Апостолы Каина (главы 11-12)

Глава 11.

"Никогда бы не подумал, что солнце может доставлять такие неприятные ощущения, — подумал Алекс, — и это зимнее солнце! А что бы летом делали..."

День выдался ясным. На севере собирались тёмные тучи, снегопад был обеспечен, но пока над Москвой сияло зимнее, не очень тёплое солнце. Но даже такое светило было смертельно опасно для вампиров без сыворотки. А Охотники стали как раз вампирами и как раз без сыворотки. Спасло только то, что Обратил их Салюбри. Эта Линия Крови действительно оказалась очень непохожей на остальные кланы вампиров. Неудивительно, что и Камарилья и Саббат в своё время охотились на этих непонятных и странных вампиров, которые никогда не брали кровь у людей насильно, выдерживали свет Солнца и имели ещё парочку диких для остальных кровососов традиций и умений.

Вампиры шли. Шли днём, не прячась в тени, и не имея в своём организме ни грамма сыворотки. Но не умирали. Сегодня утром у всех новообращённых прорезался третий глаз. Саккиур довольно поцокал языком, и заявил, что до конечной станции они не поедут, а спрыгнут с поезда, когда окажутся на территории столицы. Почему? Саккиур не сказал, а Охотники не смогли спросить. Свободы воли в них оставалось только на мысли.

Вампиры шли. У всех во лбу горели синие точки, у Саккиура — ярче всех. Наверно, именно это не давало солнцу спалить новообращённых Салюбри.

"Самое обидное, — думал Алекс, — Я даже не понимаю, как я это делаю. От солнца защищаюсь и ничего не понимаю".

Вампирам везло. Им не попался ни один кровосос из Камарильи. Они спокойно шли по улице. Алекс пытался понять, куда же они идут. Район этот он знал, как и остальной город, отлично. По-другому Охотником не стать, надо знать все возможные подходы и отходы.

Что же такого тут находится, что так заинтересовало Салюбри? А что тут вообще у нас есть из "нечеловеческого"? Пункт с сывороткой? Так это сворачивать надо, как раз один есть, Охотники давно зубы точат. А вот в этой подворотне постоянно один вампир охотится. Не очень сильный, давно собирались убить, да не успели, эвакуацию объявили. Нет, прошли мимо. Неужто...

Алекс обомлел. Ну конечно! Они идут прямо к резиденции Тремер!

Охотник изо всех сил попытался сбросить путы заклинания, которым подчинил его и остальных подлый Саккиур. Получалось не очень, а точнее — не получалось совсем. Оставалось только идти на верную смерть. Почему-то, когда Саккиур сказал, что хочет вернуть долг Тешрану, главе Тремер, никто из Охотников и подумать не мог, что долг будет возвращен настолько нагло и неподготовлено. Выманить вампира, подкараулить его — ещё куда ни шло, но штурмовать резиденцию клана вампиров-колдунов!

Алексу очень хотелось сейчас посмотреть в лицо подлого Салюбри, посмотреть и сказать ему всё, что он, Алекс, думает о вампирах в целом, о трёхглазых вампирах и о Саккиуре в частности. Тоже не получилось. Алекс и остальные Охотники продолжали идти. Уже можно было разглядеть здание, служившее штаб-квартирой клану Тремер.

Саккиур шёл впереди Охотников. В его глазах (включай третий) горело пламя ненависти. Во время своей полуторавековой спячки вампир тысячи раз видел, как он убивает Тешрана. Разрубает его на куски мечом, убивает заклятием, рвёт когтями, перегрызает горло...

Салюбри лояльно относились к Охотникам, бережно — к людям. Но ведь надо и ненавидеть кого-нибудь! Вся ненависть Салюбри была обращена на других вампиров, и львиная ей доля предназначалась Тремер, клану, от которых Линия Крови Саккиура пострадала больше всего. Пожалуй, даже Охотники меньше ненавидели этот клан.

А теперь все негативные чувства Саккиура были направлены на одного единственного вампира — Тешрана. Вампир периодически срывался в воспоминания, которые были особенно яркими несмотря на то, что эти события произошли ещё в далёком девятнадцатом веке.

Днём Салюбри дежурили в четыре смены. Двое бодрствуют, остальные валяются в торпоре — будь ты хоть трижды Салюбри, отдыхать надо, чтобы быть в форме. Особенно сейчас, когда, можно сказать, судьба твоя решается.

Саккиур окончательно изнервничался. Внешне это было незаметно, вампир по-прежнему сидел у окна и следил, не появится ли их друг из Камарильи. Странно, конечно, союзник Салюбри в Камарилье, да ещё Тремер, но чего только не бывает в нашем суетном мире.

— Никого? — спросил Лишхаур.

— Никого, — отозвался Саккиур.

— Неужели обманул?

— Не мог он, — уверенно сказал вампир, — просто затянулось собрание. Наверное...

Лишхаур хмыкнул и стал наматывать круги по комнате.

Прошло ещё десять минут, прежде чем Саккиур заметил на улице вампира. Тремер шёл по улице, помахивая тросточкой и свысока посматривал на прохожих, которые старались поскорее разминуться с вампиром. Дело тут, конечно, было не в том, что люди знали о родовой принадлежности вампира, просто одет он был в типичную униформу фартовых. Учитывая то, что район был не очень безопасный и вплотную прилегал к воровской территории Москвы, подобных субъектов следовало по меньшей мере опасаться.

Тремер подошёл к дверям дома, в котором снимали квартиру Салюбри, постоял на месте, огляделся вокруг и быстро зашёл внутрь. Через минуту он уже звонил в дверь. Салюбри уже были разбужены и с нетерпением ждали пока Саккиур отопрёт дверь, а визитёр из Тремера пройдёт в комнату и скажет, что решила Камарилья.

Тремер уже не был похож на вора в законе. Исчезла нагло-зловещая ухмылка, расхлябанная походка сменилась степенным и осторожным шагом, изменился взгляд. Вампир сел за круглый стол, стоявший посередине гостиной и оглядел Салюбри. Пятеро из них, включая Саккиура и Лишхаура, тоже сели за стол и выжидающе смотрели на гостя.

— Не тяни, Тешран, — сказал Саккиур.

Тешран, самый молодой старейшина клана Тремер, только вздохнул.

— Камарилья сказала "нет", — произнёс вампир, не глядя на Салюбри, — мне очень жаль, Сак, правда. Я сделал всё, что мог. Они не хотят.

— Значит, мы проиграли, — Саккиур повесил голову.

Остальные Салюбри тоже не очень обрадовались, услышав новости из Камарильи. Они надеялись, что в новом мире, мире сыворотки, найдётся место для группы Трёхглазых вампиров, которые выбрали Ночной Народ, а не церковников.

— Да, — кивнул Тешран, — вы проиграли. Наши не хотят рисковать. На меня посмотрели как ни идиота, когда я поднял этот вопрос... Кхеншраон сказал, дословно: "Предавших Камарилью и выбравших Саббат мы готовы простить, но тем, кто предал всех каинитов и ушёл к Охотникам — пощады не будет".

— Ну раз сам Кхеншраон сказал... Значит, плохо наше дело.

Саккиур поднялся и прошёлся по комнате, постукивая остриём своего наярского меча по паркету. Он так и не вернулся на своё место. Забегая вперёд надо сказать, что только это и спасло ему жизнь.

Тешран смотрел куда-то в сторону.

— Простите, — сказал он вдруг.

— Да ладно тебе, Теш, — отмахнулся Лишхаур, — ты что ли виноват, что остальные Камарильцы такие...

— Тупые, — подсказал Тремер.

Снова наступила тишина. Салюбри ощущали безразличие ко всему окружающему миру. Вести, которые принёс Тешран, были наиболее вероятным исходом, но Трёхглазые всё равно надеялись. Неудача сломила вампиров.

— Слушай, Тешран, — начал Саккиур, — тебе лучше уйти, наверное. Припишут ещё измену...

— Не припишут, — спокойно ответил Тешран.

Салюбри в который раз поразился, насколько могут различаться представители одного клана. В Тешране не было ничего такого, что могло бы вызвать ненависть опальной Линии Крови. Саккиур внимательно посмотрел на Тремера. Может он какой-то особенный? Да нет вроде, нормальный вампир, сидит, колдует... Колдует?

Чары Тешрана были такие лёгкие и незаметные, что даже если знать, что искать, раскрыть колдовство было бы сложно. Саккиур ещё ничего не понимал, а Тешран почувствовал, что его маскировка раскрыта. Он посмотрел в глаза Саккиуру и виновато развёл руками. Остальные Салюбри удивлённо уставились на Тремера.

Саккиуру понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы понять смысл чар Тешрана. Это была маскирующая пелена, окутавшая квартиру Салюбри. Сквозь эту пелену никто не смог бы разглядеть другого вампира. Тешран прикрывает их?

Но тут стало ясно, что Тремер прикрывает не Салюбри, а тех, кто по ту сторону пелены. Тешран, разводя руки, легко подхватил свою тросточку и махнул её над столом. На конце трости мгновенно появился клинок, окутавшийся серым туманом, который вытянулся полукругом над столом. Мгновение спустя полукольцо резко увеличилось в диаметре. Серые частицы стали твёрдыми, как тысячи маленьких лезвий. Четверо сидящих за столом Салюбри не успели среагировать. Они упали на пол, зажимая страшные, рваные раны на груди и шее. Тешран одним прыжком оказался около выхода из комнаты. Магическая пелена, созданная им, пропала, и оставшиеся в живых Салюбри почувствовали тех, кто явился за их жизнями. Дом был окружён сотней боевиков Камарильи. Часть из них не замедлила появиться во плоти. Саккиур не увидел того, что произошло потом. В его голове за доли секунды пронеслись все возможные варианты событий. Салюбри выбрал единственное возможное решение.

Тешран не знал, что у Саккиура была припрятана заначка на самый чёрный день. Сама заначка, кстати, тоже была чёрной. Это был один из амулетов клана Ласомбра. Не полноценный "маршрутизатор", конечно, а одноразовый "спасатель задницы", как окрестил его один молодой и жадный Ласомбра. Саккиур купил амулет за очень большие деньги и сверх этого добавил два своих амулета. "Спасатель" перебрасывал своего владельца Путём Тьмы в произвольную точку на расстояние в сто километров. На север, или на юго-запад — предугадать было невозможно. Саккиура это вполне устраивало. Его не волновала даже необходимость долго заряжать амулет после каждого использования.

Сейчас Саккиур понял, что единственный способ вырваться из кровавой бани — это Путь Тьмы. Он сдавил амулет, висевший у него на шее, и провалился в мир Тьмы. Через четыре секунды в то место, где стоял предводитель Салюбри, ударило пять боевых заклинаний, шесть пуль на крови, а потом — несколько плевков.

Салюбри умерли быстро. Эффект внезапности свёл на нет все умения Циклопов.

— Молодец, Тешран, — сказал один из вампиров, производящих захват — пожилой на вид Вентру.

— Это было не трудно, господин Кхеншраон, — ответил Тешран, — всё-таки столько лет готовились.

— Хэ? — раздалось удивлённое восклицание.

К Тешрану и Кхеншраону подошёл молодой (на вид) Бруджа.

— Так это давно было задумано? — спросил Бруджа.

— Да Шак, давно — кивнул Кхеншраон, — А ты думал Тешран действительно в друзьях у Салюбри ходил? По собственной инициативе? А теперь предал друзей? Нет, друг мой, Шак, это была очень хитрая операция.

— Ясно, ясно, — закивал Шаккерон, — А я уж думал...

— Один ушёл, — вставил Тешран, — Саккиур...

— Ты не знал, что у него такой амулет есть? — спросил Шаккерон.

Тешран отрицательно покачал головой.

— Никуда не денется, — успокоил коллег Кхеншраон, — Наверняка попрётся к оставшимся Салюбри, а тех мы не сегодня-завтра найдём и уничтожим. Пора по дворцам расходиться. Нам ещё решать что с крепостным правом делать.

— Чего тут решать? — Шаккерон передёрнул плечами, — отменять надо, пока не поздно.

— Захотим — отменим. В следующем году, к примеру...

Саккиур очутился посреди заснеженной равнины. Он не знал, что предательство Тешрана — результат продуманной операции, но даже если бы и знал, не простил бы Тремеру. Впереди у Салюбри был долгий путь в последний оплот его сородичей, потом встреча с представителями других Линий Крови и согласие на спячку. Но уже тогда, стоя по пояс в снегу и призывая вселенские беды на Камарилью, Саккиур поклялся, что Тешран не уйдёт от возмездия.

Месть — блюдо, которое лучше подавать холодным. Золотые слова. Саккиур был согласен с каждым из них. Полтора столетия — достаточный срок, чтобы остыло любое блюдо. Лишь бы только Ларкиан не устроил в Москве беспорядок раньше него. С него станется попасть живьём в лапы Камарильи и выдать всех остальных вампиров... А тогда Тешран может догадаться, кто взял на себя бремя Салюбри и пронёс его через годы в саркофаге.

Если бы кто-нибудь спросил сейчас Саккиура, есть ли у него план нападения, тот бы в лучшем случае подробно объяснил бы спрашивающему, куда тот может засунуть все существующие в мире планы, схемы и проекты. В худшем — снёс бы тому голову. Он шёл не нападать, не захватывать. Он шёл убивать одного-единственного вампира, и был уверен, что Судьба улыбнётся ему.

А как известно вера творит чудеса. Простенькие, но чудеса вроде хождения по воде, превращения воды в вино и прочих приятных мелочей. Или, к примеру, то, что увидели Саккиур и его подчинённые вампиры, подойдя к резиденции Тремер.

Тешран и ещё четверо вампиров-колдунов стояли у ворот, отгораживающих офисный комплекс и о чём-то спорили. Рядом стоял автомобиль, около машины — несколько ящиков. Саккиур почувствовал находящиеся в ящиках амулеты. Они предназначались для сборной армии боевиков, дислоцирующейся в резиденции Вентру. Тешран сам выбирал из запасов клана амулеты и лично руководил процессом транспортировки — амулеты были довольно опасными. Конечно, Салюбри не знал таких подробностей, но они ему были не к чему. Лицо Тешрана подействовало на него как красная тряпка на быка. Каким-то чудом Саккиур умудрился не забыть о маскировке. Синий огонь во лбу вампира запылал особенно ярко. Салюбри бросился вперёд, переходя на сверхскорость. Охотникам ничего не оставалось, кроме как последовать за своим предводителем.

Судьба действительно улыбалась Салюбри — ни Тешран, ни его соклановцы не обратили внимания на приближающихся вампиров, хотя увидеть-то они их как раз могли. Но Тремеры были слишком заняты перепалкой — спорили, какие именно амулеты следует отправить в первую очередь.

Предводитель Салюбри взмахнул рукой, и железный решетчатый забор, окружавший резиденцию Тремер лишился нескольких секций. Салюбри влетели на территорию врага, не дожидаясь, пока железо упадёт обратно на бренную землю.

Тремер могли не заметить бесшумно бегущих вампиров, но грохот, устроенный Саккиуром заставил их встрепенуться и забыть на время разногласия по поводу амулетов. И вот тут-то Судьба, скорчила ехидную гримасу и показала Саккиуру кукиш. Тешран не узнал бывшего "приятеля".

Саккиур понял это по выражению глаз Тремера. Удивление было, но оно быстро сменилось пониманием — Тешран был в курсе недавних событий с пробуждением Самеди и Аримейн, а потому был готов и к появлению и других Линий Крови. Конечно, он не ожидал, что это будут именно Салюбри и именно у его резиденции, но в конце концов, враг — это враг, и то, что у него третий глаз — это просто обстоятельство, которое следует учитывать при выборе заклинаний, не более того.

Саккиур надеялся, что Тремер, узнав его, растеряется, будет оправдываться и станет лёгкой добычей. Этого не произошло. Предстоял обычный бой, без расшаркиваний и пышных пафосных тирад.

Тешран сразу показал, что пощады никому из напавших на его дом не будет. Трость, которую он держал в руках вытянулась и засверкала острым наконечником. Тремер описал копьём в воздухе широкую дугу. Саккиур почувствовал, как дрогнул воздух, расступаясь перед готовящимся заклятием. На противодействие оставалось несколько долей секунды, и Салюбри успел. Он заставил одного из Обращённых Охотников прыгнуть вперёд и заслонить собой предводителя.

Алекс сумел лишь стиснуть зубы, увидев, как его товарищ по оружию бросается навстречу тёмно-фиолетовому лезвию, которое, крутясь и рассыпая искры, неслось на Саккиура. Освящённая броня разлетелась прогнулась под ударом настолько сильно, что грудная клетка Охотника превратилась в плоский блин. Тело, отлетевшее от удара назад, перехватил Саккиур, тут же отшвырнув его в сторону.

Соклановцы Тешрана выпустили по одному заклятию, но с целью явно ошиблись — лишь ещё четверо Охотников упало на асфальт с различными, но абсолютно несовместимыми с жизнью травмами. Воины даже не могли ответить на заклятия выстрелами из Крестоносцев — Саккиур команды стрелять не дал, а самостоятельно Охотники ничего сделать не могли.

