|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 12.
На следующее утро, придя на службу, он как всегда зашел в расположение своей роты, выслушал доклад дежурного по роте, старшего лейтенанта Петрова. После чего прошел по расположению, осматривая порядок. Невольно он поймал себя на том, что делает это с чувством сожаления, словно прощается со всем этим навсегда. Только тут, до него окончательно дошло, что в душе он решение уже принял, и это, в самом деле, его последний день в армии. Хотя, почему последний? Ведь нужно же еще написать рапорт, получить документы. На все это уйдет еще недели две. Но чувство скорого расставания, от этих мыслей не исчезло.
"Вот ведь, глупое животное, человек"? — подумал Алексей, — "Сам же плакал, что жизнь такая собачья, что в пору удавиться, а бросить все — жалко. Ну, нет. Решил, значит — решил", — и он подозвал к себе дежурного.
Что у нас сейчас по плану?
Политзанятия, — доложил дежурный.
Отставить политзанятия! Первому взводу подготовиться к полосе препятствий.
Через пятнадцать минут первый взвод, в полном вооружении, построился перед казармой. По лицам солдат было видно, что они не в восторге, от замены расписания. Оно и понятно, на политзанятиях можно было подремать, а на полосе препятствий придется рвать жилы. Хотя были среди этих ребят и такие, которым такие занятия нравились. Их было всего человека три, от силы четыре, но это были настоящие десантники, хоть пороху они, по большому счету, и не нюхали.
"Опять распустил сопли", — одернул сам себя Алексей, и скомандовал,
Лейтенант Жидков, командуйте!
Рота, направо! Правое плечо — вперед, шагом марш! — раздался голос лейтенанта.
Рота повернулась направо и двинулась вперед.
Прямо! — продолжал командовать лейтенант.
"Хороший парень", — отметил про себя Алексей, — "Такой бы мне пригодился там".
Где, "там", он и сам не знал, но, где бы он ни был, а лейтенант там быть должен.
Пройдя на полигон, майор дал людям десятиминутный отдых, после чего началась сама полоса. В этот раз, вместе с солдатами преодолевали препятствия и лейтенант, и прапорщик, и сам майор. Вообще-то, до сих пор, никогда он этого не делал вместе с личным составом. Поэтому солдаты первого взвода были безмерно удивлены этим. Еще больше были они удивлены тем, что майор преодолевал полосу препятствий быстрее и красивей, чем они сами.
"Знали бы вы, салаги, сколько меня по этой полосе гоняли"? — с улыбкой подумал Алексей, ловя на себе удивленные взгляды подчиненных.
К обеду, вспотевшие и измученные, они все лежали возле преграды, имитирующей стену трехэтажного дома.
Товарищ майор, а здорово вы по стене лазили! — подал голос Рядовой Гогия.
А ты, наверное, думал, что майор ничего делать не умеет? — улыбнулся Алексей, — Нет, рядовой, чтобы стать майором десантником, нужно пять лет в училище оттрубить, а там нас куда сильней гоняли, чем вас здесь. Не веришь, спроси лейтенанта Жидкова, он тебе расскажет. Да только если бы меня там не гоняли, то сейчас я с вами тут бы не лежал, а лежал бы где-нибудь на кладбище, потому что, в настоящем бою все это очень вам пригодится. Вы десантники, гордость армии, но учат вас не для того, чтобы на гражданке вы перед девчонками бахвалились, да о свои головы пустые бутылки разбивали, а для того, чтобы были готовы в любой момент, по приказу своего командира, выступить против любого врага. Вот вам и все политзанятия.
Он окинул взглядом внимательно слушавших его солдат,
А теперь, подъем, идем в казарму.
Уже в казарме, к майору Непряеву подошел дежурный и передал ему, что его вызывает к себе начальник политотдела дивизии полковник Степаненко.
Вот суки! — удивился про себя Непряев, — Уже доложили.
