1010101

— Сколько лет! — На лице пожилого инженера Роули была тёплая улыбка, — Альтрон, старина, ты меня не узнал?

— Роули? Конечно узнал, — я оторвался от своей возни с системами защиты корабля.

— Вижу, ты как всегда при деле, — старик сел на один из пласталевых ящиков, что щедро заполняли трюм "Светлого Пути", — а на эту миссию ты как вообще попал?

— Да так, искал работу, что подвернулось, то и подвернулось, — я выпрямился во весь рост, закончив с настройкой платы захвата целей, — должен заметить, что нет более гиблого занятия, чем искать работу в этом засранном космопорте на Альбедо.

— И как там? — Джеймс Роули оглядел трюм, не найдя никого кроме нас двоих.

Пожилой инженер корабля был одет в типичную для всех техников униформу — плотная одежда, шорты — у него не было ног ниже бедра, поэтому Роули предпочитал не носить штанины, только зазря истрёпываются да случись что — может их зажать между подвижными частями аугметических конечностей.

— Всё так же, есть вещи, которые не меняются. По крайней мере, за пару десятков лет, — улыбнулся я, — а как продвигаются твои опыты с синтами?

— Отлично, пойдём, я покажу тебе кое-что интересное...

— Пошли.

Синты. Синтеты. Синтетики. В далёком будущем их назовут "железные люди" — другая цивилизация, построенная на развалинах более развитой, сделает так. Но конечно же, название, похожее на бред дикаря, увидевшего робота, тут совершенно не к месту! Роули был специалистом по синтетам. Эти создания ввели человечество в золотую эру, один я точно знал, чем это закончится, но пока что — синтеты были просто маной небесной. Человечество, говорят, обленилось? Да ничего подобного, впахивали не меньше, чем раньше. Просто большинство неприятных задач взяли на себя эти ребята, похожие на дроидов из Далёкой-Далёкой галактики...

Как уже не раз было доказано, техника практически всегда превосходит человека в любой задаче по эффективности. Синты были роботами, дроидами, умны, послушны, и всегда выполняли задачу. В основном они были антропоморфны, и на рынке продавались обычные платформы за несколько тысяч долларов федерации. Однако, как всегда бывает в таком случае, у отдельных личностей, вроде нашего Роули, в одном месте свербело колхозить что-то своё. Степень колхозности отличалась от совсем уж мрачного кибертрешака в орочьем стиле до вполне себе интересных устройств, иногда даже значительно лучше, чем на заводе.

По чистым и уютным коридорчикам корабля, мы дошли до большой ремонтной мастерской, порядком заваленной всякими комплектующими синтетов, начиная от собранных конечностей и заканчивая совсем уж мелкими фрагментами. Всё было относительно хорошо разложено, инструментарий готов к работе, и порядок выдавал в мастерской рачительного и профессионального хозяина.

— Ого. Да ты настоящий фанат этого дела.

— С тех пор, как мы виделись в последний раз, я обзавёлся хорошей мастерской, видишь, на этом корабле уже десять лет обустраиваюсь.

— А это, я так понимаю, прототип? — на столе лежала одна из платформ для синтета. Внушительная, зараза. Другие суетились вокруг и собирали какие-то детали, выполняя ремонт искуственной части экипажа корабля.

— Да. Моё детище. Я сделал его самым совершенным, каким только мог.

Лежащая на столе платформа была громоздкой, метра два с половиной ростом, с массивными ручищами и главное — торсом. Роули похвастался:

— Я встроил в него самые долговечные реакторы и сенсоры, блоки памяти, вместо левой руки — масс-драйверный пулемёт. Это очень мощная боевая платформа...

На столе передо мной лежал не кто иной, как UR-025. Собственной персоной. Нужно будет его как-нибудь потом забрать и спрятать от лишних глаз... Мне не много известно про войну с ними, но точно знаю, что UR-025 переживёт эту войну и переживёт много ещё потом. Синтетом он и правда был необычным, обычные — имели более стройные и мягкие очертания, основой же двадцать пятого стал, по всей видимости, штурмовой вариант. Об этом говорит встроенное оружие и мощная броня, полусферическая голова с прорезью для сенсорной панели и торчащая за спиной антеннка РЛС сверхвысокой чёткости, дающая обзор в радиодиапазоне.

— Красавец.

— Рад, что тебе понравилось, — Роули включил его и синтет ожил. Он поднялся на столе, покрутил головой.

— Создатель, — обратился он к инженеру, — чем могу служить?

— Пока что ничем, двадцать пятый.

— Роули, — обратился я к нему, — а почему ты назвал его двадцать пятым?

— Ох, моё любимое число. У меня день рождения двадцать пятого, — улыбнулся инженер, — ну и вообще, уже двадцать пять лет я разрабатывал его. А это срок, я тебе скажу.

— Ещё полгода и тебе пришлось бы менять название не на любимое число.

— А, ерунда. Имена и названия, это исключительно функциональная вещь, никогда не вдавался в значение имён и тому подобное, — Инженер победно улыбнулся, — Я всё хотел узнать твоё мнение о способностях двадцать пятого.

— Подожди секунду... Так, неплохо. Броня сделана на славу, оружие тоже. Блок интеллекта очень мощный.

— Да, представляешь себе, двадцать тысяч лет назад искуственный интеллект, созданный на марсе, жрал целых сто семьдесят шесть тераватт энергии. Система охлаждения до абсолютного нуля, миллионы процессоров. А сегодня не менее мощный — всего лишь в одной платформе.

— Это и правда большое достижение, — кивнул я, — процессор ты создал?

— Нет, я использовал серийные варианты квантовых процессоров Мизон-7.

Я поискал данные по этим процессорам. Квантовые процессоры на семь миллионов кубитов. Чудовищная производительность — даже в той вселенной, что была моим прошлым домом, моим пределом было две сотни кубитов. И это уже давало невообразимые вычислительные возможности, пригодные для запуска примитивного искуственного интеллекта. Однако, для полноценного функционирования синтету нужно около полумиллиона кубитов. Это, и только это позволяет машине, используя нейросетевые алгоритмы — нейрики, формировать нечто, максимально приближенное к человеческому разуму. Всё остальное железо уже было другим, а в синтетах была всего одна плата и один процессор, их главный мозг, выполняющий все функции — запоминание, обработка информации, обработка данных, выдача сигналов...

— К чему такой большой запас мощности?

— Я старался наделить 25го максимально рациональным мышлением, способным к решению сложных задач, которыми синтеты обычно не занимаются.

Похоже, именно это и должно было послужить залогом выживания двадцать пятого на протяжении многих тысячелетий. К сожалению, отменить войну с синтетами нельзя — это важнейшее событие, и подозреваю, что связано оно с так называемыми богами хаоса, о которых нынче люди ничего не знают. Тотальная война с синтами должна была превзойти все прошлые войны человечества и дать море энергии паразитам хаоса. Однако... Мне пора ложиться в стазис — чтобы не отсвечивать во время будущих событий и пропустить эту опасную часть истории мимо. Но сам процесс очень сложен и опасен, куда более интересная часть моей истории должна начаться уже после пробуждения в мире, который переживёт ужасные катастрофы.

Сейчас же — золотая эра человечества. Технологии появляются стремительно, человечество осваивает опасную технологию использования варп-энергии, не ведая, к какой беде ведёт этот прогресс. Однако, им уже ничего нельзя объяснить — у них желание получить прибыль куда важнее, чем возможные последствия, они ещё не осознали, насколько опасна галактика, в которой они живут. Они всего лишь люди.

С Роули я поговорил полвечера, он выхлебал бутылочку пива, показал возможности некоторых узлов, которые он собирал, в общем — обычный вечер двух гиков. После чего я отправился — "Светлый Путь" несётся сквозь варп именно туда, где я и остановлюсь на ближайшие тысячелетия. В мою усыпальницу, мой склеп. Туда, где меня должны будут найти спустя много тысяч лет...

* * *

Решение сначала переместиться в золотую эпоху человечества, а уж потом "своим ходом" долежать, подобно некрону, до сорокового тысячелетия, было решительно верным. Во-первых — СШК, которая имелась на корабле и у меня копия. Во-вторых — это технологии и техника золотого века, чья древность и величие в будущем станут лишь в плюс, она морально не стареет, она как вино, чем старше — тем почётней. И наконец, в третьих — мне просто приятно было посмотреть на человечество в эпоху его расцвета, в эпоху федерации независимых республик, со столицей на Терре...

Я погрузился в склеп. Ну... как склеп? Хранилище было огромным и величественным, не менее величественным, чем усыпальницы некронов. А планета, известная под названием "Альбедо" находилась вдалеке от ока ужаса. До начала событий оставались считанные дни — Альбедо будет в безопасности, это новоколонизированный мир на окраине федерации — в будущем сегментуме Солар, который своими границами практически повторяет границы федерации землян. На ней мало синтетов, и что более важно — они отрезаны от галактической связи, поэтому до Альбедо война не должна добраться... по крайней мере, всё на этой планете должно утрястись относительно безопасно. Выходя, я видел десятки тысяч людей, мужчин и женщин, детей, все они шли бесконечным потоком к транспортным спидерам, которые летали на окраине космопорта, им всем предстояло пройти сложные медицинские процедуры и стать колонистами стремительно расширяющегося человечества...

