|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ДЭН АБНЭТТ и МАЙКЛ ЛИ
WARHAMMER FB: КРОВАВАЯ БУРЯ
(Малус Темный Клинок — 02)
Аннотация:
В поисках источника могущества, Малус Темный Клинок прошел через полчища врагов, Пустоши Хаоса, и лишился всех своих спутников. Но вместо обещанной силы он обрел лишь рабские цепи, незримые и крепкие, связавшие его с отродьем Хаоса. Теперь он остался один, если не считать верного науглира, да голоса демона звучащего в его голове, и неумолимо напоминающего ему о расплате, что наступит когда выйдет установленный срок. Чтобы спасти свою жизнь и душу, друкхи заключил с демоном сделку: его свобода в обмен на освобождение Ц'аркана из древней тюрьмы, куда того заточили несколько могущественных магов прошлого. Для этого темный эльф должен собрать несколько древних артефактов, чьи следы давно потеряны во тьме веков...
Приключения Малуса Темного Клинка продолжаются!.
* * *
Кровавое время, темное время, эпоха демонов и колдовства. Век битв и смерти, закат мира. Но, кроме огня, пожаров и ярости, это еще и час могучих героев, легендарных свершений и великой отваги.
В самом сердце Старого Света широко раскинулась Империя, крупнейшее и самое могущественное из человеческих государств. Это земля высоких гор, стремительных рек, густых лесов и больших городов, славящаяся своими инженерами, колдунами, коммерсантами и солдатами. Император Карл-Франц, потомок Зигмара, святого основателя государства, и нынешний обладатель его волшебного молота, правит ей со своего трона в Альтдорфе.
Но сейчас настали неспокойные времена. По всем уголкам Старого Мира, от рыцарских крепостей Бретоннии до скованного льдами далекого северного Кислева, прокатились отзвуки близящейся войны. Племена орков собираются на возвышенностях гор Края Мира, готовя новое вторжение. К Принцам Пограничья, в дикие южные страны, стекаются бандиты и ренегаты. Ходят слухи о крысолюдах-скэвенах, появляющихся из коллекторов, и заполоняющих страну. А со стороны северных запустений постоянно нависает угроза Хаоса, демонов и искаженных силами Темных Богов зверолюдей.
Время последней битвы все ближе, и Империя как никогда ранее нуждается в своих героях.
ГЛАВА 1
БЛУДНЫЙ СЫН
Науглир зашипел, словно кровь на раскаленной стали, а его мускулистые ноги тяжело и дробно топали, неся огромную рептилию по узкому проходу. Малус Темный Клинок пригнулся, стараясь удержаться в седле, а из-под когтей холодного летели комья снега и черной сажи. Позади, перекрывая грохот копыт, эхом разносились в воздухе улюлюканье и свист. Мимо уха Малуса разозленной осой прожужжал арбалетный болт. Выровнявшись в седле, высокородный зло и дико оскалился, и вновь пришпорил Зловреда. Впереди Дорога Копий вела через жуткую Долину Тени, а вдалеке он уже мог различить кинжальные башни Хаг Грэфа, вырастающие из колышущихся щупалец ночного тумана. Еще один болт пронесся в ладони от лица высокородного, а третий — молотом ударил его между лопаток. Широкий стальной наконечник стрелы пробил толстую и грубо выделанную шкуру зверолюда, которую Малус нацепил вместо плаща, и звякнул по наспинной пластине доспеха. Стальная пластина и толстый кожаный кхейтан погасили большую часть силы выстрела, но наконечник болта ледяным когтем впился в его спину. Высокородный без слов заорал, и, пригнувшись, распластался на спине Зловреда. Преследующие Малуса бандиты издали дикие крики, словно почуяв, что погоня близка к завершению.
С того дня, как Малус и его свита ускользнули из Хаг Грэфа и направились на север, на поиски истока древней силы скрытого в Пустошах Хаоса, прошло почти три месяца.
Бессчетные лиги снегов, крови и голода оставили свои следы на всаднике и звере. Толстую шкуру холодного покрывали шрамы от мечей, секир и когтей, а подпруга седла была туго затянута на выступающих ребрах. Плащ высокородного, из грязного серого меха, был рваным, а серебристый металл доспехов исцарапан, и потемнел от долгого ношения. Его одежды и кхейтан пропитались потом и кровью, а обувь была изодрана колючками и камнями. Темные глаза Малуса ввалились и лихорадочно блестели, лицо заострилось и утратило краски. С тонкими потрескавшимися губами и ввалившимися щеками, он походил на ожившего мертвеца.
Смерть шла за ним с того момента, как началось это путешествие. Погибли все спутники, которые последовали за Малусом из Хаг Грэфа, и кое-кто из них пал от его собственного меча. И все же он вернулся из Пустошей не с пустыми руками: по бокам Зловреда тяжело хлопали четыре седельные сумки, заполненные золотом и драгоценными камнями, предназначенными драко.
Впрочем, нельзя было сказать, что сам Малус вернулся в полном одиночестве.
Зловред припустил вниз по длинному пологому склону долины, и на мгновение звуки погони остались на дальней стороне склона. Малус потянулся и снял с седла арбалет. Весь обратный путь до Хаг Грэфа был исполнен опасностей: стаи зверолюдей, искаженных Хаосом тварей, и банды грабителей-друкхи жаждали его крови, мяса, или сокровищ из седельных сумок. Меч высокородного был весь в зазубринах, а стрел почти не осталось.
— Я не хочу сдохнуть, уже увидев свой дом, и пройдя весь этот путь, — ругался Малус, призывая всех проклятых богов, которых только мог вспомнить.
"Ну, так, поубивай их", ответил ему холодный голос, отдавшийся в груди Малуса болью старой раны, "Их всего-то восемь, маленький друкхи. Пусть их плоть накормит твоего холодного".
Малус зарычал, сдерживаясь, чтобы не постучать себя кулаком в латной рукавице по груди, — Пустые слова для демона, которому не ведомы слабость и голод.
"У тебя, Малус, есть твоя ненависть", прошептал демон Ц'аркан, и его слова отдались в черепе высокородного жужжанием мухи, "А с ненавистью, возможно все".
— Будь это и вправду так, я бы давным-давно от тебя избавился, — фыркнул высокородный, перезаряжая арбалет, — А теперь, заткнись и не мешай!
