Маг по случаю

Маг по случаю

Если в тёмное время суток, когда силы зла властвуют безраздельно, к вам подойдут три интеллигентных очкарика и спросят: "Товарищ, как пройти в библиотеку?" — дело дрянь, надо уносить ноги!..

Глава 1

Улица полна неожиданностей.

Помню, так назывался старый советский фильм. Я его даже смотрел. Не скажу, что шедевр, но, в общем и целом, неплохо, с современными не сравнить. Наивное "ламповое" кино. Жаль, что такие уже не снимают, их время ушло безвозвратно, вместе с эпохой. Ещё жальче, что неожиданностей на улицах не убавилось. Скорее, наоборот, их стало гораздо больше.

Машины, мотоциклы, велосипеды, электросамокаты, скутеры, моноколёса. На чем только сегодня не разъезжают по напрочь забитым дорогам. И не только по ним, но и по тротуарам, лавируя между спешащими пешеходами, рискуя в любой момент налететь на какого-нибудь замешкавшегося гражданина и организовать ДТП там, где его меньше всего ожидают.

Каюсь, я точно такой же — самокатчик со стажем, отмороженный и безбашенный. Могу налететь на кого угодно и даже не подумаю извиняться. Моё главное оправдание — пострадавших в таких происшествиях нет. Чаще всего люди просто не замечают врезавшегося в них гонщика.

СпрОсите: почему?

Да потому что я — маг. Самый, что ни на есть, настоящий.

Быть им в том мире, где магии нет по определению, не только прикольно, но и безумно выгодно. Все те проблемы, которые терзают обычных людей, для мага не существуют. Волшебнику не нужны деньги, ему не надо работать, он не обязан общаться с теми, кто ему неприятен. Более того, он может сделать их жизнь невыносимой, может даже убить, и ничего ему за это не будет. Никакая полиция его не поймает, а суд не осудит. Он сам может осудить кого угодно и тут же, без аппеляции и отсрочки, исполнить вынесенный приговор.

Единственное, от чего страдает истинный маг в мире без волшебства — это скука.

Постоянно придумывать себе новые развлечения нелегко. Приходится довольствоваться хорошо забытыми старыми. За всё время существования в магической ипостаси я в этом изрядно поднаторел.

Хотя, казалось бы, девять месяцев — это совсем немного. За такой срок женщина едва-едва успевает выносить плод и родить ребенка. На то, чтобы он вырос и выучился, уходит лет двадцать, а то и больше. Некоторые, вон, до старости остаются такими же глупыми и неприспособленными к жизни, только едят больше и гадят соответственно возрасту и интеллекту.

Терпеть не могу этих недопенсионеров.

У нас во дворе таких двое.

Первый, Семёныч, проработавший на одном предприятии больше тридцати лет и уволенный за четыре года до пенсии за прогулы и пьянство, вечно доставал всех своим нытьем о мерзком правительстве и ворах-олигархах и постоянно клянчил на выпивку, обещая вернуть до получки. А так как получки у него не было, долги он не отдавал и заносил особо настойчивых в личный "расстрельный" список разворовывающих страну негодяев.

Вторая, баба Зина, успевшая выйти на пенсию до реформы, искренне ненавидела детей и собак. Из её наиболее значимых "достижений" выделялись регулярное выстригание ножницами сетки на футбольных воротах и разбрасывание на газонах собачьей "отравы". Лучших друзей человека это средство не убивало, но нюх отбивало надолго.

Наказание для Семёныча я придумал простое. Как только он заводил разговор о захвативших власть жуликах и ворах, у него неожиданно приключался приступ метеоризма. Если клиент упорствовал, метеоризм плавно переходил в диарею. Иногда доходило до того, что несчастный Семёныч даже чихнуть боялся, не то что ругаться.

С бабой Зиной поступил чуть сложнее. Навёл на неё проклятие "треснувшего пакета". То есть, в те дни, когда она начинала пакостить окружающим, с ней происходили одни и те же не очень приятные странности. Решила, к примеру, вынести мусор, а пакет, возьми, да и лопни прямо в дверях. Или, скажем, пошла в магазин, накупила продуктов, возвращается, а возле подъезда, у всех на виду, ручки у сумок — рраз! — и рвутся, слово бумажные. Особо пикантно при этом выглядели разбившиеся об асфальт куриные яйца и разлившееся вокруг молоко. Все местные коты уже знали: если баба Зина идет домой с большими авоськами, халявное угощение гарантировано.

Всего три месяца такой "терапии", а результаты уже просматриваются.

Семёныч почти всегда трезвый и дорожит словами, как будто они у него золотые. Неделю назад даже кому-то сказал, что собирается устроиться на работу, причем, не временную или сезонную, а постоянную.

Баба Зина на улице почти не показывается, а если и появляется, то проскакивает по двору со скоростью спринтера. О пакостях собакам и детям не вспоминает. Попросту некогда. Все мысли — лишь бы очередная сумка с колёсиками не развалилась. А то ведь это уже четвертая... или пятая. Я уже и сам им счёт потерял.

Снимать "порчу" с обоих пока не хочу. Надо, чтобы результат закрепился. А дальше посмотрим...

С уличными неожиданностями управляться легко. За каждой, как правило, стоят люди, но так как, в отличие от Семёныча и бабы Зины, с ними я не знаком, процесс "воспитания" идёт быстрее.

Речь не о пешеходах. Пешеходы просто расступаются в стороны перед моим самокатом. Повлиять на сознание человека может обычный гипнотизер, обо мне и говорить нечего. С автомобилистами проблемы решаются так же — приказал остановить драндулеты, они послушно стоят, ждут, когда маг разрешит им тронуться дальше.

Гораздо труднее, но одновременно и интереснее совмещать "живое и неживое". Например, внезапно включившийся красный сигнал светофора и запоздалую реакцию водителей. Некоторые ведут себя так прикольно, что только диву даёшься. То несутся, как угорелые, то вдруг как врежут по тормозам, позабыв, что следом могут лететь точно такие же. Машины, конечно, жалко, но — правила надо чтить, а скоростной режим соблюдать не только по духу закона, но и по букве. Написано "40", значит, и двигайся сорок, а не "сорок плюс двадцать", как привыкли из-за почти "узаконенных" послаблений для лихачей.

Я, кстати, подобными "наказаниями" не увлекаюсь. Только если совсем уж не в духе. Чаще ограничиваюсь обычным внушением, отправляю на проблемный перекресток машину с мигалкой, и она какое-то время просто стоит там, вызывая невольное опасение у всех участников трафика. Итог: никто никуда не рвется, никто не пытается быть круче других, все соблюдают правила, вокруг сплошная идиллия и социальный консенсус...

Сегодня я никуда не спешу и настроение в норме. Просто катаюсь по городу, рассматриваю людей, дома, наслаждаюсь погодой. Начало июля выдалось солнечное, но нежаркое, как по заказу. Вторая половина пятницы. Народ тянется за город. Машины движутся плотным потоком, медленно, практически без суеты. В пробке особенно не разгонишься, а прыгать из ряда в ряд — только нервы расходовать.

Качусь по обочине, вдоль вереницы автомобилей, вглядываюсь в боковые стекла, считываю данные с "закрытых" гаишных баз. Абсолютно законопослушных нет, у каждого хотя бы одно нарушение да имеется. После массового внедрения дорожных камер иначе и быть не может. Это нормально, отношусь к этому спокойно, поскольку и сам такой. А вот к чему отношусь неспокойно, так это к разного рода наглецам, думающим, что они тут самые умные. Причем, что любопытно, их нарочитое хамство не зависит ни от класса машины, ни от уровня благосостояния. Только от воспитания и явно завышенной самооценки: мол, я на дороге король, остальные — никто.

Нервный гудок в спину неожиданным не становится. Этого "обочечника" я уже давно заприметил. Участок без камер тут два с небольшим километра, и кое-кто полагал, что останется безнаказанным. Наивный. Щелчок пальцами, двигатель нарушителя глохнет, машина встает, как вкопанная. Слышу, как чертыхается "господин" за рулем, и мысленно ухмыляюсь. По моим скромным прикидкам, ездой по обочине он "сэкономил" себе около десяти минут. Умножаем на два, получаем время, когда двигатель опять заведется. Если такое вразумление не поможет, придется всё повторить и увеличить время стоянки... ну, скажем, на час. Если и после этого гражданин продолжит считать себя круче других, тогда делать нечего, придется вызванивать эвакуатор, своим ходом он уже никуда не уедет — движок под списание...

Так, кажется, ещё один хитровыделанный. На этот раз мотоциклист.

Нет, принципиальным противником байков и байкеров я не являюсь. Даже когда они шныряют между рядами, меня это не раздражает. Раздражает, когда отдельные представители двухколесных начинают открыто плевать на правила и всех остальных.

