Осенние страницы-12

Двенадцатая глава

Это она сначала так думала — из парка. А на деле — потрясённая и дезориентированная, ринулась куда-то сломя голову, лишь бы сбежать от Яра. Огненный шлейф, стекавший с кулона, метнулся следом, болтаясь — и вспышками озаряя всё вокруг, а затем резко пропал, и парковое местечко, недавно видимое и неопасное, превратилось в настоящие джунгли, в которых не видно неба и в которых сгустилась вкрадчивая тьма. Но Таня страшилась не джунглей...

Она ещё не понимала, что именно произошло. Но резко увидеть и осознать себя, подчиняемую и покорную тому, кого почти не знала... Она неожиданно для себя зарычала, влетев в высокий куст, который замаскировался мрачной тенью среди других кустов, пониже. Голая ветка хлестнула по скуле, едва не задев глаз. Таня с треском проломилась сквозь куст и вырвалась на свободу. "Он оборотень — учует, куда бегу!" — мелькнула паническая мысль, но на дорожке, по которой они только что шли (она узнала её, несмотря на темноту), она приостановила свой беспорядочный бег и обернулась, пятясь. "И что — почует? — обозлилась она, мелко вздрагивая и с удивлением понимая, что страх переродился в злобу. — Пусть почует! Я его, блин, сейчас..." Она огляделась и чуть не расхохоталась, сообразив, что ищет палку!

Понимание, что она сумела выстоять — пусть даже с помощью оберега! — заставило успокоиться. Приглядевшись и не обнаружив преследующего её Ярослава, Таня быстрым, но уже не подрагивающим шагом направилась к выходу из парка. Злость продолжала расти. "И этот, блин — Назарий! — тоже знал — и ничего не сказал!" На мосту, через который перебегала из парка на оживлённую улицу, она умудрилась даже поплакать — с той же злости и даже досады. Кипя от возмущения, она вынула мобильный и, разблокировав клавиатуру, бездумно нажала кнопку

— Какого чёрта вы не предупредили меня?! — начала она без предисловий. — Вам это так надо было — чтобы он именно что полез ко мне?! Надо?!

— А ты бы поверила, что именно Ярослав может быть таким? — мирно спросил Назарий. — Ты бы поверила, что его остерегаться надо?

Таня замерла, прячась в тени под фонарём и трогая горячую ссадину на скуле: сначала не поняла, откуда та, потом вспомнила — веткой же ударило, когда мчалась напролом. До сих пор кровоточит...

Нет — на вопрос старика она, даже сейчас — злая и оскорблённая, могла ответить только так. Нет! Не поверила бы! Ярослав тихий, спокойный. И он... его обижали! И унижали! После того, что девушка увидела тогда, во дворе Аккима, она могла его только жалеть, сочувствовать ему, но никак не остерегаться.

Но эмоции кипели, и она угрюмо спросила:

— То есть вы знали, но... А если бы он?..

— Ничего бы с тобой не было, — спокойно ответил Назарий, и она вдруг увидела, как на последних словах он ощерился в зловещей ухмылке. — Забыла? Ты под моей защитой! Так что... Где ты сейчас? Машина подъедет и заберёт тебя до детсада.

— Не бросайте трубку! — завопила она, уже не беспокоясь, что Яр может услышать. — Вы не смеете бросать трубку! Объясните мне, что происходит!

Чихать хотел Назарий на её требование! Законное, между прочим!

Таня стремительно зашагала по улице, вспоминая, как ехали с Ярославом и как теперь ей выйти к остановке. Но одно лишь упоминание в мыслях о парне-оборотне заставило её снова мгновенно озлиться. "Интересно... — зловеще думала она. — Подействует ли на него знаковая система против подпространственных тварей?! Пусть только ко мне ещё попробует подойти — поубиваю и скажу, что так и было!"

Она вышла к дороге и выдохнула: мимо проехал троллейбус, за ним следующий. Пролетели маршрутки, автобусы. Осталось лишь найти остановку и сориентироваться, как доехать до своего микрорайона.

