|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 7
Несколько минут ничего не происходит. Тишина взвинчивает напряжение до предела. Я слышу шум крови. А пульс гремит так, что странно, как меня еще не обнаружили. Дана оглядывает свое воинство и щелкает пальцами.
Звук громом разносится над руинами, отдаваясь болью в ушах. Мертвецы вздрагивают и начинают оглядываться. Замираю, стараясь занять как можно меньше места. Зомби, конечно, можно упокоить второй раз, но эти слишком свежие. Мышцы и кости на месте, пусть у некоторых не хватает конечностей или свисают отдельные органы, но они куда бодрее древних развалин. К тому же их количество превосходит все мои возможности. Задавят массой.
Остатки городской стены манят своей близостью. До них всего-то ничего. Метров десять-пятнадцать. И десяток вооруженных зомби. В кольчугах. Конечно, их можно превратить в горящие факелы... И выдать себя с головой. Зелья против нежити я не готовила. Точнее парочка есть, но исключительно для ослабления. Все же огонь — лучшее средство, а с ним как-то проблем не возникало. Кто же знал, что так получится...
Перевожу дыхание. Мертвецы ходят рядом. Тыкаются в стены, но пока не додумываются ощупать каждый метр. А полог все же работает, создавая вокруг меня визуальные искажения. Надолго ли его хватит? И когда ведьма догадается, что что-то не так? И как мне отсюда выбраться за оставшееся время?
Аккуратно перемещаюсь в сторону ворот. Граница полога остается на месте. Ясно. Двигаться вместе с ним не выйдет. Ожидаемо, но все равно неприятно. Попытаться проскочить с эффектом неожиданности? На ощупь перебираю зелья в сумке. Хорошо, что у каждого вида своя форма склянок. Иначе уже давно запуталась бы. Впрочем, запасов осталось немного. Скоро выбирать вообще не придется.
Прежде чем я успеваю продумать план побега, над городом снова разносится мелодия. Будто кто-то нежно перебирает струны лиры. У лютни все же совсем иной звук. Поворачиваю голову, отыскивая источник. Рован. Вот неугомонный.
Он стоит там же, куда приземлился благодаря Дане. Трогает струны, будто впервые видит инструмент. Но, судя по звукам, вполне умеет на нем играть. Что он задумал?
— Все не успокоишься? — спрашивает княгиня.
Говорить ей сложно. Голос звучит напряженно. Большая часть силы уходит на контроль зомби. Светлый не отвечает. Он сосредоточенно выводит мелодию. Незнакомую. Легкую. Очень простую. Но невероятно привязчивую.
Зомби замирают и начинают топтаться на месте, раскачиваясь в такт музыке. Носитель Света, умеющий контролировать мертвых? Что-то новенькое. Всегда считалось, что смерть и боль — удел темных. А тут такие неожиданности...
— Прекрати! — рычит Дана.
Зомби начинают рвано шевелиться, будто марионетки, которыми управляет неумелый кукловод. А музыка звучит громче, набирает силу. Огонь в глазах мертвых гаснет и зажигается вновь. Ночь наполняется странным мерцанием, от которого болят глаза. Морщусь, но продолжаю наблюдать. В магическом поле также наблюдаются перемены. Оно успокаивается. Хотя выпущенная сила должна породить долгие завихрения. Складывается впечатление, что кто-то собирает растраченную энергию.
Перевожу взгляд на Рована. Какой интересный экземпляр светлого мне попался. Столько особенностей. Если приглядеться, можно заметить, как вокруг него закручивается спираль. Сила плавно перетекает в мага, прямо на глазах превращаясь в нужный ему спектр.
Княгиня тоже замечает его подпитку и издает еще один злобный рык. А затем мертвецы начинают оседать на землю, лишаясь поддержки магией. На мгновение я даже решаю, что Дана отступит, но не тут-то было... Вместо свежих трупов рядом со мной падают лишь кости в одежде. Остатки жизненной энергии снова вызывают бурю в магическом поле, но она быстро утихает, а освобожденная сила тянется к хозяйке мертвых.
Поднимаю на нее взгляд. От прежней красоты не осталось и следа. Теперь ведьма выглядит именно так, как и должна. Баньши. Певица смерти. Белые волосы. Пергаментная кожа. Туго обтянутые кости. Платье саваном развивается вокруг фигуры. Темная запрокидывает голову к небу и издает душераздирающий вопль, быстро переходящий в ультразвук.
Падаю на землю, подтянув колени к груди и зажимая уши руками. Купол дрожит. Лица на его поверхности искажаются от боли. Души пытаются удержать защиту, но не в их силах противиться воле истинной. Серебристая пленка лопается, опадая вокруг мелкими искрами.
Вой затихает. Его сменяет оглушительная тишина. Или меня контузило? Шевелиться не спешу. Только дышу, пытаясь прийти в себя после удара. Перед глазами плавают разноцветные круги. Голову словно охватило огненное кольцо. Боль раздирает лоб, виски и затылок. Ужасно ноют зубы. Кажется, я сжала их слишком сильно.
Когда сознание немного проясняется, приподнимаюсь на локте, чтобы оглядеться. О бегстве речь уже не идет. Приваливаюсь к стене, сидеть ровно самостоятельно не выходит. Моих сил едва хватает на личную защиту. Выжить бы. Бросаю короткий взгляд на небо. На востоке все также темно. Эта ночь тянется бесконечно. Кажется, что рассвет не наступит никогда.