Салюбри, не замедляя бега, зыркнул по сторонам и обнаружил, что в его распоряжении осталось лишь четверо Охотников-вампиров. Саккиур зашипел, его третий глаз вспыхнул...

У Алекса было ощущение, что он смотрит кино — он не чувствовал тела и лишь смотрел, как его руки сдёргивают ружьё с плеча, как в сторону Тремер отправляется первый крест. Он понимал, что как-то сумел задействовать и силу Салюбри — сноп Чёрных Молний, пущенный ему в лицо, разлетелся, ударившись о невидимый щит. Второй залп заклятий вампиров-колдунов не причинил нападающим никакого вреда, а потом Тремерам стало не до дистанционных заклятий — начался ближний бой.

Пальцы и дёсны Алекса пронзила боль — удлинялись когти и клыки. Ружьё полетело в сторону — Охотник, управляемый Саккиуром дрался голыми руками. Несколько ударов копья Алекс принял на щитки доспехов, потом сумел удачно перехватить древко и попробовал выкрутить оружие из рук Тремера...

Заклинание, которое применил противник Алекса, было до банального простым — Плеть воздуха. Сильный вампир мог сотворить его безо всяких жестов. Алекс получил мощнейший удар в челюсть и покатился по земле. Только благодаря вампирским особенностям строения организма он сохранил шею целой. А вот челюсть пострадала куда сильнее... Алекс по-прежнему не чувствовал тела, а значит и боли, и был этому безмерно рад. Он даже не потерял сознания, просто лежал и смотрел, как Саккиур дерётся с пятью Тремерами одновременно. Охотники лежали, сражённые кто заклятием, кто простой вампирской сталью. Алекс чувствовал, что он один остался в живых. "Сволочь, Саккиур", — подумал Алекс.

Вышеупомянутая сволочь дралась и, надо отдать ему должное, дралась классно. Салюбри махал своим мечом-крюком, держа его двумя руками, и при этом не забывал о заклинаниях. Рядом с ним в воздухе плясали несколько полупрозрачных синеватых лезвий. Они и не давали Тремерам навалиться всем вместе — трое из соклановцев Тешрана не могли даже подойти к Саккиуру ближе чем на три метра. Сам Салюбри дрался против самого главы Тремер и его помощника. Алекс сразу заметил, что целью всех атак трёхглазого вампира был именно Тешран. Уже было несколько моментов, когда Саккиур мог бы контратакой ранить второго соперника, но вместо этого Салюбри предпочитал нанести лишний удар по своему главному врагу.

Тешрану явно приходилось туго. Всё-таки драка на копьях — не его конёк, а большинство заклинаний Саккиур мог перехватить ещё на стадии начального плетения. Те же заклятья, которые ни один Циклоп не смог бы разбить, было невозможно использовать, размахивая одновременно копьём. Но и Салюбри не мог прорваться сквозь защиту Тремера.

Алекс, конечно, не понимал всех этих магическо-вампирских материй. Он просто видел что Салюбри не одержит верх над Тешраном, по крайней мере пока ему приходиться отражать атаки двух вампиров, да ещё и контролировать десяток синих лезвий, пляшущих в воздухе.

Из двух дьяволов обычно выбирают того, с кем лучше знаком. Алекс лишний раз убедился в правоте этой пословицы. Сейчас он совершенно искренне желал победы Саккиуру — если Салюбри прибьют, за его собственную жизнь никто и ломанного гроша не даст. Охотник мог только удивляться тому, что Саккиур совсем потерял голову. Как де он не понимает? Надо не на Тешрана переть, а этого, второго укокошить...

Тут Алексу пришла в голову мысль. Он вспомнил, что вампиры могут общаться между собой при помощи ментальных импульсов. Да что там, Саккиур же разговаривал с ними так! А ведь сам Алекс, технически, тоже вампир! Надо связаться с Саккиуром! Лишь бы знать ещё как именно это сделать.

"Думай, Охотник, думай, слуга Божий! И быстрее думай, наверняка в резиденции нас уже засекли, сейчас подкрепление придёт, тогда совсем труба".

Но придумал Алекс только одно — мысленно заорать: "Саккиур, мать твою, вали второго, ты же можешь!" Что он и сделал.

И Саккиур услышал. И даже понял это. Пелена ярости, окутавшая его разум расступилась в стороны. Как раз в этот момент второй Тремер в очередной раз открылся для контратаки. Салюбри сделал вид, что собирается с плеча рубануть по Тешрану, но на середине удара крутанулся на месте, и острие клинка, чуть не задев асфальт, вошло в правый бок под рёбра Тремера. Саккиур тут же бросился к раненому противнику, уходя от удара Тешрана, толкнул второго вампира плечом и высвободил клинок.

Последовал непродолжительный обмен ударами, а потом Саккиур внезапно распластался в невозможном выпаде, получил удар копьём в плечо, но дотянулся остриём меча до горла Тешрана. На мгновение меч-крюк вспыхнул тем же светом, что и Третий глаз Салюбри... Глава Тремер отшатнулся, зажимая рану рукой, Саккиур упал на землю, перекатился и вскочил на ноги.

Алекс недоумённо смотрел на Салюбри. Надо добить врага, а он стоит и усмехается! Неужели не знает, что для такого сильного вампира как Тешран, подобная рана не опаснее царапины!

Но случилось невероятное — Тешран продолжал зажимать горло, а из раны хлестала кровь, совершенно не похожая на густую вампирскую. На лице главы Тремер был написан дикий ужас. Салюбри смотрел на противника и что-то тихо говорил. Алекс не мог разобрать что, только понял, что Саккиур говорил по-русски — ради такого случая перешёл на родной язык Тешрана. Судя по всему, Салюбри напоминал врагу, за что именно Тремера настигла вторая смерть. Вот только Тешрану было явно не до того.

Салюбри понял, что настоящей мести не получится. Ну действительно, что это за месть без последнего предсмертного диалога? Злость перекосила лицо Салюбри, он метнулся к Тешрану и нанёс рубящий удар сверху. Голова главы Тремера раскололась на две части. Саккиур заорал что-то совсем уже непонятное и прогнал энергию крови по клинку, поджигая плоть противника.

Клан Тремер Москвы лишился своего предводителя.

Салюбри, продолжая кричать, бросился на трёх Тремеров, сражающихся с магическими клинками. Надо ли говорить, что у Тремер не было шансов? Первый из них, отбил удар Саккиура, попробовал контратаковать — но оказался пронзён двумя синими лезвиями. Второму повезло больше — он выскользнул из-под удара магического клинка и очутился за спиной у Салюбри. Взмах копьём — и Саккиур упал на одно колено — связки на правой ноге были перерублены. На некоторое время Салюбри потерял мобильность, но это не помешало ему "отозвать" все клинки с третьего противника и натравить их на другого. Тот успел отразить четыре лезвия, но на пятое его не хватило, и вампир свалился на асфальт с перебитым позвоночником. Третий Тремер, избавившийся от клинков Распорол Саккиуру левый бок, ударил противника замысловатым заклинанием, и Салюбри без сил упал навзничь.

Тремер убил бы Саккиура, если бы тот не использовал своё последнее оружие. Алекс почувствовал, что его руки и ноги наливаются силой. Охотник бесшумно бросился к лежащему "Крестоносцу", подхватил оружие, метнулся к Тремеру уже занёсшему копьё, окутанное чем-то серым, и разрядил оружие в спину практически в упор. Вампир-колдун не успел отреагировать на возникшую опасность. Крест пробил сердце вампира и выплеснул всю накопленную святую силу.

Тут же силы снова покинули Алекса. Он мешком свалился прямо на упавшего Тремера, наполовину сгоревшего от удара крестом. Саккиур с трудом поднялся на ноги и подошёл к Алексу.

— Живой, — полу-утвердительно сказал Саккиур, — Я не ошибся. Говори.

Алекс почувствовал, как управляющая им сила пропала. Он снова обрёл способность говорить и делать, что пожелает. Хотя... говорить с тем, что у него осталось от челюсти не рекомендуется. Хорошо хоть вампирские барьеры боль не пропускают. Пришлось пользоваться мысленными импульсами, благо теперь Алекс понял, как это делается.

"Уходить надо!" — сказал Алекс.

Саккиур усмехнулся и ничего не ответил.

"Уходить надо!" — повторил Алекс — "Вы же вернули долг! Теперь спасаться надо!"

"Нет. Я решил. Мне здесь нечего делать. Я уже сделал всё что хотел, отомстил Тешрану... А больше у меня дел нет".

"А помочь нам?! Вы же обещали! Вы поклялись прахом и кровью!"

"Да. Я нарушил клятву. И понесу заслуженное наказание. Видишь?"

Алекс посмотрел туда, куда указывал Саккиур, и увидел группу вампиров-Тремер, выбегающих из здания резиденции.

Саккиур удовлетворённо кивнул.

"Вот и наказание. Прощай, Охотник. И не трясись так. У тебя судьба немного отличается от моей. Челюсть сломана?"

Алекс кивнул.

"Но ты её не чувствуешь. Непорядок".

Саккиур прикоснулся к Алексу, третий глаз Салюбри на мгновение вспыхнул...

Казалось, вся боль, которую не чувствовал Охотник, скапливалась где-то в теле, а теперь обрушилась на Алекса. Он словно снова стал человеком. И это ему совсем не понравилось. Он уже почти без сознания лежал (в который уже раз за сегодняшний день!) на асфальте, когда "группа захвата" Тремер нанесла первый удар. Штук десять заклятий различной формы разбились о выставленный Саккиуром щит — просто так Салюбри умирать не собирался. Но одно из Копий Праха всё же пробило защиту и попало в плечо Саккиуру. Салюбри зарычал, сделал шаг вперёд...

Продолжения Алекс не видел — сознание окончательно оставило его, обидевшись на боль и дикую усталость. Он не видел, как Саккиур отражал заклятия — все кроме, тех, которые посылала в него одна вампирша — явно старейшина. Саккиур выдержал ещё четыре удара, но пятый оказался смертельным — сгусток бордовой субстанции просочился сквозь кожу на груди Салюбри, добрался до сердца и взорвался, разнеся верхнюю часть туловища Саккиура в клочья. Каин лишился ещё одного из своих апостолов.

Тут же тело Алекса выгнуло судорогой — он забился, как будто в эпилептическом припадке. Что-то с ним происходило — и это было непохоже на обычную реакцию Подчинённых вампиров на гибель Хозяина.

А на крышу одного из возвышавшихся рядом зданий выругался молодой, но очень способный Ласомбра по имени Азраан. Ему не придётся применять свои дипломатические способности, которые так помогли в погоне за Аримейн. Не успел. Просто не успел.

Азраан коснулся амулета, висящего на шее и шагнул в открывшийся Путь Тьмы. Он не стал смотреть как Тремеры обступили бьющегося в судорогах Охотника и стали удивлённо переговариваться между собой.

* * *

Шаккерон сказал два коротких слова.

— Тешрана убили.

Тишина.

Хиншрак убрал ногу с педали газа, машина проехала ещё несколько десятков метров и остановилась.

— Не мхожжет бхыть... — сказал Носферату.

— А кто это — Тешран? — осторожно спросил Ларкиан.

— Глава Тремер Москвы, — ответил бесцветным голосом Шаккерон.

— А-а-а...

— Наш друг.

Ларкиан вздохнул.

— Сочувствую...

— Ой, вот не надо, Ларкиан, — ответил Шаккерон, — Ты его не знал, тебе не понять. И не надо. Не пытайся показать, что тебе его жалко — ведь это не так?

— Мне жалко, — возразил Ларкиан, — Он ваш друг... был вашим другом...

— Тебе может быть жалко нас. Но горевать по нему ты не способен. Это нормально.

Ларкиан решил не спорить.

— Ладно, — сказал он, — я тогда уж буду жалеть вас. Мне жалко смотреть на ваше горе.

Шаккерон отмахнулся. Он смотрел перед собой в одну точку.

Винзарра, которая до этого не произнесла ни слова, вздохнула:

— А я с Тешраном опять поспорила про его новый амулет... так и не помирились.

— Хин, — сказал Шаккерон, — Гони. Быстрее. Убийцу уже прибили, так я на его помощнике отыграюсь...

— А кто его убил-то? — спросил Ларкиан.

— Да я не понял... Там какая-то психованная вампирша звонила, кричит "мастера Тешрана убили! Приезжайте скорее, господин Шаккерон! Мы всех убили, только одного взяли, из помощников!" Вот приедем и выясним всё. Так что гони быстрее Хин, хоть весь мотор сожги, только чтоб застать этого гада живым или существующим.

— Что даже неясно вампиры ли Тешрана завалили? — спросила Винзарра.

— В точку.

Телефон Шаккерона снова зазвонил. Бруджа зарычал и выбросил мобильник в окно машины.

— Гони, Хин!!!

* * *

— Не отвечает?

— Нет. Блин, а говорил — звони в любое время.

— Значит, дела важные появились.

— Что может быть важнее компромата на Хармаса?

— В условиях сложившейся обстановки...

— Какой, к чёрту-дьяволу, обстановки?

— Ты забыл что у нас война с Саббатом?

— Не забыл я ничего... Тихо! Идёт...

Павел и Ирина приклеились к потолку и затаились. Они сидели в засаде и подкарауливали хозяина дома. По данным разведки это был тот самый мужик, который рассказал им, что произошло на кладбище. Мужик с виду здоровый, а значит — клиент Истребителей Б-32.

Ничего не подозревающий объект вошёл в сени. Не успел он сделать и двух шагов, как Кэнреол бесшумной тенью спрыгнул на пол, оказавшись у мужика за спиной, приблизил губы к уху жертвы и прошипел:

— Сссспать!

Мужик послушно выполнил команду, обмяк, свалился на землю и захрапел. Павел аккуратно расстегнул тулуп, обнажил шею мужчины и принюхался.

— Третья!

Ирина взяла одну из трёхлитровых банок, стоявших у стены — вампиры поставили их туда, чтобы ненароком не разбились. Банки реквизировали в доме вампира-некроманта. Две банки были заполнены наполовину, в третьей содержимое чуть плескалось на дне, в той же, которую взяла Ирина было литра два.

— Опять третья, — недовольно сказала Ирина, сдёргивая пластиковую крышку с банки.

— Разницы никакой. Главное что из этого хмыря её можно выкачать литр.

— Да, это тебе не бабки. С ума сойти — по 50 грамм максимум!

— Да и вообще тут народ какой-то... нездоровый. Наверно Егор Кузьмич их да такого довёл — ему тоже чем-то питаться надо было. Ладно, не отвлекаемся. Работаем.

Когтем Павел аккуратно вскрыл артерию на шее жертвы, Ирина подставила банку под брызнувшую кровь. Наполнив банку до краёв, вампиры затянули рану и прислонили мирно спящего мужчину к стене.

Ирина внимательно посмотрела банку на свет и, решив что-то, плюнула в неё.

— Сворачивается? — спросил Павел, устраивая жертву поудобнее.

— Угу. Пошли скорее, Нео и Лэн нас заждались.

— Идём-идём.

Двое раненых истребителей под присмотром Хэньшера, Ванрель, Макканара и Михаила лежали в доме некроманта. Гангрела осторожно перенесли в верхние комнаты, Неошраку же пришлось остаться в пещере — Хэньшер категорически протестовал против транспортировки Бруджа, схватившего неизвестное заклятие, к тому же с нарушено структурой. С Нео сидела Ванрель — Макканар, хоть и состоял в да-харме с Неошраком, понял, что сейчас лучше уступить место Вентру.

Проблема заключалась в том, что двое вышеобозначенных вампиров не могли охотиться, хотя им это было нужно как никому другому. Но Лэн всё ещё не мог двигать правой рукой — половина мышц ещё не восстановилась, а про Нео уже было всё сказано — лежал бревном, периодически блевал серой пылью. А потому приходилась добывать кровь, собирать её в банки и поить выбывших из строя бойцов.

Хэньшер этим не мог заниматься — должность лекаря давала определённые льготы. Михаил ужаснулся предложенной работе, стал рассуждать на тему гуманности и, наконец, просто выпал в осадок и отключился от мира. Ванрели Павел даже не стал предлагать, по вполне понятным причинам. А Макканар остался в доме в качестве телохранителя. Посему обязанность собирать корм для бойцов легла на плечи командира и первой леди отряда. Последние не возражали.

— Ну что, возвращаемся?

— Пойдём.

Возвращение было отнюдь не триумфальным — крови собрали мало. Но что поделаешь, если подавляющее большинство селян просто не способны были отдать больше? Б-32 решили никого не убивать, чтобы не будоражить деревню и не привлекать внимание.

До дома добрались без приключений — и на том спасибо. Павел постучал условным стуком и дверь открыли. Михаил покосился на ношу вампиров, скривился и слинял, даже не попытавшись помочь донести банки.

— Обнаглел твой гуль, — недовольно сказала Ирина, — ты бы подержал его без крови в воспитательных целях.

— Да ладно тебе...

Хэньшер сидел за столом в одной из комнат и перебирал документы, найденные в доме некроманта. Документов этих, как уже говорилось, было море. Хэньшер по принципу "кто первый встал, того и тапки" решил тщательно изучить архив до того, как это сделают более квалифицированные специалисты из его клана. Чтение так увлекло Тремера, что он даже не обратил внимания на возвращение отряда кровопускателей.

