|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Эпилог
Тьма, раскинувшаяся вокруг, была тиха и недвижима, как и положено этой предвечной стихии. Единственным возмутителем вечной гармонии был только один объект — крошечное, особенно на фоне окружения, скорчившееся в муке тело, принадлежащее человекоподобному существу с тёмной, практически черной кожей. Тело объявилось тут внезапно, без каких-либо внешних эффектов, сразу став полноправным элементом окружения, словно было тут всегда...
— Ты хочешь жить?
В пустоте сверкнула багровая искра, а сжавшаяся в комок фигура, казалось вздрогнула, стараясь стать меньше и незаметнее.
— Ты жаждешь остаться в Пустоте?
Новая вспышка искры острыми лучами разорвала темноту. Но всё длилось только мгновение — каким бы ярким ни был свет, Тьма была подавляющей, она обволакивала всё вокруг, давила, но... Словно ждала чего-то...
— Кто я такой? — хриплый голос казался невозможным в таких условиях, но он всё-таки звучал, заставляя тьму вокруг колебаться, расходясь волнами во все стороны. — Почему я всё ещё жив...
— Прими себя... и меня... и ты узнаешь ответы... Прими свою суть или останешься тут навечно... Ты жаждешь остаться в Пустоте?
Скрюченная фигура дёрнулась, словно пытаясь одновременно расправить свои конечности и стать ещё более незаметной. А багровая искра, до того бывшая только крошечной точкой света, проявлявшейся лишь во время своих вопросов, стала ярче, мерцая в темноте подобно пламени маленькой свечи.
— Ты почти вернулся... Сделай последний шаг... Прими себя...
— Я... Я...
Темноту прорезал гулкий удар, волной искажений разошедшийся по округе, тревожа море мрака. Затем ещё один... И ещё... Теперь становилось понятно, что так гулко звучат удары сердца, молчавшего до сих пор, но наконец-то... Решившего ожить?
— Не испытывай сомнений... Ты примешь свою суть... Своё Я...
Голос, доносившийся от искры, был преисполнен терпения и спокойствия — так разговаривают с маленьким ребёнком, отказывающимся принимать горькую пилюлю или идти к "злому доктору", который будет делать "болючий укол". Время не имело тут власти, поэтому не было нужды ни подгонять, ни заставлять. Всё это место было создано и существовало только для одного обитателя, сейчас пытавшегося разобраться в себе и понять своё место в мироздании.
В следующее мгновение искра вспыхнула особенно ярко, превращаясь в яркий сияющий шар, который буквально разметал окружающий мрак, омывая всё ещё сжавшуюся фигуру волнами пламени. Но вместо боли и уничтожения пламя несло тепло, спокойствие и невероятную силу, буквально наполняя тело мощью и осознанием.
— Ты разочаровал меня, Витейр... Ты не Неревар... Не Нереварин... Ты ничто... — Дагот Ур брезгливо отбросил вырванное сердце в пропасть внизу и с видом, полным разочарования, стряхнул с пальцев капли крови, отворачиваясь от распростёртого на камнях тела.
Повинуясь короткому движению пальцев, с пола плавно поднялись выпавшие из мёртвых рук Разделитель и Разрубатель, в следующее мгновение скомканные чудовищной силой, превращаясь в мешанину металла и осколков. Следом та же участь постигла и Призрачный Страж, распавшийся мелкими металлическими обломками — У Сердца Лорхана мог быть только один хозяин, и этим хозяином должен быть он, Дагот Ур...
Внезапно от Сердца донёсся особенно гулкий удар, за которым последовала яркая и длительная багровая вспышка, заставившая даже Дагот Ура на мгновение прикрыть глаза под золотой маской. А волна пламени, исторгнутая частицей божества в следующий миг, и вовсе заставила его отшатнуться, чтобы не быть сожженным дотла.
— Что?! Нереварин?!
Неподвижно лежавшее на полу пещеры тело с пробитой насквозь грудью конвульсивно дёрнулось, сжимаясь в комок, а затем, с хриплым судорожным вздохом резко распрямилось, поднимаясь в воздух, раскинув руки в стороны. Вспышки, сопровождающие удары Сердца Лорхана, видимого через пробитое отверстие, омывали тело, отчего то начало источать лёгкое свечение. Сначала бледное и отдающее багрянцем, но с каждой новой пульсацией становящееся ярче и светлее.
Дагот Ур раздражённо выдохнул и выставил в сторону поднявшегося в воздух Витейра руку. С раскрытой ладони с тихим скрежещущим звуком ударил толстый алый луч, ударивший точно в голову цели и... Безвредно разбился множеством отражённых лучиков, навылет прошивших окрестные камни и сталактиты.
Сердце Лорхана, засияло, как маленькое солнце, а в следующее мгновение с гулким ударом, расколовшим воздушной волной рёбра незаконченного Акулахана, исчезло. А в следующее мгновение тело с пробитой грудью выгнуло дугой, из распахнутого рта вырвался хриплый крик, и всё стихло так же внезапно, как и началось. Только дыры на груди больше не было, глаза существа, парившего в воздухе, истекали золотистым дымчатым свечением, а тело было окутано неярким золотистым ореолом, отбрасывающим радужные блики на стены пещеры.
— Ты! Как ты... Нерева-а-а-ар!
