Реципиент. Глава 3

ГЛАВА 3

·Куда же запропастилась эта козаЋ? — Ли Шин с беспокойством огляделся по сторонам. Уже начинало темнеть, а в темноте на этой горе могло что угодно случиться. Нет, не с козой — та никогда в пропасть не свалится. А вот он запросто может переломать себе ноги, а то и шею. Но это, если не повезет. Зато, если он вернется к стаду без отбившейся от стада козы, то тогда точно хозяин, Бянь Хэ, с него три шкуры спустит. Только так подумал юноша, работавший пастухом в хозяйстве этого самого Бянь Хэ, как тут же и свалился в глубокую канаву, которую в наступающей темноте и при полном бездорожьи и не увидел. Стукнулся он так, что долго лежал, боясь пошевелиться, так как ему казалось, что, стоит пошевелиться, и он развалится на части. Но, в конце концов, собравшись с духом, согнул одну руку, потом другую и... ничего, вроде всё оказалось цело. Конечно очень сильно болело плечо, которым он ударился о какой-то камень, лежавший на дне этой канавы. Но могло быть гораздо хуже, ударься он об этот камень головой. Но, едва он попробовал встать на ноги, как страшная боль пронзила его тело и он потерял сознание. В себя пришел он от холода и сразу почувствовал как болит его нога. Небо уже начало светлеть на востоке. С трудом приподнявшись, Ли принял сидячее положение и посмотрел на свою босую правую ногу. Она сильно опухла в лодыжке и в неверном утреннем свете казалась черной. Или сильный вывих или перелом. В любом случае, ступить на нее он не сможет. Придется вырезать себе из какого-нибудь подходящего дерева удобные костыли. Однако, о том, чтобы искать козу, в таком состоянии, нечего было и думать. Как не хотелось думать и о том, что с ним сделает хозяин за утерю этой козы. Хорошо зная своего хозяина Ли Шин понимал, что тот вряд ли ограничится простыми розгами. Наверняка придумает какую-нибудь особо жестокую гадость. Что же за невезение такое с ним? Чем же он так прогневал небеса, и обо что он так здорово треснулся, что сломал ногу? Только теперь юноша обратил внимание на здоровый камень, величиной с хороший арбуз, лежавший на земле рядом с его ногами. А ведь камень этот на самом деле стоил того, чтобы посмотреть на него внимательней. Ли Шин сам не мог этого объяснить, но он умел чувствовать камни. Почему-то разные камни по разному отзывались на обращенный на них мысленный взор. Одни были холодны и словно отталкивали тебя, другие теплые и, наоборот, притягивали. Этот ·гадЋ улыбался ему, причем, улыбался по-доброму, без издевки. И, вдруг, не понятно почему, Ли Шин понял, что это не простой камень. ·А что, если принести его хозяину и отдать заместо козыЋ? — подумал молодой пастух, и, поскольку никакой другой идеи в голову его не приходило, он стал реализовывать этот замысел. Первым делом Ли Шин доковылял кое-как до группы молодых деревьев и срезал два из них, стволы которых разделялись надвое, где-то на высоте его роста. Благо у него, как и у каждого уважающего себя пастуха, имелся нож. Затем он укоротил эти деревья таким образом, чтобы развилки приходились ему как раз подмышки. Таким образом получились вполне удобные костыли. Камень же, удалось закрепить за пазухой своей куртки, для чего пришлось вынуть руки из рукавов и завязать рукава на животе двумя узлами. Конечно было не удобно. К тому же продолжала страшно болеть нога. Но, если ничего не делать, то его могут никогда не найти. Так что выбора у него никакого не было. Уже к ночи появился он перед воротами дома хозяина, один, без козы и с камнем за пазухой. Когда Бянь Хэ узнал об этом, то пришел в бешенство. Напрасно надеялся бедный пастух, что увидев камень, хозяин смилуется над ним. Ничуть ни было. Наоборот, Бянь Хэ воспринял этот булыжник, как издевку и приказал высечь пастуха так, чтобы тот на всю жизнь запомнил, как издеваться над своим господином. Что-что, а пороть людей слуги хозяина умели. Причем, в этот раз, они пороли на плетью, а расщепленными бамбуковыми палками. От такой палки кожа со спины виновного слетала, как от ножа шкурка апельсина. Не прошло и пяти минут, как спина и ноги бедного Ли Шина превратились в сплошное кровавое мессиво. Сначала бедняга страшно кричал, потом замолк. Когда же, вошедшие в раж, палачи отвязали, наконец, беднягу, он уже не дышал. Однако, маленько перестарались.

