Апостолы Каина (главы 3-4)

Глава 3.

Новый Год — хороший праздник. Когда ещё вся страна на десять дней погружается в безудержное веселье и пьянство? За исключением, конечно, тех, кому приходится работать в эти дни. И когда ещё так подскакивает кривая отравлений, травм, аварий, взрывов и пожаров? Когда ещё телефонные линии страны и сети мобильных операторов перегружаются настолько, что сообщение, отправленное в полночь, доходит до адресата к утру? И когда ещё во всех крупных (и не очень) магазинах собираются толпы людей?

Последнее Павла просто бесило. Он поклялся в следующий год отправиться за новогодними покупками за десять дней до праздника, а не тридцатого декабря, как в этот раз. Как будто ровно год назад он не произнёс эту же самую клятву.

Закупить надо было много чего. Праздник намечался довольно шумный. Слушать поздравление президента, петь гимн и пить шампанское Павлу предстояло в одиночку, зато потом, в течение часа, должен был собраться весь отряд Истребителей. Вампиры решили всё-таки встречать новый год в кругу семьи. У Павла даже в мыслях не было сердиться на них за это: всё-таки семья — это очень важно. Если, конечно, она есть. У Павла, можно сказать, не было. Отказались, отреклись, прогнали. Да и сам не стремился остаться.

Павел шёл по улице, сжимая в кулаке пока ещё пустые пакеты. Это был уже второй вояж по магазинам за сегодняшний день. Вот и цель — очередной универмаг. Оставшиеся продукты, выпивка и подарки. Павел вдохнул воздуха, как ловец жемчуга перед очередным прыжком на дно моря, и влился в поток людей, входящих в магазин.

Если вы вампир, то идти в толпе можно по-разному. Когда вы ещё не совсем овладели своими способностями, то вы как и все плетётесь в потоке людей. Потом приходят умение и опыт, и вы уже начинаете скользить в толпе, обгоняя всех подряд. Люди вовремя делают шаг в сторону, освобождая вам дорогу, и даже не осознают этого. А вот если вы достаточно сильный вампир и действительно торопитесь, если от скорости зависит жизнь (неважно чья: ваша, друзей или врагов), то вы несётесь в толпе на полной скорости, а люди просто отлетают в стороны. Но есть некая величина, плотность людей на квадратный метр, при котором даже вампир может завязнуть в массе людей. Павел оказался именно в такой ситуации. Блин, ну кто проектировал этот супермаркет? В длинном холле около выхода стекались потоки людей из всех отделов и со всех этажей. Павел попробовал пробиться через людскую массу, но неудачно.

— Бля, куда прёшь?! В репу давно не получал?

— Да пошёл ты...

— Стоять! Сучонок, ох...ел совсем?

— Да отвали ты! Толкнули его! Какие мы нежные...

— Ты чё? На тебе! Ой... Кргх-хх-хх-хх...

Павел действовал на одних рефлексах. И вот здоровенный шкаф, выше Павла на целую голову, схватился за горло, задыхаясь и хрипя. Хорошо хоть когти смог не выставлять, хотя и так... Если адамово яблоко цело осталось, значит повезло мужику...

Имевший несчастье наехать на вампира бугай свалился на пол. Толпа сразу отпрянула в стороны. Сразу стало свободнее. Павел прошёлся по сознанию людей, но их было слишком много. Чёрт, надо утекать...

"Теперь придётся в другое место тащиться", — думал Павел, уже оказавшись на улице и с самой высокой скоростью убегая подальше от супермаркета.

А классно мы его вырубили, а?

Павел резко затормозил. Нет, только не это! Сколько времени уже ни слуху ни духу от "второго я", и тут на тебе!

Да ты не бойся! Со мной весело! Вот почему ты его покалечил? Можно было просто в мозги залезть.

А я вот так вот решил, и что теперь?

Не ты, а я. Без меня ты бы был таким тихим законопослушным вампиром, а со мной — вон какой! Гроза людишек!

Заткнись! Мало тебе было меня терзать, когда Лена умерла, так ты и сейчас продолжаешь меня доставать!

Тогда с разбегу в церковь ворвись и в чан со святой водой прыгни. Я сразу замолчу.

Не дождёшься.

...

Молчишь? Ну вот так-то.

Я с тобой потом поговорю.

Тварь!

Дожили, блин. Нет, общение с людьми нам противопоказано. И как я в универе продержался? Хорошо хоть, всё закончилось. Так, где бы нам купить ингредиенты для салата и что бы нам такое подарить боевым товарищам?

До праздничного момента, то есть до полуночи, оставалось ещё два часа. Павел вытянулся на диване и закрыл глаза. Залечь в торпор, что ли? Хорошая идея...

Зазвонил телефон. Павел чертыхнулся и потянулся за трубкой.

— Кэн? Это Хэньшер.

— Привет.

— Ты извини, но я сегодня не приду.

— Дела?

— Я тут с девушкой... ну, той...

Павел быстро всё вспомнил и понял.

— О чём разговор! Я ж никого не заставляю.

— Не обиделся?

— Да что ты! Я же всё-таки вампир, понимаю.

— Ну, пока. С наступающим.

— Аналогично.

В общем Павел так и думал, что Хэньшер не придёт. С тех пор, как молодой Тремер разнёс в щепки бордель, он очень изменился. Вспомнил свою первую любовь...

Телефон зазвонил опять. Что-то странное...

— Привет, Кэн!

— Привет, Лэн.

— Тут такое дело...

— Не приедешь?

— Приеду, но только на пару минут, мы с родителями на дачу едем. Встречаем праздник дома, а потом на природу, прикинь?

— Да, весело будет, наверно. Когда вернёшься?

— К началу работы точно, — усмехнулся Лэнхарок, — пока.

— С праздником.

— Тебя также.

Гудки отбоя.

— Сговорились, что ли? — с тоской спросил Кэнреол у пустоты, — сейчас ведь все позвонят. Даже Ирка.

Ирина придёт, остальные нет.

А, это ты. Ну здравствуй.

Павел совсем не удивился голосу в голове. Раз уж невидимый собеседник обещал поговорить "потом", то слово сдержит.

Пора, наконец, объяснить тебе, что происходит.

Пора. Не возражаешь, если я в коридоре у зеркала с тобой поговорю? Хоть какое-то подобие беседы.

Конечно! Увидишь кое-что интересное.

Павел прошёл в коридор, подтащил табуретку к висящему на стене зеркалу, и сел. Вот это всё точно было безумием. В коридоре был полумрак — Павел не стал включать свет, а голос в голове не настаивал. Когда Павел взглянул в зеркало, то чуть не упал со стула: отражение развалилось на табурете и хитро, с прищуром, смотрело на Павла. Поза была совершенно другой! Чтобы сомнений совсем уж не оставалось, отражение полезло за пазуху и вытащило флягу с кровью.

Твоё здоровье!

Зеркальный Павел глотнул из фляги, в то время как Павел настоящий судорожно вспоминал всё, что ему было известно о зеркалах, в отношении вампиров. В зеркале вампиры отражаются, кроме клана Ласомбра, те и на фотографиях не проявляются и на видеозаписях. А вот управлять отражением... да нет, он же им не управляет, оно само управляется! Это возможно только если отвести наблюдателю глаза и наслать на него очень тонкую и сложную иллюзию. Меня загипнотизировали?!

Можно считать и так. Я у тебя в голове, внутри тебя — это раз. Я сильнее всех вампиров, по крайней мере Малкавианцев — это два. Итог — я могу загипнотизировать тебя с лёгкостью.

Что это значит — сильнее "всех вампиров"?

Может, я не совсем точно выразился. Во мне опыт и сила всего клана Малкавиан. В данный момент больше всего во мне от твоего рода. Кэнреол, Заркорон и дальше, вглубь веков, учитывая все ветви. Но это не значит, что во мне нет остальных родов.

Ну так кто же ты, мать твою!

В двух словах — Зверь Малкавиана. Ничего не спрашивай. Если не нравится термин "Зверь", можешь называть меня Проклятием. Оно ведь есть у каждого клана. Бруджа — Ярость и Неуравновешенность. Тореадор — болезненная любовь всего прекрасного. Дальше продолжать нет смысла, сам всё вспомнишь. У некоторых кланов проклятие не внутренне, а скорее внешнее — Носферату, например. Хотя уродство так сказывается на их характере...

Но мы отвлеклись. Итак, я — проклятие вашего клана. Естественно, я не имею телесного воплощения. Но в данный момент меня можно считать вампиром Кэнреолом, точнее его улучшенной версией. Ведь проклятие даёт не только слабости, но и силу. У вашего клана — это видение будущего и способность управлять эмоциями людей. Ну и в идеале — осознание того, что знали и умели все вампиры, предшествующие тебе. Но обычно до такого уровня вампиры доходят через пару тысяч лет. И умирают, не в силах выдержать этот груз знаний.

А какой в этом смысл?

Естественный отбор, скажем так. Если бы они оставались в живых, то могли бы стать слишком сильными. И, вдобавок, потерять рассудок.

А мы разве не психи?

Безумие Малкавиана, да любое вампирское безумие — очень сильно отличается от человеческого. Малкавианец может бредить, заговариваться, совершать непонятные никому поступки... А вот если он будет считать себя собакой? Или того хуже, станет банальным маньяком?

Такие уже были.

Тоже верно, но они в этот момент были слабы. А вот представь, что свихнётся Хармас. Его упокоят коллеги по Кровавому совету. А будь он в два, три, десять раз сильнее? Поверь, смерть "прозревших" лучшее и для них и для всех остальных, включая даже людей.

Прозревших... Хорошее слово. А вот я читал, что у некоторых кланов была такая цель... Достичь Голконды... Это не то же самое?

А ты умён, — отражение одобрительно кивнуло головой, — и образован. Да, они хотели получить память предков как можно скорее. Но раз уж этого не выдерживали прожившие тысячелетия, то что уж говорить о них? Но мы опять отвлеклись. Вампиры изобрели сыворотку. Это очень хорошо, я сам лично этому очень рад. Вот только эта сыворотка очень затрудняет работу нам. Оно уменьшает проклятие клана. Ты видел Носферату? Молодых, обращённых совсем недавно?

Да, видел. Не такие уж и уроды.

Но и не такие уж хорошие разведчики. И маскировка у них хромает. А потом проходит время, и лет через семь-восемь, проклятие настигает их. Раз! Они становятся страшными монстрами, по виду, конечно. Два! Им становится легче маскироваться, все эти их приёмы... Нам требуется время, чтобы захватить вампира, употребляющего сыворотку. У старейших вампиров такой проблемы не появлялось, а вот вы... Требуется время. Поэтому и существует такая разница в возможностях у ступеней. Ты не сможешь перешагнуть через пятнадцатую, пока не попадёшь под действие проклятия, то есть меня

Понятно... Сложно, но понятно. Я это потом ещё обдумаю. А что со мной? Или все Малкавианцы слышат голоса?

Что ты, обычно процесс проходит безболезненно. А вот с тобой одна маленькая проблемка. Как бы тебе объяснить... Представь, что ты где-то вверху, а я внизу. Я лезу к тебе, мне нужно соединиться с тобой. И у меня есть что-то вроде палки с крюком, чтобы зацепить тебя. Мне достаточно подняться до середины, чтобы тебя схватить. Я бы тебя аккуратненько к себе притянул — и все дела. А ты вдруг сам прыгаешь вниз. Я радуюсь и хватаю тебя. А ты зараза такая, прыгаешь вверх и вырываешься. Часть проклятия ты успел взять, но много чего осталось тебе недоступно. А я сижу внизу и ругаюсь — ты разрушил дорогу, по которой я шёл к тебе. Прыгун из тебя отстойный, Паша, всё поломал. А палочка-то длиннее не стала! И что мне делать? Торчать внизу и взывать к тебе! Пытаться свести тебя с ума.

Это-то зачем?

А как ты спрыгнул? Вспомни!

Павел вспомнил. И содрогнулся.

Вот так-то. Ты тогда чуток съехал с катушек, Паша. Нервный срыв это называется по-научному. У людей сплошь и рядом, у вампиров — редкость.

То есть не я один такой?

Да, Павлик, радуйся, ты не одинок.

Не называй меня так.

А ты попробуй заткни мне рот! Спрыгни ко мне и надавай по морде, а? Не хочешь... Поверь, если ты сам... ну, свихнёшься на время, всё будет легче. И силу ты получишь гораздо раньше. Неужели не хочешь? Разом через пяток ступеней? Или даже десяток?

А что из этого получится? У меня и так проблем полно, а если Хармас увидит, что я так быстро стал сильным и могучим, он меня со свету сживёт.

Хармас... Что он может сделать, трусливый боров? Он так трясся после того как стравил тебя и Охотника-Мессию, всё боялся, что это раскроют.

Ты про это знаешь?

Конечно. Я ещё кое-что знаю. Первый гороскоп составил твой Сир, Заркорон. И он увидел, что ты можешь стать главой Малкавиана... и перебежать ему дорогу.

Он сам хотел сменить Хармаса?

