Некромант

Приятно Жизнью насладиться,

когда до Смерти два часа...

Дон Сезар де Базан

Студенты-выпускники. Почти магики. Собрались в аудитории после лекций обсудить, как отмечать выпускной.

— Может на природу?

— Нет, — Катерина чуть поморщилась и покачала головой. — Мы тут с девчонками недавно ездили на пикник, к нам какие-то типы привязались, мы от них только заклятьем смерти и отделались. Пообещали вызвать, они и отвалили.

— Заклятье Смерти? — Ленка Котанцева удивленно округлила глаза. Простолюдинка, что с неё взять. Ни манер, ни воспитания... Хотя, надо отдать ей должное, умна. Намного умнее многих своего круга. — Это чё такое? Нам такого не объясняли.

— Это у вас факультатив другой, — снисходительно пожимаю плечами. — Потому и не знаете. Но в принципе — могу показать.

Ох, уж это желание выпендриться! И перед кем? Перед завтрашними воздушниками, водниками и целителями, которые и без того нет, не сильнее, равных мне по силе мало, но по магическому статусу ниже меня.

И без того не из последних — и по знатности и по учёбе — но ведь держалась особняком!

Хотя и Катерина, девушка знатнее меня, тоже смотрит заинтересованно. И не она одна.

В глазах одногруппников интерес, даже среди тех, кто это заклятие знает. Только вот использовать не рекомендуется — могут быть неприятные последствия. От длительной икоты до смерти вызывающего. Заклинание слишком нестабильно. Короче — опасно для жизни. Но меня уже понесло.

Начала на вдохновении, не классикой жанра. И совсем не так, как рассказывали. Никаких звезд и рисунков на полу, никаких свечей, магических жестов и грозных завываний. Я захотела, чтобы она пришла. Я сама позвала её. Позвала без страха. Кто бы знал — посчитал бы свихнувшейся. Но это сработало.

Первым изменилось внутреннее состояние — пришло не ледяное, но глубокое спокойствие, странное ощущение видения жизни каждого человека. Не равнодушное, а снисходительное осознание того, что тебя боятся. Боятся от незнания своего часа. От неумения видеть свой жизненный путь. Словно сама Смерть смотрит на студентов моими глазами. И я, которая настоящая я, вижу, что они это почувствовали. Нет бы, остановиться, этого уже более чем достаточно, но...

Я пошла дальше. Не могла не пойти. Словно легонько подтолкнули в спину: не отступай, иди до конца.

— Покажись нам!

Я не боялась. Чувствовала её силу, признавала её, но не боялась.

Она показалась.

Туманная фигура, свободно ниспадающее одеяние, не она явилась в Мире — Мир словно обтекал её.

И вот тут стало ясно, что зашла я слишком далеко.

Я не уйду просто так, некромант.

Холодный, спокойный женский голос в сознании. И я тоже мысленно отвечаю Ей.

Я не некромант. Уходи.

Ты позвала меня — значит, ты некромант.

Да? Не знала. — Даже сейчас нет страха, только стремительно оценивается и просчитывается ситуация в поисках выхода. Нашла.

Мы принесем тебе жертву за беспокойство.

Жертву? Хорошо.

Она обводит всех невидимым взглядом. И я вижу, как меняются человеческие лица. На них страх и ужас. Смертельный ужас. И я тоже боюсь. Не за себя.

За них.

Не трогай их. Уходи.

Призрак начинает исчезать, студенты медленно приходят в себя. Я не вижу Её, но чувствую — что-то не так. Мои одногруппники начинают делиться впечатлениями — и тут... Тень, неуловимое движение, зеленоватый призрачный туман — и одна из девчонок, Катерина, начинает падать.

Сама не понимаю, как успеваю её подхватить. Одна рука на спине, вторая на груди — удержать здесь, среди живых. А мир вокруг снова меняется.

Ты моя? — Она стоит, ждет ответа. — Ты моя?

Ответить некому. У Катерины паралич сознания и воли, а крикнуть её парню, чтобы ответил, — нет времени. Да и не поймёт, чего я от него хочу....

Не видят они всего этого.

Она моя, моя! — вступаю в спор. Смерть смеётся.

Кто она тебе? Зачем ты вступаешься за неё? Она — моя, я не уйду без жертвы. Все равно она умрёт, какая разница — когда?

Нет! — упрямо спорю, не отпуская Катерину. А сама понимаю, что Она права. Кто эта девчонка мне? Никто, однокурсница, мы почти и не общались. Она сильный маг земли, будущий целитель, а я... Но в короткий миг в сознании молнией вдруг мелькает калейдоскоп картинок из её жизни. Прошлое и будущее. Княжна в странном наряде, посылающая воинов в бой, и опытный, зрелый воин рядом с ней, странная мелькнувшая связь между нами — прошлое. Потомок древней королевской крови, обучающаяся магии — настоящее. Катерина во дворце, рядом знатный рыцарь, я не вижу его лица, но знаю, чувствую, это тот же воин, пусть и в будущем. Нитки их жизней-бусин на миг развернулись во всём великолепии, чтобы я поняла — час девушки не настал. Значит, у меня нет права отступать. Это моя вина. Я призвала Её, и преждевременная смерть Катерины будет на моей совести.

Мне и отвечать.

В конце концов, я воин, боевой маг, а не деревенский знахарь!

Она моя подруга! — отчаяние придаёт сил. — Уходи, ты... ты...

Никогда не спорьте со Смертью.

И уж тем более не давайте ей пощёчин.

Глупый поступок, совершенный со злым отчаянием от собственного бессилия. Глупость и инициатива, как известно, наказуемы. Глупая инициатива наказуема вдвойне.

Перед Ней стояла не девчонка-магичка. Перед Ней стоял Воин, упрямо не желающий отступать и признавать поражение. И готовый стоять до последнего. Странное мелькнуло в сознании: не девушка я, парень в кольчуге, с мечом и щитом в руках.

Возмездие последовало незамедлительно.

Стремительное движение воздуха, зеленоватого тумана, который обтекает меня и вновь собирается в призрачную фигуру за моей спиной, спиной воина. Короткий быстрый удар-толчок основанием Её косы в позвоночник выше поясницы — и воин падает на колени, не в силах ничего сделать.

Я возьму твою жизнь, некромант.

Её голос бесстрастен, но мне чудится насмешка. Удар не силен, не опасен, но...

В немом крике, в короткой вспышке боли из тела выходит жизнь, истекает, поглощаемая безжалостным, но справедливым судьей. Невидимый меч падает из разом ослабевших пальцев. Кромка незримого щита с маху ударяет о каменный пол.

Ты умрешь через год, некромант. Но это не всё. За содеянное ты расплатишься тремя своими жизнями. Ты пройдешь через боль, предательство, потери и унижения. Тогда я сочту долг уплаченным.

Она уходит, оставляя опустошенную меня. С неверием возвращается ощущение тела ниже груди и...

Пустота.

Нет той, моей силы, нет жизни, нет ничего, кроме глухой ярости и последних сил души в оболочке тела. Лишь злое и гордое упрямство не даёт упасть и закричать от боли и отчаяния.

Холод. Холод поднимается изнутри, из неведомых мне доселе глубин. На место отнятой силы, моей силы, вливается новая. Холодная, спокойная и могучая, как затаившаяся в горах лавина. Один неосторожный шаг, взгляд, слово, жест — и лавина придёт в действие, сметая всё вокруг себя.

Сила Некроманта. Ошеломительная сила власти над чужими жизнями.

И, как довесок, небрежно брошенная подачка, часть моей прежней силы, скромным костром расцветшая на снежной пустыне смерти.

Я встаю.

Уже не Живая.

Но ещё и не мёртвая.

Внутри спокойствие и какая-то усмешка. Эта Сила будет со мной до окончания срока. До последнего мгновения моей жизни.

У меня есть год. МОЁ Время.

Я — некромант, заключивший договор со Смертью.

У меня есть сила, пусть заёмная, но равной ей нет.

