Скрытый Лед.

Пролог.

Минато был зол. Нет, не так... Минато был очень зол. Трудно представить, что солнечный блондин, одним своим видом вселявший в людей уверенность в своих силах, сидел в кабинете Хокаге чернее тучи. Это больше подошло бы Учихам.

Но нет.

Он был именно в таком состоянии. А все из-за чего? Из-за трех стариков, которым самое время в могиле гнить и не портить молодежи настроение. Для непонятливых, этими стариками являлись двое старейшин и Данзо.

Эта тройка в очередной раз зарубила на корню реформу образования. У Минато создавалось такое ощущение, что этому старичью в радость осознание того, что генинами становятся дети, почти ничего не умеющие. Клановые не в счет. За ними приглядывают изо всех сил. А уж если у них есть додзюцу, то за детьми смотрят во все шаринганы и бьякуганы.

Нет. Эта реформа касалась в основном бесклановых, то есть тех, за кого некому было постоять. Именно эти дети гибли на первых же заданиях за пределами Деревни.

Так нет. Стоило Минато в очередной раз озвучить предложения по улучшению образования, как эти трое упираются рогом. Он уже трижды исправлял реформу, но каждый раз им что-то не нравилось. Самой распространенной, по окончанию встречи, была фраза:

— Не будем лишать детей детства.

А то, что эти самые дети гибнут на заданиях, так это ничего! Пустяк!

Сам Минато прекрасно помнил Третью Войну шиноби. Тогда, чтобы заткнуть бреши на фронтах, отправляли генинов, обученных по ускоренной программе. Ну что эти девятилетки могли изучить за два года обучения? Ничего! Вот и гибли десятками.

Из этого Минато вынес следующее: первым делом в бой идет мясо, а затем уже выступает клановая элита. Деревья теряют листву, но стволы продолжают стоять...

Ему самому в этом деле повезло. Он окончил академию шиноби еще до начала военных действий, он был учеником Саннина Джирайи на тот момент, он создал две техники на этой войне, он, в конце концов, выжил! Но сколько таких же, как он, погибло? Сотни, тысячи...

Сейчас, вспоминая все это и анализируя качество обучения, он приходит к выводу, что все нормативы, которые сдают ученики в академии, явно сохранились со времен войны. То есть те крохи, что тогда давали ученикам за два года, ныне растянули на шесть лет.

Все эти мысли крутились в блондинистой голове все то время, что он смотрел пустым взглядом на свои бумаги. Тяжело вздохнув, Минато запечатал их в печать, а сам свиток положил себе в карман.

Откинувшись на спинку кресла, Намикадзе возвел свои голубые очи к потолку. Обычно там находилось аж четверо АНБУ, но в данный момент там никого не было. Он выгнал всех из кабинета, как только вернулся с совещания.

Хуже всего было то, что эти чертовы старики не понимают всей ситуации. Они продолжают считать, что раз они победили во всех войнах, то это и дальше будет так продолжаться! Но ведь рано или поздно удача отвернется от Конохи. И что они тогда будут делать?

Локти грызть, вот что.

А больше ничего не останется.

На бесклановых далеко не уедешь. Как бы ни было горько, Минато прекрасно понимает, что он стал Хокаге только по той причине, что он не влезал в дела кланов. Будь он членом какого-нибудь клана — не видать ему этого места. Третий слишком прижал клановых.

Да и поддержку он получает до тех пор, пока не начнет давить на кланы. Коих и так мало осталось. Сенджу почти исчезли, а скоро совсем исчезнут, ибо принцесса Тсунаде бесплодна. Клан Шимура тоже почти мертв. Узумаки исчезли. В Кири что-то начинается...

Потерев красные от бессонницы глаза, Минато начал в очередной раз править реформу образования. По своей натуре блондин был упертым. Вот он и решил, что будет твердить об этой реформе до тех пор, пока ее не примут. То, что ему осталось, так это не дать Старейшинам повыкидывать из нее важные пункты, а то с этого старичья станется, и сохранить все идеи, что в эту академию закладывали Первый и Второй Хокаге.

Его руки привычно исправляли формулировки, сохраняя при этом смысл, а в голове начали крутиться другие мысли.

Ирьенины.

Он недавно посетил госпиталь, так потом несколько часов ходил как обухом стукнутый. Из всех медиков только Тсунаде имеет Эс ранг. Еще двое — А ранг. Пятеро медиков Бэ ранга и... Все.

Все медики Це ранга погибли на фронте, а ирьенинов Дэ ранга так и не набрали.

Покопавшись в архивах, он нашел прошение Тсунаде насчет медиков. По какой причине его зарубили практически на корню — его гений просто не понимает...

Проведя пару опросов, пока старейшины и их песики не видели, его ждало очередное потрясение. С момента окончания войны ирьенины не получали зарплату. Вообще.

Видимо, когда он это услышал, выражение лица стало таким, что один из медиков, с которыми он разговаривал, пояснил, что чтобы не загнуться с голода, они вынуждены брать миссии в составе стандартных команд. Думаю, упоминать о том, что ирьенины не всегда возвращаются с них — не стоит?

Подводя под всем этим черту, Минато пришел к выводу, что они в полной жопе. По другому тут просто не скажешь! Старейшины толкают Деревню в пропасть, а Третий их активно поддерживает! В такие моменты, как никогда хочется найти Орочимару, вручить ему свиток Второго Хокаге вместе с двумя трупами и частицами предыдущих Каге и попросить провести Эдо Тенсей. А потом расписать, в подробностях, возрожденным Хокаге до чего довел их деревню Третий со старейшинами. О-о-о... Он был бы в первых рядах зрителей!

От кровожадных мыслей его отвлек потеплевший браслет, который он носил не снимая. Это означало только одно...

— Конь, — негромко позвал он АНБУ, который, насколько блондин знал, сканирует пространство в его кабинете, даже находясь за его пределами. Буквально через секунду, в сопровождении листиков, в кабинете появился представитель АНБУ. Склонившись в поклоне, мужчина стал ждать распоряжений.

— Ко мне сейчас придет посетитель. Его пропустить, не задерживая. Это первое. Второе... Приведи сюда Кушину. И проследи, чтобы она не перенапрягалась.

Кивнув, АНБУ шуншином исчез, а буквально через минуту в кабинет вошел парень, на вид ровесник самого Минато.

— Рад тебя видеть, Минато, — улыбнулся брюнет, внешность которого, если бы не его ярко зеленые глаза, могла бы принадлежать члену клана Учиха.

— Аналогично, Дэйчи, — произнес в ответ блондин.

Познакомились они еще тогда, тогда Намикадзе был воспитанником приюта. Это был один из дней, когда детей, в сопровождении воспитателей, вывели в поход за пределы деревни. Он тогда умудрился потеряться.

Испуганного ребенка нашел странник в двадцати километрах от Деревни. Как мальчик четырех лет очутился так далеко от лагеря, так никто и не понял. Несмотря на то, что у него были свои дела, Дэйчи отвел ребенка в деревню. Да и потом они связывались частенько посредством почтовых птиц.

Правда, в свое время Минато пытался понять, почему его знакомый совершенно не меняется внешне, но потом пришел к выводу, что у него на теле такая же печать, как и у Тсунаде-химэ.

Дожидаясь Кушину, они разговаривали на разнообразные темы, показывая, что к Хокаге пришел старый знакомый и волноваться нечего. Но, стоило жене Четвертого преодолеть порог кабинета и закрыть дверь за собой, как Дэйчи активировал барьер от прослушивания. Стены на миг покрылись льдом, отрезая кабинет от внешней среды.

Сев в кресло, брюнет достал из-за пазухи туго свернутый свиток и развернул его.

— Знаешь, Минато... Я так и не смог понять причину того, что твоя мать забыла в Конохе накануне родов. Ей тут просто делать нечего было! Но, как бы то ни было, знакомься — Намикадзе Рюу. Твой сводный брат.

Из распечатанного свитка появилась почти точная копия Минато. Их единственное отличие состояло в том, что у Рюу были зеленые глаза.

— Рад познакомиться с тобой, Минато, — улыбнулся Рюу потерянному родственнику. — Правда, внешний вид у тебя замученный какой-то...

Блондин откинулся на спинку кресла.

— Плохое предчувствие. И у меня, и у Кушины.

Зеленоглазый Намикадзе перевел взгляд на аловласую девушку.

— Одна из Узумаки, — констатировал он.

Девушка грустно улыбнулась:

— Не одна из, а последняя...

— Разве? — неподдельное удивление. — Разве для того, чтобы стать последней, не нужно полное уничтожение клана?

— А он уничтожен. Еще в начале Третьей Войны.

Намикадзе перевел взгляд округлившихся зеленых глаз на Дэйчи.

— Ты разве им не сказал?

Голубоглазый Намикадзе подался вперед:

— Не сказал нам чего?

Дэйчи улыбнулся:

— Узумаки живы. Удалось спасти три сотни детей и около двух сотен взрослых. Так же сохранили всю библиотеку. Кто бы на Узушиогакуре не напал, им сильно обломилось. Знаний о ваших печатях они не получили.

Кушина закрыла глаза. Не описать словами ее облегчение от того, что она не последняя. Узумаки всегда были дружны, и смерть одного из них приносила горе не только его семье, но и всему Селению. А тут... ребенок, только начавший учиться в академии, узнает, что весь клан был уничтожен. Она до сих пор не понимает, как она не сошла с ума? Невольно начинаешь думать о ментальных закладках.

— Минато, что ты говорил о плохом предчувствии? — спросил Дэйчи, возвращая внимание Кушины к разговору.

Намикадзе тяжело вздохнул.

— У меня такое ощущение, что от меня и Кушины скоро захотят избавиться.

— Предпосылки к этому? — живо поинтересовался брюнет. Его зеленые глаза засветились желтым светом, а в радужке, от зрачка, разошлись желтые линии. Дэйчи был готов к анализу.

— Кушина игнорирует "просьбы" старейшин, Данзо и Хирузена. Я пытаюсь изменить систему образования. Я не обращаю внимание на кланы. Данзо подозрительно шевелится рядом с Кушиной и Учихами.

Дэйчи несколько минут анализировал эту ситуацию. С каждой секундой его лицо все мрачнело и мрачнело.

— Все так плохо? — хрипло спросил Минато.

— Вы не переживете рождение сына, — мрачно произнес Дэйчи.

— Подробнее, — попросила бледная Кушина.

Теперь пришла очередь брюнета тяжело вздыхать.

— Я спрашивал у Узумак. Та печать, что стоит на тебе и сдерживает Ку... Кьюби, не подлежит повторному установлению на джинчурики. Следовательно, надо искать нового. Безболезненно постановку печати может выдержать только Узумаки, — Дэйчи многозначно посмотрел на живот Кушины.

— А ребенку куда проще поставить ментальные закладки на верность, ограничение интеллекта и прочее, — подхватил Рюу, в глазах которого тоже сверкало неизвестное додзюцу.

— Вы будете не нужны, ибо старейшины с Данзо захотят послушное оружие, а вы будете мешаться...

— То есть, нам осталось около месяца? — спросил бледный, как мел, Минато. Дэйчи и Рюу согласно кивнули. Они прокрутили в своих головах все возможные варианты, но смерть четы Намикадзе всегда была в них.

— Что делать будем? — спросила Кушина. Минато на миг задумался, а потом произнес:

— Я напишу бумагу, согласно которой Фугаку будет должен забрать ребенка себе. Тем более, Микото недавно сама родила.

Дэйчи покачал головой.

— Маловероятно. Оружие не позволят забрать кланам. Ребенок у Учих пробудет максимум год.

— Отношение к джинчурики отвратительное. Я не хочу такой судьбы своему сыну, — тихо произнесла Кушина.

— Что насчет саннинов? — вопрос был задан Минато. — Джирайю и Тсунаде я планировал сделать крестными...

Дэйчи на миг прикрыл глаза.

— Их попросят покинуть деревню. Они захотят научить его чему-нибудь, а это в планы верхушки не входит.

— Все хвосты Биджу! Я что, вообще ничего не могу сделать?