За спиной внезапно вспыхнул яркий свет машинных фар. Таня воинственно обернулась, сжимая кулаки, — и заморгала от неожиданности, узнав машину, которую Назарий обычно посылал за ней и двойняшками. Машина встала у бордюра, а пока девушка, сбитая с толку, думала, подходить или гордо проигнорировать водителя, открылась дверца сзади, и Назарий обыденно сказал:

— Садись.

На всякий случай оглянувшись, нет ли позади преследующего её Ярослава, а затем решительно шмыгнув носом, Таня протопала к машине и юркнула в салон мимо старика, слегка посторонившегося у дверцы. Когда машина тронулась с места, Назарий чуть насмешливо спросил:

— Платочек дать — слёзки утереть, охотница?

Насупившись, Таня пару секунд размышляла, что бы такого ответить — как охотнице, а потом вспомнила и, удерживаясь от смеха, спросила:

— Если на Яра направить парочку ваших знаков, они сработают, как надо?

Хм... Показалось или нет, что обычно невозмутимый водитель хрюкнул от смеха?

Назарий же дробненько, по-стариковски похихикал — не стесняясь таким образом выразить своё удовольствие от её ответа, а потом милостиво сказал:

— Ну, спрашивай.

— Что с Ярославом?

Старик ответил не сразу, да и потом заговорил так, словно знал, что она должна будет кое-что вспомнить.

— Ярослав является потомком очень древней династии оборотней. И очень богатой.

Таня сидела рядом с ним, теребя ремень безопасности, время от времени касаясь царапины на лице и хмурясь: ну да, такой шикарной личной машиной из студентов Аккима владеет, кажется, только Ярослав. И он не живёт в общежитии, а снимает квартиру. То есть снимают квартиру ему родители. И... что с того?

Назарий непрерывно смотрел ей в лицо и, видимо, понял, что можно продолжать рассказ. Правда, получился он весьма коротким.

— В твоей истории два момента. Первый — наш недогляд. Бывает так, что каждый из тех, кто рядом, может считать: кто-то другой тебе уже всё рассказал. Я видел, что ты дружишь с Никитой, и решил, что тебе рассказали про Ярослава, как рассказывают о нём всем в Аккиме. Но пропустил, что начальство в Аккиме сменилось, а новое пока не удосужилось с тобой поговорить. И уж точно я никак не ожидал, что ты дружишь с Яром втайне от всех. Да и некогда мне с вашими любовями разбираться — работы много.

Таня опустила глаза на ремень, не замечая его, и вздохнула: а она-то думала, что сегодня в подвале сумела по лицу Назария прочитать всё!

— Никаких любовей не было и нет! — отрезала она. — Но вы же видели, что Дамир сделал для меня оберег! Я думала — вы... всезнающий.

— Я такой и есть! — заявил старик, нисколько не чванясь, а с уверенностью. — Но голова у меня заморочена так, что... — И скривил рот, будто сделал открытие. — А неплохо бы половину моих хлопот на группу переложить!.. А то у вас времени, как выясняется слишком много свободного — для личных делишек-то.

— Вы о втором моменте не сказали, — напомнила девушка.

— Выглядит Яр внешне довольно средне, не красавчик, но симпатяга, кроме всего прочего — и в общении скромный парень, на глаза не лезет, и в этом весь подвох. Никто и не подумает, что он носитель таких колдовских возможностей, о которых некоторым только мечтать. На тех, кто ему нравится, он использует свой дар собственника. Это значит, ты чем-то его к себе привлекла, и он решил, что ты ему подходишь. В таких случаях он начинает чисто инстинктивно (атавистически, если можно так выразиться и если тебе знаком этот термин) передавать тебе свои собственные желания, которые мгновенно становятся твоими собственными. Подчеркну — инстинктивно! Был бы взрослей — держал бы свои инстинктивные хотелки в крепкой узде!

