Продка

Глава 1.

Сегодня белый туман особенно плотный. Ничего не видно. И теней почти нет. Бывает, протянется одна, реже две, по краю... Но ко мне не подходят, и это хорошо. Не мешают повторять Якорь. Сонливость тоже наваливается, но я крепко за него держусь. Якорь. Мой Якорь — он не даст мне пропасть.

Я — Сергей. Я — мужчина. Я — Сергей. Я...

Нет. Стоило туману ослабеть, как меня куда-то тянут, заставляя встать. Зачем? Опять в ту комнату... А я не хочу! Я знаю, что там будет! Женщина снова заплачет, а мне это неприятно. Зачем она приходит? Сумасшедшая какая-то. Как я могу быть её дочерью? Смешно, ей богу. Ведь я — Сергей. Я — мужчина.

И вот я прохожу между остатками тумана, и оказываюсь в комнате 'для свиданий'. Это ЛуНа так говорит, красиво блестя чёрными глазами, — 'комната для свиданий'. Она мне завидует, дура, потому и глаза вечно на мокром месте. К ней никто и никогда не приходит. К плаксе ЛуНе.

А ко мне сегодня пришли двое. Опять. Но не как обычно — иногда с женщиной приходит девушка, которая тоже плачет, когда я говорю, что никакой ЮнМи не знаю. Я -Сергей. Я — мужчина. Сбился. Нет, сегодня второй — сердитый мужик. Разговаривает громко. Ругается.

— Вот решение суда! Племянница не представляет угрозы для окружающих! И мы её забираем!

Ему что-то возражают, но мужик не слушает. Молодец — спорит с очкастым. Как я. Но это бесполезно, ведь очкастый никому не верит. Я знаю. Иногда мы с ним разговариваем, и мне ни разу не удалось его убедить в том, что я — Сергей. Я — мужчина. Я — Сергей. Я...

Что?! Правда?! Вот так просто? Какая красивая, разноцветная одежда! Женщина помогает мне её надеть, а после мы сидим в кабинете очкастого. Сердитый мужик победил его! Мы едем домой! Наконец то! Мама! Отец! Я так соскучился!

— Ох-х... невестка... Что же эти... — деверь проглатывает ругательство, — Что же сделали с девочкой!

— Ничего. Теперь она дома...

— Ну хоть успокоилась, — мужчина качает большой головой, — Может, всё же узнает дом... Совсем эта химия ей голову задурманила! Вот...

Он достаёт из бумажника несколько купюр, — Купи лучше наших трав. А китайских не бери — от них ничего хорошего не будет!

— Ащщ!!! — снова ярится он, — Почти год там продержали нашу Юну! Шарлатаны!

— Деверь, расходы на адвоката... — несмело начинает ДжеМин.

— Забудь! Я обо всём позаботился. Сейчас тебе о дочери надо думать, — мужчина поднялся, — Я пойду. Постараюсь заходить почаще, но ты, невестка, звони! В любое время!

Раннее утро в кафе начиналось по привычному сценарию, — хозяйка со старшей дочерью завтракали под приглушённый бубнёж старого телевизора.

— Твоя сестра ещё спит?

— Угу, — СунОк энергично работает палочками, — Знаешь... по-моему, ей надо выходить из дома. А то сидит за компьютером всё время...

— Пускай сидит. Видишь, как отвар помогает? Всего неделя прошла, а про свою Москву уже не говорит. Правильно твой дядя сказал, что без химии нашей Юне будет лучше.

Дочка вздыхает совсем по-взрослому, — Скорей бы она совсем поправилась...

Лёгкий шорох от дверей прерывает её речь. ЮнМи стоит у порога кухни. Её глаза на серьёзном лице полны внимания и скрытой боли.

Так. Начинаю воплощать План в жизнь. И пока чужие люди радуются моему аппетиту, я подбиваю свой баланс.

А он неутешителен. Во-первых, это всё же не сон, и не кошмар. Я каким-то невероятным способом оказался в теле семнадцатилетней девочки. И это самый большой, а главное неисправимый минус. Во-вторых, — нет никаких возможностей вернуться в Россию. Моя оболочка бедна. А главное, — она несовершеннолетняя.

А значит... Меня вновь охватывает паника, и желание сорвать с себя фальшивку. Нет! Надо успокоиться... Надо играть роль. Значит, мне нужны деньги и самостоятельность. Со вторым, проблем, надеюсь, не будет. Этому телу вот-вот стукнет девятнадцать, а ещё через год оно по местным законам станет совершеннолетним. Моя задача за это время показать себя максимально нормальным человеком, а не психом.

Что же до денег... М-м... Придётся вкалывать чернорабочим за копейки. Ибо образования-то у нас нету...

Я смутно вспоминаю 'разговор' с богиней. Что это было? Галлюцинации умирающего мозга? Нет-нет... не надо об этом думать! Не надо вспоминать тот шок и ужас, что настиг тебя после вселения. Вспомни План!

Итак, я — мужчина. И я на самом деле — русский. И я должен вернуться домой.

Глава 2.

Сегодня я поставил рекорд. Новая хозяйка выгнала меня уже на третий день, так как выяснилось, что возня с рыбой — это совсем не моё. И вот я с позором иду домой, стараясь не обращать внимания на соблазнительные запахи уличной еды. Ведь тратить деньги нельзя — в моей кубышке за два месяца и так почти ничего не скопилось.

Поем дома. Потом, правда, придётся остаток дня помогать ДжеМин... Ноги сами свернули к парку. Посижу немного на свежем воздухе, а то рыбная вонь словно забилась в нос навсегда.

Медленно иду по опавшей листве. Вот и знакомая скамейка... Оу! Пианино? Здесь? А ведь когда-то я... Сажусь перед давними чёрно-белыми друзьями. Нынешние руки, все в порезах и новообретённых мозолях опускаются на холодные клавиши.

Жил был у ба буш ки се рень кий коз лик... Последний звук расстроенного вусмерть инструмента тает в осеннем воздухе. Та-а-к... а посложнее?

До стайки студентов вот уже полчаса как доносятся отрывки разнообразных мелодий. Наконец одна из девушек идёт к 'пианистке'.

— Что ты сейчас играла? — спрашивает она у молодой девушки.

Та пожимает плечами, — Просто играла. Фантазировала.

Студентка морщится, — У тебя хромает техника. Где ты училась так играть?

В глазах сидящей вспыхивает злость, — В Москве!

— Что-о? Ты училась в России?

'Пианистка' оставляет вопрос без ответа и молча уходит.

С тех пор я стал ежедневно 'заниматься' в парке. Только откорректировал репертуар, — брал какую-нибудь популярную мелодию из этого мира и пускал в ход воображение. На мой вкус, зачастую получалось неплохо, ведь эта Земля сильно отличалась от моих воспоминаний.

Из-за этого было тяжело гнать мысли о том, что же меня ждёт по старому адресу. Моя здешняя копия, не сгоревшая в пламени теракта? Или... мы слишком разошлись по разным веткам, и мои родители не встретились здесь? Одни вопросы.

Какая-то добрая душа положила в коробочку пятитысячную купюру. Благодарю пожилого дядьку кивком, и воодушевлённый, выдаю одну из любимых мелодий ДжеМин. И вот, когда трот песенка уже подходит к концу, на моё плечо ложится рука, облачённая в здешнюю форму защитников правопорядка. Упс...

— Это не попрошайничество, а мой гонорар!

— Девочка... — усталая полисменша поднимает на меня взгляд, — Давай дождёмся твою маму.

У-у... цепные псы режима... Посадили на этот дурацкий стул в своём дурацком участке... отняли всё честно заработанное, да ещё и рот затыкают! Вот же ж! А вокруг течёт нормальная жизнь обычного офиса, — кто-то печатает, уткнувшись в монитор, а те двое болтают, по-дружески обсуждая предстоящий ужин.

Внезапно неясное чувство побуждает обратить внимание на бродяжку, что сидит в паре столов от меня.

— Лу... ЛуНа?

Из под длинных волос на меня смотрят удивлённые глаза плаксы из проклятой лечебницы.

— ЮнМи-и...

Потом приехала ДжеМин, которой прочитали 'внушение', застыдив почти до слёз. Но я всё же успел сказать ЛуНе, хоть и сам не знаю почему, свой адрес.

Деньги я брать перестал. Но не забросил игру, что становилась день ото дня всё лучше и лучше. И вот, однажды, у нашего кафе, меня встретила её худая фигурка.

— Мне исполнилось двадцать, — ЛуНа не избавилась от своей сиротской привычки говорить 'в пол', — И я получила квартиру. И работу.

ДжеМин заботливо подкладывает ей вкусные кусочки. Жалеет человека, оставшегося, невиданное дело, совсем без родственников.

— А за что в полицию попала? — на правах старого знакомого, допытываюсь я.

ЛуНа съёживается, становясь ещё меньше ростом, — Госпожа менеджер сказала, что я украла телефон...

Палочки ДжеМин замирают на мгновение. А затем продолжают движение.

— Телефон нашёлся на кухне... — еле слышно бормочет моя 'подруга'.

— Ащщ! Разве можно так легко обвинять людей?!

ЛуНа несмело улыбается на горячий спич хозяйки дома, — А ты?

— Пф-ф! А что я? Играла себе на пианино, никого не трогала...

— Ты умеешь играть?! — на личике ЛуНы вспыхивают две круглых луны распахнутых глаз, — Вправду?!

— Конечно. Хочешь, покажу?

Мы идём в нашу с СунОк комнату, где я гордо демонстрирую ЛуНе детский синтезатор ядовито-розового окраса.

— О-о... — психическая 'подруга' немного разочарована.

— Вот. Это дядя нам отдал... Послушай, — к-поп хит ушедшего лета звучит из хлипких динамиков, — Узнаёшь?

Лицо слушательницы светлеет. И уже с середины она начинает подпевать. Но что это?! Куда подевался её обычный писк? Сильный и уверенный голос заполняет каждый кубометр небольшой комнаты. ЛуНа!!! А... А не выложить ли нам тебя в Интернет?!

Глава 3.

Загоревшись этой идеей — сделать из больничной приятельницы интернет-звезду, я поначалу развил бурную деятельность. Однако быстро охолонул. У нас банально ничего не было, из-за чего первая запись вышла просто ужасной. Звук... дрожащая камера... (СунОк снимала ЛуНу с телефона), и отвратительного качества музыка... наш 'первенец', родившийся в муках, отпугнул бы и самого непритязательного слушателя.

— Так, подруга, нам нужен хотя бы средненький микрофон. И что-то получше моей 'раскладушки' с двумя мегапикселями.

Ответ ЛуНы был 'гениален', — Тогда надо это всё купить?

— У меня денег нет... Придётся кому-то из нас продать почку, — я серьёзно посмотрел на несостоявшуюся звезду Ютуба, — Кинем жребий?

— Что ты такое говоришь?! — возмутилась СунОк. И проявила самоотверженность, — Я куплю тебе микрофон! Сколько он стоит?

— Пятьсот баксов.

— Полмиллиона вон?! — она неприятно удивлена.

— Ну-у... конечно, можно и за двадцатку купить. Только разницы с этим, — щёлкаю по гарнитуре, — Будет немного.

— А... если за сто тысяч?

— Забудь, — советую я нищей 'дарительнице' и лезу в интернет в поисках частных объявлений, — Может, найдём на 'барахолке'...

— Нет, — вдруг твёрдо говорит СунОк. На её щеках появляются красные пятна, — За четыреста двадцать тысяч ты купишь хороший микрофон?

Она... Она, что, отдаёт мне все свои деньги?

— Э... Послушай, СунОк...

— Вот. Возьми и купи, такой как тебе надо.

Смотрю на аккуратно сложенные купюры... Затем отделяю от жиденькой пачки двести тысяч.

— Этого хватит... сестра.

Когда ЛуНа ушла, я вернулся к компьютеру. Звук у меня будет. А видео? Да ну его в пень! Не настолько моя 'певица' хороша, чтобы делать ставку на её внешность. Будем брать оригинальностью! Вот например...

Гавана! Которая у-на-на... А что? Музыка там сложностью не поражает. М-м... Удастся ли вспомнить слова?

Ох... После двухчасовых мучений, в тетрадке появился немного отличающийся от оригинала текст. Так сказать, из категории 16+ песня переместилась в 13+.

Т-а-ак... Вытягиваюсь на своей куцей кроватке. Завтра займусь музыкой... ритм отбивать будет СунОк... Вдруг словно молния пронизывает засыпающий мозг. Кретин! В первую очередь надо 'застолбить' свою интеллектуальную собственность! А это значит, что с утра надо всё разузнать о здешних порядках... для таких, как я... авторов...

СунОк просыпается от невнятного шёпота в темноте. Обеспокоенная, включает экран своего смарта. Её тонсен разбросала конечности и бормочет во сне.

— Регистрация... свидетельство... Моё! Моя пр-р... х-р-р...

Ответ на ночные вопросы СунОк получила на третий день. За ужином младший член семьи продемонстрировал большую бумагу официального вида.

— Вот. Havana. Моя первая песня, — уши Юны немного покраснели словно от стыда, — Зарегистрировала сегодня.

Мама покрутила в руках красивую бумажку, и похвалила свою младшую, невзначай поинтересовавшись, — Это не очень дорого стоило?

— Двадцать баксов, — дочь слегка поморщилась, — Содрали...

Старшие члены семьи незаметно переглянулись, — Нежданное увлечение ЮнМи влекло всё больше и больше трат и так невеликого бюджета.

— Теперь, когда ты купила микрофон... Будете записывать песню?

Юна ухмыльнулась, — Будем, сестра. Сейчас помоем посуду, и пойдём — научу тебя ритм отбивать.

— Э-э?

Тонсен СунОк наклонилась, и шутливо толкнулась в её плечо. Ладошки легонько прошлись по столу, — Havana ooh-na-na...

Мама невольно улыбнулась, глядя как СунОк поддалась напору своей сестры, и они принялись качаться в такт, дружно хлопая в ладоши.

Havana ooh na-na! Ooh!

Глава 4.

Прошла неделя. ЮнМи ругается по телефону.

Что значит, — 'устала'? Я тоже работаю! Нет, не у мамы. Эй, ЛуНа! Вот увидишь, — новая песня ещё лучше, чем Havana! Что? Тебя плохо слышно! Как называется? Thunder! Да какая разница про что! Ну про то... какая ты вся пробивная... Как гром и молния. Ага. Вспышка. В общем, если не придёшь, я себя наручниками к вашему ресторану прикую! Ага. Найду за что!

Уф-ф... ну что за человек. Приходится его силком тащить в светлое будущее! Ничего, 'подружка'! Я не дам тебе зарыть свой талант на ресторанной кухне. Будешь у меня петь как миленькая!

— ЛуНа, сосредоточься. Надо вот так, — просовываю между зубов кончик языка, — Ну? Попробуй ещё раз. The... the.

— Санде. Фил зе санде... — моя певица вдруг замолкает, — П-про-прости...

— Эй... эй... ты чего? Не надо тут реветь.

— Это я виновата... Но английский такой трудный... Прости пожалуйста!

— Пф-ф! Что ты тут сырость разводишь? Старайся лучше! Работай над произношением...

— Но Гавана...

— А что Гавана? Ты думала, — мы проснёмся знаменитыми? Вот согласилась бы спеть в парке, под настоящее пианино, а не с этой поделкой... Что головой мотаешь? Вот и не жалуйся. Ничего, мой плаксивый друг, вот накопим с тобой на настоящий синтезатор... Комп помощнее возьмём...

— За-зачем?

— Чтоб настоящую музыку писать. Давай умывайся, и начнём сначала.

Мда, 'весело' вчера было. А сейчас я отдыхаю за пианино. Запахи осени придают игре некоторую меланхоличность, — сегодня моя музыка неспешна и задумчива...

Жаль, что скоро 'концертам' на свежем воздухе придёт кирдык в связи с подступающей зимой. Всё же настоящий инструмент это вам не детская игрушка. Эх, успею ли накопить достаточно до холодов? Моя зарплата в цветочном магазинчике почти не отличается от минималки, а за более менее приличный синтезатор придётся отдать минимум два косаря.

Весь в печали, я медленно наигрываю свою неоценённую Havana... затем немного ускоряюсь... и улавливаю краем уха японскую речь. Ого! Да их целая стая! Пожилые дяденьки и тётеньки стоят в некотором отдалении, и внимательно слушают мои пассажи. Хм-м... Интересно, а как поживает мой японский?

Сакурада-сан с удовольствием вдыхал холодный воздух, не обращая внимания на треньканье уличного музыканта. Вдруг жена дёрнула его за рукав. Местная девочка пела на его родном языке!

Парашют оставлен дома, на траве аэродрома.

Даже если захочу — не свернуть.

Облака перевернулись и на лбу все жилы вздулись,

И сдавило перегрузками грудь.

Рядом с ним кто-то выругался, позабыв о приличиях. Да и сам Сакурада-сан усомнился в своём рассудке — пускай нечисто и не всегда в рифму, но эта чужачка пела о нём. Его навсегда девятнадцатилетнем отце, что бесследно растаял в январском небе сорок пятого...

От снарядов в небе тесно, я пикирую отвесно,

Исключительно красиво иду.

Три секунды мне осталось, но не важно, что так мало,

Зацветут ещё мои деревья в саду!

Он не стеснялся слёз. В них не было ничего постыдного. Некрасивая девочка сумела пробиться к самой сердцевине того, кого уже давно называли только 'Многоуважаемый господин президент'. А слова продолжали рвать ему сердце.

Есть резон своим полётом, вынуть душу из кого-то,

И в кого-то свою душу вложить.

Есть резон дойти до цели, той, которая в прицеле,

Потому что остальным надо жить!

Глава 5.

— Ты сама сочинила эту песню? Но... почему?

М-м... И чего дедушка привязался? Я ему, что, бомж какой-то что ли, — за обед в ресторане душу раскрывать?

— Я читала о... ваших лётчиках. И...

Пригласивший меня поднимает руку, — Не надо. Я хочу попросить её у тебя. Эту песню.

Молодой парень кладёт перед ним лист с крупными иероглифами, и старик перехватывает мой любопытный взгляд, — Не обижайся, но у меня есть сомнения. Тут написано, что ты играешь только...

Вредный дед на мгновение 'подвисает', и тот же чувак приходит ему на помощь.

— Играешь только каверы.

— А вы откуда...

— Молодые глаза, а не заметили видеокамер.

Ну и ехидна! — думаю я, и вежливо улыбаюсь, — И всё же Камикадзе — моя песня.

В глазах собеседника появляется презрение, — И та музыка, что ты играла перед этим. Тоже твоя? Не китайская?

Чего?! Старый маразматик!

— Саёнара, мистер Сакурада. Спасибо за угощенье.

— Обманщица! Не строй из себя оскорблённого человека!

— Havana — моя песня! И Камикадзе тоже!

В наш выходящий за рамки приличия спор вмешивается давешний парень, — Песня называется Makao, а не Havana. Её исполняет 'идол' родом из специального района КНР — Макао.

Вот это номер! Обворовали! Спёрли без зазрения совести! И кто? Какая-то айдольша!

Однако и повезло мне с этим интуристом. А так бы когда ещё узнал... Сижу на заднем сидении шикарного лимузина, — вредный дед оказался не кем-нибудь, а родным батькой нынешнего главы одной японской корпорации, у которой соответственно, в Корее оказалось совсем не хилое представительство.

— Хм... Интересно... — сказал Сакурада, когда я, вернувшись из дома, показал своё законное свидетельство.

Его парень сфоткал документ и тут же переслал эксперту. Определённо, островитяне время зря не тратили! Но я всё равно попал в щекотливое положение.

— Что касается Камикадзе... видите ли, я не успела её зарегистрировать.

— Странно, — прищурился Сакурада-сан, — Ты производишь впечатление разумной девочки. Так как же нам быть?

Вот засада! Запись-то моего 'концерта' у японцев есть, и кто помешает им зарегистрировать Камикадзе на себя?

Посреди моих душевных мук, пришёл ответ от эксперта. Стопроцентное совпадение! При том, что Havana родилась пятью днями раньше своей убогой копии!

— ЮнМи-тян, — лёгкая улыбка появляется на лице старика, — Никогда не думал, что мне придётся извиняться перед восемнадцатилетней девочкой. Прости за необоснованные обвинения.

— Ну... прощаю, — говорю я, и вижу взметнувшиеся вверх брови секретаря, — А Камикадзе можете забирать. Помешать я вам не могу.

— Ты очень щедра, — Сакурада опять улыбается, — И умна для своего возраста. Спасибо.

И он откидывается назад. С утомлённым видом закрывает глаза. Бли-и-н... Кажется со мной покончено. Молча выбираюсь из недр чуда автопрома, и шлёпаю к себе не солоно хлебавши. Вот же жадный какой! Хотя бы пару сотен мог подкинуть...

Глава 6.

В нашем стане царят уныние и упаднические настроения. ЛуНа привычно забилась в угол, СунОк хмурит брови, а я... Я принимаю решительный и задорный вид.

— В первую очередь подаём в суд на звукозаписывающую компанию! Потом на эту... Син Фэй!

— А... а где мы возьмём денег на адвокатов? — пищит из своего угла обкраденная певица.

— И правда, — если моя 'сестра' не бросит привычку хмуриться, то ранняя морщинка между бровей ей обеспечена, — Чтобы подать иск в китайский суд...

От масштабов сего действа она становится ещё мрачнее, — Это наверное, надо специальных юристов нанимать.

Отмахиваюсь, — Ерунда! Документы у нас — железобетонные! Дело — верное! Любой адвокат возьмётся за процент от исковой суммы!

— Ты уверена?

— А вот сейчас и узнаем!

Так, где у нас самая крутая адвокатура Кореи?

Через десять минут от уверенности ЮнМи не остаётся и следа.

Разве имеет значение, что я несовершеннолетняя? — кричит она в трубку, — Ведь правообладатель — я!

Какие доказательства? — спорит она по следующему номеру, — Да мою правоту подтвердит любой эксперт!

Ф-ф! — Злость и растерянность ЮнМи можно потрогать руками. Но она не сдаётся, — Не бойтесь! Найдём волонтёров или какой-нибудь э-э... фонд... организацию по оказанию юридической помощи...

Голоса за дверью отвлекают её внимание.

— Но я её мать.

— Простите, госпожа Пак, но я должна лично вручить бумаги вашей дочери.

Дверь открылась перед самым носом СунОк. Рядом с мамой стоит молодая девушка в деловом костюме.

— Мисс Пак ЮнМи?

Вперёд протискивается Юна, — Это я.

— Позвольте представиться. Моё имя — Цунэмацу Юри, адвокат 'Сакурада груп'.

— Э-э...

— Где мы можем поговорить?

Когда закончился удивительный визит, и японка попрощалась с местными обитателями, в Весёлом цыплёнке поначалу настала тишина.

— Сестра-а... — СунОк глядела на младшую так, словно увидела её впервые в жизни.

ЛуНа, кажется, опять собиралась заплакать. На этот раз вместе с хозяйкой дома.

Юна села на пол прихожей, продолжая держать в руке тонкую стопку бумаг, — Ofiget ne vstat...

У-и-и! — пронзительный визг СунОк расколол атмосферу безразмерного удивления, — Поехали смотреть дом!

Через десять минут семейство Пак и ЛуНа сидели в такси. Несмотря на тесноту, ЮнМи перечитывала короткую приписку к полученным документам.

'Негоже автору Камикадзе работать в таких условиях, поэтому я арендую этот дом для тебя. Но только на полгода. Если ты по-настоящему талантлива, ЮнМи-тян, то этого времени тебе хватит, чтобы заработать достаточно и продлить аренду. Удачи тебе, маленький поэт.'

— Мы приехали, уважаемые пассажиры, — поторопил замешкавшихся клиенток удивлённый таксист, — Выходите пожалуйста.

Четыре женские фигуры стоят перед утопавшим в зелени большим двухэтажным домом. Электронный замок дико смотрится на калитке старой металлической ограды.

— Не может быть... — прошептала СунОк, — Это же целый дворец...

— Не преувеличивай, — кроссовки Юны зашуршали по каменным плитам дорожки, — Обычный дом. В четыреста квадратов...

Благородная старость внешнего облика их временного обиталища сменилась ультрасовременной начинкой. Огромная кухня поразила и немного напугала маму. Назначение доброй половины техники было для неё загадкой. А старшая дочь застряла в ванной. Её, так же как и мать, озадачили многочисленные кнопки на разнообразных чудесах сантехнического предназначения.

Но весь их восторг мерк по сравнению со счастьем самого младшего члена семьи. Неверящими глазами ЮнМи смотрела на дорогую аппаратуру в большой комнате для звукозаписи.

— Зря двести баксов потратили, — посетила её чумная мысль, когда она оценила здоровенный студийный микрофон.

Кое-как исследовательницы собрались вместе. Живое обсуждение нового жилища было прервано скептическим замечанием Юны, — А вы представляете, сколько времени тут убираться придётся?

Словно подгадав этот момент, у стены ожил некий круглый предмет. Робот-пылесос зажужжал, и поехал прямо на пискнувшую ЛуНу.

— А-ха-ха!

— И-хи-хи!

Странный и удивительный день подходил к концу.

Глава 7.

Двое мужчин шагали посреди зала аэропорта. Несмотря на разницу в возрасте и комплекции объединяющая хищная целеустремлённость заставляла встречных уступать им дорогу.

— Сяо Тун, ты ведь впервые в Корее?

— Да, братец Чэн.

— Оттянемся после дела? Охота попробовать местную девчонку.

— Сначала работа. Не отвлекайся.

— И приспичило боссу вступаться за ту певичку. Она ведь и правда своровала чужую песню.

— Это не нашего ума дело. Сказано убедить истца.

— Чего время тратить... Эта Пак мелкая сошка, сунули бы ей пару тысяч, да и всё.

— Не получится. Она не желает уступать Син Фэй авторство, да ещё и науськивает на неё своих подписчиков.

Напарник пренебрежительно фыркнул, — Сколько там их...

— По здешним меркам уже немало.

Стоило говорившим выйти наружу, как к ним сразу подскочил щуплый паренёк.

— Привет, меня зовут Цзюнь Цзе. Наша семья рада приветствовать старших братьев из Поднебесной. Я вам тут всё покажу. Разузнал и где эта Пак живёт, и про её семью, я вообще тут всех знаю, так что спрашивайте меня обо всём. Девочки, наркота... Братец Цзюнь достанет всё что угодно.

Не переставая болтать, он махнул рукой, и к троице подкатил видавший виды седан Хюндай. Чужаки обменялись кислыми взглядами и полезли на заднее сиденье. Средних лет водитель молча кивнул, и дождавшись пока усядется вертлявый Цзюнь, порулил к выезду на Сеул.

Ютуб страница LOONA. Комментарии под новым видео.

— Классная песня.

— ЛуНа такая миленькая с этой причёской! Ей очень идёт!

— Песня просто супер! Я прослушал Believer уже сто раз!

— А мне жаль, что ЛуНа удалила старые видео. Havana и Thunder так мило звучали на старом синтезаторе!

— Тупость. Patti95, ты ничего не понимаешь в музыке. Не позорься!

— Loona правильно сделала, что перепела первые песни. На новой аппаратуре они зазвучали по-настоящему.

— Мне тоже они нравились под детский синтезатор. Надо было оставить оба варианта.

— Believer — бомба! Все наши группы по сравнению с ней — мусор! SM и JYP должно быть стыдно, что их 'сделала' простая девчонка!

— Ура! Нас уже двадцать тысяч! Файтин, ЛуНа!

— Давайте поддержим нашу звёздочку! Люди, не скупитесь на донаты!

— Я создала петицию! Пускай ЛуНу возьмут в хорошее агентство! У неё суперголос! Подписывайтесь по этой ссылке! www.Koreagov.petition.

— ЛуНа, конечно, милая девушка, но стандарты трейни очень жёсткие. Одного голоса тут недостаточно.

— Спасибо всем! Хочу объявить, что в воскресенье с 12 часов на этом канале будет стрим с участием автора всех моих песен. Ещё раз благодарю!

— Вау! Обязательно буду смотреть и задонатю!

— ЛуНа! Ты милая! Жду твоего стрима, только оденься посексуальнее!

— А что за автор? Разве Loona не сама пишет песни?

— Может это та, что играла на синтезаторе?

— Я не помню. Эй, где можно на неё посмотреть?

— Первые два ролика удалены. Да и всё равно ту девушку было плохо видно.

— Хоть бы она была красавицей!

— Дождёмся воскресенья. ЛуНа, файтин!

ЮнМи потянулась к 'мышке', и в этот момент на её локоть упала тёплая слезинка.

— ЛуНа... — вздохнула она, — Что на этот раз?

Сидящая рядом подруга торопливо вытерла лицо, — Почему они пишут только обо мне? Ведь это ты написала все песни, тебе дали этот дом...

— Да-да... я великая и неповторимая, но в кадре-то у нас ты. И голос твой. Благодаря которому мы и получили всю эту подписоту.

— Не говори так...

— Что, фаны стали тебе дороже меня? И не стыдно? — Юна с укором посмотрела на 'певицу'. Покачала головой, — Вот она — человеческая благодарность... Ну всё-всё! Я же пошутила!

— Ы-ы...

— Серьёзно, ЛуНа, нам надо взяться за прокачку твоей психологической устойчивости, — Юна не выдержала, и приобняла рёву, — Давай купим тебе новую блузку. С ба-а-альшим таким вырезом...

Глава 8.

— Пока!

— Пока, подруга! — СунОк помахала однокурснице.

Новый район очень нравился ей. Здесь не было столпотворения центральных улиц, как не было и деревенской заброшенности родного Гваннак-Гу. Девушка зашла в магазинчик по пути, — тамошняя хозяйка сама готовила великолепные сладости, и СунОк не упускала случая полакомиться по пути домой.

Тренькнул на прощанье дверной колокольчик. Старшая сестра ЮнМи свернула в тенистый переулок... Жёсткая ладонь зажала рот, туловище сдавило с невыносимой силой, и девушка повисла в воздухе, словно пойманная рыбёшка.

