Конец - лишь начало

Конец — лишь начало

Посвящение:

Тем кто сводит с ума, без улыбок и слов...;)

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Переношу сюда из сборника зарисовок.

А почему нет?

1

На широкой постели с ало-золотым балдахином (в данный момент отодвинутым в стороны), которая была застелена бледно-голубыми простынями с двигающимися рисунками летающих комет и бегающих единорогов, утопая в огромных подушках, лежало худощавое тело древнего старика с редкими седыми волосами и густой длинной бородой, заплетенной в широкую затейливую косу. Выцветшие, когда-то ярко-голубые, а ныне почти серые, но все еще полные какого-то детского любопытства глаза, спокойно и ясно, без страха и сомнений смотрели через стекла очков-половинок на собравшихся в спальне людей, которые пришли проститься с, возможно, величайшим волшебником не только современности, но и всей истории магической Англии, начиная от основателей Хогвартса и самого Мерлина, Альбусом Персивалем Вульфриком Брайаном Дамблдором.

Занавески на окнах были задернуты, да и на улице в силу входила ночь, но постель бессменного директора школы чародейства и волшебства, который занимал свой пост ровно сто один год, будто бы утопала в свете, пусть никто и не наколдовывал люмоса, да и электроника отказывалась нормально функционировать, если сильный волшебник не скрывал свою ауру (разве что специальные приборы, экранированные специальными металлами и кристаллами, не выходили из строя). В углах, будто испуганные звери, таились чего-то ожидающие тени, как голодные хищники готовые напасть на источник света, лишь стоит его хозяину замешкаться и потерять бдительность.

Здесь были все родственники и близкие друзья Альбуса, по его собственной просьбе не надевающие черного в знак траура, а вместо этого носящие синие, зеленые, голубые, фиолетовые и даже красные мантии с изображениями звезд и магических зверей: пожилая улыбчивая Арианна (дважды мать, трижды бабушка, пять раз прабабушка), ее муж и опора Гиллерт (немец отказался возвращаться на родину, даже когда Германия начала вторую мировую войну), почтенный Аберфорд (глава гильдии демонологов Великобритании), собственные сын, две внучки, четыре правнука (младший из которых уже находился на пятом году обучения в Хогвартсе), личный ученик Том Рэддл с супругой Далорис Рэддл (мастер чар, известный дуэлянт, грандмастер ритуалистики), второй личный ученик Джеймс Поттер с женой Лилиан (в детстве мальчик был тем еще балагуром, но доброе слово и розги наставника сделали из него грандмастера артефакторики), так и не успевшая закончить личное ученичество Нимфадора Блек (в свое время старику пришлось выдержать целую маленькую войну с ее родственниками, чтобы мать будущей грандмастера трансфигурации не изгнали из рода за связь с безродным волшебником, но ученики вовремя поддержали наставника, переломив ход противостояния). Вместе со всеми, но при этом словно бы сам по себе среди прощающихся стоял невзрачного вида мужчина средних лет, в котором вряд ли кто-либо узнал бы знаменитого алхимика, создателя философского камня, множества зелий и ритуалов, таинственного Николаса Фламеля, который являлся как учителем старшего Дамблдора, так и хорошим другом всей семьи. Ну, а на жердочке над кроватью, печально повесив голову, восседал самый настоящий феникс по имени Фоукс...

— Может быть, все же передумаешь, Альбус? — без особой надежды на успех спросил Фламель, в руках у которого была пробирка с золотистой и прозрачной жидкостью, буквально сияющей от насыщающей ее магии. — Я ведь могу и силу применить.

— Можешь, но не станешь. — приподняв уголки губ, из-за чего усы слегка встопорщились, слабым голосом отозвался старец. — Добрый ты, Ник, никогда никого ни к чему не принуждаешь: позволяешь самим строить свою судьбу и, только если спросят, можешь дать совет. За то тебя и ценю.

— Старый упрямец, — вздохнув, алхимик убрал пробирку в карман мантии, затем покачал головой и, резко развернувшись, так что полы мантии взметнулись, открывая вид на брюки и кожаные туфли, поспешно вышел за дверь (скольких бы друзей ему ни пришлось проводить, легче от того не становилось, а потому он старался жить вдали от шумных сборищ и иной суеты).

Никто не стал осуждать решения старшего Дамблдора, так же как никто не осмелился преградить путь древнему магу-алхимику. Когда же за его спиной хлопнула дверь, в спальне установилась тишина, которая была нарушена самим виновником сборища:

— Я прожил долгую и интересную жизнь, многое сделал и узнал, еще больше сделать и узнать не успел. Чем-то из своих свершений могу гордиться, о чем-то искренне сожалею, но каждое мгновение прошедшей жизни считаю бесценным и ни за что на свете не соглашусь променять их на что-либо другое. Скажите мне: хорошим ли я был братом?

— Ты всегда был для нас опорой и защитой, а также примером. — отозвался хриплым голосом Аберфорт. — Такого брата я бы не променял ни на кого другого.

— Был ли я хорошим отцом? — снова спросил старец.

— Я всегда гордился, что являюсь твоим сыном, — произнес седовласый мужчина, выглядящий лет на шестьдесят.

— Был ли я хорошим другом? — снова прозвучал вопрос Альбуса.

— Такую занозу в заднице, как ты, еще поискать нужно, — проворчал Гиллерт, рефлекторно касаясь левой рукой горбатого носа, несколько раз сломанного во время диспутов о чистоте крови и месте магов в мире.

Улыбнувшись чуть шире, старший Дамблдор снова задал вопрос:

— Был ли я хорошим учителем?

— Несомненно, — взял на себя право ответа Том, в памяти которого четко отпечатались уроки по поиску причин и предугадыванию следствий тех или иных событий, поступков, планов (это позволило избежать массы ошибок и избавиться от детских страхов).

— А был ли я хорошим человеком? — после непродолжительной паузы спросил могущественный чародей.

— Время рассудит, — мягко ответила Арианна.

— Пусть будет так. — отозвался Альбус. — Спой нам, Фоукс.

Встрепенувшийся феникс вскинул голову, открыл клюв, и по помещению разлилось мелодичное пение, от которого все горести и тревоги отступали куда-то на задний план, а в сердцах слушателей разгоралось теплое целительное пламя. Когда же чудесная птица наконец умолкла, на смену песне пришли аплодисменты.

Веки старца опустились, на губах навсегда застыла легкая, удовлетворенная и безмятежная улыбка.

Так, под звуки не умолкающих оваций, ушел из жизни великий человек, который оставил свой неизгладимый след в истории как мира магов, так и мира простецов.

...

С малых лет юный Альбус был очень смышленым, упорным и любознательным. По сто раз на дню родители слышали от него "Почему?", "Как?", "Зачем?" и "Откуда?". Если сперва это было радостно и мило, позже заставляло гордиться, то, когда малыш достиг возраста в шесть лет, на некоторые его вопросы обычные английские волшебники уже не могли дать однозначного ответа.

Чтобы не потерять авторитета в глазах сына, которым по праву гордился, отец стал учить Альбуса самого искать ответы, ну, а, дабы дитя не влезло, куда нос совать не следует, пришлось вспомнить методику по усилению тела, укреплению энергетики и увеличению магического очага путем медитаций.

Упрямство старшего из детей Дамблдоров дало свои плоды: благодаря бесчисленным часам старательных медитаций и зубрежке всех учебных трактатов, до которых только дотягивались руки, когда в одиннадцать лет пришло время поступать в Хогвартс, он оказался на голову сильнее всех одноклассников, больше знал и умел, но при этом не зазнавался и всем всегда помогал. Шли год за годом, и ребенок превратился в юношу, но однажды мерный ход жизни был нарушен: какие-то простецы напали на маленькую Арианну, которая без разрешения отошла от дома, чтобы поиграть с простыми детьми, а впавший в ярость отец на глазах у свидетелей применил магию.

Альбусу было шестнадцать, когда пришлось бросить Хогвартс ради присмотра за сестрой, у которой из-за шока образовалась сперва психологическая, а затем и магическая травма (магия попросту не покидала тело, накапливаясь в очаге, чтобы в один момент выплеснуться разрушительным выбросом, временно превращая хозяйку в почти неуязвимого бесплотного монстра, первой жертвой коего стала мать). Аберфорт предлагал помочь, даже был готов уйти из школы со второго курса, но после серьезного разговора с братом, вгрызся в гранит науки, начав искать любые способы, способные вылечить сестру.

Шли годы, под присмотром старшего Дамблдора Арианна научилась понемногу стравливать скапливающуюся магию, из-за чего опасные выбросы почти прекратились. Сам Альбус продолжал увеличивать свои силу и контроль при помощи простейших тренировок, медитаций и физических упражнений, а также читал книги, скопированные при помощи магии и присылаемые Аберфортом с совой.

Чтобы не бедствовать, Альбусу пришлось научиться зарабатывать: варка зелий, выращивание и продажа магических трав, создание простых артефактов, даже ловля рыбы и поиск драгоценных металлов шли в ход (правда, чаще всего попадались медные и железные жилы).

Когда старшему Дамблдору было двадцать два, в Англию из Германии прибыл Гиллерт (темная история, которой лучше остаться в прошлом). Немец стал часто приходить в дом к Альбусу и Арианне, так как заинтересовался как сильным волшебником, так и необычной болезнью его сестры. Обычные их посиделки вскоре переросли в дружбу, а затем и разговоры о политике...

