча других невероятно сложных установок. Весит такое добро не одну тонну.

Признаков, что на этой планете есть технически продвинутая цивилизация, мы не нашли, так что моё изумление было вполне резонным.

— В тот-то и оно, что оборудования нет.

— Тогда как он воздействует на защитный купол?

— Для меня и самого это загадка. Разрешите высказать гипотезу, командир?

— Валяй.

— Это воздействие особого рода, командир. С таким мы ещё не сталкивались. В моей памяти точно нет информации по данному вопросу.

— Так чем же нас тогда ломают, дружище? Не ходи вокруг да около.

— Все данные говорят, что объект умеет работать с силовыми полями при помощи ментальных техник, — признался мозг.

— Погоди, я ничего не понял. Давай то же самое, но человеческим языком.

— Этот утэ-пэ-тэ, пользуясь терминологией нашей гостьи, умеет воздействовать на материю в любом её состоянии силой мысли.

— Экстрасенс что ли? — нахмурился я.

— Не уверен, что вы подобрали адекватный термин.

— Подбери лучше, — обиделся я.

— Возможности объекта намного превосходят всё, что нам доселе было известно об экстрасенсорике. С научной точки зрения я затрудняюсь подобрать подходящий термин.

— Вот видишь! — обрадованно воскликнул я.

Оказывается, не я один тупой в этой комнате.

— А с ненаучной точки зрения... — проигнорировал мою реплику мозг.

Он замолчал.

— Продолжай. Клянусь, я не буду смеяться!

— Подобных существ называют магами, волшебниками, кудесниками...

Я решил, что сходу с ума, и переспросил:

— Магами? Я не ослышался?

— Да, командир. С моей точки зрения то, что он делает — это волшебство. Оно имеет абсолютно не техногенный характер. Перед нами представитель цивилизации, которая в силу врождённых или приобретённых способностей может делать вещи, которые человечество не способно осуществить без помощи машин. К примеру, сейчас он занят тем, что пытается подстроить характеристики защитного поля под себя.

— И как? — недоверчиво спросил я, лихорадочно размышляя на тему, как можно вылечить сбрендивший ИИ, если тот находится на челноке, а я тут, на планете.

— У него получается, командир.

— Покажи мне его рожу. Хочу взглянуть, что это за фрукт. В последний раз мага я видел в онлайн-шутере.

Девушка ойкнула, когда на панели появилось голографическое изображение незваного гостя.

— Утэ-пэ-тэ! Утэ-пэ-тэ! — в панике заорала она, тыча пальцем в голограмму.

И тут же рыбкой соскользнула с кресла, чтобы нырнуть под стол. Признаюсь, я едва не последовал её примеру.

Утэ-пэ-тэ пришёл к нам в виде существа, в котором с трудом угадывалось человеческого происхождение, я бы назвал его неандертальцем-переростком, у которого людское отошло на второй план, зато звериное приобрело воистину гротескные формы. Огромная голова-котёл с выпирающим лбом, нависающим над остальным телом как скала, узкие глаза-щёлочки, горящие потусторонней ненавистью, широкий нос с раздувающимися, словно у жеребца, ноздрями, оскаленный рот с выступающими клыками. У него было могучее телосложение, при одном виде пузырящихся мускулами рук становилось ясно — он способен переломать хребет противника будто соломинку.

Его тело состояло из одних мышц, они выпирали отовсюду, как у обожравшегося стероидами и анаболиками культуриста.

Но не в мускулах была его сила. Взгляд... проникающий, обжигающий, приводящий в трепет. Он сводил с ума, заставлял вскипать кровь, выдавливал мозг из черепной коробки. Воплощение чудовищного зла, жуткий ночной кошмар наяву.

Он глядел прямо на меня, он видел меня — я был готов поклясться всеми святыми.

Было сложно противостоять ему, руки и ноги вдруг стали чужими, тело перестало слушаться. Дикий ужас охватывал меня всё сильнее.

Гипноз это или что-то другое, но я поддавался ему с каждой секундой, теряя контроль не только над телом, но и над разумом.

Воздух сгустился, стало тяжело дышать. На горле сомкнулись невидимые пальцы. Тварь тянулась ко мне прозрачными щупальцами, норовила залезть внутрь, содрать кожу, вывернуть наизнанку, разорвать на мелкие кусочки, распотрошить, пустить пыль по ветру.

Сердце билось в бешеном ритме. Кости выкручивало, беря на слом.

Боль пронзила меня с ног до головы. В висках зашумело. Хотелось лезть на стену, вертеться как юла, биться башкой об стенку.

— Командир, — встревоженно загудел мозг, — наблюдается мощная атака извне. Противник применяет неизвестное оружие. Скорее всего, оно имеет ту же экстрасенсорную природу. У меня нет подтверждения, но я могу судить по косвенным признакам. Позвольте, я приступлю к физическому устранению угрозы?

— Подожди, — прохрипел я, еле терпя сводящие с ума муки. — Я должен сделать это сам. Понимаешь?!

— Слушаюсь, командир. У вас три минуты. По истечению срока, я вмешаюсь самостоятельно.

— Я справлюсь, мозг! Засекай время.

Защитный купол оказался бессилен против ментального воздействия, но если кто-то подумал, что я — лёгкая добыча, то ему стоит закатать губу обратно. Хрен тебе, а не космолётчик! Зубы обломаешь гад!

Азы борьбы с подобными вещами нам преподавали ещё в училище, а потом и на курсах переподготовки. Пилот космического корабля должен сопротивляться любым атакам, включая психофизические, и будет сражаться за контроль над разумом до конца.

Есть несколько действенных методик. Не обязательно быть йогом и спать на иголках, чтобы управлять силой воли. Хватает и не самой сложной практики.

Я сконцентрировался на себе, постарался отгородиться от внешнего воздействия. Необходимо возвести незримую стену между мной и аборигеном, сложить её из непрошибаемых кирпичей. Боль не давала сосредоточиться, но я сопротивлялся и упрямо двигался к цели. На момент создания первого кирпича, я взмок, как после дождя. Со вторым стало легче. Дальше пошло веселей.

Рутинная работа — отличный способ направить энергию боли в иное русло. Чем сильнее давил на меня тип снаружи, тем увереннее действовал я.

Кладка быстро росла. Сначала достигла уровня щиколоток, потом поднялась до колен, достигла линии бёдер... Стена возвышалась, делая меня неуязвимей.

Процесс замуровывания самого себя завершился. Ментальный блок уютным коконом окутал разум. Сознание прояснилось, стало кристально чистым, как дистиллированная вода.

Тело мгновенно отреагировало на перемены к лучшему. Я уже мог нормально дышать, а не судорожно втягивать в себя воздух.

Чувака снаружи ждал конкретный облом. Он настолько опешил, что перестал атаковать, что позволило мне мобилизовать больше внутренних ресурсов. Жаль, мои возможности не распространялись дальше, я не мог нанести контрудар ментальными средствами. Только глухая защита.

С другой стороны — не обязательно воевать с врагом его же оружием. Колдун пытается мои мозги выжечь, а я могу у него их вышибить, в прямом смысле этого слова. Посмотрим, кто кого. Я лично ставлю на мощь звёздного флота и отдельного его представителя в моём лице.

Час расплаты пришёл.

— Ах ты сука! — прошелестел я одними губами. — Хочешь скрутить меня в бараний рог? Врёшь, сволочь, не возьмёшь! Я тебя сам уделаю, вот увидишь...

Маг, чародей или кем он был в действительности, и впрямь что-то увидел. Он бешено замотал башкой, что-то заговорил. Глаза его закатились, тело затряслось в мелкой судороге. Товарищ входил в боевой транс, подобно древним шаманам с моей Земли. Не хватало разве что бубна, а в остальном сходство полнейшее. Кажется, мозг оказался прав. Зря я иронизировал над его словами.