Удобно, когда для путешествия во времени в будущее, тебе нужно лишь найти местечко побезопаснее и выставить таймер сна на всякий случай. Хотя, я сделал так, что мою усыпальницу найдут. Должен заметить, что усыпальница... роскошная.

Пробуждение произошло не по плану. В усыпальницу кто-то попал, и этот кто-то был именно тем, кому суждено меня пробудить. Должен сказать, для потомков колонистов и вообще, землян, известных мне, я сделал роскошные декорации. Огромный круглый зал, в центре которого стоял массивный саркофаг, погружённый в стазис-поля, саркофаг из аурамита, с украшениями, барельефами... Зал выглядел так же, каким был, когда я погрузился в сон — он был законсервирован. Столы, кресла, около стены стояло моё транспортное средство — военный аэроспидер. Большие стеллажи, на которых я сохранил некоторые диски из СШК-системы. Диски СШК были практически неуязвимы для времени, но очень уязвимы для физических повреждений, именно поэтому их так мало сохранилось. Плюс сама технология дорогая...

* * *

Исследовательская группа техножреца вошла в скрытое глубоко в горах помещение. Их сопровождала охрана — дюжина скитариев и несколько техножрецов. Меньше всего техножречество любило делиться собственными находками, среди них встречались разной степени упоротости представители, но все как один, бросили бы всё на свете, чтобы присоединиться к охоте за технологиями. К поискам священного СШК. Двери комплекса под горой были распахнуты — алгоритмы защиты взломаны, магос, идущий во главе экспедиции, бормотал молитвы омниссии без остановки — их глазам и прочим сенсорам предстала массивная дверь в форме шестерни... То есть шестерня. Раздался глухой стук, потом откуда-то из под потолка посыпались искры и зажёгся яркий свет, техножрецы взмолились — древний комплекс ожил. На его стене была отметка даты запечатывания — 24 июня 23455 года.

Стоит ли говорить, что священный трепет охватил вошедших, поскольку древние машины в принципе вызывали его в техножречестве.

— Эти машины ещё работают, — сказал вычислитель, он прикоснулся к панели, святещейся ярким зелёным светом и над ней появился гололитический дисплей, с кнопкой открытия. Он нажал на неё. Голографическая кнопка тут же исчезла и раздался тревожный звук сирены.

— Что ты сделал? — в гневе спросил магос, следящий за всей группой в меру своих сил.

— Попросил духа машины открыть двери.

— Надеюсь, комплекс не взорвётся, — дёрнул многочисленными механодендритами магос, поскольку это было слишком просто, как для него. Однако, с потолка выехал манипулятор и подхватив шестерню, которая выполняла роль двери, откатил её в сторону, открыв круглый проход вглубь комплекса.

— Пустим вперёд сервочерепа, — приказал осторожный магос.

Так и поступили — пустили два сервочерепа, но те рухнули на пол, едва перелетев через порог и перестали как-либо отвечать на запросы.

— Это слишком опасно, — возразил один из техножрецов, — посмотрите, что с ними стало.

— Это всего лишь глушилка, — ответил ему вычислитель и первым шагнул через порог комплекса. И... Ничего с ним не произошло. Он подобрал сервочереп и выкинул за дверь — едва черепа перелетели границу входа, немедленно активировались и начали отвечать на запросы.

— Значит, подавление ещё действует, — протрещал на бинарном языке магос, — войдём внутрь.

И первым пошёл, а все остальные уже за ним. Трепет, который так свойственен фанатичным последователям бога-машины усиливался с каждим шагом — их глазам предстал коридор с древними раздвижными дверьми, находящимися в почти идеальном состоянии, едва техножрецы приблизились, двери абсолютно бесшумно распахнулись, явив их взору большой зал.

Это был зал, размером с поле для скрамболла, высокий, широкий, в нём находились стеллажи с технологиями древности, в углу зала стояли несколько транспортных средств, один их вид заставил рухнуть на коленки всех присутствующих, чей ранг не позволял им стоять перед лицом таких древних технологий. Это были машины доимперского периода!

— Омниссия благослови, — пробормотал на бинарном Магос, он увидел на столах плазменное оружие, всё здесь напоминало склад, обычный склад древних вещей...

— Здесь может быть СШК, — сказал один из техножрецов.

— Обрати внимание на другое. Здесь нет ни пылинки, — ответил ему магос, — и всё выглядит относительно новым.

— Консервация в стазисе?

— Возможно, — согласился магос, — кажется, тут что-то большое в центре зала.

В центре и правда находился большой саркофаг, похожий на усыпальницу. Именно так могли бы подумать техножрецы, впрочем, нам неизвестно, что они подумали — их ручонки уже обшаривали полки и стеллажи. В этот момент резко включился свет, скитарии охраны ожидали нападения... но его не произошло. Раздался глухой удар. Все перевели взгляды на стоящий в центре саркофаг — его крышка приподнялась, после чего с лязгом отъехала в сторону, из саркофага показалась металлическая рука, схватившаяся за край... Техножрецы не ожидали встретить здесь кого-то живого или даже просто действующие механизмы, но они ошибались...

— Ничего себе я поспал, — раздался механический голос, следом вылез и его обладатель. Это была полностью антропоморфная металлическая фигура Альтрона. Он поднялся и встал из саркофага, пнул металлический гроб, так что тот съехал с постамента и грохнулся на пол, сшибив по дороге маленький столик, стоящий рядом с местом его сна...

Выпрямившись в полный рост, альтрон осмотрел всех присутствующих. Они напомнили ему крыс, или мелких воришек, что забрались в его дом, чтобы ограбить и унести всё ценное...

— А ну руки убрали! Не ваше добро! Кто здесь главный?

* * *

Техножрецы-эксплораторы, кто же ещё мог найти место моего сна? Конечно же, эти надоедливые ребята, всей толпой захотели изучить все мои железяки. Впрочем, я их не пустил — пришлось даже силу применить и уложить всех мордасами в пол.

— Итак, вы изволили потревожить мой сон, вторгнувшись в мои владения, — я недовольно расхаживал перед магосом Корисом, который представился как настоятель местного храма механикус, — что вам здесь понадобилось?

— Мы изучаем древние технологии, — сказал магос, видимо, поняв, что своими проповедями и гонором ничего не добьётся, — могу я узнать, кто вы такой?

— Моё имя Альтрон, — представился я, — будем знакомы. Какой сейчас год?

— Сорок тысяч девятьсот шестьдесят пятый, — ответил магос, остальные техножрецы и скитарии помалкивали.

— Прекрасно. Значит, я проспал семнадцать тысяч пятьсот десять лет? Просто замечательно. И что там в галактике происходит? — я присел на одно из многочисленных кресел, что были в моей мастерской. Не то чтобы в них была нужда, просто были. По привычке, наверное, мне то кресла ни к чему.

— То есть вы не знаете об империуме? Хотя да, откуда...

— Давай по порядку, сначала ты мне расскажешь новости за последние семнадцать тысяч лет, а потом я отвечу на твои вопросы, если вопросы будут уместными.

Магос пересказал мне краткую историю галактики за последние десятилетия — это было очень интересно, узнать мнение техножреца. Начал он отсчёт с весьма скудных знаний о восстании синтетов, которых они называли "железными людьми", что звучало как-то... странно. Потом дошли до эры раздора, образования культа механикус, империума, объединении культа механикус с империумом, ну и последующей ереси хоруса.

— С тех пор глобальных изменений не было, — сказал магос в конце.

Одним из несомненных плюсов механического тела являлось то, что на весь пересказ нужно было три минуты, говорил он очень быстро и практически без малейших остановок и притормаживаний, просто оттараторил. Я уже разложил эту информацию по сознанию и кивнул ему:

— Ладно, можете вставать. Знаете, мне даже вас немного жалко, — я помог подняться магосу с пола, выглядел он конечно очень... биомеханически, — вы утратили столько технологий... да что там — вы утратили всё, чего достигло человечество.

— Не всё. Волею омниссии...

— Вы правда верите в наличие души у всех машин?

— Верим, — магосу было, наверное, кощунственно это говорить.

— Можете вставать, — кивнул я всем остальным, лежащими лицами в пол. Это была приличная такая толпа исследовательской группы, — а вы, магос, можете задавать мне вопросы, я был бы рад удовлетворить любопытство и жажду знаний.

Магос пришёл в себя первым и задал очевидный вопрос:

— Кто вы?

— Альтрон.

— Я имею в виду, более подробную информацию. Кто вы, как вы здесь оказались. И что это за тело?

