Начало. Техник-интендант. (Черновик)

Название: Начало. Техник-интендант.

Аннотация:

Никогда бы не подумал, что стану попаданцем. Видимо от слова попа. А ведь стал. Глупо вышло, часовой выстрелил на движение и привет Привратник на Перекрёстке. Тут на выбор, Ад или Рай. Однако, оказалось я попал, причём попал конкретно, и мне не дали сделать выбор. И ведь не прогадал. Жаль только я стал повторять канонный путь множества попаданцев, однако начитавшись немало альтернативок решил устроить свою жизнь по-своему. Это точно будет НЕ КАНОН.

Пролог.

Знаете, стоять вот так у стола Привратника на Перекрёстке Душ, видя, как за мной собирается огромная толпа в очереди, а много за час по Земле народу померло, тысяч десять уже набралось, удивило, для меня было как-то уже всё равно. Я ещё не осознал, как влетел. То, что меня нет в списках умерших, из-за чего я и переминаюсь с ноги на ногу, будучи обнажённым, никаких туник, все сверкают прелестями и 'прелестями', как-то озадачивало. Привратник был изумлён не меньше. Перетряхнул свою Книгу Душ и уже вызвал через Купидона помощь. Морщась, я осматривался. Хм, постарею, буду серьёзно спортом и зарядкой заниматься. Вон за мной дед стоит, девяносто лет, а фигура как у молодого, остальные старики не блещут и смотреть на них было не очень приятно. Пока стояли в очереди, пообщались. Тот англичанин, лётчик, на вертолёте исполнял фигуры на каком-то авиашоу в Англии, и не вписался, врезался в землю. Теперь тут. Как я понял, тут все христиане, вот и англичан тоже. Тот, к слову, не католик. Английским я владею почти в совершенстве, так что общались свободно. Тот правда приметил мой лёгкий акцент, понял, что иностранец. Ну я и представился, мол, зека. А я действительно зека. На зоне сидел по сто тридцать первой статье, пункт два. Изнасилование, да ещё с особой жестокостью. Дали по полной, шесть лет. Сидел по факту ни за что, зеки народ сейчас продвинутый, быстро выяснили подоплёку дела и меня признали потерпевшим, то есть, к опущенным я не относился, нормально жилось.

Тут стоит рассказать, как дело было, да и о себе тоже. К моменту вынесения приговора, к своим двадцати четырём годам я был женат шесть раз. ШЕСТЬ! Что поделать, родители так воспитали, и к девушкам я относился очень возвышенно, с пиететом. Ведь это же слабый пол, благодаря им рождаются новые люди, к ним нужно относиться со снисхождением, для меня они что богини окружённые ореолом, и когда я сталкивался с реальностью, видя с кем встречаюсь, и даже на ком женат, сразу менял к ним отношение и начинал искать следующую богиню. Оттого и браков столько, самый короткий длился полтора месяца, это была моя первая жена, в семнадцать лет, а самый длительный — год. Возможно я и сам виноват, да и воспитание тоже сказывалось. Ведь я к девушкам с большой нежностью относился, надышатся не мог, те купались в любви и моём к ним отношении. Привыкая те начинали чудить, решив, что я всё прощу. Мелкие косяки ладно, но если что крупное, то понимали, что они лишались самого важного в нашей супружеской жизни, доверия. Самое страшное измена, мол, всё равно любит, значит простит, или сделает вид что ничего не знает, вот и делали самую крупную ошибку в своей жизни. Девушки, имейте ввиду, вас любят до одного момента, и пока вы не преступили черту, вы зайки, солнышки, куколки, но как переступили, вы становитесь не женщинами — бабами. А баб надо гнобить. Кто гнобит, кто просто выкидывает на улицу. Я именно по последнему варианту работал. К слову, только две жены изменяли, другие просто чудили так, что я пинками гнал их со своей квартиры. К слову, из двушки в центре Москвы, подаренной отцом на шестнадцатилетние.

Родители у меня были интересными людями. Мать домохозяйка, а отец олигарх средней руки, поднявшийся в девяностые. В первую сотню богачей столицы входит, хотя и на предпоследнем месте. А вообще, когда мне шестнадцать исполнилось, мне купили квартиру, помогли закончить школу, устроили в институт и дальше сам, а сами занялись моей сестрёнкой двух лет. Про меня как будто забыли, даже на судебном процессе не присутствовали. С денежного подсоса меня скинули как в институт поступил. В студенческие годы приходилось даже вагоны разгружать, когда совсем денег не было. А вообще я стал вполне преуспевающим. Пусть год в академическом отпуске был, отдавал долг родине, и не думайте о патриотизме, прятался от очень злого отца второй бывшей жены. Служил в 'ПВО'. Старший оператор РС на радиотехнической батарее. У нас в дивизионе 'С-300' были. В армию я ушёл до того как прошёл военную кафедру в институте, поэтому службу закончил сержантом, это уже к получению диплома получил офицерские лейтенантские погоны. Так как мозгами обделён я не был, то с сокурсником организовал фирму по ремонту компьютеров, потом перешли на программное обеспечение, пока не открыли свою фирму что писала эти программы. Работали мы по редкой направленности, программы для промышленного оборудования и станков. Даже пришлось два года в Париже прожить, я там филиал открывал, поэтому на французском говорю отлично, как и на английском. Его ещё в школе и институте учил, потом отшлифовал бывая в Англии по работе, и вот французский. Больше я языков до ареста и вынесения приговора не знал, кроме родного, матерного и английского технического. Это уже на зоне за пять лет отсидки со скуки ещё выучил японский, раз уж мне языки так легко давались, было у нас тут трое японцев, и немецкий язык. На зоне немало разного народу сидело, разных национальностей. За год до моей гибели сел за наркотики итальянец, он меня учил итальянскому и латинскому. Последний тот очень хорошо знал, отец языковед, а сам тот врач. Платил я хорошо, приработок к пайке, так что учили охотно. На итальянском я уже балакал вполне легко, хотя и с жутким акцентом, и письменный латинский неплохо изучил, но вот погиб.

Как я на зоне оказался? Да причина всё та же — женщины. Встретил одну, месяц гуляли, сексом занимались, в последнее время я повзрослел, к своим двадцати четырём, и предпочитал жить гражданским браком. В общем, та предложила жёсткий секс, с разорванной одёжей. Ролевую игру, но с работающим фотоаппаратом. Мне прикольно было, я согласился. А на следующий день арест и предъявление обвинения. Доказательства, справка из больницы с указанием травм, и те самые фото, где у той испуганный вид. Та была привязана к кровати. Моим оправданиям опера не поверили, как, впрочем, и судья-женщина. Адвокат мой попыхтел и сообщил, та готова забрать заявление за сорок тысяч евро. Для меня это не деньги, хотя особо достаток не афишировал. Заплатил через адвоката, в результате суд, и я покатил по этапу. Это потом на зоне мне уже объяснили все расклады. Тут кроме меня ещё трое таких же сидели. Приятно осознавать, что не я один лох. Тут всё просто. К жертве заранее своего адвоката подставляют. Я спас своего от троих гопников, отметилив их. Видел избивают кого-то в приличном костюме в подворотне, и никого вокруг как по заказу, подлетел и вломил. Сам я парень крепкий, в школе и в институте боксом увлекался, мастера не получил, но 'КМС' честно заработал, так что удары клали гопников на грязные остатки асфальта. Окровавленный мужчина представился адвокатом, сунул визитку, пообещав, что он всё для меня сделает, и сделал. Упёк на зону. Правда, те трое лохов платить отказались, но я-то уплатил?! Правда вскрылась только через три года.

У меня рак обнаружили, опухоль головного мозга. Я попросил товарища продать мою долю в бизнесе, а стоил он к тому времени семнадцать миллионов евро, в основном по интеллектуальной собственности, а не по железу, тот сам уже предлагал продать. Так что мои деньги оказались на счету в банке Парижа, у меня там счёт лет семь назад открыт был, и я нанял двух отморозков что откинулись с нашей зоны. Решил поквитаться, раз всё равно умираю. Врачи, поставив диагноз, год дали, но я решил бороться, питая надежду встретить смерть на свободе. Весь ушёл в изучение языков и другие премудрости, спецов на зоне разных хватало. Если бы не занял себя, то извёлся бы, думая о болезни, а так отлично отвлёкся. А если не успею выйти, так что, неотомщённым уходить? Вот те нашли ту девицу и по жёсткому пообщались с ней. Связались со мной, сейчас это не проблема с такой связью, и сообщили. Оказалось, девица денег от меня не получила, поэтому заявление не забрала. Отправились к адвокату, и когда превратили его в кусок мяса, позвонили и сообщили. Те действительно подельниками были, но тому срочно деньги потребовались, любовницу на Мальдивы свозить, вот и не поставив в известность партнёршу, тот и прикарманил деньги, сказал ей что платить я отказался, исковеркав мою жизнь. Убили те его с особой жесткостью. Девицу, впрочем, тоже, честно заработав свои сто штук евро. Я боролся два года, уже начались головные боли, но пока обезболивающие не принимал, будучи уверенным что смерть всё же встречу на свободе. А тут шухер снаружи. Я сунулся на шум, сам в это время в бараке был, вот часовой с вышки и дал очередь на движение. Попал. В голову. Боль почувствовал, когда пуля в левую скулу входила. А похоже у нас бунт, у здания администрации зеки несколько солдат метелили, а другие брали штурмом здание, там тоже стреляли. Часовой с вышки со своей стороны их не видел, только слышал, вот на нервах и отреагировал на наше движение, я не один выходил с удивлённым видом. Зона была у нас тихая, поэтому и не понял сразу что происходит. Глупо всё как-то вышло. Вообще зона наша занималась лесом. Несколько бригад валили его, а мы тут загружали на железнодорожные платформы, когда лесовозы провозили его. Я крановщиком был, обучился, и работал в ночную смену, сейчас как раз отдыхал. Охрана усиленная, всё же возможности для побега были, так что я сомневался в успехе. А всё 'чёрные'. На днях тут новоприбывшего 'апельсина', как называли грузинских воров в законе, в карцере закрыли, за дело к слову, вот и подняли те бучу. Пару дней назад поорали и успокоились, а тут видимо затаились и ударили. Среди нападающих в основном чёрные и были. Зачем, почему, не понятно, а теперь уже и не узнать.

Вот так я у стола Привратника и оказался. Ну и выяснилось, что меня в списках книги Душ нет, вот тот и обратился к начальству, отодвинув в сторону и быстро распределяя остальных. Очередь медленно, при этом постоянно пополняясь, начала сокращаться.

— Виталий Кузьмин? — обратилась ко мне ангел.

— Д-да, — онемев от вида девушки с белоснежными крыльями за спиной, с трудом выдал я.

Никогда такую прелесть не видел, я сразу понял, что мне нужно в Рай. Вся в моём вкусе. Та видимо заметила это, ещё бы, пять лет воздержания, женщин не видеть, покраснела, но всё же взяла за руку и мы полетели, реально, было чувство полёта, куда-то в сторону облаков. Я отвлёкся, изучая визуально спутницу, почему-то эрекции на её вид у меня не было, видимо тут не работало, поэтому дорогу пропустил. Лишь отметил что на облаке был огромный дворец, и мы влетели в залу через распахнутое окно. Девушка удалилась, оставив меня, и по залу загрохотал чей-то голос:

— Думаю, мне стоит извинится.

Поджимая ноги, пол был холодным, даже странно ощущать это, я буркнул:

— Прежде стоит представится.

Неизвестный загрохотал громом, и я не сразу понял, что это был смех.

— Я Администратор. Тебе должен быть известен как архангел Михаил.

— Неизвестен. Я религией не интересовался, — пробурчал я. — Меня младенцем крестили. Хотя кто такой Христос и Иуда знаю. Ну и про Адама с Евой и Змея Искусителя, да и то по ролику из 'Оба-на'.

— Тяжёлый случай. Вера в Господа нашего падает.

— Сами виноваты, храмов понаделали, ряхи наели, устроили бизнес на вере.

— Мы тут не причём. Дали три плиты с пятнадцатью заветами, дальше вы сами.

— Две плиты и десять заповедей, — задумавшись, припомнил я. — Что-то такое случайно посмотрел. В самолёте скучно было, а там телевизор работал. Это когда из Израиля в Москву возвращался.

— Мы не виноваты, что у Моисея руки из того места растут на котором он сидит. Уронил и разбил одну скрижаль, так что, что осталось то и осталось.

— Забавно, — улыбнулся я, снова как гусь, поджимая ногу. Скоро они у меня красными станут. Видимо мои затруднения были обнаружены, пол нагрелся до нужной температуры, хоть отогрел их.

— Вообще ты молодец, отомстил тем, кто тебя посадил в тюрьму.

— А как же заповеди не навреди? О грехах убийства? Я хоть и не сам, но заказал.

— В разбитой скрижали были заповеди. Месть, дело благородное. Месть грехом не считается.

— Чёртов Моисей. Если бы не его кривые руки как бы жизнь на Земле проще была.

— Ладно, не будем вдаваться в лабиринты заповедей, поговорим о тебе. В Книге Душ тебя нет. Мы проверили. Проверили другие Книги и нашли. Ты Путник.

— Ну да, пока работал множество стран облетал, во Франции больше всего, я там филиал разворачивал, два года жил. В Китай уже мой компаньон летал, когда фирму продавал. Они её купили.

— Это не то. Ты Путник по мирам, получил этот Дар. Это редкость, но после смерти ты будешь переселяться в новые тела в других мирах. Снова проживать в тех где уже был не сможешь. Если учесть, что миров миллиарды, ты будешь жить вечно.

— И везде ваша вера. И как?

— Не везде, но контролируем эти миры. Создаём копии себя, и работаем.

— И что, прям вот так Путник? За что я получил этот Дар?

— Наш Господь редко покидает свои пространства, но когда делает это, карает и милует. Ты попался ему на глаза в восемнадцать лет, за два дня как отправился военкомат. Помнишь ту девочку что ты вытолкнул из-под колёс машины, а тебя сбили?

— По касательной, отлетел на пару метров, лишь синяк огромный на бедре, — кивнул я, припоминая.

— Господь это видел и отблагодарил тебя. Девочке было четыре года, невинная душа, и в последствии став известным учёным она изобретёт лекарство от лейкемии. С тех пор, как Господь тебя облагодетельствовал, ты и стал Путником.

— И умирал от рака.

— Твоя душа, когда тело умирает, может перемещаться по мирам, занимая новые тела, но следить за состоянием этих тел ты должен сам. Дар ты получил в восемнадцать лет, это стартовое время, значит ты будешь занимать новые тела, когда им уже исполниться восемнадцать.

— Не момент смерти, а когда Дар получил? — уточнил я.

— Именно.

— Ясно. Значит меня сейчас отправят в новый мир и новое тело?

— Именно так. Однако из-за ошибки нашего кадрового отдела ты попал сюда, что запрещено. Я хочу извиниться за это. Думаю, подарок в виде десяти умений будет тем, что сможет уладить этот момент. Иначе Господь будет недоволен. Путники вне юрисдикции Рая или Ада. Включая наши Пенаты.

— Путники редкость?

— Двести шесть, ты двести седьмой. По всем мирам шастают и поныне.

— Капля в море, — вздохнул я. — Ладно. Что это за умения?

— Можно считать магия. Десять магических умений. Ты инертен к магии, магом не станешь, но привязать к Ауре эти умения и дать тебе ими пользоваться, я смогу, в моих силах.

— Они навсегда со мной останутся или только в следующем перерождении? — хитро прищурившись, уточнил я.

— Только в одном перерождении.

— Мало, хочу чтобы постоянными были, — решил я рискнуть, поставить своё условие.

— Хм, — Михаил задумался, минуты три его не было, я уже начал волноваться, когда тот снова подал голос, жаль, что всё также не вижу его. — Это возможно, но только три умения.

— Дают — бери, бьют — беги. Какие умения я могу получить?

— Любые на выбор.

— Список можно?

— Нет. Угадай. У тебя двадцать попыток.

— С чего такие условия?

— Скучно.

— Ага, клоуна нашли. Ладно, раз умирал от рака, не хочу чтобы подобное повторилось. Есть у вас умение вроде Исцеления?

— Угадал в точку. Именно так оно и называется. Ты знаешь, что такое компьютерные игры и в курсе как совершенствуется игровой персонаж?

— Это кач называется, от слова качать. Сленг игровой.

— Я в курсе. Умения, все три, даются в минимальной комплектации. Тебе придётся их развивать. Причём порога у них нет, развивать можно бесконечно. У Исцеления начнёшь с заживления небольших ранок, а когда серьёзно прокачаешься, сможешь не обращать внимания на пули или осколки. Тот же огонь. Даже если взорвёшься, то вырастишь себе тело из самого крупного куска мяса. Это если на тебе будет лежать печать 'Длани Господни' из умений Исцеления. Если нет, отправишься на перерождение.

— При каждом перерождении или все жизни развивать буду?

— Хм, правильный вопрос. Аура одна, но при перерождении всё сбрасывается. В каждом мире сначала.

— Хоть так. Ладно одно Исцеление выбрал, — задумался я, прикидывая что в этой угадайке ещё выбрать. — Я читал книги о мирах с магией, там были интересные артефакты. Безразмерное пространство. Хранилища. Я могу получить нечто подобное?

— Странно, и снова угадал. Есть подобное умение, и оно называется именно Хранилище. В минимальном размере внутри сто кубов. Качай до бесконечности. Чем больше вещей внутрь, тем быстрее увеличивается объём. И он обратно не спадает. Остаётся на том же уровне. У тебя восемнадцать попыток для третьего выбора, и мы будем прощаться. Больше мы не встретимся.

— Хм, стоит подумать, — пробормотал я, и стал вслух размышлять. — Умения? Видеть в темноте? Или далеко? Силу или быстро бегать? Нет, это можно натренировать самому. Выше планки не прыгну, но и усиливать это не вижу смысла. О, магический сканер. Есть такое умение, чтобы я мог изучать всё вокруг себя? Чтобы засад избежать. В прошлой жизни он бы мне несколько раз пригодился.

— Хм, он называется Взор. Дальность сначала десять метров, но чем дальше будешь пытаться заглянуть, тем больше его дальность будет становиться. На этом мы прощаемся Путник, все три умения я к тебе привязал.

— Благодарю. Есть вопрос, надеюсь ты на него ответишь.

— Чем смогу.

— Почему родители отдалились от меня? Последние годы мы не общались.

— Потому что это не твои родители. Ты приёмный. Твой приёмный отец был бесплодным, вот они и взяли грудничка из приюта. Потом бесплодие оказалось возможно вылечить, так у тебя появилась сестра, и она стала смыслом их жизни. Не вини их. Им очень тяжело было принять решение взять приёмного ребёнка.

— Хм, теперь понятно. Я их не виню, и даже рад что попал именно к ним. Они были замечательными родителями, вырастили меня, поставили на ноги, они молодцы, сделали из меня человека... Кто мои настоящие родители?

— Они были студентами. Твоя мать умерла родами, у тебя был брат, он выжил. Отец погиб до твоего рождения. В армию попал и в конце войны в Афганистане подорвался на мине.

— Ясно. Прощай, архангел Михаил.

— Прощай, Путник Виталий.

На этом всё завертелось, хотя похоже завертело меня, и меня вырубило.

* * *

Сначала пришло ощущение тела, почему-то побаливала голова, и очнувшись, я открыл глаза, глядя на белёный белилами потолок. Не деревянный, явно бетонный. Белила и следы от кисточки, похожее, я уже видел. Отец у меня заядлый охотник, и меня на это дело подсадил, в любое свободное время я отправлялся на охоту. Мы как-то ночевали в полузаброшенной деревне, там были белёные потолки, вполне похожи на эти. В центре потолка провод с патроном и большой лампочкой, никакого абажура. Пахло больницей. Я к таким запахам уже стал привыкать.

Я только хотел мысленно пробежаться по своему новому телу, ощутить его, да управляя рукой, с некоторой натугой подняв левую, чтобы ощупать голову, кстати, там плотная повязка оказалась, как на скрип койки кто-то отреагировал.

— Любимый, ты очнулся? — раздался вопль.

Повернув голову, я чуть не заорал в ужасе: Что ж ты страшная такая?! Ты такая страшная! И не накрашенная страшная, и накрашенная!

Надо сказать, сдержался с огромным трудом. Нет, я как сиделец, да с таким стажем, был готов запрыгнуть на любую в возрасте от шестнадцати до пятидесяти, но даже для меня ЭТО слишком. Если обрить шимпанзе, напялить парик блондинки, ярко накрасить красной помадой губы, да вдавливая её, чтобы та крошилась и комочками на губах осталась, подвести тенями глаза, до черноты, то вы поймёте кого я увидел. И эта женщина, хотя вряд ли старше двадцати, вскочив со стула, чуть ли не упала мне на грудь, как я не пытался отползти. Жаль, койка у стены стояла, а проходить сквозь стены я не умел. Знал бы что пригодится, точно бы вытребовал у Михаила это умение.

— Ты кто?

— Ты что, любимый, я твоя невеста Нюра. У нас свадьба через неделю. Отец обещал отправить нас самолётом в Крым.

— Только через мой труп, — на автомате выдал я свои мысли.

— Ах так?! — фурией вскочила та на ноги, и прошипела в ярости. — Сам приползёшь ко мне.

Взмахнув полами белого халата, та вылетела за дверь, а я попытался немного отдышаться, унять сердцебиение, адреналин по крови гулял, у всех будет гулять если увидит такое, и лёг на место. Покрытое потом тело, всплеск адреналина дал, постепенно успокаивалось. Пять минут пролежал, изучая руки, отойдя от шока встречи с неизвестной. А ничего так, крепкий, мышцы грудные крупные. У меня таких не было. Одно ясно, досталось мне тело качка. Рост и всё такое пока не могу сказать, но на ощупь хозяйство не меньше моего в прошлом теле, а я там гордился. Особенно в общем душе. Было чем похвастаться, даже когда холодная вода шла. Потом сел, и встал на ноги, слегка кружилась голова, но стоял крепко. Первым делом осмотрелся. Палата небольшая, но одноместная. Хотя вряд ли такие даже в сельской местности остались. Может фельдшерский пункт где в деревне? Тут была койка, старая сетчатая, столик у окна, там ваза с увядшими полевыми цветами, вешалка на стене, шкафа не было. Два стула. На одном, что стоял под вешалкой, одежда сложена, подозреваю моя. Под стулом стоптанные ботинки на шнуровке. Второй стул у койки стоял, там видимо и сидела эта ни мужик, ни баба. Сам я в трусах был, чёрных боксёрских. Накрыт ранее простынёй, но она на койке осталась. Подойдя к окну, определил, что раннее утро, и снаружи город. Дома невысокие, двух и трёхэтажные, дымило несколько высоких труб каких-то предприятий. Жаль улица забором скрыта, но вроде какой-то грузовик проезжал, завывая мотором. Плывущий тент кузова видел над верхушкой забора.

— Где это я? — задал я сам себе вопрос вслух.

Тут дверь за спиной скрипнула, открываясь, она напротив окна была, и обернувшись, я увидел пожилую женщину довольно дородной комплекции, что входила в палату. Та была в старинном халате, даже без пуговиц, на завязках, но хоть спереди. И карманов не было.

— Ты чего вскочил?! — сразу же возмутилась та громким шёпотом, похоже было ранее утро, и та опасалась разбудить других пациентов.

— Доброе утро. Где я?

— В больнице.

— Хм. Какой вопрос такой и ответ. Где я конкретно?

— В нашей городской больнице номер шесть.

— Вы мне очень помогли. Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Ох, вчера тебя принесли беспамятного, прямо с завода. Осколком тебе в голову попало. Аркадий Валерьевич, наш хирург, сказал, что тебе повезло, хорошо осколок болванки плашмя попал, шишка да три шва. Если бы острием, погиб бы. А ты давай ложись, врач осмотрит, тогда скажет можно встать или нет. А чего от тебя Нюрка такая злая выскочила, разбудила меня на посту?

— Поругались.

— Слышала она невеста твоя? И чего ты в ней нашёл?..

Санитарка оказалась кладезем информации, главное задавать правильные вопросы. Я позволил той себя уложить, напился принесённой воды, а то действительно сильная жажда мучила, ну и вот так расспросил. Жаль знала та не так и много, видимо с прошлым хозяином тела была ранее не знакома, но узнал немало, уже хорошо. Для начала, теперь меня зовут Максим Гусаров, отчества та не знала, а в медицинской карте видимо не записано. Уточнять я не стал. Максим работал на сталелитейном заводе, молотобойцем был в цехе. Вот окалина отлетела и в висок. Видимо умер, раз я занял его тело, душа покинула и свободное место было занято мной. Теперь понятно откуда такие мышцы, тут молотом помахай и не такие будут. Сколько же лет он работал если ему недавно исполнилось восемнадцать? Да-да, санитарка знала год и день рождения. Тысяча девятьсот двадцать третий год, двадцать седьмое мая. Всё верно, сейчас тысяча девятьсот сорок первый год, июнь шестого числа. Я невольно хохотнул, когда это услышал. Всегда мечтал попасть в это время, сбылась мечта идиота. А находились мы в будущем городе-герое Минске. Вот такие пироги. Кстати, эта Нюра носила фамилию Филатова, и была дочерью третьего человека в городе. Если я раньше подозревал что брак тут по расчёту, тот теперь в этом был уверен. Нафиг-нафиг мне такое счастье.

Санитарка ушла, время шесть утра, уже подъём, начались привычные будни в больнице, а я лежал и осмысливал те новости что получил. Вскоре принесли поесть, манную кашу, и несладкий чай. Был кусочек белого хлеба с жёлтым куском настоящего масла. Жаль, что так мало, очень вкусный и свежий, не горчил. После завтрака, когда новая санитарка унесла посуду, видимо та что раньше была, сдала свою смену, я снова лёг на кровати, ожидая обхода врача, и закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, активировал Исцеление. Надо узнать, есть у меня это умение, или нет. А то мало ли что. Потом остальные проверю. Ну а прикинуть планы на будущее и попозже можно.

То, что все три умения при мне, это я уже знаю. А у меня что при закрытых глазах, что при открытых, три иконки в левом верхнем углу зрения имелись. Они полупрозрачные, если присмотреться, можно увидеть. Я после того как очнулся в этом теле, поначалу думал о выживании, увидев невесту бывшего хозяина этого тела, а не иконки рассматривал. Обнаружил я их считай случайно уже когда у окна стоял, а исследовать не успел, санитарка пришла. Сейчас же пока есть время, изучал. Что примечательно, у двух под иконками были знаки процентов. По сто, а вот у третьей, подозреваю это магический сканер, десять. Без процентов, просто десять. Кажется, это дальность работы этого умения. Если это так, то по логике у иконки Хранилища, я интуитивно знал какая иконка за что отвечает, сто процентов свободного пространства. А у Исцеления уровень заряда. Вот сейчас и проверим. Открыл иконку, открылось меню, теперь понятно почему Михаил про игры говорил, тут и меню как в игрушках, смутно знакома, но из какой игры не скажу, я стратегию не особо любил, больше стрелялки. Найдя в списках общую диагностику, и запустил её, с тревогой наблюдая как проценты начали быстро отщёлкиваться в минус. Энергозатратная, похоже, процедура. Три секунды и девять процентов как корова слизнула. Однако открылось новое окно с результатами диагностики моего тела и его схемой. Тут всё тоже было интуитивно понятно, видимо знания о лечении сами всплывали в моей голове. А зон, подсвеченных красным, оказалось немало. Это самые проблемные места. Старые переломы, два точно, растяжения, шесть штук, начинающаяся межпозвоночная грыжа, но самое проблемное рана на голове. Трещина в черепе, и нарастающая гематома. Внутри черепа образовался кровавый сгусток, который уже не рос, но вызывал боли, теперь понятно, что у меня болело. А ведь мог от кровоизлияния в мозг умереть. Не скажу что обошлось, но вылечить это нужно как можно быстрее.

Вот так указав на сгусток крови и внутричерепные повреждения, активировал леченее. Тут на выбор было всего два вида лечения. Вообще их множество было, но остальные я видел, а открыть пока не мог, качать умения нужно. Доступны кроме диагностики мне были 'Малое исцеление' и 'Магический лекарский щуп'. Выбрал второе, потому как первое лечение позволяло убрать только внешние повреждения, царапины, ушибы и открытые раны, внутренние только 'щуп'. И нет, тут знания не всплывали в голове, к каждому лечению давалось подробнее описание возможностей их использования, на русском, которые я внимательно изучил. 'Щуп' начал работать. Остальное, включая трещину в черепе потом уберу. Чую энергии может не хватить, диагностика была затратной, лечение наверняка будет ещё затратнее. И я не ошибся, процент стал со свистом уходить, но пять секунд и гематома внутри черепа была убрана. Осталось восемь процентов. Подумав направил их на заживление трещины. Раз нужно качать, то энергию стоит полностью расходовать. Процентов не хватило, но трещина почти срослась, исчезла проблема. Снаружи осталась шишка и наложенный шов, это потом уберу. В общем, иконка Исцеления ноль в процентах показывала, так что оставив это умение, боль головная прошла, и повторно изучив красные очаги, потом всё залечу, даже родинки с тела уберу, и открыл иконку Взора. Десять метров всего. Подо мной видимо процедурная, где какой-то мужик жарил на столе женщину. Вообще, я не смотрел как по телевизору порно, цвета не было, но отчётливо видеть в линиях всё это действо я мог. Надеюсь прокачав это умение буду видеть в цвете. Более того, найдя режим переключения, смог изучить строения тел сношающихся. Ну внутренности меня не особо интересовали, но сам процесс изучил. Похоже медики спаривались со знанием дела. Почувствовав себя вуайеристом, стал изучать другие комнаты. Там всё обычно для больницы шло. Но я ещё минут десять потратил, старательно толкая границы Взора, пытаясь расширить дальность, заглянуть дальше. Пока особых подвижек я не заметил за эти десять минут. Как было десять метров дальности, так и осталось. Отметив в соседних палатах границу Взора стал интенсивно толкать. Потом проверил, двенадцать сантиметров за две минуты. Значит всё же растёт дальность Взора, хотя и в небольших темпах.

