Наивна и очень опасна

Я не стала отвечать, демонстративно засунув в рот полную ложку оливье. Мои родичи все как один были почему-то свято уверены, что из такой неумехи, как я, никогда ничего путного не выйдет. 'Пойдешь ты, Ленка, на ферму, коровам хвосты крутить', — любила приговаривать папина сестра тетя Клава, глупая старая дева. Своих наследников у нее не было, она часто торчала у нас, якобы помогала маме с детьми, на самом деле постоянно шпыняла нас четверых. То то сделай, то это. Никакого, блин, отдыха! Так и стоит над душой! А сейчас и дядя туда же. Гонора. Да я еще скромная, по сравнению с той же Инкой, так и мечтающей об острове в личное пользование и частном вертолете, чтобы удобно было туда добираться. А я? Я всего лишь хочу удобств, комфорта и тишины!

Дядя больше не поучал, Так что до моря мы доехали в молчании. Я бездумно смотрела за окно. Возвращаться в город и пытаться искать нормальную работу не хотелось.

— Приехали, — мы остановились у небольшого кирпичного домика. — Море в десяти минутах ходьбы. Спускайся вон по той лестнице и наслаждайся. Мобильник взяла?

Я кивнула. Куда ж я без мобильника? Оставаться в этой дыре? Нет, спасибо.

Каменная лестница с выщербленными от времени ступеньками и ржавыми перилами закончилась практически на берегу моря. Синее, голубое, бирюзовое, оно переливалось под лучами солнца и так и предлагало окунуться. Я нагнулась, потрогала не особо кристальную воду пальцами. Холодная. Что ж, о купальнике можно забыть. Значит, буду просто дышать свежим морским воздухом. Когда еще сюда попаду?

Пока ходила по бережку, подобрала и сунула в карман джинсов пару-тройку милых камушков, так, на память. Несколько раз на моем пути возникали любители молоденьких девочек, судя по одежде, не особо обеспеченные, скорее всего, аборигены. Мол, девица-красавица, тут кафе поблизости. И мотель недалеко. Приходилось вежливо отшивать: простите, мальчики, мой парень с минуты на минуту появится, домой поедем. 'Мальчики' каждый раз понятливо хмыкали и отставали. Дядя позвонил, когда я посылала четвертого, особо настырного.

— Ленка, где тебя носит?! — послышалось из динамика. — Пять минут, или поселишься здесь!

Приставучий абориген впечатлился и быстро сбежал. Я негодующе фыркнула. Храбрые, блин, мужики нынче пошли. Как девчонку к стенке прижать, так они первые. А как с ее 'парнем' пообщаться, так сразу ноги делают.

Глава 5

Праздность и ничегонеделание влекут за собой порочность и нездоровье — напротив того, устремление ума к чему-либо приносит за собой бодрость, вечно направленную к укреплению жизни.

Гиппократ

К своему первому занятию в качестве репетитора я готовилась даже усердней, чем к практике в школе или к парам в вузе. Пришлось топать пару кварталов в библиотеку, записываться там, брать учебники по русскому языку для пятого класса и сидеть выписывать правила. Параллельно я читала упражнения, а кое-что даже отксерила, потратив свои кровные. И вот вроде все ясно и понятно, написано четко, а какое-то сомнение все равно остается. А ну как этот обормот вообще ничего не знает? А если я сама что-то забуду? А что скажет его мать после нашего занятия? В общем, на занятие я шла, хорошенько перенервничав. Катька даже валерианкой меня отпаивала. Помогло, правда, не сильно, но к нужному дому я пришла, внешне спокойная.

Дом как дом. Такая же обшарпанная многоэтажка, как и десятки в этом районе. И даже дверь с домофоном солидности ей не придавала.

Пятый этаж. По лестнице, потому что лифт не работал. То еще счастье, да. Но я успокаивала себя мыслью о заработке — на карточке оставалась смешная сумма, даже закупиться нельзя. Так, хлеб с маргарином и дешевый чай купить. Дядя после поездки на море на моем горизонте не появлялся, самой мне звонить ему без крайней нужды не хотелось, а потому приходилось крутиться.