Человек в чёрной маске всмотрелся в её глаза.

— Пак СунОк, — он не спрашивал, а утверждал, — Передай своей глупой сестре, что её разговорчивость может плохо отразиться на благополучии вашей семьи. Ты понимаешь?

Вдруг что-то коснулось её ноги и поползло вверх, — Убеди сестру замолчать... Или в следующий раз я вырежу отсюда всё, что делает из тебя женщину...

Осеннее солнце светило по-прежнему... и переулок казался таким же, как и... как и целую вечность назад. Она поднялась на неверных ногах, подняла сумку... И опять села, содрогаясь всем телом от плача.

Мама... мамочка...

Компания молодых людей весело проводит время в одном из ночных клубов. По манере их поведения и заставленному дорогими напитками столу, любому ясно, что перед ним так называемая 'золотая молодёжь'.

— Почему дядя ничего не хочет делать? — юноша с диковинной причёской перекрикивает громкую музыку, возмущаясь в телефон, — Алло! Как это не наше дело? А дедушка?

— Эй, Сакурада, что случилось?

— Друг ЧонХан, дядя отказывается помогать ЮнМи!

— А-а... ты про ту девчонку... А что с ней?

— Представляешь, какие-то уроды угрожали её сестре! Грозились убить, если не признает, что Havana не её!

— Так пускай заявит в полицию, — было заметно, что эта тема слабо волновала его приятеля, — Или уступит.

— Да ни за что! — Сакурада решительно направился к выходу.

— Эй, ты куда? Бросаешь вечеринку ЧжуВона?

— Позвоню и вернусь.

На улице идёт мелкий дождь, но шатёрообразный навес оберегает паренька от влаги.

— Алло, Цунэмацу-сан, это опять я. Простите, что беспокою. Вы как-то упоминали о вашей сестре... Да. М-м... вы не могли бы снова дать мне её телефон? Что? Дядя? Ну и пускай будет недоволен. Дедушка бы меня понял! Да. Благодарю вас! Спасибо, Цунэмацу-сан! Спасибо!

Юноша нервно расхаживает под навесом, не обращая внимания на долетающие брызги разошедшегося дождя. Тренькнул телефон, сообщая о входящем СМС. Сакурада нажал на высветившийся номер.

— Алло, э-э... это мисс Тоёкава? Простите, меня зовут Сакурада. Сакурада Рёскэ. Ваш номер мне дала ваша двоюродная сестра. Да, она. Почтенный президент Сакурада груп мой дедушка. Дело вот в чём...

Рэн спокойно дослушала горячую речь мальчишки.

— К сожалению ничего не могу вам обещать, господин Сакурада. Решение за господином О ЧжакДу. Хорошо, я вам сообщу. Конечно же сразу. Я пойду к нему прямо сейчас, юный господин. До свидания.

Через полчаса неожиданный звонок прервал увлекательный отдых Теншина.

— Подожди, — он отбросил руки любовницы, — Это старшая сестра.

Лицо молодого человека скрыли ночные тени, — Хай! Я всё понял! Пак Юнми и её семья. Хай! Могу я взять ещё людей? Понял! Выезжаю!

Через двадцать минут чёрный Митсубиши с незажжёнными фарами тихо скользнул к тротуару у спящего дома. Кто-то в салоне включил телефон, и указав на экран, сказал, — Вот эту девчонку мы охраняем. А также её мать и старшую сестру.

Глава 9.

Однако! Что-то не припомню, чтобы в Корее процветал международный бандитизм! Да какой бандитизм... это терроризм какой-то! Бл*! Каким-то чудом нам с СунОк удалось утаить произошедшее от мамы. И хвала всем богам, что судебный маховик не успел набрать обороты! Пускай СунОк мне не настоящая сестра, но... да. Не чужой теперь человек! Так что я сразу набрал паренька-адвоката, что мне сосватала мисс Цунэмацу, и строго-настрого велел тому отозвать иск к китайской воровке. Чёрт! Да никакая песня не стоит того, чтоб мою названую сестру выпотрошили как... Сволочи! Надо записаться в какую-нибудь секцию! Карате там или из местного чего...

Я посмотрел на свои коротенькие ручки и ножки... Тьфу! Перееду в Америку и обвешаюсь там огнестрелом с ног до головы!

— Юна! Посмотри туда!

Подойдя к окну, я сперва ничего не увидел. А вот потом... страх и гнев бешеным коктейлем ударили в голову.

— Вызывай полицию.

ДжеМин проснулась от неясного шума. Выйдя в коридор, женщина немало удивилась при виде младшей дочери, что с решительным видом сидела перед входной дверью. Ещё большее её удивление вызвал молоток в руках ЮнМи.

— Что случилось?

Дочь ответила, — Какие-то хулиганы крутятся у дома.

— Мы вызвали полицию, — добавила она и плотно сжала челюсти.

Сверху прибежала СунОк, — Полицейские приехали!

— Не открывай! — ЮнМи перехватила мать, — Подождём тут.

Через долгие пять минут в дверь постучали. Упрямая младшая открыла только достоверно убедившись, что за дверью действительно стражи правопорядка.

Коренастый патрульный с простецким лицом спрашивал у хозяйки дома, — Так вы ничего об этом не знаете?

— Ничего!

— Мы не хотели тревожить миссис Пак ночью, — лёгкий акцент выдавал в спортивном парне уроженца Японии, — Но мне приказали приступить к охране немедленно, поэтому моя группа здесь.

Второй полицейский листал документы, — Значит, вы — охранная фирма 'Чистое Небо'? Э-э... начальник отряда Насукава Теншин?

— Да.

— А это ваши подчинённые?

— Да.

— Кто же заключил с вами этот контракт?

Японец равнодушно пожал плечами, — Это дело руководства. А я — простой охранник.

Полисмен обратился к ДжеМин, — Почему вы решили, что эти люди вам угрожают?

— А-а... я не знаю...

— Это мы вызвали вас, — сказала самая младшая из присутствующих, — Дело в том...

— Дело в том, что на меня напали. Вчера вечером, — вмешалась СунОк.

Мама едва не упала в обморок, — Что случилось?! Почему вы ничего не сказали?! Кто...

Она вдруг поперхнулась словами и сильно побледнела.

— Мама!

— Сделайте что-нибудь!

Полицейский с деревенским лицом усадил Пак ДжеМин на стул.

— Принесите воды. И расступитесь. Ей нужен воздух.

Но женщина никак не успокаивалась, — Прошу... Пожалуйста...

Она всё хватала полицейского за руки, умоляя его слабым голосом, — Пожалуйста, помогите моим дочерям... Пожалуйста... Прошу вас...

Глава 10.

У-у... Уже десять часов... Неудивительно, что я так разоспался — после вчерашнего-то. Выглянув в окно, убедился, что это не сон — митсубиши всё так же чернел у нашего забора.

Эх, если бы не неадекватный наезд поклонников Син Фэй... Это было бы идеальное утро. С кофе в одной руке и бутербродом в другой, я вышел наружу. Класс! Окружающие меня деревья вполне тянули на звание сада. Усевшись за уличный стол, я обозрел 'свои' владения. Так... что дальше? Новая песня для стрима почти готова... Вот я остолоп!

— Что она делает? — встрепенулся молодой парень в автомобиле.

— Несёт... — другой 'солдат' Теншина расплылся в улыбке, — Несёт еду!

Мда-а... что-то я стал позабывать, сколько едят молодые мужицкие организмы. Наготовленные бутеры словно испарились с подноса, что я отыскал на кухне. Придётся тащить ещё...

— Спасибо, юная хозяйка!

— Спасибо, было очень вкусно.

Охраннички... почти всю ветчину сожрали. Я отнёс посуду в дом и прихватил с собой школьный блокнот ЮнМи. Прилежная была девочка... Надеюсь, что Богиня действительно существует, и сейчас душа, прежде обитавшая в этом теле получила новое пристанище.

М-м... несмотря на холод, хочется на 'природу'. Вот только стол теперь в тени. А возьму-ка я стульчик... вон там отличное место. Солнце, и ветра нет. Неизвестные мне вечнозелёные растения радуют глаз. Идеальные условия для творчества.

Та-а-к... На чём я остановился? М-м... вот здесь какая-то шероховатость...

Внезапный треск из тех самых кустов, и я едва не опрокинулся вместе с недописанным 'шедевром'.

— Извините пожалуйста... — прошептал невидимый злоумышленник.

И добавил нерешительно, — Я не хотела.

Ну... кажется звать на помощь необходимости нет, но... что это за нарушитель моего покоя?

— Ты кто? — спросил я у чёрной макушки, разделённой аккуратным пробором.

— Говорите потише. Меня ищут.

— Кто? — тупо переспросил я, и рассердился сам на себя, — А ну вылезай оттуда! Это частная территория!

Из кустов недовольно вздохнули. Затем опять раздался треск, и на свет показалась девочка лет десяти.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она.

— Ну и от кого ты в моём саду прячешься?

— От мальчишек...

В подтверждение её слов неподалёку кто-то принялся стучать палкой по забору, — МиДжу! Выходи давай! Мы тебя видели!

Ну это вообще безобразие! — песня забыта, и я продираюсь к прутьям ограды. Ору на стайку шалопаев, — А ну! Чего тут расшумелись?

Пацанята немного стушевались, — А чего она дерётся? Мы не виноваты.

— Тётенька, мы не хотели её обижать, — сдал всю компашку круглолицый шкет в очках металлической оправы.

— Так вы у нас местные хулиганы... — зловеще протянул я, — Пристаёте к маленьким, значит... Эй, парни!

В ответ на мой зов приближаются топот и грозное сопение недавно покормленных мужиков. Миг, и от обидчиков коротышки не осталось и следа.

Полюбовавшись на это действо, я повернулся к 'спасённой', — Ну вот. МиДжу, так? Можешь идти домой.

Вместо ответа девочка потянула носом, — А... а у вас ничего покушать нету?

Я посмотрел в голодные глаза, на латаный комбинезончик, и предчувствуя судьбу остатков ветчины, повёл её в дом.

— На вот, — напоследок поставив перед гостьей стакан апельсинового сока, я покинул кухню, — А мне работать надо.

Так-так... shape of you... М-м... что же тут написать... Я пробую издать звук погрубее, — come on now... Кхе-кхе... Может, ну её в пень? Не чувствую себя готовым к пению. Даже вторым голосом...

— Ух ты... — муки творчества прерывает хриплый голосок гостьи, — Мном-ном... А чего ты делаешь?

Крошки от поглощаемого печенья щедро 'украшают' чистую поверхность рабочего стола.

— Сочиняешь музыку?! — МиДжу демонстрирует потрясающую наблюдательность и умение делать из увиденного правильные выводы.

Шумными глотками сок направляется в живот любопытной 'Варвары'.

За что мне это?! Ведь ещё в прошлой жизни я зарекался проявлять доброту к бездомным котятам и щенкам!

— Разве тебе не пора домой?

— Бабушки сейчас нет, а значит до вечера я совершенно свободна!

О не-е-т... Надо было отдать её тем мальчишкам...

Глава 11.

— Отозвала иск?! — Рёскэ не поверил своим ушам, — Зачем? Ведь её семья теперь под охраной!

Собеседник удивился, но молодой человек уже понял, что сболтнул лишнее, и торопливо извинившись, закончил разговор.

Адвокат называется! Не знает, что клиентке угрожали... — Рёскэ презрительно выпятил губу, — Но что же делать? Воровка останется безнаказанной?

Он ненадолго задумался, подбрасывая в руке телефон. Признаться, ему было любопытно посмотреть на таинственную женщину-бандита.

Крепкий парень встретил Рёскэ у входа и сопроводил на второй этаж вычурно-современного здания. Тоёкава Рэн восхитила юнца, — именно такой он её представлял. Высокая, стройная чёрная фигура и бесстрастное лицо с затаённой агрессией в глубине глаз.

— Так чего вы хотите? — прямо спросила она, когда формальное знакомство осталось позади.

— Почему ваши люди ничего не делают? — Рёскэ тоже не привык мямлить и стесняться, — Они только сидят на месте, а угроза для Пак так и остаётся!

Женщина не повела и ухом, — Вы просили для вашей подружки защиты. И она её получила.

Рёскэ хмыкнул, — Ладно. Тогда заключим новый контракт. Я хочу, чтобы китайцы исчезли. А эта Син Фэй принесла публичные извинения.

Ответ последовал незамедлительно, — Это невозможно.

— Что?! — Рёскэ не поверил своим ушам.

— Я имела в виду первый пункт, — губы Рэн тронула едва заметная улыбка, — Что же до извинений той певички... Вы готовы оплатить дополнительные расходы?

На лице паренька выступили красные пятна, — Ни один из Сакурада не отказывался от своего слова!

— Тогда ждите новостей, юный господин...

Поработал, называется! Эта зараза не давала сосредоточиться ни на минуту! 'А чего это такое? А что это делает? А как эта пимпочка называется?'

У-у! Чувствую себя грешником в персональном аду этого чертёнка с косичками! Не помогло и бегство на балкон, — в МиДжу незамедлительно проснулся экскурсовод, и она принялась посвящать меня в хитросплетения отношений жителей улицы, владельцев магазинов, собак, одной умной вороны, и даже единственной кошки проживающей неподалёку японки.

Так что, когда от ворот послышался неясный шум и голоса, я с радостью отправился туда, ведь мозг уж минуту как предлагал мне сброситься с балкона.

— Хулиганы вернулись? — подойдя к парню-охраннику, поинтересовался я.

— Вообще-то они хорошие, — просветила меня МиДжу, и протиснулась вперёд, — Вот это...

Палец с обгрызенным ногтем начал представлять пацанят, — Это Чи. У него смешное имя — Тага.

Не по годам серьёзный мальчик нахмурил брови.

— Это Рю. Он наполовину японец. Это у его мамы живёт та тодук-кояньи, про которую я тебе рассказывала.

Один из моих охранников сделал шаг назад, пробормотав что-то о колдуньях.

— А это... — МиДжу улыбнулась и показала на третьего и последнего сорванца, — Это ЧонХан с выселок.

— Почему с выселок?

— Он далеко живёт. На большом таком огороде, — тут девочка вздохнула, — Знаешь, сколько там вкуснотищи растёт... Много...

Пацанятские животы дружно заурчали. Вот же, а? Наверное, это карма.

— Чай с печеньем будете?

Можно было и не спрашивать... Эх, жалко ДжеМин дома нет. Но может удастся откупиться от них дав немного денег на автоматы в здешнем торговом центре? — размышляю я, опять оказавшись на кухне, — Пара тысяч в обмен на возможность добить наконец песню, — это ведь немного...

Динь-дилинь... Вызов переговорного устройства вклинился в мысли. Что ещё приготовил мне этот день?

Глава 12.

— Молодая хозяйка, к вам младший господин Сакурада. Мы проверили в э-э... нашем офисе, — это он наш наниматель.

Что ещё за младший господин на мою голову? Сынок японского дедушки?

Оказалось, внук. Невысокий такой парень мажористого, что понятно, вида.

— ЮнМи-тян, — с места в карьер попёр, едва успев назваться, Рёскэ, — Не отзывай иск!

— Э-э?

— Вот увидишь, скоро китайцы от тебя отстанут, а эта воровка принесёт публичные извинения!

От не японской горячности этих слов я немного теряюсь. Откуда взялась такая заинтересованность к моим делам? Цунэмацу дала от ворот поворот, сплавив меня своему знакомому, дед, как я понял, вернулся в Японию... Каприз от нечего делать?

— Нельзя потакать негодяям! — выдав эту тираду, Рёскэ на секунду прервался, — А кофе у тебя есть?

А-А-А!!! Хочу обратно в психушку!

— Ведь ты такая талантливая! Можешь прославить всю Азию! А эта... айдольша, да кто она такая?

— Держи свой кофе.

От панибратского тона парень на мгновение 'зависает'.

— Ты права, ЮнМи-тян! Будем друзьями!

Кх-х... что, чувак, не привлекает тебя моя ЮнМи как сексуальный объект? Хе-хе... А я-то как этому рад, ты и представить не можешь!

— Ну? Так ты подашь на неё снова в суд?

— Нет. Пока я не буду уверена в своей, а также всех близких, безопасности...

— Погоди, — парень оглядывается на ребятишек, — Ты думаешь, — те парни у дома... они ведь не простые охранники. Это настоящая мафия!

— Мда? А ты... их босс, что ли?

Рёскэ откидывается назад. В глазах — обида, — А ты злая. Я говорю совершенно серьёзно. Оглянуться не успеешь, как все твои проблемы будут позади! У Чистого Неба большие возможности!

Ага. Очень большие возможности, а уж люди какие... Проворонили десятилетнюю девчонку! Охраннички! Как у них ещё машину из под жопы не угнали!

Видя моё молчание, младший Сакурада зашёл с другого бока, — Если ты так своими песнями будешь раскидываться, то когда на этот дом накопишь? Успеешь до лета?

— Пф-ф... С чего ты решил, что я буду продлевать аренду? Всё равно этот дом слишком большой для нас.

— А... — внук-мажор моего 'спонсора' разевает рот, — Ничего он не большой! А как же аппаратура? На чём работать будешь?

— Куплю новую. Попроще.

— Новую... — задумчивость сменяет растерянное выражение его лица. Рёскэ взлохмачивает свою шевелюру, — А если... я сюда перееду?

Агх-х! Кхе!

— Половину аренды платить буду, — пока я пытаюсь выкашлять не в то горло попавший чай, рассуждает этот псих, — Если пообещаете меня кормить ...

Пфу-у! Акха-кха! Ты с ума сошёл? Дже... Мама ни за что не разрешит!

— Твою маму я беру на себя, — рожица нового 'друга' лучится самодовольством, — Пожилые аджумы — это мой профиль...

Братец Чэн! Братец Чэн!

— М-м... Сяо Тун... что случилось?

— Нас вызывает господин Шэнь! Вставайте, братец Чэн!

— Ох-х... как же трещит голова... Что за Шэнь нас вызывает?

— Местный босс!

Ф-ф-у... Старший из посланцев сунул голову под кран, и встряхнулся словно гигантский пёс, — Что-то случилось?

— Я не знаю. Тот пройдоха Цзюнь просто позвонил и велел нам прийти.

— Пф-ф... Он слишком много о себе возомнил. Да и этот Шэнь Юэ тоже. Мы не его 'солдаты'!

— Кажется, у нас неприятности, братец Чэн. У этого Цзюня было что-то такое в голосе...

— Ничего, братец Тун, — старший потрепал здоровенного детину по плечу, — Давай съездим к этому Шэню. Не забывай, что мы из Драконов Макао! Эти корейские шавки ничего не посмеют нам сделать...

Глава 13.

— Привет, помощник Ю, — директор агентства кивнул девушке и с облегчением уселся в кресло, — Чего такая хмурая? Плохие новости?

ДаИн протянула ему бумаги, — Вот текст нашего контракта с Утренней звездой...

— Ага! — ГильКан проворно зашелестел страницами.

— Но я бы не советовала вам его подписывать.

— Хм-м... — сорокалетний живчик откинулся назад и бросил на подчинённую острый взгляд, — Аргументируй.

— У Син Фэй, их главной ценности — нерешённый конфликт. В сети разгорается скандал, — девушка неодобрительно поджала губы, — Нетизены призывают бойкотировать её песни, утверждая, что хит 'Макао' является прямым плагиатом нашего, корейского автора.

— Какого автора? Чьё агентство? Или... это вольный стрелок?

— Вы правы. Композиция Havana зарегистрирована на некую Пак ЮнМи. И это её первая работа. Вот.

ДаИн положила на стол свой планшет, — Поёт её подруга — Loona.

В кабинете зазвучала знакомая мелодия. ГильКан терпеливо дослушал до конца и задумчиво побарабанил пальцами. Поднял на помощницу взгляд.

— Это точно?

— Havana старше на шесть дней, — Ю ДаИн, как обычно, поняла начальника с полуслова.

— И?

— Но иск к Син Фэй почему-то отозван.

— Так-так-так... Действительно, что-то тут нечисто. Никому не известная девчонка... Она ведь молода, эта Пак? И вдруг сочинила международный хит?

— Я взяла на себя смелость, и навела о ней справки. Пак ЮнМи. Восемнадцать лет. Район проживания — Гваннак-Гу, — превосходная память позволяла ДаИн точно воспроизводить добытую информацию, — Неполная семья достатка ниже среднего. После аварии девочка десять месяцев находилась на излечении в психиатрической больнице.

— Ох б**!

Помощница никак не отреагировала на вульгарное восклицание и продолжила ровным голосом, — Через два месяца после выписки в сети появляется первая песня. Через неделю — ещё одна.

Девушка посмотрела на молчащего босса, — Возможно вы её слышали. Thunder. Затем последовал перерыв, после которого Пак перешла на профессиональное оборудование.

— Так всё таки это чей-то проект?

— Тут нет ясности. Судя по видеороликам — это чья-то частная студия.

— Похоже на то... — ГильКан так и впился глазами в экран, где Loona опять начала выводить, — Havana ooh na-na...

За ней последовал Thunder, а добила директора Believer.

— Чёрт! — воскликнул он с неподдельным удивлением, — Так вот кто её поёт! Я-то думал — это иностранная группа! Да у девочки талант!

— Само собой, я говорю о Пак ЮнМи! В её подруге нет ничего особенного — сразу ясно, что у неё нет никакого образования, — босс вскочил и энергично 'пробежался' по кабинету. Замер на мгновение, — Только вот её история... Маленький сумасшедший гений.

Ю ДаИн немного посторонилась, а начальник продолжил 'забег', на ходу озвучивая свои мысли, — Отправить что ли композитора Чхве в психушку, а помощник Ю? Хе-хе... Многие меня не поймут... Больная девочка — новый автор Ан ГильКана! Хе-хе... Жёнушку хватит удар... Однако времена меняются и это всё же моё агентство!

— Решено! — он резко остановился перед ДаИн, — Свяжись с ней! Нет! Лучше встретиться лично! Пригласи мисс Пак к нам.

Его лицо озарила хулиганская улыбка, — Если она не кусает людей и не кидается в них своими какашками... То мы её возьмём!

Подпираю косяк, наблюдая за проворными грузчиками. Наверное, конкретно эти хомо сапиенсы произошли от муравьёв — никаких перекуров, пауз, и проволочек. Вещи нового жильца перемещались со сказочной быстротой.

А было их немало. Боксёрский мешок, велотренажёр, китайская фиговина из Шаолиня с торчащими палками, стойка с настоящей по виду катаной, ещё один меч с парным кинжалом... Рёскэ что, оружейный маньяк? И коробки, коробки, коробки... Шкаф старинного вида...

— Осторожно! — выдёргиваю из под ног рабочего мелкую пакость, — МиДжу, не мешай людям!

— Я хотела только посмотреть...

— Смотри отсюда, — на всякий случай запускаю пальцы за шиворот соседки, надёжно фиксируя её на месте.

Сам-то я и не подумал допрашивать новую знакомицу, но мама и СунОк быстро её 'выпотрошили'. МиДжу со своей бабушкой жила по соседству с нами, пока её родители трудились на какую-то международную компанию. Причём, как я понял, бабуся на внучку подзабила, и основное своё время проводила у духовного гуру, что просвещал местных старушек, прибыв прямиком из Индии. Мда-а... то-то у МиДжу всегда полуголодный вид... Эхе-хе... и конечно же ДжеМин сразу приняла её под крыло, отметя моё предложение заявить на старушку в полицию. Вообще-то тут её понять можно, но вот с этим шалопаем... Удивительная доверчивость! Две... ну ладно, полторы дочери на выданье, а женщина эдакого 'хышника' в дом запускает... Или действительно у Рёскэ дар в доверие втираться?

— Я тут блины испекла. Будешь?

— О-о! — в предвкушении угощенья восторгается МиДжу, — Билины? А что это такое?

— Соскучилась по солнцу?

— Э-э?

— Щас поймёшь...

Глава 14.

Комментарии после завершения стрима.

— У-у... Новая песня опять супер!

— Малышка ЛуНа становится всё лучше! Выпускай альбом, сестрёнка! Я его сразу куплю!

— ЛуНа, классный текст! Куда ты ходишь выпивать? Я туда приду!

— Интересно, сколько денег собрали? Я тоже так хочу! Но я бедный, а ЛуНа — богачка!

— Почему все песни на английском? Тут одни отличники собрались? Отписка.

— Ну и вали, неуч.

— Народ, а серьёзно, ЛуНа, что, жила за границей? Моя оценка тоик — восемьсот девяносто баллов, но некоторые слова я просто не понимаю.

— Ха-ха!

— Ну и дура!

— Если кто и жил за границей, то это ЮнМи. Ведь она автор слов.

— ЛуНа гораздо симпатичнее! Файтин!

— Зато Юнми умная. И талантливая. Её музыка — это нечто!

— Privet! Ya ne znayu koreiskiy. Loona ochen krutaya!

— 50% sexy girl! 100%Talent!

— Like that song!

— ЮнМи похожа на маленький медведь ребёнок! Она — каваи!

— Сколько здесь иностранцев!

— ЮнМи хорошо играет на синтезаторе. Но что это за музыка?

— У медвежонка проворные лапки!

— А-ха-ха!

— Если вам нравится shape of you, приходите на мой канал и посмотрите клип!

— Я серьёзно. Никто в нашем университете не смог опознать мелодию. Откуда это классическое сочинение? Неужели никому не интересно?

— Классику слушают только напыщенные болваны. Пускай ЮнМи сосредоточится, и напишет для Loona ещё!

— Неистово плюсую! Сама ЮнМи может не появляться. ЛуНа, файтин!

— Какие же вы омерзительные. Никого не слушай, ЮнМи, ты хорошая девочка и у тебя замечательная музыка!

Спасибо тебе, неизвестная девушка! Заступилась за... смотрю на 'медвежьи' лапки... Что, дожил? Теперь будешь кавайным, ха-ха три раза, медвежонком. По-детски пухлые пальцы послушно сгибаются и разгибаются. Ладно, Юркин, нужно уметь довольствоваться малым, — по крайней мере ты жив и здоров. Вчера вот заработал почти пятьсот баксов на донатах... Эх... но как же хочется домой...

Вид подземного паркинга непривычен и вселяет тревогу даже в огрубевшие сердца нынешних его посетителей. Несколько автомобилей чёрными изваяниями замерли у стены. Перед ними — кучка людей.

— Шэнь Юэ! — рычит коренастый мужчина, — Ты совершаешь большую ошибку!

Человек из тени отвечает ему, — Нет, братец Чэн, это твой босс обманул меня. Разве многоуважаемый господин О ЧжакДу никто? Или Чистое Небо — пустое место? Не-е-ет.... Тогда почему он сказал, что за мисс Пак никто не стоит? Вы далеко, а мне нужен мир с Чистым Небом.

— Предатель!

Тяжёлый удар сбивает 'дракона' на бетон.

— И опять ты не прав. Многоуважаемый господин Линь ответил мне. Знаешь, что он сказал? Что его младший брат чересчур горяч. Поэтому он остудит его голову сам, ну а ваши головы... о них придётся позаботиться мне.

Захлопали за спиной автомобильные дверцы и через мгновение местные 'братья' оставили неудачливых посланцев в одиночестве.

— Вставай, братец Чэн, — Сяо Тун помог старшему принять вертикальное положение, — Пойдём отсюда.

Но тот оттолкнул простака и ощерился под снопами яркого света. Ряд машин у противоположной стены ожил — чёрные фигуры изрыгнутые из металлических недр, окружили их плотным кольцом. Вперёд вышла женщина.

— На колени!

Чэн не пошевелился, но крепкие руки придавили его к полу. Рядом упал здоровяк Сяо Тун.

Женщина кивнула и поманила кого-то позади себя.

Чэн сумел улыбнуться, — Повезло тебе...

Словно кобра, женщина метнулась вперёд и вспышка боли ослепила его.

Кхр-р... Очень хотелось кричать, но 'дракон' вновь попытался встать. В красивых глазах мелькнула радость. Тонкая рука коснулась предмета в его боку, и целое цунами боли обрушилось, вызвав глухой стон.

— Ну же, девочка, скажи, это он?

Сквозь пелену из слепящих слёз Чэн разглядел глаза проклятой девчонки.

— Скажи ей, СунОк! — попросил ещё один женский голос.

— Д-да, мисс Тоёкава, это тот человек.

— Ударь его. Накажи. Вот, возьми.

Тонкие пальцы девчонки сомкнулись на рукояти, вздымая над головой Чэня бейсбольную биту. А через мгновение она полетела в темноту, — Я не буду бить беззащитного!

Лицо названной Тоёкава долго всматривалось, словно разглядев нечто удивительное в глазах девушки.

— Как хочешь. Уезжаем, — чёрная женщина посмотрела на покрытое потом белое лицо китайца, — Оставляю эту иглу на память, храбрец. Ты всегда можешь вернуться за её сёстрами...

Глава 15.

— Кто это был? — тусклым голосом спросила меня СунОк.

— Агентство АГК. Ты слышала о таком?

Моя 'сестра' на секундочку задумывается, — Голова что-то плохо соображает...

— Хочешь чего-нибудь? — неприятно видеть её такой, — Сока? Может, поесть? Могу сходить в магазин, или давай закажем чего.

— Нет. Ничего не надо. Зачем они звонили?

Блин, что-то она совсем раскисла. Не зря я возражал против нашего участия в антикитайской акции. А эта Тоёкава — садистка! Когда она начала вращать свою иголку в том мужике... честное слово, я чуть не сблеванул! А каково СунОк? Бедняга. К такому жизнь её не готовила.

— Приглашали к себе.

Слабая вспышка интереса.

— Я отказалась. Может... надо бросить музыку? Из-за неё столько проблем.

— А ты сможешь?

— Конечно, — пока не уеду в Россию. Но об этом тебе знать не нужно, — Устроюсь на обычную работу.