Сколько раз Гиллерт и Альбус дрались, причем не при помощи магии, а словно простецы на кулаках, могла бы сказать только Арианна, которой раз за разом приходилось подлечивать спорщиков зельями, примочками, делать перевязки. Где-то в этот период между юной девушкой и иностранным чародеем возникли чувства, которые позже переросли в искреннюю любовь.

Аберфорт нашел способ вылечить сестру и тут же поспешил поделиться им с братом: оказалось, что нужно было всего лишь ослабить очаг Арианны до той степени, когда она сможет контролировать магию сознательно, а затем наложить на искореженную энергетику слепок здоровой, взятой у ближайшего родственника.

Гиллерт помог Дамблдорам провести ритуал: младшая сестра отдала свою силу братьям, в процессе едва не сделав их сквибами, а сама получила слепок усредненной энергетики, по которому стало перестраиваться ее собственное духовное тело. Разумеется, в процессе лечения делались коррективы, так как пациентка все же была девушкой, а доноры — мужчинами.

Когда Арианне исполнилось восемнадцать, они с Гиллертом узаконили свои отношения и провели все полагающиеся ритуалы. На свадьбе жених и старший брат невесты в очередной раз подрались, помирились и снова подрались, но уже вдвоем против четырех гостей (при этом вышли победителями). А потом молодожены отправились в кругосветное путешествие, Аберфорт ушел учиться у мастера демонологии, а Альбус остался дома совершенно один, из-за чего даже растерялся. Какое-то время он продолжал варить зелья, делать артефакты, изучать чары... а одним прекрасным утром запечатал дом самой сильной защитой, на которую был способен, и отправился в свое собственное путешествие.

Африка с шаманами и магами вуду, Южная Америка, Северная Америка, Азия, Европа, северный и южный полюса, Австралия... Где только не побывал старший Дамблдор, везде стараясь чему-то научиться и часто ввязываясь в опасные для жизни приключения. Он обзавелся множеством знакомых, несколькими должниками, парой хороших друзей, выходил один на один против разных чудовищ. Кто-то посоветовал начать выпускать собственные приключенческие книги, но в одиночку подобное дело волшебнику было не потянуть, так что они скооперировались с еще одним путешественником, который изучал различных животных, чтобы выпустить целую энциклопедию о различных чудесах мира.

В сороковых годах, практически случайно, старший Дамблдор встретился с Николасом Фламелем, который после долгих разговоров и расспросов предложил слегка подучить юное дарование зельеварению. А в сорок третьем году наступили тяжелые времена: Советский Союз и Германия сцепились в Европе за власть, и если у простецов царил паритет сил, так как обе стороны давили друг друга на всех фронтах, то в магическом противостоянии немцы одерживали верх.

Сложно было сказать, кто больше виноват и кого стоит бить, так как обе стороны конфликта не гнушались никакими средствами. Фламель вмешиваться в это дело отказался, а у самого Альбуса не хватало опыта...

"Любовь спасет мир".

Такую фразу как-то услышал уже не молодой чародей и... его осенила гениальная, а также безумная идея: при помощи учителя наварив любовных зелий временного действия, эффект от которых должен был пройти через год-два, он создал обширнейший грозовой фронт, накрывший половину Европы...

Долгие десять лет после этого события международная конфедерация магов не могла решить, наградить ли Альбуса Дамблдора медалью за прекращение самой кровавой войны в истории или посадить в тюрьму для магов за грубое нарушение секретности и массовое влияние на умы волшебников. В день, когда было принято оправдательное решение, дико хохочущий Гиллерт и его супруга преподнесли новоявленному герою невероятный подарок: молодого феникса, согласившегося стать напарником Альбуса на срок человеческой жизни.

К тому времени старший Дамблдор уже давно вернулся в Англию, и судьба свела его с учеником старших курсов Хогвартса, у которого, как и когда-то у Гиллерта, были крайне радикальные взгляды на общество магов. Пришлось оправдывать выданный орден и браться за воспитание молодого поколения...

Должность профессора в Хогвартсе, затем пост директора. Свадьба на женщине из числа простецов, которая подарила мужу замечательных детей... Все это пронеслось словно одно мгновение в диком калейдоскопе событий.

...

Стоя на платформе девять и три четверти, старик смотрел на Хогвартс-экспресс, ожидающий своего единственного пассажира. Вокзал был окружен непроглядной серой пеленой, которую от того, чтобы обрушиться на Альбуса всей своей мощью и погрести, стереть, уничтожить личность, удерживала только железная воля мужчины и немалая магическая сила.

— Пришло время отправляться в новое приключение? — ни к кому не обращаясь, спросил сам у себя старик.

Не оборачиваясь и ни о чем не сожалея, теперь уже бывший великий чародей зашел в первую дверь первого вагона и уместил свой костлявый зад на первом сидении у первого окна. Прогудел свисток, створки закрылись и локомотив начал набирать ход.

Вот уже осталась позади платформа, и скрылся из виду вокзал, серая пелена же окружила Хогвартс-экспресс и стала пытаться смять его... но паровоз упрямо двигался вперед, везя своего единственного пассажира в новую жизнь.

В какой-то момент мигнули и погасли лампочки, затем растрескались и лопнули оконные стекла, а холодные щупальца тумана ворвались в вагон и стали шарить вокруг. От их прикосновения становилось холодно и пропадала частица воспоминаний, так что Альбусу пришлось усиленно бороться, подставляя под удары самые бесполезные, бестолковые, но от того ничуть не менее важные моменты минувшей жизни. Локомотив продолжал нестись вперед, словно ощущая, как тяжело приходится старику, уже забывшему своих учеников и начавшему забывать учителя и семью.

К тому моменту, когда паровоз прибыл в новый мир, уже не существовало Альбуса Дамблдора, лишь ошметки знаний и основа личности из целеустремленности, упрямства и любознательности остались нетронутыми. Почти чистая душа вселилась в новое тело, и мир огласил первый жалобный плач...

* * *

Сидя на спине у мамы, маленькая голубая единорожка смотрела на восход большими глазами, в которых плескались восторг и любопытство. Она открыла рот и произнесла свое первое в этой жизни слово:

— Почему?

(2)

Беатрикс Луламун, более известная как Великая и Могучая Трикси, с малых лет была очень сильной и талантливой волшебницей, но до определенного возраста даже не догадывалась об этом. Причиной этого факта стало то, что мамой единорожки была довольно молодая земная пони, всю свою жизнь обитавшая в глухой деревушке, где, кроме пары пегасов-почтальонов, проживали только фермеры без крыльев и рогов (дочку же кобылка умудрилась нагулять на празднике в ближайшем городе, да и имени отца так и не узнала).

Маленькая Трикси была любопытным и смышленым жеребенком: каждый день с момента, как научилась говорить, она забрасывала родительницу и соседей тысячами "почему?", а если ей не могли дать точного ответа, сильно расстраивалась, после чего старалась докопаться до истины своими силами. В возрасте лет шести она увидела во сне тренировки по развитию магического очага и духовных каналов при помощи медитаций, что тут же попробовала применить на практике (пусть у нее и получилось не сразу, но новое занятие на какое-то время прервало фонтан вопросов, что не могло не радовать маму).

На восьмой день рождения, когда жеребенок поступила в деревенскую школу, которая состояла из старшего и младшего классов, пегаска, носящая почту, подарила единорожке справочник по различным направлениям магии. Нет, там не было чего-то сложного или секретного, только безопасные и самые легкие заклинания единорогов из разных школ, при помощи которых жеребята могли определиться со своим дальнейшим путем в жизни... Однако именно эта потертая книжка с поблекшими золотыми буквами стала катализатором, позволившим пробудить часть воспоминаний о прошлой жизни.

Каждую ночь Трикси снилась магия: чары, трансфигурация, рунные цепочки, зельеварение, ритуалы... Удивительным было то, что во сне у кобылки была лапа с пальцами и какими-то смешными когтями, при помощи которой она держала палочку, исторгающую различные вспышки. В душе возникла твердая уверенность, что заклинания без этой палочки создавать если не невозможно, то очень сложно и затратно, так что нужно еще больше усилий приложить к увеличению очага и пропускной способности каналов.

К своему стыду, только в девять лет Трикси догадалась, что для создания заклинаний из снов можно использовать... собственный рог. До этой мысли ей помогла дойти неразговорчивая школьная подружка, с которой молодая волшебница поделилась мыслью о создании волшебной палочки. После этого ей было крайне стыдно за свою слепоту, так как решение проблемы в прямом смысле всегда находилось перед глазами.

К заклинаниям из справочника по магии, в коем описывались телекинез, "светлячок", простые иллюзии, стали добавляться попытки воссоздать чары из снов, что получалось со скрежетом. Впрочем, когда Трикси впервые при помощи магии восстановила любимую раскрашенную тарелку мамы, все сомнения отошли в сторону, а с сознания слетела какая-то ширма, до этого момента мешавшая использовать свои-не свои знания.

