| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
(удалено по рекомендации издательства)
Ну, что вы скажете? Сплошное вольтерьянство. Никаких авторитетов. Как такого в гении пускать? Так и напишем, что стихи с низким художественным уровнем. Никакой идеологии и упоминания о низовом жанре. У нас, знаете, как уважают антисоветчину и низовой жанр, то есть блатные песни? Так и думаешь, что вся страна сидела и везде слушает песни из зоны. Так и закрыл я дорогу этому Пушкину. Лучше уж пускай пишут дурацкие стихи про Таму из Тямы. Лишь бы в политику не лезли.
Глава 9
Через полгода работы приглашает меня к себе губернатор во внерабочее время и говорит так, с лукавой усмешкой:
— Чего это ты, Андрей Васильевич, любовницу себе не заводишь? Белой вороной выглядишь. Всё у тебя есть. Семья, квартира, служебная машина, государственная дача, зарплата будь здоров, а любовницы нет.
— А зачем она мне, Константин Иванович? — сказал я. — Мне она без надобности.
— Вот какой непонятливый, — сказал губернатор, — ты же нас всех палишь. Вот, скажут, председатель Законодательного Собрания без любовницы обходится, берите с него пример и нас под твою гребёнку подстригут. А представь, каково тебе будет находиться на пикнике, где все с любовницами, а ты как пуританин какой-то без любовницы? Это как появиться на нудистском пляже во фраке и в валенках. Сейчас я тебя познакомлю с одной фрау, она и введёт тебя в курс дела.
Губернатор нажал кнопочку под крышкой стола. И как по волшебству в кабинет вошла женщина средних лет в классическом костюме чиновницы и с папочкой в руке.
— Анна Николаевна, — сказал губернатор, — просмотрите с Андреем Васильевичем программу зарубежной командировки. И постарайтесь побыстрее, часа через два доложите мне.
Мы расположились с Анной Николаевной в шикарной комнате отдыха председателя регионального парламента. Мой предшественник любил жить шикарно и на широкую ногу. У щедрого народа щедрые начальники, которые не пересчитывают мелочь в кармане потёртых брюк. Страна богатая, а старый принцип "все вокруг колхозное — все вокруг моё" ещё никто не отменял.
С бумагами мы "расправились" в течение пятнадцати минут. Можно было быстрее, но ещё мой начальник говорил давным-давно:
— Если тебе дали дело, с которым справишься за пять минут, то тебя очень быстро заменят на того исполнителя, который будет исполнять это дело в течение недели и не докучать начальнику тем, что ему нечем заняться.
Судя по всему, Анна Николаевна уже была здесь, потому что она без труда нашла зеркальный бар-холодильник, светящийся отражённым в зеркалах хрусталём, достала из него бутылку хорошего французского вина (французского, а не подделку под Францию), бокалы и поставила их на столик в стиле а-ля Мария-Антуанетта с малахитовой поверхностью, стоящий около изящного дивана, на котором мы сидели с бумагами.
— Андрей Васильевич, — томно сказала Анна Николаевна, — разлейте, пожалуйста, вино. Я так и не научилась это делать.
Потом было все то, что показывают в современных кинофильмах. Лёгкий поцелуй и жаркие объятия, скомканная одежда у дивана и неимоверная страсть, навеянная то ли участием в этом фильме, то ли старанием исполнить назначенную должность-роль.
Я лежал на Анне Николаевне и видел, как она одновременно с придыханиями внимательно рассматривает меня, оценивая мой экстерьер и определяя перспективу своего карьерного роста под моей опекой.
Вот так делаются головокружительные карьеры. Я знавал одну полуграмотную машинисточку из машбюро, которая индивидуально печатала одному выдающемуся начальнику с огромными перспективами. Потом я встречал её обременённую учёной степенью и должностью руководителя одного из значимых департаментов.
Наполеоны делают из солдат маршалов, и начальники делают из машинисток начальников. Главное — преданность и усердие. А усердия Анне Николаевне не занимать. И назначил я её на должность руководителя аппарата председателя парламента. Все кадры и организация всего и вся на её плечах. И под боком постоянно.