— Хэнь? — Павел похлопал Тремера по плечу поставив банки с кровью на краешек стола, заваленного бумагами и свитками пергамента.

— А? Вернулись... Это хорошо. Кровь собрали?

— Шесть литров с небольшим.

— Мало... Ну ничего.

Тремер с сожалением отложил очередной лист бумаги, заполненный графиками, чертежами и пояснениями к ним.

— Значит так. Два литра — Лэнхароку, остальное Неошраку, если сможет выпить. Кэн, ты вниз понесёшь, да? Я с тобой пойду, надо осмотреть и выяснить, помогает ли допинг или нет.

— Пошли.

Когда спускались по винтовой лестнице Хэньшер хлопнул себя по лбу:

— Совсем забыл! Я там в архиве нашёл очень интересные документики... в общем, поднимемся — покажу.

— Если опять не забудешь. Что ж ты там такое нашёл что всё забываешь и не замечаешь ничего?

— Некромантию для чайников.

— Э! — Павел даже остановился, — Ты, надеюсь, не собираешься тут трупаков поднимать?!

— Где уж мне... Но тут и кроме зомбификации много интересного... В общем, прочитаю...

— Расскажешь, понятно. Только не показывай.

Лестница наконец закончилась, вампиры очутились в уже знакомой заклинательной пещере некроманта. Неошрак лежал там же, куда и упал после заклятия Джованни. Только под голову ему положили подушку. Ванрел сидела на корточках около Бруджа, гладила его по голове и что-то тихо говорила. Неошрак слабо улыбался. Гуль Ванрели — чёрный котёнок — лежал около своей хозяйки и сверкал покрасневшими глазами. Котёнок первым заметил Кэнреола и Хэньшера и возвестил о прибытии вампиров коротким мявом.

— А вот и обед! — Кэнреол торжествующе поднял банки с кровью.

Хэньшер пошел поближе, напустил на лицо выражение — "типа очень умный и крутой доктор", и начал делать пассы руками, прикрыв глаза. Кэнреол откупорил одну банку и поднёс к губам Неошрака. Ванрель осторожно помогла Бруджа приподнять голову.

— Как вы тут, ребята? — спросил Кэн.

— Нормально, — ответила Ванрель.

Неошрак между глотками послал мысленный импульс, подтверждая что у него тоже всё нормально.

— Нормально у него, — проворчал подслушавший Хэньшер, — медленно гадость-то выходит. За всё это время — только треть вышла. Ладно, подождём. Нам ведь спешить некуда?

— Ну вообще-то есть куда, — возразил Кэнреол.

— Ну знаешь! Вчинять иск Хармасу! Чем позже тем лучше, я так тебе скажу.

Павел предпочёл не развивать тему.

— Может, перенёс больного наверх, к людям?

— Там солнце ещё светит, а у него сыворотка в крови кончается.

— Так давай вколем!

— А вдруг это ему вредно?

— Чёрт...

— Вот именно. Как солнце зайдёт, так и перенесём. А до утра окна заделать успеем. Или он всю пыль выхаркать успеет.

Неошрак за всё время кормления никак не пытался выразить своё мнение, и не возмущался, что о нём говорят в третьем лице. Видать, действительно сильно ему досталось.

— А как наш новый гуль? — покосился на котёнка Павел.

Тот лежал у ног хозяйки и делал вид, что вообще тут ни причём.

Ванрель неопределённо пожала плечами и ничего не сказала. Но и Павел и Хэньшер получили мысленный импульс: "Что-то мне страшновато, народ, какой-то он... не похожий на котёнка".

Вот тебе на! Ванрель боится говорить вслух при котёнке. Дожили.

— Как назовёшь? Мне в документы его вписать надо.

Ванрель улыбнулась.

— Насос.

— Чего? — вытаращились Павел и Гена.

Даже Неошрак удивился и попробовал что-то сказать, но это привело лишь к новому приступу кашля.

— Давай! — закричал Хэньшер, — Не держи в себе!

— Мух-хабхадх...ха!

Новые облака пыли.

— Ну-ка, ещё граммов пятьдесят пыльцы сдай!

— Пошёл ты... — выдавил Неошрак и обессилено вытянулся на полу пещеры.

— На поправку пошёл, — заявил Хэньшер, — раз ругается, значит, оклемался. Маш, а почему "Насос"?

— Ты бы видел, как он кровь высасывает. Урчит, сопит... прямо насос. Маленький такой, живой насосик.

— Никогда кошатников не пойму, — сказал Хэньшер и поднялся, отряхивая брюки, — Пошли Кэн, покажу, чего я в архиве надыбал.

— Ну, как?

— Мда... неслабо.

В архиве некроманта было много канцелярских папок, озаглавленных незатейливо: "Дело N такое-то". Как сказал Хэньшер, все папки лежали в отдельном шкафу. Большую часть папок украшали большие штампы "Закрыто", сделанные красными чернилами. Каждое из таких дел представляло собой биографию. Люди были самые разные, но жили в основном в центральной полосе России, то есть относительно недалеко от убежища вампира-некроманта. Мужчины, женщины, молодые и старые...

— Так... особые пометки — пирокинетик... не понял... а у этого — телекинетик, опа, некромант, судя по всему обычный... Слышь Хэнь, я что-то не понимаю, это что — маги?

— Ага. И почти все они — "закрыты". Я так думаю, что у него хобби такое было — находить магов и... закрывать.

— Думаешь, он убил столько магов? Не поверю. Смотри, вот эти трое — маги-святоши. Не может быть. Так... вот он отслеживает, куда кто переехал... А эти графики отображают насколько чувак в форме...

— Давай лучше посмотрим тех, кто ещё не закрыт.

— Так. Тоже самое, просто без штампа и даты.

Кэнреол задумался. Некромант не мог сам убивать магов — вряд ли он осмелился бы вылезти из укрытия. Но маги умирали. Наверное он говорил кому-то... а может Хармасу?

Хэньшер выслушал это предположение и пожал плечами.

— Тогда Хармас гремел бы на всю Россию — столько магов обезвредить.

— А ведь их действительно очень много. Как он их нашёл-то?

— Да это просто. Маги они друг друга чувствуют. А вампир-некромант он ведь тоже маг. В нём магического даже больше чем в нас, в Тремер. У нас магия своя, вампирская, а у Джованни — почти человеческая. Поэтому он и мог их найти. Мог и на связь выйти. Маги его наверно за обычного некроманта принимали, а он их всех сдавал. Вот только кому?

— Хармасу он сдавал! — Кэнреол вскочил с кресла схватил одну их "закрытых" папок и раскрыл, — так, не то... Они были в хронологическом порядке разложены?

— Да...

— Вот! Последнего мага убили вон когда! В девяносто первом ещё! Вот мы и не знаем что Хармас крутой истребитель магов! Нас тогда ещё не Обратили. А после этого Джованни нашёл только десятерых, и никого из них не грохнули.

— Почему тогда такой перерыв?

— Я знаю, — вмешалась Ирина, незаметно подкравшаяся к Хэньшеру и Кэнреолу, — мне ведь довелось в архиве клана поработать. Хармаса как раз в девяносто первом направили в Болгарию. Там была проблема с магами, и его, как специалиста, попросили помочь.

— Да уж... специалист. А вернулся он когда?

— Через полтора года. Скорее всего, не сам вернулся, а его вернули — без своего некроманта он — ноль без палочки.

— Очень интересно.

Перспективы вырисовывались довольно хорошие — для вампиров, разумеется. Одно дело — покровительствовать вампиру из гонимой Линии Крови, и даже предупредить его о приближающемся отряде, а уж если к этому прибавится и подобное использование, присвоение чужих заслуг — этого члены Кровавого Совета уж точно не простят. Можно готовиться принимать дела у Хармаса. Кэнреол довольно улыбнулся. И больше никакой паранойи насчёт интриг главы Малкавиана.

Ну-ну. Разлетелся.

А тебе чего тут надо? Ау! Ну и фиг с тобой. Не мешай кайфовать.

— Итак, друзья мои, — спросил Кэнреол, — какие планы на сегодня? Надо бы отпраздновать достойное завершение дела.

— Подожди с праздниками, — отмахнулся Хэньшер, — вот в Москву вернёмся... Завтра предлагаю вытащить из снега нашу машину и доставить её сюда.

— Сюда-то её зачем? Лучше нам туда отнести Нео и Лэна.

— Тогда ещё пару рейсов сделаем, чтобы к машине всё это отнести, — Хэньшер обвёл рукой документы некроманта

— С ума сошёл? Тут тонн десять!

— Ну хоть "дела" магов надо взять! И что-нибудь из трудов по некромантии. Иначе кто нам поверит?

— Ну можно прах Джованни взять...

— Да ладно тебе Кэн, — вмешалась Ирина, — возьмём эту макулатуру, лишней не будет. И прах возьмём. А ещё — будем пытаться связаться с Шаккероном. Звони ему.

Павел терпеливо набрал номер, написанный на карточке главы Бруджа. На то, что Шаккерон ответит, надежд было мало — предчувствие было очень сильное. Кэнреол чувствовал, что там, в столице, сейчас происходит что-то действительно важное. И самое интересное — Павел не горел желанием узнать, что именно. Нет, потом, из уст Махарнена, а может и самого Шаккерона — пожалуйста, но лично, своими глазами — увольте. Лучше посидим в уютном тёплом доме... Хотя не такой он уж и тёплый...

— Народ! — сказал Павел, войдя в "главную" комнату дома, где собрались все Истребители, — Надо бы печку растопить... Кто-нибудь знает, как это делается?

Когда на улице окончательно стемнело, Хэньшер разрешил перенести Неошрака в общую комнату. Туда затащили кресло-кровать из комнаты с архивом, разложили и устроили Бруджа со всеми возможными удобствами. Печку разожгли стараниями Михаила — гуль проявил неслабые познания в реалиях деревенской жизни. Нашли холодильник, отнюдь не пустой... В общем обеспечили комфортный отдых.

Вот только комфортным отдых был только для человеческой составляющей. Истребителям хотелось пить. Донорская кровь подходила к концу — на восстановление сил и зализывание ран после схватки с Джованни пришлось потратить очень много "коктейля". Убивать жителей было нельзя, а всю кровь, которую можно было собрать без вреда для здоровья человека, требовалась тяжело раненым вампирам. Как результат — здоровые Истребители вынуждены были устроить себе разгрузочный день.

— Пашка! Слушай...

Михаил недоумённо смотрел на пустые банки, в которых раньше плескалась кровь.

— Как Нео умудрился выпить четыре литра жидкости за один мах?

— Особенности строения организма. Когда голоден, кровь усваивается уже попав на губы. Почти мгновенно вливается в твои собственные жилы и перестраивается, превращается в вампирскую кровь. И всё на бешеной скорости. До желудка доходит примерно половина той крови, которую пьёшь. А уж в желудке такая скорость реакции, что... Поэтому на охоте вампир и может выпить человека досуха, все пять литров.

— А "щадящий укус"?

— Это когда контролируешь скорость реакции, аккуратно пьёшь, маленькими дозами. Тут весь фокус в том, чтобы остановиться вовремя, чтоб от кайфа башню не снесло, как это обычно бывает у послушников.

— Ясно.

— Тогда — лекция окончена. Не мешай думать.

Павел действительно думал. Он пытался решить, как лучше поступить — сразу приехать в резиденцию Вентру и перехватить Шаккерона? Прикинуться шлангами и заявиться к местному командованию — Махарнену, например? А куда тогда девать машину с документами и прочими доказательствами? Поставить в гараже и никого не подпускать, а то с Хармаса станется уничтожить компромат.

И вы сможете остановить Хармаса, если он действительно захочет захватить бумаги?

Да, тут ты прав, мы его не остановим. Значит надо сразу к Шаккерону.

Так вас и пустят.

Так я ему позвоню! Чёрт, он ведь не отвечает... значит потом ответит. Ты кстати, не знаешь, ничего не случилось там?

Мне самому интересно узнать.

Ближе к ночи погода начала портиться. Небо затянуло тучами, и, хотя было темно хоть глаз выколи и даже вампиры плохо различали цвета, было ясно — тучи явно снеговые. Через полчаса началась такая метель, что выйти на улицу было невозможно.

— Класс, — Ванрель заворожено смотрела на тёмную круговерть за окном, — люблю когда на улице такой снег, холод, а в доме тепло.

— Я на тебя завтра посмотрю, когда ты машину будешь вытаскивать, — Кэнреол, как всегда, видел только практическую сторону любого дела.

— Да ладно тебе, — отмахнулась вампирша, — Нео, посмотри, красота какая!

— Не видно же ничего, — возразил Михаил.

— Тебе вообще не понять! Эх вы... как в стихах же: "Снег начинает заметать мою забытую обитель..."

Кэнреол только пожал плечами и сделал гулю знак, чтобы не приставал к Вентру. Он ещё несколько раз позвонил Шаккерону, но безрезультатно. Надо было устраиваться спать. Павел решил попросить Хэньшера сделать ещё один осмотр Неошрака, но с удивлением обнаружил, что Хэньшер куда-то сфинтил из общей комнаты.

— Народ, кто-нибудь Гену видел?

— А он в погребе что-то ищет, — ответил Михаил.

— Тут есть погреб?

— А какая ж изба без погреба? Там на кухне люк в полу есть, Хэнь его нашёл и полез за вареньем, грибочками там... Ну что ещё в погребе хранить можно?

— И когда он туда полез?

— Да ведь... — Михаил побледнел, — полчаса уже будет, как он ушёл.

— Чёрт! Это ж некромантский погреб! Вдруг там ещё какие ловушки?

Все вампиры (способные передвигаться) рванулись в кухню. С большим трудом Павлу удалось остановить толпу, отправить Макканара и Ванрель назад, к раненым. Остальные осторожно, по всем правилам синоби начали проникновение в погреб, который к слову сказать, оказался довольно просторным и губоким. Павел на правах командира продвигался впереди, готовый в любой момент броситься на врага или начать курс усиленной реанимации вампира. Но уже через минуту Павел остановился, убрал Хлыст и плюнул на пол. Хэньшер был в полном порядке. Тремер сидел около больших напольных морозильных камер, листал одну из тетрадей Джованни, используя Взгляд Ночи, и периодически чесал в затылке.

— Хэнь, крест те в глотку! Ты с дуба рухнул, так нас пугать?

— А? — Хэньшер испуганно подскочил, — А, это вы... Я тут такое нашёл...

Длинная нотация так и осталась невысказанной — Хэньшер просто заболтал вампиров раньше, чем они успели по-настоящему возмутиться.

В камерах лежали трупы. На первый взгляд, обычные, ничем не примечательные человеческие трупы. Потом в глаза начинали бросаться швы, сделанные грубой сапожной дратвой на ногах, руках и туловищах тел. Кожа трупов была украшена неизвестными никому из вампиров знаками.

— Ну и что это за народно-некромансерское творчество? — спросил Кэнреол.

Михаил побледнел ещё больше, когда понял, сколько времени Хэньшер ходит "за грибочками", попятился назад, пробормотал "Я... пойду, пожалуй..." и убежал из погреба на пике скорости.

— Что это с ним? — удивилась Лихарвель.

— Ну, зрелище, согласись, малоприятное...

— Понятно. Хэнь, ты объяснишь уже, что это такое, или нам из тебя каждое слово клещами вытягивать?

— Это зомби. Многоразовые и с возможностью отключения. Как роботы, прикинь? И я могу их включить!

— Э! Может, не надо? Мало ли чего...

— Да не ссы...

— Ты же не Джованни!

На этом аргументы кончились. Павел в отчаянии уже хотел прибегнуть к последнему средству — шарахнуть Тремера чем-нибудь тяжёлым по голове и втолковать, что они тут практически партизаны, и должны сидеть тихо, зомби не поднимать...

Но тут по погребу прокатилась волна силы. Хэньшер начал плести заклинание по схемам Джованни. Для подобных чар не нужно было чертить фигуры, составлять зелья-катализаторы и приносить жертвы.

"Будь наготове!" — скомандовал Ирине Павел.

Павлу показалось что он слышит чей-то шёпот. Прислушавшись он разобрал слова...

Останови его!

То ли заклинание вампиров-некромантов заглушило обычный для Проклятия канал связи, то ли ещё что-то, но теперь Зверю Малкавиана явно приходилось кричать, чтобы быть услышанным. Последовать совету Проклятия Павел не успел — Хэньшер вскрикнул, отшатнулся от камеры и свалился на пол. От рук Тремера, которыми он до этого чертил в воздухе сложные знаки, валил дым.

— Это что ж такое, — выдавил Хэньшер, — Я же всё по правилам делал...

Павел осторожно подошёл к "холодильнику" и посмотрел на труп. Оживать тело явно не собиралось. Заклятие сорвалось. Павел кивнул Ирине, схватил колдуна за правую ногу, вампирша — за левую.

— Вы чего? — возмутился Хэньшер и попробовал вырваться, но безрезультатно — поднятие нежити отняло у него как магические, так и физические силы.

