Экстрасенсы. Глава 3

Глава 3

В это утро ничто не предвещало событий, которые последовали ближе к полудню. Андрей проснулся в самом хорошем расположении духа. Как всегда проделал свою зарядку, умылся, позавтракал и вышел на лоджию, посмотреть, как там на улице? А на улице было хорошо. Не смотря на то, что сентябрь подходил к концу, было тепло. Солнце светило с по-осеннему синего, какого-то прозрачного, словно вымытого неба. Деревья, возле домов, уже частично сменили свою окраску. Березы, через дорогу, пожелтели, кусты черноплодной рябины горели багрянцем, и только на тополях листья сохли, приобретая бурый, невзрачный вид. Впрочем, тополя Андрей не любил. Казалось, уходящее лето улыбалось напоследок людям, но была в этой улыбке затаенная печаль. И все-таки, жить — хорошо. Андрей быстро оделся и вышел из квартиры. Собственно, на этом и закончилось все хорошее, что подарило ему это утро, и началось плохое. Началось оно с того, что возле дома к нему подошел невзрачный человек в сером плаще, предъявил ему красную книжечку и попросил проехать с ним на машине, черной "Волге", которая стояла тут же, не далеко от дома. Андрея посадили на заднее сиденье машины, и с двух сторон от него сели дородные мужчины в таких же серых плащах, как и у первого. Машина тронулась с места и покатила по направлению к центру города. Когда, через двадцать минут они остановились, и Андрей вышел из машины во дворе какого-то дома, он уже знал, куда его привезли и что это за дом. Собственно, место это в народе так и называлось: "Большой Дом". И не было, наверное, ни одного жителя города, который бы не испытывал к этому месту чувства страха, смешанного с ненавистью. Пусть эти типы, считавшие себя высшей кастой, фактически не подчинялись никаким законам и рассматривали людей, как стадо, но люди, в свою очередь, ненавидели их и презирали. Да, да, пусть знают это все властолюбцы, готовые продать свою душу любому, кто даст им возможность управлять людьми, люди вас презирают. Но это так, отступление. А судьба нашего героя была незавидна. Его провели через КПП, затем на лифте спустили на два этажа вниз, ниже поверхности земли и ввели в кабинет. Понятно, что окон в кабинете не было, были только голые каменные стены и, такие же, пол с потолком. У одной стены стоял письменный стол, за которым сидел ничем не примечательный гражданин. Лица, доставившие Андрея в этот кабинет, силой усадили его на стул, стоящий перед столом, и сами встали позади стула.

Итак, начнем, — проговорил этот гражданин, глядя на Андрея, холодными, как у рыбы глазами. — Имя.

Андрей пожал плечами и назвал себя.

Где проживаешь? — продолжил комитетчик.

На взгляд Андрея — это был уже идиотизм. Его только что взяли прямо у квартиры, так зачем теперь ломать комедию? Примерно так он и ответил. Выслушав его, невзрачный гражданин встал из-за стола, медленно подошел к Сидорову, как-то грустно посмотрел на него и вдруг залепил ему пощечину. Может быть, метод этот и работал с другими гражданами, но в данном случае вышла ошибочка. В одно мгновение, задержанный вскочил со стула и великолепным хуком справа отправил горе следователя в нокаут. Впрочем, это была пиррова победа. Тут же сзади на него набросились конвоиры. Вдвоем они повалили Андрея на пол и потом долго и с наслаждением били его ногами. После отнесли бесчувственное тело в камеру, где находился уже Дерман, и бросили его на пол. Когда Андрей пришел в себя, то увидел, что лежит на топчане, а рядом сидит Сашка и протирает его лицо мокрым носовым платком. Тут же, в камере, находился и Никаноров.

Откуда вода? — с трудом пошевелив распухшими губами, спросил Андрей.

Здесь в камере туалет с умывальником, — Сашка указал на дверь в углу камеры.

Слава богу, — Андрей попытался улыбнуться, — А то я, было, подумал, что ты поссал в платок.

Раз шутишь, значит будешь жить, но ты лежи, лежи.