— Ну, вообще-то... — начал говорит Рюу, привлекая к себе все внимание. — Есть способ. Напиши бумагу, в которой будет говориться, что если до шести лет твой сын не будет усыновлен Учихами или кем-то из саннинов, то его можно будет забрать, предъявив эту бумагу. Для действенности поставь большую печать. И отдай ее Дэйчи. Через шесть лет он навестит эту деревню вновь и заберет вашего сына.

— Да, это единственное, что пройдет.

Воодушевленный Намикадзе принялся строчить эту бумагу, буквально пропитывая чернила и сам лист своей чакрой, чтобы ни у кого не было подозрений. Поставив печать, он запечатал бумагу и вручил ее брюнету. Тот же спрятал ее в печать на запястье.

— Думаю, на этом все? Больше от нас ничего не зависит, — произнес Дэйчи и погасил свое додзюцу. Рюу последовал его примеру.

— Последний вопрос.

— Слушаю?

— Что это за додзюцу?

— Точно не знаю. Недавно мы пришли к выводу, что это более слабая версия шарингана. Чакру не видно, но позволяет рассчитывать обстановку — политическую, экономическую...

— На поток уже встали?

— Ага. Снабдили ими наших аналитиков. Орочи в экстазе... создать собственное додзюцу!

Минато усмехнулся. Орочимару. Данзо думает, что этот змей работает на него. Как бы не так. Эта змея верна только некоторым людям, и член почти погибшего клана Шимура к этим людям не относится.

Закончив разговор, Рюу Узумаки вновь был запечатан в свиток, ибо светить его сходством с Йондайме никто не собирался.

Сняв барьер, Дэйчи покинул кабинет своего друга, подозревая, что видит и его, и его жену в последний раз.

Грустно.

Но что поделать?

Выхода из этой ситуации он не видит.

Покинув башню Хокаге, Дэйчи, помахивая в такт своим шагам свитком, в котором был запечатан Рюу, неторопливо прогуливался по Конохе. Он старался не думать о том, что сегодня он видел своего друга в последний раз.

В тот момент, когда он прогуливался около квартала Учиха, на него на полной скорости налетел мальчишка.

— Будь осторожнее, — произнес он, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Мальчишка, поднявшийся на ноги, тряс головой. Его, видимо, неслабо приложило о его пресс.

— Простите моего сына, — раздался рядом еще один голос. Повернув голову, он увидел взрослого мужчину, чем-то похожего на парнишку.

— Полагаю, Вы глава клана? — приподняв бровь, спросил Дэйчи. Мужчина кивнул. Новамура, последняя фамилия Дэйчи, посмотрел на потомка своего брата. Фукагу Учиха был похож на их отца.

— Позвольте дать Вам несколько советов, — Дэйчи прикрыл глаза, скрывая загоревшие золотом глаза. — Боритесь за детей до последнего. Вбейте в головы своих сыновей, что на первом месте стоит Клан, ибо деревня, это дитя, зажралось вконец и начинает пожирать своих родителей. И... следите за своим Призраком. Приказ Короля, заключенный в его глазах, заинтересует многих. Корень Древа ради них пройдет по головам клана.

С каждой фразой, что произносил Дэйчи, Фугаку мрачнел все сильнее и сильнее. Намек на Корень АНБУ был абсолютно явен и не допускал других трактовок.

Но все равно это откровение так поразило главу клана Учиха, что он не заметил, как мужчина, сказавший эти слова, исчез за поворотом.

Выйдя за ворота Деревни, Дэйчи исчез шуншином.

Глава 1.

Наруто ненавидел свой день рождения. А все из-за того, что в этот день его начинают усиленно искать, а если находят, то начинают бить. Он уже три раза после дня рождения попадал в больницу.

Но и там он старался не задерживаться. Нет, ирьенины лечили его, но при этом не выказывали должного старания. Они следовали принципу: выживет — значит выживет. Нет — нет.

Вот и сегодня он с самого утра прятался на полигоне. Но даже там безопасность не была абсолютной. Это подтвердилось в тот момент, когда на полигоне появился один из шиноби.

Стоило ему увидеть спрятавшегося Наруто, как на его лице появилась плотоядная улыбка. Увидев это выражение его лица, Наруто испугался. Еще никогда за последние три года ему не было так страшно. Создавалось ощущение, что его будут убивать. Медленно и с наслаждением.

— Демон! Теперь я отомщу за брата, — в его руках появился кунай, а в следующий миг он полетел в Узумаки.

Пискнув, мальчик отпрыгнул. Хоть он и бегал для своего возраста быстро, но с тренированным шиноби ему было не сравниться. Поэтому не удивительно, что буквально через пару минут ребенка начали избивать.

— Что ты делаешь? — раздался голос за спиной у шиноби. Тот резко развернулся и вздрогнул. В тени деревьев сверкал алым светом шаринган с тремя томоэ. Эти глаза могли принадлежать только Учихам.

— Ничего, — попытался оправдаться бесклановый шиноби, не замечая того, что его оправдания звучат очень глупо.

— Ясно. Тогда, умри.

— Слушаюсь, — безэмоционально произнес шиноби и провел кунаем поперек шеи. Сам же Учиха, больше не обращая внимания на мертвого шиноби, покинул тень дерева, в которой до этого стоял. Все его внимание было отдано лежащему перед ним мальчику. Как член АНБУ, он знал, что Узумаки Наруто джинчурики и что он является сыном Четвертого Хокаге.

И сейчас, глядя на него, Итачи не понимал, как мальчик еще не озлобился, что было бы нормально при таком отношении. Этого же не было — мальчик просто фонтанировал оптимизмом.

Это могло означать только одно. Ему поставили ментальные закладки. Он знал, точнее читал про одну такую закладку. Она практически мгновенно стирала весь негатив из памяти, а вот все добро оставляла в ней дольше обычного.

Он покачал головой, показывая этим отношение к приказу Третьего: "Ни в коем случае не попадать в поле зрения Наруто". Из-за этого он не мог вмешаться в избиение, а Хатаке Какаши не мог помочь сыну своего сенсея. Саннины же исчезли из деревни. Орочимару стал нукенином, Джирайя отправился в длительную миссию, Тсунаде просто смылась из деревни, захватив с собой ученицу — племянницу ее погибшего жениха — Като Шизуне.

Вздохнув, он подхватил мальчика на руки и поспешил в больницу. Ирьенины, видя демоненка, скривились, но противоречить АНБУ не посмели и оказали Наруто первую помощь. Больше они ничего делать не стали, отговариваясь тем, что он, демон, от такого не помрет, а им чакра нужна для нормальных людей.

Первым, что почувствовал Наруто, очнувшись, был запах медикаментов. Следовательно, он решил, что находится в больнице. И, как он подозревал, его доставил сюда тот АНБУ, что обычно сидел на дереве и наблюдал за ним.

Кто бы что не говорил, но Наруто был умным мальчиком, но он решил не показывать себя настоящего, а стать клоуном. "Дураков боятся меньше", — решил он. Вот и прикидывался. Руководство деревни, поставившее ему ментальные закладки, сильно просчиталось.

Почему?

Все просто.

В возрасте четырех лет его сильно избили, он было решил, что все, отделался. Но нет. Он выжил. А позже обнаружил, что его мировоззрение сильно изменилось. Он больше не верил всяким старикам, изображающим из себя добрых дедушек.

Примерно тогда же он приобрел верного друга. Девятихвостый демон-Лис, заточенный в него Четвертым Хокаге, стал первым, кому он стал доверять. Вопреки всем опасениям, Кьюби не требовал его выпустить, аргументируя это тем, что он не хочет, чтобы его вновь подчинили всякие шаринганистые личности.

Оглядевшись, Наруто поспешил покинуть столь негостеприимное место. Во всем госпитале нашлось только несколько молоденьких ирьенинов, которые его жалели. Но спустя время они исчезли.

После раздумий, Наруто пришел к выводу, что это сделало руководство деревни. Четыре хозяина не хотели того, чтобы их оружие имело посторонние привязанности. А значит, все эти привязанности должны были быть уничтожены.

Спеша покинуть территорию госпиталя и избежать попадания на глаза горожанам и шиноби, Наруто совершенно не следил за дорогой. Так что не было ничего удивительного в том, что он на кого-то наткнулся. Инстинктивно сжавшись, он посмотрел на мужчину, с которым столкнулся. Голубые глаза уставились в черные.

"Учиха. Явно Учиха", — прорычал в его голове Кьюби.

— Привет, ребенок. Чего это ты так бежишь? — доброжелательно спросил мужчина, поправляя растрепавшиеся волосы.

"А может и нет", — поправился лис. Этот парень явно был не местным, ибо у коноховцев ненависть к Наруто воспитывалась с детства. Этот же мужчина общался с ним, как с обычным человеком.

— Хм... Внешность Минато, а вот чакра явно Кушины... — пробормотал он, внимательно осматривая мальчика.

— Ано... Вы знали моих родителей? — удивился ребенок. Как бы он не старался, найти информацию о родственниках он никак не мог. А лиса он попросил не говорить об этом, мол, сам хочу узнать.

— Знаешь что, ребенок... — Наруто уже пригорюнился, решив, что отвечать на его вопрос не будут, но услышав продолжение, вскинул на говорившего удивленные глаза. — Давай найдем уединенное место. Там и поговорим.

"Лжет?"

"Нет".

— Идемте, — расплылся Наруто в улыбке "тридцать два — не предел".

Отведя легким гендзюцу внимание, мужчина направился за бегущим ребенком. Поддерживать его скорость ему ничего не стоило, поэтому минут через двадцать они оказались в общежитии, где жил Наруто. Оглушительная тишина явно свидетельствовала о том, что рядом с ним никто не живет.

Сам Наруто, привычно проигнорировав оскорбительные надписи на двери и на стенах, прошел в квартиру. Их встретил легкий бардак, но все-равно было чище, чем ожидал Дэйчи. Почему он ожидал другое? Очень просто. Он прекрасно знал свинячий характер Минато, как и то, что поддерживать порядок он чисто физически не мог.

Так что отношение к порядку ребенок явно унаследовал от Кушины. Она тоже копила-копила бардак, а потом, собравшись с силами, устраивала генеральную уборку.

Сейчас же Наруто наблюдал за тем, как мужчина подошел к ближайшей стене и приложил к ней ладонь. От нее стали исходить какие-то символы и линии. Через минуту таким образом были украшены все стены, пол и потолок комнаты. Как только их движение прекратилось, они на секунду вспыхнули белым огнем и исчезли.

— Вот теперь можешь задавать свои вопросы, — обернувшись к мальчишке, произнес мужчина. Наруто на миг задумался, а потом задал первый вопрос:

— Кто Вы?

Мужчина деланно задумался.

— Ну... С рождения меня нарекли Дэйчи Учиха, но я давно этой фамилией не пользуюсь. А твое имя, ребенок, как? Твои родители мне этого не сообщили...

— Наруто! — воскликнул ребенок. — Вы знали моих родителей?

— Да. И довольно хорошо. Твой отец — Минато Намикадзе, а мать — Кушина Узумаки... Судя по твоей шокированной мордашке, тебе никто этого не говорил?

Наруто хлюпнул носом.

— Ты знаешь таких людей как Фугаку Учиха и Джирайя?

Джинчурики отрицательно покачал головой. Если про первого он еще немного знал, что он являлся главой сильнейшего клана Конохи, то про второго он не слышал ничего.

— Ты не против пойти со мной? Гарантирую, тебя больше никто не будет ненавидеть.

"Ку?"

"Он не лжет. И не воздействует на тебя шаринганом. Уж это бы я почувствовал".

— Пойти куда? — настороженно спросил ребенок. Дэйчи вздохнул. Получить доверие этого зверька будет сложно.

— Что ты знаешь о Какурезато?

— Какурезато, иначе Скрытые деревни — деревни Шиноби, составляющие военную мощь своих стран. Такие деревни продолжают традицию, обучая жителей искусству Ниндзя. Их посылают на различные миссии, после выполнения которых деревня получает деньги. Они содержат всё, от прополки до убийств. Чтобы иметь постоянный доход, в военное время деревни предоставляют своих Шиноби в качестве солдат. Правители пяти великих деревень Шиноби известны как Каге, — без запинки затараторил Наруто. Дэйчи улыбнулся. Как по писаному.