Истребители потащили Тремера из погреба, не обращая внимания на мат Хэньшера, поток которого многократно усилился, пока его поднимали по лестнице. Когда провинившийся колдун был доставлен в "кают-компанию" Б-32, Кэнреол подозвал Макканар и указал на Хэньшера.

— Мак, дружище, я тебя очень прошу — следи за этим исследователем и не дай Дьявол, он опять полезет, куда ему не надо! Я его упокою, чтоб он тут "Рассвет мертвецов" не устроил!

— Паш, я не нарочно, — оправдывался Хэньшер, с трудом ворочая языком, — я же как лучше хотел! Эти трупаки помогли бы нам машину вытащить...

Павел отмахнулся от Хэньшера, вернулся на кухню, закрыл крышку погреба и запечатал самым мощным из известных ему "замковых" заклятий. Оно может и простое, зато истинно Малкавианское, может и остановит колдуна-Тремера.

Хорошо что у него ничего не получилось. Предчувствие у меня было.

Ну сейчас-то прошло.

Прошло. Кажется...

Потом видно будет, обошлось или нет. Если нас до утра не побеспокоят, значит не засекли...

Зверь не ответил. Кэнреол пожал плечами. Стали устраиваться на ночлег. Часовых выставлять смысла не было: Неошрак окончательно перешёл на вампирский цикл сна и бодрствования, а потому спать всё равно не мог. Ну а светает зимой поздно.

Так закончился день.

А начался день гораздо хуже.

— Ребята, проснитесь! — голос Неошрака наконец оборвал тягучий, нудный и незапоминающийся сон Кэнреола.

Началось.

Не каркай...

Кэнреол поднялся с пола. Остальные Истребители уже проснулись. За окном было ещё темно, но светлее, чем вчера вечером — метель прекратилась.

— Который час? — спросила Ирина.

— Семь тридцать, — ответил Неошрак, — гости у нас.

— К бою, — скомандовал Павел, — чёрт, засекли нас...

— Ещё бы не засекли, — сокрушенно покачал головой Хэньшер, — из-за меня всё.

— Там Саббат, или личные псы Хармаса?

— Да вы чего? — Неошрак удивлённо посмотрел на друзей, — Это вообще люди. Менты.

— Менты засекли колдунство Хэньшера? — недоверчиво спросил Кэнреол, — Ладно, шучу. Нео, Лэн, лежите, не высовывайтесь. Миха, ты не говори ничего, если тебя персонально не спросят. Мы приехали к другу, друг ушёл погулять в лесок.

— То есть мы не будем их мочить? — уточнил гуль.

— Нет. И мозги чистить не будем в целях конспирации. Просто уболтаем. Ну если не получится, тогда валить.

Визитёров было двое. Один из них представился старшим лейтенантом Серовым и попросил разрешения войти. Второй (лейтенант, судя по погонам) не говорил ничего и остался снаружи, невзирая на холод.

Серов прошёл на комнату, служившую кухней некроманту: газовая плита, подключённая к баллону, запасные баллоны, холодильник.

— Документы ваши я могу увидеть? — спросил Серов.

— Легко, — ответил Павел, доставая паспорт и мысленно командуя Истребителям подчиниться.

— Так, — Серов пролистал паспорт Павла, на секунду задержался на странице с пропиской и отдал документ.

— А тут что делаете?

— Мы к приятелю приехали. К Егору Кузьмичу, знаете, наверное?

— Знаю. А кстати, где он?

— В лес ушёл гулять, — ответил Кэнреол и тут же мылено обругал себя — какой лес полвосьмого утра зимой!

Но участковый (а в том, что старший лейтенант был именно участковым, сомневаться не приходилось) не удивился, и даже расслабился.

— Вечно он по лесам шарится. Дома застать — подвиг. Больше в доме никого нет?

Кэнреол раздумывал секунду, не больше.

— Ещё двое. Только один пневмонию подхватил, а второй поранился, когда дрова рубил. С непривычки.

Словно в подтверждение этого раздался кашель Неошрака.

— А эта... пнев... заразная?

— Ну так, не очень. Это, если не знаете, воспаление лёгких, только по-научному.

— А-а-а... Я собственно, что спросить хочу... вы ночью ничего не слышали?

— Нет.

— А что, случилось что-то? — не выдержал Михаил.

— Случилось, — участковый нехорошо улыбнулся, — Во всей деревне, кроме вас, ни одной живой души. Одни трупы. А от вашего дома следы непонятные тянутся, и к каждому дому подходят. А потом сюда возвращаются.

Вот оно!

В смысле?.. Ответь!

Тут распахнулась дверь и в комнату вбежал остававшийся на улице лейтенант.

— Нашёл! Там дыра около стены и следы рядом.

— Так, — Серов вскочил на ноги и рванул из кобуры пистолет, — Так, с вами мы ещё разбираться будем, а сейчас сидеть тут тихо! Колян, быстро! Возьми из газика автомат!

Между вампирами прошёл скоростной обмен мнениями и предложениями. Одно из самых разумных выдвинул Хэньшер:

"У нас двое раненых, а тут два здоровых мужика. Улавливаете?"

"Вяжем их!" — скомандовал Павел.

Менты даже не поняли что случилось. Секунду назад они ещё уходили на старт дистанции "комната — дыра под стеной", а сейчас руки оказались в выкрученном положении.

— Давай их в комнату! — уже не скрываясь, вслух приказал Павел, — Нео, Лэн! Готовьтесь, обед идёт!

Михаил понял, что имел ввиду Павел, только когда Неошрак, поддерживаемый Ванрель и Макканаром, вцепился клыками в горло Серова. Лэнхарок со своей долей "обеда справился сам". Гуль впервые увидел от начала до конца весь процесс питания вампиров. Тот самый, при котором у жертвы нет шансов, когда кровь хлещет, как будто давление в артериях и венах подскакивает в десятки раз, когда кровь, впитывается через поры на коже лица... Всё это сопровождалось настолько своеобразным звуком, что организм гуля не выдержал. Михаила вывернуло прямо посреди комнаты. Неошрак и Лэнхарок не обратили на это внимания и продолжали трапезу, а остальные вампиры лишь скользнули взглядом по страдающему гулю и отвернулись. Даже Павел.

Через пять минут всё было кончено.

— Ох, мать вашу, кайф... — выдохнул Лэнхарок, — я сейчас руку окончательно восстановлю...

— Давай, давай, — рассеянно ответил Кэнреол и подошёл к Неошраку, — А ты как, боец?

— Паршиво, — ответил Неошрак.

Но свежая кровь явно пошла Бруджа на пользу — он мог сидеть без посторонней помощи и говорил теперь нормальным голосом. Но что-то было всё равно не так. Никита поднёс руку к груди, кашлянул раз, другой, и внезапно рванулся с постели, и согнулся в приступе рвоты практически рядом с гулем. Нео избавлялся от остатков серой пыли.

— Ну наконец-то, — Нео поднялся с блаженной улыбкой на лице, — хорошо-то как!

— Хэнь, осмотри его, — Павел подошёл к Михаилу, — А с тобой-то что?

— Пашка... Дай мне слово... поклянись, что не Обратишь меня. Никогда.

Павел не стал говорить, что Обращение возможно только при собственном желании, и разводить другую демагогию. Он просто сказал:

— Клянусь. Полегчало?

— Да, — Михаил поднялся и отряхнул штаны, — Что теперь делать будем?

— Предлагаю воспользоваться машиной ментовской, всё легче будет вытащить нашу газель из-под снега, садимся и сваливаем, — сказал Макканар, — А то ещё кто-нибудь припрётся.

— Всё правильно, — кивнул Павел, — вот только, надо разобраться, что за дыра такая, и что за следы. Кстати, чтобы внести ясность, два вопроса. Нео, ты не спал ведь ночью, ничего не слышал?

— Нет, — ответил Никита, — Но ведь ветер выл. Мог просто не услышать.

— Теперь второй вопрос. Никто ночью не охотился?

Истребители возмутились.

— Мы что, не понимаем, что нельзя по-твоему? — как и недавно, несколько вариаций фразы с одним смыслом.

— Тогда вопрос уже по делу. Кто вырезал деревню? Если только эти, — Павел презрительно ткнул ногой обескровленный труп, — не наврали.

— А смысл? — спросила Ванрель.

— Да и непохоже, — добавила Лихарвель, — они явно не играли.

— Вот именно. Значит что-то произошло. И это что-то связано с дырой, которая ведёт под нашу избу. Я так думаю, маньяк, назовём пока так, сейчас в погребе. Если только не докопался до пещеры.

— Слушайте, — тихо сказал Неошрак, — а может, это Насос? Я его ночью не видел нигде.

— Какой Насос, — не сразу сообразил Павел, но потом вспомнил, — А ведь точно! Где котёнок, Ване?

— С ума сошли?! — взвилась Ванрель, — чтобы мой гуль без моего ведома...

— Где котёнок? — повторил Павел.

— Здесь! — вампирша расстегнула молнию на куртке, и котёнок высунул голову из недр одежды, — Он всю ночь там был!

— Значит, не он, — примирительно сказал Павел, — предлагаю осмотреть подвал. Мишка, ты сгоняй, залезь в дома, посмотри что там.

— А вдруг оно там?

— Ты же сам слышал, следы возвращаются. Ну, если опасаешься, сейчас сами проверим. И потом, не во все же дома залезать надо, одного-двух хватит.

— Ладно.

— А мы около дыры покараулим.

— Так оно через люк вылезет, — возразил Хэньшер.

— Не вылезет. Я люк ещё вчера запер.

— От меня?

— Ну... — Павел замялся, — Просто так, на всякий... А, ладно... Да. От тебя. Извини.

— Ничего. Я сам виноват.

Михаил вернулся через пять минут с ошалевшим взглядом и таким видом, будто ему снова стало нехорошо. Истребители терпеливо ждали его около дыры, которая, действительно, присутствовала. Нехитрый расчёт показывал, что ведёт она скорее в погреб, чем в пещеру. Дыра была достаточно широкой, чтобы Истребители могли запрыгивать туда по двое.

— Ну?

— Гну. Расчленёнка...

— Можешь не рассказывать в подробностях. Раз расчленёнка, значит не вампир... Оборотень?

— Вряд ли, — сказал Лэнхарок, — ему бы двух-трёх хватило бы чтоб закусить, и мясо бы он не оставил. Миха, там трупы сильно погрызены?

— Блин, чтоб тебя, — скривился Михаил, — нет не очень, просто порваны!

— Ещё идеи? — спросил Кэнреол.

ЗОМБИ!!!

— Мать твою, ты что орёшь? — Павел зажал уши руками, что, впрочем, не очень помогло — кричали-то "изнутри".

— Паш? — обеспокоенно посмотрела на него Ирина, — Что с тобой?

Извини, просто я до тебя пытаюсь докричаться уже два часа.

— Всё нормально, — отмахнулся от друзей Павел, — видения у меня, не бойтесь.

Так в чём дело?

Вчера твой Тремер ухнул всю силу в заклинание, и пальцем пошевелить не мог, а труп не ожил.

И?

А куда ж энергия делась, по-твоему? Труп ожил, просто виду не подал. А ночью вылез и куролесить начал.

Блин, опять зомби!

Да теперь-то вы справитесь.

Успокоил...

Павел повернулся к настороженно смотревшим на него вампирам.

— Спокойно. Всё нормально. Там, внизу, зомби.

— Опять, — проворчал Михаил.

— Хорошенькое "всё нормально", — прищурился Хэньшер, — Кэн, ты меня пугаешь. Завязывай уже с голосами в голове. Это те не какие-то сны, или видения. Это серьёзно.

Кэнреол закрыл глаза, мысленно досчитал до пяти, и только тогда посмотрел на Тремера.

— Готовь Копьё Праха и прочую фигню, — сказал Кэнреол.

Меня он тоже достал. И вообще меня твой отряд достал.

А меня ты достал!

Симметрично.

Пошёл ты.

Только с тобой.

— Нео, Лэн, вперёд особенно не лезьте. Я и Лиха будем его Хлыстами дёргать и на месте держать, Хэнь — уничтожать будешь. Остальные — огневая поддержка. Мишка... Ты тоже постреливай лучше.

— Это завсегда пожалуйста, — гуль скорчил зверскую рожу и потряс своими калашами, которые предусмотрительно захватил с собой.

— Ты в нас не попади только, — Макканар боязливо отошёл на три шага от гуля, — ещё не удержишь...

— Обижаешь, — хмыкнул Михаил, — я уже так делал. Правда руки болели потом... ну так сейчас я круче стал.

— Ты имеешь ввиду, что я круче стал? — ухмыльнулся Павел, — Ладно, заходим. Ускорение!

Первыми в дыру нырнули Павел и Ирина, за ними Хэньшер и Ванрель, потом да-харм Бруджа, Следом Лэнхарок и Михаил. Павел сразу распустил Хлыст и очертил в воздухе простейший защитный узор. Но рядом не было никого, кто смог бы ощутить на себе все прелести Малкавианского искусства.

— И где он... оно?

— Я вижу, — сказал Ирина бесцветным голосом, — Ты помнишь, сколько там было трупов?

— Штуки четыре, не больше.

— И хорошо, что не больше.

Павел сглотнул. Он увидел.

— Ша-кри-лахх... — выдохнул он.

По классическим канонам голем может быть только глиняным. Конечно, в последнее время в различных фантастических областях развелось и железных, и паровых и прочих. В том числе и таких, какого увидели перед собой Истребители. Собранных из мёртвых тел. Туловища слиплись, образовав бочкообразный корпус высотой в два метра, из ног составились две тумбы, руки же сращивались только в длину и образовали два гибких и сильных щупальца с множеством пальцев. Головы превратились в башню, украшенную восемью глазами и гигантской зубастой пастью. Носы за ненадобностью исчезли, уши расползлись по всему туловищу.

— Боже... — сказал Михаил.

Зомби, который до этого неподвижно прикидывался декоративным элементом стены, дёрнулся и зарычал.

— Кто тебя за язык тянул, Миха, — поморщился Павел, — А ну! Собрались! Ира, давай!

— Ночью дам! — отозвалась Лихарвель, прыгая вперёд и влево.

Павел скакнул под правое щупальце зомби. Он и Ирина нанесли первые удары почти одновременно. Зомби, хоть и двигался быстро, за вампирами не мог угнаться. Хлыст Павла вырвал кусок мяса из-под рёбер "голема", Ирина выбила глаз. Тут же в грудь и брюхо (деление было довольно условным) врезалось пара-тройка десятков пуль на крови.

— Хэнь, где Копьё?!

— Лови!

Заряд Копья Праха, нацеленный в голову зомби, должен был наполовину упокоить монстра. Должен был, но не упокоил — поток праха срикошетил и улетел куда-то в потолок.

— Чёрт!

Поздравляю. Твой приятель-колдун вложил в него столько сил, что у него щит против магии образовался.

Зомби потерял лишь крошечную часть своей плоти, и самоуничтожаться явно не собирался. Щупальца заплясали в воздухе, пытаясь дотянуться до Павла и Ирины, которые стояли ближе всех. Подобной прыти вампиры, надо сказать не ожидали. Руки зомби были очень быстрыми, за что голему приходилось расплачиваться малоподвижным корпусом. Вот только подобраться к этому корпусу на расстояние удара было сложно. Павел сделал ещё два удара, на которые зомби не обратил внимания, прежде чем ему пришлось уйти на время в глухую оборону. У Ирины дела обстояли не лучше.

В схватку вступили Ванрель и да-харм Бруджа. Лэнхарок опустошил обе обоймы, плюнул и тоже перешёл в рукопашную. Хэньшер ещё два раза запустил Копьё Праха, но с таким же результатом — рикошеты. Второй заряд прошёл в опасной близости от Ванрель.

— Аккуратней!

— Ну-ка, разом...

Мгновенный обмен мысленными импульсами, ещё секунда на утверждение командного манёвра.

Павел и Ирина захлестнули щупальца хлыстами и растянули в стороны. Неошрак и Макканар в прыжке ударили по щупальцам, недалеко от плеч. По своему опыту Павел знал, что для рубящего оружия плоть зомби не самая лучшая цель, но оба Бруджа справились с задачей — конечности мертвяка упали на землю. Ванрель Несколько раз рубанула мечом по брюху монстра, пока Лэнхарок скользнул за спину зомби и попытался подрубить монстру ноги. Последний приём так и не удался — сухожилия у зомби, очевидно, носили чисто декоративную роль. Последним аккордом были свинцовые пули из калашей Михаила — они как раз к этому моменту долетели до цели.

— Ну что, мертвячина, ещё хочешь? — кровожадно спросил Кэнреол, вытряхивая из петли Хлыста отрубленное щупальце.

Это было ошибкой. Щупальце продолжало жить даже отделённое от тела. Оно метнулось на Кэнреола и обвило его подобно питону.

— ...!

Кэнреол не нашёл лучшего выхода из ситуации, кроме как вцепиться клыками в щупальце. На вкус мертвячина была отвратительной, вдобавок укус ничего не дал — плоть зомби не чувствует боли.

— Кэн, замри! — скомандовал Неошрак.

