|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 39.
Сторожевой корабль "Цербер" вторые сутки дежурил в проливе меж Геркулесовых Столбов. Хотя сутками он не дежурил, только днем. Ни один мореход в здравом уме не сунется в этот пролив ночью. Здесь и днем может пройти далеко не каждый корабль. Дует сильный западный ветер, немного заходящий к северу, говорят, что он также дул и месяц назад. Скалы, по обе стороны пролива, усиливают этот ветер дополнительно.
С запада на восток можно пройти почти на любом корабле, лишь бы он выдержал волну. Но с востока на запад можно выйти только на косых парусах, и только опытному экипажу. Против ветра придется идти галсами, а пролив не такой уж и широкий. Менять галс с латинским парусом трудно и долго — надо опустить эту длинную наклонную мачту, обнести ее вокруг вант и мачты, и поднять с другой стороны мачты. Либо провести рей через ванты, отсоединяя их по одной, и соединяя уже после рея. Тоже дело не быстрое, и для этого надо чтобы ванты были набиты не юферсами, а клевантами, которые позволяют быстро отсоединить ванты от борта.
Еще из Средиземного моря можно выйти на галере, но это только если недалеко, в Кадис или Рабат. Потому как тут надо грести постоянно, иначе ветер выбросит на берег. Не видели в эти дни еще тут галер.
Но самый лучший способ хождения в проливе — на корабле с паровой машиной. "Цербер" ходит под любым углом к ветру, будто не замечая его. Только у берега надо быть осторожным, снос от волн и ветра все же есть. На ночь заходили в небольшую бухту на африканском берегу.
И вот на горизонте очередной парус, идет на запад.
— Три мачты! — кричит сигнальщик — Косые паруса.
— Машинное, полный вперед! — командует капитан.
"Цербер" легко нагоняет парусник, который идет правым галсом на юго-запад. Уже в подзорную трубу хорошо видно людей на борту каравеллы.
— Ну что? Оно?
— Да кто его ... Не видно названия. Флага тоже нет.
— Название тоже на корме, наверное, как на той.
— Ага. И пушка ретирадная в юте.
— Нет, чтобы на бортах названия написать. Как специально.
— Давай правее, и средний ход. Пройдем у них за кормой, но далеко. Чтобы только название прочитать.
"Цербер" маневрирует, будто только заметил парусник, и хочет избежать столкновения. Каравелла не меняет курс — круче к ветру идти не может, а увалиться — пойти на сближение со странным кораблем. Но становится понятным, что особого сближения не будет, железный корабль остаётся за кормой.
— Ну что?
— Название есть, но разобрать не могу. Ближе надо.
— Рулевой, левее держи!
— Ну?
— Название в одно слово, но длинное.
— Машинное, прибавьте.
— Ага, "F" первое. Оно!
— Полный вперед! Заходи слева! Но пока дистанцию держи!
— Кранцы на правый борт?
— Да!
— А если он ...
— А что он может! Только налево увалиться, на нас. А направо ему надо паруса перекладывать — это долго и мы увидим. Пушки у него назад смотрят, так даже стрельнуть в нас не может. Абордажная — готовсь!
— Да давно уже.
— Спасжилеты все надели? А то Командор меня самого ... Вот, смотрите в подзорную. На каравелле на юте двое стоят, разодетые. Один из них капитан. Вот этих двоих обязательно живыми брать, и не ранить. И если кого такого же ярко одетого встретите — тоже живым брать.
— Тогда кто там с новым ружьем? Это твои.
Для подобных задач сделали новое ружье, переломку-однозарядку. Но калибр — 30 мм! Только пули деревянные. И результат сильно зависит от расстояния, для этого три варианта патронов: с короткой сосновой пулей, с короткой дубовой — эта дальше летит. И вариант для цели в доспехах — с длинной, тяжелой дубовой пулей, там и пороха больше. Просто с ног сбивает. Отдача, правда, сильная. Ружье дали самому массивному штурмовику. Вот он сейчас и спрашивает:
— Они там как? В кирасах?
— Не видно. Начинай со слабых патронов. И в голову не стреляй. Ты только не убей их, а то все зря.
— Да ладно, что я не знаю что ли.
— А с матросами как?
— Свидетелей не оставляем.
— Ясно.
— Носовое орудие! Как и планировали — картечь. Стреляй только по верхушкам мачт. По палубе — не твоя задача. А то капитана зацепишь. Лучше пусть картечь выше уйдет, но в палубу не попади.
— Стрелки?
— Готовы!
— Слышали? Только матросов и воинов каких. Тех на юте не зацепить.
— Да все понятно!
На боевой рубке подняли бронещиты. Там два стрелка — один с винтовкой, другой с карабином. Будут стрелять через щели.
— Дальномерный пост!
— Четыреста пятьдесят!
— Всем укрыться!
Штурмовики присели, скрылись за фальшбортом. Пушкари за щитками. С каравеллы не должны никого видеть.
— Машинное, чуть сбавьте. Обгоняем.
— На мачты полезли!
— Носовое орудие! По готовности.
Пушка стрельнула. С виду ничего не произошло.
— Еще!
Бах! С мачты упал матрос.
— Во! Еще давай!
Еще выстрел! Вдруг на фок-мачте парус потерял форму. Его совсем порвало ветром, и он заполаскал тряпкой.
— Машина! Самый малый вперёд!
Но "Цербер" все равно обогнал сильно замедлившуюся каравеллу. Стали сближаться. Вдруг на паруснике вспухло белое облачко, грохнул выстрел и корпус сторожевика отозвался колоколом — "бомм!"
— Что это!? Как так!?
— Кулеврина ручная. Притащили.
— Стрелки, не спите! Осмотреться в отсеках!
Защелкал карабин, грохнула винтовка.
— Ближе давай!
Карабин стал стрелять чаще.
— В отсеках течей и повреждений не обнаружено! Куда попали — непонятно, надо снаружи смотреть.
— Отставить — снаружи! Потом.
Капитан, с помощью рулевого и машиниста, все пытается держать оптимальную дистанцию для стрельбы из стрелковки. Лишний риск при абордаже нам не нужен, и пока есть возможность держать нужную дистанцию — отстреливаем матросов на вражеской палубе. Но вот стрельба стихла.
— На палубе ходячих не видно!
— Те двое где?
— В юте спрятались.
— Сближаемся. Кошки приготовить.
— Пустой корабль штурмовать будем?
— Это только палуба пустая. На ней и двух десятков не лежит, остальные в трюме и юте попрятались. Настреляешся еще.
— Ближе подруливай!
— Кидай!
— Тяни!
— Пошли! Пошли!
Штурмовики с грохотом перепрыгивали на палубу каравеллы. Одни встали у комингса, чтобы никто не вылез из трюма неожиданно, другие пошли штурмовать ют, по дороге делая "контроль" лежащим на палубе. Но из двери юта им навстречу выскочили защитники парусника.
В этом веке по одежке встречают. Те, кто выглядел как матрос или простой воин — попадали на палубу, штурмовики стреляют быстро, дольше распознавали — брать живым или нет. В одного из ярко одетых прилетела деревянная пуля, тот упал на палубу и не шевелится. Второй выхватил пистоль и начал целиться. Тут же грохнули два револьверных выстрела. Пистоль упал на палубу, а его хозяин схватился за простреленную руку. На него накинулись, повалили на палубу и связали.
В дверь юта закинули две шумовухи. Ворвались — чисто, никого нет. Теперь — трюм. Но командир штурмовиков сказал: "Не рисковать", и в открытый люк полетела граната с хлорпикрином. Все отошли на наветренную сторону.
Первые матросы начали выскакивать уже через полминуты, хотя газ из гранаты идет медленно. Матросы пытались атаковать, но их просто отстреливали из револьверов. Потом наступила пауза, но было слышно, как в трюме надсадно кашляют. Но вот стали выползать самые стойкие, или самые трусливые. Рука не поднялась застрелить безоружных, и их даже сразу связывать не стали — те были не в состоянии даже открыть глаза.
Всех пятерых перетащили на "Цербер", обыскали, связали. Для них там подготовили освободившуюся угольную яму в носовой части. Раненого перевязали.
— Все, задание выполнено, потерь нет. Вот только этого ранили.
— А тот, первый, живой?
— Да живой. Ему руку деревяшкой сломало.
— Как-то слишком просто вышло. Постреляли, гранату кинули, постреляли.
— А ты как хотел? На кулачках? Того с пистолем еле успели нейтрализовать. Там знаешь какой калибр? Палец пролазит. Броник наш пробьёт.
— Не, не пробьёт!
— Хочешь проверить?
— Так, хватит! Бойцы. Корабль кровью залили, а им "просто".