Нынешний нарушитель, мало того, что трижды подряд подрезал какую-то не слишком умелую даму, но и, судя по базам, имеет у себя "на счету" сорок шесть неоплаченных штрафов и погашать их, по всей видимости, не собирается.

Это не есть хорошо.

Надо принимать меры.

Тем более что на пути перекресток, а светофор — красный.

Мотоциклист предсказуемо вылез поперёд всех, стоит, газует напропалую. Прямо как волк в третьей серии "Ну, погоди!".

Кстати, это идея. Надо попробовать.

Двигатель резко ревёт. Визжат по асфальту покрышки. Байк стартует со светофора, не дожидаясь зелёного. Руль рвётся из рук, хозяин машины не удерживается в седле и плюхается на пятую точку. Мотоцикл несётся вперёд, прямо под колеса огромной фуры.

Хрусть!

Хороший был мотоцикл. Дорогой. Миллиона под три, не меньше...

Байкер размахивает руками, что-то орёт из-под шлема... Что конкретно, не слышно. Наверно, ругается. Ну, да и бог с ним. Его проблемы меня не волнуют. Сейчас главное — разгрузить перекресток, а то ведь если не поторопишься, затор растянется километров на пять. Люди-то не виноваты. Это же не они ДТП организовали.

Сканирую близлежащие улицы и дворы.

Ага! Вот они где, голубчики. Перекусывают. В самый час пик. Сталина на вас нет, господа гаишники. Ну, ничего. Сейчас я вас немного встряхну.

Выхожу на полицейскую частоту и голосом большого начальника выдаю указания: срочно прибыть на место ДТП и освободить перекресток. Времени им даю пять минут и уже через две наблюдаю, как автомобиль ДПС останавливается около фуры, оттуда выскакивают взмыленные полицейские и начинают носиться туда-сюда, фиксируя ситуацию и раздавая указания и команды...

Всегда бы так действовали, цены бы им не было.

Удовлетворенно кивнув, покидаю шоссе. Тут теперь и без меня справятся...

Следующим пунктом программы — банк. Пешком до него полчаса, на самокате меньше пяти минут. Средство передвижения оставляю около входа, замаскировав под привязанного к столбу алабая. Пёс ведет себя смирно, но зубы время от времени скалит, поэтому граждане обходят его стороной.

В банк я пришёл не за деньгами. Деньги мне не нужны. Мне нужна справедливость. Но кое-какую сумму всё-таки придётся изъять. Без этого справедливость не восстановишь.

Накидываю на себя личину "уважаемого клиента", интересуюсь, могу ли воспользоваться арендованным сейфом?

Меня сопровождают в хранилище. Персонал и охрана — сама любезность. Ещё бы! Сам господин М, предприниматель высокого ранга, почти олигарх и без пяти минут депутат Государственной Думы, снизошёл до личного посещения этого кредитно-финансового учреждения.

Охранник вставляет в ячейку свой ключ, делает два оборота, вытаскивает и скрывается в небольшом закутке перед дверью — типа, оставляет меня один на один со спрятанными в сейфе сокровищами. Ага, как же! Помещение обозревают сразу четыре видеокамеры. Запись, насколько я знаю, хранится больше недели. Мне, в принципе, хватит и одного дня. Аккуратно изыму хранящиеся в железном ящике ценности, сложу в замаскированную под дорогой портфель сумку, а завтра с утра сообщу истинному владельцу об ограблении. Анонимно, естественно, представившись одним из сотрудников отделения. Разборки, я полагаю, грядут крутые, с привлечением силовых структур и бандитов.

И поделом. Здешние банкиры — жулики совершенно конкретные. Находясь в топ-50 российского рейтинга, мало того что вовсю отмывают ворованное и тусуют наличку направо-налево, так ещё и потихоньку выводят активы в сопредельные страны, готовясь к большому кидалову. Раздувать шум и привлекать внимание Центробанка и Следственного Комитета им сейчас ни к чему.

А придётся.

Украсть десяток-другой миллиардов у "авторитетного бизнесмена" — это вам "не мелочь по карманам тырить", и отвечать так или иначе придётся.

Содержимое сейфа того стоит. Тридцать два бриллианта чистой воды весом от десяти до шестидесяти карат — улов, безусловно, богатый. И это не считая тридцати денежных пачек по пятьдесят тысяч евро в каждой. "Ерунду" в виде семи миллионов российских рублей оставляю на месте. Запаянные в полиэтилен тысячные купюры — те ещё кирпичи, места требуют много, нести неудобно, а вот в качестве лёгкой издевки вполне подойдут. Типа, подачка на бедность, чтобы господин М не слишком расстраивался.

А вообще, он сам виноват. Глупо хранить целое состояние в таком ненадежном месте. Лучше бы держал брюлики под подушкой, целее бы были. Или, к примеру, завод какой-нибудь на эти деньги построил, товары народного потребления выпускал, машины, станки, компьютерные комплектующие. Ладно, украл, так хотя бы это украденное в дело вложил, какая-никакая, а польза. Однако нет. Капиталы лежат мёртвым грузом, заставляя хозяина вздрагивать от постоянного страха — вдруг украдут, вдруг отнимут?..

Ну, вот и отняли. Упал с души тяжкий груз.

Надеюсь, теперь господину М будет легче.

Выхожу с полной сумкой на улицу. Настроение лучше некуда.

Привязанный к столбу алабай уже превратился в роскошное дорогое авто.

Сажусь за руль, важно киваю провожающему меня управляющему (не поленился-таки, вышел отметиться перед гостем), жму на газ. Спортивное купе резко стартует от тротуара и с рёвом уносится "за горизонт".

Через пару кварталов автомобиль снова становится самокатом.

Что поделать, не нравятся мне дорогие игрушки.

На одних понтах далеко не уедешь, даже если ты маг.

Поэтому и живу в обычной однушке и стараюсь почаще передвигаться пешком, а не гонять по городу на крутых тачках. Это и для здоровья полезнее, и для экологии хорошо.

Вернувшись домой, трачу целую прорву времени на "пристраивание" честно украденных драгоценностей. Мне они не нужны, поэтому самое лёгкое — это просто переместить бриллианты в Гохран. Гораздо сложнее обеспечить их документами, электронными и бумажными. Перекрёстных ссылок там столько, что разобраться в них под силу лишь истинному бюрократу. Тем не менее, справляюсь и с этим, а затем приступаю к самому трудному: влезаю в мозги к доброму десятку чиновников и начинаю тихо "нашёптывать".

Увы, мысли людей я читать не могу — прямая телепатия магии неподвластна. Зато довольно неплохо воспринимаю чужие эмоции и уже по ним процентов на девяносто определяю, кто о чем думает. А после или отдаю приказ сделать то-то и то-то, или ненавязчиво внушаю клиентам: вам хочется это сделать самостоятельно, по доброй воле, без подсказки извне.

С чиновниками в этом плане работать сложно. Их разум заточен под совершенно конкретные вещи. Первое: как бы не проштрафиться перед начальством. Второе: как надо работать, чтобы всё оставалось по-прежнему, но со стороны казалось, что дело кипит. И, наконец, третье: сколько получится отщипнуть самому и сколько отдать наверх. Во всём остальном они — милейшие люди, многие даже в церковь ходят по выходным. Ну, или в мечеть, синагогу, пагоду, кирху, кому как по жизни положено.

Я в этом им не препятствую и перевоспитывать не собираюсь.

Сегодня у меня другая задача: внушить, что под полученное "бриллиантовое обеспечение" следует выдать государственный грант одному научному коллективу. Ребята там молодые, талантливые, им только немного деньжат, и уже через годик-другой они совершат открытие мирового уровня. Специально высчитывал вероятности и выбирал тех, кто это, действительно, сможет.

Чиновники вяло сопротивляются, но всё же сдаются. Суммы там довольно приличные, так что в обиде никто не останется. Хватит и на украсть, и на реальное дело.

Вытираю со лба невидимый пот и отключаюсь от чужих разумов.

Устал, однако. Надо бы как-то развеяться, отдохнуть от трудов.

Смотрю за окно.

За окном — вечер.

Вечер — это романтика.

Романтика — это девушки.

Девушки — это всегда приключения.

Приключения для здоровья полезны.

Итак, решено. Иду искать приключения...

* * *

Недалеко от моего дома парк. Довольно обширный, местами практически лес. Утром его оккупируют бегуны-физкультурники, днём — мамаши с колясками и пенсионеры, вечером — подвыпившие компании. Фонари освещают только центральные аллеи. Стоит свернуть в сторону и там уже темнота. Идёшь и вздрагиваешь от каждого шороха. Чего только в потёмках не чудится? Некоторые там даже вампиров видят, а уж маньяков-насильников — каждый второй. Точнее, вторая.