Дагот Ур яростно взревел и, точно так же, как мгновение назад, метнул в своего противника луч алой энергии, ставший теперь в два раза ярче и плотнее. Витейр Хлеа склонил голову на бок, с отстранённым интересом разглядывая ударивший ему в грудь свет, как и в прошлый раз отражёнными лучами крушащий всё вокруг, а потом... просто поднял руку, словно отмахиваясь от атаки.
Дагот Ур, как будто получив удар осадным тараном в грудь, отлетел к дальней стене пещерной залы, вбиваясь спиной в камень. Он явно пытался как-то противостоять неведомой силе, выбраться из каменного плена, но мерцающая золотым светом рука слегка повернула кистью, потянув что-то невидимое на себя, и тот, кто был когда-то Ворином Даготом, издав потусторонний вой, распался облаком чёрного дыма. Только тяжёлая золотая маска, глухо звякнув, упала на камни, оставшись там лежать.
— Поздравляю тебя, смертный! — За спиной мужчины, с некоторым удивлением переводившего взгляд с руки на золотую маску Дагот Ура и обратно, из воздуха протаяла полупрозрачная фигура довольно улыбавшейся Азуры. — Ты справился с заданием, смог победить Дагот Ура и избавить Морровинд от угрозы Сердца Лорхана! Прими мою благодарность... Витейр... И прими из моих рук награду за свои труды...
— Не Витейр... — в пещере прозвучал хриплый, словно с непривычки, голос. — Витейра нет...
— Что?
— Есть только Лорхан...
Фигура повернулась, и сияющий золотом взгляд поймал глаза Лорда Даэдра, заставив Азуру в шоке отшатнуться.
— Витейр?
— Я есть Лорхан... Я есть Аэдра и Даэдра... Да будет воля моя!
Призрачное лицо Азуры исказилось невозможным для такого существа ужасом, и даэдра исчезла, скрываясь в глубинах своего плана Обливиона, не в силах выдержать тяжесть взгляда Лорхана. Хозяин плана смертных вернулся.
* * *
Город Вивек, как и всегда, был тих и спокоен. Ординаторы несли свою бесконечную службу на благо жителей и Храма, жрецы Вивека чуть ли не ежесекундно мечтали о том, чтобы выполнять пожелания своего божественного покровителя, а Архиканоник Сариони, единственный, кто на самом деле иногда знал, понимал и исполнял волю одного из Трибунала, обретался в своём кабинете в одном из служебных помещений Храма и недоумевал. С тех пор, как Витейр, считаемый Нереварином, отправился на беседу с Вивеком, от Господина не исходило абсолютно ничего — ни повелений, ни обрывков эмоций (а порой только они и позволяли знать и понимать настроение божества, чтобы предугадывать его желания и грядущие приказы), только ощущение напряжения и сосредоточения всех сил, какого не было никогда ранее.
На одной из улиц города, прямо посреди каменной мостовой, в полуметре над землёй из воздуха совершенно бесшумно появилась испускающая золотистое сияние фигура, затем плавно опустившаяся вниз. На лице гостя царило безмятежное выражение, окрашенное только лёгким налётом интереса, словно он видел город впервые и пытался понять, где же именно он оказался.
В следующее мгновение, с точно таким же удивлением, словно только что обратив внимание, он опустил взгляд на свои руки, отмечая практически чёрный цвет их кожи и исходящее золотистое свечение. Под внимательным взглядом свечение начало угасать, словно втягиваясь внутрь тела, а вместе с внешностью менялась и одежда.
Через несколько секунд на улице города стоял высокий стройный мужчина-данмер с длинными, практически белыми, волосами, собранными в хвост, аккуратной бородкой и одетый в простые светлые одежды. Его можно было бы с лёгкостью принять за неторопливо прогуливающегося горожанина, если бы не всё так же исходящие золотистым светом глаза противоестественная "правильность" черт лица.
Удовлетворённо кивнув произошедшим изменениям, мужчина поднял взгляд в небо и, найдя глазами глыбу Министерства Правды, зависшую над Храмовым кварталом, размеренным шагом направился в её сторону, с праздным интересом поглядывая по сторонам и, казалось, получая удовольствие даже от простого разглядывания окружающих зданий и встречающихся прохожих, которые, впрочем, совершенно не обращали внимания на необычного гостя города.
Только уже в храмовом районе один из ординаторов дёрнулся, явно желая остановить непонятного данмера, направляющегося к Храму, но ему хватило одного взгляда в светящиеся глаза, чтобы резко передумать и остаться на своём посту. Проводив спокойным взглядом напряжённую фигуру храмового стража, мужчина сделал первый шаг на лестницу, ведущую к обиталищу бога-поэта.
— Я почувствовал, что Дагот Ура больше нет, Витейр... — Вивек, расслабленно развалившись на подушках, смотрел куда-то в потолок. — Стало словно бы легче дышать... Но что стало с Сердцем? Мои силы всё ещё при мне, хоть я и не чувствую его энергии... Я...
Альмсиви отвёл глаза от потолка, выпрямляясь на подушках и переводя взгляд на вошедшего.
— Витейр?... Нет... Ты не Витейр... Но...
— В отличие от многих, — в тишине зала прозвучал спокойный голос, — ты делал всё, что было в твоих силах, чтобы использовать полученную мощь во благо...