Он ощутил, как сознание демона отступает, а его кости задрожали от издевательского хохота Ц'аркана. Временами, Малус просыпался среди ночи, и чувствовал шевеление демона в груди, словно вокруг его бьющегося сердца скользил целый клубок гадюк.
На север его загнали отчаяние и жажда силы, для победы над врагами. Он искал силу, которую мог бы противопоставить интригам отца и других его детей, испить их боль и искупаться в их крови. И он обрел все это в храме на дальнем севере, добравшись до огромного кристалла, окруженного многочисленными кругами магической защиты и сокровищами дюжины королевств. Став беспечным от жадности и жажды власти, Малус не мог не попасться в ловко расставленную на него ловушку. Высокородный взял из кучи сокровищ всего одно кольцо с изумительным кабошоном, подобным капле сияющей крови и надел на палец. И, ужасный демон, заточенный в кристалле, взамен забрал его душу.
Стальная струна тетивы натянулась до нужного уровня, и Малус вложил в канал выстрела один из последних оставшихся у него болтов. Когда первый завывающий волком бандит показался на гребне, Зловред уже почти достиг подножия склона. Малус извернулся в седле, и с легкостью порожденной долгой практикой выстрелил. Оперенная черным стрела ударила налетчику под ребра, пробила ржавую кольчугу друкхи, и навылет прошла сквозь его внутренности, выйдя из спины. Вой бандиты оборвался изумленным воплем, и он вывалился из седла.
Темные сосны и ведьмины деревья, чьи ветви оттягивали пласты снега, возвышались над темнотой. Под ними стоял вечный сумрак, а в пределы долины солнце заглядывало всего на пару коротких часов в день. Дорога Копий пробивала себе прямой путь сквозь заросли, но Малус развернул своего скакуна прочь с дороги, в тенистую лесную чащу.
Малус пригибался к самой шее Зловреда, пока науглир проламывался сквозь низко свисающие ветви и перепрыгивал поваленные стволы. Ему была нужна быстрота. Грабители были терпеливы, как самая настоящая волчья стая, преследуя его день за днем и истощая его силы. Они знали, что он и его зверь измучены, а еще лучше они знали, что до безопасных городских стен осталась едва ли миля. И если они не доберутся до него за эти несколько минут, то останутся ни с чем.
Само собой, вскоре по мерзлой земле позади Малуса застучали копыта, и послышались вопли. Высокородный зарядил арбалет и, развернувшись, прицелился с одной руки в одну из темных фигур, мелькающих среди деревьев. Он выстрелил почти инстинктивно, и попал в грудь бандитской лошади. Животное, с диким ржанием, упало, взрывая грязь и снег, а всадник вылетел из седла и ударился о поваленный ствол. Двое грабителей выстрелили в ответ, и болт вышиб сверкающие искры из левого малусова наплечника. От выстрела высокородного бросило вперед, а его арбалет вышибло из руки сосновой веткой.
В лицо Малуса впились сосновые иглы, а затем, деревья внезапно расступились, и Зловред понесся по свежему нетронутому снегу. Холодный быстро терял скорость. Меньше чем в четверти мили впереди, пересекая небольшое заснеженное поле, темная лента Дороги Копий упиралась в ворота Города Теней, его дома.
— Эта гонка почти выиграна, зверь из земных глубин, — прохрипел Малус своему скакуну, — Еще несколько фарлонгов, и тогда мы посмотрим, насколько храбры эти собаки!
Словно поняв слова высокородного, Зловред из последних сил прибавил шагу, устремившись по равнине к базальтовым стенам города.
Малус вытащил из ножен меч и высоко его поднял, в надежде привлечь внимание воинов на укреплениях. Оглянувшись на топот копыт, он увидел, что пятеро оставшихся грабителей тоже вышли из леса, и подгоняют лошадей плетьми и шпорами. Из темных капюшонов светились бледные лица. Взгляды не отрывались от него, а зубы были оскалены навстречу ледяному ветру.
Грабители нагоняли, но медленно, слишком медленно. За пару мгновений Малус уже был на полдороги к городу, и даже смог рассмотреть высокие шлемы стражников на надстройке ворот, — Откройте ворота! — заорал он изо всех сил. Однако даже если стража его и услышала, то никак не отреагировала.
Зловред выпрыгнул на дорогу, и затопал лапами по утрамбованному пеплу. Малус разглядел несколько кольев, под углом торчащих из мерзлой земли — это были те самые копья, которыми по нему стреляла городская стража несколько месяцев назад. Похоже, их так и оставили торчать, в назидание прочим путешественникам. До ворот осталось едва ли сто ярдов, но они все еще были заперты.
Малус осыпал стражу ворот потоком проклятий, и потянул поводья Зловреда, останавливая зверя. Похоже, ворота так и не откроются вовремя.
Израненный науглир притормозил как раз перед самыми воротами. Малус натянул поводья, развернул зверя и заколотил в бронированную створку облаченной в доспех ногой, — Откройте, вы, низкородные черви! — взревел он.
Воздух вокруг высокородного заполнило злое жужжание рукотворных ос. Три болта отскочили от железа городских ворот, а два угодили Малусу в спину. Один из болтов прошил теплый плащ и проскрежетал по наспинной пластине доспеха, а второй прошел сквозь плащ, левый наплечник и наспинную пластину, которую тот перекрывал. Почувствовав острую боль в плече, Малус соскользнул наземь, прячась между воротами и боком Зловреда.
Топот копыт стих. Испустив тихое шипение, Зловред повернул морду к нападающим. Малус решился выглянуть поверх его холки. Остановившись посреди дороги, грабители бросали взгляды в сторону ворот и совещались. Высокородный чувствовал, как кровь пропитывает его одежду и стекает по спине.
— Почему они не открывают эти проклятые ворота? — пробормотал он зло, — И почему не стреляют в это отребье?
"Может, они просто тянут время?" с едва различимой насмешкой ответил Ц´аркан "Бандиты убьют тебя, они убьют бандитов, и обшарят целых шесть тел...".
— На твоем месте, я бы не радовался, демон, — сквозь зубы прошипел Темный Клинок. Уперев острие меча в землю, он потянулся через плечо, пытаясь выдернуть болт из спины, — Их пятеро, а у меня лишь нож и меч. Если они всадят мне в глаз стрелу, то, как же ты выберешься из того проклятого храма?