Эта цивилизация действительно могла пойти по иному пути. Там, где человек пользовался машинами, они прибегали к помощи мысли. Каким образом это работает — другой вопрос.

— Командир, — встревожился мозг, — мощность барьера резко упала. Я не понимаю, куда уходит энергия.

— Зато я понимаю.

Колдун, шаман, короче говоря — 'утэ-пэ-тэ' — пожирал энергию охранного купола, чтобы напитаться ей и обратить против нас.

А вот хрен тебе! Нечего жрать мои батарейки!

Можно было закидать долбаного урода светошумовыми гранатами, довести до усрачки ультразвуком: нелетальных способов защиты — вагон и маленькая тележка, но новоявленному чародею не повезло, у меня было плохое настроение. Очень плохое настроение! А значит, легко он не отделается.

Челнок висел на орбите практически над нами. Как говорится, сам бог велел прибегнуть к его ресурсам. Эх, мне бы крейсер, я бы тут развернулся! Такого бы шороха навёл!

— Мозг!

— Да, командир. Вы в порядке?

— В полном порядке, — не слукавил я.

— Рад слышать. Вы уложились в три минуты. Какие будут распоряжения?

— Полная боевая готовность.

— Есть боевая готовность.

— Задействую челнок и долбани по этому типу из гравитационной пушки.

— Приказ понят, командир.

Когда действительно было надо, мозг выполнял команды беспрекословно. Не стал уведомлять, что один выстрел сожрёт у корабля массу энергии, что от атакующего мокрой лепёшки не останется, а ИИ наверняка с огромным удовольствием занялся бы вивисекцией его останков — строго ради интересов науки. Всё это я и так прекрасно знал.

Гравитационная пушка — страшное оружие. Не менее страшно вспомнить, сколько народа мне пришлось подмазать, чтобы на простой курьерский челнок удалось легальным путём поставить хотя бы самую слабенькую модель. Помогла шумиха с несколькими пиратскими нападениями на туристические яхты.

До сего дня мне не приходилась пускать гравитационную пушку в ход. И я вдарил без сожаления.

Колдун успел что-то почуять. Узкие глазки вдруг распахнулись как две форточки. Я прочитал в них дикий ужас, отчаянный страх смерти. Не удивлюсь, если он ещё и сходил под себя.

А потом его не стало.

Датчики лишь зафиксировали резкий перепад гравитации снаружи от купола на какие-то миллисекунды. Пушка отработала в штатном режиме.

Я криво ухмыльнулся, довольный собой на все сто.

— Песец котёнку. Куда там вашей магии до нашей науки.

И сразу стало легче дышать. Воздух был свежим, как после грозы. Разобрав на молекулы этого типа, я оказал неимоверную услугу не только спасённой девушке, но и целой планете. Теперь на ней одним злом меньше.

— Можешь вылезать, — сказал я девушке. — Нет больше твоего утэ-пэ-тэ. Кирдык ему настал.

Она вылезла из-под стола не сразу, а когда убедилась, что атаковавшего нас монстра и след простыл, поглядела на меня с таким обожанием, что мне стало неловко.

— Ты чего так на меня смотришь? — слегка испуганно спросил я.

Ещё немного, и мне начнут поклоняться.

Она заговорила долго и убеждённо. С каждой фразой я ощутил, что бронзовею всё больше и больше.

— Стоп! — прервал я длинный поток словоизлияний. — Хватит частить! За комплименты спасибо, но это явный перебор.

И процитировал Твардовского:

— Нет, ребята. Что там орден. Не загадывая вдаль, я ж сказал, что я не гордый, я согласен на медаль.

Глава 5

— Командир, насчёт ордена не скажу, но ты был молодцом, — похвалил мозг.

— Доброе слово и кошке приятно, — улыбнулся я.

ИИ льстецом не былом, так что похвала от него действительно была бальзамом на душу.

Вот только долго почивать на лаврах мне не пришлось.

— Командир, в соответствии с пунктом 5.4.1. директивы по вступлению в недружественный контакт с объектами и субъектами внеземного происхождения, прошу вас осуществить выход за пределы защитного купола с целью сбора биологического материала, — продекларировал мозг.

Я чуть не поперхнулся собственной слюной.

— Чего-чего? Повтори.

— Командир, встроенные в меня директивы требуют произвести анализ биологического объекта, который оказывал против вас действия агрессивного характера и, в итоге, был уничтожен. Мне необходимо провести исследования всех возможных образцов, которые остались от объекта под кодовым названием 'маг'...

— Шаман, — поправил я.

— Шаман, — покладисто согласился ИИ. — Командир, прошу вас предоставить материал для экспертизы и опытов.

— Понятно. Значит, ты предлагаешь мне собрать снаружи барьера всё, что осталось от шамана?

— Да. Теперь вы правильно интерпретировали исходящую от меня просьбу.

— Говори по-русски, мозг.

— Вас смутило слово 'интерпретировать'? Последняя редакция словаря Даля гласит...

— Так, хватит, — взмолился я. — Не надо мне словари цитировать. Так и быть, сгоняю за пределы купола. Но сразу хочу предупредить: от шамана осталось немного. Да что там — ты и сам всё видел.

— Благодарю вас, командир. Благополучного возвращения.

Я слабо верил в успех этого начинания, но обижать искусственного друга не стал. Вооружившись до зубов, высунулся из защитного купола и принялся рыскать по округе, обливаясь холодным потом. Каждую секунду меня одолевало желание обернуться и пустить лучевик в ход. Любой шорох или покачивание веток казались подозрительными. Не спасала мысль, что за мной присматривают с орбиты. Вон те кустики, например, — идеальное место, откуда можно кинуть дротик или метнуть камень из пращи. Про магические штучки-дрючки даже слов нет. Шарахнут заклинанием и абзац котёнку.

Мозг, конечно, потом отомстит за меня, но это произойдёт, когда мне уже будет фиолетово.

Спасибо оптике и тепловизорам, встроенным в гермошлем. Без них я бы проваландался сутки и наверняка без результата: гравитационная пушка потрудилась на славу. Шаман усеял собой площадь в добрую сотню квадратных метров, покрыв её тончайшим, почти микроскопическим ковром розового цвета.

Космические пилоты трудностей не боятся. Тут поскрёб, там потёр, здесь смёл — в итоге набрался кулёчек биоматериала.

Надо двигать домой, как я успел окрестить базу.

— Что скажешь? — обратился я к ИИ, помахивая вакуумным пакетиком с останками шамана. — Тебе хватит для опытов?

— На большее я не рассчитывал. Спасибо, командир. Считайте вашу миссию выполненной. Возвращайтесь на базу. Мы вас ждём, — ответил мозг короткими рубленными фразами.

— Тогда встречайте хлебом с солью, — сказал я и припустил назад.

Всё это время меня не отпускало напряжение. Вдруг в засаде сидит парочка других шаманов, злых как тысяча индейцев? Вряд ли им понравилось то, что я сотворил с их сородичем. И не то, чтобы я боялся, но, как известно, бережёного...

Однако обошлось. Желающих свести счёты не было, заклятия или камни в спину не полетели. Кем бы ни была эта тварь, действовала она в одиночестве — то ли в силу характера, то ли из-за чрезмерно раздутого эго. На её месте я бы не попёрся штурмовать неизвестный объект без прикрытия. А в идеале сначала бы пустил разведку. Но кто я такой, чтобы раздавать ненужные советы?

Отдав 'запчасти' шамана на растерзание медицинскому роботу, который выполнял мозг привлекал к своему научному 'колдовству', поплёлся на огонёк в рабочий кабинет.

