Уходящая эпоха

Уходящая эпоха.

Предисловие.

Я выплывал из беспамятства то медленно, то рывками, на мгновенье начиная ощущать свое тело и вновь проваливался в небытие. Никак не получалось собрать свои мысли -постоянно всплывали какие-то образы, накатывали эмоции и было невозможно понять мои они или навеяны чем-то. Я вообще с трудом понимал кто я, да и то не мог все решить кто — Михаил или Артур. Постоянно путаясь в своих желаниях и прожитой жизни я шаг за шагом пытался собрать себя воедино и осознать одним целым.

Накатила очередная череда образов — вот я, то есть Артур, подписываю какие-то бумаги, в эмоциях радость и мысль: "легкие деньги и платят неплохо". Тут же потянулась цепочка образов — исследования управления транспортом с помощью мысли уже велись, хотя толку от них было мало, да и не сами мысли считывали, а определенную активность мозга, но факт уже был — машины куда-то ехали со скоростью пешехода, куда-то поворачивали. Главное, чтобы водитель не отвлекся на проходящую юбку. Тут ученые пошли дальше: многие близнецы чувствуют друг друга даже на огромном расстоянии, а если исследовать этот момент? Может удастся расшифровать что-то? Артур? Я? Был следующим шагов — нашли очень похожих людей и предложили поучаствовать. Эксперимента абсолютно безопасен — никаких пострадавших ни разу не было, да и прибор вроде только считывает активность мозга, не влияя на него. Или меня обманули? Меня?

Так стоп. Мне нужно собраться. Завтра меня должны произвести в капитаны с зачислением в Лейб-Гвардии 2-ю артиллерийскую бригаду, а я тут валяюсь! Какую еще лейб-гвардию?

Мысли постоянно скакали, но постепенно все как-то утряслось и ощущал я себя странно. Я все не мог понять кто-я — Артур или Михаил. Вернее, я ощущал себя и Артуром, еще не старым, но и не молодым человеком, а также Михаилом — молодым парнем шестнадцати лет, с бурлящими гормонами и глупыми мыслями в голове. От этого становилось неприятно, как будто одел мокрую и холодную одежду и вышел на мороз.

Постепенно сознание прояснялась и, хотя мешанина никуда не делать, но уже не мешала воспринимать реальность. А реальность была... странной. Еще раз оглядел комнату, внимательно пробежался по вещам и предметам и сделал вывод. Я— Михаил.

Михаил Николаевич Романов, Великий Князь и последний сын Николая Александровича Романова, императора Российской Империи. Помимо воли из горла вырвался крик:

— Твою мать!

Глава 1.

Двадцать восьмого января 1848 года был особенный день. Сегодня назначено празднование 50-летия со дня назначения Великого Князя Михаила Павловича генерал-фельдцейхмейстером. К этому дню мой отец пожаловал своему брату и моему дяде эполеты, с изображением двух крестообразно положенных пушек. Честь большая, но даже она меркла перед последним подарком — отец повелел гвардейской артиллерии впредь отдавать Великому Князю такую же честь, как и самому императору! Для меня это тоже много значило — Михаил Павлович мой крестный отец и я был горд, что моей крестный удостоился такой чести. Правда всю картину портили то и дело проносящиеся мысли вроде "ворон ворону глаз не выклюет" или "кукушка хвалит кулика за то, что хвалит он кукушку" ну и были мысли даже о недопустимости таких подарков "по-родственному". В общем в моей башке был бардак. Но все равно я был горд и рад — вот такой каламбур.