"За меня не беспокойся, Темный Клинок", ответил демон, "Я ждал в моем узилище тысячи лет, и подожду еще тысячи, если понадобится. Что тебя должно волновать, так это последствия твоего провала, если я заполучу твою душу навечно. Но, в этом нет нужды... Если ты позволишь мне поделится с тобой хоть крохой силы, то эти дураки станут лишь легкой закуской для твоего меча".
Малус сжал кулаки. Там в храме, демон вцепился в него по одной причине — он хотел освободиться из тюрьмы, куда был заточен тысячелетия назад. Темный Клинок был его агентом в мире смертных, разыскивая для него ключи, отпирающие магические барьеры, удерживающие Ц´аркана в кристаллической клетке. И не смотря на то, что демон грозил ему вечными муками, он же, не мешкая, делился с высокородным своими силами, если дела принимали скверный оборот.
Во время долгой дороги домой Малусу несколько раз пришлось прибегать к дарам Ц´аркана, чтобы срастить разорванную плоть и сломанные кости, избавиться от лихорадки или обморожения, или обрести невообразимые силу и скорость в бою. И каждый раз, когда прилив нечистого могущества проходил, ему казалось, что демоническая порча расползалась по его телу все дальше, укрепляя власть демона над ним.
"И все же", раздумывал Малус, "Посмею ли я отказаться"?
Снова загрохотали копыта, и Малус услышал злое шипение Зловреда, — Ладно, — решился высокородный, — Дай мне свою силу, демон, в последний раз.
"В последний раз", — насмешливо согласился демон, "Само собой".
Сила побежала по его телу потоком черной ледяной воды, усиливая мускулы. Голова Малуса запрокинулась, и он издал бессвязный вопль. Он чувствовал как вены на его лице и шее запульсировали от порчи. Когда к нему вернулось зрение, его чувства обострились, а мир стал медлительным как сытый слизняк. Топот приближающихся лошадей был медленным, словно грохот храмового барабана.
Грабители спешили вперед, надеясь быстро убить свою жертву и унести ноги прежде, чем стража передумает. Малус слышал, как два всадника зашли справа, к голове Зловреда, а трое направились к хвосту. Оскалившись не хуже волка, Малус бросился наперерез трио.
Уже в который раз высокородный поражался тому, насколько легко и быстро мог скользить, почти не касаясь земли. Бандиты, ничего не поняли, и были заняты Зловредом и его смертоносным хвостом, а он уже добрался до них. Порыв ветра поднятый передвижением Малуса испугал одну из лошадей, которая испуганно заржала, закатывая глаза от ужаса, учуяв демона внутри него. Она запрокинула голову и попыталась попятиться, а Малус потянулся и перерезал поводья. Животное бросилось прочь, и всадник вылетел из седла, покатившись по дороге. Прежде чем он смог подняться, Малус пронзил мечом его шею, высвободив алый поток, заливший истоптанный снег.
Мимо его лица лениво пролетел болт. Малус вовремя обернулся, чтобы увидеть как второй бандит швыряет разряженный арбалет ему в лицо. Он отбил оружие в сторону мечом, и бросился вперед, упиваясь зарождающимся в глазах бандита ужасом, пока тот отчаянно пытался вытащить из ножен меч. Меч Малуса сверкнул и отсек правую ногу налетчика по колено. Друкхи и лошадь закричали, и грабитель полетел под копыта, а животное понеслось прочь от демонического лица Малуса.
Услышав еще одно лошадиное ржание, Малус обернулся и увидел, что третий бандит натягивает поводья, и отправляет взмыленного скакуна галопом прочь по дороге. Двое оставшихся грабителей составили ему компанию, отчаянно нахлестывая лошадей.
Они были уже в десяти ярдах от ворот, когда ожили аркбаллисты на стенах. Металлические тросы зашипели и свистнули, разгоняя трехфутовые болты, которые пронзили и лошадей и всадников. Пока их тела падали на мерзлую землю, Малус опустился на колени, чувствуя, как его внутренности скручиваются в узел, по мере того, как сила демона оставляла его тело. Выплевывая на припорошенную пеплом землю черную желчь, он слышал, как звенят цепи ворот, открываемых стражей.
Малус почувствовал подступающую панику. "Соберись", зло подумал он, стараясь преодолеть беспомощность и дрожь. "Отринь демона. Спрячь следы его присутствия".
В Наггароте, слабость была единственным не прощаемым грехом. Король-Чародей правил народом завоевателей и поработителей, а все остальные были годны лишь на то, чтобы стать рабами. Малус отлично понимал, что стоит его сородичам узнать, что он связался с Ц´арканом, и его уничтожат не задумываясь. И то, что дары демона делали его равным в бою десятку воинов-друкхи, не имело никакого значения. Он попал в ловушку и стал рабом демона, и одно это делало его недостойным жить.
В течение долгих месяцев в глуши, Малус пытался избавиться от общеизвестных признаков демонического влияния на своем истощенном теле. Усилием воли ему удавалось контролировать работу своего сердца, чтобы убрать с лица и шеи черные набухшие вены. Его кожа, из мучнисто-голубовато-белой вновь стала обычной, хоть и бледной, как алебастр. Когда первые стражники высыпали на дорогу, Малус стер с губ остатки рвоты, и заставил себя подняться на ноги, ничем не выдавая своего истинного самочувствия.
В руках закованных в доспехи стражников, скачущих со стороны ворот, поблескивали длинные ножи. Зловред поднял морду, измазанную кровью и ошметками мяса павшей лошади одного из бандитов, и предупреждающе заворчал на неожиданную помеху. Но, воины не обратили на Малуса и его зверя никакого внимания, зато осмотрели каждого из бандитов, и быстрыми ударами ножей перерезали им глотки, пока обшаривали тела в поисках всего мало-мальски ценного. Высокородный побрел к Зловреду, выдерживая дистанцию, пока науглир подкреплялся кониной.
— Два покойника, и остальные были обращены в бегство за время меньшее, чем потребовалось, чтобы поведать об этом, — произнес голос из теней городских ворот. — Впечатляет, ужасный лорд. По моему скромному мнению, время, проведенное среди дикой природы, пошло тебе на пользу.
Малус обернулся при звуках этого голоса и его рука нащупала рукоять меча. На свет выступил капитан стражи, облаченный в превосходные доспехи, и с мечом в отделанных серебром ножнах у бедра. В глазах капитана горел хитрый огонек, но Малуса беспокоило не это. Этот тип казался ему знакомым.