Здесь меня ждал сюрприз. Оказывается, мозг не терял времени зря и сумел найти с гостьей общий язык и теперь шпарил на нём без сучка и задоринки. Лингвистические возможности ИИ были мне прекрасно известны, но чтобы за столь короткое время... Искусственный приятель прыгнул выше головы, если можно так выразиться.

Девушку отнюдь не смущала невидимость собеседника, она весьма живо реагировала на реплики ИИ, поступающие из встроенного в стену коммуникатора.

Язык, на котором они разговаривали, казался очень мелодичным, чем-то смахивая на итальянский. Такой же быстрый и экспрессивный.

Я не стал сразу напоминать о своём присутствии, немного постоял на пороге, вслушиваясь в их полемику. Мозг трещал как сорока, выдавая фразочки с пулемётной скоростью. Гостья отвечала ему с аналогичным напором.

Когда стало обидно, что обо мне совсем забыли, я тихонечко кашлянул.

Девушка тут же повернулась в мою сторону. Имей мозг телесную оболочку, он поступил бы аналогичным образом.

— Спелись, голубчики, — констатировал я.

Гостья промолчала, не удостоив меня ответом на своём наречии. Я сразу уловил одно, что в её взгляде стало намного меньше обожания. Кто-то спустил меня с небес на землю, и далеко ходить, чтобы узнать ответ на этот вопрос не надо.

Дело ясное: нарочно или случайно мозг пролил свет на мои выдающиеся 'способности', и мои 'очки' резко пошли на понижение. Грустно возвращаться к статусу простого смертного.

— Командир, мне удалось проанализировать речь нашей гостьи, — похвастался мозг. — Я разобрался в структуре этого языка и могу общаться на нём.

— Уже слышал, — подтвердил я. — Кажется, ты изучил язык в совершенстве.

— К сожалению, нет. Я оперирую простыми словесными конструкциями.

— Пожалуйста, избавь меня от подробностей. Я понял главное: благодаря тебе у нас появился канал общения с другой цивилизацией.

— Так и есть, командир. Если у вас есть вопросы, готов выступить в качестве переводчика.

— Давай попробуем, — согласился я. — Просто сгораю от любопытства. По-моему, я первый землянин, который вступает в контакт с инопланетянкой. Блин, вопросов много, я не знаю с чего начать...

— Представьте, что общаетесь с земной девушкой, — посоветовал мозг.

— Благодарю, — кивнул я. — Ты совершенно прав. Спроси гостью, как её зовут. Пусть она и с другой планет, но ведь что-то вроде имени у них быть должно.

— Уверен, у неё есть личный идентификатор, — заявил ИИ.

— Дружище, ты выражаешься о живом человеке, как о какой-то программисткой приблуде.

— Простите, командир.

Мозг перевёл вопрос. Девушка внимательно выслушала и ткнула себя в грудь указательным пальцем. Скажи я кому на Земле, что это универсальный жест на других планетах, никто бы мне не поверил.

— Лиса, — сказала девушка, делая ударение на первом слоге.

— Лиса, — повторил я.

Гостья кивком подтвердила, что я выговариваю правильно.

Пришла моя очередь делать книксены и реверансы.

— Тогда и я представлюсь. Иван, — произнёс я.

— Иван, — чётко выговорила она без акцента.

Затем улыбнулась и снова сказала, но уже с другой, более мягкой интонацией:

— Лиса.

— Я понял. Будем знакомы, Лиса.

Девушка что-то протараторила.

— Лиса говорит, что у тебя очень красивое имя, — сказал мозг. — Жаль, что у мужчин её племени в ходу другие имена.

— Передай, что мне тоже нравится её имя. Оно очень женственное.

Состоялся быстрый, как удар боксёра, обмен репликами.

Лиса улыбнулась. Улыбка очень шла её симпатичному личику, на душе сразу стало приятно. Какому нормальному мужику не будет приятно в такой ситуации?

— Следующий вопрос: она одна или у неё есть родные, которые за неё беспокоятся? — продолжил я.

Теперь, после знакомства, задавать вопросы стало легче. Я уже составил в голове примерный план беседы.

Мозг дождался, когда девушка закончит отвечать, и сообщил:

— Лиса — почти круглая сирота. У неё нет родных и близких, кроме малолетнего брата.

— Что случилось? Только постарайся спросить так, чтобы ненароком не задеть её чувства. В общем, деликатно... Ну не мне тебя учить.

— Я уже знаю ответ на ваш вопрос, командир. Год назад на селение, в котором она жила, обрушился мор, погибло много людей, в том числе и родня Лисы. Девушка выжила по счастливой случайности.

— Селение? — заинтересовался я. — Хочу знать о нём как можно больше.

— Ничего особенного, маленький посёлок примерно в полусотне километров отсюда. Я уже нанёс его на карту. Хотите, выведу на монитор?

— Пока не надо, мозг. Сколько в этом посёлке жителей? Хотя, стоп. Не факт, что Лиса владеет математикой, — осёкся я.

— Её племя умеет считать, — успокоил мозг. — Это необходимый навык, так как племя занимается меном и торговлей. К сожалению, Лиса не может назвать точного числа, но по её оценкам выходит, что в посёлке живёт примерно тридцать мужчин.

— Мужчин? А сколько женщин и детей, она не знает?

— Здесь не принято учитывать в расчётах кого-то, кроме мужчин.

— Что-то мне это напоминает, — задумчиво почесал подбородок я. — Почти как в России века так семнадцатого или восемнадцатого...

— И даже более раннего времени, — подтвердил мозг. — Мне предоставить исторический экскурс?

— В другой раз. Другими словами, тут царит патриархальное общество?

— Верно. Мужчина — главный добытчик. Всё вертится вокруг него. Женщина обязана угождать своему мужу, а братья стоят на ступеньку выше, чем сёстры.

— Мне всё больше и больше тут нравится, — мечтательно зажмурился я. — Как тут смотрят на многоженство?

— Ещё не выяснил, командир. Спросить Лису?

— Как-нибудь потом. Лучше поинтересуйся у Лисы, как она умудрилась забраться так далеко от своего посёлка?

— Это произошло не по её воле. Недавно в посёлок пришли 'кономи' и забрали Лису.

— Кономи? — не понял я.

— Да. В буквальном переводе 'кономи' означает 'дикие люди'. Те, кого ты назвал 'неандертальцами', — пояснил ИИ.

— Ясно. Зачем Лиса понадобилась этим вонючим кономи?

Насчёт вонючести я не солгал. Воняли космачи так, словно всю жизнь не вылезали с помойки. От их немытых тел исходило просто сногшибательное амбре. К чести Лисы я мог отметить, что девушка точно была чистоплотной. От неё пахло чем-то вроде мяты.

— Племя Лисы платит дань кономи на постоянной основе. Снабжает провизией, различной утварью, которую те не умеют делать. Но кономи нужны не только вещи, они приходят за людьми. Обычно это молоденькие девушки, — пересказал ответ Лисы мозг.

— А поскольку Лиса — сирота, за неё некому было вступиться, и потому племя с лёгкостью отдало её кономи, — догадался я.

Можно было воскликнуть наподобие древним римлянам: о времена, о нравы! Однако аналогичным образом часто поступало и наше, человеческое сообщество на Земле.

— Именно, — подтвердил мозг. — В первую очередь племя отдаёт тех, о ком жалеть некому. Или почти некому: малолетний брат Лисы не в счёт. Он ещё не прошёл тропой воина. Так племя Лисы называет особый ритуал посвящения в мужчины.

— С какой целью кономи забирают людей из племени Лисы?

— Тут всё печально, командир. Кономи приносят их тела в жертву. Варварский обычай.

Я нахмурился.

— Ожидал чего-то в подобном духе. Это связано с какой-то религией или культом?