Значит, я могу делать всё. И практически безнаказанно.

Чего мне бояться?

Смерти?

Взгляд сам устремился куда-то вдаль, далеко за пределы коридора Академии, мимо разом ставшей глупой и мелкой суеты вокруг бесчувственной Катерины, за пределы высокого стрельчатого окна, за университетский сад. Уже не глазами — мыслями устремляюсь по-над крышами и шпилями города, за пределы городских стен, высоко в глубокую синь, откуда видна вся страна как на ладони, тщетно пытаясь прозреть своё короткое, но наверняка яркое будущее...

Хотя, какое к тьме, яркое...

Год.

Один год.

Снежная бескрайняя пустыня с одиноким костром, который потухнет, едва подует ветер Смерти.

Хоть бы прожить так, чтобы умирать не стыдно было...

— Иле... Илена...

Только сейчас замечаю, что суета вокруг спала, пришедшую в себя Катерину обступили подружки, а сама она едва ли не висит на плече у своего приятеля, и только Ленка Котанцева смотрит на меня с изумлением и непониманием. Откуда-то знаю, что с Катериной всё будет хорошо и что она встретит своего рыцаря.

И на душе становится немного теплее. Но от меня ждут ответа.

— Что? — голос вышел хриплый, как воронье карканье. Ленка молча лезет в поясную сумочку и протягивает мне зеркальце. Теперь на меня обращаются и другие взгляды. Удивление, непонимание, даже злорадство...

С замирающим сердцем медленно перевожу взгляд в глубину зеркала. Уфф! Камень с души... Так же молча возвращаю зеркало Ленке. Народ смотрит с ожиданием.

Я только поджимаю губы и гордо вздергиваю подбородок. Внутренний холод остужает чувства. Не будет вам слез и воплей. Не дождетесь. Что мне теперь седая прядь в золотых волосах, которыми я всегда гордилась?

Всего лишь мой знак. Метка Смерти.

Главное — чтобы остальные про это не узнали.

От одной этой мысли по спине прокатывается такая волна дрожи, что меня бросает в озноб, несмотря на летнюю жару. И снова холодная волна изнутри остужает чувства. И тут же, новой волной накрыло понимание, какую глупость я совершила.

И насколько я должна быть осторожна.

Никто и никогда не должен узнать о моем Договоре со Смертью. Не в этой жизни.

Иначе мой последний год превратиться в год травли зверя, а зверем буду я. Провести отпущенный срок в застенках королевской тюрьмы мне совсем не хотелось. Как и убивать всех, кто будет на меня охотиться.

Закон о смертной казни некромантов никто не отменял.

И теперь, чувствуя в себе эту силу, я понимала — почему. Сам курс, точнее факультатив магии Смерти, короток, и его читали больше для ознакомления — настоящих некромантов в королевстве нет уже лет четыреста. Мы изучали далёкое прошлое, когда нормой считались магические поединки. Само собой, некроманты в этих поединках проигрывали крайне редко. Тогда остальные маги на общем совете решили объединиться против служителей зла и некромантам навязали самую настоящую войну. Против них ополчили обычных людей, началась травля, и, в конце концов, ценой огромных потерь всех некромантов перебили, а их книги сожгли. Если верить легенде, последний некромант проклял короля, пообещав месть королевскому роду. От той войны сохранились страшные сказки, которыми матери пугали детей, исторические летописи, и заклятие демонстрации Смерти — единственное из всего тёмного арсенала. Да и то мы изучали его так, поверхностно, без ингредиентов и положенного ритуала, в очень, так сказать, облегчённом варианте.

Что сделала я — было чудом.

Мне оставалось только надеяться, что всю эту историю маги-учителя сочтут за очередное баловство студентов. Время от времени находились желающие блеснуть таким знанием и рискнуть здоровьем. Преподаватели привыкли к этому, вот и сейчас никто не спешил бежать и разбираться в особенностях применённого заклинания. Да и заклинания-то, по сути, не было...

Молча подхватив свои вещи и, ни на кого не глядя, я направилась к выходу, стараясь ничем не выдать своего потрясенного состояния и тщетно пытаясь перевести мысли в прагматичное русло. Экзамены на носу. А времени у меня на всё про всё — безумно мало.

Искупление началось.

1.

Середина лета выдалась жаркой. Никогда не любила обязательную для любого дипломированного мага мантию и шляпу с полями. Обычная одежда намного удобней и практичней. Но сейчас я была благодарна даже этой дурацкой шляпе: широкие поля бросали тень на лицо и позволяли не щурить глаза, вглядываясь в яркую солнечную даль. От постоянного внутреннего холода не спасала даже непрактичная в такую жару мантия.

— Миледи, — мою гнедую лошадку догнал на чалом жеребце капитан стражи герцога. — Вы не устали? Может, желаете отдохнуть?

Я оглянулась назад. Отряд герцога, добрых пять сотен человек, в полубоевом порядке неторопливо пылил по дороге. Пот проделывал по их лицам дорожки, солдаты тихо переговаривались, сквозь зубы ругая проклятую жару и ангдорцев, выбравших такое время для очередного нападения. Следом за ними, в некотором отдалении, ехали сын герцога и его советник. О чем беседовали вельможи, было непонятно.

Да и неинтересно.

— Только недолго, — я холодно посмотрела на капитана стражи. Я не особо устала, но мысль о том, что совсем скоро мне предстоит воевать, не внушала никакого желания мчаться к заставе со всех ног. Да и солдат не следовало утомлять. Мало ли что. До границы и не так далеко.

Капитан усмехнулся, но про изнеженных девчонок промолчал, лишь разворачивая коня и командуя короткий привал. Он, как и солдаты, да и оба вельможных господина, знали цену магам-огневикам, к которым я и относилась.

Для них относилась.

И цена эта была очень велика.

Проще говоря, за мои услуги вельможи платили полновесным золотом. И не скупясь. Но это было не всё.

Маги-огневики, единственные среди магов, кроме обычного найма, всегда состояли на содержании у короля, а взамен вставали на защиту королевства по первому зову его величества. И содержание это было таково, что никто не помышлял об уклонении от службы. Маг-огневик — опора и защита трона... Честь и гордость магической академии... По крайней мере, так нам рассказывали в академии, и я в это свято верила.

До недавних пор.

Что такое золото и долг королю, когда каждый миг жизни сочтён и убегает, как песок в часах? Пока я училась, часто пыталась узреть свое будущее (чужое-то увидеть получалось куда как лучше), но сейчас, зная свой срок, жалела об этом. Невидимые песчинки неслышно падали вниз, отмеряя мгновения моей жизни, и каждую я чувствовала всем своим существом. Всё это ничуть не способствовало спокойствию моего духа.

Пока я размышляла, наш отряд встал лагерем, если можно так назвать повалившихся на траву под деревьями солдат и спешившихся всадников. Я тоже спешилась, давая своей лошади отдых, с удовольствием напилась из фляги и решила немного побродить в тенёчке, чтобы размять затёкшее тело. За тот месяц, что я состояла на службе и в свите герцога, я так и не привыкла ни к долгой верховой езде, ни к конным прогулкам.

Лес манил приятной прохладой и временным одиночеством, и я неторопливо побрела туда, где мне послышался шум бегущей воды. Очень хотелось если и не искупаться (вон какая орава мужиков за спиной — неприлично), то хотя бы умыться. Пока я искала ручей, мысли снова и снова возвращались к поворотной точке в моей жизни.

В который раз я поражалась, как многое может изменить в человеке свидание со Смертью. Раньше я никогда не задумывалась, что буду делать после окончания Академии. Как и у всех магов-огневиков, итог был один: поступление на королевскую службу, и — помоги Создатель, чтобы не было войн. До службы я хотела навестить родителей, да и вообще пожить в свое удовольствие, благо положение и звание позволяли. Но после Договора....

Я изменилась. Не только внешне — седая прядь не желала ничем закрашиваться, и все заклятия были бесполезны, — но внутренне. Сила некроманта давала о себе знать. Самые сложные заклинания удавались едва ли не по движению моей мысли, а все движения и чувства людей угадывались иногда даже раньше их самих. Я легко сдала все экзамены на отлично, но это ничуть не радовало меня.