Здание штаба дивизии находилось недалеко от КПП. Подойдя к трехэтажному кирпичному дому, окрашенному розовой краской, майор Непряев прошел мимо дежурного, который отдал ему честь, поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника политотдела.
Командир третьей роты воздушно-десантного полка, майор Непряев по вашему приказу прибыл, — доложил он.
Начальник политотдела, полковник Степаненко, был одновременно похож и на Хрущева и на Брежнева. Он был одновременно и лысый и толстый и имел широкие брови. Он грозно посмотрел на вошедшего Непряева и, не предложив ему сесть, чего от армейского полковника и не дождешься, спросил, грозно хмуря свои широкие брови,
Кто вам позволил отменить политзанятия в первом взводе?
Я их не отменял, а заменил на полосу препятствий, — ответил Алексей, — А сделал это, потому, что убежден, что для личного состава это нужнее.
Вот как? — вскинулся полковник, — Ты убежден? А я убежден, что твое дело, майор, выполнять приказы своих командиров, и только. Ты это понял?
Непряев смотрел на этого лысого хохла, и ощущал огромное, почти непреодолимое желание дать ему в морду. Наконец, потратив определенные усилия, он загнал это желание в самый дальний угол своей души и ответил,
Ну, раз у нас пошел такой разговор, то я считаю, что твои политзанятия, в том виде, в каком они существуют, вообще вредны для армии, также как и такие козлы, как ты сам.
Это надо было видеть: физиономия полковника Степаненко пошла красными пятнами, он открывал рот и не знал что ответить. Вместо него сказал сам Непряев.
И хватит тут жабры раздувать, а то еще удар хватит, — он повернулся и вышел из кабинета.
Затем майор зашел в приемную командира дивизии, написал рапорт об увольнении и вышел из штаба. По зрелому размышлению, он решил не идти в свою роту, а вышел из КПП и покинул территорию части.
Вот и все, — подумал он, — Все само собой решилось. Только бы теперь не подвел этот Виктор.
Непряев зашел домой, переоделся в гражданскую одежду, два часа болтался по городу, а к шести часам направился к условленному месту, возле магазина. Нервы его, надо сказать, были напряжены, поэтому, когда он свернул за угол и увидел на скамейке, возле стола, вчерашнего знакомого, то почувствовал себя так, словно груз свалился с его плеч.
Рад, что ты пришел, — улыбнулся, поднимаясь со скамьи, Виктор и протянул ему руку.
И я тоже рад, — честно признался Алексей, эту руку пожимая.
С чего начнем? — поинтересовался Непряев.
Прежде всего, мы с вами, быстренько, смотаемся в одно место. Это необходимо, так как без этой поездки, весь мой рассказ не будет для вас ничего значить. Итак, готовы? — спросил Виктор у Непряева.
Готов, — пожал тот плечами, — Почему бы и нет? Только далеко едем?
Нет, тут, метров триста, — почему-то усмехнулся Виктор.
Они пошли по шоссе, прошли метров триста, после чего Виктор, неожиданно повернул в сторону леса. Ничего не понимая, Алексей пошел за ним, но на всякий случай, приготовился к любой неожиданности. Пройдя метров пятьдесят, Виктор остановился и произнес,
Ну, вот мы и пришли.
И не успел Алексей удивиться или возмутиться по поводу этой глупой выходки, как вдруг, картина леса, вокруг них, резко изменилась. Только что это были березы, и, вдруг, на их месте оказались сибирские кедры, но, что еще больше удивило Алексея, так это вид трех коттеджей, а также нескольких человек, которых только что тут не было, а теперь они стояли вокруг и улыбались им, как своим знакомым.
Я же говорил, что мы прибыли, — заметил Виктор и указал на людей, — Знакомься Алексей, это твои друзья, а часть из них — твои подчиненные.
Еще мало что понимая, Алексей пожимал руки встречавших его людей, называл свое имя и в ответ выслушивал их имена, впрочем, не запоминая их. Единственно, кого он запомнил, была очень красивая девушка, Таня.