— Пустые слова для трусливого капитанишки, — прошипел Малус, — Который отсиделся за каменными стенами, пока я бился один. Когда об этом узнает Волкар, твоя жизнь и жизни твоих детей не будут стоить и медной монеты.
Малус ожидал, что его слова испугают мужчину, но вместо этого капитан едва заметно улыбнулся, а в его темных глазах вспыхнул злорадный огонек. Едва сдерживаясь, чтобы не полоснуть мужчину по смеющимся глазам ножом, Малус вспомнил, где раньше видел своего собеседника. Это был тот самый капитан, которого он подкупил, удирая из города месяцы назад. На лице друкхи за это время появились несколько новых шрамов, но, судя по новой броне, он нашел взятке Малуса хорошее применение.
Капитан покинул тень арки и двинулся к высокородному, — Ты волен доложить об этом своему отцу-Волкару, — спокойно сказал он, — Но я не думаю, что это будет приятное воссоединение. Скорее, я бы назвал такой твой шаг фатальной ошибкой.
Малус пристально изучал капитана, — И с чего бы это?
— Потому что у стражи города имеется действующий приказ, подписанный твоим отцом и самим драко, что Малус, сын Лурхана, должен быть немедленно арестован и препровожден в башню Волкара, — капитан улыбнулся, — Твой отец всегда обращается со своими детьми как с преступниками, ужасный лорд?
Нахальство капитана казалось неразумным, но Малус видел, что это четко рассчитанный ход. У этого мужчины были свои интересы.
Малус шагнул к капитану, — Значит, ты держал ворота закрытыми, оказывая услугу мне?
— Ну конечно, ужасный лорд. Подними я тревогу, и открой ворота, начальник караула все бы узнал, и твой арест был бы неизбежен, — капитан воровато оглянулся на своих людей, — Зато сейчас, я дал моим людям передохнуть, пока я беседую со знакомым мне аристократом.
Малус холодно усмехнулся, — Верно.
Капитан кивнул, — Само собой, я хорошо знаю, что за твою поимку предлагают драко и твой отец. Но мне любопытно узнать, что предложишь ты, чтобы избежать такой печальной участи?
Высокородный, не мигая, смотрел на капитана, а затем, расхохотался. Это был жуткий, холодный звук, который мигом стер с лица капитана ухмылку.
— Мне помнится, что я и так обещал тебя наградить, по возвращении в Хаг Грэф, — сказал Малус. — Позволь мне пройти в город, капитан, и твоя награда удвоится.
— Правда? — взвешивая возможные риски, капитан внимательно разглядывал высокородного. Малус мог видеть, как он борется с жадностью, — Но если ты не возражаешь, ужасный лорд, я заберу свою награду сейчас.
— Ты уверен, что это будет мудро? Вокруг столько народу... Они тоже захотят свою долю, и что с тобой будет? — высокородный шагнул еще ближе, и опустил голос до заговорщического шепота, — Ты знаешь Медный Дом, дом плоти в Квартале Корсаров?
— Мне знакомо это место, — осторожно ответил капитан.
— Тогда я прошу тебя о еще одной услуге. Передай послание Сайлару Кровошипу, одному из моих вассалов, и скажи, чтобы вечером он встретился там со мной. Его ты разыщешь в моей башне, в Хаге. Приходи ночью вместе с ним, и я прослежу, чтобы твои усилия были вознаграждены сполна.
Капитан с подозрением вскинул голову, — Вы жестоки и хитры, ужасный лорд, — заметил он, — Так что, вы же поймете, если я посчитаю это попыткой обмана?
Малус ухмыльнулся. Не предположить подобное было бы идиотизмом, — Как же я посмею обмануть тебя, капитан? Если это будет так, ты сообщишь моему отцу, и для меня все будет кончено.
Мгновение капитан раздумывал, взвешивая свои шансы.
— Пусть будет так, — сказал он хмуро, — Я дождусь встречи. Какое послание я должен передать?
— Скажи, что его лорд вернулся из Пустошей, — сказал Малус, — Это скажет ему все, что он захочет узнать.
* * *
Медный Дом был местом злачным, располагавшимся в захудалом уголке города, и весьма известным знатным друкхи. Малус хорошо знал его владелицу, поскольку провел не одну ночь в его уединенных комнатах, развлекая возможных союзников и тех, в связях с кем предпочел бы не сознаваться открыто. Узнай слуги волкара о его возвращении в город, и это было бы одно из первых мест, где они кинулись бы его искать, но хозяйка заведения, госпожа Немейра, достаточно хорошо знала Малуса, и он был уверен, что она не осмелится его выдать. Медный Дом был сущим лабиринтом узких коридоров и залов, иногда скрытых за потайными дверьми, или стенными панелями, и занимал половину части города между кварталами Корсаров и Работорговцев. В строении были даже потайные ходы, ведущие даже за городские стены, и за их использование Немейра требовала отдельную плату.
Малус отпил еще глоток вина и поглубже закопался в гору мягких подушек. Комната была убрана в стиле Отари, толстыми коврами и подушками, разбросанными вокруг, покрытых чеканкой в виде лиственного мотива, жаровен, и круглого центрального очага. Его изодранные и грязные одежды тут же унесли прочь, чтобы сжечь, а по строгому распоряжению Немейры его доспехи были отправлены хорошо знакомому владелице дома оружейнику. После длительной горячей ванны и интенсивного оттирания двумя слугами, он переоделся в одежды из изысканного шелка и приказал принести лучшего вина, которым располагало заведение.
Усталость вцепилась в него мертвой хваткой. С того момента, как несколько дней назад бандиты взяли его след, у него почти не было случая поспать или поесть. Опустошенность грозила накрыть его с головой, хотя разум и одолевала тревога.
В дверь тихонько поскреблись. Малус отставил кубок с вином, и нашарил правой рукой рукоять меча. — Войди, — позвал он.
Дверь тихо отворилась, пропустив рабыню-человека, со склоненной головой и опущенным в пол взглядом, — Явились твои гости, и ждут возможности разделить твои удовольствия, ужасный лорд, — тихо сказала она, — Желаешь ли ты их видеть?
— Зови их, и принеси вина и закуски с кухни, — велел Малус.
