Блин комом (старая версия)

Внимание! Это пока черновик, он дописывается, выложен для обсуждения, в том числе и соавторами. Приглашаю высказать свое мнение в комментарии

— — — —

Зазвав Дмитрия в мастерскую, показала на ухо, а затем положила на один из верстаков свой рюкзак. Потянулась и шепнула в ухо:

— Привезла пистолет тех, хочешь посмотреть?

— Конечно!

Достала пистолет из рюкзачка, протянула его приятелю. Он осторожно ухватил оружие за рукоятку, направил в угол на стоявшие там мешки стружки, провел пальцем по толстому цилиндру магазина, довольно быстро нащупал защелки, и стянул магазин вперед со ствола. Откинул назад Т-образную рукоятку затвора, потянул ее, подобрал патрон и положил оружие на стол.

— Компоновка необычная, шнековый магазин надет на ствол, отчего мушка на магазине, очень крупные защелки магазина. Спусковая скоба откидывается вперед, и на рукоятке пять подпальцевых выемок, досылание патрона складной рукояткой, тоже большеватой.

— И что тебе это говорит?

— Оружие спроектировано специально под возможность пользоваться им в толстых перчатках, например скафандра. Что-то мне подсказывает, что в скафандре ни извлечь обычный магазин, ни вставить новый быстро не получится. А тут магазин это длинный и толстый цилиндр, удобный для пользования в неуклюжих перчатках. Попробую разобрать чуток.

Дмитрий управлялся с оружием чужих так, будто имел с ним дело каждый день. Нашел какой-то выступ на магазине, мной до того не замеченный, и вскоре почти сорок патронов были высыпаны в деревянную вазочку, стоявшую до того на полке. После некоторых заминок снял с пистолета затвор, вынул пружины из рукоятки, и принялся рассматривать детали, сначала просто глазами, а потом пересел за стол микроскопа.

— Иди сюда.

Уселась ему на колени боком.

— Смотри, на всех деталях какое-то покрытие, жаль нечем анализ сделать, но просто по твердости похоже на цианирование или что-то еще из химических, а пружины покрыты нитридом титана, его цвета очень характерны и ни с чем не спутаешь. Это все нужно против "холодной сварки" в ваккуме.

Выбрасыватель затвора в конце хода заходит под этот выступ ствола, который прижимает его к гильзе, то есть зуб выбрасывателя не может соскочить с проточки в момент предварительного страгивания гильзы, а гарантированно вытягивает ее. Наиболее вероятно это надо для условий ненормальных — превышение давления при стрельбе из очень нагретого оружия, или вода в стволе, или испарение смазки в каких-то еще условиях. Автоматика на коротком ходе ствола с его поворотом, примерно на двадцать градусов. Этого мало для проворота магазина на одну седьмую окружности, но в большей степени гасит импульс отдачи.

— А про патроны что скажешь?

— Интересное решение. Выпуклое донце гильзы с капсулем посередине, как у нас, проточка под выбрасыватель тоже как у нас. Скорее всего, такая форма гильзы нужна для улучшения подачи из шнекового магазина, а может для работы автоматики какого-то еще оружия. Диаметр пули девять с половиной миллиметров, попробую патрон разобрать...

— Не надо — протянула пару стреляных гильз и вырезанную при разделке свина пулю.

Первым делом пуля отправилась на весы.

— Сто шестьдесят девять гранов, 10,8 граммов на наши. Оболочка похоже как у нас, из медного сплава, закрыта на донце пули очень далеко, практически до середины. Сама форма пули с сужением хвостовой части и кратером в ней, вызывает у меня одну странную мысль — а если они экономят на производстве пуль, и одни и те же пули ставят или сплошной вперед, или отверстием в оболочке для большей убойности?

Теперь взвесим гильзу... довольно легкая, чуть меньше пяти граммов. Так, а вес патрона семнадцать с половиной граммов, так что пороха там чуть-чуть больше полутора граммов. Что можно сравнить с нашим 357 Магнум револьверный, у которого 730 — 790 джоулей дульной энергии. Но при этом гильза этих длиной всего двадцать восемь мм против 33 у револьверного патрона, так что похоже порох у них более плотный и мощный.