Теперь, когда ты все это видел, и не сочтешь меня лгуном или больным человеком, — продолжил Виктор, после окончания знакомства, — Прошу тебя ко мне в комнату, где мы сможем как следует поговорить.
Виктор провел Алексея к одному из домов. Открыл дверь и пригласил его внутрь. Алексей перешагнул через порог и остановился, удивленно озираясь. Конечно, дом и снаружи ему понравился, но он не ожидал увидеть внутри такой роскоши. Начиная с паркета, который был из не известного ему желтого дерева, и кончая самыми мелкими деталями, дом был великолепен. После жалких общежитий и квартир, которые он снимал во время службы, этот дом показался ему образцом роскоши. Живут же, оказывается люди и в наши дни? Только, где все это можно достать?
Да! — только и смог он сказать, — Хорошо живете. А, где, хотелось бы мне знать, мы сейчас находимся и как понимать весь этот фокус в лесу?
Мы находимся с вами в Красноярском крае, недалеко от Енисея, — ответил Виктор, — Но, это еще не все. Самое главное, что мы находимся в 2008-м году. Собственно, отсюда и все эти материалы, которых вы, дорогой друг, наверное, и не видели у себя в Советском Союзе.
Как ни был удивлен Непряев этим сообщением, но он не пропустил мимо ушей этой фразы: "У себя, в Советском Союзе". Внимательно посмотрев на говорящего, он спросил,
Что значит ваша фраза, молодой человек? Разве теперь эта страна называется по-другому?
Теперь она не только по-другому называется, — грустно усмехнувшись, ответил Виктор, — Теперь, вообще, нет такой страны — Советский Союз, и, увидев, как побледнел Алексей, поспешил добавить, — Впрочем, никто ее не завоевывал, все гораздо проще. К 91-му году Горбачев развалил страну настолько, что оставалось только дунуть на нее, и она рассыпалась бы. Что и сделал Ельцин. Этот орел, за возможность править, просто развалил страну на пятнадцать отдельных частей. Теперь мы живем, по существу, в РСФСР, а называемся гордым именем, Россия. Как всегда получается, к власти во всех республиках, образовавшихся после развала СССР, пришла самая мразь, и понеслось. Так что, ты, Алексей, живешь сейчас в самом преддверии всего этого процесса. Сам, наверное, убедился, что твои командиры продают оружие направо и налево, а судьба страны их меньше всего интересует. Так что, с горечью должен тебе заявить, что холодную войну мы проиграли. Оказывается, не нужно бомбить Советский Союз атомными бомбами, достаточно подкупить в нем несколько десятков негодяев, и всё.
На Алексея сразу обрушилось слишком много информации. Мысли его разбегались, и он не знал о чем думать. Наконец он собрался и попытался усваивать всю информацию маленькими частями.
Стоп, — сказал он, протестующее подняв руки, — Давай все по порядку. Ты сказал, что мы находимся за несколько тысяч километров и за двадцать лет от того места, где были час назад. Как это может быть?
Правильно, — согласился Виктор, — Давай по порядку. Так будет лучше.
Он уселся на кожаное кресло и рукой показал Алексею, чтобы тот устраивался на таком же кожаном диване,
Ты садись на диван, Алексей, разговор у нас долгий. Что касается твоего первого вопроса, то сюда мы попали при помощи аппарата, сотворенного Николаем. Ты с ним уже виделся. Николай, это мой школьный друг, а заодно гениальный изобретатель. Не скажу, чтобы он сам придумал этот аппарат, кое-что он все-таки подсмотрел у других, но и без этого, я думаю, он бы его изобрел, только значительно позже. А теперь, извини, я буду рассказывать с самого начала, а ты меня не перебивай.
Он поудобней устроился в своем кресле, закрыл глаза, словно вспоминая все эти события, а потом начал:
Я всегда думал, что одежда, кроме того, что она защищает нас от неблагоприятных погодных условий, имеет еще одну важную функцию: она дает ясно понять, из какой общественной группы этот человек...