— Блин... — вырвалось у Тани. Она посидела в полном раздрае, вновь переживая момент на скамейке и некоторое время машинально глядя в окно, на мелькающие фонари, на светлые огни машинной реки, бегущей навстречу, и красные — бегущей впереди них; на поблёскивающий после заморосившего дождя асфальт, потом хмуро спросила: — А если бы он меня... использовал, что дальше?! Бросил бы, как... как...

— В том-то и проблема, — проворчал старик. — Поскольку он ещё неопытный и сам своих чар не осознаёт, он бы привязал тебя к себе. И, случись это, пришлось бы вызывать его родителей, ну а те... — И Назарий развёл руками.

— Вы знаете, дядя Назарий, вам бы лучше всё-таки договаривать! — посидев немного в ожидании и сообразив, что он больше ничего не скажет, грозно сказала Таня, поражаясь своей смелости. — Ну, приехали бы они! И что было бы?

В воображении пронеслось: старшие Яра, решив откупиться от не нужной им дамочки, суют ей деньги, лишь бы отстала от него.

Фу, бяка какая...

— Что — что?! Лишился бы я тогда своей охотницы! — сварливо отозвался тот и даже засопел от возмущения. — Увезли бы тебя в свой город, не спрашивая, и немедленно обвенчали бы со своим бесценным Яром.

— Эт-то что?! — аж заикнулась Таня. — Я бы за него замуж вышла?! Не хочу!

Хохотали оба — и старик, и водитель.

Сквозь смех Назарий выдавил:

— И что тебе не нравится? Ярослав — княжич по тамошним обычаям. Стала бы княжной, а потом, поскольку он единственный сын, глядишь — и княгиней бы!

И снова хохот!

А Таня сидела и пыталась скептически осмыслить узнанное о Ярославе. Не-е! Не надо никаких княжичей! И княгинь тоже не надо! Ужас от осознания, что могло бы произойти, ещё не совсем дошёл. Но знать, что она могла в считаные дни выскочить замуж за человека, которого не знала!! Нет!.. Лучше подумать о другом. Итак, знали про него, про Ярослава, все в Аккиме. Кроме неё. Но...

Когда мужчины успокоились, она спросила:

— Может, тогда уж и про оберег расскажете? Кто его сделал и почему, если все думали, что я уже знаю про Яра?

— Кто из твоей группы делает обереги — я знаю. Дамир. У него хорошие артефакты получаются, хоть он это дело не любит. Но вот что интересно: наш маг огня не знает, что оберег предназначался тебе. Так что... кто именно позаботился о тебе, кто догадался, что о Ярославе тебе не сказали — я не знаю.

— Не верю, — упрямо сказала Таня. — Вы — и чтобы не знали? Небось, боитесь, что я вместо уроков начну любовями, как вы обзываетесь, себе голову морочить.

Назарий только улыбнулся, уже не глядя на неё. Таня тоже загляделась на бегущую дорогу, а потом задумчиво спросила:

— И что теперь? Как мне вести себя с Ярославом дальше? И чего ждать от него?

— Колдовской огонь оберега сжёг его желание присвоить тебя, — не сразу отозвался Назарий. — Теперь ты для него лишь одногруппница и будущий руководитель охотничьей группы. Для волка это нормально — знать, что сильный человек является его вожаком. Хотя какое-то время он будет неловко чувствовать себя, находясь с тобой рядом.

— То есть я могу больше не бояться, что он будет лезть ко мне?

— Именно так.

"А я?.. Смогу ли оставаться... объективной к тому, кто хотел меня... — Холодок по спине. — Ну, хотел всего лишь поцеловать, не так ли?" Невольно вспомнилось, как Яр сказал о Дамире, что маг огня бросал в него подожжённые камни. Это было то же самое? С той блондинкой? Только та девушка была заранее предупреждена и подговорила Дамира и однокурсников разыграть Яра? Заставила оборотня обернуться и беззащитным отдала в руки студентов, которые по-свойски проучили его, пока он на ком-то не сорвался (ведь получается именно так?)? "Ты опять его жалеешь, — уныло заключила Таня. — А не надо бы..."