Зачем отдельные дамы гуляют по тёмным дорожкам — этого я никогда не пойму. Боятся, дрожат от ужаса, но идут. Типа, угол срезают. Мол, это удобнее и быстрее. Ну да, всё верно. Грабителям это и вправду удобно. Не надо ни за кем бегать, жертвы к ним сами приходят...

Я, впрочем, не жертва. Скорее, наоборот, охотник. В кавычках, естественно, поскольку никого тут не граблю, не убиваю и уж тем более не насилую. Даже грабителей, три раза ха-ха. Хотя они здесь и вправду встречаются. Но чаще — обычные хулиганы, а вот маньяков за всю историю тут никто никогда не видел. Не нравится им чем-то наш парк. Предпочитают орудовать в других местах, более подходящих для их грязных делишек...

Как правило, в процессе охоты я просто сажусь на скамейку и наблюдаю за проходящими мимо девицами. С одной стороны парка у нас развлекательный центр, с другой — клуб и концертный зал, с третьей — общежития пединститута. Так что юные дамочки здесь даже не стайками, а толпами ходят, на любой вкус, выбирай не хочу. В свое время, еще до того, как стал магом, просиживал тут по несколько часов в день и заводил знакомства с понравившимися. В девяти случаях из десяти, в строгом соответствии с "правилом поручика Ржевского", знакомства продолжения не имели. Зато в десятом... Ух, какие тут бурные романы закручивались, какие страсти кипели, дважды едва не женился, но, как говорится, бог миловал...

Когда приобрел магические умения, соотношение удач-неудач повысилось до один к одному. Во-первых, теперь я могу спокойно отсеивать тех, с кем у меня точно ничего не получится, а во-вторых, если девушка просто не в настроении, имею возможность заранее купировать её антипатию к случайному "приставале". В том смысле, что сразу она меня уже не пошлёт, а, как минимум, выслушает.

Конечно, я мог бы им тупо приказывать, чтобы они, типа, выполняли все мои прихоти, однако, один раз попробовав, понял, что это не то. Девушка-робот, механически исполняющая команды хозяина — это какое-то извращение. Хочется тут же забыть о печальном опыте и никогда его больше не повторять. Чувства — субстанции тонкие, эфемерные, топтаться по ним грязными сапогами не есть хорошо. Настоящее удовольствие можно получить только на основе взаимности. Не знаю, как у других, а у меня всегда получается именно так и никак иначе.

Было дело, пробовал заниматься этим за рубежом, в других странах и на других континентах, но, как оказалось, ни знойные мулатки, ни холодные скандинавки от наших девиц ничем особым не отличаются. Только говорят не по-русски и одеваются соответственно климату и традициям. А в остальном всё то же самое, процесс охмурения идёт одинаково, вне зависимости от языка, места и цвета кожи.

Ещё один принцип, которого я придерживаюсь — это не лезть к тем, у кого уже есть парни. Рушить чужие судьбы совершенно не хочется. Этому правилу готов изменить только в одном случае — если внезапно встречу ту самую, единственную и неповторимую. Но поскольку этого до сих пор не случилось, действую по привычной схеме. Выбираю самую симпатичную, к которой тянет больше других, проверяю наличие-отсутствие жениха, уровень темперамента, совместимость, типаж идеального спутника и — вперёд, под танки...

Каждая вторая практически в тот же день оказывается у меня в постели.

Приятно, черт побери, быть волшебником! "Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны. Я чертовки привлекателен. Чего зря время терять?.."

Любовные интрижки длятся не больше недели. В мире так много красивых женщин. Кто знает, какая из них моя половинка? А тратить своё драгоценное время на ту, которая, как выясняется, совсем не она, глупо и бесперспективно. Лучше расстаться по-быстрому, не доводя отношения до привязанности и битья посуды. Девушки это ценят и чаще всего понимают. А если не понимают, включаю режим "магического убеждения". Подарок при расставании обязателен. Нельзя допускать, чтобы дама осталась обиженной. Лучше, когда: "Дорогая, нам было с тобой хорошо, но ты же видишь, что мы не подходим друг другу. Поэтому прими на прощание эту золотую цепочку (кулончик, колечко, серёжки — нужное подчеркнуть, цену вписать) и пусть в следующий раз счастье тебе, действительно, улыбнётся..."

Каждый раз, когда сижу на знакомой скамейке, надеюсь, что рано или поздно повстречаю здесь ту, от которой мне не захочется уходить. Жду, хотя и знаю наверняка: в ближайшее время этого не случится. Вероятность практически нулевая. С помощью магии она считается лучше, чем методами математической логики. Настоящая магия сильнее науки, против неё бессильны любые эмоции, любые поспешные выводы.

Сегодня эта вероятность даже ненулевая, а отрицательная. В том смысле, что вместо любовного приключения можно огрести нешуточные проблемы. Со мной это уже бывало, приходилось разруливать ситуацию. С другой стороны, кто сейчас не рискует? Риск — дело благородное. Глупо бояться того, что ещё не случилось. В конце концов, человек всегда выбирает сам. Отступить перед виртуальными трудностями или, очертя голову, ринуться в сулящую выгоду авантюру. Я чаще выбираю второе. Так интереснее...

Полтора часа ожидания пролетают почти незаметно. Сижу, скучаю. Вечер выдался неурожайный. Девиц прошмыгнуло всего два десятка и ни на одну не ёкнуло. Даже странно. В обычные дни, чтобы кого-нибудь подцепить, хватает и часа, а сегодня — одна невезуха. Думаю: а, может, плюнуть на всё и уйти ловить рыбку в другие места? Поразмыслив, решаю: нет, надо ещё посидеть, не может такого быть, чтобы совсем ничего не поймалось.

Моё упорство вознаграждается через пятнадцать минут, когда кажется, что уже всё, надежда мертва, пора уходить.

Сначала я вижу походку. Просто походку.

Челюсть мгновенно падает, тело бросает в дрожь.

Затем различаю фигуру.

Башню срывает напрочь.

Мне уже всё равно, какое у дамы лицо, характер, социальное положение, интеллект.

Какие бы ни были, упускать такую добычу нельзя.

Моё естество рвется к ней всеми силами.

Эх, только бы оказалась свободной...

Девушка подходит ближе.

Делаю себя невидимым и, ревниво поглядывая по сторонам, начинаю изучать будущую партнёршу. Да, действительно, хороша. И явно чувствуется, что не дура. Только очень расстроена. Чем? Ага. Вдрызг разругалась со своим парнем. Настолько вдрызг, что шанс примириться не превышает пяти процентов. Отлично! Мне это только на руку. Совесть, по крайней мере, будет чиста. Утешить страдалицу — первое правило всякого джентльмена. Защитить её от жестокостей мира — правило номер два. Именно этим мы сейчас и займёмся.

Сканирую окрестности, обнаруживаю на одной из полянок двух великовозрастных обалдуев. Гаврики ещё те. Четыре случая хулиганства, успешный гоп-стоп, кража. Уголовные дела по этим эпизодам, хотя и заведены, но так как убытки у потерпевших не превышают некий условный порог, полиция ищет преступников, можно сказать, через пень-колоду. Получится раскрыть и поймать — хорошо, не получится — тоже не страшно, общественная значимость невелика, через месяц-другой эти мелкие висяки останутся только в статистике.

Фулюганы тупо глушат портвейн и размышляют, где разжиться деньгами.

Направляю их думы в нужное русло. Деньги отходят на второй план, теперь этим двум придуркам хочется женской ласки, ну, прямо вынь да положь. Оба резко подскакивают, словно им шило воткнули, и ломятся через кусты к ближайшей аллее. Как раз туда, куда через пару минут должна подойти моя расстроенная ссорой красавица.

Как её, кстати, зовут?

Так, в руках у девушки сумочка. В сумочке паспорт на имя Стрельниковой Ирины Андреевны. Возраст двадцать три года. Зарегистрирована... отсюда полтора километра. Живет одна. Квартира досталась от бабушки. Надо же, как интересно. Практически, как у меня. Родственные души, можно сказать. И это ещё один плюсик в копилку наших будущих отношений. Главное — не увлечься. А то ведь и сам не заметишь, как влюбишься по-настоящему. Точнее, поверишь, что это на самом деле. Такое у меня было дважды. Жуткий кошмар. Ад и Израиль. Дурдом на выезде. Никому ничего подобного не пожелаю...

Дама проходит мимо меня, не зная, что её ждет в конце освещенной аллеи.

Я поднимаюсь с лавочки и иду следом, оставаясь невидимым и неслышимым.

Точку для рандеву с отморозками назначаю около разбитого фонаря, где потемнее. Нападение на мадемуазель Стрельникову должно состояться именно там.

Так, собственно, и происходит. Девушка даже вскрикнуть не успевает, как ей зажимают рот и грубо тащат в кусты.