Мозг перекинулся с Лисой парой фраз, а потом пояснил:

— Всё гораздо сложнее. Религией тут и не пахнет. Обряд имеет вполне практическое применение. Жертвы нужны шаманам кономи. Благодаря особому ритуалу убийства, шаманы получают энергетическую подпитку. После того, как я закончу анализировать биоматериалы, то, возможно, смогу пролить свет на магические способности шаманов, — добавил от себя мозг.

— А шаманов случайно не 'утэ-пэ-тэ' зовут? — прищурился я.

Девушка, услышав знакомое слово, вздрогнула.

— Да. Утэ-пэ-тэ — это шаманы на языке народа Лисы, — сообщил мозг.

Он что-то произнёс Лисе, и девушка снова успокоилась.

— Выходит, когда я вырвал Лису из лап кономи, их шаман жутко оскорбился и помчался разбираться со мной, — развил мысль я.

— Да. Шаман отправился по следу Лисы.

— Ты хотел сказать — по следу моего аэробайка? — поправил я.

— Нет. Именно по следу Лисы. Шаманы ментально метят своих жертв, и всегда могут найти, где они находятся. Поэтому считается, что удрать от шамана невозможно.

— Но Лисе всё же это удалось, — заметил я.

— На какое-то время. Это был акт отчаяния. Лисе было нечего терять, и она пустилась в бега. Остальное вам известно, командир. Появились вы и совершенно бескровно отбили Лису у варваров-кономи.

— Ну да. Я подоспел вовремя. Кономи практически догнали её.

— Ещё бы! Если бы они не догнали Лису, шаман отправил бы на алтарь кого-то из них, — сказал мозг.

— Деловой подход, — хмыкнул я. — Узнай у Лисы: грозит ли ей опасность, после того, как мы справились с шаманом?

— Лиса говорит, что о ней забудут, а вот ты станешь врагом номер один для кономи и их шаманов. Они всегда жестоко мстят за убийство своих, поэтому другие племена не хотят связываться с ними. Племя Лисы одно время пыталось дать отпор и было жестоко наказано. Болезнь, из-за которой умерли родители Лисы, — дело рук шаманов. Теперь никто в посёлке не хочет связываться с кономи. Все ужасно боятся.

— Значит ли это, что сюда может явиться на разборку кто-то ещё? — задал главный вопрос я.

— Лиса считает, что тебя обязательно будут искать. Шаманы держат между собой незримую связь — думаю, речь идёт о телепатическом канале общения. Как только кто-то погибает, шаманы начинают расследование. Рано или поздно они явятся сюда.

— Пусть приходят. Мощности гравитационной пушки хватит на всех, — легкомысленно махнул рукой я. — К тому же совсем необязательно подпускать их вплотную: можно мочить этих тварей с расстояния.

— Командир, вы забыли об одном: теперь вы фактически заперты в пределах барьера и не можете его покинуть без риска для жизни, — напомнил мозг. — Во всяком случае, если эти твари хотя бы в половину так мстительны, как говорит Лиса.

— Э, нет! — воскликнул я. — Если вся эта шаманская кодла считает, что я буду сидеть, поджав хвост, то она жестоко ошибается. Я готов урыть любого козла, который сделает хотя бы вот такую попытку помешать мне, — говоря это, я продемонстрировал раздвинутые на миллиметр кончики указательного и большого пальцев правой руки. — Пусть только попробуют!

— Командир, мы не знаем всех возможностей кономи и их шаманов, — попытался остудить мой пыл ИИ. — Со слов Лисы шаман, которого вы уничтожили, считался одним из самых слабых, а вам пришлось изрядно попотеть, прежде чем вы взяли контроль над собой. Кроме того мы убедились, что силовой барьер не преграда против ментальных атак. Так что стоит хорошенько обдумать положение.

— Лучше спроси у Лисы, что ещё она знает об умениях шаманов: могут ли они воздействовать издалека?

Мозг пообщался с девушкой, и через несколько секунд передал суть ответа:

— Шаман может принести вред только с близкого расстояния. В идеале он должен видеть противника. Но даже каких-то ста метров хватит ему, чтобы навести на врага мор.

— Хм, — задумался я. — Мозг, как считаешь, речь может идти о биологической угрозе?

— Боюсь, мой ответ вам не понравится, командир. Шаманы способны менять материю. Почему бы им не научиться превращать безобидные микроорганизмы в бактериологическое оружие, — заявил ИИ. — И далеко ходить за примером не нужно: достаточно вспомнить судьбу племени Лисы.

— Тогда нам нужно приготовиться к бактериологической войне.

— Я уже внёс нужные коррективы в защитную систему, — обрадовал мозг.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — решил я. — Пусть гостья отдохнёт от наших вопросов. Вернёмся к разговору через несколько часов.

— Командир, — со странной нерешительностью в голосе обратился ко мне мозг.

Я удивлённо замер.

— Говори, я тебя слушаю.

— Лиса обращается к вам с просьбой.

— Я готов её выслушать.

— Командир, я, конечно, передам вам суть её просьбы, но в свою очередь попрошу вас отказать Лисе.

— Давай, не тяни резину, — с досадой сказал я. — Говори, что она хочет.

— Лиса просит, чтобы вы помогли спасти её брата. После всего, что случилось, кономи обязательно придут за ним.

Глава 6

Старина Экзюпери прав — мы в ответе за того, кого приручили. Если уж ввязался в драку, надо идти до конца.

— Партия сказала 'надо' — комсомол ответил 'есть', — с улыбкой козырнул я, хотя, если говорить по правде, улыбаться не стоило. Положение было хуже губернаторского, что бы это ни значило. — Лисе надо помочь. Не хочу быть виноватым в смерти её брата.

— Командир... — попробовал возразить мозг.

— Отставить пререкания! — рявкнул я.

— Есть, командир! — по-военному чётко отрапортовал ИИ. — Какие будут распоряжения.

Вопрос, конечно, интересный. Я пустился в раздумывания. До посёлка с полсотни километров, путь не близкий, но и не далёкий, особенно, когда у тебя есть технические средства. Я не мог отправиться за пацаном на катере — тогда бы нам некуда было вернуться, база по сути связана с катером общей пуповиной. Он генерирует энергию и поддерживает системы жизнедеятельности. Сменить место дислокации — тоже не вариант. Не факт, что хватит времени на разворачивание в новом месте, поблизости от посёлка. Если шаманы возьмутся за дело всерьёз — без охранного купола мы будем беззащитны.

После того, как все варианты отпали, осталось одно... Не скажу, что был от него в восторге, однако за неимением гербовой, довольствуемся тем, что есть в наличии. Проблема выбора передо мной сегодня не стояла, в отличии от кучи других проблем, одна другой позаковыристее.

— Решения будут, мозг, — объявил я. — Мы вылетаем вместе с Лисой на аэробайке, находим пацана и мухой обратно. Боливар, в смысле аэробайк, выдержит не только двоих, но и третьего. В тесноте, да не в обиде.

— Ваша воля, командир, — согласился мозг. — Я ввожу координаты в навигатор. Так, всё готово... Если будете двигаться с крейсерской скоростью, через час окажетесь на месте.

— Часа хватит, — прикинул я. — Переводи Лисе, что мы вылетаем прямо сейчас. Надеюсь, её не укачивает.

Ужасно не хотелось брать девушку с собой, гражданским нечего делать на военных операциях. Но так уж сложились обстоятельства. Только Лиса могла найти своего брата. Был бы конкретный прикол — если бы я вместо него притаранил какого-нибудь левого аборигена.

— Лиса сказала, что любит качаться на местном аналоге качелей, и, что ей это даже нравится. Похоже, с вестибулярным аппаратом у неё всё в порядке, — сказал мозг.

— Отрадно слышать. Не люблю, когда пассажир 'травит' во время полёта.

— Командир, есть ещё один момент. Лиса просит, чтобы вы дали ей какое-нибудь оружие, — заявил мозг. — Со своей стороны хочу отметить, что не вижу причин для отказа.

