|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 4
Навестить Виттора получилось только спустя три дня. Восстановление заняло больше времени, чем он ожидал. Непривычная слабость заставила чувствовать себя неуверенно. Оказывается, он привык к своей силе. К ее бесконечности. Зато теперь понял, чем так опасны монстры прошлого. И почему гибли даже истинные в сражении с ними. Они уничтожили бы мир, если бы Свет и Тьма не сдерживали их. С другой стороны, не будь Абсолютов, чудовища вообще не появились бы.
Так или иначе, он восстановился. А заодно со стороны понаблюдал за тем, как избавлялись от крабов. Событие произошло на следующий день после убийства осьминога...
...Основной проблемой являлся панцирь. Не только прочный, но и создающий магическую защиту. Карлос и Шайен приготовили несколько зелий. Одно должно было истончить костяную пластину, но для этого требовалось выманить мамашу на берег. Вода бы не дала зелью полностью раскрыться.
Для изготовления нужной приманки задействовали Ферду. Она создала на берегу иллюзию огромного краба-самца. Алхимики с помощью очередного зелья придали ему реалистичности. Запах водорослей, йода и феромонов, изготовленных благодаря погибшим крабам. С пляжа и из ближайшего поселка убрали всех жителей и боевых магов. Осталась лишь сама ведьма и спрятанный среди домиков летательный аппарат Пьетра. Именно с него предполагалось обработать панцирь.
Остальные истинные наблюдали за происходящим через следящие артефакты, расположившись недалеко от резиденции Карлоса на летней террасе. Тейрун держал наготове глефу. Ему предстояло нанести решающий удар, когда панцирь истончится. Если не выйдет, снова придется отправляться под воду. Жерар любовно поглаживал сверток с еще парочкой гарпунов. Атмосфера царила самая спокойная. Мирная. Несмотря на происходящее и понесенные потери... Внешняя угроза явно шла носителям Абсолютов на пользу.
К счастью, план удался. На закате крабиха выползла на берег. Ферда прикладывала много сил, чтобы сделать иллюзию более живой. Ее краб двигался. Рыл песок. Порой издавал какие-то курлыкающие звуки, от которых волосы на затылке начинали шевелиться. А по спине пробегали мурашки. Но самка, видимо, сочла их достаточно привлекательными, чтобы свести знакомство.
Иллюзия отвела мамашу подальше от линии прибоя. А звуки, ставшие более громкими и превратившиеся в некое подобие диалога, скрыли приближение "жука". Пьетру удалось подлететь достаточно близко, чтобы опрокинуть на монстра бочку с зельем. А вот потом начался хаос...
Краб взревел от боли. Резкий взмах клешнями. Одна глубоко вошла в иллюзию, а другая зацепила одно из полозьев хрупкого "жука". Тот вильнул. Еще один удар монстра, и изобретение неуклюже закувыркалось в воздухе. Пьетр вылетел из кабины. И приземлился прямо под носом и чудовища. Его летательный аппарат рухнул в стороне. Взрыв поглотило защитное поле. Одновременно с ним исчезла магия ведьмы.
Светлого спас Тейрун. Он оказался между ним и крабом. Пара резких взмахов глефы заставили последнего отступить. А хороший пинок по заднице, подкрепленный парой нецензурных выражений, привел изобретателя в чувство. Уже через мгновение он оказался рядом со всеми в полной безопасности. А темный получил пространство для маневра.
То, что происходило дальше, напоминало годы учебы, когда молодые боевые маги наблюдали за тренировками мастеров. Теперь мастерство демонстрировал Тейрун. Он тянул время, играя с чудовищем и не позволяя тому приблизиться к воде. Каждый взмах оружием, каждая позиция, каждый шаг напоминали танец. Плавный и смертельно опасный. Завораживающий.
— Вот, что значит возраст... — пробормотал под нос Брасиян, также как и другие не в состоянии отвести взгляда от экрана, на котором проецировалось изображение.
— Он махал оружием за сотни лет до нашего рождения... — задумчиво ответил Зигмунд, жадно впитывая каждое движение коллеги.
— Сколько ему нужно продержаться? — спросил Олеж.