Стоически выдерживаю секунд пять и ныряю туда же.

Картина маслом.

Двое негодяев склонились над замершей в ужасе жертвой, и тут, откуда ни возьмись, появляюсь я — "весь в белом".

— А ну, отвалили, уроды!

— Чего?! — один из насильников разворачивается в изумлении. — Да я те...

Договорить он не успевает.

С разворота бью его ногой в лоб.

Нокаут.

Магию не включаю. Без магии интереснее, а драться меня дядя Паша учил, инструктор по рукопашному бою. ММА — это его конек, он даже в международных чемпионатах участвовал.

Второй противник сообразительнее и шустрее.

Бросает девчонку и что-то выхватывает из кармана.

Нож?

Нет, кастет.

Ух ты! Резкий какой!

Едва не пропускаю прямой в голову.

Уклоняюсь в самый последний момент. Удар идёт вскользь, по щеке течёт что-то тёплое.

Похоже, губу разбил.

Не страшно. Шрамы лишь украшают мужчину.

Затягивать баталию не хочу. В настоящей драке ничего красивого нет, а дама и так напугана. Решит ещё, что спаситель страшнее насильников, вот смеху-то будет.

Резко ухожу от следующего удара и пробиваю поддых.

Гадёныш складывается пополам и начинает оседать наземь.

Упасть я ему не даю.

Ухватываю за одежду и несколько раз осаживаю башкой о колено.

Вот теперь, действительно, всё...

Вражины повержены. Всё внимание — даме.

Режим "спокойствие, только спокойствие" работает на три четверти.

Режим "обаяние" процентов на двадцать.

Форсировать смысла нет. Ситуация должна казаться естественной.

— Вы как, в порядке? Сами встать можете?

Протягиваю девушке руку, и ей больше ничего не остается, кроме как принять помощь от нежданного кавалера. Из одежды на ней только летнее платьице, да и то, похоже, разорвано. Спасённая тщетно пытается прикрыть декольте оторванным лоскутом. Я деликатно отворачиваюсь, снимаю с себя ветровку и, не глядя, отдаю даме:

— Возьмите... Возьмите-возьмите, я не кусаюсь.

Секунд через пять наклоняюсь и нашариваю на земле упавшую сумочку.

— Кажется, это ваше.

Девушка благодарно кивает.

Ей всё ещё страшно, но сейчас она, в большей степени, смущена.

Это хорошо, это правильно. Именно этой реакции я и жду.

Один из поверженных издает какой-то болезненный хрюк.

Дама предсказуемо вздрагивает и прячется за меня.

— Не бойтесь. Ничего они вам не сделают. Пойдёмте.

Беру её под локоток и увлекаю к аллее, где свет и где безопасно.

О побитых особо не беспокоюсь. Очухаются минут через десять. Несовместимых с жизнью повреждений я им не нанес...

Выбираемся из кустов.

— Может быть, вас проводить, а то мало ли что?

Пауза длится недолго. Ровно столько, чтобы принять ПРАВИЛЬНОЕ решение.

— Да, если можно. Спасибо.

Ого, какой у неё голос! Грудное контральто. В театре таким обладают "роковые красавицы".

Неспешно идём по дорожке.

Развлекаю спутницу досужими разговорами. Не потому что болтун, а потому что так надо. Приём срабатывает. Девушка понемногу успокаивается, искоса поглядывает на меня, улыбается, когда говорю что-то смешное. Пережитый страх уходит всё дальше и дальше. На выходе из парка она оттаивает окончательно.

— Меня Ира зовут. А вас?

— А меня Василий. Как кота.

Ира смеётся. Смех у неё замечательный. И это прекрасно.

Минут через двадцать доходим до её дома.

— Вот тут я живу. Большое спасибо, что проводили.

Сказала и словно бы ждёт чего-то. Стоит, теребит сумочку, разглядывает светящиеся окошки.

Я её ожидания не обманываю.

— А знаете, я ведь в точно таком же доме живу.

— Правда? — кажется, Ира обрадована. — А где?

Неопределенно машу рукой в сторону парка.

— Километра четыре отсюда.

— Ух ты, как далеко. А на каком этаже?

— На седьмом, в однушке с балконом.

— Вот это да! — девушка округляет глаза. — И я на седьмом. И тоже с балконом, однушка напротив лифта. Прямо как в фильме.

Я улыбаюсь и цитирую "Иронию судьбы":

— Ага. Третья улица Строителей, дом двадцать пять, квартира двенадцать.

Ира снова смеётся.

— Вот здорово! А может, у нас и ключи одинаковые?

— Возможно.

— А давайте проверим.

Глаза у Иры блестят, она судорожно хватает меня за руку и тянет к подъезду, словно боится, что откажусь. Ага, как же! Я что, дурак? Зря, что ли, дрался из-за неё в парке и провожал до самого дома, с трудом сдерживая инстинкты и молясь, чтобы штаны раньше времени не порвались? Естественно, нет.

Без всякого зазрения совести, лелея в душе "тёмные" мысли, соглашаюсь подняться наверх и проверить замки.

Мои ключи к замкам не подходят, и это понятно.

Странно было бы, если бы и впрямь подошли. Хотя я, конечно, мог что-нибудь намагичить, но это стало бы перебором. А вот то, что Ира пригласила меня к себе в гости, перебором не стало. Нормальная жизненная ситуация. Раз дверь всё равно открыли, надо хотя бы чаю попить.

Пока хозяйка разбирается с посудой на кухне, я выхожу на балкон.

Остекления нет. Стоишь, будто вперёдсмотрящий на корабле. Деревья в парке колышутся на ветру, как морские волны. Мелькают огни машин, горят фонари, светятся окна домов. В небе сверкают звезды, полная луна висит над землей, словно волшебный маяк, приглашающий всех в иные миры. Никогда раньше об этом не думал, но, кто знает, может, они, действительно, существуют, надо лишь отыскать путь, а потом просто пройти его до конца...

— Красиво, да?

Вышедшая на балкон Ира встает рядом и опирается на перила.

— Да. Красиво, — качаю я головой. — Красиво, но...

Поворачиваюсь к ней вполоборота.

Она глядит на меня во все глаза.

— Но ты всё равно красивее. Намного красивее. Я таких никогда не встречал.

Мягко прижимаю её к себе.

Она не сопротивляется.

Наш поцелуй длится целую вечность.

Затем мы возвращаемся в комнату.

Чай? Да, мы его, действительно, пьём. Но не сразу. Потом. Часа через полтора.

А после неожиданно понимаем: друг другом мы ещё не насытились.

Это не страшно, ведь впереди у нас целая ночь...

* * *

Я просыпаюсь рано. Откидываю одеяло, встаю, собираю разбросанную по полу одежду. На часах без пятнадцати шесть. В субботу люди спят долго. Всё-таки первый выходной день после длинной рабочей недели.

Ира прильнула к подушке и тискает её во сне, словно игрушечного медведя. Спящая, она выглядит такой домашней и тёплой, такой беззащитной, что хочется присесть рядом, погладить по голове, обнять, приласкать...

Увы, я теперь точно знаю: если так сделать, то уйти из этого дома уже не получится. А надо. От таких девушек либо уходят сразу, либо влюбляются навсегда и потом мучаются с этим всю жизнь. Чем может закончиться наш роман, мне известно. Вероятность, что он закончится плохо, составляет почти девяносто процентов. Поэтому лучше рвать сразу, пока отношения не зашли чересчур далеко.

Делаю несколько выдохов-вдохов и включаю режим "магического внушения". Спящего человека убедить легче, чем бодрствующего. Однако внушить что-нибудь доброе и хорошее гораздо труднее, чем злое и страшное. Проще всего отдать примитивный приказ. Иногда я поступаю именно так, но сегодня случай другой. Для Иры надо всё сделать по высшему магическому разряду...

Девушке снится что-то тревожное. Она тяжело дышит, нервно сжимает кулаки, дёргается, вздрагивает, пытается свернуться в калачик, словно ей очень страшно и хочется убежать или спрятаться.

Ну, всё-всё. Сейчас всё плохое закончится.

Уф. Закончилось. Теперь будет только хорошее. Очень хорошее.

Лицо Иры разглаживается. Она потягивается, как кошка, и замирает в истоме. Пальцы шарят по одеялу, как будто гладят кого-то.

На губах играет улыбка. Похоже, что девушка, действительно, счастлива. Счастлива, как никогда в жизни.

Да. Это всего лишь сон. Просто сон. Но какой же он замечательный.

Жаль, что в реальной жизни не было ни хулиганов-насильников, ни пришедшего на помощь парня, ни этой прекрасной ночи. Жаль, что всё это только снится. Единственное, что можно сейчас пожелать — это чтобы сон длился как можно дольше, пока поставленный на десять будильник не прервёт его окончательно...

