Тот самый разговор

— Это была самая крутая битва в истории! — кричала Нора, подпрыгивая на месте.

Блейк честно старалась не хихикать, но невозможно было сдержаться, видя возбужденную Волкири, оседлавшую Рена в попытке изобразить "самого стремного Гримм на планете!" — Нукелави, которого RNJR победила, путешествуя по Аниме.

— Руки были везде! — продолжила Нора, вертясь на спине своего партнера, терпящего это безобразие со стоически-обреченным выражением лица; ее безвольные руки следовали за поворотами корпуса, как две длинные макаронины. — А потом Жон такой — РАЗ! — она наклонилась к земле и хлопнула ладонью о паркет, — и наколол одну руку, как бабочку! А потом Руби — ДВА! — второй хлопок, — и наколола вторую!

— Кажется, Нора как-то не так меня поняла, когда я объясняла про "позу наездницы", — пробормотала Янг.

Блейк, сидящая в стороне от напарницы, фыркнула. Вайс, чье место было напротив, вонзила в блондинку свой фирменный испепеляющий взгляд, впрочем, сильно подпорченный дергающимися в усмешке губами.

Вайс досталась похабная усмешка. Блейк не получила ничего, даже взгляда.

— Но чудовище все еще было живо! Он рычал, и бился, и пытался дотянуться пастью до Ренни, — она несколько раз клацнула зубами. — А потом этот парень, — Нора подпрыгнула на напарнике, заставив его резко выдохнуть от боли, — просто отрубил ему башку к гриммовой бабушке!

Она обмякла на Рене, картинно высунув язык и закрыла глаза.

— А потом он умер.

Тишина.

— Я сказала — умер! — и подпрыгнула на напарнике вновь. Тот, правильно догадавшись, покорно распластался на полу, как морская звезда. — И засим я объявляю команду Рейнджер лучшими убийцами Гримм в этой комнате!

— Ну, это явная ложь, — фыркнула Вайс, высокомерно задрав носик. — RWBY — лучшие, это все знают.

Игнорируя умоляющие взгляды Рена с Жоном и возмущенный — Норы, чья рука медленно тянулась к оружию, аккуратно сложенному на пол перед началом "инсталляции", она принялась перечислять, методично загибая пальцы на каждый пункт:

— Невермор на инициации. Гленн... и не смей на меня так смотреть — мы считали, когда все закончилось: RWBY выиграли!

— Вы сжульничали и начали раньше! Это фальстарт!

— Руби заморозила дракона! — повысила голос Вайс, игнорируя протест. — Я недавно убила Королеву Лансеров с десятком тварей поменьше.

— Мы с Саном убили морского дракона, — вступилась Блейк за честь команды. — RWBY отходит половина очков.

— О, расскажи! — мгновенно повеселела Нора, забыв про соревнование. — Историю Вайскимо я уже слышала.

Рен попытался было подняться, но напарница хлопнула его по голове, и он со вздохом остался лежать. В утешение Нора предложила ему миску с чипсами, сняв ее со стола и поставив перед носом.

— Хорошо, — Блейк устроилась поудобнее, подогнув под себя ноги. — Это было, когда мы плыли в Менаджери на корабле. Тварь была длиной сто метров! — она подмигнула Сану, который понимающе оскалился в ответ на столь явное преувеличение. Именно так рассказывались эти истории, в конце концов...

Ее прервал резкий грохот отодвинутого стула. Блейк осеклась и съежилась, безмолвно наблюдая, как вставшая Янг, схватив бутылку лимонада со стола, идет к двери.

— Я пройдусь, — бросила блондинка через плечо за мгновение до того, как дверь закрылась, оставив комнату медленно тлеть в неловкой тишине.

Очень скоро все взгляды скрестились за Блейк. Кошка съежилась еще больше и понурила голову, спрятав волосами лицо, от которого, она чувствовала, отхлынула вся кровь.