Сейчас он понимал, почему темный не отправился за осьминогом. Вряд ли он сам смог бы столь долго сдерживать краба. К тому же меч — оружие ближнего боя. А глефа позволяла князю держаться на расстоянии.
— Всего пять минут, — ответил Карлос. — Мы максимально увеличили концентрацию, но панцирь очень прочный. Надеюсь, расчеты оказались верны.
— Мы экспериментировали на детенышах, но затем использовали коэффициенты усиление в соотношении с возрастом, — пояснила Шайен. — Главное, чтобы прочность не увеличивалась по экспоненте.
— Это маловероятно, — возразил светлый зельевар.
— Но возможно, — возразила ведьма. Этот спор они вели явно не первый раз.
— И что будет в этом случае? — хмуро уточнил Илей.
— Ждать придется дольше, — ровно ответил южанин.
— Насколько дольше? — вступила в разговор Стефания.
— Час, — отрезала отравительница. — А столько он не выдержит. Вода же смоет остатки зелья. И все придется начинать заново.
— Заново не получится, — мелодичный голос Ферды раздался из дальнего угла, где она разлеглась на диване. — Второй раз она в иллюзию не поверит. Придется придумывать что-то новое.
Раздалось тихое пеликанье таймера. Пять минут истекли. Все взгляды устремились на экран. Жерар сосредоточенно кивнул, показывая, что отправил сигнал коллеге. На лице Тейруна ничего не изменилось. Но буквально в следующую секунду он взмыл в воздух. Тонкая, обманчиво хрупкая фигура. Быстрый кувырок. Едва уловимый росчерк металла и удар...
Глефа одним концом полностью погрузилась в панцирь. И увязла. Краб взвыл от боли. Дернулся, пытаясь скинуть противника. Но маг держался крепко. Точнее сжимал оружие, пытаясь протолкнуть его дальше или вытащить. Ему не удавалось. И с каждым мгновением его лицо становилось все более хмурым.
— Я же говорила! — рявкнула ведьма, оборачиваясь к противнику по Абсолюту.
— У нас все равно не было возможности увеличить концентрацию! — поднял руки Карлос. — Зелье взрывалось!
— Плевать! — рыкнул Брасиян. — Ему нужна помощь. Кто пойдет?
Они встретились взглядами, одинаково понимая, что оба окажутся бесполезны в драке. Зиг раздраженно дернул рукой на перевязи. Ведьмы молчали.
— Я иду, — неожиданно произнесла Оливия. — Моя сила ему не помешает.
Прежде чем кто-то успел возразить, она исчезла. И вновь все взгляды устремились на экран. Краем глаза Олеж заметил, как улыбнулся Илей. Целитель почти сразу стал серьезен, но его уставшее лицо заметно посветлело.
А на берегу продолжалась битва. Глефа Тейруна оказалась разъемной. Теперь темный размахивал лишь ее половиной, оставив вторую в панцире краба. Его жена остановилась у кромки прибоя. Сначала ничего не происходило. Но затем вокруг ног краба стали образовываться песчаные нити. Так или иначе, панцирь истончился и вызывал уже меньше искажений в магическом поле. А чары плетуньи намного тоньше, чем грубая магия остальных. Ей не требуется много силы.
Темный сразу же стал использоваться возникшее преимущество. Он отскакивал в стороны. Манил монстра к себе, заставляя того еще больше запутываться в возникающих сетях. Через пару минут тот уже рухнул на берег не в состояния подняться. Тейрун снова сделал кувырок в воздухе и резким движением рубанул по клешне. В том месте, где она крепилась к телу. Раньше оно было прикрыто частью панциря и труднодоступно из-за размеров чудовища, но теперь все оказалось проще.
На пляже вновь раздался душераздирающий вопль. А затем еще один, когда маг оказался по другую сторону краба и отрубил вторую клешню. Парой движений он оттолкнул конечности подальше от тела. Теперь ему оставалось лишь дождаться, пока зелье подействует окончательно. И поразить нервный узел под панцирем.
Спустя час все было кончено...