Просьба Лисы была вполне резонной. Не с голыми же руками против кономи выступать. Даже гении дзюдо с этими космачами легко не управятся, что уж говорить про не самого богатырского вида девушку.

Я ненадолго задумался, перебирая всё из доступного арсенала.

— Лучевик я ей точно не дам — пользоваться им она не умеет. Не хочу, чтобы случайно просверлила во мне дырку.

Тут меня осенило. Куда проще поинтересоваться у самой Лисы, чем гадать. Просто удивительно, как эта мысль не пришла мне в голову сразу! Наверное, я несколько утомился и заслуживаю немного отдыха. Но это потом, когда вернёмся. Я почему-то ни капли не сомневался в успехе миссии, словно каждый день гонял по чужой планете и спасал девиц и младенцев пачками. Мне это даже нравилось, я постепенно входил во вкус. Ещё немного и точно превращусь в рыцаря без страха и упрёка, сэра Ланселота озёрного.

Я снова задействовал ИИ.

— Уточни у Лисы, каким оружием она владеет.

— Секунду, командир.

Мозг и девушка пообщались, после чего ИИ выдал вердикт:

— У вас на поясе защитного костюма висит кинжал. Лиса утверждает, что если вы дадите ей такой же — будет вполне достаточно. Она умеет им пользоваться.

— Не вопрос. Главное, чтобы сама не порезалась и меня не порезала, — легко согласился я. — Ну, а я позабочусь о снаряжении для Лисы.

В аварийный комплект всегда входил запасной защитный костюм. Я намеревался дать его Лисе. Само собой, не на всегда, а лишь на временное ношение. То есть — чтобы разок сгонять в поселение. В театр в таком наряде не пойдёшь, а вот для вылазки через враждебное окружение — в самый раз. От магических атак не защитит, но мужичкам с колюще-режущим и прочим дубасящим инструментом придётся изрядно попотеть, если они вдруг захотят причинить Лисе телесный урон. А они непременно захотят это сделать — в злобности кономи я успел убедиться.

Костюм находился в вакуумной упаковке. Я вытащил её, распаковал и предъявил изделие отечественной оборонной промышленности во всей красе.

— Что скажешь, Лиса? Сойдёт для вашей очень сельской местности?

Девушка как увидела это блестящее чудо без перьев, сразу жизнерадостно закивала. Для неё банальная в общем-то вещица выглядела как для парижской модницы последняя новинка 'от кутюр'.

— Значит, сойдёт, — убедился я. — Носи на здоровье!

Костюм был универсальным и автоматически подгонялся под любую фигуру.

Я с помощью мозга объяснил Лисе, как надо его надевать. Не успел отвернуться, как девушка скинула с себя и без того скромный наряд, под которым, разумеется, не было нижнего белья.

Я понял, что не железный. Очень даже не железный.

Пришлось принимать экстренные меры.

— Твою мать! — воскликнул я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, чтобы лишний раз не таращиться на прелести аборгенки. — Воистину — дитя природы! Не знал, что здесь настолько простые нравы!

— Что вас так смутило, командир? — ехидно поинтересовался мозг. — Насколько я понмю, когда у вас в прошлый раз в гостях была дама, вы вели себя совершенно иначе. Если забыли, готов напомнить.

— Та дама — была дама какая надо! А это — совсем ещё соплюшка, ребёнок.

— Лисе девятнадцать лет по земному исчислению. По местным и по нашим законам — она вполне половозрелая молодая девушка, — отрапортовал ИИ.

— Ты меня прямо обрадовал, — хмыкнул я.

— Напрасно иронизируете, командир! Пусть нам, искусственным интеллектам, считается неприличным вмешиваться в сферу человеческих отношений, но я всё ж позволю себе несколько реплик: во-первых, биологически вы с ней представляете один вид. Во-вторых...

— Не продолжай, — буркнул я. — А то сейчас начнётся: раз спас — обязан жениться и прочая мура.

— Я лишь хотел напомнить, что у вас давно не было интимного контакта с женщинами...

— А то я этого не помню, — вяло усмехнулся я. — Только не разыгрывай из себя сводню, мозг. В таких вопросах люди предпочитают быть самостоятельными. Если я захочу женского внимания, придумаю какой-нибудь способ.

— Договорились, командир.

За спиной послышался крик восхищения. Я тут же обернулся.

Лиса нарядилась в защитный костюм и теперь разглядывала себя со всех сторон в голографическом зеркале. По сияющей симпатичной мордочке было ясно: она в восторге от нового одеяния и жаждет получить слова одобрения и восхищения от других. Женщины на любых планетах остаются женщинами.

— Чует сердце, что теперь мне его точно хрен вернут, — вздохнул я, переживая по поводу защитного костюма.

Лиса что-то прострекотала.

— Она спрашивает ваше мнение, командир. Хочет узнать, к лицу ли ей этот наряд, — перевёл мозг.

— Передай, что не только к лицу, но и к другим частям тела, — сказал я, особо не задумываясь.

В этот момент мой взор был направлен на выпуклые части тела девушки, которые костюм так удачно облегал.

— Погоди, — спохватился я, пока мозг не успел передать мои слова. — Скажи, что всё нормально.

— Так и передать — нормально? — спросил ИИ.

— Да, — подтвердил я. — Если в их языке нет аналога этому слову, замени его на нейтральное одобрение. Ты ведь меня понял, мозг?

— Я вас прекрасно понял, командир.

Выслушав ИИ, девушка кивнула.

Я протянул ей кинжал из защитного комплекта.

— Держи, это тебе, как просила.

Глаза её засияли. Похоже, стальная штуковина легла Лисе на сердце ещё больше, чем одёжка. Сейчас она вела себя как пацан.

Не веря своему счастью, Лиса взяла кинжал и принялась вертеть его в руках.

— Пользуйся, — подтвердил я. — если, конечно, умеешь.

Ощутив недоверие в моих словах, Лиса вдруг приняла пружинистую стойку, взмахнула кинжалом и изобразила им такой пирует, что у меня от изумления отвалилась челюсть.

— А-балдеть! — только и сумел сказать я. — Да тебе в цирк идти надо красавица!

Победоносно вскинув гордый носик, Лиса всунула кинжал в ножны и прикрепила его к магнитному поясу костюма. Она сама во всём разобралась. Даже показывать не пришлось.

— Сегодня день сплошных сюрпризов, — присвистнул я. — Что ж будет завтра? Сядешь в моё кресло и будешь пилотировать челнок?

Ответа на риторические вопросы не последовало.

Я снова оседлал аэробайк. Лиса без тени робости села позади меня и крепко охватила руками.

— Однако, — заметил я вслух.

Сразу возникло чувство, словно я катаю свою старую подружку — настолько уверенно вела себя аборигенка, хотя весь её опыт поездок на аэробайке заключался в том, что она куклой висела поперёк седла.

— Держись крепче, Лиса!

Девушка радостно взвизгнула, когда аэробайк торпедой вылетел за пределы купола. Лисе явно нравилась быстрая езда.

— Сейчас ещё добавим, — снова предупредил я, выжимая ручку скорости до упора.

Стрелка навигатора уверенно показывала вперёд. Батареи были заряжены полностью. Аэробайк понёсся как ракета, со свистом рассекая воздух.

— Надеюсь, ты не боишься высоты.

Я не стал резко взмывать вверх. Такие штуки лучше проделывать с подготовленными пассажирами. Нос аэробайка стал плавно задираться, я медленно набирал высоту.

Девушка ничего не сказала, но её руки вцепились в меня ещё крепче. Эти объятия мне понравились. Я словно вернулся на старушку Землю. Не хватало разве что гитары и прежних друзей, с которыми мы регулярно гоняли в дальние походы. Интуиция подсказывала, что если я ещё и встречусь с ними, то произойдёт это нескоро. Но сейчас во мне не было прежней грусти. Азарт полёта вытеснил ностальгические воспоминания.

