Неизведанные гати судьбы. Глава 51

Неизведанные гати судьбы

Глава 51

Город Барнаул

Алтайской губернии

На кухне меня встретили два повара представительства, которые увлечённо обсуждали, что лучше всего приготовить на завтрак. Поначалу они нервно смотрели в мою сторону, наверное оба решили, что я заявился к ним, с проверкой их деятельности. Но услышав, для чего вообще я к ним пришёл, успокоились, и неспешно наложили мне в глубокую тарелку, ещё довольно тёплой каши с копчёностями, и залили всё это добро густой мясной подливкой. Ко всему этому, мне выдали, завёрнутые в белый платок ломтики ржаного хлеба и чайник, с горячим компотом из свежих ягод и фруктов. Меня удивила необычная форма чайника, на котором с двух боков, на приклёпанных крючках, висели две солдатские кружки.

Убрав платок с хлебом себе в карман, я сердечно поблагодарил обоих поваров, после чего, забрал тарелку с кашей и чайник с компотом, и покинул кухню. Небыстрым шагом я направился во двор, частично освещённый несколькими электрическими фонарями.

Артельные охотники, сидевшие на лавочке недалеко от ворот представительства, в обнимку со своими "Винчестерами", лишь молча проводили меня взглядами до входа в подвал. Каждый из них прекрасно понимал, что в такой момент времени, мне не следует задавать вопросов.

Гордей Исаакович впал в ступор, когда увидел, что я действительно принёс ему ужин. Он некоторое время смотрел, как я выкладываю на табурет, поставленный перед ним, ржаной хлеб в платке, и ставлю рядом тарелку с ещё тёплой кашей. Вскоре чекист всё же пришёл в себя, достал здоровой рукой из левого сапога ложку и сказал:

— Удивил ты меня, Князь. Честно говоря, я поначалу даже не поверил, что ты действительно пошёл за ужином для меня. У нас в ГПУ, как то не принято кормить арестованных в такое позднее время.

— Так вы же не в ГПУ, Гордей Исаакович, — сказал я с улыбкой, присаживаясь на стул, — и тем более не арестованный. Вы всего лишь задержанный, за групповое вооружённое нападение на представителя Советской власти, я имею в виду Семёна Марковича, а также за нападение на отряд охраны артельного представительства. Как вы можете видеть, мы оказали вам первую помощь, остановили кровь и перевязали все ваши ранения. Вся ваша дальнейшая судьба, всецело будет зависеть только от ваших ответов на вопросы.

— Это каким же образом моя судьба зависит от ответов? — спросил чекист, и принялся за свой поздний ужин.

— Ежели вы, честно ответите на наши с Семёном Марковичем вопросы, то останетесь здесь, в данной комнате, пока не заживут ваши раны, а потом будете вольны идти, куда сами пожелаете. Правда, перед вашим уходом, я наложу на вас одно древнее заклятье. Оно действует независимо от того, верите вы в такие заклятья или нет. Поясню. Ежели вы или ваши товарищи захотят учинить вред мне, или кому-нибудь из нашего поселения, то у вас просто остановится сердце. И никакие врачи или ещё кто-нибудь, ничем не смогут вам помочь. Надеюсь я всё понятно объяснил. Вы также можете выбрать молчание, и не отвечать на наши вопросы, в таком случае, вас просто доставят пред ясные очи Якова Ефимовича Майера. Что с вами произойдёт в дальнейшем, мне совершенно не интересно. Древнее заклятье на вас будет наложено в любом случае. Вы удовлетворены моим честным ответом, Гордей Исаакович?

— Я понял твой ответ, Князь, — сказал чекист, доедая кашу. — Однако же, я так и не услышал от тебя обещанного рассказа, относительно меня и моих целей. И если тебе не в тягость, налей мне чего-нибудь попить.

— Ну что же, тогда слушайте, — начал я свой рассказ, одновременно наполнив две кружки компотом. Одну из них я поставил на табурет перед чекистом, а вторую взял в руки. — Я попробую говорить кратко, упуская незначительные моменты из вашей интересной жизни. Ведь главная суть скрыта даже не в интересных событиях вашей жизни, а в том, как после одной памятной встречи, резко изменилась жизнь Мордехая Исааковича, молодого юноши из Варшавы, — услышав такое начало моего рассказа, чекист снова нервно задёргался, а потом попытался сделать вид, что он всего лишь хочет поудобнее сесть на кровати, чтобы попить компот. — Так вот, с данной памятной встречи всё и началось...

"Однажды, молодой юноша, по имени Мордехай, познакомился с довольно необычными людьми. Встреча произошла в старом районе Варшавы, где собиралась на свои собрания ячейка социальдемократов, для изучения трудов Карла Маркса. Мордехая конечно же сильно удивило, что такие солидные и богато одетые господа, вдруг обратили на него своё внимание.

Необычность неизвестных господ состояла в том, что они были одеты в одинаковые чёрные одежды, чёрную обувь и чёрные шляпы. Со стороны их можно было принять за приехавших из заграницы богатых раввинов, да вот только что-нибудь белое или светлое в их облачении напрочь отсутствовало. Их лица, во время беседы, вообще ничего не выражали, ни малейшего волнения или возбуждения. Со стороны могло показаться, что лица необычных господ, были вылеплены из воска. А предложили юноше, данные господа, не много, ни мало, как стать довольно богатым и обеспеченным человеком, а также получить власть над другими людьми...

От вас, необычные господа, потребовали лишь неукоснительно выполнять всё, что они вам скажут. Они пояснили, что вам предстоят многочисленные поездки по различным странам мира, в которых нужно было выполнять все их поручения. Для таких дел, они даже не потребовали от вас выйти из социальдемократической партии. Снабжение деньгами и всем необходимым, господа в чёрных одеяниях брали на себя. Вполне понятно, что они поставили вам условие, что знакомство с ними, и всю дальнейшую деятельность, необходимо держать в тайне от всех.