На минуту Андрей затих. Сашка подумал уже, что его друг заснул, когда тот вдруг снова заговорил,

Получается, что эти болваны нас всех решили арестовать.

Похоже на то, — согласился Дерман.

Значит скоро они привезут сюда и Гулякова?

Сначала Сашка не понял, что Сидоров имел ввиду. Потом до него дошло, и он начал смеяться. Скорее всего, смех этот был истерическим, но глядя на него засмеялся и Андрей, охая и хватаясь рукой за ребра.

Вы чего, сдурели? — Виктор никак не мог понять, причины такого веселья.

Скажи ему, — обратился Андрей к Сашке, кивнув в сторону Никанорова.

А надо? — спросил тот.

Не будьте сволочами, — вышел из себя Виктор, — Скажите, в чем дело?

Просто, когда мы все будем вместе, наших хозяев ждет один неприятный сюрприз, вроде того, что был в баре.

К счастью, Никаноров так и не понял, что за сюрприз ждет этих хозяев. Он лишь недоуменно пожал плечами и покрутил у виска указательным пальцем, намекая на то, что у его друзей не все дома.

В это время загремел засов камеры, дверь открылась, и в помещение втолкнули Лешку Гулякова. Тот рванулся было обратно, но дверь перед его носом захлопнулась.

Суки! — прокричал Лешка в закрытую дверь, после чего повернулся и увидел, что в камере сидят его друзья.

Привет! Вы тоже здесь?

Да вот, ждем тебя, — за всех ответил Сашка. — Что же ты не убежал от них?

А потому, что дурак, — в сердцах ответил Лешка, — А еще — трус.

Он прошелся пару раз по камере, чтобы дать какой-то выход своей энергии и, словно оправдываясь, стал объяснять,

Понимаешь, приучили нас с детства, уважать власть, и это сидит в нас намертво. Мы все рабы. Если подходит к нам ничтожество с красной книжкой, так мы уже и сдаться готовы. Но теперь, всё. В следующий раз я буду просто бить в рожу.

Не советую, — заметил Дерман, — Вон Андрей дал в морду, теперь посмотри на него.

Только после этих слов Лешка заметил, в каком состоянии находится Андрей. Он подошел к Сидорову, сел на топчан и положил свою руку на плечо другу, чтобы поддержать и успокоить того.

И все-таки ты молодец, Андрей, не то, что мы. Единственный из нас, кто поступил как мужчина.

Тут вероятно новая мысль пришла Лешке в голову, потому что он посмотрел на Витьку, и спросил, вроде бы, ни к кому конкретно не обращаясь,

В данный момент меня вот что интересует. Какая сволочь всех нас сдала?

Просто так игнорировать Лешкин взгляд Виктор не смог, поэтому был вынужден ему ответить.

Ну, да, да. Я вас вынужден был назвать. А что мне еще оставалось делать? Если хотите, они все равно на вас вышли бы. Не забывай, сколько там было свидетелей.

Глаза Лешкины нехорошо сверкнули,

Оба-на! Да среди нас предатель.

Гуляков сжал кулаки и стал медленно приближаться к Никанорову, который вдруг почувствовал себя очень неуютно в закрытой камере. Скорее всего, дело бы кончилось мордобоем, если бы в этот момент в камере, вдруг, не стало очень светло. Дальняя стена помещения исчезла и на ее месте образовался проем, в который хлынул солнечный свет. Это было тем более удивительно, что камера находилась под землей, а стало быть, такого просто не могло произойти. На секунду наши узники в удивлении замерли, но потом их привел в себя сдавленный голос Андрея.

А вот и привет от наших незнакомцев, и в этот раз без пиротехнических эффектов.

Друзья переглянулись, и Лешка выразил общее мнение,

Линяем!