Ты ведь сам понял, что ты и ему как-то мешаешь. Ещё тогда. И второй гороскоп, судя по всему, он составил сам. А вот по просьбе Хармаса или по собственной инициативе — этого я не знаю.

Ты же знаешь всё!

А вот тут ещё одна проблема. Когда ты ко мне "прыгнул", я себя осознал. Я стал живым, хоть и бесплотным. И я не могу знать того, что произошло после твоего срыва. Как Проклятие, как Зверь, я это знаю, но как второе существо в башке вампира Кэнреола, даже догадываться не могу.

Ни черта не понимаю. Значит все эти полтора года никто из Малкавианцев не мог получить проклятие? Если ты застрял в моей голове?

Как же тебе объяснить. Проклятие как бы копирует себя в сознание вампиров. Это происходит при Обращении. И в тоже время остаётся единым целым. Коллективный разум, что ли... Но если с его частью происходит такая же хрень как и со мной, то эта часть изолируется, и отделяется от общей массы.

Пока не закончит свою работу?

Правильно. Так что помоги и себе и мне. Прыгни ещё раз. Только не выпрыгивай обратно, как в прошлый раз, пока я тебе сам пинка под зад не дам.

Павел всё-таки не выдержал и рассмеялся.

А что делать-то надо?

Нечто вроде медитации. Часок посидишь, погружённый в себя, и начнётся.

А сколько времени пройдёт после прыжка?

Это уж как повезёт. И что ты будешь делать в это время — тоже вопрос. Может лежать и бредить, как тогда в поезде. А может, рушить всё подряд. Кто знает.

Совсем хорошо! То есть я могу под этим делом выпрыгнуть в окно, да так, что разобьюсь на хрен, невзирая на свои возможности?

Вполне возможно.

Вот уж фиг!

Но пойми!

Не сегодня! Только не сегодня. И не на праздниках. Пожалуйста! Дай провести время нормально. Потерпи немного. Думаешь, мне самому приятно с тобой общаться?

Не думаю.

Вот и хорошо. Я обещаю, что как только будет время... а то ведь сегодня ко мне друзья придут, вечеринка будет. А ты можешь и не успеть.

Придёт только Лихарвель. Ну и Лэнхарок забежит на пять минут.

Откуда ты знаешь?

Ну я же всё-таки прорицатель. Ясновидящий, псих, властелин чувств и эмоций...

А вот сон этот, вещий — твоя работа?

Нет, это ты сам. И объяснять я тебе его не собираюсь. И не проси.

Жалко, что ли?

Тебя жалко. Расскажу тебя, а ты возьмёшь и какую-нибудь глупость сделаешь.

Отражение встало и расправило плечи.

Ладно, пока. С наступающим. Не буду тебя доставать, пока сам не попросишь. Только не затягивай.

Зверь Малкавиана снова глотнул из фляги и шагнул в сторону, пропадая из зеркала. Павел помотал головой и потёр глаза. Отражение было на месте и слушалось каждого его движения. Кэнреол взглянул на часы и удивился — прошла всего минута. На всякий случай, Павел полез в карман за флягой. Сосуд с кровью был на месте, вот только был он пустым. А ведь ещё с вечера был полным — Павел специально налил крови доверху, чтобы потом с термосом не возиться. Павел прислушался к себе — нет точно, он не пил, даже под гипнозом. Куда ж делась эта долбанная кровь?

Тут зазвонил телефон, И Павел решил забыть про кровь. Может, Зверь выпил? А что? Вполне возможно. Что я знаю об этих Проклятиях, кроме того, что мне рассказало одно из них? Да ничего. А раз так, пойдём и ответим на звонок.

* * *

Зверь не соврал: все Истребители, кроме Ирины не смогли придти. Макканар был вынужден проводить праздник с семьёй. У Неошрака были форс-мажорные обстоятельства — совершенно неожиданно его потащили на "встречу семей". Если бы только их семья, Бруджа сумел бы промыть мозги, но совершенно незнакомые люди... Бруджа всё-таки были бойцами, бескомпромиссными воинами, а потому большая часть магических возможностей вампира прошла мимо них. Хорошо хоть умели отводить глаза мимолётным свидетелям и захватить жертву на охоте, и обеспечить ментальную защиту, хоть и с трудом. Одним словом, Неошраку пришлось остаться на семейном празднике. Ванрель же позвонила просто чтобы сказать, что она задержится и приедет не раньше часа ночи. Павел сказал, что почти все вампиры не смогут приехать и Ванрель решила тоже не приезжать. "Не хочу быть третьей лишней", — сказала она. У Павла было острое ощущение, что за всеми причинами стоит одна, самая важная: всё-таки вампиры хотели встретить Новый год по-человечески. Семья ведь важнее, чем боевые товарищи. Просто коллеги по работе. А то, что спасали друг другу жизни, так это работа такая — спасать. Себя и остальных вампиров — от Охотников. Людей — от того, чтобы те не попали в лапы всё тем же Охотникам и не погибли в бессмысленной и никому уже ненужной войне.

Павел посмотрел на часы и застонал. Одиннадцать часов. Всего-то! Надо поспать... Нет уж! Не дождётесь! Будем встречать новый год в одиночестве. Непременный атрибут — телевизор. Так... юмористы, юмористы... опять юмористы... "Ирония судьбы"... юмористы... ретро... концерт попсы... Блин, хоть вообще не включай! Одни и те же рожи! Хоть на поздравлении президента новая будет, 2009 встречаем, всё-таки. Павел чуть не запустил пультом в телевизор с досады. В кое-то веки включишь, а там одна хрень. И на кой мне вообще телевизор? Радио послушать? Неохота. Самому дискотеку устроить? И диски имеются, и гитара, если захочется вечер авторской песни замутить.

Нет, надо по-русски. Правильно, залпом и без закуски. Вдруг до Павла дошло. У него же жратвы и бухла припасено на семь человек, а будут только двое! Непорядок! Шампанское мы пить не будем, это под бой курантов, и водку тоже — это после боя. Коньячок там, прочая мишура — пойдёт. И пусть люди ужаснутся дикой смеси из алкоголя в желудке! Мы вампиры, более того, вампиры с сывороткой. Раз уж можно есть и пить, почему бы не начать?

Зазвонил телефон. Опять. И тут же в голове Павла прозвучал голос: "Ирина". Его собственный голос, между прочим, а не Зверя.

— Ира?

— Да, привет.

— Только не говори, что не сможешь прийти.

— Да что ты!

— Всё может быть. Наши же не придут.

— Да я знаю. Я поэтому и звоню. Может ты ко мне приедешь? С родителями моими познакомишься, наконец. А то они тебя как-то мельком видели и всё. Позор — не знать будущего зятя.

— А по мне, с тёщей знакомится — чем позже, тем лучше.

Лихарвель фыркнула, но тут же заговорила строгим голосом.

— Да как вы можете это говорить, Павел Геннадьевич? Я-то вас приличным человеком считала, свободным от предрассудков...

— И суеверий.

— Ох, не хочешь — не надо. Я приеду пол-второго где-то, раньше никак.

— Понятно... Ладно, только тогда ты рискуешь найти пьяного вдрызг вампира.

Снова смех...

— Эх, пьяница, пока, не скучай без меня.

За полчаса Павел успел повеселеть. Лёгкое опьянение — это прекрасно, особенно если знаешь, что сумеешь от него избавиться несколькими приёмами. И рассол опять же не потребуется. Взгляд вампира упал на телефон. Не звонишь, а? А вот я сам сейчас позвоню. Номер услужливо выскочил из памяти. Когда-то — вечность назад, это был телефон его дома. Прежде чем Павел понял, чем может обернуться такое спонтанное решение, трубку уже сняли. Отец.

— Алло!

— Алло! — ответил Павел, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше.

— Алло, кто это?

— Я.

Как ни странно, отец узнал.

— Паша? Ты?.. Ты где?

— Дома, — блин теперь уже трубку не бросишь, совсем весело.

— Как дома?

— У себя... дома...

— Ты пьяный, что ли? — какое удивление, а?

— Есть немножко... Я это... чего звоню-то... с наступающим.

— Вот как? Вспомнил, наконец, о нас?

— Что значит, наконец? Я вам открытку посылал на прошлый Новый год?

— С несуществующего адреса? Спасибо, сынок!

— Если б со своего, вы бы знали где я живу, а мне это на... в смысле совсем не нужно.

Ох, что сейчас будет... Но отец не рассердился.

— Слушай, Паша, — сказал он, — возвращайся ты домой, хватит. Тяжело живётся, небось?

— Отнюдь. Возможно, я получаю меньше тебя, но на одного хватает.

— Один? А та вампирша?

Павел скрипнул зубами.

— Всё-то ты знаешь, папа. Она же не жена мне... пока не жена.

— Паша, вернись домой. Нам без тебя плохо.

— А зачем ты тогда меня выгнал? — Павел почувствовал, как знакомая волна ярости поднимается из глубин сознания, — Мне тогда тоже было так плохо! А самые родные мне люди отреклись от меня!

Что последовало за этим можно и опустить. У кого случались крупные ссоры в семье, тот поймёт и так. У кого не случались, может додумать, представить. Скажем только что в конце концов, Павел бросил трубку и выругался. Потом он отправился в рейд на кухню, где нашёл бутылку водки, когтем сбил горлышко и глотнул. Острое стекло порезало губы, пришлось отвлечься на регенерацию. Остановив кровотечение, Павел с ненавистью посмотрел на бутылку и разбил ей об стену. Я не алкоголик, чтоб так нервы успокаивать, я вампир! Пойти, что ли на охоту? Нет уж, сорвусь, щадящий укус не получится. И на кой пень я позвонил? Помириться хотел? Мда-а-а, мягко говоря, не получилось. Мир не достигнут, а номер моего телефона они теперь знают.

А сколько у нас времени? Опаньки, всего-то пять минут до полуночи! Как быстро время пролетело... Послушав поочерёдно, поздравление, бой часов и гимн, выпив шампанского и немного успокоившись, Павел сел в кресло и стал ждать. Так он сидел в засаде с остальными Истребителями два месяца назад. Чем-то напоминает медитацию, по крайней мере течение времени не замечаешь, что нам и нужно.

Просто ждать было скучно, поэтому Павел начал размышлять о делах недавних дней. В частности о нападении на клан Вентру. Сейчас Павел стоял на информационной лестнице немного выше, чем полтора года назад, но всё равно не мог поручиться за точность своих данных. Он знал, что Каитиффы "взяли резиденцию Вентру штурмом, разграбили арсенал и вынесли всё подчистую". Это сколько ж их было? Сотня? Две?! Скорее всего их было меньше, и украли они что-то очень важное, но незаметное в общей массе оружия. Размышления ни к чему не привели — Павлу не пришли в голову блестящие идеи относительно того, кто именно напал на Вентру и где их теперь искать. В том, что их не нашли сомневаться не приходилось — такая новость просто не может не расползтись по всей Камарилье.

Почему-то Павел был уверен, что за этим нападением стоит Шенсраад. По крайней мере, он мог на такое решиться. Может спросить у Зверя? Нет, не стоит. Это же случилось после срыва, значит он знать не может. А лишний раз тревожить поселившееся внутри Проклятие Павлу не хотелось. Ну его... Вот праздники закончатся...

Павел обратился к Проклятию гораздо раньше. Утром второго января. Нет, всё-таки хорошо пошумели... Лэнхарок только не участвовал, засел за городом, зашёл только на минуту в час ночи. Всё прикидом новым хвастался...

Лэнхарок, как первоклассный стрелок, из книжных персонажей уважал Роланда из цикла книг Кинга, а также Брендона и Алукарта, героев аниме-сериалов. Последнего — особенно. А потому долго копировал его наряд. Изменить боевой костюм вампира несложно, если точно знаешь, как устроена одежда, в которую та собрался его превращать. В идеале — иметь выкройку. Если, конечно одежда существует в действительности, то можно просто заставить боевой костюм повторить образец. Получится точная копия, и мучиться не надо. Но вот если хочешь что-то эксклюзивное... Одним словом, Лэнхарок закончил свой проект за день до Нового Года, и ему не терпелось похвастаться своим искусством. С точки зрения Павла, костюм получился шикарный, но непрактичный — владельцу приходилось постоянно контролировать его, чтобы не цепляться за окружающие предметы.

...а потом Ирка пришла. Уже днём подключились другие Истребители и веселье продолжилось. Итог веселья — все устали, все хотят спать, все разбрелись по домам.

Павел окончательно проснулся только к десяти часам утра. Оказывается, он спал в кресле и, вдобавок, в полном боевом костюме. Никакого похмелья, но сильная усталость — слишком уж сильно он вёл себя как человек — ел, пил и прочее. Павел потянулся и оглядел комнату. А ничего, довольно прилично всё, горы мусора разгребать не придётся, и на том спасибо. На диване спала Лихарвель. Павел задумался: а не попробовать ли нам "прыгнуть", как выразился... выразилось Проклятие. Момент подходящий, когда ещё всё будет тихо и спокойно... А ведь если я взбешусь сейчас, то тихо точно не будет. Надо принимать меры.

— Ира... — нет реакции, — Ира! Ирка! Блин, Б-32, тревога! Нападение на клан!!!