"Сейчас, мы получим ответы на несколько вопросов", подумал он. "И небольшое развлечение — после". Он несколько часов составлял длинный список мук, которым подвергнет наглого капитана. Это будет хорошим способом отметить его возвращение в Хаг Грэф.
Через мгновение дверь отворилась, и пропустила трех друкхи. Первым внутрь шагнул Сайлар Кровошип, чья высокая фигура немного замешкалась на пороге, сгибаясь из-за низкого потолка палаты. Молодой друкхи был в полном доспехе, а его рука лежала на рукояти меча. Позади него маячила темная тень, замотанная в тяжелый плащ с капюшоном. Когда фигура приблизилась к ближайшему светильнику, Малус различил черты бледного изможденного лица Арлета Ванна. Его глаза сверкали холодным и безжалостным золотом, взглядом голодного волка. Последним внутрь шагнул капитан, оглядывавший роскошное убранство комнаты со смесью подозрительности и алчности.
Узнав Малуса, Сайлар сменил выражение лица с настороженности на открытое удивление, — Когда до меня добрался капитан, я был уверен, что это какая-то уловка, — сказал молодой друкхи.
В ответ на формальный поклон Сайлара Малус поднялся, — Добрая встреча Сайлар и Арлет Ванн, — сказал высокородный, кивнув друкхи в капюшоне, — Хотя мне и любопытно, что привело вас сюда вдвоем.
— Я должен был убедиться, что за нами не проследят, — ответил Сайлар, мрачнея. — Наверняка, ты уже слышал про приказ о твоем аресте. Волкар следит за нами днем и ночью, надеясь, что мы приведем его к тебе.
Прежде чем Малус смог ответить, вперед шагнул капитан стражи, — Прости меня, ужасный лорд, но я не хотел бы вмешиваться в ваши дела. Если мы решим наши дела немедля, то я тут же вас оставлю.
— Вмешательство? О чем ты, капитан? — легкомысленно отмахнулся Малус, — Этим вечером ты оказал мне большую услугу, так что, будь моим гостем. — он указал на кушетки, — Присядь. Нам многое надо обсудить, а у меня долго не было хорошей компании, — он твердо посмотрел на друкхи, — Я настаиваю.
Слуги Малуса обернулись к капитану, и сосредоточенное лицо друкхи побледнело, когда он понял во что ввязался, — Как пожелаешь, — выдавил он.
— Чудно, — сказал высокородный, — Сожалею, что не могу предложить тебе гостеприимства моих собственных покоев, капитан, но я подозреваю, что мое владение пострадало от обидчивости моего сводного брата Уриаля, верно, Сайлар?
Сайлар, задумчиво нахмурившись, обернулся к Малусу, — Хочешь сказать, что ты еще ничего не слышал?
Хорошее настроение Малуса испарилось, — Не слышал о чем?
Не говоря ни слова, Сайлар указал на свой хадрилькар. Это была не та посеребренная сталь, привычная Малусу, но чистое серебро, и знак на нем принадлежал самому волкару.
— Твоя башня, так же как и все твое имущество, были конфискованы твоим отцом, — похоронным тоном сказал Сайлар, — Он присвоил твою свиту, рабов и все остальное. Ты лишился прав собственника и был изгнан из дома волкара.
ГЛАВА 2
ИЗГОЙ
— Конфискация всего имущества? — произнес, задумчиво, Малус, — С чего бы моему отцу это понадобилось?
— Ты сам виноват, — невозмутимо заметил Сайлар. От столь необдуманной искренности глаза капитана стражи полезли на лоб, и, судя по его лицу, он ожидал, что в любое мгновение голова Сайлара слетит с плеч и покатится по ковру. — И не я ли предупреждал тебя, что подвергать пыткам заложника-наггорита было необдуманным поступком?
— Фэрлан? — сплюнул Малус, — А этот-то козел здесь причем? Он сам наложил на меня руки — на меня! — при всем Дворе Шипов, и посмел полагать нас приятелями. Я был в своем праве убить его на месте и при всех. — высокородный скрестил руки на груди и посмотрел на Сайлара, — Его муки были всеобъемлющи и искусны. Это был дар. Если у дурака есть хоть капля чести, то он будет благодарен мне за то, что я сделал.
— Фэрлан не простой заложник. Он — собственность Драко, и только Драко имеет право его карать, — развел руками Сайлар, — Разве ты не видишь тут политической подоплеки? Это было оскорблением Наггора, в конце концов.
Малус ядовито покосился на Сайлара, — Значит, Драко изволил обидеться за трепку, доставшуюся Фэрлану?
— Он приказал твоему отцу прикончить тебя собственными руками, — ответил Сайлар, — Полагаю, он считал это наилучшим способом избежать ярости Короля-Чародея. Балнет Бэйл не будет слишком рьяно искать справедливости, если его злейший враг уже предпримет шаги, чтобы решить проблему.
Малус поразмыслил, — И, когда волкар не смог найти меня в городе, он конфисковал мое имущество?
Сайлар кисло усмехнулся, — Помнишь тех аристократов, что помогали в организации твоего последнего рейда? И крепко пролетели, когда твой товар перерезали возле Клар Каронда? Так вот, через несколько дней после твоего отбытия, они собрались вместе и потребовали возмещения. И, поскольку ты отсутствовал, они обратились к твоему отцу. Он признал долг, и конфисковал твое имущество, чтобы возместить их потери. Теперь, видишь, что натворил один необдуманный шаг?
— О, да, несомненно, — холодно отозвался Малус, чувствуя, что его терпение на исходе, — И я повторил бы все снова, окажись я в той же ситуации. Это моя привилегия, как благородного, Сайлар. Не забывай об этом.
Сайлар склонил голову, — Конечно, ужасный лорд. Я лишь хотел показать тебе масштаб проблемы, ждущей тебя здесь.
Высокородный зло рассмеялся, — Она, даже больше чем ты думаешь, Сайлар Кровошип. Но, раз уж мой отец разобрался с моим долгом, мне не придется больше беспокоиться по поводу убийц из храма Кхайне.
— Я бы так не сказал, милорд, — тихо прошелестел Арлет Ванн из теней в дальней части комнаты. Бывший храмовый убийца инстинктивно выбрал место, укутанное тенями. — Между тобой и Владыкой Убийства все еще есть долг крови.
— Но это же бессмысленно! — в ярости завопил Малус. — Мои былые союзники получили свои деньги, так с чего им продолжать науськивать на меня последователей Кхайне?