— Да, кстати, а что с кораблем делать будем? Он же целый весь, только парус порвали.
— Каравелла — не часто встретишь.
— Нам надо его хорошо обыскать, Командор сказал. Значит — ждать пока газ из трюма выветрится. Торчать посреди пролива — нельзя. Будем буксировать к африканскому берегу, в нашу сторону.
— Для этого пятую вахту на сторожевик взяли?
— Да, они вообще — с разных шхун, сборная солянка. Сейчас, паруса спустят, канат привяжут — и вперед.
— А сами не дойдут? Под парусами?
— Для таких парусов надо человек двадцать, а с вахтами и того более. Так что — буксир.
Когда я узнал что пропал "Архимед" с Еремеем, я хотел броситься всеми силами на его поиски. Но отдышавшись, собрал экстренный военный совет.
На совете решили, что информации мало, но и время терять нельзя. Решили послать корвет "Зевс" вслед "Церберу". На корвете поехал еще взвод пехоты. Для сухопутных операций все равно людей мало, но как усиление штурмовой группы — пригодятся.
Чтобы Лампедуза не осталась без охраны, сюда с Родоса вышел корвет "Юпитер", там остается "Борей". У фрегата вооружение слабее, но об этом чужие не знают. "Борей" пугает одним своим видом — самый большой корабль в этом мире, еще и стальной.
Всем шхунам в Средиземном море — срочно возвращаться к ближайшей базе, к Лампедузе или к Родосу. До выяснения обстоятельств пропажи кораблей, в чужие порты не заходить. Но легко сказать — на шхунах нет радиостанций, так что придется ждать, пока они не зайдут в порт, где есть агенты с радио.
Но пока нет ключевой информации — кто виноват. Ждем результатов от "Цербера". Как долго тянется время!
Штурмовики не подкачали! Взяли на абордаж эту "Феррадуру"! Взяли в плен пятерых, в том числе капитана каравеллы и целого португальского маркиза! Так что один вопрос прояснился. Португальцы.
Еще при обыске, в юте каравеллы, в сундуке нашли патроны и стреляные гильзы. Наши, от карабина. Вот гады!
Это что же, наши моряки на шхуне отстреливались, но не смогли, не спаслись. Что же там произошло? Ничего, приедут, спросим.
"Цербер" сутки тащил трофейную каравеллу вдоль пустынного африканского берега. За эти сутки новоявленный экипаж немного разобрался с парусами. Убрали латинские паруса с фока и грота, людей не хватает чтобы с ними управляться. А на бизани у этой каравеллы прямой парус, для попутных ветров хорошо подходит.
У пролива ветер был строго попутный, и довольно сильный. И каравелла шла неплохо, практически на одном парусе. Хотели дальше пойти самостоятельно, но Командор не разрешил. На второй день дошли до Маскары. Это город западных берберов, они тут пытаются быть цивилизованными, и в Маскаре довольно приличный рынок. Наши приказчики здесь часто бывают, тут финики недорогие.
Каравелла осталась в бухте, будут ее приводить в порядок. Командор сказал — ценный трофей, пригодится. Название ободрали еще в море.
"Цербер", не сдерживаемый медленным попутчиком, ринулся на восток. Ему на встречу спешил "Зевс". Когда корабли встретились, штурмовики пересели на корвет, а "Цербер" повез трофеи на Лампедузу.
"Зевс", в ожидании дальнейших распоряжений, пошел ближе к Пиренейскому полуострову. По дороге зашел в Маскару, узнать, как дела на трофейной каравелле.
Прибыл "Цербер" с пленниками на борту. Матросы, капитан и маркиз, Жуаном зовут. Вот только состояние этого маркиза мне не нравится. Во время абордажа он выхватил пистоль, и мои бойцы ему почти отстрелили кисть руки. Судовой врач ему оказывал помощь, но в это время объявили, что в сундуке на каравелле нашли наши гильзы и патроны. И врач только зашил крупные сосуды и перевязал рану. Ни карболкой, ни зеленкой рану не обработал. Или обработал, но плохо.
Антибиотиков у нас осталось совсем мало, они есть только в центральном госпитале на Лампедузе. И они давно просрочены, помогают через раз. Но даже такие мы используем только в особых случаях. Поэтому при ранениях, самое важное, тщательно очистить и продезинфицировать рану.
Судового врача можно понять, хорошо, что этого маркиза он на месте не прибил. А если бы маркиз загнулся в пути? Но нет, рассчитал довольно точно. Врачи пленника осмотрели, и сказали что можно попытаться спасти — ампутировать руку. Иначе он долго не протянет — "антонов огонь", и у него уже жар.
Вот зачем он этот пистоль вытащил? Получил бы как капитан — деревянную пулю, и лежал бы спокойно с переломом. Надо было два "травматических" ружья делать. Но как-то не сообразили, что будет две цели сразу. Еще и капитана штурмовик приложил тяжелой пулей. У того был ламеллярный доспех, а не кираса. Да еще в перемежку с кольчужными фрагментами. Ему, кроме руки, еще и ребра поломало. Но, ничего, жив и помирать не собирается.
Капитан и матросы рассказали, что возили особый груз из Португалии в Рим, к понтифику. Матросы мало что знают, а капитан что-то недоговаривает. Про патроны и гильзы ничего не знает — сундук маркиза. Больше стонет и ругается — все болит — говорит. Пришлось его немного простимулировать. Но только прикоснулись к сломанной руке — стал рассказывать активно.
Но больше про маркиза рассказывает. Тот, вроде как, один из порученцев португальского короля. И даже был в его свите во время недавнего путешествия к Луи и Сиксту. Но маркиз с моими спецами общаться не желает, спесивый. Но тоже страдает от боли в руке. Хотя, вчера его настроение сильно поменялось, стал совсем мрачный. Безопасник говорит, что маркиз понял про заражение крови, понял, что он обречен. Надо мне с ним лично поговорить.
— Так вот ты какой, таинственный Дож! Я представлял тебя старше.
— И я вас приветствую. Что же во мне такого таинственного?
— Про вашу республику ходит столько слухов! Но я заметил, что большинство из них не выдумки.
— Да?
— Говорят, что у вас все из железа. Вот даже эта грязная комната для пленников — вся целиком из железа. Как и весь этот корабль.
— Простите, в этой комнате хранили уголь, убрали плохо.
— Как я понимаю, мы сейчас у берегов Лампедузы? К которой нельзя даже приблизиться чужому кораблю?
— Да, посторонних мы сюда не пускаем.
— Я понимаю, у вас много секретов.
— Мне кажется, вы очень интересуетесь нашими секретами.
— Да.
Маркиз вдруг замолк, поморщился от боли и закрыл глаза. Поглаживая раненую руку он продолжил.
— Дож, я знаю, я скоро умру. Я много видел воинов с такими ранами. Только если сразу прижечь — тогда есть шанс. Но тогда я ничего не понимал от боли.
У меня к вам предложение. Покажите мне свой остров, свои секреты. А я вам все расскажу. То, что касается вашего пропавшего парусника. Ну и всего ... что касается ... Таврии. Пока я еще могу ходить и говорить.
Хм. Интересное предложение. Но я ничем не рискую, вот только маркиз этим подписал себе приговор. Но у него и так было немного шансов. И он сам может наврать с три короба. Посмотрим.
— Что же, я согласен. Может, сейчас и начнем?
— Давайте.
— Пройдем.
Мы поднялись на верхнюю палубу "Цербера", и нам открылся вид на бухту и стоящий напротив корвет "Юпитер".
— Оу! — маркиз не сдержал возгласа удивления — это и есть самый большой корабль?
— Нет. Это корвет. Есть еще фрегат, он тяжелее этого раза в три.
— Колоссально! И они все из железа?
— Да.
— Это немыслимо! Столько железа! Просто в кораблях! Вы очень расточительны!
— Но зато какие возможности. В бою вы ничего не смогли сделать даже этому небольшому кораблю. А у корвета борт вот такой толщины.
— Это невозможно!
— Но это так.
— На корвете такие домики. Из них торчат пушки?
— Да. Это орудийные башни. Они могут вращаться вместе с пушками. А железный корпус защищает от вражеских ядер.
— Хитро. Этот корабль совсем неуязвим.
Маркиз задумался.
— Что-то мы вас недооценили.
— О чем вы.
— Это началось ... Как вы знаете, в прошлом году мы потерпели поражение в битве при Торо.
— Да, знаю.
— Его Величество Афонсу Пятый долго страдал из-за этого, и даже хотел совершить паломничество в Иерусалим. Летом мы поехали в Нанси, к королю Луи. Но на второй день бесед с королем франков, наш король воспрял духом. Он рассказал мне, что они придумали с Луи.