Трясущейся рукой я нажала на кнопку звонка и заставила себя улыбнуться клиентке, открывшей дверь. Что ж, пора показать, чему я училась все эти годы в вузе.

Урок... Урок прошел нормально. Во всяком случае, явно лучше, чем я ожидала. Парнишка, сначала подозрительно косившийся на меня, к концу занятия взбодрился, начал задавать вопросы и даже уточнил, когда ожидается следующее занятие. В общем, я была на седьмом небе от счастья и от суммы, полученной на руки. По меркам репетиторов копейки, конечно, но затариться на два-три дня я могла. Мама, удостоверившись, что ее чадо в русском не полный ноль, уверила меня, что занятия по часу два раза в неделю их семейный бюджет точно выдержит. А значит, очень скоро я смогу пополнить и свой.

Следующая неделя прошла в активном поиске работы, включая репетиторство. Девчонки из общаги подкинули мне еще двух учеников, так что теперь я готовилась сразу к трем занятиям. Нет, был и четвертый, в элитном доме, с консьержем и охраной. Но там вышла очень некрасивая история. В конце первого же занятия, когда мы с клиенткой договаривались о следующем занятии, вернулся с работы папа ученика, высокий, довольно молодой, представительный мужчина. Прямо при жене смотрел меня с ног до головы, чуть ли не облизываясь, задал несколько вопросов насчет моего образования, а потом, когда я появилась снова под их дверью, пришла, как примерная репетитор, на следующее занятие, надеясь снова увидеть того папу, родительница из-за двери сообщила мне, что в моих услугах больше не нуждаются. Было жутко обидно, я чуть не плакала. Ну вот почему, а? Почему какие-то фифы с ногами от ушей живут в квартирке на пять комнат и шикуют, а я вынуждена ютиться в общаге, считая каждую копейку?!

Я фырчала про себя, но к оставшимся трем ученикам бегала регулярно. Единственное, что меня беспокоило: скоро должно было начаться лето. Оставалось все две недели мая, а так как учились мальчишки до двадцать третьего-двадцать четвертого числа, то и работать я могла не больше десяти дней. А потом... Потом снова на горизонте маячил голод...

Колька в очередной раз появился в моей жизни внезапно: я как раз раздумывала, стоит ли ехать до общаги три остановки на автобусе, или все же можно вспомнить насмешливую фразу дяди насчет фигуры и прогуляться по вечернему городу. Серебристый 'рено' плавно подкатил к тротуару, стекло медленно опустилось.

— Крот, подвезти?

Ну конечно, да!

Я, не раздумывая, открыла дверь и плюхнулась на сиденье рядом с водителем, окинула его задумчивым взглядом. В пиджачке, черных брючках, белой рубашечке. В общем, форсит, зараза. Не то, что я: в потертых джинсах и видавшей виды футболке.

— Тебе куда?

А то у меня есть выбор.

— В общагу.

Колька кивнул, машина газанула.

— Крот, заработать хочешь?

Я насторожилась. Чтобы Сова и вдруг предложил заработать? Да еще и мне?

— Кого прибить надо?

Колька хмыкнул.

— Я серьезно. Надо квартиру после ремонта вымыть. И не раскатывай губу. Там однушка в старом фонде. Ремонт делали косметический. Мужик, хозяин, с пивным животом и без счета в банке.

Вот же сволочь. Так на корню обрубить молодые мечты. Может, я мысленно уже медовый отпуск на Канарах рисовала?!

— Сколько платят?

— Заплатить месяц проживания в общаге хватить. Еще и останется.

Я прикинула свои финансы и кивнула.

— Не вопрос. Но 'химия' его.

— Естественно.

Мужик мне и правда не понравился. Я с таким даже за большие бабки в постель не легла бы: глазки маленькие, масленые, так и бегают, пузо даже не пивное, а, блин, будто от два-три шара для боулинга проглотил, еще и губы постоянно облизывает. В общем, я была рада, когда Колька увел этого типа — оставаться с ним под одной крышей, да еще и раком при нем становиться я не рискнула бы.

