Особист. Отдельная ветка Истребителя. (Черновик)

Балтийский флот порадовал. Так как базы их не были сданы, да ещё усилена воздушная защита, атаковали те немецкие базы, подлодки активнее действовали. Финны из своих портов и баз не показывались, отбивались от налётов советской авиации, вот немцы ещё барахтались, пытались морские конвои проводить. По радио часто передавали что тот или иной конвой был атакован, и сколько общего количества тоннажа было потоплено. Это всё что было возможно выяснить из газет и радионовостей. Сегодня я направился в госпиталь, в ближайший, и там поспрашивав, узнал, что есть новички, прибывшие с Западного фронта. Один говорить не мог, ранение тяжёлое, у второго тоже, ноги прострелены, но этот бойкий, вполне легко пошёл на разговор. Я сказал, что брата ищу, тот именно на Западном фронте воюет, из старшего комсостава, мол, письма уже две недели не идут, так что смог вывести того на общение. Вот от него информации я получил куда больше чем от всех средств массовой информации в кубе. Я не знаю, как это можно было провести, но там был новый устав, ближе к сорок пятому похожий по содержанию. Этот сержант его видел и учил. У политработников власть отобрали, теперь те обычные замы по политработе. Много недовольных было, но их быстро прижали. Даже Мехлис, что примчался карать и миловать, ещё бы, на святое покусились, на их власть, и то был пинками отправлен обратно в Москву. Думаю, без поддержки Сталина тут не обошлось. Только он Мехлиса прижать мог и заставить замолчать. Лётчики летали звеньями по четыре самолёта, много реорганизаций и изменений было. Танкисты к троечной системе перешли, а это три танка — взвод, десять — рота, один танк командира роты, три роты — батальон, три батальона — полк. Став таким образом более мобильными. Сержант это точно знал, он командиром лёгкого танка был. Очень радовался тому что в их полку теперь все 'Т-26-е' с одного завода. Оказалось, детали с танков этого типа, но построенных на разных заводах, не совпадали по размерам, а теперь хоть донорами можно сделать, да и делали, если те не горели. В принципе, лёгкие танки во второй линии обороны использовали, новейшие для мангрупп. А из излишков техники сформировали ещё несколько танковых частей. Потери конечно на первом этапе войны были, но немыслимым образом их удалось нивелировать, от немцев отбиться, болота и леса Белоруссии помогали, они же теперь надёжный оплот обороны.

Похоже такие изменения были только у Западного фронта, потому как у остальных всё по-прежнему. Я уточнял, общаясь с новичками с других фронтов. Всё это походило на эксперимент, и похоже он сработал, если Западный фронт хоть и с трудом, немцы давят со всех сторон, но держался. А раз успех налицо, думаю, что и на остальных фронтах это введут. Хотя это просто предположения, слишком многим в верхах успехи Западного фронта поперёк горла. Могут и поспособствовать его поражениям. Ну это если Сталин не сплошает, и не придавит их. В общем, интересная тема. А вот с кем Павлов общается, я так и не узнал, не было в госпитале тех, кто был подобным образом информирован. Оставив сержанту фруктов и других гостинцев, я же тоже не просто так пришёл, покинул госпиталь и дойдя до остановки, скорее даже на автопилоте, мысли заняты были анализом только что полученных сведений, стал ожидать свой трамвай. Нет, дом где я снял квартиру, в паре минут ходьбы, но я планировал на рынок заехать, а это дальше. Ничего страшного, прокачусь. Просто время экономлю. Втиснувшись в трамвай, тот полный был, рядом с площадкой стоял, я передал на билет и получил его на руки, стал ожидать своей остановки. И тут случилось то, что я никак не ожидал.