А потом опомнилась.

— А куда вы меня везёте?

— В детсад — куда ж ещё? — ворчливо сказал Назарий. — Разве ж не туда хотела?

— Спасибо, — пробормотала она и посмотрела на прямую спину водителя. При нём, хоть он и проявил себя человеком абсолютно незаинтересованным и не лезущим в чужие дела, не хотелось задавать вопросы, которые она вывалила бы на старика, будь они наедине. О родителях. Об официальных. Точней — о настоящей матери. О том, что она сделала. Законно ли это. Да и теперь, когда Таня знает, что произошло, ей жаль Глорию. Отец-то её на пятнадцать лет старше. Он-то спокойно принимает Глорию и даже, кажется, по-настоящему любит её, но Глория...

— Приехали, — объявил Назарий и предупредил: — Ты завтра-то на Яра много не смотри. Он сейчас этот случай близко к сердцу примет, будет переживать, что сдержаться не сумел. Так что...

— Вы как-то больше о нём заботитесь, чем обо мне, — удивилась девушка. — А обидно-то мне! Меня обидели!

— Ты сильная, — снисходительно сказал старик. — В отличие от того же Ярослава.

Она вышла из машины, чувствуя свою тяжёлую от мысленного разброда голову. "Это меня Назарий назвал сильной? Если б я себя такой чувствовала!" Казалось, что, вступив в Акким, она за неделю довольно хорошо узнала тот мир, в котором ей предстояло не только учиться, но и жить, и вот тебе — здрасьте! Оказывается, по этому миру надо ходить чуть ли не на цыпочках! Везде непонятные ловушки и капканы!

— Иди-иди! — велел Назарий. — Опоздаешь, а детки — ждут!

Он хлопнул дверцей, и машина быстро отъехала от ограды вокруг детского сада. Не успела она скрыться с глаз, как открылась дверь в группу, и к Тане подбежали двойняшки. И что-то девушка сразу заподозрила, что Назарий быстренько скрылся не просто так, а от нежелания встречаться с малышнёй. Он знал, что они уже одеты!..

— А там кто? Кто там был? В машине? — затеребили медвежата старшую сестру.

— Подождите, мне надо ещё вашу Марию Васильевну предупредить, что я вас забрала! Ждёте здесь или как?

— Здесь! — завопили двойняшки и бросились к калитке рядом с въездом для машин. Неужели они хотят догнать машину и попытаться рассмотреть, кто привёз сестру?

— Стоять! — вскрикнула Таня. — Мюсли!

С тем же визгливым воплем медвежата развернулись бежать к ней. А пока они разворачивали любимое лакомство, Таня сама ринулась к воспитательнице. За минуту она успела показаться той на глаза и успокоить, что двойняшек забирает, а потом вернуться.

Митенька свою "мюслю" открыл, а Оленька всё ещё пыхтела над обёрткой. Таня, успокоенная, отобрала у неё конфету и быстро сняла яркую бумажку. Ублаготворённые младшие легко, без сопротивления протянули ручонки старшей сестре и спокойно пошли с нею, подпрыгивая на ходу и рассказывая, что сегодня было в группе.

А Таня пыталась думать о своём.

Итак, официальные родители.

А ещё надо подумать, как завтра вести себя с Ярославом. Таня передёрнула плечами. Назарий может себе позволить такую роскошь, как советовать вести себя с парнем-оборотнем словно ничего не случилось. Но одно дело — советовать, а другое...

И Дамир... Сама того не замечая, Таня подняла руку, чтобы в очередной раз вцепиться в оберег, спрятанный сейчас под курткой. Неужели он не заметил, что она носит его оберег? Или она перестаралась — и после украшательств блёстками и бантиком оберег не похож на то, что он сделал? И как теперь быть с благодарностью? Сказать Дамиру спасибо? Или промолчать, как приходится молчать с Ярославом? Парни они ведь такие: чуть что не так — сразу в драку, а уж Дамир с Яром не впервые так и без неё...