Посчитав, что десяти метров на поверхностью достаточно, я выровнял машину.

Будь у меня другое настроение, с удовольствием бы любовался пейзажем, внизу, а там было на что посмотреть: необычные деревья, растения, разбегающиеся животные: аэробайк — машинка тихая, но всё-таки не бесшумная, даёт о себе знать.

Боевой полёт — есть боевой полёт. Этим всё сказано. Тут не до красот природы и прелестей попутчицы.

Закон Мерфи гласит, что если что-то может пойти не так, это произойдёт обязательно. Я оказался чересчур самоуверенным, положившись на свой земной опыт. Нельзя недооценивать инопланетную фауну.

То, что я принял за обычный холмик грязно-серого цвета, который внезапно вырос у меня на пути, оказалось зубастой и весьма подвижной тварью, похожей на гигантскую жабу. Холмик распахнулся, выстреливая что-то красное и длинное. Скорее всего, это был язык, с помощью которого 'жаба' хотела слизнуть в распахнутую пасть аэробайк словно мошку.

Для меня 'выстрел' оказался неожиданной. Я среагировал на одних рефлексах, уходя в сторону от вытянувшегося на десятки метров красного 'шланга', краем глаза успевая отметить, что он покрыт липкой слизью, капающей вниз. И что от этих капель на земле жухнет вся растительность.

Слизь не просто липкая, она ещё и ядовитая, понял я. И если растения от него сворачиваются в трубочку, вряд ли и нам на пользу пойдёт этот яд.

Обходной манёвр прошёл успешно, я ускользнул от выброса языка. Но тварь оказалась настойчивой. Прыжком взвилась в воздух, умудрилась при этом развернуться и, слегка зависнув (антигравитация или что-то вроде воздушной подушки) бахнула по мне вдогонку из своей 'зенитки' ещё раз.

Я аж спиной ощутил, как за мной тянется длинная липкая 'лента'. И она всё ближе и ближе от меня... Вот вот настигнет и тогда...

— Вот уж хрен!

Чтобы не приклеиться к этому 'скотчу', я заложил вираж вверх, задрав нос аэробайка почти под прямым углом.

Трюк был опасным, я мог потерять попутчицу, но этого не произошло. Она так крепко вцепилась в меня, что разорвать нас можно было разве что при помощи гидравлического крана.

Ещё один шлепок сзади. И вот опять в воздухе свистит язык уродливой гадины. 'Жаба' передвигалась быстро, не уступая аэробайку в скорости. Тварь явно не собиралась упускать добычу.

Понимая, что просто удрать не получится, я решил принять бой. Сердце кровью обливалось при мысли, что придётся потратить минимум одну мини-торпеду, запас которых, увы, для аэробайка был весьма ограниченным. Но выбирать не приходилось. Внещняя жаба победила внутреннюю.

Мини-торпеды были снабжены системой наведения, датчиками тепла и шума, но тварь могла оказаться весьма хладнокровной, как многие пресмыкающиеся, да и шума от моего аэробайка было больше, чем от неё, так что я стал рисковать. Заложил вираж, подсветил тварь указкой лазерного прицела, убедился, что цель захвачена, и выпустил торпеду.

Она устремилась навстречу 'жабе', оставляя за собой инверсионный след. На фоне скачущей громадины мини-торпеда казалась иголкой перед стогом сена, однако разрушительной силы в ней было предостаточно.

Бабах! 'Жаба' вспучилась, значительно выросла в размерах, превратившись в десятиэтажный дом, а потом разлетелась на куски окровавленной плоти.

— Всё, сука! Ты допрыгалась, — удовлетворённо произнёс я. — В другой раз... Ах, да, другого раза не будет.

Одобрительный крик Лисы, прозвучавший в гермошлеме оглушительней артиллерийской канонады, стал мне наградой. Девушка явно не платила членские взносы в партию зелёных и не собиралась корить меня за то, что уничтожив безобразное создание, я подорвал эко-баланс территории.

— Пожалуйста, не кричи так, — попросил я. — И да, не проси меня приземляться, чтобы набрать сувениров. У нас мало времени.

Мозг, который дотоле молчал, сразу принялся переводить.

— Лиса гордится тобой, — наконец, сказал он. — Она считает, что ей очень повезло подружиться с великим магом, — тут мозг, не выдержав, хихикнул. — Лиса обещает рассказать всем в её посёлке, какой ты могущественный волшебник.

— Только этого не хватало, — возмутился я. — Пусть лучше держит язык за зубами. И ещё — магом быть, конечно, лестно, но, чтобы избежать горечи разочарования... В общем, постарайся объяснить Лисе, что я уконтропупил ту тварь не заклинаниями и ворожбой, а при помощи технических средств.

— Я постараюсь,— неуверенно сказал мозг. — Только не факт, что Лиса поймёт, чем отличаются наши технологии и их магия.

— Если не поймёт, тогда пусть считает это магией, — вздохнул я.

Неправильно вешать лапшу на уши людям, но что делать, если те сами хотят ошибаться.

— Лиса не поверила, — передал содержание их разговора мозг. — Она считает, что ты шутишь и искренне удивляется, почему такой могущественный чародей стесняется своих возможностей.

— В чём-чём, но в стеснительности меня уже давненько не обвиняли, — хмыкнул я. — Ладно, пусть всё идёт своим путём. Маг так маг. Пусть тешится.

Незапланированная встреча сбила аэробайк с курса, но навигатор указал правильное направление.

Моля, чтобы других 'жаб' на дороге больше не было, ибо трата сразу нескольких мини-торпед за сутки — кого хочешь приведёт в уныние, я снова погнал к посёлку племени Лисы, стараясь не думать, насколько тёплым будет приём у туземцев. Если Лиса будет держать язык за зубами и не прорекламирует мои 'магические' способности, то всё пройдёт, как задумано. Найдём хлопца, возьмём собой и домой, баиньки. Замотался я за сегодня, набегался за десятерых.

Однако человек предполагает, а располагают за нас на небесах.

Глава 7

Деревушка, в которой жила Лиса, впечатления не производила.

— Да, это не Рио-де-Жанейро,— произнёс я, разглядывая с высоты полёта несколько хижин, окружённых частоколом из остроконечных жердин. Отсюда они казались игрушечными. — И все поголовно в белых штанах не ходят. Многие вон, совсем без штанов.

И всё же разочарования в моём голосе не было. Да и с чего бы ему взяться? Положа руку на сердце: я увидел ровным счётом то, что ожидал. Если приплюсовать, что ещё недавно мне казалось, будто я — единственный представитель рода 'хомосапиенс', которому суждено куковать в одиночестве до конца дней на совершенно чужой планете, не трудно представить, как я обрадовался, узнав, что это не так. Оказывается, есть другие, очень похожие на меня люди. Мозг вообще утверждает, что мы один вид. Позади живое доказательство этому — девушка-инопланетянка с красивым и звучным именем Лиса.

А ворчал я больше для виду, маскируя эмоции. Ещё во времена курсантской молодости втемяшил в голову заблуждение, будто мужчине полагается иметь на все случаи жизни одно каменное выражение морды лица. Иначе буду не пилотом космического корабля, а каким-нибудь, прости господи, метросексуалом или ещё хуже.

Когда стал старше и, надеюсь, умнее, понял, что настоящая брутальность заключается в ином, однако перестроить линию поведения оказалось непросто.

Пусть морда была угрюмой, но настроение оставалось приподнятым. Вместо вселенской тоски и безнадёги появилась надежда. Слабая, робкая, но... надежда.