— Сколько Великих Деревень Шиноби?

— Пять. Конохагакуре. Сунагакуре. Киригакуре. Кумогакуре. Ивагакуре.

— Вообще-то... Когда-то их было шесть. Но через пару лет после основания Конохи, Коригакуре перестала вмешиваться в дела других стран и деревень. Так сказать, она заняла нейтральную позицию. Я — первый Корикаге.

— Ого... А почему Вы так молодо выглядите? Я имею в виду, что Третий был учеником Первого и Второго Хокаге, но он уже старик. А Вы говорите, что Вы — Первый Корикаге вашей деревни... — мальчик говорил несколько сумбурно, но общий смысл Дэйчи понял.

— Это из-за контракта. Ледяные драконы, с которыми заключен контракт у большинства в нашей деревне, даруют длинную жизнь. Вот например: контракт Сенджу-химе Тсунаде — слизни. Ее и так филигранный контроль стал просто невообразимым. Контракт змей позволяет очень долго находиться в режиме саннина. А контракт жаб — контроль над огнем... Ну так что? Согласен?

— Да!

Дэйчи облегченно выдохнул. Распечатав тот свиток, что когда-то написал Минато, он положил его на стол. Его губы расплылись в пакостливой улыбке — кто-то, и он догадывался кто, сегодня попляшет.

Чуть помявшись, он объяснил Наруто, что ради безопасности он его запечает в специальный свиток, разработанный Узумаки для перемещения живых существ. Ребенок, дважды спросив больно ли это, согласился. Он не хотел подставлять единственного человека, который хорошо к нему отнесся.

Запечатав его, Дэйчи снял барьер и шуншином исчез из квартиры. Его путь лежал к кварталу Учих. У него было для них одно сообщение...

Вечером этого же дня Хокаге собрал экстренное совещание. Несмотря на то, что на людях он строил из себя добренького дедушку, Хирузен являлся политиком, и ради достижения своих целей он, как и старейшины с Данзо, готов был идти по головам.

— В чем дело, Хирузен? — спросил Данзо, появляясь в кабинете последним. Стоило ему зайти, как стены кабинета на миг зажглись барьерами конфиденциальности, показывая тем самым, что эта информация очень важна и не должна выйти за пределы этого кабинета.

— Мы потеряли джинчурики, — провозгласил Сарутоби.

— Что? — тут же взвились его собеседники. Еще бы, такой удар по престижу деревни!

— Прочитайте! — Хокаге кинул своим старым знакомым свиток, заверенный большой печатью Хокаге.

"Сим сообщением я, Четвертый Хокаге Деревни, Скрытой в Листве, Минато Намикадзе, заявляю следующее. Если по достижению моим сыном, Намикадзе-Узумаки Наруто, возраста шести лет, он не будет усыновлен моим другом, Фугаку Учихой, или своим крестным, саннином Джирайей, то его может забрать тот, кто предоставит действующему Хокаге этот свиток."

А ниже, уже другой рукой, было приписано:

"Я сделал это согласно этому соглашению."

— Черт! — Шимура вместе со старейшинами был готов рвать на себе волосы. Ведь это именно он настоял на том, чтобы сосуд забрали от Учих!

— Надо было перезапечатать Лиса, — поджала губы Утатане Кохару. Митокадо Хомура согласно кивнул головой. Но что поделать? Лиса больше у них нет. Осталось только надеяться на то, что про это никто не прознает. В связи с этим было решено отказаться от уничтожения Учих. Без них и без джинчурики деревня ослабнет еще сильнее. А этого они не могли себе позволить.

В это же самое время глава клана Учиха сидел в своем кабинете. Черные глаза гипнотизировали небольшое письмецо, в котором было написано пожелание долгих лет жизни Учихе Шисуи и надежда на то, что он, Фугаку, сумел внушить своим детям следующее: "Если Коноха не хочет позаботиться о своих создателях и посылает их в самое пекло, то, может, пришло время позаботиться о выживании самих себя, а не продолжать опекать неблагодарное дитя, что оказалось недостойно проявленной заботы?"

Намек на гибель Сенджу был прозрачен, аки горная вода. Действительно, из двух кланов основателей остался только один. Да еще непонятное шевеление Данзо с его корнем около Итачи...

Решено! Шисуи он сажает под замок, объяснив это тем, что за ним самим и за его глазами могут охотиться, а Итачи он отведет к Иноичи на проверку. Остается только надеяться, что закладок он не обнаружит.

Сам же клан переходит в положение повышенной боеготовности. Как глава клана, он не желает смерти своих соклановцев, положенных на алтарь деревни. Своими жизнями они распоряжаться будут сами.

Глава 2.

Страна Ветра. На километры вокруг раскинулась песчаная пустыня. Ветра, гуляющие по ней, способны стесать человека до костей, а все из-за наличия в ветре микроскопических песчинок. Сражаться здесь с шиноби, имеющим стихию Воздух, занятие неблагоприятное и бесполезное. Грубо говоря, если ты обычный человек и встретил здесь шиноби — беги. Или же умри.

С высоты птичьего полета можно было увидеть маленькую точку. При ближнем рассмотрении этой точкой оказался человек. Глядя на белесые глаза и красные волосы, можно было подумать, что это полукровка Хьюг и Узумак. Но это не так. Да, он действительно являлся Узумаки, но вот Бьякуган был пересажен. По идее, пересаженное додзюцу нельзя отключить, но не в этом случае. В его родной деревне уже давно используют генную терапию, так что лично он способен управлять Бьякуганом, как Хьюга. Другое дело, что ему было лень.

Что он забыл в этой неприветливой местности?

О, все просто.

Его заднице захотелось проблем. Вот он и направился на их поиски.

Что ж... Кто ищет, тот всегда найдет.

Так дадим ему время.

Узумаки Хизэо раздраженно смахнул капельку пота, стекающую по виску. Нет, путешествовать он любил, но в более приятном климате. Другое дело, что он здесь не по своей блажи, а по заданию своего начальника.

К большому огорчению, их деревня, расположенная посреди льдов, не могла похвастаться большим количеством камня и дерева для строительства домов и песка для полигонов. Вот и приходится время от времени, "гуляя" по другим странам, собирать необходимый им материал.

По его виду и не скажешь, но сейчас он нес в руках несколько тонн песка и камня. Запечатывающие свитки, недостаток которых испытывают почти все деревни шиноби, для их деревни не были редкостью. Их, чуть ли не на коленке, способен создать почти каждый житель Кори. А те, кто не может, гражданские например, могут использовать их, хоть и на минимальном уровне. Все-таки их Каге — гений.

Резко остановившись, Хизэо осмотрелся.

Мда...

Это ж надо было так задуматься, чтобы не заметить начавшуюся песчаную бурю. Осталось только понять, что стало ее причиной. Слишком уж неожиданно.

Хм...

То ли ему это кажется, то ли действительно ощущается чакра... Причем чакра, характерная для Биджу...

Хм... Что там было в отчетах? Вроде бы Суне принадлежит Шукаку... И вроде бы, по словам Каге, этот Биджу несколько... невменяем. Откуда он это узнал — опустим.

И что же получается? А получается одно из двух. То ли тануки вырвался, то ли его джинчурики шалит. И еще непонятно, что же лучше...

"Лучше, если тебя это со стороны обойдет. А вообще, еще где переночевать можно".

О, этот голос он ни с чем не перепутает... Яманака Рен. Умница, красавица и вообще очень скромный человек... Ага, счаз-з-з... Обломитесь. Такой язвы еще поискать... Рен родилась именно там, где ей было необходимо. Выносить мозги она умела первоклассно. И это без техник!

Для их деревни такие печати, заменяющие рации и позволяющие общаться на большом расстоянии, не были редкостью в последнее время. Их изобрели гении — Узумаки Кейтаро и Яманака Ичиго двадцать лет назад. Подумать только, что такой гений, как Кейтаро, мог погибнуть при уничтожении деревни Водоворота! Ужас! Хорошо еще, что Узукаге буквально приказал эвакуировать всех аловласых ученых. Но все равно, эвакуация проводилась в самый последний момент, когда вражеские шиноби уже шли по улицам Водоворота.

Сам Хизэо родился уже в Кори, но от родителей слышал рассказы о том, что Узушио была практически неприступна. Попахивало предательством союзников.

Приземлившись на песок около куска скалы, Хизэо выжег на ней печать охранного барьера. Пусть он в пустыне, пусть до Суны и других населенных пунктов страны Ветра еще идти и идти, безопасность превыше всего. Это знание ему втемяшили в мозг через задницу.

Расстелив в образовавшейся полусфере спальник, что ранее был надежно спрятан в печати на запястье, Хизэо принялся инспектировать оставшиеся продукты. Мда... Выбор невелик. Лепешки с мясом, все еще горячие, и рисовая каша с мясом.

Съев лепешку, парень запил ее холодным чаем. Посидев пару минут, Узумаки лег на спальник. Как ни странно, усталости он не чувствовал, так что и спать не особо и хотелось. Но надо.

Что ж... В таком случае поможет традиционное подсчитывание шиноби.

Раз шиноби, два шиноби... Третий шиноби, почему-то выглядевший как Шикаку Нара, про которого говорили, что лень раньше него родилась, прыгать не хотел ни в какую. Вместо этого он развалился на травке и заснул.

Ну, не хочешь, так и не надо, мрачно подумал Хизэо и повернулся на бок.

Стоило ему только закрыть глаза, как он тут же услышал детские всхлипы...

Стоп. Детские всхлипы? Вдали от всех населенных пунктов? Это не галлюцинации случаем?

Нет... Всхлипы повторились. Точно не галлюцинации, но... За что? Почему именно он?

Нет, никто не спорит, что дети — это цветы жизни, но этот представитель клана Узумаки всегда добавлял про себя "на могиле своих родителей". Те миссии Е-ранга, что он выполнял в Академии и в которых надо было сидеть с детьми, всегда нагоняли на него тоску. С детьми он быстро уставал и начинал злиться. Видимо, это была ситуация из разряда "хочешь не хочешь, а надо".

Встав со спальника, он, ведомый тихим плачем, пошел от стоянки в глубину ночной пустыни. Идти оказалось совсем не далеко. Буквально в каких-то трехстах метрах на песке сидел и плакал ребенок, примерно лет пяти-шести. Рассмотреть его толком не удалось из-за темноты. Короткие волосы темного цвета, какая-то хламида на плечах. Но он точно был тут совершенно один. Потерялся? Возможно, учитывая недавнюю бурю. Вот блин, теперь еще возиться с его возвращением домой. Ладно, все это фигня, а ребенок наверняка голоден.

— Привет. Ты есть хочешь? — Ну, как всегда, сначала накормить, а уже потом выяснять. Дитятко подняло заплаканное лицо. Темные веки, прозрачный взгляд, иероглиф "любовь" на лбу.

Подхватив несопротивляющегося ребенка на руки, Хизэо вернулся на свою стоянку. Усадив малыша на спальник, Узумаки распечатал кашу. Ужин проходил в мрачной, молчаливой обстановке. Мальчик подозрительно зыркал на парня из-за тарелки, но ложкой работал исправно. Его пришлось устроить на своем спальнике. Сам же Хизэо расположился с чашкой чая на плаще. Ничего, перебьется. Не умирал никто еще от ночевки без спальника. Потерпит.

Так, первая порция прошла на ура. Узумаки молча забирает тарелку у мелкого и накладывает добавки. Утром придется давиться лепешками, но накормить ребенка — это святое.

— На, давай, ешь еще. Голодный ведь наверняка, — протягивает ему полную тарелку. Дитя осторожно берет новую порцию и, отодвинувшись от парня подальше, принимается за еду. Ничего, рано или поздно оттает. Надеюсь, не все потеряно. Откинувшись на спину, парень закрывает глаза, но продолжает из-под ресниц наблюдать за ребенком. Мальчишка ест уже медленнее, похоже, насытился. Вот, поставив тарелку на землю, осторожно подходит к нему.

— Ты кто? — Идет на контакт! Ура! Теперь главное — не спугнуть. Хизэо открывает глаза и садится так, чтобы ему было удобно видеть его лицо.

— Меня зовут Хизэо Узумаки. А тебя?

— Сабаку но Гаара.