У Португалии самые лучшие корабли. Их не так много, как у Венеции, но ходить по Морю Мрака, не боясь высоких волн, умеем только мы. Мы успешно осваиваем западный берег Африки. Мы надеемся что там, на юге, Африка заканчивается, и ее можно обогнуть. Обогнуть, и попасть в Индийский океан. Острова пряностей! Вы понимаете!? Это конец монополии Венеции на торговлю пряностями! Мамелюки в Египте торгуют только с ними, у Венеции исключительное право, данное понтификом. Даже нам не дают такое разрешение. Хотя Португалия ...
Но на наших кораблях помещается мало пушек. На каравелле-латине ставят одну-две бомбарды. На каравелле-нау — пять. В юте больше нет места. Хотя мастера предлагают построить целую палубу для пушек, и порты для них прорезать в бортах, тогда можно увеличить количество пушек. Не знаю, ведь через эти порты вода может попасть внутрь, и корабль утонет.
Перезаряжаются пушки долго. Часто, пушки не успевают нанести должный урон галерам, и тогда — абордаж. А на галерах людей в несколько раз больше, если это не рабы.
И вот на небольших парусниках далекой Таврии появились скорострельные пушки. Одна такая пушка в бою стоит десяти обычных, а то и более. Если наши корабли оснастить такими пушками — наш флот станет самым сильным, во всем остальном мы уже превосходим.
Так что оставалось дело за малым — захватить такой парусник с пушкой, узнать секрет. Но на такие дела нужно разрешение понтифика, и мы отправились в Рим.
Я не присутствовал при разговоре с понтификом и кардиналом. Наш король вышел от них озабоченным, но не расстроенным. Святой Престол сначала не давал добро на захват, они надеются, что Таврия присоединится к истинной вере. Но Его Величество поддержал кардинал, и они уговорили понтифика. Решили, что если делать все тайно, то пропажа корабля — обыденное событие. Их много тонет в непогоду. Вторым условием было обязательство привести одну пушку и припасы к ней в Рим, лично кардиналу.
Получив разрешение, мы спешно отправились домой. В захвате вашего парусника я не участвовал, знаю только, что это провели недалеко от Барселоны. Чтобы навести след на подлых кастильцев.
Провести неожиданный абордаж было несложно, ведь войны меж нами нет. На паруснике даже не успели выстрелить из пушки, но ваши много отстреливались из своих скорострельных мушкетов. Еще и король поручил захватить капитана живым. Это не удалось, в плен взяли только двух матросов. Эти мушкеты стреляют очень быстро, мы потеряли более десятка абордажников.
С парусника забрали все что можно и затопили. Пленников держат в имении моего брата, в Фаро. Их держат в хороших условиях, чтобы они рассказали секреты. Но от этих греков мало толку, они хорошо знают только про новомодные паруса. Мы к этим парусам давно присматриваемся, а сейчас уже начали пробовать.
Но оказалось, что на корабле только одна пушка, а не три. Ее на колесах, как повозку, перекатывают от одного порта к другому. А ведь одну пушку мы должны отдать в Рим. Обещание, данное понтифику, это очень ...
Мастера, там же в Фаро, осмотрели пушку, зарисовали и измерили. Даже сделали бронзовую копию каждой детали. С припасом сложнее. Этот "снаряд", как сказали греки-матросы, очень опасен, страшно взрывается. Один из снарядов, который с пулями внутри, мы осторожно разобрали. Самое непонятное — воспламенительное устройство, мастера над этим думают.
Но настала пора отвозить пушку в Рим. Его Величество поручил сделать это мне. Припас заперли в сундуке, а для пушки сделали специальный ящик, чтобы никто не видел, что везем. Все передал кардиналу лично, предупредил его об опасности снаряда. Но они были слишком нетерпеливы. Я был в другой части собора, когда произошел взрыв. От мастера-оружейника осталось бесформенное мясо и много крови. Слуга был в дальнем углу комнаты, он был еле живой. Кардинал был за дверью, и даже из него вышибло дух. Будто бочка с порохом взорвалась.
Кардинал быстро пришел в себя, но слышал плохо, и его тошнило. Как после удара по голове. Но он подтвердил, что я его предупреждал об опасности. И меня отпустили. Мы быстро отправились в Лиссабон, пока они не передумали. Потом нас нагнал железный корабль с черным дымом, без паруса и весел. Абордаж. И вот я здесь.
Но здесь я начинаю понимать, что дело далеко не в пушках. Вот это вот все вокруг — чудеса и сказки, в которые я не верил. Но тогда самый сильный флот не у Венеции, и не у Португалии. Мы против флота Таврии, как дети с палками против рыцарей, закованных в железо.
— Зачем тогда вы все это мне рассказываете?
— Ну я же дал слово маркиза. И еще. Вы сейчас все узнали. Ну почти все. Кто конкретно захватывал ваш парусник знает мой брат — Афонсу, я не интересовался. Вы отомстите за свой корабль и своих людей. "Око за око". Пока Португалия не зашла слишком далеко. И война не начнётся.
— Вот как. Хорошо. Этот человек покажет вам остров, а меня ждут дела, прошу извинить.
Значит это придумал Людовик, или как его зовут по-французски — Луи. Это на латыни его зовут — Ludovicus, вот и пошло. Ну то что они якобы про пушки придумали вдвоем — это со слов Афонсу. А Людовик еще тот интриган, недаром его прозвали "пауком". Но Нанси очень далеко от моря, мне его пока не достать. Ну ничего, память у нас хорошая, и мы часто бываем злыми.
А Португалия уже зашла слишком далеко, теперь еще и "Архимед". Маркиз об этом не знает. Только бы Еремей был жив! Я его из любого полона достану! Они, вон, греков-матросов взяли, и в хороших условиях держат. А тут целый канцлер. Нет, не мог он умереть, я чувствую.
Понтифик все еще ждет, что я приду причащаться. Но кардинал думает по-другому, хотя этого и не озвучивает шефу. Кардинал и секреты узнать хочет, и воевать с нами не хочет. Ему португальский король вовремя подвернулся со своей идеей. Но кардиналу уже воздалось, "моментальная карма". Жаль, мало. Ничего, добавить нетрудно.
Рим пока трогать не буду. "Вынести" эти персоналии несложно, но Святой Престол это система, давно сложившаяся. Воевать с ней в открытую — стать врагом этой цивилизации. Похоже, что кардинал не исключает этот вариант. И тогда можно будет объявить против меня крестовый поход. Тогда мне точно никаких снарядов не хватит. Пока за Сикстом особой вины перед нами нет, трогать Рим не буду. Тем более сейчас, когда главные виновники и источники опасности выяснились.
Вот Португалии отомстить будет несложно. Они сделали ставку на развитие флота и морских путей. Но тут у них и выбора нет, по суше они граничат только с вражеской Кастилией. И португальский флот один из самых развитых и современных, если не считать нас. Потопить большую часть флота, и вся их экспансия в Африку прекратится. Развитие Португалии не то что замедлится, это сделает ее слабой, третьесортной страной. Это будет жестокая месть, месть всему государству. Хорошо бы еще и заработать на этом, но об этом можно подумать позже.
Если нейтрализовать Португалию хотя бы на море, можно будет продолжать торговать. У нас торговля тканями, красителями, окрашенной кожей и красным перцем стала устойчиво расти. Сколько стоило трудов наладить торговлю тканями, это не красители, тут маркетинг и логистика. Еще и ажиотажный спрос на льняные ткани нашего производства возник, а княжества нитки мало поставляют. Я предлагал Епифану лен посеять, а он коноплю посеял вместо этого. Еще и нитку прядут медленно, надо там тоже что-то решать, а я тут политикой занимаюсь.
Нейтрализовать Португальский флот. Объявить войну и перетопить — можно. Снарядов хватит. Серьезных кораблей у них менее двух сотен. Но тогда кардинал начнет раскручивать тему "православных варваров". Тогда политический тупик и только война.
А сами они не хотят воевать, португальскими руками каштаны из огня достают. Хотя Афонсу сам инициативу проявил, кардинал только немного поддержал. Получается, что Португалия это прокси-флот Рима, военный. Как у меня ногаи.
Они там недавно с Гиреем зарубились. Менгли повел большое войско, но в степях Крыма расслабился — дома. Ногаи неожиданно напали и увели обоз. И под прикрытие пушек Порт-Перекопа ушли. А гиреевских было раза в три более. Сорвали поход на Литву за полоном. Без обоза даже татары не ходят, это же не сотня, а несколько тысяч.