Ирина подскочила на диване и замотала головой.

— Какая тревога? Пашка, ты совсем сдурел? Спать же охота, сил никаких нет...

— Да не спи ты! Мне помедитировать надо.

— Ну и медитируй на здоровье, на кой меня-то будить?

— Погоди... Подержи-ка.

Павел отстегнул кобуры с пистолетами, Хлыст и бросил Лихарвель. Потом вытряхнул из наручных ножен кинжалы, вытащил из пояса десяток металлических штырей и, наконец отцепил от внутренней стороны костюма две метательные железные пластины с остро отточенными краями. Всё это тоже отправилось на сохранение к Ирине.

— Ты чего это, а? — Лихарвель ничего не понимала.

— Понимаешь, во время этой медитации я могу начать себя вести неадекватно. А если я буду безоружен, тебя будет легче меня удержать.

Лихарвель уставилась на Павла. Опять не поняла. Ну да ладно, если начнётся — поймёт. Павел устроился поудобнее, закрыл глаза и расслабился. "Давай, Зверь, просыпайся", — мысленно произнёс он.

Я уже здесь, привет! Начнём?

Начнём, пожалуй. Что делать надо?

Для начала ты должен как можно чётче вспомнить все те события, которые подтолкнули тебе к срыву. Начнём с нападения дикаря, потом Охотники, которые чуть Лихарвель не убили, ну а закончим, естественно, Алексеем, сестрой и родителями. Сможешь вспомнить?

Спрашиваешь! Такое не забывается.

Тут главное чувства свои вспомнить, но в этом я тебе помогу. Давай, начинай.

И Павел "начал".

Поначалу Ирина пристально следила за Павлом, но тот сидел не шевелясь и не делал ничего такого, ради чего стоило бы разоружаться и тем более будить ни свет ни заря девушек. Обычный вампир во время обычной медитации. Сидит, пока ещё дышит... Интересно, что он сейчас чувствует и видит. Ирина задремала, но на всякий случай крепко сжала в руках оружие Кэнреола.

Где-то через полчаса её разбудил чей-то стон. Чей-то?! Пашка!

Павел действительно стонал. Лицо выражало крайнюю степень страдания и муки. Кэнреол сжимал и разжимал кулаки, мотал головой и шептал что-то. Такое Ирина видела только один раз — через несколько дней после драки Павла и Охотника-мессии, когда Кэнреол, по его собственным словам, "немного свихнулся". Он сказал, что в нём проснулось безумие Малкавиана, и судя по всему, так оно и было. Но последнее время ненормальность ничем не проявлялась. Ирина прислушалась, но смогла разобрать только отдельные слова, причём не всегда понятные.

— Я не смог... властелин... учитель... за что... ты же умер... люк ищите, люк!.. раз есть некроманты, значит есть и зомби... Ира! Нет!.. зарежусь... конец... как мне плохо... Хель-вараг!.. сейчас ты увидишь... вампиры есть... Хармас, сволочь... Наставник, я не понимаю... Миха! Сорок пять секунд подъём!.. Это же Каитифф... в тебе до сих пор есть Вентру... Ша-кри-лахх... сам салага!..

Ирина, открыв рот, слушала, пытаясь хоть что-то понять. Такое ощущение, что Павел говорит все когда-то сказанные или даже просто в мыслях произнесённые слова. А что же тогда означают непонятные фразы на чужом языке? Постепенно Павел целиком ушёл в непонятный язык. Ирина попыталась запомнить хоть какие-нибудь слова, но тщетно: речь складывалась в один сплошной поток из звуков. Преобладали шипящие и сонорные. Потом Павел начал выкрикивать имена. По крайней мере, эти слова были похожи на Имена Ночи. Потом снова начались фразы на русском...

Раздавшийся телефонный звонок заставил Ирину вздрогнуть. Она посмотрела на часы и ужаснулась — прошло уже два часа с начала "медитации". Быстро время летит. И главное Павел вроде не собирается приходить в себя.

Телефон продолжал звонить. Мобильный. Пашкин. Павел не обращал внимание на звонки, раздающиеся из его кармана, и продолжал бормотать и выкрикивать непонятное. Ирина попробовала вытащить мобильник, но это было не так просто: Павел начал дёргаться и отмахиваться, не прекращая болтать. Наконец Ирина сумела выхватить телефон.

— Да!

— Кэн? — голос Лэнхарока.

— Нет! Это Ира. Пашка подойти не может.

— Совсем никак?

— Никак. Он неадекватен.

— В каком смысле? — Лэнхарок насторожился.

— Медитирует он... кажется, — Лихарвель посмотрела на Павла и покачала головой, — хотя я не знала что это называется медитацией.

— Блин, что там происходит? Кто кричит? Кэн?

— Ага, он. Да скажи ты толком, что случилось?

— Охотники.

* * *

Охотники появились на рассвете. Поскольку дело было зимой, было уже не особенно рано. Лэнхарок в это время уже не спал — он вообще всегда вставал рано, а уж в такие дни, когда по утрам настолько тихо и спокойно, что кажется, будто ты один во всём мире, просто грех валяться в кровати. Особенно на природе, а дачу Лэнхарок считал именно природой.

Гангрел стоял на крыльце и следил, как наступает зимнее утро. Всё-таки можно понять древних Тореадоров, погибавших от солнечных лучей на рассвете, будучи не в состоянии оторваться от красивого пейзажа. Но когда уже стало совсем светло, пейзаж резко изменился, и не в лучшую сторону. Показавшиеся вдали фигуры людей основательно его подпортили. А уж когда Лэнхарок взглянул на них Взглядом Ночи, было уже не до красот природы. Святую силу излучали не все фигуры, но что-то подсказывало Виктору, что остальные просто более ответственны и маскируются, а к интуиции вампир всегда прислушивался.

Костюм мгновенно принял боевую форму, а руки сами легли на рукоятки пистолетов. Лэнхарок быстро пересчитал Охотников. Пятнадцать штук. Совсем плохо. Остаётся надеяться, что они лишь начинающие Охотники, как те, кого отряд Б-32 отлавливал в метро и заманивал в маршрутное такси.

Опасность! Лэнхарок, разогнавшись, спрыгнул с крыльца и по пояс провалился в большой сугроб. Снегу навалило по самое не хочу, а до уборки ни у кого руки так и не дошли. Но уж лучше сидеть в снегу: в дверь дома вонзились три серебряных креста. Наверное часть Охотников подкралась сбоку, а Лэнхарок их не почувствовал. Видать, профессионалы.

Виктор выбрался из сугроба и скрылся за углом дома. Вовремя: Охотники дали второй залп. Лэнхарок решил выбраться из посёлка и уже в роще принять бой, если таковой вообще состоится — кто их знает, этих Охотников, вдруг не захотят бежать за ним по лесу?

Перепрыгивая через забор, Лэнхарок вдруг сообразил, что он, в своём чёрном наряде будет отличной мишенью на фоне снега, и быстро сменил цвет костюма. Эх, вот бы сейчас зиму 2007! Тогда первую половину января снега не было как такового. Не надо было бы возиться с одеждой, да и бежать легче — неважно, какая у тебя скорость, если при каждом шаге ты проваливаешься в снег по колено, а то и больше. На дороге, ведущей из посёлка, легче не стало — машин практически не было, а снегопад закончился только под утро. Вскоре Лэнхароку пришлось перейти на нормальную скорость — силы ещё понадобятся, а Охотники ещё далеко, кроме тех, кто стрелял.

Чувство опасности снова накатило. Лэнхарок отпрыгнул прочь с дороги, уворачиваясь от креста. Да, до рощи добраться будет трудновато. Вампир перешёл на третью ступень Взгляда Ночи, но не увидел преследователей: маскировка у них была на высоте. Обычный взгляд тоже ничего не дал — кусты, сугробы, и никаких Охотников. Наверно, они тоже убрались с дороги. Сидеть и ждать, пока кто-нибудь из Охотников вылезет на проезжую часть было опасно: чем дольше ждёшь, тем ближе основной отряд, поэтому Лэнхарок снова продолжил свой марш-бросок к роще.

Минут через пятнадцать цель была достигнута. Лэнхарок оказался среди спасительных деревьев и полез в карман за флягой с кровью. Фляга была на месте, но крови оставалось несколько глотков. Лэнхарок выпил половину и полез вглубь рощи. Преследователи пока не появлялись, но Взглядом Ночи Виктор засёк вдали слабое излучение святой силы. Похоже, что не все Охотники в совершенстве освоили маскировку. Что ж, нам же лучше. Лэнхарок ухмыльнулся, приготовил пистолеты и занял оборонительную позицию под особенно большим деревом. Он, как мог, замаскировал ауру и в который раз проклял самого себя за оставленный в доме телефон. До ушей Лэнхарока донёсся тихий шорох. Вот и наши Охотники. Добро пожаловать...

Первого Охотника Лэнхарок снял точным выстрелом в лоб почти с сорока метров. Это был тот самый Охотник, который не смог полностью замаскироваться. Несколько Охотников открыли огонь, довольно успешно определив место, где затаился Виктор. Стреляли пока освящёнными пулями — кресты бесполезны в таких условиях. Ни одна пуля не попала в цель: Лэнхарок успел скрыться за стволом дерева. Один — ноль в нашу пользу. Чувство опасности стало снова появляться, но постепенно. "Подкрадываются!" — понял Лэнхарок, оттолкнулся ногой от дерева и прыгнул в сторону. Во время прыжка Виктор заметил ещё двоих и выстрелил длинными очередями. Одному Охотнику пули буквально отрезали голову (около пяти пуль попали в шею), другому продырявили броню на боку. Три — ноль. Приземлился Лэнхарок довольно неудачно, угодив ногой в довольно глубокую яму, засыпанную снегом.

"...!!!" — только и смог подумать Виктор, ныряя куда-то вбок и пропуская над собой две очереди пуль и три освящённых креста. Лэнхарок метнулся вправо и заскользил между деревьями. Раздалось ещё несколько выстрелов, но огонь вёлся куда-то совсем не туда. Зато ещё один из стрелков раскрыл себя. Четыре — ноль. Вся перестрелка заняла меньше десяти секунд — обе стороны пользовались ускорением.

А вот потом начались сложности. Охотники залегли в довольно труднодоступных местах, высунуться из укрытия самому было крайне травмоопасно, как и отступать. Если бы Охотники просто лежали, проблем бы не было — рано или поздно околеют от холода. А они как-то передвигались. Чувство опасности изредка накатывало и тут же отступало.

Надо было думать. Лэнхарок призвал на помощь все свои стратегические и тактические знания, но, кроме как выскочить из укрытия и пойти в психическую атаку, ничего не придумал. Думай, блин! Так. В Гангреле самым крутым вампиром считается Винзарра. Что бы она сделала на моём месте? Ха, она бы действительно пошла в психологическую атаку. Ей-то можно, она может двигаться в десять раз быстрее этих Охотников и их крестов! А вот если бы силы были равны? Можно было бы спрятаться в земле. Достаточно сильные Гангрелы могли в буквальном смысле слова провалиться сквозь землю. Была проблемка: Лэнхарок не имел ни малейшего понятия о том, как это сделать. Он вообще не уделял особенного внимания техникам маскировки. Только сейчас Виктор понял, как это глупо — надеяться только на умение быстро и метко стрелять. Эх, дурак я... Да и остальные Истребители Б-32... Только Кэнреол и Ванрель — действительно универсальные солдаты — и заклинания, и стрельба, и холодное оружие, и рукопашный бой. Да-харм — те только в ближнем бою могут себя проявить, Хэнь — только колдун, Лиха тоже слишком надеется на свои заклинания... Что же делать-то?!

Размышления Лэнхарока прервало новое чувство опасности. Странное... Опасность не для него, но только если... если... если он уберётся отсюда! Лэнхарок услышал шум, доносящийся откуда-то из глубин рощи. Вызвав Взгляд Ночи, Виктор увидел, что к месту боя приближается отряд вампиров. Необычных вампиров. Часть аур подозрительно напоминали ауры дикарей. А вот остальные — довольно обычные. Что же это за каиниты такие, которые передвигаются вместе с дикарями?

Выяснять Лэнхарок не захотел. Разогнавшись до пика скорости, Лэнхарок бросился прочь от отряда Охотников. Те открыли огонь, но стрельба быстро прекратилась — бойцы за человечество тоже заметили вампиров. И всё-таки Виктора зацепило — одна серебряная освящённая пуля попала в плечо, другая зацепила ногу. Лэхарок зарычал, но скорость не сбросил. До него донеслись звуки боя — выстрелы, металлический лязг, рычание и крики...

Через полчаса, которые Лэнхарок провёл, высматривая врагов и вскидывая оружие на любой подозрительный звук, вампир решил вернуться на поле боя и узнать, кто победил. Между деревьями валялись трупы. Много трупов. А если точнее, двадцать человеческих и три вампирских. Значит, Охотников было не восемнадцать, а двадцать... Арьергард, наверно, подошёл. Из этих двадцати, только четыре были убиты нормально, пулями на крови, а остальные... Восемь были убиты чем-то острым и пропитанным кровью, но точно не дробящим оружием дикарей. Вот эти трое точно попали под удары молотов. Четверо попали неизвестным вампирам на зуб... или на коготь, не суть важно. Не спасла их святая броня. А вот с последним произошло что-то странное. Ну, шесть сквозных ранений от длинных клинков на крои — это просто и понятно, а вот как объяснить склеившийся рот, закупоренные ноздри и уши и гладкую кожу на месте глаз? Не голова, а какой-то мешок с волосами...