Сила некроманта безжалостно срывала все покровы, обнажая самую суть окружающих меня людей и предметов.

В первую очередь покровы были сорваны с меня самой. Неожиданно я поняла, что мои стремления и мечты стать великим магом и заиметь кучу поклонников глупы. Но не потому, что за отпущенное мне время я ничего не успею достигнуть. Когда прошёл первый шок, я проревела в подушку всю ночь от жалости к самой себе. Раньше я мечтала о гордом добровольном одиночестве великого мага после долгой весёлой и интересной жизни в высшем обществе. Теперь была готова отдать всё своё состояние, чтобы отменить Договор, обрекший меня на три жизни и один год страданий и одиночества. Не сразу я осознала, что у меня никогда не будет семьи и даже преданного верного друга рядом. Боль, предательство, потери и унижения — что может быть хуже?!

И передо мной снова встал вопрос — как прожить отпущенный мне год?

Прожить так, чтобы мне потом не было стыдно.

Перед самой собой.

Я не поехала в гости к родителям, в конце концов, они не видели меня несколько лет, и ни к чему травить им душу коротким появлением. И тем более я не могла позволить себе жить в своё удовольствие. Ничего не могло принести мне той, прежней радости жизни. Я смотрела на вещи и видела, как они рассыпаются в прах. Смотрела на людей и видела их мысли и намерения, все маски и попытки произвести впечатление на других, всю фальшь и низость. Они были слепы в своей жизни. Я — Видела.

Сила некроманта не знала жалости, даруя чистое, холодное и ясное видение быстротечности и тленности бытия, знание и Видение пути каждого человека — стоило мне только захотеть этого. Я могла это ненавидеть. Но не в силах была от этого избавиться.

От медленного сумасшествия меня спасли ангдорцы. По упорным слухам, начиналась очередная война, а долг дипломированного мага-огневика — служить королю. Поскольку являться к королевскому двору без покровителя — дурной тон, я, не мешкая и не оставаясь на выпускной бал, направилась в ближайший замок, к герцогу Вертуско, чтобы предложить свои услуги. Свободные места и нужных людей нам сообщили заранее, до последнего экзамена.

С герцогом мне неожиданно повезло: я оказалась первой претенденткой на свободное место мага. Сам Вертуско оказался мужчиной умудренным опытом и, хотя и в годах, но полным сил. В его семействе также обретались тихая, как мышка, супруга и двадцатилетний наследник. Наследник при первом знакомстве посмотрел в мою сторону и мысленно сказал "фи", чем очень меня порадовал: я была достаточно наслышана о его похождениях. Герцог же принял меня с надлежащим уважением и мы быстро договорились об оплате: я запросила самый минимум, сославшись на свою молодость и неопытность, чему герцог несказанно обрадовался. Откуда ему знать, что золото для меня — пустая вещь, кусок желтого металла, не стоящий и песчинки моей жизни. На все любопытные вопросы по поводу седой пряди и чёрного, а не алого, посоха с рубином на навершии (так неожиданно прорезалось чувство юмора) я делала таинственный вид, и герцог быстро списал всё на "магические дела". Через две недели меня внесли в список придворных магов-огневиков, но вместо радости или хотя бы удовлетворения, я испытала только горечь.

Горечь осознания будущих потерь. Я чувствовала в будущем много смертей.

Сила Некроманта отталкивала меня от людей и людей от меня. Одно осознание этой силы, постоянное ощущения холода внутри отзывалось в общении с другими людьми сухо-деловым тоном. Сами вельможи не горели желанием вызвать неудовольствие придворного мага-огневика. И однажды, случайно, от слуг я услышала, что меня за глаза называют "Ледышка". Слуга, заметив, что я за ним наблюдаю, побледнел и затрясся от страха, но я только молча смерила презрительным взглядом его серую заячью душонку и пошла дальше. Слуги потом шептались, что бедняга поседел в считанные минуты, и старались ничем не вызвать моё неудовольствие и как можно реже попадаться мне на глаза.

Мне было всё равно.

Никто не знал, как скучна и фальшива стала для меня когда-то желанная жизнь в высоком обществе. Я не знала, видели это другие маги или нет, но для меня вся жизнь вокруг, все пышные приемы и балы обернулись фарсом. Мне хотелось жить для чего-то великого, чистого и высокого, но Договор обнажил скрытое за красивым фасадом. Не скажу, что вокруг оказались сплошь мерзавцы и подлецы, но и человека, с которым я могла бы просто поговорить, тоже не было. Меня окружали обычные люди, со своими чаяниями и надеждами, они не знали своего часа, а я свой знала. И это знание, чувство, что каждый миг жизни проходит впустую, мучило меня больше, чем одиночество. Мне хотелось действия, бурных событий, чего-то такого, чтобы забыться и не вспоминать о Договоре хотя бы несколько часов.

Может, в ответ на мои молитвы, а может, по велению судьбы, спустя месяц вместо слухов пришла весть, что Ангдор развязал очередную войну.

Герцог быстро собрал отряд из пятисот человек, и теперь мы направлялись к указанной заставе на границе с враждебным королевством. Командовал отрядом сын герцога, Седрик. А я... мне хотелось как можно дольше оттянуть момент неизбежной встречи со Смертью.

Я знала, что встречу Её. Чувствовала Её дыхание за своей спиной.

Единственный некромант во всем королевстве за последние несколько столетий. Молодой и совершенно неопытный.

Смерть смотрела на меня, и мне чудилась снисходительная усмешка на Её губах.

Первая настоящая война с Ангдором случилась после уничтожения служителей Смерти. И довольно быстро выяснилось, что боялись ангдорцы как раз уничтоженных некромантов, поскольку противостоять их заклятиям не умели, а своих служителей Смерти вырезали ещё раньше. Тогда король Исенек Первый и призвал магов-огневиков, как самых сильных из оставшихся, на королевскую службу, потому как защищать границы от враждебной магии стало некому. Войну выиграли с большими потерями, магов осталось очень мало, и оставшиеся поняли, что враждовать друг с другом смысла нет. Зато есть острая необходимость в пополнении своих рядов. Тогда создали Академию и вытащили на свет "чёрные летописи" запретной магии.

Но некромантов учить было некому. Не осталось ни одного мага, способного совладать со страхом Смерти. Да магических 'чёрных' книг, кроме случайно уцелевшего полуобгоревшего листочка с простеньким заклятьем, тоже не осталось.

Ангдор же каждые несколько лет с завидным постоянством старался оттяпать от моего королевства Шарнор изрядный кусок земли, чтобы обеспечить выход к морю. Мы их отбивали, они успокаивались, но ненадолго, и снова всё начиналось сначала. Хотя последние лет сто это всё больше напоминало препирательства старых ворчливых супругов, в этот раз король Ангдора, видимо, решил, что пора заканчивать спор. Отряд, подошедший к границе, был намного больше, чем мы привыкли, и потому легко взял приграничный посёлок. Пришедшие в себя, наши солдаты дальнейшее наступление сдержали и, когда подошла помощь, посёлок отбили. Но уже ходили слухи, что это только первая ласточка и на нас идёт стотысячное войско. Я не знала, хватит ли у короля солдат, чтобы остановить такую армию, но знала, что все маги-огневики сейчас спешно седлают лошадей и направляются к месту вероятного сражения. Собственно, и нам до границы оставалось всего несколько часов марша.

Единственное, что меня хоть немного успокаивало, — тот злосчастный посёлок был в нескольких днях пути отсюда.

Вот в таких невесёлых мыслях я нашла ручей и наклонилась, чтобы умыться.

— Хороший видок! Даром что магичка!