Выглянув в образовавшийся проем, Гуляков увидел большой светлый зал с окнами во всю стену. Зал был уставлен непонятной аппаратурой. В дальнем углу его стояло несколько человек и с удивлением смотрели в его сторону. Показав жестом, чтобы все следовали за ним, Лешка двинулся в сторону ближайшей двери. Один из мужчин, находившихся в зале, двинулся им наперерез, пытаясь их остановить. Не замедляя ходу и не вступая с этим мужчиной в разговоры, Лешка сбил его с ног ударом кулака в подбородок, и вся компания рванулась к двери. Пролетев дверь, беглецы ссыпались вниз по лестнице, миновали коридор и очутились у проходной. Не обращая внимания на турникет, они просто перепрыгнули через ограждение и рванули к выходу. Выскочив из здания, они свернули в первый же переулок, из него в другой. Наконец беглецы выскочили на улицу и поднажали, что было сил. К сожалению, среди них был человек, который не мог бежать так быстро, как остальные: это Андрей, который стал задыхаться, хватаясь за ребра.

Стой! — крикнул Сашка, заталкивая Андрея в какую-то подворотню, наполовину закрытую чугунными воротами, — Отдохнем.

Минут пять понадобилось для того, чтобы Сидоров пришел в себя.

Наверное ребра сломаны, — извиняясь сказал он, понимая, что является обузой для остальных.

Не бери в голову, — успокоил его Лешка, — Думаю, мы оторвались.

А я вот, что думаю, — отозвался Андрей, — Хоть у меня ребра и болят, но кое-что я заметил. Мы с вами выскочили вовсе не из "Большого Дома".

Как это может быть? — не понял его Лешка.

Понятия не имею, но это точно не "Большой Дом". Оттуда, просто так, через проходную, ты не убежишь. И потом, ты не заметил, что мы бежали мимо какой-то речки, а там никаких речек рядом нет.

Как же! — Возразил Виктор, — А Нева?

Так то — Нева, а здесь была какая-то небольшая речушка.

Ну, это мы сейчас проверим.

Дерман осторожно выглянул из подворотни и посмотрел на противоположную сторону улицы. Там, на зданиях висели две таблички с номерами домов и названиями улиц: "Большая Морская", дома 50 и 52.

Осторожно, но уже не спеша, наши приятели вышли из подворотни и внимательно огляделись. Нельзя сказать, чтобы эта улица была им совсем не знакома. По крайней мере трое из них были коренными ленинградцами и бывать здесь им приходилось и не раз. Но на этот раз, улица предстала перед ними в каком-то новом виде. Первое, что бросилось им в глаза — это множество автомобилей, запрудивших обе стороны улицы. Мало того, что их было невероятно много, но и сами автомобили были весьма удивительны. Никогда прежде, таких автомобилей видеть нашим приятелям не доводилось. Несмотря на то, что фирмы производители многих из них были известны, как то: "Мерседес", "Опель", "Тойота", но таких моделей они не видели никогда. Это были автомобили из сказки. Будь все это на автомобильном салоне, где-нибудь в Детройте, ну тогда бы еще было понятно, но как эти шедевры автомобилестроения могли оказаться в Ленинграде? Этого наши друзья объяснить не могли. К тому же, как заметил Андрей, номера у них были не советские, и это тоже было не понятно. Настороженно, как разведчики, друзья двигались в направлении Исаакиевской площади, оглядывая по дороге здания. Вот они прошли Дом Композиторов. Прошли ресторан и гостиницу "TEPLO", о существовании которых раньше и не подозревали. Дальше, у здания, на котором висела табличка, "Управление Недвижимого Имущества", стояла толпа людей с озабоченными лицами. Пройдя сквозь эту толпу, наши беглецы вышли на Исаакиевскую площадь и остановились в полном изумлении.

Над зданием Горсовета колыхались два флага: один из них — красный, с двумя якорями и какой-то палкой между ними, но второй флаг был царский, трехцветный.

Ни хрена себе?! — присвистнул Никаноров, — Вот это провокация! Сейчас, наверное, товарищам из КГБ не до нас, когда тут такое полотнище вывесили.

Сомневаюсь, что это провокация, — мрачно заметил Андрей.

Да ты что? — возмутился Виктор, — Вывесить царский флаг — не провокация?

А ты не заметил, что на всех номерах машин, такие же флажки нарисованы? — поддержал Андрея Сашка.