— Можно звать тебя просто Гаара? — ребенок задумался. Для него такое поведение постороннего человека рядом с ним было в новинку. Он привык, что его все боятся и избегают, а тут...

— Можно.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Узумаки и потрепал ребенка по волосам. От такого мимолетного проявления ласки Гаара дернулся.

— Почему ты меня не боишься?

— А почему я должен тебя бояться? Я вижу перед собой ребенка, маленького, одинокого ребенка.

— Но... Меня... Я демон! Во мне заключен дух песка! — приплыли. Истерика подкралась незаметн... Что? Он джинчурики? Вот только этого еще не хватало! И как он оказался так далеко? Ведь до Суны еще фиг знает сколько топать!

Вздохнув, Хизэо притянул плачущего ребенка себе на колени. Гаара замер памятником имени самого себя.

— Вот скажи, детеныш... Какой смысл бояться тюрьму? А ведь, грубо говоря, джинчурики являются тюрьмой для демонов, заключенных в них. Какой смысл бояться ножен для меча? Ведь они не убивают, в отличие от самого меча... — все это было сказано тихим голосом, но Хизэо был уверен, что Гаара внимательно его слушал. И был услышан. Напряженное тельце мальчика расслабилось, и он, совершенно неожиданно для себя, зевнул.

— Пора спать, — рассмеялся Узумаки и, продолжая обнимать ребенка, лег на спальник. Гаара, уткнувшись ему в плечо, тут же засопел, а вот у самого парня сна не было ни в одном глазу.

Пустив чакру к печати, нанесенной на висок, он спросил:

"Рен?"

"Чего те-е-ебе", — по звуку, сопровождающему эту фразу можно было со стопроцентной вероятностью утверждать, что Яманака зевнула. И как только челюсть не вывихнула?

"Можешь Дэйчи позвать?"

Пробурчав что-то похожее на "жди", Рен замолчала. Через полчаса, Рен явно не торопилась, красноволосый услышал голос своего Каге:

"Слушаю?" — вот в отличие от них, голос Корикаге был бодр. Создавалось ощущение, что он только недавно проснулся. Хотя, зная его, можно было с уверенностью говорить о том, что Каге только что развеял очередного теневого клона, который спал в специально отведенном для этого месте.

"Что мне делать? Забрать Гаару с собой или вернуть в Суну?"

"Гаару? Джинчурики однохвостого? — вот откуда он об этом знает? Откуда? — Бери с собой. В Суне он просто сойдет с ума. Заодно и Наруто будет друг".

"Наруто? А это кто такой?"

"Джинчурики девятихвостого."

"Ого! Как это Коноха недоглядела?"

"Да за ним кроме одного АНБУ никто и не следил. Забрать его было легче легкого".

"Что ж... Тогда я возвращаюсь с Гаарой в Кори. Разрешите воспользоваться пространственной печатью?"

"Разрешаю".

Что ж. Разрешение получено, а следовательно уже завтра я окажусь на острове Асхан — ближайшем острове к владениям нашей деревни. Остается надеяться, что Каге предупредит привратника, ибо бежать по воде или по воздуху... откровенно говоря, лень. С такими размышлениями Хизэо прижал ребенка к себе покрепче и заснул.

Проснувшись поутру, он разбудил Гаару. Тот, потерев кулачками глазки, вопросительно посмотрел на парня.

— К сожалению, могу предложить только лепешки или рамен, — с извиняющимися нотками в голосе произнес Узумаки. — Я как-то не ожидал, что у меня появится попутчик...

— А что такое рамен? — с детской непосредственностью спросил Гаара. Хизэо всплеснул руками и начал рассказывать. Как-то незаметно монолог о рамене перерос в рассказ о том, где лучше всего его готовят. Джинчурики впитывал информацию, как губка. На его памяти с ним никто, за исключением Яшамару, не разговаривал. Его больше опасались, боялись и ненавидели.

Выслушав пространственную лекцию о рамене, Гаара решился попробовать. Узумаки распечатал из очередной печати уже заваренные порции лапши.

Взяв свою упаковку, мальчик нерешительно попробовал. На его мордашке появилось удивление. Он ничего такого не пробовал.

Следующие пять минут эти двое были потеряны для мира. После завтрака Хизэо запечатал оставшийся после них мусор и посмотрел на ребенка:

— Ну что? Отправляемся?

Гаара только кивнул. К его удивлению Узумаки сложил несколько печатей, и небольшой обломок скалы, около которого они ночевали, резко увеличился в размерах и заимел идеально ровную поверхность.

Но Хизэо на этом не остановился. Он приложил к гранитной поверхности ладонь и закрыл глаза для лучшей сосредоточенности. Из-под его ладони начали разбегаться разные символы, складывая из себя огромную, диаметром в три метра, пространственную печать.

— Готово, — поднявшись на ноги, Узумаки отряхнул руки и встал в центр печати. Поманив рукой к себе ребенка, он попросил его сесть ему на спину и держаться покрепче.

После того, как Гаара занял предложенное ему место, Хизэо принялся выпускать из себя просто огромное количество чакры. Ему надо было спешить. Такое количество чакры, принадлежащей Узумаки, просто не могло не привлечь к себе лишнее внимание. Ведь для всего этого континента клан Узумаки уничтожен.

Когда на пределе его сенсорики появилось несколько шиноби, Хизэо активировал печать. Несколько мгновений невесомости и... довольно жесткое приземление. От такого удара не каждый шиноби остался бы на ногах, но шиноби Коригакуре были привычны к такому способу перемещения, ведь иначе они просто не смогли бы покинуть свою территорию.

Хизэо и Гаара оказались на маленьком островке. На нем с огромным трудом умещались печать, причал, небольшой домик с огородиком. Здесь уже несколько лет жил шиноби в отставке Рюумей Хьюга-Узумаки. Он был, так сказать, внешней обороной единственного места, откуда можно было попасть на территорию Кори.

Старичок шестидесяти лет, что для шиноби являлось весьма почтенным возрастом, поприветствовал вернувшегося Узумаки кивком головы и прошел в прибрежные воды. Через несколько шагов, когда песчаная коса, окружающая остров, закончилась, он начал складывать ручные печати. По крайней мере, так решил Гаара, поскольку со спины увидеть ничего не удалось. Впрочем, после того, как он приложил руки к воде и выпустил огромное количество чакры, из глубины стал подниматься гигантский мост, шириной около четырех метров и неизвестной длины, теряющейся на горизонте. И ладно бы это был обычный каменный мост — больше всего поражал тот факт, что всю его видимую поверхность покрывали печати, много-много горящих чакрой печатей!

Гаара, страдая бессонницей, подслушал несколько разговоров отца и дяди. Так вот, в одном из них Сабаку но Кай сетовал родственнику на то, что после уничтожения Узумак найти мастеров фуиндзюцу и кеккайдзюцу практически нереально. Сейчас же он своими глазами видел, что это не так. Такое сокровище, за которое Каге, да и не только они, готовы отдать целое состояние, спокойно покоится на дне океана!

— Держись крепче! — крикнул Хизэо и практически мгновенно набрал высокую, даже по меркам шиноби, скорость. Радиус зрения тут же сузился, смазываясь по периферии.

Через несколько часов бега, что показывало просто огромную длину моста, появилась земля. Точнее, нагромождения льда. Судя по тому, что Хизэо время от времени подносил указательный и средний палец к печати на виске, Гаара сделал вывод, что они пересекались с дозорами . Еще несколько часов бега и они остановились у воды. Там, через пару сотен метров, находился остров. К удивлению джинчурики, этот остров был покрыт зеленью, что было практически нереально, учитывая то, что этот зеленый рай находился среди льдов.

— Добро пожаловать домой, — произнес Хизэо, наслаждаясь удивленной рожицей Гаары.

Глава 3.

Гаара широко распахнутыми глазами смотрел на высокие стены скрытой деревни. Хоть это и была вторая деревня, что он видел в своей жизни, но он сразу же признал ее самой красивой. И не зря. Многие поколения шиноби делали все возможное, чтобы деревня приобрела такую красоту.

Смешно сказать, но все это началось со спора Юкки и Кагуя. Два представителя этих кланов никак не могли решить, кто лучше украсит деревню. Дэйчи, к которому они обратились, замахал на них руками и сказал, что если они не могут решить, то пусть украшают вместе. Спустя время к ним присоединились Сенджу имеющие Мокутон. Так что чего-чего, а деревянных, костяных и ледяных статуй тут было больше всего.

Пройдясь по воде, Хизэо подошел к деревянным воротам, к которым не на каждом таране подъедешь, а против ниндзюцу их защищали сотни печатей.

Две статуи, стоящие у ворот, со скрипом развернулись и наклонили свои головы, приветствуя шиноби. Развернувшись еще сильнее, они толкнули ворота, которые медленно распахнулись.

С небольшого пригорка, на который вели ворота, открывался прекрасный вид на Коригакуре. Сама деревня имела форму идеального круга, разделенного двумя дорогами, идущими перпендикулярно друг другу, на четыре одинаковые части. Каждая из этих частей была однопрофильной. Одна, ближайшая к ним, была для городского населения. В ней, преимущественно, были двух— и трехэтажные дома.

Наискосок от этой части были клановые кварталы. Каких только кланов там не было! Узумаки, Сенджу, Учиха, Хьюга... и это только великие кланы! Кланов поменьше было побольше. Инузука, Нара, Яманака, Рьюдаин, Фума, Юкки, Кагуя... И это только те, чьи эмблемы Гаара опознал. А ведь были и другие, те, про кого он и не слышал...

Но что больше всего поразило его, так это отношение горожан. Нет, в данный момент никто не знал, что он джинчурики, но его всегда интуитивно опасались, а тут...

— Хизэо, поспеши к Каге. Он тебя уже несколько часов ожидает, — раздался сбоку от них мужской голос. Повернув голову, Гаара увидел мужчину лет двадцати пяти, одетого в штаны защитного цвета и черную майку, не скрывающую накаченные руки, украшенные десятками печатей. На плечо у него была накинута кожаная куртка, на рукавах которой было две нашивки оранжевого цвета.

— Угу. Ты куда их тащишь, Шиничи?

Названный Шиничи мужчина посмотрел на свою команду. Два мальчишки и девчонка лет десяти с повязками шиноби, причем девочка была аловласой, что выдавало в ней Узумаки.

— Практика за пределами деревни. Если точнее, то в стране Меда.

После этих слов команда с джонином-наставником покинула деревню через те же ворота, в которые вошли Хизэо с Гаарой.

— Поспешим, — произнес Узумаки и одним прыжком запрыгнул на крышу близстоящего здания. С него открывался вид на дворец Каге, стоящий прямо в центре деревни.

Сейчас, глядя на эту четверть деревни сверху, Гаара прекрасно видел, что каждый дом соединен с соседними мостиками, ступеньками, арками. Как сказал Хизэо, так было сделано для того, чтобы гражданские, в случае опасности, могли быстро переместиться в убежища. Правда, за те две сотни лет, что существует Коригакуре, эти самые убежища не использовались ни разу.

Стрелой пролетев по крышам, Хизэо запрыгнул в кабинет Каге через окно, подтверждая тем самым, что шиноби в большинстве случаев дверями не пользуются.

В самом кабинете за столом сидел парень лет двадцати и перебирал стопку бумаги.

— Звал? — спросил Узумаки, садясь на подоконник и усаживая Гаару себе на колени. Дэйчи согласно кивнул и с интересом уставился на мальчика. Под таким изучающим взглядом Гаара засмущался. Он прекрасно видел, что в этом взгляде не было ненависти и это... это... было восхитительно!

Завести разговор им помешал шум за дверью. Спустя мгновение эта самая дверь распахнулась, и в кабинет влетел жизнерадостный мальчик лет шести. Увидев здесь еще одного мальчика, Наруто подлетел к нему и тут же вовлек в разговор. Глядя на своего приемного сына и на то, как Гаара оживает буквально на глазах, Дэйчи в который раз задался вопросом "а кем был отец Минато?" В такие моменты так и хотелось ответить "Яманака". Способность выносить мозг собеседникам и направлять их на путь истинный присуща только им.