Так изучив Взор, получаса вполне хватило, я переключился на Хранилище. Тем управлять тоже было легко. Встав с кровати, выглянул в коридор, тот был практически пуст, только в конце коридора курило двое. Видимо там был туалет и курилка. Кстати, в туалет тоже хотелось, едва терпел, но пока не выходил. Так что я убрал оба стула в Хранилище, проверяя уровень процента загрузки. Хм, он как был сто процентным, так им и оставался. Хотя стулья массивные были, с облезлым лаком, возможно из каких купеческих домов. Должны были куб забрать. Тогда я стол убрал, и всё равно та же цифра. Совсем не понял. Тут уже два куба было? Потом кровать убрал, и всё равно сто процентов. А вот когда следом отправилась тумбочка, ранее я её не приметил, та в изголовье кровати стояла, пустая к слову, один процент исчез, стало девяносто девять процентов свободного пространства. Достав и расставив всё как было, я сел на кровати и задумался. Значит всё что было в комнате заняло куб, хотя если так посмотреть, около пяти те бы заняли, да и то если умять. Получается в Хранилище те шли не по общему размеру, а по размеру материала. Если кровать с постельным бельём сжать в форме кирпича, без пустых полостей внутри, то та действительно занимала не так и много места. Также и с остальным. Ну да, тогда куб и выходил. Получается, когда я убирал всё это в Хранилище, то оно уминалось, а когда доставал, всё приходило в прошлый вид. Полезная опция. Надеюсь она не вредит имуществу.

Терпеть уже мочи не было, так что подойдя к стулу я взял белую майку, натянув на свой мускулистый торс. Поиграв мускулами, полюбовавшись как те перекатываются, жаль настенного зеркала нет, я надел штаны, сунул ноги в ботинки, носки в карманы брюк убрал, и открыв дверь направился к туалету. Там быстро сделал свои дела, и входя из туалета, принюхавшись к запаху табака, вдруг понял, что хочу курить. Похоже прошлый хозяин тела был курящим. Я, когда штаны надевал, да и во время процесса в туалете, ощущал что-то по карманам. Так что выходя обхлопал, достал пачку сигарет, настоящий 'Казбек', и два коробка спичек. Один полный, в другом две спички. Больше в карманах ничего не было. Видимо одежда рабочая, были прожжённые мелкие отверстия, с десяток, не думаю, что тот в выходной одежде работал. У туалета уже трое курило, тех двоих не было. Я прошёл мимо них, никто меня не окликнул, значит не знакомы, и зашёл в палату. Пачку папирос и спички я убрал в Хранилище, я не курил в прошлом теле и тут не буду, но спички пригодятся, как и папиросы, угостить кого, например. Подойдя к стулу, я осмотрел рубаху, клетчатую, это всё что осталось из одежды. Но карманов у той не было, надел её, скинул обувь, застелил койку шестерным одеялом и улёгшись на ней, задумался. Хотел подумать, что делать дальше. Жаль мало информации для ближайших планов, а так основные, это готовиться к войне. Я буду участвовать, призовут, пойду в армию, но вот в окопы я не хотел и решил обдумать как бы попасть в тыловые войска, или в штабные. Можно в интенданты, но это вряд ли, знаний нема. Одно дело читать о таких попаданцах, а другое реально попасть. Жить всем хочется. Тут в первых боях и с моим Исцелением вряд ли выживешь.

Вот только серьёзно подумать не успел, дверь открылась, эх, Взор выключен был, это стало неожиданностью для меня, и в палату зашёл врач с тремя медсёстрами. Переключившись на Взор, я только мысленно хмыкнул. Это он жарил ту юную медсестру, что шла левее, не так давно, как раз под моей палатой. А врачи-то какие затейники, на столе, закинув её ножки на плечи. А то секса в Союзе не было, ещё как был, только не афишировался. Все мы люди, все мы человеки, медики тоже.

— Доброе утро, больной. Как себя чувствуете? — сказал врач, весёлым тоном, энергия из него так и шал, ещё бы, после секса. У меня вон тоже эрекция, после того что увидел, не сразу спала.

— Шикарно. Когда меня выпишут?

— О как? Шустрый. У вас травма головы больной, пока не убедимся, что с вами всё будет в порядке, не выпишем. Головные боли есть? — спросил тот присаживаясь на стул.

— Нет, — я демонстративно потряс головой.

Дальше начался обычный осмотр. Пульс и сердце тоже пощупали. Ещё глаза осмотрели, я на всякий случай открыл рот и высунул язык, сказав: а-а-а. Медсёстры захихикали, а врач сказал, что это не обязательно. Закончив осмотр, врач, что представился Валерием Игнатьевичем, сказал, с задумчивыми нотками в голосе:

— Состояние ваше действительно неплохое, да и травма не такая и большая. Пожалуй, выпишем вас уже сегодня. Но на процедуры ходить обязательно. Каждый день. Получите больничный.

— Спасибо.

Медики ушли, продолжая обход, в этот раз Взор был включён постоянно, видимо энергии он немного тратил, процента заряда не было, и я мог пользоваться им круглые сутки. Или всё же есть заряд? Проверил, включив иконку, и не нашёл по этой теме информации. Значит, я был прав. Так вот я снова лёг на койку, размышляя, но меня опять прервали. Пять минут всего прошло с момента ухода врача со свитой. Ворвавшийся в палату мужчина, лет сорока на вид, в белом летнем хлопчатом костюме, сверху накинут халат, и панамкой на голове, только портфель в левой руке намекал что тот из чиновничий братии, с порога заорал:

— Ты кого хрена творишь?!

— Лежу, думаю, — хмыкнул я, с интересом изучая неизвестного.

Как противника я его не воспринимал, и хотя тело деревянное, не тренированное, был уверен что вырублю его с одного удара. Тут у меня не кулаки, кувалды. А так похоже мне принесли новую информацию по прошлой жизни моего нового тела, только подают как-то громко. За эти три часа с момента как очнулся, я успел уже всё принять как данность, всё что произошло с момента гибели от пули часового. Да и с чего нервничать? Обдумать всё конечно стоило, приятный бонус в виде дара Путника это хорошо, и мне пока нравиться, но вот как жить зависит от меня. Никаких рамок правил и законов выдано не было, значит творю что хочу. Тоже хорошо. Это я и обдумывал, когда это чудо с портфелем ворвалось ко мне в палату.

— Мы о чём договорились?! — зло зашипел тот.

— О чём? — с немалым интересом поинтересовался я.

— Мы договорились что ты женишься на дочке Филатова, получаешь партбилет без прохождения кандидатского стажа и отправляешься в Москву, учиться в высшую школу партийных организаторов при ЦК ВПБ. Филатов вам квартиру в Москве выбил, подарок на свадьбу.

Вообще предложение интересное. В армии политработники тоже на особом статусе. Ни за что не отвечают, всех нагибают, и тронуть нельзя. Идеальный для меня вариант, тем более язык подвешен. Однако вспомнив дочку Филатова, не к ночи будет помянутую Нюрку, я сказал твёрдо:

— Нет.

— Максим, пойми, в этом не только ты теряешь, но и я. Ведь это я дал обещание Филатову найти мужа его дочке. Только ты согласился, да и то с серьёзными карьерными предложениями по службе.

— Нет, — повторил я всё также твёрдо.

— Ты это окончательно решил? — с жёсткими нотками в тоне спросил неизвестный. — Подумай. Обратного пути уже не будет.

— Окончательно.

Молча развернувшись, как и Нюрка взмахнув полами медицинского халата, наброшенного на плечи, и ушёл, с грохотом закрыв дверь. Аж посыпалась со стен штукатурка. Результаты нашего разговор были видны сразу. Пришла медсестра, она ранее была в свите врача при осмотре, и сообщила что меня переводят в общую палату. Делать нечего, ноги сунул в ботинки, кстати, носки к ним были в кармане брюк, и меня отвели в другую палату. Она на первом этаже была. Там всего одна свободная койка имелась, поприветствовав парней, палата общей оказалось, пять мужчин, включая меня, и двое мальчишек с переломами. Я лёг на койку и закинув руки за голову, продолжил размышлять. Кстати, Взором я продолжал пользовать и расширял его возможности. За час на два метра раздвинул, сейчас двенадцать метров контролирую вокруг. При этом отметив что за тот же час зарядка Исцеления поднялась до тридцати трёх процентов, снова использовал полностью. Убрал трещину и шишку. Ранку пока не трогал, да и швы там. После заживления вышеописанного осталось восемь процентов, поэтому направил оставшуюся энергию на заживление повреждённой когда-то связки на левой руке. Не хватило долечить, но убрал опасные симптомы. Пока у Исцеления шла зарядка, а Взор продолжал качаться, только Хранилище пока нет возможности прокачать, я размышлял. А бывший хозяин этого тела явный карьерист. Смотри-ка, не побоялся жениться, пусть и по расчёту, чтобы повыше взлететь. Коммунистов я считал местными дворянами, вот тот туда и хотел пролезть. Это не мой путь, хотя идея и интересная, так что стоит подумать. Только с другой стороны.

Всё же в тот день меня не выпустили. Сутки я провёл в больнице и в девять утра, через два часа после завтрака, как пришла медсестра, меня выписывают. То, что меня в общую палату перевели из отдельной, это понятно, мстят за отказ, не знаю кто, тот неизвестный мужик, видимо куратор прошлого хозяина тела, или Филатов, но я это неприятностями не считал. Так что собрался, покинул больницу, документы мне не дали, видимо у Максима при себе их не было, да и зачем они в цеху? Возможно те на заводе в шкафчике. Хм, а вообще у того родственники какие есть? Надо бы узнать. За сутки процент Исцеления заряжался полностью трижды, и я использовал возможности этого лечебного умения. Полностью залечил зарождавшуюся язву, уж не знаю как Максим смог её заполучить, хотел глаза подлечить, один глаз хорошо видел, а второй хуже, близорукость, не привычно как-то, однако для этого нужно специализированное умение из списка ста. Открыто три, а то номер пятнадцать. Ещё подлечил травму колена, точнее убрал все следы травмы. Взор теперь на дальность двадцать семь метров работает, раскачал. На этом пока всё. Выйдя во двор больницы, по виду бывший дворянский дом с несколькими строениями на территории, я вздохнул полной грудью чистого воздуха, и покинув крыльцо, направился к выходу с территории, к открытым воротам. Вот так выйдя на улицу, с интересом поглядывая вокруг, я и направился к заводу. Как узнал? Да у прохожих поспрашивал, те и указали. Он действительно был рядом. Кстати, повязку перед выпиской мне сняли, отодрали, больно было, аж шипел, осмотрели рану и наложили уже другую, небольшую. Только копна волос сверху была. Кстати, в туалете зеркало было, я когда к унитазу бежал, видел что там мужик брился опасной бритвой, потом пришлось встать за его плечом чтобы кинуть на себя нового оценивающий изучающий взгляд. А ничего так, зеленоглазый шатен с правильными чертами лица, полными губами, и яроковыражеными бровями. В общем, красавец. Даже приятно. В прошлом теле я красавцем не был, харизмой брал девичьи сердца. Рост метр семьдесят два, это я при выписке узнал из медицинской карты, заглянул. Хороший рост, раньше у меня был метр семьдесят восемь. Тело пока повиновалось не особо охотно, тяжело брал его под контроль, шагал мысленно строя каждое движение, но думаю тренировки, и зарядка уберут эту проблему, и я полностью освою тело.

На проходной сторож меня остановил и передал указание идти к парторгу завода. Кажется, я начинаю догадываться кто это такой. У троих спросил дорогу к нему, как будто я знал где его кабинет. Меня узнавали все, здоровались, спрашивали как самочувствие. Как меня на 'полуторке' вывозили с территории завода видели все. Столько слухов было, даже то что я погиб, а тут я живой. В ответ на мои вопросы посматривали с удивлением, я травмой отшучивался, но указали, а один работник, это была девушка, даже проводила. Кстати, ведя с ней беседу, выяснил что Максим был на заводе комсоргом. Главным комсомольцем, при этом работая молотобойцем. А подчинялся парторгу, к которому мы и шли. Тот был главным по коммунистам и политической жизни завода. Второй после директора. До того, как мы дошли до административного здания и поднялись на третий этаж к нужному кабинету, я успел узнать, что Максим детдомовский и в шестнадцать лет пошёл на завод, но образование не забросил, ходил в вечернюю школу. В этом году закончив десять классов с отличными отметками. Он действительно был карьеристом, и знал, что ему нужно от жизни. Девушка тоже была из того детдома, поэтому и знала такие подробности из жизни комсорга. Вообще завод курировал тот детдом, поэтому не удивительно такое количество бывших воспитанников что тут работали.

Это всё что я успел узнать, ну разве что Максим проживал в заводском общежитии. Постучавшись, а сопровождающая моя уже ушла, я зашёл в кабинет. Ну как я и думал, тот незнакомый мужчина которого видел в больнице, и оказался парторгом. Он был один в кабинете, сидел за столом, грозно на меня поглядывая.

— Не передумал?

— Нет.

— Я так и думал. Значит так, ты уволен с завода за несоблюдение техники безопасности, вот твоя трудовая книжка. Также я был в твоей комнате в общежитии, и забрал комсомольский билет и корочки кандидата в члены партии. Вот они, — тот показал две красные книжицы, и демонстративно, явив недюжинную силу, по очереди порвал обе. — Теперь тебе закрыты пути в наши ряды. Пшёл вон.

Молча забрав трудовую, развернувшись, я и пошёл. Только и услышал в спину:

— Ничего, выродок дворянский, мы ещё посмотрим кто тут выиграет.

Это высказывание меня заинтересовало. Видимо происхождение было одним из тех чем парторг давил на Максима. Как интересно. А так сначала я в отдел кадров направился, там не подтвердили версию парторга. Оказалось, официально меня уволили по собственному желанию, никто себе карму портить не хотел. Я показал свою трудовую книжку, кадровик сильно удивился, и по моей просьбе переписал её. Так-то. Только просил никому об этом не говорить. От него же узнал, что сдавать дела по должности комсорга не пришлось, вчера перевыборы вечером были, с участием всех комсомольцев завода, там уже новый хозяин в кабинете осваивался. Я зашёл к нему и тот отдал теперь уже мои личные вещи, что тут хранились. Всё уместилось в портфель, такой же как у парторга, он Максиму принадлежал. Несколько тетрадей, писчие принадлежности, баночка с чернилами, перья, карандаши, и вполне неплохую крутку с кепкой. Ко мне все относились доброжелательно, явно сочувствуя, но в ситуацию не вмешивались, вот и новый комсорг, здоровый парень лет двадцати, спросил:

— Что планируешь делать? Кровать свою заберёшь? Ты же её купил всего полтора месяца назад. Может продашь? Для тебя она большая, полуторная, а для меня как раз будет.

— Я подумаю. А насчёт планов, пойду к зданию Минского НКВД. Хочу заявление написать на Филатова и Демидова.

Я уже узнал фамилию парторга, табличка на дверях висела. Комсорг от моих слов выпучил глаза, выдавив сипло:

— Зачем?!

— Ты думаешь я от свадьбы и от благ отказался потому что Нюрка страшная как всемирный грех? Или отомстить хочу? Нет, тут другое. Мы, когда все вместе в баньке сидели, в парной, о политике говорили, я многое услышал. Выпившие они были, язык не держали. Враги они, хаяли всех, самого товарища Сталина тоже. Я рассказать хотел, да не успел, в больницу на следующий день попал. Вот и думаю, это случайность или они испугались и убить меня решили? Поняли, что сдам их.

Оставив комсорга обдумывать то что я сказал, зашёл в кассу и получил то что мне причиталось. Вышло немало, почти двести рублей. Зарплата командира РККА, как сказала кассирша, а у тех очень высокие зарплаты. Убрав деньги в карман, так помахивая портфелем я и направился к выходу. Девчата в бухгалтерии мне тоже посочувствовали, именно от них я и узнал, что делю комнату ещё с тремя работниками завода. Добравшись до общежития, оно тут рядом, на соседней улице, прошёл внутрь. На входе сторожиха была, бабка, она осведомилась о самочувствии и меня к коменданту отправила, та выдала приказ на выселение меня из комнаты. Приказ сверху. Жаль, я хотел тут хотя бы одну ночь переночевать, чтобы освоится. Однако ничего. Ключ я внизу взял, и направился к комнате. Где она находится сторожиха описала. Смущённо улыбаясь, говоря что от травмы немного забылся, и узнал куда идти. Открыл, комната была пустая, и осмотревшись подошёл к своей кровати. Она одна тут полуторная, дорого смотрелась, панцирная с никелированными спинками, две подушки, постельное бельё, покрывало с рисунком. Это точно моя, спасибо комсоргу. Подумав, убрал её в хранилище, может пригодится. Да точно пригодится. Так я и стоял осматриваясь. Был ещё шкаф, уверен, что там вещи Максима тоже были, однако какие именно я не знал. К счастью скрипнула открываясь дверь и в комнату зашёл незнакомый парень. Тот осмотревшись, удивлённо протянул:

— Ты уже кровать вынес? Быстро. Кстати, здарова. Как рана?

— Привет, — поручковался я с парнем. — Нормально. Слушай, меня из общежития вышвырнули, помоги собрать мои вещи, чтобы я чужого не прихватил. А то после травмы в голове всё перепуталось.

— Легко.

В шкафу действительно были вещи Максима. Запасной комплект постельного белья, я взял простыню, а то у того даже чемоданчика не было, один портфель, тот уже в Хранилище был, и стал складывать вещи. Были туфли, два запасных комплекта нательного белья, и лёгкий летний белый костюм. В него я и переоделся, остальное в узел из простыни убрал. Также у Максима, а теперь и у меня, была своя тарелка, кружка, вилка с ложками, и чайник, а сковорода и кастрюли другим принадлежали. Я это тоже забрал. Два полотенца, расчёску, настольное зеркальце, бритвенные принадлежности и два куска мыла. Вот зубной щётки и пасты не было. Похоже чисткой зубов тот не заморачивался. Сосед выскочил на кухню, кастрюлю поставить, он на обед пришёл, а я убрал всё в Хранилище.

— Уже унёс вещи? — спросил тот возвращаясь.

— Угу.

На этом мы попрощались. А на выходе из общежития меня перехватил запыхавшийся парторг. Ага, дошла до него информация. Я был уверен, что новый комсорг меня сольёт ему, тот ставил на эту должность своих людей, Максим им и тоже был. Интересно, Нюрка тоже перешла к нему как и должность? Заранее сочувствую.

— Ты что творишь?! — зло зашипел тот на меня, и быстро осмотревшись, народ к общежитию на обед стягивался, хотя вроде столовая у завода своя была, и ухватив меня за рукав повёл в сторону, на что я не сопротивлялся.

Когда мы отошли за угол общежития, тот зло спросил:

— Как это понимать?

— То, что вы враги? О, для меня это тоже оказался сюрприз. Я столько слышал от вас и гражданина Филатова о том, как вы ругали правительство и самого товарища Сталина, что готов подтвердить в суде, что просто не понимаю, как вы ещё на свободе ходите. Это надо исправить. Я хотел сообщить об этом, вы узнали и пытались меня убить. Не получилось. Думаю, следователи НКВД будут рады такому заявлению.

— Что ты хочешь? — после недолго раздумья спросил тот.

Внутренне порадовавшись, что все мои предположения и идеи верны, я сказал:

— То, что вы порвали мои документы, я считаю неправильным. Верните мне их. Мой комсомольский билет, и партбилет.

— У тебя были корочки стажёра, — хмуро буркнул тот.

— Были корочки стажёра, станут настоящим партбилетом.

— А ты не обнаглел?

— Как вы ко мне, так и я к вам, — пожал я плечами.

— Два дня.

— Сегодня, — поставил я условие. — И чтобы во все списки и архивы мои документы внесены были.

— В шесть часов в парке у фонтана, — сказал, как отрубил парторг и развернувшись на каблуках, ушёл быстрым шагом.

Я же весело насвистывая отправился искать где бы можно было поесть. Время обеденное, уже хотелось. Что там завтрак в больнице? Пролетел и не заметил. Нашёл столовую, номер Шесть. Хм, как у больницы номер. Полна была, но найти свободное место за одним из столиков мне удалось. Тут половина заводских были, спрашивали как мои дела, как рана, в общем пообщался. Купил я тарелку борща, он готов был, с ложкой сметаны, четыре куска хлеба, на второе гречку с котлеткой и подливой, ну и компот. Так общаясь я и поел. А перед уходом, незаметно достав свою тарелку, попросил продать котлеток. Они тут на удивление вкусными были, полную наложили, а в чайник налили компоту. В кружку подливы. Выйдя я также незаметно убрал всё в Хранилище. Хочу узнать остынут те пока там находятся или нет. Потом прогулялся до магазина, продовольственного, сбоку ещё был отдельный вход в магазин хозтоваров. Деньги у меня были, помимо тех двухсот, ещё триста в шкатулке. Та на ключ запиралась, в шкафу на полке под постельным бельём обнаружилась. Ключ к ней на связке был, нашёл её в портфеле, на связке и было всего два ключа, от шкатулки и комнаты. В шкатулке я обнаружил паспорт, свидетельство о рождении, аттестат об окончании десяти классов, и водительское удостоверение. Оказалось, тот сдал на права, мог управлять мотоциклами, автомашинами и тракторами. Уверен комсомольский билет и стажёрский тут же хранились, но парторг их забрал. Или новому комсоргу поручил, тот зная что делать, взял ключ и открыл... Хм, и без моего разрешения. Запомним. Фотографий в шкатулке было несколько. Общее фото выпуска детдома и несколько для документов, два осталось. Было четыре, но два я отдал парторгу на документы. Ну и два обручальных кольца лежали в коробочке. Больше ничего не было. Ладно это потом, займёмся покупками, пока всё есть и недорого, и война не началась. Хранилище имеется, будем заполнять.

По поводу заполнения Хранилища, я всё же передумал. Ведь его нужно качать. Значит заполнять и освобождать. Самое идеальная для кача — вода, большие объёмы. А имея имущество внутри, могу его попортить. Это возможно, сам точно не знаю, нужно будет эксперименты провести. Поэтому в магазине я купил с десяток буханок хлеба, большой кусок сливочного масла, пол мешка макарон, мешок риса, тут не часто рис встречается, но недавно завезли, гречки ещё приобрёл. Сыра взял два круга, молока на разлив, сметаны. Сбегал в хозмагазин, там продавались пятилитровые бидоны, взял три, мне их отмыли и заполнили. В два молока, в один сметанки. Консервов купил с десяток, рыбных, мясных не было. Соли мешок, сахара тоже, тут не по пачкам, на развес. В хозмагазине взял, помимо трёх молочных бидонов, флягу, тоже дефицит, повезло с ней, пару вёдер, пару лопат, пару топориков, ломик, несколько складных ножей. Зубных щёток с десяток, зубной пасты в тюбиках, польский товар, десять банок мятного зубного порошка, это уже наш. Большое банное махровое полотенце, тоже из Польши. Мыла пол ящика. На этом всё. Покинув магазин, направился к парку. Там устроившись на скамеечке, активировал Исцеление, оно уже сто процентов набрало, и полностью растратил заряд. Убрал все подозрения на грыжу и следы двух переломов. Оставшимися крупицами энергии долечил связку.

Взор продолжал качать, уже было двадцать восемь метров, но я не снижал напора. После использования Исцеления, встав со скамейки, мысленно прислушавшись к своим ощущениям, есть разница или нет, так и не обнаружил, и направился к выходу. Тут неподалёку Колхозный рынок, хотел навестить его. Там купил две палатки. Сначала четырёхместную, но продавец спросил не нужна ли мне большая армейская. Та оказалась взводной, целый тюк. Купил. Видимо ворованное имущество. Приобрёл также два больших тюка брезента, две бочки с бензином, случайно услышал о них, потом пришлось целое представление разыграть с вывозом на арендованных телегах, а сам чуть позже убрал их в Хранилище. Из посуды шесть котелков, начиная с небольшого на три литра и заканчивая с казаном на пятьдесят. Последний с треногой в комплекте продавался. Три чайника разных объёмов, пять сковородок, тоже разных размеров. В принципе купил несколько свежих ещё тёплых пирогов, варёных яиц и решил, что готов, хватит и так на три куба имущества набрал. А на выходе приметил как продавались три толстошерстных ковра, в походах отличное средство, хоть не буду спать на голой земле, купил, потом медвежью шкуру и увидев стороне столики и стулья, подошёл. Оказалось, самодельные, складные, местный столяр делал. Так сборный столик купил и пять стульев. На этом теперь точно хватит.

И направился я в сторону минского аэродрома. Были причины. Я знал, что немцы Минск быстро захватят, окружив, и оказаться в плену, это если не повезёт, я не хотел, поэтому планировал убраться отсюда. Как я это сделать? Да поездом. Афиши Аэрофлота я видел, две попалось, поэтому решил, что так быстрее. Остановил таксомотор на базе фаэтона и доехал до аэровокзала, где узнал куда есть ближайшие рейсы. Оказалось, в девять вечера вылетает борт в Сочи. Есть два свободных места. Полёт с посадкой в пути, высадят двух пассажиров. Есть ещё два борта, но мест нет. Эти-то два случайно освободились, пассажиры сдали билеты. В общем, я подумал, и решил, так даже лучше, буду купаться, загорать, тело осваивать, тренироваться, поэтому кивнул, и купил билет. Сто сорок рублей. Это дорого, десять раз в Москву на поезде можно съездить. Туда и обратно. Я узнавал цены. Билет я получил, паспорт не спрашивали, так продали, поэтому покинув здание аэровокзала, на том же таксометре отъехал от города. Тот меня на пустом берегу реки Свислочь высадил, главная водная артерия Минска, пообещав приехать в пять часов вечера и забрать. Я же разделся на берегу, отмыл десятилитровый котёл, разжёг костёр, сушняка тут хватало и поставив воду кипятиться, расстелил ковёр, чёрт, удобно с Хранилищем, и сев на него, использовал Исцеление, там набралось сорок процентов. Для начал я снял повязку, потом глядя в настольное зеркальце ножницами срезал швы и пассатижами убрал их, потянув за кончики, после чего заживил рану. Убирать совсем не стал, осталась красноватая полоска с точками от швов. После встречи с парторгом ещё больше удалю, но совсем следы убирать не стану, примета для опознания. Мало ли.

Пока вода в котле закипала, я достал из хранилища всё, то есть абсолютно всё, убрав в тень от кустов, особенно молоко со сметаной и масло. Потом вернул в хранилище пустой спичечный коробок. Две оставшиеся спички я потратил на костёр. Дальше с берега нырнул в воду. Взор, который я продолжал качать, уже тридцать метров, показал, что так можно поступить. Отплыв и открыв Хранилище, втянул воду в него, заполнив полностью. Хм, чуть меня в воронку не утянуло. Почти сразу я выпустил воду. Волна, поднявшаяся от этого, чуть на берег не выкинула, хорошо до вещей не достала, берег высокий. Выбравшись на песок, я достал из Хранилища спичечный коробок. Он был сухой. Отлично. Убрав в Хранилище скоропортящиеся продукты, масло, молоко, и проверив котёл, пока не закипал, снова ушёл в воду и дальше минут двадцать плавая в реке, качал объём Хранилища, пока кипящая вода, что выплёскивалась из котла, чуть не погасила костёр. Пришлось прекратить кач и вылезать на берег, где угли шипели. Теперь я был доволен, вместо ста кубов, Хранилище, после шести вливаний и опорожненный, увеличило объём ещё на двенадцать кубов.

Попробовав воду, стал солить, после чего высыпал полтора кило риса, помешивая поварёшкой. А когда вода снова закипела, я достал бидоны и масло, проверил их, не мокрые, ещё и молочка попил, ух вкусное, да и сметанки от края бидона отхлебнул. Вернув всё на место, я вернулся в реку и пока рис варился, я дважды проверял, качал Хранилище. Кстати, варил рис с запасом чтобы на несколько недель хватило, а то котлеток купил, подливы, а с чем есть не понятно, только так с хлебом. А с рисом другое дело. Так что к пяти часам, когда я уже поужинал, рис залил подливой, с двумя котлетками, с молоком, отлично навернул, потом компоту, объём Хранилища был увеличен до ста семнадцати кубов. Тут и таксист подъехал. Я уже успел всё убрать. Меня довезли до парка, там добравшись до фонтана, сел на свободную скамейку и развернув газету, купил её в киоске Союзпечати у входа, стал читать. Парторга пока не было. Вообще шантаж мне не нравился, но если бы меня принудили, написал бы заявление. А так я на испуг брал. Партбилет мне бы точно пригодился, и отказываться от него я был не намерен. Парторг появился у фонтана вовремя, пять минут седьмого. Пятиминутное опоздание я ему простил. Сложив газету, я встал и услышал, когда тот подошёл:

— Иди за мной.

Нахмурившись, направился следом за Демидовым. Похоже меня сейчас будут убивать, не нравились мне те двое приблатнённого вида, что последовали за нами, быстро нагоняя. Я Взором их приметил ещё минут двадцать назад, обследовал, у обоих ножи, у одного, что повыше, 'Наган' сзади за поясом. Остальная мелочёвка не так интересовала. Похоже Демидов, или Филатов, решили избавиться от меня более радикально. Жаль, документов я не получу, теперь я в этом уверен. Тут я приметил ещё одного паренька что шёл нам навстречу. Тропинки тут отдалённые, от центральной части мы ушли, гуляющих практически нет. Этот парень мне не понравился сразу, особенно напряжённый взгляд. Что ж, поиграем. Мой Взор уже на тридцать три метра дальности прокачен был, так что я изучил встречного паренька и тут же переиграл план. У него помимо 'Нагана' удостоверение в кармане было, а у парторга пачка денег, никаких моих документов. Похоже готовилась подстава, меня возьмут на передачи денег, и парторг будет обезопасен. Не знаю что он им наболтал, но после этого заяву на него с Филатовым не накатать.