Зачаровывать вещи оказалось очень интересно, так что вскоре по деревне, весело звякая, бегали чайник и несколько чашек, за ними гонялась корзинка с пирожками, метелка сама подметала пол, а в печи горел яркий и теплый огонь, которому требовалось совсем мало дров. Одногодки же оказались в восторге от двигающихся картинок со звуками, иллюзорных животных, которых можно погладить, да и лечебные чары пришлись весьма кстати.

Однако же вместе с популярностью у жителей деревни к Трикси пришло и одиночество: взрослые жеребцы и кобылы стали смотреть на нее с уважением, но за равную все равно не считали, жеребята же в ее присутствии становились скованными и неразговорчивыми. Это было обидно, но ничего поделать единорожка не могла, так как попросту не понимала, что именно сделала неправильно.

В возрасте двенадцати лет, когда мама вышла замуж за сына деревенского старосты, чувствующая себя брошенной Беатрикс убежала из дома и из деревни. Ее искали, даже пегасы летали по небу... но иллюзии и иные чары позволили затеряться в лесу.

...

Полгода юная единорожка провела вдали от пони, выживая на подножном корму и при помощи рыбалки (чтобы рог рос лучше, нужно было есть кальций и другие вещества, которые присутствуют в рыбе). Благодаря маскирующим заклинаниям, рунным цепочкам, отпугивающим животных, обогревающим заклинаниям и трансфигурации постепенно пони научилась не только выживать, но и вполне комфортно жить. Удалось даже разработать чары для расчесывания и укладывания гривы с хвостом в красивую прическу.

...

Наконец выйдя к городу, поддавшись наитию, Беатрикс наложила на себя иллюзию молодой, но уже полностью сформировавшейся кобылы, не забыв так же и про голос. В небольшом торговом городке она представилась как заплутавшая фокусница по имени Великая и Могучая Трикси (как говорится: "Хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место").

Выступление с применением иллюзий, звуковых эффектов и трансфигурации принесло успех и позволило заработать денег на ночлег в комнате трактира, а утром у старого жеребца на окраине была куплена крытая брезентом телега, которая держалась на колесах исключительно на честном слове. Купив немного припасов, волшебница поспешила покинуть дружелюбных пони, прежде чем у них начнут появляться вопросы, на которые у единорожки не было честных ответов...

...

Укрывшись на полянке леса, Трикси сперва при помощи магии починила телегу, затем укрепила ее при помощи рунной магии, а далее уже трансфигурировала из веток и иного лесного мусора нечто вроде маленького деревянного домика из одной комнаты, который и установила на четыре колеса. Чтобы не приходилось постоянно возить свой дом самой, Беатрикс зачаровала колеса своего жилища, в результате чего, если кто-то тянул фургон за веревку, они начинали крутиться сами (создавалось ощущение, будто это был теленок на привязи).

* * *

Шли годы, Трикси росла и в свой шестнадцатый день рождения решила, что от использования иллюзии взрослой единорожки можно отказаться. К тому моменту она стала достаточно высокой, из-за хорошего питания и физических нагрузок выглядела на пару лет старше истинного возраста, да и оценивающие взгляды жеребцов, которые приходили на представления волшебницы, сильно грели душу.

Фургончик за это время так же подрос, обзавелся парой окон и настоящей дверью, внутри появилась добротная мебель с разнообразными мелочами, а самое главное: артефакт обрел подобие разума, на уровне очень умной собаки. Только вот было в самостоятельной жизни кое-что плохое: Трикси так и не обзавелась друзьями, только поклонниками ее таланта либо ухажерами, которые менялись от поселения к поселению. А еще все чаще вспоминалась мама...

Беатрикс очень хотела вернуться домой, рассказать о своих путешествиях, о городах, лесах, широких равнинах, которые ей удалось увидеть. Пару раз она даже брала курс на родную деревню, но вскоре сворачивала в сторону, отчаянно сгорая от стыда за свою нерешительность и от страха о том, что дома ее не примут и выставят беглянку за дверь.

Только изучение магии и выступления на сцене позволяли заглушить ощущение одиночества и грусти. Это, наверное, могло бы закончиться попыткой заглушить внутренние голоса алкоголем, если бы в очередном городке...

...

Вечерние сумерки наползали на стройные ряды одно— и двухэтажных домиков, между которыми с испуганными криками носились разноцветные жеребцы и кобылки всех трех рас. Из леса медленно выходила лохматая туша огромного медведя, лениво перекатывающегося с бока на бок, ощущая свое полное превосходство над непарнокопытными козявками. И только одна бирюзовая молодая единорожка невозмутимо и бесстрашно стояла прямо на пути чудовища, отделяя его от беззащитного провинциального города.

"Мне конец. Если план не сработает, эта махина меня раздавит, разжует и выплюнет косточки. Ну почему... Почему я не выучила аппарацию?!"

Если со стороны Трикси и выглядела спокойной, то только благодаря синему плащу с золотыми звездами, который, спадая с плеч до самой земли, скрывал отчаянно дрожащие колени. Почему же она тогда не попыталась убежать как остальные, ведь фургончик в любой момент был готов стартовать со скоростью спешащего пегаса? Пожалуй, ее останавливало только то, что никто больше не попытался противостоять чудовищу.

"Кто, если не я? Что же я за волшебница, если буду убегать от любой опасности?"

От страха стиснув зубы, так что на скулах заиграли желваки, кобылка наклонила голову, нацеливая рог прямо на вставшего на задние лапы медведя, и использовала заклинание:

— "Агуаменти".

Струя воды ударила прямо в раскрытую пасть хищника, заставив его поперхнуться очередным ревом, а затем жидкость начала стремительно застывать, фиксируя челюсти в открытом состоянии. Прошла всего пара секунд, а голова медведя уже оказалась заключена в ледяной шар, лишая его как возможности вдохнуть, так и видеть, и даже слышать. Чудовище крутило шеей, махало лапами, а затем замерло на месте и начало падать вперед.

Трикси как завороженная смотрела на приближающуюся к ней голову монстра не в силах шевельнуть хотя бы конечностью, однако за секунду до того, как волшебницу раздавило в лепешку, в бок ей врезалось нечто быстрое и тяжелое. Еще в полете она услышала жалобные "Биб-Биб!", а затем хруст и треск.

Не без труда поднявшись на подгибающиеся ноги, единорожка с дрожью посмотрела на то место, где стояла секунды назад, и тут же ее дыхание перехватило: обледенелая голова медведя смяла, словно картонную игрушку, ее фургончик, на передней стенке которого была нарисована улыбающаяся мордочка жеребенка, из ноздрей коего торчали воронки зачарованных гудков. Артефакт был безнадежно сломан.

Из глаз кобылки хлынули слезы, задние ноги подогнулись, и она плюхнулась на круп. Страх за свою жизнь отступил, но на смену ему пришла горечь утраты не только дома, но и верного, пусть и бессловесного друга. И пусть это был всего лишь артефакт, созданный из старой телеги, но в момент опасности хозяйке он единственный пришел на помощь как умел...

В себя Трикси пришла уже в доме мэра города, завернутая в теплое одеяло и с кружкой сладкого чая в передних копытцах. Вокруг нее хлопотала пожилая кобыла-земнопони, причитающая о бестолковых стражниках, из-за которых ребенку приходиться рисковать собой, спасая взрослых.

Из поселения, где ее назвали героем, Трикси сбежала через семь дней, предварительно собрав и зачаровав для себя новый фургон. Красный вагончик был почти обыкновенным, кроме того что оказался намного прочнее, чем должен был, внутри сохранялась одна и та же температура воздуха, а колеса крутились без помощи со стороны кобылы. Старого друга, верой и правдой отслужившего несколько лет, она решила похоронить, как полагалось, в ее деревне: сожгла на большом костре, с грустной улыбкой представляя, как он будет весело кататься по Вечно-Зеленым Лугам, пугая зазевавшихся пони пронзительными гудками.

* * *

Следующая встреча с чудовищем со стороны единорожки была вполне осознанной: она узнала, что какая-то мантикора повадилась воровать коров у фермеров, а стражники никак не могут ее изловить (хотя было предположение, что они не сильно-то и стараются). Новый фургон после вечернего представления был оставлен во дворе у старосты, а сама волшебница, надев костюм из плотной темно-зеленой ткани, а также островерхую шляпу с широкими полями, пошла в лес, пользуясь самолично зачарованным артефактом.

Найти крупную хищницу днем оказалось несложно: кошка лежала на солнышке вблизи от глубокой норы и грела большой от съеденного мяса живот. Старый трюк с застывающей водой было решено на этот раз не использовать, в конце концов теперь некому было приходить на помощь в случае нужды, а потому единорожка поступила хитрее, а также более жестоко.

При помощи трансфигурации из обычных веток создав несколько копий с острыми наконечниками, Трикси, находящаяся под действием заклинаний, маскирующих запахи и звуки, телекинезом подняла свое оружие над кронами деревьев и, прицелившись, импульсом магии придала древкам ускорение.

Три копья воткнулись в землю совсем далеко, одно лишь какие-то сантиметры не дотянулось до задней лапы хищницы, а последнее пронзило перепонку крыла мантикоры, войдя в земную твердь почти наполовину. Зверь тут же проснулся и, яростно зарычав, попытался вскочить на лапы, но перепонка крыла от рывка надорвалась, заставляя свалиться обратно на примятую траву.