— У меня к тебе просьба, — произнес Каге, краем глаза следя за мальчишками. Хизэо изобразил на лице заинтересованность. — Надо сходить в Страну Камня и принести еще материала. Этого, — он помахал свитком что ему вручил собеседник, — мало.

— Э-э-э? Не... Я только вернулся. Не пойду, — замахал руками джонин Узумаки.

— Не пойдешь значит... Тогда бери команду генинов, их тренировать надо, — сокрушенно вздохнув, произнес Учиха. На лице Хизэо можно было прочитать напряженную работу мысли. Когда весь ужас ситуации дошел до него, он затряс головой.

— Твое предложение насчет Тсучи еще в силе?

Дэйчи кивнул.

— Тогда беру миссию!

Хизэо был готов на все что угодно, лишь бы его не заставили брать команду генинов. Ну не любил он детей, что тут можно было поделать?

— Гаара, ну как тебе тут?

Мальчик вскинул на своего сопровождающего живые зелено-голубые глаза и улыбнулся:

— Мне нравится!

— Тогда я оставлю тебя? Дэйчи с Наруто тебе помогут освоиться. А у меня миссия внеплановая.

Гаара на миг взгрустнул, но кивнул. Он был понятливым мальчиком, другое дело, что раньше никому до его понятливости дела не было.

Растрепав мальчику волосы на макушке, Хизэо покинул кабинет так же, как и попал в него. То есть через окно. Про привычки шиноби ведь уже говорилось?

— Ну, ребятишки, пошли? — спросил Дэйчи, вставая из-за стола и подходя к джинчурики. Наруто тут же пристроился рядом с мужчиной, заменившим ему отца. Посмотрев на Гаару, который не сдвинулся с места, блондин вздохнул и протянул ему руку. Глаза красноволосого радостно засияли.

— А куда?

— Вас надо проверить. Мало ли какие закладки на вас понавесили?

Наруто на это состроил серьезную мордочку. Сейчас, когда его не преследовали ненавидящие взгляды, его врожденное любопытство, которое даже закладки не перебили, расцвело в полную силу. Так что в свободное время он пропадал в библиотеке. Именно там он узнал, что такое закладки и с чем их едят. Приятного было мало.

Спустившись на первый этаж дворца Каге, они подошли к неприметной дверце, расположенной так, что если ты не знаешь ее расположение, то не найдешь ни за какие деньги. Прямо за порогом находилась спиральная лестница, ведущая куда-то вниз.

Через пять десятков ступеней и несколько переходов, которые они преодолели, Гаара уже не был уверен в том, что он найдет дорогу обратно, если, не дай Ками, он отстанет от сопровождения.

— Добрый день, Шуджи, — поприветствовал Дэйчи высокого блондина с длинными волосами. Этот мужчина был вторым сыном главы клана Яманака и, в отличие от своего старшего брата, избравшего стезю гендзюцу из-за ссоры с отцом, он специализировался на менталистике во всех ее проявлениях.

— Добрый, Дэйчи. Ты этих мальчишек просил проверить? — он кивнул на спутников своего Каге, на что тот просто кивнул и сел на единственный стул. Мальчики же были усажены на кушетку, а Шуджи сел напротив них на корточки...

Через полчаса, наругавшись вволю, Шуджи произнес:

— Закладки присутствуют, но сильно ослабленные. Как я подозреваю, их ослабил ежедневный стресс и борьба за жизнь. Ну и Биджу постарались. Им, видимо, тоже такое не по нраву...

— А можно с ними поговорить?

Кто задал этот вопрос? Ну естественно Наруто, у которого в одном месте не то что шило, а целое сверло, как минимум!

— С кем? — спросил Дэйчи, подозревая худшее.

— С Биджу!

Дэйчи вздохнул.

— Наруто, твой Кьюби считается самым жестоким среди Биджу. Даже Ичиби Гаары, по сравнению с ним, белый и пушистый.

— Я не для себя! С Ку у нас прекрасные отношения, я говорил про Гаару, — упрямо произнес Наруто, смотря на приемного отца исподлобья. Дэйчи вздохнул в очередной раз. И в кого он такой упертый? В Кушину что ли? Та тоже, как говорил Минато, если что-то решила, то шла к цели с упорством, достойным лучшего применения.

Переглянувшись с Каге и, видимо что-то прочитав в его глазах, Шуджи вновь положил ладонь на лоб Гаары. Неожиданно, перед самим применением Ninpo: Senzai ishiki ni iten (Нинпо: Перенос в подсознание), Яманака почувствовал, как прикоснулись к его плечу. Этого было достаточно для того, чтобы Дэйчи, а это был он, тоже сумел попасть во подсознание мальчика.

Когда глаза Гаары привыкли к темноте, он с некоторым удивлением заметил, что Дэйчи ругает Наруто. Как оказалось, этот демоненок, даром что голубоглазый блондин, успел схватиться за красноволосого мальчика прежде, чем Шуджи активировал свою технику. И вот он очутился здесь вместе со всеми.

Но ругался Корикаге недолго. А все из-за того, что в этом месте на миг появилась чакра, от которой плохо стало всем, опять-таки кроме Наруто.

Как оказалось, Девятихвостый Лис решил навестить своего "младшего братишку" и вставить ему мозги на место. Чуть уменьшившись в размерах, Кьюби, представившийся как Курама, подхватил детей хвостами и посадил себе на спину. Наруто тут же подполз поближе к его голове и принялся почесывать ему за ушком. У Дэйчи дернулся левый глаз, стоило ему только услышать утробное мурчанье. Девятихвостого, как он знал, пытались контролировать и Мокутоном и Шаринганом... А как все оказывается просто! У мужчины был просто разрыв шаблона.

Незаметно окружавшие их стены расступились, и все вышли в огромный зал. Он, пожалуй, не уступал размерами хоромам Кьюби, которые Дэйчи видел краем глаза. Вместо клетки, посередине зала к круглому камню, наподобие алтаря, был цепями прикован недоенот. Цепи замысловато оплетали его лапы, хвост, тело и голову. Правда, некоторые цепи были повреждены и уже не удерживали его пасть закрытой. Это, видимо, результат расшатавшейся психики после покушения дяди. В результате ослабления цепей, Шукаку мог говорить. Вернее, шептать.

— Кровь. Кровь. Кровь... Мне нужна кровь...

— Я же говорил, что он маньяк, — прокомментировал увиденное зрелище Курама. Сейчас он смотрелся насекомым по сравнению с громадной тушей Однохвостого. Но это впечатление было обманчиво. От лиса расходилось ощущение настоящей силы, способной свернуть енота в бараний рог. Гаара прижался к лису, явно выделяя того, кто гарантированно может его защитить от Шукаку.

— Мелкие, пока посидите вон там, — Дэйчи указал мальчишкам на вход в зал. Не следует их подвергать лишней опасности. Пусть пока пообщаются друг с другом. Наруто, схватив брата за руку, потянул в сторону выхода, по дороге шепча ему, что их папа перестраховщик. Каге только хмыкнул на подобное заявление. Лучше так, чем малышня пострадает.

— Ну и как будем договариваться? Он же явно неадекватен. — Шуджи рассматривал прикованного биджу с исследовательским интересом. Учиха же подошел поближе к алтарю. Судя по всему, этот камень и был печатью, из которой росли цепи, сковавшие тело Шукаку. Интересненько, а это что?

— Шуджи-сан, подойдите, — махнул мужчина рукой, подзывая к себе блондина. — Смотрите, какая странная штука тут есть.

В виске прикованного Биджу торчал большой красный штырь или гвоздь. Уж не знаю, как правильно назвать этот предмет. Назревали вопросы, откуда это взялось, и кто это сделал.

— Как интересно... — протянул Яманака, осматривая инородный предмет. — Курама, вроде бы на вас не должны действовать ментальные техники?

— Да, нас можно подчинить тем же Шаринганом, но не более того. Хотя Шукаку самый слабый Биджу, так что в нем я не уверен. — Лис присоединился к ним. — А любопытная закладка! Она ограничивает его разум до уровня зверя.

— Кто ее поставил, и что будет, если мы ее вытащим? — Дэйчи все еще пребывал в сомнениях. Лис — это одно. Свое, персональное, родное зло. Ну, или уже не зло. По крайней мере, теперь он воспринимается как друг. А вот этот психованный енот — совсем другое дело.

— Ну, хуже уже не будет, — произнес Яманака. Вот с этим Дэйчи был согласен. Шукаку уже психован. Хуже точно не будет.

Поняв кивок, как разрешение на снятие закладки, Шуджи принялся непосредственно за свою работу. Руки быстро сложили несколько печатей, которые могут снять любую закладку, и...

Штырь, вставленный в висок Биджу, тут же пошел трещинами, а в следующий миг рассыпался на мелкую пыль, смешиваясь с окружающим песком. Взгляд Однохвостого, ранее желавший крови, стал... несколько мягче.

Что ж... Здесь работа сделана. Осталось только проследить за тем, чтобы дети, которые уже подошли поближе, не пострадали при этом общении. И можно обратно.

Дэйчи, Шуджи и Курама с легкой настороженностью следили за тем, как двое детей, казавшихся муравьями по сравнению с Шукаку, общаются с Биджу. Судя по ошарашенным глазам Однохвостого, такой напор в общении с джинчурики со стороны последнего он испытывает впервые.

Видя это, Курама даже немного ему посочувствовал. Он прекрасно знал те ощущения, что сейчас испытывает его "младший брат". Сам испытал. На своей шкуре.

Глава 4.

Следующие несколько лет для Наруто и Гаары были самыми лучшими. Они не знали что такое жить без ненависти, презрения и страха окружающих, но быстро привыкли. Все-таки человек такое существо, которое ко всему привыкает.

Не смотря на то, что Дэйчи одновременно выполнял функции Каге скрытого селения и дайме страны Льда, он всегда находил время для того, чтобы побыть с детьми. Но даже если он не мог, то дети не огорчались. Сейчас у них было столько друзей, что иногда их не могли загнать на ночь домой, да и то, очень часто дети оставались ночевать друг у друга.

Компания детишек, во главе с Наруто, обладающим лидерскими качествами, и Гаарой, которого всем матерям хотелось холить и лелеять, стала головной болью всей деревни. Для того, чтобы понять масштабы проблемы, надо добавить, что в этой компании собрались почти все дети главных ветвей кланов. А учитывая то, что в этой компании был шаринган, пусть и с одним томоэ, и бьякуган, то простор для шалостей был просто огромный.

Когда Гааре исполнилось шесть лет, он в их компании был одним из младших, Дэйчи, посовещавшись с родителями остальных чертей, или, как они сами себя называли, Хякки Яко, решил, что их пора учить быть шиноби. Может, думал он, если они будут уставать каждый день, то времени на шалости им не хватит?

Ага, наивный двухсотлетний мальчик.

Для того, чтобы этот кошмар взрослых хоть чуть-чуть устал, их надо было гонять двадцать пять часов в сутки и восемь дней в неделю.

А так...

Детей жалели, вот и не нагружали сильно. Но все равно, та нагрузка, что теперь была у детей, заставляла их скрежетать зубами и обдумывать планы мести.

В одно из занятий, что проводилось в библиотеке, группа из двадцати четырех детей узнала, что теперь, раз с контролем чакры у них все отлично для их возраста, то можно начинать учиться ходить по вертикальным поверхностям. Для их деревни столь раннее овладение этим навыком было совершенно обычным делом, ведь за стенами деревни снег и лед, по которому, как и по пустыне, без специального навыка не походишь.

Узнав это, Наруто наивно поинтересовался, а почему тогда в Конохе этому учат только после того, как ученики Академии станут генинами? Его это интересовало по той причине, что он нередко наблюдал за тренировками генинов, если его не замечали.

Ответа на этот вопрос Дэйчи не знал, но ему и не пришлось отвечать. Ответ пришел от невольного участника этого разговора.

Наоки Сенджу, старый библиотекарь, заставший еще Хашираму, Тобираму и Мадару, всегда присутствовал в читальном зале, если в нем одновременно было больше трех детей. Вот и сейчас, услышав этот вопрос, библиотекарь уронил на пол стопку книг.