Вы были готовы тотчас последовать за появившимися благодетелями, но вам мешала одна большая проблема. Всё дело в том, что вы родились в довольно религиозной иудейской семье. Потому-то, без разрешения своих родителей, а также кагала Варшавской иудейской общины, вы не имели никакого права принимать какое-либо самостоятельное решение.

Выход, из данного затруднительного положения, подсказали ваши новые знакомые. Они предложили вам пройти обряд крещения, в ближайшем христианском соборе, и получить новое имя. Ибо после обряда крещения, ваши родители и иудейская община потеряют над вами всякую власть, и вы сможете ездить куда пожелаете, как по делам своих новых знакомых, так и по делам своей партии.

Вы согласились. И вскоре, после прохождения обряда крещения, вам были выданы новые документы, на имя мещанина Российской империи Гордея Исааковича. После таких изменений, в вашей жизни, уже никакие ограничения или черта оседлости, не могли остановить новоявленного христианина, и курьера Российской социальдемократической рабочей партии. Вот только ваши товарищи по партии не знали, что их курьер, помимо доставки партийных газет в разные города империи, выполняет ещё и поручения неизвестных лиц. А ведь именно данные неизвестные лица, обеспечивали вас деньгами, оружием и всем необходимым.

Дальнейшую партийную деятельность, до революции, можно пропустить, ибо она особо не влияла на вашу жизнь. Всё изменилось после того, как к власти пришло Временное правительство. Необычные господа доходчиво объяснили вам, Гордей Исаакович, что наконец-то пришла пора добывать золото. Причём добывать его вам необходимо не на золотых приисках, а повсеместно, где только можно, ибо "Золото это власть! И чем больше золота, тем больше власти над людьми".

Самому заниматься "добыванием" золота и драгоценностей вам было просто лень. Именно тогда вы, Гордей Исаакович, вспомнили о пятерых своих друзьях-знакомых, с которыми частенько отдыхали в ресторанах Барнаула. Чтобы никто вас, Гордей Исаакович, ни в чём не заподозрил, вы набрали свежих партийных газет и отправились в Барнаул.

Передав партийные газеты Якову Ефимовичу, вы направились поужинать в ресторан, где вас сразу же увидели друзья-знакомые. После щедрого угощения с выпивкой, вы предложили своим друзьям создать небольшой отряд, и заняться "добычей" золота и драгоценностей у зажравшихся буржуев. Для организации данного дела, вы брали на себя все расходы по обеспечению отряда оружием и патронами. За свой вклад, вы рассчитывали на половину всей добычи отряда. Главным условием было то, что данное дело по "добыче" золота, задумывалось не на месяц или год, а на несколько лет. Зато все участники, по завершению данного доходного дела, будут богатыми и обеспеченными людьми, до конца дней своих.

Друзья, конечно сразу согласились, но спросили, сможете ли вы, заодно пристроить их часть добычи? В ответ прозвучало, что ежели друзья пожелают, то вы готовы взять на себя сбыт всей добычи. Взамен золота и драгоценностей, им будет выплачена доля в любой иностранной валюте.

Вот так появился отряд, который вскоре увеличился, за счёт лишившихся своего имущества крестьян. Цели и лозунги "зелёного движения", как ни странно такое может прозвучать, очень подошли для новоявленного "партизанского" отряда. Ну, а дальше пошло "добывание" золота и драгоценностей.

Время от времени вы появлялись в Барнауле, снабжали своих друзей оружием и патронами. Они рассчитывались с вами за оружие небольшими партиями золота, которые вы, впоследствии, передавали своим покровителям, показывая, что дело налажено и "добыча" золота поставлена на постоянную основу.

За усердие и старания, ваши покровители пристроили вас в карательные органы Советской республики. Тем самым, они показали вам, Гордей Исаакович, что всегда держат своё слово, и вы действительно получили власть над людьми. Вы могли карать и правых, и виноватых, по своему разумению или желанию.

Пока идейные чекисты, под руководством Феликса Эдмундовича Дзержинского, не щадя своих жизней, боролись с контрреволюцией, саботажем и бандитизмом по всей стране, вы, с группой таких же засланцев в карательные органы, выполняли, в основном, лишь поручения своих таинственных покровителей. За что и получали определённые блага.

До поры, до времени, ваши дела шли прекрасно, вы радовались своей жизни и власти над людьми, вот только одна неприятность случилась. Карательная система большевиков, совместно с Красной армией, подавила все восстания противников Советской власти в центральных губерниях страны, и решила заняться тем же, в Сибири и на Дальнем Востоке.

Вот тут вы занервничали, так как прекрасно помнили про "партизанский" отряд, созданный вашими друзьями. Вы доложили своим таинственным покровителям о том, что "добыча" золота и драгоценностей в Алтайской губернии вскоре может прекратиться. Вот они вам и приказали, весь отряд уничтожить, чтобы никто не остался в живых, а всё добытое подготовить к вывозу. Со своим нынешним начальником Яковом Блюмкиным, вы придумали план, как всё провернуть.

Закончившие политические курсы шесть военных комиссаров, которых вы хладнокровно убили возле вокзала в Москве и завладели их документами, оказались, как вы мне сказали: "не в то время, и не в том месте". Ведь как я понимаю, вы изначально не планировали их убивать. Вы хотели, вместе с другими засланцами, в виде особой группы ГПУ, отправиться в Барнаул, и уже на месте решить, что вам делать дальше. Потому у вас всех, при себе имелись настоящие документы московских чекистов. Именно та, случайная встреча с комиссарами, в привокзальном ресторане, внесла изменения во все ваши планы...

Прибыв на место, вы нашли и предупредили одного из своих друзей о том, что вскоре части особого назначения Красной армии, начнут полное уничтожение всех партизанских отрядов и различных банд в Алтайской губернии. Друг сообщил вам место, где находится на отдыхе их отряд зелёноармейцев. Так вы узнали о пещере с добычей на дальнем урмане. Вы предложили пятерым своим друзьям, на некоторое время покинуть отряд, под каким-нибудь благовидным предлогом, и переждать его окончательный разгром.