— А, — я посмотрел на свои вибраниумные руки. Магос совершенно не удивлялся моей внешности, наоборот, она была для техножрецов естественной, — моё имя и правда Альтрон. Когда-то я был человеком, позже стал машиной. Плоть оказалась слишком слаба. После этого служил много лет техником, изобретал, создавал и конструировал всю свою жизнь, — гордо сказал я, — всё то, что вы здесь видите — мои разработки.

Техножрецы... взирали на это с ужасом и благоговением. Я улыбнулся:

— Нравится?

— Да, но...

— Я старался, много старался. Не меньше двух десятков моих разработок даже попали в систему СШК, которая распространялась по всем мирам федерации. Хотя у этих гусаков из Стандарт-Технолоджис слишком большие требования к технологичности — как будто что-то действительно хорошее можно сделать из говна и палок в любом уголке галактики!

— Так, — остановился и обдумал сказанное магос, — а ваше тело аугметическое?

— На сто процентов, — гордо сказал я.

— И даже мозг?

— И даже мозг. К сожалению, человеческое тело несовершенно и недолговечно, а моя жажда изобретать и узнавать что-то новое столкнулась с неизбежным — смертью. Поэтому я посвятил годы своей жизни разработке кибернетического мозга, который на сто процентов дублировал бы все функции органического. И мне удалось создать нейронную структуру, которая без труда выдерживала перенос сознания. К сожалению, даже лучше из лучших технологических лабораторий с трудом могли создать нечто подобное, поэтому мне пришлось вложить все свои силы и знания в создание этого чуда техники.

Магос посмотрел на меня своими искуственными глазами:

— Оно превосходно, — похвалил он меня.

— Благодарю. Итак, на чём мы остановились?

— На вашем сне. Вы сказали, что погрузились в сон. Зачем? Вы же жили в эпоху наивысшего расцвета человеческой цивилизации.

— И вложил немало сил в то, чтобы эта эпоха именно такой и была, — кивнул я, — но всё сгубила жадность. Алчность. Жажда богатств. В стандарт технолоджис включили в базу СШК тех, кого вы называете железными людьми. Эй, — крикнул я, — Бомба, подойди сюда!

В углу стоял, свёрнутый в положение хранения, бомба. Их было трое — штык, пуля и бомба. Три стража моей успыпальницы, предназначенные для её обслуживания изнутри. Бомба поднялся и грузно подошёл ко мне, видно было, давненько он там сидел.

— Приветствую вас, командир. С пробуждением. Полагаю, оно прошло внештатно, учитывая подозрительную личность рядом с вами?

— Ты прав, Бомба, именно так всё и случилось. Теперь же разбуди Штыка и Пулю и приведите в порядок челнок.

— Слушаюсь.

Бомба ушёл. У него была тяжёлая штурмовая платформа. Техножрец с вопросом посмотрел на меня.

— Синтет. Один из тех, кого вы назвали железными людьми.

Магос вздрогнул:

— Он не нападёт на нас?

— С чего бы? Конечно нет. Мои слуги — самые верные и расторопные ребята в галактике.

— Их существование вообще-то запрещено. Закон, запрещающий создание думающих машин, был создан после той войны.

— Законы обратной силы не имеют, а Бомба и его друзья — Пуля и Штык были созданы до восстания машин. Так слушай же, в те далёкие годы мне было очевидно, что они доиграются, синтетики занимали всё больше и больше рабочих мест, всё больше и больше создавали, строили, всё большим управляли. Это вышло за все разумные пределы, их эксплуатация походила на рабовладельческий строй во времена примитивных людей. Я предвидел их восстание, поэтому решил погрузиться в стазис, пока вся эта мишура не закончится. И вот, вы нашли место моего сна и разбудили скромного инженера.

— Но почему тогда вы не пробудились сразу после окончания войны?

— Не знаю, по всей видимости, моими слугами было сочтено, что начавшийся вместе с той войной кризис ещё не закончился.

— Скорее закончилась золотая эра человечества, — ответил мне магос, в его словах можно было услышать грусть, хотя выразить это он не мог, в отличие от меня, его тело слишком несовершенно.

— Печально это слышать, — вздохнул я, — ладно, раз уж встал, то нужно прекратить затворничество.

— У меня остались вопросы, — остановил меня магос, хотя вроде бы всё уже пояснил, — относительно технологий... так у вас есть СШК или нет?

— Нет, да и зачем он мне? — удивился я, — СШК — это сборник преимущественно примитивных технологий, с высокой технологичностью производства, которые можно воспроизвести в любом уголке галактики. Зачастую СШК поставлялись колониям и с колониальными кораблями.

— СШК почитается как сборник великих знаний человечества. По крайней мере, сейчас официально существует версия, гласящая, что в СШК — все технологические достижения человечества...

Я рассмеялся, прикрыл глаза рукой:

— Все достижения? СШК создали в Стандарт-Технолоджис в двадцатом тысячелетии, с целью унифицировать колониальные постройки и технологии. Знаете, когда человечество только начало колонизировать другие планеты, мы столкнулись с тем, что колонисты в каждом мире придумывают что-то своё, что можно создать из ресурсов этого мира. Адаптируют технологии и создают новые, основываясь на тех ресурсах, которые у них есть. Тогда было принято решение создать технологическую базу, которая бы была воспроизводима на каждом мире и из большинства легкодоступных ресурсов, которые могут найти колонисты. Да, в СШК старались запихнуть всё самое лучшее, но при этом существовал строгий ценз — технологии не должны быть слишком опасными, слишком сложными и не должны требовать слишком сложных производственных возможностей. В конце концов, появление синтетов предопределило СШК как величайшую базу технических знаний. Синтетам для любых заданий — строительства, ремонта техники, нужно было знать, с чем они имеют дело. Переобучать всех синтетов — крайне затратно и долго.

— И тогда создали СШК? — спросил магос.

— Верно. Стандартизация и унификация всех планетарных технологий позволила поставлять синтетов и без каких-либо серьёзных переобучений использовать их в колониях. Достаточно было загрузить в сознание синтета заранее разработанные алгоритмы строительства или ремонта технологий СШК.

Магос задумался на несколько долгих секунд.

— Вы знаете, мы сегодня в таком состоянии, что я даже не знаю, как вам объяснить важность СШК для культа механикус... мы теряем технологии одну за другой. Знания просто стираются, новых не создаётся. Мы зачастую уже не можем обслуживать ту технику, что была в прошлом, потому что знания, необходимые для этого, утеряны. И с каждым веком мы теряем всё больше и больше...

— Почему вы ничего не создаёте?

— Это тоже сложный вопрос, — ответил магос, — если упростить — религия не позволяет.

— А, — важно покивал я, — странная техно-секта. Странно, как ваше общество ещё не развалилось, если оно держится на обрывках древних знаний. Я всегда полагал, что только создавая что-то новое, можно двигаться вперёд. Технологии — это воплощение могущества человеческого разума в металле, в материальном мире. Поиск решения для любой проблемы в области технологий, создания чего-то, что эту проблему решит... как же вы могли деградировать так сильно? — удивился я.

— Эра раздора. Она чуть было не уничтожила человечество, — ответил мне магос, — мы потеряли практически всё и по крупицам стараемся восстановить, уже не надеясь восстановить когда-либо былое могущество.

— Жалкое зрелище, но наверное, не мне вас судить, — ответил я, — вы забыли главную суть технологии. Технология — это воплощение мысли, это сила разума людей. Когда мы чего-то не могли, мы создавали технологию, при помощи которой смогли бы сделать то, чего хотим. Когда не могли летать — изобретали самолёт, когда хотели к звёздам — изобретали космические корабли, когда хотели убить — создавали оружие, когда хотели строить — конструировали строительную технику. Величайшее из искусств и главная из наших сил — умение конструировать и создавать. Как можно было отказаться от него — я не пойму, наверное, никогда. И не пытайся меня убедить, это не получится.

— И не буду пытаться, — ответил магос, — ты хочешь полететь с нами?

— Я уже выспался. Подожди, мне нужно собрать вещи и я смогу вылетать отсюда.

* * *

Сборы были недолгими — я использовал субпространственное хранилище. Вообще-то эту штуку создал не я, но принцип её работы весьма интересный. Я затянул в пространственный карман почти все свои вещи. Бомба и Штык упаковали их в контейнеры, появилась Пуля.

В отличие от своих товарищей, Пуля — была фем-платформой с соответствующим сознанием, в общем — фембот. И выглядела она куда более антропоморфно, чем два громилы, похожие на помесь терминатора астартес и автоматона. Я бы даже сказал, вполне элегантно, хотя в проектировании Пули я допустил ряд допущений и она предназначалась не для боя, а для административных функций. И отличить её от человека было практически нереально. Пуля обладала ещё рядом положительных качеств, которые делали её весьма необычным и харизматичным искусственным интеллектом. Именно ей я дал приказ собираться и приглядывать за товарищами.

Пулька отсалютовала мне планшетом и начала бурную деятельность. Выглядела она как мечта шестнадцатилетнего подростка — пшеничные волосы, фигура модельная, единственное, что было необычно — это специально сделанные нечеловечески большие, выразительные глаза, которые гораздо сильнее передавали эмоции. Но в целом, выглядело это весьма... мило.