Павел повиновался, насколько это было возможно — сила у щупальца была ужасная, и кости под его хваткой не ломались только благодаря их вампирской твёрдости.

Неошрак тщательно прицелился и взорвался серией молниеносных ударов. Он бил так, чтобы разрубить щупальца на как можно меньшие куски, чтобы обхватить что-либо стало невозможным.

Павел терпеливо, хоть и с некоторой опаской, дождался последнего удара и стряхнул с себя куски щупальца. Вместе с Неошраком они изрубили щупальца в мелкое крошево. Макканар и Лэнхарок проделали тоже самое над вторым щупальцем прежде чем оно успело схватить кого-нибудь. Основная часть зомби всё это время стояло на месте и не шевелилась. На удары, которыми её награждали Ванрель и сменивший автоматы на меч гуль, оно не обращало внимания.

Павел скомандовал оставить монстра в покое, и Истребители отступили на безопасное расстояние.

— Всю тушу мы молоть будем весь день, — Лэнхарок с досадой сплюнул на пол, — Хэнь, попробуй его достать.

— У него щит, я такой не могу пробить, — оправдывался Хэньшер.

— Сам поставил, сам и пробивай, — Кэнреол оценивающе посмотрел на зомби и вздохнул, — Мы попали. Тут его не оставишь, а на убийство сутки уйдут...

Тут кусочки щупалец зомби зашевелились и стали подползать к телу.

— Куда?! Лежать, заразы! — закричал Лэнхарок, который потратил на измельчение больше сил чем остальные.

Остановить разрубленную плоть было ещё сложнее, чем зомби в "собранном" состоянии. Истребители беспомощно наблюдали за тем, как щупальца срастаются и снова принимают состояние "полная боеготовность". Монстр пока не стал предпринимать решительных действий и только угрожающе водил щупальцами в воздухе.

— Хэнь, у тебя та книга всё ещё с собой?

— Она где-то здесь осталась, — виновато сказал Хэньшер, — я вчера ей выронил, а забрать не успел.

— Вижу, — сказал Михаил, — вон там, где железо свалено.

— Железо? Ясно, это бывшие морозильники. Паш, давай ты С лихой опять его за руки схватите, а мы к книге подберёмся, — предложил Неошрак.

— Можно... а плетью воздуха её никак не зацепить?

— Вряд ли.

— Ну, тогда — вперёд!

Зомби стал гораздо осторожнее и на прежние уловки не попадался. Лихарвель с трудом сумела зацепиться на щупальце, Кэнреолу никак не удавалось затянуть петлю. Лэн, Ванрель, Хэньшер и Михаил подбежали к Ирине и все разом потянули за хлыст. Сдвинуть такую громадину с места — всё равно что без эвакуатора вытаскивать застрявший в грязи КамАЗ. Однако, если этим занимаются вампиры — надежда на успех есть. Зомби покачнулся, и Неошрак с Макканаром метнулись вперёд. Нео прикрывал друга от ударов второго щупальца, которое сообразило, откуда исходит настоящая угроза. Через несколько секунд вампиры уже стояли около выхода их погреба, Макканар торжествующе размахивал "Некромантией для чайников".

— Давай, колдун, колдуй, что ли, — Мак протянул трофей Хэньшеру.

Тремер углубился в чтение, перелистывая страницы, всматриваясь в строчки, и разочарованно листая дальше.

— Блин, тут, похоже только как поднять, — Тремер дошёл до последней страницы и начал листать заново.

— А может у него действительно в другой книге про упокоение? — предположил Михаил.

— Ох, столько инфы пробить придётся... А я что-то вымотался...

— С чего вдруг? — удивился Павел, — всего-то три Копья Праха... или ты после вчерашнего ещё не отошёл?

— Да фиг знает...

— Что-то с тобой не то, — Лэнхарок вгляделся в лицо Хэньшера, — ну-ка, присядь.

Тремер посопротивлялся немного, но потом сдался и с явным облегчением присел на корточки и прислонился к стене.

— Как будто я экзамен на "боезапас" сдавал, — проговорил Хэньшер.

— Это как? — заинтересовался Михаил.

— Какоё-нибудь заклинание средней сложности плетёшь и плетёшь до потери сознания.

Павел не очень разбирался в вампирском целительстве, но и без специальных познаний было видно, что Хэньшер совершенно обессилел, и помочь ему могла бы хорошая Охота. А куда ж делась сила-то? Прямо как вчера, ухнула и... А это идея.

Павел взял книгу некроманта и открыл на первой странице. Прочитав несколько абзацев он усмехнулся.

— Хэнь, скажи мне, только честно, ты "введение" читал?

Хэньшер замялся, но всё-таки нашёл в себе мужество признаться:

— Ну не читал. Так там какая-то муть, все заклы потом идут...

— Эх ты, колдун... "Некромантия, по природе своей, довольно необычный раздел магии. Маги-стихийники направляют внутреннюю силу вовне, обращая ей в деструктивные природные явления. Святая магия состоит в вытягивании сил из окружающих людей и удержание е внутри себя, либо в подходящих для этой цели предметах, но конечная цель выражается так же в высвобождении энергия для в виде деструктивных..."

— Ближе к делу, Кэн, — Хэньшер закатил глаза.

— Не суетись! "Некромантия имеет одним из главных разделов поднятие нежити. Для этого необходимо вложить в органическую ткань, подвергшуюся эманациям смерти, определённое количество энергии. Это может быть как энергия некроманта, так и энергия, полученная путём жертвоприношения и пыток. В первом случае..." Внимание, Гена! "...необходимо помнить, что при малейшей ошибки между некромантом и нежитью может установиться устойчивый односторонний энергетический канал. Это в свою очередь приведёт к тому, что нежить будет паразитировать и станет неподконтрольным и очень устойчивым ко многим разновидностям магии, включая даже Боевую некромантию, или вампирскую магию клана Тремер. Чтобы этого не произошло, следует соблюдать технику безопасности, изложенную в Приложении 1. Если же вы допустили появление такого канал, обратитесь в Приложение 2 — разрушение нежелательных энергоканалов". Ладно, я допускаю, что ты забил на "Введение", но сейчас-то?! Вот, открываем приложение... смотри, вот схемы разрушения каналов.

-Там ни слова про то, что в результате этих манипуляций зомби успокоится!

— Эх, Хэнь. Ты часто Интернетом пользуешься?

— Ну, не очень.

— Ясно. Значит у тебя нет того навыка поиска информации, который дают всевозможные Гуглы, Яндексы и Рамблеры. На, изучай, и обрубай канал нафиг, пока эта туша не сообразила, в какой заднице она оказалась.

Хэньшер, при своей невнимательности, был способным учеником. Уже через десять минут он торжествующе поднялся.

— Накося выкуси! — Хэньшер показал зомби два кукиша.

Раздался хлопок. Зомби беспокойно зашевелился и угрожающе двинулся в сторону Истребителей.

— Чё-то он не дохнет, — сказал Михаил.

— Ну так, — Хэньшер отступил на шаг, — теперь вы его легко замочите. Не забыли, как Копья Праха делать?

Через двадцать минут от зомби осталась лишь большая куча праха.

— Может, обольём бензином и подожжём? — предложил Михаил, — Для верности?

— Не надо. В нём уже сил не осталось, а из Хэня он больше не выкачает, — успокоил гуля Павел, — Собираемся, грузимся на ментовозку и едем отсюда. Вытащим нашу тачку из снега и валим. А то ещё какая-нибудь лажа начнётся.

— Ребята, — сказала Ванрель, когда вампиры уже ехали в посёлок, где был нормальный мост через реку, — Как вы думаете, мы сможем как-нибудь этот домик купить?

— На фига он тебе?

— Как будто он тебе не понравился, Кэн! Хороший же домик, уютный. Будет нашей общей дачей, в отпуск и на выходные зажигать будем!

Павел и остальные Истребители задумались.

— Голосуем? — спросил Кэнреол.

Обычно спорные вопросы решались именно так, и, конечно, голос командира никогда не был более весомым, чем голоса рядовых членов отряда Б-32. Голосование проводилось мысленными импульсами "в пустоту", чтобы создать видимость закрытости. При желании, конечно, можно было определить, кто какой импульс послал, но только зачем?

— Единогласно, — кивнул Кэнреол спустя полминуты.

— Э! Как это — единогласно? — возмутился гуль, — мы даже ещё не голосовали. И что "единогласно"? Единогласно за, или против?

— Ах чёрт...

Павел по-быстрому объяснил всё Михаилу. Гуль повозмущался, но только "для понтов". Сам он, впрочем был только "за".

Газель вытаскивали долго. С матом, песнями "Дубинушка" и "Эх раз, ещё раз". Снег раскидывали и утюжили заклинаниями, потом оружием, потом просто когтями, но машину всё-таки вытянули. Переложили в неё банку с частью некромантских останков, пятьдесят "дел" о магах (включая и незакрытые), и кипу книг по некромантии, которые отобрал лично Хэньшер. Помимо простых и понятных трудов, на хорошей бумаге, Тремер погрузил ещё несколько документов, которые с одной стороны, были достаточно старыми, чтобы заинтересовать Камарилью, а с другой стороны, могли бы выдержать непрофессиональную транспортировку и не рассыпаться. Ну и конечно, Павел прихватил мобильник Джованни.

Трофейный газик, недолго думая, загнали на место Газели. Небо по-прежнему было затянуто тучами, что давало надежду на скорый снегопад. Место безлюдное, до весны не найдут. А если и найдут, то решат не связываться.

— Так. Газ отключили. Свет вырубили. Всё что можно запереть — заперли.

— Так точно, — поддакнул Хэньшер, — двери и окна запечатал, ключ скажу когда спросят.

— Значит, можно ехать, — подвёл итог Павел.

— Ты бы позвонил ещё раз Шаккерону, — предложила Ирина, — на всякий случай.

Павел достал телефон и карточку главы Бруджа.

— Опа! — сказал он, взглянув на визитку, — телефон изменился!

Внезапно Хэньшер хлопнул себя по лбу.

— Кэн, молодец, что напомнил! У меня же мобила отключена! С этими заморочками совсем забыл включить после драки...

Павел хмыкнул, набирая новый телефон Шаккерона.

— Ой, — сказал изменившимся голосом Хэньшер, — Ой...

— Да что там?

— Мастера Тешрана убили... SMSка пришла... вчера ещё, а я и не знал...

Павел не успел даже понять, что случилось — Шаккерон ответил.

— Мне насрать, откуда у тебя этот телефон, но раз он у тебя есть, значит неспроста, — сказал глава Бруджа, — Вопрос первый. Кто ты?

Глава 12.

Кровавый Совет России в этот раз собирался в кабинете Кхеншраона. Повод для этого был самый печальный, какой только можно себе представить — гибель одного из членов Совета. Кресло, на котором обычно сидел глава Тремер не убрали — ведь уже сегодня его должен был занять преемник Тешрана.

По традиции, остальные члены Кровавого Совета собирались на заседание в полночь и ждали, пока старейшины клана Тремер выберут преемника. Выборы могли затянуться до следующего вечера, или даже на несколько дней, но главы остальных кланов спокойно ждали. В этот раз выборы обещали быть недолгими — почему-то у Тремер никогда не возникало проблем с новыми главами. И это говорило вовсе не о жёсткой конкуренции и соперничестве внутри клана. Просто Тремер в любой момент могли сказать, кто заменит главу клана, если тот, не дай Дьявол, умрёт. Просто знали это и всё.

Шаккерон сидел на своём месте мрачнее тучи. Спроси его кто-нибудь пару дней назад, он никогда бы не подумал, что смерть Тешрана может его настолько сильно огорчить. Глава Бруджа сидел, крутил между пальцами пятирублёвую монету и думал обо всём сразу и в то же время ни о чём. С удивлением он понял, что кем бы ни оказался преемник Тешрана, он долго ещё будет очень враждебно относиться к этому неизвестному вампиру. С самим Тешраном подобной проблемы не возникло — его предшественник Шаккерону никогда не нравился. Бруджа до сих пор удивлялся, как они смогли просуществовать бок обок два века. Хотя не очень-то и были близки кланы Камарильи до изобретения сыворотки... А, всё пустое...

Хиншраку подобное ожидание было внове. Когда выбирали его самого, в подземельях начался самый настоящий бунт. Группа Носферату в составе сорока вампиров воспротивилась избранию Хиншрака. Их "кандидатом" был один старейшина, довольно сильный, но, как понимали остальные, не очень умный. Если бы его избрания хотели только те вампиры, всё было бы нормально. Но ведь и сам старейшина возгордился и свою кандидатуру не снял. Логические доводы на бунтарей не подействовали, убить по-простому всех несогласных было как-то не по-вампирски, — как-никак не Тёмные Времена, а вторая половина двадцатого века. Поэтому Хиншраку пришлось выйти на поединок со старейшиной. Бой был неприятный, грязный, не было в нём ничего красивого и возвышенного, как будто не два претендента на пост главы Носферату сражались, а два послушника друг друга рвали.

Човерг думал больше о новом главе Тремер. Он сам не мог представить, что тот будет чувствовать, занимая место погибшего Тешрана. Сам Човерг пришёл к власти совсем по-другому. Бывший глава Тореадоров соблазнился местом в круге старейшин Франции, неофициальной мировой столице клана. На освободившееся место срочно выдернули перспективного старейшину из Белоруссии, чему тот был очень рад — развернуться в упомянутой стране было очень трудно.

Кхеншраон, чтобы отвлечься, вспоминал молодость, довольно бурную. Поскольку для него лично период молодости растянулся на пару веков, воспоминаний должно было хватить до конца выборов.

Винзарра всё ещё переживала, что не успела помириться с Тешраном, и терпела поражение в схватке с собственной памятью.

Размышления Хармаса были, по большей части, эгоистичными — в гибели Тешрана Малкавианец узрел предзнаменовании своего собственного скорого конца.

Винзарра вздохнула. В полной тишине кабинета вздох прозвучал особенно громко. Вампиры зашевелились, как будто до этого играли в молчанку и вот, наконец, раунд окончился — можно говорить.

— Говорят, — сказал Шаккерон, — что в криминальных кругах Москвы уже беспредел начался.

— Не беспредел, а передел, — поправил Бруджа Кхеншраон.

— Ну ладно, беспредельный передел, — Шаккерон вскинул руки, — правда это?

— Ухху, — кивнул Хиншрак, который, как всегда, знал больше всех, — Кхак бы вмешшивхатьсся не прришшлоссь.

— Вот ещё, — Човерг наморщил нос, — по-моему, это низко — вмешиваться в преступные разборки людей.

— А я вот думаю, всё обойдётся, — подал голос Хармас, — в начале девяностых тоже беспредела хватало, обошлось ведь.

— Тогда Тешран жив был, — возразил Кхеншраон, — он и утихомирил.

— А может преемника Тешрана и "коронуем" заодно? Кинем его на усмирение воровских войн? — предложила Винзарра.

— Если всё пойдёт, как я предполагаю, это будет не самый лучший выход, — покачал головой Вентру.

— А что ты предполагаешь, а? Ну-ка, колись, — оживился Шаккерон.

— Обойдёшься, Бруджа, — Кхеншраон старательно, но ненатурально, изобразил высокомерие.

— Ой-ой-ой, — Шаккерон не мене старательно изобразил обиду.

Молчание.

— Ох, ну скоро они там? Дел невпроворот, — Шаккерон сказал это, думая в основном об отряде Кэнреола и некроманте-нелегале.

— Три минуты сорок две секунды, — отозвался Хармас.

Шаккерон покосился на главу Малкавиана.

— Я ж ведь сейчас считать начну, Хар!

— Считай, — пожал тот плечами.

Шаккерон мысленно послал Хармаса подальше, со всеми его понтами. Попробуй понять, знает он что-нибудь про заговор? А может быть, он что-нибудь про Кэнреола знает? Шаккерон провёл пальцами по амулету, привету от пра-пра-Тешрана, как будто рассеяно, а на самом деле — укрепляя свою ментальную защиту. Надо же было так опозориться — Шаккерон-дхир-Бруджа остался без мобильника! И ведь никак не достать новый — надо досидеть до конца выборов и совещания.

Хармас, иногда, действительно с точностью до секунды мог предсказать то или иное событие. Если бы он мог делать подобные пророчества немного пораньше, чем за семь минут (рекорд Хармаса на памяти Шаккерона), цены бы ему не было. Ровно через три минуты и сорок две секунды Дверь в кабинет начала открываться.

Члены Кровавого Совета мгновенно приняли подходящие случаю позы и выражения лиц. Дверь была специально сделана такой, чтобы её нельзя было открыть быстро.

— Господа! — громко сказал Кхеншраон, когда дверь наконец открылась до конца, — Новый глава клана Тремер!

Сейчас "новый глава" должен был громко представиться.

— Виктолла-дхир-Тремер! — звонко сказала вошедшая вампирша.

Члены Кровавого Совета продолжали сидеть. Никто не поднялся, чтобы поприветствовать коллегу, никто не высказал удивления, что кланом Тремер на территории России будет впервые заведовать каинит женского пола. Все спокойно сидели и в открытую рассматривали "новенькую". Обычно такой осмотр должен был закончиться всякими шутками и подколками. Ну и конечно, начать обряд должен был Шаккерон, на правах клоуна и шута Камарильи.