Непоправимому, с точки зрения бездетного библиотекаря, который к книгам относился как к детям, не дала свершиться Хотару Сенджу. Не смотря на свои почти семь лет она довольно бодро сложила необходимые печати, и из пола проклюнулись ростки деревьев, которые и подхватили эту стопку книг.

— Что ты сказал, Рут? — переспросил Наоки.

Мальчик повторил еще раз. Он не гордый, от повтора язык не отсохнет.

— Понимаешь, Рут-кун... Система обучения в Академии была изменена Тобирамой-самой ради ускоренной подготовки шиноби во время Второй Мировой Войны Шиноби. Тогда их обучали только самому необходимому, то есть самому минимуму. Да и Академия была только для бесклановых детей, клановых учили в кланах...

— То есть детей лет девяти использовали как мясо? — спросил мальчик с символикой Нара. Тошайо Нара был аналитиком и иногда стратегом в их компании.

— Именно. Я до сих пор помню удивление шиноби Ивы, когда они поняли, что им придется сражаться с детьми. И, исходя из слов Рута, я могу сделать вывод, что учебная программа с тех самых пор не изменялась...

— Но почему? Ведь разве дети — это не будущее деревни? — недоуменно спросила голубоглазая блондинка. Аяка Яманака только строила из себя блондинку — другой такой цепкий ум еще поискать надо. В компании Аяка была голосом разума, ибо иногда детей конкретно заносило. И, глядя на дружбу детей, главы кланов Нара и Яманака — Акихиро и Мэдока — думали а не пора ли кланам породниться?

— Твой отец, Рут, не раз и не два пытался ввести образовательную реформу, но старейшины с Данзо и Третьим, этому постоянно противились. Им нужны были не сильные шпионы, а стадо, которое можно было отправить на убой, промыв им предварительно мозги "волей Огня". Сейчас Третий твердит, что будущее за бесклановыми и притесняет кланы. Но именно эти самые кланы служат защитой деревни, ведь, если обратиться к статистике, каждая третья команда, состоящая из бесклановых, гибнет на первом же задании за пределами деревни. А каждая вторая — теряет одного генина.

— Но почему кланы это терпят? — спросила голубоглазая шатенка. Чиэса, полукровка Намикадзе и Курама, удивленно посмотрела на Каге.

— Клан Учиха был недоволен сложившейся ситуацией, и их едва не уничтожили. Хирузен не понимает, что шиноби в первом поколении слабы. Только третье-четвертое поколение и далее раскрывают свой потенциал шиноби.

— И ничего нельзя исправить? — тихо спросила Шизука Хьюга — совесть Хякки Яко. Светло-лиловые глаза посмотрели на Каге. Тот только покачал головой.

— Пока там Хокаге Хирузен Сарутоби, то ничего изменить нельзя. Ладно, закрыли эту тему. Чтобы в Конохе не происходило, нас пока что это не касается.

Старичок Сенджу только кивнул. Уже около пятидесяти лет он, да и остальные Сенджу, живущие здесь, считают Коригакуре своим домом. А Коноха... Знаете, лежа в госпитале образуется очень много свободного времени которое очень трудно потратить. Наоки забрали в Кори со Второй Мировой Войны Шиноби.

Он прекрасно помнил шиноби, бросившего его на поле боя. Сарутоби Хирузен. Так его звали. И если его поставили на должность Каге, то можно по Конохе справлять панихиду. Для этого достаточно вспомнить, что они считают что у Сенджу осталась только Тсунаде-химе — внучка Хаширамы. А куда остальные делись?

Часть, те кого шиноби Кори успели забрать с поля боя, осели в Коригакуре, а другие... Хирузен использовал их как разменный материал наравне с бесклановыми, чтобы его власти ничего не угрожало.

Противно это осознавать, но что поделаешь? Такова жизнь.

Объяснив как правильно направлять чакру в теле, сколько ее выпускать ступнями, Каге с детьми покинул пределы библиотеки к вящей радости библиотекаря. Каждый раз когда в его вотчине появлялась эта разновозрастная напасть, старик был на грани инфаркта. Как он поговаривал вечерами, на встрече всего клана, "это не дети, а исчадия ада".

Тем временем Дэйчи уже достиг полигонов. Теперь оставалось только дождаться детей. Корикаге не был сторонником того, чтобы всюду таскать детей за руку. Они должны быть самостоятельными. И тем более, его грызло подозрение, что, несмотря на запрет появления детей до шести лет на территории полигонов, дети прекрасно знают их месторасположение. Когда он созвучия свои мысли, несколько джонинов, стоящих рядом, только крякнул. У них было такое же ощущение.

Надо сказать, что система обучения в Коригакуре несколько отличалась от системы других деревень. Обучение в Академии Шиноби начиналось с шести лет и первый год обучения, кроме общеобразовательных предметов был посвящен тайдзюцу. На следующий год прибавлялось ниндзюцу, а еще через год — гендзюцу. Ирьедзюцу выбирали те, чей контроль чакры был просто превосходный, но оказание первой помощи знали все. Да и джонины наставники ставились в группы детей с первого дня занятий. Так все были уверены, что за детьми будут приглядывать во все глаза (шаринганы, бьякуганы и риннеганы, нужное подчеркнуть).

Как в подтверждение мыслей Дэйчи, на горизонте появилась группа детей. Со стороны они казались сущими ангелами, но не дай Ками оказаться у них на пути когда они начинают шкодничать. А если уж оказался, то рой окопы и начинай молиться, авось пронесет мимо.

Шизука, посмотрев на собравшихся на полигоне джонинов, которых смотрели на них сердитым взглядом, тихо охнула. Почти одновременно с ней, у Тошайо расширились зрачки. А потом и до остальных дошло то, что они прокололись. Надо было хотя бы для вида активировать бьякуган. Попались как малолетки. Правда о том, что они действительно малолетки, они не задумались, ведь сами они считали себя взрослыми. А то, что кто-то считает иначе... Это не их проблемы.

— Ну что ж... Раз вы пришли, то я вас поделю на группы по три человека. Но, как вы понимаете, что состав групп не конечен. Периодически он будет меняться. К тому же, я надеюсь, что вы будете относиться к занятиям серьезно...

— И мы не попадем в госпиталь с нервным срывов, — произнес мужчина с красными глазами. Учиха Джиро, как дядя двух детей и отец одного из этой компании, прекрасно понимал на что они способны, поэтому и добавил от себя вставку в речь Каге.

— Теперь я вас поделю на команды... Первая команда: Узумаки-Намикадзе Наруто, Узумаки Акэйн и Кейтаро. Сенсей Узумаки Митсуо.

Наруто горестно переглянулся с Гаарой. Он хотел быть с ним в одной команде. Митсуо, видя это, пасмурнел. Ему стоило ожидать от соклановцев множество проблем в будущем.

— Вторая команда. Джун, Сузуму и Акио Учиха. Сенсей Учиха Джиро.

Видя "радостный" оскал своего сенсея, трио Учих чуть ли не в голос взвыло. Конкретно этот представитель клана был сдвинут на кендзюцу, так что скоро они возненавидят мечи.

— Третья команда. Яманака Микайо и Аяка, Нара Тошайо. Сенсей Нара Шиничи.

Блондины переглянулись и кивнули друг другу. Этому будет банально лень изощряться над ними.

— Четвертая команда. Курама Чиэса, Юкки Хикэру и Кагуя Кайоши. Сенсей Курама Кэтсуми.

Кэтсуми грустным взглядом поглядел на свою двоюродную племянницу. Будь его воля, он вообще бы пошел учить безклановых. Но ничего не поделаешь. Он был единственным джонином Курама, который еще не имеет команды. Вот ему и впарили родственницу.

— Пятая команда. Хьюга Шизука, Изао и Юу. Сенсей Хьюга Араши. Дополнительный член команды Хьюга Таро. Он подойдет позже.

Хьюга зашушукались. В последний раз они видели Таро, сына главы клана Хьюга, который прибыл к ним из Конохи, несколько месяцев назад. Им было интересно, куда он делся? Причем, никого из взрослых это неинтересовало, а значит они знают. Нечестно!

— Шестая команда. Сабаку-но Гаара, Рьюдаин Мэзэхиро и Фуума Хидэко. Сенсей Сенджу Мики. Дополнительный член команды Сенджу Хотару.

Мики внимательно осмотрела свою команду. Особое внимание было уделено джинчурики Шукаку и своей племяннице, пробудившей Мокутон.

— Седьмая команда. Намикадзе Тору и Мияко. Сенсей Намикадзе Акира.

Близнецы довольно кивнули, плотоядно глядя на своего сенсея. Теперь-то от них не отвяжутся и будут учить!

— Восьмая команда. Ямато-но Птиас, Чарина и Вайпер. Сенсей Ямато-но Пареас.

— На этом все, — после этих слов Дэйчи исчез, оставив джонинов на растерзание детям. Первые семь команд разошлись в разные стороны, а восьмая осталась. У них не хватало одного парня. Который прибыл ровно через семь минут двадцать две секунды. Птиас специально засек.

Правда, его появление вышло довольно необычно. Он буквально повис на своих соклановцах, отчего те взрогнули. Пареас, увидев блудного брата, развернулась и направилась к реке. У них у всех был Суйтон, так что лучше начать тренироваться надо было у воды.

Уже вечером, когда джонины-наставники отпустили своих учеников, те собрались у речки. Над этим местом поколдовали Сенджу с Мокутоном и Суйтоном, создав довольно красивую зону отдыха. Тем более с этого места открывался прекрасный вид на саму деревню.

— Ну, что скажете? Почему за нас так взялись? Это точно не из-за розыгрышей! — Хотару нервно наматывала круги по полянке. Складывание печатей на скорость и несколько довольно чакрозатраточных техник лишили ее почти всех сил и сейчас она наматывала круги только за счет адреналина.

— А-ноо... Извините, кто из вас пятая команда? — спросил у них появившийся парень. Сиреневые глаза без зрачков без слов говорили о том, что это представитель клана Хьюга.

— Мы! — подняли руки его соклановцы. Парень улыбнулся.

— Таро Хьюга. Дополнительный член команды.

От этих слов вся компания потеряла челюсти. Еще бы! Таро был на шесть лет младше их, а сейчас выглядит старше! Как это возможно?

Судя по всему, кто-то задал этот вопрос вслух, так как Таро ответил:

— Я проходил обучение в мире призыва. Там разница во времени большая была. Отец меня сразу и не признал.

Дети рассмеялись, представив удивленные глаза Хизаши Хьюга, когда тот увидел своего повзрослевшего сына.

Отсмеявшись, дети вернулись к прерванному разговору.

— Я случайно слышал... — смешки друзей ясно показали, что они не верят в то, что Гаара услышал это случайно. — Как Дэйчи говорил со старейшинами на тему того, что, мол, если они так любят приключения на свои задницы, то он им их обеспечит. Как думаете, что это означает?

— Скорее всего будет создана новая структура наподобие Менимиенаи. Вот только чем она будет заниматься, я не знаю. Информации мало, — произнес Тошайо, лежа на траве и любуясь облаками. В отличие от тех Нара что жили в Конохе, эти не были настолько ленивы, но все равно предпочитали в свободное время отдыхать.

— Было бы круто, — произнес один из трех Хьюг — Юу Хьюга, которому уже исполнилось восемь лет. В этой компании он был потому что родители просили его приглядывать за близняшками Шизукой и Изао.

— Ну что, постараемся не огорчить Каге со старейшинами? — спросила Аяка. Дети согласно кивнули. Ну что... Они поставили себе цель и не отступят от нее. Они добьются того, чтобы их перестали считать детьми. Они станут сильнейшими шиноби и куноичи. Джонины еще не представляли какую головную боль приобрели в этот день. Но ничего, скоро узнают. И взвоют.

Глава 5.

Дети сдержали свое слово. День за днем, неделя за неделей, год за годом, они становились лучшими. Сбылись их слова о том, что сенсеи и джонины-наставники взвоют. Их интересовали все направления развития шиноби. И что с того, что для ирьендзюцу необходим потрясающий контроль чакры? Ведь теорию им никто не запрещает учить! Именно это ответили Наруто с Гаарой, когда их спросили зачем они записались на курсы ирьеринов.