Обычно я вставал в шесть утра, но сегодня пришлось подниматься пораньше. Мало того, что ночью произошла какая-то ерунда с моим сознанием, так еще и это празднование. Так что нет ничего удивительного, что был я немного рассеян и самую малость заторможен — все пытался привести в порядок свою бедную голову и решить кто я такой на самом деле — Артур или Михаил? Причем обе части меня были единодушно согласны, что Михаил Великий Князь — это очень хорошо, вот только себе под нос я постоянно материл придурошный эксперимент вместе со всеми учеными. Но так или иначе, но в положенный срок я вместе с наследником престола и моим братом Александром Николаевичем стоял в кабинете моего крестного. Моя роль тут была маленькая— стоять с умным видом в артиллерийском мундире и открывать рот, только если спросят. А вот брату да— ему тут пришлось отдуваться наравне со всеми — именно он вручал Всемилостивейший рескрипт Государя Императора. Правда он не один тут вручал подарки— старший из здесь присутствующих здесь генералов поднес описание всех преобразований по артиллерии, последовавших в тридцатилетний период действительного управления ею Михаилом Павловичем. Почему такая разница в сроках — да тут все просто, мне шестнадцать лет, и я уже поручик — дальше продолжать? Хотя нет, по слухам сегодня я должен стать уже капитаном, вот так расту в чинах, но к реальным делам меня никто сейчас не подпустит — мал еще. А дальше генералы прогнулись, это я отметил уже с каким-то внутренним ехидством, — предоставили список чинов, участвовавших в подписке на сооружение бюста Михаила Павловича в Артиллерийском Училище.

Потом он перешел в другую комнату, и мы смогли вздохнуть свободно — все-таки такой показной официоз мне почему не по душе. Как итог — мне досталось почетная должность Шефа лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады, ну а старшему брату перепало зачисление в списки лейб-гвардии конной артиллерии. Потом юбиляр принимал поздравления от Главного Штаба и всего гвардейского корпуса, в рядах которых мы опять стояли, правда уже всем составом Великих Князей.

Признаться, мне это действо порядком поднадоело. Тут в своих мозгах бы разобраться, а вместо этого изображаю из себя оловянного солдатика. И самое не радостное — это ведь только начало!

День был длинным. Божественная литургия в церкви Михайловского дворца, торжество в Михайловском манеже, залпы пушек 4-той батареи, да и всех остальных в империи, парад и только затем началось самое полезное— семейный завтрак. Вымотался я изрядно, так что есть мне хотелось сильно, но привитые манеры не давали спокойно накидать себе в тарелку вкусностей и быстро их поглотить. Увы, но манеры вбили на уровне рефлексов, так что думать и хотеть я мог что угодно, но делал так, как того требовал этикет.

За столом я сидел вместе с Николаем — моим братом и близким другом. Я был младший в семье, а Николай всего на год меня старше, поэтому росли мы вместе. В итоге сформировались эдакие двойки — Я и Николай, Александр и Константин. Поэтому я ничуть не удивился, когда Коля стал на меня настороженно поглядывать — ну еще бы, не заметить мои странности тому, кто знал меня с детства как облупленного, но тут я ничего не мог с собой поделать — в голове бардак еще не устаканился и поступки у меня были временами нетипичные. Мне бы недельку посидеть где-то в тиши да спокойствии, привести себя в порядок, но покой нам только снится. Я тяжко вздохнул и тут же себя одернул — сейчас на меня стали уже поглядывать и старшие братья. Так, стоп — нужно чем-то занять мозг.

Итак, мне светит судьба артиллериста. В принципе не так уж е и плохо, хотя всю жизнь проторчать в армии мне не хотелось, но и скидывать со счетов официальные должности нельзя — это влияние и возможности, что другим путем получить намного сложнее. Но чего я хочу? Хм... Свой завод? Заводы? Наверное, да, в голове есть много информации, которую нужно еще оттуда выудить, но деньги это должно принести. Ладно, деньги у меня и так будут, но заниматься распилом бюджета и пускать его на строительство дворцов нет никакого желания, так что да — заводы. Раз уж я артиллерист, то что производить становится понятно, но и скидывать со счетов мирную продукцию я не буду. Итак впереди война с турками и Англией с Францией, новые пушки я при всем желании не смогу к этому времени создать, хотя бы потому, что у меня попросту нет денег н строительство завода и найма работников, а ведь нужны еще исследования, что вполне сопоставимо со стоимостью самого завода. Мдаа..