СунОк молча глядит на меня, а я вижу в её глазах жалость.

— Нет, — придвинувшись, она принимается поправлять мне волосы, — У тебя есть талант. А я твоя старшая сестра и буду тебе помогать. Когда ты станешь знаменитой — никакие бандиты больше не потревожат нас. И всё будет хорошо.

— Конечно, сестра. Так и будет.

— Но почему ты отказалась? Что именно они сказали?

— Ну-у... звонила помощница директора. Приглашала прийти на встречу с ним.

— Сейчас, — СунОк читает с монитора своего ноутбука, — Агентство по поиску и продвижению талантов А.Г.К. Основано в 2008 году бывшим айдолом Ан ГильКаном. Ведущие группы — Давичи и Кара.

Я благоразумно промолчал — память о прошлой промашке была ещё свежа. Добрая и заботливая сестра едва меня не прибила, услышав характеристику её любимого бойзбэнда. А что такого? Я только усомнился в их сексуальных предпочтениях...

— Давичи мне нравились, — СунОк слегка нахмурилась, — А вот Кара — не очень...

— А... это известные группы?

— Ну... сейчас не очень. Кажется АГК раскручивают новую группу... Вот, — сестра крутанула колёсико мышки, — В канун Рождества будет объявлен результат интернет-голосования, по итогам которого определится окончательный состав новой гёрлзгруппы.

С экрана на нас смотрели улыбающиеся лица молодых девушек. Хм-м... я бы тоже хотел поучаствовать в отборе... оценить, например, конкурс купальников...

— Надо идти! Зачем ты отказалась?

От чего? Кто отказался? Замечтавшись, я упустил нить разговора.

— Ты об агентстве... А зачем оно? Предложат на них ишачить композитором. Хотят песен, — пускай покупают по честной цене. А работать на дядю... извините, желающих — нема.

— Что? Что ты такое говоришь?! — рассердилась СунОк, — Быстро перезвони им и соглашайся!

— Хрена лысого я перезванивать буду!

— Ты откуда таких слов набралась?!

— Эй, соседки! — в дверь просовывается голова Рёскэ, — Чего ругаетесь?

Ничего себе! СунОк мгновенно преображается, сменяя гнев на милую улыбку.

— Здравствуй, Рёскэ!

— Здравствуй, нуна!

Вот подлиза! Когда выяснилось, что СунОк старше его на два месяца, этот хитрец сразу же включил режим младшего братика.

Ну вот... СунОк сразу же поделилась с ним свежей информацией, рассказав о супер-пупер предложении от настоящего агентства. Ха ха. Бедняжку ждал жёсткий облом.

— Ну и правильно. ЮнМи гораздо лучше любого композитора Кореи. И Японии тоже, — торопливо добавил Рёскэ, — Поэтому...

Паренёк призадумался, — Почему бы ей не стать частным предпринимателем?

— Экх-х... — глаза бедной СунОк едва не вываливаются из орбит, — ЧТО?!

Глава 16.

А-о-у-у.... Надо вставать... Прохладная водичка помогает проснуться и я приглаживаю влажные волосы.

— С Новым Годом!

Домашние удивлённо пялятся в ответ. Бестолочи! После секундной паузы мои корейцы продолжают завтракать. Эх... ни тебе ёлки, ни поздравлений... Одна МиДжу что-то заподозрила, и умудряется кушать, зорко следя за мной одним глазом.

— Та-дам! — кладу перед мамой кашемировый свитер.

— А это — тебе, — СунОк достаётся заколка 'под старину'.

— Та-а-к... Наш единственный мужчина опять не ночевал дома?

Мама защищает своего любимчика, — Рёскэ звонил вчера. У него много работы в офисе.

Знаю я его 'работу'. Наверное, опять завис с приятелями в каком-нибудь клубе. Тус-с-совщик...

— Хм-м... кажется я никого не забыла... Или... — озёра миджушкиных глаз дрожат от негодования.

Оглядываюсь по сторонам, — Или тут был маленький поросёнок...

— ОННИ!!!

— Вот он где! Так, что же у меня есть для него... Бумажка от шоколадной конфеты, которую он оставил на диване, чтобы я вся перемазалась. Ещё следы от джема на моём пульте и утопленный в унитазе смартфон, ведь поросёнку было очень важно посмотреть новый клип. Хм-м... что же выбрать...

— Ты же его просушила! — вопит МиДжу, — А конфета выпала, потому что карман порвался!

— А джем? Сам намазался?

— Я вытру... — опустив плечи, она бредёт в направлении 'студии'.

— Ладно... — догоняю несчастную и кладу руку ей на плечико, — Не унывай. Будет тебе помощник.

Немного не дойдя до комнаты звукозаписи, мы сворачиваем в мою спальню.

— Вот... — сытый толстолапый щенок покорно висит в протянутых руках, — Друг для поросёнка.

В комнату заглядывают мама с сестрой. Пережив восторги и проявления любви и благодарности, иду на выход.

— Я к ЛуНе.

— Подожди, — 'подхватывается' мама, — Отвези ей...

— Мама, всё равно ей ничего нельзя, ты же знаешь.

— Но тут совсем немного...

Ох... Смиряюсь и беру свёрток. Путь до общаги, где томятся трейни АГК недолог и вскоре подруга вешает на меня свои косточки.

— С Новым Годом.

— И тебя с европейским новым годом! — расцепив объятия, ЛуНа принимает маленькую коробочку, — Только у меня ничего нет...

— Значит, должна будешь.

— А что это?

— Фитнес-браслет. Буду дистанционно следить, чтоб тебя тут не угробили.

— Ю-ю-н-а-а...

— Ну всё всё... Вот тебе ещё от мамы, — прикрывшись от 'надзирательницы' телом, пытаюсь пропихнуть привезённые вкусняшки.

— Еду нельзя! — гаркает цербер.

— В честь праздника...

— Как вам не стыдно, мисс Пак! Если бы вы не были у господина директора на особом счету...

— За следующую песню сдеру с вашего директора три шкуры! — пряча еду, угрожаю я, — Так ему и передайте!

Поболтав с ЛуНой ещё немного, плетусь обратно, — О-хо-хо... А не пора ли мне подбить итоги уходящего года? Главное — продажа песен встала на поток. ООО 'Весёлый цыплёнок' успешно работает вот уже два месяца. Частным предпринимателем я так и не стал, вместо этого расширив деятельность маминого кафе. Теперь, кроме общепита, мы продаём музыку... Из минусов — ЛуНа всё же соблазнилась карьерой айдола и бросила наш канал на произвол судьбы. Теперь там пою только я, что плохо отразилось на посещаемости — роста подписчиков почти нет.

А-о-у... Всё же недобрал сна... Да и пофиг на канал — половину от намеченной суммы я считай, собрал, так что к совершеннолетию буду умеренно богат. И совершенно свободен.

Глава 17.

Мы едем, едем, едем... Сколько уже живу в Корее, а за границы Сеула выбрался только сейчас. И это приятно — смена обстановки вернула полузабытое ощущение праздника. Поглядываю на своих спутников... Ну и пускай седьмое января я праздную в одиночестве! Обязательно вечером 'приму на грудь'.

— В первый раз в горы едешь?

Это спрашивает одна из трёх девушек нашей компании и моя соседка. Симпатичная... свитерок такой облегающий... студентка местного аналога Лиги плюща, а значит, ещё и умная.

— Да, онни НаЫн.

— Тебе понравится. Мы там почти каждый год отдыхаем.

Охотно верю. Кроме меня, остальные члены компашки — золотая молодёжь. Например, у отца НаЫн — несколько клиник. Семья её подруги СеХён — шишки в сфере грузоперевозок, ну а третья девушка вообще из клана, владеющего Хюндай. Не отстают от слабого пола и парни. Ну Сакурада-то понятно — бездельник якобы трудится в местном филиале дедушкиной компании. Балуют его, конечно, ведь он даже образования толком не получил... Но альфа-самец здесь не он, а вон тот надменный чувак — второй наследник СиаГруп Ким ЧжуВон, по сравнению с которым его приятель ЧонХан — просто нищеброд.

Раздумывая об относительности богатства, погружаюсь в сон...

— ЮнМи, мы приехали!

— А? Что? Поняла... — спасибо Рёскэ, потому что остальные про меня 'забыли' и уже выходят из вагона.

Хватаю сумку и вот мы у подножия вожделённых гор. Хм-м... если эти холмы можно так назвать.

— Отсюда на автобусе? — пыхчу вслед за приятелем, — Уф... Далеко ещё?

Оказалось, парни взяли машину напрокат. Одобряю — всякой скромности есть предел. Не хватало ещё после поезда трястись с обывателями в автобусе.

В минивэне я сначала пялился на вечерние окрестности, а потом меня опять 'вырубило'. Сонная болезнь, что ли? Так что вид домика 'под шале' я оценил вполглаза, и сразу же направился в свою комнату — сказывался аврал последней недели, когда из-за жадности пришлось в кратчайшие сроки 'выдать' аж четыре песни.

— Наглая девчонка! — немного поколебавшись, ЮЧжин взяла в руки бутылку красного, — Спит себе... А мы работаем... Оппа! Открой вино!

Две девушки, сервировавшие стол, переглянулись с кислыми минами.

— Эй, Сакурада, зачем ты вообще её пригласил? — пробка покинула своё место, и ЧжуВон небрежно бросил штопор на стол, — Пак не вписывается в нашу компанию.

— Ага. Только спит всё время.

— Ты бы тоже спал, — Рёскэ предпочёл ответить ЧонХану, — ЮнМи ведь очень много работает. Так жалко её.

— А я каждый день учусь допоздна, — СеХён обиженно выпятила губки, — Но меня ты не жалеешь!

— Разбудим её?

— Пускай спит, — добрую НаЫн остановил её приятель, — Давайте наконец выпьем!

О-о... Нифига я поспал... Спустившись вниз, обозрел неубранный стол. М-м... А чего меня не разбудили? Снаружи доносились весёлые голоса мажоров, но я сначала отыскал чистую тарелку и оформил себе лёгкий ужин из зелени с куском жареного мяса. Затем надыбал в холодильнике пива, и только тогда вышел на природу.

Ого! Какое зрелище! Из парящего корыта джакузи торчат плечи и головы друзей Рёскэ. А где он сам? Ф-фух! Рядом с СеХён из под воды вылетает его худая фигура. Брызги во все стороны! Визг и хохот вызывают жгучее желание присоединиться к этому празднику жизни.

— Юна! — мой зоркий друг машет рукой, — Давай к нам!

Так вот зачем нужен купальник! Я-то думал — для аквапарка... Пиво на удивление лихо ударило в голову, пока я переодевался в своей комнате. Наверное такое только у корейцев есть — аквапарк на горнолыжном курорте! А почему бы и нет? Должно быть прикольно после снежных покатушек проехаться с водяной горки...

Зеркало отразило коротконогую и плоскую девчонку. Класс! О безопасности можно не беспокоиться! Рядом с тремя красотками мы с ЮнМи выглядим совершенно неаппетитно.

Ух, как холодно! А ну!

Разойдись! — орёт на бегу ЮнМи и 'бомбочкой' плюхается между ошарашенных мажоров.

Lepota-a... — всплыв, она раскидывает руки и смотрит в тёмное небо, — Жить иногда — хорошо!

Глава 18.

Ка-а-йф...

ЧжуВон обсуждает с другом предстоящую службу, и ЮЧжин поневоле обращает внимание на блаженствующую соседку.

Хорош-шо-о... — девчонка переворачивается на живот и отхлёбывает из стакана.

— Не слишком ли много ты пьёшь? — не скрывая неприязни, спрашивает старшая девушка.

— А? — слегка расфокусированный взгляд ЮнМи находит источник звука, — Чем больше выпьет komsomolec, тем меньше выпьет хулиган!

— Кто?

Наглая знакомая Рёскэ подмигивает ей, — Это такой бескорыстный человек, ЮЧжин-сси... Он... ик... всем помогает, и вообще, вот такой чувак!

Попытка показать большой палец закончилась потерей точки опоры и маканием лица лекторши с последующим продолжительным отфыркиванием.

— Юна, — НаЫн отвлеклась от взаимных шалостей с Рёскэ и предложила, — Может, тебе пора спать?

— Разве я мешаю? Кажется, это вам пора переместиться в более удобное... хе-хе, место.

— ЮнМи. Что бы сказала твоя мама? — и Рёскэ покачал головой, принимая пристойный вид.

— Она бы сказала, что ваши с онни подводные занятия могут оказать плохое... ик... воздействие на мою психику.

— Да что с тобой такое? — у ЮЧжин лопнуло терпение. Не обращая внимания на холод, девушка приподнялась из воды, открыв взорам аккуратную грудь в дорогом купальнике, — Совсем не уважаешь старших?! Иди в кровать, если напилась и не контролируешь, что говоришь!

— Я такой же гость, как и вы. Имею полное право наслаждаться отдыхом. Тем более... — Пак обвела присутствующих взглядом, — Что я одна тут самостоятельна и зарабатываю деньги своим трудом!

В наступившей тишине прозвучал фальшивый смешок Рёскэ, — Точно напилась. Юна, давай-ка, я отведу тебя в дом.

— Погоди, — ЧжуВон остановил приятеля и обратился к ЮнМи, — Ты хочешь сказать, что лучше нас?

— В этом отношении — да.

— Кха-кха!

— Невероятно!

— То, что ты не смогла поступить ни в один университет — не повод для гордости. По-твоему, я... — лицо второго наследника выражало крайнее презрение, — Хуже распоследнего уборщика? Тупого и необразованного быдла? Ты в своём уме?

Пьяный румянец покинул щёки возмутительницы спокойствия, в глазах появилась злость, но голос прозвучал так же спокойно, — Давайте рассмотрим по пунктам. Наш первый человек... Не работает. Его содержит семья и пока он не приносит для нашего общества никакой пользы.

Со стороны ЧжуВона послышался сдавленный звук неясной природы.

А новенькая продолжала, — Второй человек. Работает. Приносит пользу и платит налоги. В чём я неправа, господин ЧжуВон?

— Благодаря моей семье у этого 'человека' есть работа. Знаешь, сколько людей зависит от СиаГруп?

— Думаю, это взаимно, ЧжуВон-сси.

— Не мели ерунды, — подняв небольшую волну, парень с ухмылкой откинулся назад и положил руку на плечо ЮЧжин, — Тебе повезло родиться с талантом к музыке, но для других получить стабильную работу — уже радость! Что такое человек без денег? Пустое место!

— Деньги конечно важны, но разве они главное в жизни? — глаза ЮнМи потеряли блеск. Проигнорировав стакан, она отпила прямо из горлышка, — Такая fignya эти ваши деньги...

— Что эта девчонка бормочет? Эй, ты вообще нормальная?

— Родные... Разве можно их вернуть?! — ЮнМи не обратила на обидные слова ЮЧжин никакого внимания, и только её голос на мгновение прервался, — Сколько надо, чтобы снова увидеть их лица? Миллион? Миллиард? Сколько?

Последние слова прозвучали совсем тихо.

— Извините, — она неуклюже выбралась из воды, — Пойду я лучше...

Девушка в кабинете терпеливо ждёт начала разговора. Внимание директора поглощено происходящим на экране и он не замечает, что ДаИн не отводит взгляд от его лица.

— Помощник Ю... — против обыкновения медленно начинает директор, — А не сделал ли я ошибки...

— Ошибки, сабоним?

— Да, ошибки! — вскричал ГильКан. Монитор на его столе совершил лихой разворот на 180 градусов, — Ты посмотри! Нет, ты послушай!

ДаИн увидела девушку, застывшую перед микрофоном. Негромкий голос не спеша выводил слова знакомой песни.

— Что я должна услышать?

Директор всплеснул руками и закричал, — Как что?! Неужели непонятно, что Пак поёт совсем по-другому? Вот!

И он лихорадочно начал читать комментарии с экрана.

— Сестрёнка Пак крута! Её исполнение в сто раз лучше!

— Соглашусь. Девушки из Давичи поют, конечно, громче и... И всё.

— Вульгарный танец и демонстрация тела — вот и все их достижения! ЮнМи поёт по-настоящему красиво!

— Мне очень нравится эта песня. И очень нравится ЮнМи.

— У ЮнМи — обычная внешность, но необычайное исполнение. В её устах эта песня — живая роза, а Давичи превратили её в пластмассовый цветок.

ДаИн поджала губы, — Это всего лишь фанаты Пак ЮнМи, директор...

— Пфе! Какие могут быть фанаты с такой внешностью! Говорю тебе, мы не заметили её таланта! Вцепились в эту ЛуНу...

— У трейни Ким прекрасные данные, — упрямо стоит на своём помощница, — А голос Пак не обладает достаточной силой. Его наполненность и чистота совершенно недост...

— Мисс ДаИн... — с досадой перебил её директор, — Что вы опять... Чистота, наполненность... Как всегда пытаетесь разложить всё по полочкам. В голосе Пак ЮнМи есть главное!

— Вот что! — он решительно рубанул рукой воздух, — Внешность у Пак, конечно не та! Но! Что если она станет 'душой' для какой-нибудь нашей трейни?

— Душой???

— Да! Возьмём красивую куклу и вложим в неё голос нашего вундеркинда! Хо-хо! — ГильКан в предвкушении потёр руки, — Из двух половинок мы получим настоящую звезду!

— Моя дорогуша Ю! — он схватил обомлевшую помощницу за бока и крутанулся вместе с ней в лихом пируэте, — Твой начальник — гений!

Глава 19.

Доброе утро, последний герой!

Доброе утро — тебе и таким, как ты!

Посмотрев на пейзаж, иду умываться и чистить пасть. Мда-а... ЮнМи угрюмо смотрит из зеркала. Погеройствовали мы вчера... А чего так тихо? Барчуки нежатся в кроватках?

Внизу ни следа от вчерашней гулянки. Блестит поверхность стола, посуда аккуратно сложена... Героически проигнорировав пиво, достаю из холодильника молоко.

Тук-тук.

— Есть кто дома?

Заглядываю в комнату Рёскэ. Заправленная кровать... хм-м, не ночевал он, что ли?

Вскоре я убеждаюсь, что остался в гордом одиночестве. Упылили уже куда-то. Игнорят. Эх, Юркин, не поняли местные порыва твоей души... Ну да ничего — наличные есть, ноги, глаза и речевой аппарат в порядке, обойдусь и без вас.

Позавтракал в кафе, по устоявшейся привычке посмотрел с телефона новости... Затем заглянул на свой канал... Ну надо же, меня даже хвалят! Кхе-кхе... 'Проникновенный голос'. А пойдём-ка мы со своим голосом развлекаться...

Ох-х... подведём итоги дня. Во-первых, охота жрать, а возвращаться и смотреть на кислые рожи приятелей Рёскэ нет никакого желания. Во-вторых, как выяснилось — зимние виды спорта — это не для меня. Да и пожалуй, летние тоже. М-м... Передо мной караоке-ресторан. Вот упражнения для закрытых помещений... Скажем, подъём пивного стакана и тяга чипсов из положения сидя. Зайду, потренируюсь...

Тина и остальные поддержали земляка овациями — Энио действительно был чудо как хорош. Приятный баритон лишь добавлял очарования этому уроженцу Турина. А правильные черты лица, широкие плечи и белозубая улыбка... неудивительно, что к аплодисментам итальянских туристов присоединилась и остальная публика.

Атмосфера в зале потихоньку успокоилась, но тут к стоящему без дела пианино поднялась маленькая фигура молодой девушки.

Тина обернулась на соседний столик. И точно! Это их одинокая соседка оставила недопитое пиво и решила помузицировать.

Профессионалка — поняла итальянка, едва местная девушка начала играть.

Однако, главный сюрприз ждал её дальше.

Che bella cosa è na jurnata 'e sole,

n'aria serena doppo na tempesta!

От сидящего рядом Сальваторе послышалось крепкое словцо. Тина и сама почувствовала, что краснеет — чистый до академичности итальянский кореянки не оставлял надежды. Она их прекрасно понимала всё это время! А ведь... Девушка была готова провалиться сквозь пол — они обсуждали и её внешность!

'o sole, 'o sole mio, sta nfronte a te,

Дурнушка, казалось, смотрела именно на неё.

sta nfronte a te!

Не очень громкий, но необычайно чувственный голос взывал к ней, словно говоря — 'да, ты красива как солнце, но зачем насмехаться надо мной?'

У дверей звякнул колокольчик, но вошедшие тоже умолкли, как и все остальные посетители. Волшебная мелодия и нежные слова околдовали людей.

Quanno fa notte e 'o sole se ne scenne,

me vane quasi 'na malincunia;

Некрасивая девушка никого не замечала, пока не затих последний звук.

— ЮнМи?

Вопрос одного из вошедших парней утонул в бурных аплодисментах. Пианистка и певица поклонилась, шаркнула ножкой и вернувшись к своему столику, подхватила сумку, оставив щедрые чаевые.

— Увидимся в Сеуле, Сакурада-сан. Желаю вашим друзьям приятно провести вечер.

— А...

— Что это было?

Шесть пар глаз дружно смотрели вслед удаляющейся хамке.

Gde vashi ruki... beite v ladoshi suki! Донеслось напоследок до мажоров и ЮнМи скрылась за поворотом.

Глава 20.

Ы-ы-х... Утро доброе, бл*! Ни свет ни заря меня разбудили остальные обитатели корейской бани. Вчера, когда мы в пух и прах разругались с Рёскэ, я вернулся в Сеул, но домой посреди ночи не попёрся, вместо этого заночевав в сауне. Это корейцы здорово устроили — тут тепло, безопасно. Автоматы опять же всякие наличествуют... Вот только народу... Оказывается, я уже привык иметь отдельную комнату и куча посторонних отрицательно сказалась на качестве отдыха.

Ох... То-то голова тяжёлая... Снаружи раннее утро, а люди уже бегут куда-то... Трудяги...

Ковыляю по улице с целью немного перекантоваться в кафе. Если заявиться сейчас — мама поймёт, что поездка прошла м-м... неудачно. И чего я закусился с ними? Нет, понесло как Ленина на бгоневичок... Теперь вот с Рёскэ поцапались. Он-то настаивал посадить меня на поезд самолично, на что я логично возразил, что не маленький и в его услугах не нуждаюсь.

Пф... ответственность он за меня чувствует! У самого молоко на губах не обсохло... Обиделся. Не-е... в который раз убеждаюсь — синька — зло. Вот сейчас выпью кофия, пожую булочку и опять к трудовым будням! А всякие мажоры... да пошли они в пень! Без них спокойнее...

Та-а-к... включаем телефонный аппарат... О, мой основной заказчик звонил. Ну и аппетит у дядьки! Только ведь аж три песни ему написал! Стоп. А вдруг это с ЛуНой чего случилось?!

Гудки кажутся более долгими, чем обычно.

— Что случилось, господин Ан ГильКан?

— Извиняюсь. Здравствуйте. М-м... Подъехать? А по телефону нельзя?

— Могу прямо сейчас. Да. До свидания, господин директор.

В кабинете Ан ГильКана двое.

Ким ХеЧон видит перед собой невысокую, несколько растрёпанную и неухоженную девчонку обыкновенной внешности.

Пак ЮнМи смотрит на высокую, не меньше 170 см. роста, красивую девушку.

В глазах обеих недоумение вперемешку с разочарованием.

— Да ты с ума сошёл! — на обманчиво молодом лице жены вздулись вены, — Ан ГильКан, это самая глупая идея, когда-либо посещавшая твою голову! Это же надо такое придумать... Пойти на прямой обман! Тебя съедят живьём!

— Если узнают.

— Когда узнают! За что боги наказали меня таким мужем... — подрастратив силы, его миссис рухнула на диван, — А мне все говорили, что ты мошенник...

— Перестань, — ГильКан попытался погладить руку супружницы, — Видела бы ты кого я нашёл для этой роли. М-м...

Женщина отдёрнула руку, — Эта девчонка Пак дурно воспитана и я не удивлена, что она согласна на обман, но кто вторая?!

— С чего ты решила, что Пак ЮнМи плохо воспитана?

— ЫнЧа рассказала. Дочь одной её хорошей знакомой отдыхала в одной компании с твоей Пак. И что ты думаешь? Она напилась и совершенно непозволительно разговаривала с ними. Дерзила и спорила. С мужчинами! Там был второй наследник СиаГруп!

— Ну-у... она ведь совсем молода, — ГильКан всё же завладел верхней конечностью жены, — Кто из нас не совершал глупостей... и безумств...

— Ты так и не рассказал про вторую девушку.

— Помнишь Ким ХеЧон? Она была нашей трейни пару лет назад.

— Эту бедняжку? Конечно помню! И она согласилась?! Оё-ёй...

— А что ей терять? Работу в мужских клубах?

Женщина ахнула, — Неужели...

— Не настолько всё плохо, — ГильКан без труда прочитал её мысли, — ХеЧон поёт там. И только.

— Бедная девочка. Но разве у неё достаточно хороший голос?

Мужчина пожал плечами, — Посетители таких заведений неприхотливы. Если певичка достаточно смазлива... а на коленях у тебя сговорчивая девчонка...

— Ан ГильКан! Откуда ты всё это знаешь?!

— Из фильмов, дорогая! Откуда же ещё!

— Всё ты врёшь...

— Могу поклясться здоровьем своей матери... М-р-р...

— Мошенник... что ты делаешь? К тому же твоя мать вот уж десять лет как умерла.

— Тогда здоровьем отца... Дай-ка я расстегну тут...

— Ах-х... Ты не знаешь, жив ли он...

— Сейчас я ничего не желаю знать! Ар-р!!!

Глава 21.

ХеЧон была немало впечатлена размером и обстановкой дома Пак ЮнМи, и тем сильнее оказалось её разочарование. Оказывается, новая знакомая была как и она — временная жилица, ограниченная арендным договором. Девушка горько усмехнулась — острый слух опять послужил скорее проклятием, чем даром.

— Как же мы теперь будем здесь жить, дочка? — причитала 'хозяйка' дома, — Рёскэ... вернее внук господина Сакурады... Ведь вы так ладили. Можно сказать — дружили. А теперь...

— А что теперь? Аренда у нас до апреля.

— Ну как же? Он почти не появляется. Неизвестно где ест...

— Ну это логично, — судя по голосу, Пак испытывала немалое раздражение, — Раз господин Рёскэ брезгует нашим обществом...

— ЮнМи!

— Мама! Он большой мальчик и как-нибудь управится сам, а вот у меня неотложное и важное дело.

— Ну иди иди... ХеЧон-ян такая красавица...

— Угу.

Пак заглянула в комнату, — Пойдём знакомиться с аппаратурой?

ХеЧон мысленно поморщилась. Тон и слова, да и вид ЮнМи говорил о том, как мало она уважает бывшую трейни.

— Вот мои владения! — девчонка пафосно повела рукой, торчащей из мятой, бесформенной футболки, — Неплохо, да?

ХеЧон не увидела в комнате для звукозаписи ничего необычного, но согласно кивнула головой.

— Ну... давай что ли, послушаем тебя.

Желание директорской протеже застало девушку врасплох, — А разве...

— Знаете, ХеЧон-сси, — Юна неожиданно переключилась на официальный язык, — Я тут подумала... Что вы скажете, если мы будем петь вдвоём?

— Не понимаю... — она решила сама выйти на сцену? С такой внешностью?

— Я согласилась поучаствовать в этом... проекте, — тут Пак бросила на неё странный взгляд, — Говоря откровенно — я не собираюсь жить в этой стране. У вас же... другие обстоятельства.

Тут она невольно посмотрела на ноги гостьи.

— Не знаю, на что рассчитывает ваш директор, но такой обман ему не простят. Хотя это мне до... э-э... безразлично. Для меня главное — деньги.

— Ему простят, — перебила ХеЧон, — Просто ты плохо его знаешь.

— Э-э?

— У директора Ан раньше была кличка — Шутник ГильКан. Ещё когда он только начинал — над его шутками и розыгрышами смеялась вся Корея. Он... как бы это сказать... Он чувствует допустимую грань и никогда не перейдёт её.

ЮнМи недоверчиво хмыкнула, — А подставная певица — не за гранью?

— Не знаю. Но я попытаюсь.

— Хм... Но как я уже сказала — его судьба меня не волнует. А вот ты, — ЮнМи покачала головой, — Извини, но твоя ситуация задела меня за живое. Поэтому...

ХеЧон вдруг увидела неподдельное смущение на лице собеседницы и злые слова замерли у неё на языке.

ЮнМи ещё и покраснела, — Поэтому хочу предложить тебе свою помощь. Ким ХеЧон! Давай сделаем из тебя настоящую певицу!

Что за глупости несёт эта девчонка... — досада на фантазёрку подавила робкую радость, и ХеЧон не удержалась, — Наверное, ты колдунья и сейчас достанешь волшебную палочку? Махнёшь ею и у меня вдруг появится голос?

— Не, — Пак отмахнулась, скривив презрительную рожицу, — Будем действовать строго по науке. Живёт тут один свинтус... Потом я вас познакомлю. И у него есть бабуля, которая до пенсии занималась преподаванием вокала.

— Моим голосом уже занимались в агентстве.

— Это всё ерунда. Вас там было много, так? Сама посуди, какой ученик добьётся больших успехов — один из класса, или с индивидуальным обучением?

ХеЧон промолчала.

— Кстати, — Пак взглянула на часы, — Она подойдёт попозже.

— Ну? — и она указала на микрофон, — Чего время терять? Я очень хочу тебя послушать. Или нога болит? Можно сидя... давай я стойку опущу.

— Не надо. Тебе директор рассказал?

ЮнМи смутилась, — Нет. Порылась в сети. Только я не поняла, — неужели ничего нельзя было сделать? Ну... чтобы оставить тебя в компании?

— После аварии я долго восстанавливалась, — откровенничать не хотелось, но ей предстоит работать с этой девочкой, — Операция прошла удачно, но теперь я не могу долго её нагружать.