Поначалу всё шло согласно вашей договорённости, а вот потом, начались проблемы. Первая проблема состояла в том, что снаряд из пушки угодил, то ли в ящики с гранатами зелёноармейцев, то ли в ящики со взрывчаткой. Суть не в том. Главное, что из-за данного обстоятельства обрушился вход в пещеру, и такое близкое золото, вдруг оказалось для вас недоступным. Второй проблемой оказался я, так как вам не нужны были посторонние глаза на дальнем урмане. Вот вы и решили меня допросить, чтобы вызнать, что мне известно о награбленном золоте, а потом расстрелять, как нежелательного свидетеля. Третья проблема была в том, что ваши друзья, в дальнейшем, так и не пришли к месту назначенной встречи. Ну и четвертая появилась уже в городе. Вы никак не ожидали, что по возвращению в Барнаул, вас, по личному приказу Якова Ефимовича Майера, арестует Зиновий Адамович.

Как мы с вами недавно выяснили, вы так и не догадывались об истинных причинах вашего ареста. Ко всему сказанному, можно было бы добавить ваш побег из-под ареста и попытку захвата Семёна Марковича, но тут как я понял, вы руководствовались совершенно другими причинами. Ну вот кратко и всё. Надеюсь, я не очень сильно ошибся в своём рассказе, Гордей Исаакович?"

Чекист молча сидел на кровати и смотрел на меня каким-то затравленным взглядом. Даже налитый в кружку компот, он так и не допил. Несколько минут в комнате стояла тишина, но вскоре Гордей Исаакович тяжело вздохнул и как-то неуверенно сказал:

— Я никогда не верил ни в какое колдовство, считая это глупыми деревенскими байками, но то, что ты рассказал обо мне, Князь, только лишь колдовством и возможно объяснить. Таких как ты, нужно, либо брать под полный контроль и использовать в своих целях, либо уничтожать, чтобы таких колдунов не осталось на свете. Святая инквизиция оказывается была права, сжигая всех ведьм и колдунов на кострах.

— Ничего у вас не выйдет, Гордей Исаакович. Ни взять меня под контроль, ни уничтожить. Вы же знаете, что с вами случится, в случае моей смерти. Как видите, я своё слово сдержал. Рассказал вам кратко, что мне про вас известно. Теперь я повторю свой вопрос. Вы готовы ответить на мои вопросы?

— Нет.

— В таком случае, наш разговор окончен, — сказал я, поднимаясь со стула, и забирая пустую тарелку с чайником. — Кружку с компотом, можете оставить себе. Давайте я её до краёв наполню. Вдруг вам ночью попить захочется...

Когда я уже открыв двери выходил из комнаты, мне вслед тихо, но чётко прозвучало:

— Вы страшный человек, Князь, — чекист впервые обратился ко мне на "Вы", видать его что-то очень сильно зацепило в моём рассказе. — Мне не хотелось бы в дальнейшем иметь с вами дело.

— Ну, не такой я и страшный, Гордей Исаакович, — спокойно ответил я ему не оборачиваясь, и добавил вкрадчивым голосом: — Особенно по сравнению с чёрными существами, из летающего аппарата, с которыми вы общались возле сопки на дальнем урмане, — высказав это, я почувствовал спиной, как от чекиста начал исходить поток какого-то неуправляемого страха. Закрыв дверь на висячий замок, я выключил свет в комнате с задержанным, и направился отдыхать.

Укладываясь спать, в отведённой для меня комнате, я пожелал оказаться в необычном мире на странной лесной дороге. Мне необходимо было пообщаться с Яринкой, и предупредить её о том, что вскоре в наше Урманное, со срочным посланием от Иван Иваныча, приедет кто-нибудь из артельных охотников. Тот посланник, привезёт ей и матушке новые документы удостоверяющие личность. Они должны будут самостоятельно решить, кто из них двоих поедет в Барнаул, лечить тяжелораненого командира Красной армии. Вот с такими мыслями, я заснул...

Проснувшись поздним утром, с чувством выполненного долга, не открывая глаз, я немного понежился на мягкой кровати, вспоминая своё ночное общение с Яринкой. Мне даже показалось, что в комнате ощущается еле заметный запах её волос, промытых настоем на лесных корешках и травах.

Поднявшись, я быстро оделся, и захватив новый пушистый рушник, отправился в комнату для умываний. Там я застал моющего руки старшего обоза.

— Доброго утра, Иван Иваныч. С пробуждением. Как ночь прошла? Было нападение, которое мы предполагали? — спросил я, после чего начал умываться.

— И тебе доброго утра, Демид Ярославич. Вот только я ещё затемно поднялся, и уже успел проверить все посты охраны. Ночь в представительстве прошла без всяких происшествий. Видать желающих проверить наши закрома, после вашей вчерашней стрельбы на улице, не нашлось. А как прошла твоя беседа с московским чекистом?

— Ты возможно удивишься, но задержанный нами "московский гость" отказался отвечать на мои вопросы. Так что... я его всего лишь накормил поздним ужином, и отправился спать.

— Понятно. Этого следовало ожидать. Что думаешь дальше с ним делать?

— Всё зависит о того, ответит или нет чекист на все вопросы Семёна Марковича. Зачем-то же он хотел его похитить. Ежели ответит, то тогда я его отпущу, а если не станет отвечать, то передам нашего "гостя" Якову Ефимовичу. Пусть он сам с чекистом, и с теми кто его прислал, разбирается. Кстати, Иван Иваныч, ты случайно не знаешь, как там Семён Маркович себя чувствует?