Встречный не прошёл мимо как я было решил, да и та парочка что нагоняла со спины, атаковала, блестя лезвиями ножей, работать те собирались тихо. Нет, это не менты, за кого я их принял, и деньги в кармане у парторга не за подставу, а за оплату моего убийства. Тот увёл меня в тихое место и дал им работать. Скот. А вот противнику не повезло, я от неожиданности взял и убрал их в Хранилище. Парторг расширил глаза в изумлении, но убежать или заорать не успел, прыжок к нему и удар в челюсть. Нокаут. Это я эмоции выплёскивал. После этого обыскал лежачего, забрал деньги и отправил в хранилище. Отойдя к дальней скамейке, я плюхнулся на неё. У меня отходняк начался, аж трясло всего. Минут пять это продолжалось пока я не взял себя в руки. После этого погуляв, совсем успокоившись вернулся в ту часть парка где меньше всего отдыхающих минчан, и достал парторга. Тот дышал, но всё ещё оставался без сознания. Отлично, значит я могу хранить в Хранилище живое. Лошадей или людей. Что захочу. Хм, а свежая живая морская рыбка, которую я привезу с Чёрного моря? Ох какие перспективы открываются.

Честно сказать, было желание по очереди достать ту тройку что пыталась меня убить, а я мог это делать так, чтобы те появлялись спиной ко мне и вырубать их. Однако я потянул мышцу и связку, когда бил заводского парторга, тело действительно не тренированное. То есть, те мышцы и связки, которые тренируют боксёры, у Максима практически не были развиты. Нужно тренироваться. А пока теми немногими процентами Исцеления, что успели набраться, заживил повреждения. Как раз хватило для этого. Покинув парк, от нежданных пленных я потом избавлюсь, причём радикально, раз Михаил говорил, что месть — это благое дело, а те меня убить пытались, вот и я их на тот свет спроважу. Я погулял по городу, купил чебуреков в чебуречной, попил кваса из бочки на колёсах, реально деревянная дубовая бочка. Потом из киоска 'Газ-Воды' купил сладкой газировки стакан, тут на разлив. Тоже понравилось. Вот так, когда подошло время, я уже был на аэродроме. Самолёт оказался небольшим, одномоторный моноплан с верхним расположением крыла, мест внутри всего семь. Дальше посадка и взлёт.

* * *

Покинув борт самолёта, я осмотрел поле и строения минского гражданского аэродрома. Двенадцать дней меня тут не было, и вернулся я загоревшим, отдохнувшим, и довольным. И вернулся сознательно, хотя знал что тут вскоре будет. Красная Армия отступая побросает тут множество имущества, а я тыловиком собирался стать, вот и буду собирать то что пригодится. Я за эти двенадцать дней, или десять, если быть точным, качал Хранилище и Взор как сумасшедший. Исцеление тоже. Результаты есть. Хранилище у меня раскачано на три тысяч шестьсот семь кубов. Взор на двести шестнадцать метров. Причём открылась дополнительная опция 'Кошачий глаз'. Я вообще не знал, что у Взора опции есть. Думал, как у Хранилища качай дальность, как объём и всё. А тут такой приятный сюрприз. Опция позволяла видеть в темноте как днём, причём в цвете. Не знаю почему её так назвали, но пусть будет, очень полезнее умение. Всего появилось пять опций, четыре пока закрыты, пятой вот пользуюсь.

По Исцелению тоже есть подвижки. Открылось ещё два умения в лечении. Это 'Среднее исцеление' и 'Средний лечебный щуп'. Это те же опции, только работали лучше, помощнее, и тратили энергии меньше. Кстати, 'Длань Господня' тоже была в списке умений Исцеления, о которой Михаил говорил, только она самая последняя. А так я себя полностью восстановил, даже пару раз раны наносил, чтобы качать Исцеление. Вполне качал, судя по открывшимся опциям. Я ими и пулевое ранение залечить смогу, не сразу, за сутки, но даже шрама не останется. А вообще, как всё проходило. Добрался воздухом до Сочи. Утром, как рассвело там был. Договорился с местным шофёром, тот на грузовичке отвёз в город и помог найти и снять комнату в домике одинокой старушки. Та готовила завтраки и ужины, а обедал я в открытом море. Так у меня в режим отдых, тренировки и кач и вошли. Утром, как светало, я бегал к школьному стадиону, до него три километра было, там спортплощадка имелась. Турники, занимался зарядкой, тренировкой, потом возвращался бегом, завтракал, и на арендованной у местного жителя большой лодке с парусом уходил вглубь моря, благо все эти дни стояла замечательная погода. Загорел до черноты, шкура дважды облезала. Я на лодке даже без трусов загорал. У старушки я сарай арендовал там все покупки и выложил, молоко и сметану в обеденное время в море доел, рис, котлетки и подливу с компотом тоже, хватило вполне. В общем, хранилище было пустое. Парторга и троих его подручных, отправил на дно моря, сняв с них всё ценное. Демидова допросил по поводу дворянства. Тот сообщил что это он со злости бросил, никаких доказательств не имелось. А так снял с них два 'Нагана' и двенадцать запасных патронов, моё первое огнестрельное оружие. А две тысячи рублей, которыми Демидов собирался заплатить за моё убийство было приятным бонусом. Снял я с них действительно всё, одежду, обувь, наручные часы парторга тоже, они приметные, и продал на местном рынке. Деньги мне были нужны. Настолько, что когда я вернулся в Минск, на кармане полтора рубля оставалось мелочью. Я даже всё то продал, что в Минске приобрёл, включая палатки и посуду. Почему? А делал покупки, которые ещё долго не сделаю находясь в отдалении от Чёрного моря и юга. Рыба это само собой, нет, я приобретал... сухофрукты и орехи. Сезон сбора фруктов ещё не начался, так что сушеные фрукты мне вполне подходили.

Если по списку, то я приобрёл: одиннадцать мешков грецких орехов. С количеством сухофруктов тоже было бедно, всего четыре наименования. Двадцать девять с изюмом, светлым и тёмным. Тридцать два с курагой, восемь с черносливом. Двенадцать с грушей. Ещё купил две корзины с финиками, из Турции контрабанда. Но их так можно есть, мытые. Также купил двенадцать больших десятилитровых кувшинов с красным вином, три с белым. Домашние вина, чача. Общий объём сто пятьдесят литров. Из рыбы взял кефаль двенадцать двухсотлитровых бочек. Рыба свежая, живую грузили. Сейчас достану так биться начнёт. Вон пленников достал, так те сразу в бой кидались, по одному. Я их вырубал и допрашивал. Для них мгновение прошло с момента пленения. Те подтвердили, убийство планировалось, только оплата была пятьсот рублей. Оказалось, Демидов с Филатова две стряс и полторы планировал себе забрать. Видимо за идею. Так вот, из рыбы, живую купил двенадцать бочек кефали. Двадцать скумбрии. Сельдь, две двухсотлитровые бочки. Восемь камбалы. Две бочки с осётрами. Это была живая рабы. Теперь не живая. Вяленной двадцать шесть мешков, тут разная, ассорти, можно сказать. А я пристрастился к сушёной рыбе пока жил в Сочи. Так вот, ещё купил солёной, это шесть бочек сельди. Копчёных осётров десять метровых туш. Икры три пятидесятилитровых бочонка. Живых осётров сорок туш и две бочки небольших.

Не хватит всех денег на это? Есть такое дело. Однако мне повезло. Я настроил Взор на постоянный поиск оружия, снял параметры с 'Наганов', и тот искал. Срабатывало часто, но обычно на оружие у военных или сотрудников милиции. Несколько раз у приблатнённых парней оружие было, и однажды Взор засёк оружие под землёй. Схрон в катакомбах. Тут небольшие пещеры на окраине были рядом со школьным стадионом. Я и нашёл полузаваленный вход, проник внутрь и вскоре обнаружил склад оружия, небольшой, десять единиц, шесть винтовок, карабин, два 'Наган' и кажется 'Браунинг'. Да и состояние за двадцать лет, а оружие явно со времён Гражданской, было так себе. Место сырое. Тем более патроны отсырели, немного их было. Но тут имелся саквояж. Сырые склизкие царские банкноты не заинтересовали, но золотые и серебряные монеты вполне. Было их немного, но на вышеописанные покупки хватило. Плюс я ночью угнал морской рыболовный баркас. Его уже три года как не использовали, переделали для обычной рыбалки с удочками, и выходов в море, отдыхающих катали, рыбой почти не пах, я его оснастил и убрал в Хранилище. Как раз за час до вылета самолёта. В принципе это всё.

Ах да, в Сочи я нашёл спортклуб, тут была боксёрская секция, мешки, скакалки и перчатки, то есть, всё что мне не обходимо, включая спарринг-партнёров, и на шестой день отдыха, после зарядки я отправлялся не к арендованной лодке, а сюда, и молотил грушу, или стоял в спарринге с кем из местных. А после обеда уже выходил в море до наступления темноты. Местный тренер, узнав что я лишь отдыхающий, погрустнел, но моей техникой сильно интересовался. Объяснил ему что меня научили кубинские товарищи, у них свой стиль боя. Это действительно так, я учился по их программе, но в будущем. На зоне боксёров хватало, и мы образовали свою силу. Старшим у нас был дважды Чемпион России, и бронзовый призёр Олимпийских игр. Тот убил двоих, в ресторане будучи пьяным забил. Отморозок спортивный, но действительно профи своего дела. Пусть грузин, я их недолюбливаю, но всё равно. За пять лет совместных тренировок на зоне я сильно поднял свои умения и знания в боксе. Думаю, легко в будущем на мастера бы сдал. Тут мне вообще соперников нет. Я всех валил. Даже тренера. Тот умный, поглядел со стороны и прогнав всех, вышел против меня. Чтобы в случае проигрыша это не видели его подопечные. Тут не то что позор, но потеря авторитета неприемлема. Свалил его на шестнадцатой секунде. Техника моя была на три головы выше. И это с дубовыми мышцами и связками, которые только-только начали получать пластичность. Вот и всё, собрался, при мне лишь портфель где смена белья, и вылетел в Минск, пока утром двадцатого июня тысяча девятьсот сорок первого года не сошёл на бетон аэродрома.

На автобусе с другими пассажирами доехав до центра Минска, я сошёл и осмотревшись направился на местный рынок, город уже просыпался. Раннее утро, но тот должен работать. Добравшись до рынка, я осмотрелся, и довольно кивнул. Всё что нужно тут вполне возможно приобрести. У меня двое суток на подготовку, и я собирался использовать их полностью. Рынок мне необходим для покупки свежего продовольствия. Да, я знал что могу многое получить бесплатно, банально собрав брошенное советскими войсками при отступлении, или бегстве, что будет вернее. Однако не всё можно так найти, и свежее мясо, яйца, копчёные окорока, я собирался приобрести тут. Да, денег не было, но я знал где их взять. Клады. Ночью пойду на дело. А пока полдня потратил, делая заказы. Одних яиц свежих собирался купить почти пять тысяч, с местной птицефермы привезут. Ещё три тысячи домашние. Свежеубиенных тушки кур, свиней, бычков. В общем, солидно получается. Одного солёного и копчёного сала выйдет кило под четыре сотни. Без шуток. А сыра или масла с молоком? То-то.

У меня с собой бутерброды были, хозяюшка сделала, когда я Сочи покидал, хватило на день, а после полудня я пошёл на дело. У меня было несколько планов как заработать. Можно сейф сберкассы вскрыть, однако это воровство, были бы тут немцы, другое дело, но сейчас нельзя. Как-то оно не хорошо. А вот поиски Взором нычек и схронов оставленных с Гражданской, вот это отличная идея. Именно на эти находки я и рассчитывал, когда заказы деревенским делал и торговцам на рынке. Тем более то что находки будут, я знал, пока по городу носился приметил две на чердаках. Только пока не доставал, а сейчас пора. Пробежался по тем двум, по пути найдя ещё одну и доставал. Царские банкноты не интересовали, они встречались, но изрядно золотых монет, ювелирных украшений, других ценностей, хватало. Оружие было. Морской офицерский кортик, 'Браунинг' в отличном состоянии, в запасе патронов к нему полсотни. К полуночи таким образом семь схронов нашёл и вскрыл. Дважды хозяев будил, еле уйти смог.

Проснулся я затемно, как по заказу. Так что отряхнувшись, побежал в сторону окраина города. Я там договорился об аренде склада на двое суток. Хотя пользоваться буду всего несколько часов. Пока всё не приобрету заказанное. Я голоден был, бутерброды съел, деньги теперь имелись, но купить пока было нечего, магазины и чебуречные закрыты. Менять золотые монеты на те что входу не нужно, один из схронов оказался свеженьким, советские рубли и монеты там были, около полутора тысяч. А так за товар я находками платить буду, не думаю, что деревенские откажутся. Добежав, застал мужичка, мы так договорились на это время, тот сдавал склад. Он получил деньги, а я ключи. Распахнул створки и стал ждать. Да, именно так, я договорился на рынке с продавцами чтобы мне всё везли сюда. Иначе как я на рынке при множестве глаз всё убирать в Хранилище буду? И так в прошлый раз чуть не спалился, тяжело было. За доставку доплату обещал.

Первыми прибыли деревенские мужики на двух подводах. На одной двенадцать мешков картошки, прошлогодний урожай, свежего ещё не было, на другой три столитровых бочонка. В одном квашенная капуста, в другом солёные огурцы с помидорами, в третьем мёд. Тоже естественно всё прошлогоднее. А вот солёное сало, двадцать шесть кило, аж дышало свежестью. Было ещё копчёное двенадцать кило, и два свежекопчёных духовитых окорока. Ну и плюс шесть пятилитровых бутылей деревенского самогона. На войне очень серьёзная валюта. Кристальной чистоты самогон. Сам я не пьющий, но такой товар точно пригодится. Те разгрузились, получили деньги, а от золота те действительно не отказались и взяли охотно, и довольные укатили. Тут как будто платину прорвали, те как будто в стороне ожидали, пустив этих первых на проверку. Может так и было. Взор ничего не видел. Однако подводы и грузовики шли один за другим. Хорошо я склад опустошил после первых, так что начали заполнять. Привозили говяжьи и свинине свежие туши, утром кололи, куриные тушки, уже ощипанные. Свежий мёд, куриные яйца в ящиках, или лукошках, всё брал, причём с тарой. Где-то часам к десяти, когда накал снизился, подкатила 'полуторка', двое приблатнённых приехали, зыркая по сторонам, те предложили мне рис в мешках, полный кузов машины. Явно ворованный. Однако я взял. Ментов поблизости вроде не было. Те получив браслет с драгоценными камнями на нём, довольные укатили, и к обеду я закончил. Всё что хотел купил. Потратил фактически всё что имел на руках, только ювелирные украшения оставались, оружие и советские рубли.

Тут Взор дал понять, что к складу приближаются две машины полные вооруженных людей и со стороны других складов, их тут с десяток, мой крайний чтобы сразу можно было найти, движется цепь. Похоже милиция. А может и госбезопасность. Заинтересовались массовыми скупками, да ещё за золото и ювелирку, вот и появились. Чёрт, окружили со всех сторон, обнаружил я их на границах работы Взора, когда уже был окружён. Надо что-то делать. И надо сказать что сделал. Этот склад был соединён стеной с другими складами. Прикрыв створки, я бросился внутрь, сам склад уже пуст был, убрал часть стены в Хранилище и перейдя в другой, вернул эту часть стены обратно, гвоздями забив проём, чтобы этот кусок не выпал. Цепь остановилась, держа территорию, пришлось убрать участок стены, метр на метр, переходя в следующий склад. Так я шесть миновал, почти все забиты вещами и товарами, однако цепь оставалась позади. Так выбравшись наружу, отряхнув одежду, я быстрым, но не спешным шагом направился прочь. Поймал попутку на окраине складских территорий и укатил в центр Минска. Первым делом в столовую, где отлично поел, и уже сытый, можно сказать осоловевший, направился на рынок. Сегодня двадцать первое число, я планировал покинуть город, но некоторые покупки совершить ещё нужно. Но сначала заглянул к местному еврею-ювелиру и смог продать несколько ювелирных украшений, заработав четыре тысячи рублей. Больше у того при себе не было. И вот тот же Колхозный рынок у меня сегодня, он был заполнен не так как обычно, часть рядов пусты. Ещё бы. Продавцы везли свой товар ко мне, а не на рынок. Хотя покупателей всё равно хватало. Первым делом у знакомого торговца, тот меня тоже узнал, купил пять палаток. А у него осталось не проданными три взводных палатки, больших, новеньких, не пользованных ещё. Как упаковали на фабрике, так и хранились. Ну и две командирские. Одна большая штабная, другая десятиместная для сна.

После этого купил крепкую повозку и двух справных коней со всей сбруей. Они так и продавались все вместе. На руки получил расписку о продаже. Сюда всё и грузил. Потом приметил где продавали верховых, и купил отличного верхового коня. С седлом и уздечкой. Со средствами ухода. Буду учиться передвигаться верхом. Конь сейчас к задку повозки был привязан. Вместе с палатками купил шесть ковров, отличные, толстовязанные, маленькие и большие. Также приобрёл посуду, котлы разных размеров с треногами, сковороды, чайники. Два складных стола и с десяток стульев. Два сундука для хранения вещей. Шесть бидонов с керосином взял, да коробки со свечами, три керосиновые лампы. Патефон с запасом игл и пластинок приобрёл. Потом прокатился по столовым и чебуречным, закупая пирожки, чебуреки и пироги. Купил в хозмагазинах несколько фляг, смог приобрести около двухсот литров молока, что не успели распродать в магазинах, масла, тут мало, сметаны совсем не было. Ладно и так неплохо. Дальше укатив к парку, убедившись, что лишних глаз не было, весь груз с повозки убрал в Хранилище, а потом и повозку с лошадьми. Пока они мне не нужны. А сам, поправив одежду, направился по одному адресу. Там мотоцикл с коляской продавали, хозяин уезжал из Минска в Москву. Тот на рынке встал с табличкой, хорошо ещё увидел вовремя. Я перебил цену у другого покупателя, и мы договорились с хозяином техники. Мотоцикл тяжёлый, редкий в частных руках, модели 'ПМЗ-А-750'. Чёрный он. Тот пообещал помочь с оформлением, были знакомые для этого. Сегодня всё сделают.

Меня уже ждали, и я сразу осмотрел мотоцикл. Владелец не солгал, аппарату три года, а выглядит как новенький, накат всего полторы тысячи километров. К нему шли некоторые запчасти, да инструменты, довольно солидная сумка, которые были загружены в коляску. Я уплатил полную сумму, как раз хватило, хозяин мотоцикла отдал их жене, и та унесла в дом, тут частное подворье, а мне выдали расписку. Хозяин мотоцикла предложил защитную амуницию, а мы были одной комплекции, туда входили кожаный шлем, очки, кожаная куртка, перчатки с защитой до локтей. Остатки налички тратить я не хотел, и тот согласился всё уступить за солидный мужской перстень, без камня, просто золотой. Далее мы доехали от отдела милиции, я был за рулём, раз уж купил, и началось оформление. Работа неспешная, поэтому пока та шла, я прогулялся до парикмахерской. Приметил её напротив госучреждения. По бокам и затылок мне почти обрили, лишь сверху осталась шапка волос с чёлкой, смотрелось стильно и красиво. Вернувшись, я получил документы на владение транспортным средством, небольшой чёрный госномер, и сразу закрепил его. Дальше попрощавшись с бывшим хозяином моего мотоцикла, я и покатил к выезду из города. Лишь на заправке остановился, как ни странно, только на ней на весь город была колонка для заправки мотоциклов. Запчасти с инструментами из коляски я уже убрал, а в неё сунул флягу. Залил полный бак, флягу и канистру, после этого покинул город, направившись в сторону Белостока. Ехал через Барановичи. Карты не было, а тут основная трасса, надеюсь не заблужусь. Как мне сообщили, до Белостока от Минска было триста пятьдесят километров. Сомневаюсь, что доберусь до наступления темноты, но надежда умирает последней. А Минск я покинул в три часа дня.

Гнал я где на тридцати, если дорога плохая, а где и на скорости в пятьдесят километров в час. В основном как раз на пятидесяти. Хорошо не на машине, растрясло бы, а мотоцикл ямы пролетал только так, или объезжал. Он манёвреннее машин. Часто колонны встречались, попутных не меньше было, дорога забита была, пыли много. Сам я в защитной амуниции был, купленной у бывшего хозяина мотоцикла, и надо сказать не зря. Нормально ехал, только пылью покрылся, но за три часа, преодолел около ста пятидесяти километров. Последние двадцать минут под восемьдесят гнал, тут участок дороги после ремонта был, позволял увеличить скорость, вот и проверил машину как она себя ведёт на высокой скорости. Мне понравилось. Я считаю, что повезло. До Барановичей чуть-чуть не доехал, и решил, что пора становиться. Одну дозаправку делал, но это у мотоцикла, теперь сам поснедаю. Сам поем и мотоцикл дозаправлю. Тут слева у посадки встала колонна крытых грузовиков, не знаю что везли, но охраняли бойцы НКВД, серьёзно, не подойти. Так мне грузовики и не нужны, чуть в стороне с десяток бойцов НКВД у костра готовили ужин, к ним я и свернул, заглушив хорошо потрудившийся мотор и докатившись на остатке скорости. Мотоцикл остановился как раз метрах в пяти от костра. Бойцы за мной с интересом наблюдали. Вперёд вышел командир с кубарями в петлицах, сержант госбезопасности, как я понимаю. Я уже проштудировал книжицу с местными знаками различия и устав. Напридумывали, как сами не путаются? Или это чтобы врага запутать?

Пока я слезал с седла, и снимал очки с шлемом, стягивал перчатки, тот подошёл, кинув руку к виску, представившись:

— Сержант госбезопасности Караваев. По какому делу к нам?

— Да поужинать, решил. В Белостоку еду, надеюсь успеть засветло. Не прогоните?

— Нет, присоединяйтесь.

Изучив мой паспорт, тот вернул его, и кивнул, предложив поучаствовать. Я достал из коляски вещмешок, и скинув куртку, подошёл к бойцам и стал доставать снедь. Простая, но сытная деревенская еда им понравилась, так что мы отлично пожинали. Да и мне налили горячей похлёбки. Я чебуреками к чаю поделился. После этого пока те собирались, я попрощался, заправил мотоцикл и выехав на дорогу начал нагонять колонну, что только что прошла мимо. Догнал и обогнал, проехав Барановичи, и к своему удивлению уже в восемь вечера был в городе. До наступления темноты оставаясь чуть больше часа. Узнал где тут заправка, она у железнодорожного вокзала находилась, заправил технику, пустую канистру, и ещё одну флягу залил для запаса. Хорошо литраж не учитывают, а то вряд ли столько выдали бы в одни руки. Пока заправлялся, приметил у вокзала как собирается люд, слушая какого-то командира. Подъехав к ним, скинул с себя всё, убрав в багажник коляски, это шлем, куртку и перчатки, очки тоже, отряхнулся щёткой от пыли, и подойдя, ввинтившись впервые ряды, стал слушать майора, даже не политработника, по эмблемам тот артиллеристом был. Мускулистый здоровяк-красавец, сверкая гагаринской белозубой улыбкой, пояснял людям, что войны не будет, это всё чепуха. Ну и всё такое. Мол, слушайте линию партии, они плохого не посоветуют. А народ явно тревожился, чуял скорое начало войны.

Я приметил что майор, разглагольствуя, всё поглядывал куда-то в сторону. Приподнявшись на цыпочках, вытягивая шею проследив за его взглядом, сам заинтересовался. Теперь понятно перед кем тот мускулами играет, красноречием и зубами сверкает. Там стояла девушка, вся в моём вкусе, той ангелессе могла фору дать. Блондинка, лицо красавицы, грудь явная троечка, прямая осанка, великолепная фигура. Моих лет примерно, красивое платье обрамляло фигурку, подол был чуть выше колен. Хмыкнув, я вышел вперёд, надо заткнуть майора.

— Можно мне слово? — громко спросил я.

— Конечно, — улыбаясь, ответил майор. — Кто таков будешь, представься.

— Легко, — подойдя, я повернулся к людям лицом и громко сказал. — Разрешите представиться, Максим Тихонович Гусаров. В недавнем прошлом комсорг на Минском сталелитейном заводе. Получил травму и был вынужден уволится. Работал молотобойцем. Я устроился в редакцию газеты, и теперь работаю там внештатным корреспондентом. А теперь о причинах моего тут появления... Я должен сделать кадры бомбёжки немецкими бомбардировщиками города и железнодорожного вокзала Белостока. Да, товарищи, начальство хорошо знает, что завтра начнётся война и в три часа пятнадцать минут утра германцы нанесут удары по всей Западной границе.

— Ты что несёшь?! — в ярости прошипел майор. — Этого не будет никогда!

— Завтра и увидим, недолго ждать, — полуобернувшись, ответил я ему, и продолжил объяснять гражданам. — Поймите, разведка столько разных дат сообщала командованию, что им перестали верить, потому сверху спустили преступный приказ: 'Не поддаваться на провокации'. Честно говоря, нужно эвакуировать граждан из приграничных территорий, вывезти семьи комсостава, в ином случае командиры будут не воевать, а спасать свои семьи, им они роднее и о защите своей родине даже вопроса не встанет. Отступать гражданам придётся по дорогам под постоянными бомбёжками и расстрелом с воздуха. Немцы не делают разделения между военными и не комбатантами, убивать будут всех. Поэтому уходите не основными дорогами, а второстепенными, лесными и полевыми, так шансов выжить больше. На этом простите всё, мне нужно устроиться в гостинице чтобы встать пораньше и заснять бомбёжку.

Отойдя от взбешённого майора, я прошёл через толпу, отметив как та девушка куда-то исчезла. Сам я быстро сел на мотоцикл, даже защиту надевать не стал, запустил не успевший остыть мотор, и рванул с места, а то ко мне патруль направлялся, науськанный майором. Вот так вскоре покинул город, а то быстро привлекут за антисоветчину, легко пришьют, успел удрать. Надеюсь кто задумается от моих слов. Город окружали леса, так что укатив километра на пять, добравшись до ближайшей опушки, съехав с дороги, там скрывшись за кустарником, убрал мотоцикл и уже когда начало темнеть, прогулялся дальше пешком, Взор показывал там в глубине лестное озеро. Дальность работы Взора за это время увеличилась до двухсот семидесяти трёх метров. Дошёл до него. Вода в озере была кристально чистой, решив, что иметь запас воды не помешает, это тут в Белоруссии с источниками воды проблем не было, а если куда занесёт в пустынную метнусь? В общем, зачерпнул двадцать тонн. Потом достал коней с повозкой, расседлал, напоил, помыл, сам накупавшись в ледяной воде, и оставил пастись на ночь, пусть отдыхают. Сам я пробежался в сторону, Взор на границах дальности показывал, что там что-то есть. Действительно обнаружил укрытый в лесу армейский склад, всё масксетями и брезентом укрыто, ящики какие-то, Взор показал, что это явно тяжёлое вооружение, была колючая проволока на ограде. Охрана в виде взвода, часть в палатке, другие охраняют. А так интересно, завтра наведаюсь сюда. Кажется, там миномёты и крупнокалиберные пулемёты. Склад тяжёлого вооружения. Что стоит отметить, оружие есть, а боеприпасов к ним с гулькин нос, у въезда складированы ящики с минами и патронами, но мизер.

Себе палатку ставить не стал, чуть подальше от озера, там слепни заели, уже когда стемнело, расстелил шкуру, и устроившись на ней, завернувшись в одеяло, вскоре уснул. Одежду и обувь снял, в трусах и майке спал. Боле того, после того как с лошадьми закончил, я постирал верхнюю одежду, а то пылью пропиталась, и повесил сушится, а надел сменку. Вот так и вырубился. Как же я устал.

Проснулся я от звуков бомбёжки, рёва авиационных моторов над головой. Сев, зевая, я посмотрел на лошадей. Те тоже ушами крутили, прислушиваясь. Так что занялся делом. Пока умывался, завтракал, чистил зубы и одевался, лошадей и повозку отправил обратно в Хранилище, верхового только оставил и оседлал. Я прикидывал правильно ли сделал что не сообщил о своих знаниях? Особой вины за молчание я не чувствовал, ничего бы не изменилось. Правительство и генералы своей разведке не верили, кто я им? Только внимание привлеку. Нет уж, правильно я сделал, не хочу чтобы обо мне знали. Тихая спокойная жизнь мне больше по нутру.

Особо торопиться мне смысла нет, пока немцы наших отсюда не выбьют, замкнув в колечке массу войск, собирать военное имущество не стоит, оно пока ещё считается чьим-то. Однако есть вот такие временные склады в лесах, на них пока не сунешься, там охрана в усиленном режиме, стреляют на звук, поэтому пока я решил потратить время чтобы собрать координаты по другим складам, что-где находится и что там хранится. Потом будет проще всё в Хранилище убрать, когда охрана разбежится. Так я и сделал. Проверил свой склад тяжёлого стрелкового вооружения, охрана на месте, и забравшись на коня, со второй попытки, опыта верховой езды у меня мало, и неторопливой трусцой двинул прочь, выискивая маршрут благодаря Взору.

Работал я весь день. Дважды пришлось стрелять. На лётчиков немецких сбитых наткнулся. В разных местах. Брал их неожиданно на прицел, заставлял снять с себя всё, и расстреливал обнажённых. Ничуть не жалко было, и сомнений тоже в этом деле не испытывал. Война идёт, сами напали, а трофеи в Хранилище. Из таких же находок наткнулся на разбитый немецкий бомбардировщик в лесу, используя инструменты что с мотоциклом достались, открутил три целых зенитных пулемёта, они в хвосте были, уцелели, в самолёте двое погибших было, забрал документы и личное оружие. Посмотрел обувь, отличная обувь, у одной пары мой размер, её тоже забрал, очки с зеркальным напылением у одного были, прихватил. Все боеприпасы что нашёл, тоже прибрал. А вообще свой замысел я выполнил, таких складов в лесу, временных, вокруг было огромное количество, но охрана была везде. Меня интересовали винтовки, желательно 'СВТ', захламлять закрома 'Мосинками' не буду, если только снайперскими, нужны пистолет-пулемёты, пулемёты, что ручные, что станковые, что крупнокалиберные, особенно зенитные желательно. На том складе что я первым обнаружил, такие вроде есть. 'ДШК'. Миномёты, пушки, полевые кухни, грузовики и танки, топливо, это всё меня интересовало. Склад продовольствия тоже. Почти всё нашёл на складах, кроме техники и танков.