Помыть полы, протереть пыль и грязь, вымыть все, до чего дотянусь — пахала я часа три-четыре. Зато на полученную сумму в июне могла спокойно сидеть без учеников. Правда, оставалась общага — там надо было платить за месяц вперед.

Где-то дня через три Колька появился вновь. И вновь с предложением помыть квартиру, уже на другом конце города. Подобная подработка отлично сочеталась с работой репетитором, так что я согласилась без вопросов.

Так закончился май и прошел июнь. Колька два-три раза в неделю возил меня на разные объекты, как он называл такие квартиры. В пути мы с ним болтали, иногда он покупал мне в киосках что-нибудь перекусить. В общем, оказался не такой сволочью, как я думала раньше. Никаких миллионеров на моем жизненном пути пока не попадалось, богатых бизнесменов — тоже. Но я не теряла надежды.

Очередной июньский вечер воскресенья я провела за уборкой. Колька забрал меня с объекта, окинул взглядом джинсы, футболку и кепку и вдруг предложил:

— Крот, не хочешь перекусить съездить? Куда-нибудь в ближайшую кафешку?

Из-за усталости я не сразу поняла смысл сказанного, а затем удивленно уставилась на Кольку: это что, меня на свидание только что пригласили, что ли?

— Сова...

— Да ладно тебе, — немного нервно хмыкнул он, — просто перекус, ничего лишнего.

Угу, знаю я их, этих мужиков. Хотя... Почему бы и нет. Никаких миллионеров на горизонте пока не было, а на безрыбье и Колька — рыба. Пусть и не особо крупная.

Миленькая кафешка 'Арлекин' радовала глаз гуляк неоновой вывеской, горевшей в наступавших сумерках чересчур ярко. Внутри царил приятный полумрак. Колька усадил меня на лавку за один из столиков подальше от входа и махнул официантке. Борщ, овощной салат, кофе, чай, пирог с мясом — на двоих не так уж много, если вдуматься. С голодухи я смела все за пять минут и сидела цедила чай через соломинку, пока Колька расправлялся со своей порцией. От нечего делать я смотрела в окно. Люди, люди. Бегут, неторопливо тащатся, стоят. У каждого своя жизнь, свои мысли и мечты. Я вздохнула.

— По миллионеру вздыхаешь? — беззлобно поддел меня сидевший на одной со мной лавке Колька.

— Иди ты, — беззлобно откликнулась я. — С миллионером можно не корячиться за копейки. И вообще. У нас свидание? Ну так поцелуй меня.

Сама не знаю, откуда взялись последние две фразы. Вряд ли они действительно жили в моей голове. Зато послужили спусковым крючком для Кольки. Он наклонился, приник своими губами к моим. И мир почему-то поплыл. В голове зашумело, хоть я и не пила. Губы у Кольки оказались мягкими и вкусными.

Когда мы оторвались друг от друга, то оба тяжело дышали.

— Это что?.. — ошарашенно спросила я.

— Понравилось? — коварно поинтересовался Колька.

Я могла только кивнуть.

До общаги я добралась в состоянии, близком к прострации.

— Эй! Ленка! Ленка, ау! — голос Катьки немного привел в себя, но я все еще мало что соображала.

— Он поцеловал меня, — выдала я растерянно.

— Кто? — не поняла Катька.

— Сова.

— Ты поцеловалась с птицей?

— А? Да при чем тут птица! Катька, меня поцеловал Колька. Я его терпеть не могу, не могла, а он... Он меня поцеловал!

— Так ты в афиге от самого факта поцелуя или от того, кто это сделал? — насмешливо поинтересовалась Катька.

— Иди ты, — фыркнула я.

— Да я-то пойду, но ты сначала валерьяночки выпей, что ли, а? А то станешь лунатиком, ночью из окна шагнешь, как я потом твоей птице объяснять буду?

Зараза. У меня тут душевные метания, раздрай в мозгах, а она со своей валерьяночкой привязалась!