Девушка посмотрела на свою ногу, — А иногда она болит просто так. Поэтому я больше не могла тренироваться наравне с остальными. Вот так я перестала быть трейни.

Они немного помолчали, а затем ХеЧон встала у микрофона, — Это моя любимая песня.

Глава 22.

Бум бум бум... Кому-то ноги повыдираю! Бум бум бум... Не дом, а ипподром какой-то!

— МиДжу!!! Рю!

Стайка двуногих проносится мимо, но их четырёхлапый товарищ не так проворен и попадает в мой плен. Накинув куртку, выношу щенка на улицу — и пофиг на нытьё МиДжу и компании.

— Бегайте снаружи!

— Нуна, тут холодно..

— Он замёрзнет!

Чи авторитетно подтверждает, — Температура слишком низкая для игр на свежем воздухе.

Слишком низкая? Ну и мерзляки...

— Запомните, не бывает слишком холодно, — натягиваю на ближайшего паренька капюшон, — Бывает несоответствующая одежда. Ясно?

МиДжу указывает на мохнатого приятеля, — Но у него совсем ничего нет...

Маленький ньюф смотрит на нас.

— Ага. Знаешь что... Вот когда он замёрзнет, тогда и можете возвращаться. Договорились? А сейчас не мешайте ХеЧон заниматься!

— Хорошо!

Уф-ф... Не позволю этому хулиганью порушить мои усилия! Бабушка МиДжу оказалась крепким орешком, и пока я не поднапрягся, ни в какую не соглашалась на обучение бывшей трейни. Но, хе-хе, сила искусства победила вредную старуху. Методом проб и ошибок на свет появился впечатляющий микс из мелодий прежней жизни. Я смело смешал тантрическую музыку и церковные гимны — результат произвёл на 'гуру' бабулькиной секты неизгладимое впечатление. ЮнМи была признана просветлённой девочкой, достойной всяческой помощи и старая преподавательница сдалась.

Тихонько возвращаюсь на своё место.

— Девочка, следи за диафрагмой! — покосившись на меня, вещает женщина.

Бр-р... бедолага ХеЧон... Надеюсь, на завтрашней записи она будет в достаточно хорошей форме.

Девушка в необычного покроя платье идёт вдоль зелёной стены пышных растений. Тропические цветы падают к ногам певицы, не в силах соперничать с её красотой, а недурно отрисованные компьютером птички садятся на тонкие предплечья. Голос красавицы переплетается с другим — не соперничая, они дополняют и оттеняют друг друга, окутывая слушателя нежными словами.

ЧонХан дождался окончания клипа и повернул голову к приятелю, — Не слышишь ничего знакомого, друг ЧжуВон?

— Ты решил поиграть в загадки? Говори уже!

— Помнишь ту девчонку из джакузи?

— Очень смутно, — молодой человек слегка наморщил нос, — Ты говоришь про ту 'итальянку'?

— Да. Это она.

— Шутишь или напился? Той дуре никакая пластика не поможет. Тем более... — застывшая на видео фигура волновала кровь, — Эта выше Пак сантиметров на десять!

— Я не так выразился. Пак ЮнМи поёт за кадром. Вот, — и ЧонХан передвинул курсор, — Слышишь? Грубиянка совсем неплоха.

Второй наследник бросил на товарища насмешливый взгляд, — С каких пор у тебя музыкальный слух? Узнал её по голосу?

— Сакурада рассказал, — признался тот.

— Кстати, куда он запропал? Что-то давно его не видно.

— Ты не поверишь! Рёскэ пропадает на работе! Даже НаЫн собралась его бросить!

ЧжуВон расхохотался, — Вот чудак! Неужели простушка Пак так на него повлияла?! А-ха-ха! Наш Сакурада стал трудоголиком! Ты не шутишь со мной?

— Точно тебе говорю! Он даже похудел!

— Тогда нам надо держаться от неё подальше! А то подхватим то же, что и наш японец!

Господин директор и владелец одноимённого агентства, Ан ГильКан на демократический манер сидит в одном из стульев своего кабинета. Рядом и немного наискосок — симпатичный репортёр женского пола.

— Господин ГильКан, скажите, вы ожидали подобного успеха вашего нового проекта? И кому принадлежит эта смелая идея?

— Спасибо уважаемым слушателям, столь высоко оценившим наши скромные усилия! Уверяю вас, агентство А.Г.К. и дуэт ХЕМИ приложат все силы, дабы не разочаровать своих поклонников! Что же до идеи... позвольте сохранить это в секрете.

— Спасибо. Вы раскроете имя второй участницы?

— О-О... — смеётся ГильКан. Невооружённым взглядом заметно его удовольствие от интервью, — Даже моя жена не знает этого! Нет нет! Я не раскрою тайну и госпоже президенту!

— Очень жаль, — улыбка девушки-интервьюера говорит об обратном, — Тогда поделитесь,— когда нам ждать следующего хита от ХЕМИ?

Директор широко улыбается, — Скоро. Очень скоро. Следите за новостями!

Глава 23.

Ночной Макао красив и притягателен. Огни города затмевают звёзды, не хуже ночника освещая обнажённые тела на широкой кровати в спальне холостяка Сяо. Обманчиво хрупкая спина девушки выгибается стальным луком, а руки впиваются в бёдра любовника. Наконец она замирает...

— Малыш Тун... — шепчет она, успокоив дыхание, — Расскажи, что произошло с моим братом в Корее.

Могучий торс напрягся, — Я обещал...

Она чуть шевельнулась и Сяо Тун резко замолчал.

— Эк-х-х... Ты можешь оторвать мне всё, но я поклялся!

— Я должна знать! Если не скажешь, брат узнает, что ты сделал с его маленькой сестрёнкой!

— Но это ты затащила меня в постель! — силач сделал попытку встать, но девушка крутанула кистью, и он повалился опять.

— Цзюн И, как ты можешь быть такой жестокой? — в отчаянии Сяо Тун прибегнул к мольбам, — Твой брат убьёт меня!

— Ты не смог ему помочь... — зашипела 'ласковая' любовница, — А теперь смеешь умолять о пощаде?! Говори, червяк!

— Там была женщина! Японка из Чистого Неба! Та девчонка, из-за которой нас послал младший господин, оказалась под их покровительством! Стоило им надавить на местных и они лопнули как прогнивший мандарин! Сдали нас с потрохами!

— Что японка сделала с братом?!

— Игла... — выдохнул допрашиваемый, — Она воткнула в него иглу... Я ничего не мог сделать...

— Большой, но бесполезный! — она встала на пол, чёрной тенью рассекая светлеющее небо, — Как её звали?

— Т...Тоёкава...

— А ту девчонку?

— Зачем тебе? Что собираешься делать? Послушай, Цзюн И, никому не понравится, если ты поедешь в Корею и устроишь там резню. Господин Линь...

— Я не из 'Драконов'. Так ты скажешь её имя?

— Пак ЮнМи. Её имя — Пак ЮнМи.

— Прощай, Сяо Тун.

— Прощай, Цзюн И.

Девушка зачерпнула мазь из баночки и лёгкими, но быстрыми движениями принялась втирать её в больное колено. ХеЧон хотелось быстрее выйти из дома — сегодня мать была особенно ворчлива. Из-за алкоголя сорокапятилетняя женщина выглядела на все свои годы. Лишь её фигура по-прежнему вызывала зависть у молодых. Вот и сейчас шорты и легкомысленная майка украшали хозяйку маленькой квартиры.

— Когда тебе дадут прибавку? — спросила она, показавшись на пороге крохотной комнатушки дочери, — Сколько можно ждать? Директор ГильКан совсем не ценит тебя — все деньги уходят на другую!

ХеЧон взяла эластичный бинт, — Я не знаю, мама.

— Почему ты никогда не рассказываешь про неё? Это знаменитость? Чья-то дочь? Иначе почему тебе так мало платят?

Девушка зло посмотрела на мать, — За месяц с небольшим я получила почти десять миллионов! А ты всё тратишь на выпивку и своих мужчин! Мы могли бы давно переехать отсюда!

— Ну не кричи... — женщина сделала попытку погладить дочь по руке, — Просто попроси у господина директора пересмотреть твою долю. Ты делаешь всю работу, а две трети забирает девушка, которую даже никто не видел... Разве это справедливо? ХеЧон, твоя мама устала работать официанткой.

— У меня репетиция, — девушка спрятала лицо под белой повязкой, — Вернусь поздно.

Слякоть на улице напомнила о приближающейся весне. ХеЧон осторожно поднялась по ступенькам и тут кто-то грубо толкнул её, торопясь занять свободное место. Колено вспыхнуло болью, и не сдержав стона, девушка упала у входа. Мужчина даже не обернулся, а остальные пассажиры автобуса никак не отреагировали на его грубость.

Из-за этого ХеЧон не смогла сразу преодолеть путь от остановки до временного дома семьи ЮнМи и присела на скамейку. Достав телефон, вытянула ногу, собираясь посмотреть новости... Бах!!! От боли из глаз брызнули слёзы — мелкий мальчишка дурачась со своим товарищем, споткнулся об неё!

— М-м!!! — ХеЧон задохнулась от злости на глупого ребёнка, — Хулиган! Чего носишься как сумасшедший?!

— Извините его! — звонко попросил второй мальчуган, — Мы не хотели!

Виноватый предпринял попытку неуклюже поклониться да так и застыл, разинув рот.

— А... а вы не к ЮнМи-сси идёте?

Только теперь ХеЧон узнала одного из компании МиДжу-ян.

— Рю, так? Что же ты не смотришь под ноги?

— Простите, — мальчик смутился, — Вам больно?

— Ничего. Просто помоги мне встать, — попросила девушка и опёрлась о его плечико, попытавшись подняться.

— Щ-щ... — она чудом удержалась от ругательств, когда нога недвусмысленно просигналила о недопустимости подобных действий.

— Вы бегите. А я ещё немножко посижу.

— Нет, — Рю помотал головой, — ЧонХан, помоги!

Молодцы... — Прокомментировала позднее их процессию ЮнМи, — Только в следующий раз лучше зовите взрослых.

Затем она помогла ХеЧон удобно расположиться на диване. Откликнувшись на её шёпот, выгнала мальчишек и помогла снять брюки.

— С тобой точно всё в порядке? — ЮнМи низко опустила голову, едва не уткнувшись носом в чужую коленку, — Выглядит не очень...

— Ничего страшного. Бинт немного сбился. Сейчас я... — ХеЧон потянулась к ноге и ЮнМи торопливо убрала руки.

— Ну... ты тут заканчивай сама. Кхе-кхе... Что-то я тоже не очень... — белоснежные ляжки напарницы не отпускали взгляд, — Пойду пока... Кхе! Чаю горячего принесу.

Глава 24.

Уф-ф... Изыди, демон искушения! Отправив штаны ХеЧон в стиралку, иду работать, а там... Вот чёрт! Почему мои шорты сидят на ней так э-э... волнительно? Репетиция начинается с нескольких ляпов подряд. Так. Надо подумать о чём-нибудь нейтральном...

— ЛуНа, я не собираюсь толкать тебе речь об упорстве и стремлении к цели. Решай сама — хочешь стать айдолом или нет.

На исхудавшем лице 'подружки' немым укором горят её тёмные глаза.

— Если откажешься, — это не будет 'сдачей'. Просто ты другая, — значит, семья и друзья для тебя дороже, а это вот всё... — круговым движением пальца охватываю окружающую нас общагу трейни, — Оставь законченным эгоистам.

— Эгоистам? — ЛуНа морщит лобик.

— Ради славы и успеха ты должна быть готова пожертвовать всем. Для артиста имеет значение только он и его поклонники. Если что-то... или кто-то начинает этому мешать... Значит, это удаляется из его жизни.

— Даже папа или мама? — в шоке спрашивает ЛуНа.

Родители для бедняжки — самая заветная мечта ещё с приюта.

— В этом отношении тебе легче — меньше конфликтов интересов.

Девушка молча опускает голову и на поверхность стола падают первые капли.

— Перестань, — вот горе луковое! Ухватив девчонку за руки, притягиваю её к себе, — Я хочу сказать, что это твоя жизнь, ну а мне всё равно, кем ты будешь — айдолом или домохозяйкой. Главное, не забывай меня и сама не теряйся! Чтобы вот тут...

Деликатно стучу ЛуНу по левой стороне груди, — Ты сохранила ту девчонку, что поддерживала меня все те месяцы в нашей психушке.

А лисички взяли спички... Юркин! Идиот, ты решил потушить пожар бензином?! Ещё чуть-чуть и можно поучаствовать в конкурсе мокрых маек! Успокоив и вернув ЛуНу в лоно питомника айдолов, рассматриваю свою футболку с большим влажным пятном посредине. Ещё и тушью измазала, слёзоизвергательница!

— А вы занимаетесь, да? — флешбэк прервала голова МиДжу в проёме двери, — Смотрите, что Черныш умеет!

Нам был продемонстрирован невиданный трюк — щенок, подающий лапу.

— МиДжу, что я тебе говорила по поводу излишних сладостей? — грозно поинтересовался я, наблюдая за хрумкающим представителем псовых.

— Я совсем немного ему даю!

— Я не шучу. Ты обещала хорошо заботиться о нём. Если будешь наносить собаке вред, — отдам его в приют!

Через миллисекунду след простыл и от МиДжу и от её мохнатого приятеля.

— Прости, но ты не слишком строга с ней? — ХеЧон воспользовалась паузой и сидит, откинувшись назад.

— Слишком строга?! Эта зараза из меня верёвки вьёт! — извещаю свою певицу, напрасно пытаясь сосредоточиться.

— Юна, может быть нам сделать перерыв? — улыбка на лице ХеЧон не может скрыть её измученного вида, — И ещё... тебя не затруднит намочить какую-нибудь тряпку?

— Тряпку? Э-э... — я вдруг вспоминаю знаменитый водочный компресс моего деда, — Сейчас принесу!

Поздняя ночь в доме. Двое спят на кровати ЮнМи. Хозяйка, будучи поменьше ростом, дышит в шею такой же пьяной гостьи.

М-м... — с неясным звуком она начинает елозить по соседке свободной рукой, — Natasha...

ХеЧон слегка хмурится во сне.

Рука ЮнМи лезет ей в шорты. Бормотание становится отчётливее, — Natashka...

Брови гостьи постепенно разглаживаются и после нескольких едва слышных стонов по её телу пробегает слабая дрожь. ЮнМи в полубессознательном состоянии продвигается выше, заодно вынуждая другую повернуться к ней. И их глаза раскрываются одновременно.

Глава 25.

Розовая с улицы МиДжу в охотку уплетает завтрак за столом семьи Пак. СунОк насмешлива и саркастична.

— Онни, — так как ХеЧон старше почти на полгода, она обращается к бледной гостье именно так, — Вы с моей сестрой так много съели вчера... Вижу, что сегодня у вас совсем нет аппетита.

Бывшая трейни лишь вымученно улыбнулась.

ДжеМин же сердито зыркает на старшенькую, — Если поела, то иди в свой университет! Что зря языком чесать!

— Я только чай допью, — смиренно ответила СунОк и наклонилась к сестре, — Наверное вы с онни написали очень хорошую песню?

Дождавшись от той лишь сумеречного взгляда, продолжила шептать, — Это должен быть настоящий шедевр, раз вы так бурно его отметили...

— Всего лишь лечебная процедура. Компресс для ноги, чтоб ты знала.

— Так ты просто надышалась? Ая-яй... Какой чуткий нос у моей тонсен...

ЮнМи полностью игнорирует насмешницу и говорит ХеЧон, — Может быть пойдём репетировать?

Та бледнеет ещё больше, но послушно встаёт из-за стола.

— Мне нужно домой. Мама волнуется... и переодеться надо, — вчерашняя собутыльница делает попытку пройти к прихожей.

— Просто позвони ей. Одежду тебе найдём — зачем понапрасну ходить с больной ногой?

Видя, что ХеЧон колеблется, ЮнМи заявляет с деланным смешком, — Тем более, что мы с похмелья. Знаешь, онни, я так напилась, что совсем ничего не помню. Спала как мёртвая!

Бледность лица её 'коллеги' сменяется ярким румянцем, и после крохотной заминки она подхватывает, — И я! Соджу твоей мамы очень крепкое! До сих пор плохо соображаю!

Она пытается забыть, как после чудесного сна наткнулась на чужой взгляд. И как ЮнМи молча отстранилась и легла на свою половину. Как лежала без сна до самого утра...

Вид вечернего Сеула давно не вызывает былого восторга у Ан ГильКана. Нет, причина хорошего настроения кроется в другом.

— Сабоним, — говорит сидящая рядом помощница, — Президент СанХён предложил хорошие условия.

— Забудь. Старик хватается за любую возможность, лишь бы усидеть на своём месте. 'Тесное сотрудничество'! — фыркает глава А.Г.К. Причуды уличных огней превращают его лицо в маску жестокого арлекина, — Зачем мне связываться с ним? ФАН три квартала подряд терпит убытки, в то время как мы на подъёме. Его 'Корона' потускнела, ДаИн!

И ГильКан расхохотался, довольный своим остроумием. Молодая женщина спокойно возразила, — У ФАН хорошие связи и возможности, господин директор. Возможно, стоит обдумать...

Её босс лихо свернул перед самым носом такси и погнал свою Ауди дальше, — Тут не о чем думать, помощник Ю! По мере роста нашей популярности их 'связи и возможности' сами перейдут к нам. Так зачем делиться Пак ЮнМи?

— Вы думаете, что...

— Конечно! Надо признать — у ФАН прекрасные группы! Известные и популярные! Но! Всегда есть 'но', верно?

Вопрос не подразумевал ответа и ДаИн промолчала.

— У ребят СанХёна творческая импотенция! Что они сочиняют в последнее время? Я скажу — серость! В то время как наша звёздочка вовсю клепает стопроцентные хиты! Ты видела последние данные? Все наши группы в топе! Даже ХЕМИ кое-где вошла в двадцатку!

Напрасно он выпил второй бокал... — подумала девушка, — Ведь это я ему докладывала.

— Вот старик и решил прибрать её к рукам!

— Пак ЮнМи? Откуда президенту СанХёну знать, что она автор большинства наших песен?

— Об этом вундеркинде знают многие. Люди из авторского бюро... наш бухгалтер, начисляющий её выплаты, секретарь Ли, я... — мужчина странно посмотрел на неё, — И ты, моя драгоценная ДаИн.

Автомобиль с четырьмя кольцами на капоте рыкнул и полутьма тоннеля поглотила его вместе с пассажирами.

— Какая-нибудь гостиница в районе Гваннак-Гу, — велела таксисту пассажирка с китайским акцентом.

— Тамошние заведения вряд ли вас устроят. Могу предложить вам...

— И всё же я настаиваю.

Её улыбка, отражённая в зеркале заднего вида, заставила мужчину замолкнуть. Богатый опыт, полученный от общения с самыми разными людьми, подсказал — с этой девушкой лучше не спорить.

И точно — позднее, когда какой-то лихач на дорогой иномарке подрезал его, сзади раздалось полное злобы шипение, которого не постеснялась бы и королевская кобра.

Мужчина поспешил извиниться, но его грубо проигнорировали. Лишь в конце маршрута китаянка немного оттаяла — с той же неприятной улыбкой она смотрела по сторонам и поспешила выйти, едва он остановился у входа в гостиницу. Мужской рюкзак в опущенной руке и задранная вверх голова — таксист посмотрел на ладные ноги в грубых ботинках, узкую талию, и чертыхнувшись про себя, поспешил вернуться мыслями к работе.

Глава 26.

ДжеМин опытным взглядом окидывает своё кафе и снимает фартук.

— Уже уходите хозяйка? — помощница и временная жилица старого дома улыбается ей, — Что-то рано сегодня.

— А что мне здесь делать? — старшая женщина с приязнью отвечает старой знакомой, — Вы с новой девочкой отлично справляетесь.

— Да, Шуэн быстро освоилась. Она как будто родилась с кухонным ножом в руке!

ДжеМин не разделила её веселья. С искренней заботой она спросила, — А как здоровье нашей СуЧжин? Хочу её проведать.

— Ох, хозяйка... ей теперь месяц, а то и два на костылях прыгать. Бедняжка!

— Наварю ей костей, — решила мама ЮнМи, — Пускай нога младшей быстрее заживает. В её возрасте остаться без работы...

Женщина покачала головой, — Что за люди нынче пошли — столкнули девушку с лестницы и даже не пришли ей на помощь!

— Бессердечными люди стали, — печально подтвердила помощница и на этом женщины разошлись по своим делам.

Оп-ля! — немного волнуясь, я ставлю перед родными новинку собственного изготовления.

— Пилов! Пилов! — ёрзает от нетерпения МиДжу.

— Плов... — задумчиво поправляет её мама и снимает первую пробу.

— Хм-м... — она немножко медлит с вердиктом, но всё же даёт 'добро', — Вкусно.

Вездесущее кимчи отправляется в её тарелку, — Действительно вкусно, дочка. Напиши мне рецепт — попробую сделать плов в Весёлом цыплёнке.

Некоторое время все молча утоляют голод. Затем МиДжу получила требуемую добавку, а мать и дочь, прихватив чай идут к телевизору.

— Юна... Ты так и не поговорила с Рёскэ?

— Когда? Я его почти не вижу. А что?

ДжеМин вздыхает, — Может, всё же съедем отсюда, дочка? Нехорошо — его семья так помогла нам... Тем более деньги теперь есть.

— СунОк тоже так думает?

— Да. Ты же знаешь, какая она независимая.

По глазам ЮнМи видно, как много слов вертится у неё на языке. Но она посмотрела на грустное лицо матери и сдержалась, предложив компромисс, — Давай я сначала поговорю с Рёскэ. А там решим. Хорошо?

ДжеМин не успела ей ответить. Хлопнула входная дверь и молодой человек, чьё имя только что упомянула ЮнМи, показался в коридоре.

— Извините, — его вид был ужасен. Рёскэ словно постарел лет на десять — блуждающий взгляд красных глаз усиливал это впечатление, — Я... я только на минуту...

ДжеМин обратилась к нему с тревогой, — Что случилось?

— Я уезжаю. То есть лечу... в Японию, — вдруг его лицо исказилось в душевной муке, — Бабушка умерла.

И он горько зарыдал, опять превратившись в едва совершеннолетнего юношу.

Утро. И прикончив завтрак, я кормлю щенка. Принятое ещё вчера решение, сегодня только укрепляется в сознании. Пофиг на мажоров из его компании, но конкретно перед Рёскэ я в долгу. Так что нечего на него обижаться — то что на отдыхе он принял их сторону... А как ещё ему реагировать? Плоть от плоти... Ничего удивительного. А вот с китайцами он меня выручил, хоть и не был обязан.

Воспоминания о собственной бабушке бередят душу. С каким терпением и с какой любовью она переносила мои детские шалости! Всегда заступалась и защищала... Помню старый сборник сказок с обтрёпанным переплётом...

Глажу Черныша, — Что приятель? Сглупил я, да? Ничего, как только он вернётся, я сразу с ним поговорю. Расстанемся друзьями...

Компьютер всё ждёт команды, но для к-поп сегодня нет настроения. Однако что-то свербит внутри и в памяти вдруг всплывает давным-давно прочитанная история. Великая певица Хибари Мисора и её 'лебединая песнь'. Кажется, она звучала на её похоронах, когда любимица нации внезапно умерла в пятьдесят два года. Gotaisō — этим термином, обычно используемым только для членов императорской семьи, назвали прощание с ней. С тех пор Kawa no nagare no yō ni (Словно течение реки) исполняется ежегодно в день её рождения.

Изгоняю мелькнувшую мысль осовременить мелодию восьмидесятых. Нет, я постараюсь воссоздать её точь-в-точь.

Старик с потухшим взглядом долго всматривается в поданный помощником лист — имя на нём кажется знакомым, но острый прежде разум подводит хозяина.

— Кто? — спрашивает он, потому что должен.

— Девушка из Сеула, господин. Она написала 'Камикадзе'.

Старику совсем не хотелось думать, — Что ей нужно?

— Выражает сочувствие. К письму прикреплён музыкальный файл, господин.

Ничего не шевельнулось в душе господина Сакурады. Он сел в любимое кресло у окна.

— Мне включить его? — спросил помощник и не дождавшись ответа, хотел было уйти, но слабый голос остановил его.

Вскоре музыка заполнила комнату. И поначалу она показалась совершенно неуместной. А затем... Затем пожилой человек в кресле закрыл глаза. Его лицо разгладилось, словно на него наконец снизошёл долгожданный покой.

Глава 27.

СунОк входит в комнату сестры и видит, что та спит на полу с закинутыми за голову руками. Ноги её при этом зацеплены за нижнюю часть кровати и согнуты в коленях.

— Юна! Юна!

— А? — соня открывает глаза и со стоном выпрямляет затёкшие конечности, — О-ох... Ничего себе меня вырубило...

— Почему спишь на голом полу?

ЮнМи высвобождает ноги, — Хотела пресс покачать... А-о-у...

— Пресс? Совсем от безделья с ума сходишь? — СунОк бесцеремонно уселась на кровать сестры и устало вытянула ноги, — Сидишь дома целыми днями...

— Вообще-то я работаю!

— Хорошо устроилась, — старшая сестра пропустила её реплику мимо ушей, — ХеЧон отдувается за двоих, а ты её даже не поддерживаешь! Могла бы съездить на её выступление!

Юна опять зевнула, — Ты не права. Просто каждая на своём месте — я пишу музыку, а она её представляет для широких масс.

— Это во сне ты её сочиняешь?

— В том числе, — с этими словами тонсен СунОк повелительно махнула рукой, — А теперь уходи. Спать буду.

— Сейчас мама из кафе придёт, а ты спишь...

— Поужинаете вдвоём, ничего страшного... — младшая завалилась на кровать прямо в одежде, — Только Черныша не кормите... Они с МиДжу уже поели перед её уходом...

В этот момент снизу послышался голос матери и даже сонная ЮнМи поднялась на ноги — ДжеМин отвечала незнакомая девушка.

— Это Шуэн, — представила китаянку хозяйка Весёлого цыплёнка, — Она недавно работает у нас и тоже увлекается музыкой.

Всё же женщины и секреты — взаимоисключающие вещи! Вот зачем надо рассказывать обо мне? Хорошо хоть тётушка Ли многого не знала и на некоторые вопросы гостьи я просто отказался отвечать. Да, пишу песни. Да, в том числе для агентства. Но его название, к сожалению — секрет. Вообще, постарался приуменьшить свои таланты — мол так и так, кропаю себе помаленечку... А дом не мой — оплата арендой за одну песню. Какую? Ну-у...

Ух, как заблестели глаза у этой Шуэн! Разнорабочая нашего кафе знает японский? Хм-м... Черты лица у новой знакомой — олицетворение классической восточной красоты. И такая девушка не нашла ничего лучшего? В музыке она, кстати, не сильна. Соврала, но зачем? Тоже мечтает стать айдолом, что ли...

— А китайский ты знаешь? — спрашивает она.

Кхе-кхе... Что же ты за птица мисс Шуэн? А не сбацать ли для вас боевой гимн добровольцев 'того' Китая? Синтезатор выдаёт мощные звуки, а я стараюсь изо всех сил.

Вставай, кто рабства больше не хочет!

Великой стеной отваги защитим мы Китай!

Уа-ха-ха! Слушательница сначала побледнела, а затем наоборот — даже глаза, кажется, потемнели.

Пробил час тревожный! Спасём мы родной край!

Пусть кругом, как гром грохочет наш боевой клич!

Вставай! Вставай! Вставай!

Честное слово! Шуэн выпрямилась, словно отдавая честь! Во девчонка даёт!

Нас пятьсот миллионов! Мы единое сердце!

Мы полны презрения к смерти!

Вперёд! Вперёд! Вперёд! В бой!

Ух, хороша! Небольшая грудь торчит вперёд и раздуваются тонкие ноздри... Волосы, кажется, сейчас затрещат, наэлектризованные чувствами их обладательницы.

Что-то мне уже не смешно. Глаза китаянки горят внутренним огнём и чтобы отвлечься, начинаю лёгкую игру одной кистью, — надеюсь, Horse Race ослабит впечатление от воинственного гимна из параллельного мира.

— Кто это сочинил?

И куда подевался мягкий голосок гостьи? — Кхе! Увидела как-то лошадиные скачки по телевизору, и вот — придумалось.

Шуэн хмурится, становясь неприятно серьёзной, — Скачки? Я про то, что ты спела до этого! Только не говори, что этот гимн ты придумала сама!

— А кто же? — подавляю позыв отодвинуться от грубиянки, — Музыка, слова — всё моё!

Некоторое время меня сверлят недоверчивым взглядом, но видали мы карликов и поздоровее, как говаривал мой приятель Колян. Так что после этого беседа как-то не задалась — да и поздновато уже было — поэтому вскоре мы раскланялись и странная девчонка отправилась к себе домой.

Уф-ф... весь сон разогнала мамина работница! Чем же заняться... Даёшь ночной налёт на холодильник?

Динь-дилинь. СунОк кричит сверху, — Юна-а! Телефон!

— Слышу! — ладно... говорят, что на ночь есть вредно.

— Алё! Привет, онни.

Обычно ясный голос ХеЧон немножко заплетается, пропуская некоторые гласные.

— Что? Ничего не слышу! А-а... в клубе... Неприятности дома? Переночевать?! Ну-у...

Какого чёрта??? Почему она не пойдёт в сауну? Неплохая ведь штука на предмет ночёвки.

Или она типа — звезда, и теперь общественная баня не по её статусу? — Да, я здесь. Сейчас, онни ХеЧон, я спрошу у мамы, ладно?

Иду к ДжеМин. Это что же получается? ХеЧон действительно не помнит, как я лапал её той ночью? Бр-р... надо будет уложить эту искусительницу от себя подальше...

Глава 28.