Поглядывая в окно, я вытаращил глаза в шоке. Там у края проезжей части была припаркована новенькая чёрная 'эмка', та буквально блестела краской, а рядом с ней стояли три генерала. Александр и Евгений Суворовы, братья-близнецы, и с ними Раневский. Александр в форме генерал-майора авиации, Евгений, в форме генерал-лейтенанта РККА, и Раневский. Этот был в форме коринтенданта, что соответствовало генерал-лейтенанту. И эти трое, явно радуясь погоде и тому что жизнь хороша, стояли у машины и о чём-то общались. А неподалёку тележка мороженицы и там стоял в очереди боец за мороженым. Видимо водитель легкового автомобиля. Уверен, что все трое пломбир заказали. Протиснувшись к дверям, пассажиры грудь помяли, сволочи, я дождался остановки, и покинув трамвай, быстрым шагом, быстрее не получится, в рану отдаёт, направимся к этой тройке. Те уже получили пломбиры, кругляши с круглыми бумажками на торцах, и лакомились ими, не особо стыдясь что для взрослых людей это всё же по-детски. Прохожие на них с улыбками глядели, правда, по-доброму улыбались. А когда я приблизился, то обнаружил что у всех троих новенькие звёзды Героев. Их я не приметил ранее. Те ко мне в пол-оборота или спиной стояли, когда я мимо на трамвае проезжал. Награды видимо заслуженные, но у близнецов они вторые, в прошлом мире заработали себе Звёздочки. Сейчас этих наград при них не было, те их в мире Сталина оставили.

— Ну здравствуйте, гады, — вырвалось у меня, уж слишком довольные были... рожи, у этих троих. — Мы вас дома ждём, не дождёмся, а вы тут прохлаждаетесь?!

Все трое вытаращили на меня глаза. Вроде братья, одинаковые с лица, по старой армейской привычке контролировали окрестности, но я появился рядом как чёрт из табакерки. Отчего все трое аж подскочили и резко повернулись ко мне. Причём я отметил, как из машины, что стояла метрах в пятидесяти, выскочили двое бойцов НКВД, и замерли, пристально нас разглядывая. Охрана похоже.

— Тише, у меня пулевое ранение в грудь, восстанавливаюсь.

Парни конечно бросились обнимать, хотя шок с лиц ещё не прошёл, но делали это очень осторожно.

— Давно ранили? — уточнил шурин.

— Да уж два месяца как. У меня два ранения, плеча, ему с полгода будет, мне там ещё рёбра в застенках Лубянки поломали и два зуба выбили на допросах, а второму два месяца. Лёгкое зацепило, и одно ребро, приходилось страхующую повязку носить. Сейчас полегче. Но нагрузки всё ещё отдают.

— Тебя что, свои побили? — с интересом уточнил шурин, не любивший госбезопасность. — Ты же один из них.

— Я контрразведчик, а они внутренняя безопасность, не путай мужика с бабой, там системы разные. И то что я на Лубянке службу проходил, не значит, что я их любить должен. Теперь точно стараюсь с ними не связываться.

— Погоди, Олег, — обратился ко мне Раневский, с явным недоумением в тоне. — Какие полгода? Мы расстались месяц назад.

— Для вас прошёл месяц, а я побывал в двух мирах-копиях, этот третий. И да, в наш мир, не без приключений, только Анатолий вернулся и я, остальные сгинули. Точнее вас я нашёл, осталось узнать где Слава.

— А что, сына не было? — напрягся Раневский.

— Нет, не было.

— Рядом с нами, когда мы перешли в этот мир, всплыло два мешка с обрезанными верёвками. Мы их вскрыли на берегу, один Анатолию принадлежал, другой Славе, — сообщил шурин.

— Вас нашёл и Славу найдём, — успокоил я их. — Уверен, что и он в мире-копии сейчас, а зная, как тот к моему племяннику ревновал по количеству сбитых, уверен, что тот воюет и награды зарабатывает за сбитых. Всё же для сорок первого года тот очень опытный лётчик с наработками лётного мастерства будущего. Советую его пока не искать, а то обидится что повоевать не дали. Лучше подождём, как тот сам появится. Славе миры прошлого не нравятся, мальчик-мажор, навоюется и вернётся.

Раневский вроде успокоился, тот сына лучше меня знал и понимал, что я во всём прав.

— Что не лопаете? Растает мороженное, — сказал я с усмешкой.

Те вернулись к мороженному с которого действительно уже капало, водитель сел в машину и нам не мешал, тот себе тоже купил холодного лакомства, однако парни продолжали задавать вопросы:

— А как так вышел этот временной парадокс, что для тебя полгода прошло, а для нас месяц? — спросил Евгений.

— А вот это будем анализировать вместе. Я пытался, чуть не сломался.

— Ты и сломался?! — вытаращил на меня глаза шурин. — Тогда нам смысла нет устраивать мозговой штурм.