Ответом неожиданному комментарию послужил негромкий, но от этого не менее гадкий смех. Я медленно выпрямилась, с трудом сдерживая разом вскипевшее раздражение, грозившее перерасти в глухую ярость. Солдатня, будь она!.. Снежная холодная сила обдала изнутри морозом, словно ожидая, когда её выпустят наружу. Я поспешно оборвала мысли, чтобы не навлечь на преданных слуг герцога излишние неприятности. Некромант — не простой маг, каждое моё гневное слово или мысль имели свойство сбываться.

Я обернулась.

Это не солдаты герцога. Это....

— Ангдор?! — я не сумела скрыть изумления при виде нескольких человек в сине-красной форме, полукругом обступивших меня во главе с магом в традиционном для Ангдора чёрном балахоне. Моя мантия, тёмно-вишневая, отражала принадлежность к огневикам Королевства Шарнор. Маг гадко усмехнулся, обнажив мелкие желтые зубы.

— Стой спокойно, девчонка, и твоя смерть будет быстрой и даже приятной...

Солдаты Ангдора подступали ближе, щерясь хамскими ухмылками и демонстративно вертя в руках оружие, а во мне разом вскипела чистая холодная ярость. Эти мартышки осмелились угрожать мне?!

НЕКРОМАНТУ?!

Морозная сила завихрилась, окутывая меня невидимой пеленой.

— Смерть, говоришь... — я оскалилась в усмешке и резко вскинула руки к небу, сама до конца не понимая, что собираюсь сделать. — Да будет Смерть!

Вы видели, какие круги оставляет за собой камень, брошенный в гладкую воду? Вот такой же круг туманной зеленоватой дымки, лёгкий, невидимый для солдат, но видимый для мага Ангдора, ринулся от меня, расширяясь и жадно стремясь к живому человеческому телу, когда я резко опустила руки вниз. Поднявшийся изнутри холод словно заморозил меня саму. Я стояла и молча, почти не дыша, смотрела, как искажаются в ужасе лица солдат, как пытается что-то прошептать маг Ангдора, и как ломаются и падают безжизненные тела с застывшими масками ужаса на лицах.

— Некрома!.. — маг Ангдора в панике пытался что-то сказать, махал руками, в попытке защитится магическими жестами и знаками, но зеленоватый туман настиг и его. И, когда тело в чёрном балахоне надломилось и упало, я снова увидела Её.

Ты делаешь успехи.

Она неторопливо шла по невидимой застывшей границе круга, не сминая травы, а следом за ней в зеленоватом тумане поднимались души убитых. Души убитых мною людей. Убитых хладнокровно и жестоко. Мною. Не с помощью огня. С помощью Смерти. Холод внутри возвращался в привычные границы.

Я закрыла глаза, желая хотя бы на мгновение не видеть дела своих рук. Мне оставалось только молиться, чтобы никто про это не узнал. И всю оставшуюся короткую жизнь изнывать от угрызений совести. От огня их мог защитить маг — в конце концов, не без его помощи они зашли так далеко, а вот от Смерти...

Я не хочу!

Я открыла глаза и швырнула эту мысль Ей в лицо, но Она оставалась невозмутимо-холодной. И только сейчас я поняла, что Она красива.

Безупречно красива.

Не туманная фигура, женщина. Молодая, высокая, статная, черноволосая. Белая перламутровая кожа, тонкие изящно-благородные черты лица, розовый лёд губ, чёрные и бесконечно глубокие глаза. Зеленоватое, облегающее, расшитое жемчугом и изумрудами платье ниспадало до земли. На голове тонкий изящный венец из золота и серебра с теми же камнями.

Рука сама коснулась груди, когда я коротко Ей поклонилась.

Не от страха. От уважения и признания Её силы.

Ты никогда не думала, что бывает после жизни, некромант?

Пустота и бездна смотрели на меня из чёрных глаз. И в этой бездне я видела боль, страх, отчаяние и ужас душ, которые сейчас стояли и ждали своего суда.

— Ч...что? — я спросила вслух, а в горле вдруг резко пересохло. Она отстранилась, обрела величественную осанку.

Они идут на Суд. На суд своих поступков и слов.

Лёгкий жест — и лес исчез. Мы стояли в огромном каменном зале, больше похожем на пещеру. Она сидела на каменном троне, а из-под ступеней трона выбегал ручей. Чистая и прозрачная вода, виден каждый камушек на дне. Двух шагов хватит перепрыгнуть, а то и просто перейти — глубина едва по щиколотку. Убитые мною стояли на одной стороне ручья, я — на другой.

Это — Судьба.

Она величественно указала на прозрачные воды ручья. Над водой появился тонкий золотистый мостик.

Никому не миновать её справедливости. Каждый получит то, что заслужил.

Я молча смотрела на мост и ручей, не понимая, зачем я здесь и чего Она от меня хочет. А Смерть уже обратилась к первой душе.

— Иди.

Холодный повелительный голос заставил содрогнуться не только меня, но и стоящие на том берегу души. Содрогнуться и подчиниться. Солдат, его призрак, робко, испуганно и неуверенно сделал первый шаг к ручью. Затем второй, третий... До этого спокойная и прозрачная вода при его приближении замутнела, на гладкой поверхности появились клочья грязной пены, ручей забурлил, зашумел — и мне послышались гневные, обвинительные голоса...

— Иди.

Хозяйка зала снова напомнила замершей душе, что пути назад нет. Призрак заметно волновался, на его лице я видела страх, да и так чувствовала его панику. Призрак сделал ещё шаг — и ручей оказался прямо перед ним. Бурная вода выплескивала грязную пену на камни, из воды тянулись невидимые руки, появлялись что-то кричащие лица, гнев на водяных ликах сменялся болью, отчаяние — яростью, лики сменяли друг друга, но никто не улыбнулся, никто не позвал призрака ласково и нежно... Я настолько загляделась на игру воды, что забыла о солдате, а призрак вдруг отчаянно закричал, прыгнул на мостик, желая преодолеть ручей в пару шагов. Но вверх взметнулись десятки водяных рук — и несчастный призрак с криками и воплями был утянут под мутные воды. Клочья пены закружились водоворотом над местом его гибели, более страшной, чем смерть тела, а я вдруг вспомнила слова старой молитвы. Эта молитва часто встречалась в текстах древних рукописей, и мы читали её на том же факультативе некромантии. Тогда она казалась нам — мне, — глупой и ненужной, а вот теперь губы сами шептали её.

Будет прощен, кто убийцею не был,

будет прощен, кто убийцею был.

Будет прощен и безгрешный, и грешник,

будет прощен, но не будет забыт.

Тонкая нить повязала их жизни,

тонкая нить проведет за Предел.

Каждый прожил, как умел и решил он.

Каждый получит то, что хотел.

Я шептала молитву, а следующий призрак уже спокойно шёл к ручью. Тёмная вода вздыбилась и опала, оставив тонкий светящийся мостик. Призрак ступил на него, ручей плеснул ему на ноги, поднялся до колен, потом до бёдер, до груди, но призрак стоял не шелохнувшись, и вода спала, пропуская бывшего солдата. Омытый дух ступил на другой берег, я почувствовала его благодарность, а затем призрак истаял.

Я даже не удивилась, когда Она ответила на мой невысказанный вопрос.

Некромант — не убийца. Не тупое орудие смерти. Он может и должен помочь возродиться для новой жизни. Этому тебя не учили.

Я посмотрела на Неё и кивнула. Конечно, не учили. Некому учить.

Зато теперь я стала понимать, что значит быть некромантом.

Когда последний убитый перешёл ручей, я чувствовала себя усталой, но счастливой. А на душе было легко. И тепло.

Может, потому, что не только я простила души этих солдат, но и они простили меня? Даже маг, поклонившийся мне перед тем, как истаять утренним туманом.

Когда я снова оказалась в лесу, на прежнем месте, тел убитых солдат Ангдора не было. Со спокойной совестью подобрав брошенную шляпу, я направилась к солдатам герцога.

Как оказалось, моё отсутствие было недолгим и никого не обеспокоило. Все решили, что я была в лесу по естественным надобностям.

2.

Приграничная крепость оказалась слаба.