— Да уже всё нормально с ним. Сидит в трапезной и напивается капустным рассолом. Я весь в пыли перемазался, пока нашёл в подвалах бочку с квашенной капустой. Её никто не заметил в тёмном углу. Нужно же было каким-то образом твоего друга в божеский вид приводить. Кроме Семёна Марковича, моей находке наши повара на кухне обрадовались. Они пообещали на обед, помимо борща, для всех отличный бигус приготовить. И вот ещё что, Демид Ярославич. Меня тут последнее время одолевают некоторые мысли, не мог бы ты их как-нибудь развеять?

— Что за мысли тебя одолевают, Иван Иваныч?! — удивлённо спросил я, вытираясь пушистым рушником.

— Мне непонятно почему ты много лет поддерживаешь дружбу с Семёном Марковичем? Ты же прекрасно знаешь, к какому народу он принадлежит. Этот народ никто в мире не любит, и по возможности все стараются не иметь с ними никаких дел.

— Понимаешь, Иван Иваныч, я не сужу о каком-то народе, по отдельным его представителям. В каждом народе есть и хорошие, и плохие люди. Вполне возможно, что мне больше встречались в жизни только хорошие люди, а вокруг тебя в основном обретались плохие. К тому же я помню, что ты христианин, а вам попы постоянно твердили, что народ, к которому принадлежит Семён Маркович — плохой, так как их предки предали и потребовали распять Христа. Но почему-то все христиане напрочь забывают, что Иисус родился среди данного народа, и все свои наставления он давал именно ему...

— А как ты тогда объяснишь, что представителей этого народа не любят в странах, где нет и никогда не было христианства? Я говорю, про Японию, Индию, Сиам, Китай и другие государства Востока, где существуют совершенно другие религии и верования?

— Объяснить такое очень просто. Кто посещал и посещает указанные тобой страны? В данных странах появлялись только торговцы. А ты когда-нибудь видел честного купца или торговца? Таких нет и отродясь не было. Обман является неотъемлемой частью их дела. Ведь купцы или торговцы всегда мечтают получать как можно больше прибыли. Надеюсь, что ты с данным утверждением не будешь спорить?

— Это утверждение невозможно оспорить. Тем более, что большинство купцов и торговцев в мире, принадлежат именно к этому библейскому народу. Однако ты сам, насколько мне известно, иногда вёл какие-то тайные дела с Семёном Марковичем. Вполне возможно, что именно из-за этих самых дел, ты продолжаешь с ним дружить, и всячески оберегаешь его. Скажи мне, не в этом ли причина?

— Наши прошлые дела никоим образом не касались торговли. Я всегда был охотником, а не торговцем. Нам было просто интересно общаться друг с другом на различные темы, в том числе, относительно политики. Изначально мы с Семёном сошлись по причине нашей любви к прекрасно приготовленным блюдам. Вот так, с посещения ресторанов, и началась наша с ним дружба. К тому же, Семён Маркович никогда не пытался, даже в мелочах, хоть как-то обмануть меня и всегда был честен со мною. Мне иногда кажется, что он воспринимает меня как своего старшего брата. Не в родственном смысле, а как пример для подражания. К уже сказанному могу лишь добавить, что Семён уже давно покинул свою семью и близких ему людей, а также общину своего народа. Он искал лучшей доли в жизни, для себя и своих близких, потому-то и увлёкся политической борьбой с несовершенством мира, в котором мы живёт. В своей душе, он уже давно стал изгоем, который ищет собственный путь к счастью. Представители его народа, исподволь стараются использовать Семёна в своих целях, и он прекрасно чувствуя такое отношение, просто перестал воспринимать себя, частицей данного народа. Вчерашние события, только лишь подтвердили все его догадки.

— А что вчера с ним произошло?

— Ты же знаешь, что в городе произошло нападение на конвой с арестованным, в результате которого, сбежал наш "гость" из Москвы. Несколько красноармейцев и большинство нападавших были убиты, а друг детства Семёна Марковича, который оказался командиром того конвоя, при нападении получил очень тяжёлые ранения и сейчас находится в больнице.

— Об этом наверное уже весь город знает, а не только я или ты. Вот только мне непонятно, при чём тут Семён Маркович? Тяжёлые ранения ведь получил не он, а его друг.

— Так высокое губернское начальство решило найти виноватого, и попыталось обвинить во всех произошедших событиях Семёна. Якобы из-за его халатного отношения к порученным делам, в конечном итоге всё и случилось. Ему всё же удалось доказать, что все обвинения в его адрес беспочвенны. Ты только представь себе, какой нехороший осадок, от общения с начальством, у него на душе остался. Вот Семён Маркович и отправился в ресторан заливать своё горе коньяком. И ещё неизвестно, что бы дальше случилось, если бы я не пришёл в тот ресторан и не поговорил с ним. Вот ещё что. Чуть не забыл. Надобно отправить кого-нибудь из наших, в поселение с вестью. Пусть моя матушка или супруга приедут сюда, и полечат тяжело раненого командира.

— Кого послать с вестью в Урманное я найду. Вот только на подводе быстро обернуться в оба конца не получится. Да и пустую подводу туда-сюда гонять не вижу смысла, даже ради знакомого вам раненного. А гружённая мешками подвода долго до поселения добираться будет.

— Подвода не нужна. Семён Маркович пообещал насчёт автомобиля договориться. Гонец на нём быстрее до поселения доедет и с кем-нибудь из целительниц назад возвернётся.

— Ну ежели на авто ехать придётся, тогда согласен с таким решением. А в больницу пустят деревенскую целительницу? Ведь врачи всегда отвергали народные методы лечения.

— Лечить раненого будут у нас в представительстве. Так что надобно к приезду, подготовить чистую и светлую комнату.

— Свободные комнаты у нас есть. Вот только с лекарствами в городе проблема.

— Насчёт лекарств можешь не переживать, Иван Иваныч. Всё что необходимо, перед каждой поездкой к больным, наши целительницы всегда с собой берут. Так что Семёну больше не нужно будет пить из-за раненого друга детства.