Валерьянку я проглотила, не глядя. На душе спокойней не стало, но хоть руки прекратили мелко подрагивать. Нет, ну вот что это такое, а? Жду миллионера, ищу богатого бизнесмена, а кайфую от поцелуя бывшего одноклассника! Мозги, ау! Вы в какую степь сбежали?! Вам нужно разрабатывать стратегию и тактику по покорению финансового Олимпа, а вы?! Какой, блин, Колька?! Что у него, кроме машины, есть?! Я снова вспомнила губы Савченко, его прикосновения его пальцев... По коже пробежали мурашки. Идиотка!

Следующие два дня я тщетно пыталась забыть тот поцелуй, при этом тайком посматривая на экран мобильника и считая дни до следующего объекта.

— Да позвони ему сама, — проворчала недовольно Катька, наблюдая, как я выливаю в раковину чай, в который по рассеянности добавила вместо сахара маргарин. — Нефиг продукты переводить.

С последней фразой я была согласна целиком и полностью. Первая же... ну нет. Звонить Кольке?! Да пошел он!

Не пошел. Позвонил сам, через четыре дня, предложил новую шабашку. Наряжаться на мытье полов смысла не было, хоть и очень хотелось, а потому я вышла на улицу в привычных джинсах, кедах и футболке. Колька стоял у машины. С цветами. Крупные белые ромашки. Как я люблю.

— Это тебе, — улыбнулся он и протянул мне букет.

Я покраснела, пробормотала 'спасибо' и спрятала лицо в букете. Блин, мне двадцать три, а веду себя, как будто только вчера исполнилось шестнадцать!

Глава 6

Человек, который ограничен в сердце и мыслях, склонен любить в жизни то, что ограничено. Тот, у кого ограничено зрение, не может видеть дальше длины одного локтя на дороге, по которой он идёт, или на стене, о которую он опирается своим плечом.

Джебран Халиль Джебран

Объект, двухкомнатная квартира, оказался недалеко от общаги, каких-то пять остановок на автобусе. Оставив цветы в машине, я за три часа вымыла всю необходимую площадь. Пока мыла, старалась отрешиться от мыслей в голове. Наивной дурочке я не была и прекрасно понимала, что нравилась Кольке, иначе он вряд ли стал бы тратиться на кафе и цветы. Да и я к нему, если честно признаться, тоже неровно дышала: вон как после поцелуя руки дрожали. Но, блин. А как же моя мечта о богатой и сытой жизни?! Я ведь еще со школы хотела выйти замуж и сидеть дома, чтобы только за хозяйством смотреть и ни дня не работать! Мама сразу после всех декретов снова в школу вернулась, пашет там, как проклятая, чтобы вместе с отцом двух братьев в люди вывести. Выходит, что и меня ожидает та же участь? В общем, к Колькиной машине я шла с твердым намерением резать по живому, пока еще не слишком поздно, пока чувства оформиться до конца не успели.

Подхожу, смотрю, а этот обормот с какой-то фифой длинноногой, модно одетой, болтает, лыбится да ржет. Она, блин, ему глазки строит. Моему. Кольке! Убью заразу!

Я, конечно, 'включила' походку от бедра, жаль, что в джинсах и кедах это смотрится не особо эффектно.

— Милый, я пришла, — а сама только на него смотрю, ее игнорю. Он хмыкнул, клюнул ту стерву в щеку и в машину сел.

— Подруга моя, — а на губах ухмылка наглая.

— Жизни? — не выдержала я.

— Крот, ты что, ревнуешь? — машина завелась и помчалась по полупустой улице.

— Вот еще, больно надо, — фыркнула я и отвернулась к окну.

Так и дулась вплоть до кафешки. Оттаяла, только когда передо мной на стол поставили тарелку с куском пиццы, ванильное мороженое в вазочке и черный кофе.

— Крот, — вкрадчиво позвал Колька, разделавшись с куском мяса.

Я недовольно подняла на него глаза.

— Ты правда ревнуешь, что ли?

— Иди ты, — недовольно буркнула я, удивленная собственной реакцией: сама же расстаться хотела, а как увидела его с другой, сразу забыла о своем желании. А вот вырвать волосенки этой дуре мысль была. Да и вообще в груди сразу как узел тугой завязался. И что это, спрашивается, как не ревность? Эй, мозги, нам миллионер нужен!