Мне нужен толчок. Чем я могу его обеспечить? Бездымный порох? Нет рано — промышленность к нему не готова и логично предположить, что производить его начнут где угодно, но только не у нас и как результат — покупать придется его за границей. Не вариант. Нет. Нужно такое, патент на что можно при необходимости продать, ну и не сильно сложное в изготовлении. Как любой советский мальчишка я знал множество вариантов изготовления взрывчатки, вот только хозяйственного магазина рядом не было, как и алюминия с магнием под рукой. Хотя... Динамит! Ну точно, Нобель обогатился на динамит, по крайней мере капитал на нем сделал изрядный. И продать не жалко — есть более продвинутые взрывчатки. Нитроглицерин уже есть, это Я-Михаил точно знаю, осталось только найти один необходимы компонент -горную муку или как там правильно называлось. Ээээ. Кизельгур? Добывается он давно, не смогу сказать, когда начали разрабатывать его месторождения, но если поищу, то найду непременно.

Динамитов вообще много видов, все я точно не вспомню, но самый простой 75% нитроглицерина +25% гонной муки я помню. Вот только там ест подводные камни с его взрывоопасностью, сроком хранения и еще чем-то. Были низкопроцентные динамиты — они не такие вредные в плане хранения, но тут нужно выжимать мою память долго и упорно и то, сам я точно все не упомню. В общем решено — самый простой динамит нужно открыть и запатентовать во всех странах, дабы доить их долго и счастливо. Наладить производство нужно деньги, а открыть взрывчатку — лаборатория и химик. Развивать динамиты будет необходимо, а без химика я быстро застопорюсь -я с химией не дружу. Решено — мне нужен химик!

— Зачем тебе химик Миша? — прервал ход моих мыслей вопрос старшего брата Константина. Я что, это вслух сказал? Вот... какашки.

— Думал о развитии артиллерии в будущем и что мне для этого нужно. — С самым серьезным видом поясняю. Выгляжу, наверное, комично, ну да пофиг — тут как раз из образа не выбиваюсь.

— Вот как. Именно тебе нужно для развития артиллерии? — Это уже не удержался отец, очень удивленный, но все же с некоторой снисходительностью во взгляде. Перевожу взгляд на него и не опускаю взгляд, решительно и уверенно продолжаю.

— Именно мне. Артиллерии нужны более мощная взрывчатка и новые орудия, но проектировать орудия я еще не готов, а вот взрывчатка... Идеи витают в воздухе и нужно успеть сделать шаг первым, пока не опередили. У меня есть уже одна простейшая идея создания новой мощной взрывчатки на базе нитроглицерина, но для этого нужна химическая лаборатория, немного денег и молодой химик— сирота.

— Сирота? — это уже мама удивленно приподнимает бровь.

— Да, сирота — если взорвется, не придется объяснять его родственникам как так получилось. — Отец нахмурился, братья выглядят удивленными, но в целом смотрят заинтересовано. Кроме Николая. Коля хитро смотрит на меня несколько прищурившись и на губах играет легкая полуулыбка. Так он обычно смотрит, когда я предлагаю осуществить небольшую шалость. Хм.

— Очень..., странные требования к кандидату, это настолько опасные исследования? -Это уже мама не может пропустить беспокойную тему. Я киваю.

— Теоретически, если соблюдать все предосторожности, то неопасно, но это будут исследования новых взрывчатых веществ, что накладывает некоторый риск. Я хоть и представляю, что и как примерно нужно смешивать, чтобы получить нужный результат, но глупо рисковать не намерен — для этого и нужен химик, который больше знает о природе вещей и сможет свести риск к минимуму. — Я напоказ задумался. — Еще мне нужен будет стряпчий законы нашей империи по патентованию. Есть предположение, что нужно их будет немного менять, но тут я еще не изучил вопрос. И да — еще нужно будет патентовать готовое изделие во всех странах — нечего дарить открытия иностранцам! — Я опять сделал паузу. Старшие братья на меня смотрели с удивлением, отец хмурился, а мать выглядела обеспокоенной. Черт, как бы она не запорола мою идею ввиду опасности. — В общем идея еще сырая, нужно все хорошенько обдумать и подсчитать, тут я надеюсь, семья мне поможет.

— Ты так уверен, что сможешь открыть что-то стоящее? Вот так просто — пришла идея за столом и уже готов совершать мировые открытия?