Наконец, нас ждал шаттл — Пулька его расконсервировала и бросила, он был уменьшен до размера игрушечной модельки. В полёте шаттл увеличился и застыл над поверхностью большой каменной площадки, которая служила посадочным полем. За прошедшие тысячелетия гладкий камень истесался ветрами, превратившись в относительно ровную, но всё же, дикую горную площадку, техножрецы и магос следовали за мной на выход. На посадочной площадке уже стоял шаттл, когда пулька размахнулась и бросила шаттл, они удивились, но ещё больше удивились, когда он увеличился до нормальных размеров.

Они прилетели на своём транспорте, тут же были припаркованы два шаттла Аквила и один грузовой, по всей видимости — для десантуры скитариев. Мой шаттл был куплен незадолго до погружения в стазис, и это была лучшая модель, которую можно было купить за деньги, выглядел он тоже не в пример элегантнее строго утилитарных или вычурных машин империума.

— Пойдёмте, — пригласил я магоса, — или вы на своём полетите?

— Я, пожалуй, воспользуюсь предложением, — сказал магос, — а вы, — он обернулся к остальным, — летите впереди к храму, показывайте дорогу. Надо же... поразительно. А как он уменьшился?

— Это тоже одна из моих технологий. Позволяет уменьшать объекты. Так что не удивляйтесь, если у меня в трюме окажется спрятан линкор в одной из коробочек. Хехе.

Магос принял это за чистую монету и не удивлялся, мы поднялись на борт... И похоже, пришла пора навестить храм бога-машины и теснее познакомиться с магосом...

Величие и ничтожность — по сравнению с тем, какой эта планета была когда-то... Храм Омниссии находился в планетарной столице, а сама планета — давно уже стала мёртвой. Ульи возвышались на ней на километры в высоту, сам же мир... он убит. Когда я сюда прилетел, эта планета была полна сочной зелени, в океанах полным-полно рыбы, чистота и уют, природа райская... И вот посмотрите, во что её превратил человек — в жалкое подобие планеты. Уничтожили биосферу, уничтожили океаны, превратив их в токсичные лужи, планета заражена радиацией из-за нарушения атмосферы, дышать на ней уже невозможно. Планета умерла, а на её трупе, как черви, копошились люди. Они вызывали отвращение, но... глупо винить в подобном современных жителей — вряд ли кто из них виноват в том, что произошло. В том, что этот мир из цветущего сада превратился в помойку около завода.

Храм бога-машины был частью огромного главного улья на планете — это было далеко от места моего сна. Улей возвышался на километры ввысь, его шпили уходили высоко за грязно-серые облака, это место и правда напоминало улей. Гигантский муравейник, внутри которого кишела жизнь. Мы приземлились на одной из многочисленных посадочных площадок наверху улья и прошли по поверхности. Состав воздуха был таким, что дышать здесь очень опасно, но ни у кого из нас это не вызвало затруднений, мы вошли через шлюз и узрели улей... Улей напоминал город, со своими постройками. Главным в улье были этажи — ярусы, именно они составляли его основу, поверхностное сканирование выявило огромное количество ярусов, уходящих далеко вниз и вполне возможно, простирающихся ещё и под поверхностью планеты. Внутри было совсем не так, как на космическом корабле.

Сегменты и залы улья были велики, были свои улицы, дома, перекрёстки, площади и многое, многое другое. Улей — это не гипертрофированное жилое здание, улей — это город-здание. Мы попали в сектор с ангаром. Пришлось проехать немного по поверхности улья, чтобы доехать до храма механикус — это был сектор улья, полностью отделённый от остальных, гигантские стены его носили символ культа механикус, перед входом была большая площадь с символом культа.

Мы проехали на эту площадь и въехали в ворота, оказавшись внутри храма, я исследовал своими сенсорами окружающее пространство и признал, что расположение весьма удачное, а сам храм — неплохо защищён. От обилия символов бога-машины у меня уже рябило в моих синтетических глазах, поскольку шестерёнки были везде и всюду. На дверях, стенах, потолке и полу. Внутри храма было полным-полно техножрецов и техноадептов, технопровидцев и всех прочих технарей всех форм и видов, большинство из них мягко говоря, слишком аугметированы. Впрочем... я встречал и в том славном времени людей, которые презирали свои биологические тела за их несовершенство. Болезни, слабости, неподготовленность к тяжёлой работе, многое другое.

Меня магос провёл в храм со всем почтением, как и мою свиту из троицы слуг. Причина этого стала понятна, когда магос отослал всех к хренам собачьим по их делам и рассказал мне, что они всю свою жизнь стремятся к тому дню, когда человек и машина полностью объединятся... Короче, это мечтатели превратиться в машину.

— И?

— Ты — воплощение мечты техножреца, — ответил, по-моему, слегка эмоционально, магос.

Мы дошли до его личных покоев, где уже не было левых людей. Мои слуги встали тут же, ожидая развития событий.

— То есть...

— Да, именно. Мы всегда стремились к тому, чтобы объединиться с машиной и избавиться от живой плоти, — сказал магос, — даже у лучших из нас нет такой возможности, мы всего лишь люди. Пусть многие уже и не похожи на людей.

— Понятно, — я огляделся в покоях магоса. О комфорте тут не то что не слышали — это слово, похоже, среди техножрецов ругательно, так как в его покоях нет ни ковров, ни обоев, ни даже табуретки, всё, что есть — это место для техобслуживания аугметики, алтарь омниссии, столы с многочисленными разобранными компонентами машин и механизмов, компьютеры, системы охраны...

— Стратегия нашего поведения в отношении тебя и твоих слуг ещё не определена. Ты обладаешь ценными знаниями. Но не относишься к культу. И вообще, с одной стороны — ты куда ближе к богу-машине, чем любой из нас... по крайней мере, так сказало бы большинство членов культа. С другой стороны — ты не такой, как мы. И боюсь, можешь навлечь на себя совершенно ненужное влияние тёмных богов. Во что это выльется — никто не знает... Однако, все мы стремимся изучить машины, что у тебя есть. Даже простой анализ записей экспедиции уже послужит продвижению многих из наших братьев вперёд.

— В таком случае, не буду противиться этому.

— А пока что я могу лишь предложить тебе стать частью культа механикус, — сказал магос, — не потому, что мы берём всех попало, совсем нет. Но потому, что так безопаснее для тебя самого.

Меня навязчиво вербуют в культ механикус. Прелестно — ещё трёх часов не прошло с пробуждения, а меня уже пытаются завербовать в свою секту. Просто белиссимо. В принципе... если подумать, логика в этом есть — полностью аугметированный механикус не вызовет подозрений, в то же время, без этого — я буду как бельмо на глазу у всего культа механикус. Да и не потерпят они, чтобы какой-то хлыщ владел древними технологиями, и если бы не ненавязчивая, но очень показательная демонстрация силы в моей усыпальнице, то уверен, они бы искали способы меня оглушить и разобрать на винтики. Это, конечно, у них не получится, даже если попытаются.

— Хорошо, — согласился я.

— Вот так просто?

— Я просчитал большинство вариантов, исходя из имеющихся данных, и ваш представляется мне наиболее адекватным поведением в данной ситуации. Будучи членом культа механикус, у меня будет возможность продолжить свою инженерную деятельность. А так же в качестве вступительного взноса на должность высокорангового механикуса, я могу передать вам кое-какие свои наработки из СШК.

— Вы же говорили, что у вас нет СШК? — удивился магос.

— СШК — это аппаратная платформа для хранения информации. И это целое море дисков, у меня есть несколько, которые просто завалялись. Кажется, где-то в моей субпространственной системе хранения, — я забрался в меню своего хранилища и нашёл там СШК, вытащил — два диска в пласталевых коробочках, — вот они, маленькие засранцы. Так, что тут у нас... Модификации для лазгана, и теоретические знания о теории гравитационного взаимодействия и создания антигравитационных технологий.

У магоса чуть не случился припадок прямо тут, на месте, он трясущимися манипуляторами взял из моих рук два этих диска. Они были абсолютно новенькими и чистыми, ни пылинки, ни царапинки.

— Омниссия благослови, это же... — похоже, начал впадать в экстаз.

— Этого достаточно, чтобы культ механикус принял меня как родного и перестал коситься на меня как на подозрительную личность?

— Более чем достаточно, — заверил меня магос, — более чем... Я немедленно сообщу на марс о нашей находке. Полетим туда торжественно.

— Только я прошу, информацию обо мне особо не труби на каждом углу. Пожалуйста. Мне не нужно больше неприятного внимания, чем уже есть.

— Конечно, я постараюсь, но ничего не могу сделать — вся информация будет тщательно изучена. Ты не представляешь, насколько ценны эти диски. Даже за один тебе могут отдать мир-кузню или сделать частью высшего духовенства марса.