Останки вампиров представляли собой типичные трупы дикарей — разваливающиеся чёрные скелеты и горки праха. Ничего не понятно, в том числе и то, куда неизвестные вампиры смотались. Кэнреола бы сюда... он, правда по поиску Охотников спец, но может и их засечёт. Надо бы сообщить руководству о происшествии. Лэнхарок полез за телефоном, вспомнил, что оставил его дома, выругался и побрёл домой, сделав несколько глотков крови из фляги.

Скоро Виктор сидел в мягком кресле у обогревателя, пил кровь из термоса и рассказывал Лихарвель о своих приключениях. Лэнхарок так и не понял, что же случилось с Павлом, как ни пыталась объяснить Лихарвель. Похоже, Ира сама не понимала. Решили, что Лэнхарок звонит дежурной бригаде Истребителей, сообщает обо всём и дожидается приезда экспертов. А потом пулей едет в Москву. И как можно быстрее. Судя по всему, отдых заканчивается: если даже эти Охотники — последний отряд в регионе, всё равно придётся искать странных вампиров, а на это наверняка кинут все отряды Истребителей. Виктор дал отбой, вздохнул и набрал телефон поста Истребителей. Начиналась скучная и нудная бюрократия, которой в жизни Истребителей может быть выше крыши.

* * *

Павел открыл глаза. Хорошо-то как! Энергия так и бурлит, в голове легко и светло. И главное — никаких следов Проклятия в сознании! Получилось. Павел с блаженной улыбкой потянулся. Вот только в горле скребёт, как будто Кэн несколько часов говорил без передышки во весь голос.

— Очнулся? — голос Ирины не предвещал ничего хорошего.

— Ира? — Павел завертел головой, — Ты где?

— Здесь, — Ирина стояла за спинкой кресла.

— Сколько времени прошло?

— Четыре часа!

— Блин!.. Но знаешь, оно того стоило.

— В смысле? — насторожилась Ирина.

— Ощущения — классные. Кто-то звонил? Лэнхарок?

— Откуда знаешь? — спросила Ирина, — ты же почти всё время сидел и бредил.

— Бредил?! — Теперь понятно, почему горло болит.

— Ага. Причём иногда — на очень странном языке. Ты скажи, как ты узнал, что Лэн звонил.

Павел задумался. Рассказать про Зверя? Нет, не надо. Что-то подсказало Павлу, что о таком лучше не болтать. Но как же я узнал, кто звонил? Вдруг Павел заметил, что его телефон лежит на столе. Это идея!

— Как откуда? — небрежным тоном сказал Кэнреол, — Я же вижу, что телефон у меня из кармана исчез и на столе оказался. Значит ты его взяла. Вопрос: зачем? Ответ: не в игры же играть, звонил кто-то. И ты ответила. А с Лэном я просто угадал — от него уже два дня ни слуху ни духу.

Если Лихарвель и не поверила, что такая сложная дедуктивная цепочка оказалась Павлу по силам, она не подала виду. Она уселась на диван и начала рассказывать. Павел помрачнел.

— Дикари — это плохо, а то что они бегают вместе с какими-то "обыкновенными вампирами" — ещё хуже. Сколько их было?

— Лэн не знает, он только ауры видел. Но ясно, что много — они же полтора десятка Охотников положили и только троих потеряли.

— Да... Ничего непонятно. Кто бы смог превратить лицо Охотника в кожаный мешок? У тебя знакомых вампиров с такими способностями нету?

— Нет. Но где-то я про такие приёмы слышала. Только вспомнить не могу, где именно...

Павел помолчал. Что было не так... В голову лезла странная мысль: "Резиденция!" Это слово повторялось несколько раз. Кэнреол помотал головой и заговорил:

— Слушай, а из резиденции Малкавиана не звонили?

— Нет, — удивилась Лихарвель, — Рано ещё, пока они с трупами разберутся.

— Значит позвонят, — сказал Павел и посмотрел на телефон. Почему-то на обычный, а не на мобильный.

Лихарвель тоже посмотрела на аппарат. Тот не подавал никаких признаков того, что сейчас будет звонить.

— Ну и?.. — ехидно спросила Ирина.

— Дзынь! — сказал Павел.

Телефон зазвонил. Сказать, что Ирина удивилась — не сказать ничего. Она поразилась, выпала в осадок, впала в прострацию... Павел снял трубку.

— Вампир Кэнреол, Малкавиан, Истребители, отряд Б-32? — спросил полузнакомый голос.

— Да...

— Я врач вашего клана. Тут такое дело... — врач замялся, — ваш друг, Михаил, гуль, он...

— Он очнулся? — подскочил Павел. Сон! Сон действительно вещий!

— Он умирает, — ответил вампир-медик, — приезжайте, у вас мало времени. Час, может меньше...

Всю дорогу до здания резиденции Лихарвель не произнесла ни слова, хотя Павел видел — ей очень хочется расспросить о медитации поподробнее. И ладно. Павлу было не до этого. Ему казалось, что за два года он смирился с тем, что Михаил рано или поздно умрёт. Он ошибался. Потерять последнего настоящего друга-человека... А ведь он погиб по вине Кэнреола. Дорога заняла полчаса: там, где можно было, Павел и Ирина бежали на максимальной скорости. Кэнреол заметил, что Ирина сильно от него отстаёт, хотя совсем недавно их скорости были практически равными. Но это быстро вылетело из головы.

Вампир, звонивший Павлу, встретил их у входа в медицинскую часть здания.

— Успели, — сказал врач, — он ещё жив.

Михаил действительно был ещё жив, но не надо было даже смотреть на приборы, чтобы понять — жизнь стремительно его покидает. Дыхание было прерывистым и тяжёлым, кожа стремительно бледнела, иногда всё тело гуля сотрясала дрожь. Аппараты показывали, что сердцебиение то учащается, то снова падает.

— Он всё ещё без сознания, — произнёс врач, — хоть дыхание отчасти восстановилось.

Он, Павел и Ирина стояли около койки Михаила. Кэнреол мрачно смотрел, как умирает спасший ему жизнь гуль. Подкатывало знакомое чувство тоски и безнадёжности. Но к этому примешивалось ещё что-то. Предчувствие. Что-то должно было произойти. И это "что-то" становилось всё более чётким, принимало странную форму. Павел сам не смог бы объяснить что же всё-таки происходит, но в голову лезли странные слова, которые стали складываться в не менее странные строчки...

— Что-то не так, — сказал вдруг врач, — он не идёт обычным путём умирающего. Не так приходит покой.

Павел и раньше слышал, как его более старшие соклановцы иногда выдают странные фразы, которые только подтверждают прозвище всех Малкавианцев, но сейчас он и сам ощущал потребность произнести те слова, которые носились внутри его головы. Чувствуя себя полным идиотом, Павел произнёс, с трудом разлепив губы:

— Костёр, потухая, в последний миг своей жизни вспыхивает. И пока падает последняя песчинка в часах, горит он ярко и наслаждается этим миром...

— Вы чего? — недоумённо спросила Ирина, переводя взгляд с Павла на медика и обратно.

Вампир-врач и Кэнреол переглянулись.

— А если бросить дров в погибающее пламя? — спросил врач.

— Нужно более сильное топливо, — ответил Кэнреол.

— Нефть — кровь огня, — кивнул врач.

Ирина помахала рукой перед лицом Кэнреола:

— Ау! Приём! В чём дело? Что за хрень вы несёте?

— Сам не знаю, — покачал головой Павел, — Мне вдруг захотелось это сказать.

Слова наконец-то исчезли из головы. Но то, что должно было произойти, ещё не произошло. Павел зажмурился, помотал головой и снова открыл глаза. Только теперь он заметил, что Ирина стоит прямо перед ним и щёлкает пальцами у самого его лица.

— Та что? — Павел перехватил руку вампирши.

— А! Очухался. У тебя взгляд как у обгашенного был. Как будто ты напился, обкурился и обкололся одновременно.

— Да? Тут, понимаешь... — Павел не успел договорить.

Раздался слабый стон. Все трое вампиров повернулись к койке. Михаил приоткрыл глаза.

— Где я... — слабо произнёс он.

Приборы истошно заверещали. Во всех этих цифрах и линиях Павел не разбирался, но загоревшиеся красные лампочки всё объяснили предельно ясно.

— Сейчас умрёт... — прошептал врач.

А Павел вдруг ясно понял, что нужно делать. А заодно он понял и смысл странного диалога с вампирским медиком. Кэнреол разогнался до предела своей скорости, выхватил из наручных ножен кинжал и ударил себя по запястью. Потом он поднёс руку к губам гуля и только после этого перешёл на нормальную скорость.

— Миха! Пей! — закричал он.

Струи тёмной вампирской крови потекли на полуоткрытые губы. Только бы сообразил выпить, только бы смог проглотить... И только бы в нём осталось достаточно способностей гуля...

Михаил глотнул. Раз, другой. Потом гуль уже намертво присосался к запястью Кэнреола. Приборы притихли, а взгляд Михаила прояснился.

— Хватит, хватит! — заволновался врач, — понемногу! Передозировка будет.

Михаил с трудом оторвался от руки.

— Понемногу, — заворчал он, — У меня такое чувство, будто я неделю тут валялся... Блин, шевельнуться трудно, а они — "понемногу"...

— Миха? Ты... Он живой? — Павел взглянул на врача.

— Да вроде. Невероятно... Помогло!

— Что помогло? — поинтересовался гуль, — Пашка не прикасайся, ты силён как бык, а я весь вымотался...

Голос был слабым, но было видно, что гуль пока умирать не собирается. Кэнреол всё ещё не мог поверить. Проваляться в коме почти два года и исцелиться за минуту?! Кэнреол рассмеялся.

— Чего ржёшь? — спросил Михаил, — смешно ему... Стоп! А где этот... Охотник?

— Сдох, — ответил, улыбаясь Павел, — благодаря тебе между прочим. Если б не ты...

— То есть, я спас тебе жизнь? — уточнил гуль.

— Точно.

— Всё, за тобой должок.

— Ха! — возмутился Павел, — а кто тебя только что с того света вытащил? Всё уже, мы в расчете.

Лихарвель расхохоталась:

— Я не могу... Тут такое... а они выясняют, кто что кому должен. Радоваться надо! Обнялись бы!

— Э! — ответил Михаил, — я пока ещё нормальной ориентации! Эх... видать долги уже вернулись. Ну ладно. Я согласен на простую благодарность от лица главы вашей Камарильи. Или на худой конец от лица Путина.

— А на кой тебе его благодарность? Кто он такой-то? — хихикнула Лихарвель.

— Да, кто? — включился в игру Павел, — А! Точно! Был какой-то Путин! Президентствовал лет эдак... двадцать назад.

— Что?! — Михаил попытался подняться с койки, но безуспешно, — Как "двадцать"?! Какой сейчас год?!

— Да ладно, расслабься. Не двадцать. Два.

— Не понял.

— Ты пролежал тут почти два года. Сейчас 2009. Наступил три дня назад.

— Чёрт! — гуль схватился за голову, — два года... А кто сейчас президент?

— Да хрен его знает, — Павел почесал затылок, — Ты не помнишь, Лиха?

— Неа, — вампирша пожала плечами, — мы на выборы не ходим. Из принципа.

— Блин, кто меня окружает! — вздохнул Михаил, — вот так вот очнёшься, а твои друзья даже не знают, какая в стране политическая обстановка.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Кэнреол, — пойдёшь в нашу библиотеку, прочитаешь подшивку газет за пару лет и всё узнаешь.

— Ну уж нет! — гуль снова попытался подняться, и на этот раз ему почти удалось, — Я жажду действий! Насижусь ещё! У вас тут нет очередного Охотника, которого никто не может найти? Мы с Пашкой его живо утихомирим!

— Лежи, воин, — фыркнул Павел, — вылечись сначала. На тебя смотреть страшно. Худой как скелет, глаза безумные...

Врач, который на протяжении всего разговора что-то химичил с приборами и рыскал в шкафчиках со снадобьями, насторожился:

— Лежать-лежать! Ещё три дня минимум!

— Доктор, но я хоть жить буду? — дрожащим голосом спросил Михаил.

— Будешь, будешь. Это я тебе гарантирую.

— Е-Е-Е-Е-Е-Е!!! — выкрикнули одновременно Павел и Михаил.

— Господин Леошрак, что это? — Кэнреол положил на стол начальника Истребителей несколько документов.

— А-а-а... — протянул Леошрак и взял один из листов, — Это вот приказ о зачислении гуля Михаила в отряд Истребителей Б-32.

— Но он же гуль! Он ничего не умеет! Ну, почти нечего...