И сегодня вечером надо перечитать и вдуматься в лекции, потому что завтра...

Двойняшки что-то радостно закричали — и Таня обомлела, глядя на хохоча подпрыгивающую Оленьку. Та, подняв руку к деревьям, под которыми они проходили, смеялась, и последние октябрьские листья, давно поредевшие, падавшие неохотно из-за отсутствия ветра, словно потекли к малюсенькой ладошке, подставленной так, чтобы листьям было удобно собираться в ней.

О неожиданности девушка остановилась, поневоле останавливая медвежат.

— Это... что?! — выдавила она, во все глаза глядя, как аккуратно, один за другим укладываются кленовые и липовые листья на ладошке Оленьки.

— Мы играем! Мы играем! Танька, ты представляешь, что мы умеем? — запрыгал Митенька и тоже подставил свою ладошку, приблизив её к ладони сестрёнки. Листья послушно разделились на два потока.

Ответ не понадобился. Потому как Таня его знала. Всего лишь ещё одна проблема, о которой придётся думать. А ведь Назарий предупреждал, что общение с добродушными тварями подпространства может привести к такой ситуации!

Таня мрачно насупилась: если предупреждал, пусть и решает эту проблему! Как только придут домой, она немедленно позвонит ему! Пусть придумает, что делать, чтобы к двойняшкам не приставали, почему у них так получается! А ей некогда! Она студентка! И вообще... Она потянула медвежат за собой, а они продолжали ликующе прыгать и собирать листья, которые, может, и хотели падать куда придётся, но дети умудрились заставить их падать так, как хочется им, медвежатам!.. И уже с затаённым страхом думала: а если двойняшки покажут родителям что-нибудь магически колдовское? И спохватилась: родители-то ни сном ни духом о том, куда она водила младших!

Уф... Хоть эта гора с плеч. И хоть родители будут удивляться странным способностям двойняшек, теперь эта забота не её. Правда, Назарию она всё-таки позвонит! С этим звонком она смирилась.

И как, скажите на милость, распределить узко ограниченное время вечера на решение всех проблем несчастной студентки, которая ко всему прочему ещё и психологическую травму сегодня получила?!

Рассуждая таким образом, она вроде как успокоилась, ведя медвежат домой. Но успокоилась лишь до мгновения, когда остановилась, собираясь повернуть к магазину. Дома хлеб есть, но заканчиваются кашки для Глории. Нет, у мачехи ещё есть на донышке пакетов крупа, но Таня после всех открытий чувствовала себя жутко виноватой перед Глорией. И возможность хоть что-то сделать для женщины, которую вынудили стать мачехой, представилась... Казалось бы...

Таня открыла рот скомандовать медвежатам: "Направо!", то есть в магазин, как внезапно её словно ошпарили. Она с ужасом посмотрела на безмятежных двойняшек, ждущих, чего это старшая сестра не вовремя остановилась. Перед глазами возникла яркая картинка: она входит в магазин, и медвежата протягивают руки к полкам со сладостями, а те радостно летят к ним в ладошки! Ужас!! Кошмар!! А если они додумаются деньги у покупателей из карманов выманить-вытрясти?! Не-ет! Эту проблему придётся решать в первую очередь!!

Сморщившись от головной боли: да что за день сегодня такой?! — девушка решительно потащила двойняшек домой.

Стоя в лифте, малышня развлекалась тем, что играла в ладушки — научили не в садике, а дома — Таня с ними играла. Почти доехали до своего этажа, как Оленька вдруг взглянула на старшую сестру и ахнула:

— Танюша! У тебя кровь на голове! Больно, да?! — и сама заморщилась чуть не до слёз от участия.