— Я вас ещё больше удивлю. Мы прожили в мире Сталина почти пять лет, а в нашем родном мире прошло всего несколько недель.

Те снова вытаращили на меня глаза в изумлении.

— Как такое может быть? — спросил Раневский, выкинув мороженное в ближайшую урну, с той информацией что я на них вывалил, совмещать приём лакомства и думать у того явно не получалось.

— Присоединюсь к вопросу, — сказал Евгений. — Ведь племяш два года провоевал, сотня сбитых на счету, и через два года вернулся.

— Вот это и есть тот парадокс что выбивает меня из колеи. Портал работает как ему хочется, так и с временем играет, высчитать как тот работает, попусту невозможно, и пользоваться им можно только на удачу. Мне кажется, тот работал стабильно только рядом с Вячеславом, но племянника сейчас с нами нет, чтобы подтвердить эту гипотезу.

— Чёрт, нам в Кремль нужно, запись на приём к товарищу Сталину на два часа дня, — глянув на наручные часы, сообщил шурин. — Столько новостей, голова кругом идёт. А пообщаться нужно. Ты где проживаешь?

— Тут рядом. Вон за тем домом, второй в очереди, квартира шестая. Я думал тут кто-то один из вас, понял по изменениям истории. Уже закупил походные вещи, собирался искать отправиться в скором времени.

— Искать уже ну нужно, — сообщил очевидную вещь Евгений, и спросил. — Слушай, может ты к нам пойдёшь? А что, я прямой зам Павлова, Сашка начальник авиации Западного фронта, Егор главный интендант. Контрразведка у нас неплоха, но ты же тот самый Буров, о котором в мире Сталина столько слухов ходило.

— Да, имя я себе сделал, когда с сорок четвёртого по сорок пятый руководил отделом 'Ф', по поиску диверсантов и шпионов на территории СССР.

— Настолько хорошо руководил, что генерал-лейтенанта за это получил.

— Не за это, — отмахнулся я. — Я приказал своим сотрудникам, при возможности не брать националистов, диверсантов и шпионов в плен, а ликвидировать на месте. Брали только тех, кто действительно был необходим, для того же допроса. Потом ликвидируя 'при попытке к бегству'. До Берии информация дошла, кто-то стуканул, я этому кому-то потом наглую майорскую рожу набил. Мы как раз у тебя Егор на даче день рождения праздновали, шашлыки отличные были, вот Берия меня отозвал в сторону, и попросил снизить накал, мол, народу изрядно мои сотрудники перебили. Вот я и ответил, бил шваль, и буду бить. А на следующий день мне генерал-лейтенанта дали. Больше к тому вопросу Берия не возвращался.

— Я предлагаю взять Олега с собой, представить его товарищу Сталину, постараемся уговорить его назначить начальником контрразведки фронта.

— А что, вы в фаворе у Сталина? — уточнил я. — Он знает кто вы такие и откуда?

— Знает, — подтвердил Евгений. — Мы через Павлова к нему пробились, получили полный карт-бланш и начали воевать как нужно, результат ты наверняка знаешь из газет. Так что мы у него в полном фаворе. Вчера награждение было, вызвали для этого в Москву, а сегодня встречаемся с ним. Вечером уже отбываем обратно на фронт.

— Парни, оно вам надо? Вы домой когда собираетесь? — прямо спросил я.

Те на меня та-а-ак посмотрели, что я понял, им это нужно. Вздохнув, я сел в машину, на переднее сиденье, генералы и сзади потеснятся, и велел водителю трогаться с места. Пока ехали, больше молчали, не при водителе же общаться на подобные теми. На въезде в Кремль меня тормознули и категорически отказались пропускать, у меня не было документов, и я не значился в журнале с разрешением на посещение территории Кремля. Даже заступничество парней не помогло, для капитана, что был начальником охраны, их звания ничего не значили, и тот стоял на своём.

— Ладно, я к себе. Где живу, знаете. Как закончите, найдёте. Я пару бутылок куплю, посидим пообщаемся.

— Лады. Нас часа три не будет, — сказал Евгений, как я понял именно он среди парней был главным.