Узкая холодная ладошка взяла ее за руку. Вздрогнув, Блейк вскинула голову, встретившись взглядом с наследницей:

— Вам надо поговорить, Блейк, — печально улыбаясь, сказала ей Вайс. — Иди за ней.

— Но...

— Иди. За. Ней, — настояла Шни, сжав ее руку сильнее.

— Она даже не посмотрела на меня за два дня, — пробормотала Блейк, пряча глаза. — Ни разу с тех пор, как мы прогнали Адама и остальных. Не то, чтобы у нас было много времени со всей этой суматохой — дачей показаний и похоронами Лайонхарта, а потом мы наконец добрались до кроватей и выспались, но... ни разу.

— И это не изменится, пока вы не поговорите. Она злится на тебя, потому что ты убежала, Блейк. Убежала, ничего ей не сказав, даже не оставив письма. И если сейчас ты продолжишь избегать ее, и молчать... ты только докажешь Янг, что она все делает правильно.

"Она права" — мгновенно поняла Блейк. Следующая мысль ужалила ее, больнее, чем она была готова признать: "С каких пор Вайс понимает Янг лучше меня?" И тут же пришел ответ: "С тех пор, как ты сбежала, оставив свою команду"

— Я больше никогда не убегу, — пробормотала Блейк себе под нос старое обещание, данное себе на борту корабля, который вез ее к отцу, уже в пределах видимости песчаных пляжей Менаджери.

— Это хорошее решение, — улыбнулась Вайс и наконец отпустила ее руку. — Иди.

Блейк осторожно огляделась по сторонам. JNR и Сан тактично отсели в сторонку, что-то оживленно обсуждая друг с другом вполголоса и стараясь замаскировать сочувствующие взгляды. Вайс с теплой улыбкой смотрела на нее и на мгновение Блейк удивилась: могла ли она до поступления в Бикон представить себе такую улыбку на лице одной из высокомерных Шни, да еще и обращенную к фавну? Выражение на лице Руби, сидевшей рядом с напарницей, тоже было непривычным: эта самоуничижительная улыбка очень не шла ее обычно жизнерадостной натуре.

— Я ведь тоже оставила ее, ты знаешь? — тихо призналась девушка. — Я ушла, когда была нужна ей больше всего на свете... но меня она почему-то простила в тот же миг, когда мы встретились.

Вайс нежно приобняла ее за плечо:

— Ты ее младшая сестра.

— Она так и не простила до конца папе, когда он свернулся в своем горе после смерти мамы, — Руби покачала головой, но покорно наклонилась в объятие. — Она не подает вида, конечно, но я-то знаю... Они тоже никогда не говорили об этом.

Блейк прерывисто вздохнула несколько раз, и решительно поднялась на ноги.

— Ты права, Вайс.

— Я всегда права, — кивнула наследница, улыбаясь одной из своих "я лучше тебя" улыбок, за которыми Блейк только спустя месяцы смогла увидеть не высокомерие, а, наоборот, самоуничижение, которое Вайс пыталась спрятать за маской спеси и превосходства.

Блейк просто улыбнулась ей в ответ.

В спину ей хором донеслось многоголосое "удачи!"

— О да, она мне понадобится... — вздохнула Блейк, закрывая дверь и вспоминая темперамент подруги. — Надеюсь, хотя бы без переломов обойдется.

А даже если и нет, Блейк посчитала бы их приемлемой ценой, если в конце она получит своего друга обратно.

Блейк нашла напарницу в дальнем углу крохотного садика позади дома, который ребята арендовали в столице Мистраля. Под раскидистой яблоней стояла маленькая лавочка, почти целиком скрытая зелеными ветвями, прижатыми к земле тяжелыми ярко-красными яблоками.

Каждый шаг давался Блейк все тяжелее. Она специально старалась шуметь как можно больше, наступая на каждую веточку, чтобы предупредить о своем приближении, оправдывая этим для себя упавшую почти до нуля скорость. Золотое сияние, чище даже солнечного света, пробивавшееся сквозь склоненные ветви, пугало ее, как не пугало никогда прежде. Блейк знала, что это значит.