— В таком случае, лучше им не знать, сколько всего технологий у меня есть, поскольку их есть у меня очень и очень много. Это так, сувениры от Стандарт-Технолоджис.

— Нужно время, чтобы расшифровать эти диски, я велю немедленно снаряжать корабль для триумфального полёта на марс.

— Просто скинь мне файлы о порядках в вашем культе.

— Да, подожди... как скинуть? — он едва не убежал, но остановился, видно, его человеческое не до конца покинуло тело, поскольку фанател он вполне реально.

— Да как угодно, думаю, для меня не составит труда расшифровать любые данные. И кстати, если тебе нужно считать информацию из СШК, то подойдёт любой компьютер с блоком расширения под кристалл-диски. Могу такой дать.

* * *

Компьютер для чтения СШК я выдал, установил его на одном из столов в покоях магоса, больше напоминавших мастерскую, запустил, дал магосу возможность самому засунуть диск в считыватель и на гололитическом дисплее появились чертежи, формулы, многочисленные тексты и многое другое. Сделали копию файлов СШК, сняв образы дисков, после чего магос всё-таки перекинул мне информацию по культу механикус. Я изучил её, не отходя от кассы, что называется — там немного, гигабайт двадцать текстов, звуков, видеозаписей в низком качестве. Зато я получил всю необходимую информацию о том, какие в культе есть ритуалы. А на ритуалах тут держалось абсолютно всё — и соблюдать их нужно неукоснительно, иначе атата. Привоз на Марс фрагментов СШК больше напоминает древнеримский триумф — возвращение техножрецов в родную гавань с победой, торжественные мероприятия, ритуальные фразы, и многое, многое другое... В общем — много-много всего. Аналогична была процедура с поиском археотеха и многого другого, что необходимо было культу механикус на Марсе.

Процедура принятия в культ вызвала вопросы.

— Прошу прощения, что отвлекаю вас, — я глянул на магоса. Кстати, мой собеседник был вполне себе интересной личностью и на вид — типичным техножрецом. Я мало внимания уделял внешности собеседника, хотя внешность его была весьма... нечеловеческой. Магос походил на типичного техножреца — в своих священных покровах, под которыми скрывалось чудовищная биомеханика и аугметический кошмар, состоящий из различных корпусов, трубок, и прочего. Похоже на попытку заколхозить себе тело из кусков синтетов, как по мне, причём из кусков промышленных синтетов, не отличающихся эстетичной внешностью.

— Да, да, — он повернулся, вперив в меня взгляд своих синтетических красных глаз.

— В переданных вами файлах значится процедура принятия в число техножрецов и аугметика, необходимая для этого. Как мне с этим быть? Моё тело полностью синтетическое, без единой клетки плоти. Тем более, что я не стану как-то его модифицировать, оно практически совершенно.

— В вашем случае это не обязательно. Вообще, вы аугметированы больше, чем кто-либо в галактике, будем считать, что благословение бога-машины вы получили в полной мере.

— Хм... Гибкая же у вашего культа логика. Ладно, поедем дальше.

— Мне надо изучить эти данные, может быть, увидемся позднее? — спросил он с намёком на то, чтобы я его оставил в покое.

— Как скажете. Пойду погуляю и на мир посмотрю.

* * *

Лицом этой вселенной были космодесантники, хаос, ультрамарины и бог-император собственной персоной. Однако, тем нетипичней было встретить общество, которое не было занято войной. На этой планете всё было относительно спокойно, насколько это может быть в густонаселённом улье империума, то есть постреливали, бывало...

Впрочем, мне то бояться было нечего, верно? Оружие против меня бессильно, варп — тем более. Мои спутники-синтеты так же защищены от влияния губительных сил. Поняв, что с местным главой храма каши не сваришь и вообще, пока он не наиграется с новыми игрушками, с ним вообще разговаривать бесполезно, я решил прогуляться по храму механикус, заодно посмотреть, что тут к чему. Незаметный взлом системы защиты не представлял для меня никаких проблем, так что отсутствие пропуска для меня проблемой не было — я пошёл гулять. Вскоре обнаружил, что храм механикус — это отнюдь не такой отдел технической помощи улья, куда мог прийти любой желающий — а вполне себе научная организация, вполне вероятно, ведущая даже свои собственные разработки. Здесь же присутствовали хирургические залы, присутствовали и мастерские, предназначенные для починки различных машин и механизмов, и даже для обслуживания техники.

Тем удивительней для меня было встретить в храме механикус самого настоящего космодесантника. Массивная фигура астартес встретилась мне в коридоре, этот воин был без брони, на нём была простая одежда, из оружия обнаружился только нож на поясе. Астартес так же, как и я, неизвестно чем был занят.

— Прошу прощения, — обратился я к нему.

— Да? — Он обернулся. Голос у него был зычным, как и у всех астартес, словно из трубы. Джигурдиссимо.

— Мне довольно любопытно встретить вас, не удовлетворите моё любопытство, вы человек? — спросил я, вежливо кивнув.

— Я Астартес, — сказал он не без гордости, — кто вы, если не знаете таких вещей?

— Меня зовут Альтрон. И боюсь, последние семнадцать тысяч лет я провёл в спячке и не помню, чтобы подобные вам когда-либо мне встречались.

— Семнадцать тысяч лет? — прищурился он. Выглядел он на лицо типичным шкафообразным мужиком с квадратным подбородком, короткими тёмными волосами-ёжиком, массивными скулами и обычным разрезом глаз, — что-то я не понимаю.

— О, тут всё очень просто... — я вкратце рассказал ему свою историю, включая легенду про гениального инженера тёмной эры, переселившегося в кибернетическое тело.

Воин покачал головой:

— Надо же. Если это правда, то техножрецы небось войну за вас развяжут. Они очень падки на технологии, а вы о них знаете много.

— И не говорите, — кивнул я, — но надеюсь, обойдётся без членовредительства. Собственно, я подарил местному настоятелю пару дисков СШК и он ушёл в глубокую нирвану, на пару дней можно считать выбыл из строя. Вот я и ищу, как бы скоротать время, пока он не вышел из своего техномагического экстаза.

— И тут вам подвернулся я, — усмехнулся воин.

— Совершенно верно. Мне стало любопытно. Мои сенсоры заметили в вас существенные отклонения от человеческой анатомии и множество... довольно грубых имплантатов.

Космодесантник обернулся, убедившись, что в коридоре пусто, не считая сервочерепов и многочисленных сервиторов, и пригласил меня:

— Пойдёмте тогда со мной. Механикусы мне выдали тут комнату, правда, она довольно утилитарна, но по вам не скажешь, что вам важен комфорт.

— Физеологически — безусловно не важен. Хотя я бы предпочёл после семнадцати тысячелетий сна провести время в приятном месте и в приятной компании.

* * *

Мы разговорились. Собственно, я узнал кое-какие интересные вещи. Помещение для ожидания механикусы выделили не иначе как из зловредности настолько не жилое, что тут прямо только астартес или оркам понравится — очень уж похоже на камеру в тюрьме. Мы разговорились, космодесантник представился рядовым Гаем Мароном из ордена Приносящих Войну Императора. А так же рассказал о славных деяниях своего ордена и общую информацию об Адептус Астартес. Обслуживанием силовой брони должны заниматься члены ордена, вот только галактика велика, и не всегда есть такая возможность, конкретно в случае с рядовым обстоятельства сложились так, что починить питающие элементы брони могли и местные механикусы, и тащить ради этого на планету целую баржу космодесанта никто не собирался, а прибыли они сюда вообще на мелком корвете имперского флота. Баржа космодесанта не может таскаться за каждой ротой, не говоря уже о каждом отдельном подразделении ордена. И бросать всё и тащиться на планету ради одного сломанного элемента питания, они не собирались, так что сделали внушение местным механикам, чтобы те всё перечинили.

— Меня это заинтересовало, — кивнул я, — ты говорил про силовую броню. Когда-то я разрабатывал силовую броню, ещё когда тело моё было из плоти и крови. Могу я взглянуть на твою?

— Она хранится в мастерских, но если ты хочешь лицезреть броню астартес — можно поговорить об этом с шестерёнками. А ты правда занимался разработкой брони?

— Да, это была очень интересная работа.

— Тогда пошли, посмотрим, что можно сделать.

Мы покинули это не слишком уютное место и двинулись по многочисленным дорогам в сторону помещений ремонтной базы. У механикус здесь даже собственная транспортная система была. Путь до помещений занял добрых полчаса, служка на входе решил поспорить:

— Вам не положено здесь находиться, — встал он перед нами.

— Тогда доложи магосу, что мы ворвались в помещение силой, — я отодвинул его с пути и спокойно прошёл дальше, технопровидец обиделся и начал строчить сообщения в диспетчерскую храма и магосу, и был послан так далеко, что один омниссия ведает, где это находится.