Хорошо бы и мне тоже прокси-флот такой. Их и натравить на португальцев. А самим можно будет продолжать торговать, будто мы не причем. Денег опять не хватает. Добыча угля и производство чугуна в этом году стало обходиться в приличную сумму. Хотя тут сложно точно подсчитать. Раньше это были расходы натурой, в основном, а наемным грекам платим серебром. Но и в целом, постоянные расходы у нас довольно большие. Так что терять торговлю в Средиземном море никак нельзя, надо чтобы официально не мы воевали, а кто-то другой.
Береберы! Пираты! Вот прокси-флот.
Надо берберов вооружить пушками лучше, чем у остальных. Еще и мушкетов-переломок, однозарядных гладкостволок. Которые мы для персов делали. Для абордажа самое то, а пираты абордажем сильны. Они тогда не только португальский флот перетопят, но еще и венецианскому достанется.
А не придётся ли нам самим потом этих пиратов замирять? Уж очень они сильны и без нашего оружия. И самостоятельны соответственно. Не будут они настолько управляемы. Надо кого-то слабее.
Может тех же ногаев? Вдруг у ногайского ханства возник свой военный флот. И пошли они на другой край света, португальцев воевать. Узнали, что есть такие, и тут же пошли.
Можно попробовать, но уж больно за уши притянуто. Еще и как их мотивировать на это. Они сейчас живут там лучше, чем в приазовских степях. По их меркам живут совсем шикарно. А тут лезть на шаткую палубу, воевать на море, неизвестно за что. Не, не пойдет.
Замотивировать. А кого сейчас португальцы притесняют? Марокко! Но там тоже берберы. Другие, но у них связи. И не особо они слабые, "карманными" не будут. Дальше пойдем. Гвинея. Так сейчас так называют все открытое западное побережье Африки, что южнее Сахары.
Из Гвинеи они черных рабов возят. "Свободу неграм Африки!". Военно-морской флот Гвинеи. Ну вот эти будут мотивированы. Если мы им сможем это объяснить.
Да что объяснить — их еще придется обучать, чтобы они смогли хоть как-то часть команды корабля изобразить. Неужели они такие не обучаемые, как говорят? Надо пробовать. Вот абордажники из них должны получиться. Но хоть черные рабы недорогие.
А первый корабль для этого флота уже есть — та самая каравелла, бывшая "Феррадура". Осмотрел я ее, это уже корабли нового поколения, по сравнению с галерами и нефами. Крупнее наших шхун раза в полтора. Переделать парусное вооружение с латинского на гафельное, станет проще в управлении, меньше понадобится матросов. Одну 65-мм пушку скрытно в юте поставить, и абордажникам ружья раздать. Вот абордажники нужны будут, будем захватывать португальские корабли и передавать во "флот Гвинеи". Еще надо эту каравеллу переименовать. "Мартин Лютер Кинг"? Не, не поймут.
Эх, жаль нельзя сейчас самим вдарить по португальскому флоту. Так вдарить, чтобы все боятся стали. Хотя тот же кардинал понимает и опасается нас, сам воевать не хочет. Да и среди соседей желающих мало. Только Людовик франкский еще не в курсе, у него флота почти нет, а сухопутная армия у него весьма приличная. И Афонсу этого он спанталычил. Португальский король немного неадекватен, как мне кажется. Считает себя великим завоевателем — Марокко и Гвинею покоряет. Но сунулся в Кастилию — получил от католических королей, это хорошо его мироощущение подправило. А тут Людовик со своими идеями. Надо бы Афонсу на место опять поставить.
Но официально нельзя — торговля прекратится, и пленников надо найти и спасти. Сначала нужна разведка, осторожная, чтобы не спугнуть. А то их перепрячут, в лучшем случае. Поэтому "Зевсу" нельзя пока появляться у берегов Португалии. Послали на корвет телеграмму, чтобы нанял в Маскаре фелюку. "Зевс" должен будет встать в километрах сорока от этого Фаро, а фелюка будет челночить. Еще надо будет купить какого-нибудь недорогого товара и одежды соответствующей, будут торговцев изображать.
Появилась надежда, что кто-то из наших выжил, и находится в плену. Но поймал себя на том, что все время думаю о них. Операция уже началась, и я уже особо помочь процессу не могу, буду только мешать специалистам. Надо отвлечься работой.
А повод отвлечься очень хороший, проходят ходовые испытания нового корабля — "Меркурия". Он уже почти готов, доделывают второстепенные системы, и помещения отделывают.
Главные вопрос, который всех мучил — какую скорость он разовьет? Но мастера и капитан не спешили, как специально тянули время. Долго обкатывали машину на малом ходу. Потом прогнали с одним котлом на полной мощности, потом с другим. И вот выдался погожий денек, почти без ветра. Решили — сегодня.
На берегу собралась почти вся Лампедуза, хотя это далеко не автогонки по зрелищности. Корабли очень тяжелые, скорость набирают медленно, никакого дрифта. Но все равно — зрелище! С этим тут бедно.
"Меркурий" прошелся несколько раз туда-сюда, для разогрева. Померили скорость лагом, но сколько — не говорят. И вот выходит на мерную милю у южного берега, тут почти нет ветра. Хорошо идет, чувствуется мощность. За кормой судна образуется большая поперечная волна, и корабль заметно задирает нос. Вот он, яркий пример числа Фруда 0,5 — нам его не преодолеть, потребная мощность для этого резко возрастает.
"Меркурий" прошел отметки и ушел в циркуляцию. Вернулся, и прошел мерный отрезок еще раз — в обратном направлении. Результаты двух проходов усреднят, чтобы уменьшить влияние волн и ветра.
— Ну!?
— Результат: девятнадцать и еще немножко узлов!
По толпе прошел гул, каждый островитянин разбирается и в пароходах и в узлах. Вот это скорость! Но расход угля, как оказалось, при этом растет весьма сильно. И краска на дымовой трубе начинает обгорать. А вот на четырнадцати узлах корабль идет довольно экономично, расход угля даже чуть меньше, чем у "Цербера" на той же скорости. Хотя "Меркурий" тяжелее — парадокс! Вот она, ходкость — "длина бежит".
И я сделал объявление.
— В связи с достигнутыми результатами, "Меркурий" теперь будет относиться к новому классу кораблей — авизо. Это самые быстрые корабли небольшого водоизмещения. Они нужны чтобы максимально быстро доставить малый груз или послание. Но при этом могут и постоять за себя.
Вот такой выходит корабль, если "Борей" самый большой, то "Меркурий" — самый быстрый в этом мире. Проектировали и строили его тщательно, надо и обводы соблюсти, и лишнюю массу не нарастить. С этим у "Цербера" еще одна проблема связана. Из-за экономии веса, орудийных башен у него нет, 65-мм орудия стоят на открытых вертлюжных установках, прикрыты лишь тонкими стальными щитами — от стрел.
Наши военные отрабатывали различные ситуации на "Цербере", и вынесли вердикт — недостаточная защищенность от абордажных атак. Если подпустить два-три корабля, пусть даже небольших, слишком близко, то можно и не отбиться. Расчеты орудий с тыла не прикрыты, уязвимы даже для стрел. Еще и невелики отрицательные углы вертикальной наводки орудий. Если вражеский корабль невысокий, и подойдет слишком близко, то окажется в "мертвой" зоне для пушек.
Неплохо получилось стрелять из стрелкового оружия через щели в бронещитах боевой рубки при штурме "Феррадуры". Но рубка тесная, и стрелки мешают капитану с рулевым. Да и карабин с винтовкой хороши когда мы атакуем, когда можем сами выбрать дистанцию и позицию для стрельбы. У карабина патрон слабый, доспехи и щиты пробивает только вблизи, да и то не всегда. И при угрозе абордажа начинать отстреливаться надо раньше, а у карабина дальность стрельбы плохая. Винтовка пробивает хорошо и стреляет далеко, но низкая скорострельность. Но у нас же теперь есть пулемет!
На "Меркурии", на верхнем ярусе, позади боевой рубки и дальномерного поста, сделали пулеметное гнездо. Казематы, полукруглыми балконами, выпирают влево и вправо. Щели сделаны так, что стрелять можно под приличным углом вниз, даже по своему фальшборту. Нельзя только стрелять строго вперед и назад, впереди мешает рубка, а сзади — дымовая труба. В боевой рубке спереди сделали бойницы чтобы стрелять из карабина — прикрывать расчет носового орудия.
Пулемет станковый, водяного охлаждения, один. Но можно быстро переставлять с одного борта на другой. Питание у пулеметов все также магазинное, по двадцать патронов. Мало, но вторые номера расчётов меняют магазины очень быстро. А невысокий темп стрельбы, около пятисот выстрелов в минуту, позволяет стрелять очень короткими очередями, если надо. И одиночный режим есть, ведь УСМ у пулемета от автомата Калашникова.