Глава Бруджа последний раз смерил вампиршу взглядом и повернулся к Винзарре:

— Винза, ну чего ты боялась? Титул "Мисс Кровавая Москва" определённо останется у тебя. Тут даже без вариантов.

Виктолла-дхир-Тремер покраснела. Это был плохой знак — управлять своим организмом в стрессовых ситуациях в совершенстве она ещё не могла. А это очень важно, особенно в наше время, в эпоху сыворотки, когда у вампиров кровь может прилить в самые неподходящие места и в самый неподходящий момент.

— Ой, Шак, ну что ты, ну как ты мог подумать... — Винзарра сделала рукой жест, означающий, что новой Тремер позволено присутствовать и никакого соперничества между ними быть просто не может.

Кхеншраон изобразил на лице маску "Высокомерное снисхождение к недостойной" и жестом пригласил вампиршу присесть на свободное место. Та молча кивнула и опустилась в кресло. Чувствовала она себя явно неуютно. Хармас старательно сверлил вампиршу своим "безумным" взглядом (моргал поочерёдно глазами, пускал красные сполохи, закатывал глаза так, что окружающим были видны не то что белки — глазные мышцы), что конечно не могло придать Виктолле уверенности в себе. Човерг отыгрывал свою роль поклонника красоты, а потому не обращал на "новенькую" внимания.

Тут, конечно стоит сказать, что линия давления, выбранная Шаккероном, Винзаррой и Човергом, была довольно натянутой. Конечно, Виктолле было далеко до полузвериной красоты Винзарры, но любой человек сказал бы, что она, по меньшей мере, "милая" и "симпатичная". Из тех, сказал бы поэт, к кому обращают свои взоры разочаровавшиеся в классических, лощёных красавицах.

— Итак, — сказал Кхеншраон, — У собрания есть к вам несколько вопросов, уважаемая Виктолла. Первый. Вы уверены, что неизвестный Салюбри убит?

— Да, господин Кхеншраон, — тихо ответила вампирша, от звонкости в её голосе не осталось и следа, — Я лично зафиксировала факт окончательной смерти, и передала останки нашим учёным. Распад идёт плохо из-за особенностей Линии Салюбри.

— Хорошо, — кивнул Кхеншраон.

Наступил переломный момент — надо было резко прекратить дурачиться и начать нормальный вампирский разговор.

— Правда, что ты Салюбри сама уложила? — спросил Кхен, уже нормальным голосом.

Вампирша растерялась и затравленно скользнула взглядом по остальным вампирам. Хармас прекратил издеваться над своими глазами, да и в остальных уже не чувствовалось холодности и равнодушия.

— Я... я не сама, нас много было. Просто мои заклятия защиту пробили, а их...Вы не думайте, господин Кхеншраон, я себе эту победу в заслуги не собираюсь записывать, остальные уже награды получили...

— Ой, да ладно тебе, — вмешался Шаккерон, — мы же тут все одна команда, давай на "ты" уже обращаться. Ты уж не сердись на нас, мы просто так прикалываемся. Как это там... "Это была программа Розыгрыш на первом канале"!

Виктолла начала понимать.

— Ну вы... — начала она, — Да ну вас... — она махнула рукой и отвернулась, с трудом пытаясь скрыть улыбку, — Козлы... — добавила она совсем тихо.

Вампиры грохнули. Шаккерон с облегчением почувствовал, что предчувствия его на сей раз обманули — с новой предводительницей Тремер они быстро поладят. Отсмеявшись, Шаккерон с удивлением заметил, что Хиншрак смеётся как-то натянуто и всё ещё избегает смотреть в глаза новой Тремер. Глава Бруджа решил оставить эту разгадку этого необычного поведения на потом.

— Ну, — сказал Човерг, — теперь понятно, почему выбрали тебя.

— И вовсе не поэтому! — возмутилась Виктолла, — просто я... — вампирша опять покраснела, — я самая способная из Наследников Тешрана!

— Так он твой Сир?

Тут уж вампиры удивились по-настоящему. Обычно Наследники глав Кланов разлетаются по миру — в тени своего Сира сложно строить свою карьеру. Зачастую те вампиры, которым действительно светит в перспективе кресло главы клана предпочитают не иметь Наследников. В конце концов, это дело и подождать может, чай, не люди.

— Поминки по Тешрану устроим потом, когда разберёмся с Шабашем и тем фактом, что по городу разгуливают Аримейн, Самеди и Салюбри.

— Будем надеяться, что этот Салюбри был последним, — сказал Шаккерон.

Виктолла хотела что-то сказать, но её опередил Хармас:

— Кстати! Шак, Винза, Хин, я так и не понял — вы разобрались с Самеди?

Шаккерон хмыкнул:

— Легко.

-То есть он мёртв?

Шаккерон подмигнул Кхеншраону и поднялся с места.

— Чуть не забыл, — сказал он, — Господа, позвольте представить вам — Ларкиан, глава Линии Крови Самеди!

Эффект был что надо. Из присутствующих, кроме Смертельной троицы, только Кхеншраон был в курсе "проблемы Ларкиана" — ему Шаккерон был вынужден дать полный отчёт.

Ларкиан, сидевший в комнате в двух шагах от кабинета Кхеншраона, уловил мысленный импульс Бруджа и незамедлительно явился.

В этот раз не было традиционных переглядываний и прочих понтов — как-то не того. Хармас Човерг и Виктолла отреагировали быстро — в лицо Ларкиану нацелились: Аура Серого Тумана (1 шт.), Копьё Праха (1 шт.) и, до кучи, острие меча-дао (1 шт.). Ларкиан нервно сглотнул и, в соответствии с традициями представился:

— Ларкиан дхье вал'хьёр ди блаххт Самеди!

Древний вампирский язык сформировался ещё тогда, когда Линиями Крови и не пахло, поэтому для них не было аналога короткой частице "дхир", означающей "из клана". Приходилось пользоваться громоздкими оборотами.

— Спокойно, люди, не нервничайте, — сказал Шаккерон, — Господин Ларкиан дхье вал... блин, язык сломаешь... Короче, Ларкиан пришёл с миром.

— И чего ему надо? — спросил Хармас.

Кхеншраон счёл нужным вмешаться:

— Ларкиан предлагает услуги своей Линии Крови Камарилье. На правах старейшего и сильнейшего представителя Самеди, он возглавил эту Линию.

— На правах старейшего и сильнейшего? Скорее на правах единственного! — ответил Хармас, — на кой он нам нужен?!

— Лишняя сила никогда не помешает. Надеюсь, никто не сомневается, что познания и навыки Самеди имеют определённую ценность?

Услышав это Виктолла свернула заклятие. У неё загорелись глаза.

— Некромантия! Иссушение! Техника плетения щитов! — выпалила вампирша.

— Ну, — смутился Ларкиан, — некромантия у нас конечно послабее, чем у Джованни...

— Потом будете утолять информационный голод, — повысил голос Кхеншраон, — за Ларкиана поручились, и я не понимаю, почему бы нам не принять Самеди в Камарилью. Саббат, кстати, воспользовался услугами Аримейн. А чем мы хуже? Сейчас нам важны любые дополнительные средства для войны с Саббатом. Поэтому, предлагаю голосовать.

— Вот так сразу? — взвился Хармас, — Каитиффам ты не даёшь прав уже сколько лет!

— И чем это кончилось? — возразил Кхеншраон, — Это раз. А во-вторых, сравнивать Безродных и Самеди — это бред. Каитиффы слабы и беспомощны, из них только Изгнанники представляют какую-никакую силу. А Самеди — это Самеди. Голосуем. Открыто.

— Я против! — выкрикнул Хармас, — Всемирный Кровавый Совет полтора столетия назад постановил — уничтожить Линии Крови, стереть с лица Независимые кланы и не допустить возрождения Саббата! Ты пойдёшь против них, Кхен?

— Хармас сказал своё слово, — Кхеншраон сделал вид, что не услышал последних слов главы Малкавиана.

— Я против, — сказал Човерг, — и поймите меня правильно, я не протестую против взаимопомощи, просто Самеди нам, Тореадорам неприятны. Это сильнее нас. Прошу простить меня, господин Ларкиан, если я вас обидел...

— Ничего страшного, — Ларкиан беззаботно улыбнулся, — Вы, Дегенераты, всегда нас бесили.

Човерг хмыкнул, но ничего не ответил.

— А вот я — за, — заявил Шаккерон, — Я знаю Ларкиана, он классный чувак, и в Камарилье ему самое место.

— Кто бы сомневался, — фыркнул Хармас.

— Я — за, — сказала Винзарра, — Я больше других занимаюсь бизнесом, и лучше других понимаю, что выгодно, а что нет. Так вот, Самеди в Камарилье — выгодно.

— Нху а я — зза! — рыкнул Хиншрак, — Бхойцы лишшними не бхывают.

Хармас злорадно усмехнулся.

— Всё рассчитали, да? Я уже знаю, Кхен, ты скажешь: "я — за" и придумаешь какую-нибудь фигню. Но четыре против троих — это не явный перевес, в таких случаях в голосовании должны участвовать старейшины кланов!

— Почему против троих? — удивился Кхеншраон, — Виктолла ещё не сказала, что она решила.

— Она поумнее тебя будет, и понимает, что ссориться с...

— Я голосую за, — перебила Хармаса Виктолла, — Знания Самеди — это сокровища, им цены нет.

Хармас остолбенел. У него не было слов. Човерг никак не высказал недовольства.

— Присаживайся, Ларкиан, — улыбнулся Кхеншраон, — я тоже за. Значит, пятеро против двоих. Поздравляю с вступление в Камарилью.

— Стула нет, — Ларкиан огляделся по сторонам.

— Всё есть, — успокоил нового члена Кровавого Совета Кхеншраон.

Он дотянулся до стены и открыл незаметную нишу, где укрывалось ещё одно кресло, не отличающееся от остальных.

— Всё рассчитали, да? — крикнул Хармас, — Ты знал, Кхен! Ты... ты всё знал, даже креслице приготовил! Ты знал, что эта девчонка купится, не устоит перед...

— Харрр! — зарычал Хиншрак, — Иззвиниссь, ззаррразза!

Хармас подавился криком и удивлённо уставился на Хиншрака. Зрелище было то ещё. Глава Носферату был явно не в духе. Хармас вдруг вспомнил, что за последнее время не участвовал в настоящих драках, в отличие от Хиншрака, что глава Носферату был на удивление силён ментально, и наверняка мог защититься от большинства аур. Ещё Хармас заметил, что в кабинете слишком много теней, и Хиншрак легко спрячется...

— Прошу прощения, — выдавил Хармас.

— Вот и ладно, — кивнул Кхеншраон, словно ничего и не произошло, — Виктолла, ты хотела что-то сказать про Салюбри?

Кхеншраон никогда не забывал подобных вещей.

— Да... мы схватили живьём одного из помощников Салюбри. В общем, это Охотник. Был... Охотником... или остался? Не знаю.

— В смысле?

— Салюбри Подчинил десять Охотников и с этим отрядом напал на резиденцию Тремер. И вот этот Охотник... ставший вампир... он должен был умереть после гибели Салюбри, а он живой... точнее немёртвый.

— Да быть этого не может, — выдохнул Шаккерон.

— Может. У него началось Становление.

* * *

Боже! Больно! Очень больно! Я не могу! Не надо! Господи прости меня, за мои слова! Я говорил, что тебя нет, я раскаиваюсь, только помоги мне! Да что же со мной? Ну почему? Я как будто один сплошной сгусток боли, у меня даже волосы болят, даже ногти! У меня кровь болит! И слюна! Я сплошная боль! За что мне это?! Нееееееееет!

— Пей, гадёныш, пей, кому сказано, тварь церковная!

Да! Да! Ещё! Почему так мало? Дайте ещё! Что это? Что это за лекарство? Этот вкус... нет ничего вкуснее. От него так хорошо. И боль отступает. Но она ведь вернётся, дайте мне ещё этого питья, дайте! Не мучайте, лучше убейте! Кто вы? Кто я? Неважно, только пусть боль уйдёт! Вы меня слышите? Нет? Я сам себя не слышу, мои губы не слушаются... Нет, опять боль. Неееееееет!

— Как его крючит, а?

— И не говори. Охотник в Становлении, я уж думал я всё самое смешное уже видел.

— Снимаешь? Нормально всё?

— Ага... Тебе потом скинуть?

— Конечно! В семейный видео архив!

Смеются... над чем? Надо мной? А кто я? Охотник? Что это значит? Ничего не помню... ничего... сколько продолжается эта боль? Сколько вечностей уже?

— Не выдержит. Всего сутки прошли, а он уже чуть кишками не блюёт.

— Да и хрен с ним. Виктолла что сказала? Пусть Становление идёт. А если подохнет, так в процессе Становления. Мы ему помочь не можем, только если прибьём из милосердия. Но мы ведь не будем милосердны, а?

— Ха-ха-ха... милосердны, блин. Чёрта лысого!

Убейте меня, не мучьте, убееееееееееееееееееееееееейте!!!

— Опять стонет. Я уж думал всё, сил на крик не осталось, нет, блин, ещё пыхтит чего-то. Слышишь?! Он говорит: убейте!

— Как Понтий Пилат, блин. Яду ему, понимаешь, яду! Ничего, потерпишь. Пилат терпел!

Пилат? Кто такой Пилат? Он тоже страдал как я? И вытерпел? Пилат, как? Как ты вынес это? Помоги мне, Пилат, Бог отвернулся от меня, может ты мне дашь совет...

— Идут!

— Чёрт, придётся съёмку прервать...

— Быстрее. Мама моя, там не только Виктолла, там... ё моё, весь Кровавый Совет и ещё какой-то хмырь!

Скрип и скрежет. Так открываются тяжёлые железные двери. Кто-то пришёл... Кровавый Совет? Кто это...

— Доброй ночи и охоты.

— Приветствуем вас, госпожа Виктолла... Господа каиниты, какая честь...

— Что тут у вас?

— Ничего нового. Становление идёт, как у обычного вампира.

Вампир? Я — вампир? Но я же Охотник! Они сами сказали! Я помню! Это разные вещи!

— Мы тут ещё опись составили. Ну, того что уцелело.

— Посмотрим. Комплекты брони, три, в хорошем состоянии. Оружие... Мда, неслабый арсенал.

— Смотри, Хин! Тут даже арбалет! Вот уж не думал, что ими кто-то ещё пользуется!

Арбалет! Помню, его Яшка всегда таскал, говорил, на память об Учителе!

— Патроны... серебряные разрывные пули, пули с выдавленным крестом... Патроны-кресты, Крестоносец... неновый, ещё десяток-другой выстрелов и ствол менять. Но освящён недавно... Сосуды с кровью вампиров... гады. Несколько ножей...

— И ведь всё на нас готовили, на нас!

— Спокойно, Шак.

— Спокойно? Уф...

— Какие будут предложения, господа каиниты?

— Мочить его. Это вам не Самеди, это будущий Салюбри, вдобавок, Охотник.

— А может оставим? Всё равно он ничего сделать не сможет. Посмотрим, чем это кончится, выясним, почему это случилось. А убить мы его всегда успеем.

— Это точно, никуда он от нас не денется!

Какой страшный, кровожадный голос! За что вы меня так ненавидите? Что я вам сделал? Скажите! Скажите, за что я страдаю!

— Ты меня слышишь, святоша? Слышишь? Радуйся. Наслаждайся жизнью пока можешь!

Опять смех. Смеются... понимают, что это не жизнь... Как же больно... Я сойду с ума... или уже сошёл? Нет, нельзя. Я должен вспомнить. Я должен. Я Охотник. И я — вампир. Так может быть? Значит может. А почему нет? В чём разница? В чём?

Бооооооль!

— Пей, собака...

Да, да... ещё...

— Ишь, лакает. Я всегда говорил, будь ты хоть Папа Римский, но если уж обратят, будешь кровь пить, как и простой каинит.

Кровь? Это кровь? Ах да, я же теперь вампир... Вкус крови... человеческой. Не вампирской, которую пьёт Охотник, чтобы стать сильнее. Да. Я помню. Я помню. Я не забуду... Эта кровь лучше...

* * *

Кхеншраон распустил Совет после того, как все полюбовались на Охотника, который непонятно почему не умер вместе с подчинившим его Салюбри. Шаккерон поудивлялся вместе со всеми, но был рад, когда "смотрины" закончились. У него было ещё несколько дел.

Первое — связаться с Кэнреолом. Это Шаккерон раньше так думал, а теперь появилось дело поважнее. Выяснить, что такое стряслось с Хиншраком. И это надо было узнать прежде, чем Хиншрак сфинтит в свои подземелья.

— Хин! — негромко окликнул приятеля Шаккерон.

Хиншрак вопросительно посмотрел на Бруджа.

— Минутка свободная есть? Спросить надо кое-что.

— Для тхебя вссегдха пхожжалуйсстха.