— Вот и научи! — Леошрак повысил голос, — Куда я его дену? Он твой гуль! Хочешь — прекрати поить его кровью и гони из резиденции!

— А куда он пойдёт? Он же по всем документам умер!

— Да документы-то мы выправим. И родителям мозги заново прочистим... Но всем ведь не промоешь! Хотя можно рискнуть...

— И потом, ему нельзя становиться человеком. Вы же видели заключение медиков.

— Видел. В том-то и дело. Гуль должен работать на Камарилью, чтобы таковым оставаться. Причём вместе с хозяином. Вот и бери его к себе. Пускай водителем поработает хоть, пока не научиться чему-нибудь существенному.

Павел покачал головой и задумался. Миха не будет тупо сидеть в машине, пока остальные будут убивать Охотников. Его будет просто не удержать.

— Ладно, — сказал он наконец, — а это?

— Это? — Леошрак придвинул к себе остальные бумаги, — Это, друг мой, приказы наградить вас всех отпуском и путёвками... в смысле билетами на горнолыжный курорт. Номера в гостинице забронированы. Двадцать дней. А вот это... а! Это документы на премию денежную. Заработали. Езжайте, отдыхайте ввосьмером. Там...

Кэнреол терпеливо выслушал подробное описание всех прелестей горнолыжного курорта.

— Это-то понятно, — кивнул Павел, — но ведь тут такое твориться! Лэнхарок же отчёт писал. Дикари! Неизвестные вампиры!

— Да известные, известные, — отмахнулся Леошрак, — Тзимицу это. Такие заклинания по изменению только они использовали.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Кэнреол, — Вспомнил! Но всё равно! Сейчас нужны все силы, чтобы найти их!

— Но вы-то всё ещё слишком слабые, чтобы с ними тягаться! — возразил Леошрак, — для вашей же безопасности этот отпуск. По приблизительным оценкам они были минимум на двадцать пятой ступени мастерства. Они вас порвут и не заметят. Отдохните вы, не лезьте в пекло.

— Но... — начал Павел.

— Хватит, — отреза Леошрак, — Разговор окончен. Это мой приказ. Отдыхать.

— Разрешите идти?

— Идите.

Павел забрал документы и вышел из кабинета. В коридоре его ждал Б-32 в полном составе, включая и гуля Михаила.

— Ну, что? — спросили они хором.

— Значит, так. Миха теперь член нашего отряда. Поздравляю.

— Ну вот, — заныл гуль, — опять Охотников мочить. Мне Вольной охоты во как хватило!

— Приказы не обсуждаются, — пожал плечами Павел, — и с отпуском ничего не изменилось. Придётся нам из Москвы сваливать.

— Эх, — вздохнула Ванрель, — самое интересное пропустим.

— Да ладно, ребята, — ответил Неошрак, — когда мы ещё в такое крутое место попадём? Оторвёмся по полной. Гуля вон потренируем.

— Ух, потренируем, — оскалился Макканар, — семьсот семьдесят семь потов сгоним. Отыграемся за всю нашу учёбу.

— Нет! — ужаснулся Михаил, — Не надо! Я жить хочу!

— Ну и живи, — пожал плечами Павел, — а мы сделаем твою жизнь крайне интересной и познавательной.

— Ну, Куршавель, готовься! Русские идут! — у Лэнхарока загорелись глаза, — Устроим там шухер!

* * *

Шенсраад не спешил заходить в открывшийся туннель. Неспроста его так тщательно маскировали, наверняка в стенах запрятано множество ловушек. Было бы обидно попасть в одну из них после того, как Каитиффы целый день простукивали стены пещеры. Взгляд Ночи ничего не дал, поэтому и пришлось искать перемычку вручную. А пещера большая...

— Шен! Что делать-то будем? Может камней накидаем туда? — Шохарнону не терпелось покончить с заданием.

— Да ладно, так пойдём. На пределе скорости нас ничто не достанет, — Шенсраад всмотрелся в тоннель, — а святой силы я не чувствую.

— Кхогдха пхочувствхуешь, бхудет пхоздно, — сказал Харшеос.

В конце концов Каитиффы последовали совету Шохарнона и кинули в тоннель несколько камней. Поскольку ничего не произошло, они пошли по длинному проходу. Фонарями они не пользовались — хватало Взгляда Ночи. Периодически они снова кидали камни. Ловушек не было.

Наконец отряд из семи вампиров добрался до конца тоннеля. Проход привёл Каитиффов в новую пещеру, куда меньшую по размером, чем предыдущая. В центре пещеры находилось некое подобие стола — каменные плиты, положенные друг на друга. На "столе" лежал труп. Конечно, назвать это трупом можно было только с большой натяжкой: от плоти не осталось ничего, а кости почти полностью рассыпались в прах. Зато одежда сохранилась куда лучше. Доспехи конечно тоже подверглись действию времени, но всё же были в сравнительно хорошем состоянии. Любой музей с руками бы оторвал подобные экспонаты у вампиров, приди им в голову идея осчастливить человеческих историков.

— Гробница, — сказал Консамор.

— Мы не в Египте, — хмыкнул Ромарк, — скорее уж склеп. Или усыпальница.

— Да какая разница, — Шенсраад всмотрелся в щит, который вместе с мечом покоился на груди у трупа, — Крестоносец какой-то... Опять это не то, что мы ищем. Вряд ли Саббату так нужен дохлый рыцарь в доспехах. Притом плохо сохранившийся.

— Эх, знать бы, что ему всё-таки нужно, — Ромарк развернулся и зашагал назад по тоннелю, — Разве мы для того украли оружие и воостали против Камарильи, чтобы шарить по всяким пещерам и старым замкам в поисках неизвестно чего?

Никто не ответил. Каитиффы в самом мрачном расположении духа выбрались из пещеры, и Шенсраад связался с одним из вампиров Шабаша, который и выдавал им новые задания, точнее координаты новой пещеры или замка.

— Что там у вас? — спросил Саббатовец. Это был один из тех Тзимицу, которые встретили Каитиффов и привели их в убежище Саббата два месяца назад.

— Склеп, — ответил Шенсраад, — а в нём труп, точнее то, что от него осталось. Крестоносец в доспехах.

— И больше ничего?

— Ничего. Вы бы сказали, что нам нужно найти.

— Не положено. Найдёте — сами узнаете, — Тзимицу помолчал, — Ладно, вот вам ещё одно место, проверьте.

Шенсраад вздохнул и стал записывать.

Глава 4.

Семеро вампиров и один гуль, конечно, не могли отдыхать как обычные люди, тем более в таком месте, как самый "крутой" горнолыжный курорт. Что касается денег, то Истребители мало чем отличались от остальных посетителей — отпускные и премии были очень большими, а проживание, питание, и прокат снаряжения были оплачены Камарильей заранее. Но в остальном... Попойки и кутёж были привычными для персонала отеля, но "тренировки" вампиров, напоминающие бандитские разборки заставляли всех окружающих нервничать и с нетерпением ждать того момента, когда восемь молодых людей, наконец, покинут гостиницу и отправятся до вечера на трассы.

На лыжах вампиры и гуль катались, мягко говоря, странно. Инструкторы, помогающие им в первый день, клялись и божились, что "эти русские" не то что на горных, на обычных-то лыжах стоят с трудом. Но уже на следующий день Истребители полезли на самые опасные и сложные участки и, что самое удивительное, легко с них съехали, оглашая окрестности дикими боевыми кличами. Они проделывали такие трюки, которые были по зубам только профессионалам фристайла.

Наконец, все решили, что русские просто прикидывались новичками, а на самом деле входят в олимпийскую сборную России по горным лыжам. Но вот как объяснить тот факт, что за то время, которое один среднестатистический турист тратит на то чтобы подняться на подъёмнике и спуститься на лыжах, загадочная восьмёрка успевает совершить четыре спуска? Это притом, что они не покупают билеты на подъёмник!

В общем, что-то с туристами было неладно, вот только выяснять что именно ни у кого не было ни малейшего желания.

Сами вампиры уже на третий день отдыха перестали жалеть, что их выдворили из Москвы в самый разгар событий. А Михаил вообще об этом не жалел: чем позже начнётся его работа в отряде Истребителей, тем лучше. Но с другой стороны, ему, конечно, было неприятно, ему пришлось очень мало времени провести с родными. Им внушили, что Михаил на самом деле не умирал, а лежал в коме, наконец из неё вышел и нуждается в длительном реабилитационном курсе.

Курс, кстати, таковым не являлся — гуля гоняли нещадно. Вампиры вспомнили дни своего "детства" и все свои тренировки. Михаилу пришлось испытать на себе методы обучения пяти кланов. Особенно интенсивные тренировки проводила Ванрель — гуль на свою беду снова выбрал в арсенале катану. Естественно, это был обычный меч. Ванрель, увидев, как новый член их отряда обращается "с этим благороднейшим оружием", чуть не упала в обморок и поклялась "выбить дурь из этого гуля". Клятву свою она выполняла добросовестно.

Следующим по интенсивности шёл Лэнхарок, обучающий Михаила правильной стрельбе. Гулю выдали два пистолета, отдалённо напоминающие обычные вампирские, но с меньшим боезапасом, меньшей скорострельностью... в общем, со всем "меньшим".

На пятнадцатый день отпуска вампиры единогласно решили, что теперь гуля можно хотя бы сажать за руль машины, если отряд никуда не торопится. Михаил пришёл в ярость и потребовал экзамена в виде спарринга с кем-нибудь из вампиров.

Бой продолжался десять секунд по человеческим меркам, и гуль отправился отлёживаться к себе в номер. Точнее, его туда отнесли.

Отдых подходил к концу.

* * *

"Паша, Паша, я Ира, как слышишь, приём", — раздался голос в голове Павла.

"Что там?" — послал он ответный импульс.

"К тебе приближается твой гуль и явно что-то замышляет".

"Понял".

Общаться во время спуска голосом было довольно затруднительно, потому вампиры пользовались мысленными импульсами. Михаил был такой возможности лишён (он о ней даже не знал), а потому все его попытки подшутить над приятелями пресекались в корне. Вот и сейчас Павел прислушался, определил, где находится подлый гуль, и ударил Плетью Воздуха. Совсем легонько, в одну пятую силы. Лыжи Михаила резко повело вбок и гуль покатился по снегу. Впрочем, он довольно удачно остановился и снова оказался на ногах — сказывались две недели усиленной подготовки по вампирской системе.

Все вампиры не упустили возможность остановиться и от души посмеяться над Михаилом.

— Да что у вас, глаза на затылке есть? — обиженным тоном крикнул гуль.

Павел демонстративно пощупал затылок.

— Вроде нету... Ира, посмотри, а то мне не видно...

— Да ну вас, — обиделся гуль.

— Ладно тебе, — Павел сжалился над гулем, — мы просто друг друга предупреждаем о твоих манёврах.

— Вы что, как-то по особенному кричите? Я ничего не слышу.

— Мы мыслями переговариваемся, — Павел фыркнул, взглянув на вытянувшееся лицо Михаила.

— Нечестная игра! — Гуль совсем обиделся, оттолкнулся палками и продолжил спуск.

— За ним! — скомандовал Павел бросился вдогонку.

— Ату его! — крикнула Лихарвель.

Макканар и Неошрак выдали один из самых сложных боевых криков Бруджа, придуманный специально для да-хармов. Остальные вампиры ограничились чем-то вроде "Ррхаа!".

— Ох, мы так когда-нибудь лавину вызовем, — покачала головой Ванрель, кстати, кричавшая громче всех.

"Гонка за лидером" была одним из традиционных развлечений Истребителей, но впервые за всё время их пребывания в Швейцарии, "лидером" был гуль. Участок был одним из самых сложных, особенно один поворот, который даже вампирам приходилось проходить, сбросив скорость. А вот Михаил в этот раз почему-то не сбросил. Забыл, наверное, где находится, от обиды на вампиров.

В общем, гуля вынесло за пределы трассы, подбросило в воздух и ударило об склон горы. Гуль покатился по снегу и камням и вдруг провалился в какую-то расщелину.

— Э! Ты живой там? — Павел, ехавший впереди всех оказался у расщелины первым.

— О-о-о-х-х-х... — донеслось в ответ.

Расщелину можно было бы назвать скорее дырой в скале: туда спокойно проникли все вампиры и обступили гуля.

— Что там у тебя? — Хэньшер, как специалист по заклинаниям, в том числе и исцеляющим и ускоряющим регенерацию, приступил к осмотру.

— О-о-о-х... ты спрашиваешь, что у меня сломано, или что у меня осталось целым? — слабым голосом поинтересовался гуль, — Второе просто короче ответить будет.

— Молчи уж лучше, — фыркнул Хэньшер, — то что язык и некоторая часть мозга в порядке, я уже понял.

Тремер провёл рукой над Михаилом. Заклинание "Зонд" позволяло определить, в каком состоянии находится тот или иной участок тела.

— Паршиво, — подвёл итог Хеньшер, — Четыре ребра, правая нога в голени, левое плечо, ключица, запястье. Всё кроме плеча сломано.

— А плечо?

— Выбито. Мишка, ты что, не чувствуешь ничего?