Слаба духом, слаба силами. Даже с прибытием нашего подкрепления она не продержалась больше трех дней. Разведка донесла, что на подходе не тысячный отряд ангдорцев, чьё нападение мы отразили, а настоящая армия. И Седрик дал команду отступить в ближайший замок в нескольких лигах от крепости и отправить весть в столицу.

Гражданское население сидело за стенами замка тише мыши, но нас было слишком мало: восемьсот солдат и десяток офицеров против подошедших пяти тысяч ангдорцев. Три мага — два огневика и один лекарь, — против десятка боевых магов ангдорцев. Я и Логри меняли друг друга на стене, поддерживая щит и отражая атаки. Турс выхаживал раненых. Но если ему помогали женщины, то нам с Логри помогать было некому.

Я не удивлялась тому, что мы ещё живы. Логри — опытный старый маг-огневик, закаленный в коротких пограничных стычках. Он грамотно разработал защиту, экономил силы и не лез на рожон. А я... Я просто знала свой час.

Но люди умирали. И я не могла этому помешать.

Я сбилась со счёта, сколько провела душ по мосту Судьбы. Но Смерть приходила за мной не всегда. Я поняла это, когда увидела, что в рядах призраков нет многих павших солдат, умерших едва ли не на моих глазах. Как нет и умерших гражданских.

Я спросила, где они. В ответ услышала, что веду тех, кому это нужно.

Больше я не спрашивала.

И, хотя в пещере, как оказалось, царит безвременье, всё это выматывало меня очень сильно.

Не меньше, чем людей ожидание подмоги.

Война шла уже больше месяца, мы оказались не готовы к таким длительным действиям, за что сейчас и расплачивались. Ангдорцы быстро смяли сопротивление на границе, и сейчас мы удерживали линию обороны в крепостях местной знати. Насколько я знала, ближайшие к нам соседи находились в ситуации ничуть не лучшей, чем мы. Неубранный урожай горел на полях, а люди умирали на стенах.

Подмога пришла через десять дней после отправления вести.

Отряд в две тысячи латников ударил по расслабившимся ангдорцам. Наши тоже не остались в стороне. Мы с Логри выложились, как могли, помогая в атаке. Но это было неважно. Даже весть о необходимости срочно бросать заставу и отступать к столице оказалась не важна.

Важным было то, что с отрядом пришёл он.

Артур.

Рыцарь, племянник короля и единственный ближайший претендент на престол, командовал отрядом вместе с герцогом Бертраном дор Сивол. Я наблюдала за их прибытием в крепость со стены и слышала, что они говорили коменданту. Почему что-то вздрогнуло во мне при имени "Артур", я просто не поняла. У нас не могло быть ничего общего. Я видела его впервые в жизни. Не красавец, да и вообще не в моём вкусе. Но что-то вздрогнуло в груди, и этот рыцарь вдруг обрёл для меня странную и непонятную значимость. Ни о какой влюблённости не было и речи, просто откуда-то явилось странное чувство, что мы знакомы и очень давно. Однако я слишком устала, чтобы пытаться анализировать новые, смутные ощущения. Потому спустилась со стены и направилась к себе собрать немногочисленные вещи.

Но судьбу не обманешь. Я столкнулась с Артуром в коридоре. Он шёл мне навстречу вместе с Бертраном, беседуя с комендантом и его приближенными. Я поздоровалась и отошла к стене, пропуская их. Но наши глаза встретились. Встретились и зацепились друг за друга, как два железных крюка.

— Артур? — герцог тронул друга за рукав.

— Догоню.

Герцог и комендант со свитой пошли дальше, Артур молча смотрел на меня. Спокойный, внимательный, изучающий взгляд. Я знала, что он видел. Обычную девицу, в довольно потрепанной и перемазанной мантии, с впалыми щеками и холодными уставшими глазами. Волосы я давно обрезала коротко — некогда с ними. Никогда не была красавицей, а сейчас и вовсе больше походила на парня.

— Кто ты?

— Илена, маг-огневик, — я отвела глаза и ответила коротко, без званий и титулов своей семьи, как простолюдинка. Почему-то я не хотела, чтобы он знал — кто я. Голос прозвучал неожиданно хрипло. Артур смерил меня взглядом и, не произнеся больше ни слова, отправился догонять коменданта. Я вздохнула и направилась к себе. Только странное чувство старого и непонятного знакомства ворочалось в груди, добавляя мне лишнего беспокойства.

На следующий день мы покинули замок, отступая к столице. Так решил король.

За десять дней, пока наш отряд добирался до столицы, Артур ни разу не заговорил со мной. Я тоже не подходила к ним: касающиеся нас приказы мне передавал Логри. Но я часто чувствовала на себе внимательный и изучающий взгляд Артура. Все мои попытки разобраться в чувстве, которое он у меня вызывал, успеха не приносили. Чувство, что я встретила... брата.

Одно я знала точно: между нами есть связь. Прочная, странная и необъяснимая. И Артур тоже это чувствовал.

Эти десять дней стали для меня своего рода каникулами. Я ехала, ела, спала и была почти как все.

Песчинки падали в невидимой клепсидре, время уходило все быстрей и быстрей, и я знала — мой покой скоро закончится.

3.

Магический щит трещал под градом заклинаний ангдорцев, но остановить стрелы и нападавших не мог. Все наши силы уходили на то, чтобы прикрыть столицу и защитников на стенах от заклинаний врага, атаковать при этом мы не могли, и всё остальное солдатам пришлось взять на себя.

— Илена, осторожней! — приставленный ко мне молодой парнишка ловко поймал щитом стрелу. Я только поморщилась — стрела летела мимо, а мальчишка безрассудно подставлялся, но приказ короля — охранять магов, и мне приходилось мириться с присутствием охраны.

— Отойди от бойницы, Ильдар, мне ничего не будет, — я выглянула из окна башни.

Ангдорцы перестали обстреливать стены и пошли на очередной штурм. Значит, сейчас маги перестанут атаковать купол, чтобы перейти на другой режим боя: помогать своим солдатам им не даст наша защита. Пришло время для ближней схватки. Меч на меч, сила — на силу. Это мой участок стены, и моё место сейчас там, среди солдат: сбивать штурмовые лестницы и отбивать вражеские заклинания. Я оглянулась на мальчишку.

— Идём.

— Сначала я, — он выпятил тощую грудь под слишком свободной кольчугой и первым поспешил к двери. Я не стала его удерживать: его срок ещё не пришёл, пусть идёт.

На стене мы оказались очень вовремя.

Ангдорцы забрасывали железные крюки, подтягивали штурмовые лестницы, их маги пока не действовали,. Солдаты рубили канаты — все горючие смеси давно закончились, и нам оставалось уповать только на заклинания и мечи. Я чувствовала и видела вспышки магической энергии: под ногами нападавших вставала дыбом земля, на их головы обрушивались каменные и огненные ливни. Я тоже не оставалась в стороне, отправив парочку огненных шаров в показавшихся в бойнице ангдорцев.

На крики раненых и умирающих я уже давно не обращала внимания.

Над нами засвистели стрелы. Стреляли навесом, с земли. Плохо. Мои щиты хороши от заклинаний, а не от стрел. Не та магия.

Я сбила огненными ударами ещё две лестницы, когда услышала крики о помощи. На расстоянии полполета стрелы, у соседней башне ангдорцы сумели преодолеть оборону и оказались на стене.

— Туда! — я крикнула Ильдару, только что перерубившему очередной канат с крюком. Мальчишка молча оказался возле меня, уступая место у бойницы бежавшим на стену солдатам подкрепления.

А я уже спешила к соседней башне.

— Артур!

Я встрепенулась на крик и увидела, что на рыцаря со всех сторон наседают ангдорцы. Откуда он здесь?! Его задача руководить обороной, а не сражаться на стенах! Но не это вдруг испугало меня. Время на мгновение замедлило свой ход, чтобы я поняла: там, в нескольких десятках шагов за стеной, лучник уже натянул лук, и стрела вот-вот сорвётся с тетивы. Рыцарю осталось недолго. Прорубающиеся на помощь Артуру солдаты не успевали предотвратить неотвратимое.