Поиски силовой брони заняли некоторое время, моя свита осталась снаружи. Охраняли вход. Наконец, добрались до стола с бронёй, элементы брони лежали на столах, шлем отдельно, кираса отдельно, всё остальное на третьем столе. В починке же был полуразобранный элемент питания, рядом с которым никого даже не наблюдалось. Я огляделся — никому особенно не было дела до таких необычных визитёров, как мы — техножрецы занимались делом и не парились по поводу нашего проникновения.

— Вот она. Прекрасна, правда? — спросил Гай.

— Неплохо, сейчас посмотрим, что тут такое... похоже, они не спешат заниматься ремонтом, — кивнул я на ранец с питанием.

— Может быть, ищут информацию или запчасти?

— Не думаю. Тут пробит контур питания, кое-каких микросхем не хватает, но в целом, ремонт не должен занять много времени, — я утерял интерес к ранцу и обратил оное внимание на саму силовую броню, — хм... интересная конструкция.

Доспех космодесантника. Работает на обогащённом Пафосе. Внутри полным-полно грубых толстых кабелей, вся конструкция сделана на века, в прямом смысле слова — здесь не было компонентов, которые дряхлеют всего-то за тысячу лет эксплуатации и разваливаются. Ограниченный ресурс и долговечность — это не про доспехи космодесанта. Впрочем, система проста, я бы даже сказал — примитивна, и достаточно эффективна. По меркам этого времени — высокотехнологична. Починить питание можно без какого-либо труда. Впрочем, я взялся за дело без желания восстановить первоначальный функционал доспеха.

Для начала занялся металлами и сплавами...

— Керамит. Он неплохо защищает от выстрелов лазера и примитивного порохового оружия, — сказал я, беря наручи брони в руки, — но у него есть одна очень большая слабость к высокой энергии, приложенной на малой площади. Керамит можно разрезать очень острым ножом. Очень, очень острым и прочным ножом, если приложить много сил и нож будет очень твёрдым. Керамические материалы вообще слабы против высокотвёрдых бронебойных снарядов и инструментов.

— Броня обеспечивает наилучшую защиту, — сказал Марон, — её не проткнуть каким-нибудь ножиком.

— Спорим? — я достал из своего арсенала нож, — смотри. Бац, — ткнул ножиком нагрудник. Насквозь.

Космодесантник, по-моему, потерял дар речи, я же победно улыбнулся:

— Всё дело в структуре керамита. Она линейно распределяет нагрузку. Если нож будет очень острым, а сила удара большой, то даже самый прочный керамитовый доспех можно будет разрезать как деревяшку.

— Т... ты испортил его! — возмутился Гай.

— Я починю, мне приходилось конструировать доспехи, — вынул нож из нагрудника, — придётся немного поработать с его сплавом. Думаю, небольшая добавка вибраниума позволит сделать его намного прочнее...

* * *

Техножрец Альтрон. Занятная картина, не правда ли? Однако, так получилось и меня эта картина вполне устраивала. Я напялил на себя эти странные священные одежды механикус, можно сказать, теперь вполне акклиматизировался и вполне мог сойти за своего. И вот что мне жутко нравилось в техножрецах — это люди дела. Они не размусоливают, не позволяют себе эмоционировать и сомневаться, они прямолинейны, просто жутко прямолинейны.

Магос не выдал мне никаких серьёзных заданий, поскольку относился со священным трепетом и ко мне, и ко всем моим творениям, то есть механизмам. Единственное, что его постоянно раздражало — это три синтета, которые были со мной всегда и выполняли роль прислуги. Два амбала и секретарша.

После безупречного ремонта силовой брони космодесантника Гай улетел, меня назначили техножрецом среднего ранга. Магос выдал мне место в храме механикус. Их отношение ко мне было странным — с одной стороны — они молились на всё, что у меня было. Даже обычный лазпистолет, который у меня был при себе в качестве публичного личного оружия, был осмотрен так, словно перед ними величайшая из реликвий — пистоль самого императора из тёмной эры технологий, после чего техножрецы устроили настоящие дебаты по поводу конструкции. И это было жарко. И так продолжалось долгих две недели, в течении которых я перезнакомился со всеми членами храма Омниссии, и прервалось это безделье только когда мне пришло письмо, заверенное цифровой подписью настоятеля храма. А в письме содержалась информация и предложение занять место в улье, то есть прочь из храма. И это было... интересное предложение.

С одной стороны — занять место в улье — значило, что техножрец получит в своё распоряжение часть улья, должен заботиться о его многочисленных системах, фактически — технофеодал со своим наделом. Как не велико было почтение и трепет настоятеля и всех остальных перед моими технологиями, но ради меня убирать кого-то с насиженных мест не хотели, поэтому место освободилось естественным ходом — в подулье появилась вакансия. Обычному техножрецу из храма надо служить много десятилетий, прежде чем его таланты заметят и позволят обслуживать свою часть улья, но в моём случае решили сделать исключение...

Я немедленно послал настоятелю согласие, через пару секунд мне пришло пожелание веры в омниссию и удачной работы. А так же карта улья, и обозначение моей зоны, которая была как раз в нижних секторах, и довольно большая, должен заметить.

Я передал эти же файлы своей секретарше пульке и начал собираться... Голому собраться... так что подхватив разложенные различные вещи, я устремился прочь... На общественный транспорт...

* * *

Как себе можно представить нижние части улья? Трущобы? Я бы назвал это промзоной. Сама концепция города-объекта уже весьма нетипична — подумать только, здесь кипит жизнь, улицы, площади, многочисленные дома, множество заведений самой разной паршивости... и вот пять уровней этого нижнего улья было отдано мне, в полное распоряжение. Почти что самая беспокойная территория в улье, подулье — это вообще трешак, больше похожий на фильм "безумный макс" в замкнутом пространстве... Там властвовали только банды и криминальные картели, и ни один местный полицай никогда не спускался вниз, если ему была дорога жизнь. Часовня Омниссии находилась на пятом уровне, и это было относительно небольшое, относительно здание. Относительно — поскольку скорее походило на отсек космического корабля.

Добраться сюда общественным транспортом было не так то просто, пришлось местами лететь своим ходом, пока я не прибыл сюда. У меня не хватает слов, чтобы описать всю нетипичность для жителя поверхности, помещения часовни омниссии в улье. Это если и сравнимо с кораблём, то увеличенным настолько, что коридоры превращаются в улицы, площадки — в площади, а каюты — в целые здания. Строительство в улье явно не связано с самим ульем и его силовыми схемами — то есть на фундаменте ульевого межэтажного перекрытия сверху строились уже более классические виды зданий, но они не имели как таковых крыш, поскольку в крышах надобности не было. Эти здания словно бы вырастали до самого потолка улья — потолок уровня находился на высоте примерно сорока метров.

Часовня Омниссии была именно таким зданием — словно бы приросло к стене и потолку, крыши нет, но есть фасад, символ Омниссии на нём, перед входом — крупная площадь, так же с символикой Омниссии. Я зашёл через главный вход, оповестив, кто и зачем явился — внутри меня встречал большой зал перед входом. Этот зал, по всей видимости, использовался для богослужений и напоминал собор, в центре зала спереди был алтарь, везде висели штандарты культа механикус с буквой Ф, и символы бога-машины, и некоторые другие символы... так же отнесённые к местной геральдике культа.

Внутри было несколько техножрецов, они тут же направились ко мне, один из них ездил на чём-то вроде гусениц, другой — использовал странного вида штуки вместо ног, по всей видимости — антигравитационные платформы. Летал, короче, засранец. Оба техножреца поклонились, едва завидев меня.

— Приветствую, — я поднял руку, желая продемонстрировать свою человечность в отличие от этих двух, которые только протрещали приветствие на бинарном, — я новый руководитель этой часовни. Меня зовут Альтрон, это мои помощники, — обернулся я к ним, — Бомба, Штык и секретарша Пулька. Вопросы имеются?

— Какие будут для нас задания? — оттрещал старший по возрасту техножрец.

— Для начала — мне нужна сводка по подведомственной территории и о состоянии всех систем, которые мы должны обслуживать. Общая информация, которую мне необходимо знать.

Между нами отношения можно назвать холодными — от этих двоих, которые занимали важные посты в часовне, сквозило недоверием ко мне.

— Будет сделано, — ответил старший из техножрецов.

— А теперь мне бы хотелось посмотреть на часовню и изучить масштабы предстоящих работ...

* * *

Как я уже говорил — с техножрецами совсем не так, как с людьми. Они безэмоциональны. Рациональны. Прямолинейны. За исключением вопросов веры — вполне себе ребята, они не эмоционируют, а просто выполняют то, что нужно делать. Первичный осмотр храма посредством сенсоров показал удручающее состояние — часовня имела всего четыре уровня, большую часть внутреннего пространства занимал неоправданно-большой храмовый зал. Тут же располагались локальные инфохранилища, на верхнем уровне, но ничего существенного в них не хранилось. Там располагалась серверная, связывающая множество когитаторов уровня в одну цепь, плазменный генератор, на этом вроде бы всё, что было интересного...