Живот скрутило страхом, Блейк тяжело сглотнула пересохшим горлом, проталкивая вниз шершавый шар горького малодушия. Она сделала крохотный, почти незаметный шаг назад... и, сцепив зубы, шагнула вперед.

Она приехала в Мистраль, чтобы увидеть это золотое сияние, столкнуться с багровыми глазами лучшей подруги и если не вымолить прощение, то хотя бы получить шанс на него. Если она сейчас уйдет... с тем же успехом можно было просто пустить себе пулю в висок, потому что именно этого будет заслуживать та Блейк.

Янг сидела на краю лавочки — непривычно сгорбленная и маленькая. Золотые волосы падали на лицо, сияя, словно маленькое солнце, без труда разгоняя ранние осенние сумерки.

Блейк присела на самый дальний от подруги конец лавочки, неловко теребя краешек белого пиджака. Она планировала этот разговор месяцами, репетировала свою речь сотни раз перед сном — каждое слово и аргумент были выверенными и четкими, но сейчас... сейчас единственное, что она хотела сказать — сдавленное, тихое "прости" — казалось совсем пустым и почти оскорбительным.

— Привет... — вместо этого прошептала она.

Ну, по крайней мере, это дало ей какую-то реакцию. Янг подняла голову, медленно, как пушка разворачивается в направлении цели, повернула к Блейк голову и встретилась с ней взглядом.

Блейк не смогла удержать дрожь. Когда глаза Янг приобретали такой оттенок багрового, она ломала четырехметровых бронированных роботов ударом кулака, крушила стены и разбивала ауры так же легко, как если бы они были сделаны из стекла; она превращалась в огненный шторм, силу природы, от которой можно было убежать или увернуться, но не остановить или блокировать. Каменная неподвижность, застывшее лицо, тяжелое молчание пугали Блейк, потому что так отличались от той Янг, которую она знала.

Еще одно доказательство, сколько она пропустила, каким долгим на самом деле был этот год, который они провели порознь.

— Мы должны поговорить, Янг, — услышала Блейк свой голос, и сама удивилась его звучанию — он был совсем не таким раздавленным и испуганным, как она себя чувствовала. — Мы сделаем это так, как ты захочешь. Ты можешь быть первой, сказав мне все, что считаешь нужным, или могу начать я, объяснив причины.

Бесконечно долгую секунду она мысленно корчилась под этим пристальным взглядом, способная лишь на то, чтобы не позволить себе начать корчиться физически. А потом Янг вздохнула, развернулась на лавочке боком, лицом к Блейк, поджав под себя скрещенные ноги, и потянулась здоровой рукой к протезу. Не глядя, нащупала пальцами кнопки, зажала, чуть провернула по часовой стрелке и с тихим щелчком отсоединила протез, скривившись, не от боли, а от дискомфорта.

Блейк точно это знала — она много читала в пути о современном протезировании...

Янг оперлась локтем здоровой руки о колено и Блейк запоздало узнала ее любимую позу — напарница часто сидела так на кровати, делая уроки, на лавочках или вообще везде, где это позволяли или запрещали приличия. Она бы догадалась раньше, если бы правая рука не осталась безвольно висеть бесполезной культей, не скособочься Янг немного на левую сторону, лишенная одной из опор, и если бы сама не уставилась, как заговоренная, на контактное кольцо, раздирающую душу пустоту, где, как она помнила, должна была быть белая кожа, локоть, запястье... рука.

Короткая оранжевая футболка без рукавов не скрывала ничего. Там, где плоть соединялась с металлом, не было никаких заметных отметок — Адам нанес один чистый быстрый удар, и хирурги в больнице были предельно аккуратны — лишь крохотная полоска белой рубцовой ткани вокруг кольца была свидетельством того, что протез не всегда был там.