Я должна попытаться. Огненный вихрь ударил в спину нападавшим, убивая и раскидывая тела, расчищая мне дорогу. Артур благодарно улыбнулся, но проклятая стрела прожужжала в воздухе и вошла в сочленение между грудной пластиной и наплечником.

Боль, острая и резкая, пронзила не сердце, душу.

Нет.

Рыцарь упал, меч выпал из руки, оглушительно зазвенел по камням. Оставшиеся в живых ангдорцы радостно закричали, наши солдаты ответили не менее громкими криками ярости.

Нет. Прошу тебя.

Мир замер вокруг. Я подбежала к умирающему рыцарю, упала рядом на колени.

Я знала, что Она уже здесь. Чувствовала всем своим существом. И впервые молила Её.

Нет, не забирай его! -одной рукой я подхватила голову рыцаря, вторая — на ране: остановить кровь, не дать уйти жизни...

Ты знаешь, что его время пришло. — Она была холодна, как всегда. — Не мешай.

Нет, — я смотрела ей в глаза. — Не забирай его. Возьми кого хочешь, только не его.

Глупая, — Она вздохнула, или это порыв ветра пробрался в короткое безвременье? -Ты даже не знаешь, почему заступаешься за него.

Ты знаешь, — я смотрела в чёрную бездну Её глаз.

Да, — Она остановилась передо мной. — Знаю. Хочешь узнать тоже?

Я кивнула. Хочу. Я должна понять, что за странная связь между нами. Она подняла руку, тонкие пальцы едва коснулись моего лба, и в голове словно взорвалось ледяное нечто. А затем я увидела.

... Другой мир. Вечерняя степь. Странный деревянный идол и костёр перед ним. Двое воинов — молодой, едва отрастивший усы мальчишка и зрелый мужчина, прошедший не одну битву. Что свело их вместе, я не знала. Но видела их кровь, смешанную в деревянной чаше, меч, на который они возлагали руки, и слышала слова клятвы, связавшей этих двоих узами побратимства на срок больший, чем одна жизнь. Клятвы именем богов...

— Сила и честь, брат, — воин смотрел в глаза мальчишки. В мои глаза.

Картинка исчезла, оставляя после себя ощущение горького послевкусия стали и полыни.

— Сила и честь, — я шепнула, сглатывая слезы. — Брат...

Теперь ты знаешь.

Знаю. Время клятвы не вышло, связь цела, и клятва требует своего исполнения...

Ты сама виновата в этом, — Смерть смотрела холодно и безразлично. -А теперь не мешай.

В Её руке появилась знакомая мне коса, а я второй раз в жизни совершила отчаянный поступок.

Возьми мою жизнь вместо его!— я одним порывистым движением оказалась перед Ней, закрывая рыцаря. — Это равноценный обмен!

Она молча смотрела на меня. А потом засмеялась. Негромко, но от этого смеха мне вдруг стало жутко.

Твоя жизнь и так принадлежит мне, — она вновь была холодна и спокойна. — Как и любая другая. Ты забыла?

Я помню, — я отвела глаза, понимая, что, наверно, окончательно сошла с ума, если продолжаю спорить. — Но ты оставила мне год. Возьми его.

Год?— Смерть задумчиво смерила меня пронизывающим насквозь взглядом, от которого мороз прошел по коже, а зубы невольно начинали выбивать дробь. — У тебя уже нет года, девочка. Твой срок истекает через семь месяцев.

Семь? Так мало...

Тогда возьми их, — я снова упрямо вскинула голову. А Смерть невозмутимо смотрела на меня.

Это ничего не меняет, — Ее голос снова привычно холоден. — Он умрет, рано или поздно. А ты умрешь здесь и сейчас. Тебе мало той цены, которую ты заплатила?

Я посмотрела на Артура, огляделась вокруг, в долю мгновения поняв, что совсем не хочу умирать. Семь месяцев... За войной и исполнением договора я не заметила, как прошло лето, и началась осень. Но выбора у меня нет. Значит, я не увижу конца войны, не отпраздную свою двадцатую зиму и не встречу весну. Да и какая разница, умру я сейчас или через семь месяцев... Я должна ещё три жизни.

А Артура ждала встреча с Катериной. Я помнила свои видения. Там была долгая и счастливая жизнь этих двоих.

Сила и честь, брат...

Меня устраивает .

Я снова посмотрела на Неё. А в следующий миг зеленоватый туман обнял меня и прошёл насквозь. Я упала на колени, едва успев подставить руки, чтобы не врезаться лбом в валявшийся под ногами щит, совершенно опустошенная, хватая ртом воздух и пытаясь понять — умерла я или ещё нет. Но где-то глубоко внутри, в бескрайней снежной пустыне билась тёплая жёлтая искорка, трепетала беззащитная, как пламя свечи на ветру, когда за спиной я снова услышала Её голос.

У тебя остался месяц, некромант.

Мир вздрогнул и пришёл в движение. Солдаты навалились на ангдорцев, оттесняя их обратно за стену.

— Госпожа, госпожа! — Ильдар кинулся ко мне, упал рядом на колени. — Вы в порядке?

— Да, — я ухватила раненого Артура за левую руку. — Помоги мне!

Ильдар подхватил бесчувственного рыцаря за другую руку, и мы потащили моего побратима к ближайшей башне.

4.

— Будь они прокляты всеми силами тьмы! Когда ж они устанут-то?! — раздраженный Бертран дор Сивол, сплюнул с крепостной стены. Зрелище, которое наблюдал не только он, но и все защитники города, было малоприятным. Сто — не сто, а многотысячная армия после недели бесполезных штурмов десятый день держала столицу в осаде, а провизия подходила к концу. Новый урожай сгнил и сгорел на полях, и хотя мы много потеряли ранеными и убитыми, зима обещала быть тяжёлой.

— Да-а, будь у нас некроманты, а не простые маги, давно бы духу этих псов тут не было, — Артур мрачно смотрел на войска ангдорцев, вольготно расположившихся вне пределов досягаемости стрел и магии. Племянник короля потёр грудь, где под одеждой скрывалась повязка с магическими зельями.

Я неслышно вздохнула.

Тогда я сдала Артура на руки подбежавшим гвардейцам короля и снова вернулась в битву. А после сражения, меня, уставшую и перемазанную в копоти и саже, позвали во дворец. Как могла, я привела себя в порядок, чтобы явиться под очи самого властителя Шарнора.

Король не узнал меня. Да и что я ему, молодая девчонка, всего несколько месяцев назад призванная на службу? Он видел меня один раз, в день представления ко двору, и больше никогда не слышал моего имени. И я не стала упоминать его.

Почему-то я не хотела, чтобы в зале дворца прозвучало мое родовое имя. Странное чувство, что так будет правильно. Пусть меня считают простолюдинкой.

А я уже привыкла доверять своим чувствам.

— Итак, сударыня, — король, уставший, невысокий мужчина в расцвете лет, сидел на троне. Но печать проклятия некроманта ясно горела возле его головы. Легенды не врали. Я говорила с трупом.

— Вы спасли моего племянника. Как я могу отблагодарить вас?

Я постаралась спрятать кривую ухмылку. Что мне теперь все эти почести и награды? Пустой звук. Моё время истекало. Как и время короля.

— Ваша благодарность для меня лучшая награда, ваше величество.

— Земли, титул, деньги? — король подался вперёд. — Не сейчас, но после окончания войны, я обещаю.

— Благодарю за вашу щедрость, сир, — я снова поклонилась. — Для меня честь служить вам.

— Хорошо, иди, — король откинулся назад. — Мой племянник хочет поговорить с тобой.

Я снова поклонилась и в сопровождении стражи отправилась в покои племянника короля.

Артур, бледный и опавший с лица, лежал на кровати, укрытый атласным одеялом до самого подбородка. Рядом с ним неотлучно дежурил придворный маг-лекарь, на прикроватном столике красовалась целая галерея банок и склянок с магическими мазями и зельями. А на краю ложа наследника трона сидела Катерина.