Протянула руку и положила пистолет на весы. Они выдали черточки.

— Они до ста граммов, пистолет лучше на кухонные класть

30.03.28

Ну и пылища в этом ящике-тайнике, где мне пришлось пролежать часа два кряду. Выпустили, только отъехав от Порто-Франко на полсотни кэмэ. Колонна неслась на предельно возможной по грунтовке скорости, машина прыгала и вот-вот гляди опрокинется. К вечеру домчались до поворота вправо, в предгорья. Сбавили скорость и поехали искать первый лагерь, добрались туда только в темноте, изображала штурмана в первой машине, а то ночевали бы на полдороги. А утром следующего дня наш командир группы, задрав голову, смотрел на торчащий козырьком из склона горы круглый серый корпус воткнувшегося в скалу чужого межзвездного корабля.

— Наконец-то — прошептал он.

— Игорь, как вам оно?

— Если честно, до последнего не верил, что найду это. Почти всю жизнь я шел по их следам на Земле, фундаментам построек и корпусам аппаратуры, но ничего кроме камней не находил, наши предки растащили все подчистую, не понимая, что делают.

— И теперь мы будем повторять опыт наших предков?

— Ну уж нет, со всего Протектората собирают физиков, так что есть шанс понять что-то и перенять технологии. — А я туда уже сколько раз лазила, но ощущение нереальности происходящего остается.

— У меня другое ощущение — что как много удалось угадать. И диаметр корпуса, похоже что на Крите во дворе святилища именно такая "чаша" парковалась, и форма его, и кажется с компоновкой кое-кто не ошибся, ведь то в центре это грузовой люк?

— Сегодня залезем, увидишь.

Закипела работа. Поднялись по пологому склону на гору, благо от моих залазов уже тропинка обозначилась. Рабочие стали бурить шпуры под опоры канатной дороги, почти все остальные занялись обустройством взлетной полосы — достали мотокосы из кузова и принялись расчищать местность от травы, а потом и кусты выкапывать. Мотокоса мне показалась тяжелой, ухватила обычную литовку и пошла, обгоняя моторизованных товарищей, оставляя справа аккуратный валик травы и перерезанных напополам насекомых. Покос, уборка сена, заравнивание площадки — работали все, даже Игорь за грабли взялся. К вечеру взлетка была готова, развернули радиостанцию. Первый самолет прибыл ни свет ни заря, высадил еще человек двадцать, выгрузили всякие припасы и части канатной дороги, монтаж которой и занял весь день

А мы с Игорем тем временем знакомым путем поднялись на гору, привязали веревку к забитому мной штырю и по веревке и карнизу на скале пролезли в пролом корпуса, что потребовало некоторой акробатики, впрочем, будь туда простой путь, лезть туда было бы крайне опасно — тогда туда и зверье бы залезло.

* * *

Вспомнила первые часы после перестрелки. Пока перевязывалась, заметила шевеление в кустах метрах в ста. Несколько коротких очередей туда из М240 — шевеление прекратилось.

Первая ночь в кабине "Унимога" была странной. Меня съесть не могут — решетки на всех окнах, бойницы, под рукой два автомата и охотничья винтовка. Лючок в полу вместо сортира. Вколола второй шприц вокруг раны, и забылась. Утром лагерь был картиной полного погрома. В предидущех ночевках было просто, тарахтел генератор, на поднятой мачте — "люстра" из самых разных изощренных датчиков обнаружения всего живого, посменное дежурство с тепловизором на пулемете. Но запустить генератор у меня просто не было сил из-за раны, орденцы выдали в экспедицию надежный агрегат с запуском шнуром, оно и правильно для шести крепких мужиков. А без него компьютер, управляющий датчиками, выжрет аккумуляторы за час.

