Зайдя в опустевший кабинет, Валькирия сменила тазер на «Отбойник», взяв на прицел двери, давая мне время на концентрацию.
Меньше десяти секунд прошло, прежде чем в головах оперативников, с которыми у меня установлена ментальная связь, зазвучал мерный перебор струн, сопровождаемый приятным женским голосом.
Темный взгляд безумных глаз,
На бедре — клинок-убийца,
Не вернуть последний шанс
И назад не возвратиться.
Барон, он же Ричард Фостер, наш сильнейший телепат, объединил свой разум с моим.
Искры — блеск из-под копыт,
Верный спутник — черный ветер,
Распахнув крыла, летит
Вслед за мной по белу свету.
Сжимая в одной руке меч, а в другой «Отбойник» я «вслушивался» в здание, вычленяя остальных агентов среди общей массы находящихся в здании людей.
Нет того, кто встать посмел
Поперек моей дороги:
Будь ты даже трижды смел —
Шансов помешать немного.
Раздавшиеся рядом выстрелы, чуть было не сбили концентрацию.
Мне открыты все пути,
Где не страх, там сталь поможет,
Ни укрыться, ни уйти
От меча никто не может.
Групповая синхронизация 14-4=10 успех (6)
Открыв глаза, разваливаю четырехногого робота проникшего в кабинет, пробив своим телом гипсокартонную стену. Его собрат уничтоженный Валькирией лежал в проёме двери.
Проклят всеми и везде,
Мое имя позабыто,
Нет приюта мне нигде,
Двери для меня закрыты.
Лаки и Викинг, под прикрытием Дума смели двоих охранников вместе с тремя приземистыми, двуногими роботами пытавшимися остановить их.
Кто такого пустит в дом?
Гость такой нигде не нужен:
Взгляд — на сердце черным льдом,
И в ладонях — мертвый ужас.
Паникующие мирные граждане пытающиеся покинуть здание, направляемые волей Барона огибали агентов и противостоящих им сотрудников Синдиката.
Я и сам давно забыл,
Что влечет меня по свету,
Где мой дом и кем я был,
И никто не даст ответа.
Граф и его люди работали предельно жестко, но при этом аккуратно, поражая только свои цели, двигаясь сквозь противника, словно нож сквозь масло. В то время как два десятка роботов, рассредоточенных по пяти этажам и практически полсотни находившихся в здании вооруженных по большей части девятимиллиметровыми пистолетами, стреляли во все, что шевелится, что вынуждало нас действовать быстрее и рисковать подставиться под вражеский огонь.
В сердце жалость умерла,
А душа оделась сталью,
И дорога в ночь легла
Бесконечно страшной далью.
Плотным огнем штурмовых винтовок пятеро противников и вооруженный скорострельным лазером шагающий робот вынудили нас отступать в сторону директорского кабинета, даже не подозревая, что сами идут в ловушку.
И несет меня мой конь
По дорогам бесконечным,
Душу черный сжег огонь,
Стали дни длиною в вечность.
Двигаясь на пределе, я дважды выстрелил, снеся из плазменного пистолета робота, а стоящего рядом с ним человека сбило с ног взрывной волной. Всё-таки пистолет с уроном как от сорокамиллиметрового гранатомета — страшное оружие. Еще двое противников упали с переломанными ребрами, получив по экспансивной пуле пятидесятого калибра в грудь. От такого мягкие бронежилеты третьего класса не спасают, даже если остановят. Грудь последнего пробил брошенный мною меч.
Ни друзей, ни близких нет
У меня на белом свете,
Лишь летит за мною вслед
Вечный спутник — черный ветер.
Устало оседаю на пол с опустившемся до нуля резервом. Находящийся на двадцать шестом этаже Барон тоже вышел из боя выжатый досуха. На интересующих нас этажах остались только забившиеся по углам гражданские и меньше десятка охраны. С ними справятся и без помощи нас двоих. Главное мы сделали.
— Ты как? — Спросила у меня Валькирия, присаживаясь рядом.
— Бывало и лучше.— Вяло отвечаю, снимая с пояса флягу с «коктейлем»
— Хотелось бы мне сказать, что не стоило, но…
— Потерь среди гражданских было бы куда больше.
— К сожалению да.
— Ничего, дай мне минут десять и пойдем, подлатаем.
— Сиди уже, я сама справлюсь.— Фрая встала на ноги, направляясь к раненым оставшимся на зачищенных территориях.— Скорая сможет добраться до них минут через десять, если не больше, а за это время раненные могу успеть истечь кровью.
— Хорошо, я слегка восстановлю силы и присоединюсь к тебе.
— Только если не будешь использовать пси силы.
— Обещаю.
— Ладно, тогда приводи себя в порядок.
Слушая по рации переговоры оперативников, я опустошил флягу и, почувствовав себя достаточно хорошо, направился к Фрае, подгоняемый нарастающей тревогой. Из переговоров, я знал, куда она направилась.