Я отвела глаза от бывшей однокурсницы, не сводящей влюбленного взгляда с рыцаря. Артур ничем не выдавал своих чувств. Они встретились.

Мы все встретились.

Только я помнила, а они — нет. И не должны. Пусть живут.

Увидев меня, Артур выпростал руку и поманил пальцем. Лекарь отупил к двери, но из спальни не ушёл. Катерина с лёгким любопытством оглядела меня. По её взгляду я поняла, что она не узнала меня в той худой замарашке, которая сейчас стояла перед ними. Это хорошо. Я остановилась в нескольких шагах от кровати, как положено простолюдинке, низко поклонилась. Голубые глаза будущего короля (я вдруг четко это осознала) смотрели на меня, как на загадочную зверушку.

— Опять ты, — голос Артура слаб и тих. — Я вижу тебя так близко второй раз, а мне кажется, что мы знакомы давным-давно... Почему так?

— Я не знаю, ваша светлость, — ответ был глухим, а взгляд упирался в пол. Я не собиралась никому рассказывать о нашей связи. В лучшем случае не поверят. В худшем объявят мятежницей, покусившейся на королевскую кровь, и тогда пытки и казнь.

А мне совсем не хотелось так умирать.

— Не знаешь... — Артур устало прикрыл глаза. — Иди.

Я развернулась и вышла из спальни.

И вот сейчас они стояли и говорили, не зная и не помня о моём существовании.

Оба рыцаря не видели меня в тени башни. Я не страдала бессонницей, я несла караул, наблюдая за магической защитой столицы и противником.

— Справимся и без этих чернокнижников, — герцог хмуро посмотрел на Артура. — Мало они тогда всем крови попортили, на короля покушались! Всем миром еле одолели!

Второй рыцарь только хмыкнул.

— Если так пойдёт дальше, дорогой мой Бертран, — он задумчиво изучал вражескую армию, — я буду рад и помощи самой смерти, если она заберет к себе всех этих ангдорцев.

— Почему это? — Бертран скривился, но Артур проигнорировал его гримасу.

— Потому что иначе смерть начнет косить наши ряды, — Артур надел шлем. — Нас осадили в нашей собственной столице. Мне такое и в кошмарах не снилось. У нас почти не осталось припасов, да и людей тоже. К тому же Вигор доложил мне, что у раненых наблюдаются первые признаки чумы. Если мы не придумаем, как снять осаду, — мы все погибнем.

Рыцари ушли, а я стояла на крепостной стене и смотрела на бесчисленные огни вражеской армии. Слишком много. Артур прав. Если не произойдет чуда, королевство Шарнор исчезнет с лица земли.

Даже снег выпасть не успеет.

Нас больше не атаковали, хотя стажа на стенах столицы была готова к штурму. Нас брали измором. Мы и мои коллеги держали защитный купол, но из-за этого мы сами не могли атаковать магов Ангдора. Ночное бдение стало привычным. Я давно не смотрелась в зеркало, есть приходилось раз в день, и то — та ложка каши, что перепадала нам, была роскошью. Припасы заканчивались, народ умирал и когда я не стояла на стене, я водила души умерших через мост судьбы.

А мне так хотелось хоть немного пожить...

Все хотят жить, — она появилась рядом незаметно. — И никто не хочет умирать.

Зачем ты пришла? — я уже привыкла беседовать с Ней мысленно. Но неожиданный визит меня удивил — обычно я заранее чувствовала её приближение. Смерть усмехнулась.

Ты хочешь помочь своему народу?

Я только хмыкнула. Много ли зависит от моего желания? Когда под стенами и в самом деле стотысячная армия.

Много. — Она не шутила. — Ты можешь сделать это.

Я вздрогнула, поняв намёк. Сколько раз я сама думала об этом? Сколько раз была на грани того, чтобы решиться и выпустить на свободу холодную силу, живущую внутри. Но я боялась. Боялась не последующего разоблачения, чего уж там страшиться, я знала свой срок. Я боялась, что не смогу убить их всех. Боялась, что мне не хватит силы увести в небытие всю армию Ангдора.

Я не смогу.

Смерть встала за левым плечом. Внутри меня глухо, грозно шевельнулась сила.

Сможешь. Их время пришло. Делай своё дело, некромант. Спасай свою страну.

Их время пришло. Как я увидела это? Не знаю. Но Смерть не может ошибаться. Некромант, ведомый рукой Смерти, не ошибается никогда.

Спокойное, холодное знание. Я — некромант. И я должна сделать то, что Она просит.

Нужные слова сами возникли в голове. Посох вокруг себя, очерчивая границу, вспыхнувшую зеленоватым пламенем. Защита некроманта.

— Anne.... Anne ma mora, no let .. — губы читали слова древнего заклятья, посох взметнулся вверх, рубиновое навершие полыхнуло бледной зеленью, а затем ослепительным светом. Бежавшие ко мне стражники сгорали в пепел, едва коснувшись очерченного самой Смертью круга.

— Ivatera mora! — последние слова сорвались с губ, посох в обе руки перед собой, словно отражая удар, и снежная лавина внутри меня пришла в движение.

Белое, ослепительное ледяное пламя, что я носила в себе, вырвалось на свободу, ринулось со стены, накрывая ни о чём не подозревающий лагерь ангдорцев. Не было для этого пламени ни щитов, ни преград. Магическую защиту Ангдора смело, как мыльный пузырь. Холодная снежная волна накрывала солдат и рыцарей, палатки и костры, простолюдинов и знать. Боль свела тело в судороге, крик рвался из горла, но я стояла, держа перед собой посох, стояла, потому что должна выстоять и удержать эту силу под контролем.

Иначе... Иначе не будет ни армии Ангдора, ни королевства Шарнор.

Конечно, такое чародейство не прошло не замеченным для моих коллег и простых солдат.

Трудно такое не заметить.

Мне в спину били заклятья моих собственных товарищей, тех, с кем вместе мы защищали город. Они боялись меня. Боялись того, что видели. Но их заклятия сейчас бессильны.

Сама Смерть стояла за моей спиной.

Краем сознания я знала-видела, что солдаты оставили попытки стрелять даже в упор: стрелы просто не долетали, сгорая в ослепительном пламени и пеплом оседая на камни. Знала-видела, как спешит на стену сам король и его приближенные, как стоит и смотрит на меня Артур, как готовят маги общую атаку.

На проклятого некроманта.

Но это было не важно.

А важно было то, что под стенами города умирали сотни и тысячи людей. Умирали в муках и страхе, не успев простить и стать прощёнными. Мне предстояло вести их по золотому мосту. Но прежде я должна забрать туда всех.

И я стояла, держа посох и ведя мысленный отсчёт пытавшихся сбежать ангдорцев. Сто. Семьдесят. Сорок. Десять. Шесть. Четверо. Трое. Двое. Последний.

Снежная лавина закончила своё страшное дело, я вздрогнула.

Время пришло.

Холодный неслышный шёпот в сознании, Её приказ — и я оборачиваюсь к королю. Я не хочу этого, но у меня нет выбора.

Владыка Шарнора всё понимает по моим глазам. Но я всё равно говорю.

Чтобы знали все.

— Вы прокляты, сир. Ваше время пришло. Она здесь и ждет вас.

— Нет... — король пятится, тщетно надеясь избежать своей участи. Он боится, он смертельно боится. Глупец...

— Нет! Взять её! Убить некроманта!!! Убить!!

Стрелы вновь сгорают в магическом пламени. Заклятья рассыпаются, натолкнувшись на языки зелёного огня. У меня почти две недели жизни...

Навершие посоха на короля, губы сами шепчут неизвестные мне слова заклятия, почти невидимая чёрная молния вырывается из центра камня, удар — и всё. Правителя Шарнора больше нет. Обугленный труп на щедро посыпанных пеплом камнях...

Завершено. До встречи, некромант.