— Сначала почувствовал, — гуль закрыл глаза, — а потом я нервы отключил, так что тела у меня в данный момент, можно сказать, нету. Вот только в голове шумят и в глазах двоится.

— Сотрясение, — кивнул Хэньшер, — как ты себе череп не проломил и шею не свернул — вообще непонятно.

— А я везучий...

— Везучий... — Павел снял перчатку с левой руки и обнажил запястье, — кусай, Мишка, и запускай регенерацию.

— Вот уж хрен! — возразил Михаил, — Мне надо будет нервную систему оживлять, а это будет больно.

— Терпи, гуль, вампиром станешь, — Хэньшер потряс руками, — я тебе помогу заклом каким-нибудь.

— Ладно, уж если вы так все просите...

Следующие десять минут в горах раздавались крики, стоны и хрипение, перемешанные с ругательствами и криками "Не дёргайся!" "Кэн, держи его!" "Нео, не стой столбом, ногу хватай! Прижимай, твою...!" "А ты не ори, терпи, не маленький!"

Наконец излечение закончилось. Хэньшер перевёл дух и полез за флягой. Полуживой Михаил лежал на снегу и блаженно улыбался, глядя в синее небо, точнее в тот его кусочек, который был виден из глубины расщелины. Павел, у которого гуль высосал почти половину крови, сидел, привалившись к камням и допивал свою флягу. Неошрак потирал лоб, куда заехал ногой Михаил, и только качал головой. Остальные вампиры восстанавливали слух.

Когда отряд Истребителей привёл себя в относительный порядок, Михаил поднялся и стал ощупывать каменные стены.

— Ты что-то потерял? — Спросил Лэнхарок.

— Когда я сюда падал, — ответил Михаил, не прекращая своего занятия, — Я головой зацепился за что-то железное.

— Это как же ты определил? — поинтересовался Павел.

— Просто за секунду до этого я ударился об камень, потому разница была... очевидной, скажем так. Опа! Вот оно!

Вампиры столпились вокруг гуля. Действительно, около одного выпирающего участка скалы было что-то металлическое. Напоминало это цилиндр, намертво вросший в камень.

— И что это? — спросил Неошрак.

Естественно никто не ответил. Вампиры где-то минуту рассматривали странный кусок металла. Пока идей ни у кого не появилось. Ещё через минуту Лихарвель заметила, что вдоль выступа расположены два каменных нароста, по размерам похожих на найденный цилиндр.

— Сейчас посмотрим, что там, — Неошрак взмахнул руками.

Лыжный костюм изменил цвет и форму, превратившись в обычный боевой наряд Бруджа. Неошрак вытряхнул из рукава клинок, размахнулся и ударил по подозрительному выросту. Из под клинка выскочили искры и каменная крошка. Один камешек попал Ванрель в лицо. Если бы не лыжные очки, вампирше пришлось вы долго восстанавливать глаз.

— Давайте-ка подальше отойдём, — предложила Ванрель, — а то наш камнетёс кого-нибудь угробит.

— Угроблю, — подтвердил Неошрак рассматривая место удара, — Тут тоже железо!

— Отойди, — Павел достал Хлыст и облачился в боевой костюм, — Лиха, иди сюда, тут Хлыстами легче будет...

Кэнреол и Лихарвель довольно быстро очистили ещё два цилиндра от каменной оболочки, а заодно до конца обработали первый.

— Это же петли! — воскликнул Макканар, — А раз есть петли, значит и дверь рядом.

— Может там древняя сокровищница древних швейцарских горцев? — предположил Михаил.

— Дверь... — протянул Неошрак, — Дверь-то наверное под вот этим выступом, — Бруджа похлопал по скале, — Давайте, Малкавиане, у вас быстро получится её очистить.

— Мигом! — подтвердила Лихарвель, — Эх, Носферату бы сюда, у них бы ещё быстрее получилось. Пашка, что стоишь?

— Могилу древнюю в горах тревожить ты не смей, иначе вмиг тебя сожрёт давно погибший змей, — вдруг проговорил Павел.

Истребители воззрились на своего командира. Павел помотал головой.

— Слушай, Пашка, что с тобой творится? — спросил Лэнхарок, — который раз уже ты такие фразы выдаешь — ни к селу ни к городу.

Павел ничего не ответил. Просто опять в голову полезли непонятные слова.

— На этот-то раз именно к селу и к городу! — вступилась Лихарвель, — Могилу, мол, в горах... Может не будем туда лезть?

— Мы уже однажды тебя послушали, Кэн, хватит, — Лэнхарок сморщился, — Это ж надо было так в ресторане облажаться... а всё ты! "Отрава в крови растущих в земле..." И остальные твои пророчества не сбывались.

— Я не виноват, — хмуро ответил Кэнреол, — вы не понимаете ни хрена! Я, может, и не хочу эту чушь говорить, а она в голове прыгает... Это как заноза в заднице — пока не вытащишь, не успокоишься.

— Да мы не против, — сказала Ванрель, — это даже прикольно. Но не требуй, чтобы мы следовали твоим "советам". Сейчас ведь никто опасности не чувствует, нет? Вот видишь! Так что не становись диктатором.

— Не буду, — сдался Павел, — Так мы лезем в эту... штуку?

Большинством голосов постановили лезть. Павел и Ирина начали очищать дверь от камней. Через пять минут, всё было сделано, и взорам Истребителей предстала большая железная дверь. Металл был как будто ржавым, но очень крепким: Удары хлыста, попавшие по двери оставили еле заметные царапины.

— Странное железо, — сказал Хэньшер, — магия тут есть, а вот какая — непонятно. Очень похожа на простое природное излучение. Таких очагов в горах выше крыши.

— А открыть-то мы эту дверь сможем? — спросил Макканар.

— Легко, — хмыкнул Тремер, — тут даже замка нет.

Дверь оказалась очень тяжёлой. Неошрак и Макканар смогли её открыть только вдвоём, и то с усилием (дверь располагалась почти горизонтально). Но в конце концов цель была достигнута и металлическая плита откинулась на петлях, с грохотом ударившись о камень. За ней обнаружилась ведущая вниз лестница, вытесанная прямо в скале. Судя по всему и сам тоннель был не природного происхождения. Вампиры и гуль стали спускаться по лестнице, вызвав Взгляд Ночи. Михаил тоже мог пользоваться этой возможностью, поскольку она была больше физиологической, чем магической.

— Сколько же они его долбили, — проворчала Лихарвель через пять минут спуска, — никто не видит, сколько там осталось?

— Примерно тридцать метров, — сказал Павел, шедший впереди.

Наконец, лестница закончилась, и Истребители увидели длинный коридор, тоже вырезанный в скале. Стены были ровные и гладкие, будто отполированные. Даже мягкие шаги отряда отдавались громким стуком и эхом. А ведь все, кроме Михаила, уже были в боевых костюмах, идеально подходящих для неслышного продвижения по территории.

— Может тут гномы жили? Или даже сейчас живут, — сказал Михаил.

— Гномов никогда не было, — ответил эрудированный Хэньшер, — были шахтёры, которые с семьями уходили в горные рудники или шахты, но от людей мало чем отличались. Но даже они вряд ли стали бы полировать камень.

— А куда они потом делись? — спросил Михаил.

— Кто-то умер, кто-то образумился и вышел, кого-то замуровали.

— А еду они откуда брали?

— Обменивали на руду у нормальных людей.

— Подземные рудокопы, — хихикнул Михаил.

— Тихо! — зашипел Павел, — впереди свет!

Свет действительно появился, причём внезапно, как будто кто-то щёлкнул выключателем. Свет был мягким, желтоватым и не заставлял глаза напрягаться. Истребители подошли ближе к источнику света. Коридор привёл их к большому залу, размерами примерно двадцать на двадцать метров, с довольно высокими потолками. Стены были такими же, как в коридоре. У дальней стены зала стояла большая каменная глыба, которая, судя по всему, была одним целым с гладким полом. Свет шёл непонятно откуда — никаких светильников не было видно.

— Свет странный, — сказал Хэньшер, — магический.

— Да уж понятно что не электрический, — Павел прислушался к своим ощущениям, — чувствуете?

— Расход сыворотки упал, — кивнула Лихарвель, — прикольная штука. Наверно такие использовали достаточно сильные вампиры, чтобы сон свой охранять. В таком свете наверно и днём можно было не спать и сражаться...

— Вампиры? — спросила Ванрель, — Ты хоть одного видишь, кроме нас?

— Глыба, — прошептал Павел, — Смотрите! Она трескается!!!

Вдруг сзади донёсся грохот. Обернувшись, вампиры обнаружили, что выход из зала наглухо перекрыла невесть откуда появившаяся каменная плита. Почему-то ни у кого из вампиров не сработало чувство опасности.

— Пробиваем! — крикнул Макканар.

— Да?! Ты полчаса потратишь на этот камень! — крикнул в ответ Лэнхарок.

— Торопишься куда-то? — ехидно осведомился Неошрак.

— Да! Подальше от того, что прячется в этой глыбе!

Словно в подтверждение его слов глыба взорвалась, разбросав обломки по всему залу. Хэньшер одним заклинанием сумел остановить камни, летящие к Истребителям.

— К бою! — крикнули одновременно Кэнреол, Неошрак и Ванрель.

Вампиры выхватили оружие. Лэнхарок вооружился только пистолетами, оба Бруджа — только клинками, остальные предпочли комбинировать огнестрельное и холодное оружие. Михаил достал один из своих пистолетов и нож: кататься на лыжах с катаной за спиной гуль не мог, так же как и прятать оружие непонятно где, подобно вампирам.

На месте взорвавшейся глыбы уже стоял... стояло... одним словом, враг показался. Существо было размером с человека среднего роста. Одето оно было в лохмотья. Бледная кожа была покрыта трупными пятнами, носа и губ не было — просто почерневшая плоть. Волосы отсутствовали, от ушей остались небольшие кусочки кожи.

— Зомби, — прошептал Михаил, — помнишь, Пашка, на том кладбище...

— Это не зомби, — покачал головой Павел, — глаза... зубы... пальцы.

Глаза существа горели красным огнём и были, судя по всему, в полном порядке. Типичные глаза вампира в боевой трансформе, на первой ступени Взгляда Ночи. Зубы были тоже вампирскими — белыми, с длинными клыками. На пальцах красовались когти. Словно подтверждая принадлежность существа к вампирскому роду, лохмотья превратились в стандартный вампирский наряд. Странный вампир тряхнул головой, отчего от него, подобно перхоти, посыпалась какая-то пыль. Вампир произнёс фразу на непонятном языке, и выхватил что-то из-за спины. Это напоминало русский царский скипетр, только на одном его конце были закреплены три кротких клинка. Между лезвиями светился какой-то камень.

— Слушайте, так это вампир или мертвяк? — спросил Михаил.

— И то и другое, — сквозь зубы сказал Павел.

— Уважаемый каинит, — крикнула Лихарвель, — Мы пришли с миром! Мы тут вообще случайно!

"Уважаемый каинит" зарычал и принял боевую стойку.

"Огонь!!! — послал мысленный импульс Павел, — Он разгоняется!!!"

Команду не услышал только Михаил, но и он начал стрелять, пусть и с опозданием. Вот только пользы от его пуль... Вампир-труп размылся в воздухе и все пули на крови попали в стену за ним. Пули же Михаила, изрядно отставшие от "кровавых", оказались в кулаке в вампира. Каинит скорчил гримасу, которую можно было принять за насмешливую ухмылку, и произнёс ещё несколько непонятных слов. Нападать он не спешил.

— Старейшина, — прошептал Павел.

— Бери выше, — Хэньшер спрятал пистолет и перехватил копьё поудобнее, — Лэн, убери пушки, не помогут они.

— А Веера помогут? — тоскливо спросил Лэнхарок.

— Не помогут, — кивнула Ванрель, — Народ, прощайте. Мне было очень приятно с вами работать, особенно с...

— Отставить прощание! — крикнул Павел, — враг приближается!

Враг действительно приближался, постепенно ускоряясь. Истребители метнулись навстречу. С таким противником можно справиться лишь сообща. Авось, количественный перевес скомпенсирует чудовищный качественный. Первыми перед вампиром оказались Макканар и Неошрак, да-харм. Но даже идеальная двойная атака оказалась бесполезна против мертвяка-вампира. Он легко остановил удар клинка Неошрака, зажал его лезвиями на скипетре и подставил под удар Макканара. Потом неуловим движением вампир оказался за спиной у Егора, одной рукой удерживая Неошрака в болевом захвате. Удар ногой — и Никита отлетел к стене, а "труп" напал на Макканара. Через несколько мгновений Егор оказался на полу, зажимая рану на груди. В это время Ванрель, подкравшаяся к врагу сзади ударила прямым выпадом... "Подлыми" удары могут быть только на соревнованиях, а не в настоящей схватке. Но противник был на несколько порядков быстрее. Он крутнулся на месте, уходя от клинка, перехватил правую руку Ванрель и заломил её за спину, попутно увернувшись от Хлыста Павла. Вампир сжал руку Ванрель, и из под его пальцев вдруг повалил дым. Вентру дико закричала, безуспешно пытаясь вырвать руку из захвата. "Труп" снова оскалился и отшвырнул Ванрель к стене. Вампирша не ударилась об стену только благодаря Неошраку: Бруджа перехватил её в воздухе и аккуратно усадил на пол. Ванрель шипела сквозь зубы, пытаясь отключить боль. Рука до самого плеча почернела, как будто от огня, и напоминала руку мумии.