Пулеметов у нас пока немного, быстро производить их не получается. Из-за высоких нагрузок в узле запирания, затвор, затворную раму и ствольную коробку надо делать с довольно высокой поверхностной твердостью, из термообработанной среднеуглеродистой стали. Но твердосплавных фрез у нас нет, поэтому сначала фрезеруем из отпущенной стали с большим припуском, затем термообработка, а уже потом шлифовка в размер. Этот метод мы давно применяем, но именно у пулемета эти детали сложной формы, и производство вышло весьма трудоемким.
И пулеметы требуют много патронов. Пороха мы производим достаточно, винтовочные патроны — основные потребители нитропороха, артиллерия у нас "питается" черным порохом. Свинца и цинка мы производим много, для патронов хватает с лихвой, медь покупаем. Проблема именно в количестве патронов, в трудоемкости их производства.
Самое трудоемкое — гильза. У нас их производит целый цех, где на прессах из латунного листа получают гильзу. Много этапов, для каждого этапа свой пресс с матрицей. Почти после каждого этапа — отжиг. Пресса ручные, усилия хватает, вопрос лишь в рычаге.
Но гильзу можно использовать многократно, мы это еще на пистолетных патронах отработали, те гильзы по десятку циклов отхаживали. Винтовочная гильза длинная, бутылочная. Давление в ней много больше пистолетного. Но шесть циклов гильза выдерживает.
Подготовка гильз к переснаряжению — отдельная служба, они занимаются сбором и учетом гильз, им подразделения сдают после стрельб или боев. Гильзы чистят, моют, выбивают капсюль. Затем осмотр. Если есть малейшая трещинка, либо гильза смята — в переплавку. На донце хороших гильз керном ставят еще одну метку очередного цикла, и передают в цех снаряжения патронов. Гильзы после третьего цикла для пулеметов не используют, такие гильзы чаще рвутся в патроннике. А после шестого цикла — только в учебных целях, такие гильзы начинают трескаться и клинить даже в винтовках при ручной перезарядке.
При появлении на вооружении пулеметов, мы начали увеличивать запасы патронов. Цех по производству гильз заработал в полную силу, там уже занято человек пятнадцать. И высокая квалификация тут не требуется — почти конвейер. Вставил заготовку в матрицу, нажал рычаг, достал заготовку. Только два мастера-наладчика за всем присматривают, да отжиг заготовок между этапами проходит под контролем опытного рабочего.
Но оказалось что благодаря повторному использованию гильз, потребность в них не такая уж и большая, а вот пуль надо много. Их же не просто из свинца отливают, нужно еще медное покрытие для каждой пули. Его получаем гальваникой, это долго и трудоемко, этот цех уже перешел на трехсменную работу. И все равно, скорость производства пуль недостаточна, чтобы обеспечить все пулеметы, которые мы хотим поставить на вооружение. Но пока войны нет, патроны накапливаем. Стрелкам с винтовками для тренировок хватает, стрелки-пулеметчики тренируются экономно.
Еще и меди много надо, не только на пули и гильзы. Наша маленькая цивилизация все больше электрофицируется. Генераторы, электромоторы, провода — для всего нужна медь. Ее приходится покупать за приличные деньги, потому как покупаем медь мы не одни, цены растут. Во всех крупных странах сейчас начался "пушечный бум", не без нашего участия. А пушки у них получаются нормально только из бронзы. Вон, османы попытались сделать чугунные пушки, и здорово обожглись на этом. Сейчас Османская империя — крупнейший производитель меди в регионе, а скорее всего и в мире. Но даже они пытаются покупать медь на внешнем рынке, султан уделяет большое внимание развитию артиллерии. Так что медь — это еще одна статья расходов для нас.
Пулеметы хотят и сухопутные войска и флот. Но в штабе решили, что защита кораблей от абордажа — это очень важно. Особенно кораблей с таким низким бортом как сторожевики. И еще у них небольшая команда и тесная палуба, даже десяток врагов, попавших на палубу, создадут проблему. Команда запрется в трюме и надстройках, но это путь к поражению. Орудия открыты, их расчеты совсем не защищены. А в орудийных башнях на корветах и фрегате можно запереться и отбиваться от абордажников. В каждой орудийной башне на стене висит карабин с патронами, специально для такого случая. Так что пулеметный каземат сторожевикам и авизо очень нужен.
Такой же пулеметный каземат запроектировали и на втором сторожевике класса "Цербер". На слипе уже видны его очертания, над строительством корпуса корабля работают в две смены. Корпус построят быстро, дольше доделывать. Машина, котлы, пушки и дельные вещи на него готовы, в большей степени. Но вот монтаж этих систем занимает много времени, особенно трубопроводов. У нас же все делается вручную, даже сварка продольного шва стальных труб. А трубопроводов на корабле много, это и обеспечение котломашинной установки, закачка воды в танки, система аварийной откачки воды.
Но работа идет споро, люди работают с удовольствием. Это очень важно для человека — быть причастными к созданию таких сложных и необычных кораблей. Наверное, если бы мы не строили эти пароходы, не было бы у нас такого энтузиазма, такого командного духа. И люди понимают, что только они могут сделать это, никто в мире больше не умеет.
И корабли важны зримостью результата. Вот из земли достали камни — руду и уголь. Вот из них сделали чугун, а потом — стальной прокат. И из проката растет громадина корабля. Его спускают на воду — и он плывет. Большой, "железный" корабль, который невозможно победить.
И рабочие, в часы отдыха, любят прогуливаться мимо стоящих у причала кораблей. "Вот тот шов я варил. Крепко стоит. Ровно и красиво. Хорошо!"
Наш главный химик Антип, помимо своих основных дел, занимался новым проектом. Получение медно-аммиачного раствора целлюлозы. Сначала он убедился, что это возможно в принципе. Рецепт в книгах есть, но мало ли.
Тридцатипроцентный водный раствор аммиака мы получать уже научились, а остальные ингредиенты получить еще проще. Гидроксид меди получили из сульфата меди и гидроксида натрия. Но тут тоже есть тонкость, малейшая примесь железа "убивает" процесс. Поэтому исходно брали катодную медь, ее у нас много. Затем из раствора надо получить сухое вещество, чтобы вода не понижала концентрацию аммиака в растворе. Но и перегревать нельзя, при температуре более семидесяти градусов, гидроксид меди разлагается до оксида.
Исходную целлюлозу взяли самую чистую, хлопок, не пожалели. Все равно объемы будут небольшие — аммиака у нас мало. Теперь все смешали — в нашатырь насыпали голубой гидроксид меди, немного сульфита натрия и положили вату. Когда все набухло, добавили гидроксид натрия — тут уже началось растворение целлюлозы.
Растворяется медленно, надо бы помешивать. Но тогда будет улетучиваться аммиак. Надо делать специализированный реактор. Маленький, настольный, но реактор. Наконец все растворилось — в колбе густая бурая масса. Антип попытался раскатать массу в блин, но получились какие-то комки. Аммиак быстро выходил из массы, и она сразу густела. А соединения меди наоборот — оставались в массе, их надо вымывать водой. Тут тоже надо продумывать технологию. Еще и аммиак хочется уловить, хотя бы частично.
Но немного пленки получилось. Непрозрачная, бурая с голубыми пятнами меди. Высохла — стала еще тоньше и жестче, стала хрустеть. Вот он — целлофан! Но такой нам не годится, примеси меди в серебряно-цинковом аккумуляторе не допустимы. Надо делать специальное оборудование.
Разделили оборудование на две части. Первая — просто колбы с широким горлом и герметичными мешалками, проходящими через пробки. В них целлюлоза набухает и растворяется. Второй сложнее, он чем-то похож на аппарат по производству бумаги, только небольшой и герметичный, насколько это возможно. И медные валки снизу, они выдавливают лист в воду, в которую переходят аммиак и другие компоненты растворителя. В пленке остается почти чистая целлюлоза. Но ее еще дополнительно промываем в теплом растворе серной кислоты и, потом, в воде.
Вот теперь плёнка уже стала похожей на тот целлофан. Не совсем прозрачная, мутно-белая. Но нам через нее не смотреть. При высыхании становится тоньше, при намокании — набухает и слегка пропускает воду. То что нужно — мембрана. Все остальное для серебряно-цинкового аккумулятора у нас уже есть, а целлофановый конверт нужен для серебряного анода.