Она ушла. Посох выпал из устало окаменевших пальцев, а мне в спину ударили объединенные силы придворных магов.

И только то, что Смерть ещё была на моей стороне, позволило мне упасть на холодную кладку стены раньше, чем пронёсся над головой огненный шар, с оглушительным грохотом врезавшись в мою башню.

Я ещё успела слабо улыбнуться такому фейерверку, а затем провалилась в бесконечную черноту.

Стены каземата не напугали и не взволновали воображения. Растянутые в цепях, как на дыбе, руки и ноги болели, ледяной камень студил тело, но происходившее в душе, было намного больнее, чем физические пытки. Я чувствовала, как заканчивается отпущенное мне время каждой клеточкой тела, каждой порой кожи. Но Смерть не появлялась, и я знала, что Она будет ждать меня там, в знакомой мне пещере. А до этого мне предстояло пройти через боль и унижения.

Последние в этой моей жизни.

Но сначала ко мне пришёл Артур. Не смог не прийти.

Пока ещё не король, — церемония требовала подготовки, — он отослал всех и внимательно смотрел мне в лицо, держа в руке небольшой свиток. Бумага имела отношение ко мне, я знала, Видела. Но просить я ни о чём не буду.

— Почему? — рыцарь ловил мой взгляд. — Я хочу знать, зачем ты это сделала?

— Их время пришло. А ваш дядя был проклят, — я спокойно посмотрела в глаза Артура, понимая недосказанное. Рыцарь ненадолго отвернулся, прежде чем снова обратился ко мне.

— Ты спасла нас, спасла меня. И ты убила короля. Я не смогу отменить приказ о казни, но я могу сделать твою смерть быстрой. Если подпишешь это, — он положил свиток на столик. — Признание, что ты шпионка и убила короля по приказу Ангдора. К тому же через несколько дней коронация. Стража будет пьяна и... — он снова замолчал, не сводя с меня взгляда.

Я посмотрела в крохотное зарешеченное окошко. Слова Артура сумашедше дразнили надеждой избежать наказания, обещанного самой Смертью. Оставшиеся дни прожить на воле и свободе, а не в темнице под пытками, чтобы потом умереть на глазах всего города. Конечно, я этого очень хотела! Пьяные солдаты... Ха! Сила со мной — даже армии вкупе с магами Академии не остановить меня, реши я сбежать. Только вот человеку не по силам обмануть Её. И не нужно.

Заслуженное наказание надо принимать достойно. Я должна дойти до конца. Иначе я действительно предам. Саму себя.

Сила и честь, брат. Мне время умирать, а тебе — править.

— Благодарю, сир. Но я — некромант и убийца короля. Это видели все. Народ не поймёт вас, — я бы улыбнулась, только вместо улыбки получилась кривая усмешка. — Негоже королю нарушать закон. Вам и без того хватит дел.

Артур молча смял бумагу и вышел из камеры.

Четверо суток меня никто не беспокоил. За это время я успела провести по золотому мосту всех убитых ангдорцев.

Когда же в камеру зашёл палач, я молила всех известных мне богов, чтобы всё закончилось побыстрее.

Толпа на площади молча смотрела, как меня везли к месту казни. Сознание, как за спасительный маяк, держалось за внутренний костер моей силы, и уже не воспринимало боли от изувеченных суставов и раздробленных пальцев, выдранных ногтей и сломанных ребёр. Сорванное в криках горло только хрипело, а признания во всех пунктах обвинения были залиты моей кровью так, что писцам пришлось потратить не один лист бумаги, прежде чем получилось что нужно. И теперь меня ждал высокий столб с кучей дров под ним, а мне не верилось, что это происходит со мной. Они что, и в самом деле думают, что огонь причинит мне вред? Нет, я знала, чувствовала, что умру не на костре. А ещё удивляло странное безмолвие толпы. Как-никак казнили страшного злодея, убийцу короля, а народ молчит. Не швыряет гнилыми овощами и тухлыми яйцами, не обвиняет в сговоре с тёмными силами и Ангдором, не...

Телега почти подъехала к помосту, когда в тишине отчетливо раздался цокот копыт скачущей лошади. Народ загудел и расступился перед королевским гонцом. Гонец доехал до помоста, спешился, взобрался на единственное высокое место на площади.

— Его величество король Артур, милостью Создателя и проч, и проч... объявляет своё решение: предателя и убийцу, шпиона и некромага Илену приговорить к утоплению!

Вспомнил, что я всё-таки маг-огневик. И жечь меня — зря дрова переводить.

Площадь взорвалась возмущёнными криками — их лишили заманчивого зрелища. Возница под прикрытием стражников, разгонявших собравшихся горожан, поворотил телегу и неторопливо направился к пристани, где меня ждала Смерть. Вслед мне неслись обвинительные крики, тухлые овощи и яйца — в общем, всё то, отсутствие чего так меня удивило сначала. Меня оскорбляли, поносили самыми бранными словами, которые могли придумать, швырялись гнильем и тухлятиной, а я думала, что водила души их родных и близких через ручей Судьбы, а теперь вести их будет некому. А ещё думала, что даже эти несколько месяцев прожила так, что стыдиться мне нечего.

И мне было искренне жаль этих людей.

До пристани доехали быстро, тяжёлый камень к ногам привязали ещё быстрей.

А я смотрела на дворец, возвышающийся над заливом, и пыталась найти в окнах или на балконах фигурку Артура. Я чувствовала, что он наблюдает за казнью. Катерина тоже была где-то там.

Последние песчинки моей жизни скользили по гладкому боку клепсидры. Последние.

Двадцать. Восемнадцать. Пятнадцать.

— Стойте! — новый гонец прорывается сквозь толпу, размахивая королевским указом. — Стойте!

Толпа замирает в недоумении: неужели убийцу короля пощадят? Но я не испытываю иллюзий.

Тринадцать.

— Его величество в честь великой победы дарит некроманту Илене удар милосердия!

Одиннадцать. Толпа ликует и восхваляет нового короля.

Удар милосердия. Я прикрыла глаза, чтобы не выдать улыбку. Артур вернул долг, всё же найдя возможность подарить мне благородную и лёгкую смерть. Благодарю за честь, брат. Из тебя получится отличный правитель.

А пытки... Всего лишь пытки.

Девять. Семь. Пять.

Я не смотрю, кто идёт, чтобы нанести удар милосердия. Это не имеет значения. Внутри нарастает напряжение. Каждая секунда оглушает меня своим весом.

— Смотри в глаза, некромант, — рычит голос палача над ухом. Вздрагиваю от неожиданности. Я уже не здесь. Я почти там, в знакомой пещере, на берегу ручья.

Три.

Поднимаю взгляд, но не смотрю в лицо палача. Ни к чему. Я смотрю в сторону дворца.

Будь счастлив, брат.

Две.

Шорох вынимаемого из ножен клинка.

Одна.

— Сдохни, тварь, — в грудь между рёбрами вонзается острая сталь, пронзая тело ослепительной новой болью. Разом становится невозможно больно дышать, я захлебываюсь собственной кровью, а палач выдёргивает клинок и грубо спихивает меня в воду.

Мутнеющим взглядом ещё пытаюсь найти дворец, но холодная солёная вода сомкнулась над головой и ринулась мне в рот и нос.

00.

Я стояла на другом берегу ручья и смотрела на Смерть, как всегда восседавшую на троне.

— Мне идти?

Она чуть усмехнулась, а может, мне только показалось, потому что Её голос был спокоен и невозмутим.

— Иди.

Я посмотрела на ручей. Темная вода не пенясь, катила свои воды, и я уже без страха шагнула к нему.

— Ты сохранишь умение видеть и силу, но забудешь о своём наказании, — голос хозяйки пещеры раздался неожиданно. — Ты будешь снова и снова совершать одни и те же ошибки, возвращаться сюда и вспоминать, чтобы снова забыть после воплощения. Но вспомнишь всё, когда срок подойдет к концу.

Я молча кивнула и направилась к тонкому сияющему мостику.

Круг начался.