— К-кто ты? — в голосе бога читалось непонимание и шок, он чувствовал от собеседника мощь, до сих пор виденную только в самом Сердце.
Но ведь даже они, Трибунал, когда становились богами, смогли принять лишь малую часть силы, чувствуя, что ещё хотя бы капля просто разорвёт из хрупкие тела. Ведь не в силах смертных выдержать такое напряжение! Или...
— Ты знаешь, кто я, Вивек, полубог-поэт... Ты чувствуешь это всем своим естеством...
— Ты...
— Я Лорхан, чья сила течёт в твоём теле... И чью силу ты должен вернуть.
— Лорхан... Ты возродился в теле Витейра? Но как это возможно...
— Витейра никогда не существовало... Было лишь тело, в которое неразумная даэдра Азура поместила первую попавшуюся душу взамен неподконтрольного ей более Неревара... Мою душу...
— Азура... Азура ошиблась?
Вивек всё ещё пребывал в некоторой прострации, явно пытаясь переварить новую для себя и достаточно шокирующую информацию. И одновременно он был, впервые за долгие годы, испуган — бог-поэт отчётливо понимал, что при всём своём желании не сможет ничего сделать против Лорхана. Вся его сила, все полученные знания и навыки не значили ничего против их истинного хозяина. Он просил Витейра избавить его от тяжкого бремени силы? Что ж... Теперь он может получить желаемое...
Лорхан тем временем стоял, словно прислушиваясь к чему-то, доступному только ему одному. Вивек всем телом чувствовал исходящие от божества волны силы и внимания, направленные куда-то наружу здания. Наконец, похоже, придя к какому-то решению, Лорхан перевёл взгляд на полубога и качнул головой, призывая следовать за собой.
Удивлённый, Вивек встал с подушек и, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке, направился следом за божеством, выходя на улицу. Лорхан остановился на верхней площадке лестницы, поднимая голову к небу в направлении громады луны.
— Ты жаловался на то, что слишком много роняешь... — раздался спокойный голос. — Но есть вещи, ронять которые не стоит, тебе так не кажется?
— Я... Я так и не собрался с духом и силами, чтобы наконец решить эту проблему.
— Значит, её придётся решить мне.
Лорхан глубоко вздохнул, сосредотачиваясь на требуемом действии, разводя руки в стороны и поднимая их наверх. Поднятые кисти окутались ярким золотым светом, и в следующее мгновение точно таким же светом озарилась каменная глыба в небе над городом. На лице мужчины застыло сосредоточенное напряжение — несмотря на возрождение, вся сила Сердца ещё не была сосредоточена в руках владельца, к тому же это было порождение чужого плана Обливиона, что тоже не облегчало работу.
В воздухе под Министерством Правды вспыхнула колоссальных размеров руническая печать, сотканная из лучей света, а затем, засияв нестерпимо ярко, прошла через камень, заставив луну мелко задрожать. В следующее мгновение внизу, прямо через все строения и мостовую, распахнулось огромное багрово-красное окно, потрескивающее короткими электрическими разрядами. Вивек в шоке распахнул глаза, явно узнавая пейзаж по ту сторону портала — пропитанные туманом и испарениями болота, неприкаянные призраки, блуждающие среди трясины, и огромный дворец сложной архитектуры, словно бы разбитый на две неравные части.
И именно туда, прямо на необычное строение, ухнула громадина Баар Дау, возвращаясь на свою родину — Дрожащие Острова. С новой вспышкой, заставившей Вивека даже прикрыть глаза ладонью, врата на план Шеогората схлопнулись, а на мостовой, оглядываясь с ничего не понимающим видом, остались все те и всё то, что находилось внутри Министерства — заключённые в камерах, теперь стоящих просто на земле, ординаторы, выхватившие оружие, да и просто вся мебель и предметы, не имеющие отношения к плану Принца Безумия.
— Всё-таки ты зараза, Витейр... Или Лорхан... Хрен тебя разберёт... — в голове божества раздался усталый, но всё равно невероятно довольный голос Шеогората. — Но твоя шутка мне нравится! Азуре давно стоило утереть нос. Эх... И дворец давно стоило перестроить... Теперь не придётся ждать очередного Серого Марша... И вообще! Мог бы и дать настояться моему стратегическому запасу Сыра в мире смертных немного подольше! Даже мне было нелегко заставить этого наивного юношу мариновать его в силе божества. Ну ладно, где там была моя вилочка? Ты заходи, если что!
Возрождённый бог улыбнулся кончиками губ — ну да, сотворить луну из трудно разрушимого "сыра" и отправить "мариноваться"... это было безумием высшей пробы. Как раз в духе Шеогората. На такое оставалось только покачать головой, потому что пытаться понять Принца Безумия — это... Кхм... Не-е-е.... Когда-нибудь потом, когда станешь сильнее и мудрее... Намного сильнее и несоизмеримо мудрее...
— Господин... — Вивек, проводивший исчезнувшую луну шокированным взглядом, сглотнул и опустился на одно колено, склоняя голову.
— Встань, Вивек, — Лорхан покачал головой, — ты многие годы заботился о жителях Морровинда. И, хотя вы с остальными членами Трибунала попытались присвоить себе чужую силу, начали эту историю не вы. А значит, не мне тебя судить. Живи дальше, — хозяин плана смертных окинул ещё одним взглядом город у подножия лестницы и улыбнулся, довольный увиденным.