Единорожка подхватила с земли телекинетическим полем валун, при помощи магии расколола его на маленькие и острые камушки, а затем с огромным ускорением метнула эту шрапнель в хищницу. Часть каменной дроби застряла в деревьях, часть в земле, те же, которые достигли цели, оставили на шкуре кошки несколько несмертельных ран. Зато обезумившее от боли животное после очередного рывка все же освободилось от копья, тут же принимая боевую стойку.

"Ну я и неудачница".

Промелькнула мысль в голове Беатрикс, а затем на разум словно бы снизошло озарение. Сорвавшееся с рога заклинание подвесило попытавшуюся метнуться в атаку мантикору на высоту в метр от земли, а затем луч взрывного заклинания разорвал тушу пополам, окропив кровью и кусками плоти пространство в несколько метров вокруг. Упавшая на колени кобылка тут же освободила свой желудок от завтрака и остатков вчерашнего ужина.

...

При помощи режущих чар отделив голову кошки от остального тела, Трикси решила проверить нору хищницы и не прогадала: внутри обнаружились три еще слепых котенка, жалобно попискивающих, зовя маму. В первую секунду в душе всколыхнулись вина и жалость, которые были безжалостно задавлены воспоминаниями о той клыкасто-когтистой машине смерти, которая не иначе как чудом не съела ни одного пони.

Однако убивать ни в чем не виновных зверей просто так претило самой натуре пони, и тогда единорожка вспомнила сон, в котором описывался ритуал по краже каких-то черт у животных.

"Если их бросить, они все равно умрут. А если даже не умрут, то станут такими же хищниками, как их мать. А мне нужно становиться сильнее..."

За своим фургоном волшебница вернулась только к вечеру, когда местные жители уже и не ждали увидеть ее живой. Продемонстрированная голова мантикоры заставила репутацию единорожки взлететь до небес, и никто так и не заметил чуть вытянутые зрачки кобылы, слишком плавную походку и изредка морщащийся от острых запахов носик.

(3)

К двадцати годам Трикси (к имени которой неизменно добавлялись слова "Великая" и "Могучая") обзавелась популярностью как волшебница-фокусница-иллюзионистка, а также стала знаменитой в узких кругах охотницей на чудовищ. На ее счету были такие деяния, как усмирение саламандры, повадившейся сжигать поля фермеров на равнинах вблизи Эпплузы, изгнание дракона из шахт городка рудокопов, зачистка болотистой рощи от пони-упырей, которые похищали жеребят из окрестных деревень и топили в затхлой воде заплутавших путников.

Как-то раз единорожке довелось столкнуться с молодой двухголовой гидрой, поселившейся в реке у переправы. Чудовище, конечно, было опасным, не в последнюю очередь из-за сопротивляемости магии, которую давала толстая и крепкая шкура, но все же среда обитания, обычно играющая на пользу хищницы, на этот раз стала главной ее слабостью: подкравшись к жертве под чарами невидимости, неслышимости и блокирования запахов, не забыв на всякий случай скрыть даже тепло своего тела, бирюзовая кобылка использовала заклинание замораживания на большой участок реки. После этого оставалось при помощи чар левитации извлечь глыбу льда из перегороженного русла, а затем поместить в центр ритуального рисунка, начерченного телекинезом.

После процедуры по перенятию регенерации гидры и перекачиванию жизненной силы Беатрикс пять дней пролежала в своем фургончике, мучаясь то от жара, то от заставляющего сжиматься в комочек холода, а также от постоянных жажды и голода. К тому моменту, как организм окончательно перестроился и новые изменения вошли в гармонию с уже имевшимися, внешний вид единорожки напоминал скелет, обтянутый блеклой шкурой со свалявшейся шерстью. Пришлось потратить целый месяц, чтобы отъесться и восстановить утраченную мышечную массу, но, по мнению самой кобылки (к пони теперь относящейся весьма условно, пусть со стороны это и оставалось незаметно), труды и мучения того явно стоили.

Из-за охоты на монстров в специальном шкафчике фургона, который был зачарован на расширение пространства, образовался весьма солидный запас разнообразных ингредиентов. Часть трофеев вроде шкур и голов она продавала, однако же зельеварение и алхимия в Эквестрии были развиты крайне плохо, так что и спрос на оставшиеся товары оказался крайне низким. Всплывающие из глубин памяти знания о зельях и эликсирах были интересными и многообещающими, однако же в большинстве своем оказались противоречащими реальности и почти бесполезными, в результате чего данную науку приходилось изобретать практически с нуля.

За время странствий изменился и фургончик артистки-искательницы приключений: стены вагончика теперь состояли из двух слоев досок, внешний из которых был зачарован на прочность и облегчение веса, а также медленную левитацию, внутренние же стенки несли на себе заклинания, написанные рунным языком, расширяющие пространство, заглушающие звуки, поддерживающие комфортную температуру. Единственная комната оказалась разделена на спальню с кроватью, похожей на круглое гнездо с толстым матрасом и мягкими боковинами, кухню с магической плитой для готовки, шкафом с замораживающими чарами для хранения еды, столом для готовки, шкафчиком для хранения посуды и мягким пуфиком для сидения. Кроме того, в передвижном доме появились гостинная с толстым ковром на полу, книжным шкафом и удобным креслом, лаборатория для занятий алхимией и артефакторикой, ну и, конечно же, гардероб с инвентарем для выступлений и хранилищем разных памятных мелочей. В крышу же были встроены магические приспособления, позволяющие включать и выключать невидимость, полет, телепортацию на расстояние до пятидесяти километров (при этом в месте, куда перемещаешься, нужно было побывать хотя бы раз в жизни).

Сама единорожка исполнила данное себе после встречи с огромным медведем обещание и научилась аппарировать, для чего приходилось вставать на задние ноги, чтобы "ввинтиться" в пространство. На очереди к изучению стояла анимагия, которая привлекала кобылку возможностью обрести собственные крылья для полноценного полета.

Со всеми делами и тренировками времени на меланхолию практически не оставалось, да и ощущение одиночества заметно притупилось с тех пор, как фургончик начал проявлять признаки разумности на уровне молодой собаки. Впрочем, долгими зимними вечерами, нередко встречаемыми вдали от поселений пони, завернувшись в теплый плед и устроившись компактным клубком в глубине кресла, стоящего в гостиной, Трикси с грустью вспоминала детство и маму...

* * *

— Эй! Все пони! Подходите и садитесь! Сегодня Великая и Могучая Трикси пришла в ваш городок, чтобы показать настоящие чудеса! Любите ли вы магию, как люблю ее я?! Представляете ли вы горизонты слова "волшебство"?! Сегодня я покажу вам далекие места, растения и животных, умения, выходящие за рамки того, о чем многие даже и не мечтали! Подходите-подходите! Только сегодня и только для вас Великая Трикси покажет класс!

На окраине городка Понивиль, в лучах заходящего за горизонт солнца, своими лучами окрашивающего в красно-золотые оттенки плывущие по небу облака, бирюзовая единорожка, усилив магией свой голос, созывала зрителей. Сперва по волшебству перед фургончиком появился помост сцены, затем позади него возникло темно-синее полотно с изображенными на нем золотыми и серебряными звездами, удерживающееся в одном положении специальным заклинанием, из земли выросли стебли четырех огромных цветков, бутоны которых, распустив свои лепестки, стали светить подобно прожекторам. Из-за импровизированной ширмы зазвучали звуки ненавязчивой, но все же торжественной музыки.

— Жеребцы и кобылки, слушайте лучше: во всем государстве пони нет круче. От грифоньих гор до Аравийских степей волшебницы нет искусней, сильней! Я вам говорю только чистую правду, мои похожденья наносились на карту: и пусть кто не верит выйдет из строя, я вам покажу, каково быть героем!

В толпе собравшихся перед сценой горожан Беатрикс быстро обнаружила компанию из шести неординарных кобылок, одна из которых выделялась большой магической силой, в то время как в аурах ее спутниц тоже мелькали какие-то аномалии. Единорожка даже предположила, что они проходили через ритуалы вроде тех, при помощи коих она сама обрела слух, зрение и обоняние, а также ловкость и гибкость мантикоры, ну и регенерацию с живучестью и сопротивляемостью ядам гидры (к сожалению, магическую сопротивляемость перенять не удалось, так как для этого пришлось бы отказаться от своей шерстки и обрасти чешуей). По губам радужногривой и голубошерстой пегаски она прочитала фразу: "Ну и хвастунья".

"Я? Хвастунья?"

Искренне удивилась Трикси, едва не сбившись при этом с заготовленной речи-стиха. Заклинание иллюзии разлетающихся во все стороны золотыми искрами звезд сорвалось с ее рога легко и непринужденно, так как было отработано ни одну тысячу раз.

Тем временем бирюзовая единорожка продолжила "подслушивать" разговор, читая по губам шестерки разношерстых кобыл:

"Самомнение переходит все допустимые границы".

С выражением едва ли не брезгливости заявила белая единорожка с весьма милой мордочкой и привлекательной фигурой (в последнее время Великая и Могучая Трикси, в случае если задерживалась в городах и деревнях, предпочитала общество и ухаживания представительниц своего пола, так как жеребцы были либо туповаты, либо излишне наглы и самоуверенны, либо откровенно неприятны внешне... а если все эти недостатки не выделялись, возникала проблема в лице жен).