Сделали один элемент, с порошками серебра и цинка не заморачивались, нам большие токи не нужны. Сделали электроды из тонких пластин, почти фольги. Цинковый чуть толще, его не жалко. Электроды обрабатываем, чтобы на поверхностях появились оксиды металлов. Серебро — электролизом в дистиллированной воде, а цинковый — обжигаем кислородом. Дело в том, что при разряде-заряде этого аккумулятора поочередно то серебро то цинк переходят в оксид. Но оксиды этих металлов на поверхностях держаться непрочно, и мы пришли к такому способу — частично окислить оба электрода. Элемент у нас при этом получается полуразряженным. При первой зарядке элемента электролит булькает, выделяется лишний водород, на серебряном электроде формируется слой оксида.
Но даже так получилось очень хорошо — и ток и емкость превосходили и воздушно-цинковый элемент, и свинцово-кислотный аккумулятор. И не требует многократного циклирования, для получения активной массы, как свинцовый аккумулятор. Сделал, зарядил — сразу работает. Хотя после нескольких циклов заряда-разряда емкость заметно поднялась. Только заряжать надо осторожно, не более чем до двух вольт на элемент. Зато разряжать можно в ноль, он этого не боится.
Но сразу анодную батарею делать не стали. Я заказал мастерам батарею из шести маленьких элементов.
— Зачем такой? Для накала мало, всего девять-десять вольт получается.
— Надо. Увидите.
Аккумулятор вышел маленький, грамм пятьсот. Шесть элементов — это максимальное напряжение зарядки в двенадцать вольт — свинцовый аккумулятор, который сам уже не стоит на зарядке, а отдает энергию. Заряжать можно без контроля вольтметром. Прогнали еще цикл — где-то два ампер-часа выдает. Ого. К этой батареи приделал три белых светодиода и выключатель. Фонарик — светодиодный, аккумуляторный. И не в два килограмма весом, светит — классно. И работать будет очень долго, ни у кого такого нет. Пользуюсь служебным положением.
Но в карман такой пока не положишь. Недостаточно герметичен, а электролит — гидроксид калия, мигом карман прожжет. Над этим надо работать.
Анодную батарею решили делать из элементов чуть побольше, чтобы давали три ампер-часа. Сделали один карболитовый корпус на сто ячеек. Собирать даже проще чем воздушно-цинковый элемент, нет возни с активной массой. Электроды спаять, сепаратор, электролит. Проверить каждый элемент вольтметром, убедится что нет короткого замыкания. И при заряде проверить, что на каждом элементе напряжение растет одинаково.
Анодная батарея вышла на девять килограмм, но зато на три ампер-часа. При напряжении в сто пятьдесят — сто шестьдесят вольт. Круто! Ну раз пошла такая пьянка, сделали и накальную батарею. Там всего восемь элементов, но емкость более пятнадцати ампер-часов. Вот это получился комплект, меньше тринадцати килограмм. Такой забросить агенту — хватит надолго. И пусть сажает в ноль, ничего страшного.
С "Зевса" сообщили: разведгруппа высадилась в Фаро под видом торговцев. Осторожно нашли имение этого графа Афонсу. Там действительно содержатся два моряка. Даже не сколько содержатся, а живут. Иногда гуляют, с сопровождением. Разведчики ближе лезть не стали, чтобы не спугнуть.
Но вот "Архимеда" тут нет. Город небольшой, так что скрыть что-то необычное тут сложно. Хотя ...
Фаро, как и многие другие прибрежные города, находится в устье реки. Но здесь дельта неудобная — болотистая, заросшая. И сам город из-за этого стоит не на берегу, а на протоке, в трех-четырех километрах от моря. И если корабль проходит мимо, даже у самого берега, то его могут и не заметить. А в протоки крупные корабли не заходят — неудобно.
Пошли опрашивать рыбаков, тех, которые в море рыбачат. И они вспомнили, что проходила тут странная галера, без весел и с черным дымом. И даже спросили у рыбаков — это еще Андалусия, или уже Португалия? И дальше пошли, в Фаро не заходили.
Решили, что правильно, что не стали лезть спасать тех двух греков-матросов со шхуны, шум устраивать не стали. Живут они там хорошо, и пусть живут. Пока. Нам надо найти следы "Архимеда" и Еремея. И "Зевс" с фелюкой двинулись дальше к Лиссабону.
"Меркурий" прошел все приемочные испытания, даже в небольшой шторм попал. Если машинами корабль держать носом к волне, то шторм переносится на авизо довольно хорошо. Длина у него большая, и с небольших средиземноморских волн он не сваливается. Так что "Меркурий" не только внесли в списки флота, но он еще получил допуск от службы безопасности на перевозку командора, то есть меня.
Мне сидеть на Лампедузе надоело, еще и повод появился. Создание "флота Гвинеи". Хочу я посмотреть сам на этих гвинейских негров. Какие они там — дикие и кровожадные, или наоборот — забитые и безвольные. Как им оружие доверять, и ставить рядом с моими людьми на палубе.
Отправились мы в Геную, там сейчас главный невольничий рынок. Тут недалеко, около тысячи километров. "Меркурий" дает четырнадцать узлов на крейсерской скорости. Это около шестисот километров суточно хода. Шестисот километров за сутки мы не сделали, чуть меньше пятисот выходило. Максимальный ход давать я не разрешал, уголь и машины экономили. Но даже так до Генуи дошли чуть более чем за двое суток.
На берег я не сходил, да и охрана бы не пустила. Этот город — не самое безопасное место для меня. На рынок пошли приказчики и военные. Решили, что под залог возмут парочку негров, привезут на корабль — посмотрим, подумаем. "Меркурий" даже в бухту не заходил, спустили шлюпку у внешнего рейда, там тоже причалы есть. На ночь корабль уйдет мористее, мало ли что. Хоть это и не португальцы, но тоже не праведники.
Вернулись люди с берега, заводят в кают-кампанию негра, одного. Голый, только тряпку на бедра намотали. И все начинают критиковать эту идею — брать их на флот.
— Они там все такие, латыни почти никто не знает, вот этот только несколько слов понимает. Ничего не умеют, даже копать надо учить.
— И абордажники из них никудышные — офицер поднял руку, и негр сжался, прикрываясь руками от удара.
— Во! Их там бьют, чем ни попадя. Волю всю выбили. А может и были уже такие. Какие из них солдаты.
— Только что дешевые.
— И что вы предлагаете?
— Мы там других нашли. Заводи.
Заводят еще раба, только белого, почти. Тоже в набедренной повязке, ногу подволакивает по привычке, на лодыжке след от кандалов. Я пытаюсь угадать — откуда такой. Высокий, в плечах широк, но худой. Глаза несколько близко посажены, нос прямой. Но не как у греков или черкесов. Кожа светлая, и волосы не совсем черные. Синяки и ссадины на теле, но взгляд не забитый, гордый, можно сказать.
— Ну и откуда такой?
— С острова.
Я перебираю в уме соседние острова. Майорка? А смысл этого?
— Не знаем. Из далека. Остров в Море Мрака, кастильцы их привозят.
Ну-ка, ну-ка! Это интересно!
— Латынь знает? Пусть расскажет.
"Знает латынь" — это громко сказано. Говорит по одному слову, мешая латынь и кастильский, сопровождая свой рассказ жестами. Но потихоньку смысл стал проясняться. И вдруг в его речи промелькнуло — "гуанчини".
— Гуанчи!? Ты, гуанчи!?
— Si, si. Гуанчи.
— Гран Канария? Тенерифе?
— Тенерфе.
Это же Канарские острова! Пусть и не Мадейра, но и оттуда можно держать португальцев за ... горло. Ааа! Хочу базу на Канарах!
Вспомнил — Еремей про этих островитян рассказывал, я еще подумал что это индейцы, и Колумб уже открыл Америку.
А кому Канары сейчас принадлежат? В моем справочнике таких подробностей нет, не планировал я так далеко от Воронежа действовать. Послал приказчиков обратно на рынок расспрашивать.
— А с этими что? Оставляем?
— Накормить, помыть, одеть. В матросскую робу.
— Обоих?
— Обоих. С гуанчи буду еще говорить, а черного учите языку, и пусть дело какое-нибудь осваивает. Под присмотром, чтобы никуда не лез.
Боцман ушел, тихо ворча: "Вот, не было забот. Учи, смотри, теперь"
От гуанчи еще узнал, что его соплеменников у торговцев более двух десятков еще есть. Но дальнейшие разговоры пока отложил, пусть поест, отдохнет. И его тоже языку учить надо, тяжело с ним говорить в таком режиме.