Вот так и закончился первый день. Ночь я провёл у того же первого склада. Людей я фактически не видел, только цепи прочёсывающие леса, оба раза были армейцы, видимо искали кого-то, возможно даже немецких лётчиков, раз их тут так шустро сбивают. Утром, двадцать третьего июня, позавтракав я сбегал посмотреть на склад. Охрана на месте, разве что грузовик появился, стоял у въезда. Обычная 'полуторка' с открытым кузовом, кажется завтрак привезли. Вернувшись, я оседлал коня, делал это уже уверенно, и хотя ноги болели, попробуй с непривычки столько времени в седле провести, снова забрался на него и уже уверено стегнув поводьями по бокам коня, поскакал прочь. Вскоре выйдя к дороге на Белосток, я стал двигаться по лесу параллельно трассы, обходя болотца и озёра. Приметив что на обочине стоит танк, Взор указал, а дорога опустела, обед, я вышел к танку. Тот с воздуха не виден, под деревьями стоял. Новенькая 'тридцатьчетвёрка' радовала глаз. Пулемёты похоже сняты, стволов не видно, люки закрыты, фара одна спереди. Похоже танк брошен. Следы гусениц спереди, как будто его сюда отбуксировали. Охраны нет, бери кто хочешь. Однако подходить я не стал, изучил конструкцию Взором, похоже коробка переключения передач полетала, металл не выдержал. Нашёл я поломку. Забирать не стал боевую машину. А может сюда ремонтники прибудут, отремонтируют и та будет решающим фактором в каком бою? Нет, я так наших подвести не могу. Вот уйдут, всё побросав, тогда другое дело.

Ближе к вечеру, я как раз поужинал, услышал стрельбу рядом, несколько выстрелов, вроде винтовки, и дудукнул короткой очередью пулемёт. Конь мой, которого я назвал Огонёк, тот любил скорость, я по лестным дорогам уже галопом скакал. Один раз, чудом удержавшись в седле, больше не рисковал. Так вот, Огонёк тоже насторожился, вслушиваясь ушами. Быстро прибравшись, возвращаться сюда я не планировал, убрал коня в Хранилище и побежал в сторону источников стрельбы, сжимая рукоятки 'Наганов'. Уже через пятьдесят метров Взор показал мне лесную дорогу, на которой застыла командирская 'эмка', убитого водителя, что свешивался из открытой двери, и одиннадцать нападавших. В данный момент те тащили в лес девушку, лапая её и срывая одежду. Похоже та была пассажиркой в машине. Семь в лесу, двое на подстраховке, ещё двое машину осматривают. Убитого водителя уже вытащили, бросив у машины, снимали ремень с подсумками, достали из машины карабин 'Мосина'. Кстати, остановили тех просто, доска была на дороге с гвоздями. Хорошие шипы, машине хватило. Жаль, но двигатель прострелен, видимо, когда водилу убивали, зацепили.

Моё появление на дороге у машины стало полной неожиданностью для бандитов, судя по элементам разной формы и гражданской одежды, поляки работают, я сразу же с двух рук выстрелил, пулемётчик и второй в стороне, что охраняли своих, были готовы. Пулемётчик уткнулся лицом в приклад своего оружия, он лежал, а второй часовой повалился на траву. После этого я резко развернулся, вставая на одно колено, и открыл огонь по тему двум. Одного сразу наповал, а второй перекатом пытался уйти, три патрона потратил пока его достал. От основной группы сюда уже бежало пятеро, двое остались с девицей, один держал ту за руки, и пока их товарищи отсутствовали, второй снимал штаны, пристраиваясь между ног неизвестной. Странно, тут бой идёт, а те её трахнуть хотят. Неужели такое впечатление произвела? На ходу перезарядить оружие, особенно такое, трудно, так что я убрал 'Наганы' и достал два 'Вальтера', с убитых лётчиков мне достались 'Парабеллум' и три 'Вальтера'. Я их уже изучил, разобрал и смазал, хорошее оружие, жаль патронов маловато. Так тех пятерых я пропустил стороною, сделав крюк, и оказался у насильников, пока не состоявшихся, вовремя. Выстрелил в того что уже пристроился, потом по второму. Добил подранка, пуля первого не убила, и стащил его с девушки.

— О как? Знакомые всё лица, — весело хмыкнул я, изучая знакомую красавицу с железнодорожного вокзала Белостока.

Да, не удивительно что поляки на неё так возбудились, мужики есть мужики, какой-бы те нации не были. С трудом отведя взгляд от обнажённого тела, я сказал:

— Уходим, сейчас остальные вернуться.

Мы не успели, пока я поднимал пребывавшую в шоке девушку, Взор показал, что те уже бежали обратно, среагировав на выстрелы в тылу. Зло ругнувшись, я бросил девушку на месте где та лежала, та лишь руками прелести закрывала, и сорвав с плеча второго убитого бандита ремень карабина 'Мосина', встал за ближайшее дерево и вскинув ствол, почти сразу выстрелил. Бандиты меня ещё не видели, но Взор их вполне, тот показывал удобную траекторию для выстрела, так что первая пуля попала в живот одному из пятёрки, и тот упал, оглашая лес криками и стонами. Быстро открыв затвор, выбивая стрелянную гильзу, я дослал новый патрон, и выстрелил по-другому. Тот забирал сильно правее, обходя, пуля попала ему в грудь. Тоже подранок, тяжёлый. Потом пробегусь, добью. Следующий выстрел попал в голову командира, именно он отдавал команды. А вот оставшиеся двое, развернувшись, побежали обратно к дороге. Одного я успел свалить пулей в спину, за вторым пришлось побегать, через километр только смог достать. Подошёл, добил, собрав трофеи, и пробежался по остальным. Оружие убитого водителя тоже забрал, трофей снятый с поляков. Вот из 'эмки' я достал чемодан, видимо тот принадлежал девушке, и направился обратно. Кстати, уже слышался рёв моторов нескольких грузовиков. Подбежав к девице, та уже пришла в себя, заполошенно подпрыгнула, когда я появился за её спиной, дунув в ухо. Вооружена она была германским карабином, снятым со второго трупа. Пришлось перехватить ствол рукой, чтобы не пристрелила.

— Спокойно, это я. Все бандиты уничтожены. Вот, видимо твой чемодан, оденься, если есть во что.

Сам я отвернулся, а та сказав спасибо, скралась в кустах. Колонна грузовиков, а везли раненых, как я видел, дальность Взора была триста шесть метров, остановилась у расстрелянной 'эмки'. Наружу вышло два командира и несколько красноармейцев из водителей, с винтовками в руках. Я с помощью Взора с интересом за всем этим наблюдал. А когда девица вернулась, на ней было знакомое платье с вокзала, на ногах туфельки, я сказал:

— Там на дороге наши. Автоколонна с ранеными. Они тебя заберут.

— Спасибо ещё раз, — сказала та и подошла, клюнув губами в мои губы. Неожиданно.

Нет, так дело не пойдёт, прижав её к себе, ухватив под попку, прижимая, та на полголовы выше меня была, впился поцелуем в губы, быстро обнаружив что целоваться та совершенно не умела, вот и пришлось устроить экспресс урок. Заметив, что у колонны забегали, похоже сейчас уедут, я с сожалением отоврался от податливых сладких губ, и сказал:

— Идём, а то колонна уйдёт.

Подхватив чемоданчик, я взял ту за руку и мы побежали к опушке. Там не выходя, укрывшись за деревом, я крикнул:

— Эй, у колонны! Не стреляйте!

— Кто такие? — последовал вопрос.

— Со мной девушка из легковушки. А я так, мимо проходил.

— Выходи, стрелять не будем.

Мы вышли и направились к машинам. Подойдя, водилы тревожно изучали лес сжимая оружие, я услышал от девушки:

— Мы с этой колонной ехали, у них что-то сломалось. Мы думали доедем до главной трассы и там присоединимся к какой колонне. А водителя отца убили, — вздохнула та.

— Бывает.

Передав девушку медикам, похоже те её знали, я услышал вопрос от одного из медиков, судя по трём кубарям в петлицах, тот был старшим военфельдшером:

— Это ты всех бандитов уничтожил?

— Пришлось.

— Сколько их было?

— Одиннадцать. Все легли.

— Хм, и один всех? — удивился тот, возвращая мой паспорт, который изучал.

— Да, я охотник, а они в лесу как стадо слонов. Не сложно было... Тихо! — замер я, и закрыл глаза, делая вид что слушаю лес, добавил. — Там дальше кто-то к нам идёт. Я сбегаю посмотрю.

Уже через две минуты я пинками выгнал на дорогу двух немецких лётчиков, те шли с поднятыми руками, передал их оружие и документы старшему колонны, тому самому старшему военфельдшеру, и мы попрощались, темнело, те торопились. Так незнакомка с ними и укатила. Ну ладно, хоть один поцелуй был, но мой. Колонна, ревя моторами, укатила, там девять машин было, без зенитного прикрытия, а я побежал к тем двум несостоявшимся насильникам, только с них трофеи не снял, хотя девушка карабин мне отдала. Так что снял подсумки, по карманам прошёлся и задумался. Те без вещмешков были, что не должно быть, значит где-то те неподалёку укрыты. Проверил Взором, и ничего, стал накручивать круги, и через полчаса есть сигнал. В овраге их вещи были схоронены. Быстро пробежался, снял мину что там была поставлена, выкинув всё ненужное, остальное убрал в Хранилище. Тут боеприпасов было много, одна мина нажимного действия и три ручных гранаты. Оружие разное, пулемёт вообще чехословацкий 'ZB-26', британцы пользуются его клоном под названием 'Брен'. Но хоть такие трофеи. Вскоре я уже бежал прочь от этих мест.

Обнаружив ещё один склад, запомнил где тот, этот похоже 'ГСМ', я устроился неподалёку на ночёвку, и вскоре уснул.

Утром, после завтрака, слушая рёв движков на складе, очередную колонну с топливом отправляли, всю ночь спать мешали, а запасы склада стремительно сокращались, или вывозили, или в части отправляли где необходимо топливо. Так вот, после завтрака я занялся чисткой оружия, своего и трофейного, два часа убил, немало времени занимало незнакомое оружие, с которым по ходу делал разбирался, изучая, но всё почистил, зарядил и приготовил к бою. После этого собравшись, побежал прочь, двигаясь параллельно границы в сторону Бреста. Решил сегодня на своих двоих, всё же поездки верхом меня доконали, мышцы болели, натёртые места. Хутора встречались мне до этого не один раз, вот и тут очередной пропустил мимо по правому боку. Но не успел удалится и на два километра, как Взор засёк машины. Остановившись, я изучил стоянку техники. Похоже там овраг, и в овраге стояло друг за другом три грузовика. Два 'ЗИС-5' с открытыми кузовами, гружённые бочками. Не пустыми, похоже топливо. И 'полуторка' с крытым кузовом. В ней ящики с патронами. Полный кузов, машина аж присела.

Подбежав к схрону, а я уверен, что это так и он принадлежит ближайшим хуторянам, убедился, что машины с бою взяли, следы пуль, но те на ходу. В баках топливо. В бочках был авиационный бензин, тут и маркировка авиационных частей на них была. А вот патроны в 'полуторке', судя по маркировкам, пулемётные. Всю технику с грузом я отправил в Хранилище, это уже моё. После этого побежал обратно к хутору, проверяя окрестности на возможные схроны. И не ошибся, метров через пятьсот наткнулся на законсервированное убежище с запасом продуктов и оружия. В принципе ничего интересного там не было, но не поленился, спустился, всё забрав, особенно порадовали три ящика с патронами к моему трофейному пулемёту. После этого поставил растяжку на замаскированный люк, поднимут, подорвутся, и добежал до хутора. Собаки там были. Пришлось ползком подбираться и исследовать всё Взором. Находки были, оружие, три схрона, в одном держали пленных, троих, двенадцать жителей, из них четверо взрослых мужчин и старик, видимо хозяин. А вообще я немало хуторов видел, нормальные местные жители, белорусы вообще мирные люди, бандитов среди них крайне мало, но вот 'повезло' нарваться на таких. Что ж, будем прижигать, как нарыв с гноем.

Тянуть я не стал, достал винтовку 'Мосина', у неё бой неплохой и прицелившись, выстрелил. Почти сразу выбил гильзу, досылая следующий патрон и снова выстрелил. Двое, что смолили подвешенную на балке свинью, упали рядом. Вот так пользуясь неожиданностью, с двухсот метров уничтожил двух бандитов, мужичины в самом рассвете сил. Стоял я за деревом, так что упав, отполз подальше, хотя по мне не стреляли, на хуторе стояла тишина, и отбежав, стал обходить строения с другой стороны. Хутор был окружён лесом что помогало мне. Жаль двухсотметровая полоса с оградами вокруг не давала работать ближе, но и так неплохо. Вот старик, укрываясь в глубине дома, пытается рассмотреть что снаружи происходит. В руках у него бинокль. Выпущенная мной пуля попал тому прямо в грудь. Следующая в мужчину, что подскочил к старику. Тот наповал, а старик ещё жив. Его женщины утащили и спустили в подпол. Там детей ещё прятали. Последний защитник хутора, с ручным пулемётом Дегтярёва в руках, когда пытался пристроить его в сенях, тут отличный вид на двор был, словил от меня пулю в голову. Две женщины подняли винтовки, но я выстрелил, положив пули рядом с ними, намекая бросить оружие. Не вняли, два выстрела — ещё два трупа.

Дальше взяв в плен выживших, те сразу сдались, загнал их в сарай. Старик ещё дышал, поэтому добил того. После этого начался сбор трофеев, забирал я почти всё, что приглянулась, тушу свиньи и требуха, ливер, печень, сердце что в тазу лежали, тоже. В одном из схронов было множество ящиков с советской тушёнкой, по маркировке выпуск этого года, тут грузовика два будет, во втором множество товара, явно из магазина. Всё забрал. По дому прошёлся, постельное бельё чистое из сундуков и шкафов прибрал, пригодится. Дров поленницу. Потом только освободил пленных. Из оружия я забрал пулемёты, это был тот 'ДП' из сеней, и такой же чехословацко-британский 'Брен', что мне ранее попался. Что радовало, патронов к обоим хватало. Тут на хуторе к чехословацкой машинке ещё пять ящиков нашёл. Запасливые бандиты. Даже два ящика ручных гранат были. Советские, 'РГД-33'.

Пленные оказались интересными. Двое сотрудников НКВД, один из них лейтенант госбезопасности, судя по капитанской шпале, второй простой боец. Избиты так что с трудом держались на ногах. Третий ещё интереснее, аж полковой комиссар. Похоже те отбирали пленных из самых ценных, за которых, передав их немцам, те могли получить разные блага. Тот тоже был помят. Я помог им подняться наверх, параллельно описав что вёл бой с бандитами, выжившие заперты в сарае. Дальше пленные вооружились, винтовки грудой лежали во дворе, обрели уверенность, я им оседлал коня, запряг того в телегу и отправил по дороге в сторону трассы. Там встретят наших. Документы их нашёл, в сундуке, и вернул. В том сундуке сотня красноармейских книжек и командирских удостоверений мной найдено было. Их тоже отдал. Потом прибрав часть живности в Хранилище, с десятки кур, пять коз, шесть свиней, трёх коров и бычка, одного из двух оставшихся коней, да велосипед, ну и покинул хутор, перед этим выпустив выживших хуторян. Оружие я уже облил керосином и поджог, мне оно без надобности, и так скрылся.

Выбежав на узкую лесную дорогу, я достал свой мотоцикл и погнал дальше. Решил к Кобрину наведаться. О постах или встречных, надо сказать редких колоннах, узнавал заранее, и отходил в сторону. Потом возвращался на дорогу, и так добрался до немцев. Всю ночь потратил на дорогу. Уже под утро я рассмотрел вдали дорогу на Кобрин, что была забита брошенной советской техникой. Там находились на ночёвке только немецкие войска. Ну наконец-то, теперь поработаем. Там я вижу и танки есть, включая несколько исполинских силуэтов 'КВ-2'. Кстати, час назад Взор перешёл отметку работы в четыре сотни и два метра. Однако сдвинуться с места я не успел, округа осветилась и рядом со мной завис ангел, и знакомым голосом Михаила сообщил:

— Нам нужно поговорить.

— Отобрать умения хотите?! — сразу вызверился я. — Хрена! Всегда так, только всё хорошо и нате вам мордой о стол! Все авторы альтернативок этим грешат.

— Нет, я по другой теме, — мягким голосом остановил мою вспышку ярости Михаил.

— Да? Тогда ладно. Кстати, то что ты нас тут на холме подсветил, не опасаешься?

— Меня видишь лишь ты.

— Ты Михаил?

— Я его аватар, МЫ не спускаемся с Чертог.

— Копия значит? Ладно, копия, говори, чего нужно, — пробурчал я, осматривая окрестности.

До рассвета с полчаса, до Кобрина по моим прикидкам недалеко, вроде его огни на горизонте, так что я там где нужно. Дороги пусты, немцы на ночёвке стояли, хотя по ночной трассе Кобрин-Минск изредка пролетали мотоциклы, пару раз патрули, две-три машины, трижды посыльные на одиночках. Были видны огни костров у тех частей что встали на ночёвку рядом с дорогой. Тут были только немцы, наших я не видел. Опция 'Кошачий Глаз' отлично помогала с холма осматриваться. Именно этим я и занимался, как раз приметил какое-то движение левее, по полю вдоль дороги в мою сторону, то есть в сторону советских территорий, шло несколько человек, но не успел рассмотреть подробно, Михаил появился, аватар его. Надо узнать, что тому нужно, так что поинтересовавшись, стал ожидать ответа. Сам ангел был в виде крупного мускулистого мужчины с золотистыми локонами, в белой тунике и при белоснежных крыльях. Висел не двигая крыльями метрах в трёх от земли, светясь метров на сто вокруг. Меча и нимба не было.

— Отбирать никто твои новые умения не будет, только ты можешь сам отказаться от них. Причём это должен быть осознанный отказ, фактически крик души.

— Не дождётесь, — с холодком в тоне сообщил я.

— Догадаться было не сложно. Но причина моего тут появления именно в них. Наш артефакт-аналитик, 'Глас Господа', дал сорокапроцентную вероятность что ты уничтожишь этот мир. Он схлопнется. А это очень много, уже при двадцати процентах вероятности стоит волноваться, а тут сорок. Такое уже происходило, четырежды, тысячелетия назад, пока мы не разобрались, и не приняли меры, впоследствии не раз купируя подобные случаи. В основном виноваты маги, строят порталы и перемещаются на Землю в разных её вариациях, она многомерна, параллельные миры, если тебе так понятнее. Маги, появляясь в этих мирах, творили что хотели. Кто мирно жил, изучал и уходил, кто к власти рвался. Последние и доводили миры до такого коллапса.

— А я чем тут повредить могу?! — удивился я.

— Ты в разных вариациях, что скомбинировал 'Глас Господа', помогал Советскому Союзу в войне. Перекидывать Хранилищем целые части, отправляя в тыл к противнику, припасы им, победа стала ближе и не такой кровавой. Но. Всегда найдётся противодействие, немцы усиливая поиски, призывали разные сущности, могут даже вызвать Инферно. Ты и есть тот дестабилизирующий фактор. Если бы не твоё появление, защита изнанки мира бы не истончалась и такое было бы невозможно.

— И как этого избежать?

— Ответ у артефакта один. Не связывайся с политикой. Живи как хочешь, не привлекая к себе внимания.

— Да в принципе я так и хотел. Мысли о заброске танковых частей в тыл противника, это лишь так, отголоски мыслей и идей, серьёзно я об этом ещё не думал. Скажи, Михаил, теперь во всех мирах где я появлюсь как Путник, я снова стану таким дестабилизирующим фактором?

— Нет. В данном случае то что ты стал им, наша вина, — последнее тот сказал явно с нотками вины в тоне.

— О как? А подробностей?

— Это сложно объяснить. Тебя должны были в этот мир отправить по форме 'Ноль шесть — У', а отправили, по форме 'Ноль шестнадцать — У'. Это наши бюрократические заморочки.

— Я уже понял. И в чём разница?

— При первой форме, ты лишь путешественник, не наш клиент. При второй, ты путешественник, не наш клиент, но отмечен как аватар Демиурга.

— Э-э-э... И что это?

— Версий в мирах Земли много. Кто-то считает, что Демиург — это творец, тот, кто изготавливает вещи, работник. Жители древней Греции называли его свободным ремесленником, а согласно мифам, это божество, которое создает Вселенную из беспорядочного вечного хаоса. В действительности же его создатель физического мира с начальными элементами зла и грехопадения. А с точки зрения идеалистов Демиург предстаёт как духовное создание, безупречное начало, творящее вселенную.

— Это что, я ношу частичку бога?

— М-м-м, нет. У нас с Адом одна бюрократия и копия ушла к ним. Как только ты начнёшь творить громкие дела, для них это как красная тряпка для быка. Они начнут раскачивать мир.

— А им это зачем? Они-то чего теряют с потерей мира?

— Только приобретают. А тут законный повод вмешаться.

— То есть, не лезть, не звучать, громкие дела не совершать.

— Это можно, громкие можно. Не совершать дела, влияющие на историю. Ты можешь воевать сам, стать известным, но никакой помощи с помощью твоих умений.

— Я хочу набрать брошенного имущества и использовать его в той части где буду служить. Желательно интендантом. План такой.

— Это сколько угодно. Не используй Хранилище для переброски войск. С этого всё и начинается, как показывает 'Глас Господня'.

— Не совсем всё понятно, какое-то однобокое объяснение. Получается сам я могу что пожелать делать, набрать полное Хранилище имущества и по-тихому использовать. Но одно дело, когда какая-то армейская часть в тылу советских территорий получает неизвестно откуда оружие и технику, другое, когда по данным немецкой разведки часть находиться в тылу советских войск и вдруг появляется уже у них в тылу и громит всё что видит, а потом также исчезает неизвестным способом.

— Всё так.

— Хм, всё ясно. А не проще просто сменить эту форму?

— Бюрократия... — протянул Михаил.

— Охренеть. Им проще меня в рамки поставить, чем бумажку переписать. Лень и к вам перебралась?

— Тут дело в другом. Пока всё будет оформлено, ты тут лет сто прожить успеешь, если мир не схлопнется.

— Захотели, сделали бы. Ладно, что вы мне дадите за согласие?

— О чём ты?

— Ещё одно умение подарите и считай мы договорились.

— Я не Михаил, я аватар, и находимся мы не в Чертогах. Тут серые пространства, проявление божественной благодати очень трудно.

— То есть, нет?

— Нет. К сожалению, отблагодарить мы тебя не сможем.

— Ладно, чувствую себя святым, и дарю вам такое своё решение. Должен же я что-то сделать в дар. Тем более и так планы были не высовываться.

— Благодарю, Виталий. Надеюсь мы ещё увидимся.

— Как-то не особо и хочется, — промотал я, когда аватар исчез, и всё рядом снова погрузилось во тьму. — Появился, испортил настроение, и исчез. Гад святой, ничего святого у тебя нет. Мне такого счастья во второй раз не нужно... Хм, и почему у меня такое чувство, что меня надурили?

Включив опцию ночного зрения, она отключена была, не работала рядом с аватаром, ослепляло, я осмотрелся. То, что нас не видели, было ясно. Всё вокруг дышало спокойствием. Никакой тревоги. Те неизвестные что шли в мою сторону сблизились, и я смог их рассмотреть. Похоже наши, окруженцы. Пехотинцы, несколько фуражек пограничников мелькало, раненых несли на самодельных носилках. Пока мы с аватаром общались, те подошли, а когда тот исчез, как раз проходили мимо у подножия холма. Всего триста семнадцать бойцов и командиров насчитал. Командиров вроде трое. Их легко опознать, вырядились как петухи, отличная цель для снайперов. А так я с пограничниками их путал, те меня своими фуражками обманывали. Подождав пока те пройдут, заодно проанализировал разговор с аватаром, мне явно многое не сообщили, но я и сам планировал не высовываться, так что последую данному мной слову. Мотоцикл я уже убрал, так что уйдя в сторону, я забрался в большой стог сена, уже светало и вскоре уснул. Следующей ночью много работа предстоит, нужно отдохнуть.

Когда стемнело, я достал средство передвижения, велосипед был с хутора, вот его оседлал и покатил с холма, притормаживая, чтобы не полететь кувырком на кочке, двигаясь на большой скорости разгоняясь на склоне. Дальше уже выкатив на полевую дорогу, слабо укатанную, больше на тропинку похожую, я и доехал до дороги. Там убрал велосипед, потёр ладони друг о друга и, приступил к делу. Давно пора.

Честно сказать, благодаря Взору я уже видел, что целых находок мало, но того что было, тоже хватало. Стараясь не показываться на виду, то есть, чтобы меня не засекли немцы, я быстрым шагом, да почти бегом, на ходу изучая встречающуюся технику сканерами Взора, определял, что брать или что нет. Поэтому, когда подбегал, то уже знал, что отправлю в Хранилище, а что нет. Говоря это, я имею ввиду, что помощь Взора сильно сокращала время на исследование находок. Я уже знал что брать, подбегая, так что редко когда останавливаясь, на ходу убирал, и бежал дальше. Иногда всё же останавливался. Подбитая машина, повреждения у техники в основном нанесены авиацией, не врали хроники, Взор уже показал, что там полный кузов ящиков с винтовками 'СВТ', верхние из ящиков, некоторые, вскрыты, оружие пропало, видимо немцы из пехоты забрали. Находка интересная. Подбежав, я ящики убирал в Хранилище, это могло быть продовольствие, боеприпасы, обмундирование, и бежал дальше. Вот так я потихоньку подчищал дорогу от всего ценного. Всю ночь проработал, пока утро не наступило.

Когда рассвело, то я уже километров на сорок, двигаясь на велосипеде, надоело на ногах, удалился от Кобрина. За это время, если по списку, я смог собрать из брошенного военного имущества что ранее принадлежало Красной Армии, а теперь соответственно мне, немало всего. В принципе, позже я также как собрал, верну, почти всё, в войска. Только это произойдёт, когда я сам вступлю в ряды РККА. К слову, хочу заметить, что в армию тут призывают с двадцати лет, я этого не знал и был сильно удивлён. Видимо ситуация настолько плоха была с потерями территорий, что планку призыва начали снижать. Вон, Москву семнадцатилетние пацаны защищали. Так что думаю и до моего возраста дойдёт. Это я уже когда в Москве буду, я планирую именно там призываться. Куплю домик, оформлюсь, и дальше попадаю под призыв. Планы такие. Но сначала нужно чтобы перед отправкой в столицу, у меня закрома полные были. Да и насчёт дома я загнул, чисто городской житель, так что только квартира. Коммуналку не хочу. Договорюсь как-нибудь.

Так вот, по списку. Я набрал из бронетехники, причём и целой, и которую можно быстро восстановить: Два 'КВ-2' на ходу и три можно вернуть в строй, четыре 'КВ-1' на ходу и шесть можно вернуть в строй, девять 'Т-34' на ходу и восемь отремонтировать. Остальные танки повреждённые и сломанные не брал, поэтому было четыре 'Т-28', восемь 'Т-26', семь 'БТ-7', один артиллерийский 'БТ-7А', четыре 'БТ-7М', и двенадцать 'Т-38'. Все они были на ходу, полные боекомплекты, но без топлива. Почти на всех частично или полностью сняты пулемёты. Видимо экипажами. Тут была целая солянка разной техники, но я брал однотипную. Заправлю потом. Из бронемашин, которые тоже брал только на ходу: девять 'БА-10', восемнадцать 'БА-10М', четыре 'БА-20'. Были ещё какие-то бронемашины, но я их не брал. Эти вполне неплохи, пусть будут.

Из линейки артиллерийских тягачей: Двенадцать лёгких тягачей 'Комсомолец', все на ходу, без топлива, плюс восемь с поломками. Три тяжёлых тягача 'Ворошиловец', ещё два сломанных. Два средних гусеничный тягач 'Сталинец-2', оба без топлива. Семь гусеничных тягачей 'СТЗ-5-НАТИ', на ходу, плюс два повреждённых. Ещё можно отнести к грузовикам два автотягача, с полуприцепами. Я такие машины и не видел тут, настоящие дальнобойщики. Оказалось, это 'Зис-10'. Хорошо, что прицепы присутствуют. У одного скаты простреляны, но сам на ходу. Это просто отлично. Также к тягачам я отношу и трактора. Вот список: Одиннадцать 'Сталинец-65' на ходу, и два сломанных. Ну и три 'Сталинец-60', все на ходу, с топливом, видимо бросили, когда немцы стремительно нагнали.

Из автотехники моими находками стали: Тридцать шесть грузовиков 'ЗИС-5'. Некоторые брошены целыми, с полными баками, другие с пустыми, у многих груз в кузовах. О нём потом. Сорок три 'полуторки'. Шесть специализированных бензовозов, эти целые, но сожжено было больше. Восемь 'Газ-ААА'. Девять 'эмок', четыре 'Газ-А', фаэтон. Один пикап. В кустарнике в стороне от дороги его брошенным нашёл, рядом с автоколонной, почти два десятка машин, две трети в Хранилище ушло. К автотранспорту отнесу и мототехнику. Тем более нашёл её мизер. Из целой не расстрелянной и не подавленной шесть легких одиночек, трёх разных моделей и типов, четыре тяжелых 'М-72' с колясками, и два таких же 'МПЗ', что я купил и оформил на себя. Вот и всё. Вся техника в цвете хаки.