Я грустно вздыхаю и выхожу из квартиры.

Да, волшебником быть хорошо.

Магия помогает предвидеть и избавляет от непоправимых ошибок.

Но, чёрт побери, как же иногда хочется их совершать!..

Глава 2

Всё началось прошлой осенью.

Полную цепочку событий я не могу восстановить до сих пор.

Три с половиной недели выпали из памяти напрочь.

Помню, что торопился на электричку — позвонил научный руководитель, сказал, что намечается встреча по грантам, просил срочно приехать. Из дома я вышел. А дальше словно отрезало. Очнулся в своей квартире перед работающим телевизором. Сижу на диване, пялюсь в экран, а там рассказывают про погоду. Дата — девятое октября, вторник. Что за фигня? Ничего не понимаю. Шеф мне звонил в субботу, и на календаре был сентябрь, пятнадцатое число. Куда двадцать четыре дня подевались?

Позднее, по косвенным данным и расспросам знакомых, выяснил, что с шефом в субботу я так и не встретился, за что он был на меня сильно обижен. А в понедельник я пришел в институт и попросился на четыре недели в отпуск. Удивительно, но мне его дали. И это в самом начале семестра, после летних каникул, на третьем году аспирантуры и при утвержденном учебном плане, в котором мне полагалось шестнадцать часов в неделю вести семинары по теормеху.

Отпуск прошёл "в делах и заботах". Оказалось, что я ежедневно приходил к дяде Паше в бойцовский клуб и там до изнеможения колотил манекены, груши и спарринг-партнёров, причем, по словам родственника, демонстрировал просто поразительные успехи. Помимо клуба, мою бренную тушку регулярно видели в секциях исторического фехтования и стрельбе из лука, а в своём ноутбуке я обнаружил огромное количество файлов со сведениями по истории, социологии, экономике, а также справочники по строительству, электротехнике, медицине и военному делу. Все они появились в период "беспамятства", и, судя по логам, использовались довольно активно.

Складывалось ощущение, что ваш покорный слуга готовился отправиться куда-то в средневековье с явным желанием попрогрессорствовать. Версий на этот счет у меня накопилось много, но все они разбивались об очевидный факт — я нахожусь здесь и сейчас, а вовсе не там и тогда.

Впрочем, в поисках истины я не слишком усердствовал. Мои размышления на тему "что это было?" проходили своего рода фоном к "главному блюду" — неожиданно появившемуся умению колдовать.

Магические способности обнаружились совершенно случайно.

Минут через пять после "пробуждения" я подошёл к окну, увидел осеннюю слякоть, осыпавшуюся с деревьев листву, перепрыгивающих через лужи и мокнущих под дождём пешеходов и внезапно подумал: как было бы хорошо, если бы тучи исчезли и солнце высушило все дороги и тротуары. Только подумал — бац! — тучи рассеялись, а над землёй засияло по-летнему яркое солнце.

Конечно, это могло быть простым совпадением, но уже через пару секунд материализовалось моё второе желание — чтобы в стоящий посреди двора тополь ударила молния. Небо над городом словно бы раскололось, и в вершину дерева шарахнуло мощным разрядом. Вспыхнувший следом пожар пришлось тушить сильным ливнем. Он продолжался почти две минуты, а дальше я пожелал, чтобы всё вернулось на круги своя. Привычная октябрьская погода восстановилась в то же мгновение. За окном снова накрапывал дождик, прилипали к асфальту мокрые листья, разбрызгивали осеннюю грязь несущиеся по лужам автомобили.

Исследование новых возможностей продолжил на кухне.

Свет в помещении включил без помощи электричества.

Просто захотел, чтобы лампы зажглись, и они зажглись.

Чайник вскипел за секунду.

Продукты появились в холодильнике "сами собой". Они телепортировались туда из ближайшего супермаркета.

Усевшись на табурет, я мысленно приказал чашке переместиться из шкафа на стол, чайнику — налить в неё кипяток, сахарнице — насыпать туда ровно три ложки, потом размешать, заварке — быстренько завариться... Единственное, что забыл — это что кипятком можно обжечься, поэтому, когда это всё-таки произошло, едва не разнес собственную квартиру спонтанными "пожеланиями".

Чуть успокоившись, подлечил себя коротким магическим импульсом, восстановил всё как было и принялся размышлять.

От внезапно открывшейся перспективы захватывало дух.

Я вдруг почувствовал себя едва ли не всемогущим.

Первым делом, наколдовал себе миллион долларов.

Потом немного подумал и добавил к ним сто миллионов рублей.

Купюрами завалило весь стол.

Покачал укоризненно головой и перевел наличность на карту.

Затем хлопнул себя по лбу, мысленно выругался и принялся в удаленном порядке оформлять документы, доказывающие, что эти деньги я не украл и они заработаны "честно".

На это ушло почти пятнадцать минут. Как оказалось, финансовое и налоговое законодательство гораздо запутаннее, чем, например, квантовая хромодинамика или теория суперструн.

Покончив с "бумажными" процедурами, раскрыл перед собой виртуальную карту Земли и начал прикидывать, какие места, государства и континенты следует посетить в первую очередь.

Для начала выбрал Париж, остров Пасхи и Рио-де-Жанейро.

Затем, вспомнив про визы, решил — гулять так гулять — организовать себе паспорта и гражданства двух с лишним десятков стран. На всё про всё потратил около двух часов — пришлось рыться в инете, выискивая нужные сведения и образцы документов. Тут же, "не отходя от кассы", приобрел себе авиабилет на завтрашний рейс "ЭйрФранс" Москва-Париж. Потом, правильно оценив свои лингвистические способности, запустил процесс обучения языкам. Английский, французский, немецкий, испанский, португальский, китайский... Мелочиться не стал: заложил их в программу сразу пятьдесят штук. Запас, как известно, карман не тянет, и это логично. Лишние сложности мне ни к чему, а общаться с аборигенами лучше на местном наречии.

Обучение, чтобы не заморачиваться, производил во сне, автоматически.

Утром проверил полученные результаты. Магия не подвела. Я действительно стал полиглотом. На забугорных базлал не хуже, чем на родном.

Прибыв к обеду в аэропорт, гордо прошествовал через таможенный и пограничный контроль, продемонстрировав французский паспорт на имя Мориса Дрюона. Даже не знаю, зачем я его себе выбрал? Видимо, подсознательно. Вспомнил подборку книг в бабушкиной библиотеке и машинально вписал знакомые данные в графу виртуальной анкеты.

* * *

Париж меня не впечатлил. Честно сказать, я ожидал большего. Мусор и грязь плохо убирали даже в центральных районах, об окраинах и говорить нечего. Официанты в кафе ползали, словно сонные мухи, знаменитое кабаре "Мулен Руж" напоминало дешёвую деревенскую самодеятельность, а обилие мигрантов на улицах вызывало ощущение сюрреалистичности происходящего. Как будто находишься не в Европе, а чёрт знает где, в каком-нибудь занюханном кишлаке или в пропахшем верблюжьей мочой стойбище бедуинов...

Словом, на остров Пасхи я убыл из французской столицы без сожаления. Самолетом при этом уже не пользовался. Выяснил, что могу перемещаться в пространстве посредством порталов. Надо лишь знать то место, куда желаешь попасть, хотя бы по фотографии.

Изображения каменных истуканов не видел только ленивый, поэтому с перемещением на тихоокеанский остров проблем не возникло. Затерянный в океане клочок земли, откуда во всех направлениях лишь тысячи километров водной пустыни — это и вправду экзотика. Больше всего меня, кстати, поразили там не выдолбленные из базальта и туфа моаи, а обычные советские "Жигули" ноль первой модели, разъезжающие по всему острову в изрядном количестве. Как оказалось, их завезли сюда ещё в начале 70-х, во времена Сальвадора Альенде, в качестве безвозмездной помощи дружественному чилийскому народу.

Потом в Чили случился переворот, к власти пришла военная хунта, народного президента убили, но вазовские машины на принадлежащем республике острове трогать не стали. Не было экономической необходимости. Территория совсем небольшая, дорог мало, ездить практически некуда, покупать дорогие западные автомобили никто из местных не будет. Так, в итоге, и получилось: наши непритязательные "копейки" сохранились здесь своего рода памятниками-осколками почившего в бозе СССР...

Погуляв по острову почти сутки и вдоволь налюбовавшись на идолов и природу, я планово переместился в Рио, на золотые пляжи Копакабаны.

Давно мечтал побывать в Бразилии, и вот, наконец, эта мечта сбылась.

"Будьте осторожны со своими желаниями — они имеют свойство сбываться", — так, кажется, говорил в своё время булгаковский Воланд.