Винзарра, конечно, увязалась следом — тоже поняла, что у Хиншрака не всё в порядке. Смертельная Троица вышла из здания резиденции Тремер, куда все главы кланов отправились посмотреть на Охотника, и отстала от остальных членов Кровавого Совета. Кхеншраон по-прежнему считал, что все должны пока находиться в резиденции Вентру и непонимающе оглянулся на отставших.

— Кхен, мы догоним, — махнул рукой Шаккерон, — мы всё равно на тачке Хина поедем.

Кхеншраон пошёл дальше. Ларкиан дёрнулся было к друзьям, но Виктолла ловко перехватила Самеди и начала что-то выспрашивать. Ларкиан закатил глаза (Тремер этого не заметила) и начал терпеливо объяснять.

— Так, Хин, — начал Шаккерон, убедившись, что их никто не слышит, — У тебя что-то случилось.

— Дха, нет, с чхего тхы вззял...

— Ты не травил новенькую, хотя тебе сам чёрт велел, отыграться за наши розыгрыши. Ты с неё глаз не сводил. Ты голоса не подал, когда мы обсуждали важные проблемы, только на голосовании буркнул. Зато взвился на Хармаса, когда тот назвал Виктоллу "дурочкой". И значит, с тобой всё в порядке?

— По-моему, всё ясно, — хихикнула Винзарра.

— Да, вроде бы всё ясно, — согласился Шаккерон, — но я ведь тебя знаю, Хин. Ты же сохнешь по той вампирше, о которой мне когда-то все уши прожужжал. И так резко всё прошло, стоило только увидеть новую...

— Дхуррак ты, Шшак, — буркнул Хин.

— Постой, — Шаккерон понял, — Это она и есть?

— Дха!

— Вот блин...

— Не везёт тебе, Хин, — сочувственно сказала Винзарра, — теперь ведь каждый раз...

Хиншрак ничего не сказал. Да ему было тяжело каждый раз, когда собирается Кровавый Совет, видеть эту вампиршу. Раньше он мог просто вздыхать и мечтать, то есть вести себя как обычный влюблённый в недостижимое. Но теперь, волей-неволей, ему придётся общаться с ней, боясь выдать себя. Хиншрак отчётливо представил, как он выглядит в глазах других кланов. Уродливый, весь в шрамах, костяных наростах, шипах... и она. Вот смеху то будет...

Хиншрак заскрежетал зубами, буркнул "Пхошшли ужжхе" и решительно направился к автомобилю. Шаккерон ловко схватил приятеля за руку.

— Постой. Хин. Я же тебе помочь хочу. Плюнь. Ну забудь. Давай, напьёмся сегодня. В драбадан. В дым. В стельку, в лоскуты и в соплю, а? Пошлём Кхена с его мерами безопасности и напьёмся? Полегчает.

Хиншрак помотал головой.

— Ну пошли тогда в... О! Тут новый салон... в смысле баня... сауна... в общем место одно новое появилось, пошли? Я там не был ещё, но говорят, хорошее. Тебя там развлекут так, что сразу полегчает. Ну Хин, пошли! Ох, ну хотя бы не смотри так!

Хиншрак продолжал мотать головой. Винзарра сочувственно смотрела на Носферату. В беседу она не вмешивалась.

— Нхичхего нхе пхомхожжет, — мрачно выдавил Хиншрак, когда Шаккерон в отчаянии предложил главе Носферату принять пятикратную порцию сыворотки и сразу же вколоть лошадиную дозу сильного наркотика, что по словам Бруджа давало потрясающий эффект.

Шаккерон плюнул.

— Тогда не корчи из себя страдальца и... как это там... говорится-то? О! Завоюй её сердце.

Хиншрак горько усмехнулся.

— А что? Лучшее лекарство от безответной любви — добиться-таки взаимности. Тут подход нужен. Раз ты, Хин, не обижайся, рожей не вышел и красноречием не блещешь, так найди свои слабые стороны. Прикинь, Виктолла твоя не побоялась бросить вызов Мировому Кровавому Совету. А почему? Потому что Ларкиан наш — ходячий справочник по простейшей некромантии. А ты же — Носферату! Ты же столько всего знаешь! У тебя своя библиотека такая, что она просто слюнями захлебнётся, если ты ей один только каталог покажешь!

Хиншрак неуверенно улыбнулся.

— Ну! Я тебе говорю! А уж если ты её потом по подземельям проведёшь... Попробуй так подгадать, чтобы с крысиным патрулём пересечься. Представь, у неё все заклы рассыпаются, разогнаться нельзя, поле это твоё по мозгам бьёт. Крысы всё ближе и тут ты такой — Ха! Раз! С правой-левой на ногу и шипами! Романтика!

Винзарра прыснула и торопливо зажала рот руками. Хиншрак коротко рассмеялся и вздохнул. Из лица постепенно уходила тоска и напряжённость.

— Шшак, сспхассибо. Пхолеххчхало. Пхошшли, Кххен рругхатьсся бхудет.

Спокойно дойти до автомобиля не получилось. Шаккерон заметил, что к резиденции Тремер на бешенной скорости несётся "что-то". Непонятно откуда появились вампиры-охранники, но вскоре расслабились. "Что-то" оказалось вампиром-Бруджа верхом на мотоцикле. Он затормозил, сделав красивый вираж, соскочил на землю и бегом бросился к Шаккерону.

— Чувак, а? Ты не ох...ел, нет? Сам мне мессагу кинул, что тебе труба нужна. Кинул, нет? И съеб...ся х...й знает в какую ж..у! Насилу догнал.

— Ты базар сквозь очиститель пропусти, ага? Пока я тебя не развалил от носопыра до между ног!

— Хе, коммандос, остынь! Трубу будешь брать, или я послезавтра подгребу, когда ты успокоишься а?

— Сюда давай.

Шаккерон вырвал мобильник из рук Бруджа-курьера, другой рукой схватил коробку с зарядкой и прочими причиндалами, пальцами подхватил конверт с SIM-картой и недвусмысленно, в грубой форме, объявил что курьер может быть свободен.

— Хе, грубый ты, шеф, — грустно сказал Бруджа и неторопливо двинулся к своему мотоциклу.

— Видали? Орёл! — сказал Шаккерон, когда его подчиненный отошёл достаточно далеко.

— Как вы Бруджа живёте вообще, не понимаю, — Винзарра сокрушенно покрутила головой, — Вечно одних отморозков понаберёте и распускаете. Попробовал бы кто-нибудь из моих так ко мне обратиться.

— А у нас внутри клана свобода, равенство, братство. Маленькая бюрократически упорядоченная анархия.

Уже сидя в Саабе, Шаккерон приступил к "активации" телефона. Он громко произнёс свой новый номер и добавил:

— Это мой новый номер. Поняли? Нет? Ну сами виноваты, я вас предупредил. Винза, проверь, изменился?

Винзарра достала из сумочки визитную карточку Шаккерона, точную копию той, которая была у Кэнреола.

— Изменился.

— Отлично. Будем ждать звонков.

По странному, но довольно удачному стечению обстоятельств именно в этот момент Кэнреол в последний раз проверил свою карточку. Спустя три минуты телефон Шаккерона уже зазвонил.

— Оперативно работают! — удивился Бруджа, — И кто же это может быть? Кхм. Мне насрать, откуда у тебя этот телефон, но раз он у тебя есть, значит неспроста. Вопрос первый. Кто ты? — сказал он в телефон.

— Я по поводу вашего поручения с кладбищем, — ответил Кэнреол.

Ему пришло в голову, что поблизости может быть Хармас или ещё кто-нибудь посторонний, и с них станется напрячь слух и подслушать разговор. Шаккерон узнал голос.

— Всё в порядке, можешь говорить открыто, — сказал Бруджа, — Новости есть?

— Выше крыши.

— А проблемы?

— Аналогично.

— Объект?

— Э-э... а, уничтожен. По-другому никак.

— Сильный некрос?

— Это был вампир. Джованни.

Шаккерон вытаращил глаза.

— Так. Пулей в Москву, сразу в резиденцию Вентру. Заезжай внутрь через... через пятый въезд, я там поставлю своих ребят, не перепутаешь. Всё лично мне расскажешь...

— У нас тут груз интересный...

— Ребята перетащат в надёжное место. У тебя там все целы?

— Двое раненых, но уже всё нормально.

— Отлично. Где сейчас находишься?

— На выезде из Твери. Через четыре часа будем на месте, самое большое.

— Понял. Жду. Отбой.

Шаккерон задумался.

— Где бы в хате Кхеншраона спрятать груз, который можно перевезти на Газели? — сказал он в пространство.

Хиншрак пожал плечами. Он уже хотел предложить заныкать "груз" в подземелье, но тут оживилась Винзарра.

— Ты сказал "пятый въезд"? Там наши броневики стоят. Можно там спрятать, никто и не допрёт. Видеокамер на вампирских стоянках нету.

— Отлично, Винза, спасибо, с меня пузырь...

— Да незачто.

О броневиках Гангрел надо рассказать отдельно. Вампиры этого клана, как самые "деловые", заботились о финансах Камарильи и, понятное дело, имели дело с инкассаторскими броневиками, как небольшими, так и смонтированными на базе БТР. Часть этих прекрасных машин Гангрелы приватизировали в вечное пользование, обработали заклинаниями, добавили элементов "на крови" и в итоге получили металлических монстров. Кхеншраон уже подумывал, чтобы использовать машины в уличной войне против Саббата, но понял, что такое возможно, если враг согласится на открытый бой, а не будет партизанить по всему городу — скорость была не сильной стороной броневиков Гангрел.

Хиншрак между тем легко нагнал основную группу автомобилей. К резиденции Кхеншраона подъехали одновременно. Ларкиан выскочил из лимузина Тремер и бросился к Шаккерону.

— Спаси меня! Она меня уже достала! Ну сколько можно? Я вам что, лектор?

— Спокойно, — Шаккерон ободряюще похлопал Самеди по плечу, — Виктолла, отдай нам Ларкиана на пару слов, ладно?

— Ладно, — Тремер с сожалением посмотрела на Самеди и направилась ко входу.

— Спасибо, — Ларкиан вытер со лба воображаемый пот.

Перед тем, как распустить коллег по временным обиталищам, Кхеншраон сделал ещё несколько сообщений.

— Совсем забыл, — начал он. — Ларкиан, поскольку в Камарилье могут состоять только кланы, то Ваша Линия Крови получает статус клана. На территории России, разумеется, не по всему миру.

— Понял, — Ларкиан, казалось, был совершенно равнодушен к такому повышению статуса.

— Позор, — сказал Хармас, — клан из одного вампира...

— Не из одного, Хар, а из одиннадцати, поправил Малкавианца Кхеншраон.

Хармас удивился, но счёл за лучшее ничего больше не говорить.

— Теперь с Тремер... С вами ещё не связались?

— Нет, — ответила Виктолла, — я думаю они сообщат о месте через час-полтора.

— Да и ещё, — Кхеншраон усмехнулся, — я полагаю, вам известно о том положении, какое занимал Тешран, мир праху его, в криминальных кругах столицы... и даже страны?

— Да, это все знали...

— Так вот, мы лично не против, если вы унаследуете заодно и этот пост Тешрана. Всё спокойней будет.

— Ой, — Виктолла смутилась, — Это... В общем, я не сильна в таких вопросах. И потом, я же женщина, это несколько необычно...

— Ну как хотите, — Кхеншраон пожал плечами.

— Можно спросить? — подал голос Ларкиан.

Шаккерон хитро усмехнулся.

— Можно Машку за ляжку, козу на возу, в телегу с разбегу! — выдал Бруджа, — Давай-ка по уставу Лар: "Разрешите обратиться".

Ларкиан стушевался.

— Разрешите... — начал он, но Кхеншраон возмущённо замахал на Шаккерона рукмаи:

— Шак! Ты что творишь? Что за армейские замашки

— Шучу, шучу, товарищ полковник...

— Шак!!!

— Всё. Молчу.

Ларкиан наконец, получил возможность говорить:

— Вот вы тут сказали, что Самеди теперь — клан. А клану ведь положено резиденцию иметь, так? Плюс, опять же стартовый капитал, все дела...

— Какая наглость, — прошептал Хармас.

Кхеншраон притворился, что не услышал этого.

— Всё правильно, — кивнул Вентру, — Но пока в вашем клане так мало каинитов, то будет нецелесообразным выделять вам отдельную резиденцию. Это будет опасно для вас — один сильный вампир и десять послушников могут и не отбить нападение. Поэтому пока вы можете погостить у одного из кланов. Например, — глаза Кхеншраона нехорошо блеснули, — у клана Малкавиан.

Хармас не успел взорваться очередной гневной тирадой — вмешался Шаккерон:

— А лучше у меня. Место найдётся. В конце концов, я тебя сюда притащил.

— Вот и решили, — сказал Кхеншраон, — но это, разумеется после того, как разрешится Саббатовский кризис. Пока вы все нужны мне здесь.

Главы кланов разошлись по своим делам.

— Ишь ты, "мы нужны ему здесь!" А зачем? Бред полный, Кхеншраон стал каким-то параноиком, — возмущался Шаккерон.

— Вот именно, — ответила Винзарра, — он боится.

— Чего?! Саббата?

— Камарильи он боится! За Самеди его по голове не погладят.

— Так может я лучше как-нибудь... — Ларкиан забеспокоился. Быть причиной новых конфликтов ему не хотелось.

— Вот уж фиг! — Винзарра рассердилась, — Мы здесь хозяева. И всякая Европа с Америкой нам не указ. Пусть у себя хозяйничают! Мы захотели — и Самеди теперь с нами. Пусть даже только в России. А если они сюда со своими порядками сунутся, мы им рога пообломаем.

— Браво, Винза! — Шаккерон даже зааплодировал, — Вот такой ты мне нравишься! Да здравствует драка! Айда мочить Европу!

— Погоди ты... Сразу "мочить!". Может и обойдётся всё. Они наверняка ещё и не знают, прошло-то меньше часа.

— Эти, если захотят, то и через пять минут узнают...

— А я вот не понял, — Ларкиан решил сменить тему, — о чём говорили Виктолла и Кхен? Что за "место"?

— А, это Тремерские заморочки. Когда в какой-то стране избирается новый глава клана, он должен засвидетельствовать своё почтении представителю Тремер в Мировом Кровавом Совете, то есть, говоря нормальным языком, владыке Тремер. А где это будет происходить, решает он сам. Или старейшины это решают, я точно не знаю. Обычно где-нибудь в Европе. Хорошо хоть из маленьких городов никого не дёргают, только из столиц.

— Тхо есть, Виктха уедхет скхорро? — спросил Хиншрак.

— Ага. И ты на несколько дней снова станешь нормальным Хиншраком.

— Не ссмхешшно.

— Она одна поедет? — недоверчиво спросил Ларкиан.

— Нет конечно. Несколько старейшин, лучшие бойцы. Ещё она может потребовать, чтобы её сопровождал один из коллег по Кровавому Совету со своими бойцами...

Винзарра ткнула Шаккерона локтём, но было уже поздно — Хиншрак услышал.

— Я мхогху! — заявил он.

— Хин, расслабься, — Шаккерон обеспокоенно взглянул на приятеля, — не вздумай! Ты только хуже сделаешь. Всё, забудь. Может она и не попросит никого, понадеется на своих.

Хиншрак проворчал что-то неразборчивое и отключился от действительности. Шаккерон только махнул рукой.

— Винза, ты насчёт броневика не забыла?

— Ах, да. Спасибо что напомнил.

— Давай, распорядись, а я пока своих орлов на въезде поставлю. Ларкиан, давай со мной, я тебе заодно Кхеншраонову хату покажу. Хин! Хин! Ты как, с нами?

— Не, пхойдху к ссебе, — ответил глава Носферату.

— Ну давай, давай...

Шаккерон связался по телефону с одним командиров элитных боевиков своего клана и попросил подобрать двадцать вампиров, чтобы стояли в нужном месте, встретили нужного каинита, перенесли нужные вещи в ещё одно нужное место и не болтали чего не нужно. Потом он позвонил Кэнреолу и объяснил всё насчёт груза.

Ларкиан терпеливо дождался, окончания "общения" и попросил приятеля провести его туда, где проходили Становление новые Самеди. Шаккерон проводил, предложил обмыть вступление в Камарилью, но получил отказ. Глава Бруджа и не ожидал ничего иного. Какие тут пьянки, когда у тебя десять Наследников Становление проходят. У самого Шаккерона за всю его вампирскую карьеру было всего восемь Наследников, из которых в живых осталось шестеро. Так получилось во многом из-за успехов Шаккерона. Его Сир быстро понял, что может получится из Шака, и провёл воспитательную беседу. Наследники в те времена тормозили карьеру вампира по-страшному, ещё не было налаженного института Наставников, многому молодых вампиров должны были научить их Сиры. Шаккерон тогда махнул рукой и согласился, с тем, что Наследников надо иметь как можно меньше. Сейчас проблем с этим было меньше, но старая закалка ещё давала о себе знать — последнего Наследника Шаккерон обратил семьдесят три года назад. И поэтому к Ларкиану, который, за одну ночь обзавёлся десятком "детишек", Шаккерон чувствовал лёгкую зависть.