Лежу. Сна ни в одном глазу — на полу тёмным холмиком спит ХеЧон. Эх, слабовольный я, раз согласился на её соседство, но кто бы устоял на моём месте? Зрелище-то — ого-го! Это СунОк виновата! Подсунула гостье мини-шорты, а моя, данная напрокат, майка из-за разницы в росте превратилась в топик, едва прикрывающий грудь. Между прочим, не обременённую лифоном! А-А-А!!! Вот мы с СунОк — нормальные, тьфу, кореянки, но эта... То-то я даже во сне удивился как у Наташки бюст подрос... И упругие такие...

Так-так, Юркин! Хватит! Однополые связи — фу таким быть! Это мерзость! Мужчина и женщина — такими нас создала природа и нефиг извращаться! Уф-ф... надо отвлечься...

Вспомним все китайские диалекты! Пекинский диалект, путунхуа, гуаньдунский, сингапурский, тайваньский гоаюй. Э-э... Хэбэйско-Шандуньская ветвь. Баодинский диалект, цзиняньский, шицзяцшуаньский и тяньцзиньский... Э-э... Северо-восточная ветвь. Чанчуньский, харбинский, цицикарский... Хр-р... Чжунъюаньская... Хр-р... ветвь... Наньянский и яньяньский... Хр-р-р...

Статичная сцена в комнате ЮнМи напоминает фильм ужасов. Сама хозяйка спальни мирно спит в своей кровати, перемежая посапывание с негромким похрапыванием. Она не видит белую фигуру гостьи, неподвижно стоящую у изголовья. Чёрные волосы двумя завесами обрамляют бледное лицо ХеЧон. Лежащая недовольно морщится во сне и беспорядочными движениями ног вынуждает сползти одеяло. Статуя отмирает. Тихо, как падающий лист, она ложится рядом...

Окружающее меня пространство тонет в горячем и белом тумане. Почему так жарко? Опять наша вредная медсестра отключила кондиционер? А очкастая сволочь подсунула новые таблетки... Ничего не вижу — лишь чьи-то прикосновения говорят о том, что я ещё жив. Но они приятны... Ласковы и нежны... Хочу пошевелиться и разогнать туман! Напрягаю все силы и у меня начинает получаться! М-м... Что это? Сон или явь? Где я? Это больница или общежитие... Девушка. Хе... ХеЧон? Она прижимается ко мне всем телом... а слова... Слова, что она еле слышно шепчет, возвращают реальность.

— Юна... не прогоняй меня... не просыпайся... мужчины омерзительны... не хочу больше их видеть... не хочу возвращаться в клуб... остаться с тобой...

— ХеЧон! Онни!

Спрятав лицо на моём животе, она замирает, как застигнутый преступник.

— Что ты делаешь?!

— Юна-а...

Ко мне обращается залитое слезами лицо, — Прости... Можно я так полежу?

Э??? Чувствую себя полным идиотом. Сумасшедшая продолжает изображать из себя рыбу-прилипалу, а я банально не знаю, что делать! Отрывать её от себя будет как-то грубо. Мозги в турборежиме напрягают все доступные извилины.

— Что-то в клубе случилось? — не бог весть что, но с чего-то же надо начинать.

Снизу глухо отвечают, — Нет.

— То есть да, — стоило чуть напрячь мышцы, как ХеЧон исправляется, — Просто мне надоело.

— Что надоело?

— Мужские взгляды. Прилипчивое внимание. Вся их похоть!

— Ну-у... — начинаю я, и тут же осекаюсь. Что за цирк?! А то она не знала, куда шла! Снова пытаюсь высвободиться, — ХеЧон. Ты же айдол, а это как бы обязывает! Отпусти меня! Ты пьяная!

Вместо этого мою ногу заплетают чужие конечности, а голый... Эй! А почему пижама задрана??? Голый живот покрывают горячие поцелуи.

— Ну и что? — извращенка успевает вставлять отрывистые реплики, — Мужчины отвратительны. А я нравлюсь тебе. Той ночью... мне было хорошо...

— Это, — я борюсь с её многочисленными руками, — Это неправильно. Прекращай сейчас же.

Она бормочет что-то уж совсем бессвязное... Эй... ты... Нежно-нежно её губы касаются моих. Да пропади оно всё пропадом! Отвечаю. Под одеялом начинаются активные действия и я отключаю мозг — прости меня матушка-природа! И не суди строго...

В далёкой Японии весна. Старый господин Сакурада вновь сидит у окна, но на этот раз он не один. Внук его копией так же любуется садом.

— Завтра уезжаешь?

— Да, дедушка.

— Как идут дела у нашей знакомой?

Рёскэ понимает, о ком его спрашивает глава семьи. После микропаузы молодой человек отвечает, — Насколько я знаю, у неё всё хорошо.

Дед косится на него, — Не ладишь с Пак ЮнМи?

— Она немного несдержанна. Когда я пригласил её отдохнуть с...

И внук рассказывает о разговоре в джакузи. Патриарх Сакурада долго молчит, а когда начинает говорить, его взгляд снова устремляется вдаль.

— Она необычный человек. Даже необыкновенный. И кто знает... возможно когда-нибудь твои внуки будут гордиться тем, что их дед когда-то знался с Пак ЮнМи.

— Дедушка?

Старик улыбался. Его рука с истончившейся кожей легла на кисть Рёскэ, — Передай мисс Пак мою искреннюю благодарность. И чаще звони матери, внучок!

Когда парень оглянулся на пороге комнаты, дед неловко надевал на голову громоздкие наушники.

Вот же! — в который раз удивился его внук, — И что он в ней нашёл? Обычная песня! Не-е-т... Пак точно колдунья!

Глава 29.

Сеульский вечер тих — а до этого дома не доходят и те редкие прохожие, что ещё оживляют соседние улицы. Особняк, расположенный в тупике, окружён высоким забором. Из чёрного автомобиля, остановившегося у ворот, выходит его водитель — подтянутый мужчина лет тридцати. Окинув улицу взглядом, он внимает своей пассажирке.

— Заедешь завтра пораньше, — скупо распоряжается Рэн, — А сейчас поторопись — я хочу, чтобы ты проконтролировал молодёжь.

— Я понял, старшая сестра!

Женщина подняла голову и посмотрела в глазок видеокамеры. Щёлкнул магнитный замок калитки... Вне поля её зрения из тени фонаря выскользнула узкая фигура. Плавными, но удивительно быстрыми шагами, она сблизилась со стоящим на её пути мужчиной. Выброшенную им руку подсёк нож, и нападавшая скользнула мимо, по пути кольнув неприятеля в печень. Ш-ших-х... Короткий плащ Тоёкавы получил непредвиденный разрез, но сама женщина успела разорвать дистанцию. Чтобы тут же броситься навстречу опасности. Предплечье ожгло вспышкой боли, но своей цели она добилась — вооружённая рука убийцы оказалась в её захвате. Однако удар по почкам не достиг цели из-за змеиной гибкости противника. Более того, нападавшая в свою очередь использовала собственную руку как опору и попыталась зайти ей за спину — диким напряжением Рэн сумела сбросить ловкачку. При этом её невесть когда успевший перекочевать в другую руку нож едва не поразил Тоёкаву в лицо. Они замерли на один удар сердца... От дома послышались быстро приближающиеся окрики 'проснувшейся' охраны. Адски болела рука и Рэн на мгновение потеряла сосредоточенность — а сумасшедшая не кинулась наутёк, как сделал бы любой здравомыслящий человек. Нет, её последняя попытка едва не окончилась удачей — упав, японка успела перехватить вооружённое запястье, но будучи раненой, ей не хватало сил и вот остриё уже коснулось её тела... Спасительный гром сбросил смерть с Тоёкавы. Прогремели ещё выстрелы...

Рэн посмотрела на многочисленные капли чужой крови и отмахнулась от рук помощи, — Ты и ты! За мной! Ты, вызови Теншина!

— Госпожа!

— Работник Ким? — горячка боя ещё не оставила её — женщина едва узнала садовника своего босса.

— Позвольте... — седоволосый мужчина ловко и быстро перемотал раненое предплечье и Тоёкава Рэн кинулась в погоню.

Ля-ля-ля... Жу-жу-жу... Кажется, эти малоосмысленные звуки помогают ЮнМи в работе. Неведомо чему улыбаясь, она проводит мягкой тряпочкой по своему рабочему столу.

Тут в её святая святых заглядывает СунОк, — Что это ты убираешься так поздно?

Музыкантша отвечает, — Мы славно поработали и славно отдохнём! Да, мой хороший?

— Начала разговаривать со своей техникой? — ухмыляется старшая сестра.

— Все любят уход... — ЮнМи ещё раз проводит рукой по поверхности пульта, — И живые и неживые.

— Может и у меня уберёшься?

В ответ ей только хмыкают, проходя мимо.

— Дораму не пойдёшь смотреть?

— Нет. Лучше в интернете посижу.

В полумраке комнаты свет от пробудившегося монитора кажется слишком ярким и ЮнМи не сразу замечает скособоченную фигуру в своём кресле.

— Шу...эн? Что ты тут делаешь?

— Пак ЮнМи... — негромко говорит пришелица, — Маленький камешек, вызвавший лавину...

— Что???

— Сначала я хотела убить тебя... чтобы опозорить Тоёкаву... — тихий голос китаянки вызывал озноб, — Или переломать твои ловкие пальчики...

Юна словно окаменела от потрясения.

Шуэн продолжала говорить, — О... у меня было много планов... Отравить посетителей кафе... и 'прославить' твою мать на всю Корею...

Она криво ухмыльнулась. Вздохнула прерывисто, — Но ты и сама не поняла, что сочинила! Великий Китай!

После вспышки чувств голос Шуэн стал еле слышным, — Жаль, у меня не получилось зарезать Тоёкаву... Прости... за беспорядок...

Рука несостоявшейся убийцы безжизненно соскользнула с подлокотника и только тогда допятившаяся до стены Юна включила свет.

Подоконник и пол у окна были усеяны тёмными пятнами крови — стало ясно, как Шуэн попала в дом. В крови была и правая сторона груди и рукав сидящей, отчего на полу уже образовалась небольшая лужица. Крохотную долю мгновения ЮнМи ещё колебалась, но затем она начала действовать. Удачно, что лёгкая куртка раненой уже была расстёгнута, а поверх тонкого свитера находился импровизированный тампон из носового платка, прикрывающий рану. Небольшие ножницы, с помощью которых хозяйка обычно обстригала ногти, кое-как справились с мешающей одеждой.

— Мама! СунОк! — надрывала связки 'санитарка', — Сюда! Эй! Не спать! Киллерша долбаная!

Сочащееся тёмной кровью выходное отверстие она заткнула, нахватав чистого белья из шкафа. Прижала руку и спереди, продолжая орать на равнодушную куклу, — Не спать! Не спать! А то я про твой Китай такую песню сочиню!

Такой её и увидели перепуганные родные. А потом началась лихорадочная возня с то и дело 'ускользающей' девушкой. Громко тараторила, призывая скорую, СунОк... ЮнМи с мамой заматывали Шуэн в три слоя...

— Нельзя давать ей спать! — хриплым голосом командовала самая младшая из присутствующих, — Разговаривайте с ней! Агх...

Посреди её речи в проёме окна возник крепкий мужик с пистолетом в руке. Он рывком закинул своё тело внутрь, и через секунду Пак оказались под прицелом. Следом показался парень помоложе, который поставил одну ногу на пол и оседлав подоконник что-то прокричал вниз.

— Брось телефон и открой входную дверь, — велел СунОк первый мужик.

Когда она вернулась, следом за ней в комнату вошла Тоёкава Рэн.

— Сестрёнки Пак... — оценив обстановку, прищурилась она, — Это ваша подруга?

— Нет.

— Кто вы такие? Это моя работница Шуэн!

ДжеМин проигнорировали. Женщина подошла к лежащей и склонилась над ней, — Ещё жива?

Китаянка молча встретила её взгляд и Рэн выпрямилась, — Забирайте её.

Бессильное тело послушно подхватили под мышки, но путь мужчинам неожиданно преградила ЮнМи.

— Сейчас приедет скорая!

— Отойди, — велела ей Тоёкава, но сбрендившая девчонка с неожиданной ловкостью увернулась от протянутой руки, и подскочив, с силой оттолкнула одного из её подручных.

— Оставьте её в покое!

— Дочка!

Глаза Рэн полыхнули злобой, — Лучше сядь на кровать, Пак ЮнМи! Аджума, успокойте её ради собс...

— Я сказала, что сюда едет скорая! — словно заклинание повторила сильно бледная Юна.

— Извинишься перед ними.

— Нет! Она поедет в больницу, а не с вами!

— Как ты смеешь... — прошипела японка, с каждым словом как будто увеличиваясь в росте.

До замерших в нервном напряжении людей донеслись звуки сирены. В глазах Тоёкавы словно включился арифмометр... И решение было вычислено быстро, — Бросьте эту падаль. Возвращаемся.

Глава 30.

— Господин старший суперинтендант...

— Суперинтендант Ким... — начальник и давний приятель чуть улыбнулся, — Это неофициальная встреча. Позволь представить...

— Пак ПоГон. Министерство иностранных дел, — перебил его третий участник обеда.

Недобрые предчувствия охватили суперинтенданта, из-за чего в первую очередь пострадал его аппетит — а ведь еда была очень даже неплоха!

Ким вяло ковырялся в своей тарелке, когда чужак наконец перешёл к делу, — Как далеко продвинулось ваше расследование того случая со стрельбой?

Руководитель следственной группы посмотрел на начальника... С неохотой начал отвечать.

— Третьего дня в отделение скорой помощи поступила...

— Хронология меня не интересует. Вы узнали кто стрелял в девушку? — представитель МИДа опять повёл себя недипломатично.

— Камеры засекли её в районе проживания главаря Чистого Неба О ЧжакДу. Нашлись двое свидетелей, которые слышали стрельбу.

Пак ПоГон молча ждал продолжения и эта ситуация всё больше раздражала суперинтенданта.

— Однако допросить его людей мы пока не можем, а пострадавшая утверждает, что не видела стрелка.

В этом деле вообще никто ничего не видел, — мрачно констатировал Ким, — Мы имеем только иностранную гражданку с пулевым ранением посреди Сеула — как будто это Гарлем какой-то!

— Ну что вы, суперинтендант... Из-за какого-то хулигана с травматическим пистолетом равнять нас с подобным...

Старый полицейский ошеломлённо уставился на собеседника, — Травмат?

— Да. Прискорбный случай... Даже, пожалуй, недопустимый... Из хулиганских побуждений выстрелить в прохожего, — ПоГон укоризненно покачал головой, — Это всё компьютерные игры. Современная молодёжь...

— Да о чём вы говорите?! Пускай пулю мы не нашли, но никакой травматический пистолет не прошьёт человека насквозь!

Господин из министерства холодно посмотрел на него, — Это вы не то говорите. Туристка пострадала от выходки неизвестного. Или это был случайный выстрел и тогда перед нами несчастный случай. Ваш начальник со мной согласен. У вас есть ещё вопросы, господин суперинтендант?

Объяснения Ким получил за ужином — извиняясь за дневную 'беседу', старый друг завалил стол деликатесами.

— Эта Цзюн И...

— Туристка! — со всем доступным сарказмом вставил Ким.

— Которая некоторое время работала в кафе миссис Пак под именем Шуэн.

— Что конечно же совсем не подозрительно...

Приятель поморщился, — Эй, мне это тоже не нравится, но всё же дослушай до конца.

— Так вот... — он продолжил, — Как мне шепнули, та девушка из очень известной... в э-э... определённых кругах семьи. Её прадед был одним из ближайших сподвижников Кай Шэна, а такое не забывается.

— Какое нам дело до какого-то...

Друг покачал головой, — Ох... а я и забыл, насколько ты не любил уроки истории... Кай Шэн руководил Шэхуэйбу — можно сказать первой спецслужбой нашего соседа. Времена были суровые и в методах эти люди не стеснялись. За что их впоследствии осудили. Но кое-кто, как и прадед нашей 'туристки' уцелел, оказавшись уже в рядах военной разведки НОАК. И как я понял, его потомки продолжают заниматься тем же самым.

— Подожди... — суперинтендант нахмурился, — Ты хочешь сказать...

Приятель пожал плечами, — Всё, что я знаю, этот хлыщ ПоГон — дипломат с уклоном в... Пятый департамент, понимаешь? Координация и планирование... Это мы с тобой честные служаки, а те парни... Не знаю уж, что это было — спецзадание или личные проблемы мисс Цзюн И. Я знаю одно — наверху кто-то решил спустить дело на тормозах.

— Безобразие...

— Что поделать... — старый товарищ наполнил рюмку, — И кстати, я отменил твой запрос на О ЧжакДу. Видишь ли... за него тоже попросили...

О-ох-х... Как приятно размять затёкшее тельце... Засиделся я... непозволительно засиделся... Немножко пройдясь по студии, выхожу в коридор... и едва успеваю увернуться.

— Рёскэ! Рёскэ вернулся! — мимо проносится МиДжу.

Вот беззаботная юность! А тут думай... про сумасшедшую террористку... про ХеЧон... про директора ГильКана и его непомерные аппетиты... Теперь и про то, как разговаривать с младшим Сакурадой. И нахрена я песню его деду отправил? Утешитель, блин...

Поэтому особо я не отсвечивал — поздоровкался, постоял немного, да и свинтил обратно за работу. Компьютер, ноты, синтезатор — вещи более понятные, чем люди.

Мысли о Японии и овдовевшем господине Сакурада незаметно повлияли на настроение. Интересно, сколько они прожили вместе? М-м... если с шестидесятых... то получается — пятьдесят с лишним лет? А какого года была бабушкина пластинка фирмы Мелодия? Как сейчас помню — Я. Миягава. Каникулы любви. Вокальный дуэт — сёстры Дза Пинац.

Хм-м... дербенёвскую версию я хорошо помню... Пальцы 'попадают' с первого раза — У моря, у синего моря... А вот с оригиналом беда. Как же там...

Рёскэ стоит на пороге, боясь нарушить сосредоточение 'авторши'. ЮнМи, запинаясь и начиная заново 'рожает' текст, небрежно тренькая на своём синтезаторе.

Моё сердце грезит о сладкой любви

На сверкающем золотом горячем песке

Давай ласкаться... — бормочет Юна на своём северном диалекте, — М-м... Как-то это не то... М-м... Da I pofig.

Давай ласкаться обнажёнными телами

Словно русалки

Парень почувствовал, что начинает краснеть. Наглая и бесстыдная девчонка! Что это за песенка такая!

Прижимаясь загорелыми щеками

Мы прошептали обещание

Это тайна между нами двоими...

Кхе-кхе! — стучаться было глупо и он решил так обозначить своё присутствие.

Производственный процесс прервался и ЮнМи повернулась к двери, — Простудился, Рёскэ-кун?

Глава 31.

— Может, тебе горячительного для профилактики принять?

— Что?

— Водки с перцем бахнуть, говорю! Неразбавленной!

На лице Сакурады ужас, — Её и так чистой пить невозможно, а если ещё и с перцем... Кто на это способен?

Эх, дитя эры коктейлей... Показал бы я тебе...

— Это я шучу. Настроение такое...

— Я слышал, — парень принимает серьёзный вид, — Не слишком ли провокационно?

— Думаешь? Представь, ХеЧон-онни на пляже... Развевается невесомое парео, хитрым образом повязанное на её талии... Белое бикини контрастирует с тяжёлой гривой чёрных волос...

Взгляд Сакурады вильнул в сторону. А-ха-ха!

— И под ярким солнцем тропиков мы поём эту песню, держась за руки...

Что такое? Чувак едва сдерживает смех, — П-прости, но... ты и ХеЧон... В би...

Пха-ха-ха! Прорывает японского 'товарища', — В бикини! ЮнМи... Честное слово, я бы на это посмотрел! Красавица и ....

Усилием воли хохмач стягивает рот, — Извини. Не надо было мне... Но ты и сама знаешь, что вы с ней совсем разные.

Ну не гад ли, а? Смеётся над моей косолапкой Юной!

— Я не дура. В клипе будет только моя рука.

— ЮнМи, я действительно не хотел...

— Знаю. И не обижаюсь, — смотрю на паренька, — Рада, что ты опять смеёшься.

Что-то дрогнуло в глазах Рёскэ и чтобы избежать неловкости, я меняю тему, — Слушай, по поводу той песни... Не знаю, что на меня нашло...

— Дед велел передать, что он благодарит тебя. Знаешь... кажется, она немного утешила его. Спасибо.

Я рад, что Сакурада ограничился этим — разменивать последнюю песню действительно великой певицы на благодарственные плюшки было бы совсем неправильным.

— Ты быстро вернулся. Не соскучился по Родине?

Недоумение в ответ, — По Японии? Здесь мне больше нравится. Даже больше, чем в Калифорнии.

— Долго жил там?

— Не очень... — Рёскэ морщит нос, — Америка конечно крутая страна... но в Корее лучше. Хотя ещё мне Франция нравится... И Испания тоже ничего...

— Тебе всё равно где жить?

— Не-е... холод я не люблю. А так... — японец пожимает плечами, — Какая разница? Сейчас мир стал маленьким — сегодня я во Флоренции, завтра на Марди Гра... Послезавтра на Сейшелах...

— Но где-то же должен быть дом?

— Дом? — смеётся мой собеседник, — Который из трёх? Погоди... У меня ещё квартира в Нью-Йорке — это будет четыре.

Мда-а... Страшно далеки они от народа. Вспоминаю свой неуклонно растущий счёт — на однушку в каком-нибудь Бирюлёве я почти накопил...

ДаИн сидит в кабинете шефа и наблюдает за невиданным делом — айдол их агентства пусть несмело, но перечит его директору и владельцу в одном лице.

ХеЧон совсем запуталась, — решает помощница ГильКана, — Слово Пак ЮнМи имеет для неё бОльшую власть, чем глава агентства!

— Господин директор, ведь в кадре буду только я, — в последнее время единственная известная фанам участница ХЕМИ ещё больше похорошела, а голос приобрёл волнующую глубину и чувственность, — Пожалуйста, послушайте Юну.

— С выбранным методом съёмки затраты будут минимальны, — добавляет аргумент её сообщница.

— Я соглашусь снять этот клип если ты изменишь слова! — обещает несговорчивый сабоним, — В таком виде — это скандал! 'Русалки' нашлись! Щеками там прижимаются! Как тебе подобное в голову пришло?!

Юна на удивление безмятежна, — Почему вы против, господин Ан? Да, в тексте есть лёгкий намёк на гм-м... 'другую' любовь, но это всего лишь заигрывание со слушателем. Если угодно — немного острой приправы.

— Переделай!

— Господин директор, разве эта тема так уж далека от к-поп? Вы сами были айдолом. На всяческих шоу нередки э-э... случаи демонстрации более чем дружеских чувств! Просто у меня хватило смелости зайти немного дальше.

— Немного, э? — ГильКан обратился к помощнице, как бы приглашая её вместе подивиться на наглую девчонку.

— Да, немного, — ЮнМи ухмыльнулась, — В первом варианте я хотела написать — Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже...

Кх-х! — ДаИн и сама не поняла, как у неё вырвался этот непозволительный смешок.

— Да поймите вы! — в порыве чувств директор постучал себе по лбу, — Выпустим клип с подобным текстом и всё! ХеЧон! Ты потеряешь всех фанатов, а на меня обрушится критика моралистов из министерства культуры!

— Хорошо, господин Ан... А если мы отснимем не просто псевдолюбительский клип, а пойдём дальше?

— Дальше? — глаза бывшего Шутника ГильКана зажглись любопытством.

— Вы же слышали об экшн-камерах? Договоримся так — я куплю такую камеру на свои деньги и оплачу поездку на море. Там мы с онни весело проводим выходные, я записываю кучу материала, монтирую его...

— И в чём принципиальная разница?

— В том, что лица ХеЧон не будет в кадре!

— Глупость! Кто на это будет смотреть?

Пак пожала плечами, — В случае неуспеха вы ничего не теряете. Но! Если произойдёт обратное...

— Не будет этого!

— Возместите мои расходы в тройном размере!

— Договорились!

— Постойте, — бюрократический склад ума заставил ДаИн вмешаться в ход нелепого спора, — Кто будет оценивать успех клипа? Господин директор, я не думаю, что какой-либо канал согласится его транслировать!

— Можем выложить его в интернет! — быстро среагировала Юна.

— От имени моего агентства? — хмыкнул ГильКан, — Не думаю!

— Тогда устроим предварительный показ! — продолжала сыпать идеями ЮнМи, — Для молодёжной аудитории!

— И кто это оплатит?

— Э-э... может позовём студентов? Им платить не надо!

— Простите... — ХеЧон вдруг разомкнула красивые губы, — Но пока ещё нечего обсуждать. Может быть господин директор примет решение, посмотрев клип?

Ан ГильКан улыбнулся, — И верно. Значит, мисс Пак, жду вас с вашим видео на следующей неделе!

— Так вы отпускаете ХеЧон на выходные?

— Спор есть спор. А теперь выметайтесь отсюда — меня ждут настоящие дела!

Глава 32.

К служебному входу одной из сеульских больниц подъезжает автомобиль. Из дверей здания быстрым шагом выходят две фигуры и ныряют в его затемнённый салон. Тяжёлая машина срывается с места.

Цзюн И не заметила, когда исчез молчаливый провожатый — её внимание было приковано к хозяину кабинета. Жёсткие черты лица оставались всё теми же и только ёжик коротких волос совсем побелел со временем.

— Господин вице-консул... — неуверенно начала она.

— Помолчи, — велели ей.

Старый друг её отца встал и вплотную подошёл к девушке. Посмотрел в её глаза, — Выросла... Совсем большая стала. Жаль только, что ум остался детским.

На женском лице не дрогнул ни единый мускул.

— Но, думаю, это исправят в академии.

— Я...

— Своими поступками ты потеряла право выбора. Поступаешь этой же осенью. Твоя мать согласна, — он ухмыльнулся, — Спасибо, Цзюн И, что помогла ей сделать правильный выбор. И не сверкай глазами — сама виновата. Раз уж не отказываешься от своего 'брата', то неси ответственность!

— Я тоже должна от него отвернуться?

— Это приёмыш отверг вашу семью! Твой отец столько сделал для него, а чем он отплатил?! Стал презренным бандитом?!

— Пусть будет кем хочет!

— Пусть. Но ты продолжишь дело отца, — 'дядюшка' придвинулся ещё ближе, — Или мне отдать тебя корейцам? Перенесёт твоя мать этот удар? Рискнёшь её сердцем? Второго инфаркта она может не пережить...

— Подбери нюни, — вице-консул вернулся к столу, — И не сверли меня таким взглядом. Лучше подумай, чем будешь заниматься, пока не заживёт плечо — потому что раненую я тебя не отправлю. Хватит с твоей матери переживаний.

— А...

— Само собой, из посольства ни ногой! Отправлять домой твой труп у меня нет никакого желания.

— Дядя...

— Девочка, если ты думаешь продолжить...

— Я не об этом. Дело в том... Во время подготовки я услышала необычную музыку! Песня! Она сочинила великолепную песню!

— Кто? — редкое зрелище растерявшегося 'дядюшки' было сродни тройной радуге, — Тоёкава?

— Нет, — он всё же быстро соображал, — Пак ЮнМи? Это ведь она музыкант и первопричина всей кутерьмы?

— Да, дядя! Она при мне исполнила эту песню! — Цзюн И не знала, как донести своё впечатление, — Даже не песню, а гимн! Очень...

Девушка не могла подобрать верных слов, — Очень... правильный гимн!

— Хм-м... Что, действительно, так хорош? — с сомнением переспросил её собеседник, — Странно. Ведь Пак ЮнМи — эстрадный автор...

— Вам обязательно надо послушать!

— Может и послушаю... Думал отправить к её семье помощника Лао, но раз уж ты под таким впечатлением...

— Дядя, посольство ведь может приобрести его!

— Не надо бежать впереди паровоза, — стажировка у северного соседа навсегда обогатила лексикон старого разведчика, — Как точно называется этот гимн?

— Она сказала — Марш добровольцев.

— Даже так? — хмыкнул отцовский друг и соратник, — Если пообещаешь сидеть смирно, я сам съезжу к этому вундеркинду. Цзюн И, мы договорились?

— Договорились, дядя.

В полутьме гостиничного номера затихает возня и некоторое время слышно лишь тяжёлое дыхание его обитательниц.

— Кажется, твоё колено в полном порядке...

— С тобой я вся в полном порядке.

— Отдохни. Завтра у нас насыщенный день.

— Знаю, — она находит руку подруги, — Не беспокойся, я справлюсь. Буду самой счастливой и весёлой для тебя. И самой-самой фотогеничной.

Они опять немножко помолчали.

— Тебе не надо волноваться за меня. Покажи моё лицо — я не боюсь.

— Ну уж нет, — ворчат в темноте, — В чём-то ГильКан прав, и если рейтинг неодобрения будет слишком высоким — оставим клип в нашей домашней коллекции.

— Коллекции?

— А что? Можем снять ещё один клип... для себя...

— Что ты задумала, испорченная девчонка?

— Пф-ф! Это тебя надо судить за моё развращение...

— Ах, ты! — возмущённый шёпот прервался и спальню вновь заполнили тихие и малопристойные звуки.

Глава 33.

Маленечко того... маленечко сего... Интересно, что получится из этого всего...

ДжеМин улыбнулась песенке МиДжу — практической пользы от 'помощницы' было немного, но хорошее настроение она обеспечивала на все сто!

— А правда, что онни приехала вся загоревшая? — по пятому кругу шли вопросы от девочки, — Очень-очень?

— Ну... не очень. Просто Юна плохо пользовалась солнцезащитным кремом.

— Наверное забыла... — предположила МиДжу и тут же завопила, — ЧонХан! Рю! Хватит таскать лепёшки!

Застигнутые преступники ретировались к своему серьёзному товарищу. Чи Тага как всегда сидел с какой-то книжкой — не то учебником, не то, судя по толщине, энциклопедией.

Весёлый цыплёнок готовился к вечернему наплыву посетителей, но привычная работа не мешала мыслям его хозяйки.