Обернувшись к Вивеку, возрождённый бог положил руку тому на плечо, и бог-поэт с трудом удержался на ногах, чувствуя, как его покидают все имевшиеся силы, снова превращая в смертного. С облегчением альмсиви выдохнул, не чувствуя больше, даже на задворках сознания, сопровождавших его все эти годы ощущений окружающего мира, движения и взаимодействия всех объектов и явлений — теперь не было нужды постоянно следить за множеством предметов разом, не было опасений что-то уронить или упустить. Вивеку в чём-то было жаль потерянных возможностей, но покой и отсутствие постоянного напряжения были дороже и милее всех сил мира. Удовлетворённо кивнув, Лорхан повернул голову в сторону и просто растаял в воздухе, словно его тут и не было.
* * *
Морнхолд жил своей обычной жизнью, но его обитатели не подозревали, что вместе с солнцем, дарящим городу красивый переливчатый восход, над их головами, распространяясь от центра, поднимался чудовищной силы магический барьер, созданный покровительницей города, одной из могущественного Трибунала, Альмалексией.
Неподалёку от города, на одном из холмов, из воздуха, не потревожив ни единой травинки, возникла фигура данмера в простой одежде. Лорхан некоторое время стоял, с любопытством изучая раскинувшийся внизу город — как и храм в Вивеке, расположившийся обособленно от других районов, обиталище Альмалексии было так же отделено от остальных зданий. Изящное светлое здание местного Храма возвышалось над более простыми постройками жилых районов и было обнесено высокой и надёжной каменной стеной. В непосредственную близость к обители члена Трибунала были допущены только королевский дворец, центральный базар и район, застроенный поместьями дворянства. И над всем этим великолепием раскинулся магический барьер. Подобный призрачному пределу вокруг Красной Горы, только выполненный в форме купола.
Качнув головой, возрождённый бог с выражением разочарования на лице неторопливо направился к главным городским воротам. Будучи фактически мёртвым на протяжении огромного количества лет, сейчас он испытывал некоторое, пусть и странное, удовольствие от простой прогулки в облике простого смертного данмера. Да и жизненный опыт Витейра фактически из двух миров, теперь принадлежащий ему, пусть и не воспринимался пока что полностью своим, но всё же был частью его личности.
Стражники у ворот проводили ничем не примечательного путника равнодушными взглядами, продолжая сидеть под небольшим навесом в тени городской стены. В их понимании в очередном идущем в город данмере не было ничего примечательного или интересного — выглядел он опрятно и чисто, оружия не имел, как и большого багажа.
Пройдя за ворота, Лорхан на мгновение замер перед видимым только для него препятствием, сотворённым Альмалексией и, вздохнув, поднял перед собой руки, толкнув вперёд воздух и одновременно делая шаг вперёд. По куполу прошла волна искажений и его граница сдвинулась, отступая от идущего бога. И с каждым шагом барьер сдвигался всё дальше, не исчезая, но и явно не подчиняясь своей создательнице.
Морнхолд был красив. Даже на фоне Вивека, построенного богом-поэтом, здесь в архитектуре чувствовалось, что строительством занималась женщина, не чуждая понимания эстетики и красоты. Неторопливо продвигаясь вперёд, к центру купола, явно располагавшемуся в храме второй из альмсиви, Лорхан по-настоящему наслаждался прогулкой и видами. Городской центр располагался на рукотворном острове посередине рукотворного же озера, одновременно, похоже, служившего чем-то вроде крепостного рва, хотя нигде до сих пор такого возрождённый бог и не встречал.
На остров вел широкий каменный мост, за ещё одними воротами в конце которого виднелась обширная площадь с фонтаном посередине и величественной скульптурной композицией, посвящённой сражению хозяйки Морнхолда с Мерунесом Дагоном. Сюжет скульптуры заставил Лорхана скептически вскинуть бровь и задуматься, что, похоже, члены Трибунала здорово насолили многим Принцам даэдра, если уж Альмалексия бодалась с Дагоном, Шеогорат кидался в Вивек... кхм... сыром, а уж Азура и подавно на них сильно обижена за сам факт получения фактически божественных сил. Да, с Азурой тоже придётся что-то решать...
— Вы кто?! Вам сюда...
Обдумывая увиденное, Лорхан наконец добрался до нужного района, неторопливо поднявшись по широкой каменной лестнице и войдя под высокий свод. Полностью игнорируя возмущение выбежавшего ему навстречу служителя в простой коричневой рясе, он молча сделал очередной шаг и толкнул высокие массивные створки, ведущие в главную залу храма Альмалексии.
— Как ты посмел, ничтожество, войти сюда без...
— Не нужно, — раздался мелодичный наполненный силой голос и один из Рук, дёрнувшийся при виде незваного гостя, отступил на шаг назад, возвращаясь на своё место у стены. — Добро пожаловать, Витейр! Добро пожаловать, Нереварин, муж мой! Ты...