После завтрака таскала покойников, волоча за собой одеяло с М240 и телом, пару раз пришлось стрелять в кусты, кто-то там был крупноватый. Осторожно сходила посмотреть и нашла нечто явно ящероподобное, не больше овчарки. Днем стало ясно, что жить в кабине не вариант. Надо превращать в укрытие кузов, но для этого нужны силы и работающая левая рука. С тоской посмотрела на торчащий из скалы "блин".

Он висит ровно. В известняке. На нем сверху намытая дождями земля и растут деревья. Это не может быть, потому что не может быть никогда. Кроме одного случая, в котором я смогу выжить. Но лезть туда, не убедившись в том, что...

Как всякий археолог со стажем, я умела работать с теодолитом. Нет, строить тоннель через пролив Невельского я бы не взялась, да и диплома нет, но составить план раскопа, привязать к нему раскопы соседних курганов — моих навыков после экспресс-курса со стороны топографа и прочитанных качественных "учебников военного топографа" времен Третьего Рейха, навыков хватало.

Морщась от боли, залезла в кузов, выкинула из него штатив, положила на край пола теодолит, спустилась, собрала, выставила по уровню и, повесив на автомат на крюк внизу треноги, приступила к работе.

Выбрала точку, с которой было видно "блин", забила кол из числа приготовленных для сортиростроения, отмерила рулеткой пятьдесят метров ее полной длины, забила второй. К нему прислонила рейку, поставила треногу около первого кола. Обнулила координаты. Выбор точек на самом блине — вот вопрос. Он ровносерый, без каких-то внешних дефектов. Решила полагаться на идеальную память, выбрала некую точку, замер углов до нее, и до второй — посередине высоты пробоины, ближний край. Теперь поворот, выставление горизонтали, прочитала линейку, разница всего десять см от того места, где стою, записала и расстояние до нее. Перетащила треногу, повторила все замеры. Вернулась к машине, упаковала теодолит и полезла в кабину отдохнуть, и за расчеты.

К вечеру поняла, что "блин" висит ровно, в пределах моих способностей пользоваться теодолитом, и его ошибок. Странность вторая — трупы почти не погрызли за ночь, и следов крупной живности в лагере нет. И наконец, раскаты шелчков, свиста и треска, от которых просыпалась несколько раз за ночь. Каждое само по себе, ничего не значит, но вывод очень прост, хотя могу и ошибаться. В хлипком известняке, кусочек которого легко дробится ударом жерди, стальное нечто висеть не может. Либо оно часть очень древней подземной постройки, вылезшей наружу в результате выветривания почвы за тысячелетия, версия хоть маловероятная, но чего не бывает, либо оно висит на работе двигателя неизвестной мне природы, и в какой-то мере исправно. Рассказы деда, работавшего с самим Хуго Юнкерсом и в 1945-м перебравшегося в СССР вместе с остальными инженерами его КБ — помню. Отец тоже продолжил традицию, и с Каманиным был знаком лично. А если бы не третий холодный передел мира, известный в русскоязычном мире как "перестройка", то и мне после МИСИ довелось бы спутники строить, а не платьями торговать. Поэтому для меня очевидна логика установки в дверях корабля устройства, отгоняющего животных не мешающего разумным.

А раз повезло так, как никому в жизни — надо собирать сумку и лезть внутрь. Выхода просто нет, если эти ночные щелчки и вой и отгоняют крупную живность, то все равно, через две — три недели сезон дождей. Вся мелкая живность воспрянет, и будет нехорошо. Сейчас преимущество у меня, виде выкошенной вчера бензокосой полянки под лагерь, где все что больше кирпича, я увижу и застрелю, а от более мелкого обувь и гетры. Растения рванут в рост, косить и таскать сорняки в одиночку сил нет. В звуках дождя никого услышать не смогу. Так что думать и собираться. Наверняка это щелкающее нечто не пускает внутрь вообще никого, недаром у пролома в пятидесятикратную трубу не видать никаких следов.