Ну и что это, по-твоему, значит?

Не знаю, — покачал головой Дерман, — Будем посмотреть.

А посмотреть было на что. Определенно, их родной город изменился. С одной стороны, это был, несомненно, Ленинград. Ведь нельзя же отрицать, что это Исаакиевский собор и площадь это Исаакиевская. Вот стоит памятник Николаю I. Вот впереди "Астория". Но, с другой стороны, крыша этой "Астории", которая всегда была зеленой, тут, в этом городе, покрыта возмутительной белой краской. Это белое пятно буквально бросалось в глаза, затмевая собой все на площади.

Кто-нибудь из вас видел когда-нибудь белую крышу? — спросил Виктор, указывая на "Асторию".

В ответ приятели только отрицательно покачали головами. А чудеса и несуразицы поджидали их и дальше, буквально на каждом шагу.

Вот стоит рекламный плакат, надпись на котором гласит: "Л, ЭТУАЛЬ — АКЦИЯ ТУШЬ — 299 РУБ."

Не понял. Эту тушь, что, ведрами продают? — удивлялся Сашка.

Вот вообще непонятный плакат: "Столкнулся с коррупцией — звони 576-77-65"

Это как? Стучи на соседа по этому номеру?

А Андрей обратил внимание на то, что многие люди на ходу о чем-то в одиночестве разговаривали, держа около уха какие-то маленькие коробочки.

По Мойке двигались прогулочные катера, на которых ехали многочисленные туристы. И вообще, встреченные ими люди были прилично одеты и казались веселыми и жизнерадостными.

По переулку Антоненко наши друзья двинулись в сторону Садовой. По дороге заглянули в столовую, "Уют", которой, к слову сказать, тут никогда раньше не было. Уж, что — что, а все столовые города Андрей знал наперечет, потому как жил один и обедал чаще всего в столовых. В этой столовой было чисто. На витрине стояли многочисленные блюда и напитки. Здесь же, у входа, находились чистые подносы. За прилавком стояли не то узбеки, не то армяне, сразу не различишь. Молодые организмы настойчиво требовали питания, и наши друзья уже предвкушали хороший обед, когда, вдруг, Сашка толкнул Гулякова локтем в бок и указал ему на меню,

Смотри.

Гуляков посмотрел, и глаза у него полезли на лоб, от удивления. Обычный обед в столовой всегда стоил около рубля. Здесь же цена каждого блюда была в районе пятидесяти рублей.

Я не понял, это что, "черные" над нами так шутить вздумали? — мрачнея, процедил Лешка сквозь зубы, сжимая кулаки, — Так щас я пошучу.

Но его остановил Андрей,

Всё, уходим.

Выйдя из столовой, Андрей посмотрел в глаза друзей и произнес,

Еще ничего не поняли?

Ты о чем? — переспросил Гуляков, — Если о том, что пора этим продавцам по башке настучать, то в это я уже врубился.

Это не наш мир, — Тихо сказал Андрей. И от этих слов мурашки пробежали по спине у Дермана и Никанорова.

Не наш, а чей? — возразил Виктор. — Или ты хочешь сказать, что еще где-то есть такой же Исаакиевский собор и Исаакиевская площадь, и памятник на ней стоит не кому-нибудь, а Николаю I. Понимаешь ты, что таких совпадений быть не может?

Хорошо, — не сдавался Андрей, — Стоит "Астория", но крыша на ней белая. Флаг над Горсоветом трехцветный, автомобили черт знает какие, цены в столовой сумасшедшие. А то, что в маленьком переулке, который мы с вами сто раз облазили, в одном доме находится столовая "Уют", рядом с ней столовая "Ложка", а между ними кафе — это как, может быть?

Но Виктор все равно не сдавался,

Пойми ты, — объяснял он Андрею, — Это все частности. Крышу можно покрасить, флаг вывесить, столовую построить, но невозможно, чтобы в чужом мире были одни и те же памятники, одни и те же улицы, в конце концов и язык здесь русский, и цены, между прочим, в рублях, хоть и заоблачные. По теории вероятности ты не прав.