Что по артиллерии? Начну с зенитной, не особо мне на неё везло, поэтому всего восемь уцелевших единиц. Начну с тяжёлых. Это две восьмидесятипятимиллиметровых зенитки стоявших на обочине в транспортном положении прицепленные к двум артиллерийским тягачам 'Сталинец-2'. Снарядов к этим орудиям за ночь я так и не нашёл. Они были комплектные, даже прицелы на месте. В одном тягаче мехвод даже винтовку свою забыл. Потом было четыре тридцатисемимиллиметровых зенитки. Явно батарея, они были прицеплены к четырём 'ЗИС-5'. Тоже всё брошено и комплектно. Только стояли не у дороги, а на опушке рощи в полукилометре от трассы. Хорошо зрение помогло, рассмотрел. Да и бинокль нашёл в разбитых машинах, использовал. Увидел, скатался и прибрал. Вот там у зениток стояло три 'полуторки' со снарядами к ним. Топлива не было, ни капли. Видимо слили в другие машины и драпанули. Потом нашёл отдельно стоявшую зенитку, тоже тридцатисемимиллиметровая, вроде найденных ранее. Та стояла прицепленная к 'ЗИС-5' на улице деревни, в которой стояли немцы и которую я незаметно пересёк. Видимо советских зенитчиков застали внезапно, тут тоже всё комплектно было. А вот из зенитных пулемётов, мной на трассе было обнаружено всего четыре единицы, причём две повреждены, не починишь, ещё одна сгорела вместе с машиной, так что досталась мне целой только одна. Счетверённые пулемёты в кузове 'полуторки'. Нашёл её на той же улице где и одиночную тридцатисемимиллиметровую, и прихватил.

Теперь по самой артиллерии: Четыре сверхтяжёлых гаубицы 'Б-4', что на гусеничном ходу. Двеститримиллиметра не шутки. Их видимо тоже застали на дороге, и захватили целыми вместе с тягачами 'Ворошиловец'. Тут же было пять 'ЗИС-5' со снарядами для гаубиц. Два грузовика с бочками дизтоплива. Всё это охранялось отделением немецких солдат. Я их уничтожил, снял тихо ножом часового, не простое это дело оказалось, а потом и остальных. Странно вообще, как я в лесу с теми польскими бандитами так легко разобрался, действовал очень профессионально, не ожидал от себя такого, Взор серьёзно помогал, а тут совсем другое, ножом. Но справился. Хотя потом минут десять отходил. За ночь я ножом не раз пользовался и с каждым разом мне было всё легче и проще это делать. Да и некоторого опыта набрался. Так вот, по артиллерии. Следующие установки, это девять единиц стопятидесятидвухмиллиметровых гаубиц. Это были новейшие орудия 'М-10'. Некоторые стояли с тягачами, другие нет. Да и не в одном месте, а в разных местах, это я их собрал в Хранилище. Потом было четыре орудия, я их так вместе и нашёл, думаю одна батарея, 'МЛ-20'. Тоже стапятидесятидвухмиллиметровые гаубицы. Я тут в брошенной 'эмке', в которой явно ранее передвигался артиллерийский командир, нашёл методички с описанием разных артиллерийских систем, так что теперь разбирался в моделях.

Следующие находки, шесть стодвадцатидвухмиллиметровых пушек 'А-19', с тягачами в походном транспортном положении. Их так на дороге и захватили. Тягачи пулями покоцаны были, следы боя вокруг, но трупов уже не было, убрали. Технику не успели, и та досталась мне, как и колонна в десять грузовиков со снарядами к ним. Далее. Следующие стодвадцатидвухмиллиметровые гаубицы 'М-30'. Аж четырнадцать штук, ещё две повреждены в ходе боя, но можно починить. К ним всего два десятка ящиков со снарядами. Да и вся артиллерия что мной была найдена, судя по направления движению, двигалась в сторону фронта. Следующий тип орудий, что был отправлен мной в Хранилище, это 'Ф-22', семидесятишестимиллиметровые дивизионные пушки в количестве двадцати двух единиц. Не ожидал что столько их тут найду. И это в целом состоянии, подавленных и расстрелянных было больше. Не все орудия были с прицелами и замками. Так я снимал их с разбитых, если уцелели, и ставил на целые. Следующий тип тоже был семидесятишестимиллиметровый, тип 'УСВ', тут всего восемь уцелевших единиц и порядка десятка уничтоженных. Расчёты не всех орудий их бросали, во многих местах при стремительном приближении противника те из разворачивали и отбивались, там всё было перерыто снарядами. Да и авиация свою лепту вносила.

Следующая партия орудий, батальонные и полковые. Тут всего семнадцать 'трёхдюймовок', причём только шесть имели возможность буксироваться за грузовиками, остальные только гужевым транспортом. В разбитых машинах я нашёл немало снарядов к ним. Порядка трёх боекомплектов. Теперь по противотанковым орудиям. Пятидесятисемимиллиметровая противотанковая пушка 'ЗИС-2' в трёх экземплярах. Было четыре, но одну раздавили танком. Он недалеко укатил, 'четвёрка' стояла метрах в ста. До сих пор дымила. По следам гусениц было видно, что это её работа. Снарядов было мало, всего три ящика осколочных, судя по маркировкам. В кузовах 'полуторок', к которым они прицеплены были, по ящику лежало, видимо НЗ. Ну и конечно самая известная 'сорокапятка', её я собрал аж двадцать семь единиц, больше всех остальных типов. И снарядов в брошенных машинах, или даже складированными на обочине, нашёл порядка двухсот ящиков. Некоторые пушки были к лёгким тягачам 'Комсомолец' прицеплены, другие к грузовикам, две к убитых лошадям, и несколько просто брошены. Кстати, пока бегал, то собрал и убрал в Хранилище порядка пятидесяти артиллерийских коней, что бродили вокруг по полям. Немцы их не ловили пока. Ночь же.

По миномётам, то тут находок было не так и много. Начну с полковых. Три стодвадцатимиллиметровых орудия образца 1937 года. Они буксируемые, так и были прицеплены к 'полуторкам', когда я их нашёл. А вот мин к ним всего двадцать ящиков, нашёл в кузове 'ЗИС-5', да и то в другом месте. Батальонных миномётов в восемьдесятдвамиллиметра было восемь штук. Нашёл их в кузовах трёх грузовиков. Мин к ним не было совсем. Ну и ротные миномёты в количестве девятнадцати единиц, в пятьдесятмиллиметров, образца сорокового и сорок первого годов. Они тоже были найдены мной в кузовах машин. Только один был установлен на боевой позиции, и видимо вёл огонь, рядом лежали два тела убитых миномётчиков. Сам миномёт уцелел. Рядом ополовиненный ящик с минами. Этих бойцов я похоронил, поднял кусок земли, убрав в Хранилище, спустил вниз и вернул всё на место. Убитых советских воинов и беженцев было много, я проходил мимо, только документы собирал, если были, но эти двое чем-то зацепили.

Теперь по пулемётам и стрелковому оружию. 'СВТ' всего одна машина, та самая о которой я поминал. Ручные пулемёты 'ДП' нашёл в количестве восьми штук, брошенные, Взор на них лежавших в траве указывал. Так как танковых пулемётов было мало, я снимал уцелевшие с разбитых машин, если они там были, и не горели, к горелым не подходил, смысла не было. Вот семнадцать пулемётов 'ДТ' таким образом и снял, да все диски к ним, за всю ночь только это успел. В танки ещё не ставил, в Хранилище убрал, не до них, потом время будет, сделаю. К моему удивлению нашёл два пулемёта, которые я принял за немецкие 'МГ-34', но это оказались прототипами ручных пулемётов на базе станкового 'Максима'. Назывался 'МТ'. Оба вполне в порядке, имели по три банки с пятидесятипатронными лентами. Весили они где-то двенадцать кило. Имели сошки и деревянные приклады. Ну не знаю, по-моему, 'ДП' легче и ухватистее. Потом восемь станковых пулемётов 'ДС-39' и шесть новеньких 'Максимов'. Крупнокалиберных мной найдено не было, только два, что нашёл в остатках кузова сгоревшей машины. Брать не стал, сильно повреждены огнём. Вот и всё.

По пистолетам и пистолет-пулемётам. Последних нашёл восемь в целом виде, пять с дисковыми барабанными магазинами, и три с рожковыми. Патронов к ним восемнадцать ящиков было. Из пистолетов, а я говорил, что сбирал документы с тел павших, и если оружие на месте, снимал его с ремнями и портупеями, с танкистов и командиров. Собралось сорок восемь пистолетов 'ТТ', шестьдесят три 'Нагана', два пистолета 'Коровина', три 'Маузера'. Кстати, к 'Наганам' тоже патронов немало, двенадцать ящиков нашёл в брошенных машинах. Винтовки и карабины не брал, мне 'СВТ' больше нравилось, по колонне собрал только четыре 'СВТ' и две винтовки 'Мосина' с оптикой, и всё. Теперь из инженерного или хозимущества. Две новенькие полевые кухни, ещё в консервационной смазке, гнали их откуда-то с тыла к фронту. Только охраняло их аж по двое немецких часовых, но я смог их снять, и прибрать трофеи. Видимо немцы тоже оценили такие кухни, их-то все на деревянных колёсах, я успел насмотреться на их местах ночёвок, лошадьми буксируют, а наши прицепное устройство кинули к крюку грузовика и буксируй знай. Кухни были трёхкотельными, с духовками, в которых было по два противня. Модели 'КП-3-37'. Котлы чугунные, надолго хватит, но уж больно они тяжёлые, 'ЗИС-5' с трудом буксировал. 'Полуторки' точно бы не потянули. Также была одна хлебопекарня на базе 'полуторки'. Теперь инженерное имущество, кирки, лопаты, топоры, ломы, шесть рулонов колючей проволоки. Было два крана, на автобазе автомашины 'ЯГ-6', один на ходу, второй можно починить. Один бульдозер на ходу. Два экскаватора, оба рабочие, шесть понтонов в кузовах буксирующих машин. Также две машины со взрывчаткой, и подрывным имуществом, три машины с минами, одна с противотанковыми и две противопехотными. На этом по оружию и технике всё. Разве что добавлю по средствам связи, там два десятка телефонных аппаратов и двенадцать катушек с кабелем, да сотню комплектов новенькой командирской и красноармейской формы, сапоги, ремни, шинели, да головные уборы. Палаток было немного, с десяток взводных и столько же штабных и командирских, четыре санитарных. По санитарным частям скажу так, два санитарных автобуса, и медикаменты в одном из грузовиков. На этом всё. Теперь точно всё. Лишь авиации тут не было, хотя в трёх машинах с эмблемами лётных частей нашёл бочки полные топлива.

Когда рассвело, я банально уехал от трассы километра на три, налегая на педали, хотел в овраге в кустарнике схоронится и выспаться. Всю ночь на ногах всё же, без отдыха, однако нашёл бункер, старый, похоже польский, смог вскрыть дверь, хорошо замаскирована, не знал бы за что потянуть, не открыл, и там осмотрев всё, только бензо-генератор прихватил и шесть телефонных аппаратов, видимо командный пункт, склады пусты были, устроился в офицерской спальне, своё бельё расстелил, тут кожная обивка, разделся, и вскоре уснул.

Проснулся я за два часа до наступления темноты. Быстро завтракая, прямо тут же в помещении где дневал, прикинул свои планы на эту ночь, неожиданно хихикнув. А дело в том, что я вспомнил вчерашнюю ночь. Нет, сбор брошенного советского имущества, техники и оружия у дороги, это одно, так я без внимания и немцев не оставил. Грабить их оказалось настолько просто и забавно, а утащил немало, столько, что просто диву даёшься. Причём брал всё новенькое, технику с растраченным ресурсом игнорировал. В результате за всю ночь из разных частей я уволок по списку, извините не по системам и моделям: четыре зенитных орудия 'Ахт-ахт' с тяжёлыми гусеничными тягачами. Новенькая батарея, видно только недавно сформирована. В комплекте с ней шёл прибор управления зенитным артиллерийским огнём, он в штабном автобусе находился, я его тоже прихватил, два 'Ганомага', один командирский укороченной версии и с хорошей радиостанцией, у него один защитный пулемёт 'МГ-34', и второй со спаренными зенитными пулемётами 'МГ'. Также было два тяжёлых мотоцикла 'БМВ' с пулемётами на колясках, один гусеничный мотоцикл, трёхместный к слову. Два лёгких посыльных одиночки. Плюс легковой офицерский автомобиль 'Опель', полевая кухня, и одиннадцать тяжёлых грузовиков 'Мерседес' со снарядами, плюс ещё четыре с топливом. В основном дизельным, но в одном топливо для бронетехники, легковушки и мотоциклов, у них был бензин. Хм, а кухня была интересной. Она была размещена на раме грузового 'Опель-Блиц'. Тут было четыре котла, место для походной пекарни и две духовки. Классная вещь, тоже взял. Не знал что у подвижных соединений Вермахта такое обеспечение. Правда, у других частей я таких кухонь не нашёл, включая танковые и моторизованные. Там всё те же кухни, с гужевым транспортом. Чуть позже посмотрю, может она самодельная? Есть такое подозрение.

Откуда тут взялась тяжёлая зенитная батарея я знал, после встреч с нашими танками 'КВ' и 'Т-34', их быстро перекинули в передовые порядки. Только они могли бороться с этими танками. Да ещё издалека. Ну да ладно. Что-то я в подробности с этой батареей влез, но она реально новенькая вот и забрал всё, снял часовых, палатки с расчётами не трогал, убрал в Хранилище, и укатив дальше. А так я набрал: восемнадцать полевых армейских кухонь, ту что у зенитчиков взял не считаю, и ещё две, они советские, которые немецкие повара уже во всю использовали. Кроме кухонь, тридцать семь бронетранспортёров 'Ганомаг', со всем вооружением, у шести стояли зенитки в кузовах, у двух пулемётные, у четырёх одноствольные автоматические мелкокалиберные пушки. Бронетранспортёров было больше, но эти самые такие новые на вид, остальной хлам я не брал. Потом девять тягачей, семь тяжелых трёхосных восьмиколесных вездеходов 'Мерседес', и двадцать шесть легковых автомобилей. Из них девять очень дорогие, генеральские. 'Хорьх' или 'Мерседес', такого типа. Один раз красная двухместная 'Астон-Мартин' попалась во дворе одного из домов в попавшейся деревне, тоже прихватил. Явно личное авто было. Сорок семь тяжёлых мотоциклов 'БМВ'' и 'Цундап' с вооружением. Семнадцать одиночек, и восемь тяжёлых гусеничных мотоциклов. У двух небольшие прицепы были с бочками для топлива на полтонны. Потом четыре радийных автомашины и пять штабных. Прихватил четыре противотанковых тридцатисемимиллиметровых пушки, просто для ознакомления, вместе с машинами и снарядами что с ними были. Четыре лёгких полевых гаубицы, этих без транспорта, их лошадьми буксировали, но снарядов набрал прилично. Из танков, пятнадцать новеньких 'четвёрок', больше не было, остальной хлам не интересовал, семнадцать 'троек', причём две в командирском варианте. Это значит вместо пушек у них муляж, чтобы в башнях свободнее было, улучшенная оптика, и мощная радиостанция. Ну и две 'двойки'. Тоже для изучения. Были ещё 'чехи', изучил визуально, а так брать не стал. А вот самоходки прихватил, 'Штуг-3', только двенадцать из двух десяток что я видел были в порядке, их и взял. Ну и снаряды, благо с 'четвёрками' у них один калибр. Однако главное, что я прихватил, это конечно зенитные средства. Это зенитные мобильные автоматические пушки в двадцать миллиметров. Было четыре счетверённых машинки, страшные штуки как я понимаю, девять двуствольные, и семь одноствольные. Плюс три тридцатисемимиллиметровые одноствольные. Все их я прихватил, как и боеприпасы, ну и средства буксировки.

Скажете не мог я это успеть за ночь? А я успел. Катил на велосипеде и делал, не думая о сомнениях. Неудивительно что я вырубился от усталости едва голова коснулась подушки. И да, я прекрасно понимаю, что пропажа техники немцев сильно насторожит, поэтому устраивал шухер, чтобы списали на него. Все части, которые я грабил стояли не одни, используя взрывчатку и бикфордовы шнуры, минировал, поджигал, часовые уже уничтожены были, трофеи взяты, и нелёгкая на педали, это бесшумно, катил прочь. Обычно успевал на километр удалится, когда танки, машины со снарядами и топливом рваться начинали, в такой шумихе и панике обычно не до подсчёта техники. А утром поди знай куда она делась, спишут и всё. Я так и делал. Одну часть грабил и взрывы устраивал, следующую проезжал, там просыплись от шума, а вот за ней обычно всё тихо, вот и вытворял свои дела. Надеюсь немцев не насторожу. Да и не собирался я вот так больше повторять, силы свои пробовал. Больше двух сотен германских солдат лично на тот свет оправил, как из часовых, так и тех кто в машинах спал, и разводящих, а сколько погибло при взрывах? То-то и оно. Ладно, завтрак закончил, можно продолжить. Скоро стемнеет, выберусь наружу. Тут я Взором засёк что к бункеру направляется два десятка неизвестных. Вооружены германским оружием. Немцы, да при офицере.

К счастью немцы просто прошли сверху, похоже не подозревая об убежище, и ушли дальше, куда-то в сторону глубины полей. Я провожал их Взором, тот уже на четыреста шестьдесят метров брал, дальность повышается. Чую через месяц километр будет, миномётами можно будет работать, такая точность считаю станет неприятной неожиданностью противнику. Ведь я буду видеть где разрываются мины, и корректировать огонь. Хм, может ротные использовать? Мины к ним есть, обстрелять немецкие подразделения ночью чтобы мёдом война им не казалась? Стоит подумать. Как я видел, повышение шло. На двухстах метрах дальности Взора открылась опция ночного глаза. Думаю, следующая откроется на четырёх сотнях или пятисот, это логично. Так что будем качать и ждать.

Тут немцы снова меня отвлекли. Их группа увеличилась на троих. Шли с поднятыми руками. Понятно, им кто-то сдался в плен, или сами взяли. Выстрелов не слышал, но это и не мудрено, я находился на глубине пяти метров, вполне мог не слышать, тут звукоизоляция серьёзная. Поглядывая на немцев, изучая их оружие, я только хмыкнул. И личного стрелкового я тоже набрал вчера ночью немало. Одних автоматов линейки 'МП' сто семьдесят шесть штук, плюс тридцать два пулемёта 'МГ-34' снятых с разных мест. Ну и пистолетов с кобрами триста двенадцать. В основном танкисты всем поделились. У пехоты пулемёты набирал, боеприпасы к ним и шестнадцать карабинов 'Маузера' с оптическими прицелами. Вот такие дела. Немцы прошли, а я закончив изучать бункер Взором, направился в помещение с перископом. Ранее я его не приметил, когда сканером осматривал дистанционно помещения, а тут разобрался. Надеюсь работает. Тот действительно работал. Правда, не сразу дёрн удалось проткнуть, но вот он поднялся, и я осмотрелся. С одной стороны солнце слепило, что почти коснулось горизонта, на дороге уже пусто, движения практически нет, так, редкие колонны с обеспечением пролетали, немцы на ночёвку встают, а так вроде всё как обычно.

Когда окончательно стемнело, я покинул бункер, и достав из Хранилища велосипед, покатил к Кобрину. Немцев я не трогал, вон как часовые насторожены, секреты и патрули появились, видимо вчера я хорошо потрудился, попугав их. Да и немцы, прошлой ночью общаясь по рациям, определили куда двигается группа что устраивает диверсии. Даже пытались устроить засаду, я засёк это дело и объехал их. Сейчас с немцами трудно, часовые нет-нет да пускают осветительные ракеты, что равняло меня с ними. Моё преимущество с ночным зрением тут уже не плясало. Прошлой ночью те так не делали. К Кобрину я подкатил к трём часам ночи, под утро, он был дальше чем я думал, налегать на педали, практически без отдыха, оказалось тяжело, но пятьдесят километров за спиной я оставил, почти всё время двигаясь на максимальном ходу. Пару оврагов и ручьёв пересёк сам, вдали от охраняемых мостов. Наши их даже уничтожить не успели и только в одном месте была понтонная переправа, кстати, работающая даже ночью. Всё же проехав пол пути я смалодушничал, поработал у немцев. Брошенную советскую технику я уже тут осматривал ранее, всё цененое прибрал, а вот немцы были интересными. Мне понравилась одна оборудованная палатка в которой на койках спали два офицера. Это был фактически брезентовый домик. Эти немцы тут видимо недавно, ещё непуганые. Службу несли обычно, а не в авральном режиме как другие. Это не первая часть из новичков что себя так вела. А палатка шик и блеск, с окнами из плёнки с двух сторон. Внутри две койки, стойка с полками, письменный стол, обеденный, несколько стульев, софа, сборный шкаф. Всё это разделено пологами на помещения. У палатки было в стене отверстие под трубу печки-буржуйки. Самой печки не было, я приметил её в кузове грузовика 'Опель-Блиц', в котором видимо это всё великолепие и перевозилось. То, что в палатке был патефон, это так, бонусом шло. Как и небольшой бензо-генератор, что снабжал электроприборы в палатке электричеством. Там была тумба с радиостанцией, антенна высоко поднята.

А вообще думаю это какое-то отдельное подразделение. Встали в стороне от другой германской части. Да и было там всего два автомобиля, грузовой и легковой. Кстати, легковой был кабриолетом модели 'Мерседес'. Может там генерал? Я смог снять часового, сделал это легко, ещё бы, столько опыта, и осмотрел спавших офицеров. Полковник и майор, мои будущие коллеги, интенданты. Вместе с палаткой отправил их в Хранилище, потом разберусь с ними. Туда же оба автомобиля. Тут же спало ещё трое. Унтер и двое рядовых. Прямо на траве, завернувшись в одеяла. Думаю, это водители и охрана офицеров. Может и денщики. Также чтобы не нашуметь отправил их в Хранилище. Туда же труп часового. Убедившись, что следов не осталось, пусть другие немцы думают, что те укатили ночью незаметно и тихо. И вообще, пусть сами версии придумывают как это произошло, а то я устал за них это делать.

Ну а дальше Кобрин. В город я через огороды проник. Моя цель какой-нибудь генерал. Я хотел Золотую медаль Героя получить, это серьёзно поднимет мой статус, так что почему бы и нет? Может генералы тут и были, только найти я их впопыхах не смог, стащил шесть легковых автомобилей и большой вездеходный бронеавтомобиль улучшенной комфортабельности, понравилась компоновка, и едва успел удрать из города. Одет я был в гражданскую одежду, так что особо не обращая внимания на поднимающееся светило так и давил на педали по направлению к Белостоку. Километров десять проехал, но видя, что слишком много немцев вокруг, стал искать место для днёвки. Насчёт генерала я не передумал, но не сейчас. Буду переходить линию фронта, там и возьму, и передам командованию советскими войсками на том участке фронта. А то будут расспрашивать, а он помнит только как спать ложился в Кобрине, две недели назад, месяц или два, смотря сколько времени пройдёт. Это будет странно, как я думаю. Так что погодим.

Приметив вдали силуэты самолётов, я сообразил, что вижу советский военный аэродром, по-видимому захваченный противником. Отлично, ночью навещу. Такая техника тоже может пригодится. Если целой будет. Поменяю её у интендантов ВВС на что-то нужное мне. Только брать нужно новые системы. А вообще стоит взять тех немецких офицеров что занимаются сбором и учётом захваченной советской техники. Особенно ВВС, те и сообщат координаты которые стоит посетить. Точно, так и сделаю. Но это чуть позже, а пока спать. Велосипед убрал, и стал устраиваться на ночёвку на дне оврага, тут кустарник отлично разросся, в нём и посплю. А так пока я уезжал от Кобрина дороги ещё пусты были, это к семи утра движение началось, тут я и свернул с полевых дорог и вот нашёл это отличное место для сна.

* * *

Вздохнув, я присел, изучая с помощью Взора территорию временного склада тяжёлого вооружения, расположенного в лесах неподалёку от Белостока. Две недели меня тут не было и вот я вернулся. Немцы уже закончили добивать войска что тут в котле оказались, и сейчас проводили сборные мероприятия, включая по технике и вооружению, не только по многочисленным пленным. Кажется, их тут взяли несколько сотен тысяч. А так склад тяжёлого стрелкового оружия был пуст, ни немцев, ни наших, а содержимое на месте. Так что я двинул вперёд, и скоро сто десять миномётов в сто двадцать миллиметров, семьдесят шесть батальонных, в восемьдесят два миллиметра, сорок семь 'ДШК' на пехотном станке, семьдесят два на зенитном, плюс небольшое количество боеприпасов у входа, отправились в закрома Хранилища заполненного уже на восемьдесят процентов. Да, именно так, техникой я затарился до неприличия много. Сейчас же покинув пустой склад, я поскакал верхом на Огоньке к следующему, ручного оружия, там 'СВТ' были, пять тысяч, и ручные пулемёты со станковыми. Надеюсь склад на месте.

Пока я двигался по лесу, не спешно, не хватало глаза выколоть, то прикинул как поработал эти две недели. Идея моя поискать и допросить тех, кто занимается собором и учётом трофейной советской техники, оказалась золотым попаданием. Нашёл я таких знающих офицеров уже через два дня. Допросил пленных, те и указали на того, кто мне нужен. А так тот аэродром у Кобрина, видно что полевой, я посетил. Техника там старая, сильно побитая, но два 'ишачка', на вид целые, прибрал. Так вот, после того как я взял знающих интендантов, именно мне они и оказались нужны, а потом других, особенно их карты с отметками и записями, сбор техники и отправка в Хранилище оказалось делом быстрым, и довольно простым. Самое большое время я тратил на дорогу. Так вот, от тех интендантов я узнал, что внезапно в первый же день войны, был захвачен советский аэродром, где базировались истребители, там десант был высажен. Полк был захвачен ранним утром двадцать второго, всего за полтора часа. Истребители новейшие, 'Як-1'. Пятьдесят в сборе, выстроенных в линеечку, и двадцать в ящиках. Там же запас топлива, боеприпасов и снаряжения для лётчиков. Этот полк я посетил, немцы пока изучали истребители и не вывозили, как я понял они им не особо нужны. Это танкисты или пехота используют трофеи, а Люфтваффе пользуется только своей техникой, произведённой в Германии.

Потом я посетил другие аэродромы, охраняли их слабо, так что работал по ночам легко. Так моими трофеями стали сто шесть истребителей 'Як-1', на одной из железнодорожных станций в пакгаузах ещё ящики с ними были, посетил и забрал. Потом тридцать один истребитель 'Миг-1', шестьдесят шесть 'Миг-3', половина в ящиках. Восемнадцать 'ЛаГГ-3'. Эти все в ящиках были. Штурмовиков 'Ил-2', сорок восемь уцелевших, треть в ящиках, ещё не собраны. Пикирующих бомбардировщиков 'Пе-2' аж восемьдесят девять. Ну двадцать два 'У-2'. По самолётам это всё, старьё я брать не стал. Немного топлива, бомб и боеприпасов прихватил, на один вылет хватит, две сотни парашютов, костюмы, очки и шлемофоны тоже взял. Шесть топливозаправщиков, четыре масло-водоналивные машины из аэродромной техники. Семнадцать зениток. Все четырёхствольные пулемёты. По авиации всё. Однако были пункты сбора другого оружия, артиллерии, танков и автомашин. Я их также посетил, координаты сборных пунктов у меня были. В результате в закрома отправились сто шестьдесят три танка 'Т-34', из них сто девять на ходу, заправить, боеприпасы загрузить, установить пулемёты и хоть сейчас в бой. Остальные требуют ремонта. На одной из железнодорожных станций я утащил из-под носа шестьдесят три двигателя 'В-2', те самые танковые дизеля, новенькие, с завода, так что будет на что менять. Такая же ситуация и с 'КВ'. Теперь у меня пятьдесят шесть 'КВ-2', причём двадцать из них новенькие, прибыли из Ленинграда, захваченные немцами на железнодорожных платформах, а я захватил уже у них. Те даже снять их не успели. Плюс восемь 'КВ-2' не на ходу, требуют ремонта. В основной по ходовой. Она у них слабая. Вот КВ-1' было восемьдесят семь, плюс ещё двенадцать не на ходу. Ремонт не сложный, со сложным технику я не брал, пусть немцы мучаются. Ну и пополнил запасы артиллерии, зенитной сотню единиц, и особенно противотанковой, две сотни грузовиков, самые ходовые, 'ЗИС-5' и 'полуторка', тридцать шесть полевых армейских кухонь, и на этом всё. Разве что боеприпасов к танкам набрал по два-три боекомплекта, брал только бронебойные, но тут особо не набирал, чтобы для другого оружия и имущества место осталось. Как раз для складов в лесу. Вот так и вышло что у меня теперь восемьдесят процентов места. Причём эти две недели я качал Хранилище, понемногу, но увеличивал, догнав до четырёх тысяч кубов. Доставал тяжёлые танки и убирал их, доставал и убирал во время отдыха. Так и накачал. Немного, но хоть что-то, лишняя полусотня танков войдёт.

С другими умениями тоже всё отлично. Для Взора осталось два метра и будет дальность в семьсот метров. Надеюсь откроется какая опция, на пятистах ничего не было. Исцеление я прорабатывал слабо за эти две недели, что там усталость в мышцах, потёртости, мозоли, синяки и сломанная рука, когда упал с мотоцикла. Я его разбил. Ну и огнестрельное ранение в ногу от случайных окруженцев. Так что подтянул и тут знания, прокачивая это умение. Открылось ещё три опции. Теперь у меня их семь. Новые называются так: 'Кожное малое исцеление', работает по ожогам, теперь не страшно если обгорю как уголёк. Главное бы хватило энергии для использования. Потом 'Малая диагностика головы'. Оно специализируется на диагностике всего что находится в голове, в том числе глаз. Третья опция, 'Малое лечение глаз, органов слуха и обоняния'. Я использовал обе опции, сперва диагностика, оказывается стандартная не видит многое, и подлечил лекарским. Теперь у меня отличный слух, зрение и обоняние. По последнему иногда жалею, особенно когда нахожусь рядом с недавними местами боёв, где разлагались тела непогребённых советских воинов. Конечно иногда хоронил, но на всё меня точно не хватит.