Павел увидел это всё краем глаза: он, Лихарвель и Лэнхарок бились с вампиром-трупом изо всех сил, но сил этих явно не хватало. Сначала Лэнхарок получил удар скипетром в плечо. В ране тут же вспыхнул огонь, Лэн отшатнулся и пропустил ещё один удар — ногой в голову. Павел ударил Хлыстом, но "труп" снова размылся в воздухе и пропал из поля зрения. Чувство опасности просто не успело предупредить Павла, и он получил мощный удар по затылку. Павел сумел не упасть, но перед глазами всё поплыло. В это время Хэньшер, который всё это время что-то делал со своим копьём-посохом, наконец закончил заклинание. Что-то чёрное, похожее на кучу вращающихся чёрных лезвий метнулось к вампиру. "Труп" лишь взмахнул рукой — и заряд отлетел в сторону Лихарвель. Ирина сумела увернуться, но ей пришлось отскочить далеко в сторону от вампира-трупа, который тоже приготовил своё заклинание — его скипетр окутало серое облако. Заклятие пришлось испытать на себе Павлу. Молниеносный удар скипетра пришёлся в подбородок. В голове как будто взорвалась бомба. Всё завертелось перед глазами, а затем наступила тьма.

Сознание возвращалось медленно, неохотно. Какие-то воспоминания крутились в голове. Наконец из беспорядочной мути выплыло слово "иссушение". Следом за ним образ почерневшей руки Ванрель. Иссушение! Заклинание, которое использовали... использовали... кто же, мать их?! Самеди!!!

Павел так и не понял, откуда же появилось это слово — из глубин его собственной памяти или оттуда же, откуда появлялись пророчества. Скорее второе. Но смысл один — Истребители столкнулись с представителем древней Линии Крови, которая, как все считали, исчезла вместе с Шабашем, независимыми кланами и другими Линиями. Оказалось, не исчезла. Вполне вероятно, что этот Самеди последний. Самеди... Информация всё прибывала и прибывала. Полувампир, полутруп. Появились то ли благодаря экспериментам Джованни, то ли как ветвь Носферату. Специалисты в некромантии. Тело постоянно разлагается. Теперь ясно, что это за пыль разлеталась во все стороны...

Павел окончательно пришёл в себя. Он лежал в крайне неудобной позе недалеко от стены и мог видеть всё поле битвы. Ванрель по-прежнему сидела на полу, закрыв глаза и положив покалеченную руку себе на колени. Михаил лежал на полу, обхватив голову руками. Всё лицо было в крови. Хэньшер лежал неподалёку, но был в сознании и тихо готовил новое заклинание. Израненные Макканар и Лихарвель, пытались затянуть раны и подняться. Лэнхарок висел в воздухе, связанный непонятно откуда взявшимися верёвками и ругался.

Неошрак был единственным, кроме Самеди, кто стоял на ногах. Вампир-труп стоял в пяти метрах от него и делал непонятные жесты левой рукой, а Неошрак дёргался, как будто от ударов. Судя по всему, Самеди обрабатывал его серией мощных Плетей Воздуха. Неошрак из последних сил держался на ногах, отступая всё дальше от противника с каждым ударом невидимого кулака.

Павел попытался подняться, но перед глазами снова появился серый туман, и Кэнреол растянулся на полу. Ощущение было таким, как будто серый дым, окутавший скипетр, залез в голову и пытается заместить собой мозг. Павел попробовал вызвать Взгляд Ночи и опустился на третью ступень. Как ни странно, это помогло и серая пелена спала с глаз. А ещё Павел заметил кое-что странное. В потолке было что-то спрятано. Что-то небольшое и круглое. Кэнреол напрягся, пытаясь заглянуть внутрь камня, и у него получилось. В камень были замурованы амулеты, излучающие какую-то энергию. Какую-то?! Да вот этот самый свет, который и позволяет Самеди не свалиться в торпор!

Павел скосил глаза на Хэньшера. Тремер уже заканчивал заклинание. Павел осторожно послал Хэню слабый импульс.

"Хэнь... Хэнь... не нападай на него... В потолке амулеты, разбей их... Хэнь... Ответь..."

Хэньшер не отвечал, но и разряжать посох не стал. Через несколько секунд ответ всё-таки пришёл.

"Я не вижу! Кэн, покажи мне!"

"Осторожно, услышит..."

"Да нас...ть!!! Стреляй! Покажи, куда бить!"

Павел собрал в кулак всю силу воли и приподнялся, ускоряясь. Через мгновение он выхватил пистолеты и открыл огонь, целясь в те амулеты, которые висели над Истребителями. Сразу же за пулями в потолок ударил поток синих лучей. Они прошлись по всем точкам, которые обозначил Павел, кроша камень и ударяя по амулетам. Раздалось несколько хлопков и желтоватый магический свет погас. Пускай не весь, но половина зала уже не была пронизана волшебным светом. Павел выстрелил ещё несколько раз, обозначив остальные амулеты, и прыгнул, уходя в тень (до этого он оставался на освещённом участке). Пролетая мимо Самеди, Павел взмахнул Хлыстом, и, что самое удивительное, попал. Очевидно Самеди потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к отсутствию магической поддержки, и он слишком поздно заметил Хлыст. Удар пришёлся по ноге Самеди: Павел не смог как следует прицелиться, но и это было достижением. Вампир-труп отшатнулся и затем одним прыжком оказался на освещённой территории. Павел дополз до товарищей и бухнулся на пол.

Хэньшер сумел разбить ещё два амулета, прежде чем заряд заклинания иссяк. Обессиливший Тремер присел на корточки, привалившись спиной к стене и перевёл дух. Самеди не спешил нападать и, не торопясь, затягивал рану.

— Фух, первый раунд мы выиграли, — проговорил Хэньшер.

— Отлично! — ответила Лихарвель, — Вот только следующий мы проводить не в состоянии. Всем советую заправиться кровью. Кто может, конечно, — Ирина кивнул на связанного Лэнхарока.

Гангрел всё так же висел в воздухе, но материться уже не мог: рот наглухо запечатал чёрный кляп. Неошрак, с трудом передвигая ноги, подошёл к основной группе Истребителей и рухнул на камни.

— Ы-ы-а-ы-ыа... — произнёс он.

— Нео! Ты цел? — спросил Макканар.

— А-а-о-ы-а! — промычал Неошрак.

Раздалось еле слышимое шипение, которое довольно быстро заглушили новые стоны — Бруджа применял ускоренную реакцию, процесс весьма болезненный.

— Он мне челюсть сломал в трёх местах, — сказал Неошрак через полминуты, — не считая рёбер. Челюсть я как-то срастил, а вот остальное... — Бруджа безнадёжно махнул рукой.

Ванрель открыла глаза, поднялась и, морщась при каждом шаге, подошла к вампирам. Теперь только Михаил не подавал никаких признаков жизни.

— Что с ним? — спросил Кэнреол, — я тут часть боя проспал.

— Заклинание какое-то, — пожала плечами Лихарвель, — у него кровь пошла из носа, рта, ушей и даже глаз. Он схватился за голову и упал. Но пока живой.

— Что-то не торопятся нас убивать, — сказала Ванрель, устраивая руку поудобнее.

— А что он может сделать? — Хэньшер посмотрел на потолок, — А красиво мы его, Кэн?

— А что произошло-то? — поинтересовалась Лихарвель, — это не Хэнь один такой умный, а?

— Где уж мне, — сказал Тремер, — это всё Пашка. Увидел в потолке амулеты со мной связался, даже показал где они находятся.

— А ты сам не видел? — удивился Кэнреол, — Ты ведь Тремер! У тебя должен быть нюх на всё магическое.

Хэньшер только развёл руками. Тем временем Самеди закончил регенерацию и с интересом прислушивался к беседе.

— Слушает, гад, — проворчал Павел, — интересно, он нас понимает?

— Щас проверим, — Ванрель откашлялась, — Эй, ты! Жирный ... ...! ... ... ... кусок дерьма! Понимаешь меня, нет?

Самеди с интересом выслушал всю тираду и задумался.

— Ни хрена он не понимает, — вынесла вердикт Вентру, — а то бы не стал выслушивать.

— Ладно, — Павел поднялся, — Хэнь! Попробуй освободить Лэнхарока, а мы будем плиту ломать. На поверхности солнце яркое. Там он нас точно не достанет.

— Постойте! — раздался вдруг голос, — Если вы прикоснётесь к камням, я вас убью!

Говорил Самеди. В его голосе слышался лёгкий акцент, но было видно, что русский язык вампир знает довольно хорошо.

— И как ты это сделаешь? — спросила Лихарвель, — Если ты не заметил, Мы тут твои светильники повырубали.

— Частично, сударыня, частично. Я могу продержать без светильников, сохраняя полную боеспособность, двенадцать минут человеческого времени. Этого более чем достаточно, что бы убить вас всех. Вы ещё живы только потому что я так сам захотел. Не скрою, поначалу я хотел вас убить, но теперь я вижу, что вы вовсе не поисковый отряд Камарильи.

— Мы Истребители, — Павел, на правах командира, начал вести переговоры, — Отряд Б-32. Я — командир, Кэнреол из Малкавиана. С кем имею честь беседовать?

— Ларкиан, — представился Самеди, — Надеюсь, клан называть не нужно?

— Не нужно, — согласился Павел, — потому что у вас его нет. Вы из Линии Крови Самеди.

— Помнят нас, смотри-ка, — восхитился Ларкиан.

— Таких грех забыть.

Остальные Истребители молчали. Конечно, никто из них не определил родовую принадлежность Ларкиана, но до всех дошло, что об этом лучше не распространяться.

— Что вы тут делаете? — спросил Самеди.

— Отдыхаем, — ответил Кэнреол.

— В горах?! — Ларкиан недоверчиво прищурился.

— Тут теперь горнолыжный курорт, — объяснил Павел, — Популярное место.

— И сюда добрались... Ну а здесь вы конечно случайно?

— Да. Случайно обнаружили дверь, когда помогали пострадавшему товарищу...

— Гулю, — презрительно скривился Самеди.

Павел не обратил на это проявление расизма никакого внимания.

— ... и решили посмотреть, что тут такое.

Самеди помолчал, задумчиво рассматривая вампиров.

— Русские? — спросил он наконец, — Это я так, уточнить.

— Да.

— Город.

— Что?

— Откуда сюда заявились?

— А... Москва, — врать смысла не было.

— Так я и думал, — кивнул Ларкиан, — Там всегда гнались за количеством, поэтому вас и сделали Истребителями. В столице вас ни за что бы не выпустили из резиденции. В Петербурге всегда заботились о подготовке работников...

Вампиры умело сдержали удивление. Конечно, если Самеди тут сидел, замурованный в глыбу, достаточно долго, то мог и не знать, что столицей России в настоящее время была Москва.

— Что ж, Москва мне подходит, — сказал Ларкиан, — поможете мне добраться туда, и может быть, я вас не стану убивать. Конечно, вы можете отказаться, но тогда я вас прикончу.

— И что вам это даст?

— Сыворотку, милейший, сыворотку. Сейчас день, а вы, как сами только что сказали, катаетесь на лыжах по горам. Значит сыворотка у вас есть. И я её возьму! А потом попробую добраться до ближайшего города и действовать начну оттуда. Ну а если вы мне поможете и сами отдадите сыворотку, тогда у вас есть все шансы остаться в живых.

— Освободи Лэнхарока и вылечи Мишку. Такие вопросы мы решаем вместе.

— Ох, до чего молодёжь пошла наглая, — Ларкиан сокрушённо покачал головой, — Хватай своего Гангрела...

Верёвки, стягивающие Лэнхарока исчезли, и Виктор оказался на полу. Надо отдать должное его самоконтролю — Гангрел не стал возмущаться и жаловаться, а просто подошёл к остальным Истребителям.

— А гуль? — спросил Павел.

— Тут уж я ничего не могу сделать. Сам очнётся через полчасика. А уж ваша рука, прелестная вампиресса, — Самеди галантно поклонился в сторону Ванрель, — заживёт, точнее оживёт, только к завтрашнему утру. Кстати, вы бы не могли повторить то, что крикнули мне несколько минут назад? Я немного отстал от жизни, и хочу в точности знать современные реалии, чтобы не выделяться. Насколько я понимаю, это модные в обществе оскорбления?

— Правильно понимаешь, — прошипела Ванрель, — Я тебе припомню мою руку, тварь полудохлая.

— Хватит, Ванэ — поморщился Неошрак, — нам не нужны лишние проблемы. Мы в них и так по уши.

Ванрель сникла.

— Ванэ, — повторил Ларкиан, — Значит первый слог вашего имени "Ван"... Скорее всего имя двусложное... Ванрель? Понимаете, изучение Имён Ночи было моим хобби до того как... до появления сыворотки.