Глава 10
Зарубежные командировки сыпались одна за другой. Это не поездки с горой чемоданов и очереди за билетами и на оформлении посадки. Всё по высшему разряду. Чартерные самолёты или залы VIP, встречающие и провожатые. Всё расписано и всё готово. Переговоры, ланчи, обеды, ужины, смокинги, фраки, одежда для барбекю и гольфа. Проталкивание проекта строительства в сельской глубинке и в пригородных зонах индивидуальных домов по канадскому проекту, строительства завода гофротары и т.п. Участие в симпозиумах, избрание в состав международных комиссий. Известность. Телевизионные интервью. Славословие партии и любимому правительству. Участие в выездных и проездных заседаниях Госсовета. Поддержка губернатора во всех делах. Чтение конфиденциальных документов и выслушивание таких же информационных сообщений.
Боже, как же все повязаны друг с другом. Все высказывания о тебе и о других начальниках скрупулёзно зафиксированы и положены в соответствующие папочки досье. Точно такие же бумажки на меня лежат в других досье и по толщине этих папочек можно судить, насколько сильны твои козыри и много ли их, чтобы исполнять козьмапрутковский наказ — козыряй.
На менее высоком уровне тоже самое не так заметно. Там тоже оценивают взгляды друг на друга и все высказывания быстро несут своему начальнику, чтобы зафиксировать свою преданность и быть включённым в резерв людей на выдвижение вверх.
Я не буду рассказывать всю подноготную чиновного мира, но скажу, что не всё там благостно и благочинно. Вся наша жизнь — это сплошной сортир. Разница только в том, кто и какую роль занимает в этом сортире: унитаза, стульчака, какающего, смывающего, воды, труб, винтиков, гаек, кафеля, туалетной бумаги и прочих причиндалов, которые есть в каждом общественном и индивидуальном заведении подобного рода.
Особым образом нужно упомянуть о ревности. О, это самое сильное чувство как в отношении двух противоположных полов, так и однополых сообществ, соединённых между собой не столько сексуальными, сколько служебными отношениями.
Если любовница начинает ревновать своего любовника, то она начинает ему гадить везде и по-всякому. Точно так же гадит начальник своему заревнованному подчинённому. И дело всегда кончается тем, что кто-то из них уходит, как правило, подчинённый.
Так и с моей стороны нужно было добиться того, чтобы не было ревности у губернатора. А для этого нужно всё ему сообщать и вообще избегать встреч с теми, кто может стать ему оппонентом в любом деле. И тут получается такая штука: у этого человека есть связи в верхах и отказ от встречи с ним является проявлением нелояльности и даже враждебности к этим верхам. И это не прощается, если самые верхние верхи вдруг откажут в протекции тебе.
— Ага, — скажут они, — ты нашими людьми гребовал, так получи за это по полной программе.
И спета песенка этого человека, хотя он был в среде небожителей.
— Боже, упаси меня от встреч нужных и ненужных, — молились все чиновники, не подозревая парадокса в том, что плохая встреча может стать хорошей и наоборот. Тут, как говорится, раз на раз не приходится.
А тут подошло время, когда губернатор приступил к реализации своей самой главной задачи перед уходом в отставку.
Глава 11
Всякая демократия заканчивается диктатурой. Диктатура возникает от того, что дорвавшийся до власти человек, не хочет отдавать её другому, избранному народом должностному лицу. Для этого все средства хороши. Война, обман, тандем.
Возможно, что человек этот, сам по себе, порядочный и интеллигентный, но он задолжал тем, кто привёл его к власти и ему нужно ещё время, чтобы поддержавшие его люди заработали обещанные бешеные бабки (деньги), а потом он сразу уйдёт и уступит своё место другому. Но власть — это очень сильный наркотик, и никто добровольно власть не отдаёт.
Не так давно в какаовом государстве Кот-д,Ивуар были выборы. Победил конкурент действующего президента, а действующий президент ему и говорит:
— Накося, выкуси, я, как был президентом, так и останусь.
И пошла у них гражданская война. Каждый из автомата палит за кормушку у корыта. Да тут вмешался французский спецназ. Скрутил он проигравшего выборы и войну бедолагу и отдал под суд. Местный. И тут все стали жалеть, говорить:
— Вот, ведь, бедненький, несчастненький, халявной какавы сейчас пить не дадут, придётся за всё свои денежки платить и почёта такого не будет.