— Вот и меня вопрос, почему я готов открывать, а наши ученые нет? Если решение настолько простое, что я удивляюсь, как его еще не сделал кто-то другой! -Посмотрел на отца. Хм, ладно, зайду с козырей. — Объяснять идею соглашусь только если меня поддержит полностью семья, в противном случае дарить открытия никому я не намерен и изыщу возможность его совершить сам, на свой страх и риск! — Попытался припечатать я, но привычка подвела — голос-то мальчишеский. Эх, весь момент смазал. Неожиданно меня поддержал Коля.

— Поддерживаю! Если что вместе проведем исследования! — Смотрит и говорит серьезно, а глаза смеются. Ну и ладно, хоть какая-то поддержка.

— Кто-бы сомневался, что ты поддержишь и исследования вы в каком-нибудь чулане займетесь. — Это уже Костя пробурчал, явно чем-то недовольный.

— Не волнуйся брат, — с ехидством протянул я, — дворец мы не взорвём. — Я напоказ задумался. — Скорее всего. Эм..., Наверное. Ну или не весь. Или не дворец. В общем не волнуйся.

Хлоп. Вилка улетает на стол и разбивает тарелку — фарфор кстати, красивый. Кажется, сейчас будет подавление демократии в отдельно взятом обществе. Отец явно зол. Мать молчит, только смотрит странно. Черт!

— При силовой попытке уничтожить ростки прогресса в царской семье — прибылью делиться не станем! — Слегка испуганно быстро проговорил я. Отец собирался что-то сказать, наверняка гневное и решительное, но тут замер. Секунд тридцать буравил меня тяжелым взглядом, но в конце концов произнёс:

-После завтрака зайдешь ко мне в кабинет. — сказал, как припечатал. Я молча кивнул. Мать выдохнула и покосилась на отца, старшие братья переглянулись, ну а Коля толкнул локтем в бок и украдкой показал мне большой палец, что не укрылось от внимательных глаз матери, но она на удивление промолчала. Я сделал невинное лицо и продолжил клевать свою порцию.

После семейного завтрака я поднялся в кабинет отца на третий этаж дворца. Чувствовал я себя странно. С одной стороны я все это уже не один раз видел и интерьер привычен, а с другой... С каким-то проснувшимся любопытством я заново осмотрел интерьер — справа от меня, поперек комнаты стоял большой стол на резных ножках, кроме краев оббитый зелёным сукном (память услужливо подсказала, что это сафьян) — ага, вот она откуда была привычка у пролетариата. Два больших окна, как я знал, выходят на Адмиралтейство, между ними большие малахитовые часы с таким же циферблатом. Зеленые стены, белый потолок с лепниной, арочные своды — вполне так даже скромненько. Вокруг всей комнаты идут эдакие полушкафы, на которых лежат книги и портфели. Посреди комнаты стоят параллельно друг другу два огромных стола. В комнате идеальный порядок. За одним из столов сидит отец и молча смотрит на меня, внимательно и серьезно, отслеживает мое каждое движение. Я подавил вздох и проследовал к одному из стульев — стоять навытяжку мне не хотелось.

— Итак, сын. С каких пор для тебя человеческая жизнь не стоит ничего? Почему химик у тебя сразу запланирован в покойники? Объяснись.— Медленно, тяжело роняя слова начал отец. Я даже растерялся. Как-то не ожидал, что проблемой будет не моя химическая авантюра, а гипотетический химик. Видимо на лице отобразились мои эмоции, и император нахмурился. Я медленно выдохнул и собрался — разговор будет серьезный и в детство впадать не стоит, только как себя от этого удержать-то.