Сведения с рынка принесли противоречивые. И Кастилии острова принадлежат, и Португалии, и нормандцам, и частным лицам. Нет, строить серьёзные планы на основе слухов нельзя. Это же Генуя! Тут не только банкиры есть, тут много нотариусов. Вот у кого надо спрашивать. Опять послал приказчиков, сказал не скупиться, найти хоть какие-то документы.
Оказывается, тут есть нотариальный архив. Мелкие сделки там не отражаются, но про крупные земельные наделы там есть информация, копии документов, купчий, записи в книгах. Сделали нам выписки всех документов по Канарам, пришлось заплатить прилично.
Начинается с папской буллы 1344 года. По ней Канарские острова предоставлены франкскому графу Луису де ла Серда, но тот еще был правнуком кастильского короля, по совместительству. По слухам, короли Португалии и Кастилии попытались протестовать, заявляя каждый о своем приоритете на острова, но воле понтифика подчинились. В 1345 году еще одна булла, которой практически объявляется крестовый поход на Канары.
Далее, в 1369 году создана епархия Счастливых Островов. Про принадлежность островов ничего не сказано. В 1370 году португальский король Фернанду Первый дарует острова Лансароте и Гомера графу Ланкароте де Франкия. В нарушении папской буллы 1344 года. Но документ есть документ — вот копия.
В 1401 году кастильский король Энрике III даровал право на завоевание Канарских островов нормандскому графу Жану де Бетанкуру. С условием вассалитета завоеванных земель. Опять в нарушение буллы. Купцы рассказали, что Бетанкуром были завоеваны острова Лансароте, Фуэртевентура и Иерро.
Права на оставшиеся четыре крупных острова, в 1418 году Бетанкур продал Пересу де Гусману. Потом идет череда продаж и наследований, и права оказываются у Диего Гарсия де Эррера. Остров Пальму частично завоевали, за Гран Канарию идет длительная война с переменным успехом, но остров так и не покорился. Гомера сдалась Кастилии без войны. В 1464 году Тенерифе тоже стал вассалом Кастилии, но при этом не разрешает им высаживаться на острове. То есть при формальном подчинении, остров остался независимым.
И вот совсем свежий документ, этого, 1477 года. Диего Гарсия передает права на остров Гомера своему сыну — Эрнану Перасе Младшему. А три других острова, Ла Пальму, Гран Канария и Тенерифе — Изабелле Кастильской. Причем эти три острова надо кастильцам завоевывать заново. Если на Пальме сопротивление аборигенов сходит на нет, то на Гран Канарии война в самом разгаре, там защитников еще много. И самый большой, Тенерифе — фактически независим. Вот такой, солидный, список документов.
Вот только я не понял, я что, опять опоздал? Хотя Алкосовашский договор будет заключен только года через полтора, и тогда Канары станут собственностью кастильской короны уже официально. Еще выйдут две папские буллы, которые впервые поделят мир за пределами Старого Света на две части — португальскую и кастильскую. Кастилия хотела Канары и новых земель, Португалия очень надеялась найти проход на Восток вокруг Африки, и ревностно относилась к присутствию в этих водах Кастилии. Афонсу отдал Канары, перестал претендовать на них. Взамен закрепил за собой все что южнее — большую часть Африки и все неоткрытые земли на восток.
Но формулировки договора и булл будут слишком расплывчаты, и в 1493 году, уже после открытий Колумба, выйдут еще две буллы ( у понтифика все никак не получается четко сформулировать с первого раза), и линией раздела мира станет меридиан, проходящий в ста лигах к западу от Азорских островов.
Но пока четкого, юридического закрепления Канарских островов нет, претендуют и кастильцы и португальцы. Но это не означает, что я могу также претендовать на острова. Католический мир тут же объединиться против чужака. Я даже не могу купить Гомеру у Эрнана Перасе. То есть купить могу, но придётся признать на них главенство Кастилии, права на острова с таким условием передавались в свое время.
Вот с Тенерифе интересно. Если создать "военно-морской флот" Тенерифе, а в сухопутные "войска" добавить оружие и "советников", то оборонять остров от любых европейцев можно очень долго.
Но это против испанцев, тьфу, кастильцев. Меня сейчас португальцы больше интересуют. Но формально сейчас гуанчи — вассалы Кастилии. А Кастилия в состоянии войны с Португалией. Как раз до Алкосовашского договора, полтора года еще. И этот же ВМФ Тенерифе будет воевать против врагов своего сюзерена. А то что сюзерен приказа не давал — это будет выясняться долго. А война такое дело, только начни, дальше будут мстить за пролитую кровь, и если есть ресурсы и "пушечное мясо", то война может сама дальше продолжаться. Вот этот вариант лучше "Гвинейского флота". Да еще остров. Канары!
Утром собрал совет, позвали этого гуанчу. Или гуанчи? Зашел уже чистый, в форме матроса. С виду от других моряков особо и не отличается. Как зовут? Как-как? Еще раз. Ладно, будешь Диего. Согласен.
Ну как, тебе у нас понравилось? Ну да, цепи надевать не будем. Есть со всеми, одеваться как все. Воевать с кастильцами будешь? Нужно копье с железным наконечником? Ну прямо сейчас нету, но найдем. Есть без наконечника — дали ему ручку от швабры. Так он стал чувствовать себя уверенней.
А как там у вас на Тенерифе?
Рассказ-пантомима идет медленно, но в процессе Диего осваивает новые слова и понятия. Теперь уже звучит мешанина из кастильских, латинских и русских слов.
Оказывается, что гуанчи — это жители только острова Тенерифе, жители других островов зовутся по-другому, но точно Диего не знает. Он видел рабов с других островов, но язык у них сильно отличается, и поговорить не удалось. Да и про то, что на других островах живут люди, они узнали относительно недавно. По морю они никогда не плавали, кораблей у них нет.
На самом острове климат мягкий, и погода почти не меняется от сезона к сезону. Про то, что существуют лето и зима он узнал уже тут, в Европе. Остров большой, разделен на девять ... княжеств, будем считать. Князь у них называется менсей. Жили они в мире, воевали меж собой мало. А теперь у них появился общий враг — европейцы, приплывающие на кораблях. Если раньше это были генуэзцы, венецианцы и нормандцы, то последние годы — португальцы и кастильцы. Все пришельцы пытаются проникнуть на остров, кто силой, кто хитростью. Гуанчи отбивались, неся серьёзные потери. Гуанчи не знали металла, у них есть только несколько бронзовых и железных ножей, попавшие на остров разными путями. А копьями с каменными наконечниками воевать против людей в железных кирасах очень тяжело.
Поэтому, более десяти лет назад, пришлось формально признать власть Кастилии. Но сделали это хитро — и кастильцы сохранили лицо, и жителям острова стало легче. Хотя нападения продолжались, но это были одиночные корабли, и все они хотели рабов. (Мне кажется, это всякие дворяне-пираты, новый бизнес нашли)
И однажды не повезло и Диего. Кастильский корабль умудрился подойти незаметно ночью к берегу, и на их деревню напали на рассвете. Многих успели оглушить и связать, кто пытался сопротивляться — был убит. Их держали на другом острове, а позже, на другом корабле отправили на север. Побывал в Кадисе, и вот теперь — Генуя. По дороге стал понимать кастильский, а тут больше на латыни говорят. Узнал, что торговцы людьми за гуанчами охотятся специально, те высокие и сильные — в среднем крупнее европейцев. А гвинейские негры, которых продает гвинейский король за коней и оружие — наоборот, низкие и слабые. Но гуанчи зачастую непокорные, бунтуют. За это их бьют и мучительно казнят. Некоторые смиряются, но сначала многие бунтуют. Так что дорого их продают только тем, кто про непокорный характер гуанчей не знает. Но тут, в Генуе, простаков нет, и цены на гуанчей тоже невысоки. Но вчера его купили дорого — сказал он с гордостью. Так что если нужен воин, для войны с кастильцами — Диего готов. Копьё надо крепкое.
— А если надо будет с португальцами воевать? Которые черными людьми торгуют?
— Португали плохой тоже. Черный человек мучить. Черный — умирать, жалко.
— Но ты один. Если мы купим других гуанчи на рынке, они тоже будут воевать против кастильцев?
До Диего смысл фразы дошел не сразу, пришлось растолковывать, показывать. Но вдруг дошло — он дико обрадовался. Моя охрана даже за револьверами потянулась, но обошлось. Стали ему объяснять, что хотим снарядить корабль, на котором будем вместе защищать Тенерифе от чужих, захватывать корабли кастильцев и португальцев. Кораблей будет больше — никто не будет захватывать гуанчи в рабство.