— Тогда, несколько месяцев назад, когда твой товар был вырезан, мы предположили, что это твои спонсоры наняли храм, чтобы покарать тебя за провал, — продолжил Арлетт Ванн. — Я думаю, мы были поспешны в этом предположении. Аристократы и были тобой выбраны потому, что у них было мало влияния, в отличие от средств и амбиций. И ты сам постарался, чтобы величина вклада этих благородных гарантировала их полную зависимость от удачливости твоего предприятия.
Малус ощутил, как вокруг его сердца шевелится клубок призрачных змей. "Ох, и хитрую же паутину ты свил, Темный Клинок", хихикнул демон. "Никогда еще не видел, чтобы паук так запутался в собственных сетях. Сдается мне, что зря я выбрал тебя моим спасателем...".
— Если сомневаешься в моих силах, то оставь меня, и убирайся во Внешнюю Тьму! — прошипел Малус, и остановился лишь осознав, что говорит вслух. Сайлар весь ощетинился, и в его глазах горел сдерживаемый гнев, а лицо Арлетта Ванна, напротив, оставалось бледной безжизненной маской. Высокородный быстро нашарил свой кубок и сделал большой глоток вина.
— То есть, теперь ты уверен, что они не нанимали храм? — осведомился Малус.
— Да, мой лорд, — согласился Арлетт Ванн, — После твоего отбытия в Пустоши, я провел несколnbsp;— Конфискация всего имущества? — произнес, задумчиво, Малус, — С чего бы моему отцу это понадобилось?
&ько расследований, и выяснил, что ты очень тщательно подобрал спонсоров. На деле, некоторые из них вложили даже больше, чем могли себе позволить, и провал твоего предприятия поставил их на грань разорения. Даже сложи они вместе все, что у них осталось, до последней монеты, этого бы не хватило, чтобы оплатить услуги храма. За долг крови ответственен кто-то другой, и он же продолжает за него платить.
Малус попытался еще отпить вина из кубка и обнаружил, что тот пуст. Он с трудом сдержался, чтобы не запустить им по комнате, — Значит, — он осторожно пристроил кубок на полу, — Вернувшись домой, спустя три месяца в Пустошах Хаоса, я обнаруживаю, что я — изгой, городская стража должна меня арестовать, едва увидит, а Драко, отец-волкар и храм Кхайне хотят увидеть меня мертвым?
Все надолго замолчали. Капитан стражи тоскливо косился на дверь, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Сайлар и Арлетт Ванн переглянулись, и помешкав, Сайлар произнес, — Точнее не сказать. Но, я надеюсь, что экспедиция в Пустоши прошла успешно?
* * *
— Мертвы, милорд? Все? — Сайлар смотрел на Малуса со смесью ужаса и шока во взгляде.
Явились слуги, заменив пряные блюда и принеся новые бутылки вина. Малус приканчивал уже третий кубок. Тепло вина заполнило пустоту в его груди и притушило ощущения от шевелений демона внутри, — Выступая в поход, мы знали, что это рискованное дело, — мрачно сказал высокородный, вспоминая бередящие разум картины побоища возле храма.
— Что было в том храме, милорд? — вмешался Арлетт Ванн. Скрестив ноги, и пристроив руки на колени, он восседал слева от Малуса. Бывший храмовый аколит не притронулся с вину и пище. — Ты нашел ту силу, которой искал?
Малус смутно ощущал, как в его груди шевелится Ц'аркан. Высокородный выпрямился, поднося к губам горлышко бутылки, — Всего лишь еще один кусочек мозаики, — ответил он. — Там была сила, но я не мог сразу выпустить ее на волю. И поиск ключей вновь привел меня в Хаг Грэф.
— Ключи находятся здесь? — удивился Сайлар.
— Возможно, что они вовсе уже не существуют, — хмуро продолжил Малус, — Но и про храм мы думали так же. Чтобы получить силу храма, я должен отыскать четыре священные реликвии, и у меня меньше года на то, чтобы это сделать.
— Меньше года? — невольно переспросил капитан стражи. Когда появились слуги, он прихватил бутылку вина, и постарался более не привлекать к себе внимания.
— Да, — ответил Малус, давя вспышку раздражения, — И если я не смогу снять защиту храма за год, с меня потребуют неустойку.
Высокородный слышал насмешливый голос демона, но из-за шума в голове ни слова не разобрал. Малус хихикнул, — Похоже, эти девять месяцев, мне можно просто не трезветь, и этого будет довольно!
Друкхи замолкли, и, поймав встревоженные взгляды Сайлара и Арлетта Ванна, Малус понял, что снова думает вслух.
— Не обращайте внимания на мое бормотание, — беззаботно отмахнулся высокородный, — Я слишком много времени провел в Пустошах, в компании самого себя.
Отпив еще вина, Малус поставил бутылку на ковер, — Времени мало. Мне нужно добраться до магической библиотеки, и начать поиски следов реликвий, а это означает, что не необходимо связаться с моей сестрой, Нагайрой. Мне понадобятся доверенные агенты, что станут моими руками и глазами в Хаге и во всех делах в городе.
Не поднимая взгляда, Сайлар кивнул, — Мы не забыли своих клятв, милорд, — ответил он, — Но сейчас нам приходится отвечать и перед Волкаром.
— Это не совсем верно, — заметил капитан стражи.
— То есть? — выгнул Малус бровь.
Капитан стражи выдержал паузу, собираясь с мыслями, отпил для храбрости из своей бутылки, что сжимал в руках, и заговорил, — Клятвы верности вассала имеют высший приоритет. Даже сам Король-Чародей не может перенаправить клятву вассала на другого друкхи. Так что, пока ты жив, и твои вассалы не отвергли своих клятв, волкар им не господин. Он может претендовать на командование ими в твое отсутствие, пока ты не можешь претендовать на осуществление своего права собственности, поскольку ты подчиняешься ему как отцу и волкару.
— Это мало что меняет, коль скоро я хочу сохранять голову на плечах, — проворчал Малус.
— Тоже верно. Но ты можешь назначить представителя, который будет действовать от твоего имени, — со слабой улыбкой заметил капитан. — Заверенное твоей подписью предписание освободит твою свиту из-под контроля волкара.
Малус пристально разглядывал мужчину. Есть ли пределы его безрассудству? — И кого же предлагаешь на эту роль?