Но наша страна не Кот-д,Ивуар. Наша страна о-го-го какая страна. Решили, чтобы криминал во власть не прошёл, отменить губернаторские выборы начисто. Передать право выбора местному парламенту, отфильтрованному на три ряда губернатором и федеральным центром. То есть, что центр скажет, то парламент и сделает. И никто даже не мяукнет против, за исключением одного-двух оппозиционных депутатов, которых держат там для разнообразия, то есть для плюрализма.
На выбор дают трёх кандидатов, причём один кандидат как креатура уходящего губернатора. Но кто проходной кандидат, об этом так, на ухо, но дадут информацию нужным людям.
Вот мне губернатор и говорит:
— Ухожу я по возрасту. Хотя, честно говоря, меня уходят. Что там мой возраст? Каких-то семьдесят пять лет. В самом соку мужик, гору ещё можно снести, а они вот омоложения требуют. Так вот, я тебя выдвигаю на своё место. Преемственность нужно обеспечить. И наверху это тоже понимают. Не зря я их прикармливал. Хотя, может и облом выйти. У тех тоже своя преемственность. Сейчас все от меня побегут к разным кандидатам. Ты за этими перебежчиками приглядывай внимательно и в вопросах кадров прислушивайся к Ане, она всех на заметку берет.
Перед самыми выборами встретился я с каждым депутатом и обрисовал им своё видение развития региона на следующие десять-пятнадцать лет. Красок не жалел, каждому обещал поддержку в следующих перевыборах. Типа, ты — мне, я — тебе. А как по-другому? Никак. Так же встречался с представителя крупного бизнеса, теми, кто в тюрьму не посажен, а оставлен на свободе как дойная корова для великих свершений высших должностных лиц региона.
Точно такие же встречи проводили и ещё два кандидата, оба из центра, но когда-то работали в нашем регионе и давно забытые людьми. Тоже обещали златые горы и реки полные вина.
И вот он настал момент истины. Заседание по выборам губернатора. Народу всё по хрену, он об этом и не знает, его потом проинформируют.
Оба кандидата снова речи толкают с трибуны, а я вышел последним и говорю:
— Я, уважаемые товарищи депутаты (специально потрафил коммунистам и демократов как бы своими товарищами назвал), сказки рассказывать не буду. Мы с вами прекрасно знаем, какие первоочередные задачи стоят перед нашей областью и знаем наши возможности. Знаем и то, что придётся нам рассчитывать на zi li geng sheng, то есть на собственные силы как говорят китайцы. И мы свои силы знаем. Поэтому и я надеюсь, что вы выберете того, кто с этой задачей справится лучше всех.
А перед этим я пообещал лидеру фракции правящей партии поддержать его кандидатуру на выборах нового председателя парламента.
Сел я в зал, как простой депутат, а Анна Николаевна мне говорит:
— Я так и знала, что вы не будете по подготовленной бумажке выступать, а ошарашите всех неожиданным предложением.
Начали проводить тайное голосование. Сорок депутатов. Три кандидатуры. Три кабинки для голосования. Десять минут и готово. Потом полчаса голоса подсчитывали, пока мы чай-кофе в холле распивали да о разных вещах разговаривали.
Одним словом, я победил единогласно. Стал небожителем. Чиновником категории "А", равный по должности федеральному министру, но выше по положению, так как некоторые министры уходили с должностей, чтобы стать губернаторами.
И ещё. Я окончательно потерял всех своих друзей и знакомых. Вместо них пришли деловые и нужные люди.
Да я и сам понимал, что уже не смогу говорить с прежними друзьями на обоюдоинтересные темы. Кто они такие и что мне до их интересов, когда я решаю проблемы от регионального до межпланетных масштабов? Мне звонят министры и председатели правительств, я на короткой ноге с руководителями соседних государств, которые принимают меня по высшему разряду, а что могут сделать те, кого я раньше я считал закадычными друзьями, врачи и учителя?
Каждому уровню общественного положения соответствуют свои друзья. Когда я был мелким чиновником, то и они, то есть простые врачи и учителя из стандартных малогабаритных квартир, были моими друзьями. А как переберёшься с девятого этажа в пентхауз, то и друзья с девятиэтажных меняются на пентхаузные.