Вампиры не обращали внимания на болтовню Самеди и вполголоса совещались. Выхода не было, а потому решили протащить Ларкиана в Москву, если получится. Всё-таки у них был один козырь: Ларкиан не знал, что его привезут в самое сердце Русской Камарильи. Эту мысль вслух не озвучивали, но она и так была всем понятна.

Следующие пять часов были потрачены на то, чтобы сделать из Ларкиана "современного" вампира, то есть накачать его сывороткой. К счастью, сыворотки с собой у вампиров было достаточно, чтобы провести экстренный курс. На предупреждение о том, что при ускоренном вводе сыворотки в организм вампира ощущения будут не из приятных, Ларкиан никак не отреагировал. Все пять часов Самеди стойко терпел и не показывал недовольства. Наконец перед Истребителями предстало зрелище "Самеди под действием сыворотки".

В двух словах, Ларкиан больше не напоминал зомби. Вполне обыкновенный человек, если не считать страшной худобы. Но это мелочи, главное — исчезли следы разложения, и даже нос и губы восстановились. Ларкиану не терпелось посмотреть на себя в зеркало, но ни у кого из вампиров этого инструмента при себе не было.

За весь курс никаких неожиданностей не произошло, если не считать приход Михаила в сознание. Зрелище было ещё пострашнее, чем появление Самеди. Залитое высохшей кровью лицо (гули не могли впитывать кровь сквозь кожу, даже свою), покрасневшие волосы (Михаил был блондином, а потому изменение было особенно заметным), и дикие глаза с лопнувшими сосудами. При этом сама кожа побледнела до синевы, и оставшиеся чистыми участки лица завершали портрет очнувшегося гуля.

— Вылитый упырь после обеда, — не удержался Павел.

— Что это было? — слабым голосом спросил гуль.

— Заклятие "Гемофилия", — охотно объяснил Самеди, — не бойся, дня через три эффект сойдёт на нет.

— Твою мать, — выругался Михаил и схватился за нос, из которого снова потекла кровь, — Помогите кто-нибудь, уроды!

— Не ругайся, — строго сказал Ларкиан, — из всех присутствующих никто тебе помочь не может, кроме меня. А я не хочу: это очень трудоёмкий процесс. Не делай резких движений и всё будет в порядке.

— Поздравляю, Самеди, теперь в клубе твоих будущих убийц прибыло, — сказала Ванрель, — Миха, присоединяйся, видишь что он с моей рукой сделал?

— Ваша красота от этого несколько не пострадала, — улыбнулся Самеди, — это подтвердит кто угодно. Хотя бы этот Бруджа, — Ларкиан кивнул головой на Неошрака, — который так мужественно избавил вас от столкновения со стеной, но сам не избежал столкновения с моими Ударами Ветра.

— Я между прочим, тоже вхожу в этот клуб, — холодно заметил Неошрак, — как, впрочем и все находящиеся здесь вампиры и гуль.

— Факт! — хором подтвердили "все находящиеся здесь вампиры и гуль".

— Отлично! — Ларкиан искренне обрадовался, — Кто-то когда-то сказал, что если у тебя больше сотни врагов, значит ты прожил жизнь не зря. К сожалению, этот кто-то был человеком. У вампиров, я думаю, следует поднять цифру до тысячи.

— Да? И сколько у вас врагов? — спросила Лихарвель.

— Я решил начать счёт заново, — ответил Ларкиан, — Я ведь так долго тут проторчал. Следовательно у меня пока восемь врагов.

— А позвольте нескромный вопрос, сколько вам лет? — спросила Ванрель.

— Не так много как вы думаете. Хотя это зависит от того, сколько именно я тут проспал. Пятьдесят лет точно было... Какой сейчас год?

— 2009-й, — ответил Павел.

— Сто сорок девять лет! — воскликнул Самеди, — Здорово я поспал! Значит в общей сложности мне четыреста пятьдесят три года.

Все вампиры, как один вздохнули. Даже учитывая полтора века спячки, Ларкиан вполне мог подняться до уровня старейшины. Последняя надежда справиться с Самеди своими силами исчезла — против танка с голыми руками не пойдёшь, а соотношение сил было примерно таким.

— А вы действительно изучаете Имена Ночи? — вдруг спросила Лихарвель.

— Да, и я достиг больших успехов. Как-нибудь я вам прочитаю небольшую лекцию...

— Значит вы знаете язык древних вампиров? Ведь Имена Ночи напрямую с ним связаны.

— Ну, язык я не знаю, — Самеди покачал головой, — так, общую структуру. А что именно вам нужно?

— Что означают слова "ша-кри-лахх" и "хель-вараг"?

— Э-э-э... ну... это очень мерзкие ругательства, — ответил Самеди, — когда я достаточно изучу современный русский язык, я подберу наиболее подходящие эквиваленты. А откуда вы знаете эти слова?

— Да есть тут один вампир, — Лихарвель скосила глаза на Павла, — бредил однажды и много чего наговорил. А я только это запомнила.

— Бывает, — протянул Ларкиан, — чего в бреду не наговоришь.

Ларкиана поместили в номер Михаила. Гуль поворчал насчёт "нечестной жеребьёвки", но покорно перебрался в номер своего хозяина — Павла. Можно было конечно, промыть мозги администрации отеля и выбить для Ларкиана отдельный номер, но вампир запретил раскрывать себя. Полагаться на нерасторопность Швейцарской Камарильи не следовало. В итоге решили отдать Ларкиану чей-нибудь номер.

Самеди заперся в ванной и не выходил два часа. Макканар предположил, что Самеди проверяет, насколько сыворотка восстанавливает потенцию, и никак не может остановиться. Вампиры, собравшиеся в соседней комнате, дружно заржали. В самый разгар смеха, дверь ванной комнаты распахнулась и Самеди появился на пороге. Лицо Ларкиана удивительным образом изменилось. Теперь только отсутствие волос портило облик вампира.

— Ну, как? — спросил Ларкиан.

— Колоссально, — признал Неошрак.

— Вот так вот. Разложение даёт определённые преимущества, в том числе и возможность делать со своим лицом что угодно.

— "Я его слепила из того, что было", — фыркнула Ванрель.

— Именно, сударыня! Именно так. Стоял перед зеркалом и лепил. Поскольку сыворотка останавливает разложение и возвращает кожу полностью, можно было слепить что-то пристойное. Ну, хватит обо мне. Когда вы отправляетесь домой? Впрочем, не важно, мы всё равно летим завтра. Денег хватит?

— Хватит, но... — Павел попытался возразить.

— Вот только не надо этого, — поморщился Самеди, — эффект внезапности. Вас не ждут раньше срока, а меня вообще не ждут.

Самеди точно в Москве не ждали. Связаться с кем-нибудь из Камарильи не представлялось возможности: Ларкиан отобрал у вампиров все средства связи (включая амулет вызывающий бригады упырей), а потом и вообще все электроприборы ("Я же не разбираюсь в ваших штучках..."). Истребителям было приказано повсюду сопровождать Самеди и "даже не пытаться выкинуть какой-нибудь трюк".

— Если у вас не будет хватать денег, можно использовать золото, — добавил Самеди, — мы были предусмотрительными, и подготовили средства.

— Кто это "мы"? — насторожился Лэнхарок.

— Я сказал "мы"? — Ларкиан резко развернулся, — проклятые аристократические привычки! Ну, чего расселись? Марш покупать билеты. И чтоб самый быстрый поезд!

— Самолёт, — поправил Кэнреол, — Мы полетим.

— Все вместе на одном э-э-э... самолёте? — уточнил Ларкиан.

— Да.

— Ещё лучше! — Ларкиан не удивился, или просто скрыл удивление — Наконец-то людишки придумали что-то путное. В моё время такой дальний перелёт такого большого числа вампиров был невозможен...

— Пассажиров будет больше сотни, — усмехнулся Кэнреол.

На этот раз Самеди всё-таки соизволил удивиться.

* * *

— Саркофаг, — произнёс Максим.

Остальные Охотники промолчали. Всё уже было сказано. Другим словом массивный каменный гроб, поставленный вертикально около стены назвать было затруднительно. Именно саркофаг. Неужели это именно то, что может помочь Охотникам в вечной борьбе.

Саркофаг был обнаружен в первой же указанной на карте точке. Где именно? Скажем так, "где-то в средней Азии". Какая, собственно разница, где. Главное искомое найдено, хоть и непонятно что с ним делать.

Пока отряд из десяти Охотников, посланный на поиски "оружия против кровососов", размышлял, как лучше вытащить саркофаг из подземелья и притащить во временную штаб-квартиру практически на другом конце материка, плита, служившая крышкой саркофага стала трескаться.

Охотники мигом собрались и направили на рассыпающуюся плиту оружие. Так, на всякий случай. Из саркофага вышел вампир. Это Охотники легко определили по клыкам, когтям и красным глазам. Угораздило же Охотников залезть в эту дыру после заката! Естественно, никто из Охотников не принял дозу вампирской крови: никто и не думал, что оружием против вампиров окажется именно вампир!

Охотники даже не успели выстрелить — реакция вампира была мгновенной и, мягко говоря, необычной. Во лбу вампира вспыхнуло что-то синее и ярко светящееся. Тут же Охотников что-то сжало, скрутило и отшвырнуло к стене. Светящаяся точка сверкнула ещё раз, и оружие Охотников покинуло своих владельцев.

Вампир с огнём во лбу что-то сказал, внимательно осматривая посетителей. Судя по интонации, он что-то спросил, но язык, на котором говорил вампир, никому из Охотников не был известен.

— Не понимаю, — замотал головой Максим, в душе которого зародилась смутная надежда, что с вампиром удастся договориться.

Вампир задумался.

— You are Hunters, aren't you? — спросил он наконец.

— Yes, yes! Hunters! — обрадовался Максим.

Хотя чего тут радоваться? Теперь их точно убьют — с Охотниками переговоры не ведутся. Дальнейший разговор шёл на английском языке. Не будем уподобляться Льву Николаевичу Толстому, который полагал целесообразным приводить письма на французском языке "как они есть", и просто передадим суть беседы.

— Что вы здесь делаете? — спросил вампир, — и как вы нашли это место?

Максим, на правах старшего говорящий от лица всего отряда, объяснил ситуацию, стараясь убедить странного вампира в том, Охотники оказались тут вовсе не для того, чтобы упокоить хозяина саркофага.

— Искали оружие против вампиров, — повторил вампир, — Значит вы так и не избавились от них... от нас?

— Нет, — признал Максим, — сыворотка их очень усилила...

— Очень? — уточнил вампир.

— Очень! Они там устроили какие-то разборки сразу после изобретения сыворотки, и теперь выигравшие подмяли под себя весь мир!

— Кто именно?

— Камарилья, — выдохнул Максим. Охотники избегали произносить это слово.

— Значит Тремер уцелели... — задумался вампир.

— Да, уцелели. Они — наши самые опасные враги. Постоянно изобретают новые средства защиты от силы Господа...

— Заткнись. Мне глубоко безразлично, что они там изобретают. Я ненавижу этот клан, как впрочем и всю Камарилью. Я ненавижу всех вампиров, не принадлежащих моему клану... моей Линии.

— А... как называется ваш... ваша Линия?

— А ты не знаешь? — вампир невесело усмехнулся, — быстро нас забыли. Даже мой третий глаз тебе ни о чём не говорит?

Максим внимательно вгляделся в горящую синюю точку, и пожал плечами.

— Что ж, может это и к лучшему. Я из рода Салюбри. Эта была великая Линия Крови... — вампир мечтательно закатил глаза, — может ты меня поймёшь. Мы не хотели быть ночным ужасом, убивающим и мучающим людей. Саулот, наш Патриарх, научил нас, что главная цель нашего существования — как можно быстрее достичь Голконды, освободиться от Зверя. Мы никогда не пили кровь у тех, кто не хотел нам её отдать добровольно. И никогда мы не убивали людей. За это нас все ненавидели. А мы ненавидели их, и воевали с ними... Значит теперь Камарилья возвысилась над миром? — спросил Салюбри.

— Да, но поговаривают, что и Шабаш был не до конца побеждён.

— Это ещё хуже. В этой войне они положат кучу народу, — Салюбри внимательно посмотрел на Максима, — вы искали оружие против вампиров? Вы его нашли.

— Что?! — это крикнули уже все десять Охотников.

Салюбри понравился эффект, который он произвёл на людей. Он довольно заулыбался.

— Да, я помогу вам. Но у нас будут проблемы. Сыворотки ни у меня, ни у вас нет, значит возможности будут ограничены. С другой стороны, я меньше подвержен действию торпора, и даже днём смогу за себя постоять, если будет защита от солнца. Святая сила для меня смертоносна, но только исходящая из идеального оружия, так что я смогу сражаться бок о бок с вами. Мне тоже не улыбается оказаться в мире, где Камарилья захватила власть в свои руки.

— Значит ты действительно хочешь нам помочь? — Максим всё ещё не мог поверить.

— Да. Да будет так! — Салюбри поднял руку, — Клянусь своим прахом и кровью!