Внезапно, откуда-то спереди раздались выстрелы, и я сорвался на бег, ощущая, что не успеваю. Словно в подтверждение мою грудь пронзила боль, что могло означать только одно — Фрая ранена. Преодолевая последние метры, и уловив от неё, смазанный болью образ, показавший мне диспозицию. Под ошалевшим взглядом пары раненных работников бизнес центра, которыми судя по всему, только что занималась Фрая, я ворвался в помещение, вынеся дверь. Каким-то чудом избежавший смерти боец синдиката держал МОЮ девушку на мушке своего глока. Не стоило ему этого делать, но пожалеть об этом ему уже не суждено.
Посланная ТК очередь, разорвала в клочья пистолет вместе с кистью бойца, а прилетевший, практически в то же мгновение, поддерживаемый телекинезом меч, крутясь словно пропеллер, за несколько секунд превратил его в кучу мелко нарубленного, истекающего кровью мяса, даже не дав ему закричать от боли.
Не обращая внимания на разваливающийся за моей спиной труп, я склонился над Фраей, вернув при помощи телекинеза переставший полыхать черным пламенем, меч в ножны.
— Ты как?
— Бывало и лучше. Прерывисто ответила она, морщась от боли.
— Даже не сомневаюсь. Пуля застряла в ребрах.
— Сама справлюсь…— Начала было она, собираясь направить меня помогать наблюдавшим за нами гражданскими, но замолкла под моим укоризненным взглядом.
— Сначала ты, потом все остальные.
Подобному ни одна женщина возразить не могла.
Вколов местное обезболивающее, поскольку пока не мог обезболивать при помощи ПСИ способностей, я извлёк телекинезом пулю, собрал осколки ребер, после чего срастил все, так что даже шрама не осталось, выложившись при этом до предела.
— Спасибо.— Искренне поблагодарила Фрая.
— Постарайся меня так больше не пугать.
— Сам понимаешь, ничего обещать не могу.
— Понимаю. Как он тебе умудрился достать? — Поинтересовался я, второй раз за день оседая без сил.
— Я его заметила в последний момент, и едва успела уйти с линии огня.— Словно сквозь вату донеслось до меня.— К сожалению, пуля досталась тому бедолаге…
Больше я ничего не слышал, потеряв сознание от перенапряжения.
Беда не приходит одна
Тьма. Тьма окружала меня, непроглядная и всеобъемлющая.
Где-то там Фрая со слезами на глазах, безуспешно пыталась привести моё тело в сознание.
Где-то там Алекс объяснялся с прибывшей полицией.
Где-то там Уильям потрошил компьютеры синдиката.
Где-то там происходило множество событий, до которых мне сейчас совсем не было дела, ведь я заново проживал свою, короткую жизнь. Пытал бывших заключённых, ощущая эйфорию, сравнимую с оргазмом, хотя в реальности ощущал лишь их боль. Истреблял пришельцев с культистами, умываясь их кровью. Наслаждался своим превосходством над остальными людьми, не способными достичь доступных мне высот. Упивался своей властью пред-знания, дающей мне возможность стать «серым кардиналом» этого мира. Строил планы, как использовать войну с пришельцами, чтобы после её окончания, естественно успешного, оказаться на вершине «пищевой цепочки». С каждым мгновением все больше поддаваясь инстинктам и желаниям, особенно их «темной» составляющей. Ещё немного и мог бы уверовать в своё «всемогущество» в этой реальности. Что, в прочем, было не так уж и далеко от истины. Но даже в таком состоянии у меня пока еще оставались «тормоза».
Образ — видение, с котором я заключаю многомиллионный контракт с военными на поставку энергетического оружия сменился новым, в нем я играл с чувствами Фраи, даря ей лишь намек на возможную взаимность, для того, чтобы использовать в своих целях.
Да, я мог быть таким, с кем-то другим, но только не с ней. Стоило мне понять и принять этот факт, как видения схлынули, и я вновь осознал себя «висящим» посреди бескрайней пустоты, заполненной лишь Тьмой. В этот раз, вместо бури видений, Тьма дарила лишь покой. Даже самые глубокие медитации не давали такого ощущения. Всё равно оставалась толика напряжения от того груза, что я взвалил на свои плечи. Поначалу я пытался бороться, осознавая, что этот покой, в конечном итоге станет абсолютным. Но с каждым вдохом сдавал свои позиции. Да и что мог противопоставить первостихии обычный человек?
Тьма пронизывала и пропитывала меня, ощущаясь такой родной, словно объятья матери. Течение времени в ней совершенно не ощущалось, как и моё тело. Взамен пришли совсем другие ощущения. Казавшаяся до определённого момента однородной и бесконечной, Тьма постепенно начала обретать окрас, если так можно выразиться о различных оттенках черного. Живая, неукротимая, многогранная и опасная, яростная и ласковая одновременно. Она обволакивала и убаюкивала. Еще немного, и я бы просто растворился в окружавшей меня истинной Тьме, слившись с перво стихией, поддавшись ей, забыв, кто я есть на самом деле. Забыв, что меня ждут и любят, что во мне нуждаются.
Только внезапно всплывший в воспоминании образ Фраи, словно лучик во тьме, удержал меня от развоплощения. И то, только потому, что вызвал удивление и непонимание «кто эта девушка и почему она для меня так важна?»