Окунувшись в Атлантический океан, позагорав на южноамериканском солнце и насмотревшись на загорелые тела местных девах, мне вдруг отчаянно захотелось любви. А ещё — попробовать выяснить, чем импортные красавицы отличаются от привычных отечественных.

Темноглазая Сандра отличалась роскошным бюстом, выдающимся афедроном и бешеным темпераментом. Всего после часа знакомства мы уже бодро трахались под каким-то кустом у подножия горы Корковаду, под сенью раскинувшего руки Христа-Искупителя. Ещё через час дама внезапно вспомнила, что обещала сегодня встретиться с женихом, резво натянула короткие шортики на свою упругую попку и, продиктовав напоследок номер мобильника, унеслась в неизвестном направлении.

Звонить ей, чтобы продолжить роман, я не стал. Просто не видел смысла. Претенденток на ничего не обязывающие отношения хватало везде, терять время на ветреную бразильянку желания не было. Перчинка пропала, вкус авантюры выветрился, а примитивное удовлетворение похоти — это совсем не то, что мне требовалось. В голове витал дух приключений, передо мной лежали все сокровища мира, а самые красивые девушки жаждали встречи с великим волшебником. Я хотел их всех сразу и чувствовал, что смогу. Глупость, конечно, но тогда я и вправду так думал. Точнее, мечтал, уверенный, что уж теперь-то сумею воплотить в жизнь любые фантазии...

* * *

Моих фантазий хватило ровно на месяц.

Я погружался на батискафе в Марианскую впадину и совершал восхождение на Эверест, бродил по ледяному куполу Антарктиды и фоткал Землю через иллюминаторы Международной Космической Станции, заглядывал в денежные хранилища крупнейших банков и "золотые" сейфы Форт-Нокса, расшифровал манускрипт Войнича и надпись на Критском камне, решил шесть из семи математических "задач тысячелетия" и раскрыл природу шаровой молнии, опроверг принцип причинности и симметрию пространства-времени, выяснил, существовала ли в действительности Атлантида и кто, на самом деле, убил Джона Кеннеди, охмурил четыре десятка красавиц и передал "в руки правосудия" несколько сотен убийц и маньяков...

Самым весёлым стало моё путешествие на Луну. Раздобыв в НПП "Звезда" экспериментальный скафандр типа "Кречет", я отыскал в интернете настоящие кадры, сделанные экипажем "Аполлона-11", и, ничтоже сумняшеся, открыл портал на поверхность нашего спутника. Каково же было моё удивление, когда вместо Луны я неожиданно оказался в каком-то пыльном ангаре? Пробив реальные координаты "исторической высадки", долго и громко ржал. "Один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества" был сделан вовсе не на Луне, а на заброшенной авиабазе в центре пустыни Невада. Грустно, конечно, но — что поделаешь. Штаты не для того вкладывали в "лунную аферу" миллиарды долларов, чтобы в реале их опередили какие-то русские...

В итоге, пришлось использовать другую картинку — панораму, выполненную камерой советского "Лунохода". Новый портал привел меня, куда и предполагалось — в Море Дождей. Сама Луна оказалась вовсе не серой, а буро-коричневой, и так называемой лунной пыли там не обнаружилось. Обычный, достаточно твердый грунт. Я даже прихватил оттуда на память десяток камушков. Земля со спутника выглядела прикольно — огромный зелёно-голубой шар, окутанный атмосферной дымкой. На космических фото наша планета кажется меньше. Крупной её делает человеческое восприятие. Почему? Об этом я не задумывался. Осознание того, что, по факту, стал первым землянином, ступившим на поверхность Луны, заставляло гордиться собой, но в то же время было понятно другое: никому об этом рассказать не получится — попросту не поверят...

Именно это — невозможность поделиться с кем-нибудь своими достижениям и подвигами — и стало причиной навалившейся на меня меланхолии. Какой смысл во всем этом волшебстве, если о нём никто никогда не узнает? Примерно неделю после лунного путешествия я тупо сидел в четырех стенах и издевался над собственным организмом — глушил дорогое спиртное и нифига не пьянел. Магически измененная печень могла за секунды переработать любое количество любого токсина. Алкоголь в этот "ядовитый список" входил по определению. А жаль. Мне временами и вправду хотелось упиться в зюзю — настолько всё стало тоскливым и скучным.

Решение, как жить и что делать, пришло неожиданно.

Словно бы кто-то вдруг подсказал: не думай о ерунде, живи как живется, придерживайся трёх принципов.

Принцип номер один: если не можешь остановить — возглавь.

Принцип номер два: обучайся, играя.

Принцип номер три: богат не тот, у кого много, а тот, кому достаточно.

С этого момента моя жизнь, действительно, изменилась. Конечно, она не стала такой же, как раньше, до обретения магии, и скука всё равно никуда не исчезла, но главное мне удалось — я понял, как её победить.

Делай то, что полезно не только тебе, но и другим, и делай это легко, играючи, чтобы самому нравилось. Контролируй события, как режиссер или сценарист, но всегда оставайся за кадром. И не пытайся объять необъятное. Публика этого не оценит. Она не должна видеть создателя шоу, она должна наслаждаться сюжетом и постановкой...

* * *

После не слишком удачного "приключения" с Ирой мне захотелось загладить свою вину чем-то полезным, важным, значительным. Загладить не перед ней — она об этом всё равно не узнает — а перед теми, кому стоило помочь значительно раньше, да руки не доходили.

Всегда думал, что это, в первую очередь, забота власть предержащих и, вообще, государства, но оно почему-то не суетилось. Точнее, суетилось, но как-то вяло, без огонька, словно отбывало давно опостылевший номер.

В политику я обычно не лез, знал, что политика — дело грязное, хотя руки, безусловно, чесались. Глянешь, бывало, по ящику или посмотришь в сети про делишки наших заклятых друзей — англосаксов, и прямо-таки тянет устроить им какую-нибудь подлянку. Гады конкретные. Отчего их весь мир терпит? Боятся что ли за накопленные в кубышках доллары? Думают, что кормить всю жизнь паразитов — это меньшее зло, чем один раз вывести их из организма под корень? Да, процедура может оказаться болезненной, но это не значит, что от неё надо отказаться. Как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Хотя, возможно, я просто чего-то не понимаю, и происходящие в мире процессы намного сложнее, чем кажется...

Так или иначе, сегодня я всё-таки попытаюсь на них повлиять. Тихонько-тихонько, совсем на чуть-чуть. А дальше посмотрим... Но для начала надо заняться не самими хозяевами, а их шестерками. Типа, потренироваться немного.

Ровно в час пополуночи я очутился там, где обычным гражданам делать нечего — на линии разграничения между мятежными республиками Донбасса и впавшей в махровую бандеровщину Украиной.

"Тиха украинская ночь", — классик был абсолютно прав, когда писал эти строки, однако, я думаю, у него даже мысли не возникало, что они станут пророческими. Ничего на этой земле со времён Мазепы и Кочубея не изменилось. Трусы и храбрецы, предатели и праведники, палачи-убийцы и герои-защитники. Несмотря ни на что, они всегда будут противостоять друг другу, склоняя чашу весов то в сторону чести и верности, то в сторону подлости и вероломства. Несчастная измученная страна, которой не должно быть, но которую всё-таки создали, назло её братьям-соседям, по наущению злейших врагов.

То, что очередной артобстрел Горловки начнётся с минуты на минуты, я узнал из "отданного устно" приказа. Высокопоставленный политик из Киева рекомендовал нынешней ночью "хорошенько проучить сепаров", генералы взяли под козырек, "незамеченные" наблюдателями ОБСЕ самоходки и буксируемые гаубицы выдвинулись на позиции в районе Торецка. Их всецело поддерживали "бравые" нацбатовские минометчики. Безнаказанно вдарить по "колорадам" — это, действительно, весело. Обратно, если и прилетит, то немного — донецкие "дураки" все ещё пытаются выполнять никому не нужные "мирные" соглашения...

Первый снаряд, пристрелочный, просвистел в час пятнадцать.

Рвануло на окраине Зайцево. Жилой сектор не пострадал. Пока.

Следующие три осколочно-фугасных легли ближе к домам.

Где-то завыла собака.

Надо же? Не знал, что они там ещё остались. Слышал, что при артобстрелах лучшие друзья человека стараются голос не подавать и прячутся где попало и куда подальше — резкие и громкие звуки их сильно пугают. Но если эта не испугалась, значит, или привыкла, или не хочет бросать хозяев. Молодец, псина! И люди, получается, тут тоже не пальцем деланы — держатся за свою землю и убегать не хотят. Вот как, спрашивается, таким не помочь?

Работать я начал на пятом выстреле.

Снаряд, несущийся в жилой дом, "неожиданно" изменил траекторию и взорвался на пустыре, не долетев до цели добрых полкилометра. Следующий залп из Д-30 тоже оказался неточным. Сразу четыре 122-миллиметровых ОФ громыхнули с большим недолётом.

