Пусть будет иначе. Глава 23

Глава 23.

21-го июля состоялось совещание командиров нашей группировки войск, окруженной под Белостоком. На этом совещании собралось около пятидесяти начальников в ранге от генерал-майора до полковника.

Ну, как, думаешь, они нас поддержат? — спросил Виктора Непряев, глядя с трибуны на мерно гудящую толпу в зале.

А куда им деваться? — усмехнулся Виктор, — Чем мне нравится армия, так это тем, что, согласен, не согласен, а приказ выполняй. Только хотелось бы, чтобы поняли, — теперь уже серьезно добавил он. Надеюсь — поймут. Ведь не полные же они идиоты.

Ну, это мы сейчас увидим, — философски заметил Алексей.

В эту минуту на трибуну вышел генерал Конев. В зале сразу стало тихо.

Конев внимательно оглядел собравшихся и сказал негромко, но отчетливо,

Товарищи командиры, мы с вами добились определенных успехов в стабилизации обстановки на нашем участке фронта. Вместе с тем, враг, как вам должно быть известно, продолжает свое наступление на восток. Поняв, что не может быстро подавить наше сопротивление, он обошел нас и сейчас окружил Могилев. В Могилеве, в настоящее время находится 61-й стрелковый корпус генерал-майора Ф.А. Бакунина, в составе 3-х стрелковых дивизий: 53-й полковника И.Я. Бортнева, 110-й полковника В.А. Хлебцева и 172-й генерал-майора М.Т. Романова. Они подчинены командующему 13-й армией генерал-лейтенанту Ф.Н. Ремизову. Также там находится 20-й механизированный корпус генерал-майора Н.Д. Веденеева. Положение наших войск незавидно. Еще неделя боев и город будет сдан. Отсюда — наша задача — не допустить уничтожения наших войск, и обеспечить их соединение с нашими войсками в районе населенного пункта Быхов. Вопросы есть?

Надо сказать, что это было что-то новое. Впервые генерал-майор Конев позволил своим подчиненным задавать себе вопросы. После небольшой паузы из зала послышался голос,

Есть, — и с места поднялся довольно молодой полковник.

Очень хорошо, — улыбнулся Конев, — Представьтесь пожалуйста.

Командующий 67-й стрелковой дивизией полковник Корнев. Разрешите спросить, товарищ генерал, каким образом мы можем выдвинуться в район Быхова?

Таким же, каким мы выдвинулись в район Новогрудка, — серьезно ответил Конев. Уточняю вашу задачу: вы должны быть готовы вступить в бой на позиции, указанной вам на карте. Доставить вас на эту позицию, это наше дело. Более того, до начала атаки будет проведена серьезная артподготовка. Более того, первыми в атаку пойдут новые танки и бронетранспортеры. Ваша задача — наладить взаимодействие своих частей с нашими. Собственно, всему этому вас учили в тренировочных лагерях, так что я не вижу в этом больших трудностей. Не сомневаюсь, что нам удастся быстро прорвать оборону противника. Думаю, что трудности возникнут сразу после этого. Объясню конкретно, что я имею в виду. Не хочу, чтобы у нас с вами остались какие-то недоговоренности. После прорыва блокады, считаю, что необходимо будет остаться в Могилеве и организовать там оборону, по примеру Белостокской. Предлагаю также объединить наши территории, при этом значительно их расширив. До сих пор, у нас не хватало численного состава, для того, чтобы контролировать большую территорию. По нашим сведениям, сейчас в окружении находится примерно 400000 военнослужащих, 1100 орудий, 700 танков. Это огромная сила. Необходимо ее сохранить. Если этих солдат и военную технику вывести из окружения, они снова станут перед фронтом атаки, и не пройдет месяца, как немцы опять обойдут их, и они снова окажутся в окружении. Так воевать нельзя. Ну, и в последнюю очередь, для тех, кто колеблется, я скажу, что в верховной ставке, тоже считают, что оставлять Могилев немцам нельзя.

Говоря так, Конев прекрасно понимал, что провоцирует Красных командиров. Легкий гул пробежал по залу.

Я не понял? — Конев удивленными глазами посмотрел в зал, — Вы что-то хотите спросить?