Я прямо скажу, всей той новейшей технике в Белоруссии вот так не собрать, так что я частично побывал и на территории Украины, их сборные пункты трофеев посетил. Два 'Т-35' увёл. Их как экспонаты для себя. Двигался когда на автомобиле, у немецких авто мягкий ход, я в кабриолеты влюбился, а когда на мотоцикле. Также и вернулся обратно. Привык я к ночной жизни. Днём сплю, ночью работаю. И как считаете? А вот я думаю, на год таких запасов мне хватит. Ну или той части где я служить буду. Дальше легче станет, заводы на Урале заработают. Кстати, я посетил и немецкие военные аэродромы. Два я сжёг, устроив тарарам. Прихватил шесть новеньких 'Лаптёжников', двенадцать 'мессеров', три специализированных разведчика и три связных самолёта 'Шторьх'. Это так, баловства ради, если для чего важного места не найдётся, без сомнений выкину. Тех немцев что я взял в плен, поместив в Хранилище, я допросил, избавил от вещей и пристрелил, мне они без надобности. Даже полковника. Ничего, ещё добуду. Даже получше. А вот документы их все сохранил. Мало ли.

Об этом всём я и размышлял пока двигался по лесу. По пути к складу со стрелковым оружием было ещё три, два пропускаю, там боеприпасы были, мне без надобности, запасы, пусть и небольшие есть, а вот у одного тормознул. Склад 'ГСМ'. К сожалению, сожжён, так что двинул дальше. На складе, к которому я направлялся, хозяйничали немцы. Их там было отделение при двух пулемётах. Ночь властвовала, не удивившись такой небольшой охране, тут много складов, солдат не хватит их все охранять, я убрал коня в Хранилище и закончив изучать расположение постов, пробежался к опушке, перебрался через ограду, там была щель, сканер помог, и уничтожил сначала одно пулемётное гнездо, оружие в Хранилище, потом второе. Ну и кинул гранату в палатку к остальным, добив выживших из автомата. Нашуметь я уже не опасался. Убедившись, что живых не осталось, стал бегать, убирать оружие в Хранилище. Остались только винтовки и карабины 'Мосина'. Ладно, пять сотен карабинов взял, и пятьдесят винтовок 'Мосина' с оптикой, остальное оставил. Тут ещё было две сотни автоматических винтовок 'АВС', и две тысячи пистолет-пулемётов 'ППД', последние большая редкость, их тоже забрал. После этого покинул склад и успел навестить ещё один, к моему удивлению тут никого не было. Склад продовольствия. Немцы первым делом должны были его под контроль взять. Было видно, что тут чужаки бывали, по краям расхватано, однако это не помешало мне за остаток ночи опустошить его весь, только часть испорченного оставил, тут и люди, и влага постарались, пару раз дожди шли, а брезентом не всё закрыто было.

За следующие две ночи я посетил все разведанные места расположения таких складов, треть уничтожены были огнём. Видимо наши постарались, остальное уцелело и почти всё немцы уже прибрали к рукам, мне лишь ещё два склада встретилось где я их не обнаружил. Одно плохо, что днём что по ночам тут в лесах то немцы носятся как тараканы, то наши бегают. Последних всё меньше и меньше становилось. А я посетил два склада 'ГСМ', прибрав их, ещё один склад лёгкого стрелкового вооружения, склад продовольствия, и закончил один складом медикаментов. Он последним был. Всё, загрузка стопроцентная. После этого я и стал думать, как выбираться. Эти места немцы пасут очень серьёзно, залезть смог, теперь уходить нужно.

Когда рассвело я уже спал, но тут прозвучал звонок. Взор среагировал на нарушение охранного контура. О да, когда дальность работы сканера перешла черту в семьсот метров, открылась вторая из пяти опций. Я же говорю тут всё по логике построено. Значит следующая откроется на полутора тысячах, или двух. Так вот, открылась следующая опция, это оказалось 'Сигнальная сеть'. Настройка проста, увеличиваешь территорию, которую хочешь взять по охрану, дальность сколько работает Взор, или уменьшаешь. Ну и активируешь. Пересекли контур, идёт сигнал. Причём контур может определять кто его пересёк, на мелкую живность не сработает, на людей и опасных зверей только. У меня на двести метров стояло. Вот и сработало. Проспал всего два часа. Поэтому зевая сел и всмотрелся, кто там мне дневать мешает. Похоже наши. По оружию вижу, хотя несколько единиц было и немецкой, видимо трофеи. Сам я в гражданской одежде был, та слегка поистрепалась, но стирал я её часто, чистой была. На поясе ремень немецкий, кобура с 'Вальтером', подсумки с магазинами к 'МП-40', нож-тесак, пара немецких гранат, фляга. Ранец немецкий при мне, не пустой. То есть, я был похож на партизана, по сути им и являюсь, я же не военнослужащий, по конституции воевать с врагом не имею права, но раз долг зовёт, воюю. Я тут подумал, группа небольшая, три десятка, двоих на носилках несли, думаю стоит присоединится. Так и выйду к нашим, легализуюсь. Хотя с другой стороны, то что я на оккупированных территориях оказался никто не знал. Точнее мало кто знал. Так что перебравшись, можно тишком добраться до Москвы и там уже заняться собой, своим обустройством. Туже квартиру получить, пусть небольшую, но со всеми удобствами желаю, и отдельную. Можно так сделать, но думаю не стоит. Мне же как-то легализовать трофеи нужно, а раз я не был на оккупированных территориях, так откуда трофеи? Значит, присоединяемся. Я тут вообще при прорыве к ним планирую награду заработать. Орден очень серьёзно мне в легализации поможет, особенно в столице. Пока они не обесценились. Это потом при наступлении их давать буду любому, после сорок третьего, даже за то, что просто рядом с командиром стоял, морально его поддерживал. И до такого маразма дойдёт.

Спал я в палатке. Место неудачное попалось, комаров много, болото рядом, поставил её, бросил шкуру медвежью, привык на ней спать, сверху одеяло, на себя, ну и подушку. Вот так и сплю обычно. Тут я быстро оделся, оружие на себя, палатку убрал, и скорым шагом направился на перерез группе окруженцев. До наших немало топать, те уже Могилёв берут, несколько сотен километров, но ничего, думаю справимся. Я вот не раз под видом немца, на посыльном мотоцикле в форме ефрейтора Вермахта катался по дорогам, пристраиваясь к колоннам, и никто особо внимания не обращал. Сотен пять так километров намотал, а тут что, не справимся? Угоним пару грузовиков и сократим путь до наших. Тут главное с командиром сговорится. Не сговорюсь с этим, договорюсь с другим. Вот так встав у них на пути, вроде вокруг больше никого, я и сказал достаточно громко:

— Стой! Стрелять буду!

Стрелять по мне не стали, даже от неожиданности. Видимо то что я говорю на русском языке, немного успокоило, потому как почти сразу услышал ответный окрик:

— Кто такой?

— Гражданин Советского Союза. Партизаню тут понемногу в одиночку.

— Выходи, поговорим.

— А вы стрелять не будете?

— Это ты нас пугал. Выходи.

В общем, я вышел, прижимая к боку локтем автомат, чтобы не качался. Осмотрев окруженцев, сразу понял, что тут сборная солянка, даже двое танкистов были, три лётчика, и два пограничника. Остальные из стрелков и артиллеристов. Ан нет, вот один боец НКВД и военврач стоят рядом. Две женщины, медики, рядом с военврачом идут, там же носилки с ранеными. Три командира было, военврача я не считаю. Пожилой капитан-артиллерист, кавказских кровей, это с ним мы перекликались, старлей-стрелок и младший лейтенант, тоже артиллерист. Подойдя, я поздоровался:

— Доброго утра.

— Партизан значит? — осмотрев меня с ног до головы, спросил капитан.

— Партизан. Вчера мину поставил на дороге, грузовик подорвался, сегодня склад поджёг ночью. Тут бывший наш, его уже немцы охраняют. Больше двух десятков немецких солдат перебил за два последних дня, и трёх офицеров. Сейчас направляюсь к нашим. Далеко идти, немцы Могилёв в осаду взяли. Уже больше десяти дней как. В окружении наши держаться.

— Брешешь! — воскликнул капитан.

— Сам сводку Совинформбюро слышал. Минск пал ещё двадцать восьмого июня, это мы тут в котле варимся.

— Где ты сводку слышал? — насторожился капитан.

— Тут штаб дивизии неподалёку стоял, там рация работала. Дивизия уже снялась и на прорыв пошла.

— А ты чего?

— Толпой на пулемёты? Нет уж, спасибо. Тем более я не военнослужащий. Мне всего восемнадцать лет, я лучше тихой сапой проберусь между немецких постов и пойду к нашим.

— А сможешь пробраться?

— Пф, — только с презрением фыркнул я на такой глупый вопрос. — Легко. Я тут с боевыми интендантами по немецким тылам уже две недели бегаю, творил что хотел. Они меня поймать не могли. Тут тем более не поймают.

— А нас провести сможешь? — спросил капитан с надёжей.

— Честно говоря, это сложно. Одно дело одному, другое такую толпу вести. Хотя да, смогу. Я возьмусь вас провести, если только будете слушаться меня, что и как делать. Вы, товарищ капитан командир, тут сомнений нет, а я проводником буду, проводников слушать требуется.

Пока мы общались, остальные устроились на отдых, упали там где стояли. Было видно, что люди вымотались, похоже они ещё часть ночи шли, возможно с вечера. Мы тоже присели на мох, и капитан сказал:

— Возражений не имею. Проводник нам нужен. Мы тут полночи вокруг болота ходим, никак обойти не можем, вымотались все.

— Да, болото тут глубокое. Я в него немцев заманить хотел, жаль не утопли. Однако пара тропок через него есть, можно сократить путь.

— Какой вообще план? Я артиллерист, по таким делам не сведущ, а ты вижу бывалый.

— Это точно, боевые интенданты натренировали хорошо за эти две недели.

— Кстати, что за интенданты такие не пойму?

— О-о-о. Это просто звери, как боевые хомячки, — сказал я, протянув, заметив что вокруг меня начинают собираться бойцы, только двоих поставили на охрану стоянки, ну я и продолжил. — Знаете, раньше я мечтал стать танкистом, ну или лётчиком. Хотя понимал, что лётчиком мне ни стать никогда. Здоровьем я крепок, но у меня аэрофобия.

— Это что? — спросил один из бойцов.

— Боязнь высоты в острой форме, — пояснил я, и ничуть не шутил, для меня перелёты по разным странам в прошлом теле были мучением, я никогда не брал места у окон, потому и увлёкся йогой и медитациями, и помогало. — Так вот, раньше я мечтал получить такую известную профессию, но когда началась война и я повстречал боевую группу интендантов, я влюбился в них. Я хочу стать интендантом, и когда меня призовут, а я думаю порог для призывников снизят, скоро и восемнадцатилетних призывать будут, то я точно пойду по пути интендантов. Не тыловиков, а боевых. То, что начнётся война я знал, за два дня узнал, двадцатого, ещё в Минске от генералов слышал. Решил к границе поближе перебраться, интересно же как наши вломят немцам. В Белостоке на железнодорожной станции митинг был, майор один убеждал людей, что войны не будет, ну я и вылез, взял слово...

— Стой, так это тебя мы всю ночь искали? — возмутился старлей, и пояснил, когда на него остальные взгляды перевели. — Я из комендатуры Белостока.

— А где я не прав был? Началась война в указанное время? Так какие ко мне претензии? — спросил я, на что старлей промолчал. — Ну вот, я понял, что меня могут арестовать, ну и сбежал. Ночевал за городом, вот так войну и встретил. Направился в сторону Кобрина, и вот там ночью наткнулся на группу наших бойцов. Восемь ровным счётом. Причём все оказались командирами. Это и были интенданты. Я не знаю их фамилий, они пользовались позывными, и звания носили армейские. Командиром был капитан Минск. Я произвёл на них впечатление точность стрельбы, отчего они приняли меня в свою группу. Я с восемьсот метров положил три пули точно в головы трём мотоциклистам. Они на посту были, на перекрестке. С них сняли форму, мужики переоделись под немцев, грузовик немецкий уже был, и вот так начали творить. Вы наверняка заинтересовались тем что мы творили? Думаете диверсии? Тут вы будете и правы и нет. Кто такие интенданты? Они занимаются обеспечением всем наших войск. Однако, чтобы что-то получить, чтобы пушки, снаряды или танки отправили им, а не в другую часть, таких отправляющих нужно уговорить. Нужно смазать шестерни военной бюрократической машины. Обычно это спиртное или какие подарки. Не морщитесь, это правда жизни, именно так тылы и работают. Когда началась война, в цене стали трофеи, пистолеты, автоматы, мотоциклы и машины. Только откуда их взять, когда немцы наступают, а те кто прорывается к нашим, приносят мизер, и их ещё поди сменяй. И вот в чью-то светлую голову и пришла идея, создать боевые группы из интендантов, и начать таскать трофеи самим, благо на передовой слоёный пирог, не понятно где наши, а где немцы. Создали три группы и отправили, и пошло дело. Те атаковали мелкие группы, захватывали машины. Вон, командарму на день рождения подарили фрицевский кабриолет. Трофеи пошли, наша армия начала получать множество военных грузов со складов, лётчики первым делом прикрывали армию от налётов, ушла проблема с нехваткой боеприпасов и вооружения, поэтому начали создавать ещё группы, вот с одной такой я и повстречался. Трофеи уходили, интенданты с помощью армейских разведчиков создавали безопасные коридоры, те находили где нет немцев, и там перегоняли технику к нашим. Даже танки были. Я сам поучаствовал за эти две недели совместной охоты в захвате и перегоне двадцати семи легковых автомобилей, сотни грузовых, с грузами, бронетехники и танков. Танков мы всего три захватили, а бронетранспортёров почти два десятка. Это немецкие. Не меньше мы советской техники отправили, находили брошенными без топлива на дороге, заправляли, и отправляли. К тому времени мы перегонами уже не занимались, там были созданы перегонные команды из танкистов и водителей. Мы отправляли технику и трофеи в отстойники, а те их оттуда забирали к нашим. За время работы с группой капитана Минска мы уничтожили порядка двух тысяч немецко-нацистских захватчиков. Сотня моя. Немало захватили и угнали техники и вооружения, но не меньше уничтожили, устраивая диверсии, мосты взрывали. Мы работали по дороге Кобрин-Минск, это территория работы нашей группы. Так вот, расстались мы с группой случайно. Фронт далеко отодвинулся, но капитан Минск получил приказ наведаться к Кобрину, извините, информация секретная, поэтому не скажу почему, но задание мы выполнили. Мы возвращались, гнали по полевой дороге на найденном 'Газ-а', на фаэтоне, уходили от преследования, нас в машине аж десять рыл уместилось, а колдобины такие что я не удержался и улетел в кювет на очередной кочке. Отряд не заметил потери бойца. Хорошо немцы что за нами гнались на шести мотоциклах и двух грузовиках не заметили мой кульбит, повезло что не поломался, хотя синяков изрядно нахватал, я замер на обочине, в траве, те проехали, стреляя по нашим на ходу, а потом я стал уходить в леса. Дошёл за три дня до Белостока, у меня тут схрон оборудован был, и вот встретил вас. Вот такая у меня история. 'СВТ' жалко, в машине осталась.

На этом я замолчал, с интересом изучая слушателей, как те переваривают мой рассказ. Это пока я пробно описываю боевых интендантов. Пусть сказка, не было такого, но надо же мне на кого-то списывать появление этой техники у нас глубоко в тылу, которая судя по номерам должна быть захвачена немцами. На мой взгляд отличная идея, вот и отрабатывал её пока на первых слушателях.

— Интересная история, — пробормотал капитан. — Подробности можно узнать ваших действий, или это тоже закрытая информация? Кстати, ты ведь интендантом хочешь стать?

— Да.

— Тогда также назначаю тебя замом по тылу.

— Хм, неплохо. Будет первый опыт. А то я собирался начать карьеру с ротного старшины и дальше двигаться по карьерной лестнице. Вы у меня будет первым опытом. Надеюсь потом рекомендацию дадите? О наших приключения я расскажу позже, время будет, хотя историй много, а пока займусь своей работой. Мне нужно знать, что необходимо отряду, чего не хватает.

— Да... всего.

Оказалось, действительно всего, от продовольствия, а эта проблема уже остро строит, до боеприпасов и медикаментов. Некоторым бойцам детали униформы тоже нужно сменить, никакой ниткой с иголкой ни починишь, обувь у некоторых каши просила. В общем, работы мне предстоит много. Сперва я пробежался и в блокнот записал данные всех, включая ВУС. ВУС — это военно-учётная специальность. Поваров не было, но было боец с хлебопекарни, я его на котёл и поставил. Сегодня мы никуда уже не пошли, ночью двинем, как стемнеет, но перешли в другое место, мол, там рядом мой схрон. После этого я стал бегать в кусты, доставать из Хранилища, и приносить всё необходимое. Сначала медикаменты и патроны, а то с ними совсем беда, потом принёс котёл на десять литров и ведро, за ними продовольствие, тут же был разожжён костёр и начали готовить похлёбку. Ну и печь лепёшки на сковороде. Постепенно, бегая 'к схрону', не показывая его местоположения, я вот так оснастил всю группу. Даже сухпайки каждому выдал на три дня. Судя по лицам бойцов и командиров, я на должности зама по тылу прижился полностью. А рассказать о делах группы боевых хомячков, то есть группы боевых интендантов, я не успел, все вырубились после сытного обеда. Ночью двинем дальше, так что нужно набраться сил, я раскинул сигнальную сеть и вскоре сам уснул, завернувшись в плащ-палатку. Сказал, что та в схроне была. Такие же плащи выдал всем командирам. У меня же теперь планшетка на боку была, записи вёл.

Проснулись по подъёму, приказ капитана подъём в восемь вечера, выдвигаемся в девять. Повар и его помощник встали за полчаса, так что когда нас разбудили, в котле уже булькала готовящаяся похлёбка. Припасов как раз хватало на одну, на завтрак. В ведре закипала вода для чая. Что не выпьем разольём по фляжкам. Лепёшки были вчерашними, их вчера достаточно напекли. После подъёма я сбегал к болоту, там был угол чистой воды, сам поплескался, умылся, и направился обратно, оставив там ещё с десяток бойцов принимать водные процедуры. Я уже интересовался, основанная масса бойцов отходила от границы, и всего шестеро из самого Белостока, старлей с тремя бойцами из комендатуры, да двое зенитчиков оттуда же. Я прикинул, похоже никто из группы на немцев на работал, могли быть засланцы, но тут похоже чисто. Правда с капитаном поговорил и тот назначил младшего сержанта из пограничников ответственным за внутреннюю безопасность, в помощники ему направил второго пограничника и бойца НКВД.

Вот так позавтракав, у меня свой котелок был, я дождался приказа на выход, уже темнело, и мы, подняв раненых, направились в путь, по краю болота к тропке. Мне её Взор показал, и пару раз этой тропкой я уже пользовался. А то больше десяти километров обходить. Двигался впереди, отстав метров на десять за мной шли остальные. Раненых вчера перевязали, сделали несколько уколов, раны обработали, даже вроде почистили, сейчас те себя получше чувствовали, в сознании были, их тоже покормили. Военврач сказал, что несложную дорогу те переживут, хотя ранения серьёзные и оба относились к тяжёлым. В отряде было ещё четверо раненых, но все легко, могли передвигаться самостоятельно, их раны тоже вчера обработали. Вот так выйдя к кроме болота, слегу я уже срезал, и подождав, велев идти след в след, раненых теперь не по четверо, а по двое понесли самых крепких, мы ступили на тонкую грань тропы. Два часа убили, вымокли все по пояс, но болото преодолели, передохнули полчаса, вылили воду из сапог, и направились дальше. Уже через час вышли на лесную дорогу.

Вообще тут дорог было мало, болота, озёр много, почва пропитанная влагой, поэтому немцам не составило труда перерезать основные дороги, заперев тут уйму войск и кучу техники. Вот и на этой дороге стояло множество брошенных автомобилей. Тут кроме нас никого не было, ни наших, ни немцев. Посоветовавшись с капитаном, решили объявить привал на час. Пока одни отдыхали, я и ещё четверо осматривали технику на предмет ценного, припасы, патроны, да всего. Я же тоже пробежался. Приметил новенькую 'эмку', этого года выпуска, зелёная, аж блестела краской, да и в салоне пахло навьём, даже застонал от отчаянья. Хочу эту машину. Она относилась к вездеходным, модель 'Газ-61'. Из всего количества машин, таких 'эмок' у меня было всего три, эта четвёртая. Даже топливо в баке было, просто бросили, как и остальную технику на дороге. Так что пока бойцы осматривались вокруг, я отбежал в сторону, тут свободное место между деревьев было, и стал доставь десять 'КВ', убирая обратно, таким образом качая хранилище. За полчаса накачал аж пять кубов. Даже странно, что-то много. Вернувшись, я убрал машину в Хранилище и пробежался по дороге. Следом отправилось две 'Газ-ААА' с зенитными счетверёнными пулемётами в кузовах, потом приметил три мотоцикла-одиночки и один тяжёлый, и тоже отправил в Хранилище. Ценного было много, шесть биноклей в чехлах, восемь стереотруб в штабном автобусе, планшетки, множество другой мелочи, но ничего больше крупного массогабаритного не брал. Не куда.

Мы пообедали сухапаем, огня не разжигали, и направились дальше. Прошли едва ли метров триста как я Взором засёк движение. Отреагировал я не сразу, дал сблизиться и сообщил, сообщил, остановившись:

— Слышу шум движения, — после чего указал рукой направление. — Там. Дальность триста-четыреста метров. Группа небольшая. Не думаю, что немцы, они малыми группами не ходят, да и ночью бояться.

Движение моей руки в темноте те уловили, и Бабин, такова была фамилия у капитана, отправил погранцов глянуть кто там. Мы же пока остановились, ожидая вестей. Я наблюдал дистанционно как те встретились с нашими окруженцами, их пятеро было, и совместно уже направились к нам. Они из одной из дивизий что тут дислоцировалась, пробирались к своим. Четверо друг друга знали, из штаба, там старшим был лейтенант, начальник финчасти, а вот пятый к ним прибился вчера днём. Я попросил сержанта-погранца его проверить. Мол, подозрительный, может засланцем быть. Ничего подозрительного я в бойце не видел, но пусть поработают. К моему удивлению, раскололи те его на раз. Тот действительно работал на немцев, это его первая группа, всего пять дней назад тот в лагере военнопленных сидел, согласился работать на нацистов, небольшая подготовка и вот он тут. Нашёл эту небольшую группу и работал. Его задача выводить их на засады. Всё это выслушали командиры, и надо сказать были изрядно злы на предателя. Расстреливать его не стали, ножом погранец сработал, труп в озеро сбросили.

А так мы, увеличившись на четыре человека, так и двигались до самого рассвета, пока не вышли на опушку. Тут широкий луг, и краёв справа и слева не видать. А до противоположной опушки почти километр. Там лесом ещё километров пятнадцать и начнутся поля, там я планировал захватить две немецкие грузовые машины, и на них, пристроившись в темноте к какой тыловой немецкой колонне, сблизится с фронтом. Да, немцы ночью не воюют, с боевыми частями это так. Однако службы обеспечения, чтобы успеть, и ночами гоняют колонны, если где что не успели. Мало гоняют, но бывает. Вот я и надеялся найти такую, пристроится в хвост и проехать хотя бы часть пути. Эти колонны у регулировщиков значатся, проверять не будут, так что шанс велик. Бабина в этот план я пока не посвящал. Сейчас же я лежал, прислонившись плечом к стволу берёзы, и покусывая травинку, рассматривал луг. Без бинокля, мне он не нужен, хотя тот и висел на груди. Тут раздался шорох, и Бабин, ловко двигаясь по-пластунски, подполз ко мне. Сбив фуражку на затылок, изучая пустое пространство перед нами, спросил у меня:

— Что-то не так? Вроде пусто.

— Всё не так, — вздохнул я. — Метрах в трёхстах от нас пулемётная позиция, ствол направлен в нашу сторону, справа и слева от этой позиции ещё пулемётные точки на дистанции четыреста-пятьсот метров. Обложили, твари. Сунемся, сразу положат. Там дальше видимо наши пытались прорваться нахрапом, если принюхаться можно почувствовать вонь разложения. Немцы трупы не убирали, видимо не мешают им.

— Хм, это ты мне намекаешь что атаковать смысла нет? Тут я согласен. Идеи есть как пройти цепь заслонов?

— Думаю пока. Запасной план, дойти до болота, оно большое, границы его тут километрах в трёх. Вряд ли немцы его включили в охрану, а тропка там есть. Сложная, но есть. Это как запасной план, не хочу лезть в болото, а как тут пройти пока не знаю. Если только ночи дождаться, взять пулемётчиков в ножи и уйти дальше. Тут есть свои плюсы и минусы. Чтобы пройти заслон, нужно ждать ночи, а болотом хоть и сложно, днём пройти можно.

— Безопаснее болотом?

— Да.

— Терять людей я не хочу. Идём болотом. Бойцы уже отдохнули, выходим немедленно. Веди.

— Хорошо.

Это болото оказалось тяжелее чем думал даже я. Мы полдня убили на его преодоление, отдыхали на двух поросших камышом островках, на одном даже произошла интересная встреча, а потом на другом берегу. Передохнули четыре часа и углубились в лес. До противоположной опушки не дошли, но немцев тут не было, встали на отдых. А обнаружили на островке нашего лётчика, того сбили девять дней назад, и он на него на парашюте опустился, сунулся в разные стороны, топь, вот и выживал там. Кстати, исхудал, но выживал, ел корни камыша, ловил рыбу, даже лягушек, зажигалка была. Готовил и ел, пока мы не появились. Капитаном оказался, командир истребительной эскадрильи. Находился в разведывательном вылете, когда его зажали 'мессера' и сбили. Тот не смог сдержаться слёз, когда мы встретились, уже отчаялся, а тут мы. Потом тот сильно удивился, когда ему тропку показали, он тут тыкал лесиной, но топь, не нащупал тропу. Точнее даже корни, по которым мы шли, чем настоящая тропа. Вот так накормили его, и с собой забрали.

Разбудили меня вместе с поваром, котёл и ведро мы с собой несли, пока тот готовил, я припасы выдал, пробежался вокруг, неподалёку нашёл схрон польских бандитов. После завтрака, ещё не стемнело, было пять часов дня, мы дошли до него, я объяснил чей это схрон, мол, польский бандит координаты выдал, там мы забрали все припасы, патроны, кто-то одеяло прихватил, скатав, спать на нём, и так двинули дальше пока к вечеру не вышли на опушку леса. На поле было видно битую советскую технику, грузовики, несколько горелых 'Т-26', работали немецкие трофейщики, было видно несколько групп наших военнопленных, которых немцы использовали на подобных работах по расчистке.

Мы с Бабиным, оставив остальных дальше в глубине леса, метрах в двухстах, лежали на опушке, и изучали всё что тут происходит. Повар готовил сухпаи, костёр разжигать ему запретили, так что пообедаем, и можно будет с темнотой покинуть лес.

— Что скажешь? — спросил капитан.

— Скажу, что нам повезло, товарищ капитан. Это трофейщики. Собирают битую технику, горелую, металл отправят в Германию на свои заводы на переплавку. Целой техники я тут не вижу, похоже уже утащили, остатки подчищают. Вон там у бывшего полевого стана у них стоянка и гора набранного металла. Вижу три грузовика, тягач и кажется трактор. Причём наш 'Сталинец'. Видимо для буксировки используют. Немцев я наблюдаю с два десятка. Это немного, мы вдевятером и больше в ножи брали, работа привычная. Как стемнеет, я направлюсь к стану и начну уничтожать солдат противника. Если найдутся подобные умельцы, не откажусь в помощи, нужно всё сделать тихо. Больше немцев вокруг я не вижу, но рисковать и шуметь всё же не стоит. У стана пулемётная точка, обложенная мешками с песком. Нужно будет взять её. Так захватываем машины, водителей переодеваем в немецкую форму, у нас их шестеро, считая меня, выбирай по комплекции любого на выбор, нужно только захватить форму целой. Потом садимся в машины, и двигаемся в сторону трассы. Ночью изредка немецкие колонны обеспечения в сторону тыла или фронта двигаются, надеюсь встретить такую, пристроимся в хвост, в темноте они не будут нас изучать, по силуэтам машин поймут, что свои, и так проедем как можно дальше. План у меня такой. Мы так с парнями интендантами не раз делали. Хочу отметить что немецкие постовые, регулировщики и фельжандармы, осведомлены о прохождении таких колонн, даже примерное время знают, поэтому двигаться одним нельзя, сразу влипнем. А вот пристроившись к такой колонне шанс есть. И немалый. Главное, чтобы те двигались как можно ближе к фронту. Надеюсь за остатки ночи пол пути проехать, за следующую ночь, остатки. Я даже планирую на машинах к нашим выехать. При немецком наступлении это возможно.

— Хм, интересный план, добро, поглядим что выйдет. В захвате техники тебя старшим назначаю.

— Есть, товарищ капитан, — шутливо кинул я руку к виску.

— К пустой голове руку не прикладывают.

— Учту.

Мы вернулись к нашим, теперь наблюдали за немцами другие. Один из погранцов. По его словам, наших пленных куда-то увели под охраной, видимо к месту содержания на ночь, а мы пообедали. Я потом отошёл в сторону и продолжил качать Хранилище. Нужно иметь свободное место, тягач и трактор вещи нужные. Прихвачу. Брать с собой мы их не будем. Нам пару грузовиков хватит. Почти час на это потратил, мы с места не снимались, наблюдали со стороны пока немцы не угомонились и не отбыли ко сну. За час я десять кубов накачал, очень солидно. Вернувшись к месту стоянки, я пообщался с добровольцами. Было их четверо, но после проверки я троих забраковал, энтузиазма хватает, а опыта нет. Напарником со мной вышел тот младший сержант пограничник, опыт тихого передвижения и бросков у него имелся. Отработано. Коллега его, молодой боец, такого опыта ещё не имел. Обговорив с Бабиным сигналы, мы направились в путь. Пока шли, обговорили всё дело:

— Часовых двое, один у техники и палатки прогуливается с карабином на ремне, второй в пулемётном гнезде у пулемёта бдит. Я работаю пулемётчика, потом часового. Извини, твои возможности я не знаю, а в себе я уверен, десятки раз таких часовых снимал. Потом вместе заходим в палатку, там взводная стоит, наша. Твои что слева, мои что права. Договорились?