Таня не сразу поняла, что кровь на её голове — это царапина на её скуле. Но дошло, и, как смогла, утешила Оленьку, а Митенька сурово заявил:

— Ты у деда Назария со зверем дралась, наверное? Из аквариума сбежал, да?

— Ну... — начала Таня, открывая дверь.

— Ничего, мы маме с папой не скажем, — пообещал всё так же сурово Митенька.

"А ведь это идея!" — загорелась надеждой девушка. Она завела детей в квартиру, быстро сняла с них верхнюю одежду и, поглядывая на часы, вымыла их обувку, после чего поспешила в спальню, где двойняшки гонялись друг за другом, передвигая мягкую мебель, которой не повезло оказаться на пути медвежат.

Взяв обоих за шкирки, Таня усадила их на кушетку между узкими шкафами с игрушками и книгами. Сама присела перед ними на корточки. Вздохнув, сказала, стараясь быть убедительной:

— Митенька, Оленька, вы пока маме с папой не говорите про то, чему научились, ладно? Ну, про листья в ладошки.

— А мы не только листья в ладошки! — заявил Митенька, и сердце Тани ухнуло куда-то далеко вниз, но Оленька успела перебить надвигающуюся темноту перед глазами: "Господи, они там, случайно, кого-нибудь не обокрали?!"

— Мы игрушки тоже можем! — наивно обрадовала она, заглядывая в глаза и явно ожидая одобрения. — Танюш, а мы завтра такое сумеем?

— Не знаю, — честно призналась девушка, и двойняшки спрыгнули с кушетки, чтобы хоть сегодня насладиться дивными возможностями своих ладошек.

— Эй, — встревоженно окликнула их старшая сестра, поначалу обалдев и с открытым ртом наблюдая кружение игрушек в воздухе спальни под азартное хихиканье медвежат. — Вы ведь родителям всё это не покажете? Мы же договорились?

— Договорились! — завопил Митенька, толчком ладоней посылая мягкий коврик в виде белки-летяги от одного угла спальни в другой. Причём этот коврик даже не коснулся его рук! Оленька завизжала от демонстрации братишкой новой возможности и послала в воздух плюшевую змейку.

Замерев, Таня следила, как змейка пролетела между другими игрушками, забытыми двойняшками, но всё ещё болтавшимися в воздухе. А когда девушка отмерла, она бросилась на кухню. Трясущимися руками ткнула в кнопку вызвать Назария. Телефон заунывно звонил и звонил. Таня сообразила: старик ушёл в подпространство или в меж. Что делать?! Что?!

Вспомнив, как Демид уже помог ей с двойняшками, бросилась звонить ему.

— Привет, — добродушно сказал колдун-целитель. — Что случилось?

Яростно косноязыча и заикаясь, Таня описала ситуацию, в отчаянии добавив, что до Назария дозвониться не может.

— Приедем скоро, — сказал Демид. — Ты родителям скажешь про нас, что мы твои однокурсники?

— Конечно! — выдохнула она. Но, когда мобильный затих, она озадаченно посмотрела на него: "про нас"? А... кто будет? Вся группа охотников? И... Ярослав тоже?

Впрочем, сейчас не до обдумывания ближайшего будущего. Пора готовить ужин для родителей. И Таня бросилась бегать по кухне, одновременно соображая, что бы такого придумать для гостей, ведь просто так не встретишь, особенно если они назовутся однокурсниками. Повезло, что холодильник всегда полон продуктов, так что, недолго думая, Таня быстро сварганила горячие бутерброды и заварила чай.

В первую очередь заставила вопящих от восторга младших закончить на время игру и накормила их ужином — лёгким, в отличие от детсадовского.

А потом где-то наверху, кажется, решили дать несчастной девушке передышку: позвонили родители и сказали, что чуть задерживаются, встретив знакомых. Судя по фону, звонили из кафе, если не из ресторана. Значит, будут не скоро, если вообще не к позднему вечеру. Таня выдохнула и бросилась накрывать стол на кухне для своих ребят.