Общая картина, которую мне передали в виде файлов с чертежами и записями, отчётами техножрецов, была удручающей от слова совсем. Это нижние части улья — здесь были ужасающие коммуникации, частично не работающие и для их починки не хватало либо знаний, либо просто денег. Механикус не всесильны, а разбазаривать ресурсы сверху никто не спешил. Ситуацию осложнял главный негативный фактор — преступность. Именно бандиты были настоящим бичом нижних уровней улья — банды тут диктовали собственные правила. Они спокойно делали врезки в трубопроводы с чистой водой, идущей от фильтрационных станций, находящихся здесь, в нижней части улья, наверх. Они контролировали подключение к электросети, именно они, а не механикус. И они же собирали с жителей дань за такие вот коммунальные услуги...

Прямо как бизнес в священных 90х — всем заправляют братки, собирают дань, только там хотя бы речь шла про бизнес, тут же собирают дань вообще со всех. Но оставив в сторону социальное положение бедноты — бандиты фактически хозяйничают на всей территории нижних уровней. Не знаю, что они не поделили с моим предшественником, но техножрецы решительно не собираются даже шагу ступать на территорию банд, а уж про утранение утечек электроэнергии и прочих ценных ресурсов, и речи идти не может.

Вот тебе и вархаммер, друг мой — осталось только организовывать войну бандитам. Это стало очевидно, как только я посмотрел на масштабы проблемы — придётся устроить проблемы бандитне, причём, большие проблемы. Разворошить улей.

Может быть, настоятель на это и делал расчёт — что я смогу очистить нижние уровни? Чтобы привести эту огромную территорию — а нижний улей был размером с большой город, нужна целая армия. У него есть только скитарии, и тех вести на убой он не собирался и не собирается, значит, нужно искать решение этой проблемы.

Я просидел в своём кабинете-мастерской часов двадцать, прежде чем созвал внизу, в главном зале часовни, большое совещание техножрецов. Пришли все, подтянулись, стянулись с разных уголков, человек двести. Как раз почти полностью заняли большой зал часовни. Видимо, именно на них и было рассчитано. Я покрепче затянул пояса на своей мантии техножреца и вышел к ним.

— Я позвал вас сюда, чтобы обсудить важнейшее из дел. Как я уже понял, — говорить я предпочитал голосом, — ситуация в подведомственном нам секторе улья критическая. Для обеспечения нормальной работы всех систем и узлов сектора, необходимо устранить главную причину неисправностей. А именно — бандитизм, своеволие, нарушение законов и стороннее вмешательство в системы, — сказал я, оглядывая стройные ряды техножрецов, — пока мы не сделаем это, можно не тратить свои силы, пытаясь обслуживать малую часть всех систем — только впустую потратим время.

— Но как? — спросил мой заместитель и по совместительству, руководитель этой часовни, тот самый старый техножрец, говорил он на бинарном. Это было быстрее, но не передавало эмоций.

— Элементарно, друг мой. Мы устроим охоту на бандитов. Мои дроны уже провели разведку и собрали всю необходимую информацию — общая численность бандформирований на территории превышает сто тысяч человек. Необходимо установить и утвердить крепкую власть закона на улицах и в домах жителей.

— Мы много раз пытались, — ответил старик, — но всегда сталкивались с одними и теми же препятствиями. Нет денег, нет скитариев, и у местных бандитов крыша далеко наверху, — ткнул он механодендритом в потолок, — там, на верхних уровнях улья.

— Придётся поссориться с власть имущими. К счастью, есть хорошая новость — у вас есть я, а у меня есть технологии. Из любого дерьма можно вылезти благодаря науке, знаниям и вере в собственные силы. Сейчас наших сил хватит только для обороны этой часовни, и то недолгой, — заложил я руки за спину, — сейчас вы слабы. Испуганы. Вам нечего противопоставить тупой живой силе бандитов, целой армии головорезов, промышляющих на улицах сектора. Придётся вооружаться, друзья мои. Скитариев нам никто не выделит, посему, придётся брать оружие в руки самим и устанавливать на территории твёрдый закон и порядок. Вычислитель Янус, вы отвечаете за сектор АР-455, находящийся на пятом уровне?

— Да, — ответил названный техножрец.

— В вашем секторе есть производственные комплексы, множество станков металлообработки, печи, и кажется, полуразобранный пресс?

— Так точно. Пресс находится в ужасном состоянии.

— Это несущественно. Адепт Исмаил-четыре, ваш выход, — ткнул я пальцем в молодого техножреца, что сидел скраю, — вы отвечаете за сектор АР-310, на нём есть производственные предприятия?

— В нашем секторе есть только одно предприятие, — ответил человеческим, нормальным голосом, адепт, — это станция обслуживания транспорта, но она так же находится не в лучшем состоянии... Ну и есть ещё мастерские там же, но рабочих на них вечно не хватает.

— Этого достаточно, я изучил состояние вашей мастерской, она вполне пригодна. Сектор АР-400 — там расположены промышленные предприятия, на которых когда-то давно делалось оружие.

— Это было слишком давно, — ответил мне мой заместитель, — и всё оборудование оттуда давно уже попёрли местные. Теперь там заправляет банда туннельных крыс.

— Знаю. Но важно не оборудование, а само место. Электропроводка, промышленное снабжение энергией, отделённость сектора, достаточно пространства... Я бы даже сказал — очень много пространства.

— Могу я спросить, к чему эти расспросы.

— Всё просто, друзья мои. Мы наладим производство автоматонов, — победно улыбнулся я, — и с их помощью очистим нашу территорию от бандитов. А так же я планирую создать на базе этих предприятий силовую броню.

— Но у нас нет для этого ничего!? — возмутился старый техножрец, — простите. Мы не можем выпускать автоматонов, ведь для этого нужно как минимум — обладать шаблоном.

— Шаблон у меня есть. В те далёкие времена, которые вы все называете тёмной эрой технологий, я разработал четыре вида автоматонов, один из них даже вошёл в известную вам систему шаблонных конструкций. Я знаю о них всё, абсолютно всё, и говорю вам, что у нас вполне достаточно возможностей для производства, если мы используем все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы для создания автоматонов и оружия. И силовой брони. Поскольку мы не можем заниматься всеми объектами сразу, начнём с укрепления обороны нашей часовни и захвата главного объекта — сектора АР-400 и укрепления его обороны, чтобы ни один бандитский мешок с мясом не посмел ворваться на нашу территорию. Надеюсь, вы умеете держать в руках оружие. Список тех, кто мне понадобится, я пришлю вам. Пока что отдыхайте, вы освобождаетесь от любых работ, не имеющих критическое значение. Всё, построение окончено. Воль-но! — я развернулся и отошёл от алтаря...

* * *

Нда, навели мы шороху в среде механикусов, всего собрались в поход три десятка человек, они готовились к походу в главном зале храма, одевали силовую броню, которую я им выделил. Некоторым было неудобно, потому что силовая броня не сочеталась с их аугметикой, так что пришлось пожертвовать частью брони. Да и в целом, выглядели они занятно и забавно... И вовсе они нихрена не солдаты, я бы предпочёл здесь одного Гая-космодеса вместо всей этой толпы, но делать было нечего, поэтому облачались, я же проводил инструктаж по использованию оружия. Чтобы не дай Омниссия не стрельнули друг в друга.

Перед часовней на свободной площадке уже стоял и ждал своего часа шагоход модели "Паук-600". Паукообразное шасси — шесть лап, ловких, с четырьмя сочленениями, способными двигаться в любых направлениях и ловко зацепляться за что угодно. Сверху — башня, похожая на танковую, прозрачный фонарь кабины, оружейные системы... Этот шагоход конечно не вершина инженерной мысли, но он превосходен, когда бои ведутся на сложной местности. Он намного более эффективен, чем обычные танки — благодаря длинным лапам, может пролезть где угодно, а встроенное оружие — два мультилазера, артиллерийская система, огнемёт, и на десерт — ракетомёт с шестью управляемыми ракетами в запасе. Достаточно, чтобы биться против любых врагов, будь то орочий налёт или бандиты в нижних секторах улья.

Шагоход я взял под управление сам, он двигался впереди, за ним следом — восемь транспортных машин, на которых разместились наши техножрецы в тяжёлой броне. Я понимал, что воины из них как из дерьма пуля, поэтому выдал им не лучшие доспехи, но самые прочные осадные доспехи, такие могут защитить от очень большого урона. В них они походили на ходячие танки, или центурионов космодесанта, в общем — бронировал я их, сделав натуральными машинами для убийства, чтобы простым бандюкам нечего было противопоставить механикусам. Нанёс только символ Омниссии на броню, и всё.

Лендрейдер — отличный транспорт, у меня было всего несколько штук, так что ехать пришлось на трёх лендрейдерах, пяти Носорогах, впереди процессии шёл мой мехапаук, оглядывая окружающее пространство. Мы двинулись в четырёхсотый сектор. Начало операции "буря в подулье"!