Но наставники могли собой гордиться. Воистину, этот выпуск обещал быть самым лучшим. Да что говорить, в других деревнях и на других профилях, ученики только учились пользоваться чакрой, а эта компания уже довольно уверенно использовала стихийные техники.

Собрав генинов, хотя по уровню они уже потенциальные чунины, Дэйчи начал последний урок теории. Сейчас, глядя на этих молодых людей и не скажешь, что им всего-то по тринадцать лет, ибо выглядели они на все пятнадцать. Да и благодарны они должны быть за это контрактам. Вся эта группа прошла первичное обучение в мире своего призыва. Тот же Наруто окончательно стал похож на лисенка. Такой же хитрый.

— Ну что ж... Сегодня последнее занятие, после которого у вас практика, по окончанию которой вы получаете хитай-атэ, — начал свою речь Корикаге. — Речь пойдет о так называемых улучшенных геномах. Подробнее мне расскажет... — Дэйчи обвел подростков задумчивым взором, который остановился на Тошайо. — Наруто.

— Хай... Улучшенный геном. Он же Кеккей Генкай, что примерно означает "ограничение по крови". Кеккей Генкай передаются из поколения в поколение и проявляются различными способами. Также есть Кеккей Тота, но о нем позже. Кеккей Генкай чаще всего принимает две разновидности: додзюцу и элементарные соединения из двух элементов.

— Что такое Кеккей Тота? Аяка?

— Кеккей Тота означает "Селекция по крови". Это соединение трех элементов.

— Кто его имеет? Хикару?

— В Коригакуре никто, а за пределами... Бывший Тсучикаге Муу и нынешний Тсучикаге Ооноки.

— Что у них за элемент? Тошайо?

Подростки застонали. Этакий блиц-опрос на занятии был привычен, но выматывал, ибо заранее никто не знает, что именно у него спросят.

— Джинтон. Элемент пыли. Они смешивают ветер, землю и огонь.

Дэйчи согласно кивнул, а потом последовал вопрос:

— Примеры додзюцу? По возможности описать. Гаара?

— Бьякуган. Белесые радужки без зрачков. Дают круговой обзор за исключением десяти градусов со стороны позвоночника. Так же позволяют видеть потоки чакры. Далее... Шаринган. Красная радужка с одним, двумя, тремя томоэ. Позволяют запоминать и повторять те техники, что видит носитель. Риннеган. Контроль над пятью стихиями и особые техники. Остальные додзюцу были созданы искусственно в нашей Деревне гением Орочимару, — Гаара изобразил легкий поклон в сторону трех подростков. Бледная кожа, змеиные глаза, фиолетовые тени вокруг глаз... Все это явно говорило о том, что эти будущие шиноби — дети или родственники нукенина Конохи S-ранга Орочимару.

— Плюсы и минусы додзюцу?

В головах детей крутилась только одна мысль "Ну сколько можно?"

— Шаринган, на первый взгляд, самый сильный. Позволяет копировать чужие техники, приемы тайдзюцу и так далее... Зато и минусов до хвостов Джуби. При пересадке тянет чакру постоянно — раз, всегда активен — два, для использования должен быть открыт — три. Конечно, проблему с активированием можно решить генной терапией, — Чиэса поморщилась, вспоминая ощущения. Ее левый глаз на мгновение загорелся алым. — Болезненно, но действенно в восьмидесяти процентах случаев. Бьякуган на первый взгляд послабее, всего лишь позволяет видеть чакру даже в СЦЧ, но и минусов у него поменьше. Проблему с активацией можно опять же решить генной терапией, а видеть им можно и через повязку. По идее, с ним тоже можно повторять техники, если разобраться в чакропотоках, но о джуукене даже не думайте. Если нашим Хьюгам все-равно, то коноховские желчью изойдут. Минус риннегана в том, что он постоянно активен и тянет чакру.

— Кто имеет другие виды Кеккей Генкай? Таро?

— Сенджу имеют Мокутон. Это смешение воды и земли. Юкки Хьётон. Это вода и ветер. У Узумаки высокая регенерация, они способны выжить даже с перерезанным горлом. Так же у них Рантон. Это ветер и молния. Кагуя имеют улучшенный геном Шикотсумъяку. Сабаку-но имеют Джитон. Акасуна-но обладают иммунитетом к ядам. Ямато-но тоже имеют свои особенности, но их мало. Четыре клана с малого материка — Мизу-но, Хи-но, Казе-но и Точи-но — имеют сродство с четырьмя стихиями. Клан Хозуки тоже имеет сродство с водой. Есть и другие, но они представлены одиночными представителями и малыми семьями, недотягивающими до образования кланов.

— Кто имеет два Кеккей Генкай? Хикару?

— Теруми Мэй, Мизукаге. У нее Йоттон и Футтон, что образованы из земли, огня и воды.

— А еще?

На лицах подростков появилось недоуменное выражение.

— Даю подсказку. Он сидит среди вас.

Минутное молчание, а потом неуверенно:

— Гаара?

— Именно. Сутон, образованный из ветра и земли, и Джитон из земли и молнии.

Бросив взгляд на солнце, стоящее в зените, Дэйчи вздохнул. Если ученики готовы к занятию, то время течет чуть ли не в три раза быстрее обычного. Вот и сейчас. Он даже не заметил как пролетело время.

— Ну что... Последнее занятие считается законченным. Сейчас я вас разделю на команды, в составе которых вы будете выполнять практику. Состав абсолютно случайный. Вот в этой коробке, — он показал на сундучок, — лежат имена и фамилии ваших наставников, с которыми вы будете проходить практику. Те трое, у кого джонин совпадет, находятся в одной команде.

Через некоторое время, потраченное на то, чтобы собраться правильными тройками, последовали вопросы.

— А что именно за практика? — спросил Микайо Яманака. Голубоглазый блондин сидел рядом с Аякой, которая являлась его троюродной сестрой.

— Вы будете выполнять задания в разных странах малого материка. Успешное выполнение будет означать сдачу экзамена на генина.

— Но как мы будем выполнять миссии, если даже не являемся генинами? — Узумаки Кейтаро аж привстал от такой нелогичности. Дэйчи улыбнулся.

— Для всех за пределами деревни вы будете генинами. Вы, можно так сказать, лишь подтвердите свой статус. Тем более, я уверен, что в генинах вы надолго не задержитесь.

Молодые шиноби улыбнулись и разошлись в разные стороны. У них было около часа на то, чтобы подготовиться к миссиям, которые их наставники уже получили. Что ж... Пожелаем им удачи, а пока перенесемся на большой материк в Страну Огня.

Ученики Академии Шиноби в Конохагакуре но Сато только недавно начали изучать то, как работать с чакрой. Руководство деревни всерьез считало, что генинам хватит тех трех более-менее боевых техник, что изучаются перед выпуском. Мол, всему остальному их джонины-наставники обучат. Та образовательная реформа, введенная Йондайме Хокаге незадолго до своей смерти, просуществовала только год, а потом ее задвинули в темный угол и забыли о ней. Деревне необходимо было мясо, а не элитные шиноби, на воспитание которых надо потратить кучу времени и сил. Мясо обучить легче.

Этот солнечный летний день многие встречали с улыбками. Еще бы, сегодня у выпускников Академии экзамен на генина. Родители неклановых детей радовались за своих чад, ибо они становятся, грубо говоря, элитой среди обычных граждан. А вот те, кто знаком с сущностью бытия шиноби, тоже радовались, но не так сильно. Они знали с сем придется встретиться их детям, поэтому надеялись что им не придется их хоронить.

Выпускники в предпоследний раз собрались в своей аудитории. Их сейчас ждал тест, являющийся первым этапом экзамена. После него последовали зачеты по метанию и ниндзюцу. Для сдачи последнего зачета необходимо было создать нормального иллюзорного клона, что было не так уж и просто. Чуть меньше чакры — не получится, чуть больше — будет нестабильным и легко уничтожится сам.

Особых проблем этот экзамен не вызвал, ибо у всех был более-менее нормальный контроль. Правда, некоторые индивиды бурчали, что экзамен слишком легкий. Но к ним не прислушивались.

На следующий день выпускники встретились в полном составе в последний раз. Их ожидало распределение по командам. Кто-то радовался, ибо попал в команду с теми, с кем хотел, кто-то бурчал недовольный. Видя недовольные рожицы своих бывших учеников, Ирука-сенсей произнес, что состав команд подбирался таким образом, чтобы в команде было равновесие. И потом, состав команд утверждал Хокаге, так что нефиг тут бурчать!

Закончив свою речь, Ирука добавил, что джонины-наставники прибудут после обеда и попросил не расходиться до их прибытия. Вздохнув, генины достали свои обеды. Раз нельзя выйди из класса, значит обедать придется здесь.

После обеда новоиспеченных генинов забрали подошедшие джонины. Даже Какаши, что удивительно, не опоздал! Правда, как позже выяснилось, ему банально назвали другое время и поговорили остальных не сообщать об этом.

Следующие три месяца дети выполняли низкоуровневые миссии, вставленные в программу подготовки генинов по той простой причине, что детям необходимо привыкнуть друг к другу. И только тогда, когда наставники команд будут уверены в том, что вверенная им команда готова, Хокаге может выдать миссию рангом выше. И миссия это носила С-ранг!

Ранним утром, примерно в девять часов, команда номер семь, в чьем составе были Учиха Саске, Харуно Сакура и Акаши Сай, а сенсеем являлся Копирующий Ниндзя Хатаке Какаши, собралась в кабинете Каге селения скрытого в листве.

Старик, цепким взглядом осмотревший генинов, отчего те вздрогнули, ибо этот взгляд как-то не сочетался с его обычным состоянием, произнес:

— Команда номер семь, я считаю, что вы готовы выполнить миссию С-ранга. В небольшом городке, практически на границе со Страной Чая, произошла вспышка неизвестной болезни. К сожалению, именно в этот городок вам необходимо доставить послание, — Хирузен протянул Какаши запечатанный свиток. — Тот, кто должен его получить застрял в том городе, так что он вас встретит.

— Хай! — генины и джонин поклонились и покинули кабинет. Стоило только двери закрыться за их спинами, как тень в углу шелохнулась.

— Что думаешь, Данзо?

На свет вышел наполовину забинтованный мужчина, с крестообразным шрамом на подбородке.

— Единственное, что приходит на ум, так это то, что рванул какой-то контейнер с ядом. Во время Третьей Войны там были запасные склады. На них могли спокойно наткнуться, ибо они никак не были защищены.

— Вот как? — протянул Хокаге, смотря в пространство перед собой. Старика совершенно не волновало то, что из-за этой миссии могут погибнуть шиноби. Двое из той команды безклановые, а Хатаке и Учиха... Кланы тянут Деревню назад. Так что будь, что будет!

Неторопливые размышления Каге развеял появившийся боец АНБУ. Сова, ворвавшись в кабинет, даже не думая извиняться, подскочил к столу и вручил Каге свиток. Как только посылка была передана, как парень исчез.

И вовремя.

Стоило только Сарутоби увидеть печать, в виде простого ромба, скреплявшую это послание, как он побледнел.

— В чем дело, Хирузен? — через пять минут спросил Шимура. Хокаге поднял на него убитый взгляд.

— В экзамене на чунина примет участие Скрытый Лед.

— Что?!

И удивляться было из-за чего. Именно эта деревня давно не появлялась на мировой арене. А это участие в экзамене... Неужели это означает, что Лед покончил со своей изоляцией?

Глава 6.

Небольшой портовый городок Ракта, расположенный на Багровом островном государстве. Среди одного из домов, расположенных на главной улице, есть строение, которое считается представительством Коригакуре. Корикаге считал, что нефиг посторонним делать в Скрытом Селении. Вот и получилось, что в самом Скрытом Льде живут только шиноби и потомки тех гражданских, с чьей помощью Лед и был основан. Все же миссии наниматели относили в такие представительства.

Вот и сегодня.

В двери представительства вошел мужчина лет сорока. Оглядевшись по сторонам и увидев указатели, показываюшие, куда именно надо идти, он поднялся на третий этаж здания. Пройдя по коридору, который украшали несколько необычных для этой местности картин, заказчик подошел к двери.