Одиночество — самая хреновая штука на свете. Можно сколько угодно иронизировать, прикрываться глупыми фразами, что я — сам себе лучший собеседник. Но это фальшь! От одиночества едет крыша, люди сходят с ума. Каким бы тренированным ни был пилот, вечного уединения не выдержит никто. Сдают даже стальные нервы.

С появлением Лисы жизнь стала налаживаться. Да, она и её племя не земляне, но какая собственно разница?! Главное, что мы — люди, человеки! Как-нибудь найдём общий язык, выкурим трубочку мира и посудачим о перспективах.

Между нашими мирами расстояние в миллиарды парсеков и бездонная пропасть в технологиях. Земляне творят вещи, которые здесь воспринимаются чудесами. И что с того? Неужели не договоримся?

Неважно, что посёлок был неказистым, что разломать частокол — плёвое дело, любой космач вынесет, не напрягаясь, что по грязным улочкам прогуливалась не менее грязная скотина... В конце концов, не хайтек и небоскрёбы я ожидал увидеть.

Да, пастораль в классическом виде, с удобствами на улице и прочим 'эксклюзивом'. Но это гораздо лучше кошмара одиночества.

Сначала я хотел приземлиться в посёлке, рассчитывая, что Лиса погасит потенциальные тёрки с соплеменниками. Когда в голову пришли более конструктивные мысли, передумал: зачем травмировать психику аборигенов? Опущусь тихой сапой в укромном местечке, огляжусь по сторонам и буду действовать по обстоятельствам.

Высоченный гриб в полукилометре от посёлка казался идеальным укрытием. Он вырос до размером трехэтажного дома, а под зонтиком трубчатой шляпки можно было спрятать не только аэробайк, но и пару катеров впридачу. Посоветовавшись с мозгом, я направился к грибу. На всякий случай, облетел его, дабы убедиться, что лишь мне одному пришла в голову идея устроить здесь схрон.

Внешне всё выглядело нормально, других обитателей не засекли даже тепловизоры. Гиб был одинок как перст, что устраивало меня самым лучшим образом. Ненавижу толкучку.

— Мозг, передай Лисе, что я иду на посадку, — велел я. — Пусть приготовится.

Аэробайк аккуратно приземлился. Я спрятал его за толстой пупырчатой ножкой гриба. Из посёлка его точно не могли заметить.

— Постой пока тут, — сказал я, трогая нагревшийся бок аппарата.

Вряд ли на планете есть ещё кто-то, умеющий водить аэробайк, но я всё равно включил противоугонную систему. Угонщика или просто чересчур любопытного встретит электрический разряд. Убить — не убьёт, но желание трогать чужие вещи отобьёт надолго.

Судя по поведению Лисы, место для посадки я выбрал правильно. Гриб выглядел мирным, знай себе стоял, греясь под солнышком, желания срочно сожрать кого-то из нас не выказал. Но большой уверенности не имелось: вдруг он недавно плотно покушал, а как проголодается — жди беды.

Правая рука сама легла на рукоятку лучевика.

Лиса, поняв мою тревогу, объяснила, что бояться нечего, гриб совершенно безобиден, его даже можно употреблять в пищу, правда, в определённую пору.

Подтверждая её слова, гриб вёл себя... ну как гриб, агрессии не проявлял, и я успокоился.

Жутью от него не веяло, дурных предчувствий не возникало... Вот и ладушки, не буду себя накручивать.

Вокруг вилась мелкая мошкара, гриб её интересовал куда больше чем два тела в защитных костюмах, но парочка созданий жужжа опустились на забрало гермошлема. Я смахнул их рукой. Почти как дома, в деревне. Пейзаж, конечно, другой, но всё равно похоже хотя бы в эмоциональной части.

От меня ждали действий. Лиса стояла, вопросительно подняла бровь.

Пора, брат, пора.

— Стало быть, пора нанести визит вежливости. Пошли, Лиса, — решительно двинулся я вперёд, но девушка остановила меня, схватив за плечо.

— Я что-то не так сделал? — недоумённо развернулся я.

Лиса взволновано заговорила, показывая пальцами на дорогу, и, размахивая руками, как ветряная мельница.

Я озадачился.

— Мозг, переведи. Ты же в курсе, что мне ни хрена непонятно.

— Лиса пойдёт первой, — принялся переводить мозг. — Впереди полно ловушек: капканы на крупных зверей и волчьи ямы.

— Она так и сказала — 'волчья яма'?

— Разумеется, нет, командир. Это моя маленькая вольность, литературный перевод, — объяснил мозг. — Лиса знает, где спрятаны ловушки, и покажет дорогу. Вам стоит прислушаться — она дело говорит, — добавил он от себя.

— Пусть ведёт, — не стал спорить я.

В принципе, я подозревал о чём-то подобном и собирался включить сканер, чтобы пощупать местность, но раз появился проводник, зачем зря жечь ресурсы. Они не вечные, рано или поздно сканеру придёт хана.

Как-то не по-мужски прятаться за спиной девушки. Я испытывал дискомфорт и успокаивал себя тем, что не прячусь, а типа защищаю тыл. Даже грозно поводил лучевиком из стороны в сторону.

Лиса взяла курс к воротам — если можно так назвать плетёнку из толстых жердин. Она состояла из двух узких створок. На пологой местности нас было видно как на ладони. Пора бы засечь.

Девушка шла, быстро переставая ноги, я трусил за ней мелкой рысью. Хрен знает, как она распознавала ловушки, вряд ли столь сложную схему было реально запомнить. Лично я ничего особенного не замечал, никаких примет. Старался повторять её движения, и топал след в след.

Пару раз девушка прикололась. Наверное, ей было забавно смотреть на мои неуклюжие попытки копировать её 'манёвры'. Выглядело это жалкой пародией, и она не удержалась от соблазна выкинуть особо заковыристый пируэт. Я как дурак на это повёлся, но увидев её смеющиеся глаза, простил девушке эти милые шалости. Чем бы дитя ни тешилось...

Как в каждой уважающей себя крепости, в посёлке имелась сторожевая вышка с часовым, который прятался от солнца под плетёным 'грибочком'. Караульная служба была поставлена должным образом: часовой не дрых на посту и потому не проморгал нашего появления.

Встрепенулся, поднёс ладошку козырьком ко лбу и стал пристально вглядываться. Даже на расстоянии чувствовался его напряжённый взгляд.

В такие игры не обязательно играть в одиночку. Я вывел его изображение на забрало гермошлема, слегка приблизил и настроил резкость. На меня смотрел молоденький парнишка, про таких говорят: у него ещё молоко на губах не обсохло.

— Ну вот, мы обнаружены, — предупредил я. — Интересно, что будет дальше: пальнут с перепугу из какой-нибудь катапульты или наденут кокошник, испекут каравай и наскребут соли в солонку? Не удивлюсь тому и другому.

Часовой поднял к губам большую раковину. Какая-то сигнальная штуковина, вроде тревожного ревуна, понял я.

Парнишка набрал полную грудь воздуха и дунул в раковину. Она исторгла душераздирающий звук, способный поднять мёртвого из могилы.

Рёв прекратился, когда часовому надоело издеваться над своими лёгкими и моими ушами.

— Вот баламут, — усмехнулся я. — Думал, что скоро оглохну. Мозг, что видно с орбиты: нам здесь рады или не очень?

— Пока не могу сделать вывода, командир. Но внутри зашевелились.

— Ещё бы они не зашевелились, после такой-то какофонии. Скажи Лисе, чтобы она обозначила себя. Поприветствовала своих что ли... Пусть слегка расслабятся.

Мозг переговорил с девушкой. Лиса сняла гермошлем и принялась кричать, размахивая рукой. Я удовлетворённо кивнул.