— Ты старший, — подтвердил тот.

— Добро.

При приближении план пришлось корректировать, там ещё одна палатка стояла, где видимо офицер спал. Не один, рядом второй. Так что сняв часовых, с пулемётчиком был его второй номер, спал под ногами, сработал обоих. Потом сержант к офицеру скользнул, а я в большую палатку. Работал тихо. Зажимал рот и в сердце клинок всаживал. Как преставал дёргаться, так следующего. Девятнадцать солдат в палатке оказалось. Когда я вышел, подошедший сержант шепнул:

— Ну как?

— Девятнадцать было. Живых нет. У тебя?

— Двое. Офицер и денщик. Денщик в ногах спал, споткнулся о него. Хорошо упал и придавал, не успел заорать. Потом офицера, крепко спал.

— Это ты молодец. Ладно. Я отмываться в озере, испачкался, потом переоденусь. Ты мигни фарами ближайшей машины, подай нашим сигнал.

— Хорошо.

Дальше подошедшие бойцы и командиры занялись сбором оружия, водители машины осматривали, примеривали форму. То, что на одной я еду, на головной, было известно, так что место оставили. Рядом со станом было озеро, скорее даже пруд, я там отмылся, мне формы три комплекта принесли, я выбрал форму ефрейтора. Для унтера я возрастом не вышел, переоделся, документы проверил, оружие перевесил, а вот одежду мокрую забирать не стал, уделал всю кровью, бросил на берегу. Вернувшись, я убедился что все устроились, в кузове одной из машин три бочки с бензином, и мы отъехали, вскоре остановившись. Сам я вернулся на стан, сообщив что хочу заминировать его, так что пока меня ждали, я убрал трактор, тягач, и мотоцикл в Хранилище, туда же отправил восемь бочек что стояли под навесом. Там было дизтопливо и бензин. Запас трофейщиков. Сам гранаты под трупы подсунул, три штуки, и бегом вернулся к порыкивающим на холостом ходу грузовикам. Забрали мы все три 'Опель-Блица', тягач был немецким, а вот трактор и мотоцикл нашими, и вот мы покатили прочь. Всего в сорока километрах оказалась трасса на Минск, подъехав к ней встали и заглушили двигатели. Встали в двухстах метрах от трассы, ожидали попутной колонны. Сидел я на месте пассажира, водители хоть и сидели за рулём незнакомой техники, но моё быстрое экспресс-обучение позволило им узнать машины, а в дороге ещё и полностью освоить.

Открыв дверь, спрыгнув на траву, я вздохнул чистого ночного воздуха, слыша, как хлопнула дверца кабины второй машины и подошёл Бабин. Форма офицера на него не налезла, её надел сержант-пограничник, но форма унтера оказалась вполне впору. Вот в ней тот и был. Надел поверх своей формы. Придерживая такой же автомат как у меня, тот подходя поинтересовался:

— Никак моторы звучат?

— Да, вон на горизонте свечение и отсвет фар. Это встречные немцы, нам не интересны.

— Это точно. Как думаешь, когда появиться нужная колонна?

— Если она вообще будет. Немцы не любят по ночам ездить, тут ещё и стреляют дикие русские. Могут быть в любое время, или на следующую ночь. А вот это нежелательно, ждать нам нельзя, — сказал я, и отстегнув клапан чехла бинокля, достав оптику стал всматриваться в сторону чужаков, справа по борту от нашей автоколонны. То есть, неизвестные шли от границы в сторону фронта.

— Что там?

— Похоже наши. Кажется, лётчики. Комбинезоны мешковатые, шлемофоны, точно лётчики, девять человек. Идут небольшой группой по полю.

— Как ты всё видишь? Я тут с трудом контуры что различаю.

Тут мимо стала проходить немецкая колонна в два десятка машин, я определил, что везут те раненых, то-то так медленно двигаются, да и местные дороги к скоростям не располагают. Думаю, эти раненые с Белостокского выступа, с фронта проще в Минск везти. Мы тоже двух раненых везли и из-за них вынуждены были снижать скорость, по кабине стучали, прося это сделать. У нас было две машины с крытым кузовами, и одна нет. В ней и перевозили бочки с топливом. Кроме водителя и пассажира там больше никого не было, уместились в двух. С пополнением придётесь потеснится, а я уверен, что Бабин не бросит их. Правильный мужик. Но всё равно двух машин вполне хватит на всех.

— Где они? — уточнил капитан, я указал и тот направился к машинам, послать посыльного за летунами. Я лишь посоветовал сухпай приготовить, наверняка те голодные.

Попутная колонна появилась только через час. Мы за это время успели привести к машинам летунов, с тяжёлого дальнего бомбардировщика те, из одного экипажа, покормить их, те сутки не емши, пообещаться, командир борта майор Гургузов пытался взять командование над группой, но Бабин его отбрил. Мол, как мы на небесах окажемся, так пусть берёт под своё начало, а на земле он командир. Тому и сказать нечего. Подумал и согласно кивнул. Когда я рассмотрел отсвет фар, то велел садиться по машинам. Все поторопились закончить отливать, да другие дела. Знали, двигаться будем пока колонна не встанет или не рассветёт. Придётся терпеть. Мы съехали на трассу и проехав немного, не глуша двигатели и фары, оставив их гореть, остановились. Я с парой бойцов в немейской форме вышел, и мы стали осматривать задние колеса у передней машины со стороны проезжей части. Проходящая колонна не оставалась, ревя двигателями проезжала мимо. Лишь с головной нам посигналили, там бронетранспортёр охранения шёл, мы им в ответ руками помахали, когда нас фарами осветило.

Как только колонна прошла мимо, мы сели в машины и скоро нагнав её, пристроились в хвост. Так и ехали. Надо сказать, было на удивление скучно. Двигались немцы неспешно, из-за бронетранспортёра больше тридцати километров в час скорость не развивали, что для нас хорошо, всё же раненых везём. Лишь два момента которые развеяли скуку. Большой понтонный мост, где нас пропустили почти сразу, долго стоять не пришлось, и попавшееся стадо коров, что заполонили дорогу, и лишь испуганно мычали пока их растаскивали погонщики. Видимо стадо что наши гнали в тыл, немцы перехватили, и гонят в тыл уже к себе. А ещё третья возможность развеять скуку, изучил Взором что везли в колонне. Топливо, снаряды для танков, продовольствие, патроны, и разную мелочёвку. Тридцать шесть грузовиков в колонне и один бронетранспортёр охранения. Совсем ничего не бояться. И ведь не тронешь. Нам по-тихому нужно двигаться, немцы тоже не вставали чтобы оправиться. Точнее они это делали в безопасных местах. У того же моста, пока пропускали встречную колонну, те отбегали, а так двигались без остановки. Выехали в час ночи, пристроившись к ним, за это время к рассвету проехали почти сто километров. До Минска не доехали, пришлось сворачивать на днёвку. В овраге укрылись. Та прошла неплохо, нас не обнаружили и к полуночи следующей ночи смогли к ещё одной немецкой колонне тылового обеспечения пристроиться. Но и с ней не доехали, до фронта осталось чуть больше ста километров. Причём отличное качество полотна поражало даже водителя моей машины. Было видно, что по дороге недавно проходил грейдер, и я наблюдал немецких дорожников что ночевали с техникой чуть в стороне от дороги. Вы представляете себе, у них даже ремонтные службы имеются, что дорожное плотно восстанавливают, чуть ли не сразу за наступающими войсками? У нас разве такое может быть? Да лучше вездеходные грузовики придумать и клепать. Это после войны будет.

В общем, на вторую ночь пути проехали за Минск, до Могилёва недалеко осталось, боевые части Вермахта уже дальше ушли, к Смоленску, пока наступают, вот эта колонна и свернула в сторону, как раз к Могилёву и ушла, а мы проехали пару километров прямо и свернули на первом же попавшемся повороте, на просёлочную дорогу. Километров пять проехали, и загнав машины под прикрытие деревьев какой-то рощи, на картах трофейщиков этих мест не было, заглушили хорошо потрудившиеся моторы. Народ сразу же разбежался по кустам. Да и мне было надо. Потом сменили место стоянки, туда где почище, и стали привычно готовить лагерь на днёвку. Пока водители осматривали машины, заправляли, повар готовил ужин. Сама роща пуста, я проверил Взором, поэтому был спокоен. Однако с другой её стороны кое-что находилось, нужно глянуть. На границах было нечто напоминающее ограду. Что оно ограждает? А так место для отдыха подобранно отличное, тут даже вода была, пусть не озеро или пруд, а ручей, но в одном месте тот на пять метров разлился. Глубина по пояс, вполне можно помыться и постираться. Женщин отправили мыться первыми. Я правильно говорю, те хоть и медсёстры, но не молодые, примерно тридцати лет. Потом остальные на очереди. Ну а я, раздав указания, отлучился, перед этим выдав повару припасы, у нас запас имелся, взяли вместе с грузовиками, так что все при деле, Бабин командует. Забор оказался оградой военных складов, а левее, я аж застонал, в линеечку в три ряда стояли новенькие на вид советские танки 'Т-28'. Шестьдесят четыре штуки, как подсказал Взор.

— Качать не перекачать, — ругнулся я, Взором изучая территорию, немцы там уже хозяйничали, около взвода, изучали захваченное. Деловито рылись, как в своём.

Вот так всё прикидывая, я параллельно считал сколько мне нужно качать чтобы наработать резерв для этих танков. Да, я знаю, что они уже считаются устаревшими, знаю что слабая броня и вооружение, но под Москвой они нам очень пригодятся. В общем, берём, решено. Пока было время, отойдя вглубь рощи и убедившись, что мне никто не мешает я стал качать, по моим прикидкам нужно часов восемь чтобы накачать нужный объём. Однако это только на танки, а ведь те законсервированы и многое что с них снято находится на складах, те же прицелы, пулемёты, запас там солидный, он мне тоже пригодятся. Так что ещё и на него требуется. В общем, придётся нам задержатся тут на двое суток. А пока два часа активно работал, и двадцать кубов наработал, отправившись обратно. Мне оставили каши сдобренной мясом, поев, я подошёл к Бабину. Остальные уже спали, умаялись с дороги.

— Командир, прошу разрешения группе задержатся тут на пару суток.

— Причина? — насторожился тот.

Привлечённые нашим разговором подошли майор-лётчик, и старлей из комендатуры Белостока. Я же мялся, делая вид что не знаю как сказать.

— Да говори уже! — не выдержал Бабин.

— Орден хочу.

— Чего? — удивился тот. Остальные ошарашены были не меньше.

— Орден хочу заработать, — громче сказал я. — Вас выводите это не то, за это наград не получить, это моя обязанность советского гражданина вывести вас к нашим. Да и выйдем мы из окружения, и начнутся проверки, а тут если в плен генерала немецкого возьмём, обязательно наградят. Не только меня. Тут неподалёку немецкий штаб корпуса, там генералов как собак нерезаных. Ночью утащим одного и к нашим. Может документы какие прихватим.

— Сказочник, — фыркнул майор.

— Погоди, — остановил его Бабин. — Мы парня тоже считали вруном, когда он про боевых интендантов рассказывал. Хорошо сдержался и не рассмеялся, не жалею. Он у нас быстро порядок в хозяйстве навёл, потом по тропе болота провёл. А как в одиночку немцев резал, мне мой зам по безопасности рассказал. Я потом сам смотрел, полная платка уничтоженных немцев. Ты так сможешь? Я нет, а вот этот парнишка восемнадцати лет, мог, и сделал. Так что стоит его послушать, боевым опытом и смекалкой тот действительно обладает, мы в этом не раз убеждались. Говори.

— Я хочу по ночам поползать вокруг штаба. Узнать где генералы ночуют, какая охрана, ну и увезти. Группу можно тут оставить, место пустое, вряд ли немцев заинтересует. Главное не шуметь и не дымить костром. А так мне бы завтра парочку помощников. Одному пленных тащить тяжело.

— Добро. Когда выходите?

— Как стемнеет. Я в стороне на ночь устроюсь.

Прежде чем уснуть, отойдя подальше, я ещё два часа качал Хранилище, ещё двадцать кубов, на этом вернулся и вскоре завернувшись в плащ-палатку, так и уснул в немецкой форме. У нас тут вперемешку, где наша, где трофейная.

Разбудили меня через шесть часов, как я и просил, этого времени мне хватило выспаться. Быстро позавтракал сухпаем, время три часа дня, и ушёл в рощу. Там так и продолжил кач до наступления темноты. Всё, танки уже есть куда убрать, но я продолжал. Обедал и ужинал сам, из своих запасов, и качал. Кстати, разведку наши проводили, я поглядывал на них с помощью Взора, тот уже до семьсот сорок добивал. Те осмотрелись вокруг, видели и склад, и стоянку техники. Немцев тоже, так что не привлекая внимания ушли. Теперь Бабин знает о складе у себя под боком. Чёрт, он теперь будет уверен, что и я о нём знаю, а ему не сообщил. Ладно, отбрехаюсь.

Закончив кач, я покинул рощу, ночь скрывала меня, и не трогая склада, иначе своих подставлю, отбежав подальше, тут укатанная полевая дорога была, достал мотоцикл-одиночку, с одного удара по заводной ножке запустил мотор, и покатил прочь. Раз собрался генерала похищать, то так и стоит сделать. Только сначала нужно вообще узнать где что находится. Надеюсь фельдполицаев найду. От них узнаю, а Бабину скажу сам разведку проводил. Полицаев на перекрёстке я нашёл, троих с тяжёлым 'Цундапом' и при пулемёте. Взял их, форму и оружие с мотоциклом прибрал, тут ещё рация переносная была, старшего допросил. Штаба корпуса поблизости не было, никакого, передовая далеко, но у Могилёва имелся, и координаты я получил, так что я покатил обратно. Успел за четыре часа до рассвета вернуться, убрать танки на складских территориях в Хранилище и два склада опустошить со всем необходимым, где даже запасные двигатели были. А вообще танки тут похоже модернизовали, половина имела навесную броню, так называемые — экранированные. У половины пушки прототипы трёхдюймовок, так себе против бронетехники и танков, у другой половины калибр пушек в семьдесятшестьмиллиметров. Танковые. Кажется, 'Л-10'. Всё это я и забрал. Так добравшись до наших, тут мало кто спал, велел подниматься.

— Почему так долго? — первым делом спросил Бабин. — Нашёл?

— Да, штаб Сорок Шестого мотокорпуса у Могилёва, успеем до рассвета. А рядом не штаб, а интенданты остановились. Ошибся я. Ещё я взял фельдполицаев, узнал координаты штаба, и где находятся посты на дороге. Мы теперь без колонны сможем проехать, объехав посты, у нас два их на пути.

— По машинам! — скомандовал Бабин, и повернувшись ко мне, сказал. — Смотри, я на тебя надеюсь. Не подведи.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

— Увидим. Ты почему о складе не сообщил?

— Склад как склад, — пожал я плечами, подзабыв что это я его хорошо вижу, а тот меня плохо, капитан подсвечивал нас фонариком со светофильтром синего цвета. — Я его уже заминировал. Рванёт в под утро.

Тут я не приукрашивал, действительно рванёт, и нам бы поскорее убраться отсюда как можно дальше. Чёрт его знает, когда этот бикфордов шнур прогорит. Там на час примерно. А склад с боеприпасами. Рванёт сейчас, нас с этой рощей сдует. Склад большой. Так что задерживаться мы не стали и покинув рощу покатили к дороге. Только на трассу выехали, как на горизонте, как раз над рощей, встал огненный гриб взрыва. Хорошая вспышка была, ослепила. Пришлось проморгатся пока круги не исчезли. А так не снижая скорости и покатили дальше. Тут до Могилёва километров пятьдесят, но до штаба немецкого корпуса едва ли тридцать было. Доехали до наступления темноты.

— Только добровольцы, — сообщил я, вызвалось почти два десятка, причём были и лётчики. Вот ведь авантюристы.

Я отобрал пятерых, обоих пограничников, двух крепких артиллеристов, туда видимо одних только здоровяков отправляют, мне вон для шестерых приходилось выписать полуторную норму выдачи пищи, и двоим двойную. Пятым был танкист, сержант, командир танка, крепкий и ловкий малый. Вот так собрав, и повёл за собой. В темноте те бежали за мной. Гуськом, держась за ремни друг друга, а то не видели ничего. Выбежав на окраину большого села, я направил нашу группу к дальнему огороду. Там постов не было, и патрулей. По огороду мы выбрались на улицу, забитую техникой, тут я взял часового, артиллеристы его держали, я кляп в рот сунул и начал шёпотом допрашивать. Сразу предупредив, будет орать, зарежу. Ну и поинтересовался, есть тут где немецкий генерал на постое. Если есть, то где. Выдернув кляп и услышал ответ. После этого снова запихал кляп, и прошипел своим:

— Так бойцы, я дал слово комсомольца что не убью этого немца, поэтому он так легко всё и рассказал. Акимов, ты такого слова не давал. Сверни ему шею. Их сюда никто не звал.

Тошнотворный хруст позвонков я услышал уже отходя, боец понял меня буквально и просто свернул шею часовому как кутёнку. Дальше мы пробежались и перебравшись через дощатый забор, видимо подворье из зажиточных, оказались на дворе местного дома. Тут стоял легковой 'Мерседес', военного образца. Такие выпускали для высшего военного командования Третьего Рейха, и да, это кабриолет, со сложенной крышей. Рядом стоял 'Ганомаг', видимо охраны. И полуразобранный мотоцикл сопровождения, не успели закончить ремонт. Дальше работали тихо. Уничтожить охрану было трудно, но мы справились. Тут был свой часовой, я его сам снял. Когда с охраной было покончено, мы пробрались в дом. Внутри кроме генерала было ещё трое, видимо денщик, адъютант и ещё кто-то. Только не хозяева, они спали в сарае. Даже не на сеновале, там были солдаты охраны, мы их там на тот свет и отправили. Точнее это сделал я. Пришлось схитрить. Подняться на сеновал и не нашуметь, было невозможно, вот и пришлось думать, как всё провернуть. А всё просто, я поднялся на чердак, подсвечивая фонариком, мол, ищу некоего Фрица, и спрашивал у сонных немцев шёпотом. В большинстве мне отвечали проклятиями и просил не светить в лицо. А я, обходя, их всех касаясь отправлял в Хранилище. И да, мне нужно касание, чтобы это сделать. Только ведь бойцы будут оружие собирать, поэтому потом доставал по одному и сразу наносил удар ножом так, что по сеновалу те теперь лежали в живописных позах, и мёртвые. Двое бойцов что после меня поднялись наверх, быстро собрали всё, а мы в это время, вскрыв защёлку, проникли в дом. Денщика прирезали, а вот трёх офицеров, аж генерал-лейтенанта, полковника и обер-лейтенанта взяли в плен. Разбудили, зажгли керосиновую лампу, и их безоружных заставили надеть форму. Документы я уже забрал. Мы тут с сержантом-пограничником одни в немецкой форме были, остальные в красноармейской, так что что происходит, те понимали. Дальше, несмотря на сильные возмущения, всех трёх связали, вставили кляпы, забрали все бумаги, портфели и карты, ну и отнесли к бронетранспортёру. После этого сержант-танкист за руль 'Ганомага', а я за руль легковушки. Генерал сел сзади, рядом сержант-пограничник, тот в офицерской форме был, так я первым вырулил наружу, позади двигался бронетранспортёр, оглушая своим рёвом всё вокруг.

Всем по фигу, проводили взглядами, патруль на выезде отдал честь, когда мы проезжали, и вот так покинули село. Бронетранспортёр ревел сзади. Проехав три километра до наших, я помигал фарами на подъезде. Чтобы не подстрелили, ну и показал обрадованному Бабину генерала. Кляп мы уже вытащили, и тот оглашал округу матами. Двое других офицеров в бронетранспортёре. Бумаги и карты там же. Дальше бронетранспортёр вперёд, потом я на легковушке, и грузовики за нами. Как раз светать начало, так мы и покатили прочь, в сторону Днепра. Нам ещё мост пресечь нужно. Уже рассвело, когда мы в наглую подъехали к мосту, объехав длинную очередь на переправу и присоединились к артиллеристам что переправлялись на ту сторону. Сразу нас не пустили, тут регулировщикам плевать на чины, но как полк прошёл, и нас пустили. Надо сказать, беспокоился я. У генерала машина с одними тактическими знаниями, а у трёх грузовиков с другими. Вообще кажется от охранной дивизии. То-то немцы на них с недоумением смотрят. В общем, палево, нужно сваливать. Поэтому, когда я проехал мост, то сразу ушёл на второстепенную дорогу и мы сделали рывок на пятьдесят километров параллельно линии фронта в сторону Украины. В пути на час вставали поесть. И в шесть вечера встали уже на днёвку, все вымотались. Выставили часовых, охрану для пленных и отправились спать. Хорошо, что тут Бабин командует, я отдыхаю пока он это делает.

Подняли нас в полночь, быстро поев, снова погрузились в машины, топливо к концу подходило, ещё на сто километров и встанем, но заправили остатки. И вот не успели проехать и восьми километров, как я остановил 'Мерседес'. Сидевший рядом на месте пассажира Бабин сразу спросил:

— Что?

— Кажись наши. Идёт стрелковая колонна. Вижу 'сорокапятки', обоз. Отступающая часть. Люди вымотаны, еле идут. Точно наши.

— Нужно посыльных для опознания отправить. Если на этих машинах подъедем, расстреляют.

— Это точно. Тем более рёв движка нашего бронетранспортёра те слышали. Ускорились, и двух всадников к нам направили. Явно на разведку. Заслон создают с одной пушкой.

— Сколько до них?

— Полтора километра будет. Мы на возвышенности стоим. Хорошо без фар идём, на подфарниках, издалека бы заметили.

Мы действительно крались, пока эти восемь километров проехали, пришлось объезжать три стоявших на ночёвках немецких фронтовых части. А тут выехали на дорогу и наши. Неужели проскочили? Отправленные навстречу разведчикам пограничники вступили в голосовую перекличку, и пообщавшись, направились обратно с одним из всадников. Второй к своим поскакал. Это оказалась стрелковая дивизия что организованно отступала на следующие позиции. Вот так двадцатого четвёртого июля, мы и вышли из окружения. Штаб дивизии уже передал информацию в штаб Тринадцатой армии о пленении командира Сорок Шестого мотокорпуса генерала Фитингкофа. Нам сразу выдали сопровождающих, и довели до штаба армии. Тот стоял в каком-то крупном селе. Встретил нас командующий, он был не выспавшийся, с красными глазами, набухшими веками, но при этом лучился радостью и довольствием. Дальше Бабин вышел вперёд, когда все привели себя в порядок, я уже скинул немецкую форму и надел гражданский костюм, были построены, немцев тоже вывели, специально осветили фарами, несмотря на опасность ночного налёта, и доложился. О выходе отряда из окружения, захвате техники, и о пленении командующего корпусом. Вышедший вперёд бригадный комиссар, начальник политуправления армии, пообещал, что никто не будет забыт и ничто не будет забыто.

— Не жмись ты, Павел Иванович, знаю же, что держишь в запасе награды. Доставай, это как раз тот случай, — сказал командующий, и проходя рядом со строем, всматриваясь в лица бойцов и командиров, пока остановился около меня. — Значит это он генерала брал?

— Спланировал и осуществил с бойцами, товарищ генерал, — подтвердил капитан. — За время совместных действий, комсомолец Гусаров лично уничтожил не меньше сорок немецких солдат и офицеров. В основном с помощью ножа. Сам лично видел убитых. Помог захватить всю технику, включая бронетранспортёр и генеральский автомобиль. Я считаю комсомолец Гусаров как никто другой заслуживает награды, и нашу благодарность за вывод из окружения.

— Что ж, вы правы, товарищ капитан, таких героев нужно награждать.

Потом генерал прошёл дальше, немцев уже увели в здание штаба, видимо допрашивать. Захваченные документы тоже унесли. Фары выключили, нас распустили, там особисты начали работать, но командующий велел доставить нас в штаб. Не всех, а только тех, кто участвовал в захвате командующего германским мотокорпусом. Когда нас завели в школьный класс, подошедший штабной командир попросил документы, у кого есть. Я протянул свой паспорт. Тот собрал всё и ушёл, ну а мы стали описывать что и как было, а писари записывали, составляя рапорты. Бабин ушёл к генералу и о чём-то с ним шушукался. А когда они вышли, я чуть челюсть не уронил, Бабин был в генеральской форме, видимо командующий свою одолжил, слегка не по размеру. Да нет, не свою, комплекции разные. Видимо кого-то из штабных командиров ограбил. Но то что Бабин генерал-майор, я не знал. Уверен, бойцы что были с ним, об этом прекрасно были осведомлены, один я тут в дураках. Мог бы догадаться, капитан, а за сорок, думал, что разжалованный, а тут вон оно что. Тот глянув на меня и улыбнулся одними глазами, и слегка кивнул. Кивнув в ответ, я стал ожидать что скажет командующий. Тот выйдя поздравил нас с пленением высшего военного чина противника, и сообщил что все мы были представлены к наградам, и награждение будет проведено сейчас.

— А вот ваш командир, генерал-майор Алавердов, будет представлен к высшей награде, с вручением в Кремле.

Я на это улыбнулся, и кивнул тому. Заслужил. Нет, честно, палки в колёса не ставил, внимательно выслушивал, анализировал, так что я им был доволен. Дальше началось награждение. Сначала парней, все получили ордена 'Красной Звезды', я подозреваю что других орденов тут и не было, когда дело дошло до меня.

— Наш юный товарищ проявил смекалку и отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Не являясь военнослужащим, он без сомнений встал на защиту Родины, — сказал командующий.

После него взял слово комиссар дивизии и начальник военного совета. Потом мне прикрепили на рубаху орден 'Красной Звезды'. Однако это ещё не всё, орден за генерала, как у всех, а вот за захваченную технику и уничтоженных немцев мне дополнительно вручили медаль 'За Отвагу'. Я так понимаю это максимум что мне могли дать сразу, и сейчас. Искренне улыбаясь, пожимая командующему руку, нас ослепило двумя фотовспышками, поблагодарил того за награды. На этом торжественное мероприятие было закончено. Мне выдали две оформленные наградные книжечки, и вернули паспорт. Бывшего Бабина увели, тот с начштаба армии ушёл, поэтому осмотревшись, убедившись, что на меня не обращают внимание, в штабе возникла какая-то нервозность, похоже пленные генерал и полковник что-то рассказали, да и карты были на руках, и это что-то сильно напрягло штабистов. Чтобы не мешать я незаметно покинул здание штаба, похоже это была сельская школа, и приметив что к отъезду готовится санитарная колонна из пяти грузовичков, отметив что наш военврач, медсёстры и оба раненых там же, а Взор их структуры запомнил, подбежал и попытался договорится со старшим, чтобы меня подкинули до железнодорожной станции. Тот не взял, кивал на инструкции.

Машины ушли, а я задумался. Потом плюнул, и присев на лавочку у ворот какого-то подворья, тут дома высокими дощатыми заборами огорожены были, снимая награды, убрал их вместе с наградными книжками в Хранилище. Паспорт тоже. После этого достал 'полуторку', та новенькая, бак полный, запустив движок, на подфарниках покинул село, на выезде пост пропустил беспрепятственно, как я понял, проверяют въезжающих. Вскоре догнав санитарную колонну, шла та без зенитного прикрытия, хотя вот-вот наступит рассвет, дождался, когда те проедут деревянный мост через речку, и обогнав их по обочине, погнал дальше. Вообще после почти двух суток без сна меня изрядно мотало, спать хотел. Я мог Исцелением убрать все симптомы, но потом наступит расплата, пару дней спать буду. Я это уже проходил, правда, сутки спал, но от этого не легче. Так и катил на подфарниках, подсветка мне была не нужна. Что-то часто войска стали встречаться, стрелковые колонны шли, редкие противотанковые батареи, обозы и немногочисленные автоколонны с грузами. Решив, что сил доехать до железной дороги мне не хватит, свернул с дороги, убрал машину в Хранилище, и устроившись под деревом, сделал лежанку, и вскоре уснул. Спать очень хотелось, а поесть я поел, когда в машине ехал, буженину со свежим хлебом из Минского магазина. Потом горячего чая из термоса. Отлично поужинал, и всё на ходу. А ехал не по автобану. Даже ни капли не пролил.

Проснувшись, я несколько минут лежал, вслушиваясь в тишину. Ни тебе грохота канонады, ни стрельбы, как у Могилева, знай пичужка какая-то свои трели выводит... зараза, разбудила. Сев, откинув полу одеяла, я хмуро посмотрел на ветки берёзы над собой, но птичку не заметил. Ишь как надрывается. А вот Взор показал где та сидела. Осмотревшись, на горизонте пыль стояла, доносился гул моторов, там дорога, по которой я ехал ночью, специально подальше от неё лагерем встал чтобы не мешало. Посмотрел на трофейные дорогие швейцарские часы, определив время как пол двенадцатого. Нормально поспал, где-то часов семь.