В себя ее привел громкий щелчок пальцами. Вздрогнув, Блейк торопливо отвела глаза от культи. Все так же молча Янг сделала приглашающий жест ладонью. В попытке помешать себе опять уставиться на кольцо, Блейк опустила голову, сделав вид, что рассматривает протез.

Ей показалось, он был немного тоньше, чем ее настоящая рука; выкрашенный в черный и желтый — любимые цвета Янг — со стертой и побитой краской на костяшках, царапинами и крошечными вмятинами от, кажется, пуль.

"Это... очень по-Янговски"

Блейк, несмотря на серьезность ситуации, улыбнулась пришедшей в голову мысли. Протянув руку, осторожно коснулась холодного металла, провела кончиком пальца по крохотной ложбинке — отсюда выдвигалась встроенная в протез пушка. Это казалось удобной заменой настоящего прикосновения — взять ее за здоровую руку у Блейк бы не хватило смелости.

— "Я уничтожу все, что тебе дорого, Блейк" — начала она, облизав пересохшие губы. — "И начну с нее". Это обещание, которое дал мне Адам перед тем, как случилось, — она чуть подтолкнула руку, заставив ее перекатится ладонью вверх, — это.

Она робко подняла взгляд, чтобы проверить реакцию, и с облегчением встретила сиреневые, не алые, глаза.

— Он никогда не отступится от этого обещания. Никогда. Ни через год, ни через десять. Адам считает, что я предала его и, в определенной степени, это действительно так — я обещала, что всегда буду рядом, а потом ушла, бросила в лесу, полном Гримм. Я отправилась в Менаджери, к родителям, потому что мне больше некуда было идти и там... Адам настиг меня, не лично, а чужими руками. Мой дом сгорел в сражении, мои родители едва не погибли, весь Менаджери едва не утонул в гражданской войне, и я честно сомневаюсь, что Адаму было бы дело до острова, если бы я не была там. Янг...

Блейк быстро-быстро заморгала, пытаясь сморгнуть предательский туман, размывший лицо подруги.

— Когда ты истекала кровью на моих руках — это было самое страшное, что происходило со мной за всю жизнь. Падение Бикона, Гримм на улицах, Пирра и Пенни — все это меркнет в сравнении, как бы эгоистично это ни звучало. Я не смогу жить с мыслью, что из-за меня погибла ты, Руби или Вайс. Я просто хотела защи...

Блейк поняла, что сделала ошибку, и резко оборвала себя на полуслове, но было поздно. Багровый сменил сиреневый мгновенно, словно в озеро уронили огромную каплю крови размером с цистерну.

— Защитить меня? — прорычала Янг и это были первые слова, которые она сказала ей за двое суток. — Это я всегда тебя защищала, Блейк. Перед Вайс, когда ты сбежала. И та заварушка с Паладином, и Гленн... все мы, RWBY, влезли во все это дерьмо только из-за тебя.

Ее левая рука молнией метнулась вперед так быстро, что Блейк и моргнуть не успела. Схватив ее за шиворот, Янг резко притянула фавна к себе, подавшись вперед так, что они едва не стукнулись носами.

— Каждый раз, когда тебе была нужна моя вера, я в тебя верила, — отчеканила она. — Каждый раз, когда тебе была нужна рука помощи, я ее протягивала. Каждый. Гребанный. Раз. И что я получила в ответ? Когда все думали, что я сумасшедшая агрессивная маньячка, искалечившая своего противника на турнире... что я получила от тебя, когда мне была нужна твоя вера? Подозрительность. Сомнение. Неуверенность. И когда мне была нужна твоя помощь...

Ее голос сломался, она отшвырнула Блейк назад — почти нежно, учитывая, на что была на самом деле способна — так, что она едва не упала с лавочки.

— Я просто видела раньше, как человек, которого я любила, превращался в чудовище, — выдавила Блейк пару секунд спустя, взяв себя в руки. — Он тоже говорил, что не виноват, что это случайность...