С чего такому важному человеку извиняться за бедняжку Шуэн? — из головы ДжеМин не выходил вчерашний визит китайского дипломата, — Скорее, это пристало сделать нам... Ладно, та страшная японка... но остальные то бандиты наши! Позорят страну! Большие мужчины хотели убить беззащитную девушку! Негодяи!

Ей вспомнилось белое от страха, но решительное лицо дочери, — Юна правильно заступилась за Шуэн! И очень хорошо, что она съездила на море — хоть отдохнула там между съёмками. ДжеМин вздохнула — сказать по правде, отдохнуть не помешало бы и СунОк, да и... нет, самой хозяйке некогда. Сначала СуЧжин, за ней Шуэн... словно злой рок навис над Весёлым цыплёнком. Женщина опять вздохнула — денег в семье стало гораздо больше, но и неприятности следовали за неприятностями...

Тут дети опять расшумелись и ДжеМин загнала их на кухню — озорникам не следовало мешать посетителям.

Привет! — молодого человека хлопнули по спине, — Тоже идёшь к преподавателю Киму?

Он узнал весёлую компанию со своего курса.

— Нет, я иду...

— Пойдём с нами! — здоровяк Ли обхватил его своей ручищей, — Не пожалеешь!

— Пойдём! — поддержали главаря остальные оболтусы, — Нам нужен хороший переводчик!

Странно, — подумал лучший студент кафедры иностранных языков, — Откуда у этих болванов появился интерес к японскому?

— Мы даже поспорили с 'принцессой' Ким о чём поёт та красотка!

Сопротивляться было бесполезно и молодой человек позволил затащить себя в аудиторию.

— Какая ещё красотка? — раздражение на глупых однокурсников смешалось с любопытством.

— Ты главное, слушай... — Ли крепко обхватил его за плечо, — Тс-с...

Включился проектор...

Вот озабоченные... — думал позже отличник, старательно сохраняя холодную голову, — Увидели симпатичную девушку в купальнике и потеряли остатки мозгов. А слова действительно странные... И голос...

Он не жаловался на слух и вскоре различил, что на самом деле в клипе пели две девушки. Просто их голоса так искусно переплетались между собой, что создавалось впечатление необычного, чрезвычайно богатого тембра, принадлежащего одному человеку.

— Ну, умник? — сразу же осведомился сосед, — Так о чём песня? СанГон говорит, что это песенка про лесбиянок!

Молодого человека передёрнуло от омерзения и он горячо возразил, — Нашли кого слушать! Ничего подобного в песне нет. Совершенно невинный текст — обычные любовные переживания. Девушка поёт о первой встрече и о чувствах... А вы навыдумывали всякой чуши!

— А чего тогда покраснел? — Ли вовсе не был тупым спортсменом, — Или девчонка понравилась?

— Ничего особенного, — 'переводчик' принял равнодушный вид, — Не понял, с чего вы решили, что она красивая — лица-то не видно!

— У меня чутьё на красавиц! Да и вообще... Видал, какая попка? А си...

Студент Ли ЧонМин! — позади ценителя женской красоты раздался грозный голос преподавателя японского языка, — Что вы скажете об используемых в тексте этой композиции идиомах?

— А? Ну... они такие... М-м... Думаю, что довольно распространённые, сонсэнним!

— Да? — весело оскалился преподаватель Ким, — А я не услышал ни одной...

Вечером коварный учитель ужинал в компании Ан ГильКана.

— Ну дружище, давно у меня не было столько студентов на занятиях! Ну и клип ты мне подсунул! Собрался покорять японский рынок?

— Начну с него! — смеясь, хозяин А.Г.К. наполнил рюмку товарища детских лет, — Но мне интересна реакция зрителей. Чего было больше? Недовольных много?

— Подожди... — Ким хитро улыбнулся, — Сначала раскрой секрет — кто на видео?

— Скажу, если оно понравилось молодёжи, — серьёзно пообещал ГильКан.

— Можешь не переживать. Некоторые из моих тупиц приходили не по одному разу. Уф-ф! Устал от них отбиваться! К счастью, большинство остолопов и не поняли, что это кореянка.

— А так... — немного захмелевший преподаватель вынул из кармана лист бумаги, — Посмотри сам. Староста Ким по моему поручению опросила своих.

ГильКан жадно схватил куцый список.

— Так-так... Хо-хо! Рейтинг у парней — девяносто! А у прекрасного пола... Хм-м... Всего шестьдесят?

— Нужен был анонимный опрос, — безапелляционно заявил преподаватель, — А так...

Он хохотнул, — Всё же твой клип, дружище, несколько двусмысленнен... Однако, где обещанное мне имя?

Задумчивый ГильКан нехотя ответил, — Это мой дуэт... ХЕМИ.

— Вот чёрт! — приятель бурно отреагировал, хлопнув себя по коленке, — Проспорил жене!

Отвечая на невысказанный вопрос он рассмеялся, — Она сразу сказала, что это они. Чёртов музыкальный слух моей жёнушки!

— На что спорили? — приняв какое-то решение, улыбнулся и директор агентства.

— А... ерунда, — уважаемый учитель японского поднял рюмку, — Выпьем за красивых женщин!

Глава 34.

Мда-а... Слабовато, господин попаданец... слабовато... Моник высокого разрешения демонстрирует безжалостную картинку — Каникулы любви или Синее море по-дербенёвски после краткого всплеска стремительно покидают азиатские чарты. Гм... а в европейские и тем более американские 'моя' композиция так и не пробилась... О, времена! О, гм... вкусы! И не сказать, что неудача подкосила меня... нет, однако как-то неприятно и обидно за двойняшек из шестидесятых. Симпатичные японки почему-то казались мне наивными и малоприспособленными для эстрадного бизнеса.

Глупость. О себе надо думать, Юркин! Не выгорело с ретро — вытащим из загашника памяти что-нибудь посовременнее! Де... Спа... Сито... Бр-р... нет, только не это... Уф, оказывается, я умудрился сохранить рвотный рефлекс даже спустя несколько лет и переродившись в новом теле.

М-м... а почему бы не заняться музыкой для Поднебесной? Ведь дядька-дипломат уже приятно удивил пятизначной суммой за Гимн добровольцев. Да и Хорс рэйс ушла за неплохую сумму — благо я усилил в ней народные нотки получив ядрёную смесь классики и этники.

А с другой стороны — чего метаться? ГильКан тоже по-своему неплох. Проспоренное выплатил, с ХеЧон и ЛуНой обращается хорошо... Тут немного кольнула совесть — что-то подзабыл я свою больничную подружку, а это с моей стороны натуральное свинство. Всегда презирал людей, что достигнув чего-то, забывали тех, кто поддерживал их прежде.

Решено! Ан ГильКан обещал для ЛуНы скорый дебют — вот я сейчас к нему и наведаюсь. Контракт у нас довольно свободный — начнёт вилять, заберу своих женщин и свалю к конкурентам. А пока можно и на китайцах прокормиться...

Наружный мир встретил неприветливо — весеннее солнышко на закате совсем не грело, а тучки и вовсе грозили резким похолоданием.

— Привет! А ты куда? — соседский хоббит целеустремлённо топает мне навстречу.

Я посмотрел на покрасневший нос, — Беги в дом, МиДжу, и скажи СунОк, чтоб налила тебе чего-нибудь горячего.

— Ага! А ты скоро?

— Не знаю.

— Онни, а я хотела рассказать тебе кое-что! Срочно!

Э-э... Что у неё может быть срочного? — секунду поколебавшись, отвечаю, — У меня важная встреча...

— В агентстве, да? Можно мне с тобой?

Вот тоже Пуаро нашёлся на мою голову!

— Ты же замёрзла.

— В автобусе согреюсь! — МиДжу стремительно разворачивается, и я едва успеваю её остановить.

— Сумку-то оставь!

— Она не тяжёлая!

— Я её таскать не буду...

— Тогда я быстро!

Вот хитрюга... Терпеливо, раз уж обещал, жду нежданную спутницу.

Бу-бу-бу... бу.. бу-бу! МиДжу успела что-то ухватить на кухне и вздохнув, я направляю стопы к ближайшему по дороге магазинчику — надо купить проглоту воды, пока он не подавился...

Четырнадцать... пятнадцать! Уф-ф... О ЧжакДу бросил штангу и с наслаждением промокнул лицо. Тренировка была закончена.

— Я тебя слушаю, — отпив овощной смеси, сказал он женщине, неподвижно стоящей у дверей.

— Агентство А.Г.К. — спокойно начала Рэн, — Единоличный владелец и директор Ан ГильКан. Несколько довольно успешных групп и своя подготовка трейни. Сейчас он под 'опёкой' 'рыночников'.

Босс чуть приподнял бровь.

— Удобный момент предложить ГильКану наши 'услуги'. У 'рыночников' свара с 'портовыми' и отвлекаться на такую мелочь они не будут.

— Мелочь?

— Тридцать, может быть сорок миллионов в месяц, — Тоёкава пожала плечами, — Но они растут.

— Объёмы?

— Так же как и с ФАН. Охрана, питание, перевозки. Только, конечно, в меньших масштабах.

ЧжакДу размышлял недолго, — Отправь Теншина. Пускай особо не напирает — если 'рыночные' упрутся — настаивать не будем.

— Я поняла, — лёгкий поклон помог ей скрыть довольный блеск в глазах.

Глава 35.

Старейший корейский форум. Музыкальная ветка.

— Форумчане, что скажете о клипе на главной странице? Это же современная запись? Или музыка ХЕМИ наложена на чьё-то архивное видео?

— Уважаемый, эффект ретро в наше время достигается одним кликом мышки. Просто мелодия Каникул довольно старомодна и А.Г.К. таким образом подчеркнули это.

— Так вы думаете — это Ким ХеЧон в кадре?

— Конечно. Кто же ещё?

— Мне показалось, что это какая-то актриса из семидесятых. Будто я видел подобный фильм в молодости.

— И у вас приступ ностальгии? Надо признать талант режиссёра — он хорошо сыграл на чувствах зрителей. Кто бы не захотел вернуться во времена молодости? Ещё эта нарочитая обезличенность героев клипа.

— Странная песня. Разве современная молодёжь её оценит?

— Вы правы. Жаль, что она скоро канет в Лету. Но эксперимент директора Ан ГильКана достоин уважения.

— Согласен. Вы не подскажете, где возможно скачать Каникулы любви в хорошем качестве?

— Сообщил вам в личку.

— Моя благодарность. Буду следить за их творчеством.

— И я. До свидания.

— До свидания.

По ногам МиДжу из печки автобуса веет тепло и она совершенно довольна жизнью. ЮнМи же кажется немного рассеянной.

— Ты о чём-то хотела поговорить...

— Угу, — девочка благовоспитанно складывает ручки, — Онни, у нас в школе будет выступление... А ты хорошо знаешь английский.

Тут она немного выпадает из образа, зло сощуря глаза, — Уж точно не хуже этой Глории!

— Глории? — необычное имя пробуждает её спутницу и она любопытствует, — Иностранка, что ли?

— Нет. Просто у неё двойное имя — Ким ЕнЧжи-Глория. Видела бы ты, какая она задавака! — МиДжу кривляется, — 'Я такая красивая! Я родилась в Америке! Я знаю английский!' У-у! Бесит!

Юна вздыхает, — А от меня-то что нужно?

— Напиши мне песню! Чтобы эта принцесска поняла, что я не хуже!

— Чего с ней не поделила? — спокойно спрашивает ЮнМи.

— Не люблю таких! Перед старшими притворяется миленькой, а сама злая! И над тобой смеялась! Говорила, что её старшая сестра в сто раз красивее! Ой...

Тон Юны заметно холодеет, — А откуда твоя Глория-магнолия обо мне узнала?

— Онни...

— Я же просила тебя не распространяться обо мне в школе! Болтушка!

— Онни... я правда не хотела...

Без особого доверия во взгляде ЮнМи выслушивает свою подружку.

— Ну хвастается она своей сестрой... тебе-то что?

МиДжу подавленно молчит и раздражение быстро уходит из глаз ЮнМи.

— Не отвечай, — старшая обхватывает соседку за плечико и притягивает к себе, — Утрём нос этой задаваке. Расскажи-ка лучше поподробнее про выступление. Кроме английского языка, какие ещё требования?

По мере рассказа МиДжу в глазах ЮнМи всё больше проявляется какая-то мысль.

Пожилая женщина сидит за монитором и одним пальцем набирает текст своего запроса.

К-А-Н-И-К-У-Л-Ы Л-Ю-Б-В-И — наконец заканчивает она и жмёт на большую кнопку.

Солнце, песок и какое-то некорейское море появляются на экране. Камера следует за бегущей девушкой и вместе с ней ныряет в прозрачные волны. Начинается музыка, но лицо певицы неразличимо — или его закрывают отброшенные ветром волосы, или хитрая камера акцентируется на другом... Плечо, усыпанное каплями влаги и женственный изгиб бедра. Рука неведомого оператора в её руке — на этот раз они идут у самого края прибоя и тяжёлое вечернее солнце бьёт в объектив.

Взгляд Ким МуРан немного рассеян, словно она отвлеклась на сторонние думы. Незаметно вошедший внук с улыбкой стоит за её спиной.

— Заинтересовалась современной музыкой, хальмони?

— Ох, негодный мальчишка! Зачем подкрадываешься?!

— Просто ты увлеклась этой глупой песенкой...

— В моём возрасте, внук, могу увлекаться, чем угодно. А вот тебе бы не мешало заняться полезным делом — той же работой например!

— Бабушка, ты забыла, что скоро я ухожу в армию?

— Бездельник... Молю богов, чтобы в армии из тебя сделали серьёзного человека.

ЧжуВон шутливо скривился, — Серьёзные люди такие скучные...

— Хочется веселья? — старушка сердито нахмурила редкие брови, — Не слишком ли ты легкомысленнен? О семье не думаешь?

— О чём? — неподдельно удивился молодой человек, — К чему ты это, бабушка?

— Девушка-военнослужащая очень подошла бы тебе! — уверенно заявила МуРан, — Дисциплина и порядок, Ким ЧжуВон! Мне бы это понравилось!

Её внук опешил, — В... военнослу... бабушка, ты шутишь?

Стариковские глаза весело сверкнули за стёклами очков, но в остальном матриарх семьи осталась пугающе серьёзна, — Пора становиться настоящим мужчиной, внук! Долговременные отношения... женитьба, наконец...

— Бабушка, я слишком молод и неопытен... — осторожно начал ЧжуВон, внимательно отслеживая реакцию грозной старушки, — Но я бы давно начал те самые долговременные отношения... если бы нашёл подходящую девушку. Однако ты сама знаешь, хальмони, каковы современные женщины — подобную вашему поколению, то есть настоящую подругу, во всём Сеуле не найдёшь.

— Не мели ерунды! Ты сам гоняешься за всякими беспутницами, а от серьёзных девушек бежишь со всех ног!

— Бабушка, а вот эта певица из ХЕМИ... Она тоже беспутница?

Старушка фыркнула, — В отличии от тебя, внук, эта девица сама зарабатывает себе на жизнь.

Эти слова неожиданно сильно укололи молодого человека. Вспомнилась пьяная соплячка... Точно! ЧонХан же упоминал что-то такое... Никому не известная вторая участница ХЕМИ, что соседствует с нашим японцем. Так это, наверное, она сочинила Каникулы. Хе-хе, а интересно, не её ли рука там постоянно мелькает?

Странно, но он даже почувствовал лёгкую зависть — если сама, как её там, тянула максимум на троечку, то вот вторая... с ней бы ЧжуВон отдохнул...

Хм-м... а не навестить ли мне Сакураду?

— Ты как всегда мудра, хальмони! Спасибо за совет!

— Что? — старушка не успела опомниться, а от сорванца и след простыл, — Какой совет, негодник?

После краткого раздумья она принимается печатать новый запрос, — С-А-М-Ы-Е С-Т-Р-О-Г-И-Е В-О-Й-С-К-А...

Глава 36.

— Смотри — к ЛуНе пришла её подружка! Та самая!

— Не может быть... Такая молодая? Выглядит как школьница!

К двум трейни незаметно подходит стройная девушка среднего роста и внимательно слушает их негромкий разговор.

— Говорят, что новый мини-альбом Давичи написала она! И слова и музыку! Одна!

— Не может быть... — повторяется недоверчивая трейни, — А как же камбэк Кара? Ты клялась, что это её работа!

— Так и есть! Эта ЮнМи везде успевает! — парирует сплетница, и принимается дёргать подругу за рукав, — Смотри, смотри! ЛуНа жалуется ей! Вот умора! Плакса думает, что подруга за неё заступится! Дура! ЮнМи не будет ругаться из-за неё с директором!

— Не знаю... Смотри, как рассердилась...

— Притворяется, — уверенно заявила осведомлённая трейни, — Господин ГильКан много платит — так что нашей ЛуНе остаётся только глотать слёзы.

Брезгливая жалость появилась на красивом личике, — Ей давно пора повзрослеть и понять — сегодня каждый сам за себя...

Тут стоящая позади не выдержала, — Эй, как погляжу ваши языки куда проворнее ног!

— Учитель Ли! — непроизвольно вырвалось у одной из младших девушек.

— Чем сплетничать, — лучше берите пример с неё! — не на шутку разошлась обычно спокойная девушка-преподаватель современного танца, — Пускай у ЛуНы меньше таланта, но за счёт своего трудолюбия она скоро оставит вас позади. Лентяйки! Долго же вам придётся ждать дебюта!

Внезапно сердитую учительницу перебил незнакомый голос, — Я дико извиняюсь, но зачем так орать?

Почему — 'дико'? — удивилась сначала Ли, и только потом до неё дошло, что подобное обращение совершенно недопустимо.

— Значит так ты разговариваешь со старшими, Пак ЮнМи?!

Воу-воу! Полегче! Стройнулька с выдающимися формами попёрла на меня как трактор. Незадача! Кажется, я опять встрял из-за своего некорейского взгляда — ну никак не получается угадывать возраст! Чёрт! ЛуНа и так еле слышно бормочет, отчего я и вызверился на шумную трейни. Которая вдруг оказалась никакой не трейни, а взрослой тёткой и даже целой преподавательницей...

Пришлось ради ЛуНы рассыпаться в извинениях — сразу вспомнились нищие времена подработок после выхода из больницы. Даже голова от поклонов заболела. У-у... азиатчина! Ну чего тебе ещё, женщина? Танец? Какой ещё... Блин, ЛуНа, кентесса ты моя психбольничная, обязательно было про этот позор рассказывать? В тот раз, не иначе, сыграл со мной шутку женский организм, — вздумалось дуре разнообразить наш недоканал танцем, который я назвал кавайным, а ЛуНа — неприличным. Повеселили тогда мы публику... Несчастную тушку ЮнМи опять сравнили с пьяным медведем, ну а напарнице показать класс помешала её неистребимая стыдливость.

— Ну так что, ЮнМи-ян? — настаивает обладательница суперфигурки, — Покажешь свой танец? Боюсь, твоя подруга не смогла припомнить его во всех деталях.

Эх... Когда я так к ГильКану попаду? — скрывая досаду, иду за скользящей впереди надоедой, — Хм-м... а вот прежнее чутьё не подвело — с этой стороны училка не менее замечательна!

ДаИн страдала. Во-первых, помощнице директора не нравилось присутствовать при семейных сценах... А во-вторых... Во-вторых, его было просто жалко... Законная супруга Ан ГильКана не стеснялась в выражениях.

— Что я скажу папе, дурак? — кричала эта сорокалетняя женщина, — Немедленно отмени сделку!

— Дорогая... — сейчас Шутник ГильКан вовсе не выглядел весёлым, — Что я мог сделать? Уважаемый друг твоего отца сам расторг договор.

— Лжец! У тебя что-то есть с этой японкой?! Я видела, как она на тебя смотрела!

ДаИн хотелось застонать от досады. Японка, явившаяся после того молодчика Теншина, обладала неприятным, змеиным взглядом и по мнению помощницы никак не годилась на роль любовницы босса.

— Дорогая... — начал было ГильКан, но его опять перебили.

— И кто же теперь будет с нами работать? Японцы? Муж, ты в своём уме?

— Это спорный вопрос, — глава А.Г.К. не удержался от грустной шутки, — Чистое Небо, жёнушка. Это тебе о чём-нибудь говорит?

— Ч... Чис... О ЧжакДу?! — и без того большие глаза супруги ГильКана вытаращились ещё больше, — Как он... то есть, я хотела сказать... Разве...

Женщина неожиданно замолчала. В следующую минуту ДаИн не поверила своим ушам — миссис Ан как ни в чём ни бывало промолвила, — Дорогой, нужно было сразу сказать мне. Господин О ЧжакДу — уважаемый бизнесмен и нет никаких сомнений, что с Чистым Небом наше агентство будет работать ещё лучше.

— Да, — её муж кривовато ухмыльнулся, — Очень уважаемый. И ещё...

Он ослабил узел галстука, — Уверяю тебя, сблизиться с мисс Тоёкавой меня не заставила бы и угроза смерти!

ДаИн молча закрыла глаза.

— Ну как-то вот так... — стараюсь точно воссоздать танец милоты из своих воспоминаний.

В стайке трейни раздаются откровенные смешки — паскуды-красотки веселятся, наблюдая за моими телодвижениями. Дрессировщица строго их одёргивает и пытается расчленить мой 'танец' на отдельные па.

И у неё получается! Вот, что значит — профи! С удовольствием наблюдаю за красивой и гибкой девушкой. Ух-х! Она ещё на ходу от себя добавляет! Точно, так будет лучше... Оу... Вот это изгиб...

— Онни... онни...

Меня теребят за рукав и отрывают от приятственного зрелища. МиДжу...

— Онни... — заклинает маленькая 'подружка', — Я кушать хочу...

Всё понятно. Никаких звёзд моя соседка не встретила, смотреть на танцы ей наскучило, а значит что? Значит, маленький реактор по имени МиДжу опять требует заправки топливом в виде разнообразных вкусняшек...

— Слышь, поросёнок, — чуть позже я наблюдаю за исчезновением в бездонном ребёнке чашки риса, пожертвованной училкой танцев, — А в школе вас не проверяют на... гм... непрошеных жильцов?

МиДжу ловко подхватывает последние крупинки, — М-м?

— Забудь... — в самом деле, не за столом же о глистах говорить, — Сейчас я пойду к директору Ан ГильКану, а ты посидишь в предбаннике.

— Э-э???

— С аджумой-секретарём посидишь, говорю.

— А можно... — глазки МиДжу загораются охотничьим азартом.

— Потом пройдёмся с тобой по агентству, — клятвенно обещаю я и встаю из-за стола.

Глава 37.

— Мисс Пак, директор сейчас занят.

А где тётенька-секретарь? Вместо неё нас отфутболивает паренёк студенческого вида. Новенький? Однако, меня признал...

А, неважно! Неприятно то, что кроме меня в приёмной сидит какая-то женщина непонятного статуса. Хм-м... одета не по возрасту, а дорогие шмотки контрастируют с несколько помятым лицом. И неприлично внимательно на меня уставилась — бр-р... усаживаю МиДжу подальше от неё.

Открывается дверь и на пороге кабинета появляется хозяин агентства. Пропускает вперёд симпатичную, ухоженную женщину, продолжая говорить мягким тоном.

— Дорогая, уверяю, у меня важная встреча. Ждать нет смысла, — зачем тебе скучать в одиночестве? А к ужину я непременно буду дома.

При виде меня по лицу ГильКана проносится выражение досады.

— Позволь представить нашего лучшего автора — мисс Пак ЮнМи. А...

— Я — жена вашего начальника, — перебивают его, — Так вот ты какая...

Мысленно перевожу новую знакомую из разряда 'симпатичных' в красный список 'стерв обыкновенных'.

— Что ж... — после непонятного осмотра проговаривает бывшая симпатюля, — Было приятно познакомиться, Пак ЮнМи...

И она устремляет взгляд на другую незнакомку. Секретарь немедленно информирует, — Господин директор, к вам миссис Ким СульЧжи... э-э... мама Хенни.

Что?! Хенни — это прозвище моей ХеЧон! Мама? Ой, мама...

Госпожа Ан молча поворачивается к мужу.

— Дорогая, Хенни — это наш мембер из ХЕМИ...

— А-а... Мама малышки ХеЧон! — смягчается директорская жена, — Наконец мы познакомились! Что привело вас к моему мужу? Какие-то проблемы? Я должна об этом знать!

Тяжёлый вечер ДаИн продолжался. Простоватая мамаша ХеЧон неожиданно понравилась жене босса и теперь они вдвоём насели на Пак ЮнМи. Та, поначалу опешив от предложения поделить доходы пополам, скоро нанесла ответный удар.

— А будет ли что делить, господин директор? Вы не выполняете свои обещания и передо мной встаёт вопрос — стоит ли продолжать наше сотрудничество?

Наглость и хамство вчерашней школьницы поразили незнакомых с ней прежде людей. Едва начавшись, разговор быстро переходил в перепалку и не миновать бы сторонам окончательного разрыва, если б не грохот от упавшей вазы.

— Что? Кто? — слова ГильКана нарушили наступившую тишину, — Чья это девочка?!

ДаИн отчётливо расслышала ругательства со стороны ЮнМи. Затем проблемная девчонка занялась своей подружкой, — МиДжу, ты не порезалась? Нет? Почему не осталась в приёмной?

— Онни...

Взрослые с испугом увидели полные слёз глаза и услышали в дрожащем голоске зарождающийся плач.

— Онни... — ребёнок обхватил ЮнМи руками и точно — заплакал.

Директора и его помощницу мигом оттёрли в сторону. И даже ЮнМи немного потеснили — две старшие женщины словно родные матери принялись хлопотать над испуганной крошкой.

Ан ГильКан быстрее всех взял себя в руки и негромко сказал строптивому композитору, — ЮнМи-ян, твоя подруга просто не готова к дебюту. Выпустить ЛуНу сейчас — это готовые убытки всем — и агентству и ей самой.

— Возможно в другом агентстве мою подругу лучше подготовят? — так же вполголоса прокомментировала ЮнМи.

Шутник было нахмурился, но тут же его лицо просияло, — А давай поспорим? Если дебют группы из-за неё провалится — урежем твои гонорары в десять раз!

Брови Пак взлетели вверх, — В десять?! Э-э... На десять! Процентов!

Благородное возмущение директора ГильКана не имело границ, — Тебе надо вернуться в больницу! Минус девяносто процентов!

— Что?! Так ведь это одно и то же!!!

— Ты тоже не веришь в свою подругу!

— Кто не верит?!

— Тогда согласна?

Пф-ф!!! Пышущая злостью Пак рявкнула, — МиДжу! Пойдём домой!

— Трусиха!

— Sam takoy! — непонятно ответила ЮнМи и попыталась забрать свою спутницу.

Миротворцем неожиданно выступила миссис Ан. Женщина заступила беглянкам дорогу, — Постойте!

— Молодой человек! — она приоткрыла дверь и позвала секретаря, — Принесите нам чай с печеньем.

Странно, но увещевающий тон определённо удался этой вспыльчивой супруге главы агентства, — ЮнМи, мужчинам тяжело понять женскую дружбу. Конечно, ты переживаешь за подругу... Давай спокойно обсудим её дебют безо всяких споров. Ведь загвоздка именно в нём?

Пак не спешила соглашаться. Но затем всё же по-мужски пожала плечами, — Можно и поговорить...

Через неделю по общажке трейни пронеслась новость — у ещё недебютировавшей группы будет подгруппа из трёх счастливиц! И первая её участница — ЛуНа.

Телефонный разговор.

— Это уже невежливо, друг Рёскэ! Работа... работа... самому не надоело? ЧжуВон ведь и обидеться может.

— Э-э... ЧонХан... Понимаешь...

— Один вечер в клубе. Слышал, Октопулос после ремонта открылся? Говорят, вип-зону совсем переделали! Так что? В субботу?

— ЧонХан, дело в том...

В разговор вмешивается другой голос, — Сакурада! Все твои самурайские уловки не помогут! Хватаешь Хенни и её страшную подружку и привозишь в клуб!

— Они...

— Что они? Не отдыхают и не веселятся что ли? Или дело в твоей соседке? Скажи ей, что я перевоспитался! — хохотнул второй наследник, — Ещё скажи, что моя семья купит её агентство, а я стану новым директором!

По чересчур жизнерадостному смеху Рёскэ понял, что приятели изрядно навеселе.

— Можете приезжать прямо сейчас! — шутливо предложил ЧжуВон, но на заднем фоне послышались возражения и молодой человек сменил тон, заговорив серьёзно, — В эту субботу, друг Сакурада. Или я действительно обижусь.

Глава 38.

Бум-бум-бум... В полутьме бухает музыка и я уже не могу различить в этих извивающихся фигурах мою ХеЧон. Тошно. Может я мазохист? Зачем поехал с ней? Теперь вот сижу и наблюдаю, как ЧжуВон с грацией и тактом носорога охмуряет мою подругу. Гад чебольский. И эта... Тает... Конечно, кто я по сравнению с господином ЧжуВоном? Всего лишь источник её успеха и известности... Блин! Коктейли здесь не той системы что ли? Совсем расклеился. Мысленно отвешиваю себе оплеуху. Ты ещё заплачь тут! Тьфу! Надо отвлечься...

Рёскэ непривычно тих, несмотря на привычную обстановку. Оставшись вдвоём за столом, они с Юной сидят каждый сам по себе, словно незнакомые люди.

— Послушай, а о чём ты с дедом разговаривала? — юноша вспомнил о недавнем звонке старшего родственника.

— Да так... — ЮнМи почти равнодушна, — Он хочет отдать Течение реки на перезапись.

— Перезапись?

— Ага. Какой-то вашей певице постарше.

— Да? И что ты ответила?

Девушка пожала плечами, неприятно скривясь, — Это ж подарок. А более... хм... взрослый голос будет и вправду уместнее. Опять же какая никакая денежка для вашей компании...

— Да... Да ты что говоришь такое? Дед никогда...