"Да Твайлайт с ней с полпинка разберется. Верно я говорю, сахарок?"

После этих слов путешественница отвела взгляд от шестерки кобыл и, стараясь ничем не выдать своих эмоций, продолжила исполнять заготовленную программу: чары стихий, иллюзии, трансфигурация, превращение в мантикору (бирюзовую с зеленоватыми перепончатыми крыльями), затем угадывание карт при помощи чтения поверхностных образов ассистентов. Пони восторженно стучали копытами по земле, встречали очередной трюк восторженными вздохами и ахами, но внимательному наблюдателю было легко понять, что волшебница работает "без огонька".

На душе у Трикси было тошно и противно: в конце концов, в Понивиль она пришла неслучайно и связывала с этим местом множество надежд... которые разбились об суровую реальность. Пусть она и была сильной, умелой, не обделенной харизмой, талантом и потенциалом чародейкой, но это не могло заменить обычного дружеского общения, и, даже наоборот, сила и популярность превратились в ту незримую стену, которая отделила охотницу на чудовищ от простых жителей Эквестрии. Восторженные поклонники и ловеласы, желающие "заполучить в коллекцию" сильную и красивую единорожку, никак не могли заменить... друзей и семью.

Известие о возвращении Найтмер Мун, которую победили шесть пони из Понивиля, заставило угасшую было надежду вспыхнуть с новой силой, и Трикси, прилагая все возможные усилия, устремилась к своей новой цели. Она даже почти не останавливалась, чтобы провести привычные выступления (за которые уже давно не требовала денег, так как магия позволяла обеспечить себя всем необходимым совершенно бесплатно, что, впрочем, не мешало скопиться внушительной сумме монет). Теперь же те, кто мог ее понять, могли разрушить стену отчуждения и одиночества, смотрели на артистку с брезгливостью, презрением, едва ли не ненавистью. Впрочем, розовая земная пони, скорее, изображала негодование, при этом не скрывая любопытства, желтая пегаска всем своим видом излучала опаску, а фиолетовая единорожка словно бы боролась сама с собой, особо не обращая внимания на окружающий мир.

"Сильная, определенно не глупая, а какая милая... только худоватая. Видимо, не всегда вспоминает, что ей необходимо есть".

После того как несколько добровольцев из простых горожан превратились в животных и обратно, исполнив свои желания побывать в теле орла, кошки, змеи, пришло время бросить вызов кому-нибудь из более или менее серьезных волшебников. Однако же не успела Трикси выбрать нового участника шоу, как на нее вылетела голубошерстая пегаска, заявившая о том, что намерена "намылить шею наглой хвастунье".

"Она вообще о чем?"

Не до конца поняв намерения шумной кобылы, единорожка все же приняла вызов и быстро спеленала наколдованными лентами кинувшуюся в атаку летунью. После этого процедуру пришлось повторить с оранжевой земной пони, которую Трикси подвесила в воздухе. В результате не слишком красивых действий эффект от концерта был смазан, а затем и фиолетовая кобылка просто развернулась и ушла, благодаря чему настроение Великой и Могучей окончательно рухнуло ниже помоста.

...

Над городом стояла уже глубокая ночь, когда Трикси, спавшая в своем фургончике, завернувшись в теплое одеяло (совершенно одна, так как знакомиться с кем-либо после случившегося желания не было абсолютно), неожиданно проснулась от до боли и скрежета зубов знакомого шума: криков паники, рыка ярости, шума треска дерева. Не теряя ни единой секунды, она выскочила на улицу и, велев вагончику не вмешиваться, а то ведь он, как и предшественник, мог броситься защищать хозяйку, со всех ног помчалась к предполагаемому врагу.

Кровь стучала в ушах, сердце тяжело бухало в груди, в голове же билась одна-единственная мысль: "Должна успеть!"

...

Твайлайт Спаркл стояла на окраине Понивиля, расставив пошире передние ноги, наклонив вперед голову и выпятив круп. В какой-то другой ситуации, если бы она замерла в подобной позе на улице, это выглядело бы как минимум странно, а то и вовсе непристойно, но не тогда, когда огромный медведь рвется к паникующим пони, чтобы разорвать их на куски. А ведь еще несколько секунд назад казалось, что самое опасное уже позади и усыпленный заклинанием медвежонок был готов послушно шагать обратно в логово. Однако же у большой медведицы, которая, проснувшись от спячки и не обнаружив рядом детеныша, пошла его искать, было по этому поводу свое собственное мнение.

Ученица принцессы Селестии была сильна: возможно, она даже являлась сильнейшей из единорогов Эквестрии. Ей было известно множество заклинаний... но вот опыта их применения в боевой обстановке явно не доставало. Вот и приходилось мериться голой мощью с существом, которое, ко всему прочему, еще и обладает сопротивляемостью к магическим воздействиям.

Щуря глаза и закусив от напряжения губу, фиолетовая кобылка прекрасно понимала, что долго так не продержится. Однако же отступать было нельзя, ведь каждая выигранная секунда позволяла понивильцам убраться в безопасное место... Ну или хотя бы убежать подальше. О том, что ее ждет, когда магические силы кончатся, Элемент Магии думать себе попросту запретила.

Внезапно по ушам Твайлайт ударил глухой хлопок, а в следующее мгновение голова большой медведицы дернулась от удара камнем. Хищница пошатнулась и отступила на шаг назад, но оклематься от удара не успела, получив второй булыжник в живот, третий в грудь, а четвертый снова в голову. Затем воздух вокруг головы чудовища словно бы загустел и хлопнул, а огромная туша, потеряв сознание, пошатнулась, после чего, будто срубленное дерево, рухнула на землю, чем заставила копытцами ощутить удар.

"...?"

Продолжая стоять в нелепой, но все же удобной для магического противостояния стойке, ученица принцессы Селестии ошеломленно смотрела на поверженное чудовище. Ее рог прекратил светиться, задние ноги задрожали и подогнулись, заставив плюхнуться на круп. На спину легла чья-то нога, но это не вызвало никакой реакции, а затем в уши ворвался звонкий и при этом ласковый голос:

— Не бойся, все позади.

Наконец-то повернувшись к незнакомке, Твайлайт с удивлением осознала, что ее спасла та самая артистка, которая так грубо прошедшим вечером обошлась с ее подругами. Однако же сил злиться или радоваться уже не оставалось, а искреннее беспокойство на мордочке, да и выражение понимания в глазах заставляли ощутить некоторое облегчение.

— Вот, выпей, — под нос фиолетовой единорожки ткнулся стеклянный флакончик с каким-то составом внутри.

Рефлекторно сделав глоток, Твайлайт ощутила, как жар разливается по телу от горла к желудку и дальше. Казалось, что сейчас она подобно Спайку начнет дышать огнем... а затем все прошло.

— Что это было? — с трудом переводя дыхание, спросила у своей спасительницы фиолетовая кобылка.

— Бодроперцовое зелье. — шаркнув правым передним копытцем по земле, смущенно улыбнулась путешественница. — Обычно я его использую для лечения и профилактики простуды, но и для возвращения бодрости это подходит неплохо. Тебе ведь стало лучше?

— В каком-то смысле... Спасибо, — отдышавшись, но все еще ощущая острую горечь, Твайлайт перевела взгляд на спешащих к ней подруг.

* * *

Медведей Трикси и Твайлайт вернули в их логово, предварительно наложив сонные и целебные чары, которые из-за магического сопротивления сработали довольно слабо. Артистка предпочла бы решить проблему хищников радикально, но в этот раз решила действовать более мирными методами, чтобы не оттолкнуть от себя фиолетовую единорожку, которая, может быть, и поняла бы подобные действия, но вот принять жестокость точно не смогла бы (да и к желтой пегаске она прислушивалась, а та, несмотря на свою внешнюю пугливость, грудью была готова встать на защиту зверьков).

С командой Элементов Гармонии у путешественницы отношения складывались неоднозначные: Пинки, Флаттершай и Рарити с интересом слушали истории о других городах и чудесах Эквестрии, Эпплджек сохраняла вежливый нейтралитет, Рэйнбоу постоянно пыталась задеть соперницу, так и не забыв "унижение", устроенное на глазах у всего города. Зато с Твайлайт все было по-другому, и когда наступал очередной вечер, единорожки могли от заката и до рассвета просидеть над книгами, споря и обсуждая самые разнообразные темы...

Незаметно пролетела декада, а за ней еще одна... и третья. Пару раз Трикси еще устраивала представления, но все оставшееся время проводила с фиолетовой единорожкой и ее друзьями (именно друзьями Твайлайт, так как для Беатрикс они оставались просто знакомыми).

Но все хорошее, как и плохое, имеет свойство заканчиваться, так что наступило время и Великой Трикси продолжить свой путь. Накануне отъезда они с Твайлайт сидели на клетчатом покрывале рядом с фургончиком и молча смотрели на яркую луну, окруженную узорами из звезд. Вопреки обыкновению, обе пони хранили молчание, но оно было вовсе не напряженным или тревожным, а каким-то домашним и уютным.

Наконец собравшись с духом, Беатрикс обняла подругу и, не ощутив сопротивления, притянула к себе. Фиолетовая кобылка в свою очередь просто пододвинулась ближе к бирюзовой пони, а затем вовсе устроила свою голову на ее плече. И снова потекли минуты, которые складывались в часы...