Истинные стоят напротив друг друга посреди руин и останков тел. Вокруг каждого закручивается спираль. Свет против Тьмы. Смерть против жизни. Дану окружают души погибших горожан. Рован спрятался за незнакомым мне щитом и продолжает играть. Мелодия неуловимо меняется. Остается такой же простой и завораживающей, но основной мотив уже иной. Словно он зовет кого-то... Или прощается?
— Над болотом туман,
Волчий вой заметает следы.
Я бы думал, что пьян —
Так испил лишь студеной воды...
Странно, но музыка находит отклик где-то в глубине души. Задевает что-то забытое. Давно утерянное. Заставляет проснуться...
— Как же ты мне надоел!
Княгиня взмахивает руками, и сотни душ устремляются к магу. Какое-то время их сдерживает щит. Они наслаиваются на него. Вцепляются острыми пальцами-когтями. Темные призраки всегда быстро изменяются. Щит прогибается. По нему бегут трещины. А затем он лопается с громким звоном. Светлого сносит мощным ударом...
...А музыка продолжает звучать.
— ...Из кувшина, что ты мне подала,
Провожая в дорогу,
Из которой я никогда не вернусь,
Жди — не жди, никогда не вернусь...
Почему мне так больно ее слышать? Почему грудь сдавливает тисками? Почему внутри все горит и сжимается?
Рован снова валяется в пыли. Часть душ он уничтожил или отправил за грань. Не знаю точно. Истинный шевелится и подтягивает руки, пытается приподняться. Дана нещадно обрывает его попытки новым ударом и продолжает бить снова и снова. Вымещает на нем злость. Вот только за что?
— ...Словно раненый зверь,
Я бесшумно пройду по струне.
Я не стою, поверь,
Чтоб ты слезы лила обо мне...
Баллада о павшем воине. Я не сразу узнаю ее. Забыла за столько лет. А ведь когда-то мы пели ее. Ночью. У костра. Песня считается негласным гимном боевых магов. Поется в память о невернувшихся домой. Почему он начал играть именно ее?
— ...Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме —
По бруснике во мхе,
До ворот, за которыми холод и мгла, —
Ты не знаешь, там холод и мгла...
Светлый даже не пытается защищаться. Лишь принимает удары. Кувыркается в пыли. Врезается в обломки стен. От его наряда остаются ошметки. По лицу течет кровь. Но когда у ведьмы кончается запал, он упрямо пытается соскрести себя с земли.
— Не вставай... — бормочу себе под нос, качая головой. — Не вставай...
Я знаю, что носителей Абсолюта сложно убить. Знаю, что Рован еще далеко не на последнем издыхании. Знаю, что если они продолжат, от города останется только память. И от меня тоже...
— Не вставай, не вставай, не вставай!
И, конечно, этот светлый упертый осел поднимается на ноги.
Закрываю глаза. Я и по отголоскам в магическом поле могу представить, что происходит. Маг наносит ответный удар. Раздается глухой звук. Кажется, теперь приложило Дану. Она огрызается чем-то грохочуще-грубым. Пытается разорвать ритм Рована. Не выходит.
— Ты однажды вдохнешь
Терпкий ладан осенней луны,
В сердце сдвинется нож,
Боль поднимется из глубины...
Боль. Да. Она разрывает меня на части. Перед глазами встает лицо Олежа. То утро, когда он ушел. Чашка сваренного мною кофе. Почему? Почему сейчас?
— Неужели ты ждешь воплощение беды,
Духа сумрачной стали,
Чтобы снова дать мне напиться воды,
Этой пьяной хрустальной воды?
До меня, наконец, доходит, что делает светлый. Он не певец как ведьма, его сила не в голосе и не в музыке. Она в игре. В способности перевоплощаться. Внушать зрителям нужные эмоции. И питаться ими. Количество неважно. Только качество.
Не знаю, откуда он выяснил детали нашей истории. Не знаю, кто рассказал ему. Но он точно понимает, что делает. В мертвом городе маг нашел единственного свидетеля. Поэтому и не тронул меня. Ему важно победить княгиню. Он специально выбрал ту мелодию, что смогла пробудить во мне последнее светлое, что еще осталось. Едва заметный огонек во мраке. Тень прошлых чувств.
Они рвутся наружу. Разбивают панцирь выращенной брони. Мне больно. Мне хочется кричать. И плакать. На губах появляется соленый вкус. Я думала, все давно отболело и прошло. Все кончено. И назад никогда не вернуться. Но оказалось, достаточно малости, чтобы я снова оказалась там. На кухне в маленькой квартирке. Юная. Наивная. Способная мечтать.
— Что б ты сдох, Рован...
За светлого отвечает музыка:
— ...Но не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя,
И не ищи — ты не найдешь следов,
Что Воин Вереска оставил, уходя...
Бой истинных набирает обороты. Моя защита рассыпается слой за слоем. Боль разрывает грудь. Если я хочу выжить, остается только один выход — принять силу Ивара. Так смогу защититься. Или убраться отсюда. Вот только я не хочу быть темной.
Неожиданно в магическом поле что-то меняется. Будто посреди бури возник островок тишины. Открываю глаза и вижу Олежа...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