Солидно позвонили в домофон, за что Таня была благодарна ребятам: ведь могли, благодаря своим колдовским навыкам, и просто зайти в подъезд, а потом позвонить в квартиру. А так она, что называется, морально готова принять их.

За дверью, на лестничной площадке, оказались все, кроме Яра.

Причём Дамир стоял рядом с колдуном-целителем и первое, что сделал, — взглянул не на Таню, а ниже её подбородка. На оберег, который сейчас прятался в её шкатулке. Испытав новое потрясение: Назарий сказал — маг огня не знает, для кого сделан оберег! — Таня тут же догадалась, в чём дело. Дамир знал другое: в Аккиме нет новеньких девушек, которых надо предупредить насчёт Ярослава с его колдовскими заморочками оборотня.

Группа входила в прихожую, улыбаясь и принюхиваясь к вкусным запахам из кухни. А потом из спальни выскочили на шум и говор двойняшки и счастливо завопили при виде знакомцев. Ничуть не смущаясь, медвежата немедленно запрыгнули на Демида и Дамира, нисколько не сомневаясь, что их подхватят и не дадут упасть. Никита, довольный, что не приходится возиться с малышнёй, галантно помог Ксении снять плащ, и вся орава двинулась в спальню.

Таня шла за всеми, боясь разреветься от счастья: её не бросили в жуткой ситуации один раз — и пришли на помощь и сейчас!

Пока двойняшки гордо демонстрировали ахающим от восхищения гостям свои волшебные умения, Таня перенесла в спальню чай и бутерброды. Вскоре вся толпа, усадив и медвежат на колени, смаковала сытный десерт, а Таня, затаив дыхание, следила, как абсолютно спокойный колдун-целитель то и дело дотрагивается до плеча Митеньки или Оленьки, а затем пальцем по спине медвежат как бы невзначай проводит сначала Ксения, а потом Никита. А под конец маг огня снова сыграл номер с огненными бабочками, которые во время представления ко всему прочему садились на руки двойняшек — к их удовольствию. Таня под конец странного колдовства, закрывающего пробившиеся способности её младших, даже пожалела медвежат: каково им завтра будет? Проснуться — и понять, что ладошки больше не притягивают ни листьев, ни игрушек...

Прощаясь, ребята уходили один за другим. Дамир, лениво одевавшийся, оказался последним. Разогнувшись от кроссовок, он напрямую спросил:

— Яр сегодня позволил себе лишнее?

— Не хочу говорить об этом, — тихо, но упрямо сказала Таня.

— Я думал, ты с Никитой, — недоумённо сказал он и поднял брови: — Или это для отвода глаз?

— Я с Никитой! — твёрдо сказала она.

Он усмехнулся, но наставить на признании не стал. Перешагнул порог, и в спину Таня ему сказала:

— Не дерись с Яром. Эта история закончена.

— Как пожелаете, — пожал он плечами, не оборачиваясь, и заторопился к ребятам, ждавшим его у лифта.

Дождавшись, когда двери лифта сойдутся, Таня закрыла входную дверь и вернулась к двойняшкам. Они продолжали заставлять свои игрушки летать, но делали это с явной усталостью, и девушка напомнила, что пора готовиться ко сну. Засыпали они обычно в девять вечера, привыкнув к домашнему расписанию. Пока бегали в ванную комнату, пока переодевались в пижамки, Таня отнесла остатки пиршества в кухню и быстро вымыла посуду. Вернувшись, присела на кровать Митеньки. Оленька уже крепко спала, раскинувшись, и старшая сестра дотянулась до девочки, чтобы укрыть одеялом. А Митенька нервно ворочался во сне, кажется снова и снова переживая свои странные умения. Таня вздохнула и, распушив его слипшиеся от пота волосы, отошла к письменному столу. Пора открывать лекции и готовиться к завтрашнему учебному дню.

Следующая глава в четверг.