Стоило первым лучам рассветного солнца коснуться верхушек крон деревьев Вечнодикого Леса, ученица принцессы Селестии вышла из фургончика бродячей артистки и искательницы приключений, чтобы, совсем по-кошачьи выгнув спину, потянуться сперва передними, затем задними ногами. Вышедшая следом за своей... особенной пони Трикси с мечтательной улыбкой на губах потерлась носом о щеку Твайлайт.

— Ты ведь вернешься? — с надеждой в голосе спросила Спаркл, в ответ на ласку прижавшись головой к шее бирюзовой единорожки.

— Вернусь. — уверенно ответила Беатрикс. — Но сперва мне нужно сделать то, что я откладывала уже несколько лет... Будешь ждать?

— Спрашиваешь. — фыркнула хранительница элемента Магии. — Только не заставляй меня ждать слишком долго.

— Могу поделиться рецептом оборотного зелья, на случай если совсем заскучаешь. — хихикнула путешественница. — Думаю, как минимум две твои подруги будут совсем не против...

— Обойдусь. — махнула хвостом Твайлайт, отступая на пару шагов. — Мне пора: Спайк уже, наверное, волнуется...

* * *

Путь до родной деревушки Беатрикс преодолела в рекордные сроки, когда используя магию, а когда и просто бегом. Наконец добравшись до знакомых с жеребячьего возраста мест, она замедлилась и спокойным шагом в вечерних сумерках подошла к двери дома, где жила семья. После стука копытцем в деревянную створку прошло несколько секунд, прежде чем проход открылся и на пороге появился немолодой жеребец.

— Хм... Непутевая вернулась. — после разглядываний все же признал Трикси муж ее матери. — Долго же тебя не было, мы уж думали, сгинула насовсем.

— Простите... что так убежала. — виновато склонив голову, негромко произнесла бирюзовая кобыла. — Мне было стыдно возвращаться...

— А сейчас, значит, не стыдно? — с неприятной усмешкой спросил жеребец, после чего тяжко вздохнул и, уступая дорогу, произнес. — Заходи уж, раз вернулась. Не чужие все же пони, чтобы разговор через порог вести.

— А где мама? — уже оказавшись в доме и окинув взглядом скромную обстановку, с неприятной тревогой спросила Беатрикс.

— Садись. — махнув правым передним копытом в сторону стола, то ли предложил, то-ли велел земной пони. — Слишком долго тебя не было, не дождалась она свою непутевую дочь.

(4)

Говорят, что время лечит... Трикси была вовсе не уверена в правдивости этого утверждения, но у нее имелись все шансы, чтобы его проверить. Проведя в родной деревне ровно пять дней, переговорив со всеми знакомыми и попросив прощения у отчима (который по-отцовски благословил непутевую дочь и подарил несколько сувениров на память, в числе коих был вышитый вкопытную плед с рисунком земной пони, обнимающей маленькую бирюзовую единорожку на фоне рассвета), она направилась обратно в Понивиль.

В дороге волшебница много думала о своей жизни, не отказывала себе в удовольствии остановиться в очередной деревушке или захолустном городке, чтобы провести выступление, один раз даже наткнулась на алмазного пса, промышляющего разбоем на лесной дороге. В конце концов ею был сделан вывод, что кочевая жизнь — это хорошо и весело, однако пора бы и остепениться...

"Тем более что есть где и с кем".

Вихрем пронеслась в голове шагающей через зеленые луга пони радостная мысль, разогнавшая глухую печаль. Воспоминания о фиолетовой единорожке, с которой часами напролет можно обсуждать интересные книги и спорить о магии, настроили путешественницу на позитивный лад: ведь у нее была подруга, самая настоящая и живая...

"А может быть, не только подруга".

С улыбкой на губах подумала Трикси, вспоминая ночь перед отбытием из Понивиля.

...

Из-за частых задержек к цели своего перехода бирюзовая единорожка добралась только осенью, перед самой порой сбора урожая. Оставив свой фургончик на окраине городка и попросив его никуда не уезжать (а то был случай, когда дому на колесах стало страшно одному, и он отправился искать хозяйку, а хозяйка несколько часов носилась по окрестностям, ища свой транспорт, пока не догадалась воспользоваться чарами обнаружения невидимого), весело погарцевала к дереву-библиотеке.

Твайлайт обрадовалась возвращению фокусницы, и до самого вечера они просидели на кухне за чаем, рассказывая друг другу о своих приключениях. К удивлению путешественницы, в Понивиле успело произойти немало интересного, начиная от переговоров о смене логова с драконом, заканчивая похождениями в Вечнодиком лесу, где шестерка подруг влезла в заросли Ядовитой Шутки (цветка, выведенного Дискордом, который при помощи вложенного в пыльцу заклинания вытаскивает на поверхность комплексы пони, делая их реальностью). С данной бедой помогла справиться зебра-алхимик, которая живет отшельником...

— Стоп! — Трикси прервала речь Твайлайт, выставив перед собой в останавливающем жесте передние ноги.

— Что-то не так? — недоуменно моргнув, уточнила фиолетовошерстая кобылка.

— У вас тут живет зебра-алхимик? Настоящая? — глаза фокусницы загорелись азартным огоньком, так что пони-библиотекарь даже слегка испугалась.

— Ну да... — неуверенно ответила ученица принцессы Селестии. — Вроде бы.

— Твай... — елейным голосом произнесла бирюзовая единорожка. — Ты ведь меня с ней познакомишь?

— Хорошо. — после короткой паузы ответила мисс Спаркл, ощущая, как в груди кольнула игла пока что слабой ревности (все же Трикси она считала своей в отличие от других подруг, и потому делиться ей с кем-то еще очень не хотелось).

— Ей! — радостно воскликнула фокусница. — У меня столько вопросов по зельям и еще больше идей... Твай, ты — лучшая!

Откинув неприятные мысли и сомнения, ученица принцессы Селестии широко и открыто улыбнулась. В конце концов, если она может сделать путешественницу счастливой, при этом совершенно не прилагая никаких усилий, то почему бы и нет? Кроме того, алхимия — это, наверняка, очень интересно, и Трикси вряд ли откажется дать пару... десятков уроков.

Оставшийся день прошел спокойно, а вечером они отправились в гости к Флаттершай. О том времени, которое бирюзовая кобылка провела у себя дома, обе пони не говорили по молчаливому соглашению.

* * *

"Эх! Целого дракона упусти-и-ила! А ведь если бы не устраивала столько представлений... Но нужно же было красиво завершить актерскую карьеру! Да и Флаттершай вряд ли позволила бы проводить над ящером эксперименты, и все другие животные в окрестностях — это ее питомцы. Может быть, навестить большую медведицу? Как раз появилась идея, как перенять сопротивляемость чужеродной магии, при этом не лишаясь шерстки. Великая Лысая Трикси — не звучит. Совсем не звучит. Но нужно будет идти на дело так, чтобы никто не догадался, а то Твайлайт может расстроиться".

Такие мысли блуждали в голове бирюзовой единорожки следующим днем, когда она с подругой направилась в Вечнодикий лес, к дому шаманки-алхимика-зебры, которая, по словам фиолетовой пони, говорит только в рифму...

"Что об этом писали историки? Зебры — народ полосатых пони, которые живут большими племенами, концентрирующимися вокруг оазисов. Из-за преданий о звездных духах, которые могут похищать душу и захватывать тело, придумали традицию общаться в стихотворной форме, наивно считая, будто злые сущности не смогут их подслушать..."

Знакомство с зеброй Зекорой получилось удачное и плодотворное: полосатая кобыла отлично разбиралась в совместимости ингредиентов, так что смогла помочь с изменением составов из снов, в результате чего на свет появились "костерост", "улучшенное оборотное зелье", "зелье невидимости", "зелья уменьшения-увеличения живых существ", "зелье удачи" и многое другое. К сожалению, ученице принцессы Селестии искусство варки составов и получения эссенций совершенно не давалось, но она упрямо вгрызалась в теорию и часами корпела над ученическим котлом, радуясь хотя бы тому, что Беатрикс в это время сидит рядом и, занимаясь какими-то своими расчетами, вовремя поправляет большие и малые ошибки.

...

Одним не слишком приятным утром выяснилось, что на сады Эпплов в частности и весь Понивиль в целом напала саранча, именуемая параспрайтами. Мелкие, пусть и милые на вид пушистые шарики, сжирая на своем пути всю растительность, плодились с такой чудовищной скоростью, что впору было поднимать тревогу по всему королевству.

Как только подруги не боролись с напастью, но результат всегда был временным и локальным. Трикси даже попыталась модифицировать очищающие чары так, чтобы они воздействовали только на параспрайтов, но даже с ее огромным для единорога резервом, а также филигранным контролем оказалось попросту не под силу захватить сразу всю зону распространения маленьких чудовищ.

Как ни странно, но ситуацию спасла Пинки Пай, которая оказалась единственной, кто вспомнил слабость параспрайтов к музыке (в конце концов их тоже создал Дискорд, а он во все свои детища вкладывал значительные дефекты).

Отловив нескольких пушистых шариков для опытов, фокусница провела ритуал перенятия способностей, сконцентрировавшись на возможности есть любую органику. На целых десять дней после этого у единорожки пропали ощущения вкуса и запаха, но когда трансформация завершилась, мир заиграл новыми красками (Твайлайт стала казаться о-о-очень аппетитной).