Те проехали на территорию кремля, а я, развернувшись, отправился прочь. Честно сказать, не думал что меня пропустят на территорию Кремля. Мне были известны меры безопасности, тем более в мире Сталина я помогал её усиливать, тут охрана пожиже, но инструкций всё также держатся. Мне повезло поймать свободную пролётку и на ней доехал до магазина у дома. В магазине всё что нужно закупил, из-под прилавка мне продали неплохое вино, и пару бутылок водки, после этого направился к себе. А там хозяйка квартиры ожидает, на лавочке у подъезда. Месяц закончился, та пришла узнавать буду я продлевать или нет. Сообщив что скоро отбываю, продлил на три дня, сразу выплатив сумму. Та довольная ушла, а я поднялся наверх, квартира на втором этаже была. Сидеть в квартире не хотелось, парни ещё когда будут, так что разложив всё, спиртное в прохладное место, чтобы охлаждалось, так что заперев квартиру я направился на прогулку. На выходе во двор столкнулся с управдомом, дом небольшой, на двадцать шесть квартир, два подъезда и три этажа, так что тот ещё у пяти домов управдомом был. А так мы знакомы, у меня как-то кран на кухне протёк, я через него сантехника вызывал, что и устранил неисправность.

— Доброго дня, Ефим Самуилович, — поздоровался я.

— И вам здравствовать, Олег Анатольевич. На прогулку собрались?

— Да, с бумажной работой закончил, нужно ноги размять. Думаю, на часок прогуляюсь. Может в парк схожу, уток покормлю.

— Что ж, удачной прогулки.

— Благодарю.

На этом мы разошлись, тот вошёл в подъезд и стал подниматься наверх, а я направился к выходу со двора. Управдому я ранее также сообщил, что инженер, но работаю на дому, много бумажной работы, так что особо меня не трогали и не удивлялись что я практически безвылазно нахожусь в квартире. Работает человек, тут уважали подобных людей. Когда я выходил на улицу, то во двор стремительно вылетела чёрная 'эмка', полная сотрудников НКВД. Опытными глазами я определил в ней группу захвата. Ну точно, вот и вторая въехала следом, с операми. Усиленная группа, что стремительно вбежала в подъезд, где я проживал. Чую, это за мной. Вряд ли парни их послали, но кто-то, узнав обо мне, в превентивных целях, вполне мог опергруппу послать. А как работают в Наркомате, я узнал ещё в первом мире-копии, ребра до сих пор ноют и двух зубов как не бывало. Всё времени новые вставить нет. Желание всё это повторять, как-то отсутствовало. Так что развернувшись на каблуках, я быстрым шагом направился прочь. Хм, а ведь те меня не опознали по внешнему виду, спокойно мимо проехали. Тем более перед прогулкой я переоделся. Точнее приметил что тучи на небосклон наползают, и надел вместо серой куртки, в которой с парнями встречался, кожанку. Ещё и кепку надел, видимо это и могло мне остаться неопознанным. Да и сотрудников, которые выскочили из машин, я не опознал. Не знакомы ни по этому миру, ни по миру Сталина.

При мне кроме одежды был перочинный нож и примерно пятьсот рублей банкнотами. Остальное в квартире осталось, вместе со всеми вещами. Да, прогулка отменяется, тут валить надо. Встреча с парнями теперь вряд ли состоится. Где их искать я не знаю, да и подставляться, снова с ними встречаясь, не хочется. Служат те в Минске, при штабе, там и буду их искать, так что расходимся. Придётся документами озаботиться. Толя мне рассказывал, что в своей квартире нашёл всё необходимое для создания липовых документов, чуть устаревшего образца, но мне пойдёт. Думаю, и в этом мире в той квартире тайничок имеется, вот и стоит его посетить. А потом в Минск отправимся. Чёрт, опять закупаться на рынке придётся. Тут одно радовало, деньги на это имеются. Вот так размышляя, я сел на трамвай и с двумя пересадками добрался до нужной остановки. В пути дождь мелкий начался, как знал что он будет. Добравшись до нужного дома, а тот особый, под охраной, я вырубил сначала консьержа, и потирая ноющую грудь, спрятал тело в его коморке. А потом поднялся на этаж и постучал в дверь нужной квартиры, в которой, в параллельном мире, проживал Главный инспектор бронетанковых войск, старший лейтенант Анатолий Александрович Суворов.