— Извини, — буркнула ЮнМи, — Не стоило мне...

Она со шкворчанием допила остатки коктейля, — Наверное пойду я. Устала.

Её последние слова услышал вернувшийся ЧонХан. Его раскрасневшееся лицо притворно огорчилось, — Куда торопишься? Давай я тебя ещё угощу!

Его спутница наморщила носик, — Пускай едет. Время уже позднее, а она несовершеннолетняя.

— Ну вы чего? — ЧжуВон ловко разъединил ХЕМИ, усевшись между девушками, — Вечер только начался!

ЮнМи отодвинулась от него. Посмотрела на подругу и решительно встала, — Я ухожу.

ХеЧон неожиданно тепло улыбнулась ей, — Я с тобой.

— Не не не! — ЧжуВон даже растопырил руки, — Не пущу! ЮнМи-ян, не ломай компанию! Предлагаю переместиться в другой клуб! Там у меня золотое членство! Всё будет супер! Угощу шампанским за тысячу долларов!

— А я не хочу больше пить, — отрезала строптивая малолетка и двинулась к выходу.

— Спасибо за прекрасный вечер! — ХеЧон вежливо поклонилась и поспешила за Юной.

— Постой! — ЧжуВон вполголоса выругался и догнал красавицу, — Давай я тебя подвезу!

— Не нужно ЧжуВон-оппа. К тому же вы выпили. Я возьму такси.

— Ладно. Но мы ещё обязательно встретимся, ведь так?

— Конечно, ЧжуВон-оппа! — и соблазнительная фигура девушки скрылась из глаз расстроенного и злого парня.

— Чёртова уродинка! — позже ЧжуВон подвёл итоги вечера, — Всё испортила!

— Думала, ты останешься... — кошусь на красивый профиль по соседству.

ХеЧон пытается улыбнуться. Свет улиц отражается в её больших, блестящих глазах.

— Поэтому ты так себя вела? — тихо спрашивает она.

— У нас с господином ЧжуВоном взаимная неприязнь.

— Почему? У него приятная внешность. И он щедрый. Из хорошей семьи.

Словно раскалённое олово капает, причиняя сильную боль. Подтверждаю без эмоций, — Да.

Вдруг прохладные пальцы находят мою руку, — Мне он не нужен. Пускай ЧжуВон будет в десять раз богаче и в двадцать раз красивее... Слышишь? Поедем в отель?

Отель?! С ума сошла? Меня дома ждут. Да и тебя наверное, тоже... В другой раз. Более удобный момент... Вдруг ставшие горячими её пальцы сжимают кисть. Лицо в тысячу раз красивей всего, что я когда-либо видел! А глаза! Её глаза лишают воли и я покоряюсь.

В большой гостиной сидят старшие родственники. ЮнСок до сих пор несколько ошеломлён и поэтому насторожен.

— Невестка, и всё это... Всего лишь за одну песню?

ДжеМин уверяет дядю ЮнМи, — Я и сама удивилась! Но господин Сакурада очень богатый человек и ему так понравилась песня Юны!

Деверь по простецки чешет затылок, — А теперь она пишет песни для агентства и сама поёт?

Мама гордо подтверждает, — Господин ГильКан очень ценит ЮнМи! Он хорошо платит. А заказывает сколько! Младшая каждый день допоздна у себя сидит!

ЮнСок хмыкает, — Поэтому она до сих пор спит?

Хозяйка смутилась, — Вчера она поздно вернулась. Была с друзьями в клубе.

— В ночном клубе?! А не слишком ли наша Юна молода для такого? Да и кто пустил несовершеннолетнюю?!

— Ах, деверь. Ведь её друзья то... Сам второй наследник СиаГруп позвал Юну!

Дядя нахмурился, — Интересно... У нас ничего общего с этой семьёй. СиаГруп! Невестка, как бы беды не вышло!

Его слова ранят женщину и она приводит свои аргументы, — С ЮнМи был Рёскэ. Это внук господина Сакурады и очень достойный молодой человек! Всегда такой уважительный, внимательный. Серьёзный! Много работает и хорошо относится к девочкам.

— Ну раз так... — вроде бы соглашается ЮнСок и добавляет, — Всё же невестка, шоу-бизнес это такое дело... Следи за дочкой. Внимательно следи.

Мама истово кивает, — Конечно, деверь! Но ты не сомневайся! Юна никого домой не водит. Ночами не гуляет!

Дядя приподнимает бровь.

— Очень редко! — поправляется ДжеМин, — Но ведь и отдыхать надо! А она целыми днями в своей студии сидит! Вот!

Женщина демонстрирует последнее сообщение на своём телефоне, — Ещё четырнадцать миллионов пришли! Юна...

На глазах у ДжеМин выступают слёзы, — Деверь... наконец удача нам улыбнулась...

ЮнСок похлопал её по руке, — Давай выпьем за нашу Юну, невестка! Ты правильно воспитала её! Дай боги нашей девочке счастливую жизнь и хорошего мужа!

— И СунОк тоже!

— Конечно! Пусть так и будет!

— Пусть!

Глава 39.

ХеЧон негромко разговаривает по телефону, не замечая, что её мать притаилась за углом, вся обратившаяся в слух.

— Я не смогу сегодня, ЧжуВон-оппа. Нет, не с ЮнМи. Занятия по вокалу.

— Прошу прощения, но мне пора выходить из дома. Да, в другой раз, ЧжуВон-оппа.

Девушка прячет телефон в карман и вздрагивает, когда родительница внезапно появляется в дверях.

— Опять отказалась?! ХеЧон, ну почему ты такая бестолковая?! — СульЧжи громко принялась отчитывать дочь, — Такой прекрасный молодой человек! Из такой семьи!

Женщина гневно уставилась на бесстрастную дочь.

— Такой шанс бывает раз в жизни! Подумать только! Отказывается от свидания с чеболем!

ХеЧон молча собирается.

— За неделю всего раз с ним на свидание сходила! — мама попыталась ухватить строптивицу за руку, но та легко вырвалась, — Это та невоспитанная девчонка так на тебя влияет! И зачем ты с ней связалась! Вот увидишь, ЮнМи плохо закончит! Господин ГильКан выгонит её на улицу!

ХеЧон взяла сумку и повернулась к матери. Спокойствие покинуло её лицо.

— Значит, зря связалась, да? — в милом голосе отчётливо прозвучал пока ещё сдерживаемый гнев, — Может тогда вернём деньги? А я выйду из ХЕМИ? Вернусь в тот паршивый клуб, где меня лапали пьяные мужчины?

— Как ты разговариваешь с матерью, негодная девчонка?!

Попытка приструнить дочь пропала втуне. Она лишь непокорно сверкнула глазами.

— Зачем ты ходила к директору? Знаешь, как мне было стыдно?

— Стыдно?! — мать задохнулась от возмущения, — Стыдно?! Перед кем?! Этой жадной девкой? Еле согласилась делить всё поровну! Бездельница!

ХеЧон смотрела на мать. На вздувшиеся шейные вены, на красное от злости лицо... Плечи девушки опустились.

— Ну почему ты такая, мама? — тихо сказала она, — Ты знаешь, что директор предлагал Юне поделить доходы шестьдесят на сорок? В её пользу разумеется.

Дочь с печалью смотрит на мать, — Робко предлагал. Все последние успехи Давичи и Кара связаны с ЮнМи, и если бы она отказалась... Ты знаешь, что ФАН предлагали ей сотрудничество? Слышала же про Корону и как они флопнулись с последним камбэком? Президент СанХён лично звонил ей. А Юна отказалась. И согласилась делиться со мной поровну. Она очень добрая, мама.

— Все некрасивые женщины добрые! А что им остаётся? Чем ещё они могут привлечь мужчину? — женщина попыталась прикоснуться к дочери, — Но моя ХеЧон не такая. Посмотри, какая ты красавица — даже чеболю понравилась. Подумай, что мы можем получить от такой семьи! А если получиться родить от него...

Грохнула дверь и СульЧжи осталась в одиночестве.

Форум.

— ААА!!! Наши девушки победили! Давичи лучшие во всей Корее!

— Ничего особенного. Просто их альбом распиарили все кто мог.

— Хейтеры, можете захлебнуться желчью! Давичи победители! Файтин!

— Они упорно трудились и заслуженно заняли первое место. Доказали всем, что чёрная полоса была временной неудачей. Давичи лучшие!

— А вы знаете, что им помогла блогер Пак? Лав Делайт полностью написан ею! И слова и музыка!

— Она и сама неплохо поёт. Её Тандер у меня на звонке стоит — классная музыка! Если бы Пак сделала пластику, то могла бы стать настоящим айдолом.

— С такой фигурой? Айдолом? Пф-ф... Рассмешила...

— Вы же знаете, что Тандер спела какая-то американка? Наверное Пак ЮнМи задорого продала свою песню.

— Пак не патриотка! Все её ранние песни исполняют на западе! Почему она так сделала?

— Наверное там больше платят, кх-кх...

— Камбэк Кара тоже ЮнМи написала! Моя онни лучше всех!

— Что это за малявка с собакой на аватарке? Пак твоя сестра?

— Что за невоспитанная семейка. Раз зашла на форум, отвечай людям!

— Моя онни пишет для всех! Давичи, Кара, ХЕМИ! Её музыка самая лучшая!

— Эй, сестра ЮнМи, попроси её, пускай напишет песню для Хайлайт!

— К чёрту парней! Пожалуйста, хоть одну композицию для BESTie!

— Нет, лучше для Secret! Мы тоже хотим победить!

— Обращайтесь в свои агентства! Пак ЮнМи только для А.Г.К.!

— Давичи и Кара фореве! ХЕМИ, файтин! Директор ГильКан, вперёд!

П-ф-ф... Шутник ГильКан откинулся в кресле. Косо взглянул на верную помощницу.

— А не слишком ли много у нас этой Пак ЮнМи? Складывается такое впечатление, что без неё и агентства то никакого нет.

ДаИн глубокомысленно промолчала. Указывать на очевидные вещи? Но директор и сам всё прекрасно понимает.

— А что поделать? — поинтересовался тот вслух, — Может уволить к чертям этих импотентов?

ДаИн захотелось поморщиться. Так называть штатных композиторов агентства... Хотя... в чём-то она согласна с грубияном начальником.

А тот опять уставился на тонкую пачку листов на своём столе. Заявил с мрачным видом, — Убедись, что дебют подгруппы с подружкой ЮнМи подготовлен как следует.

ДаИн оживилась, — А песня? Всё же отдаём композицию им? Не основной группе?

Начальник скривился в горькой улыбке, — Да, так и сделаем. Чёрт! ДаИн, наверное, это будет первый случай в к-поп, когда подгруппа станет более успешна, чем основной состав!

— Ну-у...

— Ну или так же успешна, — проворчал ГильКан, — Материал то у них первого класса! Постаралась она для подружки... Это не знаю... что надо сделать, чтоб такую песню запороть.

ДаИн вздохнула и Шутник встрепенулся, стерев с лица озабоченное выражение.

— Ничего, помощник Ю. Пак конечно бывает неприятной девочкой, но к счастью, её характер компенсирует талант композитора, хе-хе... Так что придётся потерпеть... а пока... Что там с нашими китайскими друзьями? Может кроме Давичи, они пригласят и девочек из Кара? Что так смотришь? Их камбэк уж третью неделю в основных чартах Гонконга.

Он весело оскалился, — Не спросишь, не узнаешь, моя милая ДаИн.

Глава 40.

Каникулы любви... Бабушка МуРан в очередной раз закончила просмотр клипа ХЕМИ. И опять, как и всякий раз, сладкая и тихая грусть по навсегда ушедшей молодости поднялась в её сердце. Годы борьбы и тяжёлой работы слились в воспоминаниях сплошным потоком неустанного преодоления врагов и завоевания 'друзей'. Но посреди этой мрачной череды дней, складываемых в годы и десятилетия, стоял один единственный выходной, когда молодой и энергичный муж вывез её на море. Старая женщина словно вновь услышала крики чаек, и почувствовала будоражащий запах, царивший на том маленьком пляже. Давным-давно...

МуРан сняла запотевшие очки и достала из кармана платок. Стук в дверь прозвучал некстати, но она давно ждала визитёра и поэтому быстро приняла обычный, строгий и спокойный вид.

— Госпожа, — СанУ подал матриарху семьи лист, — Вот все сведения о авторе Каникул.

— Спасибо тебе, — МуРан рассеяно кивнула начальнику охраны и углубилась в чтение.

Так-так... Поисковик услужливо демонстрировал ей клипы нынешних групп. Хм-м... Женщина с разочарованием закрыла очередную вкладку. Эта современная музыка... Совсем молодые девочки, а так бесстыдно себя ведут. Бабушка вздохнула. Жаль, что Пак ЮнМи не сочинила ничего похожего на Каникулы. А это... мини-альбом Давичи признан лучшим в этом году. Талантливая девочка... Постой-ка. А это что? Словно течение реки? На японском???

МуРан удивлённо покачала головой. Чтобы сочинить песню на чужом языке нужно знать его не хуже родного! Но ведь... Она поднесла листок к глазам. Нет, девочка никогда не выезжала из страны. Удивительно! Сухоньким пальцем МуРан набрала последнюю песню из списка. Статная японка лет пятидесяти запела уверенным и сильным голосом...

ХёБин с удовольствием скинула новые туфли и с детской радостью прошла по прохладным полам родного поместья. Достала из холодильника питьевой йогурт и заглянула к бабушке.

— Внучка! — радостно поприветствовала её старушка, — Наконец ты дома!

— Что случилось, хальмони? — удивилась бабушкиной экспрессии ХёБин.

— Переведи мне эту песню! — потребовала старшая родственница.

Девушка закончила говорить и с тревогой увидела на глазах бабушки МуРан слёзы.

— Хальмони...

— Ничего, ХёБин, — старушка слабо улыбнулась, — Просто это очень хорошая песня, хоть и на японском.

— Бабушка, — начала было ХёБин, но не нашла, что можно сказать на странное поведение своей хальмони и замолчала.

— Что, внучка, госпожа МуРан становится сентиментальной, да? — вдруг весело улыбнулась пожилая женщина, — Не беспокойся, у меня ещё достаточно вредности для всех вас!

— Бабушка, я ничего такого...

— Знаю, ХёБин, знаю. Пока забудем о девочке Пак. Что ты скажешь о своём брате? Знаешь, что он за две недели опустошил свою золотую карточку?

Президент Голден Палас хмыкнула, — Кто-то работает, а кто-то только тратит!

— Ты не знаешь, что это за девушка, которую он катал на вертолёте?

— Вертолёте?! — округлила глаза ХёБин, — Совсем чокнулся?! У него совесть есть?

— Кажется, наш ЧжуВон оставил её во Франции, — проворчала бабушка, — Теперь он тратит семейные деньги на своё новое увлечение — обычную певичку из какого-то агентства.

— Да-а? — протянула ХёБин, — Влюбился что ли? Раньше он никого на вертолётах не катал!

— Не катал, — согласилась бабуля, — ХёБин, эта девушка не нашего круга и не подходит ему в жёны, поэтому я прошу тебя познакомиться с ней.

— Зачем?

— Не хмурься. Твой брат уже взрослый мужчина, а они иногда делают странные вещи. Внучка, посмотри на эту девушку. Оцени её. И посмотри на своего брата. Мне не нравится его настойчивость. Вдруг это хитрая лиса и ЧжуВон попался на её уловки? Ты поняла?

— Да, бабушка, — с недовольным видом подтвердила ХёБин.

— Считай это просьбой своей старой бабушки, хорошо?

Девушка посмотрела в строгие глаза за стёклами очков и поёжилась, — Я всё поняла, хальмони.

Ля-ля-ля жу-жу-жу... Что-то ничего у меня сегодня не лялякается и не жужжится. А новую композицию для Кара надо бы сочинить до их отъезда в Поднебесную. Хм-м... Куда подевалась моя абсолютная память? Куда? Забыл, хе-хе... Музыка-то давнего хита послушно легла на лист, а вот со словами затык. Незадача! Придётся отсебятинки в текст вставить. Та-а-к... и не забыть пару фраз на английском. М-м... что же тут подойдёт...

— Онни! Онни, ты написала для меня песню?

Блин, поросёнок, не до тебя мне сейчас! Чёрт! Но так не годится — отмахиваться от ребятёнка с его детскими проблемами. Эх! Для меня они глупые и несерьёзные, но для МиДжу вопрос с Глорией-Магнолией как говорил один дяденька, архиважен. А у меня там конь не валялся. Задумался как то ненадолго, да и отложил сочинение для МиДжу в долгий ящик. Нехорошо!

— Ты же сочинила, да? Сочинила? — теребит меня МиДжу.

— Э-э... конечно. Только свести осталось.

— А когда ты... это... сведёшь?

А когда я сведу несуществующую песню? Ой, как стыдно...

— Когда говоришь, у вас этот утренник?

МиДжу вытаращивается в немом изумлении. Затем громко заявляет, — Я же тебе сто раз говорила! В эту пятницу! Ты забыла? Онни, сегодня уже вторник, когда я успею твою песню заучить?!

— И это никакой не утренник! — возмущается мелкая вымогательница, — А вечер для родителей!

— Вечерник значит, — говорю вполголоса, усиленно размышляя, какую же песенку предложить хрюшке.

МиДжу задумывается над определением её предстоящего бенефиса, а я отвлечённо наблюдаю за приятелями своей подружки. Здорово подросший щен играет с пацанятами и в моём мозгу начинает оформляться пока ещё смутная мысль.

А что если? Ха! Акуна Матата! Так! Бегом в дом к синтезатору, пока никто не вспугнул ясно зазвучавшую музыку в моей голове!

Вернувшаяся из кафе ДжеМин заглянула к дочери. Громкие голоса и лай пробивались даже через звукоизоляцию.

Hakuna Matata! What a wonderful phrase!

Hakuna Matata! Ain't no passing craze!

Глава 41.

Нас пятьсот миллионов! Мы единое сердце!

Старый разведчик немного стыдился своей реакции на гимн корейской девчонки — профессионалу надлежало сохранять холодную голову, а не раздуваться от гордости словно малолетнему курсанту.

— Дядюшка, не думаю, что мне всё ещё угрожает опасность...

Вице-консул покосился на 'племянницу'. Варвары с запада правы — не иначе как все дочери Евы при рождении наделяются способностью манипулировать глупыми мужчинами.

Цзюн И с несчастным видом опустила глаза, — Всё время в четырёх стенах. Чувствую себя как в застенках Гуантанамо... И долг благодарности мною не выплачен.

— Девочка, твой 'долг' перед Пак закрыл я, переплатив за Марш добровольцев минимум в два раза!

Девушка притворно округлила глаза, — Ты и вправду так считаешь?! И зачем я рассказала про её музыку... Ведь ты совсем не слушаешь Марш двадцать раз на дню...

Немало поживший мужчина с иронией покосился на девчонку, — Не пытайся сравниться ехидством со своей матерью, Цзюн И. Чего ты хочешь? Опять встретиться с мисс Тоёкавой?

А вот теперь глупая 'мстительница' потемнела лицом. Серьёзно посмотрела 'дядюшке' в глаза, — Нет, господин вице-консул, не хочу. Но вы сами учили меня, что именно благодарность возвышает человека.

— Кхе! — старый отцовский друг издал малопонятный звук и с неудовольствием посмотрел на неё, — Твоё счастье, что человек Тоёкавы выжил. Значит, хочешь навестить Пак?

— Она спасла мне жизнь...

— Поедешь с помощником Лао. Слушаться его как меня, — тяжёлый взор тёмных глаз придавил девушку, — Условия понятны и приняты?

— Да, господин вице-консул!

В этот же день упоминаемая в китайском консульстве Тоёкава выслушивала малоприятный доклад своего соотечественника.

Против обыкновения Теншин был многословен сегодня, — Ты бы слышала все эти ругательства, сестра. Оказывается Пак отлично владеет нашим языком.

Боевик легкомысленно улыбнулся, — Я даже узнал несколько новых выражений.

Рэн поморщилась, — Что было дальше?

— Мне кажется, что это всё от растерянности. ЮнМи-тян никак не ожидала встречи с нашими парнями в своём агентстве, — бывший боец ММА ухмыльнулся, — Вытаращила глаза и как давай верещать! Устроила натуральный скандал самому директору! Прекращу сотрудничество!

Теншин забавно изобразил возмущённую малолетку, — Не желаю иметь ничего общего с Чистым Небом! Представляешь, обозвала нас бандитами! Вот неблагодарная! Забыла, как мы защищали её семью от китайцев!

— Эй! — Рэн было важно другое, — Что с нашим контрактом? Директор ГильКан не поддержал её?

Парень махнул рукой, — Э-э... Он словно между тигром и драконом — с одной стороны мы, а с другой успех его агентства.

Тоёкава недолго раздумывала, — Поеду к ней.

— Кого возьмёшь с собой?

Рэн вздохнула, — Теншин, включи мозги! Мне надо успокоить девчонку, а не напугать её ещё больше!

А-о-у-у... Спать хочется с нечеловеческой силой! Бр-р... Прохладно сегодня и меня согревает только мысль о том, что я всё же сдержал обещание и отправил новую композицию для Кара вовремя. А ДаИн даже не удивилась! Привыкли там в своём А.Г.К. к хорошему... Р-раз, и получите новую песню! Р-раз, и готова тема для новой дорамы! ХеЧон как-то упоминала, что ГильКан здорово упрочил сотрудничество с КБС-2, что ежемесячно куёт ширпотреб для домохозяек. Ащ-щ... Деньги, конечно, от агентства идут стабильно и в хороших объёмах, но... Какого спрашивается, в моей жизни опять всплыло Чистое Небо?! Бр-р... Как вспомню змеюку Шуэн... А японка? Ей бы в кино у Тарантино сниматься с таким выражением лица — сразу видно, что ей человека грохнуть как два пальца... об асфальт... Не, мисс видение из моего горячечного бреда, я на такое не подписывался! И если ты действительно где-то там существуешь, обнимая мир тысячей своих рук, то пожалуйста, избавь скромного вселенца от злых баб! Обойдусь без них! Вот заработаю на скромный домик в подмосковье... э-э... мне и двухсот квадратов, пожалуй, хватит. Студию там организую... Летний домичек ещё... с верандочкой... и беседкой у воды... Эх... И сад охота... Представляю, каково будет лежать у бассейна с моей Хенни рядышком... М-м... Хр-р...

АКУНА МАТАТА!!! Гав-гав! ЮнМи с ошалелым видом подрывается из любимого кресла, что стоит под деревьями в саду. Неподалёку от неё бесятся насидевшиеся в школе за день дети.

Акуна Матата! — тонким голосом визжит МиДжу из кучи малы, в которой чёрным пятном выделяется Черныш. Ньюф, несмотря на свою молодость, уже примеряет на себя роль няньки и возится с активной малышнёй соблюдая должную осторожность.

Blyin! — с чувством произносит юная хозяйка дома, — Совсем от рук отбились!

Акуна Мат... Рю, выкатившийся под ноги высокой женщины строгого вида, испуганно замолкает.

ЮнМи идёт навстречу гостье, — Вот балбесы малолетние! Не закрыли за собой калитку!

Тут Рэн спокойно приветствует молодую девушку и посторонние мысли у той сдувает под этим пристальным, изучающим взглядом.

— Здравствуйте, мисс Тоёкава.

Рэн продолжает на японском, — Как твои дела, ЮнМи-тян?

Что-то не то. Чуть слышно звякнула за спиной по прежнему незапертая калитка и глаза у девчонки полезли из орбит. Кто это может быть? Рэн плавно сместилась в сторону, одновременно разворачивая корпус. Ах, тварь!

Убийца из Поднебесной стоит на пороге рядом с официального вида тюфяком с залысиной.

Пауза длилась, пока чувак, пришедший с Шуэн, похоже чётко просёкший ситуацию, не зажурчал что-то негромким, примиряющим тоном. Бли-и-н... Обошлось, а то моя ЮнМи едва штанишки не намочила, когда я представил, что тут сейчас может начаться. Чёрт! Аж задрожало внутри, как в тот памятный вечер!

Э-э... А чего все так на меня уставились? Типа я должен решить, с кем разговаривать? Ну-у... Японка пришла первой и к тому же она не думала как будет ломать мои пальцы, ведь так? А с другой стороны китайцы щедро оплатили Марш и Хорс рэйс...

Не, надо быстрее избавиться от Тоёкавы, потому как она меня просто напросто пугает своим затаённым злобным садизмом. А Шуэн пока дядечка постережёт! Такое у меня сложилось впечатление — навроде он и увещевал только Тоёкаву, а значит Шуэн усмирена и вообще пока безобидна, как юная монашка.

Из Шаолиня... искорка злобы ясно отразилась в красивых удлинённых глазах маминой псевдоработницы. Ух-х... держи поводок крепче, мужик! Сорвётся, мы все тут в крови захлебнёмся!

ЮнМи с искусственной улыбкой крепко удерживает недовольную МиДжу.

— Уважаемый господин...

— Помощник вице-консула китайской народной республики Лао, молодая госпожа ЮнМи, — располагающе улыбается дипломат, — С мисс Цзюн И вы уже знакомы...

— Очень приятно, господин Лао. Если желаете, моя подруга покажет вам дом, пока... — хозяйка запнулась, подбирая удобное и неоскорбительное выражение.

— Конечно. Ведь именно в этих стенах вами был создан великолепный Марш добровольцев? Мы с удовольствием посмотрим на вашу студию, мисс ЮнМи.

— МиДжу... — тихо прошипела Пак и легонько сжала плечики под своими руками, — Пожалуйста...

Р-р-р... девочка зарычала не хуже своего лохматого приятеля. Улыбнулась во все зубы.

— Давайте я всё-всё вам покажу! — громко заявила она и ловко проскользнула между гостями из Китая, — Можем даже включить пульт онни и попробовать спеть что-нибудь!

Юна устало прикрыла глаза на секундочку и тут же отзеркалила улыбку МиДжу Рэн, — Поговорим, госпожа Тоёкава?

Глава 42.

О-хо-хо... Ну и наболтался я сегодня! Сначала директор по связям с общественностью... Я знатно офигел, услышав официальную должность Тоёкавы. Так вот, сначала она мозги заморочила — от попытки завиноватить меня за историю с китайцами я правда отбился, — дескать плату Чистое Небо получили, так что вот вам моя искренняя благодарность, но по факту все долги выплачены. Но хитрая японка зацепилась за слова и так вышло, что мы теперь чуть ли не компаньоны и вообще, некультурно с моей стороны крутить носом перед старыми и добрыми знакомыми. Не-е... с этой Рэн, как она вдруг разрешила её называть, иногда можно говорить почти по-человечески. Бр-р... Главное, не забывать, что перед тобой психопат, лишь искусно прикидывающийся человеком. К счастью, как я понял, старшим по делам с А.Г.К. будет Теншин, а он вроде как нормальный парень. Что ж, посотрудничаем тогда, раз ты зла не держишь.

И вот сейчас заканчивается беседа с Цзюн И. Получил от неё благодарность, сам вежливо поотнекивался, дядька-дипломат свои пять копеек вставил... В общем, всё чинно-благородно. Меня только немного свербила мысль о Тоёкаве, что тоже напросилась на экскурсию. И зачем? Какие-то азиатские заморочки что ли? Или личные таракашки?

ЮнМи с МиДжу провожают нежданных гостей стоя у порога дома. Рэн с Цзюн И забавно для стороннего наблюдателя ведут себя одинаково — ни одна не смотрит на недавнего врага. Обе сохраняют спокойное и холодное выражение лица.

Бум! Калитка с шумом распахивается и какой-то здоровяк ступает на дорожку.

— Эй, кто из вас Пак ЮнМи?

Всем присутствующим становится заметно, что дёшево одетый парень изрядно пьян. Его спутница, совсем маленькая на фоне могучей фигуры, яростно дёргает хулигана за рукав.

Пойдём домой! Успокойся! — долетают до ЮнМи её уговоры.

— Что вам нужно? — на правах хозяйки спрашивает девушка.

— Ты, — в сторону ЮнМи грубо выставляется толстый палец, — Присваиваешь успех Давичи себе! Ненавижу таких людей! Всё себе загребаете, проклятые богачи!

— Иди проспись, парень, — хладнокровно предлагает обвинителю Пак.

— Чего-о?! Извращенка! Возьми свои слова обратно, бесстыдница!

— Кто я?!?

— Извращенка! — ревёт ополоумевший фанат, — Тебя нужно проучить вместе с Хенни! Лесбиянки! Вы ошибка природы!

— Да... ты... — с тёмным от прилившей крови лицом Юна не может найти подходящих для достойного отпора слов.

— Можешь не врать! Все слышали, что ты сочинила! Мерзость! Нормальный человек никогда бы такое не придумал! — пьяный громила повёл мутными глазами, — А это твои подруги? Такие же извращенки, да?

Бах! Прямой удар ноги и красивая конечность Рэн погружается в живот придурка. Хлесь! Пошедшую было вниз большую, косматую голову поднимает жёсткий апперкот от Цзюн И. Но здоровяка только качнуло и он с уханьем замахнулся в ответ, далеко отставив полупудовый кулак. Бум! Ребро ладони китаянки пробует на прочность бычью шею. Шлёп! Нога японки хлёстко прикладывается по массивному бедру.

И-и-и!!! Под визг несчастной подружки, обвинителя ЮнМи дружно утрамбовывают две фурии. Конское здоровье не помогло несчастному и остаться бы ему инвалидом, но на его счастье в дело вмешался тихий иностранец с залысинами. Несколькими словами он остановил соотечественницу, а как всегда хладнокровная Рэн сама прекратила избиение полубессознательного тела.

Эк-х... ЮнМи с удивлением видит, как два прежде непримиримых врага с уважением удовлетворённо кивают друг дружке.

— Принеси-ка холодной воды и полотенце, — командует она МиДжу.

Тоёкава всё же ушла, а Цзюн И с непонятным выражением смотрит на молодую хозяйку.