Капитан улыбнулся, — Я почту это за честь, ужасный лорд.
— Даже, несмотря на то, что два самых могущественных друкхи в Хаг Грэфе хотят моей смерти, как и храм Кхайне? Несмотря на то, что я только что вернулся из путешествия стоившего жизней всех моих спутников?
— Даже так, ужасный лорд. Откровенно говоря, это будет мне более желанной наградой, чем пригоршня драгоценных камней или кошель с золотом. На службе высокородному больше шансов продвинуться, нежели, командуя казармами стражников, — капитан со знающим видом подмигнул, — Кроме того, подозреваю что, служа тебе, я получу куда больше возможностей разжиться золотишком.
Малус лишь головой покачал. Ему совсем не с чего было доверяться этому друкхи-пройдохе. "Но сейчас он может быть весьма полезен", подумал он, — Твои амбиции точно доведут тебя до могилы, капитан ...?
— Хауклир, — склонив голову, ответил друкхи.
— Хауклир? Тебя зовут как известного генерала?
— Да, того самого, что Король-Чародей потом казнил за предательство. Похоже, отец ошибся с выбором патрона.
— Точно, — ответил Малус, — И я бы сказал, что ты страдаешь тем же недостатком. Но, что ни говори, — высокородный потянулся и вытащил свой меч, — Ты подходишь для моих целей, — он поднялся, и Хауклир тоже.
— Темная Мать смотрит на нас и видит, что наполняет наши сердца, — произнес Малус, упирая кончик меча Хауклиру в горло. — Эта сталь посвящена ей. Клянешься ли ты отдать мне свою жизнь, чтобы служить мне, и отдать ее по моему зову?
— Пред Матерью Ночи, я клянусь, — ответил Хауклир, — И пусть эта сталь уничтожит меня, если я не справлюсь. Я буду носить твой ошейник, пока ты не освободишь меня, до смерти или до награды.
Малус кивнул, — Да будет так, Хауклир. Теперь — ты мой вассал. Может, ты доживешь до того, чтобы успеть пожалеть об этом, — он бросил меч на ковер, — Завтра, ты и я напишем бумагу, о которой ты говорил. Теперь же, — высокородный опустился на подушки, — Я намерен выпить все вино до капли, и спать мертвым сном. Оставьте меня.
Слуги склонились, и тихо покинули комнату. А Малус в молчании осушил свою бутылку.
* * *
Из дремоты Малуса вырвал тихий звук. Недели одиноких странствий через Пустоши до предела отточили остроту его чувств, и рефлексов. Поначалу, высокородный оставался недвижим, ожидая, что непонятный звук повторится. Когда же он вновь его услышал: тихий шорох переступания босых ног по ковру, то приоткрыл глаза, высматривая его источник.
Светильники едва тлели, заливая центр комнаты тусклым красноватым светом, оставляя стены скрытыми за покровом теней. Малус лежал на подушках, обратив босые ноги к одной из жаровен, а вокруг его ног были разбросаны винные бутылки. Еще одну пустую бутылку он все еще сжимал в правой руке. После ухода слуг, он напился до бесчувствия. Но сейчас, он с изумлением осознал, как мало похмельного тумана осталось в голове спустя всего несколько часов.
Напротив, слуга-друкхи убирал опустевшие кубки и тарелки быстрыми и бесшумными движениями. Раб тихо передвигался среди беспорядка, и уже через пару мгновений убирал бутылки возле малусовых колен.
Высокородный подавил вспышку раздражения на свою разыгравшуюся паранойю, и, закрыв глаза, снова попытался заснуть. "Придется заново привыкать, не обращать внимания на слуг", хмуро подумал Малус.
Он уже почти заснул, когда неожиданно вспомнил: "Госпожа Немейра не держит рабов-друкхи!".
Малус сорвался с подушек как раз в тот момент, когда убийца ударил кинжалом, и тонкое лезвие пробило шелк одежды и плечо, вместо того. чтобы войти в горло. Ощущение было, словно в тело воткнулась сосулька, и левая рука высокородного безвольно повисла. Убийца, сверкая глазами цвета расплавленной бронзы, бросился на Малуса. "Храмовый аколит", яростно подумал высокородный, давя зарождающуюся панику.
Убийца вырвал кинжал из раны, и Малус, перехватывая его руку, почувствовал, как одежда, пропитанная теплой кровью, липнет к телу. Высокородный попытался ударить мужчину по голове зажатой в правой руке бутылкой, но тот небрежно перехватил его кисть, и они покатились по ковру, обмениваясь пинками, укусами и ударами головой.
На правом предплечье Малуса сомкнулись зубы. Он всадил колено в живот убийце, и колотил его головой в висок, пока хватка зубов не разжалась. Выдернув из хватки свою правую руку, Малус хотел вывернуться нанести удар, но убийца нацелился в горло высокородному. Тот извернулся, пытаясь использовать свой вес, чтобы обратить кинжал убийцы против его владельца, и всадить в грудь мужчины, но его рука слабела все сильнее, и его хватка начала поддаваться.
Аколит извернулся, и они снова покатились по полу. Правым плечом Малус ударился обо что-то твердое и тяжелое, а его лицо и плечо омыли потоки жара. Вскинув нож недосягаемо высоко, над ним возвышался холодно усмехающийся убийца, и свет жаровни превращал лицо аколита в демоническую маску. Кровь на лезвии ножа блестела в неярком свете, а Малус чувствовал, как его хватка слабеет.
Взревев от отчаяния и ярости, Малус повернулся и со всей силы толкнул аколита на железный светильник-жаровню, перевернув тот с целым фонтаном больно жалящих искр. Потеряв равновесие, убийца упал в раскаленные угли, а Малус, выпустив из рук бутылку, и схватив его за подбородок, сунул его голову в огонь. Убийца боролся, и вокруг его плеч вился дым. Его черные волосы вспыхнули, но он все еще боролся, пытаясь освободить руку с оружием и воткнуть свой нож Малусу в грудь. Но с каждым мгновением, Малус это чувствовал, его силы все убывали, хотя взгляд убийцы оставался ясен, и в нем горела жажда убийства. Затем, аколит внезапно испустил мучительный вопль и выронил нож, вцепившись в объятый пламенем череп.
Малус откатился прочь, обшаривая взглядом комнату в поисках меча. Ковры занялись огнем, и воздух заполнил дым. Левая рука высокородного бесполезно болталась. "Куда же я дел этот проклятый клинок?", зло раздумывал он, пытаясь упорядочить размытую вином память.