Лорхан с нескрываемым любопытством наклонил голову на бок, изучая стоявшую перед ним на возвышении женщину. В ней явно чувствовались два истока, два канала к Сердцу — похоже, с третьим из Трибунала уже ничего делать не придётся. По крайней мере, силы она у Сота Сила отобрала. Альмалексия продолжала льстивые речи, с некоторым напряжением поглядывая на сжавшийся практически до размеров её пьедестала барьер, а возрождённый бог окинул таким же заинтересованным взглядом личную стражу полубогини, расположившуюся вдоль стен. Руки Альмалексии, в противовес простым ординаторам Вивека, были одеты в богатые серебристо-белые одежды, каждый элемент которых просто был напитан магической энергией и плетениями.
— Я бесконечно рада тому, что ты наконец...
— Хватит, — негромкое слово заставило Альмалексию запнуться и вздрогнуть от ощущаемой силы. — Я увидел достаточно.
До того алые, простые глаза данмера, посветлели, наливаясь золотым светом, а барьер, теперь окружающий уже только свою создательницу, качнулся ещё на метр вперёд и с тихим хлопком, как мыльный пузырь, лопнул.
— Ты... Кто ты такой?! — в глазах женщины, теперь явственно увидевшей всю силу гостя, сквозил зарождающийся страх.
— Сила подсказывает тебе ответ, не так ли?
— Ты ничего не получишь! Ничего!
Повинуясь властному жесту Альмалексии, Руки выхватили оружие и метнулись вперёд, но... Один короткий взгляд золотых глаз, и одетые в серебро фигуры застыли неподвижными истуканами, не завершив начатое движение. Глаза альмсиви гневно сузились и женщина, разведя в стороны засиявшие багровым светом руки, напряжённо сжала челюсти, концентрируя доступную ей силу. Пространство вокруг Альмалексии содрогнулось, по нему прошла волна искажений, заставляя сотрясаться стены и высокий сводчатый потолок.
Женщина резко выдохнула. Прямо из воздуха на ней проявилась грубая, словно каменная, маска с двумя длинными изогнутыми клыками-бивнями, а в руке, ярко вспыхнув голубым облаком электрических разрядов, оказалась изогнутая сабля с длинной рукоятью. Ещё через мгновение багровое сияние с рук перетекло на лезвие клинка, сменив цвет молний, и Альмалексия, издав нечеловеческий рык, ринулась на противника, желая одним точным ударом решить все проблемы, насадив его на своё оружие.
Раздражённо дёрнув щекой, Лорхан сделал короткий шаг в сторону, одновременно с тем ударом ребра ладони отводя клинок в сторону. Несмотря на агрессию и то, что женщина напала на него первой, возрождённый бог явно не желал прибегать к насилию, по крайней мере сразу. От нового удара он просто увернулся, от следующего — сделал шаг назад, разрывая дистанцию... Но бесконечно так продолжаться не могло — учитывая ограниченность пространства вокруг, очередной удар, хоть и не достиг Лорхана, перерубил одну из поддерживающих свод колонн, окутав всё вокруг облаком оседающей пыли.
В следующее мгновение, неуловимым глазу движением сместившись в сторону, возрождённый бог просто взял и... взял оружие своего противника, намертво зажав лезвие в кулаке и полностью игнорируя треск багровых разрядов. Луч энергии, сорвавшийся с левой руки Альмалексии, ударил в грудь Лорхана и бесследно погас, словно впитавшись кожей.
— Хватит, — отбросив вырванное из руки оружие, бог схватил женщину рукой за шею, с силой сжав и поднимая её над землёй. — Я достаточно терпелив, но любому терпению приходит рано или поздно конец...
— Я... — прохрипела Альмалексия, пытаясь что-то сказать, но Лорхан чуть сильнее сжал руку, не дав ей закончить.
— Эта сила не принадлежит смертным. Вивек прекрасно понимал это, прозорливо увидев, сколько сложностей и усилий она требует от неготового к ней владельца. Я считал, что все члены Трибунала не обделены разумом... К слову, — мужчина слегка наклонил голову на бок, впиваясь пристальным взглядом в глаза Альмалексии в прорезях маски, — что ты сделала с Сота Силом? Я чувствую в тебе два источника силы.
Альмалексия гневно дёрнулась, снова порываясь что-то сказать, но смогла только издать хриплый сип. Невозможность вздохнуть не сильно беспокоила альмсиви — будучи наполовину богиней, столь простые физиологические проблемы уже давно не волновали её. Куда более сильную дрожь вызывал горящий золотом взгляд, казалось, пронизывающий до самых глубин души.
— Ах, вот оно что... Какая доброта по отношению к названному брату...
Глаза бога вспыхнули ярким, практически нестерпимым светом, и Альмалексия с отчаянием и ужасом почувствовала, как силы утекают из её тела словно вода, впитываясь в по-прежнему держащую её на весу руку. Вот теперь зажатое горло было проблемой, большой проблемой — женщина не могла вздохнуть, как ни пыталась.
Через мгновение Лорхан просто разжал ладонь, позволяя ей упасть на пол, судорожно втягивая в себя воздух и надрывно кашляя. Потеряв интерес к происходящему, бог повернулся и неторопливо направился на выход из зала, прислушиваясь к себе и происходящим внутри изменениям.
— Я... кха! Не сдамся, кем бы ты ни был! Это моя сила! — Поднявшись на ноги, Альмалексия вскинула руки, собирая все остатки доступных сил и вливая их в колоссальных размеров огненный шар. — И я получу её или сдохну, пытаясь!