Вот мерзавец какой! — воскликнул в сердцах Бянь Хэ, которому доложили о кончине Ли Шина,

И козу потерял и сам сдох. От таких слуг одно разорение.

Но, поскольку виновник этих неприятностей понес-таки заслуженное наказание, настроение Бянь Хэ быстро улучшилось, и, мысли его, более не омраченные злобой, сами собой, не понятно почему, обратились к камню. Ведь, если хорошенько подумать, то это было очень странно, то, что пастух принес камень взамен козы. Хорошо, пусть он просто тупой пастух, но, не настолько же он глуп, чтобы рассчитывать, что хозяин примет в дар обычный камень вместо козы? Что-то здесь было не так. Бянь Хэ крикнул управляющего и приказал тому принести в дом камень, доставленный ко двору пастухом. Спустя пару минут приказ этот был выпонен, и на ковер перед Бянь Хэ положили большой круглый камень серого цвета. Положив на пол этот камень, слуга и управляющий поклонились и отошли шагов на пять, в сторону, чтобы не мешать своему господину рассматривать этот камень и думать, и замерли в ожидании приказа. Сам же, Бянь Хэ тоже замер, разглядывая принесенный камень и не понимая, что же нашел в этом камне такого пастух. Сейчас уже Бянь Хэ начинал жалеть, что наказал мальчишку до того, как расспросил его об этом. Но, что интересно — чем дольше смотрел на этот камень Бянь Хэ, тем больше ему хотелось смотреть на него, не отводя глаз. Казалось камень сам притягивал к себе его внимание. Бянь Хэ протянул к нему руку и почувствовал идущее от камня тепло. Нет, определенно это был непростой камень. Бянь Хэ был не бедным человеком и у него было несколько поделок из нефрита. Одобное тепло, хотя, значительно меньшее, ощущалось от нефрита. Но если этот камень был нефритом, то цена его была просто огромна. Если присвоить себе такой нефрит, и это дойдет до ушей императора, то за укрытие у себя такой ценности преступник будет лишен головы. Если попробовать распилить этот камень, чтобы узнать, нефрит ли это на самом деле, то его могут обвинить в попытке сбыть камень по частям, и результат будет тем же самым. Кому донести на него императору, всегда найдется. ·Да. Благословенная страна ·Поднебесное царствоЋ, в ней ни чихнуть ни охнуть, чтобы об этом сразу ни донеслиЋ — невесело подумал он. Можно было бы, конечно, просто выбросить камень. Но, если кто-нибудь подберет его и, опять же, доложит об этом императору. То: во-первых — этот кто-то будет обласкан императором; а во-вторых — ты сам, в глазах императора, окажешься дураком. Вот такие размышления и привели Бянь Хэ к тому, что через два дня он предстал пред очами императора Ван Ли. Император принимал просителей в Синем зале летнего дворца, сидя на шелковых подушках. Перед ним на низком столике, сделанном из яшмы стояла пиала с чаем. Сзади его на почтительном расстоянии находились советники и телохранители. Войдя в Синий зал, Бянь Хэ сразу упал на колени и положил перед собой на пол принесенный с собой камень.

О! Великий Ван Ли, позволь передать тебе этот драгоценный камень, найденный мною на горе Чу.

По знаку императора один из слуг поднял этот камень и принес его Вану Ли. Тот внимательно осмотрел этот камень и поднял вопросительно глаза на своего управляющего (цзая). Цзай только недоуменно пожал плечами. С виду это был обыкновенный камень. Что хотел этим сказать мелкий землевладелец. Такие шутки выкидывать с наместником неба на земле не позволено было никому. Поэтому, ничего удивительного не было в том, что Ван Ли возмутился. А, в назидание всем остальным, возможным шутникам, он приказал отрезать этому шутнику ногу. Тут же императорская охрана подхватила Бянь Хэ под руки, вынесла из Синего зала и бросила в темницу. Впрочем, там он провел не много времени. Уже вечером того же дня его вывели на площадь в южной части города, где проводили казни преступников и в присутствии трех сотен любопытных жителей отрубили ему левую ногу выше колена. Пока Бянь Хэ лежал без сознания, лекарь затянул ему ремнем ногу, чтобы он не умер от потери крови и прижег ему огнем рану. Что дальше будет с понесшим справедливое наказание человеком ( а несправедливых наказаний у императора быть не могло, потому что император всегда прав) никого не интересовало. Но, надо отдать должное императору, камень, который ему не был нужен, виновному отдали.