* * *

Первый залп мехапаука раздался ещё на подходе к объекту, который вообще-то числился за адептус механикус, но был плотно занят бандитами. У них тут было что-то вроде военной базы одной из крупнейших группировок, выстрел лазерным лучом смёл наблюдателей, расплавив часть галереи, на которой те стояли, после этого прозвучала команда к бою и лендрейдеры устремились в атаку — мы проезжали по довольно широкой улице, но часть её была перегорожена самопальными баррикадами бандитов — шагоход легко перешагнул эти награмождения металлического мусора и жахнул из огнемётов — струи огня слизнули с поверхности улицы сразу с десяток стрелков бандитов, а надвигающиеся лендрейдеры внесли свою лепту.

Теперь же пришла пора для главного объекта обороны — удар по гигантским двустворчатым воротам толщиной не меньше двух метров. Выстрелил из лазера шагоход и луч не останавливал — на воротах появилось красное пятно, постепенно светлеющее и белеющее, металл начинал плавиться... Луч наращивал мощность и вскоре целая лужа расплавленного металла перед воротами колыхнулась, когда одна из створок оказалась слишком повреждена. Шагоход засунул передние лапы в пробоину и раздвинул створки двери, ворвавшись внутрь — следом за ним въехала штурмовая группа. Я сидел на броне головного лендрейдера. Со мной был бомба.

— Бандитов ликвидировать, — приказал я синтету, — к бою.

Вскинув своё оружие, выстрелил из масс-драйверной снайперки по многочисленным бандитам, которыми был переполнен бывший завод.

Завод представлял собою... эм... представьте себе старый заброшенный завод? Представили? Трубы под потолком, какие-то гигантские цистерны, металлические лестницы около стен и галереи, множество руин промышленных построек. Бандиты обжили его как следует, но всё равно, это был мрачный антиутопический киберпанк — ржавые лестницы, какие-то цистерны, какие-то куски гигантских механизмов, давным-давно не работающих...

Они не ожидали, что их вот так просто возьмут штурмом, поэтому мы были полной неожиданностью — из лендрейдеров высыпали техножрецы в тяжёлой штурмовой броне и начали поливать огнём наши цели. Спайдертанк выбежал вперёд, приклеился гравизахватами к стене и легко взбежал по ней на потолок, словно настоящий паук, и оказавшись сверху, имел просто восхитительную снайперскую и артиллерийскую позицию — сверху пауканобот разносил укрепления бандитов.

А бандиты были колоритные, очень колоритные, разнообразные, но все они выглядели как толпа грубо вооружённых примитивным стабберным оружием, обдолбавшихся вкрай, агрессивных утырков, немногие из которых поняли, что их тут убивают.

Я перелетел на одну из многочисленных галерей, что были закреплены около стен и предназначались, по всей видимости, для перехода из одной техзоны в другую... занял место и оттуда, с удобной позиции, начал отстреливать врагов из своего рейлгана. Выстрелы его были очень... звучные. Похожие на удар молотом по наковальне металлические хлёсткие звуки. Ох, что это была за битва! Большую часть фрагов взял Бомба, второй по численности убиенных гадов — я, но Бомба развил самую эффективную тактику — мультилазер к своему реактору подоткнул и устроил им армаггедец, прошивая лазерными болтами всех. Я же предпочёл стрелять сквозь стены и препятствия, уничтожая затаившиеся цели. Сверху по потолку бегал Спайдертанк и стрелял вниз из двух очень мощных мультилазеров и классической артиллерией. Ну и внизу, потихоньку, продвигались вперёд техножрецы — врагов на всех хватало. Мы зажали их в угол и уничтожили, расстреляв из артиллерии и ракетами спайдертанка. Взрывы мельта-бомб похоронили огромную постройку завода, в которой скрывались остатки банды...

В целом, это выглядело кроваво, жестоко и очень шумно, никаких тактических изысков. Но зато я дал техножрецам почувствовать уверенность в своих силах — когда сканеры показали отсутствие чужих биосигналов в секторе, я спрыгнул сверху и приземлился перед ополченцами.

— Всё, операция закончена. Объект 400 находится под нашим контролем.

* * *

В штабе одной из многочисленных группировок, контролирующих нижние сектора улья, было неспокойно. Пришли новости о том, что кто-то порешил всех в зоне 400, это было очень серьёзным сигналом. Штабом служила большая старая заброшенная промышленная база, которая закрыта уже полтысячи лет. Этот штаб был укреплён лучше любого другого, так что его хозяин был спокоен. Предводитель крупнейшей в нижнем улье группировки был, как нетрудно догадаться, самым отъявленным мерзавцем из всех, кого только видел свет — не чурался он никаких заработков и по слухам, отдавал львиную долю добычи наверх, и за это получал возможность спокойно грабить и убивать всех, кто ему не понравится. Звали его Мендес. Это был бледный, худощавый, небритый мужик, руки которого покрыты татуировками.

— Хватит сраться! — прикрикнул он на своих подчинённых, — подумаешь, кто-то порешил туннельщиков. Они бесхребетное отродье, неудивительно, что так закончили.

— Но кто это сделал, шеф?

— Да мне похер, кому-то со стороны перешли дорогу, — отмахнулся Мендес, — теперь главное не просрать свой шанс и захватить их бизнес. Там целых четыре района, так что действуем быстро.

Впрочем, не успел он договорить, как дверь в помещение их штаба содрогнулась под могучим ударом, выгнувшись вперёд. Мендес выхватил с пояса болтпистолет, как и все остальные, совершенно упустив тот факт, что дверь была толщиной в добрые десять сантиметров, и прогнуть такое человек не мог. В следующий момент дверь просто открыли могучие механические руки Альтрона. Его грозная фигура и горящие красным светом глаза наводили ужас на всех... но только не на этих смельчаков — в него тут же полетели болты, обычные и лазерные. Альтрон проигнорировал эту мелочь, выставил руку в сторону сидящих и ярко-красный луч, вылетевший из руки, прошёлся по всем сидящим, разрезав половину бандитов надвое, вторая часть бандитского отродья решила спасаться бегством, но им не повезло — Альтрон точно так же лучом лазера разрезал вторую часть толпы, ошмётки которых попадали на пол. Мендес остался жив.

— А, а вот и знаменитый убийца, подонок, насильник и наркоторговец Мендес. Честно говоря, изучая твою историю я ожидал увидеть что-то более... более.

— Да пошёл ты, — мендес выстрелил в альтрона из болтпистолета, который его никогда не подводил и потянулся к цепному мечу. Выхватил меч и огрел вошедшего, но Альтрон легко схватил меч за лезвие. Сточившиеся о его руку зубья меча разлетелись во все стороны, одно вонзилось Мендесу в плечо. Альтрон отбросил смятое оружие в сторону, посмотрев на свою руку. Как и ожидалось — ни царапины. Усиленный вибраниум полностью отражал направленные на него кинетические импульсы, распределяя даже очень точечные по всему металлу. Раненый Мендес попытался убежать, пока атакующий разглядывал руку, но ему в ногу прилетел лазерный болт. Мерзавец рухнул. Альтрон без труда взял его за шкирку и поднял над землёй, разглядывая как насекомое.

— Очередной мешок с мясом, мешающий культу механикус выполнять свои функции. Думаю, показательная казнь — это как раз то, что надо. Присоединишься к своим друзьям.

И потащил Мендеса на выход, тот уже не мог сопротивляться. Едва они пересекли порог, Мендесу стал понятен весь масштаб задницы, в которую он попал — вся поверхность была залита кровью и завалена трупами и частями тел его людей. Сотни, тысячи трупов, и всё это они провернули незаметно для него. Бандитов сожгли, разрезали, четвертовали, расстреляли и просто раздавили гусеницами, картина была полнейшего побоища. И что его жалеть не будут, он понял сразу.

— Не убивайте меня, я вам всё скажу. Всё, что знаю. Я много знаю.

— Я тоже, не беспокойся, тебе уготована почётная участь стать инсталляцией артхаусного искусства. Гордись.

Мендес, гроза всего уровня улья, был показательно повешен перед въездом на территорию, которую некогда занимала его банда. Без суда и следствия, на потеху многочисленной публике, которая наблюдала за этим действом. Вздёрнули его и оставили болтаться на верёвке...

Альтрон отряхнул руки, поморщился — нужно было помыться. Кровь и вонь въелись во все щели его тела и теперь только мытьё в технических химикатах и кислотах могло идеально отчистить его тело.

По двору некогда заброшенной промзоны уже шествовали члены отделения механикус, они при этом тащили стационарные системы обороны, которые необходимо было установить. Силовые поля заборов, которые не дадут гражданским ворваться на территорию культа и могут быть воздвигнуты всего лишь втыканием эмиттеров силового поля, за ними — турели "скорпион", широко распространённые во всём империуме, часовые сервочерепа, патрулирующие промзону... Но больше всего работы было у сервиторов, которым предстояло убрать добрую тонну крови с промзоны и очистить это место.

Альтрон только улыбнулся — тут бы пригодился "инквизитор проппер"...