— Глупо... — негромко произнёс Лорхан, поворачивая голову.
В следующее мгновение огненная сфера лопнула прямо в руках своей создательницы, а всё накопленное в ней пламя, как вода, стекло вниз, охватывая пронзительно закричавшую женщину. Через несколько мгновений всё стихло, а от Альмалексии осталось только пятно на каменных плитах пола. Вздохнув, Лорхан покачал головой и бесшумно исчез, переносясь в Заводной Город.
* * *
Жилище третьего альмсиви встретило возрождённого бога запустением и практически разрухой. Похоже, когда Альмалексия уходила после убийства Сота Сила, все его создания, почувствовав гибель своего творца, атаковали женщину, вынуждая защищаться. Как итог, зал, в котором оказался Лорхан, был практически полностью завален мертвыми существами различных форм и размеров, выглядевшими так, словно их собирал из запчастей какой-то сумасшедший механик-изобретатель. Тела представляли собой дикую смесь живой материи и металлических частей, срощенных воедино и, казалось, нисколько не мешавших друг другу при жизни. По крайней мере, места соединений живого и неживого выглядели абсолютно здоровыми и естественными.
А ещё где-то тут, глубоко под ногами чувствовался источник энергии, лишь самую малость не дотягивающий до мощности Сердца, каким оно было в Красной Горе. Это ни в коем разе не было таким же божественным истоком, но, похоже, Сота Сил нашёл... или построил что-то, что могло бы питать его даже после исчезновения сил, дарованных Сердцем Лорхана, и это лишний раз убеждало возрождённого бога в правильности принятого решения.
С каждым шагом, приближавшим его к цели, в фигура бога что-то менялось — лицо, до того бывшее практически без эмоциональным, обретало отголоски каких-то чувств, на нём проскальзывало любопытство и интерес от созерцания окружающих его помещений и машинерии. А сам для себя Лорхан начинал осознавать, что две части его Я, две сущности, до сих пор существовавшие как бы параллельно, наконец начали сливаться. Память и личность Витейра, прошедшего долгий путь сначала в далёком и странном мире, а потом тут, на чужой дороге возвышения, сливались с божественной сутью, меняясь под потоком энергии Сердца, воспринимаемой, как тёплый солнечный свет, идущий откуда-то из глубин души... Меняясь, но и изменяя в ответ — новое существо, Лорхан Возрождённый не был ни Витейром, ни старым собой, это было что-то новое, вобравшее в себя черты и ценности их обоих.
Наконец, после недолгой прогулки по выглядящему пустующим городу, Лорхан толкнул массивные двустворчатые двери, ведущие в просторное полусферическое помещение. В центре зала из пола выступала металлическая конструкция, с которой свисали пучки кабелей, а на полу под ней лежало распростёртое тело, как и все прочие в Заводном Городе, представляющее собой сплав органики и металла. Рядом с трупом Сота Сила лежали две огромные фигуры, практически разорванные пополам — творения явно старались защитить своего создателя, но были не способны справиться с обезумевшей Альмалексией, пришедшей его убить.
— Встань и иди! — по-мальчишески, совершенно не по-божественному, ухмыльнувшись, произнёс Лорхан, протягивая в сторону Сота Сила засиявшую золотым руку. — Давно хотел такое сказать...
С протянутой руки вниз сорвалась ярко сияющая капля, упав на грудь мёртвого тела и без следа впитавшись внутрь. А в следующее мгновение Сота Сил с хрипом сделал первый вдох, распахивая глаза и садясь на полу своего зала. Чудовищные обугленные раны, нанесённые Альмалексией за считанные секунды затянулись, словно их никогда и не было, а в глазах альмсиви вспыхнуло осознание и понимание происходящего. С тоской он окинул взглядом двух мёртвых Несоврешенств и слегка покорёженные механизмы управляющего зала, переводя его на терпеливо стоявшего рядом Лорхана.
— Я жив... Но... — в глазах Сота Сила на мгновение мелькнули узнавание и страх, но затем их место заняло понимание, и альмсиви поднялся на ноги, почтительно склоняя голову. — Господин...
— Мне нравится то, что я увидел в твоём городе. Не разочаровывай меня и впредь.
— Да, господин, — Сота Сил склонил голову ещё ниже.
Только теперь альмсиви осознал, что не чувствует больше тяготившей его силы Сердца, ощущая только столь освежающую и понятную энергию, исходящую из глубин его Заводного Города, творения, которое так и не сумели в полной мере осознать другие члены Трибунала, занятые своими собственными делами и потребностями.
— Могу я спросить?...
— Почему я воскресил тебя?
— Да, господин, — Сота Сил окончательно пришёл в себя, но теперь на него с пугающей чёткостью навалилось осознание, рядом с каким существом он стоит.
— В отличие от Альмалексии, явно потерявшей свой разум, — Лорхан задумчиво окинул взглядом устройство в центре зала, — вы с Вивеком трезво отдавали себе отчёт, какова на самом деле природа доставшейся вам силы.
— Но... Мы, получается, украли...
— Вы присвоили то, что не имело хозяина, — покачал головой бог. — Не по вашей вине я был развоплощён, не ваши руки вырвали Сердце из моей груди. Так с чего мне винить тех, кто воспользовался возможностью и, к тому же, обернул её на благо?