Глава 12
Я быстро вошёл во вкус губернаторствования, как будто всю жизнь губернаторствовал.
Не всё так хорошо в губернаторской жизни. Не зря говорят, что положение хуже губернаторского. Во власть лезут те, кто в этом ничего не понимают. Думают, сейчас вот стану губернатором, будут меня под белы рученьки водить, в резные кресла садить, буду пряники печатные есть и вином зелёным запивать.
А не тут-то было. Демократом тебе не дадут быть те, кто с красными знамёнами на свою свадьбу ездит. Патриотом не дадут быть те, кто в демократию верит и думает, что придёт новый царь и демократию восстановит. Потом деловые люди. Те деньги на выборы давали и их отрабатывать надо.
С первыми все понятно. Нужно говорить, что мы дадим укорот демократам, которые развалили такое мощное государство, как СССР.
Вторым нужно говорить, что демократия — это высшее достижение человеческого развития и что мы призовём к ответу всех тех, кто развязал войну против собственного народа и устроил массовые репрессии.
Третьим ничего говорить не надо. Им нужно дать должности и обеспечить государственным заказом предприятия для восполнения затрат, понесённых на выборах. Инвестиции должны работать.
Кого-то нужно оградить от правоохранительных органов депутатским мандатом. А кому-то просто потрафить, вот, мол, он, внук сельского дьячка с губернатором запросто ручкается. Знай наших.
И есть ещё верховная власть, которая зорко следит за тем, чтобы губернатор не сделал без её ведома шаг влево или вправо. Тут наказание настигает быстро с формулировкой "в связи с утратой доверия". Раньше поясняли это чётко: я тебя выдвинул, я тебя и задвину. Но потом с повышением уровня образованности населения формулировки стали приобретать уклончиво-иезуитский характер.
Вся жизнь расписана по минутам. Мэрия, районы, руководители предприятий и фирм, инвесторы, просители, депутаты, средства массовой информации, руководители департаментов. Всех выслушать, примирить, разделить, наградить, наказать, кому-то улыбнуться, кому-то нахмурить брови, провести совещание, выйти на пресс-конференцию, оттрахать любовницу, появиться на строящемся объекте, приехать домой часам к десяти вечера. Поздний ужин, общение с семьёй, просмотр сводок информационного комитета, чтение какой-нибудь художественной книги, коих закачано в электронную читалку порядка двенадцати гигабайт.
Я бы ушёл с этой должности, но тогда кто будет ручаться за мою безопасность.
— Мы в тебя деньги вложили, а ты с должности смыканул и отрабатывать не хочешь? — скажет кто-то и наймёт профессионального киллера.
— А ты помнишь, как ты меня от кормушки оттолкнул и с хлебной синекуры снял? — скажет другой и наймёт профессионального киллера.
— А кто обеспечит отдачу от инвестиций? — скажет кто-то из-за рубежа и наймёт профессионального киллера.
— Ты почему нашу группировку бросил на произвол судьбы? Ты же знаешь, что к нам рупь за вход и червонец за выход? — скажет представитель всегосударственной организованной преступности и наймёт профессионального киллера.
Тот, кто занял высокую государственную должность, является приговорённым на пожизненный срок человеком, потому что Конституцию в нашей стране уважают только идеалисты, которых до власти не допускают под любым соусом.
Тут недавно звонил одному юристу с чёрной бородой и с полосой проседи, который уступил своё место в парламенте первому президенту новой России. Тот его назначил Генеральным прокурором и тут же снял, так как юрист этот отказался беззаконие возводить в закон. Другие не отказались.
Так вот, спрашиваю его:
— А как бы вы поступили сейчас, если бы снова создалась ситуация с пролётом мимо парламента нового демократического лидера? Ведь никто бы кроме вас не пожертвовал своим мандатом ради того человека.
— Вы знаете, — отвечает мне этот человек, — я бы и сегодня поступил бы так же.
И что с этих идеалистов взять? Ведь знает же, что возвысят его для беззакония и снова задвинут в дальний ящик. Оказывается, что в этом есть какая-то прелесть, если даже мой предшественник этого юриста задвигал в ещё дальний ящик из досады за то, что когда-то вынужден был принимать его как высокое начальство из центра.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