— А меня раньше бросали, — отрубила Янг. — Я не позволила этому остановить меня. Каждый человек, которому я доверяла, подвел меня, Блейк, так или иначе, по собственному выбору или нет. Рейвен бросила меня, едва родив. Саммер погибла на миссии. Тейянг позволил горю сломать себя, оставив двух дочерей, потерявших мать, заботится о себе почти самостоятельно. Я не позволила этому определять свою жизнь. Я взяла на себя ответственность за Руби, я вырастила ее, почти как собственную дочь. Я приняла решение доверять снова — я доверилась тебе и Вайс.

Чем больше она говорила, тем тише становился ее голос. Сила и гнев испарялись из него, как морская вода на солнце, оставляя лишь тонкий налет горькой соли.

— Но в конечном итоге... наверное, это просто судьба.

Блейк почти задохнулась от того, каким... сокрушенным звучал ее голос. Она говорила, как человек, который проиграл самую важную битву в своей жизни и потерял всякую надежду на реванш.

Это... это просто не была Янг. Янг не сдавалась. Янг не ломалась. Янг поднималась всегда, после любого удара и каждый раз — лишь сильнее, чем была раньше.

— Это нормально, — тихий сломанный голос чуть окреп. — Я могу сделать это. Я Янг Сяо Лонг, мать вашу, мне не нужна ничья гребанная помощь.

Блейк больше не могла это терпеть. Даже зная, что это плохая идея, она бросилась вперед и схватив Янг за руку, выдохнула:

— Это не правда, Янг. Это не нормально. Это не правильно. Я обещаю...

Взрыв золотой ауры, так похожий на языки пламени, заставил ее отшатнуться; если бы не собственная аура, Блейк не досчиталась бы бровей.

— Они тоже обещали!

Она вскочила на ноги, нависнув над фавном, сияющая от кончиков волос до багровых глаз, пышущая жаром открытого горна и безумной силой стихийного бедствия. Блейк впервые оказалась на противоположном конце разгневанной Янг и сейчас как никогда сочувствовала всем, кому не повезло испытать это на себе раньше.

— Рейвен обещала любить отца и меня, пока смерть не разлучит нас! Саммер обещала вернуться! Отец обещал заботится о нас! И ты тоже обещала!

Блейк заметила, что руки подруги дрожат: и короткая культя правой, и сжатая в кулак ладонь левой. Мелко, дробно, словно их хозяйка едва удерживала себя от удара.

— Знаешь, как я нашла тебя тогда?! Наши Свитки связаны, да, но связь лагала — все звонили всем, и половина не могла дозвониться, так что я знала лишь район. Я бегала туда-сюда, отрывая башку каждому Гримм, которого видела, а потом услышала голос. Твой голос, Блейк. Ты кричала "Я больше никогда не убегу!" и была такой искренней, такой разгневанной... И что в итоге?! Что ты сделала с этим обещанием той же ночью?! Ты выбросила его на помойку.

Янг закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, загоняя вспыхнувшую ауру обратно, оставшись стоять в крохотном пятнышке обугленной травы. Ее руки все еще едва заметно дрожали, когда она открыла глаза — все еще алые — и сунула Блейк культю под нос.

— Знаешь, что ты должна сделать, чтобы исправить это? Ты должна быть рядом со мной, когда я очнусь и узнаю, что моей руки больше нет. Что моя сестра в коме, а Вайс силой забрали в Атлас. Что мой новый дом разрушен, а мои друзья погибли. Ты должна быть рядом со мной, когда я пытаюсь заставить себя встать с кровати и раз за разом накрываюсь одеялом, оставляю несъеденным ужин и засыпаю, глядя в потолок и вспоминая ту ночь. Я должна плакать у тебя на плече, когда просыпаюсь от кошмаров. Ты должна стать моей причиной, чтобы вновь начать жить. Ты, а не гребанное "Я Янг Сяо Лонг, мать вашу, и ничто не может сломать меня". Вот, что ты должна сделать, чтобы вернуть все, как было.