— Я понимаю... — медленно ответил Сота Сил.
— Вивек устал от бремени силы, — продолжил Лорхан, помолчав мгновение, — ты добровольно отказался от неё, пойдя своим путём, Альмалексия была опьянена Сердцем, утратив связь с реальностью... каждый из вас в конечном итоге получил то, что заслуживал. Как я уже говорил, твой город радует меня. Замечательное творение.
— Благодарю, господин...
— Надеюсь, ты не разочаруешь меня и впредь.
Не слушая ответа Сота Сила, Лорхан окинул зал ещё одним взглядом и растаял в воздухе.
* * *
Вам когда-нибудь приходилось умирать, глядя на собственное сердце в руке, только что пробившей вашу грудь? А... Да... Хорошо, перефразирую — вам когда-нибудь приходилось просыпаться после того, как вы умирали, глядя на собственное сердце в руке, только что пробившей вашу грудь? Нет? Ну, не удивительно, да... А вот мне пришлось!!!
Сознание включилось внезапно и сразу, как никогда не бывает при обычном пробуждении после сна. К тому же, в отличие от пробуждения, я чётко и кристально ясно помнил, как Дагот Ур вырвал моё сердце, и я умер там, в пещере на каменном полу. Но, тем не менее, я сейчас лежал, глядя в пока что неузнанный потолок, и пытался собраться с мыслями и понять, что же, в конце концов, произошло.
Я явно изменился — тело ощущалось как-то иначе, даже мысли текли не так, как прежде... Стоило мне сконцентрировать на этом моменте своё внимание, как с резкой вспышкой в сознание ворвался поток информации. Я мгновенно ощутил всё пространство вокруг себя, более того — я не просто чувствовал, я одновременно понимал каждый объект, от мелкой пылинки до острова под ногами, знал, как и почему они существуют, как работают и... я мог одним усилием мысли изменить в этом порядке что угодно и как угодно... Но также я осознавал, что это не предел, где-то на границе сознания вертелась мысль, что достаточно точно такого же, мимолётного усилия воли, и я смогу точно так же охватить вниманием не то, что весь остров или континент неподалёку — весь этот мир!
Я был совершенно определённо Я, был совершенно здоров и полон сил, но где-то в глубине сознания воспринималось нечто новое и могущественное, ставшее частью меня. Нет, не так... Не частью... Мы были единым целым... Это тоже был Я — неотделимо от привычных мыслей и желаний присутствовало неизмеримо могущественное существо, абсолютно равнодушно и спокойно взирающее на окружающий мир. Как ни парадоксально, эти две части существовали в абсолютной гармонии, не мешая друг другу и вообще воспринимаясь... единым целым? Кто я? Что я такое? Чем я стал?
Очередной вспышкой пришло осознание... Я... Лорхан? Аэдра и даэдра, кровь от крови Ану и Падомая... И я хозяин Нирна, плана смертных, который... Оу! Что-то мне резко стало не по себе. Учитывая, что создать Нирн Я-Лорхан "уломал" других аэдра... За что, в итоге, Лорхану сердце-то и вырвали... Что мешает этим же аэдра, почувствовав моё возрождение, повторить процесс? Всеми новообретёнными силами я потянулся вовне, за границы плана, стараясь одновременно скрыть своё присутствие и ощутить тех могущественных сущностей, которых смертные называют богами.
Акатош... Магнус... Остальные аэдра... Никого из них не было? Вернее, я явственно чувствовал их присутствие, их могущество, но вместе с тем — не было ни малейшей искры сознания и активности. Похоже, они или уснули, не желая больше активно вмешиваться в жизнь своего творения, или просто ушли за пределы мироздания, куда-то вовне, в Аурбис, оставив здесь только частицу своего Я, чтобы откликаться на обращения смертных и оберегать сотворённый мир от угроз.
Фух... Можно облегчённо выдохнуть — меня не будут снова развоплощать... Но... Ниала?
— Господин? — откуда-то сбоку раздался крайне довольный, мурлыкающий голосок.
Я что, вслух спросил? Эм...
— Доброе утро, Ниала...
— Доброе, господин! Мр-р-р... — девушка-нэка игриво потёрлась головкой о мою руку, совершенно по-кошачьи напрашиваясь на ласку.
На автомате приобняв доверчиво прильнувшую ко мне девушку, я уже как-то более отстранённо отметил, что нахожусь явно в "Доме Земных Наслаждений" в Суране, и нахожусь, что характерно, совершенно голый и в кровати с одной давно знакомой и совершенно конкретной каджиткой. Всё у меня через одно место... Я даже воскреснуть умудрился в борделе... Ох, чую, Шео мне бы высказал...
— Да я как-то уже остерегаюсь тебя подкалывать... Боженька ты наш... Одно дело стебать данмера, пусть и всего такого сильного и могучего, а другое — доставать аэдра... Мне мой сыр ещё дорог, однако...