Сезон дождей пережидать тут будет непросто. В общем лезть и смотреть. А пока изучу кабину. Первой интересной находкой оказался список имущества экспедиции, с подписями дохлого начальничка. Трехнедельный запас сухпайков на всю экспедицию, это мне одной на три месяца, то есть аккурат до конца мокрого сезона и еще чуток. Остальной список интереса очень большого не представлял. Вопрос, что делать с бочками? В кузове пованивает солярой, все же голову бы оторвать тому, кто догадался грузить их в кунг. Хотя своя логика могла быть и тут, но жить там просто нереально. Сандтрапы на крыше, ближайшие недели две-три мне их не достать, рана болит и ей надо дать поджить. Генератор есть, но пользы с него ... хотя если хватит сил затащить его на капот машины, может смогу как-то обойти разбитые высоковольтные катушки и порезанные провода, и из четырех машин собрать одну ездящую?

Два дня спустя выволокла генератор ручной цепной лебедкой, накинулая провода от него на лебедку "дефендера", и запустив наконец генератор жердью, размотала ее, все пятьдесят метров. Вкрутила в землю "шурупчик" высотой в мой рост, и опять запустив генератор, стоя на капоте и руля в странной позе, дотащила машину до "шурупа". Днем вертела шурупищу, на котором нашлась надпись kriner, и жабьими прыжками перетащила первый джип под козырек "блина" — укрыть от наблюдения с воздуха. Ночь в кабине. на третий день сорудила волокушу и поволокла генератор к "унимогу", после обеда на волокуше же притащила лебедку с одной из машин.

Крепления под лебедку на бампере были, генератор просто повесила на цепной лебедке перед капотом. Жабьи прыжки чуть не закончились совсем, когда "кринер" вырвало из земли и он вместе с тросом перелетел через грузовик. Распутала, завинтила, доволокла. Потом были двое суток кошмаров, сказался ударный труд на стимуляторах из зеленой коробочки, найденной в аптечке машины. Оклемалась, воды в канистре хватило умыться. Сходила до ручья за водой, чуть не забыв пистолет, и бежала обратно от местного шакала, попадания которого не очень вдохновили, или просто мазала. Еще два дня отдыха.

— И как ты рискнула туда полезть?

— Понимаю, но с другой стороны, посмотри на потеки камня и металла на стыке блина и скалы — удар такой силы, что все что могло взорваться, уже наверняка так и поступило века назад.

— Да, удар был нехилый, тут навскидку сантиметра два стали внешняя обшивка и еще столько же внутренняя. Какой же тут двигатель, что оно при такой массе еще и в космос летало?

Пролезли внутрь "блина", оказавшись в разгромленной видимо лаборатории, стена справа была покрыта просто слоем смятых до неузнаваемости предметов. Впрочем нет уверенности, что мы эти предметы узнали бы в целом виде. Впереди метрах в десяти открытая сдвижная дверь, навечно застрявшая в полуоткрытом виде, оставила достаточный проход в коридор.

Великий уфолог Старой Земли удивленно озирался по сторонам, трогал стены и рассматривал битые светильники на потолке. Они были очень странного вида — круглое вогнутое зеркало и два разъема с краев, по одному контакту в белой, будто фарфоровой широкой окантовке.

— А это что за тюки на полу?

— Собрала перед дорогой назад, самое важное по-моему, если не будет времени долго работать

— И что молчала, первым самолетом бы отправили...

Включили налобные фонари и пошли дальше, по изогнутому коридору с высоким почти плоским потолком, высота его чуть больше трех метров, ширина около пяти. Облицовка стен прохода была сорвана, виднелись части каркаса и странные похожие на колокольчик пятигранные гайки, которыми скреплялись некоторые детали. Провода пучками, в разноцветной, как у нас, изоляции. На полу хрустели под ногами засохшие мышки и многоножки. Вдоль стен так и стояли куски потолочной обшивки, которые пришлось оторвать еще мне, чтобы свисая сверху они не мешали ходить.