Корректировщик огня (я срисовал его еще до начала обстрела) начал передавать на батарею результаты стрельбы.

Там матюгнулись ("не может такого быть"), но прицел всё же поправили ("на передке виднее").

Собственно, этого я и ждал.

На этот раз траектории летящих фугасов не сжались, а наоборот, вытянулись почти на предельную дальность.

Во дворике какого-то административного здания стояли два внедорожника с логотипами OSCE на бортах. В машинах никого не было. Водители "перекуривали" за углом, господа наблюдатели следили за происходящим с небольшого балкончика. О том, что будет обстрел, с той стороны их предупредили заранее, но с местными этими сведениями они не делились. Не потому что вредные, а потому что имели на этот счет абсолютно четкие указания и инструкции. Их дело собирать данные и фиксировать нарушения. Что будет с попавшими под обстрел жителями, ОБС-Ешников не интересовало. А то, что они и сами могут попасть под "дружественный" огонь, господам европейцам в голову почему-то не приходило.

Четыре снаряда поразили цели с удивительной точностью. Оба внедорожника разнесло на куски, осколки усеяли двор, как семена колхозное поле. Люди, как это ни странно, не пострадали. Но об этом позаботился я, а вовсе не "его величество случай". Убивать хитровыделанных наблюдателей в мои планы пока не входило, а вот напугать до усрачки — почему бы и нет?

Всё вышло, как и задумывал. Истерика среди рафинированных европейцев приключилась знатная. На одних только срочных телефонных звонках они израсходовали почти половину месячного IТ-бюджета, а кое-кому даже пришлось поменять бельишко — не выдержало, понимаешь, столкновения с суровой реальностью.

Стрельба на этом участке фронта сразу же прекратилась.

Зато началась на другом, в районе Широкой Балки.

Три "Гвоздики" и одна "Мста" замолотили по северо-западной окраине Горловки.

Первый же залп оказался "удачным". Взрывами накрыло два жилых дома, и это событие я, к сожалению, прозевал. Увлекся, балбес, западными "гостями", и в результате случилась трагедия. Пятеро раненых, двое из них тяжело — пожилая женщина и парень лет тридцати.

Если бы не мой прокол, все остались бы целы.

Кляня себя почём свет, я полностью переключил внимание на украинские самоходки.

Всё. Игры закончились. Работать будем по-взрослому.

Посеявший ветер пожнёт бурю. Око за око, и зуб за зуб.

Месть — блюдо холодное, но иногда его надо подавать сразу.

Следующие выстрелы оказались для всех четырех САУ последними.

Вылетевшие из стволов снаряды, в нарушение всех законов баллистики, уже через пару секунд неожиданно развернулись и понеслись обратно. Путь каждого закончился строго в той точке, откуда велась стрельба...

Взрывы боеукладок — зрелище феерическое. Огонь, дым, фейерверк разлетающихся осколков, горящий металл.

Погибшие экипажи мне было не жалко.

Они знали, что делали. Знали, куда стреляли.

Так что это даже не месть. Это возмездие.

Тот же финт, только уже не с артиллеристами, а минометчиками, я повторил секунд через тридцать.

Над линией разграничения застыла гулкая тишина.

С той стороны никто больше не стрелял.

Выждав пятнадцать минут и убедившись, что дураки там, действительно, кончились, я переместился домой. Следующую акцию предполагалось провести часа через два, когда в Москве уже ранее утро, а в Штатах еще продолжается вечер и граждане вовсю расслабляются после очередного дня...

* * *

Тюрьма "Данбери" считалась не слишком большой. Всего девятьсот заключенных, треть из них женщины, режим безопасности — минимальный. Четырехразовое питание, занятия спортом, необременительная работа, возможность получить среднее образование... Условия отсидки удовлетворительные, местами вполне соответствуют некоторым отечественным санаториям. Но — это только на первый взгляд. Если же посмотреть повнимательнее, то "внезапно" окажется, что тюремные преференции касаются далеко не всех заключенных. Некоторые об этом могут только мечтать, зная, что их мечты никогда не сбудутся...

В городок Данбери, что расположен в штате Коннектикут, я прибыл порталом. Меня сопровождали два десятка фантомов. От настоящих людей хрен отличишь, даже вблизи. Хотя вряд ли кому-то захочется проводить с ними натурные эксперименты и, тем более, приближаться вплотную. Суровый вид вооруженных до зубов и экипированных по полной программе "громил" вызывал не только уважение, но и опаску. К какому ведомству принадлежат эти спецы, узнать было практически невозможно. Опознавательных знаков нет, оружие — разнотипное, действуют молча, переговариваются жестами.

Транспорт — армейский грузовик и парочку "Хамви" — я наколдовал в непосредственной близости от тюрьмы. Задачи своему отряду не ставил. Бойцы их знали по факту "рождения". Всё, что хотел, я вложил им в головы, когда создавал. Получилось, кстати, неплохо. Вставать на пути у этих "парней" никому бы не посоветовал. Схарчат и не заметят...

Операция по освобождению российского гражданина, незаконно удерживаемого в США, началась в двадцать два тридцать пять по местному времени. Неизвестно откуда взявшийся грузовик снёс северо-западные ворота и влетел на территорию тюрьмы. Камеры слежения не работали. Система накрылась за три минуты до нападения. Конечно, я мог сделать так, чтобы мониторы показывали какую-нибудь фигню, но это было бы не по-игроцки. Всё должно выглядеть предельно "естественно", и вообще — пусть лучше ищут крота у себя, чем хакеров на стороне.

Расслабленные охранники — сигнал к отбою уже прозвучал, перекличка прошла, заключенных проверили — начали сопротивляться только тогда, когда атакующие уже прорвали периметр карантинной зоны и проникли в северный блок. Везение тюремщиков заключалось в том, что все ключи, в том числе, от оружейной и галереи с камерами, находились в дежурной комнате, а она располагалась ближе к центральному корпусу. То есть, чтобы освободить заключенных, чужакам требовалось сперва пройти по трём коридорам и четырём лестницам.

Вскрыть прочные двери можно было и другим способом, например, взрывчаткой, но нападающие им не воспользовались. Видимо, как быстро смекнули тюремщики, они просто не знали, где находятся те, кто им нужен, а открывать все двери подряд не хотели.

То, что мои бойцы вообще не собирались ничего открывать, охранникам было неведомо.

Задача заключалась в том, чтобы завязать перестрелку в северном крыле и стянуть туда все наличные силы обороняющихся.

В реальности так и произошло.

Стрельба грохотала практически непрерывно, патронов никто не жалел. Местные пытались выкурить засевших в блоке чужаков, те старались прорваться дальше. Сигнал о помощи охранники уже подали, поэтому надеялись, что подкрепление прибудет с минуты на минуту. О том, что на их просьбу откликнулся вовсе не тот, на кого рассчитывали, они не подозревали.

Помощь, перехватив сигнал, пообещал лично я. Правда, забыл уточнить, когда именно. Спецподразделения полиции, по моим планам, должны были появиться на месте, только когда операция завершится. Разные нестыковки можно будет потом списать на творящуюся вокруг неразбериху. Никто не должен догадываться, что против американских тюремщиков сработали не обычные люди, а единственный в мире маг. Всем ведь известно, что чудес не бывает, любая фигня поддается логическому объяснению, и, значит, версию с волшебством следует исключить сразу — как невозможную в принципе.

Когда бой на лестницах в северном корпусе достиг апогея, с южной дороги к центральному входу подкатили два "Хамви" с опознавательными знаками полицейского управления штата. Из машин вывалились бойцы SWAT в полной экипировке. О том, что эти спецназовцы липовые, знал только я. В первую очередь, потому, что сам возглавлял эту группу.

Нас приняли, как родных, и пожалели об этом буквально через минуту. Еще через две мы взяли под полный контроль административный корпус и карцерный блок. Сопротивления нам почти не оказывали.

В какой из штрафных одиночек томится наш человек, выяснять не потребовалось. Мне это было известно ещё до начала акции. Найти иголку в стоге сена для настоящего мага раз плюнуть.

До нужной камеры я добрался без происшествий.

Ключ в замке повернулся. Дверь лязгнула и отворилась.

— Владимир Константинович Яковенко?

— Да, это я.

Поднявшийся с нар человек выглядел изможденным донельзя.

Насколько мне было известно, у него не осталось ни одного целого зуба, в тюрьме он перенес тяжелое вирусное заболевание, неоднократно подвергался пыткам и избиениям, но продолжал считать себя невиновным и, самое главное, никогда не скрывал своего отношения к американской системе правосудия.