— Хорошо. — Слегка кивнул я. Собрался и с самым серьезным тоном начал: — Тогда начну по порядку. Если можно, выслушай меня до конца. Первое. Я не считаю себя выдающимся химиком, более того, я знаю, что талантов у меня в этой сфере нет. Однако я знаю в каком направлении нужно искать — до открытия совсем немного и мне даже странно, что маститые ученые до сих пор это не сделали. Вывод— время на исследования ограничено и учиться мне этому предмету для должного уровня нет. Отсюда следует, что мне нужен химик. Известные ученые будут относится ко мне снисходительно, к тому же у них есть свои исследования, прерывать которые ради меня им не понравится. Вывод — исследования будут у них на последнем месте в приоритете, если вообще не отмахнуться. Давать указания им тоже мне будет сложно, ввиду отсутствия наработанного авторитета. Возможно, что от меня просто отмахнуться или создадут только видимость работы над моим проектом. Вывод — нужен человек связывающий свое благополучие лично со мной и не заработавший еще авторитет в научной среде. Вывод — он должен быть молод, беден и талантлив. Чем сложнее ему было в жизни, тем резче контраст будет при работе на меня. Вывод — человек должен был сам добиться своего положения, без помощи родственников, значит сирота. Если не найдется такой, значит начнем упрощать задачу поиска постепенно вычеркивая критерии поиска. Возможно будет не сиротой, а просто небогатым мещанином, живущим на стипендию. Люди, осуществляющие поиск, должны будут отчитываться мне по результатам оного, дабы скорректировать критерии в случае необходимости — поиск нужного человека держать под личным контролем. Нитроглицерин опасное химическое соединение, которое может произвести взрыв даже от толчка или других факторов. Вывод — помещение должно быть удалено от жилых домов, быть под охраной, строение крепкое, с укрепленной крышей. Химик по своему образованию должен знать все меры и неприемлемые действия при проведении опытов. Обязательно его об этом предупредить и опросить. Вести журнал исследований и строгий учет. Людей для охраны и наблюдения нанять к себе на службу, чтобы нерадивых можно было выгнать в случае неисполнения моих приказов. Есть еще довольно много сопутствующих вопросов, но идея пришла мне только за завтраком и они еще требуют обдумывания и консультаций со знающими людьми. Например — патентное право у нас и за рубежом, открытие производств и транспортировка компонентов, сбыт и контроль продукции. Это если кратко. — выговорился я и замолчал спокойно, смотря в лицо отцу. Вот сейчас станет понятно, каким путем мне идти в этой жизни. Секунды тянулись медленно, а отец все так же молчал и смотрел на меня. Потом он перевел взгляд в окно и стал в задумчивости постукивать пальцами по столу. Молча. Молчал и я. Пауза явно затянулась, но никак её прерывать я не собирался. Казалось, можно потрогать повисшее напряжение. Но вот Николай I снова перевел взгляд от окна на меня и строго осмотрев всего с головы до ног, сказал:

— Если это была шутка за завтраком по поводу взрывов и жизни человека, то весьма неудачная. Больше Таких Шуток Быть Не Должно. — он посмотрел мне в глаза. — Это недостойно Великого Князя и Моего Сына! — потом он сделал жест, что отпускает меня и я начал подниматься. Что касается твоего увлечения, то я подумаю над этом.

Я уже начал вставать, но тут же сел обратно.

— Нет. Здесь нужно делать! Я хочу быть достойным своего крестного вплотную заняться артиллерией. Но начинать большое дело мне пока рано — нет ни знаний, ни влияния, ни средств. Поэтому пора сделать первый шаг и мощная взрывчатка он и есть. Затем уже можно постепенно подобраться к созданию своего артиллерийского завода и проведению дорогих исследований. Это я смогу осилить сейчас, к тому же я получу ценнейший опыт, что поможет мне в жизни дальше. Либо ты помогаешь мне, либо, — тут я замолк тщательно, подбирая слова, уж нарываться совсем не было желания, — либо я ищу другие варианты осуществления своего плана, но уже не в нашей семье. — Здесь я резко поднялся и пошел к выходу.

Остановил меня спокойный и даже холодный голос императора. Именно императора, а не отца — кажется я серьезно нарвался.

— Сядь.

Я развернулся. Спокойно посмотрел отцу в глаза, — как же тяжело мне это далось, внутри Михаил-Я паниковал, но удержал себя под контролем, — и медленно покачал головой.

— Семья должна помогать друг-другу, если нет, то какая же это семья? — я опять развернулся, но голос уже был не просто холоден, он просто промораживал насквозь.