— Демид Ярославич, а как же так получилось, что Семён Маркович раскрылся перед тобой? Он же, если так можно сказать, поступил неправильно. Нарушил все устои и понятия его народа. Мне вот это непонятно.

— Про то, что у каждого народа на земле имеются свои устои мне известно, а вот какой смысл ты вкладываешь в слово "понятия"?

— Странно, слышать от тебя такой вопрос. Их народ уже давно живет обособленно, согласно своих древних устоев и "Торы". "Тора" для них священна, ибо они собрали в неё все свои законы. Когда кому-то что-то непонятно из написанного в "Торе", или возникает вопрос относительно того, как поступить в том или ином случае, то он приходит к раввину или другому мудрому человеку за советом. Те начинают разъяснять, на понятных для спрашивающего примерах из обычной жизни. Вот все эти разъяснения, в данном народе, и стали называть "понятиями". Когда ты услышишь, что какой-то человек "живет по закону", значит он в своей жизни соблюдает "Тору". А если вдруг про кого-то говорят, что он "живёт по понятиям", то значит он в своей жизни пользуется только лишь устными разъяснениями.

— А как же тогда уголовники? Ведь, насколько мне известно, они тоже "живут по понятиям".

— Ну и чего ты удивляешься? Большая часть уголовников принадлежит к этому библейскому народу. У них даже свой жаргон, в тюрьмах и на каторгах, на основе идиша образовался. Вот они и "живут по понятиям", ибо когда-то отказались "жить по закону".

— Понятно...

— Это хорошо, что тебе всё стало понятно, Демид Ярославич. А вот мне до сих пор непонятно, почему всё-таки Семён Маркович раскрылся перед представителем чужого для них народа? Ведь неспроста же, он поведал тебе то, что накопилось у него на душе? Мне много раз приходилось прокручивать с этим народцем кое-какие дела, и я могу со всей ответственностью сказать, что это им не свойственно.

— Честно говоря, я и сам не знаю, почему он выбрал именно меня. Возможно, всё дело в том, что я умею слушать. После разрыва со своими родными и близкими, Семён Маркович стал много пить спиртного, ибо никто не хотел вникать в то, что у него творится на душе. В моменты запоя, ему хотелось поговорить с человеком, который его сможет, даже не понять, а просто выслушать. Вот в один из таких моментов, я и оказался рядом. Мы пообедали в ресторане, поговорили по душам, он смог высказаться, а потом наше общение переросло в дружбу. Надеюсь, я доходчиво ответил на твои вопросы, Иван Иваныч?

— Благодарю, Демид Ярославич. Всё предельно ясно и понятно. А я-то всё гадал, из-за чего он столько коньяка выкушал? Оказывается из-за необоснованных обвинений начальства, да из-за ранения друга он так сильно в ресторане загоревал. Ладно. Пойдем-ка завтракать, а то уже скоро, согласно договора, нам начнут зерно и муку завозить.

В обеденном зале мы застали Семёна, сидящего в гордом одиночестве, все работники уже покушали и ушли заниматься своими делами. Семён Маркович уже немного пришёл в себя, и ковырялся ложкой в каше, вытаскивая из неё вкусные кусочки копчёного мяса. Поздоровавшись, мы присели завтракать к Семёну за стол. Наш завтрак прошёл в тишине, лишь когда мы перешли к чаю, я задал вопрос, благо никто не мог помешать нашей беседе.

— Как самочувствие, Семён Маркович?

— Благодарю. Ваши повара меня спасли. Если бы они не принесли мне этот чудный рассол, то я бы весь день промучился с головной болью.

— Тогда тебе стоит благодарить не поваров, а Иван Иваныча, — сказал я с улыбкой, — ибо он на себя собрал всю подвальную пыль, пока не обнаружил в тёмном углу бочку с квашенной капустой.

— Не надобно меня благодарить, — тут же проворчал Иван Иваныч. — По себе знаю, каково это чувствовать себя на следующий день, после приличной попойки. Так что, я всего лишь помог "уставшему" человеку поправить здоровье.

— Хорошо, не буду никого благодарить. Вы только, пожалуйста, мне объясните, как я у вас в гостях оказался?

— Семён Маркович, а что вы помните последнее из вчерашних событий? — первым задал свой вопрос Иван Иваныч.

— Последнее? — спросил Семён и ненадолго задумался. — Я помню, как Степан принёс что-то закусить из горячих блюд и четвёртый графинчик с коньяком.

— Погоди, Семён Маркович. Какой ещё четвёртый графинчик? Когда мы с тобой уходили из ресторана, на столе стояли три пустых графина.

— Так Степан ещё раньше один пустой графин унёс. Ему пустое место требовалось на столе под горячие блюда. Насколько я помню, этот пройдоха Степан, не хотел мне четвёртый графинчик с коньяком приносить, из-за чего я с ним немного поскандалил. Потом вроде как появился Князь, мы о чём-то разговаривали, а что дальше было я смутно помню.

— Неудивительно. Я после четырёх графинов коньяка тоже бы ничего не вспомнил, — сказал Иван Иваныч, — даже под хорошую закуску. Получается, что вы ничего про ночное нападение на вас, с целью похищения не помните.

— Погодите. Какое нападение? Кто меня хотел похитить? Вы можете мне толком объяснить?

— Семён Маркович, — начал я объяснять случившееся, — вчера ты немножко устал. Вот Степан и руководство ресторана попросили меня и моих друзей сопроводить тебя до дому, чтобы ночные грабители не смогли обчистить твои карманы. Когда мы шли через неосвещённый участок улицы, из переулка вышли вооружённые люди. Один из бандитов нам нагло заявил: "Оставляйте свою пьяную ношу, а сами можете проваливать". Отдавать тебя мы конечно же отказались. Началась стрельба. Нападавшие были уничтожены. Когда прибыл патруль красноармейцев, наряд милиции с руководством ресторана и Степаном, то выяснилось, что тебя пытались похитить московские чекисты, которые приехали к вам под видом военных комиссаров.