За воротами послышалась возня, кто-то внутри чётко, по-военному отдавал распоряжения. Когда мы оказались в нескольких метрах от частокола, створки ворот распахнулись, чтобы выпустить трёх крепких, вооружённых мужчин. Они двинулись в нашу сторону, бросая на Лису удивлённые, а на меня опасливые взгляды.

Девушку-то они хорошо знали, а вот кто я — загадка. Загадочный хрен с горы в странных одеждах. Если добавить, что Лису забирали кономи, страшно представить, какой бардак творился сейчас в головах у соплеменников девушки. Её здесь точно не ждали, и появление Лисы стало сюрпризом.

Возглавлял процессию крепыш лет сорока. У него единственного был сосредоточенный и устремлённый взгляд, который свидетельствовал, что дядька этот — тёртый калач.

На Лису он подействовал гипнотическим образом. Она широко улыбнулась и заговорила с мозгом. Я сумел выделить только одно слово 'настурак', которое девушка произнесла несколько раз, причём с придыханием. Чем же её волновал этот загадочный 'настурак'?

Ответ поступил скоро.

— Нас встречает сам вождь племени, — пояснил мозг. — Лиса говорит — это большая честь, что он вышел к нам лично. На её памяти такое случалось всего несколько раз.

— Значит нам удалось произвести впечатление, — хмыкнул я. — Слушай, а этого вождя случайно не Настураком зовут?

— Настурак, — тут же откликнулась Лиса и добавила ещё пару фраз, которую я пропустил мимо ушей. Всё равно ни хрена непонятно.

Есть психотехники, позволяющие быстро учить иностранные языки, но у меня просто не нашлось времени, события развивались чересчур стремительно. Вернёмся на базу и там порешаем эту проблему.

Мозг подтвердил:

— Да, Настурак — имя вождя. Если перевести его буквально, оно означает Могучий предводитель.

— Ну, хоть не 'властный пластелин', — улыбнулся я.

Мне нравилась детская непосредственность этих товарищей.

Воины подошли к нам и замерли, не желая расступаться и давать дорогу. Мы тоже остановились.

Если я правильно оценил ситуацию, должны были начаться переговоры. Но пока ни одна из сторон не желала вступать в них первыми. Мы с любопытством разглядывали друг друга.

Аборигены казались невысокими. Если во мне были стандартные для землян два с небольшим метра роста, самый длинный из троицы едва достигал ста семидесяти сантиметров, то есть был ниже меня на голову. Лиса так вообще была полтора метра с кепкой, вернее, с большой копной волос на голове.

Впечатления силачей троица тоже не производила. Худощавые, где-то даже костлявые фигуры, отнюдь не широкие плечи. Зато у каждого имелся вполне оформившийся пивной животик, выпиравший из доспехов.

На фоне группы приветствия я выглядел богатырём из древнерусских былин, эдаким Ильёй Муромцем. Однако особой гордости не испытывал. Эти люди не знали что такое акселерация. Скудно питались, часто болели и вряд ли доживали до преклонного возраста. Глупо перед ними козырять своими физическими кондициями.

Военные технологии аборигенов тоже не оказались продвинутыми. Воины облачились в доспехи из деревянных пластин, связанных между собой кожаными ремешками. На головах колпаки с наушниками, сшитые из толстого материала, похожего на войлок. Так себе защита, если честно.

Щитов туземцы не знали или считали зазорным пользоваться.

Из наступательного оружия топоры с длинными рукоятками и притороченные к поясам мечи, а если быть точнее — кинжалы, выкованные из некачественного железа. Не амуниция, а жесть! Много с такой не навоюешь.

Короче, это была мечта наяву для археологического или палеонтологического музея.

Хотя, всё познаётся в сравнении. Кономи вообще с одними дубинками бегали и ничего.

А ещё я не увидел луков, копий или дротиков. Однако это ничего не значило. Возможно, среди парней, что спрятались за частоколом, есть лучники, а то и арбалетчики. Лиса толком не рассказывала об арсенале соплеменников.

Если пустят в в крепость, посмотрим более детально, чем тут калечат и убивают. Пока никакой экзотики, но вдруг — только пока?

Гляделки закончились прмерно через минуту. Первым тишину прервал Настурак. Он похлопал себя по груди (доспехи при этом мелодично задребезжали) и выпалил целую тираду.

— Настурак спрашивает вас, командир: как вас зовут, откуда вы явились и кто вы — друг или враг? — синхронно перевёл мозг.

— Вдруг, откуда ни возьмись, появился... зашибись, — буркнул я. — Так много вопросов, что прямо не знаешь, с какого начать. Ладно, поехали. Передай уважаемому Настураку, что меня зовут... Нагибатор, — не смог удержаться от шутки я, вспомнив, как переводится имя достойного вождя. — И я издалека, явился из тех мест, о которых он никогда не слышал и вряд ли услышит. Что я не враг ему и вообще пришёл с миром. И да, можешь сразу перейти к цели нашего визита; мы здесь, чтобы взять с собой младшего брата Лисы. Переводи!

Поскольку Лиса не стремилась вступить разговор, я понял, что мнение женщин тут вообще не котировалось. Мужчины разговаривали только с мужчинами.

Чтобы аборигены услышали интерпретацию моих слов на местном диалекте в исполнении ИИ, я включил громкоговоритель, встроенный в грудь защитного костюма. Из него тут же полилась уверенная речь мозга, который подобрал нужные интонации.

Аборигенов говорящая коробочка не смутила. Куда больше им не нравилась моя спутница.

— Зачем тебе брат Лисы? — поинтересовался Настурак. — Он ещё слишком мал для воина и будет только обузой.

— Отдайте его нам, и одной обузой у вас станет меньше, — парировал я.

Мой ответ не удовлетворил вождя. Он задумчиво потёр переносицу и задал наиболее интересовавший его вопрос.

— Тебя прислали кономи?

— Нет, я с ними не связан.

— Тогда почему Лиса с тобой?

— Я отбил её от них. Спас от погони и взял в свою э... ярангу. Или чум... Короче, мозг, переведи правильно.

— Сделаем, командир, — откликнулся ИИ.

— Кономи брали Лису, чтобы принести в жертву. Отбив у них Лису, ты нанёс серьёзное оскорбление их шаману. Это большая и непоправимая ошибка. Он придёт за тобой. Быть беде. Тебе лучше уйти отсюда подальше.

— Я уйду, — кивнул я. — Но сначала заберу с собой брата Лисы. Кономи обязательно придут за ним.

— Да. Они обязательно спросят о нём. И тогда мы отдадим им мальчишку. Быть может, кономи простят твою выходку и не станут наказывать ни тебя, ни нас.

— Вы — храбрые воины. Почему вы так боитесь вонючих кономи?

— Любой наш воин способен выстоять в бою против трёх кономи. Мы не боимся честной схватки. Если кономи проигрывают, они призывают своих шаманов. Мы не умеем противостоять волшебству, — с печалью произнёс Настурак. — Это горькая правда, Нагибатор.

И тут Лису проняло. Дотоле молчавшая, она вдруг вскинула подбородок и заговорила, не давая мне времени на ответ.

— Настурак, нам повезло. Нагибатор — не только воин, но ещё и маг. Сегодня он уничтожил одного из шаманов кономи. Я видела своими глазами, как тот превратился в лепёшку и исчез. Это правда, великий Настурак!

— Ты действительно убил шамана? — посмотрел на меня вождь.

Я со вздохом развёл руками.

— У меня не было выбора, Настурак.

Внезапно с вышки послышался рёв раковины. Воны переглянулись.

— Часовой увидел кономи, — сказал Настурак. — Думаю, они не одни, с ними идут другие шаманы, которые способны сделать лепёшку уже из тебя. Что будешь делать, Нагибатор?

— Драться и убивать, — честно признался я.

Больше глав и обновлений на странице книги на Автор.тудей