— Я сказал -СЯДЬ.

Ноги сами понесли меня к стулу, вот такое вот предательство. В душе была буря, очень трудно было удержать хотя бы внешнее хладнокровие, с большим трудом и чего мне это стоило, особенно не делать суетливых движений. На стуле я еле удержался, чтобы не поерзать и спокойно смотреть в лицо отцу. Блин, как же все непросто.

— Я сказал, что я подумаю над твоей идеей, но ты сказал очень мало. Какие-то опасные исследования чего-то там, чтобы получить мощную взрывчатку. Этого мало для серьезного разговора, а разговор у нас серьезный. Поясни.

— Хорошо. — Я медленно склонил голову, опять еле удержавшись, чтобы не закивать болванчиком. — Проблема мощных взрывчатых веществ в том, что они крайне нестабильны. Следовательно, нужно смешать с чем-то стабильным. С чем у меня есть несколько идей, есть все предпосылки, что все получится. Стабильные взрывчатые вещества сильнее пороха крайне нужны как для строительства, так и для военных действий. Надеюсь эту взрывчатку можно будет заправлять в снаряды, но это маловероятно — проблема намного сложнее и, скорее всего, будет масса ограничений. Прорубить в горах дорогу, использовать для добычи полезных ископаемых — скорее всего, но в пушке слишком велики динамические воздействия при выстреле, так что весьма сомневаюсь. Однако для начала этого хватит, а при правильной организации — это принесет мне миллионы. Деньги, на которые можно построить свой завод по выпуску артиллерии.

— Чем тебя не устраивают государственные заводы? — Слегка приподнял он бровь.

— Тем, что они не мои! Я хочу быть свободен в том, что я произвожу, что исследую и как оборудую предприятия. Это должно быть МОЁ дело, дабы я полностью мог держать его под контролем. Не спрашивая ни у кого разрешения и не выпрашивая денег.

Отец что-то хотел сказать, но при последних словах чуть не поперхнулся. Поджал губы и очень внимательно осмотрел мое лицо. С каким-то даже недоумением и обидой что-ли. Кажется, я его обидел. С минуту в кабинете висела тишина, а затем он разрешил мне удалиться.

— Ступай, позже я пришлю человека, который тебе поможет открыть Твое Дело. И озвучу Условия, которые ты как мой сын, будешь Обязан выполнять. Все ясно?

— Да papa. — Я с облегчение поднялся и направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери мне пришла в голову идея и только подумал, что хорошо бы её обмозговать, как обнаружил себя стоящим в пол-оборота к отцу и начавшим её озвучивать.

— У меня один вопрос есть. Можно?

— Ты спрашиваешь у меня разрешения, после всего этого? -Отец неопределенно поводил рукой в воздухе. Я вздохнул, ну вот кто меня за язык то тянул, но отступать уже поздно.

— Да.

— Что ж, позволяю. Излагай, свой Вопрос. — С ехидцей в голосе выдал мне зеленый свет.

— Во времена Ивана Грозного крепостные могли выкупиться на "Юрьев день". Что сейчас мешает вернуть этот закон и какие требуются другие законы, дабы крепостные могли накопить нужную сумму денег для выкупа? Возможно ли это в принципе? Полностью проблему это не решит, но должно приблизить.

Николай I смотрел на меня с явным удивлением. Он ввел законы, которые существенно улучшали положение крепостных, особенно государственных, как бы это ни смешно, но при нем они жили лучше, чем став свободными. Не все так радужно, правда, но где-то рядом.

— Я... подумаю над твоим вопросом, сын. — Голос смягчился, неужели пронесло? С этими мыслями я вымелся из кабинета.

Порядочно отойдя от кабинета, я не удержался и спустил протяжный вздох. Нужно скорее приводить свою голову в порядок, так я могу серьезно влипнуть с самими нехорошими последствиями. Да и вообще в себе нужно разобраться. Вот только придется это делать, так сказать, "в процессе" — время расписано "от и до", так что увы и ах, но не судьба мне забиться в темный угол на пару недель и привести свою многострадальную голову в порядок.