— Князь, а откуда тебе известно про московских чекистов, и о том, что это именно меня они хотели похитить?

— Семён Маркович, так ты же мне сам про них в ресторане рассказывал. А их тела опознал командир патруля. Он даже среди убитых узнал того, кто в него стрелял при нападении на конвой, когда твоего друга детства Зиновия Адамовича тяжело ранили. Кстати, ты не забыл, что обещал договориться насчёт автомобиля, чтобы привезти из нашего поселения мою супругу или матушку, чтобы Зиновия вылечить и на ноги поставить?

— Как ни странно это прозвучит, но насчёт автомобиля я всё прекрасно помню. Всего один звонок по телефону и автомобиль предоставят в моё распоряжение на сколько нужно. Кроме того, я помню, что твоей жене и матери надо сделать документы, чтобы они могли спокойно проехать в город. Мне потребуются их личные данные из вашей поселковой или церковной книги, чтобы всё как положено оформить.

— Я же тебе уже говорил однажды, Семён Маркович, что у нас такие книги не ведутся. Мы же не христиане, а потому и церкви с её церковными книгами у нас никогда не было. Давай я просто скажу как их зовут и когда они родились, а ты уже сам всё оформишь. Только большая просьба к тебе, не нужно моих в крестьяне записывать. Таким определением ты нас всех просто оскорбишь. Ежели такие данные нужны, согласно ваших уложений, то можешь пометить, что они трудятся в нашей промысловой артели.

— Не понимаю тебя, Князь. С каких пор принадлежность к крестьянству стало оскорблением?

— С тех самых пор, как вольных селян, сделали крепостными рабами у христианской церкви. Они ведь потому и называются "крестьянами", что их насильственно крестили и объявили рабами церкви и распятого божества.

— Теперь мне всё понятно. У вас своя вера и вы не хотите даже в мелочах иметь что-то общее с христианством.

— Можно и так сказать. Давай вернёмся к твоему вопросу, относительно того, кто тебя хотел похитить. Надеюсь такое имя, как Гордей Исаакович, тебе известно? Яков Ефимович его почему-то по-старому Мордехаем называет.

— Конечно известно. Меня этот наглый Мордехай Шмуельсон уже достал до печёнки своими постоянными просьбами. Вот я и послал его куда подальше. Как он был варшавский поц, так им и остался.

— А что за просьбы, если не секрет?

— Да нет в этом никакого секрета. Он где-то достал старинные свитки написанные на очень древнем еврейском языке, и хотел, чтобы я прочитал их, и сделал для него перевод. Я прочитал название одного свитка, и сказал ему, что с идиётами и сумасшедшими не желаю иметь никаких дел. Вот он и начал меня преследовать.

— А что за название было у того старинного свитка? — неожиданно спросил Иван Иваныч.

— "Как обрести власть над людьми и миром". Представляете. Мы, большевики, не жалея сил, стараемся построить общество всеобщей справедливости, а этого идиёта интересует содержимое древнего трактата о том, как получить власть над миром.

— Ну вот всё и встало на свои места, — сказал я.

— Князь, это ты сейчас о чём говоришь?! — удивился Семён.

— Понимаешь какое дело, Семён Маркович. Все нападавшие на конвой с арестованным, и те, кто пытался похитить тебя, были представителями твоего народа. Причём они были не какими-то обычными уголовниками, а представителями московского ГПУ. Более того, я могу предположить, что даже если ты позвонишь Феликсу Эдмундовичу, и спросишь его, чего от тебя хотят чекисты, то он просто окажется не в курсе происходящих событий.

— Князь, скажи мне, а почему ты заострил своё внимание именно на том, что все нападавшие были представителями моего народа?

— Потому, что представителям твоего народа уже не надо захватывать власть в нашей стране. Вы здесь и так уже при власти. Значит кому-то понадобилась власть над всем миром. Ведь не зря же в нынешних газетах пишут о скорой мировой революции. Ваш Троцкий только о ней и говорит. Я уже не упоминаю, про громадное количество его сторонников, которые всецело поддерживают данную идею. И мне думается, что ради достижения заявленной цели они готовы пойти на любые жертвы. Так вот, Семён Маркович. Мне бы очень не хотелось, чтобы такой жертвой вдруг стал ты.

— Мне бы тоже этого не хотелось, — поддержал меня Иван Иваныч.

— Да, что вы вообще знаете об евреях и еврейском народе? Почему вы судите о нас, по таким личностям, как Троцкий и Шмуельсон? Мне хотелось бы узнать про ваше личное отношение к евреям, а не общепринятое мнение, навязанное простым обывателям христианскими попами. Про то, что якобы все евреи являются врагами рода человеческого, ярыми пособниками дьявола, и главными виновниками в распятии Иисуса.

— Ну, мне известно, что евреи это древний народ, — первым стал отвечать Иван Иваныч. — Они в любой стране мира стараются жить обособлено, в так называемых "еврейских гетто", согласно своих собственных законов и понятий, и учат им своих детей. Насколько я знаю, у вашего народа две основные религии и множество религиозных учений разного толка. Первая основная религия монотеистическая, она имеет наибольшее количество верующих среди представителей вашего народа, ибо исповедовать её могут не только евреи, но все те, кто захочет её принять. Раньше, в различных странах, эту религию называли по-разному. В Польше её называли "верой жидовской", а всех последователей именовали "жидами". В других странах её называли "верой Моисеевой", возможно такое название появилось из-за пяти книг Моисея, что вошли в "Тору". Потом название вашей религии в разных странах стали менять на "Иудаизм", а её последователей начали именовать "иудеями". Про вашу вторую основную религию не принято упоминать в обществе, ибо её последователи всегда стараются держаться в тени. Они называют себя "Шемотниками", то есть теми, кто помнит и чтит десять имён божьих. Из-за того, что этих многобожников, на протяжении долгого времени, подвергали гонениям представители вашего же народа, в основном это были исповедывающие иудаизм, "Шемотники" всегда старались проживать отдельно от общин иудеев. Кроме того, "Шемотники" лишь себя считают истинными и чистокровными евреями. Они никогда не допускают иудеев в свой круг общения, опасаясь уничтожения своих священных свитков. Для того чтобы нормально жить в этом мире, "Шемотники" предпочитают вести свои дела используя представителей других народов. Но они почему-то не желают иметь никаких дел и даже общаться с теми, кто раньше исповедовал иудаизм, а потом поменял свою религию на другую. Хотя, с теми же атеистами они вполне нормально общаются...