Большие напольные часы с маятником пробили в углу
комнаты, когда Виктор наконец закончил свой удивительный
рассказ,
Ого! — удивился Виктор, — Что-то мы засиделись. Уже девятнадцать часов. Похоже, я тебя заговорил до полусмерти. Ты же, небось, ничего сегодня не ел? Давай так. Сейчас прервемся, да пойдем, поужинаем. Там ближе познакомишься с нашими людьми. А потом, я отвечу на твои вопросы. Как, идет?
Хорошо, — вынужден был согласиться Алексей, который вспомнил, что с утра у него не было во рту хлебной крошки, — Только ответь мне на один вопрос. Это что, всё люди из сорок первого года?
Да, — кивнул головой Виктор, — Это всё окруженцы, которые не смогли пробиться к своим из лесов под Могилевом. Они спят и видят, как вернутся обратно. Я им это обещал. Но я знаю, что там, у своих, их ждет, в лучшем случае, штрафной батальон или лагеря, в худшем — расстрел у первой сосны. Вот и давай, с тобой, командир, подумаем, как нам быть? Пока можешь мне ничего не говорить, но я предлагаю собрать таких, как они, окруженцев, человек тысячу; обучить их здесь, вооружить, а потом высадить во вражеском тылу. А там посмотрим, как немцы у нас попляшут.
Да, но имеем ли мы право вмешиваться в историю? — усомнился Алексей. — Ведь война давно уже закончилась.
Закончилась, говоришь? — было видно, как задели Виктора эти слова, — Для кого закончилась? Для этих людей, которым завтра придется погибнуть под гусеницами танков без гранат, без патронов, когда даже застрелиться нечем, а сзади сидят сытые сволочи с красными кубарями и косят из пулеметов своих же? — Виктор вскочил с дивана. Лицо его исказилось ненавистью. Он подбежал к Алексею, и, казалось, хотел броситься на него с кулаками, но потом только махнул рукой, — Эх, майор, ну как же так? Ты же сам воевал, терял товарищей, так у вас, хотя бы патроны были. Вам хоть свои в спину не стреляли. Так что же ты? Эх! — он снова махнул рукой, потом усилием воли взял себя в руки, — Ладно, может я напрасно так на тебя? Пошли ужинать.
Нет, постой, — задержал его Непряев, — Чтоб ты знал. Я никогда трусом и сволочью не был и друзей в беде не бросал. Не знаю, может быть мы делаем какую-то глупость, но я этих людей не брошу. Считай, что я в вашей команде.
Вместо ответа, Виктор подошел к нему и крепко его обнял,
Я рад, майор, что ты с нами. А теперь, неплохо бы это дело отметить.
В гостиной второго дома, отделанной не хуже, чем та, в которой уже был Непряев, собралось небольшое общество. Это Николай, Федор и Татьяна. Когда к ним пришли Виктор с Алексеем, то на столе уже стояли салаты, различные рыбные блюда, фрукты, а также красовались бутылки с такими этикетками, что Алексей удивленно поднял брови. В самом деле, трудно было ожидать, что в глубине сибирской тайги ему придется пробовать коньяк "Наполеон", бургундское вино, или шампанское "Мадам Клико". Но, все это было так.
Поздравляю вас, — произнес Виктор, — Алексей с нами.
Его слова заглушили приветственные крики.
Товарищи! Предлагаю отметить это событие, — Николай открыл шампанское, хлопнув пробкой в потолок, и разлил вино по фужерам.
Теперь у нас есть профессионал, настоящий командир, а значит наши перспективы теперь выглядят более радужно. Предлагаю тост за нового командира, майора Непряева. Ура!
Все хором встали, сдвинули бокалы и дружно отпили из них. Все это было, слишком весело и, как показалось Алексею, нарочито весело. Поэтому он хоть и выпил свое шампанское, но от следующего фужера отказался. Но, так как он был, в самом деле, голоден, то от салатов и рыбы отказываться не стал. Заметив это, Виктор, обращаясь к Федору, сказал,
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