Хотя, если хорошенько подумать, чему тут завидовать? Ларкиану придётся лично учить весь десяток, потом ещё столько же обратить, и Наследники ещё своих обратят... И всех ведб учить, и как можно быстрее, иначе восстановление Линии, пардон, клана, займёт не один век.

Шаккерон вернулся в свою комнату, которая по сравнению с его "берлогой" казалась карцером, и стал думать о заговоре против Хармаса. Кэнреол явно что-то нашёл. Что-то очень важное. Может, действительно, компромат на главу Малкавиана? Хорошо было бы. Нет, ну кто бы мог подумать! Джованни! Неужто Независимые кланы тоже в спячку легли? В тайне от Линий Крови? Вряд ли. Скорее всего просто прохлопали ушами. Ну, мы ведь не всемогущие! Не возможно каждый кубический миллиметр планеты проверить, вот и пропустили.

А тут и без Джованни проблем хватает. Ларкиан хоть утешил, поведал, что Линий Крови меньше чем двенадцать. Жаль, связаться с остальными не получится — Ларкиан не принёс с собой даже "приёмник", оставил в саркофаге. Опять же вопрос — что с этим остальными делать? С Аримейн вопрос, правда решился, теперь их только мочить вместе с Саббатом. Салюбри самоуничтожился вроде, да только успел заделать Наследника. Что делать с этим Охотником-вампиром? Точнее даже, как от него наиболее выгодно избавиться? Потому что как с Самеди не получится. Бывший Охотник в Камарилье — бр-р-р, даже мороз по коже.

Ладно, оставим Охотника в покое, пусть пока мучается. У нас на повестке дня — Хармас. Допустим, Кэнреол притащит доказательства вины Хармаса. Даже если не будет слишком сильного нарушения Маскарада, можно будет настроить старейшин Малкавиана, потребуют отставки. Тут ведь главное повод, настолько низкий у Хармаса авторитет. Ну вот, заставили мы его уйти. Павла — на его место...

Стоп! Какое там! У него шестнадцатая ступень! Да что там, у него просто — ступень! Он ещё даже не старейшина!

Шаккерон представил себе, как он предлагает Малкавианцам избрать главой молодого вампира, который даже человеческий срок ещё не прожил. Блин, как же это я? Купился на то, что Кэнреол кажется вполне взрослым вампиром. Всё из-за этого Зверя Малкавианского... Так что же это получается? Получается, что Хармаса валить нежелательно. Просто нельзя его сейчас смещать — выберут кого-нибудь незнакомого, а он Шаккерона пошлёт подальше. И окажется этот "кто-то" добропорядочным вампиром и отличным руководителем. От него хрен избавишься! И Кэнреол в пролёте, и Шаккерон в пролёте, да ещё и в дураках.

Шаккерон нервно заходил по комнате. Получается, что компромат пока не нужен, что надо его притырить до поры до времени. И не обязательно под носом у Хармаса.

— Ох, опять суетиться, всё менять, — вздохнул Шаккерон.

Глава Бруджа уже полез за телефоном, когда в дверь постучали. Это был тот самый вампир, который привёз Шаккерону. В этот раз в нём не было наглости и разнузданности, он казался вполне вменяемым и адекватно реагирующим на события вампиром.

— Шеф. У нас тут проблемка нарисовалась. Насчёт тех ребят, которых вы у пятого въезда поставили.

— Что такое?

— Там покрутился один Малк, ну, ребята прикинулись что вышли поразмяться, подраться чуток. Но он что-то заподозрил. Заметили, что Самый Главный Псих на секунду появился на стоянке, как раз когда Гангрелы броневик свой готовили к погрузке.

— Чёрт!

— Шеф мы не виноваты, честно, так получилось просто!

— Ладно, прощаю. Подожди за дверью, я сейчас быстро прикину...

Шаккерон задумался. С чего Хармас забеспокоился? Видать действительно знает про Кэнреола. Откуда? Хотя что там, откуда... Известно, что Б-32 в эвакуации. Ну а появились они здесь потому, что задержались в Москве на один день, так должно было быть. Тем более, что у них один Тремер, можно было и на этом сыграть, типа узнать про нового предводителя вернулся, а друзья за компанию... Мог Хармас узнать правду? Мог. Подслушал, наверное, или своими прорицательскими методами как-то узнал. Важно сейчас то, что просёк, кого встречают Бруджа и Гангрел, и что встреча эта связана с неким грузом.

Груз надо спасти. Но если просто запрятать его в надёжном месте до приезда в резиденцию Вентру, Хармас увидит, что Истребители приехали пустыми и допрёт, что груз куда-то делся. Это плохо.

А если? Да. Это идея.

Шаккерон выскочил из комнаты.

— Так! Слушай внимательно...

* * *

Павел подъезжал к резиденции Вентру.

— Ване! Машка, блин! Оставь Нео в покое, показывай, где тут у вас пятый въезд.

Ванрель пролезла поближе к первым сидениям Газели.

— Значит так, вон туда. Видишь?

— Ага, всё понял.

Павел немного волновался, когда заезжал внутрь резиденции Вентру. Шаккерон, конечно, это Шаккерон, но мало ли что? Вдруг не покатит? Звонок его этот. Надо же додуматься было — броневик! А уж что потом было... Кэнреол хмыкнул. Посмотрим, посмотрим...

Газель аккуратно съехала в подземную стоянку Вентру. Табличка на стене подтвердила, что въезд действительно пятый. Павел заметил в глубине помещения группу вампиров-Бруджа. Ага, это встречающие. Пока всё правильно.

Павел подъехал к вампирам и вылез из машины. Остальные Истребители в это время открыли заднюю дверь. Бруджа должны были принимать коробки и бегом нести их в сторону броневика Гангрел, у которого дежурили ещё пятеро вампиров. Так договорились с Шаккероном, когда тот звонил. В первый раз.

Бруджа стояли на месте и не делали никаких попыток перетащить коробки.

Павел вопросительно посмотрел на одного из них. Тот кивнул и сделал знак своим. Бруджа развернулись и побежали к выезду, где только что проехал Павел. Гангрелы, стоявшие у броневика присоединились к ним. Истребители сами взяли по несколько коробок из Газели и понесли их к броневику.

Шаккерон, конечно, потом подойдёт, когда...

— Так-так-так... — раздался голос неподалёку.

Этот голос Павел знал. Хармас!

Глава Малкавиана был один, и это был плохой знак. Если бы с ним пришёл десяток сильных вампиров, была бы ещё надежда на более благополучный исход дела. Истребители заторопились, пытаясь хотя бы спрятать те коробки, которые несли, но Хармас предостерегающе поднял руку.

— Стоять! — крикнул он, — Вам приказывает член Кровавого Совета России!

Истребители нехотя подчинились и встали поближе друг к другу. Ирина ободряюще сжала руку Кэнреола. Хармас с довольной и злорадной ухмылкой на лице подошёл к ним.

— Вот так значит. Ездим куда не следует, хватаем, что плохо лежит, да ещё и прячем, — процедил Хармас.

Глава Малкавиана явно не опасался того, что его услышат посторонние вампиры. Бруджа и Гангрел ушли, тут только Б-32.

— Против меня, значит, решили пойти, да?! — выкрикнул Хармас, — Кто вас подговорил? Бруджа? Гангрелы? Отвечать! — прорычал он.

Истребители молчали.

— Очень хорошо. Отличное место выбрали, чтобы припрятать, — Хармас оглядел стоянку, — даже камер нет. Очень хорошо. Дай сюда! — Хармас протянул руку к Михаилу.

Гуль затравленно повернулся к Павлу. Кэнреол спокойно кивнул, и Михаил несмело протянул коробку Хармасу.

— Уже лучше, — одобрил тот, — Ну что же тут у нас, а? Я, кажется, догадываюсь...

Хармас резко откинул крышку и запустил руку внутрь. У Павла даже сердце биться перестало от напряжения.

— Какого? — проговорил Хармас, вытаращив глаза на вытащенный из коробки бюстгальтер.

Глава Малкаиана непонимающе перевёл взгляд на Истребителей. Те постарались изобразить на лицах испуг и непонимания.

— А где?.. — Хармас не договорил.

Вампир отбросил коробку вместе с предметом женского гардероба в сторону и подскочил к Истребителям. Он вырывал коробки из рук молодых вампиров, раскрывал, вытряхивал содержимое на пол и рычал. Из коробок сыпалось преимущественно женское бельё. Изредка попадались туфли. Осмотрев всё, что было в руках у Истребителей, Хармас бросился в Газель. Оттуда доносился грохот, рычание и звук рвущеёся ткани. Бельё, очевидно было только в части коробок, в остальных лежали туфли и верхняя одежда — юбки, блузки, несколько платьев.

— Что тут происходит?!

Со стороны обычного входа на стоянку приближались Шаккерон, Хиншрак, Виктолла и Винзарра. Последняя как раз и задала вопрос. Лицо главы Гангрел пылало гневом.

Хармас мешком вывалился из газели, взъерошенный, с безумным взглядом, весь в кусках материи и обрывках картона. Винзарра испустила горестный вопль.

— Хар! Кретин! Урод! Сволочь! Ты что творишь? Ты совсем псих?!

Винзарра за секунду сократила разделяющее их расстояние, схватила Хармаса за грудки, несколько раз тряхнула и от души врезала главе Малкавиана справа в челюсть. У Хармаса от потрясения даже рефлексы не сработали — он не попытался увернуться, хотя Винзарра нисколько не ускорилась, когда наносила удар.

— Что? — сумел спросить Хармас.

— Что?! Он ещё спрашивает! Ты зачем разорвал мои вещи?!

— Какие "твои вещи"? — лепетал Хармас.

Кэнреол наслаждался. Да и остальные Истребители тоже. Не каждый день увидишь, как бьют главу клана.

— Для! Тупых! Объясняю! — печатала слова Винзарра, — Это! Мои! Вещи!

Хармас сделал попытку оправдаться:

— Почему твои вещи в машине у этих...

— Они возвращались сюда! Я связалась со своим вампиром и попросила подвезти мой гардероб! — Винзарра яростно кивнула в сторону Лэнхарока, — им по пути было!

— Они же... в эвакуации! — пискнул Хармас.

— У одного из них главу клана убили! Он же не мог не вернуться!

Хэньшер надменно кивнул.

— Что на тебя нашло, Хар? Чего ты на них взъелся?!

Хармас за секунду смог придумать подходящее объяснение:

— Мне видение было!!!

— Какое к чёрту-Дьяволу видение?! — заорала Винзарра.

— Что... что... что они — предатели! Что спутались с Шабашем и везут сюда... Амулеты Пути Тьмы, вот! Чтобы запустить сюда десант Саббата!

Винзарра плюнула и последний раз тряхнула Хармаса.

— Ну, Малк, — проговорила она сквозь зубы, — Знала я что ты Псих, но чтоб такое...

— А что я? — Хармас продолжал гнуть свою линию, — Они их в броневик хотели спрятать, зачем тебе бельё в броневике-то?

— А что я, потащу это всё в каморку, где по милости Кхена мне жить приходится? Туда это всё не влезет! Придурок... Как мне теперь, в одном и том же платье постоянно ходить?

Хармас бормотал извинения и коротким шажками двигался в сторону входа. Шаккерон, Хиншрак и Виктолла потрясённо смотрели на главу Малкавиана. Это было последний каплей. Хармас, развернулся и бегом бросился прочь с проклятой стоянки.

Виктолла оправилась первой и шагнула вперёд.

— Хэньшер, если не ошибаюсь? — обратилась она к вампиру-колдуну.

Тот протиснулся вперёд и поклонился.

— Да, госпожа.

— Ты уже знаешь о том, что Мастер Тешран покинул нас. Теперь клан возглавляю я. Меня зовут Виктолла.

Хэньшер склонился ещё глубже.

— Благодарю за честь, — сказал он.

— Не стоит, — Виктолла вздохнула и жестом дала понять, что "аудиенция" окончена.

— Этот Хармас... всегда такой? — спросила она у коллег.

— Ага, — заявил Шаккерон, — спасу от него нет. Он даже в моих вещах копаться пытался. Что поделаешь, у всех нас свои странности.

Виктолла поморщилась, попрощалась со Смертельной Троицей и направилась к себе. Ей скоро должно было прийти послание от Владыки Тремер — где будет проходить церемония.

Остальные вампиры терпеливо дождались, пока глава Тремер уйдёт.

— Всё? — спросила Винзарра сквозь смех.

— Угу, — Шаккерон уже с трудом сдерживался, — можно ржать.

Что вампиры и сделали. Истребители смеялись вместе с главами кланов. После сообщения о том, что Хармас что-то подозревает, Шаккерон позвонил Кэнреолу и приказал заехать в резиденцию Бруджа, благо крюк пришлось сделать совсем небольшой. Там Павел и оставил все документы. Бруджа, проинструктированные Шаккероном спрятали ценный груз в самой надёжной части хранилища. Вместо документов в Газель загрузили коробки с купленной в спешке женской одеждой. Ярлыки и чеки были уничтожены сразу.

Те же вампиры, которые должны были встретить Истребителей получили новые указания и покинули сцену. Вместо них заявились Шаккерон и компания. Виктолла, которая, конечно, ничего не знала о заговоре против Хармаса и трюке с грузом, спустилась со Смертельной Троицей под вполне разумным предлогом — лично сообщить прибывшему Тремеру о своём вступлении во власть.

— Ох, — простонал отсмеявшийся Шаккерон, — Жалко, Кхена и Човерга сюда притащить не получилось.

— Да ладно, Хармасу и этого хватит, — Винзарра фыркнула в последний раз и успкоилась, — пусть радуется, что тут видеокамер нет, а то запись "Хармас-фетишист" уже завтра была бы у каждого вампира Камарильи. Ну, мы с Хином пойдём, а ты давай, строй свои заговоры.

— Какие заговоры, Винза, — укоризненно сказал Шаккерон, — всё тихо-мирно благородно...

Хин и Винза ушли, а Шаккерон, мгновенно посерьёзнев, подошёл к Истребителям.

— Ну а теперь, — сказал он, — я жду отчёта. Прямо сейчас, пока Хармас не опомнился и не может нам помешать.

Кэнреол откашлялся и приступил к отчёту.

* * *

— Ну как, Азрран? Получилось?

— Сир, какие же они тупые! Это невозможно! Их главный говорит по-русски, с таким жутким акцентом что... ох... Но мы с ними договорились.

Князь довольно покивал головой. Азраан продолжал:

— Когда они поняли, что мы не требуем от них повиновения, они чуть не сдохли от удивления. Сразу стали с уважением относится, хоть и ворчали, что бесплатный сыр только в мышеловке, но потом сдулись и согласились на помощь.

— Так. Теперь осталось только подкинуть идейку нашим заклятым друзьям.

Азраан вежливо хихикнул.

— А ты можешь идти. Отдохни или позанимайся...

Как только Азрран вышел, в кабинет Князя зашёл Шенсраад.

— А-а-а... ты... — Князь поморщился, — чего надо?

— Вы сказали, что мы должны своими поступками доказать преданность Шабашу, доказать, что мы способны...

— Способны возглавить Отступников, когда такие появятся. Помню. Говорил.

— А сами не даёте нам шансов! Ни одного задания! А ваш Азраан постоянно куда-то уходит, возвращается...

— Да. Потому что те задания, которые я получаю ему должны быть выполнены в любом случае. Я не могу рисковать.

Шенсраад скрипнул зубами. Князь устало вздохнул и посмотрел в глаза Шенсрааду.

— И чего тебе над, Шен? — спросил Князь, — Ты и так уже глава клана. Глава Пандеров, то есть Шенсов, извини. Чего ты ещё хочешь? Служи и радуйся!

— Мы не хотим быть мусором и мясом для Саббата. Нам это роль надоела ещё в Камарилье.

— У тебя был шанс. А ты его провалил. Теперь жди следующего. Всё. Свободен.

Шенсраад ушёл, ругая Князя последними словами, про себя конечно. Князб между тем подключился к сети Интернет. На одном из многочисленных бесплатных голосовых чатов, для общения в которых не надо было даже регистрироваться, он установил приват-соединение с другим пользователем с ничего не говорящим ником Alex666CrazyVamp. Тот сначала соглашался на беседу только в письменном виде, но Князь оставался непреклонен. Только живой голос.

— Я знаю, у вас возникла проблема с Россией, — начал Князь.

— Наши проблемы тебя не касаются.

— Почему же? Я могу решить вашу проблему. И руки у вас останутся чистыми.

Собеседник Князя подумал.

— Излагай, — сказал он, наконец.

— Назначьте встречу в определённом месте, и не придите туда. А ещё лучше пошлите кого-нибудь из послушников, кого не жалко, чтобы было убедительно.

— Где именно должна будет пройти встреча?

— Сначала договоримся о цене, — Князь усмехнулся.

— Говори.

— Ваш вампир, которого вы приготовили для России, не должен будет проявлять особо сильного старания в войне с нами.

— Это всё?

— Всё.

— Мы согласны.

Князь довольно улыбнулся.

— Тогда записывайте. Оксфорд. Колледж Магдалены. Внутренний двор.

— Могу я спросить, что особенного в этом дворе?

— Ты знаешь ответ. Это общеизвестный факт. Достопримечательность, можно сказать.