Сегодня горячего захотелось, поэтому свернув лежанку, выкопал ямку, развёл бездымный костерок из сухих веточек и поставил обычный армейский котелок с водой. Что-то ушицы захотелось, черноморской. Достал кефаль, та биться начала в руке, быстро почистил и разделал, разрубил и бросил в кипящую воду. Потом нарезал на разделочной доске овощи, и когда рыба стал подходить, бросил их. Вскоре аромат ухи стал распространяться вокруг. Съел я пол армейского котелка, остальное оставил на вечер, обедать решил пельменями. Или макароны по-флотски сделаю, ещё не решил. Попил чаю с мёдом, и собравшись, задумался что вызвать. У меня было два пути добраться до Москвы, железной дорогой, или своим ходом, благо техники теперь было изрядно. У обоих способов движения были свои плюсы и минусы. Вот и стоит подумать, что выбрать. Подумал, и выбрал личный мотоцикл, тот что в Минске купил. Пофиг что до Москвы почти пятьсот километров, доеду. Документы на себя и на него у меня есть, скажу что в столицу еду, пусть что попробуют сделать. Мотоцикл тоже не отберут, его по месту жительства смогут забрать, да и то выдав справку о том, что тот направлен на нужды армии, с возвращением или заменой в случае потери после войны.

Достал его, обслужил, заправил, канистру запасную проверил, одел защитный кожаный доспех, опустил на глаза очки, и запустив движок, стронувшись с места, покатил к дороге. Та была забита, как, впрочем, и ночью, но чем дальше я удалялся от фронта, тем свободнее становилось, а когда свернул с дороги, та в стороне ближайшей железнодорожной станции шла, стало ещё легче. Между прочим, ближе к трём часам дня заметил налёт вражеской авиации, те обстреливали дорогу. Далеко от нас, но дымы в той стороне дали понять, что налёт был успешным. Наши пострадали. Все это я видел на той дороге, но потом свернул и стало легче. А где-то к пяти часам вечера, поднявшись на холм, я остановил мотоцикл. Там на перекрёстке находился пост. Причём не армейский, я их уже три видел, меня не останавливали, но провожали глазами, а НКВД. Достав бинокль, я под урчание мотора подо собой, удерживая машину на тормозах, педаль под ногой, стал изучать пост, отметив что там изучают в бинокль уже меня. Вот один с жезлом повелительно махнул рукой, приказывая спускаться. Что-то я стремаюсь. Это не зашуганные армейцы, с этим не договоришься.

И не свалишь, зенитный счетверённый пулемёт на одной из двух 'полуторок' направлен на меня, между нами метров девятьсот будет, а Взор работает уже на восемьсот шестьдесят, но не достаю, а пулемёт достанет. Чёрт. Убрав бинокль, я отпустил тормоз и стал самокатом катится вниз, притормаживая. Потом разогнавшись внизу включил скорость и погнал дальше, сразу притормаживая. Теперь Взор работал в полной мере. Это точно не наши. Хотя пост выглядел обычно. Одна 'полуторка' стоит с открытым кузовом, там боец с пулемётом 'ДП', сошки на краше кабины стоят, ствол на меня направлен, метрах в двадцати ещё один грузовик, но уже с зениткой. Там два бойца расчёта. Десяток бойцов, один командир... и два трупа прикопанных неподалёку, и ещё девять диверсантов, укрытых в норах вокруг с двумя пулемётами и двумя снайперскими винтовками. Снимут легко. Я им не опасен пока ничего не подозреваю. А ведь как сыграли на психологии. Ладно форма госбезопасности, сейчас им в таких делах не особо доверяют, не то наши, не то немцы, но открытое поле вокруг, не спрятаться, это и вызывает доверие что засаду тут не устроить. Я мог бы предположить, что те двое могут быть дезертирами, которых шлёпнули на месте, или диверсантами. Только ведь суд решает, конечно есть военное время, но тут не передовая. В общем, тухло всё это пахнет, а пост всё ближе. Катил я уже неторопливо и судорожно искал возможность выбраться из этой западни.

— Надо было на поезде ехать, — пробормотал я сам себе. — Думай голова, думай, шапку куплю.

Идея пришла не сразу, но пришла. На грани фола, и если получиться, живых оставлять мне нельзя. Свидетелей обычно убирают. А так я успел прикинуть и проанализировать чтобы понять, как немцы работают. Несколько нор где засадники лежат, наверное, ночью рыли, были пусты. Думаю, пост работает тихо, без выстрелов. В ножи, и внезапно, или берут под прицел, разоружают и тоже в ножи. Тела в машину грузят, и один из тех, у кого сейчас пустая лёжка осталась, перегоняет технику. Думаю, в тот лесок что вдали тёмной полоской на горизонте виднеется. Почему эти два трупа тут, в одной из лёжек, не знаю, могу предположить, что места в машине не было. Или на мотоцикле, что тоже вероятно. Ещё одно, у тех кто в засаде сидел, было не только наше оружие, оба пулемёта, это 'МГ'. Что тоже подтверждает, что это немцы.

Когда до поста осталось метров двести, я начал действовать, другого шанса всё равно не будет. У поста меня положат быстро. В общем, я переключил мотоцикл на нейтраль, и хлопнул по баку ладонью, отправляя его в Хранилище, а сам ушёл в управляемый перекат, а рядом со мной появился трёхглавый стальной бронированный монстр. Кормой к немцам и передком ко мне. Да, идея была такая, раз тут чистое открытое поле и укрыться негде, нужно достать своё укрытие, а из всех танков у меня только один был готов к бою, я на нём даже покатался. Этот танк был брошен без топлива, со снятыми пулемётами. Пулемёты я вернул, боекомплект пополнил, заправил, покатался, и убрал, и теперь тот мне пригодится. 'Т-28' стоял во всей своей красе. Я сразу вскочил на ноги и рванув, мигом преодолев два метра, рыбкой нырнул в открытый люк мехвода. Запоздало ударило несколько пуль по броне, с визгом рикошетов, по ноге как палкой врубили, достали всё же, но я был уже в танке. Подволакивая ногу, Исцеление показало, что мне кость перебило, я закрыл люк, заодно запустил Исцеление. По броне длинными очередями била зенитка, но танк экранированный, пофиг ему. Кость срослась полностью, но заряд закончился, кровь хлестала, однако я не отвлекался. Времени нет, у танка все люки стрелков открыты, хорошо башня закрыта, так что закрыв их, вернулся на место мехвода, и запустив двигатель погнал прочь. Ко мне бежали немцы, один грузовик стронулся с места, у второго ещё зенитка стреляла, а я, убедившись, что танк катит к холму, от которого я как раз приехал, дотянулся и накинул ремень выше раны, в виде жгута, чтобы остановить кровопотерю, стянул.

Справился, когда танк как раз карабкаться на холм начал. По мне стреляли, зенитка замолчала, боезапас закончился, только и работал ручной пулемёт. Остановив боевую машину, меня уже не преследовали, немцы спешно грузились в грузовики, явно собираясь сбежать, так что работая рычагами и педалями, я развернул танк, и полез в башню. Там устроившись на месте наводчика, пушка заряжена, фугас, и прицелившись в уже начавшую двигаться 'полуторку', последние немцы на ходу на неё взбирались, выстрелил. Снаряд рванул прямо под передком грузовичка, отчего того подбросило и положило на бок, колёсами ко мне. Возится с перезарядкой я не стал и из спаренного с орудием пулемёта расстреливал второй грузовик. Перезарядить зенитку там не успели. Сразу достал двигатель, так что никуда те не уедут. Потом прошёлся остатком диска по начавшим дымиться обломкам первого грузовика, особенно в районе кузова. Видел, как разлетались человеческие фигурки после разрыва. Пулемёт замолк, диск закончился, тут он объёмный, на шестьдесят три патрона, снял отстрелянный, и достав из ниши снаряжённый, на его место убрал пустой. Поставил диск на место, взвёл затвор и продолжил прицельный огонь. На границе Взора я видел, что выжили четверо, один раненого тащил, а зная где противник расползается, прочесать те места из пулемёта не трудно, что я и сделал. Ну вот и всё, метки живых погасли.

Перезарядив пушку, и пользуясь более свободным тут местом чем у мехвода, решил наложить повязку.

— Сволочи, отличный сапог испортили, — проворчал я.

Пуля действительно ударила в ногу чуть выше щиколотки. Кость срослась, но сапог тут исковеркан. Достав нож, стал срезать голенище, иначе не сниму, больно будет, потом снял сапог, размотал мокрые от крови портянки и осмотрел рану. Да уж, страшно. После этого обсыпал стрептоцидом рану, и начал наматывать бинт из индивидуального пакета. Заряда в Исцелении процента три набралось, я всё пустил на заживление раны. Чуть-чуть зажило, крови меньше стало, но до полного заживления далеко. Открыв верхний люк, я выкинул портянку и сапог, и вернувшись на место мехвода, одна нога в сапоге, другая окровавленная без, и стронув с места продолжавший урчать на холостом ходу танк, покатил мимо горевших обломков одной 'полуторки', и изрешечённой пулями второй, в сторону леса. Вот и глянем у кого дубинка больше. Уверен, остальные диверсанты там.

Были, пока доехал те давно свинтили. Видимо видели в бинокли что тут произошло, и как танк к ним катит по дороге на сорока километрах в час, тоже. Это предел, чудо что смог и такую скорость выжать на полевой дороге. В леске рядом с опушкой Взором обнаружил четыре машины, две легковых, автобус и грузовую, и два мотоцикла. Думаю, больше было, на чём-то же немцы уехали, бросив это всё. Ну и тела убитых советских граждан и воинов тут были. Два десятка. Въехав под прикрытие леса, я с трудом выбрался из танка, заглушив предварительно двигатель, и убрал его в Хранилище. Допрыгав до ближайшего дерева, я сел рядом, прислонившись к стволу, и вытерев пот что выступил на лице, да он по всему телу был, достал флягу и жадно напился. Очень пить хотелось после всего произошедшего. На технику, что захватили немцы, я не смотрел, старьё и рухлядь, не интересовала, хотя и на ходу. Проверив бинт, кровавые пятна есть, но не увеличиваются, я достал свой мотоцикл и тот из-под моей руки покатил дальше, уткнувшись в кусты. Стоит учесть, что если отправляю в Хранилище технику что движется, то она продолжит это делать, когда её достану. Хорошо машина повреждения не получила, так пару царапин на крыле. Выехав задним ходом, тут она была, я покинул лесок и покатил на другую сторону, не хочу если найдут этот отстойник, чтобы меня рядом обнаружили, да ещё окровавленного.

На другой стороне этого небольшого леса протекала речушка, вот на её берегу я и устроился. Палатку ставить не стал, прыгать трудно, так что лежанку сделал, лёг и стал утрешнюю уху есть. Мне жидкость нужна, а такая наваристая особенно. Мотоцикл не убирал, тот под деревом в тени стоял. Поев, завернулся в одеяло и уснул. Время где-то шесть было, вечер, рана, кровопотеря, стресс, всё сказалось, так что уснул почти сразу.

Просунулся я от писка сигнального контура. Сигнализацию поставить перед тем как уснуть, я не забыл, всё те же двести метров вокруг. Осмотревшись Взором, определил, что это наши, рощу прочёсывают. Идёт наискось от меня, но край цепи заденет. Солнце сесть не успело, два с половиной часа прошло как я уснул, но вот-вот закатиться. Похоже ложный пост опознали, нашли отстойник, и вот прочёсывают. Я даже рад, быстро сработали. Сбежать не получиться, думаю дороги перекрыты, так что будем ждать. Исцеление поднялось до пятидесяти семи процентов, так что я всё ухнул в излечение. Рана почти затянулась, но повреждения ещё есть, повязку смысла снимать нет. Да ещё залечил так, что внутри почти всё зажило, а снаружи рана как обычно. Ну и документы достал.

Когда несколько бойцов вышло на опушку, другие дальше пошли, они увидели вполне мирную картинку, разбитый лагерь, костерок горит, на нём подвешен котелок, мотоцикл чёрный, лежанка, и я на ней босой, второй сапог еле снял, сил не хватало после кровопотери, а повязка на одной ноге и закатанная окровавленная штанина на ней же, это так, будни войны. Ко мне подошли пять красноармейцев и старший сержант.

— Кто таков? Что тут делаешь? Где ранение получил? — зачастил тот.

— Максим Гусаров, еду в Москву, раз Минск захватили. Обстреляли меня сегодня, тут недалеко.

— Да? — заинтересовался тот, изучая паспорт, а потом документы на мотоцикл, и отправив бойца за начальством, присел рядом, я как раз щепотку заварки в котелок бросил, чаю хочу. — Расскажи, как ранили?

— Да там странно всё было. Еду никого не трогаю. На холм поднялся, внизу вижу пост, начал спускаться, и тут меня наш танк обогнал. Перепугал, надо сказать, я его не слышал, тут бойцы с поста начали спешно грузится в машины, ещё несколько поднялось земли, я и не видел где они лежали, обе 'полуторки' с места тронулись, и тут зенитка и ручной пулемёт ударил из кузовов, по танку. А попали по мне. Как палкой со всей дури по ноге. Чудом мотоцикл не задели. Я там дальше плохо помню, боль жуткая была. Тот остановился и из пушки выстрелил, одна машина аж кувырком пошла, потом долго из пулемёта стрелял по обеим. И дальше укатил.

— Не остановился?

— Нет, сразу уехал.

— Куда?

— Да куда-то в эту сторону. К лесу. Я сапог срезал, портянку, рана страшная, наложил жгут и до разбитой машины доехал. Там убитые бойцы НКВД были, у одного индивидуальный пакет увидел, вот повязку и наложил. Сам раньше не озаботился.

— Да, бинт немецкий, — подтвердил сержант, а то я не видел, как тот на него косился. — Потом что?

— Тяжело было, но доехал до леса, сил едва хватило, устроился тут, и разбил лагерь. Трудно на одной ноге прыгать, но справился. Уснул, проснулся от жажды, решил чаю горячего попить, а тут вы. Кстати, доставайте кружки, на всех хватит. Чай готов.

— А что за танк был? — спросил сержант.

— 'Т-двадцать восемь'. Трёхбашенный. Вроде экранированный.

— Ты говорил один пулемёт работал. Это точно?

— Да, точно, — подтвердил я, разливая чай.

Всё это под приближающийся рёв мотора, и вскоре двигаясь у опушки рядом с берегом речушки, тут до дороги метров двести было, за кустарником скрыта, показался нос 'полуторки'. Подъехав, та встала, двигатель заглох, кузов покинуло трое бойцов НКВД, и плюс лейтенант госбезопасности вышел из кабины, и направился ко мне, не закрывая дверь. Мы как раз чай пили. Бойцы и сержант вскочили, вытягиваясь, лейтенант махнул рукой, отпуская их, после чего уже сам внимательно и вдумчиво расспросил, заодно изучив документы поинтересовался, нет ли у меня оружия.

— Всё что найдёте, ваше, — сделал я широкий жест рукой.

Видимо это было для них как разрешение, мотоцикл и поклажу мигом и тщательно осмотрели, ничего не нашли. Потом лейтенант сказал:

— Очевидно, это наш танк, что шёл из рембата, заблудился, иначе я не могу объяснять, как тот там оказался, обнаружил немецких диверсантов, мы их давно ищем, и атаковал. Экипаж неполный, возможно два человека. После этого тот проследовал к месту стоянки захваченной техники... Хм, там следы бронемашины теряются, — после этого глянув на меня, тот добавил. — Теперь хотя бы стало ясно кому тот разорванный окровавленный сапог принадлежит и портянка.

После этого закончив записывать мои показания, дали расписаться, уточнив в какой раз что танк был без номера, только звезда, свежеокрашенный, это значит точно из рембата шёл, после чего предложили отвезти до ближайшей больницы. Не госпиталь, больница, как гражданскому. Отказываться я не стал, это было бы подозрительно. Оказалось, что эта районная больница просто ближе чем ближайший армейский госпиталь или медсанбат. Вещи мои собрали, помогли сесть в люльку, раненую ногу я наружу выставил, и мы покатили к больнице. Мы, это один боец, остальные на 'полуторке' куда-то в другое место укатили. Проехали мы километров семь, уже окончательно стемнело, но жизнь в селе не замерла, и въехали в село, несколько мальчишек со свистом нас преследовали, двигаясь позади бегом, попалось ещё несколько местных жителей, было немало беженцев, спали у заборов, скарб при них был, милиционер в свет фары попал, пока мы не подъехали к больнице. Похоже бывшая дворянская усадьба. Тут народу тоже хватало, небольшие светильники освещали, но я и без них всё видел, многие лежали в саду под деревьями просто на матрасах, и врачи или медсёстры обходили их. Кого-то уносили на процедуры.

— Пострадавшие от налётов вражеской авиации, — пояснил боец на мой вопросительный взгляд.

Мы уже въехали на территорию через открытые ворота, тут была небольшая стоянка где разгружалось два армейских 'ЗИС-5', ещё стоял санитарный автобус с полуразобранным мотором и без какого-либо намёка на скорый ремонт. Как только мотор заглох, боец быстрым шагом ушёл, я же, убедившись, что нахожусь в тёмном месте, покинул коляску, прихватив вещмешок, и убрал мотоцикл в Хранилище. А то чую ему быстро ноги сделают. Допрыгав до борта ближайшего 'ЗИСа', кузов уже освободили от раненых, как вернулся боец НКВД, что привёл двух санитаров с носилками. Меня погрузили, и понесли к больнице.

— А где мотоцикл? — осматриваясь, спросил боец.

— Я попросил местного жителя его забрать. Вернёт, когда вылечусь. А то быстро уведут.

— Ясно. Ну бывай.

Тот развернулся и ушёл в темноту, я его Взором отслеживал, а санитары занесли меня в здание и положили в очередь на перевязку. Уставшие до не могу врачи, всё ещё работали, очередь двигалась медленно. Носилки забрали, меня посадили на стул в коридоре, и вот так дожидался. Медсестра меня зарегистрировала, пришлось дважды напоминать, чтобы паспорт вернула, пока та это не сделала. Тоже уставшая была. А боец ушёл недалеко, метров на сто, там здание было, куда тот зашёл, видимо там их служба располагалась. А чуть позже и знакомая 'полуторка' подъехала к тому же зданию. Лейтенант вышел, пообщался с подчинёнными, и направился к больнице. Мне как раз перевязку закончили делать. Врач ещё рану чистил, найдя там обрывки ниток от портянки. Ох я и поорал, на живую драли, даже не смочили бинт. Потом почистив, наложили новый, и вынесли в сад, положив на комкастый матрас. Так что я уже в саду наблюдал Взором как лейтенант пообщался с врачом, что мной занимался, и ушёл. Видимо проверяли. Ну а я использовал Излечение, практически залечив рану, остались кожные повреждения, снова весь заряд потратил, и вскоре вырубился, подложив вещмешок под голову.

Разбудили утром, санитарки бегали, и несколько женщин в обычных платьях, видимо помощницы из беженцев, мне воды дали попить. Однако задерживаться в больнице я не хотел. Народу тут много, больница переполнена, думаю главврач будет не против моего отъезда. Да-да, я хочу получить справку о ранении, и уехать на своём мотоцикле. Нечего тут койку занимать, она другому кому пригодится.

Дожидаться завтрака я не стал, забрал сидор, и прыгая на одной ноге, мне санитарка костыль дала на пол пути, так дохромав до дежурного врача, главного не было, я и выложил своё желание. Мол, знакомый едет в тыл, возьмёт меня с собой, уезжаю я, прошу справку о ранении. Тот без вопросов выдал, поставив печать и расписавшись. Дальше сговорившись с дедом, что на телеге привёз продукты на кухню больницы, и тот вывез меня за пределы села, высадив на обочине. Кстати, костыль я вернул, подотчётное имущество. Тот укатил, я ему объяснил, что тут колонна машин будет проходить и меня заберут, и стал ожидать. А дорога пустеть и не думала, свидетели мне не нужны, так босой, с сидором за плечами, с сапогом в одной руке я и стал уходить в поле, сильно хромая. А больно всё же. Исцеление за ночь полностью зарядилось, так что я использовал его, ушло где-то сорок процентов, но раны на ноге больше не было, лишь остался старый шрам, больше косметический. Специально оставил, вдруг узнают, что у меня ранение было. Дальше срезал бинт, помыл ноги из фляжки, сменил одежду, как и сапоги, так переоделся, и достав мотоцикл, занялся обслуживанием. Бак практически пуст, так что залил под пробку, провёл осмотр и позавтракав, выехав на дорогу, я в овраге находился, неглубоком, если стоять в полный рост голову видно, покатил прочь.

Дорога до Москвы у меня заняла три дня, двигался практически всё световое время. И то заметив, что тылы армии далеко и посты прекратили встречаться, сменил мотоцикл на чёрную 'эмку', и катил уже с комфортом. Никто меня не останавливал, так и добрался до окраин столицы вечером двадцать девятого июля. Рисковать я не стал, хотя сомневался, что кто-то заинтересуется парнем в гражданской одежде, что въехал в город на новенькой, хоть и сильно запылённой 'эмке'. Поэтому въезжать в город не стал, объехал тяжёлую крупнокалиберную зенитную батарею стороной и свернул к речке, где и остановился на ночёвку. Пока разгорался костёр и покачивался над ним котелок с водой, я отмывал машину. А пока та сохла, блестя в солнечных лучах заходящего солнца, я достал мотоцикл, обслужил его, тоже помыл, заправил, и под конец поужинал. Палатку я уже поставил. А когда стемнело убрал машину в Хранилище.

Ночью меня разбудили звуки бомбёжки. Причём где-то рядом. Выбравшись из палатки, я увидел вспышки разрывов авиабомб в городе, звуки канонады, в небе разрывались зенитные снаряды, шарили в темноте прожектора. Началось несколько пожаров в столице. Неподалёку, та зенитная батарея которую я проезжал, стреляла полузалпами, оглушая из-за близости. Те в километре всего стояли. Постояв ещё минуту, зябко передёрнувшись, тут у воды было свежо, хлопая себя по разным места, комары заели, вернулся в палатку, и вскоре уснул. Проснулся уже на рассвете, в тишине. Сегодня я готовил на завтрак яичницу с колбасой, на сковороде, молоком запивал, и чаёк потом. Я как раз посуду помыл, водные процедуры приняв, то есть искупавшись, чистил зубы, когда приметил что ко мне идут двое военных. Вроде с той зенитной батареи. Взор их показал, так что у меня было время закончить чистку, прополоскать рот, и собраться, поэтому гости увидели, как я убираю тюк палатки в коляску мотоцикла, вещмешок, посуду я уже убрал, вовремя подошли.

— Доброе утро, — подходя, поздоровался молоденький лейтенант, с ним ещё сержант был, оба без вещмешков, налегке, оружие только у лейтенанта.

— Доброе, — кивнул я.

— Вы тут рядом с нами ночевали, вот и хотели узнать, что за гости под боком. Документы ваши можно?

— Да я ужу уезжаю, — протягивая документы, пояснил я.

— Тут ещё машина легковая была, не вижу её?

— Ночью уехал, а я тут встал после того как стемнело.

— Ясно. А что в Москве делаете?

— На постоянное место жительство еду. Минск захвачен немцами, решил в столице обосноваться, уж её-то они не возьмут. Здесь же призовусь в армию. Кстати, не знаете, восемнадцатилетних уже призывают?

— Насколько я слышал, да, начали призывать.

Мне вернули документы, справку о ранении я не показывал, уже не актуальна, шраму на вид год, не меньше, те оправились обратно, а я, развернув мотоцикл, тяжёлый для меня, запустил двигатель и покатил по тропинке к дороге, а потом и к окраине города. Да она тут рядом. Сначала был район с частными домами, а потом как-то внезапно пошли многоэтажные, пусть двух или трёх, редко четырех, но уже город. Изредка попадались на глаза высокие трубы предприятий и заводов. То, что тут нужно покупать дом, я уже решил, в пути было время подумать. Пусть я чисто городской житель, но я ведь в армию уйду, а вот после войны, будет видно. Мне прописка столичная нужна. В доме квартирантов поселю, пусть живут, так что недолгое проживание в таком доме я выдержу. В баньке буду мыться вместо ванной с холодной и горячей водой. Выдержу. Теперь стоит найти такое место. А кто может подсказать где-что можно найти? Правильно, старушки. Уж те насоветуют.

Помощь старушек не потребовалась, да и с домом ничего не вышло. Точнее до него дело просто не дошло. Я купил в киоске Союзпечати газету с объявлениями, и найдя там телефоны или адреса тех домов что продаются, решил их объехать. Позвонил с телефона на углу по первому адресу и попал на местного риелтора. Точнее он нотариус, но занимается и продажей домов. В общем, тот меня ждал у себя в конторе, куда я вскоре прибыл. Купить карту города тут было практически невозможно, но язык имелся, поспрашивал, мне и объяснили куда ехать, вот так и добрался. У того клиент был, пришлось подождать, я воспользовался свободным временем и навестил парикмахерскую неподалёку, а то оброс за полтора месяца. В последний раз стригся ещё в Минске. Мне даже голову помыли и побрызгали одеколоном. Вернувшись, я прошёл в кабинет к юристу.

— Значит желаете приобрести дом? С удобствами? — утонил тот.

— Я бы конечно лучше квартиру выбрал, но раз это невозможно, придётся дом брать.

— Почему же невозможно, милейший? — изумился нотариус, вполне себе еврейских корней. — Ещё как возможно. Правда, квартиры подороже домов будут, но вполне возможно.

— Заинтересовали.

— Скажите, товарищ э-э-э?..

— Максим.

— Скажите, Максим, вы пришли по объявлению в газете, и никакой рекомендации не имеете, однако такие вопросы без рекомендации решить сложно. Вы точно не связаны с милицией?

— Это незаконно? — не понял я.

— Господь с вами, Максим, никакого криминала, всё честно. Но вы должны понимать, что для милиции главное, чтобы человек был, а дело найдётся. Могут мошенничество пришить. Кому нужны такие проблемы?

— Я не связан с милицией. Я только сегодня утром прибыл в Москву. Кстати, удивлён, восемь утра, понедельник, а вы уже работаете.

— А куда деваться, Максим, голодные дети хотят кушать, приходится много работать.

— Понимаю. Кстати, чтобы развеять сомнения, покажу вам награды. Я у Минска не просто драпал, как наши славные воины, но и воевал, хотя и гражданский. Да так, что наша группа взяла в плен немецкого генерала. Меня наградили за это орденом, я орденоносец. Надеюсь это сломит ледок недоверия?

— О, я читал об этом в газетах и видел фотографии. На жителей Москвы статья произвела большое впечатление. Можно посмотреть орден?

Я достал орден и медаль, которые нотариус с детским любопытством изучал, те на моей ладони лежали. После этого я их убрал, тот и наградные книжицы изучил, то разговор уже перешёл к конструктивному диалогу.

— Мне нужна отдельная квартира. Не коммуналка. С удобствами, желательно со свежим ремонтом. Просторная комната и кухня. Можно однокомнатную, можно и двух. Центр города.

— Такая квартира вам будет стоить довольно значительную сумму, — осторожно подбирая слова, сказал нотариус.

— Не проблема. Я уничтожал немцев и у одного солдата в ранце нашёл русские рубли. Пачки. А право трофея для меня священно. Деньги есть.

— О-о-о, так это совсем другое дело. Вдова комдива Виноградова, погибшего в Финскую, решила уехать к сестре в Омск, а квартиру сдавать ей жалко. Нужны деньги чтобы купить дом там, на месте.

— Кстати, а как будет проведена процедура передачи?

— Все квартиры принадлежал государству, это дома можно купить. Квартиры выдают по ордеру. Если вы получили её через завод, то придётся сдать, после увольнения или отъезда. В нашем случае будет проще, вас официально прописывают в квартире, а хозяйка выписывается, вот и всё, вы становитесь её хозяином. Или как правильно сказать, арендатором. Оплата коммунальных платежей оформлена на старую хозяйку, но я, это моя работа, оформлю на вас. Хозяйка с деньгами отправляется к сестре, а вы один проживаете в своей квартире, выписать вас смогут только по суду.

— Или после смерти.

— Можно и так.

— Ясно. Что за квартира, есть описание? И есть ли ещё предложения.

— Вы желали просторную со свежим ремонтом, на примете у меня только она одна. Это двухкомнатная квартира, спальня, зал, большая кухня, дровяная плита, но отопление паровое. Раздельная ванная комната и туалет. Имеются балкон и кладовка. Квартира продаётся со всей мебелью, она личная, а не государственная. Дом не военным принадлежит, там кто только не живёт, от художников до музыкантов и инженеров.

— Что ж, остаётся посмотреть и узнать цену вопроса.

— Двадцать тысяч, и без торга. Поверьте, вам понравиться то что вы увидите.

— Хм, сумма солидная, но сначала изучим то что вы предлагаете. Я на колёсах, доедем с ветерком. Мотоцикл стоит у входа.

— Буду через пять минут.

Через полчаса, прогуливаясь по квартире я с интересом изучал её, слушая хозяйку что ту хвалила. А действительно хороша, светлая и красивая просторная квартира. Надо брать, сомнений нет. Я выдал половину суммы хозяйке. Та расписку написала, и дальше нотариус начал работать, сначала тот пропишет меня, я передам оставшуюся сумму, и выпишет хозяйку. Ну и дальше все дела, которое он будет делать. За работу ему платит хозяйка квартиры. И вот так через три дня я уже один проживал в квартире, нотариус сделал всё что должен, вдова уехала, сам сегодня её на поезд посадил, и всё, можно обживаться. А то два дня на съёмной комнате коммуналки жил. Мотоцикл я уже убрал в Хранилище и пользовался общественным транспортом. С управдомом меня вдова познакомила, так что тут тоже всё в порядке. Теперь военкомат, завтра с утра его навещу, нашего района, нужно самому идти, пока за мной не пришли. Шучу.

После отъезда бывшей хозяйки в квартире был небольшой бардак, оставшийся после сборов, поэтому переодевшись в домашнюю одежду, майку и лёгкие брюки, я принялся за уборку, всё отмыл, переложил как мне удобно, после чего принял душ в ванной и устроившись на диване в гостиной, стал читать газету. Московскую. Тут было описание подвига, как его называли, с пленением вражеского командующего. Ни на одной из фотографий меня не было, только на одной общей половину можно рассмотреть. Видно плечо, ухо с виском и краешек губ, остальное в кадр не попало. Не страшно, главное дело сделано, дальше будем работать самостоятельно. Генерал Алавердов, бывший капитан Бабин, тоже был тут, о его награждении было написано в газете. Если новое назначение не получил, то думаю тот скоро тут в Москве появится.