— Я не могу сделать этого, Янг, — прошептала Блейк. — Это невозможно.

— Вот именно. Ты не можешь. Я честно, совершенно искренне, не знаю, что ты должна сделать теперь, чтобы вернуть хотя бы тень той дружбы и доверия, которые были между нами раньше. Зато я знаю, что тебе в этом не поможет: слова. Никакие слова, никакие обещания — я больше не верю им. Я знаю, что каждый раз, в бою или обычной жизни, часть меня всегда будет задаваться вопросом: "А прикроет ли она мне спину?". Часть меня всегда будет ждать, что ты бросишь меня снова, едва все станет сложно для тебя. Может быть, Адам и отрубил мне руку, но именно ты чуть не сломала меня, Блейк.

Блейк открыла рот, чтобы что-то ответить, сама не зная что... и медленно закрыла его, под недобрым ожидающим взглядом (бывшей?) подруги.

— Ты права, — наконец, сказала она совсем не то, что намеревалась изначально.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза и Блейк постаралась взглядом сказать ей все, что не могла выразить пустыми словами: свою решимость и сожаление, преданность и любовь.

Когда Янг быстро шагнула ближе, Блейк вздрогнула, опасаясь худшего, но не отвела взгляд и не закрыла глаза, как того требовали глупые инстинкты. Янг, не прикоснувшись к ней и пальцем, подняла с лавочки руку и привычным, сотни и тысячи раз отработанным движением, вставила в пазы, с щелчком провернула и включила питание. Когда они вновь встретились взглядом, глаза блондинки вновь были нежно сиреневыми, без следа прежнего гнева — скорее бесконечно уставшими и тусклыми.

Когда Янг отвернулась и зашагала обратно к дому, Блейк бросила ей в спину то, что так и не решилась сказать в лицо:

— Слова не помогут. Но у меня все еще есть дела.

Янг замерла на секунду.

— Мы увидим, — наконец, сказала она и, поднырнув под низко склонившимися ветвями, скрылась в глаз.

Блейк не знала, сколько просидела одна, под опаленной яблоней, на обугленной лавочке, перебирая все, что только что произошло, снова и снова. Это было больно, по-настоящему мучительно, и страшнее всего был не гнев Янг, но ее боль, ее признание в том, что быть брошенной это, наверно, ее судьба. Но Блейк все равно вспоминала, выжигая в памяти каждый миг. Все это было ее ошибкой, в конце концов, от начала и до конца — она заслужила каждый мучительный удар сердца, каждый судорожный рывок в животе и горькие слезы, текущие по щекам, настолько жгучие, что казалось — они оставляют ожоги.

— Мне стоило убить тебя, Адам, пока был шанс, — прошептала она. — Убить во сне, пока это было так просто, и ты доверял мне спину.

— Блейк?..

Вздрогнув, фавн торопливо вытерла слезы рукавом и пару секунд посомневавшись, стоит ли отвечать, неохотно выдавила:

— Я здесь.

— Слава богам, — облегченно выдохнула Вайс.

В отличие от Янг ранее, она не стала нагибаться, чтобы пройти под ветвями, вместо этого протанцевав между ними, лишь пару раз задев темно-синим платьем.

— Руби с Янг, — объяснила она. Вытащив откуда-то белый гербовой платочек, бросила его на лавочку и осторожно присела, чтобы не испачкать платье. — Это пошло плохо, не так ли?

— Я все еще жива, — с напускной храбростью улыбнулась Блейк. Точнее, попробовала — попытка улыбнуться лишь свела скулы своей отвратительной фальшью. — И даже все кости целы!

Даже не глядя на... больше-не-наследницу, Блейк ощутила ее укоризненный взгляд.

— Ладно, хорошо, — вздохнула она. — Это было именно так плохо, как я боялась.

Какое-то время они сидели в тишине.