...Олеж отогнал воспоминания и сосредоточился на реальности. Дом Виттора казался пустым. Хозяин не ощущался внутри. Но изменилось что-то еще. Пока он не мог понять, что именно. Подошел ближе, поднялся по ступеням. Коснулся двери. Она оказалась открыта и легко поддалась. Открылась без скрипа, пропуская его внутрь.
Просторные светлые комнаты. Ковры на полу. Деревянная старинная мебель. Дом был стар. Но его любили. Заботились. Как часто старый маг появлялся здесь? Или же мать Афии приходила сюда в его отсутствие? Он остановился перед лестницей, не зная, стоит ли подняться или не нарушать личных границ. Все же первый этаж предназначался для общественных нужд, в отличие от второго.
Где-то внутри играло любопытство, но светлый поборол искушение и вернулся к выходу. Там его уже ждали. Пожилой маг топтался на пороге, держа в руках шляпу-котелок. Шерстяное пальто делало его немного массивнее, чем он был на самом деле. Седые волосы и усы выдавали возраст, а печальные глаза и узор ауры профессию. Целитель. Старый и опытный. Наверняка проживший здесь всю жизнь и повидавшие многое. Илей говорил, что чужие страдания со временем въедаются в душу, меняют ее. Поэтому часто старые лекари выглядят уставшими и грустными. Редко улыбаются. И полностью уходят в работу, не видя ничего кроме нее. Им по жизни прописано общество и частый отдых, чтобы не перегореть. Те, кто более внимателен к себе, рано уходят на покой, находят увлечение по душе, продолжают жить и подлечивать только самых близких. Маг перед ним таким не являлся.
— Простите, что потревожил, — он неловко переложил шляпу их руки в руку. — Заметил, что тут кто-то есть и решил зайти... Виттор говорил, что кто-то обязательно появится. Отчет я отправил по форме еще неделю тому... Но тут такие дела, что наверное не обратили внимание. А он не велел кого-то беспокоить.
Боевик нахмурился, пытаясь вникнуть в неспешную речь собеседника. По спине пробежал холодок. Сердце неприятно сжалось.
— Что произошло?
Маг поднял на него невероятно печальные водянистые глаза.
— Виттор ушел... Я приглядывал за ним тут. В шахматы играли. Или трубку вместе выкуривали. Ну и по своей части я его диагностировал. На всякий случай. Так положено... А неделю назад он сказал, что устал. Мы же не можем никого насильно держать. Он со мной попрощался, сказал зайти позже и все зафиксировать. Что не было вмешательства. Насилия. Добрая воля и желание. Я все сделал. Документ заполнил. Отправил. Он еще письма оставил. Там, наверху... Сказал, тот, кто придет, заберет... Вот я и решил заглянуть, сказать. Вдруг вы не подниметесь, а там послание для вас... Извините, что потревожил...
Он ушел тихо. Как-то даже незаметно. Как будто и не появлялся. Ничего не говорил. И знание о том, что Виттор ушел, так и осталось где-то там... В неизвестности. Почему-то сложно оказалось поверить, что его больше нет. Незыблемая величина, без которой управление боевых магов казалось невозможным, исчезла. Вспомнилось, что он так и не спросил, откуда у бывшего куратора та рана на горле. Да и много чего еще не спросил... А теперь уже и не спросит.
Олеж поднимался на второй этаж, невольно считая ступеньки. Тридцать девять. Небольшой холл с окном и три двери. Одна приоткрыта. Немое приглашение. Старый маг продумал все. Комната оказалась кабинетом. Почти копией того, что был у него в штабе. Полки, заставленные безделушками. Стол. Кресла. Окно.
На столешнице лежали конверты, подписанные ровным подчерком. Пара имен оказалась незнакома. А вот два других... "Афистелия". "Олеж". Он забрал письма, подумав, что нужно сказать все Илею. Тот найдет способ доставить их адресатам. Послания легли в карман куртки.
Неожиданно накатил холод. Пронзительный. Тяжелый. И где-то вдалеке зазвучала музыка...
— ...Но не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя,
И не ищи — ты не найдешь следов,
Что Воин Вереска оставил, уходя...
Рован. Озарение пришло неожиданно. Прежде чем покинуть Гленж он оставил коллеге маячок. О котором тот не знал. И теперь он сработал... Значит, пора отправляться в дорогу...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