Накануне ежегодного бала Гранд Галопинг Гала, который проводится во дворце принцесс в Кантерлоте, Селестия прислала своей ученице два билета с приглашениями. Твайлайт после совсем недолгих колебаний собрала пятерых носительниц Элементов Гармонии и объяснила сложившуюся ситуацию, попросив не обижаться на такое ее решение.

Рарити и Пинки искренне поздравили фиолетовую единорожку с таким решительным шагом и заверили, что ничуть не обижены, а только рады за подругу. Эпплджек посетовала, что слишком уж быстро у них все происходит, но тоже обняла подругу, пожелав удачи. Флаттершай пискнула что-то одобрительное, ну, а Рэйнбоу потребовала после праздника все-все рассказать в мельчайших подробностях и без утайки деталей.

...

— Трикси? — постучав в дверь фургончика, который уже привычно для жителей Понивиля "пасся" на лугу за городом, Твайлайт Спаркл принялась ждать ответа.

— Заходи, Твай, я в мастерской! — прозвучал ответ так, будто путешественница стояла рядом с гостьей.

Дверь вагончика гостеприимно распахнулась и фиолетовая кобылка, глубоко вздохнув, решительно переступила порог. Задержавшись на коврике с надписью "Добро Пожаловать" (и маленькой припиской внизу: "Кто прочел, тот олень"), молодая волшебница прямиком направилась в закуток, который ее особенная пони (чего уж себе-то врать) называла своей мастерской.

Бирюзовая единорожка обнаружилась у письменного стола, стоящей на задних ногах и передними копытцами опирающейся о столешницу, при помощи телекинеза рисуя большим золотым пером в толстой тетради какие-то схемы.

— Привет... — вся решимость Твайлайт при виде фокусницы тут же растворилась, и, чтобы скрыть свою неловкость, она задала первый пришедший в голову вопрос. — Чем занимаешься?

— Готовлю подарок на день Горящего Очага. — отозвалась путешественница, от напряжения даже начав переступать задними ногами и прикусив кончик языка. — Подожди минутку, мне осталось чуть-чуть...

— Хорошо. — ощущая себя не как ученица принцессы дня, а словно сестра-близнец Флаттершай, юная мисс Спаркл спросила. — А для кого подарок? Если не секрет...

— Для тебя. — бесхитростно ответила Трикси. — Ну и Спайка... наверное.

— Для меня? — удивилась, восхитилась и даже испугалась фиолетовая кобылка, мордочка которой вспыхнула ярким румянцем. — Но... почему?

— Разве нужны причины, чтобы сделать подарок для дорогой мне пони? — искренне удивилась бирюзовая единорожка.

В этот момент все сомнения отпали, Твайлайт извлекла из переметной сумки два золотых билета и, положив их на свободный участок, стола произнесла:

— ТриксипойдемсомнойнаГрандГалопингГала!

В мастерской установилась тишина, которую не нарушал даже скрип пера по бумаге. Путешественница медленно оторвала взгляд от заполняемой страницы, перевела его сперва на билеты, а затем с ошеломленным выражением мордочки посмотрела на свою... особенную пони. Из-за того, что в горле как-то мигом пересохло, она смогла выдавить из себя одно-единственное слово:

— Хорошо.

В этот момент Твайлайт была готова пищать от радости, словно жеребенок, подпрыгивать на месте в стиле Пинки Пай, броситься обнимать фокусницу... Но вместо этого только крепко зажмурилась и, прижав к голове треугольные ушки, широко и открыто улыбнулась. В конце концов, Эпплджек была права: слишком уж быстро развиваются их отношения, и если так пойдет дальше, то множество романтичных моментов так никогда и не произойдут (а ведь именно их так любили вспоминать родители юной мисс Спаркл).

Отложив перо, путешественница встала на все четыре ноги и, ткнув подругу носом, предложила:

— Пойдем на кухню? Я приготовила тортик по новому рецепту: нужно снять с него пробу.

— Хочешь проверить на мне новый алхимический рецепт? — нарочито сердито спросила фиолетовая пони, но тут же сама рассмеялась и добавила. — Я — за. Но разве тебе не нужно закончить работу?

— В другой раз. — отмахнулась Беатрикс. — Сейчас у меня настроение совсем не рабочее.

— Только не говори, что это из-за меня, — насупилась ученица принцессы Селестии.

— А из-за кого еще? — весело фыркнула бирюзовая единорожка. — И я этому рада.

А в это время в Кантерлотском дворце в своих покоях сидела наставница одной непоседливой фиолетовой единорожки и, глядя в магическое зеркало, задумчиво жевала нижнюю губу. Очередной урок магии дружбы из-за вмешательства заранее неучтенного фактора пошел вовсе не так, как планировалось, и, с одной стороны, это было неприятно, так как било по чувству собственного величия, с другой же открывало уйму перспектив: во-первых, подруги без сомнений пожертвовали своими мечтами ради счастья Твайлайт, во-вторых, кобылка научилась принимать серьезные решения, при этом правильно планируя свои действия, в-третьих... Беатрикс Луламун — это очень любопытная пони, давно заставившая обратить на себя внимание сильных мира сего, а Гранд Галопинг Гала — отличный предлог для знакомства с особенной подругой маленькой подопечной.

"В чем-то Дискорд был прав: жизнь определенно становится интереснее, когда в ней появляются новые переменные".

(5)

Край солнца уже коснулся горизонта, и Понивиль окрасился золотыми лучами, заставляя тени вытягиваться до невероятной длины. Дневная суета осталась позади, и усталые горожане могли позволить себе несколько часов безделья перед сном, чтобы завтра утром с новыми силами взяться за привычную любимую работу. Впрочем, в этот день была одна деталь, которая отличалась от множества таких же одинаковых циклов, но была она столь незначительной, что внимание на нее обратили лишь самые внимательные жеребцы и любящие сплетни кобылки...

...

Закрыв дверцу фургончика, который на сегодняшнюю ночь оставляла на заднем дворе дома-дерева Флаттершай, Беатрикс благодарно кивнула желтой пегаске и спешно побежала по дороге в сторону дерева-библиотеки. На ней было одето фиолетовое платье без рукавов и с открытой спиной, верхняя половина которого удерживалась на серебристой полосе ткани, обхватывающей шею на манер ошейника, а подол представлял из себя три своеобразных лепестка бутона неведомого цветка, два из которых прикрывали бедра, а третий — хвост. На поясе у нее красовался узкий серебристый пояс с парой маленьких кошельков, а в гриве переливались серебром тонкие нити, похожие на седые волоски.

Добежав до жилища Твайлайт, Трикси дала себе десять секунд, чтобы отдышаться, затем применила чары для отчистки одежды и заклинание с освежающим эффектом, после чего подняла правое переднее копытце, но постучать так и не успела. Входная дверь сама собой распахнулась, и на пороге появилась фиолетовая единорожка, одетая в точно такое же платье, как и сама фокусница, за тем лишь исключением, что ее наряд имел бирюзовый цвет, а импровизированный ошейник, пояс и нити в гриве были золотыми.

— Замечательно выглядишь, Твай, — после секундной паузы встав на все четыре ноги, совершенно искренне произнесла путешественница (бывшая?).

— То есть обычно я выгляжу плохо? — обиженно насупилась ученица Селестии, но, увидев растерянность на мордочке особенной подруги, негромко засмеялась и тут же произнесла. — Прости, я просто не удержалась. Ты тоже очень красивая... Идем?

— Угу. — из одного из кошельков Трикси достала широкий браслет, который тут же накинула на запястье левой передней ноги, а Твайлайт спустя пару мгновений просунула в него правую переднюю ногу и уверенно кивнула. — "Портус".

В следующую секунду обе единорожки исчезли с глухим хлопком, оставив распахнутой входную дверь, так что спустившийся через пару минут со второго этажа Спайк, недовольно ворча, припомнил пару ласковых о влюбленных кобылах, которые настолько уходят в свои мечты, что, собираясь на прогулку, могут забыть дома собственную голову...

...

Портал перенес Беатрикс и Твайлайт прямо на главную площадь перед дворцом, неподалеку от входа в дворцовый парк, охраняемого парой гвардейцев в позолоченных доспехах. Волшебницы, прибывшие столь экстравагантным способом, тут же привлекли к себе внимание, а когда в одной из них узнали ученицу принцессы Селестии, между гуляющими парочками стали распространяться шепотки. Кто-то даже узнал известную (в узких кругах) охотницу на чудовищ, а также артистку, выступающую в промежутках между своими приключениями в городах и селах.

Фиолетовая и бирюзовая единорожки, касаясь боками, подошли к стражникам и отдали билеты, получили взамен пару золотистых браслетиков и невозмутимо вошли в парк. Ощущая витающее в воздухе волнение, они в молчании прошли по дорожке до ступенек, ведущих ко входу в замок, где гостей приветствовала лично белая аликорн, одетая в наряд, словно бы сшитый из золота и языков пламени.

— Твайлайт Спаркл и... Беатрикс Луламун, если я не ошибаюсь? — мягко улыбаясь, поприветствовала подруг величественная кобыла.

— Ваше Высочество, — почти синхронно произнесли единорожки.