Теперь уже Диего пытался нас расспросить о планах, в меру своих лингвистических возможностей. Даже получилось обсудить некоторые тактические моменты, но слов сильно не хватает. Рассказал он нам, какие гуанчи сильные и смелые воины. А если еще железное оружие будет, то у кастильцев шансов нет. Физические данные у него неплохие, если подкормить — богатырь получится. Вдруг он что-то вспомнил, остановился, стал серьёзным.
— Что не так?
— Покупать гуанчи рынок?
— Да, всех купим, кто будет хорошим воином.
— Надо быстро!
— Соберемся, подготовимся. Денег много надо. Серебро. Много гуанчи.
— Один купить быстро! Он драться! Его бить. Убить! Менсей сын.
— Ну-ка, давай подробнее!
Выяснили — недавно привезли еще несколько гуанчи. И среди них сын менсея — князя. Естественно, гордый и непокорный, почти каждый день бунтует, его бьют. Если торговцу это надоест — казнит с выдумкой, всем в назидание.
— Так, срочно готовимся. Сейчас обед, после выхОдите. Диего берите обязательно, чтобы не пропустить этого ... ибн менсея. Шляпу на Диего большую, чтобы сразу не узнали. Всех выкупаем, их там два десятка всего — не дороже денег.
Ушли на рынок, а мы сидим, ждем. "Меркурий" подошел почти к самому берегу, чтобы шлюпкам быстрее добираться. И вот идут — много. Поднимаются на борт.
— Ну что всех купили?
— Всех, двадцать два человека. Еще и цену сбили хорошо. Подговорили Диего, и пока мы с торговцем разговаривали, тот подошёл к своим и шепнул. Потом сигнал незаметно дали, и гуанчи бузить начали. А продавец только нам рассказывал, что какие хорошие рабы — большие, сильные и спокойные, работают хорошо. Простаков нашел. Мы же хотели всех купить, и тут гуанчи норов показали. И мы уходить собрались, ну как обычно. А торговец уже думал что он избавился от такого беспокойного товара, и бежит, нас уговаривает. Хорошо цену скинули.
— А где этот?
— Княжич? Вот он.
Выходит парень, молодой, лет двадцать. Атлетического сложения, но весь в синяках. Диего уже при нем, переводит.
— Приветствую уважаемого сына менсея на борту нашего корабля. Предлагаю поесть. И к врачу его надо. Поговорим потом. Давай, Диего, ты уже все тут знаешь.
— На рынке больше не осталось гуанчи?
— Нет, всех купили.
— Ну тогда идем домой. Капитан, командуй.
Язык у гуанчей своеобразный, трудно передать звучание некоторых слов и, особенно, имен. И сыну менсея мы тоже подобрали имя схожее с оригинальным, но более привычное нам — Марсель. А род их называется Бенеаро. Но поскольку он княжич, ну или принц, то для солидности придумали ему полное имя — Марсель де Бенеаро.
Доктор его осмотрел, сказал что внутренние органы целые, синяки пройдут, а на сломанное ребро наложил тугую повязку. Одели Марселя в старый армейский мундир, похожий на мой, чтобы от матросов отличался. А остальным гуанчам и матросских роб не досталось, кончились запасные. Сидят в шерстяных одеялах, ничего, до Лампедузы уже недалеко.
Марсель хоть и молод, но в политике уже что-то понимает. Не кинулся радостно на предложение "совместного флота", стал условия обсуждать. Во-первых, хочет убедиться в эффективности нашего флота против кастильцев. Ну тут хоть "Меркурий" на него произвел впечатление. Еще на Лампедузе стрельбу из пушек покажем.
А разрешить строительство крепости на острове, может только его отец, ну или какой другой менсей. Но воевать с кастильцами он готов хоть сейчас, как и его люди.
Владения Бенеаро находятся на равнинной части острова, самой удобной для подхода кораблей, и там протекает самая большая река на острове. Поэтому их княжество чаще других подвергается нападениям, и почти половина пленных гуанчей из их княжества, как и Диего.
Прибыли на Лампедузу, гуанчей поселили на острове Кроликов. И уже на следующий день показали им первый корабль флота Тенерифе — каравеллу. Наши ее уже серьёзно переделали — латинские паруса заменили на гафельные, на фоке и гроте. На бизани прямой парус так и оставили, он там не зря стоит, так и баланс лучше, и с попутным ветром идти удобнее. И так корабль больше походит на каравеллу-латину.
Рулевое управление приблизили к привычному нам, насколько это возможно. Оснастили дельными вещами, что от шхун подходят. В первую очередь — якорем и якорной цепью.
Внутри юта убрали все лишнее, выровняли пол, теперь орудие можно перекатывать на колесном лафете к трем портам, и стрелять назад и в стороны. Сделали в бортах еще небольшие бойницы, чтобы можно было стрелять из винтовок и карабинов. Конечно, управлять кораблем и стрелять будут наши моряки, гуанчи пока годятся только на роль абордажников. И даже однозарядные ружья для них пока под вопросом, надо обучать, тренировать. И еще хотим обучить их хотя бы простейшим действиям с парусами, чтобы часть палубных матросов заменили. Но каравелла заметно больше наших шхун, так что и наша команда и гуанчи тут поместятся.
Нашу команду тоже начали подбирать. Желающих много, но решили отбирать людей, похожих на гуанчи. Но тех помыли, постригли, одели в форму — так половина наших сильно и не отличается.
Еще было обсуждение — наша команда каравеллы захотела пулемет. Ну а кто его не хочет. Обсуждали на самом высоком уровне, и решили — обойдутся. Пулеметов и патронов мало, на всех не хватит. Пушка картечью палубу "подметает" тоже неплохо. Ну и гуанчи пусть тоже реально в войну впрягаются. И когда доберемся до Тенерифе — проблем с количеством личного состава абордажников не будет, только обучать надо.
И началось обучение — с русского языка и строевой подготовки. Смогли убедить Марселя, что без этого сложным оружием они не овладеют. А позже будут и абордажный бой отрабатывать, и парусную науку. Освоят, нормальные ребята. И то что они на острове живут в каменном веке — это не показатель. Металлов у них нет, а так, по рассказам, у них там феодализм. Ну это надо самим смотреть.
С Марселем флаг еще сочиняли. Решили, что на нем будет изображена буква "Т", от Тенерифе. Букву я стилизовал под крест тамплиеров, лапчатый такой, отрезав его верхнюю часть. Получилась красивая "Т" с засечками. Фон флага решил оставить белым, чтобы проще его делать. А вот с цветом буквы надо подумать. Краситель должен быть стойким, а выбор у нас небольшой. Желтый неконтрастный, а зеленый у нас выцветает. Остались черный и мовеин. С мовеином будет совсем уж "шито белыми нитками". Но тут Марсель с Диего что-то начали мне объяснять. Оказывается, на острове ловят каких-то моллюсков, и делают из них краситель. И эти двое тыкают в ткань цвета мовеина. Так это же пурпур! Пурпурные острова! Это же они! Надо же! Что-то везет мне на красители.
Надо букву делать пурпурной. Но где же его сейчас тут взять? Хотя мовеин и пурпур похожи, даже очень. Пурпур более голубой, более серый. Мовеин ярче. Попробуем соткать ткань для буквы из сиреневых, белых и черных нитей.
Продолжаются поиски "Архимеда". Проверяют каждый прибрежный город. "Зевс" буксирует фелюку, стараясь оставаться за горизонтом. Выходит не на траверзу очередного города, а несколько западнее. Чтобы фелюке было легче идти с западным ветром. На берег высаживается команда из "купца" и его охранников. Но без товара, торговать уже нечем, да и пошлину тогда платить не надо, только небольшой портовый сбор. Таможне говорят что закупают провизию — это действительно так. Рыбаков и торговцев на рынке расспрашивают про странную галеру без весел. Пока во всех городах "Архимеда" видели, он шел дальше, в сторону Лиссабона.
Но вот в Синише странную галеру уже никто не видел. Не видели и в предыдущей деревушке, но там одни рыбаки живут, те общаются неохотно. Связались с Командором — "что делать?". Последний город, где видели пароход — Сагреш, что на мысу. Под подозрение попадает участок побережья километров в сто. Тут городов нет, только рыбацкие деревушки. И направление береговой линии стало неудобным, север-юг. Ветер-то западный, к берегу фелюка летит как птица, а обратно выгрести очень трудно, с латинским парусом еле выходят вдоль берега, на юго-запад. Там корвет и ловит фелюку.
И что дальше? Идти на север, искать тут, или идти в Фаро, брать за жабры этого графа? Решили идти дальше на север, проверить еще пару городов, может тут ночью проходили, их и не заметили. Хотя и не должны, ночью должны были в порту отстаиваться, опасно тут в темноте ходить.
Ищем. Найдем.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