Его, бывшего лётчика, владельца небольшой авиакомпании, незаконно задержали в одной африканской стране и переправили в Штаты, сфабриковав дело о международном наркокартеле. Двадцать пять лет — таков был его приговор после следствия и суда. Причем, выйти на волю ему не светило. Срок увеличили бы обязательно. Найти новые прегрешения для местных законников проблемы не представляло. То, что этот человек не сломался под жесточайшим прессом заокеанской фемиды, стало главной причиной, заставившей меня заняться его освобождением из застенков.

— Пойдёте с нами. Из личных вещей можете взять только самое ценное. У нас мало времени.

— Здесь у меня ничего ценного нет, — покачал головой арестант, потом неожиданно вскинулся и внимательно посмотрел на меня. — Почему вы говорите по-русски? Здесь это запрещено.

— Потому что я из России и прибыл сюда за вами. А на местные запреты мне глубоко наплевать.

— Я знал, — еле слышно пробормотал бывший лётчик, — Я знал, что так будет...

Бой завершился спустя пять минут. Мои бойцы без потерь покинули северный корпус и, захватив несколько припаркованных поблизости автомобилей, умчались на них в неизвестном направлении. Грузовик с "уликами и вещественными доказательствами" остался во внутреннем дворике — пусть местные эксперты и аналитики как следует поломают головы на тему, кто именно напал на тюрьму и как им удалось скрыться.

Спасенного я погрузил в гипнотический сон и перенес его через портал в район аэропорта. Там, в укромном местечке, внушил ему ложные воспоминания, снабдил новыми документами и слегка подлечил, чтобы на паспортном и таможенном контроле господин Яковенко выглядел более-менее адекватно.

Пока бывший американский сиделец томился в аэропорту ожидании вылета, я занялся ещё одним важным делом — наказанием реальных преступников.

Мой визит к федеральному судье Джедду Рэйкоффу оказался для последнего весьма и весьма неожиданным. Мистер судья уже готовился отойти ко сну и не заметил, как в его спальне появился неизвестный в маске.

Захват сзади, лёгкий укол под лопатку, и бывший председательствующий на процессе по делу Владимира Яковенко мешком оседает на пол.

В себя господин Рейкофф приходит секунд через двадцать, в своей кровати, "заботливо" укрытый простынкой. Ни говорить, ни двигаться он не может. А я не могу удержаться, чтобы немного не поглумиться над свежеиспеченным парализованным.

— Джедд Рейкофф. Вы обвиняетесь в злоупотреблении служебным положением и приговариваетесь к двадцати пяти годам ограничения двигательной активности. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Если вы верите в бога, помолитесь ему. Может быть, он услышит. Если не верите, то самое время поверить. Я же прощаюсь с вами. Моя миссия завершена. Аминь...

Честно сказать, судье я соврал. Одним наказанным моя миссия не закончилась. Следующим на очереди был Сэм Гей, старший следователь американского управления по борьбе с наркотиками, руководивший операцией по похищению и вывозу в США российского гражданина.

Автомобиль следака нёсся по 78-му шоссе из Ньюарка в Спрингфилд.

В районе Воксхолла его остановили патрульные.

Причина — спецоперация по задержанию банды наркоторговцев.

Удивительно, но в багажнике "Шевроле" Сэма Гея обнаружили целый мешок нигде не учтенного кокаина, уже расфасованного и готового к продаже. Общий вес — сорок пять фунтов, но, что самое любопытное, и на самом мешке, и на пакетах внутри — множественные отпечатки пальцев и пото-жировые следы господина старшего следователя. Доказательства — лучше не придумаешь. Никто ничего не подбрасывал, свидетели и понятые присутствовали, для вердикта присяжной коллегии улик хватит за глаза. А для господина Гея — отличная перспектива изучить судебную систему Соединенных Штатов, так сказать, изнутри, с другой стороны закона. Тюрем за океаном полно, сроки за наркоторговлю приличные, опыт можно набирать аж до конца жизни...

На Родину мы с бывшим летчиком добирались через Стамбул. В Турцию его сопровождал я, дальше в дело включились компетентные органы. Ох, и пришлось же с ними помучиться, объясняя цели и задачи операции и внушая, что всё это они сделали сами, без чьей-либо помощи. Тем не менее, акция завершилась удачно. Владимир Яковенко прибыл в Москву. Там его встретили, организовали, оформили, подготовили к будущей пресс-конференции... Словом, моё вмешательство уже не потребовалось. И это правильно. О своих гражданах должно заботиться государство, а не какой-то там маг, у которого даже профильного образования нет, не то что лицензии...

* * *

После двух подряд боевых операций я усиленно отсыпался.

Сон магу необходим в той же мере, что и обычным людям. Без регулярного отдыха притупляются не только реакции организма, но и способности к колдовству. Сам проверял. Однажды попробовал бодрствовать несколько суток без перерыва и, в итоге, чуть не устроил локальный армагеддон в отдельно взятом районе — магия стала работать как-то не так и мои желания начали исполняться вне всякой логики. Захотел, к примеру, легкой прохлады — ударили арктические морозы, решил немного согреться — ближайший холм превратился в вулкан, и, чтобы его погасить, пришлось буквально выворачиваться наизнанку... В общем, в жизни без сна нет ничего хорошего. Если имеется возможность поспать, ей надо обязательно пользоваться...

Из кровати я выбрался ближе к вечеру. Настроение — умиротворенное. Всё, что хотел — сделал, всех, кого надо — спас. И это грех не отметить.

Пусть спиртное на меня действует аналогично кефиру, но тут главное — антураж. Можно ведь и соседей на выпивку пригласить. Наплести им какую-то чушь, что, мол, премию получил или на работе повысили, и дело, как говорится, в шляпе. А как разойдутся, опять прогуляться до парка, подцепить там какую-нибудь девицу посимпатичнее и устроить себе весёлую ночку. Только уже без лишних томлений, как в прошлый раз. Новая дама должна быть без комплексов и завышенных ожиданий. Сегодня я не хочу изображать влюбленного по уши павиана. Сегодня мне надо просто расслабиться.

Закуску и выпивку решил взять "самовывозом". "Доставкой на дом" было бы проще, но перед празднеством лучше немного пройтись. Подышать воздухом, нагулять аппетит, взглянуть на окрестности. А то мало ли что, вдруг баба Зина или Семёныч опять куролесят? За ними, как водится, глаз да глаз нужен. Ослабишь вожжи, тут же возьмутся за старое, как пить дать. Рано их пока отпускать на вольные хлеба, вот месяца через три-четыре посмотрим, пора снимать с поводка или ещё подождать...

Погода отличная. На небе ни тучки, солнце клонится к горизонту, дневная жара спала, комаров нет, и это совсем не моя заслуга. Природу надо благодарить и местных коммунальщиков за то, что не дают превращать город в помойку.

До ближайшего супермаркета идти минут десять.

Покупателей внутри мало, очередей на кассах практически нет.

Я, впрочем, в очередях не стою и выходить через кассу не собираюсь.

Набираю в тележку продуктов, бутылку шотландского вискаря, "Мартини" для дам и преспокойненько двигаюсь к выходу. За убытки торговцев не беспокоюсь. То, что я взял, входит в их ежедневный процент "усушки-утруски", истечения срока годности и непреднамеренного уничтожения. Поэтому — нафиг платить, все равно спишут.

Рамка металлоискателя внезапно звенит.

Я с удивлением оборачиваюсь.

"Что за фигня? Быть такого не может?"

— Молодой человек! Вы куда?

Машинально продолжаю идти вперёд, толкая перед собой тележку.

— Стоять!

Охранник резво хватает меня за рукав.

Я автоматом выкручиваю ему кисть и швыряю подсечкой на пол.

В мыслях — смятение.

Меня не должны видеть. Со мной не должны говорить. Не должны останавливать.

Умом понимаю, что надо бросать всё и уносить ноги, но сделать ничего не могу.

Просто не верю, что это возможно.

Словно в прострации, вцепился в тележку и не хочу отпускать.

Меня догоняют. Четверо против одного.

Пробую отбиваться.

Тщетно.

Силы не равны, а магия нифига не работает.

Валят на пол, заламывают за спину руки, тащат в дежурку.

Под глазом фингал, на губах кровь.

Минут через пять подъезжает полиция.

Обыскивают.

Документов нет, на вопросы не отвечаю. Ни в магазине, ни, чуть погодя, в отделении.

Молчу, как партизан перед казнью.

Почему? Да потому что изо всех сил пытаюсь вернуть внезапно утраченное и намагичить хоть что-нибудь.

Увы, магичить не получается.

В себя прихожу только в камере, куда меня вталкивают, напутствуя:

— Ну, ничего. Ночь посидишь, запоёшь.

Дверь громко захлопывается.

Скрипит снаружи задвижка.

Я остаюсь один.

Без денег. Без документов. Без магии...

51