Постучавшись и услышав в ответ разрешение войти, он отворил дверь. Его взгляду предстал небольшой, но уютный кабинет. За столом, стоящим боком к окну, сидела довольно красивая девушка лет двадцати. На черной, облегающей водолазке, подчеркивающей пышную грудь, была нашивка в виде двухцветного веера. Символ клана Учиха.

Хана Учиха лениво смотрела в окно. Иногда, особенно когда облака были очень красивые, она понимала лень Нара, которые любят поваляться без дела и полюбоваться небесами.

Причина ее нахождения здесь, а не в селении, была довольно проста. Несмотря на свои двадцать с хвостиком, она так и не смогла пробудить Шаринган. Несколько родственничков, уже пробудившие додзюцу клана, решили поиздеваться над, на тот момент, семнадцатилетней девушкой. Пользуясь тем, что она поздно возвращалась домой с тренировки, все-таки надежда пробудить глаза на тот момент ее еще не покинула, они напали на нее в небольшом переулке.

К счастью, на горизонте вовремя появилась полиция Кори, в которой, в отличие от Конохи, были не только Учихи, но и представители других кланов. Паренек из клана Сенджу, пробудивший Мокутон, смог спеленать горе-насильников. К ужасу этих уродов, именно в этом патруле находился отец одного из них. Джонина, бывшего участника Третьей Войны, едва не настиг инфаркт, когда он увидел, чем занимается его единственный сын.

Уже на следующий день Хана, отойдя от шока, появилась в кабинете Корикаге и попросила разрешение покинуть деревню и поселиться в одном из представительств. Жить в деревне, после того, как она чуть не пережила здесь позор, она больше не могла.

Ей было невдомек, что следующие пять лет эти уроды горбатились только на миссиях D-ранга, то есть пололи грядки, убирали мусор и выполняли другую грязную работу. Да и в клане они не могли рассчитывать на какие-то привилегии.

Услышав стук в дверь, она отвела взгляд от окна и разрешила войти. В кабинете пооявился довольно видный мужчина, одетый в добротную одежду. Небольшая небритость лишь добавляла ему шарма.

Поймав себя на мысли, что она засматривается на мужчину, годящегося ей в отцы, Хана тряхнула головой.

— Чем шиноби Коригакуре могут вам помочь? — стандартный вопрос в любом кабинете представительств.

— Мои родственники живут в Хитонаши — это небольшой городок у границ Страны Огня с Чаем. Неделю назад я получил от них сообщение о том, что несколько семей в городе заболело. После этого ни одного письма не было... — мужчина, представившийся, как Мамору Осака, сцепил пальцы в замок. Весь его вид говорил о том, что он сильно переживает.

— Если можно, то перейдите к цели, — мягко произнесла Хана. Мамору кивнул.

— Я хотел бы нанять команду шиноби, чтобы они проверили, что с городом. Если это возможно, то чтобы они вывели моих родственников.

Хана задумалась.

— В таком случае Вам нужен будет ирьенин. И из-за опасности заражения, эта миссия В-ранга. Вы можете оплатить?

— Чек пойдет?

— Конечно, — улыбнулась Хана.

Мужчина достал чековую книжку и выписал чек, вписав в него стандартную цену для миссий ранга В.

Хана, взяв чек, сообщила, что уже сегодня шиноби отправятся в Хитонаши. Ниндзя Коригакуре не тянули с выполнением миссий.

В этот же самый момент в представительство, расположенное в стране Меда, местный резидент принимал другой заказ.

Та история оказалась тривиальной и грустной. Шесть лет назад в Битахани, являющимся вторым по величине городом этой страны, приехал некий господин Гато с рекомендательными письмами из столицы от самого дайме. Он очень интересовался ковровым промыслом, и мастера не видели надобности особо таиться — секреты ремесла прятались глубже, в технологии скручивания шерстяных нитей, подборе красителей, обучении молодых ремесленников. Гато рассказал о новых станках, которые используют мастера в южных странах, и которые позволяют увеличить плотность узлов в ковре без больших затрат труда. Мастера заинтересовались, но станки стоили дорого. Гато пошел навстречу, предложив заключить договор — Гильдия расплатится с ним, как только сможет, то есть, распродав готовые ковры с приречного склада. В качестве гарантии оплаты пошли цеха и трудовые контракты ремесленников, но Гато убедил мастеров, что это — чистая формальность.

Через день, после того, как контракт был зарегистрирован у мэра города, приречный склад сгорел. Виновных не нашли, а Гильдия оказалась в долгу у предприимчивого Гато. Причем проценты на долг набегали так быстро, что, как бы мастера не выбивались из сил, расплатиться было невозможно. Гильдия стала фактически собственностью нового "управляющего". Вскоре появились дети в цехах и невозможные условия работы — но это были цветочки. Неделю назад Гато потребовал от одного из мастеров, чтобы его юная дочь пошла к нему в услужение. Думаю, говорить о том, кем она должна была стать, не стоит?

Сидящий за столом мужчина задумчиво потер шрам, пересекающий правый глаз, а потом кивнул. Заказ принят.

В резиденции Хокаге, сам Хокаге задумчиво думал над тем, кого бы ему отправить на миссию в страну Волн и одновременно смеялся над глупостью заказчика.

О-о-о... Они прекрасно знали, что это никакая не миссия ранга С. Весть о том, что Гато нанял нукенинов Тумана, чтобы они убили мостостроителя, уже давно не была для них тайной.

И вот он думал над тем, кого можно послать на убой.

Неплохо бы было избавиться от наследников Хьюга, Инудзука и Абураме, но они уже отправились на миссию. Команду Асумы посылать на смерть тоже не охота, сын все-таки... Команда Хатаке отправилась к зараженному городу, авось там скопытятся.

Значит остается...

Команда Гая.

В ней только Хьюга Неджи клановый. Так что не страшно.

В любом случае, он сможет оправдаться тем, что заказчик изначально неверно подал им информацию.

Решено!

Глава 7.

В кабинете Корикаге собралось две команды. Дэйчи недавно, буквально полчаса назад, получил несколько заданий. Решив не дожидаться остальных миссий, присланных с малого материка, он начал их выдачу заранее. Все проблем меньше.

Осмотрев подростков, Каге произнес:

— В Хитонаши отправятся Наруто Узумаки-Намикадзе, Гаара но-Сабаку и Птиас но-Ямато. Наставник — Обито Учиха.

Парень в маске на поллица поклонился и поманив своих генинов, покинул кабинет через окно.

— В страну Волн, где в последний раз видели Гато отправятся Хотару Сенджу, Юу Хьюга и Мияко Намикадзе. В качестве сенсея будет Пареас но-Ямато.

Четверо шиноби поклонились и покинули кабинет.

Сам же Дэйчи, убрав лишние бумаги со стола и взяв в руки одну папку с документами, подошел к окну. Усевшись на подоконник, он бросил быстрый взгляд на свою деревню. Мог ли он подумать двести лет назад, когда умирал от практически смертельной раны, что он станет Каге?

Сейчас же, видя эмблемы кланов, которые на большом материке практически полностью уничтожены, он мог собой гордиться. Той войны, унесшей жизни большей части шиноби, больше не будет. Хотя бы по той простой причине, что и Обито, и Нагато живы и здоровы и являются джонинами его деревни.

А Мадара... Вроде бы в свое время он неплохо промыл ему мозги на тему "Иллюзия — это одно. А жизнь — совершенно другое".

Его взгляд случайно упал на один клановый квартал, символом которого являлась змея, кусающая себя за хвост. Ямато-но.

Невольно вспомнилось то, как он встретился с одним гением из этого клана...

Разгар Третьей Войны Шиноби. Группа шиноби из четырех человек, трое из которых были красноволосы, быстро бежали по территории страны Травы. Они были уставшие, ибо уже успели отправить в Кори несколько десятков шиноби, причем большинство из них были детьми из Конохи.

Неожиданно один из красноволосых Узумаки сменил направление бега.

Конкретно этот представитель якобы уничтоженного клана являлся сенсором, как и остальные мужчины в его ветви клана. К сожалению, наличие этой способности лишало их той регенерации, что была у других. Именно по этой причине их отправляли в рейды только в сопровождении охраны.

— В чем дело, Кохэку? — спросил единственный среди них черноволосый парень. Тот же, кому был задан этот вопрос, ответил:

— Там есть шиноби, чья чакра похожа на чакру Шадоухеби.

— Э? Я думал все представители Змеиных кланов в Коригакуре, — произнес другой красноволосый, а точнее красноволосая. Нану Узумаки почти всегда путали с мальчиком. Как будто это она виновата в том, что у нее угловатая фигура!

— Единственный, кто приходит на ум, это Змеиный Саннин Орочимару, — произнес темноволосый. — Поспешим.

Орочимару устало перевел дыхание. Это не миссия, это какой-то кошмар! Без плана, без вооружения, проникнуть в военный лагерь противников! Ладно, положа руку на сердце, на это способен только он, все-таки некоторые семейный техники бывают очень полезны. Да и напарницу выручать надо было.

Сейчас пышногрудая блондинка медленно отходила от чакроистощения. Все-таки просидеть неделю в камере, чьи стены высасывают чакру, даже для потомка Узумаки тяжело.

— Ты как, Тсунаде? — хрипло спросил он, присаживаясь рядом с ней на корточки.

— Если убрать кандалы, то все будет отлично, — пробурчала Сенджу, пытаясь разорвать их. Бесполезно. Такие кандалы с нахрапу не сломаешь.

— Оя-оя... Два Саннина из трех, — раздался рядом с ними мужской голос. Орочимару мгновенно одной рукой схватил Тсунаде и прижал к себе, а другой выставил вперед ниндзято.

— Успокойся, мы не желаем зла, — раздался новый голос. Орочи внимательно следил за движениями фигуры в черном. Тсунаде, повернув голову, тоже всматривалась в эту фигуру. Увидев небольшую нашивку, она охнула:

— Падальщики Войны.

— Падальщики? — переспросил женский голос. — Вот значит как нас прозвали?

Тсунаде смутилась. Разговоры о Падальщиках она услышала в клане еще во времена Второй Войны. Некоторые джонины, вернувшиеся с поля боя и проходящие реабилитацию в квартале, говорили, что собственными глазами видели закутанные в плащи фигуры, которые ходили по полю боя. У некоторых мертвых, причем принадлежавшим разным деревням, они останавливались и наклонялись над ними. А когда распрямлялись, то тел уже не было.

— Замяли эту тему, — пробурчал один из мужчин. — Нана, сможешь сломать эти кандалы?

Одна из фигур, судя по всему являющаяся этой самой Наной, присела около Тсунаде. Тщательно изучив стальные браслеты, Нана выжгла на них несколько печатей, нарушающих их работу.

— Это все, что я могу сделать. Чакра будет восстанавливаться нормально, так что скоро их можно будет снять.

— Благодарю, — облегченно выдохнула Сенджу, чувствуя, как в практически пустом очаге чакры оная чакра стала вновь появляться.

— Вас как, проводить до вашего форпоста? А то тут количество облачников на квадратный километр превышает допустимую норму, — спросила одна из фигур и почти сразу же объяснила свои действия.

Орочимару и Тсунаде переглянулись. Создавалось ощущение, что они мысленно переговаривают, но это не так. Работая вместе практически с самого детства они успели прекрасно изучить друг друга, так что в некоторых ситуациях им слова были не нужны.

Получив согласие, шиноби Коригакуре рассредоточились вокруг шиноби Конохи. Кохэку, спустя десяток с лишним минут, отозвал Орочимару в сторону и тихо начал что-то рассказывать. По его округлившимся глазам можно было точно сказать, что этот разговор был о Кори и его клане.

Через пятнадцать минут Узумаки довольно кивнул и вернулся к своим. Он был доволен, что исполнил неофициальный приказ своего Каге. Сей приказ звучал так: при обнаружении Змеиного Саннина Конохи Орочимару, в тайне сообщить ему о наличие клана и дать краткую сводку того, что творится в его родной деревне. Он не идиот — сам догадается, что в скором времени там произойдет.

Сейчас можно быть уверенным, что даже подставу от руководства деревни он перенесет спокойно. В крайнем случае иммигрирует в Коригакуре.

Год спустя в Скрытом Льду появился новый ученый, который принес им дурные вести.