— Иван Иваныч, откуда вам всё это известно? — перебил рассказчика Семён.

— У меня за плечами два европейских университета, Семён Маркович. Именно там я получил данные знания. Если вы позволите, я продолжу отвечать на ваш вопрос?

— Да-да, продолжайте. Извините меня, что перебил вас.

— Благодарю. Так вот, те из евреев, кто уходил из гетто, чтобы самостоятельно жить среди других народов, впоследствии становились либо банкирами или ювелирами, либо купцами или торговцами. А те, у кого не получалось вести такие дела, становились артистами, музыкантами, писателями или политиками. Ну а те, кто вообще не желал занимать какую-нибудь социальную нишу в обществе, пополняли ряды преступного мира. Я ответил на ваш вопрос, Семён Маркович?

— Да. Благодарю за такой интересный ответ, Иван Иваныч. Честно говоря, даже не ожидал, что кто-то, по своей воле, попытался разобраться в истории нашего народа. Вот только в вашем рассказе есть небольшие неточности.

— Могу я узнать, что это за неточности?

— Ну, например, относительно Польши. Не всех евреев там именовали "жидами". Таким прозвищем называли в основном всевозможных шинкарей, владельцев склепов, мелких менял, лоточников и ростовщиков, то есть тех, кто ожидал хороших прибылей от своего гешефта. А вот богатых евреев, которые были арендодателями, землевладельцами или банкирами, называли исключительно "магнатами". Остальных представителей нашего народа в Польше именуют просто "а ид" или "ехуди".

— Интересное дополнение, Семён Маркович, — высказал я своё мнение. — Вот только я ничего не понял про "владельцев склепов". Зачем вообще было нужно, вашим так называемым "жидам", становиться владельцами каких-то погребальных захоронений? Какая с них может быть прибыль?

Общий смех Семёна и Иван Иваныча прозвучал в ответ на мой вопрос. Смеялись они где-то пару минут, после чего, мне ответил Семён.

— Князь, не обижайся на нас с Иван Иванычем. Дело в том, что "склепы" это не погребальные захоронения, как ты возможно подумал. "Склепами" в Польше называют небольшие магазинчики или же торговые лавки, которые всегда располагаются в полуподвальных помещениях городских зданий.

— Действительно, не стоит обижаться, — добавил Иван Иваныч. — Об этих "склепах" здесь мало кто знает. Исключения могут составить только сосланные сюда поляки или те, кто хотя бы один раз побывал в Польше.

— Ладно. Забыли. Я не обижаюсь.

— Скажи, Князь, а у тебя есть что добавить к уже сказанному? Только я бы хотел, как всегда, услышать твой честный ответ. Если ты ничего толком не знаешь про наш народ, то просто так и скажи. Хорошо?

— Хорошо, Семён Маркович. Расскажу только то, что мне известно. Пообещай, что не будешь на меня обижаться, даже если мой ответ тебе не понравится.

— Обещаю.

— Тогда слушайте. Впервые я узнал про существование евреев от попа в уездной приходской школе. Он пытался нам доказать, что все народы земли произошли от них, а самих евреев создал Господь в раю. Приходской поп, на своих уроках, постоянно ссылался на "Библию", называя её священным писанием, в котором записана истинная правда. Меня заинтересовала данная книга и я попросил попа показать мне "Библию". Непонятно почему, он сначала принёс другую книгу, которая называлась "Евангелие", и сказал, что мне надо начинать с неё. Я спросил попа, "в ней что-нибудь написано про создание людей?". Он мне сразу ответил, что "нет, но начинать читать и изучать священное писание надобно именно с неё". И лишь когда поп с удивлением услышал от меня, "что в таком случае данная книга мне не интересна", он принёс большую и толстую книгу...

— Князь, я очень надеюсь, ты не будешь пересказывать нам с Иван Иванычем, как ты долго и упорно изучал старую "Библию"? — улыбаясь спросил меня Семён.

— Как таковое, моё изучение "Библии", в уездной приходской школе, закончилось на первых её главах. Я, после окончания занятий, задал попу такие вопросы, что он просто прогнал меня, и запретил появляться на его уроках.

— Это что же за вопросы ты умудрился задать, что приходской поп уездной школы не смог на них тебе ответить, да в добавок ещё и выгнал тебя? — тут же задал вопрос Иван Иваныч.

— Вопросов у меня хватало, например: "Почему написано дважды про появление людей?"; "Почему одни люди появились на Земле на шестой день, а другие в раю на восьмой?"; "Ежели на шестой день, Бог сотворил мужчину и женщину по образу Своему, по образу Божию. То кем был Бог, мужчиной или женщиной?". Поп лишь частично смог ответить на мои вопросы. Он почему-то посмотрел по сторонам, словно опасаясь кого-то, и тихо сказал мне: "Что в первоначальном тексте на древнееврейском языке, слово Бог записано как "Элохим", что значит "Боги". А раз изначально существовали Боги, то они прекрасно знали какими должны быть мужчина и женщина. Что мне, как сыну язычника, стыдно не знать про древних Богов и Богинь. Но всё дело в том, что тех, кого создали Боги на шестой день творения, были тварями бездушными. А значит людьми необходимо считать только сотворённых Господом в раю, ибо сказано во второй главе священного писания: "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою." Именно наличие души дарованной Господом, отличает евреев от других людей, потому-то их народ считается богоизбранным". Услышав необычный такой ответ, я задал попу, как оказалось свой последний вопрос: "Скажите, ежели вы не родились евреем, то считаете ли себя тварью бездушной?".