Да! — с места поднялся дивизионный комиссар, — Почему вы говорите о мнении ставки, в последнюю очередь? Почему вы никогда не ссылаетесь на приказы товарища Сталина, и, наконец, почему вы запретили поддерживать радиосвязь с командующим фронтом?

В зале повисла напряженная тишина. Генерал Конев, буквально, кожей ощущал, это напряжение.

Вот мы и подошли к самому главному вопросу. На ваши вопросы у меня имеется один простой ответ. Потому, что мы подчиняемся только приказам товарища Сталина. О проекте "Ветер" знают только единицы, и эти люди абсолютно засекречены. Ни командующий фронтом, ни начальник Генштаба о нас ничего не знает. Не знает о нас даже председатель ОГПУ, товарищ Берия. Теперь вы можете понять, почему наш проект окружен такой секретностью. Если я позволю вам поддерживать связь с Москвой, то все эти переговоры тут же будут известны Абверу. Что касается ссылок на приказы товарища Сталина, то общие приказы не имеют к нам никакого отношения. А что касается непосредственных приказов, то неужели вы думаете, товарищ генерал, что главнокомандующий настолько глуп, чтобы передавать приказы самым секретным своим войскам по радио, или через газеты.

В зале раздался дружный смех. Теперь, после этих слов командира, все встало на свои места. Конечно, о таком секретном проекте, нельзя было информировать, кого бы то ни было, опасаясь, что информация попадет в руки врагам. Люди облегченно вздохнули. Знание того, что все идет по плану, продуманном самим Сталиным, вдохнуло в них уверенность и подняло их в собственных глазах.

Если больше вопросов нет, — подытожил разговор Конев, — То всем получить приказы у начальника штаба и отбыть к своим подразделениям.

В зале раздался одобрительный гул голосов. Командиры, один за одним, подходили к начальнику штаба, получали от него пакет, расписывались, и выходили из штаба. Скоро в штабе остались только четверо: генерал Конев, генерал Трубачев, полковники Непряев и Романов.

Здорово ты им объяснил, насчет Сталина, — усмехнулся Непряев.

А что делать? Иначе они просто не поймут, — ответил Конев, потом покачал головой и добавил, — Честное слово, как дети.

Да, как дети, — вздохнул Виктор, — Но надо отдать им должное. Умирают они, как мужчины.

И, тем не менее, с этим Сталиным что-то нужно делать в ближайшее время, — сурово заметил Непряев, — Долго водить за нос народ мы не сможем.

К тому же, должен вам сказать, что воевать нам теперь придется по-другому, — добавил Виктор.

Он увидел, что все трое смотрят на него с удивлением, и добавил,

Накрылся наш мост с будущим. В том смысле, что ничего, тяжелее ящика патронов, мы оттуда пронести не можем.

И ты мне это только сейчас говоришь? — не выдержал Конев. — Мне надо посылать в бой армии, а у нас, оказывается, нет боеприпасов.

Не совсем так, — покачал головой Виктор, — Боеприпасов, соответствующих этому времени, мы с вами найдем, сколько угодно, так что вся техника 41-го года к вашим услугам. Что касается техники более поздних годов, то, за вчерашний день, Николай забил все склады под завязку. Теперь наша задача, где можно — экономить, где можно — организовать производство на советских заводах. Понимаю, что все не просто, но это война, господа. Нужно работать. Нужно мозги напрягать. Вот этим и предлагаю всем заниматься.

Было видно, что эти слова Конева не очень-то успокоили, но надо отдать ему должное: он умел понимать, где чья-то лень и глупость, а где, непреодолимая реальность. Поэтому он взял себя в руки, и только сказал,

Вот и давайте каждый заниматься своим делом. Я буду командовать, а вы, Виктор, будьте добры, решайте все материальные проблемы. Затем, обращаясь к начальнику штаба, добавил, — А вас, товарищ генерал, я попрошу, впредь учитывать создавшуюся обстановку, планируя наши операции.

Есть, товарищ генерал! — вытянулся в струнку начальник штаба.

У меня всё, — подытожил Валентин, — Все свободны.