От трех болезненных уколов в правое плечо высокородный взвыл. От каждой из точек огнем начала расходиться боль, словно от ядовитого укуса огненной осы. Малус замер, потянулся правой рукой назад, и выдернул из плеча три тонкие бронзовые иглы. Услышав потрескивание горелой кожи, он обернулся, чтобы увидеть, как убийца поднимается на ноги. Волосы аколита сгорели начисто, череп обуглился, лицо посерело от боли, но во взгляде все еще горело намерение убивать.
Шипя от боли, Малус открыл плечом толстую дубовую дверь и устремился прочь по скудно освещенному коридору. Нигде не было видно слуг или стражников: ночевать в доме плоти оставалось не так много гостей, и он закрывался до рассвета. Когда яд с иголок расползся дальше, мускулы его груди свело спазмом. Стало трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы поднять тревогу. "Да, даже если бы ты и смог?", задался он вопросом, "Смог ли бы хоть кто-нибудь тебе ответить?". Выходит, Немейра его предала? Или аколит проследил за Сайларом и Арлеттом Ванном?
"Если я не переживу следующую пару минут, это не будет иметь ни малейшего значения", зло подумал он. " Месть — привилегия выживших".
Высокородный не слышал, чтобы убийца его преследовал, но Малус понимал, что это ровным счетом ничего не значит, и не стал тратить силы, оглядываясь через плечо. Сражаясь за каждый вдох, он двигался вперед по коридору. На мгновение, он испытал искушение позвать Ц'аркана, и обменять еще одну частицу себя на то, чтобы демон выжег яд из его тела, но понял, что не может сфокусироваться на ощущении исходящем от демона. "Будь проклято то вино", со злостью подумал он.
Вскорости, коридор начал забирать вправо и вверх. Завернув на первый угол, Малус наткнулся на труп обнаженного раба. Лицо человека было обращено к потолку, бессмысленно таращась вверх единственным голубым глазом, тогда как второй был превращен в кровавую дыру ударом кинжала. Малус упал ничком, и приложился лбом об пол. Он поспешно поднялся на ноги и устремился дальше, каждый миг, опасаясь удара этим же самым кинжалом в спину.
Он следовал за дугой коридора, пока та не вывела его в общую комнату дома плоти, круглую палату, разделенную на десятки ниш, уставленных мягкими диванами, помостами или изящно сработанными клетками. Тускло светящиеся ведьмины огни светились по периметру комнаты, распространяя вокруг призрачно-зеленое сияние. Малус заметил двух распростертых на полу друкхи в темных кожаных кхейтанах стражников Немейры. Оба лежали ничком, а расплывшиеся около тел лужи крови указывали, что им аккуратно перерезали глотки.
На их поясах высокородный заметил изогнутые мечи, и подумал, не прихватить ли один, он остановился, понимая, что в нынешнем состоянии не переживет еще одну схватку с аколитом. Двустворчатые двери дома плоти, дальнем конце комнаты, были широко распахнуты, и ночной воздух и желтые струйки тумана сочились внутрь строения, заполняя вестибюль.
Стиснув зубы, Малус двинулся к выходу. Его раны будет жечь от тумана, но убийце будет трудно отыскать его на тенистых и кривых улицах Хаг Грэфа.
Когда Малус пересекал порог, мимо его уха что-то пожужжало, и в дерево правого дверного косяка возилась еще пара бронзовых игл. Высокородный рискнул оглянуться через плечо, и заметил в дальней части комнаты обожженного, опирающегося на стену. Без колебаний, он нырнул в заполняющий улицу туман, пытаясь вспомнить, аллеей или переулком она заканчивается на той стороне.
Перебежав улицу, он увидел в нескольких ярдах впереди устье темной аллеи. Не задерживаясь, Малус устремился туда, и не заметил пару закутанных в плащи теней возле ближайшего магазина, пока не стало слишком поздно.
Со свистом, вокруг его тела захлестнулась стальная нить. Острые крюки глубоко вонзились в кожу, закрепляя сеть на теле, а затем аколит дернул за тонкую цепочку, и свалил Малуса с ног. Тот взревел от боли, когда удар об камни мостовой вбил крючья еще глубже. Высокородный пытался перекатиться и подняться на ноги, но аколит уложил его обратно ударом кулака.
Вторая закутанная фигура схватила Малуса за локти и прижала их к камням всем своим весом. Этот друкхи выглядел на удивление молодо, почти ребенком, и наверняка был новичком, помогающим убийце. Они скрутили его как жертву кровавой луны, и Малусу оставалось лишь беспомощно наблюдать, как обожженный аколит выходит из тумана и идет к нему, занося нож.
Со звуками "тук-тук-тук" в грубый кожаный кхейтан убийцы вонзились три арбалетных болта, пробив внутренние органы. Тот непонимающе посмотрел на их черное оперение в своей груди, и завалился набок.
Из тумана ночными ястребами выпорхнули тени с поблескивающей в руках сталью. Аколит в ногах Малуса начал подниматься, и потянулся за кинжалом, но изогнутый меч снес мальчишке голову, упавшую высокородному на живот. Фигуры промчались мимо, и Малус расслышал радом звуки короткой схватки. Сталь столкнулась со сталью, и на мгновение цепь, связанная с сетью, сильно натянулась. Затем, по звуку, сталь угодила в плоть, и натяжение ослабло.
Малус не мог и шевельнуться. Он не знал, было ли это результатом действия сети, или яд парализовал его тело. Борясь за каждый вдох, высокородный обшаривал взглядом туман в поисках своих спасителей. Когда фигуры в плащах вернулись, в тенях их капюшонов заблестели серебряные ночные маски.
— Темная Мать улыбается нам, братья, — произнесла одна из фигур, глубоким голосом из-за маски в виде лика хитро прищурившегося демона, — еще миг, и наш лорд был бы очень разочарован. Вместо этого, храм загнал для нас добычу, и даже завернул для пущей радости волкара в серебро, — маска демона опустилась ниже, к самому лицу Малуса. Он мог разглядеть темные глаза друкхи в серебряных глазницах маски, и слышал его дыхание, посвистывающее между клыков демона. А затем, взгляд затянула тьма, и Малус больше ничего не видел и не чувствовал.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