— Ты нужен мне, не уходи.— Раздался в моей голове её голос и я, наконец, вспомнил, кто я и для чего живу. Вспомнил о своём долге и об обещании, данном моей валькирии.
Окружавшая меня Тьма, ещё мгновение назад казавшаяся неподвижной, вновь всколыхнулась и забурлила, грозя уничтожить, а на место покоя пришла настоящая буря эмоций. Но я уже успел собрать волю в кулак и сформировать вокруг себя небольшой пятачок спокойствия.
— Какой наглый! Неужели ты думаешь, что сможешь противостоять МНЕ!— Заглушил все мысли властный, насмешливый голос, в котором я ощутил нотку интереса.
— Нет, Великая Мать. Но попытаться я должен. Мне есть ради кого жить.— Глядя на окружающую бурю, ответил я, прекрасно понимая, что моя защита не продержится и секунды, если она обрушится на меня.
Ответом мне стал смех, от которого я мог бы обделаться, имей физическое тело.
— Я никогда не принуждала своих детей. Ты оказался тут по своей воле и также волен вернуться. Глупые смертные считают Тьму злом, а Свет добром. Но это не так. Мы словно сестры. И в отличии от «сестры», я даю своим детям свободу, свободу от всего. И не моя вина в том, что слабые духом получив её, превращаются в зверей. Иди дитя. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Прежде чем я успел осознать услышанное, мою защиту снес «девятый вал» и, неудержимой волной, потащил прочь. Сам того от себя не ожидая, я в буквальном смысле оседлал его словно сёрфер, с каждой секундой двигаясь все быстрее и быстрее. Ощущение несущей меня волны постепенно сменилось ветром в крыльях, окончательно изгнав ещё недавно переполнявший меня страх. А вместе с ним пришло осознание того, о чем говорила Великая Мать. Её «дети» свободны поступать по собственному желанию, быть теми, кем хотят, не будучи стесненными комплексами, общественными нормами и прочим. Но многие забывают о том, что подобная свобода также требует ответственности за свои поступки и действия. И спрашивают за них куда серьёзней, чем с других. Нужно иметь стальную волю, чтобы не поддаться сиюминутным желаниям, и быть честным перед собой и остальными, чтоб нести за свои поступки ответственность. В одном из переданных Основой воспоминаний, он услышал высказывание, практически идеально описавшее произошедшее со мной. Звучало оно следующим образом: «— Тьма показывает, что не сила делает тебя ужасным. Ужасен ты сам». А значит, я куда ближе к тому образу, что видел, чем думал ранее. А значит нужно принять Тьму в себе, взять эту силу под контроль, взять на себя ответственность за свои поступки. Ведь все начинается с одного маленького послабления. Я видел столько вариантов ужасного развития событий, что вряд ли меня теперь можно чем-либо напугать. Потому что знаю: самые страшные поступки я могу совершить лишь самостоятельно.
Все эти размышления шли на фоне радости от «полета» и ощущения абсолютной свободы. Но в момент, когда я принял решение, «полет» прекратился. А в следующую секунду последовал «удар» о реальность, выразившийся в вернувшихся ощущениях физического тела, а вместе с ним пришла и слабость, практически сразу перешедшая в беспамятство. Я только и успел заметить, что мое тело довольно качественно пристегнуто к койке, широкими кожаными ремнями.
* * *
Следующее пробуждение оказалось куда более приятным. Дебаф на ближайшие сутки, снижающий скорость восстановления FP и PE в два раза, не в счет. Я находился в медблоке базы. Единственное, что меня напрягало, это демонстрируемая системой дата: 22 июня, а значит, с момента операции прошло четыре дня. Решив разобраться с произошедшим, я уже было вызвал лог Системы, но пришлось отвлечься, и вернуться к этому вопросу только через несколько дней. Причиной этого послужила буквально ворвавшаяся в палату Фрая.
— Не вздумай больше меня так пугать! — Влепив мне звонкую пощёчину, заявила она и, уткнувшись в плечо, расплакалась от облегчения.
— Ох уж эти женщины.— Подумал заглянувший в палату доктор, тактично закрывая дверь.
Выплакавшись и высказав все, что обо мне думает, а также выслушав мои заверения, что я так больше не буду, Фрая успокоилась и, удостоверившись, что я в относительном порядке, с тревогой спросила.
— Что с тобой случилось?
— Что именно ты имеешь ввиду?
При всей своей банальности, это был верный вопрос, ответом на который послужили транслируемые Фраей мысле-образы.
Вертолет, в котором все ёжатся от излучаемой моим, бессознательным телом жажды убивать.
Санитар с переломанной рукой, попытавшийся сделать мне укол.
Раскуроченная палата, в центре которой, на полу лежал я в позе эмбриона и многое другое.
Только присутствие Фраи рядом, хоть как-то сдерживало деструктивные проявления, а на фоне всего этого ощущаемая моим отрядом, сгущающаяся вокруг меня Тьма, пугающая их до усрачки.