— Ты всегда и всем помогаешь?

Юна хмыкает, отжимая толстую ткань, — Только когда хочу.

Китаянка неожиданно подходит ближе и суёт побитому белую капсулу из своего кармашка, — На, дикий человек, это уймёт боль.

Здоровяк, поддерживаемый подружкой, покорно глотает лекарство, а Цзюн И отвлекает нерешительное подёргивание за рукав.

— Госпожа Цзюн И, а вы можете научить меня так же драться?

— Эй, МиДжу... — начинает было Юна, но китаянка со смешком перебивает её.

— Если хочешь, маленькая госпожа.

— Очень хочу!

— Тогда в следующий раз покажу тебе пару движений.

— А когда?

Цзюн И кидает на спутника быстрый взгляд, — Я позвоню мисс ЮнМи и мы с ней договоримся.

— Если будешь хорошо себя вести, — проворчала онни МиДжу и переключила внимание на грустного фаната Давичи.

Тот обмотал голову холодным полотенцем и несмотря на наливающийся бланш выглядит более адекватным, чем в начале своего 'визита'.

— Ты! — девушка проговаривает слова, — Скажешь ещё об чьей-нибудь ориентации, засужу к чертям собачьим!

Парень молчит.

— И больше твои драгоценные Давичи ничего от меня не получат! Ни одной ноты, понял?! А потом напишу в фандоме, кого благодарить за прекращение нашего сотрудничества!

Только теперь на простоватом лице появляется испуг, — Пак ЮнМи, я это... ну... извиняюсь.

— Самочувствие удовлетворительное?

— Да, — растерялся побитый амбал.

Юна указала на улицу, — Тогда do pobaccenia!

— А?

— Счастливо тебе, говорю. Завяжешь с алкоголем, приходи за автографом! — и недавняя школьница отвернулась от парня, — Мисс Цзюн И?

Хвала ГуаньИнь, всё закончилось! Китайские товарищи 'закруглили' свой визит вслед за придурошным поклонником Давичи и я наконец смог приземлить пятую точку на мягкий диван в гостиной. А полотенце этот алкаш уволок... Ащ-щ... одни убытки сегодня... Бедного Черныша пришлось успокаивать, — молодой пёс впервые оказался свидетелем насилия двуногих и предсказуемо пребывал в расстроенных чувствах. МиДжу... ну эта вроде бы в порядке. Пускай Шу... тьфу, Цзюн И её физнагрузками озадачит — навыки самообороны малявке лишними не будут, да и энергии у этого реактивного детёныша поубавится. Что ещё? Повезло, что у китаянки мозги отформатированы под патриотизм — убивать меня она не будет и даже с Тоёкавой у них теперь нейтралитет. Мда-а... Вот ещё бы ЧжуВон от ХеЧон отстал... А то отвлекает, нехороший человек, от честного зарабатывания и накопления денежных средств.

— Онни! Ты обещала сегодня пилов на ужин!

Что? Вот поросёнок долгопамятный! И чего МиДжу так плов понравился? Мама с СунОк от странного блюда не в особом восторге...

— Тогда поможешь с морковкой.

— Ладно! — девочка тянет собаку за собой, — Черныш, пойдём на кухню!

— Только руки помой! — отвлекаюсь я от выбора музыки.

— Поняла!

Смарт водружён на верхушку колонки и сборник местной классики рока начинает атаку на наши уши. Ух-х! Щас сварганим настоящего ароматного плова!

Глава 43.

ХёБин спустилась в ресторан своего отеля и теперь с отвлечённым видом смотрит на немногочисленных людей за столиками.

Что за странная девчонка? — президент Голден Палас обратила внимание на одиночку, сидящую за пальмой в углу.

С такой внешностью она похожа на изгоя, но сидит как ни в чём не бывало и уплетает еду за двоих! Потолстеть совсем не боится? — тут внучка МуРан задумалась о пассии сумасбродного братца, — Да-а... вот уж у кого идеальное тело...

ХёБин без восторга относилась к попсе, но тут не поленилась и просмотрела пару клипов ХЕМИ. Эта Хенни бесспорно хороша... но с чего бы братику терять от неё голову? Хм... Раньше он не увлекался ни айдолами ни актрисами. Ащ-щ... а сегодня он опаздывает уже на десять минут! Бездельник! Думает, старшей сестре больше нечем заняться?!

В зале появилась большая фигура шеф-повара и его начальница немного удивилась, — господин Бендетто редко покидал свои владения.

— О-о! — на своём неважнецком инглише экспрессивно заговорил итальянец, обращаясь к обжоре за угловым столиком, — Вы так молоды! Но ваш выбор блюд безупречен! Позвольте спросить, — вы жили в Италии?

Некрасивая девчонка радостно улыбнулась и... залопотала на итальянском!

Сеньоре, грацие... — ХёБин, знавшая на этом языке не более полусотни самых распространённых фраз, неэстетично разинула рот. Иностранка? Но по виду это обычная сеульская девчонка!

А Марко весь сиял, словно встретив родную сестру. Никогда президент не видела своего повара таким счастливым — поток его слов усилился до невообразимых пределов, а руки словно зажили своей жизнью, добавляя энергии и так бурному разговору.

— Поражает, не правда ли?

ХёБин обернулась на голос брата. ЧжуВон стоял, глядя на сценку с Бендетто, а чуть позади него, с чуточку удивлённым лицом... Мда-а... Реальная Хенни ничуть не уступала экранной. Матовая кожа и иссиня-чёрные, шёлковые даже на вид, волосы... Внутренним чутьём ХёБин уловила исходящее от айдола особое счастье. Они спят вместе? Чего у неё такой довольный, полный удовлетворения, вид?

— Расскажешь, где твоя подруга так научилась итальянскому? — небрежно спросил свою спутницу ЧжуВон.

— Я не знаю.

— Так это Пак ЮнМи? — осенило ХёБин, — Значит, ещё и итальянский?

Президент Голден Палас покачала головой, — Английский, японский, а теперь такой редкий язык!

— Впрочем, что это я... — улыбнулась ХёБин, — Брат, познакомь нас наконец!

Процедура знакомства повторилась у столика за пальмой. Шеф-повар удалился на свою кухню, а ХёБин постаралась выкинуть удивительную девчонку из головы.

— Как вы познакомились? — спросила старшая сестра у девушки брата, — Я-то думала, что у айдолов нет времени на личную жизнь.

Взгляд ХёБин невольно привлекла подруга Хенни — та энергично работала столовыми приборами, расправляясь со свининой в молоке и как будто не обращала внимания на своих сотрапезников.

Затем беседа покатилась по знакомым рельсам и всё бы ничего, но чем дальше, тем больше новая знакомая ХёБин вызывала неподдельное удивление.

Хитрая лиса? Но тут нет никакой игры — Хенни спокойна, вежлива... и совершенно незаинтересованна в ЧжуВоне! Старшая сестра второго наследника даже почувствовала себя уязвлённой, — Девушка гораздо более низкого статуса смеет пренебрегать её братом? Ха! У неё, что, саудовские принцы под дверями в очереди стоят?

Ну конечно! — ХёБин огорчилась простоте братца, — Всё дело в этом! Мужчины... Рванул покорять неприступную вершину? Ну и дурачок...

— Мне она не понравилась, хальмони, — сказала она бабушке тем же вечером, — Ведёт себя так, как будто у неё уже всё есть и ничего ей больше не надо!

МуРан чуть сощурила глаза, — Интересно, что за мужчина смог затмить моего внука?

— ХеЧон говорит, что сосредоточена на работе, — скептическим тоном поведала ХёБин, — Что ХЕМИ сейчас главное в её жизни.

— Тогда зачем морочить ЧжуВону голову?! — возмутилась старушка.

— Он сам себя заморочил. Ведёт себя как пятнадцатилетний мальчишка! Мне даже было стыдно за него!

— Стыдно??? ХёБин, ты разучилась разговаривать с людьми? Или эта Хенни так искусна в словесных играх?

Девушка сдвинулась на край мягкого диванчика и положила руки на коленки, — Ни то не другое, бабушка. Но вот её подруга...

— Что за подруга?

— Пак ЮнМи.

— О-о... — бабуля подалась вперёд, — И эта девочка там была?

— Девочка... Эта 'девочка', хальмони, одним своим присутствием разрушала беседу! — ХёБин 'прорвало' и она принялась перечислять 'грехи' зловредной малолетки, — То хмыкнет, то скривится, словно отведала прокисшего молока! А Хенни как будто только и смотрит ей в рот! Непонятно даже, кто из них старше!

МуРан будто и не удивилась. Посмотрела из под очков на внучку и вздохнула, — Что будет с твоим братом, ХёБин? Он продолжит бегать за этой девушкой?

— Не думаю, что он добьётся от неё взаимности. А когда получит отказ, — опять возьмётся за своё — клубы, вечеринки... Слава богам, что ему скоро в армию!

Бабушка задумалась, — А за время службы это увлечение забудется...

— Конечно! — ХёБин поторопилась согласиться, — Кроме внешности у ХеЧон ничего нет, а вот Пак ЮнМи... Ты знаешь, что она говорит на итальянском?

— На каком???

— Болтает по-итальянски словно родилась где-нибудь в Неаполе! Марко Бендетто, мой шеф-повар, просто в восторге!

МуРан молча смотрит на внучку круглыми глазами.

— Он говорит, что у ЮнМи даже нет акцента! Что язык у неё правильней, чем у него самого! А если закрыть глаза, то Пак не отличить от какой-нибудь телеведущей!

В этот момент матриарху семьи пришли на память краткие строчки из доклада СанУ.

'Находилась на излечении'

'Отрицание себя'

'Устойчивое защитное замещение личности'

'Демонстрация несвойственных прежде способностей и знаний'

— Бабушка???

МуРан посмотрела в обеспокоенные глаза внучки. Вздохнула, — Иногда мы сталкиваемся со странными вещами. Но это ничего — семья и СиаГруп, ХёБин. Это важно, а девочка Пак...

Девушка задержала дыхание.

— Девочка Пак не имеет значения, — глухо прозвучал в уютной гостиной приговор Ким МуРан.

Глава 44.

— Смотрите — одна ступня скользит вперёд.

ЮнМи в спортивных штанах и растянутой футболке показывает МиДжу движения шаффла — сверхпопулярного, однако неизвестного в этом мире, танца.

— Другая одновременно идёт назад!

На её попытки с сомнением смотрит МиДжу. И девочку можно понять — короткие и толстенькие ноги Юны с потрясающей неуклюжестью выполняют установки их обладательницы.

— Потом ступня, которая сзади, возвращается обратно одновременно с передней ступнёй! — в этот момент 'учительница' едва не упала, запутавшись в непослушных конечностях.

А-ха-ха! Маленькая грубиянка бесстыдно хохочет над своей онни, — Да... давай ещё!

С кислым видом ЮнМи подзывает насмешницу, — Ну ты поняла? Попробуешь сама?

МиДжу вяло пытается изобразить шаффл старшей подруги.

— Да нет же!

— Постой, — Юну останавливает глубокий нежный голос, — Кажется я поняла.

Длинноногая ХеЧон в шортах и белоснежной майке выглядит бесподобно на фоне двух 'танцовщиц'. Раз, два... Три! Именно столько секунд понадобилось айдолу из ХЕМИ, чтобы освоить нехитрые движения подруги. Четыре, пять! По собственной инициативе девушка скользит вправо, а затем влево.

— Я поняла! — радуется она, — Поняла!

Обалдевшие зрители видят перед собой 'невесомую', словно неземную красавицу, что на мгновение касаясь паркета, 'парит' на их глазах.

— Подожди! — ЮнМи переключает музыку, — А так?!

ХеЧон улыбается ей...

— Да! Правильно! Можно перекрещивать ноги! — ЮнМи восторженно смеётся, — Великолепно! Я люблю т...

Бум! Резко останавливается танцовщица. Хлоп! Закрывается рот Юны.

Шлёп, шлёп... МиДжу пытается танцевать и одновременно смотреть на свои ноги, — Онни ХеЧон! А почему у меня так не получается?!

— Онни? Почему ты больше не танцуешь? — удивляется девочка, — Нога заболела?

— Да... — бледная как смерть, ХеЧон отвела взгляд от смятённой Юны, — Да, МиДжу, заболела. Но давай я тебе помогу...

— Ну хотя бы попробуем, — позже ноет девочка, пытаясь уговорить своих приятелей.

Рю нерешительно оглядывается на товарищей, — Ну-у... Мы только Акуну спеть хотели...

— А я устал грядки для бабушки делать, — буркнул ЧонХан.

— Странный танец, — глубокомысленно заявил Чи, — Несерьёзный какой-то. Вот если бы как раньше... лет сто назад...

— Когда парами танцевали, — сказал он и немного покраснел.

— А это идея! — незаметно вошедшая ЮнМи положила на плечо мальчика свою руку, — Ведь шаффл можно танцевать и вот так!

Преодолевая отчаянное нежелание мальчугана, она буквально подтащила его к 'партнёрше'.

— Берётесь за руки... И погнали!

— Не буду я с ней танцевать!

— Чи... — ЮнМи укоризненно покачала головой, — А как же дружба? Ты ведь знаешь, что у МиДжу серьёзный соперник и одной песни может оказаться недостаточно.

— А вы? — девушка обернулась на ЧонХана и Рю, — Разве друзья не должны помогать друг другу? Может, с этим танцем мы победим?

— ЮнМи-сси...

— У меня не получится!

В комнату вошла ХеЧон и ребята замолчали.

— Моей ноге лучше, — айдол улыбнулась МиДжу и перевела сияющий взгляд на загипнотизированных 'кроликов', — ЧонХан, ради друга мужчина преодолевает себя! А ты, Рю? Неужели струсил?

— Чи... — до невозможности красивая и взрослая девушка взяла малинового паренька за руки, — Давай сначала ты потренируешься со мной...

— Твоя красота — это оружие массового поражения, — негромко заметил я, наблюдая, как пара выходящих из здания агентства парней с восхищённым видом жмётся к стенке.

ХеЧон лишь улыбнулась и мы прошли к лифту.

— Думаешь, директору понравится шаффл?

Пожимаю плечами, — Почему нет? Добавим группе ЛуНы свежести и заодно разбавим этот конвейер из одинаковых, набивших оскомину, танцев.

Ну серьёзно, сколько можно угождать озаботам разных возрастов? Почитал тут форумы... Высказывается мнение, что Хенни недостаточно сексуально выглядит! Вот же, а? Дебилы, бл

* * *

Моя девушка берёт не разной степени оголённостью, а общей красотой своего облика!

Проникновению в кабинет ГильКана вдруг воспрепятствовал давешний метросексуал-секретарь-студентик.

— Простите, но у господина директора очень важный посетитель.

Серьёзно? Опять жёнушка пришла что ли? Неплотно закрытая дверь позволяет расслышать голос Шутника.

— Я, конечно, польщён вашим личным визитом, господин О, но вы просите о невозможном!

— Почему? — ГильКан издаёт нервный смешок, — Ваш родственник совершенно не вписывается в концепцию моего агентства!

Сдержанный мужской голос звучит тихо и малоразборчиво, — И всё же... Чистое Небо в моём лице... Мечта всей его жизни... Просьба...

— Но у него нет подходящих данных! — отчаянно сопротивляется директор, — Что я могу предложить человеку с таким голосом?

Хм... Господин О? Босс Тоёкавы собственной персоной? Вот тебе и спокойное, обыденное, по словам Рэн, сотрудничество! Уже выкручивают ГильКану руки! Бандюки!

— Мисс Пак! — руки несчастного секретаря лишь загребают пустой воздух, — Туда нельзя!

— Здра-а-вствуйте, господин директор! — жизнерадостно скалится нарушительница приватного разговора, — А я к вам по делу!

Средних лет, обыкновенный с виду мужчина, молча смотрит на невежу.

— ЮнМи? — слегка растерялся хозяин кабинета, — Ты что здесь делаешь?

— Увидела в щёлочку свою хорошую знакомую! — малолетка нагло улыбнулась стоящей позади босса Тоёкаве, — О чём беседуете? У вас будет новый мембер, господин ГильКан?

Щ-щ... — Рэн качнулась на носках, сверля Юну горящим взглядом.

А-ха-ха! Смеясь, О ЧжакДу повернулся к помощнице и повелительно махнул рукой, — Теперь я вижу, что ты не преувеличивала!

— Эта дикарка и есть ваш лучший автор, директор ГильКан?

Остолбеневший от грубости важного посетителя молодой секретарь смотрит на происходящее круглыми глазами. Пак ЮнМи, а теперь и глава Чистого Неба! Ну что за несчастный день!

— Ты ведь не слышала моего брата, девочка Пак, — ироничная улыбка смотрится чужеродной на простом лице ЧжакДу, — Может перестанешь спорить и примешь взвешенное решение?

ПФ-Ф... Кажется, что Юна сейчас взлетит на реактивной тяге своей пятой точки — настолько она взбешена.

— Адж-ж!!! Ну и где он?!

— ДонБэк гостит у меня, — продолжает ухмыляться босс Рэн, — Он прекрасно поёт безо всякого сопровождения и ты можешь послушать его вечером.

— Что?!

— Если боишься, — сходите с ним в караоке. Мой брат чудесно поёт песни в стиле трот.

ГильКан глухо застонал в своём кресле.

— Так что, девочка Пак? Ты глупая малолетка или настоящий автор А.Г.К.? — ЧжакДу вгляделся в тёмные от злости глаза, — Позвони мне вечером, дикарка, и сообщи своё решение.

— Господин директор, — глава Чистого Неба кивнул безмолвному Шутнику, — Рэн, мы уходим.

Глава 45.

— Расстроилась? — тайком от камеры ХеЧон с нежностью держит мою руку.

— Da pofig, — играю с её пальчиками, — Раз уж директор отказался, пускай всю славу заберёт наш поросёнок.

Она тихо смеётся и под эти чудесные звуки мы покидаем тесную коробку лифта.

— Что будешь делать вечером? — в такси ХеЧон поднимает животрепещущий вопрос с ЧжакДу, — Пойдёшь в караоке?

М-м... Злость возвращается в виде дикого раздражения... 'Девочка Пак' Держу пари, он это нарочно! Психолог, чтоб его... Тогда не звонить? Ащ-щ! Хочу быстрее размазать этого родственника! Даже если он будет неплох — закидаю его какашками! Нечего тут кумовство разводить! Сорок два! Это ж обалдеть! Да над нами вся Корея смеяться будет — новый мембер А.Г.К. — сорокадвухлетний мужик, вся заслуга которого в том, что О ЧжакДу из Чистого Неба его двоюродный брат!

Нахрен! И звонки туда же! Достаю телефон. Дозвониться до Цзюн И оказалось не таким простым делом, но вскоре я всё же услышал её ясный и спокойный голос.

— Что ты задумала? — ХеЧон смотрит с тревогой.

— Ничего особенного... Ты говорила, что вечером у вас праздничный ужин с родственниками из Ансана?

— Я могу побыть немного и уйти, — предлагает она.

— Не нужно, — я слегка касаюсь её коленки, — Не беспокойся за меня.

— Ты собралась к господину О? Юна, идти одной опасно и глупо! Встреться с тем мужчиной в людном месте!

Не-е... Мне хочется посмотреть, как ЧжакДу перекорёжит, когда я всё выскажу о способностях его кузена! Пф-ф! Если он до таких лет не добился успеха, то это точно значит, что как певец этот чувак полное зеро.

— Что ты молчишь?! Не слышишь меня?!

Oh mein gott! Ты дебил, Юркин! Надо было подождать со звонком и связаться с китаянкой, будучи в одиночестве!

— Пообещай, что не пойдёшь в дом господина О одна!

Ащ-щ! Даже когда я сам в личине девушки, они продолжают выкручивать мне руки!

Бурчу, — Обещаю.

Красавица по соседству ещё некоторое время с сомнением глядит на моё честное лицо. Раздражение усиливается и говорить ей обычные тёплые слова не поворачивается язык.

Заехав домой, уединяюсь в студии.

А ведь действительно глупость творишь, — шепнул внутренний голос.

Да и похер! — ответил я ему, — Надоело!

Стараясь не задумываться, набираю красивый номер, — Господин О ЧжакДу? Я еду!

У ворот меня встретил старый знакомый.

— Не думал, что ты приедешь одна, маленькая госпожа... — серьёзно произносит слова Теншин.

— Я не одна. Вот, видишь? Со мной солдат.

Парень непонимающе смотрит на детскую игрушку в моей руке.

— Ты очень странная девушка, мисс Пак.

Это точно. Впрочем, и настоящая ЮнМи была не без странностей — иначе откуда у девочки старый пластмассовый солдатик?

О ДонБэк в противовес ЧжакДу оказался не лишённым приятности мужиком с одухотворённым лицом настоящего артиста. Хотя возможно дело было ещё и в удивительно домашней атмосфере большого особняка. Хозяин в дорогом халате, пара слуг, да неизменная Тоёкава — вот и всё видимое население дома.

ДонБэк чувствовал, как разочарование всё больше и больше охватывает его. Разве это композитор? Восемнадцатилетняя девочка без образования... Да и какое образование может быть в таком возрасте? Талантливая самоучка? Так он давно уже не верит в сказки — скорее всего перед ним чей-то проект. Беливер, Тандер... миник Давичи и не менее оглушительный камбэк Кара, — вся внушительная гора хитов за авторством вот этого вчерашнего ребёнка? Ха! Пускай он не добился успеха на эстраде, но и верить в очевидную чушь его не заставят!

— Можете начинать, — с наглым видом предложила ему Пак ЮнМи.

К глубокому разочарованию добавилась печаль и внезапно решившись, ДонБэк запел. Непопулярная, грустная песня показалась наиболее подходящей моменту. Проклятая дрожь опять вылезла на самой середине, но он из чистого упрямства довёл одну из любимых песен до конца.

Удивился тишине. Девушка Пак стояла с отсутствующим видом и на эту странность уже обратил внимание сам хозяин.

М-м... м-м-м... ДонБэк вздрогнул от испуга, — закрыв глаза, Пак вдруг замычала словно умалишённая.

— Господин О, у вас есть синтезатор? — девочка раскрыла затуманенные глаза.

— Что? — ЧжакДу опешил от неожиданности, — Есть пианино... в комнате дочери.

— Йес! — обрадовалась сумасшедшая и решительно скомандовала, — Покажите, где! Сейчас я сыграю одну песенку, а ваш брат попробует её спеть!

Офигеть, не встать! Стопроцентное попадание! Только я приготовился в пух и прах раскритиковать этого ДонБэка, как он выдал из себя до дрожи знакомые вибрации!

Чувствую себя старателем, которому из кучи грязи мигнула алмазная искорка. Дорогое пианино овеществляет музыку из моей головы, а чуждые слова корейского с неожиданной лёгкостью подстраиваются под неё...

Стал пуст мой дом и одинок,

И каждый день — так тяжек мне.

Поверь, напоминает каждый уголок

И вещи все — лишь о тебе.

При виде изумлённых лиц вокруг хочется хохотать — что, не ожидали такого, глупые? А вот эту строчку можно на-английском — в Корее это модно. Но только одну!

From souvenirs to more souvenirs!

Живу былыми днями, вместе где сердца.

From souvenirs to more souvenirs!

Живу лишь прошлым и мечтой,

Что мы оставили с тобой.

— Браво! — стоило музыке смолкнуть, как О ЧжакДу начинает громко хлопать в ладоши, — Браво, Пак ЮнМи! Ну, брат, что я тебе говорил?

— Боже мой... — невероятный взлёт от совершеннейшего уныния до такой же силы восторга оказался слишком мощным ударом для ДонБэка.

— Боже мой... — опять повторил он, неверной рукой нащупывая стул, — Вот так сразу... За одну минуту... Настоящий хит... Чжак, я сплю?

Только через два часа обласканная гостья смогла покинуть особняк. 'Может пошлём к чёрту этого ГильКана, мисс гениальность?' — садясь позади Теншина, Юна улыбнулась прозвучавшему ранее предложению, — 'Открою агентство имени тебя, маленькая госпожа Пак! И вы с моим братом станете знаменитостями!'

Теншин повернулся к ней, скрипнув кожей сидения, — Никогда не видел босса таким довольным! Мисс Пак, вы случаем не околдовали его, а?

Глава 46.

— Смотри, это СунОк! — невысокая студентка пихнула подружку, — Что это на ней? А сумка какая! Её семья разбогатела?

— А ты не знаешь? Её тонсен пишет песни для А.Г.К.

— Для агентства?! Вау! Тогда это, наверное, брендовые вещи! СунОк стала крутой!

— Смотри! Преподаватель Ли! Прямо к ней идёт!

— Ой! Теперь и этот красавчик её заметил?! — коротышка схватила подругу за руку, — Давай подойдём поближе!

Пак СунОк, не правда ли?

Мужской голос застал девушку врасплох. Она проворно обернулась, и... Молодой преподаватель английского, пришедший на замену в начале года, произвёл среди местных студенток немалый фурор. Выше среднего роста, худощавый парень с правильными чертами лица... У-у-у... Наверное, сразу половина одиноких девушек безоговорочно сдалась в плен тёмно-карих глаз.

— Д-да, сонсэнним...

— Пак ЮнМи твоя сестра?

— Да, преподаватель Ли!

— Понимаешь... — нарочитая серьёзность, обычная для учителей-новичков, покинула лицо молодого человека, — Я немного увлекаюсь музыкой... И зарубежной в том числе.

Тут СунОк заметила румянец на мужском лице и внезапно ей стало спокойно и даже немножко смешно.

— Читаю их журналы, — продолжал юный преподаватель, — И вот, натыкаюсь на статью одного обзорщика. Представляешь, он задаётся вопросом, — 'Кто такая Пак ЮнМи?' Believer, Thunder и даже китайский хит Makao, дружно попали в Hot Top Америки! Все малоизвестные исполнители! О Син Фэй, например, вообще никто не знал!

При упоминании этого имени девушка побледнела, чтобы тут же покраснеть от гнева, — Она украла песню у моей сестры! Думала, что если заменит пару слов, то никто не заметит!

— Украла? — изумился любитель музыки.

— Да, украла! Только благодаря заступничеству... э-э... других людей, справедливость восторжествовала!

— Но... Не понимаю, почему тогда она продолжает исполнять ворованную песню?

— Ай... — СунОк сердито машет рукой, — Моя тонсен чересчур добрая! Эта Син Фэй заплатила за моральный вред и Юна простила её.

Ли стало любопытно, во сколько юаней доброта младшей Пак обошлась китаянке.

Спросил он, конечно, о другом, — Скажи, а какую школу закончила твоя сестра? Где у нас обучают авторов международных хитов?

— Из-за аварии сестра не смогла закончить школу. Поэтому она сама научилась всему, сонсэнним!

Молодой мужчина подумал и изрёк, — Как успешного автора твою сестру могут принять в хороший университет или школу искусств. К тому же она владеет английским...

Тут преподаватель немного замялся, — Я тоже пробовал сочинять стихи, но мой учитель сказал, что для этого нужно хотя бы год прожить в Америке.

СунОк отрицательно помотала головой, — ЮнМи никогда не выезжала из страны.

— Удивительно! Какой у неё результат ТОИК?

— Э-э... Простите, сонсэнним, но мне пора на занятия.

— Ох, прости!

— Извините! — СунОк торопливо поклонилась и бросив на подслушивающих негодующий взгляд, быстро зашагала по коридору.

Директор ГильКан вместе со своими работниками стоит за толстым стеклом студии, глядя как его новый артист выводит последние слова Сувенир.

— Когда ушла Пак ЮнМи? — негромко спросил он звукорежиссёра.

— Где-то за пять минут до вашего прихода, директор.

— И она ничего не оставляла?

Получив отрицательный ответ, ГильКан немного огорчился.

Ну конечно, — подумал он, — Не волшебница же она в самом деле, чтобы тут же сочинить ещё одну песню. Пообещала сгоряча... Хулиганка.

Бывший Шутник поёжился, — Так разговаривать с О ЧжакДу! Совсем мозгов нет или она бессмертная? Надо же! 'Я съездила к мистеру О и послушала его брата.' Идиотка!

— Господин директор?

— А, ДаИн... Что у тебя?

— Пак ЮнМи, — бесстрастно сообщила верная помощница, — Только что передала мне текст и ноты новой песни для господина ДонБэка.

— Неужели?! И где они?

ГильКан торопливо схватил нотный лист, — Хм-м... Goodbye, My Love, Goodbye...

Слушай, песню ветер пел, в ней грусть.

Он знал, что я уйду сейчас.

Прошу, не плачь, разбито сердце пусть,

Но он пришёл, мой час.

Goodbye, my love, goodbye,

Прощай, но чуть постой.

Пока ты не забудешь всё,

Я буду тут, с тобой.

https://www.youtube.com/watch?v=9UzAl9PqGDM

— Ты... ты что, плачешь?! — директор остолбенело уставился на Ю ДаИн.

— Простите, господин директор, — помощница виновато опустила покрасневшие глаза.

— Перестань сейчас же! — вознегодовал глава агентства, — Люди смотрят!

— Звукорежиссёр Ким! — ГильКан сунул новое творение ЮнМи своему работнику, — Прогоните эту мелодию! Хочу послушать, что там она сочинила!

— Господин директор... — ДаИн утихомирила свои чувства и вспомнила о кое-чём важном, — Мисс Пак запретила начинать репетицию без неё! Сейчас она уехала по делам, но обещала скоро вернуться и поставить господину ДонБэку правильное звучание.

Усилием воли Шутник дослушал возмутительный шёпот помощницы.

— Запретила, э?

— Господин директор, — глаза ДаИн заметались в поисках аргументов, — Юна очень переживает за эту песню! Никакого неуважения! Девочка просто...

— Мисс ДаИн, — ГильКан сдержался и не стал повышать голос, — Это уже выходит за всякие рамки! Сейчас я иду к себе, а как только эта... эта 'начальница' появится, сразу же отправь её в мой кабинет! 00000000