— Стоп-стоп. — шутливо выставив перед собой в защитном жесте правое переднее копытце, Селестия деланно хмуро сдвинула брови. — Твайлайт — моя верная ученица, с каких пор ты стала обращаться ко мне столь официально? Я умудрилась чем-то тебя огорчить или обидеть?

— Ну... я... — фиолетовая кобылка растерянно посмотрела на Трикси, ища у нее поддержки.

Однако же фокусница не успела и рта раскрыть, как принцесса снова заговорила:

— Твайлайт, дорогая, мы с тобой знакомы не первый год, и я тебя знаю с первого курса академии... Если я не прошу слишком многого, то не могла бы ты хотя бы сегодня откинуть все эти формальности и обращаться ко мне на "ты"?

— ... — сглотнув, ученица принцессы собралась с духом и ответила. — Я постараюсь... Селестия.

— Вот видишь, небо не рухнуло. — расплывшись в искренней улыбке, озорно подмигнула своей подопечной правительница Эквестрии. — Вы с твоей подругой очень красиво смотритесь вместе... Но мне искренне обидно из-за того, что ты совершенно ничего о ней не рассказывала в своих письмах.

На последних словах аликорн надула губки и состроила настолько умилительную мордочку, что обе единорожки не смогли сдержать улыбок.

— Я писала! — потемнев щеками, то ли возмущенно, то ли смущенно воскликнула Спаркл, но, оказавшись под перекрестьем взглядов собеседниц, стушевалась и замолчала.

— Твои описания приключений — это все не то. — категорично заявила Селестия. — Пусть я и принцесса, но, кроме того, еще и кобылка, а потому мне интересны все самые смущающие детали... Ну да я не настаиваю. Тогда, может быть, хотя бы познакомишь нас сейчас?

— Конечно. — обрадовалась возможности "соскочить" с неудобной темы фиолетовая кобылка. — Пр... Селестия, эта единорожка — Трикси Луламун. Волшебница, исследовательница, алхимик, путешественница, артистка и моя... особенная подруга.

Бирюзовая единорожка изобразила поклон.

— Трикси, позволь представить тебе принцессу Селестию, мою наставницу в магии и других науках, — немного неуверенно произнесла Твайлайт.

— Воу. — протянула белая аликорн. — Впервые у меня меньше титулов, чем у тех, кому меня представляют настолько официально... Мне нравится. Очень рада нашему знакомству, Беатрикс, я многое о тебе слышала за последние годы и давно хотела познакомиться.

— Я тоже рада знакомству, Ваше Высочество, — ответила фокусница.

— Просто Селестия. — обворожительно улыбнувшись, поправила собеседницу правительница. — Мне бы хотелось, чтобы такая хорошая пони считала меня своим другом... ну или хотя бы хорошим знакомым.

— Вы считаете меня хорошей пони? — Трикси, конечно же, никогда не считала себя плохой, но осознавала, что ее образ жизни выходит за рамки нормального для большинства пони, а некоторые поступки вообще могут считаться непростительно жестокими.

— Разумеется. — убежденно заявила аликорн. — Плохая пони никогда не смогла бы так близко сойтись с Твайлайт, так что даже не сомневайся в этом. Ах, молодость... Как я вам завидую. Трикси, Твайлайт, если у вас нет других планов, то примите мое приглашение на завтрашнее полуденное чаепитие? Уверена, у нас найдется множество тем для обсуждения.

Переглянувшись, фиолетовая и бирюзовая пони ответили хором:

— Мы с удовольствием придем.

— Великолепно. — обрадовалась Селестия. — А сейчас прошу меня простить, но, кажется, идут новые гости.

...

Не успели подруги отойти от разговора с принцессой дня, как в большом бальном (в обычные дни тронном) зале на них буквально налетела другая аликорн: обладательница розовой шерстки и четырехцветной гривы бесцеремонно сграбастала Твайлайт в объятья, затем завалила ее кучей вопросов и, не дожидаясь ответа, с неугасающим энтузиазмом потребовала познакомить с очаровательной спутницей. К тому моменту, как первый шок от столь необычного знакомства прошел, Беатрикс обнаружила себя в компании капитана королевской стражи, по совместительству являющегося братом ее особенной подруги, принца Блюблада, бросающего боязливые взгляды на кружащих неподалеку кобыл (повадками напоминающих хищных рыб), и еще нескольких аристократов. Несмотря на то что компания была специфичная и оказалась собрана из представителей разных социальных групп, благодаря веселому и непосредственному характеру Каденс все чувствовали себя более или менее комфортно.

"Каденс... Почему-то, несмотря на дружелюбие принцессы Селестии, только эту обладательницу рога и крыльев я могу называть по имени совершенно свободно".

— Трикси, а как вы с Твайлайт вообще познакомились? — задала мучающий ее вопрос принцесса любви. — Не пойми меня неправильно, но, насколько я знаю, ты — путешественница и искательница приключений. Понивиль же — это не самое популярное место, где редко случается что-либо интересное.

— Хех, Понивиль раньше был тихим и неинтересным местом. — заметил Шайнинг, а после того, как выдержал паузу, добавил. — Но теперь туда переехала Твайлайт, и события, попадающие под классификацию "приключения", сыплются словно из рога изобилия. Сперва возвращение принцессы Луны, затем звездные медведи, дракон, параспрайты... Сестренка, чего такого ты умудрилась наколдовать?

— Это не я! — возмущенно воскликнула поперхнувшаяся соком Твайлайт. — Оно само...

— Последние слова прозвучали крайне неубедительно. — как бы в сторону произнес Блюблад. — Или мне только кажется?

— Мне кажется, что если пара здесь присутствующих жеребцов не придержат свой юмор, то одна охотница на чудовищ может обзавестись головами двух троллей. — с намеком покосившись на Трикси, заметила принцесса любви. — И все же что насчет моего вопроса?

— Ну... на самом деле... — неохотно начала говорить фокусница, но, заметив, что и сама фиолетовая кобылка слушает ее с неподдельным интересом, сдалась. — Я как раз закончила очередное выступление, когда до меня дошли слухи о возвращении Найтмер Мун и о том, что ее победили шестеро кобылок из города Понивиль. Понимаете... Я всегда отличалась от пони: была единственным единорогом в деревне, легко училась новому, оказалась умнее одногодок, а взрослые со мной возились крайне неохотно. В общем... не знаю почему, но мне показалось, что если уж где и получится найти друзей, то только в Понивиле.

— Ты специально искала нас? — спросила ученица Селестии.

— Угу. — кивнула бирюзовая пони. — Только вот изначальная задумка произвести впечатление своим выступлением пошла вовсе не так, в результате чего наутро я хотела собрать вещи и просто уйти, чтобы еще больше не разочаровываться. Наверное, стоило бы поблагодарить тех балбесов, которые додумались разбудить медвежонка и привести его в город, ведь, если бы не этот случай, мы с тобой так и не познакомились бы.

— Нет худа без добра. — подвела итог истории Каденс, прерывая установившуюся паузу. — Знаете, это очень романтичная история... Я даже немного завидую. Совсем чуть-чуть.

Словно бы подтверждая свои слова, розовая аликорн изобразила передними копытцами, насколько именно она завидует. А затем, когда оркестр сменил мелодию, она вдруг заявила:

— Давайте танцевать!

...

Стоя на задних ногах, Беатрикс положила передние копытца на талию Твайлайт, в то время как сама фиолетовая единорожка обвила кольцом передних ног ее шею, а голову устроила на левом плече. Пока они кружили в центре зала под звуки проигрыша, ученица Селестии шепнула негромко, но так, чтобы ее особенная подруга услышала:

— Пожалуй, я готова простить тех балбесов, которые привели этого медвежонка в Понивиль. Все же знакомство с тобой явно стоило всех тех приключений, которые пришлось из-за них пережить.

В ответ фокусница лишь крепче прижалась к своей кобылке и стремительнее пустилась по залу, буквально плывя по нотам музыки среди других гостей, которые с завистью и восхищением смотрели на пару единорожек.

В этот серый скучный вечер

Я тебя случайно встречу.

Позову тебя с собою,

Назову своей судьбою.

У тебя глаза как звезды,

Словно ночь твои ресницы.

Твои лапки, словно крылья...

Крылья одинокой птицы.

Сегодня в белом танце кружимся...

Наверно, мы с тобой подружимся...

И ночью мы вдвоем останемся...

И никогда уж не расстанемся...

* * *

Звонко смеясь, Твайлайт и Трикси ввалились в комнату апартаментов башни, до сих пор числящейся за ученицей принцессы Селестии. Не утруждая себя тем, чтобы снять наряды, они плюхнулись на белоснежные простыни широкой кровати и, немного поерзав, успокоились, лежа в объятьях друг друга. В распахнутое окно врывался свежий ночной ветер, свет луны падал как раз на мягкие подушки, так что кобылки прекрасно видели каждую черту мордочки своей партнерши.

— Трикси, я тебя... — одними губами произнесла фиолетовая единорожка.

— ...люблю, Твайлайт, — завершила собственную беззвучную речь бирюзовая кобылка.

Примечание к части

Вот такая маленькая история.

Продолжений не планируется.

Жду отзывов.

Рассказ редактировал Ксенос Без Чести и Морали Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/7992518