Снова общий смех Семёна и Иван Иваныча прервал мой рассказ. На этот раз смеялись они довольно долго, то и дело вытирая выступившие слёзы на глазах. Вскоре они оба успокоились.

— Как я понимаю, из-за последнего вопроса, приходской поп тебя и прогнал? — утерев слёзы спросил Иван Иваныч.

— Ну-да. Но его решение не повлияло на моё решение разобраться с тем, что было написано в "Библии". В библиотеке приходской школы, мне попалась на глаза "Библейская энциклопедия архимандрита Никифора". Из неё я и узнал, что слово "еврей" переводится как "пришелец". Ниже было написано одно интересное пояснение, в котором говорилось, что данное слово произошло от еврейского глагола Евер, что значит "пришлец чужой земли".

— А почему тебя заинтересовало именно это пояснение в энциклопедии, Князь? — задумчиво спросил Семён. — Ну пришёл мой народ из другой страны, что в этом необычного? Многие народы на протяжении своей истории переселялись из одного места в другое.

— Потому что лишь оно даёт ответы на многие вопросы, Семён Маркович. В том пояснении не говорится, что ваш народ "пришлец из другой страны", там сказано — "пришлец чужой земли".

— Ну и в чём тут разница? — спросил Иван Иваныч. — Вполне возможно, раньше так говорили, вот поэтому архимандрит Никифор и записали такое пояснение в свою энциклопедию.

— Разница очень большая, Иван Иваныч. Всё дело в том, что в древние времена, "землями" называли миры над которыми сияли свои светила, навроде нашего Ярилы-Солнца. И таких миров, в древних легендах, сказаниях и преданиях описано множество. Во многих мирах, только нашей Вселенной, существует точно такая же жизнь, как в нашем мире, или похожая на неё, а ведь есть и другие Вселенные со своими обитаемыми мирами.

— Погоди, ты намекаешь, что все евреи являются пришельцами из другого мира? Что они, в далёком прошлом, прилетели на нашу землю с другой планеты?

— Иван Иваныч, наши предки не пользовались греческим словом "планетос", что означает блуждающая звезда, они говорили "земли" или "миры". То что я когда-то прочитал в пояснении, написанном в "Библейской энциклопедии архимандрита Никифора", лишь подтверждает только что сказанное мной. Предки Семёна Марковича прибыли из другого, чужого для нас мира.

— Но это же какой-то бред! — не унимался наш старший собеседник.

— Это не бред, Иван Иваныч, — неожиданно сказал Семён. — Князь прав. У нашего народа тоже сохранились предания, что наши древние предки прибыли на землю из другого мира. Вот только эти знания не для всех. Как я понял из ваших интересных рассказов, вы почти ничего не знаете об евреях и еврейском народе. В основном какие-то обрывки придуманных когда-то мифов и легенд. Лишь только у Князя получилось немного приоткрыть завесу древней тайны.

— Почему вы так решили, Семён Маркович? — не мог успокоиться Иван Иваныч.

— Да потому что еврейский народ, это не один народ, в вашем понимании. Это объединение множества народов. Вполне возможно, что в глубокой древности, предки многих представителей древних еврейских народов, действительно прибыли на эту Землю, и по какой-то, неизвестной мне причине, остались тут жить. Ведь об этом сохранились предания у многих народов мира. Вы никогда не задумывались, почему существуют так много непохожих друг на друга евреев? Вам, как закончившему европейские университеты, должны же быть известны такие названия евреев, как ашкеназы, сефарды, мизрахи, романиоты, крымчаки, яхуд, фалаша и другие? Я даже не буду перечислять евреев Персии, Индии, Китая и Японии. Вы просто подумайте и скажите, что может объединять таких непохожих друг на друга евреев?

— Скорее всего их объединяет религия вашего народа "иудаизм".

— Вот видите, Иван Иваныч. Вы, так же как и многие, делаете большую ошибку. Всё дело в том, что грань между евреем и иудеем достаточно тонка. Не все иудеи являются евреями, и не все евреи — иудеи. Вы же сами только что, упоминали про шемотников. Кроме того, вы можете сидеть и беседовать с потомком тех древних евреев, и даже не знать, что ваш собеседник еврей.

— Почему это?

— Потому что очень многие евреи стараются скрыть от окружающих свою принадлежность к еврейскому народу. Долгие века различных притеснений и гонений, этому поспособствовали. Эти люди приезжая на жительство в какую-то страну, стараются выдать себя за жителя этой страны. Те кто уехал жить в Англию, начали называть себя англичанами, те кто поселился во Франции, стали называть себя французами.

— Не потому ли всех одесских евреев частенько называют "французами"? — усмехнулся Иван Иваныч.

— Вполне возможно, что из-за этого, ведь многие еврейские семьи переселились в Одессу именно из Франции. Но самой интересной и желанной страной для проживания евреев, стали Северо-Американские Соединённые Штаты. В этой стране, не зависимо от вероисповедания, все евреи стали американцами. Вы наверное удивитесь ещё больше, если узнаете, что большинство проживающих в САСШ евреев называют свою новую страну "Новая Иудея" или просто "Иудея".

— А почему не Израилем называют? — задал вопрос Иван Иваныч.

— Потому что британские евреи решили обосновать новый Израиль, либо в Африке, либо на Ближнем Востоке, вот только британские власти не хотят их туда пускать...

Нашу беседу прервал работник представительства, он сообщил Иван Иванычу, что прибыли первые подводы с хлебом.

Иван Иваныч отправился принимать зерно и муку, а мы с Семёном направились в контору, где был установлен телефон. Пришла пора Семёну Марковичу договариваться насчёт автомобиля для поездки в Урманное...