Кхе... Шеогорат, блин... Хотя, даже слова принца Безумия, прозвучавшие в моей голове, теперь воспринимались иначе — я чувствовал, что могу с лёгкостью закрыть ему доступ, причём не только в своё сознание, что, строго говоря, стоит сделать обязательно, но и вообще в Нирн. Я-Лорхан... Кхм... Я был тут полновластным хозяином, и мне ничего не стоило закрыть пределы плана для любого из даэдра. Причём не так, как поступил Акатош, даровав Драконьи Огни, а полностью, просто на своей воле. И я чувствовал, как откуда-то из плана в меня вливается плотный, хоть и неравномерный, поток энергии вдобавок к и так разлитой повсюду магии, поглощаемой моей сутью. Это были все они, смертные, населяющие Нирн — само их существование здесь подпитывало меня, неважно, колдовали они сейчас, обращались к кому-то из даэдра, или просто мирно спали в собственных постелях... Их жизнь подпитывала меня, наполняла дополнительной энергией...
— Мр-р-р? Господин чего-нибудь хочет? — голос Ниалы вывел меня из размышлений, а девушка с обожанием посмотрела в мои глаза, положив голову мне на грудь.
Да... Ниала... Я ведь давно об этом думал... Так почему бы и не да? Приглянувшаяся мне рабыня была милой и приятной девушкой. Нет, после всех произошедших со мной событий и изменений, после того, кем я стал, ни о каких нежных чувствах к ней речи не шло, да и, будем откровенны, Я-Витейр о чём-то таком тоже не особенно раздумывал. Да, проведённые с ней часы были очень приятны, да, она была милой каджиткой, выгодно выделяющейся среди аналогичных "работниц" отрасли, но по сути... Банально, я слабо представлял, о чём можно с ней хотя бы просто общаться, не вокруг же одной только постели всё строить.
Рабыни, я это знал точно, даже воспитанные и обученные быть местным аналогом гейш, реально были не слишком разносторонними собеседниками. Но это не меняло того факта, что у меня было местами иррациональное желание позаботиться о девушке и принять участие в её судьбе. Так что, почему бы и не да? А там... кто знает...
— Да, Ниала, — улыбаюсь, почесав каджитку за ушком, вызывая довольное мурчание, — но для этого, увы, нам придётся покинуть уютную постель, одеться и сходить к хозяйке этого заведения...
— Господин? — в глазах нэки мелькнуло непонимание и лёгкий... испуг?
— Не бойся, — улыбаюсь, снова почесав девушку за ухом, — я думаю, тебе понравится.
А мне пора озаботиться достойным жильём... А то не бог, а бомж какой-то... В конце-то концов! С неохотой выпутавшись из вороха одеял и чувствуя в теле приятную расслабленность, я окинул взглядом комнату, находя ворох светлой одежды, явно принадлежащей мне. Одевшись, я поманил Ниалу пальцем, предлагая ей следовать за мной.
Девушка, всё ещё всей фигурой выражая неуверенность и настороженность, накинула лёгкую тунику, и, коротко поклонившись, изъявила готовность идти.
— О! Господин доволен проведённым у нас временем? Вы ведь у нас не в первый раз, верно? Что-то случилось? — Дезель, стоявшая за стойкой на первом этаже заведения, подалась вперёд, внимательно ловя каждое мое движение и явно пытаясь понять, в чём дело и зачем я пришёл к ней вместе с одной из девушек.
— Всё было замечательно, — качаю головой. — Наоборот — я крайне доволен проведённым временем и чудесной Ниалой! Настолько доволен, что, — улыбаюсь, одновременно ловя пристальным взглядом глаза хозяйки заведения, — решил выкупить у вас милую Ниалу, чтобы такая драгоценность доставалась только мне.
— Но... — Дезель неуверенно переводила взгляд с меня на девушку и обратно. — Это как-то не принято...
— Вы не поняли... — настойчиво повторяю, внезапно понимая, что мои глаза сейчас зажглись золотым светом, а в сторону Дезель повеяло мощью. — Я выкуплю у вас Ниалу, вне зависимости от того, как вы к этому относитесь.
Нэка испуганно и всё ещё ничего не понимая, пыталась казаться меньше и не привлекать к себе внимание. Лёгкое движение моей ладони над стойкой, и на поверхности дерева из воздуха соткалась горсть ярко сверкающих бриллиантов, вызвав ошарашенное распахивание глаз Дезель. Усилие по материализации драгоценных камней не стоило мне ничего — я просто внезапно понял, как я должен расположить... атомы воздуха и как мне нужно их изменить, чтобы вот здесь и сейчас из ничего появилось несколько первоклассных огранённых алмазов, до малейших деталей повторяющих камни, использующиеся в качестве крупных единиц валюты.
— Пойдём, Ниала, — улыбаюсь впавшей в ступор при виде такого богатства девушке.
— Д-да, господин...
Ласково кладу ладонь на голову нэки между испуганно прижавшимися ушками и на секунду замираю, наблюдая, как меняется её внешний облик — аккуратный ошейник на её шее растворился в воздухе, а место изящной, но простой туники заняло красивое лёгкое платье, подчёркивающее красоту удивлённо пискнувшей девушки.
Довольно улыбнувшись произошедшим изменениям, я жестом позвал бывшую рабыню за собой, усилием воли открывая в воздухе окно портала и чувствуя, как где-то там, по другую его сторону, мир послушно перестраивался согласно моему повелению, образуя роскошное и вместе с тем невероятно комфортное жилище.
Хватит. Теперь моя очередь решать, как и что будет происходить. Мы шли... домой.
Конец.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