— Ты действительно причинила ей боль, Блейк. Так, как никогда не смогла бы, например, я.

— Я знаю.

— Потребуется время.

— Я знаю.

— И усили...

— Я знаю! — огрызнулась Блейк и краем глаза заметила, как вздрогнула Вайс от искренней злобы в голосе.

Она до боли закусила губу, заставив себя остановиться.

— Прости, — повинилась она. — Ты этого не заслужила. Просто... Боги, кажется, я действительно никогда не понимала, сколько именно боли я причинила. Я никогда не видела ее такой...

— Уязвимой? — тихо подсказала Вайс.

— Раздавленной.

Вайс вздохнула. Чуть приподнявшись, она аккуратно подвинула платочек поближе, заставив фавна улыбнуться по-настоящему — даже сейчас породистая Шни не могла преодолеть свои чистоплюйские замашки — и приобняла Блейк за плечо.

— Когда вы ушли, мы с Руби остались одни, — сказала Вайс. — Ребята не трогали нас и... хорошо, вы двое — единственное, о чем мы могли думать. Знаешь, почему ушла Руби тогда? Она ведь ее сестра...

— Почему?

— Она никогда не думала, что Янг действительно нужна ее помощь. Была уверена, что та справится сама. Абсолютно со всем. Именно так: весь мир погибнет, если Руби Роуз его не спасет. Весь мир, но не Янг.

— Потому что ничто, мать вашу, не может сломать Янг Сяо Лонг, — нежно улыбнулась Блейк, получив в ответ тихий смешок.

— Никто из нас не понимал этого. У меня ведь тоже и мысли не мелькнуло, что Янг не справится.

— И она ведь справилась, да?

— Конечно. Она же Янг Сяо Лонг, мать вашу.

Блейк удивленно посмотрела на подругу. Ухмыльнувшись, та подмигнула ей и, как киношная заговорщица, прижала палец к губам:

— Никому не говори, что я это сказала.

— Мне никто не поверит, — хихикнула Блейк и, наконец, расслабилась, прижалась к хрупкому телу, ткнулась носом в шею. — Что мне делать, Вайс?

— Быть рядом. Ты ведь знаешь, если бы она действительно не хотела видеть тебя, то так бы и сказала. Янг тоже хочет вернуть тебя, получить всю команду обратно. Я не знаю, сколько времени это займет, месяцы или годы, но ты сделаешь это, если всегда будешь рядом на ее стороне и никогда больше не оставишь в беде.

— Именно это я и планирую. Никогда больше не убегать. Я обещала себе.

— Вот и здорово. А теперь, пожалуйста, прекрати пачкать мое платье, вытри сопли и пойдем спать.

Это просто было слишком. Блейк расхохоталась. В попытке приглушить смех — прижалась к Вайс ближе, вжала лицо в тонкую шею, не обращая внимания на слабые протесты и попытки освободиться и сбежать.

— Мы плохо на тебя влияем, — выдавила она сквозь слезы — новые слезы, совершено другие, чистые и освобождающие.

— Вы — лучшее, что происходило в моей жизни, — проворчала наследница все тем же угрюмым тоном, которым всегда пыталась замаскировать нежность. — Я думаю, что это удручающе характеризует мою жизнь.

— А вы — в моей, — легко призналась Блейк.

Это всегда легко — говорить такую правду.

Мстительно вытерев слезы о Вайс, и породив этим новую волну аристократически-пристойных проклятий, Блейк встала на ноги и, протянув руку, вздернула девушку на ноги.

— Пойдем спать, — сказала она. — И тебе надо постирать платье, Вайс — ты вся извазюкалась где-то. А еще аристократка...

— Ты... — задохнулась уже-не-наследница.

Прежде, чем та додумалась схватится за рапиру, Блейк показала язык, ударила себя по коленке и растворилась в воздухе, задействовав Проявление.

— Я найду тебя, Блейк Белладонна! — донеслось ей вслед. — Ты неблагодарная маленькая...